Читать онлайн Владимир Владимирович умер бесплатно

Предисловие: Сочинение «Последняя книга людей» полностью является художественным вымыслом автора. Любые совпадения имен, фамилий, географических названий, фактов являются случайными. Посвящается Михаил Ивановичу.

Часть 1

Владимир Владимирович умер

Глава 1

Владимир Владимирович умер. Это случилось сразу после его очередной оглушительной победы на президентских выборах. Тело вождя не вынесло напряжений последних лет, и бывший спортсмен, дзюдоист и полковник умер, не дожив несколько месяцев до выхода на пенсию. А казался ведь всем почти вечным.

Неожиданная смерть гаранта Конституции и сохранения собственности олигархов не дала времени на подготовку к переменам ни оппозиции, ни правящей элите. Премьер-министр страны Александр Николаевич Дкачев находившийся в отпуске, срочно прилетел в Москву и собрал экстренное заседание правительства.

«Господа! На период проведения предвыборной компании, и до принятия присяги новым Президентом России прошу вас быть максимально собранными и требую от всех обеспечить в стране нерушимость конституционного порядка и эффективность исполнительной власти, – потребовал Александр Николаевич от министров.

Бывший глава Кубани наморщил по привычке свой лоб и на всякий случай подумал: «А как все хорошо начиналось, и черт меня дернул лезть в премьеры».

Своим изощренным купеческим мозгом потомственный казак Дкачев сразу понял, что к смерти ВВП никто не успел подготовиться, и что исполнительная власть совсем не так сильна, как это показывают по телевизору. Местные лидеры только и ждут слабины со стороны Кремля, чтобы снова потребовать себе больше суверенитета и возврата выборов.

Министры расходились молча. Главный полицейский, еще не дожидаясь указов, узнав о смерти ВВП, дал приказ вдвое усилить полицейские патрули, привести в состояние повышенной готовности отряды ОМОН и СОБР, отозвать из отпусков всех офицеров.

Глава Минфина Алексей Мудрин, придя в кабинет, уничтожил несколько бумаг, почистил файлы компьютера и отбыл на дачу. Он был уже старым человеком и совсем не держался за свое кресло. «В отставку хочу», – умиротворенно думал финансист, взирая из окна машины на проносящиеся мимо сосны. Минутная тревога, возникшая от новости о смерти лидера, сменилась тихой радостью. Все. Он теперь свободен и никому ничего не должен. Новый лидер, кто бы им ни стал, просто обязан отстранить Мудрина от дел.

Главное чтобы не было никаких преследований. Но на этот случай у министра финансов был давно заготовлен сюрприз. Операции со стабилизационным фондом РФ приносили всегда хороший доход, который также реинвестировался в разные инструменты. За более чем 10 лет эти доходы выросли до весьма внушительной суммы в десятки миллиардов долларов. Вопреки расхожему мнению, эти деньги никогда никто не разворовывал, ибо механизмы контроля были настроены правильно, и просто так украсть было нельзя. Но знали об этих государственных деньгах всего лишь несколько человек, главный из которых умер. Теперь только Мудрин мог отдать эти деньги новым лидерам государства.

О том чтобы их украсть, министр финансов даже не думал. Он был мудрым человеком и понимал, что с такими деньгами ему не дадут дожить спокойно. Ему и самому уже было не так уж много и надо. Квартирный, дачный, пенсионный, машинно-гаражный вопросы были давно и навсегда решены, зарплата и бонусы министра финансов вполне позволяли сделать накопления на старость и даже детям останется. «Жадность плохое чувство», – всегда считал министр финансов. В погоне за деньгами не успеешь их потратить. Не зря и враги, и друзья считали Мудрина дальновидным человеком.

Впрочем, операции со стабфондом все-таки дали Мудрину нехилую копейку. Несмотря на все отговорки и страхи, Владимир Владимирович в свое время почти заставил Мудрина брать «комиссионные» как правительственному агенту по размещению государственных средств в международных банках и инвестиционных компаниях. Президент знал, что верить в таких серьезных делах можно только завербованным людям, которые будут служить не только на страх, но и на совесть. Деньги, получаемые чиновником Мудриным, и были тем «крючком» на котором держал его великий ВВ.

За годы режима Владимира Владимировича и Алексей Леонидович, таким образом, сколотил капитал в несколько десятков миллионов долларов. Деньги были с умом инвестированы в малый бизнес, расположенный в Великобритании, Франции, Германии, США и прочих надежных странах.

Радужное настроение Мудрина слегка портила пасмурная погода и начавшаяся собираться на выезде из Москвы пробка. Министр финансов запретил своему водителю после смерти Вождя пользоваться спецсигналами. В стране и без того не любили чиновников, а сейчас, когда к власти рвались люди, сделавшие своим лозунгом борьбу с привилегиями госслужащих, не нужно было раздражать народ по пустякам.

Мерседес Мудрина сбавил скорость, поэтому уже первый выстрел из гранатомета попал в цель – бронированный кузов был пробит в самом слабом месте: в стойке между передней и задней дверьми. Второй выстрел был фантастически меток – граната влетела в кузов Мерседеса сквозь отверстие, пробитое первым выстрелом. Алексея Леонидовича разорвало на месте.

Глава 2

Бывший президент страны, престолоблюститель, а ныне директор центра модернизации Столпово Дмитрий Зайцев зачесал лысину, подтянул треники и поспешил к телевизору. Приходя с работы, он всегда одевался как завзятый мещанин и обыватель – растянутые футболки, выцветшие штаны и дырявые носки. Почему он так делал, он сам не знал. Психотерапевт сказал бы ему что, наверное, это протест против навязываемого ему – Зайцеву – стиля жизни, работы и даже слов, которые тот иногда говорил в телекамеры. Конечно, уже прошло время, когда Зайцев был престолоблюстителем, и ежедневно с выражением читал с телесуфлера речи, поздравления, якобы импровизации и разыгрывал прочие спектакли для публики. Эти тексты писали приставленные к Зайцеву люди, они же вели твиттер, блог и его аккаунты в социальных сетях.

Но никакого психотерапевта у Зайцева никогда не было, он считал себя вполне самостоятельным в принимаемых решениях.

И теперь, узнав о смерти наставника и учителя Владимира Владимировича, Зайцев в первую очередь стал смотреть телевизор. То, что там почти все вранье, это директор Столпово знал давно и наверняка. Но, будучи опытным телешоуменом в прошлом, он по составу вранья, мог определить главную правду.

А правда в телевизоре была жутковатая – новый премьер Александр Николаевич Дкачев говорил много, энергично, обещал карать саботажников невзирая на лица, гарантировал порядок и преемственность власти. Также выражал соболезнование, вытирал слезы и всячески восхвалял заслуги и подвиги безвременно усопшего.

Но Зайцев хорошо знал этого плута и сепаратиста. Если бы не решительность ВВП (так в народе прозвали Владимира Владимировича, за его страсть к увеличению валового внутреннего продукта), который неожиданно пришел на смену весельчаку и гуляке Борису Николаевичу, то Юг России уже давно бы отделился, и сбылась бы мечта белогвардейских казаков о свободной стране Казакии. Но тогда не получилось, и долгие десятилетия южане всеми правдами и неправдами тащили к себе из центра все что можно: затеяли Олимпиаду, игорную зону, чемпионат мира по футболу, гонки Формула один. Фабрики и агрокомплексы на южном черноземе росли как грибы теплой осенью после дождя. За годы власти ВВП в южные регионы страны шла львиная доля всех нефтяных доходов, фактически вся государственная политика по инвестированию в основной капитал касалась только южных регионов. В дороги инфраструктуру, жилье и агробизнес вложены миллиарды долларов и триллионы рублей.

И вот теперь, похоже, Дкачев дождался своего часа и мог рассчитывать, что наказ своих казачьих дедов и отцов он таки, наконец, выполнит – отделит родную Кубань и соседний Дон от ненавистных ему москалей.

Ведь Александр Николаевич из старинного казачьего рода, в бытность своим губернатором Кубани не раз высказывался о необходимости пересмотра исторической оценки деятельности казаков во время гражданской войны. Несколько лет кубанский начальник даже вынашивал идею переименования столицы края в Екатеринодар, так, как это было во времена Российской империи. Однако местное население, терпевшее почти всё от губернатора, очень активно протестовало и ему пришлось сделать вид, что вопрос переименования он оставляет «на решение потомкам».

Однако сразу после отказа от идеи переименования города, Александр Николаевич инициировал съемки документального фильма о голодоморе на Кубани, где снялся сам, рассказывая обалдевшим от южной щедрости столичным журналистам об ужасах гнета советской власти.

Зайцев недаром столько лет околачивался в кремлевских кулуарах и изображал из себя лидера нации. Старший товарищ, по которому теперь в телевизоре рыдала вся страна, учил его мыслить стратегически, просчитывая ситуацию на много ходов вперед. «Шахматы – великая игра», – не раз говорил ему вполголоса Владимир Владимирович, ошарашив страну и свое правительство каким-нибудь необычным, но судьбоносным решением.

Зайцев подозревал, что и он сам являлся всего лишь фигурой в масштабной игре ВВП, но не противился этому. Всего лишь успокаивал себя, что в этой партии он, Зайцев, точно не пешка. Вот и сейчас оборачивая, потрет старого друга и наставника черным крепом, Зайцев не исключал, что великая шахматная партия усопшего ВВП даже сейчас еще не закончена.

