Читать онлайн Возрожденная страсть бесплатно

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Нarlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежатНarlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

The Secret She Kept in Bollywood

«Возрожденная страсть»

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

«Сегодня произойдет что-то важное. Смело следуй своему сердцу».

Когда Эни Рааваль вышла из машины, в ее голове вертелась строчка из любимого астрологического приложения. С того момента, как она утром чувствовала какое-то странное движение энергии вокруг себя. Позвонив своему астрологу, с которым она консультировалась каждый месяц, узнала, что Сатурн покидает какой-то дом ее гороскопа и собирается даровать ей на прощание свое благословение.

Несколько лет проблем со здоровьем и потеря любимой бабушки, которая была для нее скорее матерью, должны были когда-то подойти к концу. Капризная Вселенная, очевидно, собиралась сделать ей подарок.

Эни была к этому давно готова: будь то новый творческий вызов, встреча со старым знакомым, или она даже согласилась бы, чтобы ее мать нашла себе новое хобби, которое заставило бы ее избавиться от навязчивого желания познакомить Эни с очередным «идеальным» мужчиной.

Вздохнув, она жестом приказала водителю Салиму отъехать. Основная проблема в ее общении с персоналом заключалась в том, что подчиненные видели слишком много вещей, которые она хотела бы сохранить в тайне.

Честно говоря, она была очень благодарна слугам, которые не раз заменяли ей родителей, когда те были слишком заняты своими запутанными семейными отношениями или новыми ролями в фильмах.

Жена Салима, Нур, и бабушка спасли ее от серьезной потери крови после того, как Эни в восемнадцать лет родила ребенка, и от депрессии, в которую она впала после того, как отдала младенца на усыновление.

Но сегодня она не выдержит никакой чрезмерной заботы. Ни от слуг, ни от членов семьи.

Эни поднялась по ступенькам роскошного пятизвездочного отеля, где проходили репетиции нового блокбастера их продюсерской компании «Рааваль хаус оф синема». Ее брат Вират был известным режиссером и славился своим суровым характером.

Теперь, когда его жена Зара вернулась к работе после рождения сына, ходили слухи, что его грубость на съемочной площадке достигла новых высот. Так что у Эни не было причин задерживаться здесь сегодня надолго.

Она была главным художником по костюмам для исторического фильма, и ее присутствие на репетициях не было обязательным. Но что-то буквально гнало ее из дома, заставляя приехать сюда. Она понимала, что ведет себя еще более странно, чем обычно. И знала, что ее глубокая вера во все космическое очень беспокоила ее старшего брата Викрама.

Но астрология была страстью, утешением, и она не хотела отказываться от нее. Эни не ждала какого-то знака от звезд, а верила в свою способность слушать Вселенную.

Эни вошла через парадные двери и поднялась на лифте, надеясь, что ее властные и слишком заботливые старшие братья обратят внимание на ее появление. Ей очень хотелось, чтобы их жены – о, как же она обожала своих невесток, Наину и Зару! – сказали своим мужьям, чтобы они не совали свои большие носы в ее дела.

Охранники в холле двадцать второго этажа поприветствовали ее. Эни заходила в одну комнату за другой, впитывая энергию каждой комнаты, а затем уходила, так как ни одно из помещений не резонировало с ней. Но нужная комната была где-то рядом… она чувствовала это.

Она вошла в самое большое помещение на этаже и обнаружила там своих братьев, Викрама и Вирата, свою невестку Зару и всю съемочную группу.

Эни помахала невестке, которая подняла голову от сценария, когда ее внимание привлекла девушка на импровизированной сцене. Фильм был о королеве воинов, которую должна была сыграть Зара, а девушка помладше должна изображать королеву в подростковом возрасте. Хотя Эни еще не познакомилась с этой молодой актрисой, уже начала изучать тот период времени и подбирать гардероб для актеров. Рано или поздно она встретится с начинающей актрисой. Тем более что оба брата были просто в восторге от ее игры.

Ее звали Мира Верма, она была дочерью ныне покойной Рани Вермы, одной из самых знаменитых актрис Болливуда. Более десяти лет назад Рани прекратила сниматься, чтобы создать семью, и больше не вернулась на сцену и на экраны.

Девушка читала сценарий вслух, ее голос был низким и громким, ее еще по-детски пухлое лицо освещалось верхним светом.

Эни подошла ближе к сцене, ее сердце учащенно забилось. Даже тринадцать лет спустя она не могла забыть это красивое лицо. Эти большие светло-карие глаза – кошачьи глаза мужчины, от которого родился ребенок Эни, – казались огромными на круглом лице девушки. А еще у нее были пухлые розовые губы и большая темная родинка прямо посередине левой брови… единственное несовершенство ее детского лица, которое делало ее еще более совершенной в глазах Эни.

Та самая малышка, от которой она отказалась тринадцать лет назад, ребенок, о котором не могла заботиться тогда, девочка, которая украла частичку ее сердца за пару часов, что она держала ее на руках… Эта молодая актриса была ее дочерью.

Мира… Ее дочь звали Мира.

Сдавленное рыдание вырвалось из груди Эни, а тело начала бить дрожь, которую она не могла унять.

Каким-то образом Эни удалось выйти из помещения с глазами полными непролитых слез и не встретиться с остальными членами ее семьи.

Ее сердце снова истекало кровью… спустя столько лет.

* * *

Саймон Де Акоста не был фанатом киноиндустрии. Он очень хорошо знал всю ее подноготную: высокие оценки и уничижительную критику, нарушенные контракты, кумовство, шантаж и интриги, которые подточили хрупкое здоровье и блестящий талант его жены Рани. Он никогда не забудет годы, в течение которых она играла второстепенные роли, вечно пытаясь оставаться на стороне влиятельных продюсеров, для которых актеры были всего лишь марионетками.

Спустя несколько лет настойчивость Рани наконец принесла плоды, и она достигла тех высот славы, о которых могла только мечтать. Но к тому времени это нанесло непоправимый вред не только их браку, но и ее психическому и физическому здоровью. Невозможность зачать ребенка еще больше сломила ее.

Единственным спасением было появление Миры в их жизни – она сотворила чудо, к которому Саймон стремился годами. Мире было всего день от роду, и она заставила Рани замедлить темп жизни. Когда Мире исполнился один месяц, Рани, карьера которой была на пике, решила уйти из кинематографа.

Образ жизни, при котором она пропадала на несколько недель на съемках, а он путешествовал по миру по работе, не подойдет для ее драгоценной малышки, заявила Рани с той уверенностью, которая часто нервировала Саймона. Но он был более чем счастлив согласиться с ее решением. Они немедленно переехали в Сингапур, где находилась штаб-квартира его компании по продаже недвижимости. Мира вдохнула вторую жизнь в их брак после многих лет конфликтов, спровоцированных двумя яркими характерами, а также борьбой и болью, вызванными неспособностью зачать ребенка.

