Читать онлайн Жена по контракту бесплатно

Жена по контракту

Глава 1

Лилия

– Смотри, сейчас Медведь на ринг выйдет, ты просто обалдеешь, какой мужик! – восторженно кричит мне на ухо подруга и тискает меня в объятиях.

От ее рывка коктейль в бокале расплескивается. И слава богу, мне не понравился вкус напитка, предложенного подругой.

– Аля, ты совсем с ума сошла! – с трудом перекрикиваю рев толпы. – Ты говорила, что мы в клуб пойдем! Сюрприз обещала. Я думала, мы пойдем в танцевальный клуб, а не… не…

Не в клуб подпольных боев!

Рев становится громким настолько, что уши закладывает, а потом еще долго бьет низкими басами музыки, под которую выходит первый из бойцов.

– Аля, я ухожу!

Торопливо хватаю сумочку, подскакивая с места.

– Куда?! – подруга цепляется в меня мертвой хваткой. – Лиль, не гони, а? Хоть один раз хорошую девочку отключи! Знаешь, как сложно сюда попасть, блин?! А мы в первых рядах! Это вообще космос, за гранью.

– Действительно, за гранью! – подтверждаю кивком.

Эти люди сумасшедшие! При виде первого здоровяка, перешагнувшего через натянутые канаты, забились в экстазе. У меня же мороз пробежал по коже от взгляда в его сторону – здоровый, коротко стриженный, накачанный, с пугающим оскалом!

– Это Медведь! – воет подруга. – Новый фаворит! Говорят, что прежний чемпион устраивает последний поединок и уходит. Навсегда, понимаешь? Медведь красавчика Ратмира порвет, гарантирую!

– Мне все равно, Аля. Я не подписывалась на бои.

– Хочешь меня в день рождения расстроить? Думаешь, мне расставания с парнем мало? – подруга обиженно всхлипывает и переводит взгляд на ринг. – Я думала, ты подруга и меня поддержишь в такой момент, а ты… Впрочем, вали давай! Только потом не приходи ко мне плакаться, как у тебя все плохо!

Слова подруги остужают пыл. Аля немного ветреная и падкая на мужчин, в особенности, не на тех мужчин, но она меня много раз выручала и буквально приютила жить у себя, когда меня выселили из аварийного дома, как и всех прочих жильцов.

Стискиваю зубы, собирая волю в кулак.

– Хорошо, я останусь. Но если будет много крови, смотреть не стану.

– Много? Очень на это надеюсь! – агрессивно заявляет Алька и вдруг вскакивает, начиная размахивать руками. – Медведь, я тебя хочу! Ты супер! Я вся мокрая…

– Дурочка, ты что творишь?! – краснею от поведения Али.

Впрочем, она не единственная, кто пялится на Медведя и предлагает ему всякое, в том числе себя. Но мое удивление и одновременный стыд за подругу достигает апогея, когда Алька ловко, не снимая кофточку, бросает в верзилу свой красный лифчик.

Лифчик точно не долетел до цели, но прыжки Альки и ее отчаянные попытки привлечь к себе внимание сработали. Медведь повернулся, поискал взглядом по толпе, вынуждая девушек буквально взвыть от нетерпения и… перешагнул через канаты.

– Сядь, Аля… Боже, сядь, ты учительница истории, а не проститутка какая-то! – пытаюсь одернуть подругу, которая кричит, как безумная:

– Я хочу тебя! Всего одну ночь! Выбери меня! Я вся твоя!

– Ты что творишь, дурочка?!

– Ой, да отцепись ты! – отмахивается Аля. – Медведь выбирает талисман на удачу. Девушку из толпы! Он всегда так делает! Если повезет, ночь станет незабываемой…

Боже. Мне дурно от мысли, что такой громадный и жуткий тип с волчьим взглядом просто посмотрел в нашу сторону. Но что еще хуже… он шел прямиком к нам.

– Да! Да, он идет ко мне!

Я была готова отстаивать честь подруги до последнего. Уверена, она не понимает, на что нарывается, просто обижена, что парень ее бросил и ушел к другой…

Боец по кличке Медведь остановился рядом, Аля улыбнулась призывно, облизнула губы. Мужчина посмотрел на нее несколько секунд, потом внезапно перевел взгляд на меня.

Через секунду мое тело взлетело резко вверх, а голова бултыхнулась вниз.

Здоровяк перебросил меня через плечо и смачно шлепнул по заднице.

– Поглядим, какие у нее трусишки! – хохотнул жутко. – Показать?

– Дааааа…

Попа оголилась через секунду. Миг позора! Секундный шлепок по обнаженным ягодицам отозвался гулом во всем теле. Зря я надела такие трусики, зачем именно такие, которые попу сильно оголяют?!

– Отпустите меня! Верните на место! – задергалась я под жуткий хохот здоровяка и рев толпы. – Вы все не так поняли! Я не хочу быть вашим талисманом…

– Все знают, что на первых скамейках – мясо, сплошь фанатки! – отозвался здоровяк. – Ломаешься? Так даже интереснее в недотрогу сыграть!

Меня раскачивает от размеренного шага здоровяка, который снова поднимается на ринг с добычей.

То есть со мной.

– Все развлекаешься? – останавливает его спокойный голос.

Медведь оборачивается и быстро спускает меня на покрытие ринга. От резкой смены обстановки голова немного закружилась, я с трудом удержалась на ногах.

– Вот и бывший чемпион пожаловал! – хмыкнул Медведь, похлопав в ладоши.

– Сначала одержи верх! – предлагает противник Медведя и медленно, расслабленно проходит вдоль всех бортов.

Поднимается волна среди болельщиков вслед его движениям – смотрится завораживающе и немного жутко, если честно. Если Медведя приветствовали громко, то от приветствия этого мужчины можно оглохнуть!

– Ратмир! – скандируют его имя. – Ратмир!

Он не такой громоздкий и пугающий верзила, как Медведь, но тоже крупный мужчина – высокий и широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой. Не хочется смотреть на него слишком долго, его и так облизывают томными взглядами с головы до ног вся женская половина собравшихся. Но взгляд сам «залипает» на фигуре мужчины, задерживается на красивом лице с восточными чертами, на короткой, модной щетине и полных губах, изогнутых в лукавой улыбке.

Получив свой миг обожания, противник Медведя останавливается, напротив. Теперь у меня есть шанс рассмотреть его лицо пристальнее, и сердце предательски замирает в груди. Я думала, что все бойцы – такие же отталкивающие, как Медведь, но этот, напротив, манит.

Еще больший тремор в грудной клетке начинается, когда он посмотрел мне в лицо и улыбнулся. Темные глаза зажглись азартом.

– Твой новый талисман? – уточняет у Медведя.

– Выбери свой! – предлагает, кивнув в толпу.

– Выбирать девок из толпы – твоя фишка, не моя. Но так уж и быть, напоследок выберу одну!

Ратмир немного наклоняет голову, намеренно пристально изучает толпу.

Девушки поскуливают, едва не выпрыгивая из белья, а кое-кто уже вскочил, размахивая трусиками. Позорище какое, думаю, любуясь идеально широкой, красивой спиной мужчины и крепким задом в красных спортивных шортах.

Внезапно он резко поворачивается и нахально улыбается мне, словно мысли прочитал и понял, куда я смотрела.

– Впрочем, зачем выбирать? – усмехается. – Я твой талисман отберу и присвою, – хлопает себя ладонью по груди. – Эта крошка сегодня будет моей…

– Забились! – хмыкает Медведь, пощекотав меня двумя пальцами. – Малышка обслужит победителя! – объявляет во всеуслышание. – Лично я свой приз распакую здесь! – топает здоровенной ногой по рингу.

Улюлюканья и посвистывания достигают апогея. Мурашки ледяного ужаса покрывают меня с головы до ног. Отказываюсь верить в услышанное!

Это что еще такое?! Очередная шутка. Шутка же, да?

– Ратмир выбрал. Приз займет место…

Меня подхватывают под руки и отводят в сторону, но держат на виду.

Девушки в крошечных трусиках и с наклейками на груди треплются обо всем, посматривают на меня изредка, но в основном, словно не замечают. Но стоит мне сделать лишнее движение и привстать с кресла, куда меня усадили, мгновенно тонкие пальцы впиваются в плечи, удерживая на месте.

– Сидеть! Тебя выбрали! – цыкают.

– Но я не хочу!

– Видели, как ты лифчиком бросилась! – фыркают. – Сиди!

Кто бросался лифчиком? Мой лифчик на мне! Но всем плевать! Потому что меня перепутали с Алькой! Она тоже темноволосая и в светлой кофточке. Допрыгалась, называется. Прыгала Алька, но попала я!

О боже… Боже, во что я влипла?! Зачем пошла с Алькой… Я с ней довольно тесно дружу, но никогда не поддерживала ее развлечения, знаю, что нужно быть тихой и неприметной, не привлекать к себе внимания. Кому нужна скромная, скучная училка начальных классов? Никому…

Так и было!

Но теперь я нахожусь под пристальным вниманием двух бойцов. От вида одного – сердце прячется в пятки от ужаса. От второго бойца сложно оторвать взгляд.

Толпа начинает скандировать его имя:

– Ратмир! Ратмир!

Крики разносятся по всему залу, имя разрывается надвое:

– Рат! Мир!

Сердце словно теряется, растворяется в груди под эти выкрики. Кажется, я знаю, за кого буду болеть, даже если не хотела быть к этому причастной.

Начинается бой. Все как во сне. За хлесткими, мощными ударами сложно смотреть. От каждого рывка внутри все сжимается от страха, расходится сильной дрожью по телу!

Просто нереальный бой!

Толпа ликует, наблюдая за зрелищем, а у меня от вида капелек крови на покрытии ринга, начинается головокружение. Я же не боюсь вида крови, но боюсь другого – исхода поединка.

Страшно, что выиграет Медведь, убежать не получится. Он постоянно зыркает на меня страшным взглядом, в коротких промежутках делает неприличные намеки.

Ратмир ведет себя намного равнодушнее. Он даже не смотрит на меня. Полностью погружен в процесс поединка. Каждый удар – изящный и рассчитанный, что ли? Медведь бросается в атаку яростно, вкладывая в каждый удар всего себя, а Ратмир уходит ловко, изматывая соперника вынужденными движениями.

Не думала, что крупные мужчины могут передвигаться так легко, словно танцуя.

Снова краткий перерыв.

Передо мной останавливается Ратмир, вернее, просто нависает на ограждении, обращаясь ко мне.

Я завороженно смотрю, как по его мощной груди стекает пот, струится по каменному прессу и заползает за резинку спортивных шорт.

– За кого болеешь? – интересуется, сверля меня темным взглядом.

Смотрит на меня спокойно, деловито, будто рад сложившимся обстоятельствам.

Понимаю, что мне здесь не место! Но уйти не дают. Не позволят.

Даже если что-то дурное случится, мне даже в полицию не обратиться. Потому что игры нелегальные! Девчонки, которые заводят толпу танцами в промежутках, болтали между собой, что сегодня бой перенесли на новое место из-за проблем. Мол, прошлое место накрыли и всех разогнали. Но стоило только пустить слушок, что состоится новый бой, как все снова собрались на новом месте! Можно сказать, что они рискуют, но им, кажется, все нравится!

– У тебя есть с собой наличка, крошка? Можешь немного подзаработать! – советует Ратмир, подмигнув мне. – Поставь на проигрыш Медведя, поднимешь деньжат! – говорит громким насмешливым голосом.

Ратмир нарочно выводит из себя противника, насмехается над ним.

– Эй ты! Отойди от моей девки! – рявкает Медведь, нарываясь на драку.

– Твоей? Кажется, ты ее в первый раз в жизни увидел. Кстати, в последний. Она с меня глаз не сводит! – хвастается Ратмир, чем приводит Медведя в еще большее негодование.

В глазах Ратмира – сплошной кураж, наслаждение, вызов. Он весь в игре, ему весело. Это его стихия… Он здесь как рыба в воде.

В новом раунде противники схлестываются еще более яростно. Во рту пересыхает, а по вискам, напротив, скользят капельки пота: нереально наблюдать и быть при этом равнодушной, я просто не могу остаться спокойной!

– Выпьешь?

Кто-то из девчонок предлагает мне бутылку воды.

Крышка уже скручена, у воды странный привкус.

– Кисло.

– Вода с лимоном, – добавляет девушка. – Освежает дыхание. Охладись, красотка, а то горишь!

– Я не горю! – возражаю.

– Горишь! На Рата глаз положила? – смеется. – Зря! Он мусор не подбирает, в отличие от Медведя.

Я с трудом отрываю взгляд от ринга и посмотрела на девушку, которая завела со мной беседу. Она отличается от всех девиц, которые крутятся полуголыми и ведут себя, как самки в период течки. Одета более скромно, в джинсы и майку-борцовку. У девушки немного грубоватое лицо и стройная фигурка, подкачанная в спортивном зале, запястья перетянуты эластичными лентами. На голове заплетены множество косичек.

Только спустя секунду до меня доходит смысл сказанных ею слов:

– Мусор?! Это вы про кого?

– Про тебя, разумеется, – качнула головой и десятки темных косичек зашевелились в такт ее движению. – Я видела, как Медведь тебя вытащил из толпы! Ратмир решил подогреть интерес, а ты с него глаз не сводишь. Готова поспорить, ты надеешься на его победу и хочешь покувыркаться с красавчиком Ратом. Только зря. Он девок из толпы не пользует, выбирает рангом повыше и своего круга, а ты, сразу видно, не из наших. Шмот дешевый, сережки в ушах – паль, а не золото.

По мне словно танком проехались! Я даже сказать ничего не успела, как меня записали в девушку легкого поведения, в дешевку!

– Вы кто? – удивляюсь.

– Помощница, физиолог. Массажист, – говорит с гордостью. – У Рата могут быть проблемы с ногой, сильно потянул мышцу. Лишь бы Медведь не влупил по ней! – говорит с беспокойством и вскрикивает встревоженно, сжимая кулачки.

Я перевожу взгляд на дерущихся. Кажется, Медведь только что со всей силы ударил именно по той ноге, о которой говорит девушка, потому что стойка Ратмира уже не кажется такой уверенной.

Он держится иначе, не так изящно и плавно начинает уходить от ударов.

Медведь уверенно теснит противника к канатам и отвешивает ему удары один за другим. Ратмир вынужден защищаться.

Страх затопляет изнутри. Не только за себя, но и за Ратмира. Кажется, что Медведь уже готовится пировать победу – слишком уж уверенно бьет, наступает, с каждым ударом подтверждает свое превосходство.

– Котя, беги к Каренчику! – пищит одна из девиц, которая выносила таблички с номером раунда. – Спроси, еще не поздно поменять ставку? Кажется, Медведь нашего красавца уделает, а я на него все свои деньги поставила!

– Дрянь помойная! – бранится массажистка. – Крысы трусливые! Ратмир! Вперед… Задай ему жару! Порви!

Очередной удар Медведя вызывает у меня приступ едва ли не тошноты – слишком явно и высоко вверх взмывают брызги крови. Кажется, победа точно за ним.

Но потом…

Глава 2

Лилия

За единый миг ситуация в корне меняется.

Ратмир, отступавший последние минуты, внезапно делает бросок вперед, как ядовитая кобра, и жалит ударами-укусами во все незащищенные места Медведя.

Здоровяк слишком сильно поверил в свою победу и расслабился, теперь пытался собраться, защитить себя, но реагировал с задержкой, которая увеличивалась с каждой секундой.

Стойка стала шаткой, взгляд превратился почти в бессмысленный…

Еще один мощный удар. Такой сильный, что Медведя развернуло всем корпусом.

Толпа ахнула, как один единый человек.

Тело Медведя повалилось на ринг как подкошенное, он рухнул лицом вниз. Повисла тишина…

Потом кто-то начал отсчитывать секунды, и его голос подхватила вся толпа.

Медведь так и не пришел в себя, его оттащили за руки двое. За верзилой протянулся кровавый след.

Пока его тащили, Ратмир купался в ликовании толпы.

Массажистка Ратмира, кажется, радовалась больше всех.

Девушка прыгала, как ненормальная, когда победитель ловко перемахнул через канаты и двинулся в нашу сторону.

– Это было мощно! Ты в ударе!

Девушка буквально повисла на шее у мужчины, щебеча поздравлениями. Ратмир отстраняет ее от себя ленивым жестом.

– Гут, Славка, гут… Двигай! – говорит ей словно приятелю. – Тебе еще меня завтра весь день разминать придется!

Улыбка на лице девушки меркнет, но все же она не сдается, предлагает азартно:

– Отпразднуем? – толкает Ратмира в бок локтем, словно приятель.

– Нет. На эту ночь у меня другие планы! – отвечает Ратмир, посмотрев мне в глаза.

Кажется, я начала падать в бездну в этот миг.

Или мгновением позже, когда он, лоснящийся от пота и брызг крови, наклонился, впечатав в меня свои губы.

Меня словно ударило шальной шаровой молнией, насквозь пробив грудную клетку. Сердце лопнуло на клочки, а вместо него остались только одни ошметки и опаленный след от жара в тысячу градусов, разлившегося по кровотоку.

Поцелуй скорее напоминает клеймо, приложенное к губам – слишком жарко и болезненно. Все горит.

Ратмир отстраняется так же быстро, как прижался. Мужчина разворачивается широченной спиной ко мне, снова поднимает руки в знак победы.

Я дотрагиваюсь до припухших губ пальцами. Пытаюсь держаться невозмутимо.

Меня накрывает мощнейшей волной эмоций. Ледяной озноб бьет мурашками по плечам и по спине, в противовес жару, что господствует внутри.

Ратмир снова поворачивается в мою сторону. Знаю, что мне не стоило идти с подругой в секретный клуб, вообще по-хорошему стоит просто бежать без оглядки, но почему-то я смотрю на лицо мужчины.

Когда наши взгляды пересекаются, сердце, измученное шальным ритмом, замирает в груди. Все вокруг застывает, даже звуки исчезают, словно поглощенные плотной ватой.

Смотреть в темные омуты глаз мужчины небезопасно. Его глаза полны ликования и темного куража.

Все сигнализирует, что мне стоит бежать, бежать прямо сейчас, но я словно оцепенела и лишь чувствую, как во мне смешиваются противоречивые чувства: страх и предвкушение. Это ядовитая смесь туманит разум.

Внезапно появляется желание, чтобы мужчина снова меня поцеловал – глубоко и жадно, не останавливаясь. Жажда, чтобы прикосновения переросли во что-то большее, мучает изнутри.

Желания такие откровенные и мне не свойственные…

Слишком сильные. С трудом сдерживаю порыв. С телом творится что-то неладное – жар скользит между бедер.

Мужчина делает шаг вперед ко мне и обхватывает за ладонь, дернув на себя. Мое тело подлетает в воздух быстрее, чем запущенные фейерверк. Щекой впечатываюсь в потную грудь с капельками крови.

Запах смертоносный – мускус пота смешивается с металлическими нотками крови и немного с теплым запахом парфюма. Он едва слышен в этом хаосе диких, природных запахов.

Пожалуй, здесь все озверели, снизили градус цивилизованности. Планки морали упали. Со мной тоже творится что-то неладное, запах мужчины въедается под кожу, будоражит рецепторы.

Толпа безумствует и ликует. Отовсюду начали сыпаться ужасные предложения, шуточки и просто откровенные требования «попробовать приз» на ринге.

– Пошли!

Ратмир повесил мне на плечо тяжеленную руку и повел за собой прочь с арены.

Вслед доносятся аплодисменты и выкрики. Толпа продолжает скандировать похабщиной.

Вдоль позвоночника крадется стылый ужас и непонимание, как можно завести толпу и зомбировать ее до такой степени. Где-то там и моя подружка, между прочим! Она даже не пискнула, когда меня забрали, проводила только завистливым взглядом.

Может быть, даже хотела бы на моем месте оказаться?

На моем… А что будет со мной?!

Только сейчас я окончательно просыпаюсь и начинаю задаваться вопросом: куда меня ведут?!

От пальцев Ратмира жар скользит по всему телу, становится трудно дышать. Марево желаний оплетает. Что со мной творится? С трудом заставляю себя сосредоточиться на важном, запускаю ногти глубоко в ладонь, это немного отрезвляет и позволяет собраться с мыслями, вернуть себе трезвость ума. Вместе с ясностью накрывает мыслью: как сильно я попала!

– Отпустите! – начинаю паниковать.

– Победу нужно отпраздновать! – громко возражает Ратмир, ускорившись.

Темный коридор, два или три поворота, снова темный коридор.

Куда меня ведут? Зачем?! Разум подсказывает зачем, но поверить в подобное безумно страшно!

Громко хлопает дверь, мы оказываемся в небольшой раздевалке. По небрежно брошенным часам я делаю вывод, что здесь раздевался именно он – Ратмир. Взгляд падает на кушетку.

– Верно мыслишь, детка! – хмыкает мужчина, вытерев пот со лба кулаком. – Не будем терять время зря!

Я испугана до нервной дрожи, готова разрыдаться, даже начинаю хлюпать носом и всхлипывать. До икоты.

Ратмир прижимает меня к стене.

– Ты, че, ноешь? – уточняет недоверчиво.

– Пус… Ик…

– Пусик? Так тебя подружки называют, что ли?

– Пус… Ти… Ик… Те! Меня!

Наверное, мой испуг достиг апогея. Потекло не только по щекам, но и из носа. Проняло даже кураж победителя.

Темный взгляд мужчины наполнился сочувствием или, скорее, брезгливостью. Наверняка от рыданий у меня потекла тушь, я уже молчу про то, что из носа потоком льется.

– Тебе хоть восемнадцать есть? – спрашивает он, отойдя в сторону.

Ратмир хватает первую попавшуюся бутылку, полощет рот, сплевывает воду с кровью в урну.

– Мне два… двадцать два! – выговариваю с трудом.

– Не похоже. Паспорт покажи!

– Не дам! – с перепугу вцепилась в сумочки.

Мужчина громко расхохотался.

– Ясно. Нет, значит, восемнадцати. Сопли текут. Загляденье просто! Неужели Медведю мелкие матрешки такие нравятся? – морщится и взмахивает рукой. – Вали, короче.

– Что?

Не верю в услышанное.

Шутка? Розыгрыш дурацкий?

Или просто развлечение для хамов, победителей по жизни. Словом, для таких, как он, которые считают, что им позволено абсолютно все!

– Вали, – повторяет Ратмир.

Мужчина неожиданно резко вытаскивает меня из раздевалки, вновь ведя узкими коридорами.

Только на этот раз он ведет меня прямиком на улицу. Но не через тот вход, откуда мы вошли, а через другой.

Холод ночи покусывает за влажные плечи. Наверное, я тоже вся покрылась потом, не меньше Ратмира. Его крупное тело буквально лоснится в тусклом свете небольшого фонаря.

При взгляде на красивое лицо мужчины и его идеальное тело меня снова внезапно скручивает сильным вожделением. Настолько сильным, что низ живота стягивает ритмичной пульсацией, а пульс зашкаливает.

Влечению сложно противостоять.

Это неестественно… Я ни разу не испытывала ничего подобного.

Такая тяга к мужчине, к плотскому – это со мной впервые.

Пытаюсь образумить себя и свои взбесившиеся гормоны.

С трудом беру их под контроль, но чувствую, что если Ратмир передумает, если вдруг снова прикоснется или поцелует, ах… Случится непоправимое.

Мои губы начинают гореть только от мыслей о поцелуях с ним, в крови толкается желание – быть ближе, ближе, ближе. Слиться бедрами, прижаться грудью. Всем, чем угодно.

Отвожу преступно горящий взгляд.

Но глаза тянет обратно.

Как магнитом…

Он потрясающий. Великолепно сложенный.

Идеальный.

Мое сердце непослушно бьется в груди, разгоняясь до предельного ритма, бьется неистово. Пульс вторит ритму сердца, вырывается из-под контроля.

Взгляд снова тянется к нему – обвести его тело зрительным контактом, прикоснуться на расстоянии к лоснящейся, бронзовой коже. Литые мышцы на груди и плечах манят обвести их рельеф. Стрелки вен, бугрящихся под кожей, сводят с ума, рисуют в воображении картины, которым не место в мыслях приличной девушки.

Хочется дотянуться до идеального пресса, обвести пальцами рисунок мышц и каждый изгиб, пробраться под резинку спортивных шорт, следом за манящей дорожкой темных волос…

Я покачнулась на ногах, на миг прикоснувшись к обжигающему торсу. Стиснула зубы, чтобы не застонать вслух от желания, пронзившего насквозь.

Хорошо, что победитель не смотрел на меня в этот миг.

Хорошо, что не видел мою странную реакцию. Постыдную! Я осуждала девиц, которые были готовы броситься на шею борцам, а сама мысленно выгибаюсь, как кошка в поисках ласки.

Хватит. Прошу, перестань… Огонь внутри лишь разгорается.

Ратмир свистнул громко через передние зубы.

