Читать онлайн Жена на замену бесплатно

1 Ника

Сегодня счастливая улыбка не сходит с моего лица. Еще не решила, как скажу Артуру, но ежесекундно сжимаю тест в кармане куртки. Последние несколько недель я неважно себя чувствовала, но все откладывала, пыталась отмахнуться, закрывала глаза на самое очевидное объяснение. А после недельной задержки решила прекратить заниматься самообманом и просто купила тест по дороге в университет. Артур утром очень рано уехал на встречу с партнерами и не смог меня отвезти. Сделала прямо в туалете посреди пары. Дома бы не отважилась еще долго. И все точно – я беременна! Снова счастливо зажмурилась, подставляя лицо внезапному осеннему солнышку.

Этот месяц был наполнен суетой и стрессом. Артур настоял, что нужно перевестись на очное. Я не хотела, работа в ресторане захватила полностью. Но, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Любимый считает, что мне не стоит отказываться от мечты стать учителем и нырять в ресторанный бизнес с головой. Впрочем, из «Райской птицы» меня не попросили. После занятий я лечу туда на всех парусах. И, устав от беготни, делаю домашнее задание в кабинете управляющего. И отца моего будущего ребенка.

Сегодня решила прогулять последнюю пару. Всего лишь физкультура. Не очень хороший поступок, но в моем положении вполне допустимый. Еду сразу домой, Артур ушел из ресторана после обеда и сказал, что не вернется. Значит, наверняка уже добрался. Не уверена, что смогу с порога рассказать ему. Просто очень хочу увидеть. Обнять, прижаться, почувствовать, что все поймет и не оттолкнет. Мы ни разу не обсуждали рождение детей, поэтому волнуюсь неимоверно. Родители, конечно, будут не в восторге, но на свадьбу я не рассчитываю. Хоть и живем полгода вместе, я все еще девочка из дальнего Подмосковья. Никаких иллюзий за эти счастливые месяцы не нажила, не позволила себе заиметь вредные фантазии. Но беременности очень рада, хотя и сложно будет все совмещать. Я только перешла на второй курс, в ресторане осваиваю позицию менеджера смены. Еще постоянно учусь у нашего шеф-повара, потому что Артур, оказывается, любит домашнюю еду. Выяснилось это вскоре после начала наших отношений. Удивилась не только я, но и он сам. Теперь придется заняться собственным здоровьем, обустройством детской и обсуждением нашего с Артуром будущего.

Нет, я не дура. Все понимаю – и свое шаткое положение, и как трудно будет без поддержки любимого. Если скажет, что ребенок не нужен, уйду. У меня теперь и знания, и опыт есть – без работы не останусь. Родители не бросят, помогут. Как-нибудь справимся, если уж так получилось. Тем более все это время деньги за работу в ресторане я откладывала. Они просто были не нужны. Тратила только на женские мелочи, чтобы удивлять возлюбленного, и на подарки ему.

Перед дверью в квартиру пульс усиливается стократно. Что скажет? Обрадуется или, напротив, разозлится? Сложно загадывать, ведь мы ни разу не разговаривали о серьезности наших отношений. Все само собой складывалось с первой ночи. И настолько отлично, что необходимости в словах не было. Но теперь поговорить придется… Готов ли Артур к тому, что отношения больше не будут столь идеальными и гармоничными без малейших усилий и разговоров?

Открыла дверь своим ключом. В квартире тихо, слышу шум воды из ванной. Значит, недавно приехал. Начинаю разуваться и натыкаюсь взглядом на стильные женские полусапожки на умопомрачительной шпильке. Черные, лаковые, очень красивые – сложно оторвать от них взгляд. Не ношу ничего подобного. Внезапно из гостиной вышла хозяйка этой чудесной кожаной пары. Сразу узнаю ее, хотя видела всего раз. Лиля. Бывшая Артура. Девушка, из-за которой мы и познакомились. Она в его банном халате. Велик ей, поэтому придерживает на груди. Опирается о стену и смотрит с таким видом, будто это она здесь живет, а не я.

– Лиля? – попыталась не паниковать раньше времени. – Что ты здесь делаешь?

– А сама как думаешь? – довольно грубо отвечает. – Или считала, что ты у него одна-единственная? За вещами зашла, и по старой памяти… Впрочем, не впервые.

– Не очень верю, – храбрюсь из последних сил, хотя чувствую себя, будто обухом по голове ударили.

– Не верь. Мне-то что? – фыркнула она.

– Артур где?

– В душе. Он же у нас чистюля. Или с тобой не считает необходимым до и после?

– Заткнись!

Сама пугаюсь собственной грубости. Ни с кем и никогда я так не разговаривала, но сейчас готова броситься на эту холеную девицу и вцепиться в лицо. Прикрыла глаза, выдохнула. Нет, скандал сейчас не может быть мне полезен. Никак. С Кашириным у нас все кончено, но о ребенке думать все равно надо. Кто, если не я, сделает это?

– Я пойду погуляю, пожалуй.

Не дожидаясь ответа, развернулась и вышла, тихо прикрыв дверь. На улице темнеет, стало прохладно и ветрено. Прошла через калитку на улицу, выкинула тест в ближайшую урну. Погуляла по кварталу, потом зашла в кофейню. Заказала какао с маршмеллоу и крепко задумалась. Делать-то что теперь? Квартиру давно не снимаю, вещи перевезла к Артуру. Завтра с утра на пары, а я не знаю, как домой идти. Как смотреть на него после всего? Что говорить? А главное, зачем? Этого теперь не склеишь. Да и вряд ли ему это нужно, если гуляет. А я думала у нас все хорошо. Что нравлюсь ему не только днем, но и ночью. Ошиблась.

Часа два потягивала остывший какао, но так ничего и не придумала. Решила действовать по обстоятельствам. Вещи в любом случае надо собрать. У меня их не так много – тех, с которыми пришла к нему. Сама унесу запросто. Перекантоваться где-то в хостеле можно. Общагу попрошу в университете. Хотя зачем мне теперь очка? Обратно переведусь и к родителям уеду. Устроюсь на работу. Положила ладонь на живот – тепло от сердца разлилось по всему телу. Разве можно грустить, когда в тебе прямо сейчас происходит волшебство?

Очень боялась встречи с Артуром, а ее не случилось. Когда вернулась в квартиру, там никого не было. Не было также и записки на зеркале, которые мы обычно пишем друг другу, если уезжаем. Звонка или смс от Каширина тоже нет, хотя мы уже давным-давно должны были встретиться. Дома или в ресторане. Видимо, в его планы это не входит. Я не вхожу. Вымыла руки, пошла в гардеробную и начала собираться. Взгляд остановился на лимонном вечернем платье. После той неудачной новогодней ночи Артур сдал его в химчистку, и оно стало как новое. Хотела надеть в этом году, но не судьба. Несчастливое платье, хоть и очень красивое.

Собралась быстро. Из того, что дарил Артур, взяла совсем немного. Не могу же голая ходить, а свободных денег теперь долго не будет. Потом пошла в ванную с той же целью, и прошлась по квартире. Заодно и прибрала оставшееся, чтобы не валялось, глаза не мозолило. После без сил присела на постель и обвела взглядом комнату. Столько счастливых ночей… А я ведь искренне считала, что он только мой. Наивная дурочка. Еще и раздумывала, как к новости о ребенке отнесется. Ага, нужны они ему от каждой идиотки. Упала на спину на покрывало, слезы душат. Зачем он так? Он же сам тогда сказал, что с Лилей все кончено. Соскучился? Понял свою ошибку? А тут я, въехала и пригрелась на чужом месте…

Поплакала, а что дальше делать так и не решила. Хостел искать или расписание автобусов смотреть? На последний до Ступино еще успеваю. Не могу определиться, где убиваться по Артуру и своей несчастной судьбе будет комфортней – среди незнакомых людей или с родителями, которых такой поворот безусловно очень расстроит. В итоге решаю ехать домой. Позвоню завтра в университет, скажу, что заболела. Потом приеду, когда немного в себя приду, попробую перевестись обратно на заочку. Или академ взять. Не знаю, что у меня без помощи Каширина скорее получится.

Пока ломала голову, не заметила, как уснула. В одежде, не умывшись и так и не поняв до конца, как жить дальше. Утром проснулась с больной головой, сильной тошнотой и ломотой во всем теле. Еще и разболеться не хватало. Вспомнила вчерашнее, подскочила как ужаленная. Артур что?! Так и не приходил?! Выбежала в зал – приходил. Спал на диване. Заглянула на кухню, потом в ванную. Краем глаза заметила блокнотный лист на зеркале в прихожей. Подошла, взяла дрожащими руками. «Уехал на две недели». Все, точка. Куда уехал, зачем уехал, ни подписи, ни обычных сердечек под ней. Очевидно, просто дал время, чтобы спокойно собраться. Получается, и встретить меня он Лилю попросил. Сам даже поговорить не захотел. Слезы снова полились из глаз. Упрямо вытерла их рукавом. Что ж, есть четырнадцать дней, чтобы решить все проблемы и съехать к родителям. На сегодня – не самая плохая новость…

На самом деле, понадобилось гораздо меньше времени. В деканате согласились переделать документы задним числом. Видимо, посчитали, что это причуды Артура Каширина. Он мне очень помог поступить на первый курс на заочное – договорился, что за первый семестр наверстаю все сама. За учебу заплатил, конечно. Может, и за сговорчивость еще. Я тогда была так рада, что не вдавалась в подробности. Этим летом поспособствовал быстрому и безболезненному переводу на очку. Возможно, в третий раз его присутствие просто не потребовалось, чтобы снова все получилось.

Завершать дела в ресторане не стала. Слишком больно было бы прийти туда. Позвонила менеджеру, предупредила, что уезжаю по личным причинам. Документов моих там нет, до оформления не дошло. А характеристика со стажировки давно на руках. Зарплату пообещали выслать на карту. Попросила попрощаться со всеми от моего имени и чуть не расплакалась. Ресторан «Райская птица» полюбила за это время лишь чуть меньше самого Артура.

