Читать онлайн Цена мира. Родить от врага бесплатно

Глава 1

– Эльза?

Оторвав невидящий взгляд от окна, я посмотрела на Виктора. Его лицо отражало беспокойство, которое собралось глубокими морщинами в уголках глаз.

– Все готово, – сообщил он лаконично. – Он в твоей комнате.

Большая доза воздуха зашла в мои легкие. Снова посмотрев в окно, за которым моросил дождь, делая блестящей вымощенную дорогу возле дома, я уверенно кивнула.

– Хорошо. Сколько у нас времени?

– Не думаю, что много, – честно сказал дядь Витя, потерев большим пальцем свой идеально выбритый широкий подбородок. – Слишком уверенно он себя ведет.

Настороженность невольно прошла и внутри меня. Но назад пути уже не было. Нельзя поддаваться страхам. Теперь – только действовать.

– Я поняла, – твердо сказала я. – Значит, не будем медлить.

Тронув плечо начальника охраны, который служил нашей семье верой и правдой уже очень много лет, я только собралась обойти его, как вдруг ощутила захват на локте.

– Эльза… – неуверенно начал Виктор, вперив в меня свои серо-зеленые глаза. – Ты же понимаешь, что делаешь?

Помедлив секунду, я ровным тоном ответила:

– Абсолютно. Не волнуйтесь, я в адеквате.

Он недовольно скривил губы. Отсылка к душевной болезни мамы, похоже, была лишней.

– Да мы все здесь… в «адеквате», блядь, – буркнул дядь Витя. – Но ты уверена?! Все еще можно отменить.

Нельзя. И он прекрасно понимал это, просто пытался спасти меня от последнего необратимого шага.

– Я уверена в том, – задумчиво ответила я, высвобождая локоть из мужских пальцев, – что другого шанса хоть что-то изменить больше не будет, дядь Вить. Я хорошо подумала, – заверила я, стараясь успокоить его. – Вы только… сделайте так, чтобы мне никто не помешал. Сейчас это самое главное.

Шумно выдохнув, Виктор опустил взгляд и кивнул. А я искренне добавила:

– Спасибо. Без вас я не дошла бы даже до половины пути.

Посмотрев на меня из-под густых бровей с проседью, он хотел что-то сказать, но я не дала. Резко отступила и уверенно зашагала по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж.

В теле начала появляться дрожь и предательская слабость. Сомнения атаковали сознание: я действительно настолько смелая? Я действительно это сделаю?..

Мне удавалось со всем этим справляться, давить и игнорировать. Ровно до того момента, пока я не оказалась напротив двери своей комнаты, возле которой на страже стояли двое вооруженных парней Виктора. Один из них, окатив меня взглядом, достал пистолет и протянул его.

– Зачем это? – хмуро спросила я.

– На всякий случай, – невозмутимо ответил охранник, которого портила чересчур короткая стрижка.

Внутри пробежало раздражение. Даже малейший нюанс, выходящий из плана, мог все испортить!

– Вы должны были его хорошо связать!

Парни переглянулись.

– Все под контролем – он не двинется, – успокоил короткостриженый. – Это просто на всякий случай.

Напряженно глядя на пистолет, который мне упрямо протягивали, я поджала губы и все-таки взяла его. Лицо некстати начало гореть. Ведь даже если Виктор не сказал им, парни не дураки и могли догадываться, зачем нужно связать мужчину, перед тем как впустить меня. Из-за этого становилось жутко неловко.

– Вы должны уйти отсюда, – сообщила я. – Раз при мне пистолет, волноваться не о чем.

– Это плохая идея, – отрезал напарник короткостриженого.

Плохая идея, если вы, ребята, будете под дверью стоять и все слышать! Неуклонно глядя на напарника с азиатскими чертами лица, я настояла:

– Не тяните время. Когда я зайду в комнату, вас больше не должно быть возле двери!

Упрямые охранники нехотя кивнули вразнобой и отошли в сторону. Напоминание о времени подействовало. Впрочем, я тоже ни на секунду не забывала о нем…

Подойдя к двери, я сосредоточил взгляд на ручке и обхватила ее напряженными пальцами. В голове за секунду пролетело миллион ненужных мыслей: как Виктору удалось застать врасплох старшего сына Астахова и привезти сюда? Что сделает с охраной отец, когда поймет, что камеры отключали? Если ситуация выйдет из-под контроля, смогу ли я выстрелить?..

Черт…

Нервно сжав рукоять тяжелого пистолета, из которого и стрелять-то толком не умела, я прикрыла глаза и надавила на дверную ручку.

Вдох-выдох.

Шаг – и я почти не узнала свою спальню. Присутствие мужчины, массивное тело которого было прочно зафиксировано в кресле на ножках, крайне не вписывалось в это светлую, даже девчачью обстановку.

Не отрывая глаз от пленника, я закрыла дверь и прокрутила защелку. Он сидел спиной к широкому окну, справа от двуспальной кровати, заправленной плотным покрывалом с японскими иероглифами. Из-за пасмурной погоды света было слишком мало – мужчина находился практически в тени, поэтому я не сразу разглядела лицо. Но готова поклясться – когда я зашла, Вадим Астахов изогнул бровь. Еще бы ему не удивиться…

Пистолет жег ладонь. Пленник, рот которого был заклеен черной изолентой до самого подбородка, тоже обратил на него внимание, но понять реакцию Астахова было невозможно.

– Это для защиты, а не… нападения, – выпалила я, неловко глянув на оружие.

Действительно, цирк какой-то. Старшего сына нашего врага так грамотно связали, что он едва мог двигать головой: руки зафиксированы за спинкой кресла, ноги прикованы стяжкой к железным ножкам, а вокруг шеи обмотан ремень, который в случае лишнего движения начинал душить. Жуть какая-то… Даже для меня.

В общем, я прошла к ближайшему комоду и оставила на нем пистолет. Дальше медлила. При всей абсурдности ситуации, мне было сложно решиться подойти к пленнику. Глазеть на Астахова, которого я впервые видела вживую, тоже не выходило. Возможно, потому что он смотрел в упор своими светлыми глазами, сосредоточенно и хладнокровно, точно хищник, которого заперли в клетке, но никак не жертва.

– Тебя не станут здесь держать, – сообщила я поувереннее, хотя тыкать человеку старше меня больше, чем на десять лет, смущало.

Насколько я знала, Вадиму Астахову было тридцать два. Но куда страннее, наверное, «выкать» со связанным пленником. Еще и врагом, который меня бы в своем случае так не щадил.

– Ты здесь не для того, чтобы поводов для столкновения стало еще больше. Как раз наоборот…

Я запнулась. Не выходило с порога перейти к делу. Не поворачивался язык даже сказать о том, что я задумала! Может вообще с ним не говорить? Запастись хладнокровием и действовать. Как врач в операционной.

Взгляд зацепился за часы. Быстрее, Эльза. К черту церемонии – ты подставляешь не только себя!

Нервно выдохнув, я отступила, наконец, от комода и подошла как можно ближе к сыну Астахова. Его взгляд ледяных голубых глаз, медленно прокатился по моей фигуре. Весь его вид отражал невозмутимость и уверенность. Как будто он хозяин положения. Даже если бы я приставила пистолет к его виску.

Пленник не воспринимал меня всерьез – вот в чем было дело. Стоит тут какая-то мелкая девчонка напротив взрослого мужчины с богатым криминальным опытом. Напрасно, Вадим Астахов… Нельзя недооценивать врага.

Осторожно вдыхая воздух, смешавшийся с мужским парфюмом, я бегло оглядела своего пленника. У него были русые волосы, выбритые на висках и отпущенные на макушке. Они лежали небрежно, но стильно, парой прядок падая на лоб. На брендовой светло-синей рубашке Астахова, которая буквально обтянула каждый мускул широкой груди, не хватало двух верхних пуговиц. Должно быть, их оторвало, когда его поджидали в засаде.

Крепкие мужские ноги обтягивали темные классические брюки – их задрало снизу, благодаря чему я смогла увидеть часть татуировки. Странный узор или хвост какого-то существа, который буквально обнимал голень одной ноги. Этот черный рисунок и стал якорем для моего взгляда, когда я плавно подняла руки и стянула со своих плеч легкую кофту на пуговицах.

Кожа покрылась мурашками. На мне остался белый хлопковый сарафан до колен с тонкими кружевными бретелями, но под упорным взглядом пленника я уже почувствовала себя обнаженной.

– Уверена, ты знаешь, кто я, – констатировала я, встретившись с его голубыми глазами и аккуратно положив кофту на кровать. Астахов немного прищурился, будто пока его откровенно забавляло то, что происходит. – Или уже догадался. В любом случае – это была моя идея. Устроить все это…

Вряд ли он поверит сейчас. Но потом – возможно, эта информация хоть немного повлияет на исход. Я не хотела, чтобы отец или брат стали объектом последствий. Пусть разбираются только со мной. Если, конечно, смогут подобраться.

– Я выбрала тебя, потому что… ты имеешь определенную власть и важное влияние в своей семье, – немного запнувшись, сообщила я. – К тому же ты не женат. Это тоже имело для меня значение.

Я замечала, как с каждым моим словом взгляд Астахова менял настроение. Становился острее, сосредоточеннее. Кажется, он начинал понимать, и от этого осознания сердце билось все громче в моих ушах. Я неизбежно подходила к самому главному в своем монологе.

Одним вдохом набрав в грудь воздуха, я решительно продолжила:

– Тебя связали, чтобы ты не смог навредить мне. И хотя у нас много причин ненавидеть друг друга, я не стану как-то вредить тебе.

Я всеми силами старалась не думать о том, что мужчина, сидевший напротив меня, участвовал в последнем покушении, в котором пострадал мой дядя. Моя последняя капля. Старший брат матери – после ее смерти он стал мне даже ближе, чем отец! А они почти убили его… Почти!

– Будь здесь кто другой из моей семьи, пистолет бы не убирал, а воспользовался им сразу, – проговорила я, стиснув зубы. Возможно, где-то в глубине это была и моя собственная мысль. – Но это ничего не решит. Одна смерть повлечет другую, и так пока кто-то не будет окончательно уничтожен!.. Ты и сам знаешь, как это происходит много лет. У наших семей стало слишком много поводов для войны. И ни одного повода для мира…

Мой взгляд снова обратился к часам, висевшим на стене в круглой деревянной рамке. Пора, Эльза. Чтобы ты ему сейчас ни сказала, это не сгладит момент. Ни один мужчина не потерпит такого!

– У меня есть только одна попытка остановить все это, – взволновано сообщила я, чувствуя, как мокнут подмышки. – И я воспользуюсь ей. Никто из нашей семьи не допустил бы случиться подобному. Никто из вас никогда бы не пошел на этот шаг! Но другого пути нет. Чтобы война прекратилась, у наших семей должно… появиться что-то общее.

С этими словами мой взгляд неловко, но многозначительно переместился от лица пленника вниз – к его паху.

Глава 2

В тот же момент я услышала, как скрипнул ремень на шее Астахова. Он вмиг почудился мне каменным изваянием: бездвижный взгляд, застывшее выражение лица – пленник даже как будто перестал дышать! Его ледяные глаза посмотрели исподлобья, а голова едва качнулась из стороны в сторону. То ли предостерегая, то ли намекая, что перед ним стоит психически нездоровая идиотка.

Пусть так. Но ничто уже не могло остановить меня.

Сглотнув плотный комок в пересохшем горле, я отступила от связанного мужчины на маленький шаг и плавно завела руки за голову. Заколка ослабла, и тяжелая волна моих темно-русых волос начала рассыпаться по плечам, раскручиваться по спине, останавливаясь длиной ниже ягодиц. Отец категорически запрещал стричься, разрешал только подравнивать кончики. Он всегда говорил, что это достоинство и богатство, которое женщина должна беречь.

Я частенько спорила с ним по этому поводу, хотя спорила – это громко сказано, скорее, тихо возражала, но сейчас надеялась, что мое «богатство» хоть немного облегчит мне процесс. Ведь успех плана теперь целиком зависел от меня! И это очень давило, учитывая, что я никогда не имела опыта соблазнения мужчины…

Секунда. Вторая. Третья.

Соберись и делай. Ты – врач в операционной, так?

Не сводя настороженного взгляда с притихшего Астахова, я подошла к нему максимально близко и не спеша встала коленями на мягкий серый ковер между его массивных разведенных ног. Невольно все равно отклонялась корпусом назад – казалось, пленник в любой момент может высвободиться или поймать меня бедрами, которыми легко мог переломить кости!

Последний раз встретившись с глазами бандита, который как будто даже не моргал, но больше не пытался ни звуком, ни движением выразить протест, я сосредоточила взгляд на его ширинке. Окончательно смирилась с тем, что из меня вышел бы хреновый врач… Я не могла оставаться абсолютно безучастной. И не могла преодолеть какой-то невидимый барьер, который мешал мне сразу приступить к делу!

Это он так влиял на меня. Связанный по рукам и ногам, находясь в совершенно невыгодном положении, Астахов словно сохранял власть, не позволял мне расслабиться!

Коснувшись кончиками подрагивающих пальцев мужского колена, я начала медленно продвигаться к бедру. Вторая рука повторила движение с другой стороны, и я мельком подняла глаза. Тело бросило в жар от холодного внимания пленника. Ему было тяжело смотреть вниз, но он упрямо смотрел, и неловкость сковала мышцы – я ведь не знала, что делаю. Я не знала, как проявлять инициативу и в один миг представила, насколько глупо выгляжу со своей неопытностью!

«Быстрее», – вовремя отрезвил меня внутренний голос.

Прикрыв веки, я постаралась избавиться от всего лишнего. Нужно действовать увереннее. С этим настроем я вновь посмотрела на мужской пах и протянула руки к черному кожаному ремню. Пальцы легли на крупную стальную пряжку прямоугольной формы. Я терпеливо исследовала ее, отцепила от ремня и вытянула кожаный хвост из петель. Пуговицу брюк расстегивала так же уверенно, только заострила внимание, когда через рубашку ощутила пальцами твердый пресс Астахова. Прямо теплый гранит…

С ширинкой пришлось повозиться. Мне не приходилось быть так близко к мужскому члену, тем более трогать его, поэтому я действовала максимально осторожно. Боялась, что могу как-то задеть мягкий бугор тугой молнией. Выдохнула только, когда она полностью разошлась, и мне оставалось вытащить мужскую плоть из черных боксеров.

Рука не слушалась, а пальцы онемели, когда я оттянула резинку белья. Разволновавшись до испарины на коже, я задержала дыхание и нырнула ладонью в открывшийся карман. Тыльной стороной ощутила жесткую поросль волос, затем горячий ствол члена, который крайне бережно обхватила пальцами.

Лицо вспыхнуло от дикого смущения.

Я не давала себе осознавать, просто действовала. Вытащила член Астахова наружу, старательно оттянув боксеры вниз до тяжелой мошонки. А потом зависла…

Мужская плоть лежала толстой змеей поверх брюк, демонстрируя полное равнодушие своего хозяина к моей персоне. Я могла себе представить снисходительный взгляд пленника в этот момент, но только не увидеть его. Ни за что бы не решилась сейчас посмотреть в глаза Астахову.

