Читать онлайн Уравнения времени. Сборник стихов за 50 лет бесплатно

Дизайнер обложки Антон Владимирович Неустроев

ISBN 978-5-0059-8866-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АКСИОМЫ ЮНОСТИ

1970—1980

Семя, семя, семечко
С виду – ерунда.
Время, время, времечко —
Талая вода.
Поле, поле, полюшко;
Кони на краю!
Долю, долю долюшку,
Я перекрою!
Выплачу ли, выплачу
В горле горький ком?
Выскочу ли?
Выскочу
В росы босиком!
***
Я верю чуду каждому,
И не хожу на ощупь.
Нежданно дождик радужный
Перегородит площадь!
Две половинки – рядышком,
Граница – как оконце:
Где – ты: там – дождик радужный,
Где – я: смеётся солнце.

Прошу поверить каждого
В счастливое оконце.
Оно, где дождик радужный,
И где смеется солнце.
Там, где луга зеленые
До неба простираются,
Действительно влюбленные
Навек соединяются.

Гроза все перепутала
Границей моментальною:
Мою судьбу беспутную,
Твою мечту хрустальную!
Отражено взаправдышно
В колодезном оконце:
Где ты – там дождик радужный,
Где я – смеется солнце!
***
Как не любить тебя бедовую!?
Осенней рыжею порой
Хрустящей корочкой ледовой я
Хотел обрадовать… Смешной?
Ледышку расплавляешь пальцами,
И мне в пригоршне подаешь,
Лесные пауки за пяльцами
Следят за нами, ткут… И, все ж:
Не пауки, не дождь – не главное-
Паришь смеющаяся ты,
С тобой, стремительные, плавные,
Парят летящие листы!
«Что за причуда чудо – осени, —
Дождь затевает разговор, —
В березах встретить рыжей сосенки
Не удавалось до сих пор!»
Головокружение.

Сестре Женьке

Долго я к тебе иду, не хочу остановиться!
Время – дворник не замедлит свою вещую метлу.
Пыль под ней вздохнет и ахнет, закружит, засеребрится
И растает, словно слово непонятное в миру!

А «несбывшееся» грянет, но недолго будет длиться,
Отчеканятся навечно полномочия причин.
Просто ты во мне когда-то не сумела отразиться,
И утраты невозвратны, и раздор неразрешим.

Как у времени похитить сбереженья прожитого?
Как пометить верной вехой заповедные слова?
Остается заподозрить, из расчета неземного:
Твой порог переступая, закружится голова!
***
Ребячьи голоса… Звонок охрипший
Звонит уже недлинно, но легко.
Задорно воробьи звенят на крыше,
А первый класс – далёко-далеко.

В столовке капает вода из рукомойника,
Ручьи мелеют, облака – тихи.
На выпуске – Весна, а подоконники
Пока хранят случайные стихи.

Пора ребячеств, кажется, кончается,
Душа еще витает в детских снах.
На выпуске Судьба! Она качается
Как маятник в космических часах.
***
Утренняя песня – спросонок, словно,
Первое слово – словно солнце.
Утренняя песня лгать несклонна.
Утренняя песня – колодца донце.
Утренняя песня – птиц акапелла.
Утренняя песня – утренняя ласка.
Утреннюю песню ты мне спела.
Утренняя песня – лик без маски.
Утренняя песня – звон венчальный.
Утренняя песня – нам от Бога.
Утренняя песня – нам начало!
Утренняя песня… Мало? – Много!
Утренняя песня – вырастут дети.
Утренняя песня – им в дорогу!
Утреннюю песню долго, долго
Будут петь, и будем петь мы.
***
Эй! Пожарные!
Вам на утро работа – забота!
Рощи жарко
Запылают, займутся с восходом!
Эй! Погонщики!
Своих рыжих кобыл не спутайте!
С рыжей рощей,
где осин и берез перепутье.
Ах! Любимая!
Твою ясную душу аукая,
Тянет клин журавлиный
к двум моим на твои так похожие руки…
Ты на ржание тихое
нежной сосенкой
оглянись удивленно.
Это я тебя кликаю,
в осени
заблудившийся кедр-жеребенок.
***
Листопадовая мистерия —
Листопадовый кладезь!
Режет осенью рек артерии
Вечность лезвием глади.
Перепутаны и не чтимы
Знак, причина и признак.
Лист, безумствующий кончиной,
Пролетает, как призрак!
Покрасневшие, в ряд рябины
Выступают из чащи:
Как балетные милые примы
В «па» застыли изящно.
Неба светлого холст лучистый,
Загрунтованный в будни
Неизвестным импрессионистом,
Осень ставит в этюдник!
Пришествие.

Семицветная коса
Рассекает небеса.
Ливень в пляске расплескал
Ласку – лил и угасал.
Ливень лил на лапы лип.
Увлажняя листья, лил,
Мимолетной лаской мил,
Был ленив, листву поил!
Неба розовый раскрас
Обволакивает нас.
Облака, сливаясь враз,
Вьются, весело курясь!
И не в силах нарушать
Согласованность душа.
Ты из ливня не спеша
Появляешься! Пришла!
***
Нитями дождя опутаны дома,
Прохожие, троллейбусы и парки,
Опутаны дворцы, просторная Нева,
Мостов старинных каменные арки.
Неслышно и легко дождь тянется к земле.
Его спокойное, безвременное действо
Стирает связь домов и набережных. Мне
Парящим кажется корвет Адмиралтейства.
Там скачет Петр к Неве,
А конь, удал, храпит!
Всего лишь миг – испуга и восторга.
Меж зонтиков мостов
Вне времени парит
Изящный зонт Исаакия златого.
***
Не печалься!
Нет сомненья,
я люблю тебя нескладно.
Мне бы мчаться —
Вечный пленник
Твой. Прости мне это, ладно?
Не печалься!
Нет сомненья,
Я меняюсь, словно роща,
Мне бы летом в птичье пенье
Превратиться, в хитрый росчерк
Быстрых трелей.
Нет сомненья,
Это – все мечты, послушай,
Приближение апреля
Скрыто тенью
Дерзкой стужи.
«Ветка, ветка,
Нет сомненья,
Я пойму твое броженье».
В сердце перенаселенье
После твоего вторженья…
Осенний джаз – вальс.

