Читать онлайн Предновогодний квест бесплатно

Часть I. Практика

Когда кажется, что «все идет прахом», – это польза – реальность чистится.

Вадим Зеланд

Глава 1. Театр абсурда

Ноябрьский морозный воздух отчаянно пытался отрезвить Асю. Будто земля уходила из-под ног, дыхания не хватало, чтобы вымолвить хоть слово и звучать убедительно без дрожи в голосе. Слезы предательски лились по щекам, а ресницы чертили параллельные линии по запотевшим очкам. Казалось, что в голове одна за одной разрывались маленькие гранаты. Бабах, и дальше ток бежал к следующей. И снова бабах. Все было как в замедленной съемке. Очень хотелось орать, закатить скандал, но способность к этой роскоши осталась где-то далеко в кабинете психолога.

Кто бы мог подумать, что есть обратная сторона работы с мозгоправом. Раньше Асю можно было вывести из себя в два счета. Сказать что-то не то, и все: пиши пропало. Гневная реакция не заставила себя ждать, оппонент был размазан в пух и прах. Но эмоционально было легче. Прооралась, выпустила пар, и, как новенькой, можно спокойно двигаться дальше.

Последнее время к психологу Ася уже ходила не так часто. Наладились отношения с мамой и папой, вроде все было хорошо с личной жизнью. Вот только выплеск негативных эмоций в моменте куда-то ушел. Психолог говорила, что они прокачали Асину стрессоустойчивость. Ася, конечно, сомневалась, ведь иногда так хотелось сказать собеседнику прямо сейчас, что он не прав, но куда-то пропала эта способность. Вот и казалось Асе, что с этим что-то не так.

– А на новогодние праздники тебе нужно что-то придумать, – сказал Вася, – я хочу поехать в монастырь, посмотреть, как там живут монахи, устроить тестдрайв.

От этой-то фразы хотелось орать, но предательски подкашивались ноги. Нужно было определить, куда направлять свое внимание, чтобы в сознании и на своих ногах дойти до машины, а, главное, чтобы никто ничего не понял.

«Монастырь…», – стучало в голове заветное слово.

Говорить сквозь слезы было невозможно. Ася начала кашлять.

«Кажется, становится легче», – подумала она.

Афиша театра привлекла внимание Васи, они остановились, чтобы посмотреть, что будут показывать в декабре. Спектакли были интересные. Да и сегодняшний спектакль был впечатляющим. На «Двенадцать стульев» Ася и Вася собирались уже давно: то билетов на сентябрьский показ не было, то следующее действо резко перенесли на ноябрь.

Сегодняшний поход в театр превзошел все свои ожидания. Вася выбрал отличные места, да и сам театр оказался вполне себе приличным. Красивое чёрное платье Аси, вкусный кофе с эклером в антракте, совместные фотографии. В такие-то вечера девушкам делают предложения. Все было даже лучше картинки в голове, ведь это взаправдашнее. Реальные Вася и Ася наконец-то в театре. А какие вокруг все красивые. Дама в черном платье рассуждала, что давно не видела такой публики в московских театрах. Там все как-то обыденно. Уставшие москвичи чешут на постановки в том, в чем просиживали рабочие часы в офисах. А здесь все иначе: женщины в красивых платьях, а если в брюках, то с праздничными блузками. В буфетах вино пьют не чтобы забыться от офисных проблем, а просто кайфануть.

Такой образ жизни присущ провинции. Этим-то всегда восхищалась Ася: в небольших городах люди не торопятся, а степенно идут на работу, с работы. Такой ежедневный променад в красивом пальто и берете. И это не выглядит так пафосно, как в Москве. Все эти лабутены, луивитоны, которые прикупили на Садоводе. Кажется, что везде, кроме Москвы, люди могут радоваться тому, что с ними происходит сейчас, даже театру и прогулке от работы до дома.

После театра не было предложения или ресторана, что тоже обычно следует за такими выходами в свет.

Вместо этого Ася плелась в машину и с ужасом думала, что это конец.

***

В театре перед Асей сидела одна из любительниц красивых платьев, приправленная очень резким парфюмом. Вася тоже обратил на это внимание.

«Очень хорошо, – подумала Ася, – как раз кстати. Непонятно, как сейчас завести этот разговор про монастырь, а эти вонючие духи оправдают слезы».

