Читать онлайн Есть только миг… Через тернии к звёздам бесплатно

Есть только миг… Через тернии к звёздам

часть 4

предисловие

Я стоял и смотрел на ночное небо, запрокинув голову. Где-то там, в вышине сейчас находился мой сын Владимир, в должности адмирала флота, космического флота. Да, у нас есть флот и сегодня начало лета 2 июня 2024 года. День, когда должна начаться межгалактическая война. Может это я слишком круто взял на межгалактическую, но, по сути, это так и выглядит. Конечно, наша галактика ещё не исследована нами, но лично я думаю, что если бы мы были не одиноки, то другие разумные давно бы уже дали знать о себе. Хотя, летающие тарелки у нас были официально зарегистрированы, и даже были вроде бы подбиты американцами, или просто захвачены в бессознательном состоянии особи, не принадлежащие земле в потерпевшем крушение корабле. Не суть важно. Важно то, что некие разумные решили попробовать на зубок нашу с вами землю, ну, или жителей, населяющих её. Кто это такие, и какие они преследуют цели кроме уничтожения человечества – это мы узнаем позже, если будет кому ещё узнавать. Но мы всё же надеемся, что наши приготовления были не напрасны.

То предупреждение из параллельной реальности произвело на нас неизгладимое впечатление. Но главное в этом предупреждении было время вплоть до секунды и координаты прорыва пространства флотом неприятеля. Всё это писалось на видео, и это в то время, когда другие электронные приборы в этот момент не действовали. Да что приборы, время остановилось для всей земли. Только я мог двигаться, и вот ещё видеокамера исправно работала. Вероятно, так и было задумано Михаилом, лаборантом “5 измерения”, что бы я мог донести все эти предупреждения до руководства. Прорыв должен будет произойти где-то в районе Марса. И сейчас в том районе сконцентрированы все наши космические силы, а это один дредноут размером в два с половиной километра, 10 линкоров километровой длины, 4 авианосца с тремястами истребителями на каждом борту, 52 крейсера по семьсот метров, 187 эсминцев и пара десятков брандеров. Брандер – это автоматический корабль, управляемый электронным мозгом и начинённый ядерным оружием в десятки мегатонн. На мой взгляд, таких брандеров надо было изготовить сотни, его всё же потерять менее болезненно, чем боевой корабль, управляемый людьми, но здесь решаю уже не я, и честно, мотивы такого решения мне пока не понятны.

Дредноут представляет собой сигарообразное тело, очень похожий на корабль захватчиков, но с некоторыми отличиями. Так, к примеру, у них на корабле, сверху, была какая-то надстройка со стволом, довольно длинным, у нас же по всему корпусу было напичкано зенитное оружие, это для защиты корабля от москитного флота. Основной же калибр находился снизу корабля. Это ствол калибром 500 миллиметров и длиной почти на весь корабль. Он неподвижен. Разгон же для снаряда создаёт электромагнитное поле, наводимое почти на весь ствол. Эдакая гиперпушка. Разгоняет снаряд до 74 километров в секунду. Причём там и снаряд очень хитрый, с заброневой инициацией. Мало того, что снаряд выжигает кумулятивной струёй броню, так после этого в это отверстие отправляется подрывной заряд большой мощности. Кумулятивная струя прожигает до 4 метров броневой стали. Всё это удовольствие заложено в одном снаряде. К этой пушке есть и другие снаряды, просто болванка из прочного сплава, в коконе более мягкого металла, это чтобы пушкой по воробьям не бить. Из того видеофайла не понятно было, есть ли у этих кораблей защитный экран, но если подумать логически, то он там просто не может не быть. От мелких астероидов как-то надо защищаться, а без экранов в открытом космосе никуда. Да и при боевых действиях он очень сильное подспорье. Исходя из этого решили, что болванкам быть, да и стоят они много дешевле. То есть, сначала пробовать вражеские корабли на прочность болванками, а когда экран спадёт можно будет применить и кумулятивно подрывные заряды. Но это не единственное оружие дальнего действия, есть ещё торпеды (как раз они в основном и предназначены для уничтожения экрана) и гравитационные пушки, расположенные по всему корпусу корабля в выдвижных артиллерийских башнях в количестве двадцати четырёх штук. Правда применение этих пушек при работающих защитных экранах противника мало эффективно, оно способно только перегружать экраны, так как эти экраны работают почти-что на тех же принципах, только в обратную сторону, но если экран схлопывается, то всё что попадает в зону действия этого заряда – стремится в точку воздействия, то есть, собирается в одной точке. В реальности это выглядит, как будто выстрелили дезинтегратором. Только, при стрельбе дезинтегратором, материя распадается, а в этом случае, она собирается в одной точке. То есть, в месте воздействия образуется дыра, площадью луча воздействия, а в центре этой дыры образуется кусок плотного металла, и всего того, что попало в этот участок. Зенитная же артиллерия отражает нападение истребителей лазерными импульсами. И при достаточном количестве зенитного вооружения, эффективность этого оружия 100 процентов.

Маневровые двигатели у корабля находятся в корме 4 штуки и ещё четыре находятся с четырёх сторон у кормовой обшивки в утопленных дюзах. Кроме этого, корабль имеет ещё и защитный экран. В нерабочем состоянии они выглядят как обычные нашлёпки по всему корпусу метрового диаметра. При включении защиты, корабль окутывается прозрачным круглым экраном с диаметром в три тысячи метров. Такой экран у дредноута, у линкоров соответственно меньше. Но самое главное, на что у нас основная надежда, это то, что находится внутри корабля. А это мощный вычислительный центр с Искусственным Интеллектом, который позволяет перемещаться кораблю в звёздной системе мгновенно, в любую точку этой системы. И мы точно знаем, что этой опции у кораблей противника нет. Впрочем, обо всё по порядку…

глава 1

После звонка Георгичу, я быстренько распрощался с семьёй, на долгие разговоры не было времени, обещая рассказать обо всём при встрече. Хотя, когда она теперь состоится, было неизвестно. В аэропорту на меня был уже забронирован билет на ближайший рейс. В Москве, в аэропорту Внуково, меня встретил сам Георгич, взволнованный и озабоченный.

– Здорово Хват, – сказал он, протягивая руку – что случилось то, ты можешь мне сказать? Может, всё же тревожную группу надо было захватить?

– Георгич, не суетись, – махнул я рукой – сказал же уже по телефону, что ничего больше не надо. Глава ждёт?

– Ждёт. Даже машину свою выделил ради такого дела. Он понимает, что просто так ты волну поднимать не станешь. Только не понимает пока, откуда ждать беды. Но все войска он перевёл в режим повышенной готовности №1, на всякий случай. Если не понадобится, то лишняя тренировка военным не помешает.

– Это хорошо, – согласился я – но думаю, что опасность нас ждёт гораздо позже, впрочем, об этом мы поговорим не здесь и не сейчас. И ты меня Георгич не пытай пока, хочу по дороге мысли привести в порядок. Да и два раза об одном и том же рассказывать, как-то не тянет. Это наша машина? – Спросил я, указывая на представительский авто при входе.

– Да, наша. – Сказал он, усаживаясь в автомобиль – Ну чего стоишь? Садись, давай, поехали. Нас с нетерпением ждут.

Медлить я не стал, юркнул на заднее сидение, Георгич подвинулся, это чтобы я не обходил, с другой стороны, и машина резво сорвалась с места. Пока ехали, я с закрытыми глазами продолжил размышлять над не простой ситуацией. Во фрагменте нашего будущего я прекрасно разглядел корабли нашего будущего космического флота. То есть, к моменту нападения у нас был флот. Вот только не понятно, был бы он, если бы нас об этом не предупредил лаборант Михаил? Может и был бы, но я думаю, что он был бы совершенно не таким. Мы же не милитаризированная страна. Всю нашу историю мы только защищались. Я имею в виду Россию. И если бы не это предупреждение, то корабли у нас были бы абсолютно мирного предназначения. Предназначенные больше для исследования, а не для войны. Да о какой войне в космосе вообще может идти речь, когда мы до сих пор делаем только робкие шажки в этом направлении. Мы до сих пор луну даже не исследовали, наш естественный спутник. Такой корабль – это же совершенно другие технологии, которых у нас на данный момент нет. Да и постройка корабля такого размера – это что-то не реальное в наше время. А там их было множество. Значит что? Правильно. Значит, нам помогли, или случилось что-то такое, что мы получили эти технологии. Каким образом и где, этого в фильме не было. Как жаль, что Михаил так поздно со мной встретился. Случись бы это хотя бы на день раньше, может быть, он смог бы нам открыть глаза на многие несуразности и непонятки. А теперь мы должны как сапёры двигаться дальше, боясь упустить момент.

Пока я размышлял, мы оказались уже у резиденции Главы. Георгич меня не беспокоил своими вопросами, но по нему было видно, что ему очень уж не терпится узнать, с чего же такой шухер.

Выйдя из автомобиля, Георгич стал оглядываться, и его можно понять, он здесь в первый раз. Сопровождающий повёл нас по коридорам, не оглядываясь назад, как будто видя, что мы идём следом. Это один из тех, кого я инициировал. Шёл я в этот раз без маски и в обычной гражданской одежде, впрочем, как и Георгич. Но о том, что мы представители «Белой Стрелы», знал только Глава. Мы же нигде не светили своё лицо, так откуда знать остальным, кто мы такие? Да даже если бы и знали, то сейчас это уже не имело никакого значения. «Белая Стрела» герои, во всяком случае, в России, и нам уже не грозят страшные кары, которые ещё совсем недавно обещала нам “просветлённая общественность”, впрочем, сейчас и этой общественности в России уже наверно нет.

Доведя нас до приёмной, сопровождающий вышел, а секретарь, подняв трубку телефона, кратко переговорил, и махнул рукой нам на дверь, разрешая войти.

В кабинете Глава был не один, тут же присутствовал и наш куратор, Суханов Олег. Его я узнал не сразу. И неудивительно, ведь он очень помолодел. И глаза, теперь его глаза горели каким-то огнём. Он сидел в кресле у журнального столика. При виде нас он улыбнулся и встал. Глава же, тоже такой же молодой человек в возрасте приблизительно 25 лет, а больше и не дашь, в это время беспокойно вышагивал по кабинету. Наконец увидев нас, он повернулся и направился к нам навстречу. Георгич тоже был сильно изумлён, увидев помолодевшего Главу. Олега то он уже видел после того, как он помолодел, а вот с Главой встречается в первый раз. Его он помнил совсем другим, но не узнать Главу было просто невозможно. Очень характерная внешность.

– Ну, наконец-то мы познакомились, Сергей Георгич, – сказал Владимир Владимирович, пожимая руку Георгичу, – и тебя, Хват, я тоже рад видеть, – улыбнулся он мне и протянул руку для рукопожатия, – хотя, я чувствую, что встреча наша не радостная.

Поздоровавшись с Сухановым Олегом, а теперь он полковник КГБ, Глава предложил присесть к журнальному столику, благо кресел хватало.

– Может чаю? – Любезно предложил он.

На моё пожатие плечами и одобрительный взмах головой Георгича, он подошёл к интеркому и попросил секретаря принести четыре чашки чая, ну и чего ни будь к нему. А к нему были очень вкусные песочные печени, которые появились на нашем столике через несколько минут. Всё это время стояла оглушительная тишина. Все ждали, когда я наконец начну рассказ о том, ради чего вообще настоял на этом сборе, не чаю ведь попить с Главой государства мы здесь собрались. Но не торопили меня, догадываясь, что разговор будет очень серьёзным и неординарным.

Наконец попробовав чаю и печени, а чай был очень вкусным, такой я не пил ещё, я приступил непосредственно к делу.

– Владимир Владимирович, друзья, – начал я повествование, не зная с чего начать, – нас ждёт война, война на уничтожение. – Вывалил я самое основное, не придумав ничего лучше.

– Не переживайте так сильно, – решил я их немного успокоить, увидев, как застыли их лица, – война начнётся не прямо сейчас, а в 2024 году, но эта война, если мы не подготовимся к ней, будет последней в нашей истории. Выживших не будет совсем, то есть абсолютно. В 2024 году на нас нападёт внеземная цивилизация с очень мощным флотом вторжения.

– Постой, постой, Хват, – притормозил меня Георгич, вытянув руку ладонью вперёд, – о чём ты вообще, какая война? Да у нас кроме международной станции на орбите и нет ничего. Кроме того, где мы, а где 2024 год. И если ты созвал этот совет, значит ты можешь это чем-то доказать, не так ли? И не лучше ли начать именно с этого?

Глава же и Олег сидели молча, но в этот момент разум их был где-то далеко, глаза смотрели в пустоту. Меня не стали обвинять в злой шутке, потому что шутником в таких делах я замечен никогда не был, ну а после предложения Георгича, они его поддержали.

– Действительно, Александр, – одобрил идею Путилин, – может ты нам продемонстрируешь материалы?

– Конечно, Владимир Владимирович, – махнул я головой, и указал рукой на стол Главы, – этим ноутбуком можно воспользоваться? Отлично.

Я встал, перенёс ноутбук на журнальный столик, и воткнул в USB порт свою флешку. Ноутбук был в спящем режиме, и при открытии, сразу заработал, показывая фото истребителя пятого поколения. Эта фотография вместо обычных обоев экрана. Разглядывать его мне было недосуг, поэтому я сразу открыл файл записи нашей встречи с Михаилом из “5 измерения” с параллельной вселенной. Все внимательно смотрели за происходящим и не произносили ни единого слова. Запись была очень качественной, и экран ноутбука, который включал Михаил, был очень хорошо видно, и всё то, что там происходило. Я использовал очень хорошие камеры у себя. Так что, можно было даже увидеть дату и координаты выхода флота вторжения, в правом нижнем углу монитора. То, что это координаты, это однозначно. Потому как ничем другим это быть не может.

После завершения демонстрации ещё долго стояла напряжённая тишина в кабинете. Все молча осознавали наличие нарастающей опасности, задумчиво глядя на истребитель на мониторе ноутбука. Наконец Глава не выдержал и тяжело вздохнул.

– Вот так вот, – тяжело кивнул он головой, – только ведь разобрались с серьёзной опасностью ядерного апокалипсиса, жить вроде спокойно начали, ещё и полугода нет после последних событий, а тут опять. И ладно бы ещё наши, земные враги, так нет же, пришельцы заявились. А как с ними воевать? Ни стратегии, ни тактики, ни кораблей и ни оружия даже нет против них.

– Владимир Владимирович, – перебил я горестные причитания Главы, – это не совсем так. Я тут на досуге немного подумал, пока добирался, и вот к какому выводу пришёл. В самом конце видео файла нам показали будущее, наше будущее, и там у нас был вполне приличный флот. Не такой, конечно, как у пришельцев количественно, но качественно, я думаю, даже будет лучше. Стало быть, к моменту нападения, у нас будет, чем встретить пожирателей. А с возможностями наших людей, так мы ещё и в лучшем положении. На кадрах десантирования пришельцев, я не заметил у них каких-то сверхъестественных способностей. Двигаются они с такими же средними скоростями, как и наши среднестатистические граждане. И крупнокалиберное оружие их всё же берёт. Значит, мне придётся ещё немного поработать с подготовкой бойцов.

– А ты справишься? – Спросил меня Олег. – Сколько ты сможешь человек инициировать в день, 100 человек? В неделю будет 500, без отдыха ты тоже не сможешь работать, иначе сгоришь. В месяц это выходит 2000. В год 24000. За двадцать лет у нас будет приблизительно ещё около пятисот тысяч бойцов, и это в лучшем случае. Потому что ты при всём своём желании не сможешь эти двадцать лет заниматься только этим. Если не сгоришь, то свихнёшься однозначно. А нам псих, с твоими возможностями, совсем никак не пригодится. Нет, Хват, это не выход. Надо думать в первую очередь о том, как мы построим этот флот.

– Кстати, о флоте, – не сдавался я, – Владимир Владимирович, а что у нас с теми технологиями из блокнота? Мы разве не можем ещё запускать в космос корабли, применяя магемы из блокнота? Ведь были удачные перемещения предметов. Неужели наши учёные не смогли ещё разобраться, как перемещать предметы не только в плоскости, но и в пространстве?

Глава горестно взмахнул рукой:

– Там тоже не всё так просто оказалось. Оказывается, это могут делать только два человека, из тех, кого мы знаем. Это один из профессоров и лаборант. Почему так, не понятно. Но и это ещё не всё. Перемещать предметы в пространстве они ещё не могут, сейчас работают именно над этим. Но и это не выход. Только представь себе, как мы будем перемещать корабль длиной два с половиной километра на орбиту. Да мы даже не построим его на земле. Просто гравитация не даст это сделать. А если даже и предположить, что мы его построили и переместили в космос, как мы будем маневрировать таким огромным флотом с таким количеством людей, которые смогут это сделать. И как это будет выглядеть, – усмехнулся он, – по корпусу корабля ползает человек и рисует какие-то знаки, а противник в этот момент стоит и ждёт, когда же он закончит наскальные рисунки. Нет, – расстроено махнул он рукой, – это всё даже не сказка, а полная глупость.

– Но вы же видели, – никак не мог успокоиться я, – что на корпусе светились магемы. Значит мы их всё же применяли. И в момент перемещения по кораблю никто не ползал. Значит, наши умники как-то смогли решить эту проблему.

– А ещё я заметил, – присоединился к нам Георгич, – что светились они, когда в них попадал снаряд. То есть, это не магемы перемещения, а магемы прочности. Перемещались корабли как-то иначе, и вот этого иначе, у нас сейчас нет.

В кабинете опять воцарилась гнетущая тишина. На лицах здесь сидящих людей были выражения лёгкой растерянности и глубокой задумчивости. Даже Путилин не торопился нас проводить, имея кучу текущей работы. И на то была серьёзная причина. Просто, если не решить эту проблему сейчас, то через двадцать четыре года, всё это не будет иметь никакого значения. А четыре головы, всё же лучше, чем одна, пусть и очень умная.

Спустя не продолжительное время, я решил уточнить один вопрос:

– Владимир Владимирович, а с инициацией без меня есть какие-нибудь подвижки?

– Нет, – тяжело вздохнул он, – точнее, частичные успехи и только. Учёные пришли к выводу, что такие инициации возможны, если применить биологических нанороботов. Только из чего их создавать не понятно. Ладно ещё нанороботы, хоть и нет их у нас пока, но это знакомый зверь, а в компоненте с биологией – это вообще что-то не реальное в наше время. Ладно, – тяжело взмахнул он рукой, – если у нас сейчас нет информации об этих технологиях, но при этом мы всё-таки построили флот, значит, время ещё не пришло. Будем искать. А попутно будем работать над проблемами сегодняшними. Собственно, я хотел немного обождать ещё, там пока не всё ясно, но раз вы уже все здесь, то поможете мне разобраться с одной очень интересной информацией.