В осень забреду, заблужусь.
Шорохом живёт рыжий лист.
В осень загляну, удивлюсь
Трепетной игре рыжих лис.
Осени настой прост, как хруст.
Берегом бреду – круча вкривь.
Осень ворожит. Ветер, шустр,
Шумно ворошит космы нив.
Замечаю я, лисам рад
Величавый кедр-оберег.
Вечером еще – листопад,
На рассвете – первенец снег,
Да поземки робкий напор,
Да морозца первый замес,
Не берут в расчет до сих пор,
Ни поля, ни люди, ни лес.
И пока хлопочет река,
Время продолжает свой бег.
«Не заметишь – канут века», —
Усмехнулся кедр-оберег.
Чрезвычайная случайность.

За плечами – жизнь причалов,
Остановок и качаний.
Распечатывал печально
Переливы ливней луг.
Замечательного чая
Чашу чтил, мечтал и чаял
Чрезвычайную случайность
Почерпнуть пригоршней рук.

Разве розданы задаром
Души малым или старым?
Ворон кружит над пожаром
И пророчит: never more!
Грезы, град, грома, Стожары,
Грани грусти, гриф гитары —
Жизнь живая дышит жаром
И врывается в окно!

Но в сомненье и стремленье
Есть черта долготерпенья.
В жизни: трепете и тленье —
Нам движение видно.
«О, паренье! О, скольженье
Вне земного притяженья,
Все же саморазрушенье, —
Каркнет, ворон, – never more!»
Я заманил её…

В ночи у черного причала.
Я с нею встретиться не чаял,
Однако, заманил вначале
Улыбкой лодки у причала.

Нас убаюкали, качая,
лениво волны… Клики чаек
Полуслышны, полупечальны…

Под берегом луна скучала,
И, вал за валом величаво.
Полу улыбку лодки нашей
Занес песком прибой шумящий…
Игра в прятки

Раз, два, три четыре пять…

Дождь играет в прятки с лесом.
Лес играет в прятки с рощей.
Мы играем в прятки, если
Нам играть друг с другом проще.

Лес находит дождь на ветках —
Роща – на траве покосной.
Я тебя встречаю в лето.
Я тебя теряю в осень.

В золотой своей таверне
Осень зажигает свечки,
Ты найдешь меня, наверно,
Я найду тебя, конечно.

Лес густеет ветка к ветке,
А на ветках – капли-стразы
Ты, как роща – малолетка
Хочешь в жизни всё и сразу!

Наступает дождь на пятки.
Лето еле-еле тлеет.
Ах, играть с судьбою в прятки
Нереальная затея.

Дождь густеет точка к точке,
Тонет мир в тумане зыбком
Но когда-то, знаю точно,
Вспыхнет радуга-улыбка!
***
– Так, мы уже идём?
– Идём!
– Так, мы уже вдвоём?
– Вдвоём!
– Так, мы уже в пути?
– В пути!
– Куда же нам идти?
– Идти!!
Время «Ч»

Грач грачиху допек до чиха —
Важно пашню обозревал!
Грач грачиху назвал «ворчихой» —
Между прочим, червя щипал!
Грач грачиху чихвостил лихо!
Как черемуха глаз чернел.
Грач грачиху назвал «молчихой» —
Чертом черным взлетел, и сел!
Чудеса этой птичьей кладки
Пролетали в один момент.
А всего то лишь: клюв, да лапки-
Весь строительный инструмент.
Чересчур расшаперив перья,
Крепким клювом сучок простой
Цап! Великая инженерия —
Для «ворчихи» творить гнездо!
***
Людвиг, подарите ноту – скрежет!
Почему молчит виолончель,
Волнорез волну вальяжно режет,
Попадает парусник на мель?

Людвиг! Где же час почистить перья?
Хаосом забредил нотонос!
Ключ скрипичный, полон недоверья,
На басовый ключ строчит донос.
Ноты – брызги в панике и смуте!
Барабанам, браво – новый ритм!
В смуте гибнут, вечные по-сути,
Ритмы вальсов нежных: раз… два… три…

Людвиг! Подарите Звук несносный,
Гибельный, как глубь и высота.
Может быть, очнется век бесовский
И заполнит землю красота.

ТЕОРЕМЫ ЗРЕЛОСТИ

1980—1990

Что ж, я делал, чудак, что ж, я думал, чудак?
Много ль было веселых ребячеств?
Игры в рифмы – пустяк! Соберусь натощак,
Соберу их все вместе и трачу!

Расписная весна отцветает без сна,
Приезжает тепло на подножке.
Осень, словно оса, полосатит леса
И творит чудеса понарошку.

Что ж я делал, чудак? Год за годом, простак,
Любовался землей без разбора.
Для фантазий верстак, сколотил кое-как,
Да, с друзьями водил разговоры.
***
Дашка – собака лошадкой послужит.
Мама расскажет: «Собака – подкидыш».
Осень в Измайлово. Лужи, как лужи.
Слышишь?

