Читать онлайн Неродная сестра мажора бесплатно

Неродная сестра мажора

Пролог

– Что ты делаешь? Так нельзя… Нельзя, Кир!

Голос срывается на высокой ноте, а дыхание в груди спирает, когда губы Кирилла накрывают мои. Отчаянно. С голодом, который пугает до дрожи.

Мягкие губы… Язык, врывающийся в рот, открытый в безмолвном крике. Всего секунда, один удар сердца на осознание. Достаточно, чтобы распробовать. Ощутить во рту вкус ментоловой жвачки, что он так любит. Так знакомо. Потому что свой… Свой с самого детства.

По телу проходит дрожь, а пальцы впиваются в сильную грудь, пытаясь оттолкнуть. Оторвать от себя – с кровью, с мясом. Не только от тела, но и от души, вырезать с корнем из своих мыслей навсегда. Но… не делают этого. Напротив, притягивают ближе. Потому что, наконец, спустя долгое время, самое постыдное и скрытое желание исполнилось. Из горла вырывается пораженный стон, а непослушные руки обвиваются вокруг мощной шеи, прижимая еще ближе.

Жар под кожей, адский огонь, пожирающий все мое нутро, диктует свои условия.

Значит, не показалось. Я не сошла с ума, Кир хочет меня. Он злился, потому что ревновал, мучил, чтобы не поддаться искушению. Потому что это неправильно… Недопустимо между кем-то, вроде нас. Мы ведь практически брат с сестрой! Пусть не родные, но что это меняет? В глазах папы – ничего. В глазах других людей – тоже. Мы с детства были одной семьей, а в семье такое непозволительно.

– Насколько это ужасно, Ася? – хрипит он у моего рта, отодвигаясь на жалкие миллиметры, так, что при каждом слове наши губы продолжают соприкасаться. – Ты так дрожишь от отвращения?

Я не могу отвести взгляда от его глаз. В них плещется тьма, пугающая до ужаса своей притягательностью. Все еще не верю, что допустила, что ответила ему, но и остановиться уже не могу.

– Нет, – шепчет непослушный язык и… я тону.

Потому что Кир не из тех, кто мучается муками совести. Что он хочет – берет. А я только что дала понять, что не буду сопротивляться.

Глава 1

В день, который изменил все или, как говорится в кино, стал началом конца, я пошла в клуб с однокурсницами Таней и Леной. Все шло как всегда: танцы, коктейли, очередной отшитый придурок, текила, снова танцы и БУМ! Я упала. К счастью, не на пол, а прямо в руки парня, оказавшегося рядом со мной. Высокого, темноволосого красавца, с модной стрижкой, накачанным телом и потрясающе голубыми глазами. Тогда, во мне еще было что-то от детской наивности и романтичности. После того дня я часто повторяла, что это судьба. Каковы были шансы встретить именно ЕГО в огромном мегаполисе, именно в этом клубе и именно в этот день и час?

А много. Иногда ведь бывают совпадения. Случайность… или злой рок. Так я думаю сейчас. Тогда это казалось знаком судьбы. Мне всегда нравился один-единственный парень и вот ОН, тот в которого я уже почти влюбилась, стоял здесь и поддерживал мою пьяную неустойчивую тушку. Разве это не мечта каждой наивной и жаждущей любви, глупышки? Я прильнула к нему, обхватывая руками за сильную шею, с жадностью всматриваясь в знакомые черты, и счастливо улыбнулась, прошептав заветное имя:

– Федя…

А потом благополучно отключилась в его сильных руках.

Ну, просто идеальное начало романтической комедии! Или трагедии, как случилось в моем случае.

***

Пробуждение оказалось безрадостным. Хотя я никогда не мучилась похмельем после пьянки, коих в моей жизни было немного, потому что, несмотря на любовь ко всякого рода клубам и барам, к употреблению алкоголя я отношусь скорее негативно, самочувствие оставляет желать лучшего. Жутко хочется пить, а во рту образовался ужасный привкус желчи. Встав со своей кровати, я обнаруживаю, что спала в платье, которое надела в клуб вчера. Подумываю переодеться, прежде чем идти на кухню, но потом плюю на это, так как пить хочется невыносимо, а папы, скорее всего, дома нет, как и всегда в последнее время.

Только выпив пару стаканов воды из холодильника, наплевав при этом на нечищеные зубы, я начинаю полностью пробуждаться. Вспоминаю о том, как окончила вечер и тут меня охватывают сомнения. Вряд ли Федя действительно вчера был в клубе. Скорее всего, я сама пришла домой, ведь Лена с Танькой не знают, где я живу, а Федя меня проигнорировал бы, если даже и был там. Все это наверняка мне приснилось, когда я уже добралась до дома. Третьего не дано. Хотя и жаль.

Идя обратно в свою комнату, в коридоре сталкиваюсь с Кириллом. Он выходит из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы и зевая на ходу. Мой брат большой любитель поспать и, чтобы проснуться окончательно, ему требуется все утро.

– Когда в следующий раз будешь пить, делай это подальше от меня. Из-за тебя пришлось уйти в самый разгар веселья, алкоголичка, – грубо говорит он.

Я вздрагиваю от удивления.

– Так это ты привез меня вчера домой? С чего бы такая забота?

Кир гадко ухмыляется.

– Не обольщайся. Я просто не хотел ставить друга в неудобное положение, а то Фед, знаешь ли, джентльмен. Когда ты свалилась ему на руки и отключилась, он посчитал своим долгом доставить тебя домой.

– Так Федя и вправду был вчера в клубе? – необдуманно показываю свою радость. – Я думала, мне это приснилось.

Ухмылка Кира становится шире. Ой-ёй.

– Федя? – вкрадчиво спрашивает он. – Все еще вздыхаешь по нему, Ася? Ты себя в зеркале-то видела? С твоей внешностью никакая косметика не поможет, у тебя нет шансов.

Я чувствую, как во мне поднимается волна обиды, которую не хочу ему показывать, но сдерживаться нет сил, потому что он давит на больную мозоль, причем делает это намеренно, пытаясь причинить мне боль.

– Иди к черту! Я красивая! – заявляю с уверенностью, которой не чувствую, и не дожидаясь очередного оскорбления, ретируюсь в спальню, быстро захлопывая за собой дверь.

Замечания Кирилла всегда больно жалят своей правдивостью и отрицать смысла нет. В моей внешности действительно нет ничего примечательного, я просто симпатичная. Одна из многих. Русые волосы и серо-голубые глаза, не отличающиеся яркостью, обычная худая фигура без выдающихся форм. В отличие от высокого красавца-брата, с его светлой шевелюрой и медово-карими глазами, я самая что ни на есть обычная и, хотя обычно не испытываю комплексов насчет своей внешности, если только не вижу шикарных девушек Феди поблизости, издевка Кира сегодня задевает за живое.

В детстве мы с приемным братом неплохо ладили, но с возрастом он изменился и начал находить удовольствие в том, чтобы унижать меня. Я научилась обороняться, не показывать, что задета, но иногда он нападает, когда я не готова достойно ответить, и тогда уж его ничто не может остановить. С садистским удовольствием Кир доводит меня до слез и только потом оставляет в покое. Я ненавижу его в такие моменты. Злюсь, хочу уничтожить, однако, в конце концов, прощаю, потому что, каким бы плохим не было его отношение ко мне, он все же остается членом моей семьи.

Видимо, Кирилл решает, что в это утро ему не хватает острых ощущений, потому что дверь моей спальни открывается через десять секунд и он заходит следом за мной.

– Убирайся, Кир. Я не в настроении с тобой общаться, – говорю ему как можно более безразличным тоном.

– Ну, почему же, – лениво протягивает он и, игнорируя мою просьбу, с удобством размещается на моей кровати, глядя на меня насмешливым взглядом с откровенной издевкой. – Давай поговорим. Ты расскажешь мне о своих чувствах к Феду, а я помогу тебе советом, как заботливый старший брат.

– У меня нет к нему никаких чувств, а если бы и были, то ты последний человек, с которым я стала бы откровенничать! Убирайся отсюда, я хочу переодеться.

Подойдя, толкаю его в плечо, но он и с места не двигается.

– Давно я не видел тебя такой эмоциональной, – издевается гаденыш. – В последний раз это было… год назад, кажется?

Я вздрагиваю от напоминания и быстро отворачиваюсь. Подойдя к комоду, достаю платье, которое ношу дома, и направляюсь к двери, игнорируя его и желая лишь сбежать от неприятного разговора.

– Так и быть, переоденусь в ванной, но будь добр исчезнуть, когда я вернусь, – говорю нейтральным тоном, но Кирилла не обмануть.

Вскочив с кровати, он успевает захлопнуть дверь перед моим носом прежде, чем я успеваю открыть ее достаточно, чтобы проскочить в коридор. Не стоило и надеяться, что Кир позволит мне уйти, когда я так уязвима.

– Ну, чего тебе? – спрашиваю со вздохом, удивляясь тому, насколько усталым и обреченным стал мой голос.

– Иди к зеркалу, – стальным тоном приказывает он.

Зная, что он потащит меня, если не сдвинусь с места, я подхожу к туалетному столику с зеркалом. Видок у меня тот еще: волосы всколочены, под глазами остатки туши для ресниц, губы потрескались. В отражении, позади меня, появляется Кирилл. Его мокрые волосы растрепаны, но он не кажется неряшливым, напротив, даже привлекательнее, чем с лучшей своей укладкой. Медовые глаза исследуют мое лицо с непонятным мне любопытством и я чувствую холодок в груди.

– Ну, и что ты видишь? – задает глупый вопрос.

– Нас, – закатив глаза, отвечаю я.

– А я вижу маленькую глупенькую девочку, которая влюбилась во взрослого парня и думает, что сможет заинтересовать его, – серьезно говорит Кир. – Я не хочу снова с тобой сюсюкаться, мелочь. Пойми уже, что мы с Федом не из твоей лиги. Не пытайся вписаться в нашу компанию. То, что мы с тобой семья, тебе не поможет.

– Я не влюбилась в Федю, – отрицаю, пытаясь сдержать слезы. – И я не собираюсь называть его Федом, потому что это глупо. Какими бы крутыми вы себе не казались, вы просто два избалованных идиота, возомнившие себя какими-то мажорами из фильмов. Это жалко.

– Жалкая здесь – ты, – спокойно констатирует он. – Найди себе кого– то своего уровня, Ася. Я тебя предупредил. Не лезь к моим друзьям, не то последствия тебе не понравятся. Ты ведь помнишь, что было в прошлом году?

– Да пошел ты! – зло отталкиваю его, поворачиваясь к нему лицом. – Ты обещал забыть об этом!

– Я бы забыл, если бы ты снова не вляпывалась в очередное болото, мелочь. Я предупредил. Не смей приближаться к Феду, поняла?

