Читать онлайн Красивая иллюзия бесплатно

Глава 1

Алина

Первое декабря. У большинства людей эта дата ассоциируется с началом зимы или отсчетом дней до Нового года, самого волшебного семейного праздника. Время, когда пора задуматься над тем, что подарить родным и близким, планировать сам праздник и новогодние каникулы.

У меня же этот день вызывает тоску, потому что это – день моего рождения. Год жизни прожит, но цель так и не достигнута, а время неумолимо бежит. Этот день я обычно провожу дома, находясь в полном одиночестве. Это стало моей традицией. Не люблю праздновать свой день рождения, точнее люблю праздновать его сама с собой.

Но сегодня вечером я сижу напротив Вики и Богатырева. Кто бы мог подумать, что из этих совершенно разных людей получится хорошая пара. Он – такой большой, статный, властный и маленькая, милая, нежная Вика. Наверное, так и должно быть, сильный мужчина и слабая женщина. Странно, что они еще не поженились, хотя Вика уже на пятом месяце беременности. Но, как говорит Виктория, ей не нужен штамп в паспорте, чтобы быть счастливой.

– До сих пор удивляюсь, как ты смогла уговорить меня выйти сегодня из дома, – усмехаюсь я. – Ты пользуешься тем, что я не могу отказать женщине в положении.

– Ну, во-первых, – подруга хитро улыбается, начинает загибать пальцы, перечисляя причины нашей встречи. Я всегда рада повидаться с Викой, но эта встреча мне напоминает какие-то деловые переговоры. Шикарный ресторан, и господин Богатырев, который постоянно разговаривает по телефону, одновременно просматривая какие-то бумаги. – У тебя сегодня день рождения. Во-вторых, мы с тобой давно не виделись. В-третьих, у нас к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – загадочно улыбается Виктория, посматривая на своего мужчину.

– Ну, допустим, вам удалось меня заинтересовать, – отпиваю глоток красного вина, наслаждаясь приятным послевкусием напитка. – Что за предложение?

– Нет, – смеется Виктория. – Сначала подарок, – так непривычно снова видеть ее веселую, жизнерадостную, после того как ее обидел Эд. По официальной версии, подруга застала своего мужа с любовницей в собственной постели, после чего они расстались. Это все, что мне рассказала Вика, но я чувствовала, что есть что-то еще, то, что она от меня скрывала, что-то большее, чем измена. Не просто так Эдуард сейчас в тюрьме, а Вика живет в гражданском браке с прямым конкурентом погибшего отца. Но как бы я не старалась разузнать у подруги подробности, Виктория всегда уходила от ответа. Но я не обижалась, как говорится, если один раз потеряешь доверие, то перестаешь доверять всем, даже близким.

С бывшим мужем Виктории у нас как-то сразу не сложилось. Года четыре назад он в наглую, без зазрения совести приставал ко мне прямо на дне рождения собственной дочери. Сыпал комплиментами, заманивал деньгами и всякими материальными благами, но, когда понял, что я не повелась, просто прижал меня к стене туалета, пытаясь засунуть мне свой противный язык в рот. Я не знаю, на что он тогда надеялся, видимо, я должна была не устоять перед его натиском и отдаться ему в туалете, падая к его ногам. Но уже через минуту слюнявой возни, валялся в моих ногах Эдуард. Я со всей силы заехала ему коленом по яйцам, которые он ко мне подкатывал. А после, с довольным лицом, поправляла макияж и прическу под его жалкое скуление с угрозами. В тот день я хотела немедленно все рассказать Виктории, но ее счастливое лицо и олицетворения мужа как нечто святое, остановило меня.

Можете меня осуждать, называть лицемерной, но я не хотела стать врагом их семьи, той кто разбила их счастье. Да и Вика любила и безоговорочно верила Эду во всем, никогда в нем не сомневаясь. Эдуард мог все обернуть не в мою сторону, и нашей дружбе пришел бы конец. С одной стороны, я не представляла, как мне преподнести подруге такую новость и разбить ее иллюзии. С другой, меня постоянно грызла совесть и злоба на Эда. Я решила оставить все как есть, хотя сейчас очень жалею об этом, возможно тогда, я могла открыть подруге глаза на этого кобеля.

– Вот, – Вика протягивает мне красивую подарочную коробочку с бордовым бантом. – Твои любимые духи, – усмехаясь, принимаю подарок. Никакой интриги.

– Вика, спасибо, ты знаешь, чем меня порадовать. Боже, это же так дорого, – это мой любимый аромат, очень дорогой фетиш, от которого я не могу отказаться, не смотря на свою небольшую зарплату. Да, все свои честно заработанные деньги я вкладываю в себя любимую, считая это самым выгодным вложением в моей жизни. У меня есть цель, мечта, можно назвать это, как угодно. Я хочу дорого себя продать, как и много других женщин, хочу красивой, безбедной жизни. Я прекрасно понимаю, что как бы я не трудилась на благо общества, сама себе состояние я не заработаю, значит нужно искать того, кто все это мне даст. А это значит, что я должна выглядеть на все сто в любое время дня и ночи, ведь никто не знает, когда я встречу ЕГО, того, кому достанется вся эта красота. Именно так. Хочешь, чтобы тебя полюбили, полюби себя сама.

Замужем за простым парнем я уже была, наивно полагая, что влюбленный мужчина может сделать все ради своей женщины. В итоге, делала все я, а Макс просто искал себя в этой жизни, и я терпеливо ждала. Ждала три года, но он так и не нашел то, что искал, и мое терпение кончилось. Быт и нехватка денег уничтожают чувства, романтику, оставляя только полное разочарование…

– Алина! – зовет меня Виктория, вырывая из моих не очень приятных воспоминаний. – Где ты летаешь?

– Да так, немного задумалась.

– Итак, перейдем к главному, – наконец отрываясь от работы, говорит Богатырев. А я смотрю на него и по-доброму завидую подруге. Она получила в этой жизни все и сразу: небедную семью и красивого, брутального мужика, кстати, тоже не нищего. Пусть не сразу, пусть со второй попытки, но все же… Жизнь удалась, цель достигнута. А мои годы бегут и мне пора торопиться в поисках того самого принца и его состояния. Можно, конечно, снизить планку, и рассмотреть вариант «богат, но стар и отвратителен», но, к сожалению, я не могу перешагнуть через себя, поэтому моя задача становится почти недостижимой. Но я не ищу легких путей, и я буду не я, если не добьюсь того, чего хочу.

– Есть помещение в центре, есть новейшее оборудование и две женщины, которые понимают в этом всем лучше меня, – ничего не понимаю, перевожу взгляд на хитрую Вику.

– Мы хотим открыть салон, – радостно сообщает мне подруга. – И мне нужна помощница. Кто, как не ты, разбирается в этом лучше меня. И потом я беременна, и не могу одна всем этим заниматься.

– Почему одна? – не понимаю я, переводя взгляд на Богатырева.

– О, нет, женщины, увольте, это теперь ваше дело и ваша головная боль. Дело, которым должны заниматься Леди, – усмехается Андрей. – Так что предлагаю вам все это обсудить, а мне нужно ненадолго отойти за соседний столик, пообщаться с одним нужным мне человеком, – Богатырев целует Вику и удаляется за столик, находящийся прямо напротив нас.

Виктория что-то щебечет о бизнесе, о нашем салоне красоты, деле, в котором я понимаю больше нее, и она хочет, чтобы я ей помогала. Я, конечно, очень этому рада, тем-более, я давно хотела заняться чем-то подобным, но не было возможности. Я слушаю, киваю ей, со всем соглашаясь, но мое внимание привлекает мужчина, с которым общается Богатырев. Итак, дорогой стильный костюм, часы известного бренда на запястье, стоящие как две мои годовые зарплаты вмести взятые, если не больше. На вид лет сорок, может немного меньше. Раскован, уверен в себе, немного властен, о чем говорит его манера общения с рядом сидящей девушкой, с которой он ужинает. Явно богат и, самое главное, не отвратителен, даже наоборот, привлекает внимание. Серый, пронзительный взгляд цвета холодной стали, мужественные черты лица, немного чувственные губы, легкая небритость. В голове почему-то сразу возникает, что этот мужик такой же холодный как его стальной взгляд, потому что как только наши взгляды встречаются, по моему телу начинают бежать мурашки, словно в помещении резко похолодало. Ну вот, а Аленка, еще одна моя подруга, говорила, что такого мужика, которого я ищу, не бывает. Бывает! Вот он, сидит напротив меня, и смотрит мне в глаза, долго смотрит, и это хороший знак. Интересно, он женат?! Женатые мне не нужны, моя цель – не стать любовницей, моя цель – стать женой.

Маленький тест на реакцию. Как бы невзначай провожу пальчиком по шее, выше, поправляя выпавшую прядь за ухо, между делом разговариваю с Викой. Его лицо остается непроницаемым, но холодные, серые глаза… Нет, они ни на грамм не теплеют, в них плавится сталь. Мне плевать на рыжую девку, которая сидит рядом с ним, в его глазах я читаю, что она для него ничего не значит, как, впрочем, и все женщины в его жизни. А мне нужно, чтобы самой значимой женщиной для него стала я. Стала той, к чьим ногам он бросит все. Тем-более, что этот мужик определенно меня влечет, судя по тому, что только от одного его холодного взгляда меня бросает в жар, словно он уже мысленно меня имеет и транслирует мне эти развратные картинки взглядом.

Если бы я только знала в этот момент, что всего через несколько месяцев я горько пожалею, что заглянула в эти глаза, то немедленно бы убежала отсюда, или даже уехала из этого города. Потому что этот мужчина даст мне все, о чем я мечтала, но потребует очень много взамен.

Богатырев возвращается за наш столик, а я прикусываю губы, чтобы тут же не начать его расспрашивать о мужчине, который будто чувствует, что привлекает меня, постоянно возвращая взгляд в мою сторону. Соберись, Алина! Нельзя так открыто показывать мужчинам свой интерес. Буквально заставляю себя отвернуться и включиться в бурное обсуждение салона красоты.

– И с чего ты хочешь начать? – спрашиваю подругу, как бы невзначай поправляю ворот черной блузки, проводя пальцем вниз, к ложбинке между грудей. Если я не смотрю на мужчину напротив меня, это не значит, что я его отпускаю. И я чувствую, что он смотрит на меня, потому что по моей коже продолжает прокатываться волна мурашек. Со мной такое впервые, никогда не ощущала мужской взгляд кожей.

– Завтра… или ты не можешь? У тебя же работа? – спрашивает подруга.

– Могу, – усмехаюсь я. – Плевала я на эту работу, могу уволиться и по телефону.

– Здорово, – довольно улыбается Виктория, отпивая гранатовый сок. – Тогда завтра в полдень я жду тебя в нашем салоне.

– Прекрасно, – поднимаю бокал, салютую подруге, и снова невольно встречаюсь взглядом с невероятно серыми, стальными глазами. Они словно замораживают меня так, что мурашки на теле превращаются в острые иглы, которые впиваются мне под кожу.

– Богатырев, можно нескромный вопрос? – выдаю Андрею самую милую улыбку.

– Смотря насколько он нескромен, – ухмыляется мужчина, закидывая руку на спинку стула Виктории.

– Как зовут того мужчину, с которым ты общался? – Богатырев слегка приподнимает брови.

– Олег Давыдов, – с обидной издевательской усмешкой отвечает он. – Но, я бы тебе не рекомендовал связываться с ним, – хочется спросить, почему, но я не могу так явно проявлять интерес. Кто его знает, насколько близко они знакомы с Давыдовым.

– Кто сказал, что я собралась с ним связываться? Он просто показался мне знакомым, – откровенно вру я, понимая, что мой вопрос – женат ли этот мужчина, уже неуместен.

– Ну да, я так и подумал, – недоверчиво хмыкает Андрей, а я спешу перевести тему, негодуя от досады, что кроме имени мне ничего не удалось узнать об обладателе стального взгляда. Через полчаса наших обсуждений салона красоты за вкусным ужином, Вика начинает зевать и жалуется на усталость. Наверное, все беременные женщины ведут себя как дети, пользуясь своим положением, чтоб хотя бы в эти девять месяцев, такие мужики как Богатырев, стали подкаблучниками. Андрей просит счет, а я иду в дамскую комнату подправить макияж.

Прохожу в туалет, вынимаю из сумочки свой телефон, замечая пять пропущенных вызовов от Макса. Боже, и когда он заживет собственной жизнью? Два года как развелись, а он все никак не может забыть мой номер и адрес. Даже не думаю ему перезванивать, забрасывая телефон назад. Подкрашиваю губы, поправляю прическу, наношу на запястье несколько капель подаренных Викой духов и спешу вернуться назад. Выхожу из туалета, иду в полумраке небольшого коридора. Резко отскакиваю назад, когда прямо перед моим лицом распахивается дверь мужской комнаты.

Меня буквально окутывает холодный мужской парфюм: мята, нотки цитруса и бергамота. Сумасшедший аромат моментально кружит голову. Дыхание спирает, нервная дрожь идет по телу от того, что я почти упираюсь грудью в мужчину. Давыдов разговаривает по телефону, окидывает меня недовольным взглядом с высоты своего роста, произносит холодное, шаблонное «извините», поспешно обходит меня, слегка задевая плечом, и мне почему-то кажется, что делает он это намеренно. А я застываю на месте, не в силах пошевелиться. Смотрю ему вслед с открытом ртом, так и не возмутившись, хотя слова крутились в моей голове.

***

Будильник срабатывает в девять утра, выключаю его, решаю еще немного подремать. Удобно устраиваюсь на кровати, не желая вылезать из-под теплого одеяла. В голове крутятся мысли о предстоящем дне, радуя меня своей перспективой.

Почти засыпаю заново, как убаюкивающую меня тишину разрывает громкий звонок в дверь моей квартиры. Нехотя поднимаюсь с кровати, накидываю на себя короткий халатик, иду к двери, чтобы убить того, кто нарушил мой сон.

Заглядываю в глазок. Это Макс. Нехотя распахиваю дверь, окидываю бывшего мужа недовольным взглядом и иду на кухню варить кофе.

– Знаю, знаю, – усмехается Макс, садясь на маленький угловой диванчик, упираясь локтями в стол. – Стрельников, прошло два года, а ты все дорогу ко мне не забудешь, – копируя мой голос и мою фразу, выдает Макс, наблюдая, как я варю кофе.

– Чем обязана столь ранним визитом? – достаю из шкафчика чашки, сахар. – И что за потрепанный вид? – спрашиваю я Макса, смотря на его мятую рубашку и взъерошенные темно русые волосы, слегка покрасневшие, когда-то небесно-голубые, а сейчас какие-то мутные глаза.

– Я сегодня провел ночь с девушкой из соседнего дома. Вот решил с утра заскочить к тебе, – довольно отвечает Макс, изучая мою реакцию. А моей реакции давно нет. Или она не такая, какую он хочет видеть. Я рада за него. Возможно, он найдет себе постоянную женщину и, наконец, перестанет ко мне таскаться.

– Провел ночь с женщиной, а кофе пришел пить ко мне? Тебя что выгнали, даже не накормив завтраком? – спрашиваю, выключая кофеварку, разливая нам кофе.

– Оля ушла на работу, мы немного проспали. А я заскочил поздравить тебя с прошедшим днем рождения. Я хотел сделать это еще вчера. Но тебе настолько было некогда, что ты даже на мои звонки не ответила, – почти предъявляет мне Макс, как будто до сих пор имеет на это право.

– Я ужинала с Викой и ее мужчиной, и не слышала, как ты звонил.

– А когда увидела от меня пропущенные, не сочла нужным перезвонить?

–Стрельников, если ты пришел портить мне с утра настроение, то выметайся отсюда! Я уже давно не твоя жена, чтобы оправдываться перед тобой! – недовольно говорю я, пододвигаю ему чашку с кофе и печенья.

– Да я помню, что ты не моя жена. Но мы вроде бы оставались друзьями. А друзья так не поступают, – ничего ему не отвечаю, сажусь напротив, отпиваю немного бодрящего крепкого напитка, смотрю в окно на кружащие хлопья снега, думая о том, что зима только началась, но уже выпало так много осадков.

– А я, между прочим, купил тебе подарок, – обиженно заявляет Макс, вынимая из кармана красивый подарочный конверт.

– Зачем? Лучше бы купил подарок Оле, ну или как ее там? – спрашиваю я, но конверт все же забираю.

– С Олей я знаком неделю, и потом, я сводил ее вчера в кафе, подарил цветы, этого вполне достаточно, для таких отношений.

