Читать онлайн Под защитой бандита бесплатно

Под защитой бандита

Пролог

– Отпусти девочку!

Он появляется из ниоткуда. Настолько неожиданно, что я замираю вместе с моим похитителем. Оборачиваюсь и вижу того самого высокого мужчину, который помог мне с машиной в пробке. В его руках пистолет, наставленный на похитителя. Мужчина идет на нас. Черное дуло все ближе и ближе. Меня сковывает ужасом настолько, что немеют губы. Я словно попала в какой-то триллер. И в супергероя из ниоткуда не верю. Он пугает меня не меньше, чем похититель.

– Мужик, иди куда шел, это моя девка. У нас тут семейные разборки, – оскаливается мой похититель. Мужчина с оружием переводит на меня взгляд, отрицательно качаю головой.

– Считаю до трех: не отпустишь ее – отстрелю тебе башку, – совершенно спокойно, даже как-то устало произносит он, будто мы все ему надоели. – Раз… – начинает отсчет.

Раздаётся выстрел. Падаю лицом в снег, поскольку похититель резко отпускает меня, заваливаясь на бок, и хватается за ногу. Снег окропляет свежая кровь. Начинает тошнить.

Он отстрелил похитителю колено!

– А обещал считать до трех! – скулит похититель.

– Еще я обещал отстрелить тебе башку. Хочешь, досчитаю, и будем играть по правилам? – прохладно проговаривает мужчина.

Пока они обмениваются любезностями, я быстро поднимаюсь и кидаюсь к своей машине, не чувствуя тела. Открываю дверцу, быстро сажусь за руль, но не успеваю заблокировать дверь, как она распахивается и на переднее сиденье садится мой спаситель.

– Поехали! – командует он, но очень хрипло, глотая воздух, словно задыхается. Впадаю в ступор от шока и страха. Сжимаю руль и не двигаюсь с места. Я забыла, как водить машину. Смотрю в лобовое на то, как корчится от боли мой похититель, и морщусь вместе с ним. – Поехали! Если не хочешь в завершение этого прекрасного вечера еще и труп в машине! – хрипит, откидываясь на сиденье. Медленно поворачиваюсь к нему. Бронзовая кожа бледнеет, на лбу испарина, челюсть сжата, дыхание неровное. Кажется, ему хуже, чем мне.

Скольжу глазами ниже. В распахнутое пальто. На белой рубашке тоже багровые разводы. Он сжимает мокрое пятно на плече. Нет, это не вода, это тоже кровь. Мужчина ранен в плечо.

Зажмуриваю глаза, глотаю кислород.

– Поехали! – рычит на всю машину, действуя на меня отрезвляюще. Завожу двигатель и трогаюсь с места. Труп в машине мне не нужен. Мне вообще никто не нужен! Исчезните все! Или разбудите меня, в конце концов!

– В какую больницу ехать? – спрашиваю я, когда мы выезжаем на главную трассу. На самом деле мне хочется отвести его прямиком в полицию. Это явно их клиент. Но мужчина меня спас. Причем дважды. Правда, с такой подачей, будто его вынудили, но это уже второстепенное. – Может, вызвать скорую навстречу? Так быстрее будет, – хватаю свой телефон, но не успеваю ничего сделать, как у меня вырывают его. – Что вы делаете?! – на эмоциях и стрессе повышаю голос.

– Не нужна нам скорая, – хрипло, сквозь зубы сообщает он мне. Вытаскивает из кармана свой телефон, вынимает сим-карту, пачкая все кровью, открывает окно со своей стороны и вышвыривает свой телефон на улицу. – Скорость сбавь, пристегнись, соблюдай правила и поезжай домой, – велит он мне, глотает воздух, прикрывая глаза.

– Куда домой?

– Ты забыла собственный адрес? – не открывая глаза, иронично спрашивает он.

– Я не повезу вас к себе домой! – выходит истерично. – Я отвезу вас либо в больницу, либо… куда скажете!

– Теперь понятно, почему на тебя напали. Не умеешь вести себя адекватно в стрессовых ситуациях, – вымученно усмехается, издеваясь надо мной. – И благодарной тоже быть не умеешь.

Вынимает свой пистолет, направляя на меня. Замираю, стискивая руль, прекращая дышать.

– Достаточно мотивации?

Мое ненормальное сознание начинает работать в другую сторону. Я, видимо, действительно не умею вести себя в стрессовых ситуациях. Бог забыл одарить меня инстинктом самосохранения.

– Если вы меня убьете, то кто отвезет вас домой? – пищу я. Опять усмехается, но больше оскаливается, как зверь.

– Кто сказал, что я тебя убью?

Вжимает ствол мне в ногу.

– Я придам тебе ускорения. Потому что первую помощь мы будем отказывать друг другу только у тебя дома.

– Хорошо! Хорошо! Уберите! – сворачиваю в сторону своего района.

Мужчина прячет оружие, вновь откидывается на сиденье, прикрывает глаза и глубоко дышит.

Всю дорогу молюсь, чтобы меня остановила дорожная полиция. Но нет, мне сегодня «везет», и мы довольно быстро доезжаем до моего дома. Паркуюсь в привычном месте, глушу двигатель, но с места не сдвигаюсь.

– Приехали, – тихо сообщаю я. Руки дрожат, в горле пересохло, аритмия зашкаливает.

– Приглашай.

– Что?

– Выходи из машины, сладкая.

Сладкая! Нашел тут конфетку.

Мужчина медленно выбирается из машины. А я быстро завожу двигатель в желании смыться подальше. Я не приведу этого человека в свой дом! Я жить еще хочу. Очень долго и счастливо жить. Мой «властелин колец» крякает, щелчок, и снова глохнет, в самый неподходящий момент! От стресса и досады бью по рулю и падаю на него лицом.

Ну, нет! Нет, нет, нет…

Дверь с моей стороны резко распахивается.

– Говорил тебе, выкинь эту рухлядь. Мое терпение стремительно заканчивается. Выходи! – уже холодно, до мурашек по коже рычит он, хватает меня за руку и грубо вытягивает из машины. Выдёргивает ключи из замка зажигания и блокирует двери. – Иди вперёд, – раздраженно подталкивает меня к дому. Иду, оглядываясь. Раньше радовалась тому, что у нас спокойный и тихий район. А сейчас с досадой замечаю, что вокруг ни души.

Ввожу код на двери, поднимаемся по лестнице. На площадке темно. Лампочку опять свернули. Дрожащими руками вынимаю из кармана пальто ключи, чувствую, как в затылок давит тяжёлый взгляд. С третьего раза попадаю в замочную скважину. Замок заедает. Дергаю нервно дверь, но ничего не выходит.

Меня грубо отодвигают в сторону и с лёгкостью открывают дверь. Проходим. Включаю свет в прихожей и теряюсь в собственной квартире, словно я гость. Дверь закрывается на все замки, ключи от квартиры скрываются в кармане мужчины. Запасных у меня нет, я их посеяла, а дубликат так и не сделала. Безответственная дура.

Мужчина падает спиной на дверь и хрипло дышит. Из гостиной несется Бадди. Тормозит, с подозрением принюхивается к незнакомцу. Посматривает на меня в ожидании команды. Кусаю губы. Пес вновь настораживается и делает пару шагов в сторону мужчины. Оскаливается, готовый броситься в любой момент. Бадди никто и никогда не учил. Но у этого внушительного мужика тяжёлая, опасная энергетика, и собака чувствует угрозу.

Мужчина открывает глаза, выпрямляется, заглядывая в глаза пса. Тот уже рычит.

– Фу, свои! – хрипло произносит мужчина и поднимает руку вверх, продолжая давить на моего пса нечеловеческим взглядом. Бадди успокаивается, поджимает уши и прячется за меня. Сглатываю, медленно стягивая с себя пальто.

Иду в ванную за аптечкой. Труп в квартире мне не нужен. Ничего не соображаю, в голове туман, желудок сводит, руки трясутся.

Быстро умываюсь холодной водой. Достаю несколько таблеток валерьянки, обильно запивая их водой. Уровень стресса зашкаливает, и эти безобидные пилюли вряд ли мне помогут.

Вынимаю коробку с медикаментами, выхожу из ванной и нахожу мужчину в гостиной на моем бежевом диване. Его пальто и ботинки валяются на полу, он медленно стягивает с себя рубашку, морщась от боли. Весь рукав белоснежной рубашки пропитан кровью. Зажмуриваясь, чувствуя головокружение, когда обнажается рваная рана. Жуткое зрелище…

Глава 1

За несколько часов до…

Ася

Брат опять не в настроении. По факту последний месяц – это его обычное состояние. Всем нам кажется, что в трудную минуту не нужно сдаваться. Нужно быть сильными, особенно мужчинам. Но это все легко, только когда с тобой все хорошо. А когда ты оказался в инвалидном кресле и прогнозы неутешительные, то силы и веры в мизерные шансы, которые дают врачи, нет.

Денис младше меня на четыре года, ему всего двадцать. Вся жизнь впереди, но сейчас в его глазах ее просто нет. Он словно тает с каждым днем. Настоящего Дениса – весёлого, целеустремлённого, немного наглого и дерзкого – с каждым днем все меньше и меньше, и я боюсь, что его и вовсе не останется. Очень боюсь. Потому что по факту, кроме него, у меня никого нет. Друзья, коллеги, сочувствующие – всего лишь фон. Сегодня есть, а завтра все пойдут своим путём. Брат – единственный родной мне человек.

Физически, в плане здоровья, он давно восстановился. Все органы в норме, как говорят врачи. Все, кроме ног, которых он не чувствует. Я могла быть на его месте, если бы Денис не увел машину от удара с моей стороны. В минуты отчаяния мне кажется, что это все несправедливо. Несправедливо, что на мне всего лишь несколько ушибов, которые давно зажили и не оставили и следа, а Денис…

Я продолжаю жить полноценно, просыпаться по утрам, бегать в парке с собакой, ходить на работу, а брат в инвалидном кресле, в клинике. В самой лучшей клинике, с хорошим персоналом, сбалансированным питанием, но будто в тюрьме. В клетке собственной неполноценности.

Невыносимо горько, обидно, страшно – и это только мои ощущения. Даже не представляю, что творится с Денисом. Как бы мы ни ставили себя на место другого человека, мы никогда его не поймем, не побывав в его шкуре.

– Бадди по тебе скучает, – с грустной улыбкой сообщаю я. – Приносит мяч, кидает у ног, а играть не хочет. Ложится на него мордой и ждет тебя.

Бадди наш пес. Белый лабрадор. Денис его принес маленьким щенком. Забрал из приюта, с разорванным ухом. Но даже это теперь не трогает моего брата. Он продолжает смотреть в окно, куда-то в хмурое зимнее утро.

– Может, все же поедем домой? Василий Александрович говорит, что можно приезжать три раза в неделю на реабилитацию.

