Читать онлайн Игры демиургов. Тайник бога бесплатно

Пролог.

Лучи солнца с трудом пробивались сквозь кроны древних деревьев. Некоторые из этих гигантов застали времена, когда жрицы Шелеста только пришли в молодой мир Палатиан, а сейчас, спустя двадцать тысяч лет, когда их корни принизывали земли мира на многие километры, жрицы и избранные Шелеста всё с таким же благоговением питали древних силой своей богини. Самый большой лес Палатиана, Златоземье, являлся домом и храмом для десятков поколений валлов, чей народ всецело посвятил свою жизнь защите лесов.

По каменным дорожкам между уходящими ввысь древесными колоннами шли двое. Она – внешне молодая валлийка в простых зелёных одеждах жрицы. От людей она отличалась только немного вытянутыми в стороны ушами, напоминающие оленьи, и горизонтальным зрачком зелёных глаз. Светлые волны густых волос покачивались в такт медленным шагам. Её спутник – человек средних лет в строгом облачении Ищущих, несмотря на белое очелье позора, скрепляющее начинающие седеть волосы, был умиротворён и радостен. Ему было прекрасно известно, что безопаснее этого леса на Сикаре места просто не существует. Несмотря на все беды, что бушевали в остальном мире, Златоземье до сих пор было наполнено силой ушедшей богини, которая питала подземные воды, расходящиеся по всему континенту.

– Знаешь, Дарилла, каждый раз, когда я прихожу сюда, ко мне возвращается уверенность, что у нас всё получится, – обратился мужчина к своей спутнице.

– Хотела бы и я в это верить, Велкор, – задумчиво ответила жрица.

– Неужели ты опустила руки? – от удивления мужчина остановился, неверяще глядя на спутницу.

Дарилла, вынырнув из своих размышлений, взмахнула рукой и пару окружил сверкающий золотым цветом пузырь. Звуки внешнего мира замолкли, а спрятавшиеся от мира собеседники посмотрели друг другу в глаза.

– Мне триста пятьдесят лет, Велкор. Вечная молодость – подарок моей богини, и её силы помогают мне поддерживать жизнь в этом лесу. Но если молодость останется со мной навсегда, то силы Шелеста постепенно меня покидают. Сто лет – максимум, который я могу продолжать хранить этот лес. А после у оставшихся тринадцати избранных Шелеста тоже начнут убывать силы. Ты ведь понимаешь, что случится потом?

Помрачневший мужчина кивнул, и подойдя к спутнице негромко произнёс:

– Вчера из Междумирья вернулся Варрек. На совете он расскажет о том, что узнал. Но есть кое-что только для ушей отмеченных Ушедшими.

Дарилла подалась вперёд, старательно всматриваясь в глаза мужчины.

– Он что-то нашёл?! Ну же, старый кот, не молчи!

– Терпение, Хранящая Жизнь, скоро вы всё узнаете, – старательно сдерживая улыбку мягко проговорил Велкор.

– Ты точная копия своего деда, особенно когда так ухмыляешься, – раздраженно тряхнув головой, фыркнула Дарилла.

– Ты говорила это уже… много раз.

– И ещё не раз скажу, котяра! Ну, говори!

Велкор улыбнулся. Невысокая хрупкая женщина выглядела как надувшийся котёнок, когда раздржалась не в серьёз, и он не мог отказать себе в удовольствии подначить эту красивую валлиру, попутно выводя её из меланхоличного состояния.

– Варрек нашел сферу дыхания Торгара.

В глазах Дариллы вспыхнули огоньки радости, а через несколько секунд, не в силах себя сдерживать, Дарилла схватила мужчину за руки и словно маленькая девочка запрыгала вокруг него, счастливо хохоча. А Велкор на несколько секунд словно перенёсся на двадцать пять лет назад, когда он был молод и влюблён. Мужчина не знал, что это – магия или природная особенность валлир, но когда они испытывали сильные чувства и эмоции, окружающие могли почувствовать то же, что что и валлиры. Он любил эту особенность, к тому же она нередко помогала ему на войне.

Через минуту Дарилла успокоилась, и, глядя в глаза Велкору своими сияющими от счастья глазами спросила:

– Мы ведь теперь сможем их найти?

– Для этого нужен Видящий, Дара, – тяжело вздохнул мужчина. – А они, сама знаешь – не появлялись уже больше трёх тысяч лет. Сегодня я отправил ещё один десяток братьев в Междумирье, на поиски новых миров, где может найтись новый Видящий.

– Признайся, они ведь ищут не только Видящего? – улыбнулась женщина.

– Ты очень умная верховная жрица, – вернул улыбку Велкор, коснувшись пальцами своего белого очелья, на котором напротив лба наискось шли четыре красные полосы.

– Тебе не идёт это повязка, старый кот.

– Мы не выбираем начало своего пути, Дара, но мы выбираем куда и зачем идти. И последний вопрос, пожалуй, самый важный.

– К чему ты клонишь?

– Кроме того, что я уже сказал, что-то грядёт. Я чувствую это всей своей шкурой. А интуиция никогда меня не подводит.

– Последние восемьдесят лет постоянно что-то происходит, – усмехнувшись, заметила жрица.

– То, что происходило до этого, никак, кроме как бедой назвать нельзя. А это… Это другое. И от этого у меня в предвкушении сжимаются кулаки и встают дыбом волосы.

Валлира внимательно посмотрела на Велкора и, покачав головой, отвернулась.

– Нет, ты всё такой же мальчишка, каким пришёл сюда тридцать лет назад. Мне начинать готовить валлир к твоей очередной авантюре?

– Нет, лучше готовь путеводные огоньки и переходы для возвращения всех, кто ушел на поиски.

– Матерь леса, неужели это настолько серьёзно?!

– Очень.

Велкор улыбнулся женщине и подойдя к границе пузыря коснулся его пальцем, заставив исчезнуть.

– Через три дня, на Великой Длани. И ещё, Хранящая. Недавно на острове Каменный Престол пытались призвать чужого бога. Мы не стали казнить предателей, пока. А призвать они его пытались с помощью любопытного гримуара, который был принесён извне. Ты ведь понимаешь, что это значит?

– Либо у раскольников получилось сделать свой разрыв, либо к нам пришли новые незваные гости, – нахмурившись кивнула жрица.

– Нового разрыва не было. Мы следили за ними больше полугода. Это новый игрок, причем мы проморгали его появление. Поэтому будь осторожна.

– Не переживай, Велкор, лес хранит нас, а мы охраняем лес.

– До встречи на совете, Дарилла, – Ищущий кивнул и быстрым шагом направился к выходу из гостевой части древнего леса. Через полсотни шагов к нему подбежала большая сикарская рысь, и ткнувшись лбом в бок хозяину, потрусила рядом.

Жрица проводила своего гостя взглядом и, шагнув вперёд, исчезла в зелёной вспышке, бросив напоследок появившейся рядом женской фигуре:

– Собери заклинателей путей и охотников в Озёрной Пещере. Мы тоже начнём охоту на незваных гостей.

Глава первая.

Шел пятнадцатый час полёта, когда впереди промелькнуло бело-голубое окно разрыва реальности. Я облегчённо выдохнул, заметив, что тонкий след, по которому мы пустились в путь, ведёт как раз к этому разрыву. Собственно, сделка наполовину выполнена, впереди ждёт переход, двухдневная стоянка, ожидание нанимателя, и путь в уже известную область Астрала.

Облегчённо откинувшись в сли-кресле, я улыбнулся и прикрыл глаза. Неплохо для первого самостоятельного полёта. Вторя моим чувствам, дверь кабины пилота распахнулась, и внутрь заглянул круглолицый Калид. Полётный китель будущего первого пилота был небрежно расстёгнут, демонстрируя кобуру, но сам парень выглядел собранным.

– Ты как, Талил? – бодро спросил толстяк.

– В норме, мы у цели. Ещё полчаса полёта, – я посмотрел другу в глаза и рассмеявшись признался, – Я до сих пор себя голым чувствую – так непривычно после нашего «Исполина» чувствовать эту скорлупку с единственным гарпуном!

– Радуйся, что не пришлось им воспользоваться! – хмыкнул Калид и кивнув, вернулся в салон.

Из-за тонкой стены послышался его голос:

– Господа, расчетное время до перехода – половина стандартного часа, рекомендую убрать все незакреплённые вещи.

– Благодарю, господин Ровантар, мы воспользуемся вашим советом.

От ответившего ему низкого голоса, казалось, завибрировала внутренняя обшивка. Наш наниматель, господин Надайл, обладал удивительно сильным голосом, хотя внешне был далеко не мощного телосложения. Темноволосый мужчина средних лет с явными чертами аристократа, сейчас сидел в пассажирском салоне вместе со своими пятью спутниками, которые за время полёта, кажется, почти не разговаривали.

Я задумался. Этот человек должен был сильно доверять дяде Калида, если рискнул нанять нашу троицу на этот арендованный лёгкий транспортник. Ведь мы, несмотря на то, что уже были пилотами, только готовились сдавать экзамен на заветный значок астрального навигатора. У нас не было ещё ни одного самостоятельного полёта, если не считать домашних машин, но об этом не стоит даже всерьёз говорить. Все полёты, которые мы совершали в Астрале, проходили под плотным контролем со стороны опытных наставников, что совсем не удивительно, ведь нам предстояло следующие двадцать пять лет управлять третьим по величине торговым кораблём Империи Детринар – Золотым Колоссом.

Окно разрыва приближалось, и я опустил прозрачный купол кресла, на которое дублировались изображение и данные, поступающие от линз на корпусе корабля в его псевдоразум, а оттуда напрямую в мой разум. Обычно, самая большая опасность на путях Астрала поджидает тебя у разрыва, где на стабильных участках Путей могут устроить засаду разумные или существа Астрала. И ещё на «схлопнувшихся» мирах, которые из-за катаклизма оказались в Астрале, и теперь в отчаянной агонии пытаются спастись от хлынувших к ним со всех концов Астрала стервятников.

Поэтому, последний отрезок пути стоит преодолеть максимально быстро и осторожно. Опустив взгляд на руки, которые до локтей были погружены в подлокотники сли-кресла, я улыбнулся, и отдал мысленный приказ на приведение гарпуна в боевое положение. Осторожность лишней не будет. Разгоняя «Алый коготь», я улыбался, всеми силами сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Эйфорическое чувство моей личной победы кружило голову, и я чувствовал, как за стенкой, внутри Калида и Дамила разгораются те же самые чувства.

*      *      *

Разрыв реальности расположился в сорока метрах над землёй, и у нашей небольшой машины оказалась прекрасная видимость. Внизу, на многие километры тянулась окруженная горами долина, покрытая редким лесом и холмами правильной, круглой формы. Нигде, куда бы не падал взгляд, не было ни намёка на человеческое жильё.

Однако, стоило мне переключиться на навигаторское зрение… Не сдержав эмоций, я выругался и мыслекомандой зажёг в пассажирском отсеке зелёный свет, вызывая Калида. Вся долина буквально полыхала и горела странной энергией, и тот тонкий тающий след, по которому мы добрались до этой точки выхода уже давно затерялся и сгорел в этой буре.

Калид быстро зашел в кабину, закрыв за собой дверь.

– Что у тебя?

– След потерян. Внизу светопредставление, будто там могильник испорченных манонакопителей. В базе данных корабля мир не опознается и в пределах долины никаких признаков разумных, кроме…

– Курганов?

– Да, очень похоже. Артефакт господина Надайла скорее всего именно из этой долины.

– Облети долину по кругу, но выше не поднимайся. Приземлимся там, где укажет наниматель.

Я посмотрел на кинжал, лежащий на приборной панели. Тонкий изогнутый клинок белого цвета больше всего напоминал коготь хищника, а рукоять из черного дерева по всей длине покрыта сложным геометрическим узором. Зрение навигатора показывало ярко-красное свечение, исходившее от кинжала – именно по его следу мы рыскали по глубинам и переходам Астрала. Теперь я понимал Надайла. Там, где нашли этот артефакт, могли находиться и другие, не менее ценные вещи. В поиске сокровищницы он сделал ставку на зелёных навигаторов Империи Детринар и не прогадал. Достойно уважения. Вот только теперь об этом месте знаем и мы с парнями, и нашему нанимателю нужно успеть забрать отсюда максимум, пока сюда не прибыла объединённая разведывательная эскадра наших домов.

Вынырнув из размышлений, я повёл транспортник вокруг долины, осматривая открывающиеся виды. Карта в псевдоразуме корабля автоматически заполнялась, внося расположение холмов. Постепенно вырисовывающаяся картина показала абсолютно бессистемно разбросанные холмы, и немногие оставшиеся свободными от деревьев площадки.

– Как назовёшь новую территорию, первооткрыватель? – спросил Калид.

Я улыбнулся, вспомнив книгу, которой мы с сестрёнкой зачитывались в детстве и без раздумий ответил:

– Долина спящих королей!

Мой друг рассмеялся и спросил:

– Как в сказке о волшебных зеркалах?

– Да, мы с Талилой были одержимы этой сказкой. Матушка боялась даже случайно упоминать о ней, иначе это грозило ей новым кругом чтения.

Так, за неспешной беседой мы облетели всю долину, заполнив карту. Я отправил её проекцию на стол в пассажирском отсеке, и через несколько минут на моей карте на самой большой поляне загорелась пульсирующая точка – господин Надайл указал место посадки.

Калид аккуратно, двумя руками вынул изогнутый кинжал из креплений на панели передо мной и восхищённо его осмотрел.

– Какая сила, пробирает до мурашек… Интересно, для чего он предназначен? Я никогда раньше не видел такую энергию – здесь сохранились отпечатки и живого существа, и чистого эфира, и что-то ещё… Что-то, чего я просто не знаю, – он помолчал и едва слышно добавил. – Вот бы забрать его в нашу лабораторию.

Я понимал его. Никогда не знаешь, какое исследование окажется пустышкой, а какое подарит твоему Дому новую технологию, которая возвысит его в змеином клубке придворных интриг. Астрал дарит бесконечные возможности в познании других миров и его технологий, но в этом же хранит и огромную опасность.

– Буди Дамила, и так всё самое интересное проспал, – обратился я к Калиду, плавно опуская машину на указанную площадку.

Следующие десять минут прошли очень неторопливо – после посадки корабля мне нужно разъединить свой разум и псевдоразум машины, чтобы встать из кресла слияния с кораблём. Я прикрыл глаза и дал команду на разъединение, чувствуя, как сли-кресло постепенно выпускает меня из своего обволакивающего специальным гелем нутра.

Пока я неспешно освобождался, за стенкой слышались негромкие реплики и шум покидающих трансорт людей. Когда шум стих, внутрь зашел Дамил – крепко сбитый блондин с вечно приподнятыми бровями, что обманчиво придавало его лицу наивное выражение. Представители великого дома Бовакаров всегда славились своим нечеловеческим упрямством.

– Наниматель предлагает составить ему компанию в исследовании долины. Мы с Калидом не против. Ты как, отдохнешь, или прогуляешься?

В этом весь Дамил. Прямолинейный, как офицерский кортик. И эта его черта и раздражает, и в то же время вызывает уважение.

– Я поем и отдохну. У нас ещё двое суток, успею осмотреться.

– С тобой останется шестой, странный, – кивнул Дамил и вышел.

Странным он назвал шестого спутника господина Надайла, который встретил нас уже в машине. Высокая фигура в мешковатой серой робе, которая скрывала его фигуру и лицо. За всё время, пока мы готовились к отлёту, странный ни разу не заговорил, а все поручения Надайла выполнял моментально, как автоматон. Возможно, это был разумный не человеческой расы, который не хотел к себе лишнего внимания. Однако, нам он никак не мешал, поэтому особого внимания на него никто не обращал.

Потянувшись всем телом, я вышел в пассажирский отсек и пройдя мимо кресел вдоль бортов, вышел из распахнутой двери наружу. Воздух сводил с ума своей чистотой и запахом хвои. В моём мире я никогда не бывал в лесах, а тем более горах. Вся моя жизнь крутилась вокруг городов, портов и астральных кораблей. Возможно потом, после окончания моего контракта на Колоссе, я куплю себе дом, как раз в таком лесу в каком-нибудь заповедном мире, и лет пять буду просто отдыхать от чувства полного слияния с кораблём, когда вместо своего тела ты чувствуешь корпус из металлических сплавов и полимеров, а твой разум, усиленный мощным псевдоразумом корабля, быстро и четко рассчитывает и выполняет запросы экипажа.

– Господин Сиган, благодарю за прекрасную работу. Не желаете ли присоединиться к нашему исследованию?

Я обернулся на голос, раздавшийся справа. У походного столика, оперевшись на него руками, стоял Никер Надайл в своем щегольском белом плаще и, казалось, с насмешкой смотрел на меня. С чего бы это? Хотя, возможно, мне это кажется от усталости. Его спутники, трое черноволосых молодых парней чуть старше меня, лет двадцати пяти, были собраны будто для долгой изнуряющей экспедиции.

Из свободных серых костюмов, в которые они были облачены в городе, они успели переодеться в странные робы песчаного цвета, и были увешаны сумками и инструментами, сделавшими бы честь любому археологу. Четвёртым спутником Никера Надайла был плотно сбитый приземистый мужчина лет сорока, с холодными и внимательными глазами на лице профессионального головореза. Во время знакомства он представился, как Наив Архан, и в беседах практически не участвовал. Насколько я понял, он был кем-то вроде телохранителя нашего нанимателя. Сейчас же он облачился в броню белого цвета, очень напоминающую древний доспех. За его спиной висел огромный овальный щит, закрывающий от шеи до колен, а на поясе виднелась рукоять одноручного меча, тоже белого цвета. Высокая фигура шестого спутника Надайла неподвижно застыла за его левым плечом.

– Благодарю за предложение, господин Надайл. Мне нужного немного времени, чтобы восстановиться после полёта. После отдыха я с удовольствием присоединюсь к вам.

– Будем вас с нетерпением ждать, – улыбнулся наниматель.

Я повернулся и поискал глазами своих друзей. Калид и Дамил сидели под раскидистым деревом на краю поляны и махали мне руками. Махнув в ответ, я быстро зашагал в их сторону, стараясь отогнать подступающую усталость.

– Как вам подготовка наших друзей? Кажется, они собираются надолго здесь окопаться, – негромко спросил я у друзей.

– Это не важно, у нас договор на два дня. Хоть Карим арендовал птичку на неделю, его опознавательный кристалл лучше вернуть побыстрее. Он и так сделал нам нереальный подарок, когда предложил свободно полетать по Астралу. Тем более, через четверо суток у нас экзамен, – отмахнулся Калид.

Такое доверие меня удивило. Карим показался мне слишком демонстративным человеком, такие люди легко нарушают обещанное, если это принесёт им даже мимолетное внимание окружающих. Хотя, кровное родство часто закрывает глаза на недостатки, поэтому я только спросил:

– А вы? Пойдёте налегке?

– Да, самое важное запишем на наши коммуникаторы, копать и ломать мы уж точно не собираемся!

– Не отключай коммуникатор, мы свяжемся, если что-то потребуется, – Дамил хлопнул себя по груди, где во внутреннем кармане кителя у всех нас лежали приборы связи.

– Хорошо. Чистой дороги вам!

– Чистой дороги, Талил. Я сменю тебя через шесть часов.

Вернувшись в корабль, я распаковал полётный пищевой набор, состоящий из насыщенного фруктового пюре и витаминного батончика и с аппетитом смёл всё за минуту. Первые две недели полёта это вкусно, но потом хочется сочного жареного мяса, и бодрящего, от макушки до пяток, викора – напитка нашей империи, который делают из особого сорта вишни, вывозить который строжайше запрещено. Впрочем, я не вертел носом – учитывая то, что мне предстоит двадцать пять лет, лёжа в капсуле, получать пищу даже не чувствуя её вкус.

Пока я раскладывал кресло для сна, в пассажирский отсек вошел Шестой, нашел меня своим провалом капюшона, и опустился на пол рядом с выходом, неотрывно глядя на меня.

– Чем обязан вниманию? – такая наглость изрядно удивила, особенно учитывая, что при хозяине Шестой ходил, склонив голову.

Фигура в серой робе продолжала неотрывно смотреть из тени капюшона, не удостоив меня ответом. Внутри начало закипать раздражение, переходящее в ярость – такое поведение демонстрировали представители домов из самых захолустных уголков, которых никак, кроме как деревенщинами не называли. Впрочем, их быстро переучивали, а особо наглых просто разоряли. Так и сейчас, этот служка буквально просил научить его хорошим манерам.

Положив ладонь на рукоять кортика, я резко приблизился к Шестому, который так и остался сидеть на полу поджав ноги, глядя на меня снизу вверх.

– Встань, сними капюшон и принеси извинения, раб! – от злости голос прозвучал тихо.

Несколько секунд Шестой сидел неподвижно, но вдруг склонил голову набок, словно прислушавшись к чему, а потом… встал на колени, уткнувшись лбом в пол. Злость схлынула, оставив только сочувствие и толику презрения к этому жалкому существу. Похоже, он совсем не понимает мою речь, а упал на колени потому что испугался тона и оружия.

Выругавшись, я вернулся к креслу, но спать рядом с этим непонятным существом не хотелось.

Пойти спать в сли-кресло? За прошедшие сутки я в нём уже насиделся. Усталости в нём не чувствуется, мышцы не затекают, однако после разъединения быстро наползает ментальная усталость. Ладно, плевать, главное не рядом с этим. Стоило мне подойти к двери кабины пилота, как Шестой вскочил и медленным шагом пошел в мою сторону.

– Чего надо? Вернись на место.

Высокая фигура застыла, не спеша возвращаться.

– Я не собираюсь никуда улетать. Вернись на своё место, или клянусь моим домом, я прострелю тебе ногу, если ты войдёшь в кабину.

Хлопнув в раздражении дверью, я упал в мягкое нутро кресла и, не запуская машину отключился, как только моя голова коснулась ложа.

