Читать онлайн Сквозь пелену времени бесплатно

Здравия тебе, Алена

«И всё же иногда хочется, чтобы в твою силу кто-то поверил.»

Сериал «Грошовые ужасы / Страшные сказки»

Проснулась я рано, особенно для студента двадцать первого века на каникулах: примерно в десять утра. Встала с ясной головой и с той же мыслью, что и легла. Нужно остаться тут. Как ни странно, мой ум был ясен и собран, я помнила все, что произошло со мной вчера. Обычно в фильмах и мультиках показывают момент пробуждения не в своем мире по-другому, когда воспоминания постепенно приходят. Но это не вымысел, а жизнь.

С улицы сквозь окна лил яркий солнечный свет. Уже доносились радостные возгласы детей, пение птичек, оханья и аханья старух, видимо чей-то ребенок перепачкался в грязи. Яркое солнце и свежий ветерок подняли мое настроение до небес.

Радовалась я раннему пробуждению, да еще и без будильника, недолго. Вплоть до того момента, как увидела удивленное лицо Алены. Для нее было странно, если не сказать дико, вставать так поздно, она уже начинала думать, не заболела ли ее гостья. Но в итоге списала мой долгий сон на сильнейшую вчерашнюю усталость после дороги.

– Айда, я тебе оставила завтрак, – мягко сказала женщина и направилась к столу. – Сама уже поела.

– А у тебя нет расчески? – спросила я, привыкшая приводить себя в порядок сразу после пробуждения.

На меня покосился озадаченный взгляд.

– Гребень! Гребень для волос! – быстро сказала я, осознав всю глупость сказанного мной ранее.

Расческу? В двенадцатом веке расческу? И где иногда бывает мой мозг… Надо ж было такое ляпнуть!

Пока я себя ругала, Алена взяла с печи и подала мне гребень из дерева. В первый раз таким пользовалась, но ничего: раз – два, и мои волосы снова были завязаны в новый хвостик. Хвостик – самая простая и универсальная прическа. Всегда ее использую во время работы или когда волосы мешаются.

Тем временем хозяйка скоро откуда-то достала тарелки и поставила передо мной. Завтрак и впрямь был скудный: простая каша, похоже на воде, и пара лепешек. В кружке только что налитая свежая холодная вода из небольшой бочки в углу. Вся посуда, как и полагалось для этого времени, была деревянная. После всех приготовлений, Алена села передо мной.

За завтраком я рассказала ей, как оказалась в этих краях. А именно ту же историю, что и Марии вечером ранее. В ответ мне Алена поведала свою историю.

– Ава давно вошел в дверь адову, лет семь уж прошло. А мама и того раньше, – начала печально она свою повесть. – Тогда я и осталась одна в этом доме. Худо абие стало. Много чесо продала, абы выжить. Ох, и поношения я тогда натерпелась. А уж о женитьбе и не мечтала. Обаче, несколько лет тому назад к нам с севера приехал человек. Мы полюбили друг друга, он взял меня в жены. Начали жить мы тут, в доме отца моего. Он начал обрабатывать землю, хотел воздвигнуть жило больше. Но не прошло и двух недель со дня нашей свадьбы, как его забрали в армию. Год назад мне пришло известие, о том, что он погиб аки герой. С тех пор я одна.

Ее думы были печальны, и голос вводил в траур. Еще чуть-чуть и она бы заплакала, если б не…

– Так, хватит! Теперь ты не одна, – твердо, но аккуратно поспешила вставить я. Слезы и сопли мне тут совсем не нужны.

Она подняла на меня удивленные глаза.

– Я тебе помогу. С деньгами и едой придумаю что-нибудь, но дрова для печки у тебя будут точно! Да и огород могу вскопать, – мой голос становился все тверже и даже упрямей. Нужно было внушить ей уверенность. Но, вспомнив какие бывают размеры огородов, добавила: – Ну, может, не за один день… Но вскопаю!

– Благодарю, – тихо улыбнулась Алена. – Я буду рада, если ты у меня останешься, но у меня и на себя ни еды, ни дров для печки…

– Ничего, все будет, – заверила я.– У тебя даже на сегодня дров нет?

Женщина отрицательно помотала головой.

– Хорошо, – мой голос звучал решительно. – С этого дня у нас начинается новая жизнь. А новую жизнь лучше всего начать с чистого дома. Ты одна сможешь вымыть комнату? А я пойду за дровами.

Она согласна кивнула, но удивленно спросила:

– Ты хочешь сама пойти в лес и нарубить дров?

– А что? Думаешь, не справлюсь? Я у себя дома рубила дрова. Да не один раз.

«Ну как дома… В саду ненужные стволы яблонь пару раз… И не рубила, а пилила».

Я резко встала и быстрым шагом направилась во двор. Алена засеменила за мной.

Двор, который я не смогла разглядеть вчера из-за отсутствия достаточного света, был не маленьким, но и не большим. Как по мне – то, что нужно. Его засеивала молодая зеленая трава. На противоположной стороне от дома располагался сарай с каким-то маленьким пристроем. Может, для животных? За небольшим фруктовым садом расстилался большой огород. Мне показалось, что тут было, на глаз, соток восемь, а может и больше. Здесь было очень красиво. Вот так бы стоять и смотреть на всю эту прелесть девственно чистой природы прошлого…

Не успела я полюбоваться красивыми видами, скрывшимися от меня вечером во тьме, как послышался какой-то шум с улицы. Я не предала этому значения, а зря.

Бам! Бам! Бам!

Резкие и громкие удары в еще крепкие ворота были неожиданностью для нас с Аленой.

– Алена, отворяй! Это Иван, – послышался сильный, но не требовательный голос из-за ворот. Сразу создалось впечатление, что этот голос принадлежал властному мужчине средних лет, который в этот раз сдержал свой привычный повелительный тон.

Женщина, к которой обращался голос, сразу поспешила открыть. Надо сказать, что все ее движения казались немного скованными и неуверенными, такими же, как и речь. Я не знала мужчин этого города, да и этого века в целом. Не знала какие у них обычаи и порядки, поэтому, на всякий случай, сосредоточилась и невольно напряглась.

Что принес с собой этот человек? С добром ли он пришел? Если обидеть вздумал бедную вдову, не дам. Если помочь – спасибо. Зачем заходили к вдовам в то время? Но его тон был мягким, значит должно быть все нормально.

На пороге появился высокий сильный человек могучего телосложения с русыми, немного рыжеватыми волосами до плеч.

– Здравия тебе, Алена, – с улыбкой произнес он, переступив порог.

– Доброго дня, – только и успела ответить она, как мужчина повернулся в мою сторону.

– Так вы и есть та девчина! – он начал медленно подходить ко мне.

Я же, в свою очередь, не двигалась, не проявляя ни дружелюбия, ни враждебности. Видя мою сосредоточенность, мужчина подошел ко мне и лучезарно, немного по-отцовски, приобнял за плечи и тут же отпустил. К таким жестам я привыкла и в наше время, но напряжения они не снимали никогда.

– Вы меня знаете? – удивилась я.

– Конечно! Как же мне то и не знать? – посмеялся он моей реакции.

– Но кто вы?

– Ах, власно, где мои манеры! Извините меня, привык, шо меня все ведети, забыл, шо вы из далече. Меня зовут Иван. Я отец Маши, шо вы вчера спасли.

Узнав, кто наш гость, я немного расслабилась и приветливо улыбнулась. Он вряд ли мне навредит. Заметив мои перемены, Иван стал говорить активнее прежнего. На лицо – ярый холерик.

– Я инда ни вем, что было бы, если б вы не проходили мимо! Ведь у нее скоро должна быть женитьба, а если бы случись шо… Ой, страшно подумать – поношение на всю жизнь. И как те негодяи посмели напасть на мою дочь?! Ее б, шо случись, так никто замуж и не взял бы! Отец жениха напрочь отказался бы брать ее. Пришлось бы всю жизнь на шее у родителей сидеть. А потом шо?

Как же я не люблю, когда говорят «шо», вместо «что»!

– Но ведь можно и работать, – с трудом втиснулась я в его монолог.

– Работать? Женщине? Кем? – рассмеялся Иван. – Женщине надобно за домом присматривать, деток растить!

«Все хорошо. Все хорошо.» – начала повторять я про себя мантру, взятую из одного фильма. Если бы не простодушность и приветливость собеседника, не стала бы сдерживаться. Мягко сказать, не люблю мужские разговоры на тему «Мужчина свободен, а место женщины у плиты». Я, вроде, человек адекватный, но подобные высказывания будят во мне ярую феминистку. Как по мне, женщина свободный человек, сам для себя выбирающий, что делать по жизни, особенно, когда мужчина не в состоянии достойно обеспечивать семью. Да и все его коверкания слов, тоже на нервы действуют.

Пытаясь отвлечься от мыслей негодования по поводу высказываний отца Маши, я начала оглядываться по сторонам и только тогда заметила двух парней, стоящих у домика и с интересом разглядывавших нас. Иван проследил за моим взглядом. Улыбнувшись, мужчина подозвал парней жестом руки.

– Хочу представить моих сыновей, – обратился он ко мне. – Ярослав – мой старший сын, – мне сдержанно кивнул тот парень, что выглядел постарше. Он очень сильно внешне походил на отца, но сразу было видно: характер более спокойный, может даже немного нелюдимый.

– А это Святослав – мой второй сын, – продолжал Иван.

– Здравствуйте! Зело приятно с вами познакомиться, – живо отреагировал другой юноша. Он был чуть ниже и другого телосложения, нежели отец и брат, но не сильно им уступал в массивности.

«А он ничего…» – случайно про себя отметила я.

И вправду, все гости внешне были привлекательны, но большие зеленые глаза Святослава придавали ему чуть большую красоту.

Я по-деловому протянула ему руку с фразой «Меня зовут Нори». Он живо потряс мою руку и еще долго не хотел отпускать.

Пауза с пожатием рук затягивалась. Я тут же хотела убрать руку, но парень не отпускал, а вырывать было неудобно. Мои брови медленно поползли наверх, что заставило опомниться юношу и отпустить меня.

– Мы закончили, – в этой паузе, безэмоционально отчитался отцу Ярослав.

Иван посмотрел куда-то в сторону дома и удовлетворительно кивнул. Я взглянула туда же. Около дома Алены лежали вязанки бревен, стояли корзины и еще какие-то вещи. Похоже, их принесли сюда братья, пока мужчина отвлекал меня разговорами.

– Это – наше дарование вам. В благодарность за спасение…

– Но мне этого не надо, – запротестовала я.

– Не надо? – переспросил Иван, недоверчиво и с доброй насмешкой приподняв бровь. Он прекрасно понимал, в каком положении мы с Аленой находимся.

– Я не для этого помогла Марии, – серьезно настаивала на своем я.

– Да, но мне неудобно. Вы спасли мою дочь, а я вас не отблагодарю? Мне что, вторую ночь бдети? – пошутил он.