Песни запишем – день улетучим,
Кроме проблем, за мороженым сходим.
Осень в Измайлово. Люди – как тучи
Видишь?

Мило ласкаем пса. Не заносит
Нас перед радостью? Стынут мольберты,
Ждущие краски. В Измайлово – осень.
Помнишь?
Мадонна

Вся – из нитей и наитий,
Из глубин и облаков,
Вся – из таинств и открытий
Путешествий и оков.
Вся – из «Нет» и «Да» зеркальных
Блажь слюнтяев и повес.-
Путешествий в зазеркалье,
Эхо фуг, сонат и месс.
Вся – как ум с безумством сразу,
Сразу притча и романс.
Вся – как связь «поэм экстаза»
С бесконечностью пространств.
Случай на прогулке

Идем за хлебом в маг
В природе – пятьдесят…
Не плюс – а минус.
В тулупе – просто наг,
А ноги колбасят…
Пыхчу как примус.
Сначала прямо в лоб,
Потом уже в сугроб
Упала замерзать синица.
Ну, как-то же я смог
Морозу поперек,
Схватить ее и сунуть в рукавицу…
Оттаяла в тепле
И дома на столе
Степ исполняла, клювом целясь в крошки…
И я сидел молчал,
И самовар ворчал,
И, видно, спал инстинкт у старой кошки.
***
Крах! Нет сна. Все смелей
Я грызу мундштучок у прокуренной трубки.
Ах! Весна! Соловей
В озорстве задирает у сумерек юбки.
А листва у ворот
Набирает колец годовых обороты.
Естества бы глоток!
Я сегодня такого хочу поворота.
Крах! Нет сна. Только вот
Раскрываются почки беспечно и гулко.
Ах! Весна! Возвращается кот
Со своей соловьиной распутной прогулки.
Диалог

– Сильный ветер…
– Тебе страшно?
– Нет…
– Ответь мне.
– Рисовать на морозном стекле?
– Безрассудно, рисунки растают в тепле!
– Это спорно…
– Я читаю весну по узорам!
– Но ветер лют!
Но березы сок не прольют,
Но грозы…
– Слышишь! Они близко, слышишь,
Капель набрякивает на крыше,
Где пока задремала метель!
– Сильный ветер тогда ерунда!
– Тебе страшно?
– Да!!!
– Да?
Гипотеза

Бесформенную глыбу замысла,
Запутанную нитку умысла,
Пронзительную искру промысла
Возьму на коромысло вымысла-
А дальше: выплесну – не выплесну?

НАСТОЯЩЕЕ

1990—2000

***
Снова запах Весны за окошком,
Воробьи тянут крошки из рук.
Только прошлое ставит подножку,
Возвращая обиды на круг.

И в весенней немыслимой каше,
Вперемешку и рифма, и мысль.
С крыши капает прошлое наше,
Освещая грядущего смысл.
***
Среди ночи воронка
Визг.
И несмазанных замков
Лязг.
Сочиняет снова ночь
Иск.
Тем, кто по уши во власть
Ввяз.
Попытаюсь растворить
Звук,
Попытаюсь распознать
Знак.
В перекрестье утону
Рук!
Кто бы только подсказал
Как.
Чтобы сутью проверять
Риск,
Стоит сердце научить
Петь.
Ах, как крутится луны
Диск,
Превращая серебро
В медь!
***
Любой обитатель трамвайного рая,
Вошедшему вновь, перескажет сердечно:
«Не верь, что маршрут у трамвая без края,
Трамвайные рельсы, конечно, конечны».
Любой, одурманенный утренним флером,
Конечно, считает маршрут бесконечным.
И, предупреждая приход контролера,
Беспечно «счастливый билет» обеспечит
Себе. Ни минут, ни часов не считая,
Поближе к окошку усядется молча,
Чтоб видеть, как он в небеса улетает
С билетом счастливым, в трамвае и… точка.
***
О, магия буквы! О, магия слова!
У Вечности циклы свои.
Прошу тебя вечно, прошу тебя снова
Студеной водой напои!
Водой родниковой, кристальной и лучшей
Пригоршню всего на глоток
Ты знаешь, он жив – нашей юности ключик
Журчит, превращаясь в поток.
Струится в пространстве: весь-магия звука,
Весь – нежный и искренний тон.
Но Хронос на страже… На дальней излуке
На страже угрюмый Харон…
Vanitas Vanitatum1

1.
Что за место, что за люди!
«Красота» необозрима:
Тело – к телу, ноги, груди
По дешевке – всё едино.

Что за люди, что за масти!
Кто еще – не за кордоном?
Награжденья – непричастным,
Наказанья – невиновным.

Чудо дивного прогноза
Дарит щедро сеть-воронка.
Не утрачена угроза-
Потерять с водой ребенка.

По продажам дилер Танков
«Проломил» немало «стен».
Здравствуй, время дилетантов!
Здравствуй, время перемен!
«Можно сделаться «атлантом», —
По-простому- superman.
Здравствуй, время дилетантов!
Здравствуй, время перемен!
Возвещает бой курантов
Новый год для новых тем.
Прирастают дилетанты!
В этом сущность перемен?

3.
В ожидании жары дни июля прожиты.
В ожидании волны берег речки тих.
Что нам дальше предстоит? Сложится – не сложится?
Время катится: «тик – так», а кажется – «так —тик».

«Относительно не всё, – заявляет знающий, —
Жизнь проходит не спеша – может второпях».
Вспомню юность, и в кафе посижу с товарищем:
Вечер. Кофе. Разговор про второе «я».