*      *      *

Проснулся я рывком, с чувством необъяснимой тревоги. Часы показывали 4:50 после прилёта, до прихода Калида ещё два часа. Тишину вокруг ничего не нарушало, поэтому я не спеша поднялся, спрятал во внутренний карман ключ запуска машины и направился прогуляться. Шестой сидел на том же месте возле выхода, глядя в пол перед собой. На моё появление он никак не отреагировал и пройдя мимо него, я сошел по ступенькам на землю.

Внезапно сердце пропустило удар, ноги подогнулись, а когда я упал, душу накрыло таким ужасом, что захотелось врасти, утонуть в земле, чтобы спрятаться от внезапной опасности. Ужас прошел так же внезапно, как и появился, а я остался лежать с выпрыгивающим из груди сердцем и полными пригоршнями земли.

– …ТАЙ!! ТЫ СЛЫШИШЬ??? ТАЛИ…

Сознание медленно включалось, когда я понял, что внезапно оборвавшийся звук – это голос Калида, доносящийся из нагрудного кармана. Трясущимися руками вытянул коммуникатор, но ни Калид, ни Дамил не отвечали. Что-то случилось! К ним! Скорее!!!

Я ринулся обратно к кораблю, но внезапно вход перегородила фигура Шестого. В сторону! Двумя руками я толкнул в грудь высокую, выше меня на голову фигуру, но с таким же успехом я мог бы толкать стену. От вложенной силы я едва сам не улетел назад, на землю, но рука Шестого вцепилась мне в китель и играючи, безо всяких усилий подняла в воздух. Да какого отродья происходит?!

– Отпусти, урод!

В ответ Шестой поднял вторую руку, в которой оказалась верёвка с петлёй на конце, которую он и попытался накинуть на мою шею.

Адреналин переполнял кровь, поэтому руки действовали быстрее чем голова – я выхватил кортик из ножен и с размаху всадил его в удерживающую меня руку. Клинок с глухим стуком ударился во что-то под одеждой и соскользнул, не нанеся никакого видимого урона. Два следующих удара в бок и голову также встречали невидимую защиту. Шестой начал пятиться, втягивая меня в пассажирский отсек, не прекращая попыток накинуть петлю. В бездну! Время вежливости прошло! Правой рукой выхватил из кобуры пистолет, молниеносно перещёлкнул регулятор на боевые заряды, и приставив ствол ко лбу Шестого, вжал спуск. Тишину поляны разорвал кашель выстрела, Шестой дёрнулся и разжав руку завалился назад.

Упав на ноги, я скатился по лестнице, не выпуская из рук пистолет и кортик. Слегка потряхивало, но в голове всё так же билась мысль: «парни в беде, надо помочь!». Взяв пистолет наизготовку, я начал медленно подниматься по ступенькам. Из прохода выглядывали ноги Шестого, упавшего навзничь. Рука его так же тянулась вперёд, будто он всё ещё держал ею меня, но вокруг головы не было видно растекающейся лужи. Что же это за тварь такая?? В короткой синей вспышке выстрела я разглядел прятавшееся под капюшоном лицо. Точнее белую маску-личину. Если под робой он тоже покрыт такой защитой, то понятно, почему кортик даже не поцарапал его. И плевать, что этот офицерский знак различия для боя был предназначен в самую последнюю очередь. Клянусь, впредь буду с собой носить только боевой нож с дестабилизирущим манолезвием!

Медленно обойдя распростёртое тело, я направился к двери в кабину, когда услышал за спиной тихий шорох. Пересилив вновь накрывающий ужас, я медленно обернулся, и увидел, как Шестой медленно поднимается с пола, вперив в меня темноту своего капюшона.

– Что, тварь, тебе мало?! Держи ещё! – особо не целясь, я выпустил в фигуру в сером оставшиеся двадцать четыре снаряда.

Разрывные сердечники кромсали серую робу, и с глухим хрустом отталкивали Шестого, вновь и вновь опрокидывая его на пол. Не издавая ни единого звука, жуткое создание раз за разом поднималось с пола и пыталось подойти ко мне. На одежде не проступало ни пятна крови, хотя я отчетливо видел в разрыве его рукава, как предплечье правой руки практически оторвано, и держалось только на паре осколков.

Бездна! Дверь кабины слишком хлипкая, даже я парой ударов ноги смогу её вышибить, что тогда говорить об этой туше! Боевых зарядов больше нет, остальные тем более будут бесполезны. Выманить из корабля и улететь!

С последним выстрелом я рванулся вперёд, и ещё не успевший подняться Шестой только дёрнул уцелевшей рукой в мою сторону. Выскочив из машины, я переключил пистолет на стрельбу шокирующими снарядами и отбежал на десяток метров. Несколько мгновений спустя в проёме показалась фигура Шестого. Что же всё-таки ты за тварь??? Роба была изорвана в клочья, под ней виднелась белая броня, повторяющая формы человеческого тела. Капюшон сорвало, и белый шлем-личина красовался трещинами и чернеющими выбоинами. Прорези глаз закрывались красным матовым стеклом.

– Ну, давай, урод! Вот я, иди ко мне!

Шестой шагнул на первую ступень, но, дернувшись, остановился, и вернулся обратно в салон, стоя в проходе и неотрывно глядя на меня.

– Мразь! Иди ко мне, выродок! – в ярости я трижды выстрелил по застывшей фигуре, но та даже не шелохнулась, трижды осветившись голубыми вспышками.

Проклятье, бездна, отродья эфира!!! Время! Мне некогда танцевать вокруг этого… я даже незнаю чего! Парням нужна помощь, я чувствую это загривком, за годы тренировок объединения сознания мы научились чувствовать эмоции друг друга даже на расстоянии. И сейчас они оба в панике, чего я никак не мог ожидать. Калид и Дамил, да и я тоже, это члены очень древних и влиятельных домов, связываться с которыми не рискнёт… да никто в здравом рассудке! И если со мной оставался только один Шестой, то что происходит у них я даже не представляю!

Я отбежал ещё на полсотни шагов, но Шестой всё так же продолжал закрывать своей фигурой проход. Хитрая тварь!

Время! Я развернулся, и побежал в ту сторону, куда тянуло эхо эмоций Калида и Дамила. Что вообще произошло? Адреналин схватки понемногу отступал, и в голову начали врываться вопросы. Почему Шестой внезапно напал? Тем более, если он планировал это с самого начала, почему ждал столько времени? Возможно, он просто получил приказ не допустить отлёта машины до их возвращения. Но что тогда с парнями?

Похоже, наниматель нашел что-то такое, что посторонним об этом нельзя даже догадываться. Наниматель! Нам ведь предложил работенку Карим, он растекался патокой, что хорошо знает этого Надайла, и это будет лёгкая прогулка, лёгкий заработок на толстосуме, пилот которого внезапно сломал обе руки. Наверняка он познакомился с Надайлом только когда тот обратился за помощью, а нам, за половину суммы, предложил выполнить мутный контракт. Когда вернусь, мы очень серьезно поговорим с тобой, Карим, вместе с Дознавателем дома Сиганов. Мне, конечно, очень сильно влетит за самоволку, но НИКТО не имеет право злоумышлять против великих домов, никто. А уж если что-то случится Калидом, или Дамилом, их дома запросто объявят войну обидчикам. Да где же они?!

Мимо пронёсся уже шестой курган, а я никак не мог найти друзей. Внезапно я выскочил на поляну между четырьмя курганами, которые соединяли две каменные дорожки, усыпанные листвой. На образованном перекрёстке я с удивлением увидел большую статую свернувшегося во сне волка, или собаки. Как я не увидел её, когда делал облёт долины – неясно, возможно дикий магический фон внизу мог исказить принимаемую картинку. Да и пёс с ним, сейчас не до этого! Быстро огляделся, отметив, что дорожки упираются в небольшие каменные ворота, которые располагались в самих курганах. Прислушавшись к ощущениям, я побежал вперёд, огибая один из курганов.

Внезапно, земля ушла из-под ног и нелепо взмахнув руками, я солдатиком рухнул вниз, сопровождаемый потоком земли, листьев и каменей.

*      *      *

Через несколько секунд полёт превратился в быстрое скольжение по узкому покатому тоннелю. Света становилось всё меньше и меньше, пока всё вокруг полностью не поглотила тьма. Тоннель стал полностью горизонтальным и моё «падение» остановилось само собой.

Странно, я больше не чувствую земляных стен тоннеля, а под руками явственно прощупывались каменные плиты. Продолжая лежать, я быстро ощупал себя руками. Кости целы, голова тоже, уже хорошо. Перевернувшись на живот, я медленно встал, проверяя руками пространство над собой. На расстоянии вытянутой руки вокруг меня не было ничего, и не боясь разбить голову о случайный камень я выпрямился и достал из внутреннего кармана коммуникатор. Прямоугольный экран приветственно загорелся, и я сразу вжал пиктограмму фонарика. Яркий широкий луч разорвал тьму впереди, и я смог осмотреться.

Широкий коридор с высоким арочным потолком уходил в обе стороны и терялся в темноте. Стены оштукатурены и покрыты простыми рисунками, изображающими сражение двух армий. Одну из стен украшала круглая нора диаметром чуть меньше метра, пол перед которой был покрыт толстым слоем разбросанной земли и выбитых кирпичей. Как я только не сломал себе ничего… Изучать это место не было никакого желания, тем более друзьям нужна моя помощь. Я ещё раз, уже безо всякой надежды, вдавил пиктограмму вызова Калида, но красный крест на экране показал, что сигнал не пробивается через толщу земли к передатчику на корабле.

Нужно вылезать, надеюсь, этот… лаз не обвалится, похоронив меня под толщей земли. Уже шагнув к лазу я остановился. Нет, лезть в узкий земляной тоннель, конечно, было страшно, но что-то заставило замереть и прислушаться. Показалось?

Какой-то странный звук, не могу понять, что это. Немного похоже на шипение пламени из сопел боевых кораблей, но откуда здесь может взяться корабль? Может, парни вместе с командой Надайла оказались в этом странном месте? Прислушался к ощущениям, и накатившая паника вжала свои пальцы в горло, перехватив дыхание. Я больше не чувствовал эмоций своих друзей. И это значило, что, либо они в безопасности, и их эмоции в полной норме, либо… О втором варианте я не хотел даже задумываться. Кровь барабанами гремела в ушах, и на негнущихся ногах я пошёл в сторону звука. Нет, так не пойдёт, в таком состоянии я никому не помогу, стоп. Тут же вспомнился насмешливый, лающий голос старшего брата: «Когда ты трусишь, тебе кажется, что ты обдумываешь проблему, хотя на самом деле ты выбираешь бездействие». Усилием воли я стряхнул с себя оцепенение, выполнил простейшую дыхательную технику концентрации, потряс головой, и стараясь шагать неслышно, поспешил вперёд.

Коридор плавно поворачивал влево, пока через сотню шагов я не остановился перед развилкой. Главный коридор продолжал идти прямо, в то время как более узкий плавно опускался вниз и вправо. Именно из этого, узкого, коридора теперь вполне отчетливо звучало ровное шипение. Что дальше? Вернуться я могу в любой момент, а проверить там парни или нет – нужно. Медленно шагая прорезиненными подошвами ботинок по камню, я осторожно начал спуск. Стены этого коридора отличались от предыдущего – если на прошлых было изображена жизнь одного народа и его война с захватчиками, то на стенах этого были нарисованы горы, леса, моря и животные. Я отмечал это автоматически, не заостряя внимания.

Шипение становилось всё громче, а пол, спустя минуту спуска, перестал уходить вниз. Выйдя в прямой коридор, я в нерешительности остановился. Впереди, метрах в двадцати, виднелся выход… куда? Из прямоугольного проёма выбивались пляшущие белые отблески, будто внутри горел костёр, а громкое шипение говорило, что его источник находится прямо за этим проходом. Голосов не было слышно, поэтому там, скорее всего, никого нет – чтобы там переговариваться, нужно говорить довольно громко. В любом случае, теперь нужно узнать, что это за место. Если Надайл и правда решил убрать свидетелей, я не смогу долго от него бегать, ведь, несмотря на то, что ключ запуска машины у меня, всё продовольствие, вода, находятся на корабле. Поэтому, если мне хоть что-то поможет выжить, я обязан это выяснить. Погасив фонарик, я сделал первый шаг вперёд в надвинувшейся тьме.

Чем ближе я подходил к проёму, тем больше что-то давило на плечи, будто накрывая тяжелым одеялом. А это ещё что такое? Коридор оставался чистым, но навигаторское зрение показывало сплошной белый фон, за которым не было видно даже стен, находящихся в шаге от меня. Это что, защитное поле боевого крейсера?! Ничего не понимаю, но если так, то это обязательно нужно выяснить. Пройти через такое поле можно, хоть и с большим усилием – оно рассчитано на гашение энергии снарядов и излучателей, а не на остановку человека. Вперёд!

Когда до входа осталось два шага, я остановился, переводя дыхание. Странное ощущение, я шёл как в воде, с усилием проталкивая себя вперёд. Через проём уже можно было увидеть часть помещения. Метрах в трёх перед входом пол пересекала ярко светящаяся красная полоса, но увидеть всё помещение мешало светящее в глаза странное белое пламя, которое било вверх из стоящей на полу большой чаши. Для спокойствия я достал из кобуры пистолет, переключил с предохранителя на шокирующие снаряды и с большим усилием проделал оставшуюся пару шагов. Внутри давление моментально пропало и с облегчением выдохнув, я по инерции сделал несколько шагов, остановившись перед красной линией. Сейчас стало видно, что она огибала чашу, расходясь широким кругом, однако, не привыкшие к резкому дёргающемуся свету глаза, не давали увидеть всю картину.

Внезапно раздавшийся мягкий, пробирающий до костей голос, заставил дернуться всем телом, доносясь со всех сторон:

– Кто это у нас здесь? Я чувствую горячую, молодую кровь… Так, так, так… мою темницу нашел юный искатель приключений, интерррееесно.... Неужели мой грозный сторож пал от твоих рук? Нет, это невозможно, ты не пахнешь кровью, только тревогой, страхом и любопытством. Подойди же, и дай себя рассмотреть!

От неожиданности я вскинул пистолет и отпрыгнул назад, выцеливая невидимого говорящего. Однако, пламя всё так же мешало увидеть, что находилось за широкой чашей, поэтому осторожным шагом я начал идти вдоль стены, предплечьем левой руки прикрывая глаза от света пламени. Краем сознания отметил странную вещь: несмотря на яркость бьющего вверх, как из турбины, пламени, в помещении царил полумрак, как будто стены поглощали свет. Комната оказалось круглой, и через пять шагов я увидел, что было на противоположной стороне.

Две тонкие струйки огня, вытекающие из сливов на чаше, впадали и растворялись в горящем холодным белым светом широком круге, из которого вверх били смыкающиеся в сияющую клеть лучи света. А через прутья этой огромной клетки на меня смотрели два золотых глаза. Наткнувшись на этот взгляд, я немного опешил. Живое существо? Здесь? Неужели эти катакомбы обитаемы, а безжизненная долина должна сбить с толку гостей из разрыва? Нет, ерунда какая-то. Визитёры в любом случае попытаются узнать, что находится в курганах, и всё равно докопаются до истины. В прямом смысле.

Эти мысли пролетели в голове за долю секунды, пока я рассматривал пленника, глаза которого находились на высоте моих. Тигр. Огромный тигр-альбинос спокойно сидел в клетке и неотрывно смотрел на меня. Великие глубины астрала… Я в первый раз вижу ТАКОЕ животное. В моём мире победивших корпораций, которые назывались домами, из дикой природы остались только частные заповедники, все животные в которых были пронумерованы, привиты и находились под постоянным надзором, как ценный актив. А тигры, обитающие только на тропических курортных остовах, были истреблены ещё за пятьсот лет до моего рождения, поэтому в зоопарках находились экземпляры, привезённые из миров, торговавших с Империей Детринар.

Гигант сидел неподвижно, а до меня наконец-то дошло, что рядом должен находиться говорящий. Я обвёл взглядом помещение, круглые стены которого едва проглядывались в сумраке, но больше ничего не увидел. В комнате находились только клетка с тигром, чаша, и странные светящиеся полосы.

– У тебя удивлённый вид. Ну и ещё немного испачканный. Аааа…, ты нашел нору чирме́ты! Это странное создание проползало здесь… лет десять назад. Что же, новичкам и правда везёт! Только вот повезло ли тебе? В этом хранилище нет сокровищ, здесь только говорящий кот в проклятой ловушке… Кто ты, и что ты здесь ищешь? – открыв пасть спросил тигр тем самым мягким голосом.

– Ты… говоришь? – севшим от шока голосом только и смог выдавить я.

– Не похоже, что ты из магического мира. Ну что ж, тогда я представлюсь первым. Моё имя Раддал. Когда-то народ мира Палатиан знал меня, как посланника богов и судью. После – как защитника и покровителя. Некоторые народы называли меня демоном, но я всего лишь творение давно ушедшей великой сущности. Не бойся, я не ем души! – рассмеялся огромный тигр-альбинос. Внезапно его смех оборвался и вскочив, он резко приблизился к светящимся прутьям. – От тебя пахнет моим братом! Ты видел его? Ты видел Локара?!

От резкого движения тигра я дернулся назад, налетев на стену, но, когда до меня дошел смысл его слов, я только отрицательно мотнул головой.

– Я хочу увидеть всё, что видел ты! Подойди и посмотри мне в глаза!!!

Грохот слов обрушился на меня волной, ошеломив. На секунду тело оцепенело, а потом, без всяких команд с моей стороны, послушно зашагало вперёд. Сознание словно парализовало, я воспринимал происходящее без всяких чувств, будто наблюдал за кем-то посторонним. Переступив через светящуюся красным линию, я подошел вплотную к клетке и взглянул в огромные золотые глаза. Последнее, что я запомнил, это золотой туман, заполняющий сознание и чувство затяжного падения.

*      *      *

Золотой туман медленно отступал, и издалека начало доноситься гудение огня. Тело окутывало чувство, будто меня укачивают волны, баюкая и шепча что-то успокаивающее. В пустоте сознания внезапно отчетливо появилась мысль, что я слышу громкое мурлыканье, а вслед за этой мыслью пришли и воспоминания. Открыв глаза, я рывком вскочил, и едва снова не растянулся на полу – тело так бодро исполнило команду, что я не рассчитал силы. С удивлением понял, что чувствую себя бодрым и отдохнувшим, а мозг, получив необходимую перезагрузку, перестал вхолостую гонять мысли.

Внезапно мурлыканье затихло, а вместе с ним пропало и чувство баюкающих волн.

– Очнулся? Дааа, удивил ты меня, ничего не скажешь. Пока ты отдыхал, у меня было время обдумать увиденное, и картина, прямо скажем, безрадостная. И для тебя тоже, Талил, проводник по Междумирью… и жертвенный человечек. Почему жертвенный? – От стен отразился раскатистый смех альбиноса. – Ты и правда везунчик! В свой первый самостоятельный поход примкнуть к странствующему жрецу Вабрасэта – это и правда нужно иметь сказочное "везение". Что, ты никогда не слышал о темных демиургах? Оооо, тебе будет интересно. Присаживайся, твои спутники никуда не уйдут, во всяком случае ближайшие пару дней… и без твоего серрдца.

– Что ты сделал со мной?! Кто ты? Я ничего не понимаю! Я не знаю, какие вопросы задать, их слишком много! Что за жрец? С ним сейчас мои друзья! Я…

– Подожди, Талил. У нас ещё есть время, правда. Как ты видишь, я никуда отсюда не убегу, при всём моём огромном желании, а тебе торопиться нельзя. Поэтому послушай то, что я тебе расскажу, а после ты решишь, как тебе поступать. Договорились?

В очистившейся от панически скачущих мыслей голове решение сложилось быстро. Всё-таки ситуация не изменилась. Я до сих пор не чувствовал эха эмоций своих друзей, а это значило, что они либо уже в безопасности, либо… Насколько я могу судить, сейчас мне ничего не угрожает. Это… существо хочет что-то рассказать, и не показывает враждебности. А если я смогу узнать что-то полезное, то смогу это использовать в дальнейшем. Пока не знаю как, но смогу. Выдохнув, я кивнул, избегая смотреть в глаза этого существа.

– Хорошо. Как я уже говорил, моё имя – Раддал. Кто я, как здесь очутился – сейчас не важно, для нас обоих на первом месте стоит твоё выживание. А оно под большим вопросом – такой редкий человек, как Видящий Пути, для жрецов Вабрасэта ценнее любых сокровищ. А ты с друзьями, по глупости и страшному стечению обстоятельств, сами пришли в цепкие лапы коллекционеров сердец.

Я опустился на пол, скрестив ноги, чтобы держать в поле зрения и клетку и зияющий мраком выход. Непривычно мягкий и громкий голос продолжил:

– Твой мир относится к так называемым серым мирам – демиург, который его создал просто наблюдает за ним, никак не проявляя себя, не делится с вами своими искрами и не направляет к вам своих посланников. Вы – его зверьки. И то, что он оставил вам Разрыв – не более чем любопытство – как вы будете справляться c тем, что будет приходить оттуда. Темные же демиурги, в отличие от многих серых, весьма деятельны! Чаще всего свои искры они дают только избранным, а ради шанса на бессмертие – смертные пойдут на всё, лишь бы обратить на себя взор демиурга. А мир Вабрасэта который называется Вусэ… это довольно неприятное место. Его ещё называют мир Островов над Бездной, и для народа, который там живет, кости являются и валютой, и строительным материалом. Представь мир, покрытый водой. Под твоими ногами километры тёмной бездны, богатой пищей и тварями…, которые считают пищей тебя. Люди, обитающие там, живут на огромных искусственных островах, которые передвигаются с помощью течений. Из доступных ресурсов – морские твари и люди, населяющие острова. А теперь представь дома, сложенные из костей гигантских тварей, улицы, мощенные переработанными в кирпич костьми. Почти всё, что тебя окружает – это кость. Те, кто там живет даже не обращают на это внимание, для них это привычная, на протяжении десятков поколений, картина. Так же, как и ты не обращаешь внимание на то, что прах твоих предков давно смешался с той землёй, с которой ты собираешь и ешь плоды деревьев.

Странная история сбивала с толка: не понимаю, как это относится к тому, о чём он говорил? Однако свои мысли вслух говорить я не стал и продолжил слушать.