Через несколько дней отправилась на вокзал с двумя небольшими сумками. Прочее успела прибрать получше, чтобы глаза Каширину не мозолило. Не знаю, что станет делать с вещами. Мне все равно. Уйти просто так не смогла. Написала «Прощай». Записку подписала, но, конечно, без сердечек. Приколола на зеркало, как мы всегда делали. На комоде оставила ключи. Обвела квартиру прощальным взглядом. Потом вышла и захлопнула дверь за собой. Вот и все…

2 Ника, 2 года спустя

Снова тихонько проплакала полночи над своим малышом. Вчера получила очередной ответ о стоимости обследования для Артёмки. Уже с десяток московских клиник обошла с нашими справками и заключениями, и все без толку. Только деньги летят на первичные приемы. Всего три месяца назад все было чудесно. Мы прошли комиссию в годик, врачи ничего не выявили. Тёма у меня здоровый мальчик. С самого рождения не сильно огорчал маму даже банальными коликами. Но на последнем приеме участковый педиатр внезапно порекомендовала посетить невролога. А пришли мы лишь с небольшим насморком и чуть красным горлом. С тех пор и начались наши мучения. Подозрения очень серьезные, времени практически нет. Буквально каждый врач говорит о том, что для малышей и один день может много значить. А очередь на бесплатное обследование очень длинная. И занимать надо на каждую процедуру, к каждому врачу. Специалистов даже в Москве не так просто найти, а расценки на частную медицину уничтожают все мои надежды на корню. Нет у нас столько денег, продать нечего, занять не у кого. Вся жизнь превратилась в замкнутый круг – очередная консультация, потом слезы над прайсами. И пока мы бегаем между бесплатными и платными докторами, постоянно боюсь, что уже опоздала. И мой сын будет расплачиваться за это всю жизнь. Если она у него вообще выйдет полноценной. От безысходности мысли обратиться к отцу Артема приходят все чаще. Вчера я вообще твердо решила, что обязательно позвоню ему с утра. А как только рассвело, поняла, что это ужасно глупо – надеяться на помощь Артура Каширина. Он просто выкинул меня из своей жизни. Информация о ребенке не нужна была ему тогда, и сейчас явно не обрадуется. Но вдруг денег даст? Именно это «вдруг» и мучает. Удастся ли вылечить сына, спасти от страшной напасти, пожертвовав гордостью и принципами? Навязаться бывшему, который и имя мое, наверное, забыл давно. Прийти и требовать, умолять, грозить судами. Не вынесу этого. Так мерзко становится, едва подумаю.

День снова предстоит тяжелый. Поездка в Москву – нужно некоторые вопросы в университете решить. Семестр уже начался, а я еще там не появлялась. Но доучиваться надо, два года еще. Мы с родителями слишком много вложили в это, чтобы отказаться от долгожданного диплома. Плюс – хочу работу подыскать. Пока буду на лекции ездить, по вечерам можно неплохо подзаработать. Это проще, чем возвращаться после учебы в Ступино и работать здесь. И денег значительно больше выйдет. С моим опытом, оставшимся после стажировки в «Райской птице», меня с радостью берут почти в любое заведение. Не первый раз совмещаю работу и учебу.

И сегодня повезло. Взяли официанткой в первый же ресторан. В центре, университет в двух кварталах. И до вокзала отсюда добираться очень просто. Отдала документы на оформление, переоделась в униформу и вперед, на смену. К счастью, в деканате меня хорошо встретили и помогли со всеми делами. У меня очень добрые преподаватели – если бы не их поддержка, из академа еще долго не вышла бы. Теперь можно спокойно ходить на лекции и в библиотеку, а по вечерам работать. Хорошо, мама в отпуск пошла – присмотрит за Тёмкой. До сада нам еще далековато. Но не это беспокоит, решить бы все вопросы по здоровью. Постоянно свербит внутри – ни на секунду не забываю, что мой мальчик нездоров, а время идет. Очень больно, что я его мать, но ничего не могу сделать. Не могу заработать столько за короткий срок, даже если буду пытаться без выходных и перерыва на обед.

Рабочие часы пролетели незаметно. Уже довольно поздно, за окном стемнело. Я привычно устала от гула и тяжести подноса. Внезапно кто-то позвал по имени. Приятный мужской голос с легким акцентом. Развернулась в ту сторону с дежурной улыбкой и буквально застыла на месте. Это же Шамиль Магомедов. Человек из моей прошлой, полузабытой жизни. Странно, но я рада его видеть. Мы неплохо общались, пока работала в «Райской птице». Ни разу не чувствовала с его стороны чего-то недопустимого, хотя о его желании заполучить мой телефончик помню до сих пор. Подошла к столику – дорогущая бутылка и закуска. Кому-то сегодня неплохие чаевые перепадут…

– Здравствуйте, Шамиль, – улыбнулась уже вполне искренне.

– Здравствуй, Ника, – мужчина окинул долгим внимательным взглядом черных миндалевидных глаз. – Присядешь?

– Мне нельзя, вы же знаете.

– Хозяин – мой друг. Я все объясню. Посиди со мной немного.

Не смогла отказаться. Не знаю, почему. Возможно, от усталости. Или отчаяния. Опустилась в мягкое кресло напротив Шамиля.

– Как «Райская птица»?

Уверена, с рестораном все в порядке. Как же мне его не хватает… И ребят, с которыми там познакомилась. Уютного кабинета управляющего и стойкого запаха туалетной воды любимого мужчины в нем…

– Не так хорошо, как хотелось бы, – Шамиль задумчиво крутит в руках салфетку. – Алмаз вышел из дела. Долю продал мне. Артур, конечно, бесится, и это не может не отражаться на бизнесе. Стараюсь не нервировать его по пустякам, но он постоянно какой-то дерганный.

Пытаюсь держать лицо, хотя слышать все это больно. И о ресторане, и о бывшем. Пусть и обидел, но зла я ему никогда не желала.

– Очень жаль, что все у вас так…

– Ты сама-то как, Ника? Закончила учиться?

Понятно, почему такой вопрос. Видимо, считает, что официанток с дипломами не бывает. Бывают, еще как. Сама не знаю, что выберу после окончания. Оклад плюс чаевые либо зарплату и стрессы учителя начальных классов.

– Нет, еще год.

Вру, чтобы ему и в голову не пришло, что брала академ. Все же они регулярно общаются с Артуром. Хотя сама не понимаю, чего боюсь. Уже всего, наверное.

– Выглядишь усталой и расстроенной, – озвучивает факты, которые ежедневно наблюдаю в зеркале.

– Проблемы. Семейные. Непростой период.

Думаю, не станет спрашивать о подробностях. Не принято, мы ведь не лучшие друзья.

– Я могу чем-то помочь? Попроси, если надо. По старой памяти, чем смогу.

– Деньги, – отвечаю, не задумываясь. – Они многое могут, и это как раз тот случай.

Возможно, это мой шанс. Скорее всего, единственный. Сама дам ему телефончик и сделаю, что попросит. Одноразовая встреча и здоровье сына неравноценны.

– Много надо? – спрашивает серьезно.

– Много, – грустно киваю.

Берет со стола салфетку, а из кармана пиджака вытаскивает позолоченную ручку. Все протягивает мне.

– Напиши сумму и свой номер. Подумаю, что можно сделать.

Прозвучало немного загадочно, но чего я ожидала? Что вытащит пачку купюр из-под стола и вручит мне? Пишу на салфетке, что попросил, и возвращаю ему. Почему-то только в этот момент становится жутко неудобно. Будто именно теперь согласилась на что-то на условиях, торопливо начерканных на салфетке.

– Мне нужно идти, – жалко улыбаюсь ему. – Работа.

– Конечно, иди, Ника. Я позвоню.

Соскакиваю, скомкано прощаюсь и возвращаюсь к своим обязанностям. Менеджер смены недовольно пялится, и как только оказываюсь рядом, сбивчиво объясняю. Кажется, верит. Когда отваживаюсь снова посмотреть на столик Шамиля, он уже свободен и ждет следующего посетителя. В сердце медленно и осторожно вползает надежда. Вдруг, правда, поможет? Цена не важна. Хотя, если честно, при мысли об интимной встрече с Магомедовым мурашки ползут по спине. И вовсе не от страсти. У меня давным-давно не было мужчины. Да и вообще никого, кроме Артура. Не скоро отойду от нашего с ним расставания достаточно, чтобы впустить кого-то в свою жизнь и постель. Но Артёмке нужно это обследование! И я перетерплю. Сцепив зубы, улыбаясь, флиртуя и наигрывая бурное желание близости. Ничего со мной не случится!

На следующее утро снова в Москву. В очередную клинику. Из кабинета вышла, еле сдерживая рыдания, ведь врач буквально накричал на меня.

– О чем вы вообще думаете, мамочка?! Время уже упущено! Целых два месяца! Срочно! Нужно срочно что-то решать!

А когда заикнулась про деньги, он добил тем, что нужно думать о сыне, а не о такой ерунде, как деньги. Хорошо, что сегодня мама поехала с нами. Оставила на нее Тёмку, а сама заперлась в туалете, чтобы успокоиться. Было настолько плохо – пожалела, что Шамиль не оставил свой номер. Сейчас я в подходящем состоянии, чтобы позвонить самой и даже умолять. Но… Предложение еще не сделано. Неизвестно, позвонит ли вообще. Кое-как пришла в себя, надо посадить моих в автобус, а самой еще на занятия и работать.

Ожидаемо лекции прошли мимо, не оставив следа в тетрадях. В ресторане все валилось из рук. Постоянно оглядывала зал в надежде увидеть Шамиля. Готова хоть в подсобке, где и когда скажет, лишь бы спасти Артёма. Магомедова в итоге так и не дождалась, а вот от начальства нагоняй получила, и еще какой. Разбила несколько тарелок. Учитывая, что работаю второй день, я даже на штраф еще не заработала. Хочется забиться в угол, спрятать от всех и выть, но я кружу по залу, улыбаясь, будто все хорошо. Если мы останемся без моей зарплаты, лучше не будет.