Запищал телефон, Дмитрий Анатольевич удивился, уже по мелодии узнав, что звонит старый кунак с Кавказа Ризван Азаматович. Они не виделись и не общались с тех пор, как Зайцев окончательно уступил свое место во власти новым товарищам ВВП.

«Здравствуй, дарагой, – заурчал в трубке голос властелина гор и аулов, – Прими мои соболезнования в смерти нашего общего друга. Горе пришло в наш общий дом, обнимаю тебя с болью в сердце и печалью во взоре. Я мужчина, но я плачу и не скрываю этого. Великий человек умер, не восполнить утрату никогда», – голос в трубке очень умело менял интонации, переходя от действительно почти плача к суровому тону воина.

Зайцев в ответ не менее цветисто выразил свои моральные страдания, пытаясь в потоке слов Ризвана Азаматовича уловить причину звонка. Это важно было сделать как можно быстрее, чтобы подготовить правильный ответ. Сейчас, когда в стране могли происходить перемены, откладывать на потом принятие решений было невозможно. «Это вам не «возьму под личный контроль – доложить через два месяца», – со вздохом вспомнил Зайцев свои кремлевские времена. «Слюшай, дарагой, да, вот приехать на похороны не могу никак, – вдруг сказал Ризван,– У нас тут что-то неспокойно, боюсь ребят своих без присмотра оставить. Но делегацию самых уважаемых старейшин республики пришлю. Да и кто я против наших старейшин – так пацан пока еще, а они – самые уважаемые люди нашего народа», – договорил глава Чечни и распрощался.

Зайцев удивился еще больше. Почему Ризван позвонил именно ему, находящемуся в отставке чиновнику, который, по крайне мере официально не влияет уже ни на что? Все это выглядело чрезвычайно подозрительно и очень расстроило Зайцева. «Явно идет какая-то игра, и я снова в ней фигура. Но какая? И кто получит мат?», – думал Зайцев, разглядывая торчащий из рваного носка палец.

А Ризван Азаматович, закончив разговор с другом Димой Зайцевым, повел себя несколько странно. Через секретариат, велев собрать на следующий день совет муфтиев, государственный совет и провести внеочередное собрание парламента республики, Ризван прошел в персональную туалетную комнату при своем кабинете и стал тщательно сбривать свою уже легендарную бороду и все волосы с головы. Он делал это не очень умело, так как уже давно отвык самостоятельно заниматься внешностью, но твердая рука и хладнокровие позволили провести всю процедуру без единого пореза. Освежив лицо и голову он, немного отдохнул в кресле, а затем достал из черного пакета парик и накладную бороду. Через десять минут он снова сидел в своем кабинете, с привычным всем волосяным покровом на лице и голове.

Глава 3

Александр Николаевич Дкачев, заканчивая экстренное заседание правительства, прошедшее на удивление спокойно, предложил создать комиссию по организации похорон великого ВВП.

«Да, я знаю, что существует государственный протокол по похоронам первых лиц государства и все, так сказать роли, уже определены. Но, уважаемые члены правительства – Владимир Владимирович был больше, чем просто глава государства – это спаситель нации, гений государственной мысли, это человек который предвидел будущее и верно оценивал настоящее, это наш учитель и отец. Думаю, что мы все, да, повторяю, мы все должны принять участие в этом, и и и… даже наши старые товарищи, которым посчастливилось вместе работать вместе с великим, да, великим Владимиром Владимировичем…»

Выдержав паузу, премьер-министр, предложил провести похороны без размаха, но с великим уважением. А руководить «похоронной комиссией» решили поручить бывшему Президенту и Премьер-министру Дмитрию Анатольевичу Зайцеву. Все же он был в стране самым главным в табели о рангах – должность Президента России имеет пожизненный статус.

Поэтому ему позвонил лично сам премьер-министр Александр Николаевич, минуя принятую процедуру созвона референтов. «Дмитрий Анатольевич, – прорыдал он в трубку, – Правительство приняло решение создать специальную комиссию по организации похорон великого Владимира Владимировича. Вас решили пригласить председателем. Пожалуйста! Вся страна в трауре. Приезжайте, мы обсудим детали».

Зайцев поблагодарив за доверие и честь, скрепя сердце согласился. В нем еще больше окрепла уверенность, что началась какая-то пока неведомая ему игра. К чему эта комиссия? Зачем в ней Зайцев? Откуда такой пафос и театральщина?!

Но делать было нечего, его звали играть привычную роль сподвижника и участника знаменитого «тандема». А, кроме того, статус даже бывшего Президента России – пожизненный. Получалось, что Зайцев был единственным в стране живым человеком, который им обладал.

Глава 4

Еще три года назад в правительство страны стали поступать тревожные сообщения о запасах нефти. Эти данные тут же засекретили, а исследователей, которые занимались изучением месторождений, быстро убрали с должностей и максимально удалили друг от друга. Впрочем, особой опасности не было – нефтяники ведь давали данные о конкретно своей скважине, не представляя картину с запасами ценного углеводорода по всей стране. А везде были примерно похожие прогнозы – нефти, если ее добывать в привычных уже масштабах хватит максимум на 5 лет. Когда она кончится, неизбежен экономический коллапс, если не сказать хуже. Страна, где правящий класс, чиновники только привыкли к сытости, вдруг в одночасье окажется без денег. Золотовалютные запасы, на которые любят ссылаться по телевизору первые лица государства, на самом деле были вложены в экономику других стран. И просто так изъять их оттуда было невозможно. Да и, кроме того, этих запасов могло хватить только на шесть-семь месяцев – только чтобы платить пенсии и зарплаты бюджетникам.

Кроме добычи нефти в стране не было никакой крупной экономики. За десятилетия нового режима удалось лишь выстроить мощный, но не очень эффективный государственный аппарат, подремонтировать кое-где дороги, да пожалуй, что стимулировать развитие экономики южных регионов государства.

Поняв всю серьезность ситуации, Владимир Владимирович, ставший уже тогда вновь президентом, засекретил истинные данные о запасах нефти. Он понимал, что Россию воспринимают как мощное и экономически развивающееся государство только до тех пор, пока она гонит в Европу нефть и газ. С последним ситуация была получше, но не намного. Разведанных месторождений могло хватить до следующих президентских выборов через 6 лет, но далее прогнозы добычи были весьма туманны.

ВВП, оценив угрозу, всех причастных к сбору данных о запасах углеводородов распихал по разным теплым местам, и поручил государственному НИИ заниматься обоснованием прокладки очередного газонефтепровода в Великобританию и Исландию. При этом было заявлено, что, учитывая вновь открытые месторождения газа, Россия готова взять на себя львиную долю расходов по строительству этих путепроводов. Опытный фокусник ВВП знал, что в подобной ситуации почти банкротства надо «поражать клиента размахом», с тем, чтобы выиграть время и без спешки осуществить задуманное.

Будучи патриотом своей страны и человеком, весьма щепетильным в вопросах чести, Владимир Владимирович нанял специальную команду экспертов, которые по его заданию подготовили различные сценарии развития государства. В числе установок была и такая: в стране кончается главный источник доходов – нефть и газ. Специалисты без отдыха работали почти полгода, презентация сценариев заняла порядка недели.

ВВП отменил почти все текущие дела и безвылазно сидел в демонстрационном зале ситуационного центра. Сначала вместе с ним присутствовали почти все члены правительства, референты, представители государственного собрания народных депутатов. Однако, на последней, весьма короткой презентации, посвященной «жизни без нефти» были только премьер-министр Александр Николаевич, глава Кавказской республики Ризван Азаматович и три преданных референта. Остальных ВВП удалил, назначив на этот день заседание правительства, публичное награждение членов государственного совета и другие протокольные мероприятия.

Эксперты посвятили больше всего времени презентации развития экономики страны, государственной машины исходя из текущих данных. Нефтяные и газовые деньги текли рекой, запущены миллиардные проекты, реформируется система управления. Все было очень хорошо и убедительно. Действительно, даже учитывая пока не всегда четко срабатывающую систему управления страной, будущее представлялось именно таким. Строятся новые фабрики и заводы, заросшие лебедой и даже кустарником сельхозугодья, восстанавливаются при помощи купленных за нефтедоллары мигрантов, происходит перевооружение армии. Россия вновь становится великой державой.

Последний доклад «без нефти» ВВП слушал очень внимательно. Правда, по его всегда непроницаемому лицу нельзя было сказать, что он думает. Приглашенные главы Южных регионов делали вид, что присутствуют на этой презентации только из вежливости, всячески демонстрируя, что такого быть не может, потому что не может быть никогда. Однако ВВП знал, что оба этих «горячих парня», как он их иногда про себя называл, все поняли и приняли к сведению.

Среди всех российских губернаторов только эти двое могли считаться почти независимыми от решений Кремля. За ними стояли влиятельные семьи, породнившиеся не одним поколением с не менее влиятельными семьями своих регионов и даже сохранившие прочные связи с эмигрантами первой и второй волны. По сравнению с ними сам Владимир Владимирович был сирота и выскочка. Даже если завтра с определением «за утрату доверия» уволить обоих, на их место придут точно такие же представители этих же кланов. Впрочем, менять этих лидеров было не за что. Более того, слушая доклад «без нефти» Владимир Владимирович все более укреплялся в мысли о необходимости выдвинуть в премьер-министры губернатора Кубани.

