Читать онлайн Город Небесных Камней. Книга Ирвара бесплатно

Пролог

Бесконечная тьма. Пустота, небытие – у неё много имён. Она не имела очертаний, в ней утопали миры и не все из них смогли возродиться. Каждый пытался углядеть в её бездне смысл, найти предел или отыскать себя.

– Здравствуй, кто бы ты ни был, – прозвучал глубокий бархатный голос.

Он раздался гулким эхом и почти утонул в пространстве, только следом показались первые лучи солнца. Они потоком сочились сквозь высокое витражное окно. Ударялись о каменный пол и быстро прогоняли тьму. Под окном показался письменный стол из резного дерева. Проскальзывая по ярко-зеленому сукну, отражаясь в сложных узорах резьбы, лучи солнца вытаскивали из бездны высокий стул с мощными подлокотниками.

Послышался скрип дерева и бесчисленное множество книжных стеллажей двинулись с места. Они проходили полукругом от окна, исчазали за единственной видимой стеной и появлялись снова, пока свет продолжал сочиться и набирать силу. Отражаясь множество раз от дерева и серого камня, лучи стремились достичь потолка или любого другого края этой библиотеки. Только свет не имел достаточно сил даже, чтобы озарить крайние полки книг. Утро пришло, пусть ему и не удалось полностью прогнать пустоту.

Сквозь суетливый шепот дерева, скользящего по полированному камню, проступали шаги. Между стеллажей показалась рослая фигура человека в строгом костюме. Он шёл не огибая шкафы и не сталкиваяь с ними – прямо на свет. Поправляя белыми перчаткаи запанки накрахмаленой рубашки, он медлено приближался к столу. Тёмный костюм плотно сидел, подчёркивая статную фигуру и скрывая тон кожи библиотекаря. Казалось, что хотябы шея могла быть открытой, но вокруг неё был аккуратно собран синий шейным платок, что уходил под лацканы костюма. Даже лица, оказавшись в прямых лучах солнца, по прежнему была скрыта тьмой, словно сам свет гас на его фоне.

Оказавшись рядом со столом, он провел перчатками вдоль сукна, проверяя на пыль, сильно растер пальцами, пытаясь найти хоть намёк на грязь, и снова обратился:

– Эта библиотека всегда рада гостям. Я с усердием записывал каждую историю и готов окунуться в любую из них вместе с тобой. Если, конечно, у тебя найдется терпение.

Повернувшись от стола, библиотекарь выставил руку. Повеливаясь зову, один из стеллажей остановился возле белой перчатки. По каждому движению пальцев полки послушно скользили вниз, пока библиотекарь выбирал конкретную историю.

– Вот она.

Библиотекарь раскрыл ладонь и книга послушно впала в неё корешком. Второй рукой он аккуратно приоткрыл книгу, а страницы начали пролисиываться сами по себе, пока её обладатель выбирал главу.

– Как и любая истрия, она лишь мимолётный момент в становлении целого мира…

– Это та самая история? – послышался детский голос из-за спинки кресла.

Опустив палец, библиотекарь остановил страницы и ответил второму гостю:

– Возможно, мой друг. Это история о решении, к которому не будет готов наш герой.

– Там где Лоно…

– Не торопись, – спокойно остановил хозяин библиотеки, – ты можешь снова с ней познакомиться, но только вместе с нашим гостем. Не забегай вперед.

– Ну лааадно… – капризно протянул голос ребенка.

– Если ты помнишь, это история о мире, что лишь отчасти похож на известные нам. Кто-то сможет там найти знакомые ему образы, для кого-то он окажется полным открытий!

– Да, а будут и те, что сочтут её одной из многих, или сборником всех и сразу… помню, помню.

– Мир, где земля остановилась. Солнце вечно обжигало лишь одну из его сторон, что прозвали Знойными Землями. Люди там вынуждены выживать под землей, в чем они преуспели. По другую сторону – луна, где все покрыто глубокими льдами и куда уходит вся влага планеты.

– Лунные Земли!

– Именно, мой друг. Лишь маленький кусочек между ними был всегда зелен и красив. Именно тут живут самые сильные люди, что смогли когда-то прийти и отстоять свое право за Лазурные Земли. А по другую сторону, находится часть, которую освещают лишь звезды…

– Это все объясняется дальше! Быстрее к выбору!

– Значит не будем рассказывать нашему гостю про синее пламя и жизненную силу, что отныне правит в этом мире, вместо золота?

– Нет!

Капризный голос стал переходить на усталый крик.

– Хорошо. Давным давно, огонь поспорил с водой. Их ссора переходила в потопы и засухи и так продолжалось множество поколений. Когда закончилась их битва огня, мир перестал быть прежним. Солнце и луна остановились. Одни выжили благодаря небесным камням, другие благодаря глубоким норам и высоким горам, но все они позабыли чем прогневали прежний мир. Только люди стали приближаться к восполнению утраченных знаний – начались новые войны. И чтобы остановить одну из подобных, Белатур пришел к месту, где по преданиям должны лежать утерянные дары небес, только его это место интересовало не ради небесных камней.

Предложение выбора

О Белатуре известно столько историй, что все его имена не мог назвать ни один человек. Герой Виноградника, Холодная Ярость, Живая Сталь, Демон Цепей – лишь некоторые из них. По тому к нему обращались как "Владелец Множества Имён". Говорили, что смерть обходит его стороной, опасаясь встречи, что дикие звери не смеют показывать ему свой оскал и меч ему нужен только как украшение. Сам он давно перестал убеждать людей в обратном, ведь звери не видели в нём угрозу, от смертей его спасал далеко не страх, а оружие он не доставал без надобности.

Когда-то его взгляд чаще источал доброту и заботу, а теперь на его лице застыло холодное безразличие. Тусклое очелье открывало большие глаза, что достались ему от матери, и скрывало рваные шрамы на лбу. Подобные шрамы вылезали из-под высокого воротника его бордовой стеганки, с золотым символом дома Ломающего Меча. Страшные ожоги на руках скрывались под кожаными перчатками. Там же, на правой руке, красовался амулет, с оплавленным символом созвездия водолея. На поясе висела пара ножен: одни для отцовского меча из небесного камня, вторые всегда были пустые.

С ним пришла сотня воинов из разных домов. Пусть он был заметно моложе любого из них, попадаться под его руку никто не торопился. Но больше его рук люди опасались холодного взгляда Владельца Множества Имен, и сейчас он сосредоточился на опушке мёртвого леса. До него оставалось всего две сотни шагов, а Белатур указал воинам спешиваться.

– Почему остановились? – своим грубым голосом спросил Калле, глава Парных Топоров.

Этот воин по праву носил титул Великого Медведя. В подтверждении этого на нём висели шкуры семи подобных зверей, которых он победил голыми руками. Этой же шкурой прикрывали его шатёр в боевых походах и спутать его с другими было попросту невозможно.

– Пришли, – сухо обозначил Белатур, кивнув в сторону леса, – остановимся здесь. Воинам нужен сон. Лошади дальше не пройдут.

– Может тогда сразу, последний рывок и обратно? – весело уточнил Арвин Сладкоречивый.

– Не знаю, что нас ожидает по другую сторону этого леса, но его стража пока нет. В лесу вам точно от него не скрыться.

"Один страж против сотни воинов?" – подобный вопрос легко мог родиться в головах тех, кто не встречался с ним ранее. Люди не знали его имени и прозвали "Жнецом". Все верили, что его прикосновение дарует лишь смерть. Избегать этого удавалось одному Белатуру и потому люди верили, что они смогут пересечь этот лес.

– Как скажешь, "Крушитель Колен", – с улыбкой ответил Арвин и развернул свою лошадь к колонне воинов позади.

Калле пока не торопился. Упоминание "стража" проявило страх на его зверино подобном оскале.

– Жнец… – тихо начал Великий Медведь, – мы точно встретимся с ним?

– Возвращайся к своим людям. Не трать время на надежды. Меня они не раз подводили.

В строгом голосе Владельца Множества Имён читался холод, но привыкший к этому тону Калле находил в нём заботу. Заботу о людях, которую прививал Белатуру его отец.

– В Вашем голосе снова говорит господин Воибор. Скорблю по нему вместе с Вами.

– Спасибо.

С кивком Калле направился к своим людям, одетым в кольчуги и шкуры медведей.

Возле Белатура осталось трое воинов в таких же бордовых стеганках. Пока их господин общался с покровителями других домов, они стояли в стороне и только сейчас подошли к нему. Белатур спешился, передал поводья.

– Отдыхайте. Скоро всё кончится.

Отпустив лошадь, он подошёл к краю низины, вцепился глазами в чащу, за могучими мёртвыми деревьями, и пытался там разглядеть образ этого Жнеца. С детства он помнил чувство, как тысячи тысяч взглядов смотрят на него из-под глубокого капюшона, как оборванный плащ зависал над ним, словно ворон над добычей, и сколько смертей тогда принесло его появление. С тех он они встречались много раз и Белатур всегда вспоминал именно эти взгляды.

***

Расположившись в низине, воины передавали друг другу последние крохи запасов. Этот поход давался очень тяжело: в Лазурных Землях полно жилых деревень и городов, где можно восполнить воду и еду, а здесь, последние три луны только мертвые леса и сухая трава, которая превращалась в песок от любого прикосновения. Лошади сами заметно осунулись, для них оказался лучше голод, чем здешний корм.

Но Арвин не унывал. Прогуливаясь среди сопящих на земле мужчин, он оценивал самочувствие воинов. Его доспех, из ярких пластин цветных металлов, привлекал внимание всегда. На поле боя он служил приманкой для врагов, в деревнях и городах – для карманников и раздражал знающих, что подобные одеяния носили воины дома Многогранных.

– Арвин, садись к нам! – обратился к нему обладатель чешуйчатого доспеха, – у нас тут спор один.

Сладкоречивый откликнулся и подошёл к сидящим мужчинам.

– Слушаю.

– Скажи, ты же давно знаешь господина Белатура?

– С тех пор, как получил имя "Сладкоречивый". – согласился Арвин.

– Можешь пояснить нам, зачем ему пустые ножны?

– Там он держал свой первый меч.

– И что с ним стало?

На лице Арвина появилась довольная ухмылка. Часто его, и других приближенных к Белатуру, просили рассказать некоторые особенности. Обычно они отправляли к самому Владельцу Множества Имён, но этот раз был другим: возможно последним для них.

– Отчего лично не спросишь нашего обладателя множества имён?

Воины стыдливо опустили головы.

– Да… как-то неудобно… тревожить… и его глаза…

– Он не хочет забывать как остался без своего первого оружия. Тогда он отдал многое.

– Спасибо…

Услужливо кивнув головой, Арвин собирался пойти дальше, но его окликнули ради ещё одного вопроса.

– А ожерелье на правой руке… это же не его?

Тяжело вздохнув, Сладкоречивый сел среди них, понимая, что разговор только начался.

– Часть его обещания. Белатур не знает, сдержал он его или нет.

– Это же символ Водолея? – уточнил бородач в медвежей шкуре.

– Да.

– Не потому ли, что господин Белатур имеет связь с "самой водой"?

– А на тебе шерсть животного потому, что ты наполовину зверь? – рассмеялся Арвин, – не знаю кто ещё верит в эти сказки, тем более, что “сама вода” так и не появилась, пусть “огонь” уже не раз прошёлся по всем нам. Ещё что нибудь?

– Жнец… вы же видели его, вместе…

– Видели… – перебил Арвин, – сначала приходит ветер и доносит его шепот. Затем, из ниоткуда появляется зелёный дым и окутывает все вокруг. А там, бежать уже некуда.

– Расскажи о нём, чего нам стоит ждать?

Про Жнеца люди знали мало, хотя бояться его было за что.

Перед началом Арвин осмотрелся в поисках Великого Медведя Калле. Покровитель Парных Топоров сидел на своих шкурах достаточно далеко, чтобы этот рассказ не достиг его ушей.

– Я лишь однажды видел, как наш "медведь" боялся боя, – слова рассказчика перешли на напряжённый шепот, – его топоры пробивали камни, разрубали десятки тяжёлых доспехов за взмах, а этого Жнеца в драном плаще он не смог достать. Сколько бы он не бил, как бы не рвал в лоскуты его глубокий капюшон, Жнец появлялся позади, а перед Калле оставался призрак. Представьте, что вы горите заживо, но не можете умереть. Вот так выглядели эти призраки и смотрели они на него проклинающим взглядом. Я оцепенел, когда увидел бледный оскал на Калле. Как к этому вы собираетесь готовиться – я не знаю.

Повисла немая пауза. Переглядываясь между собой, они пытались представить, каково это будет оказаться на месте Великого Медведя.

– Господин Белатур спас его?

– Всех нас, – поправил Арвин, – но тогда нас было десять, а он знал за кем именно пришел этот обладатель драного плаща.

– И он просто прогнал его?

– Жнец сбежал. Не знаю почему, но "забрать" Белатура ему не удается.

– Может и нас пронесёт?

Арвин снова не смог сдержать смех.

– Если… когда! – резко исправился он, – когда появится плащ, нам останется только стоять на месте. От него не убежать, его не ударить, а ему нужно лишь прикоснуться к тебе.

Среди собеседников прошел глубокий выдох принятия неизбежного.

– У вас кончилась еда, воды нам не увидеть до возвращения на Лазурные Земли, а вас пугает быстрая смерть? – усмехнулся Арвин.

– Мы выбрали "смерть", когда пошли в этот поход, вместе с господином Белатуром! – уверенно ответил обладатель чешуйчатого доспеха, – и если умирать, то не стоя на месте!

– Если всё будет, как надо, тогда Белатур закончит свои дела с этим "плащом", и нам останется только забрать небесные камни из этого города.

На лицах воинов снова появилась надежда. Вспоминая как быстро заканчивались сражения, стоило Белатуру оказаться на поле боя, они поверили в успех.

– Я тут вспомнил наш поход в Забытые Земли… – начал мужчина в шкуре медведя, – на выходе нас встретили…

– Подожди! – перебил его Арвин, – если вы хотите и дальше удерживать меня разговорами, тогда скрасте их чем нибудь.

После недолгой переглядки, один поднялся.

– Видел у кого-то бурдюк из-под вина. Может запах хоть остался.

***

В попытках перебороть голод, всё больше людей старались уснуть. В сухом воздухе даже вода приобретала сладкий аромат. Эти запахи вынудили воинов оглянуться на край низины, где в полном одиночестве сидел Владелец Множества Имён. Они не помнили когда в последний раз их покровитель ел или спал, пока ждал их отдыха. И даже сейчас, перед последним рывком, он ничего не брал себе.

– Господину Белатуру хватит еды? – забеспокоился воин со странными браслетами на руках.

– Найдите бордовые стеганки его дома, их провизия тоже закончилась?

– За нашего покровителя не беспокойтесь.