– Не поняла! – отчаянно не желаю подчиняться, хотя и понимаю, что он не допустит ослушания.

Кирилл ухмыляется, не реагируя на провокацию, и потрепав меня по подбородку, отчего я непроизвольно вздрагиваю, разворачивается и уходит.

Как же я его ненавижу!

***

Каждый раз, когда Кирилл обижает меня, я напоминаю себе, что заслужила. Это мое искупление за то зло, что я причинила ему. И, как бы мне не хотелось отомстить, я этого не делаю. Глотаю обиду и живу дальше. Но самое сложное то, что поначалу все было не так плохо и я привыкла к тому, что у меня есть почти… друг? Больно осознавать, что те времена и те отношения никогда уже не вернуть, но я давно даже не надеюсь.

Когда мои родители усыновили его и его сестру Лиду, мне было десять, а Киру тринадцать. Лида была совсем маленькой, всего пять лет, как и мне, когда мама с папой стали моими родителями. Но, если меня взяли из детдома, не помнящую своих настоящих родителей и не знавшую ничего хорошего, то Лида с Киром оказались вырваны из прекрасной любящей семьи злодейкой-судьбой.

Их родители дружили с моими еще со студенческих времен, а наши отцы вместе открыли автомагазин, который в итоге разросся в целую сеть. Смерть тети Вари и дяди Миши стала неожиданностью для всех. Они были в отпуске, оставив детей на маму и папу, когда тетя Варя заплыла слишком далеко и стала тонуть, а дядя Миша, поплывший ей на помощь, так и не смог вытащить их из-под разбушевавшихся волн. Тела нашли только через три дня и хоронили их в закрытых гробах. У меня все еще мороз пробегает по коже, когда я вспоминаю истерику Кира на похоронах, требующего дать ему посмотреть на них в последний раз.

Мама и папа стали опекунами Лиды и Кира, и, они начали жить с нами. С Лидой не было никаких проблем, но Кир был в ужасном состоянии весь первый год и вел себя, как настоящий дикий волчонок. Не сказать, что он уже тогда плохо относился ко мне, но и друзьями мы не стали. Разница в три года в детстве казалась существенной, чтобы мы могли подружиться. Все изменилось, когда он более-менее успокоился и смирился со смертью родителей. Кир стал более общительным, легче шел на контакт. Помогал мне и Лиде, которая пошла в первый класс, с домашкой, гулял с нами на улице, когда мама не хотела отпускать нас одних. В общем, был хорошим старшим братом. Пока один несчастный случай не изменил все снова.

***

Я практически не помню первые пять лет своей жизни. Только обрывочные кусочки воспоминаний о девочке из детского дома, с которой я подралась за куклу, причем ясно я помню только уродливую однорукую игрушку и боль он царапины соперницы на шее. Еще помню строгий голос воспитательницы и то, что она была толстой, хотя понятия не имею, ни как она выглядела, ни даже какого цвета были ее волосы. Зато мое первое четкое воспоминание – это тот день, когда мама и папа забрали меня. Они говорили, что встречались со мной и до того дня, но я этого не запомнила. Только нашу поездку на машине домой и как мне тогда было страшно.

Помню, как мы поднимались по лестнице на четвертый этаж, потому что лифт не работал, и свое удивление, когда я увидела, где мне предстоит жить. Квартира родителей тогда показалась мне настоящим дворцом. Именно тот день я предпочитаю считать началом своей жизни, потому что мне никогда не забыть, как приятно пахла мама, когда обняла меня впервые, и какими теплыми были ее объятия.

Я люблю обоих своих родителей, но связь с мамой была особенной. Папа все время пропадал на работе, а мама была той, что заботилась о нас. Бог не мог придумать наказания хуже, чем отнять ее у меня. И сделать это в тот самый день, когда я наговорила ей то, за что мне до сих пор хочется отрезать себе язык.

***

В тот день, мы должны были вместе поехать в супермаркет, чтобы закупиться продуктами на неделю. Мама ненавидела ходить по магазинам одна, поэтому обычно брала с собой меня или Кира. В тот раз должна была поехать я, так как у Кира была тренировка, но я не хотела. Должен был вот-вот начаться молодежный сериал, премьеру которого я ждала, и мне не хотелось его пропускать. Мама настаивала на том, что купит мне подписку на канал, но я хотела посмотреть его немедленно, именно в тот день, чтобы обсудить потом с подругами в школе. В конце концов, я так разозлилась на нее, что начала кричать, что она не имеет права мне указывать, потому что она мне не мать, а просто исполняет эту роль, потому что не может родить своих детей. Выражение ее глаз после этих слов навсегда въелось мне в память. Кир тогда одернул меня, сказав, что поедет с ней, но мама не разрешила пропустить тренировку и решила взять с собой Лиду.

Они не вернулись из той поездки…

Я так и не смогла извиниться перед мамой и сказать, что люблю ее больше всего на свете и что я на самом деле не думаю о ней так. А Лида… Бедная Лида заняла мое место и умерла вместе с ней из-за моего эгоистичного желания посмотреть какой-то тупой сериал.

И кажется, не только я это осознаю. Спустя несколько месяцев очередной депрессии, Кирилл начал срываться на мне, а я превратилась в добровольную жертву, потому что понимала, что не смогу расплатиться с ним до самой смерти за то, что отняла у него последнего родного человека. Так, в четырнадцатилетнем возрасте, начался мой персональный ад…

Глава 2

В начале сентября, несмотря на холод по утрам, днем еще тепло, поэтому, собираясь в универ, я надеваю рваные джинсы с кроссовками и топ на широких бретельках. Поверх топа накидываю толстовку. Два дня назад в моей комнате как раз появилась новая – оранжевая, с черной надписью на груди. Вчера Кир щеголял в точно такой же, но белой. Это единственная наша традиция, которая осталась со смерти мамы и Лиды. Мы больше не готовим блинчики вместе по субботам, не играем в стрелялки, не гуляем в парке, чтобы покататься на скейтах, нет. Все это, ну, кроме блинчиков, Кир начал делать с друзьями, оставив меня за бортом, а сейчас, и вовсе сменил эти занятия на паркур и гонки. Электронные игры его больше не интересуют, только реальные и очень опасные. Тем не менее, одна вещь, пожалуй, самая личная, между нами осталась неизменной – его одежда. А точнее, толстовки.

Все началось, когда Киру было четырнадцать, а мне одиннадцать. Мама купила для него классную толстовку и я закатила истерику, требуя такую же. Как бы мама не пыталась убедить меня в том, что это мужская вещь и мне она не подойдет, я не хотела униматься, и, она уступила. Тогда, начались возражения от Кира. Он не хотел, чтобы мы ходили в одинаковом, он же пацан, а я девчонка. В итоге, сошлись на том, что мне купят толстовку другого цвета.

С тех пор, когда бы он не покупал себе обнову, Кирилл всегда брал вторую, но другого цвета, и для меня. После смерти мамы, эти толстовки начали просто появляться в моей спальне, как по волшебству. Только однажды я осмелилась спросить его об этом, но он так агрессивно отреагировал, что я навсегда оставила эту тему. Толстовки просто появляются, словно из воздуха, и я просто их ношу, хотя мой стиль одежды уже совсем не мальчишеский. Хорошо, что они отлично сочетаются с платьями и юбками. Кир никогда не комментирует, видя на мне свое подношение, но я продолжаю их надевать хотя бы пару раз в неделю, когда позволяет погода, потому что все еще не готова отказаться от этой связи между нами.

Полностью собравшись этим утром, я выхожу из спальни и иду на кухню, где застаю завтракающего папу.

– Доброе утро, папуль! – наклоняюсь к нему, чтобы клюнуть в щеку.

– И тебе, Ася. Садись, яичница еще горячая.

Наливаю себе кофе и сажусь за стол, набрасываясь на ужасно вкусную яичницу с помидорами и сыром. Папа научился готовить после смерти мамы, а потом и я выросла достаточно, чтобы встать за плиту, так что завтраки у нас в семье всегда готовит он, а ужины – я. Обедаем мы на работе и в универе, кто куда ходит. Несмотря на то, что, со временем, состояние папы все больше растет, мы не переехали из своей старой квартиры, которая хранит воспоминания о маме и нашем семейном счастье, хотя и могли позволить себе особняк не хуже, чем у родителей того же Феди. И с обязанностями по дому справляемся своими силами, так как папа не желает, чтобы в нашем доме шастали чужие люди. Он даже Киру категорически запретил водить своих друзей и тем более девушек, сказав, что дает ему достаточно денег, чтобы развлекаться в других местах.

– Доброе утро, – ворчит Кирилл, появляясь на пороге.

Он уже одет в темные джинсы с футболкой и причесан, если так можно назвать его укладку «а-ля только что из постели», но все равно выглядит, как ходячий зомби. Налив себе эспрессо, брат садится и смотрит в одну точку, сонно потягивая горький напиток.

– Когда ты уже начнешь ложиться вовремя? – недовольно косится на него папа.

– Пяти часов сна мне вполне достаточно, – говорит Кир, переводя свои мутные глаза на меня.

Окидывает взглядом мою толстовку и снова утыкается в свою чашку с ничего не выражающим лицом.

– Папочка, что ты хочешь на ужин? – перевожу на себя внимание отца я.

Не хочется очередной ссоры. В последнее время папа все больше давит на Кира, прося быть ответственнее и пытаясь втянуть в дела их бизнеса, ведь тот уже старшекурсник.

– Я сегодня буду поздно, – морщится папа. – Не нужно на меня готовить.

– О, тогда пицца на ужин! – радуюсь я.

– Не хочу пиццу, – кривит рот Кирилл.

– Тогда готовь себе сам, – усмехаюсь я, показывая ему язык.

Он не может даже яйца себе пожарить, не говоря уже о чем-то посерьезнее, но почему-то предпочитает домашнюю еду ресторанной, которую, напротив, большинство любит, в том числе и я.

– А ты сама себя отвози в универ, – парирует гаденыш.

– Кирилл, чтобы я этого больше не слышал! – вдруг, жестко вмешивается папа. – Ты не будешь шантажировать свою сестру!

Я с удивлением перевожу на него взгляд, удивляясь внезапной агрессии, в то время, как Кир смотрит на папу со скептицизмом.

– Дядя Петь, ты перебарщиваешь, – говорит он.

Они с папой обмениваются непонятными для меня, взглядами, после чего Кирилл встает, кладя свою чашку в мойку.

– Мелочь, жду тебя пять минут. Если не спустишься – уеду, – бросает он, выходя.

Я продолжаю смотреть на папу, видя, что он расстроен и не понимая причины.

– Пап, что происходит? Вы с Киром опять поругались?

– Не обращай внимания, я просто на нервах. Сорвался на нем, почем зря. Больше не буду.

Я тут же успокаиваюсь. Папа и мне может нагрубить сгоряча, но я не обижаюсь. У него просто работа нервная, он же ради нас старается.

