Читать онлайн Сними с меня оковы одиночества бесплатно

© Тимур Шипов, 2023

ISBN 978-5-0059-4979-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

Любовь – это просто туман, который рассеивается с первым же лучом реальности.

Чарльз Буковски

***

Бессилен разум над тем, что само по себе лишено всякой разумности и меры.

Артур Шопенгауэр

***

Посвящается дизайнеру, что оформила интерьер моей души, а затем исчезла…

От автора

Как автор данного произведения, заверяю вас, вся пошлость, что содержится здесь, есть не что иное, как смысл бытия двадцать первого века. В любом городе, в любой стране кипят тысячи извращенцев, которые не могут провести и дня без порнографии и трения. К сожалению, таких людей становится все больше и больше, поколение за поколением, и мне очень жаль, но все это приводит к точке забвения романтизма, что был в почете у поэзии, и мне ничего не осталось, как слепить данное произведение на основных пошлых формах человеческого восприятия.

Конечно, большинство будет думать: о черт, очень плохо и извращенно, но уверяю вас, это еще цветочки.

Это не плевок в искусство, нет, наоборот, это выдох всей сущности человеческого натурализма…

1

Ничто так не бодрит с утра, как утренний секс, чашка крепкого кофе, разбавленного молоком, и сигарета. Черт, такие завтраки просто необходимы нам.

Холодное зимнее утро. Декабрь подогнал жестокие морозы, я спал под двумя одеялами вместе с новой подругой. Она проснулась раньше меня, ее звали то ли Юля, то ли Настя. Плевать. Дело в том, что она делала мне, без всяких сомнений, потрясающий минет. И это мне в ней понравилось. Я не хотел вылезать из-под одеяла, так как дома было не так уж и тепло, но пришлось, так как Юля-Настя залезла на меня, укутавшись одеялом. На ней был черный лифчик, а трусики лежали где-то в постели, запутавшись в одеялах. Моя грудь была открыта, белая футболка, что была на мне, не грела. Я протянул руку к ее лицу, и она положила мой указательный палец себе в рот – стала сосать его, но мне было холодно, поэтому я прижал ее к себе, а она продолжала заниматься делом. Мои руки под одеялом трогали ее прекрасную попку. Светло-русая женщина отлично вздыхала на мне, издавая мелодичные звуки, что были по нраву мне, ей и стенам моей квартиры.

Когда мы оба уже сидели без одеяла: я на постели, она на моем члене, – ее вздохи все громче нарастали музыкальной волной. Прошло немного времени в этом трении, после чего ее музыка прекратилась на ноте выдоха, она слезла с меня и легла рядом. Я понял, что эта не даст мне кончить. Странная игра со счетом один ноль не в мою пользу, тем не менее моя эрекция настаивала на полном опустошении вулкана семени.

– Женщина, а как же я?

– Кость, дай мне передохнуть.

Передохнуть? Она что, отработала смену на производстве? Черт бы ее побрал. А позже она начнет собираться домой или куда-то еще. Я понимаю, что ночь была отличной: еще даже не выветрился запах нашей совместной одноразовой любви. Плюс перегар. Но все же.

– Дорогая, я хочу тебя, – сказал я хриплым голосом.

Она посмотрела мне в глаза, еле сдерживая улыбку усталости. Ее темные глаза молчали пустотой. В этих глазах я не видел ничего, кроме ночи.

– Ладно, залезай, – сказала она с улыбкой и подмигнула мне.

Я входил в нее медленно, боясь спугнуть наслаждение. Держался на медленном плаву, получая экстаз. Но для меня сдерживать свой пыл дикости было слишком тяжело. Сквозь вздохи и сквозь легкие стоны она шепнула, чтобы я трахал ее быстрей. Я потел на ней, она уже начала легко и свободно покрикивать. Удушье, мне хотелось задушить ее. Легкое удушение всегда хорошо в постели, но не моя дикость. Поставив ее на четвереньки, входил быстро, в ускоряющемся ритме звуков касания тел, будто били по барабану.

Уложив ее на живот, я кончил на ее спину. Она нервно встала, видимо была недовольна тем, что ее запачкали миллионы жизней, и прошла в душ. Я встал с постели, снял футболку и, взяв полотенце, отправился к ней.

Теплый душ. Мы стояли в ванной вдвоем, она мыла свою спину моей мочалкой, намыленной жидким мылом, а я вымыл свои головы и почистил зубы.

– А у тебя дома есть фен? – спросила она, совсем нагая и сырая.

– Что? Амфетамин?

– Нет, – ответила она с улыбкой.

Я понял, что эта женщина живет в поисках идеала. Конечно, эта ночь была ошибкой, каждый из нас понимал, что делал. Она никогда не захотела бы остаться со мной, а зря. Кем бы она ни была, будь то юрист, проститутка или даже уборщица туалетов, для сексуальных утех она просто идеально подходила мне.

– Да, есть! – громким и басистым голосом ответил я.

– Тогда я тоже помою голову. Хорошо?

Я кивнул головой, вытерся, оставил ей полусырое полотенце, прошел в комнату и оделся. Затем принес ей в ванную ее трусики, но она так роскошно мыла свои волосы, что я снова захотел ее. Подошел к ней сзади. О, ее мокрое тело, прекрасное тело, что хотело продолжения, но…

– Костя, нет. Я не хочу, – сказала она.

Я прошел на кухню, налил себе крепкого кофе. В холодильнике было молоко, которое долил в напиток. Закурил и ждал ее, думал о ней, мысленно хотел, чтобы она осталась со мной.