Путилин пододвинул к себе ноутбук, отыскал файл, который хотел продемонстрировать, и запустило его. Нашему взору открылось спутниковое изображение какой-то местности, снятое ночью при помощи камеры ночного видения, а рядом было изображение, снятое с тепловизионной камерой. По первым кадрам было понятно, что там происходят очень интересные события. Там проводилось масштабное строительство какого-то объекта, причём проводилось тайно, с соблюдением всех мер скрытности, но не рассчитанное на наблюдение с камер ночного видения и тепловизионными камерами. Надо отдать должное системе безопасности стройки. Если бы съёмка проводилась днём, то ничего заметить было-бы невозможно. Все объекты были тщательно покрыты маскировочными сетками, и в дневное время на этом месте можно было увидеть только поле у речки, с отдельно стоящим строением в виде лодочного сарая. Маскировка идеальная, но не для нашего спутника. Убедившись, что мы всё прекрасно рассмотрели, Путилин решил пояснить нам эти кадры:

– Это наш спутник, – подтвердил он мои предположения, – его мы запустили совсем недавно, и кстати, использовали и твои, Александр, наработки. Я решил подстраховаться, потому как это совсем неисследованное явление, то бишь магия, или энергетические проявления живых существ или же объектов не поддающиеся на данный момент никаким известным нам законам мировосприятия. Но это чуть позже. Сейчас же вы видите строительство секретного объекта в районе Борстел, недалеко от Гамбурга. Конечно, наши разведчики может быть и не придали бы особого внимания на это засекреченное строительство, в конце концов, страна находится в хаосе и разрухе, но однажды их заинтересовал непонятный груз, – и Глава прокрутил кадры до того момента, который хотел продемонстрировать, – который они не смогли объяснить.

На кадрах видеофайла было такое же изображение с камеры ночного видения, где спешно проводились строительные работы, заканчивая строительство одноэтажным домом размерами двадцать на двадцать метров. Выглядело это строение как обычный фермерский домик, правда, увеличенного размера, а самое интересное в этой стройке заключалось в том, что вокруг были напичканы образцы зенитного вооружения в количестве двух батарей в разных местах друг от друга. Они находились на расстоянии от домика в радиусе 500 метров приблизительно, и это было не единственным кольцом обороны. Все подъездные дороги были под надёжной охраной и оборудованы долговременными огневыми укреплениями, которые тоже были тщательно замаскированы. Не удивлюсь, если ещё и заминировано всё вокруг. Совсем как в Великую Отечественную Войну. Скорее всего, оттуда эти наработки по защите стратегических интересов страны и взяты. Если это действительно так важно для Германии, то недалеко должно быть ещё расположено и военизированное подразделение для усиления. Уже только это вызывало жгучий интерес к этому строительству. Но вот появилась грузовая фура, которая поехала прямо к строящемуся домику. Самое интересное заключалось в том, что фургон этой фуры был как будто в коконе. Кокон был переливающийся радужными цветами, размерами чуть больше самого фургона. Это видимо снимали с камеры нового типа, из тех, что использовал я, когда учился в школе КГБ, и который применяли уже при проверке людей на лояльность. Что характерно, при съёмке обычной камерой ночного видения, изображение было нормальным, и ничего необычного не было.

– Александр, – обратился ко мне Глава, – можешь объяснить, что это может значить?

Я задумался, вспоминая конфигурации таких вот явлений, и не мог вспомнить, что мне попадалось что-то похожее. Аура у людей была совершенно не такая, она светилась изнутри, и чётких границ этой ауры видно не было. А предметы с такими или похожими свойствами мне не попадались. Даже тот кокон, из которого вышел демон Маршан и вселился в меня, выглядел по-другому. Он, наоборот, будто впитывал свет в себя. Но однозначно, груз в этой фуре, это звено из одной цепочки, или из очень похожей цепи.

– Я думаю, – подобравшись в кресле, как тигр готовый к прыжку, я решил озвучить свои предположения, – это именно то, что нам на данный момент не хватает. Пока не буду утверждать, но это похоже на артефакт. Как он выглядит, тоже не могу сказать. Одно могу сказать точно, это наследие “ушедших”, или закладка для тех – кто собирался вернуться. Возможно даже, что тот сосуд, который я видел в Лондоне и этот груз, из одного места. Хотя, вряд ли, – немного задумавшись, заключил я, – излучения совершенно разные. Но то, что сейчас находится там, нам очень нужно. Если мы ещё не опоздали.

– Думаю, у нас есть ещё время, – кивнул головой Глава, – эта запись сегодняшняя. И я очень сомневаюсь, что они смогут ею воспользоваться. Хотя, чем чёрт не шутит, когда бог спит. Как бы они не сотворили чего-нибудь непоправимого. Что предлагаешь?

– Георгич, – обратился я к своему непосредственному руководителю, – а у нас есть кто-нибудь сейчас под рукой из ребят? Дело очень щекотливое. Хотелось бы не смотреть за спину, с ребятами-то я уже сработался, а то кроме меня никто не сможет вскрыть этот бункер, я надеюсь, ты догадался. Там ведь бункер, Владимир Владимирович?

– Да, именно бункер. – Согласился со мной Глава. – И очень глубокий. Эту стройку разведка контролировала с начала работ. Не ошибусь, если скажу, что он имеет пять подземных этажей. Туда было завезено очень много оборудования. И этот комплекс уже работает. Это только снаружи идут строительные работы, которые подходят к концу, а группа учёных туда прибыла уже пару дней назад, и обратно они не выходили.

– Сейчас на базе находится Кречет, – дождавшись, когда Глава закончит свою речь, подхватил разговор Георгич, – Ребус находится в Москве, отдыхает с невестой, Вьюга и Атолл тоже в Москве, по своим делам.

– Хватит, – махнул я рукой, – больше мне никто не нужен. А что сейчас происходит в Германии, Владимир Владимирович, общее, так сказать, положение, можете осветить?

Глава встал с кресла, прошёлся до рабочего стола и обратно, собираясь с мыслями, потом подошёл к окну и, смотря куда-то вдаль начал говорить:

– После того, как мы раскатали Польшу, Германия, собирающаяся присоединиться к противостоянию Польши с Россией, резко изменило своё решение. Герхард Шрёдер собрал тогда всех своих министров, и было принято решение не замечать всего того, что идёт против политики России. То есть фактически отстраниться от внешне политических движений, попутно запретив своей прессе высказываться на этот счёт. Грамотное решение, в общем-то. Тем более, что Россия не предпринимает никаких действий против Германии. Защитников-то из-за океана уже нет, и они практически остались один на один с Россией. Францию и другие мелкие государства пока затрагивать не будем, скажу только, что им совершенно не до внешней политики, со своими тараканами бы разобраться. Великобританию, так вообще не стоит упоминать, она уже где-то на 50 метрах ниже уровня моря. Получили, наконец, то, за что боролись всю жизнь. На данный момент, в Германии происходит внутренняя, гражданская война. Если её можно конечно так назвать. После того, как были уничтожены все базы НАТО с тактическими ядерными ракетами, а также авиабаза Рамштайн, в Германии начались гражданские беспорядки. Приезжие эмигранты принялись громить инфраструктуру страны. Практически по всей стране стали происходить погромы и поджоги, убийства и насилие белого населения. К ним, естественно, относятся коренные жители Германии. Происходило это около месяца. Целый месяц власти Германии пытались договориться с этим сбродом. Налицо неэффективность всего этого либерально-демократического бреда, который был принят в качестве закона в стране. И вот когда канцлер Германии наконец разрешил применять боевое оружие на поражение и ввёл войска в города, точнее то, что осталось от этих войск, вот тогда ситуация немного изменилась. Им удалось вытеснить всю эту шваль в места компактно проживающих этих эмигрантов, и блокировать их от поступления провизии и оружия. Внутренние войска сейчас пополняются добровольцами и усиливаются подразделениями территориальной обороны. В целом, можно сказать, что ситуация на территории Германии стабилизировалась. Даже на границе с Францией воюют подразделения территориальной обороны. Там тоже ситуацию крепко держат в кулаке. Во Франции вообще происходит самая настоящая вакханалия. Как вам известно, Франция больше всех государств, приняла беженцев с ближнего востока, а также привечала дешёвую рабочую силу, кроме того, туда на постоянное место жительства и в спокойные времена была принята масса лиц не христианского вероисповедания. И сейчас Франция расплачивается за свою недальновидную политику. На данный момент можно сказать, что коренного населения Франции осталось процентов двадцать. Население буквально вырезают, имущество разграбляется, производства сжигаются. Они даже не думают о том, что будут жрать завтра. Создаётся такое впечатление, что это какой-то вирус в организме, пожирающий самоё себя. И вот на этой волне они пытаются прорваться в Германию, но пока у них это не выходит. Из тех, кто составляет сейчас правительство Германии, а от многих русофобов там избавились ещё в первый же день войны, был создан штаб военного времени. И этот штаб работает очень эффективно. Основное вооружение, что осталось после того уничтожения войск НАТО, было спешно направлено на границу с Францией. Кроме того, у них сохранилось и собственное вооружение, состоящее на балансе внутренних войск и на складах длительного хранения. Всё это оружие сейчас работает на удержание статус-кво в стране. Это общее положение в стране. Думаю, что для работы этого будет достаточно, – тяжело вздохнув, закончил Путилин.

Этот диалог Главы государства отразился на наших лицах по-разному. Олег был немного обеспокоен, Георгич был очень задумчив, ну а я в душе радовался, что всё сложилось таким образом, а не иначе. Выражение лица Путилина прочесть было сложнее, всё-таки он прослужил в своё время в серьёзных структурах, и там учат быть бесстрастным в любых обстоятельствах, но сейчас он находился не среди врагов, а среди соратников, и только поэтому можно было заметить, что ему всё же тяжело из-за тех проблем, которые случились во Франции.

Закончив свой диалог, он, наконец, присел в кресло, и посмотрел вопросительно на меня, ожидая дополнительных вопросов. Я не стал его разочаровывать.

– Каким образом предполагается заброска?

– С высотного бомбардировщика естественно, – улыбнулся он, – а перед этим, чтобы ПВО не сбило наш самолёт, пролетит СУ 24 с соответствующим оборудованием. Оно проявило себя просто превосходно. Словом, тяжело бы нам пришлось в борьбе с флотом США, если бы не оно. Много людей потеряли бы, да и города могли пострадать серьёзно.

– Понятно, – махнул я головой, соглашаясь с очевидным, – выброска ночью, очень хорошо. Думаю, что мы будем не замеченными. Амбаркация как будет происходить? Ведь нам надо будет вывезти артефакт, а он, судя по всему, не лёгкий и габаритный.

– Почти так же, только вас и груз вертолётами, а перед этим повторно пройдёт СУ 24. Только это в том случае, если вы сможете полностью нейтрализовать опасность со стороны обороны объекта. Если у вас не получается обезопасить место эвакуации, то мы будем вынуждены провести локальную войну, чего бы очень не хотелось. Хоть это для нас и не опасно, но всё же хотелось бы сохранить с Германией неплохие отношения, ведь на континенте кроме нас и Германии серьёзных игроков и не осталось, а в будущем Германия нам может очень серьёзно помочь в строительстве тех же кораблей.

– А как Шрёдер посмотрит на такой наглый захват, – поинтересовался Георгич, – разве после этого можно будет как-то наладить отношения?

– А куда ему деваться с подводной лодки? – ухмыльнулся Глава. – И сдаётся мне, что он не знает об этом проекте. Просто им занимаются люди, которых он отстранил от власти. Сейчас там ещё тот бардак. Левая рука не знает, что делает правая. Но это ненадолго, порядок там наводится очень быстро. И даже те районы “революционеров”, которые блокировали власти, сейчас быстро сокращаются. Переговоры не ведут, а просто выжигают эту плесень напалмом. Власти “Новой Германии”, а именно так они назвали своё образование, решили, что лучше отстроить вновь город, чем терять при зачистках верных Германии людей. Либерально-демократическая шелуха, наконец, слезла с немецкого народа, и мне это нравится.

– В таком случае мне всё ясно, – посмотрев на Главу, и наконец, расслабившись, и усевшись посвободней в кресле, заключил я, – готов к выполнению задания с сегодняшнего вечера. И мне больше никого не надо, кроме названых бойцов. Не волнуйтесь Владимир Владимирович, мы справимся без локальной войны.

– Хорошо капитан, – удовлетворённо кивнул Путилин, – я верю тебе. По возращении с задания, после удачного выполнения, станешь майором. Это тебе авансом за будущую работу, надеюсь, догадываешься, в чём она будет заключаться. Тем более сам предложил. Только делать это будешь уже для своего подразделения. Злой, создашь бригаду ЧВК “Немизида”, (оба-на, а Георгич оказывается у нас Злой) а Хват тебе поможет в этом. Олег Владимирович будет у тебя начальником штаба. Так как вы особая бригада, то артиллерия вам будет придаваться по мере необходимости, в штате числиться она не будет. Ну а хоз.-батальоном я вас обеспечу, чтобы вы не отвлекались от основной задачи. Основная ваша задача будет заключаться в непрерывной подготовке бойцов к предстоящему сражению. Бригада, это конечно не панацея, но и ничего не делать мы тоже не можем.

– Владимир Владимирович, – очнулся Георгич, – создать бригаду на нашей базе я не могу. Роту, ещё, куда не шло, но бригада у нас не поместится.

– Насчёт этого можете не переживать Сергей Георгиевич, – Глава встал и прошёлся по кабинету, – так как вам нет уже смысла скрываться, тем более работать вы будете не под “Белой Стрелой”, бригада разместится здесь, под Москвой. Нынешнюю базу законсервируйте, надеюсь, она вам больше не понадобится. По мере необходимости будем использовать ваше подразделение в сложных ситуациях. Финансирование неограниченно. И вот ещё что. Здесь, в России, не работайте больше под “Белой Стрелой”, а то как-то не очень красиво получается. Вроде бы как официальные власти не могут справиться со своими обязанностями. Но мы будем только рады, если вы будете сообщать о творящемся беззаконии. Дайте и нам набрать очков перед народом. Помимо всего у нас есть и другие спецподразделения, которые созданы именно для таких целей.

– Да, чуть не забыл, – Путилин подошёл к своему столу, и вытащил из выдвижного ящика какие-то коробочки, – а это тебе Александр. Поздравляю.

Он передал мне эти коробочки, в которых были награды, три коробочки – три награды. Первая – это “Золотая Звезда” героя Российской Федерации, вторая – “Орден Святого Георгия” IV степени, и третья – это медаль “За отвагу”.

– Служу России! – Встав по стойке смирно, поблагодарил я.

– Извини, что так, кулуарно, – развёл он руки, – пока у вас не было официального подразделения, я по-другому не могу. Теперь вы ЧВК “Немезида”, а это значит, что и я могу обращаться к вам официально. Всех остальных ребят из вашего подразделения я уже наградил, так что носи и гордись. Это все награды тебе по совокупности заслуг. “Золотая Звезда” героя – за проведение спецоперации в тылу врага.” Орден Святого Георгия” IV степени – за подготовку боевых подразделений и повышение боевых возможностей бойцов. Ну а “За отвагу” – за то, что всегда был на переднем крае при очистке территории Украины от сепаратистов и нацистов. На этом всё. Александр, сегодня будь со своей группой в Чкаловском, в двадцать три часа. Я вас больше не задерживаю.

Мы встали и уже собирались уходить, вот только Олег так же остался сидеть, и устремив взгляд в себя о чём-то размышлял. Путилин заметил это и спросил:

– Олег Владимирович, вы хотите что-то уточнить?

– Эм-м, да, – неуверенно произнёс Олег, – Владимир Владимирович, вот вы сказали про Францию, что там всё плохо. А что, мы ничего не будем делать, в связи с этим?

– А что вам Франция? – Удивился Глава. – У вас там кто-то есть что ли?

– Нет, что вы, – смутился Олег, – просто, это как-то, не по-русски что ли. Вы сказали, что там практически вырезают коренное население, и делают это звери в человеческом обличье. Как бы эти звери потом в России не объявились.

Глава снова присел, а мы так и остались стоять.

– Не переживайте Олег Владимирович, – ухмыльнулся Глава, – до нас они точно не доберутся. Для этого у нас существует космическая разведка. А по поводу французов, так я вам так скажу, они заслужили то, что сейчас получают. И мне их совсем не жаль. Буде их вырежут там подчистую. Это же рассадник содомии. Кроме того, во Франции нет наших граждан, а класть жизни наших бойцов за предателей, как это случилось в 1914 году с генералом Самсоновым и его войском я не хочу. Предательство заключалось в том, что в 1904 году, когда Япония напала на Россию, Франция отказалась от выполнения своих обязательств по договору о взаимопомощи, сославшись на то, что якобы договор не касается Дальнего Востока. Зато в 1914 прикрылась от немцев корпусом генерала Самсонова, который полностью был уничтожен. И это далеко не единственный случай. Никогда Франция не выполняла своих обязательств, если это было ей не выгодно, так же, впрочем, как и Великобритания, но она уже ответила за все свои прегрешения. И так во всём. С Германией мы ещё можем найти общий язык, и находили, достаточно вспомнить ГДР, с Францией это абсолютно бессмысленное занятие. Даже если вы их вытяните из пасти людоеда, завтра они вместо благодарности, натравят этого людоеда на вас.

Я к чему сейчас об этом? А к тому, что за всё надо платить. Да и не просили они о помощи. Германию в самом начале попросили, но Германия отказала во взаимопомощи, перекрыв границы. И это член альянса по ЕС и НАТО. Зачем же мы будем влезать в их песочницу? Пусть сами решают свои проблемы. Если ещё есть, кому решать. Я ответил на ваш вопрос Олег Владимирович?

– Да, вполне, – Олег встал и улыбнулся, – теперь мне полностью понятна наша позиция. Разрешите идти?

– Идите, идите, – махнул рукой Путилин, – и у секретаря захватите документы. Это по поводу формирования бригады ЧВК. Там всё по бригаде. Возникнут вопросы, звоните прямо ко мне. Формально ваше ЧВК частная компания, это и из названия ясно, а по факту вы подчиняетесь только мне. Поэтому и отчитываетесь только передо мной. На этом всё. Можете быть свободны. До свидания товарищи.

На прощание он пожал нам всем руки, и мы покинули резиденцию Главы, захватив у секретаря документы. Георгич с Олегом собирались ехать на базу, ну а мне туда было совершенно не надо. Да просто я не успею туда и обратно. Поэтому мы решили заехать в наше любимое кафе “Дустлик”, и пообедать в спокойной обстановке, а Олег собирался туда в любом случае. Всё же он добился расположения у Оксанки. Да она, в общем-то, и не возражала. Ей Олег тоже очень понравился, и всё у них ладилось самым лучшим образом. Отец Оксанки тоже был счастлив. Хоть и возраст жениха был такой же, как у него, но то, что выглядел он на двадцать пять лет всё и решило. Кроме этого, он знал, что это за человек. Так что, скоро будем отмечать свадьбу молодых. У Олега после изменений открылось второе дыхание, и глаза перестали излучать тоску, а напротив, светились счастьем.

Пока мы ехали, Георгич связался с ребятами, и поставил задачу. Оружие и обмундирование будет доставлено непосредственно на аэродром, с этим он тоже успел решить вопрос. Папку с документами по “Немезиде” пока не открывали, с этим делом он в спокойной обстановке решил разобраться на базе. Ну а сам я думаю, что нам действительно нужно уже расширяться, и ЧВК для нас самое лучшее решение. Только мне не совсем понятно, как Георгич, будучи полковником, будет управлять бригадой. Или, может, я чего-то не знаю? Поэтому я и задал вопрос:

– Слушай, Георгич, а как же несоответствие звания и должности? Насколько я понимаю, командиром бригады может быть командир в звании никак не ниже генерала. Исключением может являться только военное время. Но мы сейчас, вроде как, ни с кем не воюем. Разъясни мне такую коллизию, будь любезен.

