Читать онлайн Затонувшая в прошлом бесплатно

Пролог

– Лера! Ле-е-ера!

Я оглянулась. За спиной был тот же лес, что и впереди. Те же серые, безлистые деревья с узловатыми ветвями и вылезшими на поверхность корнями. Под ногами пожухлая, желто-зеленая трава и чавкающая при движении черная грязь.

Бр-р-р! Гадкое место, безжизненное какое-то… Да и деревья словно неживые… Да, кстати… А где птицы? Где всякие травяные букашки и прочая лесная живность? Я прислушалась. Тишина. Ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков, даже шуршания травы я не услышала. Ничего. Ровным счетом ни-че-го.

карусель

Хотя нет, звуки все-таки были. Этот странный тоненький голос:

– Ле-е-е-ра-а!

Да что за…! Я начала крутить головой. Вокруг никого не было, лес был пуст. Если не считать меня. К горлу мокрым тугим комком подкралась паника. Если это место такое необитаемое, то я-то что здесь делаю? Больше того, как я сюда попала?!

–Лера… Ле-ера!

Теперь к голосу прибавилось кое-что еще. Ветер. Нет, даже не так. Просто воздух вокруг начал остывать и одновременно… сыреть. Да, именно так. Остывать и сыреть.

Я чувствовала, как меня обволакивает омерзительно влажный и леденящий воздух. Ощущение было похоже на холодные мокрые пальцы, будто меня схватила чья-то огромная рука и я нахожусь в центре ее ладони. Наверно, такова на ощупь кожа утопленника, вытащенного из октябрьской реки.

Одновременно в ушах продолжал шелестеть этот отвратительный голос, который звал меня по имени. Глаза мои наполнились слезами, я широко раскрыла рот в попытке закричать… Ничего у меня не получилось, прямо как в плохих книгах. Я услышала тонкий сип вместо громогласного жизнеутверждающего вопля.

Ой, божечки, по ходу, дела мои совсем плохи! Из таких положений есть только один выход. БЕЖАТЬ!

И я побежала. Оторвала от земли одну ногу, потом вторую и снова первую… Какого черта? Я посмотрела на ноги. Две совершенно обыкновенные конечности заканчивались ступнями в кроссовках. Однако меня не покидало ощущение, что к ногам привязаны огромные тяжеленные гири, из-за которых я просто топчусь на месте. Каждое движение стоило фантастических усилий. А ужас, дошедший до крайней точки, продолжать орать где-то внутри меня: «БЕГИ! БЕГИ, ТВОЮ МАТЬ!!!»

Воздух вокруг продолжал остывать, облапывая меня мокрыми холодными пальцами. При этом одежда моя оставалась сухой. А голос все шелестел и шелестел мое имя.

Хуже всего было, что я не могла понять, откуда раздаются звуки. Казалось, что голос окружил меня со всех сторон вместе с воздухом и лесом. А это значит, что бежать некуда. Но я все равно упрямо продолжала изображать движение, пытаясь как можно активнее шевелить негнущимися, тысячетонным грузом тянущими к земле конечностями.

Наверное, выглядела я жалко. Согнувшись аки Квазимодо, сотрясаясь от рыданий и размазывая слезы по щекам, я стояла в центре этого странного леса, видимо, на опушке, и яростно пыталась оторвать от земли правую ступню.

– Ле-е-ера-а! Лера!

На этот раз получилось определить направление, из которого шел голос. Мое имя прозвучало прямо у меня за спиной. Одновременно на плечо мне легла мокрая холодная рука.

Паника перешла все границы. Ноги резко сбросили вес, став необычно легкими. Вот это самое время нестись сломя голову подальше отсюда! Но нет, вместе с лишним грузом я потеряла способность не только управлять ногами, но и даже просто твердо стоять на них. С диким визгом я мешком некрасиво плюхнулась на землю, пытаясь сорвать с плеча вцепившиеся в него мерзкие трупные пальцы.

– ЛЕРА!

Бежать! Немедленно бежать отсюда как можно дальше и быстрее! Слезы и ужас душили меня. Я извивалась всем телом как червяк, перерубленный пополам лопатой садовода. А рука, непонятно откуда взявшаяся и непонятно кому принадлежащая и от этого еще более страшная, с нечеловеческой силой продолжала сжимать мое плечо. И даже больше того – она начала трясти меня, словно хотела оторвать мне руку напрочь! Однако что-то было не так…

Точно, голос изменился. Он стал мужским и каким-то знакомым.

– Лера! Лерка!!! Да ты что?!!

Нет, голос определенно стал мужским, да и рука – не такой холодной и трупной. Сознание возвращалось. Я глубоко, прерывисто, со всхлипом вздохнула и открыла глаза. Серое невнятное утро сочилось в окно, из коридора через щель приоткрытой двери падал свет лампы. А рядом с моей кроватью стоял мой старый добрый папка и остервенело тряс меня за плечо, продолжая орать в ухо:

– Лерка! Лерка! Просыпайся уже!

