Читать онлайн (Не)новогодняя сказка бесплатно

Глава 1

В тот вечер она просидела возле камина около часа. В руках она держала маленькую книжку. Это была та самая книжка, которую она никак не могла перечитать заново. Столько лет прошло. Эту книжку подарил ей Дед Мороз ещё в пятилетнем возрасте, когда она написала в письме, что больше всего хочет научиться читать. Точнее это написала мама со слов дочери – и поэтому это была первая книжка, которую она прочла. Всё, что связывало её теперь с родителями – это маленькая книжечка и воспоминание о последнем совместном Рождестве. А теперь она даже не могла открыть её без слёз: каждая страница напоминала ей о том, что её родителей уже давно нет рядом. И вмиг та вещь, которая должна была стать самой любимой и самой оберегаемой – стало самой невыносимой и ненавистной. Но она не могла просто взять и выбросить её. Ведь это было всё, что связывало её с родителями.

– Малышка, напиши письмо дедушке, но только правильно сформулируй свои желания. В начале укажи то, что ты хочешь больше всего, что ты желаешь всем сердцем, а в конце – то, что ты хочешь, но можешь подождать. Я напишу, а ты расскажи мне всё. Уверена, Дед Мороз исполнит все твои желания, – она сидела и прокручивала эти слова всё снова и снова. Дед Мороз. Желания. Сформулируй их правильно. Она была ещё слишком маленькой, чтобы понять.

– Читать. Хочу научиться читать. Ещё хочу большую куклу и.. и чтобы ты и папа умерли в один день, как в сказке, – она забыла упомянуть перед этим «прожили долго и счастливо».

– Детка, я всё обязательно запишу, а ты ложись спать. Завтра мы отвезём тебя к бабушке и дедушке, так что тебе надо выспаться. Они приготовили тебе какой-то сюрприз. Ложись, – мама поцеловала девочку в лоб, а затем ушла в спальню. Счастливая и довольная, девочка уснула. Ей снился маленький уютный домик где-то в сосновом лесу, где нет ни одной живой души. Он был похож на домик из мультфильма: повсюду снежило, стояли огромные сугробы, в которых можно было просто утонуть, но она предпочла бы лечь на этот снежный сугроб и смотреть на небо, грея свою душу мыслью о том, что сейчас она зайдёт в этот маленький домик – а там мама готовит её любимый яблочный пирог, а папа ищет какой-нибудь увлекательный фильм, который они будут смотреть все вместе уже поздним вечером. Снаружи всё украшено гирляндами – всё переливается, светится и просто радует глаз. Рядом с домиком небольшая беседка, к которой можно добраться через маленькую деревянную тропинку. Тропинка также украшена огоньками. И это то, что создаёт атмосферу. Это то, что создаёт рождественское и новогоднее настроение. И вот девочка поднимается, отряхивается от снега и бежит скорее в дом, в надежде увидеть семейную картину счастья и благополучия. Она бежит.. но там нет ничего, что она так охотно вообразила в своей голове: ни мамы, готовившей яблочный пирог, ни папы, ничего. В домике нет никого и ничего: ни праздника, ни счастья, ни любви. Нет ни ёлочки, ни украшений, ни подарков – тишина и пустота. И где-то в глубине этого домика она видит комнату – тёмную, мрачную и жуткую. Казалось, она даже имела какой-то свой собственный запах – запах чего-то мерзкого, но и в то же время ужасно приторного. Это было сочетание несочетаемого – но единственное, что девочка знала наверняка, так это то, что ей туда лучше не заходить. Кто-то коснулся её рукой. Она вскрикнула и проснулась.

– Господи, ты напугал меня, дорогой. Зачем так делать? – её бросало то в жар, то в холод. Сказать, что она была напугана – ничего не сказать.

– Ты задремала, опять с этой книжкой. Тебе снова приснился тот страшный сон? Милая, нужно сходить к специалисту, так больше не может продолжаться. Поверь мне, это для твоего же блага, – он действительно заботился о ней. Он видел в ней что-то особенное, настоящее, чего никак не мог отыскать в других девушках. А она ни разу не пожалела, что в тот прекрасный день сказала ему «да».

– Всё хорошо, правда. Это всего лишь сон, я.. не нужно специалистов, мне нужно только посидеть немного одной, хорошо? Уверяю тебя, со мной всё в порядке, тебе не стоит беспокоиться, – она успокаивала его, хотя сама нуждалась в успокоении. Ей уже давно не было страшно – но она никак не могла понять, почему всё это повторяется снова и снова. Это казалось безнадёжным. Она взяла руки мужа и накрыла своей ладонью.

