Читать онлайн Рожки да ножки, или Последняя вылазка мартовского кота бесплатно

Пролог

1997, Санкт-Петербург

Издав громкий стон, Денис откатился на бок и глядя в потолок полюбопытствовал:

– Тебе понравилось?

– Ты был прекрасен, – машинально отозвалась девушка, понимая, что ему совершенно не интересны её чувства. Словно пиявка, получил своё и отвалился. Послевкусия не ощущалось. Слишком холодно. Причина этому была очевидна – отсутствие чувств. Раньше она хотя бы горела для него, но сегодня ей предстояла ужасающая миссия.

– Я чертовски проголодался, – сообщил Денис, поднимаясь с кровати. – Похозяйничаешь на кухне? Я пару дней назад холодильник забил до отказа – похвастался он, прежде чем отправиться в душ.

Первое свидание в новой квартире. До этого были редкие встречи в отелях, в его кабинете, несколько раз в машине. Девушка набросила на обнажённое тело свой длинный свитер и быстро прибрала кровать.

Сегодня, впервые увидев эту спальню, она вздрогнула. Убранство в цвете темно-красного карамельного яблока было как предзнаменование. Её решительность окрепла.

В холодильнике она обнаружила мясной пирог и решила, что это то, что нужно. Выйдя в коридор, она удостоверилась, в том, что любовник всё ещё в душе и извлекла из своей сумочки небольшой прозрачный пакет с гранулами. Разделив пирог на две поперечные половины, она высыпала на одну из них его содержимое, тщательно перемешала с начинкой и соединила вновь, убирая на пару минут в микроволновую печь.

Глава1

Дорогой автомобиль уверенно вписался в узкий переулок не сбавляя скорости. Серебристый металлический кузов кичливо выделялся на фоне унылых осенних сумерек. Этот «железный конь» был под стать своему хозяину.

Молодой мужчина тридцати пяти лет, вальяжно развалившись в удобном кожаном кресле, одной рукой управлял автомобилем, другой – поглаживал округлое колено своей спутницы, рассказывая ей о чём-то с большим увлечением. Несколько раз он заливался громким смехом, демонстрируя белоснежную улыбку, которая, к слову, обошлась ему в кругленькую сумму. Кашемировое пальто от известного бренда, золотые часы и дорогой парфюм – от него «несло» деньгами и уверенностью.

Девушка, сидевшая подле него, выглядела намного моложе. Длинные белокурые волосы свободно спадали с плеч, а за блуждающей улыбкой на красивом лице таились печаль и обида.

Ещё один вечер краденой любви приближался к концу. Такой долгожданный и такой короткий! Его безликость была преступной, возмутительной и непростительной! Год тайных встреч пролетел как один миг, для неё, а её возлюбленный даже не вспомнил, что сегодня их первая годовщина. Он очень торопился на ужин к тестю и сказал об этом девушке только сейчас, чем окончательно и бесповоротно испортил настроение.

Денис всю дорогу болтал, не умолкая ни на минуту, а Лана стоически переносила эту мучительную пытку. Нельзя показывать любимому мужчине, что тебе не интересен его новый грандиозный проект, тем более, если ты работаешь с ним в одной фирме и более того, если он её возглавляет.

В свои двадцать пять лет, Лана отдавала себе отчёт, что позволительно в отношениях с «окольцованным» мужчиной, а что нет. Денис, ничем не отличался от многих: остро нуждался в постоянном внимании, заботе и ласке. Самовлюблённый эгоист с чертовски привлекательной внешностью. А как известно – любовь зла…. Наверное поэтому, вот уже как полтора часа, Лана героически таращила от восхищения свои и без того огромные глаза, игриво похлопывая длинными ресницами, тщательно скрывая внутреннюю боль. И ещё, самое главное правило, которому Лана придерживалась, правда с трудом: не звонить Денису в вечернее время, когда он со своей семьёй и не пытаться подставить перед супругой, Аллой. А как велико было искушение!

Денис настолько увлёкся собственным рассказом, что едва не проскочил «пятиэтажную» замухрышку, в которой жила Лана.

– Эй, лихач, придержи коня! – потребовала она, игриво хлопнув его по колену.

Взвизгнули тормоза. Лана хлопнулась головой о мягкий подголовник, но возмущаться не стала. Переживания из-за того, что он забыл об их крохотной, но всё же годовщине изрядно измотали.

Денис бросил тревожный взгляд на девушку. Видимо актриса из неё так себе, потому что последовал вопрос:

– Ты чего насупилась?

Лана вскинула брови домиком от возмущения. И он ещё спрашивает? Да она за полтора часа его трескотни забыла, как пользоваться собственным речевым аппаратом!

– Всё хорошо. Просто устала немного, – призвав на помощь самообладание, отозвалась она. И это была сущая правда! Словесные истязания – весьма изощрённый вид пытки, который опустошает изнутри. Её «изнасилованный» мозг, испытав перегрузку, в срочном порядке заблокировал все ходы и выходы, и теперь пребывал в тяжёлом «похмелье».

– Не обманывай, —Денис потянулся к ней, и, развернув к себе, заглянул в глаза. – Ты чем-то расстроена? Я же вижу! – допытывал он, не понимая на сколько близок к пропасти. Ведь если Лана взорвётся, то плохо будет всем, даже коту, который сиротливо сидит на лавочке во дворе, и задумчиво поглядывает на их автомобиль.

Приняв мудрое решение отмалчиваться, Лана даже хихикнула, вспомнив свой разговор с замужней подругой, которая критиковала её так называемую «холостяцкую» жизнь. На что Лана с вызовом ответила, что хорошего мужика ей жалко, а плохого не хочется. Вот и приходится коротать время с чужим мужем, так для здоровья. Конечно, в эту браваду мог поверить кто угодно, кроме Ирины, близкой подруги Ланы.

Мужские руки настойчиво сдавили плечи, требуя ответа.

– Меня расстраивает, что этот вечер мы будем не вместе, – призналась девушка, решив, что может немного приоткрыть свои чувства без ущемления гордости. Я сильно скучаю. Тоскливо после работы возвращаться к себе домой и весь вечер проводить у телевизора или за книгой, – вздохнула она, – Хорошо, что папа рядом, – а затем, одарив возлюбленного пленительной улыбкой, уже игриво добавила, – Мы могли бы скоротать это время за нашим любимым занятием!

Стоило только намекнуть на любовные утехи, как Денис густо покраснел. Придвинувшись к ней поближе, он зарылся лицом в её локонах и засопел, вдыхая нежный цветочный аромат.

«Иди к чёрту! – вспыхнул её взгляд. – Не заслужил!».

Обида накатила с такой силой, что она заскрипела зубами. За две недели до этой, как показал сегодняшний день, «злосчастной» даты, она выбрала себя сногсшибательное вечернее платье модного цвета «электрик» для выхода в ресторан и даже озадачилась подарком, для себя, естественно. А для того, чтобы он не сильно мучался с выбором, всё это время «науживала» ему про шикарный комплект из топазов с бриллиантами, который облюбовала в одном из лучших ювелирных магазинов города.

– Моя Лусечка, – мурлыкал в ухо хриплый голос, пока руки исследовали укромные местечки на теле, а Лана, сжав нежные ладошки в кулаки, мечтала съездить по его физиономии разок, другой. – Так не хочется тебя отпускать, —простонал Денис, выныривая из водопада густых волос, – но что поделаешь, коли сам дражайший тесть пригласил на ужин. Отказа он не примет. Понимаешь?

– Понимаю, – голос Ланы раздражённо дребезжал, предупреждая об извержении вулкана. Николай Игнатьевич, в данном случае, был именно тем самым «фундаментом», на котором зиждился семейный союз Дениса и Аллы. – Ты должен быть с семьёй, – уже в слух добавила она.

– Именно. Мои взаимоотношения с тестем всегда были непростыми. Я не должен давать ему повод для недовольства.

«Черт с ним, с платьем, но украшения…», – уровень кипения достиг предела.

– Да знаю я, – раздражённо отмахнулась Лана. – Он решает все твои проблемы по бизнесу. Точнее он сам и есть твой бизнес. Без него ты никто! Поэтому обязан выполнять команды, словно вышколенный служебный пёс! – Слова сами по себе сорвались с губ. Резкий характер девушки с её прямолинейностью, щедро сдобренные дерзостью, давали о себе знать. В этот момент она возблагодарила Бога, за то, что волосы упали на её лицо, укрывая от гневного взгляда любимого. Говорила же ей Ирка, чтобы держала свой отвратительный характер в тайне от любимого мужчины, в противном случае предрекая одиночество. Даже косметический набор ей вручила на восьмое марта от известной фирмы с кричащим названием «Кикимора». Правда, как выяснилось позже, Ирка этот набор наглым образом передарила, а вообще-то он предназначался именной ей «любимой» свекровью.

Огромный мужской кулак с силой опустился на руль. Машина издала воинственный вопль, словно боец на поле битвы.

– Да! Так и есть! Я стараюсь выслуживаться перед этим мерзавцем, которого всей душой ненавижу! – вопил Денис, чувствуя, как лицо наливается жаром, – И знаешь почему?! – последовала пауза. – Он спасает мой бизнес от государственного беспредела, который хуже любого рэкета девяностых годов, потому что законен! Меня в дрожь бросает от скрупулёзных дотошных проверяющих, которые словно клещи так и норовят залезть под кожу и высосать всю твою кровушку до последней капли! Откаты перед заключением государственных контрактов, чиновники, которые бесплатно пальцем не пошевелят! Тебе ведь это всё хорошо знакомо, ты юрист! Разве в нашей стране можно вести честный бизнес и не остаться с голой жопой?!

– Прости, – нехотя пробормотала Лана, сосредоточенно пытаясь изобразить виноватый вид, хотя внутренний чёртик с довольным видом натачивал рожки, планируя новый удар. Он, этот чёртик, хоть и мужского пола, но тоже страсть как любит украшения с топазами и бриллиантами. – Просто сегодня особенный день, – она сделал многозначительную паузу, задумавшись над тем, стоит ли ему всё-таки сказать про истинную причину своего недовольства, но взвесив все за и против решила воздержаться, и лишь добавила, – для меня особенный.

– Денис любит тебя и может ещё вспомнить о том, что ровно год назад, в такой же холодный осенний вечер вы встретились, – произнесло нечто внутри неё. – Стоит дать ему шанс!

– Хм, «святоша» очухалась, – съязвил чёртик, на секунду оставляя в покое свои и без того острые рога. – Не мели чушь, бля!

Прислушавшись к внутреннему конфликту, Ланна решила подождать, хотя позиция чёртика ей была ближе. «Святошу» она и сама не жаловала.

– Это всё женская ревность, – попыталась оправдаться она. – Прости, мне не стоило обижать тебя.

В машине стало так тихо, что было слышно, как осенний ветер играет опавшей листвой, гоняя её по асфальту.

«Конечно же стоило! – бушевал «рогатый» внутри у Ланы. – Надо было послать этого засранца куда подальше! Тетёха!»

Вот это был перебор, так как формам её фигуры могла позавидовать сама Мерлин Монро!

Взгляд девушки стал едким и колючим, и даже его васильковый цвет словно заволокло грозовыми тучами, придавая серый, холодный оттенок. Лана едва смогла удержаться от новой порции «позитива», тем более «рогаты» умел её завести, что уж греха таить.

Обиженный Денис смотрел в окно, борясь с собственными демонами. Он был зол. Слова девушки наполнили его ядом. Он чувствовал себя жалким и униженным и ситуацию усугубляло осознание того, что каждое её слово – истинна!

Молчание слишком затянулось, да и ссора могла в любую секунду перерасти в настоящую бурю. В такие моменты кто-то должен проявить свою мудрость и зрелость.

С миролюбивой улыбкой на губах, Лана легонько коснулась руки своего кавалера. Она знала, как отвлечь его от неприятных дум. Нехотя, Денис повернулся и оторопел. Подол длинного платья медленно пополз вверх, направляемый её длинными тонкими пальцами. Мужчина заёрзал на своём месте, не в силах отвести взгляда от длинных стройных ножек в черных сетчатых чулках. Гнев улетучился мгновенно, словно аммиак из пробирки, уступая место желанию и страсти. Денис выгнул спину и прищурился. Лана едва удержалась от колкого смешка. Как же он сейчас походил на «мартовского» озабоченного кота!

– Иди ко мне моя киска, – игриво промурлыкал он, прежде чем отыскать её тёплые губы и приклеиться к ним долгим требовательным поцелуем.

– Мур, – игриво отозвалась она.

– Тьфу на тебя, – в сердцах плюнул чёртик, – Шаболда бесхребетная! – обессиленно добавил он, прежде чем последовал за «святошей», оставляя голубков наедине.

Телефон Дениса требовательно заявил о себе, словно специально выждав самый неподходящий момент.

– Слушаю?! – рявкнул он в трубку, не удосужившись предварительно глянуть на имя звонящего.

– Это я тебя внимательно слушаю! Где тебя носит?! – Денис скривился, и отодвинул трубку подальше от уха, чтобы не оглохнуть.

Даже на расстоянии были слышны проклятия, которые изрыгал визгливый женский голос. Сердце Ланы дрогнуло от жалости. Брутальный Денис, огромный и сильный словно гора, выдавливал из себя нечто невнятное, пытаясь утихомирить супругу.

– Даю тебе полчаса! – приказал голос в трубке.

Лана ни разу не видела супругу Дениса и дала волю воображению, которое пытаясь угодить, нарисовало толстую мужеподобную бабу, с короткой стрижкой и злыми глазами.

– Тебя никто дожидаться не станет. Понял?!

– Скоро буду, – сухо отозвался он и поспешил положить трубку.

Повисла напряженная пауза, которую первой прервала Лана:

– До завтра, – прошептала она, с нежностью касаясь его гладко выбритой щеки, пытаясь разрядить обстановку. Обида улетучилась на какое-то время и ей захотелось защитить его ото всех напастей и особенно от той которую звали Алла.

– Прости, что так все вышло, – пролепетал Денис с понурым видом. От брутального мужика остался лишь внешний вид, а вот взгляд казался по щенячьи жалким.

– Поезжай, – подбадривающе улыбнулась Лана, почувствовав, как от жалости дрогнуло сердце, – иначе твоя ведьма тебя со света сживёт. Я всё понимаю, правда.

Выпорхнув из машины, Лана поправила подол юбки и поспешила в сторону дома.

Внутри было темно. Спотыкнувшись, мужской голос пробормотал невнятное ругательство. В подъезде пятиэтажной «хрущёвки» были выкручены все лампочки. При данных обстоятельствах отсутствие света было как нельзя на руку, как и то, что подвал, расположенный с лева от лестницы открыт, а ржавый старый замок красовался на двери лишь для виду. Проскользнув во внутрь подсобного помещения, он скривился от тошнотворного запаха гнили и сырости. Инстинкт охотника взял верх над чувством брезгливости, заставляя прильнуть лицом к деревянной шершавой поверхности и напряженно всматриваться сквозь небольшую щель в темноту, ожидая добычу. Несколько месяцев он выслеживал эту «тварь». Она все время приезжала в разное время с работы, да и выходные проводила по-разному. Единственный способ подловить – это затаиться в укрытии и терпеливо ждать. Сегодня наконец он подведёт жирную черту под очередной историей «грязной любви». Зубы за скрежетали от злости, переполнявшей его сердце.

– Родной, я люблю тебе больше жизни! – образ красивой блондинки с голубыми глазами был таким реальным, что он даже протянул руку ему навстречу, чтобы дотронуться до нежной щеки, как вдруг увидел кровать, на которой она лежала с каким-то мужиком… Ложь и предательство заслуживает смерти.

Звук отъезжавшего автомобиля привлёк его внимание. Он давно потерял счёт времени. Громкий хлопок парадной двери и весёлый стук каблуков заставил насторожиться. Принюхался. Знакомый цветочный аромат. Ладони увлажнились под черными кожаными перчатками. Рука проскользнула в карман, извлекая женский чулок.

Девушка в светлом пальто торопливо взбегала по ступенькам, напевая под нос весёлую песенку.

Он не торопился выходить из своего укрытия, зная, что успеет настигнуть свою жертву, потому что она жила на последнем этаже. Каждый мускул тела был напряжен, словно у дикого зверя перед прыжком, а сердце бешено колотилось от предвкушения.

– Ты слышал?! – всполошилась Зинаида Ивановна, отрывая взгляд от телевизора и вопрошающее глядя на сидевшего подле неё с бутылкой пива супруга. – Кто-то кричал, – уже испуганно добавила она.

– Тебе послышалось, – лениво отозвался седовласый мужчина. Горьковатый напиток приятно кружил голову, а вестерн про ковбоев не оставлял супруге ни единого шанса быть услышанной.

– Жорж! – вскрикнула женщина, ощущая в груди неприятную тяжесть. Это был запрещённый приём, зато действенный! Георгий Андреевич жутко злился, когда супруга его так называла. – Пойди посмотри! Нина должна возвращаться с работы! В подъезде темень! Черт ногу сломит, что уж про людей говорить! – Супруг не сдвинулся с места, помахивая ногой в дырявом носке в такт ритмичной музыки из кинофильма. – Ты же отец! – пошёл в ход последний аргумент, но самый весомый.

– Позвони ей, раз волнуешься, – отозвался глава семьи, радостно подпрыгивая на диване под громкие крики, выстрелы и ржание лошадей.

– Жорж, посмотри, я сказала! – потребовала она тоном, не терпящим возражения, игнорируя возмущённый, захмелевший, от опустошённой бутылки пива, взгляд супруга. – Что – то на душе не хорошо!

– Как же ты меня достала! – заорал он, нехотя поднимаясь с дивана. Старое поношенное трико, растянутое на коленях, так и норовило соскользнуть с узких бёдер. Поэтому Жорж постарался натянуть штаны как можно выше, поверх пожелтевшей от времени некогда бывшей белой майки-«алкоголички», плотно облегающей огромный пивной живот. – Тебе лишь бы меня озадачить! Сама не смотришь и мне не даёшь! Жорж то, Жорж сё! – психовал Георгий Андреевич, прошагав в резиновых шлепках китайского производства с кричащей белой надписью «adidas» по направлению к входной двери. – Не баба, а исчадие ада, – пробурчал он себе поднос, опасаясь быть услышанным.

На лестничной клетке было темно. Георгий Андреевич включил карманный фонарь, который заблаговременно прихватил с тумбочки прихожей и тихо позвал: «Нина, это ты?»

В ответ он услышал торопливые шаги, за которыми вскоре последовал хлопок.

Кто-то выбежал из подъезда. Георгий Андреевич поспешил к окну. Мужской силуэт, неестественно сгорбленный, в темной одежде и с капюшоном на голове спешно удалялся от дома по направлению к скверу и вскоре скрылся из виду за деревьями.

Теперь и Георгий Андреевич ощутил необъяснимое беспокойство. Словно шестое чувство направляло его, заставляя спускаться все ниже и ниже по ступеням. Мерцающий свет фонаря бежал впереди него, освещая дорогу пока не наткнулся на мёртвое тело.

Глава 2

Родители Аллы обитали в шикарном особняке в садоводческом товариществе «Млечный путь», в двадцати минутах езды от Питера. Это был респектабельный район для статусных людей, имеющих возможность жить на «широкую ногу». Многие из них состояли на государственной службе, трудясь во благо простого народа, который от этого усердного рвения становился только беднее.

Послужной список Николая Игнатьевича, тестя Дениса, не оставлял никаких сомнений в том, что жизнь его близких и родных более чем обеспеченная.

Бывший партийный работник, глава администрации Невского района, руководитель департамента строительства и вот теперь долгожданное тёплое местечко депутата Государственной Думы. Никого из окружения этой семьи не удивляло, что супруга Николая Игнатьевича, Жанна Аркадьевна так быстро порхала по служебной лестнице, сменив замусоленный халат штатного врача в муниципальной поликлинике до собственного кабинета руководителя в многопрофильном медицинском центре «Кролтон», который в течении нескольких лет быстро пустил свои щупальца и словно раковая опухоль поглотил своими филиалами большую часть России.

Нервно поглядывая на часы, Алла вновь набрала супруга и выяснив, что придётся ещё подождать, поспешила к отцу, который был, как всегда, в рабочем кабинете.

При виде дочери, родитель нехотя кивнул в сторону кресла и насупившись, внимательно вчитывался в документ, лежавший перед ним.

Дорогую мебель укутало покрывало из плотного едкого дыма. Глаза женщины увлажнились, и она закашлялась.

– Разве так можно! Ты совсем себя не бережёшь, – предприняла попытку отчитать отца Алла и тут же была прервана тяжёлым немигающим взглядом, поверх очков в золотой оправе.