Тут уж настала моя очередь вернуть ему тот же недоверчивый взгляд. Было ясно, что он спал, но совесть мучила, похоже.

– Вы уж не отказывайтесь, пожалуйста, – нежно попросил он. – А завтра вечером мы вас ждем на ужин. Вся семья с нетерпением ждет знакомства с вами!

– Я одна не пойду, – я решила немного понаглеть, взглянув на Алену, так и стоящую у ворот.

– Я понимаю, – согласился мужчина, проследивший за моим взглядом. – Приходите обе!

И на такой радушной ноте Иван с сыновьями поспешил уйти, пока я не отказалась от чего-нибудь еще. Он мне показался хорошим, добрым человеком.

Проводив нежданных гостей, мы принялись осматривать подарки. Точнее, по началу, принялась я одна. На мой вопрос, чего она стесняется, Алена ответила, что «это твое».

– У нас с этого дня новая совместная жизнь. Помнишь, договаривались? А значит все у нас общее, ну кроме предметов личной гигиены, естественно, – я выжидательно остановила свой взгляд на ней и ободряюще улыбнулась. Мне было неудобно, что я осталась в ее доме, не спросив предварительно разрешения хозяйки. А еще я боялась, что Алена может меня выгнать и мне некуда будет идти.

Чего в подарках только не было! Большую часть вещей составляли продукты питания, такие как соленья, варенья, хлеб, зерно, крупы, кое-какие овощи. Также принесли дрова, какую-то непонятную мне мелочевку. В одной из корзин Алена нашла тканевый маленький мешочек и подала его мне.

– Они что, решили купить меня? – рассердилась я, высыпав на руку содержимое мешочка.

На моей ладони красовались 12 круглых металлических монет с интересными узорами.

– О, ногаты! – воскликнула Алена, заглянув ко мне в руку. – Да еще как много! Значит, они тебя уважают. Тут у нас так принято, – объяснила она.

«Двенадцать – это не много», – мысленно успокаивала себя я, доверяясь словам Алены, ведь она знает этот век и эти порядки лучше меня.

– Целых двенадцать! Это много… А я до десяти только считать умею и то бедне, – призналась женщина.

Я начала рассматривать кажущиеся странными мне монетки. Они чем-то напоминали своих потомков: такие же круглые, металлические, но вот рисунки странные и нет цифр. Почему нет значения стоимости, я понимала, ведь в то время одна такая монета стоила ровно одну такую монету. У них не было двух рублей, которые можно было бы обменять на две монеты по рублю. И копеек не было, которые в сумме составляли бы рубль. Меня интересовало другое: что значат символы и рисунки на них? На наших, например, стоит герб. А тут что? Или эти непонятные черточки тоже герб какой-то страны?

На монеты я смотрела недолго. Вскоре опустила их обратно в мешочек и протянула его Алене.

– Спрячь куда-нибудь, пожалуйста! Потом с ними разберемся.

Снова оглядев все подарки, я сказала Алене в форме шутки:

– Я же сказала, что найду и дрова, и продукты, – и уже серьезным тоном добавила: – Где у тебя находится топор?

– Секира? В сарае, – последовал быстрый ответ. – А тебе зачем? Ведь у нас уже есть дрова для печи. Иван с сыновьями привез.

– Их на сколько хватит?

– Дня на два… – задумчиво прикинула хозяйка.

– Этого мало. Нужно хотя б на неделю. Потом у меня будут другие заботы.

Я быстро повернулась и зашагала в сарай. Только по пути вспомнила наш утренний разговор и в задумчивости остановилась. Я же просила Алену помыть дом!

– Где у тебя ведра находятся? – окликнула я хозяйку.

– Есть одно дома.

– Одного мало, – не хотелось мне долго бегать за водой, только зря время терять с одним ведром.

– В сарае есть еще. А тебе зачем? – нерешительно спросила она.

– Воды тебе принести.

– Я сама нанесу. Не беспокойся.

– Много? – скептически спросила я. – Не думаю. А ее тебе сегодня потребуется достаточно.

И только сейчас, во время разговора оглядывая двор, я заметила одну маленькую деталь. Точнее, заметила ее отсутствие.

– А где же бочка?! – воскликнула я.

В моем понимании около частного дома всегда должна стоять бочка для воды. Ну, так положено. Да и она иногда нужна бывает.

– В сарае, – в очередной раз ответила женщина.

Я повернулась и пошла в сарай. Тут у меня снова возникло небольшое недопонимание: трава у входа в сарай не помятая и нет следа от открывающейся двери. Словно сюда никто давно уже не ходит. По моему удивленному взгляду Алена поняла, в чем дело, и поспешила объяснить:

–После смерти мужа, я убрала все его вещи в сарай и не ступаю туда более. Там все, чем я не пользуюсь. Вещи и инструменты мужа и отца.

Дверь была большая и тяжелая. Как же трудно она открывалась! Отчасти из-за травы, но и петли на дверях надо было смазать. В сарае находилось много наваленных друг на друга вещей и очень много пыли! Что-то лежало, что-то весело, некоторые инструменты валялись на полу, было много закрытых и только прикрытых коробок и ящиков. Меня порадовало то, что бочка и все необходимые мне сегодня инструменты лежали у самого входа. Но мысль о генеральной уборке в сарае засела у меня надолго.

Я, не без усилий, выкатила бочку из сарая, но ставили мы ее уже вдвоем на то самое место, где она когда-то стояла. Под бочку подложили пару дров для устойчивости. Она была деревянной, не очень большой, но и не маленькой. Простояв в сарае долгое время, она стала не пригодна к использованию, ее нужно было вымыть.

– Я сейчас принесу два ведра воды, и первым делом вымой, пожалуйста, бочку. Потом я ее заполню водой, – повелевать хозяйке всего имущества было неудобно в ее собственном доме, так что я постаралась сказать как можно нежнее.

Там же, в сарае, я взяла два деревянных ведра с ручками из веревки и пошла к выходу.

– Ты так пойдешь? – вдруг остановила меня Алена удивленным тоном.

Она смотрела на мою странную одежду. Для нее странную: футболка с рисунком, зауженные джинсы, кроссовки – все то, в чем я оказалась в этом веке. Это привычная одежда для нас, но не для того времени. Оставив ведра во дворе, я последовала за девушкой в дом. Она подвела меня к одному из двух шкафов у дальней стены от двери, к тому, что повыше, а другой больше походил на комод, и вынула из него белую длинную рубашку и красный почти в пол сарафан. Одежда была новая, красивая, в лучших традициях того времени, однако слегка простоватая. Но я не привыкла к такой, да и в штанах работается удобнее. Поэтому я, как можно вежливее, отказалась. Но вот кое-что я все же надела. Из веревки я сделала что-то типа пояса и ножны для ножа.

– Они будут в этом шкафу. Оденешь, егда захочешь.

Уже через пару минут, я, узнав у Алены дорогу, шла с двумя деревянными тяжелыми ведрами к колодцу. Он находился недалеко от дома: всего нужно было дойти до конца квартала, свернуть направо и пройти еще квартал.

На улице сегодня было тепло, даже немного жарко. Яркое солнце играло своими лучами по лицам прохожих, норовя попасть в глаза. Повсюду бегали маленькие дети, даже настолько маленькие, что я удивлялась, как их отпустили родители одних. На лавочках у домов общались старики. Занятые своими сплетнями, женщины по двое-трое спешили куда-то по своим делам. Все, кроме самых маленьких детей, которым не было до меня никакого дела, пытались исподтишка разглядеть мою странную одежду.

Мне даже вспомнился один эпизод интересного детского фильма: девушка примерно в такой же одежде, что и я, попадает в прошлое- двадцатый век. На нее начинают странно коситься, и она говорит, что сейчас такая мода в Индии. Все оставляют ее в покое, но остаются в ужасе от индийской моды.

«Может и мне так же сказать?» – улыбнулась я своим мыслям.

Я, в свою очередь, с тем же интересом, но не столь пристально рассматривала местных жителей. Все девушки и женщины ходили в красочных сарафанах. Девушки вплетали в свои длинные и толстые косы изящные ленты, женщины же прятали свои волосы. Насколько могла заметить, тут не принято распускать волосы или делать просто хвостик.

Наконец, я дошла до колодца. Это было большое открытое пространство, наверно, значимое для этого города. В таких местах обычно назначают встречи, организуют мини-программки. Может и у них что-то похожее тут? Как раз в ответ моим мыслям, здесь собиралась группка молодых девушек примерно моего возраста, а может и чуть младше. Они громко смеялись, обсуждали что-то, перебивая друг друга. Их яркие голоса были слышны еще далеко, но они в своем мире не замечали больше никого.

А мне было некогда замечать их. Тем более, что передо мной встала задача: нужно воспользоваться колодцем так, словно я это делала всю жизнь, хотя, честно признаться, близко вживую их не видела. Этот колодец был с большим колесом и крышей, уже хорошо. Просто знаю технологию и все. Но теоретическое знание не всегда спасает в подобных ситуациях…

Кое-как, не умеючи, я все же достала воду и помыла ведра от пыли, а позже налила в них воды. Мои движения были неуклюжи, поэтому я сильно радовалась, что девушки сейчас меня не замечают, а больше никого на площадке не было. Я только собиралась идти обратно, как до меня долетел обрывок речи:

– Я думала мне все, конец. Но ни! Она как выскочит из-за кустов! Да как набросится на бандитов! Одного убила, другого ранила, в общем те, что остались живы, еле ноги унесли!

Мне сразу узнавался этот голосок.

– Маша! – громко недовольным тоном воскликнула я.

Обходя расступившихся подруг, из центра сбора выбежала довольная собой Мария. Она сегодня была с двумя толстыми аккуратно заплетенными косами и в красивом сарафанчике. Девушка сразу бросилась мне на шею.

– Здравствуй! Я так рада тебя зрети! – как ни в чем ни бывало начала она и сразу оглянулась к подругам: – Это та самая девушка, про которую я сказывала. Ее Нори звать!

Подружки быстро окружили нас, но не проявляли ко мне столь пылкого интереса, как Мария. Тем лучше: меньше внимания, больше свободы. Но и они с интересом рассматривали меня и мою одежду, некоторые перешептывались.

Я же была не столь довольна рассказом Маши, как она и ее подруги.

– Как у тебя дела? – спросила девушка. – Как обжилась?

– Нормально, – быстро ответила я, и, нахмурившись, продолжила, – ты мне лучше скажи, кого я там убила?

– Ну… Я… – замялась девушка и тут же тихо мне добавила: – Ну, приукрасила чуток. Что с того?

– А то, что я не убийца! – негромко рявкнула я в ответ.

– Ты меня спасла и это важнее! – примирительно сказала она и приобняла меня одной рукой за плечи.

Как тут устоять?

– Ладно, мне нужно идти, – миролюбивым тоном сказала я, поднимая свои ведра.

