Читать онлайн Моя девочка бесплатно

Пролог

Солнце пробирается сквозь тонкие шторы, лаская ее своими лучами, щекоча ее нежную кожу на лице. Девушка слегка хмурит бровки, отворачивается от навязчивых лучей. Во сне она прекрасна. Светлые волосы разбросаны по подушке, несколько прядей упали на ее лицо, пухлые от моих поцелуев губки, слегка приоткрыты. Молочная кожа, бархатная и такая нежная, слегка покрасневшая от моих ночных ласк. Длинные реснички немного подрагивают. Она похожа на Ангела. Она и есть мой Ангел. Мой свет. Моя нежность. Да, она теперь мое все. И я четко понимаю, что теперь не выдержу без нее ни дня. Вот так просто, больше не смогу без этого безумия. И мне уже все равно кто нас осудит. Мы перешли эту черту. Жалею ли я? Нет. Разве можно сожалеть о том, что между нами было. Все, что я сотворил с ней этой ночью, было осознанно. Я осознанно предал, поступился всеми моими принципами и убеждениями. Не смог себя преодолеть!

А Ангел сладко спит, не зная, что я так и не смог сомкнуть глаз за оставшуюся нашу ночь. И что последнее время она виновница моей бессонницы. Всю ночь я гладил ее волосы, нежные плечи, спинку, прижимая к себе, вдыхая ее сладкий запах, смешанный с нашим безумием. Прокручивал в голове ее слова, признание, тихие стоны мне в губы. И чувствовал себя счастливым идиотом. И мне нравилось мое состояние. Нравилось вновь испытывать эту эйфорию, как когда-то. Нет. Я не смею ее сравнивать. Это невозможно, она такая одна. Неповторимая, нереальная, маленькая, и что бы между нами не произошло, все равно невинная девочка. Теперь моя девочка. Не отпущу ее. Не откажусь!

Я настолько ее утомил, что она не просыпается от моих передвижений. Я уже принял душ, оделся. Стоило бы ее разбудить. Мне нужно уже уходить. Но я не смею оставлять ее одну, уйти без объяснений и тревожить ее сладкий сон, тоже не смею. Ей нужно набраться сил. Я вымотал ее. Причинил боль. Но по-другому было никак. Моя отважная девочка все стерпела, наоборот подбадривала меня, прося дать ей больше. Умоляла брать ее сильнее, чтобы чувствовать меня до конца. Откуда в неопытной девочке вся эта страсть?

Уже почти час я сижу в кресле, придвинутом к моей кровати, и наблюдаю за ней. Борюсь с желанием разбудить ее и не сорваться вновь, не зацеловать ее до изнеможения. А она как будто чувствует мои желания к ней. И дразнит, даже во сне. Поворачивается ко мне, неосознанно обнажает маленькую упругую грудь, демонстрируя нежно розовый сосок. Вызывает во мне очередную волну желания. Раскрывает свои розовые губки, бормочет во сне что-то невнятное и вдруг четко и громко зовет меня по имени, просит, чтобы я не уходил, обливая мое заледеневшее сердце кровью. На минуту, думаю, что она проснулась, подаюсь вперед, но нет, мой Ангел спит сладким сном, немного подрагивая во сне. Я здесь, моя девочка. Здесь. Как теперь я могу тебя бросить?! Я сам боюсь, что под тяжестью наших безвыходных, запретных отношений, ты не выдержишь и бросишь меня подыхать без тебя. Променяешь на молодых, пускающих на тебя слюни, молокососов. Хотя, что я несу!? Я ведь теперь тебя никому не отдам. Даже если ты и сама этого захочешь.

Спи мой сладкий Ангел. Я здесь, жду, когда ты откроешь свои нереально синие глаза. Глаза цвета насыщенного неба, темнеющие, когда ты злишься или грустишь. Синее бездонное небо твоих глаз, каждый раз снится мне по ночам. Да моя девочка, я тоже думал о тебе. Меня тоже безумно к тебе тянуло. Я просто сам себе боялся в этом признаться. А ты моя маленькая, оказалась смелее, честнее меня. В силу своей непосредственности, ты не пыталась с этим бороться. Ты сама не понимаешь, что теперь будет. Нас осудят, не поймут. Закидают камнями. Но мы должны держаться. Отбиваться. Я не дам тебя в обиду, моя хорошая. Отгорожу ото всех. Приму удар на себя.

Но… Черт! Почему наша гребаная жизнь не бывает без «но». Почему только прекратив надеяться, смирившись, и начав просто выстраивать свою жизнь по «госплану», как положено, как принято обществом, как у всех, ты встречаешь то, во что давно потерял веру. И только тогда на тебя обрушивается это невинное счастье с бездонными наивными глазами, обезоруживая своей искренностью и детской наивностью.

Телефон в мох руках в очередной раз вибрирует, возвращая меня в реальность. Впервые в жизни веду себя как настоящий мудак. Просто не отвечаю, не беру трубку. А Марина все звонит и звонит. Я представляю, что она уже себе надумала. Но я не могу. Просто не поднимается рука. Не умею я врать. И в тоже время не могу просто так взять и оборвать ей крылья. Безжалостно предать и растоптать надежду, которую сам дал. Забрать свои обещания про долго и счастливо. Растоптать не только ее доверие, но и ни в чем неповинного ребенка, который принял меня, и безоговорочно мне верит. Я и сам, до того как на меня снизошел мой Ангел, верил во все это. Как мне теперь смотреть им обоим в глаза? Какие найти слова? Я впервые предаю людей. Я просто не умею этого делать.

С чего начинают такие разговоры? С банального «Дело не в тебе. Дело во мне»? Мне нужно время. Немного времени. Мне просто надо попытаться найти слова, не такие жесткие и хлесткие. Кто бы объяснил, как это сделать мягче, не сломав никому жизнь. Где же ты раньше была, моя девочка? Почему ты не встретилась на моем пути, когда я был свободен? Но раньше ты была маленькая. Да и я любил другую. Раньше было не наше время. Оно настало только сейчас. Не вовремя. Как же все не вовремя!

Телефон вновь начинает настойчиво вибрировать. Смотрю на дисплей, на мигающее имя «Мариша», физически ощущаю, как внутри все сжимается. Стискиваю челюсть. И совесть грызет, съедая меня изнутри. Это ад. Невыносимый ад.

Перевожу взгляд на Лину, осматриваю ее нежное, красивое тело. Нажимаю на значок ответить, продолжая смотреть на погубившего меня Ангела. Оказывается, небесные создания могут убивать своей чистотой. Ломать и рушить устоявшиеся принципы. И разрушать судьбы людей.

– Да, – тихо отвечаю я, поднимаюсь с места. Выхожу из комнаты, прикрывая за собой дверь.

– Леша! Ты где? – голос взволнованный.

– Марин, – в горле ком образуется. И сказать ей нечего. А что говорят в таких случаях? Неприятности на работе? Или «Мне сейчас некогда, я перезвоню позже»

– Леша, Лешенька! У тебя все нормально? Боже, где ты!? Я немедленно приеду, – она в истерике. Я не отвечал всю ночь. Даже когда зашивался на работе, всегда находил минуту на ответ. Естественно она думает, что все это неспроста. Да Мариночка! У меня что-то случилось. У нас случилось! Случилась Ангелина. А как мне тебе об этом сказать? Как предать тебя!?

– Марина. Со мной все хорошо. Я приеду позже и все тебе объясню.

– Ты врешь мне. Я же слышу по твоему голосу, что у тебя что-то случилось. Леша, все это так на тебя не похоже. С тобой что-то происходит, уже давно. Ты последнее время сам на себя не похож. Не жалей меня. Расскажи мне, что с тобой. Поделись со мной, пожалуйста. Ты же знаешь, я во всем тебя поддержу, – нет Мариша. В этом ты меня точно не поддержишь. Мне придется тебя словами морально бить. Жестко и безжалостно. Я просто не знаю, как это сделать, чтобы никто не пострадал.

–Мариш, я же сказал, что приеду позже и все объясню. Это не телефонный разговор, – а в ответ тишина и только ее глубокие вздохи. Она давно все чувствует. Как все-таки женщины умеют тонко ощущать перемены. Я сам еще не мог понять, что со мной происходит, а она уже чувствовала. Заботой меня окружала, постоянно спрашивала все ли у меня хорошо. А я не знал что со мной. А теперь знаю. Но как ей об этом сказать?

– Хорошо, я жду. Я люблю тебя, – зажмуриваю глаза, сжимаю телефон. А я нет, родная. Я не люблю. Если б любил, я бы не предал тебя.

– Я скоро приеду, – сбрасываю звонок, кидаю телефон на стол. Тру лицо руками.

Разворачиваюсь. В дверях стоит Лина, с растрепанными волосами, завернутая в белую простынь. Красивая. Невыносимо красивая. Губки розовые закусывает и смотрит с надеждой. Глаза ее небесные, впиваются в меня, требуя внимания и ответов.

– Это была Марина? – тихо так, настороженно спрашивает она.

– Да, – медленно иду к виновнице мох терзаний. А она отступает от меня, стыдливо сжимает простынь в руках, отводит глаза. Куда же делась моя ночная требовательная девочка? Невинность осталась невинностью. Несмотря на то, что я с ней сделал. Боже, она же еще ребенок совсем. Чувствую себя похотливым животным. Извращенцем.

– Ты сейчас уйдёшь? Да? – не поднимая глаз, спрашивает меня. – Меня оставишь и вернешься к ней? – с каждым словом ее голос становится тише. Молчу, подхожу ближе. Почти вплотную.

– Посмотри на меня? – нежно прошу я. Обхватываю подбородок, поворачиваю к себе. А она глазки закрыла и не смотрит на меня. – Лина. Открой глаза, – прошу я, ощущая ее дрожь. – Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, боясь, что перегнул этой ночью. Что терзал ее долго.

– Хорошо я себя чувствую! – открывает глазки, дерзко мне отвечает. – Ты не ответил на вопрос? Ты сейчас уйдешь к ней?

– Да Ангелина. Я сейчас пойду к ней, – смотрю в ее синие глазки, которые в данный момент темнеют от обиды. И простынь руками сильнее стискивает. Она думает, что после того как я ее познал, я ее брошу? Знала бы ты, хорошая моя, что я больше без тебя не смогу.

– Хорошо. Я понимаю тебя. Вы скоро поженитесь. Но знаешь, – надрывным голосом говорит она, – я ни о чем не жалею. Мне было очень хорошо. Но я, наверное, не смогу больше смотреть на вас двоих. Извини, ваше счастье, для меня несчастье! Я уйду, уеду… Неважно. Я что-нибудь придумаю… – торопливо тараторит она, дрожащим голосом.

– Ангел мой, – обхватываю ее за талию, прислоняюсь своей щекой к ее нежному личику, – Ты думаешь, я тебя теперь отпущу? А она дрожит от моих прикосновений. Моя чувствительная, маленькая, глупая девочка. – Я сейчас уйду, а ты останешься здесь. Мне нужно немного времени. Я вернусь к тебе вечером, – шепчу ей на ушко. – Ты поняла меня?

– Дааа, – протяжно отвечает она. Отпускает простынь, зарывается пальчиками в мои волосы. Простынь падает к нашим ногам, обнажая ее нежное тело. Прохожусь руками по округлым формам, вжимаю в себя. Нахожу ее мягкие, теплые губы, нежно, невесомо целую, вновь, ощущая затмевающий мой разум, ее неповторимый вкус и нежный аромат жасмина. Ангелина теснее прижимается ко мне, отдается вся мне, безоговорочно, и это чертовски подкупает, вызывая желание, плюнуть на все. Забыть про всех, и остаться с ней. Но, у нас не все так просто, как хотелось бы. Мне приходится ее отпустить. Глубоко вдыхаю ее неповторимый запах, отстраняюсь от моего Ангела.

– Накинь простынь, немедленно! А то я никуда не уйду, – прошу я, осматривая ее прекрасное, нежное тело, которое всю ночь отдавалось мне. Борюсь с непреодолимым желанием взять ее еще раз.

– Может я этого, и добиваюсь, – хитро улыбаясь, произносит она, поднимая простынь. – Я не хочу, чтобы ты уходил, – обиженно надувает губки, хмурит тонкие брови. Девочка очередной раз показывает мне свой характер.

– Так надо.

– Да, я понимаю. Иди. Ты вернешься вечером?

– Конечно, вернусь. Я же обещал. А я всегда выполняю обещание, – отвечаю я, не выдерживаю и еще раз целую ее обиженные губки.

– Тогда я приготовлю ужин? – с надеждой спрашивает она, всматриваясь в мое лицо.

– Приготовь, – еще раз прижимаю ее к себе. Отрываюсь, беру со стола ключи от машины, телефон. И покидаю мою девочку. Если бы я только знал тогда, что не исполню свои обещания, и не вернусь ни вечером, ни утром. Обстоятельства и гребаная реальность, мне этого не позволят….

Глава 1

Алексей

У нее светло русые волосы до плеч, которые в данный момент она укладывает в прическу, закалывая заколкой. Ее светло зеленые глаза, которые она подчеркивает черной подводкой и выразительные губы, на которые она наносит блеск, хмуря курносый нос в веснушках, по прежнему вызывают во мне интерес. Второпях надевает черное, строгое платье чуть ниже колен, бегает по комнате в поисках своей сумочки, бросая на меня строгий взгляд, потому что сегодня я никуда не тороплюсь. У меня свободный график. Моя работа подразумевает сводное время, которым я распоряжаюсь как хочу, поскольку строительная фирма, в которой я работаю, принадлежит именно мне.

Сегодня мы проспали, от того, что вчера забыли завести будильник. Маришка опаздывает на работу. А я лежу на нашей кровати и наблюдаю за ее торопливыми действиями, лениво подтягиваясь, и так же лениво улыбаюсь. Но моя женщина не разделяет моего веселья, хмурится, бросая на меня укоризненный взгляд. Ведь это я виноват, что она забыла завести будильник, ночью у нее не было времени об этом подумать. Маришка была занята тем, что стонала мое имя, стараясь делать это тихо, чтобы не разбудить ребенка в соседней комнате.

– Может ты все-таки бросишь эту бесполезную работу и примешь мое заманчивое предложение поработать в моей фирме? – поднимаюсь на подушки повыше, устремляя свой взгляд на строгую женщину в черном платье, которая не разделяет моего веселья.

