Читать онлайн Записки провинциального опера бесплатно

Пролог

Перед провинциальным парнем Максом стоял не особо богатый выбор, куда устроиться на работу после окончания последнего курса института. Как правило, студенты, получившие диплом, возвращались к себе на малую родину, в районный центр, так как обучались по целевому направлению и были обязаны отработать там не менее пяти лет. У Макса ситуация была немного другой. Он был родом из приличной семьи: мать – педагог, отец – машинист тепловоза. Почти отличник, он самостоятельно поступил на бюджетное отделение, хотя и не стремился обучаться на экономическом факультете. С детства он хотел быть военным; откуда возникло такое желание, было непонятно, ведь в семье не было кадровых военных, но грезил он дальними походами на подводной лодке и мечтал стать настоящим боевым офицером. Но судьба, как это часто бывает, распорядилась иначе. Поступить в военный вуз ему было не дано из-за категорического неодобрения родителей, да и поставленный ими в результате долгих переговоров ультиматум его вполне устраивал. А именно: на семейном совете постановили, что, получив высшее образование, он сможет самостоятельно принять решение – остаться работать по гражданской специальности либо поступить на службу по контракту. Соответственно, был выбран вуз, в котором была военная кафедра, чтобы, не теряя времени, не только приобрести профессию, но и получить офицерское звание лейтенанта, хоть и запаса.

Пять лет учебы пролетели незаметно, а с трудоустройством до сих пор была неопределенность. Таких же, как Макс, специалистов ежегодно выпускалось только из его института более двухсот. Понятно, что всех обеспечить работой по специальности большой город был не готов. Поэтому и пошли молодые «профессионалы» кто куда: прикормленные деканские шестерки по личной рекомендации в коммерческие фирмы на испытательные сроки, некоторые в «Эльдорадо» продавать чайники и утюги, а другие обратно к себе в колхоз поднимать целину. Максу, не оставлявшему свою затею стать военным, тоже пришлось вернуться на малую родину, чтобы обмозговать план дальнейших действий по реализации задуманного еще пять лет назад. Пришлось поработать на разных должностях: от обычного курьера до сотрудника банка, пока подвернувшийся случай не изменил его дальнейшую судьбу кардинально.

Однажды, возвращаясь на свое рабочее место после обеда, Макс обратил внимание на военный уазик, припаркованный рядом с главным входом в офис. Только он захлопнул дверь своего автомобиля и направился к двери офиса, как из уазика вышел человек в военной форме и быстрым шагом двинулся ему наперерез.

– Максим Уваров? – поинтересовался тот.

– Да, я, – ответил Макс.

– Подполковник Яременко, – представился человек в форме. – Я являюсь начальником пограничной комендатуры нашего города. В настоящий момент занимаюсь подбором кадров среди молодых людей, имеющих высшее образование, для прохождения службы по контракту. Не имеете ли вы желания послужить по контракту?

Этот вопрос был для Макса не то, чтобы неожиданным, но ввел его в некоторый ступор. В голове пронеслась мысль: «Как такое возможно?» Хотя своим видом он этого не показал, а ответил, что рассматривал вариант службы по контракту, но ему необходимо тщательно обдумать этот вопрос. Тем самым дать возможность себе определиться, не прошло ли желание следовать своей мечте и не тот ли это шанс, который сам его нашел. Попрощавшись с подполковником Яременко, Макс направился в свой кабинет, где всю оставшуюся часть рабочего дня прокручивал в голове мысли о поступившем предложении. Не зная, что уже сегодня эта история будет иметь совсем другое продолжение.

Вечером, после работы, Макс собрался ехать домой. Выйдя из кабинета, он увидел мужчину, спускавшегося по лестнице из общего зала. Как ему показалось, он уже где-то встречал незнакомца. Мужчина был в деловом костюме, в левой руке держал черную папку – такую обычно используют для хранения документов.

– Вечер добрый, – обратился он к Максу.

– Добрый, – ответил парень.

– Давай выйдем из здания и пообщаемся, – предложил мужчина доброжелательным тоном.

На улице он представился:

– Меня зовут майор Игорь Владимирович Чуркин. – Потом поинтересовался: – Не желаешь послужить по контракту на благо Родины?

«Это прикол какой-то, что ли?» – подумал Макс. Однако вслух спросил: – А не в пограничниках случайно?

Нет, – ответил Чуркин, – у нас контора посерьезней будет. Федеральная служба безопасности называется. Слышал про такую?

Макс про такую слышал, но чем они там занимаются, представлял смутно – так честно и ответил.

– Ну понятно, – сказал Чуркин. – Контора наша особо не распространяется про методы своей работы. В основном все мы там опера, и ты на должность опера будешь рассматриваться, если согласие своё дашь. Я про тебя тут справки навел, кандидатура твоя нам подходит. Отучишься на опера, служебную квартиру получишь, а там, смотри, карьера попрет и в город переберешься, в Управлении будешь работать.

Всю неделю Макс пребывал в раздумьях. Он понимал, что в случае согласия подписывает контракт и поступает на службу в органы обеспечения безопасности, что отчасти соответствовало его мечте быть военным и служить Родине – хоть и не на боевой подводной лодке, но тоже неплохо.

Глава 1

Верхушки – низушки

Переехав в другой город, Макс около двух недель в качестве стажера на должность оперуполномоченного исправно ходил на службу к 8:30 утра. Хотя службой это было назвать сложно. Документы изучать не давали, так как они имели гриф секретности, а допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, ему должны были оформить только после обучения. Вот и заключалась работа в выслушивании историй и баек от старших товарищей оперов и выполнении мелких поручений неоперативного характера.

Обучение в институте ФСБ длилось около года. Контингент – парни со всех концов России. Появились новые друзья, сплоченные одним общим делом. Самое беззаботное время, даже если сравнивать с гражданским вузом. Стипендия слушателя, в несколько раз превышавшая заработную плату на прежнем месте работы, Макса очень радовала. Появилась даже своя маленькая традиция: после каждой стипендии ходили в одно и то же кафе «Жили-были», где небольшим кругом новых знакомых делились историями из жизни, грезили о перспективах службы. Особенно Максу запомнился один из дней, когда он отмечал присвоение ему очередного воинского звания – старший лейтенант. В офицерской столовой под личную ответственность друг Юра взял граненый стакан, предполагая, что в кафе его вряд ли удастся найти. Это был первый в начинающейся военной карьере Макса стакан водки, который ему пришлось залпом выпить под дружеское подбадривание своих новоиспеченных коллег. Ведь присвоение первого офицерского звания – лейтенант состоялось в гражданском институте по окончании военной кафедры и не было таким пафосным, как в воинском коллективе. Макс даже испытывал некоторое волнение, когда начальник курса, зачитав приказ о присвоении звания, назвал его фамилию и вручил погоны старшего лейтенанта, и когда он сам громко произнес: «Служу Российской Федерации!»

По окончании обучения все разъехались по своим регионам, на прощание обменявшись контактами. Выпускной отмечали с размахом, не было только что цыган с медведями. А утром уже следовало явиться в отдел кадров Управления для получения наставления от старшего офицера-куратора и отбыть к месту несения службы в славный городок на границе с сопредельным государством.