Дома валюсь с ног почти с порога. К счастью, все уже спят. Отдышавшись немного, крадусь в нашу с Артёмом комнату. Родители выделили маленькую, а Славу забрали к себе в зал. Мама спит на моем месте, рука на кроватке. Значит, качала до последнего. Как же она устает… Как мы все устаем. От бесконечной круговерти – работа-малыш-быт. Не понимала два года назад, что может быть так тяжело. Но если бы и знала, ничего не стала бы менять. Люблю сынишку безумно – его темно-карие умные глазенки, радостную улыбку с редкими зубками и даже частые капризы. Тёма очень похож на папу. И с каждым днем сходство становится отчетливей. Даже имя я выбрала похожее по звучанию. Не знаю почему – так вышло. Неосознанно. После родов не сильно анализировала свои порывы, а документы делать надо было. С прочерком в графе «отец» и с моим отчеством.

Полночи просидела на кухне, потягивая постоянно остывающий чай и читая учебники. Как ни крути, если Шамиль не позвонит в ближайшие дни, поеду в «Райскую птицу». Для начала могу просто попросить у Артура денег в долг. Попытаюсь надавить на жалость, прикинусь бедной брошенной овечкой. Материальных сложностей у Каширина нет, может, и не откажет. Надеюсь, я не упустила время окончательно. А еще очень рассчитываю, что Артуру наплевать на мои проблемы, и он не станет спрашивать, зачем нужна такая сумма.

3 Артур

День не задался прямо с утра. Все валится из рук, настроение отвратное, за окном осенняя хмарь. Подчиненные достали, заперся ото всех в кабинете. Здесь хотя бы можно унывать спокойно. В тишине. И ведь никогда никому не признаюсь, что дело снова в ней. В Нике, будь она неладна! Снова снилась. И вчера. И позавчера. Последние месяцы казалось, что отпустило, забылось. Но все по новой – осенняя хандра и ночные кошмары. Кручу в руках затертый листок. Чернила пока отчетливо видны, но сама бумага уже рассыпается по краям. Сколько еще эта записка продержится? Не думаю, что долго. Что потом стану постоянно таскать с собой? Ника оставила почти все вещи, но они давно не пахнут ею. Сама прибрала все и закрыла в гардеробной, куда захожу каждый раз, заезжая в квартиру. Я, наверное, не смог бы – не стал бы убирать в кладовку ее вещи, как Лилины.

А Лиля свои до сих пор не вывезла. Сначала приезжала раз в неделю за какой-нибудь ерундой, потом по два раза ей что-нибудь было нужно из старого хлама. Не гнал, не знаю почему. В таком шоке был – оглушенный, потерянный. Несколько месяцев не замечал, что вокруг творится. А через полгода мы с Лилей, вроде как, снова сошлись. Я снял другое жилье неподалеку. До прошлой пятницы мы очень вяло встречались. Снова ушла от меня, но в этот раз ничего не дрогнуло внутри. В голове только Ника. Ну и еще мысль, что Лилька опять шедеврально подставила. Стерва, перед самым оформлением документов!

Сегодня еще и встреча с Шамилем, а я абсолютно не в форме. С Алмазом мы по понятным причинам больше не общаемся. Не смогли – у меня все время чесались кулаки врезать ему, а он делал святой непонимающий вид. Потом продал долю Магомедову и этим испортил мои отношения со вторым партнером. Его две трети против моей одной. Я теперь что-то типа наемного директора. Решил что-то делать со своей жизнью – поучиться, поднять профессиональный уровень, но и здесь палки в колеса вставляют.

Весь день прикрывал работой нежелание общаться с окружающими, пока из зала Шамиль не позвонил.

– Каширин, долго тебя еще ждать? Минералка стынет.

– Иду, – отмахнулся от его шуточек.

Пить не буду. С начальством не пьют, да и настроение не то. Встреча, как обычно, начинается с тщательного ознакомления с финансовой и прочей отчетностью. Магомедов не очень понимает в цифрах, но задавать бесконечные вопросы это ему не мешает. Отвечаю, стараюсь не злиться. Его право – быть в курсе ситуации. Не так часто приезжает – раз в квартал. А мог бы каждую неделю мозг выносить.

– Как твои планы по повышению квалификации?

Звучит слегка издевательски, но он откладывает документы, и я выдыхаю. Ходят слухи, что Шамиль приглядывает новый проект, поэтому я готов польку для него выплясывать на каждой встрече, если потребуется. Предложит враз выкупить его доли, и я попаду в долговое банковское рабство. Отец давно четко сказал, что помогать не будет. Хочет видеть меня юристом, считает «Райскую птицу» юношеским баловством. И часто последнее время напоминает, что я уже староват для игр. Поэтому и решил съездить во Францию, окончить курсы менеджмента в ресторанном деле. Заодно запланировал огромное количество встреч с потенциальными партнерами и инвесторами. Хотел, в том числе, и отцу показать, что для меня эта профессия серьезна – готов и учиться, и совершенствоваться. Возможно, смогу от причуд Магомедова уберечься, заручившись поддержкой других людей. А в итоге поездка под угрозой из-за Лилечки…

– Никак пока, – нет смысла скрывать от него, все равно узнает. – Лиля словно взбесилась, когда заикнулся про фиктивный брак. Хоть в эскорт-агентство иди…

– А ты думал, Лиля радостно согласится быть подставной женой? После стольких лет ожидания предложения руки и сердца?

– Шамиль, ну какое предложение? Мы после воссоединения виделись раз в полторы-две недели, не чаще. Сплошная физиология и ничего больше. Я даже не обращал внимания, что у нее кто-то еще был все это время. Она ж не дура, чтобы ждать чего-то при всем этом?

– Девушки часто резко глупеют, когда речь заходит о белом платье. А зачем тебе агентство? Нику свою возьми.

– Чего? – смысл сказанного Шамилем дошел не сразу.

– Ничего. Видел ее на днях. Денег просила. Какие-то семейные сложности, крупная сумма нужна. А вы вроде уже играли в фиктивные отношения. Еще поиграете.

– Ты сейчас серьезно? – все еще не верю собственным ушам.

– Конечно.

Достает из кармана пиджака мятую салфетку и кладет передо мной. Разворачиваю импровизированную записку и вижу сумму и номер. Рука Ники, узнаю ее почерк сразу.

– А тебе это зачем? – стараюсь выглядеть равнодушным, но сердце колотится где-то в горле, и говорить тяжело.

– Обещал помочь. Мою помощь юным красоткам ты знаешь. Наш ресторан и так на ладан дышит из-за личного. Столько сил сюда вложено, не хочу, чтоб ты с психу сжег его к хренам.

– Да с чего ты все это взял? – изображаю недоумение.

– Хватит, Артур, – прерывает меня. – Позвони ей. Сейчас можешь даже спасибо не говорить. Потом скажешь, если ума хватит не упустить такую женщину еще раз.

На этом Магомедов встает и, не прощаясь, покидает зал. А я остаюсь в полном шоке от случившегося. Сжимаю в руке край салфетки, будто самое драгоценное, что есть в моей жизни на сегодняшний момент.

Подготовка к разговору далась тяжело. Не обошлось без крепкого кофе и самоуговоров. Делать все нужно быстро, еще ведь документы на спутницу оформлять. Билеты в бизнес класс несколько месяцев назад бронировал, нужно изменить данные пассажира. А вдруг Ника не согласится? Или даже разговаривать со мной не захочет? И почему к Шамилю обратилась за помощью? Неужели больше не к кому? Примерно полтора часа понадобилось, чтобы набрать номер. К этому моменту я уже был слегка не в себе, и море резко стало по колено.

– Ника? Здравствуй, – выпалил, едва услышал ее голос после гудков. – Узнала?

– Да, – ответила после небольшой паузы. – Здравствуй. Что-то случилось?

Слышу, как дрожит ее голос, а у самого коленки подгибаются. Поспешно падаю в кресло, потому что ноги держать отказываются.

– Ничего. Встречался сегодня с Шамилем. Говорит, тебе деньги нужны. Это так?

– Да, – отвечает почти шепотом.

– Помнишь, как мы познакомились? – зачем-то спрашиваю.

– Конечно.

– У меня опять есть для тебя работа. Почти то же самое. Сумму, которая нужна, знаю. Заплачу больше. Но есть нюансы. Подъедешь, чтобы обсудить?

– Конечно. Когда и куда?

– В ресторан приезжай. Завтра. Во сколько тебе будет удобно?

– Около двух.

– Хорошо. Пообедаем и поговорим, – зачем-то добавил. – До встречи.

– До свидания, Артур, – прошелестела в трубку, и я отключился.

Не знаю, сколько просидел за столом, уронив голову в ладони. Пока внутренности выкручивать не перестало. Зачем? Зачем я снова делаю это? Обрекаю себя на боль и страдания? А иначе рядом с ней не смогу… Будет опять смотреть своими невинными голубыми глазами. А может, все же прямо спросить, что тогда произошло. Почему она так со мной? За что?

За окном стемнело, прежде чем смог прийти в себя хоть немного. Вызвал такси и поехал домой. Но и там мне спокойно не сиделось и не лежалось. С трудом запихнул в себя кое-как разогретый ужин и начал обзванивать всех, кто должен как можно скорее подключиться к оформлению документов для Ники. В том, что она согласится, больше не сомневался. Не стала бы просить Шамиля, если бы дело не было серьезным. И на дно за эти пару лет не скатилась, иначе Магомедов попользовался бы, заплатил и забыл о ней. Нет, ко мне пришел. Неужели хочет наладить наше общение ради ресторана? Или кто-то о моих планах доложил? Не важно. Во Францию я все равно еду. И Ника едет со мной. А там разговорю ее, если буду в состоянии выслушивать откровения. Или просто соблазню. Компенсирую потом деньгами. Может, я уже придумываю, что это так уж здорово было? Потому что в личной жизни полный голяк. Только Лиля, одержимая идеей выйти замуж. Хотя ума не приложу, на кой я ей сдался при таком количестве любовников. И ведь все не хуже меня, насколько в курсе. Такое чувство, что решила заполучить мою фамилию во что бы то ни стало. Надо бы поосторожней с ней. Такие, если чего-то хотят, редко останавливаются.