– Ты будешь моим начальником, а я твоей подчиненной. Смахивает на ролевые игры, – усмехается она.

– Да, а почему бы и нет? – приподнимая брови, спрашиваю я. – В моем предложении есть много плюсов. Если ты опоздаешь на работу, я не лишу тебя премии. Мы сможем обедать вместе и еще много чего, чем мы можем заняться в рабочее время, – подмигиваю я ей.

– Да ладно, это сейчас ты так говоришь. Ты же не появляешься в офисе, все время на объектах, – отмахивается она. – И потом, мы это уже обсуждали. Ты знаешь, что я не разделяю твоего мнения о совместной работе. Близкие люди должны работать в разных местах.

– Да, да, да. Я помню. «Это не так хорошо, как тебе кажется. Мы быстро устанем друг от друга, и дома будет сплошное производственное совещание» – смеясь, цитирую ее слова.

– Леша, милый, давай обсудим это вечером, когда я не буду опаздывать на работу, – говорит Марина, убегая на кухню, на звон кофеварки. Поднимаюсь с кровати, надеваю спортивные штаны, выхожу в коридор, приоткрываю дверь в комнату Антошки. Мальчик спит, раскинув руки в стороны, и как всегда, его одеяло скинуто на пол. Качаю головой, тихо прохожу в комнату, накрываю мальчугана одеялом, провожу рукой по светлым волосам, убирая непослушную челку с его глаз. Покидаю комнату Антона, выхожу на кухню. Марина, допивает кофе, смотря в распахнутое окно. Обнимаю ее сзади, целуя в висок, обвиваю руками стройную талию. Маришка подается ко мне, откидывая голову на мое плечо.

– Ты уверен, что Антон тебе не помешает? Может все же отвезешь его к моей маме?

– Уверен. Зачем отправлять его к бабушке, если я целый день свободен. Мы позавтракаем. Заедем на полчаса ко мне в офис. Я свожу его в парк, как обещал. В общем, завидуй нам молча. Мы будем веселиться, когда ты будешь работать на начальника, – усмехаюсь ей в ушко, слегка целуя мочку.

– Леша, отпусти. Я опоздаю, – вырывается из моих объятий, убегая в прихожую. Иду за ней, целую на прощание, закрывая за Мариной дверь. Прохожу на кухню, готовить для нас с Антоном мужской завтрак.

Когда завтрак уже на столе, сонный Антон выходит ко мне на кухню, садится за стол, интересуясь, что у нас на завтрак. Мальчик уже привык к моему присутствию в их с Мариной жизни. Поначалу он стеснялся, не знал как себя вести рядом со мной. Иногда ревновал Маришку ко мне, когда я при нем целовал и обнимал ее, любыми способами, капризами, обращая ее внимание на себя. Я не пытался его подкупить, хотя часто баловал подарками. Наше сближение было медленным, но верным. Я много с ним разговаривал на разные темы, объяснял, что мы с его мамой теперь вместе. Разговаривал с ним на равных, как мужчина с мужчиной. Пытался стать ему не чужим дядей, ворвавшимся в их мир, а другом. Играл с ним в разные игры, интересные ему. Рассказал тайну, что мы с его мамой скоро поженимся, но мама этого не знает, и это стало нашим общим секретом, о котором Марина естественно знала. Но мальчугану нравилось, что у нас с ним есть общая тайна. А самое главное мне искренне нравится этот мальчишка, и я мечтал, что в скором времени, мы с Мариной сможем подарить ему брата или сестру, а может и двоих. И Антон раскрылся, потянулся ко мне, отвечая взаимностью, настолько, что уже Марина начала ревновать сына ко мне, обижаясь, что Антон не обращает на нее внимание. Как только мы оказываемся вместе, тут же про нее забываем. В общем, моя женщина оказалась капризной, обидчивой, но быстро отходчивой.

За завтраком мне звонит Марина со словами «Я совсем забыла»

– И что же ты забыла? – иронично интересуюсь я.

– Вчера мне звонила Света, и сообщила, что сегодня приедет Лина. И я обещала ее встретить. Она не помнит, где мы живем. Плохо знает город. И может потеряться. Я надеялась, что смогу отпроситься после обеда с работы и встретить ее, но тут полный завал и меня, скорее всего не отпустят. Ты бы не мог встретить ее, если тебе конечно не сложно. Если нет, я позвоню маме… – тараторит Мариша, а я ничего не понимаю.

– Стоп! – обрываю ее я. – Давай по порядку. Кто такая Света?

– Леша! – возмущается она. – Света – это моя старшая сестра, с которой я тебя познакомила, когда мы к ним ездили

– Прости милая, ты много меня с кем там знакомила. У тебя много родственников и я не запомнил каждого из них поименно, но я клятвенно обещаю, что к свадьбе я выучу все имена, – усмехаюсь я. – Света твоя сестра, и она просила тебя встретить Лину. Вопрос номер два, кто такая Лина? И что это за имя такое Лина?

– Лина, это Ангелина, старшая дочь Светы. Мы с детства зовем ее Линой, Линочкой, – поясняет Марина.

– Ситуация постепенно разъясняется, – смеюсь я. – Лина это та рыжая непослушная девчушка?

– Нет, это была Катя, ее младшая дочь. С Ангелиной ты не знакомился. Ее тогда не было дома, – вздыхая, поясняет мне она.

– Не вздыхай так милая, я все понял. Ангелина это твоя племянница, которую я сегодня должен встретить за тебя. Значит к нам грядут родственники, а мы не готовы.

– Нет, Ангелина приезжает одна.

– Как ребенка, тем более девочку, можно отправить одну в большой город?

– Она не совсем ребенок. Ей восемнадцать лет. Она приедет сдавать вступительные экзамены в местный институт. И да Леша, я предложила ей на это время пожить у нас. Надеюсь, ты не против? – я слышу нотки волнения в голосе Маришки. Она думает я буду против? – Я не могла поступить по-другому. Не могу же я позволить ей снимать квартиру, когда в этом городе у нее есть я. Да и возраст у нее такой. Мало ли что может произойти с девочкой. А так она будет под нашим присмотром, – оправдывается Марина.

– Марина, ты на самом деле предполагаешь, что я буду против? Конечно, девочка должна жить у нас. Ни о чем не волнуйся, мы с Антоном ее встретим. Надеюсь, он знает как она выглядит?

– Конечно знает. Спасибо милый. Привезите ее домой, пусть отдохнет с дороги, а вечером я приготовлю ужин.

– У меня встречное предложение. А что если нам всем вместе поужинать в каком-нибудь уютном месте? Я закажу столик в нашем любимом ресторане?

– Леша, я уже говорила, что ты у меня самый лучший? – довольно щебечет Марина.

– Говорила. Но я не прочь послушать это еще раз, – улыбаюсь в телефон. Марина этого не видит, зато Антон, стесняясь, отворачивается от меня, понимая, что мы с его мамой говорим друг другу.

– Милый, ты самый лучший мужчина на свете. Я тебя обожаю.

– Покажешь мне сегодня ночью, насколько сильно ты меня обожаешь? – шепотом спрашиваю я.

– Да, – так же шепотом отвечает Марина.

***

Мы с Антоном, как взрослые серьезные мужчины, заезжаем ко мне в офис. Проводим мини совещание по поводу завершения проекта. Точнее совещание провожу я, а Антон делает вид, что ему интересно. Шепчу ему на ухо что, скоро закончу, обещаю купить большое мороженое. Мальчишка радостно соглашается, принимая более воодушевленный вид. На телефон приходит сообщение от Марины, со временем и номером прибывающего поезда с ее племянницей.

Обедаем с Антоном в детском кафе при парке, в котором мы вдоволь нагулялись и накатались на аттракционах. За обедом мы дразним Марину фотографиями с нашими довольными лицами, на что наша строгая мама обещает нас наказать субботней уборкой. В тайне от Антона, посылаю Марине пару неприличных обещаний, как я ее накажу за капризы, и Марина тает и уже сама выпрашивает наказание.

После обеда, в назначенное время, мы с Антоном стоим на перроне, ожидая племянницу Марины. Поезд приезжает вовремя. Из нужного вагона выходит народ, с баулами и чемоданами. Поскольку я не в курсе как выглядит Ангелина, я прошу Антона смотреть в оба.

– Лина! – громко кричит мальчишка, бросаясь вперед. Поднимаю глаза и вижу молодую девушку, милую, нежную девочку, с длинными, светлыми, распущенными волосами, блестящими от летнего солнца. При виде бегущего к ней радостного Антона, милое девичье личико светится ослепительной, искренней улыбкой с еле заметными ямочками на щеках. Стройная точеная фигура в обтягивающем белом топе, голубых джинсах, заставляющая оборачиваться молодых парней проходящих мимо нее. Солнце светит ей в глаза, от чего она морщит слегка вздернутый носик. На дворе лето, а ее молочно белая кожа, как будто и не загорала вовсе никогда. Ее движения легкие и грациозные, она присаживается вниз, обнимает Антона, целует его в обе щеки, что-то говорит на ухо, от чего Антошка хихикает. Девушка достает из кармана леденец, делится с мальчишкой, закидывает еще один себе в рот. Подхожу к ним ближе, не могу оторвать от девушки глаз. Я понимаю, что она еще совсем ребенок, но как мужчина не могу не заметить, что когда девочка превратится в женщину, она погубит своей красотой много мужских сердец.

– А где мама? – спрашивает она Антона, осматриваясь по сторонам, не замечая в вокзальной суете меня.

– Мама на работе, – поясняет Антошка. – Мы с Лешей тебя встречаем, – девушка поднимается, устремляет свой взгляд на меня. И я поражаюсь цветом ее синих, больших, невинных глаз, с невероятно длинными ресницами. Ее глаза нереально синего, сияющего цвета, что при первом взгляде, мне кажется, что это линзы. Ну не могут быть глаза настолько яркими. Девушка растерянно хлопает ресничками, немного закусывает блестящие, розовые губки. И я на несколько секунд теряю дар речи перед юной красотой.

– Ангелина, – первая представляется девушка. Чувствую себя не уютно, засматриваясь на ребенка. Стряхиваю с себя наваждение, протягивая руку Лине. – Алексей, можно Леша, и обязательно на ты.

– Тогда для Вас я просто Лина, – улыбается она, пожимая мою руку хрупкими пальчиками.

– Не для «Вас», а для «тебя», – поправляю ее я. Девушка осматривает меня с ног до головы, останавливая взгляд на моем лице, смущенно улыбается, отводит глаза.

– Да. Для тебя, – мягко вырывает свою руку, оглядываясь на чемодан. Обхожу девушку, подхватываю ее багаж.

– Ну что Лина, добро пожаловать. Поехали домой, – Ангелина берет Антона за руку, и мы идем на стоянку к моей машине.

Всю дорогу домой Лина и Антошка болтают без умолку, обо всем на свете. Антон показывает девушке в окно наш парк, где мы недавно гуляли, здание магазина который я недавно построил, рассказывает Лине о том, как здесь работал большой кран, и он лично был на стройке вместе со мной. Мальчик так гордится этим, что вызывает мою улыбку. А Ангелина внимательно его слушает, задает вопросы, в очередной раз, кидая на меня взгляд в зеркало заднего вида. По пути я звоню Марине, оповещая, что мы встретили ее племянницу и направляемся домой. Подъезжая к нашему дому, я замечаю на стоянке машину Ксении. Не успеваем мы подойти к нашему подъезду, как из него выходит хозяйка машины.

Ксения – это отдельная история моей жизни. Я провел с ней свои лучшие четыре года. В тот момент моей жизни она была центром моей вселенной, может, поэтому я не замечал что в этой солнечной, жизнерадостной женщине нет ответной любви. Но я не жалею о потраченных годах проведенных с ней, они принесли мне целую гамму эмоций. Ксения, почти как год замужем, за мужчиной, которого по настоящему любит. В этом я убедился сам лично, я буквально присутствовал при их далеко не легком воссоединении.

Когда она предала меня, бросив в ЗАГСе, я ненавидел ее за ту боль которую испытал. Спустя время я просто тосковал по ней, продолжая ее любить. Раньше я питался ее энергией, она давала мне жизненные силы и была мне необходима.

Я не выдержал разлуки с ней, пришел к ней сам. Мне просто нужно было ее видеть, знать, что у этой непосредственной, взбалмошной женщины, все хорошо. Я простил ее, как только увидел ее виноватые глазки, в которых плещется раскаянье. Нет, я не разлюбил ее моментально. Нельзя вот так взять, по щелчку пальцев, разлюбить человека, просто, потому что он сделал тебе больно. Ты можешь его ненавидеть, презирать, но не разлюбить. Любовь нужно переболеть как сильный вирус, долго и мучительно, запивая его горькими таблетками, со временем вырабатывая к ней стойкий иммунитет.

Мой иммунитет выработался, я излечился от этого пагубного чувства навсегда. Ксения осталась мне родным, небезразличным человеком, так же как и я для нее. Я испытал с ней настоящую любовь и за это чувство я ей благодарен. Но как говорится, истинная любовь бывает только раз в жизни, все остальное суррогаты, заменители. Возможно, многие меня осудят, не поймут, но мое отношение к Марине выстроено по новым понятиям и жизненным принципам. Мое отношение к ней более спокойное, без одержимости, без сумасшедшей страсти, уравновешенное. Оно пропитано уважением и взаимопониманием, без всплеска эмоций. Я пришел к выводу, что такие отношения более подходят для брака, семьи и долгой и счастливой жизни. Большая любовь быстро загорается, и так же быстро сгорает, оставляя во рту привкус горького пепла. Теперь в моей жизни все строго по выстроенному Госплану с полноценной ячейкой общества. Пусть это кажется кому-то расчетливо и цинично. Меня поймут только те, кто все это уже проходил.

Заметив нас, Ксения как всегда задорно улыбается заразительной, хитрой улыбкой. После родов она почти не изменилась. Хотя, наверное, она стала более ответственной как мать. Останавливаюсь, ставя чемодан Лины на пол. Искренне улыбаюсь в ответ Ксении, моя улыбка становится шире, потому что Ксюша не одна. У нее на руках мой крестник Александр. Да, вот так с нами играет судьба! Я крестил сына своей бывшей невесты. И сделал я это по большой просьбе ее мужа Данила. Он очень настаивал, аргументируя все тем, что если бы я не сообщил ему о том, что Ксения родила, еще неизвестно, как бы все сложилось в их жизни. Иногда мне самому становится смешно от перепутий моей жизни. Я соединил двух упрямых, гордых людей, которые погрязли в обидах и чуть не оставили прекрасного ребенка без полноценной семьи. А по факту я устроил счастье женщины, которую любил….