– А когда ты себе найдешь нормальную, постоянную женщину? – спрашиваю я, открывая конверт. – Стрельников, ты уже не мальчик, годы идут, тебе семья нужна, – вынимаю из конверта подарочный сертификат в SPA салон, и довольно улыбаюсь. Мой бывший муж прекрасно знает, чем меня порадовать.

– Да нет, спасибо. Был я уже как-то женат…, – ухмыляется Макс, намекая на меня. – Сейчас меня и так все устраивает. Живу для себя, никто не выносит мозг.

– Я не выносила тебе мозг. И ты прекрасно знаешь, почему мы развелись. И если мне не изменяет память, решение о разводе было взаимным.

– Ну да: «Стрельников, если ты не дашь мне развод, я все равно не буду с тобой жить», если это считать взаимным решением, то тогда да, наверное, так оно и было, – недовольно бурчит Максим. Я глубоко вдыхаю. Иногда мне даже жаль его. Хороший, целеустремленный мужчина тридцати пяти лет. Рост выше среднего, немного худощав, но подтянут. Когда-то меня привлекли его небесно-голубые глаза и очаровательная улыбка. Всегда веселый, вся жизнь на позитиве. Но этот мужчина так и не вырос, оставаясь и по сей день парнем, душой компании. Только вот компания постоянно меняется, все его друзья заводят семьи, продвигаются по карьерной лестнице, ставя перед собой все новые и новые цели. А вот Максимка, так и остается мальчиком, который до сих пор ищет себя в этом мире. Возможно, ему нужна сильная женщина, которая будет тянуть его, постоянно направляя. Но, к сожалению, это не я. Мужчина должен оставаться мужчиной и добиваться все в своей жизни сам. Как только Макс начал падать в моих глазах, я приняла решение развестись.

– Макс, не начинай. Лучше расскажи мне, что там у тебя с работой? – спешу перевести тему, не желая вновь обсуждать наше расставание.

– Вот. Тебя всегда только и интересовала финансовая сторона жизни.

– Ну да. Я же одна такая, падкая на деньги. Другим они не нужны. Знаешь, что, Стрельников? Хотеть красивой, безбедной жизни не так плохо. Все этого хотят и стремятся к этому, – начинаю потихоньку злиться на бывшего мужа, обдумывая выставить его за дверь. Но Макса спасает очередной утренний визитер.

– Кого-то ждешь?

– Нет, – отвечаю я, спеша открыть дверь. Смотрю в глазок, и первое, что я вижу, огромный букет цветов. Поспешно распахиваю дверь, и немного расстраиваюсь при виде мальчика-курьера, а не самого дарителя огромного букета бледно-розовых лилий.

– Алина Стрельникова? – безучастно бормочет парень, поправляя кепку, пялясь, в рабочий планшет.

– Она самая, – усмехаюсь я. Со Стрельниковым я развелась, а вот фамилию так и не поменяла.

– Это Вам, – парень поспешно вручает мне букет.

– А от кого? – интересуюсь я. В данный момент у меня нет поклонника. Я уже как несколько месяцев нахожусь в гордом одиночестве, решив не размениваться на случайные связи и мужчин, не подходящих под мои критерии.

– Я не знаю. Моя обязанность доставить букет. Там есть карточка. Распишитесь, – недовольно бурчит парень, протягивая мне бумажку с ручкой. И вот такие люди должны нести счастье и праздник, разнося букеты. Но, видимо, мальчику этого не объяснили. Быстро расписываюсь и захлопываю перед парнем дверь. Застываю на пороге, осматривая красивые, нежные цветы. Но почему-то мне кажется, что они словно неживые. Всегда считала такой цвет холодным. Но букет восхищает своей свежестью и красотой. Карточка! Тянусь к маленькому, белому прямоугольнику, спеша узнать, кто же решил сделать мой день немного лучше.

«Алина – благородная… Жду тебя к семи вечера в том же ресторане. Давыдов»

Перевод моего имени и приглашение. Кратко, лаконично, и отстраненно. Все в стиле Олега Давыдова. А самое главное, очень самоуверенно. У этого мужчины не возникает мысли, что я могу отказать. Мысленно я вопила от радости. Да! Он нашел меня! Узнал мой адрес и мое имя! И это всего за одну ночь! Значит, я его заинтересовала!

– Ого, ты все-таки нашла себе богатого мудака, – неожиданно позади меня раздается издевательский голос Макса.

– Стрельников, тебе пора домой. Не заставляй переживать маму, у нее больное сердце, – хочу пройти на кухню и решить, куда мне поставить цветы, такой большой вазы у меня нет. Но Макс преграждает мне дорогу, опираясь рукой на косяк. – Макс, даже не начинай, иначе в следующий раз я вообще тебе не открою. Проваливай, мне нужно в душ.

– Мне тоже нужно в душ, – хитро ухмыляется Максим. – Может, сходим вместе, как раньше? – отрывает от цветка один лепесток, играя им.

– Стрельников, еще одно слово, и я пошлю тебя прямым текстом! – отталкиваю его руку, прохожу на кухню.

– Да ладно, я просто хотел помочь другу.

– В чем помочь? – не понимаю я, открывая шкафчики, ища подходящую емкость для цветов.

– Ну ты сама говорила, что начинаешь забывать, что такое секс и чувствуешь себя девственницей, – откровенно смеется Макс.

– Когда я такое говорила!?

– Недели две назад. Когда просила забрать тебя с дня рождения Аленки, – черт, я могла проболтаться. Я была пьяна, и насмотрелись на счастливую подругу и ее мужа, который откровенно к ней приставал. И вполне могла пожаловаться на нехватку секса Максу.

– А ты знаешь, что нельзя принимать всерьез бредни пьяной женщины. Все у меня нормально в этом плане. Видишь, какие букеты шлют впечатлительные поклонники, – указываю на букет, который еле вмещаю в свою самую большую вазу.

– Нет, Алина, я хорошо тебя знаю, ты была искренна. Но судя по этому недешевому букету, все уже поменялось, – с нотками ревности заявляет Макс.

– Все, Стрельников, иди домой. Не порть мне настроение, мне на работу пора собираться, – иду в прихожую, подаю ему куртку, открываю двери, выгоняя Макса. Все-то он знает и замечает, психолог хренов.

***

– Дааа, Викуля, вот это размах! – произношу я, осматривая довольно большое помещение салона красоты. – И дизайн отличный. Есть где разгуляться.

– Мне тоже очень нравится, – отвечает подруга, садясь в мягкое кресло. Такая красивая и, главное, счастливая. Беременность ей идет, как и, наверное, всем женщинам. Вы не замечали, что все женщины в положении превращаются в маленьких, наивных девочек, которых хочется потрепать за щечку и дать шоколадку?

– Когда Андрей меня сюда привел, я не поверила глазам. Он смог все организовать за неделю, умело скрывая от меня сюрприз, – какие бы уроки не преподносила Виктории жизнь, она по-прежнему безоговорочно верит мужикам, полностью в них растворяясь. Надеюсь, Богатырев – надежный человек, и не обидит подругу.

– Значит, это был сюрприз?

– Да. Однажды он между делом спросил меня, чем бы я хотела заняться, что мне интересно. И я ответила, что открыла бы небольшой уютный салон красоты. И вот, – Вика, обводит руками помещение. – Через неделю получила вот это.

– Ну, я бы не назвала его небольшим. Размах конечно, впечатляет. Но это то, что надо! – подхожу к большому зеркалу, поправляю платье-футляр, потуже затягивая черный кожаный ремешок. Слушаю, как Вика продолжает восхищаться своим мужиком, киваю, смотря на нее через зеркало, мимоходом рассматривая свое отражение. Пора садиться на жесткую диету, округлое лицо первым делом выдает лишние килограммы. Мама всегда ругает меня за мои диеты, говоря, что я и так слишком худая. А я всегда держу свои пятьдесят семь килограмм, при росте метр шестьдесят семь, считая это нормальным весом, не желая превращаться в веселую пышку, как все мои родственницы по женской линии. Никогда не считала себя уродиной, но последнее время начинаю не нравиться сама себе, обдумывая кардинально что-то поменять. Может перекраситься из темно-каштанового в русый или рыжий, как вариант. А может вообще отстричь свои длинные волосы, которые я лелею, под милое каре. Или губы немного накачать. Нет, это перебор, хочется быть натуральной.

– Итак, с чего начнем? – спрашиваю я подругу, еще раз осматривая салон.

– Давай начнем с чая, я пирожные купила, – поглаживая свой уже довольно заметный животик, предлагает Вика.

– Да уж, с тобой на диете не посидишь. Хорошо, чай так чай, за ним и обсудим все.

– Слушай, ты не поверишь, – не удерживаюсь я. – отпивая горячего фруктового чая. Я бы предпочла выпить кофе, но Виктории его нельзя, поэтому мы пьем довольно неплохой чай с натуральными ягодами. – Тот мужчина, с которым вчера разговаривал Андрей, сегодня утром прислал мне огромный букет лилий, и маленькую записку с приглашением в ресторан, – хотя, «это, скорее всего не было приглашением, он просто поставил меня перед фактом», думаю я про себя.

– Правда? – немного закусив губу, с интересом произносит Виктория, а я, не сдерживая улыбки, киваю ей в ответ. – Слушай, ты должна мне шоколадку, – хитро подмигивая мне, произносит подруга. – Я немного выведала про Давыдова у Андрея, – Вика хорошо меня знает, и понимает, что я не просто так вчера интересовалась этим мужиком. – Он владелец компании, занимается добычей золота, имеет сеть ювелирных магазинов по стране и даже парочку в Европе. Как я поняла, он занимается чем-то еще, но Андрей ушел от ответа, что, конечно, меня насторожило, – а меня как раз привлекает. – Не женат, детей нет. Что тоже, в его тридцать девять, кажется странным, – хмурится Виктория.

– Что тут странного? Твой Андрей ненамного моложе его, а жены и детей у него до тебя не было.

– Ну да. Ты, наверное, права. Во сколько у вас свидание?

– Свидания не будет, – отвечаю я, расслабленно откидываясь на кресле и просто не верю своему счастью. Мужик, у которого есть все, что надо, заинтересовался мной. Дальше все в моих руках, и я не должна упустить свой шанс.

– В смысле не будет? – не понимает подруга. – Я думала, это как раз то, что ты ищешь. Я же видела, как ты вчера весь вечер не сводила с него глаз.

– Это то, что я ищу, – усмехаюсь я, постукивая ногтями по стеклянному столику. – Вика, если сегодня я прилечу к нему в ресторан только потому, что он вчера одарил меня своим серым взглядом, а сегодня прислал цветы, то все может закончиться еще парочкой встреч и сексом, после которого он забудет, как меня звали. А мне этого не нужно. Женщина всегда должна быть недоступной. В мужике надо будить интерес, азарт и инстинкт охотника. Мужики по сути любят завоевывать женщин, а когда все легко и просто, они быстро теряют интерес. Итак, что мы имеем, – официальным тоном заявляю я, – Он только вчера меня увидел, но за это короткое время успел собрать на меня информацию, и это очень даже хорошо. Но на свидание я не пойду, это, естественно, его заденет, потому как по его поведению ясно, что он привык, когда женщины сами на него вешаются.

– А если ты не придешь, и он больше не предпримет попытку встретиться с тобой?

– Нет, Вика, такие мужики, не принимают отказов, он обязательно захочет узнать, почему я не пришла, – отвечаю я, вспоминая невероятно серые, холодные, но такие привлекательные глаза. В этом мужчине определенно есть загадка. Обычно за холодностью, надменностью и отстраненностью люди что-то прячут. Это все маски, которые они надевают, не желая, чтобы люди видели их настоящими. Может в моей голове сейчас крутится бред, и я ничего не понимаю в мужчинах, но мне определенно интересен Давыдов. Не только как человек, который должен обеспечить мое безбедное будущее, но и как личность, да и просто, как привлекательный мужчина. И это замечательно, найти все, о чем мечтала, в одном человеке.

***

Ноги гудят от беготни по салону на шпильках. Какого черта я не надела удобную обувь и одежду, когда знала, что целый день будут устанавливать оборудование? Хреновая у меня привычка всегда одеваться, словно на торжественный прием, иногда это неудобно. Выхожу из душа, заворачиваюсь в большое полотенце, немного обтираю волосы, чтобы с них не стекала вода, и иду в гостиную. Сажусь на диван, обнимаю свою любимую подушку, щелкаю пультом от телевизора, стараясь не думать о том, что на часах уже половина восьмого, и где-то в ресторане меня ждет, наверное, уже злой мужчина. Блин, а что если Вика права и он больше не объявится?! Тогда я себе этого не прощу. Нет, я все делаю правильно, если он не проявит больше ко мне интереса, значит, я не заинтересовала его настолько, что он захочет со мной чего-то серьезного. А я давно решила, что случайные связи не для меня. Мне нужен тот, кто позовет меня замуж.

Переключаю каналы телевизора, пытаясь отвлечься от мыслей о Давыдове. И когда у меня это получается, в мою дверь раздается звонок. Черт, если это Макс, я его убью! Только он может прийти ко мне без предупреждения. Одного его визита за день мне вполне достаточно. Поднимаюсь с места, иду к двери в одном полотенце, намереваясь через дверь послать бывшего мужа куда подальше. Заглядываю в глазок и перестаю дышать, так и застывая возле двери. Давыдов! Этот мужик настолько нетерпелив, что решил нанести мне визит сам. Даже через дверной глазок, мне кажется, что он видит меня и прожигает ледяным взглядом, словно пришел наказать меня за то, что не прибежала к нему по первому зову. На секунду мне даже становится не по себе. Я, конечно, хотела, чтобы он добивался меня, но я думала, что он позвонит или пришлет очередной букет. И в данный момент я почему-то не готова встретиться с человеком, которого совершенно не знаю и видела лишь один раз.

Глава 2

Алина

Я ясно понимала, что все, что я хотела, сейчас стоит по ту сторону двери. Он пришел сам! Вот он – открой ему дверь и начинай свою игру. Мужчины любят недоступных, но во всем нужна мера, он должен четко понимать, что тоже привлекает меня. Никогда не была стеснительной скромницей, никогда не терялась в общении с мужчинами, а сейчас вдруг поняла, что не готова к встрече с Давыдовым.

Замираю на пороге, не шевелюсь и, по-моему, даже не дышу. Меня нет дома. Не сейчас… пусть уходит. А он будто слышит мои мысли, заставляя меня вздрогнуть от очередного настойчивого звонка. Поправляю полотенце, плотно прикрывая грудь, будто он видит меня. А по телу вновь волна холодной дрожи идет, только от осознания, что Давыдов стоит за дверью.

– Алина, я знаю, что ты дома. Открой! – настойчиво требует он, словно мы давно знаем друг друга, хотя я впервые слышу его голос. Немного грубый, бархатистый, от которого вторая волна мурашек по телу прокатывается. Черт, надо что-то ответить. Прогнать! Нет, нельзя, да и любопытство – мой порок. Я хочу знать, зачем он пришел и что мне скажет.

– Подождите минуточку, – на этом можно было и остановиться, но я добавляю. – Я не одета, – выпаливаю и быстро убегаю в комнату. Скидываю с себя полотенце, не понимая, как за минуту привести себя в порядок. Надеваю короткий халат. Нет, слишком коротко, вульгарно. Быстро снимаю его и достаю из шкафа бежевый шелковый халат с запахом в пол, который я ни разу не надевала и корила себя за то, что впустую потратила деньги. Он красивый, дорогой, как на дамах из голливудских фильмов, но в быту совершенно неудобен и бесполезен. И вот он пригодился. Нервно усмехаюсь своему отражению в зеркале, запахиваю халат, но оставляю вид на ложбинку между грудей. Быстро расчесываю мокрые волосы, взъерошиваю рукой, придавая пышности. Блин, я совсем не накрашена, и времени на макияж нет, даже на самый быстрый. Ладно, оставим так. Я прекрасна.

Быстро иду к двери, останавливаюсь, глубоко вдыхаю. Итак, Алина, соберись. Не смей теряться. Больше непринужденности, легкости и мнимой незаинтересованности. Медленно открываю двери, и первое что я вижу – холодные серые глаза, взгляд, от которого подкашиваются ноги. Никогда не видела столь сильного, пронзительного взгляда, всегда считая серый цвет глаз некрасивым, невзрачным. А сейчас, когда я смотрю в эти глаза цвета дождя или темного, пасмурного неба, где вот-вот разразится гроза, понимаю, как я ошибалась.

Клянусь Богом, я еще не видела всей картинки, но уже возбудилась только от одного этого взгляда, который обещал мне самые страстные, порочные и сладкие пытки.