От пронзительного звука сильно зазвенело в голове, отдав тупой болью в висках, наваждение немного схлынуло. Стало проще держать себя в руках…

– Эй, Жэка! – бросает Ратмир, продолжая сверлить меня темным взглядом.

Кому это он?

Из темноты подворотни выскакивает высокий, жилистый парень в кепке.

– Да?

– Отвези матрешку домой.

– Адрес? – деловито интересуется парень, пиликнув автомобильным брелоком.

– Куда отвезти? – уточняет Ратмир. – Адрес-то хоть у тебя есть, оборванка?

– Есть у меня адрес. И имя у меня тоже есть, и даже паспорт имеется! И я сама… Я сама домой доберусь… – возражаю громко.

На деле выходит пискляво, с всхлипываниями.

Я верчу головой из стороны в сторону, пытаясь понять, как отсюда выбираться. Я плохо запомнила дорогу и не могу точно вспомнить, как мы приехали на старой Алькиной развалюхе. Она свою ржавую приору далеко от клуба оставила, мы переулками добирались…

Ратмир смеется.

– Неужели случайно залетная? Вот и лети отсюда, пока можешь летать!

Мужчина толкает меня к машине, которая уже успела подкатить.

– Отпустите! Никуда я с вами не поеду! Я буду кричать…

– Пищи громче! – ржет Ратмир. – Трогать я тебя не собираюсь, мелочь пузатая. В следующий раз у папки с мамкой разрешения спроси, прежде чем наведываться тайком в места развлечения взрослых дядек!

– Я взрослая! – возражаю, хлюпнув носом.

Тем временем уже нахожусь в машине на заднем сиденье. Как проворно он меня запихнул в салон!

Только сумочка неожиданно остается в руках Ратмира.

– Сумочку отдай! – вскрикиваю.

Тем временем победитель встряхивает ее хорошенько и расстегивает боковой кармашек, выудив оттуда картонную карточку.

– Пропуск в библиотеку! – говорит громко и насмешливо фыркает, прочитав имя. – Лиличка!

– Вы мне еще Маяковского продекламируйте!

– Продекла… что? – смеется. – Не знаю такого!

Ратмир швыряет сумочку мне на колени, хлопает дверью салона и стучит ладонью по боку автомобиля.

– Двигай, Жэка. С меня причитается!

– Заметано! – приободрился парень и обратился ко мне. – Адрес, девушка, назовите!

– Никуда я с тобой не поеду, маньяк! Ты с ним заодно! – начинаю волноваться и дергать за заблокированную ручку. – Пустите! – стучу ладонью по стеклу.

Машина трогается с места, выкручиваясь на узком пространстве. Ратмир остается стоять у бока неприметного здания. С виду – обычный торговый центр, непрезентабельный совершенно, заброшенный, а внутри творится беспредел!

– Выпустите!

– Адрес назови, придурочная! Тебя домой отправляют! Хватит мне ручки ломать! – возмущается Жэка. – Я ночами таксую вообще-то, мамке на лечение деньги собираю! Харэ тачку ломать!

– Маме на лечение?

– Маме на лечение. Адрес давай!

Парень неприязненно косится на меня через зеркало заднего вида.

– Заводская, дом… пятнадцать.

– Нет на Заводской улице дома под номером пятнадцать. Реальный адрес давай. Слушай, ты мне нафиг не сдалась! Быстрее от тебя избавлюсь, больше денег заработаю. Рат, конечно, щедро платит, но…

– Клары Цеткина, дом тридцать четыре А, – выдыхаю. – И учти, я твой номер запомнила и… и смску сейчас напишу! – достаю трясущимися пальцами телефон из сумочки.

– Да хоть поэму напиши! – смеется парень. – Я честно свой гонорар отрабатываю! Ничем не хуже тебя!

– А чем я плоха? – обижаюсь.

Делаю вид, что пишу смс, сама бездумно строчу заметку в блокноте.

Старая привычка еще со школы, вести дневник, записывать в него все, что произошло за день. Сейчас я не записываю впечатления ни в тетрадку в клеточку, ни в блокнот под замочком. Но приложение для заметок в телефоне всегда под рукой. Пальцы быстро набирают текст, почти не глядя.

Сама слежу, куда таксист меня везет.

– Да ничем, наверное. Ты, кстати, даже симпотная! – отвешивает сомнительный комплимент парень. – Выглядишь нормальной, во всяком случае.

– Вот спасибо, добрый человек…

Понемногу успокаиваюсь, когда понимаю, что такси выезжает на знакомый проспект.

– Нормальной для такого места, – отвешивает последнее уточнение парень.

– Первый раз там была, больше никогда не пойду! – обещаю неизвестно кому.

Не таксисту же.

Самой себе обещаю! Строчу заметку в телефоне:

«Не гулять с Алькой. Пусть сама гуляет в таких местах!»

– Не думаю! – фыркает таксист. – На впечатления подсаживаются. Адреналин, кураж… Это тоже наркотик.

– Не для меня. Я там случайно оказалась.

– Многие девушки так говорят. Кровь и адреналин пугают некоторых, но потом… – парень делает паузу и выдает уверенно, с превосходством. – Потом сами ищут, куда клуб переезжает! Таскаются следом. Фанатки… На все готовы! Уверен, я тебя еще встречу.

– Ни за что!

– Встречу-встречу… Будешь толкаться среди прочих и умолять расписаться на твоей груди очередного чемпиона.

Глава 3

Лилия

К черту этого таксиста! Спорить еще с ним… Никому на своей груди расписываться не позволю даже мысленно!

Пусть Алька свою грудь подставляет, думаю, она была бы рада подставить ее под загребущие лапы Медведя.

– Гастролирующий цирк! – бурчу вслух.

– Цирк? – переспрашивает таксист. – Зря ты так думаешь! Там, знаешь, какие бабки крутятся? Ставки миллионные…

Киваю недоверчиво. Таксист распаляется.

– На последний бой Ратмира с Медведем ставки были бешеные. Более десяти лямов некоторые ставили!

– Ну-ну…

– Неужели не видела, что ставки принимаются. Ничего, в следующий раз увидишь!

– Не будет следующего раза.

– Будет! – заявляет уверенно парень. – Видел, как ты на Ратмира смотрела. Спорим, что следующий бой ты будешь среди его болельщиц? – предлагает таксист. – Пятихатку ставлю!

– Пятихатку? Квартиры ставишь, что ли?

– Пять тысяч, – объясняет парень.

– Мне пять тысяч не лишние. Не собираюсь ставить.

– Не веришь, что ли? А я эту машину тоже, кстати говоря, на удачную ставку купил! – с любовью гладит руль иномарки.

– Что же ты еще не ставишь, если это так выгодно?

– Не хочу испытывать удачу. Один раз крупно повезло, второй раз этого может и не быть. По жизни есть люди фартовые. Знаешь, таких? Вот мой батя, например… Ему как-то на голову кусок шифера упал. Метра два длиной! Острым краем прямиком по макушке. Голову могло снести нафиг! Думаешь, что-то ему стало? Нет! Встал, отряхнулся, шишкой отделался и жил дальше, как ни в чем не бывало! Удачливый во всем. Сколько раз его закрыть пытались за делишки криминальные – ничего не выходило. Все как с гуся вода… Последний раз едва не посадили, но он снова ушел! – начал болтать таксист.

– Наверное, тебе по наследству от него удача досталась!

– Ага… В наследство мне от него досталось три младших брата, причем, один не родной, и больная мамка. Хрен знает, где папашу сейчас носит, черт удачливый! – ругнулся таксист. – Удача вообще госпожа капризная. Если у тебя нет уверенности, что ты в ее любимчиках, проще не испытывать терпение. Брать, что дают, а дальше – самому как-то двигаться.

– Философ нашелся, – бурчу под нос.

Таксист даже не обиделся, принялся болтать дальше. За время поездки я уже знала о его семье столько, сколько могла знать о близких соседях.

– Младший только никак читать не может научиться! – вздыхает Жэка.

– Сколько ему лет?

– Семь с половиной. Буквы знает, но в слоги не складывает, скоро задирать начнут. Ну все, почти приехали! – таксист тормозит машину возле дома. – Какой подъезд?

– Третий.

– Кстати, мы почти соседи. Я в микрорайоне через дорогу живу, – хвалится Жэка. – Я тут всех знаю, но тебя не видел.

– Потому что я живу здесь недавно! Спасибо, что довезли. Сколько с меня?

– Не надо! – отмахивается Жэка. – Рат заплатил, кинул денег на карту. Я там постоянно кручусь, всех знаю.

– Заплачу по тарифу обычного такси, – оставляю несколько сотен, перегнувшись через переднее сиденье. – Мне подачки не нужны!

– Это лишнее.

– Репетитора брату найми, чтобы читать научился!

– Да где его возьмешь по нормальной цене, загибают! – вздыхает парень.

– Возможно, я смогу что-нибудь придумать.

Роюсь в сумочке в поисках блокнотика, чиркаю номер телефона.

– Ха… Надо же, девушки сами номерки телефона подкидывают.

– Я учительница начальных классов! Работаю с проблемными детками, в том числе.

– Так я тебе и поверил, – косится на бумажку. – Как не стыдно, Лилия Алексеевна, у меня вообще-то невеста имеется.

– Да пошел ты! – вспыхиваю и вылетаю из машины, громко хлопнув дверью.

Что за день дурацкий такой?!

Все как будто с ума посходили?

Топаю сердито к подъезду, все кругом залито лунным светом. Поднимаю лицо кверху. Ах, вот и ответ. Сегодня полнолуние. У всех психов прост обострение!

Таксист прошлифовывает шинами, бросив напоследок:

– Пока, Лиличка!

Устало падаю на лавочку, ноги гудят. Мысли в огне.

Через секунду вскакиваю как ужаленная: а как же Алька?! Она в клубе осталась!

Звоню ей: телефон отключен. Лишь бы на неприятности не нарвалась…

В квартире пусто. Долго не могу уснуть, жду звонка. Все безрезультатно. Не спится, потряхивает от эмоций.

Еще хуже становится от жара, поднимающегося по телу, снующего всюду. Стоит только вспомнить Ратмира и его жалящий поцелуй, как становится совсем худо – тело остро реагирует даже на одеяло. Напряженная грудь молит о ласке.

Заставляю себя встать и пойти под холодный душ, чтобы перестало клинить на дурном! С трудом выдерживаю сильный напор воды, но стою долго-долго, до тех пор, пока не начинает трясти от холода! Потом быстро пью горячий черный чай с сахаром и лимоном. Измотанная, ложусь обратно на узенький диван…

С трудом засыпаю, когда время крадется к утру. Мысль, что впереди выходной, согревает изнутри.

Внезапный звонок с неизвестного номера разрывает сон. В трубке перепуганный, полный истерики голос Альки:

– Лиля, забери меня! – со слезами. – Быстрее, пожалуйста…

Сон мгновенно, как рукой сняло.

– Аля? Где ты?

– В тринадцатом полицейском участке. Приедь, пожалуйста, подтверди мою личность! Возьми мой паспорт. Документы в красной коробке, на верхней полке шкафа. Можно еще пропуск, проездной, трудовую… – говорит с истерикой. – В общем, все, что может подтвердить, что я приличная девушка, а не… не гулящая какая-то!

– Все, время вышло! Давай сюда! – звучит громкий окрик мужчины и короткие гудки.

Сажусь на хлипком диване с гудящей головой, проворачиваю сказанное подругой.

Неужели Алевтина влипла? Сходили в клуб, называется!

– Больше никогда! Никогда, Лиля! – говорю себе, подставляя стул, чтобы дотянуться до верхней полки.

Быстро нахожу красную коробку, беру документы Али. Надо вызвать такси, чтобы добраться до тринадцатого полицейского участка. Еще надо Альке голову прочистить, встряхнуть как-то, чтобы больше так не чудила! Она активная, жизнерадостная, заводила, словом… Вот только в последнее время перестала видеть границы, словно с катушек съехала.

Неужели расставание с любимым так сильно ударило по ней? Если так, то я ни за что не свете не хочу влюбляться в мужчину. Свинтит, козел, убиваться по нему потом, терять себя, ставить крест на карьере…

Вот еще! Обойдутся. Пусть сами влюбляются!

Глупость какая…

Приободряю себя, как только могу, пока жду такси и еду в машине по нужному адресу. Таксист лишь хмуро интересуется:

– Кто влип? Муж, брат?

– С чего вы решили, что кто-то влип?

– С того, что в ментовку ни свет, ни заря не срываются. К тому же вы в пижаме, – хмыкает. – Явно только с кровати встали, а проснуться забыли. Перепуганная!

Признаю очевидную правоту мужчины. Я сорвалась с места, в чем была: красные шорты с топиком, в черный горошек. На шее болтается маска для сна с аппликацией в виде больших глаз… Хорошо хоть тапочки резиновые надела.

Стоп!

Взяла ли я свои документы? Алькины точно схватила все, что есть, даже благодарственные письма от руководства школы с собой взяла!

Уф, документы на месте.

– Ну, с богом, в общем. Удачи там! – кивает на прощание таксист.

– Спасибо.

Хоть бы все прошло гладко!

Меня встречает хмурый дежурный, который зевает в кулак и смотрит на часы, явно в ожидании конца смены.

– Я приехала за Журихиной Алевтиной Михайловной, тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения! – перехожу сразу к делу. – Она пригласила меня, чтобы я подтвердила ее личность.

Дежурный перестал зевать, посмотрел на меня и приободрился, рассмеялся чему-то.

– Петр! – приглашает кого-то зычным голосом. – Ну ты глянь, а? Сегодня у нас улов!

– Ооо… – появляется второй, помешивая чай большой ложкой в кружке.

– Меня зовут Андреева Лилия Алексеевна! – показываю свой паспорт. – Я могу забрать Журихину? Она попала сюда по ошибке. Вот ее документы… – показываю паспорт подруги.

Меня словно не слушают, рассматривают и посмеиваются.

– В чем дело? – не выдерживаю.

– Вид у вас, гражданочка, прямо скажем, таки забавный! – дежурный пытается сдержать улыбку. – Кто, говорите, вас пригласил?

– Журихина Алевтина Сергеевна… – отвечаю и на автомате перечисляю ее внешность и одежду, в которую была одета Алька.

– Петька, знаешь такую? – спрашивает дежурный. – Кто сегодня в обезьяннике?

Петр задумчиво скребет щетину, шумно хлюпает чаем.

– В обезьяннике два бомжа, один планокур, постоянный гость заведения – псих Васечка и четыре ночные бабочки! – отвечает. – Наверное, одна из них пригласила на огонек… – начинает смеяться. – Пригласила божью коровку!

– Ночная бабочка пригласила на огонек божью коровку! – повторяет дежурный.

Слышится дружный ржач. Отсмеявшись, дежурный спрашивает:

– Ладно, теперь давай к делу?

– Мой паспорт! – проглотив обиду, протягиваю документы. – Паспорт Журихиной Алевтины…

– Кем приходитесь Журихиной?

Я едва не сказала, что мы коллеги по работе и подруги, но вовремя вспомнила, как назвали Альку полицейские, и подобрала другие слова.

– Алевтина работает учительницей в той же школе, где и я.

– Учительница?

– Учительница истории в средних и старших классах.

– Петр! – снова зовет дежурный. – У тебя училка по истории какая была?

– По истории? – хмурится, пытаясь вспомнить.

– Не тупи, молодняк. Ты моложе меня. Вспоминай живо, какая у тебя была училка истории…

– Ольга Николаевна, – выдал Петр. – Божий одуванчик. Могла забыть на столе сумочку, парик и очки, но не забывала все важные даты сражений войны 1812 года!

– Вот! Училки сейчас пошли не теее… – тянет дежурный.

– Отпустите Журихину? – прошу я.

– Без документов ходить не стоит.

– Она просто не хотела потерять паспорт.

– Была застукана в злачном месте.

– Заблудилась, наверное.

– Пьяная.

– Выходные же…

– Ишь ты какая! На все есть причина. – присвистнул дежурный. – А ты у нас кто? Учительница по биологии?

– Я преподаю в начальных классах, – стараюсь не злиться и не нервничать, хотя изнутри порядком бьет от пережитого стресса. – Отпустите, пожалуйста, Журихину. Я прослежу, чтобы она больше не появлялась в злачных местах. Она действительно могла немного перебрать и забыться, потому что рассталась недавно с женихом, никак не может прийти в себя.

– Петр у нас не женатый! – лыбится дежурный.

У Петра после слов дежурного чай хлынул носом.

– Моя мама приличную девушку в невесты ждет, а не полуголую деваху… Отпускай Журихину. Места мало, нам сейчас новых красоток подвезут.

– Опять?

– Ага, Касымов звонил. Он сегодня в патруле, говорит, везу вам полный уазик подарков.

– Под конец смены! Оформляться будем черт знает сколько! Ладно. Одну сбагрим, работы меньше. Забирайте. Выдадим вам Журихину.

Альку выдали мне в таком виде, что я ахнула. Подруга прикрывала ладонями голую грудь!

– Аля! Где твой топик? – ахаю я.

– Порвался! – тушуется подруга. – Поехали отсюда поскорее, а?

– Как? Ты же полуголая. Боже… Мне и поделиться с тобой нечем, сама в пижаме прибежала! – начинаю искать в сумочке. – Дайте, пожалуйста, три листа бумаги! – прошу дежурного. – Три листа бумаги и степлер…

– А тебе зачем?

– Она же голая… Алька! – шиплю. – Почему ты голая?

– У меня топик порвали! – шмыгает носом Алька. – Проститутка какая-то! Дура с чего-то решила, что я на ее точке хочу работать, а я всего лишь… ждала кое-кого.

Дежурный протянул мне бумагу и принялся наблюдать за моими действиями.

– Кого ты ждала, Аля? Медведя, что ли? – я понизила голос. – Дурочка…

– Парня, который знает, где Медведь обычно бывает. Но кажется, я выбрала неудачное место для ожидания. Там точка уличных девочек была… Проститутка решила, что я буду работать на том же месте и полезла в драку, мой топик порвала! Вот так я здесь и оказалась. Еще телефон потеряла! И мне клок волос выдрали! – жалуется.

– Выходные – дома.

– Я больше никуда не пойду! – заверила меня Алька.

– Очень на это надеюсь!

Я соорудила из бумаги две пилотки, скрепила их степлером между собой, как чашечки бюстгальтера на груди Али, из широкой полоски скрепила заднюю часть.

– Не дергайся. Кажется, подходит… Только без резких движений и руками придерживай.

– Лифчик из бумаги? Ты смеешься, что ли?

– Можешь с голой грудью пойти! – разозлилась я.

– Нет-нет, что ты, оставлю. Пошли домой?!

– Ты погляди! – восхитился дежурный. – Петр, рекомендую присмотреться к училке начальных классов. Она из ничего шмот соорудила для своей подружки. Глядишь и из тебя человека сделает.

– Чегоооо?!

– А что! База та же самая – с нуля! – снова заржал дежурный, а я поспешила проститься с веселыми полицейскими.

Пока они в шутке не решили оставить нас для того, чтобы веселиться!

– Спасибо за понимание, всего хорошего!

Я вежливо попрощалась с дежурным, у которого появилось настроение шутить.

Всю дорогу до дома Алька делилась своими злоключениями и жаловалась на несправедливость, жаловалась, когда мы поднимались по лестнице, жаловалась, когда мы вошли в квартиру. В самом конце, перед тем как лечь спать, подруга вообще выдохнула с завистью:

– А ты судя по всему, не скучала? Провела ночь с красавчиком? Какой он в постели…

Я не успела ничего ответить, как Аля выдала еще один вопрос, сверкнув глазами:

– Скажи, у него большой?

– Большой? – переспросила я растерянно.

– Да! – сказала Аля с придыханием. – Большой? Красивый?

Я кивнула автоматически: конечно, Ратмир – красивый мужчина! Это даже не обсуждается.

– Счастливица! – запищала подруга. – А точнее? Сколько сантиметров?

– Какие сантиметры?

– Длина.

Наверное, я все еще спала или просто не совсем понимала намеки.

– Длина? Рост, что ли? – рассмеялась. – Большой, конечно! Ты же видела этих громил на ринге! Высокий, мускулистый мужчина! Или ты только на Медведя смотрела?!

– Какой еще рост, Лиля?! Ты до сих пор спишь, что ли?! Я про другое интересуюсь. Про прибор! – подмигивает подруга. – Ну же… В штанах у него все окей? Или девчонки врут?

Ах, пошлячка! Вот она о чем… А я, тоже хороша, не сразу поняла намеки!

Я мгновенно покраснела до цвета переспелого томата.

Хотя бы потому что слова подруги вызвали во мне воспоминания о поцелуе с Ратмиром. На миг тело вновь ощутило тесный контракт с монолитом его спортивного тела, даже пальчики на ногах поджались, а шаловливое воображение нарисовало возможность потрогать его… всего. Всюду.

Я думала, что впечатления уже схлынули и больше думать о непристойностях я не стану. Но стоило лишь намекнуть, как в груди ожили странные эмоции – сердце екнуло и затрепетало ускоренно! Легкие начали работать вполсилы, а я разомлела, вспомнив, какие у Ратмира сильные, уверенные руки и наглый темный взгляд. Привлекательный, опасный, дерзкий мужчина. Такой может вскружить голову любой девушке! Неужели ему удалось вскружить голову и мне тоже? Не может этого быть…

Или может?

Мои губы снова горели, как заклейменные, стряхнуть наваждение было непросто, я словно горела и таяла, желая продолжения. Желая его уже не так остервенело, как в клубе, но все же испытывая томление – мучительно-сладкое, как мечта, которой не суждено сбыться.

Возникла пауза, и подруга Алька неверно расценила эту паузу, выдохнув с завистью.

– Ооо… кажется, тебе повезло! Покувыркалась на славу! Хочу знать подробности. Расскажи, какой, м? Ниже пояса…

Глава 4

Лилия

– Я не знаю, что у него в штанах. Наверное, то же самое, что и других мужчин.

– Не знаешь?

Глаза Альки округляются. Вернее, округляется один глаз, а под вторым вырисовывается припухлость. В драке подруга пострадала.

– Не знаю. Не спала я с ним! Возьми горошек из холодильника, приложи под глаз. Иначе как пойдешь на занятия с синяком?

– Зануда! Не хочешь со мной делиться? Жадная! А я бы тебе все рассказала. В красках, в подробностях…

– Даже не сомневаюсь, – бормочу, прячась под одеялом.

Слышу, как подруга гремит банками в холодильнике, как шипит:

– Ой, холодный какой… ты зачем опять «холод» подкрутила? Ледяной!

– Тебе остыть не помешает! – отвечаю издалека.

– Мне мужик не помешает! Большой, здоровенный. Могучий! Чтобы он меня одним махом… Кааак…

Закрываю глаза и накрываюсь подушкой, чтобы не слушать фантазии Альки. Она все надеется, что забудет быстро своего бывшего парня, причем, надеется забыть его способами, прочитанными в каком-то статейке блогера «Начинающая стерва…» Подруга обновила стрижку, цвет волос, сделала маникюр и глубокую эпиляцию в зоне бикини, теперь находится в активном поиске мужчины, полностью противоположному тихому, надежному и, как оказалось, гуляющему Данилу.

– Ты только представь! – тормошит меня неугомонная подруга. – Да что тебе говорить, вероятно, ты была на седьмом небе от счастья, только делиться не хочешь!

– Я была на уровне земли от стыда. Меня просто выставили из клуба. Такие, как я, Ратмира не привлекают!

Поневоле отмечаю, что в мои последние слова прокралась досада. Почему так? Я же не хотела ничего такого… Уже точно я не мечтала познать первого мужчину на узкой кушетке в раздевалке!

Все сложилось как нельзя лучше. Я спасена, моя честь и невинность остались при мне. Это повод для радости и для гордости, верно?

Все верно, все разумно. Но почему все равно обидно?

Быть отвергнутой неприятно? По сути, Ратмир посмотрел на меня с жалостью и просто отпустил…

Неприятно. В груди печет.

– Не привлекаешь? Потому что слишком скромно была одета. Хвостик дурацкий, косметики ноль. Юбка с позапрошлого года… – отмечает подруга.

– Все, закрыли тему! – добавляю торопливо.

– Знаешь, тут есть над чем подумать. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Хватит нас игнорировать.

– Тебе приключений не хватило, что ли? Я тебе из полицейского участка едва вытащила.

– А кто говорит про приключения? Нет, Лилия. С этого момента подобным больше не увлекаюсь. У меня кожа плохая, серая… Нужно перейти на правильное питание и спорт, спать побольше.

– Спать побольше, согласна, – закрываю глаза и погружаюсь в дурной сон.

Дурной, потому что в нем меня преследует Ратмир.