– Хорошо, я тогда побегу. Пока, папуль!

Снова чмокаю его в щеку и бегу к себе за сумкой, чтобы быстрее спуститься. Кир ведь правда не станет ждать, если опоздаю. Я могла бы ездить на такси, но папа против. Восемнадцать мне исполнилось недавно и я два раза уже провалила экзамен, так и не получив права. Утром меня чаще подвозит папа, но, когда он спешит, это делает, нехотя, Кир. Правда, вредный братец высаживает меня, не доезжая до универа, чтобы нас, не дай Бог, не увидели вместе. Будто я могу испортить его репутацию крутого парня. Придурок!

– Я почти уехал, – говорит Кирилл, когда я плюхаюсь на переднее сиденье его Порше.

Он обожает быструю езду и спортивные автомобили, что всегда пугало меня, ведь своей жизнью Кир рискует практически каждый день, занимаясь вещами, которые могут убить или покалечить его. Из-за одного только паркура он ломал и ногу, и обе руки, не говоря уже о ребрах, ключице и носе. Папа не может его приструнить, потому что Кирилл имеет на все свое мнение и никого не слушает. После совершеннолетия у него есть полный доступ к наследству от умерших родителей и, хотя папа все еще занимается всеми финансами семьи, он не может отсечь Кира от денег лишь бы заставить его слушаться.

– Я вовремя, – бурчу я, доставая наушники из рюкзака и вставляя их в уши.

Кир тут же включает музыку в машине на всю громкость, назло мне, и, я ясно это вижу по его самодовольной морде. Поняв, что такими темпами могу и оглохнуть, я кладу наушники обратно и делаю звук в машине немного тише. К счастью, он никак не реагирует на такую вольность, уступив мне. До универа мы доезжаем вовремя, и, когда он привычно высаживает меня, не доезжая до конца, я быстрым шагом направляюсь к зданию, потому что надеюсь еще выпить кофе перед парами. Дома как-то не успела, а на первом этаже недавно открылась чудесная кофейня. К моему облегчению, народ здесь уже не толпится, как обычно бывает по утрам.

– Катюш, сделаешь мне быстренько латте? – прошу свою знакомую, которая по счастливой случайности устроилась на работу именно сюда и частенько снабжает меня бесплатными печеньками к кофе.

– Здесь вообще-то очередь, Белова, – раздается рядом недовольный голос.

Я и не заметила, когда мчала на всех парах к стойке, что здесь кто-то еще есть. Теперь, обернувшись, вижу, что за витриной, оказывается, стояла Ваня Стужева, разглядывая маффины с недовольно поджатыми губами.

– Извини, не увидела тебя, – миролюбиво улыбаюсь ей.

Ваня, которую все называют за спиной Стужа, моя одногруппница и главная стерва потока. Так как я корректный и мирный человек, у нас с ней не возникает конфликтов, но Стужа заводится с полуслова и может превратить тебя в мусор одними своими едкими словами, если ей покажется, что ее оскорбили. Если честно, я немного побаиваюсь ее. Характер Вани совершенно не вяжется с внешностью милой маленькой блондинки. Люди не раз замечали, что мы с Ваней внешне чем-то даже похожи, как настоящие сестры, и я склонна с этим согласиться, но стоит ей открыть рот или взглянуть своими ледяными синими глазами, как всякое сходство кажется невозможным.

У нас с ней примерно одинаковое телосложение и рост, черты лица, кроме выреза и цвета глаз. Правда, если мои волосы натурально-русые, то у Вани это стильный блонд. Мы находимся в совершенно разных лигах: девушка по соседству и гламурная дива, поэтому сравнения мне кажутся нелепыми, как и ей. Однажды, услышав один из комментариев о нашем сходстве, Стужа оцепенела и выдала оскорбительную тираду о том, что я даже ногтя ее недостойна, после чего ее безразличное отношение ко мне стало носить оттенок неприязни. Мне хватает негатива и от Кира, поэтому я предпочитаю не вступать в конфронтацию и быть с ней предельно милой. Стужа может быть опасным врагом, если ее кто-то бесит.

Сегодня, к счастью, она не кипит желанием говорить. Получив от Кати свой заказ, Ваня кидает в меня пренебрежительный взгляд и, резко развернувшись, уходит, топая высокими каблуками шикарных туфель, на которые я невольно заглядываюсь, как загипнотизированная.

– Она хоть и стерва, но чувство стиля у нее есть, – вздыхает Катя, тоже смотря ей вслед. – Я бы многое отдала хоть за один наряд из ее гардероба.

Я понимающе усмехаюсь и достаю карту, чтобы расплатиться за кофе. Болтать нет времени, поэтому поблагодарив Катю, я бегу на первую пару, обгоняя неторопливо идущую Стужу. Конечно, ей-то за опоздание и слова не скажут, ведь ее папа спонсирует университет и входит в попечительский совет.

Иногда я завидую Ване, ведь ей все дается легко и нет в ее жизни никаких проблем, которые нельзя решить деньгами или резким словом. Мне бы хоть половину ее уверенности в себе и твердости характера, тогда и с парнями не было бы проблем, и с тяжелым характером Кира справляться было бы легче. Эх, мечты, мечты…

Глава 3

– Ваня сегодня в хорошем настроении, – глупо лыбится Семен, сидящий рядом со мной на паре.

– Когда ты уже перестанешь по ней сохнуть и обратишь внимание на других девушек? – вздыхаю я, шлепая его по предплечью.

Наш препод вышел на пять минут, так что все в аудитории болтают, создавая галдеж.

– На кого, например? – кривится Акинчев. – Такой, как она, больше нет.

– Согласна, – язвлю я. – Такую стерву еще поискать надо. Зато есть и красивые, и веселые девчонки, которые обращают на тебя внимание. Взять хотя бы Аньку или Настю Степанову.

Насть в нашей группе три, поэтому приходится уточнять.

– Это все не то. Я влюблен, понимаешь? Думаешь, легко отмахнуться от своих чувств? Я же ни о ком, кроме нее, думать не могу!

Это я понять могу. Вчера весь вечер мечтала о Феде. Он мне даже приснился, такой улыбчивый и веселый. Хотя, в жизни Федя скорее угрюмый и имеет довольно жесткий характер. Но я все равно от него без ума.

– Когда понимаешь, что взаимности не добиться, лучше попытаться отвлечься, – советую я Семену, надеясь, что он прислушается.

Он ведь и сам понимает, что со Стужей ему ничего не светит, но сохнет по ней, не видя никого вокруг себя. Мне действительно его жалко.

– Она хотя бы ни с кем не встречается, – продолжает гнуть свое Акинчев. – Ну, после твоего брата.

Блин, да он задолбал уже ныть о том, что в прошлом году Стужа встречалась с Киром! Меня тогда здесь не было, ведь я перевелась на втором курсе из другого универа, но после того, как мы с Семеном подружились и он узнал, что Кирилл мой брат, не переставал пытаться заставить меня выведать его секреты обольщения.

– Если бы я знал, чем он ее зацепил, то у меня тоже появился бы шанс, – садясь на любимого конька, вздыхает этот несчастный Ромео. – Почему ты не хочешь помочь мне?

К счастью, от ответа меня спасает вернувшийся препод, а после окончания пары, я спешу свалить, солгав, что спешу. Акинчев уже достал. Будто я действительно могу чем-то помочь ему! Мы с Киром и не общаемся практически, а Семен ожидает, что брат будет делиться со мной подробностями своей личной жизни.

– Привет, Ась, – раздается за спиной глубокий мужской голос, который я ожидаю услышать в последнюю очередь. – Спешишь?

Останавливаюсь посреди коридора и, обернувшись, вижу, что Федя стоит, опираясь на стенку перед дверью нашей аудитории. Черт, какой же он красивый! Едва сдерживаю глупую улыбку на все лицо, нерешительно подходя к нему. Хорошо, что я сняла толстовку и вырез топа демонстрирует достаточно моих прелестей, чтобы не казаться пацанкой.

– Привет, – робко выдыхаю я, вставая перед ним.

Меня тут же окутывает запах его парфюма, а взгляд зависает на красивом лице. Федя без преувеличения самый привлекательный парень из всех, кого я видела. Ярко-голубые глаза под тяжелыми веками, четко очерченные губы и скулы, темные волосы, не говоря уже о высоком, мускулистом теле.

– А без очков тебе лучше, – усмехается он, врываясь в мое личное пространство и аккуратно стягивая круглые очки с моего лица.

Я моргаю, тут же теряя четкость зрения, но и не думаю возражать. В клубе я была в линзах и то, что он это заметил, дает мне повод надеяться, что я привлекла его внимание.

– Спасибо, – шепчу, как бессловесная овца, мысленно чертыхаясь.

 Нужно быть смелее, это же Федя! Его не привлекают мямли.

– Что скажешь насчет того, чтобы пойти сегодня вечером в клуб? – спрашивает он, передавая мне очки.

От мимолетного соприкосновения наших пальцев по коже пробегают мурашки. Парень гладит мою ладонь большим пальцем, прежде чем убрать руку, а я даже дышать перестаю, переживая это мгновение как никогда остро.

– С каких пор тебя тянет на простушек, Дубов? – разрушает момент насмешливый голос Стужи.

«Черт, да ты издеваешься! Иди отсюда, Ваня!» – мысленно умоляю я.

Весь день она меня словно преследует. Надеваю очки, чтобы вернуть себе способность видеть не размытые тени, вместо людей, и успеваю заметить, как на лице Феди мелькает досада.

– Иди, куда шла, Стужа, – грубо говорит он.

– Как ты меня назвал? – шипит Ваня, приближаясь к нам с выражением лица, которое не сулит ничего хорошего.

Никто не осмеливается называть ее так в лицо.

– Расслабься, детка, я не вхожу в твою свиту, чтобы звать тебя твоим именем лишь за спиной, – насмешливо усмехается парень. – Ты должна радоваться. Стужа звучит намного лучше, чем Ваня.

 «Ой-ей, что сейчас будет!»

Я мысленно готовлюсь к ссоре на высоких тонах. Ведь все, кто знает Федю и Ваню, также знает, что любое их взаимодействие заканчивается стычкой.

Однако, к моему изумлению и разочарованию собравшихся зевак, Стужа всего лишь одаривает Федю ледяной улыбкой превосходства, и пробормотав «С придурками не спорю», резко разворачивается, походкой от бедра направляясь дальше по коридору с видом королевы. Федя сразу же поворачивается обратно ко мне, забыв о ней, и снова расслабляется, слегка ухмыляясь уголком рта – его фирменная ухмылочка, от которой девчонки сходят с ума, потому что она придает ему дико сексуальный и одновременно хищный вид.

– Ну, так что скажешь? – приподняв бровь, спрашивает он. – Повеселимся сегодня?

– Да, – соглашаюсь я, вне себя от счастья.