Глава 5

Новая Государственная Дума состояла почти сплошь из самовыдвиженцев и настоящих представителей народа. Неожиданно ушло в прошлое время, когда выбирали по партийным спискам, в результате чего в главном законодательном органе страны сидели представители правящей партии и прирученные оппозиционеры. Случилось это после последних скандальных выборов, когда в результате приписок центризбиркома правящая партия «Великие россы» получила 54% голосов, хотя, как потом выяснилось, могла получить не более 33-35%. По всей стране прошли митинги с требованием отменить результаты выборов и провести новые. На прямой линии с народом Владимир Владимирович неожиданно столкнулся с критикой и почти полным неприятием себя, как лидера нации, этой самой нацией. До сих пор он был уверен, что митингуют только проплачененые иностранной разведкой маргиналы, а критикуют лично его не более чем неудачники и лузеры. Но вдруг на встрече с народом он увидел, что им недовольны весьма уважаемые и успешные люди, что митингует средний класс и лозунг «Уберите ВВП» актуален для миллионов его соотечественников.

Это прозрение почти совпало по времени с первыми тревожными данными о запасах нефти и газа.

Результаты выборов естественно тогда не стали отменять, но преданные ВВП депутаты, почти не глядя, приняли закон сокращающие срок их депутатских полномочий, отмены партийных списков, возврата к прямым выборам. Хоть эти законы и били напрямую по депутатам, те сделали вид, что глубоко поддерживают решение вождя. Так было проще и выгоднее. В Госдуме предыдущего созыва уже почти не оставалось людей пришедших в законодатели по воле сердца и поручению народа. Все шли в палату для решения своих вопросов, и на избирателей им было уже почти наплевать. Кроме того, каждый думец понимал, что действительно с подсчетом голосов произошли явные недоразумения, и глава государства вполне может в одночасье принять решение отменить итоги выборов. Поэтому хоть вслух депутаты и говорили о признании выборов в Госдуму легитимными, но про себя готовы были принять любые спускаемые сверху законы.

Так и получилось, что Госдума приняла законы, облегчающие выбор депутатов от народа. Но так надо было и ВВП и стране.

Состав новой Госдумы поразил даже его. В ней вообще не оказалось уже привычных якобы оппозиционных партий, до 25% сократилась доля голосов правящей элиты. Регионы Дальнего Востока были все почти все сплошь представлены гражданами России явно азиатского происхождения. Средняя полоса состояла из еще выживших фермеров и представителей малого бизнеса. Только южане и кавказские республики привычно выдвинули удобных власти кандидатов.

Одними из первых законов, приятых новой Государственной Думой стало двойное снижение налогов для малого и среднего бизнеса, повышения акцизов на экспорт нефти и газа, введение дифференцированного подоходного налога, заградительных пошлин на импорт продуктов питания первой необходимости. Правительство страны приняло выжидательную позицию и, хотя и нехотя, но стало эти законы претворять в жизнь.

Ободренные успехом депутаты пошли дальше. Для коррупционеров ввели смертную казнь и конфискацию имущества, полицейским втрое подняли зарплаты, при этом сократив расходы на генералитет и увеличив зарплаты постовым и участковым. Правительство стерпело и это.

Тогда по инициативе представителей дальневосточных депутатов был предложен и очень быстро принят закон об автономии регионов и республик России. В сущности, он не сильно отличался от главных правил США. Общий президент, армия, полиция, валюта, доходы от продажи природных ресурсов. Однако, приняв решение на уровне регионального законодательного органа, любой регион России мог объявить себя автономным и перестать выполнять приказы столичных чиновников. То есть, территориальная целостность страны декларировалась незыблемой, но регионы могли вполне самостоятельно распоряжаться своими доходами, устанавливать свои законы, к примеру, разрешающие многоженство или упрощающие процедуру развода.

Этот закон был чрезвычайно выгоден богатым регионам – донорам, например югу, и невыгоден депрессивным областям.

Владимир Владимирович, сидя в Кремле, не вмешивался вообще в законотворческую деятельность народных депутатов, чем сначала удивлял свое окружение. Но привычка веками верить в божественное проведение Царя, председателя партии, президента взяла свое – постепенно все, если не приняли, но свыклись с мыслью нового авторитета Государственной Думы. Впрочем, волноваться пока было не о чем. Законы-то приняли, но механизмы их реализации еще оставались туманны. «Может они вообще останутся на бумаге», – думали тогда многие.

Глава 6

Ризван Азаматович всегда публично поддерживал все идеи и проекты Владимира Владимировича. Порой его даже одергивали, когда он с восточной цветистостью слишком уж певуче и сладко расхваливал мудрость «единственного президента». Сгоряча он даже поддержал запущенную кем-то идею, когда якобы на съезде правящей партии «Великие россы» кто-то предложил даровать здравствующему еще Президенту звание «святого».

Впрочем, что это было – вымысел журналистов или – правда, до конца было не ясно. Идею о святости Президента Кремль не поддержал, и ее быстро забыли. Правда ортодоксы с родины ВВП, славного северного города на берегу холодного Балтийского моря, все-таки не утерпели и сваяли ему к 60-летию памятник. К счастью для юбиляра у городских властей хватило ума не ставить скульптуру (позолоченный бюст) на виду, пока ее запрятали в запасниках художников. Все знали, что Владимир Владимирович не падок на лесть и такие дешевые трюки, как памятники или улицы его имени – его только раздражают. Впрочем, Ризван Азаматович, несмотря на это, все же назвал именем Владимира Владимировича один из новых проспектов своего города.

Конечно, горный лидер не принадлежал к обожателям ВВП. Он трезво понимал, что только благодаря стратегическому мышлению лидера России в республики Кавказа ежегодно вкачиваются миллиарды долларов, получаемых за нефть и газ. Скептики и оппозиционеры постоянно клеймили ВВП позором за это, уже не стесняясь, называя эти миллиарды не инвестициями в развитие экономики горной республики, а попросту данью. «Мы платим Ризвану и его народу за то, чтобы они больше не шли на русскую землю с войной, не устраивали терактов», – говорил вслух по радио известный русский писатель с еврейской фамилией.

Сам ВВП на многочисленные вопросы – почему он помогает восстановлению экономики чуждого славянам народа, якобы забывая при этом о нуждах крестьян средней полосы, отвечал, что он де, хочет, чтобы горные народы жили в своих аулах и городах, а не ехали в Москву и прочие русские города на заработки, порой криминальные. А для этого необходимо восстановить реальный сектор экономики, создать рабочие места. Именно поэтому ежегодная помощь братскому народу горных республик составляла существенно больше, чем для любого другого аналогичного региона.

Несмотря на всю декларируемую любовь к славянскому большому брату, лидеры горных республик понимали, что от России им нужны только нефтедоллары. Никакого контроля со стороны Москвы в республиках не признавали, ежегодно лишь увеличивая свои требования о размерах необходимых вложений в свою страну и народ.

И действительно – взамен разрушенных войной 2000-х старых городов и аулов уже были выстроены новые современные населенные пункты, появлялись рабочие места. Центр столицы стал стремительно напоминать знаменитые города Арабских Эмиратов – со стеклянными небоскребами, окруженных садами и фонтанами. Горная республика превращалась в цветущую и сытую страну.

Собственно в этом и был план ВВП.

И вот теперь, сидя в московском ситуационном центре и слушая доклад «без нефти» Ризван Азаматович сразу понял, что ВВП неспроста оставил на эту последнюю часть выступлений экспертов только его и губернатора почти соседнего Екатеринодарского края.

Глава 7

Владимир Владимирович никогда никого ни о чем не просил, и ни о чем не уговаривал. Многолетний опыт работы в спецслужбах, специальная подготовка и чтение литературы древних (Аристотель, Платон) научили его управлять людьми. Никакой хитрости в этом, к своему удивлению, ВВП не обнаружил. Законы были просты и их сформулировали еще мудрецы Древней Греции и Римской империи. Все остальное написанное после них, было просто трактовкой уже известных утверждений или просто размышлениями на эти же темы.

Владимир Владимирович, чем больше читал, тем больше находил повторов одних и тех же мыслей, сюжетов и идей у совершенно разных авторов, живших в разных эпохах. Библия, особенно Евангелие, также оказалось очень умно и тонко написанным пересказом эллинских притч или буддистских сказок. Пришлось сделать неутешительный вывод, что человек, не такое уж сложное создание, каким многие хотят его видеть, а законы психологии остаются незыблемыми уже много веков подряд.

Для выбора людей на должности в правительстве он руководствовался совсем уж простым, но очень эффективным правилом. Его знали древние, но больше всего ВВП нравилась формулировка известного дрессировщика кошек со смешной фамилией Марионеткин. Тот говорил, что не дрессирует кошек, а просто хорошо узнает характер и желания каждого конкретного животного – смотрит, что ему нравится делать. «И дальше очень просто – я вставляю номер именно тех, кошек, чьи знания и способности соответствуют конкретному представлению. Они не играют, а просто делают то, что им нравится».

Так же поступал и Владимир Владимирович. Он ставил на должности людей, способности, желания и мечты которых точно соответствовали текущему моменту.