Он снова меня отпускает на такси, а потом возвращает. Я ухожу, а он оказывается всегда на шаг впереди и встречает меня с победной ухмылкой на красивых губах и тянет, тянет за собой, водит по телу жаркими пальцами, вызывает волны непростительно сладкой дрожи и томление – приятные сжатия, доводит до сумасшествия. Неужели близость бывает настолько приятной? Просыпаюсь, крепко зажав одеяло между ног, а по телу гуляет ленца и острый недостаток чего-то прекрасного. Как-будто еще немного, еще вот-вот, и… Ах, не знаю, что было бы, но точно что-то хорошее.

Первый выходной Алька провела честно в квартире, сидела и нос не высовывала. Однако уже на второй день она пропала на полдня и заявилась после обеда с большой спортивной сумкой.

– Лиля, мы идем в спортзал! Знаешь куда? В «Барс»!

– Это что такое?

– Клуб спортивный. Будем заниматься… Сегодня же.

– Почему сегодня?

– У меня есть флаер на одно бесплатное посещение для тебя! Только сегодня. Себе я уже денег на льготный абонемент закинула, пошли!

– Почему именно в «Барс»? Через дорогу Фитнес-лайф, пошли туда? Близко, недорого…

– Нет, Лиля. Мы пойдем в «Барс». Тебе понравится, гарантирую.

– Так, постой… Где ты абонемент купила?

– Неважно. Сама бы точно купить не смогла, там абонементы на год вперед распродаются. В общем, не бросай меня. Я хочу приобщиться к спорту, а тебе тоже не помешает попу подкачать.

– А что с моей попой не так?

– Крохотная. Надо чтобы торчала вот так! – показывает подруга. – И чтобы как орешек была, мужчины такое любят.

– У меня всегда такая попа была.

– Ничего, наприседаешь себе на твердый орешек… Одевайся, до «Барса» еще целый час добираться!

Я поворчала немного, закатывала глаза, но Алька мимоходом напомнила, что я у нее в квартире уже почти целый месяц живу, а она с меня ни копеечки не берет. Пришлось поехать! Иначе подруга обидится, а мне придется искать новое жилье, что совершенно не по карману.

* * *

Клуб «Барс» поразил меня агрессивным логотипом – оскаленная морда зверя, очень вызывающая, броская, под стать черно-бело-красному оформлению. Внутри все такое же. Клуб небольшой, но видно, что простые люди сюда не ходят: на парковке стояли сплошь навороченные тачки, были даже спортивные двухместные…

– Аля, – спрашиваю шепотом. – Признайся честно, что ты сделала, чтобы тебе дали абонемент в этот клуб? Душу дьяволу продала?

– Улыбайся… – шикнула в ответ Аля. – Тут знаешь, какие люди крутятся! Нам может повезти, я слышала историю, как девушка познакомилась в фитнес-клубе с будущим мужем и живет припеваючи. Ты только представь, встретишь вторую половинку – миллиардера, и больше никакой работы с сопливыми детишками в школе! Главное, чтобы нас пропустили!

– То есть как это?! Главное, чтобы пропустили? Не понимаю…

– Абонемент не на мое имя.

– Как? – ахаю я. – Нет-нет, я не пойду! – торможу резко. – Никуда не пойду…

– Вообще-то ты пройдешь, у тебя гостевой абонемент, а вот я под вопросом. Скрестили пальчики и идем, как ни в чем не бывало. Если не пустят, быстренько сматываемся, идет?

– Мама была бы против! Во что ты меня втягиваешь! – зашептала я перепугано.

– Ты говорила, что ты маму не знала и не было ее у тебя никогда, сирота с самого детства.

– В таком ракурсе я даже немного рада, что ее у меня никогда не было. Она бы со стыда сгорела!

Почему мне так стыдно?!

Алька снова что-то выдумывает, фантазирует, лишь бы засветиться перед богатеями. Неужели она перестала фанатеть от Медведя и придумала что-то другое?!

Даже не знаю, что хуже… Перспектива переспать с громилой, выступающим на боях, или открыть охоту за миллиардером? Наверное, одинаково плохо!

– Ты иди первой, – говорю. – Без тебя все равно не пойду.

Аля с невероятно уверенным видом прикладывает карту к турникету, ее пропускают. Уф… Неужели ее хитрость сработала?!

Иду следом. Ноги почему-то слабеют и дрожат в коленях. Карточка в руках выплясывает, как ненормальная.

На дисплее загорается красный и громкий писк заставляет оторваться от телефона администратора – девушку, который больше пошло бы работать моделью на подиумме.

– Не срабатывает? Еще раз приложите!

– Не получается.

Позади меня уже кто-то недовольно щелкает языком, пока я пытаюсь еще раз провести карточкой по сканеру.

Администратор заклацала по клавишам дорогущего Мака, чтобы выяснить причину:

– Ах, у вас гостевой флаер? – обращается свысока. – Просроченный. Вчера срок истек. Ваша подруга может заново пригласить вас.

«Подруга» в этот момент отошла подальше и изучает стенд с преувеличенным вниманием, а я обливаюсь потом и думаю: черт побери Альку, я выгляжу, как дурочка, потом обливаюсь, еще и обратно ехать больше часа!

Внезапно сзади накатывает звук уверенных шагов и вальяжных мужских голосов, переговариваются двое.

– Завязываешь с боями? Как же недавний бой? Слышал, что Медведь конкретно лег! Сутки с кровати больничной сползти не может!

– Тихаримся пока. Может быть, потом что придумаю, но пока нужно соблюдать осторожность! – звучит ответ.

Этот низкий, глубокий голос я узнала практически сразу же.

От него по коже побежали мурашки. Я перестала дышать!

Это он – боец из клуба.

Ратмир…

Просто забыла, как это делается. Легкие отказались работать, а кровь наполнилась ощущением – как будто я до сих пор нахожусь под прицелом толпы в качестве приза!

Я застываю, как каменное изваяние.

Карточка выскальзывает из влажных пальцев. Наклоняюсь, чтобы поднять ее, прячу покрасневшее лицо. Пусть Ратмир меня не узнает!

Боже, только бы не узнал, я даже на корячках готова отодвинуться в сторону, отползти… Под землю провалиться!

Тем временем над моей головой раздается громовой недовольный голос Ратмира:

– Амина, что за затор на проходной, епта? Как антилопы на водопое!

– У девушки гостевой флаер просрочен! – щебечет администраторша. – Поэтому за ней образовалась очередь!

– Очередь? Чтобы такого больше в моем клубе не было! Новый пропуск оформи. От моего имени! – решает вопрос Ратмир. – Подойди к стойке, тебя оформят! – бросает небрежно и царственной походкой удаляется по коридору, бок о бок с приятелем.

Я в шоке. В ступоре.

Так и стою, едва дыша… Внутри мелькает радость, что меня не узнали!

Но досада остается. Такая маленькое, крохотное пятнышко досады портит все…

– Новый гостевой флаер. Разовое посещение!

Пока я решала, куда пойти и что делать, администратор уже выбила новую карточку и протягивает мне ее двумя пальцами, словно боится, что я ее запачкаю или заражу чем-нибудь!

– Доступны все стандартные зоны. Гостям запрещен доступ в VIP. Сауна – тоже закрыта, как и массажный кабинет, – добавляет с премерзенькой улыбкой, полной превосходства.

– Лиля, пошли! – машет подруга.

Сжимаю карточку.

Стыдом окатывает с головы до ног и обратно. К горлу подбираются непрошеные слезы…

Уйти? Самое верное решение.

Но потом вдруг я решаю остаться.

Ратмир меня не узнал, забыл, наверное, сразу же после того, как я уехала.

С чего ему вообще меня помнить?

Поцеловал?

Так, ради прикола, чтобы показать, что приз достался ему.

Останусь!

Хоть погляжу одним глазком на роскошь, в которой повседневно купаются такие, как он. Надеюсь, не подцеплю от Али желание охомутать миллиардера…

– Получилось! – довольно шепчет подруга. – Раздевалка – налево.

– Откуда ты здесь все знаешь?

– Я онлайн-экскурсию смотрела! – признается Аля.

– Ах, онлайн-экскурсию, а больше ты мне ни в чем признаться не хочешь? Ради чего мы здесь? Аля…

– Ну… – тушуется. – По слухам, Медведь тоже здесь бывает.

– Ах, все-таки Медведь! Это клуб того… второго, да?

– Да. А тебя ничего не смутило, что соперник ходит в клуб победителя?

– Раньше всегда ходил. Они вроде только на ринге соперники были раньше. Но потом крупно поссорились. В общем, я надеялась, что Медведь все еще ходит в клуб. Здесь полно общих знакомых, может быть, задам наводящий вопрос, узнаю ответ… – болтает, переодеваясь. – Пошли в зал. Позанимаемся.

Глава 5

Ратмир

Люблю наблюдать за работой своего спортивного клуба, всегда отдыхаю душой.

Глазами, честно признаться, тоже отдыхаю, когда взгляд проносится по подкачанным попкам девиц, что активно стараются на тренажерах. Особенно выгодно смотрится глубокий прогиб со штангой, хорошо работают нужные мышцы.

Причем, работают и у работающей, и у наблюдающей стороны.

– Так что с боями?

– Отвали, Серый, – прошу приятеля, который активно качает бицуху.

Меняю один тренажер на другой, слова Серого вызывают раздражение внутри, активнее начинаю работать на тренажере, увеличивая нагрузку.

За моей работой пристально наблюдает физиолог Мирослава, или просто Славка.

Она буквально глаз не сводит, смотрит, как работают мышцы, но вмешивается в момент, когда ей кажется, что нагрузка чрезмерная.

– Стоп-стоп! – вмешивается сразу же. – Куда разогнался, тормози!

– Тормози, Рат! Мамка не разрешает! – гыгыкнул Серый. – Отдыхать велит. Дай мне, покажу, как надо.

– Ты столько не потянешь! – цыркает Славка.

– Держи.

Приподняв футболку, вытираю пот со лба. Чувствую, как девицы, что пытаются привлечь внимание, при виде этой картины задвигали попками активнее.

Взгляд пробегается по фигуркам. Выбрать какую-нибудь из них, что ли?

Мне никто не откажет…

Даже замужние мамочки смотрят влажным взглядом, уверен, что при проверке не только взгляд окажется влажным, но и белье насквозь промокшим.

Нет, ничего особенно не привлекло. Попы – одна к одной – как под копирку, разочарованно тяну взгляд обратно.

Мелькает новое лицо, кажется смутно знакомым. Мало ли где видел эту девицу с ярко-накрашенным ртом, старается в поте лица, но неправильно отклячивает зад. Явно берет на прицел мужчин. Ничего нового… Скучно! К тому же лицо не очень.

Бреду взглядом дальше.

Внезапно цепляюсь за подпрыгивающий хвостик темных волос и худенькую шейку. Тонкие плечи, невысокая фигурка. Девушка мелкая совсем…

Девчонка.

Тростинка.

Ничего особенного. Тощая слишком!

Но шейка, ее длинная, худенькая шейка и выступающий позвонок приманивает взгляд. Такая хрупкая и открытая, доступная.

Что-то тренькает внутри.

Тот самый миг, когда еще не узнал, но уже чувствуешь, что пересекался раньше с человеком.

Приятно и остро будоражит изнутри, но в то же время стелет жаром, словно окутывает. Странные ощущения. Наверное, такие же возникают у кота, греющегося пузом кверху на солнце.

Углубиться в разбор полета собственных эмоций не дает приятель, перетягивает внимание на себя, и я переключаюсь с одного на другое.

Слушаю, что говорит Серега, бросивший тяжелые гири на крепления.

– Слышал, твой отец на дыбы встал, – дышит тяжело Серый, опустившись на скамью.

– Есть немного, – отвечаю ровным голосом.

Но рука сама поднимается, чтобы потереть челюсть, которая все еще ноет после разговора с отцом.

Беседа пошла на повышенных.

Я кое-что брякнул, не подумав. Тем самым я проявил неуважение к отцу, он быстро напомнил мне, что есть границы, которые пересекать нельзя.

То есть отвесил мне в челюсть.

Мой старик уже в летах, но удар еще держит хороший, спортивное прошлое дает о себе знать.

В целом, я знаю, что заслужил по морде. Именно за длинный язык и неуважение – заслужил, признаю.

Но насчет всего остального?!

Ни за что…

Кому плохо, что я боями увлекся?

Его политической карьере? Ок… Даже это понятно.

Чего мне непонятно, так слова отца, мол, тебе пора остепениться и завести семью.

Думаю, старик просто переживает, что даже у его родного младшего брата – Рустама Анварова есть внучка Тиана!

У Багратова Дамира – тоже внуки имеются, Динка наградила его счастьем, двоих детишек родиле. Может быть, вскоре, и Тимур Багратов порадует своего папашу.

В общем, вся семья уже при внуках, кроме моего папаши.

Сестрички мои – Ксюха и Томка – еще мелкие, рано им думать о мужиках, о детях – тем более!

Вся надежда отца возложена на меня, а я… не тороплюсь заняться этим вопросом.

Меня больше волнует то, что есть сейчас: клуб, бои, крупное строительство. Попадаются разные девушки, но пока ничего конкретного, тем более, желания заводить малышню.

Покувыркались – разошлись. Если есть интерес, перезваниваю дополнительно, пользую красивых крошек на всех плоскостях, подкидываю презенты. Иногда кручу на месяц, но глубоко не увязаю. Не цепляет надолго…

– Жаль, если тебе с боями завязать придется! – взгрустнул Серый. – Но может быть, тогда у меня шанс появится?

– Не смеши!

– А что, твой батя – важная шишка, сам говорил. Кажется, он метит ещё выше? Тогда о каких нелегальных боях может идти речь?

Неугомонный.

Снова на больное давит… Серпом по яйцам – и то приятнее!

– Сильно твой папаня зол? – уточняет приятель.

– Да. Не разговариваем даже за семейным ужином.

– Задобрить его не пробовал? Может, ему приятную встречу с дамочкой организовать? Или с девочкой помоложе. Папаши любят оттянуться!

Серый едва успевает договорить и развести руки на тренажере, как я хватаю его за глотку пальцами.

– Ты че сказал, кретин? Какие дамочки? Мой отец за женой ухлестывает! Красивая, ухоженная, активная! Моей матери даже сорок с натяжкой дают до сих пор. Думаешь, рядом с такой женщиной нужны какие-то мелкие соски?

– Я… ничего… в виду не имел! Просто предложил! Отпусти… – сипит, начиная синеть от напряжения и недостатка кислорода.

– Кое-что я не услышал.

– Извини! – хрипит.

– Извинения приняты.

Отпускаю пальцы. Серый бросает занятие, разминает шею.

– Прости, забыл… Но есть и другой вариант! – приятель пытается исправить ситуацию и вернуть мое расположение. – Детишки.

– Детишки? – переспрашиваю с усмешкой.

Болван неожиданно выдал то же самое, о чем говорил мне отец.

Дуракам везет, Серый ткнул пальцем в небо и попал в луну.

– Детишки! – повторяет Серый. – Ты же Миху знаешь? Брат мой старший. Он сейчас делами отца ворочает. Но иногда натворит херни! Мне бы отец голову на раз за такое откусил, а ему прощает. Знаешь, почему?

– Почему? – интересуюсь.

– Когда братец чувствует за собой вину, он всегда приезжает в дом родителей вместе со своими детьми. Они у него погодки… Трое. Резвятся, пищат. Весь дом на ушах стоит! Женушка моего брата порхает рядом с ними, старикам чай подливает. Благодать, словом. Детишки – это как щенки или котята! – делится «мудростью» друг. – Только разговаривать умеют! После таких визитов мой сильно провинившийся брат отделывается только строгой беседой!

– На раз-два, может быть, прокатит такая тема, – равнодушно пожимаю плечами.

– На раз-два? Дружище, эта тема постоянно прокатывает! Всякая дичь брату с рук сходит… Говорю тебе, семья – реально подсобляет! Тоже хочу завести, чтобы папаня на меня меньше рычал! Девушку простую найду… – добавляет.

– Зачем? Ты же не из нищебродов! – удивлен. – Из своего круга найди.

– Девушка из хорошей семьи будет с гонором, с характером, с запросами… Вдруг стерва попадется, как с ней сладить? И не поставишь на место такую, сразу семье пожалуется, будут разборки! Нет! Я не дурак, чтобы своим опытом стены пробивать. Я на брата смотрю. Он себе девушку взял небогатую. По залету, честно говоря. Отец сначала был недоволен, кипешевал, что девушка из простой семьи. Но как про внука узнал, смягчился… Еще жена моего брата, знаешь, какая? – болтает, снова налегая на гири.

– Небогатая, это я уже понял!

– Алена – такая тихая, услужливая: всем чай нальет, всем тапки поднесет, «мамочка-папочка», всегда на «вы» и с глубокой благодарностью! Папаня плывет, отвечаю… Когда детвора бежит к нему с криком «дедуля», улыбку вообще не сотрешь!

Серый перестает тягать гири и останавливается со словами:

– Кажется, мышцы потянул. Слав, будь добра, посмотри, а? – обращается к массажистке.

– Ничего ты не потянул, пес. Работай иди!

Славка мигом отбривает парня, который безуспешно подбивает к ней клинья не первый месяц.

– Иди отдохни, – отпускаю Славку.

– А ты на тренажеры не полезешь сверх нагрузки? – спрашивает с подозрением.

– Без тебя не полезу. Иди.

Славка поднимает за мной полотенце, бутылки, уносит в раздевалку.

Серый провожает ее расстроенным взглядом, цокает языком, пялясь, как покачивается крепкая задница.

– Я бы ее заломал, отвечаю! – делится мыслями. – Чувствую, что со Славкой можно отжечь! – едва ли не слюной капает.

– А как же семья? Ты тут расписывал свои планы.

– Одна девушка – для души, другая для удовольствия. Разве скромница даст мужчине огня? Все расписано, только найти подходящую для роли жены осталось. Но Славку бы я уложил в койку!

– Она по девочкам, в курсе? – фыркаю я.

– Откуда знаешь?

– Оттуда. Дочь приятелей, мы с яслей вместе, даже в одну школу ходили. Одни тусовки… Видел, как она с девчонкой на тусе глубоко сосалась. Вроде бы на спор, но я так не думаю. Так что забей, другую девчонку присматривай.

– А она точно по девочкам? – уточняет Серый.

– Точно. За все годы, что я с ней общаюсь, ни разу не видел, чтобы она с мужиком терлась.

– Рядом с тобой постоянно трется! – возражает Серый.

– Она мне, как братан. Пацанка! К тому же она физиолог, работа у нее такая, рядом тереться и натирать мышцы как следует. Говорю же, забей! – отмахиваюсь.

Снова скольжу взглядом по залу. Что-то не дает покоя. Тянет в один из углов! Худенькая девушка силится снять со штанги здоровенный блин. Вот опять, кто-то позанимался, железо за собой не прибрал. Отмечаю уже знакомые смешные хвостики и тонкую фигурку. Почти подростковую…

Неужели снова перепутали залы?

– Мля, опять чей-то звездный отпрыск зал перепутал! – вздыхаю. – Пойду напомню, куда детишкам валить.

– Амине скажи, на место поставит.

– Амину саму на место нужно поставить, что-то отлынивать стала.

Подхожу к малявке.

– Зал для занятий подростков находится в другом крыле клуба, – говорю ровным тоном.

Она вздрагивает и замирает. От рывка здоровый блин соскакивает со штанги. Мне этот «блин» и одним мизинцем поднять легко, но девчушка с огромным трудом удерживает его в руках и пошатывается от тяжести.

– Сюда дай, говорю!

Обхожу малышку, она вскидывает на меня взгляд, и я зависаю.

Мгновенно узнаю ту девчонку, что Медведь вытащил из толпы.

Глава 6

Ратмир

Она тоже меня узнала!

Сейчас она не зареванная, как тогда, но глазищи все равно огромные. Синие-синие… Округляются с каждым мигом больше и больше. От удивления и шока. Еще немного – и точно затопят все кругом синевой.

Брюнетка, синеглазая…

Через миг глаза меняют свой свет на глубокий серый, с небольшими проблесками голубизны. Изменчивые, как море перед штормом.

У нее миленькое личико. После боя я лицо не оценил, как следует. Раж и адреналин играют свое: лица замыливаются, похоть верх берет, можно любую отжарить, даже девку с лицом козы, лишь бы было куда спустить…

Но сейчас взгляд гуляет по лицу девушки, отмечая штрихи.

Вздернутый носик, губки небольшие, но бантиком – темно-малиновые.

Кожа светлая, бледная, на тонкой шейке сильно начинает биться венка – выделяется темной-синей пульсацией. Ее пульс сейчас зашкаливает.

Никогда не считал себя падким на такой сорт девиц. Все же в ней слишком много от подростка. Пусть даже ей есть восемнадцать, но тянет она на меньшее.

Рядом со мной всегда ошивается другой тип девушек, они сами падают в руки, сами валятся на колени. Даже намекать не приходится, прибор всегда обработан качественно и умело!

Но сейчас смотрю на эту мелочь, и меня шарашит изнутри приятными вибрациями. По всему кровотоку разносится предвкушение, как перед боем с противником, о котором неизвестно ничего – ни кто он, ни что из себя представляет, ни какую тактику предпочитает. Не знаю даже, какие цели преследует – серьезно или просто покуражиться.

Жажда узнать, впитать в себя все, что можно. Взять по максимуму.

К этим чувствам добавляются и другие: азарт охотника.

В ту ночь легкую добычу я отпустил из жалости, но сейчас объект снова мелькнул рядом.

Случайно?

Или нарочно?

Держится скромно, одета – тоже, но в том, как она держит тонкую спину, как смотрит мне в лицо, есть что-то будоражащее, дикое.

Девица слишком перепугана, замерла, как зверек, готовый бежать. Маленький, перепуганный зверек.

Иди сюда, ухмыляюсь мысленно. Я же тебя не обижу. Подомну под себя, пикнешь один раз возмущенно, а потом закатишь свои синие глазки от удовольствия и будешь издавать куда более приятные звуки.

Интересно, она громкая или тихая? Как выражает свои чувства в пиковый момент. Я бы узнал…

Она еще и стоит так близко… Я чувствую, как она пахнет.

Дурман оплетает, ставит движения на паузу.

Но сделать что-то нужно. Сколько можно пялиться друг на друга молча?

Секунда? Две? Три? Пять?!

Это слишком. Обычно в глаза надолго не заглядываю, куда дольше провожу время под юбочками, возясь с их замудренным бельишком…

А здесь – закоротило. Взбудоражила инстинкты.

И не только их.

Мелькает какая-то мысль, не могу поймать ее за хвост, манящая перемена цвета глаза затягивает…

– Блин отдай, – решаю сказать.

Она вздрагивает и… разжимает пальцы.

Круглый снаряд приземляется на мою ногу!

С губ срывается приглушенный мат с тихим выдохом.

– Да е***! Совсем обалдела? – гаркаю.

На мой возмущенный рык оглядывается все в зале.

Шум разговоров стирает, все замерли и ждут дальнейшего развития событий.

Девчонка вздрагивает и быстро улепетывает со всех ног, смешно раскачивая хвостиками!

– Лиль, а ты куда? – бросает ей вдогонку вторая девица – та, с накрашенным ртом.

Сразу отмечаю, что она здесь тоже находится впервые. Заметив мой взгляд, приятельница тушуется, отводит глаза в сторону, передвигается дальше.

– Сюда иди! – шиплю. – Живо!

Ко мне быстро подлетает подчиненный.

– Догнать девчонку?

– Пусть бежит. А вот эту… – киваю на девку с алым ртом. – В мой кабинет!

Сам ковыляю в персональную раздевалку. Видимо, Славку уже в известность поставили, потому что Славка врывается через минуту и тащит с собой медика.

– Что стряслось? Идти можешь?

Не успеваю ничего сказать, как она уже падает на колени и стягивает с ног спортивные кеды. На белом носке виднеется кровь!

– Ничего так приложило, да?

Славка цыкает и осматривает меня с видом, словно я нахожусь при смерти, на последнем издыхании. Она, вообще, всегда относится к любой моей травме в сотни раз серьезнее меня!

– В больницу надо! – ставит вердикт.

– А че, перекисью залить нельзя?

– У тебя два пальца сломаны! Какая перекись?!

– Не парься, они не сломаны.

– Пошевели, давай!

– Я тебе, что, мартышка, пальцами ног шевелить?!

Славка поднимается и бросает помощнику:

– Машину к главному входу, мы едем в больницу.

– Лады, – киваю. – Двинули в больницу! Девку стеречь и никуда не выпускать до моего возвращения!

– Какую девку? – насторожилась Слава. – Ту, что тебе ногу повредила? Где она?

– Остыть, речь не о ней. Поехали…

– Аааа, очередная кисуля на одну ночь? – хмыкает. – Хорошенькая хотя бы или опять надувная?

Слава держит меня за руку и вообще создаёт видимость, будто я без пяти минут инвалид. Если даже муха рядом со мной в этот миг пролететь вздумает, Славка её в полете прихлопнет, гарантирую!

– Девкой интересуешься? Тебе не скажу. Уведешь чикулю, с кем мне потом развлекаться?

– По сторонам внимательнее смотри, вдруг найдёшь? – советует, замерев на миг перед выходом.