К десяти утра я заручился поддержкой всех, кто нужен для скорейшего решения проблемы. В зеркало в офисе старался не смотреть, потому что и гладко выбритое лицо, и белоснежная рубашка, и самый дорогой галстук из имеющихся напоминали о скорой встрече с Никой. И о том, что я до обморока боюсь и одновременно хочу этой встречи. На обед выбрал для нас блюда заранее и как следует настращал шефа, чтобы все было идеально. Подать попросил в кабинет – не хочу, чтобы нам мешали.

Уже с часу был как на иголках – сдувал со стола несуществующие пылинки, несколько раз брал телефон, чтобы все отменить и тут же закидывал его в дальний ящик. Не понимаю, как я вообще смог тогда, два года назад, просто уехать на две недели из города. Было очень больно, это единственное объяснение. Так больно, что это поглотило все прочие чувства и сумасшедшую тягу к этой женщине. Колокольчик на двери звякнул ровно в два. Поднял голову от документов, текст воспринимать сегодня как-то не получается. Ника стоит на пороге. Волосы собраны в хвост, объемное платье, плотные колготки и массивные ботинки. В руках мнет куртку.

– Здравствуй.

Ее звонкий голос будто разбивает мое оцепенение. Чувствую, как сердце начинает кровоточить, а по венам в противовес течет чистое желание. Где-то в районе груди все это сталкивается, перемешивается и преобразуется в чистейшую незамутненную ненависть-страсть. Прикладываю ладонь к этому месту, прочищаю горло:

– Добрый день, Ника. Присаживайся, – киваю на все тот же диван.

Послушно садится, куртку кладет рядом, сплетает пальцы в замок. А она изменилась – повзрослела немного, уже не такая застенчивая. Смотрит прямо, в темно-голубых глазах лед.

– Снова сыграть твою девушку? – звучит чуть насмешливо. – Для кого на этот раз спектакль?

Торопится, видимо, времени у нее не так уж много.

– Не девушку. Жену, – вижу недоумение во взгляде, не ожидала. – Фиктивную, разумеется. А спектакль для потенциальных партнеров и инвесторов.

– Я согласна. Сумму, что я озвучила Шамилю, сразу. Об остальном договоримся.

Вот как… Вот так просто? Даже пару вопросов не задаст? В омут с головой и подробности не важны? Что же у нее стряслось…

4 Ника

К «Райской птице» приехала на двадцать минут раньше. Сначала ходила кругами вокруг здания, потом мялась на крыльце. Вдруг Артур чем-то важным занят. Все еще помню, что некоторые дни у него по минутам расписаны. Без двух два часа дня вытерла не понять откуда взявшиеся слезы, про себя проговорила, зачем вообще я здесь, и решительно дернула ручку двери. Наверное, у меня не хватило бы духу прийти сюда, но уже несколько дней Тёмка капризничает и ревет без всяких видимых причин. Врачи, конечно, в один голос уверяют, что возможные заболевания не могут проявляться подобным образом, но материнская тревога просто сжирает. Постоянно хочется куда-то бежать, и почему бы не туда, где пообещали денег на обследование? Ну и пусть бывший любовник – у некоторых к моему возрасту их десяток. А что расстались отвратительно… Около двух лет прошло, пора и забыть. Было и было.

Вошла, остановилась на пороге. Каширин все такой же потрясающий красавец – мужская харизма на километр вокруг и удивительные темные бархатные глаза. Мне он, очевидно, не слишком рад – отстраненный, серьезный, собранный. Помнится, и в прошлый раз не сразу обратил внимание, гораздо позже впустил в свой идеальный мир. Лучше бы и не впускал, сердце целее было бы.

Присаживаюсь на все тот же диванчик, мимоходом чуть глажу прохладную кожу. Сколько книг по ресторанному делу и сервису было прочитано на нем. Артур молчит, холодно разглядывает. Изменилась, наверное. Редко смотрюсь в зеркало, не чувствую себя женщиной, которую украсили роды. Но он не знает, поэтому, скорее всего, просто подумает, что подурнела. Если ему вообще есть дело до этого. Начинаю разговор сама, мне еще на работу бежать. Его ответ повергает в шок – опять?! Снова делать вид, что у нас отношения? Накатывает сумасшедшее чувство дежавю, а сразу за ним паника. Слишком похоже на плохо замаскированный подвох – вдруг Шамиль просто помогает ему вызнать все про Тёму. Кто-то мог видеть меня с ребенком, общие знакомые… Хотя это и кажется невероятным, но в жизни возможно все. Останавливаю себя, выдыхаю – какая разница? Мне нужны эти деньги, и плевать на все. Даже если он узнает. Сын от бывшей ему явно не нужен. Если еще и серьезные диагнозы… Нет, не хочу об этом думать!

Соглашаюсь на его предложение, требую аванс. Каширин выглядит удивленным. Да, в прошлый раз я мялась, выспрашивала подробности, пыталась соломку подстелить. Сейчас обстоятельства другие – безразлично, даже если потребует супружеский долг выполнять. Не навсегда же этот фиктивный брак.

– Отлично. Тогда прямо завтра нужно подать документы на визу. Паспорт с собой? Закажу билет на самолет.

Артур встает и выходит из-за стола с явным намерением заполучить мой паспорт. А я вдруг понимаю, что поторопилась согласиться.

– На самолет? А куда мы летим? – формулирую так, чтобы не подумал, что собираюсь отказаться.

– Во Францию. Я записался на курсы по менеджменту ресторанов. Думаю, тебе тоже будет интересно.

Киваю.

– А как долго мы там пробудем?

– Сами занятия три месяца. Все встречи я постарался устроить в этот же период. Если не получится, как запланировано, придется немного задержаться.

Каширин стоит передо мной, опершись о стол. Потрясающий, великолепный, все еще где-то глубоко в душе безумно любимый. Но тот другой – который носил на руках, помогал с учебой, шептал по ночам нежности, дарил удивительные подарки. Этот мужчина холодный, чужой, будто и незнакомы вовсе. Потенциальный работодатель. Но перепутать очень легко – время прошло, боль притупилась, а радостные воспоминания сохранились намного лучше. Но нельзя, нельзя забывать, что он всего лишь богатый, избалованный подлец, который развлекся со мной и вышвырнул. Наверное, хотелось романтики после болезненного расставания с Лилей, чтобы кто-то в рот заглядывал, восхищался. Но быстро наскучило. Я бы даже не стала обижаться на него, если бы объяснил нормально.

– Я не могу уехать из Москвы на такой срок, – стараюсь быть честной, хотя хочется взять деньги и исчезнуть. – А самолет когда?

– Улетаем через неделю. Есть время закончить срочные дела. И мы, конечно, будем прилетать в Москву. У меня ресторан, я тоже не могу просто взять и пропасть на три месяца. Составим расписание встреч, перелеты я оплачу, разумеется.

– Хорошо, – кивнула, чувствуя, как от сердца отлегло. – Тогда завтра привезу документы. Мне идти надо. Работа.

Дежурно улыбаюсь и встаю, чтобы сбежать.

– Ника, паспорт твой нужен, – напоминает.

Вот же! Паспорт в руки я ему дать не могу. Туда Тёмка вписан.

– А копия первой страницы подойдет? – вспоминаю, что до сих пор таскаю ксерокопию в университет и забываю сдать в деканат.

– Конечно.

Радостно вручаю Артуру требуемое. Мы неловко соприкасаемся пальцами и отшатываемся друг от друга. Какое-то время неловко молчим, потом я прощаюсь. Дверь хлопает громче, чем следует. Сбежав с крыльца, останавливаюсь, чтобы перевести дух. К черту! Не буду даже думать об этом! Все получилось! За неделю я успею записать Артёмку на обследование. Уеду, мама будет с ним ходить. Каширин ведь больше заплатит, значит, как-то справимся без одной зарплаты. Точнее без двух. Я же тоже теперь не смогу в ресторан выходить. Но это все ерунда!

Едва отошла от «Райской птицы», набрала номер медицинского центра, который рекомендовали в городской больнице. Администратор сразу поняла, с кем говорит, и без промедления нашла время приема. Пообещала выслать счет на почту. Прощалась я с ней абсолютно счастливой. Каширин не обманет – если сказал, что аванс даст, значит, в ближайшие дни смогу все оплатить. Огромный камень упал с души – если что-то можно сделать для Тёмы, то мы это обязательно сделаем! Все, что только возможно. Три месяца с бывшим во Франции – не такая уж высокая цена за здоровье моего ребенка.

На работу я буквально прилетела. Сразу сообщила, что остаюсь с ними еще всего несколько смен. Менеджер приуныл, да и мне жаль, но… Пообещала, что как вернусь из поездки, снова приду. Маме позвонила в перерыве. Рассказала, что нашла деньги. Она обрадовалась, с расспросами лезть не стала. Согласилась взять отпуск без содержания, чтобы ходить с Тёмой по врачам. Отработала на одном дыхании – кое-кто из коллег даже сказал, что я сегодня какая-то другая. Действительно, улыбка не дежурная. Не могу не улыбаться, думая о том, как мне повезло. Вроде бы случайная встреча с Магомедовым, но сын на обследование уже записан.