– То есть, ты вообще никуда не собиралась, – произносит Давыдов, разрывая наш контакт, опуская взгляд ниже, медленно скользя по моему телу, откровенно меня рассматривая.

– Нет, – пытаюсь быть наглой, самоуверенной. И видимо у меня выходит, потому что Давыдов вновь награждает меня недовольным взглядом.

– Можно поинтересоваться, почему? – слегка ухмыляется, облокачиваясь на косяк двери, складывая руки на груди, будто собрался долго меня слушать.

– Ну, во-первых, мы с Вами не знакомы, – намеренно обращаюсь к нему на «Вы», начинаю сама его рассматривать точно так же неторопливо, как и он меня. И в близи, почти вплотную ко мне, он кажется еще внушительнее, привлекательнее своей грубой, мужской красотой. На нем черная рубашка с металлическими пуговицами, черные брюки, до блеска начищенные туфли, и черное классическое пальто нараспашку. Высок, спортивен и до безумия самоуверен. Просто смотрит на меня невозмутимым взглядом, как будто то, что мы не знакомы и видели друг друга всего лишь раз – не оправдание тому, что я не явилась к нему на свидание.

Хочу сказать, что я не из тех женщин, которые вешаются на него сами, а что такие есть, я не сомневалась, но меня перебивает скрип открывающейся двери соседки. Баба Нюра, как всегда высовывает свой длинный нос, и с подозрением нас рассматривает.

– Алиночка, у тебя все в порядке? – притворно-заботливо спрашивает она.

– Да, все хорошо, – отвечаю я.

– Может зайдешь? – спрашиваю я Давыдова, жестом руки предлагая ему войти. Не то, что бы я хотела видеть его в качестве своего гостя, но не хочу разговаривать с ним в присутствии любопытной соседки, которая не собирается покидать нас. Олег минуту молчит, отталкивается от проема, вальяжно проходит внутрь. Быстро закрываю за ним дверь, оборачиваюсь, и не знаю, что сказать.

– Меня зовут Олег Давыдов, мне тридцать девять лет, – этого достаточно для знакомства? – слегка приподнимая брови, спрашивает он.

– Пока да, – усмехаюсь я. Алина Стрельникова, – представляюсь ему, как будто он не знает моего имени.

– Самойлова, – неожиданно произносит мою девичью фамилию.

– Ого, собрал на меня досье? – делаю вид что недовольна, хотя внутри радуюсь от того, что он собирал на меня информацию. Значит, я действительно интересна ему! Олег не отвечает, в наглую проходит мимо меня в гостиную, лениво осматривает комнату, снимает пальто, небрежно кидая его на стул. Кого-то могло возмутить такое поведение, а меня все эти его нахальные жесты приводят в восторг и даже возбуждают. Охрененный мужик!

– Угостишь кофе? – и голос… Боже, какой у него сексуальный голос, я готова ему отдаться только за этот серый взгляд и немного хриплый голос. Мать твою! Алина, соберись!

– Располагайся, – улыбаюсь я, указывая на диван, и спешу на кухню варить кофе. А у самой руки трясутся, сердце бешено колотится, разнося по венам горячую кровь. Мне кажется его мятный, свежий и в то же время холодный запах разносится по всей моей квартире. Я хочу чувствовать этот аромат на себе, хочу пропитаться им, впитывая в себя как губка. Быстро варю свой фирменный кофе со специями, ставлю маленькие кофейные чашки на поднос и спешу вернуться назад в гостиную. Ставлю поднос на низкий журнальный столик, и кожей чувствую, как Давыдов наблюдает за каждым моим движением, разнося волны мелких мурашек с примесью возбуждения по моему телу. Мое дыхание учащается, тело натягивается как струна, соски напрягаются, становясь бесстыдно острыми. Медленно сажусь в кресло напротив Олега, сглатываю. Никогда ничего подобного не испытывала. Подаю мужчине чашку кофе, беру свою, замечая, как серый взгляд устремляется на мою грудь с бесстыдно торчащими сосками. Усмехаюсь, замечая, как темнеет его холодный взгляд. Нет, в нем нет ни грамма тепла, но этот ледяной холод так будоражит.

– Спасибо за цветы, они мне понравились, – благодарю его я, заполняя наше молчание. А вот Давыдов, похоже, чувствует себя комфортно в этой тишине. Мужчина просто кивает, продолжая меня рассматривать, крутит в руках чашку с кофе, но не спешит его пить.

– Почему ты развелась с мужем? – совершенно неожиданно спрашивает он. А я почти давлюсь горячим напитком от его наглости и в данный момент неуместного вопроса.

– А что, эту информацию тебе не удалась добыть? – так же, как и он бесцеремонно заявляю я.

– Ну, формулировка в исковом заявлении: «Не сошлись характерами» показалась мне неправдивой, – так спокойно отвечает он, будто мы обсуждаем погоду, а не мою подноготную. И теперь меня начинает немного настораживать такая осведомленность.

– Давай сменим тему, – предлагаю я, отставляя чашку кофе на столик, закидываю ногу на ногу, шелковая ткань струится по моим ногам, полы халата расходятся, оголяя мои ноги. Я делаю это намеренно, мне до безумия нравится, как в глазах этого холодного мужика плавится сталь.

– Хорошо, – отвечает он, так же ставя чашку на стол. – Обсудим это завтра. Ровно в семь, мой водитель заедет за тобой на работу. Теперь мы знакомы, – посылая легкую полуулыбку, говорит он. Но улыбка не затрагивает глаз. Словно у его холодной маски нет функции настоящей улыбки. Давыдов поднимается с места, надевает свое пальто, высоко поднимая воротник. – Спасибо за кофе, – шаблонно благодарит он, так и не попробовав его. – Проводи меня, – почти приказывает он, и идет в прихожую. Открываю для него входную дверь. Давыдов встает вплотную ко мне, опирается на стену возле моей головы. Его лицо в сантиметрах от моего, а у меня голова начинает кружиться и ноги подкашиваться от его близости. Вжимаюсь в стену, прикрываю глаза, пытаясь прийти в себя. А он просто смотрит на меня и молчит. Дышит со мной одним воздухом, который пропитывается моим желанием. В голове возникают нескромные похотливые фантазии о том, как хватаю его за лацканы и тяну на себя, прижимаюсь к его сильному телу и целую. Нет, это он меня целует, сам, прижимая к стене, страстно, жадно поглощая мое дыхание. Я не вижу его лица, но чувствую это напряжение между нами каждой клеточкой своего тела. Он не касается меня совсем, я только чувствую его горячее дыхание, а между ног уже бесстыдно пульсирует. И этот невероятный запах мяты, цитруса с нотками бергамота окутывает меня, и я жадно его вдыхаю. Открываю глаза, и меня словно током прошибает от его взгляда цвета грозового неба. Возбуждение нарастает внизу живота, и я начинаю бесстыдно истекать влагой.

– Алина, – произносит мое имя низким хриплым голосом, от которого меня дрожь пробирает. Мне кажется, что, если сейчас он дотронется до меня, я отдамся ему прямо здесь, возле стены, наплевав на все свои принципы и приоритеты. Я хочу его до скручивающей боли внизу живота, только от того, что он просто смотрит на меня. И я даже боюсь представить, что будет, если он коснется меня.

– Алина, – произносит еще раз, выделяя каждую букву. – Мне нравится твое имя, – немного наклоняется ко мне. – Мне нравится, как от тебя пахнет. Так пахнет соблазн, – голосом искусителя произносит он. Отталкивается от стены и быстро выходит за дверь, прикрывая ее за собой. А я до сих пор не могу стоять на ногах, почти сползаю по стене с грохочущим сердцем. Что это сейчас было?! Вновь закрываю глаза и начинаю улыбаться, словно умалишенная. Мне не могло так повезти, чтобы все и сразу. Красивый, богатый мужик и невероятная химия между нами. Я не должна его упустить. Завтрашнее свидание состоится.

***

Проверяю, правильно ли установлено оборудование, все ли функционирует, постоянно посматривая на часы в ожидании Вики. Давыдов обещал, что за мной приедут в семь. На часах уже четыре часа и мне нужно домой, подготовиться к нашему свиданию, и приехать сюда, здесь меня заберет водитель. А Вика задерживается. Беру телефон, для того чтобы убедиться, все ли у нее в порядке, как подруга сама появляется в дверях салона.

– В общем, так: приходили две девочки, одну я взяла на испытательный срок. В половине пятого должна подойти мастер маникюра, проведешь с ней собеседование, – поспешно сообщаю ей всю информацию, ищу свою сумку, чтобы самой успеть в салон на укладку. Надеваю пальто, почти ухожу, но застываю в дверях, понимая, что Виктория не сказала мне ни слова. Внимательно ее осматриваю и вижу, что она чем-то расстроена.

– Вик, что случилось? С ребенком все в порядке? – спрашиваю ее я, зная, что она ходила к врачу.

– Да, с ней все хорошо, – как-то не очень воодушевленно отвечает подруга, садясь на маленький белый диванчик.

– В смысле с ней? Это девочка? Ты узнала пол ребенка? Вы же хотели в субботу вместе с Андреем сходить на УЗИ.

– Хотели, – вдыхает Виктория, смотря куда-то мимо меня. Посматриваю на часы, ладно укладка в салоне отменяется, сама дома выпрямлю волосы. Скидываю пальто, сажусь рядом с Викой, беру ее за холодные руки, которыми она теребила свое платье.

– Вика, что случилось? – настойчиво спрашиваю я.

– Ничего, я была на плановом УЗИ, и врач сама сказала, что у нас будет девочка. У нас все хорошо. Ребенок развивается нормально и со мной тоже все отлично, – как-то отстраненно, с долей сожаления произносит Виктория.

– Да уж, это конечно охрененный повод для грусти, – иронизирую я.

– Ты не понимаешь. Андрей хочет мальчика. Нет, он просто уверен, что у нас будет мальчик. Он уже подбирает имя своему сыну, – все печальнее и печальнее говорит Вика.

– И?! Что с этого?! Мало ли чего он хочет. У Вас будет девочка. Еще одна дочка. И это прекрасно.

– Я просто не знаю, как ему об этом сказать.

– Как, как, – усмехаюсь ее нерешительности, понимая, что ее переживания, скорее всего из-за гормонов. – Милый поздравляю, у тебя будет дочь. И все. Он будет рад. Мало чего он там хочет. Что есть, то есть! Что за нелепые переживания?! Это же ребенок, какая разница кто – девочка или мальчик? И вообще, если ты не знала, пол ребенка зависит от мужчины. Так что прекрати переживать, – Вика кивает, соглашаясь со мной, но настроение ее не улучшается.

– Так, я чего-то не поняла. Ты что, боишься Андрея?

– Нет, ну что ты. Он просто так хотел мальчика и даже меня заставил поверить, что у нас будет сын.

– Ну, подумаешь, в следующий раз будет у Вас и сын, – смеюсь я. – Так что, не расстраивайся и просто скажи ему об этом. Боишься в лицо, позвони или напиши сообщение. Точно! Напиши ему сообщение, он это все там переварит, перебесится и приедет к тебе с довольным лицом. Или вообще ничего не говори, поедете вместе на УЗИ, там ему об этом сообщит врач, а ты сделаешь удивленное лицо, – я просто несу чушь, чтобы хоть как-то повеселить подругу, но Вике нравится моя идея с сообщением.

– Ты иди, не обращай на меня внимания, я сама себя порой не узнаю с этими гормонами. То мне вдруг резко хочется плакать, и я обливаю рубашки Богатырева слезами из-за какой-нибудь дворовой собаки или подгоревшей еды. Или вообще выношу ему мозг из-за того, что он нанял новую молоденькую стройную секретаршу, кода я набираю вес. А потом чувствую себя полной дурой.

– И как он тебя терпит? – усмехаюсь я.

– Он смеется надо мной, и обращается как с ребенком. А еще сказал, что как только я рожу, отшлепает меня за ревность к секретарше.

– Весело у вас. Вик, не накручивай себя. Разве важно кто у Вас будет, мальчик или девочка? Главное, что с малышкой и тобой все в порядке. – Ладно, я побежала, вернусь через пару часов.

***

Наношу неяркий макияж, но крашу губы красной помадой, в тон красному полностью закрытому платью, облегающему мою фигуру как перчатка. Черные колготки и черные туфли на шпильке прекрасно дополняют мой образ. Выпрямляю волосы, оставляю их распущенными, перекинув на одно плечо. Осматриваю себя в зеркало, понимая, что не хватает маленького дополнения в виде сережек. Открываю шкатулку с небогатым набором украшений. Выбираю небольшие серьги с маленьким бриллиантом, довольно скромные. Вызываю такси и мчусь назад, в салон, к которому должен подъехать водитель Давыдова.

Захожу в салон, и застаю подругу в слезах. Черт, что могло произойти за пару часов? Подруга сидит на диване, крутит в руках чашку с давно остывшим чаем, шмыгает носом, пытаясь скрыть от меня слезы. Да уж, беременность и гормоны – веселая штука.

– Викуля, ну что опять случилось? – аккуратно сажусь на край дивана, чтобы не помять платье.

– Я отправила ему сообщение, – тихо отвечает она. А я никак не могу понять ее боязни. Откуда такой страх перед Богатыревым?

– И? Ты написала, что у Вас будет девочка?

– Да, – грустно отвечает Вика. – Он прочитал, но не отвечает… уже час прошел, – Виктория отставляет чашку, прижимая руки к еще небольшому округлому животику.

– Вик, если честно, я не пойму весь масштаб трагедии. Так! Прекрати расстраиваться, тебе нельзя волноваться. Может, он занят на работе.

– Он прочитал и не ответил. Понимаешь?

– Нет, Вика, не понимаю. Дай мне телефон Богатырева, я позвоню ему и скажу, что ты ревешь. – Поднимаюсь с дивана, достаю и сумочки свой телефон.

– Тебе так идет это платье, и выглядишь ты, конечно, шикарно, – подруга неожиданно меняет тему.

– Вика, не заговаривай мне зубы. Дай мне номер Богатырева. Я хочу выяснить, что вообще происходит, и почему ты так боишься его реакции, – не успеваю возмутиться, как позади меня резко распахивается дверь, и в салон входит

Богатырев с огромной корзиной розовых роз. Улыбаюсь, умиляясь как подруга меняется в лице, радуется с катящимися по щекам слезами. Андрей подходит к Виктории, ставит к ее ногам цветы, награждая ее пронзительным, черным взглядом.

– Вот-вот, я ей говорила, что она зря ревет целый день. Богатырев, я что-то не поняла, чем ты ее запугал? Почему она боялась сказать тебе, что у вас будет дочь? – с подозрением смотрю на мужчину, который сжимает челюсть, кидая на меня предостерегающий взгляд.

– Киска, прекрати плакать, нашей девочке может это не понравиться. Нам нужна счастливая мама, – садится рядом с Викой, прижимает ее к себе и качает как ребенка, целуя волосы. А подруга прячет лицо у него на груди. Смотрю на них, и почему-то так тоскливо на душе становится. Да, я давно решила, что расчет важнее любви. Но все-таки иногда мне хочется, чтобы меня тоже вот так кто-то прижал к себе и гладил, как маленькую девочку по волосам, невзирая на мои красные глаза и заплаканное лицо. Все-таки несмотря ни на что, Виктория – счастливая женщина. Она может показать свою слабость и быть покорной, чем и привлекает таких сильных мужиков как Богатырев.

Отворачиваюсь от сладкой парочки, даю Богатыреву успокоить разыгравшиеся гормоны Виктории самому. Иду в другой зал, поправляю прическу, подкрашиваю губы красной помадой, наношу любимые духи. Осматриваю себя в зеркало, и мне нравится, что я вижу. Давыдов не устоит. Да, я самолюбива! Себя нужно любить, и тогда тебя полюбят окружающие! Это мой девиз, с которым я иду по жизни.

В моих руках оживает телефон, оповещая о входящем звонке с совершенно незнакомого номера. Поднимаю трубку, не успеваю ответить, как незнакомый мужской голос говорит, что машина прибыла за мной. Накидываю пальто, подхватываю сумку, незаметно проскальзываю мимо уже страстно целующихся Виктории и Андрея. Выхожу на улицу и сталкиваюсь лицом к лицу с высоким, широкоплечим парнем в черном костюме.

– Алина Александровна?