Из-за лошадей к воинам вышел один из первых среди армии Белатура. Повязка на его глазах скрывала старый и сильный ожог. Видеть он точно не мог, но шаг этого воина был уверенным, словно он "знал" где лежат камни перед ним. Даже при полной потере зрения, он оставался одним из сильнейших воинов своего господина, и читалось это во взглядах окружающих его людей.

– Белатур не притронется к еде, пока вы голодны, – обозначил он.

Ему на встречу вышел Калле, перекрывая дорогу.

– Тогда передай Владельцу Множества Имён, что никто из Парных Топоров тоже не притронется к еде, пока он сам не съест, хотя бы горсть орехов!

Воины Великого Медведя нашли кожаный мешок, куда начали складывать последнее из того, что имели.

– Это почему только Парные Топоры? – возмутились остальные, присоединившись к мешку.

Слепой воин снисходительно принял мешок, не тратя времени на споры. Тем более с Великим Медведем Калле это делать бесполезно.

***

Белатур не хотел стеснять воинов своим присутствием. При нём веселые разговоры сходили на тревожный шёпот, даже если он сам приходил их послушать. Это чувство, что его постоянно возвышают над остальными, вынуждало полководца довольствоваться одиночеством. Старое и выцветшее очелье, когда-то ярких красок красного и зелёного винограда, совсем потеряло даже намека на прежний узор. Это был символ его первого имени, ещё с тех времён, когда он не держал в руках оружие.

Лицо, измученное ожиданием, пристально вглядывалось внутрь чащи, но драный плащ всё не появлялся.

– Думаешь он придёт? – спросил подходящий слепой, протянув мешок с едой.

– Он всегда сторожит этот лес… – с недовольством в голосе ответил Белатур, – тут он встретил моего отца и других воинов Ломающего Меча. Что у тебя в руках?

Спросил господин, непонимающе посмотрев на еду.

– Воины беспокоятся, ты не ел уже сколько?

– Скажи им, что я сыт.

– Врать я не буду. Даже ради тебя.

– Это не ложь.

Сняв левую перчатку, Белатур оголил обожженную руку. Местами проглядывалась кость, обросшая кожей, и становилось понятно, что перчатки защищали глаза людей от подобного зрелища. Эта изувеченная рука прикоснулась к едва зеленой траве. Земля покрылась холодным пламенем, забирая остатки жизненных сил у растительности, и эти потоки перешли к самому Белатуру. Немного, но вид покровителя приобрел более здоровый вид, исчезла редкая седина с его бороды, усталые веки немного, но все же реже дрожали.

– Положи на обратную дорогу, – ответил покровитель, скрывая руку в перчатке.

– А она будет? Только тебе удавалось остаться на ногах после каждой встречи с ним.

– На вас только город, друг мой. Плащ – моя забота.

– "Друг мой", – повторил слепой, – так же говорил господин Воибор.

– За своего отца я и обязан вернуть этому Жнецу всё, что он причинил…

– Почему ты уверен, что это место здесь?

Белатур взял воина за руку и приложил его ладонь к земле.

– Это… след подкованной лошади… – прощупывая землю отвечал слепой. – и очень старый.

– Тут проходили наши люди. С этого входа в лес воспоминания отца обрываются.

– Тогда, возможно, всё это не напрасно.

– Хотелось бы… – ответил покровитель

Из вторых ножен показался короткий меч. Его когда-то носил отец Белатура и выкован он был ин небесного камня. Эти узоры, подобные многослойной стали на мраморе, ни с чем не перепутать. Владелец Множества Имён выставил его перед собой, вглядываясь в отражение на девственном лезвии.

Он видел лицо отца. Та же борода. Уже другое очелье, но также удерживало его русые волосы. Строгий нос, правда без памятного шрама. И глаза матери. Эти большие глаза, никогда не умели скрывать её мыслей, как и Белатура. У самой рукояти блестел символ восьмиконечной звезды – "Око Рода". Этот знак – отличительная черта восьми орудий, наделённых неимоверной силой. Белатур избегал её, как и его отец.

Его собеседник, услышав знакомый звук того самого меча, снова обратился к господину:

– Опиши мне его снова… – с глубокой ностальгией попросил он.

– Он по прежнему прекрасен, друг мой. Все так же символ Око Рода у рукояти. От него по прежнему расходятся узоры, словно лепестки пламени. А острие все ещё широкой дугой соединяет обе стороны лезвия.

– Можно?

Слепой протянул руку, чтобы прикоснуться к легендарному клинку.

Белатур поднёс оружие прямо к ладони. Аккуратно проводя пальцами по окантованному лезвию, слепой повторял форму клинка. Его прямые линии, небольшой полукрюк у перехода в широкую дугу острия. Затем провел по холодному доллу, вплоть до рукояти, где остановил руку на символе, который дал имя всем восьми клинкам и их родному городу. Узоры реагировали на прикосновение чужой руки. Они предупреждающе загорались синим цветом, словно меч не желал этого.

– Спасибо… – поблагодарил воин, убирая обожжённые пальцы.

– Ты последний из тех, кто наставлял меня. Это тебе спасибо, что по прежнему рядом.

– За тобой пошла целая сотня. – напомнил собеседник.

Белатур поднялся. Встал лицом к низине, чтобы оглядеть своих людей. Все они знали, что если и вернутся обратно, то будут первыми, кому это удастся.

– Так странно. В Капитолии они готовы были биться, чтобы оказаться на этом Созыве. Без награды, оставив своих братьев по оружию перед армиями всех врагов…

– Они пошли именно за тобой. Владелец Множества Имён. Этот поход может закончить войну раз и навсегда. Тем более в Капитолии около десяти тысяч воинов.

– Против сотен тысяч армии Знойных Земель, отступников и предателей.

– Да поможет им Олион оставить хоть жалкие крохи, после встречи с твоим наследием.

– Нету у меня никакого "наследия".

– Пусть я ослеп, но ты нет. Посмотри в глаза своих воинов: голод, усталость, ожидание смерти, но что горит в этих глазах?

– Слепая вера в обычного человека, из которого они пытаются сотворить себе "героя".

– И этот "герой" даёт им надежду на победу.

– "Надежда" – самое страшное, что могло появиться в людях. "Надежда" на спасение, на помощь, и как тяжело она бьёт в самом конце.

– Тут мне тебя не переспорить, – с коротким поклоном ответил слепой.

С тяжёлым вздохом, Белатур ощутил лёгкое прикосновение ветра. Он приподнял его русые волосы с плеч и указывал в отдаление от низины, в сторону одиноко мальчика, сидящего на камне. Светлый и добрый, он приветливо улыбался воину в очелье, укрываясь толстым плащом.

– Это снова твой "ветреный" друг? – спросил слепой.

– Надеюсь, что совет его будет дружественным, как обычно.

В условном поклоне, воин с мешком повернул обратно, пока его господин направился к мальчику на камне.

***

Вид уходящего Белатура, вынудил бодрствующих подняться. Они решили, что отдых окончен и начали будить остальных.

– Приказ Белатура: пока не наберетесь сил, даже не пытайтесь встать с места. – суровым тоном сказал человек с перевязанными глазами.

– Почему он не принял нашу еду? – возмутился Калле, приближаясь на встречу.

– Если вы способны отказаться от еды, значит у нас что-то останется на обратную дорогу.

С этими словами воин пристегнул мешок к лошади Белатура.

– Мы для него старались! – срываясь на крик, возмутился Великий Медведь, рефлекторно хватаясь за топор на поясе.

Отпуская лошадь, воин спустил руку на рукоять своего гладиуса, продолжая разговор спиной к собеседнику.

– Я озвучил приказ Белатура. Если Великий Медведь хочет за это бросить мне право силы, я отвечу. Как Вы объясните это моему покровителю?

Сдерживая эмоции, Калле рыкнул в ответ и направился обратно на свои шкуры.

– Рад, что Вы усмирили своего "зверя" в этот раз, – продолжил слепой, отпуская гладиус.

***

– Здравствуй, Аэрон. – обратился Белатур, приближаясь к мальчику.

– И я рад тебя видеть, молодой Белатур.

Курносое лицо ребёнка с яркими веснушками приятно улыбнулось рослому мужчине.

– Сколько бы времени не прошло, я всегда остаюсь для тебя молодым…

– Мне больше нравилось, когда ты мог улыбаться, – сказал мальчик.

– Все мы когда то были другие… – расстроено ответил воин, поглядывая на кулон с символом водолея.

– Это ведь и из-за неё тоже? – спросил Аэрон.

Воин положительно покачал головой.

– Ты же не скажешь мне где она?

– Прости, как и раньше, я лишь пытаюсь намекнуть куда смотреть, а не указать место.

– Она хотя бы не здесь?

Мальчик радостно замотал головой.

– А остальные?

Курносое дитя отклонилось в сторону, вглядываясь куда-то в пустоту.

– Они здесь, – ответил светловолосый явно приветствуя кого-то ещё.

– Какие они? – с волнением в голосе спросил Белатур.

– Переживают, боятся и рады видеть каким ты стал.

– Но ты сам всегда говорил…

– Не так интересно кем ты стал, как тот путь, что ты проделал. Да. Это мои любимые слова.

Воин по дружески положил руку на хрупкое плечо собеседника.

– Ты снова будешь пытаться меня остановить?

– Как и прежде – безуспешно.

Впервые за беседу с лица юноши пропала улыбка.

– Вы оба нужны этому миру.

Белатур убрал руку с плеча.

– Но мне не нужен мир, где есть кто-то из нас…

– Если ты сейчас развернешь свою сотню, я достану вам еды и воды. Вы вернётесь домой, ты увидишь свою дочь. И он больше никогда не побеспокоит тебя.

– Даже если бы я забыл про небесные камни этого города, я никогда не забуду…

– Своего отца, знаю…

Мальчик ещё раз посмотрел на кулон на правой перчатке.

– Если я скажу, что это не даст ей того, что ты хочешь?

– Всё равно попытаюсь.

Аэрон взгрустнул ещё больше. Пытаясь найти те самые слова, он наблюдал, как его воины доедают остатки еды.

– Я не хочу выбирать между вами…

– Позволь это сделать нам самим.

– Не приму, что ваши дороги пересеклись именно таким образом.

– Не я первым перешёл дорогу…

– Но как и ты, он старался оградить дорогих ему людей…

Отводя глаза от низины, мальчик показал глубокое сожаление на своих юных глазах.

– Дайте этому миру шанс!

– Давал. И он подвёл меня.

Лицо Аэрона теряло доброту и вместе с тем усиливался ветер. Белатур воспринял эти порывы как попытку принудить его силой, на что он снова оголил свою руку.

– Сам огонь не выстоял против меня. Его не питал мой страх, а ты думаешь, что сможешь пробудить его сейчас?

– Я всегда был с тобой, помогал тебе, и сейчас прошу оплатить мне. Единственный раз, одна просьба…

– Тебе было интересно, что будет дальше? Так оставайся наблюдать, как и всегда.

– Надеюсь, ты отдал не всё… и что-то всё-таки возьмёт верх над этой упрямой головой.

***

Запах вина на голодный желудок сработал не хуже самого напитка. Порозовевшие, с хмельной улыбкой, разговоры воинов становились громче. Арвин размахивал пустым бурдюком, заливаясь хохотом, словно действительно был пьян, или ему хотелось в это верить.

Не каждому по душе оказалась эта забава, особенно тем, кого разбудили крики. Один из подобных решил оттащить своё покрывало дальше, выйти из низины. Почесывая шею с глубоким зёвом, он шёл не открывая глаза. Ветер дошел до него и в его порыве послышался шёпот:

– Уходите…

Встряхнув голову, воин прочистил пальцем ухо, принимая голос за остатки сна. Затем открылись глаза. Голос спрятался где-то далеко, вырваться смог только немой крик.

Несметное число лоскутов развивались на ветру, придавая носителю этого плаща образ огромного ворона, и глубокий капюшон нависал как клюв над землёй. В его тени, где пряталось лицо, виднелся только мрак. Зелёная дымка уже окутала воина, и это оказался не сон.

– Уходи… – снова донес ветер.

***

– Прости, Аэрон. Со Жнецом я поступлю так же, как и с…

Слишком тихо. Пропали веселые разговоры позади. То ощущение, которое Белатур искал в чаще леса, настигло его сейчас: тысячи глаз из под глубокого капюшона смотрели в его спину. Обернувшись, он увидел на пути до низины страшный плащ. В его руках висел последний – воин с перевязанными глазами.

– Он готов простить тебя и всех твоих воинов, если и ты простишь его. – пояснил Аэрон.

Синие глаза Белатура теряли ясность. Ярость пленяла его разум, пока холодное пламя совсем не скрыло его взгляд.

– Будто мне нужно чьё-либо прощение! – процедил он.

Говорили, что в бою Белатур движется подобно молнии. Правдой было то, что в порывах ярости он сам оборачивался молнией, как и сейчас. Одно попадание, вспышка света выжгла остатки травы и на месте плаща осталось множество зелёных призраков. Отрывки одеяния собирались в новом месте, но уже медленно, и это только первый выпад.

Тело своего последнего наставника Белатур держал на обеих руках. Грудь поднималась на вдохе – живой, но гнев внутри воина рос, выплёскивался наружу пробегающими разрядами. Он аккуратно положил слепого на землю и перевёл взгляд на свою сотню в низине. Видно, что все они пытались дать отпор. Резко поседевший Калле валялся с топорами в руках далеко от своей шкуры. Рядом был и Арвин, которому не помогли ни сабли, ни кнуты, ни цепи, которыми он так хорошо владел. Не успел "последний рывок" начаться, а люди кончились, так и не добравшись до леса. Каждого он знал по имени, помнил сколько детей и жён ждут их возвращения в осажденной крепости Капитолия.

– Вот об этом я и говорил… – дрожащим голосом шептал Белатур лежащему рядом, – никакой я не "герой".

Жнец показался в центре тел, прямо перед глазами Белатура. Прекрасно помня прошлые встречи, тот оставался среди его людей, надеясь что это сдержит ярость соперника.

Ещё про Владельца Множества Имён говорили, что он сам как небесный камень, что ему не нужны подобные оружия, чтобы сражаться на равных, и это было близко к правде. Перчатки оказались на земле, больше не от кого было прятать эти увечье. Перетянул очелье, чтобы волосы точно не попали в глаза во время предстоящего боя. Твёрдые движения перебивались напряжением от попыток не сорваться прямо сейчас. В руке появился отцовский меч, тот самый, что уничтожает любую преграду на пути своего обладателя. Он долго избегал его силы, не хотел до последнего обращаться к ней, но другого пути он уже не видел. Узоры в виде лепестков пламени радостно поигрывали, словно клинок жаждал этого момента.

Вспыхнула ещё одна молния. На её конце оказался Белатур, среди десятков душ, сгорающих в зелёном пламени. Лоскуты не успели собраться в новом месте, как и там вспышка настигла его. В коротких порывах ветра шёпот старался донести желание разговора, но Белатур ничего не слышал. Его разум оставался закрыт и правил им только меч из небесного камня. Клинок опережал появление Жнеца, рассекал лицо под капюшоном, за мгновение успевал трижды пронзить тело, перед тем как плащ снова исчезал и оставлял вместо себя умирать блеклые образы людей.