В машине уже без капюшона было очень сложно скрыть слезы. История с духами казалась правдоподобной.

– Наверное, это аллергия на духи. У тебя же есть таблетки от аллергии дома? – спросила Ася.

Вася кивнул. Он что-то рассказывал про беседку, которую будет достраивать в выходные, про магазины, в которые надо будет заехать. Ася не слушала, в голове крутилось слово «монастырь».

Год назад все это казалось большим приколом. Ася и Вася рассуждали об идеальной старости. Девушка сказала, что мечтает кататься на кабриолете по крымскому серпантину. Пить вино, не брать к себе гостить внуков. Сидеть у моря и смотреть на звезды.

Вася сказал, что идеальная старость для него – это уйти в монастырь. Поданная под шуточками и смехом, эта идея не казалась правдоподобной тогда. Но, получается, она была предупреждена.

В голове Аси была пустота. Она звенела в ушах, глаза закрывались. Оставалось доехать до дома, разыграть спектакль с аллергией, ведь лицо было красным, а глаза чесались от соленых слез, и лечь спать.

Всю дорогу до дома Ася кашляла. Не потому, что надо было следовать задуманному сюжету с аллергией, а потому, что надо было орать, когда хотелось, когда она услышала про этот монастырь. Гнев, ярость и ядовитая обида застряли где-то в районе лёгких и не давали спокойно дышать. Психосоматика такая психосоматика: не проявляешь свои эмоции сам, тело начинает избавляться от них иначе.

Вася поверил в театральную постановку. Или сделал вид, что поверил. Достал таблетку, почитал новости, лег спать. Как будто ничего и не произошло.

А в голове Аси продолжали разрываться оставшиеся гранаты. Было не понятно, что делать дальше.

«Гребаный психолог, – думала она, – случись это несколько лет назад, все было бы иначе. Может, он и ждал эмоций. Ждал, что я буду орать, умолять не уходить, остаться. Или это была проверка. А может ему все равно. Он ведь ни разу не говорил, что любит».

В голове носились мысли со скоростью света, Ася не спала. По щекам все также текли слезы. А Вася спал и не подозревал, что рядом лежит человек, у которого разрывалась душа.

Глава 2. Точка

Так интересно наблюдать за самим собой. Как организм пытается помочь себе в любой непонятной ситуации. Оказывается, можно реветь ночь напролет, а потом ты встаешь, и все как рукой сняло. Но так бывает ровно до следующего вечера. А дальше все повторяется по новой: ты рыдаешь, просто вычесывая свои глаза, а утром кроме этих опухших глаз ничего не напоминает о ночных страданиях.

На завтрак был субботний чай с баранками в постель, обсуждение планов на день, сборы в деревню.

«Наверное, он и вправду ничего не заметил», – подумала Ася.

Момент задушевного разговора был упущен. Сейчас к нему вернуться не было ни сил, ни возможностей. Да и как поднять тему монастыря, если сейчас они обсуждают, какую шаурму выбрать в местной палатке.

До деревни оставалось минут двадцать, а это значит, что сети скоро не будет. Ася уже час ждала сообщение от психолога. Она оплатила консультацию экстренного формата, он должен был с ней обсудить случившееся. Девушка не знала, как себя вести. А впереди два дня деревни, где никто не поддержит.

Телефон молчал. А шаурма была очень вкусной. Ася ехала и думала, что голова разорвется на множество маленьких клочков. Как себя вести было непонятно…

Говорят, что люди живут по шаблонам. Эти шаблоны мы выучиваем с детства: смотрели на родителей, родных. Дальше придумывали свои собственные шаблоны.

Ася знала, что половину субботы будет точно одна, Вася будет делать беседку.

Она села в кресло, закрыла глаза и стала делать медитацию как когда-то на каком-то тренинге. Ей так хотелось спокойствия и понимания ситуации. А еще понять, по какому из шаблонов она сейчас играет. Ей не давали покоя отношения десятилетней давности. В них точно что-то крылось. Не до конца доработали с психологом, значит.

Всякий раз, когда Ася делала медитацию дома, ей кто-то мешал. То соседи начинали орать, то мысли лезли в голову, то приходили кошки. Удивительно, но эти пушистые наглецы как-то чувствуют изменения в состоянии хозяина.