Три года назад у Рани снова началась депрессия, и все стало разваливаться. Опять.

И вот спустя восемнадцать месяцев после гибели Рани в автокатастрофе он вернулся в Мумбаи и привез с собой Миру. Он сделал все возможное, чтобы убедить ее отказаться от Болливуда, но актерство было у нее в крови, как и у Рани. Не важно, что ее удочерили.

Саймон провел рукой по лицу и вышел из лифта в просторный холл. Казалось, и недели не прошло, а Миру уже нашли агенты по подбору актеров в каком-то торговом центре, и сам известный режиссер Вират Рааваль дал ей кинопробу и назвал ее своей невероятной находкой.

После потери Рани Саймон впервые увидел, что Мира заинтересовалась чем-то. Он не мог спорить с мудростью своей тринадцатилетней дочери, заявившей, что они живые люди и им надо наконец-то прийти в себя.

Он был так поглощен своей виной и горем – двумя эмоциями, которые подпитывали друг друга, – что даже не заметил, что Мира начала хуже учиться и замкнулась в себе.

Роль в кино подвернулась ей очень вовремя. Для Саймона и Миры было нехорошо оставаться настолько… изолированными от жизни, как в последние восемнадцать месяцев. Теперь ему просто нужно было найти кого-то, кому можно доверить присмотр за Мирой в течение следующих нескольких месяцев во время подготовки и съемок, особенно когда он уезжал в командировки.

Он уже встретился с несколькими кандидатками на должность няни, но тринадцатилетняя Мира отвергла их всех. Его жена воспитала Миру не только уравновешенной, независимой девушкой, но и уверенной в своих собственных решениях.

В течение следующих нескольких недель Саймон был полон решимости проводить каждую свободную минуту с Мирой. Он посмотрел на часы. Было шесть часов вечера, а это означало, что Мира будет занята еще как минимум час, но он останется с ней. Ему нужно было познакомиться со всеми членами съемочной группы, несмотря на его отвращение к киноиндустрии.

Саймон уже собирался войти в репетиционную, когда увидел женщину, стоящую на коленях на полу в небольшом круглом холле в конце коридора.

Сквозь высокие стеклянные окна был виден горизонт Мумбаи. Слабый свет падал в маленькую гостиную, скрытую в глубине длинного коридора. Плечи женщины тряслись.

Ему стоило уйти или он должен был попытаться как-то помочь ей?

Рани часто подшучивала над ним из-за того, что он всегда готов помогать девушкам в беде. Но он же не мог просто проигнорировать женщину! Особенно теперь, когда был отцом девочки-подростка и должен был надеяться, что кто-то проявит доброту и к ней, если та будет в этом нуждаться.

Остановившись недалеко, Саймон оперся одной рукой на диван позади себя.

– Мисс, все в порядке? – тихо произнес он.

Женщина подняла голову, ее взгляд был полон удивления и… горя. Горя, которое он слишком часто видел в собственном отражении в зеркале за последние восемнадцать месяцев и поэтому легко узнавал в глазах других людей.

Женщина была молода, едва ли за двадцать. Большие карие глаза, нос, слишком большой для ее лица, и широкий рот… не классически красивая, как Рани. Но сильные, резкие черты ее лица и упрямая решимость ее острого подбородка выдавали в ней неординарную личность.

Несмотря на сдерживаемое любопытство, его глаза тем не менее заметили тонкое кружево декольте, очерчивающее выпуклости ее груди. Она была высокой и стройной, но с пышными формами. Ее волосы были угольно-черными с золотыми бликами и стильно подстрижены. Шелковистые пряди колыхались, когда она наклоняла голову.

Что с ним происходит?

Последнее, что было нужно этой женщине, – это сорокатрехлетний мужчина, который застал ее в такой неподходящий момент. Саймон резко выдохнул, желая, чтобы его тело успокоилось. И все же он наслаждался гулом влечения, кипящим под его кожей. Он так давно не чувствовал ничего подобного.

Слезы текли ручейками по ее острым скулам. Она смотрела на него, и все же Саймон знал, что она не осознавала его присутствия. В ее глазах была пустота, которая сильно напугала его.

– Привет, я Саймон, – сказал он мягким уверенным голосом. – Вам больно? Мне вызвать врача?

Женщина покачала головой. Большая слеза упала на ее подбородок, прокатилась по шее и исчезла в декольте.

– Хорошо, хорошо, – сказал он, опускаясь на колени и держа руки на бедрах так, чтобы она могла их видеть. – Я просто посижу здесь немного с вами, хорошо?

Она не кивнула, но он увидел, как ее плечи расслабились.

Он подождал так несколько минут, прежде чем спросить:

– Может быть, я позову кого-то, кто сможет вам помочь? Родственников?

Она решительно покачала головой. Она боялась своих родственников? Его кровь забурлила от одной мысли.

– Хорошо. Все в порядке.

Она медленно провела рукой по лицу.

Саймон приготовился к тому, что та уйдет. В конце концов, он был совершенно незнакомым человеком. Ему пришлось взять себя в руки, потому что вдруг он сказал себе: «Не хочу, чтобы она уходила».

– Какая бы помощь или утешение вам ни понадобились, я хотел бы помочь. Когда вы будете готовы, я хочу сказать, – добавил он.

– Вы можете повернуть время вспять? – наконец произнесла незнакомка охрипшим от слез голосом.

Ее вопрос поразил его, напомнив о том, каким беспомощным он себя чувствовал, столкнувшись с неудовлетворенностью Рани их совместной жизнью. Не имело значения, что за последние несколько лет он и Рани разлюбили друг друга. Она была частью его жизни – его лучшим другом, его возлюбленной – более двух десятилетий. Ее потеря была жестокой и реальной.

– Это вопрос, который я задавал себе много раз. Но все богатство и власть в мире не могут этого сделать, – сказал он и сел на ковер неподалеку от женщины.

Эни снова провела рукой по лицу и тоже села на ковер. Их ступни почти соприкасались. Ее длинные ноги и подтянутые бедра в темных джинсовых шортах невозможно было не отметить. И ее гладкую золотисто-коричневую кожу. Или томную грацию, с которой она двигалась.

– Глупый вопрос, правда? – усмехнулась она. – Мы думаем, что, если бы могли вернуться в прошлое, приняли бы другие решения.

Она резко вдохнула.