– Так ты носишь воду? Погоди, кликну братьев, они сами тебе воды стаскают сколько нужно.

– Нет, спасибо. Вы и так много сделали для меня, – намекнула я на подарки, улыбнулась на прощание и зашагала обратно домой.

За водой я ходила еще около шести-семи раз, но девушек на полянке больше не встречала. Дорогой, мне было интересно наблюдать за домами. Каждый дом характеризует его жильцов. Мне это всегда было интересно: у каждого свои заборы, окна, расположения дома. Это все так увлекательно и всегда завораживающе. Особенно в моем веке мне нравились ставни на окнах: красивые, живописные. У всех разный узор, цвет. Особенно интересовало что-нибудь эдакое, не как у всех. В наше время такое редко встретишь. А тут загляденье – у всех что-то свое, особенное, красивое. Хоть останавливайся и смотри.

Но нельзя было – мне еще за дровами идти.

Во время передвижения меня легонько по ноге постукивал нож. Всегда, когда смотрела фильмы про прошлые времена, меня привлекало одно обстоятельство: мужчины носили везде с собой мечи, шпаги или еще какое-нибудь оружие. И когда чуть что не так, они выхватывали шпагу и вызывали противника на дуэль. Да и так, для защиты можно. Всегда хотелось так же ходить, как показывали героев в фильмах. И тут у меня возникла такая возможность! Да, всего лишь нож, но чувствую себя причастной к тем прекрасным временам, к героям. С тех пор, как отобрала нож у разбойника, он стал мне лучшим другом. Пока не накоплю деньги на настоящий меч.

Пока ходила по городу, постоянно замечала на себе чьи-то взгляды. Кто смотрел с интересом, а кто и с явным неодобрением. Иногда до моего слуха доносились недовольства горожан:

– В чем это она? Неужто в мужской одежде ходит?

– Да где же ее коса? И голова совсем не прикрыта! Какой стыд!

– Вот поди теперь разберись девушка это али мужчина. Понос!

«Ничего, привыкнут, забудут» – уговаривала я себя, чтоб не наброситься в ответ на людей из-за таких оскорбительных заявлений.

Как набралась полная бочка и два ведра принесла еще лишних для мытья, я взяла топор и отправилась в лес за дровами, перед этим спросив у Алены:

– Мы тогда с Машей зашли в те ворота – я указала направление, так как не знала, как они называются. – Есть ворота ближе?

– Ни. Это самые близкие до нас.

Когда я отправилась за дровами, был уже полдень. А может и больше. Солнце начинало сильно печь. До леса от города было недалеко, все люди в городе уже спешили укрыться в своих домах от палящего солнца. Но не я.

Я упрямо шла вперед, напоминая себе, что уже работала в подобных условиях. Как-то в саду надо было выкопать много корней: яблоня разрасталась. Тогда у меня выдалось очень занятое лето. Ну я и не нашла более удобного времени, как тот день, забыв посмотреть погоду. Приехала в самое пекло, но делать было нечего, пришлось копать. Воды мало, жара +38. Ничего, выкопала, выжила. И тут справлюсь.

Примерно так я думала первых часа два. Но спустя время начала постепенно проклинать все, что видела. И топор, потому что не умею им пользоваться – до этого всегда использовала пилу, а как рубить знаю только в теории – и жару, от которой тень не спасает, и джинсы, в которых очень жарко. Не раз я еще вспомнила тот сарафан, что мне предлагала Алена, но это был мой выбор и мои проблемы. К вечеру, вырубив, наконец, одно небольшое дерево и разрубив его так, чтоб удобно было тащить, я поплелась домой. До конца разрубать я его решила дома по двум причинам: на сегодня с меня хватит и так тащить проще.

Я не заходила глубоко в лес и не отходила далеко от ворот города, но дорога домой оказалась очень долгой.

В итоге, не частые прохожие могли наблюдать интересную картину: девушка, в странной одежде, обливаясь потоками пота, еле тащит за собой дерево, разделенное на несколько частей, не обращая ни на кого внимания.

Были бы в то время камеры или телефоны, люди б не упустили шанса заснять происходящее. Но тогда мне было плевать даже на это. Я устала на столько, что не могла нести ни топор, ни дерево. В руки, позади себя, я схватила ветки ствола и упрямо шла вперед. Моя задача заключалась лишь в том, чтоб не разжимать руки и передвигать ногами. Ненавистный к тому времени топор валялся где-то на ветках, но так, чтоб он не упал и не потерялся. Мне крайне не хотелось искать потом еще и его, поэтому сразу постаралась положить его так, чтоб вернуть его домой в целости и сохранности. После меня оставался ощутимый след от веток дерева.

Я практически ввалилась в открытые ворота дома. Алена заранее открыла их для меня, увидев мои жалкие усилия еще на пол улицы от дома. Она мне сначала пыталась помочь затащить дерево в ворота, но мои отрегулированные долгой дорогой действия показали, что ее усилия не требуются.

Подруга только успела закрыть за мной ворота и повернуться ко мне, как очень сильно перепугалась, о чем она мне потом говорила. Я, дотащив ветки до середины двора, тяжело упала прямо на них. Мне повезло – там были листья. Хотя я это сделала специально: ужасно устала и не было сил больше ни на что. Но бедная женщина подумала, что я пала без чувств и побежала в дом за водой. Я не знала, сколько прошло времени, кажется немного, как Алена уже выходила обратно с деревянным ковшиком, наполненным водой, который подала мне, присев на колени рядом.

Меня хватило всего на два глотка, потом я снова опустила голову и дрожащие руки, после придерживания ковшика, на ветки. Мне постепенно становилось лучше. Уже вскоре я начала немного прикидывать время по солнцу и обстановке на улице: было около восьми вечера. Разговаривать я начала только примерно после получаса отдыха. Все это время Алена не отходила, с беспокойством осматривая меня и трогая мой лоб. Но когда я начала, хоть и уставшим голосом, но шутить, женщина совсем успокоилась и легла рядом, поставив ковш на землю.

Тем вечером мы еще долго общались, лежа на этих ветках и смотря на небо. Говорили о пустяках: о погоде, о звездах, когда стемнело, о людях, обо всем, что приходит в голову.

Знаете, хоть я и устала тогда до ужаса, но это был один из самых прекрасных вечеров в моей жизни. Было далеко за полночь, когда Алена помогла мне встать и проводила до постели.

Привыкнет!

«Дом – это люди. Сбереги их, а стены мы восстановим.»

Юрий Силоч

Следующим утром я проснулась раньше, чем предыдущим. Так как у меня не было часов, приходилось время прикидывать по солнцу, свежести воздуха и передвижениях людей на улице. По моим расчетам, я встала примерно в восемь. Деревенский климат, знаете ли, способствует раннему подъему. Но и в этот раз моя радость не продлилась долго. По виду Алены я поняла, что встала поздно.

«Привыкнет!» – про себя психанула я, но ничего ей говорить не стала.

Но мало было рано проснуться. Для меня большую проблему занимала другая задача: встать. После вчерашнего, у меня болело все. Каждый сантиметр мышц отдавался болью при любом, даже самом незначительном, напряжении. Особенно болели руки и спина. Я позволила себе немного скорчить болезненную мину и простонать от боли, но только когда не было рядом подруги. Она не должна знать, насколько я слабая. Не хочу, чтоб она сдалась, посмотрев на мою немощь. Однако полностью скрыть свою боль у меня не получилось.

Алена позвала меня за стол завтракать. Садиться было очень больно, и я, не сдержавшись, скривила лицо от боли. Пришлось посмеяться и перевести все в шутку. Завтрак был скуден, но хорошо, что хоть что-то.

– Я сегодня хочу заняться огородом. Нужно вскопать землю для посадки, – сказала я о своих планах на день Алене. Хотелось дать отдых своим старым костям и полумертвым мышцам.

– Так ведь поздно уже садить! – воскликнула удивленная женщина.

– Ничего, еще успеем, – утешила ее, припоминая, когда приходилось заканчивать посадки нам с мамой. – Вырастет, может и мало, но хоть что-то.

– Но у меня нет ни семян, ни рассады, – опечалилась собеседница.

–Ничего. Где деньги, что вчера дали?

Она откуда-то из-за печки вынула мешочек и протянула мне.

– Не, сама его возьми, – помотала я головой. – Сходи сегодня на рынок, да посмотри там рассаду. Может, кто что продает. Особенно обрати внимание на картошку.

– Картошку? – удивленно и недоверчиво переспросила она.

Только тут я поняла, что ляпнула очередную глупость. На Руси в то время не ели картошку! Ее привез только Петр Первый, и то люди отказывались ее есть. Но я-то знаю, как ее готовить…

– Картошка – это овощ такой, – объяснила я. – Поспрашивай есть она или нет. Можешь пока не покупать, завтра вместе сходим и купим отдельно. Не представляю жизни без картошки…

Она удивилась мне, но ничего не сказала. Алена вообще мало разговаривала и тихо, стараясь слушать то, что говорят другие.

После завтрака я зашла в пыльный сарай, взяла лопату и пошла в поле. Это было большое пространство без грядок с высокой травой. Копать было нелегко. Сначала казалось трудно, а, точнее сказать, больно, но со временем мышцы размялись и стало легче. Так же было куда свободнее и свежее в сарафане, что мне вчера предлагала Алена. В этот раз я надела его. Правда в нем было именно так, как я и ожидала – неудобно. А низкие подолы закрывали обзор на траву. Джинсы, которые я возненавидела еще вчера, бросила дома.

«Срочно! Будут свободные деньги, срочно покупаю себе штаны и кофту!».

Вот что меня раздражало больше всего в копании летом, так это уже успевшая вырасти трава. Корни, трава – меня это жутко угнетает. Но есть плюс в том, что эту землю недавно копали – всего год, два назад. Уже не так тяжело, как могло бы быть. Да и земля тут не очень тяжелая, и не песок, а то, что надо.

Я быстро увлеклась своими размышлениями. Люблю думать во время подобной работы о всяком, мечтать, фантазировать. А как было бы, если бы… Или вспоминаю интересную информацию из книг, фильмов. Иногда мои размышления прерывала Алена, которая приносила свежую воду. Я даже как-то не заметила, когда она успела сходить на рынок.

– Кстати, нам же сегодня идти в гости, – днем спросила я ее. – Ты знаешь, куда нам надо?

В ответ женщина лишь кивнула.

– А к которому часу? Когда ужин примерно?

– Я тебя кликну.

Алена ушла, а я опять занялась своими размышлениями. Через несколько часов она и в правду меня позвала в дом. К тому времени я уже забыла о том, что мы приглашены в гости. Был уже вечер, но еще светло. Маленькие мушки не сильно, но уже начинали беспокоить.

– Я могу еще поработать, – сказала я хозяйке дома, ставя лопату на место в сарай.

– Нам уже пора собираться, убираться-, тихо и кротко, как и всегда, сказала женщина.