– Нет, – категорично отрезает брат. Без объяснений. Слов не нужно, я и так все понимаю. Он не хочет быть обузой, не хочет, чтобы я ухаживала за ним и помогала. Да и, в общем, в нашей стране ничего не приспособлено для инвалидов. Особенно если живёшь на четверном этаже. Денису двадцать, но, несмотря на это, характер у него упертый. Папин. Брат принципиально не хочет принимать у меня помощь, считая ее жалостью и унижением его достоинства. А в клинике специальный обученный персонал.

Мне так тоскливо и одиноко в квартире одной. Но моя тоска несоизмерима с внутренними траблами Дениса.

– Я книги принесла. Надеюсь, ничего не забыла. Слушай, они такие тяжёлые, еле донесла, – стараюсь казаться весёлой, тоски и боли нам и так хватает. Вынимаю из пакета книги, складывая на тумбу.

– Зачем ты их таскаешь? Я мог бы найти все в интернете! – злится, но, наконец, обращает на меня внимание, смиряя тяжёлым взглядом. Он так повзрослел за последние месяцы. Вот именно сейчас. Не тогда, когда погибли родители, не в день совершеннолетия, а именно сейчас. До этого все равно был мальчишкой. А сейчас взгляд тяжёлый, пронизывающий, лет на двадцать старше его.

– Ты любишь читать на бумаге.

– Приоритеты меняются. Не таскай больше их! И свои пирожки тоже. Здесь хорошо кормят.

– Тебе перестала нравиться моя выпечка?

– Да. Надоело.

Обидно. Но я сглатываю обиду. Потому что вкусы у Дениса не поменялись. Он просто отвергает любую заботу в свою сторону, принимая ее за жалость. Грубит, поскольку по-хорошему я не пойму и не перестану делать все, что он любит.

– Знаешь, что?! – тоже взрываюсь. Не нужна моя забота – буду вести себя так, как он ведет себя со мной. – Придётся потерпеть мое присутствие, болтовню и еду! Даже не надейся на одиночество. Если тебе так комфортно, то мне нет! Я боюсь одиночества!

Хватаю пальто, шарф, сумку и иду на выход.

– Завтра тоже приду! – зло кидаю в его сторону и нервно открываю дверь.

– Ась… Я не это имел в виду! – растерянно кричит мне вслед.

– Вот завтра и расскажешь, что ты имел в виду! – захлопываю дверь.

Спускаюсь вниз, одеваюсь и выбегаю на улицу. Подхожу к машине, прикуриваю тонкую сигарету и глубоко затягиваюсь. Денис меня убьет, если узнает, что я курю. Он не переносит запаха сигарет, особенно от женщин. Весь в отца, тот бы прижёг мне губы. Но отца давно нет, а мне необходимо хоть как-то успокаивать расшатанные нервы.

Несколько глубоких затяжек. Вышвыриваю сигарету в урну и сажусь за руль. Мой уже немолодой «ауди» тарахтит. Самое отвратительное, что я совершенно не понимаю, насколько это серьёзно и в какой момент могу заглохнуть на дороге. Раньше этим занимался Денис. Но я люблю своего «властелина колец» и мысленно ему обещаю сервис в ближайшее время. Поглаживаю по рулю, прошу потерпеть и не бросать меня сейчас. «Властелин колец» слушается и плавно выезжает со стоянки. Ну хоть кто-то меня понимает.

Дико опаздываю. В центр пробка шесть баллов. С досадой стучу по рулю. Сворачиваю во дворы в надежде объехать пробку. Но, как оказывается, не одна я такая находчивая, за мной выстраивается поток. Но тут мы хотя бы движемся. В узком повороте моя машина глохнет. Вот так просто, встает на месте, перекрывая всем путь.

– Да твою мать! Приехали!

Зажмуриваю глаза, уши горят. Это меня материт весь поток позади. Пытаюсь завести двигатель, что-то щелкает, и… Нет, похоже, мой «властелин колец» обиделся. И решил мне отомстить в самый неподходящий момент.

Сзади раздается гул раздраженных сигналов. Выходить страшно. Но нужно что-то делать, пока меня не вынесли отсюда на вилах. Набираю побольше воздуха, выхожу. Позади меня огромный черный внедорожник. Новенький, блестит, словно грязь к нему вообще не прилипает. В таких ездят очень серьёзные дяденьки или те, кто компенсирует свою неполноценность дорогими, большими машинами. Я предпочитаю склоняться ко второму.

Открываю капот, долго смотрю на внутренности моего старого «ауди» – естественно, ничего не соображаю. Просто создаю видимость в надежде, что из этого огромного потока кто-то выйдет и поможет. Сама я могу только вызвать эвакуатор.

Проходит минута, две, три… Большинство машин просто заперты в потоке. Повезло тем, кому есть куда свернуть вглубь дворов. И виной всего этого хаоса – я собственной персоны. Я, конечно, люблю быть в центре внимания, но не тогда, когда меня все ненавидят.

Внедорожник сзади вновь взрывается нетерпеливым сигналом. Водитель выходит, демонстративно громко хлопая дверью. На меня надвигается высокий мужчина-брюнет. Больше похожий на очень серьезного дяденьку, чем на мужчину с комплексами. Серьёзности в нем хоть отбавляй. Меня сносит от его мощной, давящей энергетики. Настолько, что я сжимаюсь, когда он оказывается рядом. Я даже не могу определить его национальность. Кожа бронзовая, глаза черные, цепкие, но равнодушные, скулы резко очерчены, аккуратная щетина. Весь в черном, кожаные перчатки. Красивый по-мужски, статный, но это отталкивающая красота. Энергетика там такая, что хочется забиться в угол.

– В чем проблема? – голос грубый, сочится недовольством и высокомерностью. Кто-то посмел встать у него на пути.

– Я не знаю, – развожу руками. – Хотите проехать – помогите. Или мы все вместе будем ждать эвакуатор, – сообщаю я, расправляя плечи. Мужчина ловит мой взгляд и давит, давит, давит черными глазами. Смотрите какой! Ух! Мне не страшно. Но хочется побыстрее избавиться от его общества.

Вздрагиваю, когда мужчина обхватывает меня за талию и отодвигает в сторону, чтобы не мешала. Открываю рот, чтобы возмутиться, но закрываю, когда понимаю, что он начинает что-то делать с моей машиной. Его широкая спина в черном пальто загораживает весь обзор. Зато в нос бьет стойкий запах парфюма. Что-то очень терпкое, мускусное – тяжёлый аромат, но этому очень серьезному дяденьке подходит.

– Попробуй завести! – в приказном тоне говорит он мне. Не спорю, быстро сажусь за руль. Завожу. Все работает. Ладно, прощаю его высокомерность. Выхожу, смотря, как мужчина снимает испачканные перчатки.

– Спасибо, – искренне благодарю я, даже натягиваю милую улыбку, хлопая ресницами.

– Ремень генератора замени. А лучше – машину, – недовольно бросает он мне и идет к своему огромному зверю.

– У тебя забыла спросить, – бурчу ему вслед. И быстро сажусь за руль. Блокирую двери, трогаюсь с места, дабы избежать расправы. Какое-то время огромный внедорожник буквально дышит в спину. Выдыхаю, только когда мы разъезжаемся в разные стороны…

Глава 2

Ася

Оставляю машину на парковке. Щёлкаю сигнализацией и поглаживаю капот.

– Клянусь, вечером отвезу тебя в сервис.

Я ненормальная. Разговариваю с собакой, с кофемашиной, иногда с микроволновкой, а «ауди» – так вообще мой друг. Нет, даже больше. Он мой мужчина. Всегда рядом, всегда отвезет куда надо, подождёт, сколько нужно, и никогда меня не подводил. Сегодня – не считается, сама виновата, не дала ему должной заботы. Не каждый мужчина на это способен.

Бегу на работу. Я задержалась у Дениса. Отчёты не готовы. Дядя Ваня будет ворчать. На самом деле он, наверное, второй человек по значимости в моей жизни, помимо Дениса. Дядя Ваня нам не родственник, он соучредитель строительной компании моего отца и друг семьи. Когда родители погибли, мне исполнилось только восемнадцать, а Денису – четырнадцать. Наш мир рухнул в одночасье. Дядя Ваня, несмотря на полученный микроинфаркт, все взял на себя. Похороны, опеку над нами, дела компании. Мы не слишком богаты, но на нормальную жизнь всегда хватало. Если бы не дядя Ваня, я бы, наверное, пустила все по ветру. Управление, строительство, цифры – это не мое. Я полный ноль. Родители к этому меня не готовили. Они сами были довольно молоды и амбициозны. Иван Сергеевич стал нам отцом, опекуном, покровителем и начальником. Благодаря ему, я окончила университет, а Денис поступил в институт. Благодаря ему, мы имеем жилье и обеспечение, хоть какое-то будущее и небольшие счета в банке. Хотя от счетов уже почти ничего не осталось. Все уходит на лечение и клинику для Дениса. Да и плевала я на деньги. Они нужны именно для того, чтобы помогать, а не копиться.

Забегаю в свой кабинет, быстро запихиваю пальто и сумку в шкаф, сажусь за стол, включая компьютер, делая вид, что давно работаю. Я обещала доделать отчёт уже сегодня. Видимо, ответственность – тоже не для меня. В голове столько личного и очень болючего, что на работу меня не хватает. Стыдно. Хочется как-то помочь Дяде Ване, а не сидеть у него на шее в двадцать четыре года.

Смотрю в монитор. Цифры плывут.

– Соберись, Ася! – бью себя по щекам и надеваю очки. Никогда не было проблем со зрением, но последнее время – видимо, от стресса – буквы начали расплываться.

В дверь стучат.

– Да, – отвечаю, состроив умное лицо. Расслабляюсь, снимаю очки, когда в кабинет входит Андрей. В его руках два стаканчика кофе из кофейни напротив. У нас есть кофемашина, но Андрей знает, что я люблю именно этот кофе, и каждый день приносит мне его. Это традиция Андрея. Ритуал, который важен для него. Андрей получает от этого свое удовольствие. Я равнодушна. Больше подыгрываю, позволяя мужчине реализовать свою значимость.

– Привет, – ставит передо мной стаканчик. Беру, с удовольствием отпиваю несколько глотков, наблюдая, как мужчина садится за стол. Сегодня я благодарна ему за эту традицию и настойчивость. Я не завтракала, не успела даже чаю выпить с утра. Кофе – это отдельный вид наркотика. Я, определённо, подсела. Если не выпью с утра хотя бы несколько глотков, то голова не соображает.

– Спасибо, – киваю.

– Не за что, солнце. Как брат?

– Так же, – вздыхаю, посматривая в окно.

– Надо переключить его на что-то…

– Думаешь, я не пыталась? Только он закрылся от всех и всего.