Федя пригласил меня на свидание! Это ведь свидание?

– Это свидание, – словно читая мои мысли, уточняет он, и, мимолетно пройдясь кончиками пальцев по моей щеке, уходит.

Я же так и застываю на месте, с горящей от его прикосновения кожей и безграничной радостью, наполняющей сердце.

***

Вечером я во всю готовлюсь к свиданию. Обычно, в будние дни предпочитаю оставаться дома, чтобы учить лекции, но отказаться от приглашения Феди было бы глупостью.

Прошерстив весь свой гардероб, я останавливаю выбор на наглухо закрытом бирюзово– черном полосатом платье с длинными рукавами. Из-за облегающего кроя и длины до середины бедер, оно смотрится очень сексуально, а вкупе с туфлями на высоких каблуках и ярким макияжем я выгляжу просто секс-бомбой. Пришлось потратить час, чтобы уложить феном густые волосы, доходящие до середины спины, но оно того стоило. Девушка в зеркале выглядит ничуть не хуже тех гламурных кис, с которыми обычно встречается Федя.

– Кир, я ухожу, – предупреждаю я, заглядывая к нему в комнату.

Брат разлегся на своей кровати и напряженно стучит по клавишам. Неужели, занят учебой? Он поднимает взгляд от ноута на своих коленях и, осмотрев меня с ног до головы, сжимает челюсть.

– Куда ты в таком виде?

В его голосе слышится металл и это не сулит мне ничего хорошего. Кириллу опять приспичило поиграть в строгого родителя?

– В клуб, – отвечаю спокойно. – И не волнуйся, тебе больше не придется доставлять меня домой. Я не планирую сегодня пить.

– Возвращайся к одиннадцати, – мрачно приказывает он.

– Это уж как захочу, – не могу удержаться от усмешки, закрывая его дверь и направляясь к выходу.

Федя уже написал, что ждет меня внизу. И где только номер достал? Наверняка, у Кира взял, хотя странно, что тот никак это не прокомментировал.

Не успеваю я открыть входную дверь, как она закрывается прямо перед моим носом, пугая до полусмерти, потому что паря в своих мечтах, я не услышала приближения Кирилла. Он резко разворачивает меня, грубо схватив за предплечье, и прижимает к стене, ловя в ловушку своих мощных рук, расставленных по обе стороны от моих плеч.

– Ты что творишь, псих?! – возмущаюсь я, слегка ударившись головой о твердую поверхность стены.

– Я сказал тебе быть дома к одиннадцати, – зло шипит Кир.

Наши лица находятся в считанных сантиметрах друг от друга, его прерывистое дыхание овевает мои губы, а в его взгляде я ясно вижу гнев. Кирилл всегда был несдержанным на эмоции. Он любит подавлять меня, врываясь в личное пространство, что я просто ненавижу.

Вот и сейчас, уставившись в глаза этого бешеного зверя, чувствую знакомые нотки страха и еще одного, странного чувства, которое не собираюсь идентифицировать. Знаю, что он реально может запереть меня, если не соглашусь, поэтому киваю, как болванчик, заранее соглашаясь со всем.

– Хорошо, Кир. Я вернусь к одиннадцати.

Брат смотрит на меня испытующим взглядом, словно хочет проверить, не лгу ли я, и медленно отстраняется, убирая руки и отходя на шаг. Я быстро выскальзываю за дверь, не веря своему счастью, и, только оказавшись в лифте, спокойно выдыхаю. Спаслась!

Федя ждет меня, опершись о дверцу своей машины. При моем появлении, он протяжно свистит, окидывая меня жадным взглядом.

– Ни хрена себе! Да ты просто красотка, Ася!

 Я чувствую, что краснею, и прикладываю ладони к щекам.

– Спасибо, – не могу сдержать улыбку, подходя к нему.

Федя и сам прекрасно выглядит, впрочем, как и всегда. Он галантно открывает передо мной дверцу машины и, когда я сажусь, неожиданно наклоняется и целует в щеку, задевая уголок губ и обжигая этим, казалось бы, мимолетным прикосновением.

– Весь день ждал этой встречи, – говорит парень, после чего закрывает дверь и, обогнув машину, садится на место водителя. – Ну, Ася, чем ты увлекаешься? – спрашивает он, когда мы выезжаем на трассу. – Я не видел тебя раньше в клубе до того дня. Кир говорит, ты у нас книжный червь.

– Он просто меня не знает, – отмахиваюсь я, злясь на Кирилла. Зачем он вообще говорил обо мне Феде? Наверняка, выставил какой-нибудь занудой, гад! – Мы хоть и живем вместе, но мало общаемся. Вы, мальчики, никогда не хотите пускать младших сестер в свою тусу, так что я создала себе свой круг друзей.

– В этом ты права, – усмехается Федя. – Не хотел бы я тусоваться со своей сестрой, но она не ты. Так что к черту Кира, я буду очень рад видеть тебя в нашей компании! Что скажешь насчет заезда в выходные? Хочешь быть моим вторым пилотом?

Я не ожидала, что Федя так просто пригласит меня на второе свидание, когда мы толком даже не пообщались, но не собираюсь отказываться. Если парень мечты хочет быть с тобой, то какие к черту сомнения?

– Я с радостью, – не могу сдержать свой восторг.

– Ты такая милашка, – довольно ухмыляется Федя, беря мою ладонь и целуя пальцы с многозначительным взглядом.

Конечно, к такому напору я не привыкла, но не собираюсь возражать, пока он не зайдет слишком далеко. Если Федя думает, что я из тех, кто соглашается на секс после пары встреч, то его ждет разочарование. Хоть он мне и нравится до безумия, я еще не растеряла остатки мозгов. Да, Федор Дубов типичный бабник, но мне от него нужно намного большее, чем он дает остальным девушкам. Я хочу настоящие чувства и отношения.

Глава 4

Стоит нам оказаться в клубе, как нас с Федей тут же облепляет толпа его друзей. Девушки, не обращая на меня никакого внимания, откровенно флиртуют и строят ему глазки, хоть мы и сидим вплотную друг к другу за тесным, из-за количества людей, столом, а рука Дубова собственнически лежит на моих плечах, показывая, что мы вместе. Особо разговаривать не получается из-за окружающего нас народа, в основном слушающего тупые шовинистские рассказы Жеки о его телках, групповухе, устроенной на прошлой неделе, и о том, как он увел цыпу прямо из-под носа Кира.

– Кстати, а где Кир? – интересуется сидящая по другую сторону от Феди, Жанна.

– Понятия не имею, – затягиваясь сигаретой, отвечает он.

Мне не нравится запах сигаретного дыма, но я молчу. Это же Федя! Подумаешь, он курит. Кто обращает внимание на подобные мелочи, рядом с таким парнем?

– А вот и он! – вдруг кричит Жека, глядя нам за спину. – И уже кого-то подцепил.

Я непроизвольно оборачиваюсь, тут же находя взглядом Кирилла, который обнимает на танцполе девушку, чуть ли не срастаясь с ее телом – так плотно они прижаты друг к другу. Она присосалась к его шее, словно вампир, медленно крутя бедрами под музыку, а он бесстыдно лапает ее за задницу. Мне становится неловко и неприятно, поэтому я быстро отворачиваюсь и тянусь к своему бокалу с коктейлем.

– Кто-то ревнует? – ехидно спрашивает Жека, и я с удивлением понимаю, что он обращается ко мне.

– Это его сестра, идиот, – смеется Федя, сжимая мое плечо. – Кто хочет наблюдать, как его брат сосется с телкой?

– Да иди ты! – присвистывает удивленный парень. – Ты мутишь с сестрой Кирыча? Ну, ты мужик, Фед! Где ты была до сих пор, цыпа?

– Не твое дело, – снова отвечает за меня Федя. – Теперь она со мной. И она не цыпа.

От его слов на душе становится так тепло, что я начинаю улыбаться во весь рот.

Жека внимает негласному предупреждению и переводит тему, забыв обо мне. Скоро Жанна, наконец, отлипает от другого бока Феди и идет танцевать, оставив нас на диванчике вдвоем, но парень продолжает сидеть вплотную, поглаживая кончиками пальцев мое плечо и посылая табун мурашек по коже.

– Хочешь потанцевать? – шепчет он мне на ухо. – Я этого не люблю, но мне срочно нужен повод тебя обнять.

Я согласно киваю, чувствуя, что краснею от смущения. Федя очень напорист и мне это нравится, мне всегда нравились уверенные в себе парни, но проблема в том, что сама я до ужаса стесняюсь в присутствии парней, которые меня привлекают, хотя и пытаюсь всеми силами себя перевоспитать.

Он ведет меня к танцующей толпе и мы пристраиваемся недалеко от стены, где не так много народу. Хотя трек идет быстрый, Федя обнимает меня за талию и притягивает к себе, принимаясь медленно покачиваться, что в принципе и танцем-то нельзя назвать.

– У нас просто смешная разница в росте, раз даже на каблуках ты такая маленькая, – говорит он мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. – Но мне нравится.

– Федя, – выдыхаю я, сама не зная, что именно хочу сказать, но он, внезапно, напрягается.

– Не называй меня так, – резким тоном, немного испугавшим меня, приказывает Дубов.

– Прости, – выпаливаю я, не зная, как реагировать на такую смену настроения.

– Просто не люблю это имя. Давай ты будешь звать меня, как все – Фед. Договорились?

– Хорошо, Фед, – соглашаюсь я.

Если ему не нравится, то я больше не буду звать его Федей. Мне все равно не понять этих мужских заморочек. Я прижимаюсь лбом к его твердому плечу, млея от того, как его пальцы двигаются вниз по моему предплечью, пока не достигают ладони, играя с моими пальчиками.

– Какого черта ты творишь? – внезапно раздается из-за спины пропитанный яростью голос Кирилла, и я испуганно ойкаю, вырываясь из объятий Феди и оборачиваясь к брату.

Судя по выражению лица, Кир зол. Да он просто в бешенстве! Вены четко выделяются на его напряженных руках, сжатых в кулаки до побелевших костяшек, а из ушей чуть пар не валит.

– Кирилл, пожалуйста…

– Заткнись, – бросает он, даже не глядя на меня, а сосредоточив убийственный взгляд на Феде.

– В чем проблема, Кир? – ничуть не разделяя моего испуга, спрашивает Дубов.

Кирилл вытаскивает ключ от машины из кармана и бросает мне. Я ловлю его чисто автоматически.

– Ася, иди в машину и запрись. Я сейчас выйду. Мы едем домой.

– Я так не думаю, – задвигая меня себе за спину, говорит Федя, с вызывающим видом делая шаг навстречу Киру.

Да они же сейчас подерутся!

Меня охватывает паника. Я быстро встаю между ними, упираясь ладонями в грудь Феди и задирая голову, чтобы видеть его лицо. Уговаривать Кирилла бесполезно, это я знаю по опыту.