– Куда? – удивилась я.

– Нас же в гости звали, – слегка улыбнулась она моей забывчивости.

– А… Точно!

Я быстро умылась и причесалась. Решила распустить волосы, раз иду на прием. Косметики у меня не было, чтоб накраситься. Только с этими сборами я заметила, чего же очень не достает в доме – большого зеркала. Было только маленькое у Алены, но в нем нельзя осмотреть себя в полный рост. Но, как могла, взглянув на свой сарафан, я отметила, что сойдет для такого похода. Тем более, что альтернативы у меня не было, а джинсы надевать после вчерашних злоключений очень не хотелось. Хорошо, что я еще дома привыкла работать чисто.

– И ты так пойдешь? – удивилась Алена, когда я сказала ей о своей готовности.

Эта фраза стала у нее дежурной.

– У меня нет выбора.

– Погоди…

Она подвела меня все к тому же шкафу у дальней стены комнаты и достала из него красивый выходной новый красный сарафан с небольшим рисунком, с тесьмой и белой рубашкой. Мне наряд пришелся как раз в пору. Мой любимый нож пришлось оставить дома – не брать же его в гости: все равно, что на бал. На ногах неизменно оставались кроссовки.

Алена тоже оделась в выходную одежду, и мы отправились в гости.

Дорогой, подруга мне рассказала, что она купила сегодня на базаре.

– Рассаду тыквы, морковку, рассаду капусты, зелень, свеклу, кабачки, перец… – перечисляла она.

– А про картошку ты узнала? – поспешила задать интересующий меня вопрос.

– Да. Я нашла одного торжника, что продает картошку. Но вот рассада это или нет, я не ведаю. Отнюдь не разбираюсь в ней. Наши такого не едят… – неуверенно закончила она.

– Ничего, – ободряюще улыбнулась я. – Завтра посмотрим, что там за картошка.

Алена остановилась у большого красивого двухэтажного дома. Все его окна были украшены изящными ставнями. Во двор выходил большой балкон на втором этаже. Таких красивых домов того времени, как этот, я еще не видела. Массивные ворота дома были открыты, за ними располагался большой, зеленый от травы двор. В глубине двора виднелся сарай, а за домом дорожка уходила в яблоневый сад. Может там были и другие деревья, но мы, с улицы, видели только яблони. По двору бегали люди, похоже, работающие тут.

Мы с Аленой подошли к воротам. Я не люблю заходить на чужую территорию без предупреждения, поэтому остановилась у ворот в нерешительности. Алена последовала моему примеру.

«Вообще, хорошо бы постучаться… – думала я. – Но зачем? Чтоб ворота открыли? Так они и так открыты. Но проходить так не хорошо…».

Во время раздумий, я оглядывалась. Не прошло и полминуты, как к нам подошел мужчина, о котором через пару лет можно уже будет сказать «престарелый». До этого он сидел на крылечке у дверей дома, а, как увидел нашу нерешительность, вскочил и, хромая, поковылял к нам. Похоже, у него болела нога.

– Это вы Нори? – с улыбкой, немного кланяясь, спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Проходите, вас давно ждут.

От последней его фразы, мне стало не по себе. Не люблю опаздывать.

Мужчина нас проводил в дом. Первая комната – гостиная, где нас и ждали, была очень большой, с двумя колоннами посередине и разделялась на две части. С одной стороны, напротив входных дверей, находился большой богато накрытый прямоугольный стол, за которым на скамейках уже сидели люди. Другая часть комнаты, за колоннами, была отведена для общения. По ее периметру стояли скамейки, комоды и маленькие столики, по типу журнальных, в центре был постелен ковер.

Как только мы с Аленой зашли, в комнате воцарилась тишина. Все взгляды были обращены на нас.

– Здравствуйте, – неуверенно и немного смущенно поздоровалась я со всеми. – Не привыкла быть в центре внимания.

С дальнего конца стола встал и подошел ко мне счастливый хозяин дома. На его лице читалась гордость. Могу предположить гордость за то, что он в очередной раз продемонстрировал свой богатый дом и многочисленную семью, которая сейчас наблюдала, как мужчина тепло пожимает мне руку.

– Добре! Зеле рад, шо вы пришли. Алена, – он кивнул моей спутнице в знак приветствия.

– Надеюсь, мы не очень опоздали? – иногда я бываю такой же скованной, как и Алена.

– Шо ты. Вы как раз вовремя! – улыбка не сходила с его лица, и он повернулся к столу. – Присаживайтесь, – указал он рукой на свободные места, но тут же удержал мою руку. Его голос звучал гордо:

– Алена уже знакома, а вам бы я сейчас хотел представить свою семью. Знакомьтесь, это драгоценная душа моя Василиса. – Женщина, что сидела по правую руку от Ивана, встала и с улыбкой и кивком произнесла: «Здравствуйте». – С моим старшим сыном вы знакомы, – Ярослав, сидящий напротив матери, сдержанно кивнул. Я ему ответила тем же. – Это жена Ярослава – Анастасия, – молодая девушка, держащая на руках маленького ребенка, помахала мне. – Со Святославом вы тоже знакомы, – он сидел слева недалеко от свободного места и протянул мне руку для пожатия. Как и в прошлый раз, его глаза светились любопытством. – С моей дочерью вы тоже знакомы, – тут выскочила Мария и подбежала ко мне: «Как я рада твоему приходу!» – сказала она, обнимая меня, но под серьезный взгляд отца, вернулась на свое место и села между Аленой и двумя маленькими мальчиками. – А это мои младшенькие – Мирослав и Ратислав.

Мальчики вместе встали и хором поздоровались, словно репетировали.

Но я понимала, что это не так. Когда много общаешься с братом или сестрой, часто случается, что вы что-то делаете или говорите одно и тоже, и одновременно. У нас с сестрой так же было не раз.

При воспоминании о сестре, мое сердце невольно сжалось: когда теперь ее увижу?

Мирославу, методом вычисления решив, что он старший, было на вид лет девять, а Ратиславу около шести. Они были очень милыми детьми. Думаю, мальчики обычно проказники, но тут, под строгим взором отца и его наущениями, ведут себя примерно и даже пытаются быть джентльменами. Это так мило!

«Ратислав… Никогда не слышала этого имени. Сокращенное, наверно, Рати… Рати, Ратя так мило и ласково звучит…».

Представив всех, хозяин дома пошел на свое место, дав возможность и мне занять единственное свободное. Но перед этим, я нашла должным сказать, заметив обращенные с интересом на меня глаза собравшихся:

– Я очень рада быть тут и познакомиться со всеми лично. Благодарю, что пригласили на этот ужин. За эти два дня, что я в городе, вы так много для меня сделали! – в этот момент я чувствовала себя, словно на сцене, на выступлении, когда от меня ждут какую-нибудь речь.

– О, это пустяки, – отмахнулся радушный хозяин, успевший дойти до своего места. – Вы для нас сделали куда больше!

– Я так понимаю, мы квиты, – закончила я, с небольшим намеком, что хватит подарков благодарности и прочего.

– Ну шо. Мы ждали еще гостей, но, похоже, они не придут, – Иван как-то странно покосился на Машу и продолжил – давайте приступим.

К этому моменту я уже села на свободное место напротив главы семейства.

На столе из еды чего только не было! Мясо разных видов: курица, свинина, баранина были приготовлены во многих видах: варенные, зажаренные, копченые, с подливой. Тоже можно сказать и о рыбе. Но я не решилась попробовать рыбу ни в одном виде – не люблю в гостях, да и вообще на людях, выковыривать косточки из рыбы. Это не красиво, по-моему. А вот курицу пришлось руками есть, хотя для меня это тоже не приемлемо. Но в то время не было распространено орудовать ножами и вилками потому, что их не было в таком разнообразии и количестве.

Кроме всевозможного мяса и рыбы на столе были многочисленные гарниры: тыква, рагу, капуста, разнообразные каши, пироги, пельмени, плов.

«Плов?! Что тут делает плов?» – первой мыслю было у меня, когда я наткнулась глазами на это блюдо.

Дело в том, что плов не национальное русское блюдо. Его привезли к нам намного позже.

Словно проследив мой взгляд и поняв мои мысли, Иван громко сказал:

– Это новый рецепт риса. Мне его друг привез из… забыл откуда… Плов называется! – гордо закончил он.

Пока мне его накладывали, я сразу поняла, что это не плов. Я никогда не ела настоящий плов, но благодаря интернету и телевиденью в наше время, знала, как он выглядит и чем отличается. Плов – это что-то более рассыпчатое и, чаще всего, с изюмом. А это просто каша с мясом. Но я говорить ничего не стала – зачем расстраивать хозяев? Тем более, что даже в наше время в России настоящий плов мало у кого получается.

Ужин сопровождался разными разговорами. Меня много расспрашивали о моем прошлом, как я тут оказалась и как не побоялась спасти Марию.

Понимаю их последний вопрос. В то время женщины боялись противостоять мужчинам, даже жить без них, но я девушка из другого времени и с другими понятиями.

На все заданные вопросы, как могла, честно врала, не отходя от ранее придуманных версий. Кое-что, я все же взяла из своей настоящей жизни, но только то, что не перечит их времени и их пониманию жизни. Немного поведала о маме, о сестре, наши детские игры и проказы.

Когда Иван понял, что мне поведать больше нечего, он начал, как я потом поняла, одну из своих любимых тем.

– Я считаю, шо детей нужно учить так, как раньше учили нас, в строгости и прививать чувство ответственности. А вон, глядишь, некоторые бояре отпустили рукава по самые колени, и детей тому же учат – не уважать ни то, шо людей простых, а даже дело, которым занимаются. Ох, падет наша Русь-Матушка с таким боярами, ох падет!

Когда ужин, наконец, подходил к концу, а я рассказала о себе все, что могла, все начали общаться по группам. Анастасия ушла кормить своего маленького ребенка, Иван с Ярославом и Василисой у дальнего стола общались на какие-то свои темы. Мальчики Мирослав и Ратислав спросили разрешения выйти из-за стола играть. А Мария увела куда-то Алену по их личным делам. На миг мне показалось, что я осталась одна. И меня эта мысль порадовала – я сегодня немного устала, да и вчерашний день начал потихоньку напоминать о себе болью в мышцах. Но только лишь на миг… Убедившись, что все заняты своими разговорами, ко мне поближе подсел Святослав.

– Как вам ужин? – тихо, немного наклоняясь ко мне, спросил он.

– Очень вкусный, спасибо! Рада была познакомиться с твоей семьей! – у меня возникло впечатление, что он хочет о чем-то со мной поговорить, но не знает о чем. А я не собираюсь ему помогать.

– Сегодня хорошая погода…

– Да, тепло было днем. Но, как мне показалось, не так жарко, как вчера.

– Вы правы. Чем вы занимались сегодня? – не унимался парень.

– Копала огород.

– Вы сами? – удивился он.

