Читать онлайн Нюрнбергский процесс бесплатно

Карать нацистов или судить?

Руководство СССР с самого начала Великой Отечественной войны последовательно и настойчиво отстаивало идею проведения именно международного суда над руководителями нацистской Германии.

Нельзя не отметить, что безнаказанность главных виновников Первой мировой войны во многом обусловила то, что руководители нацистской Германии решились развязать новую мировую войну и совершили военные преступления. А ведь в статьях 227 и 228 Версальского мирного договора, подписанного в 1919 г. и юридически оформившего окончание Первой мировой войны, содержалось обязательство привлечения к уголовной ответственности кайзера Германии Вильгельма II и его приспешников. Судить виновных в развязывании Первой мировой войны должен был специальный трибунал в составе 5 судей, назначенных Великобританией, Францией, Италией, США и Японией. Однако этого не случилось.

Руководство СССР ещё в конце 1941 г. поставило перед союзниками вопрос об ответственности германского правительства и командования за совершаемые ими преступления на территориях, временно оккупированных вермахтом.

Однако идея международного судебного процесса над главными немецкими военными преступниками утвердилась не сразу.

Некоторые государственные деятели Запада думали расправиться с военными преступниками, не заботясь о юридической процедуре и формальностях. Например, ещё в 1942 г. премьер-министр Великобритании У. Черчилль говорил, что нацистская верхушка должна быть казнена без суда. Это мнение он не раз высказывал и в дальнейшем.

Похожие идеи существовали и по другую сторону Атлантического океана. В марте 1943 г. госсекретарь США К. Халл в присутствии посла Великобритании в США лорда Галифакса заявил, что предпочёл бы «расстрелять и уничтожить физически всё нацистское руководство».

Ещё проще смотрели на эту проблему некоторые военные. К примеру, в июле 1944 г. американский генерал Д. Эйзенхауэр предложил расстреливать представителей вражеского руководства «при попытке к бегству».

Высказывались также идеи полного уничтожения всех членов германского генерального штаба и руководства НСДАП (вплоть до низовых партийных руководителей), всего личного состава СС и т. д.

Президент США Ф. Рузвельт не только не возражал соратникам, но и фактически их поддерживал. 19 августа 1944 г. он заметил:

«Мы должны быть по-настоящему жёсткими с Германией, и я имею в виду весь германский народ, а не только нацистов. Немцев нужно либо кастрировать, либо обращаться с ними таким образом, чтобы они забыли и думать о возможности появления среди них людей, которые хотели бы вернуть старые времена и снова продолжить то, что они вытворяли в прошлом».

Такие суждения были характерны для многих американцев. По данным социологического опроса 1945 г., 67 % граждан США выступали за скорую внесудебную расправу над нацистскими преступниками, фактически за суд Линча. Англичане также горели жаждой мести и, по замечанию одного из британских политиков, были в состоянии обсуждать лишь место, где поставить виселицы, и длину верёвок.

Некоторые горячие головы на Западе предлагали уничтожить Германию как промышленное государство. Так, министр финансов США Г. Моргентау выдвинул «Программу по предотвращению развязывания Германией третьей мировой войны». В соответствии с ней предполагались расчленение и децентрализация Германии, полное уничтожение её тяжёлой промышленности и авиации, превращение этой страны в аграрную территорию («картофельное поле») под жёстким контролем США и Великобритании.

Такая судьба, возможно, и ожидала бы Германию, если бы не твёрдая позиция Советского Союза.

Естественно, что злодеяния фашистов вызывали ярость и всеобщее возмущение во многих странах, в первую очередь в тех, которые оказались непосредственными жертвами агрессии со стороны Германии и её союзников. Многие люди жаждали мести и не были готовы проявить терпение, столь необходимое для организации и ведения судебных процессов по всем правилам юриспруденции.

Однако руководство СССР оказалось гораздо дальновиднее многих западных политиков, выступив за наказание военных преступников средствами юридической процедуры.