В больнице оказывается, что Славка права, но лишь частично. У меня сломан безымянный палец, а на мизинце просто ноготь сорвало и часть кожи. Кому ни скажи, засмеют!

Обратно возвращаюсь в одном тапки, злой. Дискомфорт есть, придется повременить с нагрузками, а я хотел форму набирать…

Срань!

Злюсь на деваху. Косячная какая-то! Ни развлечься, ни даже замечание сделать. Травма – пустяковая, но как соринка в глазу мешается, уязвленное самолюбие ноет, как занозу под ноготь загнали!

«Вылетаю» из машины, насколько скорость позволяет!

Малявка, мля, держись… Я же на тебе отыграюсь за досадное происшествие!

– Подруга еще здесь? – рычу прямиком с порога.

Так колбасит, жесть просто! Выдержка по швам затрещала.

Даже хорошо, что малявку отпустил, не знаю, чтобы с ней сделал!

– Здесь, – заверяет помощник с трепетом. – Дожидается вас в кабинете. За ней присматривают.

– Хорошо.

Думаю, толку от нее будет больше, чем от худышки синеглазой. Даже дураку было заметно, что подруга Лили пришла не для занятий спортом. Тех, кто желает обратить на себя внимание и угодить, видно сразу.

Но есть подозрения, что эти две кумушки в паре работают!

Одна берет опытом, вторая дурочку исполняет. Некоторые мужчины по такому тащатся, есть и те, кого цепляет, когда исполняет в «школьницу».

Мигом представил на малышке плиссированную юбку, строгую белую блузку с длинным рукавом, застегнутую под самое горло. Обязательно под самое горло, чтобы ни одного намека на откровенность или флирт, чтобы только одна эта тонкая, хрупкая беззащитная шейка осталась на обозрение.

Как бы я ее сдавил пальцами!

Внезапный раскат похоти по кровотоку удивляет меня не меньше, чем малышку – наша встреча.

Мозги и намерения, все приливает к паху, даже дыхание перехватывает на передержке. Сердечный орган быстрыми толчками разгоняет кровь, но без свежего кислорода чувствую, как внутри все перегорает по второму кругу.

Даже пошевелиться кажется плохой идеей. Любое движение отзывается жарким огнем.

Разберусь, мысленно отдаляю внезапный прилив.

Гул похоти в мыслях стряхнуть куда сложнее. Крючок уже царапнул глубоко под ребрами.

Наживка сработала, и это злит. Я обычно не ведусь на такие игры, которые сшиты белыми нитками.

Поэтому в свой кабинет ковыляю злым и взбешенным.

Мгновенно накатывает всем, что давило сверху на протяжении нескольких недель…

Дверь отлетает в сторону, лишь доводчик не дает ей грохнуть об стену.

Девушка-приятельница той самой малышки подлетает с кресла, уставившись на меня в ужасе.

Дрожит от страха?!

Хорошо!

Проще будет узнать необходимое!

Губы, накрашенные алым, дрожат.

Дура.

Сразу видно, кто пришел в клуб в поисках мужика. Вопрос только – как прошла. Видно с первого взгляда, что ей абонемент не по карману, он стоит недешево! Зато карта в пластиковом нарукавнике виднеется…

– Карту дай.

– К-к-карту?

– Карту. По которой ты прошла.

– Я ее, кажется, в шкафчике оставила.

Вздыхаю.

Брехня. Вижу, как косится на нарукавник с телефоном. Карту видно через прозрачный пластик. Девушка прикрывает ладонью, но поздно.

– Есть вариант номер один. Ты выкладываешь все честно. Есть вариант номер два. Попадешь в ментовку за воровство чужой карты.

– Я не воровала! Я купила! – пищит.

– Скупка и хранение краденого, – говорю скучающим тоном. – Тоже статья. Если учесть стоимость годового абонемента в моем клубе, легко не отделаешься, приплетем мошенничество. Плюс штраф от клуба в десятикратном размере.

– Я не… не…

– Карту.

Прямоугольник оказывается на моем столе через секунду, быстро пробиваю индивидуальный номер по базе.

– Карта принадлежит Маркеловой Татьяне Александровне.

– Меня зовет Татьяна! – выдает уверенно, но глаза прячет.

– Забавно. Маркелова Татьяна – женщина за шестьдесят. Приходит только, чтобы поплавать в бассейне один или два раза в месяц. Знаю ее лично, занимает высокий пост в министерстве экономики. Сволочная старуха, скажу прямо. Не смахиваешь ты на Маркелову Татьяну. Но смахиваешь на воровку!

– Извините. Это не моя карта. Я ее купила. Честно говорю, купила, не воровала! – выдает испуганным тоном.

– Купила, чтобы мужика подцепить?

– Позаниматься.

– Не лепи. Свисток намалевала, все понятно! – тянусь к телефону, вызываю службу безопасности.

– Простите! – заверещала высоким тоном. – Да, я купила карту! Клянусь… Уйду, и вы меня больше никогда не увидите! Пожалуйста, не надо тюрьмы и штрафов! Мне штрафы не по карману, на зарплату учителя!

– Это у вас с подружкой фишка такая, что ли? Заливать про учительство?

– Заливать? Нет… – впервые смотрит осмысленно. – Мы работаем в двадцать седьмой школе. Меня зовут Журихина Алевтина Сергеевна. Я преподаватель истории в средних и старших классах, моя приятельница – Андреева Лилия Алексеевна. Она преподает в началке.

– На пару, значит, работаете. Профессионалки! – смотрю брезгливо.

Надо же, а по мелкой сразу не скажешь, что в паре отыгрывает. На миг даже подумал, что натуральная. Случайность.

Случайностей не бывает.

– Где обычно пасетесь? – спрашиваю.

У таких девок есть свои места, где они ошиваются, высматривая добычу…

– Что?!

– То! Выкладывай!

– Нет-нет! Вы все не так поняли! Мы не такие! Мы приличные девушки!

– Приличные… На бои не ходят.

– Я просто хотела на бой посмотреть и подругу с собой взяла! – едва не ревет.

– И сюда случайно попала? – кривлю губы. – Что ты мне голову морочишь?! Явно хочешь загреметь в ментовку.

– Не надо в ментовку. Я… – заглатывает слова. – Я просто хотела застать здесь одного спортсмена! – краснеет до самых волос. – М-м-медведя.

– С чего взяла, что он здесь?

– Мне парень из окружения Медведя сказал, что он тут бывает и карту тоже он продал! Простите.

– Уже не бывает! – отрезаю.

– Не знала. Я сюда только ради шанса увидеться с ним вблизи пришла!

– Подружка в теме?

– Она не знала… Я не сказала ей заранее, иначе бы она не пошла. Трусиха.

– Трусиха. А ты, значит, смелая? Почему одна не пришла, если смелая такая?

– Ну, знаете, на фоне выделиться, к тому же Лилька такая трусиха, что я чувствую себя увереннее.

Хлопаю в ладоши. Вот вся суть женской дружбы! Самое прикольное, что Алевтина считает себя симпатичнее своей подружки и делает ставку на свою «опытность», чтобы на фоне выделиться.

– Трусиха, значит, – повторяю.

Нога начинает ныть. Блин весом в несколько десятков кило – не шуточки! С внезапной жаждой для себя спрашиваю:

– Что о ней известно?

– О ком?

– О Лилии, разумеется. Расскажи, кто такая, как живет.

– А вам зачем?! – удивленно смотрит на меня и тушуется под ответным взглядом. – Что вы хотите знать?

– Все! – хмыкаю. – Говори, что знаешь… Иначе…

Делаю вескую паузу, заметив, как у Журихиной перехватывает дыхание.

Застыла, едва дыша.

– Стройку на южной окраине знаешь?

– Да-да. Говорят, там будет большой дворец спорта, – бормочет, глотая слоги.

– Именно так. Мой проект. Сейчас глубокий котлован роют. Пикнешь – окажешься на дне котлована. Поняла?

Кивает усердно, начинает торопливо говорить все, что знает о Лилии.

Ли-ли-я…

Звучит приятно. Малышка Ли-ли звучит еще приятнее, хоть и отдает чем-то провокационным! Мысли успели унестись в фантазии, где под скромным платьицем на малышке Лили весьма откровенные чулочки и белое кружевное белье…

– Все, – выдает Журихина. – Вот и все, что знаю.

– Запиши. Все контакты оставь… – толкаю в ее сторону лист бумаги и ручку. – Понадобишься – звякну, выполнишь, что скажу. Поняла?

– Да-да. Спасибо.

– Если все пройдет гладко, скажу, где сейчас ошивается Медведь, – добавляю небрежно.

После моих слов Алевтина застрочила ручкой по бумаге усерднее и быстрее, старательно выводя буквы.

Глава 7

Лилия

Как я бежала из клуба и как добралась до дома – не запомнила!

С помпезного клуба я сбегала так, словно за мной гналась свора чертей, а самый главный из них подгонял своих прислужников вилами и рычал, грозно дышал огнем…

В общем, разозленный мужчина, превосходящий в силе и в размере – страшное зрелище. Персонально для меня – страшное вдвойне. Поневоле вспоминаются зарисовки из прошлого, которые я тщательно и укромно прячу как можно дальше. Как в пыльный чулан. Нет, как в тайный подвал, о котором не знает никто, и даже я сама почти не вспоминаю, усердно обходя некоторые темы стороной.

Зеркало в прихожей Алькиной квартиры – в полный рост. Аля любит покрутиться перед зеркалом, разглядывая свое отражение, а я не очень. Что я там не видела? Мелкая, щуплая, темные волосы, длиной чуть ниже плеч. Сейчас лицо как у зареванного ребенка и только нос торчит пуговкой, словно я всегда задираю голову и смотрю на всех немного свысока.

Но это не так…

Еще мне хочется бежать без оглядки!

Метнувшись к шкафу, я даже достала клетчатую сумку и побросала туда кое-какие из своих вещей, а потом села на пол и заплакала.

Кому от моего побега станет легче?

Опять приживаться на новом месте? Не выйдет…

В столице было легко затеряться, здесь до меня никому нет дела. Не факт, что в другом месте получится так же относительно легко найти себе местечко.

Поэтому спустя десять минут горьких всхлипываний и едва разборчивой брани, я заталкиваю сумку как можно дальше и занимаюсь тем, что готовлю одежду к завтрашним занятиям. Выбираю белую блузку и юбку ниже колена, туфли на среднем каблуке и плотные капроны.

Алька опять скажет: бабуська!

Да пошла она, злюсь внезапно!

Из-за нее одни неприятности… Еще и в клуб меня потащила. Срамота!

Пусть сама охотится за Медведем. Больше ни-ку-да с ней не пойду, и точка.

Успокоившись немного, достаю телефон, который трезвонит без остановки в моей сумочке. Быстро подношу его к уху, не глядя и фырчу недовольно:

– Ничего не желаю знать! Я против! Что ты ни сказала или предложила, я категорически ПРОТИВ, так и знай!

В телефоне слышится деликатное покашливание.

– Кхе-кхе… Добрый вечер, Лилия Алексеевна, это Шестов Эдуард.

Я все еще нахожусь в расстроенных чувствах, поэтому не фамилия, ни имя мужчины мне ни о чем не говорят!

– Папа Родиона, – добавляет мужчина. – Ваш ученик, первый «Б».

– Ах… – прикусываю щеку изнутри, чувствуя, как тело обволакивает дымкой стыда. – Простите. Не узнала. Я думала, что мне звонит кое-кто другой. Извините.

– Ничего страшного, – отвечает с легким, приятным смехом. – Я так и понял, что ваша пылкая речь была предназначена не мне.

– Итак…

Даю наводящее вступление, чтобы мужчина озвучил цель своего телефонного звонка. Время уже довольно позднее, поездка заняла весь вечер.

Глупая, безрезультатная, опасная поездка, снова думаю с негодованием, отчего-то злясь на Ратмира.

Сначала он в мою сторону даже не посмотрел, а потом подкрался и напугал до полусмерти!

– Я звоню по поводу вашего домашнего задания.

– Вы всегда делаете домашние задания поздним воскресным вечером? – спрашиваю я.

Поневоле в мой голос прокрадывается «училка» и показная строгость.

– Хотелось бы делать задания в другое время, но я работаю по шесть дней в неделю и воспитываю сына один, – объясняет просто.

Снова едва не ругнулась вслух!

Как можно забыть нюансы семей своих подопечных. Во всем виноват дурацкий день. Шестов – вдовец, воспитывает сынишку один.

– Вы хотели уточнить что-то?

– Скорее, попросить отгул от домашнего задания. Совсем не получается сделать ни одного зверя из подручных средств. Уж простите, но моя фантазия отказывается работать.

– То есть мне пофантазировать за вас?

– Хм… А можно?

Мне показалось, что он Шестова стал совсем другим, более мягким и обволакивающим, как будто он был намерен заигрывать со мной!

Ерунда какая, не те мысли в голову лезут, отмахиваюсь.

– Я могу посоветовать вам посмотреть несколько вдохновляющих видеороликов и отправлю вам ссылку в чат. Кстати, в родительский чат я уже отправляла мотивирующие видео.

– Не было времени листать весь чат, упустил. Отправите лично мне? Сейчас продиктую номер…

Я быстро чиркаю на листочке номер отца Родиона, быстро прощаюсь с ним и вбиваю номер в телефон, открываю приложение для переписки, замерев на несколько мгновений, разглядывая аватарку Шестова. Мужчина сидит за рулем роскошного седана, а рубаха расстегнута так, что виднеется верхняя часть груди – довольно крепкая, широкая. У него уверенная улыбка, а глаза скрыты за желтыми очками, из-за которых не разобрать выражения глаз. В целом, мужчина очень привлекателен! Но я видела его всего один раз, в самом начале занятий, вспоминаю…

Родиона всегда приводит и забирает няня, как сказал сам Родион.

Спохватившись, что я обещала отправить ссылку Шестову, быстренько пересылаю сообщение из общего чата для родителей в личный чат.

Ответ приходит мгновенно:

«Спасибо:))»

С двумя улыбочками.

Новый дзынь…

«А можно я немного проконсультируюсь с вами?»

И снова…

Эти двойные улыбочки и намеки на продолжительное общение поздним вечером!

Надо бы ему отказать как-то вежливо, но в то же время дать понять, что я не поддерживаю такой формат общения.

Пока подбираю слова, на телефон приходит смс от Али.

Скриплю зубами!

Не буду открывать. Не буду, но сама одним глазком просматриваю уведомление.

«Лиля, не поверишь! Надеюсь, ты сидишь…»

Ну что опять?!

Следом за этим сообщением прилетает еще одно уточняющее от Али:

«Я тебе расскажу такоооое! Ты не поверишь!»

Сердито смахиваю уведомление в сторону и, чтобы подруга меня не доставала, открываю диалог с Шестовым.

«Хорошо, что вы хотели узнать?» – набираю быстро.

Просто, чтобы отвязаться от прилипчивой подруги, соглашаюсь на диалог с отцом Родиона.

Ответ прилетает моментально. Он как будто только сидит и ждет, что я отвечу, и отвечает, не теряя ни секунды своего времени!

«Может быть, взглянете на наши наработки?»

И снова эти скобочки.

Вспоминаю, что у Родиона на щеках при улыбке появляются красивые ямочки на щеках. Может быть, он пошел в отца и на его лице появляются такие же скобочки точь-в-точь?

«Можете показать, что у вас есть, подскажу, если получится»

Я отвечаю нейтрально, без всяких улыбочек. На экране мгновенно появляется сообщение о звонке.

О видеозвонке!

Эй, думаю возмущенно, мы так не договаривались. Я рассчитывала, что он скинет фото своей поделки, а в ответ я распишу, что думаю на этот счет, но мужчина явно что-то затеял.

Подозрительно все это!

Хотя, может быть, я зря себя накручиваю?

Может быть, все не так плохо?

Ладно.

Быстро собираю распущенные волосы в хвост и ловлю свое отражение в зеркальной поверхности окна: вроде не выгляжу, как пугало. Да и вообще, почему я должна заботиться о внешнем виде? Это не я звоню поздним вечером!

– Добрый вечер! – здоровается Шестов.

Звук приходит первым. Картинка появляется позднее, когда мужчина выставляет телефон поудачнее. Он сидит за столом, судя по всему, на просторной кухне, потому за спиной отца моего ученика виднеется модная рабочая поверхность, поварешки и ножи прикреплены на магнитной поверхности. Дизайн стильный, а кухонный набор из чашек выделяется на фоне сдержанного дизайна яркой цветной кляксой: красный, желтый, зеленый…

Мой взгляд задерживается на зеленом – приятно отдыхает взгляд.

Шестов усаживается поудобнее и словно ловит прицел моего взгляда, загораживает своей широкоплечей фигурой кухонный сервиз.

– Добрый вечер, – здоровается еще раз и смотрит в глазок камеры.

Он улыбается.

За улыбкой расползаются те самые приятные скобочки.

Я немного удивлена. Видела Шестова всего один раз мельком, и тогда он показался мне замкнутым, сосредоточенным, серьезным мужчиной. Сейчас сидит в расслабленной позе и закатывает рукава длинной рубашки, демонстрируя сильные руки с крепкими запястьями.

– Добрый вечер, Эдуард… – пытаюсь вспомнить его отчество.

– Просто Эдуард! – отвечает он. – Поможете разобраться нам с заданием? Родион, тащи коробку! – просит.

То есть Родиона там рядом еще и не наблюдается, думаю я.

Мужчина складывает руки на стол и продолжает улыбаться.

– Ничего, что я так поздно? Боюсь, одному мне не справиться.

– Как же ваша няня?

– Взяла отгул на выходные, – отвечает мгновенно. – Сынишка буквально за час до отбоя выкатил мне гору заданий, простите, не хочется видеть его в отстающих!

– Вот тут все! – в кадре появляется Родион. – Эд, я взял! – плюхается на стул.

– Иногда он зовет меня по имени, никак не могу исправить, – извиняется. – Родя, о чем мы договаривались? – строго спрашивает Эдуард, повернувшись в сторону мальчишки.

– Прости… па! – тушуется мальчишка и смущенно посматривает в сторону телефон. – Лилия Андреевна, здрасьте!

– Добрый вечер, Родя. Ты забыл про домашнее задание?

– Я не забыл. А потом как будто бы забыл, – пожимает плечами вихрастый мальчишка.

– Тогда делай его сейчас. Ты же помнишь, нужно изобразить домашнее животное или лесного зверя на выбор.

– Давай поросенка сделаем?

– Из яйца, что ли? Родя. Не ленись!

– Ежа?

– Из шишки?

Шестов выуживает три шишки из большой коробки, пожонглировал ими немного.

– Тоже легко.

– Семья ежей! – парирует Родион, явно желающий отделаться как можно скорее от задания.

– Цыпленка тоже нельзя? – расстраивается мальчишка.

– Лилия Андреевна, можно нам цыпленка изобразить? – уточняет Шестов, заглядывая мне в глаза, словно находится рядом. – Цыпленок будет отличный, гарантирую!

– Делайте цыпленка, – разрешаю. – Продуктивного вечера.

– Постойте! А как же направить нас в нужное русло?

Это не входило в мои планы, но читать смски от Али и вообще иметь с ней дело сегодня совсем не хочется.

Уступаю просьбе Шестова.

– Ладно. У вас есть полчаса, – смотрю на время.

– Строго! – вздыхает отец.

Потом начинается чехарда. Отец пытается научить сына, как разбить яйцо. Вхолостую разбивается не меньше пяти. Причем два из них разбивает сам Шестов, пытаясь жонглировать яйцами, не очень удачно.

– Шишками было проще! – вздыхает, посмотрев на лужицы разбитых яиц.

– Бардак не забудьте прибрать.

– У нас есть уборщица! – встревает Родион. – А когда я поеду обратно домой?

– Родя, мы переехали… Теперь наш дом – здесь! – напористо сообщает Шестов и быстро завершает поделку.

В итоге на крышке коробки для обуви папа и сын собрали небольшую сценку: пластилиновый цыпленок только что вылупился из яйца на соломке.

– Думаю, вы отлично справились.

– Благодарю за моральную поддержку! – снова улыбается Шестов. – Извините, что задержал так допоздна. Может быть, я смогу компенсировать эти неудобства?

Не успеваю даже подумать, как отец Родиона предлагает:

– Я мог бы подвезти вас утром на работу и угостить чашечкой кофе.

Лаконично отказываюсь, торопливо прощаюсь.

Пока этому мужчине не пришло в голову что-нибудь еще! Это же явный предлог, чтобы пообщаться за пределами школы и школьных рамок!

Ложусь спать, игнорируя смски подруги. Испытываю при этом угрызения совести.

Алька все-таки меня приютила, когда дом, в котором я купила квартиру, оказался не только аварийным, но и построенным с нарушением всех возможных требований и законов. Черт знает, как городские власти допустили такое, но застройщик оказался пронырливым мошенником, стибрил денежки и сбежал! Его разыскивают, а толку? Фирма закрылась, денег нет, а я еще и умудрилась не только взять в кредит довольно крупную сумму, но и одолжить денег… наличкой.

Лучше бы я этого не делала. Не представляю, как справлюсь…

Планировала сдавать квартиру и покрывать из этих денег кредит в банке, а со своей зарплаты отдавать долг по частям. Но сейчас плакали мои планы: ни квартиры, ни дополнительного дохода, ни денег…

Зато катастрофически близка первая выплата по личному займу, о котором мне уже тактично напомнили дважды.

Поздним звонком.

Проблем море, так что дополнительные сложности и приключения от Альки мне не нужны.

Алька возвращается поздно и бесцеремонно громко топает по квартире, напевая себе что-то под нос. Я пытаюсь делать вид, что сплю и напоминаю себе, кто в этой квартире хозяйка, а кто пришлый гость, находящийся на птичьих правах…

Утром я встаю раньше подруги, надеясь улизнуть из квартиры до пробуждения Альки. До школы можно добраться на маршрутке, а можно потратить сорок минут пешком. Выбираю второй вариант, утренние прогулки полезны!

Тихо-тихо, как шпион, выскальзываю из квартиры.

До сих взбудоражена всеми событиями, что произошли со мной на прошлой неделе.

До школы добираюсь быстро, пока не слишком шумно, двор только наполняется приходящими к занятиям.

Поздоровавшись с вахтершей, быстро нахожу свой класс, чувствуя, как в груди появляется приятное тепло: с ребятишками возиться одно удовольствие! Они такие искренние и открытые, пытливые и настоящие…

Вставляю ключ в замок, но он не проворачивается. Что за беда?

Неужели замок сломался?

Или уборщица снова забыла закрыть?

Нажимаю на ручку. Точно, открыто!

– Любовь Васильевну надо попросить быть внимательнее! – говорю вполголоса.

Люблю тишину перед уроками, впархиваю в класс и вешаю пиджак на крючок.

Внезапно по спине ползут мурашки. Как от чьего-то пристального взгляда.

Волосы чуть-чуть приподнимаются там, где выбились из строгого пучка.

Тонкий черный шелковый шарфик внезапно кажется давящим, как словно ткань виновата, что дыхание сбилось за черту.

Оборачиваюсь.

Ахаю, едва не хлопнувшись в обморок!

За последней партой, на детском стульчике чудом как уместился крупногабаритный молодой мужчина.

Ратмир.

Красавчик разглядывает меня нахально.

На нем бежевый спортивный костюм с тузом червей на левой стороне груди.

– Учишь детишек, значит? – говорит с хрипотцой.

Спрашивает с азартом, низкий голос стелет рокочущими интонациями, от которых сердце выстреливает шальным пульсом.

– А тебя не учили обходиться вежливо и не вредить другим, Ли-лич-ка?

И через секунду он нагло задирает на парту ногу в гипсе!

Глава 8

Лилия

Я рассматриваю его фигуру и не могу поверить, что Ратмир действительно находится здесь. Но не может же он быть просто моей фантазией? Такого бы я точно придумать не смогла – ни его самого, ни такого фееричного появления в момент, когда его никто не ждал, когда мысли были спокойные и неглубокие, как небольшое чистое озерцо ранним утром.

А он… Здесь.

Габаритный, мускулистый, выглядит роскошно даже в спортивном костюме. Особенно в спортивном костюме, обрисовывающим каждую мышцу спортивного, тренированного тела. Впечатление не портит даже гипс. Пожалуй, именно эта выпадающая из роскошного образа деталь и показывает мне, что приход Ратмира – реальный, а не выдуманный.

Он…

Его лицо, его глаза…

Я неосторожно цепляюсь с ним взглядом и понимаю, что совершила ошибку. Стоило только задеть темные глаза, как они вспыхнули радостно, в темноте зажегся немного пугающий, азартный огонек.

Тело насквозь прошило покусывающими импульсами, от которых кровь застучала в висках часто-часто, по кровотоку разносится радостное предвкушение и вместе с ним реальность начинает «отплывать», ее как будто сносит в сторону мягкими покачиваниями волн. Остаемся только мы – я и он.