– Да, а что в этом такого? – будничным тоном спросила я.

– Кликнули бы мене, я б вам все сам вскопал! – не удержавшись, воскликнул он.

– Нет, спасибо. Я привыкла делать все сама, ну или, по крайней мере, то, что мне под силу, – закончила я мягким голосом, не требующим возражений.

Слава еще что-то говорил, но мое внимание уже было отвлечено. К занятому разговорами отцу из других комнат подбежал Ратислав и, показывая бумажку, спросил:

– Ава, а льзя я тут порисую?

«Бумага в то время была дорогой вещью, – подумала я. – Ее изготавливали в малых количествах и тратили исключительно на документы».

– Льзя, – даже не взглянув на сына, отмахнулся Иван, увлеченный жаркой беседой.

Мальчик побежал к скамейке, где сидел раньше, но пока не начал рисовать, я его позвала:

– Ратя. Подойди, пожалуйста, – как можно мягче сказала я.

Святослав, заметив мою заинтересованность другими вещами, а не разговорами с ним, замолчал, ожидая того, что будет дальше. Мальчик, немного испуганно, подошел ко мне.

– Можно бумажку посмотреть?

Ратислав протянул бумагу. Взглянув на нее, я поняла, что была права. Это был документ.

– Нельзя рисовать на этой бумажке, – наклонившись к нему, я пыталась сказать как можно ласковей, чтоб не обидеть ребенка.

– Папа разрешил, – заупрямился мальчик, но не зло, как это обычно бывает с детьми в наше время.

– Это – документ, – просто объяснила я.

– Ава ино разрешает рисовать на старых грамотах.

– Но это новый документ. Его срок еще не вышел. Он нужен папе, – пальцем провела я по дате, показывая Рате место, где было написано: «от Двадцать девятого числа месяца Травный Шесть тысяч восемьсот шестьдесят шестой год от Сотворения мира…». – Этот документ был подписан совсем недавно, – закончила я, полагаясь исключительно на дату, не беря во внимание год, совсем забыла, что тут еще старое летоисчисление.

Мальчик ушел печальный, чувствуя мою правоту, а документ остался у меня.

– Передай его отцу, ладно? – протянула бумагу Славе, который слышал весь наш разговор.

– Еда, вы знаете, что там писано? – немало удивился он. – Вы умеете читать?

– Ну да, – просто сказала я, припоминая, что в это время на Руси мало кто владел грамотой.

– Да ладно! А что там еще писано? – немного недоверчиво спросил он.

Не люблю что-то кому-то доказывать, но мне и самой хотелось еще почитать древнерусскую письменность.

– «Договоръ. Я, Иван Петрович, симъ документомъ удостоверяю о принятии товара в размере пяти пудовъ от Любима Васильева из г. Новгородъ, а также о принятии на работу трехъ человекъ…» Дальше читать – уже скучающим тоном закончила я. Читать этот документ было трудно из-за разницы в написании букв.

– Ого! Ты и в заправду читаешь! Кто обучил?

Но на этот вопрос я уже не ответила, так как в комнату вернулись спасительницы от очередного вранья Алена и Маша.

– Наконец-то вы вернулись, – улыбнулась я. – В гостях хорошо, но нам уже пора домой.

Алена закивала в знак согласия.

Заметив, что с приходом девушек все отвлеклись от своих разговоров, я громко добавила:

– Спасибо за гостеприимство, но нам пора. Все было очень вкусно. До свидания!

Наскоро попрощавшись со всеми, мы с Аленой отправились домой. На улице уже стемнело, и людей не было. Только из окошек домов свет свечей освещал нам дорогу.

Гривна в неделю с человека!

«… быт или не быт.»

Ринат Валиуллин, из книги «Где валяются поцелуи»

Следующее утро началось не совсем так, как я ожидала. Первое что помню: яркое теплое солнышко светит на меня, проходя своими лучами сквозь стекло. Слегка потянувшись, я открыла глаза и тут же увидела громадного монстра с длинными лапами, который сидел высоко на стене над моей головой. Тут же утреннюю тишину пронзил вопль ужаса, я поспешила выскочить с кровати, но еще сонное тело не желало меня слушаться.

Когда Алена с улицы на крики ворвалась в дом, она увидела очень веселую картину: сидящую на полу девушку, прижимающуюся спиной к печке, натягивающую на себя пододеяльник и с ужасом смотрящую на черненького безобидного паучка.

«Это она еще не видела, какие я пируэты делала, чтоб оказаться как можно дальше от паука!»

Постепенно успокоив дыхание и взяв себя в руки, я начала ощупывать стену и пол в поисках того, чем можно убить монстра, но не сводила с него глаз. Ужасен тут даже не сам паук, а его неожиданное появление.

Алена, спасибо ей за это, скрыла свой смех. Она быстро вскочила на мою кровать и, голыми руками ударив по пауку, выбросила его останки за окно. В этот момент она была для меня героем!

Утром, мы, как и собирались, отправились на базар. До него идти было не мало, но как же я люблю такие места! Дорогой, мы с Аленой разговаривали о всяких мелочах. Продумывали, что нам нужно купить для дома. Это было только на уровне слов, ведь денег пока было мало, а когда перепадет еще неизвестно, поэтому нужно экономить.

Рынок нас встретил большой гудящей толпой. Кто-то криками привлекал к себе внимание, кто-то спорил о цене товара. Шум так же создавал и сам товар: куры, коровы, овцы, лошади ждали своей участи. Приезжие купцы из разных стран и простые люди из деревень стремились продать все, что только можно было представить в то время. Алене очень понравилась деревянная посуда с изящным вырезанным узором. Мне пришлось чуть ли не силой оттаскивать ее от посудной лавки. Нет, не потому что мне денег жалко, а…

– Ты ее заколеблешься отмывать, – сказала я ей тихо, отойдя от лавки, чтоб не портить торговлю продавцу. И, заметив ее непонятливый взгляд, добавила: – Ну… Надоест ее отмывать. Она ж резная, там же остатки пищи будут застревать.

Наконец, переходя от лавки к лавке, а некоторые продавцы разместились просто на бочках, своих повозках и коробках, мы нашли то, зачем пришли. Какой-то поседевший мужчина-иностранец, у нас бы сказали предпенсионного возраста, продавал свой товар, привезенный из других стран, всякие овощи на посадку, бобовые, среди которых было немного картошки.

– Здравствуйте. Почем картошка?

– Картошка? Я не ослышался? Вы хотите картошку? – обрадовался мужчина, и тут же начал сетовать на жизнь, часто вздыхая: – Знаете, мои друзья купцы говорили: «Не привози на Русь картошку!». Но нет, не послушал. Взял немного на свою беду. Вот теперь сижу с ней. Все берут, но не ее! А овощ то – хороший!

– Согласна, что хороший. Сколько у вас ее? – осмотрев, я заключила, что она имела вид как раз для посадки.

– Да всего ведро взял.

– Я возьму. Почем продаете?

– Всего три куны.

– Дорого! – тут уж вступила в разговор Алена. Она не понимала в картошке, но в местных ценах разбиралась получше меня.

Я не сильно прислушивалась к обсуждению, а рассматривала другой товар в лавке. Сторговавшись на определенной цене, продавец распрощался с несчастной картошкой, а мы пошли гулять по рынку дальше.

Базар был большой, конечно, не для наших времен, но все же. Он выглядел как одна большая улица вдоль одной большой стены. За палатками и товаром стена не бросалась в глаза, но, если сосредоточить на ней внимание, можно убедиться, что похожей в городе нет, разве что стена вокруг города превышает эту по габаритам. Данная стена была из камня.

«Интересно, что же за ней находиться…».

Гулять по базару можно было еще долго, тем более что мне нравится быть в гуще событий. Музыка, песни, танцы, как мне показалось, были неотъемлемой частью этого места. Тот, кто не мог ничего продать, приобретал деньги творчеством. На это всегда интересно смотреть. Но сегодня некогда было долго наслаждаться яркими красками этого места. Меня ждал огород – нужно было копать дальше, да и Алена хотела заняться посадкой рассады и семян, что купила днем ранее.

Мы вернулись домой ближе к полудню. Я быстро зашла домой выпить воды и отправилась в поле. Оценив обстановку, втыкая лопатой в землю, я запланировала докопать сегодня весь участок. Но этим планам не суждено было сбыться. Всего через несколько минут меня окликнула Алена.

Сейчас она была без ковша с водой и выглядела взволнованной. Я поспешила подойти к ней.

– Там Иван пришел, – немного испуганно заговорщицким тоном прошептала она, – тебя требует.

«Странно. Чего это он? Вчера же только виделись…» – вспоминая весь вчерашний вечер, я силилась понять, что не так сделала, пока подходила к гостю.

Обычно спокойный и уверенный мужчина сегодня выглядел вряд ли спокойнее Алены. Он постоянно переваливался с ноги на ногу, нервно теребя какие-то бумаги в руках.

Я поставила лопату к сараю.

– Здравствуйте! – не найдя за собой никакого греха, я постаралась сделать голос уверенным.

– Добрый день… – мы обменялись рукопожатием. Инициатором была я. Для того времени вообще казалось странным, что женщина может пожимать кому-то руку, тем более чужому мужчине.

– Я к вам уже приходил. Но мне никто не отворил… – продолжил мямлить он. – У меня к вам дело.

– Мы ходили на рынок. Ну что ж. Пройдемте в дом, – напустила на себя деловой тон я. – Не решать же дела во дворе.

После короткой заминки, он все же зашел в дом. Мы с Аленой, как учтивые хозяйки, прошли следом. Я жестом пригласила Ивана за стол, а сама села напротив него на свое обычное место.

– Шо вы приобрели на рынке? – учтиво поинтересовался Иван, но было ясно, что думал не о том.

– Картошку, – без тени смущения ответила я.

– Картошку? – удивился он. Похоже, мужчина знал, что это за овощ, но, как и все, не употреблял его в пищу.

– Да. Мне она очень нравиться.

Через несколько мгновений неловкой паузы, я подала голос:

– Вы хотели обсудить какое-то дело?

– Да, – выдавил из себя собеседник и покосился на Алену, которая стояла рядом.

Поняв его взгляд, женщина, сказав: «Приготовлю чай», отошла за печку и стала греметь посудой. Она делала все возможное, чтоб не видеть нас и не слышать. Мне же было без разницы, обсуждать что-то в ее присутствии или нет. Немного было даже неудобно перед ней, я же заняла ее дом, да еще и так бесцеремонно выгоняю. Фактически выгоняю не я, но разговор ведь со мной ведется.

– Мне сын… Святослав… сегодня утром поведал… – неуверенно начал Иван.

– Что? Не стесняйтесь, говорите, – добродушно хотела поддержать я.

– Вы чести вечор ону грамоту… – он протянул мне один из листков.