– Мы что-нибудь придумаем, солнце.

Киваю.

Андрей мой друг. Предпочитаю дружить с мужчинами. Они честнее, преданнее и надежнее. Подруг у меня нет, только приятельницы. Не сложилось у меня как-то с женщинами.

– Ладно, меня ждет отчет. А то Иван Александрович убьет.

Беру себя в руки, взбиваю волосы, надеваю очки и начинаю работать.

Работаю весь день. Опять забываю пообедать, желудок сводит. Нахожу в столе шоколадку, перекусываю ей, запивая чаем.

К концу рабочего дня шея и спина затекают, перед глазами все сливается, и очки уже не помогают. Ненавижу это кресло, стол, компьютер и этот город в целом. Иногда хочется все бросить, забрать Дениса и улететь куда-нибудь к морю… Но…

Откидываюсь в кресле, закрываю глаза, пытаясь прийти в себя.

– Гордецкая, – в кабинет заглядывает Алла, секретарь дяди Вани. Мы почти ровесницы и хорошо общаемся.

– М?

– Ты доделала отчет?

– Да.

– Тебя Иван Александрович вызывает.

– Иду, – встаю с места, беру папку с отчётом, надеваю туфли, которые стоят под столом, и бреду в кабинет начальника.

– Дядь Вань, можно? – заглядываю в кабинет.

– Конечно, Асенька, проходи. Отчет сделала? – строго посматривает на меня.

– Да. Я это сделала, – усмехаюсь и кидаю папку на стол.

– Умница, – тоже усмехается. – Растешь.

– Стараюсь… – выходит не очень бодро. Достал меня этот отчет.

– Устала?

– Есть немного.

– Как там Дениска?

– Ни в какую не хочет домой.

– Не хочет – пусть остается в клинике.

– Слишком дорого обходится.

– Не переживай. Что мы, просто так здесь работаем? Я все оплачу.

– Спасибо большое, – обхожу его кресло и обнимаю мужчину сзади за шею.

– Да ну прекрати. Это и ваши деньги.

– Если бы не вы, не было бы ничего нашего.

– Ася! – наигранно строго говорит он. – Ты мне это брось. Я бы все равно продолжал дело твоих родителей, мы были очень близки. И Дениску мы на ноги поставим.

– Я знаю, – целую опекуна в щеку. Прощаюсь и покидаю здание компании.

Устала, но я обещала своему «властелину колец» сервис, иначе он обидится и никуда меня больше не повезет. Щелкаю сигнализацией, сажусь в машину, завожу двигатель. Что-то снова дребезжит.

– Да помню я свои обещания, вот, едем, – говорю машине. – А куда мы едем? – открываю бардачок, но визитки так и не нахожу. Я где-то ее посеяла. Набираю номер Андрея, зажимаю телефон между плечом и ухом. Да, разговаривать по телефону за рулем нельзя. Но так не считается. Руки свободны.

– Да, Ася.

– Андрей, – тяну его имя. – Я потеряла визитку. Скажи адрес сервиса, пожалуйста.

– Ну, ты как всегда… Почему я не удивлён? – усмехается.

– Да, я тоже тебя люблю, – усмехаюсь ему в ответ.

– Сейчас скину сообщением.

Вбиваю незнакомый адрес в навигаторе, включаю музыку погромче и еду в заданном направлении.

Минут через двадцать оказываюсь где-то на отшибе среди темных гаражей. Еще не поздно. Зима, темнеет рано. Но в этом месте ни души. Где-то лают собаки, вдали горит желтый фонарь. Мне совсем не нравится это место, но навигатор говорит, что я приехала. Теряюсь. Снова набираю Андрея, чтобы спросить, какого черта он сюда меня послал.

Недоступен.

Набираю еще раз.

Недоступен.

Ладно. Проезжаю глубже к источнику света. В конце концов, Денис тоже делал мою машину у каких-то умельцев в гаражах. Так дешевле. Навстречу выходит дедушка с собакой. Немецкая овчарка играет с палкой. Не так уж и страшно.

Торможу возле них, открываю окно.

– Добрый вечер, не подскажете, где здесь СТО?

– Это там, дальше, в тупике, – указывает мне вглубь.

– Спасибо. Пес у вас замечательный, как зовут?

– Это моя Маруся, – усмехается дедушка.

Маруся – прикольное имя для немецкой овчарки.

Еду дальше. В чертов тупик. Благо здесь все освещено фонарём. Нахожу что-то вроде сервиса. По крайней мере, так подсказывает потертая вывеска над серыми воротами. Но все закрыто. Выхожу из машины, оглядываюсь. Тишина, все-таки мне здесь не нравится. Но я, как истинная блондинка, иду к черным воротам и стучу в них. «Отвага и слабоумие» – мой девиз по жизни.

Тишина, никто не отвечает. Выдыхаю, разворачиваюсь, чтобы сесть в машину и благополучно убраться из этого места.

Совершенно неожиданно из небольшого проёма между гаражами мне наперерез выходит мужчина неопределённого возраста. Невысокий, в серой дутой куртке и натянутой по самые глаза шапке. Меня охватывает легкой паникой. Сердце колотится, ладони потеют. Мужчина не просто проходит мимо, он целенаправленно надвигается на меня. Руки в карманах, взгляд исподлобья. Кидаюсь в сторону, чтобы обойти мужчину…

– А-а-а-а-а! – вскрикиваю, когда меня хватают за куртку и дергают на себя. Адреналин выбрасывается в кровь мгновенно, охватывает ужасом. – Да что вы делаете?! Отпустите! – кричу во все горло. Мужчина молчит и целенаправленно тащит меня к одному из гаражей. Упираюсь, ломая каблуки на сапогах. – Помогите! – дёргаюсь, попадая локтем ему в грудь.

– Тварь! – зло выдает он и уже хватает меня за волосы. Больно, слезы накатывают. Дышать трудно. Мамочка… Говорил мне Денис: «Ася, всегда носи в кармане шокер. Никогда не знаешь, когда он может пригодиться». Но нет же, он так и валяется в тумбе прихожей.

Дура.

Ключи!

Засовываю руку в карман, изворачиваюсь и пытаюсь воткнуть самый большой ключ в лицо мужчине. Но не тут-то было. Мне выворачивают руку за спину так, что я почти сгибаюсь пополам, но продолжаю сжимать ключи, словно это моя последняя надежда.

– Больно! – кажется, что вывернули сустав. Слезы боли застилают глаза.

– Пошли!

Глава 3

Ася

Крови не так много, но вид рваной раны с кусками мяса вызывает тошноту и головокружение. Дышу глубже. У него такая темная, багровая кровь… Рана на правом плече – мужчине явно неудобно оказывать себе помощь. Да и сил у него все меньше и меньше.

– Давай, красивая, побудь медсестрой.

«Ладно! Ладно!» – уговариваю сама себя, я не хочу, чтобы он умер, по крайней мере, не в моей квартире.

– Что делать? – в панике спрашиваю я. – Почему нельзя вызвать скорую?

– Потому что… – откидывает голову на спинку дивана, дышит, словно каждое слово дается с трудом. В порыве паники высыпаю содержимое аптечки в кресло.

– Перекиси нет, только спирт и зелёнка.

– Давай спирт. Лей, – его голос становится тише, уже не такой требовательный и властный. Плохой знак. Быстро сворачиваю крышку бутылочки, подношу ее к ране, лью струйкой. Мужчина втягивает воздух, а я зажмуриваюсь от вида раны и понимания, как это сейчас больно. Руки дрожат. Вздрагиваю, когда на моем запястье сжимается его рука. Мужчина фиксирует мою ладонь, чтобы спирт лился на рану.

– Сука! – рычит от боли и резко отшвыривает мою руку с бутылочкой. Да, похоже, умрет он нескоро. Силы еще много. – Сделай тампон, наложи на рану и перебинтуй.

Хватает воздух, покрываясь капельками пота. Сама еле дышу, пытаясь унять дрожь. Делаю из бинта тампон, аккуратно прикладываю его к ране. По-хорошему здесь нужно зашивать. Кровь еще сочится. Чтобы перебинтовать, мне приходится забраться коленками на диван.

– Туже затягивай, – хрипит мужчина. Затягиваю. – Еще туже! – нервно выдает он. Злюсь и дёргаю со всей силы.

– Бл*ть! – ругается, морщится. Ну хотел же туже! Справляюсь, слезая с дивана. – Анальгетики есть?

– Есть! Были… – раскидываю по креслу медикаменты, отыскивая обезболивающее. Нахожу. Бегу на кухню, хватаю бутылку воды, возвращаюсь. Протягиваю мужчине пару таблеток.

– Ещё, – требует он. Выдавливаю еще одну таблетку. – Еще! – агрессивно просит он. Выдавливаю еще. Закидывает в рот, берет бутылку, обильно запивает. – Чаю сладкого мне сделай! – распоряжается так, словно я прислуга. Закатываю глаза, сжимаю губы, молча собирая в коробку лекарства. Краем глаза замечаю, как мужчина вынимает из кармана брюк мой телефон и внаглую в нем ковыряется. Говорил мне Денис установить пароль. Но нет же, я ничего не скрываю.

Мужчина набирает чей-то номер и подносит телефон к уху. Уношу коробку на кухню, включаю электрический чайник, а сама вся во внимании, прислушиваюсь. Но мужчина говорит настолько тихо и медленно, что я ничего не разбираю.

Возвращаюсь в гостиную. Огромное тело с голым торсом уже лежит на диване и глубоко дышит с закрытыми глазами.

– Может, вы вернете мне телефон? – требую я.

– Нет, – спокойно отвечает он.

– Это мой телефон! – моему возмущению нет предела. – Отдайте немедленно! – хочется топнуть ногой от отчаянья. Мужчина открывает глаза, поворачивает голову в мою сторону. Взгляд у него чёрный, как бездна. Пугающая, бесконечная пропасть. Сглатываю. Отворачиваюсь. Поднимаю с пола его окровавленную рубашку, пальто и вылетаю из комнаты.

Завариваю чай в большую кружку. Вот почему у меня нет какого-нибудь снотворного? Подсыпала бы в чай и отобрала бы свой телефон. С досадой закидываю в чашку три ложки сахара, мешаю.

Приношу чай моему спасителю и бандиту. Может, он вообще какой-нибудь террорист. Докажи потом, что я непричастна. А что, похож. Явно не славянин и даже не гражданин из ближнего зарубежья. Такой большой, сильный, наглый, властный и высокомерный. Дышит уже размеренно, словно спит. На груди толстая цепочка с крестиком. Христианин? Неожиданно. На руке часы на широком кожаном ремешке и еще пара кожаных браслетов. Печатка на указательном пальце. Дышит глубоко, размеренно, словно спит. Ставлю чай на журнальный столик, разворачиваюсь, чтобы уйти, но замираю, когда в дверь стучат.