***

Аэрон наблюдал за погоней холодного пламени за бледно-зелёной тенью. Плащ носился по полю, не успевая даже отлететь на новое место, как снова оказывался во власти синего света. Со стороны казалось, что Жнец мечется перед лесом в надеждах найти спасение: не давал отпор, прикрывался всё новыми призраками, подставляя их вместо себя в миг удара – но почему то всегда появлялся на виду Белатура, провоцируя того на всё большее применение жизненной силы. Ждал определенного момента, словно точно знал, когда он наступит.

Ярость Белатура затмевала свет. Выплескиваясь из мечника синим пламенем, она поглощала лучи солнца и луны. На розовом небе проявлялись редкие звёзды, а мальчик продолжал сидеть на валуне, медленно погружаясь во тьму.

– Белатур так быстро кончится… – заметил Аэрон, – если не возьмёт себя в руки, то ему точно не избежать затеи…

Что-то отвлекло внимание Аэрона и проявило улыбку на его лице.

– Возможно…

Короткая пауза и послышался звонкий смех.

– Хах! Вот тут ты прав, никого из вас он точно не сможет удивить ещё больше!

Библиотека

Недовольное бурчание из-за кресла вынудило библиотекаря прикрыть книгу.

– Что тебя расстроило? – спросил библиотекарь

– Я думаю, что мы слишком многое пропустили.

– Ты же сам хотел начать именно с выбора? Именно в этой части перед Белатуром встает то самое решение. Мы почти дошли до него.

Он подошел к окну, показывая раскрытую книгу мальчику за стулом.

– Можно? – протягивая руки, спросил обладатель юнного голоса.

Детские руки начали быстро пролистывать страницы в поисках определенного места.

– Вот! – радостно обозначил детский голос.

Хозяин библиотеки поднял книгу, перебирая строки пальцами.

– Так ты это имел ввиду, когда торопил всех нас? Ну хорошо.

Немного отойдя, человека все-таки спросил.

– Раз мы все равно прервались, может стоит уделить внимание тем вопросам, которые могли собраться у наших гостей? Уверен, что когда и ты в первый раз встретился с этим миром, то очень долго пытался понять многие вещи.

– Тяжелее всего было запомнить все дома воинов Лазурных Земель… – рассуждая отвечал детский голос.

– Думаю, что сейчас рассказывать про такие тонкости слишком рано.

– Тогда даже не знаю. Может быть про символ Око Рода?

– Его еще называют Алатырь.

Не выкладывая книгу из правой руки, человек потянулся за ещё одной.

Стеллажи снова засуетились. В руку выпала книга с символами древних народов. Положив её поверх книги с историей, голос продолжил:

– Если быть точнее, то скорее Алатырь иногда называют Око Рода. Восьмиконечная звезда, восемь лепестков, каждый исходит от центра мира и является символом света и благодати… Самое главное значение ему – единство.

Зачитывая про себя все новые и новые значения этого символа, хозяин библиотеки пытался вывести наиболее значимые его проявления.

– Также соединяет в себе многие другие рунические символы, перенимая всю их силу, – продолжал бархатный голос.

– Почему этот знак оказался на оружии? – удивился голос ребенка.

– Мы найдем ответ на этот вопрос вместе. Может быть не так скоро, как тебе бы хотелось. Ты не нашел новых вопросов, пока мы не продолжили?

Пока детеныш за креслом продолжал думать, белая перчатка вернула одну из книг на полку.

– Хорошо. Если вспомнишь, то сразу говори. Мы найдем время прерваться, чтобы внести ясность. Теперь продолжим.

– Да! – радостно воскликнуло дитя.

История снова раскрылась.

– И так, нам предстоит узнать ближе человека, которого прозвали “Жнецом”, кого и как он защищает, почему люди уверены, что он дарует именно смерть. Проживём вместе с Владельцем Множества Имён каждый выбор, что ставили перед ним и начнём с того момента, когда совсем юный Белатур впервые пробует отцовский меч.

Выбор Меча

Яркий свет. Он бил по глазам так сильно, что казался плотным туманом. В нём терялись знакомые образы, полностью освобождая голову от всяких мыслей. Пустота. Пропало ощущение земли под ногами, как и самих ног. Но руки, они определенно что-то держали, причём так крепко, что в этом, казалось, заключалась сама жизнь. В пелене света проявились образы тысячи воинов. Их лица нельзя разглядеть, зато голоса доходили ровным потоком, словно бурное течение реки, прямо в уши. Их шепот длился всего пару мгновений, затем силуэты стали пропадать, забирая с собой и пустоту.

Туман отступал и проявилась рослая фигура могучего воина. Его довольное лицо, изъеденное ветром и песком в многочисленных походах, открывалось из под русых волос благодаря бордовому очелью с жёлтыми узорами. Показался знакомый шрам на носу, сильно сбитые руки, от которых веяло теплом и заботой, мощные мозоли на ступнях – весь вид мужчины был олицетворением девиза: "я есть Меч!". В голове стали всплывать воспоминания о детстве, как этот человек заботливо носил на руках и как строго отчитывал за проказы. "Отец…" – прошептал внутренний голос, и он не ошибся. Спереди стоял Воибор.

Осознание прогоняло туман дальше, показались знакомые стены "тренировочного двора" и воины на их вершине. Вспомнил сколы от тяжёлых занятий. Взгляд смотрел дальше, видел как в основании стен, на каменном помосте, стояли столбы, сферы и деревянные мечи, узнавал лица сверстников вокруг, вспомнил и своё имя – Белатур. Посмотрел под ноги, на белый песок, по которому трудно ходить, не то что бегать и биться.

Сквозь неразборчивый гул дошла команда Воибора:

– Он принял тебя! А теперь, ещё раз!

Внимание вернулась к мечу в руках. Узоры небесного камня играли синими искрами, подтверждая слова отца. Спереди стоял столб из горной породы. От первого касания по нему пошла глубокая трещина и теперь надо было повторить.

Оцепенение прошло и Белатур ещё раз взял меч обратным хватом левой руки, приложил острие к широкому столбу. Сделав глубокий вдох, он снова упёр рукоять свободной рукой.

Ноги дали импульс, начав движение. Этот импульс набирал силу, проходя по спине через плечи, в его руки. Поток синего пламени прошел сквозь камень вместе с клинком, освещая холодным светом довольное лицо Воибора. Из меча вылетали яркие искры, пробегающие по всему двору. Они привлекли внимание каждого на этом тренировочном дворе.

Отойдя в сторону, Белатур с удивлением смотрел на происходящее. Меч стоял в куске большого камня. Пелена прошедших видений ещё не до конца спала с глаз и он до сих пор ощущал все, словно во сне.

– Этот меч создан, чтобы уничтожать все на своем пути, любой бы смог. – со злобной завистью сказал один из юношей.

Этот мальчик сильно выделялся огненно-рыжими волосами и недобрым взглядом. Воибор взялся за рукоять меча и, прижав свободной рукой столб, легко вытащил клинок. Улыбнувшись, покровитель пригласил дерзкого юношу к столбу.

Рыжеволосый охотно принял приглашение, подбежав к покровителю и сразу протянув руку к мечу.

– В обе руки. – сказал Белатур, показывая руками правильный хват и делая вид, что искренне желает товарищу успеха.

Юноша послушно вытянул вторую руку. Воибор передал клинок огненоволосому, но едва тот взялся за меч, как чуть не рухнул без сил.

Рука Воибора на колонне вспыхнула синим пламенем. Огонь пробежал по куску камня, восстанавливая его исходный вид.

Мальчик с мечом еле стоял на ногах. За упорство, господин решил всё же дать ему закончить попытку. Неуклюжими движениями, рыжеволосому удалось поднять клинок на уровень груди. С огромным трудом он смог прислонить острие к колонне. Сжатые зубы скрипели, но юноша отказывался сдаваться.

Он пытался повторить только что увиденное движение Белатура. С первой же попытки меч скользнул в сторону и тело врезалось в камень, клинок коснулся земли, только руки отказывались отпускать.

Белатур сдерживал свою радость, из-за неудач рыжеволосого. Как и его отец, он старался соблюдать холодное спокойствие.

– Попробуй иначе. – послышался добрый совет Воибора.

Раскачивая клинок, он с большой амплитудой старался врезать мечом по камню. С каждым ударом силы все больше покидали. Новый удар и каменная рукоять отозвалась болезненным звоном в руках. Третий, звон перешёл в судороги по всему телу и ноги подкосились. Он падал, но не отпускал меч.

Рука Воибора поймала голову мальчика почти над землей.

– Ты станешь отличным воином. Возможно Ломающий Меч когда-нибудь выберет тебя. До тех пор – позволь мне.

Господин взял в оружие и приложил его на вершину столба. На лёгком выдохе Воибор пустил клинок сквозь всю высоту камня и скрыл его в ножнах. Столб распался на две ровные части, подняв облако песка на весь тренировочный двор.

Пыль начала оседать. Толпа голоторсых ребят стекались посмотреть на силу реликвии дома. Эти молодые ребята назывались "юными воинами" и им только предстояло пройти посвещение. Те, кто преодолел этот рубеж, именовались "Ножнами" – помощники старших воинов и основная ударная сила. Самые старшие носили гордое звание "Мечи". Подобные имели право говорить в присутствии покровителя, собирать собственные походы и их слово считалось законом для Ножен и юных воинов. Мечи редко появлялись на занятиях мальчишек, в основном именно Ножны следили за подготовкой будущих воинов.

***

Тренировочный двор находился на возвышении от города, к нему вел один из множества серпантинов на одинокой горе. Здесь никто лишний не мог увидеть секреты подготовки воинов дома.

На одной стороне тренировочной стены свободно помещалось до двадцати воинов, но на занятиях их было не более дюжины. Двор утоплен в пол на высоту двоих мужчин, над ним всегда весело лазурное небо и только одна лестница вела на выход. Именно там появился Необъятный Арнбьёрн – второй из трёх великих покровителей города и обладатель Широкого Меча. Его появление сопровождалось глубоким поклоном всех воинов вокруг. Кулаки подобны молотам, которыми самое дело пробивать дорогу сквозь горы. Оружие и его владелец знамениты не только размерами: с тех пор, как меч выбрал Арнбьёрна – никому не удавалось преодолеть их барьер.

Ни один конь не мог выдержать такого всадника с оружием, тем более в пластинчатом доспехе его дома. Спереди защиту украшала тряпичная черная эмблема Широкого Меча: стена с большим основанием. На его ремне, где воины обычно носили ножны, висели кожаные мешки под вино. Густая рыжая борода пересекала грудь и была переплетена кожаными лентами, как и волосы. С первого взгляда тяжело понять, что более надежно защищает своего носителя: доспех или его борода, такой плотной она была.

Лицо великана светилось предвкушением предстоящего похода. Выставив меч перед собой, Арнбьерн перекрыл широкий лестничный проход, обратив на себя внимание всех на песке. По форме его оружие больше напоминало каменную столешницу. На нём не было лезвий, а витиеватые узоры создавали образ плиты из темного мрамора. Там, где гарда “отпускала” клинок, находился символ Око Рода, такой же, как и у Ломающего Меча.

– Я забираю вашего господина. – сказал Арнбьерн и перевёл взгляд на Воибора, – Потом нарадуешься сыном, Созыв ждет.

Отец обратился к сыну:

– Белатур, к моему приезду ты сможешь разрезать камень так же! В мое отсутствие Фолкор продолжит покровительство.

Имя этого господина вызвало отвращение на лице Белатура. Он попытался высказать своё недовольство, но отец строго преврал:

– Ты видел прошлых Мечей?

– Да.

– Пока не увидишь их снова, придержи свои вопросы!

– Так и будет. – с покорным поклоном ответил Белатур.

Взяв в руки тренировочный меч у стены, сын встал к остальным ребятам.

Воибор и Арнбьёрн вышли из лестничного проёма. Отец накинул свою стёганку. Ножны носили одеяния, прошитые желтыми нитями, доспехи Мечей – золотыми. Стеганка покровителя выделялась высоким воротником, кожаными вставками на манжетах и большим символом дома, на всю грудь – сломанный меч внутри кольца.

– Я пришлю Ястреба Ирвара на занятия.

На слова господина, все воины и ученики ответили очередным поклоном.

Перед уходом Арнбьёрн обратился к сыну лучшего друга.

– Я поздравлю тебя, когда вернёмся! Главное не сломайся раньше! Хах!

Блеск в глазах рыжего великана читался как радость, хотя причиной могло быть и обиливе выпитого вина.

Белатур постарался скрыть свою гордость за поклоном. После, оба покровителя скрылись за стеной и занятия продолжились.

Ребята сами разделились на три группы. Первая разбилась на пары, где один должен был поразить соперника, пока другой избегал удара лишь за счёт уворотов. Блок означал остановку в бою, а значит открытие для удара. Не ставить преграды, а уничтожать их, этому должны научиться юные воины.

Следующая группа перемещались на “поле сражения”, стремясь нанести акцентированный удар любому во дворе. “Меч не остановится, пока не достигнет цели” – это бы смысл упражнения.

Последние, как и Белатур, старались ломать камни деревянными мечами. Как правило, ломалось дерево, но некоторым удавалось понемногу пускать трещины в горной породе.

Ножны, время от времени, поправляли ребят советом или личным примером. Юные воины уже долгое время отдавпли себя тренировкам: стопы стали плотнее, движения увереннее и парные схватки становятся сильным испытанием для обоих мальчишек.

Слова Воибора “Фолкор продолжит покровительство…” вызвали смешанные эмоции не просто так. Многие воины недолюбливали этого господина, хотя этот город основал отец Фолкора – Бёдвар. И именно это родство являлось клеймом для его сына и внуков. "Король Мечей", кто смог объединить все восемнадцать противоборствующих воинов в одно общество. Для этого ему пришлось многих убить. Также он поступил с отцами Воибора и Арнбьёрна.

Для воинов было загадкой, как их покровители служили самому Бёдвару и продолжают сидеть за одним столом с Фолкором. Часто Белатур не замечал как над подобными размышлениями пролетало время и он снова остался один.

***

Пот на песке давно высох, мальчик взял последний деревянный меч со стойки и вернулся к своему столбу. Местами сколы доходили до середины колонны и только щепки прошлых деревяшек показывали как упорно он шел к этой цели.

В лестничном проеме появилась темноволосая стройная девочка. Её маленький короткий носик часто оказывался там, где не надо, от чего родители привыкли искать её по всему городу, но на тренировочном дворе Ломающего Меча она оказалась впервые. Она была не на много младше Белатура. Наблюдая за занятием мальчика, девочка села на последней ступени, не боясь испачкать лёгкое светлое платье.

Обычно Ножны заранее чувствуют приближение людей, однако по отношению к данной особе, это чутье давало сбой и у более опытных воинов.

– Где твое пламя? – строго обратился к ней Белатур.