Когда У. Черчилль пытался навязать И. В. Сталину своё мнение, советский руководитель твёрдо возразил: «Что бы ни произошло, на это должно быть соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!»

«Мы должны сделать так, – настаивал британский премьер на встрече со Сталиным в Кремле 9 октября 1944 г., – чтобы даже нашим внукам не довелось увидеть, как поверженная Германия поднимается с колен!» Сталин был в принципе не согласен с этим мнением. «Слишком жёсткие меры возбудят жажду мести», – ответил он Черчиллю.

Следует отметить, что ещё в ходе Великой Отечественной войны в СССР состоялись первые публичные процессы над нацистскими преступниками. Например, на заседании военного трибунала 4-го Украинского фронта, состоявшемся в Харькове в декабре 1943 г., было рассмотрено дело трёх немецких офицеров, обвинённых в варварских казнях мирных граждан с применением передвижных газовых камер («газенвагенов»), или, как их называли в народе, «душегубок». Данный судебный процесс был снят на киноплёнку и в качестве документального фильма демонстрировался по всему Советскому Союзу.

В конечном счёте советское руководство добилось от своих союзников по антигитлеровской коалиции согласия на проведение судебного процесса над нацистскими преступниками. Однако споры по данному вопросу продолжались. По мнению премьер-министра Великобритании У. Черчилля, суд над главными нацистскими преступниками должен был быть не юридическим, а политическим актом. Президент США Ф. Рузвельт заявлял, что процедура не должна быть слишком юридически скрупулёзной, и предлагал не допускать на судебный процесс корреспондентов и фотографов.

Справедливости ради необходимо отметить, что наряду с предложениями о Трибунале как о формальном прикрытии предрешённой смертной казни нацистских преступников на Западе звучали мнения и о необходимости организации серьёзного судебного разбирательства и справедливых вердиктов. «Если мы просто хотим расстреливать немцев и избираем это своей политикой, – говорил американский судья Р. Джексон (в будущем – Главный обвинитель на Нюрнбергском процессе от США), – то пусть уж так и будет. Но тогда не прячьте это злодеяние под видом вершения правосудия. Если вы заранее решили в любом случае казнить человека, то тогда и в суде над ним нет никакой необходимости…»

Тем не менее внесудебные расправы всё-таки вершились. Например, бойцы итальянского движения Сопротивления расстреляли диктатора Б. Муссолини. Бойцы французского движения Сопротивления казнили без суда более 8 тыс. нацистов и их пособников.

Соглашение об организации Международного военного трибунала было заключено между СССР США, Великобританией и Францией в августе 1945 г. Этот Трибунал был призван вершить суд над главными военными преступниками и не имел аналогов в истории. Такое решение стало важным не только для стран – участниц Второй мировой войны, но и для судеб всего человечества.

Характеризуя судебный процесс над нацистскими преступниками, Главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко подчёркивал, что это был первый случай, когда перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и сделавшие само государство орудием своих чудовищных преступлений. На скамье подсудимых оказались люди, чья преступная деятельность не ограничилась пределами одного государства и привела к неслыханным по своей тяжести последствиям.

Обвинитель Руденко

Подготовка к процессу

С 17 июля по 2 августа 1945 г. проходила Потсдамская (Берлинская) конференция глав правительств СССР, Великобритании и США. На ней решались проблемы послевоенного устройства Европы. На конференции были приняты важные решения о демилитаризации и денацификации Германии и среди прочего – о наказании военных преступников. Очень важно, что тогда союзники приняли официальное обязательство судить виновных скорым и справедливым судом.

Советские судьи

В документе, заключённом по итогам конференции, отмечалось, что на переговорах в Лондоне[1] будет выработано согласованное мнение по проблеме организации Трибунала и установлен конкретный срок его начала.