– Центральное место на таких островах занимает храм Вабрасэта, в котором его жрецы изготовляют костяных болванов. Их называют куклами и с помощью ритуалов своего проклятого божества наделяют их подобием жизни. Такие куклы делают всю самую грязную и опасную работу, но управлять ими могут только те, кто посвятил себя служению Вабрасэту – его жрецы. Эти куклы нельзя назвать неразумными марионетками – это механизм, в который вкладывают живые сердца, вырезанные на алтарях у доверчивых простофиль, которые имеют наивность верить, что выходцы из тёмных миров могут видеть в ком-то партнёров или друзей. Для последователей тёмных демиургов все вокруг – это инструменты и ресурс! И два твоих друга, которые якобы пошли на разведку – на самом деле уже расстались со своими сердцами на походном алтаре, который ты принял за щит у телохранителя твоего «нанимателя».

Сердце ухнуло вниз, а в голове забилась только одна мысль – нет, этого не может быть! Захотелось сказать хоть что-нибудь, обвинить это говорящее животное во лжи, зацепиться за возможность нереальности происходящего, но неестественно холодный рассудок удержал контроль над сознанием, отбросив его слабые попытки сохранить старую картину жизни. Где-то в душе я ведь чувствовал, что так и есть, но старательно закрывался от этих мыслей. Горевать буду потом. Сейчас нужно получить максимум информации.

Вынырнув из урагана мыслей, я понял, что альбинос молчит и внимательно на меня смотрит. Увидев, что я собрался и продолжаю его слушать, он кивнул и продолжил:

– Достойно. Хоть ты и молод, хребет в тебе есть. Так вот, самое страшное в том, что такая кукла, помимо того, что получает все способности и навыки обладателя серрдца, которое находится в ней, несёт ещё и часть его сознания. Поэтому я очень рекомендую тебе выжить, чтобы после смерти часть тебя не осталась запертой в абсолютно безвольной марионетке, наблюдая всю мерзость, что будет творить её хозяин. Сам ты при всём желании не сможешь ничего сделать странствующему жрецу с его свитой, ты уже попытался убить простую куклу. Даже просто убежать у тебя не получится. Жрец уже был в твоём мире, и теперь ему не составит никакого труда туда вернуться с помощью артефакта, которым так восхищался твой друг, и рано или поздно выкрасть тебя и других Видящих Пути. Этот… артефакт, это коготь моего брата. И я очень хочу узнать, как он оказался у этой твари в белом! Но сейчас это невозможно… А если у тебя получится тот план, который созрел у меня, то Жрец и вся его свита отправятся на встречу со своим проклятым богом, и, возможно, даже не вернутся.

Я поймал себя на мысли, что происходящее похоже на какую-то сказку. Жрецы, куклы, боги… Для жителя империи, с помощью науки подчинившей себе энергию межпространственного измерения, которое назвали Астралом, это звучало настолько дико, что разум отказывался воспринимать сказанное тигром(!!!) как реальность.

– У меня есть только одно объяснение, почему он не выпотрошил вас всех сразу на той же поляне, на которой вы сели – он знал, что здесь есть что-то запечатанное с помощью магии, и с помощью силы, которая собирается во время ритуала жертвоприношения, хотел сломать эту печать. А для подготовки ритуала нужно много времени. И чтобы не тратить время на охрану ваших тушек, жрец разыграл небольшой спектакль. Он, конечно, может открыть переход с помощью артефакта в свой мир и привести сюда других жрецов и слуг, но такие как он – слишком честолюбивы, и корону первооткрывателя он не захочет делить ни с кем, как и делиться с кем-то ещё сокровищами этого места.

– Если он здесь пустит корни, я не смогу протянуть долго. Меня и парней… всерьёз хватятся только через четыре дня, когда мы не появимся на экзамене.

– Ждать помощи не нужно. Ещё непонятно, чем завершится схватка жреца, с его фокусами, с поисковым отрядом, не владеющим магией, как и все люди в вашем странном мире. Я вижу только одну возможность разобраться с этой мерзостью – ты должен разбудить моего сторожа. Того самого спящего бездельника, которого ты принял за каменного пса, – по комнате снова разошелся смех тигра.

– Что? Разбудить статую?

– Смертные называют его Черный Волк, сторож Отца Кузниц. Если не вдаваться в подробности, это создание бога, который упрятал меня сюда. На стене за тобой – его знак.

Обернувшись, я разглядел на стене алый ромбовидный щит, на котором отраженным светом бликовала серебристая наковальня. Разум не справлялся, и происходящее всё больше и больше воспринималось как больной сон. Часть меня понимала, что это разум таким образом защищает себя от сумасшествия, но сделать с собой я ничего не мог. Во всем происходящем есть однозначное решение – убегать от происходящего нельзя.

Встав и подойдя к светящимся прутьям, я посмотрел в глаза существа, называющего себя Раддалом.

– Я не могу поверить твоим словам, намного охотнее верится в то, что я провалился с пещеру с ядовитым газом и всё происходящее просто галлюцинация отравленного разума. Но даже если я во сне, то лучше я сделаю то, что поможет в нём выжить. Как разбудить этого чёрного волка?

Золотые глаза внимательно смотрели в мои и, довольно оскалившись, альбинос кивнул.

– Всё верно. Твой мир слишком долго был отрезан от других, а ваша странная неспособность к магии заставила вас выживать и видеть мир по-другому. Со временем ты во всём разберёшься. А сейчас иди к моему стражу, рассеки ладонь и положи её на нос волку. Закрой глаза и мыслеобразами покажи ему всё что видел, особенно жреца и его хранителя. А когда закончишь, открой глаза и постарайся не кричать. Когда всё закончится, собери с тел серебряные сосуды. Ты узнаешь их сразу, они покрыты рисунками их демонов и богослужений. А если захочешь сделать ещё одно доброе дело – сними перстень с правой руки Надайла, оно откроет грудину куклы, которую ты пытался убить. Грудная часть самая прочная, потому что хранит сосуд с сердцем. Отнеси сосуды в любой светлый храм, там эти несчастные обретут свободу. Можешь отнести и перстень, вместе с головой Надайла, и получишь награду. И ещё – забери у жреца артефакт. Когда ты пересоберёшь свое мировоззрение заново, приходи, мы ещё сможем помочь друг другу. А теперь иди, и да поможет тебе удача, в которую вы продолжаете верить.

Не зная, что ответить, я кивнул, и быстрым шагом направился к выходу. Чувство нереальности происходящего не проходило, и хотелось сделать всё, чтобы скорее выйти из этого состояния.

*      *      *

Путь через нору наверх оказался не сложен – чирмета, кем бы она не была, выбивала в стене норы дыры, в которые легко помещалась нога, и по этой импровизированной лестнице я легко поднялся наверх. Однако длина норы неприятно удивила – я летел вниз не меньше пятнадцати метров по наклонному тоннелю, и как я ничего себе не сломал – загадка.

Поверхность встретила меня шумом листвы и заметно убежавшим по небу солнцем. Ворвавшийся в лёгкие свежий воздух на несколько мгновений унёс из головы все мысли, прояснив сознание. Может, всё это и правда был бред? А это ещё что?

Вдалеке послышались оживлённые голоса, среди которых четко гремел бас Надайла. Я в нерешительности замер. Пойти к волку, и сделать то, что говорил тигр-альбинос, или проверить, с ними ли сейчас Калид и Дамил? Голоса приближались, и пригнувшись, а побежал на звук. Возле небольшого кургана я остановился и пригнувшись, затаился за огромным валуном. Через несколько секунд я уже мог вполне отчетливо слышать их разговор, не решаясь выглядывать.

– Хар, вы и правда считаете, что он может быть здесь? – это голос одного из помощников Надайла.

– Мне очень хочется в это верить, Лервет. А вероятность того, что он здесь – восемь к десяти, – а это уже голос Надайла, его не перепутаешь ни с кем.

– Но почему вы так считаете, хар?

– Это вторая долина, которую мы нашли. В первой, которую нашли наши братья, удалось найти свидетельства, что он выжил, и находится где-то в катакомбах. Им удалось распечатать три хранилища до того, как на них напал хранитель долины, поэтому братья отступили. Они ещё вернутся туда, с подкреплением, но в тех хранилищах, что они открыли, его не нашли. Нам тоже следует быть внимательными, мы ещё не встречали здешнего хранителя. К тебе это относится особенно, Крон!

– Простите, хар! Проклятый здоровяк оказался слишком сильным. Благодарю вас за исцеление, хар!

– Это будет тебе хороший урок. Впредь относись всерьез даже к слабым противникам. А за исцеление восславь милость Костяного Владыки.

Голоса раздавались совсем рядом, и я осторожно выглянул. Они шли налегке, уже без своих сумок и инструментов, нестройной линией, впятером. На робе одного из молодых спутников Надайла на животе темнело отверстие от снаряда и огромное кровавое пятно, однако он шел легко, будто просто надел такую одежду. Двое других были веселы и едва не пританцовывали, а в их руках… я сразу понял, что это за серебряные цилиндры.

Я снова спрятался за валун и тупо уставился перед собой. Когда я очнулся от ступора, голоса раздавались уже вдали. Они возвращались к кораблю, а я, в звенящей пустоте мыслей, бросился к статуе свернувшегося волка.

Остановившись перед камнем, я оглядел его. Лежащий волк высотой доставал мне до груди. Его морда с поднятыми, будто прислушивающимися ушами, лежала на земле, направленная в сторону одного из курганов. Я опустился на колени и достал из ножен кортик. Не раздумывая полоснул себя по левой ладони, и пока боль только начинала разгораться, прижал её к острому носу. Как сказал Раддал? Показать ему мыслеобразами всё, что видел? Смотри, волк.

Ресторан астропорта. Передо мной двое – улыбающийся Никер Надайл, в дорогом белом костюме. На его груди, напротив сердца большая прямоугольная пластина, с выдавленным в ней отпечатком ладони. Рядом с ним Архан, внимательно оглядывающий нас с друзьями. Салон транспортной астральной машины. Архан снимает чехол со своего прямоугольного «щита», и я вижу сложный выгравированный рисунок, с надписями на непонятном языке и геометрическими узорами. Промелькнувший среди багажа небольшой, но массивный серп, также покрытый узорами. Облаченный в белую броню Архан, прислуга с серебряными цилиндрами в руках.

Рука больше не горела. Я чувствовал боль и тепло, а ещё… дыхание. Медленно открыв глаза, я замер, боясь пошевелиться. Передо мной вместо статуи лежал огромный черный волк и пристально смотрел на меня. Мы смотрели друг другу в глаза около минуты, и тут до моих ушей долетело клокотание. Сначала тихое, а потом такое сильное и раскатистое, что его легко можно было перепутать с рёвом древних боевых машин. Единственная мысль, которая билась в голове, что сейчас это чудовище разорвёт меня на куски. Повинуясь внутреннему импульсу, я закрыл глаза и показал сидящего в клетке Раддала, постаравшись максимально передать момент, когда он говорил о пробуждении волка.

Рычание стихло. Из-под руки пропала опора, и покачнувшись, я едва не растянулся и вновь открыл глаза. Черный гигант облизнулся, поднял голову, принюхиваясь к воздуху, а в следующий миг беззвучно сорвался с места, рванувшись в сторону транспортника.

Достав пистолет, я на подрагивающих ногах побежал следом, стараясь догнать уже исчезнувшего среди деревьев волка.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом я услышал истошный крик:

– Хар, берегитесь!!! Нееет, помогииии…!

Выскочив на поляну, я замер, потому что по широкой дуге мне под ноги упало изломанное окровавленное тело. В этом кровавом месиве с трудом можно было опознать человека, и отскочив в сторону, я оглядел боле битвы. Два безжизненных тела уже лежали под лапами наступающего на Надайла черного гиганта. Между волком и жрецом, прикрываясь огромным щитом-алтарём, встал обнаживший меч Архан. Его лицо было скорченно в гримасе такой злобы, что даже в творящемся сумасшествии я удивился.

Пятясь, Архан направлял Надайла ко входу в транспортник. А что это он делает? Надайл, лицо которого было спокойно, развёл в стороны ладони, на которых заклубился черный туман. Взрыкнув, волк подскочил к Архану и ударил лапой, пытаясь зацепить когтями щит сверху. У него получилось, и дёрнув лапой, он вырвал щит, но в лапу тут же ударил меч Архана. Рёв гиганта оглушил, а постаравшийся развить успех телохранитель, выпрыгнул вперёд, под лапы волка и вложив в удар все силы уколол его в область шеи. Мои глаза не успели за движениями волка. Он отскочил в сторону так быстро, что сила, вложенная Арханом в удар, вывела того из равновесия, а в следующий миг на его вытянутых руках сомкнулись огромные зубы. Время как будто застыло на мгновение, в глазах Архана отразился ужас, а в следующую секунду раздался треск и хруст. Человек в белой броне не кричал. Лишившись рук, он ударил головой оскаленную морду, из пасти которой торчало лезвие меча головой, и отпрыгнул обратно к Надайлу. Бледное лицо Архана всё также искажала маска безумной злобы.

– Проклятье, Наив, опять! Опять мне нужно делать всё самому! – зло крикнул жрец, и туман из его рук, сорвавшись, двумя змеями кинулся к шагнувшему к ним волку.

Черная туша рванулсь вперёд, целясь в пятящегося жреца, но вскинувшийся туман сначала отбросил его на пару метров, а потом обвился вокруг огромной туши. Яростно рыча, волк с усилием шагал вперёд, а туманные змеи всё плотнее обвивали его тело. А это уже плохо: если жрец его задушит, моя история закончена, ставьте печать. Надо помогать. Меня, кажется, до сих пор не заметили, зелёный китель пришелся очень кстати. Пригнувшись, я начал оббегать поляну, стараясь держаться за кустарником, которого вокруг было в избытке. Мельком глядя на происходящее на поляне, я быстро проверил пистолет. Индикатор зарядов показывал двадцать два шокирующих снаряда, ноль боевых и двадцать пять травматических. Установил переключатель на шокирующие заряды – сильный электрический импульс и акустический удар повалят на землю любого, кто не закрыт боевой бронёй. На Надайле же я не видел никакой защиты. Снова бросив взгляд на поляну, я едва не выругался. Из дверного проёма выпрыгнула фигура Шестого и быстрыми шагами направилась к рвущемуся из туманных пут волку. Фигура Надайла уже не двигалась, по напряженному лицу текли струи пота, а челюсти были сжаты от напряжения. Архан стоял с трудом, качаясь, будто пьяный. Сейчас, ещё немного!

Шестой, подойдя к волку, целой рукой нанёс удар в грудину, не нанеся, впрочем, какого видимого урона. Гигант попытался дотянуться до него клацнувшими челюстями, но обвившие шею змеи мешали дотянуться до куклы. Над поляной стояли не утихающее рычание и сипение волка и доносящийся на пределе слышимости пронзительный вой, появившийся, когда из ладоней Надайла ударили туманные змеи. Шестой, не нанеся никакого урона волку, с трудом начал карабкаться по его шерсти вверх. К голове? Да плевать – я на месте!

Я находился в кустах, в десяти метрах за спиной Надайла. С такого расстояния попасть в его фигуру не составит никакой сложности, но лучше подойти ближе и выстрелить в голову, на которой точно нет никакой защиты. Шум битвы не стихал, только вот сипение волка стало громче. Держись! Пять метров. Я поднял пистолет и прицелился. Затылок прямо в точке прицела. Выстрел! В последний момент Надайл что-то почувствовал и начал поворачиваться, но больше никак среагировать не успел. Вспышка, хлопок, и безвольное тело повалилось на землю. Туман, тянувшийся из его ладоней начал рассеиваться, и, победно взревев, волк вырвался из плена. Сорвав успевшего залезть на спину Шестого, он в считаные секунды разорвал его на части, и наступил лапой на упавшего ему навстречу Архана. Гигант не стал его рвать, а принюхавшись, отошел. Похоже, Архан умер от потери крови.

Черный волк подошел в распростёртому на земле Надайлу и зарычал. Догадываясь, что случится дальше, я отвернулся и поспешил в ту сторону, откуда пришел Надайл.

*      *      *

Они лежали в углублениях в земле по углам начерченного на земле вписанного в круг треугольника. Третья яма пустовала, и с холодной отстранённостью в голове промелькнула мысль, что мне сегодня повезло. Тела Калида и Дамила были обнажены по пояс, а на груди, напротив сердца, у обоих виднелся аккуратный ровный разрез. Ни крови, ни других травм, только разбитая губа у Дамила. Рисунок был расположен перед широкими каменными воротами так, что головой тела лежали к каменным ставням. В центре треугольника стояла маленькая пирамидка, горящая красным.

Когда я вырыл могилы, пользуясь сложенными у ворот инструментами и завернул тела в ткань нашедшихся там же палаток, к кургану вышел волк. Слегка прихрамывая, он подошел ко мне и опустив голову аккуратно положил к ногам два серебряных цилиндра, которые держал в пасти. Посмотрев напоследок мне в глаза, черный гигант подобрал с земли светящуюся пирамидку и медленно потрусил прочь.

Я молча проводил это создание взглядом. Потом, когда я всё закончу, нужно будет узнать у Раддала всё, что может оказаться для меня полезно. А сейчас нужно похоронить парней и отвезти эти ёмкости в какой-нибудь светлый храм. В базе данных корабля должен найтись отдалённый мир с альтруистическими религиозными верованиями.

В изголовья могильных холмиков я вбил черенки от лопат, прибив к каждому отрез кителя, на котором изображался герб дома каждого из парней. Белая чайка Ровантаров и красное дерево Бовакаров. Стоя у могил, я не знал, что сказать. Хотелось только попросить прощения, что я оставил их здесь, но я был уверен, что друзья бы меня поняли.

Мысли вернуть тела родным даже не было. Я выжил, а их дети нет. Уже этот факт послужит поводом к обвинениям и открытой вражде трёх великих домов. А объединившись, Ровантары и Бовакары могут причинить много неприятностей моему дому. Даже если я предъявлю им тело жреца, это ничего не изменит. Мир между домами очень шаткий, и неизвестный империи новый мир, который неизвестно где находится, не сможет стать тем общим врагом, который объединит ярость получивших оплеуху великих домов.

Если я вернусь, меня вначале закроют на несколько лет от всего мира. Дом не даст меня в обиду никому, даже если из-за меня начнётся конфликт с другими домами. Дознаватели вынут из меня душу, вызнавая в мельчайших деталях, что произошло, не гнушаясь сканированием разума, а боевой флот Сиганов найдёт этот мир, Вусэ, и навсегда вобьет в головы его обитателям, что посягательство на жизнь членов великого дома чревато чудовищным ответом. А потом, на всю жизнь, внутри своего дома я стану человеком, к которому будут относиться с презрением, как к алкоголику, прогулявшему своё состояние. Мне готовилась великая судьба: быть одним из трёх навигаторов Золотого Колосса – это честь, к которой долго готовятся, а после окончания контракта перед тобой открыты все двери, а твоё имя будет желанным на любом мероприятии, в любом совместном проекте домов, и даже в императорском дворце. Трое навигаторов долго учатся синхронизировать свой разум, взаимоусиливая товарищей. Отношения между такими людьми становятся ближе, чем отношения матери и ребёнка, просто в силу того, что вы видите друг друга насквозь, все мысли и желания других людей во время синхронизации вы чувствуете, как свои. Поэтому такие троицы годами совместно тренируются, чтобы их сознания, объединённые и усиленные псевдоразумом машины, не вошли в конфликт, неизбежно приводя к катастрофе.

Поэтому, единственный путь, который мне останется – стать пилотом военного корабля, и выгрызть себе имя в крови и трупах.

Однако, если мы исчезнем втроём… Это уже сможет объединить дома на поиск, а во время поисков, возможно, у них получится докопаться до правды. Но в любом случае мне необходимо исчезнуть. Всё-таки сегодня Надайл забрал три жизни и круто поменял ещё три. Прости, Талила, скорее всего именно ты и сёстры ребят займут наши места. Да, реабилитация после контракта восстановит твою молодость, красоту и изменившееся сознание, но я не хотел бы для тебя такой судьбы. Бросив последний взгляд на перепачканные моей кровью отрезы кителей, я аккуратно поднял серебряные ёмкости с сердцами ребят, взял последнюю лопату и направился обратно к кораблю.

*      *      *

Трупы банды Надайла я сбросил в общую могилу, предварительно собрав с тел всё, что могло мне пригодиться. После короткого раздумья я бросил откушенную голову жреца в яму к остальным телам. Я не собираюсь становиться животным, таскающим с собой части тел своих врагов. Однако массивный чёрный перстень с тёмно-синим камнем с его руки я снял, как и большую костяную пластину с груди. Артефакт из когтя таинственного брата Раддала я нашел в отделанном бархатом дорогом деревянном чехле, и тут же убрал его в свою сумку. Пересиливая рвотный рефлекс, снял с растерзанных тел молодых спутников Надайла цепочки с тонкими вытянутыми серебряными пластинками. Сумки, лежащие у кургана, я перетащил к машине, чтобы разобрать содержимое. Теперь всё, что есть на корабле и было у моих неудавшихся убийц – моё имущество, с которым я начинаю новую жизнь, и нужно знать, что у меняя есть.

В личных вещах жреца я нашел книгу в красном кожаном переплёте, которую тот не закончил. Язык всеобщий, поэтому ознакомлюсь с записями позже. Серп, щит-алтарь, семь пустых серебряных цилиндров и большую бутыль с едко пахнущей прозрачной жидкостью я убрал подальше в грузовой отсек. Я попытался осмотреть все предметы, а особенно цилиндры, с помощью навигаторского зрения, но окружающий фон сводил с ума энергетическим светопредставлением, поэтому я поспешно вернулся к обычному зрению. Повторю, когда поднимусь на высоту, или в Междумирье.

А вот сумка, полная денег, драгоценных камней, неизвестных мне бумажных и металлических денежных знаков из разных миров и даже пропускных документов наоборот, перекочевала в мой личный ящик, как и пистолеты Калида и Дамила. Я не знаю, получится ли купить снаряды для моего оружия в других мирах, поэтому пришлось забрать их оружие, как и тот боевой снаряд, что был вшит каждому в кобуру и назывался «офицерским».