– Разогрей ужин, хорошо? Ещё чуть-чуть и я подойду. Я только ещё совсем немного посмотрю на огонь. Право, как хорошо, что мы купили этот прекрасный дом два года назад. Здесь очень уютно. Уверена, мы будем здесь самой счастливой семьёй, – она верила в это. Она знала, что он – тот самый человек, который сделает её счастливой. Только бы справиться с этими кошмарами.

– Отдыхай, малышка, я позову тебя, – он поцеловал её руку, а затем пошёл на кухню разогревать ужин. Она встала с кресла и подошла к камину. Присела на корточки, продолжая смотреть на язычки пламени. Она аккуратно поднесла руки к огню. По телу пробежали мурашки, затем стало очень тепло. Душа будто бы наполнялась светом, вот только разум был шаток и уязвим настолько, что его уже сложно было согреть у камина. Она не могла находиться «здесь и сейчас». Она всё ещё была в том вечере, когда последний раз видела её – маму, и когда последний раз разговаривала с ним – с папой. Это было уже так давно, что казалось, будто бы она их выдумала, что их и вовсе никогда и не существовало. Может она тоже ненастоящая?

– Милая, я всё разогрел. Иди скорее, пока не остыло. Я открою вино, тебе нужно немного расслабиться.

– Ты прав, – сказала она, вставая, – Я.. совсем отошла от жизни. Пора бы уже взять себя в руки и жить дальше. Это всё в прошлом, сейчас есть только ты и наше с тобой будущее. Пошли пить вино, – она улыбнулась и пошла на кухню. На столе стояла вчерашняя курочка в духовке, зимний салат и два ненаполненных бокала.

– Какое предпочитаете, мисс? Белое, красное? Сухое, полусладкое? – он подошёл к ней, накинув на левую руку полотенце, а в другой руке держа бутылку красного полусладкого. Он знал, какое вино она выберет – но он был просто обязан «повыпендриваться» перед ней, воображая её госпожой, а себя выставляя дворецким. Она расплылась в улыбке.

– Красное полусладкое. Благодарю, – он налил ей бокал, а затем сел напротив. Она положила салфетку себе на колени, а затем подняла бокал. – За нас. Выпьем за то, чтобы всё у нас было прекрасно. Чтобы ты наконец получил повышение, к которому ты так долго стремился. И чтобы у нас появился малыш. Уверена, в этом году все наши желания станут реальностью, – они стукнулись бокалами, а затем немного отпили содержимое. «Конечно, всё станет реальностью, милая. Только сформулируй свои желания правильно», – мимолётно пронеслось у неё в голове. Она отмахнулась от мысли, не придавая ей значения. Она старалась сосредоточиться на тарелке, в которой её ждал кусочек от курицы, и который она начала разрезать.

– Всё будет так, вот увидишь. Я поставлю всех их на место, милая, все они будут целовать мои ноги, вот увидишь. И дай Бог, у нас появится ребёнок, я очень этого жду. Я хочу, чтобы ты чаще улыбалась, а малыш просто не заставит тебя грустить. Ты заслушиваешь только самого лучшего, – он был искренен в своих словах. Он готов был на всё ради того, чтобы она чувствовала себя счастливой – и она чувствовала. Чувствовала настолько, насколько могла что-то чувствовать.

– А ещё.. я хотел поговорить с тобой. У меня есть для тебя небольшой сюрприз. Уверен, тебе он понравится, – она ценила атмосферу. Ей не так нравились праздники ради самого празднования, гулянок, каникул, отпуска, поездок и т.д. Ей нравилась атмосфера. Ей нравилось украшать дом перед праздником, ставить ёлку, ходить в книжный магазин, чтобы просто посмотреть книжку, даже не покупая её – так она и создавала свой праздник. Это была её романтика, и он это знал лучше других. Для этого он и сделал этот шаг.

– Я заказал домик на Новый год, мы поедим туда, отпразднуем, а через пару дней вернёмся домой. Я хочу тебя немного отвлечь. А там атмосферно, эстетично, и там нет никакого шума, никаких посторонних людей. Только ты и я. Умиротворённость и спокойствие. Мы обязаны поехать туда, там тебе будет очень хорошо.