– Да, – мимолетно окинула взглядом листок и совсем успокоилась, узнав тему беседы, хотя меня значительно забеспокоило слово «чести», ведь я не знаю, что оно значит.

– Вы умеете чести? – голос гостя терял прежнюю неуверенность, но становился удивленнее с каждым моим согласием.

– Да, – неуверенно отозвалась я, надеясь, что это слово – значит «читать».

– Но кто вас обучил? – похоже, у него был шок от того, что какой-то бедный человек, тем более девушка, умеет читать.

– Там, где я жила раньше, учили читать всех, – немного заулыбалась я, припоминая свои школьные годы. Но тут же собралась и даже незаметно напряглась: как бы не ляпнуть лишнего.

Мужчина удивлялся все больше:

– Тогда льзя я вас проверю? Смогете ли вы прочести, шо писано на этих хиртиях?

Он протянул мне остальные листы бумаги. Ему хватило и двух документов, чтоб удостовериться в моих словах. Это были какие-то договора с кем-то из города Новгорода о поставках каких-то товаров. Я не вникала в смысл содержания, это было мне абсолютно неинтересно. Но, честно сказать, читать мне было трудновато. Эти документы были написаны по старым правилам и старыми буквами, некоторые из которых сильно отличались от привычных нам. Спасало от провала то, что я, еще будучи в своем веке, немного научилась читать старинные буквы и понимала деловой сленг.

На прочтении второго договора, Иван остановил меня.

– Верю, ве-рю! – сказал он голосом человека, убедившегося в том, что чудеса существуют, и, вместе с этим, до глубины души удивившегося этому.

После непродолжительной паузы уже обычным деловым тоном он продолжил:

– Раз вы и в правду разумеете, я бы хотел предложить вам работу. Скажите, а писать вы могете? А счислять?

На оба вопроса я просто кивнула.

– Абие я предлагаю вам быть учителем моих детей! – удостоверившись, но не проверяя, он решил мне предложить и продолжил: – Понимаете, я хочу, шоб мои сыновья были обучены грамоте. Старшие уже немного умеют читать и писать, обаче младшие еще ни. Последний учитель в городе внове угознал, его переманили в другую страну. Я читаю и пишу с трудом, так шо не мне быть учителем. Как вы смотрите на мою просьбу? Я вам буди платить.

Немного подумав, я решила, что лишние деньги нам в доме не помешают.

– Да, я могу научить ваших мальчиков читать, писать и немного математике, но только самое простейшее: сложение, вычитание, умножение, деление, дроби, числа со знаком минус – проще сказать кредит, а корни я не люблю.

– Шо такое «корни»? – перебил меня Иван.

– А, ясно. Тем проще, – удовлетворенно сказала я, поняв, что мужчина не будет с меня их требовать, так как сам не знает о корнях. – Но есть одно «но». Мне нужна книга. Лучше, если это будет Библия. Евангелие там…

Мужчина поднял на меня вопросительные глаза.

– Ну, я же должна по какому-то учебнику учить. Просить что-то прочитать, рассказать, кто что понял, диктанты…

Это было скорее отмазкой, чем настоящей причиной, хотя тоже имело место быть. Настоящая причина была в том, что я еще не хорошо знала древнеславянскую письменность, а книга перед глазами была бы отличным напоминанием старинных букв и слов. Тем более, что с детства меня мама учила читать эту книгу и некоторые тексты я помню до сих пор, что дает мне надежду на лучшее понимание этой книги, чем какой-либо другой. Но и названная причина удовлетворила работодателя.

– Добре. Буде вам Евангелие! Сколько вы хотите за свою работу?

Немного прикинув, я выпалила:

– Гривна в неделю с человека!

Честно признаюсь, цену взяла с неба, но чутьем понимала: наглость зашкаливает. Это подметил и Иван:

– У вас губа не дура! – засмеялся он. – По рукам!

Только когда общее облегчение спало, я заметила стоящую рядом Алену. Когда она успела подойти? Да еще тихо так, чтоб мы не слышали.

Попив чай, приготовленный радушной хозяйкой, и условившись начать уроки около полудня (по-нашему примерно в десять) с завтрашнего дня, все отправились по своим делам. Перед уходом на поле, женщина только лишь украдкой успела спросить меня:

– Ты и в правду умеешь читать?

– Конечно, – улыбаясь, просто ответила я.

Для меня это было само собой разумеющееся, но не для того времени. Сколько же у нас все же отличий с тем веком!

* * *

Я копала участок до вечера, часов, наверно, до пяти. Алена высаживала рассаду, время от времени пропадая в домике. Меня прервали только один раз. Это была наглая любопытная соседка, которая очень любила сплетни. По крайней мере, у меня о ней сложилось именно такое первое впечатление.

– Аленушка! – вдруг раздался визгливый, противный женский голос с соседнего участка.

Мы с Аленой, которая в это время была в огороде, одновременно посмотрели в ту сторону, откуда слышался голос, и мрачными взглядами переглянулись. Перед нами стояла невысокая, полная женщина в грязном сарафане.

– Здравия желаю, – удачно скрыв неприязнь, поздоровалась подруга.

«Меня удивляет Алена. Она всегда такая тихая, слова против не скажет, да и вообще тихо говорит, словно боится чего-то постоянно. Интересно, она всегда была такой? Или на нее подействовало общество? Если припомнить, она вышла замуж поздно по меркам этого времени, а таких тут не любят. А может все вместе?»

– Гой еси! – последовал ответ. – Ты чесо мое жило вскрай обходишь, ко мне не заходишь совсем? А это кто у тебя? – в меня впились цепкие изучающие прищуренные хитрые глазки.

Алена подошла к женщине, я перестала копать, смотря, что будет дальше.

– Это моя подруга. С недавних пор живет у меня, – тихо отрезала Алена.

– Нори, – немного жестко вставила в разговор я, увидев, что женщина жадно разглядывает меня.

– И это имя? – прыснула она. – Веселина, – немного гордо представилась женщина.

У меня был к ней такой же вопрос: и это имя? Никогда раньше не слышала. Я не люблю такого отношения к себе, но сдержалась благодаря Алене: она, похоже, не конфликтует с соседями. Что ж, разумно. Ее дом – ее правила.

– Ладно, после побалакаем, – наконец удалилась соседка, все еще искоса оглядывая меня.

«Кажется, эта женщина не любит ничего странного, а я, уверенна, именно так сейчас и выгляжу. Пусть так, главное, чтоб от нее проблем впоследствии не было. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся…»

Покопав до вечера и вскопав всего половину от того, что оставалось, я решила сменить сферу деятельности и отправилась рубить, все еще лежавшие посреди двора, ветки. Иван своим приходом, совсем выбил меня из колеи, отчего получилось работать значительно хуже, чем планировалось.

Начало темнеть. Я очень устала от дневной работы и хотела идти в дом. Но вопреки моим ожиданиям, этот день еще не закончился.

Бам! Бам!! Бам!!!

Кто-то ломился к нам в ворота.

«Что случилось?»

Алена, которая в это время как раз подходила ко мне сведаться о проделанных делах и планах на ближайшее время, поспешила открыть, голосом откликаясь на настойчивый и сильный стук. Не прошло и секунды, как на женщину накинулось что-то взлахмоченное и непонятное. Оно, словно подлетело, к плечам Алены и начало судорожно всхлипывать. Потребовалось какое-то время, чтоб узнать в этом существе Марию.

–Что случилось? – обеспокоенно спросила я, заметив состояние девушки.

Она ответила не сразу:

– Там… Они… Я прихожу… А там… Их изб…. А может и нееет… – Через слезы и всхлипывания проговорила она.

Мы с Аленой непонимающе посмотрели друг на друга. Хозяйка дома не прекращала гладить по спине испуганную и заплаканную гостью. В свое время я всегда могла утешить, понять и поддержать человека, но, оказавшись в этом веке, со мной что-то случилось, не могла утешить ничем. Просто у самой состояние не то. Поэтому я не нашла ничего лучше, чем сказать:

– Так, успокойся и толком расскажи, что произошло.

Маша не сразу и не без усилий оторвалась от плеча Алены, попыталась успокоить дыхание и начала рассказ:

– Помните, вечор аба на ужине сказал, иже не все пришли. Тогда, правда, не было двух приглашенных людей. Моего жениха с его отцом. Костя, внегда узнал о моем спасении, так был благодарен тебе. Он бы обязательно был, если б ничего не случилось! Зело хотел познакомиться с тобой. – Она, думаю, еще долго бы рассказывала о своем парне, но осеклась под моим пристальным взглядом, в котором читалось «Не тяни». – Я сегодня пришла к ним в хату, и такое разведала! – тут ее слезы начали опять подступать к щекам, но она смогла совладать с собой и почти не сбилась. – В общем, неделю назад отец Кости (сама догадалась, что это имя ее парня) с его тяжателями отправился в другой город. Он занимается торговлей и поехал туда по делам. Вечор должен был вернуться, но его долго не было. По дороге обратно на них напали, его сильно избили, да так, что сознание потерял. Остальных увели в плен, а его не взяли – подумали, что мертвый. Он потом… поздно ночью вернулся домой – практически приполз. А там люди! Знаемые мне люди! Что с ними…? – и она опять ударилась в слезы.

«Мда… Трагично… И чем помочь? Пока бежишь к градоначальнику, пока выпрашиваешь или ищешь мужчин, которые бы помогли, пока отыскиваешь разбойников с пленными… За это время может случиться все, что угодно… Да если еще и бой не так пойдет… Эти бандиты хоть бы требования свои выдвинули!»

– А что твой отец говорит? Он может помочь?

– Он… говорит… Что помогать не хочет… Говорит, мол, сколько раз я ему говорил не связываться с ними… – сквозь слезы передразнила она отца и заплакала еще громче, кинувшись опять к плечу женщины.

Все замолчали. Алена все так же поглаживала Марию, которая, не переставая, ревела. Я же крепко задумалась над проблемой… Что делать?

Резко Маша остановилась в своих рыданиях, вырвалась из объятий женщины и утерла глаза. Я не сразу заметила, что это юное создание пристально смотрит на меня. Когда поняла это, ответила ей вопросительным взглядом.

– Тебе должно их спасти! – выпалила она, кидаясь ко мне.

– Хорошая шутка, -я не сразу осознала серьезность ее слов, но, когда поняла… – Нет- Нет- Нет!

– Обаче ты же спасла мене!

– Их было всего трое!

– Ну, этих немного побольше…

– Немного?! С ними не смог справиться отряд взрослых сильных мужчин!

– А ты смогешь!

– Нет, ну это полный бред!

Наша перепалка была быстрой и на повышенных тонах. Алена только и успевала смотреть то на Машу, то на меня. Мария не могла убедить меня в разумности и правильности своей идеи, собственно! как и я ее в том, что эта мысль глупа. Я тут ничего не могу сделать.

В моей памяти всплыли сцены из фильмов с героями, но то были фильмы, а это жизнь. И как бы я ни хотела стать похожей на них, опасалась сделать только хуже.