На ноги прыгнул Никита – кот Васи. Он стал мурчать и делать молочный шаг на ногах девушки. Она не сдавалась.

Проболтавшись с мурчащим Никитой около пятнадцати минут в непонятном медитативном состоянии, Ася открыла глаза. Озарений не было.

Да, был лет десять назад парень по имени Г. Да, Ася при первых странных пропаданиях этого Г. сразу сбежала от него: заблокировала везде и все. Но что тут схожего? Она здесь, с Васей. Она его не блокировала и не собирается. Правда, как с ним поговорить тоже непонятно.

«Ох уж эта стрессоустойчивость, – думала Ася, – в гробу я ее видала! Кому она нужна, если ты не можешь вымолвить ни слова, когда это так надо! Да и кашель стал сильнее, наверное, правда, сейчас всплывет какая-нибудь психосоматическая ангина».

Ася понимала, что с психологом больше работать не будет. В телефонной книжке она нашла номер Ани, энерготерапевта, у которой брала пару сессий несколько лет назад. С ней дело шло быстрее, чем с психологом. «Надо ей будет написать», – сказала себе Ася.

Было понятно, что нет в этой ситуации помощников. Глупо надеяться на психолога, энерготерапевта или кого-то еще, если ты боишься сказать важные слова.

После воскресного деревенского завтрака перед телеком Вася попросил почесать спину. Это такая утренняя традиция.

«Сейчас или никогда», – подумала Ася.

– Нет, я не буду.

– Почему?

– Ты не учитываешь мои интересы.

– Всегда учитываю.

– Нет, например, с монастырем. Когда ты собирался мне это сказать?

В ответ было лишь молчание. А Ася уже заливалась слезами. Было очень тяжело говорить дальше.

– Это выглядит так, как будто ты меня бросаешь.

– Но я же говорил тебе, что для меня это важно. Я хочу пойти попробовать, а дальше, если мне понравится, я там останусь.

Из глаз Аси лился поток слез. Было плевать, увидит ли это Вася. Он увидел.

– Ну чего ты плачешь? Я же не ухожу пока из твоей жизни. И у нас с тобой нет детей. Хотя даже если бы мы с тобой прожили лет пять вместе, и у нас были бы дети, меня это не остановило бы. Представь, я бы ходил все время недовольный, и ты была бы несчастлива. Я тебе говорил давно, что хочу уйти в монастырь. Я вижу в этом смысл. Я хочу стать лучше…

Ася плакала. Слезы продолжали капать, щеки краснеть. Говорить она не могла, вырывались лишь всхлипывания. Да и что тут скажешь? Был человек и нет его. А ты, даже если просто наслаждался моментом, и как будто ничего не планировал, все равно надеялся на хэппи энд. А его не будет. И никто не виноват. Потому что вы просто в разных измерениях. Ты хочешь кабриолет, а он монастырь.

– Помнишь, когда мы обсуждали старость? Ты говорила, что хочешь кататься в Крыму в кабриолете, а я говорил про монастырь. Я же тебя сразу предупредил. Видишь, все по чесночку.

Вроде надо было что-то сказать, но не получалось. Теперь уже хотелось орать. «Какой на хрен чесночок?»

– Разница лишь в том, что кабриолет подразумевает наличие второго человека, ведь там два сиденья. А вот монастырь нет.

– Ты можешь уйти в женский…

Хотелось просто разбить чашку о его голову. Вася вытирал Асе слезы, она продолжала плакать.

На этом и поговорили. Никакой конкретики. Хотя, вроде как она была налицо: история повторилась. Только тогда Г. просто стал реже выходить на связь, а сейчас тебе в открытую говорят, что тебя меняют на монастырь. А если это не монастырь, то поменяют потом на кого-то помоложе.

Надо было возвращаться в город. Ася плакала, Вася виновато улыбался. Психолог так и не ответил, да уже и не надо было. Из разговора все было понятно.

Дома Ася собрала все свои вещи, которые до этого всегда оставались здесь и преданно ждали ее возвращения.

Попили чай, сели смотреть фильм про Бали. Все было как всегда: обсуждение фильма, достопримечательностей, отелей. С разницей лишь в том, что раньше Ася и Вася рассуждали, что туда было бы круто тоже поехать когда-нибудь потом. Только нет никакого потома и будущего времени. Есть она. И есть Вася в своем монастыре.