– Что за дом? Мы не будем праздновать Новый год здесь? Может, было бы лучше остаться? – она не хотела менять обстановку. Она уже привыкла к одному месту, а теперь небольшой переезд, даже на пару дней – это было бы слишком мучительно. Привыкать к новому пространству было крайне тяжело.

– Он прекрасен, милая. Он будто бы из сказки. Когда я увидел его на фотографиях, я был крайне поражён. Более того, я даже думал купить его для тебя. Если он тебе понравится, мы сможем остаться там навсегда. А если не понравится – я сделаю так, что его в жизни никто и никогда не арендует на ночь, не говоря уже про «купить», – он действительно мог это сделать. Эта властность, эта жёсткость характера в соединении с мягкостью по отношению к ней – всё это так волновало её. Она хотела сейчас же бросить бокал вина в сторону, встать на четвереньки на стол и аккуратно подползти к нему, словно кошка. А потом наброситься на него, словно он её добыча и заключить его в свои сети. Но она сдержалась.

– Ты сожжёшь его. Хорошо? Если он мне не понравится. Я хочу увидеть, как он сгорит, и только потому, что он пришёлся мне не по вкусу, – она отпила ещё немного содержимого бокала и посмотрела на него, улыбнувшись. – А сейчас я бы хотела тебя трахнуть. Раздевайся, – улыбка сменилась на серьёзное выражение лица. Не серьёзное, а скорее даже властное. Она хотела быть хозяйкой ситуации.

– Как Вам будет угодно, – он улыбнулся, поднимаясь со стола и медленно снимая футболку. Затем он подошёл к ней и схватился за волосы, прислоняя её лицо к своему торсу. Она аккуратно провела рукой по прессу, затем спустилась немного ниже. Она начала расстёгивать его ремень, в то время как её глаза смотрели на его глаза. Сегодняшней ночью она хотела расслабиться и прекратить думать о прошлом, которое ни на секунду не оставляло её. Она встала. Он резко повернул её, продолжая держать за волосы и нагибая её вперёд. После он начал аккуратно целовать её шею, аккуратно облизывая её ушко и трогая изгибы. Развернул её к себе, продолжая целовать её шею, спускаясь к груди. С каждой секундой она возбуждалась всё больше и больше, между ног уже становилось мокро. Он спустился рукой вниз, водя пальцами по половым губам, как бы «играя» с ними и заставляя их желать чего-то большего. Затем он снял с неё одежду, оставив полностью нагой, взял на руки так, чтобы её ноги оплели его талию, а затем пошёл на кровать. В тот вечер они забыли про вино.

Глава 2

– Малышка, пора вставать. Сегодня праздник, ты поедешь к бабушке и дедушке. Ну же, милая, – девочка проснулась от родного согревающего душу голоса. Она открыла глаза, и перед ней предстал образ матери. Было так спокойно и тепло, что хотелось снова закутаться в одеяло и ещё немного подремать. Но надо было вставать.

– А кто у нас такой соня? Давай, милая, просыпайся, – продолжала уговаривать мама, открывая шторки и позволяя солнечному свету пробраться в комнату. – Если ты сейчас не встанешь, мне придётся тебя нести до бабушки на руках, – мама присела рядом с девочкой, аккуратно поглаживая её.

– Ещё пять минуточек, честно. Засеки, – она натянула на себя одеяло, прячась от солнечного света. Поверить было сложно, но мама пошла на встречу и засекла ещё пять минут, а сама пошла на кухню готовить завтрак. Через пять минут девочка не встала, и мама отправила папу. – Иди, разбуди её, уже скоро всё будет готово, а она даже в душ ещё не сходила. Сделай хоть что-нибудь уже, хватит на диване просиживать, – и папа встал с дивана и пошёл в комнату дочери. Он пару раз напомнил о том, что пора вставать, но в ответ никто не издал ни единого звука. Тогда папа взял дочь на руки и положил на плечо, относя всё ещё сонную девочку в душ.

– Ну папа! Я так хочу спать, дайте мне поспать, – возмущалась девочка, обиженно надувая свои губки. Но возвращаться в свою комнату было уже поздно – она уже стояла в душевой и всё, чего ей сейчас хотелось – это обижаться на папу за то, что он всё-таки её поднял. – Прости, милая, это приказ мамы. Я здесь бессилен, – он виновато пожал плечами, в то время как из кухни послышалось ужасное слово «Предатель!».