– Открой, это ко мне, – хрипло произносит мужчина. Замечательно! К нему пришли. Ничего что это мой дом? – Открой! – настаивает, пока я зависаю, и выкладывает на стол ключи. Хотя, с другой стороны, может, его заберут.

Срываюсь с места и несусь к двери. Заглядываю в глазок. Там немолодой седовласый мужчина. Солидный такой. Ладно, не все так страшно. Открываю. В руках у мужчины чемоданчик, похожий на тот, с которым приезжает скорая помощь.

– Добрый вечер, я пройду? – спрашивает у меня мужчина. Раскрываю дверь шире, пропуская его, а следом за ним откуда ни возьмись появляются еще двое. Один высокий, непроницаемый, страшный и бородатый. Второй низкий, сбитый, посимпатичнее первого, ухмыляется мне, осматривая сальными глазками, дёргает дверь, вырывая ее из моих рук, и запирается, снова отбирая ключи.

– Конечно, проходите. И разуваться не надо! – кричу им вслед. Залетаю в спальню, закрываюсь там. Бадди кидается ко мне и ложится в ноги. Сползаю рядом с ним по стене, глажу пса, прислушиваясь к разговору. Отсюда немного слышно, дверь у нас неизолированная. Обрывками, но можно разобрать слова.

– Вам повезло, что пуля не застряла… Зашивать нужно и курс антибиотиков. Я выпишу…

– Барон… наш косяк… не успели…

– Барон, мы головы положим за тебя, ты же знаешь… Всех натянем…

– Есть информация, что это Арон-псих мстит за бабу свою и за брата… – голоса у них такие виноватые, скулят, как побитые псы, оправдываются.

– Можем прямо сейчас войну развязать. Повод оху*нный.

– Пасти закрыли. Народные мстители, – огрызается на них мой «гость».

Барон, Арон, войны, пули.

Точно бандиты.

Вот за что это все мне?

Откидываю голову назад, бьюсь затылком о стену.

– Тихо сидите. Пустите слух о моем исчезновении. Тачку не трогайте, пусть менты ее найдут, – командным голосом распоряжается Барон.

Барон…

Мамочка…

Мне нужно в полицию или к дяде Ване. Одна я эту задачу не решу. Мне страшно.

Они так долго разговаривают, расхаживая по моей квартире, а я молюсь только об одном: чтобы ушли.

Не хочу выходить, меня все равно никто не воспринимает всерьез. Снимаю с себя одежду, только сейчас начиная чувствовать тело. Рука, которую выкручивал мужик возле гаражей, ноет. Кожа головы тоже. Мне повыдирали волосы. Адреналин отпускает, и начинает знобить, накатывает слабость. Кутаюсь в халат, хлопаю по кровати, подзывая к себе Бадди, накрываю пса одеялом, обнимаю и закрываю глаза. Хочу уснуть, а когда проснусь, пусть все исчезнет.

Господи, пожалуйста, один раз, соверши чудо…

***

Просыпаюсь утром оттого, что Бадди скулит и скребёт дверь. Мой мозг еще отказывается соображать, и я воспринимаю это утро, как любое другое. Когда жутко хочется спать, но нужно гулять с собакой и спешить на работу. А так не хочется.

– Бадди, ну дай мне пять минут, – хнычу я, переворачиваясь на живот. Мышцы на руке тянет, отдавая болью в плече, и ко мне возвращается память, подкидывая красочные вспоминая из вчерашнего кошмара.

Резко сажусь на кровати, голову простреливает болью, словно с похмелья. Закрываю глаза, дышу глубже. Тихо встаю с кровати, подхожу к двери, прислушиваюсь. Тишина. Абсолютная.

Господи, ты меня услышал? Там никого нет?

Тихо открываю дверь, но выйти незамеченной не получается. Бадди, зараза, вылетает в гостиную и, как слон, несётся в прихожую. Выхожу в коридор все равно на цыпочках. Заглядываю в гостиную и натягиваюсь, как струна. Мужчины нет.

Но обилие лекарств на туалетном столике, бутылка минералки и бумажные пакеты в кресле говорят мне, что кто-то неплохо устроился в моей квартире. Пахнет антисептиком и мужчиной. Такой терпкий, мускусный запах постороннего. В ванной льется вода. Прекрасно! Он чувствует себя как дома. Это вот так сейчас решают квартирный вопрос?

На кухне тоже два больших пакета. Заглядываю. Продукты. Очень много свежих продуктов. Мясо, рыба, овощи, молочка и ещё много всего. Запасы на неделю, если не больше. И что-то мне подсказывает, что это не благодарность.

Бадди прибегает ко мне с ошейником в зубах.

– Знаю, милый. Я тоже очень хочу в туалет. Но кто-то оккупировал мою ванную!

И в душ мне тоже очень хочется.

Иду в комнату. Быстро натягиваю джинсы и водолазку, собираю волосы вверх. У меня есть шанс вырваться из дома. Надеваю на собаку ошейник и терпеливо жду нашего Барона, чтобы просить вольную. Его величество моется долго, действуя мне на нервы, хочется поскулить вместе с Бадди.

Мужчина, наконец, выходит. Голый. Нет, причинные места прикрыты. Моим любимым белоснежным полотенцем с серебряной вышивкой. Теперь я его сожгу.

Мокрый. По-прежнему немного бледный. Но жить явно будет. Сталкиваемся в коридоре. Выгибает брови, осматривая меня. Тянет руку к псу, поглаживает за ухом. Бадди настороженно скалится. Мужчина усмехается. И улыбка у этого бандита такая…

– Откройте дверь. С собакой нужно погулять, – дергаю пса на себя, чтобы не трогал. Бадди не нравится.

– Гуляй, – великодушно разрешает мне, взмахивая в сторону прихожей. – Ключи в дверях.

Удивленно распахиваю глаза, не доверяя его словам. Иду в прихожую. Ключи, и правда, в замке.

Так просто?

Быстро надеваю ботинки, куртку, открываю дверь и вылетаю на улицу. Бегом спускаюсь вниз. На крыльце глубоко вдыхаю. Иду по двору за собакой, стараясь не выдавать паники. Оглядываюсь на свои окна. Он может наблюдать. Бадди очень долго делает свои дела. Нервничаю, соображаю, что делать и куда бежать. Бадди, наконец, сам тянет меня за угол дома. Как только мы скрываемся из поля зрения, срываюсь и бегу в сторону пункта полиции.

Глава 4

Ася

– Еще раз. Вы утверждаете, что у вас в квартире самовольно поселился бандит? – с нескрываемой иронией спрашивает участковый. – Аль Капоне? – уже откровенно смеется надо мной.

– Боже, да! Я уже все объяснила. Я не знаю, кем он является. Просто предположила, почему вы мне не верите?

– Вас изнасиловали? Ограбили? Причинили вред?

– Нет. Я просто хочу, чтобы этот мужчина покинул мою квартиру. И если вы сейчас же не предпримете меры, я обращусь к вашему начальству с жалобой.

– Да не нервничайте вы так, разберёмся, – уже недовольно кидает мне мужчина, начиная ковыряться в ящиках стола, что-то разыскивая. – Может, вы мужа хотите выставить из квартиры, вот и сочиняете, – скептически цокает.

– Я не замужем! – нервы сдают.

– Ну любовника, не суть.

– Он мне никто!

– Не кричите! Поедем, разберемся, ваша ли квартира и с кем вы там поживаете, – указывает мне на дверь.

– Я же вам объяснила, что проживаем только я и мой брат, который в данный момент в больнице!

– Вот сейчас и выясним.

Выходим в коридор участка.

– Серёга, поехали, сопроводим девушку, – зовет еще одного полицейского. Совершенно не разбираюсь в их званиях и должностях и не хочу разбираться.

Мы с Бадди садимся на заднее сиденье полицейской машины и едем буквально пять минут через дворы.

Когда входим в подъезд, мне вдруг кажется, что все это бесполезно. Страх и волнение накатывают волнами, кидает в холодный пот. Не покидает ощущение, что я совершила глупость. Нужно было бежать к дяде Ване, а не в полицию. Но я сначала делаю, а потом думаю. Непроходимая дура.

– Вот моя квартира, – указываю на дверь.

– Открывайте, раз ваша, – расслабленно говорит участковый. Он по-прежнему мне не верит. Достаю из кармана ключ. Замок, как всегда, заедает. Нервно дергаю дверь, и она, наконец, поддаётся. Распахиваю дверь, но входить не спешу.

– Ну и где ваш бандит? – с усмешкой спрашивает мужчина. Проходим в прихожую.

– Что происходит? – Барона не нужно долго искать, он выходит к нам сам. Уже одетый в чёрный спортивный костюм с капюшоном, с моей чашкой в руках. Осматривает нас прохладным взглядом, словно это мы вторглись в его квартиру. Страха или растерянности в его глазах нет. На секунду мы встречаемся взглядами, и я тут же осознаю свою ошибку. Мне конец. Сглатываю, сжимая поводок Бадди.

– Добрый день. Предъявите документы, – просит участковый. – Вы прописаны в этой квартире?

– Пройдёмте на кухню, – взмахивает рукой, словно хозяин. – Выпьем кофе. Я все предъявлю.

Они опять, не разуваясь, ходят по моей квартире. Полицейские спокойно идут на кухню следом за Бароном. Я за ними, но перед моим носом закрывается дверь.

Замечательно!

Просто отлично!

Иду в гостиную, скидываю с кресла вещи Барона. Сажусь, закрываю глаза и глубоко дышу. Если не поможет милиция, то кто вообще мне поможет?!

Через несколько минут ко мне возвращается вменяемость. Соскакиваю с кресла. Несусь в спальню. Забираю карты и наличку. Надеваю тёплый свитер и бегу в прихожую. Я поеду к дяде Ване, к Андрею. Они что-нибудь придумают. У дяди Вани какой-то родственник к прокуратуре работает.

Не успеваю.

В коридоре меня перехватывают мужские руки и с силой вталкивают назад в гостиную.

– Куда собралась? Посиди пока здесь, сладкая, – совсем не ласково проговаривает мужчина и вновь захлопывает передо мной дверь. Слышу, как он быстро прощается с полицией, и входная дверь захлопывается.

Все?!

Вот так просто правоохранительные органы оставляют меня наедине с преступником? Это какой-то сюрреализм. Я отказываюсь в это верить! Подхожу к двери, резко распахиваю ее и врезаюсь в грудь мужчины. Отхожу на несколько шагов назад, бегая глазами по комнате в поисках предметов, которыми можно огреть этого бандита. Его чёрный надменный взгляд и сжатая челюсть не обещают мне ничего хорошего.