Последний шаг был самым страшным. Отдать Васе ключи. Если ей нет места в его жизни, то и ключи от его квартиры ей больше не нужны.

Вася проверил омывайку, протирал фары. Все было как всегда, такая нежная забота, когда она уезжала домой. Ася плакала. В голове носилось «это конец», но слова в кучу собрать было необходимо. Чтобы не повторять тот шаблон. Не убегать, не сказав ни слова.

– Я оставила ключи на тумбочке, – сквозь слезы сказала Ася.

Вася недоуменно посмотрел на нее и обнял. Ася тряслась от слез.

– Мне нет места там, куда ты собираешься.

– Но я хочу просто посмотреть, вдруг мне не понравится.

– А тебе не кажется, что это нечестно? Ты будешь выбирать, а я сидеть и ждать тебя?

– Не хочешь, не жди. Но я сейчас не ухожу никуда из твоей жизни.

– Я не хочу ждать до нового года и перекидывать все на 2023. Определись сейчас. Так будет честно. Реши до 25 декабря. Возьми отпуск, сходи на тестдрайв, и числа 25 мне скажи. Я не хочу сидеть и ждать у моря погоды, пока ты собираешься и рыбку съесть, и на елку влезть.

– Я попробую.

– Нет, я прошу тебя не попробовать, а решить наверняка.

На репите стояли все популярные песни о расставашках. Обычно Ася пела, сейчас было время орать и плакать.

«Интересно, – думала она, – запишет ли видеорегистратор этот кошачий вой под убегающий ноябрьский вечерний пейзаж».

Ася любила ездить на машине. Авто – это вообще как дом. Ты можешь здесь есть, когда хочешь. Пить кофе. Можно петь песни и танцевать, плакать и орать, тебя никто не услышит. Ася даже как-то вязала в глухой пробке, а стоящие рядом мужики в своих тачках фотографировали это машинное рукоделие. На светофорах, правда, любители выяснить, кто же является обладателем этой редкой машины, обычно пялятся на водителя. Но сегодня Асе было плевать.

Голова раскалывалась. Наверное, это был первый в жизни Аси слезный марафон. Она плакала с часа дня до девяти вечера, с перерывами, конечно. Обезболивающие не помогли, надежда была на кофе.

Придорожное кафе было забито счастливыми дачниками, которые возвращались в город. Дети лопали бургеры, родители проверяли пробки в навигаторе и обсуждали планы на неделю. Одинокие парни-водители с интересом смотрели на Асю.

«Наверное, лицо опухло», – пронеслось в ее голове. Но зеркало показало вполне себе нормальное лицо, правда, вместо красноты и соленых дорожек из отражения на Асю смотрел кто-то очень уставший и расстроенный.

До дома было часа полтора. Ася открыла мессенджер, там были сообщения от Васи.

«Ну что еще?» – разозлилась она.

Вася, по всей видимости, обнаружил пропажу, в чате пылали яростью сообщения «где твои вещи?»

Ася нажала на видеозвонок.

– Вещи лежат в машине.

– Зачем ты их забрала?

– Мне кажется, мы все обсудили. Пока ты не определишься с монастырем, все будет так, как будто ничего нет. Пока.

Зря Ася подумала, что слезный марафон закончен. Оставшиеся полтора часа сопровождались всхлипами и слезами.

Все-таки плакать в машине удобно. Играет музыка, ты плачешь, попутно можно о чем-то порассуждать. Но Асе не хотелось думать. Голова все также болела, а завтра переться на работу, да еще и на час раньше. Начальница придумала еженедельные совещания в 8 утра в понедельник.

Пробок не было. Ася через положенные полтора часа доехала до дома. Даже парковочное место было.

«Ну неужели. Нет отношений, есть парковка», – съехидничала Ася.

Кошка очень сильно ругала свою хозяйку. Ей не нравилось оставаться одной на выходные. Ася покормила свою сиротку, сходила в душ и легла спать. Кошка улеглась рядом, дружески мурлыкая около Аси.

Шестичасовой будильник разбудил Асю. Голова болела, под глазами красовались огромные мешки. Утренняя зарядка, внимание кошке, душ и кофе. Есть не хотелось.