Наконец девочка помылась, умыла личико, почистила зубы, и уже сидела на своём стульчике в ожидании тарелки с блинчиками на завтрак. Что может быть лучше?

– Милая, доедай, а папа пока заведёт машину. Мы отвезём тебя к бабушке с дедушкой, а сами поедим по делам. Ты встретишь Новый год не с нами, милая, но обещаю, что после этого мы проведём каникулы все вместе. Будем кататься на коньках, на плюшках, на горках. Будем есть много сладостей и смотреть новогодние фильмы и мультики. Договорились? – мама поцеловала девочку в лобик. Девочка кивнула. – Вот и славно, милая. Я люблю тебя.

……….

– Милая, я люблю тебя, – он откинулся на край кровати, пытаясь отдышаться, – с тобой каждый раз как первый, правда, – он посмотрел на неё и улыбнулся. – По тебе так и не скажешь. Вроде милая и такая загадочная, а в душе та ещё львица. Я боялся, что ты разорвёшь меня на части, – он приобнял её, аккуратно целуя её в предплечье. Она устала не меньше и с трудом пыталась восстановить дыхание.

– Я так проявляю свои эмоции. Не зря же говорят, что в тихом омуте черти водятся. Тихони иногда оказываются самыми страстными натурами. Особенно если это сопровождается капелькой алкоголя, – она приподнялась, проводя ладонью по его груди, – я бы ещё повторила, но хочу спать. Да и нам вставать же и ехать в этот прекрасный дом. Честно говоря, я сильно волнуюсь. У меня очень плохое предчувствие. Будто бы мне нужно ехать туда, я это знаю, но чувствую, что это небезопасно, – продолжала она, – ты говорил, что там безлюдно. Разве это место не охраняется? Неужели мы будем там совершенно одни? А что если что-нибудь случится? Я не хочу, чтобы наш праздник превратился в кошмар. Обещай мне, – она немного погрустнела, когда начала задумываться об этом. Он провёл рукой по её щеке, а затем приподнял её подбородок.

– Я обещаю тебе. Тебе не о чем беспокоиться, я обо всём позабочусь. Мы отлично проведём время, милая. Только ты и я. Я не хочу, чтобы ты думала о безопасности, о каких-то проблемах. Ты со мной. Тебе разве этого недостаточно? Я защищу тебя от кого угодно, верь мне, – он поцеловал её, а затем поднялся с кровати, – Пошли сходим в душ. Может.. даже повторим, – он улыбнулся и взял её за руку, а затем поднял на руки. Она засмеялась.

– Прекрати! Отпусти, я сама пойду. Отпусти же, – она начала дрыгать ногами в надежде на то, что он поставит её на землю. И он всё же поставил, но только уже в душевой. Затем закрыл кабину, включил душ и вцепился в неё губами. Она обвела его шею своими руками. – Неугомонный, – томно произнесла она, после чего он развернул её и резко вошёл. Ночь продолжилась.

Уснули они только ближе к утру. Она лежала на нём, мирно посапывая, когда резко и совершенно некстати прозвенел будильник. Она протянула руку к телефону, чтобы выключить будильник и продолжить спать. К сожалению, сделать это не глядя ей не удалось, поэтому пришлось приподняться, нависнуть над телефоном и наконец-таки его отключить. Только выключив, она уткнулась в подушку. Проснулся муж.

– Что? Уже утро? Кажется, пора вставать, – он положил руку на неё, всё ещё даже не открывая глаза. В этом они были очень похожи – мы знаем, что нам надо уже что-то начать делать, но мы это только обозначим, а сделаем как-нибудь в другой раз.

– Тебе кажется. Когда тебе что-то кажется, нужно покреститься, – она тоже не открывала глаза, всё больше забираясь рукой в подушку, – Но нам нужно вставать, – она на секунду подняла голову с подушки, искренне попытавшись взбодриться. Но в голову резко поступил неожиданный прилив сна, и она снова уткнулась в подушку, – видимо не сегодня.

– Нам с тобой нужно завести кого-то третьего, чтобы он нас будил. Иначе мы всю жизнь с тобой проспим, ей богу, – сказал он, даже не пошевелившись. Она вскочила.

– Кого ты там ещё заводить собрался? Заводила блин, – она поднялась с кровати, – ты как что скажешь, так то сон пропадёт, то ещё что-нибудь, – возмущалась она, накидывая на себя халат и надевая тапочки, – я в душ. Когда я приду, будь добр, хотя бы проснись. Я уже молчу про «застелить кровать».