Завершится рандеву звездною феерией.
Разойдемся кто – куда доживать свой срок.
Что нам дальше предстоит? Сколько нам отмерено?
Слышишь времени шаги с пятки на носок?

Балагуры ли, шуты ль, мастера ль запечные,
Им без устали весь век страсть изображать.
Принимать, да провожать – две заботы вечные,
Две заботы, две судьбы нам не избежать.

Кто с Меркурием в ладах, а кто с Марсом водится,
В этом смысле Аполлон – как-то не у дел.
Дураки от дураков, как известно, родятся…
Кто бы только отделил зерна от плевел?

Путешествует ковчег по волнам отточенным,
Но коричневый восход загустел в дали.
Трудно верится, друзья, в то, что напророчили
Ионеску – «юморист» и «хохмач» – Дали?

День и ночь эфир смердит
«Лабудой» «безладовой».
Прописался суицид
В городке Елабуге.
Очарована Нева
Музыкой «растреллевой».
Аж, мозоли от курка-
Нелегко расстреливать.
Чьи ладони согревать
трепетным дыханием?
Пировать – не горевать-
В этом суть восстания.
Поднимается в астрал
Сердце неуёмное.
Для столицы наш Урал —
Коммуналка съемная.
В стиле – дети сатаны-
Ныне тема модная.
Заправляют «пацаны»
Судьбами народными.
Может, стало не хватать
Нам ума неслабого?
Накажи, Россия-мать —
Мачеху-Елабугу!

Детство. Битвы на ходулях.
То – дуэли за подругу!
Санчо – друг с велосипедом-
Мой кумир, и мой сосед.
В огороде, во саду ли
Песик носится по кругу,
Норовит куснуть за кеды
Но достать не может, кед!

В кедах я кручу педали,
Круг, за кругом отрываясь.
Я готов сорваться с круга,
Воспарить под небеса.
Велик мне на время дали,
Мы с соседом сторговались
Просто даром! А для друга :
Три рубля – за полчаса!

Мой сосед – парнишка умный,
Погоняло – Санчо Панса.
Понимание приходит
По «закону домино»:
Я бы мог на эту сумму
На вечерние сеансы
Вместо гонки при народе,
Тридцать раз сходить в кино.

Свищут даты, свищут пули,
Свищет малая пичуга,
Трель, роняя мимоходом
На исходе сентября.
То ли черти нас надули,
То ли мы дурим друг друга,
То ли дом родимый продан,
А купил его «варяг»?

6.
Нет неизменного в природе.
Все, как известно нам, течет.
Да! Изумительное, вроде,
Сегодня время настает.
Старею я, стареет мама,
Но возрастает «полк» внучат!
Нам сильно «нуно» это «нано»? —
По телевизору кричат;
Слова о славе лавой алой
Нахлынут. Влипла, верь – не верь,
Моя страна, коль с пьедесталов
Историю сметает чернь.
Тем беспощадней укоризна,
Чем дружба кратче, слаще лесть.
В тираж отправлена харизма,
Но в тренде – либералов спесь.
Коль не сумеем оценить,
«Кто виноват?» и «Что нам делать?»
Сольются в «быть или не быть?»
Все так же сутки делит полночь.
Небесный промысел – не впрок.
И без толку свобода – сволочь
Рабам преподает урок.

7.
О, как неощутимо дно,
Как глубина немыслима!
И только мучает одно:
Неуловимость истины.
Что есть паденье, что – полет?
Зачем душа простужена?
Еще чуть-чуть, и ускользнет:
Непостижимость кружева.
Очарование любви,
Мы замечать разучимся,
Еще чуть – чуть, и на рубли
Менять друзей обучимся.
Так из огня, да в полымя
Метнемся, огорошены.
Но притаилась полынья,
Метелью припорошена.
И остается помечтать,
Что всё переиначится.
«Нам не дано предугадать…»
Как правнуки наплачутся.

Разве делая дело, я живу без греха?
Разве черным по белому не пишу впопыхах?
Тренированным пальчиком не играю ль туше?
Ощущение мальчика не проходит в душе.
Юным девочкам нравится звуков радостный сбор.
Не хотел – а состарился – не хочу до сих пор!
Вороватая публика успевает урвать,
Чтобы дырку от бублика под конец удержать.
Эх, Россия нескладная – вся в слезах и в росе,
Нищетою – нарядная с алым бантом в косе.
По бессмысленным вырубкам засыхают пеньки.
Краснобаям, да выродкам – золотые деньки.
И на видимость деланья просто бешеный спрос,
И не надобно смелости, чтоб лететь под откос.
На заводы, на прииски, мастер редкий спешит,
Деревеньки российские, догнивают в тиши.
Не хотел, а состарился… Выпить, что ли, вина?
Вот такие достались нам – Времена…
Лето в опале.

Лето – в опале… Листья опали.
Капель staccato пришло на постой
То ли мы спали, то ли не спали,
То ли устали просто с тобой.
Снами менялись. С нами смеялась
Роща, ей проще эха добыть.
Малая малость – холода сладость.
Рощу, не проще ли позолотить?
Рыжая прелесть стелет постели,
Просто подарит золота зонт.
Что мы успели, а что не успели…
За горизонтом – иной горизонт!
Туча – за тучей… Все-таки случай
Радость подарит, горем прижмет.
Время научит – осень наскучит.
Осень – в опале. Стужа идет.
Лунный лик

Лунный лик, ты – чей двойник?
В дом ко мне, зачем проник?
Сердце бьется, бьется гулко!
Чуток сон. Болит ребро.
Лунный лик по переулкам
Разливает серебро.