Мы познакомились с ней вчера в клубе на вечеринке издательства, которое пару лет назад опубликовало мой роман «Шарм», что стал бестселлером в свое время. Ах да, помимо всего этого, роман начал набирать скандальные статьи и выходки некоторых московских богем, которые попали в строки. Дело в том, что мне звонили второсортные актрисы театра, которые начали делать свою карьеру и уже вступили в высшую ступень современных сливок общества, также мне звонили некоторые певицы, что занимали высокие рейтинги на телевизионных шоу, звонила женщина, управляющая модным журналом, – и все они угрожали мне из-за того, как я посмел написать про свои сексуальные отношения с ними. Очень странно, конечно, и приятно испытывать такие чувства, но книга была написана под псевдонимом, также имена этих женщин были изменены, тогда какого хера им всем надо? Оказалось вот как: одна моя знакомая – ныне бывшая, – что знала некоторых (типа подруг) героинь моего романа, после прочтения и кучи ненависти ко мне связалась с ними и рассказала о моей выходке в виде писанины – с моей стороны это был некоторый плевок в лицо новым, современным сливкам нашего общества. И когда я рассказал про свои угрозы Арине, она с радостью решила выставить все напоказ, согласовав с издательством. Сначала в постоянных тусовках различных знаменитостей Арина пустила пулю о том, кого я трахал и что эта героиня есть в моем романе. Далее начинаются вопросы ко всем со стороны СМИ. Меня встречали на улицах, брали автографы, угрожали какие-то непонятные сидельцы, что моя жизнь на волоске, приходили разбираться со мной различные мужчины, и только с одним я не выкружил свой отмаз от сексуальной связи, и пришлось с ним драться прямо возле своего дома. Я лгал как мог, что все это выдумка, и в основном прокатывало на ура. Моя задница, как задница черного блюзмена, переспавшего с чьей-то женой, была цела.

Вечеринка издательства – это коррупционный бал на рынке душ.

Мой так называемый литературный агент Арина буквально настаивала на моем присутствии. А эти посредники между писателями и издательствами знают толк, где можно нажиться и предложить свои услуги многим гостям, поэтому ей было выгодно сходить со мной. Одна сплошная коммерция, которая вытаскивала из меня информацию, когда же я выдам что-то новое, что-то интересное современному миру. А я, Константин Отт, просто отстал от всех видов писанины и выживал как мог. Я подрабатывал на стройке, заменял учителя по литературе в скверном институте, снимался в массовке кино, пытался продавать различные мелочи с рынка садовод, но там был этот непонятный прожигатель жизни Артур, от которого мне пришлось спастись. Поле этого я спал с замужней женщиной и был в роли альфонса несколько месяцев подряд; жил у знакомых барыг, что для выживания имели многое, но это продлилось недолго – их закрыли, а мне пришлось целый месяц проживать у родителей, затем у сестры, затем я снова приехал к себе, в свою собственную квартиру, и почти каждый вечер встречал разных гостей, которые постоянно хотели со мной выпить, а некоторые дамы и потрахаться – как я мог им отказать, а сейчас я получаю пособие по безработице. Пора что-то с этим делать!!!

На вечеринке мы пили за знакомство, все были шикарно одеты: костюмы, платья, как и я. Мы все выходили курить на балкон, который по метражам занимал целый этаж, тут-то мы с красоткой Юлей или Настей разговорились, несмотря на холод. Она находилась в поисках мужчины и удовольствий, роскошной жизни и богатства. Белое платье и прочее дерьмо. Но она так и не заговорила о любви, так как все ее предыдущие мужчины либо бросали ее, либо она уходила без ответа. Может быть, поэтому мы с ней переспали. Свадьба – это плохая затея. Что может изменить штамп в паспорте? Свадьбу всегда переоценивают. По-моему, молодоженам плевать, кто к ним пришел, будь то близкие друзья или подруги, будь то родственники. Их первые брачные ночи проходят в просмотрах подарков, что упаковали для них.

Работа – это место, где мужик должен зарабатывать, по вашему мнению, миллионы. Он никогда не должен задерживаться на ней, быть всегда трезв, не иметь друзей, да это хуже, чем жить в одиночестве.

Я рассказал ей, что вот как-то написал роман, который начал набирать рейтинг для издательства. По всей видимости, сама книга родила спрос рынка, но не спрос у самих читателей. И с тех пор не написал ни строчки.

Рассказывал ей, что увлекаюсь музыкой и игрой на гитаре. Но ей был интересен мой роман, и она мучила меня вопросами о нем, на которые я не хотел отвечать, а лишь посоветовал прочесть полностью всю книгу.

Ощутив на себе холод, мы прошли внутрь темного помещения, углубились в пьянство и долго разговаривали на разные темы.

Выпивая очередной бокал вина, я поцеловал ее, и этот поцелуй определил наши планы на ночь. Все мои знакомые, в том числе и Арина, стали неинтересны. Придурки спорили о чем-то со мной, а я выпивал только с Юлей. Вечер был интересен только с ней. Арина все травила сказки о светлом будущем каждому из нас как талантливым людям.

К Юле тоже подкатывали разные знакомые мужчины, у которых были женщины, но уехал с ней я, а остальные разошлись по домам и, скорее всего, передергивали перед просмотром очередного порнофильма.

Юля вышла из душа и одевалась в комнате. Мы стали с ней общаться через метры: я на кухне, она в комнате.

– Кость, вызови мне такси, – сказала она.

– Хорошо. А что, ты не будешь завтракать?

– Нет. Я не ем с утра.

– Может быть, кофе? – настойчиво спросил я.

– Нет, спасибо.

– Может быть, кофе с коньяком?

– Да нет же.

– Хорошо.

– А где фен?

– На тумбочке возле зеркала.

Я вызвал ей такси, которое должно подъехать совсем скоро. Юля была одета в свое шикарное черное платье и сушила голову, стоя перед зеркалом.

Когда я подошел к ней сзади, обнял за талию, она ничего не сказала мне, просто продолжала заниматься сушкой своей похмельной головы, а перед зеркалом утопала надежда. Как оказалось: здесь не было чувств, здесь не было любви, здесь было только удовольствие, что прошло.

Мне бы не хотелось снова оставаться одному среди этих мертвых стен, я был одинок, и что интересно, я искал женщину, которая поможет мне почувствовать что-то похожее на любовь, я был счастлив с этой Юлей, пусть ночь, пусть короткое утро, но я не был одинок с ней.

Карета подана, и мы одевались.