– Главное, чтоб ты не пропала, – лишь ответил он, перевернувшись на другой бок. Он чуть было не уснул, пока она делала свои утренние процедуры. Он уже давно привык, что ей нужно достаточно много времени, чтобы привести себя в порядок, нарядиться. Хотя она нравилась ему больше без макияжа и без наряда.

– Ты встал? – спросила она, выходя из душевой комнаты. – Ты не встал. Если ты сейчас же не встанешь, я никуда с тобой не поеду. Сам езжай в свой чудесный дом. А то я, видите ли, должна вставать, а он лежать вздумал, – возмущалась она, раздвигая шторы. Со временем многое изменилось: раньше это делала мама, чтобы разбудить её, а теперь это делала она, но не чтобы разбудить своего ребёнка, а чтобы, наконец, поднять мужа с кровати.

– Да всё, всё, – он зевает, а затем приподнимается. Свет попадает ему прямо в глаза, он начинает щуриться. – Клянусь, я когда-нибудь затонирую эти окна.

– Себя затонируй. Я не хочу жить в гробу, – усмехнулась она, затем зашла на кухню, – Боже, что здесь вчера произошло? Теперь всё это убирать.. – она стала собирать приборы со стола и ставить в посудомоечную машину. Некоторые приборы оказалась под столом, некоторые ещё где-то на территории кухни.

– Прошёлся небольшой ураган, – сказал он, проходя мимо комнаты и невинно пожимая плечами. – Я в душ. Заходи, если хочешь составить мне компанию, – вставил он уже в конце, заходя в ванную.

– Если я составлю тебе компанию, мне снова придётся приводить себя в порядок, – подметила она, включая кофе-машину и наливая себе чашечку эспрессо. Не то чтобы она любила горький чёрный кофе (более того, она предпочитала латте с корицей), но ей хотелось взбодриться перед предстоящим днём. И в этом случае ей помог бы только эспрессо.

Отпив два глотка, она подошла к холодильнику и достала коробку свежих яиц. Она думала сделать яичницу с помидорами и посыпать зеленью, но затем вспомнила, что где-то у неё оставалась паста из авокадо, которую она делала пару дней назад. Ей в голову пришла идея сделать бутерброды с этой пастой и яйцо-пашот, чтобы было довольно по-диетически, и при этом очень вкусно. Когда муж вышел из душа, у неё уже был накрыт стол: следы от вчерашнего «урагана» были искусно скрыты, а вместо этого стоял прекрасный полезный завтрак.

– Присаживайся, приятного аппетита, – пожелала она ему, также садясь за стол. Она откусила небольшой кусочек от бутерброда и, пережёвывая его, почувствовала небольшую тошноту и головокружение, но не придала этому большого значения. Она продолжала жевать, оправдывая своё недомогание голодом.

– Ты в порядке? – спросил он, заметив какие-то изменения на её лице. Она кивнула.

– Да, всё хорошо. Доедай и собирайся. Нам ведь пора ехать. Как далеко находится это место?

Глава 3

Она была у бабушки с дедушкой, когда это случилось. Всё это было слишком сложно объяснить: она получила на праздник всё, что пожелала: под ёлкой оказалась маленькая книжка Антуана де Сент-Экзюпери, большая кукла, ряд других небольших презентов. Ближе к вечеру следующего дня поступил звонок. Мистер и миссис были найдены мёртвыми прямо в постели. Не было ни следов удушья, ни признаков отправления, ни следов насилия, ни чего-либо ещё. Смерть будто бы пришла сама собой без свидетелей и посредников.

Это было настоящим потрясением: никто не мог понять, что же произошло в ту новогоднюю ночь. Полиция была в замешательстве, детективы тоже: это нельзя было назвать преступлением ни против человека, ни против Бога. После того дня у неё и начались кошмары: она видела какой-то сказочно-красивый дом, гирлянды, огромные сугробы, тропинки, беседку. И каждый раз она чувствовала, что сейчас зайдёт в этот дом и увидит своих родителей. И вот она заходит туда, но там никого нет. Снова и снова. Лишь одиночество, тьма и жуткая комната, из которой буквально смердит. Что это за комната? Всё явно крутилось вокруг неё, но было непонятно, что же с ней не так. Но она не хотела разбираться с этим. Она хотела лишь хоть раз не бояться уснуть. Но чем больше она отвергала своё стремление идти дальше, чем больше хотела перестать бороться – тем больше она мучилась, тем больше кошмаров ей снилось, и тем больше она не могла сосредоточить своё внимание на других важных проблемах. Она постоянно теряла концентрацию, постоянно чувствовала себя слабой и беспомощной: будто бы что-то забирало у неё силы, будто бы она вовсе не живая, не человек, а что-то искусственное и ненатуральное. Иногда она страдала от дереализации, не воспринимала окружающий мир, сидела где-то в своей голове и много думала. Иногда это было как «приступ», как «срыв» – неожиданно, без всяких предупреждений и признаков. И к этому нельзя было привыкнуть, за этим нельзя было проследить, замедлить это или остановить. Это просто было. И всё.