Вот, к примеру, губернатором его родного приморского северного города много лет была чиновница с партийным прошлым, явно не способная к управлению хозяйством большого мегаполиса. Несмотря на все старания окружавших ее опытных вице-губернаторов, городское хозяйство скоро оказалось на боку. Зимой город заваливало снегом так, что вместо шести полос движения на дорогах оставались две, сосульки (сосули) убивали прохожих и калечили автомобили, летом отключали для профилактики на месяц-два воду и перекрывали для ремонтов половину автомагистралей. Причем ежегодно ремонтировали одни и те же трассы.

Так продолжалось долгие семь лет, но никакие акции протеста горожан, призывы оппозиции сменить губернатора не убедили ВВП поменять градоначальника. Ведь такова и была его цель – сделать жизнь в Санкт-Петербурге неудобной и некомфортной. Ведь город уже в начале правления модной губернаторши был уже перенаселен. Президенту хотелось, не прибегая к лагерным мерам, сделать жизнь в нем удобной только для тех, кто способен выжить. Конкуренция должна быть везде.

Кроме того, была вторая цель – сделать и жизнь в столице трудной. Куда поедут жители второй столицы (так издавна прозвали родной город Владимира Владимировича) из ставшего неудобным города у холодного Балтийского моря? Конечно же – в Москву. От наплыва вполне конкурентоспособных на рынке труда северян, столица быстро разбухла, автомобильные пробки рассасывались только к часу ночи, аренда жилья выросла втрое. И никакие старания столичного губернатора в кепке разрешить копившиеся проблемы ни к чему хорошему не привели.

Долгие годы столичный губернатор был женат на умной женщине, которая, как это бывает у мужей-губернаторов, быстро стала миллиардершей. А бытие, как известно, определяет сознание.

«Человек в кепке» последние десять лет не стесняясь, жил как король, имел усадьбу в 75 гектар, отдельную полосу движения. Среди его увлечений были скаковые лошади и ювелирные украшения. С таким бытием думать о нуждах простых горожан губернатор в кепке не мог. Картина мира в голове другая.

Делая жизнь в столице невыносимой, ВВП преследовал ту же цель, что и в Санкт-Петербурге – расселить города. Страна обезлюдела, после последней революции 1991 года россияне, в поисках лучшей доли, ехали в столицы. Но они уже давно перестали вмещать всех желающих, нужно было возвращать народ назад.

Правда, тут действовать, как в пограничной горной республике Владимир Владимирович не спешил. Вкладывать миллиарды нефтедолларов в чернозем Средней полосы или леса Приуралья пока было рановато. Кое-что регионам перепадало, но сначала ВВП хотел убедиться в способности своего народа что-то созидать. Время показало, что строить дома и рыть траншеи, его соотечественники почему-то зовут гостей с Ближнего Востока, а вкладывать нефтедоллары в их трудоустройство в России ВВП сначала не намеревался.

Разочарование в своем народе появилось у Владимира Владимировича не сразу. В те, уже далекие 90-е годы, на рубеже веков, когда он впервые пришел к власти он верил, что в его стране можно построить прекрасную и светлую жизнь.

Проблем было много, но они не пугали. Холодный мозг бывшего разведчика, привыкшего решать сложные многоходовые задачи, достаточно быстро просчитал алгоритмы действия. Сначала надо было пополнить разоренный бюджет страны. Принимая дела, если так можно было это назвать, ВВП убедился в том, о чем давно догадывался весь народ – главная статья доходов страны – торговля природными ресурсами – находится в руках группы олигархов. Не став пороть горячку, Владимир Владимирович сначала заручился поддержкой самых влиятельных, взамен отдав им на растерзание бизнес других. Но чтобы показать своим новым друзьям, кто в стране настоящий хозяин, самого несговорчивого нефтяного короля быстро отправили в лагеря.

Постепенно прибирая в государственную казну нефтяные и газовые доходы, ВВП выстраивал вертикаль власти. За годы свободы, которая на самом деле была почти анархией, федеральная власть растеряла свои полномочия. Губернаторов избирало якобы население, а на самом деле местная мафия, налоги в федеральный бюджет собирались плохо, законы почти повсеместно не работали.

Наконец, спустя несколько лет, государственная машина со скрипом, но уже могла как-то функционировать, нефть росла в цене, в государстве появились деньги. Надо было начинать реформы по развитию экономики, по созданию конкурентных предприятий, увеличению рождаемости и повышения квалификации населения – ибо толком работать никто не умел.

Сначала все шло хорошо. Владимир Владимирович получал радужные отчеты, телевидение пестрило репортажами о возрождающейся жизни. Однако, будучи молодым, энергичным и, главное, недоверчивым человеком, ВВП много ездил по стране, желая получать информацию о жизни из первых рук.

И почти везде он видел одно – неверие местной власти в реформы, нежелание ждать светлое завтра и тотальную инфантильность населения страны!

Владимир Владимирович никогда не верил в историю об императоре Александре I, который якобы разочаровавшись в народе, ушел в схиму и прожил в скиту еще сорок лет. А в Таганроге, в далеком 1830 году, умер скоропостижно совсем не настоящий царь и император всея Руси, а просто, похожий на него солдат. Легенда гласила, что царь просто воспользовался моментом, чтобы сложить с себя наскучившие ему царские полномочия и полностью посвятить свою жизнь молитве о несчастном русском народе.

А ведь вступая на престол Александр, как и ВВП, хотел наладить, наконец, жизнь в государстве российском, чтобы оно превратилось из дикой орды дикарей и рабов в современную европейскую сытую страну. Идей было много, и возможностей императорской божественной власти хватало.

Однако даже волю ставленника Всевышнего должны претворять в жизнь люди, а с этим появились проблемы. Вместо того, чтобы строить новую Россию, царские чиновники принялись растаскивать казну, еще больше обманывать народ, а царю рассказывать, что дела идут, но надо больше денег. Сначала император Александр верил, потом стал нещадно карать пойманных с поличным воров и казнокрадов: рубили головы, ссылали в Сибирь, отнимали все до последней нитки.

Но вновь приходящие чиновники вели себя еще хуже. Опасаясь царского гнева, и видя кругом разруху и нищету, очередной губернатор или воевода крали еще больше, списывая все на реформы. Кто-то успевал сорвать куш и скрыться, переселив заранее свои семьи в Европу или Америку. Пример таких «удачливых» чиновников был заразителен. Дел в России и тогда было делать – не переделать. Даже самые завзятые оптимисты понимали, что построить такую жизнь, как в Голландии, Англии или даже в полуразрушенной революциями Франции, в России удастся только их сыновьям, а, скорее всего – внукам. Но пожить хотелось уже сейчас. Именно пожить, а не заниматься вечной стройкой, оставив еще ее к тому же в наследство своим детям.

Поняв однажды именно это, Александр I впал в уныние и якобы не захотел быть больше царем. Все реформы закончились, император просто был, а дела в России пошли своим чередом.

Владимир Владимирович не верил в это, хотя специально изучал историю и знал об отсутствии точных доказательств смерти в Таганроге именно императора Александра. Современники императора много писали о загадочном старце Никодиме, который появился в Сибири сразу после смерти императора, жил в довольно благоустроенном теплом скиту и пользовался авторитетом даже у местного губернатора. В народе шла молва о сильном духе старце, о его способности видеть насквозь душонку человеческую и одним словом решать самые запутанные людские споры. Тут тоже все сходилось – Александр I известен как хороший психолог, а царскую привычку легко вершить суд и манипулировать судьбами, никакими схимами отбить невозможно.

Однако, сравнивать времена почти двухсотлетней давности с современностью нельзя, думал Владимир Владимирович. Народ все ж таки уже образованный, две войны пережил, две революции – много интеллигенции и грамотных рабочих. Снова надо начинать строить жизнь, но на этот раз уже по настоящему, без лишней болтовни и бюрократии. «У нас такой народ, что горы можно свернуть», – говорил ВВП на совещаниях министрам.

Он верил, что вот сейчас, все вместе, наконец-то Россия станет великой державой. Построенной не на страхе и слабой вере в светлое завтра, а на гражданском самосознании, первенстве закона и справедливости. Министры кивали головами, в нужный момент предлагали правильные идеи, поддерживая в ВВП веру в том, что именно ему удастся повернуть страну в выгодном направлении и вырулить на ровную дорогу созидательных реформ.

Тем временем нефть и газ росли в цене, деньги, получаемые за них, почти полностью были под контролем государства. Сначала Владимир Владимирович скромничал, но, видя ежемесячное пополнение казны на миллиарды, стал понемногу расходовать деньги и на «укрепление авторитета государственной власти». Появились роскошные резиденции в разных регионах огромной страны, президентский автопарк скоро стал превышать по числу и качеству авто легендарный гараж последнего «настоящего» председателя ЦК КПСС. И главное – теперь это все не нужно было скрывать от народа. Уже были бизнесмены, которые вполне легально владели всем этим, не боясь обвинений в «нетрудовых доходах» и поклонению «западному» образу жизни.