Он остановил занятия, не желая демонстрировать навыки той, кто не должна их видеть.

– Привет, пламя? Я Лики, – с легкой наивностью ответила Девочка.

– Почему тебя не заметили? Тренировочный двор закрыт для…

– Я не чужая! – с ревностной злостью фыркнула она.

– Дочь Фолкора, Принцесса Мечей. Тренировочный двор закрыт для всех, кто не является последователем дома Ломающего Меча

– Так я не на дворе, а у входа в него!

Мальчик не стал спорить. Спокойно положил меч на стойку и направился к гостье.

– Как пожелаешь.

Сев рядом, он посмотрел на неё изучающим взглядом, пытался найти черты отца девочки, причины, по которым её не остановили воины и при этом старался сдерживать неприязнь к её деду.

– Раз уж ты тут, я хочу тебя спросить.

– Если хочешь узнать историю деда Бёдвара, то мне тоже интересно! – раздраженно ответила она, не дождавшись вопроса.

– Ты смелая! – с удивлением заметил мальчик.

– Отец мне ничего не рассказывает. Постоянно слышу про троицу Ока Рода, вижу их, их Мечей, Ножны. Вижу как ребята дерутся в кровь, но что это, для чего и зачем – мне нельзя ещё знать…

В голосе девочки отдавалась глубокая детская обида. От её резких движений, из платья что-то выпало и повисло на цепочке на шее. Белатур заметил нечто похожее на мутное стекло, с бледно голубым оттенком.

– Твой кристалл, он… чистый?

Белатур взялся за свой. Подобный был у каждого юного воина, но на их шеях он имел красные оттенки. Девочка смущенно схватила камень и убрала обратно.

– Я не знаю, что это и зачем.

– Это багровый кристалл. Он дается человеку в момент начала обучения чему либо. Цвет, оттенок, состояние может многое рассказать о человеке. Например, способен ли хозяин начать обучение, перейти дальше или он ещё не готов. Даже ремесленники вешают их на своё подмастерье.

Юноша продемонстрировал свой, мутно багровое стекло с яркими бликами.

– Я слышала, что когда-то, давным давно люди вставали вместе с солнцем и ложились спать с появлением луны. Это называли дни и ночи. Раз в несколько сотен дней, человек считался старше и от этого определяли готов он или нет…

– А потом солнце стало вставать все реже, пока не остановилось над Знойными Землями. Луна стала по другую сторону света. Там, где они встретились, появились прекрасные Лазурные Земли… Да, мы все это слышали. – аккуратно попытался закончить Белатур.

– Нет! Раньше не использовали глупые куски из земли, чтобы понять человека! Я про это говорю! – снова с чувством глубокой несправедливости, пробурчала Лики.

Её сверстники давно осваивали внутреннюю силу. Дар нерукотворного создания домов, одежды, утвари – даже исцеление стало доступным, при познании Холодного Пламени Олиона. Но Лики была обделена этим даром и её кристалл был обычным стеклом. Были те, кто считал, что она приняла на себя проклятье за проступки деда.

– Для чего тебе пламя? – спросил мальчик.

– Что значит для чего? – удивилась Лики.

– Воины используют его для усиления, получение контроля над собой и окружением. Ремесленникам необходим, чтобы создавать изделия для обмена…

– Так же с помощью него люди обмениваются знаниями, переживаниями, хранят память. Ты можешь что-то придумать, записать в осколок стекла и многие смогут увидеть то же самое, от твоих чувств и суждений. Как ты понимаешь, как надо двигаться? Куда бить и с какой силой? Ты получил эти знания!

– Хахаха, – не выдержал Белатур, – Тут ты не права. Да, чтобы сделать стул, ремесленнику нужно дерево и камень, где есть знания об этом стуле. Но так ремесленник получит копию. Она будет похожа, но это копия. Чтобы сделать настоящий стул, мастер должен взять дерево и собрать стул своими руками! Только пройдя весь путь, можно получить истинные знания. Так же и воины.

Юноша проявил надменную улыбку, освждая наивность девочки.

– Мы с детства проверяем себя на прочность, достигаем своих пределов. Работая с другими, мы понимаем разницу между нами, ищем свои слабые стороны и помогаем друг другу избавиться от них, – продолжил он.

– Избивая друг друга палками? Воины дерутся в защите, вы же просто калечитесь, какое “знание” вы получаете? – с веселой издевкой произнесла Лики.

На подобные вопросы часто отвечал Воибор. Беседа с девочкой стала более приятной, тем более, что она напомнила ему об отце. Ответил он его словами, почти слово в слово:

– Меч, это не кусок стали. Он становится мечом, если его раскалить добела и избить молотком. Только после этого руда становится клинком. Каждый синяк говорит о том, что мы еще молодое железо. Оружие мы возьмем в руки только после того, как вступим в Ножны.

– Ножны, Мечи… расскажи о них? Да! Мой отец покровительствует над тремя домами Мечей, но он не может передать мне… “когда придет время”. – передразнивая отца, пробурчала девочка.

Ножны на стене засуетились. Белатур это заметил, но не придал значения.

– Мечи – это воины, которые сражаются за мир на Лазурных Землях. Многие приходят по своим личным целям, для кого-то нужен достаток, для кого-то заботы о родных, кто-то хочет чего-то иного, но все мы идём вместе. Так говорит мой отец. Есть и те, кто старается всячески помешать нам – Хранители Пламени Олиона…

– Да, странные люди в мантиях, что ходят повсюду, как у себя дома…

– Отец говорит, что только Мечи не дают им полностью разорить людей. И эти “Хранители” одна из причин существования Мечей.

Белатур гордо повторял слова отца и ему нравилось с каким вниманием его слушала девочка.

– Возможно, они бы смогли узнать, где мое пламя…

На стене Ножны начали поклон приближающимся людям.

– Почему тебя это заботит? Ты не воин, не из гильдий или башни…

– На этом остановитесь! Юный господин. – раздался строгий шепот с вершины лестницы.

На возвышении лестницы стояли отец Лики, Фолкор, и Ястреб Ирвар.

Блестящая лысина и густые брови с редкой сединой выдавали в нем одного из самых старших и опытных воинов дома. Обычно, его хищные глаза казались добрыми Белатуру, но иногда одного взгляда этого воина бывало достаточно, чтобы Ножны в страхе склоняли головы. На пару с хищными глазами, у Ирвара выделялся нос, как мощный клюв, хотя Ястребом его прозвали далеко не за внешнее сходство. Именно он отвечал за подготовку Ножен, являлся для них отцом и примером во многом.

Его доспех имел множество ссадин и порезов от прошлых битв, которые нельзя разглядеть, ведь он лично и тщательно зашивал каждую из них. Так же он смотрел за одеждой подчинённых, и разочаровать Ирвара не хотел никто. Его меч в точности повторял реликвию дома, с каждым узором небесного камня и символом Ока Рода в основании дола.

Стоя в полный рост и расправленной спиной, Ирвару часто приходилось слегка приподнимать голову, при общении с другими. Несмотря на свою именитость, он всегда старался обращаться ко всем по их титулам и званиям и никогда не позволял себе лести.

Спутник Ирвара – Фолкор, был на полголовы выше, почти в ровень с Воибором, но не мог похвастаться таким же складным телом. Он не был похожим на того, кто способен пережить затяжную битву. Как бы Фолкор ни старался брать в руки оружие, одним из Ножен ему уже не стать, не говоря о Мечах.

Волосы, цвета темного каштана, аккуратно острижены под короткую бороду. В глазах Фолкора были описаны эмоции, незнакомые ранее Белатуру, по тому юноша не понимал, что последует дальше.

Заметив отца, Лики испуганно вскочила и подбежала к нему. Видимо, Фолкор не был доволен очередной пропаже дочери. Отец что-то прошептал ей, после чего они поклонились всем у тренировочного двора и направились в сторону своих покоев.

Ирвар медленно спускался по лестнице, отчитывая сына господина.

– Вы не заметили приближение воина, Новоизбранный.

– Прости…

– Это чувство залог вашего выживание на поле боя.

– Виноват… – стыдливо опустил голову юноша.

Доходя до последней ступени, Ирвар сказал:

– Я хочу увидеть, что Вы можете.

– Как пожелаешь.

Белатур намеревался снова взять в руки деревянный меч и вернуться к столбу.

– Это потом, юный Белатур, сейчас – трапеза и отдых. Надо дать телу и духу набраться сил. Жалеть я никого не буду.

Ирвар с улыбкой положил свою руку на голову мальчика и повел его наверх. По дороге юноша подобрал скомканную серую рубаху, с каменной полки в стенах лестницы.

***

За лестницей, юноше открылись внутренние стены Ока Рода. Они проходили через весь город, окружали дома, тянулись вдоль загонов боевых коней и быков, соединялись между собой. По ним можно было пересечь весь город, не спускаясь на землю. Поэтому Ножны Ломающего Меча патрулировали город именно на них.

С этих стен, высотой не сильно превышающих двухэтажный дом, открывались виды на узкие улицы нижнего города, площади таверн – всё как на ладони. Ближе к прудам и загонам скотины, стены выполняли роль акведуков. Вода поднималась из подземных рек и широкими водопадами стекала в искусственные водоемы и закрытые купальни.

Со стороны центра, внутренние стены упирались в серпантины, ведущие горные тропы через тренировочные дворы к высоте господских покоев. С другой, они упирались во внешние стены города. Ещё выше внутренних, они опоясывали город почти идеальным кругом. На них стояли великаны Широкого Меча. Огромные щиты или мечи в их руках испускали широкие потоки синего света, создавая непреодолимый барьер. Абсолютный щит.

Отец часто показывал Белатуру поля за стенами, рассказывая сколько людей хотели бы оказаться внутри Ока Рода. Воибор делил город на четыре части. Оба дома стоят спина к спине, как и на поле боя. Ломающий Меч смотрит на солнце, а Широкий – на луну, защищая друг друга и тех, кто между ними. Призрачный Меч, как глаза и уши Ока Рода, смотрит за его жителями. По другую сторону от жилых домов город кормят поля и загоны скотины. Поля – четвертая и последняя часть города.

Поднимаясь по выше по ступеням, Белатур часто вспоминал эти слова отца. Сам мальчик никогда ранее не спускался ниже тренировочных стен. Если только в густые заросли оазиса, которые отделяют горные высоты господских покоев от жилой части города. В прохладной тени растений, вблизи обильных водоёмов, любили отдыхать все жители и гости города.

Когда Ирвар с Белатуром поднялись достаточно высоко, чтобы другие воины не услышали их диалог, Ястреб наконец-то спросил.

– Молодой Белатур, примите мои поздравления.

– Спасибо.

– Что вы теперь ощущаете?

– Вы не знаете?

Юноша часто путался в обращении к Мечам. Привыкший их видеть за столом с отцом, он невольно перенимал и манеру отца разговаривать с ними на "ты". Со временем Белатур всё чаще использует уместное "вы", но тоже ещё не всегда.

– Избрание мечом одно из тех таинств, которое невозможно передать через камни, ведь там жизни многих людей. – с поучительной интонацией отвечал Ирвар.

– Когда проснулся, увидел, что багровый камень “изменился”, он стал “давать свет”… – вспоминал Белатур.

Ирвар по доброму кивнул, показывая свое внимание.

– В тени его было видно так же хорошо, как и на солнце… Я рассказал об этом отцу и он “позвал” меч.

– Очень удобное свойство легендарных оружий, отзываться на призыв своих хозяев.

– Отец объявил, что сегодня меч сделает выбор. Все волновались, я тоже. Папа воткнул его в песок перед каменным столбом. Добавил, что каждый может попробовать.

– Представляю, какими слезами наливались глаза у Ножен, не говорю уже про ребят.

Ирвар не пытался сдержать смех, представляя многие неудачи воинов.

– Когда желающие закончились. Отец пригласил меня. Было очень страшно…

Мальчик отвлекся на воинов дома внизу города. В тавернах их обслуживали вперед всех. Жители, даже с тяжелыми поклажами, уступали им дорогу. Дети смотрели на бордовые стеганки, как на героев. А девушки стеснительно отводили взгляды.

– Папа отошел на пару шагов. Я взял меч двумя руками и услышал волну шепота, отовсюду, перед глазами пронеслись силуэты незнакомых людей.

Белатур словно сосредоточенно перебирал воспоминания руками, стараясь ничего не упустить.

– Они что-то говорили мне, но я ничего не слышал. Сквозь эти силуэты я смотрел на отца. Мои руки сами подняли меч. Все происходило будто без меня. И как только меч коснулся камня, волна света накрыла меня… Когда я снова мог видеть, то камень уже дал трещину.

– Вы помните, что было внутри этого света?

– Нет, не помню… – неуверенно отвечал Белатур.

Дом Воибора

Достигая вершины одинокой горы, пара оказалась в общих садах господского плато. Отсюда весь город был как на ладони и вид приглядывался вплоть до горизонта. Именно отсюда покровители наблюдали за прибытием гостей и отправлением воинов. Дом Воибора находился на небольшом возвышении от сада, с солнечной стороны возвышенности.

По середине плато, почти на обрыве, стоял беломраморный дворец Фолкора. Его круглые стены, украшенные высокими колоннами, делили три зоны по этажам. Первый для приема гостей, там же были комнаты служителей. На втором этаже глава города общался с троицей и послами, но только по делам города. Последний – только под нужды семьи.

В небольшом отдалении, в сторону лунных ворот, стоял дом Арнбьёрна. Как и большая часть города, выполнен из светлого камня. Высокое здание с дверьми, больше напоминающие малые ворота, и куполом вместо крыши – отличительная черта господских домов.

У дома Воибора людей встречала Лана, мать Белатура и жена покровителя Ломающего Меча. Назвать её хрупкой было нельзя. Пусть на ней и было надето белое легкое платье в пол, копье в её руке, смотрелось бы куда органичнее. Выразительные большие глаза, не умели скрывать эмоций и со спокойной улыбкой она встречала сына с воином мужа, хотя была рада их видеть.

– Вы долго.

– Прошу прощения, моя госпожа, – ответил в поклоне Ирвар, – Господин Фолкор просил о помощи в поисках дочери.

– Они как раз недавно ушли. Попрошу снова накрыть на стол. Иди сюда!

Последняя фраза адресована сыну. Приняв его в объятья, она гордо посмотрела на него.

– Он выбрал меня! – радовался юноша.

– Я видела, – ласково отвечала Лана, – А теперь, к столу.

Впустив людей в просторную прихожую, мама прошла дальше, скрывшись за полупрозрачной тканью.

Белатур осмотрел комнату. На каменных полках, где обычно стояли отцовские сапоги, было пусто. Деревянные лавки, на которых воины ожидали своего господина, тоже были одиноки. Только тёплый плащ отца все также висел на каменном выступе. Юноша только сейчас осознал, что отец снова отправился на Созыв.