Я всего один раз напивалась в жизни, с подачи близкого человека. Вернее, с его насмешки. Но хорошо помню чувство, когда реальность ускальзывает за горизонт. Сейчас творится то же самое, но по другой причине. Однако я же не пила, ничего такого… Чашку растворимого кофе с сухими сливками даже бодрящим напитком сложно назвать, не говоря уже о пьянящем эффекте.

Как же прервать эту затянувшуюся пытку – обмен взглядами, от которых в грудной клетке начинается восстание сердечной мышцы?

Немыслимо!

Фантастически…

Мурашки по коже.

Я так и стою перед Ратмиром, не сняв черный тонкий шарфик, переброшенный назад. Нужно двигаться, но я замерла и пошевелить даже кончиком пальца невозможно.

Ратмир приходит в движение первым. Мужчина ловко спускает ногу с гипсом и в два счета немного измененной походкой добирается до меня. Он ставит ногу на пятку, а не на носок, переваливается уточкой, но даже так смотрится изящнее, чем если бы я пыталась изобразить красивую походку.

Когда он останавливается совсем близко от меня, рецепторы оказываются подавлены пряным ароматом парфюма с восточными нотками.

Ратмир касается моей шеи. Я вздрагиваю, отступив немного назад.

Шарфик оказывается в руках у бойца. Черный шелк струится по шее рекой.

Будоражит нервные окончания.

Пики мурашек становятся невозможно острыми, и не только они. Даже грудь напряглась под тонким бюстгальтером, остро чувствую, как пики сосков царапает ткань.

Пульс бьется на шее. Там, где он дотронулся пальцами. Зачем он меня коснулся?

– Не ожидала меня увидеть?

Язык прилип к пересохшему небу. На собственное счастье, слышу цокот каблуков, доносящихся из коридора, по походке узнаю коллегу, что ведет уроки у детворы в «В» классе.

Облегченно прикрываю глаза на миг, черпая капельку спокойствия. Но когда снова распахиваю глаза, спокойствие просто разбивается каплями о непоколебимую фигуру Ратмира, который стоит слишком близко и разглядывает меня.

Рассматривает.

Трогает взглядом.

Оплетает туго-туго своими взглядами-прикосновениями…

С трудом отвожу взгляд в сторону, ища в привычных мелочах немного спокойствия. Кажется, получается. Да, получается.

– Не ожидала, что вы ногу на парту положите. Это недопустимо! В моем классе никто себя так не ведет! – выпаливаю и отхожу к учительскому столу, выкладывая из сумочки пенал, толстый блокнот с заметками и пачку тонких тетрадок учеников, взятых домой на проверку.

Ратмир наблюдает за моими действиями, делает шаг в мою сторону.

Во мне опять поднимается волна неизъяснимых эмоций. Чтобы снова не оказаться под этим раскатывающим штормом влияния, отхожу в другую сторону, поправляю мелочи на шкафчиках, убираю из некоторых забытые фантики и детали конструктора.

Ратмир движется за мной следом. Снова преследует, молча поедая взглядом. Я останавливаюсь перед зеркалом у раковины, чтобы собрать волосы, а он, застывает за моей спиной.

Я приподнимаю волосы, собираю их на тугую резинку. Становится совсем невыносимо, когда его взгляд оплетает шею арканом.

– Вы что-то хотели? – бросаю на него взгляд через зеркало.

Он движется ко мне так быстро и плавно, что через секунду вбивается грудной клеткой в мою спину и запирает у раковины, опустив ладони на ее край.

– Извинений хотел, Лиличка, – обжигает шею горячим дыханием.

– Извините! – быстро выпаливаю и рвусь в сторону.

– Куда? – рыкает и разворачивает к себе лицом, уронив ладони на талию. – Мы не договорили!

– Я не разговариваю с хамами.

– Кто хам? – сощуривается, делая свой взгляд еще более пристальным и режущим, как скальпель.

– Вы.

– А ты… Вредительница. Я бои из-за тебя пропускаю, в курсе? Знаешь, сколько денег поднимаю на каждом из них, просто показываясь на ринге?

– Если так, тогда… Тогда просто покажитесь на ринге. Уверена, вам будут рады даже в гипсе.

– Похоже, ты не догоняешь. Реально, первый раз бывала в таком месте?

– Да, а что? – спрашиваю с невольным вызовом.

Ратмир буквально вынуждает меня посмотреть ему в лицо. Просто некуда деваться. Боюсь снова нырнуть глубоко в его взгляд, останавливаю взгляд на подбородке с модной бородкой и полных, чувственных губах, от чего пульс подскакивает до небес!

– Ничего. Думал, ты профессионалка!

– Что?!

Нахмурившись от возмущения, отталкиваю мужчину в грудь ладонями, насколько это хватает сил. Он откатывается немного назад, а потом снова делает движение вперед, и я понимаю, что он просто шутит, играет, и не я двинула его с места, оттолкнув, а он сам решил отступить немного и снова двинуться мне навстречу, как волна на берег.

– Извините, что отдавила вам ногу, и на этом, пожалуй, остановимся. Мне нужно готовиться к уроку.

– Отдавила? – хмыкает. – Ты мне палец сломала. Второй палец повредила серьезно! Мне нужна компенсация!

– Можете подать на меня в суд за причинение физического увечья.

– Поверь, не стоит. Ущерб есть, и суд я выиграю. В таком случае я же на тебя не только физический, но и моральный повешу. А еще расходы за адвоката. Сотка в час… – говорит скучающим тонам.

– Сто рублей в час?

Хмыкает.

– Ты там одно слово пропустила. Слово «тысяч» между словами «сто» и «рублей»…

Сотка в час. Сотка в час…

Ужас, он говорит в тысячах!

Я столько и за месяц не зарабатываю, и за два, и, вообще… На меня начинает накатывать истерикой, от которой вот-вот я снова начну заикаться.

– Но есть и другой вариант.

– Какой же?

Секунду он разглядывает меня пристально, потом выдает.

– С физическим справлюсь сам, загладь моральный, и мы в расчете!

– Как?

Ратмир подступает ко мне совсем близко и наклоняется, шепнув на ушко:

– Кажется, мы не закончили начатое в раздевалке, – и опускает ладонь на мой зад. – Хочу за… кончить.

Глава 9

Лилия

Перед глазами замелькали черные точки после слов хама.

Дыхание перехватывает!

Но словно одного этого Ратмиру кажется мало, он делает еще один шаг и буквально вжимает меня в раковину. Она даже заскрипела на ржавых креплениях. Едва выдерживает напор тела такого бугая и вот-вот сорвется. Даже если не раковина, то моя выдержка точно сорвется в обрыв вместе с сердцем, которое колошматится о ребра изнутри как ненормальное!

– Думаю, ты согласна, – самодовольно произносит Ратмир с темной ухмылкой на красивых губах, прижимается бедрами. – Очень согласна продолжить начатое.

Кусаю щеку изнутри, чтобы хоть как-то прийти в себя.

– Мне нужно подумать, – выдаю на последнем выдохе и шумно набираю в легкие воздух. – Взвесить все «за и против». Принять правильное решение.

– Оу… Подумать? Давай я помогу тебе определиться с правильными выводами?

Ратмир немного приседает и внезапно подхватывает меня под попой обеими руками, отрывает с места.

– Аааа! Ты что делаешь?! Ненормальный! Отпусти! – выдаю высоким голосом.

Забыла про дистанцию и вежливо-холодное «вы».

Оно кажется неуместным, когда я всей поверхностью тела чувствуя его – мускулистое, сложенное из железных мускул тело борца. Мужчина привык к нагрузкам и тащит меня с легкостью, даже невзирая на свой гипс.

Куда он меня тащит?! Зачем?!

Что, если он зажмет меня в укромном уголке? Сколько минут до начала занятий? Как от него избавиться? Как не поддаться на соблазн…

Столько мыслей и ни одного ответа!

Еще стремительнее вереница мыслей путается в момент, когда Ратмир опускает меня на учительский стол и нагло опускает ладонь на коленку.

– Учительница на столе! – произносит со смаком, вбивает бедро между моих коленей. – Фак… Почему такая узкая юбка?

– Фильмов для взрослых пересмотрел? Отпусти немедленно! Я буду кричать.

– Само собой, будешь! – снова ухмыляется. – Еще ни одна холодная леди не оставалась со мной тихой…

– Леди?

Чувствую себя ужасно – и страшно, и будоражит, а еще эта его ладонь на моей коленке – горячая, сильная. Пальцы едва заметно чертят спирали, ныряют чуть-чуть под край юбки, задравшейся до колен, но не идут дальше. Просто намекают на возможность, изредка ныряя под юбку.

– Разные бывают.

– Леди? Очень сомневаюсь. Рекомендую заняться очередной б…леди, а меня оставить в покое.

– Уверена? – хватает за коленку наглее. – Кроха, упускаешь свой шанс!

– Пусть так. Я… Я решила рассмотреть вариант с судом! – выдыхаю.

Подписываю себе приговор. Суд с ним мне точно не потянуть… Можно сразу отправиться в далекое путешествие в один конец.

Но вдруг он только рисуется? Как далеко простирается желание этого мужчины взять приз?

– Я не проигрываю.

– Очень рада. А теперь извини, мне пора готовиться к уроку.

– Я помогу тебе подготовиться на нужный лад, – движет ладонь по ноге выше, юбка начинает потрескивать от напора его пальцев.

– Хватит! – шиплю.

Второй рукой он притягивает меня за попу, к самому краю стола, наклоняется и шепчет, задевая губами ухо.

– А директор знает, какие у него в школе продвинутые училки? В ккаие клубы они ходят? Раскованные… Лифчиками размахивают, предлагают себя.

– Ааа… Так ты меня с подругой перепутал! – выдыхаю облегченно и отталкиваю его ладонями и дергаю ногой, врезав каблучком в колено.

Охает.

– Когда будешь подавать в суд, можешь еще и эту травму приплюсовать, а пока… – спрыгиваю со стола и быстро-быстро пишу на бумажке номер и имя Альки. – Держи. Моя подруга. Та самая! Думаю, она тебе не откажет. Даже в школе утолит аппетиты. Есть у нее фантазии на этот счет!

Господи, это низко… Очень низко выбалтывать такие секреты о подруге, которая поддержала меня в сложный момент, но я просто едва держусь, на грани пропасти от напора Ратмира.

– Ломаешься? – смотрит удивленно. – Цену набиваешь… – хмыкает, комкая бумажку с номером. – Уверен, ночью ты пожалеешь. Будешь сегодня вспоминать, как я тебя трогал и изнывать от желания! – швыряет на пол бумажку. – А знаешь, что… Бегать за тобой больше не стану. Сама придешь в клуб, знаешь, где меня искать!

Его самоуверенность просто зашкаливает!

А еще этот комок бумажки на полу… Бесит!

– Подними бумажку! – бросаю в его широченную спину и темный затылок.

– Что? – замирает, не повернувшись ко мне лицом. – Что ты сказала?

– Бумажку подними и выкинь в урну, потом можешь идти. Строчи кляузы в суд.

– С хера ли мне поднимать?!

– Ты в моем классе, а в моем классе даже самые хулиганистые задиры прибирают за собой!

– Значит, я буду исключением.

– Свин невоспитанный? Да, в таком случае я сама подниму!

Наклоняюсь за бумажкой, а когда распрямляюсь, снова понимаю, что он рядом и взбешен до невозможности.

Ратмир резко набрасывает мне на шею шарф и делает петлю, затягивая тонкую материю так, что я начинаю задыхаться.

– Я же тебя сломаю. Нет, даже не так. Гибкой сделаю, стелиться станешь! – выдают его губы, приближаясь с каждой секундой и задевая мои. – Ты просто не знаешь, с кем связалась. У меня на счету одни победы и ни одного поражения. Мягкой и податливой станешь, Лиличка… Будешь умолять взять тебя. Снова и снова, снова и снова…

Не целует, но трогает, обжигает дыханием, заставляет дышать своими выдохами и шепчет что-то безумное. Поток пошлостей омывает с головы до ног, едва держусь перед его напором. Пожалуй, будь в этой гневливой реке хоть одно ласковое слово, я бы не выдержала.

Дышать совсем нечем.

Но через миг давление ослабевает, а на шее смыкаются его губы, алчно втягивая кожу и покусывая.

– Прекрати, – выдаю со стоном, ощущая, как свободной рукой он сминает попу и прижимается бедрами к моим, мягкими толчками разбивая выдержку на мириады осколков.

– Я только начал! Когда закончу, будешь вымаливать продолжение!

Голова совсем плывет от ощущения его губ на коже, они скользят вверх и вниз, трогая, целуя, терзая и снова возвращаются к исходной точке, терзая там, где шея горит от его прикосновений.

В вакуум этой странной тягучей прелюдии врывается отдаленный шум и топот множества ног в коридоре.

Ратмир отстраняется и одергивает на мне юбку, потом расправляет шарфик.

– Уходи. Уходи… – в горле пересохло.

– Считай, что меня уже нет!

Забрав из онемевших пальцев клочок бумаги, Ратмир ловко запускает его в урну.

– Желаю хорошо провести уроки, – чмокает в губы. – На свидание приходи без опозданий.

– Какое к черту свидание?! Я же сказала, что не пойду!

– Скоро узнаешь, какое! Шарфик не снимай… Там теперь засос! – информирует уже у дверей и быстро выходит, покинув мой класс.

– Я не пойду, не пойду ни на какое свидание! – говорю пустым стенам.

А в мыслях крутится: даже если сама не пойду, такой – точно выкрадет…

Глава 10

Лилия

Мне нужно прийти в себя. Срочно… Жизненно важная необходимость!

Быстрым шагом пересекаю класс и наклоняюсь над умывальником. Сначала кран выдает трескучий, противный скрип, потом чихает несколько раз ржавчиной с хлопьями, и только после этого выжимает тоненькую струйку холодной, желтоватой воды. Умываться такой? Бррр… Только пальцы смочить, чтобы они хоть немного остудили пылающие щеки.

Проходит две или три минуты, прежде чем сердце немного замедляет стук.

Вибрация на телефоне. Смс от незнакомого номера.

Открывать не стоило, не стоило заглядывать, это подсказала даже аватарка: агрессивная морда спорткара, но я автоматически открыла чат и покраснела.

На фото мужчина снял себя в зеркале. Оно запотевшее от пара, но в протертом оконце видно фото: мужчина обнажен по пояс, полотенце низко сидит на бедрах. Видно нижнюю часть лица. У него улыбка, изогнутая коварным луком.

Ратмир…

Кто же еще!

Я узнала его мгновенно.

Распознала быстрее, чем увидела приписку:

«Это я после тренировки… Прикинь, от чего отказываешься? Другие дамочки на твоем месте трусы бы потеряли от счастья…»

Дьявольский смайлик!

Черт бы тебя побрал!

– Нельзя же так! У меня вот-вот детишки придут, бабулечки и дедулечки, мамочки, сестры и братья, приводящие мелкоту, иногда даже отцы! А ты, бессовестный! – шиплю себе под нос.

Но отвечать так не стану.

Отвечать вообще не стоит!

Но я быстро набираю ответ:

«Извините, не признала. Сложно опознать человека по картинке, скачанной из сети!»

Вот так!

Отправив, мстительно сжимаю телефон дрожащими пальцами!

Так, стоп… Откуда у него мой номер?!

Хотя… если Ратмир узнал, где я работаю, наверное, и номер телефона узнал так же легко и быстро.

Новый треньк.

«Картинки из интернета? Не гони, тут все реальное. Скоро убедишься!»

Снова дьявольский смайлик.

Еще одна смс-ка:

«Анваров Ратмир. Сохрани мой номер, можешь сразу подписать с сердечком»

Ух, самомнение зашкаливает! Скорее, сохраню его под именем: «Хам Пошелнафигович!»

А еще лучше – в черный список закину.

Да!

Так и сделаю!

«Ратмир? Без гипса не признала!» – последнее смс от меня.

Клянусь, что последнее!

Улетело. Доставлено. Прочитано.

Появляется карандашик, значит, собеседник набирает сообщение.

Быстро-быстро кидаю контакт в черный список!

Не успел ничего в ответ мне отправить? Не успел! Улыбаюсь широко и с довольным видом опускаю телефон в карман пиджака.

Может быть, после очередного отказа Ратмир поймет, что ему стоит переключиться на других девушек, а меня оставить в покое.

Свидание…

Еще чего!

Придумал…

Как бы я ни хотела, мысли постоянно возвращаются к наглецу, к короткой переписке, к фото, которое автоматически сохранилось в галерее. Можно удалить. Нет, даже не так. Удалить «НУЖНО»!

Но некогда…

Просто класс наполняется приятным шумом, встречаю родителей с их чадами, которые приводят детишек, демонстрируют поделки. Сразу видно, где родители приложили руку больше, чем их чадо. Словно соревнуются между собой, кто сделает лучше! И точно: две вечно соревнующиеся мамаши ревностно поглядывают друг на друга. У одной в руках инсталляция: медведица и три медвежонка. Почти «Утро в сосновом лесу» Шишкина, только из шишек, пластилина и веточек. У второй – голубое блюдце с лебедем из яйца, пластилина и перышек.

– Лилия Алексеевна, здравствуйте! – здороваются наперебой.

– Отметьте, Боря постарался, слепил мишек. Кажется, вышло неплохо…

– Моя Ксюнечка лебедя изобразила! – начинает гарцевать вторая мамочка.

Причем, Ксюша в этот момент достает из кармана пальто помятый кусок пластилина и протягивает мне.

– Здравствуй, Ксюша, а это у тебя что такое? – здороваюсь.

– Это червяк кушает яблоко. Я видела, бывают такие червивые яблоки.

Мама Ксюши смущается, начинает одергивать ребенка:

– Ты пластилин в пальто засунула? Наверное, весь карман теперь в пластилине! Кому говорила, что нельзя… – шипит.

– Все хорошо, у тебя отличная поделка, очень похоже, и довольно жирный червячок получился. Наверное, он самое вкусное яблоко выбрал?

– Да-да! – радостно кивает Ксюша. – Бабушка всегда говорит, что червивые яблоки – самые вкусные.

– А я слежу за питанием Бори, – небрежно вставляет два слова вторая мамаша. – Никаких порченых продуктов.

Мама Ксюши приготовилась ответить что-то резкое, вот-вот разгорится ссора на ровном месте. Иногда родители детишек ведут себя хуже, чем их отпрыски!

– А вам, Евгения, я дам еще один день на то, чтобы Боря принес свою поделку, – выделяю нужное слово.

– Но вот же… – пытается мне всучить медведей, над которым корпела явно сама.

– Свою, Евгения. Позвольте сыну тоже приложить руку к изготовлению поделки, подсказывайте, поправляйте, но не замещайте его старания своими.

Вижу, как мамаша недовольно поджала губы, но замечаю, как в дверях класса появилась Алька и машет мне рукой.

– Извините, я отлучусь на минуту, – отхожу к подруге.

– Ты сегодня рано ушла, Лиль! – замечает Алька после обмена приветствиями.

– Не спалось, решила прогуляться немного, подышать свежим воздухом.

– Ясно, а я спала, как убитая. После занятий ноги болят, нагнуться сложно, но в следующий раз должно быть полегче!

– В следующий раз? – уточняю.

– Да, я буду ходить на занятия, а ты?

– По чужой карте? – понижаю голос.

– Нет, – на миг Аля замялась, но через секунду растягивает вишневые губы в широкой улыбке. – Я вернула чужую карту, якобы нашла. Там даже проверять ничего не стали, но в благодарность выдали мне свою, с бонусными занятиями и хорошей скидкой для друга. Хочешь?

– Нет! Извини, но ты сама. Без меня! – поджимаю губы.

– Какая муха тебя укусила? – хмурится подруга. – Впрочем, поболтаем позднее. Я к тебе не просто так зашла. Директриса хочет тебя видеть.

– Зачем? – настораживаюсь.

– Не знаю. Но говорит, дело срочное и илцо у нее было такое недовольное! Иди, не зли грымзу. Я пригляжу за твоей ребятней, у меня все равно история только вторым уроком. Иди скорее! – буквально выпихивает меня из класса в коридор. – Сама знаешь, с грымзой шутки плохи.

Дурное предчувствие подкатывает к горлу противным комком, сжимая в удушье. До кабинета директрисы добираюсь быстро, но робею перед тем, как постучать и войти.

– Входи, Андреева! – окидывает меня нехорошим взглядом…

Дурное предчувствие подкатывает к горлу противным комком, сжимая в удушье.

– Андреева! Золотая ты наша!.. – расплывается в широченной улыбке тучная директриса.

У нее всегда волосы прилизаны туго и ровно, а крошечная дулька на большой голове смотрится немного комично, но смеяться над этой вредной и крайне придирчивой женщиной мне бы и в голову не пришло!

Застываю, не зная, чего ожидать.

– Добрый день, Ольга Васильевна.

– Проходи, Андреева, присаживайся! – машет пухлой рукой в сторону кресла.

Мне предложили сесть? Непривычно очень! Обычно грымза вызывала всех к себе и держала у порога, даже стул не предлагала. Но сейчас – кресло?

Я даже не сразу поняла, что нужно сесть. Только после повторного приглашения я занимаю место напротив Ольги Васильевны и складываю ладони на коленях. Они мгновенно покрываются влагой, вытираю их незаметно о себя.

Сердце грохочет в горле.

Возникает пауза.

Директриса переводит взгляд вправо, и я только сейчас замечаю мужчину довольно крупной комплекции, стоящего возле окна, у темно-синих штор. Я не сразу его заметила, костюм сливается с тяжелыми шторами. Высокий, с залысинами на голове и непримечательным лицом. Он кажется мне знакомым, словно видела его мельком. Мужчина пристально осматривает меня сверху вниз, а потом переводит взгляд на директрису и кивает ей, словно на прощание.

Но почему мне показалось, что это не совсем так?!

– Оставлю вас, – улыбается. – Не забудьте, пожалуйста, Ольга Васильевна, о чем мы договаривались. Все в силе.

– Разумеется, Александр Альбертович!

Мужчина еще раз бросает на меня странный взгляд и покидает кабинет директора. Едва за ним закрывается дверь и шаги умолкают вдалеке, директриса меняется, улыбка меркнет в тот же миг, уступая место обычному выражению лица.

– Андреева, есть важное поручение. О популяризации спорта слышала?

– Конечно.

– В программе активное участие принимаешь?

– Само собой. Я показывала план. Мы с ребятами… – готова расписать все, как по методичке, но директриса обрывает:

– Хорошо. Вот тебе еще одно задание. От меня лично. Встретиться с важным гостем из министерства культуры и спорта, рассказать о том, как мы прививаем детям любовь к спорту с малых лет.

Понимание ослепляет меня вспышкой!

Мгновенно вспоминаю, где и когда я видела мужчину, покинувшего стены кабинета директрисы несколько мгновений назад. Кажется, он был в составе чиновников, проверяющих школу.

– Когда подготовить презентацию?

Сама мысленно стискиваю зубы: еще одна презентация? Недавно, ради этой проверки, несколько ночей готовила презентацию для себя, еще и Альке помогала разобраться со слетевшей анимацией на ее слайдах.

Но ничего не поделаешь. Работа преподавателя не только в обучении, но и в разной бумажной работе, не всегда интересной, скорее, даже занудной.

– Самое важное, – стиснув губы тонкой линией, отвечает директриса. – О презентации речи не идет. Презентацию мы уже провели, по всем пунктам и весьма успешно. Речь о другом. Видела Александра Альбертовича? Секретарь комиссии… Без его ведома ничего не происходит, и нашу заявку на дополнительное финансирование могут зарубить на корню. Но к счастью, нам выпал шанс обойти некоторые сложные моменты бюрократической системы. При непосредственном твоем участии… – внимательно посмотрела на меня и замолчала.

Я тоже молчу.

Немая пауза длится не меньше минуты.

– Ну?

– Извините, я не понимаю, Ольга Васильевна, к чему вы клоните.

– Что тут понимать? Школе необходим новый спортивный зал. Все маты вытертые, мячи сдутые, парные лыжи найти – целое приключение! Школе нужна поддержка и субсидии из бюджета, и мы почти заручились согласием властей уделить больше внимания нашей среднеобразовательной школе, но… есть препятствия. Препятствия, которых не станет, если Александр Альбертович приложит некоторые усилия. Но без стимула, увы, этого не получится.

Снова смотрит на меня, выпучив глаза, словно намекает на что-то.

А я просто не пойму, о чем речь! Может быть, напряжение последних дней сказалось? От того я стала немного тугодум?!

Директриса теряет терпение, процедив сквозь зубы:

– Придешь сегодня вечером на личную встречу, составишь компанию и окажешь некоторые знаки внимания заинтересованному лицу. То есть Александру Альбертовичу. Он приметил тебя сразу же, еще на спортивных соревнованиях, где ты бегала с детворой, зарядку делала, приседала…

Вспоминаю мероприятие «Неделя спорта»! Чуть больше десяти дней назад… Да, я действительно с детишками соревнования устраивала. Бегала, прыгала, приседала!