– Но правда в том, что мы не можем принимать другие решения. – Она посмотрела на свои переплетенные пальцы рук, а затем подняла глаза. – По крайней мере, я бы не стала. Не смогла. Но я все еще обдумываю то решение, как если бы у меня был другой выбор.

Саймон прислонился головой к дивану и закрыл глаза. Он точно знал, что она имела в виду. Последняя ожесточенная ссора между ним и Рани по-прежнему не давала ему спать по ночам.

Ее решение вдохнуть новую жизнь в их брак заключалось в том, чтобы снова попытаться зачать ребенка с помощью еще одного цикла ЭКО.

Для него это было неприемлемо.

Может, она и забыла, какую травму нанесла своему телу и психике в прошлый раз, но он – нет. Даже его довод о том, что ей почти сорок и такой стресс может привести к ухудшению ее физического и психического здоровья, как в прошлый раз, не помог. Его отказ и ее упорство в том, что это единственное решение, в результате вылились в ожесточенную ссору в тот самый вечер, когда она выбежала из дома и погибла в автокатастрофе.

Мог ли Саймон что-нибудь изменить в последние несколько лет своего брака с Рани? Ей уже не нужны были он и Мира в той степени, что раньше. Что, если бы он согласился на ее просьбу снова попробовать ЭКО, даже несмотря на то, что это не сработало, когда она была намного моложе, и это чуть не стало концом их отношений? Что, если бы они так яростно не спорили в последний день перед ее отъездом? Была бы она жива сегодня?

Эти вопросы мучили его почти каждую минуту.

– Ничто и никогда, – сказал он, открывая глаза и возвращаясь к настоящему, – не остановит нас от желания действовать иначе. Остается только стремление к принятию уже сделанного выбора.

Она подняла ресницы и на этот раз по-настоящему посмотрела ему в глаза. Как будто наконец увидела его – этого незнакомца, мужчину, который остановился, чтобы заговорить с ней.

– Вы меня понимаете, – просто сказала она.

Он также просто кивнул ей. Несмотря на тяжелую тему их разговора, Саймон заметил ее внезапную настороженность, когда она разглядывала его. Ее сдавленный вздох.

Тем не менее ее взгляд скользнул по нему, быстрый, жадный и горячий, как и его взгляд минутами раньше. Всего несколько секунд, но он все равно это почувствовал. Может быть, из-за невозможности скрыть чисто женский интерес. Он мог почти точно определить момент, когда ее разум зарегистрировал притяжение между ними.

Длинные густые ресницы робко опустились, но упрямство, которое он уже заметил по ее волевому подбородку, заставило их снова подняться. Саймон мог видеть ту самую секунду, когда девушка решила, что не позволит горю победить. Видел, как она задается вопросом, сможет ли использовать их взаимное влечение, чтобы вырваться из того, что поставило ее на колени.

Наблюдать за тем, как она борется со своим горем, было непросто. Каждый мускул в его теле мгновенно напрягся. Желание остаться здесь, желание сделать больше, чем просто говорить, было… настолько сильным, что он сжал руки в кулаки.

– Я… Энжел, – сказала она, протягивая руку к их соприкасающимся коленям. Эхо слез все еще было в ее голосе, но он был уже гораздо увереннее, и в нем слышалась привлекательная хрипотца.

– Саймон, – машинально сказал он, не беря ее за руку.

Если думал, что ей станет неприятно, что он не хочет прикасаться к ней, она доказала, что он ошибался. Она просто держала руку там, с вызовом приподняв бровь на красивом лице, удивленная его внезапной отчужденностью.

Ему сорок три года, и он боится прикоснуться к этой хрупкой красавице?

Саймон взял ее руку в свою и почувствовал, как электрический разряд прошел вверх по руке и по всему телу вниз к паху. Ее пальцы были мягкими и тонкими, но все в мозолях. Он потер переносицу ее большого пальца подушечкой своей, поражаясь тому, как восхитительно хорошо ощущается даже простое прикосновение. Ему хотелось прикоснуться к ней больше, разгладить большим пальцем морщинку между ее бровями, хотелось уткнуться ртом в чувствительный изгиб ее шеи и плеч.

Ее светло-карие глаза расширились, ноздри раздулись от прерывистого дыхания.

Саймон опустил ее руку, прикосновение зажгло в нем огонь, который, он знал, не сможет потушить.

– Если вам не нужна моя помощь…

– Спасибо за вашу доброту, – сказала она, и в ее голосе внезапно прозвучала холодная отчужденность, что ему очень не понравилось. Несмотря на то, что он вынудил ее к этому своим желанием уйти. – Мне нужно идти. Пока меня никто не увидел.

– Конечно, – сказал он, не находя других слов. Все вопросы, которые ему хотелось задать, были бы слишком навязчивыми.

Девушка быстро поднялась, и Саймон последовал за ней. Он сжал руки на ее плечах, нахмурившись.

– Вам нехорошо!

Энжел освободилась от его рук, не сводя глаз с его рта.

– Я просто слишком быстро встала и ничего не ела весь день.

Девушка была высокой и стройной, но с пышной грудью и женственными бедрами.

– Сейчас уже полседьмого вечера.

Она прикусила нижнюю губу.

– Я думала о другом. О более важных вещах.

– Тогда позвольте мне пригласить вас на ужин, – сказал он, и это предложение вырвалось у него прежде, чем он успел его обдумать. Эта женщина была опасна для его спокойствия, и все же он хотел быть с ней рядом еще какое-то время. – Позвольте мне позаботиться о вас.

– Мне не нужен еще один мужчина, который скажет, что за мной нужно присматривать. Таких в моей жизни хватает. Мне нужно… – Она потянула за ремешок сумки через плечо, тем самым еще больше обнажая грудь в вырезе своей кофты. – Мне нужно идти. Спасибо за все.

Именно тогда Саймон должен был отпустить ее. Вместо этого он нежно сжал пальцы на ее запястье, вопреки здравому смыслу.

– Что тебе нужно, Энжел?

Внезапно она встала рядом лицом к нему, почти задев его. Почти… но не совсем. Она была всего на пару дюймов ниже его, ее дыхание коснулось кожи на его подбородке, ее взгляд скользнул к его рту, а затем вверх, откровенно выражая ее желания.

– Мне нужен кто-то, кто выслушает то, что я скажу. Кто-то, кто даст мне то, что мне нужно.

Она посмотрела ему в глаза, в них отражался вызов. За секунды эта наивная хрупкость превратилась в чистое искушение со стальным хребтом. Презрительная улыбка скривила ее губы.

– Но это не ты. Я уже вижу, что ты один из тех мужчин, которые на самом деле меня не понимают. Ты тот, кто любит играть в рыцаря, тот, кто действует во имя чести и долга, но не очень любит пачкать руки.

