Сочувствующий

Знакомство с пулитцеровскими лауреатами как повод посмотреть на мир под другим углом.Очень неприглядные стороны общества и скрытой от обычных глаз деятельности людей раскрываются на страницах романа. Время действия - после вьетнамской войны и падения Сайгона. И для автора это не просто сюжет, а история его стороны и судьбы, что добавляет особого настроения при чтение.История вьетнамского двойного офицера, который работает под прикрытием, его размышления, решения и поступки для достижения цели. Но какой цели? В герое происходит постоянно борьба, хоть и в мыслях он акцентируется на том, что она на стороне социализма, как показалось мне. Но вот встреча с реальностью и тем, чем стала его родина вызывает вопрос "А это того стоило?" С другой стороны, кто может предсказать итог в самом начале пути?Сложно расписывать отдельные мом енты, которые произвели впечатления, чтобы не заспойлерить. Книга насыщена риторическими вопросами и размышлениями, которые может задавать себе каждый эмигрант.
Мысль которая меня не покидала при прочтение:"Благими намерениями вымощена дорога в ад"ярко показывает всю суть политических игр.

Роман "Сочувствующий" повествует о том, как главный герой (он же рассказчик), имя которого мы так и не узнаем, эвакуируется в США из Сайгона вместе с южнокорейским генералом, его семьёй и ещё несколькими важными чинами, потому что, как известно, Сайгон пал, а Америка потерпела поражение в войне. Но герой не так прост, он — шпион северного Вьетнама или вьетконговец, коммунист, настоящий патриот своей страны, восхваляющий Дядюшку Хо.
В Штатах же начинаются приключения нашего героя, ведь он вынужден продолжать играть роль и обо всем докладывать Вьетконгу, встречая немало препятствий и рискуя быть раскрытым.
Очень сложно хорошо описать эту историю без подробностей, поэтому я бы просто обозначила здесь 2 главные поднимаемые Нгуеном темы:1. Тема утерянной вьетнамской идентичности. Кризис нации, оставшейся без своей страны, очень много рефлексии по этому вопросу как и в целом касаемо войны во Вьетнаме и роли США в ней.
2. Столкновение двух идеологий и мировоззрений - коммунизма и капитализма, ведь герой (получив высшее образование в США и будучи знакомым с американской культурой) впитал в себя две эти системы, срастил их в своем сознании, поэтому тема "раздвоения", а так же сочувствия двум противоборствующим сторонам красной нитью проходит сквозь его личность.Но видите ли, джентльмены: мы всего лишь считаем человеческую жизнь ценной — я сделал новую паузу, и все головы придвинулись ко мне еще на миллиметр-другой, — тогда как для уроженца Запада она бесценнаПомимо этого роман содержит в себе еще много второстепенных подтем, таких как дружба и верность, самокопание и поиск своего я, обращение к детству, и все это раскрыто и сплетено филигранно. Нгуен отличный писатель и глубина высказанных мыслей нередко поражает.

Любой военный конфликт неизбежно порождает внушительное число беженцев, тех, кто вскоре, обнаружив себя далеко от родных мест, вынуждены встраиваться в общественную систему приютившей стороны. С падения Сайгона, ставшего финальной точкой ожесточенной Вьетнамской войны, и начинается история иммигранта, затерявшегося между Вьетнамом и США.
⠀
Перед читателями предстаёт своеобразная исповедь главного героя, чье имя так и не будет раскрыто на протяжении книги, и, который, будучи «кротом», довольно глубоко зарывается в стан врага. Годами существуя под выдуманной личиной, тот настолько сливается с образом верного адъютанта проамериканского вьетнамского генерала, что узреть за ширмой интеллигентного мужчины сочувствующего коммунистическому строю - невероятная по сложности задача. Смена локации не вносит существенных корректив в ловкий шпионаж за опальной верхушкой южной армии, но добавляет иных сложностей. Совесть стала менее сговорчивой, двойственность натуры дает знать о себе чаще - разрываясь между Востоком и Западом, вопреки виртуозному владению английским, которое вызывает восхищение носителей языка, а исполнительность - уважение генерала, сочувствующему сложно обрести себя на новом континенте.
⠀
Несмотря на то, что сюжет частенько оказывается погребенным как под ворохом воспоминаний героя о детстве и юности, так и под рефлексией относительно положения беглых вьетнамцев на американской земле и связанных с этим последствий, история не кажется перегруженной, наоборот, текст буквально приковывает к себе, пусть и требует время на привыкание, в частности, из-за отсутствия в нем диалогов.
⠀
К сочувствующему, который виртуозно лавирует между двух идеологий, порой сложно испытывать то же сочувствие - пусть от рождения герою выпала богатая на испытания судьба, веру в идеалы коммунизма и демократии носят люди, в чьи жизни герою приходится, порой против своей воли, вторгаться самым жестоким образом.
⠀
И хотя Вьетнамская война, ставшая позорным пятном на репутации американских войск, по итогу потерявших контроль над внушительной частью полуострова Индокитай, на момент происходящих в книге событий уже завершилась, в ее последствиях герою суждено еще очень долго вариться. Мужчине предстоит выстроить жизнь в изгнании, будучи человеком, разрываемом двумя культурами и необходимостью быть «своим» для каждой из сторон идеологического противостояния, в почти идеальной американской действительности ностальгируя по покинутой родине.
⠀
Книга вышла насыщенной многообразием тем, за которым, пусть и не спешно, но вполне увлекательно развивается сюжет, включающий в себя захватывающие повороты и душевные метания двойного агента с изрядным запасом сочувствия.
Несмотря на сомнительный моральный облик главного героя и выматывающие в эмоциональном плане последние двадцать процентов текста, нельзя не отметить авторский стиль, сочетающий емкие, порой едкие наблюдения, с плотностью размышлений, которые стимулируют изучить один из самых длительных военных конфликтов прошлого века гораздо обстоятельнее.