На мне были синие джинсы, серый свитер с теплым горлом, чистые черные зимние ботинки и теплое пальто. Юля накинула на себя короткую зимнюю куртку зеленого цвета, короткие сапоги под платье. Она взяла свою сумку, и мы спустились вниз, в холод улиц. Я не хотел считать себя дерьмом, поэтому решил проводить ее. Подойдя к такси, она поцеловала меня.

– Мы еще увидимся, – сказала она мне.

– Когда?

Она села в такси, не посмотрев на меня, ничего не ответив. Я проводил взглядом машину, в которой сидела она, и закурил. Холодный воздух смешивался с дымом, утро резало глаза.

Мимо меня спеша шли толпы людей: кто на работу, кто куда, а я докурил сигарету и вернулся домой.

Образ этой женщины не вылезал у меня из головы. Таких шикарных тел, как у нее, довольно-таки мало на нашей планете – раскованные в постели, но совершенно закрытые для любви. Они принесут удовольствие и сильную боль ревности.

А мне оставалось продолжать быть в роли писателя.

Я так хотел начать писать уже что-то серьезное, не скандальное, но не было даже идей в голове, но меня посетило вдохновение после того, как она уехала на такси. На письменном столе в моей комнате уже был включен ноутбук, я пытался собрать образы разных женщин в одну. Рядом уже стояла открытая бутылка бренди, которая постепенно пустела. Закурил. За окном был прекрасный солнечный день. Слова появлялись сами собой:

Звук ее сапог по морозной земле, словно заиграла тягучая гитарная струна.

Блондинка с голубыми глазами, как лед, была одета в теплое зимнее пальто. Она шла, стуча своими сапогами, вдоль улицы различных витрин и магазинов нашей столицы. С виду ей приблизительно тридцать. Ох уж эти шикарные блондинки бальзаковского возраста. Ее шея была окутана теплым светлым шарфом под цвет ее шапки и джинсов.

Она заходит в теплую кофейню, снимает пальто и вешает его на стул перед столом, что стоит возле большого окна.

Оглядывается вокруг себя. Присаживается за столик. На ней теплый белый свитер, который никак не скрывал ее приятую и сексуальную фигуру. Она словно сама невинность в открытом показе реставрированных коммерсантов двадцать первого века. На их фоне не было ничего светлей и приятней, чем она.

К ней подходит официант, и девушка заказывает горячий черный кофе.

За соседним столиком напротив нее сидит парень лет тридцати, в сером свитере с горлом, синие джинсы, черные ботинки. Он что-то печатает в своем ноутбуке, попивая кофе.

Официант приносит ее заказ.

Ухватившись за горячую чашку, она греет руки и медленно попивает кофе, глядя в большое окно.

Мои глаза слезились от дыма. В голову лезла тысяча идей и слов, но я уже не мог их собрать в единые предложения. Захотелось увидеть такую женщину, но нужно было продолжать. Поэтому я выпил еще, умыл свое лицо холодной водой, проветрил комнату, на кухне поставил чайник – мысли постепенно приходили в себя:

Женщина кинула взгляд на парня, который уже положил свой ноутбук в чехол, расплатился с официанткой, взяв пальто, пошел к выходу. Она с чашкой кофе снова посмотрела в окно и вдруг услышала голос этого парня.

– Извините, здесь занято? – спросил он, стоя в шаге от нее.

Чайник засвистел. Я встал и налил себе крепкого кофе. Желудок просил еды. В холодильнике оставался салат, который за минуты оказался в моем животе. Кофе стоял вместо бутылки бренди, что я не мог осилить. Не выспался, так как с Юлей хорошенечко оторвался. Нужно было писать еще. Глоток кофе, сигарета, мысли – и так продолжалось несколько часов подряд, я описал приятное знакомство.

Кофеин не подействовал на меня. Мне хотелось спать. Слова перестали лезть в голову. Я хотел оставить свою рукопись на потом, чтобы продолжить писать.

Меня утомило все: свет, тьма, любовь, жизнь. Пора было перезагрузиться.

2

Ни к чему страдать от одиночества, если очень хорошо знаешь женщин. С каждой можно остаться и имитировать совместную жизнь, но это ни к чему хорошему не приведет. Усталость поисков заводит в тупик, предоставляя возможность насладиться одноразовой любовью.

Я описал героев книги. Парень Константин был писателем, у которого была девушка. Он как раз заключил договор на новую книгу с издательством. Дама Ангелина – творческая личность. Литература была ее коньком. Она работала продавцом в книжном магазине. Ничего другого мне не приходило в голову. Возможно, я решил воплотить себя в книге, чтобы там найти свою любовь, а может быть, нет.

Я описывал их первые свидания, расставания с девушкой Константина и прочее.

Раздался звонок от Арины. В ходе разговора она ясно мне дала понять, чтобы я тащил свою черную задницу к ней в офис.

Не прошло и двух часов, как я сидел в кабинете Арины и попивал бренди. Закуска на маленьком столе мало-помалу пропадала, так как она была тоже голодна, но пила исключительно чай.

Причина моего срочного приезда – совещание у какого-то главного хрена. И она, как литературная девица и как коммерческая личность, обязала меня появиться. И зачем? Она не говорит, лишь только что меня хотят видеть какие-то верхушки этого стремного офисного здания. Кому я еще успел насолить? Неизвестно! Но бренди заходило хорошо. Пока я выпивал, я сообщил Арине, что снова начал писать. Она была рада и спрашивала о новой книге.

– Ну, парень встретил девушку. Я пишу об этом и представляю себя на его месте. Каждое касание клавиш на моем ноутбуке напоминает мне о той прекрасной девушке, она прекрасная, разбирающаяся в литературе дама, а также в музыке, в фильмах. Когда я пишу эту проклятую книгу, я реально представляю себя вместе с ней, я представляю, что я не одинок, пусть я пьян, пусть я трезв, я мысленно с ней там, а она будто здесь со мной, я чувствую ее присутствие в реальном испорченном мире.

– Да ты романтик. А какой сюжет?