Облизнув пересохшие губы, я скованно обняла пальцами ствол члена. Ощутила, насколько он расслаблен и как реагирует на мои прикосновения, прежде чем принять решение. Нужно было стать еще смелее…

Прерывистый вдох зашел в легкие. Отстранившись от мужского паха, я поднялась с колен и неуверенно отступила от Астахова. Все-таки встретилась с его глазами, которые смотрели на меня так, будто я до сих пор стояла перед ним на коленях. И не в сексуальном смысле.

Как ни странно, это добавило решительности. Я вовсе не считала себя неотразимой, но и уродиной не была. А еще достаточно много успела прочесть о том, насколько реакции мужчины могут быть примитивны. Без исключения, если создать определенные условия.

Переместив взгляд в сторону, с чем ничего не могла поделать, я подняла руки и плавно спустила по плечам кружевные бретельки платья вместе с лямками лифчика. Без спешки вытащила сначала одну руку, затем вторую, полностью обнажая свою грудь уверенного второго размера.

Я чувствовала, как бесстыдно торчат мои соски, но всеми силами старалась не прикрываться, спуская верх платья до пояса. Поймав взгляд Астахова, я вся невольно подобралась – он смотрел прямо на мою грудь, которую захотелось спрятать просто неимоверно. Но мне и нужно было, чтобы он смотрел! Только не останавливайся, Эльза…

Будто невзначай зацепив пальцами юбку, я начала тянуть ее вверх. Потихоньку всю подобрала ткань до края, непрерывно поднимая по бедру до самых трусиков. Я нарочно сделала так, чтобы пленник увидел бежевую ткань моего нижнего белья. И чтобы проследил, как я зацепила резинку трусиков с обеих сторон и как слегка задержалась, когда начала спускать их вниз, немного обнажив для мужского взгляда гладкий лобок.

Стянув трусики по ногам, я неловко бросила их к кофте и, наконец, посмотрела на мужской член. Внутри пронеслось волнительное ликование. Что-то явно происходило – он все еще лежал, но стал больше!

Боясь упустить момент, я приблизилась к Астахову и вновь опустилась на колени. Едва коснулась его члена, как ощутила реакцию. Он слегка напрягся, а еще стал более упругим на ощупь – кровь от возбуждения неизбежно приливала. Машинально вскинув взгляд, я с удивлением обнаружила, что пленник не смотрит… Он принялся буравить пространство, ведь сейчас меня – полуобнаженную на коленях – было довольно сложно игнорировать.

Внутри вдруг пронеслось неприятное стягивающее чувство. Я вынуждена это делать, но и его… вынуждала! Откуда же эта жалость?! Он – враг! Скольких он уничтожил из моей семьи не моргнув и глазом? Скольких обвел вокруг пальца, унизил, ограбил?!

Нельзя быть такой слабой. Да и в конце концов… Ты рискуешь всем не ради мести, а ради шанса на мир! Если уж на то пошло, оказываешь услугу обеим семьям!

Я решила справиться с наплывшими переживаниями, всецело сосредоточившись на важном процессе. По-прежнему стоя на коленях, принялась ласкать рукой мужской орган, надеясь, что получится его достаточно возбудить и без визуального контакта Астахова. Я гладила ствол пальчиками, слегка сжимала уздечку, массировала головку, уделяла внимание мошонке. Чем больше и тверже становился член, тем быстрее таяло мое стеснение, а ласка становилась интенсивнее.

Не знаю, как я поняла, что все – достаточно. Возможно, что-то внутри подсказало, когда я увидела капельку на кончике раскрытой розовой головки, которая смотрела ровно вверх.

Неуверенно подняв глаза на Астахова, я на секунду оцепенела. Он смотрел на меня, слегка склонив голову на бок, и в его взгляде я четко разглядела что-то такое… Словно я ему уже не казалась такой безобидной и никчемной. И возможно, теперь он осознал всю серьезность ситуации.

Я, кажется, тоже только сейчас всецело осознала. Лишь напоминание о дяде и том, сколько человек рисковало ради моего безумного плана, не позволяло мне остановиться. Но в глаза пленника я больше не могла смотреть.

Упрямо уставившись себе под ноги, я поднялась с колен и сразу уверенно пошла мимо кровати прямиком к стильному белому трельяжу у стены. На нем я ответственно оставила тюбик со смазкой, которую выбрала в аптеке наугад еще несколько дней назад. Я не заблуждалась насчет того, что смогу хоть немного возбудиться и не собиралась превращать грядущий «процесс» в пытку. Ни для себя, ни для него.

Мельком оглянувшись на Астахова, я немного выдавила на пальцы прозрачной густой субстанции, приподняла юбку и стеснительно смазала свои половые губы, слегка заходя во влагалище. Глаза смотрели куда угодно, но только не в большое прямоугольное зеркало, которое отражало все мои действия и в котором я могла встретиться с глазами пленника. И так волнение зашкаливало…

Пульс начал барабанить по вискам еще до того, как я обернулась, оправив юбку и выдернув из коробки салфетку, которой вытерла пальцы. Я возвращалась к Астахову несмелым шагом – взгляд буквально приковало к его большому возбужденному члену, который торчал точно копье из штанов. Даже колени задрожали от паники, настолько его размер внушал.

Как мне удастся вместить его в себя? А двигаться как я смогу?..

Неосторожно закусив щеку, я замедлилась и невольно сжала бедра, чувствуя между ног неприятный холод из-за смазки. Затем буквально заставила себя идти к пленнику, чтобы не терять драгоценное время. По пути бегло осмотрела кресло – оно было достаточно широким, но Астахов занимал почти все сиденье из-за насильно разведенных ног. Придется постараться, чтобы найти удобное положение.

Я уже остановилась вплотную к бандиту и, настороженно поглядывая на него, попробовала упереться коленом справа от его бедра. К моему облегчению, обивка сбоку оказалась не слишком плотной и позволяла найти уверенную опору. Теперь осталось найти ее с другой стороны.

Стараясь не касаться Астахова, я взялась за спинку кресла, недалеко от его плеча, и плавно приподнялась, чтобы опереться на сиденье вторым коленом. Вышло не очень грациозно, но все же я оказалась лицом к лицу с пленником, ровно над его вздыбленным органом.

Смущение тут же огнем разошлось по щекам.

Слишком близко. Я видела маленькие морщинки на лице Астахова, чувствовала запах его кожи и даже шампуня! А еще моя обнаженная грудь предстала практически перед голубыми глазами чужого мужчины, которые вблизи воздействовали на меня странно… Гипнотически. Все это провоцировало мандраж в теле. Но нужно было срочно справляться.

Как бы невзначай отвернув голову, я уставилась на торшер в углу своей спальни и просунула руку между нашими телами, пока не коснулась мужского бедра. Действуя не спеша, но решительно, я осторожно нащупала горячий и неимоверно твердый член, который захватила пальцами за ствол. Старательно направляя его, я попробовала аккуратно присесть. Однако еще до того, как горячая головка коснулась меня между ног, стало ясно, что ничего не выйдет, если я буду держаться за кресло. Плечи у Астахова были слишком широкие, еще и связанные под неудобным углом – я не смогу даже начать двигаться!

Пришлось покончить с церемониями. Посмотрев на пленника так, будто он мог мне отказать, что было крайне нелепо, я переместила руку со спинки кресла на его сильное, каменное плечо. Сначала аккуратно коснулась его пальцами, затем взялась посмелее, и в этот же момент Астахов вдруг резко выдохнул. Будто всего лишь усмехнулся, однако я среагировала остро и вздрогнула. А следом произошло что-то совсем невероятное… Когда я растерянно уставилась на бандита, он взял и подмигнул мне! Моргнул одним глазом.

Остолбенев на пару секунду, я отвела недоуменный взгляд в сторону. Этот Вадим Астахов либо такой же ненормальный, как я, либо… у него есть причины вести себя так развязно! В любом случае в крови прошел скачок адреналина, из-за которого неприятный жар начал расползаться под кожей.

Чувствуя, как ухает сердце, я вновь нащупала возбужденную плоть Астахова и обхватила ее подрагивающими пальцами. Начала медленно садиться, пока не ощутила горячую головку между ног.

Так, расслабься. Начинай вводить…

Дыхание сбилось – не получалось ничерта расслабиться! Поэтому с губ сорвался сдавленный стон, когда я погрузила в себя головку. Прямо чувствовалось, как неохотно растягиваются стенки влагалища от вторжения крупного органа.

Это все волнение. Ты зажата, боишься – поэтому тебе больно!

Стараясь дышать глубже и ровнее, я немного приподнялась и обхватила член бандита другой рукой. Нагло прислонилась к нему почти всем телом, крепко держась за плечо, и вновь попробовала ввести головку. Пошло гораздо мягче. Медленно, но верно я практически полностью села на бедра пленника, не сдержав в конце тихий всхлип и остро ощущая, как глубоко зашла его плоть.

– М-м-м, – внезапно услышала я рядом с щекой низкий протяжный баритон, от которого мурашки выступили на коже.

Глава 3

Тут же уставилась во все глаза на Астахова, ведь это прозвучало нарочно и так вызывающе, что захотелось тут же провалиться под землю!

Нет, не реагируй.

Он специально тебя сбивает и провоцирует!

Стиснув зубы, я прислушалась к себе. Приняла бесстрастный вид, медленно приподнялась и вновь скользнула вниз по члену. Снова поднялась – села, только чуть быстрее. Затем еще чуть быстрее и увереннее.

Кажется, мне все же не удавалось полностью погрузить в себя завидное достоинство Астахова. Хотя я не представляла, куда еще глубже можно продвинуться?! Поэтому всецело сосредоточилась на том, чтобы движения были мягкими и более-менее ритмичными. И чтобы мне это не причиняло дискомфорт.

Вверх-вниз…

Вверх-вниз…

О возбуждении я даже как-то не думала, хотя, кажется, скользить уже давно помогала не искусственная смазка, а моя. Довольно трудно возбудиться, когда напряжена с головы до ног и постоянно представляешь, что предпримет связанный бандит в следующий миг, чтобы помешать мне… Он ведь мог попробовать уронить кресло. Или попытаться скинуть меня одним резким движением, или боднуть головой, хотя для этого слишком мало возможности, но все же она существовала!

Случайно поймав взглядом часы, я вдруг осознала, что двигаюсь уже довольно долго. До этого старалась не придавать значения подступающей усталости – просто чаще меняла положение, замедлялась, но теперь онемение в коленях и неприятное покалывание в мышцах бедер переносить стало гораздо труднее.

В голове неизбежно пронеслась мысль, приводящая в панику: а с чего я вообще взяла, что смогу довести Астахова до… конца процесса?

По нервным окончаниям током пробежала тревога. Покосившись на хмурого пленника, который за все время, кажется, только стал дышать немного тяжелее и громче, я взволнованно зажевала губу. Не стоило обманываться – старший сын Астахова был видным мужчиной… И женское внимание наверняка получал в избытке. А я… Далеко не мисс мира с богатым сексуальным опытом.

Ох, блин…

Решимость и вера в успех начали стремительно таять. Я уставала все сильнее. Прямо замечала, как без желания замедляюсь, как сбиваюсь с ритма, поддаваясь накатывающему отчаянию. Сколько еще я продержусь, прежде чем бандиту совсем это надоест? Да и между ног начинало ощутимо саднить из-за постоянного трения. Его здоровый орган порой казался мне бесконечным!

Незаметно зажмурившись от неудачной попытки безболезненно насадиться на него, я тихо хныкнула. Ну что за дура… В один миг показалось, что я совершила непоправимую ошибку. Что переоценила свои силы, когда задумывала всю эту дикость!..

Но миг прошел, и я тут же жестко одернула себя.

Не смей раскисать! Делай все, что можешь. Терпи и двигайся!

Превозмогая жжение в мышцах, я откинула назад упавшие на плечи волосы и заставила себя вернуться к прежнему ритму. Все мысли разом сосредоточились на том, чтобы заставить Астахова кончить. Я должна постараться… Надо ускорится! И садится пониже – не жалеть себя.

Дыхание начало срываться с моих губ резче, в унисон моим движениям. Про усталость я забыла, или она просто куда-то испарилась, когда внутри возникло неожиданное желание. Горячее, ноющее, требовательное. Оно спазмами щекотало внизу живота, приливало между ног и будоражащей энергией расходилось по телу.

Я понимала, что это возбуждение, но… такого яркого, искрящего возбуждения еще не испытывала раньше!

Оно затягивало и накрывало стремительно. Мое дыхание уже вовсю мешалось со всхлипами от получаемого удовольствия. Тело заставляло подчиняться ему, а еще запах Астахова так волновал обоняние, что хотелось уткнуться носом в мужскую шею и вдыхать, вдыхать!

Внезапно я ощутила внутри резкий всплеск, заставивший меня замереть. Насадившись на член бандита до самого упора, я сжалась всем телом и начала вздрагивать. На целые мгновения потеряла нить с реальностью, чувствуя, как сильно сжимаются стенки влагалища и как брызгают по мышцам сладкие спазмы. Я не осознавала, что бесстыдно прижалась к Астахову, что попыталась подняться с него, лишь бы убежать от невыносимого оргазма, но просто не нашла никаких сил…

Уткнувшись лбом в плечо пленника, я еще толком не пришла в себя, когда краем сознания отметила то, что меня заставило быстро трезветь. Как напряглось его тело. Прямо в сталь превратилось живую! Вместе с этим Астахов начал шумно и резко выдыхать через нос, а затем и вовсе как будто дернулся!

Затем настала тишина, которую я боялась нарушить даже мысленно.

Неужели?..

Почти не дыша долгие секунды, я, наконец, осторожно подняла взгляд к лицу Астахова. Он прожигал глазами пространство прямо перед собой. Его голова была слега запрокинута, а нос, через который он медленно втягивал воздух, наморщен, словно он оскалился под плотным слоем изоленты.

В следующую секунду бандит так резко посмотрел на меня, что я чуть не слетела на пол, испуганно отклонившись назад. Ремень еще так жутко скрипнул, впившись в его шею, будто едва не лопнул!

Внутри дрогнуло.

Взгляд Астахова напоминал лезвие, которым он беспощадно в меня вонзился! И это окончательно подтвердило мое лихорадочное предположение. А еще то… что мой пленник с самого начала был уверен – это не произойдет ни при каких обстоятельствах! Но произошло вопреки всему…

Уставившись на вздымающуюся мужскую грудь, я прокручивала набатом бьющуюся мысль, что надо как можно скорее оказаться подальше от бандита. Однако мои вспотевшие ладони продолжали упрямо впиваться в его плечи.

Мне нужно только немного времени… Ведь это может увеличить шансы!

Кровь неимоверно шумела в ушах, лицо жгло до костей от внимания Астахова, но я упрямо сидела, уговорив себя выдержать хотя бы еще полминуты. Они показались вечностью. Меня бросало то в жар, то в холод – я невольно ждала сопротивления бандита, в любую секунду, даже пугливо закрыла глаза. Однако он позволил мне эти полминуты. Именно позволил и только Бог знает почему.