Ася достала свой дежурный костюм и завязала хвост. «Жива и ладно. Сегодня можно наплести что-то про встречу и уехать пораньше», – думала она. Хотелось принять ванну с солью и поспать.

В 7 утра Кутузовский почти пустой даже в понедельник. Сегодня Ася уже не плакала. Да и когда плакать, если сейчас нужно быстро доехать до работы, подготовиться к совещанию и что-то на нем вещать. Внимание девушки привлек огромный билборд, на котором красовалось то самое слово на букву «М». Ничего необычного, просто реклама нового сериала. Но для Аси это было кодовое слово. Точнее не для нее, а для спускового слезного механизма.

Парковалась Ася в слезах. Было все равно, что подумают коллеги, охранник. Жертва слова на букву М зашла в офис, поставила чайник, села готовить отчет.

Как же хорошо, что у нас есть работа. Если у тебя нет личной жизни, ты можешь поработать. Если у тебя проблемы в личной жизни, ты можешь поработать. Если ты не хочешь видеть партнера, не поверите, ты можешь задерживаться на работе. Такая палочка-выручалочка эта работа. Как хорошо, что она у нас есть.

В любой непонятной ситуации Ася всегда была профи на своей должности. Все дорогостоящие проекты проходили через нее. Она могла создать с нуля мероприятие, в последнюю минуту исправить любую несостыковку, с легкостью находила общий язык со всеми вредными заказчиками.

На совещании Ася предложила руководителю план предновогодних мероприятий. Их нужно было утвердить и отправить заказчикам. Принятые с восторгом идеи лучшего работника отдела тут же были отправлены в рассылку. Ася улыбнулась: «Ну хоть здесь я на своем месте».

– Ася, останься на минутку, обсудим приоритетность.

– Хорошо, Фаина Захаровна.

Начальница Аси, Фаина Захаровна, была обладательницей жесткого характера и необычного имени. Наверное, имя все-таки дает свой отпечаток на характер человека. С суровой руководительницей у всех в офисе были натянутые отношения, никто не любил, когда на них давили, заставляли вместо творческих затей протаскивать скромные бюджетные идеи. Только Асе удавалось завернуть свои мысли в обертку, которая нравилась Фаине Захаровне.

– На этой неделе нам нужно закончить все коммерческие проекты. С понедельника занимаемся ГОСом.

– Да, все практически готово.

– Давай раскидаем встречи. Чтобы закончить проекты, тебе хватит недели? На какой стадии находится завершение проектов?

– В день по проекту. В пятницу закончу последний. Время на встречи я включила в планирование.

– Отлично, тогда расставляем встречи на 15:00 ежедневно. После них в офис можешь не возвращаться.

«Ну супер, – думала Ася, – вечер страданий будет начинаться раньше».

Понедельничный дедлайн был закрыт. Ася передала готовый проект руководителю, съездила на встречу и поехала домой. Последний день любимого продукта погнал ее в магазин, надо было закупиться кошачьим кормом.

Страдания такие страдания. Кошачий корм разделил место в тележке с пакетом чипсов и тремя бутылками настоящего чешского пива, сваренного в Воронежской области. Нежные и воздушные пироженки Шу тоже перекочевали в тележку. Кексы и миндальный торт. Не хватало только ведра мороженого, чтобы вечер страданий удался на славу.

После четырехлетнего вегетарианского опыта Ася перестала пить спиртные напитки. Каким-то волшебным образом организм перестал воспринимать алкоголь. Было достаточно сделать пару глотков чего-нибудь крепкого, чтобы утром проснуться с головной болью. Даже странные запахи тоже мутили рассудок. Ася вспомнила, как они с Васей ездили в Минеральные Воды. Вечером они прогуливались по центральной улице, решили пойти за бодро идущими старичками в халатах. Оказалось, что на склоне горы есть «Бесстыжие ванны» – открытые теплые сероводородные источники, где люди нежились, невзирая на запах тухлых яиц. Пока Вася рассуждал идти или не идти пробовать ванну, они надышались сероводородными изысками. Ощущения были как после бокала красного сладкого вина. Ты вроде и трезв, а вроде и нет.

Вегетарианство закончилось, Ася стала ценителем пива и вина, они хорошо подходили к мясным блюдам, которые были возвращены в рацион после проблем со здоровьем и рекомендациям Ани – того самого энерготерапевта.