Читать онлайн Земля потерянных судеб бесплатно

Глава 1. Договор.

Седрик стоял на вершине холма, бездумно созерцая как дым от костров поднимается к звездам. Неполная луна освещала его лицо. Усеянные проседью волосы стянуты в хвост широкой лентой, и только редкие непослушные волоски развивались на ветру поблескивая в лунном свете. У подножия холма, в ложбине, скрытно расположился лагерь наемников. Его наемников. Вокруг же, на значительном удалении мерцали огнями несметные костры королевского войска. В полдень, когда солнце будет в зените им приказано сровнять с землей замок черного повелителя. К слову сказать, это единственное место пейзажа, где не было сейчас ни единого огонька. Замок зиял дырой в окружающем пространстве и казался вымершим. Хотя время от времени королевские канониры выстреливали в небо осветительными зарядами, и на крепостных стенах наблюдалось движение. Седрик точно знал, что логово темного повелителя словно улей гудит изнутри. Штурм точно не будет легким.

По правую руку от Седрика, словно вкопанный в землю столб, стоял советник короля. Господин Хамон – безмолвный, с мертвенно бледным, ничего не выражающим лицом. В черном плаще с темно красной подкладкой и церемониальной шляпой, украшенной дорогой брошью и редким пером на боку. Он всегда такой. И всегда рядом с Седриком. Даже в бою. Контролирует выполнение приказов короля. Впрочем, под плащом у него, при ходьбе мелькали отнюдь не праздные побрякушки. Одного взгляда на них достаточно чтобы позабыть о его безобидности.

За спиной послышались нарочито громкие шаги. Седрик обернулся. Воин на вид не старше тридцати тотчас вышел на свет.

– Разучился ходить тихо? – с укоризной бросил Седрик.

– Не хочу напороться на клинок. Ты звал меня, господин?

– Да… – Седрик глубоко вздохнул. – Хотел поговорить наедине. Хамон, не в счет, конечно.

– Я здесь, – воин развел руками.

– Подойди.

Воин послушно поднялся на холм и окинул долину взглядом.

– Что ты видишь?

– Костры, господин. Много костров.

– Это конец нашего общего пути, сынок. И конец твоей клятвы, – сообщил Седрик.

– Значит я не ошибся… – воин внимательно посмотрел на своего господина.

– Да. На рассвете будет ровно десять лет с того дня, как я вырвал тебя из лап стражи. И заключил договор с шестнадцатилетним мальчишкой, который не колеблясь поклялся служить мне десяток лет верой и правдой, если я дам ему отомстить.

– Так и было господин.

– Завтра, Хаук! Уже завтра мы доберемся до этого мучителя рода людского… даю тебе слово. Я должен выплатить жалование, положенное тебе по договору, и, которое ты не просил последние…

– Семь лет, – напомнил всезнающий Хамон.

– Это действительно так? – Седрик хотел сделать вид, что не знал, но получилось неубедительно.

– Мне хватало довольствия и трофеев, добытых в бою, господин, – скромно ответил воин.

– Тем не менее. Так же, с позволения нашего короля, тебе будут дарованы земли и пожизненное освобождение от налогов…. Ну и еще несколько приятных плюшек, таких как дворянское звание, герб и прочее, прочее, прочее….

Воин упал на колено.

– Благодарю вас, господин!

– Да меня то за что?! Все прописано в договоре. Ты вообще читал его, когда подписывал?

– Я не умел читать… – напомнил воин.

– Встань, Хаук, это лишнее. Я знаю твою преданность, но факт остается фактом. Договор истек, а о новом и речи не может быть. Мало кто на моей памяти доживал до этого дня. И как бы ни было жаль, испытывать судьбу дважды я тебе не позволю.

Воин молча кивнул. В лице его читалась досада.

– Но я все же задам тебе вопрос: Хаук, ты пойдешь со мной в этот последний бой? Плечом к плечу ни как наемник, но как друг и соратник!

– Я прикрывал бы вашу спину в этом бою, даже против вашей воли, – тихо, но четко ответил воин.

– Каков наглец! Другого я от тебя не ждал! –Седрик рассмеялся.

– Но это будет не бесплатно, – напомнил Хамон ненавязчиво.

– Да, трофеи и долю от добычи никто не отменял. Так что, провожать тебя будем с музыкой.

– Раз мы все решили, господин Седрик, пусть юноша подпишет бумаги, и закончим на этом.

Седрик глянул на Хамона, и с неохотой кивнул. После чего, Хамон достал заранее приготовленный свиток и протянул его Хауку вместе с пером.

– Вот там, внизу, рядом с печатью короля, – напомнил он.

Луна светила ярко. Шрифт был крупный. Хаук бегло прочел нехитрый договор, составленный так, чтобы воодушевить того, с кем он заключается. Подвох состоял в том, что дожить до конца договора, как сказал Седрик, суждено далеко не каждому. Сильно прикусив губу, он окунул перо в ранку и поставил свою подпись.

– Что ж, официальную часть отложим на завтра. А пока ты еще мой лучший мечник, ступай в лагерь и хорошо подготовься. Через час выступаем.

– Как? – удивился воин. – Основные войска уже подтянулись?

– Они подтянутся позже. Тут птичка на хвосте весточку принесла, что есть в замок и другая дорожка. Ни нам одним повелитель поперек горла стоит… И никому не слова!

– Есть, господин!

– Чудесно! Иди, готовься.

Повинуясь воле командира, воин быстро удалился.

Хамон долго смотрел в след и, дождавшись пока тот пропадет из виду, вздохнул. Его прежде каменное лицо приобрело человеческие черты. Проступила усталость.

– Он вам как сын. Стоило ли рисковать? Парень ведь может и не вернуться.

– Все мы можем не вернуться, – резонно заметил Седрик.

– Да, но все же….

– За такого сына я готов руку отдать. Но он не сын мне. У меня перед глазами стоит полуживой пацан, чьей воле может позавидовать каждый, из тех, кого я знал когда-либо. Я обещал, что он отомстит – и он отомстит! Учитывая, что это и в наших интересах.

– Ваша воля, господин. Когда прикажете подтянуться свите императора?

– Передай, что планы не изменились. Думаю, к полудню все будет кончено….

Судя по тому, что в лагере никто не ел, и не готовил пищу, один Хаук ничего не знал о предстоящем вторжении. Так всегда было заведено перед атакой. Разрешался только алкоголь, или что там у кого имелось. Седрик закрывал на это глаза. Каждый по-своему боролся со страхом. Дружбы среди наемников не водилось, за редким исключением, но в целом, в отряде царила здоровая атмосфера братства и взаимовыручки. Сестрички в отряде тоже были, но подкатывать к ним решался не каждый. Найти подругу в кабаке было бы куда безопаснее для здоровья.

Час на сборы, это просто подарок для воина. Обычно все происходит так, что и опомниться некогда. Сейчас же можно было все взвесить. Воин разложил свои пожитки на полу шатра и прикрыл глаза, размышляя.

Хаук не носил тяжелой брони, предпочитая подвижность. Так же не носил он и щита. Но доспех его собран был из разных частей и элементов, добытых в бою, и отвечавших его запросам. Где нужно – он был гибким. Где нужно – крепким. В этом солдаты короля могли только завидовать наемникам. Снаряжение в армии было хорошим, но права выбирать у солдата нет. Единственное что вменялось наемнику в обязанность, это носить красную ленту с гербом короля, чтобы в бою не случилось оказии.

Примерно через час, Хаук уже облачился в доспехи. Вдоль бедер его неизменно легли два одинаково изогнутых клинка средней длины. За спину он поместил широкий плоский меч, чтобы его массивная рукоять и эфес предохраняли от перерубания его шею. Это не так удобно, и снижает подвижность, но в чужих коридорах и залах сыграет только на руку. Опять же, позвоночник прикрывает. Основной свой клинок он ковал собственноручно, вместе с полковым кузнецом. Меч не походил формой на своих собратьев, и выглядел простовато. Но вывешен и отточен был идеально. Его Хаук старался не выпускать из рук ни при каких обстоятельствах, даже вне боя. И только общаясь со своим господином, он убирал оружие в ножны, чтобы приклонить колено. Но эту странность ему прощали.

Последнее, что он проверил, был короткий увесистый громовой выстрел. Его он зажал между широким мечом и поясницей. Как оружие последнего шанса в критической ситуации. Выстрел из такого оружия ой как не дешев, но жизнь, хоть она ничего и не стоит – купить нельзя вовсе.

За пологом шатра началось движение. Он вышел на улицу. Тихо побряцивая снаряжением, наемники выстраивались в две шеренги, позади бронированного коня Седрика. Несколько бойцов разбились на группы и взвалили на плечи массивные деревянные брусья. Зачем, Хаук не понял. Но его господин зря ничего не делал.

Сам Седрик, облаченный в черный матовый доспех с тяжелыми накладками, уже держал поводья в руке. Увидав Хаука, он махнул рукой. Хаук тотчас повиновался. Он помог своему господину взобраться в седло и занял свое место рядом.

Оглядев парня, Седрик пригнулся.

– Где твой шлем?

– Вот он, господин.

– Одень-ка его на голову.

Обычно на марше шлем никто не одевал, он мешал дышать и затруднял обзор, но Хаук не смел спорить. Теперь он не мог смахнуть пот со лба и хуже слышал из-за собственного дыхания. Все ждали команды на марш, но ее не последовало. Вместо этого Седрик поднял руку и дал отмашку.

С ближайшего холма с оглушительным грохотом в небо взметнулись осветительные заряды. В это же мгновение, земля под ногами дрогнула и в воздух поднялось облако пыли. Когда она рассеялась, пред Седриком разверзлась дыра в земле. Вернее, это была прямоугольная каменная плита, поросшая травой, которая провалилась под землю. Дальний ее конец теперь покоился на дне глубокого тоннеля. Достаточно высокого, чтобы ехать по нему на коне и широкого, чтобы идти в две шеренги.

Лучницы выдвинулись вперед и выстрелили горящими стрелами в темноту. Разведчики выдвинулись первыми. Следом шагнул конь Седрика. Подземный ход был прямым и тянулся под уклоном. Ведь замок темного повелителя располагался в низине, а подземный ход на то и подземный, чтобы быть еще ниже.

Шли молча. Пахло сыростью. Стены сочились влагой. Кое где торчали корни деревьев. Когда отряд достигал разведчиков, он останавливался. Лучницы снова выстреливали в пустоту, и разведчики снова ныряли во след горящим стрелам. Так продолжалось до тех пор, пока пол тоннеля не стал горизонтальным. Отряд попал в достаточно просторный зал с глухой стеной, колоннами, и массивными воротами. Седрик слез с коня и внимательно осмотрел запоры. Странно, но они были хорошо смазаны. Затем он жестом подозвал одну из лучниц и поднес горящую свечу к створу ворот. Пламя ее колебалось.

Вернувшись к коню, он скинул длинные тяжелые канаты, привязанные к массивному кольцу на броне его могучего коня. Наемники, которые несли брусья, осторожно скинули свой груз и рассредоточились по залу. Каждая группа, стараясь не шуметь, заклинила свой брус между полом и потолком рядом с несущими колоннами. Закончив с этим, они проворно обвязали канатами уже сами колонны и крепко накрепко затянули узлы. Проверив каждый канат лично, Седрик отвел коня к воротам. Затем в определенном порядке расставил бойцов по залу и жестом велел приготовиться.

Какое-то время он прислушивался к тому, что творится за воротами. Затем вернулся к коню, и оглядел своих солдат в тусклом свете свечей, от которых лучницы поджигали стрелы.

Забрав из седельных ножен свой меч, он резко выкрикнул в ухо животному:

– Хэй-я!!! – и шмякнул плашмя по бронированному крупу.

Могучий конь тотчас рванулся вперед со всей своей дури. Канаты натянулись и несущие колонны надломились, обрушившись на пол. Со скрежетом и искрами взбесившееся, животное уволокло их за собой. Запахло селитрой и чем-то еще…. Разведчики быстро отворили ворота, и вся разношерстная команда устремилась внутрь. И только они успели закрыть створки, как в тоннеле прогремел оглушительный взрыв. Спустя секунду волна от него докатилась до зала, брусья выбило со своих мест словно спички… и потолок зала рухнул. Засов разлетелся в щепки и часть камней ввалились внутрь, пробив ворота.

Глава 2. Предательство.

Хаук только сейчас понял, что колонны были искусно заминированы, и стоило им открыть врата, как весь отряд был бы погребен под камнями. Это был хитроумный, рискованный план. Для того чтобы взрыватель сработал, нужно было какое-то время. Этих секунд хватило, чтобы конь уволок опасный груз как можно дальше. А брусья временно удерживали потолок, давая отряду фору, чтобы проникнуть внутрь. Но оставались вопросы…. Кто-то же открыл засовы и надоумил Седрика сделать все это! Значит в стане врага был предатель!

Седрик превзошёл себя. Хаук не удивился бы если, и конь выжил. С такой броней и здоровьем как у Горна, это вполне реально.

– Чего задумался? – Седрик ткнул парня в плечо.

– Я размышляю, грустить ли от того, что обратного пути нет, или восторгаться тем, как мы сюда попали.

Седрик широко улыбнулся.

– Теперь только вперед. Вперед, головорезы! Делайте то, за что вам так щедро платят! Ну и ты не отставай! – последнее он добавил с усмешкой.

Хаук поднял свой меч над головой и рванулся вперед, расталкивая соратников плечами. Открыв такие же ворота, как и в тоннеле, отряд ворвался в конюшню, освещенную факелами. Слева и справа под крепостные стены вели два пандуса. Дверь же, что была впереди, судя по всему, вела в подсобные помещения замка.

Не встретив сопротивления, наемники быстро закрыли боковые двери засовами и подперли их изнутри. Благо все это было тут же под рукой, ведь замок готовился к осаде. Перепугав насмерть с десяток человек прислуги, наемники устремились прямиком в тронный зал. Замок был пуст, все войска сосредоточились у ворот, на башнях и на стенах. На пути попалось лишь несколько легко вооруженных солдат, которых и убивать то не стали. Просто оглушили.

Штурм развивался стремительно. Взрыв в тоннеле должна была заглушить начавшаяся снаружи канонада. Ее Седрик тоже подгадал по времени. Большое количество ковров, толстенных портьер и гобеленов, отчасти приглушали звон оружия и топот отряда. Наконец, разведчик доложил, что в парадной все тихо. Но вход в сам зал охраняют два огромных гвардейца в тяжелой броне.

Седрик кивнул, и две лучницы извлекли из подсумков особые наконечники из твердой стали. Их накрутили на длинные, толще обычного, стрелы. А то, что Хаук по началу принял за копья, зачем-то завернутые в чехлы, оказалось длинными мощными луками. Он помог боевым подругам одеть на них тетиву.

– Будет только один шанс, – прошептал Седрик. – Не подведите!

Лучницы уселись на пол перед высокими, богато украшенными дверями, что отделяли их от коридора, ведущего к тронному залу. Им нужно было немного времени, чтобы успокоить дыхание и сосредоточиться. Потом, одна из них дала отмашку. Войны шагнули к дверям, по два с каждой стороны и замерли в тревожном ожидании. Лучницы вложили стрелы, со всех сил уперлись ногами в огромные луки и с огромным усилием натянули тетиву….

– Сейчас! – скомандовал Седрик.

Массивные двери резко распахнулись. Чтобы прицелиться у лучниц было всего мгновение… Пальцы их соскользнули с оперений, и две тетивы пропели почти одновременно. Гигантские стрелы, пробив забрала шлемов, пригвоздили тяжелых пехотинцев к стене. Они ничего не успели понять. Возможно, дремали, чтобы набраться сил перед битвой …. Смерть была жестокой, беззвучной, но быстрой.

– Получилось… – прошептал Седрик. – С трудом в это верю… Но главное впереди. Не расслабляться!

Повинуясь приказу, разведчики быстро и почти беззвучно обложили взрывчаткой последние двери, и тут же подожгли шнур. Эти ребята туго знали свое дело. Ждать было нечего. За окном уже светало.

– Действовать надо пока преимущество на нашей стороне, – Седрик неприятно оскалился, укрываясь за колонной из черного мрамора. За секунду до взрыва он резко опустил забрало.

Начиненные шрапнелью заряды, разрывая тишину в клочья, превратили массивные двери в древесную пыль, а длинный зал с колоннадой и портьерами наполнился дымом и запахом гари.

С оглушительными воплями, сливающимися в единый, душераздирающий вой, наемники ворвались в тронный зал. Круша все на своем пути, они вырезали маленькую армию словно стадо скота, столпившееся в просторном зале. Часть солдат посекло взрывом, часть контузило. Но и те, что сопротивлялись, все равно были обречены. Фактор внезапности и тактическое превосходство сделали свое дело. Через десять минут горы трупов, и тех, кто к ним вот-вот присоединится, усеяли весь зал. Это было страшно и бесчеловечно. Но на войне по-другому не бывает…

В центре мрачного зала, на небольшом возвышении, в плотном кольце тяжелых рыцарей, восседал сам темный властелин. Так он себя называл. Слева и справа от него стояли по два генерала в фиолетовых плащах с черной подкладкой.

Небольшой отряд и трон властелина разделял мрачный, вымощенный человеческими черепами, и наполненный кровью фонтан. Слева и справа от фонтана возвышались гигантские фигуры в доспехах, с огромными палашами в руках. Как водится у знати, подобные украшения залов имели выступающие женские признаки. Таких фигур Хаук насчитал десять. По две у каждого выхода и у колонн.

Обойдя жуткое сооружение, наемники взяли в кольцо оставшихся врагов. Хаук обратил внимание, что несколько соратников уже пали, пытаясь атаковать владыку.

– Убрать тела, сгруппироваться! – тихо скомандовал Седрик.

Войны, стоявшие в задних рядах, принялись торопливо оттаскивать трупы из-под ног, чтобы не спотыкаться о них в предстоящей битве. Мертвым уже все равно. Работали четко и быстро, с одной только разницей: воих и чужих они растаскивали по разным кучам.

Властелин хранил молчание. Закованный в тяжелую броню с глухим забралом, огромный, грозный владыка восседал на троне. Подперев голову кулаком, он, казалось, дремал.

– Что дальше, господин? Они не атакуют, – Спросил Хаук у Седрика.

– Пока все шло слишком просто. Это личная гвардия владыки.

– Те самые?

– Ага… Ты быстрый, попробуй потормошить их слегка, только осторожно.

– Понял….

Хаук вышел вперед. Зная, что под руку ему лучше не лезть, наемники расступились, делая круг шире. Он сделал шаг вперед. Затем еще шаг. Пол шага….

Выпад рыцаря был молниеносным. Но реакция не подвела бывалого наемника. Он с трудом, но увернулся и сталь скользнула по стали. Противник был серьезен.

Хаук сделал еще выпад. На этот раз клинки встретились, но удар был такой силы, что ему пришлось опуститься на колено.

В третий раз он выпрыгнул вверх, что есть силы и попытался пробить забрало рыцаря. И тут же был отброшен на землю и едва не раздроблен щитом. Следом на него опустился длинный тяжелый меч.

Не знай Хаук этой тактики – был бы уже мертв. Он рванулся в сторону, перекатился, и встав на ноги спокойно вернулся к своему господину.

– Что скажешь? – усмехнулся Седрик.

– Жуть какая-то. Это точно люди?

– Не факт.

– Обычно воину присущи либо скорость, либо сила, либо выносливость. Пусть даже два качества! Но тут… – Хаук качнул головой.

– Да, я видел. Какие мысли?

– Никаких. Но я понял почему они не атакуют.

– И?

Хаук пристально посмотрел в глаза своему командиру.

– Цепи. Они прикованы к кольцам у основания трона. Я успел разглядеть.

– Вот как… Черная гвардия владыки смертники? – Седрик тяжело вздохнул.

– Смертницы, мой господин….

– Ты и это разглядел?

Хаук пожал плечами. Запах женской нечистоплотности разительно отличался от мужской. А эти рыцари заметно попахивали.

В этот момент за его спиной разразился отвратительный лающий хохот, переходящий в кашель. Хаук обернулся. Это черный властелин прервал свои раздумья.

– Ну что, голубчики, не получается? – прохрипел он с издевкой.

Голос его был грубым, простывшим и прокуренным. Даже с расстояния нескольких метров, от него фонило крепким горьким перегаром. Он искренне хохотал и хлопал в ладоши.

– Какие молодцы! Смогли-таки до меня добраться! И для чего, позвольте спросить, чтобы подохнуть?

– Это уже не так важно, – вышел вперед Седрик.

– От чего же так, сударь?! Вы же пришли побеждать!

– В полдень королевская армия сровняет замок с землей. Подземный ход мы взорвали, так что уйти тебе не удастся.

– Но, вас то уже не станет… – продолжал забавляться владыка.

– Наши имена будут помнить в веках, – спокойно парировал Седрик. – Это ли не награда?

– Ну, если тебя это утешит… возможно. А что до армии, так мои гвардейцы пробьют дорогу сначала через вас, а потом через вашу хваленую армию.

– Может быть. До тех пор, пока кто-нибудь не догадается облить твоих цепных псов маслом и поджечь. Думаю, хороший загар им понравится.

– Убить! – рявкнул владыка.

Один из генералов вскинул руку, и тут же прогремел выстрел. В ответ прилетела стрела, но не нанесла никакого ущерба бронированному генералу.

На счастье, Седрика успели закрыть щитами. Такой поворот он тоже предусмотрел.

– Смотри ка, а твои люди защищают тебя. От наемников такого не ждал. Как ты этого добился?

– Ну, это просто, – Седрик раздвинул щиты. – Их сплотила ни любовь ко мне, а ненависть к тебе.

– Ха! Лестно слышать…. Наверное, я убил кого-то из их близких. Или всех близких?

Хаук почувствовал, как сильно сжались его зубы. Еще немного, и они, казалось, лопнут. Седрик заметил это и едва заметно качнул головой. Усилием воли, его верный слуга заставил себя успокоиться. Не для того он десять лет ждал, чтобы сейчас опростоволоситься!

Какое-то время словесная перепалка между лидерами продолжалась. Наконец, Седрик окончательно взбесил властелина и тот гаркнул:

– Да кто ты такой черт возьми, чтобы так со мной разговаривать в моем доме!?

– Это не твой дом, Альбрехт! – выкрикнул Седрик в ответ.

Темный повелитель осекся…. Он приоткрыл забрало чтобы лучше разглядеть Седрика.

– Сними свой шлем, смерд! – рявкнул он, отбросив манеры.

Седрик отдал свой меч Хауку и, отбросив сомнения шагнул вперед. Он снял шлем и его подернутые проседью волосы опустились до плеч. Он уверенно собрал их вместе и молниеносно стянул лентой. Затем высоко подняв голову взглянул владыке в лицо. Взгляд его был спокоен и уверен, а глаза сияли торжеством. Владыка растерялся….

– Ты…!? Ты же мертв! Ты должен быть в могиле!

– Мертв… – Седрик тотчас принял игру. – А чему ты так удивляешься? Я всего лишь вернулся с того света чтобы проводить тебя в преисподнюю. Твои кровавые боги отвернулись от тебя. Теперь дело за мной….

Похоже владыка впал в бред наяву. Поговаривали, что Седрик до безобразия похож на его старшего брата, почившего короля Альберта. Седрик, тотчас поняв, что к чему ухватился за эту возможность. Он говорил мягко, вкрадчиво, но довольно громко. Так что в шоке пребывал не только владыка, но и наемники. Такого представления посреди битвы явно не ожидалось.

Седрик сделал еще шаг и протянул руку, предлагая взяться за нее….

Темный властелин набрал в легкие воздуха и взревел что есть силы:

– Прочь от меня! Прочь дьявольское отродье!!!

– Тебе некуда бежать, брат – продолжал спектакль Седрик. – Близка твоя расплата! Взгляни, души невинных замученных тобой, стоят за моими плечами… Вглядись в их застывшие лица!

Владыка застыл в недоумении. Вероятно, ему сейчас и правда что-то чудилось. Он вдруг успокоился и обнажил клинок.

– Ты думал, что испугаешь меня, братец? – он усмехнулся – Я не смог убить тебя в первый раз. Но судьба поднесла мне подарок. Жив ты или мертв – у меня получится!

На последней фразе владыка перешел на хрип. Он сделал нетвердый шаг вперед, а затем вдруг попятился к трону. Яростно вскинул меч над головой и… замер. Его яростный порыв не продлился и пол минуты. Владыка покачнулся, выронил меч, звонко скатившийся по ступеням, и рухнул на трон всей своей массой… Край трона обломился, и владыка безвольно скатился на пол. Дернувшись несколько раз в предсмертных конвульсиях, он окончательно затих.

Ропот недоумения прокатился по залу. Генералы расступились в растерянности. Вдруг из-за трона, звеня цепями, выбралась хилая старушонка в рваном тряпье. Она была похожа на саму смерть. Тело ее было испещрено шрамами, в коже и ребрах торчали крюки и кольца. Ноги испещрены следами от клейма и оплывшими татуировками. Придерживая ошейник рукой, она склонилась над владыкой и стащила с него перчатку.

Прощупав пульс, она, не особо церемонясь, откинула его голову и, просунув костлявую руку в забрало, повторила то же самое на шее.

Один из генералов склонился к старухе и шепнул что-то на ухо.

– Да мертвее некуда! – вскрикнула она. – Чувствуешь запах, ага? Обосрался. Подох, значит ваш владыка!

Офицеры переглянулись. Один за другим они сняли с себя шлемы, в знак великой утраты. Через секунду, трое из них пустили себе по пуле в голову. А последний, который истратил свой выстрел на Седрика, выхватив кинжал, мгновенно вспорол себе глотку. От уха до уха….

– Вот и все… – вздохнула старуха, вытирая с лица брызги чужой крови.

Седрик сделал шаг вперед, но рыцари не расступились.

– Не спеши, сударь – предостерегла старуха. – Мои девочки не так просты, к ним подход нужен. Но без приказа они ничего не делают. А нет владыки – нет приказов.

– Кто ты?

– Я Марен! Придворный лекарь, так сказать, вот этого старого борова. И я рада, что ты получил мою весточку. А главное, поверил! В наше время такое редко встретишь.

– Так это ты… – Седрик опешил на мгновение.

– А ты, значит, тот самый Седрик, который помог молодому королю объединить разрозненные земли? Да расслабься ты. Все кончено. Сейчас прибегут солдаты, распустим их по домам и дело с концом.

– Но, почему? Я не понимаю… Ты, лекарь, – предала его?!

– Ты посмотри на меня милый! Как ты думаешь, кто вот это все со мной сделал!? И потом, подожди вы недельку другую, он и сам бы окочурился. Старый боров не слушал моих советов. А на одном гоноре далеко не уедешь. А так… хоть подох мужчиной.

– Ты сказала девочки? – спросил вдруг Хаук.

– О, да, воин. Мои девочки… Я заботилась о них как могла.

– Но… они ведь не люди, верно?

– А он у тебя догадливый – рассмеялась старуха. – Это ж нефилимы. Полу люди, полу звери, сотворенные Богиней. Отлично выдрессированные, правда?

– Нефилимы….

Хаук ее уже не слышал. Кровь пульсировала у него в голове. Воин оторопел…. Рука его потянулась к оружию…. Сначала он выкинул меч, что прикрывал его спину. Затем, отстегнул клинки, что были на бедрах. Следом на пол полетел громовой выстрел, с которым он никогда не расставался. Затем, человек, который месяцами не выпускал меч из рук, бросил на пол свое единственное оружие.

– Что происходит…? – Седрик потряс воина за плечо, но тот одарил его таким взглядом, от которого кровь в жилах стынет.

Его верный друг и соратник медленно, раскрыв ладони шагнул вперед, к рыцарю, которого совсем недавно пытался убить.

– Не дури, парень! – предупредила старуха.

Хаук слышал ее, но слова не имели значения. Рыцарь выставил вперед меч, когда он подошел ближе. Но, парень не остановился. Он смотрел строго в забрало, пытаясь поймать взгляд, понять, кто на него смотрит.

Медленно, очень медленно, молодой воин шагнул вплотную к огромному, во весь его рост щиту. Он отвел клинок в сторону, и так же медленно, почти нежно, взялся за край щита. Грозный рыцарь в черных доспехах тоже повел себя странно. Вытянув шею вперед, он как бы принюхался.

За спиной послышалось волнение, но Седрик жестом приказал всем молчать. Он никогда не видел своего мальчика таким, и смотрел словно зачарованный. Ни чёрта не понимая.

Хаук с усилием приподняв щит, отставил в его сторону, оперев на ближайшего к нему черного гвардейца. Затем, так же мягко забрал и тяжеленный двуручный палаш. Стянув с головы рыцаря посеченный в сражениях шлем, он опустил его на пол.

Лицо девы, как и шлем было испещрено мелкими шрамами, а светлые волосы грубо острижены. Но, эти глаза он узнал бы из тысячи… Хотя сейчас они и смотрели на него абсолютно безучастно.

– Что ты пытаешься сделать, мальчик? Ее душа, по сути, мертва. Старый козел тут поработал на славу…

Хаук жестом велел ей заткнуть рот. Старуха надулась, но варежку прикрыла.

Сомнений нет, это была она – Альфа. Та, что в детстве согревала его своим теплом, там, в клетке на заднем дворе замка. Закрывала собой от кнута, пыталась кормить словно родное дитя, когда владыка истязал голодом. Безмолвная, глупая, и безгранично добрая. Но, она не узнала его. Мальчик изменился, вырос… оброс щетиной, обзавелся врагами. Трудно даже представить, что владыка мог с ней сделать! С ними…

Хаук решительно сбросил шлем. Расстегнул часть доспеха и извлек на свет божий, маленький кисет, что всегда носил при себе. Так уж у людей принято, самое ценное у сердца хранить. Воин развязал тесьму, и дрожащими пальцами зацепил свернутую, выцветшую от времени ленточку.

– Альфа… это я, Рон. Ронни… помнишь? Это твоя лента. Ты дала ее мне на память, когда я… сбежал. Альфа, я вернулся за тобой!

Дева, что возвышалась пред ним, была безмолвна. Но Хаук продолжал вглядываться в ее глаза. Он стащил с ее руки перчатку, и заставил взять ленту. В глазах ее промелькнула тень сознания. Кисть дрогнула. Дева взглянула на парня, потом на руку. Поднесла ленту к лицу и вдохнула ее запах. Потом еще раз, будто что-то вспоминая. Брови ее поползли вверх, ресницы распахнулись. Альфа схватила Хаука за руку и прижала ладонь к своему лицу. Она втянула ноздрями запах его кожи. Потом еще раз, и еще. Она делала это так жадно, что, казалось, укусит в следующий момент…

Но этого не случилось. Вместо этого, она сбросила вторую перчатку, и с оглушительным грохотом уронила щит на пол. Как в детстве, словно и не было всех этих лет, она крепко прижала Хаука к груди. Потом, радостно всхлипнув, могучая дева рухнула перед ним на колени и уткнулась лбом в живот.

– А кто такой этот Рон? – Бабка первой отошла от оцепенения.

– Так меня звали раньше, – признался Хаук.

– Так это ты!? Мальчик из клетки? Надо же… вернулся! Вот значит, как бывает. Значит не все я еще повидала в этой жизни.

Глава 3. Воссоединение.

Бабка, кряхтя встала на ноги, и побродив вокруг трона, вынула стальной клин, что удерживал рыцарей на цепи.

– Девочки мои! Это Ронни! Тот самый, что жил с вами в клетке, и сидел на одной цепи. Просто мальчик вырос. Такое с людьми бывает, я знаю, что говорю!

Ощутив свободу движения, грозные рыцари обступили Хаука, стали трогать его, рассматривать. Каждой из дев хотелось к нему обязательно прикоснуться. Почувствовать запах. Полу люди – полу животные так они различают своих.

– Седрик?

– Да? – Седрик вздрогнул, услышав свое имя. Сразу вспомнил, где находится, но не понял, кто его звал.

– Мой господин?! – снова окликнул Хаук.

– Говори… я слушаю, – отозвался Седрик.

– Наш уговор в силе?

– Все в… силе. А какой?

– Трофеи и добыча, – подсказал не весть откуда выросший советник Хамон.

– Верно, трофеи, – поговорил Седрик задумчиво. – Ты решил, чего хочешь?

– Они мой трофей, господин! – Громко заявил Хаук.

– В смысле? Как!? Ты о чем говоришь вообще?

– Эти девы… были мне семьей, господин, пока вы не нашли меня. Я хочу их забрать.

– Забирай одну, черт с тобой,– отмахнулся Седрик.

– Мне нужны все, господин….

– Нет! Да ты видел сколько наших парней они положили!?

– При всем уважении… парни знали на что шли, и у них было оружие.

– Нет! – взбеленился Седрик.

– Мое годовое жалование! – выкрикнул Хаук.

– Да ты сдурел, наверное!? Знаешь сколько стоят одни только доспехи на них!

– Проклятые доспехи. Проклятые мечи. Их не возьмет никто. Даже на переплавку. Да и потом, кому нужны женские латы гигантского размера, да еще так много?!

– Хм… – Седрик задумался, – Твоя правда. Но это ничего не меняет!

– За два года….

– Нет!

– За три!

– Ты посмотри, Хамон! Этот засранец со мной торгуется! Даже если так, трофеи и добыча делятся на всех! Мы наемники, а не сестры милосердия!

Рон поднял голову и обратился к маленькой армии:

– Господа, кто ни будь из вас, еще хочет заявить законные права на эту добычу!?

Никто не ответил. Гробовая тишина. Даже шороха ни единого.

– Вашу то мать! – выругался командир. Затем, подумав минуту, снова обратился к Хауку, уже более спокойно:

– Ну, заберешь ты их. А дальше то что? Куда подашься?

– Вы даровали мне земли… – пожал Хаук плечами – Их надо кому-то возделывать и охранять, для начала. Там посмотрим.

– Король даровал… – поправил Седрик. – Ну а если они чудить начнут?! Как я ему то объясню?!

– Бабка же сказала, они ничего не делают без приказа. А его величество…. Я верю, что он мудрый человек. И, если вы найдете правильные слова, он все поймет.

– Как ты заговорил то…. – Седрик сморщил лоб и потер глаза устало.

– Ну так как? Господин?

– Сажи ка братец, ты… все еще предан мне?!

– Всецело мой господин!

– А если я, как проводник монаршей воли осужу тебя за предательство?!

Услышав эти слова, прежде безучастные нефилимы, подняли оружие и подтянули щиты.

Седрик вдруг вспомнил что цепи их теперь не удерживают и поспешил исправиться:

– Эй! – воскликнул он. – Это всего лишь вариант! Я ж не знаю, что скажет его величество. А я верный короне подданный. Хотя… если посмотреть с другой стороны, была задача устранить владыку. На счет его гвардии и войск четких инструкций ведь не было?

– Точно так – подтвердил Хамон, помогая исправить ситуацию.

Стороны почти пришли к соглашению, но тут, как на зло расцвело, солдаты, которых ранее оглушили, пришли в себя и привели подмогу.

С лошадиным ржанием, топотом ног, копыт, бряцаньем железа, матом, руганью, все, кто был на стене и под ней, заполонили замок. Месиво из пехотинцев, конных, лучников и не весть еще кого, с криком ворвалось в тронный зал…

– Закончим потом – кинул Седрик и взялся за оружие. Наемники тотчас сплотились вокруг него.

Солдаты темного властелина застыли в недоумении, не зная, что им дальше делать. Первые ряды вглядывались в окровавленные тела лежащее у трона, а остальные напирали на них сзади, пытаясь хоть что-то разглядеть. Но напасть они не решались. Наконец, вперед выехал офицер на тяжелом бронированном коне.

– А что происходит вообще!? – недоуменно поинтересовался он.

Пока Седрик думал, что ответить, Марен, привстав на троне, как заорет во все горло:

– Подох ваш гнилой господин, вон, лежит дерьмом воняет! Собирайте свои манатки и валите по домам, пока королевская армия на штурм не пошла!

– Как… подох!? – офицер побледнел.

– Иди сам проверь, – не унималась старуха. – И генералы ваши, душегубы, тут же лежат валетом.

Офицер пришпорил лошадь, брезгливо объехал фонтан с кровь, потом сбившихся в кучу наемников, и остановился у трона. Спешившись, он осмотрел сначала генералов, а потом, аккуратно снял шлем с головы владыки…

– Господи… – чуть слышно прошептал он.

– А я что говорю? – торжествующе подтвердила Марен.

Дрожащей от волнения рукой, офицер вынул из-за спины пистолет, взвел, и прикрывшись ладонью, вкатил пулю владыке аккурат между глаз. И как заорал:

– Он сдох! Парни! Это правда! Теперь то точно сдох!

В зале воцарилась тишина. Каждый из солдат осмысливал услышанное и увиденное… Сначала робко, потом сильнее, и сильнее, послышались возгласы облегчения, хвалебные мольбы. А вскоре замок уже гремел от всеобщего ликования. Армия черного владыки надрывая глотки и бросая на пол оружие, вопила несмолкающее, раскатистое «УРА»!!!

Седрик в шоке от увиденного сел на пол и схватился за голову. Он пытался заткнуть уши ладонями, но это не помогало.

– Вы в порядке? – Осведомился советник Хамон.

– Да! В полном… – выкрикнул что есть сил Седрик. – Просто такого бреда я в жизни не видел.

Хамон понимающе кивнул и отошел в сторонку.

Когда всеобщее ликование сбавило обороты, офицер, что стрелял во владыку, подошел к наемникам.

– Кто из вас командир? – громко и по-военному четко спросил он.

– Я – Седрик поднял руку.

– Простите, сударь, теперь, когда все кончено, наши семьи живьем не сварят в смоле, и умирать больше не за кого… кому вручить свой клинок? Мы сдаемся на милость короля.

Седрик вздохнул устало…

– Оставь при себе, служивый. Я всего лишь наемник, не мне его принимать. Завтра его величество приедет, ему и сдадитесь, так сказать, в торжественной обстановке. А пока, вот этот господин – советник короля, к нему и обращайтесь.

– Простите, как к вам…? – осведомился офицер.

– Хамон. Советник Хамон. Пойдемте, любезный. Раз все так замечательно сложилось, начнем решать наши общие проблемы без промедления….

Когда Хамон с офицером ушли, Хаук подошел к Седрику и уселся рядом со своим господином. Альфа тут же опустилась на колени и обняла парня за плечи.

– Все случилось не так, как ты ожидал?

– Да, – признался Седрик. – такого поворота я точно ожидать не мог. И что мне теперь делать!? Кормить еще одну армию?

– Ну, темного владыку никто не любил. Все на страхе держалось. Ты же видел – бабка права была. И потом, дело сделано, и теперь все земли под знаменами одного короля. Распусти людей по домам, пусть живут себе, налоги в казну платят. Они сами устали. Воевать теперь не с кем. Заживем….

– Пока не с кем, – поправил Седрик. – Мир – это иллюзия. Хотя… несколько лет, или даже десятков лет мирной жизни мы себе обеспечили. Черт…

– Что не так, господин?

– Какими же влюбленными глазами она на тебя смотрит… даже обидно что не на меня.

– Боюсь, остальные не так дружелюбны. Я… видел, что с ними делал владыка. Любой озвереет…

– Ладно, друг мой. Я и подумать не мог, что ты можешь так переживать… и милосердие тебе не чуждо. Я тебя понял. Мы сейчас вернемся в лагерь, а ты со своими девками оставайся пока здесь.

– Оставляете одного в стане врага?

– Чтобы не расслаблялись! – усмехнулся Седрик. – Ты… просто не светись до завтра. Теперь ты не наемник. Но преданность твою и дружбу я ценю. Большое дело мы с тобой сделали. Ой большое…. Есть чем гордиться, поверь.

– А что будет завтра?

– А ты не слышал? Его величество прибыл со всем эскортом. Так что завтра, я думаю, все решится. А сегодня, ближе к вечеру я пришлю похоронную команду. Кто бы ни были эти люди, они защищали своего господина пока он был жив. Погребем их с честью. Замок твой. Отдыхай.

– Слушаюсь, мой господин.

– Да какой я тебе теперь господин… – Седрик потрепал парня по волосам и встал на ноги.

Громко свистнув, он махнул рукой и скомандовал маленькой армии:

– Все, ребята, войны больше не будет. Кончилась! В лагере ждет жратва, выпивка и почти чистые простыни! И, кто-нибудь, найдите моего коня… или его останки. Хорошая была животина, любила меня.

– Будет сделано, господин, – ответил кто-то без особой радости.

– Кто это сказал?!

– Я, господин. Ингмар, – одноглазый наемник поднял руку.

– Найдешь живым, – с меня бочонок выпивки, и я на два дня забуду о твоем существовании. По рукам!?

– Еще бы! Спасибо господин! Да я его на своем горбу притараню!

– Не надорвись! – Выкрикнул кто-то…

– Мне сил хватит!

– Да я не про коня…

Под одобрительный гогот, усталые, но повеселевшие, наемники покинули тронный зал. Хаук, с девами, старуха, да кое какая перепуганная прислуга, – остались в замке. Посреди гор трупов и луж крови. Старуха, дождавшись, когда все уйдут, зачем-то всучила Хауку наруч, снятый с тела владыки. Он не хотел брать, но бабка силком надела его на руку.

– Не снимай! Для всех тут это символ власти. Понял, дубина?

– Ладно, если тебе от этого легче…

– Теперь, мальчик мой, нам всем будет легче. Я старая, я знаю!

Глава 4. Тревожные ожидания.

… так значит, тебя теперь зовут Хаук? – Марен со скрипом выволокла из-под длинного стола массивный стул. Сил поднять его, у нее не хватило, поэтому, уселась прямо так. Хаук уселся прямо на пол. Первые лучи солнца проникая в замок, отражались от стекол и слепили глаза. Так было удобнее.

– Это имя мне дал Седрик. Когда я сбежал, солдаты владыки не сразу, но настигли меня. Я долго прятался и плутал. Но в тот год, в это же время резко похолодало, выпал снег. А на нем следы израненных ног не скроешь. Меня поймали где-то в пяти километрах отсюда. В поселке гончаров. Там руины сейчас.

– А кто такой этот Седрик?

– Лорд, я полагаю. Наемник на службе у короля. Он давно вынашивал планы как поквитаться с владыкой. И его отряд часто делал вылазки в эту сторону. Рыскали в поисках удобных позиций, слабых мест, карты составляли. По чистой случайности услыхали мои вопли. Я тогда уже попрощался с жизнью. Решил живым не сдаваться. Ты знаешь, что владыка делал с беглецами….

– О… я сбегала дважды! Но, я была нужна ему как лекарь. Эта тварь истязала все мое тело, кроме рук и головы. Да, что там говорить, ты и так видишь.

– Да уж… В общем, к тому моменту как Седрик подобрался ближе, я, пацан, уже каким-то чудом убил двоих солдат. Они отнеслись ко мне легкомысленно…. Другие солдаты уже были настроены серьезно. Но Седрик с его наемниками подоспели быстро. Не дали меня убить.

– А как ты попал в его шайку?

– Я ведь был собственностью владыки. И забрать меня просто так, означало своровать у законного владельца. Поэтому, Седрик заключил со мной договор, который давал право именем короля, привлекать на службу любого, кого он, Седрик, сочтет нужным. Договор был подписан на глазах у солдат, и заверен советником короля. Теперь они ничего не могли мне сделать.

– А я помню тот день! Владыка был в бешенстве, рвал и метал! Моим девочкам тогда сильно досталось. Но, скорее, они попались под руку. Ему и в голову не пришло, что они помогли тебе с побегом. Хорошо, что на нефилимах раны быстро заживают.

– Я лишь хотел отомстить владыке за смерть своей семьи. Жил только этим. Долгих десять лет… Я и не мечтал увидеть Альфу еще раз. Всех их… Я до сих пор не верю, что они живы.

По щекам парня скатились горючие слезы.

– Ты меня, наверное, не помнишь, – вздохнула старуха. – Тогда я была еще хороша, жила в замке. Меня не выпускали наружу, но я видела тебя. Все видела. И сердце обливалось кровью. Бедный мальчик….

– Не надо. Я достаточно натворил в своей жизни. Во имя короля, и не только….

– Цена выживания всегда высока, дружок. Иногда приходится быть тварью. Главное знать, когда остановиться.

– Так точно, – сухо подтвердил Хаук.

– Давай осмотрю тебя, что ли. Я все-таки лекарь, – улыбнулась старуха.

– Я цел. Кровь не моя.

– Тебе бы не помешало помыться, – заметила старуха.

– Марен – твое имя?

– Да.

– Так вот, Марен… мне забота и опека сейчас не нужны. Все что мне нужно это собраться с мыслями.

– Ладно. Как скажешь. А пока ты будешь думать, нам что делать?!

Хаук задумался.

– А что вы обычно делаете в это время?

– Ничего хорошего. Владыка был ой каким фантазером! То ребро сломает, то собаками станет травить. А то и на крюках подвесит….

– Прости… я как-то не подумал.

– Чаще практикуйся, – фыркнула бабка обиженно.

– А они? – Хаук кивнул в сторону рыцарей, так и стоявших в сторонке.

– Девочки так и будут стоять пока не получат нового приказа или не упадут без сил. Владыка тут сам себя превзошел. Изверг развил в них чудовищную выносливость и беспрекословное подчинение. Но не смог убить душу. Сегодня я в этом убедилась. Ты… правда вернулся за ними?

– Теперь – да, – твердо ответил Хаук.

– Теперь?

– Я шел чтобы мстить за всех. За свою семью, свой дом, и за них. Я считал их мертвыми. А тут вот как…

– Ты не рад?

– Посмотри, в каком они состоянии…

– Что есть -то есть. Сделанного не вернуть, – Развела руками Марен.

– Если честно… я не знаю, что делать теперь. Я мечтал поквитаться, но, все же всерьез дожить до этого дня, не надеялся. Мой контракт с Седриком завершен. Мне обещали обширные земли, чтобы ни от кого не зависеть. Титул… Выплатят жалование за семь долгих лет. Если все получится, я заберу с собой всех, кого смогу. Даже тебя. Начнем жизнь сначала….

– Так уж и всех? – в голосе старухи мелькнула ирония.

– Всех! – решительно подтвердил Хаук.

– Ну, что ж, ловлю тебя на слове. Посмотрим, как ты его держишь.

– Я тебя не понимаю….

– И не надо.

Хаук глубоко вздохнул. Затем бегло осмотрел зал. Зрелище, прямо сказать, унылое. Но, не то, чтобы непривычное.

– Марен?

– Да, воин?

– Мне нужно на воздух.

– Да, мне и самой тут тошно находиться. Да и жрать охота. Ты иди, осмотрись пока тут. А я в обеденный зал схожу. Там точно жрачка есть.

– А они? – Хаук имел в виду рыцарей.

– Символ власти теперь у тебя. Они пойдут следом.

– Ясно.

Марен, плотнее завернувшись в свои лохмотья пошлепала босыми ногами через весь тронный зал к дальнему выходу. Хаук, проводив ее взглядом, двинулся в противоположном направлении. Осторожно переступая через трупы, стараясь не тревожить их скорбный сон, он снова вышел в длинный зал с колоннадой. Взглянув на мертвых гвардейцев, все еще пригвожденных стрелами к стене, и посеченных осколками – он поморщился. Этим двоим не оставили ни единого шанса.

Черные рыцари, выстроившись в шеренгу по два, маршировали следом за ним. Каждый раз как он останавливался, они с грохотом ставили щиты на пол и вставали по стойке смирно. Особенно противно скребли о камень цепи, которые волочились за ними. Очень быстро Хаука, который привык передвигаться беззвучно, это стало раздражать.

Спустившись вниз, в конюшни, он отпер запоры и выбил ногой жерди, подпиравшие двери изнутри. Поднявшись по гранитному пандусу, он оказался у крепостной стены. Еще несколько шагов, потом пересек опустевшую площадь, и за углом замка показался относительно небольшой задний двор. Он сразу узнал клетку, в которой прожил самые ужасные в своей жизни годы. По большому счету здесь ничего не изменилось. Владыка был уже час как мертв, а в клетке все еще кто-то томился. Освобождать узников никто не спешил. Правда, стоит отметить, что сверху клеть накрыли пологом, чтобы можно было спрятаться от палящего солнца.

Хаук пригляделся: В клетке, с безучастным видом сидел грозного вида мужчина с хорошо развитой мускулатурой. Он заметно осунулся, вероятно от голода. Рядом, прижавшись к нему тревожно дремали женщина и трое ребятишек в грязных лохмотьях.

То тут, то там сновали немногочисленные солдаты владыки, которым ни до чего не было дела. Кто-то спал под навесом, кто-то дремал, опираясь на оружие. Иные же просто валялись на земле. Кое кто по привычке, или пытаясь отвлечься от дурных мыслей – чистил оружие.

Неподалеку, наслаждаясь теплыми лучами утреннего солнца, бесцельно бродил тот самый офицер, что осматривал тело владыки. Хаук дождался, пока его заметят и подошел ближе. Мельком глянув на руку Хаука, и покосившись недобро на рыцарей, за его спиной, офицер выпрямился и отдал честь.

– Снова здравствуйте, – доброжелательно начал Хаук.

– Почему рыцари черной гвардии слушаются наемника? – в лоб спросил он.

– Может быть они меня помнят, а может быть дело в этом трофее с гербом, – просто ответил Хаук.

Вояка задумался.

– Впрочем, какая теперь разница. Хотят таскаться следом – пусть таскаются….

– А где все?

– А… – офицер махнул рукой. – От дисциплины ни черта не осталось. Да и смысла в ней нет теперь. Все ждут своей участи. Кто может спать – спит. Кто не может – все тут. Вам лавры, нам….

Офицер сплюнул на землю и затоптал плевок.

– Не завидую. Хотя… моя участь тоже решится завтра, – признался вдруг Хаук.

– Чего так?

– Мой договор с короной закончился сегодня на рассвете. Отныне я не наемник.

– Постой, постой… А ни о том ли десятилетнем договоре ты говоришь, до конца которого мало кто доживает? – оживился офицер.

Хауку кивнул.

– Да ладно…. Как говоришь тебя зовут?

– Хаук.

– Да ладно… Покажи свой клинок! – потребовал офицер.

Хаук внимательно посмотрел на него, но агрессии в лице не заметил. Скорее любопытство и легкую растерянность. Он положил руку на эфес и без особого энтузиазма извлек свой странный меч из ножен.

– Черт… – офицер закусил губу.

– Что не так?

Офицер брезгливо поморщился.

– Все не так…. А я думаю, чего ты такой уверенный? Ходишь тут, улыбаешься. Это сколько же наших ты положил!?

– Не считал, – сухо бросил Хаук, на всякий случай оценивая количество возможных противников.

– А не врут слухи, что ты вот в этой самой клетке с этими тварями рос?

– Они не твари – так же сухо поправил Хаук. – Слухи правдивы, но приукрашены.

Офицер вдруг погрустнел.

– Да убери ты свой тесак… насмотрелся я. Ненавидишь нас?

Хаук убрал меч. Он отлично понимал, что человек стоявший перед ним смертельно устал от того груза, что лежал на его плечах.

– Нет больше ненависти… все ушло. Владыка мертв, и душа будто онемела. Ничего не чувствую. А ты?

– Ладно, парень, я вижу, что ты дружишь с головой. Не будем ворошить прошлое. Ты воин, я воин… наше дело исполнять приказы. Старый урод подох, и я этому безмерно рад. Ты уж поверь.

– Я видел, точный был выстрел, – заметил Хаук не без тени сарказма.

– Кто-то должен был это сделать, – смутился офицер. – Одна благодетель в моем списке грехов….

– Если немного повезет, скоро у меня все будет по-новому, – вздохнул Хаук.

– Да будет так! – воскликнул офицер.

– Не думал, что мы… найдем общий язык.

Офицер протянул руку, которую Хаук без колебаний пожал.

– Мое имя Дорн. И я, как солдат черной гвардии не испытываю особых иллюзий. Но, если мы переживем завтрашний день…. Как бы то ни было – я рад знакомству.

Хаук неожиданно для себя улыбнулся. Этот человек понравился ему.

– А я рад, что нам не пришлось встретиться в бою, – искренне ответил он.

– Поверь, я рад этому не меньше, – признался Дорн.

Офицер чуть расслабился и вздохнул полной грудью. Внешне он был спокоен, но внутреннее волнение всегда труднее скрывать. Да что там, Хаук и сам чувствовал, что сердце его не на месте. Поняв, что диалог подходит к логическому концу, Хаук спохватился.

– Забыл сказать…. Мне приказано оставаться здесь до утра. Я тихонько погощу у вас, пока его величество не прибудет в войска.

– Вот как? Что ж, я думаю, тебе нечего тут опасаться. Тем более с такой охраной. Главное – не ходи в подземелья и не распространяйся особо, кто ты есть. В замке много свободных покоев, так что, милости просим. Правда прислугу придется поискать. Попрятались….

– Не важно. Кровать, на которой есть простыня – уже роскошь.

– Это точно! – рассмеялся Дорн. – Но, на всякий случай запри дверь. Тут слишком быстро все поменялось. Я, конечно, предупрежу своих ребят, что в замке гости. Но кто знает? Всякое бывает.

– Спасибо, – гость слегка склонил голову.

– А можно вопрос, Хаук?

– Валяй.

– Это, конечно не мое дело, но чем провинился ты?

– Тут тайны нет… – Хау пожал плечами. – Поскольку договор истек вчера, за этот бой мне обещали в качестве платы трофеи и долю от добычи.

– Нормальная практика. В чем же подвох?

– Все по-честному. Вот только, я попросил в качестве трофея пару десятков рыцарей.

Дорн, когда понял, на пару мгновений потеряв дар речи.

– Подожди… Правильно ли я услышал? Ты попросил в качестве трофея двадцать четыре черных рыцаря? Личную охрану владыки!?

– Все так – подтвердил Хаук не моргнув глазом.

Дорн приподнял шлем и потер переносицу пальцем.

– Боюсь спросить, зачем?

Хаук уткнул взгляд в землю.

– Объяснить это в двух словах не получится. Просто… долги нужно отдавать.

– Кажется, я тебя понял… время не всегда лечит?

– Да, пожалуй.

– И ты готов ради них рискнуть?

– Я жил ради мести. Убивал ради мести. Теперь все, свободен…. Как бы там ни было, и чтобы не решил наш монарх, я разделю их судьбу с радостью. Это в моих силах.

Хаук сказал это так просто и искренне, что капитан черной гвардии вновь задумался. Он гадал шутит ли молодой наемник или говорит правду. Но, решив, что такими вещами не шутят, спросил:

– Парень, а сколько тебе лет?

– Двадцать шесть примерно.

– Мне почти сорок, и на этом свете мало что держит, но…. Признаться честно, даже ради благородной цели я пока не готов умереть.

– Ты же воин.

– Да, безусловно, и смерть – это часть нашей… жизни. Как бы странно это ни звучало.

– Такова суть вещей…

Дорн глубоко вздохнул, и привычным движением стряхнул пыль с мундира.

– Ты должен знать, как в королевской армии поступают с пленными. Скажи, что может ждать офицера черной гвардии, каторга или эшафот?

Хаук пожал плечами. Его интересовал тот же вопрос.

– Еще есть время насладиться жизнью, – резонно заметил Хаук.

– Да. Но я шкурой чувствую, как оно уходит, – лаконично отметил Дорн.

Хаук покосился в сторону клетки. Он решил, что пора задать Дорну вопрос, ради которого и состоялся весь этот диалог. Но Дорн начал первым:

– Его имя Хорст. Кузнец.

– Кузнец? Чем же он провинился?

– Ничем. Владыке повод не был нужен.

– Тогда, почему бы тебе их не выпустить?

– Да выпустил я. Странно, что он не свернул мне шею. Обессилил, совсем, бедолага. Видишь ли, я не был с ним добр. И с его семьей тоже.

– И как?

– Никак – Дорн попытался отгрызть сломанный ноготь, но сделал только хуже. Он нервничал, когда говорил о кузнеце.

– Почему он не уходит? – удивился Хаук.

– Спроси сам. Что мог – я сделал: принёс еды и воды. Накинул полог на клетку.

– Можно поговорить с ним?

– Попробуй. Раньше он был куда общительнее. Ну, до того, как повелитель нашел его семью и притащил волоком в замок. Удивительно, что все они живы и почти невредимы.

– Хорошего мало…

Хаук все же решил подойти ближе. Мужчина под пологом даже сидя на земле казался внушительным. Сильные руки, могучий торс. Волевое, совсем не испорченное злобой лицо. Длинные грязные светлые волосы, завязанные узлом на затылке. Усы и небольшая косматая борода. На фоне обгоревшей, потрескавшейся на солнце кожи особенно выделялись глаза. Ничего не выражающие светлые, почти прозрачные. Трудно было понять, какого они оттенка. Зеленоватые или голубоватые. Ясно в них читалась только одно – пустота. Примерно такая же, как и Хаука на душе.

– Почему вы не уходите – прямо спросил Хаук, решив, что предисловия будут лишними.

– Нам некуда идти, – ровным, голосом ответил кузнец.

– А, где вы жили раньше?

– В деревне гончаров, – так же безучастно ответил он.

– Как давно?