– Туда ехать часа три. Это немного восточнее загородных домов, где мы были прошлым летом, – доедая свою порцию, сказал муж. Она попыталась вспомнить, но в голове ничего не всплывало. – Мы постоянно ездим по всяким домикам, я уже и не помню, где мы там были прошлым летом.

Позавтракав, они начали собираться в поездку. Она сложила все самое необходимое (на первый взгляд): ванные принадлежности, пару-тройку платьев, среди которых было одно вечернее; одежду, в которой можно было ходить в домике без всякого пафоса, красивое кружевное бельё, чтобы задать вечеру увлекательное продолжение. Когда она собрала все свои вещи, места практически не осталось: он хотел обойтись одним чемоданом, но видимо для своих вещей ему придётся брать ещё один.

– Мы едим на дня три от силы, – усмехнулся он, когда она пыталась уместить очередную футболочку, – ты даже не успеешь всё это надеть.

– Ты что такое говоришь? – возмутилась она от такого неслыханного вздора, – это ещё мало. Уверяю тебя, что я успею надеть всё это, ещё и устану от однообразия. А вдруг мы там останемся на подольше? Ты вообще говорил мне, что хочешь купить этот дом, если он нам понравится, – он успехнулся.

– Верно, милая.

Она пыталась держать своё настроение на высоте, но тревожность поступала с каждой минутой с ещё большей силой. Она надеялась, что эта поездка сможет отвлечь её от бесконечных мыслей, кошмаров и воспоминаний.

Через час они уже были готовы: он стоял на пороге с чемоданом и сумкой в руках и ждал, пока она поправит макияж. И к этому он тоже уже успел привыкнуть за годы семейной жизни (их было всего два!), но он был уверен, что способен терпеть её до конца жизни. По-настоящему сильные чувства.

– Всё, я готова. Едим, – сказала она, закрывая верхний шкафчик в ванной комнате.

– Едим, – ответил он, выходя из квартиры. – Милая, ты меня обманула? Ну где ты там? – он громко вздохнул. Она вышла.

– Не мешай мне, когда я крашусь. Я так настраиваюсь на праздник, создаю себе настроение. Ты же хочешь, чтобы я улыбалась? – она начала «читать лекцию» о том, как же неправильно поступают мужчины, когда торопят своих дам. – Это у вас всё просто: помылся, расчесался – и как новенький. И праздник на душе. А для нас это целый процесс, долгий и жизненно необходимый.

– Ладно, понял я, понял. Готовься сколько душе твоей угодно. Это гораздо лучше, если бы ты ходила грустная или хмурая, – добавил он, делая виноватое лицо.

– Вот именно. А сегодня праздник, между прочим. Нужно быть на высоте, даже если мы вдвоём.

Он вышел. Она обулась и вышла следом. Закрыв дверь, они уехали.

Глава 4

Пейзаж, который она наблюдала из окна машины, был просто великолепен: сначала они проезжали через городские улицы, где было серо и не так прекрасно, но затем они выехали за город и поехали через сосняк. В этот момент как раз пошёл снег: кругом было бело, морозно и снежно. Хотелось прямо в ту же секунду выскочить из машины и упасть в какой-нибудь сугроб между величественными соснами. К сожалению, день зимой очень короток: поэтому в скором времени уже близился закат. К вечеру облака немного разошлись, и можно было увидеть бордовое солнце. Три часа затянулись. Уже начало смеркаться, когда они подъехали к тому самому месту.

– Мы почти приехали. Это должно быть здесь, – сказал он, когда оставалось буквально минут пять до домика. По её телу пробежали мурашки, дыхание заметно участилось. Ей стало страшно.

– Я знаю это место.., – вдруг вырвалось у неё. Он посмотрел на неё в полном недоумении.