Вот, уж – за полночь. Сонливо
Серебрится старый нож.
Ночь безмолвна и дождлива,
Да и дождь безмолвен то ж,

Звездный. Не поймет рассудок:
Что за звездная «вода»?
«Льёт» она из ниоткуда-
Исчезает в никуда!

Ночь чудес подарит много ль,
Мне пока что невдомек.
Может быть случайно Гоголь
Заглянул на огонек?

Мир объят полночным пленом
Кто там? Бесы егозят?
Ведьма носится с поленом,
Чтоб бесенка наказать?

Небылицы не боится
Мощный кедр – старовер.
По ветвям его струится
Музыка небесных сфер.
Тень его сползает с крыши,
Кедр трубку закурил…
Что ж на самом деле? Мыши
Делят дружно сухари.

Лунный лик, ты – чей двойник?
В дом ко мне, зачем проник?
Лира.

Я взглядом устремлен в созвездье Лиры.
Крут берег, пруд – подобие стекла.
Вода как будто жалуется миру
О том, что не хватает ей тепла.
Вдали и подле – всюду пир растений:
Душицы, зверобоя, чабреца.
Невольно вспоминается Есенин:
«Лицом к лицу…» Ну, правильно! «лица
Не увидать…» Стекает в Лету лето.
Сверчки. Журчит гармошки перебор.
Созвездье Лиры, доброю приметой,
До света оседлало косогор.

ТОЖДЕСТВО ВРЕМЁН

2000—2005

Шаги

Шаги опережают хруст…
Вот вам – неспешное движенье,
Вот вам – лугов преображенье,
Вот вам – воспламененный куст…
Шаги опережают хруст…

Шаги опережают век…
Вот вам – неспешное движенье,
Вот вам – времен преображенье,
Вот вам – родился человек…
Шаги опережают век…

Шаги опережают мысль…
Вот вам – неспешное движенье,
Вот вам – идей преображенье,
Вот вам – родился новый смысл…
Шаги опережают мысль…
Считалка

Не растрачу-
Заплачу.
Не заплачу-
Промолчу.
Просто просо,
Просто рожь.
Снизу – рыба,
Сверху – нож.
Просто камень,
Просто лед.
Просто пламень,
Просто мед.
Просто речка-
Как стекло.
Просто Время
Утекло.
Дыхание.

Лепет сонный еле слышен:
детка дышит.
Шорох шторы еле слышен:
ветер дышит.
Шелест листьев еле слышен:
роща дышит.
Шепот сверху еле слышен…
Космос дышит!
Двое.

Прорастает дождь – исчезает сушь.
Двое нас.
Прорастает луч – исчезает ночь.
Двое нас.
Отступает ложь – след нелепых нужд.
Двое нас.
Град кромешный туч можно превозмочь.
Двое нас.

взгляд – нечаян,
жест случаен.
с обожанья начинаем.
Двое нас. Двое нас. Двое нас.

Прорастает день – исчезает час.
Двое нас.
Прорастает век – исчезает год.
Двое нас.
Травостоя тень укрывает нас.
Двое нас.

Здравствуй, человек! Позови на взлет!
Двое нас.

век отмечен.
круг очерчен.
живы тягой человечьей.
Двое нас. Двое нас. Двое нас.

Ах! Крыло на взмах! Видишь, в облаках-
Двое нас.
Зреет солнышко, шепот на ушкО:
«Двое нас!»

ветра трепет —
крылья крепнут.
Что нам ветры, да запреты!?
Двое нас. Двое нас. Двое нас.
Если бы…

Если было бы можно испить всевселенской и трепетной влаги,
Если было бы можно найти разнородной и трудной руды.
Если было бы можно понять сочетанье любви и отваги,
Если было бы можно отнять от надежды оттенок беды.

Было б можно успеть обрести, не особенно броско,
Человечную суть: пересмотр нереальных затей,
Иль смотрителем сделаться вечным музея для трудных подростков,
Провожатым последним влюбленных, но «мертвых» детей…
Думы

Собранье идей ли, вещей ли
В наследство оставить кому?
А детской мечты воплощенье
Уже недоступно уму.
Сокрыла житейская скорость
Родник своевольный мечты.
Ухмылка расчета и корысть
Царят, растопырив персты,
Иных ритуалов священней.
Готовить ответ самому:
Собранье идей ли, вещей ли
В наследство оставить кому?

Голос светлый поднебесья
Вечно юн, и вечно нов.
Песня, лейся! Лейся, песня,
В мимолетность облаков.
Мотыльки, в июльской пляске
Заходитесь наобум!
Приходи крутой и страстный
Грозовой июльский «бум»!
Пусть закат рисует строже,
Умножая тенью тень.
Подари ты нам, о, Боже,
Бесконечно светлый день!
Ходики.

Стужей простор прошит.
Лыжины наст секут.
Мышка в углу шуршит
Ходики. Счет секунд.

Преют в предпечье щи.
Запахи в мир текут.
Мышка в углу пищит
Ходики. Счет минут

Не суечусь. Поздняк.
Пляшет кадриль метель.
Мышка в углу. Возня.
Ходики. Счет недель

В сердце молитвы щит
От перемены мод.
Мышка в углу пищит
Ходики. Новый год.

Солнца веселый диск
Вспыхнул – и был таков.
Вечный мышиный писк.
Ходики. Счет веков.
***
Замечательные мысли:
Ты – сосна, и я – сосна…
Годовые кольца числит
И тебе, и мне весна.