– Пожалуйста, не надо! – умоляющим голосом прошу его, пытаясь поймать взгляд парня. – Он же мой брат! Мы сами разберемся. Я тебе потом все объясню, только не ссорьтесь, ладно? Мы с тобой прекрасно провели время, но мне, и правда, пора домой.

Федя смотрит на меня с упрямым выражением на лице, но постепенно расслабляет крепко стиснутую челюсть.

– Хорошо, крошка. Иди. Не буду я бить твоего брата.

Я с облегчением выдыхаю и чмокнув его напоследок в подбородок, так как выше не достаю, не глядя на Кира, направляюсь к выходу, как он и велел, запершись в машине. Брат приходит через десять минут, садясь за руль и молча выезжая со стоянки. Я вижу, что он кипит, и до смерти боюсь разноса, но Кир молчит, сосредоточенно ведя машину.

Оказавшись в родном подъезде, он не заходит со мной в лифт, но, когда я выхожу на нашей площадке, и, открыв дверь в квартиру, вхожу, вваливается следом. Запыхавшийся то ли от бега по лестнице, то ли от ярости, Кирилл берет меня под локоток и тащит в ванную.

– Что ты делаешь?! – кричу я, больно подворачивая ногу. – Дай хоть обувь снять!

Но он продолжает нестись, словно товарный поезд. Когда я снова спотыкаюсь на пороге в ванную, Кирилл просто подхватывает меня под грудью и заносит, словно куклу, открывая дверь душевой кабинки и ставя внутрь прямо в одежде и обуви.

– Что ты… А-а-а-а! – визжу я, когда на меня быстрым потоком выливается холодная вода из душа. – Выключи, придурок! Ты что творишь?

Я пытаюсь выскочить из кабины, но он преграждает мне путь, заталкивая обратно и входя следом, совершенно не волнуясь, в отличие от меня, из-за ледяной воды, обливающей нас. Душевая большая и может вмесить в себя хоть пятерых человек, но в какой бы угол я не пыталась забиться, чтобы избежать воды и разъяренного парня, бежать некуда. Кир держит меня за предплечья и, развернув спиной к себе, начинает нащупывать молнию на платье.

– Какого черта ты делаешь? Отпусти меня! Ты не имеешь никакого права меня трогать! – уже откровенно паникуя, отбиваюсь я, крича на весь дом, когда он расстегивает молнию и начинает спускать с меня платье. – Кирилл, опомнись!

Каким-то чудом мне удается обернуться и залепить ему пощечину и это заставляет его шокировано замереть. Оставшись в одном лишь белье, пытаюсь прикрыться руками и уже не сдерживаю слезы.

Он сошел с ума! Просто спятил, потому что даже это не отрезвило его. Кирилл отмирает и смотрит на меня с какой-то маниакальной злостью на лице, словно психованный маньяк. Толкает под прямые струи воды и, игнорируя удары моих кулаков и громкий плач, начинает яростно тереть мою кожу ладонями. Шею, плечи, руки, живот, бедра. Обходит стороной только интимные места, прикрытые бельем, но это ничуть не оправдывает его действия. Он не имеет права так со мной обращаться!

За что? Что я такого сделала? Какой черт в него вселился?

Я ничего не понимаю. Только все больше скатываюсь в истерику, не замечая уже холода, и, даже перестав вырываться. Могу только рыдать от собственной беспомощности и обиды. Не понимаю, что заставляет его быть таким жестоким со мной, потому что сегодня Кирилл перешел все границы. Ненавижу его!

Продолжаю рыдать, ничего не видя перед собой и, сама не замечаю, когда он, вдруг, перестает пытаться стереть мне всю кожу.

Присев на корточки, Кирилл снимает с меня туфли и выводит из душевой. Я едва могу устоять на ногах, продолжая обиженно реветь, пока он кутает меня в полотенце, после чего подхватывает на руки и уносит в спальню, где, сбросив на кровать, уходит, громко хлопнув дверью. А я даже не сразу додумываюсь запереть дверь и переодеться в сухое, слишком поглощенная своими эмоциями. Его дикий поступок слишком сильно потряс меня, потому что безумная ненависть Кира ко мне растет с каждым днем и я больше не могу чувствовать себя в безопасности в одном доме с ним.

Глава 5

К моему ужасу, под утро, Кирилл начинает стучаться в мою дверь. Вскочив с постели, я подбегаю к ней, застыв, как испуганный кролик и прислушиваясь.

– Открой долбанную дверь, Ася! – требует парень, ударяя по дереву кулаком.

– Нет! – кричу через дверь. – Ты просто неадекватный псих! Я все расскажу папе, когда он вернется!

– Прекрасно! Расскажи. Вот только это еще большой вопрос, чья версия событий понравится ему больше.

– О чем это ты? – настораживаюсь я.

С него станется нагородить папе кучу всякой чуши обо мне.

– О твоей тяге к неправильным людям. Или напомнить, что ты натворила в прошлом году?

В груди знакомо бьется паника при воспоминаниях о событиях прошлого года, когда я училась совсем в другом месте, решив быть подальше от вездесущего братца. Папа не знает, почему я перевелась, в отличие от Кирилла. И он не устает шантажировать меня этим.

– Иди к черту, Кир! Федя твой друг. Он не такой, как… ОН, – все еще не могу произнести ненавистное имя.

– Именно потому, что Фед мой друг, я знаю, о чем говорю. Предупреждаю тебя – держись от него подальше. Если не послушаешься, последствия тебе не понравятся.

Я не отвечаю на это нелепое требование. Прижавшись спиной к двери, усиленно размышляю, как действовать и что сказать, чтобы он оставил меня и Федю в покое, чувствуя, как внутри разрастается тревога при мысли, что на брата ничего не подействует, если он что-то решил. Но Кирилл уходит, больше ничего не сказав. Чувствуя себя в ловушке, но решив дождаться возвращения папы, я залезаю под одеяло и снова незаметно для себя засыпаю.

Будит меня очередной стук в дверь.

– Мелочь, это уже не смешно! Выходи.

Снова Кир. И чего ему неймется?

Встаю с кровати, чувствуя противное першение в горле, и иду открывать. Мои опасения насчет его неадекватности уже не кажутся такими серьезными. Это же Кир! Что он мне сделает? Вчера он просто разозлился и потерял контроль. А может, лишь хотел основательно меня напугать. Это вполне в его духе, чертов садюга!

– Я сплю, ну, чего тебе? – открыв дверь, недовольно бурчу я.

– А в универ кто за тебя пойдет? Быстро собирайся! Я через двадцать минут выхожу и ждать тебя не буду.

Кир выглядит, как обычно. Ни следа агрессии на лице, спокойный голос с нотками нетерпения из-за моей неповоротливости. Как будто и не было вчерашних психов с его стороны.

– Я сама доеду, езжай, – дуюсь я, направляясь обратно к постели, чтобы залезть под теплое одеялко.

Он заходит в спальню и, закрыв за собой дверь, приближается к кровати.

– Что с голосом? – кладя ладонь мне на лоб, с нотками беспокойства в голосе спрашивает брат.

Сбрасываю с себя его руку и переворачиваюсь на другой бок, спиной к нему.

– Не твое дело. Иди отсюда.

– Ася, – предупреждающе рычит Кир. – У тебя лоб горячий.

– А кто в этом виноват? У меня еще и горло першит по твоей милости. Уходи отсюда. То, что мог, ты уже сделал.

Я прячусь с головой под одеяло, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Всегда становлюсь чересчур эмоциональной, когда болею. Не хочу, чтобы он принял это на свой счет, увидев, что я плачу.

За спиной слышится звук удаляющихся шагов и закрывающейся двери. Я расслабляюсь, поняв, что Кир ушел, но, не успеваю поудобнее устроиться, как он возвращается и принимается дергать на себя мое одеяло.

– Отстань, козел! Ненавижу тебя! – кричу я, отказываясь показываться из-под своего укрытия. Позорные слезы все еще текут по лицу.

К сожалению, Кирилл куда сильнее и сдергивает-таки одеяло, хватая меня за плечи и поворачивая к себе.

– Ну, и чего ревешь? – хмуро спрашивает, снова трогая мой лоб. – Болит что-то?

– Нет, – шлепая его по наглой ручище, отвечаю я, быстро вытирая щеки и хлюпая носом.

– На, выпей.

Он протягивает мне мою любимую кружку с котиками и я узнаю запах растворимого лекарства от гриппа, но упрямо отказываюсь брать ее в руки.

– Не выводи меня, мелочь, – теряет терпение Кир. – Пей!

– Иди к черту со своей лживой заботой!

Пытаюсь отвернуться, но он хватает меня за подбородок и, надавив на челюсть, заставляет открыть рот, поднося к нему горячую кружку.

– Пей или залью в тебя насильно, – предупреждает Кирилл.

Я знаю, что он так и поступит. Слов на ветер мой брат никогда не бросает. Решив, что точно обожгусь вдобавок к болезни, обхватываю кружку ладонями, показывая, что согласна, и он отпускает меня, позволяя пить самой. Я пью лекарство так быстро, как могу, чтобы не обжечь рот, прерываясь только на короткие всхлипы, и со стуком поставив кружку на прикроватную тумбочку, снова скрываюсь под одеялом, мелко вздрагивая от рыданий.

– Ну, что же ты за плакса такая! – тяжело вздыхает Кир, прежде чем оставить меня одну, наконец, решив убраться подальше.

Но поток моих эмоций уже не остановить. Вспоминая все последние обиды, нанесенные им, я плачу вволю, а потом снова засыпаю.

***

Да что ж такое?! Мелочь заболела и винить в этом я могу только себя. Но, какого, блядь, черта, она позволила Феду себя лапать?

Стоит вспомнить, как он прижимал ее к себе, как ярость разгорается с новой силой. Какого хрена Фед решил подкатить к ней? Я ведь четко дал понять парням, что к моей сестре приближаться нельзя. Или он решил таким образом отомстить за Стужу? Говорил же ему, что ничего у нас с ней не было. Как только Фед дал понять, что я ступаю на его территорию, с Ваней Стужевой было покончено.

Конечно, я погорячился, затащив Асю под ледяную воду. Надо было настроить температуру, но мозг совсем отключился от злости. Замечал ведь, как она смотрит на чертового Дубова! Моя скромная тихоня чуть ли не лужей растеклась в его руках, того и гляди ноги раздвинет. Нужно было раньше ей все разъяснить.

Забив на пары, еду в аптеку и требую самые действенные лекарства от простуды. Дома был только последний пакетик, который я дал Асе перед уходом. Девочка обиделась, но к ее обидам я уже привык. Это лучший способ держать ее на расстоянии, а то так и лезет в мою жизнь, пытаясь стать ее частью. Мое терпение же не вечно и истончается с каждым днем, так что лучше бы ей слушать то, что я вдалбливаю в эту хорошенькую головку и не соваться к взрослым, пока не огребла.