Проследовав следом за Ланой, они оказались в широком коридоре. На равном отдалении в обе стороны, каменные стены огибали просторную комнату. Пройдя вперед, сквозь ещё одни шторы, они оказались в приемном зале, который мог вместить до сотни человек, но также использовался и для трапезы. Вдоль стен располагались мощные ступени на два яруса. Во время долгих встреч, они выполняли роль лавок, а сейчас на них стояли "служители" – те, кто решили помогать не мечом. Они подносили к тяжёлому деревянному столу тарелки и кувшины.

Лана сидела рядом с место мужа, лицом к солнцу. Она наслаждалась вином, пока вновь пришедшие занимали свои места. Белатур, как дитя, сел напротив арки в общие сады, откуда ему открывался вид на множество деревень, тянущихся вплоть до горизонта. Позади юноши находились "покои служителей". Именно в той стороне находилась кухня, купальни, продовольствия и всё, что могло пригодиться для покровителя и его семьи.

Ирвар сел лицом к госпоже, по другую сторону стола. Свою тарелку он наполнял свежими овощами и хлебом, пока Белатуру несли его любимые орехи в меду.

Закончив с сервировкой стола, молчаливые служители, разошлись вдоль стен. Юноша не испытывал к ним симпатии. Их постоянное молчание и внимательный взгляд только беспокоили его.

Лана внимательно наблюдала, как воин утолял голод, только, заметив внимание госпожи, Ирвар вынуждено оторвался от трапезы.

– Не буду таить, – начал Ястреб, – Созыв назначил дом Лейглы и её поддержали свободные Мечи. Охотницы видели движение земли недалеко от Новой Акасии.

– Что говорит Каделл? Не верю, что охотницы видели то, что прошло мимо его Теней. – хладнокровно спросила Лана.

– Я верю Каделлу, как самому себе, госпожа Лана, но право Созыва у неё есть, так же как и у любого Меча. Если она не права – следующий её Созыв может не получить поддержки. Да и много Ножен готовы стать Мечами, в разных домах. Не говоря уже про скорое "Становление Ножен".

Лана взмахнула рукой, намекнув, что ей можно обновить вино.

– Вольные Мечи всегда поддерживают Созывы! У них нет дома, который бы их кормил, они живут от битвы к битве.

В глазах матери промелькнула зависть, которую она пыталась скрыть за строгим тоном.

– Ваш супруг хвалил их преданность, прекрасная Лана, как и боевые навыки. Если им нужны битвы, чтобы выжить, лучше они будут биться за нас.

– Почему движение земли напугало гречанок? – влез в разговор Белатур.

– Молодой господин, с позволения Вашей матушки, я сделаю замечание, затем отвечу на вопрос.

Они оба посмотрели на Лану, и она одобрительно кивнула головой.

– Пока Вы не возьмете в руки оружие, которое будет беспрекословно только Вашим, и не пересядете за другой край стола, будет крайне неуважительным, юный Белатур, иметь смелость разговаривать наравне со взрослыми.

– Приношу свои извинения.

Юноша смиренно поклонился.

– Извинения приняты. – сказала Лана, закусывая сыром вино.

– Теперь про землю, молодой господин. В Знойных Землях живут люди, они роют так глубоко, что по некоторым слухам дорыли до Лунных Земель. Они скрываются всегда под землей, ума не приложу, как они ориентируются. Ваша мать беспокоится, поскольку троицу ваших дедов захватили именно эти самые Огненные Демоны. Именно они изначально стали причиной зарождения Мечей.

Ястреб поднял свой кубок, намекая служителям, что пора его обновить.

– "Демоны из Знойных Земель", фермеры называют их “кротами”, за прорытые туннели. Они не совсем умелые воины, но тяжело предсказуемые и очень хороши в засадах. Для взятия трёх воинов, они прорыли под их ногами ров, глубиной в несколько лошадей, а шириной с господское плато. Я сам видел этот ров, молодой господин. Битва была короче, чем проходят пиры. Ваша матушка переживает, что они стали умнее и хитрее, возможно обзавелись силой. Но и Мечей в нашем конвое куда больше прежнего. Я не верю, что Огненные Демоны, как им себя больше нравится называть, могут быть угрозой, даже для отряда Ножен, не то чтобы Мечей.

За столом возникла неловкая пауза.

– Можно еще один вопрос, Матушка?

– Ирвар, к твоим услугам.

Лана растеклась на стуле, ожидая конца любопытства сына.

– Зачем столько Мечей и домов? – с глубоким непониманием спросил Белатур.

– Очень плохой вопрос, молодой господин. Мечи друг другу не друзья, как троица Ока Рода. Многие из них покровители своих городов и так же хотят садов и мяса к столу своих людей. Это абсолютно своенравные люди. Но пока они вместе, люди могут договариваться. Кто не хочет говорить. – может воспользоваться "Правом Силы".

– Мечи дерутся на собраниях?! – удивился Белатур.

– Ещё как! Дом Собрания восстанавливают куда чаще ваших деревяшек. – улыбнулся Ирвар, запивая вином.

– Отец рассказывал про другие мечи с символом Ока Рода… думал, что после принятия Ломающего Меча, мне откроется всё. Почему их всего восемь и где остальные пять?

– Вам откроются знания всех прошлых обладателей Ломающего Меча, да, Вы правы, юный Белатур. Для этого Вы должны стать его обладателем, пока он лишь обозначил, что готов стать частью Вашей силы. Особых орудий куда больше, чем восемь. Та же Лейгла владеет луком, который пускает стрелы, куда укажет её глаз. Есть дом Парных Топоров. Оружие их покровителя передаёт силу всех поверженных врагов хозяину. Среди общества Мечей восемнадцать подобных артефактов.

Лана со скучающим видом наслаждалась сырами. Сколько бы вина она не выпила, обсуждения покровителей и их небесных камней не становились для неё интересным.

– Восемь клинков Ока Рода, молодой господин, созданы из камня, упавшего с неба и разбившегося на восемь частей. Туда пришли восемь воинов и честно разделили их между собой. Ещё есть пять "мечей". Один из которых прозвали Забвенный. Его владелец может принять образ внешний и мысленный того, чья кровь его коснется. Второй меч, на самом деле молот, он ломает все, что ударит…

– Так любой боевой молот ломает все, что ударит! Да и Ломающий Меч…

Белатур не успел договорить, как вступилась его мать:

– Он говорит, а ты слушай!

Воин поблагодарил госпожу и продолжил рассказ:

– Так оно так, Ломающий Меч проходит сквозь любое препятствие, что может остановить его обладателя. Молот сносит всё. Убрать землю из под ног, или часть городской стены, чтобы прошла целая армия, вот какая сила у этого молота. Третий, Топор Ветра. Своими взмахами господин Артан способен вырывать деревья, вместе с корнями.

Ирвар отвлекся на вино. Глаза юноши горели желанием что-то спросить, только суровый взгляд матери сдерживал его язык за зубами. Ястреб понял, что молодого господина волнует разница с Широким Мечом.

– Меч необъятного Арнбьёрна тоже способен создавать порывы ветра. Но им очень далеко до Топора господина Артана, и ранее за Широким Мечом не было такого дара.

Белатур уже не выдержал:

– Хочешь сказать, что избранный может делать нечто большее, чем то, на что предназначен меч?

Лана уже перестала пытаться сдерживать сына. Со снисходительной улыбкой мать полностью отключилась от беседы за столом.

– Этого я не могу сказать, молодой господин. Надеюсь Вы мне и расскажете, когда-нибудь. Теперь четвертый меч, Парные Стихии. По желанию хозяина могут делать его твердым как камень, текучим как вода и быстрым, как ветер. Если я ничего не напутал… – неуверенно подытожил Ирвар.

Посомотрев на любопытные глаза юноши, воин продолжил:

– Кто-то считает, что Парные Стихии это два меча. Есть и те, кто верит, что последний кусок камня, восьмой воин съел…

– И что с ним стало? – удивился Белатур, поедая орехи с медом.

– Кто бы знал, юный Белатур. Но осколков и воинов должно быть восемь, поэтому придумывают разное. Э

– Они все тоже в Мечах?

– Только Топор Ветра и Парные Стихии, молодой Белатур. Забвенный клинок может быть где угодно. Как его нашел Бедвар – одному Олиону известно. Молот в Лунных Землях, осваивает льды. А камнеглотатель – может быть и слухом.

Стол понемногу пустел. Лысина медного оттенка Ирвара заблестела от вина. Выделяющийся нос принял розоватый оттенок, но взгляд, по-прежнему, напоминал хищную птицу.

– Спасибо за рассказ. – наконец-то поблагодарил Белатур.

Лана вернулась к разговору:

– Фолкор заходили перед вами, вместе с Лики.

Ирвар и юноша посмотрели на хозяйку стола. Белатур не знал о чём именно говорил Фолкор и сделают ли его причастным к очередной пропаже дочери.

– Он передал, что будет рад видеть тебя в своем доме, в любое время. Лики пыталась остаться… Расскажи мне, что у вас приключилось с этой непоседой.

В голосе мамы проявилось приятное волнение.

– Лики застала меня за тренировкой, после чего мы с ней разговорились. Она, кажется, редко общается со сверстниками.

– Так оно и есть, Белатур. Вокруг неё, в большей степени, только мальчишки да воины, и те только знают что историю о её деде, да и ещё её недуг…

– Это не недуг! – с обидой в голосе влез Белатур.

Лана холодно посмотрела на сына за проявленную дерзость, и тот поступил взгляд. Мягко положив обе руки на стол, мама продолжила:

– Наверное, вам действительно стоит общаться чаще. Если только ты научишься почтению.

Юноша снова показал недовольство, на что отреагировал Ирвар.

– Тут я полностью поддерживаю Вашу матушку, молодой Белатур.

– Что? Я почтителен…

– Вы снова позволяете себе перечить. Вы выросли под опекой покровителем дома и часто видели хороших воинов, шедших на поклон к вашему отцу. Они не кланялись Вам, оказывали уважение своему господину. Если госпожа Лана позволит, я буду Вам напоминать каждый раа…

Слова воина прервались неожиданно. Резко схватив вилку со стола, Ястреб метнул её в сторону арки общих садов.

В зал зашёл невысокий мужчина в темном балахоне, всего на две головы выше Белатура. Ирвар схватился за меч до того, как увидел гостя и сразу склонил голову , с глупой улыбкой. Это был Каделл, владелец Призрачного Меча.

Свободное одеяние скрывало очертания воина. Металлическая маска, со следами грубой ковки, прятало лицо. Капюшон не показывал волосы, скрывал шею, а проклепанные перчатки с сапогами делали невозможным разглядеть даже оттенок кожи. И голос его протянулся холодным скрежетом, словно скрежет цепей со дня колодца:

– Простите за неуместный визит.

Лана встала и с улыбкой быстро подошла приветствовать Каделла.

– Здесь твой визит всегда уместен. – сказала Лана.

Проводив гостя за стол, она села на свое место. Каделл вернул вилку не стол перед Ирваром.

– Это твоё.

Ястреб поклонился, после чего занял своё место. Призрачный Меч пошел вдоль стола.

– Они достигнут Новой Акасии, не раньше полной смены луны. Белатур, разделяю радость твоего отца за избрание мечом.

С этими словами, он сел напротив юноши. Глаза Калелла скрывались, но юноша испытывал давящее жжение на затылке от внимания этого воина.

– Кроты? – уточнила Лана

– Если они были, то внутри охотничьих угодий Лейглы. Куда мне запретили смотреть.

– Сколько Ваших Теней, господин Каделл, осталось вблизи города гречанок?

История с вилкой не отпускала Белатура. Когда он сам только стал замечать неприятный взгляд, Ирвар уже успел среагировать и готов был начать бой. Ощущение собственной слабости больно надавило на гордость юноши, вынуждая мысленно отстраниться от разговоров за столом.

– Покрывают тропы и горные перевалы.

Гость в мантии потянулся к кубку, там было вино, Каделл изучил содержимое, поднес к тому месту, где предположительно должен быть нос и глубоко вдохнул запах. По нему пробежалась приятная дрожь и воин быстро поставил бокал подальше от себя.

– А "тот" город? – строго спросила Лана.

– Город небесных камней также мне не виден. Есть места, где мои Тени исчезают. После Созыва сосредоточусь на них.

– Доверим гречанкам границы? – с сомнением и тревогой в голосе спросила она.

Направив капюшон на забытого всеми Белатура, Каделл обратился к сидящим:

– Уверены, что сыну Воибора нужно присутствовать при этом разговоре?

Белатур внезапно пришёл в себя. Все вопросительно смотрели на него. Он понял намёк, отложил посуду с едой. Лана подняла руку, и служители начали уборку стола, обновили бокалы и начали покидать зал.

– Каделл, Матушка, Ирвар, мне нужно набираться сил.

Юноша покинул приемный зал вместе со служителями и направился в свою комнату.

***

Выйдя из зала сквозь шторы, он оказался в коридоре, перед входом в покои господ и их гостей. По обеим сторонам располагались двери в декоративных арках, ведущие в разные комнаты.

Коридор освещался за счёт открытой двери к лунной стороне города, в которой виднелся дом Фолкора. Комната юноши была третей по левую сторону, и, толкнув скрипучую дверь, он оказался внутри.

У стены располагался грубый каркас с матрасом. От входа тянулись полки, выбитые прямо в каменной стене. На них лежали вещи юного господина, как правило не тронутые дорогие одеяния и множество комплектов тренировочной одежды. Серия узких горизонтальных прорезей пропускали мягкий свет, но не позволяли посмотреть, что происходит снаружи. Комната была практически пустая и только ковер намекал на знатное происхождение Белатура.

Он упал в постель и ещё долго пытался вспомнить шёпот воинов из видения меча. Он уснул, так ничего и не вспомнив.

***

Без молодого господина разговоры в зале продолжились.

– Новая Акасия всегда хранила границы у горной стены. – продолжил Каделл.

Слова Призрачного Меча не были новостью для Ланы. Он надеялся, что напоминание очевидного поубавит враждебность к Лейгле, но безэмоциональный голос Каделла звучал как грубое нравоучение. На помощь пришел Ирвар:

– Раньше Вы иначе к ним относились, госпожа Лана. Особенно к Орфосии. Помню, как Вы порывались забрать её дочь от родной тети.

Лана продемонстрировала оскорбление.

– Не произноси её имя так!

– Простите. – в поклоне ответил Ирвар.

После недолгой паузы, Каделл сделал проницательно замечание:

– Тебя тревожит ревность?

– Лейгла мечтает о сильной дочери, Воибор один из сильнейших Мечей… сильнейший! Кого ещё она попробует опоить?!

– Уверяю Вас, прекрасная Лана, если дело дойдет до женщин и алкоголя, Арнбьёрн спасёт и Воибора, и хозяинов таверн, и всех женщин, желающих заполучить сильного ребенка.

– Главное чтобы всего вина и всех женщин хватило на него. – весело подметила Лана.