Боже, эта женщина видела его насквозь. Разве Рани не была также обижена на него из-за того, что он не давал ей того, что она хотела? Разве не мучил себя, задаваясь вопросом: стоило ли ему просто сдаться, даже когда он знал, что это закончится полной катастрофой?

– Ты не знаешь, что я могу для тебя сделать, – сказал он низким, глубоким голосом, слишком властным, чтобы использовать его в разговоре с женщиной, которая рыдала десять минут назад. Не было никаких сомнений, что у него временно помутился разум.

И все же… она не смотрела на него так, словно он сходил с ума.

– Спроси меня, – сказал он, а сердце колотилось о грудную клетку, как будто только что пробежал марафон.

– О чем? – чувственно спросила она, поворачиваясь к нему.

Саймон бросил взгляд на закрытую дверь репетиционной и кивнул. Потянувшись к его руке, она переплела свои пальцы с его. А потом потащила его за собой – эта женщина, эта незнакомка, которую он встретил не более двадцати минут назад, – и он последовал за ней.

Он знал, чего она хотела. Это было безответственно, безрассудно и… Но это также было похоже на пробуждение после десятилетий сна.

Это было мгновение жизни при полном осознании того, что будущее – не что иное, как долгий отрезок пустоты и тишины. Ничего, кроме вины и горя, раздирающих его. И Саймон решил, что хочет этого момента. После трех лет борьбы с депрессией Рани и разочарованием в жизни, которую они провели вместе, после месяцев одиночества, даже когда она лежала рядом с ним, после полного бессилия от невозможности дать ей то, что она требовала, неприкрытое желание этой женщины для него было успокаивающим благословением.

Это было напоминанием о его собственных желаниях и потребностях.

Он доставит ей удовольствие и даст ей все, что она хотела.

Глава 2

Откровенное безумие – вот что это было.

Ее братья находились за закрытой дверью в нескольких сотнях футов от нее. Ее дочь… та, на которую не могла претендовать, которую она не могла обнять и любить открыто, не в этой жизни, тоже была за той же дверью. Одна мысль об этом грозила снова поставить Эни на колени.

И она увлекла за собой во все это безумие незнакомца – человека, сказавшего ей слова утешения. Эта безрассудная женщина была не она.

Но если бы этого не сделала, если бы не приняла то, что он предложил, то так и осталась бы стоять на коленях, злясь на судьбу. И Эни решила отбросить от себя призраки прошлого.

Она чувствовала себя так, как если бы переживала один из тех фантастических снов, которые все еще видела иногда, когда тревога становилась слишком сильной. Тот, в котором она просто попала в альтернативный мир, потому что в реальном мире ей было страшно жить.

Ей потребовалась минута, чтобы найти свободный номер, повернуть ручку и запереть дверь за ними.

Их окутала тишина и почти полная темнота. Луч света из ванной осветил довольно просторный номер. Эни прижалась к двери, стоя лицом к мужчине. Широкая переносица, квадратная челюсть и могучие плечи. Глаза… широко поставленные, полные непонятной боли и неприкрытого желания… она больше не могла их видеть.

«Саймон», – сказала она про себя, впервые услышав его имя. Такой высокий и сильный, что она чувствовала себя полностью в его власти, стоя рядом с ним.

Его рука потянулась к выключателю рядом с ее головой. Эни поймала его своей рукой.

– Не надо, – прошептала она, и все мужество покинуло ее очень быстро.

Ее колени подгибались, и он придвинулся ближе, руки нежно поддерживали ее.

– Все в порядке, Энжел, – сказал Саймон низким голосом. – Ты в безопасности.

Эни наклонила голову и нашла его плечо. Медленно уткнулась носом в плечо и попыталась вдохнуть. Его пальцы мгновенно переместились к ее шее, обхватив затылок, удерживая ее, пока она тяжело дышала.

– Я никогда раньше не делала ничего подобного, – неуверенно сказала она.

С его губ сорвался смешок.

– И тебе по-прежнему не нужно делать ничего, чего ты не хочешь, Энжел. Ничто не имеет значения, кроме этого момента, – ни прошлое, ни будущее.

Эни глубоко вдохнула, и самый чудесный аромат – его кожи и одеколона – наполнил ее легкие. Желание снова вспыхнуло, прервав ход мыслей, в которых ее разум хотел утопить ее.

Его сильные бедра удерживали ее, когда она наклонилась вперед, тепло его дыхания обволакивало, щекотало волосы на висках. Ее тело оживало, чего она не чувствовала уже давно.

– Ни прошлое, ни будущее, – повторила она, и к ней вернулась решимость.

– Да. А теперь скажи мне, чего ты на самом деле хочешь, Энжел? Мы одни в темноте, и я могу верить только тому, что ты мне скажешь. Я могу следовать только твоим желаниям. Я здесь, чтобы выполнить их.

По коже Эни пробежал жар от того, как легко он превратился из доброго незнакомца в соблазнительного мужчину.

Подняв голову, она медленно потянулась к нему руками. Они замерли где-то ниже его груди. Медленно направила их вверх по его туловищу, наслаждаясь ощущением его подтянутого тела, сильным стуком сердца. Затем Эни сцепила пальцы на его затылке. Его шелковистые волосы щекотали кончики ее пальцев. Встав на цыпочки, она дотронулась своими губами до его губ и прошептала:

– Я хочу тебя. Все, что ты можешь мне дать, все, что ты хочешь от меня. Я хочу, чтобы мы оба получили удовольствие и ни о чем не думали.

– Все, что я могу дать?

– Да, Саймон.

Ей нравилось, как звучало его имя.

– Я хочу забыть то, от чего я отказалась. Я хочу забыть, какой пустой кажется мне моя жизнь, если я позволю своим демонам победить меня. Я уверена, ты думаешь, что я истеричка.

Его рука закрыла ей рот.

– Нет! В тот момент, когда я посмотрел в твои глаза, в тот момент, когда увидел твое горе, я увидел себя. Я точно знаю, что ты имеешь в виду, Энжел. Мне тоже есть что оплакивать.

Эни поцеловала его ладонь.

– Тогда побалуй нас обоих. Я желаю чувствовать себя живой. Я не хочу ничего, кроме удовольствия.

Его рот нашел ее губы.

Ослепляющая волна возбуждения вспыхнула в каждой клеточке ее тела.

Эни обняла его и застонала, когда ее груди прижались к его широкой груди. Его пальцы на ее шее сжались, когда он прикусил ее нижнюю губу, требуя доступа.