По пути обратно домой звоню своему куратору Андреевне, чтобы прикрыла на парах. Пропуски мне не к чему, а Андреевна всегда готова помочь за маленький презент в виде красненьких купюр.

Зайдя в квартиру, бросаю пакеты на кухне и первым делом несу больной куриный суп, который заказал на вынос. Ася снова спит, уж кто бы сомневался. Она и в здоровом состоянии та еще любительница подрыхнуть.

– Просыпайся, мелочь, – тормошу ее за плечо. – Пора завтракать.

Она стонет и пытается отвернуться, но я быстро перехватываю ее за руку и просунув руки подмышки привожу в сидячее положение.

– Ну, почему ты такой козел?! – стонет она, однако, когда я сую ей под нос тарелку с супом, принюхивается и открывает глаза.

Я едва сдерживаю улыбку, глядя, как похожая на взъерошенного воробья девочка, аккуратно и с подозрением на заспанном личике, принимает от меня суп и пробует первую ложку. Она слегка щурится, подняв на меня взгляд, потому что на ней нет очков, а наши лица находятся в добром метре друг от друга, и я замечаю, что в ее глазах полопались сосуды вдобавок к и так опухшему виду. Красота, что тут скажешь.

Усмехаюсь про себя, понимая, что нифига не действует. Я даже думаю о ней в том пренебрежительном тоне, с которым общаюсь вслух, но беспокойство и заботу от самого себя не спрячешь. Даже злость из-за ее шашней с Федом меркнет на фоне ее болезни.

– Спасибо, – нехотя бурчит вредина, когда заканчивает есть, протягивая мне полупустую тарелку.

– Ты не доела, – говорю строго.

– Я больше не хочу.

– Мне тебя покормить? – приподнимаю бровь.

Ася смотрит волком, но тарелку обратно не берет.

– Я не хочу больше, Кир. Дай поспать.

– Поспишь, как только доешь, – не уступаю я, поднося к ее рту полную ложку.

Ася сжимает губы, как упрямый ребенок, и в итоге суп оказывается на ее футболке, образуя жирное пятно.

– Смотри, что ты наделал! – возмущается девочка, оттягивая ворот футболки.

М-да, вот тебе и девочка…

Я быстро отвожу взгляд, увидев больше, чем она хотела бы показать, но на сетчатке уже выжжена картинка, которую я не скоро еще забуду. Всегда предпочитал думать, что у Аси вместо груди сморщенное, покрытое язвами, нечто, но нифига! Всего за долю секунды мои глаза успели выхватить картинку округлых белых холмиков с идеальной кожей и розовыми сосками.

Они, блядь, розовые!

Знание, которое мне совершенно ни к чему и без которого я прекрасно жил до этого дня.

– Ты чего? – вырывает меня из внутреннего ада растерянный голос сестренки.

«Да, сестренки, Кирилл. Не забывай об этом» – умоляет совесть.

«Никакая она тебе не сестра и ты прекрасно это знаешь. Если хочешь – бери» – смеется моя темная сторона.

– Ничего, – разом отмахиваюсь от ее вопроса и своих мыслей. – Переоденься и доешь суп. Я проверю.

Выхожу из ее спальни от греха подальше и иду разгружать пакеты. Где, черт возьми, носит дядю Петю? Я давно уже просек, что у него появилась женщина, но не приходить домой сутками? Так мы с Асей скоро вдвоем тут останемся и это полный пиздец!

Набираю его, пока распихиваю продукты по холодильнику и шкафам.

– Да, Кирилл, – берет он трубку, устало вздыхая.

– Дядь Петь, ты домой вообще планируешь приходить? Мелочь заболела, спит и ноет. Если не появишься, то еще неделю на тебя будет дуться, что забыл о ней и бросил больную дома одну.

– Черт, как только умудрилась, тепло же еще! – ругается он. – Я после работы приеду, купи ей лекарств что ли. У нас вроде ничего не было, кроме обезболивающих.

– Ладно, забегу в аптеку, – отвечаю нехотя.

Не признаваться же ему, что все уже купил! Ася точно не скажет. Она вообще держит при себе все, что касается наших с ней отношений, и что бы я не делал, не сдает меня. Моя девочка!

Не нужно дяде Пете знать, как я отношусь к ней на самом деле. Он долго думать не будет, переселит меня на другую хату и прощай контроль над тем, чем занимается и где пропадает мелочь. Жить с ней под одной крышей невыносимо, но не знать, что она делает и с кем проводит время – еще хуже. Я просто не могу позволить ей отойти от правильного курса. Хватит и того, что она натворила в прошлом году, когда пошла учиться в другой универ, лишь бы быть подальше от меня.

Глава 6

Ненавижу Кира! Вот просто ненавижу!

Только у нас с Федей начало что-то получаться, как я слегла с этим проклятым гриппом! А ведь он пригласил меня на свой заезд в эти выходные!

– Да ладно тебе, Ась, не расстраивайся так, – пытается ободрить меня подруга Лена, которая заехала после пар в пятницу. – Если уж ты заинтересовала Феда, то он точно не сольется из-за того, что ты болеешь.

– Ты сама-то в это веришь? – кисло смотрю на нее. – С тем количеством девушек, которые вешаются на него, он быстро найдет себе ту, что рядом здесь и сейчас.

– Ну и к черту его тогда! – поправляя волосы, фыркает Лена. – Зачем тебе такой непостоянный парень?

– Он станет постоянным, если у нас начнутся серьезные отношения, – объясняю ей свою схему в который раз. – А если чувств не возникнет, тогда я о нем и забуду. Черт, апчхи!

Ленка смеется и кидает в меня пачкой сухих бумажных платочков. Она специально села за мой туалетный столик, чтобы быть на расстоянии от кровати и не заразиться от меня. Ну, и еще, чтобы пользуясь случаем подправить макияж и в который раз поправить высокий конский хвост, в который уложила свои длинные черные волосы. Что ни говори, а подруга у меня – девушка эффектная. Высокая, красивая, ну просто супермодель, и при этом довольно скромная и своя в доску.

– Ненавижу Кира, ну просто ненавижу! – обреченно стону я, сморкаясь после еще нескольких чихов.

– А его-то за что? – удивляется Лена.

Блин, она же не в курсе, что я из-за него заболела и правду я не скажу ни единой живой душе, потому что тогда точно придется объяснять, что мой брат не сумасшедший, а просто тиран обыкновенный, который не любит, когда его не слушаются.

– Просто бесит он меня, – нахожу отмазку. – Если бы тогда в клубе он не начал выяснять отношения с Федом и не увез меня домой, то я сейчас не была бы в таком подвешенном состоянии.

– И что, Фед после этого не выходил на связь? – с любопытством спрашивает подруга.

– Написал пару сообщений ни о чем, пожелал скорейшего выздоровления и исчез, – с грустью признаюсь я. – Видимо, не до меня ему.

– Конечно не до тебя, когда вокруг столько доступных для очного общения девушек, – бурчит Лена, которая терпеть не может бабников. – Кстати, ты же не в курсе! Сегодня утром в кофейне Стужа устроила скандал из-за того, что его обслужили раньше, чем ее. Там кроме нас троих никого не было, а то по любому кто-нибудь снял бы занимательное видео и закинул в «Сеть». Я же просто стояла рядом и умирала от испанского стыда. Эта идиотка совсем берегов не видит. Фед на удивление хладнокровно отреагировал на ее вспышку агрессии, я им даже восхитилась, потому что сама точно не смогла бы промолчать, если бы на меня накинулись с оскорблениями.

– И как ты умудряешься все время оказываться в нужном месте в нужное время? – качаю я головой, совсем не удивленная.

У Ленки есть один талант и заключается он в том, что она очень часто становится невольным свидетелем каких-нибудь скандалов и разборок. Причем сама она это ненавидит, как человек, считающий, что любой конфликт можно решить цивилизованным способом, не прибегая к оскорблениям и насилию, хотя, если ее достать, то и ответить может.

– С удовольствием передала бы это проклятье другому человеку, – морщится девушка. – Ась, ты не обижайся, но мне пора. Меня Пашка на день рождения друга позвал, а я еще не выбрала, что надеть. Хочу утереть нос его бывшей, а она точно там будет.

– Да ты что, никаких обид! – отмахиваюсь я. – Спасибо, что зашла и обязательно пришли мне фотку, в чем пойдешь. Я заценю и честно скажу, если мне не понравится.

– Само собой, – ухмыляется Лена, отношения с которой с самого начала строились на откровенности, в отличие от третьей нашей подруги Тани, которой нужно говорить, что она молодец и красотка, даже если выбор одежды на наш взгляд у нее неудачный. – Ну все, пока. Выход сама найду.

– Пока, – махаю ей на прощание, зарываясь поглубже в одеяло, потому что на меня напал озноб.

Беру в руки телефон и захожу в «Сеть» на страницу Феди. Он сегодня не очень активен, после утренней тренировки ничего не запостил, а я еще до прихода Лены успела полчаса пересматривать и ронять слюни на его идеальное тело в спортзале.

Решив понаблюдать за ним с чужих акков, ввожу тег Дубов и нахожу последние связанные с ним фото и видео. Сердце ухает куда-то в живот, когда я вижу фотку, на которой он стоит в обнимку с незнакомой мне красоткой. Это сегодняшнее фото, сделано два часа назад. Значит, нашел уже себе другую…

Глаза наполняют непрошенные слезы и я всхлипываю, чувствуя обиду и боль. Черт, черт, черт! Я ведь знала, что он такой, на что только надеялась?

– Ты чего ревешь, мелочь? – раздается внезапно голос Кира в комнате и я испуганно вздрагиваю, бросая взгляд на распахнутую дверь.

– Тебя стучаться не учили? – отвечаю грубо, вытирая слезы.

– Давай обойдемся без этого, – устало вздыхает он, подходя ко мне и кладя руку на лоб, присев на краешек кровати.

Его ладонь холодная и приносит очень приятное ощущение прохлады, но я сердито отстраняюсь, потому что его вина в произошедшем тоже есть.

– Ты знаешь кто это? – пихаю ему под нос фото Феди с его стервой.

Кирилл смотрит на экран и начинает хмуриться.

– Из-за Феда, значит, ревешь, – сжимает он челюсть, начиная злиться.

Слишком поздно до меня доходит, что не стоило этого делать. А я ведь всегда совершаю необдуманные глупости, когда болею. Мозг просто отключается и эмоции берут верх. Пипец, как бесит!

– Кто это? – повторяю вопрос, из принципа не желая уже отступать.

– Я не могу запомнить всех девок, которые таскаются за Федом, – пожимает плечами Кир, испытующе глядя на меня. – А ведь я предупреждал, Ася. Не становись посмешищем, оставь его.

– Какое тебе вообще дело, я же не лезу в твои отношения с противоположным полом!