Впрочем, для Владимира Владимировича все это было всего лишь приятными игрушками, но никак не самоцелью. Он вообще был привычен к самому спартанскому образу жизни, не очень верил в «золотого тельца», и искренне хотел сделать своих соотечественников счастливыми. «Это все конечно очень приятно, но вообще-то, то полная ерунда», – сам себе говорил ВВП, гуляя по аллеям своего нового дворца на берегу Балтийского моря. И действительно, все эти красивые и дорогие вещи вызывали у мудрого Владимира Владимировича намного меньше радости, чем выигранный в лотерею в далекой юности автомобиль «Запорожец». Тот восторг, подогретый молодостью и сознанием того, что вся жизнь впереди, был по-настоящему бескрайним, светлым, не омраченным еще никакими разочарованиями, неизбежными в каждой взрослой жизни.

Хотя кругом творились чудеса. Всё, что можно было купить за деньги, было доступно. ВВП в первые годы своего президентства старался реализовать все свои мальчишеские мечты: палил из танка на полигонах, летал на истребителях, плавал на подводной лодке, ловил акул в океане, ел самую экзотическую еду и пил почти птичье молоко. Пока он еще наслаждался безграничной властью и огромными деньгами, за которые не нужно было особо отчитываться, и которые сами текли рекой. Но время пройдет, и он в это наиграется. Нужны будут другие стимулы и вершины, удовлетворяющие амбиции.

Вся эта бурная личная жизнь, однако, нисколько не позволяла Президенту расслабиться и забыть о своей мечте – сделать из России процветающее и мощное государство, а его народ самым счастливым в мире.

«А что такое счастье?», – иногда снисходительно улыбался молодцеватый Президент, – «Это когда в семье все здоровы, зарплата хорошая, в доме есть все коммунальные удобства, а государство обеспечивает справедливый суд, образование, медицину, строит дороги и нужные для простой жизни учреждения». Это все можно сделать, думал Президент – наладим жизнь. И, назначал очередную поездку в глубинку страны, чтобы воочию и самому убедиться в правильности реформ и узнать о нуждах народа.

А нужды были порой странные: требовали вернуть Советскую власть, посадить всех олигархов и обязательно расстрелять Анатолия Цубайса, на которого народ возложил всю ответственность за грабительскую приватизацию.

Мало кто из «поселян», так про себя прозвал Владимир Владимирович простой народ, хотел строить гражданское общество, справедливую экономику и демократическое государство. Народ хотел дешевой водки, машину в каждую семью, высокие пенсии, зарплаты и больше веселья. Оно и понятно: устал народ от проблем и страха. Конечно, все хотели жить как в Скандинавии – слышали, что там нет безработицы, всегда чисто, и по-настоящему бесплатная медицина. И пенсионеры живут якобы до 100 лет, получая при этом пенсию размером с зарплату председателя колхоза-миллионера.

Но как только ВВП пытался объяснить людям, что возможно и у нас, только сначала нужно как следует поработать. Причем всем, а потом еще отдавать в казну 40-60% своего дохода, энтузиазм у людей мгновенно гас. Просили просто расстрелять Анатолия Цубайса и чтобы водку не запрещали. Почти никто не верил в вероятность того, что в его стране начнут что-то реально созидать.

Граждане видели, что разруха закончилась, начались какие-то движения к возрождению государства, попытки восстановить экономику. Но все это было как-то неубедительно в глазах граждан. Сравнивая, то, что делается, с тем, что еще надо сделать, даже самый прожженный пролетарий и гегемон понимал, что Скандинавию в его провинциальном городке, увидят в лучшем случае его внуки, да и то вряд ли.

Но ВВП не отступал, внедрял нужные законы, выделял деньги на различные проекты по привлечению инвестиций, развитию экономики и построению справедливого гражданского общества. И ничего не получалось.

Глава 8

Последние несколько лет Александру Николаевичу Дкачеву жутко не везло. Несмотря на самое жесткое «обрезание хвостов», то тут, то там, вдруг вылезало причастность его, губернатора самого лучшего региона страны, к нехорошим делам. Они были связаны с лихими 90-ми и первыми годами губернаторства. «Ну – да, бывало увлекался, перегибал палку, так думал, что все поросло быльем уже, а тут на тебе – и бумаги, и свидетели», – морщился Дкачев. Самое плохое было, что вопросы, как в прежние годы, было «не порешать».

В Москве его приглашали в серые скучные кабинеты, показывали папки с бумагами, видеозаписи допросов и предлагали искупить вину, отказавшись в пользу государства от неправедно нажитого имущества. А имущество было лучшее на свете – сотни тысяч гектар плодородной земли любимой Кубани и соседних Ростовской области и Ставрополья, десятки успешных сельскохозяйственных предприятий.

Сначала Александр Николаевич отпихивал все папки, обзывал мужчин в серых костюмах бандитами и ублюдками, грозил их самих всех уничтожить. Встречался с начальником всех полицейских, с его заместителями и прочими людьми, которые в этой стране могли сделать всё и с каждым.

Но ничего не получалось. Даже тот факт, что все эти чиновники давно имели хорошие усадьбы в вотчине губернатора Дкачева, никак не помогал делу. Наоборот, генералы спецслужб советовали полюбовно решить возникшие проблемы, стараться максимально избежать огласки и намекали, что в этом деле заинтересованы люди, неподвластные сейчас никаким законам.

Спустя две-три недели, Дкачева снова просили зайти в те же серые кабинеты, и снова показывали те же папки. Но отдавать землю Дкачев категорически отказался.

Крайним аргументом стал пистолет. На последнюю встречу Дкачев принес два портфеля с валютой, в одном из которых лежал ПМ. Он так и объяснил охраннику на входе, что либо он войдет с этими чемоданами денег для начальства, и пистолетом для самозащиты, либо уйдет. Получив разрешение, охрана пропустила Дкачева на допрос с огнестрельным оружием.

В очередной раз, полистав папки и посмотрев очередное видео, Дкачев молча положил на стол следователей раскрытые портфели. Денег в них было всего несколько миллионов долларов, но если возьмут это, то договориться о перечислении любой другой суммы было уже техническим вопросом.

Однако, следователи, покачав головой, велели все это убрать, и снова потребовали отдать землю. Тогда Дкачев выхватил заряженный пистолет и мгновенно прострелил себе правую ногу. Чтобы не быть убитым тут же ворвавшейся на грохот охраной, корчившийся от боли губернатор отбросил еще дымящийся «Макаров» подальше от себя. И упал без сознания на пол.

Деньги следователи взяли, от Дкачева отстали, но ногу пришлось лечить больше года. Какое-то время для ходьбы даже нужна была трость.

Однако Александр Николаевич не обращал на это внимания. Он считал, что выиграл главную битву своей жизни – отстоял перед беспощадными спецслужбами право своей семьи владеть землей его родной Кубани. «Эти господа, наконец, поняли, что я лучше сдохну, но все равно не отдам москалям на разграбление свою землю», – это была первая мысль, пришедшая в голову строптивого губернатора, очнувшегося в больнице с простреленной ногой.

Дкачев искренне считал, что кубанский чернозем нужен москвичам только ради спекуляций и грабежа. Он был уверен, что контроль над самыми плодородными землями в мире нужен «серым чиновникам» исключительно для перепродажи. Дкачев не верил, что хозяин, сидящий в Москве, а тем более на Кипре или в Вашингтоне, будет заботиться о земле так, как настоящий казак.

Сюда на берег Кубани двести лет назад пришли, в том числе и его, Александра Николаевича предки, освоили и подняли этот чудесный чернозем. Именно они построили здесь сотни станиц, посадили сады и виноградники и даже, несмотря на 70-летие советской власти, не растеряли чувство хозяина. «А теперь, что же, я, потомственный казак, возьми да и отдай этим временщикам все?! Не бывать этому. Не дам превратить пашню в пустыню», – много раз про себя повторял Дкачев.

После этой истории с пистолетом дела в регионе, казалось, пошли в гору. Энергия южного губернатора, помноженная на неограниченную поддержку федеральных властей, творили чудеса в регионе. Инвесторы строили заводы, фабрики и агрофермы, оживала курортная отрасль. А когда вдруг в главном курорте страны решили провести зимние Олимпийские игры, то деньги вообще потекли рекой. Ранее считавшийся глубокой провинцией Южный край в короткий срок догнал Москву и Петербург по инвестиционной привлекательности, и в чем-то даже опережал обе столицы. Например, на жителя столицы края приходилось больше торговых площадей, чем на жителя Москвы.

Дела шли прекрасно. Дкачев все больше входил во власть и уже, порой, с усмешкой вспоминал уходившую в прошлое историю с простреленной ногой. Теперь он был накоротке с самим Президентом и большинством министров, и мог решить любой хозяйственный вопрос в свою пользу в любом федеральном министерстве. Ведь успех он заразен, и министры каждый в отдельности уже не могли спорить с преуспевающим и влиятельным губернатором самого лучшего региона России. Наоборот, многие, понимая всю быстротечность жизни, старались сдружиться с всесильным хозяином юга и подготовить себе запасной аэродром в его регионе.

Ведь куда приятнее выйдя в отставку прозябать не в московской квартире (пусть даже 300-метровой), а в благоустроенной станице на берегу теплого моря. Далеко не каждый чиновник, уйдя со службы, был авантюристом и миллионером, как гласила народная молва. Заработать на безбедную жизнь за границей смогли только единицы.

Глава 9

Трагедия в станице Хмелевской, где местные бандиты среди бела дня убили 14 человек, стала потрясением для всей страны. Самого Дкачева это привело в состояние шока и потери чувства реальности.