Эни послушно открылась ему навстречу, и тогда он лизнул ее губы с требовательным рвением, которое усилило ее собственное желание. Они целовались так, словно это был их последний поцелуй, а не первый. Как будто они уже знали самые сокровенные желания друг друга и умели давать то, в чем другой нуждался и требовал, без ограничений и стыда.

Его ладонь, поглаживая, изучая, возбуждая, двигалась по ее бедру, в то время как его рот наслаждался ее губами.

Когда Саймон оторвался от ее рта, чтобы сделать столь необходимый вдох, Эни погрузила пальцы в его волосы и потянула его назад. Желая быть ближе к нему, она подняла ногу и обхватила его бедро. Его рука мгновенно подхватила ее ногу, удерживая, а затем он прижался к ней нижней частью тела.

Настойчивое давление его возбужденной плоти на ее пах заставило застонать. Она увидела в темноте его белоснежную улыбку. Она прижалась к нему бедрами, наслаждаясь ощущением его твердого члена и упиваясь таким простым доказательством своей власти над ним.

– Я могу продолжать целовать тебя так, пока ночь не подойдет к концу, – сказал Саймон, проводя языком дорожку по ее шее.

– Мне нужно больше.

Эни почувствовала его улыбку на своих губах, и это была самая чувственная вещь, которую Эни когда-либо испытывала. Лоно увлажнилось, и она застонала, желая, чтобы он скользнул туда своими пальцами.

Саймон отстранился от нее, его дыхание стало прерывистым.

– Ты рыдала всего полчаса назад. Ты, вероятно, целиком под воздействием эмоций. Я не хочу пользоваться тобой, Энжел.

– Я думала, ты больше не играешь в рыцаря.

Его рот изогнулся в улыбке, пальцы провели по ее чувствительным губам.

– Это называется простой порядочностью.

– А если я скажу, что мне это нужно? Сейчас я выбираю удовольствие, забывая о прошлом. Ты можешь заставить меня чувствовать хуже, чем раньше. – Эни поднесла его руку ко рту и поцеловала грубую кожу ладони. Затем опустила его ладонь вниз, проведя по своей шее к груди. – Или ты можешь сделать меня бесконечно счастливой.

Его пальцы обхватили ее грудь, массируя, дразня, заставляя Эни прерывисто дышать. Она выгнулась от его прикосновения.

– Я остановлюсь, как только ты передумаешь.

– Не останавливайся, Саймон.

– Как пожелаешь, Энжел.

Треск отлетающих от кофты пуговиц заставил ее вздрогнуть от предвкушения. Его ловкие пальцы стянули тонкую кружевную чашечку ее бюстгальтера, а затем его рука накрыла ее грудь.

– Презерватив… – прошептал он, когда его пальцы чертили круги вокруг ее тугого соска, требующего его внимании.

– Презерватив в моей сумке, – пробормотала Эни, извиваясь под его ловкими пальцами. – Еще.

Это все, что она могла сказать. На следующем вздохе его рот оказался у ее груди.

Эни издала долгий, глубокий стон, который, казалось, вырвался из глубины ее тела, когда Саймон поиграл кончиком языка с ее соском, а затем втянул его в рот. Снова и снова, переключаясь между обеими грудями, пока она не начала извиваться и громко стонать.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я кончу немедленно, – предупредила она хриплым голосом.

На этот раз он поцеловал ее в губы, его руки оставили ее грудь и двинулись вниз. Его пальцы скользнули по изгибу ее живота к шву джинсовых шорт.

– В этом суть. Я хочу, чтобы ты наслаждалась. Я хочу, чтобы ты сказала мне, чего ты хочешь.

– Я хочу всего, – сказала Эни, пряча лицо в теплом изгибе его шеи.

Его пальцы расстегнули пуговицу и молнию на ее шортах, а затем медленно, так что она услышала биение своего сердца в ушах, он пробрался внутрь. Очень нежно провел пальцами по ее клитору.

А затем его язык проник в ее рот в поцелуе, и Саймон спустил ее шорты и трусики с бедер. Они упали до щиколоток, и она осторожно переступила через них.

– О, там уже все влажно…

Эни вспыхнула: дерзость его слов нравилась ей даже больше, чем ласки его пальцев.

– Разведи бедра в стороны, – прошептал он ей на ухо, и она послушалась.

Один его палец вошел в нее, а затем два, пока его большой палец играл на ее чувствительном клиторе.

Эни испытывала этот момент много раз, безмерно расстроенная тем, что не доводила начатое до конца, ее тело так отчаянно жаждало освобождения. Она прекратила попытки наслаждения, когда поняла, что ей нужно было ощущение близости с мужчиной, чтобы достичь кульминации. И теперь… теперь она была здесь с Саймоном, и все, чего она хотела, – это раствориться в удовольствии, которое он ей доставлял.

Она двигала бедрами в такт игре его пальцев, но ее оргазм так и не наступал, вызывая слезы разочарования на ее глазах.

Стон сорвался с ее губ, когда Эни поняла, что ничего не получится.

Его губы были у ее виска, касаясь ее так нежно, что ей захотелось снова разрыдаться.

– Ш-ш-ш… Энжел, все в порядке.

Он убрал влажные пряди волос, прилипшие к ее лбу, его дыхание скользнуло по ее коже как прохладная ласка.

– Все, что тебе нужно… я постараюсь сделать.

Саймон сказал это не надменно, а с таким твердым обещанием в голосе, что Эни открыла глаза.

Темнота не была препятствием для того, чтобы увидеть, как он смотрел на нее, как впитывал каждый нюанс выражения ее лица.

– Не знаю, – прошептала она, сбрасывая последний слой невидимой психологической защиты и полностью обнажая себя.

Такой ее еще никто не видел. Такой ее еще никто не знал.

– Я не… у меня нет большого опыта общения с мужчинами. Поэтому нет оргазма.

Он лизнул уголок ее рта, подмигнул и улыбнулся ей. Улыбка была широкая и лукавая, и Эни никогда не думала, что улыбка партнера может доставить ей такую радость.

Его палец сжался глубоко внутри ее, войдя так глубоко и приятно, что она вскрикнула от экстаза. Это было не похоже ни на что, что она чувствовала раньше.

– Это не проблема. – Его рот снова прижался к ее губам, одной рукой он гладил ее шею. – Потому что это означает, что мы можем попробовать так много вещей. Где твое самое чувствительное место?

Эни обхватила грудь ладонями, и ее щеки залил огненный жар от мрачного удовлетворения в его глазах. Но здесь не было места ни скромности, ни застенчивости, ни стыду. Она была здесь, чтобы испытывать удовольствие.