Мы словно танцуем танго: он – шаг вперёд, я – шаг назад. Его грудная клетка вздымается, глаза темнеют, приобретая нездоровый блеск. Он такой огромный, широкоплечий, тёмный, что, кажется, все вокруг сжимается. Давит на меня своей энергетикой.

– Не подходите! – хватаю с полки фарфоровую статуэтку балерины и замахиваюсь, чем вызываю усмешку мужчины. Он даже не думает остановиться. Идёт на меня, пока я ни вжимаюсь спиной в стену. Мужчина настолько близко, что я чувствую его горячее дыхание. Тяжёлый, терпкий, мускусный запах врывается в лёгкие, вызывая дрожь по телу. – Не трогай меня! – в отчаяние пищу я, взмахиваю статуэткой, но Барон ловко ловит мою руку.

Рывок.

Сама не понимаю, как статуэтка летит на пол, разбиваясь вдребезги. Меня скручивают, разворачивают и вжимают лицом в стену. Мужчина держит мои руки за спиной, вжимая своим мощным телом. Глупо было полагать, что я смогу с ним справиться. Но просто так сидеть и ждать, когда меня растерзает хищник, я тоже не собираюсь. Позиция жертвы изначально проигрышная.

– Все, допрыгалась, красивая, – усмехается мне в ухо. Он играет со мной, как с мышкой. Дергаюсь, пытаясь вырваться, но только теряю силы. Мне не больно. Я просто обездвижена и зажата огромным, сильным телом. Мне неприятна его почти интимная близость. – Такая бесстрашная, смелая, но глупая и неблагодарная девочка. Наказать тебя?! – вкрадчиво выдыхает прямо мне в ухо. А я и вовсе прекращаю дышать. Одной рукой продолжает удерживать мои запястья, а другой ведет по талии ниже к бедрам. Это уже похоже на изнасилование.

– Не надо, – шиплю, как кошка, хватая воздух.

– Что не надо? – сжимает мое бедро. Отрывает ладонь, а потом размахивается и шлепает меня по попе. Ощутимо, обжигающе, даже через джинсы. Вскрикиваю и тут же получаю еще один шлепок.

– Ай! – бедро горит от хлёстких ударов. Дергаю руками, пытаясь вывернуться, за что получаю еще один шлепок.

Вот урод!

Он меня шлёпает!

– Еще раз выкинешь что-то подобное, – его голос хрипнет и немного сбивается, – и я не буду столь милосерден, выпорю ремнем, – уже агрессивно рычит мне в ухо и кусает за мочку. С очередным шлепком вместе с бедром начинает гореть все тело. Самое ужасное, что меня накрывает легким возбуждением вперемешку со злостью и страхом. Отчего я впадаю в ступор, прекращая дёргаться, и пугаюсь еще больше. С ужасом жду очередного шлепка, но мужчина останавливается, подозрительно нежно и аккуратно гладит место удара. – Как ты уже поняла, менты тебе не помогут. А вот эти беганья и истерия могут навлечь людей гораздо серьёзнее, страшнее, чем полиция. И мало тогда нам с тобой не покажется, сладкая моя, – вновь кусает меня за мочку. – Так что, будь добра, угомонись. И все у нас будет хорошо. Давай играть по правилам. Тогда выиграем оба.

Отпускает меня. Резко разворачиваюсь, облокачиваясь на стену. Голова кружится, потряхивает от всплеска адреналина и жара по телу. Ноги подкашиваются, хочется сползти по стене на пол и отдышаться.

– По чьим правилам мы играем? – тихо спрашиваю я.

– По моим, конечно, красивая, – ухмыляется, садясь на диван и раскидывая руки по спинке, широко расставляя ноги и рассматривая меня. Щеки горят. Я, наверное, вся красная.

– Мне на работу надо!

– Не надо! – категорично заявляет он.

– Меня начнут искать. Звонили уже, наверное.

– Значит, ты позвонишь и сообщишь, что заболела. Больничный я тебе организую, Ася.

Замечательно. Мы не знакомились, а он уже знает, как меня зовут.

– Приятно познакомиться, Барон! – язвительно кидаю ему. Думаю, после того, что он со мной сделал, можно не церемониться.

Смеётся.

– Подслушивать – некрасиво, Ася. Как и некрасиво девочке называть мужчину по прозвищу. Для тебя я Баро.

– Баро? Странное имя…

– Меньше язвительности в голосе. Больше уважения, – прекращает ухмыляться и снова смотрит на меня пугающим черным взглядом. Достаёт из кармана мой телефон. – Или сюда. На работу будешь звонить.

Во мне загорается надежда заполучить телефон, и я иду.

– Садись, – хлопает рядом с собой по дивану. Сомневаюсь, настороженно посматривая на мужчину. – Не бойся, сегодня я тебя не съем, – снова ухмыляется.

Сегодня?

А завтра?!

Ладно. Все можно пережить.

Сажусь. Протягивает мне телефон.

– На громкую. Одно лишнее слово – и правила в нашей игре ужесточатся.

Набираю номер дяди Вани. Он отвечает через пару гудков.

– Да, Ася. Ты снова проспала? – строго спрашивает он меня.

– Нет. Я… – просматриваю на мужчину. – Я заболела.

– Что такое? – переживает дядя Ваня.

– Не знаю, температура высокая.

– Врача вызвала?

– Да.

– Ну хорошо. Лечись. Отлежись. Отдохни. И если что – сразу звони.

– Хорошо, спасибо, – еще не успеваю договорить, у меня вырывают телефон и прячут в кармане. – Умница. Завтрак приготовь, – распоряжается мужчина. Задыхаюсь от возмущения.

– Я отвратительно готовлю.

– Ну ты уж постарайся.

Глава 5

Ася

Готовить я, и правда, не умею. Как-то не сложилось. Видимо, руки растут не оттуда. Мама пыталась научить, и вроде я старалась повторять, но только бездарно портила продукты. Меня кормил брат. Без Дениса я питаюсь фруктами, сырами, молочными продуктами или доставкой из кафе. Да и одной мне много не нужно.

Продуктов в моем холодильнике теперь предостаточно. Глаза разбегаются. Все свежее, самое лучшее и дорогое. Но наш барин подождет. Я дико хочу в душ. Привести себя в порядок. И мне нужен новый план.

Закидываю в рот пару виноградин, иду в ванную, но останавливаюсь, когда в дверь снова звонят. Несусь в прихожую.

– Это ко мне. Открой, – распоряжается из гостиной его величество Барон.

– Если это к тебе, то ты и открывай. Я не швейцар! – кричу ему и демонстративно захожу в ванную, громко захлопывая дверь. Запираюсь. Закрываю глаза, пытаясь преодолеть злость и раздражение. Скидываю с себя одежду, закидывая все в стиральной машину. С сожалением смотрю на своё любимое полотенце. Выкидывать жалко. Тоже отправляю его в стирку. Настраиваю душ, встаю под тёплые струи воды и выдыхаю от удовольствия. Бедро еще горит.

Вот гад!

Ну вот что мне делать с этим хозяином жизни?!

Моюсь долго и с огромным удовольствием. Шампунь, бальзам, гель для душа, молочко для тела. Крем на лицо. Сушу волосы феном, надеваю трусики. И все… Больше ничего кроме полотенца в ванной нет.

Просто отлично!

Я не догадалась взять с собой одежду. И чтобы одеться, мне теперь нужно пройти через гостиную, где разместился Баро.

Непроходимая дура.

Теперь мне хочется треснуть самой себе.

Заматываюсь в полотенце, туго стягивая на груди, открываю дверь, выглядываю в коридор. Тишина. Еще пару шагов на цыпочках. Мужчина в гостиной. Один. На журнальном столике ноутбук, в котором он что-то быстро печатает, не обращая на меня внимания. Вдох-выдох, сжимаю полотенце и быстро проношусь мимо Баро в спальню, запираюсь там, словно за мной гонятся.

– Красивые ноги! – кричит он мне вслед через дверь.

Сволочь.

Не реагирую.

Одеваюсь.

Темно-синие домашние штаны на завязках, короткий топ, волосы наверх. Нужно выходить. Мне самой очень хочется кушать. Я вчера толком не ела, желудок урчит, требуя еды, но больше всего хочется кофе. Я сейчас за него душу продам. Голова без кофеина не соображает.

Выхожу, кидаю как мужчину уничижительный взгляд. Встречаемся глазами. Смотрит оценивающе. Тяжёлый. Давящий. Априори принижает, заставляя меня чувствовать себя на несколько уровней ниже.

– Можешь сразу готовить обед. Время завтрака вышло, – снова распоряжается.

Ох, как он хорошо устроился!

Жильем и прислугой обзавелся. Ничего не отвечаю, закатываю глаза, качаю головой и ухожу на кухню. Что он там говорил? Неблагодарная я? Ладно. Будет ему еда. Вкусно я не обещала.

Отвариваю спагетти, тушу куриное филе с томатным соусом. Даже стараюсь, насколько могу, специи добавляю. Вроде выходит. Для меня – вообще подвиг. Завариваю чай. Режу хлеб. Накрываю на стол. Может, удастся поговорить.

Иду в гостиную. Баро с закрытыми глазами лежит на диване. Спокойный, расслабленный. Огреть бы его чем-нибудь, но я воздерживаюсь. Такого мощного хищника просто так не оглушить. Тогда мне точно не поздоровится.

– Обед готов. Ой, неправильно объявила, – язвлю я. – Кушать подано, господин Баро, – не могу сдержаться. Мужчина открывает глаза, поднимается с дивана, награждает меня холодным, непроницаемым взглядом и идет за мной на кухню.

Как только мы садимся за стол, аппетит у меня пропадает. Не могу есть, когда этот мужчина настолько близко. Нанизываю на вилку спагетти, смотря в тарелку. С меня вдруг слетает вся злость и язвительность. Накатывают тоска и безысходность. Слишком много событий. На меня напали, неожиданно спасли, кровь, посторонние люди в моей квартире, полиция. Сглатываю.

Мужчина пробует спагетти, жуёт без особого восторга, пробует еще и еще немного… Отодвигает тарелку.

– Что, совсем все плохо?

– Ужасно, – разочаровано выдаёт он. Пробую сама. Да. Не очень. Соли много, спагетти сырые.

– Я предупреждала, что не умею готовить, – беру наши тарелки и отправляю все в мусорное ведро. Приступ отваги и бесстрашия прошел, чувствую себя действительно больной. Достаю из холодильника сыр, буженину; нарезав, ставлю на стол. Наливаю нам чай. Открываю шкаф, нахожу любые конфеты с фундуком, чтобы хоть как-то подсластить настроение. Все это время мужчина молча за мной наблюдает – я буквально чувствую на себе его давящий взгляд и веду плечами, сжимаюсь.

– Где твой брат? – спокойно спрашивает меня Баро.

– Да откуда столько информации обо мне? – дико раздражает то, что он ковыряется в моей личной жизни.