Костяной меч Архана, который всё ещё продолжали сжимать его руки я осмотрел и с отвращением взяв мешковиной, сбросил к его хозяину. Лезвие одноручника при ближайшем рассмотрении оказалось не гладким, а покрытым мельчайшими шипами, и было при этом слишком тяжелым для кости. Оружие, которое оказалось в вещах из салона, меня порядком удивило. Сложно поверить, что эти монолитные шнепперы были сделаны из кости. Упругость плеч и тетивы вызвали бы восторг у моего старшего брата, Тарада, который был заядлым коллекционером оружия. От него эту любовь переняли и мы с Талилой, которые часто упрашивали показать, как работает очередная любимая игрушка Тарада. Брату такое внимание льстило, и он с удовольствием показывал и объяснял, а иногда даже давал в руки и учил обращаться с его диковинками.

Почему эти довольно мощные шнепперы лежали в салоне, а пятёрка так беспечно гуляла по лесу, когда Надайл знал о существовании стража? Не знаю, возможно, они ожидали кого-то менее опасного, чем чёрный гигантский волк, или надежда на Архана и фокусы Надайла были слишком велики.

Сортировка наследства от моих незадачливых убийц продлилась до наступления ночи, поэтому мне пришлось включить освещение корабля, и в мягком искусственном свете я приступил к предпоследнему делу на сегодня.

Грудная клетка Шестого представляла из себя костяной сейф, по-другому назвать этот бронированный короб у меня не поворачивался язык. Из разломанной верхней части грудины виднелся угол серебряного цилиндра, но разломать подручными средствами остатки сейфа и вытащить сосуд не получались. Тогда я приблизил камень перстня жреца к круглому углублению в правой половине грудины. Тихо щёлкнуло, и попытавшаяся раскрыться двумя ставнями грудина развалилась на куски. Зверюга поработала на славу. Кто же ты был, несчастный? Ничего, потерпи ещё немного.

Все три серебряных цилиндра с сердцами я убрал в отдельную сумку и постарался максимально крепко и аккуратно закрепить её на кресле в пассажирском отсеке, а осколки грудины Шестого сбросил в общую могилу и засыпал, не оставив каких опознавательных знаков. Всё. Теперь привести себя в порядок, и в путь. Я посмотрел на звёздное небо, ни одного из созвездий которого не знал, и чувство необратимой утраты, которое я всё это время удерживал глубоко внутри, прорвалось наружу.

Сбросив грязные китель и сорочку, я достал кортик и, выйдя на центр поляны, начал тренировку, вкладывая в каждый удар и связку максимум силы. Через полтора часа, когда с меня ручьями тёк пот, а подрагивающие руки с трудом слушались движений, душащее чувство отступило, оставив после себя только пустоту. Подхватив с земли одежду, я вернулся на корабль, и помывшись в душе корабельного санузла, лёг в мягкие объятия сли-кресла. Усталость, как говорил брат, лучшая приправа и колыбельная. Ты прав, брат, ты прав.

*      *      *

Утром, выйдя из каюты, и надев из прачечного шкафа чистую одежду, я окинул взглядом пустой салон, остановил взгляд на закреплённой сумке, невесело усмехнулся, и громко произнёс:

– Уважаемые пассажиры, говорит командир корабля, пилот третьего ранга, Талил, выходец из дома Сиган! Хочу сообщить хорошую новость: в базе данных корабля найден мир шестого класса, Варот, на котором нет астропорта, что гарантирует нам анонимность, однако, в наличии храм некого доброго божества прямо в ближайшем городе под названием Рубеж. Расчетное время полёта – семь часов, экипаж в моём лице желает вам чистой дороги!

Сливаясь разумом с кораблём, я предвкушал долгий мыслительный процесс, усиленный мощью псевдоразума машины, который поможет переварить, осмыслить всю информацию и принять решения о своих дальнейших шагах. Я жив, а это значит, что девиз моего дома «Разум определяет твою жизнь» будет жить вместе со мной.

Стремительно приближающееся окно разрыва реальности улыбнулось клубами белого тумана за пеленой перехода, и приведя мыслекомандой гарпун в боевое положение, я откинулся в сли-кресле. Меня ждёт долгая дорога.

Глава вторая.

Когда в белом тумане Астрала показался нужный разрыв реальности, я уже закончил планирование своих дальнейших шагов. Чтобы не оставаться на месте, нужно куда-то идти, а чтобы прийти, нужна цель. И первая цель, которую я поставил перед собой – плата кровью. Эта традиция уходила корнями далеко вглубь истории моего мира, и это будет последняя дань уважения моему дому, к которому, после свершения платы, я перестану себя причислять. Плата кровью требовала забрать пять жизней из дома убийцы в ответ на убийство члена твоего дома. Я же, кроме платы за свою, возьму её и за жизни моих друзей.

Второе – сбор информации о той части Астрала и мирах, где я нахожусь и где мне предстоит освоиться на ближайшее время. Оказавшись в Долине Спящих Королей, я впервые столкнулся с… магией жреца. И мне следует быть готовым ко всем сюрпризам, которыми могут удивить мои кровные должники. А эту информацию мне может предоставить заключенный в странной светящейся клетке – говорящий тигр-альбинос. И эта мысль уже не звучит как что-то абсурдное. Вот только взамен он наверняка потребует его освободить, а сделать это будет не так просто, иначе он попросил бы сделать это сразу или приказал бы. Неприятные мурашки пробежали вдоль позвоночника, при воспоминании о парализованной воле и чувстве бесконечного падения.

Готов ли я на такую сделку? Готов. Я же, в свою очередь, постараюсь вытащить максимум его знаний, которые уже спасли мне жизнь. Но сперва мне нужно в Варот.

Третье – мне нужно место в новом мире. Я вышел из имперской системы, а значит, для выживания нужно встроиться в другую. Раддал назвал меня видящим пути, сказав, что это редкое явление. Можно использовать это как свой козырь, но очень осторожно. Сейчас почти любой власть имущий может принудить меня работать на себя, а значит, об этом никто не должен знать. Никогда бы не подумал, что навигаторы империи – это настолько ценный ресурс. Наши учёные объясняли возможность видеть астральные следы и непрерывно меняющиеся пути сложной мутацией, которая позволила потомкам первых экспедиторов прорваться на вершину пищевой цепочки империи.

*      *      *

Разрыв реальности в мир Варот оказался настолько маленьким, что, когда до него осталась сотня метров, я всерьёз перепугался, пройдёт ли в него машина. Судорожно переключившись на данные, поступающие с линз корабля, я облегчённо выругался. Пройдёт, но придётся потанцевать, по очереди убирая маногравы, поэтому красоваться и проходить разрыв на скорости не стоит. Всего четыре метра в диаметре, и расположен прямо над серым камнем «астральной дороги». Наверное, именно поэтому сюда редко летают корабли Империи и в базе знаний мир корабля помечен как отсталый и бесперспективный.

Переход не доставил трудности: тысячи учебных и реальных часов полётов сделали своё дело, и довольно сложный элемент управления я проделал без единой ошибки. Оказавшись в Вароте, я сразу набрал высоту и осмотрелся. Раннее утро освещало зелёный пустырь, покрытый каменными глыбами и редкими деревьями. Тут и там были разбросаны деревянные столбы с вырезанными непонятными мне символами, а присмотревшись, я заметил такие же символы и на некоторых валунах. Тем не менее, несмотря на кажущуюся заброшенность пустыря, к разрыву вела довольно широкая каменная дорога, которая выходила прямиком из города.

Рубеж. Раньше я никогда не бывал в мирах шестого класса: довольно отсталых в экономическом и технологическом плане мирах, не производящих никаких ценных товаров и не добывающих редких ресурсов. Чаще всего такие миры находятся в монархическом строе, когда право управления конкретной семьи зиждется на сказке о божественном или героическом предке, веру в которую в безграмотных простолюдинах поддерживает целый институт духовенства. Городок, раскинувшийся в двух километрах передо мной, словно сошёл с картин о древних временах. Высокие массивные каменные стены, возвышающийся над остальными строениями замок и множество белых башен. Приблизив изображение с линзы, я рассмотрел на надворотной башне смотрящих на меня двух стражников в лёгких доспехах. Коротко переговорив, один поспешил в башню, а второй продолжил неотрывно наблюдать за кораблём.

Плохо, хотя и ожидаемо. Я не хотел, чтобы о моём визите оставались записи, но для собственной безопасности лучше обозначить свой визит как визит представителя Империи, с которой этот мир явно знаком. Не делая резких манёвров, я облетел город справа, следуя карте из базы данных корабля, и с удивлением разглядел на месте, обозначенном на карте как местный храм, высокий каменный купол, к стенам которого были пристроены четыре прямоугольных здания. Сверху это выглядело как прицел корабельной пушки, но снующие внизу люди давали понять, что карта не ошибается. Из любопытства я посмотрел на храм навигаторским зрением и восхищённо покачал головой. От всего здания исходило мягкое, тёплое свечение, которое освещало всё вокруг, расходясь на сотни метров медленной пульсацией. Бросив мимолётный взгляд на людей, которые ходили внизу, я нахмурился и подался вперёд. Обычно навигаторское зрение показывает человека как сгусток разноцветной энергии, повторяющий контуры и особенности состояния тела. Но у людей, которые были внизу, в районе груди светилось что-то… инородное? Надо рассмотреть поближе.

Я решил приземлиться у главного входа, недалеко от дороги, ведущей в город. Из базы данных я знал, что в этот храм можно входить всем разумным, кому нужна помощь и кто может оплатить свою просьбу. И тем, кто готов заработать, помогая нуждающимся. Почему этот храм относится к «светлым» я понимал с трудом: из потока информации было понятно только то, что религия этого храма не приемлет заказных убийств, грабежа и бессмысленного кровопролития. Этого хватает, чтобы причисляться к «светлым»? База знаний заполнялась небрежно, в её формулировках сквозил скептицизм и презрение к отсталости религиозных убеждений обитателей этого мира, поэтому, после своего дела, я решил разузнать побольше об этом храме и божестве, которому он посвящён. Лишним точно не будет.

К моему удивлению, опустившийся возле каменной постройки явно иномирный корабль не вызвал среди посетителей слишком уж большого внимания. Хотя люди останавливались, внимательно разглядывая машину, они не выглядели удивлёнными. Это хорошо: наверняка они не станут лезть ко мне как чужеземцу. Запуская процесс разъединения, я в последний раз сверился со своими заметками и правилами храма и расслабленно откинулся в мягком ложе.

*      *      *

Перед выходом из корабля я замотал приготовленные вещи банды Надайла в зелёную парусину, чтобы не привлекать внимания посетителей. Хоть в храм и разрешён вход с оружием, неизвестно, как посетители отреагируют на эти вещи. Алтарь Архана оказался слишком лёгким для своего размера: не больше восьми килограмм. Вчера я не обратил на это внимания, но сегодня это удивило довольно сильно. Дав команду на открытие двери и спуск лестницы, я подошёл к креслу, где в сумке покоились три сердца, и со всей возможной осторожностью повесил её на плечо. Пора.

Первое что я услышал, выйдя из корабля – пение птиц. Гомон крылатых созданий был удивительно красив, хотя и громок, а утренняя прохлада отодвинула подступающую усталость. Проходящие мимо люди бросали заинтересованные взгляды, но никто не лез с расспросами. Я же рассматривал их с огромным любопытством, стараясь не таращиться. Мужчины и женщины, ничем не отличающиеся от жителей моего мира, были одеты так разномастно, что глаза иногда невольно провожали следом то одетого в кожаный доспех высокого парня, то простоволосую женщину, закутанную в чёрную мантию. Переключив зрение, внимательно вгляделся в светящееся нечто. То, что светилось в груди, больше всего напоминало маленькое солнце. Небольшое, размером в половину кулака, оно светилось таким же тёплым и мягким светом как… храм?! В памяти что-то шевельнулось, но разум, отключенный от мощного псевдоразума машины, отказывался вспоминать, откуда и что я мог знать об этом.

Войдя внутрь, я не останавливаясь прошёл первое строение насквозь, отметив, что это, на первый взгляд, обычный трактир. Однако, чем внимательнее я всматривался, тем больше деталей проявлялось. Первое – широкий зал, уставленный столами, был полупуст, однако обстановка за теми столами, что были заняты, больше походила на деловой совет, чем на праздное веселье. Второе – во второй половине зала у стен находились небольшие кабинки, в открытой двери одной из которых я увидел чистый стол, за которым сидел курящий трубку старик. Бросив на меня равнодушный взгляд, он отвернулся, но, словно очнувшись, подался вперёд, пожирая глазами покрытый тканью щит. Не останавливаясь, я прошёл дальше, впервые встретив здесь разумных не человеческой расы.

Из дверей, ведущих в главное строение, вышел гигант с тремя спутницами. Малеоры – очень воинственный и вольный народ. Судя по костяным накладкам на одежде, мужчина явно шёл по пути Хотора – пути охотника. Чуть меньше двух с половиной метров, круглый разрез жёлтых глаз, долгая плоская переносица и мощные челюсти и шея. Густые рыжие волосы, растущие не только на голове, но и на мощных шее и плечах, заплетены в идущие вдоль тела толстые косы. Из одежды только плотные штаны, широкий ремень, который прикрывал своей огромной бляхой живот и солнечное сплетение малеора, и высокие сапоги на мягкой подошве, если судить по его бесшумной походке. Женщины отличались от своего мужа отсутствием волос и относительно низким ростом – их глаза были на уровне моих, а я, в свою очередь, был среднего роста: метр и восемьдесят сантиметров. Одежда женщин тоже отличалась: у каждой по-своему украшенный амулетами и нашивками жилет и покрытые рунными узорами штаны. Что ж, в желании быть красивыми наши женщины похожи. Внимательно посмотрев мне в глаза, малеор усмехнулся и негромким рычащим голосом обратился к своим жёнам:

– Не толпитесь, марики*, пропустите охотника, у него достойная добыча!

Заулыбавшись, женщины расступились в стороны, пропуская меня ко всё ещё распахнутым дверям.

– Охота и правда вышла доброй, малир*. Но она только начинается.

Жёлтые глаза азартно блеснули, и, довольно взрыкнув, малеор ударил когтистой рукой по защитной бляхе со сценами охоты на рогатых зверей.

– Ветра в лицо тебе, человек! Хочу однажды услышать в своих угодьях песню о твоей охоте!

– Ветра в лицо, малир. Когда-нибудь в твоих владениях прозвучит песня о мести Талила.

Из груди малеора раздалось клокотание и, довольно оскалившись, он такими же мягкими шагами направился вглубь зала. За ним неслышными тенями поспешили его жёны, одарив меня напоследок своими клыкастыми улыбками.

Я проводил их взглядом и мысленно поблагодарил Талилу, которой в детстве кто-то из наших многочисленных гостей подарил книгу о разумных народах, с которыми контактировала Империя Детринар, а мы потом зачитывали эту книжку до дыр, мечтая увидеть всё вживую. Но если в детстве я мечтал увидеть малеора в боевом доспехе, то сейчас во мне слабо цепляется за жизнь надежда не столкнуться с их охотничьей стаей в бою. А ещё я искренне поблагодарил деда, который надёжно вбил в наши головы, что с собеседником нужно говорить на понятном именно ему языке.

(*Марики – на человеческом языке по смыслу больше всего подходит «жёны-спутницы в охоте».

*Малир – достойный охотник)

Войдя в главный зал, я остановился в пятне бьющего из окна солнечного света, рассматривая скульптуру в центре зала. Семиметровый щёголь в изысканном даже для Империи наряде сидел на каменном троне, задумчиво глядя куда-то вдаль. На секунду задумавшись, я понял, что смотрит он как раз в сторону разрыва реальности. Интересно. В левой руке, лежащей на подлокотнике, мужчина сжимал рулон свитка, а из ладони вытянутой вперёд правой нитями расходились лучи света, бьющие в грудь стоящим полукругом статуям разумных. Я насчитал четырнадцать малых статуй, среди которых были люди, корфы*, нактиды* и даже двое гуманоидов, расу которых я не смог определить.

(* – корфы – высокоразвитый народ, строящий свои города под водой, в специальных куполах. Слепы, но благодаря своим технологиям с помощью специального эхолота могут видеть окружающее пространство.

* – нактиды – раса коричневокожих карликовых гуманоидов, заработавших себе славу отличных машиностроителей)

Пока я осматривался, из-за главной статуи вышел высокий старик в длиннополой одежде, осмотрел зал и, заметив мою нагруженную фигуру, направился в мою сторону. Нас разделяло шагов двадцать, и пока старец приближался, я успел хорошо его разглядеть. Морщинистое тонкое лицо и убранные назад длинные седые волосы. Чёрная длиннополая одежда опоясана широким ремнём, на котором висел увестистый кожаный тубус, покрытый золотыми рисунками.

– Здравствуй, иноземец. Моё имя Беледан, я служитель КоаДива. Я вижу, ты впервые в его доме. Что привело тебя к нему?

– Здравствуй и ты, Беледан. Я – Талил, мне нужна помощь, чтобы мои друзья обрели покой, – с этими словами я опустил свою поклажу на пол, аккуратно снял с плеча сумку и раскрыл её горловину.

Когда я извлёк первый цилиндр и протянул жрецу, его лицо перекосилось в гримасе отвращения, а тубус на поясе отчётливо скрипнул под сдавившей его рукой. Опомнившийся Беледан протянул руки, аккуратно, как ребёнка, взял сосуд, а его лицо вернуло себе спокойное выражение.

– Ты можешь рассказать, что произошло и как ты встретил чудовище, которое это сотворило? – говоря это, Беледан, указал на мою поклажу и двое молодых послушников, появившиеся словно из воздуха, быстро унесли укрытые парусиной трофеи. Аккуратно приняв из моих рук все три цилиндра, жрец поманил меня за собой, направляясь к статуе в центре зала.

Следуя за Беледаном, я подумал, что лучше всего не рассказывать ничего, чтобы он не смог растрепать услышанное ищейкам великих домов, но после недолгого раздумья решил рассказать укороченную версию без имён и мест, чтобы взамен получить недостающую в базе данных информацию о культе.

– Хорошо.

Подойдя к статуе, мы остановились перед круглым белым пьедесталом у её ног. Жрец аккуратно поставил в центр пьедестала сосуды с сердцами и, отойдя на шаг назад, прижал левую руку к сердцу, а правую вытянул вперёд, ладонью к цилиндрам. Внезапно сверху, прямо из распростёртой над пьедесталом ладони с рёвом ударил мощный столб света, но что странно, он не ослепил, несмотря на то, что глаза уже привыкли к тенистому помещению. Уняв бешено застучавшее сердце, я опустил взгляд на пьедестал, на котором рассыпались в прах серебряные сосуды. Мгновение, и на большой круглой площадке не осталось ничего. Несколько секунд ничего не происходило, а потом в столбе света появились три мужских силуэта, быстро обретающих чёткость. Калид, Дамил и… Надайл?! Как такое возможно?! Мои друзья стояли улыбаясь, а затем Дамил, а за ним и Калид ударили кулаком по груди в военном салюте и коротким движением слева направо, словно смахивая что-то со стола, взмахнули рукой. Улыбнувшись, я повторил их жест. Пожелание чистой дороги, которое появилось ещё во время первых экспедиций в Астрал. Если это то самое посмертие, о котором говорили наши предки, то чистой вам дороги там, парни.

Фигуры моих друзей благодарно кивнули и, сделав шаг назад, начали таять, как туман на ветру. Переведя взгляд на Надайла, я наткнулся на злобную гримасу, с которой тот смотрел на меня, неподвижно застыв. Нет, это не Никер Надайл! Очень похож, но не он. Чем дольше я вглядывался в фигуру, тем больше видел различий. Тот, кто стоял в столбе света, был намного моложе, и левая сторона его тела была изуродована какой-то болезнью. Согнутая в локте рука выглядывала из рукава отвратительно перекрученной и сросшейся плотью, а левая часть лица неподвижно застыла, вытаращив тёмный раздутый глаз. Человек шагнул вперёд и, вытянув здоровую руку вперёд, ткнул в меня пальцем, открывая рот в беззвучном крике. Даже если он что-то и говорил, за рёвом бьющего света я не расслышал ни слова, а через несколько секунд начала таять и его фигура. На изуродованном лице промелькнула паника, и похожий на Надайла человек с ненавистью и надеждой повернулся к Беледану.

– Ты выбрал странный способ избежать встречи со своим богом, проклятый, – без всякой ненависти ответил на невысказанную просьбу жрец. – Надеюсь, больше ты с ним не разлучишься.

С последним словом жреца истаял и беснующийся калека. Повернувшийся Беледан тепло улыбнулся.

– КоаДив увидел тебя, Талил, и благословляет за доброе дело. Тебе нужна помощь?

– Да. В ближайшее время меня и тех, кого ты освободил, будут искать. Мне бы очень помогло, если о том, что здесь произошло, никто не узнал. Как и о том, что я расскажу тебе. И ещё я хочу узнать о вашем культе.

– Будь спокоен, ищейки Империи не узнают ничего. Всё, что происходит в храме, остаётся в его стенах.

Беледан нашёл взглядом полного старца, стоящего у статуи женщины неизвестного мне народа, и окликнул его:

– Ратмир, присмотри за залом.

Жрец, на рясе которого по обеим сторонам висели ровные ряды небольших тубусов, нехотя отвлёкся от чтения пергамента, который держала в руках статуя, и обернулся к Беледану.

– Хорошо, старший.

Мы обошли статую КоаДива и оказались перед высокой каменной аркой. На стене напротив арки висел деревянный щит с короткой надписью: «Варот. Рубежные земли». Заметив мой взгляд, Беледан пояснил:

– Такие порталы есть в каждом храме. Иногда возникает необходимость срочно отправить помощь в какой-либо из храмов, в том числе и идущих по путям КоаДива. Это написано для тех, кто выходит из портала.