– А-а-а… и мое любимое тоже, – сказал он с улыбкой и прикусил ее грудь так, что слабая боль сделала удовольствие от движения его пальцев внутри ее сильным, острым и восхитительным. А затем его язык снова оказался на ее соске. – Мне нравится, как твоя грудь ложится в мои ладони, какая ты влажная сейчас, – признался он, отрываясь от ее груди, как будто она была его любимой сладостью.

В темноте Эни увидела, как удовлетворенно блеснули его глаза, когда он облизнул палец.

– Какая ты сладкая, Энжел. Я чувствую себя похотливым подростком, который только представляет, как хорошо мне будет в тебе… как жадно ты проглотишь меня целиком.

– Говори еще, – сказала Эни, наклоняясь к нему и поднимая бедро выше, чтобы он мог проникнуть глубже.

Боль нарастала снова, быстрее и сильнее, угрожая сокрушить ее. Впервые в жизни Эни не испугалась. Все, чего она хотела, – это забыться, быть свободной от прошлого и будущего.

– Пожалуйста, Саймон, – прошептала она, уткнувшись лицом ему в шею и прижавшись открытым ртом к его коже. Пальцы Эни достигли его паха, и он издал глубокий стон, когда она провела пальцами по контуру его пениса. Тяжело дыша, она произнесла: – Я хочу, чтобы ты был внутри меня, когда я. Пожалуйста.

«Все это рухнет, как только я достигну оргазма. Реальный мир вторгнется в эту сказку… и я убегу. От тебя. От себя. Я… мне нужно это. Ты нужен мне внутри меня. Сейчас», – проносились мысли в ее голове.

– Ты уверена, Энжел? – серьезно спросил он.

– Да. Больше всего на свете, – ответила Эни и уверенными пальцами медленно расстегнула ему штаны.

Каким-то образом им удалось найти презерватив в ее сумке. Эни услышала звук рвущейся упаковки, увидела, как он надел его на свой член, а затем снова поцеловал ее. Эни знала, что не забудет этой встречи никогда.

– Скажи мне в последний раз, о чем ты думаешь! – потребовала она.

Он прижал ее к стене. Эни вспыхнула, зная, что он здесь единственный, кто мыслит рационально. И ей это нравилось. Ей нравилось быть дикой, агрессивной, той, кто рисковал и смело добивался своего удовольствия. Той, кто не боялся доверять себе на этот раз.

– Я думаю, что это самый безответственный поступок, который я когда-либо делал в своей жизни. И еще это самое яркое ощущение, что я чувствовал за последние годы. Ты как сладкое благословение небес, земное напоминание о том, что я не мертв внутри. И я чувствую, что снова хочу жить.

Эни почувствовала, как он вошел в нее, и ахнула.

– Я думаю, – продолжал он, дюйм за дюймом мучительно впитывая ее влажный жар; его слова щекотали ее висок, – что у меня больше никогда не будет такой встречи.

Эни уткнулась лицом ему в шею.

– Я считаю, что нуждался в этом больше, чем когда-либо. – Его голос звучал хрипло и гортанно, когда он вошел в нее еще глубже. – Что я никогда не встречу другую женщину, подобную тебе, ту, которая сведет меня с ума.

Они оба застонали, когда он полностью погрузился в нее.

– Такую женщину, из-за которой можно поддаться искушению на одно волшебное мгновение.

Вцепившись руками в его крепкие плечи, Эни прерывисто дышала. Ни ее воображение, ни та встреча с отцом Миры четырнадцать лет назад, ничто не подготовило ее к болезненной полноте, наполнявшей ее тело, или к отчаянному желанию высвобождения эмоций. Мышцы ее бедер напряглись, руки цеплялись за него, и это делало наслаждение от него внутри ее еще слаще.

– Ты в порядке, Энжел? – спросил он своим низким, хриплым голосом. – Если будет больно, скажи мне. Мы можем остановиться. Прямо сейчас.

Она покачала головой и нашла в темноте его рот. Его губы были сладкими и мягкими.

– Нет… ты как раз там, где должен быть, – сказала она, прижимая его ладонь к своей груди. – Я… я так рада, что встретила тебя, Саймон.

– Мне нравится твоя улыбка, Энжел, – прошептал он, отражая ее мысли. Его бедра чуть отодвинулись, прежде чем он снова прижал ее к стене. – А теперь держись за меня.

– Боже, да!

А затем он вошел в нее сильно и быстро, в то время как его большой палец упрямо оставался на ее клиторе. Его рот был на ее шее, его зубы скользили по ее чувствительной коже, и это было бездонное море ощущений. Эни обвила руками его плечи и просто повисла на нем.

– У тебя потрясающее тело, Энжел, – простонал он.

Склонив голову к его плечу, Эни ощутила внезапный прилив такого наслаждения, что испустила пронзительный крик. Он прижался ртом к ее губам, успокаивая и целуя ее, и Эни поняла, что никогда не любила свое тело так, как в этот момент.

Его широкие плечи вздрогнули, когда он кончил с последним толчком и прижался бедрами к ее бедрам.

Эни стояла, казалось, целую вечность, уткнувшись лицом в его плечо. Но на самом деле это длилось несколько минут.

– Ты в порядке? – спросил Саймон, дуя на влажные пряди ее волос, прилипших к вискам. Его грудь вздымалась и опускалась, его мышцы все еще дрожали от перенапряжения.

Она кивнула, не в силах подобрать слова.

– Я собираюсь привести себя в порядок, хорошо? Мне нужно скоро уйти, но мы можем остаться здесь еще немного. – Он провел большим пальцем по ее губам. – Да, Энжел?

Его нежность грозила разорвать ее на части. Она не хотела, чтобы он уходил. Эни желала остаться с ним в этой темноте, вдыхая аромат их секса в воздухе, окутанная теплом и запахом его тела.

– Я в порядке, – сказала она наконец. – Не возражаешь, если я уйду первая? Как уже сказала, я не хочу, чтобы меня нашли на этом этаже.

Саймон ответил на просьбу кивком и медленно отпустил ее, его рука отодвинулась от ее бедра. Когда он оторвался от нее, Эни резко вдохнула. Но это не имело ничего общего с пустотой, которую она ощущала в душе.

Он заметил ее дискомфорт. Этот мужчина, который, казалось, ничего не упускал из виду. Он нежно поцеловал ее в губы, а затем поправил ее одежду с нежностью, от которой слезы выступили у нее на глазах. Она покачнулась, ее бедра дрожали. Мгновенно он притянул ее к себе.

– Я понял тебя, – сказал Саймон, нежно кладя руку ей на спину.