Больше не желая испытывать терпение пленника, я приподнялась с его бедер, аккуратно высвобождая член, и поспешила слезть с кресла. Два неловких шага назад – и я застыла напротив Астахова, так потерянно уставившись на него, будто сама не поверила в то, что произошло! Хотя успела увидеть белые следы на основании члена и прекрасно чувствовала, как мокро и липко между моих ног.

Когда я, наконец, вышла из своего ступора, принялась торопливо надевать лифчик и натягивать верх платья. Сразу за этим прошла к тумбочке, где дрожащими руками открыла пачку влажных салфеток. Взяв больше, чем нужно было, я вернулась с ними к Астахову и опустилась на корточки возле его паха, упрямо пряча лицо за волосами.

Сосредоточив напряженный взгляд на члене, от которого заметно отлила кровь, я принялась бережно, но спешно вытирать его, складывая салфетки неровной стопочкой на пол. Затем я так же аккуратно спрятала достоинство пленника в боксеры и по возможности поправила его брюки.

Нужно было вставать и идти, но я отчего-то медлила. Так и не решилась поднять глаза на бандита, когда подавленно произнесла:

– Мне жаль…

Колючие мурашки сбежали по спине. Больше не теряя ни секунды, я собрала салфетки в руку и, выпрямившись, зашагала к двери. Щелкнув замком, громко стукнула по ней два раза, но дожидаться охранников не стала. Отступила в сторону и направилась по диагонали в ванную комнату, которая располагалась как раз за тумбочкой, где я оставила пистолет…

Заперев за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и на некоторое время отрешенно уставилась в пространство. Тело пробивала мелкая дрожь. Я зацепила взглядом урну и неуверенно проскользила к ней по мраморной плитке, выбросить салфетки. Затем сразу двинулась к ванне шириной на всю бирюзовую стену с выпуклыми белыми орнаментами и дернула рычаг над краном. Из узкого горизонтального отверстия водопадом полилась вода. Сунув под нее руки, я принялась судорожно их намыливать, упорно игнорируя как сжимает и щемит грудную клетку.

От слез уже почти все превратилось в размытое пятно, когда я села прямо на пол возле ванны, так и не выключив воду. Притянув колени к груди, я начала сотрясаться от всхлипов, которые пробивались наружу один за другим. Пришлось даже зажать рот ладонью, по которой начали скатываться соленые капли.

Хватит… успокойся. Хватит!

Кажется, чем больше я давила на себя, тем сильнее становились рыдания. Зажатые эмоции, боль, обида, жалость – все, что я успешно держала внутри, много месяцев не зная слез, теперь вывалилось наружу. Именно сейчас, когда я должна стать по-настоящему сильной, меня накрыло как сопливую девчонку!..

Сквозь шум воды и своей истерики я вдруг расслышала за дверью хлопок и резко притихла. Поняла, что в мою комнату, наконец, зашли. Однако вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением и собраться, мне неимоверно захотелось зажать уши…

Перед глазами вопреки воле предстала картина: охрана отвязывает его от стула, режет стяжки на ногах, снимает ремень. Астахов начинает сопротивляться, но его жестко подавляют, заламывают и волоком ведут из комнаты, чтобы как можно скорее избавить дом Князева от вражеского присутствия. И следа не останется от него. Только зеркало в углу моей спальни будет свидетелем. И я.

С губ сорвался прерывистый вздох. Эмоции начали потихоньку отступать, а сознание – становиться ясным. Начала прояснятся и страшная реальность, которую я отныне создала вокруг себя. В ней спокойно существовал мой отец, и по горло стояла вся остальная семья. Однако меня держали от всего этого настолько далеко, насколько было возможно.

Никаких подробностей, никаких опасных пересечений, никаких собраний в доме, который в последнее время буквально стал для меня башней заточения. Столько стараний, дабы оградить мою нежную нервную систему. Даже губы растянулись в горькой улыбке. Ведь я была на всех похоронах. Черный платок снимать не успевала в этом году и прекрасно узнавала все подробности от охраны, которая любила покурить возле машины, где я обычно ждала отца.

Столько стараний… А теперь я оказалась прямо в эпицентре событий. И вовсе не надеялась, что папа пощадит меня.

Не отрывая высохших глаз от двери, я, наконец, заставила себя подняться с пола. Измотанно повернулась к ванне и выключила воду. Времени на передышку не осталось. Начался новый этап моего плана, от успеха которого зависело очень многое.

Я задержалась у раковины и хорошенько ополоснула распухшее от слез лицо прохладной водой. Жаль, это не сильно помогло скрыть мою недавнюю истерику. Особенно выдавали красные глаза, которые я пристыженно отвела от зеркала.

Провернув замок, я нажала на ручку двери, чувствуя, как гулко застучало сердце. В мыслях уже стремительно складывался порядок моих дальнейших действий, и я всецело на этом сосредоточилась, поэтому чуть не ахнула в голос, когда толкнула дверь.

Что за черт…

Мой ошарашенный взгляд впился в Астахова, который все еще сидел связанный на стуле, с низко опущенной головой. Затем переместился на закрытую дверь, через которую его уже давно должны были вывести!

Что… что это нахрен значит? Мне почудилось, что ли!

Слепо закрыв дверь ванной, я недовольно протопала к кровати, где оставила свое нижнее белье. «Я сказала отойти от двери, а не с этажа!» – ругалась я про себя на охранников-идиотов, торопливо надевая трусики. Нарочно спиной к пленнику – не хватало еще, чтобы он понял, что я плакала.

Одернув платье, я схватила кофту и направилась к двери, уже представляя, как по-дурацки сейчас пойду искать охрану, но резко замедлила шаг, едва отойдя от кровати. Что-то острой иглой впилось в мысли. То, чему я от растерянности даже не придала значения! Почему на лице Астахова не было скотча…

Кофта выпала из рук. Сзади раздался тихий щелчок, от которого я впала в парализующий ужас. Только инстинкт заставил обернуться, и мой испуганный взгляд замер на пленнике – он только что спокойно поднялся из кресла во весь свой исполинский рост, с оружием в руке. Бандит не смотрел на меня. Его ленивое внимание было сосредоточенно на крупнокалиберном пистолете, который он передернул умелым движением, прежде чем не спеша направить дуло ровно мне в голову.

Дыхание застряло в горле. Мои глаза невольно метнулись к тумбочке, где должно было лежать то, что, я была уверена, мне не придется использовать!

Нервный всхлип сорвался с губ.

Астахов держал в руке совершенно другую модель. А это значило, что я привела в дом огромную беду…

Едва я вернула взгляд к бандиту, как он заставил меня в страхе пятиться. Спина ударилась о стену, из пересохшего горла вырвался глухой стон, и я машинально выставила перед собой руки, как будто это могло остановить мужчину, который стремительно надвигался грозной скалой.

Боже, какой хладнокровный взгляд…

По телу пробежал озноб от жуткого вида Астахова, и я зажмурилась что есть мочи. А в следующую секунду ощутила, как железное дуло уперлось мне в лоб.

Дыхание перестало заходить в легкие.

«Все», – пролетело в сознании, и я подобралась в ожидании выстрела.

Дуло вдруг больно толкнулось мне в лоб, заставляя жалко простонать. Я едва не описалась, а еще невольно распахнула глаза на секунду, из-за чего набежавшие слезы скатились по щекам.

– Больная мелкая сука! – внезапно услышала я протяжный мужской баритон и содрогнулась.

Не успела осознать, что в меня перестал врезаться пистолет, как ощутила жесткую хватку на шее. Мои руки начали царапать мужское предплечье, цепляться за пальцы Астахова, ведь он так сильно сдавил их, что я не могла вдохнуть! Даже толком не видела его лица – глаза с трудом открывались, закатывались…

– Слишком просто для тебя.

Этот жесткий вердикт – последнее, что я услышала от него. Паника выжгла последний кислород в моей крови, руки ослабели, в глазах начало темнеть. Я еще была в сознании, когда бандит резко отпустил меня, позволяя сделать вдох. Больно упала на пол, начала кашлять, жадно глотать воздух, не веря своему спасению. Внутри затеплилась надежда. Мне даже удалость приподняться и немножко проползти в сторону двери! Но затем тело внезапно перестало слушаться… Я беспомощно легла щекой на гладкий ковер, стремительно утопая в густой темноте.

Глава 4

Вадим

Я услышал выстрелы, когда эта отчаянная дрянь получала первый в своей жизни оргазм на моем члене. За чистоту я не ручался, но то, что она целки чуть ли не вчера лишилась, стало ясно практически с порога. Неопытная, зажатая, тугая пиздец. Кончая, схватила меня так, что яйца загудели, и я не понял, как забалдел.

Адреналин добавил мощи, ведь я уже понимал – раз пули летят, значит, приехали за мной. В итоге расслабился, отвлекся или хер знает что, но полураздетая сука Князева добилась своего. Как пацана меня высосала и зависла, не веря своему счастью.

Вряд ли в пустую голову девчонки пришла здравая мысль о том, чье внимание она отныне приварила к себе намертво. И что теперь при любом раскладе радость ее долго не продлится.

– Мне жаль… – пропищала моя мишень, когда вытерла мне хер и заправила в штаны.

Смотри, какая воспитанная, блядь. Ты скорее окончательно убедила меня, что отбитая на всю голову! Долбаная Рапунцель. Я был в курсе, что Князев стережет какую-то свою дочку за семью замками, так вот походу это заточение и аукнулось бедово. Иначе как ей могло прийти в голову заварить такую дичь?! С чего девчонка вообще взяла, что хотя бы час продержится с моей спермой внутри?!

Как только она утопала в ванную, я сосредоточил острый взгляд на пушке, оставленной ею по глупости, а затем на двери, по которой бедовая дважды стукнула. Принялся гадать, кто же первый до меня доберется. Пальцы торопливо перебирали узел на запястье, который я давно зацепил и спускал все ниже и ниже.

Какова вероятность, что не заметят ствол? Будут ли они вдвоем, или один уже занят внезапным кипишем?

Ручка на двери резко дернулась, а затем распахнулась настежь. Упитанный Жора занял проем и, вцепившись в меня глазами, дунул на свой мокрый лоб.

– Еб твою…

Ага. Картина маслом.

– Добро! Тут он, – крикнул лысый бандит своему напарнику, который держал на мушке местного охранника.

Впрочем, держал, по всей видимости, больше для страховки, чем по необходимости. Что-то пальбы по дому не было слышно, а это очень напоминало договорняк.

Двинувшись ко мне, Жора убрал ствол и принялся кромсать мои оковы. Второпях чуть щетину всю не выдрал, сдергивая с лица изоленту.

– Ой… – виновато выдал он, заметив, как я оскалился.

– Гой, блядь! – рявкнул я сквозь зубы. – Почему так долго?!

– Виноват. Замешкались – не ожидали такого дерзкого захода.

Да уж, заход оригинальный. Я и сам впечатлился, когда меня на дороге стал внезапно щемить школьный автобус. С бородатыми школьниками, вооруженными до зубов. Не успел оглянуться, как спереди и сзади вылезли еще две тачки, закрывая в «коробочку» джип, в котором я ехал вместе с потенциальным партнером по бизнесу. Ему велели не вылезать, а вот мне любезно предложили пересесть в другое авто.

Только сейчас осенило. Партнер-то недавно нарисовался на горизонте, и шакалы ведь точно знали, где меня ловить. Вадим, блядь… Лоханулся просто феерично!

Наконец я смог встать и размять свое затекшее до онемения тело. Заодно застегнул ремень на брюках, что не ушло от внимания Жоры. Следом он озадаченно обвел взглядом спальню, в которой нашел меня, явно начиная строить дурные догадки.

– Так значит, вас впустили, – холодно констатировал я, опережая его вопросы.

Жора запоздало кивнул и оглянулся на коридор, где двое продолжали стоять в напряженном ожидании. Затем приглушенно поделился:

– Странное дерьмо какое-то. Мы только стволы достали, а они уже пошли ворота открывать! Пацаны, конечно, пальнули для приличия, но там местный ферзь умный вышел, говорить начал. Мол, забирайте, мешать не будем, мочилова лишнего никому не надо. Нихера не понимаю… – закончил он нервно.

Я скривил губы в усмешке и качнул головой. Вот, значит, как.

– Кто разговаривать вышел? – командирским тоном поинтересовался я.

– Да седой этот… Начальник охраны. Так разложил все здраво, что я аж потерялся. Даже сам пацана нам выдвинул для страховки.

Я без энтузиазма глянул на того самого пацана в коридоре, который, пожевывая жвачку, периодически косился на направленный в его сторону пистолет.

– От Князева что-то передавал?

– Ни слова, – уверил Жора. – Он вроде как вообще в отъезде вместе с сынком. Наши подтвердили, но блядь… Без этой гниды здесь же и муха не пролетит! За такие маневры ответка будет по адресу, ручаюсь, Вадим!

Взглянув на своего бойкого командира охраны, я задумчиво изрек:

– Не сомневаюсь. Только в этот раз, боюсь, ты заблудишься.

– Чего?..

– Ничего. Ствол дай мне, – приказал я, протянув руку.

Жора неуверенно тронул кобуру и вытащил свой пистолет.

– Там внизу все под контролем, но обстановка нездоровая, – предостерегающе сообщил он, проведя ладонью по лысине. – Того и гляди рванет в любой момент. Уходим ведь без шума?

– Еще не уходим, – спокойно ответил я, заводя оружие за спину.

Подчиненный уставился на меня с подозрением и оторопью.

– В смысле?

– В прямом, – непреклонно отбил я. – Сделай так, чтобы все оставалось под контролем, пока я здесь задержусь.

Застыв в нерешительности, он попытался возразить:

– Вадим Николаевич, задерживаться сейчас не вариант. Там же это… каждая секунда на счету, все нас ждут!

– Подождут, – отрезал я, глянув на Жору исподлобья. Понимал, что он недооценивал ситуацию и думал только о безопасном отходе. Но я всегда выбирал рискнуть и сдохнуть, чем потерять авторитет. – Ты же не думал, что после такого охуевшего шага я уйду отсюда без росписи?

Секунды напряженной тишины позволили лысому бандиту расслышать шум воды, доносящейся из ванной. Он тут же устремил хмурый взгляд на дверь и похоже понял, что без «мочилова» уйти не светит.

Да. Каждая мразь здесь запомнит раз и навсегда, что ни один шаг в мою сторону без последствий не останется!

– Есть что-то, что я должен знать? – настороженно спросил Жора, вперившись в меня острым взглядом.

Но я твердо решил не провоцировать его подробностями. Кто-то должен был оставаться с холодной головой.

– Иди, – велел я с нажимом, игнорируя вопрос. – И дверь закрой.

Поджав губы, командир охраны коротко кивнул и нехотя развернулся, чтобы уйти. В последний момент он резко сменил траекторию – забрать пистолет с тумбочки. То ли от греха подальше, то ли чтобы кобура не пустовала.