Дома мама ждала на кухне. Разогрела мне ужин, подождала, пока поем, и начала расспрашивать. А я еще в автобусе решила рассказать все честно. Когда вернулась к родителям беременная, толком ничего не сказала. А они не лезли. Посовещались между собой и высказали, что жизнь моя и жить мне. Помогут, чем смогут, их возможности знаю. С возможностями у моей семьи не густо, но как-то справились. Годы идут, если бы не необходимость обследования для Артёма, то я могла бы сказать, что стало значительно легче. Надеялась, что с получением диплома и места в детском саду, все еще раз изменится к лучшему. Но больше не загадываю, слишком страшно получить Тёмке такие диагнозы.

– Деньги откуда? – сразу перешла к главному мама.

– Отец Артёма дал. Пообещал дать.

– Сказала ему?

– Нет.

– Что взамен?

Родители совсем ничего не знают об Артуре. Не стала тогда рассказывать о той авантюре, в которую позволила себя втянуть. Они и о том, что не поступила сразу, до сих пор не догадываются. Сообщила, конечно, что встречаюсь с мужчиной, живу с ним. Но я не стремилась их знакомить. Да и Каширин ничего не спрашивал о моей семье. Так, общие разговоры. Его родителей после испорченного новогоднего праздника я тоже больше не видела. Мы с Артуром полгода прожили в каком-то вакууме – только мы двое и ресторан. Даже университет для меня был вторичен. Теперь вот нужно как-то сказать маме, а говорить лишнего не хочется. Ни к чему уже. Всего лишь прошлое…

– Взамен я еду с ним в командировку. Личным ассистентом.

– Почему ты? – обоснованно удивилась мама.

– Потому что это касается его бизнеса, а я много занималась им. Ему так удобнее, наверное. Не знаю точно. Позвонил, предложил поехать. Сказал, что хорошо заплатит. Я и в подробности не вникала, не могу сейчас такими предложениями разбрасываться.

– Надолго?

– На три месяца, но я буду приезжать. Как можно чаще.

Попыталась сгладить, ведь мама ощутимо занервничала.

– Ника! – всплеснула она руками. – А если что-то пойдет не так, а тебя нет в Москве?

– Мам, я все понимаю. Если будет необходимость, все брошу и прилечу. По-другому никак, веришь? Никто не даст мне денег за то, что буду сидеть рядом с Тёмкой. Улетаем через неделю, я постараюсь успеть решить все вопросы. Предупрежу врачей, что ходить с Артёмом будешь ты. Попрошу отправлять всю информацию мне. Мы просто обязаны сделать это!

– Почему бы тебе просто не сказать ему правду? Отцу Тёмы?

– Мы плохо расстались. Вряд ли он будет в восторге, что родила ребенка, ничего не сказав. Думаешь, ему нужен сын, о существовании которого и не догадывался? В общем, не знаю. Все только наладилось, не хочу испортить. Уеду с ним, там по ситуации.

Маме ничего не оставалось, кроме как согласиться. Так же как и мне во всей этой ситуации. Испытываю ли угрызения совести, что, возможно, придется обмануть Артура и сбежать к сыну в больницу? Да, безусловно. Считаю ли, что меня оправдывает тот факт, что Каширин отец моего ребенка? Тоже да. Если не будет выхода, придется рассказать ему. Вряд ли его утешит, что планы сорваны из-за обследования родного сына, но, по крайней мере, поймет, почему так поступаю. Пока же придется, сжав зубы, изображать, что никаких препятствий для исполнения наших договоренностей нет. Улыбаться, выполнять, что требуется, и постараться не сильно скучать и беспокоиться о домашних.

Легла в постель, обняла уснувшего на моем месте сыночка. Как же я люблю тебя, кровиночка… Мама собирается улететь далеко-далеко, но это все только для тебя. Мыслями и сердцем я всегда буду рядом. И мне очень жаль, что мы не можем пройти через это вместе, как было все это время. Бабушка справится, я уверена. Пока же глажу умильно сопящего Тёму по темным волосикам. Думаю, глаза у него будут точь-в-точь, как у Артура. Удивительно, но мой сынок совсем не похож на меня – светловолосую и голубоглазую. Родила точную копию Каширина, теперь вот голову ломать, как отбрехаться, если увидит сына. Артём Артурович… Сразу понятно, что имя к отчеству я не подбирала. Даже мыслей таких не было. В свидетельстве мои отчество и фамилия. Так уж вышло, что не получилось рассказать Артуру…

5 Ника

Утром собрала все документы, кроме детских, и поехала на занятия. За время лекций Каширин написал трижды. Каждый раз под разными предлогами, но я поняла – беспокоится, что изменю решение.

– Переведи деньги. Я не передумаю, – написала в ответ на последнюю смс.

Через полчаса горячо желаемая сумма упала на мою карту. Выйдя из университета, сразу припустила в банк. Можно было бы и самой, через телефон, но мне нужны гарантии, что деньги ушли и обязательно дойдут. Отстояла небольшую очередь, оплатила счет, потом позвонила в клинику. Администратор подтвердила прием на завтра. Я выдохнула и поспешила в "Райскую птицу". Уже опаздываю, а Артур ждать очень не любит.

Запыхавшись, влетела в его кабинет. Встретил неприязненным, колючим взглядом.

– Опаздываешь, – констатировал очевидное. – Документы принесла?

– Да, вот все, – положила прозрачную папку на край стола.

– Обедать будешь? – хмуро рассматривает мои бумажки. – Я попросил Дэна для тебя пасту сделать. Стынет уже, наверное.

– Да, буду, – пискнула придушено.

Есть очень хочется и бывших коллег заодно повидать. Все равно узнают, что у меня опять какие-то дела с Кашириным. Лучше самой ответить на возможные вопросы, чем дать повод сплетничать за спиной.

– Иди, поешь. У меня звонок важный. И возвращайся, еще кое-что обсудить надо.

Бросила куртку и сумку на диван и вышла через вторую дверь в зал ресторана. Чем меньше вижу Артура, тем лучше. Он и не смотрит на меня сегодня. Ну и хорошо, незачем… Сотрудники «Райской птицы» встретили очень тепло. Даже те, с которыми не знакома лично. Оказывается, меня тут часто вспоминали. Чуть не прослезилась. Вопросы сыпались градом, пока шеф всех не выставил, рявкнув при этом, что мне поесть надо. Дэн – добродушный здоровяк во всем, что не касается его блюд. Когда же доходит до обожаемой им кулинарии становится человеком-вулканом – неиссякаемые идеи, десятки вариантов рецептур, идеальный результат. Именно это я чувствую, уплетая за обе щеки пасту с морепродуктами. Ммм, потрясающе!

– Рад тебя видеть, Ника, – довольно наблюдает за мной; лишь киваю в ответ, не в силах оторваться от тарелки. – А я-то думаю, чего Каширин орет на всех последнее время как оглашенный…

Говорит и смотрит так хитро.

– Не знаю, чего он у вас орет, – ответила абсолютно искренне. – Прибереги свои намеки. Не угадал.

Конечно, в «Райской птице» все тогда знали, что встречаемся. Мы и не скрывали. Но теперь это всего лишь домыслы, и нужно сразу расставить все точки над «и».

– Нууу, Ник, – запричитал Дэн. – Просто так мужики не орут, в том-то и дело.

– Согласна, но ко мне это не имеет отношения. Правда. Просто общие дела и только.

– Ну как знаешь. Он, говорят, скоро улетает куда-то.

– Да, – с удовольствием облизала ложку. – И я еду вместе с ним. Поэтому в ресторане вы меня не увидите.

– Он вроде учиться едет. А ты каким боком?

– Помогать. Документы, звонки, все такое.

– Понятно. Ник, я сейчас, наверное, не очень адекватно выскажусь… Может, вернешься? В ресторан. Тут такой хаос творится после твоего ухода. «Птица» едва держится на плаву. Это я не лично, а как шеф заведения.

– Нет, Дэн. Как раньше уже не будет. Ничем не смогу помочь, своих дел выше крыши. Хотя мне хотелось бы. Очень хотелось бы.

В этот момент на кухню заглянул Каширин. Раздал словесные пинки и подзатыльники, а потом спросил про меня.

– Здесь она, – рявкнул шеф. – Доедает.

– Жду у себя, – не тише ответил Артур и хлопнул дверью.

– Слышала? – посмотрел на меня Дэн. – Будто с катушек сорвался. Также было, когда ты ушла.

И правда. Раньше Каширин не вел себя так с персоналом. Но я тут ни при чем. Как и в прошлый раз.

Судьбу испытывать не стала. Деньги я, конечно, не верну, но и злить Каширина без необходимости не стоит. Быстро доела и поспешила в кабинет. Хозяина на месте не оказалось, поэтому смогла спокойно обойти небольшое помещение вдоль и поперек. Сколько же здесь осталось воспоминаний… Каждый уголок помнит наши поцелуи. Провела пальцами по массивному деревянному столу, опустилась в удобное кожаное кресло. Тут особенно сильно чувствуется запах туалетной воды Артура – мускус, амбра, тяжелые древесные ноты и морской бриз. Тот самый непередаваемый мужской аромат, от которого сходила с ума ежедневно и еженощно. Такой меня и застал Каширин – задумавшейся, прикрывшей глаза и сидящей на его месте.

– Удобно? – вырвал из приятных воспоминаний.

– Очень, – не стала врать, но сразу же поднялась и перешла на диван. – Искал?

– Да. Паспорт с собой? Сделай копии сама, пока ты здесь, пожалуйста.

– Хорошо.

Достаю бордовую книжечку и иду к копиру. Конечно, я сама. Мой паспорт не должен попасть к Каширину в руки. Во избежание лишних вопросов.

– Нам еще расписаться надо. Завтра сможешь? Или я один, но оригинал нужен.

– Нет, я подъеду. Никак не могу сейчас без паспорта. Также в обед удобно будет?

– Да. Здесь рядом совсем. Прогуляемся. Цветов купить?

Не поняла, шутит он или издевается.

– Зачем? – продолжаю делать вид, что очень сосредоточена на ксерокопиях.

– Не знаю. Вдруг фиктивные браки государством не одобряются.

– Уверена, государству все равно. Давай не будем доводить ситуацию до абсурда.