Жнец, первая луна

В тени высокой горной стены, под старым оливковым деревом, сидела Элефтерия – воительница Новой Акасии. Её заслуженно прозвали “самыми быстрыми стрелами” и со своим оружием она не расставалась никогда. Животные её не боялись, ведь угодья и его обитатели – главное сокровище этого города. "Сначала стрела – вопросы потом" – так встречали тут незваных гостей.

Рядом дремал оленёнок, положив мордочку на бедро воительницы. Вдали пели птицы, плескались рыбы в воде и где-то весело играли молодые волчата. Сквозь влажный воздух, пропитанный ароматами сладких плодов деревьев и кустарников, просачивались яркие лучи солнца. Они пробивались сквозь проломы ущелья и дарили прохладному оазису мягкое тепло. Единственное, что изредка нарушало идилию – гул подземных рек. Явление на столько привычное, что ранее не тревожило обитателей охотничьих угодий.

С очередным толчком, с дерева взлетела стая птиц. Оленёнок встревоженно поднял голову, его напуганные глаза смотрели по сторонам, а уши сосредоточенно навострились.

Элефтерия удивлённо посмотрела него.

– Что такое?

Не дожидаясь ответа, она схватила лук и стрелу из колчана.

После новой тряски, оленёнок резко вскочил и помчался в глубь чащи. Девушка качнулась на ногах и встала. Притихло пение, уплыли рыбы и даже волчата ушли дальше.

Показались другие воительницы, они вырастали из высокой травы, спускались с крон на нижние ветви и так же приготовили своё оружие. Парные кинжалы, за их спинами, копья в руках и стрелы были готовы встретить неприятеля.

Под ногами воительниц пробежала еще одна тряска, пошатнувшая деревья сильнее обычного.

– Элефтерия, что случилось? – послышался сонный голос девочки.

Девочка, племянница покровительницы Новой Акасии и преемница её титула, спала на ветвях старого оливкового дерева, которое сторожили воительницы.

– Спи, Евклея, вода бьется под землёй.

Ласково гладив девочку, Элефтерия укутала её покрывалом. Позабыла про лук и с новым толчком её оружие звонко упало о камень. Удар эхом разошелся по угодьям и все одиннадцать воительниц резко повернулись на шум.

Лучница неловко подняла оружие, получила осуждающие взгляды и недовольные усмешки в свой адрес. Её виноватый взгляд прервался истошным криком.

Воительницы ринулись с места, без единого слова они окружили место крика. Элефтерия оказалась первой. Там лежала растерзанная боевая подруга.Осмотрев её рваные раны, воительница быстро подняла руку, подавая знак круговыми движениями. Пальцы что-то окропило, отдернув глаза заметила ещё теплую кровь. Поднявшись, увидела только четверых подруг и они также пытались найти остальных.

Послышался шелест, который резко прервал град стрел. Что-то тяжелое упало с глухим стоном совсем рядом с деревом Евклеи.

На земле лежал выходец из Знойных Земель, продолговатое тело и длинные руки выдавали его. Широкие пластины доспеха из тёмного металла, с глиняной примесью, скреплялись кожаными лентами, которые также скрывали позвягивание. Элефтерия подошла ближе, осмотрела пробитые стрелами руки, ноги, корпус, перевела внимание на кастеты знойника – сферы, на которых было подобие острия топора, но на них не было крови. Она не сомневалась, что её подруг убил не этот Огненный Демон.

– Скорее за Лейглой! – приказала Элефтерия.

Две девушки рванулись к городу, с оставшимися Элефтерия вернулась к Евклеи, запрыгнули на оливковое дерево, где их уже ожидала напуганная девочка.

В ближайшем водоеме показались пузыри. Полоса стрел резко покрыла область, проявив кровавые пятна.

Корни старой оливы обломились наружу, вместе с землей вылетел очередной "Демон". Своими кастетами он ветки, на которой сидела одна из защитниц. В падении, ей удалось выпустить две стрелы, но под ней вылетел еще один.

На землю упал доспех и бездыханная девушка с луком.

Град стрел обрушился вниз, земля содрогнулось – все дерево покосилось на бок. Девочка, еле сдерживая слезы, укрылась под одеялом. Воительницы бросили луки, обнажив парные клинки и встали, защищая малышку, у кроны поваленного дерева.

Из-под земли показались ещё "кроты". Часть из них подбиты стрелами, остальные, подобно волкам, выжидали время для нападения. Гречанка бросилась вперед, её клинки смогли достать не менее десяти, перед тем как волна темных доспехов поглотила её, прошла по ней и не оставила ничего, что можно было бы опознать.

Рой Демонов ринулся на Элефтерию. Отбивая атаки, рассекая тела, пробивая толстые пластины доспехов, она думала только о том, как спасти племянницу Лейглы. От тяжелых кастетов, кинжал дал трещину. Из полученных ран текла кровь. Элефтерии удалось выстроить перед собой стену из убитых, появилась заминка. Затаив дыхание, сильнее сдерживая рукоять надломленного клинка в порезанных руках, она надеясь что сталь выдержат ещё немного, верила, что Лейгла скоро придёт.

Сзади неё послышался шелест травы. Удар со спины прошел стальную кирасу воительницы, покрывая медный символ оливкового дерева свежей порцией плоти. Показались вырванные ребра падающей Элефтерии. Уже с земли она наблюдала, как фигуры убийц окружали маленькую девочку. Воительница уже не ощущала ног, онемевшими руками не могла ухватиться за кинжал – стала бесполезной. Закрыла глаза, принимая позор, и молила, чтобы смерть забрала её раньше.

По векам ударил зелёный блеск. Послышалось надение тел и девушка раскрыла глаза. Ни одного Огненного Демона на ногах – только маленькая Евклея на костлявые руках незнакомца. Лоскуты его плаща тихо извивались на ветру, как огромные перья человекоподобного ворона. За глубоким капюшоном не разглядеть лица, под его плащ стекались потоки болотной дымки от тел вокруг.

– Ккк… кто… – болезненно хрипела Элефтерия.

– Я должен… её матери… – с шепотом ветра ответил он, – позволь забрать тебя… избавить от мучений....

Элефтерия перестала бороться. Плащ встал на колени, положив свободную руку на живот.

Тело девушки приподнялось. По худой руке незнакомца, от воительницы побежали синие огни. Ее пламя окрашивалось в зелёный цвет, скрываясь среди доскутов. В глазах темнело. Слабеющие веки стягивались, проявляя темно-зеленве силуэты сотен людей вокруг. С каждым мигом они становились ярче, а разум девушки – слабее.

Отпускала боль. Почувствовался приятный поток прохладного ветра. Трава защекотал ладони и ступни, появился запах и свет.

Глаза открылись, Элефтерия увидела зелёный луг и несчётное множество незнакомых людей. Руки рефлекторно схватились за ребро – оно цело. Не нашлось ни единого следа последнего сражения, как и доспеха с луком – только светлая туника с золотым узором в виде оливкового дерева.

Удивлённо разглядывая себя и все вокруг, она услышала со спины голос:

– Ну здравствуй, дорогая.

Он был таким знакомым, что казался ложью. Чудо, что она его ещё помнит и от того больше крепло её не доверие. Обернулась.

– Орфосия?!

Ирвар, первая луна

Белатур всегда крепко спал. За долгие луны его сон подстроился к порядку и он всегда просыпался перед занятиями, чтобы ещё успеть на трапезу с родителями. Открыв глаза, он осознал, что заснул в грязной одежде. Сбросил её в корзину возле кровати, взял с полки штаны из мешковины, плотную рубаху и в таком виде направился в зал.

За столом его уже ожидала мать, как и орехи в меду со стаканом молока.

– Ты уже встал, Атур? – ласково обратилась Лана.

Так она смела называть сына только наедине, и каждый раз юноша недовольно кривил гримасы, показывая своё недовольство. Несмотря на напраяжение матери при разгоовре с Ирваром и Каделлом, сейчас мама источала привычноую спокойную уверенность, к которой привык сын.

– Привет. – сквозь зёв протянул он, приступив к трапезе.

– Ирвар планировал зайти за тобой позже. Если не забыл, Фолкор приглашал тебя. После еды советую посетить его.

– Мне никогда не приходилось ранее бывать… в его доме. – смущенно ответил юноша, стараясь избегать прямого отказа.

– Боевой меч ты тоже никогда не держал в руках, но я уверена, что когда придет время – ты будешь знать что с ним делать.

Неуверенно пожав плечами, Белатур кивнул головой.

– Отправлю Ирвара за тобой, если он придет раньше.

Собираясь снова кивнуть, Белатур ощутил неприятное жжение в затылке, похожее ему мерещилось при пристальном наблюдении со стороны. Этот “зуд” заставил его поднять голову в сторону общих садов, где уже виднелась фигура Каделла.

Призрачный Меч всегда наводил страху на окружающих, ходили слухи, что его невозможно задеть, что все оружие проходит сквозь него, не нанося никакого вреда и остальные покровители Мечей смиренно принимали его слова.

Юноша пристально наблюдал, как воин в темном балахоне преодолевает сады и заходит в место их трапезы. В зале его шаги стали слышны, это было намеренно, чтобы обозначить свое присутствие.

– Садись Каделл, надеюсь с добрыми вестями? – улыбаясь балахону сказала Лана.

– Я подожду конца вашей трапезы.

Призрачный меч встал возле стола, демонстративно повернув капюшон в сторону Белатура, который все не спускал с него глаз.

Юноша понял, что при нем разговор не продолжится. Белатур молча положил кусок хлеба в рот, и убежал со стула в сторону солнечной двери.

– Фолкор! – напомнила Лана.

Юноша резко изменил траекторию, неловко посмотрев на маску Каделла. Как только юноша скрылся в коридоре, Балахон сел за стол.

– Мои Тени видели место встречи воительниц с Огненными Демонами.

– Насколько все страшно?

– Охотничьи угодья. Проникли по подземным рекам. Даже животные не помогли распознать их присутствие.

– Браконьерство? Надоело воровать скотину у фермеров?

– Дичь цела. Целью была наследница дома.

– ЧТО?! – возмущённо воскликнула Лана.

– Элефтерия пала последней. Но добили "демонов" не охотницы.

Каделл холодно говорил, игнорируя эмоции женщины. Он надеялся, что разум всё же возьмёт над ней вверх.

– Какая разница что их добило! Созыв найдет их логово! Бедные…

– Гречанка собирается мстить, наказывать, но не защищать.

– И пусть!

– Ты не слышишь меня!

Укор в голосе Каделла приобрел еще более пугающий оттенок. Лана протерла лицо, приходя в себя, выпила воды и глубоко подышала.

– Прости за эмоции…

– Евклея вне опасности. Демоны потеряли сотню доспехов, обменяв их на девять воительниц, ради маленькой девочки.

Бессознательное недовольство брало верх над Ланой.

– Это не оправдывает их потери, сколько бы их не было.

– Неправильные выводы. Мне понятна твоя неприязнь к Лейгле, но не сейчас! Оставлю тебя наедине, пока спокойствие к тебе не вернётся.

На этом Каделл покинул зал. Лана не могла совладать с эмоциями от новости о произошедшем с воительницами Новой Акасии. В зале становилось душно и она направилась в общие сады.

***

Подходя к дому Фолкора, Белатур осмотрел город. От сюда те же поля, та же скотина открывались немного иначе. Люди казались ещё меньше, со своей малозначительной суетой у ремесленников и в тавернах. Юноша ещё ни разу не был ниже тренировочного двора и только слышал от отца, как важен вклад каждой этой точки внизу в дело всего города. "Именно совместный труд является залогом успеха Ока Рода, только так наш город остается одним из самых процветающих городов Лазурных Земель" – так говорил его отец.

Вглядываясь в жизнь города, Белатур совсем забыл зачем приходил сюда, пока не открылась дверь. В проёме стояла Оэрла, супруга Фолкора. Она пыталась скрыть свою беременность под просторными и светлыми одеяниями, в сопровождали двух служительниц.

– Юноша… Белатур? Я права? – с веселой растерянностью в голосе обратилась женщина.

Мальчик кивнул головой, стараясь скрыть неловкость.

– Заходи скорее, Лики с отцом будут рады тебя видеть.

Оэрла старалась уступить дорогу юноше, но из-за живота это не очень получалось. Одна из спутниц незамедлительно открыла вторую дверь, пропустив юношу вперед. Кивнув головой, Белатур смущённо скользнул внутрь.

Оказавшись в прихожей, ему открылись белокаменный стены, на фоне которых его грязные от песка и пота руки и ноги казались, мягко говоря, неуместными. Глаза его начали быстро искать чем можно было бы сбить видимую грязь.

Мальчик уже собирался уходить, как в дверях появился другой служитель, его лицо тоже скрывалось легкой тканью. В руках он держал тряпичную, домашнюю обувь, и накидку с рукавами, напоминающую его собственную рубаху.

Белатур принял одежду и, сложив свою на пустующую полку, примерил новый наряд. Одеяния подходили юноше по размеру и практически идеально скрывали следы занятий на песке.

– Спасибо. – неловко вымолвил Белатур, потупив глаза от своей неряшливости.

Служитель кивнул в ответ и повел юношу внутрь.

Дом был похож на родительский, только имел форму круга, там где в его доме был обходной коридор,в доме Фолкоре были лестницы по обе стороны от входа, ведущие на второй этаж. За ним и на третий.

В центре приемного зала находился невысокий круглый стол, все из того же белого мрамора, вокруг которого были разбросаны различные подушки. За этим столом, на одной из подушек, и сидел Фолкор. Светлый халат распахнут, оголяя торс. Глава города недавно проснулся. Перед ним стояла фарфоровая чашка с чаем. В центре стола было блюдо с порезаной дыней. Рядом с отцом сидела Лики, сладко уплетая очередной кусок плода.

– Рад тебя видеть, – с теплотой в голосе поприветствовал Фолкор, – садись к нам.

Лики довольно помахала ему рукой, разбрызгивая капли сока по всему столу. Стараясь сохранить самообладание и образ “воина”, мальчик уверенно подошёл к столу и сел на одну из свободных подушек рядом с Лики. Он привык, что в его доме дети сидят на одной стороне, наблюдая за мудростью взрослых.

Изобразив бравую выправку, подобную той, с которой воины доносили доклад отцу, Белатур обратился к Фолкору:

– Матушка сказала, Вы хотели меня видеть.

Фолкор прикрыл рот, стараясь сдержать смех.

– Умоляю, сними с себя эту напыщенность.

Растерявшись юноша собирался сбросить накидку, приняв слово "сними" за призыв к действию. Он бы так и сделал если бы Лики не остановила его, положив его руки на стол и передав большой кусок сочной дыни.

– Просто ешь! – как отрезала, сказала она.

Мальчик хотел сказать, что не голоден, но решил не оказываться в неудобном положении дважды за приём. Только он откусил, как услышал вопрос:

– Ты ходишь к Ведунье? – поинтересовался глава дома.

Мальчик неуверенно покачал головой.

– А хотел бы?

Юноша совсем растерялся. Взрослый человек, к которому отец приходит на закрытые разговоры, просит у него ответа. Тем более по поводу занятия ведов, которые имели дурную славу среди воинов.