– Это не сложно. Так где он?

– А ты еще не успел выяснить? – выгибаю бровь. Снисходительно усмехается. – В клинике он. Кстати, мне нужно ему позвонить. Я обещала сегодня прийти.

– Позвонишь позже.

– Я заперта в собственной квартире, словно в тюрьме? Обед и звонки по расписанию? Сколько это будет продолжаться? От кого ты прячешься?

– Тон! – холодно произносит он, глаза темнеют.

– Что «тон»?

– Тон сбавь! Для твоей же безопасности лучше не знать ничего про меня. За предоставленное жильё и игру по моим правилам я отблагодарю. Поэтому будь любезна потерпеть. И язычок свой острый прикуси. Мое терпение может закончиться! – грубо произносит мужчина и с грохотом ставит кружку на стол. Морщится от боли в раненой руке.

Сердце опять разгоняется. Страшно. Замолкаю, кусая губы. Беру конфету, закидываю в рот и отворачиваюсь к окну. Несколько минут тишины.

– Чаю еще налей, – вновь распоряжается он. И делает это настолько естественно, словно привык, что ему всю жизнь прислуживают. Для этого мужчины в порядке вещей командовать людьми. – Пожалуйста, – неожиданно добавляет он. Ну если сам Барон сподобился на «пожалуйста». Встаю, наливаю ему чай. – Ешь! – в таком же командном тоне велит он мне.

– Я ем, – закидываю в рот еще конфету.

– Конфеты – это не еда.

– Не хочу больше ничего, – стараюсь контролировать голос и больше не злить его.

– А что хочешь?

– То, чего я хочу, здесь нет, – усмехаюсь, вновь отворачиваясь к окну.

– Будет. Заказывай, – его тон меняется на расслабленный, с нотками одолжения. Бадди подбегает к столу, садится возле меня, тычется носом в коленку, выпрашивая еду, скармливаю ему кусочек сыра.

– Лобстера хочу под сливочным соусом. И вино белое. Шардоне, – шутливо выдаю я, чтобы осадить его самоуверенность и королевские замашки. Мужчина усмехается, но больше оскаливается.

– Спасибо за обед, – иронизирует, поднимается с места и уходит в гостиную с чашкой чая. Усмехаюсь.

– Я его сделала, – шепчу псу. – А то смотри, какой щедрый.

Убираю со стола. Мою посуду Надеюсь, после моего кулинарного шедевра готовить больше не придётся. Если уж быть до конца честной, с солью я специально переборщила.

В дверь опять звонят. Тишина. Указаний не поступает. Иду в гостиную.

– Ты кого-то ждёшь? – настороженно спрашивает меня мужчина.

– Нет.

– Есть кто-то, кто может прийти неожиданно?

– Нет.

– Пошли, – указывает мне в сторону прихожей и идет за мной.

Заглядываю в глазок.

– Андрей, – выдыхаю я. Внутри меня загораться надежда. И тут же тухнет. Если я сейчас начну истерику, Андрей может пострадать. Барон, конечно, милостив и даже снисходителен, но вчера я видела, как он запросто прострелил колено человеку. В подтверждение моих страхов в руке мужчины появляется пистолет. А Андрей звонит и звонит, в перерывах срываясь на стук.

– Кто это?

– Это мой коллега по работе. Друг. Видимо, переживает, – шепчу, не в силах оторвать взгляда от оружия в уверенных руках мужчины. Я никогда не видела настоящего оружия вживую. Всего лишь железка, а по моей спине прокатывается холодок. – Если я не открою, он может поднять панику.

– Открывай. Не впускай. Успокой и выпроводи.

Встает так, что, когда я открываю дверь, мужчина оказывается за ней.

– Что с твоим телефоном?! Я несколько часов не могу дозвониться! – взволнованно выдает Андрей, внимательно меня осматривая. Он, как всегда, хочет войти, делает шаг, но я ставлю руку на косяк, преграждая ему путь.

Глава 6

Ася

– Андрей… Ты прости, но… – мямлю, сжимая дверь. – Я болею и не хочу тебя заразить.

– Да прекрати! Иммунитет у меня отличный. Ты одна, я хочу помочь: сходить в аптеку, в магазин, – настойчиво пытается войти, но я не пускаю.

– Спасибо. Ничего не нужно, я все заказала на дом. Прости, не готова тебя принять, – виновато улыбаюсь и быстро закрываю перед носом Андрея дверь, иначе у него снова найдутся аргументы, а я не найду больше поводов для отказа. Андрей и так, наверное, в шоке, потому что настоящая Ася, которую он знает, не отказалась бы от помощи и поэксплуатировала бы его по полной программе. Люблю дружить с мужчинами – они гораздо отзывчивее, чем женщины.

Прислушиваюсь. Андрей уходит. Выдыхаю.

– Спрячь оружие, оно меня пугает, – говорю мужчине и ухожу в свою комнату. Зову с собой Бадди, закрываю дверь и ложусь в кровать. Закрываю глаза, дышу глубже.

Такой вот своеобразный отпуск.

Неожиданно вспоминаю, что у меня где-то был старый телефон Дениса. Соскакиваю с кровати, перерываю шкафы, полки.

Нахожу.

Не включается.

Зарядки нет. И она нестандартная. Где взять подходящую – я не знаю.

Черт.

Закидываю телефон назад в тумбу. Ложусь в кровать и обнимаю Бадди. Закрываю глаза, пытаясь расслабиться и уснуть, чтобы этот день поскорее закончился. Но когда в твоей квартире, за стенкой, чужой мужчина с оружием, скрывающийся от ему подобных, трудно просто так расслабиться и уснуть.

Промучившись около часа, все же засыпаю. Мне снится дуло пистолета. Чёрный холодный ствол целился мне в голову. Мне снятся не образы, а эмоции. Страх и паника. Не вижу лица человека, который хочет меня убить. Темно. Только мужской силуэт в чёрной одежде. Зажмуриваюсь… Слышу звук выстрела. Вздрагиваю, с колотящимся сердцем подскакиваю на кровати.

Я еще никогда не умирала во сне.

Бадди соскакивает вместе со мной, начинает бегать вокруг.

– Все нормально, – глажу его, пытаясь отдышаться. Темно уже. Мне казалось, что я только задремала. Поднимаюсь с кровати, выхожу в коридор, заглядываю в гостиную. Баро в ноутбуке, сосредоточено что-то читает, не обращая на меня внимания. Бадди вновь несется в прихожую и садится возле двери. Время гулять.

Захожу на кухню, открываю холодильник, беру питьевой йогурт, делаю несколько глотков, ставлю назад.

Умываюсь в ванной, расчесываюсь. Опухшая после сна. Все равно очаровывать здесь некого.

– Мне нужно погулять с собакой, – сообщаю я. Мужчина поднимает на меня свои чёрные пронзительные глаза, смотрит. Внимательно. Молча выкладывает на стол ключи и опять утыкается в ноутбук.

Я так понимаю, это разрешение.

Так просто?

Не боится, что я снова что-нибудь выкину?

А как же те страшные люди серьёзнее полиции?

Да плевать! Я хочу прогуляться.

Быстро хватаю ключи, натягиваю куртку, шапку, выпуская пряди волос по плечам, надеваю на пса ошейник и покидаю квартиру.

Снег идет.

Но не холодно. Воздух такой свежий. Красиво. Все укрыто белым покрывалом. Под светом фонарей белые хлопья кажутся серебристыми. Бадди довольный рвётся вперед. Он любит купаться в сугробах. Отпускаю его с поводка порезвиться, прячу руки в карманах и просто стою посередине двора, наблюдая за собакой. Осматриваюсь. Двор заставлен машинами. Женщина из соседнего подъезда гуляет со своей таксой. Я немного ее знаю. Мы иногда болтаем, гуляя с собаками. Можно подойти и попросить позвонить, но я не запоминаю номеров наизусть. Никто не запоминает. Мы все полагаемся на гаджеты, которые это делают за нас. Я даже номер Дениса не помню. Да и чем он мне поможет? Паранойя нарастает, и я боюсь кого-либо втягивать в эту историю, чтобы не навредить. Мне нужен мой телефон любой ценой.

Настолько ухожу в свои мысли, наблюдая за собакой, что ничего не замечаю. Я не знаю, что заставляет меня резко обернуться, но когда я это делаю, то понимаю, что на меня на скорости надвигается черная машина…

А дальше все, как в замедленной съёмке. Дальний свет ослепляет, сердце пропускает несколько ударов, в кровь выбрасывается адреналин. Я в шоке, стою на месте, выставляю руки вперёд, словно это может меня спасти…

Рывок – сильное, огромное тело сбивает меня с ног, и мы вместе летим в сугроб. Утыкаюсь лицом в снег. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Снег забивается в рот, нос, а сверху на меня давит огромное тело.

Визг покрышек, рычание мотора, шум в ушах, кислорода не хватает…

Мамочка…

– Саня, гони за ним! – кричит тело на мне. Рывок. Меня поднимают за шкирку. Хватаю воздух, выплёвывая снег; голова кружится, ноги подкашиваются; сердце, кажется, бьется где-то в висках. – Цела?! – передо мной стоит высокий, бородатый мужчина, один из тех, кто приходил к Баро.

– Не знаю, – мотаю головой. Я вообще дезориентирована и не чувствую тела. Возле меня прыгает Бадди, лижет руки. Пошатывает, но мощная рука мужчины вновь хватает меня за куртку, удерживая на ногах.

Ничего не соображаю. Не могу надышаться, горло сдавливает, глаза слезятся. С меня аккуратно стряхивают снег, обхватывают за плечи и ведут к дому.

– Бадди! – оглядываюсь, сжимая в руках поводок.

– Он здесь, – грубо произносит мужчина и заводит меня в подъезд. Поднимаемся.

Вынимаю из кармана связку ключей. Не могу попасть в замочную скважину, руки не слушаются. У меня мягко отнимают ключи и открывают дверь, пропуская внутрь.

– Присядьте, – бородатый мужчина указывает на пуфик в прихожей, и я послушно сажусь. Словно в шоке, ничего не понимаю, и мне очень страшно.

– Леван? Что происходит? – к нам выходит Баро, взгляд исподлобья, рассматривает меня.

– Девочку пытались сбить, – четко поясняет бородатый мужчина.

Меня пытались сбить?

– Подробности, – голос у Баро требовательный и немного раздражённый.

– Да стандартная схема: машина без номеров, дальний свет для ослепления.

– Уверен, что преднамеренно?

– Сто процентов. Я успел выскочить и оттолкнуть девочку, Саня рванул за ними.

– Ясно, свободен. Всю информацию мне, в любое время! – распоряжается Барон, запирая дверь. А я так и сижу на пуфике, сжимая поводок, смотря, как Бадди ложится у моих ног. – Давай, красивая, раздевайся. – Дергаюсь, когда мужчина хватает меня за куртку. – Тихо, я просто помогу снять.