– Кто это у нас тут такой большой? – спрашиваю я, обращаясь к милому, пухлому малышу, который тут же реагирует на меня и тянет ко мне ручки. Забираю Сашеньку у Ксюши. Малыш тут же хватается за мои часы, тянет их на себя. Антошка радуется встрече с Ксенией, тут же расспрашивает ее когда она придет к нам. Ксения наоборот приглашает нас к себе, говоря, что нам обязательно нужно встретиться на следующей неделе. Краем глаза замечаю, как во всей этой шумихе теряется Лина, отходя немного назад, растеряно смотря по сторонам.

– Ты знакома с племянницей Марины? – спрашиваю я Ксюшу.

– Нет, – отвечает она, обращая внимание на девушку. Ты дочь Светы? – спрашивает она Лину, на что девушка кивает в ответ.

– Я Ксюша, – протягивая руку, представляется Ксюха. Лина нерешительно пожимает ей руку, немного стесняясь. – Решила навестить нашу Марину?

– Я приехала на вступительные экзамены в университет, – поясняет Лина.

– Здорово, – улыбается Ксюха, забирая у меня сына, который начинает капризничать, поскольку мои часы не поддаются ему. Отдаю Антону и Лине ключи от квартиры, предлагая подняться на верх. Остаюсь с Ксюшей наедине.

– Ну как ты, солнце? – спрашиваю ее, заглядывая в глаза.

– Хорошо. Прекрасно. Я счастлива.

– Это я и ожидал услышать. Ты просто светишься от счастья. Тебе идет быть счастливой. Я очень рад, что у Вас все сложилось, но ты же знаешь, что если что, ты всегда можешь на меня положиться?

– Конечно знаю. Спасибо. И ты тоже можешь положиться на меня, – подмигивает она мне. Ксения остается собой. Немного флирта в разговоре и загадочная улыбка в общении, не покидают ее.

– Так что ты здесь делала? – спрашиваю я, потому что она уже давно живет не в своей квартире, а в их новом доме.

– Забирала счета, проверяла все ли в порядке, – отвечает она. – Родители хотят выставить квартиру на продажу. – Ты лучше расскажи мне как ты. Как у вас с Мариной дела? И когда все-таки свадьба? – усмехается она.

– Скоро, мы не торопимся. Я строю дом в прекрасном месте от города. Наверное, и свадьбу отгуляем в новом доме.

– Хорошо. Я так рада за Вас, вы уже полноценная семья, так что, наверное, не важно когда вы узаконите свои отношения.

– И это правда, я, знаешь ли, последнее время не тороплюсь в ЗАГС.

– Началось, – вздыхает она.

– Забудь, я пошутил. – А Саша совсем не похож на тебя. Сразу видно, чей это сын, – спешу перевести тему, подмигивая малышу.

– Поверь, я это знаю. И Дан невероятно этим горд, – с неменьшей гордостью отвечает она. – Ладно, созвонимся на неделе, надо собраться всем вместе, у нас например, я приглашу Лизку с Робертом.

– Хорошо. Мы не против. Было бы здорово, – отвечаю я. Ксения кивает в ответ, подставляет мне щеку для поцелуя. Целую ее и малыша. Помогаю им разместиться в машине, машу им в след.

Поднимаюсь домой, поглядываю на часы, подмечая, что мне надо будет забрать Маришку с работы через час. Прохожу в ванную, чтобы помыть руки, резко распахиваю не запертую дверь, на мгновение застываю в ступоре от увиденного. Ангелина моется в душевой, не слыша моего вторжения из-за шума воды. Она стоит ко мне в пол оборота, под струями воды и белой воздушной пены стекающей по ее красивому молодому телу. Мне бы выйти немедленно, но я просто заворожен зрелищем. Небольшая округлая грудь, тонкая талия, стройные ножки, красивые бедра, и нежная молочная кожа. Мысленно вывожу себя из ступора, закрывая дверь. Чувствую себя извращенцем. Что это со мной только что было? Она еще ребенок, а я смотрел на нее как на женщину, словно мальчишка впервые увидел обнаженное женское тело. Надо как-то намекнуть девочке, что она живет не одна и стоило бы закрываться.

***

Мы ужинаем в нашем любимом с Мариной ресторане, на террасе с воздушными, белыми балдахинами, мягкими, удобными креслами и прекрасным видом на вечерний пруд. На улице прекрасный летний вечер, с легким теплым ветерком. Мы с Мариной сидим вместе, я держу ее руку, покручивая, играю ее кольцом, подаренным мной. Напротив нас сидят Антон и Ангелина.

– Ну что дети, вам сок или молочные коктейли? – спрашиваю я, намереваясь сделать заказ.

– Я не ребенок, и мне просто воды, – обиженно вздергивает подбородок Лина.

– Леша. Она действительно уже не ребенок. Боже, Линочка, ты на самом деле так выросла. Такая красавица стала, – говорит ей Марина. – Наверное, от мальчишек нет отбоя, – усмехается она.

–Не знаю, я не обращаю на них внимания, – покручивая вилкой, отвечает Лина.

– А вот это правильно, – говорю я. – На первом месте должна быть учеба. А все остальное потом. Кстати куда и на кого ты поступаешь?

– В институт на переводчика. В понедельник первый экзамен. Но я давно к нему готова, – уверено отвечает она.

– А вот в этом мы и не сомневались, – смеется Маришка. – Ты знаешь Леша, – обращается она уже ко мне. – Ангелина у нас большая умничка. Школу закончила с золотой медалью. И она уже знает два языка. И то, что она поступит и удачно сдаст экзамены, в нашей семье никто не сомневается!

– Охотно тебе верю, – отвечаю я. – Ты будешь просто переводчиком? – спрашиваю я, обращаясь к Лине.

– А это имеет значение? – приподнимая бровь, немного дерзко, спрашивает она, чем вызывает мою улыбку.

– Имеет. Переводчиков сейчас много, а вот, допустим, в своей работе, мне очень не хватает нормального технического переводчика.

– Нет. Бумажки, это не для меня, – заявляет девочка, устремляет на меня свой взгляд, и я ловлю его, в очередной раз, поражаясь цветом ее нереально синих глаз, которые в данный момент кажутся темнее. И я понимаю, что это не линзы.

– Ясно, подростковый максимализм и большие амбиции. Это свойственно твоему возрасту, – подаюсь вперед, продолжаю смотреть ей в глаза, сам не понимаю, зачем я это делаю, но я просто не могу не смотреть в эти нереально красивые глаза. Ангелина теряется от моего взгляда, слегка отворачивается от меня, переводя взгляд на Маришку.

– Это плохо? И причем здесь возраст? – немного обиженно, спрашивает она. – Я не подросток. И мне кажется, в любом возрасте нужно стремиться к лучшему.

– Леша! – одергивает меня Марина. – Ну что ты? По-моему Линочка права. Дети всегда должны быть лучше нас, стремиться к большему. А мы должны их поддерживать.

– Я же не сказал, что это плохо. Я тоже когда-то был таким, юным и амбициозным, но жизнь, она сама диктует нам свои правила. Мне просто кажется, что простых переводчиков много, а вот технические переводчики, сейчас более востребованная профессия. Я сам с этим столкнулся и знаю о чем говорю, но я не смею возражать и спорить. Ты права милая, дети должны стремиться к лучшему. И мы, в любом случае, должны их поддерживать, даже если они принимают неправильные решения, – я не знаю зачем я спорю с этой юной особой, но мне безумно нравится ее реакция, вздернутый подбородок, дерзкий взгляд, и то, что девочка пытается мне доказать, что она не ребенок.

– Леша, ну хватит. Ангелина не глупая девушка. И несмотря на ее возраст, она всегда принимает очень верные и обдуманные решения, – Марина спешит смягчить наш маленький спор.

– Да, может мы уже закончим обсуждать мой возраст, – смотря на меня, произносит Лина. Усмехаюсь ей в ответ. А мне нравится этот маленький белокурый Ангел с характером.

– Не обижайся, Линочка. Я не хотел тебя обидеть. Я просто высказал свое мнение. И возраст у тебя просто замечательный, я многое отдал бы, чтобы вернуться туда, в свои восемнадцать лет. Давайте, наконец, сделаем заказ и поужинаем, – предлагаю я.

Дальнейший вечер проходит в теплой, семейной атмосфере. Как только мы прекращаем обсуждать возраст и выбор профессии строптивого Ангела, девочка тут же меняется, становится улыбчивой, жизнерадостной, как и положено в ее возрасте. Марина расспрашивает ее о своей сестре, об их жизни в маленьком городке. Лина с удовольствием все рассказывает. Я просто, молча, их слушаю. В какой-то момент, я ловлю себя на мысли, что подмечаю каждое действие девушки, ее жесты, улыбку, смех, ловлю ее интонацию, перемену в голосе. А самое главное, про себя, я зову ее Ангелом. А девочка, изредка, одаривает меня своим пронзительным, чистым взглядом, но как только наши глаза встречаются, она тут же опускает свои красивые глазки вниз. И мне совсем не нравится это наваждение, которое я не могу с себя стряхнуть.

***

– Тсс. Тихо, – шепчу Марине в губы. Целую, заглушая ее стон, и одновременно пытаюсь сдержать свой. Маришу отпускает оргазм, и она смеется мне в губы, слегка прикусывая мою нижнюю губу.

– Мы как шпионы, – говорит она. – Сначала мы боялись разбудить одного ребенка, а теперь их уже двое. А так хочется покричать и не сдерживаться.

– На выходных покричишь. Отправим твою племянницу погулять или в торговый центр. Сделаем подарок девочке, обновим ее гардероб. И тогда ты накричишься, это я тебе обещаю.

– Хорошо. Мне нравится твой план.

–А так, нам придется делать это тихо. Привыкай, тренируйся, – ухмыляюсь я, нависая над ней, убираю ее влажные волосы со лба. – Когда мы поженимся, ты родишь мне, как минимум, двоих детей.

– Двоих? Мы так не договаривались, – наигранно возмущается Маришка, слегка отталкивая меня от себя. – Я соглашалась только еще на одного, мне уже тридцать лет и после родов нужно будет сделать перерыв. А там я уже буду стара для этого.

– А мы сделаем небольшой перерыв, или постараемся и сделаем двойню сразу, – подмигиваю ей, и ложусь рядом с ней.

– Ну посмотрим, смотря как ты будешь стараться, – цокает в ответ, загадочно улыбаясь.

– Ты во мне сомневаешься?

– Ну что ты, как можно в тебе сомневаться? Ты самый надежный человек в моей жизни. И я каждый день благодарю Бога, что наши пути сошлись, – притягиваю Маришу к себе, нежно целую.

– Ты мне льстишь, но мне нравится. Хочешь воды?

– Да. Принеси мне, пожалуйста, минеральной воды с холодильника, – просит Марина. Поднимаюсь с кровати, надеваю пижамные штаны. Выхожу из спальни, прохожу на кухню, в которой горит тусклый свет от подсветки. Подхожу к холодильнику, не сразу замечая, что я не один. На подоконнике, с планшетом в руках, сидит Ангелина. Я вижу ее боковым зрением, попутно открывая холодильник. И она смотрит на меня, наблюдает. И я почему-то боюсь спугнуть момент, не выдаю себя. Беру бутылку воды, пью. Достаю еще одну маленькую бутылочку для Марины. Закрываю холодильник, оборачиваюсь к девочке. И ловлю Ангела, подсматривающего за мной. Лина тут же отворачивается, уставляясь в планшет.

– Не спится? – спрашиваю я, ставлю бутылку на стол, упираясь в столешницу руками, осматриваю девушку. На ней надеты короткие, хлопковые белые шортики, широкая белая футболка, с глубоким воротом, обнажающая ее плечо. Она прячется от моего взгляда в занавесе своих белокурых длинных волос, спадающих на лицо.

– Только не говорите, что детское время уже закончилось и мне пора в постель, – Ангел вновь показывает характер, поднимая на меня глазки, убирает волосы с лица.

– Я просто спрашиваю. Что интересного пишут? – указываю кивком головы на планшет.

– Вам будет не интересно, – отвечает она, слегка улыбаясь.

– Ну, во-первых, не «Вам», а «Тебе». Мы еще на вокзале перешли на Ты. Когда девочки называют меня на Вы, я чувствую себя старым.

– Я не девочка, – упрямо произносит она, чем вызывает мою усмешку.

– Ну не мальчик же, – уже откровенно смеюсь я. Ангелина обиженно хмурит бровки, ее глазки тут же темнеют. Отворачивается от меня, вновь утыкаясь в планшет, продолжает там что-то писать. – Хорошо, ты не девочка. Девушка. Прости, просто я не вижу ничего плохого в молодости. Не стремись вырасти, твои лучшие годы только начинаются.

– И Вы…, запинается она. – Ты, тоже не старый. Сколько тебе лет? – заинтересованно спрашивает она, закусывая губку.

– Тридцать три.

– Я думаю это прекрасный возраст для мужчины, – заявляет она. Скидывает ножки с подоконника, болтая ими на весу.

– Даже так!? И чем же мой возраст прекрасен? – приподнимая брови, спрашиваю я.

– Тем, что ты уже не мальчишка. У тебя есть определенный жизненный опыт, ты уже нагулялся, но и до старости тебе еще далеко, – по-взрослому рассуждает она. – Если бы я, в данный момент, выбирала для себя мужчину, я бы выбрала тебя, – заявляет Ангел, заставляя меня сглотнуть и закашляться.

– Прости, я не это имела в виду, – растерянно оправдывается она, отводя от меня глаза. – Я имела в виду мужчину твоего возраста.

– Я понял. А тебе не кажется, что пятнадцать лет, это очень большая разница. И вообще, тебе еще рано выбирать мужчину, – делаю акцент на слове «мужчина»

– Мне не кажется. И я еще никого не выбирала. И в ближайшем будущем не собираюсь этого делать, у меня, в данный момент, другие приоритеты, – а Мариша была права, когда говорила, что эта девочка умна не по годам. Внимательно смотрю на Ангелу, продолжая улыбаться, и меня вновь начинает накрывать наваждением.