Выходит из портала? Это что, устройство перемещения между мирами? Да нет, бред какой-то. Такими технологиями не владеет даже Империя. Однако, не желая спорить, я молча кивнул, перевёл взгляд на стеллажи, полные свитков и, не удержавшись, спросил:

– Почему всё вокруг заполнено свитками? Даже ты носишь их при себе, зачем?

– Это не совсем свитки. Как бы объяснить это попроще… Великий КоаДив видит все нити судьбы каждого существа во всех мирах. И для помощи тем, кто служит Ему и идёт по светлым путям, он направляет нам своих помощников, которые принимают облик свитков. Мы называем их посланиями. Обычно они не покидают стен храма, но в случае необходимости помогут идущему. Они общаются с нами, показывая то, что нам необходимо знать или увидеть.

– Ты хочешь сказать, они живые? – недоумённо протянул я и, не дожидаясь ответа, посмотрел на свитки навигаторским зрением.

От увиденного я замер, пораженно оглядывая ряды заполненных стеллажей. Светящиеся свитки, несмотря на то, что были неподвижны, непрерывно передавали друг другу энергетическую пульсацию, будто… общаясь друг с другом. Это выглядело так красиво, что я абсолютно выпал из реальности, потеряв ответ Беледана.

Отойдя от потрясения, я поймал на себе пристальный взгляд старого жреца и мысленно выругался.

– Скажи, Талил, ты ведь что-то увидел?

– Только то, о чём мы говорили.

Жрец хмыкнул и, пройдя вдоль стеллажей, потянул дверцу внутреннего помещения.

За дверью оказалась комната, отделанная в золотых тонах, больше всего напоминающая зал совещаний. Взгляд сразу зацепил дорогой длинный стол из красного дерева, покрытый золотыми узорами. Похожий, только без узоров, стоял в зале совещаний моего дома, и, вспомнив его стоимость, я с уважением покосился на старого жреца. «Отсталый мир» всё меньше и меньше казался мне таковым. Светильники под потолком горели тёплым жёлтым светом, создавая вокруг какую-то слишком домашнюю для такого места атмосферу.

Мой рассказ занял чуть меньше часа, и умолчал я только о своей принадлежности к великому дому, о встрече с Раддалом и о моей помощи в пробуждении волка. Жрец, даже если и понял, что я что-то не договариваю, с расспросами не лез, а выслушав, ненадолго ушёл в себя. Потом встал со своего места и начал мерить комнату шагами, размышляя вслух:

– То есть странствующие жрецы целенаправленно ищут хранилища других богов, в которых обычно хранятся самые опасные артефакты. Или те, которые бог забирает у своих врагов. Последние полсотни лет я не слышал ни об одной крупной стычке с культистами проклятого собирателя сердец, поэтому, наверняка, они хотят украсть что-то опасное. Чёрный волк, чёрный волк… я знаю двух богов, кому может служить такое создание. Отец Кузниц либо Карладан. Но Карладан устраивает свои тайники в лесных лабиринтах, а не безжизненных долинах. А что может понадобиться проклятым от Отца Кузниц? Их последняя стычка была, дай КоаДив памяти, лет триста назад, и для проклятых не закончилась ничем, потому что сердца кузнецов они унести так не смогли. Ладно, я подумаю об этом позже.

Старец вернулся к столу и, достав из поясного тубуса желтоватый рулон пергамента, расстелил его на столе. Пергамент оказался девственно чистым, и я вопросительно посмотрел на Беледана.

– Что ты видишь, Талил?

– Ничего. Чистый лист.

– Странно… Я вижу тебя, стоящим возле холмов и беседующим с перепуганным юнцом. И короткую подпись: место выбора.

Нахмурившись, я ещё раз взглянул на пустой пергамент и переключился на навигаторское зрение. В следующий миг я отскочил от стола, судорожно хватаясь за кортик. Вместо пергамента зрение показывало зеркало, из которого на меня смотрели сотни глаз. В сумраке зазеркалья я не видел их хозяев, но пронизывающие взгляды приковывали к полу, заставляя чувствовать себя вывернутым наизнанку, прочитанным до самого нутра. Через несколько секунд зеркало затянуло дымкой и на его поверхности я увидел флот астральных кораблей, на бортах которых красовался красный глаз с вертикальным зрачком. В центре построения шёл огромный чёрный флагман, и по мере приближения картинки к его главной башне, я всё отчётливее видел стоящую за бронированным стеклом фигуру. Взгляд прикипел к заметно постаревшему… мне. Серое лицо с опущенными уголками губ и жёстким, злым выражением, седеющие волосы и повторно выращенный глаз. Я хотел рассмотреть фигуры, стоящие позади, но картинка стала быстро тускнеть, пока на зеркале не осталось только отражение потолка.

Наконец-то выдохнув, я перевёл взгляд на Беледана, краем сознания отметив, что «солнце» в его груди намного больше, чем у остальных, и вернулся к обычному зрению. Старый жрец улыбался, глядя на мою реакцию, и, приглашающе указав рукой на стул, произнёс:

– За восемьдесят три года жизни я впервые встретил Видящего. Рад нашей встрече, Талил. Присаживайся, нам нужно многое обсудить.

*      *      *

Из храма КоаДива я вышел только через три часа, изрядно уставший и погруженный в свои мысли. Информация, которой поделился Беледан, оказалась очень полезна, и теперь в моём распоряжении есть список миров, в которых я смогу обосноваться, не боясь столкнуться с имперскими торговцами. И ещё была срочная просьба, которую, после недолгих размышлений, я принял.

В торговом мире Гарзель пропала группа идущих по пути КоаДива, а совет магнатов на все запросы властей Варота дипломатично отписывался, что в подконтрольных им землях никто из группы не появлялся, и обещают всяческое содействие в случае подтверждения информации. Однако, группа из трёх человек прошла через портал, соединяющий столицы двух миров неделю назад, и до сих пор не выходила на связь. Две группы, ушедшие на поиск первой, также не вернулись, а совет магнатов всё так же вежливо сообщил, что две прошедшие через портал группы находятся в столице, но не желают общаться с посланниками Варота, а Гарзель, являясь свободной страной, не может принудить их выполнять то, что они не хотят.

Беледан, опасаясь снова отправлять людей через портал, попросил меня доставить поисковую группу через разрыв реальности, и после окончания поисков вернуть их обратно. Формулировка оплаты меня удивила – храм КоаДива обязуется единожды ответить на мою просьбу о помощи. Тем не менее, после короткого раздумья я решил, что это будет ценнее денег, которые нужно ещё придумать как хранить.

Шесть часов, которые требовались новой группе для сбора, я с чистой совестью спал, а проснувшись, почувствовал себя на удивление бодрым и свежим.

Время, которое Беледан попросил для сбора новой группы, истекло, и, быстро пообедав, я вышел из машины. В тени корабля, на траве сидели трое мужчин, женщина и два нактида-мужчины, приветственно кивнувшие при моём появлении.

– Приветствую вас, идущие. Моё имя Талил. Вы готовы?

Поднявшийся мне навстречу худой мужчина в мешковатой куртке прижал руку к сердцу и глубоко кивнул.

– Приветствую, Талил. Благодарю за то, что согласился помочь. Меня называют Старый, можешь звать меня так же. Это Сиор, Вита, Корд, Бульган и Бузирь. Ждём только Реену, она будет с минуты на минуту.

– Проходите в салон, закрепите багаж на полках. В пути мы будем недолго, но осторожность лишней не будет никогда.

– Ха, мне нравится ход твоих мыслей, человек! Веди свою колымагу осторожнее, у меня очень хрупкий груз, хе-хе! – смуглый коротышка, которого Старый представил как Бульган, деловито прокосолапил мимо, таща рюкзак едва ли не больше, чем он сам.

Зная склонность нактидов создавать гениальные, но в то же время опасные механизмы, я мысленно выругался, надеясь, что его «хрупкий груз» не разнесёт машину.

Следом за ним потянулись и остальные, только Старый остался стоять, передав свой рюкзак Сиору и вглядываясь вдаль. Наконец, он облегчённо выдохнул:

– Едет.

Я разглядел бешено несущуюся карету, запряжённую четвёркой лошадей. Через пару минут она остановилась напротив храма, а из распахнувшейся дверцы вырвалась простоволосая девушка в цветастом сарафане и едва ли не бегом направилась к машине.

Худенькая брюнетка, можно сказать совсем девчонка. Никакой поклажи и, в отличие от уже погрузившихся на корабль, никакой защиты. У того же Старого под курткой явно была какая-то броня, да даже коротышки-нактиды облачились в слишком уж просторные кожаные куртки.

– Здравствуй, Старый, здравствуй, Талил! Простите за ожидание, я была на Ханкоре. Можем отправляться?

– Здравствуй. Да, проходите внутрь, отходим прямо сейчас.

До того, как заснуть, я нашёл в базе данных корабля тот разрыв, о котором говорил Беледан, и приятно удивился, когда оказалось, что лететь до него всего полчаса. Для такого короткого перехода я даже не буду объединять разум с кораблём – пойдём на ручном управлении.

Подняв корабль на десяток метров, я направил его к разрыву, с улыбкой слушая восхищённую ругань пассажиров за стенкой. Мне понравилось их настроение: судя по несмолкаемым разговорам и смеху, они хорошо знали друг друга, и, несмотря на скорую работу, нисколько не переживали. Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что и сам чувствую себя на удивление хорошо: после прощания с друзьями чувство безвозвратной потери ушло. Где-то внутри ещё была грусть, но не гложущая, а… светлая? Ну что ж, дорога жизни продолжает бежать навстречу, и сопротивляться этому – глупость.

*      *      *

– Отродья эфира! Вы-то что здесь забыли?! – не сдержавшись, я от души выругался.

Но именно в этот раз это было не только ругательство, но и констатация факта: перед разрывом реальности, ведущим в мир Гарзель, витал целый рой небольших грязно–зелёных аморфных существ. Учёные моего мира дали им название «астральный слизень», и в целом, по одиночке, это были неопасные существа… Но только поодиночке. Собираясь в группы, астральные слизни могли облепить человека или целую группу, обволакивая и начиная заживо переваривать несчастных. Для астральных кораблей они тоже несли опасность: облепливая машину, они могли повредить маногравы, ускорители, радары или даже проломиться внутрь, если среди роя окажутся особо крупные особи.

Ну что ж, пришло время проверить гарпун на этой машине. Плохо только, что у меня нет времени на слияние с псевдоразумом, и стрелять придётся вручную – несмотря на расстояние больше чем двести метров, слизни уже почувствовали корабль и начали медленно плыть в мою сторону. Включив громкую связь в салоне, я быстро проговорил:

– Дамы и господа, до разрыва реальности в Гарзель двести двадцать метров, однако у нас на пути группа астральных слизней, а значит, на той стороне сильное эфирное загрязнение. Держитесь, сейчас нам придётся немного пострелять и поманеврировать.

– Ха, напугал колесо дорогой! Давай, человек, выжми что можешь из своего ведра! Я даже за тебя поболею! – раздался из-за стенки приглушённый, но весёлый голос Бульгана, а следом раздалось такое паршивое пение, что через невольную улыбку я скривился. – Как-то раз мы сели в таз и под крепкое вино вышли в море, как…

Вот ведь коротышка! И ведь он, в понимании их народца, сейчас выразил мне огромное уважение! Ладно, всё лишнее в сторону! Гарпун уже приведён в боевое положение, и, сбавив ход до минимального, я внимательно вглядывался в передаваемую на купол кресла картинку. Так, вот самый большой слизень очень удачно выплыл вперёд из живого облака своих собратьев. Чуть-чуть ближе… Сто метров! Выстрел!

Копьевидный снаряд влетел точно в центр тела слизня, натянув между кораблём и астральным существом десятки метров едва светящегося синим троса. А теперь – импульс! Двухметровый слизень замер, а в следующий миг разлетелся ошмётками в синей вспышке энергетического импульса. Медленно парящие следом за ним слизни с неожиданной для них скоростью начали разлетаться в стороны, обожжённые вспышкой, образовав свободное пространство прямо до разрыва, куда я тут же направил свой «Алый коготь».

Как только мы влетели в живой тоннель, ужасная песенка Бульгана оборвалась, а затем раздались изумлённые возгласы и ругань. Двадцать метров, десять, переход! Я судорожно задрал нос машины, направляя её вверх, едва не врезавшись на полном ходу в покатую земляную стену. Ругань за стеной усилилась, а я, наконец подняв машину на безопасную высоту, выровнял её положение и остановился, оценивая обстановку.

Разрыв реальности расположился на дне широкого кратера глубиной в десяток метров. Вокруг разрыва, по сплавившейся коричневой земле, ползали четыре огромных слизня, оставляя за собой отвратительные следы из слизи. Вокруг кратера находились хаотично разбросанные горы мусора, среди которого я смог разглядеть фрагменты деревянных и каменных стен, изломанные мёртвые деревья, а из одного из холмов слепыми глазами смотрела безносая статуя. На месте кратера навигаторское зрение показывало огромную, клубящуюся серо-синюю тучу, в стороны от которой, как пыльца, разлетался заражённый эфир. Похоже, здесь произошла катастрофа, открывшая разрыв, последствия которой до сих пор загрязняют окружающие земли.

Увидев информацию, получаемую от сканера и бортовых датчиков, я начал постепенно удаляться от разрыва, с облегчением наблюдая уменьшающуюся степень загрязнения окружающего эфира. Наконец, порядочно попетляв среди гор мусора, я выбрал наиболее чистый участок и опустил машину на землю и в наступившей тишине осмотрелся через панорамное окно кабины.

Небо укрывали медленно плывущие низкие облака, которые в свете местного светила приобрели неожиданный, зеленоватый цвет, освещая всё вокруг неестественным, болезненным светом. Бросив взгляд на карту, я присвистнул от удивления. Открывшееся в псевдоразуме корабля изображение было отрисовано серым цветом, а это означало, что здесь, в течение последних десяти лет, не появлялся ни один корабль Империи Детринар! Неужели этот мир, по мнению империи, дыра похуже Варота? Ладно, сейчас у меня другая забота. Отправив проекцию карты в салон, я включил громкую связь:

– Дамы и господа, мы успешно совершили переход в Гарзель. На столе перед вами карта местности. Как вы видите, столица Гарзан находится от нас в двух километрах. Прошу указать место высадки.

На моей карте тут же загорелось место нашей остановки. Так, они хотят идти до города пешком. Логично, но нужно предупредить.

– Уровень загрязнения эфира в данной местности выше безопасного на тридцать процентов, рекомендую надеть защитное снаряжение. Дверь салона открою по вашей готовности.

Пока за стенкой слышались негромкие реплики, я скинул одежду и облачился в тонкий защитный комбинезон, предназначенный как раз для нахождения в несильно заражённой местности. Маску надевать не стал: моя задача сидеть в защищённом от загрязнённого эфира корабле и ждать возвращения группы. Максимум прогуляюсь вокруг корабля, хотя дел у меня более, чем достаточно.

Когда я вышел в салон, первое, что привлекло внимание – льющийся по салону негромкий приятный речитатив. Все члены команды собрались возле стола и, склонив головы, внимали тихой песне Старого.

Языка песни я не знал, но красоту оценил по достоинству. На столе перед группой лежал расстеленный свиток, который светился всё ярче и ярче. С последними звуками песни все присутствующие быстро склонились над свитком, пожирая его поверхность глазами. Со своего места я не видел, что там происходило, но из беседы с Беледаном знал, что тот, кому они поклоняются, показывает важные моменты грядущих событий, которые могут изменить ход судьбы человека. Через десяток секунд свечение начало угасать, а я, подойдя к Сиору, застывшему с задумчивым выражением на лице, протянул ему запасной корабельный коммуникатор.

– Насколько я понял, ты здесь в роли врача, поэтому, в случае чего, в конфликт лезть не будешь. Возьми, это прибор для связи. Если нужно будет со мной связаться, просто нажми на этот значок и говори, я услышу.

– Что? А, я понял! Спасибо, летун Талил!

От такого обращения я закашлялся, а появившийся рядом гогочущий Бульган хлопнул растерявшегося парня по спине:

– Не удивляйся, человек, это ж дитё тёмных времён, самые сложные механизмы у них – это мельница да подъёмные ворота! Откуда ему знать, как называют ездунов на летучих повозках!

– И ничего не самые, – буркнул смутившийся парень.

Коммуникатор он сунул во внутренний карман куртки и кивнув, отошёл к полкам с сумками.

Бульган же поманил меня, а когда я склонился едва ли не пополам, кивнул на второго нактида, складывающего в свою сумку какие-то чёрные блоки, и негромко проговорил мне на ухо:

– Это мой ученик, Бузирь. Совсем мальчишка ещё, но головастый, прямо как я! Если бы не инструменты, я бы с собой его не брал. Если со мной вдруг что случится – ты уж не бросай его здесь. Верни к храму, а его отец потом тебя достойно отблагодарит.

– Я никого не собираюсь здесь бросать, Бульган. Никого. Поэтому будь спокоен и делай свою работу, а я сделаю свою.

Коротышка внимательно посмотрел мне в глаза, чему-то кивнул и, подхватив свою огромную сумку, направился к выходу. По пути он прикрикнул:

– Бузирь, балбес длиннорукий, ты чего копаешься?

– Простите, мастер, я проверял считыватель!

– Поторопись, мы тебя ждать не будем!

– Уже иду, мастер!

Найдя взглядом Старого, я окинул вопросительным взглядом собравшуюся у выхода группу:

– Вы пойдёте прямо так? Фон снаружи заражён довольно сильно.

В ответ Старый распахнул полу куртки, под которой оказался пластинчатый жилет из материала, определить который я не смог. А под ним, на поясе, висел ряд небольших, искусно выполненных металлических и деревянных пластин, некоторые из которых тускло светились.

– Я думал, ты знаешь, о наших способах защиты. Мы сразу достали амулеты после твоего предупреждения. Мы готовы. Как и говорил уважаемый Беледан – у нас восемь часов на задание. Если и в этот раз не вернётся никто – передай старшему жрецу всё, что видел.

– Хорошо. Мы говорили об этом.

Открыв дверь, я первым спустился по ступеням, ощутив тяжёлый затхлый воздух этого места. Отвратительно, я будто оказался в сыром подвале, полном сгнившего тряпья. Мусорные горы вокруг, окрашенные облаками в зелёный, вызывали желание держать от них подальше, чтобы не замараться. Вышедшая следом группа молчала, и я обернулся, желая спросить у Старого, неужели в этом мире столица находится рядом с огромной помойкой, но вопрос застрял у меня в горле.

Вита – высокая блондинка в кожаной куртке, стояла вскинув руки, а «Алый коготь» исчезал, растворялся в воздухе! Через минуту он полностью исчез, а улыбающаяся Вита обернулась ко мне и подмигнула. Старый, заметив мою реакцию, улыбнулся и негромко произнёс:

– Не переживай, Талил, это всего лишь купол невидимости. Вита хорошая чародейка, её заклинания прочные и держатся долго. Корабль на месте, смотри!

Он потянул меня за рукав и, сделав два шага, исчез в воздухе. Я не успел даже испугаться, когда, сделав по инерции шаг, оказался в метре от корпуса транспортника.

– Бездна, мне нужно привыкнуть к этому, – покачал я головой. И это отсталый мир? Да у империи даже и в помине нет таких технологий! Что-то здесь явно нечисто.

Старый молча кивнул и вышел за пределы купола. Со своего места я видел всё вокруг, и наличие купола ничем не проявлялось. Нервно хохотнув мысли, что теперь главное самому не потеряться, когда выйду за границу невидимости, я подошёл к группе. Та остановилась у холма, и неожиданно вышедшая вперёд Реена начала карабкаться вверх по осыпающейся горе мусора. На фоне вооружённых, одетых в хорошую плотную одежду людей и нактидов, худенькая девушка в сарафане смотрелась чуждо. Впрочем, она смотрелась чуждо и для этого места. Я внутренне приготовился к тому, что сейчас снова произойдёт что-то выходящее за рамки моего понимания, и… не ошибся.

Вставшая в полный рост на вершине мусорной горы, Реена повернулась в сторону города и… скинула с себя сарафан. Я снова не удержал беспристрастное выражение на лице и поймал на себе смеющийся взгляд Старого. На мой невысказанный вопрос он жестом показал ждать, и я вновь перевёл взгляд на обнажённую девушку. Внезапно её кожа стала белого цвета. Нет, это не кожа! Из тела Реены медленно прорастали белые невесомые нити! С каждой секундой они становились всё длиннее и двигались так плавно, будто вокруг была вода! Через десять секунд, прошедших в абсолютной тишине, на месте Реены плавно покачивалось белое облако, выглядящее среди окружающей болезненной зелени, будто чистый снег на песке. Наконец, облако стало быстро уменьшаться, и белые нити втянулись обратно в тело Реены. Девушка невозмутимо облачилась в свой запачкавшийся сарафан и быстро сбежала с крутого склона.

– Они все в городе, под землёй, кроме Лика. Его я не чувствую нигде – он мёртв. В мире находится аватар бога Келата, но сейчас он далеко. Семь из десяти магнатов в городе, вместе со своими прикормленными оракулами. Купол города в идеале, как и всегда. Вокруг поместья верховного оракула встала городская стража. Нас никто не заметил. Дорога до стены чиста, но здесь, в округе, есть несколько человек.

Я мало что смог понять из её короткой речи, но собравшиеся заметно оживились, и Старый отрывисто скомандовал:

– Отлично! Вперёд, друзья, за дело! Бегом!

Первым с места сорвался Корд, за ним Старый, Вита, Сиор, Реена, а в конце цепочки пристроились Бульган со своим учеником. Я уже не раз встречался с нактидами в империи, но бегущего нактида вижу в первый раз, и зрелище это довольно забавное: метровые коротышки со спины выглядели как бегущие за взрослыми дети, а огромные рюкзаки скрывали все отличия от человека.

Группа Старого быстро скрылась между горами мусора, а я поставил себе мысленную зарубку: спросить у Реены, кто она такая, потому что прежде о таких существах я даже не слышал. Да я вообще чувствовал себя попавшим в какой-то… другой мир? Рассмеявшись, я вернулся к кораблю, всё ещё с чувством недоверия переступая границу невидимости.