– Ты – не я, Ася! – чеканит брат. – Тебе в голову не приходила мысль, что я просто не хочу, чтобы ты стала одной из девок Дубова?

– Нет, не приходила, потому что ты меня ненавидишь и будешь только рад, если я стану, как ты выразился, посмешищем!

На его лице проскальзывает растерянность, прежде чем Кир встает и отходит от меня на несколько шагов.

– Все в курсе, что ты моя сестра, – наконец, отвечает он. – Я не хочу, чтобы мою сестру считали дешевой подстилкой.

– Никакая я тебе не сестра и ответственности ты за меня не несешь, так что отвали! – возмущенная его отношением кричу я.

– Вот и объясняй это всем сама, потому что я не собираюсь брать свои слова обратно после того, как взял тебя под свою защиту! – яростно шипит он, разворачиваясь и громко хлопая за собой дверью.

– Я не нуждаюсь в твоей защите! – порывисто кричу ему вслед, но это, конечно же, неправда.

Нуждаюсь, еще как нуждаюсь. Потому что если бы не Кир, то я давно уже стала бы звездой интернета, причем в самом худшем свете. А все из-за моей тяги к неправильным парням…

***

Я не участвую в воскресном заезде, так как в последнее время потерял интерес к гонкам, но Фед продувает новичку и из-за этого дико бесится. Конечно, виду не подает, но я его слишком хорошо изучил за все годы дружбы.

– Мне нужно спустить пар, – говорит он, когда мы забиваемся на хату Жеки, предки которого отселили сына в отдельную квартиру, как только тому стукнуло восемнадцать.

Я сжимаю зубы, думая о том, с кем бы Фед спускал пар, если бы Ася не заболела и не осталась дома. Не то, чтобы я допустил это, но моя мелочь иногда может быть на редкость упрямой и смелой на свою голову.

– Ты еще вчера был на взводе, так что самое время, – расчетливо говорю я, надеясь, что алкоголь притупил его осторожность.

Фед поворачивает голову, метая в меня злой взгляд.

– И что это значит? Говори прямо, Кир.

– А о чем тут говорить, если ты выпрыгиваешь из штанишек каждый раз, когда Стужа открывает рот, – ржет уже пьяный Жека, распечатывая новую бутылку текилы. – Черт, нафига ты так гнал домой? Пока народ соберется, мы тут стухнем. Я хочу ебаться прямо сейчас, бля!

– Заткнись или я тебя заткну! – рычит разозленный Дубов.

– Боишься за свою задницу? – шучу я, чувствуя триумф от того, что оказался прав в своих подозрениях насчет Стужи.

– Да пошел ты! – шипит Фед, а Жека ржет, как ненормальный.

Пока народ постепенно прибывает, а Феда и Жеку берут на себя две шкуры, я чилю, мелкими глотками цедя свой единственный стакан виски на сегодня, и продумываю свои дальнейшие шаги.

Первокурсница Ваня Стужева заинтересовала меня в прошлом году, потому что она не просто горячая девчонка с острым язычком, а главным образом потому, что в ее внешности есть заметная схожесть с моей мелкой. Но не успел я подкатить к ней, как Фед накатал предъяву, что я ступаю на его территорию. Естественно, я не стал жертвовать другом ради киски и отъебался, хотя он и сам хлопал ушами весь год, делая вид, что ему на нее плевать. Я уже и забыл о его интересе к ней, потому что он сам игнорил ее, но теперь вижу, что стоит только заговорить о Стуже и Фед сразу же напрягается. Значит, все еще цепляет. Если он не отстанет от Аси, я не только забью на нашу дружбу, но и трахну его Стужу так, что об этом точно узнают все. Если Дубов думает, что может забить на мое предупреждение, то его ждет полная жопа с этой языкастой стервой, которую он так хочет.

– Кир, наконец ты один! – плюхается мне на колени Сашка из моей группы. – Неужели, мне сегодня повезло?

– Не, я домой, – сталкивая ее на сиденье рядом, качаю головой я.

С Сашей мы иногда трахаемся, когда лень искать что-то новое. Она хорошо сосет и не претендует на большее, чем перепих по дружбе, но я сегодня не в настроении. Я вообще не в настроении с тех пор, как узнал про Феда и Асю, что дико бесит. Как тут не агриться, когда даже напряжение сбросить не могу, потому что в голове застрял образ мелочи с ее молочно-белыми сиськами и розовыми сосками. Розовыми, блядь! Это теперь мой новый любимый цвет.

Я теперь даже начал ночи дома проводить, а все из-за нее! И дело не в том, что девочка болеет, а в том, что я, блин, хочу находиться рядом с ней, чтобы как последний мазохист упиваться запретностью любых взглядов и прикосновений к ней. Нет, надо что-то с этим делать. Дядя Петя, проведя дома одну ночь, снова исчез, так что он мне не помощник. Мне придется самому разобраться со своим дерьмом и оградить Асю от самого себя. Если только она снова не спровоцирует меня, переключившись с Феда на еще какого-нибудь придурка. Вот зачем ей вообще парень в восемнадцать лет?! Еще слишком рано.

***

Мелочь сидит на диване с чашкой в руках и смотрит сериал, когда я заваливаюсь в квартиру.

– Ты напился? – хмуря лоб, спрашивает она.

– Не твое дело, – отрезаю грубо, идя к себе.

Уж лучше бы я и впрямь напился, чем сидеть запертым с ней дома. Взяв пижамные штаны, иду в ванную, даже не глядя в сторону гостиной, чтобы не видеть ее в чертовых коротких шортах, которые она носит дома.

Принимаю долгий душ, пытаясь охладиться, но нифига не помогает, потому что за закрытыми глазами вспыхивают образы Асиных вкусных сисек и мой тупой стояк от этого только крепнет. Поняв, что безболезненно от него не избавиться, накрываю член рукой, жестко трахая собственный кулак, чего не делал уже давно, потому что дрочке предпочитаю киску или рот умелой крошки. Пытаюсь вспомнить свой последний раз с Ксюхой, которая сосет, как пылесос, но меня совсем не вставляет от этой картинки. Снова и снова ее заменяют образы Аси, причем намного более невинные, чем можно было ожидать от моей больной фантазии.

Я даже не трахаю ее мысленно, только наблюдаю, как она медленно снимает свою маечку, обнажая круглые сиськи и плоский живот. Розовые соски твердые, как камушки, так и просятся в мои руки или еще лучше в рот. Я дрочу, представляя, как она стоит передо мной на коленях, с этими своими непонимающе-испуганными невинными глазами, потому что моя девочка явно впервые видит член вживую, да еще и так близко. Ее взгляд мечется от моего лица обратно к члену и она облизывает свои губки, с любопытством протягивая руку и дотрагиваясь до головки одним пальчиком.

– Кир… – слышу ее голос в голове и сильнее жмурюсь, чувствуя, что практически готов.

Я хочу кончить на ее кожу, на эти идеальные соски, и смотреть, как ее глаза округляются от шока, а потом она накрывает свою охрененную грудь пальцами и втирает в себя мою сперму, пробуя ее вкус на своих пальцах.

– Кирилл! – снова раздается ее голос, гораздо громче, и болезненно кончая на стенку душевой, я понимаю, что это не в моей голове, а реальная Ася пытается до меня достучаться по ту сторону двери.

– Чего тебе? – кричу зло.

– Ты достал торчать в ванной, мне она тоже нужна!

– Жди, раз нужна! – совсем не чувствуя удовлетворения после оргазма, отшиваю ее, надеясь, что она исчезнет до того, как я выйду, потому что я за себя не ручаюсь, если мелкая дурочка ждет меня за дверью.

На этот раз нам обоим везет, потому что, когда убрав за собой беспорядок, я выхожу, мелочи уже и след простыл.

Глава 7

В следующий понедельник я уже в состоянии пойти в универ, так как простуда оказалась легкой и прошла за несколько дней. Тщательно выбираю наряд, остановившись на короткой джинсовой юбке с красно-белой футболкой, подол которой завязываю узлом на талии, и белых кедах. Я даже очки оставляю дома, воспользовавшись линзами и трачу полчаса на легкий макияж, хотя редко крашусь в универ. Хочу, чтобы Фед увидел, что потеряет, если не напряжет булки и предпримет что-нибудь.

Я специально не заходила в «Сеть» в выходные, чтобы не видеть, чем он занимался. Я-то знаю, что планы на выходные у него были обширные и парень сто пудов ушел в полный отрыв.

– Ты столько всего пропустила! – приветствует меня Таня, стоит мне зайти в кафе во время перерыва между лекциями.

Мы с девчонками вместе обедаем по понедельникам и пятницам, а в остальные дни они проводят время со своими друзьями-одногруппниками, а я с Семеном, которого смело можно назвать моим единственным другом мужского пола. Так получилось, что с Таней и Леной мы хоть и на одном курсе, но учимся в разных группах, поэтому занятия у нас проходят не вместе.

– Если это связано с Федом, то не хочу знать, – сразу говорю я и Лена одобрительно улыбается, в то время, как Таня недоуменно хмурится.

– С каких пор он перестал быть Федей? – спрашивает она.

– С тех самых, как попросил называть его Федом, – отвечаю ей. – Клянусь вам, девочки, если он не сделает первый шаг, то я забуду о нем!

– Ну наконец-то, давно пора! – с торжеством восклицает Лена.

– Ой, да заткнись ты, зануда, – осаждает ее Таня. – Блин, как же будет классно, когда ты начнешь встречаться с Федом, а я с Жекой!

Я тактично молчу о том, что Жека, о котором она так мечтает – полный придурок, который ни во что не ставит женщин.

– Я уже жду не дождусь, когда это случится и вы, наконец, поймете, какие они придурки, – едко улыбается Лена. – Меня иногда так раздражает то, что будучи неглупыми сами по себе, вы становитесь полными дурами, стоит речи зайти о парнях.

– Не будем об этом, – решаю я положить конец нашему вечному спору о парнях, пока он не разгорелся в полную силу. – То, что ты не веришь красавчикам – не значит, что все они моральные уроды.

– Да, мой Жека только с виду придурок, а в душе, я уверена, он не такой, – надувается Танька. – Если на кого и нет надежды, так это на Кира. Вот уж кого никто не сможет изменить. Извини, Ася.

– Ничего, ты в общем-то права, – пожимаю я плечами. – Мой брат – редкостная сволочь.

Подруги начинают обсуждать конфликт, произошедший между Стужей и Федом, о котором мне уже говорила Лена в пятницу, но я слушаю вполуха, потому что мысли снова и снова возвращаются к Кириллу. Он все эти дни вел себя очень странно. Постоянно ошивался дома, словно сторожил меня, хотя раньше его было не застать. Сегодня утром даже подвез до универа, хотя папа его не и просил, того просто не было дома этой ночью.