Поймав потерявшийся взгляд Белатура, Фолкор с улыбкой продолжил:

– Лики мне рассказала, как много ты знаешь о Мечах, даже то, что отец тебе явно не рассказывал. Если твоё любопытство готово заглянуть дальше пути меча, я хотел бы, чтобы ты ходил к Ведунье вместе с моей дочерью.

Юноша кивнул с испуганными глазами, не имея ни какого представления, зачем это ему.

– Хорошо, – с улыбкой ответил Фолкор – теперь оставлю вас наедине с дыней.

Отец Лики встал из-за стола, и поднялся по лестнице.

– И это будущий “глава дома Ломающего Меча”? – с веселой издевкой спросила девочка.

Юноша наконец-то проглотил кусок дыни и начал теряться в словах.

– Да что я мог сказать? Какие-то Веды, там, вопросы про…

Лики подхватила разговор:

– Но ты же молчал. Начал с какого-то доклада, вместо обычного “Где твое Пламя?” – передразнивала она юношу.

Мальчик покраснел, но Лики продолжила.

– Папа говорит, чтобы избежать молчания, надо говорить. “Если не хочешь говорить про рыбу, начинай говорить про птиц”.

Белатур начал пытаться проводить аналогию с чем-то понятным ему, ближайшим было “навяжи своё сражение противнику”.

– Постараюсь им воспользоваться при следующей встрече.

– Также не забудь смыть грязь с лица и рук. А теперь, если ты не хочешь дыню, пошли на балкон.

Девочка показала в ту сторону, где в доме юноши открывался вид на общие сады.

Стоя на этом балконе, можно увидеть тренировочные дворы всех трёх домов. Посередине должен был быть тренировочный двор Призрачного Меча, но там проходили тренировки Ножен обоих домов. В этот момент юноша осознал, что никогда не видел ни Мечей, ни Ножен Каделла.

Там, среди таких же стен проходил бой между Ножнами Широкого и Ломающего Меча. Бордовые стёганки врезались в плотный строй великанов в медных доспехах, как тараны, старались разорвать оборону. Глядя на оплеухи, которыми обе стороны щедро одаривали друг-друга, Белатур понимал, чем страшно было бы это занятие, окажись в их руках хотя бы камень. Скорость и ловкость, безусловно, были на стороне Ломающего Меча. Оглушительные удары великанов Арнбьёрна редко попадали, но на веревка. Воины Широкого Меча принимали все выпады на себя, показывая силу воли и стойкость, которыми они славились на все Лазурные Земли.

– Отсюда можно наблюдать за всеми тренировками, так я и увидела, что ты один. Если захочешь – можешь приходить и наблюдать за тренировками, пока будешь в гостях.

Предложение Лики проявило отвратительное жжение в груди Белатура. Сама мысль, что ему предлагают наблюдать за таинствами дружественных домов, в обход правил, как личная "привилегия", вызывала отвращение. Из уст дочери Фолкора, это звучало как подкуп, некое условие дружбы. И если ему хватило ума промолчать, то на лице отчётливо читались все эти эмоции.

Девочка не могла понять, что в её словах было не так. Не то обида, не то злоба читались и в её глазах. Они бы оба точно сорвались друг на друга, если бы на балконе не появился Ирвар:

– Вот вы где, юный господин, нас ждет большой труд. Госпожа Лики, простите, но я забираю его.

Юноша с натянутым почтением поклонился Лики и прошел в прихожую, за своей тренировочной одеждой.

***

Оказавшись на улице, Белатур возмущённо обратился к Ирвару:

– Ты слышал её?

Ястреб остановил палец у рта, показывая спутнику на мать Лики, отдыхавшей на лавке в тени, недалеко от дома.

– Не сейчас, молодой господин. – строго прошептал Ирвар, поторапливая мальчика подальше дома Фолкора и ушей Оэрлы.

Спускаясь по серпантину до тренировочного двора, Белатур высказал свое недовольство:

– Если она дочь Фолкора, думает все будут ей кланяться?! Считает, что я предам правила дома, ради её расположения ко мне?!

Ирвар не перебивал, давал мальчику возможность выговориться, но не одобрял ход мыслей собеседника.

– Вы были бы правы, юный господин, если бы она была воином. Сейчас Вы глупы.

Белатур удивился подобному заключению воина, и Ирвар, убедившись, что мальчик готов слушать, продолжил:

– Так же как вы себя чувствовали в присутствии господина Фолкора, его дочь чувствует себя среди сверстников. Вы первый, кто был её гостем, и первый кому она пыталась что-то предложить. Вы понимаете, молодой Белатур?

– А как же посещение ведов? там много разных ребят…

– И все они обладают Пламенем Олиона, как и Вы, и так же недолюбливают её отца, за поступки деда. Так же, как и Вы…

С многозначительной паузой, Ястреб проницательно посмотрел на юношу. Белатур остановился, ненадолго задумался и решил:

– Позвольте мне отлучиться.

– Буду ожидать Вас на этом самом месте. – с улыбкой ответил Ирвар.

Белатур бежал обратно, в дом Лики. Забегая в прихожую, в этот раз он нисколько не был смущен своим внешним видом. Открыв двери в зал, увидел за столом Фолкора. Он явно ждал гостей, но точно не Белатура, это читалась по легкому недоумению в глазах хозяина дома.

В голове юноши вертелось “навяжи свое сражение… навяжи свое сражение…”

– Господин Фолкор, я буду рад посещать Ведунью вместе с Вашей дочерью, – твердым голосом обратился сын покровителя, – я так же буду рад быть её гостем, но балкон мне не нужен.

Фолкор широко раскрыл глаза, пытаясь понять смысл последней фразы. Встряхнув головой, он ответил гостю:

– Спасибо, я передам дочери твои слова, и про балкон тоже, чтобы это ни значило.

Белатур радостно поклонился и побежал к Ирвару. Юноша приобрел окрыляющую легкость. Вместе с наставником они направились к тренировочным стенам.

– Надеюсь, вы не сбили свой настрой перед тренировкой, молодой господин?

– Нет! – уверенно ответил мальчик.

***

Подходя к тренировочным стенам, Ирвар указал юноше место на краю. Сам спутник снял с себя свой доспех, сапоги и, положив вещи на полку внутри стены, спустился на песок. Белатур встал там, где ему указали.

На песке шла подготовка Ножен к "выходу на стены", так называли патруль города. Ока Рода – спокойный город, ещё бы, если почти половина его жителей – обученные воины. Внутри стен нету карманников, бездельников, по тому патруль считался условностью. Но готовили Ножны не к "лёгкой прогулке". Они так же были разбиты на три группы, но смысл был уже намного глубже.

В первой выбирали несколько воинов, которым закрывали глаза и связывали руки за спиной. В таком виде они должны были уворачиваться от ударов товарищей, и те не делали поблажки. Цель – "пробудить" внутреннее ощущение боя. Опытные Ножны способны так выдержать до третьего пота нападающих, но чаще, сваливаются после пятого попадания.

В другой части, воины перекладывали тяжелые сферы друг другу по кругу или таскали каменные сталбы на плечах. Тяжелее всего оказывалось удержать равновесие на этом сыпучем песке и не упасть на товарищей.

Третья группа, самая малочисленная, они отрабатывали движение клином – главным построением Ломающего Меча на поле боя. Четыре отряда из пяти человек должны были настигнуть свою цель. Проносясь по песку, они могли атаковать кого угодно, не важно связаны у него руки, атакует ли он слепого или тягает тяжести – на поле боя нет условностей. От их скорости казалось, что они проносятся прямо по стенам, отступая новые столкновения перед собой.

Целью одной из такой пятерки был Ангус. Этот темноволосый воин не замедлялся даже натыкаясь на столб – ловко и быстро менял свою траекторию, вынуждая своих приследователей постоянно сталкиваться с остальными. Ангус сразу притягивал внимание, особенно его спиральные движения, которые крайне редко удавалось считывать оппонентам. А когда это случалось, то стычка не длилась долго и, как правило, в пользу темноволосого воина из Ножен.

К стенам стекались и другие юные воины, Ирвар позволял им смотреть, чтобы пальцы понимали на что им стоит ровняться.

– Стоп! – спокойно скомандовал Ирвар.

Люди мгновенно замерли на своих местах. Пусть это была всего-лишь подготовка Ножен к выходу на стены, песок пропитался потом воинов. Глубокое дыхание, кровяные подтеки прямо из пор, разбитые лица и свирепые взгляды – только такое окончание занятий принимал Ястреб.

Довольно осматривая воинов, Ирвар проверил боевой дух подчинённых.

– Напомните мне, когда начинается бой?

– Когда начинается движение с мечом! – почти хором отвечали воины.

– Что есть цель?!

Голос Меча нарастал, постепенно срываясь почти в крик.

– Лишить мечом врага надежды!

– Что есть Меч?! – боевым кличем, спросил Ястреб.

– Я есть Меч! – воодушевленно ответили Ножны.

Ни одно занятие не обходится без травм. Не всегда люди выдерживали на ногах до конца занятия, но были и те, кто пересиливая боль, не позволял себе "проиграть" собственной слабости. И Ирвар строго следил, чтобы помощь получал каждый нуждающийся воин.

– Кто хочет мне доказать, что только размялся, может оставаться! Травмированные к Эльбе, остальные на стены!

Белатур редко видел Ирвара в качестве командующего. Этот тон, тембр – сразу меняли мягкого и услужливого Ястреба на того именитого воина, о котором юноша слышал только в рассказах. Местами страх пробивался наружу, и в подобные моменты молодой господин чувствовал вину за то, что позволяет себе обращаться к нему на "ты".

Из полсотни Ножен на песке осталось семь, среди них был и Ангус. Пока юные воины спускались на песок, семёрка подошла к Ирвару. После короткого перешёптывания, они усмехнувшись, поглядывая на мальчишек, и разошлись по периметру двора.

Разбитые камни, деревянные мечи и прочие поломки Ножны восстанавливали силой пламени,, так же, как это делал Воибор со столбом. Мальцы, по обыденности, распределялись на три группы и собирались продолжить прошлые занятия.

К Белатуру подошёл рыжеволосый, тот самый, что пытался оспорить право юноши на обладание реликвии. Огненные волосы на смуглой коже выделяли его среди остальных. Много было смуглых и рыжие волосы тоже не являлись редкостью, но подобным сочетанием обладал только он. В его руках лежал деревянный меч, пальцы сжимали его с возбуждением, ожидая когда можно будет ударить Белатура или попытаться.

– Как тебя зовут? – обратился Белатур.

– Игний – со злобным холодом ответил мальчик.

Юного господина не интересовало имя ни этого мальчика, ни остальных. Белатур спросил только для того, чтобы обратиться к нему с наигранной доблестью. И стоило ему набрать воздуха, ко всем обратился Ястреб:

– Мое имя – Ястреб Ирвар. Первый Меч нашего господина…

Стоя вполоборота, ребята не понимали, начинать им занятия или дослушать обращение воина. Это заметил и сам Меч.

– Сюда смотреть!

Его голос раздался эхом от стен, отдался в костях ребят, вынуждая их судорожно освобождать руки и встать прямо, перед первым Мечом господина Воибра. Эта команда достигала не ушей, она цеплялась за души холодной хваткой. И когда всё внимание оказалось во власти Ястреба, он продолжил:

– Наш покровитель дал мне задание: сделать всех вас сильнее к его возвращению. Я готовлю будущих Мечей, тех кто будет защищать меня, когда мои руки не смогут держать оружие. Скажу сразу, из сотни детей выходит две или три дюжины достойных Ножен, и только треть из них доходит до испытания на право называться Мечом. Поэтому, если вы надеетесь получить "монету" и вернуться домой, я сделаю все возможное, чтобы вы не дошли до своего первого Созыва!

Страх пробежал по стенам. Никто не сомневался в услышанном и Белатур совсем иначе воспринял обещание Ирвара, что щадить не будут никого. Некоторые его товарищи побледнели от ужаса и на то были причины.

Многих детей отдавали ради временного покровительства, некоторым родителям позволяли селиться в городе Мечей и вести свои дела. Для многих, из допущенных к тренировкам, целью было вернуться как можно скорее домой, по-возможности, не с пустыми руками. По тому среди детей особенно ценили сирот – они отдают себя занятиям не ради выгоды, родителей, а из-за ревностной злобы. Такие становились сильнее только ради себя. Таким был и Ангус.

– Если понимаете, что вы не воин, уходите сейчас и я дам вам монету. Остальные – будьте готовы не дожить до следующей луны.

Вперёд вышло семеро ребят, как выяснилось позже – самых честных. Ангус передал их Ножнам за двором и вернулся вниз.

– Это все? Больше никто?!

Своим взглядом хищной птицы, он вонзался в детей. Те испуганно прятались, мялись на месте, стараясь избежать попадания на себя этих глаз. Тогда Ирвар подозвал семёрку, что-то шепнул им и Ножны тихо вошли в строй ребят. Все время, пока Ястреб кричал на детей, Ангус с товарищами изучали каждого мальца, высматривали тех, кто не набрался храбрости выйти сам или признаться себе, что здесь они только ради "монет". Теперь Ножны вытаскивали их, силой, если приходилось. Хватали парами и тащили на выход. Кто-то из детей брыкался, падал в слёзы и сопротивлялся, как мог. Всё походило на похороны: в полном молчании одни ребята провожали бывших товарищей, у которых Ножны забирали шансы на "жизнь" одним прикосновением, и даже яркое солнце, казалось сейчас тусклым.

От юных воинов убрали треть.

– Вот теперь похоже на правду! – довольно заметил Ирвар, – у вас будет шанс вернуться, но только один и только сейчас! Кому нужна лишь монета, Ножны отведут вас за ней.

После этих слов, патрульные со стен повели выведенных детей вниз по серпантину. Как стадо овец, осознанно идущих на убой. У лестницы, все-таки, остались некоторые мальчики, ожидающие обещанного Ирваром шанса остаться.

Голос Ирвара стал спокойным, но таким же глубоким

– Кто остался на песке, ответьте мне на вопрос: чем должен обладать воин, на пути Ломающего Меча?

Дети стали выкрикивать отдельные слова, пока Ирвар обходил их вокруг. "Сила!," "Ловкость!", "Скорость!", "Самоконтроль" – послышалось из толпы. Эти качества были как раз теми, которыми славился дом Воибора.

Слушая детей, надзиратель приятно улыбался. Он продолжал слушать предположения, пока не встал спиной к луне. Ножны поставили за ним каменную колонну.

– Мне нравятся ваши слова. Они одинаково неверны!

Ястреб вытащил свой меч – точная копия реликвия дома, только из стали. Так же этот клином не мог скрыть следы длительного использования, но узоры небесного камня, символ Ока Рода в основании дола – в точности повторяли оружие Воибора.

– Скорость и ловкость нужны, чтобы достать цель.

Послышался короткий свист, затем звонкий стук металла о камень. Никто не заметил, как клинок Ирвара оказался в столбе. От неожиданности некоторые отступили назад.