Так, группа Старого делает свою работу, а я свою. И пока я их жду, самое время разобраться с теми вещами, которые я отложил на потом. Настроив псевдоразум корабля на отправление данных со сканера и корабельного передатчика на мой коммуникатор, я вернулся в салон и, забрав из своих вещей книгу Надайла, сел за её изучение.

«Милостью Вабрасэта, истинного хозяина всех миров и величайшего творца совершенной жизни, я, Никер Надайл, хар из жреческого рода Надайл, в странствиях своих вступаю на путь служения своему единственному Владыке в год 7803 от обретения нового дома. Клянусь всеми своими деяниями служить воцарению Костяного Владыки во всех мирах, куда ступает моя нога, и истинным слугам его. Клянусь в служении помогать остальным Его слугам для воцарения Его…»

Страница за страницей я погружался в путеводный дневник странствующего жреца, в который он вносил записи о всех своих странствиях, странах и мирах, которые посещал, о их управлении, технологиях, войсках и ресурсах. Последнему уделялось больше всего внимания, но удивило меня то, что к ресурсам жрец относил и всех живых существ, в числе которых были разумные, домашний скот и дикие существа, населяющие исследованные земли.

Внезапно тишину разорвал раскат далёкого грома. Сорвавшись с места, я кинулся к иллюминатору и заметил столб дыма и пыли, поднимающийся там, где серая карта показывала городскую стену.

– Незаконное проникновение на территорию страны, пособничество террористам… По законам империи, меня бы уже исключили из дома и направили на императорские острова. Прекрасно, просто прекрасно.

«15 день месяца холодных течений 7819 года от обретения нового дома.

Спустя две недели пути я, в сопровождении Архана, прибыл к порталу Рувий, ведущему в мир Ферав. Этот мир, благословлённый божественным вниманием Вабрасэта, был приведён под его управление три сотни лет назад, и с тех пор верно служит Ему и Его слугам. Несмотря на то, что на Фераве всего 2 храма Владыки и один Костяной Дворец, он является надёжным форпостом сил Вусэ, которые имеют прямой портал в Ферав прямо с моего родного города-острова Норн. Владыка-наместник Ханкар встретил меня лично и, после ужина в мою честь, в своём кабинете озвучил просьбу взять в ученики троих младших жрецов, которых направил к нему настоятель храма Норна. Свою просьбу он подкрепил прекрасной пустой куклой, будто бы знал, что после стычки с королевскими стражами мне нужна именно она.»

Насколько я понял, это была не монография для семейной библиотеки, а путеводитель для других жрецов, потому как Надайл часто ссылался на прочитанные в ученичестве книги других странствующих жрецов. В пользу этой мысли говорило и то, что в наполовину исписанной книге не было ни одного упоминания о когте Локара, по следу которого мы нашли проклятую долину.

Через три часа я закончил чтение. Последняя запись была от третьего дня месяца акулы 7823 года, в которой жрец коротко описал своё прибытие в мир Детринар и выразил надежду, что крайне богатая империя сможет принять свет истины Вабрасэта и послужить ему и его слугам. После прочтения книги осталось впечатление, будто разглядывал тарантулов в террариуме. Десятки перенаселённых островов Вусэ всеми силами пытались найти слабые, неспособные себя защитить земли и, превратив их в свои колонии, переселить туда верных учению людей, которые, подчинив местных, будут снабжать острова всем необходимым для жизни. Сам же Надайл побывал в тринадцати мирах и описал в книге около пятидесяти государств, особое внимание обращая на ремесленников и необычных тварей, которые нуждались в тщательном изучении.

В навигаторском зрении исписанные страницы книги были пронизаны чёрными нитями, словно кровеносными сосудами, а вот перстень с тёмно-синим камнем, который я снял с руки жреца, пульсировал тёмным туманом, словно сердце. Таким же туманом, из которого были сотканы змеи Надайла, пытавшиеся задушить огромного волка. Приблизив перстень к глазам, я заметил внутри камня тёмную точку, но рассмотреть, что это, не смог. Возникла мысль разбить камень, но с этим я решил подождать – сделаю это, когда у меня появится второй такой же перстень.

Костяная пластина с оттиском ладони выглядела обычно и в навигаторском зрении была обычной костью, если бы не одно но – при приближении к ней перстня, пластина словно втягивала в себя туман из него. Возможно, она нужна для маскировки от тех, кто сможет увидеть неправильность перстня? Не буду гадать, позже спрошу у Раддала.

Внезапно коммуникатор коротко пиликнул, и, бросив взгляд на его экран, я кинулся в кабину. Сканер засёк человека в двадцати метрах, и я ещё не знал, что делать, если кто-то наткнётся на машину. Опустившись в кресло, я опустил купол и стал ждать.

Из-за ближайшего холма медленно вышла одинокая фигура в грязных серых одеждах и остановилась. Я прикипел взглядом к изображению на куполе и подался вперёд. Молодой парень в таком же костюме, что были и у учеников Надайла, выглядел слишком измождённым. Болезненная худоба, запавшие глаза, слипшиеся космы грязных волос. Ссутулившийся парень опустился на булыжник и, стянув с ноги сапог, начал из него что-то вытряхивать. А я внезапно осознал, что меня потряхивает от нервного возбуждения. Вот он – мой кровный должник. Выйди и выстрели – он не успеет даже ничего понять. Но… Я никогда прежде не убивал людей, тем более так, лицом к лицу. Подрагивающими руками я достал пистолет, переключил регулятор на боевые снаряды и… переключил обратно на предохранитель. Вернув пистолет в кобуру, я встал из сли-кресла и вернулся в салон.

*      *      *

Затхлый воздух снова ворвался в лёгкие, заставив в отвращении скривиться. Однако, я быстро взял себя в руки и, придав лицу максимально высокомерное выражение, медленно вышел из купола, остановившись в пяти шагах от замершего на камне парня. Тот, погруженный в свои мысли, заметил меня не сразу, а когда разглядел, на его лице промелькнуло столько эмоций, что я пришёл в замешательство. Радость, восторг, тревога, страх, паника, ненависть, отвращение и обречённая тоска. Наконец парень вскочил и, кинувшись ко мне, упал на колени, вцепившись в руку.

– Господин, умоляю, помогите! Милостью Костяного Владыки, излечите, прошу!

Я резким движением скинул его руки и, демонстративно отряхнув рукав белого плаща, спросил:

– Кто ты такой и что здесь делаешь, один?

На лице парня отразилась обида, но тут же на её место пришла покорность, и, поднявшись, перепачканный парень сделал два шага назад, вытянулся и, прижав раскрытую пятерню к сердцу, чётко проговорил:

– Прошу прощения, хар! Я – Харген Хакал, ученик странствующего жреца Витара Архана! Мой учитель, он погиб. Мы пытались пробиться через разрыв в этот мир, но тварей Междумирья было слишком много и они сломили защиту моего учителя. Погибла почти вся группа, прорваться смогли только мы с учителем, но он был сильно ранен и не смог исцелиться. Я вынес учителя на себе, а его хранитель пожертвовал собой, очищая нам путь. Остальных учеников просто растерзали.

Я молча сверлил взглядом всё больше и больше нервничающего парня, пока тот, сделав шаг назад, не затараторил:

– Клянусь, хар, я сделал всё, что мог, чтобы помочь учителю! Я пытался попасть в город за помощью, но меня чуть не схватила стража! Я даже предложил учителю свою жизнь для исцеления, но он не смог провести обряд!

Решение созрело мгновенно.

– Где сейчас тело Витара?

– Здесь, недалеко есть сохранившийся подвал, я сделал из него склеп для тела учителя! – с явно промелькнувшей гордостью ответил Харген.

– Ты упокоил тело учителя на свалке мусора? – приподняв бровь, я постарался произнести это с максимальным презрением.

Харген спал с лица и только молча раззевал рот.

– Веди.

– Но, хар, ваш хранитель…

– Найдёт меня в любом случае.

Опустив голову, Харген спросил:

–Хар, простите мне мою дерзость, но как я могу называть вас?

Я мысленно выругался: перед выходом я даже не подумал о такой мелочи, как имя, которым представиться молодому культисту. Однако память услужливо подсказала недавние имена.

– Моё имя – Лервет Надайл. У тебя ещё остались вопросы, младший жрец Харген Хакал?

Парень попятился, в его глазах явственно отразился страх и промямлив что-то вроде: «прошу, пройдёмте», нетвёрдой походкой поспешил в ту же сторону, откуда пришёл.

Мы шли не меньше пяти минут, и я уже заволновался, сможет ли передатчик пробиться через такое количество земли и мусора, но бросив взгляд на экран коммуникатора, успокоился.

Мы остановились у очередной горы мусора, и Харген, достав из-под мусора факел, запалил его от странного вида зажигалки, виновато зыркнул на меня и протиснулся между обломком каменной плиты и каменной кладкой.

– Осторожно, хар, здесь ступеньки, – голос раздался глухо, будто он успел отойти уже далеко.

Изрядно перемазавшись, я с трудом протиснулся следом и в пляшущем свете факела начал медленно спускаться по довольно широким ступеням. Похоже, здание, обвалившись перекрывшими выход из подвала плитами, защитило его от мародёрства и превращения в свалку. Я насчитал двадцать пять ступеней и мысленно присвистнул. Судя по размерам подвала и отделке стен, это был дом очень богатого человека, и остановившись, я попытался осмотреться, насколько позволял свет факела.

Трёхметровые потолки, как и стены, были уже довольно сильно перепачканы. Похоже, Харген обитает здесь довольно давно, если успел закоптить потолок. Вопросительно уставился на парня.

– Он здесь, прошу.

В конце длинного коридора со множеством деревянных дверей расположилась одна железная. Именно к ней подошёл Харген и остановился, пропуская меня внутрь.

– Проходи первым.

Парень молча подчинился и медленно пошёл вперёд, стараясь освещать мне дорогу. Круглый зал, в который мы зашли, был не меньше десяти метров в диаметре и четырёх метров в высоту, и каждый шаг отдавался гулким эхом. А в его центре находилась конструкция, больше всего напоминающая древнюю цирковую арену: круглая площадка, обнесённая невысоким барьером, в центре которой находилась квадратная каменная тумба. На ней и лежало сильно изуродованное тело мужчины в изорванных, окровавленных обрывках белого плаща. Взяв у Харгена факел, я перешагнул через каменный барьер и, стараясь не дышать, подошёл к тумбе, вглядевшись в лицо покойника. И правда похож на телохранителя Надайла, наверное, его родной брат. Запах выворачивал наизнанку, но я провёл факелом над телом, бегло осмотрев раны. У тела отсутствовала левая рука до локтя и была будто вырвана передняя часть грудной клетки, обнажая внутренности. И он ещё был жив, когда Харген бегал в город за помощью? А это что такое?

Внезапно по залу разнеслось эхо топота, а я, отпрыгнув от тумбы, успел только расстегнуть плащ и коснуться рукояти пистолета, когда по ушам ударил звук грохнувшей двери. Бездна! Серьёзно?! Я попался так по-дурацки?! Стараясь унять бешено застучавшее сердце, я переступил барьер арены и шагнул к двери, и тут в ногу, чуть выше ботинка, что-то вцепилось. Не сдержавшись, я выкрикнул проклятие и опустил факел вниз, с удивлением и отвращением уставившись на костяной остов… кошки? Схватив скелет за шейные позвонки, я отодрал его от ноги, и вытянув руку, постарался рассмотреть.

Бывшая прежде скелетом, сейчас эта конструкция напоминала результат попыток ребёнка слепить из скульптурной глины что-то похожее на живое существо. Сильно бугристый череп и будто вмятые внутрь кости глазниц, а вместо рёбер небольшой костяной бочонок. На лапах отсутствовали некоторые пальцы, а на уцелевших были непропорционально большие и уродливые когти. Как только я приблизил к этому факел, тварь попыталась дотянуться до руки когтями и, недолго думая, я с размаху ударил ею о каменный барьер. Хрустнуло, а костные осколки дробью разлетелись вокруг. Изломанная тварь, лишившаяся всех конечностей, продолжала извиваться в моей руке, беззвучно раззевая челюсти.

За дверью горестно застонал Харген, а я, заметив на зубах твари что-то тёмное, снова приблизил к ней факел. Моя кровь? Да нет, не похоже. Я не чувствую влаги на месте укуса и ниже, а на штанине не проступают следы крови. Кажется, защитный комбинезон выдержал это испытание.

Перехватив изуродованное создание, тремя ударами я разбил костяной бочонок, из которого хлынула жидкость, разлив вокруг уже знакомый едкий запах. Так пахла жидкость из поклажи Надайла. Получается, эта жидкость нужна для хранения сердец в цилиндрах? Тварь затихла, а я, сообразив, что она может быть не одна, быстро огляделся, насколько позволял пляшущий свет.

– Хар, простите, но я не могу дать вам уйти отсюда, – подал из-за двери голос Харген.

– Ты убил своего учителя и почувствовал себя выше гор, щенок? – кажется, теперь я по-настоящему начинаю ненавидеть этого неудачника.

– Я его не убивал! То есть, я бы не убил его, если у него были бы шансы выжить… Он не мог восстановиться, но и не мог умереть из-за наполнявшей его силы Владыки! Он мучился несколько дней! А всё из-за слизи этих тварей! – выкрикнул давшим петуха голосом Харген. Чуть успокоившись, он продолжил. – Эта слизь, она не даёт пользоваться силой нашего Владыки. Я смазал ей зубы Кары, хар, поэтому вы не можете сейчас ничего сделать. Иначе бы уже вырвали эту дверь, как бумажную, верно?

Картинка сложилась. Молодой дурак понял, что я увидел колотую рану в сердце, и испугался, что сейчас его просто убьют. Я прошёлся вдоль стены и, заметив недалеко от двери каменную лавку, направился к ней.

– И на что ты рассчитываешь? – смахнув с лавки пыль, я сел, приготовившись ждать развязки, и тут же закашлялся от поднявшейся в воздух пыли.

Харген рассмеялся.

– Вы ведь уже чувствуете это, хар? Ничего, потерпите совсем немного, когда отрава дойдёт до мозга, вас просто парализует, и я вырежу ваше сердце, а Костяной Владыка благословит меня и подарит исцеление! Владыка даровал мне исцеление уже пять раз, с каждой жертвой Ему! Правда до этого были обычные никчёмные людишки, местные дикари, но их кости стали хорошим материалом для тела куклы. Вы станете моей куклой, хар, и увидите, как я стану владыкой этих земель, и никто, ни один остров, ни один жрец не посмеет диктовать мне как жить и что делать! Я не хочу возвращаться и до конца жизни стать наездником конструктов или прислужкой у какого-то хлыща, которому просто повезло, что его учитель не умер!

– Если твоя кукла так же уродлива, как и это недоразумение, то это будет отвратительно. Моя сестрёнка в детстве лепила фигурки намного красивее.

– Хватит надо мной издеваться! Ты, высокомерный ублюдок! Да, твой род самый богатый и влиятельный на острове, но единственное твоё достижение – это рождение в нужной семье! Я не виноват, что родился в бедном роду, и не мог учиться там, куда засунула тебя твоя семья! Не виноват, что вместо учёбы я помогал отцу в море, чтобы моя семья могла нормально жить! Я буду очень медленно доставать твоё сердце!!!

Интересное чувство – наблюдать ненависть к себе, адресованную другому человеку. Через несколько минут Харген вновь подал голос:

– Мне очень понравился твой перстень, хар. Я буду носить его с гордостью. Ведь капля сущности Величайшего Творения есть даже не у каждого наместника. Твой обет я тоже заберу, но я видел на его цепочке засохшую кровь, ты слишком небрежно относишься к атрибутам Веры!

Обет, я так понял, это костяная пластина с отпечатком ладони. Буду знать. Что ж, хорошая новость: этот идиот зайдёт, чтобы распотрошить мою тушку. Плохая: я не знаю когда, и время неуклонно тает. Если Старый с командой вернутся, а меня не будет на месте, им ничего не останется, как прорываться через рой астральных слизней, и, боюсь, их ждёт судьба наставника Харгена.

– У меня только один вопрос: что ты здесь жрёшь?

За дверью воцарилась тишина, которая была красноречивей всех слов.

– Падальщик.

– Я скоро вернусь, хар. И ты пожалеешь о своих словах, – похоже, нервы мальчишки сдали. По коридору прокатилось эхо удаляющихся шагов и гулко хлопнувшей деревянной двери.

Достав коммуникатор, я первым делом посмотрел на часы. Три часа двадцать минут до назначенного времени. Сигнал, как я и ожидал, не пробивается. Но, пока горит факел, обойду зал и запишу всё на коммуникатор, потому что стены украшали довольно интересные картины.

*      *      *

Факел потух через двадцать минут, и я вернулся на лавку, оставшись в полной темноте, чтобы не разряжать коммуникатор. Подступающую тревогу я старательно загнал поглубже и, положив рядом пистолет, стал ждать. Почему-то вспомнился разговор с отцом годовой давности. Только-только прогремела новость о найденной в Астрале спасательной капсуле с единственным выжившим с потерпевшего крушение торгового корабля «Стальной Вестник». Офицер второго ранга, Наран Карадал, рассказал об астральной аномалии, в которую угодил «Вестник», и последующем нападении приручённых пиратами неизвестных астральных существ.

Население империи возмутило, что в капсуле, рассчитанной на тридцать человек оказался всего один, к тому же офицер, которому предписывалось эвакуироваться в последнюю очередь. Отец, Тогар Сиган, первый советник главы дома, отнёсся к этой новости спокойно, и, казалось, был совсем не удивлён.

В тот день мы сидели на обзорной площадке шпиля резиденции нашего дома и неторопливо беседовали.

– Просто его человеческая природа пересилила природу солдата, офицера.

– А в чём, на твой взгляд, разница?

– Солдат этот – тот человек, который по команде убьёт или по команде умрёт. То есть уже не совсем человек, а больше инструмент. И вся дрессура солдата сводится к тому, чтобы переломить его человеческую природу, чтобы в нужный момент он без вопросов и сомнений пожертвовал своей жизнью с чувством правильности происходящего. В то время, как простой человек убьёт или пожертвует собой только при угрозе его кровным родственникам. Наран выбрал свою жизнь. Это бесчестно, но закономерно. В конце концов, любой человек выберет свои интересы. Даже служение какой-либо цели или дому – это личный интерес человека. И личный интерес Нарана был выжить.

– То есть наше служение дому Сиган и Империи – это наш личный интерес?

– Естественно, сын. Посмотри вокруг, – отец обвёл взглядом территорию резиденции нашего дома и шпили соседних резиденций. – Императорская семья построила систему так, что дома взаимозависимы друг от друга, и никто не может перейти на полное обеспечение себя всем жизненно необходимым. За этом следит Неспящий Совет. Но если какой-то дом ослабнет, на его имущество быстро положат руку конкуренты и Император. А разорённым людям останется только наниматься на чужие фабрики и выживать, получая подачки, которых хватает только на еду и одежду. Наше выживание зависит от силы нашего дома. Поэтому наш интерес – это поддержание и приумножение силы дома Сиган. А интерес императорской семьи – это сохранение господства над домами и сохранение между ними баланса, чтобы никто не стал сильнее и не бросил вызов императору.

– Ты считаешь, что император не заинтересован в увеличении числа великих домов и расширении Империи?

– Империя расширяется, но не быстрее, чем сможет переварить новый кусок и встроить его в уже работающую систему. Наша экспансия торговая, мы не устраиваем геноцид и не превращаем чужие миры в свои колонии. Мы ставим другие государства в полную зависимость от нас и наших технологий, и только потом, через десятки лет нашей кропотливой подготовки, они могут стать подданными Империи Детринар. Как ты думаешь, почему Империя не вышла за пределы родного мира?

– Возможно, она боится бунта колоний и появления конкурента, который будет обладать теми же технологиями, что и она, но при этом будет защищён Астралом и разрывом реальности.

– Верно. Есть и другие причины, но эта самая главная. И это тайная мечта любого дома: втайне от остальных найти мир, который можно будет колонизировать, превратив в свою базу, а потом и в свою империю. Поэтому члены Неспящего Совета приставлены к каждому дому, к каждому исследовательскому астральному кораблю. Мы не исключение, Талил. Если мы найдём такой мир, мы построим свою империю, для своей собственной безопасности. Система Империи прочна, но за последние пятьдесят лет тайная служба предотвратила три попытки свержения императорской семьи. А любой переворот означает масштабную войну между домами, в которой у тебя есть шансы не только стать победителем, но и полностью исчезнуть. Император сознательно поддерживает конкурентную борьбу между домами. А нам нужна сила, чтобы в случае катаклизма успешно его пережить. Сила, которую нам добровольно никто не отдаст. Тот, кому ты служишь, никогда не позволит тебе забраться выше него.

– Я удивлён твоими словами, отец. Никогда не думал, что единственный клей, держащий империю, это страх.

– Причина никогда не бывает одна, сын. И наличие одного обстоятельства не избавляет тебя от других. Страх это самый глубинный и прочный раствор, но далеко не единственный. Никогда не забывай про выгоду, амбиции, лень и скуку. А сейчас нам пора – Тарад приготовил отчёт Главе о своей экспедиции.

*      *      *

Он вернулся через час. К этому времени я уже был готов пристрелить его просто из злости. Медленно подойдя к двери, Харген постоял в нерешительности и спросил:

– Вы там живы, хар?

С трудом удержав себя от язвительного ответа, я бесшумно поднялся и приготовил пистолет и коммуникатор.

Не дождавшись ответа, Харген потянул заскрипевший засов и толкнул дверь. Комнату снова озарило пламя факела, а осторожно вошедшая худая фигура, стоящая ко мне боком, стала медленно озираться.

– Ну и куда ты уполз, белоручка? Ещё и Кару разбил, сволочь. Я её целый день ваял, это моя самая первая кукла!

– Кого-то страх превращает в тупое агрессивное животное, а кого-то в хитрую подлую гниль. Похоже, ты всю жизнь был из последних.