– У кого тут, какие приоритеты? – слышу голос Маришки позади себя. Она подходит ко мне, окидывает взглядом Лину, переводит слегка удивленный взгляд на меня, всматриваясь в мое лицо.

Глава 2

Ангелина

Лето в этом году вылилось жарким. Солнце палит с самого утра и до вечера. На небе ни облачка. У большинства людей это любимое время года. Мне их не понять. Я люблю весну, время, когда природа только просыпается. Растения оживают, все цветет и пахнет. Я люблю запах весны. А чем пахнет лето? Палящим солнцем, пылью. А запах весны он не какой-то определенный, он разный, тонкий, сплетен из разных ароматов. Весна пахнет талой водой, первыми еще незаметными ростками зеленой травы, ласковыми лучами солнца. И воздух весной всегда кажется чище. Весна пахнет свежестью и чистотой, она пахнет жизнью. Но главное, она пахнет надеждами и любовью. Я еще не ощущала чувства любви, но мне кажется, что у нее есть свой определенный запах. Любовь пахнет весной.

Я сижу на лавочке около детской площадки, возле дома Марины. Огромный старый тополь нависает надо мной, создавая тень, но прохладней от этого не становится. На мне легкий, воздушный, светло-голубой сарафан до колен, но, несмотря на его легкость и невесомость, он не спасает меня от зноя. Кожа покрывается бусинками пота. И в данный момент я жалею, что не собрала волосы в хвост, а оставила их распущенными. Они мешают мне, липнув к моей шее и плечам. Смотрю на Антошку, которому жара нипочем, он весело носится по двору, играя с местными мальчишками. Марина и Леша на работе. Они хотели отправить Антона к бабушке, но я предложила оставить его дома со мной. Чтобы я делала одна в пустой квартире целый день? А так нам целый день было весело. Ближе к вечеру я сама предложила Антону погулять, о чем я уже жалею, но мальчишку не затащишь домой, и мне приходится сидеть здесь, страдая от жары. Кручу в руках планшет, в очередной раз, перечитывая предполагаемые вопросы на собеседование в университет. Мне кажется, я все знаю наизусть и смогу ответить на любой вопрос, даже на тот которого здесь нет. Но я хорошо себя знаю, начну волноваться, и все вылетит из головы. Поэтому я уже, наверное, в сотый раз, просматриваю ненавистные вопросы.

– Извини за опоздание, все, можем идти, – слышу насмешливый голос. Отрываюсь от планшета, поворачиваюсь в сторону голоса. Рядом со мной сидит парень лет двадцати, может немного больше, хитро мне улыбаясь. Сероглазый, из тех, кто не вылезает из спортзала, носит футболки без рукавов, демонстрируя свои накаченные руки, и безмерно этим гордится. Хотя он определенно симпатичный парень, с ямочкой на подбородке и загорелой кожей.

– Что? – переспрашиваю его, не понимая, о чем он говорит.

– Я сказал, извини за опоздание, и мы можем уже идти гулять, – вполне серьезно повторяет он. Внимательно всматриваюсь в его самоуверенное лицо, понимая, что это его способ знакомиться с девушками. Отворачиваюсь, выискивая глазами Антона. – Ладно, хорошо. Не прокатило, – продолжает парень, ближе придвигаясь ко мне. – Ты просто сидишь здесь одна и скучаешь. Я решил скрасить твое одиночество, – не обращаю на него внимания, поднимаюсь с лавочки, намереваясь уговорить Антона пойти домой. – Стой, – говорит он, соскакивая с места, преграждая мне дорогу. – Скажи хотя бы свое имя. Меня Артем зовут. Но для тебя я просто Тема. Кстати я не многим разрешаю звать меня Тема, только самым близким, – задорно усмехается он.

– Я, конечно, польщена, но мы вряд ли станем близкими, Артем, – отвечаю я, пытаясь его обойти. Но он вновь преграждает мне дорогу и меня начинает это злить. – Пропусти меня! – требую я.

– Пропущу, если скажешь, как тебя зовут. Просто назови свое имя. Я же должен знать кого мне звать по ночам, когда буду тосковать по тебе, – усмехаюсь, закатывая глаза. Но это действительно смешно. И почему все парни думают, что весь этот бред должен привлекать девушек? Снова пытаюсь его обойти, но этот нахал хватает меня за руку. Дергаю рукой, пытаясь вырваться. И мне уже становится не по себе от его наглости.

– Отпусти меня немедленно! – почти кричу я.

– А ты знаешь, что когда злишься, становишься еще красивее? – спокойно отвечает он, не выпуская моей руки.

– Отпусти, или я начну кричать! – оглядываюсь по сторонам в поисках защиты. И нахожу ее. По дорожке в нашу сторону, идет Алексей. Сводит брови, прищуривает глаза, устремляя их на мою руку, которую я пытаюсь вырвать.

– Отпусти ее, – не громко, но очень убедительно говорит он парню. Артем тут же выпускает мою руку, оглядываясь на Лешу. Незамедлительно подхожу ближе к Алексею. – Какие-то проблемы? – спрашивает он парня, осматривая его с ног до головы. – Ангелина? – переводит на меня вопросительный взгляд, как бы спрашивая, что произошло.

– Нет, все хорошо. Никаких проблем, – отвечает парень, улыбаясь. – Я просто хотел узнать имя красавицы. И я его только что узнал.

– Я видел обратное, – говорит ему Леша. – Ты удерживал ее против воли. Чтоб я больше не видел тебя рядом с ней, – угрожающе произносит Леша.

– Я понял, – поднимая руки, насмешливо отвечает Артем. – А если девушка будет сама не против находиться со мной?

– А вот если вдруг тебе настолько в жизни повезет, – усмехается Алексей. – Тогда мы с тобой еще раз поговорим и уже на другие темы, – не дожидаясь ответа, Леша неожиданно берет меня за руку, и уводит в сторону. У него такая теплая, сильная рука. От его неожиданного прикосновения, по моей коже начинают разбегаться мурашки. Мы медленно идем в сторону Антона, и впервые, находясь в такой близости от него, я понимаю, что от него пахнет весной, ранней чистой весной. Чем-то новым и свежим. Полной грудью вдыхаю этот аромат и не могу им надышаться. Украдкой посматриваю на мужчину, подмечая, как ему идут мелкие морщинки в уголках глаз, когда он щурит их от яркого солнца. Я не знаю, что на меня нашло и как так вышло. Но этот мужчина привлек мое внимание с первого взгляда. Еще там, на вокзале, он показался мне очень привлекательным. Нет, его нельзя назвать красавчиком в прямом смысле этого слова, но в нем есть что-то такое располагающее и привлекающее взор с первых минут знакомства. На него хочется смотреть, и бесконечно долго с ним разговаривать, не важно о чем, лишь бы только слышать его голос. Мне хотелось рассматривать его не украдкой, как я делаю это сейчас. Мне хотелось делать это открыто, не отрываясь, посмотреть в его теплые карие глаза. Долго любоваться его красивой улыбкой. Он такой высокий, статный, подтянутый и мужественный. Никогда не засматривалась на мужчин, да и парней моего возраста тоже. Но с этим мужчиной все оказалось по-другому. Я смущалась и терялась, когда он на меня смотрел. И в тоже время мне хотелось разговаривать с ним и даже спорить. Я сама не понимала, что я ему несла вчера на кухне. Но меня ужасно злило, что он смеется надо мной и не воспринимает всерьез. Я понимала свои чувства к нему. Он мне нравился. Очень нравился. Никогда не думала, что способна вот так, с первого взгляда воспринимать мужчину, старше меня на пятнадцать лет. Когда смотришь на него, все внутри переворачивается. Я понимала, что это плохо, что так не должно быть. Это неправильно, он мужчина моей тети, он взрослый, он не для меня, но ничего не могла с собой поделать.

Вот и сейчас, мое сердце не слушает меня и так громко стучит от того, что он до сих пор держит меня за руку. Я хотела вырвать свою руку, но эти приятные ощущения и порхающие бабочки в моем животе, не давали мне этого сделать. Как только мы подходим к Антону, он сам отпускает мою руку, переводит на меня свой теплый взгляд, смотрит на мою руку, которую только что отпустил, как будто только что осознал, что держал меня все это время. Алексей сглатывает, и тут же отворачивается от меня. Зовет Антона домой, на что мой двоюродный брат просит дать ему погулять еще пять минут. Алексей соглашается, кивая в ответ, слегка улыбаясь. А я в этот момент почему-то подмечаю, как ему идет эта белоснежная рубашка, с закатанными рукавами и стильными мужскими часами на сильном запястье.

– Он обидел тебя? – спрашивает Леша, продолжая смотреть на играющего Антона.

– Нет. Он просто хотел познакомиться.

– А ты не хотела?

– Нет, я хотела уйти, но он схватил меня за руку. Но в принципе, он не сделал ничего плохого. Просто был сильно настойчив. Я бы справилась сама, – заявляю я, и сама же теряюсь от своей дерзости.

– Значит, мне не нужно было вмешиваться? И твои глаза не просили меня о помощи? – снова с какой-то иронией говорит он. А мне не нравится, что он разговаривает со мной как с маленькой девочкой. Был бы на его месте кто-то другой, я бы, наверное, не обратила на это внимание, но с ним мне хочется спорить и доказывать, что я не ребенок.

– Мои глаза ничего не просили, – лгу я, и мне кажется, что он все читает в моих глазах, потому что смотрит в них, не отрываясь. А я не могу себе позволить вот так же, не отрываясь смотреть в его карие глаза. Я боюсь, что он поймет, что нравится мне. – Но спасибо за помощь, – добавляю я, нехотя отводя от него взгляд.

– Пожалуйста. В этом городе у тебя есть мы с Мариной, если что, ты всегда можешь на нас положиться в любой ситуации, – он говорит «мы» «можешь положиться на нас», но я слышу совсем другое. Или хочу слышать того чего нет, и мое воображение играет со мной. Я слышу в этих словах, предложение только о его помощи и заботе обо мне.

– Хорошо, – киваю головой в знак согласия. Его губы замирают в полуулыбке. А у меня от этой улыбки, бабочки в животе вновь просыпаются.

***

Руки прекращают трястись только после того, как я покидаю здание университета. Я прошла собеседование! Меня переполняет гордость и какая-то эйфория. На этом мои испытания не закончены, через неделю я должна буду сдать пару работ на заданные темы. Но за это я уже не переживаю, работы легкие для меня.

Я направляюсь к остановке, попутно набирая номер мамы, чтобы поделиться с ней новостью. Мама тут же отвечает на звонок. Я знаю, что она ждет от меня звонка и очень волнуется. Делюсь с ней хорошими новостями, объясняя какие работы мне надо сдать, краем глаза, замечаю медленно едущую за мной машину. Не обращаю на нее явного внимания, ускоряю шаг, продолжая разговор. Слышу, как машина останавливается, звук захлопывающейся двери. Заканчиваю разговор с мамой, обещая позвонить ей вечером.

– Ангелина! – окрикивает меня уже знакомый голос. О Боже! Только не это. Меня догоняет парень со двора. Артем. Парень равняется со мной и просто идет рядом, как будто мы гуляем вместе. – Привет, – здоровается он.

– Пока, – отвечаю я, вырываясь вперед. Но парень навязчиво догоняет меня.

– Ангелина. Стой. Пожалуйста, остановись на пару минут, – недовольно вздыхаю. Неужели ему нравится навязываться девушке, которая не проявляет к нему интерес? Останавливаюсь, вопросительно смотрю на парня, который, мило улыбается. – Я видел тебя в институте. Ладно, сознаюсь, – усмехается он. – Я уже узнал, что ты будешь учиться у нас. Оказалась у нас много общего, будем учиться вместе, жить в одном дворе. По-моему, это судьба. Моя девушка будет всегда рядом, – самоуверенно заявляет он.

– Мне все равно, где будет твоя девушка. Твои две минуту прошли, – обхожу его, продолжая свой путь к остановке.

– Ладно. Хорошо. Согласен, – вновь догоняет меня он. – Пойдем длинным путем. Давай будем друзьями, – предлагает он. Ничего ему не отвечаю, но моя злость проходит. Этот парень невольно вызывает мою улыбку. – И я как твой друг, не могу позволить тебе идти пешком. Позволь тебя подвезти, – оглядывается на стоящую позади меня машину.

– Нет, спасибо. Я доберусь сама.

– Слушай, Ангелина. Пощади меня. Моя машина стоит в запрещенном месте, мне выпишут штраф по твоей вине.

– Я не просила тебя останавливаться здесь.

– Не просила. Не бойся меня. Поехали, я просто довезу тебя домой.

– Артем, – начинаю я.

– Тема, – поправляет он меня.

– Артем. Ты хороший, симпатичный парень, но нам не стоит дружить.

– Почему? – удивленно спрашивает он.

– Ну, наверное, потому что ты уже озвучил свои намерения, – улыбаюсь я.

– А ты забудь, про то, что я говорил. Мало ли что я там нес. Если ты сама не захочешь перейти грань, мы навечно останемся друзьями. Но скажу по секрету, ты первая не выдержишь, – хитро улыбается он.

– Настолько самоуверен?

– Да. Это плохо? – спрашивает он меня. Не отвечаю ему, качаю головой.

– Ну все, договорились. Поехали, – не церемонясь, берет меня за руку и ведет к машине. И я еду с ним домой, он прав, друзья мне нужны. Да, по сути, он не плохой парень. Веселый, общительный, у которого всю дорогу не закрывается рот. Он рассказывает, что перешел на третий курс, о своей будущей профессии, о том, что он с рождения живет в районе Марины, и знает что Алексей ее новый мужчина. И я даже не удивляюсь, когда он рассказывает, кем я прихожусь Марине, и когда приехала. Бабушки на лавочке хорошо выполняют свою функцию. Не могу сдержать серьезного лица, с Артемом это невозможно, он забавный, местами смешной. Как обещал, он подвозит меня домой, обманным путем выманивает мой номер телефона, говоря о том, что его телефон разрядился и просит меня дать срочно позвонить мой. А по факту, он просто набирает свой номер и делает дозвон. Снова злюсь на него, вырываю свой телефон, и, не прощаясь, выхожу из машины. А Артему весело, он кричит мне вслед, что позвонит вечером.