Неожиданные рифмы:
Ты – скала, и я – скала,
Ну, а вместе – это рифы:
Небывалые дела!

По трудам положен роздых…
Только не позволь мне, Бог,
Отделять стихи от прозы,
Да, и прозу от стихов!
***
Готов ли к осознанью вечного…
Как угадать?
Готов ли я созвездья Млечного
Пересчитать?
Смогу ли я холсты небесные
Загрунтовать?
Даст Бог – смогу простою песнею
Восход встречать!
Свезет – грозою ясной летнею
Я загремлю.
Богаче стану или ветреней,
Иль задремлю?
Храня мечту первоначальную,
мой лик – лучист:
Пусть держит капельку случайную
Лиловый лист.
Озёра

Тишь с вышиной оторочена пихтами.
Снег невесом – бесконечность украл.
Верхнее, Нижнее, Светлое, Тихое —
Кто вас придумал, озера, Урал!
Звуки от глади достанутся эхом мне-
Звуки звенящих неведомых лир.
Тихое, Светлое, Нижнее, Верхнее-
Словно врата в очарованный мир.
Нижнее, Верхнее, Тихое, Светлое-
Знаки великой и вечной судьбы.
Тысячелетия, вам незаметные,
Здесь задержались, прилечь у воды.
Ночью вы – звездные очи Всевышнего,
Днем – зеркала самых первых причин!
Светлое, Тихое, Верхнее, Нижнее-
Вечный Великой Молитвы зачин.
***
В логах еще не стелется туман,
Еще видны лесистые околки,
Но сумерки крадутся втихомолку,
То правду предлагая, то обман.

Еще в камине камни холодны,
Еще огонь трепещет без задора.
Но парочки, идущей вдоль забора,
Переговоры милые слышны.

Вкруг лампы – мошкары ажиотаж…
Еще бредет по самой кромке края
Та парочка… Легко перетекает
Из света в звук, законченный пейзаж.
Ни вины, ни укора…

Такое бывает: раскроет объятья простор
И дышится славно, и женщина рядом – беспечна,
И длится, как кажется, вечно простой разговор
О том, что не все в этом мире, увы, безупречно.

Такое бывает: нарядится полночь в парчу…
О, множество звезд! О, женщина – рядом, любима!
О, я этой ночью какого-то знака хочу
О том, что не все в этом мире, увы, постижимо.

Такое бывает: сияние солнца в мороз,
Вокруг ни души – лишь безмолвная ясность простора.
И храм на пригорке, и путь к нему труден и прост.
Вокруг – ни души, ни следа, ни вины, ни укора.
***
Невеликая премудрость замесить в кадушке тесто,
Заложить хлеба в духовку непросторно и не тесно.

Невеликая премудрость замесить простую песню,
Заложить слова по строчкам непросторно и не тесно.

Невеликая премудрость убаюкать этой песней
Или сына, или дочку, или юную невесту.

Жизнь замешана премудро от исходной – до исхода,
Не просторно и не тесно, бесподобно и свободно!
Выбор

Закипает резво
На горелке джезва.
Улетает запах в форточный проем.
Что за антитеза:
По частям разрезать
На Восток и Запад неба окоем?
Можно без опаски
Взять простые краски,
С нежностью и лаской
холст загрунтовать!
И не по указке,
Не боясь огласки,
Выставить картину и… загрипповать.
Страсти не остудит
Пошлая простуда,
И на пыл творенья не набросит тень.
В жизни многотрудной
День наступит судный,
Выбор сделать трудно:
кисть или кистень?
Превращения пространств

Нисколько не колки у елки иголки
Неясен и сумерек путь.
Обмолвились только, любя втихомолку,
О том, что пора упорхнуть.
А бабочек белых белесая бездна
Вилась и вилась в фонаре.
Был рамой фрамуги бездарно обрезан
Распахнутый мир во дворе.
Но ель еле – еле все тлела, и тлела,
Играя в свои маячки.
Рука на подушке воздушно белела,
Держа полусонно очки.
Стена, забавлялась игольчатой тенью.
Слетаясь, вились мотыльки.
Камин-пожиратель трескучих поленьев,
Желанно жевал угольки.
Сливаясь, в единственно розовой мочке,
Запрятанной в прядки колец,
Пространство Зимы, превращалось из точки,
В пространство любви, наконец.
***
«Кто есть кто?» – Смешной вопрос.
Знаю, милая, ответ:
Я – как пламя, ты – как воск,
Я – потемки, ты – рассвет.
Я кораблик – дурачок
По волнам сную как жук.
Ты – надежный маячок,
Освещаешь все вокруг.
Грежу я в краю озер.
Грезить мне в краю берез.
Я – безумный фантазер,
Соблазняющий стрекоз.
Утро. Открывай глаза!
Невесомый сон рассей!
Полетели, стрекоза!
Искупаемся в росе!
Метельное мечтание

Хана – в вязаной ушаночке
С ливнем льющихся волос…
А в глазах у юной Ханочки
Теплый трепет и вопрос…

Непутёвая метелица
Рассыпает порошок.
Над губою Ханы теплится
Чистый чувственный пушок.

А декабрь метельной складкою,
Закрывает белым край,
И на Ханочку украдкою
Загляделся весь трамвай.

С белой вязаной ушаночкой,
Покачнула головой.
Хана кажется шаманочкой,
С подоплекой вековой.
***
Сквозь метель, в трамвая форточку
Притяженье все сильней:
Иномарки свои мордочки
Поворачивают к ней.
От метельного мечтания
Закружилась голова….
Вижу Блока… Вижу сани я…
Ночь… Метель… На острова!
Зимний пассаж

Насквозь продрогшая,
Но прихорашивается.
Со скрипки прошлого,
С неё не спрашивается.