Говорили, что комиссия проверяет, не знаю, может быть, и был кто-то на наших соревнованиях – посетителей было немало, родители, учителя… Всех не рассмотришь!

Но выходит, кое-кто рассмотрел меня?!

До меня, наконец, доходит смысл намеков директрисы.

Вскакиваю с места:

– Я?! Ни за что! Как вы могли подумать обо мне, будто я соглашусь на подобное?! – меня затрясло от гнева.

– А что такого? Или ты у нас не детдомовская? Всем известно, как у вас там обстоят дела, быстрое взросление, созревание и половая активность.

– Я отказываюсь!

– Послушай, Андреева! – стучит толстым пальцем по столу. – Когда я принимала тебя на работу, то выбрала именно тебя из множества кандидатур, дала шанс, хотя могла отдать предпочтение более опытным преподавателям. Пошла навстречу бедной сиротке! Пора отплатить добром за добро!

– Ни за что.

– Или мне вспомнить о жалобе Потаповой, матери Потапова Дениса, твоего ученика, который на переменке лоб расшиб – три шва наложили и запястье вывихнул? – нагнетает тоном. – Я, между прочим, шумиху замяла, на твою сторону встала и жалобу подальше убрала. Но могу и достать… Тем более, Потапова хотела и на телевидение обратиться, и в местные печатные издания. Сама знаешь, как обожают истории о нерадивых учителях! Останешься без рабочего места и о карьере в сфере преподавания можешь забыть! Ну так что?!

Глава 11

Лилия

Детдомовская?! И что, значит, можно все? Можно за человека не считать?! А если это не так!

Возмущение клокочет в горле, я едва не выбалтываю свой секрет, но тогда и многое другое бы вылезло наружу. Едва успеваю замолчать, проглотить слова.

Директриса расценивает мое молчание по-своему:

– Вот и хорошо, – закрывает толстый ежедневник. – Вот и порешали вопрос.

– Ничего мы не порешали, – отвечаю севшим голосом. – Найдите другую кандидатуру. Может быть, сами сходите?

Глаза директрисы округляются, как чайные плошки.

– Ты забыла с кем разговариваешь?! Совсем совесть потеряла…

– Я разговариваю с директором общеобразовательной школы, но создается впечатление, что с сутенершей какой-то. Мамку из себя корчите? На одних пустых угрозах решили дельце обстряпать?

– Да как… Да как… Да как ты смеешь? – сумела булькнуть. – Забыла, чем тебе грозит отказ?

– Ничем, наверное. Кроме повышенного внимания к моей персоне! – усмехаюсь.

– Я жалобу на тебя достану!

– Так и вам же достанется. В первую очередь! Про учителя поговорят и забудут, слава богу, учителей всегда не хватает. Здесь не смогу место себе найти, в село поеду работать. Свежий воздух, продукты домашние. Словом, я не пропаду, а вот сколько мест для директоров? В десятки, в сотни раз меньше! Сколько из них мест директоров столичных школ, пусть даже среднеобразовательных и не в самом благополучном районе?

– Последний шанс, Андреева. Иначе твоя жизнь в этой школе превратится в ад! – напоминает директриса. – Я не буду ни есть, ни спать, но потрачу это время на то, чтобы ты пожалела о своем решении! – выпаливает гневно и грозно.

Пожалуй, я бы испугалась. Должна была испугаться. По правде сказать, дрожу от страха, но есть и куда более страшные события, более жесткие и грозные люди в моей жизни, поэтому их тени – длинные и темные до сих пор иногда страшнее всего остального. По сравнению с ними гнев директрисы не страшнее легкой склоки на базаре или в общественном транспорте, когда кому-то нечаянно отдавили ногу. Играть на контрастах… Иногда это полезно. Потом придется снова испуганно оборачиваться на каждую подозрительную тень или шорох, но зато буду избавлена от постыдной участи развлекать мерзкого старикашку!

– Сон и еда полезны. Давайте мы не будем лишать вас здорового сна и нарушать режим дня? Я просто сама напишу заявление на увольнение!

Внутри начинает попискивать сигнал тревоги: а что делать потом с долгами?! Как рассчитаться по ним, если остаться без работы?!

Но рука уже тянется к лотку с бумагой. Наверное, я очень решительно настроена, потому что пухлая директриса накрывает мою руку своей ладонью – прохладной и немного липкой.

– Постой! – говорит изменившимся голосом. – Всегда можно договориться. Я-то думала, ты простушка, а ты зубастая, знаешь толк в этих делах, своего не упустишь!

Ольга Васильевна похлопывает по моей руке своей ладонью, а потом улыбается, жирные губы с кремовой помадой расплываются в неестественно широкой улыбке. Смотря на меня, она тянется к телефону и звонит секретарше:

– Галиночка, – щебечет. – Сделай нам два кофе. Со сливками, с сахаром. Конфеты достань.

– Послушайте, Ольга Васильевна…

– Давай начнем разговор иначе! – машет ладонями. – Все, считай не было первой части, начинаем заново.

– А так можно?

– Так нужно, – понижает голос. – Когда вопрос касается значительной суммы субсидий. Теперь я поняла, чего ты добиваешься, и готова оговорить сумму.

– Какую сумму, Ольга Васильевна? Разве вы не про вытертые маты говорили?

Директриса переплетает пухлые пальцы и смотрит на меня с огоньком в глазах:

– Милая, если мы с тобой будем работать в одной команде, хватит и на спортзал с матами, и на другие нужды. Например, на шубку новую. Есть у тебя норковая шубка, Андреева?

– Мне и в пуховике не холодно. Спасибо.

Знаю я эти шубки! У Альки есть такая, купила в прошлом году. Взяла в кредит, потому что у всех городских учителей были шубки норковые, а у нее – нет. «У всееееееех приличных учителей!» – словами Альки. Нельзя отставать! Поэтому подруга и взяла шубку в рассрочку, но я думаю, в этой короткой модной шубке не так уж тепло, иначе бы подруга сразу после прогулки пешком не бежала греться к батарее и отпиваться горячим чаем.

– Хорошо, не шубку. Но чего же ты хочешь, верно? Слышала, у тебя проблемы с недвижимостью! – находит болевую точку и расшатывает. – Сможешь себе хорошую квартиру снять или внесешь первый взнос под ипотеку. Сейчас очень выгодные условия, а мой зять работает в программе, поможет тебе все документы оформить и протолкнуть побыстрее!

– Послушайте, мне ничего из этого не нужно! Не такой ценой!

Легкий стук в дверь.

– Войдите!

В кабинете появляется Галина, секретарша директрисы, расставляет на столе кофейные чашки, вазочку с тростниковым сахаром и вазочку с конфетами.

– Вообще-то у меня уроки идут.

– Ничего страшного, Алевтина присмотрит за твоими сорванцами. Обдумай мое предложение! – директриса шумно дует на кофейный напиток. – Что плохого сходить на одно свидание? Девушки твоего возраста должны пользоваться возможностями!

– Девушки моего возраста хотят любви, а не ложиться под старикашек.

– А кто говорит, ложиться? – делает удивленные глаза, но я не верю этому выражению. – Поужинаешь, прогуляешься по городу. В лимузине покатаешься. Культурный человек, очень обходительный. Может быть, у вас все серьезно завяжется и скоро упорхнешь из школы в другом статусе…

Ой, все… Пошли сказки как в фильме «Красотка»!

Как будто с Алькой разговариваю…

– У тебя есть вероятность роскошно устроиться в этой жизни. Пользуйся природными данными, пока есть такая возможность! – советует директриса. – Другого такого шанса может и не быть… Тем более, Александр Альбертович уже заказал столик в ресторане. Видный человек из министерства культуры и спорта.

«Встать и уйти! Встать и уйти…» – колотится в висках.

В кармане оживает телефон, начинает вибрировать короткими уведомлениями и выдает более длинную трель звонка. Я не отвечаю на звонок, но осторожно достаю телефон из кармана и смотрю на экран, листая сообщения, присланные с неизвестного номера.

«ЧС? Серьезно?»

«Ох, Ли-лич-ка!»

«Столько тебя еще учить нужно…»

Даже без подписи догадываюсь, что это Ратмир.

Директриса расписывает перспективы, заливается соловьем. Я тихонько открываю чат и почему-то пишу:

«Ты не вовремя. Меня склоняют пойти на свидание с видной шишкой из министерства…»

Секундная пауза.

«Что за шишка?»

«Кто?»

«Имя того хера пришли!»

Секунда.

«ЛИЛЯ!»

Сердце пульсирует уже даже не в горле, но в висках, на кончиках пальцев.

– Ольга Васильевна, а как фамилия у…

– Минеев! Минеев Александр Альбертович, – улыбается с довольным видом, решив, что я сдалась.

Вряд ли Ратмир станет решать мои проблемы, просто рисуется. Даже если предположить, что решится одна проблема, от второй меня никто не избавит, верно? Тем не менее, отправляю:

«Минеев. Из министерства культуры и спорта…»

Ответ прилетает дробными сообщениями. В каждом – не больше двух-трех слов.

«Шестерка!»

«Считай, что его уволили!»

«Забудь!»

«Иди уроки детям учить»

«Вместо тебя там мартышка раскрашенная»

Что?!

«Ты на моем уроке сидишь, что ли?» – пишу с удивлением.

Он не отвечает прямо на вопрос, но присылает другой ответ, в два сообщения:

«Иди хорошему детишек учить»

«Всему остальному я научу»

Щеки опаляет жаром. В лицо бросается краска.

– В общем, Андреева, торопить не буду, обдумай все хорошенько! – выводит из раздумий голос директрисы. Она смотрит на часы. – Время у тебя до конца занятий… В два я хочу услышать от тебя уверенное «да».

Глава 12

Лилия

Кабинет директрисы покидаю степенным шагом, но уже в коридоре хочется перейти на бег и бежать-бежать-бежать! Со всех ног… Так мерзко, хочется умыться, принять душ. Но приходится довольствоваться ледяной водой из раковины в женском туалете, чтобы немного остудить пылающее лицо и шею – кожа горит, как будто воспалена, и в таком же огне в пепел превращаются чувства.

В одном я точно уверена: на встречу с важной шишкой я идти не стану. Лучше уволиться! Разумеется, Ольга Васильевна в таком случае попытается подгадить мне напоследок: распространит дурные слухи, добьется того, чтобы я была на плохом счету в определенной среде.

Возможно, я зря бравировала, что смогу бросить все и уехать. Скорее всего, придется менять работу! Но так не хочется… Я пошла на преподавателя случайно, но в итоге полюбила профессию всей душой. Не представляю себя с подносом официантки в руках или за стойкой какого-нибудь магазина…

Мысли становятся совсем невеселыми, спешу прервать их торопливый бег, пока не унесло в депрессию. Но и причин для радости совсем немного.

Смотрю на часики на запястье. Первое занятие уже близится к концу. Нет смысла торопиться, чтобы успеть на пять-десять минут. Провожу эти минуты в одиночестве, расхаживая вдоль дверей классов и прислушиваясь к шуму за ними.

Звонок прозвучал неожиданно резко, заставив сердце екнуть в груди. С неудовольствием думаю, что теперь весь день будет отравлен томительным ожиданием!

Захожу в класс, детишки возятся с альбомами и рисунками, бросаются наперебой, показывая, кто что нарисовал. С учительского места улыбается Алька.

– Я провела первым урок творчества.

– Да, я заметила.

– И?

– Ничего.

– Ничего? – настораживается. – А где замечания, что так делать нельзя? Что мелкота разбаловалась?

– Потом, – отмахиваюсь.

– Что-то стряслось?

– Ничего особенного.

– Грымза просто так не вызывает. Отчитывала?

– Да, у нее всегда есть к чему придраться.

– А именно? – выпытывает подруга.

Неожиданно для себя я не испытываю желания делиться с Алькой подробностями. Раньше бы все ей рассказала, как есть, без утайки, но сейчас язык словно прирос к небу и не желает делиться подробностями. Неизвестно еще, какой совет дала бы мне подруга. Наверное, я просто не хочу разочаровываться в ней еще больше… Почему-то уверена, что она начнет плести о выгодах или чем-нибудь еще. Поэтому даю ответ, который близок к истине, но все же не отражает реальное положение дел.

– Ольга Васильевна вспомнила про жалобу Потаповой, матери Потапова Дениса, ученика, который на переменке лоб расшиб.

– С чего это? – удивляется подруга. – Неужели хочет спихнуть на тебя часть работы?

– Да, внеклассной работы прибавилось.

– Вот же… – Алька поджала губы, чтобы не выругаться. – А ты что?

– Ничего. Ты бы отказалась?

– Мысленно послала бы куда подальше! А в реальности – нет. Сама знаешь, что сюда мало кто идет по призванию, просто так сложились обстоятельства! – пожимает плечами. – Но хоть что-то лучше, чем ничего. Кстаааати… – смотрит на меня пристально, губы расползаются в хитрой улыбке. – Не заметила ничего лишнего на столе?

Я так расстроена разговором с директрисой и мысленно пакую чемоданы, что только после слов подруги замечаю на столе картонный стаканчик, в которых обычно подают кофе.

– Этого не было до начала занятий!

– Не было. Этот кофе принес папа одного из учеников. Кажется, он был расстроен, что не обнаружил тебя на месте, выспрашивал все так подробно… – перечисляет подруга.

Взяв стаканчик, Алька крутит его в руках, посматривает на меня пристально. Не могу понять причин столь пристального и несколько отстраненного внимания. Раньше она бы при малейшем намеке на отношения у меня с другим мужчиной начала тормошить меня, расспрашивать, требовать рассказать подробности, а сейчас словно думает параллельно о чем-то еще.

– У тебя с ним интрижка? – уточняет небрежно.

– С кем?

– Думаю, сама знаешь!

Алька перекручивает картонный стаканчик той стороной, на которой написано черным маркером: «Лилии от Э».

– Э. Что за Э?

– Ах, это…

– Да, это!

Прищур Альки становится совсем узким, но глаза блестят неимоверно ярко, с подозрением.

– Это допрос, что ли?

– Просто интересно, когда у тебя появились от меня секреты. Тем более, такие. Э… Ты же знаешь, что романы с родителями учеников категорически запрещены!

– Кто говорит о романе! – возмущаюсь я. – Нет никакого романа.

– Нет? А кофе за что?

– Да ни за что. За помощь с домашним заданием.

– Мне кофе не носят.

Не так-то просто сбить Альку со следа, оказывается.

– Только потому что ты учишь в старших классах, а там ребята готовы пронести не кофе, а вино в картонной упаковке под видом вишневого сока! Сама же рассказывала!

– Так и есть. Впрочем, сама знаешь, что это добром не кончится! – Алька помахала стаканчиком и выбросила его в урну. – Даже не начинай! Говорю тебе не только, как подруга, но и как коллега!

По телу скользнул холод.

– Не поняла. Это что сейчас было?!

– Ничего. Сама правила знаешь, – вздернула нос Алька и вышла из класса.

Я была так удивлена ее изменившимся поведением, что проследовала за ней и увидела, как подруга, едва покинув класс, мгновенно строчит кому-то сообщение. Может быть, просто кто-то написал? Не стоит придавать этому большого значения.

По сути, Алька права. Но разве Шестов намекал на роман? Я посмотрела на стаканчик в урне. «Лилии от Э»

И ниже снова улыбки-скобочки.

Наверное, стоит поблагодарить мужчину? Или не делать этого? У меня и без ухажеров в виде родителя ученика проблем хватает.

От мыслей разболелась голова. Я решила ничего не говорить и не писать Шестову, чтобы не провоцировать его на дальнейшее общение! Буду выглядеть невежливой девицей!

Не все ли равно?!

Но смутная досада осела внутри. Не только от того, что оставила без благодарности знаки внимания, но и от всей ситуации в целом!

Однако так просто откреститься о намеках на ухаживания от Шестова избавиться не получилось. На следующей переменке ко мне подбежал Родион и буквально сунул в руки телефон.

– Папа хочет кое-что спросить! – убежал в тот же миг.

Я осталась стоять с телефоном в руках, сердито подношу простенький сенсорный телефон к уху:

– Добрый день! – здороваюсь сухо. – Шестов, вы знаете, что я не рекомендую родителям давать детям с собой в школу мобильные телефоны? На этот счет у нас было даже отдельное родительское собрание, на котором мы обсуждали, насколько сильно ребят от занятий отвлекают пиликающие мобильные устройства. Заберете телефон своего сына у директора.

– Кхм… Я всего лишь хотел сказать, что заберу сына пораньше. Пришли анализы из больницы, нам срочно нужно показаться врачу.

– Родя болеет?

– Еще ничего не ясно, нужно сделать дополнительные обследования.

– Хорошо, – тушуюсь. – Конечно. Можете приехать за сынишкой, когда нужно.

– Хорошо, – голос Шестова почему-то звучит иначе, раздваивается. – И все-таки можно один вопрос, не относящийся к делу. Вам понравился кофе?

Черт…

Голос звучит не только в динамике телефона, но и за моей спиной! Я медленно опускаю руку, сбрасывая звонок, и поворачиваюсь в сторону папы ученика. Проклятье! Почему он такой высокий? Приходится задрать голову, чтобы посмотреть в лицо мужчины.

– Добрый день, Лилия Андреевна.

– Лилия Алексеевна, – поправляю.

– Разве? – удивляется. – Кажется, я называл вас Лилией Андреевной вчера. Вы меня не одернули. Сынишка тоже…

– Наверное, повторил за вами. Не заметила, как вы оговорились. Андреева Лилия Алексеевна.

– Точно! – улыбается. – Именно поэтому я запутался. Может быть, просто Лилия?

Глава 13

Лилия

Просто Лилия?

Теперь точно становится ясно, что отец ученика надеется на более близкое знакомство и никаким сложностями с выполнением домашних заданий у него нет!

– Извините, но нет, – отвечаю в тот же миг. – Вы сейчас хотите Родю забрать или после следующего урока?

– Нет?

Шестов удивлен очень сильно, смотрит на меня, как на восьмое чудо света какое-то. Не привык к отказам? Должно быть, не привык. Кто в своем уме откажет такому мужчине, как он – взрослый, серьезный, привлекательный, состоятельный, к тому же. На это намекает хищная сталь дорогих часов и прекрасно сидящий костюм. Неожиданно понимаю, что не помню, чем занимается Шестов, в анкете родителя было указано что-то туманное, неясное.

– Эдуард, поверьте, не стоит.

– Почему? – интерес в глазах мужчины только набирает обороты.

– Давайте я помогу собрать вам Родю? Он хороший ученик, только небрежный, нужно приучать его к порядку, обратите внимание на безответственное отношение к личным вещам, – показываю отцу на разбросанные предметы из его рюкзака и мятый жилет, валяющийся на полу.

Родион ускакал на переменку, наверное, снова предводительствует над ватагой ребятишек, так и не скажешь, что у него могут быть проблемы со здоровьем. Присаживаюсь на корточки, собирая предметы. По-хорошему, надо бы найти Родю и заставить его самого собирать свой рюкзак, но думаю, так я быстрее избавлюсь от Шестова.

Не знаю, почему, но его знаки внимания меня чуть-чуть, но все же напрягают. Холодок в груди вместо тепла, возникающего, когда человек задевает нужные струнки внутри.

– Обращу, разумеется, а вы обратите на меня внимание? – спрашивает настойчиво.

В этот миг я поднимаюсь, а Шестов оказывается слишком близко. Я покачнулась на ровном месте, из-за того, что этот мужчина оказался непозволительно близко, а его ладони крепко легли на талию.

– Осторожнее, Лиля.

Черт!

Я сказала ему нет на «Лилия», а он решил перескочить сразу на «Лиля»?!

Скор, что еще сказать! Ускользаю из его полуобъятий и возвращаю рюкзак.

– Держите и больше никогда так не делайте.

– Не делайте «что»? Не забирать сына пораньше?

– Вы прекрасно поняли, чего не стоит делать.

– Ааа… Вы про прикосновения? Но, что, если хочется сделать вам одно предложение? – снова подходит ближе, забросив на плечо рюкзак сынишки. – Думаю, оно заинтересует учителя среднеобразовательной школы, нуждающегося в средствах.

– Вот как? – вспыхиваю. – Благодарю за предложение, но все-таки откажусь.

– Но вы даже не выслушали!

– И не выслушаю.

– Зря, – отвечает скучающим тоном, в котором прорезаются уверенные нотки. – Вы все-таки очень нуждаетесь в деньгах.

– Откуда такая информация?

– Вы знаете, кем я работаю?

– Знала бы, если указали это в анкете.

– Я юрист, – улыбается губами. – Так уж вышло, что я обслуживаю одну из компаний и точно знаю, что у вас есть довольно значительная задолженность перед банком.

– Банковский юрист? – вспыхивает догадка. – Если вы используете свое служебное положение, чтобы порыться в личных делах клиентов банка, это вас ничуть не красит!

– Намеренно не рылся. Но так как я теперь возглавляю юридический отдел по работе с физическими лицами, то должен был принять дела и просмотреть их. Увидел знакомую фамилию и узнал вас, Лиля.

– Лилия Алексеевна, будьте добры.

– Вы указывали цель: первоначальный взнос для покупки квартиры в одном из строящихся жилых комплексов. Слышал скандал о недобросовестном застройщике, фигурант – как раз владелец той самой строительной фирмы. Если учесть, что такой фокус он проделывает не впервые, надежды на возврат нет. Давайте назовем вещи своими именами, вы возвращаете долг и платите грабительский процент, за воздух. Я прекрасно знаю, какие заработные платы у начинающих преподавателей и так же знаю, сколько приходится платить по кредиту. Много ли денег остается на личные нужды у молодой, красивой девушки?

– Тавтология.

– Что? – хмурится немного.

– Молодая девушка. Так не говорят. Девушка, априори, молодая. Сказать молодая девушка – все равно, что сказать: золотое золото.

– Цепляетесь к словам? – уточняет немного раздраженно. – Неужели не уловили суть моего предложения?

– Не уловила. Не обучена быть ловчей.

Невольно я начинаю агриться и огрызаться в ответ, потому что чувствую: не понравится мне предложение Шестова. День жутко нервный с самого утра, а тут еще этот приставучий папаша со своими предложениями!

Я отхожу назад и огибаю ряд парт с другой стороны.

– Можете забрать Родю. Кажется, вы говорили, что вам срочно нужно в больницу!

Надеюсь, на этом все, а пока сажусь за учительский стол и листаю ежедневник, якобы ища что-то.

– Нужно, – отвечает невозмутимо Шестов, снова оказываясь рядом. Наклоняется и выдыхает рядом с ухом. – Моему сыну нужна новая гувернантка. С проживанием, разумеется.

Разумеется?

Почему меня так вскинуло на словах «с проживанием»?!

Если бы речь шла просто о дополнительных занятиях, я бы с радостью взялась за дело, но эти намеки и странное поведение Шестова на корню убивает желание подзаработать! Он же липнет ко мне.

– Подумайте.

Неожиданно Шестов касается пальцами моей щеки, заправив выбившийся из прически локон.

Звук открывшейся двери заставляет меня отпрянуть от мужчины, а он держится уверенно и спокойно.

– Подумайте хорошенько, Лилия. Я не поскуплюсь! – обещает напоследок и только после этого выходит в коридор, громко зовя сына по имени.

– Лиля! – слышится возмущенное шипение.

Оборачиваюсь с полыхающими щеками на голос подруги.

– Снова скажешь, что это просто отец ученика? Да он же тебя чуть на столе не разложил! – говорит с явным осуждением.

Аля далека от правды, как Нептун от Солнца! Шестов липнет, но не переходит границы. Боюсь даже представить, какого подруга стала мнения обо мне, если бы увидела, как меня облапал Ратмир. Вот точно, записала бы меня в гулящие девки, когда он почти целовал меня, когда прижимал к себе и окутывал дурманом порочных фраз.

Пульс стремительно ускорился от мыслей о нахале. Не могу оставаться равнодушной. Это ужасно, но меня сильно волнует его близость, его прикосновения, его намеки и жесты, полные жажды мужского обладания. Словом, хватило лишь одной мысли о Ратмире, чтобы это отразилось на моем лице.

– Ага! – торжествует подруга, неверно считав мою реакцию. – Лиля, ну ты даешь, а еще святошей прикидывалась!

– Ты все не так поняла. Шестов просто ищет замену няне своего сына. То есть гувернантке, предлагает золотые горы.

Не понимаю, почему я пытаюсь оправдаться перед подругой? Зачем это? Внутренне уже чувствую некое отторжение от общения с ней, но еще поддерживаю общение.

Конечно, я живу у нее. На птичьих правах! Разве можно в таком случае включать игнор?

– Ищет гувернантку? Забавно-забавно… Предлагает золотые горы и свою постель, видимо, – фыркает. – Не знала, что ты из таких.

Взгляд подруги огибает меня с головы до ног и обратно! Она словно приценивается, и это цепляет за живое.