Прохожу в пустую квартиру. Алексей с Мариной на работе, Антона отправили в летний лагерь. К такой тишине в квартире я не привыкла, в моем доме всегда шумно и суетливо. Захожу в ванную, несколько раз убеждаюсь, что закрыла дверь на замок, поворачивая его до конца. В квартире никого нет, но неизвестно кто и в какое время может прийти. Вчера мне было ужасно стыдно и неловко, когда Марина намекнула мне, что мы живем с двумя мужчинами, и мне стоит закрываться, когда я принимаю душ. Выяснилось, что в день своего приезда я не заперла замок до конца, и при сильном нажатии, он открывается.

Раздеваюсь, принимаю прохладный душ, наслаждаясь свежестью. Выхожу из душевой, вытираюсь, надеваю заранее приготовленный сарафан на бретелях. Хочу закинуть свою одежду в стирку, и замечаю на стиральной машине белую футболку Алексея. Я сама не понимаю, что со мной происходит, но мои руки тянутся сами по себе. Осторожно веду рукой по хлопковой ткани, вспоминая, что вчера весь вечер он ходил в ней. Беру ее в руки, подношу к лицу, и глубоко вдыхаю, исходящий от нее запах весны. Я не могу дать точное определение этому аромату, но точно знаю, что так пахнет мое любимое время года. Меня саму удивляют собственные ощущения, и реакция тела на этот запах, мне хочется всегда его вдыхать, постоянно, каждый день. Я вдыхаю этот аромат снова и снова, и не могу им надышаться. Даже сейчас, когда его нет рядом, и я просто держу в руках его футболку, моя кровь бешено несется по венам, и сердце готово выпрыгнуть из груди. И одновременно меня не покидает ощущение, что я делаю что-то запретное, боясь, что меня могут застать за этим занятием. Нехотя отрываюсь от футболки, оставляя ее на машинке.

Побродив по пустой квартире, я решаю приготовить для всех ужин. Марина целый день на работе, а я дома, и благо, мама научила меня готовить. Холодильник забит, просмотрев наличие продуктов, решаю запечь курицу в духовке, с маминым фирменным медовым соусом.

Помещаю курицу в духовку, засекаю время. Делаю легкий овощной салат, мою руки. Прохожу в гостиную, ложусь на диван. Включаю телевизор, щелкаю пультом, листая каналы…

Просыпаюсь от шума на кухне, совершенно не понимая, что происходит и где я нахожусь. Я уснула! Соскакиваю с дивана, прихрамывая на затекшую ногу, бегу на кухню. Застываю в дверном проеме, на кухне стоит запах гари. Я уснула и курица сгорела, покрылась почти черной корочкой, а не золотистой, как было запланировано. Она стоит на столешнице. А на кухне находится Леша, включает вытяжку, раскрывает настежь окно. Я понимаю, что это просто курица, ничего страшного не произошло, но мне становится до слез обидно, что я не смогла нормально приготовить ужин, и стыдно от того, что об этом узнал Алексей. Переминаюсь с ноги на ногу, приглаживаю растрепанные волосы, боясь произнести слово. Леша оборачивается, весело улыбается, как ни в чем не бывало.

– Думаю, стоило немного раньше вытащить эту курицу из духовки. Или так и было задумано? – с насмешкой, спрашивает он.

– Так не было задумано, – отвечаю, проходя на кухню. – Я просто уснула. Не знаю, как так вышло, я просто смотрела телевизор… – мой голос становится тише, от обиды на него за то, что он надо мной смеется, и от злости на себя за то, что не смогла сделать все нормально. Отворачиваюсь от него, осматриваю мой неудавшийся ужин. Беру губку, моющее средство и начинаю мыть духовку. Алексей выходит из кухни, и я слышу, как он разговаривает с кем-то по телефону в гостиной. А я мою духовку со слезами на глазах, пытаюсь их сдержать, но ничего не выходит. Предательские слезы льются сами по себе. Говорю себе, что ничего страшного не произошло и сгоревшая курица, это не конец света. Но ничего не выходит. И я понимаю, что причина этому, мужчина, который разговаривает в соседней комнате. Который, в очередной раз, убедился, что я глупый ребенок, который даже не в состоянии приготовить ужин. И ему было весело.

– И что мы будем делать с этим кулинарным шедевром? – спрашивает Леша, возвращаясь на кухню. После его слов, мои слезы уже бесконтрольно льются из глаз. За что я себя ненавижу. Ничего ему не отвечаю, продолжая мыть духовку.

– Ангелина, отвлекись на минуту, посмотри на меня, – уже вполне серьезно просит он. Качаю головой, не могу ему ответить, глотая слезы. Он подходит ко мне сам, аккуратно берет за плечи и разворачивает к себе. Я пытаюсь отвернуться от него, вырываюсь, подхожу к раковине, мою руку, быстро утирая слезы.

– Лина, ну ты что? – спрашивает он, подходя ко мне так близко, что я теряюсь. Резко разворачиваюсь, хочу выйти из кухни для того, чтобы он не видел моих глупых слез. Он так близко, что я, буквально, врезаюсь в его сильную грудь. Леша, вновь, берет меня за плечи и заглядывает в глаза.

– Ты расстроилась из-за сгоревшей еды? – мягко и нежно спрашивает он. А я головой мотаю, и ничего ответить ему не могу. – Или из-за моих слов?

– Все нормально, – выдавливаю из себя, почти шепотом.

– Извини. Я не хотел тебя расстраивать. Я шутил, чтобы поднять тебе настроение, теперь я понимаю, что шутка не удалась. Ну не получилось у тебя приготовить ужин, так это не страшно. Не стоит из-за этого плакать, – утешает он меня. Мои глупые слезы нарастают с новой силой. Я уже не понимаю, что со мной творится, мне просто обидно, что эта чертова курица сгорела, я старалась. И в глубине души, я понимаю, что старалась я именно для него. Когда я ее готовила, я представляла, как он будет меня хвалить, что это вкусно.

– Ну что такое? Не плачь. Прости меня.

– Ты здесь не при чем, – всхлипываю я. – Я просто хотела помочь, приготовить ужин. И уснула…

– Не все так плохо. Уверен, что все еще можно спасти, мы снимем корочку и все.

– Нет. Ничего нельзя спасти. Она вся пропиталась гарью, ее надо выкинуть.

– Ангелина, недавно ты доказывала мне, что не ребенок. А сейчас ведешь себя, как маленькая. Все хорошо. Мы приготовим новый ужин или сходим поужинать куда-нибудь. Ты прошла сегодня первое собеседование, это надо отметить, – уверенно говорит он, даже не зная результаты собеседования. Ничего ему не отвечаю, глубоко вдыхаю, пытаюсь прийти в себя, и прекратить плакать, как ребенок. А он смотрит в мои глаза, с такой нежностью и теплотой, что дух захватывает, и я как завороженная, не могу отвести от него взгляд. Впервые, так долго смотрю в его красивые глаза. Совсем неожиданно, Леша обхватывает мое лицо, и ласково стирает мокрые дорожки слез. Но не останавливается, продолжая нежно касаться моего лица.

– У тебя невероятно красивые глаза, маленькая, – тихим, чуть охрипшим голосом, произносит он. И мои бабочки начинают порхать, поднимаясь все выше и выше. Разнося мелкую дрожь по всему телу от его теплых, ласковых рук на моем лице. «Маленькая» проносится эхом в моей голове, и я понимаю, что это обращение ни как к ребенку. Уже сама трусь об его руку щекой, получая от этого прикосновения невероятные ощущения, от которых все тело начинает наполняться его теплом. Продолжаю смотреть на него, и вижу, как меняется его взгляд, темнеет, загораясь блеском. Он ведет пальцем по моей нижней губе, невесомо касаясь, ниже по скуле, к шее, задерживаясь на пульсе. И я понимаю, что он чувствует, как хаотично бьется мой пульс под его пальцами. Тело мгновенно покрывается мурашками от его ласки. Между нами происходит что-то удивительное, нереальное, я не знаю, что это значит, но я не хочу, чтобы это прекращалось. Потому что, мое сердце начинает щемить и заходиться от радости. Я понимаю, что его тоже ко мне тянет. Иначе, он бы не касался меня сейчас так нежно, продолжая держать мой взгляд. Боже! Я схожу с ума! Леша медленно наклоняется ко мне, глубоко вдыхает запах моих волос.

– Ты пахнешь жасмином. И этот запах кружит голову, – так же хрипло тянет слова. А я тону в его близости и от его невероятного запаха весны, который в тысячу раз сильнее, чем от его футболки. А он уже, лицом к моим волосам прижимается, продолжая глубоко вдыхать. Он настолько близко, что я чувствую его всем телом, в изнеможении закрываю глаза, наслаждаясь его близостью. Отстраняется от моих волос, вновь осторожно обхватывает мое лицо, а глаза у него настолько темные, почти черные. Леша сглатывает, тянется к моим губам, невесомо к ним прикасаясь своими. И все, мир уходит из-под ног. Я полностью растворяюсь в нем, до безумного головокружения. Его руки зарываются в мои волосы, прижимая теснее к себе, впивается в мои губы таким сладким поцелуем, что по телу идет волна тока. Ноги подкашиваются, цепляюсь за его рубашку, стискивая ее руками. И так горячо становится. Кажется, мои бабочки начинают пылать у меня в животе, опаляя все тело жаром. Он целует мои губы, лаская их языком, заставляет меня открыться ему. И я поддаюсь этому безумию, уже сама, отвечаю на поцелуй, языки наши сплетаю. Я даже не могла себе представить, что поцелуй может быть таким нежным, и в тоже время, страстным и дико безумным, невероятно сладким. Леша всасывает нижнюю губу, тут же проводя по ней языком, хаотично гладя, перебирая мои волосы. Мне кажется, что я очень быстро лечу в пропасть в его руках, так что дух захватывает. Алексей продолжает ласкать мой рот, лишая кислорода, а я интуитивно отвечаю ему, не сдерживаюсь, всхлипывая ему в губы от захвативших меня чувств. И тут все заканчивается, так же резко и неожиданно как началось. Он разрывает наш поцелуй, тяжело втягивает в себя воздух, как будто тоже не дышал все это время. Вынимает руки из моих волос. Закрывает глаза. И вся реальность происходящего резко обрушивается на нас двоих. Не знаю что сказать, слова застревают в горле. Разум включается, мысли наслаиваются одна на другую, а тело по-прежнему дрожит и горит, требуя его внимания. И я понимаю, что он меня уже не держит, а я до сих пор сжимаю его рубашку, и онемевшие пальцы не слушаются меня, не желая его отпускать. Алексей открывает глаза, обхватывает мои запястья, отрывая мои руки от себя, но запястья не выпускает, слегка их сжимает.

– Ангелина, – а голос его по-прежнему тихий и еще немного хриплый. – Прости меня, девочка. Я не хотел… прости. Я так сожалею об этом, это просто наваждение какое-то …

– Сожалеешь? – растерянно спрашиваю я. Он сожалеет? Он целовал меня, а теперь извиняется. За что?

– Да Лина. Я сожалею. То, что сейчас произошло, это неправильно. Я сам в этом виноват, ты всего лишь маленькая девочка. Я должен был держать себя в руках. Это все неправильно. Черт! – повышая тон, говорит он с какой-то горечью. – Что я несу? – спрашивает, скорее себя. Отпускает мои руки. – Просто прости меня. И забудь все, что сейчас произошло.

– Нет, – резко отвечаю я, сама себе удивляюсь.

– Нет?

– Нет, мне не за что тебя прощать. Потому что мне понравилось. Я отвечала тебе, потому что тоже этого хотела. И я не сожалею в отличие от тебя. Это был самый лучший поцелуй в моей жизни.

– Боже. Ангел, ты сама не понимаешь, что говоришь. Это все неправильно, – он отходит от меня, отворачивается, подходит к окну, упирается руками в подоконник, и смотрит в чистое небо. Ангел?! Он назвал меня Ангелом, и, несмотря на то, с какой горечью он это произнес, мне понравилось, как это прозвучало.

– Я понимаю, что это неправильно. Но я не сожалею. Я тоже этого хотела, – зачем-то упрямо твержу я. Сама не понимаю, зачем я это делаю и что хочу ему доказать. Он не отвечает мне, стоит, сжимает руками подоконник, и словно застывший, смотрит вдаль. Разворачиваюсь и убегаю в свою комнату, захлопываю дверь, прислоняюсь к ней и сползаю на пол, совершенно не понимаю, что только что произошло. Дура! Боже, какая же я дура! Почему я не оттолкнула его и отвечала ему со всей страстью? Что я хотела ему доказать? Он прав это все неправильно. Так нельзя. Это просто безумие.

***

На часах уже восемь вечера. Я лежу на кровати, смотрю в потолок, и битый час прислушиваюсь к происходящему за дверью. После того, как я закрылась в комнате, Леша ушел, я слышала его торопливые шаги, звук захлопывающейся двери. Его не было пару часов, и все эти пару часов я вспоминала и прокручивала в голове наш поцелуй, трогала губы, ощущая на них его вкус.

Леша вернулся с Мариной, они о чем-то беседовали на кухне. Я слышала их голоса, но не могла понять, о чем они говорят. Потом я слышала смех Марины и громкий голос Леши, который, видимо, рассказывал ей что-то забавное. А мне уши хотелось заткнуть, чтобы не слышать их, но я, как мазохистка, прислушивалась к каждому слову, шороху.

Пять минут назад Марина позвала меня на ужин, я сказала, что сейчас выйду. Мне нужно встать, привести себя в порядок, сесть с ними за стол и делать вид, что ничего не произошло. А я так не могу. Как я буду смотреть ему в глаза? Как вообще после этого смогу находиться с ним рядом? А самое главное, как я буду после всего общаться с Мариной и смотреть ей в глаза, делая вид, что ничего не произошло. Я так не могу. Мне кажется, что она посмотрит на меня и все поймет. Прочитает в моих глазах. Я не смогу вынести этого стыда и вины перед ней.

На телефон приходит сообщение, одно, следом второе, третье. Провожу по экрану, фокусирую взгляд, номер мне не знаком.

« Я приехал, выходи»

«Ты когда-нибудь каталась по ночному мегаполису?»