– Дело в том, что у главного героя была девушка, с которой он расстается из-за этой главной героини. Все вроде бы идет нормально, пока откуда ни возьмись появился, в рот ебись, ее бывший идиот. Он преследует ее, угрожает ей, потому что влюблен в нее, и вся сюжетная линия затягивается на том, что новая пара решает вопрос с этим маньяком, и дело почти доходит до драмы. В общем, психологический триллер на фоне романтизма.

– Да это же круто. А какое название книги?

– Пока еще не придумал.

И вот час настал…

На совещании я общался не пойми с кем, не запомнил ни имен, ни фамилий, ни кличек домашних офисных питомцев, работающих в маркетинге, ни прыщей-очкозавров, что выдавали гениальные идеи. Но меня восхвалили. Дело в том, что по моей уже забытой книге хотят снять фильм. А это просто ужасно. В России и российском кинематографе абсурдно абсолютно все. То ли дело если бы снимали в СССР, но мой роман, что я написал, был очень скандален, поэтому в Советском Союзе после написания откровенных и развратных сцен меня бы отвели за баню и сделали ли бы один выстрел. Так и умирает талант.

Арина предлагала свои версии актеров и актрис, кто-то предлагал различных сценаристов, кто-то говорил о молодом продюсере, который будет башлять бабло, и что ему очень понравилась моя книга. Говорят, что его она зацепила.

– Все это, конечно, очень хорошо, но при чем тут я? – спросил я всех присутствующих шишек.

– Константин, по вашей книге хотят снять фильм и хотят, чтобы вы были ассистентом сценариста и также на съемках.

У меня нет выбора, Арина мне намекнула, что мне хорошо заплатят и что бутылка бренди из ее кабинета попадет ко мне домой.

Я согласился.

Люди, получившие свободу, не властны над ней. Свобода не хочет покидать их разум, тело, душу, тепло, сердце. Чувства переполнены ею. Человек, который хочет избавиться от нее, готов примкнуть к ногам другого пола, почувствовав, что было хорошо хоть несколько минут. Но если не испытывает чувств любви, человек так и будет поглощен свободой. Поэтому свободному человеку все время хочется уйти, почувствовать где-то некомфорт: будь то люди, работа, дом и любое место на земле. Свободный человек всегда в поиске оказаться чьим-то. Те, кто уверяет в обратном, искренне лгут.

Я вышел на просторы морозных улиц. Холодный ветер вел меня в сторону дома. Вечер. Я встретил некоторых своих бывших знакомых дам. Ни привета, ни ответа, чужие люди. Времени прошло немало с той поры, когда мы с ними были очень близки. Я был удивлен, как время меняет людей. С кем-то плохо расстались, кому-то так до сих пор и не перезвонил. Отношение не то. Они стали взрослей. Меняя стиль, прически, цвет волос. Взгляд не тот, что раньше, общения ноль. Походка уверенных дам. Может быть, они стали счастливей или злопамятней. В этот вечер я был рад их всех увидеть, воспоминания так и пролезали в мою голову. Похоть. Хотелось бы снова с одной из них провести пару ночей, как раньше. Хотелось бы попытаться, попробовать снова, а вдруг там была бы настоящая любовь. Но время все расставило на свои места. Они просто не знают и не замечают меня. Тоскливо становилось на душе. Все меняется, кроме меня. Мое время так и не пришло. Я все так же оставался одинок.

Дорога оказалась длинной. Мне встречалось на пути много разных женщин. Я давно заметил одну вещь. Есть такой особый вид женщин, которые влезают в мою голову. Они просто проходят мимо в разных шмотках, у каждой из них разный цвет волос и глаз. Они могут появиться в любую секунду. И при любой встрече, даже если мы незнакомы, в моей голове печатаются строки. Я описываю их одежду, лицо, прически, походку. Они выходят неожиданно, ниоткуда и приходят в неизвестность для меня. Они очень разные: беременные, плачущие, радостные, маленького и высокого роста, проститутки, медики, бляди. Они могут быть кем угодно, может быть, в них что-то есть для меня? Почему-то моя душа нервно замирает, и я не знаю почему.

Когда я уже подошел к своему дому, встретил свою соседку Викторию. Она была пьяна. На ней была синяя теплая куртка, темные джинсы и черные сапоги. Холодный ветер играл ее русыми волосами. Ее пьяные карие глаза требовали продолжения банкета, который, видимо, закончился рано, как и у меня. Но у меня с собой была бутылка бренди.

– Привет, сосед, – улыбчиво сказала она.

– Привет, привет, – ответил я.

Мы пересеклись взглядом: она улыбчиво смотрела на меня. Ее глаза горели от похоти внутри, я не представлял, что там творилось.

– Пойдем, я тебя провожу, – сказала она мне.

Я положил свою руку ей на плечо, так как сам был в приподнятом настроении. Девушка младше меня, не знаю насколько, но знал я ее всю свою жизнь. Мы подошли к моему подъезду. Я закурил.

– Угости меня сигаретой, – сказала она.

Достав из пачки сигарету, она увидела, что в конце нашего дома из другого подъезда выходила ее старшая страшная пьяная сестра. Ее звали Надя. Здоровенная бабища… Такая, как она, подошла бы любому конченому алкашу.

Однажды я выпивал с ней и ее подругой. Тогда они травили меня интимными разговорами, от которых многие парни смущались и уходили прочь от таких непослушных девиц. Но мне было интересно слышать про интимные места таких распутниц, чей клитор лучше и моложе, чей хуже. Меня заводили такие разговоры, но Надя со своей подругой кинули меня в блестящем одиночестве. Наверное, они хотели специально завести меня, чтобы, когда я пришел домой, начал заниматься рукоблудием по этому поводу.

С Викторией мы зашли в наш теплый подъезд, возможно ждали, что ее сестра зайдет сюда и заберет ее домой.