Время пролетело слишком быстро, и Эни знала, что может возникнуть настоящая проблема, если она не убежит сейчас. Один взгляд на нее, и братья узнают все, что только что произошло: и горе, которое медленно завладевало ее сердцем, и совершенно безрассудное, но отчаянно необходимое удовольствие, которому она только что предалась.

С незнакомцем!

Когда через две двери от них находилась съемочная группа!

Она вырвалась из его объятий, и он тут же отпустил ее. Костяшки пальцев сжались вокруг ремешка сумки, как будто это могло каким-то образом успокоить ее. Взявшись за дверную ручку, она повернулась к нему и нежно поцеловала в губы. Щетина уколола ее и без того чувствительные губы.

– Спасибо, Саймон, что ты дал то, что мне было нужно. За то, что увидел меня настоящую. Я никогда не забуду того, что произошло сейчас.

А потом Эни пошла по коридору, в лифт, спустилась и без оглядки села в такси. Всю дорогу домой она дрожала, но не чувствовала ни капли сожаления из-за случившегося. Ее тело болело, а улыбка еще долго не сходила с ее губ даже после того, как вошла в свою квартиру. Даже после того, как она легла в свою кровать, не приняв душ, потому что хотела еще несколько часов хранить мужской запах Саймона на своей коже.

Сегодня она доверилась себе и Вселенной и поклялась быть немного смелее с каждым днем.

Глава 3

Несколько следующих дней Эни пряталась в своей квартире.

Она не столько зализывала свои раны наедине, сколько готовилась к следующей встрече… со своей дочерью. В следующий раз, когда уже не сможет просто убежать, а должна будет болтать с ней, как с любой другой актрисой, для которой она разрабатывает гардероб.

Вначале Эни думала сказать своему брату Вирату, что должна выйти из этого проекта. Ему бы это не понравилось, но он отнесся бы с уважением к ее желанию.

Но, во-первых, это решение привлечет к ней внимание всей семьи. Несмотря на пассивно-агрессивную динамику отношений ее братьев с родителями, в одном они, казалось, все были единодушны: что Эни должна быть защищена, даже если это означает вторжение в ее частную жизнь и разрушение границ, которые она старалась установить со своей чрезмерно активной семьей.

И во-вторых, как долго она будет прятаться? Что, если Мира станет основной актрисой в киноиндустрии? Разве она может потерять то немногое время, отпущенное на знакомство с собственным ребенком?

На четвертый вечер она приехала в бунгало, которое когда-то принадлежало ее бабушке и дедушке. Теперь это был дом ее брата Вирата и его жены, где Зара устраивала небольшую вечеринку.

Она появилась среди гостей, напомнив о своем существовании, поиграла с детьми брата, обсудила со своей другой невесткой, Наиной, сценарий, над которым та работала, поболтала с родителями, обняла братьев и решила, что с нее хватит.

Первые полчаса вечеринки Эни гордилась собой, как будто она была нормальной взрослой женщиной, хотя четыре дня назад в ее жизни произошли два небывалых события.

В последний раз, когда что-то подобное случалось, она забеременела в восемнадцать лет от мужчины, который был на девять лет старше ее, – от охотника за состоянием, который специально нацелился на нее, а затем бросил, поняв, что ему не достанется кусок пирога «Рааваль». И на следующие несколько лет она замкнулась в своей скорлупе. Конечно, рождение ребенка, когда сама Эни чуть не умерла при родах, а затем отказ от дочери были самыми травмирующими переживаниями в ее жизни.

Но после недавнего безумного случая она осознала, что наконец-то вернула себе контроль над собственной жизнью. Она даже почувствовала некоторую надежду на собственное будущее.

Сидя на диване, Эни смеялась над чем-то, что сказали Викрам и его жена Наина, когда в гостиную вошла Мира. Она была явно взволнованна.

Сжав кулаки, Эни почувствовала панику и боролась с желанием убежать. Фальшивая улыбка приклеилась к ее губам, она буквально заставляла себя дышать. Она почти собралась встать, когда позади Миры показалась мужская фигура, широкая и высокая, смутно показавшаяся Эни знакомой.

Это он… незнакомец, подаривший ей рай. Мужчина, который на какое-то мгновение принадлежал ей. Саймон был здесь, на вечеринке Зары… И он явно был с Мирой.

Почему?

Ее кровь пульсировала так сильно в ее ушах, что она на какое-то время утратила слух. Зара подошла, чтобы поприветствовать Миру и Саймона. Отдаленно до Эни стали доноситься их голоса.

Папа… Она называла его папой. Мира называла его папой…

Мужчина, с которым Эни занималась сексом под покровом темноты, человек, которому она излила свое сердце, был… отцом Миры.

Приемный отец ее девочки.

Боже, как она допустила это?! Почему Вселенная снова пытается уничтожить ее?

Эни вскочила с дивана, адреналин бурлил в ней, и ей оставалось только бежать. Как раз в тот момент, когда они вдвоем в сопровождении Зары подошли к ней.

– Не могу передать, как я рада наконец встретиться с вами, мисс Рааваль, – сказала Мира. – Зара сказала, что вы зайдете во время репетиции, но я, должно быть, не увидела вас. Мне так нравится ваша последняя коллекция одежды! Вы знаете, как обычно трудно найти джинсы, которые бы мне подошли? Просто потому, что я высокая, фигуристая и…

– Дай мисс Рааваль шанс ответить, Мира, – сказал глубокий голос позади девушки. Голос, который шептал ей на ухо самые грязные вещи четыре дня назад.

Ее щеки залил жар, и Эни обнаружила, что она неотрывно смотрит на него. Он знал, кто она, но не раскрыл ее!

Она должна быть благодарна Саймону. Она была благодарна. Но ее мозг не хотел успокаиваться… Что он думает о ней? Запретит ли познакомиться с Мирой, на что она так надеялась? Сочтет ли он ее дурной женщиной?

– Я Мира Де Акоста… Ну, Мира Верма для кинематографа, – сказала девушка, прерывая ход мыслей Эни. – Я дочь.

– Рани Верма, я знаю, – сказала Эни онемевшими губами. – Я тоже рада познакомиться с вами, мисс Верма. Мой брат восхваляет ваш талант…

– Пожалуйста, зовите меня Мира. Тем более что вы будете создавать мой гардероб для фильма, и я буду много вам досаждать.

Эни улыбнулась. Невозможно было остаться равнодушным к очаровательной улыбке девушки.

– Это мой папа, Саймон, – сказала Мира, отодвигаясь в сторону.

– Приятно познакомиться с вами, мисс Рааваль. – Его голос звучал уверенно и естественно, как будто они только что познакомились.