Проворчала, не оборачиваясь. Так и до свадебного платья дойдет, а мне сейчас не до подобной ерунды. При мысли о завтрашнем приеме в клинике все внутри замирает.

На этом и закончили на сегодня. Артур вышел со мной на улицу, предложил подвезти. Не стала отказываться. В поездке нам придётся постоянно общаться. Надо привыкать постепенно, если есть такая возможность. Остановился, где попросила, и хмыкнул, поглядев на вывеску. Да, я работаю на его конкурента. И прятаться не собираюсь.

– Кем ты здесь?

– Официанткой на полдня.

– Могла бы и в "Птицу" прийти.

– Да? Мне как-то это в голову не пришло. Спасибо, что подвез.

Поторопилась выйти из машины. Слишком многое хочется сказать, но не стоит. Ни к чему ему знать, что все еще болит. Никогда, никогда бы не пришла в его ресторан, если бы обстоятельства сложились иначе. А работать и видеть его ежедневно – тем более нет. Категорически.

Утро началось сумбурно. Тёмка не желал просыпаться и собираться. Плакал, отказался от завтрака, раскидал одежду. Обычно я спокойно воспринимаю его капризы, но сейчас прямо зло взяло. Я так долго занималась этим, с таким трудом все устроила! Нет, понимаю, что ребенку не объяснишь, но почему сегодня?! Кое-как мама угомонила внука, завтрак решили съесть позже, благо никаких рекомендаций по приему пищи от врачей не было. В итоге и сами не поели, и приехали впритык. Артём, правда, успокоился еще в автобусе. Ему всегда интересно все новое. Я и книжек взяла, и игрушек, которые еще не видел.

В клинике сынок и вовсе развеселился. Он еще не был в таких местах – полы гладкие и блестят, потолки высоченные, детский уголок размером с небольшой зал, персонал приветливый, все улыбаются. К педиатру попали, как только разделись. Заполнили карту, опросники, потом обычный осмотр. Врач долго объясняла, что и зачем мы будем делать. Честно пыталась вникнуть, но не получилось. Постоянно отвлекалась на Артёма, который принялся громить кабинет. Странно, что доктора это совсем не обеспокоило. А вот мне было крайне неудобно.

Подписала все документы, и нас проводили дальше. Часа два мы переходили из кабинета в кабинет. Врачи смотрели Тёму, задавали бесконечные вопросы. Сын то рыдал на кушетках, то резвился в коридоре. Про завтрак никто так и не вспомнил, кроме моего собственного желудка. Наконец, список медицинских дел на сегодня закончился. Все же впихнули в Артёма пюрешку на диванчике в холле. Пока мама одевала нашего маленького пациента, я получила дальнейшие инструкции – график посещения специалистов и процедур, список необходимых препаратов, которые уже нужно начинать пить, и прочее.

Когда вышли из клиники, на улице шел дождь. Вызвала такси – мама с Артёмом должны добраться до вокзала сухими. Сама отправилась на автобус. Отсюда до «Птицы» не так уж далеко. Сейчас с Артуром в ЗАГС, потом на работу. Живот снова жалобно заныл. Пока бегала по врачам с Тёмкой, совсем не думала о том, как пойду регистрироваться с Кашириным. А теперь что-то накрыло… Помню, когда с тестом шла к Артуру, думала о том, что, возможно, захочет семью. Конечно, думала. И платье пышное представляла, и кольцо с большим камнем, свадьбу волшебную. Дурочкой была, но фантазии эти так и не забылись. А теперь вот, без всякой романтики – штамп в паспорт и распишитесь, где галочка. Эх… А он еще цветы предлагал. Зачем? Все равно его заграничные партнеры никогда не узнают, как мы бракосочетались.

В «Райскую птицу» с остановки буквально бежала. Вся вымокла и прилично опоздала. Еще и голодная до ужаса. Ввалилась с главного входа, хостес сделала круглые глаза, но не сдвинулась с места. Новенькая, не видела ее вчера.

– Я к управляющему, он в курсе, – поспешила успокоить девушку.

Похоже, не поверила, но останавливать не стала. По стеночке протопала к кабинету Каширина. Остановилась у дверей. А он там, похоже, не один… Голос сразу узнала. И эти воркующие нотки. Лиля, будь она неладна. Хотя она и ни при чем вроде. Решительно толкнула дверь – я здесь по делу, и отказываться не собираюсь. Если Артуру это больше не нужно, деньги я все равно уже потратила.

Голубков застала на горячем. Лиля повисла на Каширине, не особо стесняясь незапертой двери.

– Любимый мой, ты же меня знаешь. Опять сглупила, перенервничала, поторопилась. Но ничего страшного же не случилось. Мы все еще успеем.

И пальчиками по волосам его гладит, в глаза заглядывает. Артур как-то не особо реагирует – стоит, опершись о стол, не отвечает, не прикасается к ней. Видимо, сильно обиделся. Они и раньше ругались. До расставания. Кому, как не мне, это знать…

– Не помешала? – если не нужна, лучше домой поеду; и перекушу где-нибудь по дороге.

– Ты опоздала, – цедит Артур ледяным тоном и смотрит в упор.

Потом снимает руки Лили со своей шеи, а меня осматривает с ног до головы.

– Ты вот так в ЗАГС собираешься? – бросает презрительно.

– В ЗАГС? – взвизгивает Лиля.

Кажется, перед регистрацией меня ждет небольшая сцена ревности. Точнее, я очень надеюсь, что она будет небольшой. Возможно, поесть успею…

6 Ника

– Лиля, у нас с Никой дела, – морщится Каширин, не глядя на нее. – Тебе лучше уйти.

– В смысле? – выдает она полное гнева и недоумения.

– В прямом. Я все решил. Вместо тебя едет Ника. Продолжай считать себя незаменимой, но подальше от меня, пожалуйста.

– Каширин, – Лиля практически вжимается в него и вынуждает встретиться взглядами. – Ты понимаешь сейчас, что пожалеешь?

– Я уже пожалел. О многом. Но если ты исчезнешь из моей жизни, жалеть точно не буду. Все кончено. На этот раз навсегда.

– В прошлый раз ты что-то похожее говорил, – в голосе Лили слышна издевка. – Однако мы снова провели вместе два чудесных года.

На последних словах Лиля стрельнула глазами в мою сторону и положила руку на грудь Артура, будто бы демонстрируя, что он все еще ее. Ну, спасибо – теперь хотя бы точно знаю, что не зря тогда ушла. И не буду заблуждаться по поводу его мотивов в этой поездке. Опять я всего лишь запасной игрок, пока ненормальные влюбленные между собой не разберутся. По-прежнему безумно хочу есть, а мокрая одежда доставляет все больше неудобств. Но деньги потрачены, поэтому стою и жду от Артура инструкций. Скорее бы покончить с этим…

– Я же сказал, что не планирую повторять прошлых ошибок, – цедит Каширин и отталкивает ладонь Лили.

Потом берет со стола ключи от машины и папку с документами и идет ко мне.

– Поехали. Сначала в магазин, надо переодеть тебя.

Пожимаю плечами, спорить с ним при Лиле точно не собираюсь. Не ожидавшая такого поворота бывшая Артура продолжает стоять посреди кабинета и сжимать-разжимать кулаки. Уверена, Каширин наверняка пожалеет – она же на любую гадость способна в принципе и в таком состоянии точно.

Садимся в машину, но останавливаемся буквально через квартал. Артур помогает выйти, а взгляд при этом отводит. Понимаю, я не должна была застать эту «милую» сцену. Когда входим в дорогущий бутик, Каширин тут же раздает консультантам указания. К счастью, ничего про платье принцессы я не услышала. Меня сразу же отводят в примерочную, где я с огромным удовольствием избавляюсь от влажной одежды. Вскоре девушки приносят ворох нарядов и обувь к ним. Выбрала то, что показалось самым удобным и уместным, учитывая дальнейшие планы. Не слишком строгий брючный костюм-двойку и аккуратные ботиночки. Водолазка подходящего цвета, и я сама себе безумно нравлюсь в зеркале.

Вернулась в зал, Артур окинул одобрительным взглядом и пошел на кассу расплачиваться. Совсем не подумала об этом, но он, наверное, опять оденет меня от и до для поездки. Как же не хочется проходить через это снова. И так во всем вижу наше прошлое сотрудничество. Главное, не забывать тот опыт, не падать в чувства. На карту поставлено слишком многое – уверена, если Каширин не примет сына, мое сердце пострадает намного сильнее, чем два года назад. Все, что связано с Тёмкой, воспринимаю острее, жестче, истеричней. Через ребенка меня ранить проще всего.

Сели в машину, Артур протянул визитку магазина.

– Выбери здесь сама что-нибудь в поездку. Самый минимум, остальное докупим во Франции.

Словно камень с души – не потащится со мной разглядывать во время примерок. Радовалась недолго, живот внезапно взбунтовался и громко, позорно заурчал.

– Ты голодная? – недоуменно спросил Каширин, будто желание перекусить – это что-то необычное.

– Очень, – на гордость сил не осталось.

– Я тоже еще не обедал, – вывернул на дорогу. – Давай заедем куда-нибудь, поедим.

Отличная идея! В ЗАГСЕ, наверное, не строго по времени расписывают. Или он договорился. Да какая разница, знает же, что делает. Расслабленно откинулась на спинку сидения, мечтая наконец-то съесть что-нибудь. А день выходит совсем неплохим – столько врачей обошли, Каширин бросил Лилю (никак не могу избавиться от чувства неприязни к ней), переоделась, покормят… Прикрыла глаза. Думала на минутку и едва не заснула, хорошо, что быстро доехали. Машину тряхануло при резкой остановке, Артур выругался на кого-то, а я открыла глаза, приходя в себя. Не досыпаю, не доедаю – обычная жизнь матери-одиночки…

Артур, конечно же, привел в шикарное заведение, где нас очень быстро обслужили. После сытного обеда спать захотелось еще сильнее. Полагаю, меня просто стресс постепенно отпускает после начала обследования. А расслабляться нельзя, особенно рядом с бывшим. Каширин постоянно разглядывает, будто выискивает что-то. Может, прежнюю Нику? Молоденькую дурочку, что поверила в серьезность его чувств. Ее давно нет. Еще с тех пор, как сидела в очередях в женскую консультацию, терпела нотации врачей и болезненные процедуры. А с появлением Тёмки та девочка исчезла безвозвратно – теперь во мне есть только ответственность и огромный страх за сына. Никаким прочим эмоциям в моем сердце места нет – ни сожалениям, ни злопамятности, ни смущению или стыду из-за задуманного. И уж тем более под его пристальными взглядами краснеть не планирую.