– Хм, – ухмыльнулся Георгич, – вопрос по существу. В общем-то, ты прав. Только ты не знаешь об одной очень маленькой детали. Сейчас я заканчиваю учёбу в Военной академии Генштаба. Заочно. Есть такая возможность. Так что к моменту создания бригады, всё будет в норме. Я думаю, что Глава не предложил бы создать бригаду, не имея обо мне таких сведений. Впрочем, Олег тоже сейчас обучается в этой академии. Ну а пока и полковником походит, ничего противоестественного в этом нет. Главное не звание, а должность, и кто на эту должность его сосватал. Тебе майора дали, но как командир ты пока не созрел. Отделением командовать ещё сможешь, взводом самое большее, но выше ставить тебя бессмысленно. Потому как ты сам никогда не стремился работать в команде. И не обижайся, это ведь, правда, а на правду нельзя обижаться.

– И не думал даже, – улыбнулся я в ответ, а сам подумал, неужели я такой бесперспективный, как говорит Георгич? И в самом-то деле, мне одному работать намного сподручнее, никто не мешает. А сделать могу много больше, чем команда. Вот только не смогу я быть одновременно во многих местах, и мне надо будет усиленно готовить ребят из теперь уже бригады для работы в поле, ведь вся боевая подготовка ляжет на мои плечи.

– Вот и хорошо, рас понимаешь и не обижаешься, – утвердительно кивнул Георгич, – но без работы ты не останешься, не рассчитывай. Твоя основная должность теперь будет инструктор по рукопашному бою. Работы у тебя будет много, целую бригаду, надо будет готовить. И не переживай, ребята тебе помогут. Всё, хватит пока о работе. Мы же кушать приехали, вот, кстати, и кафе, так что будем вкушать вкусности и хвалить хозяйку.

глава 2

Встретились мы с парнями вовремя, никто не опоздал, но нас уже с нетерпением ждали. Оружие и амуниция уже лежали в самолёте. Быстренько переодевшись, вещи сложили в те же мешки, из которых достали амуницию. Нам выдали парашюты Крыло, и вкратце объяснили, как им пользоваться. Больше нам ничего не говорили, предполагая, что мы и так знаем, что должны делать. Только штурман предупредил перед тем, как нас оставить в одиночестве, что прыгать нужно, когда загорится зелёная лампочка, перед этим откроется люк бомбосбрасывателя. Самолёт не предназначен для перевозки людей, но фюзеляж самолёта герметичен, и для нас даже установили обогреватель, так что в полёте не замёрзнем. Сбоку фюзеляжа были установлены откидные сидения, на которых мы и расположились, пристегнувшись ремнями. Мест хватило. Рядом со мной устроились Кречет и Вьюга, видимо предполагая, что по пути я расскажу об операции, что нас ожидала, но после того, как заработали турбины самолёта, решили обождать с расспросами. Видимо не зря у каждого места были наушники. Обычные беруши. Но даже они не сильно помогали. Ладно, хоть уши перестали болеть. Поудобней расположившись, мне удалось даже покемарить.

Летели около часа, и вот открывается рампа, отчего я и проснулся. Мы все повскакивали с места, подхватили оружие, разместив его так, чтобы оно не выпало с рук и не мешало при маневрировании, и приготовились к ожиданию сигнала, впрочем, ожидание не затянулось. Как только загорелся зелёный сигнал, мы, один за другим, покинули чрево самолёта. Я прыгал последним, осмотрев салон на предмет, не забыли ли мы чего.

Какой же это кайф услышать тишину. Сильно, однако, надоел мне этот шум. Возникло такое чувство, будто с меня сняли шлем, который сдавливал голову. И на этой волне не пугало даже то, что прыгать пришлось ночью и с высоты десяти тысяч. Надеюсь, замёрзнуть не успеем. В целях дополнительной маскировки, прыжок будет затяжным. Когда нужно будет выпускать парашют – просигналит тактический планшет на левом предплечье, он же указывает, куда нам нужно подруливать. Место приземления указано светящейся точкой зелёного цвета, а каждый из парней, отображался на этом планшете, синим цветом, так что потеряться мы не боялись.

Наконец раскрыв парашют, подрулил на место сбора и благополучно приземлился. Крыло, это вещь. Посадка была очень мягкой, не сравнить с Д6. Прыгал я с ним. Вернее только с ним и прыгал. При неправильном приземлении вполне можно повредить ноги, а тут вообще никакого толчка, просто вовремя нужно стропы управления потянуть.

Наскоро собрав парашют, поспешили покинуть это место. Место хоть и безлюдное, но всякое может быть. Парни тоже приземлились благополучно и все в одном месте. Обморожений тоже не случилось, хоть и продрогли немного, поэтому уже через пару минут мы бежали лёгким бегом до места, указанного на карте. Тут и согреемся немного. Понятно, что на само место, которое указано на карте, мы так бежать не будем, но на этой карте указаны и все блокпосты. Вот к одному из них мы и бежали.

Не добегая с километр, мы, наконец, остановились в небольшом овражке, и я решил ознакомить ребят с поставленной задачей:

– А вот теперь мы и поговорим. Вам хоть что-то сказал Георгич?

– Сказал только, что нужно быть на аэродроме в 23 часа, – ответил Вьюга, – а что и почему, не разъяснил. Сказал, что ты сам нас поставишь в известность, когда сочтёшь нужным, да.

– Нам с Ребусом тоже самое сообщили, – недовольно ответил Кречет.

– Не обижайтесь парни, – успокоил я их, – это не от недоверия к вам, просто о таких вещах не говорят по телефону, даже по таким защищённым как наши, а во-вторых, задание очень уж не стандартное, и в двух словах не объяснишь. Да, всё спросить хотел тебя Атолл, что вы с Вьюгой в Москве-то делали? Да ещё вместе.

– К-хм, – поперхнулся Атолл, покраснев при этом, – ну и вопросы у тебя Хват. Прям и не знаю, как реагировать на него, обидеться или в рожу разок зарядить?

– Ты чего это, – на всякий случай немного отодвинувшись от него, переспросил я, – а-а, да ты не так понял. Нет, наверно я просто не совсем правильно вопрос задал. Просто хотел узнать, что вы делали в Москве, когда у вас отпуск. Мы и так слишком мало бываем с семьёй, а тут у вас свободное время и вы снова вместе. Уж не собираетесь замутить чего? Учтите, мы сейчас на серьёзном контроле. Глава очень сильно попросил, чтобы мы перестали шалить от “Белой Стрелы”, во всяком случае, на своей территории. У них для этого есть специальные органы, которые не менее эффективно сейчас действуют, и с другой стороны, не компрометирует несостоятельность власти. В общем, при случае, если нужно где-то справедливость наладить, то теперь это только через разрешение Георгича. Всякую отсебятину, прекращаем. Хоть и не страдали мы этим, но предупредить я должен. Впрочем, Георгич и сам вскоре об этом расскажет. И ещё, – поднял я руку, остановив пытавшегося что-то сказать Атолла, – теперь мы отдельная бригада “Немезида”, вскоре будем перебазироваться в Подмосковье, и я теперь майор. Прошу любить и жаловать.

– Ха, – ухмыльнулся Кречет, – наш Хват везде Хват. Поздравляю братишка.

И все принялись меня поздравлять, пихая в плечо. Видно, что ребята действительно были за меня рады.

– Мы с парнями из нашего бывшего подразделения встречались, – после того как утихли поздравления, продолжил Атолл, – всё-таки вместе через многое прошли. И вот ещё что, Хват, ты не подумай, мы ничего не говорили, но парни знают, где мы сейчас служим. Про “Белую Стрелу” они знают, и уверены, что мы сейчас там. Одним словом, они хотят влиться в наши ряды.

– Ну, сейчас про это только ленивый наверно не знает. Для спецслужб это уже секрет Полишинеля. Так что не дрейф. – Успокоил я Атолла, – А по поводу того, кто к нам вольётся, так решать Главе. Мы же не на базаре. Повезёт, будут с нами, нет, так будут служить, как служили. Негоже разбирать такую славную организацию как ГРУ. Кто служить то останется в разведке? Нет, парни, так нельзя. Пусть подают заявки Главе. Кого-то, может, и утвердят, хотя вряд ли. Для Главы удобнее будет создать бригаду из не подготовленных людей. Потому что вся подготовка ляжет на наши плечи. А ГРУ, это уже подготовленные бойцы. И самое главное, что я вам не сказал, теперь мы в большей степени будем только готовиться к битве. А что за битва намечается, об этом узнаете позже. Может быть, как раз ваши бывшие сослуживцы и будут на передовой всё это время, а нас будут привлекать от случая к случаю. Ведь основной враг разбит, а будущая битва ещё не скоро.

– Ты хоть намекни что ли, – заканючил Ребус, – к чему нам готовиться то?

– Всё, шабаш, – махнул я рукой, – не время и не место. Я и так вам слишком много сейчас поведал. Дальше будет посвящать только Георгич. А теперь о деле. Вы догадались, где мы сейчас находимся?

– Судя по времени полёта, – зачем-то посмотрел на часы Ребус, – и то, что мы летели постоянно на запад, то сейчас мы находимся в одном из районов Германии.

– Всё верно, – кивнул я головой, соглашаясь, – мы находимся в местечке Борстел, это недалеко от Гамбурга. Теперь откройте на своих коммуникаторах файл операция “Ы”, пароль “Шурик”.

– Э-э, – удивлённо воскликнул Вьюга, – а почему Ы, да?

– А чтобы никто не догадался. – Прокомментировал Кречет, усмехнувшись. Остальные члены нашей команды тоже развеселились, вспомнив эту нетленку Гайдая.

– Карту загрузили? Отлично. Здесь указаны все цели, которые мы должны обезвредить. – Стал я ставить задачу, попутно указывая на все блок посты и секреты. – Задача такая, обезвредить цели, захватить груз. Груз находится в бункере в центре карты. Выглядит как фермерский домик, но это всё фикция. Под ним предположительно пять этажей.

– Фью, – присвистнул Атолл, – не хило углубились. Характер груза?

– Предположительно контейнер, – пожал я плечами, – вы должны понять, груз был в крытом фургоне, а просветить его – у нас пока нет таких технологий. Но я думаю, что он не более трёх метров с одной стороны. Нам главное поднять его наверх, а тягать его не придётся, его и нас заберёт вертушка.

– А не сшибут вертушку, пока мы грузиться будем и возвращаться обратно? – Поинтересовался Атолл.

– Ну, сюда же мы без приключений добрались. – Ухмыльнулся я. – А вот чтобы нас на горячем не взяли, пока мы тут погрузкой занимаемся, нам и нужно качественно поработать. Нужно уничтожить любую опасность. Дело очень важное, и завалить его мы не имеем право.

– Так что же, – спросил Ребус, – нам их что, всех валить что ли?

– А тебе их что, Ребус, – не поняв вопроса, переспросил я, – жалко, что ли? Это ведь они первые на нас ядерным арсеналом навалились. И потом, мы пока находимся в состоянии войны. Перемирия объявлено не было, как, впрочем, и войны. Все официальные власти молчат как рыба об лёд. За исключением Польши, но мы не будем сейчас о них. Они уже своё получили, даже больше, чем требовали.

– Да как то, это, не по-человечески, что ли, – пожал плечами Ребус, – те, кто нам непосредственно угрожал, своё уже отхватили, а эти вроде как нам ничего пока и не сделали. Нет, будет приказ, конечно, сделаем – как скажешь. Просто, понимаешь, Хват, неспортивно это, как-то. С нашими способностями они нам не враги. Так, помеха. Так может, и мы отмахнёмся от них как от помехи? Подожди Хват, – замахал он руками, видя, что я хочу что-то сказать, – дай выговориться. Вот ты как-то говорил, что видишь ауру людей, плохой человек или хороший, и никогда не применял силу против того, кто просто заблудился в этой жизни, а пытался их исправить, что, впрочем, у тебя неплохо получалось, а вот теперь я чувствую, что нам их не надо уничтожать. Обезвредить, да, согласен, но не уничтожать. Тем более, мы пришли за чужим.

– Действительно, Хват, – поёжился Вьюга, – нехорошо это, не по-русски, да.

“А ведь действительно, – подумал я, – мне ведь никто не говорил, что их нужно обязательно уничтожить. Нейтрализовать, это было. Но нейтрализовать можно по-всякому. Не обязательно при этом уничтожать. Что-то я зарапортовался. И потом, Глава хочет возобновить отношения с Германией, а трупы могут этому очень сильно помешать. Правда выполнить теперь это будет гораздо сложнее. В прочем, для нас это не на много. А молодцы парни, не дошли до состояния, когда чужая жизнь что спичка. Ну а мне то, кто помешал головой подумать? Или сам уже дошёл до черты, когда смерть в радость? Нет уж, нет уж, не надо нам такого.”

– Действительно, – повинился я, – что-то я не подумавши. А ты молодец, Ребус, не дал свершиться злодеянию. Значит, будем их вырубать и вязать. Только, чтобы вы знали, нейтрализовывать придётся батальон охраны. И это только те, что снаружи. Внутри своя охрана.

– Справимся, Хват, – улыбнулся неунывающий Кречет, – где наша не пропадала?

– Тогда надо приготовить вязки, много вязок, – поддержал Атолл, – а для этого у нас есть стропы парашюта.

– Ну, так вперёд, – подбодрил я команду, – а за парашюты я отвечу. Они не дороже человеческих жизней.

Около получаса, мы дружно готовили вязки для противника. Не знаю, хватит или нет, всё же численность охраны и зенитчиков дана условно. Тем более, что надо на одного человека по две вязки. Ноги ведь тоже надо вязать, а то разбегутся, собирай их потом. Стропы использовали все. Не хватит – потом на месте найдём что-нибудь подходящее.

– В общем, так, – стал я ставить задачу после того, как все приготовления были закончены, – сейчас я пробегусь по всем блокпостам и секретам, вырублю весь персонал, а вы следом их вяжете. Идёте так, – и я указал на коммуникаторе, как я буду идти.

– Разбирайте объекты, не надо всем табором на один пост бежать, сэкономим время. Последний пост я сам упакую. Дальше, после того как закончите со своими объектами, собираемся вот у этого зенитно-ракетного комплекса, который западнее от бункера 500 метров. Северный ЗРК оставляем последним. Сейчас там, на обоих ЗРК, наверно шухер, после пролёта нашей сушки. Приводят в порядок оборудование. Наверняка радиолокационный комплекс накрылся, да и пусковой пострадал. Видел я, что происходит с оборудованием, после работы “Хибина”. Хотя, “Хибин” вроде только отключает электрооборудование, и после окончания воздействия оборудование снова готово к работе. Тогда выходит, что там ещё что-то изобрели наши умники, что уничтожает работающую электронику, не суть важно. Главное в том, что сейчас они очень заняты. Но всё равно, будьте внимательны. Не надо подымать шум раньше времени. Нам ещё бункер брать. Если подымится шум, то я даже со своими возможностями ничего не смогу сделать. Встречаемся вот в этой точке. Ну всё, – вскочил я на ноги, – по коням.

Остановив время, как всегда, про себя сказав стоп, я побежал к первому блокпосту. Опять всё привычно замерло. Даже не слышно никаких звуков. Если мне попадались по пути ветки деревьев или кустов, то они просто ломались. Поэтому, когда я стал уже подбегать к первому блокпосту, я старался избегать такие препятствия. Когда я выйду в нормальное течение времени, все эти огрехи скажутся одним большим хлопком, который уже точно услышат те, кого мы собираемся по-тихому успокоить. Конечно, это случится уже после того, как мы нейтрализуем все блокпосты и секреты, но у нас есть ещё зенитчики, а они находятся совсем недалеко.

Добежав аккуратно до первого блокпоста, я увидел, что охрана была на стороже. И не удивительно, ведь не услышать над территорией самолёт, это надо быть совсем глухим. Пусть и не над самой территорией, но самолёт на такой высоте слышен и с довольно приличного расстояния. Тем более, что временно авиасообщения нарушились, и самолёты почти не летают, а по этому коридору видимо не летали и раньше.

На блок посту было около отделения солдат, и все они занимали свои боевые места. Блок пост представлял собой змейку, из выложенных на дороге железобетонных блоков, которые применяются для фундаментов, это чтобы снизить скорость передвижения автотранспорта, самого поста в виде коробки из таких же блоков с амбразурами для ведения огня, и лёгкого перекрытия от непогоды. Для серьёзного противостояния этот блок пост был не предназначен, только чтобы сдержать предполагаемое нападение, чтобы основные силы успели занять оборону. Иначе как объяснить, что здесь был установлен всего один крупнокалиберный пулемёт Browning M1921 калибром 12,7x99 мм. и парочка FN MAG 7,62x51 мм. И всё это богатство практически не перекрыто сверху. Перекрытие от дождя можно не считать. Даже вход в эту коробку был без двери, только проём. Вероятно, серьёзных противников они не ожидают, а для местных – это очень серьёзное препятствие. От серьёзного противника, то бишь от России, потому как более серьёзного противника на этом континенте больше не найти, у них натянута сверху маскировочная сеть, над всеми сооружениями, предположительно способные предотвратить обнаружение. Не помогло, к счастью для нас. Но связью они, конечно, обеспечены. И это является большой проблемой. Неизвестно, как часто происходит сеанс связи, и поэтому надо действовать очень быстро.

Перед тем как сорваться от ребят, я посмотрел на время, было три минуты третьего. Я специально подгадал это время для начала операции, дабы дать время караульным, чтобы те отчитались перед командованием, что у них всё в порядке, если предполагалось такое развитие событий. Менять весь блок пост они вряд ли будут, потому как, здесь есть даже места для отдыха отдыхающей смены. Поэтому, перед тем как войти в короб поста, я посмотрел на свои часы, они показывали шесть минут третьего. Правда, это ничего не значило, часы у меня на руке показывали всё время, что я провёл в режиме остановки времени, а на самом деле прошёл только миг.

“Есть только миг

между прошлым и будущим,

именно он

называется жизнь…”

Пропел я про себя, и больше не теряя времени, ворвался в коробку поста. Здесь никто не спал. Кто-то был у пулемётов и внимательно смотрел вперёд, кто-то просто сидел на кроватях, а один, видимо командир отделения, сидел за столиком и что-то писал, подсвечивая себе фонариком. Здесь было восемь человек, и все они застыли словно манекены. Недолго думая, я вывел их из строя, прикосновением всего одного пальца к определённой точке в районе головы, попутно посылая импульс. Всё, здесь я закончил. Дальше уже работа моих парней. Спеленают их они и без меня.

Далее, не выходя в режим нормального течения времени, я побежал на остальные блок посты и секреты, не боясь, что меня снова выкинет в нормальное время принудительно. Это один из тех бонусов, что оставил после себя Маршан. Хоть что-то полезное получил после всех неприятностей, что со мной произошли по его вине.

Всего блок постов было три, и все на дорогах, сходящихся у бункера. А кроме этого, было два секрета, расположенные в лесопосадках. На этих объектах я действовал также, только на последнем секрете я немного задержался, перейдя в нормальное время, чтобы спеленать вояк. В противном случае, я их просто переломаю. Да и время надо дать парням, чтобы они справились со своей частью работы.