Позволяю снять с себя верхнюю одежду, а сама справляюсь с ботинками.

– Меня хотели сбить? – зачем-то спрашиваю у мужчины. Он не отвечает, берет меня за руку и ведет в комнату.

– Присядь, – указывает мне в кресло. Сажусь. Мозг отказывается соображать и принимать происходящее всерьез. Со мной не может происходить ничего подобного.

Баро берет с дивана плед, которым сам укрывался, и укутывает в него меня. Только сейчас осознаю, что меня трясёт, но холода не чувствую. Кутаюсь в плед, кусаю губы, пытаясь хоть как-то себя преодолеть. Отшатываюсь, когда мужчина нависает надо мной и хватает за подбородок, фиксируя мое лицо на себе. Глаза у него чёрные-черные, с блеском, как самая тёмная ночь, как пропасть, в которой можно разбиться насмерть, и я смотрю в них, находя точку опоры. Дрожь проходит, словно меня поглотили эти глаза.

– Ничего в жизни не дается просто так, – немного хрипло произносит он. – Все события предопределены и прописаны в нашей книге судьбы. Можно лишь принимать, анализировать и делать выводы. Мы с тобой оказались в нужное время и в нужном месте рядом. Подумай об этом.

Отпускает меня и уходит на кухню.

Закрываю глаза, откидываясь на спинку дивана. Кожу в месте его прикосновения жжет. Я тактильно ощущаю его руку на своём лице, будто этот мужчина по-прежнему держит меня, не позволяя сорваться в истерику.

И ведь он, чёрт его возьми, прав. Если бы его не было в моей квартире, то не было бы рядом и его людей, которые меня спасли. А если бы их не было…

Мамочки…

Зажмуриваясь, глубоко вдыхаю. От пледа пахнет мужчиной. Терпкий, тяжёлый запах, как еще один якорь, останавливающий меня от саморазрушения. И я дышу этим запахом глубже.

Баро возвращается с пакетом. Наблюдаю, как он убирает со стола ноутбук, какие-то бумаги и двигает стол ближе ко мне. Открывает пакет, вынимает оттуда бутылку белого вина, пару красивых бокалов на длинных ножках.

Шардоне.

На столе появляются несколько контейнеров. Мужчина открывает их, а там лобстеры, овощи гриль и соусы. Распахиваю глаза в удивлении. Я же пошутила. Я и никогда не ела этих лобстеров, так, ляпнула, что пришло в голову.

Мужчина открывает вино, разливает по бокалам и протягивает один мне. Беру, тут же делая один большой глоток. Я не знаю, кто этот мужчина, и сомневаюсь, что хочу знать. Но в данный момент он мне необходим, и если он прописан в книге моей судьбы, то спасибо.

Глава 7

Ася

Опустошенный бокал вина помогает немного прийти в себя. Дышится легче. Нет, мне уже не страшно. Невозможно бояться рядом с человеком, который сам может напугать кого угодно. Мне тревожно. Мне очень тревожно. Настолько, что я уже не хочу, чтобы Баро покидал мою квартиру. Я не хочу никуда бежать, никому звонить и что-то предпринимать. Я хочу сидеть тихо-тихо, как мышка, за спиной у хищника. Мне парадоксально спокойнее рядом с ним.

Мой пустой бокал вновь наполняется вином. Принимаю. Отпиваю еще. Закрываю глаза, откидываясь на спинку дивана.

Меня хотели убить.

Кто? За что? Я ничего не сделала, я не знаю никаких тайн. У меня ничего нет.

– Ешь, – тон моего «гостя» приказной. Но некрасиво отказываться от еды, которую сама заказала. Этого мужчину не возьмёшь на «слабо». Не любит проигрывать. Губы сами растягиваются в улыбке. Выпрямляюсь. Двигаюсь ближе к столу, беру вилку. Есть лобстеров из контейнера – преступление, но сил на сервировку нет. Пробую. И еще немного.

– М-м-м, это божественно, – стону, наслаждаясь вкусом. – Спасибо.

Поднимаю глаза на мужчину. Он отпивает вина и опускает глаза на мои губы, которые я облизываю.

– Пожалуйста, красивая, – салютует мне бокалом вина. Я ем, а он рассматривает меня, не отводя черного взгляда. Не очень комфортно, но это так вкусно, что плевать.

– Если честно, никогда их не ела, – сознаюсь я. Баро усмехается, качая головой.

– Приятно вызывать у девушки стоны удовольствия и открывать для нее что-то новое.

Звучит двусмысленно. Сама заглядываю в его глаза. Там чёрный огонь. Страшно обжечься, но завораживает. Внешность у него необычная. Грубые черты лица, брутальный, жёсткий, сильный, мощный, опасный, но… улыбка обезоруживает. Он даже красив по-мужски. Из тех, о которых говорят: в нем что-то есть.

Хочется ответить ему чем-то колким, но я теряюсь.

Доедаю порцию лобстеров. Вытираю губы салфеткой, запиваю вином.

– Поела? Пришла в себя? – вполне серьезно спрашивает мужчина. Киваю. – Теперь рассказывай. Кому такая сладкая девочка перешла дорогу?

– Я не сладкая.

Не комментирует. Смотрит внимательно, призывая меня говорить.

– Я не знаю. Не понимаю…

Даже не осознаю, что это все происходит со мной. Я словно наблюдаю со стороны, и мне очень страшно.

– Ладно, давай сначала. Я задаю вопросы, ты максимально честно отвечаешь.

Еще пару часов назад я могла с уверенностью сказать, что никогда не раскроюсь перед этим мужчиной, но в данной ситуации он мой якорь и точка опоры.

– Ладно, – допиваю вино, и мой бокал вновь наполняется. Да, хочется напиться и забыть все, как страшный сон. Мне это нужно сейчас, иначе можно свихнуться.

– Ты знала нападавшего на тебя возле гаражей?

– Нет.

– Что ты там делала? Как это все произошло?

– Я приехала на СТО.

– Почти ночью, одна в Шинниках? – с нескрываемой иронией спрашивает он.

– Где?

– То есть ты даже не подозревала, куда едешь? Как ты туда попала?

– Навигатор привёл, – тоже язвлю.

– Это все объясняет, – закатывает глаза.

– Вообще-то это ты посоветовал мне сменить ремень на моей рухляди.

– Я не предполагал, что ты, неадекватная, поедешь на отшибы в самый неблагополучный район города ночью. Инстинкта самосохранения вообще нет?

На самом деле звучит крайне неадекватно. Но я не сознаюсь.

– Я не знала, мне посоветовали.

– Кто?

– Ну какая разница? – вновь отпиваю вина. Голова уже кружится. Но так даже лучше. На трезвую голову сложно перенести то, что со мной происходит.

– Кто тебя отправил в этом место? – уже раздражённо повторяет вопрос.

– Андрей.

– Тот, кто приходил сегодня?

Киваю.

– Насколько вы близки?

– В каком смысле?

– Вы трахаетесь?

Упрямо молчу и пью вино. Не знаю зачем. Из вредности. Потому что этот мужчина давит на меня. Не нужно спрашивать у меня таких вещей.

– Да?

– Нет. Он просто мой друг.

– Ты уверена, что он твой друг?

– Андрей нормальный мужчина. Может, он сам не знал, что это за место. И там была СТО, – пытаюсь выгородить Андрея. Никогда в жизни не поверю, что он сделал это специально. Нет таких причин.

– Ладно, мы вернемся к твоему другу потом. Но не один мужчина не будет дружить с женщиной просто так. Он либо хочет ее, либо между ними уже все было, либо… – не договаривает, прищуривается, словно я лгу. – Дальше.

– Гараж был закрыт, и потом появился он.

– Что он от тебя хотел?

– Я не знаю, он просто куда-то меня тащил. Нет причин. Я полагаю, что это либо маньяк, либо псих. Потом появился ты…

– Предположим, что это просто стечение обстоятельств. Что тогда произошло сегодня? Ты видела эту машину ранее?

– Нет, я вообще не успела рассмотреть автомобиль, – вновь допиваю вино и откидываюсь в кресле, зажмуриваясь.

– Ранее что-то подобное с тобой происходило?

– Нет.

– Послушай, Ася. Я, например, точно осознаю, кто и за что на меня охотится. И по большей части все эти экшены я сам себе и организовываю. Сфера деятельности такая.

Как красиво он завуалировал свою принадлежность к криминалу.

– И ты, красивая, поведай мне свои тайны.

– Да нет никаких тайн. Нет! Я простая девушка, с больным братом, собакой и тараканами в голове.

– Не сомневаюсь, но всё-таки кому-то ты мешаешь.

Отрицательно качаю головой, потому что это все бред. Мы не в кино. В жизни так не бывает.

Встаю с кресла, откидываю плед, собираю со стола контейнеры, салфетки, закидываю все в пакет, молча унося на кухню. Слышу звонок своего телефона, но это уже не мне. Баро отвечает. Возвращаюсь, собираю вилки, вытираю со стола. Я пьяна, комната немного кружится, тело ватное. Но мне хорошо. Мне хотя бы не страшно. Сама наливаю себе еще вина и ухожу с бокалом в ванную.

Запираюсь, снимаю с себя одежду, отпиваю вина, осматривая себя в зеркало. Вроде не уродина, и фигура какая никакая есть, а вот с мужчинами как-то не складывается. Некому поплакаться, не на кого положиться, и не у кого искать защиты. Раньше моей опорой был Денис, а сейчас…

Нет, в моей жизни был мужчина. Парень, первая любовь… Горько усмехаюсь сама себе в зеркало. Мне казалось, что это навсегда. А потом он женился на моей подруге детства. Вот такая любовь… Нет в этом трагедии. Это жизнь, так бывает. Но… Что со мной не так?

Отхожу подальше, рассматривая себя в полный рост. Синяк на бедре. Прикасаюсь. Болит немного. Допиваю вино и залезаю под душ. Хочу смыть с себя этот день.

Вытираюсь, подсушиваю волосы полотенцем. Голова кружится, кружится, кружится, от горячей воды я стала еще пьянее. Хорошо. Хочется музыки и танцевать. Хочется чего-то… стоящего в этой жизни.

Усмехаюсь сама себе, когда понимаю, что снова по привычке не взяла одежду. Но сейчас мне, пьяной и неадекватной, все равно. Заворачиваюсь в полотенце. Выглядываю в коридор – никого. Быстро выбегаю, но пошатываюсь, взмахиваю руками, чтобы удержаться за стену. С меня слетает полотенце.