В ЗАГСе нас без очереди пригласили к начальнику в кабинет. Спокойная, улыбчивая женщина средних лет, имя которой моментально вылетело из головы, кратко пояснила права и обязанности супругов, попросила расписаться в нескольких местах. Потом сразу же поставила штампы в паспорта и оформила свидетельство. Вся процедура заняла от силы пятнадцать минут. А вот нервов отняла значительно больше. Сама не поняла, что со мной произошло, но в душе поднялся ярый протест. Будто связывая себя с этим мужчиной, хоть и просто на бумаге, совершаю что-то ужасное. Что-то преступное по отношению к самой себе. Дрожащей рукой подписала все, что было необходимо, но чувствовала себя при этом предательницей прошлых чувств и прошлой боли. Артур заметил мои метания – увидела, что тоже начал нервничать. Не знаю, может, и придумала. Может, ему тоже не по себе и неприятно делать это. Все говорят, что ресторан в тяжелом положении. Возможно, он просто вынужден участвовать в этом. Как и я.

Выйдя на крыльцо, смогла немного выдохнуть. Ничего страшного, и даже паспорт никому не пришлось отдавать. Он снова надежно спрятан в сумке, только теперь там еще одна страница не свободна. Ну и пусть. Передохну от домашних дел, работы, научусь чему-нибудь, что явно будет полезно в дальнейшем.

– Ник, я тут подумал. У тебя, наверное, не так много времени по магазинам бегать. Можешь ко мне съездить. Все твои вещи так и висят в гардеробной.

И протягивает ключ-карточку. Смотрю на его руку, потом на абсолютно серьезное лицо и спрашиваю совсем не то, что следует:

– А они тебе не мешали? Все это время?

Я в легком недоумении от услышанного, и, разумеется, никуда не поеду. Одного визита в бутик будет вполне достаточно. И время между учебой и работой есть почти каждый день. А ехать в квартиру, где прожила полгода, и забирать вещи, которые не пожелала взять тогда – точно нет.

– Почти не бывал там. Предпочел переехать.

Лицо Артура настолько бесстрастно, что мне и в голову не пришло, будто его решение было как-то связано со мной. Возможно, Лиля настояла. Но в таком случае точно там делать нечего. Какой-то мавзолей наших отношений…

– Если ты не в целях экономии, то, пожалуй, в магазин схожу.

– Хорошо, как хочешь, – убрал ключ в карман пиджака. – Тебя подвезти?

– Да, на работу.

Всю смену не могла выкинуть из головы Каширина, Лилю и собственную гадливость от штампа о фиктивном браке. Вот во что превратились мои прежние мечты… Прямо по классику: «Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться». А теперь уж поздно печалиться, дело сделано. Следующий этап – расстаться с Тёмой без слез, а потом не сорваться к нему обратно при малейшем проявлении материнской паники. Нельзя, ведь тогда Каширину будет очень легко узнать о сыне. Придется сжать зубы и полностью довериться родителям и врачам.

Уже в раздевалке поняла, что не знаю, что делать дальше. Артур не выдал никаких инструкций, кроме похода в бутик. А мне еще и свои дела нужно делать. Набрала Каширина, извинилась, что поздно. В ответ услышала, что он еще в ресторане, а голос такой, будто то ли заплачет сейчас, то ли убить кого-то соберется.

– Что-то случилось?

Вот какая разница?! Но не смогла не спросить, вдруг это и меня касается, и нашей поездки.

– Да, – ответил глухо, похоже, перевел телефон на громкую связь. – Лиля разнесла мой кабинет. Несколько часов пытаюсь навести порядок, но все бесполезно. Тут ни одной целой бумажки не осталось.

На заднем плане слышу шелест и звяканье. Что это? Она что-то разбила?

– Нужна помощь? Я уже закончила, могу приехать.

– Да, Ник, я был бы очень благодарен. Ты последняя, кто занимался архивом. Я и не лазил туда с тех пор. Сам буду неделю ковыряться и все равно могу не справиться.

– Хорошо, я сейчас.

– Бери такси, встречу.

Поспешно отключилась и начала переодеваться в два раза быстрее. Пострадал архив – это же документы за все года существования ресторана. Конечно, помню, каких трудов мне стоило разобрать там все, разложить, систематизировать. Я даже картотеку сделала, чтобы любую бумажку можно было легко найти. Зачем мне это сейчас? Понятия не имею. Возможно, всего лишь попытка отвлечься от Артёмки и привыкнуть выполнять будущую работу.

Из такси позвонила маме, предупредила, что буду позже. Родительница лишь неодобрительно, но понимающе хмыкнула. Заверила, что дома все в порядке, и они справятся. Понятно, подумала, что я бросилась восстанавливать отношения с отцом Артёма. Логично, но совсем не про меня. Портить наше хрупкое общение, конечно, не буду, потому что понятия не имею, сколько еще денег может понадобиться на врачей. Но и все на этом.

Каширин действительно встретил у крыльца, расплатился с водителем. У дверей пропустил вперед. Хорошо, что он следил за моей реакцией, иначе свалил бы на пол, ведь я буквально остолбенела на пороге. Пострадали не только документы – в этой комнате не уцелело ничего. Ноутбук до сих пор валяется на ковре у стола. Рабочий лэптоп Артура уже не очень похож сам на себя – разбитый и покореженный. Полки сбиты со стен, их содержимое раскидано повсюду. Небольшие офисные шкафы лежат на полу, а их хлипкие задние стенки пробиты в нескольких местах. Стулом что ли? Кругом битое стекло, сверху все тщательно полито кофе из кофеварки и водой из кулера.

– Ты не думал, что тебе нужна охрана?

– Как-то не пришло в голову, – расстроенно ответил Артур. – А вот за машину переживаю, бегаю к окну все время.

7 Ника

– Нужно здесь прибраться. Сейчас за совком и веником схожу.

– Не надо. Я клининг вызвал, рано утром приедут и до открытия все сделают. Надо документы спасти, какие возможно.

– Хорошо, – согласилась, хотя найти что-то в таком хаосе будет непросто.

Положила вещи на подоконник, который, видимо, чудом уцелел. Единственное белое и чистое пятно здесь. Потом мы с Кашириным ползали по полу и собирали все бумажки, что попадались под руку. Большую часть уцелевших документов я узнавала – где-то мудреная таблица, где-то смешной заголовок, а иногда и пометки карандашом на полях. Сама не заметила, как от воспоминаний расчувствовалась настолько, что заплакала. Артур обернулся на мои тихие всхлипы.

– Ник, ну ты чего? Ерунда же, ничего страшного. Перегоню файлы с облака, распечатаем по новой.

– Это ужасно, Артур, – вытерла слезы. – Этот ресторан так много значит для тебя. Шамиль очень переживает за ваши дела. А кто-то приходит и уничтожает все это. Лучше б машину твою поцарапала.

– Машину не надо, – засмеялся Каширин, а потом сразу приуныл. – Я Лиле безразличен, давно это понял. Поэтому вряд ли она сейчас испытывает угрызения совести.

Не знаю, что сейчас испытывает Лиля, вероятнее всего, радость. А я после слов Артура испытала шок. Давно знает, что безразличен, и снова встречался с ней? Два года или даже больше? Когда мы жили вместе, казалось, что понимаем друг друга лучше всех на свете. А сейчас смотрю на него и ни одной мысли в голове, чтобы объяснить эту загадку.

– Прости, что-то я совсем расклеилась. Тяжелый период, все сразу навалилось.

Чтобы отвлечься, встала и отошла к окну. Нужно успокоиться, привести лицо в порядок. Достала салфетки из сумки.

– Что у тебя случилось? Расскажи, я выслушаю. Может, еще что-то смогу, кроме денег.

Надеюсь, не заметил, но спина у меня моментально закаменела. А в голове пронеслась безумная мысль – а может? Нет, тут же отвергла этот опасный бред. Может, поможет, а, может, по судам затаскает. Даже предположить не могу, что ему на ум придет после таких новостей.

– Не хочу говорить. Наоборот, хотя бы здесь отвлечься. Да и тебе неинтересно будет.

– Как хочешь. Ты ужинала?

Потребовалась пара секунд, чтобы припомнить.

– Нет, – помотала головой.

– Пойдем на кухню. Перекусим, отметим.

– Что? – спросила прежде, чем успела подумать.

– Мы сегодня поженились. Забыла?

– Точно. Совсем вылетело из головы.

Пробрались на кухню. Уверена, Дэн завтра будет в ярости, что мы здесь похозяйничали. Каширин быстро собрал сэндвичи и обжарил картофельные дольки во фритюре. Смотрела на его широкую спину и невольно сравнивала. Раньше он готовил иначе, более расслаблено, с шутками. А сейчас, и правда, дерганный, напряженный. Возможно, поводов для радости просто нет – проблемы в бизнесе, фиктивная жена, командировка под угрозой, очередное расставание с Лилей, разгромленный кабинет.

Поели почти в полном молчании. Каширин предпочел разглядывать меня. А я решила держать язык за зубами, чтобы не сболтнуть лишнего. Его внимательные взгляды совсем не смущали – пусть смотрит. Интересно, конечно, о чем думает. Но ведь не скажет, если спрошу. Не захочет говорить гадости о внешнем виде перед поездкой.