На месте встречи перед ЗРК я оказался первым. Действительно, все мои предположения оправдались. Сейчас там происходила авральная работа по приведению в рабочее состояние оборудования пеленгации и пусковых машин. Какие-то блоки безжалостно выдирались, и вместо них устанавливали новое оборудование. На вооружении ЗРК было шесть «Patriot»PAC1 (вообще-то, батарея включает в себя до восьми пусковых, но видимо последствия внезапной агрессии со своей стороны, сократило их численность, благо, что хоть шесть штук нашли на батарею), КП батареи, РЛС, радиорелейная станция, транспортно-заряжающая машина, тягач с краном, подвижный пункт технического обслуживания, и автомобиль для транспортировки малогабаритных запасных частей. Работы велись только у пусковых машин, РЛС и у антенно-мачтового устройства. Судя по всему, оборудования для замены сгоревших модулей у них хватало, потому что работали они уверенно и без суеты, но быстро. Работа была авральная, и весь личный состав зенитчиков участвовал в устранении неполадок. Это значит, что на данный момент, в расположении батареи находится минимальное число людей, что очень хорошо. Сейчас, под маскировочными сетями, которые натянуты над всем комплексом, работало около сотни человек, а это фактически полный состав батареи. Возможно, дневальный и дежурный находятся на своих постах в расположении казармы, которая, кстати, находится всего в сотне метров от расположения всего комплекса, и это не станет помехой для меня. Казарма тоже была под маскировочной сетью, что говорит об очень больших опасениях по обнаружению объекта. Но, как я уже говорил, это их не спасло. Если бы Россия не запустила спутник с тепловизионным и другим оборудованием, то может быть этот фокус у них бы и удался.

Ребята появились на месте сбора минут через семь после того, как я оказался на точке. За это время я уже успел произвести доразведку, и можно было приступать к дальнейшим танцам. У парней всё прошло по плану. Никаких неожиданностей не произошло. Дальше я опять остановил время, и ринулся к ожидавшим меня немецким солдатам. Они, правда, не знали, что ждут меня, но им от этого не стало легче. Так, оббежав каждого, я всех их последовательно вырубил. Далее, чтобы дежурный случайно не заметил непонятного, вдруг выйдет на крыльцо, я добежал до казармы, на мгновение пустил время в нормальное русло, открыл дверь, и снова остановил время. Больше для меня препятствий не было. Как я и думал, в казарме кроме дежурного и дневального никого не было. Вся отдыхающая смена была на улице. Здесь уже я сам упаковал болезных. Всем им, кроме того, что связывали руки и ноги, ещё и кляп совали в рот. С этим проблем не было. В качестве кляпа могла подойти любая тряпка, в чём недостатка не замечалось.

Закончив с ними, я вышел на улицу. Там парни споро вязали отключившихся солдат. Стояла полная тишина. Ещё недавно доносившиеся до нас звуки производимого ремонта и глухого говора, а временами и споров на немецком языке – прекратились. Как будто повернули выключатель, и всё закончилось. Только едва слышный шорох раздаётся то с одного места, то с другого. Время неумолимо утекало, и в любой момент могла подняться тревога. Поэтому я решил немного переиграть распределение ролей и выполняемой работы. Парням работы тут ещё минут на пять-семь, а мне негоже терять такое драгоценное время, поэтому подойдя к Кречету, я тихонько ему сказал:

– Так, друже, тут вы закончите без меня, и сразу бегите на вторую батарею. Там вас будут уже ждать клиенты. Не волнуйся, что они начнут вскакивать раньше времени, я их гарантированно на час отправил в нирвану. Затем бежите к казарме внешней охраны, к тому времени там тоже уже всё будет закончено. А мне нельзя терять времени, в любой момент может подняться тревога, и тогда начнутся проблемы, чего не хотелось бы. Мы, конечно, их преодолеем, но времени впоследствии у нас останется очень мало.

– Ладно, – махнул он рукой, не отвлекаясь от основной работы, – чего там, понимаю и поддерживаю. Шум нам ни к чему. Давай, беги уже. Только как мы поймём, что бункер уже захвачен?

– Да я сам вам открою двери, – ухмыльнулся я.

– Тогда ой, – смутился он, – не подумал. Ладно, я всё понял. Беги, не отвлекай меня.

И я, привычно остановив время помчался к следующей батарее. В этот раз я не стал выходить в нормальное течение времени, а сразу приступил к основной работе. Только лишь однажды, и только лишь для того, чтобы зайти в расположение казармы, я вываливался в нормальное время. Впрочем, никаких неожиданностей не было. На этой батарее происходило тоже самое. И неожиданностей, в виде пропущенного мимо моего внимания неприятеля, не осталось. С моим взглядом ра-хат – это просто невозможно.

Закончив с батареей, я перебежал к казарме внешней охраны. На моё счастье, тут тоже не было видеонаблюдения, как и на батареях ЗРК. Поэтому, подойдя к двери, я вышел в нормальное течение времени, открыл дверь, и опять остановил время. В расположении отдыхало человек шестьдесят. Видимо это единственные счастливцы, кого не коснулась суета вокруг. Они так и остались отдыхать на своих койках, а дневальный у тумбочки, только уже гарантированно не менее чем на час.

Закончив и с этим делом, я переместился к бункеру, также, не выходя в нормальное течение времени. И это хорошо. Потому что всё кругом просматривалось видеокамерами, и даже то место, где я остановился, тоже было на контроле. Оббежав вокруг здания, я убедился, что со всех четырёх сторон, кроме видеокамер также стоят и пулемётчики с неизменными Browning M1921 12.7x99 мм. Ещё один человек находился внутри помещения у стола с кучей мониторов. Вся текущая информация с камер видеонаблюдения за территорией перед зданием стекалась туда.

Окна у них были открыты, что облегчало мне работу. Внутри помещения тоже были понатыканы камеры, и не просматриваемых мест в нём я не нашёл. Наверняка, перед входом в бункер, тоже есть камера, а бункер отпирается только изнутри. Я бы именно так и поступил, а немцы не глупее меня. А вот с этих камер, картинка поступала внутрь бункера. Это элементарно.

Ворваться в бункер я решил, немного помозговав, неординарно. Они сами откроют для меня дверь. Для этого мне надо забраться внутрь помещения, испортить камеру при входе в бункер, и ждать, когда появится ремонтник. А появится он обязательно. Я же решил охрану внутри здания не трогать, пока не откроются двери бункера, а дальше самое ответственное. Нейтрализация. Самое сложное, попасть внутрь, а там я буду словно лиса в курятнике. Сомневаюсь я, что здесь придумали что-нибудь в стиле того, что произошло со мной в главном офисе ЦРУ. Там я за малым не погиб. И потом, не логично это. Они скрываются. А если бы охотились на меня, то сделали бы так, чтобы мы о них обязательно узнали. Поэтому я не стал больше рефлексировать, а приступил к выполнению собственного плана.

Изнутри помещение выглядело серьёзнее, чем снаружи. Снаружи домик выглядел обычным щитовым домиком. Стены же этого домика были железобетонными, с метровой толщиной стен. Окна были небольшие, но пролезть в него было возможно, что я и сделал, аккуратно, ничего не задевая. Внутри отделка ещё не закончена, стены только начали обшивать гипсокартонном, скрывая реальные возможности по защите помещения. Вход в бункер был в центре помещения, в небольшом закутке, где-то полтора на два метра. Вероятно, его хотели замаскировать под платяной шкаф, или же ещё как, теперь мы этого не узнаем, потому, как, работы были ещё не закончены, и думаю, что теперь это будет не актуально. В общем-то, и сейчас я нашёл этот вход не сразу. Двери, как таковой там не было. Только я заметил скрытую камеру в углу этого закутка, что наводило на мысли. Более того, так как в помещении было не особо чисто, напомню, что отделка ещё не закончена, в этом закутке было слишком много следов от ботинок, которые упирались в стенку. Поэтому, я заляпал грязью глазок камеры, вошёл в режим отвода глаз, вышел в нормальное течение времени и стал ждать. Через пару минут в тыльной стене этого закутка раздался щелчок, и дверь начала открываться в мою сторону. А дверь оказалась солидной толщины. Сантиметров тридцать приблизительно. Когда дверь открылась, я заглянул внутрь, а там оказалась лестница вниз, которая заканчивалась ещё одной дверью, но уже обычной, деревянной. Может быть даже дубовой, не суть, главное, что эта дверь была открыта. Из дверей бункера вышел ремонтник в военной форме, и стал осматривать камеру видеонаблюдения. Больше меня ничего не могло сдержать. Поэтому я остановил время, сразу же по вырубав солдат в помещении и ремонтника. Дальше сбежал вниз, на первый подземный уровень. За нижней дверью начинался коридор длиной метров пятьдесят, который заканчивался залом размерами приблизительно тридцать на тридцать метров. Зал был абсолютно пуст. Мебели здесь не было никакой, были только различные двери. Слева было четыре обычных двери, с обозначениями, для чего данное помещение предназначено. Тут был туалет, обозначенный почему-то латинскими буквами WC, столовая с кухней и картинкой на двери с вилкой и ложкой и разделочной доской, спортивный зал с картинкой атлета на двери, и комнаты для сна, вероятно для отдыхающей смены. На этой двери была картинка кровати и спящего человечка. Прямо напротив входа в зал был аквариум дежурного оператора наружного наблюдения со стеклянной дверью и такой же стеклянной стенкой на всё помещение, в котором сейчас находилось двое дежурных, добросовестно наблюдающих за картинками с камер видеонаблюдения верхнего помещения. Но сюда стекалась информация не только с этих камер, но и с тех, что охватывали всю территорию перед домиком. Мониторов было много, но эти двое следили только за теми камерами, что были установлены внутри домика. Справа находился грузовой лифт, потому что дверь была шириной метров пять, и половинки двери уходили в стену при открывании. Тут же, рядом с дверью располагалась кнопка вызова лифта. Всё как в обычном жилом доме, разве только сам лифт больше. Больше никаких дверей на этом уровне не было.

Подойдя к двери аквариума, я на короткое время вернул время в нормальное русло, открыл дверь, она была не заперта, и вновь остановив время, отключил и этих двоих дежурных. За тот короткий промежуток времени, что я открывал дверь, они только успели повернуть голову в мою сторону. Большего они сделать уже просто не успели.

Просмотрев все мониторы, я разобрался, сколько человек ещё находится на этом уровне, и где они находятся. Кроме двадцати человек находящихся в расположении комнаты отдыха – больше никого не было. Все они спали. На эти мониторы выходила картинка и с камер, находящихся и на других подземных уровнях. На втором и третьем уровне была картинка только с камер находящихся непосредственно у лифта, а на четвёртом и пятом уровне, вероятно, просматривались все помещения. Для этих камер были отдельные мониторы, которые были подписаны сверху, и по цифрам я понял, что это уровни. На них было много картинок. Так вот, четвёртый уровень – это склад всевозможного оборудования, боеприпасов, продуктов, вещевой склад и обмундирования. Людей здесь не было. На пятом подземном уровне находилось три больших генератора, один из которых сейчас работал, большие танки с водой и топливом для генераторов, трубная и кабельная разводка. Технический этаж словом. Здесь тоже не было обслуживающего персонала. Всё работало в автоматическом режиме. Больше всего нас интересовали второй и третий подземные этажи, в которых и должен находиться контейнер и яйцеголовые, то бишь – учёные, но туда я пойду только с парнями. Яйцеголовые нам нужны для того, чтобы узнать, откуда они достали этот контейнер, и как далеко они продвинулись. Словом – не помешают. Если вдруг у нас спросят, а у нас есть, ха-ха.

Опасаться мне было больше нечего, потому что основную охрану я нейтрализовал, а самый центр охранной системы находился именно в этом аквариуме. К этому выводу меня привело то, что здесь, кроме этих мониторов, стояли также и сервера, большое количество телефонов, а также радиорелейная связь. Сервера находились в отдельной комнатке с выходом в аквариум. Комнатка охлаждалась кондиционерами. Судя по всему, этот бункер не был предназначен для уничтожения, в случае его захвата противником. Никаких исполнительных механизмов для этого я не нашёл. Я только одного не понял, не было здесь дежурного офицера. Правда, два этих оператора тоже были в офицерских званиях, может быть, они и являются дежурными офицерами? Впрочем, мне всё равно, как у них служба поставлена. Главное, что опасности больше нет. Осталось только отдыхающую смену упаковать, и можно открывать вход в здание для парней.

Пустив время в нормальное русло, я подхватил заваливающихся операторов, и аккуратно уложил их на землю, спеленаю чуть позже. Затем подошёл к комнате отдыха, осторожно открыл дверь, впрочем, дверь была хорошо смазана и не скрипела, и не спеша обошёл каждого бойца. Никто не успел проснуться. Да и работал я тихо.

Закончив с этим делом, я поднялся наверх и открыл дверь здания настежь. И только сейчас понял – как я устал. Это вероятно откат от того, что я слишком много использовал своей энергии, когда вырубал военных. Ведь в каждого я посылал небольшой импульс, и сейчас, когда непосредственная опасность миновала, адреналин перестал поступать в мою кровь, и силы оставили меня. Я так и сел на пол, оперевшись спиной о косяк двери. Мышцы стали ватными. Я не мог даже руку поднять. А у нас ещё внутренняя охрана не упакована. Надеюсь, парни успеют до того, как там начнут приходить в себя, иначе хана, и мне в первую очередь.

Парни появились минут через десять. Двое сразу ворвались в здание, только ветер почувствовал кожей, а Кречет и Ребус остановились возле меня.

– Хват, что с тобой? – обеспокоенно спросил Кречет, – Ты ранен?

Ребус в это время стал меня быстро осматривать.

– Нет, Кречет, – устало ответил я, – откат это. Да отстань от меня Ребус, в порядке я. Вы вот что, упакуйте контингент аккуратно, на минус первом этаже тоже. У меня сил просто не хватило. Там всё чисто. А меня отнесите в комнату отдыха внизу, на кровать положите. Дайте время прийти в себя, и начинайте штурм второго уровня. На третьем скорей всего никого нет, там по моим наблюдениям находится лаборатория. Ночь, все спят. Но осмотр проводите с осторожностью. На втором и третьем уровне, камеры наблюдения только у лифтов. Что творится внутри и сколько там народу, неизвестно. Командный состав предположительно тоже находится на втором уровне, на первом его не оказалось. Они скорей всего вооружены. Или блокируйте их до моей реабилитации, но тогда надо будет шумоподавитель включить, хорошо хоть взяли с собой, или, если их апартаменты открыты – штурмуйте. Выбор за вами. Я, к сожалению, сейчас ни на что не способен. И учтите, у них может быть проводная связь. Учёную братию берите аккуратно, они могут нам пригодиться. Всё, несите меня, – попросил я ребят, – сам я не дойду.

Меня подняли, и аккуратно понесли в низ. На верхнем уровне уже всех повязали, и Атолл с Вьюгой уже работали внизу. Уложив меня на кровать в комнате отдыха, предварительно скинув на пол упакованную тушку, парни пошли работать, а я принялся за медитацию.

Часа через полтора я уже чувствовал себя в полном порядке. Встав с кровати, я перешагнул через солдата, который уже пришёл в себя и только хлопал глазами, не пытаясь при этом встать, потому что это было совершенно бесполезным занятием, и пошёл в дежурку. Остальные вояки тоже уже все проснулись и пытались освободиться, но упакованы они были качественно, и занятие это было бессмысленным.

В дежурке находился только Ребус, он контролировал подходы к зданию. Пока всё было спокойно.

– О, Хват, – вскочил он со стула, – ты уже в порядке?

– Да, Ребус, – улыбнулся я ему, – всё нормально. Как там у нас дела?

– Всё в норме, – снова сев за мониторы, ответил он, – командование упаковали, там их трое было, учёных уговорили не бузить. Сейчас они в отдельной комнате сидят, без средств связи.

– Как захватили командиров, – поинтересовался я, – проблем не было?

– Да как, – хмыкнул Ребус, – попытался один капитан отстреливаться, так ему “случайно” руку сломали. Сейчас спокойный уже, противошоковое вкололи ему, лубок поставили. Генерал ничего не успел сделать, а полковник – так он даже и не проснулся. Захват был неожиданным. Вьюга дверь ломанул, мы следом проскочили. Они все в одной помещении находились, вернее, за одной запертой дверью. А в помещении этом две комнаты было. В одной генерал жил, а в первой комнате полковник с капитаном. Но капитан видимо с пистолетом под подушкой спал, волчара ещё тот. Вот он и попытался дать отпор. Успел только один раз выстрелить не прицельно, второй раз стрельнуть ему Атолл не дал. Я с Вьюгой в это время в комнату генерала вломились. Он уже успел с кровати соскочить, но больше ничего не успел сделать. Не пришлось даже вырубать, сразу руки поднял. С учёными прошло всё намного спокойней. Там их пять человек. Дали время им одеться, и заперли в одной из комнат, предварительно, обыскав. Мало ли, телефон кто пронесёт. Хоть и работает шумоподавитель, а бережёного, и бог бережёт. Наверх уже отчитались, транспорт для нас и груза уже вышел. Здесь будут уже в районе тридцати минут. Груз поднимем на грузовом лифте, его сюда именно так и спустили. А выходит он на площадку перед домом. Под дёрном замаскирован выход. Очень качественная маскировка. Вон, посмотри на камеру, – махнул он головой в ту сторону, куда следовало смотреть, – заметил что-нибудь?

На мониторе была ровная площадка перед домом, да и ходил я там. Ничего необычного замечено не было.

– Нет, – помахал я головой из стороны в сторону, – просто лужайка.

– Вот и я о том же, – согласился со мной Ребус, – а выход именно там. Мы уже пробовали открывать его. Там ничего сложного. Нажимаешь кнопку в лифте под номером 1, и ты уже на улице. Остальные кнопки имеют впереди минус.

– А что собой представляет груз? – задал я самый интересующий меня вопрос.

– Да, не понятно как-то, – почесал он затылок, – какой-то булыжник правильной формы. Или правильнее его назвать всё же блок, строительный блок из камня. Знаешь, из таких блоков ещё пирамиды строили, только он цветом как гранит. Ничего особенного, камень как камень. Размерами полтора на полтора на два метра. Да сам сейчас увидишь. Там тебя очень ждут. Велели тебя сразу туда направить.

– Ладно, – согласился я, – бди. Пошёл я.

Спустившись на второй уровень, я увидел своих парней, которые занимались каждый своими делами. Кто-то осматривал помещения, хотя чего там смотреть, всё как обычно. Душевая, туалет, кухня со столовой вместе, фойе с диванчиками и креслами у стенок и плазменный телевизор на стене. В центре журнальный столик и небольшие стульчики вокруг него, на столе настольные игры и внизу столика журналы. В углу стоит кадка с каким-то экзотическим цветком в виде пальмы. Может она и была, в ботанике я не спец. В фойе вёл коридор от лифта шириной метра четыре и длиной метров пятьдесят. По сторонам этого коридора располагались двери в личные комнаты персонала. Дверей было по пять с каждой стороны. Вероятно, предполагалось увеличение персонала, потому, как, количество проживающих, не соответствовало количеству комнат. Да и командный состав находился в одном помещении вместо того, чтобы занять каждому по отдельному апартаменту. А входы в туалет, столовую и душевую находились в фойе. Кречет, кстати, в столовой и шарился. Подкреплялся пирожками. Атолл смотрел какую-то муть по телевизору, а Вьюга листал журналы.

– О, Хват, – обрадовался Вьюга, отбрасывая на столик журнал, – наконец-то, да. Мы уже думали, что тебя тоже придётся грузить вместе с камнем. Ты как, в норме?

– В норме я, в норме Вьюга, – ответил я, присаживаясь в кресло, – восстановился уже. О ваших делах мне уже Ребус поведал, так что не будем возвращаться к пройденному. Лучше скажите, как там в лаборатории? Ничего необычного не заметили?

– Ничего такого, Хват, – сказал Кречет, входя в фойе и дожевывая пирожок, – там просто каменный блок, и куча инструментов. По-моему, от него пытались сковырнуть часть, но у них ничего не вышло. Даже странно как-то, на вид, камень, как камень.