"Сочувствующий" отчасти напоминает "Уловку-22" - такой он язвительный, полный черного юмора и бессмысленности войны. Но при этом и совсем не такой "радостный" (да простит меня Хеллер): грязь, смерть, ужас и смерти смело устраиваются на страницах. Ах да, ещё и постоянно главным героем подсвечиваются две стороны противостояния, по долгу роли время от времени ему даже приходится истово отыгрывать обе.
Но, пожалуй, главное и основополагающее отличие этих двух антивоенных романов: Вьет Тхань Нгуен говорит ещё и о проблеме народа колонизируемого (и насильно "цивилизуемого"). И это добавляет отдельное ужасное измерение тексту: мир не просто жесток, но и земли обетованной нет. Дивный новый мир белых не готов принять на равных, хотя и старается влезть в маску равноправия. А родная страна успешно и быстро учится, как унижать граждан.
Поэтому после "Сочувствующего" остаётся горькое и даже слегка тошнотворное послевкусие. Слишком уж бесперспективно будущее и полно грязи прошлое.

Роман - исповедь вьетнамского шпиона, двойного агента, который во время войны во Вьетнаме служил американцам, но был шпионом коммунистов, и сочувствовал и тем, и другим.
Книга интересная, но она скорее не о Вьетнаме, а о выборе, который должен сделать главный герой.

Произведение подкупает своей искренностью.
Удивительно живой, образный и саркастичный язык повествования.
История человека чья трагедия состоит в том, что он никак не поймёт, кто же он, вьетнамец или западный человек, вот уж поистине свой среди чужих, чужой среди своих. На протяжении всей книги главный герой (полукровка, шпион и коммунист) размышляет о своей двойственной природе, воспоминает детство, стремиться вернуться во Вьетнам, где победили коммунисты, рассказывает о своей работе в Америке. История о съемках кино мне живо напомнила «Движущиеся картинки» Терри Пратчетта. Книга на мой взгляд является ярким образчиком дуализма – двойственности ГГ во всем – в чувствах, в мыслях и в действиях.