После еды поиск документов пошел быстрее. Мы больше не разговаривали, просто складывали все найденное в центре комнаты. Управились часа за три – за окном ночь, спину ломит, спать хочется.

– Думаю, хватит. Остались клочки, по которым даже что это, не установить. Давай домой тебя отвезу?

– Я в области живу. Забыл?

– Помню. Может, ко мне тогда? Тебе же утром все равно обратно ехать. Кстати, завтра на твою визу документы подам. Нужно приехать, подписать документы.

Пока говорил, практически забыла, с чего начал. Но Каширин напомнил:

– Так как? Ко мне?

И лицо такое безмятежное, будто девочку в ресторане снял. Но на возмущение у меня нет права. Ни права, ни возможности. Нужно сосредоточиться и выжать максимум из ситуации – понять будет ли настаивать на интиме или все же по желанию. По желанию, которого у меня точно не возникнет.

– Нет, не могу. Домой надо, и так задержалась.

Пытаюсь воззвать к его совести, могла ведь и не приезжать на помощь. И давно спать дома в своей постели. В следующий раз, наверное, так и стоит поступить.

– Хорошо, – заметила, как Артур недовольно поджал губы. – Вызову тебе такси, назови адрес. Или могу оплатить номер в отеле.

Упасть в кровать в ближайшей гостинице – очень заманчивая идея. Пожалуй, даже слишком, учитывая, что Тёмку я с утра не видела. Но удастся ли отвязаться от Каширина? Или он все же под каким-то предлогом пойдет со мной в номер? Неизвестно. А я, похоже, совсем не готова к столь стремительному сближению с работодателем.

– Нет, – помотала головой. – Домой надо.

Тем более, завтра не к первой паре. Даже выспаться еще успею. Назвала Артуру адрес дома в соседнем квартале. Въедем в Ступино, скажу водителю, что передумала. Доплачу сама. Уже сидя в такси поняла, что абсолютно правильно поступила. Учитывая Лилин характер, лучше, чтобы мой точный адрес никто не знал. Если она так обошлась с любимым детищем Каширина, то, что сделает мне, если захочет? Как попытается причинить боль? Ответ очевиден – под ударом Артёмка. Ничего дороже у меня нет. Стало по-настоящему страшно. Возможно, стоит самой заняться поисками контактов Лили и поговорить с ней. Объяснить, что дело вовсе не во мне. Что не имею никаких видов на Каширина, и всего лишь буду помогать ему в поездке. Что наш брак фиктивный и только. Бред, бред, бред! Вероятно, я преувеличиваю и сильно. Между уничтоженным кабинетом и попыткой причинить вред ребенку все же огромная разница. Вот только надежд на Лилино благоразумие у меня почему-то нет. Чем Артур так вывел ее? Говорили же они о чем-то до моего прихода.

Далее в голову полезли мысли о поведении самого Артура. Не очень понимаю, что происходит. Вот это его «может, заедешь ко мне за одеждой» или переночевать… Стоит ли воспринимать как намеки либо совсем не обращать внимания? Я ведь была готова к тому, что захочет интимных отношений в командировке. Да, только тогда я еще не получила деньги. Была готова на все. Теперь ситуация уже не так однозначна. Если обследование не выявит каких-то проблем со здоровьем у моего мальчика, то и навязчивое внимание Артура мне без надобности. Съездим, поприсутствую на всех встречах и домой. Только кто мне гарантию даст, что больше ни рубля не понадобится на медицинские расходы?

Как и ожидала, таксист с удовольствием согласился довезти до дома за наличку. Вернулась глубокой ночью – думала, все давно спят. Но ошиблась, мама выглянула из нашей с Тёмой комнаты, как только я заперла дверь.

– Мама? – удивилась я. – Почему не спишь? Все нормально?

– Нормально, Ника, – лицо у нее такое расстроенное, что не знаю, что и подумать. – С одним внуком по больницам бегаем, а мать его опять с бывшим по ночам гуляет.

– Мама! – возмутилась. – Ты что такое говоришь?!

Родители никогда не упрекали, не высказывали своего отношения к случившемуся. Догадывалась, что не одобряют. Никогда бы не похвалили, что с мужчиной без брака живу. Поэтому и не знакомила их.

– Говорю, как есть, дочь. Есть будешь?

– Нет, я не голодная. Руки пойду помою.

Закрылась в ванне, чтобы собраться с мыслями. Не ожидала отповеди, и она явно еще не закончена. Осторожно прокралась на кухню, остановилась на пороге. Мама гремит посудой, разводит себе успокоительное.

– Мам, ну что ты так расстроилась? Я же предупредила.

– Ника, ты хоть понимаешь, что будет, если ты опять забеременеешь? Ты о сыне подумала? А о брате? Мы не потянем ещё одного ребенка.

Мама прихлебывает травяной настой и практически плачет.

– Мама, – протянула озадаченно. – Не придумывай. Разумеется, я думаю обо всех. Я же это для Тёмки. Если бы не деньги, никогда бы не заговорила с бывшим.

– Коли да кабы… А ты уже домой под утро пришла. В прошлый раз мы с отцом не лезли. Не думали, что отношения со взрослым, состоятельным мужчиной могут до подобного докатиться. А надо было не мешать отцу. Он как узнал, хотел за косы домой тащить. А я пожалела тебя, дура старая. Мол, первая любовь, уже все случилось, травма у дочери будет. А теперь вот за Тёму переживаю. И что ты, гордая, опять в подоле притащишь.

Поняла, что вот-вот расплачусь. Лучше б у Каширина осталась. Опустилась на табуретку. Возмущаться не тороплюсь, мама во всем права. Имеет право ругаться. Хоть раз за два года высказаться.

– Никакого второго ребенка не будет, не переживай. Надеюсь, что он сам не захочет, но… Ты же понимаешь, что деньги могут понадобиться снова?

– Понимаю, – махнула рукой мама. – Но и ты меня пойми. Забеременеешь, я сама к нему поеду. И Тёму с собой возьму. Пусть отвечает.

– Не придется, не волнуйся. Я повзрослела за это время. Многое поняла. Все хорошо будет. Главное сейчас Артёмкино здоровье, с остальным потом разберемся.

Поспешила сбежать в свою комнату. Если заплачу при маме, она еще что-нибудь выдумает. Говорить ей, что категорически не хочу близости с Кашириным, тоже не стала. Еще сильнее расстроится. Пусть лучше думает, что я не против интима с бывшим и возможные последствия полностью осознаю. Хотя я и в прошлый раз не с неба свалилась. Взрослая уже была, все понимала, жила не в мире розовых пони. Но получилось, как получилось – Тёмка спит в своей кроватке и посасывает палец. Кстати, это еще одна причина, почему не хочу говорить Каширину. Может, просто не поверить. Мы были осторожны, сама не понимаю, как это случилось. Но если бы могла, ничего не стала бы менять в своей жизни. Сынок – моя единственная любовь. Самая сильная. И самая большая ответственность. Остальное – ерунда, и мама должна это понимать. Вот только как их теперь оставлять? После всего сказанного. Просто так люди не высказывают претензии по ночам. Накопилось. А еще она наверняка устала, как и я. Безумно надеюсь, что после обследования наша семейная ситуация как-то стабилизируется. Хотя и отдаю себе отчет, что все может только ухудшиться. Погладила Тёму по головке, растрепала невесомые кудряшки. Спи, мой сладкий. Буду очень по тебе скучать. А ты не расстраивай бабушку, с этим я сама отлично справляюсь…

Несмотря на позднее время, ворочалась долго. Никак не получалось выкинуть все из головы и уснуть. Переживания чередовались – Каширин, Лиля, здоровье сына, настроение мамы, собственные усталость и безнадега. Не поняла, как уснула, но за окном к этому моменту уже начало светать.

8 Ника

Наутро встала с больной головой и в очень плохом настроении. Не выспалась ужасно. А сегодня опять в «Птицу» что-то подписывать. Мы с Кашириным еще не уехали, а мне уже так плохо. Одна радость – сынок сопит рядом. Он сегодня дома с мамой. В клинику поедем завтра. Совсем скоро я улечу и буду бесконечно переживать за своих любимых. Маму очень жалко – нелегко ей с Артёмом будет, но других вариантов нет. Хорошо, деньги остались. Почти все передам родителям – на такси и на прочие непредвиденные расходы. А сама окажусь в полной зависимости от Каширина. Буду просить командировочные. Придется.

Тихо и быстро собралась и сбежала гораздо раньше, чем нужно. После вчерашнего разговора не хочу с мамой пересекаться. А уж как отцу в глаза смотреть, вообще не представляю. Понятия не имела, что у родителей были разногласия по поводу моих отношений с Кашириным. К университету приехала на два часа раньше. Хорошо, посижу в библиотеке. Еще в деканат надо зайти, последние дни установочной сессии я пропущу. Но относятся ко мне хорошо, закроют глаза, надеюсь.

Сосредоточиться на учебниках, к сожалению, не вышло. Было крайне не по себе от скорого отъезда и от завтрашнего посещения клиники. Боюсь, врачи могут встретить плохими новостями. Что тогда делать, не знаю. И сил уехать не будет, и необходимость отработать полученные деньги никуда не денется. Спокойствия не добавляет и Лилина вчерашняя выходка. Вдруг она и сегодня что-то учудит. Ещё в магазин надо, а я так ни разу и не подумала, что может понадобиться. Не каждый месяц в Париж летаю. И почему Каширин опять меня выбрал? Ведь знает же, что не гожусь в спутницы состоятельного мужчины.

В «Райскую птицу» заходила опасливо. Как выяснилось, зря. Хостесс встретила ослепительной улыбкой:

– Доброго дня. Управляющий предупредил, что ожидает вас. Давайте провожу за столик.

Немного удивилась – может, она перепутала меня с кем-то? Но пошла за ней без возражений.

Девушка привела к уединенному столику, накрытому на двоих. Каширин встал при виде меня, помог раздеться и отдал вещи хостесс.