– Ладно, – махнул я рукой вставая, – пойду сам гляну, что это за камень такой. Не могли они из-за простого камня такой бункер отгрохать.

– Я тоже так думаю, – согласился со мной Атолл, – что-то в нём есть, а что, я не смог понять. Только почувствовал что-то отдалённое. Словно душа у меня начинает воспарять при приближении к нему. Но я думаю, ты и сам разберёшься. Лучше скажи, что с наукой делать будем?

– А что с ними делать? – не поняв вопроса, переспросил я, – С собой заберём. Времени их допрашивать, у нас нет, а знать они могут много об этом объекте. Дома, в спокойной обстановке поговорим. А дальше, думаю, уже наши учёные с ними будут работать. Хотя, не мне уже это решать. Наше дело их доставить, а что с ними будут делать дальше, без нас решат. Может домой потом отпустят, а может кто и с нами решит поработать.

– Нам-то, что сейчас делать? – спросил меня Вьюга.

– Сидите, отдыхайте, – улыбнулся я, – поработали на славу. Ждите связи с транспортом. Шумоподавитель то уже отключили?

– Обижаешь, да, – притворно обиделся Вьюга, – как только последнего упаковали, так и выключили прибор.

– А как вы перекрыли все электромагнитные волны, – поинтересовался я, – он же маломощный, не потянул бы на такой комплекс.

– Да, просто использовали их же оборудование, – пояснил мне Атолл, – подключились к выходному каскаду и готово. Не забывай, откуда мы пришли. Там нас много чему учили.

– Это да, – махнул я головой, – я как-то упустил этот момент. Ладно, отдыхайте, а я пойду, ознакомлюсь с камешком.

– Я с тобой, – подошёл ко мне Кречет, – мало ли. – Неопределённо покрутил он кистью правой руки. И мы вместе двинулись к лифту.

Третий подземный уровень по расположению комнат был идентичен второму, только вместо столовой и душевой там располагались лаборатории. Туалет присутствовал. Об этом я уже узнал позже. Двери в комнаты по коридору были распахнуты, так что было видно, что там кроме различного научного оборудования со специализированной мебелью ничего не было. Вход в фойе был закрыт двойной стеклянно-металлической дверью, как в больницах. Открыв дверь в фойе, я замер как вкопанный. В центре зала, на полу, лежал каменный блок. Но не это поразило меня, а то, что он светился. Нет, он не излучал свет в прямом понимании этого слова, потому что парни его не видели. Для них это был просто блок. Но я видел этот свет. Он излучался из самого камня. И я ведь ещё не смотрел через ра-хат. Свет этот излучался из камня на расстояние приблизительно метра от самого камня. То есть, лучи этого излучения заканчивались в метре от камня. Да, да, я не перепутал, именно лучи. И то, что я видел, выглядело как прозрачное яйцо, светящееся внутри. Поверхность этого яйца была не ровной, а как будто бархатной. Что находилось внутри яйца, я прекрасно видел, этот свет не забивал камень. И да, это был на вид действительно простой гранитный камень.

Кречет, когда я остановился, наткнулся на мою спину, слишком неожиданно я остановился.

– Ты чего, Хват, – спросил он удивлённо, обходя меня, – чего встал то?

– Ты ничего не видишь? – На всякий случай решил я уточнить.

– Нет, – мотнул он головой, – а что я должен увидеть то?

– Свет из камня не видишь? – Указал я рукой, на всякий случай, чтобы повторного вопроса не возникло, из какого, мол, камня.

Он ещё раз внимательно посмотрел на него, потом приблизился, потрогал рукой, и отрицательно помотал головой.

– Не, обычный булыжник, никакого света я не вижу.

Это что же получается? Неожиданно для себя, я понял, что даже обычным зрением я могу видеть что-то необычное. Раньше такого не было. И что это за свет такой – тоже не понятно. Но на первый взгляд, никакой опасности он не несёт. Тогда, я попробовал посмотреть на него взглядом ра-хат, и увидел, что этот кокон, находится в другом коконе, в том, что мы видели на видео, которое нам демонстрировал Глава. Но этот кокон переливался всеми цветами радуги. Больше всего у него было светлого цвета, что-то ближе к голубому. Но там присутствовал также и красный цвет, и он выглядел как клякса, находящаяся на одном месте. У неё были щупальца, которые раскинулись в разные стороны, и возникало такое чувство, что эта клякса что-то сдерживает. Не знаю, как объяснить, это как-то подсознательно на меня подействовало, и мне стало ясно, для чего она. Это что-то вроде печати, которая закрывает замочную скважину, а вот что является ключом для этого замка – большой секрет. Никаких подсказок для этого не было.

На интуиции, я протянул руку, и при помощи своих щупов, которые в невидимом спектре выходили из моих пальцев, содрал эту кляксу и отбросил в сторону. Ну как содрал, просто зацепил её щупами и отделил её от кокона. Трудностей это не составило. После того, как я отбросил эту кляксу, она просто распалась в воздухе. Теперь кокон переливался голубым цветом, и ничего лишнего в нём не было. Другие цвета, которые присутствовали в нём, дополняли его. Потом я подошёл ближе к камню. Ничего не происходило. И даже когда я вошёл в зону внутреннего кокона, тоже ничего не произошло. Тогда я потрогал его. На ощупь я почувствовал обычный гранитный камень. Хмыкнув, я осмотрелся вокруг. Каких инструментов здесь только не было. На полке у стены лежала большая болгарка с алмазным кругом, но выглядела она ужасно. Круг был измочален, а болгарка почернела у воздушных щелей для охлаждения. Вероятно, инструмент был не исправен. Тут же стоял газовый резак. Недалеко, на полу, лежала кувалда. Тут же на полочках лежали сломанные зубила из очень хорошей стали, затупленные пробойники, и куча других приспособлений для уничтожения. Больше всего меня заинтересовал подозрительный аппарат с раструбом и линзой, который тоже лежал на одной из полок. Кабель от этого аппарата уходил куда-то в огромный агрегат. И что-то мне подсказывает, что это не что иное, как лазерный резак. Но, ни одно из этих приспособлений не принесли хоть какого-то результата. Камень выглядел абсолютно не повреждённым. И даже для обычного человека, это уже не просто камень. Простой гранитный камень уже давно бы сломали.

Удовлетворив своё любопытство, я сказал Кречету:

– Давай-ка мы его в лифт занесём, чтобы время потом не терять.

– Ага, – согласился со мной Кречет, – и я даже вижу, чем его можно переместить.

В углу зала стоял средний погрузчик. А рядом был ещё один автопогрузчик, но уже с манипуляторами. Кречет забрался именно в него. Завёл без проблем, ключи были в замке зажигания, в отличие от электрокара, он был бензиновый, опробовал каждую рукоятку управления манипуляторами, разобрался, в общем, с управлением, и подъехал к камню. Без труда зацепил манипуляторами камень, легко оторвал его от пола, и, переместившись к обычному погрузчику, уложил его на вилку погрузчика.

– Так будет лучше, – пояснил он свои действия, – вряд ли манипуляторы смогут долго удерживать камень, а так надёжней. И ты знаешь, мне показалось, что он не такой и тяжёлый, как кажется. Я думаю, что этот камень полый. Точнее, внутри может что-то находиться, но вес у этого чего-то меньше самого камня.

– Ладно, – махнул я рукой, – весовщик ты наш. Давай, подвози его к лифту, я сейчас его открою.

Загрузив камень в лифт, да просто заехали на каре в него, думаю, что этот лифт и гораздо больше вес поднять сможет, поднялись на второй подземный уровень, к ребятам. Они так же сидели, и ожидали сигнала. Только Вьюга переместился на диван и прилёг, листая журнал.

– Ну как, – спросил меня Атолл, – есть, что ни будь необычное?

– Есть, Атолл, есть, – кивнул я, – и даже очень необычное. Настолько необычное, что я сейчас и объяснить не могу. Мне бы с наукой переговорить, есть у меня насущные вопросы, которые только они мне смогут разъяснить.

– Так не вопрос, – обрадовался Атолл, – они в первой комнате слева. Там даже русскоговорящий есть. Мне тоже интересно будет послушать, а то задолбался без дела сидеть.

– Ну, тогда пошли, – согласился я.

С нами увязался Вьюга, отбросив журнал в сторону, и Кречет. Всем было интересно, что же это такое и откуда. Меня же в первую очередь интересовало – откуда этот артефакт.

Наука сидела, по-видимому, также, как их оставили. Развязаться они не пытались. Это я понял по тому, как осклабился Вьюга. Кляпами их не оборудовали, поэтому я сразу приступил к опросу, присев на свободный стул.

– Кто у вас старший? – Спросил я учёных.

– Вероятно я, – ответил пожилой человек. Впрочем, выглядел он не плохо. Голова хоть и седая, но за собой этот тип следил. Поджарый, высокий и загоревший. Остальные на его фоне выглядели бледно. И на лицо были самые настоящие бюргеры, в отличие от этого типа.

– Вы хорошо говорите по-русски, – сделал я ему комплимент, – кто вы и откуда?

– Штраус Эдуард Карлович, археолог, к вашим услугам. – Пояснил он мне. – А по поводу языка, так у меня мать русская. С детства с ней на нём разговариваю. Родился в 1945 году в Штутгарте. Сейчас профессорствую в Берлине. В смысле, даю лекции в университете.

– Хорошо, Эдуард Карлович, – кивнул я головой, – мать, наверно, из эвакуированных в Германию во время войны?

– Да. – Не стал разубеждать меня профессор.

– Отец забрал её к себе, – продолжил он рассказывать о себе, – в качестве служанки. Он был военным чиновником, и ему по статусу позволялось. Но когда привёз её к себе домой, назвал её хозяйкой, и велел следить за хозяйством, а сам уехал на фронт. Вскоре, через год, он вернулся уже окончательно, и они стали жить вместе. Потом поженились. Затем родился я. Он был не плохой человек, и матери он понравился сразу, поэтому она и не делала попыток побега. А когда закончилась война, она уже не хотела уезжать от него. В общем, срослось у них всё хорошо.

– Хорошо, – откинулся я на спинку стула, – с этим разобрались. Что вы можете сказать о грузе? Откуда он?

– Из Египта, – ответил он не задумываясь, – из-под саркофага одного из фараонов одной из пирамид. Вход в гробницу был обнаружен случайно, до этого там всё было исследовано, и ничего не напоминало о том, что там что-то ещё есть. Не буду рассказывать предысторию, это не столь важно, важно было то, что мы там нашли. Кроме этого камня и саркофага было множество золотых украшений, драгоценных камней, всевозможной посуды из золота и разной утвари. Но заинтересовало нас не это, а то, что тело фараона было свежим. Как будто человек только что умер. Тело было холодным и окоченевшим. Кожа совершенно не пострадала. Даже вещи, что находились на нём, были просто в превосходном состоянии. На радостях, мы решили поскорее вывести это тело, и исследовать его в нормальных условиях, но стоило нам отнести этот саркофаг с телом в сторону от камня, как тело стало стремительно истлевать. Менее чем за минуту, в саркофаге оказался только прах в виде пепла. Не сохранилось ничего. Что произошло, никто не мог дать ответ? Вот тогда мы и обратили внимание на камень. Привлёк своё внимание он тем, что был он другой. Не такой, как те камни, из которых была сложена пирамида. Тогда мы попробовали взять пробу этого материала, но у нас ничего не вышло. И мы поняли, что именно этот камень не давал истлеть телу. Вот тогда и было принято решение забрать этот блок с собой, и исследовать его. Этот комплекс был предназначен для других целей, и ввод его в эксплуатацию подходил со дня на день, что и решило проблему секретности исследований. Именно поэтому здесь находится не весь персонал комплекса. Как вы заметили, здесь не проживают сейчас ни повара, ни обслуга, ни технический персонал. Пока они приезжают с утра, а вечером уезжают. А со дня на день ожидалось их заселение на постоянной основе.

– Как вам разрешили вывоз артефакта власти Египта? – Спросил я, когда он надолго замолчал.

– Они ни о чём не догадывались, – пояснил профессор, – работы проводились тайно, под официальным разрешением властей на исследования пирамиды. Так же, тайно и вывезли. Они не знали о том, что мы нашли захоронение, в противном случае, конечно, нам бы ничего не светило. Как вывозили артефакт и ценности я не в курсе, этим занимались военные, а вот снова закрыть проход в гробницу нам удалось без труда. Это делалось всё автоматически. На системе противовесов, плита встала на своё место, и ничего не напоминало о том, что там был проход.

– Понятно, – кивнул я, – что можете сказать о своих коллегах?

– Ничего плохого, и ни чего хорошего я о них сказать не могу. – Неуверенно сказал профессор.

– Мы знакомы всего несколько дней, – продолжил он, – перед самым приездом сюда и познакомились, в Берлине. Из учёных здесь только один, Марк Шейдер, вон тот господин слева, – и он указал на лысого, пухленького живчика, который внимательно прислушивался к нашему разговору, но не перебивал, – остальные, так, на подхвате. Учёных степеней не имеют, да и особых знаний у них я не заметил. Они нам помогали взять пробу камня. К нам должны были присоединиться ещё учёные, чуть позже, но видимо уже не судьба.

– А этот Марк Шейдер, – посмотрел я на того, – в чём специалист?

– Он учёный по микробиологии, – пояснил он мне, – как раз должен был разбираться с эффектом сохранения материи и причинами сего явления.

– А он что, русский язык знает? – Указал я на того головой.

– Немного понимает, – сказал профессор, – но только и всего. Говорит с большим трудом.

– Хорошо, Эдуард Карлович, – приняв решение, я решил сделать ему предложение, – как вы смотрите на то, чтобы отправиться с нами, в Россию?

– Положительно смотрю, молодой человек. – Не раздумывая, ответил он.

– Меня в Германии ничего не держит, – решил он пояснить, – семьи у меня нет, детей тоже, жильё ведомственное. А в Россию я давно хочу, да всё как-то не решался. А теперь, когда вы забираете то, что меня сильно заинтересовало, я просто обязан ехать с вами. Я должен узнать, что же это такое, и пропустить такое не в моих силах. Я согласен.

– Ну, вот и хорошо, – подытожил я, – значит этих, оставим здесь. Микробиологи и у нас есть, а специалистов на все руки мы найдём без труда.

И в этот момент заработала рация у Атолла.

– Атолл, – донёсся голос Ребуса, – транспорт на связи. У нас десять минут. Приём.

– Понял, Ребус, – ответил тот, – выходи на приёмную площадку, встречай птичку. Подсвети там. Будем через несколько минут. Как понял? Приём.

– Понял, Атолл, – прохрипела рация, – конец связи.

Когда мы уже выходили из помещения, вскочил Марк Шейдер, и крикнул:

– Я есть ехать Россия. Я отшень, эм-м, утшоный.

– Бывай, учёный, – усмехнулся Атолл, и запер дверь на ключ. Теперь открыть её они точно не смогут, с другой стороны двери не было поворотного механизма запирания. Такая же замочная скважина. Ещё и ключ оставил в двери. А мы, развязав Эдуарда Карловича, направились к лифту. Задачи нам захватывать учёных не стояло, поэтому я решил этого микробиолога с собой не брать, ни к чему он, а Эдуард Карлович нам не помешает, тем более что он на половину русский, и решил вернуться на родину.

– О-о, – обрадовался Вьюга, – вы уже в лифт каменюку занесли, да. А я думал, что ещё её сейчас транспортировать придётся. Тогда я нажимаю одын, да.

Лифт плавно поднялся и двери открылись. Ещё и пандус из нутрии лифта перевернулся, и лёг на уровне пола лифта на землю. А я недоумевал, зачем этот лист на полу лежит, мешает только, а здесь всё серьёзно оказывается. Крышка лифта, имитирующая лужайку, покоилась на крыше лифта, а сам лифт как сказочный домик, торчал по среди лужайки. В пятидесяти метрах от лифта стоял Ребус и светил фонарём верх, давая ориентир, куда приземляться вертолёту. На посадку заходил МИ-26. Дальность хода у этой машины 800 километров без груза, а у нас будет где-то около семисот километров до Калининграда по прямой, поэтому он был с подвесными топливными баками. Но даже этого вряд ли хватит. Тем более, назад будем лететь с грузом, да и сами баки с топливом тот ещё груз. Как они собирались решить этот вопрос, загадка. А всё оказалось очень просто. Как только вертолёт приземлился, и открылась аппарель для загрузки, мы, немедля, направились туда. Кречет вёл электрокар с камнем. А в грузовом салоне вертолёта стояли дополнительные баки, вот и весь секрет. После того, как мы загрузились, и аппарель закрылась – мы взлетели. Всё, задание выполнено, домой.

глава 3

В Центре Научных Разработок мы оказались в этот же день после обеда. Добрались без особых проблем. До Калининграда нас сопровождала на расстоянии парочка истребителей Германии, но ближе не подлетели и на прицел не брали, потому что нас охраняли наши соколы на истребителях. Да и повода на нападение особо не было. Штурмовать какие-то объекты Россия не собиралась, не безобразничали по пути. А то, что вся ПВО вышла из строя по коридору следования, из тех, что пережили военный инцидент, так что ж, бывает. Люди то не пострадали. Вроде как, и уничтожать нас не за что. Принудить приземлиться на территории Германии – это ещё можно, если получится, а на что-то большее рассчитывать, не стоит. Да, вертолёт, конечно, что-то утащил с территории, но что он мог увезти, могли знать только определённое число лиц, и вероятно канцлер не был в этом числе.

В Калининграде дозаправились, и без посадок добрались в Москву. При приземлении сразу отзвонились Георгичу. Дальше, крытая фура, и здравствуй ЦНР. Атолл с Вьюгой в Центр не пошли, остались дожидаться нас на крытой стоянке, в автомобиле, что Георгич прислал за нами, а мы с Кречетом и с Эдуардом Карловичем, направились в лабораторию. Он на автокаре, а мы пешком. Нас уже с нетерпением ждали, и препятствий никто не чинил. По поводу Эдуарда Карловича нас уже проинструктировали, и сказали, чтобы мы ввели его в учёную группу. Его размещением уже занимаются, пока на базе ЦНР, дальше будет видно.

Доставив камень на место, и сняв его с вилок автокара, я тем временем подписал акт приёмки, уже собирались удалиться, как я заметил ещё одну странность. Двое из четырёх учёных, что встречали нас, светились таким же светом, как и камень. Но их свет был менее интенсивен, и кокон этого света, от тела был не далеко. У старшего учёного, Северова Андрея Павловича, как я узнал чуть позже, кокон практически сливался с телом, а у другого, это оказался лаборант, а не учёный, отставал на пару сантиметров. Вот так вот. И что хочешь, то и думай. Раньше таких свечений я не видел совсем. То есть, получается, что за всю мою жизнь, мне не встречались ни люди, ни предметы с таким эффектом. А теперь сразу три в одном месте. И что это за свет, тоже пока не понятно.

Двух других учёных звали Пётр Валентинович Сумской и Игорь Леонидович Кашин. Я представил им их коллегу, Эдуарда Карловича. Сказал, что теперь они будут работать вместе. Они уже были в курсе нового члена своего общества, и недовольств не проявили.

Я стоял и размышлял, феномен свечения меня смутил, а учёные ходили вокруг этого камня, и тщательно осматривали его, пока не прикасаясь. Они тоже не понимали, судя по всему, что это такое, и почему из-за этого камня столько шума. Никто ничего лишнего не замечал. Эти двое со свечением, тоже ничего особенного не заметили. Выходит, что свет этот вижу только я.