– Пожалуйста… – слабо простонала она, чуть ли не опускаясь на колени к моим ногам.

Тут уж я не могла стерпеть.

– Ничего не обещаю, но… – быстро удержала я ее. – Давай сходим к твоему парню и его отцу. Я ничего не обещаю! – громко повторила, чуть ли не прыгающей от радости, девушке.

– Ты пойдешь? – спросила я у Алены, когда Маша стояла уже в открытых воротах.

– Ни. Я там буду лишняя.

Я пожала плечами и дала себя утянуть взволнованной девушке в неизвестность улиц и событий.

Дорогой, пришлось держать себя в руках больше обычного и стараться не показывать никаких эмоций. Но в сердце начал проступать азарт, очень хотелось спасти, даже не столько для людей, сколько для себя. Люблю решать серьезные задачи, когда этого никто не ожидает от меня. Но это было не провода оторванные соединить, или что-то в этом духе. Тут была игра с жизнями людей, и мозгом я это понимала, а значит сопротивлялась азартным чувствам.

Мы шли не очень долго в основном из-за того, что моя подруга бежала на адреналине, а может, летела на крыльях любви к своему милому, а мне оставалось только поспевать за ней. Через несколько кварталов и поворотов она влетела в большой дом, очень похожий на ее собственный, но от этого дома, почему то, веяло холодом, неприязнью, а в пределах его участка было, будто, темнее, чем на улице. Однако, в основном, на первый взгляд дом казался таким же, а вдаваться в подробности было некогда. Ворота были открыты нараспашку, но около двери нас никто не встретил, и по двору не бегали люди, как это было в доме Ивана. Маша, похоже, была тут местная, так как она по коридорам и смежным комнатам целенаправленно куда-то меня вела. Остановившись у одной из комнат и со стуком заглянув туда, она тихо, словно себе под нос, сказала: «Тут никого… Значит он должен быть…» – и посеменила еще куда-то. Я за ней. Вскоре она остановилась еще у одной двери, поправила волосы, юбку и постучалась. На ее стук никто не ответил, но наглости у нее хватило, чтоб зайти и так.

Это был небольшой кабинет. Тут, на тяжелом столе, лежали какие-то свитки, простые листы бумаги, чернила с пером. Два шкафа были заставлены вещами, а на стене висела большая карта мира. Даже не приглядываясь, можно было заметить много неточностей на ней. Но будем снисходительны к двенадцатому веку и постараемся не менять историю. По крайней мере так глобально, меняя карту и дорисовывая материки Америки.

В кабинете в полном молчании находились два человека, которые никак не отреагировали на наш приход. Маша подошла к одному из них, что сидел на скамейке, и приобняла его за плечи. Только тут он поднял голову и посмотрел на нас. Это был молодой парень, совсем не урод, если не сказать «красавчик». Слаженный, статный, что видно даже в сидячем положении, но нисколько не накачен, к удивлению, если вспомнить какой на дворе век.

– Как дела? Вестей нет? – тихо спросила его девушка.

Я в это время прошла осторожно и тихо, чтоб не нарушать печальную гармонию, царившую тут. Парень отрицательно помотал головой, не переставая о чем-то думать.

– Я привела помощь! – более громко заявила Мария, косясь на меня.

– Маша! – зло зашептала ей я, понимая, что сейчас не время и не место для таких речей и заявлений.

Взрослый мужчина, с перевязанной рукой, до этого ходивший в задумчивости по кабинету и будто не видевший никого и не слышавший ничего, вдруг остановился и снисходительно усмехнулся, глядя на меня. Я проглотила это оскорбление, понимая его чувства и несвоевременность глупой девчонки. Но и уходить не собиралась. Сама не знаю, чего я тогда хотела добиться расспросами… Поддержать, посочувствовать, услышать правду?

– Сколько вас было? – тихо и нежно спросила я.

– Восемь человек, – нехотя и машинально ответил мужчина.

– А где это произошло?

Хозяин дома не спешил отвечать на этот вопрос, он остановился и осмотрел меня с ног до головы, словно думая «Сказать или нет». Только тут я заметила его синяки и раны на лице и руках. Но через какое-то время что-то решив, ответил:

– По дороге на Новгород.

– Сколько времени от нашего города? – не унималась я.

– Примерно с час верхом, – начал раздражаться мужчина.

– Спасибо, – коротко ответила я и кивнула подруге «идем», после чего быстро поспешила оставить отца с сыном в напряженных раздумьях.

Я вышла. Теперь уже Маша бежала за мной.

– Постойте, – послышался голос, когда мы были в соседнем коридоре, и приближающиеся шаги.

Нас догнал парень.

– Вы что-то задумали? – он в основном обращался ко мне.

– Это Костя, – представила его мне девушка, беря его за руку.

– Нори, – протянула руку я.

Парень удивился жесту, но пожал ее. Ему пришлось повторить свой вопрос.

– Не знаю, – то ли задумчиво, то ли устало ответила я.

– Я с вами, – заявил он. Это прозвучало не грубо, но упрямо.

– Что ты хочешь с нами? Я сама еще ничего не знаю…

Он не поверил моим словам, и молчание затянулось, взглядом он настаивал на своем. Мы смотрели друг на друга, не отводя взгляда.

– Нужно проверить место, где все произошло. Возможно, по горячим следам, удастся найти пленников, – первая прервала молчание я. Нужно было на что-то решаться, не стоять же нам тут век!

– Ладом. Я с вами.

– Нет. Двоих то много.

«И этого ребенка приводить в здравый смысл! Нет, рано им еще жениться! Им бы еще в куклы играть да в детский сад ходить!»

– Ты понимаешь, что это будет слежка в темном лесу за кучкой бандитов, что на много, примерно в четверо, превосходят нас числом, которые легко смогут нас найти и прикончить? – психанула я. – Да еще эти подолы!

Я сама не до конца понимала, чего хочу получить, а тут еще и с этими возиться.

– Подолы? – тут подала голос Маша.

– Да. Они же шуршать будут очень, та еще и по высокой траве, а по кустам в них вообще мучение идти!

– Я вам за раз достану штаны! – с надеждой, что я его все же возьму, предложил Константин.

– У меня, похоже, нет выбора, – сдалась я. – Да и времени тоже. Если вас убьют, это будет на вашей совести!

Воодушевленный парень подхватил свою подругу под руку и повел куда-то в другом направлении. Я двинулась следом. Он оставил нас в одной из комнат дожидаться его прихода. Судя по обстановке, это была спальня для гостей, ведь ни одежды, ни других вещей, кроме мебели, тут не было.

Вернулся Костя буквально через минут пять, держа в руках два свертка, один из которых подал Маше, а другой мне.

– Переодевайтесь, – предложил он, довольный тем, что смог нам помочь.

Но он кое-что забыл.

– Посторожи дверь с той стороны, – напомнила я ему.

– Ах, да…– спохватился парень и поспешил выйти.

Наконец-то штаны! Я так долго о них мечтала! Ничего нигде не тянется, не поднимается от ветра, не цепляется за траву. Превосходно! А как удобно сидит косоворотка! Как влитая! И вырез интересный – в наше время такой редко где встречается. И пояс из веревки то, что надо – аккуратно подчеркивает талию. А если немного вытянуть кофту, то концы веревки будто из ниоткуда выходят. И так свободно! Свой ножик я, как обычно, взяла с собой. На ногах, еще под сарафаном были родные кроссовки. Что может быть лучше?

– Я такое не надену! – воскликнула Мария.

– Тогда ты останешься тут. Ты своими подолами можешь всех нас загубить. Их шуршание услышат разбойники.

Я понимала ее чувства, ведь она никогда не надевала штаны – они тогда были исключительно мужской одеждой. Поэтому, пришлось чуть ли не самой ее переодевать. Но вскоре дело было сделано. Мы вышли к скучающему парню. Я не забыла прихватить с собой прежнюю одежду – она была не моя, а значит нельзя ее где попало оставлять.

– Ты можешь кого-нибудь послать, чтоб отнесли сарафан домой? – обратилась я к Косте, отдавая сверток.

– За раз, – сказал парень и был таков.

Тем временем мы с Машей начали спускаться во двор. На ее смущенном и взволнованном лице было написано «Лишь бы меня никто в этом не узнал». А я, напротив, была в своей стихии.

– Мы пойдем через те ворота, что заходили тогда? – поинтересовалась я у девушки, ожидая во дворе прихода ее жениха.

– Ни. Это будет долго обходить. Нам надобно в другие. Воооон туда, – она рукой показала направление.

Уже начало вечереть, когда мы втроем отправились в лес. По улицам города мы шли все в месте, но за пределами высоченной стены, мои спутники заметно отстали. Такое поведение я объясняла себе тем, что они пара, и им хочется побыть наедине. Но на спине я постоянно чувствовала их взгляды. Влюбленные редко переговаривались, понимая серьезность момента. Для меня оказался путь не из легких. Я на себе испытала фразу: «Все проблемы из головы», которую сама же часто употребляла.

«Они так на меня надеются. А что я могу? Скорей всего бандитов четырнадцать, а то и больше… С одним противником каждый бы справился, а некоторые и с двумя, значит логично предположить, что их минимум в двое больше наших. Хм… Я этим двоим ничего не обещала… Они так надеются на меня. Я ощущаю какую-то ответственность за них. Так. Стоп! Это я в их мире, а не они в моем. Это они должны меня всему учить, а не я их. Мало того, что это их мир, здесь еще их территория, на которой в свое время я не бывала никогда. Ай! Еще и комары эти. Эх.. Ненавижу. Ну не мое это. Я родилась там, я привыкла там. Да, не один раз говорила, что тут было бы проще… С одной стороны, тут люди проще, я больше знаю. Но с другой… Я ничего не знаю, ничего не умею. Мне ж всему приходиться учиться… И… Ай! Еще комар. Да сколько можно! Сколько их тут? Как же они действуют на нервы! Не надо было мне идти, сидела бы сейчас спокойно дома и все. Но тем людям ведь плохо… А я то им ничем не смогу помочь! Этим должна заниматься полиция. Ну, или, в данных условиях, специально обученные люди. Причем тут я?»

Примерно такие мысли одолевали меня всю дорогу, заводя все глубже в меланхолические дебри. Не знаю, сколько я шла, но что-то заставило меня остановиться. Я даже не сразу заметила, что это было. Мы с ребятами находились на дороге около резкого поворота, за которым ничего не видно, так как обзор закрывают деревья. Они стоят так близко к дороге только на повороте, со сторон которого расстилаются небольшие поляны. Сама дорога была обычной, ничего примечательного не было, вероятно, все следы уже стерли, ведь бойня была почти сутки назад, а может и больше! С другой же стороны дороги на поляне был хаос: остатки разбросанных, поломанных, изодранных вещей, темные пятна крови, осколки лезвий. Видимо, бойня была страшной.