Один мой хороший знакомый, прочитавший роман «Сочувствующий» раньше меня (а точнее, прослушавший его в аудиоформате), сказал, что ему «не хватило сюжета» (что, очевидно, было вежливым эквивалентом «не понравилось»). Поэтому стоит предупредить: если вы ищете динамичный сюжет или что-то захватывающее в духе шпионских триллеров, то эта книга не для вас. Также смело проходите мимо, если в вашем представлении Вьетнам — это «плевок на карте» где-то в Юго-Восточной Азии, а о войне в регионе вы помните по фильмам про Рэмбо или впервые узнали из южнокорейских дорам (да, корейцы там тоже отметились, как и французы, американцы, японцы, советские граждане и многие-многие другие). Как сказал один очень уважаемый мной книжный блогер, «не моя история, не моя беда». В моём же случае — самая что ни на есть моя: и история, и форма подачи.Первое, на что обращаешь внимание, — это удивительно живой, образный и саркастичный язык, которым книга написана (неслучайно даже комендант лагеря для военнопленных, прочитав «исповедь-признание» главного героя, ставит тому в вину слишком изысканный, слишком «западный» стиль, а настоящие коммунисты, мол, должны писать просто и без затей, в духе «Как закалялась сталь»). Эта образность не имеет ничего общего с витиеватостью. Напротив, каждое слово выверено и, как снайперская пуля, бьёт точно в цель, рождая незабываемо яркие образы в сознании читателя. Вот, например: оторванная нога лейтенанта, подорвавшегося на мине, «нашлась сразу, сервированная на листьях папоротника»; или: собеседник направил в лицо главному герою «фонарик своей улыбки» — и т.д. (отдельное спасибо — переводчику В.Бабкову). Уже одно это выгодно отличает «Сочувствующего» от обласканной премиями литературы, написанной до безобразия простым, если не сказать примитивным, языком.С другой стороны, именно эта насыщенная проза и тонкий юмор рассказчика помогают принять и «переварить» огромный пласт информации, метких наблюдений и философских рассуждений — иными словами, горькую правду жизни, открывающуюся читателю. Готовьтесь к тому, что чтение романа отнимет у вас много времени и сил (с учётом не только смысловой плотности текста, но и мелкого шрифта — 400 страниц читаются как все 800, если не больше). Если говорить о событийной стороне, то того самого «сюжета» здесь хватает с лихвой, причём повествование проходит через несколько кульминаций (такая «ломаная» структура вместо традиционной трёхактной в последнее время часто встречается в произведениях американских романистов, взять хотя бы «Всё, чего я не сказала» Селесты Инг): вот во время эвакуации герои под пулями — то ли врагов, то ли бывших союзников — пытаются выбраться из подбитого самолёта; вот они же участвуют в «ликвидации», а по сути — самом настоящем убийстве пары персонажей; вот они, наконец, пробираются с военным отрядом из Тайланда во Вьетнам через Лаос; а главы про съёмки военного фильма на Филиппинах вполне могли бы лечь в основу самостоятельного произведения. Но всё это не просто воспоминания о событиях в жизни главного героя, рассказанные с обескураживающей честностью, это история о стране и эпохе, о противостоянии и единении Востока и Запада. Естественно, автор не обошёл стороной ужасы и самые тёмные стороны происходящего как по одну, так и по другую сторону океана. «Просто чтобы ты знал. Я их этому не учил...» — как много сказано одной фразой американского инструктора, вместе с главным героем наблюдавшего за групповым изнасилованием пленной шпионки коммунистов (всю эту сцену можно воспринимать как метафору происходящего с Вьетнамом: раньше этим занимались иностранцы, а пришло время — и теперь сами вьетнамцы терзают свою несчастную страну). К чести автора стоит заметить, что в книге, как и в жизни, нет «плохих» и «хороших», главный герой — а вместе с ним и читатель — учится принимать разные точки зрения и в той или иной степени сочувствовать каждой стороне (не зря роман называется «Сочувствующий»).Не мог автор не коснуться и такого вопроса, как положение «цветных» граждан США (в этой части роман во многом автобиографичен: Вьет Тхань Нгуен, как и рассказчик, работает в Университете Южной Калифорнии). Знакомая главного героя — родившаяся в Америке дочь японских иммигрантов — с горечью замечает, что ему, беженцу из Вьетнама, хотя бы есть куда вернуться, в то время как её родина — США, но ей постоянно напоминают об азиатском происхождении, будто это как-то отличает её от остальных американцев.Затрагивает автор и т.н. «проблему представления»: то, как та или иная нация представлена в массовой литературе, кино и т.п., во многом определяет отношение к ней в мире. По-моему, очень актуально для таких стран, как Вьетнам (вспомните об упомянутых ранее фильмах про Рэмбо). В современном Вьетнаме, к слову, снимают потрясающей красоты историческое кино (если не владеете вьетнамским, то английские субтитры вам в помощь), записывают очень качественную, очень мелодичную музыку (тональный вьетнамский язык будто создан для пения, тут даже никакой перевод не нужен), но много ли вы читали книг о Вьетнаме, написанных самими вьетнамцами? «Сочувствующий» — чуть ли не единственная книга, добравшаяся до русскоязычных читателей (причём с оговоркой, что автор всё-таки американец, пусть и вьетнамских кровей; кстати, заметьте, что фамилия Việt — то самое слово, которое обозначает титульную нацию вьетов и входит в название страны).В общем, роман по большей части читала с наслаждением (в конце, правда, было ощущение, что пытают уже не столько рассказчика, сколько меня как читателя), после финала сразу захотелось вернуться в начало. Литературные премии, на мой взгляд, получены заслуженно, и тем не менее «Сочувствующий» точно не та книга, которую можно смело рекомендовать к прочтению. Готовы ли вы пройти через это тяжёлое испытание и насколько вы открыты для разных точек зрения, решайте сами. Кстати, всегда приятно помимо прочего вынести из книги какие-то практические знания. Любопытная деталь: теперь мне известен самый простой, быстрый, а главное, безотказный способ проверить, действительно ли человек умер или только притворяется мёртвым. Очень надеюсь, что применять данный «лайфхак» на практике мне не придётся НИКОГДА.

Замечательная книга. Хороший слог,поднимается много вопросов,о которых нужно размышлять. Печальная история одного человека и целой страны.

Шикарное произведение. Каждую фразу хотелось попробовать на вкус, продегустировать, как хорошее вино. И сюжет, и герои, и слог (боже, какой слог! отдельное спасибо переводчику!)Однозначно рекомендую.