Мы докурили сигареты. Вика в теплом подъезде стала пьяней. Мы стояли почти возле двери напротив друг друга. Теплые трубы грели души. Ее дыхание участилось. Я стоял и соображал, что нужно идти домой, нужно идти срочно домой, ведь эта пьяная соседка смотрела на меня порочным, извращенным взглядом, отчего мои грязные мысли потихоньку брали верх надо мной. Я приблизился к ней, к ее губам, она схватила меня за задницу, прижав к себе и засосав меня. Я вырвался, отошел на шаг от нее. Я осознавал, что происходит со мной. Но чертовка схватила меня за руку и снова прижала к себе. Искушение, мать его, искушение пьяных страстей. Мои руки расстегивали ее джинсы, слегка приспустив их, Вика расстегнула мою ширинку, уже теплыми руками надрачивала мой шланг. Я вошел в нее, в мокрое теплое гнездо. Двигаться было неудобно, мы не могли раздеваться. Мы стояли возле входной двери внутри нашего теплого экзотического подъезда, одноразовой любви. Я расстегнул свое пальто. Она смотрела на мои губы и тихо постанывала от наслаждения. Затем я уже приближался к концовке нашего скромного подъездного порно. Я прижал ее лицо к стене и входил в нее сзади. Я кончил ей на джинсы и попал себе на пальто. Она вышла сразу после того, как я застегнул свою ширинку. Плевать.

Дома я принял душ и был поглощен страстным воображением совсем недавних эротических сцен. Приятный путь домой. Извращение так и лезло в мою голову, оно не хотело отпускать меня. Мне хотелось чаще встречать свою молодую соседку. Прекрасная уютная вагина. Я так много хотел с ней что-то сделать, в основном по обоюдному согласию, до той поры, пока не вспомнил, что у нее был парень. То ли цыган, то ли армянин. Плевать, он бы удивился, если бы знал на сто процентов свою девушку. Иногда лучше не знать всей правды, ведь последствия будут серьезными.

Планета окружена ложью. Люди часто лгут в глаза друг другу. Мне часто говорили о том, что никому не нужна моя дебильная правда. И называли за это меня мудаком. Неужели всем плевать на то, что кто-то вроде меня открывает слепым глаза? Они защищают свое эго. Окруженные эгоизмом и собственным цинизмом люди не выносят таких, как я. Их внутренний мир настолько чист и пуст, что не потерпят дерьмо в виде правды, загрязняющей их жизнь. Я человек прямолинейный, поэтому и один. Просто мне не хочется быть терпилой, которого морально имеют каждый проклятый день такие эгоистичные твари. Люди только и могут трещать за спиной, обсуждая, критикуя, и молча смотреть после этого в глаза. Они корчат улыбки до ушей. Сучья жизнь для каждого. В этом виноваты мы сами, но всегда виним других.

Последние сигареты помогли уснуть и выдержать этот развратный вечер, который оставил свой след на моем пальто, в моем подъезде, в моей жизни.

3

Проснувшись утром, на меня напала метафизика. Литература была коньком, и время летело незаметно. Но из меня лились слова. Возможно, я решил воплотить себя в книге, чтобы там найти свою любовь, а может быть, нет. А что если это все будет реально?

Мой телефон зазвонил очень громко в кухне. Незнакомый номер.

– Алло, – сказал я. – Кто это?

– Привет, Костя, – ответил мне женский голос.

– Привет. Так это кто? – настойчиво спросил я.

– Марина.

Хмельной женский голос в телефоне, запах секса и насилия в моей голове. Марина была девушкой свободной. Когда ей не с кем переспать, она начинала названивать парням вроде меня. Тем, кто был свободен и имел плохую репутацию. Мы были с ней давно знакомы, но никогда с ней не спали.

– Да, дорогая моя. Я слушаю тебя, – ответил я.

– Кость, приезжай за мной, я хочу тебя увидеть.

Я знал, чем все закончится. Кровь уже не поступала в мою голову. Куда хуй, туда и ноги.

Не прошло и десяти минут, как я ехал на такси по указанному адресу за ней. А эта сучка знала, чем зацепить парней. Она сидела в гостях у своей подруги Алены, которую я не знал.

Таксист травил анекдоты про отечественные дороги. Разговоры про политику. Мне приходилось кивать головой и смеяться на все его дерьмо, что он нес. Мы проезжали мимо ночных магазинов, и я попросил его сделать остановку. В моей квартире не осталось выпивки, а Марине нужно было еще подливать. Я зашел в магазин, купил две бутылки шампанского и шоколада, затем вернулся в машину.

– У вас здесь курить можно? – спросил я таксиста.

– Да, кури, – ответил он.

Я приоткрыл окно и выполнил свою просьбу, а водитель продолжал свои нудные разговоры, но в моей голове была Марина, мы уже были в постели. Нужно было взять в дорогу вина, чтобы хоть как-то притупить чувства от скучной беседы.

Приехали к многоэтажному дому, Марина ждала возле подъезда. Она была в черной куртке и черной юбке. Ее длинные черные сапоги так и хотели быстрее оголить ноги, а тело просило тепла.

Брюнетка была пьяна, и у нее в руках был черный пакет с интересным содержимым. Я уже хотел побывать с ней в местах Хемингуэя, погулять по Парижу, но попросил ее сесть в такси, что она и сделала.

По дороге в мой одинокий дом она вела беседу со мной и таксистом. Рассказывала, как прошел ее день, переходила с темы на тему. Она была и правда меня рада видеть, но я знал, что в ней играет алкоголь. Марина была раскрепощена и легка на разговоры. Мне уже не терпелось с ней выпить и повалить ее на постель.

Мы вернулись к моей точке отбытия.

– Кость, – сказала Марина, – у вас тут что, не убирают сугробы?

– Нет, – ответил я.

Расплатившись с таксистом, мы прошли с ней по малым сугробам к моему подъезду, который освещался лампочкой на железной двери.

– Малыш, – сказала она, зверски возбуждая меня.

– Что?

– Давай выкурим по сигарете?

– Может быть, лучше это сделаем у меня дома?

– Нет, – капризно ответила она.

Мы закурили по сигарете, в моих руках был пакет с игривым весельем и шоколад.

– Хочу музыку! – в утвердительной форме сказала она.