Как только дверь спальни закрылась, я прислушался к звукам из ванной и принялся хладнокровно прикидывать нехитрые варианты развития событий. Мне ничего не стоило прострелить замок, за которым девчонка пряталась. Жажда ярости рисовала, как эффектно начнется и закончится эта встреча. Но я тут же придумал, что будет еще эффектнее…

Метнув взгляд на кресло, я уверенно двинулся к нему и неспешно принял то положение, в котором совсем недавно был связан. В груди забурлил нездоровый азарт. Если игра стоит свеч, почему бы мне еще немного не подыграть?

Глава 5

Эльза

Меня всегда тянуло зайти в ее комнату. Сколько бы раз я ни проходила мимо. Там ведь остался ее запах, вещи, картины. Отец велел домработнице регулярно убирать эту комнату и не сметь там что-либо менять. Думаю, он часто заходил туда тайком. Садился на кровать или в ее любимое плетеное кресло, где она могла часами сидеть, что-то вечно рисуя карандашом на бумаге, и начинались его тихие страдания. Я была уверена, что он страдал. Пусть они последние несколько лет спали в отдельных комнатах, пусть почти не разговаривали – папа тосковал. Потому что осознал слишком поздно, сколько она для него значила.

Всякий раз, следуя по коридору мимо ведущей в мамину спальню двери, я не могла не посмотреть на нее. Уже больше года я не заходила в ту комнату. Я не такая сильная, как мой отец. Избегала всего, что могло напомнить о ней. Но сегодня мне не суждено было спрятаться и пройти мимо. Сегодня дверь в ее спальню оказалась приоткрыта…

Жуткий озноб прошел по телу. Не знаю, чего я испугалась, но внутри застыла уверенность, что там кто-то есть! И этот кто-то не отец и не горничная.

Все ближе подходя к двери и впиваясь взглядом в узкий проем, я вдруг услышала звук, который заставил меня оцепенеть. Шуршание карандаша о бумагу. То, что можно было услышать, только когда она находилась там!

Не до конца осознавая, насколько это невероятно и невозможно, я ускорила шаг и с силой толкнула дверь. Просторная светлая комната, залитая солнцем, где мне был знаком каждый уголок, сразу показалась какой-то… другой. Но я не смогла понять, что не так, пока не увидела ее – сидящую на двуспальной кровати спиной ко мне.

Сердце пропустило удар и ухнуло вниз. Те же приспущенные узкие плечи, те же непослушные волнистые волосы до лопаток, которые мама красила в темно-красный цвет и всегда убирала на висках. Она сидела так тихо… Будто даже не дышала. И я не дышала вместе с ней, потихоньку обходя кровать.

Так откуда же звук карандаша?.. Тут я и заметила, что в комнате нет картин. Ни одной. Все стены пустовали, будто кто-то взял и беспощадно забрал мамины работы!

Я, наконец, увидела ее безмятежное бледное лицо, направленное к окну, и грудь заходила ходуном.

– Мама… Мамочка! – Я кинулась к ней, упала прямо на колени возле ее ног и потянулась жадно обнять.

Все тело затряслось от горького плача. Я почувствовала, как мама медленно накрыла меня руками, начала ласково гладить.

– П-почему ты не приходила ко мне?.. – сетовала я надрывисто. – Я так скучала!

Я оторвалась от нее и подняла заплаканный взгляд, чтобы увидеть лицо. Хозяйка спальни спокойно, даже как-то отстраненно смотрела на меня своими темно-зелеными глазами и улыбалась. Но через пару мгновений вдруг нахмурилась, уставившись на свои колени.

Меня всю передернуло. Я тоже увидела кровавые пятна на ее белоснежной сорочке. Не успела спохватиться, как мама отняла от меня руки, а затем резко показала запястья с рваными порезами, откуда обильно сочилась кровь.

– Смотри, что он сделал со мной, – с ярым осуждением в голосе сказала она.

От ужаса тело бросило в жар. Я отшатнулась и, кажется, почувствовала привкус крови даже во рту! Поторопилась отползти от матери как можно дальше, а она впилась в меня таким жутким взглядом, что пот выступил на коже. Затем я услышала ее голос прямо в голове:

– Тебя он тоже не пощадит.

Не пощадит… Не пощадит…

Эти слова болезненным стуком застряли в голове, когда я резко очнулась. И уже в первые секунды осознала – кошмар настиг меня и наяву.

Я остро ощутила затхлый, сырой, пыльный запах и подвальный холод чужого места, сжимающий мое тело плотным кольцом. Здесь царил густой полумрак, который сразу вверг меня в панику и долго не давал рассмотреть помещение, где я валялась, словно ненужный мешок. Было страшно даже пошевелиться… Не из-за шеи, которая болела так, будто ее до сих пор сжимала беспощадная рука Астахова. Из-за этой вязкой темноты. Банальная детская фобия с годами ничуть не ослабла и сейчас работала против меня.

Болезненная слабость пронеслась по всему телу, когда я, наконец, решилась приподняться. Подо мной тут же заскрипело что-то упругое и большое. Чувствуя каждый вдох травмированным горлом, я лихорадочно скользнула ладонью по холодной обивке, добралась до края и сразу нащупала пол. Плитка или камень, тронув который я отчаянно захотела найти одеяло. На мне по-прежнему был надет лишь легкий сарафан. Даже чешек не осталось на ногах.

Исследовав с другой стороны высокий матрас, на котором меня по удивительному снисхождению оставили, я нащупала рукой стену и спешно подползла к ней. Осторожно села, чувствуя себя спокойнее возле опоры, и принялась сосредоточенно вглядываться в пространство подвального помещения. Скудный свет то ли вечера, то ли раннего утра, исходящий из длинных узких окон под высоким потолком, позволял увидеть все больше. Голые, неуютные стены, повсюду какой-то хлам: стройматериалы, шины, стулья, настенные шкафы с поломанными дверцами…

Боже.

Чем больше я приходила в себя, тем больше поддавалась отчаянию. У меня ведь почти получилось!.. И эта мысль неимоверно жалила, щемила в груди. Все внезапно пошло по самому худшему сценарию, который только можно было представить – я оказалась в руках врагов, хладнокровных бандитов, и только бог знал, что они для меня приготовили!

Взгляд замер на двери, отблеском металла видневшейся во мраке противоположной стены. Я долго смотрела на нее, прежде чем неуверенно подалась вперед и попыталась встать на ноги, превозмогая дикое бессилие. Голова мгновенно закружилась, стоило выпрямиться, и я ударилась спиной о стену, не в силах удержать равновесие.

Ничего… ничего. Спокойно.

Дав себе несколько секунд, я отлепилась от опоры и неловко сошла с матраса на пол. Холод от босых ступней поднялся иглами по ногам, заставляя поморщиться, но я не отступила. Упорно пошла прямиком к двери, обнимая ладонями вздрагивающие плечи.

Оказавшись рядом с массивной железной преградой, я провела рукой по ее гладкой поверхности и нащупала металлическую ручку. Она опустилась под моим аккуратным давлением, но дверь, конечно же, не поддалась. Даже чуть-чуть не дернулась, будто ее заварили.

Зябко переступая на холодном полу, я прислонилась к железной стене и прислушалась. Кажется, до меня донеслись мужские голоса. Но затем резкий гул шагов заставил отшатнуться от двери и бегом бежать к матрасу.

Ступив на него, я прижалась к стене как к родной матери, чувствуя в груди бешеное сердцебиение. Даже липкий пот выступил на коже – казалось, сюда вот-вот зайдут! Но дверь осталась неподвижной, и скоро я осела на матрас, цепляясь руками за две вертикальных трубы, которые удачно задела. Они были тонкими, зато достаточно теплыми, чтобы хоть немного согреть меня.

Я долго сидела возле них – свет из окон исчез, вокруг стало совсем темно, что даже рук не было видно. Меня клонило в сон и дрему, но я упорно оставалась в сознании, прислушиваясь к малейшему шороху. Кажется, здесь были крысы… То тут, то там что-то скрипело, щелкало, царапалось. Однако эти переживания оказались сущей мелочью на фоне скачка адреналина, когда в темноте внезапно раздался страшный лязг.

Я разом впала в оцепенение и перестала дышать. Вокруг на мгновения стало так тихо, что даже уши заложило, а затем сердце рухнуло в пятки… Я отчетливо услышала, как распахнулась тяжелая металлическая дверь, как в подвале раздались тяжелые шаги и зазвенели люминесцентные лампы, ослепившие меня.

Цепляясь за трубу, я поторопилась встать на ноги, рукой прикрывая глаза от света. Мне едва удалось разглядеть два темных мужских силуэта, как я боязливо вжалась спиной в стену, приготовившись к сопротивлению. Однако никто не спешил атаковать меня. Астахов терпеливо ждал, когда я увижу его, и наверняка насладился эмоциями, которые пронеслись на моем лице в этот момент. Сложно было сказать точно… В отличие от меня, бандит не выражал абсолютно никаких эмоций.

Он стоял, держа руки в карманах дорогих классических брюк, в нескольких шагах от матраса, на котором я застыла, словно настороженный заяц. Черная водолазка подчеркивала силу натренированного мужского тела, придавала грозности, а еще в этом освещении делала его голубые глаза темно-синими, как море в пасмурную погоду. Позади моего бывшего пленника послушно застыл жилистый мрачный парень в черной майке, на которого я бегло посмотрела волчком. Фантазия не стеснялась – нарисовала самые жестокие варианты развития событий. Поэтому колени нервно подогнулись, когда Астахов вдруг лениво вытащил одну руку из кармана и протянул ладонь молодому подельнику. Тот с готовностью вложил в нее что-то блестящее, заставляя меня нахмуриться.

О нет…

Я неотрывно наблюдала, как враг моей семьи без спешки освободил от упаковки овальную таблетку, взял бутылку воды, от вида которой меня сразу накрыла острая жажда, и за пару шагов оказался возле матраса.

– Выпей это, – спокойно приказал Астахов.

А внутри меня все так и упало. Покосившись на таблетку в мужских пальцах, я встретилась с глазами бандита и отрывисто мотнула головой.

– Нет!.. – так упрямо выдала, будто эта отрава могла меня убить.

Медленно склонив голову на бок, он предупреждающе заметил:

– Я тебе не давал выбирать. Ты либо выпьешь таблетку сама. Либо я запихну ее в твою глотку.

Страх начал душить липкими пальцами мою шею, которая запульсировала болью еще сильней. Рядом с Астаховым внезапно оказался подельник. Бандит небрежно вернул ему бутылку, и не успела я спохватиться, как меня схватили за лицо. Не больно, но достаточно крепко.

Астахов шагнул на матрас – вплотную ко мне, с высоты своего роста впиваясь взглядом в мои глаза.

– Открой рот, – велел он голосом, от которого колючие мурашки разошлись по телу.

Дрожащие губы поддались и раскрылись, когда мужские пальцы начали жать мне на щеки. Я вообще не поняла, что произошло… Дыхание вдруг стало рваным, ноги – ватными, а из головы повылетали все мысли. Я не оказала никакого сопротивления. Просто не могла найти сил! Лишь беспомощно упала на колени, подчиняясь воле сознания, которое боялось повторения боли и которое Астахов успешно загнал в кокон паники.

Все тело напряглось, когда он протолкнул таблетку мне в рот. Хватка на лице стала сильнее, будто бандит предчувствовал, что я попытаюсь ее выплюнуть. Но только я начала ворочать языком, как горлышко бутылки поцарапало губы, и вода порциями полилась в рот.

То ли от растерянности, то ли от дикого желания попить, но я проглотила чертову таблетку. Я проиграла… До боли сжимая щеки, Астахов продолжал насильно поить меня, пока я не закашляла. Только затем резко отпустил и потерял ко мне всякий интерес.

Хорошо, что мое лицо закрыли волосы. Я сдерживалась до последнего. Шаги перестали раздаваться в подвале, затем громко хлопнула дверь, провернулся замок, и лишь тогда с моих губ начали срываться жалкие всхлипы поражения.

Все зря… Я столько поставила на кон, и все оказалось зря!

Досада начала кислотой разъедать нутро, а болезненный кашель все не унимался. Горло стало слишком чувствительным, поэтому спазмировало при резких вдохах. В какой-то момент даже начались рвотные позывы, и глаза заслезились от раздражения. Я частично сползла с матраса, продолжая кашлять все чаще, и вдруг… меня вырвало на пол.

Несколько раз вода вылилась из моего горла, прежде чем приступ начал отступать. Я затаилась в тот же миг и принялась жадно смотреть на мокрый бетон. Не знаю, специально ли или просто забыли, но бандиты оставили свет, благодаря которому я увидела таблетку.

Это было просто… невероятно. Почему я даже не подумала вызвать рвоту?! Настолько уверилась в безысходности ситуации, что перестала бороться. Больше нельзя так делать.

Исподлобья взглянув на дверь, через которую совсем недавно вышел Астахов, я захватила пальцами мокрую таблетку, не без усилий приподняла тяжелый матрас и глубоко спрятала ее под ним. Затем не побрезговала ладонью растереть по полу мокрые следы.

Ты не узнаешь, бандит, о том, что случилось. Я еще не проиграла. Но теперь… мне нужно выбраться отсюда как можно скорее!

Глава 6

Сначала я не слышала этот противный, пронизывающий звон. Но с каждой минутой, с каждым бесконечным часом он становился все громче и громче, медленно сводя меня с ума.

Я насчитала девять ламп на потолке. Девять гудящих люминесцентных мух-мутантов, одна из которых периодически мигала, оставили у меня над головой.

Как глупо я списала это на снисхождение бандитов…

Наверняка они посчитали, что мне слишком хорошо сидится в подвале, поэтому решили устроить эту пытку! Я, конечно, не выносила темноту, но в ней уже давно бы отрубилась. Теперь же дико хотела спать, но не могла – голова болела от пробирающего до костей гудения и раздражающего света, от которого нельзя было спрятаться. Хотя, возможно, все это из-за обезвоживания. Голод постоянно напоминал о себе неприятными спазмами в моем животе, а жажда – сухостью во рту. Та жизненно необходимая доза воды, которую мне любезно влил Астахов, уже впиталась в бетонный пол. Осталось лишь еле заметное пятно.

Тихо простонав, я перевернулась на другой бок – спиной к теплым трубам. Сколько бы ни прижималась к ним, все равно толку было мало. Тело пробивал жгучий озноб, и он не позволял расслабиться. А еще холод не давал забыть, насколько сильно мне хочется в туалет…

Я давно уже приглядела себе грязное пластиковое ведро и уголок в подвале, где стояли шины, но все чего-то оттягивала. Не могла поверить, что мне действительно придется опуститься до такого примитива. Неужели Астахов не понимает, что я человек и у меня есть потребности? Или… ему просто плевать?

Жутко стало от этой мысли. Я вроде бы осознавала, что попала в руки бандита, у которого были веские причины поступать со мной жестоко, но наивной душой надеялась – устроить мне медленную и унизительную смерть в этом подвале он не планирует.

И все же момент смирения для меня настал. Не без труда поднявшись с матраса, я шаткой походкой направилась к настенным шкафам, возле которых стояло перевернутое ведро. Апатично взяла его и сразу побрела в самый привлекательный угол, не в силах долго стоять на холодном бетоне.

Вышло не с первой попытки… Длинные волосы, которые давно спутались, мешали – пришлось затолкать их в лиф сарафана, а еще принять неудобную позу, так как размер ведра не позволял особо присесть.