Бери пригоршнями
Снежка с подталинкой!
Попробуй крошева,
Глотай – по маленькой!

На струны скрипочки
Ставь пальцы-лучики.
Смычком прилипчивым
Пургу озвучивай.

Играй, хорошая,
Насквозь продрогшая,
Ноктюрны крошева
И рондо прошлого.
Поступь стиха
Осени меня, милая, весело
Рыжей осенью осени!
Поспешила! Тенёты развесила
Осень весело… до семи…
До… Не знаю… Возможно, до вечера…
Донесения Богу нести
Не устало, пока, человечество…
Осени меня… или прости!
Ты – из самых лихих представительниц,
Свой осенний пожар замеси!
Открывай вернисажи из лиственниц!
Осени меня! В синь унеси…
В тех местах, где запойно и запросто
В увяданье неспешном тиха,
Осень тешится нежностью августа,
Там рождается поступь стиха.
Крещенский вечер
Печь пышет жаром, ест поленья.
Крещенский вечер. Темнота.
Сползает вязко на колени
Смятенных бликов суета.
Склоняет к преувеличенью
Всех, кто сумерничать привык,
Трескучее минут теченье,
Мгновений трепетный язык.
Шипящее печи дыханье —
Красноречивее молчания.
Душа жива…
Душа жива, покуда время дразнится:
«Вниманье к пониманию вкушай!»
А сердце ненасытно просит праздника,
И света неостывшая душа.
Какое у эпохи имя отчество?
Округл ли, пестр или квадратен знак?
Пора спасать себя от одиночества?
Пора! Пора, выгуливать собак!
Пора впадать в запойное дурачество!
Пора! Пора романы затевать!
Любить ручья ворчливое чудачество,
Плечом плечо невольно задевать!
Не причитать «пора» – а петь нестройное.
Вражды с доверием уже напиться всласть!
И, наконец, понять, как круто скроена
Непостижимая, на самом деле, страсть!
so… so…

Отче! Отчего отчетлив счет?
«Чет» и «нечет» отчего отчетливы?
Чья – то воля колокол качнет,
Чтобы звон растратить нерасчетливо!
Миру – мир. Мирянам мера-мир
С семечками и с зубными щетками.
Предприимчив человечий тир,
Но патроны тратит нерасчетливо.
Не скудей, дающего рука!
К Господу мы – в очередь с зачетками.
В небе расселились облака
Гулко, кучеряво, нерасчетливо.
Хоровод.

Хранит опрятная скамейка
Кроссворд и шелесты реки.
Сидит «опятная» семейка
На желтом фото – старики.
Закат, угрюм и грациозен,
Разлил желток на глади вод.
На бугорке ромашек грозди
Свой сочиняют хоровод.
Их хороводная семейка,
Чуть подымаясь на носки,
На позабытую скамейку
Беспечно сыплет лепестки.
Тех лепестков, без спора, хватит
Всем погадать. Из года – в год
Семья со старой фотографии
Глядит на чудо – хоровод.
Будет свет.

В голове – чудные мысли.
Два ведра – на коромысле.
Печь пылает. Есть в посуде,
Слава богу, что поесть.
Птах порхает в небе чистом.
Паучок бинтует листик.
Не узнаешь то, что будет.
Не постигнешь то, что есть.
Полдень. Взору даль открыта.
Под горой грустит ракита.
Апельсин блестит на блюде
На балах блистает лесть.
Явь к закату повернула.
Ночь кудестит. Спинка стула.
Понимаю то, что будет.
Постигаю то, что есть.
На возвышенности просто
Храм витает над погостом.
Разве колокол разбудит
Веру, если веры нет?
Поделюсь душевной искрой
С этим миром шалым, быстрым.
Очень верю в то, что будет:
Будет Вера – будет Свет!
Зимняя пора.

Горизонт до точки снежной сужен,
Вьюга исполняет свою фугу,
Кажется, намерена наружу
Форточную вывернуть фрамугу.
Пасс за пассом стелет, стелет, стелет
Покрывала пуха. На излёте
Ели, словно прыгнули с качелей,
И застыли в странном недолёте.
До потемок стужа, не снимала
С рук рябины алые перчатки,
На страницы зимнего журнала
Заячьи вставляла отпечатки.
Сто сорок распространяли слухи:
Что – почём, что меркнет, что сияет,
И о том, как вишенку – старуху
Месяц-полуночник соблазняет.
Что за дуралей рассыпал сахар
Вдоль плетней и прясел без разбора,
И какой «зеленый» парикмахер
Завивает дым по косогору?
«Все мы будем преданы забвенью, —
Философствует сверчок запечный, —
И столетье – не длинней мгновенья,
А мгновенье – длительностью в вечность».
***
Шестьсот оттенков тишины!
И красоты – шестьсот?
О, тут мы счета лишены,
Что сказано – не в счет.
Однако, я порыву рад,
Мой пафос – дуралей!
Оттенков в мире – миллиард,
Кому – то так видней.
***
Стоптаны тапочки-
День догорел.
Я свою лапочку
Телом согрел.
Стоптаны тапочки-
Ночь уплыла.
Где моя лапочка,
Разве была?
Стоптаны тапочки-
Снег в бороде
Где ж моя лапочка,
Где же ты, где?
***
Капли – на щеках.
Ах…
Осень – через край.
Ай!
Прокричу:» Хочу!»
Чу?
Это надо сметь-
спеть!
Приходил закат
в такт.
Утро достает
Влёт.
Просияй мне, свет
Лет!
Осени цветы —
Ты…

НЕСПЕШНЫЕ ПРОГУЛКИ

Если в доме тепло, то свободна душа
Пахнет хлебом и детством, ты – «на ты» с Бесконечностью.
Захворавшие ходики никуда не спешат,
Им сверчки подражают за теплою печкою.