– Эм, да, – отвечаю я, останавливаясь на крыльце салона, замечая, что на улице начался сильный снегопад. Парень просто кивает мне в ответ, раскрывает надо мной огромный черный зонт, предлагая пройти к машине. Немного теряюсь от всего, что происходит, но гордо иду вперед, как будто это для меня привычное дело. Парень поспешно открывает для меня двери роскошного черного мерседеса представительского класса и ждет, пока я сяду. А я медленно сажусь в машину и кусаю губы, чтобы не завизжать от восторга. Наше свидание с Давыдовым еще не состоялось, а я уже впечатлена. Чувствую себя важной персоной, кинозвездой, сидя в шикарном салоне очень дорогой машины с собственным водителем. Голова кружится от запаха натуральной кожи салона машины и легкого, еле ощутимого аромата парфюма Давыдова.

Волнение зашкаливает, когда мы подъезжаем к ресторану, но я стараюсь глубоко дышать и быть уверенной в себе. Давыдов должен видеть перед собой молодую женщину, знающую себе цену. Мой водитель спешит выйти из машины и открыть для меня дверь. «Мой водитель!» – как же это хорошо звучит даже в мыслях и фантазиях, которые я должна воплотить в реальность.

Выхожу из машины в сопровождении парня, который несет надо мной зонт, и словно швейцар открывает для меня двери ресторана. Как только я захожу внутрь, меня встречает милая молодая блондинка в бежевой блузке и строгой черной юбке. Девушка здоровается, помогает мне снять пальто, сама вешает его в гардероб и провожает меня не в основной зал, как я думала, а предлагает мне подняться на второй этаж.

Сердце замирает, как только мы подходим к одной из отдельных комнат. Милая блондинка улыбается, говорит, что меня ожидают, и уходит, оставляя перед дверью. Ну вот и выпал мой шанс, который может повернуть мою жизнь в лучшую сторону, если я правильно себя поведу.

Нажимаю на дверную ручку, открываю дверь, выпрямляю спину, стараясь быть непроницаемой и не выдавать внутреннего восторга. Я бы, наверное, восхитилась большой комнатой в бежевых тонах, красиво накрытым столом, и дорогим шампанским в ведерке со льдом, если бы не тот факт, что Давыдов находится здесь не один. На белом кожаном диване рядом с ним сидит мужчина лет пятидесяти, в сером костюме и залысинами на голове, держит в руках какие-то бумаги, что-то объясняет Олегу и явно его боится. Бумаги в его руках трясутся от нервной дрожи, а на лбу выступает пот, который он поспешно вытирает белым платком. А вот Давыдов чувствует себя уверенно, расслабленно и даже как-то незаинтересованно в беседе с мужчиной. Застываю на месте, не понимая, что происходит.

– Алина Александровна, – замечая меня, произносит Давыдов. – Проходите. Валерий Николаевич уже уходит, – кидает мимолетный взгляд на трясущегося мужика. Кажется, тот облегченно выдыхает, поспешно собирает бумаги, которые валятся из его рук, разлетаясь по комнате. Я смотрю, как Валерий Николаевич собирает документы, и борюсь с желанием кинуться ему помогать. Чувствую себя неловко, когда мужчина, годящейся мне в отцы, почти ползает на коленях, а я стою и ничего не делаю. Поднимаю глаза на Давыдова и понимаю, что его мало волнует мужик, он смотрит на меня, не сводя глаз, медленно рассматривая каждую деталь моего наряда. Возникает безумная мысль, будто все, что сейчас происходит – это прелюдия перед животным сексом. Он трогает меня взглядом, лаская каждый участок моего тела, и когда встречается со мной глазами, я вижу в них картинку того, как он меня имеет. И это не секс, не занятие любовью, это чистая животная похоть. А я уже мысленно стою перед ним на коленях, полностью обнаженная, готовая на все, что он может мне дать.

Закрываю глаза, разрывая этот порочный контакт, отворачиваюсь от Давыдова. Немного отступаю, пропуская мужчину, который торопится покинуть общество Олега. Как только дверь закрывается, Давыдов поднимается с места, снимает с себя черный пиджак, буквально срывает с шеи темно-серый галстук, расстегивает пару пуговиц идеально-белой рубашки. Снимает платиновые запонки, небрежно швыряя их на стол, закатывает рукава, обнажая сильные руки. И у меня дух захватывает от этой картины. Он просто снял пиджак и галстук, а я словно мужской стриптиз посмотрела, причем самый откровенный. О боже, дай мне сил не отдаться ему сегодня, иначе все мои планы могут полететь к черту.

– Алина, – посылает мне улыбку, не касающуюся его холодных глаз, кивает головой в знак приветствия, отодвигает для меня стул, предлагая сесть за стол. Немного задерживается позади меня, когда сажусь за стол, окутывая меня в свой персональный чувственный запах. Морозная ледяная свежесть, разбавленная пьянящим бергамотом. Я хочу знать, как называется его парфюм. Я вообще ловлю себя на мысли, что хочу знать про этого мужика все.

Олег открывает шампанское, наполняет только мой бокал. Садится напротив меня, отпивает из своего бокала немного воды, и молчит, просто смотрит на меня. В горле пересыхает, в помещении резко становится жарко, но по моей коже бегут мурашки. Словно его взгляд обладает какой-то неведомой силой, гипнозом, который заставляет мое тело так реагировать на него. Интересно, сколько женщин пали к его ногам только из-за этой ауры холодной власти?

В комнату входит официант, предлагает нам меню, я спешу его изучить, а Олег просто кидает его на стол, будто знает наизусть, и ждет, когда выберу я. Смотрю в меню и в какой-то момент отмечаю, что здесь нет цены. Только красивые названия закусок, салатов, горячих блюд. Понимаю, что я долго пялюсь в это увесистое меню, заказываю себе салат с морепродуктами и красивым названием. Официант ждет, когда я закажу что-то еще, предлагает блюда от шеф-повара, но я отказываюсь, качая головой. Во-первых, я пришла сюда не есть, а во-вторых, я понимаю, что ничего не смогу попробовать под пристальным взглядом Давыдова.

– Две запеченные рыбы от шеф-повара, – заказывает за меня Олег, – Если дама желает десерт.

– Нет, – отказываюсь я, а Олег усмехается, немного качая головой и отпускает официанта.

– Почему ты не пьешь шампанское? – Олег взглядом указывает на мой бокал.

– А почему его не пьешь ты? – указываю на его бокал с водой.

– Я вообще не пью спиртного, – заявляет он.

– Ого, может ты еще и не куришь? – Боже, что я несу, прикусить бы мне язык.

– Не курю уже примерно лет десять.

– Странно.

– Что тут странного? – немного приподнимая брови, спрашивает он. А черт с ним, мужики любят откровенность, ну или иллюзию, что с ними откровенны.

– Люди, не пьющие вообще вызывают подозрение, – я замолкаю, но вижу во взгляде Олега немой вопрос. – Ну, вообще не пьющих людей не бывает, – спешу ему разъяснить. Либо человеку противопоказан алкоголь. Либо человек в свое время выпил слишком много, и ему хватило этого на всю жизнь.

– Я пью иногда, по особым случаям.

– По великим праздникам? – усмехаюсь я. Что я говорю? Никогда не вела столь глупые разговоры. Это все волнение и желание заполнить наше молчание.

– Нет, Алина. Мои особые случаи – совершенно другие. И в свое время, я уже выпил свою норму, чтобы понять, что мне не нужен алкоголь для расслабления или поддержания компании, – я просто киваю ему в ответ, не желая сказать еще большей глупости. – А вот тебе стоит сейчас выпить, чтобы перестать нервничать, – предлагает он.

– А кто сказал, что я нервничаю?

– Твое тело, – его чувственные губы вновь расплываются в загадочной полуулыбке. Да, он прав, я волнуюсь. Никогда так не терялась в присутствии мужчин, скорее наоборот, я чувствовала себя уверенно, потому что знала, какой эффект произвожу в мужском обществе. Но с этим мужиком… Здесь скорее он производил впечатление на меня, своей холодной, но такой притягательной красотой. И Боже, эти глаза, которые то темнеют, приобретая цвет грозового неба, то плавятся, словно сталь, сводят меня с ума. Лихорадочно обдумываю, что ему ответить, сама, не замечая, как выпиваю мелкими глотками почти весь бокал шампанского, получая снисходительно-одобрительную улыбку Давыдова. Официант приносит нам еду. Я пробую довольно вкусный салат, посматривая на Олега. Никогда не думала, что мужик может есть настолько сексуально, что я буквально заставляю себя отвести взгляд и не пялиться на него.

– Тебе нравится твоя новая работа в салоне красоты? – спрашивает Олег, отставляя от себя тарелку, попивая минеральную воду. Интересно, он вытащил всю мою подноготную или все же есть то, что он обо мне не знает?

– Нравится, – отвечаю я, отодвигая от себя салат, допивая уже второй бокал шампанского, решаю, что мне хватит. – Через неделю у нас открытие, приглашаю.

– Спасибо, но я вряд ли приду, – отвечает Давыдов. Шампанское кружит мне голову, волнение исчезает, и я начинаю чувствовать себя более раскованно.

– Жаль, там будет Богатырев.

– Андрей обязан там быть, это салон его женщины.

– Но вы же друзья.

– С чего ты взяла, что мы друзья?

– А разве нет?

– Нет. Мы, скорее всего, знакомые. Когда-то бывшие партнеры, но это все в далеком прошлом. Расскажи мне что-нибудь о себе, – просит он, расслабленно откидываясь на спинку стула. Вроде бы простой вопрос, но у меня складывается впечатление, что этот мужчина ничего не делает просто так, каждое его слово имеет какой-то подтекст.

– Я даже не знаю, что могу тебе рассказать, по-моему, ты собрал на меня подробное досье, – посылаю ему самую соблазнительную улыбку, водя пальчиком по кромке бокала.

– Сухие факты на бумаге не так интересны, как живой рассказ, – он даже не пытается скрыть то, что все обо мне знает. Это хорошо и плохо одновременно. На женщину, с которой просто хотят переспать, вряд ли будут собирать информацию, значит это нечто большее, чем просто похоть. Но и то, что он знает обо мне все, тоже не радовало меня. У каждого должно быть что-то личное.

– Я не знаю, что рассказать. Лучше расскажи о себе, – игриво заявляю я. – У меня же нет на тебя досье.

– Я – Давыдов Олег Дмитриевич. Не женат, детей не имею. Владелец сети ювелирных магазинов, имеющий активы в золотодобыче. Не привлекался, в порочащих связях не замечен, – ухмыляется он.

– Интересно, расскажешь что-нибудь еще, или так будешь сыпать голыми фактами?

– Что именно тебя интересует, Алина, – мое имя произносит протяжно, понижая свой хрипло-бархатный тон. Смотрит на меня, словно сканирует, считывая мои мысли и желания.

– Тебе тридцать девать лет. И ты никогда не был женат? – скептически спрашиваю я. Взгляд Давыдова меняется, он так же расслаблен и непринужден, но его глаза заволакивает ледяной, немного пугающей дымкой. Он долго молчит, покручивая свой бокал с водой, словно смотрит на меня, а уходит глубоко в себя. Боже, какой же он непредсказуемый!

– Поехали, я отвезу тебя домой, – неожиданно предлагает он.

– Да, конечно, – отвечаю я, и немного разочаровываясь. Я, конечно, не планировала провести с этим мужиком всю ночь, но и на такое быстрое свидание тоже не рассчитывала. Поднимаюсь с места, иду на выход из комнаты.

– Прекрасное платье. Тебе идет, – произносит Олег, опережая меня, открывая двери. Что это? Утешительный комплемент взамен неудачного свидания? При более тесном общении я его разочаровала? Мы спускаемся вниз. Давыдов забирает у милой блондинки мое пальто, галантно помогает его надеть, сам остается только в одном пиджаке, хотя на улице снегопад. Выходим на крыльцо, к которому уже подали ту же машину, на которой приехала я. Олег открывает для меня двери, помогает сесть, немного задерживается, принимая какой-то маленький пакетик, и садится рядом со мной на заднее пассажирское сидение. Ну правильно, это машина представительского класса, она создана для того, чтобы ездить с водителем. Как только машина трогается с места, Давыдов вручает мне подарочный пакет, который передал ему водитель.

– Это тебе.

– Что это? Утешительный приз? – необдуманно выпаливаю я, соображая, что сделала не так. Дура. Размечталась, что очаровала этого мужика, представляя, как он будет ко мне приставать, а я играть, дразнить его, но не давать желаемого.

– Почему утешительный?

– Чтобы скрасить быстрое неудачное свидание, – необдуманно говорю то, что вертится у меня в голове.

– Ты бы хотела, чтобы наше свидание длилось дольше? – смотрит на меня, словно выносит оценку моему поведению. А я сжимаю губы, ничего ему не отвечая. Что я должна ответить? Что размечталась о том, что будет все иначе?

– Алина, я занятой человек. Вчера у меня был свободный вечер, но ты не пришла. Сегодня у меня есть еще дела. Но завтра вечером я хочу, чтобы ты сопровождала меня на встрече с деловыми европейскими партнерами. И хочу, чтобы ты надела вот это, – взглядом указывает на небольшой пакетик у меня в руках, – во мне загорается надежда, что не все потеряно, и становится жутко интересно, что же в этом пакете.

– Можно открыть?

– Да, конечно, – даже в темноте салона машины я вижу, как плавится его серый взгляд, который пьянит меня больше шампанского, разнося по моим венам желание. Что я там говорила? «Он будет ко мне приставать, а я буду ему отказывать?» Еще немного и приставать к нему начну я. Перевожу взгляд на пакет с подарком, вынимаю оттуда бордовую бархатную коробочку, закусываю губы, понимая, что это украшение. Хотя, я не удивлена. Давыдов – владелец сети ювелирных магазинов. Господи, это же мужчина – мечта, который может дать женщине абсолютно все, что она желает. Затаиваю дыхание, открываю коробочку и буквально немею. Это колье, очень красивое и невероятно дорогое. Причудливые звенья выполнены из белого золота и небольших бриллиантов, а в середине всего этого великолепия красуется большой, невероятно красивый аметист. Прикрываю на мгновение глаза, не веря в происходящее, никогда в жизни не держала в руках столь дорогую и прекрасную вещь. Прохожусь подушечками пальцев по холодным камням, и борюсь с желанием сказать «моя прелесть». Давыдов забирает у меня из рук коробку, аккуратно вынимая из нее колье.

– Иди сюда, – просит он, расстегивая застежку. Я немного подаюсь ближе к Олегу. – Подними волосы, – он просто хочет надеть на меня колье, а я уже рисую у себя в голове, как он точно таким же, немного властным голосом, говорит мне, что делать в постели, а я беспрекословно ему подчиняюсь. Никогда не чувствовала себя такой озабоченной, никогда не думала так много о сексе рядом с мужчиной. Обычно, мужики более озабоченные в этом вопросе, а у нас, похоже, все наоборот. Он надевает на меня украшение, ловко его застегивает, совершенно легко прикасаясь к моей коже пальцами, а меня током прошибает. Он впервые меня касается, слегка, невинно, можно даже сказать ненамеренно, а моя кожа становится настолько чувствительной, будто все мои нервы оголены, и мне хочется большего. Хочу его руки на своем теле, жадно, страстно и даже грязно. Прямо здесь, в машине, и плевать что мы не одни. Но все быстро заканчивается… Давыдов отстраняется от меня.

– Прекрасно, тебе идет. Ты из тех женщин, которые могут носить такие украшения и затмевать их своей красотой, – мамочка, пожалуйста, скажите, что я не сплю и это не сон. Все это просто не может быть реальностью. И если это сон, то пусть я никогда не проснусь. – Завтра в обед мой водитель отвезет тебя в магазин одежды, и ты выберешь себе платье. Не сомневаюсь в твоем хорошем вкусе.

– У меня есть платья, и я в состоянии купить себе платье сама, – обиженно заявляю я. Не то что бы я не рада его предложению, но я не хочу, чтобы он думал, что меня привлекают его деньги. Хотя, я лукавлю, так оно и есть.

– Я не сомневался в этом, но завтра ты должна будешь выглядеть дорого, очень-очень дорого. И я думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю, – киваю головой.

– Вот и хорошо, – усмехается Олег. – Рад, что мы друг друга понимаем. Наслаждайся, купи все что захочешь, и даже больше, на будущее. Все оплачено, – и я надеюсь, мне не послышалось, что он сказал о будущем. Да! Да! Все идет как надо! Я знала, что у меня получится. Машина тормозит возле моего подъезда, а в моей сумочке начинает звонить телефон. Нервно ищу в сумке чертов аппарат, ругая себя за то, что не поставила его на беззвучный режим. Достаю телефон, сбрасываю звонок, замечая, что это звонит Макс.