– Давай… давай, – уговаривала я себя, чувствуя ужасное стеснение, из-за которого никак не могла начать.

Казалось, что меня видят. Или, как назло, прямо сейчас кто-то откроет дверь! В общем, когда мне все же удалось пописать, слыша громкий журчащий звук, я готова была расплакаться от гадкого чувства подавленности. Натянула трусы, бегом вернулась на матрас и села возле батареи, притянув ноги к груди.

Отчаяние волнами охватывало нутро. Я совершенно не ценила, в каком комфорте жила все это время и насколько была защищена от темной криминальной стороны нашей семьи. Теперь же понимала, что если задержусь здесь, то очень быстро сломаюсь… Пока уставший мозг выдавал все в самом негативном свете. Вдруг меня не найдут? Или найдут слишком поздно?! Я ведь никогда не рассчитывала только на себя. И теперь очень сомневалась, что хоть что-нибудь смогу сделать в такой безвыходной ситуации…

Грохот жестко выдернул меня из сна. Настороженные клетки очень неохотно просыпались – кажется, я проспала всего минуты, поэтому решила, что надвигающаяся на меня тень – иллюзия.

– Ну, вставай! – услышала я раздраженный мужской голос вместе с болезненным прикосновением к плечу.

Подобравшись всем телом, я испуганно ахнула, когда меня стянули с матраса и, крепко ухватив за локоть, заставили подняться. Какой-то страшный коренастый мужик с сеткой шрама на щеке и спичкой в зубах, уставился мне в лицо. Я попыталась вырваться, чувствуя его резкий запах одеколона, но он легко удержал меня, сузив свои мутно-карие глаза.

– С добрым утром, Котя, – бесстрастно сказал незнакомец. – Проголодалась?

Настороженно отклоняясь от него, я бегло посмотрела на распахнутую металлическую дверь. Но прежде чем успела взвесить свои шансы, услышала грубый смешок.

– Шевелись давай, время ограничено.

Мужик потянул меня из подвала, практически на весу удерживая за руку. За дверью находился короткий узкий коридор, который выводил в огромный гараж. Здесь стояло много машин. Все отполированные, дорогие, бандитские: гелентвагены, джипы, иномарки бизнес-класса. Незнакомец со шрамом чуть ли не посвистывал, пока вел меня мимо них в неизвестность, настолько был невозмутим. А я все дерганно озиралась и неловко переставляла околевшие ноги, едва поспевая за конвоиром.

К счастью, за следующей дверью, которая располагалась на другом конце гаража, оказался теплый паркетный пол. Идти стало гораздо легче, но вот напряжение внутри разом возросло. Просторный коридор, залитый слепящим утренним светом из многочисленных окон – вся стена слева состояла из них, – вел к глянцевой деревянной лестнице. И пока грозный мужик тянул меня по ней до второго этажа, с каждой ступенькой от тревоги внутренности сжимались все сильнее.

Я вдруг четко представила себе лицо отца, который увидит меня в таком состоянии. Последствия его ярости могут быть просто катастрофическими! Он успокоится, лишь когда уничтожит каждого, кто к этому причастен. Но я очень не хотела, чтобы за мое освобождение пришлось отдать слишком высокую цену…

Комнаты сменялись помещениями разного назначения, и я все больше догадывалась, где нахожусь. Дом Астахова или его отца – не иначе. Больно дорогая обстановка. И мрачная: темные деревянные рамы на стенах, изумрудный мрамор, высокие окна с тяжелыми шторами – классический интерьер грамотно переплетался с современностью в мебели, освещении и аксессуарах. Кажется, в таком доме могли жить только мужчины. Опасные мужчины.

Мой конвоир внезапно дернул меня вперед и толкнул в какие-то двери. Неловко удержав равновесие, я сразу затормозила, недоуменно оглядывая большую кухню. Наверное, это было самое светлое помещение во всем этом депрессивном замке. Оторопелая от того, что меня привели именно сюда, я удивилась еще больше, обнаружив здесь женщину…

Мы растерянно уставились друг на друга, не зная, как реагировать. Пухленькая незнакомка в потемневшем от времени белом фартуке застыла с полотенцем в руках, округлив свои и без того круглые глаза.

– Вперед, – приказал мой конвоир, прихватив меня за шею сзади.

Он без терпения потолкал меня к большому овальному столу, любезно выдвинул стул и насильно усадил на него. Женщина или девушка – сложно было понять возраст, – продолжала стоять с приоткрытым ртом, пока на нее не глянул грубый бандит.

– Ну че застыла, Мира? – небрежно обратился он к кухарке. – Накорми девчонку.

Ничего не ответив ему, Мира отложила полотенце и без спешки направилась к плите. А я недоуменно проследила, как мой конвоир обошел стол, чтобы вальяжно усесться напротив меня. Так он, выходит… серьезно спрашивал, проголодалась ли я?

Ежась на стуле, я повнимательнее пригляделась к бандиту, который лениво достал смартфон. Мужчина выглядел как браток из девяностых. Обычная короткая стрижка на пепельных волосах, обветренное грубое лицо, шрам, цепкий взгляд, перстни, руки в каких-то царапинах и пятнах. При этом его классические брюки были идеально выглажены, и пиджак на черной футболке смотрелся солидно.

Передо мной вдруг встала большая горячая тарелка. Девушка Мира поставила молочную рисовую кашу молча, но при этом наложила ее доверху. И тосты поджаренные донесла на блюдце. Правда, при этом настороженно пялясь на меня. Даже сложилось ощущение, будто она прекрасно знает, кто я…

– Спасибо, – поблагодарила я кухарку, на что она постно кивнула и покосилась на моего конвоира.

Сладковатый аромат мгновенно спровоцировал жадный аппетит. Я не любила молочные каши, но сейчас готова была съесть целую кастрюлю! Однако едва коснулась ложки, увидев свои грязные ладони.

Вскинув взгляд, я обнаружила, что бандит наблюдает за мной. С недобрым таким блеском в глазах.

– Мне нужно помыть руки, – сообщила я, пока он не подумал, будто я откажусь от еды.

Его губы медленно растянулись в усмешке.

– Смари, какая принцесса нарисовалась.

– Вообще-то, все цивилизованные люди моют перед едой руки, – огрызнулась я, не удержавшись, и тут же прикусила язык.

Ухмылку стерло с лица бандита. Он наклонился к столу и жестко выдал:

– Да мне похуй, Котя. Иди мой свои цивилизованные конечности и жри быстрее!

Нервно сглотнув, я поднялась из-за стола и посмотрела в сторону темно-бирюзового кухонного гарнитура. Нашла глазами раковину, недалеко от которой стояла кухарка. Она пригласила меня подойти едва заметным жестом головы, и я не стала мешкать. Торопливо отошла от стола, благодарно глядя на девушку.

У нее было довольно комичное грушевидное лицо: распахнутые округленные глаза, как у ребенка, пухлые губы и широкий нос. А еще кудрявые волосы – прямо мелкие пружинки выбивались из короткого толстого хвоста.

Намыливая руки моющим средством, которое первым попалось мне на глаза, я заметила, как Мира глянула на мои босые грязные ноги, пальцы которых невольно поджались. Да уж… видок у меня был тот еще. Я успела оценить, насколько все плачевно, когда проходила мимо зеркал в коридоре второго этажа: волосы смятые и растрепанные как у ведьмы, платье скомкалось, лицо болезненного вида, а серые глаза блестят от усталости и голода.

Из-за едкого чувства неловкости мои движения стали скованными. Но я не поэтому так торопилась смыть пену с рук. Как только ладони перестали скользить, я без стеснения согнулась над раковиной и принялась жадно пить воду. Казалось, меня могли оторвать от нее в любой момент! Я даже волосы намочила, но переживания оказались напрасными. Мне дали напиться вдоволь, а когда я выпрямилась, Мира уже приготовила для меня полотенце.

Несмотря на эту дикость, в ее глазах как будто пронеслось сочувствие. Должно быть, кухарке не каждый день доводилось видеть пленниц. Хотя кто знает…

Глава 7

Горячая каша растаяла в моей тарелке на глазах. Я обжигала язык, неприлично наполняла рот и быстро глотала, но мне было плевать. Голод – лучшая приправа, поэтому чудилось, будто вкуснее пищи я еще не пробовала.

Впрочем, бандиту со шрамом мои манеры тоже были до фонаря. Он неотрывно пялился в экран телефона, играя в какую-то игру, судя по звуку, и пил черный кофе, который ему подала кухарка. Белая маленькая чашка опустела как раз в тот момент, когда я доедала вторую порцию каши. Наблюдая мой аппетит, Мира не стала ждать, пока я ее попрошу. Сама принесла вместе со стаканом какого-то морса.

Едва я успела отпить половину, как конвоир шумно поднялся из-за стола и направился ко мне. Впившись в него взглядом, я тоже поспешила встать.

– Подождите!.. – выдохнула взволнованно, выставив перед собой руки и принявшись отступать.

– Чего ждать, Котя? – беспечно спросил бандит, хватая меня за руку и дергая на себя. – Завтрак окончен. Пора возвращаться в хоромы.

Он потащил меня к двери, а я в панике начала яро сопротивляться, догадавшись, что негодяй говорит о подвале.

– Нет… нет, пожалуйста! Не надо!..

Не в силах вырваться из крепкого захвата, я вцепилась в руку бандита, надеясь задержать его.

– Только не в подвал, умоляю!.. Т-там холодно и… Ну куда вы?.. Послушайте! Я не хочу…

– Да какого хуя?! – вдруг взревел он.

В следующий момент я врезалась в стену возле двери, больно ударившись о нее рукой – от плеча до кисти, и испуганно зажмурилась, увидев, что мужчина замахнулся.

– Олег!

Я не знаю, что он собирался сделать, но кухарка остановила его. Рука конвоира опустилась, а его хмурый, суровый взгляд устремился на девушку.

– Не надо так… – попросила она, отводя глаза.

Олег скривил губы и сосредоточил на мне недовольное внимание.

– Ладно, – неожиданно сдержанно подвел он. – Хочешь жить со мной дружно, Котя? Тогда слушай и запоминай. Я не люблю шума, значит, ты мне его не создаешь. Я не люблю повторять, значит, ты уясняешь все с первого раза. Ты здесь не гостья, и это тебе, блядь, не санаторий! Поняла меня?

Обиженно глядя на испорченную рожу бандита, я стиснула зубы и выдавила кивок. А он холодно похвалил:

– Вот и умница. Теперь пошла!

Негодяй вытолкнул меня из кухни и снова заставил плестись за собой. Прижимая к груди ушибленную руку и глотая негодование, я в какой-то момент невольно сосредоточилась на шуме в конце коридора, по которому мы шли. Только успела увидеть компанию мужчин в строгих костюмах, как споткнулась от неловкого шага босых ног и потеряла равновесие.

Боль пронзила плечо от неудачного падения на пол. Чертов конвоир ослабил хватку на моей руке очень не вовремя, а затем застыл как истукан, пока я пыталась подняться с четверенек, издавая сдавленные стоны. Очнулся, только когда перед моим носом предстали черные, начищенные до блеска ботинки.

Сердце пропустило удар…

Я знала, что это Астахов, еще до того, как меня поставили перед ним на ноги. А стоило встретиться с ледяным, равнодушным взглядом голубых глаз, как каждый нерв в моем теле напрягся до предела. Да, я смотрела прямо ему в глаза. И пусть бандит был солидно одет, как положено сыну главаря, пусть не вонял грязью, как я, но помимо дикого страха, внутри меня все клокотало.

Сволочь… Нравится то, что видишь? Сколько еще тебе нужно, чтобы утолить гребаную жажду мести?!

Меня аж начало трясти. За Астаховым стояло двое холеных негодяев постарше, которые с любопытством проходились по мне взглядом.

– Я это… девчонку кормить водил, – вдруг угрюмо сообщил мой конвоир, на которого главарь лишь посмотрел.

Я поджала губы. Кормить водил он, блин… как скотину на поле.

Астахов сделал короткое движение головой, и Олег тут же послушно ожил. Потянул меня идти дальше, но я продолжала упрямо смотреть на своего бывшего пленника, чьей пленницей теперь стала сама. И он невозмутимо выдерживал мой взгляд до последней секунды.

– У меня был пистолет!.. – внезапно выкрикнула я бандиту в спину напряженными до дрожи губами. Он остановился и слегка повернул голову в мою сторону. – И я им не воспользовалась…

Что бы я ни вкладывала в эти слова, конвоир резко затормозил, а Астахов обернулся и медленно растянул рот в подобии улыбки. В следующий момент он начал приближаться, не сводя с меня хищного взгляда. Так смотрят на раненую жертву, перед тем как сожрать ее.

Оказавшись вплотную, бандит склонил голову набок и заглянул мне в глаза.

– Да. Ты совершила большую ошибку, Эльза, оставив меня в живых, – спокойно подтвердил он, и от звучания собственного имени мурашки сбежали по коже. От сына главаря вообще исходила такая тяжелая энергетика, что мне даже захотелось спрятаться за спиной неадекватного Олега. – Мне плевать, что происходило в твоей башке, когда ты задумала свой блестящий план. Но все станет куда хуже, если я узнаю, что ты чем-то заразила меня.

– Ч-что?..

– В этом случае, – бесцеремонно перебил меня Астахов, – ты по-настоящему пожалеешь о том, что не выстрелила мне в голову раньше.

Тело бросило в жар от его жесткого предупреждения, и стыд кровью прилил к щекам. Я так оторопела из-за того, как легко он при всех сравнил меня со шлюхой, что просто беспомощно раскрыла рот. Бандит же невозмутимо отстранился и сухо велел моему конвоиру:

– Уведи.

Он тут же насильно повернул меня и, больно впиваясь в руку подмышкой, заставил идти дальше по коридору. Каждая попытка оглянуться на Астахова, который неспешной походкой продолжил свой путь, грубо пресекалась. Мне осталось только возмущенно хватать ртом воздух и проглотить незаслуженное оскорбление.

– А ты, оказывается, опасная штучка, – приглушенно бросил мой уродливый конвоир, когда мы оказались достаточно далеко. Не успела я среагировать на ехидство в его голосе, как он серьезно добавил: – Мой тебе совет – держи рот закрытым. В следующий раз Ярый укусит больнее.

Задержав взгляд на бандите, я хмуро потупилась. Почему-то мне не было известно прозвище Астахова. Никаких добрых ассоциаций у меня, конечно же, с этим не возникло, но я все равно упрямо буркнула:

– Я не боюсь его…

Олег сдернул меня на лестницу, хмыкнул и подвел:

– Зря, девочка.

Я ожидала каких-то дополнений этому доброму предостережению, но их не последовало. Конвоир решил закончить нашу беседу и вновь превратился в безучастное быдло. Хотя не совсем… Когда мы спустились на первый этаж, он не потащил меня сразу в гараж, а неожиданно подвел к какой-то двери перед светлым коридором.

– Три минуты, – небрежно озвучил бандит, втолкнув меня в узкое помещение, полностью отделанное серой плиткой, где вместились туалет, раковина и угол для душа. – Надеюсь, ты не хочешь по-большому?