От звука моего голоса Харген подскочил и, развернувшись в мою сторону, замер, уставившись расширившимися от ужаса глазами. Не дожидаясь пока он придёт в себя, я прицелился и… тоже замер. Запрет на убийство себе подобных, вбивавшийся поколениями, почти физически убирал палец от спускового крючка. Мы простояли так не меньше пяти секунд, когда закравшаяся подленькая мысль отступить, уйти, оставить всё как есть, неожиданно отрезвила меня. Пожалеть того, кто пытался меня убить?! Я вдавил спуск, и заскуливший от боли Харген свернулся на полу, прижимая руки к быстро расползающемуся кровавому пятну на животе. Я же, пересиливая накатившую нервную дрожь, подошёл к каннибалу и громко, чтобы заглушить полный боли скулёж, спросил:

– Где книга Архана?

– В комнате… в столе… Пожалуйста, не надо…

– За отнятые твоим сородичем жизни, ты платишь своей кровью.

– Каким ещё… сородичем…

По комнате снова прокатился кашель выстрела, и наступившую тишину нарушил только шипящий на полу факел.

– Тебе это знать бесполезно. Плата взята.

Сорвав с шеи Харгена серебряную пластинку, я быстро вышел в коридор и вихрем промчался по боковым комнатам. Большинство из них были пустовали или были заполнены старой покосившейся мебелью, но три комнаты молодой убийца оборудовал под свои нужды. Первая была рабочим кабинетом и комнатой отдыха. Шкаф, ветхий диван и массивный рабочий стол. На нём, в окружении оплывших потушенных свечей, лежала такая же красная книга в кожаном переплёте, и, быстро сунув её за пазуху, я поспешил дальше. Вторую комнату можно было назвать мастерской, потому что именно там я нашёл куклу, которая была приготовлена для моего сердца. Настолько же отвратительная, как и разбитая мной ранее, лежащая на рабочем столе в окружении прогоревших факелов, кукла была похожа на рубленую топором колоду. Невольно вспомнив разорванного волком Шестого, который, по сравнению с этой, был вершиной изящества, я посмотрел на дыру в груди куклы и, с трудом запалив деревянный стол, вышел. Не знаю, разгорится ли пожар в этом подвале, но оставлять всё как есть мне не хотелось. Из третьей комнаты я вылетел как ужаленный, потому что разделочная, а это была именно она, была полна смрада и кусков плоти, развешанных на крюках.

В бездну! Быстрее из этого проклятого подвала, тем более дым уже начал заполнять коридор.

Протиснувшись наружу между обломками здания, я с облегчением вдохнул затхлый воздух свалки, неожиданно осознав, что всё время в подвале меня сопровождал запах разложения.

Внезапно из внутреннего кармана раздался взволнованный голос Бузиря, который с трудом пробивался через шум команд и голосов:

– Мастер Талил! Мастер Талил, пожалуйста, ответьте! Мастер Талил, говорит Бузирь, нам срочно нужна ваша помощь!

Глава третья.

Путь до корабля я преодолел меньше чем за минуту. Взволнованный, на грани паники голос Бузиря и отрывистые команды на заднем фоне говорили, что дело пахнет не просто дымом, но и сгоревшим мясом. Поднимая корабль, попутно я быстро читал карту. Сейчас я находился в квадрате зараженной территории, огороженной широкой каменной стеной, проходящей всего в сотне метров от городских стен. В центре левой стены находились ворота, и в ту же сторону выходили ворота Гарзана. Получалось, что между городом и зараженной территорией шел длинный коридор, то сужающийся, то расширяющийся из-за рельефа. Именно в этом коридоре оказалась зажата группа Старого. Почему они не отступили на зараженную территорию неясно, но выяснять это у Бузиря времени не было.

Чем ближе я подлетал, тем больше возвышалась громада городской стены, освещённая сверху знакомым голубым светом мано-купола. А вот и стена свалки. Присмотревшись, я не смог сдержать удивлённого возгласа – широкая, словно порубежная, стена, на которой легко мог проехать броневоз, была переметена свежей покатой земляной насыпью с обоих сторон. Снова фокусы Виты? Рядом с ней, должно быть, страшно даже просто находиться. Хотя, её спутники совсем не выглядели запуганными. А в следующий миг я прикипел взглядом к изображению на куполе сли-кресла.

Зияющая дыра в городской стене, через которую легко бы мог пролететь мой транспортник, была затянута льдом, словно пробкой. Периодически лёд освещали вспышки, словно изнутри его кто-то пытался подсветить. Но нервно сжать подлокотники заставило другое – большая толпа разумных, собравшаяся перед ледяной пробкой. Псевдоразум корабля сразу же вывел подсказку – тридцать три разумных существа, среди которых двадцать – дети! Они что, сошли с ума?! Несколько секунд, которые понадобились кораблю, чтобы преодолеть сотню метров до городской стены, я громко и грязно ругался, судорожно пытаясь найти варианты, как вытащить всю эту ораву. Маногравы просто перегорят от такой тяжести, максимум, который поднимет лёгкий транспортник это двадцать человек без багажа!

Я ринулся из корабля, но в последний момент, вспомнив, что на мне до сих пор белый плащ и погремушки Надайла, сорвал их и бросил в угол кабины, и схватив свою сумку, сбежал по лестнице и огляделся.

Первого взгляда хватило, чтобы понять, почему собравшиеся не перешли за вторую стену. Раненые. Семь раненых человек, между которыми метался Сиор и прикладывал к ранам вспыхивающие золотом руки. Среди сидящих на земле незнакомых мужчин и женщин в грязных одеждах я увидел Старого, прижимающего руку к окровавленному боку. Увидев меня, Старый медленно поднялся и подошёл. Но до того, как он успел открыть рот, я указал на столпившихся вокруг Реены перепуганных детей и зло произнёс:

– Старый, про детей в нашем уговоре не было ни слова! Ты понимаешь, что машина может просто не взлететь, и предупреждать нужно обо всех целях, которые касаются моей части договора?!

– Я понимаю это, Талил! Поверь, никто из нас, даже уважаемый Беледан не мог предположить, что магнаты крадут детей у аркумов! Как глава миссии, я прошу тебя, Талил – забери детей, Реену, Бузиря, кого сможешь из раненных и улетай! Милостью КоаДива я могу видеть некоторые нити судьбы, и поверь, их жизни намного важнее, чем наши! Прошу тебя, не медли!

– Не спеши, Старый, – остановил я его жестом и обвёл поле взглядом ещё раз.

Перед ледяной заплаткой спиной ко мне стояла Вита, а из её вытянутых к заплатке рук тянулись едва видимые тонкие лучи. Рядом с ней, положив на её плечи руки и закрыв глаза, неподвижно застыли измождённые женщина и старик. Чуть в стороне, за низкой треногой, стоял вцепившийся в ручки нактидского порохового пулевика Бузирь. По телу молодого нактида прокатывались волны нервной дрожи, но он продолжал выцеливать правую сторону широкого коридора между стенами. На меня он бросал отчаянные взгляды, и явно хотел что-то сказать, но не решался отойти от оружия. Точно! Я нигде не вижу Бульгана и ещё одного мужчину из группы Старого, кажется, Корда.

– Что с Кордом и Бульганом?

– Они с двумя спасёнными пошли в сторону ворот. Там есть узкий коридор, заваленный валунами, там они задержат солдат и фанатиков оракула. Время уходит, Талил, мы вырвались только милостью КоаДива, так не губи светлые пути!

Я скинул с плеча сумку, и, достав оттуда чехол с артефактом, протянул его Старому.

– Сможешь этим воспользоваться?

Приняв из моих рук футляр, Старый аккуратно открыл его и на несколько секунд остолбенел. Медленно опустив руки, он вскинул на меня ошалевшие глаза, и с глуповатой улыбкой на лице проговорил:

– Это он! Именно его показало Послание! Великий КоаДив… Это тот самый кинжал, что Повергнутый отдал Кайласу! Могучий артефакт, что КоаДив направил твоими руками… КоаДив, ещё одна тайна, спасибо тебе, великий… Д-да, я смогу его пробудить, Талил, спасибо тебе!

– Нет, Старый, это мой кинжал! Не вздумай его потерять или присвоить! Я приду за ним сразу, как только вернусь, головой отвечаешь!

– Разумеется! Я и не думал искажать твой удивительный путь, Талил!

Старый на глазах преобразился. Из приготовившегося умереть, но выполнить задачу солдата, он превратился в жесткого управленца, который тут же принялся раздавать команды.

– Реена, ко мне! Детей в колонну по трое, приготовиться бежать! Сиор, взбодри раненых, нужен один рывок, и они окажутся у храма, там им сразу помогут! Вита, Карин, Сивар, после раненных, прерываете подпитку и бежите в переход! Бузирь, идёшь после Виты! Талил, успей спасти ушедших, они могут быть ещё живы! Но сначала проверь, что до закрытия все успели перейти. Если кто-то останется, забери. Приготовились!

С первых слов Старого замершая толпа пришла в движение, на ходу превращаясь в четкую колонну. За секунды волосы Реены и детей окрасились в белый, а их движения приобрели пугающую синхронность. Сиор же напротив, перестал судорожно метаться среди раненных людей, а остановившись, закрыл глаза и раскинул руки. Внешне не произошло ничего, но израненные мужчины и женщины начали медленно подниматься и, слегка покачиваясь, сгрудились возле Сиора. Кивнув, Старый отошёл и вскинул руку, сжимающую артефакт.

Остриё изогнутого кинжала засветилось, когда Старый плавно повёл его по диагонали вниз, оставляя в воздухе такую же светящуюся тонкую полосу. Чем дальше шло лезвие, тем сильнее расходились светящиеся края разреза, открывая глазам чуждую для этого места картину. Я заворожённо смотрел на двери храма КоаДива, в которые входил всего несколько часов назад, но в другом Мире! Открывшийся двухметровый идеально круглый переход оказался в двадцати метрах от дверей храма, из которых как раз выходила небольшая группа людей. Заметив нас, они на мгновение замерли, а затем раздались отрывистые крики команд, и заслонив своими спинами двери храма, люди обнажили оружие. С каждой секундой к группе присоединялось всё больше и больше разумных, и сбросивший оцепенение Старый обернулся ко мне, сверкая улыбкой, и произнёс:

– Я пойду первый, нужно успокоить и предупредить людей. Остальным ждать команды!

Не знаю, кем был Старый среди поклонников КоаДива, но его появление моментально превратило разлитое в воздухе напряжение в удивление, а потом и в восторг. Собравшиеся двинулись было к Старому, но остановились, увидев предупреждающе поднятую руку.

– Со мной тридцать два разумных! Срочно нужны лекари и маги! – и тут же, обернувшись к переходу, махнул рукой.

Колонна детей во главе с Рееной синхронно, словно солдаты, бросились вперёд и, выбежав к храму, встали компактной коробочкой на краю свободной площадки. Собравшиеся, увидев детей, ахнули, а из перехода уже медленно выходили раненные с раскинувшим руки Сиором в центре. Вот тут толпа сработала быстро и удивительно слажено. Разбившись попарно, собравшиеся подхватывали раненных на сцепленные руки и быстро уносили в распахнувшиеся двери храма. Оставшийся в одиночестве Сиор облегчённо опустил руки и опустился прямо на камень дороги рядом со Старым.

Переход на мгновение вспыхнул и стал медленно уменьшаться. В глазах Старого мелькнула тревога, и уже не сдерживаясь, он рявкнул:

– Вита, не спать! Бегом ко мне!

Продолжавшая удерживать преграду Вита вздрогнула, и наконец прервав свою подпитку, развернулась к переходу. От представшей картины я невольно шагнул вперёд, чтобы помочь девушке, но та отрицательно мотнула головой, и подхватив под руки своих спутников, потащила их в переход. А ужаснуться было чему – вся нижняя половина лица, рукава и передняя часть одежды были залиты струящейся из носа кровью. Когда троица с трудом скрылась в переходе, он уменьшился уже до метрового диаметра, и я с удивительно холодной отчётливостью понял, что Бузирь перейти уже не успеет.

Коротышка, кажется, и сам это понял, и к моему огромному удивлению, без всякой спешки помахал рукой тем, кто смотрел на нас с стой стороны, и рывком снял с треноги оружие, закинув его за спину. Переход закрылся с тихим хлопком, и тут же до сознания дошёл звук гулких ударов и треска. Ледяная стена сотрясалась и шла глубокими трещинами, и не говоря ни слова, мы с Бузирем поспешили в машину. Уже внутри нактид протянул мне коммуникатор, и затараторил:

– Мастер Талил, пожалуйста, спасите мастера Бульгана! Он вбил себе в голову, что погибнет в этом походе, а если он что-то решил, то его невозможно переубедить!

– Давай за мной, Бузирь, всё расскажешь по дороге.

В кабине пилота нактид сел прямо у двери и пока я поднимал в воздух машину, продолжал рассказывать.

Место взрыва, как оказалось, было подобрано Старым не случайно – в этом месте находилась система отвода и фильтрации выбросов городских фабрик, и взрыв на первых порах приняли за аварию. Этого времени группе хватило, чтобы в поднявшейся суматохе пробраться в город и, нагло вломившись в тюрьму, выпустить всех заключённых. На этом моменте я мысленно поаплодировал Старому – вытащи они только своих друзей, след был бы слишком очевиден, а выпустив всех, Старый отвёл пристальное внимание от своих друзей и добавил противнику проблем и работы. От освобожденных друзей группа узнала, что верховный оракул Гарзана с помощью своих сталкеров Междумирья нашел гнездовье аркумов и разорив его, выкрал всех детей. Кто такие аркумы и чем ценны их дети я так и не понял, но Старый не раздумывая организовал вылазку прямиком в особняк верховного оракула, где многие и получили ранения. Только благодаря Вите смогли прорваться назад, к городской стене, где начали готовиться принять последний бой, отправив в Варот детей и послание для Беледана.

На этом моменте я прервал рассказ мальчишки, потому что внизу уже показались мелькающие среди валунов фигуры, а спустившись ниже, разглядел затухающее сражение. Десяток тел солдат сверкающими доспехами показывали путь, откуда отходила группа прикрытия. Корд, вооруженный двумя короткими клинками, быстрыми яростными ударами теснил солдата в лёгких доспехах, пока тот не споткнулся о тело своего товарища. Корд не упустил ошибку противника, и двумя взмахами уложил солдата рядом с виновником его гибели. Двое незнакомых мне бойцов, прикрываясь щитами, будто солдаты в строю, пытались изобразить шеренгу, наступая на троих солдат Гарзана. Вооружённые топорами и небольшими щитами солдаты расходились в стороны, стараясь развести двух бойцов друг от друга и открыть их спины. Но вот то, что творилось на соседней площадке…

– Это мастер Бульган! Предки, да что он творит..!

Я пропустил мимо ушей пораженный возглас Бузиря, не в силах оторвать взгляд от происходящего внизу. Облачившийся в непонятно откуда взявшийся погрузочный экзоскелет Бульган перемещался по свободной от валунов площадке хаотичными прыжками, нанося сокрушительные удары обломанными культями погрузочных манипуляторов четырём солдатам, пытавшимся попасть топорами по незащищённому телу в нагрудном креплении экзоскелета. Я включил звукоуловители, и из динамиков послышались крики коротышки:

– Что, думали раз вымахали здоровыми, так теперь голыми руками меня взять можно будет?! А вот тебе, на! И тебе, нна! Что, здоровяки, уже не смешно?! А мне вот смешно, муа-ха-ха! Ну, давайте, нападайте на мастера машин!

Бульган орал не переставая, продолжая скакать, словно заяц, с каждым ударом роняя наземь нового противника. Двое уже перестали подниматься, а оставшиеся медленно пятились, стараясь укрыться за валунами.

Стряхнув с себя оцепенение, я стремительно опустил машину, зависнув в пяти метрах над валунами и включил громкоговоритель, рявкнув в микрофон сферы сли-кресла:

– Солдаты, бросить оружие, или я открою огонь на поражение!

Тройка солдат, пытавшаяся окружить воинов с щитами вскинула головы, и не сговариваясь кинулись в проходы между валунами. Они идиоты? Я же сверху, и легко могу открыть дверь для Бузиря с его пулевиком. В бездну, у нас нет времени, нужно вытащить людей Старого. Бульган, словно и не видя меня, преследовал последнего солдата, с грохотом железа о камень прыгая по валунам, продолжая всё так же громко и азартно орать. Неожиданно нактид взметнулся высоко вверх, и пролетев по крутой дуге приземлился прямо на спину убегающего солдата. От звука сминаемых доспехов и костей меня передёрнуло, а сам Бульган, наконец соизволив меня заметить, помахал обломком манипулятора.

Вновь включив громкоговоритель, я обратился к стоящим внизу:

– Буду ждать вас на чистой площадке, поспешите.

Плавно развернув машину, я вернулся назад и опустился на свободный от валунов участок, а сойдя на землю, снова поморщился. Какой же всё-таки тут отвратительный воздух…

Через несколько минут из каменного лабиринта начали выходить Корд, двое незнакомых мне бойцов с щитами, а Бульган всё так же, со страшным грохотом проскакав по валунам, спрыгнул на землю, и заячьими прыжками направился в мою сторону. Присмотревшись, я наконец-то понял, в чём дело. Правая нога экзоскелета была сильно повреждена, и чтобы машина хоть как-то могла двигаться, кто-то сделал вставки, соединив обе ноги.

Первым до корабля добрался Корд, и благодарно пожав руку, спросил:

– Судя по тому, что ты здесь, остальные уже в безопасности?

– Всё верно, они уже в Вароте. Нам добираться дольше.

– Это Ванк и Койл. Хорошие воины, мы вытащили их из городской тюрьмы.

Подошедшие следом воины склонились в приветственном поклоне.

– Приветствую вас. Проходите в салон, я надеюсь, дорога назад не преподнесёт новых сюрпризов.

Однако, воины остались на месте, напряженно глядя на с шумом приближающегося Бульгана.

Коротышка в изуродованном грохочущем экзоскелете остановился от нашей группы метрах в двух, и прежде чем я успел открыть рот, обвиняюще ткнул указательным пальцем в мою сторону:

– Даже не думай смеяться, человек! Я восстановил эту машину из такого состояния, что понимай ты хоть немного в ремонтном деле, то аплодировал бы мне два часа, стоя!

– У меня и в мыслях не было смеяться, уважаемый Бульган. Я только хотел спросить, почему ты до сих пор не снимаешь свой экзоскелет?

Нактид гордо вскинул подбородок, и упёр руки в бока. «Сахарница», как любила называть любителей этого жеста Талила.

– Летите, а я останусь здесь, и буду сдерживать этих прихвостней толстосумов сколько смогу!

– В этом уже нет нужды, Бульган. Старый с теми, кто был перед стеной, уже в храме, и теперь вам нет нужды оставаться здесь.

– Нет! Я должен!

– Кому?

– Что за глупый вопрос, человек? – возмущённо вскинулся Бульган. – Я видел это в послании КоаДива, я погибну здесь, и хочу погибнуть с честью! Я никогда не убегал от судьбы, которую открывал КоаДив, какой бы тяжелой она не была! Это моё испытание, и я обязан его пройти!

– Ты видел себя мёртвым? – признаюсь, меня сбило с толку откровение нактида.

– Конечно, нет! Открывающий Пути никогда не показывает твою смерть, он показывает только твой путь, ведущий к славе!

– И ради славы ты готов погибнуть здесь в одиночестве?

– Человек! Чего ты пристал ко мне?! Я видел себя, стоящим над телами своих врагов, а ко мне неслись десятки безумных фанатиков! Что это, как не славная смерть?!

– Это могла быть любая другая битва, друг, ты ведь знаешь. Но, какое решение бы ты не принял, я пойду с тобой, – решительно рубанул Корд.

– Мы вместе шли на смерть, вместе или умрём, или спасёмся, – ответил Ванк, а его напарник просто молча кивнул.

– Воля твоя, уважаемый Бульган, – я поймал на себе осуждающие взгляды воинов. – Но тогда здесь погибнешь не только ты, но и твои товарищи, и я, и даже твой ученик.

– Бузирь? Он что, здесь?! Человек, ты же говорил, что вытащил всех, кто там был!

– Я не говорил этого, Бульган.

– Бузирь! – заорал похожий на помятого воробья нактид.

Перепуганный мальчишка выскочил из машины и вытянулся перед наставником.

– Ты что ты здесь делаешь, коротышка криворукий??? – взревел растрёпанный нактид. – Почему не ушел вместе со всеми?! Человек, я же просил тебя!!!

– Я и не отказывался от своих слов, Бульган. Я не оставил его, а теперь выбор за тобой.

– Я не успел перейти, проход очень быстро закрылся, а я шел последним, мастер!

– Бегом в машину, ученик, и чтобы через пять минут в этом мире души твоей не было!

– Нет!

– ЧТО?! – Кажется, мир Бульгана сейчас перевернулся. Он явно не ожидал от своего подопечного пререканий, и сейчас хватал ртом воздух, выпучив глаза. Бузирь же стоял, опустив голову, но всем видом показывая, что не сдвинется с места.

– Если вы останетесь здесь, мастер, я тоже останусь с вами, – упрямо произнёс Бузирь, и исподлобья посмотрел Бульгану в глаза.

Лицо старшего нактида потемнело ещё сильней, и он в бешенстве перевёл взгляд на меня.

– Я пообещал, что не брошу здесь никого, Бульган. И если ты не пойдёшь с нами, я тоже останусь здесь, и помимо бестолкового самоубийства, на твоей совести будет ещё и смерть твоих товарищей и ученика.

Мы буравили друг друга взглядом около минуты, когда старший нактид наконец отвёл взгляд, и зло выплёвывая фразы, начал остервенело срывать с себя ремни крепления.

– Я. Всю жизнь. Шёл тем путём. Который указывал КоаДив! И теперь. Ради вашей упертости. Я сойду с пути! Который Он сотворил и открыл для Меня! Я ещё не придумал, что я вам скажу, человеки, после того как предстану перед Беледаном, но лучше не попадайтесь мне на глаза! – освободившись от ремней, Бульган спрыгнул на землю, дважды ударил кулаком по рабочей ноге экзоскелета, и схватив Бузиря за ухо, потащил его в машину, что-то негромко выговаривая. Молодой же нактид, несмотря на то, что бежал на цыпочках с зажатым в пальцах Бульгана ухом, выглядел счастливым. Я только покачал головой. Переведя взгляд на Корда, чтобы позвать в салон, я наткнулся на его странное выражение лица.