Молодому лаборанту надоел этот хоровод вокруг камня, и он спросил у меня:

– Простите, э-э, – замешкался он, – военный, а что это такое? – И дотронулся до камня.

И как только он это сделал, камень вдруг треснул ровно пополам вдоль по верху и по торцам, и половинки откинулись в стороны. Все замерли от неожиданности. Лаборант даже побелел, стал выглядеть как стена.

– Я ничего не сделал, – испуганно запричитал он, – я только дотронулся до него. Он сам сломался, честное слово.

– Успокойся, Алексей, – неотрывно глядя на внутренности камня, произнёс Северов, – тебя никто ни в чем не упрекает. Скорее наоборот, – ухмыльнулся он, – тебя следует наградить. Это, видимо, именно то, – указал он рукой на то, что находилось внутри этого камня, – из-за чего его сюда привезли.

А внутри находились книги. Много книг. Стенки камня толщиной были сантиметров десять, и всё свободное пространство занимали книги. Кстати, после того, как камень раскрылся, свет от этого артефакта пропал. Совсем. Я увидел на одном из столиков молоток, взял его, и легонько ударил по уголку этого каменного саркофага, и уголок легко откололся. Мне стало ясно, крепость этому камню придавал именно этот свет. Лаборант послужил ключом для открытия саркофага. Свет лаборанта и камня – родственны. И это именно то, что не хватало, чтобы открыть его. А если бы я не убрал ту красную кляксу ранее, то вероятнее всего, ничего бы не произошло. В лучшем случае. А в худшем, могло произойти что-нибудь очень плохое. И сдаётся мне, что свет этот – это как раз и есть манна. Не то, что я принимал за неё раньше, а именно этот свет. А то, что я вижу в ра-хат, это возможно тонкие тела или духовная сила. Не знаю, как это назвать. У нас нет ничего, чтобы могло объяснить всё с этим связанное. Выходит, что никакой я не маг. И лаборанта с профессором назвать магом тоже будет неправильно. Они имеют магическую энергию, но не видят её, я же – вижу, но не имею. Вот так вот. А обидно-то как. Я-то, думал, что маг, а оказывается так, погулять вышел.

Книги, что находились внутри, тоже не светились внутренним светом, и в ра-хат я тоже ничего не заметил. Более того, я на всякий случай посмотрел на них и в ЭМИ. С этими неожиданностями уже и не знаю, чего и ждать. Но нет, в ЭМИ тоже было спокойно. Тогда я подошёл, и взял одну из них в руку. Другие участники этого шоу уже опасались что-то предпринимать.

Что могу сказать? Книга, как книга. Только не из бумаги. Обложка из материала, напоминающая кожу, но это не кожа. Сама мягкая, а когда я провёл ногтем по поверхности, не оставила ни одного следа. Цвет обложек у них был разный, в руках я держал с коричневой обложкой. Название книжки на передней корочке состояло из непонятных символов, впрочем, как и содержание этой книги. На некоторых листах были даже картинки, на которых были изображены различные камни с пояснениями к ним, какая-то ещё непонятная субстанция. Для меня пока ничего понятного не было. Учёные тоже облепили меня вокруг, и жадно рассматривали книжку. Брать из кучи пока не решались. Тогда я отдал эту книжку Андрею Павловичу, а сам взял голубую книжку. На ней попадались картинки с летательными аппаратами различных форм и размеров, в разрезе и без, но вероятно атмосферного базирования. Тогда я взял чёрную книжку, и в ней я увидел космические аппараты. Подобные аппараты я уже видел. Именно такие корабли были на видеофайле, которые я демонстрировал Главе, и Георгичу с Олегом. Из таких кораблей состоял наш будущий флот!

– Ох, ты ж, ни хрена себе, – выразился Кречет, заглянув в книжку, – что это, Хват?

– Это наше будущее, Кречет, – широко улыбнулся я, – и это наше спасение. Ради этого, – положил я руку на открытую книгу, – я бы не пожалел ничего. Так что, крути дырочки на кителе.

– О-о, – радостно воскликнул лаборант Алексей, – а эти знаки нам уже знакомы, мы уже работали с ними. И вот ещё, и вот, – стал он показывать пальцем на знакомые символы.

– Отлично, – обрадовался я, – значит, расшифровка не займёт много времени?

– Молодой человек, – укоризненно сказал, Пётр Валентинович Сумской, – расшифровывают знакомую письменность, а тут совершенно другой язык. Тут надо учиться этому языку с самого начала. И да, знакомые символы и картинки нам помогут в этом.

– И как много времени это может занять? – Спросил я.

– Извините, э-э… – замялся Андрей Павлович.

– Хват, – пришёл я ему на помощь, – зовите меня Хват.

– Так вот, хм, Хват, – усмехнулся он, – говорящий позывной. Так вот, у нас сейчас есть очень мощные компьютеры, с принципиально новой системой программирования, позволяющие сократить время работы на порядки. “Скормим” эти книжки им, а они поработают. На выходе будем иметь книжку уже на русском языке. Картинки в этом сильно помогут. Надеюсь, что у нас не возникнет трудностей. Да, надеюсь.

– К-хм, – кашлянул Эдуард Карлович, – теперь мне немного понятно, зачем вам был нужен этот камень. Вот только я не понял, как он открылся? Мы чем только не пытались его сломать, но нам не удалось его даже слегка повредить. А тут, одно прикосновение, и камень распался.

– Эдуард Карлович, – повернулся я к нему, – вам ещё надо будет подписать кучу бумажек, принять Российское гражданство, или сначала гражданство, а потом бумажки, не важно. Главное здесь в том, что об этом мы можем только догадываться. – Соврал я. Не буду же я рассказывать сейчас о магии.

– Даже наши учёные, – продолжил я пояснения, – сейчас работают ещё интуитивно. Здесь же, – указал я рукой, – именно то, что поможет нам разобраться в этих явлениях. Ну, а пока, прошу извинить, но нам с коллегой пора. У нас ещё очень много дел, как, впрочем, и у вас.

Мы попрощались с учёными, и отправились с Кречетом к парням. Они нас уже заждались. Пора на базу.

Резиденция Главы

Приняв звонок от Злого, или Гущина Сергея Георгиевича, его он знал ещё по прошлому, Путилин задумался:

“Вот же, как жизнь повернулась. Злой, с которым выполняли однажды секретную операцию, о которой и сейчас не стоит вспоминать под грифом секретно, руководитель самого грозного моего подразделения. Да, моего, – удовлетворительно хмыкнул он. Кто бы подумал, что я возьму под крыло знаменитую “Белую Стрелу”? Мало того, так ещё и приближу к себе. Но, молодцы, конечно. Слов нет. Если бы не они, не знаю, что было бы сейчас с Россией. Может, и России уже не было бы, всё к этому шло. Как мастерски они очистили страну от различных шпионов и доморощенных врагов. Даже ядерная война, случившаяся благодаря их деятельности, обернулась нам только в пользу, при этом, не потеряв своих позиций и людей. Чего стоит один их только Хват. Вообще уникум какой-то. Таких людей, кроме него, у нас на земле больше нет. И всегда на переднем крае. Его последняя операция вообще выше похвал. Не потерять ни одного бойца в отрыве от родины, без лишних жертв, выполнить поставленную задачу на отлично. Обязательно надо будет наградить его и его группу. И задание, казавшееся поначалу авантюрой, из-за неопределённости груза, на деле оказалось решением наших проблем с будущим вторжением. Учёные уже звонили, сказали, что работы по библиотеке начались, и надежды есть. Как им не быть, если флот по итогу у нас будет?

Ладно, – встряхнулся он, – надо собрать литературу необходимую для работы и документы. Пора переезжать в Кремль. Перестройку помещений и отделку закончили уже, теперь будем работать там, где и положено. Надо быть поближе к народу. Да и с руководством страной там встречаться удобнее, во всяком случае, для них. Кроме того, награждения надо проводить в Кремле. Резиденция, как и положено, только для отдыха. Только вот будет ли он у меня? – Грустно вздохнул он”.

Размышления его прервал телефонный звонок.

– Слушаю, Алексей, – ответил он секретарю.

– Владимир Владимирович, – раздалось из интеркома, – с Вами хочет поговорить канцлер Германии. Очень настойчиво просит соединить его с Вами.

“Началось, – ухмыльнулся Путилин, – что-то долго раскачивался. Видимо информацию собирал по объекту. Как я и думал, не знал он об этом объекте”.

– Ну что ж, – притворно вздохнул он, – просит – соедини. Это первый звонок с момента необъявленной войны. Не будем расстраивать канцлера.

– Соединяю. – Раздалось в ответ.

– Алло, Владимир, – заговорил по-немецки канцлер, – ты меня слышишь?

– Слышу Герхард, слышу. – Успокоил своего оппонента Путилин.

– Владимир, что это было?

– Ты о чём, Герхард? – Неподдельно удивился Глава.

– Ты знаешь, о чём я, Владимир. – Укоризненно раздалось в ответ. – Я о том демарше, что вы устроили на нашей территории. Не думал, что Россия способна на воровство.

– Ты ошибаешься, Герхард, – жёстко ответил Глава, – мы не воровали, своровали вы у Египта, а мы забрали у воров.

– Не играй словами, Владимир, – укоризненно ответил Герхард, – по своей сути – это воровство. А то, что мы привезли его из Египта, так это мы его обнаружили. Или ты считаешь, что мы должны были отдать всё это официальным властям? Этим дикарям? Ты бы так сделал, Владимир?

– Как минимум, – раздражённо ответил Глава, – я бы отдал все ценности, найденные в этой гробнице. А как максимум – договорился бы с властями, об исследовании этого камня. И да, я бы не поступил так, как вы.

– К-хм, – смутился Герхард, – ну, во-первых – это только слова, а во-вторых – я не знал, что там что-то нашли. – Стал оправдываться он. – Я только сегодня об этом узнал.

– Тем не менее, – хмыкнул Глава, – ты меня обвиняешь в воровстве, Герхард. А о других делах ты не хочешь поговорить?

– О чём именно, Владимир? – Удивился Герхард.

– Например, о том, – нравоучительно стал пояснять Путилин, – как вы, я имею в виду НАТО, ведь Германия является членом альянса НАТО, без объявления войны, решили уничтожить Россию. Совсем как пятьдесят девять лет назад. Об этом ты не хочешь поговорить, Герхард? Я ждал звонка от тебя с того самого дня, а ты решил позвонить только сейчас, и то после того, как наши самолёты пролетели над твоей территорией. Война ещё не окончена, Герхард. И тот факт, что вы её так и не объявили, ни о чём не говорит. Факт агрессии в отношении нашей страны имеется. Заметь, Герхард, военной агрессии. И то, что сейчас на вашей территории не идут боевые действия и не рвутся снаряды, не говорит о том, что мы слабы. Только благодаря тому, что мы приняли превентивные меры, и вся ваша агрессия обрушилась на вас же, при этом, совсем не задев нашу страну, мы ещё не в Берлине. И вот сейчас, когда ты мне всё-таки позвонил, я слышу не раскаяния в совершённом, а обвинения в свой адрес. Что ты хочешь, Герхард? Ты хочешь, чтобы я вернул тебе то, что мы реквизировали у тебя? Заметь, не убив ни одного твоего солдата. Так знай, не будет этого. И что же ты будешь делать теперь, Герхард? Пожалуешься дядюшке Сэму? Так нет его уже. Сейчас уже его кости догладывают бывшие граждане бывшей Америки. А может, ты перед НАТО поставишь вопрос, чтобы наказать нас дерзких? Так и НАТО твоего уже нет. Великобритания раков кормит, Франция кончилась, Турция разбита. Мы очень хорошо постарались там. Военной техники она лишилась всей. А может быть, ты надеешься на базы в Румынии и Болгарии? Разочарую тебя, там сейчас идёт такая междоусобица, что не до тебя совсем, впрочем, как и тебе не до Франции. Ты же им отказал в помощи. Япония сгорела, Южная Корея кончилась. Вот только Австралия ещё осталась, но поверь, флота у неё уже нет, а то, что есть – не дойдёт до тебя. Так, что ты хочешь, Герхард?

– Действительно, – виновато произнёс Герхард, после продолжительного молчания, – мне следовала начать именно с этого вопроса. Извини, Владимир. Что же, теперь ты будешь решать все вопросы с позиции силы?

– Если понадобиться, – хмыкнул, Глава России, – будем решать и с позиции силы. А кто нам может это запретить?

– Ты прав, – грустно сказал Герхард, – никто не может тебе запретить. И что же теперь? Что будет с нами? Да, я согласен, мы виноваты, не предотвратили неспровоцированную агрессию. Но в итоге, именно мы же и пострадали. У вас не погиб ни один солдат, ни один мирный гражданин. И теперь, вы хотите окончательно нас уничтожить?

– Да кому вы нужны? – Грустно ответил Путилин. – Хотели бы, уже давно уничтожили бы.

– Тогда что, – заинтересованно спросил Герхард, – как мы будем жить дальше? Как будем сосуществовать? Ведь в Европе не осталось больше серьёзных игроков кроме нас с тобой.

– Вот это уже другой разговор, – повеселел Путилин, – и именно по этому вопросу мы и должны с тобой разговаривать. Есть у меня предложение, как не быть. Давно я уже об этом думаю. Всё ждал, когда же ты решишь поговорить со мной.

– Неспровоцированную агрессию со стороны Германии, – продолжил Путилин, – я могу посчитать недоразумением, благо жертв с нашей стороны не было. Тогда и войска вводить не придётся, и подписывать акт о капитуляции. Как ты смотришь на такой вариант, Герхард?

– Это отличный вариант, Владимир, – радостно ответил он, – но что взамен? Я не верю, что ты предложил это, не имея своего интереса.

– Верно, – согласился Путилин с очевидным, – интерес имеется. Как ты смотришь на то, чтобы объединить наши экономики?

– К-хм, к-хм, – заперхал от волнения Герхард, – как это объединить экономики? Ты предлагаешь полностью интегрировать нас в свой состав?

– А ты против? – Весело спросил Путилин. – Или тебя сдерживают какие-то союзы?

– Нет, что ты, – смутился Герхард, – какие союзы? Евросоюз, можно сказать, уже распался. Нас ничего не держит в нём. Осталось только официально объявить об этом. Просто это очень неожиданно. И ты так и не сказал, что же ты хочешь получить от этого?

– Мне нужен крепкий индустриальный парк, Герхард, – не стал скрывать Путилин, – станкостроительные заводы, грамотные и трудолюбивые рабочие и высокое качество продукции. Всё это есть у тебя, Герхард. В самое ближайшее время, я завалю вас заказами. Кроме этого, мне нужно, чтобы ты построил такие же заводы и в России, много заводов. И даже в этом случае, работы будет очень много. Настолько много, что о простоях не стоит и мечтать.

– Хм, – задумался канцлер, – все эти предложения, это связано с тем, что вы реквизировали?

– Частично, – согласился Путилин, – но это скорее средство достижения цели. А связано это совершенно с другим. А вот с чем, об этом мы поговорим только после того, как наши дипломаты договорятся обо всех нюансах объединения. Если ты, конечно, согласен.

– Конечно, согласен, Владимир, – радостно согласился канцлер, – тем более, что рынок рухнул, и выбирать нам не из чего. А тут такой подарок. От такого предложения откажется только полный идиот.

– И вот ещё что, Герхард, – заговорщицки сказал Путилин, – ты там со своими инсургентами разберись. Нам в союзе не нужны всякие популисты и либерасты, русофобы и гомофилы. От своих мы избавились, чужие нам не нужны. Иначе, позже, по ним будет работать “Белая Стрела”, это может ударить, по твоему имиджу. Лучше прослыть кровавым, чем непутёвым.

– Ха, – обрадовано вскрикнул канцлер, – а в прессе утверждал, что ты не имеешь на них управы. Но я тебя понял, Владимир. И полностью с тобой согласен. Такие люди действительно нам будут только мешать, баламутить народ. Более того, я уже провожу эту работу. А последний инцидент только ускорил эту работу. Но я включу в эту работу и те пожелания, что высказал ты, и брошу на это все средства.

– Отлично, Герхард, – устало сказал Путилин, – я рад, что мы решили с тобой все вопросы. Очень хорошо, что ты, всё-таки, позвонил. Теперь передаём эстафету дипломатам?

– Конечно, Владимир, – согласился с ним канцлер, – дальше пусть работают дипломаты. И спасибо тебе, Владимир!

– До свидания, Герхард.

– До свидания, Владимир.

База “Белой Стрелы”

На базе мы оказались уже под вечер. Георгич был на месте, у себя в кабинете. Ждал нас. Мы зашли к нему всем кагалом, и я отрапортовал:

– Товарищ полковник, задание выполнено, потерь нет. – Вполне официально доложил я о выполнении задания. Ну а что? Мы теперь официальная структура и надо соответствовать.

– Ладно, майор, – поддержал он меня, – я уже в курсе всего, можешь не продолжать. Так, товарищи офицеры, вы сейчас идите к себе, отдыхайте и собирайтесь. Завтра с утра перебираетесь на новую базу. А я пока здесь отпускников ещё подожду. Прапорщик Загоруйко уже там, со всем своим хозяйством, он вас встретит. А ты майор, задержись пока. Переговорить надо.

– А Загоруйко, это кто, товарищ полковник? – Удивлённо спросил Кречет.

– Эх вы, – расстроено махнул рукой Георгич, – махновщина. Всё, бросайте эти вольности. Вы теперь боевая часть в структуре Вооружённых Сил Российской Федерации. Думаю, Хват вам уже рассказал о реорганизации?

– Ну, так, – покрутил кистью руки Кречет, – в общих чертах. Не до того было.

– Понятно. – Удовлетворённо кивнул Георгич.

– Поступило задание от Главы, – продолжил он, – создать бригаду на нашей базе. В смысле, бригаду будем создавать мы, но место дислокации будет находиться в другом месте. Здесь, как вы понимаете, мы не поместимся. Бригад Оперативного Реагирования “Немезида”, так будет она называться. А располагаться мы будем в Подмосковье. Утром придёте, выдам пропуска и адрес бригады. Машину возьмёте с гаража, всё равно перегонять. Одной вам достаточно будет. О целях нашей бригады узнаете позже, а Загоруйко – это Никитич. Привыкайте. И не разлагайте мне бригаду. Между собой, можете общаться, как хотите, но среди подчинённых и посторонних, только по уставу. В конце концов, мы теперь военизированное подразделение в составе Российских войск. Элита. Хоть и ЧВК. Не ухмыляйся Ребус, действительно элита. И подчиняться будем непосредственно Главе и никому больше. И вот ещё что, – улыбнулся он, – чуть позже, вас ждут награды, за ваше последнее задание. Только что звонил Глава, и обрадовал такими новостями. Груз, что вы доставили, очень ценен. Фактически – это выход из тупика, но об этом тоже позже. А теперь можете быть свободными.

Парни развеселились, и переговариваясь, и подталкивая друг друга, пошли на выход. Я остался.

– Присаживайся, Хват, – предложил мне Георгич, – рассказывай.

– О чём рассказывать, товарищ полковник? – Не совсем понял я вопроса.

– Ой, – махнул он нетерпеливо рукой, – брось свою официальщину. Мы сейчас вдвоём. А интересует меня, как так получилось, что открыть саркофаг смог только лаборант? Причём, даже не помышляя об этом.