– Месяц родителей не навещала, а теперь явилась не запылилась. Учить меня вздумала?!

Хмыкнув, Алла подошла к окну и распахнула настежь, впуская в комнату свежий прохладный воздух.

– Так ведь лучше?

Николай Игнатьевич лишь пожал плечами в ответ и вновь склонился над документом.

Наверное, такая «тёплая» встреча оттолкнула бы многих, но только не Аллу. Она хорошо знала своего старика, поэтому подошла и наклонившись обвила шею руками.

Дёрнув плечом, отец предпринял робкую попытку отстранить дочь, хотя в душе уже оттаял и был готов заключить своего ребёнка в объятия.

Почувствовав оттепель, Алла чмокнула отца в щеку, потом в другую, потом стала осыпать поцелуями его блестящую лысину, и теребить за оттопыренные уши, мочки которых покрывали завитки темных волос.

– Я так тебя люблю папа! Я очень скучала, правда!

– Не знаю даже как реагировать на твоё столь бесцеремонное поведение. В последнее время мы стали настолько далеки, что я начал забывать, что у меня есть дочка. – Николай Игнатьевич вывел непонятную каракулю на чертеже высокого строения остро заточенным карандашом, шепча что-то себе под нос.

Напускной холод совершенно не задел Аллу. Она понимала, в кого унаследовала жёсткий характер, хотя если хорошо подумать, то «маман» тоже не ангелочек.

– Артём, едва вошёл в холл, тут же принялся расспрашивать о дедушке.

Николай Игнатьевич даже бровью не повёл, продолжая упорно работать.

– Мама его еле уговорила подождать, когда ты сам к нам выйдешь, объясняя, что ты очень занят.

Отец не проронил ни звука. Это так было на него похоже! Сам пригласил в гости, а строит из себя обиженного.

– Гайморит? – поинтересовалась она, услышав, как тяжело сопит отец.

– Да.

–Так ты же проходил процедуры.

–И что? Наверно переохладился. Теперь болезнь лютует с большей силой, чем прежде.

– Так пройди ещё раз. Сам Бог велел, ведь собственная клиника!

– Будем считать, что ты проявила должное участие в моей жизни, – отрезал отец тоном, не предполагающим продолжение разговора.

Николай Игнатьевич не хотел идти на примирение и это порядком утомило. Чего он, в конце концов, добивается? Чтобы она развернулась и ушла? Тогда пускай считает, что он победил. Решительной походкой Алла направилась прочь из кабинета, как вдруг её осенило.

– Папа, – тихо позвала она.

–Чего тебе ещё от меня надо? – сердито взгляд оторвался от документа.

– Ну прости меня, пожалуйста.

– За что? —голос отца и взгляд потеплели.

– За то, что я такая дура! Забыла про любимых родителей!

–Вот так бы сразу! – поднялся из-за стола Николай Игнатьевич и подойдя к дочери, прижал к груди. – Я безумно скучаю и прошу не так много. ««Хотя бы раз в неделю видеть своего дитя», – сказал он и поцеловал её в макушку и быстро добавил, – воочию!»

– Я звонила тебе по скайпу несколько дней подряд, но ты не ответил, – пожаловалась Алла, млея в отцовских объятиях. Она чувствовала себя маленькой девочкой, беззаботной и счастливой.

– К дьяволу этот скайп, телефон и прочие прелести нашего времени, которые превращают жизнь в мишуру. Вроде бы и блестит и красиво, а дешёвка!

–Что же в них плохого?

– Ничто не может заменить живого общения.

– Как дела дома? – при этих словах отец осторожно отодвинул дочь и заглянул в глаза, заметив, как она покраснела и занервничала.

– В порядке.

– Он соизволит нас осчастливить своим присутствием? Твой брат вернулся из Америки и хотелось бы настоящего семейного праздника.

– Денис задержался на работе, но скоро подъедет.

Николай Игнатьевич был раздосадован. В этом доме может быть лишь один король!

Алла заметила, как отец насупился, и поспешила сгладить острые углы:

– Папа не сердись. Дело возникло очень срочное и совершенно внезапно! Денис просил извиниться перед тобой.

– Ну конечно, – насмешливо хмыкнул Николай Игнатьевич, – Мне заняться более не чем, только ожидать своего сверх занятого зятя! А извинения я бы хотел услышать лично от него! И вообще, хватит его выгораживать, я ведь не слепой дочь и прекрасно вижу, что на цветущую от любви женщину ты совершенно не тянешь! За последнее время исхудала! Одни кости торчат! И глаза, словно у побитой собаки.

– Я всегда была худощавая, как и мама. Стремительно теряю в весе от любых физических или психологических нагрузок! А сейчас все разом навалилось. Бизнес, где нужен глаз да глаз, семья – всё это изматывает!

Отец был слишком проницательным человеком и его тяжело было обмануть. Встретившись с ним взглядом, она поняла – он не поверил. Но посвящать его в семейные неурядицы она не собиралась, во всяком случае, пока не испробовала все варианты воздействия на своего любвеобильного супруга. Николай Игнатьевич – оружие, которое она решила пока не пускать вход.

– Бизнес, – рассмеялся отец. – Это, дорогуша, не бизнес! Так, дуракаваляние! И спуск денег в унитаз!

–Но…– попыталась встрять Алла, и умолкла, заметив повелительный жест отца.

– Не перебивай меня. Я закончу свою мысль. Так вот, у твоей матери бизнес, у мужа тоже, а торговать шмотками на мой взгляд не столь великое дело, из-за которого стоит гробить здоровье. Зачем тебе эта головная боль?! Ты можешь позволить себе не работать! Занимайся сыном.

– Папа, это не просто шмотки, это дорогая одежда ведущих итальянских дизайнеров! – разозлилась Алла густо краснея. – Мне большого труда стоило наладить прямые поставки из Италии, а ты говоришь бросить! Это моё детище и мне нравится то, чем я занимаюсь!

Неизвестно чем бы окончился столь жаркий спор, скорее всего слезами Аллы, но в этот момент с радостными воплями ворвался человечек, которому в этой семье никто противостоять не мог!

–Дедуля! – взвизгнул малыш, запрыгивая на руки счастливому деду.

– Кто к нам пришёл! – игриво щипнув внука за пухлую щёчку, поинтересовался Николай Игнатьевич. – Это мой сладенький котёночек!

– Ты мне купил машинку, которую обещал? – серьёзным голосом спросил малыш.

– Ой, – шутливым тоном воскликнул Николай Игнатьевич, – голова дырявая, совсем забыл.

Алла захихикала, понимая, что это небольшая «прелюдия» перед вручением долгожданного подарка, который отец запретил строго настрого покупать им с Денисом, чтобы самому вручить внуку.

Вот только Артём, в силу столь юного возраста, поверил деду и насупившись, наградил по заслугам:

– Вот придурок!

Полное лицо Николай Игнатьевича вытянулось, насколько это было возможно. Его негодующий взгляд отыскал перепуганные глаза дочери.

Внук же, считая обиженным в этой ситуации себе, взбрыкнул ногами, нанеся деду не слабый удар в живот, и потребовал поставить на пол.

– Уму не постижимо! – орал оскорблённый дед, – Артём, так нельзя разговаривать с дедушкой! – распалялся он с каждой минутой все больше и больше. Идиллия была разрушена.

Алла отчитывала рыдающего навзрыд сынишку, терпеливо объясняя, в чем он провинился, а подоспевшая Жанна Аркадьевна, успокаивала расстроенного супруга, объясняя, что обижаться на четырёхлетнего ребёнка нелепо и глупо.

–Дедушка, прости меня, пожалуйста, – из глаз Артёма лились огромные хрустальные слезы. – Я больше не буду говорить на тебя плохие слова.

– Плохие слова вообще говорить нельзя! Ни на дедушку, ни на бабушку, ни на маму с папой, – подключилась к процессу воспитания Жанна Аркадьевна. – Ты ведь воспитанный мальчик?

Посмотрев на бабушку Артём кивнул своей темной головкой и потупился в пол, заливаясь слезами.

– Ладно тебе, не плачь, – сменил гнев на милость дед, после того как выпил валерианы, поданной супругой. – Дедушка больше не сердится, – он поцеловал малыша в залитое слезами лицо и ласково потрепал по головке. – Мы с бабушкой приготовили для тебя сюрприз, – с этими словами дедушка протянул внуку обещанный подарок, который заранее припрятал за высоким фикусом в кабинете.

Инцидент был исчерпан.

– Ура! – закричал Артём, прижимая к груди долгожданный подарок, – но услышав суровый оклик мамы, тут, же исправился. – Спасибо! Я вас люблю!

Пока Алла помогла сынишки распаковать большую коробку с первоклассным гоночным автомобилем с пультом управления, на пороге кабинета нарисовался младший брат Аллы Дмитрий, субтильный молодой человек с темными густыми волосами и отрешённым задумчивым взглядом. Всего несколько месяцев назад Димыч, как называла его Алла, после шестилетней стажировки в Америке ни с того ни с сего вдруг решил вернуться домой. Он был первоклассным пластическим хирургом! Родителям казалось, что его жизнь давно определена. Он работал в известной клинике в Нью-Йорке, имел в престижном районе домовладение и даже успел жениться на простой провинциальной девушке Лоре, которая не смотря на свою не статусность по жизни имела просто непростительно красивую внешность! «Она конечно дура, зато красивая, – объявил свой вердикт Николай Игнатьевич супруге по возвращению из штатов, где они гостили почти целый месяц». И с этим трудно было не согласится.

Машина завизжала, засияла фарами и с оглушительной музыкой, льющейся из игрушечных окон, помчалась покорять просторы огромного кабинета.

Взрослы со счастливыми улыбками наблюдали за малышом, а Артём повизгивал от удовольствия, каждый раз, когда машина выписывала новый вираж.

– Здорово он ею управляет! – восхитился Николай Игнатьевич. – Я думал ему понадобиться время, чтобы сдвинуть её с места. Настоящий мужик растёт! Весь в меня!

На пороге кабинета возникла домработница, сообщив, что подъехал Денис Александрович.

– Подавайте, —Жанна Аркадьевна величественно взмахнула рукой, а затем обратилась к семье. – Приглашаю всех за праздничный стол. У нас есть повод, – перехватив взгляд дочери, которая с улыбкой смотрела на брата понимая причину торжества, хитро добавила, – и не один! —Я всё расскажу позже! – интригующим тоном заявила Жанна Аркадьевна, поправляя на шее дорогое ожерелье из крупных рубинов, которые подчёркивали красоту её черных глаз и волос.

–Артём! – позвала сына Алла. – Пойдём с папой поздороваемся.

–Я потом!

–Нет! Сейчас! Откладывай машинку в сторону, – строгим голосом потребовала она. – Иначе я заберу игрушку и больше не отдам!

Рассерженный сын скорчил недовольную рожицу и отложив подарок в сторону поспешил к деду и ошарашил:

–Дед, а дебилоид это хорошее слово?

Жанна Аркадьевна и Николай Игнатьевич разом посмотрели на дочь, сгорающую от стыда и старательно прячущую виноватый взгляд от родителей, а вот Димыч лишь натянуто улыбнулся, оставаясь серьёзным. Он и раньше вел себя странно. Холодный, замкнутый и очень ранимый. Алла хорошо помнила, как легко его было обидеть и как горько он плакал. Наверное, тяжело вырасти настоящим мужчиной при таких «авторитарных» родителях. В их маленьком государстве власть сосредоточилась в женских руках. Мать решала всё, что касалось жизни детей, а основной задачей Николая Игнатьевича был экономический фундамент. После возвращения из Америки Димыч стал для Аллы ещё большей загадкой, проявляя к членам семьи абсолютное равнодушие.

– Артём Денисович! – театрально всплеснул руками дед. – Где вы таких слов нахватались? – Николай Игнатьевич строго смотрел на внука с высоты своего роста.

– Так мама про папу говорит, – едва слышно пролепетал малыш, чувствуя, что сделал что-то не так. – Где черти этого дебилоида носят, – на одном дыхании выпалил он и вздрогнул, столкнувшись с возмущённым взглядом матери.

–Тема, прекрати сейчас же! – взвизгнула она и подскочив к нему, с силой шлёпнула.

Потерянный малыш расплакался, не понимая за что был так жестоко наказан.

Бабушка кинулась к внуку и подхватив на руки принялась успокаивать, показав дочери кулак.

– Значит с мужем у тебя всё хорошо? – Николай Игнатьевич не сводил взгляд с Аллы.

– Нормально.

– И ты мне ничего не хочешь рассказать?

Алла упрямо мотнула головой.

–Ладно, пойдёмте ужинать, – отступил Николай Игнатьевич, но для себя решил, что обязательно переговорит с зятем с глазу на глаз.

Денис ожидал в гостиной, нервно прохаживаясь по широкому холлу, рассматривая напольные торшеры – новые приобретения, как он предположил, тестя. Занимательные вещицы, которые не оставят равнодушным ни одного мужчину. Подставка из янтаря была в форме полуобнажённого женского тела и выглядело это эротично. Не удержавшись, он провёл пальцем по каменным изгибам тела, уделяя особое внимание выпуклостям.

За этим занятием его и застала семья супруги.

–Рады, рад, – сквозь зубы процедил Николай Игнатьевич, насмешливо наблюдая как покраснел смущённый зять.

– Прекрасные торшеры! У Вас отменный вкус!

– Это приобретение Жанночки! – огорошил его тесть. – Ты же знаешь, что она у нас ответственная за интерьер!

– Жанна Аркадьевна, я восхищён!

Фальшивая улыбка Дениса выглядела весьма забавно в столь щепетильной ситуации. «Каков подлец» – отметила про себя Жанна Аркадьевна, и снисходительно кивнула головой. В свои зрелые годы она выглядела бесподобно! Ухоженная, подтянутая, моложавая с постоянной полуулыбкой на губах. Пожалуй, единственное, что выдавало возраст – мудрый и проницательный взгляд! Она смотрела с высока и мало в ком видела равных себе. Дениса она откровенно презирала. Красивая внешность была мишурой, под которой она с первого взгляда заметила приспособленца и лгуна. Жанна Аркадьевна открыто выступила против брака дочери, называя его за глаза безродным плебеем, но была растрогана слезами и решила, что с её характером и их деньгами и властью слабый мужчина не самый плохой вариант для семейной жизни.

Весь ужин Денис стоически выносил помпезные речи своей тёщи. Оказывается, в этот день ее медицинский центр получил наивысшую награду в международном конкурсе «Лучшие товары и услуги», золотую статуэтку ГЕММА, ради чего и были собраны все члены семьи за праздничным столом.

Пока Николай Игнатьевич говорил длинный тост, тщательно перечисляя все достоинства своей супруги, Денис гадал, действительно статуэтка сделана из золота. Минут этак через пятнадцать тесть наконец добрался до самого важного момента – его супруга талантливый врач, сумевшая возвести собственную империю. Если бы Денис мог сказать, что он думает по этому поводу… Последний визит в медицинский центр на многое открыл ему глаза: брак Жанны Аркадьевны такое же болото, как и его собственный. Информация была настолько важной и взрывоопасной, что он должен был тщательно продумать как выгоднее её воспользоваться.

– Вся моя жизнь, также, как и моё сердце отдано не работе, а тебе любимый, – нараспев с придыханием отозвалась Жанна Аркадьевна, прижимая к груди руку супруга. – Я так тебе за все благодарна!

При этих словах Денис поперхнулся глотком вина и привлёк к себе недовольный взгляды семейства. Алла даже пнула его ногой под столом. «Отблагодарила так отблагодарила», – с ехидством подумал Денис.

После ужина, Николай Игнатьевич предложил «любимому» тестю несколько развлечений на выбор:

– Шахматы или бильярд? – косматые брови тестя сошлись на переносице в сплошную ровную линию.

– Бильярд, – задумчиво отозвался Денис. Его интуиция подавала предостерегающие знаки. Наверное, Алка наябедничала. В слух же он сказал, – хотя бы остаётся шанс выиграть. В шахматах Вы бог!»

– Выиграть?! У меня?!

В голосе тестя была слышна насмешка.

– Николай Игнатьевич, когда- нибудь это может случиться.

– Когда – нибудь понятие растяжимое.

Несколько партий они играли за обсуждением различных мелочей. Денис успел расслабиться и чувствовал себя превосходно, как вдруг от тестя прозвучал вопрос в лоб:

–Ты любишь мою дочь?

Денис замер с кием в руках.

– Конечно, – солгал он, нервно сглотнув комок в горле. – К чему такие вопросы?

– Алла выглядит подавленной и грустной.

Денис отвёл глаза, стараясь не попадать под его пронизывающий взгляд, который, как ему казалось, вполне мог видеть его насквозь.

– Я не люблю влезать в дела взрослых людей, но считаю своим долгом предупредить, если мою дочку посмеет кто обидеть, то поверь, я уничтожу сначала всё, что дорого этому засранцу, и лишь потом его самого.

Денис посмотрел на тестя. Эта была прямая угроза, на которую не нужно было отвечать, а просто принять к сведению, что он и сделал, так как больше ему ничего не оставалось.

Глава 3

Громыхнула дверь.

Борис Сергеевич удивлённо взглянул на часы. Семь вечера.

«Что-то она сегодня рано пожаловала», – подумал он.

– Я дома! – оповестила дочь.

Разместив вещи в гардеробе и переобувшись в домашние тапочки, она вскоре нарисовалась перед отцом, стараясь выглядеть весёлой и непринуждённой.

– Я же просил тебя не кричать с порога и не хлопать дверью!

Лана с улыбкой на губах повторяла в унисон родителю каждое слово.

– И прекрати ёрничать! – сердитый взгляд из-под очков метнулся в сторону распоясавшейся дочери. – Старших надо уважать.

– Ну что, старый ворчун? – Лана с нежностью взъерошила волнистые седые волосы отца, – опять ужастики на ночь смотрел?

– Что значит опять? И почему ужастики? – возмутился Борис Сергеевич.

– А как ещё можно назвать эти твои новости?! Ужастик для взрослых, не иначе. Ну, вспомни, когда ты в последний раз смотрел положительную передачу. Фильм, в конце концов. Насмотришься новостей и бродишь весь оставшийся вечер в плохом настроении.

– Кто-то в нашей семье должен смотреть и серьёзные передачи. Война начнётся, а ты всё будешь, как стрекоза из басни порхать, да жизни радоваться.

– Да какая там война! – насмешливо отмахнулась Лана. – Перестань ерунду городить! – с этими словами она плюхнулась на диван, рядом с отцом, закидывая ноги на подлокотник. – Устала я сегодня. На работе завал. Одну стопку с документами разберёшь, а за ней ещё две появляются. Никак не могу после отпуска войти в рабочий ритм.

– Пол месяца прошло, как ты из отпуска вышла! Пора бы и привыкнуть, – рассмеялся отец и, навострил уши, прислушиваясь к следующему телевизионному оратору. – Опять доллар растёт! В этой стране никогда не было стабильности и не будет! – Худощавое лицо Бориса Сергеевича выглядело угрюмо. Он раздражённо снял очки с переносицы, тщательно протёр линзы носовым платком и водрузил обратно.

– Пап, какое тебе дело до иностранной валюты? – всплеснула руками Лана. – У тебя с роду не было, этих долларов, – шутила она, – пенсию ты в рублях получаешь, так что не переживай. Давление подскочит, потом будешь таблетки глотать, – брякнула Лана, и сама испугалась своих слов. Последнее время отец часто жаловался на боли в сердце, и она действительно тревожилась за его здоровье. – Всё! На сегодня достаточно! – Лана не привыкла медлить и перешла к решительным действиям. Она потянулась было к пульту, но отец её опередил. Мужская реакция всё же значительно лучше. Секунда… и Борис Сергеевич с победоносным выражением лица прижимал к груди свой «трофей» с кнопками.

Два упрямых взгляда скрестились.

Лана подскочила с дивана и щёлкнула кнопку выключателя на панели телевизора и едва удержалась от смеха. Сейчас отец был похож на капризного ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку.

– Это мой телевизор! – Борис Сергеевич с вызовом глянул на дочь. – Ты сама мне его подарила. Не смей его трогать!

– Эту порочную связь надо было кому-то разорвать. Сам ты этого сделать не в состоянии. – Лана посмотрела на отца, который продолжал сидеть с обиженным видом, упрямо поджав губы. – Папа, ты ведь знаешь, как я тебя люблю. Меня правда пугает то, что после волнений у тебя начинает шалить сердце. С этим шутить нельзя!

Лана подошла к отцу и, наклонившись к нему, нежно поцеловала в щёку. Борис Сергеевич расцвёл.

– Мы ужинать будем? Я на работе даже пообедать не успела.