Будь спокойной, Лиля. Будь спокойной, говорю себе, но все же закипаю и выпаливаю:

– Из каких?

– Готовых ноги раздвинуть ради дополнительной сотки! – выдает с претензией.

В глазах подруги пробивается нехороший огонек…

Не только осуждение, но кое-что другое. Зависть?!

– Ты завидуешь, что ли? – спрашиваю прямо. – Аля, ты же знаешь, как я отношусь к таким предложениям. Разумеется, я отказала, а ты зря завидуешь, между прочим. У меня проблем по горло!

– Ну-ну… – цыкает. – Наверное, не прочь подзаработать?

Грязь нехороших подозрений окатывает с головы до ног липкой волной. Рядом с ней мне становится душно, невозможно находиться!

– Знаешь, мне пора готовиться к другому занятию, Аль.

– Было бы к чему готовиться. Рядом с этими барашками любой взрослый – почти профессор, – хмыкает.

– Хватит, – кипение не прекращается. – Ты подруга или кто?

– Подруга, конечно. Только ты на меня косилась с осуждением, а сама по углам зажимаешься ради денег. И чем ты лучше меня?

– Ты пришла поскандалить? На рабочем месте? А больше другого времени не нашла?

Звонок обрывает наш спор, Аля говорит мне еще что-то, но я не слышу. Вижу только, как движутся ее губы, а потом, как только звонок смолк, она повторяет:

– Сегодня ко мне парень приезжает, тебе придется переночевать в другом месте.

– Парень? Какой парень? – удивлена.

Сражена наповал такими качелями и кипой проблем, сама думаю в панике: боже, куда я пойду? Ну, куда? Как найти квартиру за такой срок… Даже комнату!

В хостел, что ли, идти?! Мне по карману лишь гадюшник для гастарбайтеров! О подобных заведениях настолько шокирующие подробности рассказывают, что от одних мыслей омерзение окатывает с головы до ног.

– Обыкновенный. Даня…

– Даня? Тот самый Даня или просто имя совпало?

– Тот самый.

– Бывший?! Ты с ним рассталась, он тебе изменил.

– Изменил, с выдрой спутался. Но он был в таком шоке, когда увидел мои новые фото… Сам написал, понимаешь? Слово за слово, завязалась беседа. Говорит, что жалеет и лучше меня не найти. Подумываю дать ему второй шанс.

– Глупости такие, Аля, ты застукала его на измене. Разве такое прощается быстро?

– Ну, застукала, и что? Пары расходятся и снова сходятся. Он жалеет, что оступился, а я тоже страдаю и ни одного нормального мужика подцепить больше не получается. Конечно, он сходил налево, но в целом, он очень перспективный: работящий, с хорошей зарплатой, трешку в центре взял в ипотеку, сейчас в ремонт вкладывается. Его, кстати, до топ-менеджера планируют повысить! Хочу устроить приятную атмосферу в квартире: уже заказала доставку его любимые роллы на вечер, отпросилась пораньше, чтобы сделать укладку, обновить маникюр, – похвасталась Аля. – В общем, у нас вечером будет пробное свидание. Не знаю, что из этого выйдет, но в любом случае, третий лишний, сама понимаешь.

Оставив меня в смятении, подруга уходит, нарочно уходит в момент, когда мысли кипят в голове, как безумные, когда груз проблем спирает дыхание в грудной клетке, и я начинаю задыхаться.

Веду урок, сама не понимаю, что делаю, действую, словно автомат, а головная боль накатывает и накатывает. К концу занятий я готова разрыдаться даже от пустякового пореза пальца об острый край бумажного листа.

Часы тикают, безжалостно подкрадываясь к фатальным цифрам: 14–00.

Срок, отведенный директрисой для озвучивания решения.

Кусаю губы в ожидании.

Ратмир обещал помочь, но молчит.

Написать ему?

Так сложно…

Буду выглядеть девицей в беде, а он может оказаться просто позером.

Но делать что-то нужно. Собираю сумку, намеренно долго и тщательно проверяю ящики стола, избавлюсь от личных мелочей, на случай, если придется уволиться.

Директриса требовала озвучить решение, а оно может быть только одним: со стариком на свидание не пойду, понимаю, что свидание подразумевается с продолжением. Не хочу отдавать невинность старику плешивому! Значит, в школе не получится остаться. Директриса заглюет, загнобит! Придется уволиться, паспорт в зубы и бежать из города, надеясь, что меня не настигнут кредиторы и коллекторы.

Придумаю что-нибудь… Сбегать не впервые. В прошлый раз было сложнее, подбадриваю себя, когда закрываю класс и выхожу из корпуса для начальных классов.

Подняться вверх по лестнице не успеваю. Едва опускаю ладонь на перила, как звучит телефонный звонок. Номер еще не занесен в телефонную книжку, но память подсказывает, что с этого номера мне писал Ратмир.

– Алло?

Так быстро ответила.

Не прошло и секунды.

Никакой выдержки. Никаких пауз – нервы к чертям!

– Лиль, мне жаль, – вздыхает мужчина. – Но ничего не поделать. Ситуация сложная, – говорит с извинениями. – Тебе придется пойти на свидание.

Сердце ухает вниз с огромной высоты, мгновенно разбившись на миллиард острых осколков.

Вот так разбиваются надежды – острыми гранями внутрь.

Едва живое сердце с трудом, вяло отбивает ритм.

Понимаю, что меня ждет: насиженной жизни конец, пора увольняться.

Долги висят неподъемные, как камень на шее утопленника.

Работу хорошую вряд ли найду. Неужели придется наниматься личной нянькой к Шестову? Нет, почему-то от этого варианта ничуть не лучше, чем идти на свидание со стариком из министерства. Только Шестов чуточку симпатичнее, но от него веет холодным расчетом, а сердечный бунт настойчиво рекомендует держаться от этого скользкого мужчины подальше.

Все плохо, плохо, плохо…

Ноги начинают подкашиваться. В ушах шумит.

Даже не могу понять, правда это или ложь, когда Ратмир добавляет:

– Со мной.

– Что?

– Тебе придется пойти на свидание со мной.

Глава 14

Ратмир

Трусь зачем-то близко от школы. Далеко не отъезжал. Покинул на час-два и снова сюда. Нет, не бегаю я за Лилией. Похрен совершенно! Ровно!

Намотал по городу пару кругов. Снова прибил тачку за забором…

Приятели звали оторваться – Серега и Ко – вечные транжиры и моты, готовы отжигать до утра.

«Че как? На «Подвале» будешь?» – новое сообщение от Серого.

«Не-а»

«А че?»

«Так. Дела есть»

«Мутишь с кем-то? С кем?»

«Забей. Не твоя тема»

«У этой темы симпотная подруга есть?»

Прикидываю в голове, можно ли Альку считать симпатичной. Сереге сойдет! Но в мои планы не входят свиданки на четверых и вечер в большой компании.

Я хочу тет-а-тет – глубокий и жаркий.

Без посторонних лиц.

«Если только сзади, но ты и козу завалишь!» – и добавляю ржущий смайл.

«Лады, я тебя понял. Обойдемся без хромого!» – кидает ответное и быстро улепетывает в офлайн.

Правильно, нарываться не надо.

Гипнотизирую взглядом часы. Что так долго до 14–00?! Время словно застыло. Даже шлепаю ладонью по приборной панели: вдруг просто электроника заглючила? Бывает!

Не хочу соскакивать раньше положенного, хотя внутри все кипит.

Еще большее кипение вызывают смс-ки подруги Лили, а от их смысла срывает разум:

«К Лилии подкатывает отец одного из учеников! Шестов Эдуард» – утреннее.

Едва успел попросить, чтобы пробили для меня инфу на этого бл… Эдика, как через пару часов прилетает новая порция сведений, от которых нутро стягивает колючей проволокой.

«Шестов настроен крайне серьезно! Предлагает Лиле место гувернантки. И не только»

На словах «и не только» меня подбрасывает едва ли не в стратосферу!

Набираю номер подруги Лили. Она отвечает долго: целых четыре гудка проходит, прежде чем эта чайка роняет нервное:

– Алло?

– Че там у Лили с Шестовым?

– Отец одного из учеников ее класса, – отвечает с готовностью. – Чуть больше сорока, состоятельный. Видно по одежде и дорогим аксессуарам.

Не бедствует? А что тогда сына в обычную школу отдал, а не в заведение для отпрысков крутиков?

– И?

– Утром Шестов принес Лиле кофе. Я спросила, что это значит, она ответила, мол, ничего особенного. Однако через урок я заметила, что Шестов трется около нее и явно делает неприличные намеки.

Перед глазами заалели яркие точки.

– Откуда знаешь?

– Спросила. Лиля не стала отрицать. Так и есть… По лицу понятно, что я не ошиблась. Он намекает на постель.

Сука!

Сжимаю пальцы в кулак. Едва дух перевожу – так сильно сдавило в легких. Готов вывалить что-то едкое и резкое, с трудом перехватываю слова, превратив их лишь в короткие выдохи – рваные и хриплые.

Мне должно быть плевать. По сути, так и есть. Просто не люблю быть под номером два. Тем более, не могу допустить, чтобы добычу, приз из-под носа увел какой-то Эдик. Хочется тупо пошутить: пЭдик. Детский сад! Но не смешно ни капли, только жжет, жжет до самых кишок, как будто уксус глотнул и все нахрен спалило.

– Ясно, подруга. Что еще?

– Ничего. Все остальное, как и договаривались! – отчитывается. – Я только что с Лилей общалась и сказала, чтобы она переночевала в другом месте.

– Супер. На связи.

– А когда я узнаю, где Ме…

Мекать Алевтина умеет, на больше еще не натрудилась.

Мне не составит большого труда черкануть адрес гадюшника, где обычно тусуется Медведь с приятелями. Но Медведя там нет. Он еще отлеживается в больничке, травма оказалась серьезнее, чем показалось на первый взгляд. Славка через своих подруг пробила: говорят, сотрясение сильное и какой-то нерв задело, прищемило… Фиг поймешь, я не спец, но Славка в этом сечет. Она посмотрела на выписку и покачала головой:

– Медведь свое отбарабанил, – таков был вердикт. – Еще один такой удар, останется парализованным овощем.

Нельзя сказать, что я сожалею. Спорт любит выносливых, но даже самые выносливые рано или поздно отправляются быть простым зрителем. Иногда не везет, и такое случается раньше, чем хотелось бы.

Медведю не повезло.

Мне – еще везет.

«Пока везет!» – пришли на ум слова отца.

Снова кидаю взгляд на часы.

Наконец-то сдвинулось с мертвой точки!

Еще немного выжидаю и звоню.

Готовлюсь к изнурительной осаде и бомбежке звонками с дополнительного телефона. Но она отвечает.

Неожиданно быстро бросает в трубку взволнованное:

– Алло?

Я слышу, как она дышит.

В ответ грудь под дорогой рубашкой покрывается мелкими мурашками.

Слух опаляет звуком ее дыхания. Сердце гулко ухает в груди, ударным темпом разгоняя кровь.

Предвкушение опаляет нервные окончания. Чувствую, что это только начало, а может быть еще интереснее. Смакую эти мгновения.

Она рада моему звонку или усердно стряпает равнодушное выражение на лице, но, уверен, ее выдает синева глаз, меняющая цвет.

Нетерпение увидеть лицо малютки в этот момент едва не заставляет меня выскочить из тачки и за считанные минуты преодолеть расстояние до школы. Она еще там, знаю.

– Лиль, мне жаль, – вздыхаю намеренно, пуская в голос извиняющиеся нотки. – Но ничего не поделать. Ситуация сложная. Тебе придется пойти на свидание.

В ответ Лиля взволнованно всхлипывает, слышу, как у нее перехватывает дыхание. В ответ у меня под ребрами бомбит нещадно.

Потянуть еще немного, но выдаю неожиданно быстро:

– Со мной.

– Что?

– Тебе придется пойти на свидание со мной, – тарабаню заранее заготовленную фразу.

На нейтралке.

Без всяких намеков. Девочка вроде взрослая: должна понимать, что за фразой кроется постель.

По сути, могу и в лоб заявить о намерениях. Большого секрета из них не делаю: хочу секса.

Но есть кое-что, заставляет притормозить. Лиля, пожалуй, из тех девушек, что никогда не трахаются, но всегда занимаются любовью. Всегда. Вне зависимости от разнузданности позы и скорости долбежки, такая цаца никогда не признается, что трахалась, как одичавшая!

– Свидание, – повторяет Лиля.

Пытается сдержать эмоции, но в ее голосе волной скользит облегчение, которое не удается скрыть голосом.

– Да.

– Когда?

– Сегодня. Сейчас, – добавляю внезапно.

– С-сейчас? – удивлению нет предела.

– Да.

Планировал иначе, но внезапно планы сами меняют направление!

Может быть, так даже лучше? Внезапность играет роль.

– Кафе есть одно – новое, еще не затасканное. Готовят отлично. Голодна?

– Да.

А я как, млин, голоден… Жар похоти плавит вены.

– Тогда вылетай. Жду за воротами.

– Прямо сейчас?!

– Да.

– А как же Минеев?

– Это уже не проблема. Все решено.

– Я… Я проверю! – заявляет решительно. – Схожу к директрисе!

Неожиданно.

И немного царапает изнутри, цепляет за живое. Не привык, чтобы мои слова и поступки брали на проверку. Или у училок всегда так?

– Валяй, – делаю вид, что мне пох.

Раскрутил на дневную свиданку, на вечернюю с продолжением сама напросится… Ночевать-то ей негде. Насчет «спать» не уверен, но все остальное обеспечу по высшему разряду!

Глава 15

Ратмир

Жду, пока Лиля появится. Прищуренным взглядом гипнотизирую задние школы. Долго. Ожидание затягивается. На миг проскальзывает сомнение, что я зря жду училку: она могла свалить через запасный выход. Я бы точно свалил! Приподнимаю зад, в планах – проверить. Но тормозит звонок Амира – двоюродного брата.

Отвечаю.

– Рат, сто лет не виделись!

– Еще сто лет не приезжай, столько же видеться не будем, – отбриваю.

– Че такой напряженный? – удивляется.

У Амира точно хорошее настроение. Забурился в нефтедобывающую отрасль, живет вдали от всех, завел жену с дочкой. Кнопка такая смешная, один носик торчит. Прикольная, словом. Еще веселее наблюдать за братом – как он грудь колесом расправляет от гордости. У него даже походка меняется, когда он находится рядом с женой и дочкой. Просто орррел!

– Ааа… Постой! Знаю, в чем причина! Ты от папаши отхватил, так?

– Ну, есть такое. Не зря говорят: не делай добра, не получишь зла, – хмыкаю. – Помог Тимуру из тюряги выбраться, подключил связи отца. Головняк только нашел. Папаня просек, что я с боями не завязал, кипиш устроил.

– Зато ты Тимуру помог, – возражает Амир. – Поверь, Багратов в долгу не останется.

– Да мне пох вообще! Может себе это как подарок на память оставить! – выплевываю с яростью.

– Закусились, что ли? – смеется. – Я бы на это посмотрел: как два бугая пытаются побороть друг друга.

– Че там бороть? – вальяжно усмехаюсь. – Видел бы ты Тимура, каким он из тюряги вышел. Нарочно не брился, зарос, злой, как черт! Огрызается… Бешеная псина и то более благодарно себя ведет.

– Воу, тормози, разогнался! Неужели дядька Ильяс так раскочегарился? – уточняет.

– Еще как, – подтверждаю мрачно. – Даже мама сказала, что лезть не станет в это, а она всегда за меня горой стояла.

– Плохи твои дела! Зол на Тимура?

– Сука неблагодарная. Без меня гнил бы дальше в тюряге, своими силами бы не выбрался. Залупился со слишком важными людьми!

– А давай мы его навестим? – предлагает Амир. – Есть один момент, который мигом с него спесь собьет. Напомню ему кое о чем?

Не успеваю ни возразить, ни согласиться.

Все реакции отмирают. На горизонте появляется Лиля и идет прямиком к моей машине. Я мигом перестаю слышать, о чем балагурит Амир, киваю и соглашаюсь.

– Заметано.

– Да?

– Не вопрос вообще!

Сам не догоняю, на что согласился.

– Тогда как только Тианке станет чуть легче, рвану в столицу, – обещает. – Скоро. Навестим Тимура…

– Да-да, – сбрасываю.

Лиля застывает у капота, смотрит на меня через лобовое, а я, опершись двумя локтями о руль, смотрю на нее. В упор. По кровотоку разносится адреналин с предвкушением. Похоть гулкими толчками приливает к концу враз окаменевшего члена. Неразумно это. Нелогично. Когда меня стояк парил? Не замечал даже… Ну есть и есть, качнется на симпатичный орех, что здесь такого?

Но мой стояк на эту училку парит до одурения, дурманит мозг и притупляет реакции. Пытаюсь разложить мозаику, отсортировать лишние. По фактам смотрю: рост – метр с кепкой, фигурка стройная, но опять же – ничего особенного. Ни титек сногсшибательных, ни задницы хорошенько прокачанной. Лицо маленькое, острое, носик вздернутый вверх.

Она на меня смотрит и дышит часто, взволнованно. Вижу даже, как крылья ее носа трепещут быстро.

Ну, не красотка, факт, не красотка…

Со мной на близкий разговор набивается Айбика Байсарова, отец – Борз Байсаров, очень крупный бизнесмен, приятель моего отца. Вот там глазам есть, где отдохнуть и на чем остановиться – у Айбики тело, как алтарь для подношений богу секса.

Но почему-то рядом с Айбикой, даже облизывающей мою шею и прижимающейся роскошной грудью, меня так не мурашит, как от этой мелкой училки.

Млин, знаю, что, даже раздев ее, ничего особенного не обнаружу! Но при мысли о ее маленьких дерзких сиськах кроет удушливой волной.

Она кивает мне, медленно огибает машину…

Член тоже в ответ кивает, пульсируя головкой в тугую ширинку. Сдерживаю пламенеющее дыхание, когда Лиля садится в машину и щелкает ремнем безопасности.

Но беда приходит вместе с ней и наполняет воздух отравой, наполняющей легкие. Даже не могу разобрать, чем именно пахнет, просто втягиваю в себя эту контрабандную смесь.

Размыкаю онемевшие губы, чтоб сказать что-то, но Лиля опережает меня:

– Воспитанные молодые люди открывают перед девушками двери.

На опережение.

Я пропускаю по очкам!

– Научи, как надо, я же не воспитанный, – дергаю губой в ухмылке.

– Маугли?

– Где-то рядом бродит Шанти, – вырывается против воли.

Лиля удивленно смотрит на меня. Не ожидала, что я знаю имя девочки из диснеевского Маугли! Сам не ожидал, что выдам подобное. Любой другой пацан застеснялся бы такое сказать. Весь жесткий образ по швам затрещал. Лучше бы что-то про секс сказал или вообще пропустил.

– Мелкота любила смотреть диснеевский мультик, не смотри на меня так. Вся семья знает этот древний мульт наизусть, – цыкаю языком.

– Мелкота?

– Сестра. Две штуки. Лисы! У тебя? – спрашиваю на автомате.

Хочется отвесить себе кулаком сразу же после того, как прозвучал вопрос. Знаю же, что она из детдома.

Но Лиля просто пожимает плечами, смотрит при этом на приборную панель. У меня не получается рассмотреть выражения ее глаз под опущенными ресницами.

– Семья есть у всех. Просто я оказалась не нужна своей, поэтому так вышло, – отвечает. – У директора была, – добавляет, мгновенно сменив тему.

– И?

– Спасибо, – быстро вскидывает свой взгляд, режущий синевой. – Спасибо тебе.

Благодарит, но смотрит напряженно, даже бровки нахмурила.

– И? – намекаю.

– Я есть хочу, – выдает. – Ты говорил про кафе.

– Голодная вредительница. Кто из нас невоспитанный? Я рассчитывал на благодарность. Хоть небольшую.

– Вот такую? – приближает указательный палец к большому.

Млин, у меня и в кулак не поместится эрегированные варианты, как именно она может меня отблагодарить. Но я же сейчас пытаюсь сыграть в игру под названием «приличный способ, чтобы склонить девушку к сексу». Поэтому не набрасываю вариант с отсосать, просто придерживаю это внутри.

– Разные есть варианты. Зависит от того, насколько ты мне благодарна за решение проблемы.

– Директриса посмотрела на меня, как на сумасшедшую! – признается Лиля, покраснев. – Как будто я сама все придумала, как будто не было этого гнусного требования пойти на свидание и оказать знаки внимания заинтересованному лицу! – полыхает негодованием.

– А ты бы оказала?

– Что?!

– Ну оказала бы, если бы не мое вмешательство… Да или нет?

Рассматриваю Лилю в упор. В груди бомбит нещадно. От ее острых взглядов во все стороны брызжет возмущение и негодование.

– Я только на минуту подумала, что ты можешь оказаться нормальным, а ты… кретин! – выпаливает, толкает меня в плечо ладонью. – Пошел ты, Анваров! – рвется в сторону, цепляется пальцами за крепление, пытаясь отщелкнуть кнопку.

– Куда?! – рыкаю, дергаю за шею и впиваюсь в ее алчущий моих поцелуев рот.

Глава 16

Ратмир

На месте столкновения губ возникает острый, болезненный укол, скулы сводит от желания распахнуть этот дерзкий ротик с малиновыми губками и вонзиться языком как можно глубже, резче. Лилия шипит и мычит что-то, упирается кулачками в мою грудь, остро и быстро молотит. Неожиданно сильно.

Вспоминаю, что она из детдома: семьи нет. В мыслях мелькают основные сведения, которые о Лиле рассказала ее подруга. Лиля приезжая, осталась здесь после учебы в педагогическом. Работает в школе, тихая, скромная, исполнительная. На этих словах меня закручивает вихрем и почему-то вспоминаются слова Серого о жене старшего брата. Одно накладывается на другое, приятно тренькает изнутри.

Но мысль еще не оформленная, гибнет в зародыше, когда в очередном ругательстве Лиля распахивает свой ротик и предоставляет доступ. Открылась всего на миг, но мне и этого хватило, я мигом занял это пространство, заставил ее охнуть потрясенно и резко прижал к сиденье еще теснее, еще ближе, буквально навалился, распластав.

Снова шипение, попытка укуса, распаляет до невозможности. Юрко скольжу языком, задевая ее язычок, небо, зализываю губки – все, до чего можно дотянуться. Покусываю игриво, но стоит ей щелкнуть зубами в ответ, нажимаю на нижнюю губу сильнее, тяну и сосу ее ритмично.

– Аааахх… – тихо стонет в мой рот, закрыв глаза.

Я балдею от того, как меня взъерошило. По затылку и спине пронеслась жгучая плеть, кровь прилила к концу напряженного члена.

– Дерзкая такая, что ли? – хриплю, снова целую. – А с виду не скажешь. Сладкая ты ошизеть можно.

– Нет-нет, уйди! – выдает искусанными, припухшими губами. – Мне пора!

– Сидеть!

Отстранившись, замираю, оттягиваю воротник ее куртки, разглядывая, что надето под ней. Пальцы цепляют язычок молнии, надломанный на самом конце. Нуждается в средствах, явно. С поломанным язычком бы не ходила. Веду его вниз, наслаждаясь жужжанием.

– Ратмир… Хватит!

– Чего? – бросаю взгляд, ее ресницы трепетно дрожат, а глаза синющие стали, до ужаса. – Я еще не начинал. Но скоро начну…

Молния расстегивается до самого конца, быстро скольжу ладонью под куртку, ныряю в разгоряченный воздух, нагретый теплом ее тело. Просто веду пальцами по талии и спине, концентрирую движения на животе, чуть-чуть задеваю тугую резинку юбки.

Дальше прилетает «стоп-сигнал» в виде удара сумочкой по голове и укуса за ухо.

– Ауч! Ты что?! – выдыхаю возмущенно.

Но через миг смеюсь. Любуюсь, как она поправляет выбившуюся блузку, как дрожат ее пальцы.

На миг, но контроль потеряла. Я ее загипнотизировал лаской. Податливая… Стоит размять немного перед тем, как приступить к самому острому. Но поддается. Не такая шустрая, однако я уже ощутил миг плавления, и тело, пальцы, губы легко это запомнили, легко дорожку найдут.

Гарантирую, будет лежать подо мной и стонать, широко распахнув свои точеные, узкие бедра. Буду вколачиваться в нее люто, до дрожи оголтелой, пока не опустеет в голове…

– Отпусти! – сев прямо, дергает ручку.

– Я заблокировал. Пока не договоримся, не отпущу!

– О чем договоримся?! – сердито взмахивает ресницами и хмурит бровки. – О свидании? Хорошо, я согласна. Но только не сейчас. Сейчас у меня есть другие сложности! Обед отменяется!

– Ты была голодна.

– Наелась, – отрезает.

– Поцелуями сыта? Может быть, еще разочек. Во рту подержи…

Вижу, как она стремительно краснеет и раздосадовано вздыхает.