– У меня только предположения пока, Георгич. – Задумался я. – Дело в том, что камень этот, он светится. То, что обнаружили наши приборы – это не тот свет. Он ещё и в другом спектре светится. Я вижу этот свет обычным взором. Но раньше я такой свет больше нигде не видел. Я же чаще всего пользуюсь обычным взором. И когда мы привезли этот камень в лабораторию, такой же свет я увидел у учёного и лаборанта.

– Как фамилия учёного? – Уточнил он у меня.

– Северов, Андрей Павлович. – Ответил я.

– Понятно, – о чём-то размышляя, кивнул головой Георгич.

– А ты знаешь, – продолжил он, немного погодя, – что только из-под их руки, работают те символы, из твоего блокнота? Писать пробовали многие, но всё бесполезно. И только профессор, и лаборант, способны заставить работать эту азбуку.

– Очень интересно. – Теперь уже я ненадолго задумался.

– Знаешь, Георгич, – продолжил я через некоторое время, – я думаю, что профессор и лаборант подпитывают знаки своей манной при написании, поэтому у них и работают эти знаки. У других людей этого света нет, даже у меня. Они маги, но необученные. И к тому же, неполноценные. Если ты не видишь манну, то ничего толкового сделать не сможешь. Я же вижу её, но не обладаю оперированием, потому что не имею манны. Мы неполноценные маги. А то, что я раньше считал магией, ерунда это всё. Я пришёл к выводу, что это всё тонкие тела, и я их вижу. Вот только остановка времени не вписывается в этот расклад. Даже отвод глаз можно объяснить при желании, но не это. Мало мы знаем о своей природе и скрытых способностях тела, очень мало.

– Ничего, – удовлетворённо откинулся на спинку стула Георгич, – возможно, эта библиотека принесёт нам не достающие знания. Кстати, что ты думаешь, что это за библиотека, и откуда она?

– Здесь у меня будут тоже, только предположения, – разочарованно развёл я руками, – но по-другому я объяснить не могу. Я думаю, что это библиотека ушедших. Или же закладка для тех, кто должен вернуться. Смысл от этого не меняется. Чтобы не растерять достижения науки и техники, была сделана закладка. Может это были “Сеятели”, ведь как-то появились люди на земле, и давай не будем сейчас о Дарвине. Не верю я в эту теорию, а это всё же теория, научно пока не доказанная. И вряд ли будет доказано, слишком много нестыковок. А может, мы потомки тех, кем заселили эти “Сеятели” землю. А они уже сделали эту закладку. А те, кто строил пирамиду, неожиданно обнаружили, что этот камень может сохранять биологические объекты в первозданном состоянии, вот и использовали его под саркофагом фараона. Куда они делись далее? Сказать не могу. Напоминаю, что всё это только мои предположения. Но то, что эти разумные обладали ещё и магией – это однозначно. Эдакая, техно-магическая цивилизация. Саркофаг в виде каменного блока, защищённый магией, а внутри техническая литература – говорят сами за себя. Ту вот ещё что, – вспомнил я, – изначально, доступ к этой библиотеке был ещё и заблокирован. Там, в бункере, когда я первый раз его увидел, на оболочке одной из лёгких тел камня, я увидел красную кляксу, которую и убрал при помощи своих способностей. Так что, неизвестно, что бы произошло, если бы лаборант прикоснулся к камню до этого. Может, ничего не было бы, просто камень не открылся и всё, а может и что похуже. Да, и когда камень был уже открыт, свечение камня пропало. Я посмотрел ещё и другим взором, эфирные тела тоже пропали. Камень умер. В прямом смысле. Выполнил своё предназначение и умер. Он был живой. Или что-то ещё там было живое. Не живой объект не имеет эфирных тел.

– Слушай, Хват, – задумчиво обратился ко мне Георгич, – а ты на генетику когда-нибудь анализы сдавал?

– Не-ет, – удивлённо ответил я, – зачем? Я не страдал никакими генетическими заболеваниями. Обычные медицинские анализы сдавал, а генетический анализ у нас нигде не спрашивают.

– Вот и я о том же, – смотря куда-то вдаль, ответил он мне, – не спрашивают. Вот что, – оживился он, – приедешь на базу, оставляй ребят, а сам дуй в ЦНР, и сдай анализ на генетику. И профессора с лаборантом попроси, чтобы они тоже сдали свои образцы. Есть там у нас и такие умники, проведут анализ качественно.

– Ты думаешь, – насторожился я, – что они могут найти у меня что-то необычное?

– Ну, откуда-то ты же имеешь свои возможности, которые современная медицина объяснить не может.

– Хм, ладно, – неуверенно ответил я, – сделаю. А теперь, если мы закончили, разреши мне идти отдыхать.

– Иди уже, – притворно проворчал он, – мешочек с сюрпризами.

глава 4

На новую базу мы прибыли к обеду, рано выехали. Что я могу сказать? База совершенно новая. Находится в Одинцовском районе, недалеко от отдельного полка спецназа ВДВ. Отстроена она была накануне, можно сказать, что ещё краска даже не обсохла. Не знаю, для чего её строили, но для нас она подошла идеально, как раз под бригаду. Встречал нас Никитич, ему мы позвонили, когда подъезжали. На КПП стоял наряд из частей ВВ. Я так думаю, это временно. До тех пор, пока мы службу здесь не наладим. Дежурный проверил у нас пропуска, и пропустил. Никитич сразу повёл нас в штаб, выдавать ключи от квартир. Ага, я тоже обрадовался несказанно. Оказывается, на территории части, ещё есть и военный городок. И квартиры распределены уже для каждого нашего офицера. А все мы, весь состав бывшего нашего подразделения “Белая Стрела”, числимся инструкторами. А ваш покорный слуга – самый старший инструктор. Ага, даже Филина обошёл. В званиях то мы одинаковы, только теперь у меня приставка – старший инструктор. В основном, будем обучать Вьюжке, ну и стрелковый бой естественно. Тем методом, которым обладаю я. Я имею ввиду, туннельное зрении. После того, как я инициировал наших парней, у них тоже появилось туннельное зрение, надо только объяснить, как им пользоваться. Парни научились. Не сразу, естественно, но сейчас, они стреляли, не целясь, и всегда попадая в цель. Этому фокусу я научился, когда ещё служил на срочной службе. Научил меня этому прапорщик 106 ВДВ, Вьюжин Олег. И где он сейчас? Как он? Надо будет, как-нибудь, навестить, отблагодарить, за дорогу в жизнь.

Может показаться фарсом, то, что мы собираемся готовить ребят к войне, которая случится только в 2024 году. Но, кто сказал, что мы будем только учиться? Мы будем также служить, выполнять боевые задания, проходить боевое слаживание и притираться друг к другу, а это тоже время.

Получив ключи, мы пошли заселяться в свои квартиры. В военном городке, оказалось, пять трёх подъездных пятиэтажек. На мой взгляд, даже многовато для нас. Есть садик, кафе, магазин пока закрытый, дом культуры. Всё это мы видели по ходу движения, а Никитич нам разъяснял.

В каждом подъезде по пятнадцать квартир, двух, трёх и однокомнатной на этаж. Меня поселили в трёхкомнатной квартире, на втором этаже. Парни пошли выше. А я, зайдя в квартиру, посмотрел обстановку, а она была меблирована. Ничего лишнего. Диван, два кресла, сервант, журнальный столик, пара стульев, телевизор. Всё это в зале. Даже шторы висят. В спальне: кровать двуспальная, платяной шкаф, пара тумбочек, комод, трюмо с зеркалом. Кровать застелена. Есть простынь, подушки, одеяло, покрывало. Парочка табуреток у стенки. Даже картина висит на стене, мишки в лесу. Детская – кровать односпалка, стол, парочка стульев, компьютер, книжные полочки, одёжный шкаф, и картина звёздного неба с космическими кораблями. На кухне гарнитур. Есть посуда. Плита газовая, холодильник, микроволновка, кухонный стол и три табурета. В шкафчиках, заметил кастрюли, сковородки. На плите чайник. Санузел раздельный, в туалете даже бумага есть. В душевой ванна с занавеской весёлой раскраски, стиральная машина. В прихожей тоже мебель, шкаф для верхней одежды, открытая вешалка и тумбочка. В общем, заходи и живи. Квартира новая, никто ещё не жил. Впрочем, новый здесь целый дом. Сашенька бы наверно очень обрадовалась, но вряд ли она сейчас захочет приехать сюда. У неё там интересная работа, родители, простор. А здесь что она будет делать? Но в любом случае, то, что нам выдали такие квартиры – это очень хорошо. Я рад. Бросив свои вещи, я направился на выход. Вон и парни уже спускаются, весело что-то обсуждая. Никитич с ними. На их лицах не сходила улыбка. Парни были счастливы. Кречет уже позвонил своей половинке, и сказал, чтобы ехала сразу сюда. Когда он отправлялся на задание, Ольга поехала к родителям. А сейчас радостно рассказывал, как здесь классно. Он получил двухкомнатную квартиру. Это я узнал из его реплик.

Выйдя на улицу, Никитич уже потащил нас за собой, ему нужна была помощь, ведь он здесь был за старшего. Никого больше, из наших ребят, здесь не было. Какие-то офицеры и гражданские были в штабе, но они здесь временно. Офицеры – это командиры из Внутренних Войск, их всего здесь двое. И будут они здесь до тех пор, пока мы не наладим караульную службу своими силами. А гражданские – это как раз начальство от строителей. Сдают эту часть в эксплуатацию, и Никитич у них принимает. Как раз в этом ему помощь и нужна. Но я сказал Никитичу о распоряжении Георгича, и направился к КПП. Кречет с тоской посмотрел мне в след. Ему тоже не улыбалось заниматься такими делами. Но куда деваться. Никитич сейчас в должности коменданта гарнизона, хоть и временно, так что, хочешь, не хочешь, а будь добр, исполняй. Меня же ждали в ЦНР. Георгич уже с ними договорился.

Забрав машину, парням она сейчас была не нужна, я направился в Москву. У ЦНР я был уже через сорок минут. Очень удобно. Не нужно теперь по много часов на дорогу тратить, чтобы попасть в столицу. Потом пару часов на самолёте и дома. Я рад. А ведь эту часть готовили для чего-то другого. Строительство было явно начато ещё до того, как к власти пришёл Путилин. Не успели бы просто построить такой объект за короткий срок. Ещё и года нет, как он рулит. Тогда кто, и для чего дал приказ построить его? Хотя, не всё ли мне равно? Теперь это наш дом и точка.

После того, как я назвал на проходной свою фамилию, и сказал, что меня ждут, дежурный связался с кем-то, и уже через пару минут, пришёл сопровождающий, представившись лаборантом отдела генетических исследований, и повёл меня по коридору Центра в свою лабораторию. Удостоверения у меня ещё нет, не выдали пока, предъявлял паспорт.

Пока шли, я попросил его, чтобы он взял пробы для анализа у Северова Андрея Павловича и лаборанта Алексея, он сказал, что у них пробы уже взяты. Остался только я, но он не понимает, для чего всё это нужно, и что в итоге он должен обнаружить.

– Тебя как звать? – Обратился я к нему. Было ему лет двадцать, поэтому, ничего неудобного в этом, я не углядел. Впрочем, он тоже.

– Саша я, – смутился он, – Говоров Александр. Извини, что не представился. Тебя-то, я знаю, как зовут.

– Хм, – улыбнулся я, – тёзки значит. Так вот, Александр, тебе надо найти в этих образцах отличия от проб других людей. Хотя бы от тебя. Это всё что требуется. И если что-то обнаружишь, сообщить тому, кто дал тебе это задание, и больше никому. Это ясно?

– Чего ж неясного? – Улыбнулся он в ответ. – Меня уже предупредили, чтобы язык держал за зубами. Кроме меня, образцы будет изучать ещё и Шорохов Павел Сергеевич, он профессор по генетики, так его тоже уже предупредили. И подписку взяли. Очередную. У нас столько уже этих подписок, туалет можно обклеить вместо обоев. Но порядок мы знаем, не волнуйся.

– Хорошо. – Успокоился я. – Ну и где там твоя лаборатория?

Сдав анализы, теперь до двух недель надо ждать результаты, я решил съездить перекусить в кафе ”Дустлик”, а то мы не успели пообедать, а на базе и столовая ещё не работает. Парням придётся в город выходить. Или в столовую, или в магазин за продуктами. Дома, в спокойной обстановке приготовить что-нибудь вкусное. Ну, а я, в своё любимое кафе.

По дороге в кафе, я любовался городом. Ехал не спеша, до вечера времени много. Никитич выдал мне от командования командировочное предписание, и заканчивалось оно в 14 часов следующего дня, но он попросил меня прибыть сегодня. Теперь в России, без уважительной причины, по городу в рабочее время не погуляешь. Это не касается тех, у кого сама работа подразумевает перемещение по городу. Всякий начальствующий состав, милиция, курьеры, работники почты и тд. и тп. Или же пожилые люди, матеря в декретном отпуске с детьми, сами дети. Иные должны иметь на руках документ, позволяющий перемещаться по городу в рабочее время, или удостоверение работника, который по специфике работы имеет право разгуливать в это время в городе. Не стоит думать, что если поймают кого-то, то сразу посадят в тюрьму. Просто возьмут на карандаш, и поинтересуются в соответствующей организации, почему тот или иной гражданин находился не на рабочем месте, а в городе? А уже работодатель будет решать, что делать с этим человеком. Один, два таких залёта, могут ещё и простить. Поставят на вид, могут лишить премии, или же очередь на получение ведомственной квартиры сместится. Это очень хороший рычаг убеждения. А вот на третий раз, могут и уволить с волчьим билетом. Я уж не говорю про пьянку на рабочем месте. С такими сейчас совсем не валандаются. Сейчас очень много дорог в стране строится, и там не хватает рабочих рук. Вот туда эти деятели и направляются. Одним словом, пивнушки в такие часы, почти без посетителей. Бывают иногда туристы, ну так их не много. Вот поэтому, я и ношу с собой командировочное предписание. С удостоверением было бы проще, милиция вообще не проверяет военных, только военная полиция и комендатура, но их не так много. Ну да ладно. Для меня это сейчас не принципиально. На машине, на лобовом стекле, прикреплена пластиковая карточка с наименованием нашего подразделения в составе ВС РФ, и соответствующей символикой (Георгич уже успел прикрепить их на наши машины), что позволяет мне почти беспрепятственно перемещаться на машине.

Город было сложно узнать. Ещё недавно, года нет, по всему городу, можно было увидеть многочисленные развалы с товарами, которые продавали граждане, чтобы прожить ещё один день. Продавали то, что было не нужно, чтобы купить продукты, или приобрести что-то из промышленных товаров или одежды, что необходимо. Иногда продавали и нужные вещи, но тогда уже исход решался по степени нужности, потому как ненужное, уже было продано ранее. Денег за работу не платили, или платили, но очень мало или не полную зарплату. Местами зарплату задерживали до года и более. А жить то как-то надо. Вот и появлялись эти развалы вдоль дорог. Смертность тогда была очень высокая. Кроме этих развалов можно было наблюдать кучи мусора по всему городу. Мусорные урны вывозились нерегулярно, а местами их не было и вовсе, а мусор куда-то выкидывать надо было. Не носить же с собой тот же стаканчик из-под мороженного, чтобы выкинуть его уже дома. Вот и появлялся очередной мусор на тротуаре. Ко всему прочему, ещё и молодые люди, со злым, жадным взглядом из-под бровей, тут и там попадаются по пути. Страшное было время, беспощадное. Сейчас же, глаз просто отдыхал. По пути встречались люди с улыбками на губах, весёлые и озабоченные, но не растерянные и с потухшим взглядом. Улицы были чисто выметены, дороги освежены поливальной машиной, повсюду вдоль тротуаров мусорные урны, местами появились свежие зелёные насаждения. Начало лета, девушки в лёгких воздушных платьях, с пакетами и без, но с обязательной женской сумочкой. Молодые люди, что-то экспрессивно обсуждающие по дороге, размахивая руками. Старая супружеская пара, идущая под ручку с улыбкой на лице, и с высоко поднятой головой. Молодая мама с коляской, прогуливающаяся по тротуару, и рассказывающая что-то по телефону собеседнику. Солнце без единого облачка, давно перевалившее зенит, и не жаркая погода. Всё это, навевало безмятежность. Успокаивало душу. Вот с таким настроением, я и подъехал к кафе.

При входе в кафе, справа, сидело два охранника. Они о чём-то лениво переговаривались друг с другом, но увидев меня, один из них встрепенулся, и кивнул головой, я кивнул в ответ. Надо же, я их не видел даже, а меня они, выходит, знают. И тут же он набрал номер на своём мобильнике, и стал тихо о чём-то говорить. Вот даже как, подумал я. Со мной, судя по всему, Крест хочет переговорить. Ну что ж, давненько я его не видел, переговорим.

Оксанка, увидев меня, радостно побежала мне навстречу.

– Александр, как хорошо, что ты приехал. – Радостно щебетала она.

– А Олег, как у него дела? Что-то он не звонил ни разу, с того момента, как вы два дня назад здесь были. С ним всё в порядке? – Засыпала она меня вопросами.

– Успокойся, Оксанка, – улыбнулся я в ответ, – всё с ним в порядке. Сейчас он очень занят, и у него просто нет совершенно времени, даже на обычный звонок. Как только чуток освободится, он обязательно к тебе заедет. – А сам подумал, я ведь действительно не спросил у Никитича, где Олег. Это же он сейчас должен отвечать за наше размещение на новой базе. Может сегодня вечером, я его увижу?

– Что же это я, – спохватилась она, – иди, садись за свой столик, сейчас я сама тебя обслужу. Что хочешь покушать?

– Давай, лагман и шашлык, – немного задумавшись, выдал я, – и чай принеси, когда шашлык готов будет.

– Сейчас всё будет, – радостно заключила она, – как в лучших домах. Садись. – А сама побежала в сторону кухни. Вот егоза, уже управляющая, а всё как официантка бегает.

В кафе народу было полно, столиков свободных не было, только мой столик был свободен от клиентов. На нём стояла табличка “Зарезервирован”, которую Оксанка унесла с собой. Именно для таких случаев она и держала этот столик всегда свободным. Никто другой за него не присаживался. Только я, Олег Суханов и кто-нибудь из нашей команды, если она знает их в лицо. Постоянные посетители знают об этом, и уже не поднимают шум, по поводу занять место, когда зал полон. А новенькими клиентами, если возникает такая проблема, занимается охрана. Нет, они не бьют их, тогда вообще можно всех клиентов распугать, просто уводят его в сторону, и доходчиво объясняют, что не довольны таким поведением, и лучше обождать в очереди, чем поднимать шум. Как правило, это действует. Трудно себе представить, что могло быть иначе, при виде этих двух тел. И вот, наконец, Оксанка несёт мне обед, пока только лагман и лепёшку. Шашлык будет чуть позже, чтобы не есть остывший. А Лагман – сказка. Выше всяких похвал. Мяса она не пожалела. Хотя, тут, похоже, всех так кормят. Рядом, в паре метров от меня, были посетители, которые тоже ели лагман, и мяса у них было столько же. В общем вкусно. За лагманом последовал шашлык из баранины, с курдючным жиром. Вкус моего детства. Ел шашлык и запивал горячим чёрным чаем без сахара. Уже потом, когда доел шашлык, и сидел, смаковал чай, ко мне подсела Оксанка, и, не решаясь начать разговор, стала мяться.

– Ну, – подбодрил я её, – чего ты стесняешься? Спросить что-то хочешь? Так спрашивай. Я сегодня добрый, и сытый. – Улыбнулся я.