«Это Тема. Выходи»

Только его мне и не хватало! Самоуверенности этого парня можно только позавидовать. «Нет» пишу ему в ответ. Поднимаюсь с кровати, осматриваю себя в зеркало, машинально трогаю губы, лицо, зажмуриваю глаза, прогоняя все мысли из головы. Леша прав. Это все неправильно. И я должна об этом забыть. Забыть. Как это сделать? Как забыть этот невероятный поцелуй, который стер все границы между нами? Мой телефон начинает звонить, смотрю на дисплей и вижу тот же номер, сбрасываю звонок. Беру себя в руки. Расчесываю волосы, заплетаю их в косу, укладываю ее на плечо, поправляю слегка помятый сарафан, выхожу из комнаты, решая для себя, что все, что было между мной и этим мужчиной, это сон. Просто сон.

Я думала я смогу. Я искренне в это верила. Но я сижу напротив Марины и Леши, ковыряю вилкой в тарелке, смотрю в свой телефон, делая вид, что мне интересно все, что в нем происходит, и понимаю, что не могу поднять глаз и посмотреть им обоим в глаза. Марина рассказывает Леше о какой-то ерунде произошедшей с ней на работе. А он делает вид, что ему интересно, иногда, поддакивая ей.

– Лина, а почему ты не ешь, не вкусно? – обращается ко мне Марина. И мне приходится посмотреть на нее, чтобы ответить.

– Нет, вкусно. Я просто не голодна, – отвечаю я, смотрю в лицо своей тете, и мне кажется, что она все видит по моим глазам, у нее такой пронзительный взгляд, от которого становится не по себе. Странно, раньше я этого не замечала. Или в связи с произошедшим, мне просто так кажется. На мой телефон приходит очередное сообщения от Артема, который сообщает, что ждет меня возле подъезда, и никуда не уедет, пока я не выйду.

– И да, Леша, сегодня звонила Ксюша и приглашала нас к себе домой. Они собираются устроить пикник на дворе. Там будут Лиза и ее муж. Я сказала что придем. Извини, что не спросила тебя, но мне показалось, ты будешь рад встрече с ними.

– Конечно, я не против. Мы давно не собирались, – отвечает Леша, смотрит куда угодно, только не на меня. А на мой телефон приходит очередное сообщение от Артема. И я спешу его прочитать, лишь бы не смотреть на них.

« Если ты очень хорошая девочка, и не хочешь со мной кататься, мы можем просто посидеть в машине, послушать музыку, пообщаться. Выходи. Я все равно не уеду!»

Со стола падает стеклянный стакан и со звоном разбивается, заставляя меня вздрогнуть. Леша разбил стакан. Марина соскакивает с места, говоря, что она все сама уберет. И уходит в ванную. На минуту мы остаемся вдвоем, я нерешительно отрываюсь от телефона, смотрю на Лешу, и замечаю, что он не сводит с меня глаз. Впервые вижу его таким усталым, удрученным, с тяжелым взглядом. На доли секунды его губы трогает легкая улыбка. Но тут же исчезает, когда в комнате появляется Марина.

– У тебя неприятности на работе? – спрашивает она, собирая осколки.

– Нет, все хорошо, – устало отвечает он. – Я просто устал. У меня выдался не легкий день, – глубоко вдыхает он.

– Тогда, может, я наберу тебе ванну с солью, как ты любишь, а после сделаю массаж, – предлагает она. И я не выдерживаю. Четко понимаю, что не смогу при этом находиться в квартире. Беру телефон, набираю сообщение Артему.

«Твое предложение покататься по ночному городу еще в силе?»

И почти мгновенно получаю ответ.

«Спасибо тебе, Господи. Ты услышал мои молитвы!»

Глава 3

Алексей

Бывает так, что ты неподвластен себе. Ты никак не можешь объяснить себе, и оправдать свои поступки. Ты просто действуешь, как под каким-то гребаным гипнозом, сам не понимая своих действий. Тебя захлестывает буря противоречивых эмоций, которые не дают здраво мыслить. Я всегда был довольно сдержанный, сейчас я даже не могу вспомнить поступка, который я бы совершал, когда либо, вот так, действуя чисто на эмоциях. Чтобы не происходило, мой разум никогда не покидал меня.

Как только я увидел ее слезы, все внутри перевернулось. Сердце сжималось. Девочка плакала из-за испорченной еды и моих неуместных шуток. Я просто хотел ее утешить, лишь бы из ее прекрасных глаз не лились слезы. Я сам не понимал, как прикоснулся к ее лицу, руки потянулись сами по себе. Стирал ее слезы пальцами, ощущая ее нежную кожу. В мгновение, простое утешение переросло во что-то большее. Я просто не мог остановиться и прекратить касаться ее лица, не мог от нее оторваться.

Дальше все было как в тумане. И я, уже ни я. Я просто растворился в этом чистом ангеле. Видел только ее, все остальное просто исчезло, вдыхал ее неповторимый запах жасмина, и не мог им надышаться. Голова шла кругом. А Ангел смотрела на меня огромными синими омутами, не подозревая, как увлекает меня в свой плен. Она уже не плачет, а смотрит и сама льнет к моей ласкающей ее руке. Сам не понимаю, как запустил руку в ее шелковистые волосы, и притянул к своим губам.

Вкус. Никогда не думал, что у поцелуя может быть настолько пьянящий, сладкий вкус. Вы когда-нибудь ощущали, что сходите с ума, но вам это безумно нравилось? Я готов был тонуть в этом сумасшествии. И Ангелина мне отвечала! Сначала нерешительно, робко, а потом уже со всей страстью, сплетая свой язык с моим, цепляясь руками за мою рубашку, требовательно, притягивая меня к себе. И ее сладкий стон в губы, добавил в мою эйфорию, примесь желания. Да. Я ее хотел. Я не пацан, я в том возрасте, где стон и поцелуй означает гораздо больше, чем просто поцелуй. Мне хотелось прикасаться к ней еще и еще. И когда мое тело прострелило от желания, я пришел в себя. Вся реальность происходящего обрушилась на меня ледяной дрожью по позвоночнику. Я не имел право ее трогать. Это словно наваждение. Я хотел ее. Я хотел маленькую девочку, племянницу моей женщины. Мне самому себе хотелось врезать, чтобы мысли в голове встали на свои места, а она, маленькая дурочка, не бежит от меня, сломя голову, а упрямо, дерзко говорит, что сама этого хотела и не жалеет ни о чем. И взглядом смотрит, уже не невинной девочки, рубашку мою стискивает, сама не осознавая, что делает и говорит.

Я просто убежал из квартиры, на ходу расстёгивая ворот рубашки, потому что дышать было нечем. Бесцельно колесил по городу. Чувствовал себя гадко, мерзко. Как я мог?! Как? Она как будто околдовала меня. Что бл*** на меня нашло?

Я ездил по городу пару часов и мне, до сих пор, казалось, что я ощущаю ее запах, а вкус ее губ остался на моих губах. Сам на себя злился от этого. Тряс головой, пытаясь согнать с себя это безумие.

Решил тогда для себя, что этого больше не повторится. Мне просто нужно взять себя в руки, прекратить смотреть на нее, как на женщину. Не быть чертовым, похотливым извращенцем. Она просто девочка, ребенок. Она дочь сестры Марины. И так мерзко от этой мысли стало. Маришка видит во мне идеал мужчины, а я за ее спиной целую ее племянницу.

Когда забрал Марину с работы, долго не мог посмотреть ей в глаза. И целовать себя не позволил, отвлекая ее разговорами. Потому что, не мог. Потому что, это все неправильно. К вечеру я полностью взял себя в руки, помог Марине с ужином, но вину перед ней чувствовал, решил, что надо все забыть, как страшный сон. Да, именно страшный. Потому что, то, что со мной творилось, это ад. Это вообще был не я, меня словно подменили.

За ужином я старался смотреть куда угодно, только не на Лину. Слушал Маринин рассказ о прошедшем дне, заглядывал в ее зеленые глаза, испытывая перед ней вину. Но ловил себя на том, что боковым зрением, подмечаю действия Ангелины. Она не поднимала взгляда на нас весь ужин, смотря в свой телефон. Бокал из моих рук вылетел сам по себе, я вообще не понимал, как это произошло, и что, черт побери, со мной происходит. Мариша начала тут же суетиться, убегая в ванную. А я остался наедине с Ангелом, и впервые за весь вечер открыто посмотрел на нее. И девочка, как будто почувствовала это, тут же поднимая свои глаза на меня. Вижу в ее взгляде такую невинную растерянность, что невольно улыбаюсь ей сквозь грусть, пытаясь этой улыбкой сказать ей, что все будет хорошо.

Сразу после ужина, Ангелина отпросилась у Марины и ушла к какому-то Артему. Марина сказала, что хорошо знает парня и его мать, и что с Ангелиной будет все в порядке. И я успокоился. Все так и должно быть… Девочка должна встречаться с ровесниками, а я должен прекратить сходить с ума, и вести свою жизнь, как и планировал. Остановить это безумие.

***

С того момента прошла неделя. Я взял себя в руки, расставляя свои мысли, планы и желания по полочкам, как положено. Но где-то в подсознании, я понимал, что обманываю себя и сам ищу оправдания своим поступкам. Мы заканчивали объект, сроки горели, заказчик нервничал, и я зашивался на работе, всю неделю уходил рано, возвращался поздно. Маришку я видел только по ночам. Она не обижалась и не кричала как многие, что я не уделяю ей внимания. Пару раз мы обедали вместе в городе, обсуждая дизайн нашего дома. С Ангелом я практически не сталкивался. Вчера ночью Маришка рассказывала, что девочка упрямится и не хочет уезжать домой до начала учебного процесса. Лина хочет остаться здесь и нашла себе работу, в магазине родителей ее нового друга, Артема. Маришка поддерживала ее, говорила, что это хорошо, что племянница хочет зарабатывать на свои расходы. Хорошо! Хорошо, но не для меня. Я надеялся, что она уедет и вернется только осенью. И все забудется. Как будто и не было ничего.

Настала суббота, я мог бы и сегодня уехать на работу, сетуя на занятость, но я должен был провести этот день с Маришкой. Я обещал, что мы встретимся с друзьями.

– Все поменялось, – Мариша бегала по комнате, суетясь, собирала сумку. – Мы едем в комплекс Роберта, он специально закрыл его на целый день. Я так рада, что мы проведем день именно там.

– Потому что его построила моя команда? – усмехаюсь я.

– Нет. То есть да. Но есть еще одна более веская причина моей радости, – загадочно улыбается она, протягивая мне, свежую футболку, которую я незамедлительно надеваю.

– Ты прям заинтриговала. И что это за причина такая? – приподнимая брови, спрашиваю я.

– А подумай хорошо, а я подскажу. Открытие комплекса, ты пригласил меня на танец, – ее голос меняется на задумчивый.

– Ты согласилась со мной потанцевать. И Ксения весь вечер загадочно косилась в нашу сторону, потому что ты сообщила ей, что я тебя привлекаю, – продолжаю я.

– Да. Ты все помнишь. Там зародились наши отношения, – говорит она, подходя ко мне, обвивает мою шею руками, заглядывая при этом в глаза.

– Конечно, помню, – приподнимаю ее в ответ, мимолетно целую в губы.

– Нам надо поторопиться, а то мы опоздаем, – отрываюсь от Маришки. Беру ключи, бумажник.

– Я пойду заберу машину со стоянки, и буду ждать тебя внизу, – оповещаю ее, и выхожу из спальни. Прохожу мимо кухни, замечая Ангелину, как всегда, сидящую на подоконнике, пишущую что-то в небольшом блокноте. Она задумчиво отрывается от письма, прикусывает кончик ручки, и резко, словно чувствуя, что я на нее смотрю, поворачивается в мою сторону.

– Доброе утро, – с легкой улыбкой произносит она, пытаясь спрятать ее.

– Доброе, Лина – киваю ей в ответ, а Ангел как всегда опускает глазки. Стараюсь не заострять на этом внимание, обуваюсь и покидаю квартиру.

Забираю машину со стоянки, паркуюсь возле подъезда и включаю кондиционер. День сегодня обещает быть жарким. И наверно это удачная идея, собраться в комплексе, там огромный бассейн и много всего прочего для летнего отдыха. Маришки долго нет. Посматриваю на часы, мы опаздываем, беру телефон, набираю Марину, замечая, что она выходит из дома. Сбрасываю звонок, смотрю в окно, и вижу, что вслед за Мариной идет Ангелина, хмуря брови. Девочки садятся в машину. Лина располагается на заднем пассажирском сидении, Марина со мной.

– Марина, может я все-таки останусь, – говорит Лина.

– Нет, – категорично заявляет Мариша. – Леша скажи ей хоть ты. Лето. Она сдала все экзамены, с понедельника идет на работу. Должна же она хоть немного отдохнуть, – смотрит на меня, ожидая моей поддержки, и я, конечно, соглашаюсь с ней, кивая в ответ, мельком поглядывая на Ангелину, в зеркало заднего вида. А в голове мелькает мимолетная мысль, что это плохая идея. – В ее возрасте она должна наслаждаться жизнью, а не сидеть постоянно дома.

– Я не постоянно дома, – возражает Лина.

– Ну да, пара прогулок с Артемом не в счет, – усмехается Марина. – Поехали, – командует мне она, и мы трогаемся с места. Всю дорогу Ангелина смотрит в окно, откинув голову на спинку сиденья. Обнимает себя руками, как будто ей неуютно в нашей компании.

– Лина, прекрати грустить. Тебе понравится, – подбадривает ее Марина. – Этот комплекс построил Алексей, – с гордостью произносит она.

– Ну, не лично я. Но да, я приложил руку к его постройке, – отвечаю я ей.

– Он скромничает. Если бы не он, этого прекрасного места просто бы не существовало, – шепотом говорит Марина, поворачиваясь к Лине, делает вид что это секрет, и девочка, в первые за всю дорогу, улыбается, мимолетно посылая мне взгляд красивых глаз, но тут же смущенно отворачивается.