– Мой язык, поиграй с ним, как следует, разогрейся перед свиданием. Но я бы тебя все же накормил.

– Одно свидание и все! – отрезает.

– Договорились. Время и место я выбираю сам! Таковы мои условия.

– А я…

– Только так! – давлю и прибегаю к низости. – Или забудь про работу с детишками… Выпрут по щелчку!

– А что, если мне не нравится?! Что тогда?

– Не-а… Свистишь. Нравится. Я наблюдал, как ты впорхнула ласточкой в класс, думала о чем-то своем, была полна…

– Чем?

– Всем. Твое это, короче. Не свисти, что не будешь скучать по мелкоте, это не так.

– Шантажист гнусный! Чем ты лучше Минеева?

– Тем, что я тебе нравлюсь? – выгибаю бровь.

– Сочиняй! – фыркает.

– А ты мне очень…

Она переводит взгляд в окно, отвлекшись на что-то, я быстро отодвигаю кресло назад и забираю к себе на колени, усадив попкой на бедра. Опустив ладонь на живот, прижимаю теснее и делаю толчок… другой.

Она ахает, вцепившись пальцами за руль от неожиданности. Чувствует мой стояк…

– Чувствуешь? – надавив ладонью на живот, вжимаю ее в себе еще теснее, еще жарче приникаю снизу, совершая размеренные толчки.

Она пытается слезть.

– Распаляешь еще больше! – выдаю глухо.

В теле искрит. Я бы на ней юбку разодрал вместе с колготками и просто насадил, натянул…

Замирает.

– Жаль, – констатирую факт. – Мне было в кайф.

– Х-х-хватит.

– Ты мне очень… – облизываю пересохшие губы и дергаю за хвост волос, еще раз толкаюсь бедрами, посылая их вверх, под задорную попку.

– Озабоченный!

Отпускаю. Лилия быстро-быстро перебирается на переднее сиденье.

– Ну и… Что за проблемы? – барабаню пальцами по рулю.

Такой дикий стояк, что передернуть бы в самый раз… Смотрю на узкую ладонь Лилии, примеряю мысленно. Раздутый от похоти член смотрелся бы в ее ладони вызывающе… Ммм, эти небольшие пальчики с аккуратными ноготками! В голове кроет плотным туманом, от мысли, как она просто подержит его в руке, ощутит этот краш. Ее тоже кроет, уверен. Лучший способ сбросить наваждение – ему поддаться, насытиться, потом отпустит!

– Сама справлюсь.

– Значит, сидим.

Проходит минута, вторая, третья…

Лиля пытается выбраться, дотянувшись до кнопки – целую ее в щечку. После этой провокации она отскакивает, заявляя:

– Тебе надоест ждать!

– Да ну?

Откидываюсь на кресле, просто наблюдая за Лилей. Я спокоен, времени вагон, но она точно нервничает и смотрит на часы.

Проходит еще минут десять, не меньше.

На протяжении этого времени я ее мысленно в разные позы ставлю! Даже не могу выбрать, какую из них жажду больше – хочу их все, жадный до сумасшествия. Это жаркое пламя не погасить ничем, кроме одного варианта – вкусить ее полностью, присвоить целиком.

– Долго мне еще тут сидеть? – спрашивает Лия с обидой.

– Пока не договоримся, будешь сидеть!

– Посижу! – возражает твердо.

Не знал, откуда в ней это! Даже был немного ошарашен твердостью и упрямством. Я же тихую, покладистую ждал – такой Лилю описывала ее подруга. Одно название, а не подруга – и рубля ломаного не стоит!

– Зря теряешь время, Ратмир, – добавляет спустя минуту. – Ты не получишь от меня желаемого.

– Ты знаешь, что я от тебя хочу?

Тушуется, отдергивает взгляд в сторону.

– Примерно понимаю, в каком направлении ты мыслишь!

Мой взгляд курсирует к нижней части ее тела, скользит выше и задерживается на губах, прикипает к ним.

– Я бы начал с поцелуев. Глубоких, томных, секс языками. Рот в рот, глубоко и жарко…

– Зря ты мне это говоришь! – выдает изменившимся голосом. – На меня такое не действует.

– Холодная в постели? Думаю, просто тебя не могли разжечь, как следует.

– А ты сможешь?

– Спорим?

– Я на такое не спорю! Говорю же, зря теряешь время.

Молчание длится еще несколько минут…

Ее живот издает негромкий бульк, но довольно красноречивый бульк. Лилия маскирует его покашливанием, но мои губы тянет широкой улыбкой:

– Есть хочешь. Поехали в кафе?

– Нет! Я не голодна.

– Твой живот думает иначе.

– Пить хочу просто.

Тянусь рукой на заднее сиденье, но сам не свожу взгляда с училки, она тушуется, отведя взгляд в сторону. По глазам поняла, что она хотела меня отвлечь, разблокировать двери и сбежать. Не выйдет, кроха.

Достаю бутылку и сначала отпиваю сам, протягиваю ей.

Чуть покраснев, она накрывает горлышко губами, скользя там, где были мои губы, прикрывает ресницы, пьет. Смотрю, как она глотает, загипнотизированной капелькой воды, скользнувшей по подбородку. Напоследок она мягко и неспешно чиркает языком по горлышку, заставляя меня сжать руль крепко-крепко, до хруста в суставах пальцев.

Открывает глаза, возвращает бутылку.

– Спасибо, я напилась.

По бесовским искрам в синих глазах понятно, что она нарочно языком горлышко облизнула, подразнила меня!

Провокаторша мелкая, думаю с азартом. Не тихоня ты, Ли-лич-ка! Ой, не тихоня. Млять, плохая училка, очень плохая… Стоит ли думать о таком? Но фантазия фигачит на полную, дышать становится нечем.

– Теперь мне в туалет захотелось!

– Писать? – закладываю руки за голову. – Бутылка есть. Можем по очереди сходить.

– Ратмир, ты… гадкий!

– Оу…

– Тошнит от тебя.

– Я думал, стонать хочется, но тебе виднее, конечно.

Еще пять или десять минут проходит в ожидании. Ей не надоело? Я уже киплю… Держусь лишь на прямом упорстве. Лилия считает себя упрямой, но я не зря чемпионский титул ни разу не ронял. Выдержка и терпение, упорный труд – мое все. Буду до талого ждать, она сдастся!

– Ратмир, я хочу в туалет! – с новыми нотками в голосе.

– Ха.

– Я реально хочу в туалет! И ты меня задерживаешь! – нервничает Лиля. – Черт подери, до вечера всего ничего, а я…

– Оу, так все-таки планируешь навести марафет перед свиданием со мной?

– Планирую найти квартиру! Ночлег… На время.

– А че так? – делаю крайне заинтересованный вид.

– Надо. С подругой неудобно вышло.

– Квартира нужна? Есть у меня один вариант. Приятель попросил присмотреть, а мне в лом. Может быть, выручишь?

– Чем именно?

– Проверишь, че там или как. Это на дня два или три.

Вижу, что сомневается…

– Уборка нужна, короче. Там парни немного посидели, нужно прибрать и сдать хозяину квартиру в чистом виде. Можешь не убираться, клининговую вызову, но надо проследить, чтобы ничего не сперли.

– И?

Вздыхаю, смотрю на Лилю с деланным сожалением и равнодушием, лениво отвожу взгляд в сторону.

– Проехали тему со свиданием. Надо по квартире решить.

– То есть? – опешила немного, не поверив быстрой смене настроений.

– Согласишься приглядеть за квартирой, на свидании настаивать не буду. Вижу, что ты ни в какую. Зря время трачу… Я к тебе со всей лаской и широкими жестами, а ты отталкиваешь. Раз оттолкнула, два… На третий раз держишься на чистом азарте. Но, знаешь, что, Лиличка?

– Что? – спрашивает с задором.

– Мужчин отказ раззадоривает лишь когда за его формой есть содержание и ощущение, что играешь не напрасно. Желание победить сильнее, когда хвост фортуны машет перед твоим носом, а не находится за тысячи километров.

– Опять ты про игры? Думаешь, все кругом – игра?

– Состязание, вызов. Да, я так считаю. И за твой вызов я взялся, но…

Она меня слушает. Невольно вникает в смысл сказанного, пытаясь понять. Я не вру о многом, но лукаво веду своими тропками, а она шагает по ним осторожно, но втягивается.

– Думаю, ты и в постели такая же острая колючка, а я люблю нежных и податливых, гибких… Найду девушку посговорчивее и поласковее. Подумай насчет квартиры. Денег с тебя не возьму. Гроши при себе оставь. Просто выручи, по-приятельски? Будем в расчете!

– И ты больше приставать не будешь? – уточняет с сомнением.

– Говорю же, другую девушку, поласковее, найду. С тобой меня ждет одно разочарование… Что ж, бывает… Переоценил я в тебе степень огня. Думаю, будет скучно. Усну в процессе. Короче, решай! – открываю дверь. – Да или нет, мне пора!

Нарочно создаю иллюзию выбора. Даже дверь распахнул, мол, может уйти!

По сути, у Лили его нет, но она об этом не знает.

– Хорошо! – говорит через стиснутые зубы. – Я согласна!

Ловлю на себе ее негодующий взгляд. Не понравились мои слова, обижена, но пытается держать в себе, а я читаю легко ее мысли.

Закрываю дверь.

– Пристегнись, погнали!

– Уже сейчас?

– А чего ждать? Отвезу тебя на хату. Там, кстати, туалет имеется. Ты же пописать хотела или уже передумала?

– Хотела.

– Пссс… Пссс… Псс…

– Дурак! – делает мученическое лицо. – Прекрати!

– Все, понял! – отрываю руки от руля.

– И держи руль! – командует строго.

Я аж по струнке – в районе ширинки.

Но не от страха, а от предвкушения горячего вечера.

Хата, на которую я ее везу, принадлежит мне…

Глава 17

Лилия

Машина тихо шелестит шинами по асфальту, Ратмир не включает музыку в салоне. Тишина не давящая, но волнующая. Я слышу, как легкие мужчины наполняются воздухом и выпускают его. Я слышу, как он дышит, исподтишка смотрю, как он наблюдает за дорогой, и поспешно отдергиваю взгляд.

Вдох-выдох.

Автоматическое действие, никак не связанное с мыслительными процессами. Почему вдруг стало невозможно пустить это на самотек, бесконтрольно. Стоит мне перестать контролировать вентиляцию легких, как они начинают сжиматься и не пропускают ни глотка. Поэтому я заставляю себя дышать, втягиваю воздух тонкой струйкой. Но стоит Ратмиру посмотреть в мою сторону, просто посмотреть, как кислород комкуется в легких.

– Че, так поджимает? – интересуется.

– Ты о чем?

– О том. Сидишь, напряженная… Ты вроде в туалет хотела.

В туалет?

Заставляю себя вспомнить о нужде. Да, вроде хотела, не так критически сильно, как изображала перед Ратмиром. Это была уловка в надежде на побег, но, как оказалось, в хитрости больше нет необходимости.

Ратмир передумал. Легко и по щелчку передумал. Так же легко, как решил добиться свидания, так же и отказался ухлестывать за мной.

– Сейчас заедем в кафе, посетишь дамскую комнату. Пообедаем.

– Ратмир, в этом нет необходимости!

Я пытаюсь переубедить его, но Ратмир ловко перестраивается на другую полосу и сворачивает, ловко лавирует в потоке авто, заводит легкую беседу на нейтральные темы. Когда он не рисуется, то на удивление оказывается очень приятным собеседником.

– Кстати, мы приехали, – притормаживает. – Обошлось без происшествий? – пялится на мое сиденье. – Ты дотерпела?

– Можешь проверить! – предлагаю ему.

Ратмир первым покидает автомобиль и делает два шага в направлении кафе. Кажется, я не хотела, чтобы он за мной ухаживал, но почему показное равнодушие настолько цепляет?

Однако перед входом в кафе Ратмир распахивает передо мной дверь и пропускает вперед, на миг опускает ладонь на поясницу, приближается к ушку, сообщая шепотом:

– Дамская комната – там, – показывает направо.

От его прикосновений становится совсем трудно дышать. Убеждаю себя, что ничего крамольного в его поведении нет. Просто общаемся. Как приятели, он сам сказал…

Но почему от простого прикосновения по телу закурсировал ток и приятные мурашки вышагивают строем? Зеркало в дамской комнате подсказывает, что мое взбудораженное состояние видно всем: щеки полыхают розовым, глаза блестят, даже прическа как-то расстрепалась. Поправляю локоны, снимаю шарфик, который кажется слишком тугим. Распустив шарфик, замечаю засос на шее, отчего краснею еще больше. Неужели можно так быстро переключиться? Загореться и остыть?

Может быть, для увлекающихся натур это в порядке вещей?

Если так, то мне не стоит переживать, даже думать не надо!

Но мысли не запретить, они появляются сами и не торопятся исчезать. Неужели этот мужчина меня зацепил?

Словом, стараюсь думать, о чем угодно, лишь бы не о Ратмире. Мысли о нем, как зыбучие пески – затягивают с головой… Однако не буду же я целую вечность торчать в туалете, приходится возвращаться.

Ратмир увлеченно переписывается с кем-то по телефону, но при виде меня откладывает гаджет в сторону. Впрочем, экран не погасил, там видно аккаунт девушки из популярного приложения. Симпатичная, губастая блондинка, с полной грудью. Модная штучка. Полная моя противоположность. Я посмотрела быстро, но Ратмир успевает «засечь» мой взгляд, подталкивает телефон в сторону:

– Че думаешь?

– Не поняла, – хмурюсь.

– Ничего такая деваха, да? – подмигивает.

– Не знаю, тебе решать! – немного резко подвигаю к себе салат и начинаю тыкать его вилкой, нанизывая зеленые листья на вилку.

Внутри что-то разгорается, в области груди появляется большой шар, раздувающийся с каждой секундой, перекрывает дыхание.

– Ну так, со стороны, посмотри…

Ратмир приближает к своему лицу телефон:

– Как думаешь, будем смотреться вместе?

Я быстро сую в рот вилку салата, не чувствуя его вкуса, жую тщательно, пока еда не превращается в кашицу, но даже потом беру паузу, чтобы не отвечать.

– Ну? – настаивает.

Темные глаза горят.

Всего на миг у меня в голове проносится мысль, что его равнодушие может быть показным, чтобы усыпить мою бдительность. Но потом я отмахиваюсь: слишком много усилий ради простушки вроде меня.

– Хочешь завести с ней отношения?

– Хочу завести ее и хорошенько оттрахать, – заявляет прямо.

Краснею, наверное. Еда встает комом в горле. Ратмир сканирует мои реакции, смотрит пристально.

– Стесняешься говорить о сексе?

– С тобой или в целом?

– Со мной.

– Ты мне еще не настолько близкий… приятель! – выдавливаю из себя.

– Да не вопрос, скоро станем не разлей вода! – щедро обещает Ратмир и переключается на обед.

Я проглатываю еду, быстро ставшую безвкусной, поддерживаю пустую беседу, а сама постоянно возвращаюсь мыслями к той блондинке, испытывая раздражение.

Обед пролетает неожиданно быстро.

– Наелась? Или заказать тебе на десерт фисташковое мороженое с шоколадной крошкой? – спрашивает Ратмир.

Замираю. Мое любимое мороженое! Откуда ему об этом известно?

– На твоей странице в сети видел фотку, расслабься. Я за тобой не маньячу. Будешь десерт?

– Прибереги для блондинки.

– Рожок и два шарика. Уверен, оближет шарики хорошенько и не даст протекшим сливкам пропасть без дела…

Пошляк!

Или я слишком пошлая, думаю о дурном?

Игнорирую его словечки, позволяю заплатить за обед – мне все равно не по карману конский счет за салат и пасту с морепродуктами!

– Поехали, покажу хату! – предлагает Ратмир, забросив на мое плечо свою руку.

– Сначала заедем ко мне домой?

– За трусишками и пижамкой для сна? – хмыкает.

– А также за зубной щеткой и ноутом, да. Все самое нужное, – добавляю сухо, потом спрашиваю осторожно. – А этот твой приятель всего на несколько дней уехал?

– Да. Обещал, что так, – подтверждает. – Но иногда может задержаться. По обстоятельствам…

– Ясно, – роняю безразлично.

До дома, где я живу с Алькой, добираемся довольно быстро. Молчим почти всю дорогу, Ратмир иногда отвлекается на телефонные разговорчики с приятелями, не сбавляет тон и ничуть не сдерживается в выражениях, словно показывает, что он не собирается изображать себя лучше, чем он есть.

Не подкатывает, словом.

Ничуть!

– Я быстро, – выскальзываю из салона.

– Тебя проводить?

– Нет, я сама дойду. Сиди, жди…

Торопливо взбираюсь на нужный этаж. Вроде Алька не говорила, что нельзя приходить днем. Надеюсь, она действительно наводит марафет и в квартире я никого не застану.

Ключи позвякивают о скважину дверного замка. Внезапно боковым зрением замечаю движение на лестничном пролете.

Кажется, когда поднималась, видела мужчину в темной толстовке. Он стоял спиной и курил в открытую форточку.

Он движется ко мне. Слишком быстро и напористо.

Я чувствую опасность, волоски приподнимаются дыбом! Отчаянно быстро скребу замок, но как назло ключ выплясывает и не попадает в нужное отверстие.

Громодная черная тень мужчины растягивается еще больше, накрывая с головой. Громоздкое тело наваливается на меня.

– Лиля? – хрипло спрашивает и зажимает рот ладонью.

Мычу, пытаясь оттолкнуть чужака, но он слишком большой и сильный.

– Ты на день опоздала! Чтобы не было просрочек. Поняла?

Киваю быстро-быстро, чтобы он только поскорее отстал. Мозг фонтанирует страхом, тело бьет судорогой.

– А это, чтобы ты запомнила, – говорит с ухмылкой. – Тебе передавали привет!

Острый блеск стали.

У него в руке нож!

И он нацелен мне в живот…

Незваный гость отводит кулак назад перед ударом.

Воздух из легких испаряется за миг, просто сгорает, как бензин, в который бросили спичку. Дышать совершенно нечем, а тело стиснуто панцирем паники. Холодный пот заструился по всему телу. Действовать разумно не получается, разум в панике, просто наблюдает со стороны, ожидая болезненного удара.

Ничего сознательного в моем ступоре нет. Сознание отправлено на задний ряд, сторонним зрителем.

Но тело действует инстинктивно. На голых реакциях пальцы стискивают сумочки, сдвигая ее вперед и мощный удар приходится на нее.

От натиска меня припирает к стене еще сильнее, и пузырь бездействия лопается вместе с громким криком. Я завопила так громко, что заложило уши. Нападающий изумленно дернулся и отступил на миг, не ожидая таких воплей, но потом снова набросился на меня.

Не знаю, что бы мне грозило – жестокое избиение или кое-что похуже?

Просто констатирую угасающим сознанием факт, что целой и невредимой после этой встречи я не смогу уйти.

Жар несвежего, табачного дыхания касается лица, на плече смыкаются тиски пальцев. От страха я зажмуриваюсь перед неизбежным.

Как вдруг… давления не стало.

Мужчину потащило назад. Распахнув глаза, замечаю крайнее удивление на мрачном лице нападающего.

Всего на миг мелькает это выражение, а потом мужчину резко разворачивают лицом.

За спиной нападающего видно мощного, широкоплечего Ратмира. Резко развернув к себе лицом мужчину, он наносит ему хлесткие удары по лицу и по корпусу, довершает серию ударом с левой руки.

Раздается неприятный хруст, и мужчина, не устояв на ногах, кубарем скатывается вниз по лестнице, замерев без движения на пролете.

– Лиля? Лиль… Лиличка! Он тебя ранил? – беспокойно частит словами Ратмир, подскочив ко мне. – Ранил? Что он тебе сделал?

Я мотаю головой из стороны в сторону, выдавливая лишь мычание со всхлипами. Не в силах удержаться на ногах, сползаю вниз спиной по двери.

Ратмир присаживается рядом и обнимает за плечи, заключив в кокон рук.

– Все хорошо, слышишь? – целует в волосы. – Все хорошо, ты только скажи, где болит?

Начинаю плакать, вцепившись в куртку Ратмира изо всех сил.

– Давай я тебя осмотрю? – предлагает он. – Вставай.

Отрицательно мотаю головой из стороны в стороны, реву так, что из носа тоже потекло, размазываю эти потоки на плече мужчины.

– Надо встать. Давай! – легко поднимается первым и тянет меня за собой, как пушинку.

Ратмир быстро и ловко осматривает меня, дотрагивается до сумки, прорезанной насквозь и трогает мое тело через одежду. На миг его пальцы касаются левой стороны живота. Запоздало ощущается укус боли.

– Все-таки успел порезать! Но, кажется, ничего серьезного. Царапина. Зайдем в квартиру, посмотрим! Ключи где?

Ключи до сих пор зажаты у меня между пальцев, намертво стиснуты в кулаке. Ратмир пытается разжать мои пальцы, но их свело судорогой и никак не получается достать ключи. Тогда он легонько встряхивает меня за плечи, и размашисто проводит по моему лицу шероховатой ладонью.

Не успеваю удивиться, зачем он так сделал, зачем он подтирает у меня под носом рукавом?!

Через миг он зажимает меня у стены и целует.

Просто голодно набрасывается на рот и сминает его в лихом поцелуе, раскатывает откровенно и нагло, забивая мысли и реакции только этим разнузданным поцелуем. Такие даже в кино не всегда показывают, думаю с замедлением. Осторожно принимаю его язык, хозяйничающий у меня во рту.

Поддаюсь нелогичному желанию и тянусь в ответ.

Он стонет.

Наши языки сплетаются и начинают кружить, ласкать друг друга, толкаясь навстречу. Тело Ратмира наливается жаром, крепчает, вжимается крепче и крепче…

Его бедра толкаются вперед, посылая жгучие импульсы в низ моего живота вместе с каменной эрекцией, которую я хорошо чувствую.

Так мы приятели или нет, думаю запоздало, целуя мужчину в ответ и осмелившись положить ладонь на его грудь.

Едва коснувшись грудной клетки, мгновенно убираю ладонь, ошпарившись жаром тела и ощутив, как часто вздымается грудная клетка и как мощно, гулко, дробно частит за ней его сердце.

Поцелуй не прекращается, но замедляется, становясь глубже и фатальнее. У меня возникает четкое ощущение, что Ратмир съедает меня по кусочку, обгладывает поцелуями с дерзкими покусываниями. Скоро ни оставит ни крошки… Я же в этот момент не могу контролировать себя настолько, чтобы прекратить это жаркое желание быть ближе и позволить ему большее.

Безумие прекращается с хлопком двери, соседствующей с квартирой Альки. Просто кто-то выглянул в подъезд и ворчливо захлопнул дверь, дав сигнал, что за нами следят. Ратмир посасывает мои губы, целуя напоследок мягче и невиннее, отпускает зацелованный рот.

– Так лучше?

– Да, – шепчу. – Спасибо!

Еще раз обнимаю спасителя, целую в шею, чувствуя колючие мурашки на гладко выбритой коже.

– Нужно зайти, – кивает на дверь.

– А тот человек? Он от Качеева… – добавляю шепотом.

– Поговорим внутри.

– Он не движется, – замечаю со страхом.

– Отключился, на несколько минут, придет в себя в больнице с закрытой-черепной травмой и четким пониманием, что к тебе лезть не стоит!

Отобрав ключи, Ратмир сам открывает дверь и первым делом ведет меня в ванную комнату.

– Снимай одежду! – командует.

– Это лишнее.

– Я тебя осмотрю, дуреха! – смеется. – Мы же приятели, забыла?

– Приятели? – изумленно падаю на пуф, беспрекословно скидываю куртку и задираю блузку. – Разве приятели так целуются?

– Первая помощь пострадавшему. Вывести из шокового состояния, – рассматривает небольшой порез под ребрами. – Аптечка есть?

– Да. На средней полке, слева от раковины.

Ратмир быстро находит пластиковую коробку с изображением красного креста на крышке, достает перекись и долго роется в поисках пластыря. Кожу немного обжигает, когда он тонкой струйкой поливает лекарственным средством.

Ратмир сидит на корточках возле меня, я любуюсь его макушкой с темными, густыми волосами. Одна из зачесанных назад прядей упала на лицо, осторожно снимаю ее, укладывая обратно.

Мужчина мгновенно поднимает лицо и стреляет в меня горящим взглядом.

– Сиди смирно.

Стерев излишки жидкости, Ратмир осторожно цепляет на рану пластырь.

– До свадьбы заживет.

– Спасибо.

– Да не за что, обращайся.

– Как к приятелю?

– Само собой, – улыбается вызывающе, быстро складывает лекарства и пузырьки обратно, отвернувшись на миг.

Привстав, я обхватываю его за плечи руками и говорю на ухо:

– А ты со всеми приятелями целуешься?

– Не начинай, Лиля, – вздыхает страдальчески. – Лучше иди собери самое необходимое, а мне пока нужно сделать пару звонков.

Читать далее