При работе над Уставом Международного военного трибунала возникали споры, ведь главные партнёры по антигитлеровской коалиции имели различные правовые системы (англосаксонская, континентальная и социалистическая). В каждой стране существовали свои правовые традиции, действовали национальные системы законодательства (они существенно различались, особенно в процессуальном плане). Будущий Главный обвинитель от США на Нюрнбергском процессе Р. Джексон вспоминал, что испытал нечто наподобие шока, «услышав, как российская делегация отзывается о нашей англо-американской практике [обвинения]… Они [советская сторона. – Примеч. ред.] полагают, что англо-американская система права несправедлива, так как она не даёт подсудимому представления о полном объёме доказательств, собранных против него… В этой критике определённо есть рациональное зерно».

Несмотря на наличие существенных трудностей, юристы СССР, США, Великобритании и Франции нашли приемлемые для всех решения и сформировали уникальный процессуальный инструментарий, который оказался действенным.

Неотъемлемой частью соглашения об организации суда над главными военными преступниками являлся Устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников. В Уставе была юридически установлена ответственность тех, кто формировал, направлял и реализовывал политику войны как источника ненависти и массовых злодеяний. При этом криминализация агрессии как тягчайшего международного преступления обрела прочную международно-правовую базу.

Членами Трибунала были назначены: от СССР – заместитель Председателя Верховного суда СССР И. Т. Никитченко, от США – бывший генеральный прокурор Ф. Биддл, от Великобритании – главный судья лорд Дж. Лоренс, от Франции – профессор уголовного права А. Доннедье де Вабр.

Судьи Никитченко И. Т., английский судья лорд Дж. Лоренс и Ф. Биддл

Французский судья А. Доннедье де Вабр

Судья Ф. Биддл

Каждая из четырёх стран – участниц Лондонского соглашения об учреждении Международного военного трибунала направила на процесс своих главных обвинителей, их заместителей и помощников. Советскую делегацию возглавил Роман Андреевич Руденко, с 1944 г. занимавший пост прокурора Украинской ССР.

Роман Андреевич Руденко

На первое совместное заседание главные обвинители от СССР, США, Великобритании и Франции собрались для составления согласованного списка подсудимых. Вначале предполагали, что это будет, скорее всего, 10–12 человек из разных властных структур нацистской Германии. Член Трибунала от СССР И. Т. Никитченко настаивал на том, что в списке обязательно должны находиться также и немецкие промышленники. В результате число подсудимых увеличилось.

Советская делегация проделала огромную работу по подготовке к судебному процессу. Необходимо было привести в нужный порядок огромное количество материалов и документов Чрезвычайной государственной комиссии[2]. Требовалось также подготовить для использования на процессе трофейные документы, захваченные советскими войсками. С этой целью из СССР в Нюрнберг, где было решено провести судебный процесс, отправилась небольшая группа работников прокуратуры. В их задачу входил отбор материалов, которые могли быть использованы советскими обвинителями, а также предварительный допрос обвиняемых и свидетелей.

Для предварительного допроса обвиняемых и свидетелей, а также для надлежащего оформления доказательств, представляемых Трибуналу, в советской миссии были организованы документальная и следственная части. Надо отметить, что советские обвинители представляли доказательства о преступлениях, совершённых не только против СССР, но и против Чехословакии, Польши, Югославии, Греции, а также доказательства преднамеренного убийства 50 пленных офицеров британского воздушного флота, бежавших в марте 1944 г. из концлагеря в Сагане (после поимки их расстреляли по прямому приказу Гитлера).

В соответствии с решением, принятым на заседании Комитета обвинителей, советские обвинители допрашивали в суде 15 из 19 подсудимых.

Судьи

Почему процесс проходил в Нюрнберге

Нюрнберг – старинный немецкий город, ему без малого тысяча лет. В этом городе появились первые карманные часы и первый глобус, на котором не было ещё не открытой в то время Америки. Именно в Нюрнберге открылись одни из первых в Европе астрономическая обсерватория и гимназия. В этом городе родился и работал художник А. Дюрер, творили скульпторы А. Крафт, П. Фишер, Ф. Штос, создал свои знаменитые стихи и музыкальные произведения Ганс Сакс.