Прибыв к 8:30 на рабочее место, Макс застал секретаря Галину и водителя Семена. «А у нас новый начальник, – сообщил Семен. – Мы, правда его еще сами не видели, сегодня первый день как должен прийти, в звании, вроде, майор. Ты пока на учёбе своей был, тут руководство сменилось», – пошутил он.

В этот момент на лестнице послышались шаги, щелкнула задвижка электронного замка, и в холл вошел человек среднего роста, с розовым от мороза круглым лицом, в пуховике и вязаной черной шапочке. «А вот и начальник», – сообразил Семен.

– Здравия желаю, товарищ майор. Старший лейтенант Уваров прибыл для прохождения службы, – отрапортовал Макс.

Человек в пуховике улыбнулся, снял шапку, протянул ему руку и сказал:

– Здравствуйте, товарищ старший лейтенант. Зовут меня Валерий Иванович Попов. Проходите, – указал он рукой на дверь в свой кабинет.

Уже там он спросил:

– Ну что, отучился? Научили, как уголовные дела возбуждать? У нас тут статистика в уголовных делах измеряется. Есть уголовные дела – хорошо, нет – значит, опер плохо работает.

– Понятно, – ответил Максим.

Хотя пока ничего не было понятно. Особенно сказанное начальником слово «статистика» невольно крутилось у него в голове. И, видимо, не зря, так как на протяжении всей будущей службы это мудрёное слово являлось прямым показателем работы опера. «Зарабатывай очки, голы, секунды», – шутили старшие опера. Но Максим только старался вникнуть в специфику работы. Было ясно, что первые полгода никаких боевых заданий ему не доверят, в связи с чем служба сводилась к исполнению письменных запросов, изучению литерных дел, перечитыванию ориентировок и редким командировкам в Управление. Начальник, как позже выяснилось, на данную должность был назначен с должности старшего опера. То есть опыта руководства до этого времени не имел. Поэтому он был объектом постоянных подколов в кругу старших оперов, а со временем и самого Макса. Особенно явно его некоторая некомпетентность в организации боевых единиц была заметна при проведении совещаний, на которых он раздавал, как ему казалось ценные указания. При разъяснении задач молодым операм он не утруждался особой конкретизацией и в какой-то момент просто говорил: «Ну сделаешь вот так, вот так, и ты – ды-ды». При этом выводил врачебным почерком на листе бумаги какие-то каракули, не имеющие никакой информационной нагрузки. Стараясь разобрать эти «записки сумасшедшего», опер выпадал в осадок и был вынужден неоднократно обращаться к Попову, чтобы адекватно изложить в документе донесенную до него «умную» мысль или фразу. Таких афоризмов на протяжении службы у Макса набралось порядком; чтобы не растерять такой «ценный материал», он даже отвел у себя в рабочем блокноте особое место для начальнических перлов. Чего только стоило выражение «убери верхушки – низушки», означавшее, что при подготовке документа аналогичного формата из него необходимо убрать заглавие и нижнюю часть, а основной текст оставить без изменений. Так же часто употреблялась им фраза «напиши немного побольше» – рекомендация увеличить объем излагаемого текста в документе путем добавления «умных фраз». Было еще забавное слово «кафушка», которым называлось обычное кафе. Оно использовалось начальником исключительно при проведении «фильтрационных мероприятий» по ориентировкам Центра, направленных на выявление «особо опасных преступников», как правило, мигрантов из стран ЦАР1, которые собираются в придорожном кафе вблизи границы с намерением совершить разовое её пересечение для продления миграционной карты.

Глава 2

Электрики-камикадзе

Аналогичные ориентировки на мигрантов, возможно скрывающихся на территории оперативного обеспечения под видом рядовых граждан, постоянно поступали из центрального аппарата и распространялись по всем подразделениям необъятной Родины. Подразделение, в котором служил Макс, не было исключением. Некоторые ориентировки имели четкие инструкции в отношении указанной категории, в частности, не расшифровывать свою принадлежность к органам безопасности, чтобы не спровоцировать непредсказуемые действия, которые могут нести угрозу здоровью и жизни сотрудника. Как правило, большая часть информации о незаконном нахождении на нашей территории лиц нелегально пересекших границу отрабатывалась подразделением миграционной службы, что входило в его прямые обязанности. Но когда поступали ориентировки с миллионом резолюций от руководящего состава о необходимости проведения залегендированного ОРМ2 для установления лица, а тем более для его задержания, тут руководство, находящееся на земле3, подключало все имеющиеся резервы. Это означало, что на результативном документе по итогам проведенного ОРМ, который направят в Центр, будет указано, что «под чутким личным руководством и во взаимодействии с подразделением ФМС ГУ МВД были достигнуты» и т.д. После очередной такой ориентировки Иваныч вызвал к себе в кабинет Макса и сказал в свойственной ему манере: «Эт самое, тут коллеги ориентировку прислали, нужно на адрес съездить проверить».

Для Макса это было первым боевым заданием, что, конечно, его очень воодушевило и взволновало. По ориентировке проходил какой-то кавказец с корнями из ближнего зарубежья. Подозревался он нашими старшими братьями из Центра по ст. 222 УК РФ4, и он якобы снял дом по имеющемуся адресу. Необходимо было установить факт его нахождения и опознать по соответствующему фото. В голове у Макса замаячило множество вопросов, которые на самом старте прервал Иваныч. «Я уже всё придумал, – сказал он. – Поедешь с бригадой электриков местного РЭС5 под видом стажера. Они будут под легендированным предлогом проверять что-то по своей линии, а ты в это время срисовывай обстановку в доме, лица проживающих запоминай. Если информация подтвердится, свяжемся с Центром, чтобы вызывали тяжелых6 на задержание, ну и нам за удачно проведенную операцию объявят «командирский молодец».

Через минут тридцать к конторе подъехала рэсовская ГАЗель. Двое мужиков в спецовках вышли на улицу и закурили, что-то живо обсуждая между собой, водитель остался сидеть за рулем. Макс подошел к ним и представился. Мужикам было лет за пятьдесят, одного из них звали Сергеем, второго Борисом. После короткого знакомства Сергей, как позже выяснилось, являвшийся старшим участка по энергетике, сказал: «Ну что, поехали, а то на сегодня объектов много».