– Вот ты где! – вырывает меня из размышлений голос Феди и удивленно обернувшись, я вижу, что Дубов стоит в двух шагах от меня, опираясь на соседний столик и сверкая улыбкой. – Привет, Ась.

– Привет, – отвечаю сдержанно, потому что обижена на него.

– Пойдем, прокатимся, – словно это в порядке вещей, предлагает он с обаятельной усмешкой, которая действует на девушек безотказно.

Даже на меня действует, потому что сердце начинает стучать быстро-быстро и наплевав на свой обед, я встаю, бросая на подруг извиняющийся взгляд. Лена закатывает глаза, в то время, как Таня незаметно подмигивает мне, и взяв свой рюкзачок, я делаю шаг к Феде, позволяя ему обнять себя за талию и повести к выходу.

– М-м-м… Ты хорошо пахнешь, – прижимаясь носом к моему виску, шепчет он, пропуская первой через дверь, и я едва не пищу от восторга.

Не могу поверить, что наплевала на пары, но так оно и есть. Я действительно собираюсь сбежать с Федом и чувствую небывалую эйфории при мысли об этом.

Парень обнимает меня всю дорогу до стоянки, но стоит нам приблизиться к его постоянному месту, рядом с которым припаркована машина Кирилла, как я испуганно замираю на полушаге, потому что мой брат как раз закрывает свой багажник и обернувшись, замечает нас.

Взгляд Кира темнеет и он впивается им в руку Феди, лежащую на моем бедре. Даже с расстояния двух метров я вижу, как дергается его кадык.

– Вижу, на мое предупреждение ты класть хотел, – зло выплевывает он в сторону Феда.

Тот напрягается, но не отпускает меня, а потом и вовсе пожимает плечами, словно ничего странного не происходит.

– Расслабься, Кир. Все не так, как ты рисуешь в своем больном воображении.

Брат переводит свой взгляд на меня и я ясно читаю в нем обещание расплаты. Меня пробирает холодная дрожь, когда я вспоминаю его прошлую реакцию на мое общение с Федом.

– Я все понял, бро, – внезапно расслабляется Кир, начиная ухмыляться, как какой-то маньяк и еще больше пугая меня. – Спасибо за зеленый свет.

Я ни черта не понимаю в их разговоре и смотрю на такого же недоуменно хмурящегося Феда, но Кир просто проходит мимо, направляясь к выходу с парковки и весело насвистывая.

– Что он имел в виду? – спрашиваю у Феди, потому что меня грызет любопытство и я все еще не могу поверить, что Кирилл просто взял и оставил нас в покое.

– Понятия не имею, но не забивай голову, – усмехается Дубов. – Давай лучше пообедаем в более подходящем для этого месте. Я хочу показать тебе кое-что.

– Давай.

Мы садимся в его авто и он везет меня в центр города, болтая о пропущенном мной заезде и приглашая на следующий. Дорога занимает сорок минут из-за пробки, и как раз, когда мы паркуемся у ресторана, телефон Феда начинает наводнять целый поток уведомлений. Когда он берет его, я достаю свой собственный и захожу в университетскую «Сеть», чтобы проверить что творится, и выпадаю в осадок, потому что на многих, очень многих страницах студенты делятся одним и тем же репостом – фото, на котором Кирилл и Ваня Стужева целуются на парковке, прямо у его машины.

***

Стужа хейтит меня из-за того, что я сначала подкатил, а потом резко отшил ее в прошлом году. Я и не надеюсь реально трахнуть ее, но знаю, что подгадить Дубову она точно не откажется, поэтому решаю поговорить прямо. Пишу ей в «Сети» и зову на стоянку, уточнив, что хочу поговорить о Феде и, конечно, она соглашается.

Когда в прошлом году Стужева была новенькой первокурсницей Фед добился того, чтобы опустить ее на самое дно, не давая ей стать кем-то значимым в стенах универа, как это было в школе. Но Стужа не была бы собой, если бы просто смирилась с этим. Она начала открыто булить его в ответ, и вообще стала какой-то бешеной сучкой, которая просто не может не обратить на себя внимания. Другие девчонки почему-то сочли ее поведение крутым и сами подарили ей статус, которого Фед ее лишил.

Весь универ теперь наблюдает за их противостоянием, делая ставки, кто кого и когда уложит на обе лопатки. А начал это Жека, поставив штуку баксов на то, что к концу года Фед выебет из нее всю дурь, в прямом смысле этого слова, и проиграл. Потому что Дубов перешел на полный игнор, словно ему надоело играть с ней, чем дико взбесил Стужу. Но я-то знаю, что он делает, сам занимаюсь тем же с другой занозой, поэтому, у меня есть преимущество перед ним.

– Чего тебе, Кир? – скучающе спрашивает наша главная стерва, цокая каблуками к моей тачке, не прошло и получаса с моего сообщения, которое осталось без ответа.

Надо признать, впечатление она производит. Ваня Стужева из семьи, которая поколениями держала власть и деньги в своих руках, она буквально пропитана снобизмом, но это только придает ей еще более сексуальный вид, не говоря уже о стиле и внешности. Вот только меня в ней в первую очередь привлекла схожесть с моей мелочью, так что я никогда не строил долгосрочных планов, как Фед, решив тупо трахнуть ее пару раз, как замену Асе.

– У меня к тебе деловое предложение, – ухмыляюсь, жадно разглядывая Стужу с ног до головы, потому что немного лести для хорошего настроения ей не повредит.

– И как оно связано с твоим другом? – приподнимает бровь высокомерная девчонка, останавливаясь в двух шагах от меня.

– Мой друг очень не хочет, чтобы ты была в нашей компании. А я не хочу, чтобы он подкатывал к моей сестре. Очевидно, что с желаниями друг друга мы не считаемся, так что я предлагаю тебе уникальную возможность взять Феда за яйца.

– И как же? – пытаясь скрыть любопытство, хмыкает Стужа.

Я даже не тружусь сдержать торжествующую ухмылку, потому что по тому, как эта дурочка затаила дыхание, понимаю, что она уже на крючке. Ваня Стужева не видит берегов, когда дело касается Дубова, и она способна на что угодно, лишь бы достать его.

– Хочешь быть моей девушкой? – предлагаю я статус, которого не удостаивалась ни одна девчонка до нее.

Наши взгляды встречаются и я вижу полное понимание в ее глазах. Да, Стужа никогда не была глупой, просто слишком импульсивна и оттого неосторожна, но она ведь девочка, что с нее взять?

– Кирилл, ты знаешь, почему я до сих пор не встречалась ни с одним парнем из нашего универа? – вкрадчиво спрашивает она, делая шаг вперед и проводя кончиками пальцев по моей груди.

– Ну, со мной же ты…

– Я просто валяла дурака, – отмахивается она, даже не дослушав. Значит, решила набить себе цену. – Так вот, дело в том, что здесь просто нет никого из моей лиги, Кир. И парень, который станет моим, должен быть таким же исключительным, как и я.

– В таком случае, ты его уже нашла, – самодовольно ухмыляюсь я, обхватывая ее за талию и прижимая к себе вплотную. – Или ты считаешь, что в этом универе есть кто-то лучше меня?

Нет, и она прекрасно это знает. Все знают.

– Ты не так уж плох, – обнимая меня на шею, улыбается Стужа. – Судя по тому, что тот неудачник не считает нужным даже нормально спрятаться, прежде чем тыкать в нас своим телефоном, ты уже все продумал?

– Продумал, – соглашаюсь, мысленно кляня придурка, который должен был снимать нас на случай, если она не согласится и пошлет меня. Для слухов мне хватило бы и одного удачного кадра.

– Тогда, я согласна на публичные отношения, Кир, – призывно облизывая губы, шепчет Стужа. – Но только на публичные. Свой член держи в штанах.

– Идет, – говорю практически в ее губы. – Пока что.

Она не успевает возмутиться, потому что я целую ее, надеясь, что придурок-первокурсник, который таскается за мной в надежде пробраться в компанию, сделает все, как надо. Стужа отвечает, играя на публику, потому что несмотря на энтузиазм, опыта у нее явно мало, что я нахожу забавным. Неужели никто так и не удостоился высокой чести забраться в трусики нашей мисс воображале? Или Стужа просто фригидная? Я бы не удивился, ведь не просто так Фед дал ей это прозвище. Явно не из-за характера, потому что такую взрывную штучку еще поискать.

– Все, хватит, – отстраняется от меня девушка, разрывая этот нелепый поцелуй. У меня даже не приподнялся, так, чистая механика и мешанина языков, потому что она своим явно не знает, как пользоваться.

– Отлично, – довольно улыбаюсь я. – Сегодня вечером я заеду за тобой. Скинь мне адрес.

– Я занята, – недовольно хмурится Стужа.

– Отмени. Ты ведь понимаешь, что нельзя давать ему время остыть.

Она задумчиво кусает губу, явно просчитывая варианты, пока, наконец, не кивает.

– Ладно. Где сходка?

– У Жеки. Ты уж постарайся ради меня, Ваня. Моя девушка должна быть самой сексуальной.

– Я в любой ситуации сексуальнее всех, окружающих меня девушек, – надменно фыркает она, медленно разворачиваясь и направляясь обратно к универу.

Я же быстро выбираю лучшее фото из тех, которые умудрился сделать этот криворукий идиот, и он отправляет его с акка своей одногруппницы, запуская самую лучшую сплетню этого года. Осталось только дождаться результатов.

Глава 8

Не знаю, что нашло на Феда, но после того, как он проверил свои сообщения, его настроение в корне поменялось. Исчезла легкость в общении, он замкнулся в себе и после неловкого совместного обеда отвез меня домой.

– Ты вечером свободна? – задал он вопрос, когда я уже собиралась выходить из машины.

– Да.

– Тогда я заеду к девяти. Потусуемся у Жеки.

– Хорошо, – согласилась я, хоть он и не спрашивал. Просто поставил перед фактом.

Зайдя домой, я поняла, что никого еще нет и решила позвонить папе.

– Да, Ася, – раздался в трубке его строгий «рабочий» голос.

– Пап, привет. Ты сегодня домой приедешь?

– Приеду, а что?

Блин. Если он будет дома, то придется отпрашиваться.

– Ничего, я просто хотела с девочками потусоваться, но раз ты приедешь, то приготовлю ужин.

– Не меняй свои планы, Ася, – вздыхает папа. – Раз ты будешь с подругами, то я буду поздно. У меня еще дела.

– И когда ты нас познакомишь с этими «делами»? – вдруг, не выдерживаю я. – Серьезно, пап, это уже не смешно! Ты дома почти не бываешь и только тупой не догадался бы, что все дело в женщине.

– Познакомлю, когда решу, что оно того стоит, а до тех пор это не ваше с Киром дело, – отрезает папа тоном, который ясно показывает, что дальнейшие вопросы неуместны. – Я надеюсь, что могу тебе доверять и ты не наделаешь глупостей с этими своими подружками, Ася?

Читать далее