– Вот характерец! – выразил своё неудовольствие отец, но тут, же послушно встал и отправился на кухню разогревать ужин.

Ванная комната блистала безупречной чистотой. Светло-розовый кафель с золотой каймой, такого же цвета мебель и овальное зеркало в ажурной рамке. Погрузившись в наполненную ванную, девушка наконец смогла дать волю чувствам. Отец громыхал кухонной утварью, то и дело хлопая дверцей холодильника, а Лана тихо плакала. В такие мгновения ей очень не хватало материнского тепла. Странно… При воспоминаниях о маме она отчётливо представляла каждую чёрточку, каждую морщинку родного лица и даже запах, словно преодолев небытие она сейчас оказалось рядом.

В тот «страшный» день восьмилетняя Лана примчалась из школы домой вместе со своей подругой Нинкой Авдеевой, такой же белокурой оторвой, как и она сама. Их семьи дружили много лет и этому не малым образом поспособствовало «тесное» соседство во многом: общая лестничная площадка в пятиэтажном доме, дочки одного возраста, и даже дни рождения глав семей в один день, второго декабря.

Анне, маме Ланы, стало плохо внезапно. Девочки позвали тётю Зину, маму Нины, которая вызвала скорую помощь, а позже, когда женщину увезли в больницу, забрала девочку к себе.

Весь оставшийся день Лана простояла возле окна, ожидая отца с новостями. Он вернулся поздно вечером. Едва она взглянула в безжизненное осунувшееся лицо, как сразу все поняла. Крепись доченька, сказал ей отец, твоя мамочка умерла.

Всю свою жизнь Борис Сергеевич посвятил Лане, чем порядком избаловал. Он относился к редкой категории людей, которые обладали «магической» способностью исцелять душу, не замечая изувеченной собственной. Интеллигентный, спокойной, с интересной внешностью мужчина наверняка был объектом пристального женского внимания. Да и Лана была не против, чтобы в его жизни появилась другая женщина. Однако отец в этом вопросе был непреклонен, пронося через года верность к своей любимой супруге Анне.

– Доченька, хватит нежиться! Кто-то утверждал, что голоден. Живо на кухню! – раздался за дверью голос отца.

Лана улыбнулась. Всё в этом мире не важно – кроме него, родного и самого близкого на свете человека.

Завернувшись махровый халат, персикового цвета, Лана прошлёпала на кухню.

– Запахи божественные! – потянула носом она. Предатель желудок жалобно заурчал, сетуя на свою жизнь. Его слишком часто оставляли голодным, из-за современных стандартов красоты, которым его хозяйка тщетно пыталась соответствовать.

– Бедняга, действительно голодная, – сокрушённо вздохнул отец.

– Очередной кулинарный шедевр? – поинтересовалась она, заглядывая под крышечку глиняного горшочка.

Год назад отец вышел на пенсию, точнее его вынудили это сделать. Так часто бывает с возрастными сотрудниками. Вроде бы и порох в пороховницах ещё есть, да молодые кадры наступают на пятки, в стремлении занять насиженные десятилетиями места. Борис Сергеевич – трудоголик и поначалу воспринял появление в своей жизни уймы свободного времени как катастрофу, но потом вошёл во вкус. Ему нравилось проводить время у плиты, придумывая блюда по собственным рецептам.

– Жаркое, правда, в моей интерпретации! Курица с грибами, тушенная в сметанном соусе с пармезаном. Напоминает Жульен, но я туда добавил новые ингредиенты. Всё очень полезно и вкусно! – похвастался отец.

– Сыр к диетическим блюдам никак не отнесёшь, да и сметану тоже, – проворчала Лана, понимая, что несколько дней диеты сведены к нулю. Но учитывая настроение, решила не отказаться от нормальной еды, ибо пачка обезжиренного творога с кефиром добили бы её окончательно.

– Дочка, тебе незачем переживать за лишние килограммы, потому что у тебя их нет!

Хм, а то она этого не знает! В ответ лишь наигранно вздохнула.

– Еда должна быть вкусной, в первую очередь, – продолжил Борис Сергеевич и словно прочитав мысли дочери откупорил бутылку коньяка. – Для аппетита по пять капель?

– Наливай! – одобрила Лана. – Мне необходимо расслабиться, – пояснила она, наблюдая, как янтарная жидкость наполняет бокалы.

– Что у тебя стряслось?

Лана пригубила коньяк, наслаждаясь его обжигающей силой и шоколадным послевкусием. Тепло медленно разливалось по телу, погружая в неземную благодать. Махровый халат казался облаком, в котором она утонула.

«Мой женатый любовник забыл поздравить меня с годом наших отношений. Подлец уехал к семье: жене и маленькому ребёнку!» – рвалось у неё с языка, который она вовремя «прикусила».

Отец всегда интересовался её проблемами. Он был тем рычагом, который умел вовремя перекрыть рвущийся наружу неудержимый бешеный темперамент, сметавший всё со своего пути, словно табун диких лошадей. Лана же была злейшим врагом самой себе и, хотя понимала это, никак не могла научиться сдерживать свой норов, вливаясь в любой конфликт с удивительной лёгкостью. В детстве это разбитая губа, расцарапанное лицо или фингал под глазом. Эдакий «подбитый» белокурый ангелочек. Сейчас все тоже самое, только шрамы уже внутри, где-то очень глубоко.

На работе в офисе эпицентром всего негативного по роковому стечению обстоятельств всегда выступала Лана. Она притягивала вселенское зло или же порождала его – оставалось непонятным.

– Знаешь папа, я не устаю удивляться людям. Сегодня случился грандиозный скандал с главбухом, – при этом признании она выразительно посмотрела на отца. – Потрясающе вкусно! – добавила Лана, отправляя кусок мяса в рот. – Так вот, – продолжила она рассказ, – бухгалтерия прикупила канцелярию и вместо того, чтобы честно распределить это добро по отделам, всё самое лучшее, а главное востребованное, приханырили! Видишь ли, бухгалтерия самый нужный отдел нашей фирмы!

Отец тяжело вздохнул. Дочь неисправима. Рано или поздно жизнь ломает таких бунтарей. Ему остаётся лишь молиться Богу, чтобы этот урок не был слишком суров.

– Понимаешь как заведено, – распалялась Лана всё больше и больше, – все остальные сотрудники должны радоваться объедкам с их «барского» стола! Разве это не возмутительно? – дочь уставилась на отца немигающим взглядом.

Борис Сергеевич мотнул головой. Лана же, почувствовав поддержку родителя, продолжила извергаться:

– И так всегда! Всё лучшее, всё новое оседает в безразмерных карманах бухгалтерии! Бездонная пропасть, а не отдел! У них и новые мониторы, и принтеры, и оптические мышки. Даже колонки купили к каждому компьютеру, и только шеф за порог, закрываются и слушают музыку да крепкие напитки попивают. Зачем им в одном кабинете столько колонок. Все сразу не включишь! А все остальные работают за старьём! Глаза стирают за компьютерными «динозаврами», превращаясь в офисных «кротов»!

Борис Сергеевич поперхнулся куском хлеба и закашлялся. Дочка заботливо похлопала его по спине, да с такой силой, что он едва успел перехватить уж летевшие по воздуху очки. Обе дужки очков были сломаны и выживали лишь благодаря канцелярскому скотчу, обмотанному вокруг них толстым слоем.

«Надо купить новые», – в который раз подумал Борис Сергеевич, водружая их место.

Не замечая ничего вокруг, с удвоенным энтузиазмом, дочка продолжала чихвостить коллег по работе:

–Я сегодня к ним зашла и всё высказала. Прямо в глаза! Главный бухгалтер, Наталья Владимировна, стала орать, что лишит меня заработной платы. Представляешь?! – Чётко очерченная, дугообразная бровь девушки взмыла вверх, от чего её красивое личико стало надменным. – Я ей говорю, а Вы собственно… кто такая, чтобы лишать меня моего законного заработка? Такой же наёмный работник, как и все остальные! Лучше не злите меня!

Отец заметно погрустнел. Лана, с пылающими щеками и полотенцем, обмотанным вокруг головы, напоминающим огромный шлем, выглядела воинственно! Ему искренне стало жаль весь бухгалтерский отдел, которому судя по угрозам Ланы, грозила массовая резня за картонные папки, ручки, скрепки и прочие канцелярские мелочи.

– Амазонка моя, – пошутил Борис Сергеевич, укоризненно покачивая головой. – С людьми надо стараться общий язык находить. Мягче надо быть Ланочка, мягче. Твоя, правда, никому не нужна. Люди мстительны. Затаят обиду, начнут вредить. Надо помнить, что плохонький мир лучше, чем война.

– А я не собираюсь ни под кого прогибаться, понятно! – заявила Лана с вызовом задирая подбородок.

На лице Бориса Сергеевича появилась мечтательная улыбка.

– Ты смеёшься надо мной? – взвилась дочь.

– Вспомнил одну историю из твоего детства. – Мудрый взгляд отца в миг преобразился, наполняясь озорным светом.

– Какую? Расскажи, – попросила Лана, подбирая под себя ноги.

Отец рассказал историю из далёкого детства. Ещё в ясельной группе Лана умудрилась испортить отношения с воспитателем из-за того, что получила в обед, как и остальные детки, по половине котлеты. Лана так возмущалась по этому поводу в саду, а потом и дома, что родители посчитали, что она не наелась половиной порции. Как оказалось это было дело принципа. Позже, «котлетный митинг» вышел боком родителям Ланы и конечно самой девочке. Нянечка с воспитательницей решили избавиться от правдолюбивой «болтушки», хотя бы на время. Стояла лютая зима. Женщины принесли с улицы в группу тазик со снегом и, раздев Лану и ещё двух мальчиков, растёрли щёчки, грудки и спины детей.

– Историю о растирании снегом, – продолжил отец, – мы узнали вместе с лечащим врачом, который поинтересовался, между прочим, где же ты так сильно простудилась. Выслушав твой рассказ, она решила разобраться в ситуации, записав фамилии пострадавших мальчиков в блокнот. Позже выяснилось, что эти детки тоже больны.

Предполагалось, что после этой истории должны последовать выводы.

Лана же сидела со скучающим видом. Широко зевнув, она поинтересовалась:

– Со мной всё ясно. Мальчиков за что?

– Не помню, да и речь не об этом. Помню, разгорелся ужасный скандал! А ты с удовольствием пересказывала эту историю снова и снова, лишь стоило попросить. Этакий свидетель с молочными зубами! Воспитательницу и нянечку сняли с работы. Ну, а мы с мамой, перевели тебя в другой садик, от греха подальше.

– Понятно, – выдохнула Лана, – ты считаешь, что я зря погорячилась на работе.

– Я считаю, что скандалами ничего не решишь. Зато врагов наживёшь много. Пойми, противостояние – каменная стена, о которую можно расшибить лоб, при сильном упорстве, но умным такого человека никто не назовёт.

– Да, – вздохнула Лана – Ты прав. Я это осознаю, но не могу с собой ничего поделать. Просто тормоза отключаются, когда я вижу несправедливость. Ладно, оставим это, папа. Могу обещать одно – буду стараться вести себя спокойней. Правда, не уверена, что получится. Спасибо за ужин.

В двенадцатом часу вечера в подъезде раздался истошный женский крик, точнее вой.

Прежде чем выйти из квартиры, Борис Сергеевич строго на строго запретил Лане высовывать нос наружу. Не тут было. Лана последовала за отцом, прозорливо прихватив с собой мобильный телефон. На их этаже собирались соседи.

– Что случилось?

Ответила Матильда, соседка с третьего этажа, маленькая, сухонькая старушка, которая всем строго настрого запретила называть её по имени отчеству, видите ли годов ей это добавляет. О возрасте бабы Моти можно было лишь догадываться. Сама она на эту тему говорить отказывалась.

–Нину убили. Душегубы, – всхлипнула она, – Ох, горе то какое!

Георгий Андреевич держался мужественно. Он стоял в стороне, крепко приживая жену, бившуюся в истерике. По его лицу текли слезы.

– Гера, чем помочь, – это был даже не вопрос, просто Борис Сергеевич не мог найти слов. Приблизившись к товарищу, он положил руку ему на плечо.

Столь близкое дыхание трагедии отравляет. Борис Сергеевич посмотрел на дочь, и почувствовал леденящий сердце ужас.

– Чем тут поможешь, – едва слышно отозвался Георгий Андреевич, – нет больше нашего ребёнка…

– Не топчитесь вокруг трупа, – деловито распорядился Иннокентий Семёнович, нервно теребя тщедушную седую бородку, – все следы преступления изничтожите! Сидите по домам!

– Сам-то чего не сидишь, умник? – напустилась на него Матильда, – у людей горе, а ты несёшь не весть что!

– Горю уже не поможешь, а следствию…вполне! Мы все заинтересованы в том, чтобы убийцу нашли и наказали! – Иннокентий Семёнович, после того как вышел на пенсию» начал фанатеть по классическим детективам, поглощая их с жадностью в неимоверных количествах. Это очень развивало память, логику и мышление. Восьмидесятилетний «живчик» с молодым озорным взглядом в обрамлении паутины глубоких морщин, да ещё и бросающий неравнодушные взгляды на огненно-рыжую Матильду.

Требование старика все дружно проигнорировали и расходиться не стали. Это было не простое любопытство, нет, люди выглядели подавленными и искренне сопереживали родительскому горю. Тем временем, старший по дому, вкручивал электрические лампочки на каждом этаже.

Загорелся свет.

–Кто-то должен умереть, чтобы Лёня оторвался от бутылки с водкой и занялся своими обязанностями, – задумчиво изрёк Иннокентий Семёнович, и перехватив гневный взгляд Матильды, подал знак руками, что умолкает.

Свет выдернул из темноты труп убитой девушки. Открывшаяся картина была ужасной. Нина лежала на животе, с раскинутыми в сторону ногами. Одна туфелька слетела с ноги и оказалась несколькими ступенями ниже. Немного поодаль сиротливо поблёскивала пайетками маленький черный клатч. До квартиры ей оставался один лестничный пролёт. Кому могла помешать весёлая и добрая девушка?

Вскоре приехала полиция. Всех попросили разойтись по своим квартирам и не мешать работать следственно-оперативной группе.

Последним место происшествия покинул Иннокентий Семёнович. Каким-то чудом, ему удавалось оставаться незамеченным для сотрудников полиции, пока, с умным видом, он не полюбопытствовал у строгой женщины -судебно-медицинского эксперта, осматривающей       труп, про ширину странгуляционной борозды.

– Почему гражданский на месте происшествия?!– рявкнула чернявая дама средних лет с острым, как лезвие взглядом, – Уберите деда! Мне помощники не нужны.

Оперативники сопроводили «народного» следователя до квартиры, не обращая внимания на несколько выдвинутых им версий, которые он настойчиво хотел отработать, и наказали не высовываться.

В постели Лана оказалась только рано утром, после утомительной беседы со следователем и после «слоновой» дозы успокоительного.

Глава 4

Каменные стены двухэтажного особняка заботливо объял сосновый бор, даря ему свою прохладу и целительную силу. Райский уголок в нескольких часах езды от Санкт-Петербурга на берегу Дубковой бухты Финского залива, где так любил уединяться Николай Игнатьевич. Его семья не знала о существовании этой «дачи» и о том, что большую часть служебных командировок он проводил именно здесь в абсолютном покое.

Высокий каменный забор и тенистые аллеи надёжно укрывали жизнь обитателей виллы от посторонних глаз. Территория надёжно охранялась. В доме был штат прислуги: садовник, несколько помощниц по хозяйству, повар и конюх. Депутат обожал животных, особенно собак и лошадей, периодически пополняя конюшню породистыми скакунами, от грации и мощи которых захватывало дух. Полгода назад ему подарили двух щенков Кане-корсо, которых привезли из Италии. Черного кобеля он назвал Коррадо, а серо-голубого Бенджамин.

Развалившись в кресле у бассейна, который был размещён в левом крыле здания, там же где и баня, Николай Игнатьевич потягивал пиво и читал свежую газету. Анна, получившая статус его «любовницы» несколько недель назад, в купальнике золотистого цвета, рассекала голубую гладь. Стройный силуэт, красиво подсвечивался из-под воды декоративными светильниками.

Возле ног Николая Игнатьевича мирно сопели Бенджамин и Коррадо, в окружении «собачьих» игрушек, которые с их появлением были повсюду, словно в доме появились маленькие дети.

Помощник Константин внезапно материализовался прямо перед шефом, с бумажным пакетом в руках, нарушая его умиротворение.

– Николай Игнатьевич, – громыхнуло сверху.

Депутат вздрогнул, обливая пивом голый живот и газету.

Добряк Коррадо даже глаз не открыл, ну а Бенджамин угрожающе гавкнул, зевнул и уволившись головой на хозяйский тапок сладко уснул.

– Мать твою за ногу! – выругался он. – Являешься словно приведение!

– Простите, босс. Вопрос срочный! Вы сказали как будут новости, доложить!

– Присядь! – приказал депутат, указывая помощнику на соседнее кресло. – Больно ты высокий.

Действительно, это был огромный детина двухметрового роста. Белая футболка в обтяжку подчёркивала внушительного размера бугры на руках и оттеняла смуглую кожу. Брюнет с правильными чертами лица, вот только излишне суровый и насупленный, благодаря чему он выглядел лет на десять старше своего тридцатилетнего возраста. Любитель спорта и «железок», но при всём при этом умный и сообразительный. Николай Игнатьевич считал его лучшим своим «приобретением» за последние десять лет. Сила и черный пояс по карате шли приятным бонусом к его интеллекту! Правда, был один жирный минус в Косте – совестливость, но этот недостаток Николай Игнатьевич предполагал искоренить примерно через год совместной работы, поощряя «правильное» поведение хорошими деньгами.

Расположившись напротив шефа, Константин вскрыл конверт, извлёк из него стопку фотографий, и положил на невысокий стеклянный столик, стоявший рядом.

Стало тихо. Николай Игнатьевич посмотрел на бассейн. Анна подплыла к бортику и внимательно следила за происходящим.

– Что ты там, моя рыбка золотая, притаилась?! Подслушиваешь или Костика разглядываешь?

Девушка захихикала.

– Плыви отсюда, милая, – проворковал Николай Игнатьевич и вдруг, сделавшись серьёзным, сухо добавил, – пока я из тебя уху не сварил!

Уши Константина запылали, приобретая соответствующий окрас. Красавица Анна была объектом его ночных вожделений. Гибкий стан, грива темно-русых волос с редки пепельным отливом, длинные ноги и … глаза! Янтарные, с зелёными вкраплениями в окружении длинных ресниц, которые пылали изумрудными огнями в солнечных лучах.

Почуяв скрытую угрозу, девушка поспешила оставить мужчин наедине.

– Извращенка, – изрёк Николай Игнатьевич, внимательно разглядывая каждый снимок. – Он ей в сыновья годится!

Константин потупился, чувствуя себя не в своей тарелке. Про отношения босса с Анной можно сказать ведь тоже самое.

– Тварь! Ничего я с этим разберусь!

– Гав, – сквозь сон поддержал хозяина Коррадо.

Брошенные со злостью на столик фотографии разлетелись в разные стороны.

Неприличные сцены соития Жанны Аркадьевны и её молодого любовника заставили уши Константина раскалиться вновь. Он подскочил со своего места и наклонившись, зашуршал, собирая фотокарточки дрожащими руками, отводя взгляд.

– Заплати «следопыту» и скажи, чтобы помалкивал! Если информация просочится в прессу… я сниму с него скальп, а потом закатаю в бетон, – последовала многозначительная пауза. – Обязательно передай слово в слово! – наказал он помощнику и вернулся к газете, показывая, что разговор закончен.

Дождавшись полного уединения, Николай Игнатьевич подскочил на ноги и заметался из стороны в сторону, обдумывая какой-то план, а потом схватился за телефон, скучавший на столике рядом с брошенной газетой, конвертом с фотографиями и очками.

– Это я! – обозначился он с кем-то в разговоре. – Передай Косому, что есть работа. Надо провести генеральную уборку. Инструкции сброшу как обычно.

Медицинский центр «Кролтон» разместился в старинном здании в самом сердце города на Невском проспекте.

Офис Жанны Аркадьевны, расположенный в конце коридора на третьем этаже, состоял из нескольких помещений, перегороженных между собой непрозрачной стеклянной стеной: кабинет и комната отдыха, совмещённая с санитарным узлом, этакий «рабочий будуар».

Махрового полотенца едва хватило чтобы прикрыть самые интимные части тела, появившейся из душа Жанны Аркадьевны.