Он пожал плечами пытаясь вспомнить.

– Пару лет назад. Кажется. Тут время идет по-другому.

– Ясно… Сейчас там руины.

– Поэтому мы еще здесь, – усмехнулся мужчина.

– Дорн сказал, что ты хороший кузнец.

Мужчина вздрогнул, услышав это имя.

– Дорну виднее, сударь.

– Что ты умеешь? – спросил Хаук.

– Все, что может уметь кузнец, – Хорст пожал могучими плечами.

Мужчина, наконец, перевел взгляд на собеседника и окинув его взглядом, спросил:

– Кто ты?

– Хаук мое имя. Наемник. Вернее, был им.

– Бывших наемников не бывает, – заключил кузнец безрадостно.

– Бывает. Если сможешь прожить десять лет в аду.

– Ты прожил? – бровь кузнеца поползла вверх, выражая тень удивления.

– После десяти лет в этой клетке, десять лет в аду – покажутся забавными.

– А… должно быть ты тот пацан, который сбежал отсюда? Наслышан.

– Да. Вернулся отомстить, – тихо ответил Хаук.

– И как?

– Отомстил.

– Хм… занятно. Значит, это тебе мы обязаны свободой?

– От части.

– Молодец. Пожму тебе руку, как ни будь в другой раз. Сил совсем не осталось…

Сказав это, мужчина принял прежнюю позу и продолжил созерцать пустоту. Хаук улыбнулся, дивясь его выдержке. Все же, сломать кузнеца владыка не смог.

– Ты ведь Хорст, так?

– Так.

– Завтра прибудет Король. И если к вечеру, я не буду болтаться в петле, Хорст, у меня будет к тебе предложение. Не уходи никуда, ладно?

Хорст вдруг горько рассмеялся, растревожив свое семейство.

– Это я могу обещать тебе точно.

– Тогда до завтра? – уточнил Хаук.

Хорст кивнул головой и закрыл глаза, давая понять, что не желает больше общаться. Хаук не стал ему докучать. Все что хотел, он уже услышал.

Глава 5. День как день.

Дорн куда-то пропал. Марен еще не объявилась. Рыцари выстроились в две шеренги справа и слева от телеги. Солнце постепенно взбиралось к зениту. Впереди был целый день… возможно последний. Нужно было его чем-то занять. А пока, Хаук устроился в телеге, на подстилке из сена и мешковины. Пахло травами и сосной. Свеже струганные доски еще сочились липкой янтарной смолой. Странно, но впервые за много лет никуда не нужно было идти. Ничего не нужно было делать. От слова – совсем.

В этом году весна выдалась жаркой и дырявый тент над повозкой дарил приятную прохладу. Теплый ветер несмело теребил волосы, обдувал лицо. По небу медленно плыли причудливые пышные облака. То тут, то там щебетали птицы. Похоже под крышей замка свили гнезда ласточки. Он узнал их по характерной форме хвоста и манере двигаться. Раньше их тут не было. Он их не запомнил. Хаук уже и забыл, как огромен этот замок. Раньше он думал, что это казалось ему, потому что сам он был ребенком. Но истинные масштабы мрачного строения и сейчас впечатляли. Хотя… Почему мрачного? Если откинуть его детские впечатления и ту атмосферу ужаса и злобы что тут витала, замок мог быть даже уютным. Кое где подкрасить, убрать зловещие атрибуты владыки, снять трупы со стен. Некоторые места и вовсе перекрасить в светлые тона… и можно жить. Двор правда пришлось бы переделывать полностью. Вопрос, как забыть все что тут было? Земля под замком пропитана кровью, слезами и страданием.

Хаук вытянул ноги, положил руки под голову. Он больше не хотел ничего из этого вспоминать. Приглушенные звуки повседневной суеты, отдаленные разговоры и душевный покой, переплетаясь, создавали ощущение какой-то неги. Постепенно стало так хорошо и уютно! Тело перестало ныть, в голову не лезли всякие мысли. И это здесь, под стенами замка Видланд. Хаук прикрыл глаза и успокоил дыхание. Он старался не двигаться, чтобы не спугнуть это великолепное не ведомое ранее ощущение спокойствия и умиротворенного забытья…

Как водится, продлилось это не долго. Где-то через пол часа его бесцеремонно пнули по ноге. Хаук не открывая глаз прислушался и медленно втянул воздух ноздрями. Пахло старостью и какой-то едой.

Он медленно сел, и свесил ноги. Конечно, это была Марен.

– На! – Старуха сунула ему в руки миску с густой похлебкой и две ржаных лепешки. Похлебка была странной, но горячей и пахла чем-то вкусным.

– Прости, ложек не захватила, – причмокнула старуха.

– Спасибо… – ответил Хаук, смутно припоминая, что давно никому не говорил этого слова.

Отломив ломоть хлеба, он макнул его в миску и откусил хороший кусок. Это была гороховая каша с каким-то переваренным мясом. Скорее всего свининой, потому как отдавала копченым. Так же отчетливо чувствовался черный перец, и что-то еще. Но уже этого было много. Специи всегда были дорогими.

Заметив удивление на лице молодого воина, Марен пояснила:

– Это с кухни. Сам понимаешь, владыка на обед не пришел. Не пропадать же добру?

Хаук охотно кивнул, отламывая второй ломоть хлеба.

– А они? – он сразу вспомнил о своих рыцарях.

– Перед боем их хорошо покормили. И потом, не стоит сейчас их расхолаживать. Будет лучше если до завтрашнего утра девчонки будут в полной готовности. Не забывай, где находишься.

– А что ты можешь сказать о Дорне? – вдруг спросил Хаук.

Старуха задумалась, потирая свою морщинистую шею ладонью.

– Дорн…? Знаешь, я не могу сказать, что это хороший человек, по понятным причинам. Но, он всегда был на удивление честен и, что интересно, никогда не делал больше, чем от него требовалось. Если ему говорили: – Семь ударов кнутом! То это и были семь ударов кнутом. Ни больше – ни меньше. А еще, я подозреваю, что он тайком подкармливает узников. Но это лишь мои подозрения. Знаешь, об этом человеке от чего-то хочется думать лучше, чем он кажется. Но, иллюзии штука опасная.

– Ясно. А кузнец? Что о нем?

– Хорст? Он работяга и добряк. Хотя сейчас по нему и не скажешь. Но он отойдет, когда отъестся немного и поймет, что детишкам его ничего не угрожает. Это я как доктор говорю.

– А ты доктор? – усмехнулся Хаук.

– Нет, ообще то я целитель. Причем не какой-то там, а один из лучших на этом свете! Впрочем, на другом я не была, но думаю этот день не за горами. Ты заметил, что у повелителя не было жены?

– Не думал об этом.

– А я могла стать ею! – гордо заявила старуха.

Хаук поперхнулся.

– Терять мне теперь особо нечего, поэтому, тебе расскажу. Буквально в двух словах. Двигайся!

Марен бесцеремонно взобралась на телегу и уселась рядом. Ее не интересовало, хотел ли Хаук это знать, или не хотел.

– Ты не поверишь, но я, пожалуй, единственный человек, который пришел в этот замок добровольно. Да, да! В молодости владыка был хорош собой, силен и весьма обходителен. Это потом он стал тварью. Или просто скрывал хорошо…. Не суть важно. В общем, за морем было небольшое государство, или анклав – кто как называет. Там дружили наука и магия в прямом смысле этого слова. Мы поклонялись Богине плодородия и мудрости. Ее имя тебе ничего не скажет. Да и поминать в суе – грех. Я была жрицей, и все бы хорошо, если бы не мои пристрастия.

– Пристрастия?

– Да…. Греховные пристрастия. Плотские. Видишь ли, не получала я наслаждения без боли.

– Зачем ты мне это говоришь, – возмутился Хаук, представив перед глазами отвратительную картинку со старухой в главной роли.

– Не перебивай! Это важная часть рассказа. – Она вздохнула и мечтательно улыбнулась.

– Про Альбрехта ходили разные слухи. Время от времени он появлялся в наших местах. В молодости он чем только не промышлял. Ну и рабыни, которых он привозил много чего рассказывали. А однажды, нам случилось встретиться лицом к лицу…. Огромный, красивый, властный! Мы быстро нашли общий язык. В ту же ночь он дал мне все что я хотела. И даже больше! Это был страстный роман двух влюбленных сердец. Как мне тогда казалось…

– И ты, конечно, сбежала?

– Представь себе – да! Я девушка не простых кровей, не принцесса, конечно, но знатного рода. Была даже погоня! Но все сложилось удачно. Однако, по приезде сюда все обернулось совсем по-другому. Альбрехт быстро охладел ко мне, а потом и вовсе заточил в моих покоях. Позднее до меня дошло, что вся эта эпопея была затеяна лишь для того, чтобы заманить заигравшуюся в своих фантазиях деву в свои владения. Владыка уже тогда понимал, что не здоров. Ему просто нужен был личный целитель. А потом…

Старуха указала на свои шрамы и торчащие из-под кожи крючья с кусками обрезанных веревок.

– Он тебя пытал?

– Скажем так: это было частью его плотских игр. Он подвешивал меня на крюках над своим ложем. На ночь, а когда и на сутки. Да много что делал. Ни будь я лекарем, давно бы подохла.

Старуха замолчала.

– Но он тебе доверял… – с укором добавил Хаук.

– Да. Кому-то же нужно доверять. Даже такому животному как он.

– И ты его предала.

– Я не солдат. В жены меня не взяли… Так что я не давала ему присяг и клятв в вечной верности, – сухо ответила Марен.

– И то верно, – кивнул Хаук.

– Да и болен был уже старый козел. Я сто раз говорила, но… он не слушал. Сердце ни к черту. Легкие – решето, харкал кровью. Про печень и говорить не стоит. Думала, хоть помрет достойно, как мужик. А он и тут облажался… – Марен горько вздохнула и утерла одинокую слезу.

– Как хоть хоронить то его будут? Королевских кровей все же ублюдок то мой был.

– Не знаю. Седрик не говорил об этом, – ответил Хаук.

– Родной дядька твоего короля, как-никак. Пытался убить кровного брата – не получилось. С тех пор на ножах. Его спасало только то, что государство наше разрознено было. А войско у владыки сильное. Да и границы свои он крепко охранял от всякой нечисти. Не пропускал ее дальше стен графства. Потому и очередь до него дошла только сейчас, когда старый король умер, и власть перешла в руки наследника.

– Целая сага. Можно балладу сложить, – усмехнулся Хаук.

– Смейся, смейся. Завтра тебе ответ перед ним держать.

– Не хочу думать об этом, – ответил Хаук отставляя в сторону опустевшую глиняную миску.

– Переживаешь?

– Нет. Просто не люблю ожидания.

– Ах, ну да. Ты ж у нас воин. Наемник сорви голова….

– Головорез. Не стесняйся этого слова, оно хорошо отражает суть… – сухо напомнил Хаук.

Марен улыбнулась.

– Каким ты стал…. А помнишь, когда ты был маленьким, иногда в клетку падали кусочки яблок или белого хлеба?

– Или ягоды… – Хаук вздрогнул и покосился на старуху.

– Да, это я кидала, никто не видит. Это ж еще добросить нужно было… Не подумай, что это были объедки, просто и мне не всегда перепадало. Но, когда владыке что-то было нужно, он умел быть добрым. Приносил подарки…

Почему-то защипало глаза. Хаук моргнул, по щекам покатились две горячие капли, и застыли на подбородке. Он смахнул их и посмотрел на руку. Пальцы его дрожали. Прошлое нахлынуло волной, на миг перебив дыхание. Хаук опустил глаза.

– Спасибо, – Второй раз за этот день он вспомнил это слово…

– Ну вот и нашла слава своего героя… – усмехнулась старуха. – Да не за что!

– Я этого не забуду, – тихо проронил сурровый наемник.

Она потрепала парня по волосам и спрыгнула на землю, чуть не оставив свои лохмотья на телеге. Хаук вытер лицо и тоже встал на ноги.

– Если проголодаешься, кухня там. Найди Отиса, он дворецкий. И не пугай прислугу, они тут и так пуганые.

Указав на окна кухни, выходившие во двор, Марен молча откланялась и отправилась обратно в замок. Вероятно, чтобы найти себе новую одежду. Когда она ушла, Хаук встал перед рыцарями и решил без суеты изучить их особенности.

По щитам и броне было хорошо видно, что «девочки» Марен были закаленными в боях ветеранами. Но никаких отметок или знаков, указывающих на ранг, или намеков на старшинство, Хаук не обнаружил. На некоторых шлемах и щитах виднелись глубокие выбоины и вмятины, подобные тем, которые остаются от пушечного ядра. Оставалось только гадать, как страшно изранены их тела и души после всего пережитого. Однако, старуха была права. Перед ним стояла грозная, могучая сила, которую не стоило недооценивать. Схлестнись сам Хаук, или кто-то из его отряда с этим войском в открытом бою – шансов бы не было. Это очевидно.

Если завтра его ждет смерть, то все быстро кончится. Но если король решит иначе, то стоило подумать о будущем. Конечно, как сказал Дорн, возможен и вариант с каторгой. Но Седрик наверняка подскажет его величеству, что это плохое решение. Слишком долго они друг друга знают. Значит остается только два варианта.

Но, все же, если случится чудо, то нужно будет как-то искать общий язык с грозными нефелимами. Постараться вернуть им прежний облик, хотя бы частично. Как он их помнил. Знать бы наверняка, где и какие земли дарует ему король. Будут ли там жить люди? Будут ли поля плодородны…. И деньги. Хаук, конечно, готов был отдать все, что ему причиталось, ради своих девочек, но все же на что-то нужно существовать первое время. Как минимум полгода. Купить скотину. Может быть нанять крестьян. Вопросов было много и множились они непрестанно.

Хаук отбросил пустые мысли и обошел рыцарей вокруг. Однако они четко развернулись в его сторону, и с лязгом застыли на месте. Хаук вздрогнул. Однако этим все и кончилось.

– Ладно. Попробуем иначе.

Хаук отошел на безопасное, по его мнению, расстояние и скомандовал:

– Кру – гом!

И это сработало! Так же синхронно команда была исполнена.

– В шеренгу по два, дистанция два шага! – снова выкрикнул он, и рыцари вновь подчинились.

Теперь можно было свободно пройти между ними и сделать то, что он хотел. А именно – снять цепи, которые они волокли за собой издавая отвратительный звон и душераздирающий скрежет.

Вспоминая, как марен высвободила цепи, просто вынув клин, он предположил, что тут все примерно так же. И оказался прав. Сзади к броне каждого рыцаря, ближе к копчику, на заклепках крепилось массивное кольцо. Оно соединялось с цепью хитрым крюком с секретом. Стоило с усилием надавить на стальной штырь как он выпадал и крюк раскрывался.

Пошурудив ногой в сене, возле телеги, Хаук нашел гнутый ржавый гвоздь. Небольшое усилие и – первая цепь со звоном упала. Затем вторая, третья, и все остальные. Вскоре все рыцари расстались со своими оковами.

Хаук вздохнул, вытирая с лица пот. На все-про все ушло около получаса. Довольный собой, он встал на носочки и потянулся всем телом. Теперь можно было ходить по замку в относительной тишине. Если не считать грохот щитов о землю, при каждой остановке и перестроении.

– Вольно! – скомандовал он. Но ни один рыцарь не дрогнул. Вероятно, такой команды они не знали.

Тут до уха бывалого воина донесся едва заметный, но до боли знакомый звук… Собрав свои нехитрые пожитки, Хаук пошел в его направлении. Пересек двор и перепрыгнув пару ступенек повернул в арку. Здесь, прямо в крепостной стене были устроены казармы, а перед ними просторная площадка для боев. Учебных и не только. Когда владыке становилось скучно, она превращалась в арену для битв. Или казней. Или прилюдных пыток. Фантазер он был тот еще, как сказала бы Марен.

Именно отсюда и доносился звон клинков. Несколько солдат устав бесцельно слоняться, упражнялись с оружием. Завидев Хаука, они оставили свое занятие и застыли в нерешительности. Остальные солдаты, что были неподалеку рефлекторно потянулись к оружию.

Хаук вдруг осознал, что держит клинок в руке, как всегда, это делал. Имея дурную славу среди солдат владыки, он пришел с мечом наголо, в сопровождении темных рыцарей…. Конечно, солдаты этому не обрадовались.

Хаук окинул двор взглядом. Бесспорно, было что-то приятное в том, что его боялись. Но теперь это было лишним. Он взвесил клинок в руке и плавно задвинул его в ножны. Потом приподнял руки, показав пустые ладони. Дескать – я пришел с миром.

Несколько неловких секунд, и обстановка понемногу остыла. А тут как раз на горизонте появился капитан Дорн. Он нарочито легко выплыл из ближайшей двери и встал рядом. Лицом он заветно повеселел. Повеяло чем-то хмельным…

– Держи! – Он достал из-под плаща пыльную бутыль вина в пеньковой оплетке и сунул Хауку.

–Ого! – воскликнул он. – Откуда такая роскошь?!

Капитан криво, но торжествующе улыбнулся:

– Ну… раз запретить некому, мы приложили определенные коллективные усилия, и вскрыли винный погреб. Сегодня мы не на службе, ведь так?

– То есть, не в силах побороть бардак, ты решил его возглавить. Я правильно понял? – Уточнил Хаук.

– Ну да… в общих чертах, – утвердительно кивнул захмелевший капитан.

– Разумно.

– Присядем? – предложил дорн указывая на длинный стол со скамьями по бокам.

– А почему бы и нет? – Согласился Хаук не теряя бдительности.

Вот и нашлось занятие на оставшийся день… – подумал он мельком. Далее события развивались вполне предсказуемо. Малость подвыпив, два здоровых мужика быстро проголодались и поперлись куда? Правильно, на кухню! Вопя в два горла они потребовали к себе Отиса, и наложив ему в уши много лишних слов, потребовали закуски. К слову сказать, к тому времени к ним уже присоединилась та часть гарнизона, которая участвовала во вскрытии погреба. Перепуганный дворецкий вскрыл кладовую и вывалил им столько провизии, сколько они смогли унести. Но этого показалось мало, и возвращались они дважды, ибо остальная часть гарнизона не желала оставаться в стороне. Отиса, и всю прислугу что смогли найти поблизости, бравые вояки утащили с собой и тоже напоили. Капитан Дорн посчитал несправедливым, что они не участвуют в столь знаменательном событии. Остальные участники пьянки уже подтянулись сами.

В массовой попойке не участвовал только ленивый. Когда все, кто мог пить уже не могли стоять на ногах, очередь дошла и до рыцарей, которые безучастно стояли в стороне все это время. Кто-то скажет, что силком влить бочонок вина в глотки двух дюжин рыцарей – задача сложная. Но если подойти к этому с определенной долей энтузиазма – вполне выполнимая! В общем, к закату дня, кроме рыцарей на ногах стоять могли только двое. Но и тех и других порядком штормило. Два упитых в ноль воина, еще вчера стоявших по разные стороны баррикад, дружно хихикали словно два идиота, довольные делом рук своих.

В таком виде их и застала похоронная команда. Увидев солдат в проеме арки, Хаук заржал первым.

Дорн с трудом сфокусировал на нем взгляд, пытаясь выразить на лице своем недоумение:

– Это… кто!? – еле ворочая языком осведомился он.

– Это ребята серьезные! Похоронная команда его величества, – пояснил Хаук.

– А чего ты тогда ржешь как конь, а?

Хаук оглянулся вокруг, наклонился по ближе к капитану и прояснил:

– Боюсь, как бы они живых не перепутали с мертвыми….

Тем временем офицер, одетый в траурную черную форму с гербовой королевской лентой ошарашено озираясь, подошел ближе. Дождавшись пока два дурня, закончат ржать, он спросил:

– Господа, а кто из вас Хаук?

Тут же получив в руки бутыль вина и непочатую головку сыра, он чуть смутился.

Хаук встал, оправился, и стараясь не шататься, коротко кивнул головой.

– Простите за беспокойство… мы закончили в тронном зале и коридорах замка. Есть ли для нас работа здесь?

Хаук старался быть серьезным, но Дорн истерично ржал за спиной.

– Нет сударь. Утро конечно покажет, кто есть кто, но… пока тут все живы.

Хаук повернулся к столу, собрал в корзину еще несколько бутылей вина, и всю закуску до которой смог дотянуться. Ее он, не спрашивая сунул в руки усталого старого вояки, что стоял за спиной офицера.

– Что ж… раз делать тут больше нечего, осталось только передать вам послание от господина Седрика.

– Послание? – Хаук тотчас стал серьезен.

– Так точно. Вам, сударь, надлежит быть готовым к десяти часам до полудня. И приведите себя в порядок. Вам… назначена высочайшая аудиенция. Господин Седрик прибудет к назначенному времени и сопроводит вас к его величеству. Вы поняли, что я сказал?

– Так точно! – отчеканил Хаук – Десять часов до полудня!

– Что ж… дело сделано. Обозы скоро покинут замок. За сим спешу откланяться, господа офицеры!

Руки его были заняты, поэтому вместо того, чтобы отдать честь он склонил голову и щелкнул каблуками. Сделав два шага назад, офицер устало зашагал проч. А за ним и весь его отряд.

– Даже спасибо не сказал! Нет, ну ты видел?! – возмутился Дорн.

– Специфика такая. И потом, он при исполнении. Не то что мы с тобой.

– Хотя, если подумать… Бутылку, то он с собой унес! Значит наш человек!

– Пускай чуток расслабятся парни. Работа у них собачья. Искать да закапывать…

– Эт точно…. – Дорн вздохнул и посмотрел через горлышко на дно опустевшей бутыли.

– Надо бы поспать. И помыться… – вслух подумал Хаук.

– У меня другое предложение – на удивление трезвым голосом ответил капитан. – Сначала помыться, а потом поспать! Пусть парни пока отдыхают. Часов в семь утра я подниму их по тревоге и хорошенько встряхну. А через час мы уже будем сверкать как мельхиоровые ложки.

– Так будет правильно, – согласился Хаук. – Встретим судьбу с чистым телом и светлыми помыслами.

– Хорошо сказал… – Капитан повернулся к столу и как гаркнул:

– Отис! Где тебя носит, когда ты нужен!?

– Я здесь господин Дорн! – послышалось откуда-то снизу. – К вашим услугам….

– Покажись на свет божий и проводи гостя. К завтрашнему утру он должен сиять как новая монета.

– Будет исполнено, сударь!

Небольшого роста человечек в мятой ливрее проворно выбрался из-под стола и жестом пригласил гостя следовать за ним. Что было дальше, Хаук смутно помнил. Какие-то покои, ванная с теплой водой. Нежные женские руки. Мягкая чистая постель….

Глава 6. Его величество.

Хаук проснулся с рассветом. Эта привычка пришла с годами. Он приоткрыл глаза и не сразу понял, где находится. Большая кровать, чистая постель и ночная сорочка не соответствовали образу его жизни. Белье источало легкий приятный аромат. Сорочка неплотно облегала тело, которое в свою очередь дышало чистотой. Он лежал в просторных покоях с большими окнами и балконом. Стеклянные двери были приоткрыты, и большая прозрачная штора колыхалась, повинуясь дуновениям ветра. Было тихо. Спокойно. В голове на удивление светло, в теле необыкновенная легкость. Хотя, мышцы все же побаливали, стоило двинуться с места.

Хаук медленно сел. Его чистые длинные волосы разметались по лицу. Он убрал их привычным движением руки. Затем встал. Пол был прохладным, ковры, покрывающие всю комнату, приятно щекотали стопы. Он неслышно прошелся по своим покоям, заглянул в соседнюю комнату. К его радости, там оказалась умывальня с большой ванной в которой его вчера мыли, и место для испражнения. Он уже видел такие изыски раньше. Замок владыки не был первым в списке его побед. Штурмовать замки, как-никак это его работа. Сделав свои дела, Хаук вернулся к постели. Чего-то здесь не хватало…

Хаук открыл дверь и выглянул в коридор. Никого…. Если не считать двадцати четырех здоровенных рыцарей, выстроившихся вдоль стены, конечно. Он вернулся в комнату и уселся на постель.

– Ни одежды, ни оружия… Седрик меня убьет.

Тут внимание его привлек шнурок, свисающий с потолка. Он был протянут меж петлями в потолке и огибая медный блок уходил куда-то за мебель, вниз по стене. Хаук, подумав, аккуратно потянул за плетеную кисточку на его конце.

Спустя несколько минут снаружи послышались торопливые шаги и в дверь постучали.

– Войдите, – спокойно произнес Хаук.

В опочивальню тут же ввалились трое: Отис и две горничных средних лет. Одну из них он смутно помнил по вчерашнему вечеру. Она отлично умеет шоркать спину… А вторая, кажется, еще не попадалась на глаза.

Отвесив глубокий поклон, дворецкий и горничные выложили на постель выстиранную одежду, начищенные доспехи и отполированное до блеска оружие.

– А сапоги?

– За дверью, сударь. Вам помочь одеться? – услужливо осведомился Отис.

– Благодарю, но я как ни будь сам.

– Через пол часа будет подан завтрак. Вероника проводит вас.

Уже знакомая горничная склонила голову, давая понять, что это будет она.

– От завтрака я точно не откажусь. А который час?

– Шестой час утра, сударь, – беспристрастно сообщил Отис.

– Ох… простите бога ради, что потревожил вас в такую рань. Просто я не нашел своей одежды.

– Что вы, сударь. Это вы нам еще поспать дали. Владыка такой милости не оказывал – призналась вторая горничная.

Отис зыркнул на нее строго, но не более того.

– Вам еще что-то нужно, сударь? – поинтересовался он.

– Нет – ответил Хаук. – Этого более чем достаточно.

Отис, отвесив поклон вышел за дверь, увлекая за собой вторую горничную.

Хаук вздохнул, оглядывая свое имущество. У него ушла бы неделя чтобы привести все это хоть в какой-то порядок. На одежде кое где виднелись свежие швы. Потертости на снаряжении аккуратно заделали и отполировали. Шлем так и вовсе выглядел как новый.

– Вы так и будете на меня смотреть, – поинтересовался Хаук у горничной.

– Не извольте беспокоиться, сударь. Я уже видела вас голым.

– Признаться…. Я смутно помню вчерашний вечер. Но нежные руки запомнил. Надеюсь, я не доставил хлопот и не распускал руки?

– Ни чуточки, – горничная покачала головой и слегка покраснела. – У вас сильное, красивое тело.

– Все может быть… – ответил он вскользь.

Раз стесняться смысла не было, Хаук проворно скинул сорочку. Первым делом он натянул нижнее белье и штаны, которые подсели при стирке, с держались как влитые. Затем он надел начищенные сапоги и плотно зашнуровал их. Кожа, пропитанная маслом и воском, стала заметно мягче. Шнурки скользили абсолютно легко. Теперь, когда обувь на ногах, можно было облачаться в остальное снаряжение. Делал он это быстро. Отточенными четкими движениями. Примерно через пять минут он полностью снарядился. Точно так же, как днем ранее. Единственное что он сделал иначе – это сразу вложил клинок в ножны, чтобы никого не пугать понапрасну. Последнее, что он на себя надел – это черный, начищенный до тусклого блеска наруч повелителя. Самый важный в его жизни трофей.

– Простите, сударь, а вы правда умеете всем этим пользоваться? – несмело спросила горничная.

– Боюсь, что так.

– Простите за любопытство. А… это вы убили владыку?

– Владыка был так сконфужен нашим появлением в замке, что не доставил этой радости никому. К великому сожалению его хватил удар, и он упал замертво. – честно ответил Хаук.

– Легко же отделался… – тихо процедила она, теребя фартук.

– Вероника?

– Да, сударь? – встрепенулась она, услышав свое имя.

– Простите за прямоту, мне вдруг стало интересно. В отличие от Марен вы прекрасно выглядите. С вами он тоже что-то сделал?

– Ой! Сударь… простите мое поведение, – спохватилась она. – Позвольте проводить вас к завтраку?

Горничная попыталась выскользнуть в дверь, но Хаук не сошел с места. Поняв, что от ответа не убежать, Вероника шагнула назад и покорно склонила голову.

– Вы сказали, что у меня нежные руки? Что ж, извольте взглянуть… – Горничная неохотя сняла черную бархатную перчатку и протянула гостю свою руку. Солнце еще толком не встало, но Хаук хорошо разглядел шрамы от вырванных с корнем ногтей, на ее тонких изящных пальчиках. Застарелые, давно зажившие, но все же уродливые.

Хау склонился и поцеловал протянутую ему руку. Затем накрыл ее своей теплой ладонью и улыбнулся. Как бы извиняясь за свой вопрос.

– Так, вы проводите меня к завтраку?

– Да, сударь, – улыбнулась Вероника в ответ. – Конечно. Прошу за мной!

Спустившись по ступенькам в конце коридора, горничная свернула налево. Она провела гостя мимо высоких стеклянных дверей, за которыми сквозь шторы проглядывал небольшой зал со столом и камином. Но для гостя горничная открыла другую дверь. Хаук кожей ощутил дуновение прохладного ветерка. Пройдя вперед, он оказался на просторном балконе с резными каменными перилами. Справа за стеклом виднелся все тот же зал, а с другой стороны балкона виднелась еще одна боковая дверь. Копия той, из которой он вышел. По центру балкона стоял накрытый белоснежной скатертью стол и высокий массивный стул. Всего один. Только для одного человека.

– Да, да, сударь, это для вас, – подтолкнула его вероника.

Хаук сел, аккуратно протиснувшись между краем стола и подлокотником. Было удобно. Спустя несколько минут боковая дверь неслышно отворилась и в проеме появился Отис, толкающий перед собой целый стол на больших ажурных колесах. Впрочем, скрипеть им это не мешало. Стол был уставлен разного размера тарелками, кастрюльками и блестящими сковородками. Среди упоительных запахов, Хаук сразу выделил для себя один – запах сваренного кофе, который доносился из чайничка, подогреваемого на маленькой спиртовке.

Отис убрал крышки с приготовленных блюд и замер, ожидая что выберет его гость. Хаук толком и не ел с прошлого утра, так, слегка закусил во время попойки. Спиртное, выпитое вчера, только усилило голод. Обычно он ел мало, но сегодняшний день был особым.

– Отис, могу я попросить об одолжении? – спросил вдруг гость.

– Конечно сударь. Чего изволите? – склонился дворецкий.

– Принесите еще два стула, – попросил Хаук.

– Э… простите, зачем? – Удивился Отис.

– Видите ли, здесь слишком много еды для одного наемника.

– Я не понимаю, сударь….

– Отис, – перебил его гость. – Скорее всего, этот прекрасный завтрак будет последним в моей жизни. Прошу вас, разделите его со мной.

Отис вдруг часто заморгал и покраснел. Потом кивнул и куда-то пропал. Через минуту у стола стояли еще два стула. Вероника присела слева от него. Отис замер справа.

– Так… все же, что вам предложить в первую очередь? – снова спросил дворецкий.

Хаук задумался на секунду…

– Я буду все, но понемногу, – решительно заявил он.

Завтрак был по истине изумительным. Хаук давно так вкусно не ел. Вечные походы и осады, с длинными выматывающими буднями не располагали к культуре бытия. Еда была сухой, однообразной. Часто несвежей. О столовых приборах, скатертях и кулинарных изысках, конечно, излишне говорить.

Вид с балкона тоже открывался изумительный. Солнечный свет плавно струясь, выхватывал из полумрака все новые и новые пейзажи. Верхушки деревьев вдалеке. Озеро с зеркальной гладью, деревушку на склоне. Горячий сладкий кофе с жирными сливками – роскошь даже для зажиточных купцов, он отлично завершал трапезу своим богатым вкусом. Хаук подумал вскользь: – какой же приятной может быть эта жизнь…

В глазах его защипало и Хаук широко зевнул, скрывая тем самым накатившую слезу.

– Кстати, – заметил Хаук. – А почему рыцари не следуют за мной?

– Вчера вы приказали им остаться за дверью, – напомнила Вероника.

– …припоминаю. А ничего что они всю ночь там простояли?

Вероника покачала головой.

– Странные создания эти нефилимы… Не переживайте. Они так неделями могут. Правда падают потом по очереди. Марен их напоит, накормит, травки какие-то заварит. Сутки – и рыцарь снова на ногах. Они очень живучие. И раны заживают не так как у нас.

– А я помню их другими… – пробурчал себе под нос Хаук.

– Что, простите? – не расслышала горничная.

– Да нет, ничего. Как спуститься вниз?

– По центральному маршу. Вот за этими дверями. Спуститесь как раз к колоннаде, что перед тронным залом, – Любезно подсказал Отис.

Хаук встал. Коротко поклонился Веронике, а потом Отису. Дошел до проема и оглянулся, чтобы еще раз увидеть их лица. Потом закрыв за собой дверь, быстро зашагал по коридору.

Замок словно вымер. Хотя, кто знает, как тут было до вчерашнего дня? Но факт остается фактом, ни Марен, ни Дорна нигде не было видно. Под гулкие шаги рыцарей, Хаук спустился вниз, как и было сказано. О вчерашнем дне напоминала только разбитая мебель. Ковры, пропитанные кровью, осколки стекол, трупы и оружие – все это убрали. Хаук неспешно побродил между колонн, разглядывая посеченные шрапнелью картины, висевшие на стенах. Днем ранее он просто не заметил их. То тут, то там, на полу все же проглядывали высохшие разводы от человеческой крови. Не так-то просто ее отмыть… В тронном зале та же картина. И запах, который невозможно забыть. Стойкий смрад смерти витает над полем боя уже через несколько часов после битвы. Здесь он был едва заметен, потому как трупы убрали прежде, чем они начали разлагаться. Да и сквозняк в тронном зале гулял не слабый. Может и выветрится через пару недель.…

Хаук вернулся в тот зал, откуда пришел. Отсюда через парадный вход хорошо просматривались центральные ворота. В аккурат на той стороне главной площади замка. Когда за ним придут, он будет уже готов. Хаук оперся спиной о колонну и сполз на пол, скрестив ноги. Тут еще лежал ковер, который каким-то чудом остался чист.

До появления Седрика остался примерно час. Этого времени ему хватит чтобы успокоиться и взять себя в руки. Не то что бы он не боялся. Совсем ничего не боятся только идиоты… Но волнение и дрожь в ногах нужно было убрать. Хаук выровнял дыхание, прикрыл глаза и прислушался к ритму своего сердца. В душе постепенно воцарился покой, тело снова стало послушным. Взгляд стал рассеянным и охватил большую часть окружающего пространства. Теперь Хаук видел и слышал все, что происходило вокруг него. Реальность бесследно растворилась в его сознании. Время замедлило ход.

Так бывший наемник просидел около часа. Заслышав шаги издали, он встал. Медленно размял спину, ноги, потянулся, поправил оружие и броню. Собрал чистые волосы в тугой хвост и перевязал выглаженной лентой. Силуэты в красных плащах уже показались в проеме ворот. Седрик шел впереди, вышагивая своей легкой неторопливой походкой. Солдаты, сопровождавшие его шли в ногу, разбившись на две шеренги по пять человек. Хаук с минуту наблюдал за ними, потом двинулся на встречу. Седрика он встретил внизу, у крыльца, вытянувшись по стойке смирно.

Сразу бросилось в глаза одеяние его господина: Алый кафтан, расшитый золотом. Алые перчатки из тонкой кожи и сшитые на заказ сапоги. Золотая цепь в палец толщиной и медальон в форме львиной головы на груди. Перевязь и ножны с клинком, тоже вышиты золотом. Изящной работы кинжал с ножнами и из белой кости и рукоятью из перламутра.

Седрик выглядел свежим, благоухал дорогими духами, словно барышня на смотринах, и пребывал в отличном настроении.

Седрик оглядел парня и радушно улыбнулся.

– Вижу ты обзавелся новым трофеем? – Седрик, конечно, заметил наруч с гербом повелителя.

– Не то, чтобы он был мне дорог… Старуха всучила, – ровно ответил Хаук.

– Ясно. Твое право. Как бы то ни было, тебя уже ждут.

– Я готов! – Хаук оправил воротник и выпрямился.

– В таком случае, оставь оружие здесь и следуй за мной.

– А вы? – Хаук указал на меч в ножках.

– А мне можно, – с усмешкой заявил Седрик.

Хаук коротко кивнул и выполнил приказ. Один за другим к ногам Седрика упали все его клинки. Громовой выстрел и меч что защищал его спину он выложил последними.

– Это все?

– Так точно! – по привычке отрапортовал Хаук.

– А они?

Хаук обернулся. Двадцать четыре рыцаря безмолвно замерли по обе стороны лестничного марша.

– Ждите здесь! – скомандовал он.

Рыцари синхронно ударили щитами оземь, подтверждая команду. Седрик и глазом не моргнул, а вот солдаты, сопровождавшие его вздрогнули.

– Они все останутся здесь, – заверил Хаук.

– Занятно…. – Седрик взял Хаука под руку и плечом подтолкнул вперед. Солдаты, развернувшись на каблуках двинулись следом за ними.

– Значит так, юноша… – заговорил он на ходу. – Я провожу тебя до трона и там оставлю. Встанешь на одно колено и опустишь голову. Будешь так стоять до тех пор, пока тебе не разрешат встать или подать голос. Отвечаешь только когда тебя спрашивают. Четко, кратко, честно. Не делай резких движений, и думай, что говоришь! А главное – ни чему не удивляйся, и не задавай тупых вопросов. Это важно. Ты понял меня?

– Да, господин.

– Надеюсь, что так. Имей в виду, король знает о тебе все….

Под четкий чеканящий шаг стражи, они вышли из ворот и покинули пределы замка. За крепостной стеной раскинулась большая ровная площадка почти без растительности. Гравий, утоптанный в землю, пыль и песок придавали ей не естественно светлый оттенок на фоне зеленых каменистых холмов. Все вокруг пестрило оттенками красного. На вершинах холмов, на склонах, и у подножий, на сколько хватало взгляда стояли солдаты королевской армии. За одну ночь перед замком вырос полноценный военный городок из шатров и палаток. Все они возводились строго по линии, метрах в ста от стены. Стоило Хауку показаться в сопровождении Седрика, как солдаты короля, строем стоявшие слева и справа от ворот, сомкнув ряды образовали живой коридор. Солдаты, сопровождавшие их в замке, технично растворились в общей массе.

Вокруг стояла гробовая тишина. Только отдаленное пение птиц доносилось легкими порывами ветерка. Солнце уже поднялось над горизонтом, но приятная утренняя прохлада пока не ушла.

Седрик шел спокойной повседневной походкой, придерживая клинок за рукоять, чтобы ножны не стучали по бедру. Хаук по привычке повторил этот жест, но его ножны были пусты. Он покрутил головой. Чем-то все это напоминало театральное действо. А сам замок и холмы – амфитеатр, на сцене которого он, Хаук сейчас был в центре внимания. Неприятное чувство для человека привыкшего держаться тени. Но Седрика это совсем не смущало. Так что Хаук просто плелся чуть позади.

В конце живого коридора их ожидала личная стража короля. Эти ребята были куда крепче и наряднее всех остальных. Но оружие их служило отнюдь не для красоты. Взгляды напряжены. Лица сосредоточены. Лишних движений в их присутствии и правда делать не стоит….

Справа от них, метрах в двадцати за живой цепью, наметилось какое-то движение. Седрик замедлил ход и остановился. Через строй красных плащей торопливо просочились воины в черной, отполированной до блеска броне и фиолетовых парадных плащах. Впереди всех вытянулся уже знакомый капитан, за ним несколько офицеров рангом ниже. А за их спинами, образуя собой правильные прямоугольники выстроился весь гарнизон замка владыки.

– А вот и Дорн… – тихо констатировал Хаук.

Седрик лишь кивнул в ответ. Королевская стража чеканя шаг расступилась в стороны. Живой коридор рассеялся и тут же организовался в парадный строй слева от Седрика. На том же расстоянии что и строй черной гвардии. Отрепетировано все было отлично. Хаук только не мог понять, к чему это все. Но точно не ради него. Такие передвижения должно быть затеяли ради его величества.

Из шатра, что стоял в конце пути, гвардейцы оперативно расстелили красную ковровую дорожку с позолоченными полями. Затем вынесли огромных размеров ковер. Следом появился круглый лакированный стол на резных ножках, и увесистое деревянное кресло, обтянутое красным сукном с золотыми гвоздиками. Судя по тому, что кресло было одно, Хаук вскользь заключил, что присесть ему не предложат. Но, может оно и к лучшему. Значит разговор будет не долгим. Однако, сам факт того, что он состоится, да еще и обставлен с такой помпой, сулил определенные надежды.

– Я тебе что говорил?! – тихо шепнул Седрик, незаметно толкнув его локтем.

Хаук отставил ногу назад, убрал ножны в сторону и приклонив колено, опустил голову. Седрик похлопал его по плечу и бесшумно удалился. Ждать долго не пришлось.

Хаук вздрогнул, когда тишину прорезало звонкое пение фанфар. На первый план выступил королевский советник. Господина Хамона он давно научился узнавать по шагам. Советник выдержал церемониальную паузу и торжествующе объявил:

– Приветствуйте! Его августейшее величество, правитель объединенных земель, король Родерик!

Его императорское величество легкими шагами выступил из шатра и под гулкое, оглушающее «ура» своей многотысячной армии, занял свое почетное место.

Как и было приказано, Хаук замер, стараясь не дышать. Хотя, должен бы вместе со всеми приветствовать своего монарха. Король терпеливо дождался, когда стихнет многократное эхо тысяч голосов.

– Мое имя Родерик… – подозрительно знакомым голосом начал король.

– Представься, юноша, – повелел советник.

– Хаук, ваше величество, ваш верный слуга, – поспешил ответить он.

– А твое второе имя? – спросил король.

– Рон, ваше величество.

– Занятно… А как получилось, что у тебя два имени, Рон – Хаук? – поинтересовался его величество.

Точно следуя инструкциям своего наставника, Хаук тщательно подобрал слова:

– Имя Рон, дано при рождении. Имя Хаук, дал мне господин Седрик….

– Доблестный капитан моих наемников? – оживился король.

– Так точно, ваше величество.

Король вздохнул.

– Что ж, думаю все формальности соблюдены? – обратился он к советнику.

– Да, ваше величество. Этикет не нарушен.

– Чудесно. Рон-Хаук, осмелишься ли ты посмотреть в глаза своему королю?

Хаук склонил голову ниже в знак повиновения.

– Можешь встать, – разрешил монарх.

Хаук поднял голову и… застыл. Мысли его смешались. Слух не подвел его. Если бы не обстоятельства, при которых все происходило, Хаук принял бы это за злую шутку. Но все было серьезно:

На кресле, обитом красным сукном, в тонкой роскошной мантии из меха белого тигра, восседал Седрик. Чело его венчал тонкий королевский венец из белого золота с ярким алым рубином…

Глава 7. Кто есть кто.

– Я ожидал более… яркой реакции, – перекинулся король со своим советником.

Впервые на его памяти, суровый Хамон сдержано улыбнулся.

– Парень привык скрывать чувства. Вы посмотрите на его руки, ваше величество.

Хаук вдруг понял, что пальцы его дрожат. Унять эту дрожь сразу не получилось. Но он выполнил повеление короля, встав в полный рост и выправив осанку.

Седрик наслаждался тем, как срежиссировал ситуацию и выстроил обстоятельства. Он был очень доволен собой. Его просто распирало от удовольствия.

– Ка тебе представление, друг мой? – он обвел взглядом долину и холмы.

– Впечатляет, ваше величество! – его голос предательски дрогнул.

Впечатляет… – передразнил его король и улыбнулся.

Седрик, он же Родерик разглядывал своего верного соратника так, будто видел впервые.

– Вижу в замке поработали над тобой. Чист и свеж как поцелуй ребенка. Ни разу тебя таким не видел. Не мальчик, но муж! Ты здорово повзрослел и изменился – отметил король.

– Вашими стараниями, – справедливо заметил Хаук, склонив голову.

– Здесь все свои. Стража и прочие расставлены так, чтобы не слышать нашего разговора. Да и истинное лицо короля знать не всем положено. Можешь разговаривать со мной как прежде. У тебя, конечно, есть вопросы?

Хаук осторожно посмотрел по сторонам. Взглянул на советника. Затем на своего короля.

– Так… все же Родерик или Седрик? – негромко спросил он.

– Седрик мне нравился больше, – не скрою. Но батюшка окрестил меня Родериком. И это истинное имя наследника престола. Однако, как ни жаль, Седрик скоро канет в лету. Этот персонаж и ты свою роль сыграли отлично. Седрик, то есть я, как ты понимаешь, свою награду уже получил, в виде объединенного королевства и многотысячной армии под своим началом. Но, в отличии от него – ты личность реальная. И весьма примечательная.

Хаук промолчал. Тем более что ответить ему было нечего. Короля он не знал, а вот Седрику был обязан всем что имеет.

– Чего приуныл? – спросил король.

– Не знаю, что думать, – честно признался он.

– Чего тут думать? Дело сделано. Проси награду! – развел руками король.

Хаук тяжело вздохнул, собираясь сказать королю то, что может ему не понравится:

– Боюсь, вы уже знаете, что мне нужно, ваше величество.

– Ты о рыцарях?

– Да, ваше величество. Я хочу забрать их с собой и осесть на землях, которые мне обещаны по договору. – заявил Хаук.

– Уверен? – переспросил король.

– Да.

– Подумай хорошо! – монарх понизил голос. – Милость короля велика, но и она имеет свои границы…

– Если ваше величество сочтет мою просьбу дерзкой, то я готов отказаться от всего, что причитается мне по договору. Только рыцари. Больше ничего не надо.

– Как же просто ты бросаешься словами… А если я прикажу казнить твоих рыцарей как угрозу, которую они представляют для короны, для нового, объединенного государства? Ведь они не раз выступали против моих солдат. А сколько бед принесли их черные клинки! Если они восстанут вновь, что тогда?

– Вы будете правы. Сердцем и душой я свами… но наш уговор исполнен. Хаук – убийца тысяч, чудовище, имя которого на слуху. Он больше не нужен. Позвольте окончить свой путь здесь, вместе с ними.

Родерик резко встал и отвернулся. Он закрыл лицо ладонью и несколько секунд стоял неподвижно. Затем промокнул глаза кружевным платком и не оборачиваясь спросил:

– Они… действительно тебе так дороги?

– Да, ваше величество.

– М… да. Не слишком ли правильным я тебя воспитал…? – посетовал его величество.

Хаук промолчал.

– Скажи, друг любезный, сам не зная о том, сколько раз ты спасал жизнь своего короля? – громко спросил Родерик.

– Простите, я не считал, – честно ответил Хаук.

– Жаль… было бы интересно это узнать. Но хватит и одного раза. Поверь, я ценю свою жизнь. Ты упорно прикрывал мою спину в каждом бою. Чего греха таить… я использовал тебя для достижения своих целей, как бы благородны они ни были. Ты был надежным щитом и острым мечом для Седрика и своего короля.

Государь вздохнул, и снова сел на тронное место.

– Вчера войне пришел конец. Уже завтра жизнь начнет менятьсяк лучшему. Я уеду в столицу и займу свой законный трон. Правители всех земель присягнут мне на верность, больше не боясь мести владыки. Такого человека как Седрик, больше не будет существовать. Он отправится на север, охранять дальние границы и погибнет там, овеяв свое имя славой. Наемники будут распущены, и вознаграждены на славу….

Ты лучший из моих воинов, Хаук. Я с радостью взял бы тебя с собой, но политика – это не твое. За все время нашего бытия я ни разу не увидел в тебе и тени гордыни, тщеславия, жадности или зависти. Был ли ты жесток? Да! Но такова суть войны. Залог выживания. Ты отличаешься от других, друг мой. И у тебя и у меня руки в крови. Не важно по колено ли, по локоть. Но каким-то чудом, тебе удаётся оставаться… чистым внутри.

Король замолчал. Он и так сказал больше, чем когда либо, на памяти Хаука.

– Герб на твоей руке, знаешь чей он? – с прищуром спросил Родерик.

– Владыки, – не задумываясь ответил Хаук.

Король отрицательно покачал головой.

– Это прозвучит странно, но герб принадлежит мне, по праву рождения. Видишь ли, владыка, он же Альбрехт черный – мой родной дядя, – объявил король.

– А как же тогда королевский герб? – удивился Хаук.

– Он достался мне от отца, по наследству. Он изначально принадлежал к королевскому роду по материнской линии. Этот же герб Альбрехт Видланд единолично присвоил, когда пытался убить моего отца. Если быть кратким, после трагической смерти нескольких кровных принцев, отец вдруг стал первым в очереди на престол. Так как был старшим братом. Альбрехт не смог этого принять. И попытался изменить расстановку сил. Но, к счастью, у него не получилось. И вот, мы имеем то, что имеем. Я доступно объяснил?

– Да, ваше величество, – кивнул Хаук.

– В общем так… – король щелкнул пальцами и советник Хамон, ждавший этого знака, расстелил на столе несколько свитков. Одним из них оказалась карта, а остальные – рукописными документами. Так же он выложил на стол перо с чернильницей и небольшой ларец. Прижав края карты специальными грузиками, он отступил на шаг.

– Солнце скоро будет в зените, и я не хочу торчать на жаре. Этот наряд толстый и крайне неудобный. Да и путь предстоит длинный… Поэтому буду краток.

Король встал с кресла, и вынул из ножен изящный меч.

– На колени!

Хаук, склонив голову, повиновался. Родерик возложил меч плоской стороной сначала на одно плечо, затем, поверх головы перенес его на другое.

– Встань! – повелел он.

Хаук встал и тут же получил от короля крепкую пощечину. Было больно и неожиданно, но он выдержал ее с честью.

– С сего момента – громко объявил король – эта пощечина станет первой и последней в твоей жизни, что осталась безнаказанной. Будь храбр, сэр рыцарь, не посрами своей чести!

Родерик убрал меч и возложив руки на плечи Хаука, по-отечески обнял его. После этого странного и торжественного действа, советник Хамон пригласил всех к столу. Хаук с искренним непониманием переводил взгляд с одного знакомого лица на другое. Но как ни силился, понять суть происходящего не мог.

Король Родерик поставил руки на стол и глядя ему в глаза потребовал:

– Поклянись, что никогда в своей жизни не выступишь против своего короля.

– Клянусь! – Хаук ни секунды не колебался.

– Замечательно. Его величество верит тебе. А теперь подпиши этот документ и поставь отпечаток пальца.

Он указал на ближайшие два листа с несколькими строчками, выведенными каллиграфическим подчерком.

– Кровью? – переспросил он.

– Ну зачем же кровью – улыбнулся Хамон – мы же цивилизованные люди, для этого есть чернила.

Хаук макнул перо в чернильницу и не читая подписал оба экземпляра. Потом промокнув большой палец поставил два аккуратных четких отпечатка.

– А что это? – запоздало спросил он.

– Пакт о ненападении, милорд, – пояснил Хамон и с поклоном вручил ему один экземпляр.

Хаук пробежался по строчкам беглым взглядом.

– …кто милорд? – переспросил он.

– Вы – милорд.

Хаук покосился на короля, но тот лишь почесал нос, загадочно поглядывая на своего советника. На что господин Хамон поднял со стола другие два документа и снова вручил Хауку один экземпляр. Он обмакнул в чернила перо, но на бумаге уже стояла его подпись! Хамон свернул свои копии документов и убирая под плащ пояснил:

– Видите ли, друг мой, будучи совсем юным, вы подписали этот договор однажды, при заключении. Накануне, вечером, вы подписали его второй раз – подтверждая законную силу.

– Так и было.

– Ну вот, согласно воле короля и его высочайшему указу, вам присвоен титул лорда и земли графства Видланд, обозначенные на карте, что перед вами. Герб, который вы носите на своей правой руке, так же остается за вами, милорд.

Хаук, не зная, что думать, склонился над картой…

– Ваши владения обозначены красным пунктиром. Сейчас мы вот здесь, – уточнил Хамон и ткнул пальцем в карту.

Хаук долгим подозрительным взглядом уставился на короля, потом на его советника, обернулся на замок, оценивая его размеры, и снова уткнул нос в карту.

– Как… это понимать?! – хрипло спросил он.

– Так и понимать – ответил король Родерик. – По чести и награда. Ты получил все, как и было обещано. Ну а в остальном, выбор был за мной. Ты… чем-то не доволен? Или не нравится мой фамильный герб?

– Никак нет, ваше величество. Отличный выбор! – хмуро отрапортовал свежеиспеченный лорд.

– Я знал, что ты обрадуешься! – искренне улыбнулся король и хлопнул его по плечу.

– А что с моей просьбой? – осторожно напомнил Хаук.

– Это твоя земля. Пока мы союзники, моей прямой власти тут нет. Каких зверушек держать в замке – твое личное дело. Только проследи, чтобы они не пересекали границ без серьезных на то оснований.

– Спасибо, ваше величество! – воскликнул он и упал на колено.

– И еще, – добавил его величество. – Я искренне надеюсь… Нет, я настаиваю, что ты будешь защищать свои владения не хуже предыдущего владыки. Тут, уж прости, выбора я тебе не оставлю. Это бремя каждого хозяина Видланда. Неси его с честью.

Хаук медленно встал.

– У владыки была армия… – напомнил он хмуро, но король остановил его жестом.

– Этот вопрос уже решен. Видишь ли, я изволил проявить редчайшее в наших краях милосердие.

Король кивнул советнику и тот поднял свою руку вверх, подавая кому-то знак. Старший офицер черной гвардии отделился от войска и двинулся к ним, отсвечивая доспехами на бегу.

Это был Дорн. Подойдя ближе, он вытянулся по стойке смирно и отдал честь:

– Капитан Дорн по вашему приказанию прибыл, – отрапортовал он.

Его величество повернулся спиной и склонился над картой, не желая лишний раз светить свое лицо. Советник Хамон вышел вперед:

– Ваша участь сейчас решится – строго заявил он – Исключительно из уважения к вашей воинской доблести и беспримерной верности своему прежнему господину, его величество уклонился от личного решения этого вопроса.

– Уклонился…? Каков же итог, господин советник? – дрогнувшим голосом уточнил Дорн.

Советник забрал у Хаука договор и вручил его капитану для ознакомления. Затем, забрав бумагу из непослушных пальцев, с почтением вернул владельцу.

– Решение по вашему вопросу примет новый лорд Видланда. С этого момента ваша судьба в его руках. Прошу вас, милорд! – Хамон отступил в сторону уступая свое место.

– Милорд? – ошарашено переспросил Дорн.

– Бумажку ты видел… – пожал Хаук плечами.

Какое-то время капитан стоял в прострации, и только ветер слегка теребил его одеяние. Новый лорд не спешил, давая ему немного времени. Наконец, Дорн ожил и с горькой ухмылкой спросил:

– Кажется я уже задавал этот вопрос, милорд…. Каторга или эшафот?

Хаук посмотрел на него долгим пронзительным взглядом, восхищаясь, с какой стойкостью этот человек принимает свою судьбу. Потом взял капитана за руку и крепко пожал ее. Повернув свой наруч рисунком к свету, он спросил:

– Кажется на твоем плаще такой же герб, капитан? – спросил он.

– Несомненно… милорд!

– Я хочу, чтобы так оно и осталось. Ты понял меня? – Он встряхнул капитана приводя в чувство.

– Так точно, милорд… – Чувствуя, как слабеют ноги, капитан упал на колено. – Клянусь служить вам верой и правдой!

– Правильное решение, капитан – тихо проговорил Хаук. Затем поднял свой герб над головой, так, чтобы его увидел каждый солдат и офицер черной гвардии.

Не до конца понимая, что происходит, черное воинство, один за другим приклонило колено, следуя примеру своего командира. Советник взглядом намекнул, что разговор еще не окончен и надо бы проводить капитана. Хаук кивнул. Он рывком помог дорну встать.

– Разрешите идти, Милорд? – взволновано обратился он.

– Займите свое место в строю, капитан!

Офицер отдал честь, повернулся на каблуках и, придерживая пустые ножны устремился обратно к своей небольшой армии. Хаук по привычке проводил его взглядом.

– Как же это хорошо, когда обученная армия остается на знакомых позициях, и выполняет привычные функции. Меняется лишь сторона. И цена не велика, всего лишь их жизни…. Вот, значит, что такое милосердие?

– Наш король не зря зовется мудрым, – логично заключил советник Хамон.

– А еще король не любит критику, – раздался голос монарха.

– Никакой критики, ваше величество! Лишь восхищение, – отозвался Хаук.

Король подошел к своим соратникам и обнял за плечи.

– Ну, в общем то на этом и все. Пора нам прощаться. Давай, советник, торжественную часть!

Хамон вышел вперед и поднял правую руку. Громом средь ясного неба протрубили фанфары. Набрав воздуха в грудь, он что есть мочи провозгласил:

– Да здравствует его величество король Родерик!

– Ура!!! – подхватило алое воинство тысячами голосов…

– Да здравствует нареченный владыка этих земель, лорд Ронан!

И снова многоголосое «Ура!!!»

– Да здравствует мирный договор во имя совместного процветания!

Последнее «Ура» было звонким, могучим и троекратным.

Когда все стихло, Хаук с немым вопросом обратился к Родерику.