– Бывший муж, – он не спрашивает, а утверждает. – Я не знаю, в каких вы с ним отношениях, но их придется оборвать, – четко, холодно, в приказном тоне произносит он. – Никаких дружеских визитов, звонков и прочего, – чертов телефон начинает звонить в моих руках вновь. Макс не унимается. А я трясущимися руками пытаюсь отключить звук.

– Ответь на звонок. И объясни ему, что больше он не имеет права звонить тебе и приближаться. Иначе это сделаю я! Но я не хотел бы начинать наши отношения с насилия, – я просто теряю дар речи, открываю рот и вновь его закрываю, потому что взгляд и выражение лица Давыдова говорят мне, что в моих интересах не возражать ему. Его холодные глаза начинают блестеть ледяной яростью, неконтролируемым гневом. Но длится это всего несколько секунд, к Давыдову вновь возвращается равнодушное спокойствие. И не понятно, что пугает меня больше – всплеск эмоций в его глазах или показное равнодушие.

– Доброй ночи, Алина, – произносит Олег, и ровно в эту секунду с моей стороны открывается дверь. Я даже не заметила, как водитель вышел из машины. Просто киваю ему в ответ, быстро отворачиваюсь от привлекающих меня и в то же время пугающих холодным равнодушием глаз, незамедлительно покидаю машину. Быстро иду к подъезду, стараясь быть такой же равнодушной. И в данный момент я не понимаю, нравится мне это все или нет.

Глава 3

"Не питай иллюзий – это плен, из которого трудно выбраться."

Алина

Зеркальный зал. Большое помещение, похожее на танцкласс, в который я ходила в детстве. Стены – сплошные зеркала с хореографическими станками. Окон нет и дверей тоже. В помещении полумрак, но я четко вижу свое отражение в каждом зеркале. Подхожу к одному из зеркал, упираюсь руками в станок и совершенно не узнаю женщину, смотрящую на меня. На мне шикарное темно-бордовое платье в пол на бретелях с глубоким декольте, где лежит увесистое бриллиантовое колье, а мне хочется сорвать его, потому что оно душит меня, давит на грудь своей тяжестью. Легкий макияж, волосы уложены в замысловатую прическу. Лицо бледное, осунувшееся и глаза… усталые, с легкой пеленой. Всматриваюсь в свои глаза и не узнаю их. Нет… это не я. Это кто-то очень похожий. Ничего страшного, просто большая зеркальная комната, но мне почему-то так жутко и холодно… настолько холодно, что тело покрывается мурашками и бьет озноб.

Обнимаю себя руками, оглядываюсь по сторонам, совершенно не понимая, как я сюда попала. В голове мелькает только одна мысль «Найти выход». Выход, которого нет… Так трудно дышать… дергаю за давящее на меня украшение, хочу сорвать его с себя, но оно не поддается, словно впивается в мою кожу. Брожу по кругу, рассматривая свое ужасно-прекрасное отражение, от которого хочется закричать или разбить к чертовой матери все зеркала.

В какой-то момент зеркала заволакивает туманной дымкой и мое отражение пропадает. Треск разносится по всей комнате. Как в каком-то фильме ужасов, зеркала заволакивает иней, температура стремительно падает, настолько, что стекло начинает трескаться. Я понимаю, что мне нужно бежать, мечусь из стороны в сторону, но это – ловушка, выхода нет. Оседаю на пол посреди комнаты и закрываю себя руками от тысячи мелких зеркальных осколков, которые летят на меня словно от взрыва….

Резко сажусь в кровати, и не могу вдохнуть, понимая, что это лишь сон. Просто кошмар. Но на грудь до сих пор давит, и холод не отпускает. Сердце заходится аритмией, стуча настолько громко, что отдает гулом в ушах. Я понимаю, что это только сон, но вязкое, липкое чувство тревоги и предчувствие чего-то не нехорошего не отпускает меня. Ощупываю свою шею, пытаясь убедиться, что на ней ничего нет, кутаюсь в одеяло, чтобы согреться и перестать трястись. На душе становится так горько и тоскливо, хочется домой, к маме. Как в детстве, прийти к ней с утра в комнату, забраться под одеяло и почувствовать себя защищенной от всех ночных страхов. Еще вчера я смеялась над Викой из-за внезапных перепадов настроения, а сегодня сама не могу понять свою внезапную тревогу.

Глубоко дышу, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Тело расслабляется, мысли приходят в порядок, и становится немного легче. Беру с тумбочки свой телефон, кручу его в руках, думая позвонить маме. Набираю ее номер, смотрю на время, понимая, что Людмила Владимировна, учитель начальных классов, может быть сейчас на уроке. Сбрасываю звонок, решая отложить его до вечера. Не успеваю заблокировать телефон, как на нем высвечивается входящий звонок. Макс. Черт, я вчера так и не перезвонила ему. Где-то Давыдов прав, мне давно пора оборвать эту связь с бывшим мужем. Но я знаю Макса столько лет, он уже мне как родной. В конце концов, мы три года делили с ним одну постель, я знаю все его привычки и недостатки, и если наша семейная жизнь не сложилась, то это еще не значит, что я должна вычеркнуть его из своей жизни. Макс – родной мне человек. Просто я вовремя поняла, что с родным человеком не построишь нужных мне отношений, и его вечные поиски себя меня утомили. А что сейчас? Я должна неожиданно послать его куда подальше и запретить общаться со мной, просто потому что так захотел Давыдов? Мужчина, которого я знаю всего пару дней.

– Алло, – все-таки отвечаю на звонок.

– Алин, я, наверное, тебя разбудил? – виновато произносит Макс.

– Слушай, Стрельников, мне вот вообще сейчас некогда, – вру я. – Говори быстрей, если у тебя что-то важное.

– Алина, – замечаю перемену в его голосе. – Маму вчера положили в больницу.

– Стрельников, что случилось с моей любимой свекровью? Ты опять ее довел?

– Алина, ну почему сразу я? Ты же знаешь, что это уже хроническое. Врач нас предупреждал, что такое может быть.

– Так что с ней? – быстро поднимаюсь с кровати, накидывая на себя халат.

– Уже лучше. Но ее оставляют здесь еще как минимум на неделю. Алин, ты можешь приехать. Мама была бы рада тебя видеть, – Стрельников начинает играть нечестно, зная, как я люблю его маму. Если бы я могла, то при разводе отсудила у него и мать.

– Хорошо, сейчас быстро приведу себя в порядок и приеду, – иду на кухню варить себе кофе.

– Хорошо, я жду, – Макс сбрасывает звонок, а я смотрю в окно, постукивая ногтями по подоконнику, обдумывая планы на день. Звоню Виктории, предупреждая, что немного задержусь, быстро собираюсь и мчусь в больницу.

***

Мысленно кричу от восторга, когда понимаю, в какой магазин привез меня водитель Давыдова. Боже, я даже заходить сюда боялась, чтобы не расстраивать себя. Это же сплошные бренды и каждый сезон новые коллекции. Осматриваю шикарные платья и нахожусь в ментальном экстазе. Я могу все это купить! Что там говорил Давыдов? Развлекаться и закупиться на будущее? Ну, тогда у нас с ним, очень большое будущее.

Пока я выбираю наряды, за мной бегает молоденькая продавщица, что-то тараторит, рассказывает про новые модели, а мне хочется сказать ей, чтобы замолчала, я сама знаю, что мне нужно. Боже, я еще не разбогатела, а уже веду себя как сука. Усмехаюсь собственной мысли, и иду в примерочную. Даже боюсь представить, сколько будут стоить мои покупки. Хотя, наверное, Давыдов даже не заметит, как с его счета спишется незначительная для него сумма. Я присмотрела для себя несколько платьев, а комплекты нижнего белья вообще покорили меня своей красотой и сексуальностью. Но я просто заставляю себя быть скромнее, беру только пару платьев, один комплект кружевного белья и туфли к платьям, с тоской и сожалением передавая девушке непонравившиеся наряды. Нельзя быть настолько наглой и алчной. Все впереди, Алина, потерпи, тряпки – это не главная цель.

Мне бережно упаковывают покупки и приглашают посетить их магазин еще раз, на что я нагло заявляю, что обязательно приду. Да, именно так, мысль материальна, я в это верю. Если чего-то очень сильно захотеть, это когда-нибудь сбудется.

Молчаливый и очень серьезный парень с ничего не выражающим лицом довозит меня до салона. Открывает для меня двери машины, забирает мои пакеты и сам заносит их в салон, оставляя там, где я указала. Господи, к этому можно привыкнуть, сразу чувствуешь себя и свою жизнь на уровень выше. Виктория наблюдает за нами с изумленным лицом, и смущенной улыбкой.

– Что это сейчас было? – спрашивает подруга, как только парень выходит из салона.

– Сама в шоке, – усмехаюсь я, садясь в кресло, скидывая неудобные туфли на шпильках.

– Когда ты успела обзавестись водителем-охранником? – хитро щуря глаза, спрашивает она.

– Викуля, – зажмуриваю глаза, улыбаясь как умалишенная. – Давыдов – это… – не могу подобрать слов определения для этого мужика. – В общем, он тот, о котором я мечтала. И мне до сих пор кажется, что я сплю. Пожалуйста, скажи мне, что это не так? – смеюсь я.

– Может, ты все же расскажешь мне подробнее о мужике своей мечты?

– Он властен, богат, щедр, самоуверен и невероятно сексуален. Вчера он подарил мне колье, и я даже боюсь примерно узнать его стоимость. Сегодня я купила все это за его счет, и вечером мы идем с ним вместе на встречу с какими-то иностранцами.

– Алин, а тебе не кажется, что это все как- то быстро?

– Кажется, – честно отвечаю я. – Но для него это ничего не стоит. В общем, он умеет очаровывать женщин.

– Ты провела эту ночь с ним? – Ее вопрос звучит как утверждение.

– Вика, ну за кого ты меня принимаешь? Нет, конечно, – а вот тут я лукавлю. Если бы вчера он захотел, а бы не смогла ему сопротивляться.

– Алин, я все понимаю. Ты уже не девочка и не мне давать тебе какие-либо советы…, – Вика делает паузу, словно обдумывает, что мне сказать. – Но, пожалуйста, не ведись на весь этот лоск, присмотрись к нему. Подумай, нужен ли тебе этот Давыдов. Ну серьезно, по сути вы знаете друг друга пару дней и он уже завалил тебя дорогими подарками. Никто в нашей жизни ничего не делает просто так. Подарки ты принимаешь, но еще не знаешь, как придется за них расплачиваться.

– Вика, не нагнетай. Ну что он может с меня потребовать? У меня ничего нет. Да и что там обычно хотят мужики? Секс. Так я вроде не девочка, прекрасно это понимаю. И потом, я не знаю, что хочет Давыдов. Но вчера мне казалось, что я не выдержу и сама на него наброшусь, – даже когда я просто рассказываю подруге про вчерашний вечер, по моему телу прокатывается волна мурашек. На минуту прикрываю глаза, и вижу серые холодные глаза, которые не дают мне покоя.

– Алин, – так тихо и даже немного со смущением произносит Вика. – А когда у тебя в последний раз был…, – запинается словно маленькая девочка, которой нельзя произносить запретное слово.

– Секс? – заканчиваю я, Вика смущенно кивает головой. – Давно. Очень давно. Настолько давно, – усмехаюсь я, – что я уже стала забывать, что это такое. Может поэтому этот мужик и производит на меня такой эффект.

***

Длинное темно-бордовое платье лежит на моей кровати, а я стою напротив в красивом, сексуальном, прозрачном белье, смотрю на платье и понимаю, что оно из моего ночного сна. Казалось, какая ерунда, всего лишь сон, кому не снились кошмары. Но я почему-то не решаюсь его надеть. Глубоко вдыхаю, гоню от себя весь бред, который лезет мне в голову, и решительно надеваю наряд. Черные чулки плотно обтягивают ноги, новые туфли на шпильке добавляют роста, и красиво смотрятся на ноге, шикарное платье оголяет мои плечи. В небольшое декольте ложится подаренное Олегом колье. Поправляю высокую прическу, выпуская несколько прядей, слегка улыбаюсь своему отражению, понимая, что так шикарно я еще не выглядела. Вздрагиваю от сигнала входящего сообщения, оповещающего меня, что за мной прибыли. Наношу несколько капель духов на шею, подхватываю маленькую сумочку, закидываю туда телефон, предварительно выключив звук. Скептически кошусь на свое пальто, понимая, что оно совсем не подходит к этому образу, но выбора у меня нет. Накидываю пальто, торопливо спускаюсь вниз, и чем ближе я к выходу, тем сильнее сжимаю сумку. Останавливаюсь перед выходом на улицу, глубоко вдыхаю, расправляю плечи, и медленно выхожу из подъезда. Тот же темно-синий мерседес стоит прямо возле крыльца. Я думала, что за мной как всегда приедет водитель и отвезет меня к Давыдову. Но обладатель невероятных серых глаз сам лично встречает меня, небрежно облокотившись на машину. Сердце ускоряет ритм, в горле моментально пересыхает только от вида Олега. Боже, он все же невероятен. И почему-то с каждой новой встречей, этот мужчина кажется все более и более привлекательным. На нем нет верхней одежды, он одет лишь в черный не классический костюм с высоко поднятым воротником и белую рубашку без галстука, но с неизменными платиновыми запонками. И туфли так начищены, что мне кажется, в них можно увидеть свое отражение. Сегодня он вообще какой-то другой, более раскованный что-ли, расслабленный, даже улыбается по-другому, нагло и самоуверенно, а не холодно как вчера. Хотя взгляд все тот же, затягивающий своей холодной глубиной и пронзительностью.

Давыдов отталкивается от машины и идет ко мне, а я перестаю дышать. Кажется, на меня надвигается дикий хищник, который пока только играет со своей добычей. Иду к нему навстречу, стараясь выглядеть уверенно и непринужденно и у меня почти получается, но в нескольких шагах от Олега, я поскальзываюсь на каблуках на тонком льду и нелепо лечу на землю. Не успеваю ничего сообразить, как меня подхватывают сильные мужские руки, предотвращая падение. По инерции я впечатываюсь в напряженную и такую сильную грудь Давыдова, что у меня спирает дыхание. Первая реакция – это невероятный стыд за свою неуклюжесть. Но это чувство быстро перекрывает близость с Олегом. По сути, он впервые настолько близко ко мне. Он впервые меня касается.

На минуту мы так и застываем в одной позе. Давыдов еще крепче сжимает мою талию, хотя я уже не падаю, а прижимаюсь к его груди. Его запах моментально пьянит и кружит голову, его сильные руки и тело заставляют меня дрожать и задыхаться. Поднимаю голову, и встречаюсь с взглядом, который, кажется, видит меня насквозь. Он настолько близко, что я даже вижу, как серые глаза начинают темнеть. И я не выдерживаю, судорожно вдыхаю и закрываю глаза. Давыдов медленно ведет руками по моему телу вниз, немного задерживается на бедрах, и вновь возвращается к талии. Он еще ничего не сделал, а я уже сильно закусываю губы, чтобы не застонать.

– Алина, – тихо с хрипотцой тянет мое имя своим невероятно бархатным голосом. – Скажи мне, чем пахнет соблазн? – неожиданно спрашивает он. – Я хочу знать составляющую твоих духов, этот аромат сводит меня с ума, – и все, я словно ухожу от реальности. Кто я? Где я? Уже совершенно ничего не важно. Только его сильное тело, руки, в которых я дрожу и его сексуальный голос. Но все заканчивается быстрее, чем мне хотелось. Давыдов отстраняет меня от себя, убеждается, что я стою на ногах, и лишает меня своей близости. А я теряюсь и не знаю, что сказать из-за вновь вернувшегося стыда.

– Пошли, – говорит Давыдов, хватает меня за руку и тянет за собой к машине. Сам открывает для меня дверь, помогает сесть, обходит машину и садится рядом со мной, с другой стороны. Машина трогается с места, а я сжимаю руку, за которую меня держал Давыдов, потому что до сих пор чувствую его обжигающее прикосновение. Пытаюсь подобрать какие-то слова, чтобы заполнить наше молчание, но понимаю, что это лишнее, поскольку Олег расслабленно откидывается на сидении, широко расставляет ноги, запрокидывает голову и прикрывает глаза, словно очень устал. Пользуюсь моментом и начинаю откровенно его рассматривать. Он идеален, кажется, в этом мужчине нет ни одного изъяна. Олег глубоко, размеренно дышит, будто спит. А у меня ладони покалывает от желания к нему прикоснуться, очертить его мужественные скулы, ощущая легкую щетину, дотронуться до его груди, пройтись по ней ногтями или запустить пальцы в его волосы и сильно сжимать, пока он будет ласкать мое тело. Господи! Это нормально? Нормально так хотеть мужика, которого знаю всего три дня?