Дернув уголком губ, он захлопнул дверь, запечатлев, как глупо я уставилась на него из-за смущения. В общем-то, по-маленькому я тоже не очень хотела… Но мне стоило воспользоваться предоставленным послаблением, поэтому я неуверенно осмотрелась, включила воду и под этот шум заставила себя сделать все дела. От того, что конвоир остался снаружи, легче мне не стало.

Споласкивая руки, я все не отводила глаз от компактной душевой кабины. Безумно хотелось помыться, но три минуты прошли слишком быстро, и Олег без снисхождения распахнул дверь, чтобы вывести меня.

Темный коридор, в котором находилась моя темница, навевал жуткое уныние. Снова холод, снова голые страшные стены, одинокое ожидание в неизвестности и грязный матрас. Конвоир не стал заходить в подвал. Он проследил, чтобы я прошла вперед, и равнодушно встретил мой беспомощный взгляд, перед тем как закрыть металлическую дверь.

Тяжкий вздох вырвался из груди. Я обняла себя руками и побрела к матрасу. Там – села спиной к батарее, притянула колени и подняла глаза к потолку. Зубы неосторожно прикусили губу. Нужно было попросить его… Хотя бы выключить эти чертовы лампы или принести какое-нибудь покрывало! Умные мысли пришли слишком поздно – я жутко тормозила, а может, просто боялась отказа? Пока не получила его, вроде как и надежда какая-то оставалась…

Боже, как я устала. Да. Ты просто устала, Эльза. Поэтому решилась на такую глупость с Астаховым. Зачем? Зачем нужно было ему это говорить? Сейчас я особенно осознала, как жалко прозвучали мои слова. И чего я добилась в итоге? Лишь еще большего унижения.

Голова показалась ужасно тяжелой, и я уткнулась лбом в свои колени. Я просто устала, поэтому не соображала, что делаю. Не оценивала риск, плохо анализировала ситуацию. Мне нужно отдохнуть. Нужно набраться сил и не сметь падать духом! В конце концов, меня не бьют, не насилуют, не мучают… По крайней мере, пока. А еще я сыта и больше не чувствую жажды. Вполне терпимо. И внутри таилось предчувствие, что я недолго буду находиться в этом подвале.

Резкий звук заставил меня дернуться. Вскинув голову, я поняла, что отключилась сидя и что дверь подвала снова открылась. В проеме показался мой конвоир, но тело будто свинцом налилось, поэтому я даже не попыталась встать. Лишь напряженно проследила, как бандит приблизился, удерживая рукой какой-то толстый сверток. Тот упал возле меня, и только теперь я поняла, что это.

– Спасибо!.. – спохватилась я, когда Олег уже направился к двери.

– Миру благодари, – постно отозвался он, даже головы не повернув.

Посмотрев на стеганое темно-серое покрывало, я принялась жадно его разворачивать. От него приятно пахло кондиционером и исходило тепло дома. Я завернулась в свое укрытие с головой, пытаясь представить, как Мира уломала сурового бандита сжалиться надо мной. Возможно, робкая кухарка вовсе не была такой уж робкой и имела какое-то влияние.

В любом случае, спасибо ей. Стало легче от мысли, что кто-то в этом доме жалеет меня, а не принимает за должное то, что происходит…

Перед тем как провалиться в сон, я вдруг подумала, что если у меня и есть шанс сбежать, то только с помощью Миры.

Глава 8

Кажется, я проспала целые сутки, так тяжело мне было очнуться, когда тело охватил внезапный холод.

– Что такое?.. – промямлила я спросонья, щурясь от света.

– Все то же дерьмо, Котя, – раздался сверху бесстрастный голос Олега, который и скинул с меня покрывало. – Поднимайся и пошли.

Он наклонился, чтобы обхватить мою травмированную руку, которая еще до прикосновения болезненно заныла.

– Ай-яй…

– Ты че? – поинтересовался бандит, когда я шарахнулась от него.

– Рука болит, – напомнила я, поморщившись.

– А-а, – протянул он беспечно. – Ну мы ж договорились дружить с тобой? А я обхожусь бережно с теми, с кем дружу.

Я обиженно зыркнула на ладонь, которую конвоир многозначительно протянул мне. Мысленно обозвала его говнюком и нехотя вложила свою руку.

Ноги едва плелись, пока я следовала по знакомому пути за Олегом, преодолевая приступы зевоты. Кстати, он сразу показал, что верен своему слову. Держал меня исключительно за локоть здоровой руки, больше не дергал и не толкал. Даже потрудился ответить, когда я спросила, куда мы идем…

– Жрать идем. У тебя пока одно расписание.

Напряжение в груди немного спало. Как-то спокойнее, когда знаешь, чего ожидать. Но стоило увидеть, что за окнами день уже близится к концу, и сердце заняла тревога. Ощущение времени, которое я провела в этом доме, начинало провоцировать панику. Вообще находиться в месте, где я в любой момент могла столкнуться с Вадимом Астаховым, крайне нервировало.

Когда мы с конвоиром пришли на кухню, меня уже ждала глубокая дымящаяся тарелка чего-то дико ароматного, и я с досадой отметила, что Миры здесь нет. Хотелось отблагодарить ее. И у меня ведь было так мало возможности наладить с девушкой хоть какое-то общение!

В тарелке оказался соус с мясом говядины и картошкой. Безумно вкусный, но ела я уже значительно спокойнее. К тому же Мира еще оставила мне пиалу салата с креветками.

Олег в это время попивал чай, который сам себе навел, так же усевшись напротив меня и втыкаясь в телефон. Благодаря этому я могла незаметно изучать обстановку кухни. Здесь ничего особенно интересного не было, но взгляд то и дело задерживался на стеклянных дверях, которые находились не так далеко от обеденного стола. Они вмещались среди больших окон в виде арки позади меня и выходили на террасу.

Какова вероятность, что двери заперты? А если не заперты, какова вероятность, что мне удастся покинуть территорию? Наверняка здесь не только вооруженная охрана, но и собаки. Проходя в гараже, я слышала лай…

– Даже не думай, – вдруг услышала я и резко посмотрела на Олега. Он так же невозмутимо пялился в экран смартфона, будто вовсе не ко мне обратился. – И забор понюхать не успеешь, а огребешь по полной.

Карие глаза бандита показались из-под бровей, и он по-свойски спросил:

– Надо оно тебе?

Я растерянно зависла. В голову никак не приходил уместный ответ, но язык так и чесался продолжить, зацепиться за этот разговор. Может, я могла бы выведать хоть какую-то информацию?.. Понять, чего мне ждать?

Однако только я открыла рот, как наше уединение неожиданно нарушили. Какая-то темноволосая женщина в возрасте переступила порог кухни, удерживая большую плетеную корзину, и застыла точно вкопанная, увидев меня.

Проследив за моим взглядом, Олег коротко оглянулся.

– Проходи, теть Шура, не стесняйся, – лениво сказал он.

Пробуравив глазами его затылок, она приподняла свою темную очерченную бровь. Затем чуть вскинула голову и направилась мимо стола к кухонному гарнитуру, всем видом выказывая холод. Вот только я не могла точно понять – он ко мне относился, или незнакомка за что-то недолюбливала моего конвоира?

В любом случае, ее реакция значительно отличалась от реакции Миры. И если со второй я сначала растерялась, то эта тетя Шура сразу вызвала у меня однозначное впечатление.

Интересно, кто она…

По виду невысокая, стройная, несмотря на возраст, женщина была домработницей: густые темно-коричневые волосы аккуратно убраны в замысловатый пучок, строгое синее платье с юбкой ниже колен и белым воротничком, удобная обувь, минимум украшений и косметики. Она держала спину идеально прямо, смотрела и вела себя так, словно здесь хозяйка, но скорее, просто давно работала в этом доме.

Сунув в рот вилку с последним листиком салата, я глянула на Олега, который еще не допил свой чай. Помедлила пару секунд и поднялась из-за стола, намереваясь унести посуду. Бандит не стал возражать, поэтому я уверенно направилась с тарелками к раковине.

Минуя кухонный островок, на котором тетя Шура разворачивала какие-то копчености, обернутые в пергаментную бумагу, я вдруг ощутила себя такой грязной на фоне ухоженной незнакомки. А она, заметив меня боковым зрением, поджала губы, слегка окрашенные помадой.

– Спасибо, – негромко сказала я, поставив посуду рядом с раковиной.

Домработница так резко оглянулась, будто не ожидала, что я посмею с ней заговорить. Глаза янтарного цвета сосредоточились на посуде, затем на мне и отразили враждебность, приводящую в ступор. Женщина с ледяным видом вернулась к своему занятию, но прежде чем я двинулась, небрежно сказала:

– Это не для тебя готовили.

Уставившись на нее в хмуром недоумении, я одновременно испытала колкое смущение и протест. Аж в груди огнем загорело.

– Ну извините, что объела вас, – выдала я простодушно и тут же услышала шум со стороны стола.

– Ты че там застряла? – недовольно поинтересовался Олег, задвигая стул.

Смело посмотрев на ведьму-домработницу, которая медленно повернулась ко мне, сверкнув гневным взглядом, я спокойно прошла мимо, направившись к своему конвоиру. Но это только внешне. Внутри же, несмотря на то, что дала сдачи, я пыхтела от негодования. Такие заявочки походили на абсурд. Я что, сюда в гости просилась?!

– Что, хлебнула яда от нашей Шуры? – услышала ехидный вопрос конвоира, когда мы вышли в коридор. – Она в принципе баба тяжелая, но на тебя скалиться будет особенно, имей в виду.

– Почему? – осторожно спросила я, перебирая внутри мысль о том, что он уже не в первый раз дает мне добрые советы. И колючий вопрос: не намек ли это, что я здесь задержусь?

Олег хмыкнул и хмуро бросил:

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Я ничего плохого ей не делала, – резонно заметила я, пряча взгляд. Предположила, что возможно, Вадим Астахов для нее очень важен, и она как-то узнала обо всем, что я устроила.

– Это верно, Котя. Ты еще маленькая – ладошки не замарала. Зато папаша твой со своим ублюдком умудрились кровищей здесь забрызгать каждого!

Я сглотнула, ощутив, как пальцы бандита, у которого наверняка имелись свои личные потери, сжались сильнее на моей руке. Сколько крови пролила наша семья из-за Астаховых, я не стала упоминать. Не в том положении находилась, чтобы спорить.

– Так что друзей ты здесь не заведешь, – сдержаннее добавил Олег.

Мы только что спустились по лестнице, и он снова подвел меня к двери туалета. Однако я задержалась в проеме, встретившись глазами с конвоиром.

– Я не надеюсь на доброе отношение. Но вы… хотя бы относитесь ко мне терпимо, – смущенно и неуверенно произнесла я. Но мне нужно было закрепить в его голове этот момент. – Спасибо за это.

Сунув спичку в зубы, он прищурился.

– Может, ты мне нравишься, – сообщил бандит, дернув бровью, половину которой выжег шрам. Затем будто заметил, как я сразу насторожилась, и снисходительно добавил: – Или я просто не имею привычки отыгрываться на соплячках. Иди давай.

Послушно отступив вглубь туалета, я лихорадочно выдохнула, когда дверь передо мной закрылась. Адреналин заплескался в крови, заставляя сердце гулко стучать. Эта попытка расположить охранника была крайне идиотской затеей. Он – мужчина. К тому же отмороженный бандит, а я абсолютно беззащитна здесь и частенько остаюсь одна… Мне не стоит об этом забывать.

Наверняка Олег заметил, что выйдя из туалета, я прячу взгляд, но в его поведении ничего не изменилось. Он так же невозмутимо обхватил мою руку и отпустил ее только возле двери подвала, куда я снова зашла одна.

Оглядываться на конвоира в этот раз я не стала. Только когда услышала, как провернулся замок, настороженно повернула голову. Затем сразу направилась к матрасу, неотрывно глядя на небо через узкие окна под потолком. Оно становилось все темнее. Пошли уже вторые сутки, а я все еще находилась в этом доме…

Подняв тяжелое покрывало, я надежно закуталась в него и села на матрас, прислонившись спиной к стене. Мой напряженный взгляд устремился в пространство, пока мысли в голове заставляли внутренности сжиматься в комок. Я понимала, что охрана расставила приоритеты и позволила Астахову забрать меня – они многое сделали ради моего плана, однако верными быть не обещали. Не я им платила, не я была их покровителем. Я понимала, что отцу сразу обо всем доложили, потому что проблема приобрела опасные масштабы. Но я совершенно не понимала этой пугающей тишины… Как со стороны Вадима Астахова, который сунул меня в этот подвал и велел подкармливать, чтобы не сдохла, словно забытая зверушка, так и со стороны папы.

Я уверена – он еще вчера вернулся вместе с Матвеем в особняк. Но почему-то не торопился устраивать штурм для моего освобождения… Почему?..

Может, Астахов ввел его в заблуждение? Сказал, что вывез меня туда, где не найти? Или может, отец не мог позволить себе прямо сейчас сорваться из командировки и велел без него ничего не решать?..

Какой бы ни был вариант, все сводилось к тому, что мой плен может стать продолжительным. И эта мысль кипятком проходила по нервным окончаниям.

В какой-то момент я подтянула покрывало на голову и легла. Свернувшись калачиком, уставилась на дверь, чувствуя, как сжимается грудная клетка от острого беспокойства. Ведь чем больше времени мне придется провести в доме врагов, главного из которых я своей выходкой привела в небывалую ярость, тем больше у них шансов причинить мне вред. Каким бы то ни было способом. Я прямо ощущала, как сковывает льдом тело от осознания собственной беспомощности. До вмешательства отца я целиком и полностью во власти сына главаря. И мне неизвестны границы его жестокости…

Вот бы снова провалиться в сон и проснуться, когда все уже решится. Возможно, это случится уже завтра! Нужно только немножко потерпеть. Нужно продержаться.

* * *

Я только-только уснула, когда в подвале раздался лязг двери, лезвием полоснувший по моим нервам. До этого было бесконечное мучительное пребывание в свинцовой полудреме, поэтому я дернулась от неожиданности.

Распахнув глаза, я спешно приподнялась, выпутываясь из покрывала. Олег выглядел сосредоточенным и хмурым, без промедления приближаясь ко мне. И я как-то сразу поняла – он пришел не для того, чтобы проводить меня на поздний ужин…

– Что-то случилось? – спросила я взволнованно, когда бандит отшвырнул покрывало и обхватил мою руку.

Холод мурашками пополз по коже. Я упрямо вглядывалась в лицо Олега, который так и не ответил мне, только безучастно встретился с глазами, прежде чем потянуть за собой.

«Неужели началось?» – набатом забилось в голове.

Вместе с чувством облегчения по телу прошла нервная дрожь. Я не представляла, чем может закончиться столкновение моего отца и семьи Астаховых. Тем более при таких обстоятельствах…

Тем временем Олег уверенно вел меня по знакомому пути, вот только на второй этаж мы не пошли. Путь пролегал через огромный холл первого этажа, с темно-серыми колоннами в цвет мраморных стен, большими картинами с историческим сюжетом и широкой парадной лестницей, которая полукругом уходила наверх.