– Знаешь, Талил, ты первый человек на моей памяти, которому удалось переубедить этого упрямого тельца. Спасибо тебе, потерять ещё одного друга из-за его глупости было бы слишком.

*      *      *

Весь путь до разрыва меня не покидало чувство, что я упустил что-то важное. Однако, когда среди гор мусора мелькнул просвет, меня прошиб холодный пот – передаваемая на купол увеличенная картинка показывала огромную толпу вооруженных людей в позолоченных масках и зелёных одеждах, обступившую кратер. Отправив изображение на стол салона, я включил громкую связь:

– Господа, нас встречают. Эта машина не рассчитана на боевые столкновения, поэтому предлагаю отступить и пережда… – я осёкся на полуслове, потому что дверь распахнулась, будто её ударили ногой.

Ворвавшийся в кабину Бузирь заорал прямо с порога:

– Разворачивай, быстрее, там оракул, сейчас ударит!!!

К сожалению, нактид опоздал с предупреждением. Мы остановились в ста метрах от толпы, и я ещё не успел дать задний ход, когда в воздухе над группой начала проявляться огромная полупрозрачная морда чешуйчатого чудовища. Взгляд твари остановился на машине, а откуда-то из глубин древней памяти раздался истошный крик «беги!» и рефлекторным движением я рывком отправил машину вверх и влево. Бульгана снесло назад, а в то место, где только что была машина, ударил ревущий столб пламени. Бездна!!! Набрав высоту, я начал уводить машину обратно к городской стене, однако столб пламени двинулся за мной следом, и бросив взгляд на изображение с задних линз, от ужаса я едва не влетел в очередную гору мусора. Теперь в воздухе витала не только голова, а всё тело чудовища, напоминающее смесь ящера и птицы. И оно, безостановочно извергая пламя, стремительно приближалось.

Все мои попытки оторваться и улететь прочь чудовище умело пресекало, направляя меня к кратеру, а стрелять в него из гарпуна я не стал, чтобы не потерять своё единственное оружие в чудовищном пламени. Как же плохо, я не объединён разумом с машиной! Всё было бы намного проще. Но действовать придётся из того, что есть. Я включил громкую связь в салоне и прорычал:

– Нас загоняют к разрыву! Мне кто-то может объяснить откуда появилась эта тварь?! И почему она прозрачная?!

Несмотря на мои резкие и довольно опасные манёвры, в дверях кабины возник удивительно спокойный Корд, и перекрикивая рёв пламени ответил:

– Это сила оракула, а не живой дракон! Он играет с тобой, красуется перед паствой!

– Если убить оракула, тварь исчезнет?!

– Да, сразу! Но, Талил, он легко защитится от стрелы, что у тебя на корабле!

– А если он не увидит снаряд?

– Получится, я думаю.

Мозг работал на пределе, и спасали только вбитые за годы тренировок рефлексы. Через несколько секунд сверхновой вспыхнуло решение и я заорал Корду:

– Умеешь стрелять из шнеппера?!

– Десять лет в Гвардии Грома, на двойном жаловании!

Я не знал, что это значит, но судя по всему ответ «да».

– В хвосте корабля в нижнем закреплённом ящике шнепперы, там же пули и тетива. Видишь белый плащ? Надевай! Я ускорюсь, подлечу максимально близко, открою дверь и зависну! У тебя будет секунд пять, до того, как тварь нас догонит!

– Понял! – двигаясь удивительно легко, воин подхватил плащ, и заметив под ним костяную пластину с отпечатком ладони, расширившимися глазами посмотрел на меня.

– Всё потом, Корд, сначала дело!

– А ты хитрый змей, Талил, уважаю! Дай мне минуту! – Корд схватил пластину и выскользнул в салон.

Я полностью сконцентрировался на полёте, постепенно уходя от дышащего огнём зверя к разрыву. Уже дважды столб пламени проходил в опасной близости от маногравов, и я старался оторваться, чтобы прикрыться мусором. Сделав для отвода глаз попытку вырваться и улететь в противоположную разрыву сторону, я дождался, пока тварь не рванёт на перехват, а после резко развернулся, и поднявшись над горами мусора, выжал всё возможное ускорение.

Кажется, тот, кто управлял этим огнемётом, не ожидал такого манёвра, потому что тварь на несколько секунд зависла в воздухе, словно не веря в наглость добычи и сорвалась следом. Чтобы долететь до площадки перед кратером, мне понадобится секунд двадцать. В приближенном изображении на куполе я уже видел собравшуюся толпу. Но кто из них оракул?!

Долго гадать не пришлось. Двухъярусный помост, на котором возвышалась слишком крупная для человека фигура оказался хорошим опознавательным знаком. Фигура в золотых одеждах и маске, повторяющей морду твари, раскачивалась на месте, медленно ведя руками по воздуху. Бросив взгляд назад, с радостью увидел, что тварь заметно отстала, и дал команду на открытие двери.

– Ко-о-о-о-о-о-рд!

– Готов!

– Держись, резкая остановка через три! Две! Одну!

Если бы не утопленные в сли-кресло руки и ноги, я бы пробил купол и вылетел через зеркальное панорамное окно. Каково же было Корду я не представлял, да мне было и не до этого. Со всё возрастающей паникой я смотрел на приближающееся огнедышащее чудовище, которое внезапно перестало извергать огонь, и теперь молча неслось в нашу сторону. Рад, что моё предположение подтвердилось, и оракул не стал рисковать жизнями своих людей.

Переведя взгляд на оракула, я увидел, как на помост лезут воины в зелёных доспехах с огромными, почти в рост человека щитами. Почему медлит Корд?! Неужели не удержался на ногах? Однако, в следующий миг оракул нелепо взмахнул руками, и завалился назад, орошая всё вокруг бьющей из разорванной шеи кровью.

Внезапно чудовище рухнуло вниз, на гору мусора, и забилось в агонии. В центре длинной шеи появилась страшная рана, фонтанирующая огнём. Получилось! Я дал команду на закрытие двери, успев услышать хохот Корда и его насмешливый крик:

– Костяной Владыка смеётся над вами, черви!

– Держитесь! – меня вдавило в спинку кресла, когда я попытался увернуться от полетевших в машину копий и болтов и набрать высоту. Произошедшее заняло считаные секунды, а сейчас я смотрел, как пришедшая в движение толпа беснуется потревоженным муравейником. Крылатая тварь затихла, огонь перестал бить из раны, и через несколько секунд она просто растаяла в воздухе.

– Все целы? – забыв про громкую связь, я просто прокричал в распахнутую дверь.

– В порядке! Бульган только полетал немного.

– Не слушай этого самодовольного вояку, человек! Я всегда твёрдо стою на ногах!

– Тогда держитесь, сейчас будет крутое пике!

Наверное, мне ударил в голову адреналин, ничем другим я не мог объяснить своё решение. Однако, видя, что люди оракула не спускаются в кратер, я решил войти в разрыв в крутом пике.

Опустив нос машины вниз, я отправил её в свободное падение, приводя гарпун в боевое положение. Плохо, но ради выживания с ним придётся попрощаться. В тридцати метрах над разрывом я выстрелил, и как только снаряд исчез в разрыве, направил в него импульс, отпугивая слизней. А мгновение спустя, разминувшись с полетевшими в нас болтами, корабль нырнул в полыхнувший серым маревом разрыв. Вырвались!

*      *      *

Облако астральный слизней было слишком взбудоражено. Вспышка гарпуна отогнала их на достаточное расстояние, чтобы мы не увязли в этой массе, однако корабль так быстро удалялся от разрыва, что два аморфных существа просто расплескались по бортам. Проклятье, это ведь придётся отмывать руками, спец-ангар в ближайшее время мне не светит!

Включив отмотку гарпуна, с сожалением убедился, что корабль теперь полностью безоружен. К тросу был прикреплён только его обломанный хвостовик, но я всё равно втянул его в гнездо стрельбы, и только после этого с облегчением выдохнул. Мы выбрались! Я не потерял ни одного человека! Это просто небывалая удача!

Через десять минут нервное возбуждение начало спадать, и я наконец-то вспомнил про дыхательные техники.

Голова очистилась, и я обратился к пассажирам через громкую связь:

– Господа, спасибо за помощь. Думаю, мы отлично сработали. Корд, убери вещи в тот же ящик. Не хочу ими светить в Вароте.

*      *      *

Странно, но в этот раз сменившиеся стражники на надвратной башне никуда не убегали, а вытянувшись, отсалютовали короткими мечами. О нас уже знают в Рубеже? Похоже, сюда мне больше нельзя возвращаться. Однако то, что я увидел перед храмом удивило меня намного больше. Бело-золотая ковровая дорожка была расстелена от дороги до самых дверей храма, а вдоль неё стояли две шеренги служителей храма в черно-золотых одеждах, держа в руках какие-то свёртки.

– Господа, нас снова встречают, но в этот раз, думаю, беспокоиться не о чем. Я рад, что ваши друзья настолько счастливы вас видеть.

Разговоры за стенкой стихли, а появившийся в дверном проёме Корд с улыбкой пояснил:

– Нас, конечно, будут рады увидеть живыми, Талил, но Светлый Путь приготовили для тебя.

– Для меня? Но почему?

– Значит ты не знаешь, кто такие аркумы… Беледан тебе всё расскажет.

– Я должен что-то знать из этого… обряда?

– Нет, ничего особого делать не нужно, просто пройди по дорожке в храм, – тепло улыбнулся Корд и вернулся в салон.

*      *      *

Я посадил машину так, чтобы ступени опустились перед ковровой дорожкой. Было бы неуважительно садиться прямо на неё. В салоне царило напряженное молчание, но больше всего меня удивил Бульган – с нактида слетела вся бойкость, и выглядел он через чур подавленным. Я хотел уже обратиться к нему, чтобы приободрить, но Корд отрицательно помотал головой. Что ж, наверное, ему и правда лучше сначала поговорить со старым жрецом.

Присутствовать на торжественных мероприятиях для меня не впервой, но на подобных я не был ни разу. Стоило мне спустился по ступеням, обращённые ко мне улыбающимися лицами люди вскинули на уровень груди широкие свитки, которые сверху я принял за свёртки, и, словно солдаты, синхронно провозгласили:

– КоаДив освещает твой путь, брат!

В следующий момент рулоны свитков раскрылись до земли, показывая свою чистую поверхность. Не совсем представляя, как отвечать на такое приветствие, я прижал руку к сердцу, и глубоко кивнул. Дедушка учил, что такой жест у слабо развитых обществ считается хорошим тоном. Меня смущали свитки. Или как сказал Беледан – Послания? Помня, что случилось, когда я всмотрелся навигаторским зрением на один из них, я, мысленно содрогнувшись, переключил зрение, и медленно пошел вперёд.

В этот раз навигаторский взор видел только яркое свечение, бьющее из свитков, образующее сплошную стену света. Глазам стало больно от яркости, и я вернулся к обычному зрению.

Свитки и правда светились, хоть и не так ярко. Неторопливо шагая по дорожке, я не удержался, и взглянув на один из свитков, едва не сбился с шага. Если бы я не видел, как развернулись свитки, то подумал бы, что собравшиеся держат в руках экраны. Послания, мимо которых я проходил, показывали меня. Однако, словно этого было мало, в каждом отражении я был разный. Вот я после процедуры восстановления, стою в главном зале дворца императора с золотым значком Первого Навигатора на кителе. В следующем отражении я сидел в ресторане с символикой дома Сиган, в кителе военного пилота, и с протезами вместо рук. Другое послание показало меня в зале суда, стыдливо опустившего глаза перед сидящими в зале семьёй и главой дома.

Едва переставляя ноги, я пораженно вертел головой, и только стремление не выставить себя посмешищем толкало меня вперёд. Отражений было больше тридцати, но именно две картины глубоко отпечатались в моём мозгу. Уже виденный мной ранее флот астральных кораблей вёл бой со странными летающими конструкциями, похожими на стрекоз над огромным белым островом, полыхающим и содрогающемся от частых взрывов. Часть шпилей белого пирамидального храма обрушилась, щерясь в небо обломками стен. Изображение быстро приблизилось, пройдя через стены храма, и показало главный зал, с разрушенными статуями, разбитыми алтарями, и огромным бассейном с разрушенными бортиками, на дне которого, под покрасневшей водой виднелись тела в белых одеждах.

Я стоял в окружении охраны, а солдат передо мной держал за воротник стоящего на коленях старого жреца Вабрасэта. Белый головной убор, похожий на корону, кажется, был прикреплён к голове, потому что несмотря на разбитое лицо и перепачканную в крови одежду, сидел будто влитой. Костяная пластина на груди изображала не отпечаток ладони, а рельеф женского лица, где вместо глаз переливались красные драгоценные камни.

Вторым изображением была примитивная лаборатория. Светильники под низким потолком давали ровный холодный свет, освещающий множество рабочих столов, на которых были разложены инструменты, бумаги и совсем неподходящие для этого места предметы. Оружие, кристаллы, зеркала, маски… В центе комнаты находился стол, напоминающий операционный, к которому, прикованный ремнями, лежал я. Глаза бесцельно бродили по потолку, а на лысой голове виднелось множество заживших швов. Рядом стояли двое мужчин в белых халатах и просматривали бумаги. Признаюсь, эта картина повергла меня в ужас. Страх беспомощности, который я так и не смог искоренить, несмотря на многолетнюю подготовку навигаторов, вырвался из глубины сознания, и с трудом сохранив спокойное выражение лица, я дошел до конца коридора и вошёл в распахнутые двери храма.

*      *      *

В главном зале меня встречали Реена и Беледан. Старый жрец выглядел как счастливый дедушка, которому привезли давно не виденных внуков. Успевшая сменить платье Реена, как и раньше, выглядела отчужденно-доброжелательной.

– Этот день останется в истории Варота как великий праздник, Талил! Благодаря тебе все разумные этого мира обрели возможность вернуться к родными после отдыха в Садах Покоя! Ты сделал для нас то, о чём мы не договаривались, и отблагодарить тебя мы должны достойно! Но, я вижу, что тебя переполняют вопросы! Спрашивай, я расскажу всё, что знаю!

– Почему спасти детей для Старого было важнее, чем спасти товарищей, за которыми он проделал такой путь? Кто такие эти аркумы?

Глаза Беледана удивлённо полезли из орбит, а на лице Реены отразилось что-то похожее на интерес. Наконец справившись с собой, Беледан чему-то кивнул и ответил:

– Я совсем забыл, что ты из Империи Детринар, Талил. Вас совсем по-другому учат смотреть на мир, и следят, чтобы основы власти оставались незыблемы. Впрочем, в последнем вы похожи почти на всех разумных. В мироустройстве Империи во главе всех систем стоит человек, который может познать и подчинить себе любое явление. Даже Междумирье Империя считает аномалией, которую нужно изучить и подчинить своим потребностям. Вы отринули поклонение богам как недостаток знаний, а хозяева Империи пристально следят, чтобы её слуги не сталкивались с тем, что выходит за границы имперского миропонимания. Ты ведь знаешь, что такое душа?

– В представлении древних, это что-то вроде внутреннего ядра человека, которое останется после смерти его тела и будет жить на небе или под землёй. Странное, конечно, представление, – я невольно усмехнулся.

– В представлении древних, – старый жрец тоже беззлобно усмехнулся. – Правда в том, что душа это основа существа любых разумных, а в некоторых случаях и не только разумных. Она приходит в мир в уже готовое её принять тело, но вот откуда – этого не знает никто, даже боги! И ни одно существо ни в одном из миров и Междумирье не может ни повлиять на душу, ни что-то с ней сделать. Прийти в мир, покинуть его, слиться с выбранным богом – решиться на это может только душа.

Я старался запомнить всё, что говорил Беледан. Нет, я не старался безусловно поверить или отринуть его слова, а ставил мысленную пометку «допустим». Любая информация требует проверки. Жрец продолжал:

– Она не всегда подчиняется мятущемуся разуму смертного, влекомого мимолётными чувствами. Многие смертные хотели бы вернуться после смерти тела в тот же мир в то же время, чтобы закончить свои дела и получить упущенное, но вот душа… она выше всех желаний разума и тела, и приходит в мир, только с одной целью – прожить смертную жизнь, чтобы напитаться её опытом. Но бывает и так, что душа горит в унисон с разумом, её ведёт цель смертного, и она не хочет прерывать свой путь в земной жизни из-за смерти её сосуда. И тогда на помощь приходят знания, боги, или артефакты. Смертный может попытаться стать бессмертным множеством способов, или его может возвысить божество, сделав сосуд его души чем-то большим, чем просто смертная оболочка. Ещё есть множество артефактов, которые позволяют избежать разделения души и тела, но подходящим для моей речи примером будет Камень Возрождения.

Реена, окончательно сбросив маску беспристрастности, с интересом слушала старого жреца. Не удержавшись, она подала голос:

– Я знаю такой артефакт, он есть у Союза Мира! Их божество, как же его зовут… а, Мириодан, точно! Он подарил его своим последователям уже очень много столетий назад. Как только ты вспомнил эту древность…

– Для тебя и я древность, что уж тут удивительного! – отсмеявшись, жрец продолжил. – Таких артефактов не один и не два, но Реена права, их очень мало. Они работают как маяк – если разумный прикоснулся к нему хотя бы раз, то его душа после смерти тела может вернуться на зов Камня Возрождения. А такую душу, которая пылает желанием продолжить прерванный путь, божество наверняка одарит неотличимым от старого телом. Мириодан, во всяком случае, делает это всегда.

– Подожди, Беледан, я не понимаю, как нежелание разумных умирать связано с готовностью Старого умереть ради детей?

– Терпение, Талил, мы уже подошли к сути! Ты упустил самое важное – это не просто дети, это, в первую очередь, аркумы! Ты ведь уже видел настоящий облик Реены?

– Да, но тогда, как и сейчас, я не знал, кто вообще такие аркумы.

– Всё просто, Талил. Аркумы такие же маяки для душ разумных, как и Камни Возрождения.

– То есть… Ты хочешь сказать, что любой, кто коснётся аркума, сможет возродиться после смерти?

– Не совсем. Аркум это маяк для души смертного, с которой он наладил связь. Но аркум не создаст для души тело. Он просто указывает душе в бесконечной веренице миров именно тот мир, где она жила раньше, где остались те разумные, которых разумный любил. Возможно ты знаешь, но в этом мире не считается странным, когда две семьи подружились после того, как в одной из них родился ребёнок, который принял душу недавно успошего родителя одного из супругов второй семьи. У такого ребёнка, как ты понимаешь, уже не одна, а две любящие его семьи. Да, это уже другой человек, не обременённый грузом долгов и памяти прошлой жизни, но это не мешает дарить ему любовь и тепло, которую он заслужил в прошлой жизни.

Мозг быстро раскладывал получаемую информацию по полкам, и вырисовывающаяся картина уже выглядела довольно интересно. Люди, которые знают, что после смерти смогут вернуться к родным и помогать им… Это должно формировать очень прочные родовые корни у местных жителей, и сводить к минимуму конфликты между ними.

– То есть любой разумный Варота может завершить дела своей прошлой жизни? Он знает свою прошлую жизнь?

– Конец пути освобождает разумного от всего, что было в прошлой жизни, Талил. Это непреложный закон. А карать и награждать за грехи и заслуги человека, который не совершал их в этой жизни, это всё равно что отдать заслуги погибшего солдата случайному новорожденному, или наказать за его проступки другого человека. Душа это не хозяин механизма тела, которая после поломки меняет свой транспорт. На период жизни душа становится частью смертного, и, как и сам смертный, может меняться. Но смерть отделяет душу от тела смертного с его разумом. Душа как незримая река, которая питает дерево. Вода её становится частью дерева, но стоит дереву погибнуть, вся влага из него испаряется. Пример не совсем точный, но суть передаёт похоже.

– Теперь я, кажется, понял, что ты хотел сказать. Но в чём тогда смысл возвращаться один и тот же мир из тысяч возможных, если каждый раз ты начинаешь с чистого листа? Вам просто важно знать, что после смерти у вас есть возможность быть рядом со своими родными?

– Да, это очень важно для нас, быть рядом со своими родными и иметь возможность помогать им. А ещё, у вернувшихся немного усиливаются те таланты, которыми они обладали в прошлой жизни. И ещё безопасность. Миров не тысячи, а столько, что невозможно сосчитать. И поверь, этот мир, как и твой, это просто небесный сад по сравнению со многими другими, где царствуют тёмные боги, или богов попросту нет. Многие миры стали полями битвы между жаждущими крови тварями, одичавшими до состояния животных бывших разумных и сошедшими с ума от безнаказанности царьками. Во многих мирах разумных приносят в жертву, или их судьба прожить короткую, полную мучений жизнь раба, безо всякой надежды на спасение для сотен поколений своих детей. Это только малая часть мерзости и опасностей, которые творятся вовне.

– Да, теперь понятно, почему это так важно. Но теперь вопрос – кто такие аркумы, если у них есть возможность контактировать непосредственно с душами, и как у Гарзана появилась возможность выкрасть у них детей?

– На первый вопрос тебе не ответит ни один смертный учёный, – рассмеялся Беледан. – Но что тебе ещё следует знать – аркумы лучше всех прочих умеют проводить обряды воскрешения! Это очень сложная задача, и провести её могут и некоторые жрецы, и архимаги, но никто не сделает это лучше аркума. Эти существа могут размножаться только в Междумирье, но для выживания им необходимы миры смертных. Трудность только в том, что они очень малочисленны. Исчезающе малочисленны. То, что в одном месте оказалось двадцать детей аркумов, это как… Представь, что ты нашел бесхозный флот боевых кораблей своего мира.

Я мысленно присвиснул.

– По древнему договору в нашем мире их всегда пятеро. Но сейчас, когда ты спас их детей из лап фанатиков Келата, нам предложили в благодарность расширить договор, и принять под свою защиту ещё троих аркумов!