– Откуда ты можешь его знать? – спросил он, – об этом месте не знает практически никто. Его нет на картах, о нём нельзя найти хоть малейшую информацию в интернете. Это уникальное место, – утверждал он.

По её лицу пробежала слеза.

– Мы останемся здесь. Не зря ты привёз меня сюда, я это чувствую, – она смотрела в окно машины. Вскоре показался тот самый дом. Она не прогадала. Она уже где-то его видела. Именно он был в её кошмарах: такой же большой, деревянный, украшенный различными гирляндами и по-настоящему сказочный. Только почему-то рядом не было беседки, лишь сугробы и тропинка.

– Здесь должна быть беседка, – сказала она, когда они уже остановились и вышли из машины. – Где она?

– Мне сказали, что она сгорела. Прошлые арендаторы устроили пожар здесь, как я понял. Если бы не они..

– Они здесь ни при чём, – резко перебила она, – не в них дело.

– Думаешь, хозяева сами устроили пожар, чтобы сжечь беседку? – он засмеялся, – это абсурд.

– Хозяева? – переспросила она, будто бы услышала какую-то нелепицу. – Я просто сомневаюсь.. Что это за люди, у которых ты снял этот дом?

– Что не так, милая? Он тебе не нравится? Ты какая-то странная стала.. именно после того, как мы сюда приехали. Это приличные люди из соседней деревни. Право, я даже не знал, что поблизости есть жизнь. Но это нам всё равно не помешает, верно? – он приобнял её, стремясь немного подбодрить.

– Здесь нет деревни, нет людей, – монотонно произнесла она, – кто эти люди, у которых ты арендовал этот дом? Кто они? – спрашивала она уже на повышенных тонах. Было очень трудно понять причину таких резких изменений.

– Что с тобой? Я не понимаю. Я решил сделать тебе сюрприз, привёз тебя сюда в новогоднюю ночь, а ты просто с ничего начала меня допрашивать. Ещё и утверждаешь, что знаешь это место. Как мне это воспринимать? Ты меня пугаешь.

– Я сама напугана ничуть не меньше, поверь. Извини, если я перегнула палку. Но мне кажется, что я здесь уже была. Когда-то давным-давно. И меня напрягает, что у него есть хозяева. У этого дома не может быть хозяев, – подытожила она, вгоняя мужа в полное непонимание.

– И почему же у него не может быть хозяев?

– Потому что это мой дом, – вырвалось, наконец, у неё. Он вопросительно посмотрел на неё.

– Что? Что ты такое говоришь? – недоуменно спрашивал он.

– Пошли внутрь. Он ждёт гостей, – произнесла она, после чего она направилась к двери.

– Подожди, под ковриком под порогом должен быть ключ, – крикнул он, пока открывал багажник и доставал чемоданы.

– Здесь открыто, – она открыла дверь и вошла.

– Как такое могло произойти? – спрашивала бабушка девочки после трагичного случая. – Я до сих пор не могу поверить. Не должно было так закончиться, не должно было, – она накапала себе немного валерьянки, чтобы успокоиться. Но в такой момент мало что могло бы помочь.

– Нам надо сохранять спокойствие и разум. Нам ещё внучку растить, ты не забывай. Они окончательно не умерли, понимаешь? Они всегда будут с нами, – дедушка сел рядом, положив руку на плечо бабушки, и попытался её успокоить.

– Мы не остались одни, слышишь? Она с нами, она сумеет заменить нам их, – говорил он, пока в душе скребли кошки. Порой очень трудно заменить близкого человека, даже если эта замена – его маленькая копия.

– Ты прав. Давай возьмём себя в руки и позаботимся об этой девочке. Ближе неё у нас никого нет. А у неё нет никого ближе нас..

И это было действительно так. Они остались совершенно одни. И их девочка. Девочка, которая была виновата в смерти своих родителей, сама даже того не подозревая. И они знали это. Знали, но продолжали любить, продолжали верить, что она – их настоящее и будущее, их надежда на «лучшую жизнь». Они её и вырастили.

– А что такое карма? – как-то раз спросила она, оторвавшись от своих уроков, и тем самым не просто удивила своих «родителей», но ввела их в полное замешательство.

– Карма – это когда ты делаешь что-то плохое, а тебе это возвращается, – другого ответа он не был в силах дать. Он сам никогда не задумывался об этом и единственное, что он вспомнил в этот момент, так это «закон бумеранга». Но это лишь отчасти объясняло значение самой кармы. Ответ её не удовлетворил.