Я напряглась, увидев нескольких охранников в черных рубашках. Они стояли статуями в определенных местах, будто были на дежурстве, несмотря на глубокую ночь, смотрящую на меня темными глазами из высоких витражных окон.

Олег свернул возле одной из колонн и потянул меня в коридор с входом в виде арки. Мы прошли прямо по ковровой дорожке с орнаментами, затем направо, где коридор сужался. Именно там, в самом конце находилась дверь, в которую конвоир меня завел.

Когда включился свет, я едва успела разглядеть комнатку в однотонном цвете, хотя там и разглядывать было нечего, как Олег подвел меня к еще одной двери.

– У тебя пятнадцать минут, – сообщил он приказным тоном, когда я уставилась на него в недоумении.

Глянув на компактную белую ванную, я прикинула, что у меня только на волосы обычно уходит пятнадцать минут, но все равно смиренно ответила:

– Хорошо.

Бандит позволил мне закрыться, и я сразу приступила к делу, хотя была растеряна. Безотчетная настороженность засела внутри. Как-то не укладывалось, что Олег решил сделать мне одолжение и вывел помыться, пока в доме все спят.

В любом случае я торопилась. Скинула грязную, пропитанную потом, пылью и слезами одежду и залезла в душевую кабинку. На полках нашла одноразовые средства гигиены, которыми намылилась от макушки до пяток, наконец, почувствовав себя человеком. Но настоящее чувство удовлетворения я испытала, когда почистила зубы. К счастью, одноразовая щетка здесь тоже имелась. А еще рядом с полотенцем висел белый махровый халат.

У меня не было времени думать. Я замоталась в халат, который пах чистотой и был на пару размеров больше, хорошенько завязав его на талии. Не решилась надеть свою грязную одежду. Заберу ее с собой и, возможно, уговорю Олега дать мне постирать хотя бы нижнее белье.

В дверь грозно постучали, когда я быстрыми движениями натирала полотенцем свои длинные волосы перед зеркалом над раковиной. Нехотя отложив полотенце, я со вздохом взглянула на отражение, взяла свою свернутую одежду и шагнула открыть дверь. Однако из ванной я не вышла. Так и застыла, впившись взглядом в парня, стоявшего с приподнятой головой позади Олега.

– Что происходит?.. – спросила я, растерянно посмотрев на своего конвоира.

Я узнала этого мрачного охранника. Это он приходил с Астаховым в подвал, заставить меня выпить таблетку.

Ноги сами начали отступать, а вещи выпали из рук. Наблюдая за этим, Олег глянул в сторону и поджал губы. Затем решительно зашел в ванную, чтобы вытащить меня оттуда.

– Ни о чем не спрашивай и не сопротивляйся, – тихо проговорил он, обхватывая мой локоть.

Наши глаза встретились. За секунду осознав, что мне лучше прислушаться к этому напутствию, я едва заметно кивнула и поддалась, когда бандит потянул меня за собой. Его напарник не стал ко мне прикасаться, но следовал за нами шаг в шаг от самой комнаты, похожей на скромный номер в отеле. Скорее всего, она была предназначена для прислуги…

От напряжения зубы начали стучать друг о друга, а ноги неметь. Мы вернулись в холл и пошли прямиком к парадной лестнице. Я настороженно озиралась, откровенно пугаясь того, что происходит, но старалась следовать совету Олега. Пока он не завел меня в одну из красивых дверей второго этажа, за которой оказалась… спальня. Большая, отделанная в мужском стиле – исключительно в черном и сером тонах, с избранной мебелью и минимализмом в интерьере.

Сердце ухнуло в пятки – я сразу увидела его. Широкий стул с полукруглой спинкой, обитой коричневой кожей и подлокотниками, который поставили ровно напротив двуспальной кровати, идеально застеленной черным матовым покрывалом.

– Нет… – сорвался шепот с моих губ.

Я начала упираться, за мгновение догадавшись, что со мной собираются сделать. В этот же момент второй конвоир подхватил меня под локоть, заставляя двигаться дальше, и тело превратилось в кокон. Я поняла, что сопротивляться действительно бессмысленно. Или побоялась лишний раз спровоцировать мрачного охранника, чтобы он не навредил моей больной руке, поэтому лишь беспомощно вертела головой и рвано дышала, наблюдая, как меня слаженно приковывают к стулу.

Они использовали стяжки. Практически повторили позу, в которой был связан Астахов, за исключением ремня на шее. Его мне не стали одевать, но рот заклеить плотной изолентой не забыли. Причем молодой охранник сделал это одним небрежным движением, не заботясь о том, что захватил волосы.

Как только я оказалась обездвижена, мужчины покинули спальню, оставляя меня в одиночестве мрачной комнаты. И потянулись минуты ожиданий, наматывающие мои нервы на кулак.

Боже…

Проводя часы раздумий в подвале, я, конечно же, предполагала, что Астахов захочет поступить со мной так же, как я с ним. Но думать и оказаться в этой ситуации – несравнимые вещи. Да и вряд ли мне стоило рассчитывать на снисхождение со стороны сына главаря… Какие бы намерения я ни преследовала, он – жаждет именно наказать меня.

В какой-то момент взгляд настороженно устремился на кровать, и в носу защипало. Не передать словами, насколько гадко я себя чувствовала. Даже пожалеть себя не выходило, ведь я, по сути, получала по заслугам своим! Поэтому не позволяла себе плакать. Пусть накажет меня и успокоится уже. Но пожалуйста, Господи… только не сильно. «Вдруг я беременна?» – вспышкой пролетела мысль в голове, и сердце дрогнуло. Если Астахов будет груб, решит оторваться по полной, наверняка это создаст угрозу…

Горькая усмешка коснулась моих губ. Если.

Если он решит оторваться на мне по полной, это создаст угрозу не только беременности – это в первую очередь сломает меня саму.

Внезапный шум, раздавшийся позади, парализовал. Я практически перестала дышать, услышав, как открылась и закрылась дверь. Ничто не мешало мне обернуться, посмотреть на монстра, шаги которого не спеша приближались, но я не могла. Просто не смела шевельнуться, ощущая, как волоски на теле встали дыбом.

– Что-то мне это напоминает, – скучающим тоном сказал Астахов, остановившись прямо за моей спиной, и сердце пропустило удар.

Глава 9

Прикрыв глаза, я судорожно втянула воздух. Меня вообще начало всю трясти, как будто вместе с бандитом в спальню зашел лютый холод.

Кожу головы защекотало – Астахов тронул мои влажные волосы, медленно вытянул всю их длину и, кажется, начал наматывать на кулак. Натяжение становилось все сильнее. В конце концов, мне пришлось запрокинуть голову и неизбежно встретиться с глазами похитителя.

Я стиснула зубы, стараясь не издавать ни звука, а он так спокойно смотрел сверху, будто для него каждый день связывают девушек. Хотя когда бандит был на моем месте, вел себя не менее уверенно, поэтому обстоятельства вряд ли имели значение для этого мужчины.

Вот бы мне тоже такое самообладание… Но только я ощутила прикосновение к щеке, как позорно вздрогнула, выдавая свою трусость.

– Ч-ш, – успокаивающе шепнул Астахов, погладив меня тыльной стороной ладони по лицу. – Чего ты боишься, Эльза?

Он ослабил хватку на волосах, но тело тут же бросило в жар, потому что мужские пальцы коснулись моей шеи и начали медленно спускаться к воротнику халата.

– Ты была очень любезна, пока возбуждала и трахала меня, – бесцеремонно напомнил бандит. – Я этого не забыл.

Дыхание замерло – он уже поддел воротник и теперь трогал мою ключицу. Казалось, каждый мускул напрягся в моем теле. Мне не стало легче от снисхождения Астахова, точнее, я боялась поверить ему. Ясно понимала, что должно произойти в этой спальне, но возможно, где-то в глубине души и колыхнулась наивная надежда: а вдруг бандит лишь хочет напугать меня? Вдруг он не станет…

Резкий вдох зашел в легкие через нос. Астахов без стеснения продвинулся под халатом прямо к моей груди и сжал ее в ладони, разом уничтожая зачатки надежд. Я протестующе хныкнула, постаралась уйти от этого прикосновения, но сразу поняла, что никак не смогу помешать похитителю. Вообще никак! Стяжки впивались в кожу при малейшем сопротивлении, травмированное плечо простреливала боль, да и мужская рука по-прежнему держала меня за волосы.

Проверив упругость моей груди, Астахов не спеша огладил кончиком пальцев ореолу и слегка сдавил сосок. Принялся перекатывать его, превращая в твердую бусинку, а я зажмурилась что есть мочи. Обоняние теперь повсюду улавливало аромат дорого мужского одеколона, щеки неимоверно жгло. Не столько от стыда, сколько от унизительного чувства… Но мне ничего не оставалось, кроме как сносить это и ждать, когда похитителю наскучит играться со мной.

– Я видел, как ты хотела, чтобы я обхватил твою грудь ртом, – внезапно проговорил он мне над ухом, оттянув пальцами сосок второй груди. Я тут же отпрянула в сторону, подальше от горячего дыхания, попыталась отвернуть голову, но Астахов жестко зафиксировал ее, сжав волосы в кулак. – Если бы ты освободила мой рот… я бы обошелся с ней нежно.

Вместе с этими лукавыми словами теплая сильная ладонь протяжно сжала мою грудь, неожиданно спровоцировав что-то странное. Легкий спазм в животе, как будто меня жаром лизнуло внутри.

Нервно сглотнув, я растерянно нахмурилась. Нет… нет, ты что, Эльза?.. Ты же понимаешь, что он издевается и хочет только одного – мести! Ты не имеешь права чувствовать что-то кроме отвращения. Не имеешь!

Но беда в том, что я не испытывала отвращения… К ситуации – да, но не к хозяину спальни! И это очень настораживало.

Неожиданно Астахов оставил мою грудь, отстранился и обошел стул, оказываясь напротив меня. Стиснув пальцами подлокотники, я широко распахнутыми глазами уставилась на бандита, одетого в идеально выглаженную темно-синюю рубашку и черные брюки, будто ожидая атаки. Он выглядел опасным. Опасность исходила от него как аромат, читалась во взгляде. И я не напрасно это уловила. Задержав взгляд на моем лице, похититель скользнул своими голубыми глазами вниз, вдруг сделал шаг и откинул в стороны полы моего халата.

Оторопь пронеслась морозом по телу. Уставившись на свои обнаженные бедра, я вся вытянулась, сразу попыталась их свести, но они лишь беспомощно задрожали от напряжения. И Астахову ничего не мешало смотреть на то, что у меня между ног, пока я не знала куда деваться.

Сердце заколотилось в груди, не давая спокойно сидеть. Я понимала, как унизительно смотрятся мои метания, но буквально сгорала от стыда! В конце концов, нахохлилась и впилась взглядом в торшер, стоявший справа у стены. Однако уже через секунду испуганно посмотрела на Астахова, дернувшись, будто от удара током. Он тронул мое бедро и теперь нагло смотрел в глаза, продвигаясь теплыми пальцами все ближе к промежности.

Нет… Нет…

До боли вжимаясь в спинку стула, я пискнула и впилась ногтями в ладони – бандит все-таки коснулся моих половых губ и бесстыдно развел их.

– Не надо, не сжимайся, девочка, – бархатным, участливым тоном сказал он, задерживая пальцы на клиторе.

Я мотнула головой, стиснула подлокотник до скрипа и умоляюще посмотрела на негодяя. А он, гипнотизируя меня взглядом исподлобья, принялся бесстыже массировать эрогенную точку.

Испарина выступила на коже от силы моего сопротивления. Я вдруг осознала, что Астахов действительно не будет груб – он намерился возбудить меня, перед тем как разложить в разных позах, так же, как я его возбуждала! И это показалось мне куда хуже, чем если бы Ярый взял меня силой…

Жестко одернув себя, я всеми силами постаралась отвлечься от манипуляций, которые он проделывал между моих ног. Опять уставилась на торшер, сосредоточилась на том, насколько гадко мне сейчас, как противно от прикосновений врага, на которые я не давала согласия!

– Тебе нравится то, что я делаю, – вдруг констатировал Астахов, склоняясь к моему лицу, словно считал с него мысли. Возмущенный взгляд ничуть его не смутил. – Я успел узнать твое тело. И то, что тебя физически влечет ко мне. Ты помнишь, Эльза? – Его губы вновь оказались возле моего уха. – Как кончила на моем члене.

С этими словами негодяй неожиданно протолкнул в меня пальцы, провоцируя резкий горячий прилив в животе. Я издала сдавленный стон, а затем шумно начала втягивать воздух, потому что бандит начал легко скользить во мне.

Ох, черт… я что, мокрая?! Этого просто не может быть!

– Хочешь медленнее? Или быстрее? – лукаво спросил Ярый, ускоряя движения пальцев, и ухмылка коснулась мужских губ, когда я протестующе замычала.

Сволочь, что ты делаешь?! Прекрати!

– Любишь мягче или жестче? – Он начала резко врезаться в меня, и низ живота стянуло спазмом, от которого по телу расползлась слабость.

Нет… Я не хочу! Я не могу!..

Внезапно Астахов сжал мои волосы на затылке и запрокинул голову. Я растерянно столкнулась с его холодными глазами, которые теперь следили за каждым моим вдохом. Контролировать себя, ощущая, как мужские пальцы вторгаются в меня, оказалось еще сложнее. Дыхание стало рваным, смешалось со стонами, тело начало деревенеть – я оказалась совершенно не способна управлять состоянием, в которое бандит вогнал меня!

Неожиданно я устала бороться. Или просто больше не захотела – поддалась, выгнулась навстречу порочным ощущениям и жалобно всхлипнула в приступе оргазма.

– Ну-ну, – снисходительно успокоил меня бандит, растирая пульсирующую промежность. Спазмы все охватывали мое тело, а он смотрел и смотрел! – Все оказалось не так страшно, да, Эльза? Я еще даже не вытащил член, а ты уже кончила.

По нервам резануло. Астахов быстро напомнил, что наказывает меня. Превратил удовольствие в яд и заставил почувствовать себя мерзее некуда…

– Эта ночь может быть очень долгой, – интригующим тоном заметил он, отстраняясь и вытирая свои влажные пальцы о подол моего халата. – Но есть одна проблема, – вдруг выдал бандит, резко сменив тон.

Он небрежно запахнул на мне полы халата, и не успела я опомниться, как губы обожгло – Астахов одним движением сдернул с них изоленту.

– Ты последняя, кого бы я захотел трахать. Даже ради того, чтобы проучить, – сообщил он хладнокровно, пока я прижималась ртом к привязанной руке, стараясь унять боль.

Так же хладнокровно встретив мой ошарашенный взгляд, хозяин спальни обошел меня, и скоро я услышала, как сзади открылась дверь.

– Уведите. Девчонка переезжает, – раздался где-то в коридоре приказной голос, а мое горло начал сдавливать ком.

В спальне застучали шаги, передо мной появился Олег, и я тут же спрятала глаза, которые предательски жгло. Он достал нож, чтобы разрезать стяжки, но прежде покосился на своего напарника и быстрым движением одернул мой халат, который Астахов, похоже, не потрудился достаточно запахнуть в районе выреза.