Баро появляется в проеме, и мы застывает. Я абсолютно голая, и в пьяном ступоре даже не пытаюсь прикрыться. Его чёрные глаза трогают меня, медленно, ощупывая тело с ног до головы. Сглатываю. Он так смотрит, словно хочет сожрать. Жадно, внимательно, с вожделением. Сморит так, что я не в силах пошевелиться, прикрыться и убежать. Один только чёрный взгляд берет в плен и лишает воли.

Баро делает шаг ко мне, а я – от него, по телу несется волна жара и страха. Но это совсем другой страх… Это, скорее, нежелание быть съеденной хищником. Прихожу в себя, хватаю полотенце. Но поздно. Рывок. Полотенце выпадает из рук. Я прижата к прохладной стене сильным телом.

Выдыхаю, закрывая глаза. Нужно сопротивляться, нужно оттолкнуть, нужно потребовать не трогать, но мне так горячо в этот момент. Его сильная ладонь ложится мне на шею, но не сжимает, больше придавливает к стене. Самое удивительное, что теперь он не смотрит на мое обнажённое тело, а смотрит в глаза, а я – в его. Я отражаюсь в этой чёрной бездне.

– Очень красивая девочка, – хрипло шепчет Баро, а у меня мурашки от его низкого голоса. Я, определённо, выпила лишнего.

Глава 8

Ася

– Такая молочная… Кожа фарфоровая, – его голос с каждым словом все ниже и ниже. Поглаживает мою шею, смотря в глаза. А меня потряхивает от его натиска. – Такая чистенькая, и пахнет от тебя… – наклоняется, глубоко вдыхает у моего виска. – Ванилью, медом, – еще раз глубоко вдыхает. Его рука на моей шее спускается ниже, обрисовывая ключицы, и ложится между грудей. – Сердце трепещет, – констатирует он. – Боишься? – ухмыляется и тянется к моим губам. – Правильно делаешь. Я тебя сожру, сладкая, – его горячие губы прикасаются к моим. Зажмуриваясь, содрогаюсь, когда он слегка прикусывает мою нижнюю губу. Его ладонь между грудей смещается вправо, накрывая полушарие, а губы всасывают мои губы.

Ноги подкашиваются, голова кружится, низ живота сладко тянет, мурашки по коже, и все это ненормально. Я хочу… но я не хочу, не могу, не с этим мужчиной, не как шлюха, не так – вопит мой разум.

Упираюсь ладонями в его сильную грудь, упираюсь, пытаясь оттолкнуть Баро. Но он даже не сдвигается с места, наоборот, прижимает меня сильнее к стене. Снова кусает, тут же зализывая укус.

– Не надо, – толкаю его снова. – Пожалуйста, отпусти, – жалобно пищу, но чётко понимаю, что если мужчина не отпустит, то сдамся, потому что это невыносимо горячо. Я уже большая девочка и четко осознаю, что возбуждена. Но я не хочу этого. Нет! Только не с ним! Мне страшно. – Ну, пожалуйста, – в голосе истерика. Мужчина замирает, а потом отпускает меня, отходя на шаг. Дыхание у него рвётся так же, как и у меня. Такой дикий и необузданный. Понимаю, что у меня есть всего несколько секунд, чтобы смыться, иначе хищник сорвется с цепи.

Быстро укутываюсь в полотенце и бегу в комнату. Запираюсь, облокачиваюсь на дверь, пытаясь отдышаться. Мне кажется, я протрезвела, голова ясная, а тело все равно горит и потряхивает. Меня ломает, как при лихорадке, но эта такая мучительно сладкая ломка. Тело тянет от возбуждения и никак не хочет отпускать. Будто его обманули, и оно требует ласки этого мужчины.

Зажмуриваюсь. Что это сейчас было? Я сошла с ума. Стояла там голая и даже не пыталась прикрыться. Конечно, он принял это все за приглашение.

Дура!

Дура!

Я даже обвинить его ни в чем не могу.

Быстро одеваюсь, натягивая на себя тёплую и самую нелепую пижаму с розовыми звёздами, и ложусь в кровать. В голове полная каша. Я точно сплю, и это мой самый долгий сон. Кошмар.

Баро

Утро. Рука ноет от каждого движения. Но я почти не обращаю на это внимания. Пустяки, по сравнению с тем, что этого утра для меня могло бы и не настать.

Курю в открытое окно на маленькой кухне. Мне нужно еще несколько дней «тишины». Я потерялся, меня нет. Тем самым я ломаю всю логику Вертинских. Точнее самого достойного из них – Арона. Да, я уважаю своих врагов. Иначе какой смысл? Никогда не нужно недооценивать противника, иначе это сыграет против меня.

Еще рано, и сна нет. Впрочем, как и всегда. Мой бой с бессонницей давно проигран. Доктор говорит, нужно сменить образ жизни. Легко сказать, трудно осуществить, когда твоя жизнь давно выстроена по системе, из которой нельзя выйти. Иначе пристрелят. Выход только один – в могилу. А я хочу жить. Эгоистично хочу наглотаться этой жизни сполна.

Глотаю горсть таблеток, запивая стаканом воды. Еще бы кофе хорошего… Нет, меня устраивает это уютное убежище, но хозяйка тут так себе. Мою спасительницу надо саму спасать каждую минуту.

Беру телефон, набирая номер Левана.

– Кофемашину привезите хорошую, и кофе средней обжарки.

– Сделаем, что-то еще?

– Что там с нападавшими на девочку?

– Ничего, грамотно ушли.

– Ясно. Мысли есть?

– Скорее всего, наёмники. Главная фигура сидит выше и руки не пачкает.

– Разумно. Я бы поступил так же. Ладно, жду кофемашину, – почти сбрасываю звонок, но потом вспоминаю, что женщина в этом доме ужасно готовит. – Закажи завтрак в «Персии» на двоих.

– Хорошо, что именно заказать?

– Мне омлет, с овощами и ветчиной. Девочке… Что там едят девочки… Не знаю, блинчиков каких-нибудь с наполнителями.

– Будет сделано.

Скидываю звонок. Выкуриваю еще одну сигарету и возвращаюсь в гостиную. Пес лежит у ее дверей, охраняет, скалится на меня. Правильно делает, хозяйку нужно защищать. Но меня не трогает, понимает, кто здесь доминирующий самец. Сажусь на диван, открываю ноутбук. Амалия онлайн. Тоже не спит. Она жаворонок.

Ноутбук запаролен, аккаунты на левые имена. Мне нельзя светиться, тем более подставлять девочку, не думаю, что она будет в восторге, если в ее квартиру ворвётся группа захвата.

Noname: «Как ты себя чувствуешь?»

Амалия: «Рада, что ты жив».

Noname: «Ты не ответила на вопрос».

Амалия: «Не нужно акцентировать внимание на моем здоровье. Тем более что тебе всегда может рассказать об этом мой доктор. Давай не нарушать традицию. Оставим как есть. Мое здоровье обсуждается через посредников».

Noname: «Хорошо. Я тебя понял. Как дела у Давида?»

Амалия: «Скучает. Он думает, ты в рабочей поездке».

Noname: «А я в рабочей поездке!»

Амалия: «Не чувствую тебя далеко. Ты где-то рядом…»

Noname: «Так надо…»

Амалия: «С тобой все хорошо? Мне снилась твоя кровь».

Noname: «Кровь была. Но это пустяки».

Амалия: «Береги себя хотя бы ради Давида. У него никого нет».

Noname: «У него есть ты!»

Амалия: «Мы же оба понимаем, что это ненадолго».

Все. Вышла из сети.

Захлопываю крышку ноутбука. Откидываюсь на спинку дивана, дышу глубже. Так бывает, тесная связь с женщиной на ментальном уровне. Все гармонично, за исключением одного. Нет именно того, что может быть только между мужчиной и женщиной, чего-то очень интимного. Так вышло, что у нас это взаимно…

Тру лицо руками… На телефон приходит сообщение от Левана. Поднимаюсь с дивана. Открываю ему двери. Заносят с Саней пакеты и кофемашину. Оставляют все на кухне.

– Обстановка? – интересуюсь у Левана.

– Все тихо. Наблюдают.

– Пусть наблюдают. Что с поставками?

– «Караван» идет.

– Ясно, свободны.

Разворачиваются, идут на выход.

– Леван, стой. Собери мне всю информацию на Асю. Мне недостаточно поверхностной. Мне нужно все досконально: от рождения до сегодняшнего дня. О родителях, брате и окружении.

– Хорошо, пару дней.

Киваю, открываю дверь, выпуская ребят.

Устанавливаю кофемашину на тумбу, заправляю. Включаю. Подставляю чашку. Слышу шаги в коридоре. Ася убегает в ванную. Запирается. Ухмыляюсь. Стыдно тебе? Алкоголь выветрился, а вместе с ним и раскованность. Но я оценил. Вкусная девочка. Фарфоровая, чистая. Будоражит. Заводит. Хочется поиграть. А что мне в принципе мешает? Мы вынужденно заперты в четырех стенах. Мог бы, конечно, и трахнуть ее вчера, возле стены. Но секс ради секса мне давно неинтересен. Не в том возрасте и статусе. Все, что мог попробовать, я попробовал; и сильно избалован, и пресыщен.

Беру чашку кофе, отпиваю и подставляю еще одну для Аси.

Слышу, как она выходит из ванной и убегает назад в комнату. Смешно. Как маленькая. Вот что ты натворила? Где нашкодила? Кто на тебя охотится?

Беру ее чашку, иду в комнату. Толкаю дверь спальни. Застаю девушку в красивой позе на полу. Она на коленках, что-то ищет под кроватью. Попка шикарная. Рассматриваю. Руки начинают покалывать от желания прикоснуться. Я помню, какая она упругая. Давление поднимается.

– Красивая поза, – привлекаю к себе внимание. Девушка от неожиданности ударяется головой об кровать.

– Ай! – вылезает, садясь на коленки, – трет затылок.

Да, твою мать!

Она осознает, что делает. Несмотря на то, что на ней нелепая детская пижама со звёздами, ее поза на коленях… Закрываю глаза.

– Что интересного под кроватью? Долго будешь прятаться от меня?

– Я заколку потеряла! – вновь язвительная. Но это защита. От меня. Хочется все равно наказать эти дерзкие губы. Женщины не должны так разговаривать с мужчинами. Никто не преподал девочке этот урок. Заглядываю в ее темно-зеленые глаза, там стыд и смятение. Тоже вкусно. Губы упрямые, хмурится, убирая с лица медовые волосы.

– Ну как найдёшь заколку и смелость, приходи завтракать, – ставлю кружку с кофе на комод и ухожу на кухню.

Глава 9

Ася

Выхожу из комнаты, сжимая в руках чашку. Кофе хороший, наслаждение в каждом глотке, не было у меня такого. Смелости не прибавилось, но я не собираюсь сидеть в комнате вечно. Проще прикинуться дурой и сделать вид, что между нами ничего не было.

Читать далее