Сев в авто, двинулись по извилистым улицам города в частный сектор, где и располагался интересующий адрес. Пока ехали, Сергей объяснял, что они будут под предлогом выявления заземлений по скручиванию электроэнергии проверять проводку, а Максу в это время будет предоставлена возможность заниматься поставленными перед ним задачами. Подъехали по адресу минут через десять. Ограда с деревянными воротами, покрашенными зеленой краской, калитка закрыта изнутри. Собака подала голос, на крыльцо вышла молодая девушка в домашнем халате и тапках на босу ногу. Поинтересовалась, что нужно. Сергей сообщил, что РЭС проводит проверку электросетей и контрольные снятия показаний электросчетчиков. Девушка спустилась с крыльца и открыла калитку, впустив всех троих во двор. После чего все проследовали за ней в дом. Там находился молодой человек славянской внешности, который сидел за обеденным столом и курил. Общение начал Сергей, поинтересовавшись, кто хозяин дома. Молодой человек, назвавшийся Олегом, ответил, что дом он снимает, в настоящий момент хозяина здесь нет. После его слов Сергей попросить показать, где находится электросчетчик, чтобы снять контрольные показания по электроэнергии. Макс, стоявший все это время рядом, внимательно рассматривал интерьер и лица проживающих здесь людей. В какой-то момент Олег заметил его чрезмерный интерес и спросил у обследующего счетчик Сергея, кто это с ними. По спине у Макса пробежал холодок. Хоть легенда была оговорена заранее, присутствовало некоторое беспокойство за вероятность быть раскрытым, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Сергей ответил, что это стажер, что молод еще и не приступил к самостоятельной работе, катается с ними, учится. Ответ, видимо, не удовлетворил Олега, и тот продолжал, не отводя взгляда, смотреть на Макса. Пауза затягивалась. Макс понимал, что необходимо самому подключаться к диалогу, и вовремя сориентировался, переключившись на второго мастера, с какой-то непонятной коробочкой и светодиодной лампочкой обследовавшего стены около розеток, и обратившись к нему: «Борис, что там у тебя?» Тот отозвался: «Да что-то не могу понять. Вроде как на заземление показывает». «Ну вы и актёры, – подумал Макс. – Вам только бабушкам елей в уши лить». Хотя именно сейчас реплика Бориса оказалась очень к месту, так как после нее Олег переключил своё внимание на электрика. Сразу же к коллеге подключился Сергей: «А ну-ка, чё там, чё там?» «Да вот не пойму, здесь вот потеря идёт», – сказал Борис, показывая на участок стены примерно в метре от розетки и поочередно то прикладывая, то убирая непонятный прибор с мигающим красным диодом. Макс отметил, что после этих слов Олег как-то напрягся, привстал со стула и направился в их сторону. А те двое всё продолжали между собой обсуждать якобы выявленное заземление. На тот момент Макс уже достаточно подробно осмотрел комнату и находившихся в ней жильцов, отметив про себя, что проживающий здесь со своей дамой Олег совсем не тот «горец», о котором шла речь в ориентировке. Тем временем в разговор двух электриков вступил Олег и стал отрицать, что есть какой-то заземлитель, сказал, что у них все нормально, просто у них прибор барахлит. Электрики ответили, что надо обследовать все комнаты в доме, а также веранду. Оборвать этот диалог и уехать Макс уже не мог, иначе бы раскрылся. Поэтому решено было идти до конца, придерживаясь легенды. Осмотр комнат в доме на наличие несанкционированных заземлений ничего не дал, осталось проверить только веранду. К этому времени Олег стал раздражаться уже на каждое слово электриков, говорил, что они его разводят. После того как все вчетвером вышли на веранду, Борис направился к дальнему углу и, отодвинув прикрытый какими-то вещами табурет, произнес: «Так вот она, земеля». В следующий момент произошло то, чего никто ожидать не мог. Олег схватил со стоявшего там стеллажа отвертку и закричал, чтобы все «сваливали отсюда». Типа, нашли жулика, вся страна ворует, а тут за электричество заплатить нечем. Макс осторожно локтем толкнул Сергея, намекая на то, что дело сделано, и пора бы сваливать. Но жесткие ребята из РЭС за свою жизнь, наверно, и не с таким сталкивались: они начали навешивать на нападавшего, что ему грозит очень большой штраф за данные самоделки. В ответ на это Олег пожелал им идти далеко в известном направлении и пообещал, что больше он их не впустит. Возвращаясь со своего первого «боевого» задания, Макс осознавал, что лишь по счастливой случайности этот неадекватный мужичок с отверткой не проковырял в них троих по дополнительному отверстию.

Отчитавшись перед начальником о проведенном ОРМ, в ходе которого проходившее по ориентировке лицо по указанному адресу не было выявлено, а также о покушении на личную жизнь, Макс услышал: «Ну напиши справку, что как было». Потом подумал: «Вот тебе и «командирский молодец»! А старшие опера после рассказанной Максом истории частенько его подкалывали, мол, хотел дырочку под медаль, а чуть не получил сквозную под «орден Сутулова с закруткой на спине».

Глава 3

Цыганские рыбаки

Привыкнув к особенностям руководства Иваныча, который так и сыпал своими перлами, надувая щеки на круглом лице, Макс день ото дня всё больше вникал в оперскую жизнь, впитывая опыт коллег и проявляя разумную инициативу. Именно разумную, так как с подачи старших же товарищей усвоил, что в армии инициатива наказуема, говоря иными словами, ебёт инициатора. Очередная боевая задача, свалившаяся на голову, выглядела как сбор на срочное совещание, на котором Иваныч, как герой из одного бессмертного литературного произведения, произнес: «К нам едет наркота». Сей факт означал, что с этого дня подразделение находится в эрогированном состоянии и в любую минуту готово сорваться по команде на проведение ОРМ в отношении группы лиц цыганской национальности, которые, каким-то чудом минуя государственную границу РФ, на автомобиле везут транзитом через данный регион крупную партию героина в соседнюю область. По имеющейся информации, вес около килограмма. С учетом сложившейся обстановки в районе оперативного обеспечения, объем очень серьёзный. Максимум, с чем раньше приходилось работать, были десятки грамм, а здесь целый килограмм или даже больше. «Замаячила на горизонте очередная «награда», – подумал Макс. Иваныч решил комплексно подойти к решению этой задачи, подключив все имеющиеся на территории резервы. Оно и понятно, личного состава – полторы калеки вместе с ним. Короче, пришлось к этой теме подключить ментов из уголовного розыска. Собрали оперативный штаб, обсудили, что да как, решили брать. Встретили предполагаемый автомобиль на въезде в город и начали сопровождать. Катались за ним трое суток. Пока цыгане в гостинице ночевали, Макс с операми опрашивал местный персонал на предмет прибывших клиентов: сколько проживает в номере, кто к ним приходит. В итоге на четвертый день прошла информация по ушам7, что цыгане собираются съезжать. Куда и зачем – непонятно. Иваныч скомандовал вести наблюдение. Пока раздавал указания, цыгане на тачке выехали в город. Отправились искать их снова – нет нигде. Время идет, а их и след простыл У Иваныча началась паника: вдруг упустили и это конец. Нужно за город, преследовать. Максу поставил задачу звонить в соседний район, предупредить экипаж ДПС, дежуривший на трассе, чтобы задержали «Ладу-Приору» с цыганами. Сели в Максов «Форестер» и помчались, всматриваясь вдаль, нет ли на горизонте интересующей их машины. Проехав более 40 километров, Макс начал терзаться сомнениями, как цыганва на своей ушатанной «Приоре» могли за такой короткий промежуток времени так далеко оторваться. Это притом, что Макс гнал с постоянной скоростью километров 140 в час. Еще через километров 20 они повстречали автомобиль ДПС. Перекинулись с патрульными парой фраз, и сразу стало понятно, что цыгане не проезжали. Что делать – повернули обратно, двигались уже медленнее, внимательно рассматривали обочины и лесополосы. Появилась версия, что цыгане могли припрятать товар, чтобы не возить с собой, а когда соберутся действительно уезжать, заберут его из тайника. К тому времени позвонил Иваныч и сказал, что по ушам новая информация прошла: один из цыган остался в гостинице. Стало очевидным, что ромалэ ездили закладку делать. Почти у самого города, под мостом увидели цыганскую «Приору». Макс стал притормаживать, чтобы лучше разглядеть, что они там делают. И был искренне удивлен, что наркоцыгане разложили на берегу речушки удочки и преспокойно ловят рыбу. А не заметили их, когда преследовали, потому что пролетели, боясь их упустить. Вернулись в город, поменяли машину наблюдения и снова стали ждать. Через несколько часов вернулись цыганские рыбаки. Целый день они сидели в номере, никуда не выезжали, соответственно без перерыва на перекус за ними наблюдали Макс и ментовские опера. Часам к 8 вечера Иваныч снова собрал всех на совещание и сообщил, что опять же по ушам прошла информация о том, что контрабасы8 собираются сегодня ночью отбыть из города, и груз, по-видимому, тоже при них, никуда они его не скидывали, возможно, только путали следы. Решили брать их перед железнодорожным переездом. О том, что шлагбаум будет опущен, договорились с дежурным. Вот и настал час «Ч». Цыгане вышли из вестибюля гостиницы, перекурили и выдвинулись в сторону выезда из города. Находившиеся в засаде у гостиницы опера сразу передали по рации информацию группе, находившейся на пути следования. Макс сразу позвонил на железнодорожный пост дежурному, чтобы тот опускал шлагбаум. Пока все шло по плану. Черная «Приора» с цыганами подъехала к переезду и стала ожидать, когда поднимется шлагбаум. Сзади, не обнаруживая себя, медленно подъехала машина с операми, чтобы произвести задержание, и остановилась за два автомобиля до переезда, ожидая команды «захват». В это время на станцию зашел маневровый локомотив, сработала автоматика, и после того, как он удалился от переезда на расстояние около 200 метров, шлагбаум стал автоматически подниматься. Иваныч в панике, с круглыми глазами наблюдая за этой картиной, стал орать в рацию: «Захват, захват блядь!», после чего из машины выскочили трое оперов и кинулись к цыганской «Приоре». Один из них залетел в будку к дежурному под истошный крик Иваныча, доносящийся из рации: «Валера, закрывай нахуй шлагбаум, не дай им проехать!» Двое других оперов ломились в двери «Приоры», размахивая табельными ПМ9. И тут цыганский водила, видимо, получивший огромную дозу адреналина, наблюдая за происходящим, так вдавил педаль газа, что машина, со свистом сорвавшись с места и громыхая подвеской, буквально перелетела через железнодорожные пути. Вслед за ней рванула оперативная «Субару» Макса. Краем уха он слышал, как Иваныч диким голосом орал: «Не дайте им скинуть товар, стреляйте по колёсам». Разогнавшись до 160 километров в час, цыганская «Приора» и не собиралась останавливаться. Сидевший на пассажирском сиденье «Субару» старший опер МО МВД Гришин достал из кобуры ПМ и сделал два прицельных выстрела по колесам. Услышав выстрелы, жулики, видимо, поняли серьезность намерений оперов и, опасаясь за свою жизнь, стали притормаживать. Сбавила скорость и «Субару». Но водила на приоре решил, наверно, сделать ход конем, резко вывернул руль влево, даванул по педали газа и рванул в обратном направлении – этим он привел в ярость оперов. На подъезде к городу их уже встречала еще одна оперативная машина и экипаж ДПС. Пытаясь увернуться от патрульного автомобиля, водитель «Приоры» свернул в сторону тупика, где находилась база запасов локомотивного депо. Он не знал местности, не успел затормозить, и его машина перелетел через земляной бруствер и воткнулась передней частью в канаву. Как в американских боевиках, к ним на полной скорости, вздымая клубы пыли, устремилась «Субару» с операми, а за ней с мигалками на крыше неслась ментовская «буханка». Увидев такой Армагеддон, водитель «Приоры» и его пассажир рванули в разные стороны, но, услышав предупредительный выстрел в воздух Гришина и его требование оставаться на месте, сделали свой выбор в пользу последнего. Оказавшись в оковах10, трясясь то ли от выброса адреналина в кровь, то ли от спустившейся на город ночной прохладны и сырости, начали давать показания прибывшей девушке-следователю МВД. Опера начали проводить осмотр места происшествия. Кроме травматического пистолета «Оса», видимо, оброненного убегающим от погони цыганенком, ничего не нашлось. Иваныч был в недоумении. Такая глобальная операция – и ноль. Стояла под угрозой не только сама операция, но и мягкое место самого Иваныча, ожидающее охрененный баклажан11 от вышестоящего руководства за проёб килограмма белого12. Решено было тащить разбитую «Приору» во двор райотдела полиции, чтобы на месте произвести ее тщательный досмотр с частичным или полным разбором, что было озвучено в присутствии цыганских «гонщиков». Из расчета, конечно, того, что они снимут груз со своего сердца и самостоятельно поведают, куда заныкали килограмм порошка. Но цыган было этим не пронять, они, наверно, прибывая все еще в состоянии адреналинового опьянения, были согласны на всё. В отделе их начали в очередной раз расспрашивать о цели их приезда и об их неадекватном поведении при требовании остановиться сотрудниками полиции.

Понемногу приходя в себя, они стали рассказывать историю о том, что они туристы и остались здесь на несколько дней исключительно из-за живописных местных пейзажей и возможности воссоединиться с природой. Выслушивая этот бред, опер Гришин описал им радужную перспективу того, что их ожидает в рамках уголовного кодекса в том случае, если в машине найдется что-то запрещенное. После этого настроение ромалэ заметно ухудшилось.

После дачи показаний все участники ночной гонки вышли во двор райотдела, где уже дожидалась эвакуированная «Приора». Взяв в руки отвертку, опер Гришин приступил к разбору дверных карт автомобиля. Находившийся здесь же Иваныч едва сдерживал эмоции, опасаясь возможного разочарования «пустышкой», переминался с ноги на ногу и давал бесконечные указания: внимательнее осматривать все пустоты в двери. От всего этого через пятнадцать минут у Гришина начал дергаться глаз и, скорее всего, появилось скрытое желание ткнуть Иваныча отверткой в пухлое брюхо. В итоге разбор обеих дверей результата не принес, а в голове Иваныча возник очередной безумный план прочесать обочины пути ночной гонки с целью возможного обнаружения скинутого пакета с наркотой. Когда Гришин начал разбирать торпедо передней панели, один из цыган заметно занервничал. Как выяснилось – не напрасно. Из воздуховода печки Гришин извлек продолговатый пакет, обмотанный скотчем, который был скорее похож на батон колбасы. И здесь началось самое фееричное: один из цыган упал на колени и стал клясться, что это не его, хотя ему еще не предъявили ничего по факту. Так как по закону содержимое пакета нужно сначала подвергнуть специальной экспертизе. Что в дальнейшем и было сделано. А цыган задержали.

Еле сдерживающий радость Иваныч чуть ли не танцевал на месте, докладывая по телефону курирующему руководителю Управления об успешной реализации. Операм объявлена благодарность от руководства, а от Иваныча – «командирский молодец» и возможность отоспаться почти за четверо суток беспрерывного наблюдения.

Глава 4

Контрабанда сигарет

Пятница для опера – особенный день недели. Нет, не потому что завтра суббота и вечером можно расслабиться, лежа с пивком перед телевизором. Такое времяпрепровождение для опера непозволительная роскошь. Как правило, ближе к завершению, если можно так сказать, ненормированного рабочего дня обычно возникают нежданчики в виде срочного выполнения разнообразных задач от того же Иваныча. Так случилось и в этот раз. В кабинет к Максу зашел Попов и обрадовал, что на границе задержали крупную партию безакцизной продукции, следовавшую в РФ. Нужно срочно найти понятых и провести комплекс ОРМ по установлению собственника груза. Все бы ничего, но только, мягко говоря, эта тема никак не органов безопасности, что и попытался донести Макс до Иваныча. Но безрезультатно. Такого рода нежданчики по припахиванию своих сотрудников Иваныч практиковал постоянно, видимо, в целях формирования профессиональных навыков у молодых оперов. А еще он любил статистику и фразу «надо показывать свою работу». Вот и сейчас очередная «статистическая» палка по реализации крупной партии безакцизной продукции, ввоз которой предупрежден в Российскую Федерацию во взаимодействии с пограничниками, замаячила на горизонте пятничного вечера.

Найти понятых в пятницу вечером, да еще летом, та ещё задача. Кто на даче, кто уже за тем же бокалом холодного пива смотрит любимый сериал. Благо, есть безотказная категория – студенты местного техникума или медколледжа. Звонишь директору и сообщаешь, что дело государственной важности и требуются ответственные молодые люди или девушки, достигшие совершеннолетия. В очередной раз глубоко вздохнув, директор медицинского колледжа пообещал предоставить двух студентов. Перезвонил он примерно через минут двадцать и сообщил, что понятые готовы и за ними нужно подъехать к общежитию. Тем временем на часах уже было без пятнадцати восемь, но солнце стояло еще высоко, и, как говорится, «работать вам еще, негры, и работать».

При подъезде к общежитию Макса и его соседа по кабинету Серегу ожидали две молоденькие студентки, представившиеся Викой и Ириной. В ходе беседы выяснилось, что на сегодняшний вечер у них была запланирована вечерняя прогулка с возможным продолжением похода в клуб, но им не посчастливилось попасться на глаза директору, тому самому, с которым Макс договаривался о понятых. Их разговор прервал звонок мобильника Макса. Коллега из пограничной комендатуры сообщил, что фура с контрабандным грузом направилась в сопровождении их оперативного сотрудника к складам временного хранения таможенного управления. Там сотрудник может встретиться и пообщаться с Максом, передать имеющиеся сопроводительные документы с водителем. Пока ехали, Серега для поддержания беседы рассказывал студенткам анекдоты, девчонки искренне хихикали. При подъезде к складу временного хранения Макс увидел, что фура уже на месте. Рядом стояли двое мужчин: один в пограничной форме, а второй по виду водитель. Макс вышел из автомобиля, и они с пограничником обменялись приветствием. В ходе короткой беседы пограничник подтвердил, что находящийся рядом с ним мужчина является водителем и может дать некоторые пояснения по грузу и его получателю. Затем он попрощался и направился к служебному автомобилю, который только что прибыл за ним. Девчонки-понятые стояли поодаль, продолжая разговаривать с Серегой уже на одной доверительной волне, что немаловажно в оперативной работе, когда удается расположить человека к себе. Подойдя поближе к водителю, Макс представился, продемонстрировав красные корочки служебного удостоверения. Водитель – мужчина лет шестидесяти, худощавого телосложения, с проблеском седины в волосах, представился как Вадим Николаевич, экспедитор логистической фирмы «Пегас». Из общения с ним стало ясно, что данная история – очередное статистическое мероприятие, не имеющее никакой практической нагрузки, и тем более угрозы безопасности РФ, которую во всем пытался уловить Иваныч. Тем не менее, ОРМ по задержанию груза во взаимодействии с «младшими» братьями провести было необходимо, привесив к нему огромные титановые «яйца»13.

Понятые продолжали хихикать, а водитель рассказал, что заказчиком груза является коммерсант из города Орска, куда данный товар и следует. С заказчиком водитель до сегодняшнего дня находился на телефонной связи, но в последний раз он с ним общался после задержания груза. Причем, узнав в процессе разговора, что груз задержан на таможне, тот отключил телефон. Больше на связь не выходил. Записав короткое объяснение и кивнув своему напарнику, который уже откровенно клеил студенток, Макс направился к задней части фуры, чтобы провести осмотр ее содержимого и оформить соответствующий акт. Прицеп был забит коробками с табачной продукцией. Акцизные знаки отсутствовали, что указывало на ее сомнительное качество. Все было подробно расписано в протоколе осмотра, по окончании оформления которого уже на тот момент уставшие от Серегиных баек студентки поставили свои автографы и были отпущены на волю, предварительно вручив ему свои контактные данные. Водитель фуры, забрав из кабины документы, закрыл дверь на ключ и собрался направиться в придорожную гостиницу, но Макс его притормозил, сообщив что завтра, как будут завершены бюрократические дела, ему позвонят. Будет необходимо загнать автомобиль непосредственно на склад временного хранения, где продукция будет разгружена и арестована.

В подобных случаях, когда нет фактического лица, в действиях которого усматривается преступление, все проведенные мероприятия в результате «улетают в корзину». Осознавая это, Макс, в последней надежде зацепиться хоть каким-то образом за эту историю, дал водителю свой номер телефона, убедительно рекомендовав позвонить, если вдруг объявится хозяин груза. Посмотрев на часы, Макс понял, что вряд ли сегодняшний вечер будет закончен на этом. Ведь собственник груза, даже если он имеет достаточно большой капитал, не захочет его терять и все равно свяжется с водителем, чтобы узнать подробности. Макс предупредил Серегу, что, если поступит звонок от водителя, то, возможно, ночью придется ехать устраивать засаду, чтобы под покровом темноты фуру не вскрыли и не перегрузили груз.

В 2:50 ночи поступил звонок с незнакомого номера. Водитель фуры сообщил, что звонил собственник груза и расспрашивал его о том, что с ним планируют делать таможенники. После того как водитель все ему рассказал, утаив факт договоренности о звонке сотруднику, тот сообщил, что находится уже вблизи города, едет на автомобиле, и расспросил о месте стоянки фуры. Окончив разговор, Макс сразу набрал номер своего напарника: «Серега, был звонок от «контрабаса», через пятнадцать минут подъеду – собирайся». Тот буркнул что-то невнятное в трубку, видимо, до конца не проснувшись.

Через 20 минут они были на месте. Кроме фуры на площадке у складов временного хранения, где она была оставлена, других машин не наблюдалось. Беглый визуальный её осмотр следов вскрытия не обнаружил. Было принято решение отъехать метров на пятьдесят, выключить фары и наблюдать, кто подъедет и какие будет предпринимать действия.

Часа через полтора вдалеке показались огни автомобильных фар. По скорости можно было определить, что это не местные, так как на этом участке дороги чаще всего, особенно в ночное время, свои лихачи скорее «низко летели», чем просто ехали. Этот факт подтвердился, когда машина подъехала ближе. Видно было, что находящиеся в ней что-то высматривали, так как скорость ее резко замедлилась при подъезде к стоящей на территории склада фуре. Который, к слову, находился на обводной дороге вблизи выезда из города. При этом машина не остановилась, а продолжила движение на очень низкой скорости в ту сторону, где с выключенными фарами стояла в засаде машина с операми. Сделав перед ней разворот, автомобиль вновь направился к припаркованной фуре. Включились задние стоп-сигналы, и стало понятно, что машина остановилась вблизи фуры.

– По ходу, это хозяин груза подъехал, – сказал Сергей.

– Посмотрим, что он будет делать, – последовал ответ Макса. – Если начнут открывать фуру, тогда можно будет вмешаться, а пока понаблюдаем.

Но никаких действий со стороны приезжих не последовало, прошло более двадцати минут, а из автомобиля никто не выходил.

– Видимо, пытаются до водителя дозвониться, – предположил Сергей.

В этот момент раздался телефонный звонок от водителя фуры. Заспанным голос он поведал, что минуту назад он закончил говорить с хозяином груза, который, с его слов, находится рядом с фурой. Поблагодарив его за своевременную информацию, Максим отсоединился.

– Ты прям колдун, – обратился он к Сергею. – Точно, водитель звонил. Он им объяснил, что приезжали опера, груз описали, а фуру опечатали. К хозяину груза он не поедет, так как не хочет попасть под уголовную статью. Также сказал, что, если хотят, пусть самостоятельно вскрывают фуру и перегружают ее куда угодно.

– Интересно, а куда им груз перегружать? – спросил Сергей. – Не смогут же они в свой «Инфинити» всю фуру выгрузить.

– Конечно нет, – подтвердил Максим. – Может, они уже заказали вторую машину для перегрузки и ее ждут?

– Ну и мы подождем, – ответил Сергей. – Нам-то спешить особо некуда.

Примерно через полчаса успевший задремать Максим получил толчок в бок от своего напарника. «Смотри, – сказал он, – какие-то движения начались». Действительно, водительская дверь «Инфинити», а затем и пассажирская, открылись, из авто вышли двое. Один из них закурил и скрылся за кабиной фуры, второй продолжал стоять напротив водительской двери «Инфинити». Через несколько минут первый вернулся к автомобилю. По активной жестикуляции первого было понятно, что они что-то обсуждают. Активных действий с арестованной фурой они не проводили, в связи с чем было принято инициировать принятие ими более быстрого решения. Как только был заведен мотор оперской машины и включены фары, двое дискутирующих людей очень быстро запрыгнули в «Инфинити» и сорвались с места, оставив за собой густые клубы дорожной пыли. Эти действия вызвали всего лишь улыбку на лице Сергея.

– Да и хрен с ними, Серега, пусть едут. Не будем же мы в догонялки с ними играть. Тем более, самостоятельно их останавливать на ходу оснований нет. Если бы ГИБДД подключили, то можно было бы хоть документы посмотреть, кто такие и так далее. А так, и без этого данных хватает. Номер телефона, с которого водителю фуры звонили, установлен. С получателем груза, который указан в товарных накладных, он бьётся. А хозяина «Инфинити» и по номеру через тех же гибддешников завтра с утра пробить можно. Единственное, не понятен смысл их приезда сюда.

– Может договориться хотели, – пошутил Сергей.

– Это с кем из нас двоих? – улыбнулся в ответ Максим. – Со мной или с пограничниками? Да элементарно жаба душит груз потерять, вот и маракуют, как бы с меньшими потерями из ситуации выйти. Но теперь, видимо, последний вариант попробовали и успокоятся.

Так как гоняться за этими ночными гостями действительно не было никакого смысла, было принято решение разъехаться по домам. А с утра брать в охапку водителя фуры и ехать на склад временного хранения для разгрузки с оформлением всех соответствующих документов.

На удивление Максима, в девять часов утра рядом с фурой уже был аншлаг из правоохранителей. В их числе двое оперов – сотрудники местного отдела полиции, двое представителей оперативной таможни и даже помощник прокурора района. На шутливый вопрос Максима: «И что это, коллеги, вам в субботу не спится?», последовал такой же ответ: «Палочную систему никто не отменял». А на отекших, наверно, после неосторожного пятничного застолья под пивко лицах некоторых участников явно читалось недовольство инициативой своего начальства, направившего их на эту по сути формальную процедуру.

А дальше все происходило по заранее известному плану. Фура была загнана в огромный ангар, который вообще-то и являлся складом временного хранения, водитель открыл задние двери, и началась разгрузка. Для этого были привлечены двое «суточников», содержащихся в КПЗ14. После разгрузки были составлены необходимые документы, в том числе акты передачи имущества на склад. Затем водителя вместе с фурой отпустили, и он отправился по назначенному маршруту в точку отгрузки, но уже без груза. Пока шла разгрузка, Максу уже успел позвонить начальник, озвучивший свою коронную фразу «Ну чё там?», на что получил ответ, что все по плану, о подробностях – на месте. По завершении процедуры склад закрыли, пожали друг другу руки и разъехались по своим кабинетам ваять доклады руководству о том, что во взаимодействии с представителями силовых ведомств и под чутким руководством (здесь каждый указал своего начальника) была проведена совместная операция по пресечению преступной деятельности группы лиц, пытавшихся осуществить контрабандный ввоз крупной партии табачной продукции на территорию РФ. Как правило, каждый приукрашивал свою роль насколько хватало оперативной фантазии.

В кабинете Макса уже ждал Иваныч. Он пытался сдержать любопытство, которое явно читалось на его лице, поэтому свой коронный вопрос «Ну чё там?» заменил на «Как всё прошло?» Слушая подробный рассказ Макса, приукрашенный его воображением, Иваныч одобрительно кивал головой. А затем поблагодарил парня за проведенную работу. Выходя из кабинета, Макс боковым зрением заметил, как Попов, расплывшись в улыбке, как Чеширский Кот, схватил трубку оперативного телефона, видимо, собираясь доложить вышестоящему начальству о проведенной операции, еще больше приукрасив произошедшее и не забыв отметить свой личный вклад и умелое руководство.

Примерно через месяц табачная продукция, арестованная на складе временного хранения, по решению суда была признана контрафактной и уничтожена путем сожжения на ближайшем пустыре.

Глава 5

Взятка

Происходили и курьезные случаи на службе, которые, казалось бы, не могли иметь место в столь серьезной структуре, но увы. «Младшие братья», как они сами себя называли, – сотрудники пограничной службы промышляли вымогательством взяток у иностранных граждан. Ввиду отсутствия у прибывающих в Россию из стран Центрально-Азиатского региона не только знания миграционного законодательства, но и просто общего образования, они сами давали свободу контролирующим органам использовать это в своих корыстных целях. По миграционному законодательству лицо, въезжающее в Россию, может пребывать на ее территории девяносто суток, после чего должно либо вернуться на родину, либо совершить «формальный» выезд – въезд. Это означает, что по окончании срока нахождения на территории России человек обязан совершить выезд, то есть вернуться нп родину, чтобы снова въехать и пробыть в РФ еще девяносто суток. При въезде на руки ему выдается миграционная карта, так называемая «продлевашка», – листок бумаги размером с паспорт, где указывается пункт въезда в Россию и дата, с которой начинается отчет времени пребывания. Выдается она абсолютно бесплатно. При ее «продлении», то есть при совершении «формального» выезда – въезда, человек должен прибыть в пункт пропуска, сдать миграционную карту и осуществить выезд. Затем въехать заново и получить новую миграционную карту. Как правило, мигранты фактически даже не пересекали границу, а разворачивали свои автомобили на нейтральной территории – участке дороги, находящейся между двумя пунктами пропусков, и возвращались. Но предприимчивые «младшие братья» нашли способ незаконного обогащения за счет выдачи «продлевашек» за фиксированную сумму в одну тысячу рублей. Как правило, вымогательство происходило в ночное время суток. Деньги получал контролер КПП15, непосредственно выдававший миграционные карты, затем собранные денежные средства передавал старшему смены, который распределял их среди всей смены после суточного наряда.

В один из майских дней отделение посетил один из кураторов пограничной службы, а именно офицер отдела собственной безопасности. После непродолжительной беседы с начальником в кабинет был вызван весь офицерский состав. Представив Романа, так звали сотрудника собственной безопасности, начальник довел до подчиненных информацию о том, что пограничная смена на международном автомобильном пункте пропуска «Сливки» вымогает деньги за продление миграционных карт. Необходимо во взаимодействии с коллегами из пограничного Управления взять младших братьев с поличным, провести на месте преступления оперативно-розыскные мероприятия по документированию факта вымогательства. Иными словами, нужно найти человека из числа мигрантов, который согласится записать на диктофон свой диалог с контролером пограничной смены о продлении миграционной карты. В течение трех дней Максим со своим напарником проверял все стройки в городе на предмет выявления мигрантов с заканчивающимся либо просроченным сроком миграционной карты. Такой человек нашелся – уроженец республики Таджикистан с типичным именем Бурон, которого на русский лад называли просто Боря. Он оказался вполне адекватным молодым человеком, неплохо знавшим русский язык. Данное обстоятельство Боря связывал с своим неоднократным пребыванием в России на заработках.

Чтобы информация о готовящемся взятии с поличным не ушла на сторону, встреча с Романом больше не проводились в отделении, так как сотрудники пограничной службы могли сообщить коррупционной смене о том, что приехал эсбэшник и уже три дня находится в городе. В итоге таджика Борю инструктировали и снабжали звукозаписывающей техникой в районе промзоны, в одном из гаражных боксов. Главная задача эксперимента состояла в том, чтобы действия Бурона ни в коем случае не выглядели провокацией. Таджику необходимо было, как рядовому гражданину, прибыть на пункт пропуска для продления миграционной карты и пройти процедуру оформления новой карты. В ответ на жесты и полунамеки пограничника нужно было его все время переспрашивать, чтобы аудиоаппаратура зафиксировала его голос и факт вымогательства денег.

Задержание было решено провести примерно через четыре часа по окончании смены очередного наряда, то есть около двадцати четырех часов. К этому времени к границе прибывает основная масса мигрантов, которым необходимо продлить миграционные карты. Опера поехали на личных автомобилях, так как служебные были хорошо известны достаточно многим в столь небольшом городке. Не доезжая примерно километра до пункта пропуска, съехали с трассы в посадки, чтобы дать контрольные наставления Боре и вручить ему помеченные специальной люминесцентной краской банкноты для взятки. Договоренность была такая: если сотрудник возьмет деньги, то Боря в скрытый микрофон рации произнесет слово «взял». Еще раз с самого начала обсудили детали – все-таки иностранный гражданин участвует в эксперименте, и направились в сторону пункта пропуска.

Поток автомобилей был небольшой, но при этом перед пунктом пропуска образовалась маленькая очередь. Две машины с операми припарковались к обочине, а автомобиль с таджиком Борей притормозил у крайней в очереди машине. Затем, когда его автомобиль пересек шлагбаум пропускного пункта, в машине оперов установилась полная тишина, все взгляды были направлены вслед идущему к помещению контроля Боре. Прошло около пяти минут, когда в рации раздался тихий голос таджика: «Взял». После этих слов машина, в которой находился Роман, сорвалась с места и по встречной полосе, минуя стоявший в очереди транспорт, подлетела к шлагбауму пункта пропуска. Открыв окно со стороны пассажира, Роман ткнул в лицо часовому удостоверение и резким голосом приказал пропустить машину. Следом заехала машина с операми. Подойдя к помещению контроля, Максим увидел Романа, который уже светил ультрафиолетовой лампой на ладони, видимо, ничего еще не успевшего понять прапорщика – контролёра: на кончиках его пальцев четко проступали следы люминесцентной краски, которой были помечены купюры, переданные ему Борей. После этой процедуры Роман задал ему вопрос: «Где деньги?» В ответ последовала тишина, видимо прапорщик начал приходить в себя и соображать, что происходит. Давая возможность наблюдать за своими действиями, Роман зашел в помещение контролера и еще раз предложил добровольно выдать имеющиеся у того либо в помещении денежные средства. Срывающимся голосом прапорщик ответил, что никаких денег, в том числе его личных, у него нет. Помещение контролёра было небольшим, примерно два на два метра, и по виду больше напоминало газетный ларёк с окошком. Здесь стояли стол и стул. На столе лежала пачка миграционных карт, ручка и журнал для регистрации выданных карт. Визуально мест, в которых можно спрятать деньги, было не так уж и много. Перебрав миграционные карты и пролистав журнал, денег не обнаружили. Ясность внес в ситуацию один из присутствующих оперов, указав Роману на скомканную пачку сигарет, лежащую под столом. Обратив внимание понятых на эту пачку, Роман поднял ее с пола и открыл. В ней, свернутыми трубочкой, находились одиннадцать купюр достоинством одна тысяча рублей. Только вот купюр, которые были вручены Боре, среди них не оказалось. Еще раз сверили номера на банкнотах, разложив их на столе – нет. Оставался единственный вариант, что прапорщик элементарно не успел их переложить в пачку, и они находятся у него в одном из карманов формы. Повернувшись к нему, Роман предложил самостоятельно выдать возможно имеющиеся у него денежные средства. Прапорщик, которого звали Николай Селезнев, ответил, что никаких денег у него нет. Тогда Роман спросил, почему у него на руках следы от люминесцентной краски. На этот вопрос прапорщик ответить не смог и, переминаясь с ноги на ногу, опустил глаза. Тогда Роман сообщил присутствующим понятым, что сейчас произойдет досмотр прапорщика Селезнева. После этих слов прапорщик схватился за живот, сказав, что ему срочно необходимо в туалет по большому и терпеть нет мочи. То ли это такой эффект получился от полученной дозы адреналина, то ли он действительно терпел на смене, но не мог отлучиться в туалет, не понятно. Но не проводить же досмотр в прямом смысле обделавшегося человека! А если он скинет деньги в унитаз? Тогда всё, конец истории, вся проделанная работа пропала. Поэтому прапорщик Селезнев в сопровождении понятых, оперов и эсбэшника Романа проследовал до кабинки, перед которой разделся и направился к «белому брату» в одних трусах. После того, как он вышел из кабинки, в его присутствии начался досмотр его вещей. В заднем кармане брюк нашлась одна из купюр, которая была ранее вручена Боре. Дальше с Селезневым начал работать следователь, а Роман покинул санузел, чтобы переговорить с начальником смены.

Выйдя на свежий воздух, Роман увидел сцену, которая заставила его широко улыбнуться. Часовой у шлагбаума, делая вид, что хочет что-то подобрать, тер ладони о землю, а затем мыл их в растворе для дезинфекции колес въезжающего на территорию России автомобильного транспорта. Эта процедура проводилась из-за возникшей эпидемии так называемого птичьего гриппа. Поведение часового можно было объяснить тем, что он, возможно, тоже в тот вечер брал деньги, только непонятно, за что конкретно. Наверно, когда он увидел, что в помещении контролера идет обыск и ультрафиолетовой лампой просвечивают руки, то смекнул, что к чему. Но на его счастье, когда просветили его руки, никаких следов на них не обнаружилось.

Вернувшись к взяточнику и находившейся рядом с ним опергруппе, Роман заметил, что Иваныч чем-то не доволен. Оказалось, что тот очень расстроился по поводу пропажи второй тысячной купюры, пожертвованной на эксперимент из его личных средств, которую так и не удалось найти. «Наверно, прапорщик успел всё-таки её съесть», – пошутил Роман.

А дальше был суд. Обошлось без «посадки», но прапорщик Селезнев был уволен со службы по компрометирующим основаниям. Вся смена из восьми человек, в дежурство которой случился данный инцидент, была расформирована и направлена для дальнейшего прохождения службы в самые отдалённые уголки России.

Глава 6

Юла

На экране работа правоохранительных органов выглядит красиво, эффектно. Некоторые впечатлительные люди грезят быть похожими на своих киношных героев, хотят разъезжать на дорогих премиальных иномарках, нося под пиджаком кобуру с табельным оружием, чтобы в случае чего сразу выстрелить в своего врага и уложить его наповал – как герой сериала «Ментовские войны» Роман Шилов. Чтобы осуществить свою мечту, они поступают на службу в силовые ведомства. Действительность оказывается не такой, как в кино. Далеко не такой. Главным оружием опера на период всей его карьеры становится не табельный ПМ либо пистолет Ярыгина, который, конечно, будет числиться за ним и изредка использоваться в тире при сдаче зачёта по стрельбе. Им оказываются простая шариковая ручка, клавиатура компьютера и нескончаемая кипа документов, имеющих срок исполнения «срочно», «очень срочно» и «было нужно ещё вчера».

На бумажную волокиту уходит, как правило, большая часть времени, а количество документов ежегодно только увеличивается. Не остается времени на настоящую оперскую работу, как называют ее сами опера, «в полях». С каждым годом все более затягивая гайки плотно вошли в оперативный обиход и навечно застряли в нём планы, отчёты, статистические показатели работы и анализ аналогичных показателей предыдущего периода. Данные обстоятельства зачастую заставляют изыскивать неординарные пути их решения, ведь опер, он, в первую очередь, человек. Человек с присущими ему профессиональными навыками решения задач любого уровня сложности. При этом руководство постоянно требует живого результата, возбуждения уголовных дел, получения ценной информации от источников. В связи с чем опер постоянно ходит по острию ножа. Пытаясь достичь высоких показателей в работе, он иногда прибегает к незаконным методам.

Победителя не судят, и здесь, как правило, преследуется цель выполнить поставленную задачу, не навлекая гнев начальника, жаждущего в любой удобной ситуации наказать опера рублём, то есть лишить и так не частой премии либо надбавки за сложность и напряженность. Но для некоторых состряпать результат, выходящий за рамки Уголовного кодекса, становится привычкой, так как найти решение в границах правового поля гораздо сложнее, и умение это требует высокого профессионализма.

Ярким примером такого оперативного раздолбайства был оперуполномоченный по особо важным делам уголовного розыска МО МВД Вадим Хрулёв. Будучи на хорошем счету у начальства, он значился в резерве на руководящую должность. Видимо, этот факт и определил в дальнейшем его линию поведения при выполнении служебных обязанностей. Посчитав в какой-то момент, что оперативная удача исключительно на его стороне, он начал откровенно фабриковать уголовные дела, подразумевающие реальные посадки людей.

Информация о противоправных действиях Хрулёва пришла от очередной жертвы «ментовского беспредела». Юла – псевдоним, присвоенный гражданке Скачковой – была агентом этого оперуполномоченного. Поводом для знакомства с ней Хрулёва послужило задержание группы лиц, подозреваемых в вымогательстве. В числе других была доставлена и Скачкова. Опытный Хрулёв, понимая, что в сложившейся ситуации она может проходить максимум как свидетель, сгустив краски, сообщил, что ей грозит реальный срок, так как преступление было совершено в составе группы лиц. Увидев на лице Скачковой реальный испуг, он сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. В результате Ольга Скачкова стала агентом Юла, на постоянной основе предоставлявшая оперативно значимую информацию.

Причиной, по которой она решила выйти на контакт с сотрудником ФСБ, было элементарное опасение за свою жизнь, а также ее пребывания на свободе. Юла рассказала, что в течение трех последних лет предоставляла Хрулёву информацию о готовившихся кражах в районе, так как была вхожа в круг лиц, поддерживавших контакты с преступными элементами. Обладая развитыми коммуникативными способностями, она могла разговорить любого, легко входила в доверие и получала нужные сведения. За достоверную и значимую информацию она нередко получала денежное вознаграждение от Хрулёва. При этом она строго соблюдала меры конспирации и аргументированно обосновывала свою точку зрения, если возникали какие-либо спорные вопросы по ее сотрудничеству с полицейскими. Подтверждением тому стал случай, когда во время одного из застолий кто-то из присутствующих отпустил в ее адрес реплику, что не стоит при Ольге обсуждать дела о готовящихся преступлениях. В ответ Юла схватила со стола бутылку и точным ударом разбила ее о голову оппонента. После чего сообщила окружающим, впавшим в некоторый ступор, что тот объем информации, который она знает о них, мог бы послужить приговором для каждого, но она здесь вместе с ними. Данный поступок был оценен как достойный ответ, а тот человек, который выразил свой негатив в отношении нее, извинился, придя в себя после полученной травмы.

Юла рассказала, что у нее по вине Хрулёва уже имеется судимость, но в прошлый раз срок был условный, так как опер, видимо, переоценив свои возможности, в какой-то момент не смог сориентироваться в ситуации и вывести агента из-под удара. В результате Юла, которая отрабатывала задание в одном из районов соседнего региона, попала в руки правоохранителей и не смогла своевременно связаться с Хрулёвым. В настоящий момент она пришла сообщить, что он дал ей задание организовать группу лиц для кражи коней на сопредельной территории с Республикой Казахстан. То есть спровоцировать людей на кражу, чтобы в дальнейшем можно было совершить их задержание и возбудить уголовное дело. За предполагаемое преступление Хрулёв уже выдал Юле в качестве аванса деньги в размере пяти тысяч рублей, сказав, что столько же она получит после удачно проведенной кражи.

В ходе дальнейшей разработки в отношении Хрулёва была получена санкция суда на проведение в отношении него прослушивания телефонных переговоров на все номера, которыми он пользовался. В ходе их записи удалось задокументировать даваемые им распоряжения Юле при подготовке и в момент совершения кражи. Задержание Хрулёва проводилось в его кабинете, совместно с сотрудниками собственной безопасности Управления МВД. В ходе перепроверки перечня личных заслуг по возбужденным уголовным делам были выявлены еще четыре аналогичных случая, которые были подтверждены во время опросов фигурантов. По факту совершения преступления, предусмотренного статьёй 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями», Следственным комитетом в отношение Хрулёва было возбуждено уголовное дело. Приговором суда Хрулёв был признан виновным в совершении указанного преступления и осужден на 7,5 лет.