Жесткий, волевой, решительный и смелый, но он никогда не мог бы даже предположить, что для решения вопросов дележа собственности можно безжалостно убивать и сжигать маленьких детей. Решать вопросы с взрослыми мужчинами, способными постоять за себя – да, это нормально. Но убивать поголовно всех, не щадя даже младенцев – это было выше понимания губернатора.

«Какая чудовищная глупость…Зачем…Кто эти люди…», – первой реакцией Александра Николаевича была растерянность.

Конечно, он не подал виду, были созданы комиссии, проведены выездные совещания, полетели с должностей милицейские генералы и прочая мелочь. Преступников задержали, и они ждали суда. Оказалось, что эта банда орудовала в станице чуть ли не пять лет. Кто-то пустил слух, что якобы, ее покрывал сам губернатор.

Дкачев морщился, читая статьи про это в разных СМИ, но поделать ничего не мог. Его «прикормленные» газеты и телевидение, конечно, всячески старались обелить губернатора, но новости были слишком чудовищны, чтобы не стать достоянием населения всей страны. Народ требовал отставки Дкачева, допустившего существование банды убийц.

Следствие прямо в станице Хмелевской вели люди из Москвы, и к ним потекли жалобщики со всего региона. Почти сразу выяснилось что такие «банды и бандочки» есть чуть ли не в каждом районе региона. Репутация у Александра Николаевича ухудшилась еще больше.

Конечно, в высоких кабинетах Москвы его по-прежнему принимали с распростертыми объятиями, сочувственно кивали головой, выражали соболезнования событиям в Хмелевской. Но некоторые господа стали в кулуарах говорить о нем, как о «сбитом летчике», дни которого во власти сочтены. Дело было настолько громким, что Дкачеву пришлось отчитываться перед самим ВВП.

Встреча с всесильным Владимиром Владимировичем прошла, как это принято говорить по телевизору, в «конструктивном диалоге». Обсудили понятные вопросы помощи родственникам погибших, необходимости «найти и обезвредить» все нити и тому подобные темы. Только в глазах у премьера все время мерцал необычный и тревожащий Дкачева огонек. «Ведь надо же, – сказал вдруг в конце беседы ВВП, – эти выродки ТОЖЕ за землю бились». Он помолчал, а Дкачев от этого «ТОЖЕ» внутренне похолодел. «Берегите ногу, Александр Николаевич», – добил он, и, не попрощавшись, первым покинул свою собственную комнату переговоров.

Дкачева проводил невозмутимый референт, которого, тот, впрочем, и не заметил. Но, скорее всего, губернатор не узнал бы в нем того офицера, на глазах у которого он несколько лет назад прострелил себе ногу.

А дома, в здании правительства региона Александра Николаевича ждало еще одно потрясение. Вечером к нему в кабинет зашел мертвенно бледный вице-губернатор, отвечающий за внутреннюю политику, и молча положил на стол флешку. Ничего не спрашивая, Дкачев вставил ее в компьютер. На мониторе появилась запись какого-то праздника в дорогом ресторане, на которой Александр Николаевич узнал себя. А рядом с ним сидел… о Ужас….главный Хмелевской убийца, глава банды нелюдей, выродок и чудовище. «Она настоящая», – почти прошептал вице-губернатор и, поперхнувшись, стал пить из стакана воду. «Мне ее в службе безопасности государства дали», – наконец договорил он.

Дкачев и сам уже понял, что запись настоящая. Сделана она была, правда, много лет назад, когда он для поддержки своего авторитета встречался со многими нужными людьми. Ходил на семейные торжества, свадьбы, крещения детей. Вот и эту вечеринку Александру Николаевичу презентовали, как день рождения крупного фермера, где соберутся самые уважаемые люди района. Пили кубанские вина, плясали, пели песни: хорошо посидели. И вот на тебе – оказывается теперь Дкачев и жестокий убийца – лучшие друзья. Что-то объяснять – бесполезно. Если это видео покажут по центральным телеканалам, а если оно туда попадет, то – обязательно покажут, то Дкачев не просто погиб – он опозорен на всю жизнь, опозорены его дети и внуки. И он для всех станет соучастником банды убийц! Здесь никакие миллионы не помогут, чтобы откупиться от следствия.

Александру Николаевичу самому было противно представить себя хоть как-то замешанным в истории с Хмелевским убийством. Это было чудовищное преступление, ни при каких обстоятельствах сам Дкачев не принял бы участия ни в чем похожем, какие бы дивиденды это не сулило. Отсудить собственность при помощи подкупа судей, сжульничать при оценке земли, подделать реестр акционеров – это все было в русле времени и вполне приемлемо. Но убивать стариков и детей – Брррр…ни за что!

Кроме того, Александр Николаевич хорошо усвоил историю с опальным олигархом, Михаилом Борисовичем, который уже лет десять гнил в тюрьме. Тот тоже считал себя когда-то всесильным и позволил себе спорить с первыми лицами государства. Теперь, чтобы успокоить раздраженное чиновничьим беспределом общество, кремлевские власти могут легко пожертвовать и им, губернатором Кубани. Тем более, что случай такой подходящий, и сам Владимир Владимирович в курсе истории с простреленной ногой. А значит, все это не случайно. «Все это не случайно», – эта эхом отдающаяся в голове фраза преследовала Дкачева потом несколько недель.

На другой день, не вынесший напряжения, от сердечного приступа умер преданный Дкачеву вице-губернатор. Это был лучший друг Александра Николаевича, настоящий соратник и верный товарищ. А еще через два дня Александр Николаевич продал по кадастровой стоимости почти всю свою землю, агрофермы и перерабатывающие кооперативы какой-то кипрской компании. Ее представитель приехал к Дкачеву прямо домой вместе с нотариусом.

Уговаривать Дкачева больше не пришлось – ему с соболезнованиями о смерти друга вице-губернатора позвонил сам Владимир Владимирович. «Берегите ногу, старые раны могут открываться, и вы не сможете больше так неосторожно выбирать себе компанию за столом», – сказал он, – «Завтра к вам приедет представитель иностранных инвесторов, постарайтесь не упустить выгодную для вашего региона и для вас лично сделку. Пора вам оставить свои заботы о земле в вашем регионе достойным преемникам, а вас я буду рекомендовать на должность вице-премьера страны», – закончил ВВП разговор.

Дкачев сразу со всем согласился. Такой оборот событий означал, что если он уступит землю, то история с его застольем никогда не всплывет – вице-премьером России не могут назначить человека замешенного в убийствах людей. Да и отняли не все – деньги была уплачены. Дкачеву даже оставили в собственности агрокомплекс, где он когда-то начинал свою карьеру. Но тысячи гектар пахотного чернозема родной казачьей земли были проданы неизвестной кипрской компании.

При этом покупатели попросили Дкачева не афишировать сделку, не сообщать о ней менеджерам и сотрудникам предприятий и вообще делать вид, что все по-прежнему принадлежит ему.

Это Александру Николаевичу очень понравилось, так как позволило сохранить лицо и репутацию не только высшего регионального чиновника, но и настоящего хозяина, что было важнее. Правда, прибыль от деятельности своих, теперь уже бывших предприятий, приходилось отдавать.

Глава 10

Расчеты показали ВВП, что денег от продажи оставшихся в стране природных ресурсов, на реформы уже не хватит. Даже если начать их тратить на благоустройство всей огромной страны, то население этого не заметит. Кажущиеся при подсчетах огромными суммами миллиарды долларов при дележе на нужды всех регионов растворялись, как капля вина в стакане воды. «Размазывать» деньги по всей территории не имело смысла. «А значит, надо хотя бы в одном месте наладить нормальную жизнь», – вздыхал Владимир Владимирович, проводя свои расчеты. Как и все люди, он особо не верил в собственную смерть и собирался жить вечно.

Конец эпохи нефтяных доходов означал начало затяжного кризиса в стране и во всем мире. При слабой экономике страну, скорее всего, ждал голод. Времени проводить реформы, уже не было. Оказалось, что для них нужны не только деньги и воля руководства страны, но и желание всего народа. А с этим, как уже не раз убеждался ВВП, была самая большая проблема.

Была надежда, что эволюционным путем, живя пока на нефтяные деньги, удалось бы за двадцать-тридцать лет вырастить новые поколения управленцев, рабочих, учителей, врачей, чиновников, военных, фермеров. То есть, фактически воспитать заново народ. Но, как оказалось, времени на это не оставалось.

И выход Владимиру Владимировичу виделся только один – создания региональных промышленных или сельскохозяйственных кластеров, распределенных согласно имеющимся на территориях ресурсам. И уже не важно, кто там будет работать – местное спивающееся население или мигранты из стран Ближнего Востока.

Важно было не допустить вымирания населенных пунктов, как это произошло со многими деревнями в глубинке. Надо чтобы города жили, чтоб не сбылось проклятье «быть здесь пусту». Ведь тогда он, ВВП, его семья и близкие окажутся в окружении врагов, которым не преминут захватить русские города «когда все начнется». «А с восточными баями шутки могут быть плохи, это вам не наши русские добряки», – так рассуждал Владимир Владимирович, подписывая очередной указ об увеличении квот на иностранную рабочую силу.

В его голове созрел очередной план спасения России. Хотя, теперь, стало ясно ему, название страны особого значения не имело. Важно было сохранить, во-первых, возможность влияния на территории страны, а во-вторых, не допустить никаких революционных событий. «Всегда важна эволюция, а не революция», – главный принцип, унаследованный ВВП из бурных 90-х годов 20 века.

Под постепенным развитием государства ВВП ранее понимал выстраивание эффективной системы управления им, а затем перевоспитание народа. Однако, теперь, когда нефть была на исходе и доходы государства могли сократиться до минимума, важно было просто населить пустеющие земли неравнодушными людьми с трезвым расчетливым разумом. Поэтому ВВП и дал зеленый свет мигрантам из бедных Азиатских стран.

Однако, Владимир Владимирович понимал, что если среди простого люда мигрантов будут терпеть, то в правящую элиту некоренному населению попасть очень сложно. Но именно на том, что мигранты постепенно станут тут своими, и строился его расчет. Надо было заставить приезжих азиатов считать эту страну своей собственной. Только тогда они смогут противостоять усиливающемуся нажиму американского государства и сочувствующих ему стран. Земля, семья и дом для азиатов намного более священные понятия, чем для вымирающего российского мужика.

Но опасения Владимира Владимиовича оказались напрасными – исконно русские элиты особо не ревновали к усиливающемуся влиянию мигрантов. Объяснение простое – богатые русские уступали им свои места в разоренной стране, а сами переезжали с семьями в теплые страны Европы и американского государства. «Эволюция, однако», – усмехался Владимир Владимирович, глядя в отчеты правительства о выводе из России ежегодно миллиардов долларов.

Правда, оставались еще сотни тысяч состоятельных россиян, которым ехать было некуда и не зачем. Да и сам ВВП не рассматривал даже возможности бегства из страны, которая скоро станет нищей. Беглецы его статуса очень скоро становились узниками тех стран, которые могли их приютить. Этот вариант Владимира Владимировича категорически не устраивал. Он привык быть первым и хотел им остаться навсегда.

Глава 11

Дмитрий Анатольевич Зайцев, в наглухо черном костюме, но в белоснежной рубашке без галстука, шел во главе похоронной процессии. Он так и не мог пока понять, к чему вся эта история со специальной комиссией по похоронам ВВП. Рядом с ним шли первые сановники империи. Большинство молчало, лишь некоторые тихо переговаривались, при этом все время учтиво оглядываясь. Впрочем, на них никто не обращал внимания. Было решено обойтись без народных шествий. Отношение к безвременно усопшему Владимиру Владимировичу в народе было разное, и его похороны могли использовать для провокационных действий. Конечно, спецслужбы и полиция вполне могли обеспечить на похоронах железный порядок, даже если бы пришла половина Москвы. Только никакого смысла в организации народного горя не было, и циничные чиновники сразу решили, что достаточно просто устроить телетрансляцию из Кремлевского дворца, где в течение суток стоял гроб лидера нации.

К телу допускали только высших чиновников и членов их семей. Всего набралось около шести тысячи человек, как раз достаточно, чтобы прощание не выглядело безлюдным, но и чтобы не было толпы.

Сам Зайцев к гробу пока не подходил и покойника не видел. Он и при жизни всегда с трепетом относился к Владимиру Владимировичу, даже когда сам был формально его начальником – Президентом страны. А теперь, когда друг и наставник умер и был уже причислен к лику святых, то Зайцев чувствовал к ВВП вообще почти благоговейный ужас.

Но надо было мужаться и сделать это – как глава похоронной комиссии он обязан был встать у изголовья гроба и открыть процедуру прощания. Сказав положенные слова Зайцев, наконец, посмотрел в гроб.

ВВП лежал как живой, только привычную серость лица сменила какая-то младенческая пунцовость – было забавно и жутко смотреть. Зайцев отвел глаза и с облегчением посмотрел на молчаливую вереницу прощающихся.

По всему периметру зала горели тихие огни, навытяжку стояли офицеры кремлевского полка (солдат не церемонию не допустили). Отдельно в траурной, но парадной форме (специально пошитой) толпились представители генералитета всех родов войск могучей российской армии.

В зал для прощания пускали только персон не ниже вице-губернаторов регионов с женами. При этом специальный наряд офицеров ФСО состоящий из женщин, строго следил за соответствием одежды чиновников траурному протоколу. При малейшем отклонении от «черного костюма» в зал никого не допускали. Это было личное распоряжение Зайцева. Он, так и не поняв пока сути траурной комиссии, тем не менее, старался оправлять свою репутацию человека «как бы чего не вышло». Шла какая-то игра, и Зайцев хотел играть в ней положенную роль, в надежде оказаться в команде победителей. А любое несоответствие протоколу, как раз и было угрозой его вечному принципу не делать ничего, что может привести к малейшим непредсказуемым результатам.

Поэтому в сторону сразу отвели представителей восточной республики одетых в какие-то пусть и траурные, но национальные одежды. Начавшего было спорить губернатора, пришедшего зачем-то в черной тюбетейке, Зайцев лично грубо вывел за руку в соседнее помещение. А, в общем, прощание шло без эксцессов, и спокойно.

Постояв еще с полчаса, Зайцев вдруг очень захотел подойти к гробу поближе, и самому, наконец, попрощаться с Владимиром Владимировичем.

Он не только боялся этого человека, но и любил его. Это был его герой, на него Зайцев изливал часть своего неизрасходованного сыновнего уважения. Ведь Владимир (раньше, просто Вовка!) не только был другом его юности, но что намного важнее помог Зайцеву пережить трудную полосу разочарований 30-40 летнего возраста, не дать опуститься и погрязать в мещанстве. Именно он, Владимир Владимирович, вдохнул новые силы в его жизнь, и сделал пусть номинальным, но Президентом великой державы. А это, в свою очередь, дало такой мощный толчок для саморазвития Зайцева, его образования и личностного роста, что спустя четыре года он по-настоящему стал другим человеком. Превратился из обычного, простого и скучного малоопытного юриста-обывателя, в квалифицированного и почти мудрого государственного деятеля. «Воротилу», – так про себя называл Зайцев людей подобного масштаба.

Зайцев еще раз посмотрел в гроб. «Жаль. И неожиданно как ведь. Еще столько дел можно было сделать», – думал он, разглядывая заострившийся розовый профиль мертвого ВВП. Очень знакомое и такое чужое лицо… «И морщина у него, откуда эта на лбу?», – приглядывался Зайцев к трупу, – «Странно, что родинку под носом загримировали», – с все большим недоумением размышлял председатель похоронной комиссии, – «А –а –а !…– Зайцев чуть не закричал, когда вдруг заметил в ухе мертвеца плохо запудренную дырку от серьги! В гробу лежал не ВВП.

Глава 12

К счастью для всего человечества нефть кончалась везде, а значит, можно было не опасаться мировых войн за владение энергоносителями. Нужно было просто подготовится к тому времени, когда ее не станет и многие страны останутся без энергетики, а значит и средств к существованию. Правительства станут думать не над тратой денег заработанных на торговле природными ресурсами, а только как накормить население. А значит, в выигрыше будут территории, которые смогут заниматься производством еды, то есть сельским хозяйством. Именно этот сценарий показали Владимиру Владимировичу в ситуационном центре.

При конце нефтяной эпохи существовала угроза войн именно за плодородные земли. Стратегически важно было посвятить оставшееся время заселению пустеющих земледельческих регионов России любыми народами.

Именно поэтому параллельно с программами стимулирования рождаемости коренным населением, ВВП старался способствовать переезду в страну мигрантов. Понимая при этом, что неизбежны столкновения на межнациональной и культурной почве Владимир Владимирович специально ввел своего рода фейс-контроль для въезжающих – знание русского языка и профессии, только легальное оформление. Замысел был в том, чтобы заставить мигрантов приезжать в страну не на заработки, а для жизни. Нужно было заставить их оставаться в России, создавать семьи, рожать детей. Уже не было времени повышать демографию только за счет коренного славянского населения.

Ведь если проблему заселения России не решить, то вполне может возникнуть требование развитых и авторитетных стран отдать пустующие земли ради выживания всего человечества. Когда речь пойдет о том, что людям нечего есть, то церемониться не станут. Если ради нефти США вело в течение 40 лет локальные войны по всему миру, то ради плодородной земли, был уверен ВВП, воевать станут еще серьезнее.

Ведь что такое нефть с точки зрения потребления? Это продукт для удовлетворения в существенной степени необязательных потребностей в роскоши (автомобили, драгоценности, недвижимости, путешествия и т.п) и собственно отказ от нефтепотребления не грозит человечеству вымиранием. А вот нехватка плодородных земель приводит всегда к голоду и смерти.

Мигранты не заставили себя долго уговаривать. Бедность азиатских стран привели к тому, что даже самая захудалая российская деревня казалась прекрасным местом для жизни. Здесь была земля, дома и самое главное – не было такой оголтелой конкуренции за работу, как в их бедных кишлаках и аулах.

Дальний восток осваивали китайцы, которые ради получения гражданства женились на 70-детних старушках. По закону муж мог претендовать на получения гражданства страны жены. Владимиру Владимировичу докладывали об одной мадам из райцентра Владивостокской области, которая свои 76 лет сходила замуж 45 раз! При этом 44 раза в последние 3 года. Старушка за вознаграждение вступала в брак с китайцами, те за вознаграждение, данное чиновникам в другом месте, в ускоренном порядке получали гражданство России, после чего с бабушкой разводились. Почти сразу такие китайцы выписывали со своей родины настоящих жен, на которых уже снова женились в России. Те, в свою очередь в ускоренном порядке получали гражданство, и все был довольны.

ВВП публично выражал недовольство, говорил речи о недопустимости махинаций, но никаких решений не принимал, а инициативы своего правительства о законодательном ограничении такой раздачи гражданства тайно саботировал.

Все шло по плану. Эти новые граждане России станут намного больше ценить свою новую Родину, давшую им работу, дом и достаток, чем вымирающее и спивающееся коренное население. При этом ВВП был почти уверен, что новые граждане страны вовсе не горят желанием отделиться от России, а тем более отдать эти новые территории под власть своих восточных баев или «товарищей по партии», если говорить про Китайскую народную республику.

Это только московские обыватели считают, что в РФ суровые законы, что за границей все по-другому и намного лучше.

Ничего подобного! Любому гастарбайтеру российские правила кажутся райскими, просто потому, что тут к нему относятся как к человеку, а не как к рабу. В некоторых соседних странах многие люди всю жизнь имеют только подстилку из соломы, рваные шорты и сандалии, а зимой еще и рваное байковое одеяло. И доход в 10 долларов в месяц.

В России на самой малооплачиваемой работе они вполне могут купить себе одежду, еду, обеспечить теплый кров!

И переселенцы вовсе не собирались жить на своей новой родине по-старому, унижаться, голодать, ходить в рванье. Владимир Владимирович знал, что эти новые граждане страны не позволят никаким захватчикам легко занять их место. Тем более, своим государствам, которые, во-первых обязательно назовут этих «новый русских» предателями, а во-вторых вернут их в это нищенское и голодное существование о которого они сбежали.

«Да и какая разница, как выглядит гражданин России»,– цинично думал Президент ВВП. В эпоху глобализации это совершенно не важно. В конце концов, жители, например, Карелии и внешне и по ментальности отличаются от населения юга России так же, как итальянцы от англосаксов.

Спасая, таким образом, страну от вымирания и от возможной внешней агрессии, Владимир Владимирович не забывал думать в первую очередь о себе и своих близких.

Он вовсе не собирался «ложиться грудью на амбразуру» и жертвовать счастьем своих детей даже ради всей страны. Вариант бегства за границу ВВП даже не рассматривал. Приближался не какой-то локальный или даже континентальный кризис. Речь шла о полном изменении картины мира, пересмотра системы ценностей всем человечеством, ломке всех устоявшихся экономических институтов, то есть фактически о разрушении всего старого мироустройства. И задача была в том, чтобы при строительстве новых правил мирового порядка оказаться в нужном месте и с нужными вещами.

Глава 13

«Нефти хватит на пять, максимум на восемь лет. Неужели это правда?», – черный, наглухо тонированный Хаммер катал президента кавказской республики по Москве. Ризван Азаматович прикрыв глаза, смотрел на знакомые улицы, расцвеченные витринами и рекламой. Праздно гуляющая толпа радовала глаз нарядной и дорогой одеждой. – «Тут жизнь наладили, на всю страну пока не хватает. А если прогноз ситуационного центра о нефти оправдается, то никогда уже не хватит…».

Глава Кавказской республики не строил иллюзий. Отказ от нефтяных доходов в одночасье поставит его народ в униженное положение. Ведь пока в его республике не хватало своих денег. Работали некоторые сборочные производства, была какая-то переработка сельхозпродукции, виноделие. Но этого было мало, чтобы прокормить гордый, и уже не такой уж и маленький народ.

Именно поэтому горцы веками ходили с грабительскими походами в соседние села и страны. Именно умение сражаться, стойкость и бесстрашие сделали горцев лучшими воинами мира. Даже английская королева имела в составе своей личной охраны выходцев из народа Ризван Азаматович.

Мало кто знает, но в знаменитой Брестской крепости во время нападения на нее фашистов в 1941 году большинство солдат и офицеров были выходцы с Кавказа. Они не умеют сдаваться, они предпочитают погибать в бою. Именно поэтому Брестская крепость сражалась еще несколько месяцев, находясь уже в глубоком тылу врага.

В новом мироустройстве, которое увидел в презентации Ризван Азаматович, горному народу как раз и отводилась роль великих солдат. «Не зря он кормил нас, не зря…», – этот вывод был очевиден. Согласно плану горцы должны были стать на рубежах нового государства. Ибо когда кончиться нефть, главным на земле станут те, у кого будет хлеб. И тогда за него и земли может начаться новая война. Выиграть ее сможет только тот, кто будет вести ее на территории противника. Ибо теперь, даже год войны мог означать гибель тысяч людей от голодной смерти. Когда на полях мины и окопы, то там нет места для хлеба.

Владимир Владимирович хорошо усвоил уроки истории, посвященные Гражданской войне 1918-1922 годов. Тогда на разоренном войне Черноземье свирепствовал голод. А библейские истории говорили, что древние государства всегда прекращали войны в период посева и уборки урожая. Нет хлеба – нет войны.

Глава 14

В этой игре важна не только тщательная подготовка и стратегическое планирование на много лет вперед. Главный враг мог нанести удар первым и в совсем не удобное время. ВВП понимал, что и в Американском государстве и в Европейских странах сидят тоже не дураки.

Ясное дело, что они также пишут сценарии и просчитывают варианты. Тут нужен был опережающий ход, в одночасье рушащий всю глобальную мировую экономику. Учитывая сложность мировых взаимосвязей, необходим был один очень точно рассчитанный, а значит простой в реализации удар. Этой, по-настоящему главной задаче, Владимир Владимирович посвятил несколько лет.

Решение пришло простое и изящное.

Стратегический запас России насчитывал несколько триллионов долларов и хранился в активах разных инвестиционных компаний по всему миру. За год до часа «Ч» ВВП через подставных лиц, и сотни компаний стал скупать фьючерсные контракты на поставку нефти и нефтепродуктов по всем биржам мира.

Преимущество отдавалось самым долгим контрактам, чаще всего на 11 месяцев. Фьючерсный контракт предполагал, что покупатель сейчас платит за нефть, которую он фактически получит через 11 месяцев. Учитывая такой долгий срок поставки, цена нефти была существенно ниже, чем была бы со сроком поставки в течение недели.

В обычной мировой практике такие фьючерсные контракты, как правило, в 98% случаев являлись только инструментом спекуляции. Только в 2% они оканчивались реальной поставкой нефти, все остальное было предметом биржевых игр, и аннулировались до реальных сроков поставки.

Не было никогда тайной, что если предположить, что покупатели фьючерсов вдруг потребуют себе реальной поставки товара, то наступит экономический коллапс. Такого количества товаров, чтобы обеспечить фьючерсы, никто за последние сто лет не выпускал.

На это и рассчитывал ВВП.

Когда покупатели фьючерсов на нефть потребуют ее реальную поставку – ее не окажется. Если это произойдет сразу на всех континентах мира, то курс всех мировых валют должен рухнуть. В это время станет известно, что нефти в мире больше нет. Важно было, чтобы это стало известно всем и сразу везде. Только тогда можно было гарантировать хаос в национальных экономиках, падение курсов валют и самое главное – обесценивание безналичных и бумажных денег, как явления. Если вдруг везде выясниться что на них нельзя купить главный товар эпохи, то современные деньги на этом закончатся.

А это означает, что никакие наемники и террористические режимы не могут быть куплены ради агрессии против России. Сильным станет не владелец печатного станка привычных бумажных денег, а поставщик еды.

Однако Владимир Владимирович не строил никаких иллюзий относительно того, что потеря силы денег станет катастрофической настолько, что перевернет весь мир. Главные мировые воротилы, для которых время меряется не годами собственной жизни, а мощью своих поколений, справятся с любыми неожиданностями. Веками они накапливали опыт и знания по манипуляции народами всех континентов. Даже постепенное крушение самой большой системы манипуляции людьми – религии – не поколебало позиций мировой олигархии.

Вместо страха перед Богом, в ход пошли другие стимулы – мода, статус, карьера. Стало даже проще – деньги, на которое всё это можно купить, более понятны людям, чем воля господня и трактовки священных книг. Деньги стали Богом.

Поэтому, даже неожиданный крах доллара и нефти не сможет повалить мировое закулисье. Но к этому ВВП и не стремился, потому что сам в последние годы стал являться частью этой команды «мировых управленцев».

Золото снова станет главной платежной валютой. Ведь что такое бумажные или электронные деньги? Ни в одной стране мира они ни чем не обеспечены, кроме веры граждан, что на эти деньги можно, что-то приобрести.

Фактически деньги это такая же вера, как вера в могущество Господа Бога, и уже неважно как он называется. Оба этих манипулятора держаться на вере людей в их могущество.

Уберите веру – и не станет ни Господа Бога, ни денег.

Но когда нет веры ни во что, это приводит к хаосу. Люди в панике ищут опору, убивая друг друга, доказывая в своей ущербности, что именно картина мира конкретного вождя самая верная и ей должны поклоняться все народы. Вся история человечества построена на вере во что-то, и периодических попытках отдельных лидеров эту веру изменить.

Поэтому Владимир Владимирович знал, что никакие фьючерсы и отмена нефти не повалят мировые правила манипуляции сознанием народов. Невидимые правители мира придумают новую мировую идею, и при помощи медиа и социальных сетей вколотят ее в головы всего человечества.