Чтобы не спровоцировать незапланированный отцовский инфаркт, мне пришлось подать признаки жизни, хотя сейчас я этого совершенно не хотела:

– Да проснулась, проснулась, успокойся, – приподняв голову с подушки, сказала я.

Папа облегченно вздохнул и грузно опустился на кровать рядом со мной. Он уже не сжимал мне плечо так сильно, а подбадривающее похлопывал по нему.

– Ну, ты меня напугала. Чего так плакать-то? Сон, что ли, плохой приснился?

– Угу.

Я плотнее закуталась в одеяло, которое бесформенной массой лежало у меня в ногах (вот откуда остывание воздуха во сне!), и отодвинулась к стенке, закрыв глаза. Разговаривать не хотелось. Впрочем, отца это, похоже, не смущало. Теперь его большая рука лежала у меня на макушке и ласково ерошила волосы.

– Да ладно, все пройдет. Это всего лишь сон. Но кричала ты громко, я уж подумал, случилось что-то. Да уж, умеешь ты напугать своего старого папку!

– Да конечно, напугаешь тебя!

Тут я слукавила. Отец всегда берег меня, как скупердяй – последнюю купюру, и устраивал истерику по любому чиху. Что уж говорить, когда из комнаты обожаемой дочери доносятся истерические рыдания.

– Да хватит уже кудахтать, пап! Нормально все, я жива-здорова, лапы на месте, хвост не отвалился, голова тоже не пострадала. Успокойся.

– Точно? Ты уверена? – он улыбнулся. – Что хоть снилось-то, расскажешь?

– Да ладно, фигня всякая, я уж и не помню. Говорю тебе, успокойся. Волнушка ты!

Я шутливо ткнула его кулаком в плечо. Когда он уже уйдет и оставит меня одну?

– Ну ладно, раз фигня. Постарайся заснуть, хорошо? Еще очень рано.

Он поднялся с кровати, но уходить не спешил – стоял и смотрел на меня. По лицу его блуждала глупо-обожающая улыбка. Фу, мой отец, конечно, хороший, я его люблю и все такое, но как же он меня бесит иногда!

– Меня не надо укачивать! И гипнотизировать тоже не надо! Я вполне могу заснуть сама, – пробурчала я, злобно дернув ногой под одеялом.

Я видела, что он хочет что-то сказать, но желание остаться одной пересилило природную вежливость и любовь к отцу. Закрыла глаза и демонстративно повернулась к стене, уткнувшись носом в подушку. Из-за спины донесся тяжелый вздох («Ну прямо как лошадь на водопое!» – странная мысль, я никогда не видела лошадей, тем более на водопое), потом шаги и звук закрываемой двери. Хвост электрического света уполз обратно в коридор, и я наконец осталась одна.

Но как только папка скрылся за дверью, резко откинула одеяло и повернулась на спину. Спать я не собиралась. А вы бы заснули после ТАКОГО? Вот и мне не хотелось.

Я шарила взглядом по потолку, словно там были написаны ответы на все мои вопросы. А вопросов этих накопилось немало, и главным сейчас был один:

ЧТО ПРОИСХОДИТ?

Глава 1

Никогда не думала, что сяду за мемуары. Ну, или не мемуары, но что-то типа того. В общем-то, я даже не знаю, как назвать то, что я начинаю сейчас писать. Мемуары? Дневник? История из жизни? Выдумки заскучавшей девушки? Не знаю.

Дело в том, что я никогда в жизни не вела дневников, даже в те годы, когда этим грешат все. Мне просто нечего было туда записывать (по крайней мере, мне так казалось). Я не считала, что моя жизнь изобилует событиями, которыми стоило бы замарать пару тетрадей. А вот теперь сижу, как ни странно, над обыкновенным блокнотом, грызу колпачок от ручки и думаю, с чего начать.

Где-то я слышала фразу или совет: «Если не знаешь с чего начать, начни с начала». Сейчас, задаваясь этим вопросом, я понимаю, что не могу определить наверняка, с чего все началось.

Может, с каких-то смутных впечатлений или чувств, а может, со снов, которые забываются, как только просыпаешься. Точно я знаю только одно – доступ в реальность эти впечатления или сны получили в тот день, когда мой лучший друг Эдуард расстался со своей первой девушкой…

– Она меня бросила.

– Кто?

Я настолько была занята ванильным мороженым, что не могла осмысленно воспринимать информацию извне.

Эдик вскинул на меня обиженные глаза:

– Ты издеваешься, что ли? Знаешь ведь лучше всех, что меня мог бросить только один человек. Ритка!

– М-м, – мне решительно не хотелось сейчас вникать в сердечные проблемы Эдика, но, зная, что это непорядочно по отношению к нему, я пересилила себя. – Но почему? У вас же вроде все хорошо было.

– Вот именно, что вроде бы. Я тоже так думал, а оказалось, что она со мной не согласна, представляешь?!

Эдик так яростно стучал ложкой о чашку, размешивая сахар, что я испугалась за сохранность посудины. На его скулах перекатывались большие красные желваки. Он явно нервничал.

Наверное, я должна что-то сделать, чтобы ему стало легче. Оказать дружескую поддержку, так сказать.