Я выкинул сигарету, взял ее за руку, и мы поднялись на мой этаж.

В квартире было тепло для нее. Она взялась за голову, почувствовав это. Скорее всего, она поняла, что, как только ляжет в постель, я не буду джентльменом, а наоборот, буду приставать, пока не получу, что хочу. Она знала, куда шла и кому звонила, не нужно строить из себя невинную жертву несчастной любви.

Марина попросила помочь расстегнуть ее куртку, помощь была лишь поводом для поцелуя. Она поцеловала меня страстно, я не мог вырваться, так как она прикусила мои губы и схватила за задницу рукой. Вздохи мои просили пощады над губами. Марина знала это, поэтому мои губы были в плену ее зубов, я не мог дернуться. Ей нужна была власть надо мной. Она расстегнула мою куртку и сняла, затем сняла свою. Смех сквозь ее зубы, я не мог ничего поделать, мне хотелось хорошенько ударить ее, я еле сдержался. Она отпустила мои губы, я быстро снял обувь и прошел к раковине умыться.

– Черт, Марина, – сказал я ей, стоя над раковиной.

Она подошла ко мне.

– Извини, Костя, – ответила она, затем засунула свой палец в рот.

Я понял, что тут нельзя было ругаться или что-то вроде того. Девушка просит прощения, насасывая свой палец. Мои мысли успокоили гнев.

– Открывай шампанское, – сказала она, подняв одну бутылку вверх, к люстре.

– Зажги газ, – сказал я. – Чтобы было еще теплей.

Она стояла у плиты, я открыл бутылку, пена так и полилась на пол. Пока я держал бутылку, не разливая в стаканы, Марина поставила свой рот к горлышку бутылки и высасывала пену. Черт возьми, немного пролилось на ее черную кофту, которая слегка уже была расстегнута. Виднелись ее буфера неплохого размера, и не сдержался, прижал ее к себе, затем поцеловал. В одной руке бутылка, другой держал ее за талию. Она положила свои ладони на мои щеки и продолжала меня целовать. Я поставил бутылку на стол, спуская свои руки на ее прекрасную попку, и стал сильней прижимать ее к себе. Марина воздохнула от возбуждения.

– Не спеши, – сказала она, отойдя от меня, и начала разливать шампанское по стаканам.

Мне было нужно бороться со стояком, поэтому я закурил и смотрел на ее зад, который так и манил меня. Руки дергались, мурашки по телу, но я курил, курил, я очень нервно курил.

Каждый мужчина, парень меня поймет, что трудно сдержаться в такой ситуации, поэтому я подошел к ней сзади, схватил за волосы, жарко вздохнул над ее левым ушком, поцеловав мочку. Она обернулась со взглядом хищницы, огненно посмотрев на меня, как на кусок мяса, которое нужно было срочно съесть. Но тем не менее держала меня на расстоянии рукой. Марина выпила стакан шампанского. Я отошел и снова закурил. Она допила свой стакан и налила себе снова, у меня же стакан был полон.

– Дорогая, – сказал я. – Ты же хотела музыку?

– Да. Это замечательная идея.

– Мне сыграть на гитаре?

Не ответив мне, она с открытой бутылкой шампанского прошла ко мне в комнату. Стены моей квартиры были настроены на шум музыки вздохов, но не в те минуты. Марина взяла в руки гитару.

– Кость. Когда ты уже научишь меня играть на этой балалайке? – спросила она с улыбкой.

– Мы с тобой не так уж и часто видимся.

– Да?

– Да, дорогая.

Я полностью осознал, что хочу от Марины только одного: чтоб она осталась до утра. Но мне нужна любовь, а с ней этого не получится. Марина – гулящая сучка, которая водила за собой стаю голодных псов, у которых текли слюни, как только она махала своим хвостом, и я один из них.

Мы устроились в постели, и играл на гитаре разные песни, даже собственного сочинения.

– Вау! – крикнула она, подняв бутылку. – Костя. У тебя талант.

– Думаешь? – ответил я, отобрав бутылку из ее рук.

– Конечно. Тебе нужно на студию, чтобы записать эти песни.

Пока она говорила, я уже почти допил бутылку. Возможно, она была счастлива это слушать, но мне хотелось бы уже лечь спать. Но нужно было сделать свое дело страсти. Такие игры меня утомляли всегда. Так много непристойностей, а основного дела нет.

– Марина, – сказал я.

– Что?

– Давай ляжем уже в постель?

– Ты устал?

– Меня утомило. Честно.

Она взяла гитару и положила ее в угол комнаты. Затем, сняв с себя кофту, оставаясь в черном лифчике, поцеловала меня. Я потрогал ее за грудь, она схватила меня за губы левой рукой.

– Какой ты нетерпеливый, – шепотом произнесла она.

Я неподвижно сидел на постели. Эрекция не давала мне возможности думать о чем-либо. Она сняла с меня свитер, под ним оставалась белая майка. Марина начала целовать меня в шею. Черт возьми, я встал и схватил ее за волосы, при этом страстно засосав ее губы. Расстегнув ее лифчик, ласкал ее грудь ртом, она издавала страстные звуки прекрасной музыки возбуждения. Я снял с себя джинсы и майку, оставаясь в одних черных трусах, повалил ее в постель. Насильно снял с нее всю одежду, что была на ней. Игры, которые она вела, подразумевали склонность к изнасилованию, что возбуждало меня больше, так как Марина не сильно сопротивлялась. Я входил в нее, держа одной рукой ее руки. Меняя позы, она стала великой наездницей, и тогда я понял, что насилуют меня. У меня не было права помогать движениями и трогать ее тело. Она крепко держала мои руки, ее дыхание и пульс учащались и становились громче. Музыка лилась со всех стен комнаты, будто эхо в моих ушах. Она остановилась, поцеловав меня в шею и отпустив мои руки. Сильное ее возбуждение сменилось спокойной маской удовлетворенного лица. Мне, конечно, очень льстило, что надо мной жрица любви испытала оргазм, но я не дошел до своего предела. Марина продолжала набирать скорость на мне, а я крепко держал ее тело. Приятная скорость, от которой я повалил ее и кончил ей на грудь. Марина, открыв рот, издав звук радости, растирала мою сперму на себе.