– Красивое платье, ты в нем прекрасна. Ну или это платье прекрасно на тебе, – произносит Олег, так и не открыв глаза.

– Спасибо, рада, что тебе нравится, – благодарю его я. Он даже не смотрит на меня, а меня уже в жар бросает. Давыдов вновь уходит в себя, а я отворачиваюсь к окну, украдкой глубоко вдыхая аромат его холодного парфюма, смешанного с запахом натуральной кожи. Кажется, я определилась с любимым запахом.

Машина останавливается возле ресторана. Давыдов незамедлительно выходит из машины и вновь сам открывает для меня двери, подавая руку, помогая выйти. Мы входим в один из самых дорогих ресторанов нашего города. Оставляем верхнюю одежду и проходим в большой зал. Почему все самые дорогие и пафосные места выгладят настолько холодными? Никогда бы не назвала это место теплым и уютным, скорее, от всей этой роскоши вокруг веет холодом. Девушка в строгом костюме провожает нас к дальнему столику на четверых, где нас уже ждут мужчина и женщина. Мужчине около шестидесяти лет, а вот его спутница очень молода. Я сразу вижу в этой девушке хищницу, такую же, как я. Мужчина рядом с девушкой старый с сальным лицом и обрюзгший с большим животом, на котором еле сходится его рубашка. Неожиданно замечаю, что как только мы подходим к столику, девушка ту же стреляет взглядом в сторону Давыдова. Ну нет сучка, даже не думай. Он мой! Ты уже сделала свой выбор!

Давыдов приветствует мужчину, пожимает ему руку и представляет меня.

– Я влюбился в вашу страну, – с большим акцентом произносит мужчина, – только за то, что в ней живут такие прекрасные женщины, – кидает на меня сальный взгляд, смотря в район моего декольте. – А это Анна, девушка, которая покорила меня своей красотой, – представляет нам свою спутницу, и я понимаю, что это всего лишь девушка, которая скрашивает его досуг. Холеная, красивая кукла, которую таскают на встречи и приемы в качестве эскорта. Мы садимся за стол, официант поспешно разливает нам вино, предлагает меню. Мужчины сразу же углубляются в обсуждение дел, переключаясь на английский язык, который я знаю только по школьной программе. Осматриваю Анну и понимаю, что сейчас я выгляжу в этой компании точно так же, как она. Просто как красивое дополнение и возможность блеснуть хорошим вкусом и дорогими камнями у меня на шее. Настроение стремительно падает, меня накрывает разочарованием. Хотя, чего я хотела? Мы знаем друг друга каких-то пару дней. Пытаюсь взять себя в руки и выглядеть достойно, выше этой куклы, сидящей напротив меня, показывая всем своим видом, что я не простое сопровождение, а нечто большее.

– Расслабься, веди себя уверенно. Она просто дорогая шлюха, которую я же и подложил под иностранца. Ты здесь в другом качестве, – неожиданно шепчет Давыдов, наклоняясь ко мне, почти касаясь губами моего уха. О, Боже! Он что, читает мысли?! Я что, настолько предсказуема? Олег возвращается к беседе с мужчиной, а ко мне все же приходит уверенность в себе. Когда нам приносят блюда, мужчины заканчивают деловой разговор, переключаясь на русский язык, вовлекая в беседу дам. Сама не понимаю, как это происходит, но в какой-то момент все внимание переключается на меня. Наверное, потому что крашеная кукла совершенно глупа, и не может нормально подержать ни одну беседу. В основном говорит иностранец, обсуждая русских классиков и красоты нашей страны. Давыдов кивает головой или отвечает однозначными фразами, постоянно обращая внимание на меня. В какой-то момент у меня складывается впечатление, что я нахожусь на экзамене. На своеобразном кастинге, который проводит Давыдов. Он улавливает каждое мое слово, следит за малейшим жестом с моей стороны.

– Алина, как это сказать по-русски…, – запинается иностранец. Вы неглупая девушка, скажите мне, – мужчина немного усмехается. – Стоит ли мне доверять господину Давыдову и принять его предложение? – совершенно неожиданно спрашивает он. Внутренне я теряюсь, и совершенно не понимаю, что я должна ответить, словно весь бизнес Давыдова сейчас зависит от меня. За столом воцаряется тишина, и все ждут моего ответа, будто это последний, решающий вопрос в моем итоговом экзамене и от ответа зависит моя дальнейшая судьба. Медлю, делаю вид, что задумалась, перевожу взгляд на Олега, который заинтересованно смотрит на меня, слегка приподняв брови.

– Я считаю, что в бизнесе вообще никому не стоит доверять, – выдерживаю наигранную паузу, выдавая иностранцу улыбку, слыша, как ухмыляется Олег. – И не потому, что все хотят вас обмануть. А потому что излишнее доверие может Вас разочаровать. Все дело не в доверии, а в вашем сомнении. И, если Вы не уверены, то тогда вообще нет смысла что-то начинать, – выдаю я, надеясь, что не сказала самую большую глупость. Беру свой бокал, отпиваю немного вина, словно жду вердикта.

– Я понял Вас, Алина, – мужчина кивает головой, переводя взгляд на Давыдова. – Мне будет удобно встретиться с Вами завтра, в первой половине дня и подписать все нужные бумаги, – обращается он уже к Олегу, на что Давыдов просто кивает, награждая меня пронзительным серым взглядом, будто делает какие-то выводы.

***

Куда мы едем? – спрашиваю я Олега, когда замечаю, что водитель сворачивает в неизвестном мне направлении.

– Ко мне домой, – спокойной отвечает он, даже не смотря в мою сторону. А я не знаю, радоваться мне или огорчаться. Не то, чтобы мне не хотелось посмотреть, как и где живет Давыдов, но проводить с ним ночь желания не было. Нет, я очень жаждала его ласк и прикосновений, я фантазировала об этом, но не могла отдаться ему так быстро. Это не входило в мои планы.

– Эм… а ты не мог бы просто отвезти меня домой? Мне завтра на работу и….

– Нет, – перебивает меня Давыдов тоном, который не терпит возражений. – Если хочешь, после, мой водитель отвезет тебя домой, – закусываю губы от желания спросить «после чего?» Глубоко вдыхаю, не понимая, как мне теперь устоять перед соблазном не отдаться этому мужику, когда он везет к себе домой. Я понимала, что за роскошные подарки надо будет расплачиваться, но не рассчитывала, что так скоро.

– Слушай, Олег, я очень благодарна тебе за подарки и этот прекрасный вечер, но я хочу домой, – настойчиво произношу я, пытаясь быть убедительной. Давыдов немного подается ко мне, от чего я по инерции немного отшатываюсь назад.

– Алина, давай будем откровенны. Я дарю тебе все это, – многозначительно осматривает мой наряд, – приглашаю на встречи, не просто так. Между нами уже отношения. Но отношения на моих правилах. Если ты не согласна, я могу отвезти тебя домой, но тогда ты больше не увидишь меня. Или ты делаешь так, как я говорю, без лишних вопросов или мы попрощаемся с тобой прямо сейчас, – по телу прокатывается волна жара. Еще ни один мужчина не ставил мне таких категоричных условий в отношениях. – Так что, Алина, мы едем сейчас ко мне? Или отвезти тебя домой? – вопросительно приподнимает брови и ждет моего ответа, посылая мнимую веру в то, что у меня есть выбор и сейчас все зависит от моего решения. А на самом деле, выбора у меня нет. Его холодный взгляд удерживает меня, не позволяя отвернуться. Сталь плавится, вводя меня в какой-то гипноз. Кажется, что в этот момент его неповторимый, свежий, пьянящий запах усиливается. Все категорично и на грани, я должна либо принять его условия, либо отказать. Он продолжает терпеливо ждать ответа, а меня в жар бросает, внутри все переворачивается и дыхание учащается. Но черт бы побрал этого самоуверенного, холодного мужика. Да, я хочу к нему домой, я хочу этих отношений. В конце концов, мужиком можно ловко манипулировать, давая ему иллюзию, что он главный в отношениях.

– Смотря насколько серьезными будут наши отношения, – решительно заявляю я.

– Достаточно серьезны, – вполне убедительно отвечает Олег.

– Хорошо, мы едем к тебе, – соглашаюсь я, но отголоски разума просят отказаться и бежать куда подальше от этой ауры власти и холодного взгляда. Посылаю разум куда подальше, и киваю Олегу в знак подтверждения моих слов. Давыдов посылает мне полуулыбку, которая, как всегда, не затрагивает его глаз, и снова расслаблено откидывается на сидении. Следую его примеру, откидываюсь на спинку, смотрю в окно на красиво мелькающие ночные огни, думая о том, как стремительно все у нас складывается. Казалось, я должна радоваться и ликовать, все идет так, как я хочу, но меня не покидает навязчивое чувство тревоги.

Мы подъезжаем к большому высотному дому, явно построенному недавно, проезжаем контрольный шлагбаум, заезжая в подземный гараж. Водитель останавливается на специально отведенном парковочном месте, Давыдов покидает машину, подает мне руку и тянет за собой, направляясь к лифту. Из него выходит молодая рыжая девушка, которая кажется мне очень знакомой, но я никак не могу вспомнить, где я ее видела. Девушка шаблонно приветствует Олега, на что тот отстраненно кивает головой, пропуская меня в лифт, заходит сам и сразу же нажимает цифру семнадцать. В лифте Олег просто осматривает меня, без какого-либо подтекста, будто что-то обдумывает. Что-то связанное со мной. Створки лифта расходятся, и мы оказываемся в довольно простором холле, где находится только одна дверь его квартиры. Давыдов вынимает из кармана ключи, открывает двери и галантно пропускает меня внутрь темного помещения, захлопывая за нами дверь. На мгновение, мы остаемся в полной темноте, которая вызывает у меня неожиданную панику. Давыдов включает свет, и я зажмуриваюсь от слепящего яркого света. Олег проходит вперед, а я рассматриваю большую гостиную. Ну, что я могу сказать, ничего другого я и не ожидала. Обстановка ровно такая, как и хозяин квартиры. Холодные белые и темные тона в оформлении, стиль минимализм. Бежевые кожаные диваны и кресла, стеклянный журнальный столик, полки с книгами. Небольшой темный бар с белыми высокими стульями – это, пожалуй, все, что находилось в огромной гостиной. И никаких личных вещей, словно это холодное, нежилое помещение. Только мебель, книги и стерильная чистота. Теплом и уютом здесь даже не пахло.

– Проходи, располагайся, – предлагает Олег, указывая рукой на диван. Скидывает с себя пиджак, небрежно бросает его в кресло, направляясь к бару. Следую его примеру, снимаю пальто, аккуратно кладу его на кресло рядом с его пиджаком, еще раз осматриваю квартиру, садясь на диван.

– Ты здесь часто бываешь?

– Да. Я здесь живу.

– Просто, здесь как-то…, – пытаюсь подобрать нужное слово, – пусто.

– Здесь есть все, что мне нужно, – немного резко отвечает Олег. – Что ты будешь пить? – уже мягче спрашивает он. – Вино, мартини, шампанское, что-нибудь покрепче? – предлагает он. Довольно богатый выбор для человека, который не пьет.

– Я предпочла бы выпить просто воды, – не хочу напиваться, я уже достаточно выпила в ресторане.

– Хорошо, – одобрительно усмехается он, наливая мне стакан воды. Медленно, с грацией хищника подходит ко мне, ставя стакан на стол. Расстегивает пару верхних пуговиц на рубашке, снимает свои неизменные запонки, со звоном кидая их на стол. Закатывает рукава до локтей, словно к чему-то готовится. Садится на диван напротив меня, расслабленно закидывает руки на спинку, широко расставляя ноги. Закидываю ногу на ногу, заправляю выпавшую прядь волос, думая о том, что это самая странная прелюдия в моей жизни. Давыдов привез меня к себе домой явно не попить воды и посмотреть на меня. Но он бездействует, просто смотрит на меня ничего не выражающим взглядом. Проходит минута, две, три, и ничего не происходит. Боже, как это все странно. Мне становится не по себе от этого молчания и полной тишины, в которой я слышу лишь свое тяжелое дыхание.

– Распусти волосы, – просит он, меняя голос на более низкий. Его взгляд из отстраненного меняется на более темный. А я не спешу выполнять его приказ, немного нервно усмехаюсь, облизываю губы, медленно прохожусь по ним кончиком языка.

– Может, ты подойдешь и сделаешь это сам? – игриво заявляю я, потому что хочу, чтобы он, наконец, дотронулся до меня.

– Нет, Алина, ты не поняла. Я говорю – ты делаешь. Молча, без вопросов, – немного недовольно и даже грубо заявляет он.

– Любишь доминировать? – усмехаюсь я. – Играть в игры в подчинение?

– Я никогда не играю, но люблю, когда делают все, что я говорю, без лишних вопросов. Просто. Делай. Все. Что я говорю. Молча! – повышая тон, выделяя каждое слово, приказывает он для того, чтобы я ощутила всю его власть. О, Господи, он еще и доминант. И я слукавлю, если скажу, что это мне не нравится.

– Хорошо, но я надеюсь, ты не извращенец, – отвечаю я, запуская руки в волосы, вынимая шпильки из прически, кидая их на стол. Немного трясу головой, и мои волосы ложатся на оголенные плечи. Давыдов осматривает меня с ног до головы, медленно скользя взглядом по моему телу. А мне кажется, что в холодной комнате становится невыносимо жарко. Давыдов ничего не делает, просто смотрит на меня, его цвет глаз меняется на темно-серый, стальной, а я чувствую, как возбуждаюсь, как грудь наливается и напрягаются соски, и все за какие-то секунды. Мое дыхание учащается, когда я вижу настоящие эмоции в его холодном взгляде. Его глаза начинают блестеть голодом, дикой жаждой по мне. И сейчас я понимаю, что он приказывает, но главная здесь Я.

– Медленно спусти бретели платья вниз, – следует очередной приказ, с легкой хрипотцой в сексуальном голосе, и я вхожу во вкус, мне нравится эта игра, это похлеще любых ласк и прелюдий. Беспрекословно выполняю его приказ, медленно по очереди спускаю бретели вниз. Моя кожа становится настолько чувствительной, что я вздрагиваю даже от собственных прикосновений.

– Спусти корсаж вниз, – властно, требовательно произносит он, а я дергаю чертов корсаж, оголяя свою грудь без бюстгальтера. Смотрю ему в глаза, будто жду вердикта, чувствуя, как холодный воздух обжигает грудь, и соски напрягаются еще больше, становясь бесстыдно острыми.

– У тебя прекрасная грудь, – тихо, даже можно сказать ласково, произносит он. – Откинь голову на спинку и закрой глаза.

Хочется воспротивиться его приказу, потому что я хочу смотреть на него и видеть его реакцию, но я не смею, и словно под гипнозом выполняю все, что он говорит. Запрокидываю голову, и прикрываю глаза.

– Прикоснись к своей шее и медленно, подушечками пальцев, веди вниз, – я полностью плыву на волнах его возбуждающего голоса, и выполняю все буквально в унисон с его голосом. Веду пальцами по шее, и мне кажется, что моя кожа горит от собственных прикосновений. Закрытыми глазами в полной темноте, я представляю, что это уже не мои руки, а его. Это он, так нежно и чувственно меня ласкает.

– Ниже, сожми грудь, поласкай ее, обведи соски, – выполняю все, что он говорит, начиная дрожать от накатывающих волн возбуждения, чувствуя, как жар разносится по всему телу. – Сожми соски, – и я сжимаю их, закусывая губы, чтобы с них не сорвался бесстыдный стон. – Сильнее! – почти рычит Давыдов. – Представь, что это делаю я, не щади себя. Потому что, когда я до тебя доберусь, я не пощажу! – и я сжимаю воспаленные, ноющие соски, и буквально подпрыгиваю на месте от острой сладкой боли, сильнее закусывая губы.

– Да, вот так. Умница. Теперь встань, сними эту чертову тряпку, хочу видеть твое тело, – медленно поднимаюсь на трясущихся ногах, снимаю платье, кидая его на диван, представая перед Давыдовом в одних чулках и трусиках, встречаюсь с ним взглядом, и вижу в них сумасшедший огонь, дикое возбуждение. Ликую внутри, понимая, что ему нравится все, что он видит и даже боюсь представить, что будет, когда он сам коснется меня. Обычно, это я всегда дразнила мужиков, как, можно дольше не давая им желаемое, а сейчас искусно, со знанием дела дразнят меня.