При виде всей этой картины, я постаралась отогнать от себя все слабые и плохие мысли. Нечего расслабляться! Не говоря ни слова, мы с Костей, насколько могли, осмотрели место боя. Мария не ступила и шагу на злосчастную территорию.

«Логично судить, что они направились тут же в лес. Это должно было начаться неожиданно, так же и закончиться. Ближайший лес – этот стык.»

Я начала осматривать ближние ветки и траву и не прогадала. Еле заметно читались чьи-то следы.

– Идем, – только и сказала я своим спутникам.

Какое- то не продолжительное время, мне показалось около пяти минут, мы шли молча. Я вышагивала впереди всех, стараясь разглядеть еще какие-нибудь следы пребывания человека: поломанные ветки, пятна крови или потоптанную траву. Такие сюрпризы попадались редко, но указывали на то, что мы идем в правильном направлении. По истечении вышеупомянутого времени, словно шестое чувство мне подсказало приготовиться. Я собрала команду. Похоже, мы были близко. Глупо подходить ближе вот так, у всех на виду, при свете. Нужно было укрыться в темноте, пришлось ждать ночи.

– Сейчас распределимся, – в назначенное время решила я. – Один отойдет от меня на пять метров, другой на десять и смотрите в оба! – зашептала я. – Будем идти очень тихо! Чтоб не звука! Пошли!

Ребята, хоть и страшно боялись, особенно Маша, но сделали все в точности, как я велела. Они, словно солдаты, слушались любого моего приказа.

«Какой ужас!»

В скором времени перед нами замаячил свет, который увидели все и сразу. Теперь можно было, и даже нужно, объединяться. Друзья посчитали так же или просто испугались, но приблизились ко мне. Нужно было идти еще тише, а лучше лететь. Чем ближе мы подходили к огню, тем сильнее пригибались к земле. Кусты были нашей защитой. Подойдя как можно ближе, мы спрятались за одним из них.

Вокруг костра на полянке находились около пятнадцати мужчин: кто сидел, кто стоял, кто лежал. В свете огня я разглядела наших старых знакомых. Один из них, до сих пор с перевязанной ногой, сидел, прислонившись к дереву, и чистил свое оружие. Самый молодой из них поправлял ветки в костре, а старший что-то говорил кому-то. Осмотрев лагерь и приметив как можно больше мелочей, я заметила, что сейчас эта шайка вконец обнаглела или не чувствовала опасности. Может, думают: кто пойдет в лес ночью? Из бандитов не спал никто, но только один стоял на стреме.

«Ладно. Не буду делать поспешных выводов. Может другие осматривают территорию.»

Бандитов я насчитала 15 человек. А вот чтоб обнаружить пленников пришлось сильно напрячь зрение: они сидели связанными дальше от костра.

– И что будем с этими делать? – вдруг громко спросил кто-то.

– Капитан приедет, решит! – прозвучал простой ответ.

– А по шо он поехал? – послышался другой голос.

– Та кто его разберет…

– Не вашего ума дело! – резко отозвался грубый голос.

– Когда хоть возвратиться-то?

– Когда захочет, тогда и приедет, – отрезал тот же грубый голос, но мягче добавил – обещался через пару дней.

Знаете, некоторые люди любят играть во взрослых, мои спутники решили поиграть в семью, а я видимо в героя. А, точнее сказать, на тот момент я ничего не решала, даже не думала, просто увидела шанс. Какой-то молодой человек из банды прислонился спиной к дереву, подальше от костра и недалеко от нашего убежища.

– Сидеть тут! – практически одними жестами показала я своим ребятам и крайне осторожно направилась к своей цели, по пути доставая нож.

Знаю, мои действия были далеко не высоконравственны, но не приглашать же одного из бандитов на дуэль. Почему нет? В дуэли нужно доверие, а я им не доверяю.

Я незаметно подползла к парню и, подставляя нож к горлу, прошептала: «Не ори». Размечталась! Он заорал так, что позавидовала бы любая оперная певица. Вот это голос, жаль не в ноту! Все повыскакивали со своих мест, закрывая уши. Мне пришлось свои тоже закрыть, как могла: опустила голову, а руки держала вытянутыми. Хорошо, хоть нож не отпустила.

– Вставай! – Уже не понижала голос я, когда парень закончил.

Мы медленно поднялись, и я ту же юркнула между ним и деревом, чтоб меня никто так не застал врасплох, как я парня.

– Кто вы? – Спросил меня один из разбойников, что был постарше. Их лица трудно было разглядеть в полутьме, но возраст угадывался.

– Не важно.

– Это та самая… Я ее узнал! – зашептал его ровесник, против которого я была в прошлый раз, когда заступилась за Машу.

– Иже вы хотите? – продолжил мужчина.

– Отпустите пленных!

Наступила тишина. Разбойники думали на что решиться: и добычу отпускать не хочется, и своего почти собрата терять больно.

– Мы согласны! – после продолжительного молчания сказал человек.

Но мне показалось, что согласен был только он один: остальные зашушукались, но сильно протестовать не стали.

– Тогда все опустите оружие!

Опять возникла неловкая пауза, но вскоре все один за другим побросали свои ножи и стрелы.

– Костя! Развяжи мужчин, – эту фразу я бы хотела сказать мягче, но не вышло. На меня смотрели пятнадцать пар глаз зверей, загнанных в угол. Под этим давлением, я не могла хоть немного дрогнуть.

Вскоре все мужчины были освобождены от своих пут. В нерешительности они стояли, не зная, что делать.

– Возьмите оружие! – скомандовала я им, что они скоро и исполнили.

– А теперь проваливайте отсюда! – рыкнула я на бандитов.

Им очень не хотелось покидать насиженное место, но выбора не было. Последним я отпустила парня, что держала. Его дождался только один человек – не хотел без него уходить – тот мужчина, что говорил со мной.

«Может, его отец? Если сильно приглядеться – чем-то похожи.»

Когда мы остались одни, я серьезно объявила:

– Сейчас возьмем только свои вещи! Только свои! И пойдем домой.

– Я привела коней! – обрадовано воскликнула девушка.

«Что она там делает?! Ох и хлебну я с ней горя!»

Я была недовольна поступком Маши, ведь она пошла в такой опасный момент неизвестно куда и зачем. Да, развязать коней было нужно, но с такой маленькой и хрупкой девушкой могли сделать все, что угодно. Тем более злые бандиты, которых я только что прогнала с их территории. Никогда не знаешь, что прячется в темноте.

Освобожденные мужчины собрались быстро. Забрав исключительно свои вещи, они направились через лес к дороге, на поводу ведя коней. Они были прилично избиты, некоторые хромали. Мы с ребятами с полянки ушли последними. Я старалась идти подальше от радостно голосящей толпы, чтоб легче было услышать преследователей, если таковые будут. Некоторые из мужчин зажгли палки от костра, чтоб те служили чем-то вроде факелов. Поначалу, Маша и Константин шли вместе со всеми. Мужчины голосили, наперебой рассказывая друг другу, кто и что увидел и услышал, как произошло на них нападение, все пребывание в плену и спасение. Девушка стремилась рассказать свою историю. Но вскоре мои друзья заметили, что я немного отстаю, и остались идти со мной. Они меня не спрашивали о причинах моего замедления, а просто шли рядом.

Еще на полянке, пока все собирались, боевой адреналин у меня начал проходить, но я старалась не показывать этого и гнала все старые мысли прочь. Однако долго держаться у меня не получилось. Когда я осталась одна, все прежние мысли снова захватили меня, к ним добавилась еще и моральная усталость после «боя». Не могу назвать сие действие настоящим боем, ведь ни драки, ни крови не было, но была борьба и напряжение на психологическом уровне. Могли пострадать не только я или пленники, но и Маша с Костей. Это еще повезло, что никто не отошел и в «нужный» момент не вернулся из леса. На меня столько людей надеялись, а ведь я всего лишь маленькая девочка. Из-за меня могли убить всех! Только теперь я понимала, какие ошибки допустила и чем могло все обернуться. В кокой-то момент я не выдержала, не успев еще выйти из леса, села на землю, спиной прислонившись к дереву, и разревелась. Просто разом все навалилось и начало давить…

Маша подсела ко мне на корточки и положила свою руку на мою. Костя стоял в паре шагов от нас. Никто не говорил ни слова, да и не нужно было. Я чувствовала, что они рядом, и этого было достаточно. Мне просто нужно было время.

* * *

Я вернулась домой поздно, Алена до сих пор ждала меня.

– Думала, ежели до рассвета не вернешься, сама пойду тебя искать, – облегченно вздохнула она и обняла меня.

К этому времени я, хоть и была очень уставшей, но уже спокойной и морально сильной. Сил мне обычно придает одиночество, которое, по моей просьбе, обеспечили ребята – отпустили одной пройти до дома пару кварталов.

Как пришла, я все рассказала Алене, проявлявшей не малое любопытство.

* * *

За последующие дни, складывающиеся в недели, это событие обросло не малыми слухами. Каждый в городе пересказывал эту историю со своими добавлениями. Я могла поручиться, что эта история не от Алены попала в «руки» общественности. Но у нее было много свидетелей, а значит утаить стало невозможным. Через недели две я услышала потрясающую версию событий: парень прискакал на боевом коне и перебил сотню разбойников. Парень? Ну а чего б и нет? Спасало то, что не многие в городе знали меня в лицо.

А теперь что скажешь?

«Герои не храбрее всех остальных. Просто их храбрость длится на пять минут дольше.»

Рональд Рейган

На следующий же день после случившихся событий, отец Константина устроил праздник для всех спасенных и их семей. Все приносили что-то к столу от себя. Меня пригласили также. Но куда ж я без Алены? Ей ведь тоже целыми днями дома скучно. Туда же заглянули и Иван с Машей. Девушка, наскоро поздоровавшись со мной и Аленой, прошла вглубь сада со своим возлюбленным. Праздник проходил на улице радостно и с музыкой, а значит и с танцами. Я не умею танцевать их танцы, поэтому мы с Аленой вместе остались стоять в стороне. Ко мне часто подходили присутствующие, благодарили, кто-то даже делал подарки. Мне было не по себе, ведь я практически ничего не сделала, а точнее чуть не сделала все еще хуже. Отчасти, я сама боялась поверить и принять, что я их спасла. Почему? Всегда проще принять, что это сделал кто-то другой и прославлять его. А если сама, то сердце может и возгордиться, а это ни к чему хорошему не приведет. Но самый дорогой и важный подарок мне преподнесли Иван и Егор, отец Кости – Библию, а точнее ее часть – Евангелие от Матфея. Она была толстая, тяжелая, в бархатном переплете с разноцветными драгоценными камнями. Я ее позволила посмотреть всем: в то время книга была дорогой редкостью, но вряд ли там кто-то хоть что-то понял. Уже дома Алена настояла на том, чтобы я завернула ее в старую шаль и хранила у себя под кроватью: