Читать онлайн Дорога из белых лепестков бесплатно

Альфия

Понедельник.

Я сидела в комнате студенческого общежития за письменным столом в одной ночной рубашке и тапочках на босу ногу при свете керосиновой лампы. Передо мной лежала тетрадь, откуда я выдирала черновые записи завтрашней речи. Исписанные тетрадные листы в клеточку были небрежно скомканы и валялись по всему столу и даже на полу. Я сидела уже больше трёх часов, то рисуя незамысловатые узоры, то в тысячный раз перечитывая написанное. Слова упорно отказывались ложиться красивым текстом. Я не могла сосредоточиться. Тяжело вздохнув, я посмотрела в темноту за окном…

На улице стояла глубокая тёплая июльская ночь. Время давно перевалило за полночь. Редкие фонари тускло и грустно освещали улицы Казани, на улице не было ни одного прохожего, только лишь слабый ветерок играл, шевеля листву на деревьях. В домах напротив уже несколько часов не было света. Даже звёзд не было видно, хотя небо было ясным. Высокие берёзы закрывали обзор, не позволяя разглядеть ни луну, ни звезды, был виден только кусочек чистой небесной темноты. Создавалось ощущение, что во всём мире лишь я одна не сплю в этот час. Все обычные люди отдыхали, а я всё никак не могла собрать мысли в кучу и дописать речь. Мариам давно спала сладким сном, укутавшись в лёгкое одеяло, мягкий свет от лампы частично освещал её умиротворённое лицо, которое иногда улыбалось (что-то сказочное, похоже, она видела во сне). Длинные волосы цвета тёмного шоколада волнами лежали на всей подушке. Я посмотрела на одногруппницу – свою подругу{{ }}и тоже улыбнулась, только с грустью…. Не верится, что завтра всё закончится…

Отчасти, я тянула время, чтобы как можно позже лечь в постель, ведь завтра было вручение дипломов – финишная прямая нашей кропотливой учёбы. Да, я радовалась, что все сложные и буквально изматывающие экзамены, защита дипломной работы перед аудиторией почти всего института, остались позади, но в то же время меня одолевали невесёлые мысли… Я понимала, что после получения диплома всё в нашей жизни изменится. Всё, к чему мы так привыкли: наша студенческая группа, вечерние посиделки с девчонками под окнами общежития, весёлые дискотеки в старом клубе через улицу, чёрно-белые фильмы раз в неделю… Всё это скоро исчезнет, оставив в памяти приятные воспоминания, которые со временем поблекнут и, наверняка, забудутся. И закроется страница нашей беззаботной студенческой жизни. Начнётся новая глава, которая откроет новые возможности и дорогу во взрослую жизнь. Эта неизвестность меня чем-то пугала, хотя в этом я не признавалась никому.

Я поёжилась от пробежавшей по телу дрожи и вновь перевела взгляд на свою завтрашнюю речь: надо всё-таки её дописать…

Мариам

Альфия сидела на кровати в ночной рубашке с полузакрытыми глазами и пыталась проснуться. Взлохмаченные кудрявые волосы торчали во все стороны, словно никак не могли определиться, в каком направлении им сегодня завиваться. Одной ногой она нащупала тапочку, и нырнула в неё пальчиками, вторая нога продолжала искать свою пару.

Ночью краем глаза я увидела, как она сидит за столом. Очередной раз с протяжным вздохом Альфия сминала исписанный лист бумаги с неудавшейся речью. Огонёк в керосиновой лампе слегка покачивался, отчего высокая тень на стене сдвигалась то вправо, то влево.

– Во сколько нам надо быть в университете? – спросила хриплым голосом Альфия, прищурившись одним глазом в мою сторону. Второй глаз в это время продолжал досыпать.

– Начало мероприятия в 9:00, – надевая белую блузку с множеством мелких пуговиц и классическую чёрную юбку, произнесла я.

{{– }}Сначала будет концерт или вручение? – продолжала интересоваться Альфия, уже встав с кровати. Потянувшись, сделав, как бы между прочим, пару наклонов поочередно то вправо, то влево, она начала заправлять постель.

– Алина, наша староста, сказала, что в 9:00 торжественное вручение дипломов нашей и параллельной группе, а в 9:30 будет праздничный концерт в актовом зале.

Альфия округлила глаза и начала оглядываться вокруг, пытаясь что-то отыскать.

– Значит, опаздывать никак нельзя, – набирая скорость, пробежала мимо меня проспавшая соседка по комнате.

– Нельзя, – утвердительно сказала я, поправила блузку и подошла к зеркалу.

– Который сейчас час? – спросила она, ненадолго затормозив возле шкафа.

Я посмотрела на наручные часы.

– На моих 8:10, – я перевела взгляд на неё, – через десять минут уже надо выходить, если мы не хотим опоздать.

Алька тяжело вздохнула.

– И ведь только на секундочку закрыла глаза… Чёрт, как же я могла уснуть!?

Я стояла у зеркала и, напевая мелодию, укладывала волосы, периодически смачивая пряди сахарной водой для лучшей фиксации, пока Алька нервно бегала по комнате и одевалась.

Четыре года назад мы с Алькой поступили в институт, мечтая стать учителями. Мы приехали из разных районов, поэтому нам выделили комнату в общежитии и поселили вместе. С тех пор мы учились и жили с ней как две сестры. Альфия приехала учиться из деревни Каенсар Арского района, я – из деревни Старый Пинигерь Кировской области.

Мы сразу же подружились. Альфия была общительной, весёлой девочкой с веснушками на маленьком аккуратном носике. Ярко-рыжие волосы ниже плеч завивались в кудри и постоянно торчали во все стороны из резинки, которой она усердно собирала их в хвост. Алька с первых минут общения располагала к себе людей, покоряя своим звонким смехом и искренностью. Я же была по характеру более спокойной. Иногда мне не доставало уверенности в общении с людьми в больших компаниях, поэтому в основном разговоры всегда начинала Алька, а я уже включалась потом в общую беседу. Мы с Алькой всегда везде ходили вместе: в институт, в кино, на танцы, и друзья у нас были общие из нашей же студенческой группы.

После четырех лет усердной учёбы сегодня нам должны были вручать дипломы об окончании Казанского государственного педагогического института. Каждому из нас дали задание подготовить короткую речь, которую мы должны были сказать перед ректором института, своими преподавателями и одногруппниками после вручения диплома. Мы с Алькой два дня готовились и всё-таки написали текст речи, но вчера вечером подруга решила, что речь недостаточно хороша и полночи вновь её переписывала. Ну, и как итог, сегодня она не смогла вовремя встать.

После звонка будильника мы вместе открыли глаза. Я сразу же встала с кровати, надела халат, тапочки и пошла в душ. Душевая была одна на весь этаж общежития, и туда всегда была очередь, но не сегодня, ведь студенты других курсов на днях уехали домой, и оставались только выпускники. Пока меня не было, Алька опять уснула. Вернувшись в комнату, я увидела, что она снова спала сладким сном, вместо того, чтобы собираться на самое важное мероприятие в нашей жизни! Мне пришлось расталкивать рыжеволосую лежебоку.

– Я уже готова! – докрасив губы помадой, я поправила волосы, зафиксированные сладкой водой. Покрутившись перед зеркалом и оценив внешний вид, я удовлетворенно кивнула себе, – а ты? – обернулась я на подругу.

Она что-то искала в своей сумочке, периодически вытаскивая оттуда то тетрадь, то ручки, зеркальце, кошелёк…

– Да, почти готова! Сейчас только помаду найду, – из самых глубин большой зелёной сумки она вытащила помаду и подбежала к зеркалу.

На Альке тоже была классическая белая блузка и чёрная юбка ниже колен. Это было требование института для всех официальных мероприятий: белый верх, чёрный низ. Кудрявые волосы она собрала черной резинкой в пучок, а выбившуюся прядку зафиксировала невидимками.

Я взяла свою розовую сумочку на цепочке, подошла к двери и, надев чёрные туфли, выжидающе посмотрела на Альфию. На коврике возле двери её ждали белые сандалии.

Спрятав все содержимое обратно в свою безразмерную сумку, Алька надела сандалии, и мы вышли, наконец-то, из комнаты, закрыв дверь.

Через двадцать минут мы вошли в здание института. Студенты младших курсов несколько дней уже были на каникулах, поэтому в холле мы встретили только своих одногруппников и студентов из параллельной группы, которым сегодня тоже вручали дипломы. Мы подошли к одногруппникам и со всеми поздоровались. Через пару минут высокие двери актового зала открылись, и нас пригласили внутрь. Вместе со всеми мы прошли в большой актовый зал института и заняли места в передних рядах. Наша группа расположилась слева от прохода, параллельная – справа, в первом ряду. Выпускников было немного. В нашей группе семнадцать человек: девять девушек, восемь парней, в другой четырнадцать: одиннадцать представительниц прекрасного пола и трое юношей, чудом «доживших» в суровых реалиях студенческой жизни до выпускного (а отчисленных за годы учёбы было немало).

– Приветствую вас, наши дорогие выпускники! – обратился к нам ректор, – в этот важный день я смотрю на всех вас и меня переполняет гордость. Вы – первый выпуск, окончивший институт по новой, расширенной программе обучения. И, несмотря на трудности, результаты каждого из вас говорят о том, что передо мной сейчас сидят лучшие студенты нашего учебного заведения! И я верю в профессиональный успех каждого из вас! Знания, приобретённые в стенах нашей альма-матер, помогут вам в профессиональной деятельности. Учение – это свет, дарите его всем вашим будущим ученикам на протяжении всей вашей педагогической карьеры. Несите свои знания в мир с гордо поднятой головой, вы – будущее образования в нашей стране…

Я оглядывалась на своих одногруппников и думала, что сегодня мы в последний раз сидим вот так, все вместе. За годы обучения чего только не было, через какие только трудности и курьёзы студенческой жизни мы не прошли, и, благодаря всему этому, мы стали по-настоящему близкими друзьями! Буквально через час, когда мы покинем актовый зал, наша студенческая жизнь закончится. Больше мы не соберёмся в одной аудитории за партами, больше не напишем ни одной контрольной работы и не будем стоять в коридоре, ожидая начала экзаменов. Больше не будет группы №21…

– Эй, вручение началось! – подтолкнула меня локтем Альфия, – твоя фамилия следующая.

Я передала ей свою сумочку и передвинулась на край стула, готовясь выйти на сцену.

– На вручение приглашается Гумерова Мариам Мансуровна! – произнесла секретарь нашего деканата Маргарита Степановна.

Тучная женщина маленького роста с узкими очками на носу, добрыми глазами и бархатным голосом сопровождала наш факультет все годы обучения. Всю важную информацию мы узнавали от неё, перед каждым зачётом и экзаменом она приходила поддержать нас, поднимала наш студенческий боевой дух. Вот и сегодня, в важный для всех нас день, она была здесь, вместе с нами. И мне было очень приятно видеть эту милую, добрую женщину на сцене.

Я поднялась с места и, поправив юбку, поспешила на сцену, где уже с широкой улыбкой встречал меня ректор – Лерон Эдуардович.

– Я с гордостью вручаю диплом с отличием Гумеровой Мариам Мансуровне за высокие достижения в учебе! – ректор решительно пожал мне руку и вручил диплом.

Лерон Эдуардович отступил на шаг влево, а я сделала шаг вперед.

– Дорогие наши уважаемые преподаватели, Лерон Эдуардович, – начала я речь.

Сделав паузу, я посмотрела на ректора, он кивнул мне в ответ.

– Наставники! В этот торжественный день я хочу вас поблагодарить за ваш профессионализм, ваши старания, терпение и силы, вложенные в наше обучение. Благодаря вам я сейчас стою здесь с дипломом и уверенно вступаю во взрослую жизнь. Ваш вклад в наше профессиональное становление неоценим. От себя и всех моих одногруппников желаю долгих лет успешной деятельности, почёта и крепкого здоровья.

Из зала раздались аплодисменты.

– Благодарю вас, Мариам, проходите на ваше место, – произнёс ректор, приблизившись ко мне на шаг, и ещё раз пожал руку.

Я поблагодарила ректора и прошла на свое место в зале. Прозвучала фамилия следующего студента.

Через три человека на вручение пригласили Альфию.

– На вручение пригашается Хафизова Альфия Робертовна! – объявила Маргарита Степановна.

Я забрала у Альки наши сумочки, и она поднялась на сцену. Ей тоже вручили диплом и пожали руку. Алька подошла к центру сцены и с трясущимися руками начала разворачивать бумажку.

– В этот торжественный и важный для нас всех день я хочу поблагодарить весь преподавательский состав Казанского государственного педагогического института во главе с ректором – Лероном Эдуардовичем. На протяжении четырёх лет обучения все вы стали для нас семьёй. Вы учили нас не только профессии педагога. Благодаря вашим стараниям и терпению, в этом зале сидят достойные люди, которые уверенно вступают во взрослую жизнь. Вместе со знаниями вы вложили в нас частички себя, внесли огромный вклад в наше становление и восприятие мира. Я с благодарностью преклоняюсь перед вашим трудом и профессией педагога.

Зрительный зал разразился аплодисментами. Некоторые выпускники платочками вытирали навернувшиеся слёзы, поднимая взгляд к потолку.

– Благодарю вас, Альфия. Проходите на ваше место, – произнес ректор дрогнувшим от переполнявших эмоций голосом.

После окончания торжественной части для нас организовали концертную программу с песнями и танцами от первокурсников нашего факультета. Концертная программа закончилась ближе к одиннадцати часам.

Сделав общую фотографию с нашей дружной группой, ректором и преподавателями, мы начали медленно покидать актовый зал. Большие двери до самого потолка закрылись за нами, как бы ставя точку в главе нашей книги жизни под названием: «Студенческая пора». Собравшись на улице, мы отправились в парк, чтобы провести этот день вместе, прежде чем все разъедутся по домам на летний период и больше не вернутся…

Рамис

Небо было ясным, июльское солнце с раннего утра прогревало воздух, обещая жаркий день. Я только вернулся в деревню из командировки в город Ижевск, где работал уже год. Мне не терпелось приступить к установке столбов для будущих ворот. Радиоприёмник соседа играл песню «Эти глаза напротив» Валерия Ободзинского. Заслушавшись, я мечтательно закрыл веки и представил глаза моей любимой. Скорее бы вечер!..

Меня зовут Рамис, её – Мариам. Мы родились и выросли в деревне Старый Пинигерь Кировской области. В детстве мы жили на параллельных улицах – она на Центральной, я на Подгорной. Мы часто пересекались, когда я ещё мальчишкой бегал с деревянным автоматом и играл в футбол во дворе за школой, а она в это время играла с подружками в куклы. И потом, уже в школьные годы, мы участвовали в соревнованиях по лыжным гонкам, в которых она меня легко обгоняла.

С давних времен наша деревня была большая, но всё равно все друг друга знали. Так и мы с ней часто виделись по пути в школу и домой. Иногда, смущённый её улыбкой, я проходил мимо, не решаясь даже поздороваться. Порой провожал Мариам до дома, гордо неся её портфель, и стараясь не запнуться на неровной деревенской дороге.

После окончания школы она уехала учиться в город Казань, а я поступил в Вятско-полянский механический техникум в ближайшем городе – Вятские Поляны. В ту пору мы редко пересекались. Все встречи были случайными, мимолётными, в основном, в выходные, когда она приезжала к родителям и вечерами приходила со школьными подругами в наш местный клуб.

Я всегда смущался приглашать её на танец, а друзья поддразнивали меня, зная, что я со школы в нее влюблён. И всё же я не мог вот так просто подойти и признаться ей. Время шло…Мариам училась на педагога в Казани, я – на электромонтёра в Вятских Полянах.

И всё же это случилось! В один прекрасный зимний вечер, накануне Нового года, я встретил её, выходящую из клуба. Она стояла у дверей и провожала взглядом свою подругу Алсу, которая ушла прогуляться с Ильдаром – парнем, старающимся привлечь её внимание. Я бросил недокуренную сигарету в сугроб и быстрым шагом подошёл к Мариам.

– Привет, – робко поздоровался я, пряча замёрзшие руки в карманах, и переминаясь с ноги на ногу.

– Привет, – смущаясь, ответила она.

В чёрном зимнем пальто с меховым воротником и белой вязаной шапке в свете уличного фонаря она была прекрасна! Преодолев желание стоять как памятник и беспардонно любоваться ею, я спросил:

– Ты домой?

– Да, – подтвердила она.

– Разреши тебя проводить. Я тоже иду в ту сторону, – улыбнулся я.

Она кивнула в знак согласия, и мы медленно пошли по широкой Школьной улице.

Я не знал, как начать беседу, хотя вот так молчать тоже было не очень удобно. Видимо, она ощутила моё смятение и заговорила первой.

– Как продвигается твоя учёба? – начала Мариам.

– Всё хорошо, ещё полгода, и я получу диплом. Осталось только сдать все выпускные экзамены и пройти практику. Параллельно учусь на водителя, – ответил подробно я.

– Здорово, как ты всё успеваешь? – восхитилась она и добавила, – а нам столько задают, что о второй учёбе даже думать времени не остаётся.

– Не знаю, как-то само получается! – пожал я плечами и задал встречный вопрос, – а как твоя учеба?

– Мне всё нравится, учеба интересная, хоть порой и сложная, много практики, все практики проходят в школах. Работать с детьми – это так здорово! Уже и на работу приглашали в одну из школ.

– Да, главное, чтобы тебе это было по душе. И работу можно найти в любом городе… или в деревне… гм… У тебя сколько дней каникулы? – поинтересовался я.

Я ощущал радость, что иду рядом с ней, и в то же время я ощущал себя «не в своей тарелке», внутри бушевал пожар, но у меня не получалось подобрать слова, чтобы сказать о своих чувствах. А сказать очень хотелось! Чувствовал, что надо признаться и всё! Язык так и зудел.

– Неделю еще буду здесь, – уточнила она, бросила на меня мимолетный взгляд и вновь посмотрела под ноги.

– Что ж… Это хорошо! Может мы… гм… вот так, еще как-нибудь прогуляемся? – несмело попросил я.

– Да, можно было бы, – откликнулась она, застенчиво улыбаясь. Моё сердце запрыгало в груди, как попрыгунчик.

В этих неловких разговорах я и не заметил, что мы уже подошли к воротам её дома. Она замедлила шаг и повернулась ко мне.

– Спасибо, что проводил, мне не хотелось идти одной. Этот холод, пустая темная улица… гм, – Мариам как будто прочистила горло, и уверенно проговорила, – хорошо, что я тебя встретила!

– Это тебе спасибо! Я тоже не хотел идти один, – тут же подхватил я.

Я смотрел на неё и про себя повторял: «Ну подними глаза, позволь взглянуть в твои карие очи».

– Доброй ночи! – негромко сказала, потом подняла веки и посмотрела на меня.

Улыбнувшись, она развернулась и уже сделала шаг, когда я схватил её за руку.

– Постой! – остановил я Мариам, не замечая, как её рука дрожала в моей руке.

Она повернулась ко мне в лёгком недоумении.

– Мариам, я должен тебе признаться! – решился я.

Она вопросительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

– Мариам, – выдохнув, я сделал шаг, и быстро пробормотал, – ты мне нравишься! Очень – очень нравишься!

Сердце бешено колотилось, будто вот-вот выпрыгнет.

– Со школьной парты я влюблён в тебя, и всё не решался подойти и сказать о своих чувствах. Знаю, сейчас это звучит странно, и я ни на чём не настаиваю. Понимаешь, я должен был тебе это сказать, я и так долго скрывал, но больше не могу.

Опустив глаза, я не в силах был посмотреть на неё. Мне было очень страшно увидеть её реакцию, услышать ответ. А вдруг у неё уже кто-то есть? «Ты просто жалок», – подумал я, как бы смотря на себя со стороны. В этот момент будто решалась моя судьба. И, когда казалось уже прошла вечность, я, наконец, услышал ее голос:

– Рамис, ты тоже мне нравишься ещё со школьной поры!

Я поднял глаза и увидел её сияющий взгляд и улыбку. Я любовался ею, погружаясь в темноту ее карих глаз, таких бездонных, словно целая вселенная!..

– Это прозвучит банально, и всё же: ты будешь моей девушкой? – нерешительно спросил я.

Она быстро утвердительно закивала головой, а потом произнесла:

– Да, я буду твоей девушкой!

Я радостно обнял её и облегченно вздохнул. Она едва слышно хихикнула.

Вот так мы и начали тайно встречаться. О том, что мы пара знали лишь несколько моих близких друзей и её подруги. У нас в деревне не приняты были долгие ухаживания, встречи, свидания. Ни её, ни мои родные не одобрили бы такие отношения. Поэтому, в те моменты, когда мы приезжали одновременно домой, мы выходили гулять с друзьями, а потом я провожал её до дома. В эти минуты мы старались лучше узнать друг друга, много общались, вместе мечтали об окончании учёбы и об открытии всех дверей во взрослую жизнь…

Прошёл уже год, как я работаю в Ижевске, и раз в несколько месяцев приезжаю в деревню к родителям. Мариам всё это время была занята педагогической практикой и написанием диплома, поэтому уже почти полгода не приезжала домой. Но, я верю – скоро всё изменится!

На днях она закончила институт, и теперь ей не надо будет надолго уезжать в Казань, и мы можем подумать о новом этапе наших «тайных» отношений.

Мариам сегодня приедет домой, и мы обязательно увидимся!..

Мариам

Вторник.

Несмотря на то, что вчера мы вернулись поздно, я проснулась рано утром, чтобы успеть на поезд. На днях мы защитили дипломные работы, сдали последние экзамены. Вчера состоялось торжественное вручение дипломов об окончании Казанского государственного педагогического института.

Я собирала чемоданы, готовясь уехать к родителям домой, в родную деревню Старый Пинигерь. В последний мой приезд деревня была покрыта большими пушистыми сугробами, а сейчас – самый разгар жаркого лета. Интересно, как там всё преобразилось?

Воображение рисовало знакомые поля, родник, широкие улицы деревни, лица родителей, подруг… По телу пробежала приятная дрожь, а на глаза чуть подступили слёзы.

– Ты уверена в своем решении? – подруга – соседка по комнате пристально следила за моими сборами на поезд.

– Да, Алька. Я уверена, – который раз я повторила подруге.

– Но ты ведь с первого курса говорила, что хочешь жить и работать в Казани! Тебя уже и на работу пригласили после окончания института в школу. Они ждут тебя, помнишь?

– Да помню я, помню, – запыхавшись, устало присела я на кровати в нашей комнате общежития, где мы прожили вместе четыре года. Из настежь открытого окна не ощущалось ни малейшего намёка даже на самый лёгкий ветерок. Алька не прекращала попыток отговорить меня от принятого решения, но я была непреклонна.

– Понимаешь, сёстры уже вышли замуж и покинули родной дом. Ильмира уехала три года назад, родителей часто навещать не может. Скоро будет год, как Алия вышла замуж и живёт в другой деревне. Родители моложе не становятся: маме пятьдесят шесть, отцу шестьдесят один. Я самая младшая в семье и должна вернуться и заботиться о них, помогать в хозяйстве.

– А мечты о карьере? – сверкнула глазами Алька.

Когда она пыталась настаивать на своем, она всегда поворачивала голову чуть влево, прищуривая глаза. Пружинки кучерявых волос, похожие на антенны, игриво выскакивая из тонкой резинки и из-под невидимок, плясали при каждом движении её рыжей головы.

– Карьеру можно построить и там. Такие же школы, такие же требования к работе. Не вижу для этого никаких препятствий, – приводила я очередной аргумент в пользу отъезда.

– А как же твоя личная жизнь? Тебе тоже рано или поздно надо будет построить семью, подумать о себе, – продолжала подруга.

– Да, да, всё будет хорошо. Я уверена, – махнув рукой, с легкостью в голосе и задорной улыбкой ответила я.

– Это всё-таки Казань, здесь столько перспектив! А ты вот так хочешь уехать и лишить себя всех этих возможностей, – сокрушалась Алька

– А кто ж знает, может через пару лет я приеду вместе с Рамисом? – подмигнула я ей, застегнув, наконец, непослушный замок на чемодане и положив на него сверху шляпу, а потом произнесла, успокаивая мою неугомонную подружку, – не переживай!

– Эх, Мариам. Может, всё-таки останешься? – не унималась подруга.

– Не могу. Прости меня, – по – доброму сказала я, подошла и обняла ее, – там мой родной дом, мама с папой, там Рамис ждёт.

– Раз мне тебя не переубедить, обещай, что будешь приезжать ко мне и писать письма, – грустно произнесла она.

Её зрачки сузились, заблестели, а голос, мягкий и приглушённый, к концу фразы понизился.

– Обещаю, – понизив голос, произнесла я и в ответ попросила её, – но и ты приезжай, я хочу познакомить тебя с Рамисом. Уверена, он тебе понравится!

Стоя напротив расстроенной подруги, я смотрела на неё: тусклый взгляд, веки сужены, приподнятые брови сведены к переносице, уголки розовых губ опущены, легкое подрагивание подбородка… и вот первая слезинка скатилась по её розовой щеке.

Настроение Альки передалось и мне, на глаза навернулись слёзы: «Неужели это всё?» …

– Обязательно приеду, – через силу улыбнулась она, и мы вновь обнялись.

За время учёбы мы были не только соседками по комнате, но и самыми лучшими подругами, даже семьёй. Всегда ходили вместе на учебу, готовились к занятиям, экзаменам. В трудные минуты поддерживали друг друга, помогали, бывало, что и ругали, заменяя то ли родителей, то ли старших сестёр, не давая опустить руки. Я не представляла, как теперь буду без лучшей подруги, без наших вечерних посиделок с книжками в руках и чаем, без её озорного смеха…

Помотав головой, отгоняя грустные, и в то же время тёплые воспоминания, я подошла к зеркалу, вытерла слёзы и накрасила губы. Затем, почти на автомате, я положила помаду в маленький кармашек чемодана, перенесла его к двери и уверенно надела сандалии.

– Что ж, мне пора, а то опоздаю на поезд, – проговорила я и взглянула на часы, – ещё надо до вокзала на трамвае доехать.

Я оглядела комнату, проверяя, всё ли упаковала.

– Удачи тебе, подруга, – попрощалась я и перевела взгляд на Альку.

– И тебе. Я буду скучать, – сокрушённо произнесла, посмотрев на меня Алька, и крепко обняла.

– И я.

– Пиши мне, каждый день пиши, а потом всё это отправь в письмах, я буду ждать! И приезжай!

– Хорошо. Пока! – я взяла чемодан, шляпу и спустилась к коменданту. Там в последний раз сдала ключи от комнаты и вышла на улицу. Солнце нещадно опаляло кожу, на небе не было ни облачка. Оглянувшись, я посмотрела на здание общежития: столько воспоминаний связано с этим местом. Грустно вздохнув, я надела шляпу, перешла дорогу и направилась к остановке.

Алька завтра подаст документы на работу в школу № 1 на Булаке. Ещё во время прохождения практики её заметил заместитель директора. Она проводила занятия с детьми в необычной игровой форме, и дети с восторгом приняли рыжеволосую студентку-практикантку. Она понравилась им, пока заменяла основного учителя, который лежал в больнице. Для руководства школы Алька стала настоящей находкой, новатором, и её с радостью пригласили на работу. Ради новой сотрудницы руководитель школы даже заранее договорился о выделении ей комнаты в общежитии. На достигнутом Алька точно не остановится и будет учиться дальше. Возможно, и Казань для неё лишь один из рубежей для дальнейшего развития, и родители, уверена, во всём её поддержат. У неё прекрасное будущее, если, конечно,… любовь не внесёт свои коррективы в её амбициозные планы.

Доехав до вокзала, я зашла в здание, чтобы купить билет. Оглядела зал ожидания. Людей было не так много. Около кассы стояло шесть человек – все молодые, очевидно, тоже студенты. Я заняла очередь и начала искать кошелёк в чемодане для оплаты билета. Простояв в очереди минут пятнадцать, я, наконец-то, добралась до окошка кассы.

– Добрый день! Мне билет до Кукмора, пожалуйста, – я протянула деньги, и кассир, приятная женщина средних лет, начала пробивать мне билет.

– Ваш билет и сдача. Счастливого пути! – одарила она меня дежурной улыбкой.

– Следующий! – посмотрела кассир на мужчину, стоящего слева от меня и уже протягивающего руку с купюрой.

– Спасибо! – я опустила взгляд на часы на левой руке: оставалось ещё тридцать минут до прибытия поезда, и я решила прогуляться пока по территории Казанского вокзала.

Поезд прибыл точно по расписанию. Пройдя на вторую платформу, я села в первый вагон поезда. Кроме меня в вагоне было ещё человек десять, но по пути, на остановках, скорее всего зайдут другие пассажиры. Поезд следовал по маршруту Казань – Вятские Поляны с остановками на всех больших и маленьких станциях. Обычно на нем ездили студенты и те, кто работал в Казани, поэтому в вагонах утром и вечером в будние дни было много народу, а в дневное время электричка была практически пуста.

«Поезд отправляется! Будьте осторожны, двери закрываются», – послышалось оповещение из радиоприёмников в вагоне. Секунда, и двери со стуком закрылись, мы медленно тронулись.

Рамис

Полгода назад родители помогли мне купить дом на Подгорной улице. Сами они жили совсем недалеко, в метрах пятидесяти. Мой пятистенок был небольшим, шестьдесят квадратных метров. В нём были две раздельные комнаты. В одной была кухня, где стояла большая печь, обеденный стол, холодильник и небольшой раскладной диван. Во второй – гостиная, в которой тоже была печка, но уже поменьше, для отопления комнаты. Часть гостиной была разделена большим платяным шкафом, за которым находилась маленькая комнатка с кроватью и двухстворчатым шифоньером.

Во дворе слева от самого дома находилась летняя веранда, в ней я поставил кровать под самое окно, выходящее на улицу, и узкий небольшой столик.

На участке ещё была деревянная баня, сарай, рассчитанный на несколько коров или лошадей, который пока пустовал, и огород на 18 соток.

Общими усилиями мы сделали внутри дома ремонт, обновили мебель, привели в порядок придомовую территорию. Очистив наружные стены дома, я выкрасил его в зелёный цвет, как и у родителей. Работы ещё было много, но в целом моё жилище заметно преобразилось, и в нём можно было уже полноценно жить. В будущем я ещё планировал расширить сарай, провести воду на участок. Сейчас же первостепенной задачей для меня была установка ворот. Старые ворота мы убрали еще весной, и я усердно трудился, чтобы заработать денег на установку новых.

И вот отец сообщил, что заказал столбы, и завтра утром их должны их привезти.

Утром мы с отцом и другом Радиком измеряли ширину между будущими столбами, отмечая места, где нужно будет копать ямы.

– Рамис, отойди подальше! Если ты там столб поставишь, у тебя же проход будет узким, даже легковая машина не проедет! – командовал папа, контролируя каждый наш шаг.

– Отец, разве ширины в три с половиной метра недостаточно? Я же не на тракторе собираюсь в свой двор заезжать, да и машины у меня нет!

– А ты учёл ширину самих столбов? – вопросительно выгнул левую бровь он, – они не меньше сорока сантиметров будут в диаметре. Они же из толстых стволов деревьев!

– Эээ…, – задумчиво почесал я подбородок с трёхдневной щетиной. «Надо бы вечером побриться, перед встречей с Мариам, а то буду выглядеть неряшливо», – пронеслась мысль в голове.

– Да, об этом мы не подумали, – озадаченно произнёс Радик, потирая шею, – придётся начинать заново.

– Хорошо, что я был рядом! – авторитетным голосом воскликнул отец и торжествующе поднял вверх указательный палец, – а то бы всё тут перекопали.

– Давай начнем с калитки, – предложил Радик, вытирая пот со лба рукавом футболки.

Я снял футболку и положил её на скамейку около забора. Подойдя к столику с инструментами, взял рулетку и пошёл за другом. Радик вбил первый колышек у самой стены веранды. Увидев, что мы начали работу заново, отец закатал рукава и взял ведра, чтобы перетаскать воду из колодца перед домом в баню.

– Теперь измерь сорок сантиметров, – я протянул металлическую рулетку другу.

– Ага. Держи колышек, – поддержал Радик, давая мне маленький деревянный колышек, длиной пятнадцать сантиметров. Я воткнул его в землю, и мы продолжили измерения.

Спустя час, отец принимал нашу работу, пока мы усталые стояли в тени большого раскидистого тополя и обливались потом.

– Итак, на калитку вы оставили один метр двадцать сантиметров, а на ворота четыре метра. Отлично, парни, теперь необходимо выкопать ямы для столбов, – резюмировал отец, оценивая наши измерения, а потом, по-отечески заботливым голосом, предложил, – но сначала пойдемте-ка к нам, пообедаем и чай попьем. Мать, наверняка, уже всё приготовила и ждёт нас.

Солнце стояло в зените, даже воздух прогрелся так, что дышать было тяжело, не то что работать под палящим солнцем. За полтора часа нахождения на улице мы с Радиком выглядели как варёные раки, и чувствовали себя не лучше.

– С радостью, спасибо, дядя Фарид, – оживился Радик, минуту назад готовый растечься потной лужицей.

– Спасибо, отец, немного в тени побыть не помешает, да и в горле пересохло, – поддержал я.

Я подошел к скамейке около забора перед домом, взял футболку и перекинул через плечо.

– Вот и отлично, идёмте. Заодно и кепки потом прихватите, пока голова не сварилась от этой жары, – проворчал отец.

Мама встретила нас с накрытым обеденным столом и разными сладостями к чаю. Внутри деревянного дома стояла приятная прохлада. Я надел футболку.

– А вот и мои труженики! – мягким голосом пропела мама.

– Привет, мама! – я подошёл и приобнял ее. Она по-матерински нежно прижала меня к себе в ответ, бегло осматривая.

– Здравствуйте, тётя Зульфия! – кивнул Радик головой.

– Проходите, проходите, дорогие мои! Я уже всё приготовила и жду вас. Но вначале вымойте руки! – добавила она строгости голосу.

Главным правилом мамы было не садиться за стол с грязными руками. Она всегда следила, чтобы мы с отцом его выполняли.

Мы проследовали к умывальнику и выстроились в очередь, пропустив вперёд главу семьи. После него, шустро юркнув передо мной, встал Радик, ну а потом и я, как самый младший и медлительный, подошел к рукомойнику.

– Как же вкусно пахнет, мама! – вдохнул я аппетитные ароматы маминой еды, стоявшей на столе, когда мы все расселись за столом.{{ }}Желудок требовательно заурчал и сжался в голодном спазме.

– Я старалась, спасибо! – сказала скромно мама и поставила тарелки с пельменями в наваристом бульоне на стол, подала каждому большие ложки и пожелала всем приятного аппетита!

Она присела около отца и заботливо положила полотенце ему на колени.

– Приятного аппетита, – повторили мы.

Мама готовила превосходно, невозможно было оторваться от пельменей, слепленных её заботливыми руками, и вкуснейших пирогов из печи с мясными и сладкими начинками. Подтверждением этому стали наши быстро опустевшие тарелки и просьбы о добавке. А заботливая мама только и рада была накормить нас побольше.

За обедом и общением с родителями время пролетело незаметно. Когда мы вышли из дома, на часах уже было два часа дня. Надев кепки и взяв лопаты, мы продолжили копать ямы.

Мариам

Когда поезд прибыл в Кукмор, время уже было 17:10. Я поднялась по лестнице на территорию вокзала и увидела машину родителей. «Москвич-407» небесно-голубого цвета сверкал под лучами солнца. Родители стояли около машины и о чём-то разговаривали. Увидев, как по лестнице поднимаются пассажиры, сошедшие с поезда, они начали взглядом искать меня среди людей.

– Доченька! – скромно помахала мне рукой мама, привлекая моё внимание.

Мама всегда сдержанно проявляла эмоции. Как и полагается представительнице профессии педагога, она обладала высоким самоконтролем, была требовательна к себе и к другим. В общении же была очень тактичной, уравновешенной. И в то же время она демонстрировала некое превосходство перед собеседником, давая ему понять, что она обладает высоким статусом и уважением в обществе.

Это и не удивительно, ведь мама была из зажиточной семьи. Родители воспитывали её в строгости, вкладывали много сил и средств в образование. Профессия также наложила свой отпечаток на её характер. Учителей все почитали и уважали, не только дети, но и взрослые.

На маме было платье до полу с длинными рукавами благородного темно-фиолетового цвета с вышитыми узорами на воротнике и такого же оттенка платок на голове. Отец стоял в серых классических брюках и бежевой рубашке.

– А вот и наша красавица приехала! – распахнул объятия отец.

Его глаза излучали счастье от долгожданной встречи, отчего во внешних уголках его глаз появилось ещё больше морщинок. При виде родителей в глазах защипало от слёз радости.

– Здравствуйте, мама, папа! – я подошла ближе и обняла их одновременно, – я так скучала по вам! – шмыгнула я носом, приподнимая голову повыше, чтобы слёзы не полились ручьём.

– И мы, детка, очень скучали, – сильнее прижала меня мама. Её губ коснулась лёгкая улыбка.

Так мы простояли с минуту. Затем мама, оглядев меня, с заботой, свойственной только родителям, произнесла:

– Как ты исхудала в Казани!

Она удивлённо покачала головой.

– Ну ничего, теперь ты дома и сможешь нормально питаться, – уже уверенно сказала мама, потом повернулась к отцу и сказала, – поедем домой, Мансур.

Отец кивнул.

– Идёмте к машине, – предложил глава семейства.

До дома мы доехали быстро, деревня находилась рядом с посёлком Кукмор, и дорога на машине занимала около пятнадцати-двадцати минут. Всю дорогу я смотрела на бескрайние зелёные поля, знакомые пейзажи грели сердце. В последний мой приезд ещё лежали огромные сугробы, а теперь вокруг было столько зелени, цветов… душа пела словно птица, которая вернулась в родные края после долгого перелёта.

Мы зашли в дом. Я огляделась. Всё было так, как и в последний мой приезд, и это меня радовало. Под ногами тёрлась наша кошка Мурка. Я присела на корточки и погладила её, нашу серую, в чёрную полоску, красавицу. Получив порцию ласки и одобрительно мяукнув, Мурка вышла из дома и ушла по своим делам, важно виляя поднятым хвостом. Я прошла в свою комнату и начала разбирать вещи из сумки.

Я развешивала в шкафу платья, когда заглянула мама.

– Доченька, ужин готов, пойдём за стол. Отец сейчас покормит гусей и тоже зайдёт, – позвала она мягким голосом.

– Хорошо. Ещё минутку, я почти закончила, – ответила я маме.

Мама прошла в комнату и присела на край кровати.

– Альфия сильно расстроилась? – сочувственно поинтересовалась она подругой – однокурсницей.

– Уговаривала остаться, намекала о перспективах жизни в Казани, о предложении работать в городской школе, – вспомнив Альфию, рассказала я.

– А тебе самой не хотелось остаться в Казани? – вопросительно склонила голову на бок мама.

– Поначалу хотелось, но теперь, когда Алия вышла замуж, я поняла, что, если и я не вернусь домой, то кто же будет заботиться о вас? Я не могу допустить, чтобы вы остались одни! Вы столько для нас сделали, это было бы неправильно! – убедила я маму.

– Доченька, ты всегда была самая заботливая из всех наших детей, всегда думала прежде о других, чем подумать о себе, – мама подошла и обняла меня. Я почувствовала аромат любимого маминого парфюма «Белая сирень». В маминых объятиях нежный и утончённый аромат весенней сирени с детства давал мне ощущение тепла и некой защищённости.

– Я подумала, что и тут смогу найти работу. Схожу в нашу школу. Если там нет вакансий, то съезжу в Кукмор. Всё получится, я уверена! – решительно ответила я и добавила, – зато я буду жить с вами, помогать по хозяйству.

– Меня радует твой настрой! – мама встала с кровати и поправила край покрывала. Услышав шаги на кухне, позвала меня, – пойдём на кухню, отец уже ждёт.

– Пойдём, – сказала я и вышла из комнаты вслед за мамой.

Маме в этом году исполнилось пятьдесят шесть лет, а отцу шестьдесят один. Прожитые годы глубокими морщинами отпечатались на их лицах, особенно на лице отца. Долгие годы он усердно и усиленно работал на стройке, чтобы наша семья ни в чём не нуждалась, и чтобы дать сёстрам и мне достойное образование. Мама была из зажиточной семьи, учительница по образованию, и отец всегда старался быть достойным её, обеспечить всем. Я пошла по стопам мамы и поступила в педагогический институт, а сёстры выбрали другие профессии: Алия – авиастроение, Ильмира – ветеринарию.

– Приятного аппетита, мама, папа! – пожелала я родителям, последняя усаживаясь за накрытый стол.

– И тебе, дочка! – произнёс отец.

После ужина, наблюдая как мама разливает чай из самовара, отец произнес:

– Мы с мамой искренне рады за тебя и поздравляем с окончанием института!

– Да, дочка! Мы так тобой гордимся! И мне вдвойне приятно, что ты решила пойти по моим стопам и не отступила на этом нелегком пути. Ты дошла до конца и получила красный диплом! – подхватила мама.

– Спасибо, мамочка, папочка! Это всё благодаря вашей поддержке и помощи. Я так люблю вас! – восхищённо поговорила я.

– А мы любим тебя! – мама заботливо посмотрела и накрыла мою руку свой ладонью.

– Возможно, ты ещё не задумывалась об этом, но всё же спрошу: какие у тебя дальнейшие планы, Мариам? – немного сменив тон на более деловой, спросил отец.

– Я хочу сходить на собеседование в нашу школу, может, там есть свободные вакансии, – поделилась я своими планами.

– А если в школе не будет свободных мест на должность учителя? – он вопросительно выгнул дугой левую бровь.

– Тогда я съезжу в Кукмор, там школ больше, в какой-нибудь да будет место. Тем более у меня с собой есть рекомендации из института и из казанских школ, в которых проходила педагогическую практику. Думаю, они мне помогут в устройстве на работу.

– У неё красный диплом, Мансур, её и в Казани приглашали на работу, – добавила мама, – такого специалиста ни одна школа не захочет упускать.

– Хорошо, сходи завтра в нашу школу, – одобрительно кивнул он, и предупредил, – пока директор не в отпуске, думаю, он проведёт собеседование с тобой, а потом посмотрим, что делать дальше.

– Хорошо, папа, спасибо! Завтра с утра отправлюсь в школу, – махнула я головой.

– Сегодня встречаетесь с подругами? – поинтересовалась мама. – Я на днях видела Алсу, она передавала тебе привет и сказала, что с нетерпением ждёт встречи.

– Да, мы договорились, что я по приезде загляну к ней в гости, если вы не против? – невинно уточнила я, переводя взгляд то на маму, то на папу.

– Сходи, дорогая, прогуляйся. Вы давно не виделись и, наверняка, вам есть, о чем поговорить, – согласилась мама.

Допив чай, я помогла маме помыть посуду и ушла в комнату готовиться к встрече с Рамисом. К Алсу я загляну позже, в другой день. Сегодня я хотела увидеться с ним. Ещё будучи в Казани, пару дней назад, я позвонила Алсу. Она знала, что для родителей я «пойду к ней в гости», а на самом деле встречусь с Рамисом. Я попросила подругу передать ему день моего приезда, время и место встречи. Она обещала, что всё будет сделано в лучшем виде, и никто ни о чём не узнает.

После окончания ужина я уложила волосы и подготовила платье кораллового цвета для прогулки с Рамисом. Мне не терпелось встретиться с ним, в животе «порхали бабочки», и я еле сдерживалась, чтобы не начать «летать» по дому в поиске туфель. Но, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, старательно скрывала рвущееся из меня на волю счастье.

– Мамочка, ты не видела мои туфли-лодочки? – высунув голову из комнаты, спросила я.

– Выйди на веранду, они лежат в шкафу, – отозвалась мама из кухни.

– Спасибо! – крикнула я.

Потом прошла на веранду и, открыв шкаф, взяла обувь. Мой взгляд упал на квадратную коробку, обёрнутую в крафтовую бумагу и перевязанную тонкой атласной лентой синего цвета. Я взяла коробку в руки, осмотрела её со всех сторон, убедилась, что её ещё не открывали. «Любопытно, кому она предназначается», – подумала я. Положив коробку на место и, поправив ленту, закрыла шкаф и вышла.

Я надела туфли и, уже стоя во дворе дома, поправляла волосы. Вышла мама, чтобы проводить меня.

– Ты одна пойдешь к Алсу? – спросила она.

– Да, я зайду за ней, и мы вместе прогуляемся, – быстро ответила я

– Хорошо, – она приобняла меня и заботливо произнесла, – если после заката будет холодно, зайди за кофтой.

– Хорошо, мамочка, – промолвила я и, поцеловав, попрощалась, – пока!

– Будьте осторожны, – напутствовала мама, – передавай Алсу привет от нас.

– Обязательно передам, – проговорила я, уже выходя на улицу.

– Ворота будут открытыми, допоздна не задерживайся, – донеслось мне вслед.

– Хорошо, – мило улыбнувшись, я помахала рукой оставшейся за воротами маме.

Я пошла по улице в сторону переулка, ведущего к Подгорной улице. Внутри меня нарастало волнение. С каждым пройденным метром мои ладони потели всё сильнее. Чтобы как-то отвлечься, я разглядывала природу вокруг себя.

Рамис

Солнце медленно подошло к закату, когда мы довольные смогли оценить результаты своей работы. Радик устало облокотился о забор перед домом. Его лицо было красным от жары и физической работы, волосы взъерошены, руки серо-грязные. Голый торс, весь в каплях пота, а также брюки были сплошь покрыты тонким слоем пыли. Я выглядел не лучше, в чём убедился, когда соседка Лидия окинула меня пренебрежительным взглядом.

– Я истоплю баню, подождёшь? – спросил я у Радика.

– Конечно, баня сейчас будет в самый раз, – мечтательно протянул он.

– Отлично. Ты пока отдыхай, выпей чай, а я пойду за дровами.

Я пошёл в огород, где аккуратно была сложена поленница. Набрав дров в руки, зашёл в баню, приоткрыл поддувало, распахнул дверцу топки и, сложив поленья в два ряда, поджёг «деревянную горку» с хворостом. Огонь разошёлся, и баня «затопилась». Через некоторое время из печной трубы заклубился ароматный, смолистый, древесный дымок. Он поднимался высоко вверх в чистое голубое небо, разбавляя и размывая небесную синь.

Бак с водой в бане уже был наполнен моим заботливым отцом.

Через полчаса я вошёл в дом. Радик за столом пил чай и слушал новости по радио.

– Баня готова! – отрапортовал я и весело улыбнулся, уточняя, – долго топить баню не стал: в такую погоду и без ветра плохая тяга.

– Весь день на жаре проработали, горячая баня и не нужна. Тёплая – в самый раз будет, – подтвердил Радик

– Сейчас принесу тебе полотенце, – сказал я другу и отправился в гостиную.

Я подошёл к шкафу и достал из него большое вафельное полотенце. Вернувшись на кухню, вручил его другу.

– Спасибо. Я быстро! – бодро подскочил он и вышел из дома.

Пока друг был в бане, я помыл руки, выпил целый ковш воды и подготовил чистую одежду для встречи с Мариам. Потом решил разобрать дорожную сумку, которая так и лежала в углу, где я её с утра бросил. Через некоторое время я услышал звук открывающейся двери.

– Рамис, спасибо за баньку! Мне пора! – буквально на пороге крикнул Радик.

Я вышел в коридор к Радику.

– Тебе спасибо, друг! Без тебя бы не смог сегодня всё запланированное успеть.

– Да что там, всегда рад помочь! Завтра с утра приду. Ладно, я пошёл. Мариам от меня привет! – махнул он рукой на прощанье.

– Обязательно передам, пока!

После того, как я попарился в бане, оставался ещё час до назначенной встречи, и я решил пока поужинать.

Я сидел за столом и доедал гречку с котлетой, когда открылась дверь.

– Сынок, занят? – раздался голос отца. Он вошёл в дом.

– Нет, ужинаю. Присоединишься? – предложил я.

– От чая не откажусь. Тут мама вот просила передать тебе пирожки с картошкой и луком, ещё горячие! – отец развернул пакет и поставил на стол большую тарелку, наполненную румяными пирожками. От аромата выпечки аппетит разыгрался с новой силой.

– Спасибо! – я широко улыбнулся, – завтра зайду поблагодарить маму. Сейчас налью нам чай.

Я вытащил на стол чашки с блюдцами и разлил чай из самовара.

– Сынок, я хотел поговорить с тобой, – спокойно произнёс отец и выжидающе посмотрел на меня.

– Да, отец, слушаю, – продолжая жевать, кивнул я.

– Я понимаю, что ты уже вырос, и скоро тебе захочется иметь семью. Скажи, у тебя есть кто-то на примете?

– Да, отец, есть.

– Хм… Правда? И кто же? – с недоверием он прищурил глаза и чуть повернул голову вправо.

Я не сразу ответил ему. Отцу было известно, что в школе мне нравилась Мариам. Но мы уже давно не школьники, и он не знал, что я признался ей в своих чувствах и предложил встречаться. Я не мог признаться о наших тайных встречах на протяжении уже полутора лет, потому что в этом случае он мог бы подумать, что я позорю честь нашей семьи и молодой девушки. Я не мог допустить, чтобы о ней пошли такие слухи. Долгие ухаживания и встречи у нас были не приняты, тем более недопустимо было встречаться с девушкой наедине, вечером. Никто бы не поверил, что мы просто общались и гуляли по улицам деревни.

Я решил начать разговор издалека:

– Помнишь, в школе мне нравилась одна девушка?

– Да, припоминаю. Младшая дочь Нины и Мансура, с двумя косичками в детстве ходила, кажется её зовут…, – задумался отец

– Мариам, – закончил я фразу за отца.

– Да-да, Мариам. Ну и? Она же вроде уехала? – непонимающе уточнил он, разводя руки в стороны раскрытыми вверх ладонями, одновременно приподнимая плечи.

– Я как-то поинтересовался у её одноклассниц и узнал, что она училась в Казани. А вот в июне этого года Мариам уже защитила диплом, – пояснил я.

– Ну и что? Наверняка, её уже и на работу там пригласили, а ты тут губу раскатал! – усмехнулся и укоризненно посмотрел он, – кто ж Казань променяет на деревню, пусть и такую большую, как наша?

Нормальный сын на этом бы и согласился с отцом, но я продолжил, рискуя, что отец может что-то заподозрить.

– Алсу, её школьная подруга, сказала, что Мариам на днях должна приехать. Она не хочет оставлять родителей одних. Алсу, кстати, часто созванивалась с Мариам.

– Одних? Там же три дочери!

– Ильмира – старшая и Алия – средняя, уже вышли замуж и уехали. Куда, не знаю, но приезжают они к родителям, со слов Алсу, не часто.

– Ну хорошо, а что, если у Мариам уже есть кто-то или, и того хуже, уже её успели замуж позвать?

– Надеюсь, что ещё нет, по крайней мере, Алсу мне об этом не говорила. Думаю, у меня будет шанс пригласить её на свидание! – отпив чай, уверенным голосом подытожил я.

– Хорошо, попробуй пригласить её на свидание, но только без глупостей, сын! – жёстким голосом произнес папа, смерив меня строгим взглядом, и подняв вверх указательный палец.

– Отец, ты же меня знаешь! – я поднял руки, как бы сдаваясь, – я никогда не обижу эту девушку!

Он одобрительно кивнул, немного смягчив взгляд, и отпил чай. Я последовал его примеру и тоже взял в одну руку чашку, в другую – пирожок.

– Мамины пирожки просто сказочные! Передай ей от меня большое спасибо! – несмотря на то, что это уже был ужин, я «вместил» в себя три пирожка. Папа в это время заботливо наблюдал за мной с лёгкой улыбкой.

– Обязательно передам, ей будет приятно! Что ж, вижу ты куда-то собираешься, – оглядел меня отец сверху вниз.

– Да, я договорился встретиться с Альбертом, – прервал я отца.

– В таком виде?

– Ну не всегда же ходить в рабочей одежде, – как бы оправдываясь, сказал я.

Отец недоверчиво посмотрел мне в глаза, но не стал возражать.

– Мне тоже пора идти, твоя мама ждёт меня.

– Спасибо за пирожки, завтра зайду к вам! – проговорил я ему вслед.

– Хорошо, сын, – уже выходя из дома, не поворачивая головы, сказал отец.

После ухода отца я быстро прибрал со стола и вымыл всю посуду. С детства запомнил: после гречки тарелки нужно мыть сразу!

Намочив расчёску, я подошёл к зеркалу и зачесал челку назад. Удовлетворенно оценив свой внешний вид, вышел из дома. Через Алсу мы договорились с Мариам, что встретимся на полпути между нашими домами. Ощущая лёгкое волнение в предвкушении предстоящего свидания, я быстрым шагом направился ей навстречу. Свернув с улицы в переулок, я увидел Мариам буквально в нескольких метрах от меня. Она шла в красивом красном платье, рассматривая пейзажи вокруг себя, поворачивая голову то вправо, то влево, то загадочно глядя в небо. Её распущенные волосы волнами спадали ниже плеч, словно водопад из темного шоколада, пухлые губы были накрашены алой помадой, в руке она держала маленький цветок ромашки. Заметив меня, она мило и непринуждённо улыбнулась.

Мариам

Я шла по переулку и любовалась природой, когда увидела Рамиса. Он был в отглаженной полосатой футболке серых оттенков и в прямых серых брюках с острыми стрелками{{.}} Волосы аккуратно были зачёсаны назад. Он любил стрижку моп-топ в стиле группы «The Beatles», поэтому его чёлка всегда спадала до бровей, но сегодня он зачесал волосы назад, что добавляло его озорному взгляду некие нотки хитрости, а бегающая по лицу улыбка только подтверждала мои домыслы. «По-видимому, тщательно готовился к встрече» – приятно отметила я про себя.

– Привет! – помахала я рукой.

Между нами оставалось ещё пару шагов. Рамис ускорил шаг и, резко приблизившись, вдруг подхватил меня на руки.

– Привет! Я так скучал по тебе! – он покружил меня в воздухе и, легонько чмокнув в щёку, аккуратно поставил на землю.

Я от смущения выронила цветок из рук. Мы по-дружески, но нежно, обнялись. Я закрыла глаза и, затаив дыхание, уткнулась лбом в его широкую грудь, ощущая тепло и лёгкий древесный аромат парфюма.

– Я тоже скучала и с нетерпением ждала встречи, – почти шёпотом произнесла я.

Открыв глаза и подняв голову, я посмотрела в его излучающие нежность и такие родные глаза, что в них хотелось утонуть…, раствориться.

– Ты отлично выглядишь! – восхищённо посмотрел он на меня.

– Спасибо, – ответила я, высвободившись из его объятий, и быстро, еле заметно, поправила юбку.

– Нам надо заглянуть к Альберту, мне завтра нужна будет его помощь. Мы будем устанавливать столбы для ворот, с утра их должны уже привезти. Я не хотел нагружать отца, он ведь уже не так молод. Вдвоём с Радиком нам будет тяжело справиться.

– Да, понимаю. Алсу мне уже сказала, что ты купил дом. Поздравляю! – восхищённо произнесла я.

– Спасибо! Родители помогли мне, один бы я не осилил, – смутился он, опустив глаза. – Это не займёт много времени, надеюсь, он согласится мне помочь. А потом мы сможем побыть вдвоём, и ты мне всё расскажешь.

– Хорошо, пойдём.

Мы пошли обратно на Центральную улицу, к дому Альберта.

– Мы сегодня с Радиком полдня проработали вместе. Провели измерения, выкопали ямы, подготовили всё к установке столбов. Перед уходом он передавал тебе привет! – продолжал Рамис, вглядываясь в меня.

– Спасибо, и ему от меня обязательно передай привет! Как он, кстати? Не женился ещё? – спросила я, вспоминая озорного друга, и как будто не замечая взгляда Рамиса.

Я не видела Радика уже больше двух лет с тех пор, как он уехал на службу в армию. Помню, когда-то он пытался добиться расположения Лейсан, девушки из параллельного класса, а та даже не смотрела в его сторону.

– Эээ… нет. Лейсан так и не одарила его своим вниманием, да она вообще ни с кем в деревне не встречалась. Её выдали замуж родители, и они с мужем уехали жить в Арск, как раз тогда, когда он был в армии. Я написал ему об этом в письме, и помню, он был очень расстроен.

– Как жалко. Я думала, что у них всё сложится. Он такими глазами на неё смотрел! Так смотрят только по-настоящему влюблённые люди.

– Да, но увы, не сложилось, – произнёс он, понизив голос и тяжело вздохнув.

– Радик ещё переживает? – уточнила я, посмотрев на Рамиса.

– В первое время, конечно, переживал, но у него было время залечить свои душевные раны. Сейчас всё нормально, он снова весёлый и жизнерадостный Радик, каким мы его все знали! – вернув голосу бодрость, с лёгкостью произнес он.

– Он хороший парень, и обязательно встретит ту самую! – уверенно кивнула я, – по-другому и быть не может.

– Я тоже ему об этом постоянно говорю! – согласился он со мной.

Мы дошли до дома Альберта, и Рамис позвал друга выйти на улицу.

Альберт вышел к нам в рабочей одежде, на ходу снимая перчатки с рук и заталкивая их в карманы брюк.

– Привет, Мариам! Сколько зим прошло, с приездом! – с распростёртыми объятиями в нашу сторону следовал Альберт.

– Привет, Альберт. Спасибо! – ответила дружелюбно я.

Он приобнял меня и сразу же на шаг отстранился, чтобы сохранить дистанцию. Его мимолётный, настороженный взгляд, брошенный на Рамиса, не остался мною не замеченным. Альберт был одним из немногих, кто знал о наших тайных отношениях.

– Надеюсь, этот приезд будет более длительным? Или опять уедешь на полгода? – полюбопытствовал Альберт, сочувственно хлопая Рамиса по плечу. Рамис улыбнулся и дёрнул плечом, убирая руку друга.

– Думаю, что я тут надолго. Диплом получен, можно и отдохнуть в родных краях, – сдержанно улыбнулась я и сделала круг рукой, показывая на деревню.

– Правильно, правильно! Самый лучший отдых – это в родных краях, с близкими и… любимыми, – Альберт локтем толкнул в бок Рамиса и подмигнул.

– Гм… Альберт, ты завтра утром занят? – прокашлявшись, спросил деловым голосом Рамис, переключая тему разговора.

– Нет, только мелкие дела по хозяйству, а что? – поинтересовался, прищуривая бегающий взгляд, Альберт.

– Завтра утром привезут столбы для ворот, – не обращая внимания на хитрый взгляд Альберта, всё так же ровным голосом продолжил объяснять Рамис, – сможешь мне помочь с установкой? Не хотел просить отца (силы уже не те), а вдвоём с Радиком, думаю, будет несколько сложнее. Нужен третий человек, для подстраховки.

– Конечно, помогу. К восьми приду, нормально будет по времени? –скрывая беспечность, кивнул Альберт.

– Да, вполне. Спасибо, буду ждать, – поблагодарил Рамис, – что ж, нам пора идти.

Альберт согласно кивнул.

– Хорошей прогулки вам, – пожелал он нам вслед, слегка растянув губы в благожелательной улыбке.

– Спасибо, пока! – попрощались мы с ним одновременно.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда мы неспешно пошли по улице. После жаркого дня воздух стал свежее, появился лёгкий ветерок.

– Как твоя педагогическая практика в школе, как защита диплома? Рассказывай! – отвлекая меня от наслаждения вечерней прохладой, прервал тишину ласковый голос Рамиса.

Я посмотрела украдкой на него и начала рассказывать:

– На практику меня определили в одну из школ Казани. Мне дали вести предметы: история и русский язык. Каждый вечер готовилась к занятиям, писала план, краткий конспект, изучала дополнительные предметы, чтобы суметь ответить на все вопросы ребят. Вела занятия у учеников пятого и шестого классов.

– И как? Сложно было?

– Поначалу непривычно. Ребята шумели, всячески отвлекали меня от темы урока. Им больше нравится просто общаться, поговорить о жизни, чем изучать новые темы урока. Такие хитрые сейчас дети, представляешь? – я усмехнулась. – В первые дни у них получалось разговорить меня, а потом я взяла ситуацию под контроль и уже не велась на подобные уловки. В целом, мне понравилось работать с детьми, они все такие разные, каждый по-своему интересный, со своим характером, увлечениями, взглядом на мир. Два месяца в школе прошло как один миг. И меня даже на работу пригласили после защиты диплома.

– Это же замечательно! – восхитился он.

– Надеюсь, когда начну работать в школе, мне ещё долгие годы будет нравиться учить детей, – мечтательно проговорила я, представляя своё будущее, как в тумане. «И вправду, как сложится наша жизнь лет через десять?» – задумалась я…

– Помню, ты говорила, что с детства видела себя только в профессии учителя, – вернул меня в реальность Рамис.

– Да, так и было. И сейчас так! Я не представляю себя в другой профессии, – подтвердила я.

– Ну вот, значит и через много-много лет ты так же будешь любить свою профессию, учеников, а потом будешь учить ещё и своих детей, – подбадривающе улыбнулся мой спутник и посмотрел на меня, ожидая продолжения рассказа.

Я улыбнулась ему в ответ и продолжила:

– После практики я сдала два экзамена, а через неделю была защита диплома.

– Сложно было защищать диплом? У меня – то были только экзамены на выпускном курсе, научные работы мы не писали, – растерянно почесал он затылок.

– Когда писала диплом, казалось, что да, очень сложно, – рассказывала я дальше, вспоминая вечера в библиотеке института и города, в архивах. – Я много времени провела в библиотеках Казани в поиске книг по моей теме. Иногда мне казалось, что я никогда не допишу свою дипломную работу. Я перечитывала её вновь и вновь, и тема всегда оставалась недостаточно раскрытой, но я очень благодарна поддержке научного руководителя. Он помогал мне в поиске информации, подсказывал, как оформить исследовательскую часть работы, постоянно поддерживал и направлял меня.

– А Альфия вместе с тобой писала диплом?

– Да, мы вместе прошли через всё это, – я пустилась в подробное описание наших студенческих приключений с Алькой.

Рамис участливо слушал, иногда улыбаясь, задавая уточняющие вопросы. Так мы прошли большую часть пути, обмениваясь рассказами о своей жизни, просто гуляя по улицам деревни.

– Ну а вчера в торжественной обстановке нам вручили дипломы, и сегодня я уже здесь! – подытожила я свой рассказ.

Рамис внимательно выслушал мою историю, а когда я замолчала, он тихим голосом задал вопрос:

– Что ты ответила на предложение о работе?

– В смысле? – не сразу поняла я вопроса Рамиса.

– Ну, ты говорила, что тебе предложили работу в школе, где ты проходила педагогическую практику, – с какой-то грустью спросил Рамис.

– А, да. Предложили, – подтвердила я, не понимая причины смены его настроения, – они сказали, что будут ждать меня после получения диплома. У них есть вакантное место в штате для меня…

Рамис шёл, опустив глаза.

Я посмотрела на него, потом вновь перевела взгляд прямо перед собой, и тут до меня начало доходить…И пока он ещё больше не погрузился в свои грустные мысли, я продолжила:

– Я поблагодарила их за приглашение, но ничего им не ответила. Предложение, конечно, было заманчивое, но я выбрала жизнь рядом с родителями, и… мне хотелось быть ближе к тебе.

Остановившись, я повернулась к нему. Под тусклым светом редких уличных фонарей Рамис внимательно изучал мое лицо. Он нежно провёл пальцами по моей раскрасневшейся от смущения щеке, а потом, приблизившись, осторожно поцеловал в губы. Я ответила на поцелуй, а затем робко обняла его сама. Так мы простояли несколько минут, ощущая тепло друг друга, в ночной тишине, освещаемые бледным светом фонарей. В этот момент я не испытывала неловкости от молчания, моя робость и стеснение куда-то исчезли. Я была рядом с человеком, о встрече с которым мечтала долгие месяцы. Пройдя через сложные испытания учёбой, экзаменами, защитой дипломной работы, эта встреча была для меня долгожданной наградой, которая ожидает победителя на финише. Мне было уютно и спокойно рядом с ним. Я была уверена в нём, как в себе.

– Мариам, – хриплым голосом произнёс мое имя Рамис.

– Мм?

– Тебе не холодно? Кажется, ты дрожишь, – Рамис провёл по моим рукам, согревая их, и, прижав к себе, крепче обнял меня.

– Я даже не чувствую, – не открывая глаза, я положила голову на его грудь, где взволнованно билось его могучее сердце.

– Пойдем в сторону дома, уже поздно. Не хочу, чтобы ты заболела, – нехотя предложил он.

– Хорошо, – я буквально отлепила веки, фокусируя взгляд на окружающей обстановке. Выбравшись из его объятий, я действительно почувствовала, что мне становится зябко. Мы взялись за руки, глядя друг другу в глаза, повернулись и пошли в обратном направлении по улице.

– Какие у тебя планы на завтра? – спросил он.

– Утром я хочу сходить в нашу школу на собеседование. Отец сказал, что директор ещё не вышел в отпуск, надеюсь застать его на месте.

– Хорошо. Расскажешь потом, как всё прошло.

– Обязательно! – улыбнулась я.

– А на вечер планы были?

– Пока вроде никаких не было, – задумалась я, вспоминая, не говорили ли ничего о завтрашнем вечере родители.

– Отлично! – бодрым голосом произнёс Рамис, – тогда завтра я приглашаю тебя на романтическое свидание!

– На романтическое свидание? – удивилась я. Он смотрел загадочно, сузив глаза.

– Да, на самое настоящее романтическое свидание!

Я молчала, обдумывая услышанное.

– Так каков будет твой положительный ответ? – уверенным, и в то же время задорным, с хитрецой, голосом спросил он.

Я взглянула на него и рассмеялась. Даже в такой темноте его глаза загадочно блестели.

– Я принимаю твоё приглашение, – согласно кивнула я, продолжая смеяться.

– Отлично! Я очень рад!

Мы дошли до моего дома и остановились у ворот. Рамис ещё раз ласково обнял меня и нежно поцеловал на прощание.

– Добрых снов, Мариам. Буду с нетерпение ждать завтрашней нашей встречи, – понизив голос, он перешёл на шёпот, чтобы не разбудить родителей.

– Добрых снов, Рамис, – прошептала в ответ я.

Он провёл рукой по моим волосам и чуть заметно коснулся моих губ, подарив ещё один легкий, но очень чувственный поцелуй. Когда он меня поцеловал, я уже не замечала ни ветра, ни ночной прохлады. Моё сердце замерло в груди…

– Так сложно отпускать тебя… но… надо, – он как-то по – отечески коснулся лбом моего лба и закрыл глаза. Из его груди вырвалось волнующее, горячее дыхание и окутало меня, словно одеяло. Я слышала его учащенное сердцебиение. Пара размеренных вдохов и выдохов… Он ещё раз перевёл дыхание и с отчаянным сожалением выпустил мои руки.

– До завтра, красавица! – сказал он шёпотом мне в ухо.

Я открыла ворота и прошла во двор.

– До завтра, Рамис! – оглянувшись на прощание, тоже прошептала я.

Осторожно нажав на ручку и придерживая ее, я медленно открыла ворота, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить родителей. Зайдя во двор и, закрыв тихо за собой ворота, я подняла голову и посмотрела на небо, усыпанное миллиардами звёзд, сияющих, словно бриллианты. Домой идти не хотелось. То ли от необычной и загадочной красоты Млечного пути, то ли от чувств к Рамису, у меня всё сильнее кружилась голова. Я протяжно, глубоко вздохнула, набрав полную грудь свежего воздуха. На моём лице оставалась счастливая улыбка, я не в силах была перестать улыбаться. Кажется, я окончательно в него влюбилась…

Рамис

Когда Мариам закрыла калитку, я развернулся и медленно побрёл домой. На небе не было ни облачка, и россыпь миллионов звёзд смотрела на меня из самых дальних глубин космоса. Я шёл и улыбался от радости долгожданной встречи с Мариам. Мою душу, всё тело, словно магнит, тянуло к этой девушке, и я испытывал самые тёплые чувства к ней. Мне хотелось оберегать её, дарить свою любовь и заботу, закрыть от всех невзгод на жизненном пути.

Сегодняшняя встреча только подтвердила моё влечение, и завтра я хочу устроить самый волшебный вечер, чтобы признаться в любви и сделать ей предложение. Окрылённый грандиозными планами я почти вприпрыжку добрался до дома. Хорошо, что была ночь и никто не видел, с каким счастливым видом я летел по улице!

Среда.

Утро началось в шесть часов. Я приготовил цемент, песок, щебень и необходимые для работы инструменты. Ближе к семи пришёл Радик, и мы ещё раз проверили глубину ям – 110 см. Радик начал засыпать дно ямы щебнем с крупной фракцией (в дальнейшем этот слой обеспечит дренаж лишней воды из зоны установки опоры). Через час пришел Альберт, а с ним и Марат. Сразу после их прихода прибыла машина с грузом. Вместе с рабочими мы выгрузили деревянные столбы перед самым домом, и я побежал за деньгами, чтобы расплатиться с доставщиками.

После того, как машина уехала, я приготовил раствор из цемента, песка и щебёнки, чтобы залить в яму после установки столбов.

– Ну что ребята, приступим? – надевая перчатки, предложил Альберт.

– Да, друг! – подошёл к столбам Марат.

– Давайте по команде! – крикнул я.

Мы все взялись за столб, приготовившись поднять его.

– Осторожно… и раз, два… Марат, перехвати чуть пониже, а то неудобно тебе будет… три, взяли! – скомандовал я, повысив голос.

Столбы были тяжелыми, мы поднимали их втроём, а Радик координировал наши движениями, чтобы ровно опустить их в яму.

– Медленнее… медленнее… Осторожно! – направлял нас Радик, – так, отлично… опускайте. Медленнее!

– Сколько там ещё? – пропыхтел Марат.

– Еще сантиметров двадцать, я держу… держу. Вот, отлично, – Радик перехватил деревянный столб, чтоб облегчить нам работу.

– Уф… Сколько же они весят… – вздохнул Альберт, вытирая со лба капли пота, когда столб опустился на своё место.

Марат и я продолжали держать столб, чтобы он стоял ровно.

– Держите, я сейчас уровень принесу, – Радик отошёл к столику с инструментами и сразу же вернулся обратно.

Проверив с помощью уровня правильность положения столба, мы установили распорки, чтобы столбы встали ровно по вертикали. Мы с Альбертом, взяв раствор, приступили к заполнению свободного места в яме вокруг столба. После заполнения ямы, Марат приступил к трамбовке, а мы перешли к следующему столбу.

Спустя три часа, мы сидели вчетвером на двух скамейках, располагающихся напротив друг друга на расстоянии трех метров, и довольные оценивали результат своей работы. Как и вчера, ближе к обеду становилось все жарче, солнце щедро дарило нам своё тепло, и мы, все взмокшие, изрядно уставшие, полностью выбились из сил.

– Я сейчас готов шкуру сбросить, лишь бы охладиться, – стонал Марат, обмахивая себя чёрной кепкой Альберта.

– У меня есть способ проще, – сказал Радик, шустро поднявшись на ноги. Он проворно побежал в баню, схватил ведро и помчался к колодцу.

Мы молча наблюдали, утомлённые жарким днем. Заполнив ведро, он развернулся и спешно дошел до меня и Марата. Приподнял ведро, второй рукой взялся за дно, резко взмахнул руками и плеснул холодной водой из ведра прямо на нас!

– Ты что?.. Ты, вообще, в своём уме? – стремительно вскочив и раскинув руки в стороны, крикнул Марат. Его глаза были широко раскрыты от неожиданности, холодная вода стекала с него, образовывая лужу под ногами.

– Радик, чтоб тебя! – отплевывался я от воды, попавшей в рот, и провёл, как бы стряхивая воду, руками по волосам, чтобы вода быстрее стекла с них.

– Ахаха…. Ой, не могу…, – Альберт расхохотался, глядя, как с нас ручьями стекает ледяная вода. Его смех разносился на всю улицу.

Радик тоже заливался от смеха, продолжая держать в руках теперь уже пустое металлическое ведро.

– Радик, хватит хохотать! – возмутился я, смотря на его довольное лицо.

– Минуту назад вам было жарко, я нашел решение, чем сейчас вы недовольны? – в недоумении развел он руками, продолжая смеяться.

Тем временем Альберт от смеха скатился со скамьи и продолжал сидеть на земле, держась за свой живот. Мы втроём переглянулись, Радик и я кивнули, Марат взял у заговорчески улыбающегося Радика из рук ведро и направился к колодцу. Альберт всё еще не мог отойти от смеха, продолжая сидеть на земле, когда Марат возник прямо перед ним.

– Что? – округлил он глаза. Миг…

Не успел он опомниться, как Марат перевернул ведро прямо над его головой. Поднялась новая волна смеха, но в этот раз Альберту уже не было смешно. Теперь он стоял с удивлённым видом, открыв рот, раскинув руки по сторонам. Капли стекали с его бровей, ресниц, не давая ему нормально раскрыть глаза. А дальше, схватив ещё по паре ведер, мы стали щедро поливать друг друга холодной водой, стараясь уклониться от потока воды соперников. Изрядно запыхавшись, мы вновь сидели на скамейках, довольные и освежившиеся, давая своей одежде высохнуть под лучами солнца.

– Ребят, мне вновь нужна будет ваша помощь, – обратился я к друзьям, – я пригласил Мариам вечером на свидание, и я не справлюсь без вас.

– Ты же знаешь, друг, мы сделаем всё, что от нас зависит, – поддержал меня верный друг Радик.

– Конечно, с удовольствием поможем тебе! – кивнул Альберт, – какой у тебя план?

– Я заранее в поле устрою место пикника, отнесу покрывало, сладости, кружки и керосиновые лампы. Мне нужно будет, чтобы вы зажгли лампы и выстроили их с двух сторон дороги к месту свидания. Только вот у меня этих ламп всего 8 штук вместе с теми, что есть у родителей на складе. У вас несколько штук не найдется ещё?

– Не волнуйся, у меня есть и у Альберта! Принесём шесть штук. Будет полный романтик, как в книжках! – подмигнул Марат.

– Спасибо, ребята! А тебе, Радик, самое сложное задание – договориться с Каримом, взять на вечер Бурана – его коня.

– Бурана? Ты смеёшься? – опешил друг.

Его круглые глаза говорили сами за себя. Радик с детства боялся грозного дядю Карима, и моё общение с таким родственником считал настоящим героизмом. Я на это лишь отвечал, что у страха, как люди молвят, глаза велики.

– Нет, я серьёзно! – безапелляционным тоном заключил я. – Я выигрывал для него на Буране скачки на Сабантуе три года подряд, и мы договорились, что я могу взять Бурана, когда мне будет необходимо, – спокойным и уверенным голосом объяснил я.

– А разве под словом «необходимо», подразумевалось свидание? – деликатно уточнил Радик.

– Мы не оговаривали список ситуаций, которые бы предполагали необходимость участия в них Бурана. Просто скажи ему, что я попросил для важного дела, и ночью сам приведу его, сниму всю амуницию и заведу в конюшню, – придав голосу твердости, уверенно закончил я.

– Хорошо! – встревоженно вздохнул Радик, покосившись в мою сторону, не сумев отказать в просьбе.

Карим был известным на всю деревню коневодом и славился своим скверным характером. В молодые годы он тренировал скакунов и участвовал во всех скачках в округе, но в последние годы возраст и болезнь начали давать о себе знать, и он больше не мог ездить верхом. Он продолжал заниматься разведением и тренировкой скакунов, хоть это и было трудно в силу возраста, но это было его заработком. Своих коней он любил всей душой, заботился, понимал их, разговаривал с ними, а вот с людьми у него, почему-то. общение не складывалось, особенно сейчас, когда постоянные боли в суставах мешали ему нормально передвигаться.

Ко всему, он был родным братом моего отца и, естественно, моим дядей. Когда я был подростком, напросился к нему в ученики, и он обучал меня всем навыкам и секретам верховой езды, научил управлять конем, находить подход к каждому животному.

Три года назад, перед самым Сабантуем, он пришел ко мне и предложил участвовать в скачках вместо него. Я давно мечтал испытать себя и с радостью согласился. Для меня он выбрал Бурана, вороного коня, к которому я привязался с первых дней знакомства. Все тренировки проходили под строгим надзором дяди. После победы в первом соревновании он наградил меня одобрительной улыбкой и дружеским похлопыванием по плечу, сказав: «новичкам везет», а после второй – он произнёс долгожданное «молодец». Услышать слово «молодец» означало для меня высшую похвалу от сурового тренера. Даже выше и важнее, чем первое место с золотой медалью.

После третьей победы на скачках мы договорились, что я смогу брать Бурана при необходимости. Он не стал уточнять, какие же это могут «необходимости», просто сказал, что за коня буду отвечать головой. До этого дня я еще ни разу не подходил к нему с этой просьбой, но всё когда-то бывает впервые.

– Рамис, я принесу дров и разожгу костер к вашему приходу. Вскипятишь воду на костре, у меня есть травы для согревающего чая. Как раз будет, кстати, для твоего свидания, – предложил Альберт.

– Да, друг, не волнуйся, сделаем всё в лучшем виде! – поддержал его Марат и хлопнул Альберта по плечу, – верно?

Тот улыбнулся и кивнул.

– Спасибо, друзья! Я зайду за ней в 19:30. Пока мы дойдем, как раз и солнце сядет.

– Хорошо! Мы будем ждать вас там, в поле! – соглашаясь, кивнул Альберт.

Поблагодарив и проводив ребят, я зашел к родителям. Там отчитался о проделанной работе, поблагодарил маму за вкуснейшие пирожки, и вместе с отцом, на его рабочей машине ГАЗ 51 мы отправились в Кукмор к мастерам заказывать ворота с калиткой по нашим меркам.

– Ну что, ты пригласил ёе на свидание? – спросил папа, когда мы выехали из деревни, продолжая внимательно смотреть на дорогу.

– Да, сегодня в 19:30 я зайду за ней. И мы пойдем на свидание.

– Куда отправитесь?

– В поле, где обычно проходит Сабантуй. Я договорился с друзьями, они помогут мне в подготовке к свиданию.

– Значит, будешь покорять женское сердце красивым закатом и романтической обстановкой!? – одобрительно усмехнулся папа.

– Да, план такой, – подтвердил я, – хочу устроить романтическое свидание. Надеюсь, ей понравится, – мечтательно вздохнул я.

– Что ж, удачи тебе, сын! – произнёс он, бросив взгляд в мою сторону, и вновь всё внимание переключил на дорогу.

Оставив наши чертежи с измерениями и оплатив половину от стоимости заказа, мы поехали обратно. Когда проезжали по улице Ленина, машина начала издавать странные звуки, а через пару сотен метров и вовсе заглохла. Несколько раз отец пытался завести машину, но безуспешно, только пыль ещё больше поднималась.

– Судя по звукам, что-то с карбюратором, но точно пока сказать не могу, – озадаченно произнёс он, а затем вышел из машины и открыл капот. Я последовал за ним.

– Ну как там? – подошёл я справа к отцу и тоже начал всматриваться в подкапотное пространство.

– Боюсь, что без ремонта тут не обойтись. Надо отбуксировать её в наше колхозное правление, там в гараже есть необходимые инструменты для ремонта.

– Хорошо. Я сейчас поймаю машину.

Остановив грузовик, я попросил водителя взять нас на буксир. Мы договорились об оплате, и я прицепил трос.

Уже ближе к вечеру отбуксировав машину на работу к отцу, мы отправились домой. Ремонт машины отложили на утро. А мне уже нужно было начать подготовку к свиданию…

Карим

Я осматривал и чистил трехгодовалых жеребцов, которых планировал предложить коневоду с деревни Качимир. Он давно просил меня подобрать для него двух здоровых молодых коней, которых будет тренировать для скачек. Услышав шум шагов, я перевел взгляд на входные ворота конюшни. Створки со скрипом открылись, пропуская неожиданного посетителя:

– Здравствуйте, дядя Карим, – около ворот стоял Радик, друг моего племянника.

– И тебе не хворать, чем обязан твоему визиту? – ворчливым голосом поинтересовался я.

– Эм… Меня Рамис попросил зайти к вам, – замялся он.

– Вот как? – хмыкнул я, – и зачем же он отправил тебя ко мне? – этот парнишка явно меня боится.

Это было и приятно, и в то же время забавляло. Тем не менее, я старался не выражать никаких эмоций, сохраняя сдержанность в голосе.

– Он просит у вас Бурана на этот вечер, – тихим и, как будто виноватым, голосом пробормотал он и попытался втянуть голову в плечи.

Я вопросительно выгнул бровь, намекая на продолжение.

– Рамис сказал, что у него есть договорённость с вами о том, что он может брать коня в случае необходимости, – к концу фразы его голос стал еще более не уверенным, а потом и вовсе стих.

– Да, есть такая договорённость, – согласился я, – но я хочу знать, какая же это необходимость? – я добавил голосу жесткости.

– Он просит Бурана на свидание с девушкой, – произнёс он нерешительно.

Похоже, что сам не верил в то, что сказал это вслух.

– На свидание, значит? – как будто перекатывая звуки во рту, пробуя их на вкус, проговорил я. – Интересно…

Причин отказывать Рамису у меня не было, но тогда почему же он сам не пришёл ко мне?

– А где сам Рамис? – обратился я к Радику, продолжающему стоять, как натянутая струна, и любопытно разглядывающего жеребцов.

– Он уехал с отцом в Кукмор. Они отправились заказывать ворота у знакомого мастера, – чуть увереннее произнес он.

– А свидание у него во сколько и, главное, с кем? – любопытство начало брать верх.

– Он назначил свидание Мариам на 19:30. Это младшая дочь дяди Мансура.

Я вернулся к чистке жеребца. Радик молча стоял и наблюдал за мной. Мне нравился этот парень. По выражению его лица всегда можно было узнать, о чём он думает. Я понимал, почему Рамис и Радик с детства так близко дружат. Радик был хорошим человеком и верным другом. Вот и сейчас, пересилив страх перед грозным дядюшкой лучшего друга, он стоит здесь и просит Бурана для Рамиса. Его смелость достойна уважения.

В деревне обо мне ходили разные слухи, но все они говорили о том, что я человек со сложным характером и суровым нравом. Отчасти это было правдой, я, действительно, неохотно общался с людьми. Без необходимости не болтался по улицам и не устраивал вечерних посиделок на скамейке с мужиками. Моё одиночество и закрытый от всех образ жизни были добровольными. Меня устраивало, что люди редко и неохотно ко мне заходят, а мой басовитый низкий голос заставлял их быть настороженными. В какой-то мере люди меня даже боялись. Боялись моей угрюмости, загадочности, закрытости от внешнего мира. Даже родной брат Фарид старался реже меня беспокоить, смирившись с моим выбором.

Вот уже на протяжении тридцати лет моими верными друзьями были лошади. Я занимался их разведением, продавал, покупал, участвовал в скачках. Отчасти, они заменили мне семью. Они всегда меня слушали, и в их молчаливом, умном взгляде я чувствовал некую поддержку в самые сложные моменты жизни. Лошади были понятливыми, с чуткой душой, только они знали, что творится у меня внутри, только они могли успокоить моё, разбитое горем, сердце после страшной потери жены и шестилетнего сына…

Это случилось тридцать пять лет назад. В тот злополучный день я был на выездном важном совещании, куда меня отправил директор завода. Жена и сын поехали погостить в Казань к родственникам. На следующий день, возвращаясь из Казани, они вышли из поезда на станции у деревни Карьер и пешком по рельсам пошли в сторону Старого Пинигеря. От длительных проливных дождей дороги были размыты, поэтому, чтобы сократить время, жена выбрала этот путь. Так практически все в деревне возвращались домой с работы. В какой-то момент из-за поворота показался поезд. Жена и сын не услышали приближение состава, а машинист не успел затормозить… В тот вечер они погибли.

Мне позвонил председатель колхоза деревни, я тут же приехал и вместе с ним отправился на опознание в морг Вятских Полян. Увиденное осталось в памяти на долгие десятилетия. Потеря любимой жены Амины и шестилетнего сына Нияза разбило напрочь мое сердце. В один миг я остался без семьи. Сколько ни пытался, я не смог справиться с потерей. Друзья старались меня всячески поддерживать, и даже пытались найти мне новую жену, чтобы я вновь впустил в свое сердце любовь, но я не смог… В какой-то момент отчаяние переросло в озлобленность на весь окружающий мир. Я ушёл с работы, перестал общаться с друзьями и близкими, всего себя посвятив лошадям. Только рядом с ними, в заботе о них, я находил утешение.

Однажды, десять лет назад, ко мне забрел любопытный мальчишка, который любил лошадей. Рамису тогда было четырнадцать. На моё удивление, загадочный и суровый дядюшка в моём лице не испугал его. Сколько бы я ни гнал, ни ворчал, всё равно на следующий день или через день, Рамис возвращался. В конце концов я разрешил ему приходить и гладить лошадок. Он охотно помогал мне в уходе и уборке в конюшне. Я и не заметил, как привязался к племяннику. У нас был общий интерес и любовь к лошадям, что и сблизило меня с ним.

Летом я брал его на тренировки. Сначала он смотрел, как езжу я, а потом и сам начал напрашиваться покататься верхом. Обдумав, и взяв согласие Фарида, я начал его обучать.

Для него я выбрал Бурана, своенравного, упрямого вороного коня, которого тогда только – только приобрел. Рамис с первых минут сумел найти подход к этому жеребцу, его даже не напугал его грозный вид. Я решил, что они быстро поладят, и Рамис будет отличным наездником.

А три года назад я предложил ему выступить на скачках вместо меня. После трёх побед мы и заключили соглашение, что я разрешу брать Бурана, когда ему будет это нужно. Все равно, кроме Рамиса, это упрямое создание никого не признавало и не разрешало садиться на свою спину.

Я помотал головой, отгоняя воспоминания. Обдумав всё, и не найдя причин для отказа, я озвучил решение:

– Можешь взять Бурана, но передай Рамису, что за коня он будет отвечать лично передо мной, – смягчив тон, произнес я.

Плечи Радика заметно расслабились и опустились. Я усмехнулся, изучая его забавный вид.

– Да, я понял. Обязательно передам.

– Сумеешь оседлать коня? – решил я уточнить, прежде чем отправлять его за седлом и поводьями.

– Нет, к сожалению, – потупив взгляд, виновато произнес он.

– Пойдем к Бурану, сам всё сделаю, – вздохнул я и по пути взял амуницию.

Мариам

С самого утра я подготовилась к собеседованию. Сложила в папку все рекомендации, характеристику и свой красный диплом с вкладышем. Завязав картонную папку, я положила её на комод, чтобы взять перед уходом. Надев платье баклажанного цвета ниже колен, я накрасила губы и аккуратно собрала волосы в пучок, заколов их невидимками. Я хотела произвести хорошее впечатление на директора школы.

– Ты прекрасно выглядишь, – оценив внешний вид, сделала мне комплимент мама и, по-доброму, добавила, – позавтракай перед уходом.

– Хорошо, мама. Сейчас выйду, – я ещё раз бросила взгляд на своё отражение в зеркале на дверце шкафа.

Я вышла на кухню и, взяв чашку, налила себе чай.

– Молоко принести? – спросила мама мягким голосом, сидя на диване.

– Нет, спасибо. Я быстро чай попью только и пойду.

Мама наблюдала за моими сборами.

– Диплом взяла? Ничего не забыла? – заботливо уточнила она.

– Всё взяла, не беспокойся мамочка. Сложила все необходимые документы в папку и положила на тумбочку у двери, – указала я рукой на тумбочку и, оглядываясь, спросила, – а где папа?

– Он ушел к брату полчаса назад. Сказал, что скоро придет.

Я допила чай и помыла кружку.

– Спасибо за чай, я пойду, – я подошла к маме и поцеловала её в щеку.

– Не волнуйся, всё будет хорошо! – подбодрила она меня.

– Спасибо, мамочка, – я обняла её и наигранно улыбнулась, придавая себе непринужденный вид, хотя, конечно, я волновалась.

Первое собеседование в моей жизни! От этих мыслей по телу проносился холодок, а ноги становились ватными. Душа так и норовила уйти в пятки и спрятаться там до самого вечера, пока на горизонте не замаячит мой кареглазый, темноволосый, широкоплечий… Рамис.

От этих мыслей моя наигранная улыбка превратилась в настоящую и расплылась ещё шире.

– Так-то лучше, – наблюдая изменения на лице, одобрительно кивнула мама, – удачи, дорогая! – поддерживающе пожелала она.

Я ещё раз проверила документы в папке, взяла сумочку, надела туфли и вышла из дома.

До школы я дошла за полчаса.

Я зашла в практически пустое здание и поприветствовала вахтера:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, кого-то ищете? – на вахте сидела женщина лет сорока, плотного телосложения, с черными волосами, собранными на макушке, и в такого же цвета, как её волосы, одежде. Темная одежда придавала ей строгий, неприступный вид, который так и говорил окружающим: я не хочу с вами разговаривать.

– Да, мне бы к директору на собеседование. Он сейчас на месте? Принимает посетителей?

– Да, на месте. Пройдите по коридору, затем сверните направо, кабинет 115. Там будет секретарь, она подскажет, – ровным, ничего не выражающим тоном, произнесла она.

– Спасибо! – я прошла несколько шагов.

– А вы случайно не дочка Нины? – женщина приподнялась со стула. В её голосе появились нотки заинтересованности.

– Да, это я, – остановившись, я улыбнулась, – меня зовут Мариам. До института я училась в этой школе.

– Да, точно. У вас глаза похожи, – отметила она.

– Спасибо, многие так говорят, – постаралась я смягчить разговор.

– Хотите здесь работать?

– Если возьмут, то хотелось бы, – подтвердила я.

– Удачи вам! Пусть все сложится! – впервые улыбнулась женщина, отчего на её щеках появились ямочки.

– Благодарю, – слегка кивнула я.

Я прошла по коридору до указанного кабинета. С каждым шагом моё волнение усиливалось, появилась дрожь в коленях. Дверь была открыта, и я, войдя, поздоровалась.

– Здравствуйте! – из-за стойки выглянула голова молодой девушки, она была мне знакома, но в эту самую минуту, в напряжении, я никак не могла вспомнить её имени.

– Добрый день! – в ответ поздоровалась она, надев очки.

– Я могу пройти?

– Ой! Да, проходите, – пробурчала она, поднимая что-то под столом.

Девушка вновь скрылась за стойкой. Я увидела её руки под столом, она безуспешно пыталась дотянуться до карандаша, который выкатился на мою сторону. Я подошла и подняла карандаш.

– Держите, – протянула я его.

Тут послышался стук. Кажется, она ударилась головой об стол.

– Спасибо! – она вылезла из-под стола, выпрямилась и начала потирать затылок, – Вы к Руслану Рустемовичу? – уточнила она, поправляя сползшие очки.

– Да!

– Мариам, ты что ли? – разглядывая меня, прищурившись, спросила вдруг секретарь.

– Да, я, – в легком недоумении ответила я.

– Это же я, Лиля. Из «Б» класса, Хасанзянова Лиля. Я ещё в школе с двумя хвостиками всегда ходила, помнишь?

– Да, точно! Прости, не узнала тебя сразу. Ты изменилась. Каре идёт тебе куда больше хвостиков.

– Спасибо, – отозвалась Лиля, и от смущения на её щеках появился легкий румянец, – ты училась в Казани?

– Да, в педагогическом институте, – кивнула я, – несколько дней назад получила диплом.

– Ты молодец! А я вот отучилась на бухгалтера в училище. Теперь работаю здесь, жду, пока тётя Флёра, бухгалтер, уйдёт на пенсию, а она особо туда и не торопится, – с горечью в голосе усмехнулась Лиля, – так что, пока вот временно работаю секретарем Руслана Рустемовича. Кстати, у тебя назначено собеседование?

– Нет, но, если он не занят, можешь спросить, вдруг он примет меня?

– Сейчас узнаю, – она встала со стула, обошла свой стол и подошла к двери директора.

– По вопросу работы учителем, правильно? – обернувшись на меня, уточнила она, уже схватив ручку двери.

– Да, верно. Подумала, может, в школе есть вакансии.

– Поняла, подожди, пожалуйста, – она вошла в кабинет и закрыла дверь. В ожидании волнение усилилось, ком подступил к горлу, по телу опять пробежал холодок.

Через минуту Лиля вышла с сияющей улыбкой.

– Заходи, он тебя ждет, – пригласила она меня, придерживая дверь и освободив мне проход.

Я кивнула и прошла в кабинет. Дверь за мной закрылась.

В большом кабинете, за широким столом с печатной машинкой сидел молодой мужчина лет тридцати пяти в черном костюме и белой рубашке и печатал какой-то текст. Бумага медленно передвигалась после нажатия кнопок. Дойдя до правого края листа, мужчина рукой сдвигал каретку обратно влево, крутил валик и продолжал печатать буквы.

– Здравствуйте, – я не узнала свой хриплый от волнения голос.

– Здравствуйте! Проходите, присаживайтесь, – деловым голосом он пригласил меня.

Я прошла к столу и села на один из стульев, стоящих напротив директора.

– Слушаю вас, – сказал он, продолжая печатать.

– Я ищу работу учителя и пришла спросить, нет ли у вас вакансий.

Его пальцы прекратили нажимать на кнопки печатной машинки, и он поднял на меня глаза. Руки его продолжили нависать над клавиатурой.

– У вас есть опыт работы с детьми? – поинтересовался он, чуть приподняв брови.

– Нет, я несколько дней назад окончила институт. Но на педагогической практике я два месяца работала учителем истории и русского языка в одной из школ города Казани. Занятия вела в пятом и шестом классах.

– У вас диплом с собой?

– Да, диплом и рекомендации из института и из школ, где проходила практику.

– Позвольте взглянуть на ваши документы, – мягким, доброжелательным голосом попросил мужчина.

– Да, конечно, – ответила я, доставая из папки документы, и трясущимися руками положила их на стол, придвинув ближе к директору. Он молча наблюдал за моими движениями, а затем взял все бумаги и начал изучать рекомендации, посмотрел диплом с вкладышем, ознакомился с характеристикой.

Мои ладони вспотели, пальцы были холодными. Ожидание было волнительным.

– У вас превосходные рекомендации, Мариам Мансуровна, – восхищённо резюмировал он, изучив все бумаги, – вы случайно не родственница Нины Ибрагимовны, фамилии у вас похожи – Гумерова?

– Я её младшая дочка.

– О, это же замечательно! – взволновано произнёс он, – идёте по стопам мамы, похвально!

Он сложил все листы в папку и произнёс:

– У меня есть для вас вакантное место, нам как раз нужен учитель для младших классов. Возьмётесь?

– Конечно, с большим удовольствием! – приободрилась я.

– Отлично. Жду вас 27 августа, подойдёте в отдел кадров, там оформите все документы. 31 августа ежегодно у нас педагогический совет, а с первого сентября приступите к работе. Учебный план получите тоже 27-го числа.

– Благодарю! – моей радости не было предела!

– Добро пожаловать в наш дружный коллектив, – он поднялся из-за стола и крепким рукопожатием подтвердил свои слова.

– Хорошего вам дня, – я собрала документы в папку и завязала ленточки в узелок.

– И вам хорошего дня, и ещё раз спасибо! – откланялась я и, закрывая дверь, доброжелательно произнесла, – до свидания!

Выйдя из кабинета директора, я с облегчением выдохнула. Лицо горело, ноги еще продолжали трястись, по спине стекали капельки пота. «Интересно, все так волнуются на собеседованиях?» – подумала я

– Ну как все прошло? – голос Лили прервал мои мысли.

– Меня взяли на работу! – торжественно сообщила я радостную новость.

– Я так рада за тебя, поздравляю! – она вскочила с места и, подбежав ко мне, распахнула объятия.

– Спасибо, ты мне очень помогла! – обняла я её в ответ.

После собеседования я зашла к школьной подруге – Алсу и всё ей рассказала. Она искренне была рада увидеть меня, и новость о том, что я буду работать в нашей родной школе, привела её в восторг. Также я ей сообщила, что вечером Рамис пригласил меня на свидание, чем ещё больше удивила её. Она взяла с меня обещание потом всё ей рассказать в мельчайших подробностях.

Окрылённая после собеседования, я дошла до дома. На часах было двенадцать, Родители сидели за кухонным столом, когда я зашла, и что-то обсуждая, обедали.

– Приятного аппетита, папа, мама!

– Дочка, ну как всё прошло? Мы с нетерпением ждем тебя, – увидев меня на пороге, привставая из-за стола, взволнованно спросила мама

– Дорогая, она, наверняка, проголодалась, пусть вначале поест, потом сама расскажет, – спокойным голосом притормозил её отец.

Я помыла руки и села за стол.

– У меня отличные новости, меня приняли на работу!

– Как замечательно! – радостно хлопнула в ладоши мама, – что, уже и документы в отдел кадров сдала?

– Нет ещё, сказали приходить 27 августа, чтобы меня оформили. А 31 августа будет педагогический совет.

– Молодец, доченька! Я и не сомневался, что тебя примут! – одобрительно улыбнулся отец, переполняемый гордостью.

– Давай, ешь, дорогая, потом расскажешь подробности, – засуетилась мама, ставя передо мной тарелку с супом.

После обеда я рассказала родителям о том, как прошло собеседование. Затем, переодевшись, мы вместе вышли в огород полоть грядки. Волнение прошло, и я, наконец-то, смогла расслабиться, и теперь все мои мысли были о предстоящем свидании с Рамисом.

Набравшись решимости, я сообщила родителям, что приглашена на свидание. Начались расспросы: кто он, кто его родители, как он вообще осмелился пригласить меня и так далее. Убедившись, что Рамис из уважаемой и приличной семьи, и, что мы там будем не одни, отец произнёс:

– Хорошо, сходи, но прошу тебя не терять бдительности!

Мама же, напротив, согласилась неохотно.

– С условием, что ты будешь крайне осторожна!

Ей эта идея со свиданием, однозначно, была не по душе, но пускаться в длинные поучительные монологи она не стала… пока. Зная маму, я была уверена, что на этом наш разговор не закончится.

– Хорошо, – согласилась я.

И тем не менее, меня не стали удерживать дома, и от этого моё тело и душа наполнялись радостью.

Рамис

Я весь день думал о предстоящей встрече. Прокручивал моменты, планировал, что, и как сделаю. Продумал, что надеть, чтобы было удобно и подходило для свидания. И всё же, мне казалось, что в подготовке к вечеру я что-то упускаю. Переживал, что у меня ничего не получится. Я знал, что мои друзья, Радик, Марат и Альберт помогали мне с подготовкой.

Мы с ребятами все вместе отнесли всё необходимое на поле и красиво там обустроили: Альберт принёс дрова и чай, Марат – керосиновые лампы. Радик привёл Бурана и сообщил, что Карим не против того, чтобы я взял Бурана на вечер, но с одним условием: с конём всё должно быть в порядке. Парни остались на поле, а я ушел домой готовиться к встрече с Мариам.

Я привёл себя в порядок, переоделся, нарвал букет полевых цветов и пошёл к дому Мариам. Когда я дошёл до её ворот, на моих наручных часах уже было 19:28. Я постучал в окно веранды, и Мариам, выглянув из центрального окна гостиной, кивнула мне, давая знак, что сейчас выйдет, я улыбнулся в ответ. Она скрылась за занавеской, и сразу в окне веранды я заметил лицо Нины Ибрагимовны, матери Мариам. Я с улыбкой кивнул ей, здороваясь, но она не улыбнулась мне в ответ, напротив, насупила брови. От её серьёзного и сурового вида у меня прошёл холодок по спине. Она окинула меня неодобрительным взглядом, остановив ненадолго взгляд на букете у меня в руках, а потом скрылась за занавеской в доме. Я не стал придавать этому значения, может, женщина просто устала за весь день, а может, о чём-то своём задумалась.

Спустя минуту, вышла Мариам. В эту минуту я ощутил, как сильно успел соскучиться по ней за этот день! Я моментально утонул в её теплом взгляде. Она выглядела восхитительно: подведённые слегка обворожительные карие глазки, алые манящие губы, и распущенные тёмно-шоколадные волосы. которые волнами спадали ниже плеч. На ней был чудный сарафан из струящейся ткани светло-голубого цвета, подчеркивающий талию широкий пояс был расшит мелкими бусинами, а аккуратные бежевые туфельки на низком каблуке завершали её нежный, женственный образ.

– Привет! – поздоровалась она.

Я невольно залюбовался её пухлыми алыми губами, такими нежными, и наверняка, сладкими… Я непременно должен слиться с этими губами в поцелуе, полном любви!

– Ау! Рамис! – прищурившись, уловила она мой взгляд, упавший на её манящие, будоражащие воображение губы.

– А? Что? – прервав поток своих фантазий, начал «спускаться» я с фантазийных облаков.

– Я с тобой поздоровалась, а ты молчишь и даже не шелохнулся, – усмехнулась она и тут же украдкой опустила взгляд. «Заигрывает» …

– Прости, я залюбовался тобой! – отогнал я свои фантазии, – ты прекрасно выглядишь! Это тебе, вот! – я протянул ей скромный букет из полевых ромашек.

– Спасибо! – ответила она, покраснев от смущения.

Мариам поднесла букет к лицу, посмотрела на него, любуясь. Затем, закрыв глаза, мягко втянула аромат цветов и, выдыхая, блаженно улыбнулась.

– Нас сегодня ждет романтический вечер. Ты готова? – прищурив взгляд, протянул я руку, переключая её внимание с букета на себя.

– Готова! А куда мы идем? – широко открыла она глаза.

– На поле, где проходит Сабантуй в июне, – сказал я, на что она удивилась, странно посмотрев на меня. – Скоро сама всё увидишь, а пока пусть это будет секретом, ещё немного времени!

– Хорошо, я полностью тебе доверяю!

Взявшись за руки, мы свернули с улицы и по переулку пошли к полю, полному ромашек.

– Рамис, как прошёл твой день? – заинтересовано спросила она.

– Прекрасно, я многое успел сделать: мы установили столбы, с отцом съездили к мастерам и заказали ворота. На днях снова поеду к ним, проверю их готовность, повторно измерю, чтобы после доставки можно было сразу же их смонтировать. А твой день как прошёл? – осведомился я, посмотрев на неё. Мариам шла с задумчивым взглядом.

– Всё хорошо, утром сходила в школу на собеседование, после обеда помогла родителям по хозяйству, – как-то загадочно протянула она.

– В нашу школу, деревенскую? – уточнил я.

– Ага, именно туда! – всё так же, сохраняя интригу, отвечала моя спутница.

– Как всё прошло? – понизив голос, осторожно задал я вопрос.

– Мы недолго беседовали, оказалось, что в школе есть свободное место учителя младших классов. Руслан Рустамович, директор, изучил рекомендации из института и школ, где я проходила преддипломную практику, посмотрел оценки в дипломе, – она сделала многозначительную паузу, – в общем, меня принимают на работу с сентября! – буквально выкрикнула она, подскочив от радости, и потом ещё несколько раз подпрыгнула прямо передо мной, наполняемая счастьем.

Я остановился и, весело смеясь, радуясь вместе с ней этой прекрасной новости, любовался ею. Она светилась от счастья, такого искреннего, чистого счастья!

– Это же здорово! Ты такая молодец! Поздравляю тебя! – я обнял её и закружил. Она раскинула руки в стороны и зажмурила глаза, продолжая смеяться.

Нина

Проводив взглядом дочь на свидание с этим парнем, у меня перед глазами всплыли воспоминания из молодости.

Это было около тридцати лет назад. Я была чуть старше Мариам. На летних каникулах ко мне начал приходить молодой парень, его звали Александр. Он был не из нашей деревни. Приезжал с родителями погостить к друзьям их семьи. Ко многим жителям деревни приезжали в гости летом друзья и знакомые из городов. Деревня притягивала своей красивой природой, свежим воздухом, кристально чистыми родниками, речками и густыми лесами.

Александр выделялся среди нашей деревенской молодежи: всегда был хорошо одет, подтянут, умел поддержать любую беседу, был другим – городской парень, единственный сын у родителей. Он пытался ухаживать, как это делали в больших городах, проявляя особое внимание мне, а я была робкой девушкой, боялась осуждения родителей, соседей. Пугало, что нас могут увидеть вместе на закате, но сама, при этом, засыпая, грезила о нём. Александр был красивым, высоким, широкоплечим, загорелым блондином с голубыми глазами атлетического телосложения, спортсмен, неоднократный победитель в республиканских соревнованиях по лёгкой атлетике. Он нравился многим девушкам, но смотрел только на меня. Хотя, это и неудивительно, ведь, при всей скромности характера, я была яркой русоволосой, большеглазой девушкой и желанной невестой: образована, из зажиточной семьи, всегда хорошо одевалась. Хоть я и была деревенской, но отличалась от других, так как мои родители держали большое хозяйство, которое обеспечивало приличную прибыль и наше состоятельное положение.