Чудовище…

Олег отослал второго охранника и повел меня в неизвестность сам. Но почему-то внутри не возникло переживаний. Плевать, куда я там переезжаю. В этот момент казалось, нет ничего хуже того, что уже со мной случилось.

Мы спустились на первый этаж, и направление, выбранное конвоиром, сразу посеяло догадки, где будет моя конечная остановка. Вот почему он привел меня помыться перед «романтичной» встречей с Астаховым именно туда… Я почти не удивилась, когда Олег открыл дверь и щелкнул свет в комнате, где из мебели была только белая односпальная кровать, застеленная скучным голубым покрывалом, тумбочка и такой же белый шкаф. В сравнении с подвалом это, конечно, настоящие хоромы.

– Постарайся поспать, – глухо проговорил мой конвоир, когда я покорно зашла в свою новую темницу. – Неизвестно, что будет завтра.

Я лишь слегка повернула голову в сторону его голоса, но ничего не ответила. Услышала, как дверь тихо хлопнула, затем раздражающий звук провернувшегося замка, и зубы больно впились в губу.

Интересно, они с дружком слышали, что произошло в спальне их хозяина? Наверняка догадались о многом. Для полноценного «свидания» времени прошло слишком мало, но видимо, достаточно, чтобы от моего вида у Олега появилось сочувствие.

Прерывистое дыхание сорвалось с губ. Ощущая, как стыд кипятком разливается в груди, я двинулась к кровати, с досадой взглянув на большое окно напротив – единственное здесь. Бледно-голубые шторы были аккуратно убраны по бокам, так что я могла видеть за стеклом толстую кованую решетку, на которую попадали блики фонарей. И впервые мое вынужденное нахождение в этом проклятом доме вызвало не панику, а гнев.

Я улеглась на кровать, не потрудившись расправить ее или хотя бы выключить свет. Просто отвернулась к стене, обняв себя руками, и как бы ни сдерживалась, все равно губы начали дрожать, а по виску скатилась соленая капля.

Мерзавец.

Это ты! Ты последний, к кому бы я прикоснулась, если бы видела другой путь!

Как же гадко было внутри. Больше всего я злилась на себя, за то, что оказалась настолько слаба – лужицей растеклась на потеху бандиту. И Астахов ведь не просто унижал меня, он как будто знал куда ударить! Точно скорпион вонзался жалом в больное место, запуская туда яд. Его провокации работали, как бы я ни противилась этой мысли. Негодяй заставил меня вспомнить о комплексах, с которыми я думала – давно справилась. Возможно, как-то разглядел это, когда я соблазняла его в своей комнате, или ему опыт подсказал, как легче всего надломить такую, как я. Да, у меня была стройная фигура, симпатичное личико, длинные ухоженные волосы, но в зеркале я почти всегда видела простушку, которая ничего особенного из себя не представляла. Мне просто никогда не давали почувствовать себя особенной. А тот, кого я однажды полюбила, навсегда закрепил это чувство…

Зажмурившись до белых пятен в глазах, я запретила себе думать о нем. Только не сейчас, когда я особенно уязвима. Астахов хорошо проучил меня – урок вынесен. Теперь я буду настороже и не стану вестись на провокации. Перетерплю все издевательства достойно, пока отец, наконец, не снизойдет забрать меня отсюда.

* * *

Последнее напутствие Олега, как впрочем, и все его предыдущие, оказалось не ради красного словца. Утро нового дня началось для меня рано. Замок в двери громко проскрежетал, в комнате раздался звучный стук шагов, и в свете, что лился в окно, я разглядела женщину в строгом темном платье, которая по-хозяйски прошла к шкафу, удерживая что-то в руках.

Приподнявшись на локте, я хмуро проследила, как уже известная мне тетя Шура поставила на пол, покрытый серым ковролином, квадратный глянцевый пакет и повесила на дверцу вешалку с черным платьем строгого покроя, где присутствовали белые акценты. Как у одежды для прислуги.

Неприятная женщина повернулась ко мне, не постеснялась холодно оглядеть и сухо приказала:

– Одевайся и выходи.

Она ушла из комнаты, громко хлопнув дверью, а я недоуменно уставилась на платье с белым воротником.

– Вы серьезно, что ли.

Глава 10

Вадим

Она знала, что я здесь, знала, что я смотрю, но упорно делала вид, будто не заметила меня. Вот только ее разминка на коврике перед тренировкой разновозрастных богатых теток, запустивших себя, становилась все интереснее. Чтобы я наверняка смог оценить накаченные ягодицы и длинные стройные ноги в облегающих пестрых леггинсах, а еще, во время замудренной растяжки, увидеть каждую складку между бедер.

Наконец Влада выпрямилась, смахнула с лица обеленную до цвета седины прядь волос и нашла меня взглядом в отражении зеркала, которое тянулось на всю стену зала. Ее губы приоткрылись, она обернулась и трусцой пантеры побежала ко мне.

– Привет, – мурлыкнула любовница, повиснув на моей шее.

Тетки принялись с любопытством поглядывать на нас. Сжав пальцами белый толстый пучок волос на затылке Влады, я оттянул ее голову и над ухом сказал:

– Пошли в кабинет.

– Что?.. Сейчас? – приглушенно выдала она, удивленно отпрянув.

– Да, сейчас, – повторил я без заигрывания.

– Вадюш, но… у меня же тренировка.

Она оглянулась на своих клиенток, а я поджал губы – ненавидел, когда Влада так обращалась ко мне. Еще больше я не выносил эти попытки поломаться. Она прекрасно знала, что я не прошу и прогну при любом раскладе.

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь, – снисходительно сказал я, скользнув пальцами по плоскому загорелому животу любовницу.

Он тут же напрягся, выдавая ее желание, а я спокойно отступил и направился к выходу из зала. Через пять минут уже снимал пальто в просторном светлом кабинете, от которого у Влады имелись ключи, благодаря тесной дружбе с хозяйкой фитнесс-клуба. Тренером йоги она тоже, видимо, стала по этой привилегии, потому что нихрена не соображала в йоге. Но стоит отдать должное – спорт она любила и тело держала в тонусе.

Утреннее солнце заходило в кабинет через панорамное окно, заливая светом паркетный пол, белые стеллажи с папками, глянцевый стол буквой Т, на который Влада бросила ключи, и стулья с оранжевой обивкой. Оранжевой, блядь. Весь клуб был отделан в таком стиле детского сада. Но я хотел срочной разрядки, поэтому обстановку выбирать не приходилось.

– Проголодался? – игриво спросила любовница, когда я притянул ее к себе и не слишком бережно распустил из пучка волосы, которые доходили длинной до талии.

– Разденься, – велел я, выпуская Владу из рук.

Обойдя ее, уселся на край стола, а она неуверенно обернулась.

– В смысле… вообще?

– Да, полностью, – спокойно подтвердил я.

Любовница задумчиво оглянулась на запертую дверь и принялась снимать с себя спортивные шмотки. Старалась делать это сексуально, но ее движения выдавали нетерпение.

Оставшись совершенно обнаженной, Влада приблизилась ко мне на цыпочках. Стала расстегивать мою рубашку, а я сгреб ее волосы и низким голосом приказал:

– Нет. Не трогай меня.

Она послушно убрала руки, встретившись с моими глазами. Опустила их по швам, призывно выпятив грудь третьего размера. Коснувшись пальцами ее твердых сосков, я провел ниже по линии живота и протолкнул руку между ног любовницы. Она заскулила буквально через пару движений. Уже была влажной и быстро потеряла контроль.

– М-м… Вадим!.. – выдохнула судорожно, вцепившись в мое предплечье.

– Я сказал не прикасаться ко мне, – серьезно напомнил я, предостерегающе потянув волосы Влады. – Заведи руки за спину.

Она разжала пальцы и, настороженно глянув на меня, сделала, как я сказал. Мои глаза тут же жадно вцепились в любовницу. То, что нужно. От этого ее вида кровь прилила к члену, который и без того стоял колом с самого пробуждения.

Пальцы легли на пряжку ремня. Без задержек вытащив его из петель, я велел Владе повернуться и туго стянул ее руки сзади.

– Встань на колени, – велел следом хриплым голосом, продолжая удерживать белые волосы.

– Он холодный… – жеманно возразила любовница, хмуро опустив глаза на паркет.

– Мне плевать, Влада.

Зубы скрипнули от лютого нетерпения. Я чувствовал, как она вся подрагивает от возбуждения – игра заводила любовницу не меньше меня. Поэтому она открыла рот, едва я вытащил член, и приняла его как самое любимое блюдо. Ласково обняла головку теплыми губами, с готовностью заглатывая ее поглубже.

Надавливая Владе на затылок, я поморщился, такой сильный был кайф, и испустил стон. Глаза закрылись сами собой, а в мозгу мелькнула гаденькая мысль: твой новый фетиш, Вадим?

Любовница протестующе замычала. Я слишком сильно сжал ее волосы, а еще дышать толком не давал, пока загонял член. Освободив рот бедняжке, помог ей подняться, но сразу уложил животом на стол. Она вся сочилась. Сжимая пальцы скованных рук, прямо дышать перестала, ожидая, когда я начну ее трахать.

Фольга зашуршала в кабинете. Поглаживая набухшие складки Влады, я вытащил презерватив и раскатал его по члену. Она уже давно не пыталась дуть губы и просить меня обойтись без защиты. Видимо, решила, что это что-то вроде моего предпочтения, ведь любовница была чиста и принимала таблетки от «последствий». На самом деле все куда проще. Роль Влады в моей жизни была определена с самого начала нашего знакомства, и я не видел резона что-то менять в отношении к ней.

– Ох, боже мой!..

Она жалобно запела – я вогнался резко и до упора. Уже через два толчка любовница громко кончила, но я не остановился. Намотал ее волосы на кулак и принялся размашисто биться бедрами об упругие ягодицы.

– Ва…Вадим!.. Стой… Я не могу… меня же услышат! Потише, пожалуйста… ах!

Приподняв любовницу над столом, я затолкал ей в рот два пальца, чтобы заглушить громкие стоны. Они сбивали, начинали раздражать. Я трахал Владу в одном темпе, как отбойный молоток. Долго. В итоге она вновь забилась в судорогах, а я довольно отстранился, глядя как извивается женское тело на столе.

– Хорошо… О, как же хорошо!

Прижавшись пахом к обнаженной женской заднице, я погладил ее ладонью. Влада уже знала, чего от меня ждать, потому лишь негромко ахнула, когда мои влажные пальцы скользнули между ее ягодиц. Я терпеливо вошел сначала одним, затем двумя.

– Тихо, – участливо велел, чувствуя, что любовница напряглась.

Аккуратно вводя член в тугой вход, я обнял ладонью ее шею сзади. Она всегда заводилась от этого и сейчас расслабилась достаточно, чтобы я продвинулся почти до упора. Постепенно наращивая движения, я отпустил шею Влады и взялся за ее руки, стянутые ремнем. С каждым новым толчком двигался все резче, все глубже, а мозг накрывало пеленой дурмана.

«Хочешь мягче или жестче?»

«Любишь медленнее или быстрее?»

– Вадим?..

Рвано хватая ртом воздух, Влада попыталась оглянуться, но я неосторожно придавил ее щекой к столу, продолжая трахать. Буквально вытравливал ярость за счет любовницы. В какой-то момент резко замер, вплотную прижимаясь к ее ягодицам и оскалился, чувствуя, как сперма заполняет презерватив.

Мелодия входящего звонка разлилась по кабинету из кармана моего пальто, которое я оставил на вешалке. Шлепнув любовницу по упругой ягодице, я нехотя отстранился от нее, позволяя подняться со стола. Кто-то настойчиво ждал моего ответа. Я вытащил гудящий смартфон, глянул на незнакомые цифры с тремя восьмерками на конце и задумчиво прищурился. Даже догадываться не пришлось, кто звонит.

Рядом возникла Влада и с пьяной улыбкой аккуратно стянула с меня презерватив. Следом она плавно опустилась на корточки, а мои губы дрогнули в улыбке. Развратница принялась собирать остатки спермы на моем члене. Своим языком. Буквально вылизывала его, как чистоплотная кошка.

– Слушаю, – наконец лениво ответил я, приложив смартфон к уху.

– Моя дочь находится в твоем доме? – раздался скрипящий высокомерный голос Князева в динамике.

Я слегка оскалился и положил ладонь на макушку любовницы, которая увлеклась процессом или нарочно решила вызвать у меня новый стояк.

– Зачем задавать вопрос, Назар Владимирович, если вы и так прекрасно знаете ответ?

– Я знаю только то, что ты похитил ее, ублюдок! – огрызнулся главарь. – И только ты мне скажешь, что сделал с ней дальше.

От повелительного голоса этой гнилой мрази гнев начал обвивать жгутами нервы. Я встретился с глазами Влады, которая ждала от меня реакции, поглаживая пальчиками розовую влажную головку, и приложил указательный палец к своим губам.

– Не поздновато спохватился, папа? – невозмутимо подметил я, отнимая член из руки любовницы, чтобы застегнуть штаны. – Мало ли, что я успел сотворить, пока Эльза гостит у меня? Хотя уверен, вы в курсе причин, из-за которых я прихватил с собой вашу ценность. Потому-то и не торопились вмешаться.

– Не тебе рассуждать о моих решениях, парень, – предостерегающе выдал Князев, а я остановился у окна и коротко глянул на кислую Владу, которая начала одеваться. – Главное, что я вмешиваюсь сейчас. О причинах отдельно поговорим – я придержу выводы, пока не услышу версию дочери! Наша встреча состоится сегодня днем. К этому времени будь в особняке, в котором держишь ее.

Охуевая от того, как лихо этот командир все разложил, я вскинул брови и оглянулся на Владу.

– Погуляй в коридоре, – сдержанно велел, закрыв микрофон на смартфоне.

Окончательно надувшись, она вскинула подбородок и почесала на выход. А я простодушным тоном выдал:

– Ничего не обещаю, Назар Владимирович. Мое время дорого обходится.

Главарь снисходительно хмыкнул.

– Не стоит со мной играть, Ярый!

– Не стоит выдвигать мне условия и недооценивать ситуацию, – отрезал я, резко сменив дружелюбный тон. – Я не подчиненный, Князев, и это ваша бедовая дочь находится в моих руках. Вместо того чтобы изображать из себя главного, подумайте лучше о выгодном предложении, которое можете сделать мне к нашей встрече. Чтобы я наверняка захотел отпустить милую Эльзу.

С этими словами я сбросил звонок, представляя, как закипел старый самодур от такой дерзости. Но правда была такова, что именно он находился в невыгодном положении, только гордость или глупость мешала признать это. Что ж, сегодня я с удовольствием сдвину ногой корону, которую он ревностно держал на своей башке.

– Мне нужно закрыть кабинет, – сухо объявила Влада, которая все это время поджидала моего выхода практически у двери.

Она прошла мимо меня к столу, где оставила ключи, но сбежать я красавице не дал. Захлопнул дверь и преградил ей путь.