Она должна последовать его примеру и просто вести себя легко и непринужденно. В конце концов, она была взрослой и не сделала ничего плохого.

Но все эти убеждения и заверения не помогали.

Эни уставилась на его руку, протянутую для приветствия. Эта рука касалась ее повсюду. Эти пальцы доставляли ей неземное удовольствие. Мощные бедра прижимали ее к стене, пока он… Боже!

Она занималась сексом с отцом своей дочери и разрушила все свои шансы на участие в жизни Миры – пусть даже временно. Это был поворот, достойный одного из блокбастеров Викрама, за которые Вират так безжалостно дразнил его.

– Эни?

Она услышала голос Зары, как будто он доносился издалека.

В глазах поплыло, а дыхание стало прерывистым. Но прежде чем Эни упала на пол, Саймон успел подхватить ее.

Их взгляды встретились, и Эни увидела в его глазах беспокойство.

– Я в порядке, – прошептала она, не желая привлекать чье-либо внимание. – Мне просто нужен свежий воздух.

Он кивнул и отпустил ее. Но не раньше, чем прошептал в ответ:

– Мы скоро поговорим, Энжел.

Перед Эни был не добрый незнакомец или обольстительный любовник. Это был другой человек – более решительный, немногословный.

Эни улыбнулась через силу и повернулась к Мире.

– Мне сегодня вечером немного нездоровится, вот и все, – сказала она, и слезы выступили у нее на глазах.

Радуясь, что сохранила самообладание, она ушла. Идя к двери, чувствовала пристальный взгляд Саймона В этот момент Эни приняла решение, что расскажет ему о Мире. Ей надоело, что проклятая Вселенная играет с ней в игры.

Она собиралась сказать Саймону правду – только потому, что он заслуживал все знать. И поскольку Эни хотела доверить ему секрет, не желала больше хранить его в одиночестве.

Саймон нашел Эни на террасе пару часов спустя. Смешно, что он провел последний час, разыскивая ее в каждом углу и закоулке огромного бунгало.

Он обменялся с братьями Рааваль лишь беглыми приветствиями – хотя именно ради этого они приехали сюда сегодня вечером.

Нелепо, что он так беспокоился о ней. У него из головы не шло ее лицо, когда она его заметила, и он не мог думать ни о чем другом. Смешно, что он оставил свою дочь в компании Зары и солгал, что ему нужен свежий воздух. Наверняка Зара в это не поверила.

Но он хотел поговорить со своей «Энжел».

«Мисс Эни Рааваль», – поправил он себя. Просто хотел заверить ее, что не причинит ей никакого вреда. Он хотел дать ей понять, что не желает продолжать их общение. Это были несколько мгновений безумия, с которыми покончено и которые больше никогда не повторятся. Его шаги по гладкому мраморному полу были бесшумными, но он увидел, как напряглись ее плечи.

Эни обернулась, ее движения были резкими, глаза покраснели, но она неотрывно смотрела на него.

– Тебе сейчас лучше? – спросил Саймон, остановившись в нескольких футах от нее.

Она удивленно уставилась на него, прежде чем попыталась улыбнуться.

– Ты должен перестать спрашивать меня об этом, Саймон. Прекрати… показывать мне свою заботу.

– Хорошо, мисс Рааваль, – торжественно произнес он и увидел, как расширились ее глаза. – Как только ты объяснишь мне, что с тобой не так.

Если бы она сказала, что с ней все в порядке, он кивнул бы, и все.

Но она этого не сделала. Возникла невыносимая пауза.

Впервые с тех пор, как Саймон вошел и увидел Эни, он абстрагировался от шока и других неприятных эмоций, постоянно преследовавших его, и попытался объективно взглянуть на загадку, которой оказалась Эни Рааваль.

Он не мог понять, что вызвало у нее такой шок. Когда сегодня увидел ее, она сидела на диване, скрестив ноги, и смеялась со своей семьей. Он не мог отвести от нее взгляда. И поэтому он увидел, как смех застыл, а на лице отразился шок, когда она заметила Миру. Но только когда увидела его позади Миры, шок превратился в панику. Как в тот день в отеле.

Так что же тогда ее испугало?

– Кто-то пытался навредить тебе в отеле? Этот человек сегодня тоже здесь?

Эни удивленно посмотрела на него и сказала:

– Нет. Ничего подобного.

– Что тогда, Энжел? – спросил Саймон требовательным тоном. – Что повергает тебя в такую ужасную панику? Ты говорила об этом кому-нибудь?

Она подняла голову:

– Нет. Потому что это не касается никого, кроме меня, – сказала она стальным тоном.

Он даже представить себе не мог, что она может так уверенно говорить.

Значит, что-то случилось тогда в отеле.

Саймон должен уйти, так подсказывало его чутье. Оставить наедине с ее загадочной проблемой. Это не его забота. Особенно теперь, когда Саймон знал, что она не была незнакомкой, которая исчезнет в ночи, как намекала. Теперь, когда он знал, что она была одним из столпов киноиндустрии со всеми ее связями и успешной карьерой.

Это была Эни Рааваль, сестра влиятельных и, по ее собственному признанию, слишком заботливых братьев. Кроме того, она была чересчур молодой для него.

Одной страстной встречи было более чем достаточно.

И все же Саймон остался стоять на месте.

– Даже твоих братьев? – спросил он насмешливо.

– Особенно их, – с пылом ответила она.

Он медленно направился к Эни, давая ей достаточно времени, чтобы ускользнуть.

Ее пальцы сжались, и она с вызовом повернула к нему лицо.

Саймон подошел к ней, но не коснулся. Просто находясь рядом с ней, вдыхал ее запах. Он понял, что она тоже почувствовала мгновенное притяжение.

– От чего ты отказалась столько лет назад?

– Кого ты оплакивал? – спросила Эни, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на него, обнажая шею, которую он хотел поцеловать.

– Рани, мою жену. Она погибла в автокатастрофе восемнадцать месяцев назад, – мягко сказал Саймон. – Теперь ответь на мой вопрос, Энжел. От чего ты отказалась?

Слезы скапливались в ее больших глазах, а губы дрожали.

– Тебе это не понравится.

– Но ты хочешь рассказать мне, – произнес он, идя на поводу у инстинкта. Теперь он мог видеть это по ее лицу – это как-то связано с ним. Неизбежность этого была написана на ее лице в тот момент, когда она увидела его сегодня вечером, и ее лицо побледнело.

Внезапно, когда она не стала отрицать этого, ему стало страшно. Ведь он собирался отступить, собирался уйти от этой женщины, которая уже заставила его вести себя так странно, когда она посмотрела на него снизу вверх.

Вход для пользователей

Меню