Она улыбнулась в ответ и сказала:

– Саша, тут такое дело, – виновато опустила она голову, – в общем, я стала платить охране за работу. Ты не подумай, – встрепенулась она, увидев, что глаза у меня потемнели, – это я сама так решила. Они отказывались, но я настояла. Потом приехал их главный, и я объяснила ему, что не могу я пользоваться бесплатными услугами. Не по карману мне это. И очень неудобно я себя чувствую при этом. Ребята реально работают. Эти двое у меня теперь на постоянной основе. Это сегодня они почему-то вдвоём тут, а так они по одному дежурят, по очереди. Очень здорово они помогают в неприятных ситуациях, и я решила платить им за работу. Получают они столько же, сколько и официанты. Для меня это не проблема, а вот если они уйдут – может стать проблемой. Да и привыкла я как-то, когда есть, кому заступиться, в любой момент. Вы же не постоянно здесь бываете. В общем, он сначала решительно отказывался, но потом согласился, махнув рукой. Вот так. Не злись на них, это моё решение.

– Ну, раз это твоё решение, – успокоился я, – то пусть так и будет. А ты знаешь, Оксанка, – задумчиво проговорил я, – а ты ведь повзрослела. Только зрелый человек может так рассуждать.

Оксанка расцвела от такого комплимента, и тут, краем глаза увидела человека, входящего в кафе. Я тоже взглянул туда. Это был Крест. Оксанка забеспокоилась, и уже хотела идти навстречу, но я её успокоил, сказав:

– Не суетись, Оксанка, – подмигнул я ей, – всё будет хорошо. Я же сказал, что я не злюсь, и принял твоё решение. В конце концов, это твоё кафе, и только тебе решать, как ты хочешь вести дела. Лучше сходи на кухню, и принеси ещё чаю, и покрепче. Этот человек уважает очень крепкий чаёк. И конфетки карамельные, если есть. Можно орешков каких-нибудь, для меня. Я свой чай попью.

Оксанка, благодарно кивнула мне, и с достоинством пошла на кухню, а Крест, переговорив со своими людьми, направился ко мне.

– Здоров, Стрела. – Негромко, так, чтобы не услышали соседи, сказал он. – Разрешишь присесть?

– Здорово, Крест. – В тон ему ответил я. – Присаживайся, конечно. Сейчас Оксанка чай принесёт с конфетами, почаёвничаем.

– Чай, это конечно хорошо, – сказал он, присаживаясь за стол, – только для меня он слабоват будет, отвык я от того, что на воле называют чаем.

– Не переживай, – улыбнулся я, – я её проинструктировал. А вот и она, оперативно.

Оксанка поздоровалась с Крестом, аккуратно сняла чайник с подноса, розетку с конфетами и орешками, дополнительную пиалу, и плавно удалилась.

Крест налил немного чая, удовлетворительно причмокнул, и развернул конфету.

– Да, действительно, – хмыкнул он, – чай не плох. Не то, конечно, что я пью, но это хотя бы можно назвать чаем.

– Я слушаю тебя, Крест. – Откинувшись на спинку стула, и прихлёбывая чай, спросил я. Соседи уже ушли, а новые клиенты не появлялись. К вечеру дело, основной поток уже схлынул. Поэтому и говорить можно было относительно свободно.

– Прежде всего, – начал он, – хочу сказать, что бойцы мои теперь получают зарплату за работу. – И видя, что сильно на это я не реагирую, уже успокоившись, решил продолжить. Всё-таки определённая настороженность в начале разговора у него была.

– Она сама настояла на этом. Я отказывался, ссылаясь на тебя, но она всё же меня сломила.

– Да, всё нормально, Крест, – сказал я, и закинул орешек в рот, кешью кажется, – она уже сказала мне об этом. К тебе претензий я не имею. Она взрослая девочка, и ей решать, как вести свой бизнес. Если решила платить парням за работу, значит, оценила их заботу. Да и я вижу, что здесь порядок, безобразий не нарушается. Но ты ведь не только поэтому решил со мной встретиться?

После моих слов, Крест полностью расслабился, и откинулся на спинку стула.

– Да, ты прав, – продолжил он, – не только поэтому. Минутку. – Сказал он, и повернулся к своим людям, махнул головой, и один из них вышел за дверь.

“Всё чудесатее и чудесатее”, подумал я. Что же он задумал? Но опасности я не ощущал, поэтому ждал продолжения. Наконец, зашёл его человек. В руках он держал какой-то длинный свёрток. Он подошёл к Кресту, и передал его ему, а сам пошёл на своё старое место.

– Прежде всего, – начал он, – хочу отблагодарить тебя за всё. И это, – передал он мне в руки свёрток, – малая часть того, что я могу для тебя сделать.

Я взял свёрток, а свёрнут он был в белую тряпку, аккуратно приоткрыл его, и увидел ЕГО. Это была катана. Моя катана. Чтобы убедиться в этом, я даже немного выдвинул её из ножен. Ошибки быть не могло. Это она. Но как? Я же оставил её на новой базе в Кубинке, у себя в квартире. Как она могла попасть в руки Кресту? У меня аж пот выступил от волнения. Додумать свои предположения я не успел. Крест, увидев, что лицо у меня изменилось, и добродетели там вовсе нет, а как бы, не наоборот, решил быстро внести разъяснения.

– Это подарок от меня, – очень быстро пояснил он, – я купил её у коллекционера. Тот сказал, что похожего инструмента больше нигде нет. Но я видел уже похожий, по телевизору показывали, как ты в Америке, на телестудии им головку смахнул. Поэтому, я решил побольше узнать об этом оружии, и нашёл мастера, который его создал. Он мне и сказал тогда, что создал тогда два таких клинка, на обеерукого мечника. Но одну катану он утерял, а другую продал, совсем недавно. И тогда я решил приобрести её для тебя. Это от чистого сердца, Стрела.

Я облегчённо выдохнул воздух. Всё это время я, оказывается, не дышал. И действительно, я нашёл небольшие отличия. Свою катану, я знал вдоль и поперёк. Не раз я разглядывал её, любовался ею. Местами появились даже некоторые царапинки и потёртости. Этот инструмент был совершенно новый. Как будто им и не пользовались совсем.

– Спасибо, Крест! – Я с благодарностью пожал ему руку. – Не ожидал, честно. И хорошо, что разъяснить решил быстро. А то нехорошее уже начал было думать. Некрасиво могло получиться. Только разъясни мне, за что такой подарок?

Крест улыбнулся, полностью успокоился и сказал:

– За то, что дал мне шанс. Шанс изменить свою судьбу. Уже позже, зная, как ты поступаешь со своими врагами, я пришёл в ужас. В ужас от того, по какому лезвию я прошёл. Ты знаешь, я не боюсь смерти. Все мы там будем когда-то. Но в тот день я серьёзно задумался, а что я оставлю после себя? Какую память оставлю? И будут ли вообще меня помнить? И вот тогда я испугался. Испугался забвения. Я же не всегда был таким. И молодым я был, и в институте учился, и устремления у меня были. Потом ошибка, тюрьма, и вот я уже за бортом жизни. Но даже там я смог встать на ноги, и думал, что пользуюсь уважением. А по факту – всё это только страх. И тогда я решил что-то изменить в этой жизни, хотя бы для себя в начале. Ваши зачистки городов мне в этом очень помогли. Я стал притягивать к себе тех, кто, так или иначе, остался без лидера. Ввёл жёсткую иерархию, дисциплину. Запретил разбойничать. Открыл по всей стране, почти по всей, станции техобслуживания, и заставил своих бойцов работать там. Работать на совесть. Понятно, что не все могли этим заниматься. Таких учили. Но преступные наклонности никуда не денешь. Есть такая наука, генетика, так вот, там сказано, что есть такие люди, которые генетически предрасположены к преступлениям. Таких мы подставляли под милицию, если после первого предупреждения человек не менялся, или он уходил погулять подо льдом, с награбленным. Ты не думай, – протянул он руку ладонью вперёд, увидев, что глаза у меня потемнели, – туда уходили только очень плохие люди. Из тех, про которых говорят, что их могила только исправит. Ну вот, – облегчённо вздохнул он, видя, что я снова расслабленно откинулся на спинку стула, – а с теми, кто не мог не воровать, мы сделали проще. Он также воровал, но после дела, подкидывал обратно сворованное. Хватало времени, чтобы человек осознал, что лишился имущества.

– А для чего вы это делаете? – Удивлённо спросил я.

– Понимаешь, Стрела, – задумчиво продолжил он, – ведь, сколько волка не корми, а он всё равно в лес смотреть будет. А так он под контролем. Удовлетворил своё самолюбие, убедился, что смог, подкинул обратно, и снова на работу в автосервис. Денег, что они зарабатывают, вполне хватает для безбедной жизни, а остальное – от лукавого. Да и потратить лишнее, без того, чтобы не задали вопросы, а откуда у тебя такие деньги – очень сложно. Да просто невозможно теперь. Милиция работает очень хорошо. Ещё один плюс в том, что держим граждан в тонусе, не даём расслабиться. Они должны знать, что на земле есть не только розовые пони, но и волки. Это мобилизует. Так себе, конечно, объяснение, но моим парням хватает и этого. Молодёжь, вон, к себе подтягиваем, из тех, кто пошёл уже по кривой дорожке. Наркоту вывели в Москве. Пока только в Москве, но работа ведётся по всей стране.

– А ты что, – удивлённо спросил я, – уже всю страну подмял под себя что ли?

– Как ни странно, – широко улыбнулся он, – но почти всю. И, в первую очередь, ваши парни и постарались свести всё к этому. Из таких как я, мало умных людей оказалось, у всех амбиции, понятия, свои законы. Большую часть вывели, как тараканов. Несколько человек осталось, и теперь прислушиваются к моим советам. Вон, даже феню выводим потихоньку. Не солидно это теперь в наших кругах. Ты наверно заметил по разговору со мной. Но мне-то проще, просто надо вспомнить, а кто-то совсем не знал нормальной речи. Им сложнее. Но они тоже стараются. Не хотят выглядеть неудачниками.

– Вот ты даёшь, – удивлённо произнёс я, не ожидая таких последствий нашей первой встречи, – неужели так сильно торкнуло?

– Ага, – мотнул он головой, – торкнуло. Особенно сильно торкнуло, как ты говоришь, это когда я увидел, что вы не только в России работаете. Вот тогда я даже гордиться начал тем, что знаком с тобой. Гордиться нашей страной. А уже позже, стал замечать, что люди стали меняться. У нас, оказывается, очень хорошие люди. И когда они увидели, что есть надежда вылезти из того болота, в котором они жили при Бельцине, они стали меняться. Стала меняться страна. И я горд, что живу в этой стране. Ты наверно сейчас думаешь, что я чушь несу, – грустно сказал он, – не может вор в законе стать таким, какой есть на данный момент, только это так. Я больше не хочу туда, где прожил большую часть своей жизни. Для меня это в прошлом. Вот поэтому, я ещё раз хочу поблагодарить тебя, что ты помог мне по-новому взглянуть на жизнь. И ты знаешь, я нашёл себе женщину, и у нас будет ребёнок. У вора в законе – ребёнок. У меня будет наследник. Хоть и не молод я, даже очень немолод, но смог.

– Поздравляю, Крест, – я с радостью пожал ему руку, – рад за тебя.

– Спасибо, Стрела, – смущённо улыбнулся он, – только теперь я Семён Александрович Крутиков. Частный предприниматель, и владелец сети автосервисов по России. Но, для тебя я хочу остаться Крестом. Чтобы не забыть своё прошлое, и кому я обязан за настоящее. И если тебе нужна будет от меня какая-нибудь помощь – звони не раздумывая. Для тебя я сделаю всё.

– Хм, – смутился я, – я учту.

– Ладно, – встал он, – бывай, Стрела. Рад был тебя увидеть.

– Бывай, Крест, – пожал я на прощание крепко ему руку, – будь здрав.

После того, как он ушёл, ко мне подошла Оксанка и спросила:

– Ну что, Саша, всё нормально?

– Нормально всё, нормально, Оксанка, – улыбнулся я и встал, собираясь, – не переживай. Я же сказал, это твоё кафе, и как ты ведёшь свои дела – это только твоя забота. Ну, может ещё жениха твоего. – Не удержался, и подколол я её. – Кстати, сегодня, может быть, я увижу его, и отчитаю, что не давал о себе знать так долго. Свадьба то скоро? Приглашение, когда ждать?

– Ой, ну и балабол ты, Саша, – смутилась она и покраснела, – конечно, пригласим, только мы пока не решили когда. У Олега сейчас очень много работы. Сказал, немного успокоится, так сразу и подадим заявление в ЗАГС.

– Ладно, Оксанка, – вздохнул я, – пора мне. Спасибо за обед, очень вкусно было. Отцу привет от меня передавай. Кстати, где он, что-то не видел я его?

– Приболел он немного, но скоро выйдет. Пока за него работают его стажёры. Ладно, Саша, пока. – И поцеловала меня в щёку на прощание.

Выйдя на улицу, не забыв взять с собой свёрток, я не заметил Креста, он уже уехал. Ну, а я, сел в машину, и поехал на базу. Меня ждали друзья. Вероятно, сегодня вечером ожидался праздник, в связи с переездом на новое место.

Пока ехал, немного поразмышлял об этой катане. Вообще то, катана, предназначена под одну руку, у неё, поэтому и рукоять длинная, специально для того, чтобы перехватывать её иногда двумя руками, но использование её для обеерукого мечника, тоже допустима. Даже технику для этого создали, нитэн-рю – техника двух мечей. Мне об этом мастер говорил, когда я у него обучался. Но вот то, что у моей катаны есть клон – я не знал. А изготовил её один и тот же мастер. Я увидел клеймо Фудзивара Канэфуса, словом такое же, как и у меня на клинке. Я поэтому и принял этот клинок за свой. Чуть за малым Креста в страну вечной охоты не отправил. Теперь надо будет найти мастера обеерукого боя. Мой прежний учитель не подходит. Он работает только с одним клинком. Надеюсь, в Москве, я найду такого, иначе этот клинок на стену повесить придётся, что не хотелось бы. Ещё один клинок – это вдвое больше шансов на победу. Главное научиться пользоваться второй рукой, я-то, пока не обладаю такими способностями, но не переживаю за это. Смогу. Я был уверен в этом.

Так, за размышлениями я и не заметил, как добрался до Базы. Здесь всё было тихо и спокойно. На проходной дежурный мне сообщил, что мои друзья ждут меня в квартире Кречета, и назвал номер квартиры. Я-то, не знал.

Парни встретили меня радостным гулом.

– Ну, наконец-то, – недовольно проворчал Никитич, – ждём, ждём его тут, за стол не садимся, уже кишки к позвоночнику прилипать стали. Парни-то не обедали. А ты, судя по запаху, уже в кафе посидел. И я догадываюсь в каком.

Услышав это, из зала вышел Олег Суханов. Мы с ним поздоровались, он поздравил меня с намечающимся награждением, а потом спросил:

– Как там она?

– А чего сам-то, не позвонишь, не узнаешь? – Упрекнул я его.

– Да, – махнул он рукой, – сначала времени не было абсолютно, а потом неудобно стало. Решил, лучше вживую явиться.

– Где был-то?

– В Пскове, контингент в наш коллектив подбирал.

– Это в ВДВ что ли? – Предположил я, и угадал.

– Ну, да, – кивнул он головой, – здесь-то я уже поработал. Всех, кого можно сагитировал. Но не хватило. Пришлось туда лететь. Благо у меня бумага от Главы была, препятствий не чинили. Но радости им, конечно, не принесло. Нам же ещё и офицерский состав нужен, своих парней не хватит. Вот из-за них командование и встали было в позу. Но, один звонок, и все проблемы решены. Не знаю, что Путилин сказал им, но после разговора они мне даже помогали.

– Ладно, – вмешался Вьюга, – хватит уже, да. Кушать хочется очень. Пойдёмте к столу.

Да-а, ребята постарались. Судя по столу, они хотели накормить никак не меньше взвода. На одном столе не разместился бы весь ассортимент вкусностей. Здесь был шашлык, исходящий парком и разносящий восхитительные запахи, блюдо с отварным мясом и картофелем по краям, в центре какая-то птица запеченная, судя по размерам – утка, огромный жареный осётр, солёные огурцы, квашеная капуста, салат из свеклы с чесноком, блюдо с жареным картофелем, и даже моя любимая чёрная икра в хрустальной розетке. И всё это богатство, было заставлено, десятью бутылками армянского коньяка, и ещё на полу стоял ящик. На подоконнике сиротливо стоял графин с компотом, вероятно вишнёвым. Для желающих, на столе был ещё и белый и чёрный хлеб, разложенный по всему столу, так как не было места, чтобы положить его в тарелку. И ухмыляющиеся лица парней, стоящих по краям стола, и взирающих на меня. Я, конечно, поел недавно, и поел неплохо, но увидев это разнообразие, желудок сыграл подъём.

– От это аэродром. – Не стал я разочаровывать парней. – Вы чего, на неделю вперёд решили заправиться? И откуда всё это? Ни за что не поверю, что кто-то из вас это готовил самостоятельно.

– Правильно сделаешь, что, не поверишь, – ухмыльнулся Олег, – это всё Никитич. Он уже всё в этом городе разведал, и предложил устроить праздник души и тела. Заказали ресторану, они расстарались. И давайте садиться уже, остынет шашлык то, снова подогревать придётся.

Все радостно расселись, и начался праздник. Тосты сыпались один за другим. Захмелеть сильно нам не светило, поэтому мы и не боялись, что завтра будет плохо. Регенерация рулит, но и не даёт нормально расслабиться.

Вскоре, начались неспешные разговоры по интересам. Я не отрывался от коллектива, и, пробуя то одно блюдо, то другое, и запивая это всё коньяком, общался то с одним, то с другим.

– Коля, – обратился я к Кречету, – вы хоть погулять здесь успели?

– Угу, – промычал он в ответ, только пусть Шамиль расскажет, – он везде успел побывать.

– Вах, – экспрессивно воскликнул Вьюга, – Саша, такой базы даже у нас, в ГРУ, не было, да. Чего тут только нет. То, что база с инфраструктурой на три полка говорить не буду, слишком долго говорить, да. База очень большая, как город в городе. Здесь и кафе всяких много, для недоедающих, понятно. Офицерская столовая, да что столовая, это ресторан просто. Спортивный городок с закрытым тренажёрным залом, и большим количеством тренажёров с усиленной конструкцией. На первый взгляд, кажется, что тот или иной тренажёр не осилит человек, да, но я попробовал, и мне это совсем не трудно. Зато можно тренироваться. Как раз для таких как мы. Кроме этого, есть большой бассейн, крытый, с дистанцией в сто метров. А это вообще сказка, равномерно развивает все группы мышц. Есть свой кинотеатр. Большой кинотеатр, на батальон. Магазины-шмагазины всякие тоже есть. Не надо за мелочью в город идти. Рынка только нет. Но рынок и в городе недалеко. Есть своё подсобное хозяйство: хрюшки там, коровы, куры. Есть автопарк с бронированными УАЗами и с простыми, несколько автобусов, пара десятков КАМАЗов для перевозки состава. Понятно, мало, но Олег говорит, что в случае острой нужды – это не наша проблема. Это так, на оперативные дела. Даже вертолётная площадка есть, да, с тремя посадочными местами. Склады, само собой. Как положено, со всем необходимым. Вот на оружейный склад не пустили, поэтому не знаю, что там есть.

Читать далее