– Почему Ронан, ты хочешь спросить? По политическим соображениям. И потом, это твое настоящее имя. Да и прав ты на счет Хаука – ассоциации у людей плохие будут. Ну и знать моя голову поломает, что за лорд такой.

– А если знакомиться поедут?

– В этом и смысл. Налаживать нужно отношения с соседями. Торговлю вести – подмигнул король.

– Хитро… – согласился Хаук.

– И да, парень, будет у меня к тебе две просьбы…

– Ваше величество?

– Марен, как-никак предала своего владыку. Так просто я этого оставить не могу, как блюститель законности и справедливости. Учитывая ее заслуги перед Седриком, она останется здесь. Корми старуху хорошо. Но пределы твоих угодий под страхом смерти ей покидать запрещено.

– Понял. Что еще?

– Оставляю тебе своего коня. Королю он ни к чему, а Седрик был бы рад этому. Животина умная, тебя хорошо знает. Не бросай, ладно?

– Так и будет ваше величество, – пообещал молодой лорд.

– Славно. Дел у меня теперь и вовсе невпроворот. Даст Бог свидимся!

Король крепко обнял своего друга и на прощание хорошенько встряхнул за плечи. Потом дал знак своему советнику.

Хамон ограничился крепким рукопожатием и одарил парня широкой улыбкой. Потом подал знак, и солдаты бросили к его ногам увесистый мешок с монетами.

– Жалование за семь лет. Пригодится, – напомнил он.

– Спасибо советник, за вашу поддержку и доброту, – искренне поблагодарил Хаук.

Советник склонился и тихо проговорил:

– Лучшие качества – только для своих. Не забывай этого. Береги себя, парень. И помни: мы далеко, но мы никуда не делись.

Хаук кивнул.

Обернувшись к своему суверену, королевский советник Хамон тут же изменился в лице. Оно стало строгим и лишенным каких-либо эмоций.

– Мы закончили, ваше величество!

– Значит нам пора, – подтвердил король.

Хамон засунул руку под плащ и достал оттуда небольшой мушкетон. Направив его в небо, он выстрелил. Красный осветительный заряд взметнулся в облака и прежде, чем он погас, вокруг началось немыслимое движение. Зазвучали горны, взвились в воздух флаги. Палатки начали падать одна за другой, появились повозки…

Королевские стражники, быстро убрав походный трон, кинулись убирать стол и ковровые дорожки. Аккуратно свернув карту и документы, их сунули в руки оцепеневшему от смены событий Хауку. Спустя пару минут к шатру подъехала роскошная белая карета с королевским гербом, запряженная четверкой ослепительно красивых лошадей. Лакей открыл дверь, и король Родерик встал на подножку. Задержавшись на мгновение, он обернулся.

Хаук не нашел ничего лучшего, как отдать ему честь, чуть не выронив свои бумаги. Родерик одобрительно кивнул и сел в карету. Следом за ним уселся и советник. Взметая в воздух клубы пыли и комья земли из-под копыт, в сопровождении конной гвардии, эскорт его августейшего величества скрылся из виду. А Хаук продолжал стоять под полуденным солнцем с трудом веря в происходящее… Ноги его стали ватными. В груди сросся ком. Вроде бы и сложилось все, как нельзя лучше, но чувствовал он себя на редкость паршиво.

Примерно через три четверти часа, хорошо организованная армия покинула долину. Оставив после себя только следы телег, копыт, да угли от кострища. Какое-то время он растеряно озирался по сторонам, пока не услышал тяжелые шаги за спиной. Хаук прикрыл глаза… Принадлежали они не человеку. По тяжелому дыханию и характерному стуку стремян, он узнал коня своего господина. Но от чего-то никак не мог вспомнить, как его зовут. Хотя знал это имя абсолютно точно.

Животное подошло сзади и мордой толкнуло его в спину. Хаук обернулся, и рассеянным жестом взял коня за поводья. Сил взбираться в седло у него не было. Поэтому он сунул бумаги в одну седельную сумку, а мешок с золотом с трудом впихнул в другую. Так они и пошли обратно в замок.

Проходя мимо строя солдат в черных доспехах, Хаук остановился. Рассеянным взглядом, он пробежался по их лицам. Маленькая армия замерла в ожидании его приказов. Капитан Дорн вышел вперед.

Глянув на капитана взглядом, от которого тоска зеленая сдохнет, Хаук кивнул головой в сторону ворот.

– По казармам! Бегом марш! – скомандовал капитан бодро.

Следуя команде, войско повернулось через левое плечо, и, легко бегом двинулось в свое расположение. Только Дорн остался, решив пойти рядом. Сейчас Хаук уже не был так же уверен в себе, как часом ранее. Он был уныл, устал и подавлен. Он всучил капитану поводья, и проводя последнего солдата взглядом, тоже пошел в замок. Дойдя до ворот, он поднял голову и ухмыльнулся, глядя на герб.

– А я мечтал о маленькой деревушке, среди бескрайних зеленых полей, ваше величество. О заливных лугах у чистой речки. О покое и тишине… – горько посетовал он.

Капитан дорн с опаской, но все же участливо похлопал парня по плечу. Хаук взглянул на него с грустной улыбкой.

– Дожил. У офицера черной гвардии вызываю сочувствие.

– Твоей гвардии, милорд. Твоей гвардии… – напомнил Дорн доверительным тоном.

– Да. Пожалуй. Спасибо… дружище, – Хаук кое как натянул на лицо улыбку.

– Еще будут приказы милорд? – спросил Дорн.

– Правитель я пока никакой, но военное дело знаю. Дай мне час, капитан. Я соберусь с мыслями. У солдат есть вопросы. У меня есть вопросы. Приятным этот разговор вероятно не будет, но он состоится сейчас. Сегодня. С тобой мы поговорим потом… И найди Марен, пусть соберет прислугу. Я пообщаюсь с ними отдельно.

Глава 8. Начало.

Побродив по замку, Хаук с удивлением для себя открыл, что здесь есть сад. Небольшой, но ухоженный. Усаженный фруктовыми деревьями, с просторной стеклянной галереей, в которой произрастали овощи и кое какие фрукты. Рядом, на влажных грядках произрастала морковь, кое какая зелень и, кажется, редис. Он не был силен в земледелии, но, кое-что помнил с детства. Мало того, сад показался ему знакомым и совсем не вязался с замком. Здесь он был как бельмо на глазу. Но, все же вызывал приятные чувства.

Здесь, в тени большой старой яблони, Хаук и расположился. По пути, он, конечно, подобрал свое оружие. И теперь, наблюдая как мощный конь пытается дотянуться до совсем еще зеленого яблока, он рассовывал клинки по местам. Скорее по привычке. Так он чувствовал себя куда бодрее. Тень дарила прохладу, сквозь листву то и дело пробивался солнечный свет. Кроме шелеста листвы и дыхания коня ничто не касалось его чуткого уха. Сердце в груди успокоилось. В голове потихоньку стало светлее. Ушла боль в висках. Дышалось здесь легко, и не было пыли. Доносились легкие ароматы первых весенних цветов и влажного чернозема.

– Нам пора, – сказал он коню и поднялся на ноги.

Наклонив высокую ветку, он дождался пока тот схватит зубами яблоко и намотал поводья на кулак. Мощное животное, пережевывая кислющее яблоко, покорно двинулось с места. Хаук перевернул медную табличку на упряжи и прочел выдавленное на ней слово. Судя по надписи, коня звали Горн. Ну конечно… как он мог забыть? Гордое имя. Как иначе. Конь то королевский… Да и табличка, как оказалось при ближайшем рассмотрении, совсем не медная.

Покинув сад, Хаук вернулся на центральную площадь. Как раз вовремя. Дорн уже построил войско.

– Смирно! – скомандовал старший офицер.

Хаук прошел меж рядов в центр площади, взобрался на коня, усевшись поперек, и громким спокойным голосом обратился к солдатам:

– Неделька выдалась тяжелой. У кого-то еще голова гудит после вчерашнего. Пьянка была знатная. Так что хватит на сегодня построений….

– Вольно, – скомандовал капитан Дорн.

Наблюдая за тем, как солдаты один за одним подтягиваются ближе, образуя круг, Хаук выстроил в голове то, что хотел сказать:

– Мое имя Хаук, как вы уже знаете. Тот самый, который…. Да, это я. Красный демон, убийца тысяч и все в этом духе.

Он оглядел собравшихся.

– Судя по вашим румяным лицам, в бою мы не встречались. И я этому безмерно рад. А судя по потому, что вчера мне никто не воткнул нож в спину, все вы по большей части отличные парни, волей судеб попавшие сюда – он обвел пальцем стены замка.

Заметив на луке седла маленькую фляжку, Хаук откупорил ее и осторожно отхлебну. От вкуса и крепости напитка его передернуло. Но мысли сразу потекли легче.

– Час назад король вверил в мои руки вашу судьбу. Судьбу этого замка и его обширных земель. Есть вопросы?

– За какие такие заслуги? – выкрикнул воин из толпы.

– Твое имя?

– Девятый номер, милорд! У нас нет имен… – ответил воин.

Хаук повернулся к старшему офицеру, но тот лишь развел руками. Дескать владыка так решил.

Хаук вздохнул, поняв, что просто не будет.

– Все вы, конечно, слышали, про договор королевских наемников? Так вот, мой вчера закончился. По нему мне положены земли, титул и кое-что еще. В моем случае, то самое «кое-что» – это вы. Еще вопросы?

– Номер двенадцать, милорд… А правда, что вы десять лет сидели в клетке с теми жуткими тварями, которых даже свои на поле боя боятся?

– Правда. Только они не твари, – ответил Хаук – кто еще?

– Позвольте мне, милорд? – распихивая соратников в центр протолкнулся крепкий, немолодой солдат.

– Говори.

– Номер тридцать один. Раньше меня звали Остин. Помните ваш побег? Это мой клинок был у вашего горла, когда наемники забрали вас. Будете мстить?

– Если бы я хотел мстить, Остин, то сделал бы это вчера, как только тебя узнал.

– Так… что со мной будет, милорд?

Хаук задумался. Этот вопрос сейчас беспокоил всех в этом замке. В том числе и его самого.

– Скорее всего ты состаришься. Ну, если не погибнешь в бою или лошадь не лягнет… – предположил лорд.

– Спасибо милорд, я этого не забуду, – Остин поклонился и спиной вперед покинул первые ряды.

– Еще будут вопросы? – снова спросил Хаук.

Солдаты оглядывались по сторонам, оборачивались, но никто больше не желал утолить свое любопытство.

– Хорошо. В таком случае, теперь спрошу я: у кого из вас есть семьи? Дети? Престарелые родители? Просто поднимите руки.

– Смелее, смелее! – подбодрил солдат капитан Дорн.

Больше половины солдат потянули руки вверх. Чуть погодя, еще несколько человек к ним присоединились.

– Ясно. Кто не видел их больше года? – уточнил Хаук.

Руки никто не опустил.

– Больше двух лет? Пять лет?

Зрелище было удручающим…. Практически все не были дома больше пяти лет. И это при живой то родне! Хаук почесал затылок. Потом повернулся на коне, сев лицом к капитану. Затем спешился и решил обсудить возникший вопрос с глазу на глаз. Отведя капитана подальше, он спросил:

– Ротация войск здесь что, пустой звук? Чего еще я не знаю, так, вкратце?

– Ротация…?! Иные из нас лет пятнадцать тут. Если повезет, во время похода в родную деревню заглянуть – считай счастье.

– А жалованье?

– Да какое там, милорд!? Спасибо хоть кормят досыта, да одевают. Каждый здесь повинность бессрочную отбывает.

– А ты? – прямо спросил Хаук.

Дорн сжал зубы и не сдержав эмоций отвернулся.

– Понятно… Где у владыки казна?

– В подвале, – удивленно ответил капитан. – А что?

– Какую часть забрали?

– Кто забрал…?! – еще больше удивился Дорн.

– Слуги короля… – удивляясь в свою очередь напомнил он.

– Да не было никого, милорд! – уверенный в своих словах заявил Дорн.

Хаук приподнял бровь и ткнул пальцем в пол.

– Я… правильно понимаю?

– Там все на месте, милорд!

Хаук обернулся. Войско его уныло топталось на месте. Он спустился по ступенькам и, выбрав одного из солдат ткнул пальцем:

– Ты! Иди сюда.

– Слушаюсь милорд! – солдат поспешил к своему господину.

– Писарь есть?

– Есть, милорд!

– Найдешь писаря и к вечеру перепишешь всех по номерам и именам. И кто сколько служит. Задачу понял?

– Так точно милорд, – вытянулся солдат.

– Выполняй!

Он чуть отступил чтобы его было видно и слышно.

– Остальные свободны! Привести в порядок оружие и снаряжение, если требуется, и отдыхать!

Солдаты, не совсем поняв форму приказа, косились на своего офицера.

– По казармам! – выкрикнул офицер Дорн.

Эту команду все отлично знали. Через пять минут площадь опустела.

– Так сколько лет ты не был дома? – Хаук громко, настойчиво повторил свой вопрос, адресованный Дорну ранее.

– Восемь лет, примерно… милорд. – признался Дорн нехотя.

– Пошли!

– Куда? – не понял тот.

– В казну! Куда еще то?! – возмутился новоявленный лорд.

– Я… не пойду! Милорд, пощадите… – офицер резко побледнел.

– Это еще почему? – возмутился Хаук.

– Там… я был раза три, но только с владыкой. Казну охраняет жуткая тварь. Трудно описать… нужно увидеть.

– Ты видел?

– Да, милорд….

– Что ж, придется поглядеть еще раз, – перебил его Хаук.

Лорд поднял руку, украшенную гербом, и скомандовал:

– Стройся!

Рыцари, которые подобно статуям все это время стояли там, где их оставили несколькими часами раньше – пришли в движение. Две шеренги по двенадцать рыцарей ожидали приказа.

– Веди, капитан! Прости, но это нужно сделать.

Поняв, что дело добром не кончится, и отговорить молодого лорда не получится, Дорн поправил шлем, одернул портупею и отдал честь, как положено:

– Прошу за мной, милорд! Да упокоятся с миром наши души….

Глава 10. Занятный питомец.

Старший офицер черной гвардии откровенно нервничал. На его лице отражалось душевное сильное беспокойство. Хаук немало повидал на своем коротком веку, и гадал, что же могло так взволновать мужчину отнюдь не робкого десятка.

Побродив по двору несколько минут, Дорн тихо выругался. Капитан решительно сорвался с места и быстрым шагом пошел в сторону казарм. По пути заглянув на пост стражи он взял ключи от арсенала. Хаук не стал пока спускаться туда, оставив это на закуску. Наверняка в арсенале много интересного. И он обязательно заглянет туда на досуге. Но потом.

В арсенале капитан взял несколько факелов, которые с трудом удерживал подмышкой, и три мушкетона, которые тут же зарядил осветительными зарядами. Еще три заряда он бережно сунул в сумку под плащом.

– Тварь боится огня, – пояснил Дорн бегло. – Так что держи запасной факел при себе. Если что, я пальну из мушкетона. Надеюсь, трех зарядов хватит чтобы унести ноги.

Дверь в казну спряталась здесь же, неподалеку. В неприметном закутке со стороны стены был сделан каменный пандус. Неосведомленный человек принял бы его за вход в кладовую, дровник, или винный погреб. Причем, устроен он был так, чтобы повозка с лошадью могла легко туда заехать. Снаружи дверь как дверь. Внутри же – массивные железные ворота.

– И как их открыть? – спросил Хаук.

– Есть потайной механизм. Нужно приложить наруч гербом к выемке, в правой створке, а потом, досчитав до десяти, потянуть за два рычага по разные стороны ворот. Я потяну за один, ты – за другой.

Так и сделали. Хаук вставил наруч в выемку. Его тут же притянуло к створке. Похоже внутри ворот прятались сильные магниты. Штука редкая и достаточно дорогая. Что-то громко щелкнуло, из пазов, на уровне плеча взрослого человека выпали два стальных рычага. Досчитав до десяти, по команде Дорна, Хаук повис на своем рычаге. Под его весом тот поддался и медленно опустился вниз. Механизм скрытый внутри вернул оба рычага на место и втянул их обратно. Створки ворот дрогнули, и капитан нехотя толкнул их внутрь. В нос ударило спертым, тяжелым запахом плесени и застарелого тлена. Ровный наклонный пол со следами от колес и копыт вел под фундамент замка.

Хаук внимательно изучил створ ворот. Со стороны массивных навесов в стены уходили стальные штыри толщиной с руку. В дверь вмонтированы такие же засовы. Снизу, похоже створки поддерживались какими-то колесами. Об этом говорили накатанные следы на ржавом полу. Такую дверь взломать сложнее чем разобрать вековую гранитную кладку вокруг нее.

Дорн вошел первым. Он заметно беззвучно молился и старался ступать тише. Но две шеренги нефилимов своим топотом сводили на нет все его усилия. Капитан сразу зажег два факела и вцепился в мушкетон. Второй ствол он держал за поясом, а третий протянул Хауку. По пути были расставлены несколько толстенных железных решеток. Хитрый цепной механизм не позволял открыть следующую решетку, пока не закрыта предыдущая. И так несколько раз. Войско нефилимов вмещалось меж этих перегородок с трудом, но все же преодолело эту преграду. В конце тоннеля из ожидал просторный темный зал с высокими арочными сводами. Коридор, из стальных прутьев, по которому они теперь шли, плавно перешел в просторную кованую клеть, которая отделяла центр зала от остального пространства. Сверху в клети было сделано отверстие, через которое мог бы пролезть человек. Вправо уходил арочный коридор из таких же стальных прутьев. Вход в него был заперт. Света факелов не позволял разглядеть ничего больше.

– Ты принес мне поесть, солдат? – раздался вдруг чей-то голос.

Дорн отшатнулся от решетки и выставил перед собой факел. Из темноты по ту сторону прутьев на него смотрела совершено обнаженная женщина. Она казалась угрюмой и заспанной. Лет тридцати на вид, довольно смазливая. С интересным разрезом глаз спутанными волосами и полной упругой грудью.

– Кто ты? – спросил Хаук, инстинктивно страхуя Дорна.

– Лорна, – с некоторым удивлением ответила она.

Потом увидев на его руке наруч владыки и скользнув взглядом по грозному воинству, она вопросительно уставилась на Дорна.

– Владыка где?!

– Умер. Вчера, – как можно спокойнее ответил он.

– А это кто?

– Новый владыка, – без колебаний ответил Дорн.

– Так вот почему меня не кормили! Где моя еда, солдат!? Я вижу тебя, но не вижу еды. Или сегодня ты сам моя еда?! – возмутилась она.

Послышался странный скрежет и неприятная возня за решеткой. Хаук убрал факел за спину, чтобы глаза привыкли к полутьме, но увидел лишь странные очертания. Тогда он забрал у Дорна еще один факел и быстрым движением пнул ногой под решетку. И сразу же понял, чего так боялся его капитан…

Красивая обнаженная дева была лишь малой частью огромного членистоногого тела. Такими тварями даже плохие матери не пугают своих детей. И Хаук до сего момента ошибочно считал, что бывают они только в сказках, что пьяные старики рассказывают по вечерам у костра. Тем не менее, чудовище было реальным и на удивление проворно отшатнулось от пламени.

– Эй! – возмутилось оно, – что за шутки!

– Так значит… ты и есть то невообразимо ужасное чудище, что охраняет казну? – спросил громко Хаук. Сердце его часто стучало, но голос оставался спокоен.

– Я здесь живу! – заявила паучиха.

– В заточении?

– Почему, сразу в заточении… Тут хорошо. Сыро, темно. И кормят! Почему меня еще не накормили?

– Ты… арахна? – предположил Хаук.

– Ты наблюдателен, – съязвила она. Любопытство взяло верх, тварь подошла ближе, чтобы разглядеть нового человека. Хаук же смог повнимательнее разглядеть ее. Взгляд молодого лорда скользнул по ее груди, плотному животу и спустился ниже. Тут женское тело кончалось, переходя в паучье. Он остановил свой пытливый взгляд чуть ниже ее пупка.

– Там нет того, что ты ждешь увидеть. Там у меня пасть! Но если хочешь заглянуть в мое нутро, я не против…

Нижняя часть ее тела медленно раскрылась в стороны, обнажая два ряда подвижных челюстей с неровными и острыми как обсидиан зубами. Она подошла ближе, опустив свои лапы на решётку и Хаук смог разглядеть несколько пар голодных паучьих глаз слева и справа от ее черных, покрытых хитином бедер. Невольно глянув в ее раскрытое хищное чрево, Хаук поморщился. Страшная пасть сочилась слюной и оттуда разило тленом. Она легко могла бы заглотить крупное животное или человека целиком.

– У меня редко бывают гости, – призналась она. – Особенно новые и такие… свежие. Живые люди такие тепленькие. Сердечко у них так бьется в груди, так трепещет… Я бы с удовольствием тебя обняла, красавчик, но боюсь, моя нижняя половина обглодает твои ноги.

– Я воздержусь. Но ты тоже… по-своему красива – ответил Хаук.

– Ой, да ладна…. – арахна звонко рассмеялась.

– Я действительно новый лорд, и мне нужно в хранилище, – спокойно сообщил Хаук.

– Так в чем же дело? Проходи! – пригласила она, указывая на отверстие вверху клети.

– Она играет с тобой, вход не здесь, – тихо предупредил Дорн.

– А если ее покормить, спокойнее станет?

– Ты бы спросил для начала, чем она питается, – предложил капитан.

Услышав его слова Лорна удивилась.

– А ты не знал? Людишками, конечно! Когда владыка ломает свою игрушку, она мне достается. Где еда? Мне пора бы поесть!

– Стоило догадаться…. И как же это происходит? – невозмутимо осведомился новый лорд.

– Из тронного зала сюда ведет шахта, –Дорн показал на потолок. – Слишком узкая, чтобы она могла выбраться, но, достаточно широкая, чтобы прошел человек.

– И, как часто это случалось?

– Раз в месяц, или в два месяца. Иногда чаще. – Дорн пожал плечами.

– Мне много не надо. Я долго перевариваю пищу. Но морить себя голодом – не позволю! – снова возмутилась арахна.

Хаук задумался. Лорна, конечно, страшна и опасна, но все же разумна. Знать, что такая тварь живет в недрах замка, мягко говоря, неприятно. Но как говорил Седрик: – Собака не укусит если на нее не наступать.

– Тебя ведь можно убить? – до жути спокойно спросил лорд.

Лорна покосилась на две дюжины тяжелых рыцарей и мушкетоны в руках людей. Тело ее, конечно, было быстрым и сильным. И хитиновый панцирь отлично защищал его, но лишь там, где была паучья часть. Та же часть что была от человека оставалась уязвимой.

– Конечно… м-можно. Как все живое… – растерялась она.

– Я так и знал, – Хаук повертел в руках мушкетон и вопросительно взглянул на Дорна.

– Постой! Не горячись воин! – взмолилась арахна. – Давай еще поговорим! Я же не безмозглая тварь! Я все понимаю… А если и тварь, то, в чем моя вина? Я такой родилась, что поделать!? Чтобы жить, мне нужно есть. Я же не конченый людоед… просто ела что давали.

– Как насчет другой еды, скажем, барана? – сменил тему Хаук.

– Живого? – тут же переключилась голодная арахна.

– Можно и живого….

– Хочу! Дай! – Ее нижние челюсти жадно клацнули.

– Ну а если я буду давать тебе по барану, скажем, раз в две недели, и как-то скрашу твое существование? Ты будешь служить мне, как служила прежнему владыке?

Лорна задумалась….

– А не обманешь?

– Нет. Если примешь мое условие.

– Какое?

– Людей не жрать! – резко заявил Хаук.

– А если кто-то проник в хранилище? – удивилась она.

– Обездвижить и сообщить мне.

– Как… сообщить? – в конец растерялась она.

– Я придумаю как это сделать. Ну так как, по рукам?

– Солдат! – она обратилась к капитану, как к единственному человеку после владыки, которого знала. – Скажи, ему можно верить?!

– У тебя выбор есть? – подыграл Дорн.

Могучая тварь поникла головой и призадумалась…

– Что ж, выбор если и есть, то он не велик… Но только чтобы бараны были живыми, – тихо напомнила она.

Лорна медленно вытянула вперед одну из своих паучьих лап. Ее венчал массивный черный коготь, на изогнутом острие которого висело кольцо с тремя ключами. Хаук остался на месте. Опыт подсказывал, что не нужно спешить.

– Наученный… – фыркнула Лорна, и подкинув связку перехватила уже человеческой рукою. Взобравшись на клеть сверху, она распласталась по ней всем своим паучьим телом. От этого даже беспристрастные нефилимы пришли в движение. Перегнувшись через край отверстия, что в своде решётки, она свесилась вниз. Красуясь своей упругой женственной частью Лорна, протянула ключи.

Свободная рука Дорна рефлекторно потянулась к ножнам. Хаук же оставался невозмутимым. Заткнув мушкетон за пояс, он всучил факел капитану и подошел ближе.

– Ну же, воин, смелее – подзадорила она, плохо скрывая волнение.

Хаук подошел совсем близко. Хоть лицо арахны и было красивым, глаза все же отличались от человеческих. Но и на глаза насекомого они тоже не походили. В тусклом свете рассмотреть не получилось. А вот плечи, локти, предплечья и пальцы ничем не отличались. Разве что более крупными размерами.

– Милорд, не рискуйте! – взволнованно предостерег капитан.

Хаук, сняв перчатки, поднял обе руки и коснулся ее запястья. Кожа была мягкой, плотной, но не холодной. Второй рукой он забрал ключи и не отрывая от нее взгляда, бросил их Дорну.

– Правильный выбор, – негромко сказал он. – Мы еще поговорим с тобой, позже.

– Я никуда не уйду, новый лорд. Приходи хоть ночью, – с тоской в голосе отозвалась Лорна.

Хаук провел пальцами вдоль ее запястья и, скользнув по пальцам отпустил руку. Арахна задумчиво проводила этот жест взглядом. Ее могучее жуткое тело шумно соскользнуло с клетки и скрылось во мраке. Дорн, отошедший от страха, теперь с нескрываемым восхищением смотрел на нового господина. Суетливо отперев нужную решетку, он пробежал вперед и открыл тяжелую дубовую дверь вторым ключом. Капитан вошел первым и поджег от факела стоявшие по бокам чаши. Горящее масло тотчас осветило хранилище.

Хаук обомлел, когда крашеный известью потолок залил комнату отраженным светом: Подвал замка был еда ли не забит золотом и серебром. Монеты лежали россыпью прямо на полу, то тут, то там виднелись весьма и весьма ценные вещи. Тут же у стеночки стояли рядком занавешенные картины. Ларцы с украшениями, золотая и фарфоровая посуда, столовое серебро, хрустальные сервизы. Парадные доспехи владыки, оружие, украшенное драгоценными камнями… да много чего еще.

– А третий ключ для чего? – мимоходом спросил Хаук.

– Он нужен чтобы отсюда выйти. Через другой выход. Если ворота закрылись, изнутри их открыть уже не получится. Последняя дверь в дальнем конце хранилища, милорд.

– Почему же мы не вошли через нее?

– Она не открывается снаружи, – пояснил Дорн. – Эта дорога в одну сторону.

– А как же ключи попадают обратно к Лорне?

– Вместе с новой жертвой, конечно.

– Постой. Так значит если у вора ест ключи, Лорна в принципе бесполезна? – Хаук задумался.

– Зря ты так уверен. Если бы она решила нас убить, то сделала бы это с легкостью. Зал устроен так, что она достанет свою жертву в любом углу. Это не она за решеткой, а мы в клетке – Дорн нервно усмехнулся.

– Что? – не понял Хаук.

– Это же надо, взять смерть за руку…. Все-таки, как ты ее а! С ходу сломал как сухую ветку!

– Есть такой опыт… – с грустинкой в голосе согласился Хаук.

Взяв в руки два шлема, очевидно принадлежавших раньше врагам владыки, Хаук зачерпнул монет из одной кучи, с золотом, а потом из другой – с серебром.

– Все. На выход! – скомандовал он.

Дорн отдал честь, закрыл дубовые ворота на ключ и провел всю процессию через хранилище к потайной двери. Как оказалось, скрытый проход вел прямиком в тронный зал, за портьеру, что украшал огромный герб владыки.

– Барана сюда, – тихо скомандовал Хаук, как только захлопнулась дверь.

Дорн тут же исчез. И уже через десять минут двое солдат во главе с капитаном тащили связанного по ногам барана.

– Шахта, где, капитан?

Дорн указал на нишу в стене. Там в полу зияла круглая дыра, накрытая квадратной кованной решёткой метр на метр.

– Как это работает?

– Просто открываешь и бросаешь. Главное сам не упади, – объяснил Дорн.

Солдаты осторожно подняли решетку. Хаук присел, привязал ключи к рогу ничего не понимающего барана и мягко толкнул его вперед, на верную гибель. Связанное животное, вопя от испуга, провалилось в глубокую шахту. Решетка тут же упала на свое место.

– Пусть лучше баран, чем человек, – поморщился Капитан.

– Никогда не любил баранов… – признался Хаук. Но получилось как-то двусмысленно.

Через пару минут животное в шахте перестало издавать звуки. Судя по всему, Лорна получила свою посылку.

– Послушай, Дорн, меня вдруг осенило: а ведь шахта эта не слишком глубока?

– Нет милорд. Метров двадцать или тридцать. И она идет под наклоном, – сообщил Дорн.

– А что, если нам привязать к веревке груз и скинуть в шахту, а здесь повесить колокольчик? Как в спальне или на входных дверях.

Капитан задумался. Лицо его посветлело.

– Отличная идея, милорд! А чтобы не спускаться вниз лишний раз, можно и говорить с ней отсюда. Через шахту все отлично слышно…

– Я заметил… Сделаешь?

– Так точно! Я прослежу за этим! – охотно согласился капитан.

Хаук довольно улыбнулся. Быть лордом ему начинало нравиться. Если пару часов назад он видел только минусы с вложившейся ситуации, то сейчас стали проступать и плюсы. Как бы там ни было, три факта оспорить было нельзя: во-первых, он вернулся домой. Как ни крути, но родина его здесь. Во-вторых, появился шанс начать жизнь с ноля. Ну или почти с ноля, учитывая все, чем он так внезапно обзавелся. Ну и, в-третьих, теперь он безумно богат. Так ли это по меркам дворян, он не знал. Но вот по меркам простого наемника – уж точно! Если есть деньги, то есть и возможности. Эту истину он хорошо уяснил. Но его все же немного беспокоил вопрос: был ли король действительно так щедр, или он просто не знал о подвале забитом золотом?

Глава 11. Лорд – наемник.

Решив вопрос с казной, Хаук вдруг понял, что стоит посреди огромного зала с двумя шлемами полными монет, и не знает куда идти.

– Здесь есть комната, со столом и стулом?

– Проводить вас в кабинет владыки? – спросил Дорн.

– Нет, позже. Мне нужен стол, стул и, желательно кровать. Только это.

– Милорд, не сочтите за оскорбление, но может быть комната для прислуги подойдет? Здесь как раз есть одна. Привратника у нас никогда не было, так что она пустует.

– Веди! – приказал Хаук.

Капитан вышел в зал, где располагался парадный вход и нырнул в короткий тупиковый коридор. Слева и справа тут были две двери. Дорн распахнул обе. Хаук заглянул сначала в одну, а потом в другую. Здесь было все как он просил. Помещения совсем небольшие, чистые и уютные. Он выбрал солнечную комнату, с крохотным, но окном.

– Самое то! Здесь и заночуем, – заявил он, со стуком поставив шлемы на стол.

– Вы уверены? – удостоверился Дорн.

– Да. Для начала этого достаточно. Сухо. Уютно. Тихо. И поставь часового у двери.

Молодой лорд присел на кровать и оглядел свое скромное пристанище. По сравнению с походной палаткой, в которой он прожил большую часть своей кочевой жизни, тут было просто роскошно.

– Ты, к слову, нашел Марен?

– Да, милорд. А также передал ваш приказ слугам. Они должно быть уже ждут в обеденном зале. Прикажете проводить?

– Да, пошли. Я надеюсь монеты можно тут оставить, капитан?

Дорн вынул ключ из замочной скважины и вручил Хауку.

– Ключ будет только у вас, милорд. И я оставлю часового.

– Дорн?

– Да, милорд?

– А в винном погребе еще что-нибудь осталось? – вкрадчиво спросил Хаук.

– Э… конечно. У владыки огромный запас спиртного! – Дорн малость сконфузился.

– Тогда пусть твои ребята организуют мне на вечер пару бутылочек вчерашнего вина. Приятное пойло.

– Сделаем, милорд! – кивнул он с энтузиазмом.

Еще раз оглядев комнатушку, Хаук вышел и запер ее. Один из солдат остался. Рыцарям было приказано стоять в холле. Взбежав по парадному маршу на уже знакомый этаж, Хаук в сопровождении капитана и одного солдата вошел в обеденный зал. Это было то самое помещение со столом и камином, мимо которого он проходил утром. Зал был просторным, светлым, и на удивление скромным. В камине потрескивали дрова. Стулья аккуратно задвинуты под стол. На столе лишь поднос с серебряным сервизом из графина и нескольких стаканов.

Когда Хаук вошел в дверь, слуги выстроились в ряд. Только Марен продолжала сидеть на маленьком столике возле камина. Кроме Отиса, Вероники и еще одной, уже знакомой горничной, Хаук насчитал пятнадцать человек. В основном женщины, причем довольно милые. Но были и два мужских персонажа. Первый, по-видимому, кучер. А вот второй….

Хаук остановился перед высоким существом с телом подобным человеческому и головой волка. Морда его была испещрена шрамами. На левой руке не хватало мизинца. Руки больше походили на лапы, но с аккуратно подточенными черными когтями. Тело было покрыто шерстью, но поверх нее, полу волк носил форменную одежду лакея. Одежда была, несомненно, сшита на заказ и, как ни странно, была ему к лицу. Хвост существа нервозно подергивался.

– Кто ты? – прямо спросил Хаук.

– Джеймс, милорд, – ответил волк приятным хрипловатым голосом и поклонился.

Джеймс определенно не был полукровкой. У них всегда преобладали человеческие черты. Он был нефилимом мужского рода, что уже большая редкость. И умел говорить, что еще большая редкость. Кроме того, волк явно обладал живым умом и был хорошо воспитан. Это здорово контрастировало с его звериной внешностью.

– Чем же ты здесь занимаешься Джеймс?

– Слежу за библиотекой. Веду учет расходов, милорд, – снова склонился волк.

– В замке есть библиотека? – заинтересовался Хаук.

– О, да, милорд, весьма обширная.

Хаук протянул руку. Джеймс взволнованно пожал ее. Затем, Хаук протянул руку мужчине, которого принял за кучера, стоявшему рядом.

– Я Альберт, милорд. Возничий – представился тот.

– Что возишь?

– Продукты, милорд из ближайшей деревни. Уголь, дрова. Все что прикажут…

– А карета есть в замке?

– О, да, милорд, но она гнилая. Владыка всегда путешествовал верхом, в сопровождении своих солдат.

– Ясно…

Хаук снова окинул взглядом горничных и приветственно склонил голову. Женщины поклонились в ответ присев в легком реверансе. Хаук отошел на пару шагов, чтобы собравшимся было хорошо видно и слышно.

– Мое имя Хаук. Но родился я с именем Ронан. Уверен все вы уже в курсе моих дел. Кто я, что я и откуда. Скажу сразу, лорд из меня, что из дерьма пуля. Так что будем учиться друг друга понимать. Придется вникать здесь во все…. Я ведь больше по военной части и разговаривать привык в приказном порядке. Но, я понимаю, что вы не солдаты, и лучше вас здешних дел и порядков никто не знает. Что-то изменится, что-то останется по-старому. Посмотрим. Так что… надеюсь на вашу помощь.

Хаук сделал паузу и оглядел собравшихся.

– Может быть у вас есть вопросы?

– Кого из горничных вы хотите видеть у себя сегодня ночью, милорд? – спросила высокая крепкая женщина с черными волосами.

– Вы у нас кто?

– Вэл, милорд. Старшая горничная, – женщина вновь присела в реверансе.

– Я пока об этом не думал, Вэл. Хочешь быть первой?

Вэл резко покраснела, но не опустила глаз.

– Как пожелаете, милорд!

Хаук мягко улыбнулся и пробежался взглядом по лицам горничных.

– Сегодня ночью все будут спать в своих постелях, Вэл. Ведь мы едва знакомы.

Отис вышел вперед и поклонившись заверил:

– Мы к вашим услугам милорд, в любое время дня и ночи.

Хаук кивнул.

– Если это был единственный актуальный вопрос на сегодня, спрошу я: у кого из вас есть семьи?

Все кроме Джеймса подняли руки.

– Ясно… Как давно вы не были дома? – Хаук задал тот же вопрос, что и солдатам пару часов назад.

– Очень давно, милорд… – ответил за всех Отис.

– Ага. А сколько человек нужно в замке, чтобы обслуживать его? – задумчиво спросил Хаук.

– Человек десять, милорд… – неуверенно ответил Отис.

– Отлично. В таком случае, Отис, я хочу, чтобы ты переписал для меня всех, кто служит прислугой, поименно. Кто и как давно тут находится. В общем, подробно обо всех. Если добавишь что-то от себя, или упомянешь кто и как пострадал за время службы тут – лишним не будет.

– Ясно, милорд… как скажете, склонился Отис в очередной раз.

Хаук снова прошел вдоль зала, внимательно вглядываясь в лица людей. Кто-то смотрел с любопытством. Кто-то с волнением. Кто-то с хорошо скрываемой злобой.

– По-старому больше не будет, – тихо сообщил молодой лорд. – Я не меньше вашего ненавидел владыку… Но пока я не пойму, что и как тут работает, делайте все как раньше.

Слуги покорно склонили головы.

– Хорошо. Все свободны. Отиса с отчетом я жду через пару часов в комнате привратника.

– Разрешите идти? – спросил Дорн.

– Да. Конечно. Вы тоже свободны. Не забудь про колокольчик…

Дорн отдал честь и вышел. Солдат отправился следом. Еще раз поклонившись слуги тоже покинули зал. Отис вышел последним и тихонько прикрыл за собой двери.

Хаук рухнул в кресло рядом с камином и внимательно уставился на молчавшую все это время Марен. Она приоделась. Привела себя в порядок и даже посвежела. На сколько это было возможно.

– И, где ты была? – спросил он в лоб.

– Пряталась, – развела она руками. – Разве не ясно?

Хаук откинулся на спинку кресла и оттолкнувшись от пола ногами принялся медленно раскачиваться на нем.

– Тебе запрещено покидать пределы моих владений под страхом смерти. Приказ короля.

– Не сильно то и хотелось, – вздохнула старуха. – Что еще он для меня приготовил?

– Это все. Сказал кормить тебя досыта. Тебя и коня.

– Коня? Какого коня!? У меня есть конкурент?

– Огромного черного, закованного в броню… Седрику он больше не нужен. Так что, теперь он мой, – усмехнулся Хаук.

Марен на минуточку задумалась…

– Так значит, мне можно остаться? – переспросила она.

– Конечно, я ведь обещал тебе. Да и поможешь на первых порах, – без всякой иронии ответил Хаук.

– А… можно мне остаться в своей комнате? Я как-то привыкла…

– Как пожелаешь.

Марен облегченно вздохнула. На ее морщинистом лице заиграла улыбка.

– А кузнец? Ты поможешь ему?

– Черт… совсем забыл!

Хаук подскочил на ноги, и бросился к лестнице. Марен соскользнула со стола и резво двинулась следом. Догнав Отиса, новый лорд схватил его за руку и потащил за собой. Удивленный дворецкий не успел и слова сказать. Пробежав через центральный вход, они преодолели площадь и вышли на задний двор. Несколько праздно шатающихся солдат поспешили отдать честь. Хаук подозвал их жестом. Марен слегка отстала и прибежала последней.

Детишки вяло ковырялись в соломе, в дальнем углу клетки. Кузнец лежал на полу, не подавая признаков жизни. Его жена потерянно бродила неподалёку, в тени крепостной стены.

– Как ее зовут? – тихо спросил Хаук.

– Елена, – шепнула Марен.

– Посмотри, как он, а я попробую с ней пообщаться.

Старуха кивнула и поспешила к клетке.

Хаук подошел к женщине, но она, погруженная в свои мысли, кажется его не замечала. Тогда он тихо позвал ее, стараясь не напугать:

– Вы ведь Елена?

Женщина вздрогнула, услышав свое имя и попятилась назад. Но увидев перед собой человека не похожего на солдата, остановилась.

– Я… вас знаю? – еле слышно спросила она. Женщина ослабела от голода и пребывала в прострации.

– Мое имя Хаук. Сегодня король передал этот замок и его земли в мои руки.

– Вот как? Значит владыка и в правду мертв? С трудом в это верю…

– Поверьте, все именно так.

– Значит, вы новый лорд?

– Верно. У меня есть предложение.

– Предложение, – Удивилась она? – А я подумала, что он бредит….

– Как он? – Хаук покосился на клетку.

– Слаб, подавлен, изранен, как и все мы, – пространно сообщила она.

– В таком случае, можно вас попросить об одолжении, сударыня? – тихо, почти ласково спросил он.

– Да? – безучастно кивнула она.

– Не могли бы вы взять детей и переселиться в одну из комнат замка?

Елена подняла глаза. Мужчина, стоявший перед ней, был вполне серьезен.

– Вы… не шутите?

Хаук повернулся к раскрасневшемуся от лестничной беготни Отису:

– У нас ведь есть где их разместить? – строго спросил он.

– Конечно милорд. Гостевые комнаты всегда свободны! – с готовностью подтвердил он.

– В таком случае, приказываю отмыть, переодеть, и накормить. Задача ясна?

– Да, милорд! Сделаю с радостью!

Хаук улыбнулся такому рвению, и спросил Елену:

– Как давно вы в клетке?

– Сложно сказать. Но нормально не кормили нас примерно две недели – припомнила она неуверенно.

– Понятно… Сейчас вас накормят. Но ешьте понемногу, и больше пейте, иначе кишки свернутся – предостерег Хаук.

Оставив растерянную Елену, молодой лорд поспешил к старухе. Она склонилась над телом Хорста и слушала как бьётся его сердце. Отвечая на безмолвный вопрос, Марен махнула рукой:

– Жить будет. Сильный мужчина, здоровое сердце. Заварю ему кое каких травок, через недельку-другую как новый будет.

– А дети?

– Что им сделается… Они переносят лишения куда легче. Поспят в тепле, покушают, да и забудут все. По ночам только вздрагивать будут. Но, ничего. Даст Бог – время все вылечит.

– Можно перенести его отсюда? – спросил Хаук.

– Валяй! Думаю, он не сможет противиться, – резонно заключила она.

Хаук подозвал жестом солдат.

– Взяли! – тихо приказал он.

Шестеро солдат присели возле могучего кузнеца, и подняли его грузное тело на руки. Отис побежал впереди, указывая дорогу, а Марен взяла на себя детишек. Сильно ослабшая к этому времени Елена мелкими шажками семенила вслед за мужем. Гостевые комнаты расположились в отдельном крыле на втором этаже замка. В одной из них Хаук провел ночь. Но она не подходила. Отис провел их в комнаты для гостей рангом повыше. Там был камин, балкон, ну и убранство соответствовало. На огромной тахте без труда разместится вся семья.

Кузнеца уложили на отдельно стоящую оттоманку. Тут же, откуда ни возьмись возникли две горничных с полотенцами и небольшой сумкой. Одна их низ сразу пробежала в умывальню, готовить ванную, а втора, достав ножницы, принялась разрезать одежду на теле кузнеца, как это делают военные лекари. Отпустив солдат, Хаук хотел остаться ненадолго, но Отис заверил его, что все будет в полном порядке и учтиво проводил до двери. Старуха вышла следом.

– Разве ты не останешься? – нахмурился лорд.

– А смысл? Девчата отлично знают свое дело. Помоют почистят, переоденут… Загляну ближе к ночи.

– Что ж, ты лекарь, тебе виднее.

Старуха широко улыбнулась. Хаук удивился, отметив для себя что все зубы у нее на месте. Но ничего не сказал.

– Сам то, что задумал, милорд? – она заговорщицки подмигнула.

– Есть пара идей… Увидишь.

– А ты молодец! – похвалила старуха – Для одного дня немало сделал. Один только визит в хранилище чего стоит. Лорна, наверное, до сих пор в растерянности.

– Она занята перевариванием барана, – заметил Хаук.

– Ты дал ей живого барана? Ох не завидую я ему, – ухмыльнулась она.

– Если я чего-то не знаю – говори сразу. И вообще, возьми это в привычку, – повелел лорд.

– Если она сказала, что ей нужно мало еды – не верь! – Старуха как-то криво посмотрела на него.

– Продолжай…

– Да, чтобы жить ей много не надо. Пауки как правило связывают жертву паутиной и впрыскивают ей через хелицеры свой яд и пищеварительные соки. А потом высасывают уже растворённые содержимое жертвы. Только шкурка остается.

– Через что? – переспросил Хаук.

– Челюсти так называемые, с полыми прожилками. Но, это обычные пауки, у которых зубов в принципе нет. Наша арахна – это нечто другое. Пауки ведь разные бывают. Яда у Лорны нет, но она живоглот. Паук охотник.

– Я видел ее пасть…

– И зубы! – уточнила Марен.

– И зубы… – Хаука передернуло при упоминании этого момента.

– Видишь ли, по сути своей Лорна состоит из двух самостоятельных частей с обшей кровеносной системой. Но! Теоретически, они могут существовать отдельно. У нее два мозга, две пищеварительных системы и так далее. Я знаю две более или менее удачные попытки разделить арахну на две части. Правда, сохранить обе половинки живыми не удалось…

– Можно ближе к барану? – попросил Хаук не настроенный на длительные лекции.

– Я к этому и веду, балбес! Все дело в детородном органе, – пояснила старуха.

– А что с ним не так? – удивился Хаук. – Там вроде бы пасть у нее.

– Верно. И она раскрывается, когда она якобы разводит колени в стороны. Но ее женский детородный орган никуда не делся.

– Так… он что в пасти, что ли?! – предположил молодой лорд.

– Именно! Хотя кому в здравом уме придет в голову разглядывать открытую пасть арахны. Так что от живой добычи она получает двойное наслаждение. И если дать ей волю, она будет ненасытна. Будет жрать и кромсать пока брюхо не лопнет, – подвела итог Марен.

– А баран то тут причем?!

– Ну, барана предложил ты… Ей же важнее что он живой. Так что, наша девочка сейчас наслаждается, ощущая как бедная животина отчаянно брыкается в ее чреве.

– Постой – не понял Хаук, – так она что не съела его?

– Съест, потом. Когда он сдастся и притихнет. Сейчас он для нее как сладкая карамелька.

– Другими словами она… вожделеет!? – Хаук представил как это мерзко.

– Какое мягкое слово ты подобрал! Но смысл понял.

– Гадость какая! Зачем ты вообще это рассказала?

– Сам приказал. – Она развела руками.

– Верно… – вздохнул Хаук. – Но я не был готов такое услышать.

– Кстати, после спаривания дикие арахны, как и пауки, тоже поедают самцов….

– Хватит! – воскликнул лорд. – На сегодня я узнал достаточно.

– Так, то дикие…

Поняв, что до сих пор стоит у дверей в гостевые покои, Хаук развернулся и зашагал к лестнице. Марен семенила следом. Дойдя до перил, молодой лорд задумался и снова спросил старуху:

– А как много людей она сожрала?

– Успокойся. Владыка был изувером во всем, и никогда бы не доставил ей такой радости. Девочке доставались еще теплые, но только трупы. Живых людей она не ела.

– Ну хоть какой-то плюс в ее сторону, – вздохнул он.

– А хочешь знать почему она на тебя не напала? Ну, интересно же? – не унималась старуха.

– Ну и почему? – неохотно переспросил Хаук.

– Понравился, – старуха подмигнула. – Девочка созрела для любви….

Хаук внимательно посмотрел на старуху, и не смог сдержать улыбки. Больно уж увлеченно она держала свою речь. И, в принципе, если смотреть непредвзято, рассказала много полезных вещей. Как знать, что-то из этого может и пригодиться. Земли владыки полны сюрпризов.

Глава 12. Вечер.

– А который сейчас час?

– Семь часов вечера, милорд, – ответил часовой что стоял у двери в занятую лордом комнатушку.

– Скоро начтет темнеть, – скорее для себя отметил Хаук. – Кто-ни будь приходил?

– Никак нет, милорд ,– отчеканил солдат.

– Да расслабься ты… я своих не кусаю.

Хлопнув молодого солдата по плечу, Хаук вернулся в общий зал. Оставленные им нефилимы стояли на своих местах.

– Марен! – крикнул он достаточно громко, чтобы эхо разнеслось по залам и коридорам.

– Ну? – старуха встала с кушетки, на которую уже успела прилечь.

– Остался один вопрос: что с ними делать? Не оставлять же на ночь тут.

– Оставь двоих. Старый хрыч всегда так делал.

– А остальные?

Старуха зевнула и потянулась, хрустя суставами.

– Прикажи идти в казарму. Девочки сами о себе позаботятся. Я зайду к ним попозже, проведаю.

Последовав совету старухи Хаук, выбрал двоих рыцарей. Одним из них была Альфа. Конечно, он хотел бы отправить и ее на отдых, но повременил с этим. Все же ей он худо-бедно мог доверять в этом замке.

Хаук повернулся к рыцарям.

– Слушай мою команду!

Личная гвардия развернулась лицом к своему господину и ударила щитами об пол.

– На сегодня все. Отдыхайте. В казарму шагом марш!

Стукнув щитами, черная гвардия ожила. Выстроилась в две шеренги и содрогая ступени парадного крыльца двинулась выполнять волю господина.

– Проследи, чтобы они поели – попросил он старуху.

– Как скажешь. Я как раз думала об этом. Сам то давно ел?

Чувство голода и правда его терзало. Желудок давно был пуст.

– Да. Не помешало бы, – согласился он.

– Так пошли молодца. Пусть сбегает, все равно без дела стоит. За одно и ноги разомнет.

Отправив Марен и часового c поручениями, Хаук, наконец остался один. Впервые за эти сутки. Он решил, пока-что поудобнее расположиться в комнатушке. Днем новый лорд озадачил Отиса и солдата одинаковыми поручениями. Два часа прошло, и, судя по всему, кто-то из них сейчас должен бы появиться. Хаук уже понял, что информация о его местоположении разносится по замку мгновенно. Пока ждал, он старался ни о чем не думать. Все, что он делал сейчас было продиктовано скорее боязнью бездействия, чем здравым смыслом. Он еще не до конца осознал, что все происходящее есть его теперешняя жизнь, а не новое поручение Седрика. Он отлично понимал, что прошел всего лишь один день. И за столь короткий срок невозможно объять необъятное. Пару недель уйдет только на то, чтобы освоиться в замке и изучить его. Вникнуть в распорядок. Узнать, как он охраняется. Пересчитать бойцов, прислугу, живность, разобраться с провиантом и еще много, много всего. Не говоря уже о территориях, которые сейчас перешли в его владение. От одного мимолетного взгляда на карту, при мысли о том, сколько придется трястись в седле – уже спина ныла. Но все это потом. Прежде, нужно подумать о людях, с которыми волей судеб ему предстоит жить бок о бок.

В дверь постучали. Хаук убрал монеты со стола и прокашлялся.

– Войдите!

В дверь заглянул часовой.

– Милорд, разрешите? Ваш ужин.

Хаук кивнул. Солдат отворил дверь пропуская вперед горничную с уже знакомым столиком на скрипучих колесах. Она, не теряя времени расправила скатерть. Ужин был скромный, но весьма приятный. Отварной картофель в глиняной миске. Пара запечённых колбасок. Какой-то соус на основе сметаны. Свежая зелень. Черный грубый хлеб да пара бутылок вина.

– Простите, милорд, в связи с последними событиями, возникли временные трудности… Поэтому, ужин сегодня скромный – извинилась горничная. Внешне она была приветлива и спокойна, но напряжение и тревога чувствовались в ее взгляде и нарочито легких жестах.

Хаук взял хлеб и разломив надвое, с удовольствием втянул его запах.

– Замечательный ужин. Простому наемнику и этого много. Спасибо Валери.

– Я подожду снаружи, милорд. Дайте знать когда закончите.

– Не стоит. Иди отдыхай. Это подождет до завтра.

– Спасибо, милорд. Я… правда могу идти? – Переспросила она.

– И чтобы раньше девяти часов я тебя не видел. Выспись как следует… вон, круги под глазами.

Вэл слегка растерялась от такого обращения. Она вежливо поклонилась и покинула своего господина.

Следом появился Отис. Он держал в руках папку в кожаном переплете.

– Принес? – сразу спросил Хаук.

– Да, милорд. Прошу… – Отис положил папку на стол.

– Здесь все?

– О да, милорд. Все до единого.

– Волк тоже? – уточнил он.

Отис уверенно кивнул.

– Хорошо. Иди тоже отдыхай. И… не нужно вставать ни свет ни заря. Если ты поспишь пару лишних часов, ничего не случится. А вот завтра… завтра к тебе дело будет. – предупредил молодой лорд.

Удивленный таким распоряжением, он тотчас откланялся. Пятясь спиной вперед, дворецкий вышел за дверь и пропал в темном коридоре. Но через пару минут он ненадолго вернулся и поставил на стол зажженную масляную лампу.

Следующим на доклад явился тот самый солдат. За собой он втащил писаря, который в свою очередь трясущимися руками положил на стол небольшую кипу бумаг, исписанных мелки почерком, и низко поклонился. Писарем оказался небольшого роста азиат, лет под пятьдесят, с длинной черной косой и маленькими смешными ушками.

– Как зовут?

– Ван, милорд. Писарь, – не поднимая головы ответил он.

Глядя на бедного писаря, которого весь день пинали то туда, то сюда, Хаук покачал головой. Сунув ему в руки бутылку вина, он встал, и поблагодарив обоих за выполненную работу, выпроводил за дверь. Есть хотелось нестерпимо….

Все-таки горячий ужин это… горячий ужин. Откупорив оставшуюся бутылку, Хаук совершенно никуда не спеша расправился с ароматной, дымящейся едой. Налил вина, присел на край постели и уже хотел пригубить бокал, как в комнату ворвался Дорн. Лицо его было перекошено, он раскраснелся. Кинув взгляд на стол, потом сразу на кружку он выпалил взволнованно:

– Не пил!?

– Только собирался, – медленно ответил Хаук перебирая варианты развития событий.

Дорн вцепился пальцами в бокал и выплеснул содержимое на пол… прозрачная жидкость смешавшись с пылью зашипела и пошла пеной источая едкий кислотный запах.

Пару минут Хаук молчал, глядя как жижа растекается по швам и уходит в щели между камней. Запах показался ему знакомым. Очень знакомым. Хаук взял бутылку и повертел в руках. Потом взял пробку и рассмотрел ее вблизи. Затем осторожно принюхался.

– Яд? – предположил Дорн в пол голоса.

Хаук посмотрел в его встревоженное лицо и не смог сдержать улыбки. А потом и вовсе засмеялся в голос. Дорн дико сконфузился.

– Что смешного, милорд?! – искренне возмутился он.

– Да так… не обращай внимания, – Хаук утер слезу. И протянул бутылку капитану.

Тот осторожно взял ее в руки и слегка потянул носом.

– Это всего лишь уксус, Дорн. Ядреный, передержанный, но уксус. – пояснил Хаук.

– И правда…. Бедный Ван. Так обрадовался бутылке из рук лорда, что….

– Глотнул?

– Д нет, кого там… Отхлебнул немного. Такая пена изо рта пошла… перепугался насмерть. Обжег всю глотку. Говорить не может. Чуть единственного писаря не лишились. – Дорн вздохнул.

– Так плохо? – встревожился Хаук.

– Хорошего мало. Марен, конечно, поможет, но вкус еды и запах он, наверное, еще долго чувствовать не будет…

– А кто в погреб ходил? – поинтересовался лорд.

Дорн обернулся. В дверях стоял мертвенно бледный часовой.

– Ты ходил? – спросил капитан прищурившись.

– Так точно, – дрожащим голосом признался тот.

– А кроме этих бутылок там еще было что-то?

– Стемнело, милорд. Я брал наощупь….

– Сюда иди, – позвал Хаук.

Солдат негнущимися ногами переступил порог и встал у стола.

Лорд взял в руки бутылку и пробку.

– На будущее запомни: бутылки с вином закупоривают пробкой и заливают сургучом. И у них обязательно есть печать на пробке, или бумажка с названием. А если это дорогое вино, то еще и год урожая написан. Вот сейчас забери вот это все с собой, с глаз подальше, и иди к писарю в сиделки. Приказ ясен?

– Так точно милорд!

– Исполняй.

Взволнованный солдат с бутылкой уксуса в руках пулей вылетел в коридор. Хаук покачал головой и снова усмехнулся.

– И… что, наказания не будет? – неуверенно спросил Дорн.

– Нет. Парень и так пересрался… понятно же, что случайно.

– Да… Как-то непривычно. Владыка казнил за куда меньшие прегрешения… – вспомнил Дорн с неприязнью.

– А тебе спасибо, дружище, – он положил руку капитану на плечо.

– За что? – не понял тот.

– За бдительность. Смелость. И честность. Можно сказать, ты меня спас. Это конечно не яд… но вкус пищи я все же люблю чувствовать!

– Смелость то тут при чем?!

Хаук легко взмахнул рукой и в воздухе блеснул клинок. Он появился неожиданно и непонятно откуда. Так же загадочно он и исчез.

– Я мог понять тебя неправильно, – пояснил молодой лорд.

Дорн побледнел.

– Простите милорд, я не подумал об этом. Не учел.

– Дружище, ты мне нравишься. Честно. Но ты ведь должен понимать, что, по сути, я все еще в стане врага. И пока не могу никому доверять полностью. Да и вообще, я мало кому верю. Я хочу верить, что все изменится. Но не за один день.

– Да, милорд, – дорн опустился на колено – Вы правы, милорд. Что-нибудь еще, милорд?

– Ты обещал мне две бутылки вина, – напомнил Хаук ненавязчивым тоном.

Дорн встал на ноги и отдал честь:

– Сию минуту, милорд!

Капитан сорвался с места и вышел. От едкого аромата яблочного уксуса начинало пощипывать глаза. Хаук встал, и открыл окно настежь. По ногам потянуло прохладным сквозняком. Не то, чтобы запах был противный, просто слишком концентрированный. Жидкость уже впиталась в пыль, оставив лишь небольшое пятно. Он сладко потянулся и вышел в коридор глотнуть воздуха, пока комната проветрится.

Совсем скоро вернулся Дорн. В руках он нес корзину с тремя бутылками вина и кое какой закуской. Хаук взял корзинку из его рук и поставил на пол.

– Вы точно не хотите никого наказать? – спросил капитан с недоверием.

– Нет. Это всего лишь недоразумение. Столько всего случилось. Люди живые, они нервничают и делают ошибки.

– Да… тут не поспоришь. Признаться… я сам боюсь спать. А что, если утром все это окажется обманом?

Хаук с пониманием взглянул на капитана.

– Тебя тоже тревожат эти мысли?

– Все похоже на дурной сон. В голове перемешалось. Два дня назад мы были смертельными врагами. День назад мы уже пили вместе, как последний раз. Сегодня всех нас могли казнить. И ведь есть за что… Но король вверил нашу судьбу в твои руки. Я в одночасье отрекся от владыки и присягнул тебе на верность. Ты вон вообще теперь лорд. Как-то все грубо слеплено, не находишь?

– По-другому и не скажешь… Попали мы с тобой в заварушку, а? Я сам во все это еще не верю. Представляю как глупо смотрелись мои потуги сегодня. А мы правда ходили с тобой к паучихе, или мне голову напекло?

– Правда милорд, – капитана передернуло. – А на кой черт ты ее за руку то взял?

Хаук пожал плечами.

– Чтобы не дернулась. Если бы она решила чудить, я бы это почувствовал.

– Вот оно что… А смотрелось так, будто ты ее жалеешь.

– Кстати, Марен сказала, что я ей понравился. Поэтому она не убила нас сразу, – вспомнил Хаук.

– Что ж, о вкусах не спорят, – ухмыльнулся Дорн.

– Кстати, ты заметил, Лорна на удивление разумна. Мало того что она второй нефилим за сегодня, который умеет говорить, так еще и арахна. Никогда не верил в их существование.

– Поверил?

– До сих пор кровь в жилах стынет, – признался Хаук.

– А так и не скажешь, милорд.

– Ничего не боятся только идиоты, дружище. Страх спасает тебе жизнь. Придает силы. Заставляет думать быстрее или не думать, но делать. Просто и к этому привыкаешь. Тебе ли не знать?

– Да, милорд. Ты прав черт возьми… – Дорн тяжело вздохнул и вытер лицо рукою.

– Хреново выглядишь капитан.

– Себя то видел? – дорн устало улыбнулся.

– Иди отдыхай. Нам всем нужно выспаться. Я тут кое чего нарешал с разбегу… Сейчас еще поразмыслю часок, а завтра озвучу. Хочу, чтобы твоя голова была светлой.

– Часового приставить?

– Одного хватило. Со мной девочки побудут. Иди с миром, капитан.

– Девочки – это сила… – Дорн поклонился на прощание, и шелестя плащом спустился по ступенькам. Забрав корзинку, Хаук вернулся в комнатушку. Запах, конечно, не выветрился, но терпеть было можно. Как можно было перебраться и в соседнюю комнату, но он решил этого не делать. Запершись изнутри, он оставил ключ в скважине, чтобы никто не открыл дверь снаружи. На всякий случай он надежно подпер ее стулом. Окно имело снаружи кованую решетку, так что оно осталось открытым.

На сей раз в бутылках было действительно вино. Свет лампы был тусклым, но благодаря белым стенам и сводчатому потолку, он отлично рассеивался. Теперь можно было спокойно просмотреть всю писанину, что ему принесли. Процесс это не быстрый, так что приступить стоило сразу…. Хаук решил, что можно наконец расслабиться. Он скинул сапоги и ослабил ремни на своем снаряжении. Клинки один за другим выложил на стол. Громовой выстрел тоже. Свой шлем он где-то оставил. Но с поисками решил пока повременить. Первым он взял в руки доклад Отиса. И начать решил с волка.

Джеймс, судя по докладу Отиса, в замке с самого детства. Его мать убили, а его доставили владыке как питомца. Альбрехту щеночек понравился, и он решил воспитать его лично. Дальше идет перечисление методов воспитания, и обучения, о которых у неподготовленного человека возникло бы много вопросов. Так же в тексте фигурировал некто сэр Артур Конар, и его небольшое войско. Отис описал его как лучшего друга владыки, что само по себе за глаза характеризовало этого человека. Отис был вежлив в общении, но на бумаге в ругательствах не скупился. Артур Конар был личным цепным псом владыки. Это с ним он ходил по молодости в разлом, где добывал нефилимов и различные артефакты. В последствии этот рыцарь по поручению владыки шерстил прилегающие земли и выполнял самые грязные поручения. При чем с удовольствием. Не трудно догадаться, что кровь матери Джеймса на его руках… Как же это грустно.

Дальше Отис вкратце описал кого и как обидел владыка из числа горничных. Тоже чтиво малоприятное. Каждую ночь он насиловал кого-то из них или заставлял делать дела отвратительные и крайне непотребные. Эти милые женщины страдали много и регулярно. Если бы Хаук не знал, что все это правда, то не поверил бы. Будь он на месте любого из них, давно бы вздернулся…. Только вот дело в том, что он был на их месте.

Дочитав доклад Отиса, Хаук взялся за кипу бумаг, что принес многострадальный Ван. Ну, тут ничего нового или удивительного. Разве что с солдатами владыка был помягче. Все-таки ему нужна была сильная, здоровая и способная на многое армия. Хотя дисциплина в этой армии и устав были крайне жесткими. Телесные наказания практиковались постоянно. А еще владыка устраивал бои насмерть между своими солдатами и какой-нибудь тварью из своих подземелий. А наблюдал он за всем этим с того самого балкона, на котором завтракал Хаук. Набирали солдат из разных селений. Насильно, разумеется. Мужчины и юноши являлись данью. Служили они бессрочно. И в случае прислуги и в случае крепостного гарнизона люди по нескольку лет не покидали этого места. О жаловании, или выходных речи не шло вовсе. Одежда и еда – это единственное что они получали. Разумеется, все люди, проживающие на землях лорда, являлись его собственностью. По законам феодального права. И делать с ними он мог все, что хотел, абсолютно безнаказанно. И он делал. Подходил с фантазией и не дюжим энтузиазмом.

Хаук взглянул в окно. На темно синем небе появились первые звезды, с улицы потянуло морозной прохладой. Он отложил бумаги в сторону и встал. Тело болело, ноги ныли. В кончиках пальцев чувствовался пульс. Хаук устал как собака. Слишком много свалилось на него в одночасье. Хотелось просто поспать в обычной кровати под обычным одеялом на самой что ни наесть обычной простыне.

Молодой лорд решительно скинул на пол все, что на нем было одето. Оставшись в чем мать родила, он расправил постель и вытянулся на ней во весь свой немаленький рост. Подушка была набита паклей и пахла сухой травой. Разлитый уксус источал легкий аромат яблок. Мягкие дуновения прохладного воздуха приятно ласкали кожу. Мало по малу тело его расслаблялось. Сначала ноги. Потом бедра. Позвоночник в пояснице негромко хрустнул, вставая на место. Потом руки, плечи, и, наконец, шея. Хаук и не заметил, как погрузился в глубокий спокойный сон.

Глава 13. Они уже не те.

Хаук давно не спал. Просто вылезать из-под одеяла не было необходимости. Глядя на потолок через приоткрытые веки, он слушал как щебечут птицы во дворе. Это так умиротворяло. На улице уже расцвело. Издали доносились чьи-то голоса. Ржали кони… где-то мяукала кошка.

Со стороны коридора послышались легкие шаги. В дверь тихонечко постучали.

– Кто там? – хриплым заспанным голосом спросил Хаук.

– Это Вэл, милорд. Горничная.

– А который час?

– Две минуты десятого, милорд, – послышалось из-за двери. Вэл, похоже, восприняла слова буквально. Он встал. Сделал несколько шагов по холодному полу, убрал стул и повернул ключ в скважине. Стараясь не смотреть на его обнаженное тело, горничная поставила на стол кувшин с водой и небольшой таз. Потом собрала посуду и выкатила столик в коридор.

– Прикажете подать завтрак сюда, милорд? – спросила она.

– Да, если можно.

– Слушаюсь, милорд – горничная склонила голову, и поспешила удалиться.

Хаук потер глаза. Странно, но вчера он даже не притронулся к вину. Хотя выпить хотелось. Конечно, можно это быстро исправить, но пить с утра это все же моветон. Однако, стаканчик винца за едой еще никому вреда не делал. Завтрак подали через полчаса. Хаук как раз успел умыться и одеться, прежде чем старшая горничная вернулась все с тем же столиком. На сей раз завтраком оказался горшочке пшеничной каши на сливочном масле. Несколько отварных яиц, ржаная лепешка, и сливовый джем.

– А, что там за временные трудности, про которые ты говорила? – спросил лорд.

Горничная опустила глаза.

– Простите милорд. Ничего серьезного, просто крестьяне третий день отказываются поставлять продукты.

– Почему? – удивился Хаук.

– Требуют денег, – посетовала Вэл.

– Ну, обычно так оно и бывает. Заплатите же им.

– Милорд, владыка никогда и никому не платил. Ослушаться его воли было смертным грехом. Да и денег у нас сроду нет….

– Так…. – Хаук прищурил глаз, – а сама ты давно ела? Только не лги мне.

– Два дня назад, – испуганно призналась Горничная.

Хаук взял горшок, вывалил половину каши в миску, а остальное сунул ей.

– Ешь! Здесь много для одного.

Вэл недоверчиво взяла горшок, но ослушаться не посмела. Глядя как она уплетает, Хаук задумчиво спросил:

– Скажи-ка Вэл, а что можно купить в землях владыки на одну серебряную монету?

– Много чего, милорд. Корову. Или двух коз. Еды на месяц. Платье красивое… Серебряная монета – это большие деньги в наших краях.

–А золотая монета?

Горничная задумалась….

– Можно пару месяцев жить на постоялом дворе, спать вдоволь, есть досыта, и ничего больше не делать. Еще и останется. А можно телегу купить. Или коня хорошего. А за два золотых уже можно договориться со стражей на границе графства и сбежать отсюда… – Горничная осеклась на полуслове.

– Кушай, кушай, – успокоил ее Хаук. – А сколько надо денег чтобы снабжать провиантом замок, гарнизон и слуг в течение месяца?

– Народу тут много… Примерно десять золотых – прикинула она в уме – Но если не покупать, скажем, готовые колбасы и прочую ерунду, а готовить тут, то выйдет дешевле. Но это приблизительно, у нас тут все натурой привозят, за деньги это в городах… Если вы спросите Джеймса, он все до монетки подсчитает.

– Ясно. А что, говоришь, требуют крестьяне?

– Они не знают, чего хотят. Просто уперлись как бараны рогами… – обиженно пробурчала она.

–Хм… оно и понятно. От такой жизни кто угодно упрется.

Хаук выложил стопочкой пять больших блестящих серебряных монет.

– Отдай эти деньги. Посмотрим, во сколько они оценивают свой труд.

Вэл невольно поперхнулась. Он открыл вино и налив в бокал протянул ей. Отпив добрую половину, она прокашлялась.

– Вы… доверите мне эти монеты? Это серьезно, милорд? – испуганно переспросила она.

– Возьми с собой солдат для верности. Двоих думаю, хватит?

– Как скажете, милорд. Сию минуту!

Хаук успел схватить ее за руку прежде, чем она сорвалась с места. Валери испуганно уставилась на него.

– Доешь спокойно. Потом пойдешь, – пояснил он.

Валери села на место и снова взялась за горшочек.

– А что ты думаешь о Марен? – продолжил опрос молодой лорд.

– Славная старуха. Со странностями, конечно. Но только она здесь о нас и заботится. Ухаживает, когда болеем, лечит, когда получаем раны. В замке ей каждый чем-то обязан…

– А Джеймс, что о нем скажешь? – снова спросил лорд.

– Милый песик. Обходительный. Ласковый такой… Ой! Простите милорд, не подумав…

Хаук остановил ее жестом.

– Он очень умный, милорд. Не чета всем нам вместе взятым. И он все держит в голове. Даже старуха с ним иногда советуется. А владыка доверял свою печать… пока он не провинился. Перстень забрали вместе с пальцем. А еще он очень, очень сильный, просто никому не показывает.

– А Дорн?

– Простите милорд, но я не могу назвать его сильным человеком. Но и слабым назвать тоже не могу. Он как закрытая дверь. Ну… вы понимаете?

– Интересное сравнение, – улыбнулся Хаук.

– Я закончила, разрешите идти?

– Жду подробного доклада по возвращении.

Вэл собрала посуду на сервировочный столик и вытолкав его за дверь, откланялась. Хаук недолго думая, снова завалился в постель. В конце концов, лорд может позволить себе лишних полчаса сна. Ну, или час… В любом случае больше времени ему не дали. Марен навестила его первой. На стук в дверь она не разменивалась, просто ввалилась бесцеремонно и уселась на стул.

– Ну, как, выспался на новом месте? – первым делом спросила она.

Хаук сел и убрал с лица волосы.

– Спал я на удивление хорошо, – подумав, ответил он.

– Ну что, пойдешь своих девчонок смотреть, пока они без доспехов, а?

– Да надо бы…. Дай мне минуту-другую.

Хаук вытащил из-под кровати свои поношенные сапоги, плотно намотал портянки и с трудом втиснул их. Потом быстро затянул шнурки. Встав на ноги, он потоптался, проверяя как сидит обувь.

– Сходил бы в оружейку, что ли. Подобрал себе что поновее. А то ка бродяга – посетовала старуха.

– Много ты понимаешь… Трудно найти броню, которая станет частью тебя. С этой я уже сросся, она мне как вторая шкура

– Как знаешь. Ты же у нас этот, как его… наводящий ужас Хаук.

– Дикий? Говори уж как есть, наслышан уже.

– Ну тогда пошли, дикий ты наш….

Старуха, кряхтя встала и потерла поясницу. Хаук заметил крючья что все еще топорщились под одеждой, и решил спросить:

– Марен, а почему ты не вытащишь уже эти крючья? Лекарь, как никак.

– Ха! Вот ты умник. Потому и не вытаскиваю! Стара я уже, заживает все долго. Раны подкожные, сквозные, загноение может начаться. По-хорошему их промывать нужно да зашивать. С болью то я как ни будь справлюсь, а вот делать это самой уже не сподручно. Просить кого-то из замка я не стану. Понял?

Хаук закатал рукав и показал старухе левое предплечье. На нем красовался застарелый шрам сантиметров пять длинной. А рядом еще один. И еще… Все они имели аккуратные следы от иглы, в два ряда, слева и справа от шрамов.

– Хорошие швы, – похвалила Марен. – Сам зашивал?

– Седрик строг, но он хороший учитель, – вздохнул он.

– Хм… парень ты у нас бывалый, вида крови не боишься. Да и швы красивые, прям шедевр! Знаешь, когда я буду готова, я к тебе, пожалуй, обращусь. Если милорд не побрезгует помочь старухе – Марен поклонилась учтиво. С издевкой, конечно же.

– Милорд уже давно ничем и никем не брезгует, – сообщил Хаук.

– Правда!? – старуха сделала удивленное лицо. – Тогда, может быть я приду к нему под одеялко как ни будь, прохладной ночью?

Хаук громко рассмеялся. Старуха не лезла за словом в карман и умела хамить вежливо и ненавязчиво.

– Посмотрим на тебя потом, когда шрамы затянутся. Может на что и сгодишься…

– Ой, обнадежил старуху! Спасибо тебе благодетель! – марен расплылась в широкой кривой улыбке.

– Старая, а туда же… – вздохнул Хаук.

Марен вывела его и двоих рыцарей через парадные двери. Провела через площадь, на тот двор, где все еще стояла клетка. С этой стороны замка тоже было несколько входов. Больших и маленьких.

– А разве рыцари живут не в казармах? – удивился Хаук.

– Солдаты их как огня боятся. Да и потом, им особый уход нужен.

Марен вошла в высокие открытые ворота. Сводчатый коридор вел в глубь замка и, похоже, проходил его насквозь до самого сада. Слева и справа тут были многочисленные решетки и крепкие двери. Лестницы, ступени которых вели то верх, то вниз. Окон для освещения не было предусмотрено.

– А как сюда попадает свет? – поинтересовался лорд.

– Через зеркала. Они там, вверху, и направлены в вентиляционные колодцы. Правда их давно никто не мыл. Раньше стены были белыми, а зеркала чистыми. Светлее было. Нам сюда!

Марен свернула к широкому лестничному маршу ведущему только вниз. Его протертые местами ступени определенно хранили следы веков. Когда они спустились на этаж ниже, в нос ударил стойкий запах пота немытой плоти. Хаук поморщился.

– А как ты хотел? – ухмыльнулась старуха. – Неделя в доспехах даром не проходит.

Они вошли в большое круглое помещение с низким куполообразным потолком. В центре него зияла широкая шахта, через которую буквально струился солнечный свет. Большой стеклянный шар в кованной оправе, наполненный мутноватой жидкостью, чудесным образом рассеивал свет по подвалу. Словно яркая люстра. Здесь было много столов с разным непонятным хламом, какие-то медицинские, по-видимому, инструменты, кровати, стойки для оружия и доспехов. И еще много всего, что и перечислять то не стоит. В стене молодой лорд насчитал двадцать четыре решетки, и еще пару дверей. Пол по центру комнаты был каменным, а вокруг, его заменяла стальная решетка, под которой таилась мгла.

– А там внизу тоже что-то есть? – всматриваясь в темноту спросил Хаук.

– Ой, не спрашивай… Тюрьма там. Страшное место. Владения сэра Артура Конора. Слыхал о таком?

– Однажды. Там кто-то томится?

– Наверняка. Кстати, скоро он вернется, сам и спросишь. Я бы на твоем месте хорошенько подготовилась к встрече. Тварь редкая. Мужлан и садист – заявила Марен.

– Такой же как владыка?

– Хуже. У того хоть мозги были и умище незаурядный. Раньше, по крайней мере. Этот же – животина форменная.

– И когда он вернется? – уточнил лорд.

– Кто его знает. Но не было его давненько. – пожала она плечами.

– И много еще таких сюрпризов меня ждет?

– Много, милорд. Но такой – только один. Договариваться бесполезно. Понял намек?

– Да, Марен. Предельно ясно. – Хаук нахмурился. Рано он расслабился. Нужно бы с Дорном потолковать.

– Тут, кстати, раньше не было так светло и уютно. Пыточная была. Потому и решетка на полу, чтобы кровь смывать проще было. Здесь и на каждом этаже. Я там не была, но всего их, кажется, семь. А заканчивается все пропастью. Так что летом тут прохладно, а зимой снизу тепло поднимается. Говорят, на глубине лавовая река есть. Все нечистоты в ней и сгорают.

– Жуть какая… – Хаука передернуло. Мало того что под замком живет громадная голодная паучиха, так еще и пропасть с лавой есть.

– А попасть то туда можно? – все же спросил он.

– Можно, милорд. Только ключи у Конара. Больше ни у кого нет. А еще там живет химера. Ее почти никогда оттуда не выпускают. За одним только исключением…

– Химеры на мою голову не хватало… – вздохнул Хаук.

– Да она хорошая девочка, если кормить вовремя. Бить ее владыка побаивался, больно уж она резкая, а отпустить ни в его правилах. Так что, она тоже узник. Одичала, наверное, совсем…. Ну да ладно, мы не за этим пришли! Старуха вышла в центр подвала и громко похлопала в ладоши.

– Девочки мои! Выползайте из своих норок, ваш лорд пришел! – воскликнула она.

Хаук повернулся кругом. Из маленьких комнатушек, раньше служивших камерами, одна за другой выползали сонные полуголые девы в неопределенного цвета рванье. Все как на подбор одного роста. Они выстроились по кругу, каждая напротив своей дверцы.

Хаук волнуясь, подошел к первой из них. В детстве он называл ее цветочком, из-за манеры вплетать всякие соцветия в свои волосы. Только Альфа имела свое имя изначально. Откуда оно, и кто ее назвал – Хаук не помнил.

– Это Цветочек… – грустно поделился он. – Она всегда умудрялась найти где-то цветы и вплести их в волосы.

– Теперь она Ипсилон, – марен указала на татуировку на плече девы.

– Почему именно Ипсилон?

– Владыка не стал утруждаться. Дев двадцать четыре. Он нарыл в библиотеке древний алфавит с таким же количеством букв, и просто присвоил их чудные названия. Правда сам он их все так и не запомнил. Поэтому Альфе всегда доставалось больше и чаще остальных. Хочешь узнать еще – поговори с Джеймсом.

Хаук кивнул. Цветочек смотрела на него пустым безучастным взглядом. Он мягко взял ее за руку. Когти переломаны, пальцы сбиты… все в засохшей крови. Тело тоже сплошь усеяно шрамами. От мягкой, воздушной девы не осталось почти ничего. Волосы острижены. Даже грудь почти пропала. Тело жесткое, мускулистое. Голубоватая кожа истончилась и задубела.

Следующую деву он тоже хорошо помнил. Высокомерная, зеленоглазая с темной кожей и черными как смоль волосами… Но такая же глупая и добрая как все. Просто очень не любила, когда ее трогают. Теперь же, взгляд ее был откровенно холоден. Тело могучее, закаленное в боях. Бугры мышц заметно перекатывались под кожей при каждом движении. Ее он звал про себя Недотрогой.

– Это Тау, – подсказала старуха.

Хаук протянул руку и взялся за ее кисть. Пальцы недотроги больше походили на человеческие. Ногти раньше были длинными и всегда аккуратными. Дева повернула голову и посмотрела на него с высоты своего роста. Взгляд был прохладным, но осмысленным, что уже хорошо. Он слегка погладил ее и отпустил руку. Так Хаук подошел к каждой из дев. Каждую подержал за руку, заглянул в глаза. Все они сильно изменились. Огрубели. Внешность их была особенной. Ни один вид не повторялся. Кто-то имел когти, кто-то чешую. У иных был хвост и местами проступала шерсть. Одни обладали человеческим взглядом, другие – кошачьим или имели глаза как у рептилий. Природа творчески подошла к их созданию. Хотя, природа ли? Кто знает, что там в разломе творится… Без внимания остались только двое.

– Как зовут второго рыцаря? – задал он вопрос старухе.

Марен подошла ближе и взглянула на символ, выбитый на щите. Раньше Хаук не придал этому значения. Но теперь понял, что он там не зря.

– Ее зовут Эта. И… пора бы ей отдохнуть.

– Снимайте доспехи, – приказал Хаук. Нефилимы послушно отставили щиты в сторону. Альфа отлично справлялась сама, а вот жесты Эты были рассеяны и неточны. Хаук принялся помогать. Что-что, а как быстро снимать доспехи он знал. Первым на пол упал шлем. Затем наплечники. Следом полетел нагрудник и спина. Надо сказать, что металл был куда толще привычного и тяжелее. Да и сама форма пластин, и других элементов была грамотно проработана. При максимальной защите обеспечивалась хорошая подвижность. Правда от ссадин, потертостей и мозолей еще ни один доспех не спасал. Скорее наоборот.

Силы быстро оставляли деву, и по мере того, как с нее снимали броню, она все больше и больше повисала на плече Хаука. А потом и вовсе вцепилась когтями в его руку. Острые кончики прокололи его одежду, но он стерпел.

– Давай ее сюда… – Старуха указала на большой деревянный стол. На таких военные лекари пластают людей как свежевыловленную рыбу.

Молодой лорд слегка присел, перераспределив вес девы на оба плеча, взял ее за ногу, за руку, и приподнял. Оторвав обессилившее тело от пола он осторожно перенес Эту и усадил на край стола. Марен же помогла ей лечь.

– А ты сильнее чем кажешься, – заметила она.

Хаук только отмахнулся.

– Ну-ка, осмотрим ка тебя… – задумчиво протянула старуха и принялась ощупывать обмякшее тело.

В одном месте дева болезненно вздрогнула.

– Что там?

– Ребро сломано, – констатировала Марен. – Не страшно. Ты мне поможешь?

– Да, конечно. Что делать? – оживился Хаук.

– Залезай на стол, садись ей на колени и тяни на себя. Наклонишь торс вперед и подержишь за плечи. Я наложу давящую повязку. Да не переживай, у них быстро все заживает. Через недельку станет как новая. А пока полежит в своей каморке.

Хаук залез на стол, коленями стиснул ноги девы и потянул за руки. Пришлось приложить некоторые усилия. Он сложил ее руки себе на плечи и сцепил пальцы у нее за спиной.

– Так и держи! – повелела старуха и принялась искать что-то в корзинах.

Эта, почувствовав знакомый запах, принюхалась. Сначала она потерлась о его лицо своей щекой, а потом и вовсе прижалась. Хватка у девы была крепкая, и удерживать ее стало немного легче.

– Потерпи… – прошептал он чуть слышно, и в ответ она кивнула головой. От аромата, что исходил от Эты, у Хаука засвербело в носу, и он почесал его о плечо девы, пока Марен отвернулась. Но это не помогло, только глаз стал слезиться. Пришлось терпеть. Вернувшись, старуха сначала обтерла деву чем-то пахучим. Потом быстрыми уверенными движениями она намотала на ее торс застиранные льняные бинты и с силой затянула узел. Оглядев свою работу, она осталась довольна.

– Все, слезай!

– Не могу, – посетовал Хаук. – Не отпускает.

– Ну прояви характер, что ли…

Приложив некоторые силы, Хаук все же смог разжать объятия обессилившей девы. Эта выпрямилась на столе и облегченно вздохнула. Кинув критичный взгляд на ее обнажённо тело, Хаук отвернулся. Не у дел остался только один нефилим. Альфа уже сняла броню и покорно ожидала своей очереди. Нужно было осмотреть и ее. Но стоило Хауку подойти ближе, как он снова оказался в крепких объятиях. Надо признать, что Альфа почти не потеряла свою былую пышность. Ее могучее полуобнаженное тело осталось более или менее женственным. Ему ничего не оставалось как смириться, пока старуха делала осмотр.

– С этой все нормально, – подала голос Марен. – Ей вообще редко что делается. Так, шрамчики, порезы, ссадины. Не более того. Странно видеть, как эта машина смерти тебя обнимает. Да еще так бережно.

– Наверное это материнский инстинкт, – предположил Хаук. – Для нее я, похоже, остался ребенком.

– Так и есть. Один Бог знает сколько ей лет, или веков. Они ж не стареют совсем. Не то что я, – марен тяжко вздохнула.

– Надо будет заняться твоим здоровьем, – предложил лорд. – Ужасно выглядишь. Ты же жрица, лекарь, неужели нельзя что-то придумать?

– Что да – то да…. Придумать то можно. Но все в этом мире чего-то да стоит.

– Денег дам, если вопрос в этом. Да и девам бы что придумать с одеждой. Только сначала помыть…

– Я думаю, все решится. Дашь подумать пару деньков, а, милорд? Не передумаешь?

– Не передумаю.

Хаук попытался вырваться из объятий, и Альфа его нехотя отпустила. Он погладил ее по руке и подошел ближе к Марен.

– Ну, увидел, что хотел? – спросила старуха.

– Не думал, что все так грустно. Боюсь, что прежними они уже не станут. Но, кажется, половина из них меня узнает. Нужно их… выгулять, что ли. Пусть на солнышке погреются, на травке посидят.

– Это ты хорошо придумал. Только не сейчас. Солдаты с ума сойдут от такой «красоты». Отмоем, оденем. Там и погулять можно. – подытожила старуха.

– Ну да. Пожалуй…

– Если ты все посмотрел, то у меня тут есть дела, и их не мало. Надо остальных девочек осмотреть и подлатать.

– Ладно, я пойду. Зови, ели помочь надо, – Хаук еще раз окинул взглядом свою многострадальную гвардию и, вздохнув, направился к лестнице. На верху его тоже ждали дела.

Глава 14. Гарнизон.

Полдень выдался пасмурный. Когда новый лорд Видланда выбрался из подземелья, небо встретило его мелким еле заметным дождем. Вода словно пыль оседала с неба, облепляя решительно все. Но, дышать при этом было абсолютно легко и приятно. После визита к могучим девам на душе остался неприятный осадок. Он чувствовал свою вину. Как бы то ни было, он бросил их на произвол владыки. И это до боли в сердце тяготило его.

Молодой лорд прогулялся до тренировочной площадки и незаметно присел в тени, наблюдая за тем, что делают его солдаты. День шел по распорядку. Упражнения с мечом и копьями были в самом разгаре. Три офицера рангом пониже Дорна ответственно следили за процессом. Хаук сразу заметил, что упражнения ведутся с боевым оружием, а не с учебным. Это довольно рискованно, но при правильном подходе и хорошем наставнике – очень эффективно. В бою солдат уже не испугается звона заточенного металла. Скоро обед, и занятия должны бы прекратиться. Он решил не мешать и дождаться этого момента. Однако, взгляд его упал на фигуру, привязанную к столбу. Он встал и быстрым шагом направился к площадке. Неподалеку от нее в землю были вкопаны несколько столбов с металлическими проушинами для веревок. Как раз на таком и висел солдат. Спина его была посечена кнутом, раны кровоточили.

– Что это?! – резко спросил Хаук подбежавшего офицера.

– Не вышел на построение, милорд. Наказан.

– У нас что, война, или осадное положение?

– Никак нет, милорд!

– Он был пьян? – догадался Хаук.

– Нет, милорд!

– Так в чем же причина?

– Пытался покончить с жизнью. Вынули из петли. – отрапортовал офицер.

– Снять! Немедленно! – рявкнул молодой лорд.

Офицер вздрогнул, и после секундного замешательства кинулся перерезать веревки. Бедолагу опустили на землю. Хаук снял мешок с его головы, но тот был уже без сознания. Молодой в общем то парень… в прыщах еще.

– Здесь есть лазарет?

– Да, милорд….

– Несите туда. Быстро.

Двое солдат не слишком учтиво подхватили парня под руки и поволокли в сторону небольшой каменной постройки, крыша которой была покрыта соломой. Дотащив товарища до лазарета, они бесцеремонно бросили его на грубую деревянную койку, покрытую все той же соломой. Разве что поверх ее лежала мешковина. Небольшого роста, угрюмый лысоватый мужчина в черном кожаном фартуке наблюдал со стороны.

– Вы лекарь? – сразу спросил Хаук.

– Ну, до старухи мне далеко. Скажем так… я умею быстро отрезать конечности и накладывать бинты – ответил мужчина.

– Значит, наложите бинты, – приказал Хаук.

– А смысл, Милорд? Бинтов мало. На моей Памяти он уже третий раз пытается. Рано или поздно своего добьется. Парень такой настырный, что я уже начал болеть за него.

– Имя?

Его имя, кажется, Су, номер девятнадцать. Мое – Август, номер сто пятьдесят пять – дал полный ответ лекарь.

– И часто такое случается в гарнизоне, Август?! – Хаук ждал честного ответа.

– Я бы сказал стабильно, милорд. Люди не выдерживают. Но как правило это происходит наверняка. Мгновенная смерть. Этот просто глупый, то вешается, то топится. То дрянь всякую жрет. Кто поумнее – выстрел в голову, и все. – Август наглядно продемонстрировал жест и его последствия.

– Я тебя понял… Все же займись ранами. Как очнется, позови меня. Это приказ!

– Слушаюсь, милорд, – удивленно отозвался Август.

– И напиши список того, что тебе надо. Бинты, лекарства кровати и все в этом роде…

– Я… понял, милорд. Все сделаю! – с робкой надеждой в голосе ответил лекарь.

Выйдя наружу Хаук, подозвал офицера и недовольным тоном осведомился:

– Имя!?

– Сотый номер, милорд. Ивен.

– Так вот, Ивен, без моего ведома никого и никогда больше не наказывать. И тем более не казнить! Отныне и впредь. Всем передай!

– Слушаюсь! – вытянулся он по стойке смирно.

– Свободен, Ивен. И… найди мне Дорна, – уже более спокойно приказал он.

Когда капитан Дорн явился по приказу, Хаук широкими шагами мерил двор. Лицо его было хмурым, скулы напряжены.

– Милорд?

Хаук отвлекся от тяжелых мыслей и поднял глаза. Лицо его сразу ожило и посветлело.

– Ты приказал солдата высечь? – спросил он прямо.

– Да, милорд. Чтобы другим неповадно было.

– Поясни?

– Видите ли, он уже не в первый раз это делает. Да, смерть – это тоже билет отсюда. И многие им пользуются. Если бы он и правда хотел уйти, то сделал бы это как мужчина.

Хаук с минуту раздумывал над его словами. С этой стороны он не смотрел на проблему. А ведь и правда, Дорн мог его просто добить, но не сделал этого.

– Хорошо, я понял тебя. Трубите сбор, капитан!

Капитан махнул дежурному и дал ему красноречивый знак руками. Дежурный, схватив с гвоздя горн, выбежал на площадку, и стены замка огласились сигналом к сбору. Солдаты, дежурившие на стене, не двинулись с места, но с тревогой, поглядывали сверху. Остальные забегали по двору словно черные муравьи. Через пять минут все, кто не был занят на дежурстве и в карауле выстроились, кто в чем был. Пара тройка человек запоздало присоединилась еще через минуту.

Хаук подождал еще пару минут и взобрался на грубый деревянный помост, служивший подобием трибуны. Он поднял руку, приветствуя солдат и громко спросил:

– Я хочу знать только одно: Кто еще здесь задумал распрощаться с жизнью?

Он пристально осмотрел строй и повторил:

– Кто из вас, сильных, здоровых, отважных мужиков хоть раз думал добровольно расстаться с жизнью? Имейте смелость признаться. Я просто хочу знать!

С десяток человек потянули вверх руки. Потом еще несколько человек. И еще…. Хаук насчитал около тридцати.

– Я тоже подумывал об этом, милорд. Еще до штурма, – честно, но вполголоса признался Дорн.

Хаук закрыл лицо ладонью и удрученно потер пальцами глаза.

– Сколько человек в гарнизоне? – тихо спросил он.

– Чуть больше пятисот. Боеспособных. Есть еще конюхи, лекарь, интендант…

– А сколько человек нужно чтобы обеспечить безопасность замка? – снова задал он вопрос.

– Учитывая посты на стенах, у ворот, патрули внутри замка и снаружи, а также разведчиков… Человек триста, – подсчитал капитан.

– С учетом смены караула каждые два часа?

– Да, милорд, – подтвердил дорн.

Хаук снова обратился, к солдатам:

– Итак! Те, кто поднял руку в шеренгу по два перед строем. Выполнять!

Хаук повернулся к дорну и кивнул головой.

– Ты тоже.

Дорн, не понимая, что он задумал, отступил назад и быстро спустился с помоста. Он поднял левую руку и солдаты, протискиваясь через строй выстроились рядом с ним, как и было приказано. Люди были озадачены и взволнованы, некоторые бледны.

– Значит так… – начал Хаук. – Сегодня каждый из вас подойдет к капитану Дорну и покажет на карте кротчайший маршрут до своего дома. Капитан Дорн разобьёт солдат по группам исходя из сходных направлений. Задача ясна?

– Так точно, милорд… – вразнобой ответили солдаты.

– Чудесно. Сегодня вечером, капитан принесет мне список. Да, капитан?

– Будет сделано, милорд! – все еще ничего не понимая отрапортовал Дорн.

– А вот завтра, часов в десять утра, каждый из вас, должен получить паек на сутки, или двое и в походном снаряжении явится ко мне. В том числе, капитан Дорн, который сегодня назначит себе замену.

– Как… замену?! – растерялся Дорн. – Чем я провинился, милорд?!

Но Хаук не ответил. Теперь он обращался ко всем своим солдатам и офицерам.

– Все мы прекрасно знаем, что из себя представляет армия владыки. Каждый из вас знает, что на его совести. Те, кто добровольно ушел в мир иной, видимо имели на это серьезные причины. Значит честь для них была дороже чем жизнь. И мне искренне жаль, что таких людей рядом уже нет. А я, как новый лорд, крайне нуждаюсь в них! То, что сделано – уже не изменить. Но нужно иметь смелость и волю чтобы жить дальше. Я знаю, как люди попадают сюда. И знаю, как владыка умел заставлять. Но, ответственности с вас это не снимает. Ни в моих глазах, ни в глазах людей, которые от вас пострадали….

Его величество король Родерик, проявил милосердие, решив вверить вашу судьбу в мои руки. И причин тому две: Ваша доблесть и верность своему господину, несмотря ни на что. И необходимость защищать границы. Последнее он выделил особо. Помните, охраняя границы, вы не только служите мне, короне, но и оберегаете ваши родные селения. Со смертью владыки угрозы никуда не делись. Мало того, когда слухи о смерти его расползутся, враги решат проверить нас на прочность. Скорее всего так и будет, поверьте наслово.

То, что вам всем довелось испытать и пережить в армии владыки нельзя назвать сказкой. Разве что страшной… Но это опыт! Ценнейший опыт в вашей жизни. Ибо самый страшный и тяжелый опыт – самый ценный. Я встречался с вашим братом в бою, и знаю, чего вы стоите. Военное дело это… кровь, смерть и лишения. Здесь нет разницы на чьей вы стороне, и в какие цвета выкрашены ваши флаги….

Так к чему я все это? А к тому, что прощение это не для нас. Стоит лишь однажды поднять меч, и жизнь меняется безвозвратно. Но оставаться человеком или нет – это выбор каждого. Грехи я отпускать не обучен, но шанс на искупление я вам дам. Я хочу… нет, я приказываю, чтобы каждый, кто еще не сломался, это осознал и твердо уяснил в своей голове – Хаук прокашлялся и сделал паузу, давая людям осознать сказанное. Затем, продолжил:

– С сегодняшнего дня я ввожу изменения в распорядок и устав службы. Во-первых – никаких телесных наказаний без моего ведома! Каждый случай будет разбираться мною лично.

Во-вторых – каждый из солдат в месячный срок должен обучиться грамоте. Проверю лично! Должен уметь писать и читать, хотя бы по слогам. Если кто уже умеет – замечательно.

В-третьих – Каждый солдат и офицер отныне будет получать жалованье. Скромное, но оно будет. Размер его я определю позже.

Ну и в-четвертых… Каждый из вас получит две недели отпуска. Но не больше пятой части гарнизона за раз. Ваши командиры составят списки. Если по истечении двух недель кто-то не вернется, это будет считаться дезертирством со всем вытекающими….

В о дворе замка повисла тревожная тишина. Хаук пробежался взглядом по дальним рядам, по средним, и, наконец, присев, наклонился к тем, кто стоял ближе всего.

– Каждый из вас завтра получит из моих рук энную суму денег, и чтобы две недели я вас тут не видел.

– Милорд, – очнулся Дорн. – Если все это не злая шутка, то нужны будут грамоты с вашей печатью. Для патрулей. В других городах наверняка еще не никто и ничего не знает.

– Вот и узнают, заодно.

Хаук провел еще минуту в раздумьях.

– Не тяни с бумагами. Займись прямо сейчас. Как принесешь, я схожу к нашему волку, и озадачу его грамотами. Он должен знать как это делается.

– Милорд, путь не близкий, могу я… взять своего коня? – осторожно спросил капитан.

– Если дорога займет, больше двух световых дней пешком… разрешаю взять лошадей, или телегу. И еще, того бедолагу, как оклемается тоже домой отправь. Лучше насовсем. Мне здесь истерики не нужны. Пусть пашет сеет… что там еще крестьяне делают?

Хаук встал и подняв руку огласил:

– На этом все! Если есть жалобы, просьбы и предложения, то их я буду рассматривать исключительно в письменной форме. Чтобы у вас был стимул учиться.

Сказав это, Хаук спустился с помоста и легкой походкой покинул двор. Войско застыло в замешательстве, провожая недоверчивыми взглядами молодого лорда. Он оставил их стоять в абсолютной тишине, отметив, что для первого раза в этой роли, проявил себя неплохо. Чем же заняться дальше? У своих девочек он уже был, с войском пообщался. Теперь надо бы заглянуть к кузнецу. Но идти с пустыми руками на хотелось. Хаук по запаху отыскал путь на кухню и заглянул на огонек. В дверях его встретил озадаченный Отис.

– О… Милорд! Прошу вас….

– Доброе утро Отис. Я хочу сходить к кузнецу. У нас есть какие-нибудь ягоды или фрукты?

– Боюсь, что свежего сейчас ничего нет… – задумался Отис. – Но есть персики в меду, орехи и моченые яблоки! Еще есть изюм и немного карамели…

– Давай все, понемногу – решил Хаук.

Отис взял большое медное блюдо, с которым проворно пробежался по кухне и кладовым. Сверху он поставил миску с медом и накинул пару лепешек из белой муки.

– Прикажете отнести? – спросил он учтиво.

– Не надо, я сам.

Отис поклонился в ответ.

– Кстати, – вспомнил Хаук. – А что на обед?

– Овсяная каши милорд и кое какие копчености, – виновато улыбнулся он.

– А Вэл еще не вернулась?

– Нет, милорд. Но уже пора бы. До деревни рукой подать.

Похлопав Отиса по плечу, Хаук вернулся в парадный зал, и направился в гостевое крыло замка. Отыскав знакомую дверь, он постучался.

Дверь открыла Елена. Узнав его, она сразу склонила голову и отошла в сторону.

– Не надо, – тихо сказал он. – Это лишнее.

Женщина выглядела куда свежее вчерашнего. Волосы вымыты и прибраны, платье не новое, но чистое и аккуратное. В комнате царила тишина. Дети, открыв рты негромко посапывали на тахте рядом со своим отцом.

– Ну, как вы? – полушепотом спросил он.

– Как во сне, милорд. Я вздрагиваю при каждом шорохе. Кажется, вот сейчас придут солдаты и развеют это наваждение, – призналась Елена.

– Этого не будет, – успокоил ее Хаук. – Как долго они уже спят?

– Марен дала какой-то отвар. Сказала, что часов двенадцать их пушкой не разбудить.

– Ясно. Доверимся ей.

– Вы что-то хотели милорд? – спросила она с улыбкой.

– Нет… просто проведать. Вот – держите, детям на радость…

Хаук протянул Елене блюдо с незамысловатыми деликатесами. И прежде, чем она успела что-то сказать – вышел за дверь. Значит, с кузнецом и его семьей все хорошо. Солнце еще высоко и надо чем-то занять себя до обеда. Может поискать свой шлем? И тут его осенило: Шлем остался на коне, как и его бумаги на замок, и мешок с золотом, которое он получил за семь лет…. И где же все это сейчас?! Спускаясь по ступеням, он вспоминал, где последний раз видел коня. А видел он его вместе с Дорном, когда сам отдал ему поводья. Так что, вероятнее всего, он отвел Горна в стойло. Вот только где оно, это стойло?

Вернувшись тем же путем, каким впервые попал в замок, встревоженный лорд спустился в графскую конюшню. Прогулявшись, он без труда нашел своего коня. Горн стоял в стойле, распряжённый, начищенный, лениво похрустывая овсом из деревянного ведра. Рядом с ним на подставке покоилась его отмытая до блеска броня, седло, и седельные сумки. Из одной торчала свернутая карта, а в другой покоился запечатанный сургучной печатью мешок с золотом.

– Есть здесь кто?! – громко спросил он.

Из-за копны с сеном послышался шорох, и в проходе показался пожилой солдат. Он прихрамывал на одну ногу, а руки его были искалечены. Впрочем, все пальцы остались на месте.

– Кто такой?

– Конюх, милорд. Семион, мое имя, – прохрипел старик.

– Твоя работа? – он кивнул на конские доспехи.

– Да, милорд, – поклонился старик – На редкость покладистое животное.

Хаук суну руку в подсумок и вынул на свет потертую серебряную монету, которая болталась у него на черный день, и подкинул ее старику.

– Держи, Семион.

Старик легко поймал монету и удивленно спросил:

– Но… за что, милорд?

– За честность, – коротко ответил Хаук, показывая мешок с золотом, который все это время был здесь.

– Давно я денег в руках не держал, – Старик учтиво поклонился.

– А ты сам как давно здесь? – спохватился молодой лорд.

– На конюшне уж лет семь. А вообще – уж лет тридцать. В последнем походе к разлому мне сильно посекло руки. Вот и кручу хвосты лошадям.

– А дом есть у тебя?

– Был когда-то. И родня была. Сейчас все, наверное, уже умерли. Я родом из деревни гончаров, тут неподалеку. Там разруха сейчас.

– И я оттуда… – признался Хаук, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

– Так… ты оказывается местный, а, милорд? – старик широко улыбнулся беззубым ртом.

– Так получается, – согласился Хаук.

Постояв еще какое-то время со стариком, молодой лорд откланялся. Его не новый, но такой привычный шлем тоже нашелся здесь, в конюшне. Оставив все как есть, он забрал только шлем, золото, и бумаги. Потом поднялся в свою комнатушку и убрал честно заслуженные монеты в дальний угол под кровать. Еще раз на всякий случай внимательно прочел все документы. Но не найдя подвоха, с облегчением убрал бумаги в стол. Дальше на повестке дня была карта. Хоть карту он и смотрел перед штурмом, но в потемках и в подробности не вдавался. Целью считался лишь замок, а лишняя информация перед боем ник чему. Теперь пришло время изучить местность внимательнее.

Кто-то помнится сказал, что вручает в его руки маленькую страну. Так вот, это была не шутка. А если и шутка, то очень злая. Судя по карте, владения его простирались примерно на 50 000 квадратных миль, а это 80 000 квадратных километров… Города, села, озера, реки. Есть горные гряды, но, в основном местность холмистая и равнинная. Очертаниями владения его напоминали кривой топор. То есть неровный треугольник, длинная сторона которого граничила с остальным королевством, а две остальные, с севера и востока являлись пограничными. Если с севера было море, то с востока – дикие земли. Что там творилось – одному Богу известно, так что горная гряда была кстати. По границе же с остальным королевством тянулась ровная прямая полоса. Она обозначала древнюю защитную стену из черного камня, выстроенную вдоль всей границы. С севера имелся выход к морю, а с юга раскинулись непроходимые горные вершины.

Хаук сел на стул и схватился за голову. Только сейчас он трезво смог оценить в какое дерьмо горячо любимый король окунул его. Вчерашний день был как в тумане. Казалось, что все ограничивается замком и землями, что вокруг него. А гарнизон замка – это вся армия владыки… Не тут-то было! На этой земле, прямо сейчас проживали тысячи, если не десятки тысяч людей, судьба которых теперь зависела от его решений. И каждый со своим укладом, верой и убеждениями. Не говоря уж о нуждах. И отказаться от «богатства» этого уже нельзя! И мечты о тихой спокойной жизни можно засунуть так далеко, как позволит бездонная тьма в его… душе.

Однако, разглядывая карту пространным взглядом, Хаук заметил, что на ей есть далеко не все. Вернее, должно быть что-то еще. Дата, указанная составителем, была двадцатилетней давности. Да, границы владений не изменились, но здесь все представлялось в зачаточном состоянии. За это время наверняка многое поменялось.

Шаги в коридоре прервали его мысли. В дверях показался капитан Дорн с несколькими листами желтоватой бумаги в руках.

–Милорд, вот списки. Я разбил людей по отрядам. Но, у некоторых только дорога займет три – четыре дня, – посетовал он.

– Да… я это только что понял. Но решение менять поздно, просто вычтем это время. Я хочу, чтобы каждый вспомнил, за что ему теперь придется сражаться.

– Думаете, придется, милорд?

– Да. Хотелось бы надеяться на лучшее, но опыт подсказывает, что добром все это не кончится.

– Как ни жаль, но тут я вынужден с вами согласиться, – признал Дорн.

Просмотрев бумаги, Хаук кивнул.

– Проводишь меня в библиотеку? А то я понятия не имею, где она может быть.

– Конечно, следуйте за мной!

Хаук запер дверь и двинулся следом за Дорном.

Глава 15. Библиотека.

Библиотека расположилась на третьем этаже замка. Она заняла достаточно большой зал. За скромной дверью скрывалась небольшая комната среди стеллажей, что уходили на два этажа вверх. Здесь был невысокий стол, обтянутый зеленым сукном, с четырьмя низкими, глубокими креслами, большой письменный стол с резными ножками и рельефным орнаментом, и огромное окно от пола до самого потолка. Слева и справа в стеллажах имелись небольшие дверцы ведущие в подсобные помещения. Тут же стоял столик с кофейником, спиртовкой, и чашей для сладостей. Сейчас она была пуста. С потолка свисала на цепях раскидистая люстра на сорок свечей. Хау к поблагодарил капитана и отпустил заниматься насущными делами.

Он огляделся. Библиотека казалась пустой. Он прошелся по мягкому ворсистому ковру и уселся в кресло. Через пару минут с верхнего этажа по винтовой лестнице спустился Джеймс и сложив ладони вопросительно замер напротив гостя.

– К вашим услугам, милорд – проговорил волк мягким бархатистым голосом.

– Вэл сказала, что ты занимался делами владыки, и даже имел право печати? – спросил лорд.

– Именно так, ваша светлость. Но право печати у меня отобрали – он показал застарелый обрубок мизинца.

– Я… решил отправить солдат по домам, ненадолго. Дорн сказал, что нужны открепительные грамоты, для патрулей. Сможешь сделать?

Джеймс на секунду задумался. Потом кивнул.

– Такого еще ни разу не было, но, думаю я смогу найти правильную формулировку. Нужно оформить все как личное поручение владыки. И, лучше, если на бумагах будет стоять печать владыки. Я так понимаю, своей у вас еще нет?

– Подпись владыки, ты, должно быть, копируешь в совершенстве?

– Да, милорд. Ее сложно отличить от настоящей – не без гордости заявил полу волк.

Хаук кинул на стол несколько листов бумаги, исписанных ровным, но не слишком аккуратным подчерком.

– Тут все, кому нужны бумаги. Включая Дорна. Грамоты нужны мне к утру. К десяти часам справишься?

– Непременно, милорд. К утру все будет готово – невозмутимо ответил Джеймс.

Хаук внимательно следил за волком. Но тот вел себя предельно доброжелательно.

– Присядь, – попросил лорд.

Джеймс подвинул кресло поближе и уселся в него, положив ногу на ногу.

– У тебя ведь не очень хорошее зрение, Джеймс? – задумчиво спросил Хаук.

– Странно, что вы спросили, но это действительно так – удивился волк.

– Я просто готов поклясться, что ты носишь очки.

– И тут вы правы… – волк потянулся к кармашку на груди и показал позолоченную оправу на длинной цепочке. – Но это с лихвой компенсируется отличным обонянием.

– Прости, просто ты смотришься так органично в этом окружении. У меня в голове не укладывается. Волк… и книги?

Джеймс развел руками.

– Я понимаю. Я сам долго думал об этом. Искал ответы в книгах… Волк я лишь внешне, милорд. Образ мышления и мотивы мои, самые что ни наесть людские. Разве что, я чуть сильнее и наделен животными инстинктами.

– Вэл о тебе очень хорошего мнения. Она говорит, что ты умнее всех нас вместе взятых, много чего держишь в голове, а еще сильный и, кажется… нежный. Ей можно верить?

– Правда? – смутился волк. – Ну если она так считает… то, наверное, верить можно.

Хаук улыбнулся.

– Она ведь кошка, не так ли? – вкрадчиво поинтересовался лорд.

– Да. Плод любви человека и нефилима. Но… как вы догадались?! Она же ничем не выдает себя.

– Просто я наблюдателен. Хвост дергается, когда она волнуется. Шелестит под юбкой.

– Не замечал… – признался волк задумчиво. – Наверное вы сумели ее взволновать.

– Живешь ты тоже тут, в библиотеке?

– Да, милорд. Здесь есть все, что мне нужно. И тишина, и покой – вздохнул волк.

– Ты, как и все, вероятно гадаешь чего от меня ждать?

– Конечно, милорд. Как же иначе?

– Еще не знаю почему, Джеймс, но ты мне симпатичен. Скажи, могу я рассчитывать на твою честность?

Волк встал и вытянулся во весь рост.

– Да, милорд. На честность мою вы можете рассчитывать, несомненно.

– Но? – продолжил мысль Хаук.

– Но не ждите от меня беспрекословного подчинения! – решительно заявил Джеймс.

– Ладно, – согласился лорд.

– Ладно? – переспросил волк.

– Я на это и не рассчитывал. Заставлять тебя силой тут никто не станет. На какое жалованье ты рассчитываешь?

Волк задумался и с недоверием поглядывая на лорда, прикусил дужку очков.

– Вы серьезно?

– Вполне. Я здесь всего два дня, и мне уже требуются твои знания и опыт. Поверь, я готов за это платить. Две серебряных монеты в месяц, для начала тебя устроят? На руки, конечно, без учета расходов на питание и насущные нужды.

– Две серебряных… Да, милорд. Это щедрое предложение с вашей стороны! – охотно согласился волк.

– Кроме того, в замке есть много пустых комнат, – намекнул Хаук.

– Вы слишком щедры, милорд. Я к этому не приучен. Да и привык я уже здесь, – признался волк смущенно.

– Что ж. Так тому и быть. Две серебряные монеты и все как прежде. По рукам?

Волк крепко пожал руку господина. Рукопожатие было теплым и в меру хватким. Но Хаук, все же почувствовал, как тщательно Джеймс скрывает свою истинную силу.

– Нам нужно обстоятельно поговорить, Джеймс. Я хочу знать все о том, как владыка управлялся со своими делами. И как он поддерживал порядок в своих землях.

– Тут я смогу быть полезен. Что еще, милорд?

– Карта, которую вручил мне его величество, слишком стара. Я хочу видеть ее последний вариант. Она есть у тебя?

– Самая подробная карта, милорд, занимает отдельную стену в кабинете владыки. Разве вы еще не были там? – удивился Джеймс.

– Как тебе сказать… я оставил это на потом. – уклончиво ответил Хаук.

– А… понимаю. Там все еще его запах?

– Можно и так сказать. Я поднимусь туда позже. Может быть завтра.

– Я чувствую, это не все вопросы что вы хотели задать, вас что-то беспокоит?

Джеймс был еще и проницателен. Хаук встал и неспешно прошелся вдоль стеллажей, бесцельно читая названия книг на корешках. Потом оперся о стол и спросил:

– Сэр Артур Конар. Что ты знаешь о нем?

Волк на секунду опустил глаза.

– Я знаю об этом человеке все, милорд. Больше, чем он сам о себе знает. Что интересно вам?

– Сколько с ним человек? Как вооружены и что могут, для начала.

– Извольте… он таскает с собой ровно пятьдесят человек. Все конные. Это не солдаты, скорее бандиты. Хотя, есть и бывшие солдаты, особо отличившиеся своей жестокостью и беспринципностью. Он любит таких. Вооружены они хорошо, есть и стрелковое оружие, и огнестрельное, но в основном мечи и пики. Щитами они не пользуются – слишком тяжелые. Да и против безоружных крестьян они ник чему.

Что касается воинского мастерства, то они давно обрюзгли и распухли от выпивки. Остался, в основном, только гонор. Против организованного отряда они долго не простоят. Но это в честном бою. А они так не поступают.

Кроме того, ему подчиняются солдаты владыки. Он что-то вроде генерала. Иногда, он берет с собой пару пеших отрядов, если чувствует, что запахло жареным. Солдат в бою он не жалеет.

– Марен сказала, что договариваться с ним нет смысла… – припомнил в слух Хаук.

– Так и есть, милорд, – подтвердил Джеймс.

– А есть ли смысл оставлять его в живых?

– Как бы мне хотелось сказать – нет! Но… он знает многое из того, что не знаю я. Уверен есть вещи, о которых не знал сам владыка. Конар стар и труслив, если надавить посильнее, можно узнать много интересного.

– Я тебя понял.

Хаук в раздумьях обошел стол и снова уселся в свое кресло.

– Что еще я должен знать?

– Я не говорил о Джеке? – уточнил волк.

– Нет.

– О… простите. Дело в том, что Конар таскает с собой раба, нефилима. Это громадный полу бык со стальными мускулами. Зовут Джек. Отлично владеет обоюдоострым топором устрашающего размера. Но при всем своем грозном виде имеет кроткий нрав и исключительно травояден. Вы ведь видели наш сад, милорд?

– Да, я был там, – кивнул Хаук.

– Его работа!

– В самом деле? Не подумал бы….

– Конар редкая скотина, сударь. Я не скажу, чем, но он крепко держит Джека. По своей воле он никогда бы не причинил вреда, – заверил волк.

– Он, как и ты умеет говорить?

– Да. Но не кичится этим. Замкнут в себе, – Джеймс удрученно вздохнул.

– Да ты, никак, переживаешь за него, Джеймс? – сообразил Хаук.

– Поверьте, Джек единственный из этой шайки заслуживает снисхождения, – твердо сказал волк.

– Огромный бык с кроткой душой, значит…. – подытожил Хаук негромко. Скорее для себя.

– Если это возможно, не убивайте его, милорд. Я… знаю, что встреча с Конаром, лишь вопрос времени. Вероятно, старый лис уже где-то поблизости. Это опасный враг и обстоятельства простыми не будут. Но, все же…

– Я понял тебя, Джеймс. Обещать ничего не буду, но слова твои запомню.

Разговор прервал скрип двери. Послышались легкие, еле слышные шаги. Хаук насторожился. Но увидев источник своей тревоги, перевел дух. Из подсобного помещения, ленивой походкой вывалился большой черный кот с белой грудью и лапами. На шее у него красовался тонкий ошейник с маленьким кулоном. Учуяв чужой запах, он встал как вкопанный. Оглядев гостя, он покосился на Джеймса, а потом резко подскочив, нырнул в дверь, из которой только что вышел.

– Кошек, значит любишь… – многозначительно заключил лорд.

– Мыши, милорд – главные враги книг, – развел тот руками.

– Ну да. И то, верно, – улыбнулся Хаук с подтекстом.

– Может быть, вы желаете почитать на сон грядущий, милорд? – Сменил тему волк.

– Почитать? – Хаук смутился. – Да я как-то этим делом не занимался раньше. Обстановка не располагала, и книг в таком количестве я никогда не видел. Откуда их столько?

– О, эту коллекцию начал собирать еще прадед нашего бывшего хозяина. Говорят, замка еще не было, а палатка с книгами уже была тут. Собранные в них знания поистине бесценны. Тут и медицина, и механика, и стихи. Есть любовные романы, сказки, и даже книги по черной магии. Но, это тайна, конечно. Есть военное дело. Описание подвигов и масштабных битв древних полководцев. Подрывное дело. Алхимия. Толстенный фолиант о плотской любви с забавными картинками… Геральдика. Этикет. Генеалогическое древо лордов… Да все не перечислить, милорд! Просто скажите, что вам интересно и я найду это по запаху!

Джеймс так вдохновенно вещал о книгах, что Хаук не посмел прервать его. Да и забавно было наблюдать за крепким, испещренным шрамами двуногим говорящим волком, помешанным на литературе.

Когда волк закончил, он, наконец, спросил:

– И много ты уже прочитал?

– Все, милорд. Разве что кроме черной магии. Тут уже не ко мне. К чернокнижнику.

– К кому? – переспросил лорд.

Волк осекся, поняв, что сказал лишнего, и принялся искать слова чтобы объясниться.

– Да выкладывай уже как есть, раз проговорился, – улыбаясь предложил он.

– Мне запретили об этом говорить, но вы ведь теперь все равно узнаете. Так?

– Так, – решительно кивнул Хаук. – Рассказывай!

– Ну, в общем, тут такое дело…. Еще до того, как я в замок попал, наш владыка, Альбрехт черный, на своих землях дал убежище одному чернокнижнику. Не по доброте душевной, а за определенные услуги, конечно же. – признался волк.

– Здесь, в замке?

– Ну, нет, конечно же. Но относительно недалеко отсюда. В двух днях пути, в каменоломнях. Уж больно чернокнижнику руда была нужна и пещеры.

– А сам ты видел его?

– Только однажды и то издали. Длинные черные одежды… Но запах! Его запах милорд, что донес до меня ветер, я запомнил намертво. Его ни с чем не спутать. Чужой, чуждый запах.

– Сколько же интересного я тут узнаю каждый день. Только вот что со всем этим делать… – устало посетовал лорд.

Джеймс не нашел что ответить и понимающе промолчал.

– А в казне ты был, Джеймс? Чем там пахнет?

Волк содрогнулся, местами шерсть его встала дыбом.

– Там пахнет смертью, милорд, страшной смертью! – дрогнувшим голосом сообщил он.

– Знаешь, все не так страшно. Верхняя половина очень даже ничего, – поделился Хаук своими наблюдениями.

– Как… – опешил Джеймс. – Вы спускались в хранилище? Вы видели ее!?

– Скажем так… мы заключили новый договор взамен старого. После недолгих переговоров она отдала ключи и пообещала и впредь охранять казну.

– Вы смеетесь надо мной, милорд!? – возмутился волк.

– Ничуть.

–Тогда позвольте вашу руку! – воскликнул он.

Хаук протянул ту руку, которой касался Лорны.

Джеймс сел на место и с досадой облизнулся. А ведь он лишь слегка обнюхал ее. Его обоняние в определенных обстоятельствах могло бы принести пользу. Как именно Хаук еще не знал, но мысль эта его осенила.

– Ну что, убедился? – Хаук заметно повеселел.

– Тот самый запах… – признал он.

– Лорна ее имя. Она арахна, если я правильно называю. Тварь, конечно, огромная, злобная, но, если не обращать внимания на жуткую пасть между ног – дама она красивая. Я бы даже сказал страшно-красивая, – рассмеялся Хаук.

– Не горю желанием это проверять, – фыркнул волк.

– Постой… а, как же ты ведешь учет расходов и доходов, если не спускался в хранилище?

– Обозами, милорд. Я считаю все на поверхности. А когда владыка что-то брал – он непременно сначала давал это мне для подсчета, – рассказал Джеймс.

– Но это же не точно.

– Подсчет приблизительный… владыку устраивал. Все равно кроме него никто доступа в хранилище не имел. И не желал иметь, уж поверьте.

– Это не дело, – задумался молодой лорд. – Надо бы вас познакомить…

– Вы ведь снова шутите, да? – с надеждой уставился волк.

– Решено! – воскликнул Хаук. – В следующий раз пойдешь со мной!

– Помилуйте, милорд… – взмолился Джеймс. – За что?!

– Да не бойся, мы ее хорошо покормим. Кроме того, она довольно умна и явно изголодалась по общению. Твой шарм сразит ее в самое сердце, я в этом уверен! Расскажешь о книгах… Правда я не спросил умеет ли она читать.

– Лучше пристрелите меня здесь, милорд… я этого не вынесу.

– Ну, это же будет не сегодня, Джеймс. И точно не завтра. У тебя будет время чтобы привыкнуть к этой мысли. Я смог, Дорн смог, и ты сможешь! – обнадежил его Хаук.

– Я рад, что вы так верите в меня милорд, – съязвил волк в пол голоса. – А что, кстати, сподвигло вас наведаться вниз в первый же день?

– Казна, конечно же, – прямо ответил Хаук. – Кстати, я взял там пару шлемов серебра и золота. Но раз подсчет пока еще, мы их в оборот брать не будем.

– А зачем вам столько? – удивился волк.

– Я же сказал, хочу отправить часть солдат домой на побывку. Ну не с пустыми же руками.

– И то, верно. Простите, просто владыка не делал этого. Формально мы просто собственность. Вещи…

– Значит он крайне расточительно относился к своим вещам. – заключил Хаук.

– Хотите сказать, вы не такой? – скептически ухмыльнулся волк.

– Нет. А если и так, Джеймс, то к своим вещам я отношусь очень бережно. По крайней мере я понимаю, что все вы люди или не люди, живые. Со своими бедами, чувствами и переживаниями. Впрочем, выбор то у вас не велик. Не будь меня поставили бы другого, так ведь?

– Странно слышать такие слова, от вас милорд.

– От чего же? – заинтересовался Хаук.

– Зная вашу славу, сочувствие – это последнее чего бы я ожидал.

Хаук криво улыбнулся. Мало того, что волк был прав он еще и бил в самую точку. Он несколько секунд смотрел на волка немигающим пронзительным взглядом. Пока тот не начал ерзать в своем кресле. Джеймс подался вперед и спросил озабоченно:

– Я… сказал лишнего, милорд?

– Нет… Ты сказал именно то, что должен был сказать. Ты молодец, в самую суть смотришь. – Хаук кое как подобрал слова.

– Простите, увлекся, – волк поник головой и отвел взгляд.

– Джеймс, я ведь знаю, какая слава ходит обо мне. И сам я – ее причина. Боюсь многое из того, что ты слышал, чистая правда. И я отправил на тот свет куда больше людей, чем следовало бы. Скажи, ты когда ни будь был в бою? Так чтобы кровь лилась рекой, пушки грохотали?

– Нет милорд. Иногда мне давали в руки деревянный меч, но почти всегда это было избиением.

– Убивал кого-нибудь?

– Слава богу – нет, милорд.

– А Конара убил бы? – снова спросил Хаук.

Волк задумался. Потом медленно по словам ответил:

– Однажды, я вырву его трусливое сердце. И сожру у него на глазах.

– Видишь, как быстро меняются взгляды, когда речь заходит о мести. А ты говоришь дурная слава… – грустно усмехнулся Хаук.

– Я живу лишь этой мечтой, – признался волк хмуро.

– Вот и я жил только для мести. Я много раз представлял в мечтах как расправлюсь с владыкой. А он взял и сам помер у меня на глазах… Единственный грех, который стоило совершить, я так и не совершил. Так или иначе, пережитое вспять не повернешь. И жить приходится с тем багажом, который накопил. Другого попросту нет. В бою все просто, залог выживания – это скорость, сила и отсутствие сомнений. Хочешь выжить – не дай шансов врагу. Кто выжил, тот и победил. Сейчас же, я попросту не знаю как быть. А потому опираюсь на то, что считаю правильным.

Лорд замолчал.

– Хотите… кофе, милорд? – вежливо спросил Джеймс.

Хаук кивнул. Волк легко поднялся на ноги, и беззвучно шагнул по мягкому ковру к кофейному столику. Он привычным жестом разжег спиртовку, и принялся молоть зерна в громоздкой деревянной кофемолке с медными уголками. Потом высыпал содержимое лотка в изящный полированный кофейник и добавил щепотку чего-то пряного. Прогрев кофейник на огне, он добавил немного воды из странного кувшина с длинным узким носиком. Две-три минуты и Джеймс уже наполнял маленькие фарфоровые чашечки ароматным черным напитком.

Кофе он подал на блюдце, с неровным кусочком сахара и серебряной ложечкой. Хаук пил его второй раз в жизни и не был его знатоком. Но тот напиток, который ему подали в первый раз точно отличался от этого.

– Что это? – озадаченно поинтересовался он.

– Корица, милорд, – гордо ответил волк.

– Откуда? Это же так дорого!

– Кофе тоже не дешев, но на себе владыка не экономил. Кроме того, там надо то щепотку! Если высушить и размолоть, то одной палочки на полгода хватит. Зато какой аромат….

Хаук медленно и глубоко вдохнул запах, повторяя за волком. И это было изумительно…

– Ну? Как?

– Это… действительно нечто, – охотно признал Хаук.

– А если купить какао бобы, или уже готовый порошок и, масло пальмы… то можно приготовить шоколад. И орехи! Молотые орехи…

– Не разу не пробовал шоколад, – признался Хаук с досадой.

– Владыка однажды обронил кусочек на пол…

– И ты съел?

– Каюсь, милорд. Прямо с пола. Но оно того стоило! – Джеймс закатил глаза вспоминая этот вкус.

– Да ты просто… как же это слово… гурман, кажется?

– Хотел бы я им быть милорд… Хочешь жить – жри что дают, – волк удрученно вздохнул.

Тем временем кофе кончился. Не желая оставлять ничего, Хаук проглотил и осадок. Поставив чашку на стол, он встал и поправил ножны. Джеймс тоже поднялся с места.

– Засиделся я у тебя. Но, я этому даже рад. На душе как-то спокойнее стало.

– Рад слышать милорд, приходите в любое время. В следующий раз обязательно будут сладости. А еще травяной чай.

Хаук кивнул. Крепко пожав теплую когтистую лапу, он откланялся.

Глава 16. В своей колее.

Прилив сил застал его уже в коридоре. Странно, но вдруг перестала болеть голова. Да и сердечко веселее застучало. Чудодейственный напиток…

Солнце уже перевалило за полдень, с улицы повеяло теплом. Внимание Хаука привлекла странная суета во дворе. Двое легко снаряженных воинов о чем-то напряженно говорили с Дорном. Слова до Хаука не долетали, но жесты ничего хорошего не предвещали. Сомнений в том не было. Заметив лорда на крыльце, Дорн тотчас направился к нему.

– Докладывай, – сухо приказал он.

– Эти двое – разведчики, милорд. Пару часов назад, я отправил их в деревню. Солдаты, которых взяла с собой горничная не вернулись, и я приказал узнать почему.

– Каков итог?

Дорн отошел в сторону, уступая место разведчику. Солдат опустился на колено, и тут же встал. С интересом разглядывая нового лорда он доложил:

– Наши люди убиты, милорд. Мы нашли их тела на виду, метрах в ста от деревни. Заколоты вилами.

Хаук прищурил глаза. На лице его заиграла чуть заметная и весьма неприятная улыбка.

– Крестьяне?

– Сначала мы тоже так подумали. Да уж больно явно все. Решили вернуться скрытно и осмотреться. От того и прибыли только сейчас, – виновато доложил разведчик.

Солдат развернул на каменных перилах небольшую, нарисованную на куске выделанной кожи карту. Показывая пальцем, он стал объяснять:

– Вот здесь, с противоположной стороны от замка мы обнаружили на песке множественные следы от копыт. Песок сухой, мягкий, заметает быстро. Около пятидесяти всадников, точнее не скажу. Все следы в направлении деревни. Идти дальше мы не рискнули, но видимой активности на улице не заметили. Было решено разведать округу. В общем… вот тут и вот тут, с востока и запада от деревни, метрах в трехстах, в аккурат за холмами, два взвода пеших солдат. По пятьдесят человек в каждом, – разведчик закончил доклад и отступил на шаг назад, чтобы лорд мог внимательнее осмотреть карту.

– То есть, если я правильно понял, мы имеем три взвода по пятьдесят человек у себя под боком, и намерения их нельзя назвать добрыми? – уточнил Хаук.

– Все так милорд! – подтвердил разведчик.

– Как думаешь, солдат, сэр Артур Конар мог приложить к этому руку?

Разведчик побледнел и глянул на капитана. Дорн дал свое разрешение.

– Если позволите, милорд… мне показалось, что в песке были отпечатки очень крупных копыт. Глубокие и не похожие на конские. Возможно, их оставил бык.

– Но ты не уверен? – строго спросил лорд.

– Только подозрения, милорд….

– Ты прав, солдат. Если есть хоть одно подозрение, значит враг рядом, – заключил лорд с уверенностью в голосе.

– Что делать будем? – нахмурился Дорн.

– Солдаты не встали лагерем… значит, либо они только что прибыли, либо, уже готовы к бою…

Хаук поднял указательный палец вверх и прикрыл глаза на пару минут. Затем, ровным, спокойным голосом приказал:

– Всех офицеров сюда. Быстро, но тихо!

Разведчики тотчас бросились выполнять приказ. Пока офицеры собирались, Хаук и Дорн внимательно изучали маленькую карту. Сейчас это был единственный козырь в рукаве. Примерно через десять минут пять офицеров предстали перед молодым лордом. Все они были примерно одного возраста, все за сорок. Опытные, закаленные в боях ветераны.

Пожимая руки, Хаук внимательно заглянул в глаза каждому из них.

– Я так понимаю, по одному офицеру на каждую сотню? – уточнил он.

Дорн подтвердил.

– Ну, что, господа, повоюем немножечко? – с улыбкой спросил Хаук.

Офицеры переглянулись и вытянулись по стойке смирно.

– К нам в гости пожаловал сэр Конар со своим отрядом. И еще два взвода солдат в арьергарде, с обоих флангов. Двое наших солдат уже убиты. По-моему, это наглость. Готовы ли вы его наказать?

Один из офицеров вышел вперед:

– Милорд, если позволите… Конар мне лично никогда не нравился. На его банду тоже плевать. Но… с той стороны тоже наши войска, и они тоже выполняют приказ.

– Так. Кто еще?

– В деревне много жителей, как быть с ними? – спросил второй офицер.

– Правильный вопрос. Дальше?

Третий офицер вышел вперед:

– Мы прекрасно знаем кто вы, сударь. Лично я не сомневаюсь в ваших способностях и знании военного дела. Кроме того, если бы не вы, болтаться нам сейчас на эшафоте. Просто прикажите, милорд.

Хаук довольно кивнул. Кровь в его жилах медленно закипала. Холодок появился в груди. Предвкушение битвы… как же оно ему знакомо. Опыт и знания, полученные от Седрика уже в зачатке, сделали положение сэра Артура незавидным. Только он об этом еще не знал. Правда проблему с солдатами и жителями деревни еще предстояло решить. Варианты решений ураганом проносились у него в голове. Оставалось только выбрать… Когда все части головоломки совпали, Хаук вздохнул, лениво потянулся и с торжествующей улыбкой взглянул на офицеров.

– Если память мне не изменяет, пару дней назад вы готовились к осаде. Все ведь осталось на своих местах, верно? – спросил он с ехидцей.

– Так точно, – подтвердил Дорн.

– Чудесно. Замок очень тихо, спокойно, и размеренно привести в осадное положение! – ровно приказал он, ткнув пальцем в первого офицера.

– Есть! – отдав честь тот незамедлительно приступил к выполнению.

– Завал со стороны подземного хода случайно не разобрали?

– Нет, милорд, только начали!

– Разведать обстановку на выходе из тоннеля и скрытно выставить посты. Разобрать завал, так, чтобы свободно проходил всадник с лошадью. Проявите смекалку, она сейчас нужна. Только без шума! За нами пристально следят.

Второй офицер сорвался с места. Хаук проводил его взглядом и продолжил:

– Есть у нас хорошие лучники или арбалетчики?

– Да, милорд, и то и другое, – подтвердил капитан Дорн.

– Отберите пятьдесят стрелков, и сформируйте группы. В каждой должен быть один стрелок, один щитовик и один разведчик. Снаряжение легкое, без брони. Только шлемы. Так же нужны короткие штурмовые лестницы и шашки с едким дымом.

– Все есть, милорд. Будет сделано, – отрапортовал третий офицер, но Хаук остановил его.

– У вас ведь есть переносные мортиры, не так ли?!

– Есть милорд… – ответил офицер встревоженно.

– Два отряда сюда и сюда, – он ткнул в карту. – Навести на холмы по левому и правому флангу. На всякий случай – последнюю фразу он выделил особо.

– Слушаюсь!

– Когда тоннель разгребут, я хочу, чтобы сотня конных тяжелых воинов с пиками растянулась цепью и образовала полукруг в километре от деревни, со стороны замка. Не курить, факелы не зажигать! За стенами же остается оставшаяся сотня и те, кто разгребают завал.

Хаук отпустил оставшихся офицеров и обратился к Дорну:

– Скажи, ты ведь знаком со всеми командирами ближайших гарнизонов?

– Не то, чтобы очень… скорее они знают меня в лицо.

– Готов прогуляться со мной? – Хаук хитро прищурился.

– После того, что я видел в хранилище, я за вами в пекло готов, милорд!

– Вот и проверим… Подготовь десяток преданных людей. Нам придется скрытно покинуть замок и обойти деревню с тыла. Попробуем переговорить с его солдатами… Как думаешь, Вэл еще жива?

– Скорее всего, милорд. Конар обожает брать заложников. Это его излюбленная тактика. Вот если бы ее до штурма найти…

– Как насчет нашего ручного волка? – задумчиво спросил Хаук.

– Вы… Джеймса имеете в виду? – не сразу догадался Дорн.

– Как думаешь, найдет ее по запаху?

– Возможно… я об этом как-то не думал. Он, конечно, не робкого десятка, но не боец.

– Как знать… надеюсь этого не потребуется. Его задача только найти и указать. А там как ни будь сами.

– А пойдет? – усомнился капитан.

– Если он ненавидит Конора так, как об этом говорит – долго ломаться не будет.

– А какова роль вашей гвардии? – уточнил на всякий случай Дорн.

– Я справлялся без них половину жизни, справлюсь и сейчас. Я не желаю, чтобы они одевали доспехи без крайней на то нужды. А это не тот случай. И потом, кто знает, как они себя поведут, увидев Конора?

– Вы так уверены в себе, милорд. А вдруг, все сложится иначе?

– В таком случае, я буду уже мертв и жалеть об этом станет некому, – пожав плечами заметил Хаук.

Дорн обдумал слова своего господина, и ничего не ответил. Сложно было прочесть его чувства по лицу, но они определенно были. Хаук сказал все, что хотел сказать. Поэтому Дорн просто отдал честь и без лишних мыслей приступил к выполнению поставленных задач. Судя по донесениям со стены, откуда хорошо просматривалась и деревня и ее окрестности, пока все было тихо. Хаук лично поднялся на башню и взглянул в подзорную трубу. Деревня выглядела почти так же, как он построил ее в своем воображении. Дома, покрытые соломой, небольшая каменная башня, и кузня на окраине. Чуть поодаль, у кромки распаханных полей два больших амбара, ветряная мельница и остатки сена под навесом, оставшиеся с прошлого года.

Чтобы не подниматься сюда дважды, Хаук бегло осмотрел замок. Он пытался запомнить все как картинку, чтобы потом, на досуге, прикрыв глаза в укромном месте, рассмотреть ее подробно. Этому его тоже научил Седрик. Кажется, что сложно, но в самом деле, достаточно лишь расслабить мозг и поверить, что это возможно.

Он подозвал солдата и спросил:

– Скажи-ка, служивый, а как далеко бьют пушки со стены?

Солдат вытянул руку и ткнул пальцем вдаль.

– Видите вон там колья с выцветшими флажками?

Хаук кивнул, поднял трубу и отыскал в окуляре один из кольев.

– Это пристрелочные метки, милорд. Дальше разброс слишком большой. На самом деле пушки бьют еще метров на двести. А с полной навеской пороха и по более будет, – пояснил солдат.

– А пушки которые на башнях? Должно быть, бьют дальше?

– Да, милорд, они там другие. Однажды, будучи сильно навеселе, владыка гонял коз вон на том перепаханном поле, что за деревней.

Похоже солдат не врал, но его рассказ вызывал кое какие сомнения. Открыв бочонок с порохом, Хаук вынул один из весовых мешков и надорвал. Засунув в него пальцы, он растер несколько крупных крупинок и принюхался.

– Это точно порох? Странный какой-то….

– Так точно, странный! Почти не пахнет, не дымит и не дает нагара. А ядра с него летят в два раза дальше. Говорят, что первая пушка после него лопнула по вдоль. Благо не взорвалась вовсе. Пришлось всю таблицу навески переделывать и пристреливать орудия заново.

– Чертовщина какая-то. А где берете?

– Нам не говорят, – доложил солдат.

Хаук внимательно посмотрел на солдата и в голове его созрел хороший, но рискованный план.

– Ты так хорошо рассказываешь и про порох, и про таблицы. Дело свое похоже, хорошо знаешь. Как говоришь твое имя?

Солдат вздрогнул. Вытянулся и ответил по форме:

– Номер сто тридцать семь! Шон, милорд!

– Так вот, Шон… если ты со своими вояками не сменишься до темна, и слово в слово сделаешь то, что я скажу, получите по звонкой золотой монете. Каждый!

– Прям золотой…? – глаза солдата блеснули огоньком. – А что делать то, милорд?

– Вот тебе хорошая подзорная труба, Шон. А что делать дальше я сейчас скажу…

Обойдя посты на стене и оценив подготовку крепости к осаде, Хаук остался доволен. Он поговорил с людьми, ответил на несколько вопросов и узнал много нового о вооружении замка, и его фортификационных особенностях. Солдаты владыки были хорошо вымуштрованы, и дело свое знали туго. Прежде Хаук готовил к осаде только что захваченные замки, с уже истощенными ресурсами и малыми людскими силами. Теперь же в его распоряжении была полностью оснащенная, готовая дать отпор крепость. События пока что развивались удачно. Сэр Артур не спешил предпринимать активные действия. Да и вряд ли план его состоял в открытом штурме замка. Как сказал Дорн, его тактика – это захват заложников и нападение исподтишка. А значит он попытается выманить нового лорда из замка. Расчёт на внезапность. Понятно, что лорд не оставит замок без присмотра, но и без охраны он тоже не выдвинется. Трюк с бунтующими крестьянами, благодаря разведчикам не прошел, только он то об этом не знает. Кроме того, сэр Артур по описанию крайне самолюбив и уверен в своих силах. Гордыня тоже сыграет на руку. По расчетам Хаука, Конар ждал вечера.

С момента последнего приказа прошло уже два часа. Сотня солдат, встав в живую цепь лихо расчистила завал и укрепила своды обрушенного зала. Оказалось, что рухнул не сам свод, а ложный потолок, на котором покоились тонны породы на случай прорыва врага. Сделано умно. Не нужно заново рыть тоннель, достаточно снова укрепить свод и засыпать камни. Наверняка и шахта специальная для этого имеется.

Окрестности замка разведали на десяток километров. Были выставлены скрытые посты с сигнальными выстрелами. Один в поле зрения другого. Ворота держали открытыми, чтобы не вызвать подозрений. Центральная площадь замка ощетинилась кольями. Оказывается, специально для них в брусчатке заложены железные трубы под нужным углом, поверх которых лежат помеченные камни. Стоит вынуть их, и можно легко вставить или заменить уже готовый кол. По обе стороны от ворот расставили деревянные щиты и обильно полили их водой, чтобы они не горели. Слева и справа от крыльца выкатили небольшие мортиры, забитые шрапнелью, и обложили их камнями, которыми еще недавно был завален тоннель. Сам тоннель, на всякий случай повторно заминировали.

Джеймс принял весть о том, что идет в бой, двояко. Но узнав, что ему посчастливится схлестнуться с Конаром, он отбросил все сомнения. Теперь, полу волк нервозно бродил вдоль стен замка. Форма лакея сменилась на крепкую, подвижную кирасу черного цвета и минимальный набор щитков, из тех, что на него налезли. Хаук сам позаботился об этом. Джеймс вертел в руках весьма дорогой клинок с серебристой гардой, длинной рукоятью, и синим камнем в эфесе. Подходящий по весу и длине меч нашелся только в личной коллекции владыки. Лезвие было острым углы заточки идеальными. Если не обращать внимание на явную нервозность и смущение, выглядел Джеймс по истине устрашающе. Солдаты поглядывали на него с опаской, а горничные с нескрываемым восхищением. Застарелые шрамы на морде делали волка похожим на бывалого вояку.

На заднем дворе заканчивали подготовку пятьдесят групп по три человека. Здесь же собрались и десять человек которых отобрал Дорн. Заметив Хаука, солдаты и офицеры подтянулись к нему ближе. Он отыскал взглядом офицера, который спрашивал о судьбе жителей и первым обратился к нему:

– Так значит судьба деревни тебя беспокоит? Я правильно понял?

– Я там родился, милорд, – угрюмо доложил офицер.

– Значит ты и будешь командовать этими группами. Ваша тактика будет такой: используя холмы как прикрытие обойти деревню с флангов. Одиночными группами, скрытно займите позиции за каждым домом. Проверьте снаряжение чтобы ничего не звенело и не бренчало! Щит впереди, стрелок за щитом, разведчик прикрывает тыл, прячется в тени. Важна скрытность и синхронность! Каждая группа в пределах видимости другой группы. Часовых снимать по необходимости, остальных до поры не трогать. После сигнала задача разведчиков закинуть дымовые шашки в дома. Стрелков – занять позиции на крыше для прикрытия. Для этого вам лестницы…

– Простите, милорд, но… как же жители? – осмелился спросить офицер.

– Потери в бою неизбежны. Чем лучше вы сделаете свое дело, тем меньше их будет. Дым, конечно, многим подпортит здоровье, но, по крайней мере останутся живы. Что до бандитов сэра Артура, то всех, кто окажет сопротивление – в расход. Самого Артура не трогать. После штурма, будьте готовы к атаке солдат, на тот случай, если не получится договориться. Думаю, при таком раскладе они вас точно жалеть не станут. Приказ ясен?

– Так точно! – хором отозвалось войско.

– Да… – Хаук вовремя вспомнил одну деталь. – Перед штурмом повяжите красную тряпку на левое плечо, чтобы я знал где свои, а где… чужие.

– И где сейчас взять столько тряпок!? – возмутился Дорн.

Лорд задумался на минуту. Его взгляд скользнул по стенам замка, по окнам, и остановился на парадном крыльце.

– В тронном зале стоит фонтан. Если бы там действительно была кровь, она бы давно свернулась, так?

– Вы правы милорд, там крашенная вода. Но все остальное настоящее – заверил капитан.

– В таком случае рвите простыни и красьте в фонтане. Я не привык сражаться с вами в одном строю. В бою, друг для меня красный, а враг носит черные и фиолетовые цвета. Так уж сложилось… Если придется сражаться со своими, так будет проще понять кто есть кто.

В последний раз осмотрев войске, Хаук обнажил свой странный меч.

– Выходим через тоннель. Сначала пешие, через пол часа – конные! Решетку не опускать, если в этом нет нужды. Вопросы?!

Вопросов не было. Солдаты и офицеры сосредоточенно слушали своего командира.

– В таком случае, рвите простыни и выдвигаемся! – скомандовал он.

Глава 17. Переговоры.

Когда Хаук во главе своего отряда вышел из подземного хода, солнце уже давно прошло зенит. В конце весны дни стали достаточно длинными, но времени все равно оставалось мало. Примерно через два – два с половиной часа начнут сгущаться сумерки, и сэр Конар перейдет к действию. К этому времени необходимо перенять тактическую инициативу и занять выгодные позиции.

Первая часть отряда легко бегом выдвинулась в обход замка, чтобы войти в деревню с правого фланга. Они скроются за холмами до наступления сумерек, затем, пользуясь темнотой проникнут в поселение. По пути они разместят переносные мортиры в указанных Хуком местах и наведут их на цели.

Вторая группа вместе со своим господином, быстро перевалила через небольшую гряду и направилась к деревне более коротким путем. Петляя среди зеленых холмов, поросших мелкими соцветиями разных цветов и оттенков, группа тщательно избегала участков примой видимости. Шли молча, быстро. Топот ног утопал в мягкой траве, и лишь тяжелое дыхание солдат и шорох ветра нарушали тишину.

Деревня расположилась примерно в пяти километрах от замка. Пройдя две трети пути, отряд остановился. Отыскав подходящую ложбину, солдаты утоптали землю и собрали лафеты для мортир. Водрузив переносные орудия на лафеты, канониры развернули их в нужном направлении. Наводчик, вполз на холм и по зрительным ориентирам определил направление. Затем, вбив два колышка на расстоянии друг от друга, он протянул тонкий шнур к первой мортире. Продев шнур через два кольца на стволе и в основании орудия, он при помощи других солдат развернул лафет так, чтобы все четыре точки соприкосновения находились на одной прямой, и шнур нигде не изгибался. Затем, при помощи специальной линейки, он на глаз определил расстояние до цели. Последним инструментом, которым воспользовался канонир, был отвес – заостренный груз, привязанный к длинной веревке. Прицепив его на ствол, и успокоив, при помощи все той же линейки и клиньев он выставил угол возвышения мортиры и затянул болт на лафете. Теперь осталось только разложить заранее взвешенные ядра, мешочки с навеской пороха, да отмерить фитили нужной длины. Ядра должны взорваться не раньше, чем достигнут цели. Ну и не в стволе.

Солдаты закинули порох в ствол и закатили первое ядро.

– Ждем вашего сигнала, милорд! – доложил старший из троих канониров.

– Отлично, – похвалил лорд. – Если повезет, стрелять в своих не придется.

Отряд двинулся дальше. Через несколько минут, штурмовые группы добрались до своих временных укрытий и залегли до времени. Хаук, Дорн и еще десять солдат сопровождения продолжили путь. Заложив солидный крюк в обход деревни, они вышли к первому взводу солдат, что прятался за холмом по левому флангу. Командир взвода стоял рядом с конем, и пытался забить трубку табаком. Но руки тряслись и получалось плохо. Солдаты устроились на земле, сложив оружие в пирамиды и терпеливо ожидали своей участи. Чуть дальше, на склоне холма стоял человек с подзорной трубой и наблюдал за деревней. Он был вооружен, но не носил форму.

– Я, так понимаю, это человек Конара? – еле слышно спросил Хаук.

Дорн утвердительно кивнул.

Хаук повернулся к своим солдатам и спросил:

– Живым взять сможете, по-тихому?

Двое солдат подползли ближе и оценили обстановку.

– Сейчас сделаем… – заверил угрюмый вояка, выбритый налысо.

Солдат отыскал под ногами камень потяжелее и взвесил его в руке. Следом, из-за пазухи он достал два плотных шара сшитых из кожи и заполненных свинцовой дробью. Хаук уже видел такие, но до сих пор не знал, для чего они нужны. Поэтому наблюдал с интересом. Дальше все было до гениальности просто:

Найдя хорошую опору для ног солдат бросил камень меж двух холмов. Человек с подзорной трубой насторожился. Бросив тревожный взгляд на командира солдат, которому ни до чего кроме трубки не было дела, он решил глянуть что это было. Как только он встал в нужном месте, солдат сосредоточенно выдохнул и резко метнул шар с дробью…

Он попал точно в весок. Человек с трубой, словно мешок с дерьмом, глухо рухнул в мягкую траву.

– Нет слов… – Хаук беззвучно похлопал в ладоши, в знак уважения.

Солдат, взмахнув рукой, изящно поклонился. Через пару минут, незадачливого наблюдателя крепко связали, заткнули рот и бросили к ногам Хаука.

– А теперь самое интересное! – Хаук забрал трофейную подзорную трубу и вместе с Дорном проскользнул к тому месту, где стоял наблюдатель.

– Узнаешь кого ни будь? – спросил Хаук тихо.

– Нет, милорд. Командир мне не знаком, хотя, судя по всему, этот взвод из пятого сторожевого гарнизона. Он ближайший к замку.

– Времени мало. Молись и пошли!

Дорн криво усмехнулся, встал в полный рост и поправил портупею. Хаук одел шлем и пошел чуть поодаль. Неторопливой походкой, они спустились с возвышения и подошли к командиру взвода. Он даже не заметил их присутствия, на столько был поглощен тяжелыми мыслями. Дорн негромко кашлянул. Офицер вздрогнул и выронил трубку из рук. Увидав пред собой чин званием выше, молодой человек вытянулся и нелепо отдал честь. На вид ему было лет двадцать, если не восемнадцать. Лицо его было крайне растерянным и бледным.

– На сколько я помню, – спокойно начал Дорн. – Командир взвода был лет этак на двадцать старше?

– Так точно! – осипшим от волнения голосом сообщил командир.

– И где же он? – подозрительно прищурился дорн.

– Казнен вместе с семьей….

– Капитан Дорн, ко мне обращаться. Командир гарнизона крепости.

– Как…. – солдат еще больше растерялся и попятился назад.

– Успокойтесь юноша, – Дорн мягко взял его за ремень и подтянул к себе. – Вы в кругу друзей.

Поняв, что убивать его не собираются, молодой офицер выдохнул и громко сглотнул.

– Чего вы хотите? – уже смелее спросил он.

– Как твое имя, солдат? – спросил Хаук негромко.

– Энтони… – он замолк, не зная как обращаться ко второму гостю.

– Милорд, – подсказал Хаук и предъявил герб владыки.

– Энтони, милорд! Сержант, со вчерашнего дня…– повторил солдат.

– Что вы здесь делаете, Энтони?

– Ждем приказа сэра Артура Конора, прибыли для подавления мятежа… – сбивчиво сообщил он.

– Какого такого мятежа?! – Удивленно спросил Дорн и переглянулся с Хауком?

– Ну как же… гарнизон крепости поднял бунт и убил владыку! Вы то точно должны знать… – солдат осекся, поняв, что сморозил не то.

– Никакого мятежа не было. И владыку никто не убивал. Но он действительно скончался. Его светлость хватил удар еще до осады крепости.

– Так, это правда… Он все-таки мертв? – переспросил солдат.

– Я лично в этом удостоверился, – подтвердил Дорн.

– А как же остальные четыре генерала?

– Они покончили жизнь самоубийством. Король Родерик вряд ли был бы к ним снисходителен – развел Хаук руками.

– Тогда, кто же такой вы, милорд?! – совсем потерялся солдат.

– Лорд Ронан, мое имя. Его величество великодушно даровал мне эти земли в знак признательности, ну и за боевые заслуги.

Хаук вынул из рукава копию договора, заверенную подписью его величества, мастерски исполненную Джеймсом. Сургучную печать, для достоверности аккуратно срезали с мешка, в котором Хауку вручили жалованье.

Сержант внимательно слово за словом прочитал документ и дрожащими пальцами потрогал гербовую печать. Хоть и в потемках, но текст он разобрал.

– И… что теперь с нами будет? Нас казнят?

– Лорд Ронан уговорил короля не делать этого, – успокоил его Дорн.

– Вы просто принесете присягу мне, и продолжите охранят границы королевства. Таково единственное условие его величества, – зевнув, подтвердил Хаук.

– И все? Так просто? – не поверил Энтони.

– Грехов с армии повелителя никто не снимает, – поправил Хаук. – Но у вас будет возможность исправить положение.

– А если мы не присягнем? – скорее по глупости спросил сержант.

– Солдат врага на своей земле я не потерплю, – спокойно ответил Хаук. Он медленно поднял клинок и осмотрел его критично.

Судя по глазам, молодого человека, он много слышал об этом клинке и его владельце.

Хаук приложил палец к губам:

– Это будет нашей маленькой тайной, правда, сержант?

Парень охотно кивнул, понимая, что смерть его не просто стоит рядом, но и мило беседует с ним.

– Как имя твоего отца? – вдруг спросил Дорн.

– сэр Эрик Торнтон, капитан.

– Меченый Эрик? Командир гарнизона?

– Так точно, – подтвердил Энтони.

– Сильный человек… А за что казнили предыдущего командира взвода?

– За измену. Прибыла депеша с королевским егерем. Там говорилось о вас, милорд. И о том, что вы мне сейчас сказали. Капитан, понимая истинное положение, призвал принять новую присягу и хотел поднять бунт. Но не успел. Сэр Конар казнил его прилюдно, вместе со всей семьей, остальным в назидание.

– Как его полное имя? – спросил Хаук.

– Роберт Эшли, милорд – выдохнул парень удрученно.

– Отличный был вояка, – подтвердил Дорн, и снял шлем в знак почтения.

Помолчав с минуту, Энтони встал на колено и обратился к Хауку.

– Готов принести вам присягу милорд!

– Встань, не смущай солдат! Ты, видно хороший парень, Энтони, и мне достаточно твоего слова.

– Спасибо милорд! – воспрял он.

– Так, какого знака вы ждете?

– Они должны поджечь сено на кромке поля, милорд.

– Хорошо. А теперь слушай: когда подадут знак, вы выступите, как и было приказано, но не доходя до деревни около километра, разобьетесь цепью и образуете полукруг. Никто не должен уйти. Это понятно?

– Так точно, милорд!

– Два конных взвода со стороны замка делают сейчас то же самое. Если хотите уцелеть, у каждого на левом плече должна быть красная повязка. Так что рвите сигнальные флаги на лоскуты, и чтобы у она была!

– Понял, милорд! Сделаем!

– А что ты знаешь о втором взводе? Кто командир? – спросил Дорн.

– Моя сестра, Джулия, сударь. – доложил Энтони.

– Сестра?! – воины удивлённо переглянулись.

– Поверьте, она лучше меня во всем….

Энтони снял перчатку и стянул с пальца кольцо с камнем.

– Вот! – отдайте его ей. Это наш условный знак. Она поверит любому, кто его предъявит!

Хаук крепко пожал парню руку.

– Мне нужны такие бойцы, как ты, Энтони. Не подведи!

– Клянусь жизнью, милорд, – не моргнув глазом выдал Сержант.

Хаук не смог сдержать улыбки.

– Прибереги эти слова для другого случая.

Отдав честь, мужчины расстались.

– Я думал будет хуже, – признался Хаук, уже за холмом.

– В какой-то мере нам повезло. Будь на его месте старый командир, он уперся бы рогом. Честный был мужик, верный солдатскому долгу. Такие бьются до последнего.

– Жаль, что его постигла такая судьба. Но если уж такой человек бунт поднять хотел, то не все в этом графстве ладно, – заключил Хаук.

– Ваша правда, милорд.

Вернувшись к отряду, Хаук быстро допросил пленника. Но ничего нового не узнал. Только подтвердились догадки. Но это тоже хороший результат. Сделав еще один крюк, небольшой отряд зашел за холм по правому флангу. Странно, но человека от Конора тут не было. Приглядевшись, Хаук обнаружил его связанным у подножия склона. Солдаты этого взвода стояли во всеоружии, в отличие от первого. Похоже время атаки было уже близко. На месте наблюдателя, на склоне холма стоял всадник. И правда, на коне восседала достаточно крупная женщина, примерно тех же лет что и Энтони. Она была выше и заметно крепче своего брата телосложением. Поднявшись на холм, Хаук дал себя разглядеть, а потом неспешно спустился по траве и уселся на пологий склон на уровне глаз всадника. Дорн остался стоять на удалении, чтобы быть в поле зрения и отряда, и своего лорда.

Женщина окинула их оценивающим взглядом. Она привстала в стременах и огляделась, оценивая обстановку. Хаук улыбнулся и приветственно склонил голову.

– Я так понимаю, наше расположение уже не секрет? – сразу уточнила она.

Хаук снова кивнул головой.

– А этот грозный господин на холме, должно быть капитан Дорн, командир гарнизона крепости.

Хаук снова кивнул и одобрительно похлопал в ладоши.

– А кто же у нас ты, такой смелый и красивый? Да еще такой загадочный… – Голос е стал мягче, и глубже, с легкой хрипотцой.

Ни тени сомнения или страха. От него мурашки пробежали по спине. Хаук даже слегка вздрогнул. Перед ним стоял сильный, умный и, вероятно умелый противник. Отвечая на ее вопрос, Хаук медленно, двумя пальцами приподнял свой знаменитый клинок и положил его на траву, чуть в стороне от себя.

– Даже так…? – Джулия закусила губу. Ее пронзительный взгляд словно холодный порыв ветра скользнул по его лицу и телу.

Хаук встал, немного потянулся, хрустнув костями, и высвободил из ножен, что на бедрах еще два клинка. Они тоже полетели на траву. Последним, под напряженные взгляды солдат, он извлек громовой выстрел, и бережно положил туда же.

– Что дальше? Разденешься? – предположила она.

Хаук достал из рукава свернутый документ с королевской печатью и шагнув вперед протянул его всаднице. Когда же она прочитала его, бережно приложил колечко, полученное от ее брата.

– Вот оно что… – дева вздохнула, вернув документ, но не кольцо.

Оглядев нового лорда еще раз, она повернулась к солдатам, и крикнула:

– Вольно!

Как Хаук и предполагал, среди солдат затаились несколько стрелков с арбалетами, все это время державших его на прицеле.

– Значит, легендарный Хаук не только силен, жесток, но и умен. Обставил, значит нас в зачатке?

– Джул, у нас нет времени, – напомнил Хаук. – Решайся скорее.

– И имя то он мое знает…. Судя по тому, что мы еще живы, тебе что-то нужно, да лорд? – с досадой спросила она.

– Скажи, вот это кольцо, тайный знак… для чего? Что вы с братом задумали? – как всегда в лоб спросил Хаук.

– Разве не ясно? – усмехнулась она криво. – Когда Конар заманит в ловушку нового лорда, они порядком потреплют друг друга. А там подоспеем мы и неожиданно для всех, под шумок покончим с обоими. Так было задумано.

– Ага. Ну Конара то понятно за что. А лорд то причем? – возмутился Хаук.

– Достали эти лорды… житья никому нет! – зло огрызнулась Джулия.

– Да, – вздохнул Хаук. – Твоя правда. Два дня назад, я еще не был лордом и думал примерно так же. Но теперь все встало с ног на голову.

– Как так?! – не поняла Джулия.

– А вот так. По легкому мановению руки его величества, – он сделал в воздухе размашистый росчерк воображаемым пером.

– Хм… занятно. Если все это так, то, что ты намерен делать?

– Да, в общем ничего сложного. Ты присягнешь мне на верность, я накажу Конора. Перебью его шайку, если вздумают сопротивляться… и больше никто не пострадает, – Хаук развел руками.

– Просто. А если я скажу нет? – с вызовом ответила Джулия.

Хаук тяжело вздохнул и покачал головой.

– Как я понимаю, мой брат уже сделал выбор?

– Да, умный парень. Понравился мне сразу.

– Что ж… – она сморщила недовольную гримасу – Скрестить с ним оружие я не посмею. Да и ты мне выбора не оставил. Но я солдат, как быть с приказом?!

– Тут еще просто. Скажи, что ты видишь на моей руке? – спросил Хаук и показал герб.

– Символ власти владыки, – не задумываясь ответила она.

– Так что ты должна сделать, увидев его? – снова спросил он.

– Подчиниться… – Джулия опустила голову.

Хаук развел руками, дескать чего же еще ей надо.

– Я поняла. Но на колени пред тобой не встану!

Восхищенный ее стойкостью, Хаук улыбнулся и подошел ближе. Взяв коня за поводья, он успокаивающе погладил животное. Затем, посмотрел на нее снизу-вверх.

– От такого человека как ты, мне достаточно лишь слова.

– Оно у тебя есть, лорд, – вздохнула она удрученно. – Какие будут указания?

Только она это сказала, как Дорн спустился с холма и встревоженно доложил:

– Сигнальный дым из деревни, милорд! Что-то случилось.

– Вовремя… Сэр Артур удивительно предсказуем.

Рассовав свое оружие по местам, Хаук вновь обратился к Джулии, но уже другим тоном.

– Ваш чин, командир?

– Капитан… милорд – выдавила она из себя.

– Так вот, капитан, порвите красные сигнальные знамена и повяжите лоскуты на левое плечо. Это позволит вам пережить сегодняшнюю ночь. Разбейте живую цепь с вашего фланга, соединившись со взводом брата. Когда все начнется – сжимайте кольцо. Вас поддержит тяжелая конница. И помните, все кто без повязки, по умолчанию считаются врагом. Никто не должен уйти.

– Живым? – уточнила она.

– Ах да… вопрос правильный. По возможности не убивать, брать в плен, если получится. Далеко не все здесь в курсе последних событий.

– У вас хорошая разведка милорд…

– У нас, Джулия – поправил Хаук.

Она криво улыбнулась.

Возвращаясь к отряду, молодой лорд глянул на связанного бандита, но решил не допрашивать. Теперь счет времени пошел на секунды. Машина войны тронулась с места.

Глава 18. Лик смерти.

Солнце уже клонилось к закату, но нежные лучи его еще ласкали верхушки деревьев. Весенний ветерок приятно задувал под шлем, освежая лицо и делая дыхание легким. Тело Хаука разогрелось. Это в начале боя, в первые минуты атаки бывает невыносимо тяжело. Но если ты уже размялся, начал двигаться, пробежал пару добрых километров, то усталость тебя покидает. Остается лишь пульс в голове и азарт битвы. Разум отступает в сторону, давая волю рефлексам. Насилие увлекательно, но противоестественно для нормального человека. А потому даже бывалым воинам порой требуется какое-то время, чтобы погрузиться в это состояние. Когда нет страха, не чувствуешь боли, оружие твое служит продолжением тела. А само тело беспрекословно выполняет волю разума, подпитываясь силой духа.

К тому времени, как Хаук вошел в деревню, Джеймс уже должен был отыскать Валери, и обеспечить ей безопасность. В сопровождении Дорна и десяти человек, он пошел прямиком в середину деревни, где традиционно была рыночная площадь. В центре ее, в тени каменной башни, на белоснежном бронированном коне восседал весьма грузный рыцарь. Доспехи его сияли белизной, а шлем венчали роскошные алые перья.

– В стороны! – тихо скомандовал Хаук.

Его группа тотчас рассеялась, укрывшись за домами. Только Капитан Дорн, как и было условлено ранее остался рядом. Не дойдя несколько метров до всадника, Хаук остановился. Эту броню он уже видел однажды, несколько лет назад, но в пылу сражения не успел подобраться ближе. Тогда белоснежные латы и конь были живописно забрызганы людской кровью. Хаук учтиво поклонился.

– Должно быть трудно отмывать кровь с таких доспехов, сударь? – спросил он ненавязчивым тоном.

Рыцарь тронул поводья и неспешно объехал гостей. А потом и вовсе направил коня на Хаука. Но тот легко остановил его перехватив поводья.

– Отвечай, как умер владыка!? – глухим басом из-под забрала вопросил рыцарь.

– Владыку, к сожалению, хватил удар. Он упал замертво прежде, чем получил по заслугам, – сообщил Хаук.

– А где его генералы?

– Трое застрелились, четвертый распорол себе глотку от уха до уха, – так же честно ответил он.

– И ты решил, что можешь занять его место?

Сэр Артур Конар поднял забрало и наклонился чтобы получше разглядеть молодого наглеца. На вид Конару было лет шестьдесят. Он был небрит, правая половина лица заметно перекошена нервным тиком. Из-под забрала разило крепким многодневным перегаром и рвотой.

– Что вы, как можно?! Такова воля короля… – вздохнул Хаук.

– Значит ты и есть тот цепной пес, которого Седрик натаскивал с детства?

– Так вы знакомы? – удивился молодой лорд.

– Лучше, чем ты думаешь, мальчишка, – Конар недобро рассмеялся.

– Я бы предпочел небольшую деревушку у озера или реки. Но его величество решил иначе, – посетовал Хаук.

– Так отдай бумаги, печати и символ власти мне? Забирай эту деревню и дело с концом? – предложил Конар с наигранным миролюбием.

– Зачем? Она уже моя, и десятки других на этой земле. И потом, я же говорю – воля короля. Не смею ослушаться.

Сэр Конар наигранно вздохнул…

– Не отдашь?

– Нет.

– Тогда скажи мне, на что ты рассчитывал когда шел сюда? – Конар навис над Хауком всей своей тушей. Запах был настолько невыносим, что пришлось задержать дыхание.

Хаук чуть отступил.

– Вы пришли на мою землю, убили моих людей…. Я хотел бы узнать, по какому праву?

– По праву сильного, – не задумываясь ответил Артур Конар.

Затем он обратился к Капитану дорну и бросил:

– Кончай его Дорн и дело с концом.

Дорн лишь усмехнулся и презрительно плюнул коню под ноги.

– Вот как, – расстроился рыцарь… – Незадача. Придется всех казнить. А я так этого не хотел…

– Полно вам, сэр рыцарь, у меня есть к вам одно предложение, – радушно сообщил Хаук.

– Да? Слушаю тебя внимательно!

– О, оно простое. Вы берете своих вояк, оставляете здесь все как было, вместе с жителями, и рысью следуете к ближайшему пограничному посту.

–Так, так… И что потом?

– Мы прощаемся с вами на долгие, долгие годы, пока вы не умрете своей смертью. Как вам такое предложение?

Хм… – Конар задумался. – Предложение щедрое, даже заманчивое, учитывая какой я злодей. Но принять его выше моих сил. Судьбою я намертво связан с этими землями. Так что отдай наруч, бумаги и вали на все четыре стороны, пока я добрый, – предложил Конар в ответ.

– Простите, сэр рыцарь. Но здесь моя родина, и я тоже неразрывно связан с ней, по воле судьбы и короля. Что же нам теперь делать?

– Ну хорошо…. Приведите девку! – рявкнул Конар куда-то в сторону.

За домами послышалась возня. Топот ног и приглушенные звуки. Ожидание затянулось. Конар заерзал в седле.

– Долго мне еще ждать!? – снова рявкнул он.

– Из-за дома вышел грузный боец и виновато сообщил:

– Простите, милорд, но ее нигде нет.

– О-о-о-ох! – Страдальчески выдохнул рыцарь и вынул из ножен меч.

Рыцарь нанес удар, но Хаук легко уклонился. Он ударил снова, но он просто нырнул под шею лошади. Следующий удар снова прошел мимо. Хаук просто держал коня под уздцы, не давая двинуться и легко уклонялся от грозных ударов. Люди Конара уже начали посмеиваться над ним, выходя из своих укрытий.

– Ну, что же вы, сэр Артур? Ведь нормально начали… – будто бы не понимая, что происходит подзадоривал его Хаук.

– Щенок! – взревел рыцарь и пришпорил коня.

В этот раз уклониться было сложнее. Сила конного рыцаря в его массе, и скорости. Пока он стоит толку от него мало. Разогнав коня, Конар принялся нападать с наскоку, но тоже тщетно. Слишком мала была деревенская площадь, да и противник на месте не стоял. Зрелище привлекло всеобщее внимание. Потерявшие бдительность подвыпившие бандиты повылазили на открытое место, и принялись поддерживать своего командира одобрительными возгласами. Тем временем сэр Артур начал заметно звереть. Слова его превратились в бессвязную ругань. Атаки становились все яростнее.

Хаук добился чего хотел. Краем глаза она заметил, как его штурмовые группы спустились с холма. В крайних домах уже началась приглушенная возня, запахло едким дымом. В своих тщетных попытках сэр Артур и не заметил подвоха. Пока он скакал как ужаленный по площади, опустились сумерки. Пользуясь этим, солдаты тихо обезоружили повыбегавших из домов бойцов. Дождавшись, пока дым выветрится, они растолкали деревенских жителей по дальним постройкам и погребам, от греха подальше. Стрелки заняли позиции на крышах. Остальные солдаты подтянулись ближе к площади и взяли ее в кольцо.

Только после этого, почуяв неладное, белый рыцарь остановился. Дико озираясь по сторонам, он наконец понял, что выставил себя шутом и взревел от ярости. Он вскинул руку и проорал кому-то на башне:

– Давай сигнал тупая скотина!

Мгновенье спустя гулко зазвонил колокол. Рыцарь и его бандиты поспешили укрыться в тени башни. Глядя на это Хаук, интуитивно нырнул за торговый лоток и что есть мочи заорал:

– Стрелы!!!

Но укрыться успели не все. Несколько солдат пронзило насквозь, когда сумеречное небо обрушилось на них градом стрел. Но положение отчасти спасли щитовики. Они организовали стену, за которой можно было укрыться, а потом, между залпами, перебежать в более надежное укрытие. По траектории стрел, Хаук понял, что летят они со стороны пашни. Но откуда там солдаты?!

Следом с неба обрушился огненный град. Крыши домов задымились и занялись пламенем. Все это могло плохо кончиться. Сэр Артур Конар ехидно посмеивался, глядя как план Хаука с треском рушится. Молодой лорд, пользуясь моментом, перебежал за ближайшую стену. Прикинув расстояние до пашни, он вспомнил слова канонира. Добежав до ближайшего солдата, он забрал сигнальный выстрел. Добежав до следующего –, сделал то же самое. Третий выстрел он снял с трупа. Перемещаясь между волнами обстрела, он добрался до окраины деревни. Теперь расстояние позволяло. Лишь бы парни сдержали слово… Хаук навел ствол и выстрелил в сторону пашни.

Осветительный заряд описал дугу и упал за амбарами. Свет его высветил несколько лучников, которые тут же принялись затаптывать его ногами. Но этого хватило. Примерно через десять секунд со стороны замка гулко огрызнулась пушка. А следом еще одна. И еще…

Ядра, просвистев над головой легли точно в указанное место. Взрывы тотчас превратили людей и чернозем в одно отвратительное месиво.

– Как!? – взревел Конар. – Какого черта!

Он снова дал отмашку и стог сена за деревней воспылал ярким пламенем. Двери амбаров отворились и наружу хлынула лавина конных всадников. Не меньше двух взводов. Хаук отлично видел это издали. Он грязно выругался.

Следующий осветительный выстрел полетел в амбар. И вовремя! К тому моменту, когда ядро достигло указанной цели, из амбара показался здоровенный двуногий бык с огромным топором. Определенно это и был Джек. Он успел отойти достаточно далеко, но Хаук видел, как монстра отбросило взрывной волной.

Конница в мгновение ока ворвалась в деревню. Последний выстрел Хаук направил прямиком в башню. В аккурат над тем местом, где стоял Конар. Две пушки со стен замка ответили синхронным залпом. С задержкой в одно мгновение, ядра разнесли башню в дребезги. Атака на миг захлебнулась. Артобстрела нападавшие явно не ждали. Осколками посекло добрую половину конницы, но она еще оставалась боеспособной.

– Ну вот и все… – кровь Хаука закипела. Так, бывало, всегда, когда враг превосходил числом и силой. Через мгновение он уже не помнил кем был. Рукоять клинка приятно холодила ладонь. Ветерок сквозь отверстия в шлеме приятно обдувал лицо. В груди разгорался обжигающий холодный огонь. Дорн уже принял бой, и сражался с двумя бандитами Конара. Хаук дождался, когда он расправится с ними и встал спиной к капитану. Начался кровавый замес. Пока конница отступила для перегруппировки, солдаты, которые уцелели на пашне вступили в схватку. Лучники поддерживали пехотинцев в наступлении. Хаук с облегчением заметил, как его солдаты, звеньями по трое отбивают атаки. Арбалетчики на крышах долго перезаряжались, но выстрелы их были точны и смертоносны. Те, кто шел за щитом, делали выстрел и прятались. Пока щитовик сдерживал натиск врага, разведчик коротким клинком довершал дело. Тактика себя оправдала.

Где -то слева то и дело слышался рык. Это Джеймс ощерив пасть, орудовал своим изящным мечом. Глядя как он перерубает людей пополам, трудно было поверить, что он впервые держит оружие в руках. Дорн тоже с тревогой наблюдал за ним. И пару раз порывался прийти на помощь. Но даже две стрелы, торчащие из груди волка, не ослабляли его натиска. Кераса не дала им проникнуть глубоко. Сломав оперение лапой, он ринулся в бой с еще большей яростью.

Но вот послышался боевой клич, и конница, снова ворвалась в деревню сметая все на своем пути. Среди темнеющего неба сверкнула молния. Прогремел гром. Тяжелыми большими каплями по пыльной земле застучал дождь. И он быстро усиливался. Это резко осложняло ситуацию для обоих сторон конфликта. Чувствуя, как последние проблески сознания его покидают, Хаук схватил дорна за грудь и с нечеловеческой силой впихнул в дверь ближайшего дома. В пылу сражения, капитан вскочил на ноги, но тут же застыл в ужасе. Незримая, леденящая кровь аура исходила от его господина…

То, что происходило дальше нельзя объяснить нормальными словами. Метнувшись на встречу первой лошади, Хаук схватил ее за морду и резко дернул вниз. Сильное животное инстинктивно дернулось в обратную сторону, и уже падая на колени вместе со своим всадником, подкинуло Хаука высоко в воздух. Сжавшись в комок, он, пролетев над вторым всадником, обрушился на третьего седока, перерубив его тело по диагонали.

Следующей лошади он отрубил голову. Другой – ноги. Пятой – пропорол бок, попутно отрубая ногу всаднику. Но этого было мало! Покончив с этими всадниками, он с криком бросился дальше, рассекая чужую плоть словно воздух. И только лезвие его меча мелькало, отражая затухающие под дождем всполохи пожара.

Дорн осторожно шел следом, на всякий случай поправляя красную повязку на плече. И где бы Хаук не прошел, землю тотчас покрывало обезображенными трупами. Капли дождя отлетали от него с брызгами, от чего казалось, что тело его и клинок объяты тонким, еле заметным сиянием. Теперь не всадники искали свою добычу, а он, перемещаясь с ужасающей скоростью разил их. Быстро, мощно, с поразительной жестокостью. Вскоре атака окончательно захлебнулась. Войско крепости одержало верх. И теперь солдаты в ужасе наблюдали, как воин с кривым клинком расправляется с теми, кто еще был в седле.

Наконец, на поле боя остались лишь те, у кого на локте краснела повязка. Хаук метался по деревне, выискивая солдат, которые ее не имели и расправлялся с ними. Потом он возвращался на площадь, но пыл его не угасал. Тело его с ног до головы было покрыто чужой кровью, но этого было мало! Слишком много было вокруг темных и фиолетовых воинов. Поняв, что дело добром не кончится, Дорн пробежался по деревне и приказал всем бросить оружие и встать на колени, а иным вовсе лечь на землю. И это подействовало. Хаук еще долго метался по площади, с ужасающей скоростью размахивая мечом, и мгновенно перемещаясь от дома к дому. Подоспевший арьергард, как и было приказано сжал кольцо и, вошел в деревню. Они тоже увидели его таким. Люди стояли неподвижно, стараясь не издавать ни звука. В ужасе ожидая, чем все это кончится.

Но под конец, когда Хаук, казалось, успокоился, подал голос сэр Артур. Его придавило лошадью, когда взорвалась башня. Он пришел в себя и с руганью пытался из-под нее выбраться. Бедное животное тоже очнулось. Ноги его были переломаны, морда в крови. Лошадь визжала и хрипела, как человек.

Подойдя к рыцарю, Хаук занес окровавленный меч. Увидев его, сэр Конар заверещал в диком ужасе, моля о пощаде. Он беспомощно выставил вперед руки, отвернулся и закрыл глаза.

– Пощади его, милорд – как гром среди ясного неба раздался голос над ухом.

Такой спокойный, приятный, достойный доверия голос. Где-то Хаук его уже слышал….

Он обернулся. Рядом, возвышаясь на добрую голову стоял окровавленный полу волк. Морда его была испещрена шрамами. Кераса держалась на честном слове. Из груди торчали две обломанных стрелы.

– Джеймс… – его имя само всплыло в сознании.

– Да, милорд?

– Ты выглядишь нелепо…

Сказав это, Хаук не глядя взмахнул мечом. Кровь брызнула в разные стороны. Бедное животное притихло. Лорд добил коня одним ударом. Схватив Сэра Артура за ворот, он рывком вытащил его из-под лошади и выволок не середину площади. Ошарашено, оглядываясь по сторонам, Конар увидел раненого Джека. Полу бык был контужен, из ушей и носа подтекала кровь. Он стоял, опираясь на остов башни за спинами воинов. Люди были в смятении, и никто не заметил, как он подошел. Все, кто был рядом, тут же отшатнулись в стороны и подобрали свое оружие.

– Спаси меня, Джек! – взмолился рыцарь, воздев к нему руки.

Видя, как у его господина снова сжимаются пальцы на рукояти меча, Джеймс встал между Хауком и полу быком.

– Не надо этого делать, Джек, – мягко попросил он. – Не знаю, чем тебя держит этот человек, но мы все исправим. Теперь у нас новый, владыка. Он многое может.

Глянув на сэра Артура Конора безразличным взглядом, бык поднял свой огромный топор одной рукой, и бросил его к ногам волка. Оружие гулко уткнулось в землю, оставив рытвины за собой.

– Правильный выбор, – облегченно выдохнул Хаук.

– Сэр Артур? Настал час расплаты… – тоном, не предвещающим ничего хорошего, сообщил Джеймс. В глазах его сверкнула ненависть, клыки обнажились.

Конар попытался уползти по грязи, но дорогу ему преградил Капитан Дорн. Хорошо потрёпанный, но не сломленный.

– Что, Артур, это тебе не беспомощного волчонка истязать. Смотри, мальчик то вырос, – усмехнулся он.

Конар снова попытался закрыться руками. Но сделал он это зря! Волк схватил его за запястье и сорвал тяжелую перчатку. Заломив визжащему рыцарю мизинец, он вцепился в него зубами. Глядя в глаза своему мучителю, волк с хрустом сомкнул челюсти.

Хаук вздрогнул, когда Конар истошно завопил, схватившись за окровавленную руку.

– Ой, да не так уж это и больно, – усмехнулся Джеймс, доставая изо рта откушенный мизинец с черным перстнем.

– Должно быть, это печать? – догадался Хаук.

– Да. Милорд, та самая. Палец за палец! – довольно заявил волк.

– Полегчало?

– Вы знаете, да. Прям гора с плеч, – улыбнулся Джеймс.

– Мог бы и просто отрубить… – с укором проговорил Дорн.

– Да, но тогда бы я не вкусил его крови, – пожал Джеймс плечами.

Дорн улыбнулся, и по-отечески потрепал волка по спине.

– А Вэл? Она в порядке? – спохватился Хаук.

–Да, милорд, она прячется в погребе вместе с крестьянами.

– Хорошо…

Хаук пошатнулся. Он потратил слишком много сил. Стоять было трудно. Опираясь на меч, он медленно доковылял до ближайшего дома и сполз по его стене. Дорн опустился на колени и осторожно снял шлем с головы своего лорда. Лицо Хаука ничего не выражало. Он закрыл глаза и схватился за голову. Рисуя дорожки на окровавленной коже тяжелые капли скользнули по его щекам, и, слившись на подбородке упали на землю. Лорд так сильно сжал зубы, что вены вздулись на его висках. Его доспехи, ножны, сапоги и руки – все было покрыто сплошным слоем крови. Даже дождь, который лил не переставая, не мог смыть с него все это. Дорн растерялся. Люди столпились вокруг. Кто-то смотрел на лорда с сожалением. Кто-то в ужасе. Некоторые с пониманием. Другие брезгливо отворачивались. Но, все, кто только мог, увидели его таким.

– Вы… не ранены, милорд? – на всякий случай спросил капитан, потому что иначе понять это было сложно.

– Нет. Со мной все в порядке. Скажи, скольких я убил сегодня, капитан?

– Много, милорд… Неприлично много. – честно ответил Дорн.

– Этих солдат не должно было быть там, верно?

– Да. Никто не знал, милорд. Вероятно, они пришли еще ночью, по полю. И замели за собой следы.

– Видит Бог, я этого не хотел.... Хоть кто-то выжил? – с надеждой спросил лорд.

– Да. Мы заранее договорились повязывать ленты, тем, кто примет нашу сторону. А еще раненым успели повязать ленты. Порвали несколько флагов. Но, за вами трудно было уследить….

Хаук тяжело и прерывисто вздохнул.

– А я-то до последнего думал, что врут слухи… Ты точно человек? – усомнился Дорн.

– Я оружие, капитан, самое страшное из тех, что ты видел. Человек наделен сознанием, а оружие в бою думать не должно. Оно должно убивать. В бою я способен лишь различать своих и чужих. Ты правильно сделал с повязками… спас невинные жизни.

Подставив дрожащие ладони под струйку воды, стекающую с крыши, Хаук умыл лицо и освежил голову. Кое как смыв с пальцев кровь, он вытер их пучком обгоревшей соломы. Кто-то из солдат протянул ему флягу.

– Не время расслабляться, – напомнил он. – Еще ничего не закончилось.

– Приказывайте, милорд, – улыбнулся Дорн, видя, что его господин пришел в норму.

Хаук прокашлялся, выдыхая пар изо рта. Он закрыл глаза и расслабился.

– Если я что-то смыслю в военном деле, то скоро подоспеет вторая волна, или подойдут остальные силы. Раненых отправьте в крепость. Пленных и выживших разоружить и туда же. Сейчас нет времени объяснять им что к чему. Всех накормить…

– Простите, милорд, с провизией все плохо. Того, что мы нашли здесь вряд ли хватит.

– Это легко решить. Разделайте убитых лошадей, пока они еще теплые. Раненых животных – в крепость, если вылечить не получится тоже пусти на мясо.

– Что делать с убитыми и пленными?

– Бандитов сжечь. Кто сдался – в клетку, вместе с Конаром. Да проследите чтобы он раньше срока не помер. Остальных соберите в одно место и узнайте их имена. Как хоронить решим завтра.

– Ясно, милорд. А что будет с деревней?

– Я подумаю. Через часок найдите мне старосту, или кто у них тут главный. А сейчас, не вздумайте подходить близко, я часок передохну…. Отдав последний приказ, Хаук прикрыл глаза, положил руки на эфес и отключился.

Глава 19. Будет день – будет пища.

Молодой лорд проснулся, когда звезды на небе уже ярко светили. Дождь давно прошел, было в общем то тепло, но душновато. В центре площади развели костры. На походных треногах подвесили котлы, от которых доносился невыносимо манящий запах мяса. Метрах в пяти от него стоял часовой с копьем. Парень отчаянно боролся с дремотой, то и дело хлопая себя по щеке.

– Чем кормят, солдат? – спросил Хаук, потирая глаза.

Солдат вздрогнул и первым делом проверил повязку на плече.

– Похлебка, милорд. Конина с фасолью.

– Расслабься солдат. Повязка нужна только в бою. Поможешь встать?

Поборов волнение, солдат упер ногу в землю, протянул руку, и рывком поднял лорда на ноги. Кровь на его доспехах свернулась, но никуда не далась. Солдат поморщился.

– Что? Не нравится? – ухмыльнулся Хаук.

– Вам бы умыться, милорд….

– Пока не время. Засохнет – сама отвалится.

– Мне приказано позвать капитана, как вы проснетесь, – сообщил солдат.

– Приказано, так зови… – рассудил он.

Солдат, перехватив копье, поспешил скрыться с глаз. Левая нога затекла, и Хаук заметно прихрамывал. Если одежда его худо-бедно просохла от тепла тела, то обувь промокла. Если бы сапоги не натерли воском, было бы куда хуже. Ноги замерзли и Хаук подсев к костру, решил погреть стопы. Бывалый вояка, следивший за огнем, без лишних вопросов сунул ему в руки миску, деревянную ложку и сухарь.

– Сам ел? – спросил он солдата.

– Да, милорд. Все сыты.

– А деревенские?

– Им приказано не выходить, милорд, ваших указаний. Да и кормить их приказа не было….

– Тогда кому это все? – удивился Хаук.

– Конины много. Готовим впрок. Как остынет, в погреб спустим. Если не трогать, неделю хранится.

– Умно, – согласился он. – Но деревенских все же надо бы покормить.

– Они нас кормить не торопятся, – огрызнулся солдат в пол голоса.

Хаук вздохнул.

– Надо, солдат, надо. Мой народ должен быть сытым, иначе пахать и сеять нам с тобой придется. Так что готовь миски.

С дальнего конца площади усталым шагом ковылял капитан Дорн. Дойдя до костра, он присел на бочку и вытер лицо от пота.

– Устал? – спросил Хаук.

– Духота. Ноги промокли, натер жутко, – поделился Дорн своими бедами.

– Да… с ногами беда, – кивнул Хаук, поглядывая как его подошвы нагревшись стали парить.

– Вести старосту, милорд?

– Веди. И посчитай жителей, как закончим надо их накормить.

– Я думал об этом, но без приказа…. – Дорн развел руками.

– Все правильно. Сначала те, кто сражается, потом остальные, – успокоил его Хаук.

Дорн махнул рукой, и двое солдат с копьями скрылись в темноте. Минут через пять, держа под локти, они приволокли старосту и поставили перед лордом. Им оказалась женщина лет пятидесяти. Крепкая, жилистая, но уже седая. В ее голубых глазах читался не страх, ни презрение, а бесконечная усталость. Хаук подобрал грубый деревянный ящик, перевернул его и поставил перед собой, предлагая женщине сесть. Покосившись на Дорна, она присела на краешек. Хаук поймал ее руку и всучил свою миску, к которой так и не притронулся. Солдат тотчас протянул еще одну миску.

С хрустом откусив сухарь он принялся есть, поглядывая на старуху.

– Ешь! – тихо приказал Дорн.

Старуха с опаской взялась за ложку. Однако голод не тетка. Обе миски быстро опустели.

– Спасибо, милорд, – тихо поблагодарила она, опустив глаза.

Хаук подался вперед и оперся подбородком на свои запястья.

– Ты староста? – Спросил он.

– Да, милорд, – женщина поклонилась. – Марта, к вашим услугам.

– Кто убил моих солдат, Марта?

Женщина вздрогнула. Но собралась и ответила:

– Люди сэра Артура, милорд. Они расспрашивали их о вас их, но солдаты ничего не сказали.

– Они ничего и не знали, – Вздохнул Хаук.

– Сэр Артур пришел сюда в тот же вечер, как ушло королевское войско, милорд. Простите, но мы не смогли вас предупредить, – поспешила покаяться она.

– Поздно об этом сожалеть, Марта. Лучше скажи, чем мне кормить воинов? В замке кончается провизия, а что делать с голодными солдатами, я не знаю. Разве что на вольный выпас отпускать.

– Простите, милорд! Мы не по своей воле… – взмолилась Марта.

– Где провизия? Вы же как-то кормили владыку до сей поры.

– Провизия есть, все в хранилище, милорд! Здесь мы только живем, а поля и фермы там, дальше, – она указала рукой за холмы.

– То есть живете вы здесь, а работаете там? – удивился Хаук.

– Да, милорд, здесь только малые поля. А скот мы постоянно перегоняем на новые пастбища. Дайте нам немного оправиться и обозы в замок пойдут как раньше. Прошу вас, поверьте мне, милорд!

– Моя горничная говорила, что вы требуете денег?

Марта открыла рот и застыла думая, что сказать. Неверный ответ мог стать для нее фатальным. Но она все же набралась смелости, чтобы сказать правду.

– Так и было милорд… некоторые горячие головы, узнав, что владыка умер, перестали дружить с мозгами. Но, они уже передумали, – заверила она.

– От чего же? Деньги перестали быть вам нужны?

– Нужны, милорд! – выпалила она, закрыв от страха глаза.

– Зачем? – полюбопытствовал Хаук.

– Прежний владыка давал денег на семена, и выделял лошадей для пахоты. Но лошади старые, быстро дохли. Их надо было лечить и хорошо кормить. Нам нужна утварь, инструменты, лекарства, одежда. Да много чего… И все это стоит денег.

– И сколько денег вам надо, Марта?

– Я… так сразу не могу сказать, – смутилась староста. – Боюсь солгать ненароком.

Хаук задумался, и посмотрел на Дорна.

– Если хочешь что-то получить, нужно что-то дать. Так, кажется, говорят?

– Именно так, милорд! – подтвердил капитан.

– Принеси-ка мне вещички Конара. Помнится что-то болталось у него на седле.

Дорн на минуту отошел. Склонившись над кучей, в которую свалили трофеи, он вытащил оттуда седло, седельные сумки, упряжь, оружие рыцаря и еще кое какую мелочь. Дотащив все это волоком, он бросил вещи к ногам Хаука.

– Посмотрим… – протянул молодой лорд с интересом.

Оружие и упряжь не интересовали лорда. Он сразу потянулся к сумкам. В одной из них он обнаружил полную круглую флягу с каким – то пойлом внутри, трубку, и кисет с табаком. А вот во второй – мешочек с перстнями и увесистый кошель с монетами. Взвесив его в руке, Хаук развязал тесьму и заглянул внутрь:

Тут была и медь, и серебро, и золото. Так же болталось несколько скромного вида драгоценных камней.

– Лошадей, на которых приехали наши незваные гости, уже отвели в замок?

– Нет, милорд! Они здесь. Их только-только отловили. Разбежались по полям да оврагам, – доложил Дорн.

– Если судить здраво, то это не мои деньги, так Дорн? – задумчиво спросил Хаук.

– Если не считать трофеем, то так, милорд….

– И лошади не мои… Я за них не платил.

– Тоже, верно, – кивнул Дорн.

– Да и затеял все это, тоже не я. Так ведь? – взгляд его упал на старосту, которая внимала каждому его слову.

– Наверное так, милорд… – несмело подтвердила она.

– Так почему я должен платить?! Пусть Сэр Артур и платит, – Решительно заявил молодой лорд.

С этими словами кошель выпал из его рук к ногам Марты. Дорн, стоя чуть позади Марты расплылся в широкой улыбке.

Хаук встал. Ноги его согрелись, похлебка от части восстановила силы. Теперь можно было жить дальше, с относительным полевым комфортом.

– Это чего… вы мне даете?! – дошло наконец до старосты.

– При чем тут я? Это деньги сэра Артура. Бери смело, они ему больше не понадобятся.

– И… вы даже не считаете, – обомлела она. – Как же я ответ то держать буду?

– Зачем? Если ты не знала, это плохой тон, считать чужие деньги….

– Милорд… – женщина упала перед ним на колени и вцепилась в руку, пытаясь поцеловать ее.

Хаук брезгливо отшатнулся. Не хватало еще чтобы руки ему целовали.

– Встань… – с досадой бросил он и рывком поставил женщину на ноги.

Марта, вцепившись в кошель, испуганно зажмурила глаза.

– Прости… – он медленно убрал от женщины руки. – Я не девка чтоб целовать.

– Н… ничего милорд, я больше никогда!

Хаук перевел дух. С простыми людьми общаться он не особо умел. Придется учиться и этому.

– Лошади тоже ваши, – добавил он. – Распоряжайтесь по своему усмотрению.

– Вы очень щедры. Спасибо милорд… – поклонилась она, не веря своему счастью.

– За что? Это не подарок, Марта. Это вложение в мое будущее. Максимум через два дня, я жду от тебя первый обоз в замке! – предупредил он.

Марта поклонилась ему в самые ноги и клятвенно пообещала:

– Так и будет, милорд! Поверьте!

Хаук оглядел ее критично и вздохнул. Жизнь крестьянина при владыке хорошей нельзя было назвать. Подозвав солдата что, следил за костром он спросил в пол голоса:

– У тебя все готово?

– Да, милорд, на всех хватит, – заверил тот.

– Марта? – позвал он женщину уже более мягким тоном.

– Ваша светлость?

– Мы останемся здесь до утра, на случай возможной атаки. Буди своих людей и выводи сюда. Сейчас вас всех накормят, но потом снова придется укрыться. Капитан Дорн проследит за этим.

– А что будете делать вы, милорд? – спросил капитан.

– А я прогуляюсь вокруг. Разомну ноги.

Ночь близилась к концу. По ощущениям, было примерно часа четыре утра. На горизонте ни облачка, небо уже начинало светлеть. Защебетали ранние птахи. Кое где, в низинах стелился туман. На траве в свете молодой луны поблескивала роса. Пахло травой и полевыми цветами… Хаук взобрался на ближайший холм и осмотрелся. Со стороны замка все было в огнях. Подводы с ранеными непрерывно следовали до ворот и обратно. По пути разожгли небольшие костры. Всадники с факелами освещали дорогу. Вокруг поселка на значительном удалении угадывались силуэты солдат. Это Дорн расставил посты. Рядом со сгоревшим сеновалом полыхал огромный костер, в который солдаты скидывали тела убитых бандитов. Тела же павших солдат бережно складывал в амбар. Рядом с ним высилась большая куча из оружия и брони. Туда, где разорвались пушечные ядра, Хаук не хотел смотреть. Он видел это зрелище не единожды…

На соседнем холме, он разглядел два темных силуэта. Один из них был уж слишком крупным. Хаук решил подойти с подветренной стороны. Голос Джеймса, он узнал сразу. Волк что-то убедительно втолковывал своему собеседнику. Когда человек подошел ближе, Джеймс встрепенулся и схватился за меч.

– Кто здесь!?

– Смерть с косой, – отозвался Хаук.

– Это вы… милорд?

– Да, я как раз ищу компанию, где мне найдется место. Ничего, если еще одно чудовище посидит с вами?

– Милости просим, милорд, – галантно склонился Джеймс.

Хаук опустился на траву рядом с полу быком и откинулся на спину.

– Я думал, ты узнаешь меня по запаху. От чего не узнал? – попытался завязать беседу молодой лорд.

– Простите, но запах крови все перебивает… – посетовал волк.

– Знаешь, Джеймс, ты сегодня удивил меня.

– Чем же, милорд?

– Ну, я сразу понял, что силы в тебе немеряно. Но, так лихо владеть мечом…. Дорн научил?

Да, Милорд, – вздохнул Джеймс. – От вас ничего не скроешь. Капитан внешне суров, и порой жесток, но у него доброе сердце. Правда, он никогда в этом не признается.

– Пожалуй. Я заметил, как он следил за тобой.

– Как, милорд?

– С гордостью, Джеймс. С гордостью… А почему вы сидите здесь?

– Джек не хочет пугать селян. Мы же монстры, – развел Джеймс руками.

Хаук негромко рассмеялся.

– Кажется, я здесь по той же причине.

– А вы точно человек, Милорд? – спросил волк полу шутя.

– С утра был им. Теперь уже и не знаю. Слухи поползут… А и плевать! Не хотят уважать – пусть боятся.

– Как… верно сказано. Надо запомнить…

– А от чего твой друг молчит? – спросил Хаук глядя на быка.

– А, он контужен, и почти ничего не слышит. Это я так, больше для себя разглагольствую, – ответил волк с грустинкой.

– Ясно. Пускай к Марен подойдет. Старуха, похоже, большой мастер в таких делах.

– Да, – вздохнул волк. – Она такая. Туго бы без нее пришлось.

– Все же, какая странная эта жизнь…. Пару часов назад мы были на волосок от смерти, а сейчас лежим себе, любуемся звездами.

– Да, милорд. В голове не укладывается, – согласился волк, обращая взор к небу.

– Джеймс, хотя бы наедине, перестань называть меня милордом. Я тут всего-ничего, а это слово уже оскомину набило.

– Как скажете, – отозвался волк.

Так они и беседовали под звездным небом, пока яркая верхушка солнечного диска не осветила линию горизонта. Пришел рассвет… Когда Хаук спустился в деревню, в котле еще оставалась теплая похлебка. Перекусив, чем Бог послал, он обошел окрестности и проверил посты. Все было спокойно. Через какое-то время, его нашел Дорн. Капитан валился с ног от усталости. В его красные глаза было больно смотреть.

– Все. Снимай посты! Возвращаемся в крепость. – скомандовал Хаук – Здесь нам больше делать нечего.

Дорн пошарил под плащом и вынул осветительный заряд. Забив его в мушкетон, он выстрелил в воздух.

– Еще есть? – спросил Хаук.

– Один белый и один красный. Сейчас посмотрю… – Дорн снова полез под плащ.

– Надо бы оставить такой старосте. Чтобы не говорила, что предупредить не смогла.

– И то верно… Так и поступим, милорд.

– И вздремни хотя бы пару часов. Если не напали сразу, то уже не нападут. Нет смысла. Еда у нас худо-бедно есть. Дня на три хватит. Там и обоз подоспеет. Восстановим силы за стенами. Если что, порох есть, ядра есть. Да еще и два взвода в придачу.

Дорн не возражал. Молодой солдат взобрался на руины башни и принялся размахивать белым флагом. Это был сигнал к отступлению, для тех, кто не видел осветительного сигнала. Те из солдат кто отдыхал после боя, со стонами и тихой руганью вставали с земли, и держась друг за друга строились в две шеренги. Мимо пронеслись тяжелые всадники, с копьями наперевес. Тех, кто был ранен незначительно и остался в деревне до утра, погрузили в телеги. Тяжело раненых уже вывезли к тому времени. Броню и оружие снятую с убитых почти всю переместили в замок. Остались лишь окровавленные седла, упряжь, да несколько копий. Хаук запрыгнул на край проезжавшей мимо телеги и потащил за собой Дорна. Усевшись на мягкое сено рядом со своими вояками, они отправились в обратный путь.

Глава 20. Выкуп.

Путь был не долгим. Дорогу до замка телеги преодолели легко. Хотя дождь и лил всю ночь, здесь колеи не было. На всем протяжении дорога была предусмотрительно отсыпана мелким гравием. Хотя от кочек и ухабов это не спасало, идти пешком никто не порывался. Позади обоза устало плелись Джек и Джеймс. Как только они прошли ворота, осадные колья немедленно установили на место. Картина за стеной была удручающей… Всюду сидели или лежали люди в окровавленных бинтах. Горничные с тазами и бинтами сновали меж ними без остановки. Несколько десятков оседланных лошадей попросту согнали в угол площади и подперли осадными щитами, чтобы они не разбредались. Кровавые потеки на брусчатке смешались с жидкой грязью, которую люди и кони натаскали ногами. Оружие и доспехи свалили здесь же, у стены замка. Остальное пространство занимали запряженные подводы, которые еще не разгрузили.

Хаук грузно спрыгнул с телеги. Он приказал часовому закрыть ворота, а отставших впускать по одному, через калитку. Ноги ныли от усталости, сапоги начали дубеть. Но нужно было обойти замок, чтобы представить себе общую картину. Пока они тряслись по гравию, Дорн и еще пара солдат уснули крепким сном. Хаук приказал не будить. Подозвав свободного офицера, он оперся на его плечо и прихрамывая пошел вдоль стены. Осторожно обходя раненых, окровавленный лорд вышел на задний двор, где в клетке томились бандиты во главе с сэром Артуром Конаром. Вдоль стены, отдельными кучками устроились два пеших взвода, которые разумно перешли на его сторону. Судя по походным котлам с похлебкой из конины, люди были накормлены. Как и приказывал лорд, оружие у них изъяли. Но красные повязки снимать никто не торопился.

– Ты мясник, Хаук! – выкрикнул, завидя его сэр Артур, бережно прижимавший к груди перебинтованную руку. Хаук усмехнулся и поклонившись ответил:

– Из ваших уст, сэр Артур, это звучит как признание!

Артур фыркнул презрительно и повернулся спиной. Отыскав глазами две знакомые фигуры, стоявшие к солдатам лицом, Хаук потерял интерес к бандитам.

Джулия лишь немного уступала в росте самому Хауку, и на целую голову была выше своего брата. Она гордо возвышалась над ним, сложив на груди руку. Энтони, же, сняв шлем, пытался просушить свои волосы. Поймав на себе пристальный взгляд Джулии, Хаук улыбнулся. Эта особа вызывала в нем неоднозначные чувства.

– Почему у нас забрали оружие?! – сходу налетела она.

Энтони попытался ее удержать, но из этого ничего не вышло. Дева завелась с полуоборота.

– По моему приказу, – мягко ответил лорд.

– Не понимаю, – не унималась она. – Мы же все решили! Разве не так?

– Верно. Но когда два незнакомых полка заходят в крепость, которая на осадном положении, это может привести к недопониманию. Я не могу объяснять каждому солдату во время боя, что и зачем происходит.

Джулия задумалась над его словами и подняла голову. До нее только сейчас дошло, что стрелки со стены могли перебить их как куропаток. Или того хуже – облить горящей смолой еще у ворот. Она опустила голову и извинилась:

– Простите, милорд… об этом я не подумала.

Хаук осторожно положил руку ей на плечо и предложил, улыбаясь:

– Если вы не против, позвольте иногда думать за вас?

– Да, милорд. Конечно, милорд… – вздохнула она с досадой.

– Кстати, вы знали о лучниках и кавалерии в амбарах? – вкрадчиво спросил он.

– Нет, милорд, – ответила Джулия, пряча глаза. – Мы пришли позже. Но… они тоже с нашего гарнизона. Должно быть Конар снял их прямиком с заставы.

– Да уж, ситуация… Однако, ваша совесть тут чиста. Вашим бойцам не пришлось сражаться с ними.

– Почему вы не убьёте этого старого борова!? – она ткнула пальцем в сторону клетки.

– К сожалению, он слишком много знает. Да и не доставлю я ему такой радости, как быстрая смерть. Мы его хорошенько допросим, чуть позже, и оставим здесь, в его любимой темнице. Про запас, как источник знаний, – доходчиво объяснил Хаук.

Энтони, молча стоял рядом терпеливо ждал, пока сестра закончит с расспросами. Поймав паузу, он вставил свое слово:

– Милорд! Можно всего один вопрос?

Хаук кивнул.

– Простите за любопытство, но… где вы научились так драться?

Вздохнув, молодой лорд хотел ответить что-то вразумительное, но не нашел сил на это.

– Похоже, что это мое проклятие… Давай поговорим об этом как ни будь позже, хорошо?

– Простите милорд….

– Это не тайна, Энтони. Напомни мне при случае и как ни будь за бутылочкой вина, я расскажу тебе длинную, неинтересную историю.

– А можно и мне ее послушать? – включилась в диалог его сестра.

– Если хочешь… – Хаук пожал плечами.

– Хочу! – решительно заявила она.

– Ладно, командиры, отдыхайте, набирайтесь сил. Меня ждут другие дела.

Покинув этот двор, Хаук в сопровождении офицера проследовал до тренировочной площадки. Тут дела обстояли тяжелее всего. Люди лежали на холодной земле, на всевозможных подстилках. Кто-то на сене. Кто-то на досках. Некоторым повезло – им достались носилки и солдатские кровати, которые вынесли из казарм. На первый взгляд раны были средней тяжести. Кто-то лишился конечности. Кому-то изуродовало взрывом лицо. Хаук отлично понимал, что выживут не все, и остро чувствовал в этом свою вину. А еще обиду. За то, что недооценил сэра Артура. И за то, что в пылу битвы не смог вовремя остановиться. А еще ему показалось странным, что здесь так много женских лиц и тел. Он дернул за рукав своего офицера и спросил негромко:

– Это что… все женщины?

– Лучницы, милорд. Те, кого не убило на месте, – сообщил тот.

– А разве в армии владыки служат женщины? – удивился Хаук.

– Да, милорд. Их много. В основном лучницы, интенданты. Реже лекари. Иногда офицеры, как капитан Джулия. В дальних гарнизонах есть легкая конница. Еще их много в разведке. Девки у нас боевые…

– Черт… скольких же мы вчера покалечили?

– Они потеряли где-то десятую часть убитыми. Остальные здесь. В основном контузии и осколочные ранения. Калек не много, их счастье что Дорн запасся повязками. Иные и вовсе не успели войти в деревню. Вы были по истине… страшны, милорд.

– Да, отрицать глупо, ужас я вселять умею. Не думал, что снова придется убивать. Да еще и своих… – признал Хаук с нескрываемой горечью в голосе.

Марен и полковой лекарь Август, в поте лица своего суетились возле раненых. Горничные только и успевали подносить тазы, бинты и кувшины с водой. Не в силах больше смотреть на это, Хаук отвернулся. Он хотел найти укромное местечко, чтобы присесть и выкинуть из головы все, что мешало сейчас трезво думать. Но, не сложилось. Навстречу ему уже бежал солдат со срочным донесением.

– Что у тебя? – сходу спросил молодой лорд.

– Подводы, милорд! Штук десять. В сопровождении солдат, – запыхавшись доложил он.

– Много?

– Человек сто. Пешие и конные. Идут без знамен, с белым флагом.

– Странно…

– Ничего странного, – сообщил офицер. – Они идут за телами.

– Кто? – не понял Хаук.

– Должно быть это Торнтон. Его еще называют меченым Эриком.

– Я о нем уже слышал. Что предложишь?

– Учитывая обстановку, я бы встретил его на расстоянии от замка. Не думаю, что он настроен воевать. В обозах скорее всего выкуп за убитых и пленных, если такие есть. Он заберет тела и уйдет обратно.

– Ну да… – вспомнил Хаук – однажды я такое уже видел. Что ж, придется с ним объясниться. Но не теряйте бдительности….

Тревожить уставших солдат Хауку совсем не хотелось. Вернувшись на главную площадь, он без труда отыскал Джека и Джеймса. Друзья дремали на сене возле лошадей. Хаук вытащил из груды трофейного оружия большой обоюдоострый топор и волоком потащил за собой. Бросив его к ногам Джека, он громко свистнул.

– Подъем! Вы нужны мне, оба.

Джеймс с трудом разлепил глаза и нащупал рукой свое оружие.

– Чем могу служить? – недовольно отозвался он.

– Ты знаешь в лицо сэра Эрика Торнтона?

– Да. Его не трудно запомнить, у него глубокий шрам от горла и до бедра….

– Замечательно. Он как раз идет к нам. Нужно встретить!

– За вами хоть в огонь, хоть в воду, – вежливо съязвил волк.

Джек тяжело вздохнув сел. Протер глаза и при свете дня глянул на Хаука. Поморщившись от такого зрелища, он подтянул к себе топор и встал. Джеймс тоже ждать себя не заставил. О

Обоз они встретили примерно в километре от стен замка. Завидев издали угрожающего вида троицу, солдаты остановились. От строя отделился статный на вид всадник и поскакал навстречу. Осадив коня метрах в двадцати, он воткнул в землю копье с белым флагом. Затем спешился и достал меч. Взяв оружие за клинок, на манер креста, он обозначил свои мирные намерения и пошел на встречу.

– Это он? – в пол голоса спросил Хаук.

– Без сомнений, – кивнул волк.

Тогда и Хаук сделал несколько шагов навстречу. На сей раз он держал клинок в ножнах. Пару долгих минут мужчины разглядывали друг друга. Торнтон был свеж и чисто выбрит, если не считать аккуратных, местами поседевших усов. Но круги под глазами говорили о том, что этой ночью он не спал. Молодой лорд, не менявший одежды и лат с вечера, тоже в своем роде выглядел эффектно. Первым, как принимающая сторона, начал разговор Хаук.

– Сэр Эрик… – Хаук вежливо поклонился.

– И я тебя помню… – негромко отозвался он.

– Мы знакомы? – удивился Хаук.

– Да, можно и так сказать. Познакомились лет шесть назад. Я здорово недооценил тебя и поплатился за это. Больше такой ошибки я не сделаю.

Хаук придирчиво изучил лицо Торнтона, но как ни силился не смог его вспомнить. Тогда Сэр Эрик расстегнул высокий воротник и показал застарелый шрам, о котором только что рассказывал Джеймс.

– Простите, но я вас не помню. В бою лиц не различаю, – развел руками Хаук.

– И то, верно. Зачем помнить лица покойников… Но я здесь не за этим.

– Давайте к делу, – согласился Хаук.

– Я говорил этому старому болвану, что он проиграет. Но это было бесполезно, Конар не слушал. Судя по твоему виду, я был прав.

Рон кивнул. И посмотрел за спину собеседника.

– Скажите, а почему Конар привел так мало людей? Где остальной гарнизон?

– Вы правы, в моем гарнизоне около пятисот человек…

– Где сейчас остальные? – прямо спросил Хаук.

– Сэр Артур хотел всех. И я обязан подчиняться носителю печати. Но у меня приказ владыки охранять границу. Его нарушение – это измена. Так я ему сказал.

– Это не помешало Конару взять с собой лучниц, – напомнил Хаук.

– Я не знал об этом. А когда узнал, было уже поздно, – признал Эрик.

– Это та самая печать? – Хаук показал перстень, снятый с пальца Конара.

– Так точно, – подтвердил он.

– В таком случае, сэр Эрик ознакомьтесь с этим!

Хаук протянул ему запачканный кровью документ. Мужчина внимательно прочел каждое написанное слово и вскользь осмотрел королевскую печать.

– Вот как… – вздохнул сэр Эрик. – Из огня, да в полымя.

Хаук пропустил его сарказм мимо ушей.

– Сэр Эрик Торнтон, признаете ли вы мое законное право?! – ровным тоном осведомился Хаук.

– Признаю! – Торнтон тяжело упал на колено и склонил голову.

– Это правильное решение, сэр Эрик. Согласно указу короля, вы и ваше войско будете помилованы. Условие одно – нести службу, как прежде, на прежних рубежах.

– Помилованы? – медленно повторил Торнтон. – Что ж, для живых это хорошая новость. Но что с мертвыми? Вы разрешите забрать тела?

– Павших мы сложили в амбаре, – Хаук указал на край деревни. – Вам никто не помешает.

– Тела командиров… тоже там? – сдерживая слезы уточнил Торнтон.

– Кто именно? – сухо уточнил Хаук.

– Женщина лет тридцати в чине капитана и совсем молодой сержант…

– Кто они вам? – строго спросил Хаук.

– Это мои дети… – переходя на плач, ответил Торнтон. – Я привез выкуп за их тела.

– Выкуп – это хорошо. Вы не против, если мой секретарь проверит содержимое обоза?

– Извольте…

Волк быстро пробежался вдоль строя и обнюхал каждую телегу. В две из них он мельком заглянул. Вернувшись, Джеймс в полголоса сообщил:

– Там все что нам нужно, милорд! Провизия, лекарства. А в двух телегах мука, но пахнет она серой, воском и селитрой.

– Селитрой, говоришь?

Хаук недобро глянул на Торнтона, внутренне радуясь тому, что взял волка с собой. Но тот лишь вздохнул и развел руками.

– Могло получиться… – не стал отпираться Торнтон. – Я хотел отомстить.

– И чего же вы теперь от меня ждете, сэр Торнтон?

– Я мог бы дать сигнал к атаке, но ваш секретарь и этот вот… Они не оставят нам шансов.

– Садовник? – Хаук указал на Джека.

– Вам виднее. В общем… я бы хотел сохранить людей. Это возможно?

– Что ж… спасибо за прямоту…

Хаук кивнул. Он не посмел больше глумиться над несчастным отцом. Тем более, что решение свое он уже принял.

– Сэр Эрик?

– Да, милорд?

– Прикажите солдатам разгрузить обоз на краю деревни. Пусть займутся тем, зачем приехали. Скоро тела начнут разлагаться, а мне бы этого не хотелось. Телеги с мукой хорошо заминированы?

– Не стоит и пытаться, – честно ответил он.

– В таком случае уберите их с дороги, распрягите и оставьте здесь. Ну а я жду вас в замке для серьезного предметного разговора.

– А мои дети? Позвольте хотя бы отыскать из тела?

Хаук тяжело вздохнул.

– Да живы ваши дети. Ничего им не сделалось, – наконец облегчил он душу.

– Как… Живы?! – вздрогнул Торнтон.

– Вы не ослышались. У вас смелые отпрыски, но им хватило ума не ввязываться в драку. И солдаты их целы… Чего нельзя сказать о лучниках.

– Как же это… А Конар!?

– Пока жив. Сидит в клетке с остатками своей банды. Но скоро я решу, что с ними делать. Поспешите отдать приказы, сэр Эрик, у нас не так много времени.

– В таком случае… дайте всего пол часа, милорд. Мои люди на взводе. Я успокою их и отдам распоряжения. Прибуду в замок как можно скорее.

– Я подожду. Вас встретят и проводят.

Вежливо поклонившись, Хаук развернулся на месте и отправился обратно в замок. Его могучие спутники, следуя примеру тоже склонили головы, попрощавшись.

– Как думаете, милорд, они не выстрелят нам в спину? – волнуясь шепнул Джеймс.

– Нет. Они же не идиоты. Одно попадание пушки рядом с телегой, начиненной взрывчаткой, и все. Поминай как звали.

– Разве они не твои заложники? – раздался над головой раскатистый бас. Это Джек, решил подать голос.

– Нет, – ответил Хаук.

– Конар вытряс бы за них все до последнего, а потом убил бы и тех и других. Он всегда так делал.

– Конар трус и подлец. Только и может что издеваться над слабыми. У него нет чести! – Вставил Джеймс презрительно.

– Разве новый владыка так не делает? – Вопрос было обращен лично Хауку.

–Не в этом случае, Джек. Сэр Эрик смелый, и, определенно достойный человек. Впрочем, как и его дети. Я бы хотел заслужить их доверие, – честно ответил Хаук.

– Но они хотели тебя убить, ты стерпишь это? – продолжил свою мысль Джек.

– До сего момента, каждый божий день кто-то хотел меня убить, Джек. Я давно привык. Мне интереснее посмотреть, что будет дальше.

– Ты странный… – ухмыльнулся могучий полу бык.

– Чья бы корова мычала, – съязвил Хаук. Но Джек не оскорбился, он рассмеялся.

Как и было условлено, заминированные телеги оттащили подальше от дороги и распрягли. Проследив за этим со стены, Хаук спустился вниз. Скоро должен был явиться сэр Эрик. Нужно бы переодеться. Найдя интенданта, молодой лорд озадачил его этим вопросом. Однако одежды, подходящей его статусу в арсенале, не нашлось. А вот новая солдатская форма отлично подошла по его размеру. Было странно и непривычно одеть на себя китель армии, с которой воевал пол жизни. Но, в свете последних обстоятельств и в виду отсутствия выбора, Хаук счел это приемлемым. Так же, ради любопытства, он примерил на себя латы и шлем. В уставном снаряжении пехотинца черной гвардии, он выглядел вполне себе статно. Единственное что было не по форме, это наруч владыки и кривой клинок, с которым он никогда не расставался. Для полного погружения в образ, он затребовал у интенданта лоскут красной ткани и повязал его на плечо. Довершили картину натертые до блеска сапоги.

Появившись в таком виде во дворе, он ни привлекал к себе абсолютно никакого внимания. Никто не вставал по стойке смирно в его присутствии и не называл милордом через каждое слово. Ошарашив своим видом Джеймса, Хаук попросил его приготовиться к приему гостей в библиотеке. Что Джеймс и поспешил сделать. Затем, он дошел до часовых у ворот и, вжившись в роль окончательно, передал приказ владыки. Когда появится сэр Эрик, его должны были немедля проводить на верх.

На очереди оставались отпрыски сэра Торнтона. К ним Хаук обратился по всей форме. Энтони стоял спиной, а Джулия даже не одарила его взглядом.

– Чего тебе, солдат? – устало спросила она.

– Лорд требует вас к себе. Следуйте за мной!

Сказав это Хаук, тут же повернулся спиной и быстрым шагом направился в сторону парадного крыльца.

– Рылом не вышел, чтобы требовать, – огрызнулась она.

– Ты к нему не справедлива, – поспешил вступиться Энтони.

– Время покажет. Пойдем, узнаем, чего этому хрену надо…

Проведя гостей по площади, Хаук наткнулся на офицера, который тоже не узнал его в этом обличии.

– Куда?! – громко выкрикнул он, преграждая дорогу.

– Приказ лорда! – четко отрапортовал Хаук и незаметно для гостей постучал пальцем по наручу.

Не будучи дураком, офицер быстро смекнул что к чему и молча отдав честь, прошел мимо.

Проведя гостей по парадному маршу, Хаук поднялся на третий этаж и отыскал дверь в библиотеку. Пропустив гостей веред, он прикрыл дверь. Схватив с блюда, что на кофейном столике первую попавшуюся сладость, Хаук плюхнулся на кресло, что стояло спинкой к окну.

– Присаживайтесь, – предложил он, снимая перчатки и шлем.

Он с удовольствием наблюдал как лицо Энтони удивленно вытянулось. А хмурая физиономия Джулии медленно налилась краской.

– Ну что же вы, не стесняйтесь, – Хаук улыбнулся, довольный собой.

Из маленькой дверцы в стеллаже показался Джеймс. Он уже успел привести себя в порядок и переодеться в более привычную одежду. На морде его, придавая солидный вид поблескивали позолоченные очки.

– Кофе милорд? – учтиво поклонился он.

– Да, будь любезен.

– Вам с корицей или со сливками? – обратился он к ошарашенным гостям.

– Не важно, – растеряно бросила Джулия, глядя на волка снизу вверх. В деревне он казался меньше. Наверное, потому что она была в седле.

Энтони просто пожал плечами.

Хаук с интересом наблюдал как его гости пялятся на смиренного волка. Еще пару часов назад он размахивал клинком на поле боя, а теперь с умным видом, своими когтистыми ручищами переставляет чашечки на кофейном столике.

– Вообще то, я служу здесь библиотекарем, – пояснил он, чувствуя к себе столь пристальное внимание.

– Библио… кем? – не понял Энтони.

– Я слежу за этими книгами, – он указал пальцем на стеллажи. – А упражнение с мечом, это всего лишь мое увлечение.

– А еще Джеймс ведет учет расходов и мастерски оформляет разного рода бумаги, – Добавил Хаук будничным голосом.

– Простите, милорд – смущаясь спросила Джулия – А… можно его потрогать?

Волк чуть не выронил чашку из рук и покосился на Хаука. На что тот только развел руками. Дескать, твое личное дело. Волк отложил чашку и присев напротив нее, галантно протянул руку. Джулия с интересом ощупала его черные когти и подергала за шерсть. Потом с опаской, но все же положила свою руку поверх шероховатой Ладони. Волк мягко сомкнул пальцы и коснулся губами ее запястья.

– Достаточно! – процедила она сквозь зубы. Джулия отвела взгляд и покраснела еще сильнее.

Отпустив ее руку, волк легко встал на ноги и вернулся к своим обязанностям. Похоже он тронул девичье сердце своим непередаваемым шармом.

Но вот в коридоре послышались шаги и дверь распахнулась. Двое часовых привели сэра Торнтона, как и было приказано. Завидев отца, молодые люди бросились в его объятия. Когда кофе был готов, Хаук деликатно покашлял, напоминая о себе.

– Не думал, что скажу такое, но эта форма вам к лицу, – отметил сэр Эрик присаживаясь в кресло.

– Не думал, что когда-нибудь ее надену… – вздохнул Хаук удрученно. – Но, за неимением лучшего…

Джеймс поставил на стол блюдо со сладостями и подал гостям ароматный напиток. Хауку с корицей. Остальным со сливками.

– Что ни будь еще, милорд? – деликатно поинтересовался он.

– Нет, Джеймс, спасибо. Это все на сегодня. Ты отдыхай, а мы тут тихонько побеседуем.

Глава 21. Дела казенные.

– Итак, Сэр Эрик, как мы свами будем жить дальше?

Торнтон поежился от взгляда человека, который в свое время нанес ему смертельную рану. Да, он был сильным, смелым человеком, но такие ранения не проходят бесследно для душевного здоровья. Торнтон никак не мог унять дрожь, что появилась в руках, как только он сел рядом с новым лордом. Разумеется, Хаук заметил это.

– Сэр Эрик, скажите прямо, что вас беспокоит?

Торнтон удрученно вскинул руки. На лице его проступили смешанные чувства.

– Сударь, вы едва не отправили меня на тот свет. Прошло больше пяти лет, а шрам до сих пор толком не зарос. Теперь вы сидите напротив, и удивляетесь, что же меня беспокоит?!

– Боюсь, тут никакие извинения не помогут… – Хаук непроизвольно хрустнул костяшками пальцев.

– Давайте исходить от обратного, – предложил Торнтон. – Чего вы ждете от меня?

– Выполнения ваших прежних обязанностей, – не задумываясь ответил лорд.

– Вы про охрану границы? – уточнил Торнтон.

– Именно. Вы можете меня ненавидеть, желать мести – ваше право. Но прежние обязанности по охране границ я с вас не снимаю. Мне нужно чтобы все оставалось как есть. Это условие его величества, при котором солдатам и офицерам армии владыки даровано помилование.

– Так вот оно что… А я-то ломал голову почему нас не тронули. – Торнтон приоткрыл рот от удивления, как будто позабыл недавний разговор. Но Хаук списал это на отцовское горе.

– Как было сказано ранее, мне дано право сохранить жизнь тем, кто выполнит это условие.

– А с теми, кто не согласен, ты поступишь так же, как в поселке?!

– За эту ночь скажите спасибо сэру Артуру Конару, – напомнил Хаук.

– Да. Верно… Простите, милорд, я вспылил.

– Я не снимаю с себя ответственности за гибель солдат. Но я был вынужден защищаться. Хуже всего в этой ситуации, что людей ввели в заблуждение. Они пострадали лишь потому, что подчинялись приказу. Возможно, если бы разведка сработала лучше, этого можно было бы избежать. Но, поверьте, могло быть и хуже. Теперь, когда Конар свое получил, надеюсь подобных стычек больше не случится.

– Он был последним, кто имел хоть какую-то власть помимо владыки, – подтвердил Торнтон.

– Мои офицеры вовремя догадались, как помочь раненым. Они спасли всех, кого успели. Тем, кто выжил хорошо досталось. Скажите, лекарства в повозках, что не взрываются, настоящие?

– Да, милорд! Пища, все вещи и лекарства надлежащего качества, – Заверил Торнтон.

– Хорошо… Вам нужно как можно скорее забрать тела убитых. А я, как лорд Ронан, обещаю должным образом позаботиться о раненых. Собственно… теперь это моя прямая обязанность. Единственное, о чем я вас попрошу, это поговорить с людьми. Они вероятно в ужасе от случившегося и вряд ли понимают, что к чему. Вашим словам они быстрее поверят.

– Да! – живо отозвался Торнтон. – Я это обязательно сделаю. А еще я пришлю лекаря с подмастерьем в помощь. Уже завтра. И… простите за телеги. Для меня это был путь в одну сторону.

– Про какие телеги вы говорите? – спросила Джулия, не уловив сути.

Торнтон смутился, не зная, что ответить. Но Хаук сделал это за него:

– Ваш отец решил отомстить мне за вашу гибель. Он привез две телеги, начиненные взрывчаткой, и, судя по всему, намеревался ценой собственной жизни взорвать их в замке.

– Это… правда отец? – На глазах Джулии навернулись слезы…

Торнтон молча кивнул.

– К счастью, у Джеймса отличное обоняние. Да и смысла теперь в этом нет… Предлагаю считать это происшествие досадным недоразумением, – предложил Хаук, желая поставить точку в этом вопросе.

– Спасибо, милорд, – Торнтон склонил голову. – Благодаря вашему… секретарю, мы чудом избежали еще большей трагедии.

В дверь постучали. Это вернулся Джеймс. Извинившись за беспокойство, он протянул Хауку стопку бумаг.

– Простите, милорд, скоро десять. Я подготовил бумаги, которые вы просили. Если вы не передумали, конечно. А еще здесь все, кого мы… потеряли сегодня ночью.

– Спасибо Джеймс, мы почти закончили. Все остается в силе. Пусть люди немного подождут.

Когда Джеймс вышел, Хаук внимательно прочитал донесение о потерях. По его тяжелому взгляду было понятно, что цифры удручающие.

– Ну вот… – Хаук бросил бумаги на стол. – Я потерял пятнадцать человек убитыми. Восемь ранены. Из них двое могут не дожить до утра. Пятеро из них должны были сегодня отправиться домой. А вместо этого останутся здесь навечно.

– Мои соболезнования, милорд, – Торнтон не нашел других слов.

– Кроме того, я потерял отличного, офицера. Даже имени его не спросил… Так или иначе, гарнизон не досчитается двадцати трех боеспособных единиц. И двадцать пять человек отправятся домой на побывку. Итого… сорок восемь человек.

– На побывку? – переспросил сэр Торнтон.

– Да. Люди годами небыли дома. С этого дня я буду каждый месяц отправлять часть гарнизона по домам. На пару недель. Я хочу, чтобы люди вспомнили, что они защищают. В дальнейшем, я думаю ввести это правило и в других гарнизонах.

– Прошу прощение, милорд. С вашей стороны это великодушное решение, но, в других гарнизонах оно будет лишним.

– Почему?

– Видите ли, замок владыки – единственное укрепление, которое не имеет собственного поселения. Например, в нашем случае, солдаты, которые не несут вахту просто идут домой к своим семьям и своему хозяйству.

– Вот как? Я этого не знал. Но, почему же тогда здесь нет своего поселения? – не подумав спросил Хаук.

– Ну кто в здравом уме захочет жить рядом с кровожадным владыкой, и тем более привезет свою семью? – с укоризной улыбнулся Торнтон.

– Я как-то не подумал об этом, – Хаук потер ладонями уставшее лицо. Сутки на ногах давали о себе знать.

– У вас еще остались ко мне вопросы, милорд?

– Да. Еще два вопроса. И один касается сэра Конора. Вернее, его владений. Я хочу быть уверен, что его люди не придут за ним.

Торнтон вздохнул облегченно.

– Не беспокойтесь об этом. Моя застава и относящееся к ней поселение и есть владения Конора. С тех пор как владыка отобрал земли у бывшего владельца, ничего хорошего Конар для людей не сделал.

– А… кто был прежним владельцем, простите за невежество?

– Как… кто? – удивился Торнтон. – Мой отец, конечно же. Он был стар и не пережил такого удара судьбы.

– Мне стоило догадаться.

– Я ответил на ваш первый вопрос?

– Да. Второй вам не очень понравится, – предупредил Хаук.

– Валите уже все на старика – не стесняйтесь, – улыбнулся Торнтон более или менее дружелюбно.

– Хорошо. Вы человек военный и должны меня понять. Замку нужен боеспособный гарнизон. А я как лорд, должен держать свое слово. Если считать раненых и тех, кто покинет замок до заката, это будет почти пятьдесят человек. Мне нужно кем-то их заменить. Хотя бы временно. Кроме того, я потерял одного офицера. Вы поняли мой намек?

– Да, милорд. Этого стоило ожидать, – снова вздохнул Торнтон – Кого вы возьмете?

– Выбор за вами.

Торнтон повернулся к своим детям. Выбор этот не был легким. Оба они командиры и у каждого в подчинении взвод. Энтони, конечно, молодец, но он еще слишком молод. Джулия, же куда опытнее его и не раз бывала в бою. Но, все же она девушка.

– Отец, если ты не против, то останусь я, – решилась Джулия.

– Не пожалеешь?

– Риск не велик, отец. Слухи о ночном побоище быстро разлетятся по графству. Не думаю, что кто-то еще отважится напасть в ближайшее время. А если и так, то наш лорд доказал свою состоятельность. Опять же, мы сможем приглядеть за ранеными.

– Хорошо! Быть по сему. Оставляю свою дочь на ваше попечение, милорд. Она грамотный и талантливый командир.

Хаук встал. И протянул Торнтону руку. Сэр Эрик, тяжело поднявшись на ноги, ответил на рукопожатие. Но, Хаук придержал его руку.

– Что-то еще милорд? – спросил он устало.

– Касательно вашего шрама, сэр Эрик… Когда я разгребусь с насущными делами, Джеймс оформит земли Сэра Конора на ваше имя. Тем самым вернув их прежнему владельцу. Надеюсь, это будет достойной компенсацией за ваше ранение?

– С правом наследования?

– Все, как положено, – заверил Хаук.

– В таком случае вы не только оправдаете мой шрам, но и восстановите справедливость!

– Рад это слышать, – Хаук отпустил руку Торнтона. Стороны диалога обменялись поклонами.

– Мы… можем идти, милорд?

– Да, вам уже пора. – подтвердил лорд.

Проводив гостей до парадного крыльца, Хаук остановился на ступенях. Сэр Торнтон, обняв дочь за плечи давал ей последние отеческие наставления. Энтони следовал за ними на небольшом удалении. Справа от крыльца столпились солдаты, одетые по-походному. Рядом суетился Джеймс с бумагой и пером в когтистой руке.

– Кто первый? – спросил Хаук.

– Позвольте мне, милорд? – руку поднял высокий молодой солдат – Я бы хотел отправиться с Сэром Эриком. Там мой дом.

– Хорошо. Иди за мной…

Открыв свою коморку, Хаук развернул на столе карту. Рядом он сложил стопку с открепительными бумагами. Джеймс с чернильницей на шее и пером наизготовку встал чуть позади.

– Так, где, ты говоришь, стоит гарнизон Торнтона?

– Здесь! – солдат ткнул пальцем в карту. – День пути, милорд.

Хаук полез под стол и достал пригоршню монет.

– Сколько ты здесь, солдат? – спросил он.

– Паять лет, милорд!

– Пять лет… Это шестьдесят месяцев – прикинул Хаук.

– Одна золотая монета равна десяти серебряным, – подсказал Волк.

Хаук отсчитал шесть золотых монет. По монете за каждые десять месяцев. А сверху положил еще две серебром. Потом достал еще три монеты и положил рядом.

– Это тебе. Эти же три монеты для Роберта Эшли. Его казнили вчера по приказу Конара. Вместе с семьей. Проследи, чтобы похороны были достойными. Если кто станет возражать – скажи, что это мой приказ.

– Вот как… – приуныл солдат.

– Ты знал его?

– Да как сказать, милорд? У нас каждый знал. Его то уж точно погребут как полагается.

– Наверняка кто-то из родни уцелел, – предположил Хаук. – Найди их, деньги лишними не будут. И еще передай это. Пусть знают, что Конар больше никому не навредит!

Он вынул из мешочка один из перстней сэра Артура и передал солдату.

– Я все сделаю, милорд! Теперь это дело чести, – поклялся солдат, ударив себя кулаком в грудь.

– В таком случае, поторопись! Сэр Эрик скоро уедет.

Солдат трясущимися от волнения руками сгреб монеты со стола и получил от Джеймса бумагу со своим именем.

Рассудив более или менее справедливо, Хаук вручил каждому из солдат по одному золотому за каждые десять месяцев службы, и по два серебряника на дорожные расходы. Тех, кому нужна была лошадь, Джеймс вносил в отдельный список. Тем, кто направлялся в сторону дальних гарнизонов или путь его пролегал неподалеку, было вручено предписание для командиров. Согласно ему они должны были явиться в замок как можно скорее для получения новых инструкций.

В качестве казначея Хаук чувствовал себя не очень уютно, но реакция солдат ему нравилась. Люди уходили довольными и взволнованными, не до конца веря в то, что происходит. Последним в комнату вошел Дорн. Он был не брит и заспан. Хаук не сразу признал его без шлема и офицерских доспехов. Дорн надел в дорогу простой солдатский мундир, такой же как и на нем самом.

– Ты хоть поспал? – первым делом спросил Хаук.

– Да, милорд. Пару часов сна мне удалось урвать… Значит вы не передумали?

– Все в силе. Кто тебя заменит?

– Его уж с нами нет… – вздохнул Капитан.

– Ясно. Я возьму это на себя. Не переживай, разберемся. Джулия со своим взводом останется здесь. Для усиления.

– Матерая девка, – подтвердил Дорн. – Службу знает.

– Ну, что ж…

Хаук отсчитал десять золотых монет. Подумал, и отсчитал еще десять серебряных.

– За что такая щедрость, милорд? – удивился Дорн.

– За отличную службу. И за людей, которых вы сумели спасти, сударь. Ну и поздравляю с повышением!

– Все шутишь?

– Ничуть. Я… хорошо знаю военное и инженерное дело, но по сути своей, обычный пехотинец. Мне нужен хороший, правильный генерал на место сэра Конара. Вступишь в должность, как вернешься. Потом мы побеседуем с сэром рыцарем более предметно и выясним все тонкости его службы. И выбери себе в подарок хорошего коня. Негоже генералу пешком ходить.

– С капитана и сразу в генералы? – недоверчиво ухмыльнулся Дорн.

– В самый раз. Простой жизни не обещаю, но других людей на эту должность я попросту не вижу.

– Как скажете, милорд, – обреченно вздохнул Дорн.

– То-то же! Бери монеты, и чтобы две недели я тебя тут не видел! – приказал Хаук.

– Слушаюсь, милорд! – Дорн расплылся в широкой довольной улыбке.

– Доброго пути, генерал, – пожелал Хаук и крепко пожав руку, проводил счастливого Дорна за дверь.

Рухнув на кровать, лорд остался почти без сил. Разговор с Торнтоном, в довершение к ночным событиям вконец вымотал его. Джеймс, закончив делать свои записи, застыл в ожидании новых указаний.

– Спасибо тебе, дружище. Ты здорово помог. Торнтон поговорит с людьми и скоро покинет замок. Пока он здесь, набросай хоть какую-то бумагу о передаче владений Конара под его начало. Возьми печать, если надо. И, покажи своего рогатого друга Марен. Пусть бабка посмотрит. А мне нужно вздремнуть хотя бы пару часов. Иначе я убью кого ни будь еще….

– Конечно, – улыбнулся волк – Будьте спокойны. Я скажу вас не беспокоить.

Хаук уснул раньше, чем Джеймс договорил. По-хорошему надо было хотя бы снять сапоги, но это желание так и осталось желанием. Джеймс хотел было спросить что-то еще, но понял, что не получит ответа. А потому, взяв печать со стола, он тихонько вышел и прикрыл за собой дверь. С сэром Эриком, Джеймс встретился возле ворот. Его солдаты уже погрузили скорбный груз и накрыли тела брезентом. Пора было отправляться в обратный путь. Несколько солдат из тех, кто отправлялся домой, решили примкнуть к этому каравану, и толпились неподалеку. Сам Торнтон как раз прощался с дочерью.

Джеймс галантно поклонился.

– Чего тебе? – не слишком учтиво буркнул Торнтон. Двуногий волк выше человеческого роста нервировал его.

– Ваши бумаги, сударь.

– Бумаги? Какие еще бумаги…? – не понял он.

Взяв из рук, волка свиток, заверенный еще теплой сургучной печатью, он вскрыл его и пробежался глазами. Текст документа был скуп, выверен и лаконичен.

– Согласно сему документу, владения, ранее принадлежавшие Сэру Артуру Конару, с сегодняшнего дня переходят к вам, сэр Эрик. Распоряжение милорда, – торжественным тоном объявил Джеймс.

Торнтон прикрыл лицо рукой, чтобы никто не видел проступивших на его глазах слез. Немного отдышавшись, он смог совладать с собой. Джеймс, закрыв сэра Эрика своей спиной, предложил платок. Приведя себя в порядок, Торнтон благодарно кивнул.

– Я искренне благодарен твоему лорду за это… и за жизни моих детей. Сэр Эрик Торнтон во что бы то не стало оправдает возложенные на него надежды. Так и передай!

Растроганный Джеймс низко склонился.

– Милорд весьма сдержан в своих чувствах… Но, поверьте, он будет этому рад.

Попрощавшись с Джулией и Джеймсом, Сэр Эрик с сыном покинули замок. Джулия, опершись на торчащий из брусчатки осадный кол, провожала их долгим грустным взглядом. Дома их ожидали две неразлучные подруги – печаль и скорбь. Джеймс решил просто побыть рядом с ней, нарушая тишину лишь своим негромким дыханием.

Глава 22. Из жизни кошек.

Когда Хаук очнулся, на улице было уже темно. Но проснулся он от того, что почувствовал на себе пристальное внимание. Он медленно сел и подтянул к себе меч. За приоткрытой дверью блеснули чьи-то глаза. У людей они так не сверкают в темноте. Он почему-то сразу подумал на Джеймса. Но от его шерсти исходил своеобразный запах, которого сейчас не было.

– Кто здесь? – строго спросил Хаук.

– Валери, милорд. Вы так сладко спали, что я не рискнула вас будить, – горничная вошла в комнату. Рассеянный лунный свет, струящийся из окна, позволил разглядеть ее лицо.

Хаук, поняв, что угрозы нет, и убрал клинок в ножны.

– Простите, за беспокойство….

– Ничего. Я и забыл, что ты у нас…

– Кошка?

– Да.

– Давно вы знаете? – удивилась Вэл.

– Я догадался, когда мы впервые остались наедине. Движения уж слишком плавные, да и взгляд странный. А вообще, тебя выдал хвост. Когда волнуешься он дергается, как у всех кошек. Шелестит под платьем.

– Вы так говорите, как будто это в порядке вещей, – вздохнула Вэл. – Разве это не отталкивает вас?

– Нет, Вэл. Скорее я нахожу это занятным. Тебе не нужно стесняться.

– Приятно слышать….

– Ты просто так пришла или по делу?

– По делу! Джеймс распорядился приготовить вам ванную. Если вы не поторопитесь, вода остынет – виновато сообщила она.

– Ванную?

– Простите, милорд. Но от вас, мягко говоря, попахивает.

Хаук понюхал свою одежду и поморщился. Чистый мундир лишь отчасти скрывал последствия бурной ночи.

– Тут ты права… помыться надо.

– Далеко идти не придется, милорд. Я жду вас в соседней комнате, там все готово.

– Хорошо. Дай мне пару минут…

Оставшись один, Хаук зевнул и болезненно потянулся. Проспал он заметно дольше часа. Судя по тишине за окном, ничего страшного за это время не случилось. Он встал, и тело отозвалось глухой болью. К этому он тоже успел привыкнуть. Хаук расстегнул ремень и высвободил ножны. Бросив клинок на стол, он положил рядом громовой выстрел. Избавившись от мундира и сорочки, он снял сапоги и вздохнул довольно. Было чертовски приятно ощутить прохладу каменного пола босыми ногами. Оставшись в одних штанах, он взял оружие наперевес и отправился в соседнюю комнату.

Открыв дверь напротив, Хаук зажмурился. Здесь было светло, две масляные лампы хорошо освежали помещение. Оно было больше его комнатушки, но имело лишь махонькое вентиляционное окошко под потолком. Кровать убрали, на столе стопками разложили полотенца и белье. Пол застелили мягким ковром и полотнами из грубого льна. Посреди комнаты стояла переносная деревянная ванная с медными ручками, обитая металлическими лентами. Пара ведер с водой, кувшин с черпаком. Ну и Вэл в фартуке и со щеткой в руках.

– Я бы заперла дверь на вашем месте.

Хаук закрыл дверь и наощупь повернул ключ в замке.

– Будешь смотреть? – уточнил он.

– А вам есть чего стесняться?

– Боюсь, что скромность – это не мое.

Скинув портки, Хаук занырнул в теплую воду. Валери осторожно долила кипятка из громоздкого медного чайника.

– Отмокайте, милорд. Через пять минут я займусь вашей спиной, – предупредила она.

Хаук вытянул ноги и прикрыл глаза. Тепло приятно разливалось по телу. Мышцы понемногу переставали ныть. В воздухе витал приятный аромат. Кажется, так пахнет лаванда.

– Собственная ванна. Личная горничная… Куда катится этот мир? – Еле слышно протянул он.

– И маленькая страна, в добавок. Что будете делать со всем этим?

– А что бы сделала ты?

– Мне как-то некогда было об этом думать. У горничной всегда дел по горло.

– А давно ты здесь?

Вэл на минуточку задумалась, складывая годы в уме.

– С ложно сказать. Кажется, целую вечность. Я плохо помню прежнюю жизнь, а отец особо не рассказывает.

– Ты сказала, что у тебя есть отец? Должно быть скучаешь по нему?

– Нет. Не скучаю. Узнав, что я попала к владыке, моему бедному отцу ни осталось ничего кроме как устроиться на службу в замок. Нам удавалось видеться тайком… Пока не случилось несчастье.

– Кто же он? – удивился Хаук.

– Конюх. Вы могли видеть его в конюшнях. Его легко узнать по искалеченным рукам.

– Кажется его имя Семион? – припомнил Хаук.

– Он, милорд. С тех пор, как его покалечило, мы видимся гораздо чаще. Так что скучать мне особо то не приходится.

– Ты не сказала про мать. Кто она?

Валери задумчиво переложила белье на столе.

– Просто кошка, которая гуляет сама по себе… В этих землях нефилимы не редкость. Иногда они забредают в поселения. Кошке понравился молодой селянин, она прижилась у него. Принесла потомство. А через полгода, по весне, ушла погулять… Так мы остались вдвоем.

– Прости. Я просто хотел побольше узнать о тебе.

– Не берите в голову, милорд! Давайте-ка лучше смоем скверну с вашего бледного тела.

Горячая вода, мыло, жесткая щетка и мочало в руках горничной, творили знатные чудеса. Последний раз, когда его мыла женщина в ванной, был в далеком детстве. Так далеко, что и не верится уже. Не считая того недавнего случая. Но он плохо что помнил, так как был до неприличия пьян. Да и в походах приходилось мыться не часто. Разве что в реке, или под ледяным водопадом. Но так, чтобы с мылом и горячей водой – по пальцам пересчитать. Правда Вэл особо не церемонилась. Действия ее были верны и отточены. Особенно приятно было когда ее изящные пальцы занялись его головой и волосами. За такое удовольствие, Хаук, пожалуй, готов был и доплатить….

На все про все у Валери ушло не более десяти минут. Настроение лорда улучшилось, появилось желание пошалить…. Улучив момент, когда она повернется спиной, Хаук осторожно поддел ее подол и поймал за хвост. Вэл укоризненно покачала головой, но не стала заострять на этом внимание. Подняв лорда на ноги, она нагнула его за шею, чтобы брызги не сильно намочили пол, и окатила чистой водой. Потом выволокла из ванны и завернув в большое полотенце методично промокнула все его тело. Не забыв о ложбинках и выпуклостях. Закончив с мытьем, Вэл глянула на его ноги, а потом и на руки. Если пятки и ладони, благодаря куску пемзы у лорда теперь были как у младенца, то ногти пребывали в ужасающем состоянии. Ломаные, треснутые, местами кровоточащие. Вэл вздохнула, поняв, что на этом работа ее не закончена. Она бросила ему под ноги теплые меховые тапки и указала на дверь.

– Подождите у себя, милорд. Через пару минут мы продолжим.

Завернутого в полотенце Хаука вытолкали в коридор. Было темно и не видно ни зги. Он наощупь открыл дверь и уселся на стул. Вскоре, с двумя лампами в руке и стопкой белья подмышкой, Вэл ворвалась в комнату. Быстро переворошив кровать, она поменяла постель, переодела наволочки и одеяло. Затем из соседней комнаты она принесла еще один стул и увесистый мешочек с тесьмой, похожий на кошелек. Поставив обе лампы на стол, она высыпала из мешка кучу мелкого инструмента, похожего на орудия для изощренных пыток. Около получаса она медленно и методично кромсала и подтачивала на руках Хаука ногти. Срезала заусенцы и задубевшую кожу. Вычищала кровь и грязь из трещин. Ей даже пришлось сбегать за маленьким тазом и щеткой. С ногами дела обстояли еще хуже. Но упорства горничной было не занимать. Наконец, она выдохнула и смахнула пот со лба.

– Все!

Хаук с интересом оглядел дело ее рук. В такой порядок его тело привели, пожалуй, впервые. Не то, чтобы он был засранцем, просто походная жизнь и частые стычки с противником накладывали свой отпечаток на привычки и быт…

– Вы… довольны мной милорд? – Спросила Вэл негромко.

– Просто нет слов… я в восторге, Вэл. У тебя золотые руки! Остается только спросить, за что мне все это?

– Что, значит, – за что!? – Вэл разом покраснела. – Лорд должен выглядеть подобающе.

Она встала, скомкала полотенце, лежавшее у нее на коленях, сгребла белье в кучу и как ужаленная вылетела вон из комнаты.

Странно. Хаук вроде бы ничего такого не сказал… Скинув с плеч полотенце, он завязал его на поясе. Волосы были еще влажными и липли к лицу. Это раздражало, а потому, он стянул их в хвост. Хотел было одеться, но заметил, что мундира на месте уже нет. Тогда он открыл окно и чуть приоткрыл дверь, чтобы ночная прохлада постепенно наполнила его скромное жилище. Улегся поверх одеяла и закинул руки за голову. Тело буквально дышало чистотой. Было так легко… Чуточку кружилась голова, и почти ничего не болело, если не двигаться. Он даже успел погрузиться в какие-то абстрактные, но приятные мысли. Минувшие сутки казались сейчас неприятным, кошмарным сном. Волнение отошло на второй план. Лорд замка Видланд поддался желанию и задремал.

Кто-то тихонько поскребся в дверь. Сначала он думал, что показалось, но звук повторился. Хаук беззвучно скользнул вдоль стены и потянул ручку на себя…

На пороге стояла Вэл, опустив голову.

– Можно? – смущенно попросилась она.

– Входи… – Хаук отошел в сторону.

– Заприте пожалуйста….

Хаук без вопросов повернул ключ до щелчка.

Валери подошла к столу и погасила обе лампы, в полутьме снова сверкнули ее зрачки.

– Простите, милорд, я… так и не решилась вас поблагодарить.

– За что, Вэл? – не понял он.

– За скромную, никчемную жизнь, которую вы вчера спасли. Ведь Конар никого не оставляет в живых…

– Да. Мне сказали… А разве не Джеймс вытащил тебя?

– Да, милорд, безусловно, но это вы придумали как меня найти. И приказали сделать это, тоже вы – напомнила она.

– К слову сказать, отправил тебя туда тоже я, Вэл. От части это моя вина. Если тебя это тяготит, то простого спасибо, мне достаточно.

– Нет, милорд… не для меня. Вопрос лишь в том, что я могу вам дать…?

Тонкие пальчики Вэл, быстро расстегнули несколько маленьких пуговок на воротнике, и платье горничной беззвучно упало на пол. Головной убор упал следом. Сердце Хаука вздрогнуло и забилось быстрей. Смущения он не испытал. Скорее, резко проснулся животный интерес. Бледное девичье тело мягко отсвечивало в полутьме. Длинный черный хвост с белым кончиком обвился вокруг бедра. Острые кошачьи ушки, почуяв свободу, подрагивали вслушиваясь в тишину. В тех местах, что не видно под одеждой, ее тело частично покрывал аккуратно подбритый мех. Он был бархатистым, и таким же черным, как волосы. Она не была полной, не была худой. Сложена Вэл была гармонично. Округлые плотные бедра. Сильные икры, формой напоминающие острие копья. Крепкие руки и плечи с заметным рельефом мышц. Но ничего лишнего. Женственность во всем.

Хаук хотел поднять ее платье, но она отшвырнула его ногой, четко обозначив намерения.

– Я ведь могу подумать, что ты хочешь от меня котят. А я очень разборчив в этом вопросе, – Серьезным тоном заявил он.

– Не беда. На этот случай Марен поит нас черным вином.

– Даже так? Смотрю, у вас тут все на мази… А ласковый Джеймс? Как быть с ним? – вкрадчиво припомнил он.

Блеснув зрачками во тьме, Вэл посмотрела в окно. Потом пожала плечами.

– Джеймс… он жалеет не только меня. Тут нет никаких обид.

Хаук задумчиво кивнул. О чем тут говорить, если и сам он от части попал под волчье обаяние.

– Повернись, – попросил Хаук, желая рассмотреть ее со всех сторон.

Встав на носочки, она тотчас повиновалась.

Нежную девичью спину и часть ягодиц покрывали уродливые длинные шрамы. Такие после себя оставляет только плеть. Сам он ни раз испытал это удовольствие на себе. Он мягко развернул ее к свету. Почти все отметины были старыми, но были и те, что едва зарубцевались.

– Досталось же тебе… – прошептал он.

Вэл вздрогнула, когда Хаук опустил ладонь на ее плечо. Кончиками пальцев провел по ее спине. Молодой лорд точно знал какую нестерпимую боль эти шрамы с собой принесли.

Вэл судорожно вздохнула. По носу скатилась горячая слеза.

– Милорд… погладьте меня еще, – тихо попросила она.

Хаук улыбнулся. Его теплая, мозолистая ладонь несколько раз про скользила по ее спине. Вэл схватила его вторую руку и прижала к своей упругой девичей груди.

– Так… вы примите мою скромную благодарность, милорд? – с надеждой спросила она.

Хаук был возбужден, плоть тверда, но воля еще тверже. Он осторожно поглаживал шрам на спине Вэл, раздумывая стоит ли принимать ее предложение. Его пальцы медленно скользнули по гладкой шерстке вниз. Дыхание горничной участилось… Ее бедра податливо разошлись. Похоже, она действительно хотела его.

Молодой лорд убрал ладонь. Его руки прошлись по ее шее, талии и плечам. Наконец, они все же легли на бедра. Влажное полотенце упало на пол, и она получила его ответ. Вэл тотчас прогнулась в спине, облегчая лорду задачу… С тихим, протяжным стоном она впустила его в себя. Мягко, легко и до неприличия глубоко. Он не сделал ей больно, не накинулся словно зверь на оголенную плоть. Впервые за долгие годы ей было приятно прочувствовать мужчину в себе. Чтобы девичьи слезы не омрачили момент, она смахнула их тайком, и прикрыла глаза…

Момент блаженства был не долог, но дело того стоило. Когда сосуд любви наполнился до краев, Валери вдруг обуял стыд. Подарив своему лорду мимолетный поцелуй, горничная с поразительной быстротой облачилась в свое платье и выскользнула за дверь. Хаук, чувствуя, как стучит кровь в висках, нащупал под столом бутыль прохладного вина. Сломав сургуч, он вытащил пробку зубами и сделал хороший глоток.

– Все правильно, – твердо сказал он себе – Она пришла сама.

Быстро добив бутыль, он немного остыл. Потом закусил тем, что осталось в корзине. Заперев дверь, он не стал подпирать ее стулом. Упав на прохладную постель, Хаук постарался уснуть раньше, чем она согреется его теплом. В эту ночь не было снов. Но было приятное, неуловимое чувство покоя и какая-то благодать. Было тепло, грубое одеяло согревало тело, а прохладный ночной      воздух дарил легкое, свежее дыхание. Никто более не беспокоил его…

Глава 23. День как день.

Свою чистую одежду молодой лорд отыскал за дверью. Она лежала на стуле, выглаженная и аккуратно сложенная. Сапоги, как водится, сияли чистотой. Хаук не стал облачаться в броню, но оружие непременно взял с собой. Чёрный мундир уже не казался таким уж отталкивающим. В принципе носить его было удобно, да и не выделялся он сильно в нем. Сегодня лорд проснулся с рассветом, заслышав уже знакомое пение птиц. На душе было легко и хорошо. Мало по малу эта реальность переставала казаться сном. Он зачерпнул по несколько золотых и серебряных монет из опустевших шлемов и тихонько вышел во двор. Уже почти рассвело, но высокие черные стены замка плохо отражали свет. Фонари тут не спешили гасить.

Первым делом он отыскал пушкарей, которые отлично отработали прошлой ночью. Звон золотых монет в конце боевого дежурства заметно порадовал уставших людей. Осмотрел окрестности в подзорную трубу, бегло обошел посты на стене и у ворот.

– Тишь да гладь… – довольно пробурчал он.

Однако, ворота приказал без нужды не открывать. Дела в замке шли своим чередом. Каждый знал, что и как ему делать. На центральной площади все еще царило столпотворение телег и лошадей. Джек мерно сопел на большой копне сена, рядом со своим чудовищным топором. Но раненых тут уже не было. На заднем дворе сэр Конар со своими людьми наслаждался пребыванием в клетке. Взвод Джулии получил от интенданта походные шатры и разбил лагерь здесь же. Дежурные по кухне уже суетились возле котлов, разводя костры. Хаук приблизился к одному из них. Солдат, не сразу сообразив, кто перед ним, на всякий случай встал и отдал честь.

– Как вели себя наши гости? – он указал на клетку с бандитами.

– Тихо. Никаких хлопот, – подумав, ответил солдат.

– Хорошо, где леди Джулия?

– Леди Джулия…? – не понял солдат.

– Ваш командир, – уточнил Хаук.

– О, командир в палатке, еще спит. Разбудить?

– Ни в коем случае. Просто передайте, что я приказал их накормить. Дайте пленникам воды и накройте клеть тентом. Я обещал, что они будут жить.

– А… приказ от кого? – на всякий случай спросил солдат.

Хаук снова порадовался, что в этой форме его не узнают.

– Она зовет меня хреном, – улыбнулся он и приложил палец к губам.

– Будет сделано, милорд! – в пол голоса отрапортовал солдат.

На тренировочной площадке дела обстояли хуже… не все дожили до утра. Хаук удрученно вздохнул, увидев три бездыханных тела у стены. Их плотно обмотали мешковиной и приготовили к отправке домой. С вечера солдаты развернули полевой госпиталь, поставили палатки и натянули навесы. Хаук обратил внимание на то, что столбы были вставлены в брусчатку по тому же принципу, что и колья у ворот. Весьма разумно продумывать такие вещи заранее. Он отметил это для себя. Лекаря долго искать не пришлось. Август, откинувшись на стену, сидел на ящике, возле догорающего костра. В зубах дымилась большая длинная трубка, пахло табаком. Рядом стоял таз с бинтами и водой, в котором он только что отмывал свои руки. Глаза его были абсолютно пусты…

– Август, как обстоят дела? – осторожно спросил Хаук.

Лекарь долго смотрел на него, не узнавая. Но, все же сделав усилие вспомнил, кто перед ним.

– А… это вы милорд. Простите, в этой форме не признал…

– Тебе бы поспать.

– Да. Но пока не могу. Марен дала какой-то отвар, так что в эти сутки я не засну. Странное ощущение… В голове туман, тело словно не мое. Но мысли четкие, а руки слушаются.

– А сама она где?

– Где-то тут… – Август обвел замок рукой.

– Ясно…

– А дела у нас паршиво, милорд. Список я для вас составил, вот только смысла теперь нет его отдавать. Нужно писать заново.

– Пиши, как есть. Достанем все что сможем, – пообещал он.

– Вы очень любезны, милорд… Я сделаю это как только доберусь до своего стола. Кое кто не дотянул до утра, к сожалению… Но остальные, должны выжить. Ночка выдалась тяжелая. Если так и дальше пойдет, милорд, лучше бейте сразу насмерть, иначе я не буду за вами успевать.

– Ничего не могу обещать, – вздохнул Хаук. – Но я бы не хотел, чтобы подобное не повторилось.

– Это было бы прекрасно, милорд… – согласился Август, затягиваясь трубкой.

– Потерпи. Сэр Торнтон обещал прислать лекаря с подмастерьем уже сегодня. Будет полегче.

– О… было бы замечательно, – немного оживился Август. – Кстати, горничные очень помогли. Я слышал вы дали пушкарям несколько золотых?

– Я понял к чему ты ведешь…

Хаук удивился тому, как быстро здесь расходятся слухи. Он сунул руку в подсумок и достал пару золотых монет.

– О горничных не беспокойся. А это лично тебе, – он положил монеты Августу на ладонь.

– Хм… – Август взвесил монеты в руке. – Не уж то налаживается моя никчемная жизнь?

– Ты заслужил. Только особо не распространяйся.

– Так и будет, милорд, – пообещал Август.

– А как дела у того парня? – вспомнил Хаук.

– Которого из петли достали? Отправили домой с обозом. Это, конечно не мое дело, но вы правильно поступили милорд. Я таких видел. Кончается тем, что по своим палить начинают.

– Воинское дело не для всех…

– А который час? – зевая спросил лекарь. Он пытался мутными глазами разглядеть часы на башне.

– Около пяти. Уже почти рассвело.

– Целые сутки можно просто взять и выкинуть из жизни… А вам то, чего не спится в такую рань?

Хаук пожал плечами.

– Не знаю. Всегда вставал с рассветом. Непривычно на новом месте.

Август понимающе кивнул и попытался затянуться погасшей трубкой.

– Ну вот… – удрученно вздохнул он.

– Не увлекайся отварами. Постарайся поспать при первой возможности. Ты нужен мне здоровый и со светлой головой. Надо бы тебе помощника найти.

– Не помешало бы. Так что, милорд, список то писать? – уточнил Август.

– Пиши. Покажи сначала интенданту, там думать будем.

Август выбил трубку о камень рядом с костром и убрал за пазуху. Почесывая затылок, он нетвердой походкой побрел в свой скромный лазарет. Хаук подкинул в костер пару поленьев и поправил их палкой. Какое-то время он бесцельно смотрел как огонь начинает их пожирать. Было приятно просто посидеть без дела. Расслабить разум, погреться у костра в утренней прохладе. Да и идти то особо некуда, после вчерашних то дел… Тело Хаука поднывало, но, благодаря горячей ванне и рукам Вэл, боли не было как таковой. Но он понимал, что нужен отдых. Кто знает, когда случится следующий бой? Так что он просто заставил себя сидеть и наслаждаться костром пока не надоест. А когда это случится, он пойдет заниматься какой-нибудь другой ерундой, не требующей концентрации и физического напряжения. Этому его тоже Седрик научил, как ни странно.

Спустя примерно сорок минут тишины и спокойствия, из лазарета вывалилась на свет Божий Марен. Старуха была заспанной, но выглядела куда свежее чем пару дней назад. И, конечно, она сразу наткнулась на Хаука. Посмотрев на него долгим, оценивающим взглядом, она подмяла под себя подол и села напротив.

– Чистенький весь такой. Опрятный. Сразу и не узнала тебя.

– И тебе здравствуй.

– Умеешь ты друзей заводить, как я погляжу. И с людьми отлично ладишь… – Сарказм так и сочился из ее слов.

– Не начинай… – процедил Хаук.

– Погано поди на душе то?

– Не то слово, – Хаук медленно качнул головой.

– Забудь! Просто выкинь из головы. Не твоя вина. Ты уже ничего не изменишь, дружок.

– Что с ранеными?

– Стонут. Что еще с ними может быть? А вот девочки твои вчера напугали меня. Они просто взбесились!

– Как это? – не понял Хаук.

– А так! Сами не свои, воют, на стену лезут. Когтями скребут, зубами клацают… А глазищи прям огнем горят. Кое как закрыла их в подвале, от греха подальше.

– Такое раньше бывало?

– Бывало. Но не так. И, кажется, я начинаю понимать из-за чего. Вернее, из-за кого.

– Ну поделись догадкой, раз начала?

– Чего тут делиться? Чувствуют они тебя, вот и все. Не знаю уж, как и почему, но совпадением это трудно назвать. Потому, как случилось это когда ты в деревне саблей своей махал. Есть между вами определенно, какая-то странная связь, – заявила старуха уверенно.

– Ага… А сейчас они как?

– Спят, наверное, – старуха пожала плечами. – И, кстати сказать, ты молодец, что не заставил их драться вчера. Ох, не знаю, чем бы все кончилось…

– А сама то ты как? – Хаук попытался улыбнуться.

– Я-то…? – старуха ухмыльнулась. – Чувствую себя нужной как никогда.

– Потерпи. Торнтон обещал лекаря прислать.

– Август уже сказал. Я отправила его чуток поспать. Хороший малый.

– Да. Я ему денег дал. Все веселее будет, если в кармане пара золотых.

– Так и мне дай. За зря я что ли тут?! – возмутилась Марен.

Хаук улыбнулся и полез за пазуху.

– Не жмись! Давай три. – потребовала Марен.

– Держи, – Хаук протянул ей три монеты.

Марен прижала их к груди и закрыла глаза.

– Ты чего? – удивился он.

– Да так… прям чувствую, как на сердце легчает… – нараспев выдала она.

– А ты меркантильная старушенция, как я посмотрю, – рассмеялся Хаук.

– Ни в коем разе! – возмутилась она. – Ибо деньги есть эквивалент оценки моего труда! И я вижу, что ты меня ценишь. А еще ты не жадный, и это радует.

– Эквивалент? Хм… словечко что надо. Вверну как ни будь в разговоре с Джеймсом.

Взгляд старухи потеплел. Она задумалась, словно решая высказать вслух, то, что на уме или нет.

– Что опять не так? – нахмурился Хаук.

– Да нет, нормально все… Просто смотрю на тебя и думаю. Слава твоя дурная. Страшная. И слухи о тебе – те еще сказки на ночь. А вот так смотришь со стороны, человек как человек. Грубого слова не услышишь. Как так?

Хаук отвел глаза и опустил голову. От чего-то ему становилось неприятно, когда Марен говорила об этом. Не то что бы он стыдился или жалел о чем-то. Но она больнее других задевала струны в его душе.

– У каждой монеты две стороны… – тихо ответил он.

– И какая же из сторон твоя? – заинтересовалась она.

– Пока что, моя упала на ребро.

– То есть… в любой момент она может упасть на любую из сторон… – задумалась она.

Он молча кивнул.

– Что ж, – старуха похлопала его по колену. – Значит не будем испытывать судьбу.

– А по мне, так не важно стоит монетка или лежит, если она моя, – прозвучало из-за спины.

Хаук обернулся. Неподалеку, опершись о столб навеса, стояла Джулия. На ней не было оружия и брони. Только мундир и ремень с ножом. Из-за спины топорщилась рукоятка пистолета. Видимо поэтому он не слышал, как она подошла.

– Леди Джулия… – Хаук встал и вежливо поклонился.

– Милорд! – она выпрямилась и отдала честь.

– Присаживайтесь. Посты я уже обошел. Так что, дел особо нет…

Джулия отыскала возле палатки маленький походный стул и подсела к костру. Лицо ее было подпухшим, под глазами мешки. Дыхание сквозило перегаром. В свою очередь, Джулия тоже оглядела его. В отличии от нее лорд был чист, свеж и источал приятный аромат. О ногтях и говорить не приходилось. Она стыдливо спрятала свои, сжав пальцы в кулаки. Марен эта картина показалась забавной. Старуха толкнула лорда в плече и шепнула на ухо не слишком тихо:

– Не жмись! Ей тоже дай!

Хаука позабавила ее искренняя наглость, и он потянулся к подсумку.

– Вы о чем? – не поняла Джулия спросонок.

Хаук взял ее за руку и вложил в нее пару золотых.

Она искоса посмотрела на старуху, а потом на него.

– Это… чего?

– Дают – бери! – заявила Марен.

– Милорд?

– Скромная благодарность. Ночь была тяжелой. И потом, леди нужны какие-то деньги.

– Что-то я вас не пойму, милорд. Где вы тут увидали леди?

– Вы ведь знаете, что ваш отец получил обратно свои земли?

– Да…?

– Теперь сэр Торнтон – лорд. И вас, как наследницу, следует называть леди.

Дева задумалась. Этот момент она как-то упустила. Да и не до того было.

– А он прав! – поддержала Марен.

– Как скажете, – Джулия убрала монеты. – Но только формально! Платье я носить не буду.

– Зря, – вставила старуха. – Девка то видная. Вон зад какой, пули поди отскакивают?

Джулия покраснела.

– И все же, я не привыкла к такому обращению. Слух режет… Джул, или Джо, – вполне достаточно.

– Хорошо, – улыбнулся Хаук. – Впредь будем опускать ваш титул.

Он подбросил в костер еще пару поленьев.

– Как спалось на новом месте?

– Почти никак, – пожала плечами Джул. – Лезет в голову всякое… Да и ночи еще прохладные.

– Потерпите. Через пару дней наведем порядок. Солдат определим в казармы. А для вас Отис подыщет теплое местечко в замке.

– А раненых куда? – удивилась Марен. – Палатки и навесы лишь временная мера. Если оставить их здесь, можно еще несколько человек недосчитаться.

– Как насчет тронного зала? – предложил Хаук.

– Можно… но я бы не стала. Там жуткие сквозняки и смертью воняет. Да и атмосфера, мягко говоря, гнетущая.

Заслышав разговор из лазарета показался Август. В руке он держал свернутый лист грубой бумаги. Судя по лицу спать, он так и не ложился.

– Если позволите, милорд… раз речь зашла о крыше над головой.

– Есть идеи?

– Да. Можно временно освободить конюшни. Там, если стойла вычистить, достаточно тепло, и есть где разместиться. Какие-никакие, а перегородки. Все удобнее будет, чем на открытом месте. А лошадей сюда, под навесы. Чего им сделается?

– Согласен, – кивнул Хаук. – Лошадей с пощади тоже сюда уберем. Вопрос, где взять кровати?

Джул, нашла решение сразу:

– Можно снять жерди с телег и закатить их в стойла. Застелить сено этими же палатками… Чем не кровати?

– Тоже верно… Сойдет, как временная мера. А там чего-нибудь придумаем. Все же, подводы придется возвращать в деревню.

– Браво! – Марен довольно похлопала в ладоши.

– Разрешите приступать? – вяло спросила Джул.

– Нет. Эту работу мы поручим бандитам Конора, под чутким руководством Джека, и Джеймса, я думаю. Хлеб нужно отрабатывать. Пусть привыкают.

– А что делать мне? – удивилась Джул.

– Отдыхайте, пока время есть осмотритесь, – Хаук пожал плечами. – А завтра поможете с переноской раненых.

– Спасибо, милорд! – Она встала и отдала честь. Слово «милорд» в ее устах уже не звучало как оскорбление.

Когда Джул ушла, Марен тоже долго сидеть не стала. Вместе с Августом она пошла в обход по палаткам. Хаук остался у костра один. Можно было снова погрузиться в свои мысли. Побродить по закоулкам памяти под треск костра. Выкинуть из нее все лишнее.

Так прошел час или два. Время от времени между палаток мелькали силуэты Марен или Августа. Мимо пробежало пара солдат. Хаук хотел было подкинуть дров в огонь, но они кончились. Он огляделся вокруг в поисках подходящей деревяшки и наткнулся взглядом на туфельки горничной. Это была Вэл. Она стояла с разносом в руках и смущенно улыбалась.

– Завтрак? – с надеждой предположил он.

– Каша, милорд, с маслом. Сыр, и омлет из четырех яиц.

– И кофе?

– И кофе – кивнула Вэл.

– Сама ела? – строго спросил он.

– Да, милорд, непременно.

Он принял разнос из ее рук и поставил на колени.

– Посидишь со мной, Вэл?

– Конечно, милорд. Я же должна забрать посуду, – напомнила она.

– Ну конечно…

Горничная присела напротив. На лице ее проступил легкий румянец. Хаук накинулся на еду словно год не ел. Пища вроде бы простая, но приготовлена превосходно. Уже через пару-тройку минут разнос опустел.

– Что, так вкусно? – рассмеялась Вэл.

Хаук довольно кивнул.

– Кажется, в этом замке меня всегда накормят, даже если придется искать.

– Конечно, милорд! – снова рассмеялась Вэл.

Она заметно повеселела со вчерашнего дня. Горничная поклонилась. Забрав разнос, она поспешила прочь.

– Постой! – окликнул он.

– Да?

– Август сказал, что ночью слуги не сомкнули глаз…

– Мы просто старались помочь, милорд, – смутилась она.

Хаук выложил на разнос остаток золотых монет. Пересчитал и досыпал серебра.

– Раздай. И скажи, что я это ценю.

– И… меня?

– Тебя я особенно ценю, – рассмеялся лорд. – Здесь на всех.

Вэл поклонилась и поспешила прочь, пока молодой лорд, чего доброго, не передумал. Она была забавна и прекрасна в своей простоте.

Остаток дня Хаук провел на стене. Вернее, в ее каменном теле. Отыскав удобную нишу в паре метров от земли, он набил ее сеном и постелил пару одеял. Заглянув в погреб, он зацепил пару бутылочек вина, накидал в корзинку кое какой закуски. Подняв все это по лестнице, он оттолкнул ее ногой и залег в своем импровизированном гнезде. Какое-то время он дремал. Потом, поглядывая за тем, как полу бык и полу волк пинками заставляют работать бандитов. Потом опят дремал. Снова с интересом следил за суетой внизу. Заметил два новых лица. Судя по короткому диалогу с Августом, это был лекарь, присланный Торнтоном, и его подмастерье. Но он не стал уделять им много внимания. Оставил на потом. Достаточно было того, что с Августом они говорили на одном языке. Днем было жарко. Ночь обещала быть теплой. Дождя ничто не предвещало. Хаук провалялся на сене весь день, и боялся, что будут болеть бока. Но все обошлось, нужно было просто почаще переворачиваться. Спускаться вниз было, честно говоря, лень. Поэтому, когда стемнело, он решил остаться на свежем воздухе до утра. Засыпая, он подумал, что это был отличный, спокойный день!

Глава 24. День седьмой.

Сегодня ровно неделя, как он появился тут, в замке. И неделя как безродного наемника стали называть лордом… Он начал привыкать. После бойни в деревне прошла пара дней. Спокойных и почти безмятежных. Правда Хаука потеряли в тот день, когда он не ночевал в своей постели. Но Джеймс, благодаря своему исключительному чутью, быстро его нашел. Других происшествий пока не было.

Под руководством Джека и Джеймса, бандиты сэра Артура вычистили конюшни если не до зеркального блеска, то до того состояния, при котором с пола можно есть. Марен предложила обработать все раствором того самого уксуса. Так что от навоза, как и от его запаха не осталось и следа. Инженерный взвод поработал над телегами и перегородками в конюшне. Интендант категорически отказался использовать палатки в качестве простыней. В своих закромах он отыскал рулон бязи, которой и застелили импровизированные кровати. С переноской раненых тоже не возникло особых проблем.

Новый лекарь с подмастерьем оказались весьма полезными людьми. В отличии от Августа, им чаще приходилось иметь дело с тяжело раненными, проводить операции на внутренних органах. Это было рискованно само по себе, но все же давало хоть какой-то дополнительный шанс. Так что у Марен появился толковый ассистент и мальчик на побегушках. Август, же смог с облегчением вздохнуть. В общем, за пару дней замковую площадь и его дворы привели в прежнее состояние. Осталось только поменять песок на тренировочной площадке. Он приобрел неприятный бордовый цвет впитав слишком много крови. Солдатам не привыкать… А в остальном, жизнь в замке снова пошла своим чередом.

Хаук разглядывал со стены деревню. Она отлично просматривалась в подзорную трубу.

– Что вы ищете? – спросила Джул. Закончив проверять посты, она тоже поднялась на стену.

– Вы уже разместили своих людей? – ответил он вопросом на вопрос.

– Да, милорд. Инженерный взвод помог нам с кроватями и прочей мебелью. Интендант выдал все необходимое. Будем жить с комфортом.

– Хорошо… В деревне уже почти починили амбар. Лошади Конора работают в полях. Старосте уже пора бы привезти обещанный обоз с едой. Но я не вижу пока ничего. Что думаешь?

– Я думаю, что мы забрали у них все телеги.

– Верно. Но я не вижу, чтобы кто-то готовил груз, – ответил он.

– Посмотрите туда, милорд… – Джул ткнула пальцем левее деревни на большой холм.

Хаук повернулся и настроил окуляр. По дороге меж холмов двигались несколько телег и быки груженые тюками с обеих сторон. Маленький караван держал путь в сторону деревни. Он вспомнил слова старосты о том, что фермы и хранилища у них расположены далеко от жилых домов.

– У тебя отличное зрение, Джул. И красивые глаза. Не передумала на счет платья?

– Милорд!?

– Просто шутка. Остынь Джул, – улыбнулся Хаук. – Но в платье я бы на тебя посмотрел…

– Это приказ? – уточнила она холодно.

Хаук вздохнул и отвлекся от трубы. Ее лицо обострилось. Джул приняла шутку в штыки. Похоже он рано расслабился на ее счет.

– Тебе бы не помешала чуточка хладнокровия. Особенно среди мужиков. Ты слишком бурно реагируешь на все. И позволяешь провоцировать себя. Прежде всего ты офицер, Джул. И если уж выбрала эту стезю, будь добра держи себя в руках.

– Простите милорд, я… неправильно вас поняла, – покраснела она.

– Ты правильно меня поняла.

– Чего?! – Она волком уставилась на него. Рука Джул инстинктивно легла на эфес.

Хаук сначала усмехнулся, но потом в голову ему пришла интересная мысль… Он сложил трубу и отдал дозорному.

– Ну раз так… За мной! – приказал он быстро спустился по ступеням.

– Куда?

Лорд не ответил. Ей оставалось только следовать приказу. Спустившись со стены, она пересекла двор и вышла на тренировочную площадку. Хаук уже был там. Отцепив свои ножны, он бросил их на подставку для клинков. А себе взял тренировочный меч. Вся разница с боевым состояла в том, что он был стар и плохо заточен. Хаук очертил на песке ровный круг с десяток метров диаметром, и вступил в него. Несколько солдат, предчувствуя интересные события подтянулись ближе. Остальные тоже, бросив свои тренировки.

Джул все поняла, но радости не проявила. Хаук, жестом пригласил ее войти в круг. К его удовольствию, она сделала это без колебаний.

– Твоя задача меня задеть, – пояснил он.

– На вас нет брони, милорд, – напомнила она.

– Ага…. Ну, значит у тебя есть шанс…

Она перевела дух и обнажила клинок.

– Ох… держитесь, милорд!

Джул отцепила плащ и отбросила пистолет. Следом полетел на землю нож. Выставив меч, она ринулась в атаку. Дева нанесла неожиданно резкий и мощный удар, и тут же продублировала его, но снизу-вверх. Она сразу проявила напор и вложилась в полную силу. Однако, Хаук мягко уклонился.

– Еще!

Серия ударов не заставила себя ждать. Они сыпались со всех сторон. Последний был на столько силен, что Хаука отбросило на землю. Если бы не песок под ногами, он мог бы руку сломать. Лорд добился чего хотел. Джул, вошла в раж! Почуяв свое превосходство, она решила не давать ему продыху. И была в этом хороша. Ее выносливости и скорости можно было только завидовать. Да и удары девичьими не назовешь.

Бой длился уже несколько минут. За это время вокруг собралось множество зевак. Это для них Хаук предусмотрительно очертил на песке круг. Солдаты, что стояли в первом ряду, принесли с собой шиты. Казалось, усталость совсем не брала Джул. Дыхание ее было ровным, а удары четкие и прямые. Она действовала как хорошо отлаженный механизм, призванный рубить и кромсать. Хаук же напротив, был расслаблен и плавно переносил свой вес. Клинок в его руках будто и не весил ничего. Он отражал ее атаки, словно размахивая огромным пером.

В действиях Джул появилась злость. Она наконец то выдохлась, и поединок быстро терял соревновательный дух. Посчитав в уме от десяти до одного, Хаук выкрикнул:

– Хватит!

Но она не слышала его. Вернее, в таком состоянии она в принципе не слышала никого. Джул заклинило. Поединок нужно было кончать, пока не случилось беды. Хаук выбрал момент и вплотную приблизился к ней. Никто не понял, как, но оба клинка, вылетели из рук. Описав в воздухе длинную дугу, они упали в песок. Но Джул не сдалась. Попытка ударить кулаком, закончилась звучным приземлением ее забрала в песок. С минуту отдохнув, Джул уселась на задницу. Отплевываясь и продирая глаза, она вроде пришла в себя.

– Ведро воды и полотенце для леди, – тихо скомандовал Хаук.

Взяв Джул за руку, он подвел ее к столу и помог снять шлем. Все было в соплях и песке, из разбитой губы сочилась кровь. Наклонив деву вперед, он, не слишком церемонясь сполоснул ей лицо, а потом полил на руки, чтобы она могла промыть глаза. Едва заметив, что солдаты не спешат расходиться, она выпрямилась.

– У вас что, других занятий нет? Разойтись!

Но перед тем, как выполнить приказ, они принялись молча стучать щитами о землю. А те, у кого не было щита – стучали кулаком о грудь. В любой армии мира это поймут без слов. Так солдаты выражают свое признание.

Через какое-то время они остались одни. Джул кое как промыла глаза и привела волосы в порядок.

– На счет платья… – вернулся к разговору Хаук.

– Далось тебе это платье. Ты уже меня поимел! – спокойно напомнила она.

– Поимел – не то слово. Я в экстазе. Скажи мне, машина смерти, кто тебя учил?

Джул глянула на него косо, но пропустила издевку мимо ушей.

– Меня учил Роберт Эшли… земля ему пухом. Отличный был человек и командир.

– Вот как…

– Ты разбил мне нос… – с досадой сообщила она.

– Поделом. Дури много, не знаешь когда остановиться. В бою это зло… но для койки сойдет.

– Решили поиметь меня дважды за день, милорд? Ну вперед! Я с радостью выполню любой ваш приказ!

– Не сомневаюсь. Но радости в этом мало, ты уж прости.

– В каком это смысле?

– Ты, Джул, хоть и дура, но талантливый командир. И в перспективе, надеюсь, хороший друг. А друзей не нужно иметь.

– Теперь я еще и дура…

– Знаешь, сегодня ты основательно подпортила себе жизнь, – сообщил Хаук осторожно.

– Это еще почему? – возмутилась она.

– Не обижайся, но гром-баба без тормозов, мало кому по нутру. Да еще и командир.

– Ага, и ты из их числа? – усмехнулась она.

– Нет, – заверил Хаук. – Моя дверь для тебя открыта. Не в платье дело.

– Тогда зачем было это представление? – все еще не догадалась она.

– Авторитет, – просто ответил он.

– В смысле, авторитет?

– Ели завтра ты начертишь на песке круг, поверь, никто из гарнизона в него не войдет.

– Завтра? Почему не сегодня?

– Ну, здесь были не все, а слухам нужно время, чтобы разойтись.

Она села на лавку и облокотилась о стол.

– Поправь, если я неправильно поняла. Зная, что я, мягко говоря, недолюбливаю тебя, ты спровоцировал меня на драку. Заставил выложиться, довел до бешенства и, наконец, ткнул мордой в песок. И все только для того, чтобы показать своему гарнизону на что способна баба в доспехах?

– В общих чертах, – согласился он.

– Зачем?

– Видишь ли, кто ты есть – я понял сразу. По взгляду, по манере держаться. По тому, как твои люди себя вели. Но, остальные солдаты, уж извини, прежде всего видят бабу в седле. Сначала думают о том, что у тебя между ног, а только потом вспоминают, что ты офицер. Я просто поменял вещи местами. Всего то ценой одного подпорченного самолюбия и одного разбитого носа. И потом, все знают кто я такой, так что, проиграть здесь не зазорно. Зато люди… люди будут обсуждать даже то, как ты вошла в круг! Теперь твои приказы не будут обсуждаться. И никто не посмеет шептаться за спиной. Я доступно объяснил?

Джул задумалась на миг и брови ее поползли вверх.

– А я… недооценила вас, Милорд. Это во всех смыслах сильный ход – Признала она, скрипя душой. – Осмелюсь предположить, что ваша доброта тут ни при чем.

– Умница! – Хаук хлопнул в ладоши. – Видишь ли, капитан Дорн отличный командир. Но по возвращении в крепость он не вернется на свой пост. Его ждет повышение. Так что, капитан Торнтон, вы примете под свое командование мой гарнизон.

Поняв, что шуткам пришел конец, она спросила, не тая:

– Так сразу, зная как я к тебе отношусь? Не боишься, что я тебе нож в спину воткну?

– Думаю ты ко всем так относишься, в той или иной мере. С ножом – не ты первая, не ты последняя. Давай так: ты не втыкаешь мне, а я не втыкаю тебе?

Джул звонко рассмеялась, забыв про разбитую губу и кровоточащий нос.

– Все-таки, вы редкий козел… милорд – смачно заключила она.

– Я полон сюрпризов, – улыбнулся Хаук – Ну так как, Джул, по рукам?

– Уговор! – она крепко пожала предложенную руку.

– Чудно! Бумаги получишь у Джеймса, в библиотеке. А с завтрашнего дня, вплотную займешься тренировкой гарнизона. Я буду рад, если опыт и доблесть Роберта Эшли просто так не пропадут.

– Спасибо за доверие, милорд!

Джул встала. Надела шлем и, как положено отдала честь.

– К Августу загляни. Пусть подлечит твой нос…

Хаук был донельзя доволен собой! Оказывается внутри него живет еще и интриган! Конечно, это не слишком к лицу воину, но иногда, для разнообразия – нет – нет, да и – да!

Все это весело, но мысли лорда, все же занимал обещанный продовольственный обоз. Одной постной кониной сыт не будешь. Пора бы ему уже прийти. Подсчитав расстояние и время в уме, он решил подождать у ворот. Опасения улетучились, как только он завидел знакомую фигуру, идущую впереди основной колонны. Староста лично решила сообщить, что поставка прибудет в срок. Дойдя до ворот, она низко поклонилась своему лорду и указала рукой на маленький караван.

– Все прошло хорошо? – на всякий случай спросил он.

– Да, милорд. Небольшая задержка из-за телег… Но мы нагрузили быков.

– Хорошо!

– Вы довольны нами, милорд?

– Да, Марта. Я очень доволен тобой, – честно ответил он.

– Вы позволите забрать наши телеги назад? – неловко спросила она.

– Не сейчас. Пришлось временно переделать телеги в кровати. Раненых много, и им нужно где-то лежать.

– Прикажете изготовить кровати для вас? – вдруг спросила она.

– А есть такая возможность? – удивился Хаук.

– Конечно, милорд, – улыбнулась она смущенно. – У нас есть и кузница и лесопилка, и мастера. Почти вся мебель в замке делалась у нас.

– Даже так? Не знал…

– Лорд Альбрехт, царствие ему небесное, хоть и был… нехороший человек, но многое продумывал наперед. Он лично учил нас строить дороги, делать мебель, и, даже возводить мосты!

– Боюсь представить этот процесс. А ты, помнится, говорила, что все это нужно покупать… – поймал он на слове.

– Простите, милорд, но ведь сырье бесплатно не дают, – несмело возразила она.

– Тоже верно… – задумался он. – Согласен, забудь.

– Так… сколько кроватей, милорд?

– Точно не скажу. А найди-ка ты Марен или Августа. Они-то должны знать, – задумчиво предложил лорд.

Он в очередной раз осознал, что не знает о своих владениях почти ничего. Альбрехт черный, в чем он тоже убеждался не раз, был неоднозначным человеком. Жестокий изверг с одной стороны и грамотный стратег – с другой. Как бы Хаук ни оттягивал этот момент, придется войти в его кабинет. Но, он все же решил подождать до утра. И тут нужен Джеймс.

– И еще, Марта, я хочу, чтобы ты прислала мне список всего, что у вас есть. И всего, что вы можете сделать.

– Простите, милорд, но у волчонка есть эти списки.

– У Джеймса?

Марта уверенно кивнула в ответ.

– Что ж, будет повод навестить волчонка.

– А те телеги, которые в поле стоят, мы можем забрать себе? – осторожно спросила Марта.

– В поле? Какие телеги…

И тут до Хаука вдруг дошло, что в паре километров от замка, в чистом поле все еще стоят две телеги, снаряженные взрывчаткой. А он, дубина, совершенно о них позабыл! Но вслух, он, конечно, этого не сказал. Но предупредил:

– Я бы, на вашем месте, не стал близко к ним подходить, Марта. Телеги в чистом поле не просто так стоят. И об этом не нужно громко говорить.

– О… простите, я не знала.

– За что? – довольно улыбнулся он, как будто, так и должно быть. – Не догадалась ты, значит

не догадается, и кто-то другой.

– Сдается мне, милорд, вы очень умны!

– Ох Марта… не заговаривай зубы. Ты лучше иди. Чем быстрее сделаешь дело, тем быстрее заберешь телеги. Когда, говоришь, следующая поставка?

– Как и прежде, провизия через два дня. Дрова и прочая ерунда раз в неделю, – заверила она.

– Ясно. Теперь ступай, – Хаук уперся ногой и открыл перед ней обе створки ворот…

Обещанный обоз прибыл. Молодой лорд бегло осмотрел содержимое телег и тюков. К его радости, тут было все. И мясо, и солонина. Овощи и засушенные фрукты. Был сахар, душистые травы и мед. Конечно, сыр, масло и свежее молоко. Еще теплый хлеб, куры в клетках, яйца и много чего еще.

– Ну вот… теперь можно подвести какой-то итог, – выдохнул он негромко.

Присев в тенек, новоявленный лорд надкусил большое красное яблоко, найденное в телеге. Всего за семь дней, толком не понимая как, Хаук сумел прекратить хаос, который от части сам же и создал. На данный момент, почти все в этом замке заработало так же, как до него. Словно камень упал с плеч. Расслабляться, конечно, рано, но можно смело вздохнуть. Взглянуть на обстоятельства со стороны. Выстроить планы и повнимательнее осмотреться вокруг.

Люди в замке и его окрестностях, вроде бы приняли его. Признал его и Торнтон. Угроза в лице Сэра Конара устранена. Гарнизон полностью боеспособен, но нужен еще один офицер. Эту задачу он как-нибудь решит. Кроме того, появился еще один могучий союзник в лице Джека. Его непонятную проблему, тоже еще предстоит решить. Что-то срочно нужно делать с лазаретом. Так, как есть сейчас – не должно быть. Нужно спуститься в тюрьму, посмотреть, что там. Скоро в себя придет кузнец… тоже надо что-то решать. Да и девочки его, в своем подвале внимания ждут. Бандитов Конара, опять же надо куда-то девать. Ни держать же их вечно тут…

Примерно через неделю начнут прибывать командующие гарнизонов. Каждому предстоит все разъяснять. Хотя, это дела военные. Тут он руку давно набил. А вот как со всем остальным быть?! Хаук уже решил, что наведается в кабинет владыки завтра, и основательно там все переворошит. Но много ли это даст? И что решит? Забот только прибавится – к бабке не ходить. Есть казна. Есть армия. Есть народ. Нужно думать и поступать как лорд. А эту черту только предстоит в себе воспитать. Хаук думал над этим пару дней, и решился на неординарный ход. Раз уж здесь все заточено под темного владыку, то не стоит это ломать. При всем отвращении к этой персоне, у Альбрехта черного была светлая голова. Необходимо вжиться в его роль и попытаться понять. Жители замка не очень-то любят делиться тем, что знают. Придется допытываться и узнавать.

И еще одно дело беспокоило его: Владыка умер. Хоть и не он его убил. Хаук, как имя и как личность, подаренная ему Седриком – себя изжил. Пришло время сбросить эту личину, подобно тому, как это сделал король. Со всеми грехами, и славой, что на нем есть. Он принял свой последний бой там, в деревне. В последний раз доказав кто он. Как бы там ни было, Хаук был молодцом…

Глава 25. Давайте похороним его!

Хаук окликнул Марту недалеко от ворот. Чтобы никто не слышал их разговор.

– Что-то не так, милорд? – насторожилась она.

– Не совсем. В общем дело такое, не терпящее отлагательств… К вечеру мне нужен могильный камень, могила и гроб.

Марта уставилась на него немигающими глазами.

– Гроб!?

– Да, староста, именно гроб. Времени мало, но до заката он должен стоять у ворот.

– Но… для кого?

– Ты же грамотная у нас?

– Ну да….

Хаук сунул ей в руку сложенную пополам бумагу.

– Здесь сказано, что нужно сделать, где и как. Поняла?

– Да…

– Тогда поспеши!

Сжав бумагу в кулаке, Марта поклонилась, и побежала догонять обоз. Какой бы странной не была просьба лорда, ее нужно было срочно выполнять.

Вернувшись в замок, он отыскал Отиса. Хаук приказал подготовить запряженную повозку для похорон, чем немало озадачил его. Ну а на вечер попросил накрыть стол в обеденном зале и вручил список приглашенных. Так сказать, скромные поминки для самых близких.

Следующая, кого он хотел видеть, была Джул. Ее он нашел у Августа в лазарете. Лекарь воткнул ей бинты в обе ноздри и приказал ждать, пока он закончит обход.

Оценив ее внешний вид, Хаук сел рядом.

– Джул, есть задание для тебя.

– Сейчас?

– Нет. На закате. Будут похороны, и нужен почетный караул…

– Как… похороны? Кто? – встрепенулась она.

– Не бойся, не твои. Объясню все потом. Много не надо – девять человек. Ровно девять. Веревки, воинский салют… как положено. Сделай по-тихому.

– Ну… ладно. Возьму своих людей. Только у нас парадной формы нет.

– Не надо. Все будет скромно.

– Еще что-то?

– Да. Вечером привезут гроб к воротам. Нужно без лишнего шума отнести в мою комнату.

– Сделаю, – кивнула она.

– А еще нужно несколько увесистых камней. Примерно вот таких – Хаук показал обхват.

– Тоже в комнату? – удивилась она.

– Да. И чтобы не видел никто. И вообще, должно быть как можно меньше лишних глаз.

– Придумаю что-нибудь…

– Молодец, – Хаук хлопнул ее по плечу и убежал.

– Ну что за человек!? – возмутилась Джул. – Сначала нос девушке разбил, а теперь вот…!

День быстро прошел, солнце клонилось к горизонту. Ближе к назначенному часу в дверь комнаты постучали. Вошли Отис и Вэл. Как и было приказано, они принесли все его добро. Одежду, доспехи, обувь и шлем. Следом в тесную комнатушку солдаты внесли крепкий дубовый гроб, а потом несколько камней. Когда солдаты вышли, он вскрыл крышку.

– Зачем вы это делаете, милорд?! – не выдержал Отис.

Хаук поднял первый камень и положил к изголовью.

– Как меня зовут? – спросил он.

– Если мне не изменяет память, ваше имя Хаук, милорд…

– Не верный ответ!

Он снова поднял камень и уложил его в ноги.

– Так, как мое имя, Вэл?

– Лорд… Ронан? – вспомнила она.

– Именно так и записано в документах.

– Но при чем тут гроб?

– Видите ли, друзья мои, дело в том, что Хаук погиб, – заявил лорд.

– Как… погиб!? – растерялся Отис.

– Смертью храбрых. Как же еще! – возмутился лорд.

Он отобрал у Отиса свои вещи и аккуратно уложил в гроб. Сверху накидал еще камней и прикрыл все это своей же броней.

– Чего-то не хватает…

– Оружия, милорд, – догадалась Вэл.

Хаук повертел в руках свой кривой меч. Подумав минуту – другую, он тряхнул головой.

– Ну нет!

И вместо меча он аккуратно уложил в гроб бутылку вина, кинжал и свой старый пистолет. Последним он водрузил шлем. Вздохнул, и подложил под него подушку. А чтобы камни не гремели, проложил их одеялом. И чуть не забыл про сапоги.

– Вроде бы все?

– Все, милорд, – подтвердила Вэл.

– Ну что ж… Прощай друг. Время твое прошло…. – сделав траурное лицо, Хаук закрыл крышку и взявшись за молоток, вогнал в нее добрый десяток гвоздей. Смахнув пот с бровей, он надел на себя заранее приготовленную гвардейскую броню. Подвесил на ремень гвардейский меч. Отис помог ему нацепить плащ. Валери подала шлем и мушкетон.

Молодой лорд глянул в окно. Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонт.

– Пора! – выдохнул он и открыл дверь.

К парадному входу уже подали траурную повозку. Рядом, зевая стояла Джул. Ей приказали привести девять гвардейцев, поэтому, десятый ее насторожил. Впрочем, он держал в руках кривой меч. Так что вопрос сам собой отпал. Четверо гвардейцев вынесли гроб и осторожно уложили его среди траурных лент и полевых цветов. Староста деревни, что ждала поодаль, дождалась пока солдаты встанут по сторонам, и взяла коня под уздцы. Без лишних слов, под цокот копыт о мостовую, траурная процессия пересекла створ ворот.

Солнце уже село, оставив после себя яркое зарево, но было еще светло. Легкий теплый ветерок гулял под шлемом и теребил плащ. Шли молча, стараясь держать шаг. Когда дошли до окрестностей селения, повозку пришлось пару раз подтолкнуть. И еще раз, когда Марта повела коня на холм. Отсюда вся деревня была как на ладони. Открывался красивый вид на озеро и поля. На плоской вершине возле свеже выкопанной могилы, стояли два крепких крестьянина с лопатами в руках. Марта остановила повозку и отошла на несколько шагов.

– Снимай! – скомандовала Джул.

Вместе с остальными солдатами Хаук послушно снял гроб с повозки и поставил на разложенные на земле веревки.

– Опускай! – снова скомандовала она.

Тяжелый дубовый гроб, скользя на веревках глухо ударился о влажное могильное дно. Веревки упали следом.

– Можно засыпать? – спросил один из крестьян.

– Можно, – кивнула Джул.

Молодой лорд с грустью смотрел на то, как под горстями земли исчезает его недавнее прошлое. На миг показалось, что он и в правду присутствует на похоронах лучшего друга, которого у него никогда не было. Он даже проронил скупую мужскую слезу. Когда могилу присыпали, крестьяне вкопали надгробную плиту. Джул встала напротив и прочитала надпись вслух. На камне было выбито грубыми буквами:

«Тот самый Хаук.

Наемник, убийца, головорез.

Погиб защищая деревню»

Покачав головой, Джул, вздохнула и обнажив клинок, подняла его в воздух. Десять гвардейцев достали из-под плащей мушкетоны и взвели курки. Три залпа осветительных зарядов с промежутком на перезарядку взметнулись ввысь. Это был прощальный салют, затухший в темнеющих небесах.

– Жаль, – вздохнул один из крестьян.

– Кого? – устало спросил лорд.

– Хаука этого. Жаль, что гроб закрытый. Хотелось взглянуть на него хоть глазком. Такой человек…. Говорят, он жизнь положил, чтобы владыке отомстить.

– Так и было, – подтвердил лорд. – Он родился где-то здесь.

– А сколько лет то ему было? – спросил второй крестьянин.

– Около тридцати, наверное, – пожала плечами Джул.

– Мальчишка совсем… разве это жизнь? – вздохнул тот крестьянин что постарше.

– О чем ты? – не понял лорд.

– Да так… Что он видел то кроме войны?

– Кто его знает… – пожал лорд плечами.

– Как погиб?

– Скончался от ран. Просил здесь похоронить – вошла в роль Джулия.

– Нас ведь еще никогда не защищали. Владыка последние годы только обирал… – Крестьянин снял шляпу и утер слезу, выступившую от обиды.

– Одно доброе дело на его совести. Глядишь зачтется на том свете, – лорд чуть сам не всплакнул.

Марта, стоя поодаль, закрыла лицо рукой. Она все поняла. То ли от ветра, то ли от этого бреда ее тихо потряхивало. Молодой лорд под личиной гвардейца, протянул крестьянину побитый клинок в потертых ножнах.

– Вот… Он хотел, чтобы это было у вас.

– Надо же… не сказать, чтоб тяжелый, – крестьянин принял оружие как какую-то реликвию из его рук.

Джул сунула крестьянину серебряник за труды, и они попрощались. Солдаты выстроились в две шеренги и двинулись обратно. В замок вернулись, когда стемнело. Ворота закрылись за спиной и Джул отпустила гвардейцев по казармам.

– Пошли, Джул, – позвал лорд.

– Куда еще?

– Помянем усопшего.

– Гм… Что сделаем?!

– У вас тут что, усопших совсем не ценят? Умер человек, надо помянуть. Пошли!

– Бред какой-то, – буркнула она, но пошла следом.

По пути на верх, лорд заглянул в свою коморку и скинул все лишнее. Поправив мундир, он легко поднялся по ступенькам и направился в обеденный зал. За большим столом уже сидели «друзья умершего»: Джеймс, Отис, два офицера гвардии, Вэл, ну, и, конечно, Марен с Августом. Все, кто был приглашен уже собрались. Молодой лорд указал Джул на ее место, и встал во главе мероприятия.

– Ну что, давайте что ли выпьем за упокой ненавистного Хаука? Каждый выскажется о нем в своей манере, а потом я объясню, что и зачем. Начни ты, Отис.

– Я, милорд? – Отис встал и теребя в руках бокал, растеряно оглядел собравшихся.

– Что тут сказать… усопший был мало со мной знаком. Я не успел его толком узнать. Слухи ходили страшные, но как по мне, человеком он был вежливым и скромным. Земля ему пухом…. – Осушив бокал, Отис тихонько сел.

– Жалко его, – не вставая с места проглотила свою выпивку Марен. – Совсем еще мальчик. Судьба почти не дала ему выбора. Из окна моей комнаты было хорошо видно клетку во дворе. Я помню мальчика, что томился в ней, но не помню, чтобы слышала детский плач. Это ж как надо было обозлиться…

– Но о людях заботился, – добавил Август, опрокидывая свой бокал. – Первым делом пришел в лазарет и спросил, что мне нужно. Я чуть не прослезился, ей богу.

– Он был достойным врагом… и грамотным командиром, – кратко дополнили друг друга офицеры.

– Вежливый был, деликатный. Дурного слова не услышишь… – вздохнула Вэл, занюхивая выпивку хлебом.

– Кофе любил очень. И разу отнесся ко мне, как к человеку, – привстав, добавил Джеймс.

– А по мне, так он был козлом, и сволочью, которая едва не лишил меня отца! – Джул быстро выдохнула и опрокинула свою выпивку, не закусывая.

– Твой черед, милорд. – напомнила Марен – Ты знал его лучше всех, может не прав кто из нас?

– О мертвых либо хорошо, либо никак. Спи спокойно, неспокойный друг! – Молодой лорд встал и залпом опрокинул бокал.

– Ты услышал все, что хотел? – спросила Марен.

– Да, спасибо за прямоту…

– Ну не тяни тогда, рассказывай, зачем нужен этот фарс?

– Что ж, извольте! – он посмотрел в лицо каждого человека за траурным столом, и опрокинул еще один бокал.

– Дело в том, что Хаук это не настоящее имя, а прозвище, которое дал мне мой командир. Оно означает «Ястреб». Думаю, не стоит объяснять почему. Мое настоящее имя – Рон, а того и лорда зовут – Ронан. Если кто еще не знает, я родился здесь, недалеко от замка, в деревне гончаров. В шесть лет, у меня на глазах, Альбрехт черный зарубил отца, и выпотрошил мать. Меня он оставил в живых, чтобы позже, бросить в клетку с дикими нефелимами. Забавы ради, чтоб посмотреть, как разорвут… Это та самая клетка, о которой говорила арен. Однако, вопреки ожиданиям нефилимы не разорвали ребенка. Напротив, помогали выжить на протяжении долгих десяти лет. Когда мне исполнилось примерно шестнадцать – удалось бежать. Я высчитал по секундам распорядок и время смены охраны и выбрал подходящий момент. Нефилимы не злобны, но очень сильны. Они смогли разогнуть прутья так, чтобы подросток смог пролезть меж ними.

Побег удался, но радость была не долгой. Стража спохватилась минут через двадцать. Сбитые в кровь ноги оставляли на свежем снегу отличный след и меня быстро нагнали. Наверное, как и все дети, я побежал домой, думая, что найду там укрытие и защиту. Но увы… жизнь оказалась сложнее. Прежде чем появился Седрик – мой будущий командир, я настолько отчаялся, что решил драться насмерть. К тому времени как подоспел отряд наемников, я каким-то чудом смог убить двоих солдат. Потом, за меня вступились. Чтобы остаться в живых, и на законных основаниях покинуть этот ад, израненный, полузамерзший ребенок заключил десятилетний договор. Именем короля меня законно изъяли из собственности владыки и записали в наемники. А в первом же бою, Хаук получил свое громкое имя.

Жажда мести каждый божий день сжигала Хаука изнутри. Она не давала нормально спать, чувствовать вкус пищи и женскую ласку, но неизменно придавала мне сил. И кроме отмщения я ничего не желал. Хаук быстро заслужил уважение бывалых вояк и их командира. Позже пришло и доверие. Страшно вспомнить из каких передряг я выходил живым. Сколько чужой крови пролил, скольких соратников держал на руках, считая последние вздохи. Но я не помню их лиц, ведь они всегда были залиты кровью… Тогда же, я собрал из трофеев отличный доспех и выковал свой кривой меч. Ну а семь дней назад все резко изменилось: я выполнил условия того самого договора. И месть моя, хоть и нелепо, но свершилась. Хотел я того ил нет, но его величество, выполняя условия договора, сделал наемника лордом, повелев править бывшими врагами. А вместе с тем и вернул имя Ронан. Я мечтал о деревне, в какой-нибудь живописной глуши, где мог бы скоротать свои дни, а получил маленькую страну… Но кто я такой, чтобы обсуждать волю короля?

Хаук… он был отличным солдатом, и надежным, смертоносным оружием в руках его величества. К него не было иной жизни, кроме той, что служила интересам короля. Но, все в этом мире приходит к логическому концу. Вот и война, длившаяся годами, тоже кончилась. Месть свершилась, маски были сброшены и все стало с ног на голову в один миг. Я, убивший сотни солдат владыки, стою перед вами облаченный в чёрный гвардейский мундир. Слуги и воины злейшего врага – присягнули мне на верность. Земли его, селения и казна теперь тоже мои… Судьба любит посмеяться над людьми. Но порой ее насмешки слишком злы.

Хаук, поверьте, не был ни добрым, ни злым. В душе его царила лишь звенящая пустота. Он желал смерти как избавления, и убивал лишь тех, кто поднимал на него клинок. Лишь священной мести он посвятил свою жизнь. Хаук не заглядывал далеко, жил одним днем, и целью был лишь один момент… Теперь само существование его потеряло смысл. Ни он, ни его кривой меч более не нужны, а жить среди обычных людей он не обучен. В последний бой он пошел без приказа, и не заплату, но по велению своего сердца. И как это часто бывало – победил. Однако, раны, которые он получил были смертельны. На третий день после боя за деревню, Хаук навсегда уснул в своей постели. Не оставив наследников, имея лишь то, что носил при себе. Следуя последней воле, его погребли на холме возле деревни, за которую он пал. Теперь это правда, подкрепленная реальным надгробьем и памятью людей, что его хоронили. Кроме того, меч Хаука, я уверен, будет бережно храниться в деревне как доказательство его смерти. И будет показан каждому, кто об этом просит…

Рассказ получился коротким и содержательным. Нужно было какое-то время, чтобы уложить сказанное в голове. И еще какое-то время, чтобы осознать, что человек, который оброс слухами и легендами не только реален, но и стоит сейчас во главе стола.

– Хаук умер. Да здравствует Рон! – воскликнул один из офицеров.

– Да здравствует Рон! – поддержали его присутствующие, вставая со своих мест. И только Джул ограничилась коротким кивком.

Чувствуя, как накатывают воспоминания, Рон присел. Наполнив свой бокал, он больше не проронил ни слова. Поминки незаметно перешли в скучный банкет. Марен молча потягивала вино, мечтая о чем-то своем. Август после выпитого и услышанного расчувствовался так, что пустил слезу. Отис и Вэл ненавязчиво следили за тем, чтобы бокалы и тарелки были полны. Джеймс, отбросив свою деликатность, жадно накинулся на мясо. Офицеры, судя по лицам, уже и наелись, и напились, но не смели уйти. Поняв это, Рон кивком головы отпустил их. Ну а Джул, с завидным упорством принялась вливать в себя за бокалом бокал.

Разошлись далеко за полночь, парами, но своим ходом. Рон уже досталась готовая в дрова Джул. Она уперлась разбитым носом в стол и пускала пузыри. По ночному замку все громче разносился ее богатырский храп. Под нечленораздельную ругань и сумбурный поток слов, Рон взвалил ее на плечи и понес вниз. Девка, конечно, была в доспехах, но весила куда больше, чем следовало бы. Какую комнату ей приготовил Отис, Рон, конечно, не знал. А тащить сие тело в казармы, само собой, не захотел. Оставался только один вариант. Спустившись по лестнице, он отыскал в кармане ключ и наощупь отпер дверь. Свалив тело Джул на свою кровать, он перевел дух. Такая ноша сегодня была ему не по плечу.

Оставив попытки разбудить Джул, Рон все же решил ее раздеть. Ведь ночь, проведенная в доспехах, сделает следующий день настоящей мукой. Стянув с нее сапоги и поножи, он расстегнул поясной ремень. Снял с него ножны и вытащил из-под поясницы заряженный пистолет. Чтобы снять кирасу, пришлось расстегнуть ремешки и не слишком деликатно перевернуть деву на бок. Когда на ней остался только мундир, Рон методично расстегнул все его пуговицы и стащил с нее верхнюю часть, оставив только грубую солдатскую сорочку и штаны. Сложив оружие на стол он вышел в зал и притащил для себя длинную кушетку с низкой спинкой. Масляную лампу Рон убавил и сунул под стол, чтобы не светила в глаза. Свернув китель, он сунул его под голову и еще какое-то время следил за тем, как мерно вздымается грудь Джулии, испуская на вдохе чудовищный храп. Но тот, кто хочет спать – непременно уснет. Глаза молодого лорда слиплись сами собой, и он забылся тревожным сном.

Странно, но Рон отчетливо помнил, что уснул. Более того, он чувствовал, что глаза его закрыты, и слышал храп Джул. Тем не менее, не смотря на выпитое, сознание его было светлым, а мысли чисты. Небо, в которое он глядел было чернее ночи, но вокруг, почему-то было светло. Он лежал на дне прямоугольной ямы из стенок которой торчали коренья, сложив руки на груди. Стоило ему догадаться, что он в могиле, как что-то не сильно хлопнуло его по спине и подкинуло вверх. Обернувшись, он понял, что это земля вытолкнула его из себя. Подтянув ноги, он сел на траву и осмотрелся по сторонам. Местность сильно напоминала холм, на котором совсем недавно крестьяне закопали гроб. Но более вокруг не было ничего. Ни деревни, ни озера, ни замка вдалеке. Только странная дымка и очертания леса вдали.

Чуть поодаль, стояла женщина небесной красоты. В глаза сразу бросился ее рост и довольно широкие плечи. Тело ее было женственным, а в глазах сиял странный, неестественный блеск. Волосы были светлы, и ниспадали до пояса, стянутые лишь тонкой лентой. Они неярко мерцали в лучах незримого солнца. Да и силуэт ее обволакивала едва заметная, светящаяся дымка. Платье, сотканное из тончайших нитей, не скрывало наготы, но и не выставляло напоказ. На губах незнакомки застыла едва заметная, загадочная улыбка. Казалось, что и она сама и все вокруг – радужная картина руки гениального мастера, написанная тончайшими мазками света и тени.

Когда прекрасное существо приблизилось, Рон медленно встал на ноги. Разница в росте стала совсем очевидной. Женщина превосходила его во всем… она возвышалась над ним излучая неяркий, струящийся свет. Он вдохнул сладковатый аромат полевых цветов, исходящий от длинных волос, и ощутил своей кожей тепло, исходящее от ее тела. И лишь когда незнакомка опустилась пред ним на колени, глаза их оказались на одной линии. Она положила свою большую ладонь ему на грудь и прикрыла веки. Острая боль пронзила его сердце и тело обожгло жаром. Казалось, тела его коснулось раскалённое клеймо. Разве что паленой плотью не пахло. Рон терпел пока мог, а когда крик уже рвался наружу, он вдруг забыл, как дышать. Нет, он знал как это делается, но вздохнуть вовсе не мог. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, но жар от ее руки нещадно проникал в его грудь. Все кончилось так же резко, как и началось. Одарив его жгучей болью, прекрасное существо убрало ладонь. Ноги предательски подкосились, и Рон упал. Но не на траву, как подумал сначала, а в объятия странного существа. Сильные теплые руки подняли его и прижали к упругой налитой груди. Огромная женщина, обняла бывалого воина словно ребенка, и нежно прильнула к нему. Рон растерялся… сам не понимая почему, он робко обнял ее в ответ… Женщина с какой-то материнской лаской погладила его по спине и боль вдруг ушла. Он вновь вдохнул запах ее волос, и вновь ощутил тепло ее тела. Все вдруг ушло… душевные муки пропали, груз свершений упал с плеч. Мирские заботы, казалось, пропали без следа… и стало от этого так спокойно, так хорошо и легко на душе…

– Я… всегда буду любить тебя – тихо, но четко до дрожи, прошептала она…

Секунду спустя лик ее растворился в пустоте. А Рон так и стоял на коленях, ощущая как щекочет пятки примятая трава…

Глава 26. Привет от Богини.

Рон вздрогнул, когда открыл глаза. Над ним нависли встревоженные лица Марен, Джул и Вэл. Он тотчас скинул со лба мокрое полотенце и сел.

– Ты как? – первой спросила Вэл.

Марен отпихнула ее и схватив его за руку нащупала пульс.

– Ну ты дал… – облегченно вздохнула Джул.

Рон оглядел комнату. Он точно помнил, что был одет, но вещи его сейчас лежали на столе. У постели стоял таз с холодной водой, мокрые полотенца там же, и разные склянки с мутной, резко пахнущей бурдой.

– Хороший пульс… для мертвеца, – констатировала марен, критично разглядывая его веки.

– Что не так-то? – раздраженно спросил он.

– Странно это все, – пожала Марен плечами. – Первый раз вижу, чтобы в мертвое тело снова вернулась жизнь.

– Странно, это когда три женщины пялятся на голого мужика во сне. Что за бред?

– Слышь, умник, – встряла Джул. – На пальцы свои посмотри.

Рон глянул на руку и вздрогнул. Пальцы и ногти отдавали мертвенной синевой. Он попытался сжать кулак, но тот онемел. Руки отказывались слушаться его, отдаваясь колющей болью. С ногами тоже все было не хорошо.

– Забавно… Что за хрень?!

– У тебя надо спросить, герой. Джул разбудила меня среди ночи и сюда приволокла. Уж не знаю, что она в твоей комнате забыла. Еще подумала, ни она ли тебя…

– Это вряд ли, – усмехнулся Рон. – Не в таком состоянии. До казарм в одиночку нести было не реально, она весит как бронированный конь. Я смог дотащить только сюда.

– Зато раздеть хватило сил…– буркнула Джул.

– Ой, да брось, я просто избавил тебя от брони и расстегнул пару пуговиц.

– Тебя никто не просил!

– Хватит! – грубо оборвала Марен, – У него и так мало сил.

Джул заткнулась и, надувшись сложила руки на груди. Марен глядя на нее лишь покачала головой. Потом села на край кушетки и пощупала его лоб.

– Вэл, принеси-ка сладкого чаю? – попросила она.

– Может кофе? – оживился Рон.

– Чай – это мне, – заявила марен. – Ну и ему принеси…

– А не повредит? – переспросила на всякий случай Вэл.

– Да кто его теперь разберет… просит – неси.

Когда Вэл ушла, марен наклонилась ближе к его лицу:

– Будь по ласковее с ней. Знаешь как она рыдала на твоей груди!?

– Вэл…? – Рон смутился от таких слов. – Разве я заслужил?

Старуха больно стукнула его костяшкой пальца в лоб.

– Дубина. Ты всех нас тут перепугал. Ладно еще гарнизон не в курсе. Представляешь, что бы тут началось? Ты ж только-только в людей надежду вселил. Вон, хотя бы на Августа посмотри.

– Даже Джул? – улыбнулся он.

– А кто, ты думаешь пол ночи пытался сердце твое запустить? Скакала верхом как проклятая… Ты на щеки ее посмотри, вон от слезинок следы.

Джул отвернулась, скрипнув зубами. Похоже старуха не соврала. Хаук вздохнул, он хотел было сказать пару слов, но понял, что рано пока шутить. Он снова взглянул на руки. К счастью, пальцы начали розоветь.

– Так я что, в самом деле был того…?

– Мертвее не бывает, – кивнула Марен. – Остыл, похолодел, губы посинели. Холодный пот… Правда не обделался – надо отдать тебе честь. Но не это смутило меня. Зрачки реагировали на свет… а значит и мозг был жив. Я встречала в своей жизни пару раз такое. И сначала решила, что это яд. Но твоя кровь не свернулась, когда я стала проверять. Привести тебя в чувство мы не смогли, тут ни нашатырь не помог, ни пощечины, пульса не было. Джул битый час пыталась завести твое сердце…

– А это возможно?

– Возможно, если знать как. – усмехнулась старуха. – В общем, терять то уже нечего было, и мы решили оставить все как есть, до утра.

– И… как долго? – спросил Рон.

– Тебя с нами не было около пяти часов. Точнее не скажу, потому как неизвестно сколько времени прошло до того, как наш доблестный капитан пришла в себя и решила выяснить почему она в твоей постели, и к тому же одна. – Марен ехидно покосилась на Джул и подмигнула.

Хаук упал на подушку и попытался потянуться. К его облегчению это удалось сделать. Ноги тоже вроде как стали слушаться.

– Ну, как там, на том свете то? Рассказывай, видел чего? Или кого?

Он внимательно посмотрел на старуху и сладко зевнул.

– Видел. Сон странный, будто лежу в могиле, на холме, возле деревни. Но земля выталкивает меня из себя. А вокруг нет ничего. Ни замка, ни селения. Только холм и бесконечная дымка до самого горизонта. Небо черное, но светло. И нереально красивая женщина в белом платье. Ростом с Джека, сияет вся, волосы белые, лицо красивое, а в глазах пустота… и запах такой приятный от нее.

– И все?

– Да. Просто обняла и сказала, что любит меня. – пожал плечами Рон.

– М… да, – ухмыльнулась Джул. – Спросил бы хоть для приличия, как ее зовут…

– У нее нет имени, – вздохнула Марен. – вернее, у нее много имен…

– А ты, что же, – удивилась Джул – Знаешь ее?

– Конечно… я же жрица! В белом платье говоришь… сияющая кожа и белые волосы? Пахнет полевыми цветами? – уточнила Марен как-то отстраненно.

– Все верно, цветами. Очень явственный сон.

– И она тебя обняла?

– Как дитя. По чести сказать я и чувствовал себя ребенком по сравнению с ней.

– Ну, теперь все понятно, – вздохнула старуха. – На твой счет можно особо не переживать. Это был не сон, и это была не смерть.

– Как тебя понимать?!

– Это Иштар… Богиня плодородия и плотской любви. А в некоторых культурах – и войны.

– Да ладно! – усмехнулась Джул.

– Ты погрузился в так называемый сон просвещённых. По сути, твоя душа покинула тело и устремилась на ее зов. И на сколько я помню, еще никому Богиня не признавалась в любви.

– Постой, какая Богиня?! – не понял Рон.

– Та самая, которой принадлежит разлом. Божественное, но вполне осязаемое существо, которое может существовать сразу в нескольких мирах. Там, откуда я родом, люди издревле поклоняются ей.

– Но это ересь… – возмутилась Джул. – Есть только один Бог!

– Ох милая…. У каждого народа есть свой Бог, и порой не один. Я же не спорю, если есть Иштар, значит другие, наверное, тоже есть, – резонно предположила она.

– И что этой Иштар было нужно от меня?

– Не знаю. Возможно, захотела взглянуть на нового лорда этих земель. Все же разлом находится в твоих владениях. Но будь осторожен. Иштар щедра, любвеобильна и добра. Но теперь она следит за твоей судьбой, и эта доброта может быть смертельной для тебя.

– Например, как сейчас? – уточнил Рон.

– Да. Конечно, она не хотела твоей смерти, но, если бы так случилось… она просто прибрала бы твою душу к себе. У богов на все иной взгляд.

– Всю жизнь о таком мечтал! Внимания богов мне точно не хватало, – обреченно выдохнул Рон.

– Да брось, – обнадежила его Марен. – Иштар почти не вмешивается в дела смертных. Ее больше занимает сотворение нефилимов и заселение новых миров.

За дверью послышалось знакомое поскрипывание и легкий перезвон. Вэл, толкая перед собой столик, привезла честной компании поесть. Кроме чая и кофе, она успела быстренько сообразить завтрак.

Рон вцепился в свою кружку и с огромным удовольствием сделал из нее глоток. Горячий напиток словно минуя желудок, сразу разнес по телу тепло. В голове стало светлее. Правда нёбо и язык обожгло – но это мелочи.

– Смотри ка, ожил! – рассмеялась Марен.

– А долго он еще будет такой? – тихо спросила Вэл.

– Да нет. Думаю, через часик совсем отойдет. Но руки и ноги до завтра будут неметь.

– Хреново, – расстроился Рон. – Я хотел осмотреть кабинет.

– А… – старуха отмахнулась рукой. – Ничего особо интересного там нет.

– Карта.

– Ну… разве что карта. А в остальном, Джеймс должен представлять для тебя больший интерес. В кабинете ничего толком нет. Все у него в голове. Нужно только правильно задать вопрос… – она многозначительно описала пальцами несколько кругов возле своих седых висков.

– И какой же вопрос правильный, Марен?

– Ну, раз ты спросил…

– Хватит сарказма, старая. Сил совсем нет…

Она сделала такое лицо, будто проглотила кирпич. Вздохнула и уставилась в потолок.

– Ладно, раз нет сил, разжую, так и быть. Я не знаю за каким лешим ты тут чего творил, умом ли руководствовался или чутьем. Может просто повезло, но… Порядок ты навел. Здесь. Но ты знать не знаешь, что творится в графстве твоем.

– Так и есть, – подтвердил Рон.

– А наш волчонок уже много лет варится в этом всем. И пальца он лишился не просто так. Был некий сложный план, который он пытался воплотить в жизнь. И план то неплохой, на сколько я могу судить. В смысле для всех. Но, дело не в том, что владыка сам бы не смог додуматься до него. Это не так. Просто он категорически не желал облегчать кому бы то ни было жизнь.

– И что?

– Я же говорила, что у Альбрехта была светлая голова. Подумай сам, когда еще в нашем скудном мире, он смог бы понаблюдать за столь интеллектуальной, многоходовой игрой. Просто на определенном этапе он ее прервал, пока все не зашло слишком далеко. Любого другого он бы четвертовал. А тут просто приказал забрать печать, хоть и в свойственной ему манере.

– Седрик заложил в меня общие понятия и принципы. И я запомнил каждое его слово. Но… экономика, это не мой конек. Я обязательно расспрошу Джеймса, однако сначала я бы хотел на карту взглянуть. Чтобы общее понятие заиметь.

–Да кто мешает то? Только нужен ключ.

– И где этот ключ?

– У Джеймса, конечно, – усмехнулась она.

– Ну, раз так звезды сошлись… Сейчас только дух переведу, и пойду, – решительно заявил Рон.

– Может все-таки до завтра подождать? – с надеждой предложила Вэл.

– Не волнуйся. Я подстрахую его, – наконец, подала голос Джул.

– Правда? – обрадовалась горничная.

– Ну, он же лорд. Как ни крути – это мой воинский долг…

– Ну все! Поворковали и хватит, девоньки! – марен не церемонясь прервала их. – Раз все обошлось, не пора ли вам заняться своими делами? Тем более что молодец наш еще не набрался сил.

– И то, верно, – подскочила Джул. – Пора обходить посты. Я загляну через пару часов?

Рон охотно кивнул.

– И я загляну, – смутилась Вэл.

– Ну а я, за ним пока пригляжу. За одно и вздремну, даром только торчала тут всю ночь, – зевнула старуха, обнажив свои идеально ровные зубы.

Рон сам не заметил, как промелькнуло два часа. Казалось, лишь веки прикрыл. Джул и Вэл, не сговариваясь ввалились в комнату почти одновременно. К тому времени он уже встал и надел мундир. Посинения на теле прошли, но легкая слабость и головокружение не оставляли его. Во рту ощущался привкус крови, которая так и норовила пойти через нос. Общение с богами для смертных не проходит просто так.

– Порозовел… – с облегчением заметила Вэл.

Рон улыбнулся и присел на край стола.

– Прошу вас никому об этом не говорить. Вы трое успели на всякого меня поглядеть… и хорошего тут мало. Я был беспомощен и слаб, и в ваших руках была моя жизнь. А это значит, что теперь я могу вам доверять. Но для всех остальных лорд Ронан всегда должен оставаться строг, весел и зол.

Общее молчание он воспринял как согласие всех сторон.

С улицы то и дело доносился отдаленный мелодичный звон. Рон сначала подумал, что это у него в голове, но сейчас он точно понял, что это не отголоски его сна.

– Кто-нибудь это слышит?

Вэл навострила ушки и кивнула головой.

– Ты про звон? – уточнила Джул.

Он кивнул.

– Не успела сказать: я видела здоровенного детину во дворе. Солдаты сказали, что это местный кузнец. Он в мастерскую пошел… это хорошо?

– Да, Джул, думаю, что хорошо. Надо бы людям показаться, по замку пройтись. Визит в кузницу – хороший повод.

Рон прикрыл глаза, чувствуя, что его мутит, но сделав глубокий вдох переждал приступ и собрал себя в кулак. Глядя на него, марен сползла с кровати и подняла с пола небольшую бутыль.

– На вот, хлебни.

Рон открыл пробку и на всякий случай нюхнул. Запах был отвратительный. Горечь, кислота, и отдавало какой-то травой. Покосившись на Марен, он все же сделал один глоток.

– А теперь дыши! Часто и быстро. Это всего на пару минут…

– Зачем…?

Не успев получить ответ, Рон почувствовал, как пламя вновь обожгло его изнутри. Жар поднялся из живота и заполнил тело горячей волной. Он начал быстро и часто дышать…. Как и сказала старуха, все прошло через пару минут. Он невольно вспомнил свой странный сон…

– Ну как?

Он прислушался к себе и с удивлением заметил легкость в теле, покалывание в пальцах и приятную пустоту в голове.

– А ничего так… – с удивлением признал он – Чувство странное, но бодрит! А это что?

– Все тебе расскажи, – усмехнулась она. – Скажу, когда доживешь до моих лет…

Кузница расположилась на четвертом дворе замка, куда Рон еще не ходил. Решетка была заперта, да и хватало других дел. Пройдя мимо пленников в клетке он встретился взглядом с сэром Артуром и приветливо помахал ему рукой. Подумав, попутно, что стоило бы уже определиться с ним и его шоблой. На тренировочном дворе все было в порядке вещей. Люди занимались уборкой и тренировками. С кухни доносился приятный запах еды… Коней удобно расположили под навесы вдоль стены. Когда Рон открыл решетку и преодолел короткий просторный коридор, он словно попал в другой мир. Мир металла, дерева и непонятно чего еще. Странные приспособления и механизмы пугали и одновременно завораживали его. Конечно, лорд Ронан был не понаслышке знаком с осадной техникой, пушками и требушетами. Но здесь он почти ничего не узнавал.

– Что это? – встревоженно озираясь прошептала Джул.

– Механизмы, – пожал он плечами. – Но точнее не скажу.

– Я вижу, что механизмы! Но для чего?! – огрызнулась она.

– Зная владыку, боюсь даже предположить….

Следуя на звон молота, они прошли, стараясь ничего не задевать через весь двор и спустившись на три ступеньки, вошли в широкую дверь мастерской. Внутри обдавая все вокруг жаром, полыхал горн. Рядом, у солидных размеров наковальни, поставленной на такой же дубовый пень, стоял Хорст. Обливаясь потом, то ли от жара, то ли от слабости, что непрерывно одолевала его, кузнец что-то ковал. Заметив гостей, он с громким шипением опустил заготовку в бочку с водой. Увесистый молот остался в руках. Пристально рассмотрев гостей, он ткнул пальцем в Рона.

– Это ведь ты со мной говорил?

Рон кивнул.

– Так ты, говорят, теперь здесь лорд? – насмешливо уточнил он.

– Боюсь, что так… – разводя руками посетовал Рон.

– Я слышал, про бой в деревне. Ты теперь почти герой… – он взвесил молот в руке и поставил на наковальню рукоятью вверх.

– Для кого герой, а для кого-то… мясник.

– Значит, ты все-таки и есть тот самый Хаук, про которого так много небылиц? – спросил он.

– Не совсем.

– Как так?

– Видишь ли, со вчерашнего дня, такой человек как Хаук – официально мертв. Для всех он сражался за деревню и умер спустя три дня от ран. Есть и могила и свидетели похорон. А я – всего лишь поставленный королем лорд. Зови меня Ронан, или просто Рон.

Кузнец протянул свою могучую длань, скрепив знакомство крепким рукопожатием.

– Спасибо за жену и детей, Рон, – тихо сказал он. – Слухи слухами, а птицу видно по помету. Или по полету… запамятовал, уж прости. В общем по делам людей судят.

– Сам то как? – Рон расплылся в улыбке, оценив юмор.

– Да, вроде ничего. Не в клетке – уже хорошо. Я видел Конара, что будешь делать с ним?

– Здесь поживет, под замком. Правда, что делать с его людьми, я пока не решил.

– В расход, да и все, – тут же предложил Хорст.

– Не вариант. Тем, кто сдался, я обещал жизнь.

– Ну, тогда в каменоломни или на рудники… там томится много хороших людей, и мало плохих.

– До рудников у меня руки пока что не дошли, – кивнул Рон, – Но, это подходящий вариант. Так ведь, а, Джул?

– Учитывая, что долго они там не проживут… – она прикинула что-то в уме. – Да, самое то!

– А это… кто? – не слишком учтиво осведомился кузнец.

– Это Джул… Леди Джулия Торнтон, если быть точнее. Теперь она командир гарнизона. Разве вы не знакомы? – удивился Рон.

– Леди…?

– Я вернул Торнтону земли его семьи. Теперь он лорд, – дополнил картину Рон.

– Вот как… – Хорст отступил на шаг и поклонился леди Джул. Чем вызвал ее раздражение и румянец на лице.

– Просто Джул! – максимально вежливо заявила она.

– Я знаком с вашим отцом, и рад этой чести. Постой, а разве не он… – Хорст покосился на Ронана и большим пальцем выразительно провел по своей груди от плеча до бедра.

Джул опустила глаза и сжала кулаки. Хорст, сам того не сознавая надавил на очень большую мозоль.

– Мы с лордом Торнтоном уже уладили этот вопрос, – поспешил ответить Рон. – Он, несомненно, достойный человек, и в обмен на титул и земли постарается забыть это… досадное обстоятельство.

– Вот как… ляпнул не подумав. Простите, Джул я еще не в себе, – виновато поклонился Хорст.

– Забыли, – бросила она.

Рон подождал пока обмен любезностями закончится и спросил, как обычно, в лоб:

– Хорст, ты помнишь наш разговор?

– Да, милорд. У вас было предложение ко мне?

– Поверь, я как никто понимаю, что вы тут пережили… Но ты мог бы не уезжать?

Хорст тяжело вздохнул и присел на сухой пень. Смахнув пот со лба, он перевел дух.

– Если решишь уехать, я не посмею тебя держать. Но подумай хорошо. Скоро все переменится здесь.

– А мне что с того? Ты вынул меня из клетки, сохранил мою семью. Пусть даже не по своей доброте. И я, черт возьми, обязан тебе. Но посуди сам, дальше тоже нужно как-то жить.

– Мне нужен хороший кузнец. А еще, я хочу заново отстроить деревню гончаров, – неожиданно заявил Рон.

– Тебе то это зачем? – удивился кузнец.

– Видишь ли, я родился там. Нужно вдохнуть новую жизнь в старый дом.

– Вот оно значит как… – кузнец снова смерил его долгим взглядом. – ТЫ прости, лорд, но дело серьезное, и мне нужно посоветоваться с женой. Такие вещи за раз не решают.

– Время терпит, – кивнул Рон. – Обдумайте все неспеша.

Хорст задумчиво кивнул.

– А что ты сейчас ковал? – как бы невзначай спросила Джул.

– Да так, размялся, – пожал он плечами. – Забыл, как пахнет металл…

– Сейчас у меня есть дела, – добродушно улыбнулся Рон. – Но потом, мы с тобой о многом поговорим!

– Хорошо, Рон, жду с нетерпением, – Хорст старательно выдавил из себя улыбку.

Глава 27. Кабинет.

После разговора с Хорстом, на душе лорда стало хорошо. Не так, чтобы сады зацвели… а так, будто через камни пробился росток. Он искренне желал, чтобы кузнец остался в замке со своей семьей. Толи по тому, что он и сам немного кузнец, то ли потому, что проникся симпатией к этому здоровяку и его семье. Джул шла рядом и чему-то улыбалась.

– И что же смогло тебя развеселить, боюсь спросить?

– Да так. Считаю про себя. В первый день ты обрел титул и свой народ. На второй день превратил врагов в друзей. На четвертый, обрел союзников и уже выиграл маленькую войну. На пятый – обеспечил свой народ едой. Прошло семь дней, а ты уже решил строить города?!

– Почему нет? – Рон остановился и заглянул в ее глаза.

– Ну… – Джул подумала, что это риторический вопрос, и не ожидала, что на него придется отвечать.

– Разве что-то мешает, Джул? – как-то серьезно переспросил он.

– Наверное… ничего не мешает. Просто уж слишком рьяно ты взялся за дело, для человека, который только и делал что воевал. И вообще, откуда ты знаешь, что нужно делать и как?!

– Вообще -то, фортификация и строительство – это моя основная военная профессия. Штурм и зачистка – это только начало. Седрик меня многому научил. В походах было достаточно времени для слов. Я внимательно слушал, а он умел свою мысль донести. Поверь, я умею не только убивать.

– А деревня то тебе зачем. Неужто и вправду из-за той пурги что ты нес про дом, про место, где родился. Ведь нет?

– Лишь отчасти. Скорее твой отец тому виной.

– Он то тут при чем!? – возмутилась Джул.

– Не шуми. Просто он натолкнул меня на мысль, когда рассказывал про ваш гарнизон. Солдатам будет легче служить, если рядом будет и семья и дом. Ну а если запахнет жареным, мы всех сюда заберем.

– Решил подорвать дезертирство на корню… Умный ход!

– Джул… проще будь. Я не на столько козел.

– А! Ну тогда простите, милорд! – выразительно поклонилась она, взмахнув плащом.

– Хамство девушке не к лицу, – заметил он.

– А разве я хамила? Скорее наоборот! Я лишь рьяно поддерживаю любое ваше решение, милорд!

– А знаешь, что…

– Что, милорд?!

На глаза Рону как нельзя кстати попался Джек. Он сидел у стены и подперев скулу кулаком бесцельно подкидывал свой топор.

– А почему у нас боевая единица измазана грязью и пахнет дерьмом?!

– Кто?

Рон ткнул пальцем в сторону Джека.

– Иди ка сюда, дружок!

– Я? – удивился полу бык.

Он встал, отставил в сторону свой топор и подошел заинтригованный таким поворотом.

– Но, он же бык, милорд! – с досадой воскликнула Джул.

– А что ты имеешь против быков? – навис Джек скалой.

Джул окинула его с головы до ног, и покосившись на его набедренную повязку, на всякий случай отошла.

– Прости, но ты же… скотина! И должен пахнуть дерьмом по определению!

– А я ни чувствую ничего, – Джек принюхался, но только развел руками.

Рон сложил руки на груди и задрал голову.

– Скажи-ка Джек, а ты ощущаешь себя больше, как скотина или как человек?

– Снаружи я, конечно, на половину бык, но внутри, все же человек, – подумав ответил он.

– Значит ли это, что ты боец? – снова спросил лорд.

– Боец, милорд, еще какой! – подтвердил бык с гордостью.

Рон вернулся к Джул и вкрадчиво спросил:

– И так, почему у нас боец в таком виде, капитан?

Джул стиснула зубы и презрительно сузила свои прелестные глаза.

– Вы, помнится, рвались исполнить любой мой приказ?

– Так точно, милорд! – сухо подтвердила она.

– Чудесно. Значит найди щетку и ведро!

– Я?! – возмутилась Джул.

– Рон отдернул в сторону повязку Джека и приказал:

– К вечеру эти яйца должны блестеть как столовое серебро!

Джул отвернулась, скрипнув зубами.

– Не слышу ответа, капитан?

– Слушаюсь… милорд! – процедила она.

– А когда закончишь наводить чистоту, найди способ защитить нашего друга. В серьезном бою он долго не продержится без брони. Вопросы есть?

Джул покачала головой.

– У меня есть, молодой лорд!

– Да, Джек?

– Ты дал мне слово. Пора бы его выполнять, – напомнил полу бык.

– Ты не переживай, все в силе. Сегодня у меня есть вопросы к Джеймсу… а завтра решим твой вопрос. Потерпишь еще денек?

– Потерплю, – гулко вздохнул Джек. – Но не тяни с этим, лорд.

– Верь мне. И… поласковее с Джул. Все-таки она тут командир.

– Я же сама деликатность, лорд! – бык незаметно ему подмигнул.

– В таком случае, оставляю вас…

Отвесив поклон, Рон ушел

– Позвольте вас спросить, Джек? – окинув громаду мышц, она сплюнула на землю.

– Ну?

– Вы предпочитаете, чтобы ваши яйца мыли теплой или холодной водой…?

Найти Джеймса не составило труда. Он дышал свежим воздухом, сидя на массивных перилах парадного крыльца. Завидев лорда, волк легко встал.

– Решились-таки посетить кабинет?

– Ага. Ключи с тобой?

Джеймс потянул когтем цепочку, что висела на его шее и извлек на свет небольшой потертый ключ.

– Ну тогда веди… я за тобой.

Кабинет владыки расположился в большой круглой башне и занимал сразу два уровня – второй и третий этаж. С парадного марша в него вела отдельная, специально зашторенная дверь и отдельный коридор. Войти в него можно было через несколько дверей, как и выйти. Таким образом было просто оказаться в разных частях замка, чтобы его не обходить. Размеры кабинет имел не маленькие. Здесь было одно большое окно на тренировочный двор и несколько окон, поменьше выходивших на другие дворы, а еще дверь ведущая на балкон. Второй свет кабинета, как и в библиотеке был обрамлен перилами, и туда вела длинная искривленная по форме стены лестница.

Рон ожидал что тут будет пахнуть тленом, пылью, засохшей кровью и перегаром. Ну, чем-то таким. Но в кабинете был на редкость свежий прохладный воздух. То там, то здесь были расставлены кадки с крупными растениями и ухоженные комнатные цветы. Да и света тоже хватало. Стены выполнены в светлых тонах, потолок выкрашен известью. Вместо люстры – такой же шар, как в подвале. Правда, сейчас он не светил. Разумеется, тут был массивный письменный стол, и кресло, выполненное в том же стиле. У дальней стены стояла огромная тахта для сна, усыпанная подушками. Пара удобных на вид диванчиков. Конечно, камин и стеклянный буфет с алкоголем. На стенах оружие и трофеи. На полках – всякая дребедень… На старинных обоях остались следы от висевших когда-то картин.

– Ну и где же здесь карта, Джеймс?

– Перед вами милорд!

Полу волк подошел к стене, занавешенной огромной шторой и потянул толстый позолоченный шнур на себя. Взору молодого владыки предстало огромное мастерски выполненное панно. На нем в мельчайших подробностях отображалась небольшая страна, прежде принадлежавшая тирану. Карта была разбита на равные по размеру квадраты, каждый из которых, похоже представлял отдельную часть. При желании ее можно было снять. Вероятно, для внесения каких-то изменений, или просто чтобы рассмотреть. А еще, на карте был объемный рельеф!

– Это что, металл? – изумленно спросил Рон.

– Чеканка, милорд!

– Тонкая, однако работа… – восхитился он невольно.

– О да! И удивительно подробная. Владыка вложил в нее много времени и сил.

– Сам?!

– Ну… почему сам? Он много людей для этого обучил. И загубил, тоже не мало. Надо сказать, он был отличный моряк, и скрупулёзный картограф. Этого не отнять.

– Значит, эта карта тоже на костях?

– Можно и так сказать. Таков уж он был, – с грустью признал волк.

На какое-то время, Рон погрузился в изучение карты, совершенно забыв, что не один. Названия и пояснения, нанесенные на карту, быстро достраивали недостающее изображение в его голове. Примерно за пол часа проштудировав карту вдоль и поперек, он плюхнулся на диван и прикрыл пальцами лицо.

– С вами все в порядке, милорд? – обеспокоился волк.

– Да. Нужно пару минут, чтобы осмыслить… Почему я не нашел на карте разлом?

– Потому что его на ней нет, – резонно ответил волк.

– И почему же его нет?

– Его ни на одной карте нет. Это сделано нарочно. Но, если вам интересно, то он находится здесь!

Джеймс взял в руку изящную кованную указку и ткнул в верхний левый край карты.

– Ясно. Владыка не желал раскрывать свои тайны. Ты сам бывал там?

– О, нет, милорд, увольте! Но там бывал сэр Артур, Дорн и Торнтон. Владыка с Конаром так вовсе хаживали туда не раз.

– А кто еще там был?

– Кое кто из старых солдат. Возвращались, сами понимаете, не все… Вот, конюх, например!

– Отец Вэл?

– Верно, Семион. Руки ему покалечило именно там. Разумеется, с его слов, – уточнил Джеймс.

Рон уселся за массивный резной стол, покрытый сукном. Повертел в руках плотную кожаную подложку для письма. Потом, к недовольству Джеймса вскрыв незатейливый замок ножом, переворошил содержимое ящика. Часть бумаг он бегло читал, а остальные без интереса бросал на пол.

– Вы что-то конкретное ищете, милорд?

– Нет. Все что хотел я уже нашёл, – он ткнул острием ножа в сторону карты, – Здесь для меня полезного ничего нет. Просматриваю на всякий случай.

– Ну, вы же знаете, что я был в курсе решительно всех его дел, – напомнил волк. – Достаточно только спросить…

– Хорошо, спрошу!

Рон оперся на край стола и выдернул из-под него свое тело, сделав стойку на руках. Прогнувшись в спине, он уселся на сукно.

От такой неожиданной гибкости Джеймс немного ошалел. А Рон проверил на сколько хорошо восстановилось его тело.

– Так вот, Джеймс. Вопрос у меня такой: что бы ты сделал, не отбери Конар у тебя печать?

Волк пожал плечами.

– Даже не знаю, милорд… но зная владыку – кончилось бы все плохо. И думать не хочу…

– Ладно. Поставим вопрос иначе. Сейчас печать у тебя, не так-ли?

– Конечно, милорд, – заволновался он. – С вашего же разрешения.

Рон улыбнулся, и покачал головой, давая понять, что речь пойдет не о том.

– Предположим, что я глупый лорд, занятый только собой. Девки, вино… все в таком русле. И до всего остального мне дела нет. Плюс ко всему, в экономике я тоже полный баран. Но я хочу, чтобы край мой процветал и бунтов не было, и врагов. Жратвы опять же в достатке, чтобы вкусно да богато. Чтобы хватало золота на свои хотелки, и на солдат, чтобы свою персону охранять. Понятно, что сам я не вывезу и быстро найду в этом виноватых. Что делать будешь, Джеймс?

– Уф… – Джеймса заметно перекосило. – Гипотетически?

– Ну да. Я ж сказал: предположим.

– Я… попытаюсь сбежать, – честно ответил он.

– Ну, я же не на столько глупый лорд, – рассмеялся Рон. – Приму меры. И, потом, бежать то куда?

– В разлом! Хотя… тоже верно, – вздохнул волк. – Поймают быстро… а убивать людей, по чести сказать, мне не очень-то и по нраву. Придется сдаться на милость владыки и бесславно окончить свои дни на плахе.

– Ну вот, – расстроился Рон. – А как же твой знаменитый план?

– Как… какой план!? – переполошился волк.

– Ну тот самый, «план»! – вкрадчиво протянул молодой лорд.

Джеймс поник плечами и присел на диван. Отпираться, похоже смысла не было. В замке много кто об этом знал.

– Ну да… был, был план, – неохотно признал он. – Превосходный, просчитанный наперед. А главное – простой. Но владыка его не оценил. Вы же знаете уже?

– Знаю. А если бы тебе дали второй шанс?

– Охоту отбили, – волк наглядно пошевелил обрубком мизинца.

– Посвяти меня в детали, – потребовал Лорд.

– Да какие детали… говорю же, просто все. Самое сложное было мимо владыки все это протащить. Он бы ничего не потерял, даже наоборот. Я просто хотел упорядочить все. Свести все поборы к одному знаменателю. Да и расходы с доходами пересмотреть. Лордов, где нужно осадить. Оборот документов поменять, отчетностей. Уравновесить все, одним словом.

– А сейчас как дела обстоят?

– Да никак… Владыка просто всех данью неподъемной обложил. Чтобы головы не поднимали, как он говорил. Да еще эта война. В общем плохо все, на мой взгляд. Торговли считай нет. Только на границах, и то дерут налог непомерный. Караваны не пропускают, лазутчиков боятся. Везде видят врагов. А что гарнизоны с местными на севере творят – сказать стыдно. Слишком много всего, чтобы так сразу рассказать…

– Хватит! Я услышал, что хотел.

– Я… увлекся, милорд? – Одернул себя Джеймс.

– Нет. Просто я в очередной раз утвердился в своем мнении о тебе, – сообщил лорд.

– И… каково оно, позвольте спросить?

– Как и прежде, Джеймс – превосходное. А потому, я тебя сейчас кое о чем попрошу, и отказа не приму. Ты понял меня?

– Да, милорд.

– Я хочу, чтобы ты, не торопясь, но и не сильно затягивая, накидал на бумаге свой план. Основные его пункты. Чтобы я смог его оценить. И, мне нужен список. Вернее, перечень того, что здесь могут производить.

– В деревне, милорд?

– И в деревне, и по городам. Я внимательно изучил карту, но некоторые моменты все еще не ясны. Подробнее я хочу знать о рудниках и копях. Ну и о каменоломнях, конечно, ведь они ближе всего к нам?

– Так и есть, – подтвердил волк. – А еще там вотчина алхимика. Но…

– Но?

– Милорд, мне бы очень не хотелось возвращаться к этому. Могу я как-то переубедить вас.

– Нет. Прости Джеймс, придется тебе поменять свое отношение. И чем скорее, тем лучше. Мне, а скорее всем нам, нужен твой талант и разум. Просто не волнуйся, у тебя есть поддержка в моем лице,и есть друзья.

– Да… вы правы, милорд. Я чувствую это с недавних пор. Дайте мне пару дней свыкнуться с мыслью, и я сделаю то, что вы просите.

– Они у тебя есть. В общем, друг мой, времени у нас мало, а забот много. Нужно что-то делать со всем этим. Меньше всего мне хотелось бы подавлять бунты и вершить кровавый суд.

– И мне бы не хотелось…

– Если ты еще не понял, то нужна еще одна печать, для меня. И еще в одном ты, пожалуй, прав. Подпись владыки на бумагах пока не будем менять.

– Правильное решение, милорд, – одобрил волк.

Рон осмотрел кабинет еще раз. Кое-что он все же упустил. Не то, чтобы сильно хотелось, но любопытство все же взяло верх.