Это показалось мне чем-то диким и озабоченным. Может быть, из-за такой склонности к пьяной любви у нее не было парня. Для меня это было восхитительно. Ведь дикость я любил. Нет смысла скрывать свое удовольствие в постели перед партнером, мне захотелось чаще проводить с ней так время. Пусть она считалась конченой шлюшкой в глазах людей. Все делают ошибки, о которых жалеют после. Я знал, что любви здесь не будет никогда.

Она не пускала меня в душ, поэтому я ждал с оголенным хозяйством за дверью. На кухне горел газ, становилось теплей. Я открыл вторую бутылку, и она вышла, обернутая полотенцем. Мое мытье заняло меньше пяти минут.

Мы утопали в постели, предназначенной для одноразовой любви, выпивали вторую бутылку. Слушали музыку из ее телефона. Может, каждый из нас мечтал о чем-то, каждый думал о любви, но не о нашем союзе навсегда.

– Костя, – сказала она.

– Что?

В тот момент, когда за окнами было темно, когда два тела недавно были одним целым, размышления в голове не давали покоя.

– Что для тебя есть любовь? – спросила она, глядя в окно, попивая шампанское.

Я отобрал у нее бутылку из руки, глотнул.

– Знаешь, мне кажется, что любовь проверяется временем. Ведь сначала появляются взаимные теплые чувства влюбленности, переходящие в серую рутину.

– А это разве не любовь?

– Нет. Серая жизнь, которая надоест обоим, заставит их сделать ошибки.

– Какие?

– Например, измена. Тогда уже начнется время испытаний, и если они его пройдут, оставшись вместе, смогут простить друг друга, это и будет любовь.

– То есть любовь – это испытание.

– Ну, можно и так сказать.

Я закурил в постели, скидывая пепел в допитую бутылку.

– А какую женщину ты смог бы полюбить? – спросила она, смотря на меня.

– Женщина должна быть превосходной, я не знаю, как объяснить тебе. Вот есть певец Джо Кокер, он исполнил много хороших песен. Он перепел Битлов, Элтона Джона, Марли, Рэя Чарльза, да много кого.

– И что?

– Дело в том, что он исполнил эти вещи лучше, чем они звучат в оригинале. Наверное, такой по жизни должна быть любимая женщина. Что будет лучше других, которая взорвет мое сердце любовью, и если сможем не наделать ошибок, то это будет круто.

Марина отвернулась, закрыв глаза. Я поставил бутылку на пол, из нее дымилась сигарета, которую не смог докурить. Обняв Марину, я уснул быстро.

4

Утром все исчезает. Утром проходит любовь, нервы, обиды. Утром все по-другому. Утром новая жизнь, и неважно, похмелье это или что-то другое. Утром есть шанс осознать все дерьмо, которое ночью терзало. Утром всегда легче перенести любую боль.

Пурпурным дымом окутана моя комната. Свет, яркий свет светит из окна. Может быть, это была пыль? Или еще не до конца были открыты мои глаза? Записка лежала на столе:

Кость, я не стала тебя будить. Ты так сладко спал. Если хочешь, я могу сегодня снова прийти. Если да, то позвони. Целую.

P. S. Ты храпишь.

Стук в дверь. Я открыл: передо мной стоял запыхавшийся парень. Он протянул мне визитку, на которой было написано что-то про межкомнатные двери. Этот придурок стоял и долго что-то мне втирал. Я взял его визитку и, не ответив ему, закрыл перед ублюдком дверь. Работа такой не должна быть. Я прекрасно осознаю, как им тяжело бегать по квартирам и втирать людям, которые посылают их к черту. А такие люди всегда вызывают подозрения у граждан, их считают мошенниками или сектантами. Неужели у них нет гордости, которая не позволит чувствовать себя попрошайками? Лучше бы он продавал дурь, тогда многие бы ему открывали двери и выслушивали. Нас всех убьет работа и серая жизнь.

Я зажег газ. Горячий кофе. В моей руке записка от Марины. Закурил. По сути, мне было очень приятно, когда девушка уходит и оставляет свои контакты. Тут уже выбор оставался за мной. Нужно было взвесить все за и против.

Марина слаба на передок. Ее привлекал кураж. Смысл ее жизни прост: найти с кем провести ночь, при всем этом не выставляя чувства любви, да, с ней я буду также одинок. Но жизнь подкинула ее мне. А что в будущем? Если она залетит от меня, многие будут смеяться мне в глаза, это будет выглядеть унизительно. Нужно взять бутылочку вина, посидеть с ней и поговорить по душам, может быть, я найду что-то особенное в ней, что не позволит мне чувствовать себя одиноким кретином.

Позже я позвонил Марине, и мы договорились о вечерней встрече в маленьком кафе, что стояло на окраине.

Проветрил комнату от дыма и перегара, и немыслимое вдохновение поселилось в душе. Я сел за свой ноутбук, кружка горячего кофе рядом. Закурил. И начал работать.

А свой кофе я так и не допил. Он остыл, как сердце после неразделенной любви.

Вечером мы с Мариной уже сидели за столиком в кафе. На нас была та же одежда. У нее было лицо, что стыдилось меня. Мы долго вели разговоры за бутылкой вина. За соседним столиком была ужасно громкая компания. Но мы умудрялись следить за разговором. После бутылки вина меня раздражало буквально все. Мы так и не приблизились к главному разговору – о нас. Скорее всего, она хотела просто снова провести со мной вечер, и все. Ей постоянно названивали разные мужчины на телефон, что меня жутко бесило, к тому же она рассказывала про каждого из них. Тут у меня не было никаких сомнений. Я просто парень в кафе, а она девушка, которую я подцепил, чтобы затащить в постель. Это выглядело именно так.

Я предложил ей выйти и прогуляться на свежем воздухе.

Взяв с собой открытую бутылку вина, мы шли по дороге ко мне домой.

– Смотри, как фонари освещают нам путь, – сказал я.