Мы приезжаем на место самые последние, машины Дана и Роберта уже стоят на парковке. Помогаю девочкам выбраться из машины, захватываю нашу сумку, пропуская их вперед. Комплекс сегодня действительно открыт только для нас. На самом деле, я только строил этот объект, идея, дизайн, принадлежит Роберту. Не малая загородная территория, огражденная огромным забором, в виде древнего замка снаружи, и полностью современная внутри, с большим волнообразным бассейном, с кристально чистой водой, шезлонгами по кругу и летним баром, исходящим прямо из воды. Что-то вроде мини клуба с панорамными окнами и многочисленными деревянными гостевыми домиками.

Ксения и Лиза сидят в тени на больших мягких садовых качелях, весело о чем-то перешептываются, не замечая нас. Маришка спешит вперед, а вот Ангелина, замедляя шаг, идет где-то позади меня, рассматривая бассейн.

– Ну, наконец-то, – восклицает Ксения, замечая нас. Поднимается с места, целует Марину в щеку, подходит ко мне, подставляет свою щеку, мимолетно целую ее. Подхожу к Лизке, присаживаюсь с ней рядом.

– И где твой муж? Как он оставил тебя одну? – усмехаюсь я, зная, что Роберт маниакально оберегает Лизу.

– Не переживай, он рядом. И он наблюдает, – улыбается она, показывая глазами на второй этаж, где находится кабинет Роберта.

– Кто бы сомневался, – смеюсь я. Лиза мне дорога, как сестра. Она была замужем за моим погибшим братом. И она, как никто другой, заслужила то счастье, которым ее наградил Бог. И Роберт как раз тот мужчина, который принес ей это счастье.

– Ну а где дети? – обращаюсь я к женщинам

– Мы сегодня отдыхаем, – говорит Ксения, отрываясь от болтовни с Мариной. – Свекровь Лизки просто чудо, она с таким энтузиазмом согласилась посидеть с детьми

– Не разделяю твоего оптимизма. Я хотел пообщаться с крестниками, давно их не видел.

– Ты можешь общаться с ними в любое время. Наши двери всегда открыты, – хитро улыбается Ксюша. Ксения неизменно яркая и солнечная, в желтом свободном платье, с распущенными огненными волосами.

– Лиза, ты же не знакома с Линой, – говорит Ксюша, берет Ангелину за руку и ведет, как ребенка знакомиться с Елизаветой. Лина идет вслед за ней, слегка морща нос. С ней снова обращаются, как с ребенком, и я вижу, что ей это не нравится, она чувствует себя неуютно, в этой мало знакомой ей компании, и даже смущается, пытаясь это скрыть. Но Ксения никому не позволит растеряться рядом с собой, она болтает без умолку, что-то рассказывая Лине, на что та, заметно расслабляется, и ведет себя уже более раскованно.

Девочки уходят, в один из домиков, переодеваться в купальники. А я поднимаюсь в кабинет, к Роберту и Дану.

Ангелина

Ксения – невероятная, довольно приятная женщина. Она разговаривает без умолку, на любые темы, и делает это так искусно, что все слушают только ее. Она из тех людей, которые любят быть в центре внимания, и у нее это получается. Чего нельзя сказать про Лизу, она более тихая и спокойная, но в ней есть некая загадка, изюминка, как любят говорить мужчины, и ее молчаливость только добавляет ей шарма. Мы надеваем купальники и идем к бассейну.

Здесь красиво, хорошо, чувствуешь себя так, словно попал в какой-то курортный отель далеко заграницей. И если это все построил Леша, то он определенно занимается тем, что у него хорошо получается. Марина была права, когда уговаривала меня поехать с ними, но мне все равно кажется, что я здесь лишняя.

Последнее время мы почти не виделись с Лешей, и это было к лучшему. Меня стало немного отпускать. Я готовила работы в университет, пару раз встречалась с Артемом, который писал мне каждый день. Я смогла отвлечься от навязчивых мыслей. Но я, наверное, никогда не смогу забыть наш спонтанный поцелуй. Он снится мне по ночам. И там, в моих снах, он не заканчивается так быстро, как в реальности, он имеет продолжение, продолжение, о котором я боюсь думать днем.

Это так неправильно и запретно. Мне снится то, что еще никогда со мной не случалось. То, от чего я просыпаюсь утром, чувствуя жар во всем теле. То, от чего мне становится очень стыдно перед самой собой. Но мой сон повторяется почти каждую ночь, и я ловлю себя на том, что стараюсь пораньше лечь спать, чтобы вновь погрузиться туда, в мою другую реальность. Реальность, где ОН целует меня везде, прижимает к себе настолько сильно, что мое дыхание замирает, распускает мои волосы и зарывается в них рукой. Медленно, смотря только мне в глаза, снимает с меня одежду, шепча о том, какая я красивая. Там в своем сне, я не теряюсь, я отдаюсь ему безоговорочно, растворяясь в его руках. Там, я отвечаю ему со всей страстью, и сама молю подарить мне любовь. Запретную, но такую страстную, и в тоже время, нежную любовь. Сама шепчу ему о своих желаниях, которые он выполняет. Наутро мне становится стыдно. Но ведь никто и никогда об этом не узнает, кроме меня. И я не контролирую свое подсознание, которое все это воспроизводит. Я каждый день убеждаю себя, что это пройдет. Пройдет. Так говорила моя мама, когда я в тринадцать лет, по глупости, думала, что влюбилась в одноклассника, а он не обращал на меня внимания. Я плакала в подушку, а мама гладила меня по голове и говорила, что это все скоро пройдет. Со временем, я поняла, что в этом мальчике нет ничего и это далеко не любовь. Все прошло. И то, что происходит со мной сейчас, тоже, наверно, пройдет….

«Мне просто нужно чем-то себя занять, отвлечься от навязчивых мыслей. До конца лета я буду работать у родителей Артема, в небольшом отделе их магазина, помощницей. Но это лучше, чем все лето сидеть дома. А с началом учебы я перееду в общежитие, и мои мысли будут направлены совсем в другое русло» – Все это, я повторяю себе последнюю неделю. И, кажется, не верю сама себе.

Мы подходим к бассейну, где уже собрались мужчины. Ксения спешит меня со всеми познакомить, а я стесняюсь, потому что на мне открытый купальник. Белый, на тонких, практически ничего незначащих, лямках. Марина сказала, что он довольно скромный, и мне нечего смущаться своей красивой фигуры. Но рядом со мной находятся незнакомые мне мужики, и от этого мне неуютно. Ксюша представляет меня довольно высокому мужчине, Роберту. Смотрю в его уверенное лицо и понимаю, что он меня пугает. Нет, он красив, но холодной красотой, и даже когда он улыбается, в нем чувствуется власть. Не успевает Ксюша представить меня своему мужу, как тот перебивает ее.

– Твою мать! Дюймовочка! Какого хрена на тебе надето? Точнее ничего не надето!? – возмущенным тоном, произносит он. Если честно, я его поддерживаю. Ее купальник вроде бы закрыт, но закрывает он только живот, большой глубокий вырез на груди, тянущийся до пупка, почти обнажает ее большую грудь. Это смотрится красиво и сексуально, но совсем не для встречи с друзьями. А Ксении, кажется, все равно, она лукаво улыбается.

– Я знала, что тебе понравится, – усмехается она, подходит к нему вплотную, повисает, у довольно крупного мужчины, на шее, и что-то шепчет ему на ухо. Долго шепчет, на что мужчина перестает злиться, немного расслабляется, тихо что-то ей говорит, медленно отступает вместе с ней назад и падает в бассейн, увлекая Ксюшу за собой. Ксения визжит, как ребенок, с возгласами «Дан», но смеется, начиная его топить. Людям по тридцать лет, а ведут они себя как дети. А я просто присаживаюсь на шезлонг, щурю глаза от яркого солнца и наблюдаю за ними. Роберт тоже усмехается, насмешливо говорит, что купальный сезон открыт, и тоже ныряет, но в отличие от этих двоих больших детей, он аккуратно помогает спуститься своей жене в воду. Да, я наблюдаю за совершенно незнакомыми мне людьми, потому что я даже боюсь посмотреть в сторону Алексея и Марины. Они совсем рядом, тихо о чем-то беседуют. На Леше одни шорты, он немного приобнимает мою тетю за талию. Я не ревную. Нет. Я не имею на это право. Я просто не могу на это смотреть. Они не первый день вместе, но Марина смотрит на него с такой нежностью, от которой почему-то у меня начинает щемить в груди. А потом они присоединяются к друзьям и зовут меня. Я отказываюсь, как могу, но кто меня спрашивает. Леша, совершенно неожиданно обрызгивает меня водой. И всем весело. А мне нет, но я стараюсь этого не показывать.

Иду в бассейн, только тогда, когда все выходят из него, располагаясь на шезлонгах. У них своя компания, и им есть о чем поговорить. Проплыв пару кругов, я присаживаюсь на противоположную сторону бассейна, болтаю ногами в воде, рассматривая его дно, которое имитирует морскую глубину с разноцветными рыбами и кораллами. Но все равно, украдкой наблюдаю за Алексеем. Ведь я могу просто на него смотреть. Я делаю это незаметно. И никто не знает, что творится у меня в голове. Алексей отличается от всех. Он мало разговаривает, кажется более серьезным и задумчивым. Его сильное подтянутое тело еще не обсохло, маленькие капельки воды стекают по его груди. А мне хочется прочертить их дорожку к животу. Он не накачан как муж Ксении. Но фигура у него довольно спортивная, без изъянов. И я как дура ловлю каждое его движение, жест и оторваться просто невозможно. У каждого человека должен быть изъян, а у него нет. От него исходила аура, которая меня привлекла с первого взгляда. У меня не было никакого опыта с мужчинами, но влечение распознавалось где-то на подсознательном уровне. И это плохо. Почему меня не мог так заинтересовать Артем. Ведь он должен был привлекать девушек, и я уверена, что он их привлекает. Но не меня. Меня влечет мужчина моей тети. И от этого я чувствую себя мерзко. Почему это произошло именно со мной?

Отрываю глаза от его тела и понимаю, что все увлечены беседой, а он смотрит на меня. Смотрит так, как тогда, перед нашим поцелуем. И мое сердце как всегда заходится аритмией, будя рой бабочек в моем животе. И я уже ненавижу этих бабочек, они не дают мне спокойно дышать!

После довольно вкусного обеда, с барбекю, салатами, фруктами и бесконечными разговорами семейных пар о детях и их воспитании, все разбрелись кто куда. Ксюша с Даном удаляются в один из отдаленных домиков, и все понимают зачем, особенно после вопроса Дана о звукоизоляции. Они вообще пара, от которой искрится голый неприкрытый секс. Они не стесняются этого, и, по-моему, даже не замечают. Весь обед Ксения просидела на коленях у мужа, довольно мило кормя его с рук. И сейчас, как я поняла, их долгая прелюдия закончена. Они остались наедине.

Марина и Лиза уже как полчаса о чем-то беседуют на садовых качелях. Роберт поднялся в кабинет с Лешей.

Алексей

Обсудив с Робертом небольшое расширение его комплекса, которое он планирует осенью, я оставил его в кабинете, совершить пару важных для него звонков. Спустился вниз, замечая Маришку и Лизу в тени. Дана с Ксюшей вообще не оказалось на территории. И не надо никому объяснять, где они. А вот Ангелина одна, наслаждается солнцем, лежа на шезлонге с прикрытыми глазами. И это мое самое сильное искушение. Испытание, в которое меня окунула моя же женщина, позвав Ангела с нами. Она мое самое сильное испытание, искушение, с которым я должен неустанно бороться. Вот только не пойму, за что меня так наказывают, посылая мне это испытание, с которым уже практически невозможно бороться. У девушки красивое тело. Плавные линии, все на своих местах, округлые бедра, небольшая упругая грудь, которая, черт бы ее… слегка выделяет соски через мокрый купальник. Ни одного изъяна на молодом теле. И даже небольшой шрам на бедре в виде латинской буквы v, кажется прекрасным. Никогда не засматривался на молодых девушек и не воспринимал их как женщин. Для меня они были просто дети. Но эта девочка, переворачивает во мне сознание и вытягивает что-то плохое. То, чего не должно быть в голове взрослого мужчины! Она ворвалась в мою голову, разрушая годами сложенные убеждения! Закрываю глаза, в очередной раз, пытаясь стряхнуть с себя все это. Только ни хрена не выходит! Она перед глазами у меня стоит, как будто и не закрывал глаза вовсе, каждый ее изгиб, кожа молочная, нежная, волосы шелковые. А ведь у меня почти получилось забыться. А эта совместная поездка все вернула назад, и даже хуже сделала.

– Алексей Дмитриевич. Не хорошо засматриваться на юных особ, – приводит меня в себя голос Ксении. Спасительный голос, который заставляет меня оторваться от Ангела. Поворачиваюсь к ней. А она уже одетая, полностью собранная, смотрит на меня, прищуривая хитрые, лисьи глаза.

– Я не засматривался на нее.

– Ой, да ладно, мне то можешь не лгать, я хорошо знаю этот взгляд.

– Значит, плохо знаешь, – злюсь я, только потому что эта женщина видит меня насквозь.

– Леш. Я же не сказала что это плохо. Ты как мужчина просто обязан обращать внимание на красивых девушек. У нормальных мужчин этот инстинкт заложен природой, – усмехается она, подмигивая мне. – Только Дану не говори, что я так думаю.

– Ксения, ну что ты несешь. Она же ребенок еще.

– Да ладно. Не ребенок она уже. Это молодая девушка. Моя мама вышла замуж в ее возрасте. А через год родила.

– И? К чему ты это говоришь? – не понимаю я.

– Да ни к чему. Я имею в виду, смотри, да не засматривайся. А то Марине расскажу, – смеется, хлопая меня по плечу. Она всматривается в мои глаза. Хочет еще что-то сказать. И видимо уже что-то серьезное, потому что Ксюша престает улыбаться. Но ее останавливает подошедший к нам Дан. Прощается со мной, похлопывая по плечу, предлагает заходить нам с Мариной почаще. Хватает Ксению за завязки ее платья на шее, и тянет за собой, говоря, что еще не разобрался с ней по поводу ее вызывающего купальника. И всегда строптивая, не позволяющая собой управлять женщина, идет следом за ним довольная как кошка. И я понимаю, что мы с ней никогда не были предназначены друг для друга.

Всю дорогу домой я был сосредоточен на дороге. Марина утомилась и дремала, откинув голову на спинку сидения. А Лина просто смотрела в окно, не отрывая от него взгляда. И на лице ее читалась какая-то неподдельная печаль. А мне безумно интересно стало, о чем грустит девочка. Что ее тревожит? Но я не мог позволить себе с ней заговорить. Минимум общения с ней. Вот моя цель на ближайшие дни.

Дома, Ангелина после душа тут же закрылась в комнате. И у меня сложилось ощущение, что она тоже избегает меня. Как только мы легли в постель, Маришка прижалась ко мне всем телом. Водя пальчиками по моей груди, забираясь под резинку боксеров, шаловливо играет пальчиками. Между нами ничего не было уже больше недели. Я зашивался на работе и ночью меня ни на что не хватало, ни сил, ни желания. Смотрю в ее уже затуманенные от желания глаза, и понимаю, от чего я так сегодня реагировал на тело Лины. Мне просто нужен секс, разрядка, я попросту голодный. Всего лишь нужно утолить этот голод с женщиной, которая со мной, насладиться ей сполна, выбить из себя всю эту блажь хорошим сексом. Поднимаюсь с кровати, осматривая призывное тело Марины, которое жаждет продолжение, снимаю боксеры. Резко переворачиваю Марину на живот, приподнимая бедра вверх. Она вскрикивает немного, от неожиданности. Но ей нравится. Спину сильнее прогибает, опуская голову на подушку, и бедра в моих руках еще выше приподнимает. Задираю подол ее комбинации, осматриваю в меру округлые бедра, поглаживаю попку, которой она немного виляет от нетерпения. Возбуждение приходит после того как я запускаю руку в ее уже влажную киску, немного массирую клитор, а она тихо стонет от удовольствия. Убираю руку и незамедлительно вхожу в ее податливое тело, одним толчком до упора, смотря на то, как Марина прикусывает губы, чтобы не закричать. Делаю несколько плавных толчков для того чтобы она привыкла к ощущениям. Ускоряю ритм, и уже трахаю ее по полной, не сбавляя темп, ударяясь об ее упругие бедра, создавая характерные шлепки, сильнее и сильнее, впиваясь одной рукой в ее бедра, а другой, поглаживая ее взмокшую спину, чувствую, что Марина уже близка к оргазму. Мышцы ее лона сжимаются, и она уже не может сдерживать стон, вжимает лицо в подушку, заглушая вопли удовольствия. А я не могу! Возбуждение есть. Желание тоже. А разрядка даже не близится. Что бл*** со мной сегодня не так?! Эта женщина всегда доставляла мне удовольствие. Останавливаюсь. Также резко поднимаю ее за плечи. Сам ложусь на кровать.

– Давай детка, теперь сама. Иди ко мне, я хочу на тебя смотреть, – говорю, понимая, что мне чего-то не хватает. Марину уже трясет, она стягивает с себя комбинацию, кидает ее на пол. Незамедлительно опускается на меня, запрокидывает голову, возобновляя движения. Подхватываю ее попку, помогая ей двигаться. Смотрю на нее, впитываю каждое ее движение, стон. На грудь колыхающуюся смотрю, и чувствую себя полным ничтожеством. Со мной такое впервые, когда я не могу дойти до пика. Марина заводит себя сама, ускоряет ритм, стискивает мой член, на этом месте я обычно не выдерживаю и изливаюсь в нее, кончая вместе с ней. Но не сегодня. Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на процессе, и вижу молодое тело в белом купальнике. В голове проносятся десятки фантазий, о том, что я могу сделать с этим телом, и насколько нежна ее кожа. И оргазм накрывает сам собой. Черт! Резко открываю глаза, не позволяя себе кончить от этой мысли. Это предательство по отношению к ничего, неподозревающей женщине, которая с тихим протяжным стоном кончает на мне, обессилено, падая на мою грудь. Поглаживаю ее по спине. Так гадко после секса я еще себя не чувствовал. Я превратился в какое-то животное, руководствующееся одними истматами, похотью и желанием по отношению к маленькой девочке, мысленно изменяя своей женщине. Предавая ее чувства. Хочется волком выть. И биться головой об стену от этого абсурда, творящегося со мной. Ангел проникает в меня словно болезнь, вирус, въедаясь мне в голову, как бы я не сопротивлялся. И мне срочно нужно вакцина. Пока не поздно.

Мне снится сон. Да, во сне я осознаю, что это сон. День моей свадьбы с Мариной. Я стою у алтаря и ожидаю ее. Вокруг много людей, друзья и родственники, все счастливые и улыбаются. И я тоже счастлив до дрожи. В полной эйфории от происходящего. Никогда не думал, что брак с Мариной настолько меня захватит. Я думал у нас с ней все спокойно, без всплесков, без взлетов, но и без падений. Но я счастлив, и это хорошо. Наверное, так и должно быть. Главный момент наступает, все замолкают. И она идет ко мне в нереально красивом, белоснежном платье, пышном, с россыпью жемчужин. С открытыми плечами и длинной белой фатой, накрывающей ее лицо, которое я не вижу. Излучая загадку, предвкушение. Она так медленно идет. А мне хочется быстрее. Мне не терпится жениться на ней. Она, наконец, доходит до меня. И все вокруг замирает. Люди, звуки, все застывает, остаемся только мы. Я смотрю на нее и не могу понять, почему она не поднимает головы, как бы, стесняясь. Я открываю ее лицо сам. А из-под белоснежной вуали на меня смотрят нереально синие, застенчивые глаза Ангела, и в них проносится вся моя жизнь от начала, до самого конца.

Просыпаюсь с бешено бьющимся сердцем, готовым вырваться из груди. Несколько минут не могу прийти в себя. Не различаю реальности, поглощенный сном. Поворачиваю голову, смотрю на Марину, которая спит и не подозревает, какой ураган проносится в моей груди, выдирая с корнями все мои устои и моральные принципы. Подрываюсь с кровати, иду в душ. Встаю под холодную воду, с надеждой смыть с себя безумие, в которое я погружаюсь. Пытаюсь ни о чем, не думать, не анализировать сон. Гоню все из головы, оставляя пустоту. Выхожу из душа. Марина еще спит. Осматриваю ее лицо, тело. Подхожу к ней. Тихонько целую ее в висок, чтобы не разбудить.

– У нас все будет хорошо, – шепчу скорее себе, чем ей. Надеваю светло серые спортивные штаны, футболку без рукавов, того же цвета. Выхожу на кухню, намереваясь сварить для нас кофе. Но это, мать вашу, оказывается плохая идея! На кухне за столом сидит Лина, пьет свежий кофе, аромат которого разносится по всей комнате. Увлеченно читает книгу. На ней маечка на бретелях, розовая, и пижамные штаны на завязках. Все прилично, не вызывающе. Но мне даже ее оголенные плечи, шея, ключицы, не дают спокойно вдохнуть. Дело не в ней. Дело во мне.

– Доброе утро. Я кофе только сварила. Хочешь. Я налью, – предлагает она, отрываясь от книги, не дожидаясь моего ответа, соскакивает с места, берет мою чашку.

– Ангелина! – резко повышаю тон, говорю я. Сам себя не узнаю. Но общение с ней давно вышло за рамки моего понимания. Девочка оборачивается, растерянно, распахивая на меня большие глаза. Надвигаюсь на нее, сам не осознаю, что делаю. Вчерашний день, ночь с Мариной, и чертов сон, вывел меня из равновесия. Лина отступает, хлопая ресницами, упирается в стену. А я подхожу к ней вплотную, опираюсь рукой об стену возле ее головы, опускаю взгляд на ее губы, которые она облизывает. И я понимаю, что это предел. Если я сегодня ничего не поменяю, то случится что-то непоправимое. Забираю у нее из рук свою кружку. С грохотом ставлю ее на стол. Отталкиваюсь от стены, и быстро покидаю кухню. Иду к Марине. Прохожу в спальню, замечая, что Мариша проснулась.

– Доброе утро милый, – сонно улыбается она, подтягиваясь на кровати.

– Доброе. Слушай, я тут подумал, – без предисловий говорю я. А что если твоя племянница поживет в моей пустующей квартире?

Глава 4

Только шаг до запретной любви.

Только шаг нас с тобой разделяет.

В жизни много опасных лавин,

К нам несётся особенно злая.

Как могу я других осуждать,

Если я и сама не святая?

Я должна от тебя убежать,

Только сил на побег не хватает.

И остаться на месте нельзя,

Ведь лавина совсем уже рядом.

Друг от друга мы прячем глаза,

Чтоб случайно не встретиться взглядом.

Только шаг до запретной любви -

Шаг надежды и счастья, и… муки.

Только шаг до запретной любви -

Шаг до встречи и шаг до разлуки…

(Светлана Касьянчик)

Алексей

Никогда не лгал людям. Ложь, даже во благо, все равно остается ложью, а лгать близким людям, смотря им в глаза, это подло вдвойне. Но, как говорится «Никогда не говори «никогда»». Не зарекайся. Я смотрел Марине в глаза и лгал ей. Или недоговаривал правды, так мне было легче оправдать свою ложь.

И Марина мне верила. Верила в то, что мое предложение переселить ее племянницу в мою пустующую квартиру, во благо. И возможно, так оно и было. Это все для того, чтобы наша с ней выстроенная жизнь не разрушилась. Мне не пришлось долго выдумывать причины моего предложения, Марина все придумала за меня, говоря, что Лина удумала с началом учебного года жить в общежитии, чтобы не стеснять нас. А так, мы сможем уговорить ее жить отдельно, но не в общежитии, в непонятных условиях и непонятно с кем. Жизнь в общежитии может ее развратить, а мне хотелось ей сказать, что жизнь рядом со мной может ее развратить! Но главное, что Марина, с радостью приняла мое предложение и убежала делиться этим с Линой. А я, с замиранием сердца, прислушивался к их разговору, надеясь, что девочка не воспротивится. И как ни странно, всегда строптивая Лина согласилась переехать. И даже изъявила желание сделать это именно сегодня. Скорее всего, я напугал ее своим неадекватным поведением на кухне. Глаза у нее, в тот момент, были невероятно растерянные, и даже немного напуганные, но все равно безумно красивые, в которых хотелось тонуть. Вот, какого черта, я сейчас вспомнил о ее глазах?!

– Вот и хорошо, – говорит Маришка. – Через час мы заберем Антона, а после обеда перевезем Лину к тебе, – киваю ей в ответ. – Я так соскучилась по Антошке. Лагерь это хорошо, но я никогда с ним так надолго не расставалась.

– И я соскучился. Я приготовил ему подарок, который уже ждет его в комнате.

– Какой подарок!? Что ты ему купил?! – возмущается Марина.

– То, что давно обещал.

– Ты все-таки купил ему это планшет. Леша, так нельзя, – строго хмурит брови Марина. – Ты чересчур его балуешь. Подарки это хорошо, но все должно быть в меру.

– Ой, какая строгая у нас мама, – усмехаюсь я, подхожу к ней, обнимаю за талию. Маришка стоит у плиты, готовя обед. Разворачивается в моих руках, тянется к моим губам. Я сам сокращаю расстояние, мягко чмокая ее в губы, но Марине мало, она перехватывает инициативу на себя, углубляя поцелуй. Позади нас что-то разбивается, со звоном и осколками, мы одновременно оборачиваемся в сторону шума.

– Извините, – тихо мямлит Лина. Бросаясь собирать осколки своей чашки, не поднимая на нас глаз. – Я не хотела вам мешать. Я просто собираю вещи, и хотела взять чашку. Я сейчас все уберу, – быстро тараторит она.

– Да ничего страшного, ты нам не помешала, – говорит Марина. Отрывается от меня, поворачивается к плите. Подхожу к девочке, помогая ей собрать осколки. Ангелина поднимает на меня глаза, и я вижу, что в них плещутся застывшие слезы, которые она пытается сдержать. Глубоко вдыхаю, быстро поднимаюсь, выбрасывая осколки. Я не могу просто так переносить ее печаль. Она выворачивает мне душу, своей растерянностью и застывшими слезами. И перед глазами возникает момент, когда она вот так же плакала, и наш поцелуй.

– Марин, я съезжу на час в офис. Мне нужно забрать кое-какие документы, – мне не нужны никакие документы. Мне просто необходимо вырваться из этого плена синих глаз.

– Надо, так надо, – отвечает Марина, продолжая готовить. – Только не задерживайся, через час нам надо забрать Антона.

– Я буду вовремя, – быстро выхожу из кухни, переодеваюсь, и покидаю квартиру, в которой, в последнее время, мне становится невыносимо. Я еду в парк. В место, где мои мысли всегда приходят в порядок. Это место всегда помогало мне восстановить душевное равновесие.

Ангелина

У меня было ощущение, что он гонит меня. Из квартиры, из головы, из жизни. Я не знаю, что застилало глаза Марине, но мне было предельно ясно, что он меня избегает, впрочем, как и я его. Ночью они занимались сексом. Моя комната находилась за стенкой. Нет, они вели себя тихо, но я слышала. Я просто не могла уснуть. В тот момент, мне хотелось сбежать из дома, только, чтобы не слышать этого. Я понимала, что они занимаются сексом постоянно. И даже, несмотря на свои ограниченные познания в этой сфере, я понимала, что без секса – нет отношений. Но понимать это одно, а слушать и знать, что там за стенкой, мужчина, которым ты грезишь по ночам, занимается любовью с другой женщиной, твоей тетей, это совершенно другое. Это невыносимо. Я не знала, как назвать то чувство, которое зарождалось внутри меня, но оно было жгучее, яркое и болезненное. Люди называют это ревностью. Я ревновала, первый раз. Испытывала чувство, на которое не имела права. Мне хотелось закрыть уши и ничего не слышать. Но в тоже время, я ловила каждый звук, стон Марины, голос Леши, который что-то ей говорил в процессе. После нашего поцелуя я уже не могла быть прежней. Леша словно разбудил во мне все тайное и запретное, мне казалось, что я схожу с ума. Я испытываю непреодолимое влечение к мужчине моей тети. К мужчине, старше меня на пятнадцать лет. Даже в мыслях это звучало грязно, мерзко и отвратительно, но кто скажет, как бороться с собой? Как все это преодолеть? Я не могла ни с кем поделиться. У меня были подруги, с которыми я общалась, но практически всем, что со мной происходило в моей жизни, я делилась с мамой. А сейчас… Я не могла даже произнести это вслух, и уж тем более, рассказать об этом маме. Мне казалось, что она возненавидит меня за это…