– Сила нужна для преодоления сложностей.

Взяв меч второй рукой, воин грубо протащил клинок сквозь весь камень, оставляя глубокий, рваный след.

– Контроль себя, знание основ и умение применять эти знания в бою, делает силу, ловкость и скорость единым целым!

Воин вытащил меч. Молниеносным движением сделал широкую дугу, после чего застыл лицом к юношам. Рядом с рваным порезом на камне появилась четкая ровная линия, проходящая сквозь весь столб.

Часть столба медленно съехала и врезалась в песок. Дети ошарашенно смотрели на рассеченные камень, до этого они не верили, что на подобное способно только оружие из небесного камня.

Товар снова обратился к юным воинам:

– Раз уж вы назвали мне скорость и ловкость, с этого и начнем. Сейчас вы будете добычей!

Никто уже не сомневался в его словах. Семерка Ножен медленно взяла в руки деревянные мечи и окружила детей.

Ангус пристально смотрел на Белатура. Грубо остриженные чёрные волосы, придавали ему дополнительную агрессию. Они оба ждали команды.

– В вашем распоряжении весь город! – продолжал Ирвар – Ножны принесут мне ваши тела, в этом не сомневайтесь, вопрос как долго вы протянете. Покидать город – означает сдаться. Просить о помощи или жалости – означает сдаться. Вы либо погибните, либо достигните цели, другому не дано. Желаю вам продержаться как можно дольше.

Короткая пауза дала ребятам предвкусить ощущение безысходности.

– Начали!

Едва прозвучала команда, девять ребят уже оказались сбиты с ног. Часть детей ринулись в лестничный проём, создавая губительную давку. Двое из Ножен накрыли детей в проходе.

Воспользовавшись суетой, Игний попытался рывком напасть на одного из Ножен, но получил сильную затрещину. От удара губа Игния треснула. Оставшиеся пять воинов не торопясь выбирали себе цели, нанося им акцентированные удары.

Белатур пытался вырваться к стене, подальше от лестницы. Краем глаза ему удалось заметить тень, летящую в него. От удара Ангуса, Белатур тяжело влетел в деревянную стойку. Если бы мальчик не успел приготовиться к удару, он был бы уже в куче остальных беспомощных ребят.

Вставая из обломков дерева, Белатур увидел медленно идущего к нему Ангуса. Резким движением по песку, сын Воибора поднял взвесь в воздух, схватил макет меча и скользнул к каменным колоннам у ближайшей стены.

Столпотворение у лестницы быстро закончилось. Те, что не пытались сбежать, ещё держались, уворачиваясь от сильных ударов. Ножны поддавались детям, но только в скорости.

Белатур быстро взбежал по каменным столбам на стену двора. Из всех детей остались всего пятеро, среди них и Игний. В руке огненоволосого тоже была палка и ему ещё удавалось ускользать от части ударов. Видно как его оппонент смаковал каждый выпад. Ангус появился на пути Белатура.

– Ты способный – комплимент Ангуса звучал как угроза.

“Навяжи свое сражение…” вертелось в голове мальчишки. Словно рефлекторно, юноша выкинул руку с деревянным мечом перед собой, имитируя выпад. Ангус отбил удар легким движением руки и собирался уже схватить второй рукой мальчишку, но следующий удар уже летел в его опорную ногу. Ангус отскочил назад.

Белатур вращался, комбинируя удары ногами и деревянным мечом по ногам Ангуса. Закручивая себя размашистыми движениями, он заставлял соперника совершать все новые отскоки.

Другие Ножны, не занятые избиением мальчишек, смотрели на это наступление со смехом и изумлением. Ангус сам наслаждался прытким малым.

– Смотрю, они подружатся – с усмешкой обратил внимание Ирвар.

После очередного отскока, Белатур резко вошёл в подкат, прямо в сторону оппонента. При приземлении, воин воткнулся в голень мальчика. От боли, Белатур выдернул ногу, лишив оппонента опоры под ногами.

От неожиданности, Ангус начал падение в сторону оазиса, прямо в густые заросли. Левая рука собиралась зацепиться за край стены, если бы не палка Белатура, летящая прямо в пальцы Ангуса. Когда парень из Ножен полностью скрылся за стеной, Ирвар закричал радостным и удивленным голосом.

– Да! Хаха… Вот это сын Воибора!

Мальчишка прижимал больную ногу, пытаясь пошевелить пальцами, по его ощущениям ничего страшного не было. Стопа свободно двигалась, пусть и с сильной болью. Наблюдающие Ножны засмеялись вслед за Ирваром.

– Ты закончил? – спросил Товар Белатура.

– Нет! – сквозь боль отвечал мальчик.

Поднявшись, он попробовал несколько раз опереться на травмированную лодыжку, боль казалась терпимой.

На песке осталось только трое ребят. они бегали из угла в угол, пытаясь избежать новых ударов и только Игний продолжал попытки к победе. С отбитыми в кровь руками, он ждал очередного выпада одного из семерых Ножен. Огненноволосый и его оппонент смотрели друг другу в глаза. Мальчишка, словно загнанный зверь, отказывался принять поражение.

– Мне нравится взгляд этого рыжего, – размышлял Ирвар, оглядывая оставшихся юнцов, – его хоть сейчас на поле боя, и кого-то он точно достанет!

Опираясь на здоровую ногу, Белатур подскочил к краю стены, высматривая момент, для нападения на оппонента Игния.

Он сам не понимал зачем это ему нужно, он только надеялся быстрее прекратить всё это. Его цель приготовилась для нового удара. Незамедлительно Белатур влетел стрелой в колено нападающего. Послышался хруст и вздохи удивления. Глаза стоящего Игния шороко раскрылись. Пока оставшиеся “охотники” не понимали что происходит, Игний помог встать Белатуру. Ножнам было уже не до смеха.

– Один Белатур оказался быстрее Ангуса и Зельтра! Не позорьтесь! – в голосе Ирвара пробивались смешанные чувства. – тащите Зельтра в лазарет, он должен снова быть на стене раньше, чем я вернусь в свои покои!

Белатур схватил Игния. Вместе они рванули к сломанной колонне, чтобы перебраться через стену и оказаться за пределами тренировочного двора.

Мальчик сильно хромал. Во время подката, он стер кожу до крови и песок забивался в глубокую рану. Второй бежал следом, готовый подхватить Белатура, если понадобится.

Ангус влез обратно по стене. При падении его сильно поцарапали ветки, пальцы левой руки сильно отбиты и не позволяли крепко сжаться в кулак, а в глазах стояло глухое смятение.

– Вас ещё шесть, это радует. – Ирвар обратился к вернувшемуся воину. – Довертелся? Не переусердствуй, это его победа!

Ни сказав ни слова, Ангус молниеносно полетел за беглецами. Избитые дети и те, кто решил испытать второй шанс остались на песке. Игвар встал перед ними с обращением.

– Если вы не передумали стать воинами, убейте в себе слабость! К моему возвращению вы должны сдвинуть солнечную стену хотя бы на толщину моего пальца!

Ирвар демонстративно выставил большой палец. Дети вскочили, начали расчищать каменный настил перед стеной от инвентаря. Ястреб поднялся по лестнице и направился в сторону погони Ангуса за парой ребят.

***

Из-за больной ноги, Белатур не мог долго бегать по оазису. Прихрамывая, он прислушивался к каждому шороху, оглядывал знакомые пейзажи, в поисках преследователей.Влажная прохлада успокаивала ребят, позволяя им отвлечься от бойни, но боль в ноге напоминала, что Ножны придут за ними.

– И что дальше? – спросил Игний.

– Попытаемся не стать добычей.. – сквозь зубы протягивал Белатур, стараясь подавать вид отсуствия травмы.

– С твоей ногой?

– Она не помешала мне выбить колено Зельтру!

– Скажи мне, что ты собираешься делать?!

Ближе к горе, росли густые кусты. Аккуратно прихрамывая на больную ногу, он сказал Игнию:

– Выжидать…

Засев в кустах, дети стали улавливать чье-то приближение.

– Дальше что?

– По ситуации! – как отрезал сказал Белатур, – один уже рядом.

Вдоль стены шел Ангус. Словно зная, где дети, он медленно двигался в их сторону, пробивая палкой кусты, то ли пугая, то ли проверяя нет ли их там. Не желая принимать неизбежное, дети переглянулись и приготовились к прыжку.

Как только Ангус замахнулся на куст, где сидели ребята, Игний выпрыгнул с бешеным взглядом, пытаясь вцепиться воину в шею. Второй, оттолкнувшись здоровой ступнёй, нацелился в ноги воина, чтобы повалить охотника.

Ангус схватил Игния в полёте за волосы и метнул, словно камень, дальше от стены. Быстро переставив ноги в момент броска, пнул Белатура в направлении его товарища. Оба мальчика врезались в толстый ствол дерева.

Выпрыгивая из кустов, они поцарапались о ветки. От вида собственной крови юные воины разозлились ещё больше. Видя, как медленно приближается Ангус, дети бросили в него первое, что попалось под руку. Пока воин прикрывал глаза от камней, мальчишки быстро взобрались на дерево. Он посмотрел наверх, где по его ощущению находились дети.

– Не хочу ломать дерево, но я это сделаю, если вы не слезите.

Вместо ответа послышался шум перемещения по веткам.

– Это ваш выбор.

Разбежавшись, Ангус врезался плечом в дерево. За миг до удара, Игний с Белатуром спрыгнули, целясь ногами в голову охотника.

Уже ощущая свою победу, они не поняли как оказались лежать на земле, придавленные коленями под лопатки. От удара у обоих потемнело в глазах, ушла даже тень надежды на очередной побег. Раны и ушибы зазвенели от силы сдавливания, вытянув из ребят немой крик.

– Отлично постарались! – хвалил их воин – А теперь я доставлю вас Ирвару.

В одно мгновение из его голоса исчезло призрение и угроза, словно по выполнению цели, Ангус снова стал одним из тех Ножен, что ранее помогал ребятам советом на песке.

– Не стоит. – послышался голос откуда-то сверху.

Ирвар стоял на серпантине, прямо над троицей в оазисе.

– Ангус, раньше хоть одному удавалось так продвинуться?

– Не на моей памяти.

– Как оцениваешь этих двух?

– Они инстинктивно поддерживают атаки друг друга. Белатура Вы видели, другой – бешеный зверь, оба хорошо ориентируются по ситуации. Они станут отличными воинами.

– Да, один его взгляд чего стоит. Хах… Отведи их к Эльбе. Этих двух и третьего ещё возьми. Один, всё-таки, поставил блок. Про себя не забудь! Не зли нашу матушку Эльбу.

Ирвар направился дальше, в сторону господского плато.

– Эти двое на тебе, Ангус. Считай их своей добычей. Хах…

Воин Ножен кивнул уходящему Ястребу. Он наконец-то освободил ребят. Адреналин ушёл и боль в ноге Белатура стала невыносимой.

– Идти сможешь?

– Ддадаа…

Осмотрев травму юнца, Ангус понял, что сын господина выдавливает из себя ложь и обратился ко второму.

– Сможешь его донести? Без бравады!

Игний неуверенно покачал головой. Тогда воин из Ножен положил Белатура на плечо.

– Иди за мной.

***

Избитые дети по-прежнему толкали стену, для них ад ещё продолжался. Покрытые синяками, пренемогая боль, в их глазах угасала надежда. Кто уже сдался, ревели в голос, уткнуушись в песок.

Проходя мимо товарищей, Ангус махнул рукой, подавая знак. Со стены раздался голос кого-то из Ножен.

– Все, кто толкает стену, может остаться. Остальные должны покинуть казармы воинов до возвращения Ирвара.

Послышался радостный гул, перебиваемый горьким плачем.

– Где парень с рукой? – Обратился Ангус к одному из Ножен.

– Он уже у Эльбы, руки болтались как тряпки, крика будет много.

Дальнейшие события Белатуру были неизвестны. Ноющая нога занимала все его мысли. Он так и лежал на плече Ангуса, медленно раскачиваясь, не замечая, как сон застал его.

Пока мальчик спал, Ангус обратился к Игнию.

– Твои волосы?

– Что с ними? – быстро фыркнул мальчик, проверяя руками растрепанную шевелюру.

– Они от него?

В глазах Игния разгорелась ещё большая ярость.

– Не хочешь, не отвечай, но вопросы все равно будут.

– Я не знаю! – словно лаем, реагировал рыжеволосый.

– А мать?

Мальчишка молчал.

– Я узнаю это от тебя или от господина Воибора. Могу подождать.

– Она оставила меня в этом городе давно. Не уверен, что вспомню её.

– Где твой дом?

– С другими детьми…

– Общая комната или своя?

– А это важно?

– Для понимания тебя, да.

– Своя…– неуверенно отвечал Игний, склонив голову.

– Значит скорее всего…

– Мне все равно!

– И это хорошо.

Дорога к Новой Акасии

Среди зеленой долины растянулась широкая колонна всадников. Впереди всех шла сама Лейгла, в окружении небольшого отряда своих воительниц. Всадники, в основном, передвигались на лошадях. Исключением были великаны Арнбьёрна, на своих могучих быках. Так же, на фоне зеленых лугов, выделялась колонна в бордовых стеганках, с желтым символом дома. Мечи Воибора отличались благодаря золотым элементам на одежде, но среди Ножен был тот, что отличался от остальных и без блеска бесполезного металла.

Среди глаз, возбуждённых предстоящим сражением, взгляд Локхара, под темными кудрявыми волосами, был умиротворен и спокоен. Его больше интересовали проплывающие рядом малые селения, которые с трудом выживали под постоянными набегами других всадников, что хозяйствовали вдали от торговых путей.

– О чем задумался, Ясноглазый?

С доброй хрипотцой обратился к нему Урнбьерн, один из первых Мечей Воибора.

– Господин Урнбьерн, чем я привлек Ваше внимание? – с искусственной улыбкой ответил воин из Ножен.

Локхара знали все дома, не только за его навыки, но ещё и за некой странности, которая всегда привлекала старших Воинов. Ясноглазый, как прозвали Локхара, на всё смотрел спокойно, быть то гуща сражения или водная гладь, и ничто не вызывало изменений на его лице. Самому воину казалось, что его сторонятся и потому он старался "угадывать" те эмоции, которые от него ожидают.

– Мы делаем ставки, вместе с Аргольтом и Низиром, кто больше положит Огненных Демонов на этом Созыве.

– И какие ставки сделали трое первых Мечей нашего господина?

– Мы все поставили на тебя, – ответил благородным тоном Аргольт. – по тому спор перестал иметь смысл.

Аргольт и Низир присоединились к разговору.

– Благодарю Вас за доверие. – демонстративно смутившись ответил воин из Ножен.

Аргольт, прозванный Высоким, за умение всегда оказываться над своими врагами, почтенно кивнул Локхару. Пепельные волосы, касающиеся плеч, также придавали Аргольту ощущение, возвышающее его над остальными воинами.