– Вагиф, ты был великолепен! – с довольной улыбкой вынесла она вердикт, принимая соблазнительную позу. Полотенце соскользнуло к ногам. Перешагнув его, она подошла к креслу, на котором лежали вещи и стала одеваться.

Молодой бородач развалился на диване, демонстрируя смуглое «налитое» тело, покрытое черной густой порослью и прищурившись, внимательно рассматривал любовницу из-под густых черных бровей. Дорогое изысканное белье, возбуждающий запах духов. Все хорошо, если бы не… дневной свет из окна, так не выгодно подчёркивающий дряблость тела. Бесконечные косметологические процедуры и деньги не способны повернуть время вспять.

В Санкт-Петербург Вагиф Мустафаев перебрался из солнечного Азербайджана в поисках достойного заработка. Он собирался жениться, а это требовало значительных материальных затрат. Падкая на красивых мужчин, Жанна Аркадьевна, сразу же «положила глаз» на нового мануального терапевта. Горячий темперамент легко угадывался в колоритной восточной внешности. Вагиф был не прочь приударить за боссом, почуяв от неё любимый аромат – запах больших денег. И не прогадал. Жанна была щедра на подарки, ну а он, в свою очередь, на «любовь».

Облачившись в платье яркого малинового цвета, Жанна подошла к зеркалу, чтобы поправить причёску. Тугие пряди выбились из замысловато уложенного объёмного пучка и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы придать опрятный вид.

Вагиф подошёл к сзади, и приобняв, поцеловал в шею. Женщина запрокинула голову назад, опираясь на плечо.

– До вечера? – выдохнула она, пребывая в блаженстве от его близости. У неё было много мужчин, но именно сейчас её тело стало более чувственным. Супруг был в командировке на своей засекреченной резиденции, и она собиралась воспользоваться его отсутствием по полной, проводя как можно больше времени в компании молодого любовника.

– Сегодня день напряженный. Куча клиентов… – уклончиво отозвался он. Слишком много времени стала требовать ненасытная «старушка». Их взгляды пересеклись в зеркальном отражении. Жанна ждала ответа и судя по выразительному взгляду только положительного. – Может завтра?

– Хорошо, —согласилась Жанна Аркадьевна, – Как скажешь. Завтра так завтра.

В её голосе прозвучала недосказанность, и он занервничал.

– Что-то случилось?

– Ничего… Ты же хотел машину поменять, – уклончиво отозвалась она, наблюдая как меняется выражение его лица.

– Ты дашь мне денег?

– С утра заехала в банк и приготовила нужную сумму. Думала мы вечером посетим автосалон, а потом отметим это событие как следует. Супруг в командировке, так что дома меня никто не ждёт.

Рывком развернув Жанну к себе, он впился в её губы с неистовой страстью, на какую только был способен, тем более в его голове прорисовывалась действительно возбуждающая картинка: спортивный серебристый кабриолет BMW. Жанна Аркадьевна, почувствовав дрожь его тела, была весьма польщена решив, что именно она довела горячего азербайджанца до такого состояния.

Несколько минут спустя окрылённый Вагиф в белом халате на распашку промчался по длинному широкому коридору в сторону своего массажного кабинета, не обратив внимание на человека, стоявшего возле окна, неподалёку от офиса Жанны Аркадьевны. Объёмный капюшон был надвинут на лицо. Заметив массажиста, он поспешил отвернуться к окну, подождав пока тот пройдёт мимо, а потом двинулся следом.

Весь день Жанны Аркадьевны был расписан по минутам. В обед она планировала заехать в магазин нижнего белья, но дочь своим звонком внесла коррективы в её расписание.

– Вечером занята. Давай пересечёмся… – перелистывая еженедельник, раздумывала Жанна Аркадьевна, – в обед.

– Я забронирую столик в Европе.

– Хорошо. Что-то случилось?

– Просто хочу увидеться.

В полдень мать и дочь сидели за накрытым столом в роскошном питерском ресторане, заказав себе устриц с белым вином и тарталетки с черной икрой.

Пригубив бокал, Жанна Аркадьевна решила начать разговор, видя, что дочка ходит вокруг да около.

–Ты бледная как смерть! Выкладывай, что случилось!

Алла нахмурилась. Высокий лоб изрезали глубокие морщины.

– Это безобразие! Нельзя наплевательски относится к своей внешности. Твоя кожа в ужасном состоянии! Срочно к Эмме Петровне! Её волшебные уколы творят чудеса!

– Отстань, мама! – раздражённо отмахнулась Алла и опустошила свой бокал. – Какие уколы! Я мужа теряю, – всхлипнула она.

Возле столика материализовался официант. Он появился словно из ниоткуда, наполнил Алле бокал, и так же быстро растворился.

– О чем это ты?

– Денис мне изменяет. Давно. Может быть на протяжении всей нашей совместной жизни, не знаю. Просто сейчас все стало слишком навязчиво, грубо и унизительно. —Аллочка скривилась от съеденной дольки лимона. Зато смогло перебить горечь во рту, появлявшуюся каждый раз, как она начинала думать, или говорить об изменах супруга. – Я схожу с ума, – выдохнула она, поднимая на мать уставший взгляд, переполненный болью и отчаянием.

Мать была в ярости. Об этом свидетельствовали красные пятна на лице и сжаты в кулаки пальцы. Алла была уверена, что сейчас услышит в ответ, что-то подобное обычному родительскому «я же говорила». Спрятав в ладонях мокрое от слез лицо, она ждала поучительной отповеди, ощущая на себе любопытные взгляды из-за соседнего столика.

– Прекрати себя жалеть! Скажи, что намеренна делать? Чем я могу помочь?

– Мне нужен толковый детектив! У тебя ведь столько связей!

Жанна Аркадьевна ухмыльнулась и резко спросила:

– Зачем?

– Что зачем? – не поняла её дочь.

– Зачем тебе следить за Денисом? Что ты предпримешь, когда будешь иметь на руках все необходимые доказательства его предательства? Бросишь его? – Жанна Аркадьевна чуть поддалась вперёд и буравила дочь тяжёлым взглядом, ожидая вразумительного ответа.

Вот только Алла никак не могла найти подходящих, правильных слов. В душе шло ожесточённое сражение, и она давно уже потерялась со своей гордостью среди других более сильных эмоций, которые её подавили, превратив в размазню, тряпку.

–Так я и думала, – разочарованно протянула Жанна Аркадьевна, выпрямляя спину. Теперь она была похожа на хрупкую каменную статую, с непроницаемым лицом и горделивой осанкой. – Ты не сможешь уйти от этого негодяя! Будешь терпеть все его выходки! И бегать по врачам, избавляясь от мерзких болячек, которыми тебя наградит твой ненаглядный супруг!

–Мама!

– Что?

– Зачем ты так со мной? Я страдаю, а ты словно специально бьёшь по больному!

– Если ты ждала жалости, то лишь напрасно потратила своё и моё время на этот пустой разговор! Моя дочь должна быть бойцом, а не размазней наматывающей сопли на кулак. Я ведь тебя не этому учила, дорогая. Неужели ты все позабыла?

Алла покачала головой, продолжая заливаться слезами.

–Тогда действуй! Оставь этого негодяя и живи дальше! Переступи через боль и вскоре жизнь заиграет новыми красками!

– Я люблю его, мама!

– Рядом с любовью не должно быть слез и страданий. А ты сгораешь словно свеча!

– Я все изменю.

– Как? Блудливый кобель навсегда таковым и останется. Ему плевать на твои чувства. И чем раньше ты это поймёшь, тем лучше же для тебя.

Возникла пауза. Алла рисовала на скатерти незатейливый узор длинным острым ногтем.

– Я дам тебе контакты одного молодого сыщика. Он надёжный человек. Ему можно доверять. А ты, на досуге, ещё раз подумай над своим выбором. Жить полноценной жизнью или бегать от койки к койке в поисках своего благоверного!

– Спасибо, мама.

Со дня убийства Нины прошло две недели. Трагедия, обрушившаяся на семью Авдеевых, удручала. Лана до сих пор не могла прийти в себя, начиная осознавать, как хрупок этот мир. Жить надо сегодня и сейчас, потому что завтра может не наступить. Как произошло с Ниной…

После судебной-медицинской экспертизы тело девушки разрешили забрать для захоронения. По страшному стечению обстоятельств эта миссия выпала на долю Ланы и её отца. Георгий Андреевич умер на второй день после смерти дочери в больнице от разрыва сердца, а убитая горем Зинаида Ивановна лишилась рассудка и была помещена на лечение в психиатрическую клинику. Правда, пару раз объявлялась двоюродная сестра Зинаиды Ивановны, Кира, которую совершенно не интересовали ни подробности трагедии, ни похороны. Позадавав вопросы о состоянии Зиночки и несколько раз, «насухую», всплакнув, любящая родственница закинула удочки за квартиру, которая осталась без присмотра и получив гневную отповедь от Ланы с озвученной суммой затрат на ритуальные услуги, быстро ретировалась не оставив контактов. Лечащий врач Георгия Андреевича объяснил, что тот страдал редким заболеванием, название которого Лана не запомнила. Да это уже было и неважным. Убийца Нины одним ударом искоренил всю семью и пока его преступление оставалось безнаказанным – расследование зашло в тупик. Встретившись со следователем, Лана нисколько этому не удивилась. Каких результатов ожидать от человека, который разглядывая фотографии трупов уплетает за обе щеки пончики и громко прихлёбывает чай. Следователь Дорошин уверенно обозначил исход дела – «глухарь» и обслюнявив короткие толстые пальчики, испачканные в сахарной пудре, вытер их о форменные брюки прежде, чем вернуться к своему занятию. Окинув презрительным взглядом его заплывшую физиономию, Лана едва не накинулась на него с кулаками, но вовремя вспомнила об отце. Трудно представить, чтобы с ним было, если бы пришлось ещё заниматься и «извлечением» дочери— хулиганки из кутузки.

Шёл седьмой час вечера. Покинув следственный отдел по Центральному району, Лана решила прогуляться и освежить голову. Ветер растрепал её длинные волосы, а печальный взгляд блестел от нахлынувших слез. Молодой человек, проходивший мимо вдруг улыбнулся и подмигнул. Она точно знала, что сейчас он провожает её взглядом. Пожалуй, такое ненавязчивое внимание было приятным. Бесил другой тип – наглых и самодовольных жеребцов, слишком самовлюблённых чтобы принять отказ. И тут она засмеялась. Следователь Дорошин настолько ленив и поглощён едой, что даже не отреагировал на её яркую внешность. Наивная, оделась поскромнее чтобы не отвлекать полицию от расследования. Черные джинсы, укороченный вязанный свитер песочного оттенка с высоким хомутом и черная кожаная куртка. Вполне себе пай-девочка.

Информации, которой она разжилась по делу Нины, было катастрофически мало – отсутствие нижнего белья на девушке, точнее трусиков. Забрал с собой как трофей, выкинул… В таком случае, зачем их надо было снимать. Маньяк… Тогда должна быть серия похожих убийств, но вроде тихо. Журналисты молчат. Странно, очень странно, размышляла она. Нина была доброй и весёлой девушкой. Работала помощником повара. Да и в личной жизни тишь да гладь. Последние отношения, с Владимиром и те закончились больше года назад. Показания, которые успел дать следствию Георгий Андреевич, о том, что он видел мужчину, вряд ли были информативны, потому что описать его более детально он, естественно, не смог.

В парке, недалеко от своего дома, Лана разместилась на лавочке, чтобы насладится божественным кофе, который прикупила по пути своего шествия в кофейне. Она любила натуральный, без добавления молока, сливок и сахара. Терпкий, горький, бодрящий!

Наслаждаясь напитком, она не заметила цыганку, подсевшую к ней.

– Золотая моя, давай погадаю. На судьбу разложу, всю правду скажу! – зазывающим взглядом смотрела на неё черноокая ворожея, тасуя в руках старинную колоду карт.

– Я не верю в гадания, – улыбнулась Лана. – Характер и поступки человека создают его судьбу.

Женщина хитро прищурилась в ответ. На вид ей было около сорока лет, может немного больше. Приятное лицо, длинный черный волос и прямой тяжёлый взгляд, от которого стало неуютно. Девушка поёжилась и закрылась, обхватив себя руками.

– Правильно говоришь, поступки. Вот и подумай, почему смерть ходит за тобой. Ты будешь терять близких людей, и сама погибнешь, если ничего не изменишь.

– Не надо меня пугать! – не на шутку разозлилась Лана. – Идите своей дорогой! – бросила она напоследок и поднявшись поспешила в сторону дома, ощущая как взгляд цыганки прожигает её спину.

Возле подъезда девушка остановилась, замешкав. Вдруг стало страшно. Сердце учащённо забилось от ощущения, что кто-то за ней наблюдает. Она осмотрелась по сторонам. Никого.

«К черту страхи!» – прикрикнула она на себя и зашла в подъезд.

Горел свет. Лана облегчённо вздохнула. Виной всему убийство Нины. «Надо выбросить его из головы и жить дальше,» – настраивала она себя, поднимаясь по ступенькам.

Когда девушка миновала третий этаж, хлопнула парадная дверь. Кто-то быстро поднимался по ступенькам.

Испугавшись, Лана побежала и смогла успокоиться только когда закрыла за собой дверь в квартиру.

Около полуночи позвонил Денис. Лана была уже в кровати. Играла музыка. Она читала женский роман, пытаясь немного отвлечься от мрачных мыслей.

– Привет малыш, что делаешь? – от его глубокого хриплого голоса по телу побежали мурашки. Лана натянула на себя одеяло, до этого без дела лежавшее возле её ног и задрожала, понимая, что причина не в холоде. Она устала быть сильной, дерзкой и независимой и хотела обычного человеческого тепла. Хотела, чтобы любимый оказался рядом и разогнал сумрак обступивший её. Ей хотелось рассказать, как плохо на душе, как ей жалко Авдеевых и как страшно хоронить сразу двух близких тебе людей.

«Давай, распусти нюни и сразу же пополнишь ряды заурядных клуш и не видать тебе твоего мачо как собственного носа!» – вмешался «рогатый».

– Гуляю с молодым человеком, – нехотя пошутила она. Может и не столь иронично, но это всё на что она была способна в таком состоянии.

– Послушай! – вскипел Денис. – Я рискую ради тебя, решаясь на эти поздние звонки! Не хочешь общаться?!

Понятное дело, что ситуация поворачивалась не в её сторону. Даже черт, обычно всех отправляющий куда подальше, запаниковал:

– Бестолочь! – сокрушался он, – Скажи, что соскучилась, что хочешь его! Иначе мы с тобой в девках останемся!

Впервые за все время «рогатый», казалось, дал правильный совет, но тут вмешалась «святоша»:

– Не смей показывать свои чувства! Настоящая барышня должна быть скромной, гордой и недоступной!

– Нашла барышню! – хохотнул черт. – Или позабыла который это по счёту мужчина?! Да с её то «послужным списком» говорить о недоступности!

Лана растерялась. Какой же ей быть. Строптивой и дерзкой, покладистой и нежной!? Она могла быть разной с Денисом, вот настоящей… никогда.

– Не голоси, жена услышит! – съязвила она. – Надеюсь, ты в надёжном укрытии?

– Где ты?

Пахнуло ревностью. Абсурд. Денис знал, как Лана переживает смерть подруги и её отца и как вымоталась за это время.

– Дома. Лежу книгу читаю, про красивую любовь, про преданных мужчин. Знаешь, сказка для взрослых девочек. Особенно то, что касается преданных. Ты таких героев встречал в своём окружении? – кусалась она, уязвлённая его недоверием.

– Ладно, – миролюбиво добавил он. – Хотел услышать твой голос. Я соскучился.

–Я тоже тебя люблю. Завтра уже увидимся.

– Целую.

– Спокойной ночи.

От разговора с Денисом ей стало только хуже. Это трудно объяснить, но чем дольше они встречались, тем сильнее Лана ревновала его семье. Одна мысль о том, что он занимается «этим» с кем-то ещё, выводила из равновесия.

–Дочь, кто тебе звонил? – Борис Сергеевич просунул голову в дверь. – Ты что от меня ухажёра скрываешь? Признавайся! – он просочился в комнату и уселся на кровать рядом с ней.

– Ну что ты глупости говоришь. Какой там ухажёр, – отмахнулась от него Лана, стараясь придать голосу лёгкие безразличные интонации. – Ирка звонила, – соврала она, прикрывая лживый взгляд длинными черными ресницами.

– Ну да! Я слышал, как ты ей в любви объяснилась и поцеловала на прощание. Хороша подруга, ничего не скажешь. – Отец шутливо дёрнул одеяло, пытаясь вытянуть дочь на свет божий из спасительного мрака.

На самом деле Борис Сергеевич до смерти мечтал о том мгновении, когда передаст свою «строптивую» принцессу в надёжные руки доброго принца и когда эта парочка сможет произвести на свет не менее двух хорошеньких малышей, с которыми он сможет возиться целыми днями, заботливо собирая в слюнявчики их вечно текущие сопельки. Только вот дочка явно спешить не собиралась, чванливо рассуждая о тяготах семейной жизни, с которой на её вольную головушку обрушится воз новых и довольно неприятных обязанностей.

– Папа, – пропела Лана в ответ, показываясь из-под одеяла, – я уже взрослая девочка. Если я что-то не рассказываю, значит так надо. Ясно?! – Не дожидаясь ответа отца, который и так был ей понятен, она зарылась лицом в подушке, пряча пылающие, словно красные знамёна, щеки.

Ну и в самом деле, что она могла рассказать из своей любовной истории отцу, чтобы не сгореть от стыда? О первых нескольких часах свидания, которые они провели, прогуливаясь по уютным, дышащим вековой историей Питерским улочкам. О том что последовало за прогулкой, она даже своей лучшей подруге Ирке рассказать не могла. Слишком стремительно и постыдно всё закончилось – животное желание, первый попавшийся на пути хостел, пошарпанный номер с широкой кроватью и старый матрас с пружинами, одна из которых в самый неподходящий момент впилась в оголённый бок Дениса, нанеся серьёзное ранение, под радио, вопящее: «Я на тебе как на войне!».

– Лана, я вот и переживаю, что тебе, в твоём возрасте уже о замужестве думать надо, да о детках, – отец с ослиным упорством гнул заданную траекторию, не собираясь уступать.

– Папа, тебе напомнить, сколько лет было тебе самому, когда на свет появилась я?

– Да что ты сравниваешь! Бабий век короток. Мужику что? Ему не рожать. А у тебя возраст критический. Всех хороших мальчишек разогнала своим диким нравом. Вот я и обрадовался, думаю, наверно новый ухажёр появился. Почему бы нас не познакомить?

Борис Сергеевич сорвал с переносицы очки и принялся лихорадочно натирать линзы, чтобы скрыть одолевавшее его волнение. Эта тема была, словно зыбучие пески: стоило начать и остановится уже невозможно.

– Нет у меня ухажёра! Понятно! – Лана начала злиться. Вот с отцом так всегда. Вкусный ужин, коньячок время от времени, разговор по душам, а потом хвать железной хваткой за горло, да и давай из неё вытрясать желание на обустройство собственного гнезда. – Не хочу разговаривать на эту тему! – Лана сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на отца. – И не буду! – для пущей убедительности добавила она, показывая твёрдость заявленных намерений.

Борис Сергеевич вернул очки на переносицу, потом снял их снова, покрутил в руках, и вновь закинул обратно. Его родительская интуиция просто кричала, требуя дожать эту тему до победного конца, и он попытался вновь:

–Дорогая моя, я просто очень хочу, чтобы твоя жизнь сложилась правильно и счастливо…

– Правильно для кого? – перебила дочь ледяным тоном. – Для тебя? Для соседей, которые постоянно задают свои нелепые и, между прочим, бестактные вопросы о моей личной жизни? Да кому какое дело!

Отец замолчал. Он сидел с поникшим видом, подумывая о скорейшей капитуляции, пока не поздно.

– Пап я устала. Глаза уже слипаются. Завтра рано вставать.

– Хорошо, хорошо, – поспешил согласиться с Ланой отец. Он уже и сам корил себя за то, что раздраконил её, на ночь глядя. – Спокойной ночи, дорогая, —Борис Сергеевич поцеловал дочь, в подставленную в знак примирения щёку, прежде чем покинуть её спальню.

Глава 5

Утреннее пробуждение – война чувства долга со всем организмом одновременно. Во всяком случае у Ланы происходило именно так.

Сначала не «включился» слух, игнорируя вопли будильника. Потом не размыкались слипшиеся веки, словно их «посадили» на суперклей. Что уж говорить о свинцовом теле, которое казалось неподъёмным.

Ливневый дождь и темнота за окном усугубили положение. Крупные капли баюкали, барабаня по подоконнику. Ланы вжалась лицом в подушку и жалобно застонала.