В 1356 г. император Карл IV издал Золотую буллу, среди прочего провозгласившую, что каждый новый император Священной Римской империи должен собирать свой первый имперский рейхстаг в Нюрнберге. Этот город очень любил германский император Фридрих I Барбаросса, одержимый идеей о мировом господстве и бесславно погибший на подступах к Палестине во время Третьего крестового похода. Закономерно, что в 1930-е гг. Нюрнберг стал партийной столицей нацистов. Они считали Германию, находившуюся под их управлением, Третьим рейхом[3].

В Нюрнберге нацисты устраивали партийные съезды и манифестации. Гитлер словно следовал предписанию Золотой буллы Карла IV: свой первый партийный съезд после прихода к власти НСДАП провела именно в Нюрнберге.

Вот как описывает одно из мест массовых нацистских акций, проводившихся в Нюрнберге, советский писатель и журналист А. Полторак, работавший в секретариате Нюрнбергского процесса: «Огромный стадион с трибунами из серого камня. Господствуя над всем, высилась махина центральной трибуны с множеством ступеней и скамей, с чёрными чашами на крыльях, где в дни фашистских сборищ горел огонь. Словно рассекая эту махину пополам, снизу вверх проходит широкая тёмно-синяя стрела, указывающая своим остриём, где следует искать Гитлера. Отсюда он взирал на марширующие войска и штурмовые отряды. Отсюда под рёв осатанелой толпы призывал их к разрушениям чужих очагов, к захватам чужих земель, к уничтожению „низших рас“. В такие дни город содрогался от топота тысяч кованых сапог. А вечерами вспыхивал, как гигантский костёр. Дым от факелов застилал небо. Колонны факельщиков с дикими возгласами и визгом проходили по улицам. В дни процесса огромный стадион был пуст. Лишь на центральной трибуне стояло несколько дам в тёмных очках, очевидно, американских туристок. Они по очереди влезали на место Гитлера и, щёлкая фотоаппаратами, снимали друг друга».

Поначалу никто не думал о том, что место заседаний Международного военного трибунала должно быть символичным. Советская сторона настаивала на проведении суда в Берлине, американцы называли Мюнхен. Выбор Нюрнберга определился не только тем, что находящийся там Дворец юстиции во время боевых действий почти не пострадал. Большим преимуществом его оказалось то, что в одном из крыльев здания была тюрьма и, следовательно, отпадала нужда в перевозке обвиняемых в зал суда и обратно.

В дальнейшем, с подачи Главного обвинителя от США Р. Джексона, все начали говорить о персте судьбы при выборе места для суда над главарями нацистов. Проведение процесса в Нюрнберге даже считали определённого рода возмездием, ведь гитлеровским преступникам пришлось познать крах надежд на мировое господство и предстать перед судом в городе, который был для них своеобразной столицей фашистской империи и в котором нацисты утверждали, что нет иных законов, кроме тех, что установили они сами.

Регламент и присяга

В те далёкие дни 1945 г. в Нюрнберге не действовали водопровод, канализация, не было электричества, не работали транспорт и связь. Прямая телефонная связь между Москвой и Нюрнбергом была установлена лишь в конце процесса. Связь по прямому проводу поддерживалась через Берлин.

Судебное действие такого масштаба происходило впервые в мире, нужно было решить множество как стратегических, так и организационных проблем. Для этого ещё до начала судебного процесса прошло несколько организационных заседаний Международного военного трибунала. Эти заседания проходили не в Нюрнберге, а в Берлине, в здании четырёхстороннего Контрольного совета по Германии. На них был обсуждён и принят регламент Трибунала, рассмотрены текущие вопросы, в том числе о форме одежды судей, порядке их размещения в зале суда, об организации переводов, о приглашении защитников, создании секретариата Трибунала, присяге для членов Трибунала и работников секретариата.