– Разве я разрешал тебе открывать глаза?! – немного зло спрашивает он, и я спешу их закрыть.

– Сними трусики, – ох, черт, эта возбуждающая хрипотца в его голосе сведет меня с ума. Медленно, дрожащими руками стягиваю с себя трусики, и покорно жду очередного приказа. – Сядь и раздвинь ножки шире, – сажусь, медленно развожу ноги и все-таки не сдерживаюсь, запрокидываю голову на спинку дивана и тихо постанываю от предвкушения. В следующую минуту, не поступает ни единого приказа, я слушаю тишину и свое глубокое, прерывистое дыхание. Тело начинает покалывать от жажды прикосновений, меня бросает то в жар, то в холод, между ног пульсирует, и я чувствую, прилив влаги только от его обжигающего взгляда. Я бесстыдно открыта, уязвима перед ним, и это возбуждает меня еще больше.

– Прикоснись рукой к своим мокрым складочкам, – усмехается Олег, – распредели влагу, и ласкай себя медленно, нежно, – и я все выполняю, дрожа от каждого прикосновения, стону громче и содрогаюсь, когда задеваю пульсирующий клитор. – Вот так, умница, войди в себя сразу двумя пальчиками.

– Нет! – не выдерживаю я, и буквально кричу. – Я хочу, чтобы это сделал ты! – в таком же приказном тоне требую я, потому что не могу больше этого выносить. Я откровенно себя ласкаю у него на глазах, а он еще ни разу не прикоснулся ко мне, тот раз, когда я чуть не упала не в счет. Давыдов глубоко вдыхает, я слышу, как он резко встает и ликую от того, что он идет ко мне, но я рано радуюсь. Олег обходит диван, встает позади меня, наклоняется к моему уху.

– Похоже, ты еще не поняла, что приказывать и что-то требовать могу только я, а ты подчиняешься и выполняешь! – он так близко, я ощущаю его горячее дыхание на своей коже, но этот мерзавец ко мне не прикасается, только дразнит своей близостью и запахом, который я жадно вдыхаю. – Делай то, что я говорю, войди в себя двумя пальцами, – с долей злости шепчет он мне на ухо. – Почувствуй, насколько ты мокрая, и трахай себя пальцами! Исполняй! – сама начинаю злиться на него, и эта злость еще хлеще распаляет мое желание, вхожу в свое лоно так, как он говорит, чувствую влагу, которая стекает по моим пальцам. – Запомни, милая, если я говорю – ты делаешь. Если я о чем-то прошу – ты исполняешь. И это касается всего! – неожиданно громко и раздраженно произносит он, от чего я замираю. – Продолжай! Вынь пальцы и пососи их, – он зол, очень зол и раздражен, а я никак не могу понять перемены в его настроении. Но разум затуманивается, и я не могу здраво мыслить и анализировать, когда все мое тело словно один сплошной оголенный нерв. Вкладываю в рот пальцы, немного их посасываю, чувствуя свой вкус. Я на пределе, сейчас мне не нужно много, я кончу только лишь от пары движений. Клитор болезненно пульсирует, все тело ноет от желания. Господи, что со мной? Такого просто не может быть! Это так порочно, и даже грязно, но мне все это нравится. – Ласкай себя, одной рукой сожми сосок, другой прикоснись к клитору, – грубый хриплый голос отдает очередной приказ. – И прекрати сдерживаться и кусать губы. Стони, я хочу слышать, как тебе хорошо, – в точности выполняю его приказ, и содрогаюсь от прикосновения к воспаленному клитору. Начинаю медленно его растирать круговыми движениями, шире раздвигая ноги, немного выгибаться и извиваться. И когда чувствую, что меня вот-вот накроет сокрушительной волной оргазма, Олег резко хватает меня за шею, и немного сжимает.

– Кажется, вчера я говорил тебе больше не общаться со своим бывшим мужем, – в первые секунды я даже не понимаю сути, застываю на месте, прекращая свои развратные действия. Резко распахиваю глаза, встречаюсь со злыми глазами цвета темного грозового неба.

– Продолжай, не останавливайся! – и я по инерции продолжаю себя ласкать, желая бесстыдно кончить, что бы он ни говорил. – На первый раз я прощаю тебя, милая, но, если еще раз я узнаю, что ты виделась или даже разговаривала со своим бывшим мужем по телефону, я накажу вас обоих! – буквально рычит мне в ухо, и больно прикусывает мочку, одновременно сжимая мою шею сильнее. Сама от себя не ожидаю, но я хриплю от нехватки воздуха, выгибаюсь дугой от волны мощного оргазма, накрывающего меня. Голова кружится, судороги проходят по телу, мне даже кажется, что я не могу нормально вдохнуть, когда он медленно разжимает пальцы, отпуская мою шею. – Я надеюсь, ты меня поняла, – уже притворно-ласково шепчет мне на ухо, поднимается, и отходит. А я впервые вижу от этого мужчины столько эмоций, но все заканчивается. На его лице опять отстраненность и холодность. Маска надета, и я даже не знаю, какой он настоящий.

– Если тебе нужен душ, он справа по коридору, внизу тебя ждет мой водитель, он отвезет тебя домой, – совершенно спокойно произносит Олег, и покидает гостиную, скрываясь за большой дверью из черного дерева. Совершенно не понимаю, как на это все реагировать. Я только что поимела сама себя у него на глазах, и он вообще меня не коснулся, не считая грубого захвата шеи. У меня, по сути, был секс с самой собой. А сейчас он оставил меня совершенно одну посреди его большой и холодной гостиной. Он ненормальный, и я, похоже, вместе с ним, раз на все это подписалась. Что он там сказал? Душ у него по коридору направо? Да пошел он к черту! Быстро поднимаюсь, натягиваю платье на голое, липкое от пота тело. Подхватываю сумочку, и покидаю его квартиру, оглушительно громко хлопнув дверью. Я, конечно, люблю властных мужиков. Но во всем надо знать меру. Я знаю его всего каких-то несколько дней, а он уже будет мне указывать, с кем мне общаться, а с кем нет?! Не на ту нарвался, кроткой мышкой я никогда не стану!

Глава 4

«Как ошибается женщина, ожидая мужчину, который создаст мир её мечты, вместо того чтобы взяться за это самой!»

Олег

– Что думаешь? – откидываюсь в кожаном кресле, слежу за секундной стрелкой часов, наблюдая неумолимый ход времени, которое не останавливается ни на секунду, всегда стремясь вперед. Но иногда так хочется, чтобы оно задержалось на одном мгновении и дало мне хотя бы минутную передышку.

– Нуууу, – тянет Инга. – Что-то в ней есть, – отпивает немного мартини, играя пальчиком, обводит кромку бокала. – На вид довольно хороша, статна, ухожена. Сразу видно, что она себя любит. – Но это только на первый взгляд. – Если бы я с ней пообщалась… – садится рядом на мой стол, игриво закидывая ногу на ногу.

– Нет. Пока это исключено, – Инга – умная девушка, никогда мне не перечит, всегда принимая мои правила до конца.

– Ну, тогда я не знаю, – надувает пухлые губы. – Как она вела себя на встрече с Альфредом? – допивает свой мартини, тянет бокал, чтобы я налил ей еще.

– Достойно. Немного растерялась в начале, полагая, что я привел ее в качестве шлюхи. Но когда собралась… В общем, не глупа, и может поддержать беседу.

– Тогда это то, что тебе надо. Ты изучил ее досье? – усмехается Инга, но тут же приходит в себя, пряча улыбку за очередным глотком напитка. Эта молодая рыжая стерва, хорошо меня знает и понимает, что я выяснил все, что мне нужно еще до первого свидания. Не люблю неожиданных сюрпризов. – А как она в сексе?

– Чувственная, немного нежная, – смотрю, как секундная стрелка часов отсчитывает минуту и идет на новый круг. – Она соблазнительная, – заканчиваю я, вспоминая как Алина кончала, когда я сжимал ее шею. И это хороший знак. Она не испугалась и приняла все до конца, получив при этом наслаждение.

– Но ты ее не тронул, – констатирует Инга. – Играл с ней в игру «Милая, трахни себя сама» – опустошая еще один бокал с мартини, произносит она. Вновь тянет ко мне емкость в ожидании, что я его наполню.

– Ты уже достаточно выпила, – забираю у нее бокал, отставляя его подальше.

– Хочешь знать мое мнение?

– Нет, – прикрываю глаза, чувствую очередной приступ головной боли, пока несильный, но я знаю, что боль меня не пощадит, будет усиливаться с каждой минутой, мучая меня всю ночь.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Хочу понять, ждать ли мне от тебя приступов ревности.

– А ты позволишь мне ревновать? – удивленно выгибая свои тонкие брови, спрашивает Инга.

– Нет. Если ты и ревнуешь, то должна пережить это сама, без моего участия. Просто вы, женщины, коварные особы. Мне ты можешь говорить одно, а за моей спиной посмеешь играть против Алины, – резко поворачиваюсь в ее сторону, смотрю в глаза, считывая ее реакцию, не отпуская ее взгляд. Инга хочет отвернуться, но я ловлю ее подбородок, с силой сжимаю, вынуждая смотреть на меня. – Смотри детка, сделаешь то, что мне не понравится, окажешься там, где я тебя подобрал. Ты меня поняла? – повышаю тон, давая понять, что я не шучу. Девушка быстро кивает, понимая, что наши откровенные беседы закончены. Инга. Маленькая хитрая женщина. Умная, милая, строгая с персоналом моих магазинов, которыми она заведует. И выполняет свою работу хорошо, за что я и ценю ее. Ее кротость, покорность и образ милой, глупой девочки – наигранный. Инга принимает правила игры, и примеряет на себя образ женщины, которую я хочу видеть. Она всегда тонко чувствует мое настроение, и знает, что я хочу. А я ценю ее как сильную женщину с судьбой в чем-то схожей с моей. У нас почти одинаковое прошлое, которое мы тщательно скрываем, прячась за масками сильных людей, которых никогда не сломить. Но это не так. Наши души давно сломлены и покрыты шрамами. Может это кого-то удивит, но в моей жизни не было много женщин, у меня нет вереницы любовниц и случайных связей, в сексе я люблю постоянство и проверенных партнерш. Ненавижу шлюх, брезгливо отношусь к их грязным телам. Меня выворачивает от приступа тошноты, как только я представляю, через сколько мужских рук они прошли. Нет, я никогда не искал для себя наивную девственницу, мне больше подходят женщины, которые вошли на пик своей чувственности и сексуальности, женщины, которые могут наслаждаться процессом от начала до конца, а не шокировано бежать от моих сексуальных пристрастий. Я не спешил прикасаться к Алине, мне нужно было знать, насколько она раскрепощенная и через сколько рук прошла. Я изучаю этот вопрос до сих пор. Но пока женщина, от которой так сладко пахнет соблазном, меня не разочаровала. В случайных связях не замечена, была замужем, мужу не изменяла, развелись из-за банального рутинного быта. Последние два года в отношения не вступала… Ну или тщательно их скрывала.

– Раздевайся, – даю команду Инге, отпуская ее. Мне нужна разрядка после ошеломительного оргазма Алины, и отвлечься от очередного нарастающего приступа головной боли. Инга быстро спрыгивает со стола, расстегивает платье, под которым ничего нет, кроме чулок. Откатываюсь в кресле подальше от стола, широко расставляя ноги. Но Инга не спешит, стоит на месте, не смея действовать без моих указаний. Девушка начинает тяжело дышать и немного дрожать, но это еще не придел, она может ждать дольше. Мне совершенно ничего не нужно делать, она заведет себя сама.

– Руки назад, – дальше ничего не нужно объяснять, она все сама сделает. Инга заводит руки за спину, сцепляя их в замок, расправляет плечи, выставляя грудь вперед. Кажется, это легко, но не каждая девушка может простоять долго в этой напряженной позе. Беру телефон, набираю номер моего помощника. На часах уже почти полночь, но Константин отвечает после второго гудка.

– Да.

– Константин, во сколько я завтра вылетаю? – спрашиваю я, расстегивая рубашку, продолжая следить за Ингой, которая начинает глотать воздух ртом, сжимая дрожащие ноги, хочет прикрыть глаза, но останавливается, зная, что этого делать нельзя.

– В восемь утра, – отвечает Константин. – Все документы подготовлены.

– Хорошо. Доброй ночи, – сбрасываю звонок, не дожидаясь его ответа. Кручу телефон в руках, немного задумываюсь, вновь набирая Константина. – Утром отправите орхидеи Алине Стрельниковой.

– Хорошо, что написать в сопроводительной записке?

– Я напишу сам, утром заберешь письмо.

– Хорошо, что-то еще?

– Нет, – вновь сбрасываю звонок, отключаю телефон, кидая его на стол. Снимаю с себя рубашку, продолжая осматривать напряженное тело Инги. Невольно начинаю сравнивать ее с Алиной. Грудь у Алины больше, идеальнее, ноги длиннее. Но главное кожа. В отличие от Инги, кожа Алины бело-молочная, без изъянов. Идеальный холст.

– Иди сюда, – подзываю девушку, и она облегченно вздыхает от того, что я, наконец, разрешаю ей подойти. Инга медленно идет ко мне, звонко цокая каблуками, нарушая тишину моего кабинета, останавливается в полуметре от меня и закусывает губы от нетерпения.

– Ближе, – тихо, четко отдаю приказ, открывая средний ящик стола, достаю из него зажимы для сосков, связанные тонкой серебряной цепочкой. Извращение? Нет. Соски – одна из самых эрогенных зон женщины и, если знать, как на нее воздействовать, можно сделать оргазм женщины ярче. Главное правило – надеть зажимы только когда возбуждение достигнет нужной точки, иначе боль будет не сладкой, а отрезвляющей. Кидаю зажимы на стол, замечаю, как Инга с интересом следит за моими действиями.

– Руки держать за спиной. Ноги шире, – я не приказываю, с Ингой этого не нужно, она прекрасно знает и понимает, что и как нужно делать. Все мои уроки она уже давно усвоила. Поэтому, грубый приказной тон здесь неуместен. Провожу кончиками пальцев по ее груди, обвожу возбужденные твердые соски, перекатывая их между пальцев, сильно сжимаю, слыша ответный всхлип. Веду рукой ниже, по животу, наблюдая, как по ее коже бегут мурашки, добираюсь до лобка, ниже, накрываю рукой влажную плоть, раскрываю складочки, нажимаю на клитор, ловя ее протяжный стон.

– Ты молчишь, не издаешь ни звука, – Инга, глубоко вдыхает и сильно закусывает губы, подавляя свой стон. Но я знаю, что она долго не выдержит, и скоро нарушит мой приказ. Растираю ее набухший клитор, скольжу пальцами ниже, входя нее сначала одним пальцем, постепенно добавляя второй и третий, растягивая влагалище, чувствую, как она начинает сокращаться, почти мычит, сжимая губы, глубоко, прерывисто дышит, чтобы хоть как-то выносить эту пытку. Продолжаю терзать ее плоть еще пару минут, понимая, что нужная точка достигнута. Вынимаю пальцы, беру зажимы, надеваю их на соски, фиксируя нужное давление.

– Аааа, – не выдерживает Инга, громко стонет в голос, нарушая мой запрет, вызывая мою усмешку.

– Ты застонала без разрешения, – спокойно констатирую я, вновь накрывая ее плоть, нежно обвожу клитор. – Ты знаешь, что делать. В исходное положение, – отпускаю ее, желая, чтобы она вернулась в центр комнаты, и получила свое наказание. Никогда не наказываю женщин плетками, стеками и прочими атрибутами, это не для меня. Лучшее наказание – это заставить томиться женщину в ожидании, и изнемогать от возбуждения, не получая разрядки. Инна злится, я вижу это по ее вспыхивающим глазам, но покорно возвращается в центр комнаты, вздрагивая от покачивания цепи на сосках. Поднимаюсь с кресла, прохожу мимо изнывающей Инги.