– Ага. Путь к твоей квартире, – с насмешкой ответила она.

Бутылка пустела. Холод был неважен, жаль, что такая распутница никогда не сможет быть порядочной девушкой. Может быть, ее изменило бы настоящее чувство любви, в котором нуждается каждый человек. Ведь по своей натуре каждый человек хочет заботы и счастья. Те, кто догадался об этом, их не видно, их не слышно. Они не показывают этого, они растворились в дыму бытовых ссор и стали ближе к облакам.

– Марина, дорогая, – сказал я, взяв ее руку.

– Что?

– Неужели ты не хочешь быть счастливой? – сказал я, глядя ей в глаза.

Мы остановились, она взяла бутылку, сделала пару глотков, я закурил.

– Счастливой? – переспросила она, отдав мне бутылку.

– Да. Да, Марина.

– Ну, конечно же, хочу. А ты разве нет?

– Каждый человек хочет быть счастливым. Важно понять, что такое счастье для каждого из нас.

– А что для тебя счастье? – спросила она, и мы снова пошли дорогой, освещенной фонарями.

– Очень просто: для меня счастье – это любимая женщина рядом, это дети, это дом. Разве нет? Ведь наше представление о жизни заложено в наших головах. Мы должны родиться, чему-то научиться, завести семью и детей и проследить, чтобы они сделали так же.

– Ну ты загнул речь, – с удивлением сказала она.

– А что для тебя счастье? – спросил я и закурил.

– Выйти замуж за богатого парня, жить в кайф, ни в чем себе не отказывая.

– То есть ты хочешь взять от жизни одно наслаждение, чтобы не было никаких трудностей.

– Да.

Я промолчал. Люди начали путать счастье с удовольствием, а я так надеялся на чудо, что хотя бы она будет со мной. Но такие дамы кинут тебя в трудной ситуации. По сути, они напоминают мне цариц, у которых все должно быть по их наказам. Высокомерные сучки. Они хотят иметь все, и при этом их должен иметь кто-то особенный, возможно у которого шланг размером с руку по локоть и с огромной шириной. Такие дамочки, как она, не смогут любить, а если смогут, то в любой пьяной тусовке найдется тот, с кем она сможет переспать. Всех только и терзает мысль о постоянной, стабильной жизни. Наверное, всем парам нужно начинать с нуля. Пусть ни у кого не будет за душой ни гроша, главное – верить в любовь, а остальное получится само собой.

Разочарование. Допив бутылку, я предложил ей пойти по своим тропам. Она удивленно посмотрела на меня. Марина сделала неприятное лицо, от которого моим яйцам стало не по себе. И лишь обиженными глазами сказала:

– Хорошо.

Я направился в магазин. Купив себе коньяка и сигарет, вернулся домой. Пить в одиночестве – это как грустная песня блюзмена, которая будет рвать душу на части. Дом, я был один. Здесь было слишком душно. Невыносимо жарко в окружении холодных стен. Когда же я встречу свою любовь? Мне было ужасно одиноко. У меня уже не было друзей: они женаты, они под каблуком или далеко. Не было подруг, ведь в основном они все были в моей постели, а если нет, тогда зачем они мне. Лишь только стены шептали и говорили. Это признак безумия, я сходил с ума.

Я открыл свой ноутбук и попытался начать писать новую главу. Коньяк и сигареты рядом. Бутылка быстро пустела. Я долго писал о разговорах Кости и Ангелины, затем отвлекся, умылся и написал сообщение Марине.

Надеюсь, она смогла понять, что я хотел доказать этими словами. В комнате становилось холодней. Я опьянел и продолжал писать роман.

Мне не пришел ответ на сообщение, и не было звонка от Марины, я выпил так много, что не помнил, как отключился.

5

Мне позвонила Арина.

– Я до тебя не могла никак дозвониться, – с уверенной позицией заявила она мне.

– Зря.

– Что зря? Тебя сегодня должны познакомить со сценаристом.

– А может быть, как-то без меня?

– Ты идиот, что ли? Вставай и иди зарабатывай деньги.

– Умеешь ты мотивировать.

– Сейчас я скину тебе адрес – и езжай туда, я уже буду там.

– Хорошо.

Я получил адрес и привел себя в порядок. Мне пришлось зайти в магазин, чтобы как-то попробовать вызволить из себя старого душнилу, который хотел умереть, поэтому я долго не мучился, а приобрел себе чекунец водочки и какой-то пирог, что зашел идеально после первых глотков из горла.

Приехав по адресу, я был удивлен, таксист – тоже.

Это был огромный особняк с охраной, чем-то напоминал хибару как у Тони Монтаны. И тут я понял, что сейчас никак нельзя облажаться.

Я позвонил Арине, она меня встретила и проводила на отапливаемую веранду, где было застолье из множества гостей, а сзади этой постройки двое мужчин, одетые в теплый камуфляж, стреляли из ружей.

– БЛЯ, ты меня завалить решила у всех на глазах? – обратился я к Арине.

– Нет.

Арина начала меня представлять, и я, как всегда, никого не запомнил, но когда начал выпивать, как-то все стало интересно. Двое мужчин в камуфляже подошли ко мне, и мы познакомились. Один – продюсер фильма, это был мужчина, Артем Васильевич, за сорок, у которого больше пяти детей от разных женщин, второй – его помощник Игнат, темная лошадка.

Мы выпивали. Артем Васильевич рассказал, что ему очень понравилась моя книга и что он представлял меня как какого-то задрота. Но в итоге все по-другому.

В ходе пьянки выяснилось, что Артему Васильевичу надоело современное кино и он решил сделать свое. Он нанял сценариста, которого ему посоветовали приятели-богачи, Яна Шавина, который уже принялся писать сценарий к фильму, и завтра моей заднице нужно будет явиться к нему домой для работы и правки.

Пьянка и знакомства набирали обороты, я стрелял из ружья, затем мы все резко переселились в огромную хибару. Дом был шикарен, и чтобы заработать на такие апартаменты, необходимо продать душу дьяволу.