«Можно прикинуться больной, – предложил чёртик, – должна же быть хоть какая-то выгода от связи боссом.»

Чувство долга дрогнуло как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.

«Вспомни о дураке», – зевая, подумала Лана.

– Да, – прохрипела она, стараясь показаться больной. Раздирающий кашель раздался в трубке.

– Не прикидывайся больной! – рассмеялся Денис. – Могу догадаться чем сейчас озабочена твоя «блондинистая головка». Ты сегодня необходима на работе и не только… Я жутко соскучился!

Лана представила мелкую паутинку смешливых морщинок вокруг его голубых глаз и тоже улыбнулась, понимая, что очень хочет его увидеть.

– Собирайся! Буду возле твоего дома через час! Домчу в комфорте до самых дверей офиса!

– А обратно? – капризным тоном поинтересовалась Лана.

– Что за вопрос! Всего несколько раз получилось так, что я не смог тебя отвезти, и ты мне это припоминаешь! – возмутился Денис. – Сегодня особенный день! Я приготовил сюрприз, и после работы мы вместе поедим в одно уютное местечко!

Лана подскочила на кровати. Неужели, спустя несколько недель, она дождётся столь долгожданного праздника и «выгуляет» новое платье. Ресторан, музыка, медленный танец, а потом любимый преподносит шикарный букет алых роз и признаётся в любви. Как гром среди ясного неба звучит долгожданная фраза: «Я развожусь с женой».

– Думаю, он сделает нам предложение, – мечтательно вставила «святоша».

– Ха, – рявкнул «чёртик», – слюной не подавитесь!

– Почему ты такой злой! – возмутилась «святоша».

– Чушь это всё! Надо прекращать щёлкать любовные романы. От них теряется чувство реальности. Лучше бы боевичок посмотрели на сон грядущий!»

Лана улыбнулась. Грызня этих двоих не могла испортить её настроение.

– Отрывай свой зад от кровати! Я уже мчу! И не копайся как обычно! – распорядился Денис, прежде чем закончить разговор.

Лана вздохнула. Вот так всегда. Сплошные приказы и придирки. Нет, надо быть круглой идиоткой чтобы мечтать о браке и детях с таким узурпатором.

Борис Сергеевич ещё спал. Лана бесшумно передвигалась по квартире, с решительным настроем доказать Денису и самой себе, прежде всего, что способна собраться к оговорённому времени.

Поначалу у Ланы все неплохо получалось. Она приняла душ, причём без происшествий. Мыло оказалось в мыльнице, а не на полу в самый не подходящий момент, выскальзывая из мокрых пальцев, зубная паста тоже. Она умудрилась даже ни разу не поскользнуться в своих тапочках-убийцах, изображавших плюшевых медвежат. Когда Лана принялась за «разрисовку» заспанной физиономии, чайник уже посапывал на плите, плюясь кипятком.

Придвинув зеркало, Лана заметно погрустнела. Верхние веки опухли настолько сильно, что их требовалось поднимать как тому самому «Вию», чудовищу из фильма. Правда, в отличие от него, ей придётся справляться самой, без помощи «вурдалаков».

Лана достала из морозилки ледяные кубики с отваром ромашки. Прошло несколько минут и вуаля! Зеркальное отражение, сменило гнев на милость. Кожа стала упругой, приобрела красивый нежный румянец, да и отеки под глазами заметно уменьшились.

Темно-коричневые тени подчеркнули необыкновенно красивый васильковый взгляд. Длинные черные ресницы тоже дождались своей очереди. Лана добавила им немного объёма черной тушью. Пухлые губы с чётким контуром не нуждались в помаде. Она лишь увлажнил их бальзамом с алое.

Несколько глотков кофе ей вполне хватило, чтобы взбодриться окончательно. Лана взглянула на изящные позолоченные часики на руке. Денис подъедет через пол часа, а у неё впереди уже финишная прямая!

Люди по-разному собираются на работу. Кто-то продумывает рабочий костюм с вечера, другие открывают шкаф, быстро определяются с выбором, одеваются и идут. Лана же могла ковыряться в гардеробе часами и это в условиях сильной спешки! Со стороны, ее сборы выглядели комично. В тщательно придуманном образе, она вылетала в коридор, к высокому зеркалу, в котором умещалась в полный рост, придирчиво осматривала себя с ног до головы и пулей неслась обратно, к своему змею искусителю – гардеробу. Через несколько минут, небрежно сброшенная одежда уже валялась на кровати, в то время как Лана в новом «образе» красовалась у зеркала, придирчиво всматриваясь в каждую деталь.

Это утро не было исключением. Лана настолько увлеклась сотворением интересного стиля, что позабыла о времени.

А вот Денису, ожидавшему её уже минут пятнадцать, не меньше, только и оставалось, что поглядывать на часы. Когда прошло ещё минут двадцать, терпение молодого человека иссякло, и он позвонил.

Пара строгих фраз, а главное перспектива остаться без «колёс» мгновенно отрезвили модницу.

«Вот черт!» – злилась Лана. Она хотела выглядеть сногсшибательно после затянувшейся разлуки и сейчас искренне не понимала, для чего влезла в строгие черные брюки, добив свой образ темно-бордовой водолазкой. Волосы пришлось собирать в пучок, уже на ходу, торопливо сбегая по лестнице.

– Ну и что так долго? – накинулся на неё Денис. – Я же просил! Неужели так сложно вовремя собраться!

Лана плюхнулась на сидение, переживая, что ее сердце где-то выпрыгнуло по дороге. Грудь соблазнительно колыхалась под водолазкой.

– Прости. Дурная привычка. Никак не могу от неё избавиться, – запыхавшимся голосом выпалила она, состроив виноватую гримасу.

Денис посмотрел на неё и, усмехнувшись, нежно поцеловал.

Машина ревниво заголосила, и сорвалась с места, словно за ней гнались сотни чертей сразу.

– Лана, я долго думал о твоих сложных взаимоотношениях с собственным гардеробом и кое-что надумал, – шутливо начал он, – Это должно тебе помочь.

– Я готова на все! Меня саму это бесит! Потом целую гору вещей приходиться переглаживать, и развешивать по местам. Только банальные варианты не предлагать! Я их уже все перепробовала.

Было очевидно, что говорить о трагическом убийстве Нины Денис не намерен. Буд-то бы и не было этих страшных дней. Он даже не поинтересовался её душевным равновесием. Лана задумалась. Безразличие или наоборот, нежелание бередить её свежие раны.

– Твоя проблема в количестве одежды.

Лана издала громкий смешок, энергично мотнув головой.

– Да! Да! Поверь мне! – настаивал Денис. – Попробуй не готовить сразу все вещи для носки. Пускай лежат, например, не наглаженными. Нет, лучше не стиранными, а ток примеркам добавится ещё и глажка. Твой выбор резко ограничится. Что скажешь? – Денис хитро прищурился.

– Ты это серьёзно? – Лана выглядела растерянной. Она задумалась над его словами, – знаешь, а в этом что-то есть. Интересная идея. Попробую.

Лана повернула голову к окну. На огромных серых лужах, пузырились капли. Люди с такими же серыми «дождливыми» лицами стояли на остановке под зонтиками, напоминая грибы с разноцветными шляпками.

– Ненавижу слякоть, – буркнула Лана.

– А меня все равно. Правда, работать действительно не хочется. Состояние сонное.

– Что за сюрприз? – перебила его Лана.

– Позже расскажу, – таинственная тень мелькнула на его лице, – Даже покажу, если будешь себя хорошо вести.

Его улыбка была неотразимой и манящей. Лёгкая небритость, ямочка на подбородке, он казался таким близким и родным.

– Расскажи, пожалуйста, – попросила она. – Я с ума сойду от любопытства до вечера!

Он мотнул головой.

– Любимый, – канючила она, – хоть намекни. Пожалуйста.

– Отстань!

Лана нахмурилась.

«Чего насупилась словно мышь на крупу! – бесновался чёртик, – Построй глазки, дура! Иначе ничего не перепадёт! Сказано вести себя хорошо!»

Лана послушалась. Густые ресницы приоткрыли тёмную вуаль, поддразнивая томным взглядом. Лана даже поиграла дыханием, чтобы взволновать грудь, зная, как это действует на Дениса.

Тот покосился на живые «горки» и облизнул пересохшие губы.

– Не люблю сюрпризы. И тайны тоже! – привередливым голосом заявила она, надувая губы. – Хочу знать прямо сейчас, что ты мне приготовил.

Лана смотрела на Дениса, ожидая, что же он скажет в ответ, но тот героически молчал.

Машина остановилась на светофоре, и у Дениса появилось время немного отвлечься от дороги. Он повернулся к Лане. Дразнящий взгляд притягивал своей глубиной и дерзостью одновременно. Лана хорошо знала, что за этим последует и… ошиблась.

Денис продемонстрировал ей свой язык и расхохотался, глядя на её опешившее лицо.

Лана почувствовала, что за ними наблюдают. Из соседней машины за ними с интересом наблюдал маленький мальчуган, и, судя по тому, как он торопливо говорил что-то, тыча при этом указательным пальцем в их сторону, было очевидно, что он возмущён поведением взрослого «дяденьки».

Лана прыснула от смеха, прикрываясь ладошкой, а когда успокоилась, решила все же отчитать возлюбленного:

– И это взрослый солидный мужчина?! Руководитель крупной фирмы! Что же Вы, Денис Александрович, ведёте себя как мальчишка?

– А ты губы вечно дуешь! Тоже не по-взрослому как- то, – огрызнулся тот и тут же поменял тему разговора. – Сегодня итальянцы приезжают. Ты проект контракта успеешь подготовить?

– Давно готов. Отдала на согласование главному бухгалтеру. Спрашивай с неё.

– Слышал про твой конфликт с Натальей Владимировной? – Денис бросил короткий взгляд на попутчицу и вновь приковал внимание к дороге.

Движение вокруг сумасшедшее. Машины шныряли в разные стороны, перескакивали из ряда в ряд, забывая при этом, включать оповещающие сигналы.

Лана дождалась, когда милый прекратит возмущаться по этому поводу и возобновила разговор:

– Твой «тайный агент» великолепный осведомитель! Такой «шестёрке» позавидовали бы спецслужбы. Одно поражает, когда она все успевает: и работать и сплетни возить и информацию собирать?

– Зачем столько желчи? Прекрати оскорблять людей, тем более что Нина Викторовна замечательная женщина!

Машина зависла на очередном светофоре, и Денис смог своё возмущение подкрепить недовольным взглядом, направленным в ее сторону.

– Что творит, эта дура безмозглая?! – сокрушался чёртик.

– Эта Нина Викторовна очень непорядочный человек, – попыталась вступилась за Лану «святоша», но тут же была грубо прервана.

– Заткнись! – рявкнуло «исчадие ада». – Как же мне с вами, бабами, тяжело, – сокрушался он. – Пролетим с сюрпризом! Чую пролетим!

Судорожно вздохнув, Лана сжалась в комок, стараясь удержаться от любых нападок. Не время показывать характер.

– И, между прочим, – не унимался Денис, – Нина Викторовна отменный кофе варить! А её булочки с яблоком и корицей?!

Денис нисколечко не преувеличивал заслуг своей правой руки, «хозяйки приёмной». Личная жизнь Нины Викторовны не сложилась, и она с рвением отдавалась работе. Денис искренне удивлялся, пытаясь понять, почему судьба в отношении некоторых дам допускает такие непростительные «косяки». Нина Викторовна выглядела моложе своих сорока пяти лет и имела весьма приятную наружность: миниатюрная, аккуратная, с утончёнными чертами лица. Единственным недостатком был, пожалуй, слишком тонкий «мультяшный» голос, но он с лихвой сглаживался покладистым характером.

В свою очередь, Лана считала Нину Викторовну излишне любопытной язвой, везде сующую свой тонкий острый нос. А за писклявый голосок дала ей прозвище «пятачок», уж очень он ей напоминал голосок лучшего друга Винни Пуха из мультфильма.

– Понятно, – сухо отозвалась Лана. – Мне кажется ты преувеличиваешь значимость «пяточка».

– Хватит стебать моего секретаря. У тебя повально «пяточки», да дурочки. Одна ты паинька. Вот чем тебе Наталья Владимировна не угодила? – В голосе Дениса слышалось недовольство, и Лана тут же ощетинилась в ответ, забыв про наставления «чёртика».

– Надоело кланяться! – выпалила она и тут же пояснила, – вчера купили канцтовары и как обычно с крысятничали! С техникой, с компьютерами происходит то же самое! У главбуха огромный современный экран, правда досада – она не умеет им пользоваться! – Лана словно новенький автомобиль завелась с половины оборота, позабыв об обещании, данном самой себе. Сказать – не сделать! А когда язык словно жало, разве его за зубами удержишь.

Денис нахмурился, и, бросив на подругу осуждающий взгляд, перешёл в наступление:

– Скажи мне на милость дорогая, вот лично тебе, Лане Борисовне Барзиковой, чего не хватает? – повисла угрожающая пауза. – У тебя отдельный кабинет, с шикарным ремонтом, с новой мебелью и техникой! Какого черта ты лезешь на рожон? – а лице Дениса проступили бардовые пятна. Он был взбешён. —Барзикова, не оборзела ли ты в конец?!

Любая другая, на месте Ланы, почуяв смрадное дыхание надвигающейся ссоры, притихла бы. Но эта блондинка не собиралась отмалчиваться.

– Я за справедливость! Наталье Владимировне все сходит с рук! Ей слово поперёк сказать никто не смеет! А знаешь почему? Боятся! То премию забудут насчитать, то командировочные годами не выплачиваются. Хоть бы раз ты эту бабу-ягу на место поставил!

«Идиотка! Наш сюрприз!» – взвизгнул «рогатый».

– Иди к чёрту со своим сюрпризом! – рявкнула Лана в ответ. – Как же мне от тебя избавиться?!

– Что? – взревел Денис, не ожидавший, что все зайдёт настолько далеко.

Атмосфера настолько накалилась, что лица ссоривших покрыла испарина.

То ли от нервного перенапряжения, то ли от страха, Лана громко икнула, прикрывая «поганый» рот руками. Вот что она могла сказать в ответ возмущённому Денису. «Это я не тебя послала!». Прав чёртик, ещё как прав! Идиотка она и есть идиотка!

Красный и взмыленный, Денис совершил манёвр, паркую автомобиль на личном месте служебной стоянки. Две недели не виделись, а он уже был готов задушить её собственными руками.

Идти на примирение Лана не собиралась, считая себя, по большей части, правой. Воспользовавшись первой же возможностью, она вылетела из автомобиля.

– Дверью не хлопай! – последовало ей вслед, но слишком поздно. В следующую секунду автомобиль сотрясло.

– Бешеная! Лечиться надо! – крикнул ей вслед Денис, провожая взглядом до административного здания, возле которого она вскоре растворилась среди спешащих на работу людей.

Лана сердито стучала каблуками, поднимаясь по лестнице на четвёртый этаж. Сердце колотилось от заданного темпа, зато гнев терял свою силу, выдыхаясь одновременно с ней.

Зайдя в кабинет и освободившись от пальто, она на несколько секунд задержалась возле зеркала, чтобы поправить волосы, и принялась готовить утренний кофе, с которого по традиции начинался её рабочий день.

Через пять минут на пороге кабинета Ланы нарисовалась сладкая парочка её «офисных» подруг.

Брюнетка, Елена Сергеевна Быстрицкая, была высокой и статной тридцатилетней девушкой с выразительным карим взглядом миндалевидных глаз и весьма резким характером, который проявлялся в каждом её движении. Грубо оттолкнув ногой стул и приземлившись на него, она стукнула о стол своей темно-синей чашкой огромных размеров с надписью «овен». Мария Ивановна Фоменко, нежное невесомое создание двадцати девяти лет, с копной кудрявых рыжих волос и брызгами веснушек на фарфоровом личике проплыла к своему месту, расположившись напротив Елены. Такой контраст бросался в глаза. Порой Лана терялась в догадках каким образом Мария затесалась в их ряды «стерв», а главное, как она умудряется выживать рядом с ними.

– Как ты? – осведомилась Елена, наблюдая как чашка наполняется кипятком.

– В порядке.

– Ну и хорошо.

– Спасибо, – пропела Машенька, когда Лана наполнила и её чашку, прежде чем заняться собственной. – Ох, Ланочка, я бы с ума сошла на твоём месте.

– Хорошо, что ума нет, – громко отхлебнув, пошутила Лена, – сходить не с чего.

Отвечать на грубость Мария не стала, а лишь обиженно поджала губы, и опустив взгляд в чашку с чаем стала сосредоточенно размешивать кусковой сахар.

– Выглядишь ты не очень, – внимание Елены переключилось на Лану, – бледная, опухшая…

– Плохо спала, – нехотя отозвалась та. – Красивым девушка позволительны маленькие огрехи.

– Позволительны, – согласилась Елена, – если они уже в отношениях, как я. А когда девушка в поиске, должна быть во всеоружии.

– А кто сказал, что я в поиске, – огрызнулась Лана и тут же осеклась.

Во царила тишина. Елена с Марией переглянулись и замерли в ожидании.

– Шутка, – рассмеялась Лана, – у меня нет тайн от вас.

С Машкой всегда было просто. Вот и сейчас она добродушной улыбнулась и принялась за шоколадку, лежавшую напротив. Отломив несколько долек, она долго вдыхала её аромат, прежде чем насладиться вкусом.

Въедливый взгляд Елены долго сверлил подругу.

– Смешно, – наконец выдавила она, скривившись в усмешке, – и остроумно. – Стало понятно, что семя недоверия всё-таки проросло в её душе.

Вскоре все позабыли о неудачной шутке Ланы, поглощённые увлекательной историей из семейной жизни Елены, главным персонажем которой выступил её супруг, Славик, несколько дней подряд сводивший с ума всех вокруг своей беспомощностью из-за высокой температуры в тридцать семь градусов с небольшим хвостиком. Как утверждала Елена, больной Слава – настоящий апокалипсис.

По истечении часа «офисные» подруги разбрелись по своим рабочим местам, договорившись встретиться за обедом.

Вспомнив о контракте с итальянцами, Лана прильнула к монитору, отыскивая нужный документ. Она хотела освежить в памяти некоторые важные моменты, но тут раздались короткие требовательные звонки, по внутреннему телефону.

– Лана Борисовна, – пискнула трубка, – к Денису Александровичу, срочно!

Вооружившись блокнотом и ручкой Лана, поспешила к директору, стараясь выкинуть из головы утренний конфликт и сосредоточиться на работе.

В приёмной было тихо. Нина Викторовна шуршала бумагой, разбирая почту. На окне с широким мраморным подоконником в круглой вазе стоял роскошный букет лиловых дубков, а рядом тарелка со свежими пирожками, заботливо прикрытая салфеткой.

Сухо поздоровавшись, Лана направилась к кабинету руководителя, чувствуя на себе неприязненный взгляд «пяточка».

Когда она вошла, тот подписывал документы, под оживлённый рассказ, нависавшей над ним Натальи Владимировны со стопкой счетов и приказов.

– Проходите, Лана Борисовна, присаживайтесь, – не поднимая головы пригласил он.

Главный бухгалтер, заметив неприятеля, приобрела воинственный вид и поспешила «окопаться» в кресле напротив.

– Коллеги, – обратился Денис Александрович к дамам, – что у нас с контрактом на отгрузку древесины?

Настенные часы отсчитывали секунды в полнейшей тишине. С ответом никто не торопился. Наталья Владимировна ёрзала на месте, бросая в сторону Ланы косые взгляды. Стало понятно, что лично она не считает себя причастной к этому вопросу.

– Я подготовила контракт ещё две недели назад, – ответила Лана.

Главный бухгалтер ехидно ухмыльнулась и принялась выковыривать грязь из-под нарощенных, местами обломанных ногтей. Она жила за городом в частном доме, и работа в огороде никак не уживалась с её «маникюром». Лану раздражало в этой женщине все: неряшливость, вечно красное лицо и бегающий злой взгляд. Как такой человек мог заниматься столь ответственной работой было для неё загадкой.

– В проекте договора должна стоять виза главного бухгалтера, поэтому я его передала в бухгалтерию.

Денис Александрович перевёл вопрошающий взгляд в сторону своего «казначея». Сложив руки на груди, он нервно стучал ногой по полу, начиная терять терпение.

Наталья Владимировна, наконец сообразила о каком документе идёт речь и после некоторых поисков извлекла его из своей папки с документами. Контракт выглядел плачевно. Весь почёрканный красными чернилами, с жирным пятном на первом листе.

– Никуда не годится, – пожаловалась Наталья Владимировна директору, – необходимо всё переделать! Некомпетентно и безграмотно составлено, – мстительно добавила она.

Лана заскрежетала зубами от злости:

– Да кто Вы такая, чтобы давать оценку моей компетентности?

–Значит так, – вмешался Денис Александрович, – Сейчас вы вместе дружно идёте, садитесь и правите контракт, таким образом, чтобы он вас устраивал…обеих! – Он повысил тон, давая понять, что шутки закончились и даже стукнул кулаком по столу для устрашения. Эти две дамочки были не из робкого десятка. – На все про всё даю двадцать минут! Двадцать, – суровый взгляд подкреплял каждое слово, – ни секундой больше. Вам все понятно!?

Лана просто кивнула, а Наталья Владимировна залилась «соловьём»:

– Все сделаем, голубчик Вы наш… Все исправим, поправим, доработаем.

Денис Александрович демонстративно посмотрел на часы, давая понять, что время пошло.

Оказавшись в приёмной, Лана сначала наткнулась на радостную физиономию «Пятачка», явно подслушавшую разговор с директором и не скрывавшую своего злорадства, потом на странного молодого человека, который окатил её таким холодным взглядом, что мороз пробрал до самых костей. Лана была заинтригована, а странный тип, невысокий и худосочный, поспешил прошмыгнуть мимо неё в кабинет к Денису, при этом даже не постучав. Как к себе домой. Любопытство настолько одолевало её, что она была готова пойти даже на поклон к «Пятачку» и попытаться выудить информацию о незнакомце, но «тёршаяся» неподалёку Наталья Владимировна всем своим недовольным видом напоминала о поставленной перед ними задаче и ограниченном времени.

Пришлось ретироваться из приёмной, в сопровождении злейшего врага, следовавшего за ней по пятам. По середине коридора коллеги остановились. Кабинет Ланы и Натальи Владимировны находились в противоположных концах.

– У кого «засядем»? —Наталья Владимировна нервно теребила длинную юбку, перекрутившуюся на талии, которая наверняка «отмерила» не один десяток своего существования. – Работать вместе велено, – зачем-то напомнила она Лане, которая «провалами» в памяти не страдала, в отличие от неё самой.

Лана брезгливо поморщилась, заметив на её старенькой вязанной кофте болотного цвета два засаленных жирных пятна. А она ещё удивилась плачевному состоянию контракта. Даже скидка на возраст, и понимание того, что женщина которой уже за шестьдесят может и не питать интереса к модным нарядам, не оправдывало такую неряшливость. Как такое «существо» поставили во главе бухгалтерии было загадкой.

Главбух ждала предложений, почёсывая «жидкую» буклю на макушке, из которой во все стороны торчали черные шпильки.

– Давайте у меня, – предложила Лана. – Я в кабинете одна. Зачем нам лишние глаза и уши. Сейчас Нина Викторовна и так всем раструбит, что мы взбучку получили. Я сяду за компьютер и буду править, то, что мы обсудим.

– Согласна! – оживилась главбух.

Лана едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Ещё бы она была не согласна! Наталья Владимировна даже не знает, как включить этот самый компьютер, куда уж там поправить документ.

Объявленное перемирие пошло на пользу работе. Как выяснилось, в контракте доработать надо было только одну строчку: добавить в корреспондентском счёте пропущенный ноль. Через десять минут завизированный контракт лежал на столе директора.

Загадочный посетитель, с которым Лана столкнулась в приёмной тоже был там и поспешил откланяться.

В углу кабинета, в зоне так называемого отдыха, на журнальном столе стояли два бокала с недопитым коньяком, кофейные чашки и те самые пирожки из приёмной.

Мужчины пожали друг другу руки и худосочный тип направился к выходу. Когда он поравнялся с Ланой, его пустые тёмные глаза словно невзначай коснулись её лица, а потом погрузились вглубь открытого василькового взгляда. Паническая дрожь охватила девушку. Она никогда не испытывала подобного ужаса, возникшего ниоткуда. Что так испугало её она тоже понять не могла.

Денис Александрович выглядел довольным.

– Ну вот, другое дело, – миролюбиво заметил он, просматривая контракт. – Учитесь работать в тандеме! Мне ссоры и истерики не нужны!

Главный бухгалтер был направлен на выход, а вот Лану, директор задержал.

– Иди как сюда, вздорная девчонка, я тебя наказывать буду! – Денис с игривым видом медленно поднимался из-за стола.

«Ишь, разошёлся котяра шелудивый, – фыркнул чёртик. – Обращается с тобой как с мусором! А потом секс ему подавай!»

– У меня много работы, – буркнула в ответ Лана, рассматривая птичку на ветке за окном. – Я могу быть свободна?

– Не понял?

– Зато я своё место поняла! Я могу идти, или ко мне есть ещё вопросы, служебные? – нарочито подчеркнула она. Холод, исходивший от неё, мгновенно остудил романтический настрой директора.

– У тебя что, женские дни?

– У меня обычные трудовые будни! – васильковый взгляд стал чужим и колючим.

«Бля, сюрприз!» – спохватился «рогатый», хотя сам приложил максимальные усилия чтобы её накрутить и задвинуть поглубже «святошу».

Денис прищурился. Его бесил этот дикий норов! То трагедия с Ниной, которая стала причиной двухнедельной разлуки, теперь вообще не понятно что. Эта девушка высасывала из пальца проблемы, цеплялась за них и проживая вновь и вновь. Любовницей он обзавёлся совершенно для иных целей. Проблем ему хватает с законной женой. Вот и сейчас, стоит с каменным лицом и корчит из себя обиженную недотрогу. Для себя же он решил принять этот вызов, коли девочка вздумала поиграть.

– Свободны! – бросил он, и повернулся к ней спиной, словно её больше не существовало.

Сердце бешено колотилось, а лицо горело словно охваченное огнём. Захлопнув за собой дверь, она едва не расплакалась, но заметив едкий взгляд «пятачка» из-под очков, взяла себя в руки. В голове крутилось тысяча и одно проклятие, и вера в то, что она спокойно проживёт без него и его «копеечной» любви.

– Лана Борисовна, подождите, – остановила её Нина Викторовна. – Сейчас я отберу вашу рабочую корреспонденцию, а вы распишитесь. – Нина Викторовна откладывала в сторону листы, с указанием директора «Юристу в работу». – Сейчас, сейчас, – тараторила она, – ещё пару минуточек.

Нина Викторовна была не только опытным секретарём, но и истиной женщиной которая знала, как выбрать подходящий момент для нанесения сокрушительного удара.

– Столько работы, столько работы, – театрально вздыхала она, изображая бурную деятельность, а в душе негодуя от одного вида этой наглой особы, которая бессовестно рушила чужую семью.

– Да ещё личные поручения, – «жужжала» она. – Сегодня Денис Александрович супруге корзину шикарных роз заказал. Второй день подряд цветы дарит. Повезло Аллочке. Любит он её очень. А ребёнок у них просто чудо! Такой умненький малыш! – Нина Викторовна покосилась на Лану и быстро утопила взгляд в груде документов.

Лана усмехнулась. Так она и знала, что эта «пчёлка» не применено ужалит.

– Ну вот, всё готово. Распишитесь, – «пятачок» ткнула своим худосочным пальцем в толстый журнал, – скрывая довольную улыбку.

Ничего не оставалось как молча расписаться, взять документы и «уползти» зализывать раны в свой кабинет, пытаясь при этом никого не убить.

«Он даже не попытался с тобой помириться, – сухо заметила «святоша». – Цветы жене, а сюрприз, на прощание, нам с тобой.»

Чёртик промолчал, видимо в коем-то веки был солидарен со «святошей».

Слезы защипали глаза, но характер истинного бойца не позволил раскиснуть окончательно и упрямо тряхнув головой она решила взять себя в руки, на всякий случай, послав куда подальше сразу обоих, и «чёртика», и «святошу».

Выскользнув из постели, Жанна Аркадьевна подошла к окну. День был в самом разгаре. Шёлковый пеньюар глубокого изумрудного цвета подчёркивал её по девичьи стройную фигуру. Раздвинув шторы, она потянулась, подставляя счастливое лицо дневному свету. Настроение было прекрасное. После вчерашнего вечера, который она «плодотворно» провела на съёмной квартире Вагифа, чувствовался невероятный прилив энергии. Ей хотелось петь, танцевать и даже …есть. Жанна Аркадьевна залилась краской, вспоминая те непристойности, которые они вытворяли в постели после праздничного ужина в ресторане. Домой она вернулась около полуночи в состоянии полного блаженства, не смотря на изрядно «похудевший» кошелёк. Впрочем, деньги для того и нужны, чтобы их тратить в своё удовольствие. В конце концов она заработала право баловать себя молодым и темпераментным любовником. Тем более она прекрасно была осведомлена о командировке супруга и даже видела фотографии его новой длинноногой пассии, с которой он засел на своей засекреченной «даче», о существовании которой, как он думал, никто не знал. Пусть делает что хочет, лишь бы ей не мешал жить в своё удовольствие. Вспоминая как отплясывал Вагиф вокруг новенького автомобиля, она рассмеялась и развернувшись, за вальсировала по комнате, напевая вслух любимую мелодию из «Спящей красавицы".

Приняв утренние процедуры, она спустилась в столовую и за чашечкой обжигающего кофе, перелистывала глянцевый журнал о моде, подбирая для себя беспроигрышный «лук» на предстоящую вечеринку в честь одержанной победы на международном конкурсе, которую предстояло отпраздновать с коллективом центра.

Во дворе послышался шум от въехавшего автомобиля. Через некоторое время в столовой показался Дмитрий. Он молча уселся за стол, налил себе свежевыжатого апельсинового сока и потянулся за свежевыпеченными булочками.

– В этом доме принято здороваться, – сделала замечание сыну, мать, отбросив в сторону журнал.

Настроение значительно ухудшилось. Сегодня ей не хотелось погружаться в проблемы и тем более решать их. Дмитрий же, после возвращения из Америки, стал для неё неприятной загадкой. Её не отпускало странное чувство, что если она докопается до истины разительных перемен, произошедших с сыном, то будет этому, мягко говоря, сама не рада.

– Привет, – буркнул он, отправляя в рот булочку с яблоками.

– Где ты был?

– Мотался по делам.

– По каким делам?

– Я уже не в том возрасте, чтобы отчитываться за каждый свой шаг.

– Позволь мне всё же, полюбопытствовать, – настаивала Жанна Аркадьевна, – на правах любящей и переживающей за тебя матери.

Холод, исходивший от сына, причинял невыносимую боль. Что же случилось с её нежным и ласковым мальчиком она не понимала.

Жанна Аркадьевна горестно вздохнула:

– Сынок, меня очень беспокоит твоё душевное состояние. Я же вижу, тебя что-то гложет? Не хочешь рассказывать, что произошло в твоей семье, давай поговорим о настоящем. Хватить сновать без дела. Возвращайся в профессию. В моей клинике всегда найдётся место для лучшего в мире пластического хирурга!

– Я уже решил, чем буду заниматься. Уеду в Италию, как только закончу свои дела.

– О чём ты говоришь?! Какая Италия?! – Жанна Аркадьевна почувствовала острую боль в груди и сморщившись, застонала, прикладывая руку к больному месту.

– Спасибо, – буркнул сын.

Спокойный, безразличный, абсолютно чужой. Он вышел из-за стола и направился в свою комнату, даже не поинтересовавшись у матери, что же с ней произошло, как она себя чувствует.

Хорошо, что вскоре появилась домработница Серафима, добротная крепкая женщина, примерно одного возраста со своей хозяйкой, но выглядевшая значительно старше из-за неухоженности и тяжёлой судьбы. Тридцать лет назад автомобильная катастрофа вырвала из её жизни любимого мужа и годовалого сыночка, Ванечку. Затем последовали годы беспробудных пьянок, и неизвестно сколько бы длилась эта агония, если бы в один прекрасный день её дорогу не перебежали «чёрные» риэлторы в образе двух улыбчивых дам, среднего возраста в длинных черных рясах. Серафима, конечно, не осознавала и половины того, о чём толковали так называемые «монахини». Она смутно помнила, как подписывала какие-то бумаги, пока так называемые «сёстры», в компании с солидным мужиком в пиджаке, наполняли её рюмку водкой. Очнулась она в заброшенном сарае, на пустыре с проломленной головой, из которой сочилась кровь. Серафима помнила, как из последних сил ползла к дороге и как потеряла сознание в тот момент, когда совсем рядом раздался резкий лязг тормозов. Эта был автомобиль Жанны Аркадьевны. С тех пор, Серафима не расстаётся с нательным крестом, свято веря, что господь, в тот день, указал на её путь в этом мире и подарил семью.

Увидев бледную, съёжившуюся на стуле Жанну Аркадьевну, она поспешила на помощь. Пара ложечек валерьянки, глицин под язык. От скорой помощи Жанна Аркадьевна категорически отказалась, лишь позволив себя уложить на диван и сделать успокаивающий массаж головы, которым Серафима частенько снимала её нервное напряжение.

– Это всё стресс, – всхлипнув, пожаловалась она домработнице, круговыми движениями растиравшей затылок. – Детки меня в могилу сведут раньше времени.

– Всё будет хорошо, Аркадьевна. Главное не нервничать по пустякам. Все болезни от этого!

– Да как не нервничать! У Алки проблемы, Димка словно чужой человек. Такое ощущение, что мне сына подменили!

– Это всё акклиматизация! Дайте ему немного времени и всё наладится!

– Ничего, приедет отец со своих «блядок», он с ним разберётся! – погрозила кулаком Жанна Аркадьевна, заметно порозовев.

Серафима заохала, стыдливо потупив глаза в пол.

– Вот только не надо делать вид, что ты не знаешь о похождениях этого старого развратника?!

Серафима вздохнула. Конечно, она знала и о похождениях хозяина и самой хозяйки тоже. Но открытые высказывания её сильно смущали. Серафима облегчённо выдохнула. Отошла-таки её голубка, раз ругается.

– Сейчас чаёк с мятой заварю…

Договорить домработница не успела. Жанна Аркадьевна резко поднялась и поджав под себя ноги приказала:

– Принеси виски со льдом.

– Божечки, да какие такие виски! – всплеснула руками Серафима, – Полдень на дворе! Да и как плохо-то было!

– Неси, говорю! Сосуды надо расширить!

Серафима смерила недовольным взглядом хозяйку, сердито покачала головой, но ослушаться не посмела. Бурча про себя что-то невнятное, она подошла к бару, извлекла бутылку с шотландским виски и поковыляла на кухню колоть лёд.

Хорошо набравшись и почувствовав себя готовой на любые подвиги, Жанна Аркадьевна, для начала решила устроить скандал мужу. Негоже, что только ей семейные неурядицы портят настроение. В тайне она надеялась, что если хорошенько постарается, то, возможно, продлит «командировку» супруга. Самая надёжная тема для разлада – деньги. Тем более она действительно поистратилась. Пьяно хихикнув, Жанна Аркадьевна взялась за телефон. Три, четыре миллиона на карманные расходы – волшебное словосочетание! Перейдя на нецензурные выражения «дорогой» бросил трубку, успев оповестить о том, что задерживается по рабочим делам.

–Как жаль, как жаль, – пропела Жанна Аркадьевна, набирая Вагифа, чтобы порадовать хорошим новостям.

К её великому удивлению, звонок остался без ответа. Жанна Аркадьевна выждала ещё несколько минут и снова набрала. Тишина.

«Наверное занят оформлением машины», – подумала она.

Ничего не оставалось, как набраться терпения и дожидаться пока тот перезвонит сам. Свернувшись калачиком на диване, женщина поставила пустой бокал на пол и уснула.

Подойдя к кабинету, Лана обнаружила «засаду».

– Ланусь, где пропадаешь? Обед уже, – сделала ей шаг навстречу Маша. – Мы в магазин уже сбегали. И тебе салатик купили.

– Проходите, – открывая замкнутую на ключ дверь, пригласила она. Что поделаешь, война войной, а обед по расписанию!

Девчонки принесли три салата, упакованные в прозрачные одноразовые пластиковые коробочки, на которых яркая наклейка гласила «Салат крабовый» и пачку орехового печенья в шоколаде.

Лана мрачно наблюдала за приготовлениями к пиршеству, в тайне мечтая поскорее остаться наедине с собственными мыслями. Даже невинное щебетание Машки сейчас раздражало, но она каждый раз одёргивала себя, напоминая, что не должна срываться на подругах из-за неудач на любовном фронте.

Ничего неподозревающая Мария рассказывала о новостях в отделе рекламы, а Лана сосредоточено ковыряла вилкой салат, пытаясь понять, почему он назван крабовым, если в него забыли положить главный ингредиент?

– Ты чего отмалчиваешься? – откуда-то из далека донеслось до неё.

Лана вздрогнула.

Елена с Машей переглянулись. Неужели сегодня тот счастливый день, когда помимо житейских пустячков они смогут обсудить нечто грандиозное! Лицо Ланы было темнее грозовой тучи!

– Рассказывай! – потребовала Ленка с умным видом, который ей придавал глубокий осмысленный взгляд.

Лана же знала, что Елена не столь умна, сколь настырна и теперь не отстанет, пока не услышит нечто вразумительное в ответ. Её пробивной характер иногда был полезен для общих благ, но лишь иногда! Елена запросто въезжала в душу, словно на танке, перемалывая любое сопротивление.

– Мы подруги или как? – как-то по «детски» поддержала допрос Мария.

– Что вы хотите узнать? – вздохнула Лана, отодвигая нетронутый салат в сторону.

– Весь офис гудит об утреннем скандале. – заметила Елена, сгоравшая от любопытства. – Говорят, шеф орал так, что стены содрогались!

«Чтобы «пяточка» на свиноферме закололи!» – вызверился чёртик.

– Кому верите! Этим сплетницам лишь бы языком мести. Просто мы с главбухом и директором контракт обсуждали. Разгорелся спор.

– А поспорили чего? – Елена явно была неудовлетворена таким кратким ответом.

– Возникли разногласия по поводу некоторых пунктов контракта с итальянцами. Клянусь! – Лана прижала руку к сердцу. – Обсуждать нечего! Честное слово!

– Ну, не знаю, не знаю. Мне кажется, ты что-то не договариваешь, – засомневалась Елена, отказываясь сбавлять напор.

– А я верю, что все так и было, как говорит Ланочка. Зачем ей обманывать? – протянула Маша. —Давайте на другую тему поговорим. Как вы думаете, в этом квартале премии будут? Я хочу себе зимние сапоги купить и семье немного помочь, – Маша могла говорить о деньгах сутки напролёт по одной простой причине, ей их катастрофически не хватало. Она приехала из глубокой глубинки, название которой Лана даже не удосужилась запомнить, и жила на съёмной квартире. Отец Марии был пьяницей и тунеядцем, которого по жизни на своём горбу тянула Машкина мать, оправдывая своё терпение жалостью. Слушая Машкин рассказ про семью, Лана не раз задавалась вопросом об истинной причине, побуждающей женщин терпеть беспробудное пьянство, побои и унижения от своих мужей. Мама говорит, что отец болен и, если мы от него отвернёмся он погибнет, оправдывалась Машка. Лана же считала такой «героизм» глупостью и неуважением к себе и настоящим преступлением по отношению собственному ребёнку, потому что тяжёлая рука отца прикладывалась и к Марии. В результате она выросла слабой, не уверенной в себе девушкой, которая пыталась заслужить любовь окружающих, не замечая, что её попросту используют.

– А ты у Натальи Владимировны поинтересуйся. Она тебе подробно все расскажет и объяснит, – отпустила смешок Елена.

Откуда было столько злости в Ленке Лана пока не разобралась. Муж Славка, весёлый балагур и красавица дочурка, собственная квартира, машина, дача, «полный комплект» родителей с обеих сторон. Всё для того, чтобы быть счастливой в наличии, вот только счастливые люди злыми не бывают…

Маша округлила свои глаза и удивлённо заморгала.

Лана с Еленой рассмеялись, находя её удивление забавным. Не один здравомыслящий человек не пошёл бы с таким вопросом к Наталье Владимировне! Денежная тема для бухгалтерии табу. Охраняется куда лучше, чем государственная тайна у американцев.

До Маши, наконец, дошло, что над ней насмехаются. Несколько минут она обиженно молчала, но видя, что никто не обращает на это внимание, пожаловалась:

– Вечно вы надомной издеваетесь, – её голос дрожал от обиды. – Можно смеяться, когда не знаешь, что такое жить в нужде!

– Ладно тебе, Шунь, не обижайся. Я пошутила, – прозвучало нечто, похожее на извинения. Большего от Елены не дождёшься.

На глаза Маши навернулись слезы.

– Что опять? – разозлилась Елена.

– Не называй меня так…

– Как?

–Так… как называют кошек. Шуня!

– Не буду, – смиренно пообещала Елена, – только прекрати ныть! Это ужасно раздражает.

Внезапно их обед прервали. В кабинет заглянула Наталья Владимировна. Девчонки от неожиданности испугались, но не удивились, эта никогда не постучит!

– К шефу! – было адресовано Лане, – Переговоры начались. Возникли вопросы по контракту. Он пригласил меня и сказал, чтобы я Вас тоже, – главбух многозначительно хмыкнула и добавила – прихватила!

Девушка прищурилась. Прихватить… То есть взять с собой на всякий случай! Как бесполезную вещь, которая может когда-нибудь, да и сгодится! Ничего, она ему это припомнит.

В кабинете Дениса, вокруг стола для совещания, скучившись, сидела иностранная делегация. Стоял немыслимый галдёж, и Лане на секунду показалось, что она на базарной площади. Итальянцы, что с них возьмёшь!

Лана пробежала взглядом по каждому. Сразу видно, солидные люди. На руках дорогие часы, на галстуках золотые булавки и запахи дорогого парфюма.

Женщины обошли стол, во главе которого сидел Денис Александрович, и разместились напротив итальянцев. Лана с трудом подавила смущение, ощущая как к ней прилипли сразу десяток взглядов одновременно и внимательно изучают её.

– Господа, хочу Вам представить, нашего главного финансиста Наталью Владимировну, и юриста фирмы.

Стало душно. Лана не могла понять, толи в помещении действительно не хватало кислорода, то ли это была обида на высказанное в её адрес пренебрежение.

«Дожились. Безликий юрист. Ни имя, ни отчества, ни любви», – раскисла «святоша».

«Да кто он такой! Ты с твоей внешностью любого из этих итальяшек можешь себе выбрать! А он пусть катится на все четыре стороны!» – разбушевался «чёртик», поднимая внутреннюю бурю.

Пронзительный взгляд из тёплого василькового стал холодным, голубым и вполне бы мог обратить виновника в камень. Денис понимал, что задел Лану, поэтому старательно избегал её взгляда, понимая, что сейчас она для него опасна так же, как «Медуза Горгона» для Персея.

Совещание с иностранцами продолжалось более двух часов. Стороны обсуждали, спорили и никак не могли прийти к компромиссу. Нина Викторовна напоминала загнанную лошадь, снующую туда-сюда с подносом в руках.

Была выпита не одна чашка кофе, когда в переговоры решительно вклинилась Наталья Владимировна. Она так рьяно отстаивала позицию их фирмы, буквально вгрызаясь зубами в каждую копеечку, что незаметно для самой себя Лана испытала восхищение хваткой, этой, потрёпанной жизнью, львицы.

– Что скажите, Лана Борисовна? – наконец обозначил и её Денис Александрович.

– Согласна с Натальей Владимировной, – отозвалась она и замолчала. Пускай почувствует, что значит лишиться поддержки.

Один итальянец, рассмеявшись, что-то протрещал на своём языке, и русскоязычная сторона переговоров обратила свои взоры на переводчика.

– Синьор Маттео говорит, что первый раз встречает столь молчаливого юриста, и столь прекрасного! – сообщил переводчик, невысокий, сухонький мужчина лет сорока пяти.

Итальянец одобрительно закивал. Хотя, его пылающий взор, беззастенчиво пожиравший девушку, был куда более красноречив. Она решила подыграть, кокетливо улыбаясь и хлопая ресницами. С каким удовольствием Лана отметила, как напрягся при этом Денис, с трудом сохраняя самообладание.

Совещание подходило к концу. Все присутствующие заметно подустали. Денис все же решил пойти на некоторые уступки, пообещав рассмотреть просьбу иностранных коллег о внесении в контракт дополнительных пунктов, касающихся распределения прибыли. Попрощавшись, делегация направилась к выходу в сопровождении Дениса Александровича, который по ходу успел «наградить» Лану несколькими срочными поручениями.

Вернувшись в кабинет, Лана позвонила Ирке. Ей хотелось выговориться, но и в этом её постигла неудача. Женские вопли на заднем фоне и дрожащий от слёз голос подруги, говорили о том, что оказывать психологическую помощь она сейчас не в состоянии. Подруга «общалась» с «любимой» свекровью.

Пришлось заняться работой. Важные поручения были подготовлены в течении нескольких часов и ей оставалось лишь ждать приглашения к директору, которое к её разочарованию так и не последовало. Значит идти на примирение Денис не собирался.

Короткая стрелка настенных часов застыла на шести, лениво поглядывая на свою неразлучную подругу минутную, уже ступившую на новый круг отсчёта. Рабочий день был завершён.

Лана подошла к окну. Изменений к лучшему не наблюдалось: крупные капли разбивались о лужи и к этому безобразию примкнул ещё и порывистый ветер. Хорошо, что не смотря на уверения Дениса отвезти её домой, она всё же прихватила зонтик. Вечер обещал быть унылым.

«Надо было своё жало держать при себе!» – проворчал «чёртик».

«Да пошёл ты со своими советами!» – разозлилась Лана и вдруг испугалась. Эти вечные внутренние разборки вызывали серьёзные опасения в отношении её здоровья. Во всяком случае, если в кинофильме ты видишь человека, говорящего с самим собой, то жди беды: псих с раздвоением личности. А у неё в голове целый консилиум, с учётом «святоши»!

Лана вышла из здания. До автобусной остановки не далеко, минут пятнадцать, не больше, но их надо ещё преодолеть! На душе было гадко, и Лана многое бы отдала за весёлого, болтливого попутчика. Как назло, и на это рассчитывать не приходилось! Лана заметила, что если полоса неудачи начинается в её жизни, то о везении приходится забыть надолго. И вот тому подтверждение: Мария отпросилась с работы по своим личным делам после обеда, а Елена «ускакала» решать рабочие вопросы и больше не возвращалась.

Подняв воротник, Лана смело шагнула на встречу непогоде, вцепившись в рукоятку зонта, который так и норовил вырвать ветер и заплевать её лицо холодными дождевыми каплями.

Всего пара шагов, и брюки вымокли до самых колен. Ощущение не из приятных.

Сзади послышался лязг тормозов. Свет фар ударил в спину. Вскоре, автомобиль Дениса крадучись, пристроился к ней с боку. Сердце заходилось от радости. Все-таки дрогнул, не устоял! А вот она так сразу идти на примирение не собиралась. Пускай помучается.

Лана ускорила шаг, делая вид что не замечает его. Ссора имеет смысл лишь тогда, когда виновник достаточно «промаринован» тоской и чувством вины.

Взвизгнуло стекло, опускаясь вниз. Денис чуть подался вперёд, сердито выглядывая из-за руля.

– Сядь в машину! – приказал он.

С невозмутимым видом Лана продолжала движение.

– В машину! Кому сказал?!

Девушка не реагировала.

– Не зли меня! Если я сейчас сам выйду, тебе точно не поздоровится! – пригрозил Денис, и ударил по тормозам. Автомобиль остался позади.

Мужчина выжидающе смотрел на фигуру под зонтиком. Если вздумает артачиться, придётся применить силу. Денис решительно сузил глаза, и был готов в секунду сорваться со своего места, как вдруг заметил, что Лана остановилась. И немного постояв, повернула назад, быстро приближаясь к автомобилю.

Гордая и мокрая, она приземлилась на сидение в полнейшем молчании, продолжая сохранять обиженное выражение лица. Мокрый зонт, за ненадобностью, был свергнут вниз, к ногам, на резиновый коврик.

Игра в молчанку продолжалась. Лана только и успевала крутить головой направо и налево, пытаясь сообразить, куда же он её везёт. Логика подсказывала, что сюрприз скорее всего состоится, раз они сейчас вместе.

Автомобиль сбавил ход и вскоре стал двигаться ну разве, что чуть быстрее черепахи. Выстроилась длинная машинная вереница.

Лана в этой жизни терпеть не могла двух вещей – скуку и медлительность. Разогнать автомобильную пробку она не могла, зато насчёт развлечения у неё появилась идея. Она включила магнитолу.

Знакомая песня разорвала гнетущую тишину.

«Мама вытри слезы, а иначе быть беде», – с надрывом в голосе печалилась знаменитая певица.

Лана прикрыла глаза, сливаясь с музыкой и сама того не замечая выдала:

– Пропадаю я!

От неожиданности, Денис подпрыгнул на месте и едва не перепутал газ с тормозом на светофоре, едва не «поцеловав» в громоздкий зад впередистоящий внедорожник.

«Ни за что на свете не поведу её в караоке!» – решил он, слушая фальшивые ноты, резавшие слух, но как истинный джентльмен от критики воздержался.

Минут через двадцать возобновилась нормальная езда, которая принесла немало удовольствия после томительного простоя.

Широкие проспекты и бульвары красивы даже в дождь. Неоновые вывески, разноцветные гирлянды, с мерцающими огнями, манили окунуться в другой мир. Дорогие магазины, торговые центры и бутики могли превратить жизнь любой женщины в праздник, при наличии внушительных средств. Лана почувствовала сильную потребность в шопинге и тут же решила, что на выходных уйдёт в него с головой и по возможности, ещё и Ирку прихватит.

Аккуратные жилые кварталы в незнакомом районе подозрительно поглядывали на не прошеных гостей, колесивших по их улице. Лана и сама не понимала, какого лешего их сюда занесло. Были перебраны все возможные варианты сюрприза, но не один не совпадал с действительностью, окружавшею их.

Она посмотрела на Дениса, но тот продолжал её игнорировать.

«Злится ещё, мужики все злопамятные!» – подумала она.

Автомобиль нырнул в арку и попал в уютный внутренний дворик, возле жилого многоэтажного дома и заглушил мотор.

– Приехали, – буркнул Денис, и первый вышел из машины, чтобы помочь даме. Он обошёл автомобиль и открыв пассажирскую дверь, протянул руку.

С независимым видом девушка приняла столь галантный жест.

– Что мы здесь делаем? – последовал вопрос, когда Денис открыл дверь квартиры, располагавшейся на седьмом этаже ключом, и предложил ей войти.

– Походи, осмотрись.

Хмыкнув, Лана осмотрелась по сторонам. Сейчас они стояли в широком круглом коридоре с арочными проёмами.

– Замечательно, – последовала оценка.

Эта трёхкомнатная квартира действительно оказалась милой и уютной. Просторный меблированный зал с паркетными полами, кухня квадратов на пятьдесят, не меньше, оборудованная всем необходимым, роскошная спальня, выдержанная в красных тонах и гостевая.

Особый восторг у Ланы вызвала темно-вишнёвая ванная комната с джакузи.

– Что скажешь? – Денис внимательно наблюдал за выражением её лица.

Заметив, как щёки девушки разрумянились он поинтересовался:

– О чем думаешь?

Немного помолчав, Лана отозвалась:

– О том, как прекрасна жизнь, особенно в джакузи, рядом с любимым человеком. Всегда мечтала заняться сексом при свечах, в окружении пузырьков.

Последовала мягкая улыбка с ямочками на щеках, придававшая её лицу особый шарм.

– Хорошая идея, – одобрил Денис, почувствовав непреодолимое желание обладать ею прямо здесь и сейчас. Он приблизился к девушке и притянув к себе поцеловал в губы. – Может реализуем твой мечты?

Лана отстранилась и осторожно поинтересовалась:

– Чья это квартира?

Денис был весьма состоятельным мужчиной. В последнее время бизнес шёл в гору, радуя серьёзной прибылью. Наверное поэтому, в голову девушки закралась мысль о том, что тот сюрприз, о котором он ей намекал и есть эта квартира, купленная для неё.

Единственным скептиком в сложившейся ситуации остался «чёртик» Ланы, сходу заявивший: «Слюни подотри, скоро они тебе в качестве соплей пригодятся. Будешь наматывать на кулак».

Многообещающая угроза была услышана, но Лана решила не поддаваться на внутренние провокации и постараться стать нормальным человеком: перестать общаться с этой парочкой, пока они её до психушки не довели.

Затаив дыхание, девушка ожидала ответа, поглядывая на любимого, который своим загадочным видом лишь укреплял её догадку.

– Это наша квартира! —с торжественным видом объявил он.

Взвизгнув от радости, Лана запрыгнула на Дениса и обхватив ногами, осыпала поцелуями лицо.

– Задушишь, – рассмеялся он, чувствуя, как её руки, обвивавшие шею, сдавливают все сильнее и сильнее.

– Вот это сюрприз, – смогла наконец произнести она, выплеснув свои эмоции. Она сморщила свой аккуратненький носик и потёрлась им о его гладковыбритую щеку, вдыхая его запах.

Её волосы щекотали ему лицо, но ради таких мгновений можно было и потерпеть. Фиалковые глаза, горящие от счастья, были так близко, что в них можно было утонуть. Денис улыбнулся, любуясь её личиком.

– Я купил её два месяца назад и едва утерпел, чтобы не похвастаться, но решил сначала сделать ремонт и всё обустроить. Теперь нам есть, где встречаться! Наше с тобой гнёздышко готово.

Когда рушатся надежды…а может и весь мир сразу, ощущаешь себя крохотным человечком, раздавленным неизбежностью.

Очутившись на собственных ногах, Лана почувствовала сильный озноб и съёжилась, пытаясь согреться собственными объятиями.

– Ты что замёрзла? – удивился Денис. Заметив, что девушка прячет взгляд, он придвинулся к ней и взяв за подбородок, вынудил посмотреть в глаза. – Что происходит? – недоумевал он, столь мгновенной перемене.

Так как Денис не отличался особой чуткостью, то соответственно, не смог понять, что происходит, поэтому поступил так же, как поступило бы большинство мужчин, в такой ситуации – разорался.

– До чего же ты вредная баба! Мне осточертели перепады твоего настроения! Какого хрена ты губы надула!? Всё же было хорошо!

– Перестань на меня орать, – голос Ланы дрожал от обиды. – Просто сложилась такая ситуация, – пролепетала она, злясь на свою излишнюю эмоциональность. Надо было удержаться, не подавать виду. Не хватает ещё чтобы он обвинил её в меркантильности.

– Какая такая ситуация! – выпучив глаза возмущался он. – Я купил квартиру, чтобы не слушать твоё нытье по поводу гостиничных номеров, которые тебе надоели. Ты порхаешь по новым хоромам словно мотылёк: радуешься, хлопаешь ресничками и бьёшь в ладошки и через пару минут, что я вижу? Египетскую мумию! У тебя мозги набекрень!

– Прекрати меня оскорблять! Ты не имеешь на это никакого права! На Алочку свою ори!

– А как с тобой можно по-другому? Как?! Объясни?! Дай инструкцию к своему сложному механизму. Я её изучу и буду понимать, когда в твоей голове происходит замыкание.

Это был перебор. Даже сильная женская натура способна разрыдаться. Уткнувшись лицом в стену, Лана громко всхлипывала, вспоминая про дальновидность «чёртика».

Женские слезы пугают мужчин, вводя в ступор. Увидев, что перегнул «палку», Денис сдулся, словно проколотый воздушный шарик и теперь топтался за спиной Ланы с беспомощным видом.

– Ну, хватит, – промямлил он, – это… перестань плакать. Я лишнего наговорил. Прости. У тебя, наверное, ещё стресс не прошёл.

От жалости к самой себе стало совсем плохо и Лана разрыдалась ещё сильнее, и даже страх перед опухшим лицом не мог её остановить.

Взяв девушку за плечи, Денис притянул к себе, нежно целуя в макушку, потом наклонился и коснулся губами шеи, почувствовав, как она задрожала, отзываясь на его прикосновения.

Развернув к себе лицом, он распустил ей волосы и погрузив в них пальцы, заставил запрокинуть голову назад. Васильковый взгляд был прекрасен, даже в окружении черных подтёков от туши, а покусанные припухшие губы стали ещё аппетитней.

Эмоционально опустошённая, она повиновалась ему, чувствуя, как умело и быстро он освобождает её от одежды, которая падает на кафельный пол ванной прямо к её ногам. Потом Денис освободился от собственной: быстро, торопливо, ощущая жар во всём теле и особенно там… ниже живота, где его «естество» уже жаждало продолжения.

Стремительно приблизившись к ней, он подтолкнул её к стене и грубо придавил своим телом. Их губы с жадностью слились в долгом поцелуе. Он приподнял её, чувствуя, как ноги смыкаются над его бёдрами и проскользнул во внутрь. Все перемешалось: желание, боль, смятение и безумное удовольствие. Взрыв внутри словно вырвал из реальности на долю секунд, и она закричала, не в силах удержаться.

Поразительно, но секс даже в расстроенных чувствах способен доставлять наивысшее удовольствие, во всяком случае, ей, Лане.

– Как же я скучал, – прорычал он, высвобождая её потаённое местечко.

Продолжить встречу они решили в джакузи с шампанским, воплощая мечту Ланы. Брют с игривыми пузырьками позволили взглянуть на произошедшее изрядно захмелевшим взглядом, который быстро убедил в том, что не так уж всё и плохо. В конце концов, какая разница, чья это квартира. Главное, что она есть и что Денис любит её. В том, что между ними настоящая любовь, Лана не сомневалась, просто она была противоречивая и вздорная, полностью соответствующая её характеру.

– Хватит мечтать, пора заняться делом, – рука Дениса нежно коснулась её обнажённой груди.

Лана улыбнулась. В «занятиях делом» она была неутомима.

Примерно через час, изрядно проголодавшаяся, после любовных утех и бутылки шампанского парочка, переместилась на кухню в поисках чего-нибудь съедобного.

Пока Денис хозяйничал, Лана сидела за столом, закинув ногу на ногу, и лениво за ним наблюдала. Хмель выветрился, и она начала трезво мыслить, оценивая всё происходящее. Бесспорно, в постели он совершенство, но их личностные отношения постепенно сходили на нет. Необходим новый виток или все задохнётся. Год весьма солидный срок, тем более с женатым мужчиной. А ей сейчас, глядя как он такой родной и близкий, режет колбасу и выкладывает на тарелку рядом с сыром, вдруг захотелось большего.

– Что-то ты задумчивая слишком, – насторожился он, – мне становится не по себе, когда ты такая… тихая.

– Истерик не будет, – пообещала она, понимая к чему он клонит.

Двойной бутерброд на некоторое время занял Дениса, не позволяя сказать не слова.

– А ты что не ешь? – наконец поинтересовался он, осилив его большую часть. – Неужели не проголодалась?

–Что-то не хочется, – задумчиво отозвалась Лана, играясь пробкой из-под шампанского и думая, как начать разговор. – Я очень устала.

Состроив понимающую физиономию Денис, заключил:

– Ещё бы! Ты такое вытворяла!

– Ты не понял, – перебила она, – Устала от тайных встреч, от одиночества. Понимаешь?

– А говорила не бойся, истерики не будет, – вздохнул Денис, сооружая новый многослойный бутерброд. Конечно, он всё прекрасно понимал и даже был готов к таком разговору. В его жизни слишком много было женщин, чтобы успеть понять, насколько все они одинаковы: рано или поздно пытаются заявить свои права на него. Почему нельзя просто наслаждаться жизнью, сексом. Начинаются «песни» про любовь, семью.

– Ты знала, что я женат. Я тебе ничего не обещал. Зачем все портить, когда нам и так хорошо!

– Это у тебя все хорошо! А я не хочу краденой любви! Мне больно, понимаешь! – всхлипнула Лана. – Я сгораю от ревности, представляя, как ты прикасаешься к своей жене, как целуешь и обнимаешь ребёнка. Я представляю сидя дома в выходные и праздники, как вы гуляете по городу, держась за руки. Я рисую в своём воображении ваши семейные ужины, ваших общих друзей!

– Да, вот так поворот! – насупился Денис, откладывая бутерброд в сторону, так и не притронувшись к нему. – Жаль, что в никуда.

Лана вздрогнула, словно от удара. В её глазах застыл мучительный вопрос.

– Что ты предлагаешь?

– А что я могу тебе ещё предложить? – их взгляды скрестились. – Ты и так имеешь все, что я могу дать. Мою любовь, моё тело, всю меня целиком и без остатка.

– Хорошо, задам вопрос по-другому, – раздражённо бросил он. – Чего ты хочешь от меня?

– А ты не понимаешь?! – с болью продолжила она. – Я хочу мужа, семью, ребёнка. Мне двадцать пять лет! – Лана нервно поправила длинный локон, упавший на её разгорячённое лицо.

– А что прикажешь делать с моей семьёй! Списать в утиль?! Моему сынишке четыре года и ему нужен отец! Я никогда не причиню ему боли. Я ведь тебя об этом предупреждал. Ты что, забыла?

Лана прекрасно помнила этот разговор. Он состоялся примерно через месяц их встреч, и тогда все было по-другому. Другая она, другая любовь, даже он другой, не такой родной и близкий как сейчас. Тогда ей нечего было противопоставить его словам – они едва знали друг друга.

– Помню. Просто я человек и способна на чувства, на эмоции. Когда мы начинали встречаться, моё сердце было занято. Встретив тебя, я наивно подумала, что смогу с твоей помощью залечить свои раны. А когда буду готова к новым чувствам, оставлю тебя в покое, вместе с твоей семьёй. В общем, ты был тем самым клином. – Лана перевела дух, прежде чем продолжить. – Я и оглянуться не успела, как влюбилась в тебя. С каждым днём мне все тяжелей и тяжелей делить тебя с твоими родными. Я ненавижу себя за это, но не могу ничего поделать. Я потеряла контроль над ситуацией, – она замолчала и потом добавила, – полностью.

– Жаль, – задумчиво произнёс Денис, поигрывая желваками на лице. – Ты собственными руками всё рушишь. – О главном он промолчал. Менять одну стерву на другую, он не собирался, тем более у Ланы не было влиятельного отца.

Для Ланы это был провал. Как же унизительно самой навязываться мужчине и упереться в категорический отказ. Слишком рано. Лана решила пойти на попятную, чтобы сохранить остатки собственного достоинства хотя бы в своих глазах.

– Я тебя прекрасно понимаю, Денис. Мне тоже жаль. Может быть, я научусь справляться со своими чувствами и для нас ещё не всё потеряно.

Этот приём всегда срабатывал! Стоило Денису намекнуть на разрыв, как бабы тут же пасовали.

– А как же иначе! Давай просто наслаждаться нашими отношениями. – с радостью согласился он. Было нечто неуловимое в этой девушке, которой он никак не мог насытиться, и соответственно отпустить. – Я тебя люблю, – решил он полить бальзама на её раны, раз уж девочка взялась за ум.

Слишком поздно для реверансов. Лана получила горький урок и в своей голове всё расставила по местам, избавившись от иллюзий.

– Давай, – Лана постаралась убрать из голоса всю боль, чтобы не показывать, насколько она задета. – Только знай, с этого дня я буду устраивать свою личную жизнь. Рано или поздно я просто попрощаюсь с тобой, и тогда не смей меня останавливать. Ты не имеешь на это право! – с вызовом заявила она.

Такого предложения от женщины ему не приходилось слышать никогда. Денис ухмыльнулся, считая её слова обычной бравадой. Просто она защищается, так как слишком уязвлена. Влюблённая женщина словно лоза, можно гнуть как захочешь.

В слух же он сказал:

– Договорились. Никаких прав и обязанностей.

Сначала Денис отвёз Лану домой, не заметив черный автомобиль, сопровождавший его всю дорогу, и лишь после этого отправился домой.

Они с Аллой приобрели квартиру в двух уровнях в фешенебельном квартале, уютно разместившемся в центре города, которая была особым предметом его гордости, ведь он вложил уйму денег и большую часть собственной души. На первом этаже располагалась гостиная и столовая, на втором: спальня, детская, рабочий кабинет, гардеробная и две гостевые комнаты.

Автомобиль Дениса прошмыгнул в подземный паркинг и, разместившись на своём законном месте, устало моргнул фарами и погрузился в долгожданный ночной отдых.

В гостиной темно. Очень не похоже на Аллу, которая никогда не ляжет спать не дождавшись его.

В потёмках он обследовал первый этаж, чуя неладное. Не обнаружив в столовой своего ужина, он тяжело вздохнул и посмотрел на часы на запястье. Второй час ночи.

Свою супругу Денис обнаружил в спальне. Алла в полупрозрачном черном пеньюаре, сидела в кровати, обложившись подушками, с бокалом коньяка в руках. По телевизору шла мелодрама, под которую Алла успела нарыдаться, судя по опухшим и красным глазам.

– Привет.

Ответа не последовало.

– А Тёма где?

–По бабам шляется, – злобно бросила жена, не глядя в его сторону, – правда в отличии от тебя позвонил и предупредил, что будет поздно.

Выпучив глаза, Денис уставился на супругу с трудом понимая столь неуместный юмор.

– Ну что завис?! – взгляд Аллы не предвещал ничего хорошего, как и её тон. – Артём уже спит, так и не дождавшись любимого папочку. Что тебя ещё из нашей с ним жизни интересует? – Алла надменно приподняла тёмную, широкую бровь.

Денис почувствовал себя последней сволочью, но виду не подал, понимая, что лучшим способом защиты всегда остаётся нападение.

– Я есть хочу!

– Хоти!

И снова тишина. Никакой суеты вокруг «голодного пришествия» не происходило. А между прочим он это сказал не для красного словца. Одна ему уже испортила аппетит, и дома та же канитель начинается. Сложив руки на груди и выставив одну ногу вперёд, для пущей убедительности, он заявил:

– Я пашу словно лошадь до ночи, чтобы обеспечивать нашу семью, между прочим! Дорогие автомобили, брендовые шмотки, походы в рестораны и даже коньяк, который ты сейчас потягиваешь, стоят немалых денег!

– Небольшая поправка, – смерив холодным взглядом супруга, заявила она, – как жеребец! – Ужин ждал на плите до половины восьмого, потом отправился в мусорный бак. Я тебе не домработница! Надо вовремя являться домой, – заявила Алла и тут же напомнила, – и, между прочим, я тоже работаю и зарабатываю приличные деньги, не говоря уже о тех суммах, которые ты поимел от моего отца на развитие «деревянного» бизнеса. Наверное, поэтому ты такой бездушный, как Буратино!

Ничего лучше не придумав, Денис заупрямился:

– Буратино не был бездушным! Вполне себе нормальный ребёнок, только деревяный.

– Ты совсем идиот! – взбесилась Алла. Мало того, что заявился ночью, так ещё и дуру из неё делает. – Причём здесь Буратино?! Чего ты к нему прицепился?!

Хороший вопрос. Но сейчас не время было сдавать свои позиции, поэтому Денис парировал:

– Ты первая начала про Буратино говорить! Вот и скажи причём он тут?

Аллу уже трясло от желания долбануть чем-нибудь тяжёлым по этой «ослиной» голове. Она даже осмотрелась по сторонам в поисках подходящего предмета, но кроме книги, не большого формата, на тумбочки ничего не оказалось.

– Я вообще не пойму, в чём проблема? – прохаживаясь из стороны в сторону, возмущался Денис, – Я устал как собака, между прочим! Сегодня были сложные переговоры с итальянской делегацией. Если все «выгорит», то мы сорвём такой куш, что тебе и не снилось!

– Ах, мой герой, – издевательским тоном произнесла супруга.

– И это всё, что я заслужил?! – Денис резко остановился перед супружеским ложем, артистично сотрясая руками воздух. – Да, Снежная королева по сравнению с тобой огонь-баба!

– Сука, – процедила сквозь зубы Алла, приподнимаясь на согнутых коленях, словно кобра из мешка под звуки флейты. – Ты пол ночи шлялся и ещё меня оскорбляешь?!

Денис явственно расслышал шипение и на всякий случай отошёл от кровати по дальше.

– Я тебя не оскорблял.

– А фригидная баба, это, по-твоему, не оскорбление?

– Ты сколько выпила? – осенила его догадка. Он даже заглянул за тумбочку, где имела привычку складировать опустошённые бутылки Алла, на всякий случай оставляя в поле зрения, качавшуюся из стороны в сторону, супругу. Мало ли чего она надумает.

Если бы Денис знал, что в своём воображении она его давно расчленила и сейчас уже упаковывает в огромный полиэтиленовый мешок, такой какой обычно показывают в детективах.

Алла вскочила с кровати, и подскочив к мужу, с силой ткнула пальцем в грудь:

– Хватит лгать! Будь мужиком и скажи правду. Сознайся в том, что ты обычный похотливый кобель!

– Зачем ты клевещешь? Обычно так делают, когда хотят прикрыть собственные грешки!

– Какой же ты скользкий, гад, – Алла со злостью хлопнула мужа по плечу. При взмахе её руки, бедолага, даже зажмурился на всякий случай. – Не вали со здоровой головы на больную. И не делай из меня дуру! Я звонила тебе в офис, и секретарь ответила, что ты давно уехал.

– Уезжал, – искренне признался он, в душе проклиная Нину Викторовну, любительницу задерживаться на работе допоздна, – а потом вернуться, – не моргнув и глазом солгал он, продолжая извиваться словно ящерица, пойманная за хвост.

Алла выдохлась.

– Запомни, рано или поздно все тайное становится явным! Я не хочу больше с тобой разговаривать.

Вернувшись в кровать, она легла на живот, пряча лицо в подушку.

Взгляд Дениса скользнул по её спине, опустился ниже и погрустнел. Она стала болезненно худой и совершенно не сексуальной.

– Что мне съесть? – жалобно воскликнул Денис, чувствуя голодные спазмы в животе.

Осознав, что «танцев с бубнами» вокруг него не последует, он понуро поплёлся в столовую, радуясь в душе, что отделался лёгким испугом.

Запечённая сёмга с картофелем и свежим салатом уныло лежали в мусорном ведре.

«Значит не обманула, стерва», – расстроился он.

Особенно злило то, что ужин готовила не сама Алла, а их домработница – узбечка Зина. Правда, её настоящее имя было Зилолой, но в их семье оно не прижилось, и она была переименована. По началу Зинка баловала изысками своей национальной кухни, но со временем, когда Алка увлеклась правильным питанием, вкусным блюдом пришёл конец.

Шуршать ночью в холодильнике сомнительное удовольствие, особенно когда ничего стоящего найти не в состоянии. Это словно ящик фокусника, который для всех пуст, кроме самого хозяина. Тёмкины йогурты, суп с брокколи, Денис даже поморщился от отвращения, фрукты, несколько упаковок странной на вид травы, помидоры с огурцами, кефир. И это они, называются, живут в достатке!

Поиски закончились куском черного бездрожжевого хлеба с цельными зёрнами, которым можно бы было, при желании, грецкие орехи колоть, и помидором с солью. Денис был уверен, что колбасу, сыр и другую нормальную пищу Алка, из вредности, тоже «предала» мусорке.

«Надо быть осторожней – размышлял он, – если она нажалуется отцу, то жди беды».

Алла мстительна. Он уже видел, как она под ручку со своим влиятельным папой «пилит» его благосостояние, запрещает встречи сыном.

Встряхнув головой, он отогнал дурные мысли прочь и переключился на итальянцев и «жирный куш», который ему сулило это сотрудничество. Денис относился к «страшной» породе людей, которая была защищена от окружающего мира толстым панцирем, делая его не пробиваемым: большой плюс для него самого и минус для окружающих, понапрасну расшибающих себе лбы о его броню. Легче, как говорится, дотянуться до небес, чем достучаться до его сердца.

Глава 6

Утро следующего дня началось ни как обычно. Сначала Лане пришлось добираться до работы в гордом одиночестве, потому что Денис якобы повёз сына к врачу. Лана восприняла это как отговорку. Она прекрасно знала, что ребёнком занимается Алла и это отголоски вчерашнего неприятного разговора. В метро, одна пышная дама, перемещаясь по эскалатору вниз, мимо Ланы, умудрилась с силой «долбануть» её по ноге своей массивной дорожной сумкой, и зацепившись какой-то металлической «хреновиной» за новые дорогие чулки, оставить после себя «неизгладимый след». Сколько раз она зарекалась брать с собой запасные колготки, но все напрасно. Пришлось в переходе купить «абы какие» соответствующего размера, лишь бы не светить огромной дырой на коленке, через которую был виден «проклюнувшийся» здоровенный синяк. Затем, уже на работе, она была вынуждена нарушить традицию и начать день не за чашкой кофе и болтовнёй с девчонками, а с контракта, подписанного итальянской фирмой, который необходимо было скрупулёзно изучить, прежде чем отдать на подпись шефу. В пятом разделе она наткнулась на хорошо замаскированные «подводные камни», солидную неустойку, которую должна будет выплатить их фирма в случае вынужденного простоя груза на таможни, что в принципе было неизбежно. Этот пункт был добавлен уже после совещания, в одностороннем порядке, что само по себе говорило о «нечистоплотности» партнёров и большом риске заключать с ними сделку. Нужно было поспешить и доложить об этом Денису, пока итальянцы не пожаловали за контрактом.

Выяснив у секретаря, что он уже на месте, Лана решила для начала посетить уборную, предполагая, что разговор затянется, а она за работой выпила не одну чашку кофе. Взяв нужный «курс», она почувствовала не ладное: новые колготки так и норовили соскользнуть с неё. С каждым шагом их мотня угрожающе опускалась, в любой момент готовясь выглянуть из-под короткой юбки. Лана обернулась. В коридоре ни души. Вцепившись в них через толстую ткань юбки, он потянула вверх. До туалета оставалось совсем ничего, и перейдя на мелкие шажочки она стала медленно приближаться к заветной цели, мечтая поскорее избавиться от новых колгот.

«Туалет не работает», гласили таблички с рукописным текстом, прикреплённые к дверям кабин на скотч. Рядом, с недовольным видом и огромной железякой в руке, по-видимому ключом, крутился «автор» этих самых объявлений. По его растерянному виду Лана поняла, что ремонт затянется на долго. Но почему -то решила испытать судьбу и полезла к «Богу ремонта» с глупыми расспросами:

– А что случилось?

– А то, что не надо свои женские принадлежности в унитаз спускать. «Позасирали» всё! Хуже мужиков, ей богу!

Лана оторопела, ощущая, как пылают щеки, словно она была в чём-то виновата перед этим грубияном в тёмно-синем комбинезоне и кепкой, такого же цвета, на голове, продолжавшего гундосить себе под нос:

– В мужской сходи, коли приспичило! Нечего тут топтаться с глупым видом.

– Хамить вот только не надо, – уже на ходу огрызнулась Лана и послушно потопала к выходу, придерживая злополучные колготки руками через юбку.

– Ишь… пошла она… руки в боки! – вдогонку возмущался сантехник.

Вторгаться на «чужую» территорию было неприятно, но иного выхода не оставалось. По счастливому стечению обстоятельств там оказалось пусто и Лана облегчённо вздохнула, уединяясь в кабинке. Сделав свои дела, а главное избавившись от колгот и запихнув их в боковой карман юбки, она уже намеривалась покинуть своё «убежище», как услышала дверной скрежет и мужские голоса.

Чувствуя сильное смущение, она решила подождать, когда мужчины управятся и выйдут из туалета. Вскоре, учуяв запах дыма, она поняла, что те торопиться не собирались.

Самое абсурдное в этой ситуации было то, что из двоих беседующих, она без труда узнала Дениса.

– Вечером в сауну поедем? Страшно хочется расслабиться.

Лана нахмурила лоб, пытаясь угадать, кому мог принадлежит голос, но ответ Дениса расставил всё на свои места.

– Федя, это то, что мне сейчас нужно. Напиться и забыться.

Собеседником Дениса оказался никто иной как генеральный директор компании «Аванград» Кокинаев Фёдор Иванович, неприятный субъект, разменявший шестой десяток, невысокий, лысый, с выпирающим животом и слащавым «сальным» взглядом. Его компания занимала весь шестой этаж этого здания.

– И что будем расслабляться в мужской компании? Меня вообще-то тянет на приключения. Давно тёлки не было. Жена, разумеется, не в счёт, – гоготнул он.

– Мне сейчас не до блядей. Со своими бабами бы разобраться.

– Тебя понять можно. Ты эту свою юристку, каждый день, небось, в кабинете «жаришь». А я уже месяц как отлучён от гуляк.

– Да ладно?! – хохотнул Денис, – а что, твоя секретарша тебе уже не «даёт». Ты же говорил она баба горячая!

– Уволил. Надоела до чёртиков. Да и наглеть начала, сучка! Вела себя вызывающе. На работу опаздывала. Ну, ты же знаешь баб. Чуть расслабишься, а она уже на шеи сидит и ножками болтает. Я поражаюсь как ты со своей этой, как её зовут, напомни …

– Лана.

– Как ты с Ланой столько времени проваландался?! Не приелась?

– Ты знаешь, она девка любвеобильная. Секс обожает. В постели ей равных нет! Дикая кошка: стонет, орёт, извивается, даже когти выпускает. Чувствую себя рядом с ней настоящим самцом! Оргазмы пулемётной очередью выдаёт.

Раздался громкий мужской смех.

Приступ тошноты подступил к горлу и Лана едва удержала эти порывы, с ужасом представляя, как будет выглядеть, если обнаружит своё присутствие. В голове не укладывалось, что её любимый способен на такую низость.

– Это конечно хорошо. Только смотри, не спались. Я предпочитаю менять любовниц почаще. Так меньше подозрений. И ещё, по своему горькому опыту понял, что на работе «шашни» лучше не крутить.

– Да уж. Моя Алка мне такую сцену закатила. Чувствует что-то и бесится. Не знаю, как быть, – поделился Денис.

– Пора менять кобылку, поверь своему товарищу. Уверен, что уже и секретарша в курсе твоих любовных похождений. Того и гляди, эта старая дева стуканёт на тебя Алке. Ты же не хочешь жену потерять?

– Конечно, нет. Только как со своими «хотелками» справиться. Я силу воли теряю, видя её выдающийся зад и колышущиеся сиськи!

– С глаз долой из сердца вон. Это тебе профессионал по любовным интрижкам говорит. Поверь, найдёшь очередную девку, которая сможет удовлетворить тебя не хуже, этой твоей, юристки. Я тебе ещё год назад советовал, не затягивать канитель. Слушай, может ты её уволишь, а я к себе на работу возьму. По твоей рекомендации. – Довольные собой они вновь «заржали», находя ситуацию невероятно забавной, и вскоре ушли.

Приоткрыв дверь, Лана осторожно выглянула и убедившись, что одна, выскользнула из кабины. Включив воду, она долго смотрела на своё отражение в зеркале, а потом намочив руки, приложила к пылающим от стыда щекам. Если бы сейчас была возможность принять душ и отмыться от всей той грязи, которая въелась не только в её кожу, но и душу. Она то думала, что он её любит. Испытывая дикую боль, она вдруг почувствовала отвращение к себе и сострадание к супруге Дениса. Да больно, да унизительно, но она его вычеркнет из жизни и больше никогда не увидит, а Алла лишена такой возможности, потому что связана с ним общим ребёнком. Сколько раз Ирка предупреждала о «бумеранге», который рано или поздно её покарает. Хотелось бежать куда глаза глядят, но прежде выяснить свои отношения с подлецом, которого она любила.

«Какие отношения? – возмутилась «святоша», – срочно писать заявление на увольнение и поджав хвост, исчезнуть из его жизни. Навсегда.»

«Чёртик» молчал, но Лана ощущала, что внутри назревает что-то серьёзное.

Вернувшись в кабинет, она приготовила чистый лист бумаги и начала писать заявление на увольнение. Боль и обида были нестерпимы и ей с трудом удавалось держать себя в руках, не позволяя разреветься.

Когда в кабинете появился импозантный молодой человек, с угольно-чёрными глазами и смуглой кожей, она уже ставила подпись, которой намеревалась разорвать свою связь с постыдным прошлым и начать жизнь с «чистого» листа. Мужчина поздоровался. Он оказался представителем итальянской фирмы, с которой предстояла сделка. Звали его Вико. Первым порывом было сходу заявить, что больше не интересуется делами этой фирмы, но потом, решила не торопиться и выслушать его. Вико прекрасно изъяснялся на русском языке, несмотря на сильный акцент.

– Вы посмотрели наш контракт? – вежливо поинтересовался он.

Лана улыбнулась. Итальянец был очень привлекательным мужчиной. Мужественное лицо с лёгкой щетиной, которая придавала ему нагловато-небрежный вид.

– Успела, – промурлыкала она, покачивая стройной, обнажённой ножкой в элегантной замшевой туфельке. – И поверьте, мне есть, что доложить своему начальнику.

Итальянец хмыкнул. Эта девушка была не только красива, но и умна. Непростое сочетание для мужчины. А сексуальная энергетика, исходившая от неё, потрясала. И ещё, судя по тому, как она одевается, была наделена природой отменным вкусом. Шёлковая светло-розовая блузка, тщательно застёгнутая на все перламутровые пуговички до самого воротничка, не оставляла места для мужского воображения, зато короткая юбка, стального цвета, была настоящим провокатором, обнажая красивые длинные ноги. Отсутствие чулок он тоже отметил, и этот факт привёл его в замешательство. Не настолько же она «горяча», чтобы разгуливать питерской осенью с голыми ногами.