– Ты никогда не интересовался этим? А зря, – иногда она была немного резка. Но это лишь из детской наивной любознательности.

– А тебя, милая, очень даже это трогает, – с улыбкой сказал дедушка, подсаживаясь к ней ближе. – Это задания у тебя такие? Что сейчас вообще в школах проходят? – спросил он, рассматривая учебник и тетрадку. Но ни о какой «карме» там и речи не было: лишь формулы, числа и «всякая всячина», связанная с математическими расчётами. Сказать, что он испугался – ничего не сказать. Не могла же она просто сидеть и мимолётно об этом задуматься.

– Я и сама не знаю ответ, – она привлекла его внимание, – и от тебя его не жду. Но надеюсь, что когда-нибудь я найду ответ на него, – она встала и побежала на кухню. А этот вопрос так и остался «между делом».

Ответ на него она так и не нашла. Есть множество различных разъяснений в интернете, но всё это сказки. Всё это «примерное описание действительности, удовлетворяющее человеческие потребности». В этом она не сомневалась.

Глава 5

Внутри дома было так же прекрасно, как и снаружи: огромный зал с телевизором, диваном, столиком и двумя креслами с обеих сторон. Роскошный камин, который очень даже отличался от камина в их собственном доме. В комнате было светло благодаря двум окошкам, располагающимся по обеим сторонам. Хоть уже и смеркалось, но ещё можно было разглядеть черты собеседника в этой полутьме. На окошке стоял фаленопсис – один из видов орхидей, совершенно не капризный в отношении ухода. По нему и можно было понять, что хозяева здесь бывают не часто, а может, и вообще не бывают. Но кто-то всё же за ним ухаживает.

Кухня была не менее просторна: её соединили с залом и прихожей. Видимо ремонт был сделан совсем недавно, так как ещё чувствовался запах молодой древесины. В правой стороне зала была размещена лестница, ведущая на второй этаж дома. Его тоже не было во сне, как и всего этого обновления – может, это просто глупое совпадение? Она не могла всё понять, что её ожидает дальше: что будет, если она посмотрит туда, куда не следует. Страх потихоньку отпускал её. Она переставала чувствовать себя чужой, даже наоборот, её настроение заметно улучшилось, а на душе стало спокойно. Она уже успела осмотреть весь первый этаж, когда на пороге появился её муж с двумя чемоданами.

– Ну как тебе? Ты успокоилась? – спросил он, ставя чемоданы перед собой и поправляя шапку. – Мне кажется, он прекрасен. Хозяева сделали ремонт здесь буквально пару месяцев назад, так как здесь был пожар, ну ты знаешь. Беседку им спасти не удалось, но дом практически не пострадал. Это даже к лучшему. Его буквально воссоздали с нуля, ещё и в современном интерьере. У нас ведь должно быть всё самое лучшее, – он разулся и подошёл к ней, – надеюсь, наши выходные пройдут без всяких приключений. Я хочу, чтобы мы были посвящены только друг другу, и чтобы больше ни о чём не думали.

Она кивнула с улыбкой на лице. Затем они разобрали чемоданы, включили камин, тихую спокойную музыку и принялись подготавливать всё к праздничному ужину. Муж ещё заранее предложил ей заказать что-нибудь в ресторане, но она отказалась. Нет ничего лучше домашней еды – тем более в семейный праздник. Поэтому она решила приготовить ужин сама, а муж захотел быть её небольшим помощником в этом деле.

– Что будем готовить? – спросил он, когда они разложили продукты по разным местам и подготовили все необходимые приборы.

– Курицу с картошкой в духовке. Ты же знаешь, я это просто обожаю. Я решила особо не напрягаться с выбором, – она усмехнулась, он улыбнулся в ответ.

– Хорошо, прекрасно. Но без кое-чего готовка будет не так прекрасна, – он достал из холодильника бутылочку прохладного шампанского (оно ещё не успело остыть) и поставил на столик, – надеюсь, здесь есть лёд в холодильнике. С таким шикарным ремонтом можно было ещё позаботиться о прислуге, не говоря уже про лёд, – он усмехнулся, при этом пытался найти в морозилке немного льда, – ну хорошо, не разочаровали.

– Как может не быть льда в холодильнике? – с удивлением спросила она, доставая два бокала из верхнего шкафчика и промывая их.