– Стоять так, не меняя позу, не сметь себя касаться, иначе буду мучать всю ночь, – говорю ей, выходя из комнаты. Я точно уверен, что девушка меня не ослушается, одного урока в наших отношениях ей хватило с лихвой. Инга не хочет больше превращаться в животное и скулить со слезами на глазах от неудовлетворенного желания. Нет, после, на работе, она высказала мне, кто я и что она обо мне думает. Я не доминант в полном смысле этого слова и после сессии могу выслушать все претензии. Прохожу к бару, наливаю себе минеральной воды, выпиваю ее мелкими глотками, подхожу окну, смотрю на ночной город и мелькающие разноцветные огни мегаполиса. Тру виски, пытаюсь облегчить нарастающую боль, но знаю, что это все бесполезно. Боль меня любит, и не отпустит до утра, пока не выжмет из меня все соки. Я уже стал забывать, когда спокойно и безмятежно спал по ночам, только урывками, или днем, когда боль ненадолго отступает.

Посматриваю на наручные часы, замечая, что прошло достаточно времени. Инга на пределе, хватит с нее сегодня, пора заканчивать. Возвращаюсь в кабинет, одобрительно улыбаюсь, заставая Ингу та том же месте с руками за спиной, всю покрытую мелкими капельками пота.

– Хорошая девочка, можешь отпустить руки. К стене! – девушка молча выполняет мой приказ, еле передвигая трясущиеся ноги. Прижимается спиной к белой стене, вздрагивая от контраста горячего тела с холодной стеной.

– Ноги шире, – уже без прелюдии проскальзываю в нее тремя пальцами, начинаю грубые, резкие толчки, понимая, что ей сейчас хватит и полминуты, чтобы достигнуть пика.

– Можешь стонать, – разрешаю ей, когда вижу, как сильно, почти до крови, она закусывает пухлые губы. Продолжаю движение пальцев, нажимаю большим на пульсирующий клитор, одновременно тяну соски за цепочку. И Ингу срывает, она начинает громко стонать, царапая руками стену. Проходит несколько секунд, натягиваю цепочку сильнее. Девушка застывает в немом крике, выгибается и кончает с громким криком, который отдается звоном и резкой болью в моей голове. Сжимаю челюсть до хруста, отпуская Ингу, думая о том, что зря позволил ей кричать.

– О Боже, прости, я не хотела так громко, – задыхаясь, оправдывается Инга, зная о моем недуге.

– Рот закрыла и встала колени! – раздраженно приказываю я. Девушка быстро кивает, сползая по стене к моим ногам, получая меня в свое полное распоряжение. Дальше ей не нужны указания, тут она профи, и лучше меня знает, что ей делать. Мне остается только намотать ее волосы на кулак, сильно сжать и контролировать процесс. А после приказать ее одеться, наказать слать мне ежедневные отчеты о делах в магазинах, которые она контролирует в мое отсутствие, и отправить ее домой, давая мне, наконец, слиться с моей болью в полной тишине.

Алина

Как и любая женщина, я люблю цветы. Любые, кроме гвоздик, которые ассоциируются у меня со смертью. У меня нет особых предпочтений, все цветы прекрасны и уникальны в своей живой красоте. Самое главное – не букет или его размер, а сам даритель. Человек, пожелавший скрасить твой день великолепным букетом. В этот раз цветы от Давыдова принес его водитель – молчаливый, угрюмый парень, разговаривающий односложными фразами.

Букет представлял собой три изящные и хрупкие веточки белых орхидей, перевязанных золотой лентой. К ленте привязан маленький черный конверт с золотым узором. Красиво, со вкусом и холодно, все в лучших традициях Давыдова. Так выглядят его извинение за вчерашнее? Хорошо, посмотрим, что внутри конверта. Не удерживаюсь от соблазна глубоко вдохнуть неповторимый свежий аромат, исходящий от конверта, означающий, что записку писал он сам.

«Она прогибает спину словно кошка, ее неповторимый запах соблазна усиливается во сто крат, красивые красные губы раскрываются в немом крике, и она рассыпается на множество осколков, теряя себя в самом прекрасном оргазме…

Я хочу видеть еще тысячи твоих оргазмов…

Я улетаю в Мадрид. Завтра вечером ты должна будешь прислать мне на почту письмо с одной из твоих самых грязных сексуальных фантазий. Не смущайся, не стесняйся и не бойся меня шокировать, я хочу, чтобы ты откровенно описала мне все, чего хочешь.»

Складываю листок с запиской вдвое, находясь в легком шоке. Это самые оригинальные извинения в моей жизни. Хотя я не совсем уверена, что он вообще извиняется таким образом. Но у этого мерзавца почти получается вновь меня очаровать. Он запомнил и описал мой оргазм, и теперь он мне уже не кажется таким грязным как вчера. Ставлю орхидеи в вазу, трогая пальцами нежные лепестки. Он хочет, чтобы я описала ему свои сексуальные фантазии в письменном виде! Что бы он вчера мне ни говорил, но он все-таки игрок. В голове сразу проносятся десятки фантазий, которые я даже не представляла до этого. И во всех моих эротических картинках фигурирует именно ОН. Господи, как я все это ему опишу?! Никогда не считала себя скромницей, но черт бы побрал этого мужика, мои щеки начинают гореть от смущения. Я давно не девственница, но Давыдов приносит в мою жизнь что-то новое, неизведанное, даже можно сказать запретное. Я, конечно, приятно удивлена, и даже немного смущена его посланием, и просто очарована цветами, но никаких откровенных писем я слать ему не буду. Он думает, я так легко растаю и прощу ему вчерашнюю выходку? Нет, если спустить ему с рук один раз – так будет всегда, мужика надо воспитывать сразу, пока не поздно.

***

– Мышка, не мешай маме, ты же видишь, что она разговаривает по телефону, – говорю я дочери Виктории, которую она привела сегодня к нам в салон. – Пойдем, я налью тебе сока. Беру девочку за руку и веду в маленькую кухню, угощая ее соком и печеньем. Пока Мышка уплетает печенье, рассказывая мне, что она попросила у Деда Мороза на Новый год, я варю себе кофе и не завидую Богатыреву, потому что список подарков девочки очень большой. Хотя, он их балует. Виктория недавно жаловалась, что Андрей и так слишком много позволяет ее дочери. Никогда не думала, что мужчина может так полюбить чужого ребенка, но Андрей опроверг все мои теории о том, что чужие дети никому не нужны.

– Алин, – зовет меня Вика, входя на кухню. – Там тебя спрашивают, – как-то немного неловко оповещает меня подруга.

– Кто спрашивает? – не понимаю я.

– Иди и сама все увидишь. Наверное, это должен быть сюрприз, – интригует меня Виктория. Ничего не понимаю, но посылаю Вике улыбку, спешу посмотреть на сюрприз. Выхожу в основной зал и первое, что я вижу – это знакомое лицо парня-водителя Давыдова. В следующую секунду бросается в глаза, что происходит на улице за большим витринным окном. Я теряю дар речи, сглатываю, находясь в шоке. Но очень приятном шоке, потому что понимаю, что стоящая там темно-бордовая машина с огромным, золотым бантом на крыше – это подарок мне!

– Алина Александровна, – приводит меня в чувство парень. – Не могли бы Вы выйти со мной на несколько минут, – киваю ему головой, оглядываюсь на изумленную подругу, и даже не надев пальто, в одной легкой полупрозрачной блузке и строгой юбке до колен, выхожу за парнем на улицу. Застываю напротив машины, не веря своим глазам.

– Это Вам, – как-то смущенно произносит парень, передавая мне ключи и папку с документами на машину.

– Что это? – не выходя из шока спрашиваю.

– «Toyota Camry», «престиж», этого года, в новом кузове и с полной комплектацией, кожаный салон, – парень продолжает мне рассказывать, чем напичкана эта машина и о том, что это самая безопасная модель, и что-то еще, но я его уже не слушаю. Я бы завизжала от восторга, и бросилась осматривать машину внутри, если бы не шок, который меня одолевал. Машина! Новая машина через неделю после знакомства! Он еще ни разу меня не поцеловал, но уже подарил дорогую тачку. В чем подвох? Ну должен же быть какой-то в этом смысл? Я могу понять подаренные цветы, украшения и шмотки, но машина после недельного знакомства – это слишком даже для меня! Это извинения? Он понял, что я обиделась, не послав ему письмо, о котором он просил и решил подарить мне машину? Бред! Нет, если бы мы находились в отношениях хотя бы пару месяцев, я бы с удовольствием приняла этот подарок, понимая, что он не потратил на него свои последние деньги. Такие подарки – это уровень Давыдова. А сейчас я вообще ничего не соображаю.

– А где сам господин Давыдов? – перебивая, спрашиваю я.

– Его нет в стране? – расплывчато отвечает парень, прощается со мной и спешит меня покинуть. А я так и стою напротив машины, раздетая, на улице, совершенно не чувствуя холода. Лихорадочно продолжаю думать, что мне делать. Может это своеобразная проверка на корыстность? Очередной тест Давыдова, который я должна пройти? Подхожу к машине, открываю водительскую дверь, сажусь за руль, осматриваю шикарный бежевый салон, глубоко вдыхая запах натуральной кожи. Так, Алина, соберись, думай. Как бы тебе не нравилось, но машину нужно вернуть. Снимаю блокировку телефона, который сжимала в руках, глубоко вдыхаю, набираю номер Олега. Слушаю монотонные гудки, с сожалением поглаживая рукой руль. О такой малышке я мечтала.

– Да, Алина, – отвечает Давыдов низким тоном. – Тебе уже доставили машину?

– Да, но…, – подбираю нужные слова, начиная волноваться, как школьница перед очередным экзаменом. Почему я никак не могу расслабиться с этим мужиком? Даже по телефону я чувствую некое напряжение.

– Алина, – поторапливает меня Давыдов.

– Машина великолепна, она мне очень нравится. Спасибо. Но попроси своего водителя приехать и забрать ее. Я не могу принять от тебя такой подарок, это… слишком, – закусываю губы, и вновь осматриваю салон, мысленно прощаясь с машиной моей мечты.

– Это просто машина. Твоя машина. И ты будешь на ней ездить, а не та той рухляди, на которой ты ездишь сейчас. Мой водитель приедет к тебе вечером, и ты отдашь ему свою старую машину. Считай, что это обмен. Возражений не принимаю! – Давыдов немного повышает тон.

– Но, Олег! – возмущаюсь я его категоричностью. – Мы с тобой еще…

– Алина, когда ты поймешь, что не имеешь права со мной спорить?! Я считал тебя неглупой женщиной. Машина твоя! Тема закрыта! – О, Божечки ты мой, мне еще никогда так настойчиво не дарили подарки. – Ты мне лучше скажи, почему я так и не дождался от тебя письма, о котором просил? – он вновь меняет тон из категоричного на отстраненный.

– Наверное потому что я тебе его не посылала, – хитро улыбаюсь, откидываясь на сидении, еще раз глубоко вдыхая запах моей новой машины. В конце концов, что за панику я развела?! Такие мужики как мой бывший муж дарят женщине сертификаты в дешевый spa-салон, а такие как Давыдов – шикарные машины, и это в порядке вещей.

– Ты разучилась писать? – с иронией спрашивает Олег.

– Если ты еще не понял, я была обижена на тебя, – усмехаюсь я.

– Была? Что изменилось?

– Ну… твои извинения в виде машины, в которой я сейчас сижу, немного смягчили мою обиду, – Давыдов ничего не отвечает, молчит какое-то время.

– Олег, ты еще здесь? – спрашиваю я, когда пауза затягивается.

– Подожди, – строгим тоном отвечает он, а в трубке слышится голос другого мужчины, который что-то докладывает Давыдову.

– Тогда я не буду тебе отвлекать и…

– Я сказал тебе подождать! – недовольно отвечает Олег – Я понял, действуем, вечером пришлешь мне полный отчет! – с таким же недовольством отвечает собеседнику. Вот она, моя плата за роскошные подарки. Терпеть его невыносимый характер тирана. И делать все, что он говорит. Вот только этот доминантный мерзавец не учел того, что я не позволю собой вертеть так, как он хочет.

– До свидания, Олег, – уверенно произношу в трубку, не зная, слышит он меня или нет, и сбрасываю звонок. Характер нужно показывать сразу, а не строить из себя того, кем не являешься.

***

Ровно десять дней я не нахожу себе места и ругаю себя последними словами. Давыдов больше не звонил, и никак не давал о себе знать. Что мне стоило дождаться, когда он договорит? Но нет, я решила показать свой характер. Показала? Да, Алина. Браво! Вот теперь у тебя есть машина, пару дорогих тряпок, колье. Ты об этом мечтала всю жизнь? И не факт, что как только Олег вернется в страну, он все это у тебя не заберет. Дура! Что от тебя требовали? Прекратить общаться с мужем, с которым ты сама не могла оборвать все связи, написать письмо с желаниями, видимо, чтобы воплотить их, чтобы мне было хорошо и подождать, пока он поговорит о делах. Но нет, мне обязательно нужно было воспротивиться всему этому!

Глубоко вдыхаю, поднимаюсь с кровати, беру свой телефон, в очередной раз обдумывая идею самой позвонить Давыдову. Уже по традиции, сложившейся в последние пять дней, кручу телефон в руках, вхожу в список контактов, нахожу его номер, смотрю на цифры, обдумываю свою речь, которая меняется с каждым днем от банального «привет» до «забери свои подарки». Проходит минута, но я так и не решаюсь ему позвонить.

Вчера снова звонил Макс. Приглашал поужинать с ним по старой дружбе, я отказала, и настоятельно попросила его не звонить мне больше с такими просьбами, чем обидела бывшего мужа. Но я прекрасно знаю Стрельникова, обижается он не долго, и мои слова о том, что нам не стоит видеться, всерьез не воспринимает. Уже вечером мне звонила бывшая свекровь, под предлогом узнать, как у меня дела, жалобами на здоровье плавно переходящими в жалобы на непутевого сына с намеками на то, что нам пора сойтись. Я уважала и даже любила бывшую свекровь, она всегда была на моей стороне, но жить с мужчиной из-за его прекрасной мамы я не собиралась. Но мама Люба этого не понимала, постоянно сватая мне бывшего мужа.

После душа варю себе кофе и обдумываю, что сделать в свой выходной. Сегодня салоном заведует Виктория, а я могу заняться собой и собственными делами. Мне необходимо как-то отвлечься от навязчивых мыслей о Давыдове и о том, что я просчиталась с этим мужиком. Нужно было быть хитрее, податливее, в конце концов, все мужики любят послушных женщин. Можно же вести свою игру, но по правилам мужчины. Но будет ли у меня еще один шанс на новую игру?

Входящее сообщение от Давыдова, говорит мне, что шанс еще есть. Несколько простых слов с приглашением на обед в стиле Давыдова: «Не строй планы на день, ровно в час дня жду тебя в «Старом дворике» на обед. Не опаздывай»

Кидаю телефон на стол, отпиваю немного бодрящего кофе и улыбаюсь как ненормальная. Еще не все потеряно, Алина. Нужно быть немного мягче и податливей, и тогда все получится. Такой шанс выпадает лишь раз в жизни и его не стоит упускать.

Я не опаздываю, ровно в час дня подъезжаю на своей новой машине к назначенному месту, небольшому, уютному ресторану с европейской кухней. Паркуюсь на стоянке, выхожу из машины, замечая недалеко машину Давыдова. Он уже здесь, где-то там внутри, ждет меня, и это осознание вызывает неизменную дрожь в моем теле. Сердце ускоряет ритм, стуча где-то в висках, как только я прохожу в холл ресторана. Отдаю свое пальто девушке на входе, которая терпеливо ждет, когда я соберусь и решусь пройти с ней за столик, за которым меня ожидают. Смотрю на себя в большое зеркало, в очередной раз поправляя свое строгое бежевое платье выше колен, перекидываю слегка подкрученные волосы на плечо, решаюсь и прохожу вслед за девушкой, в довольно уютный небольшой зал ресторана.

Олега я замечаю сразу, может от того, что он тоже смотрит на меня, следит за каждым моим шагом все тем же отстраненным взглядом, к которому я стала привыкать. Мне даже стала нравиться эта загадочная холодность. Говорю девушке, что больше меня не надо провожать, на секунду останавливаюсь, чувствуя, как по телу бегут мелкие мурашки. Сегодня Давыдов не столь официален. На нем тонкий бежевый джемпер под стать моему платью, большие часы на запястье, и слегка взъерошенные волосы. И ресторан сегодня не элитный и холодный, а теплый и уютный. Этот мужчина умеет удивлять не только шикарными подарками, но внезапными переменами.

– Алина, – кивает мне Олег, поднимаясь с места, отодвигает для меня стул, помогая сесть, возвращается на свое место. К нам тут же подходит официант, наполняет мой бокал красным вином. Давыдов как всегда пьет только холодную воду со льдом, и ведет себя, как будто ни в чем не бывало. Хотя теперь я понимаю, что его спокойствие может быть обманчивым.