За зазубриной леса затухает закат.
Заберусь на конек, чтоб продлилось сияние.
Громыхая по крыше, ступлю наугад
Не заметив ни времени, ни расстояния.

Вместе с солнцем тепло, и свободна душа.
Пахнет космосом детства и счастьем беспечности.
Мысль инстинктом скользнула: пришла и ушла…
И вернулась как будто бы из бесконечности.

Слышен шелковый шорох неспешных пучин.
Свет небесных светил рассыпается в полночи.
В доме топится печь, и, без всяких причин,
На душе и спокойно, и вольно, и солнечно.
1.
Параллельным мирком прогуляюсь «до света» один,
Сколько надо шагов я не знаю, не выучил толком.
Видно так получилось с момента апрельских родин
Я гуляю себе и, как кажется людям, без толку.
По пути обнаружится месяца светлый рожок,
Он простор серебром, словно соусом вкусным, заправит
Как всегда позвонит закадычный по детству дружок
Тридцать первого, чтоб с новым годом сердечно поздравить.
Что ж, гулять, так гулять! Мне прогулки при ясной луне
Совершать не впервой, без особых сомнений и споров.
Этот северный город и горы прекрасны вполне.
Умирает, однако, мой город. Умирает мой город.

2.
Дорога… Тропка… Поле… Лес… Пустыня..
Иль встанет на пути поток игриво…
Моя душа, покуда не остынет,
Нести готова ношу пилигрима.
Иные спросят: «Велика ль поклажа?»
Отвечу просто: «Что бы ни случилось,
Поднимет каждый, донесёт не каждый…
У каждого, в итоге, – личный Иос».
3.
Хлад, тепло – попеременно.
Поле. Редкие стожки.
Проявляет лес степенно
Рыжей вышивки стежки.

Закрывает поры пашня.
Эхо. Журавлиный клик.
Осень расстилает важно
Домотканый половик.

Паучок наладил спицы
Дружит с кружевом чудак.
Неуёмные синицы
Залетают на чердак,

Ищут всяческой поживы,
Ближе к людям – жизнь сытней.
В огороде тянет жилы
Бедолага – муравей.

Кто в космические пяльцы
Заправляет полотно?
Кто мы в жизни? – Постояльцы…
Нам иное не дано…
4.

Из-за края, из-за облака
Слышу тихое «курлы».
Ларчик яхонта ли, яблока,
Или янтаря смолы
Открывает осень щедрая,
Свет – душе, красу – очам,
Но зима жестокосердная
Уж, гуляет по ночам.

Иду и ночь испытываю хрустом,
Ломаю наст, в сугробе выбив след.
А на душе и радостно, и пусто,
Душа смиренно излучает свет.
Еще осенний, искренний и сочный.
Его совсем не хочется унять.
Мечтаю я, ломая наст непрочный,
Тропинку прямо к звездам протоптать.

РАСТВОРЕНИЕ ВО ВРЕМЕНИ

2005—2010
Ароматов мастер
Табачок душистый – рупор граммофонный
Радует округу песенкой шмеля.
Голубь неказистый – слушатель балконный
Не жужжанье слышит, а – «тра – ля – ля – ля»!

Шмель кружит лениво, опускаясь книзу,
Блюзик свой шмелиный продолжает петь.
Звуки пианино, кажется – «К Элизе»,
Вслед за ним готовы к голубю лететь.

Пестрые антенны развернули астры
Запахи и звуки ловят все подряд.
Табачок душистый – ароматов мастер
Предлагает миру звуков аромат.

Рупор граммофонный – табачок душистый.
К солнечному свету тягой знаменит.
Из прелюдий Баха, из рапсодий Листа
Дух его природный, видно, состоит.
Теперь теплеет…
Теперь теплеет… Скоро двадцать,
И даже ночью – «плюс», ура!
И скоро, кажется, купаться
Начнет тотально детвора.
Но к вечеру благополучно
Пойму: «Фантазии – не те!»
На плечи тучи нахлобучив,
Высотки светят в темноте.
Я, видно, должен усомниться,
Унять фантазии свои,
Но в сердце каменном столицы
Беспечно свищут соловьи!
И вечер кажется не хмурым,
И сквер принарядил кусты,
Уже заводят «шуры-муры»
Вполне столичные коты.
Итоги соловьиных прений
Подводят бабки (легкий труд):
Букеты свежие сирени
По переходам продают.
Вселенское явление
Гремят и бродят грозы веером.
На горизонте тучи ломятся.
Пока ни капли нет на Веерной,
Но ливень щедрый – на Коломенской.
Уже не ищут люди проще где.
Как бы, по щучьему велению
Гроза и солнце делят площади
Весны вселенское явление!
Гроза меняет напряжение
То легким взбрызгом, то завесою.
Где тут Перуна упражнения,
А где тут шалости Зевесовы?
Лавируй в ловле капель горстками,
А струи заплетай косицами!
Спешит, спешит весна московская
На встречу с летними страницами!
Как будто, всё уже налажено
Для путешествия заветного
На встречу с летними пейзажами,
На встречу с летними сюжетами.
Все это следует принять.
За дальней заводью пруда
Прищурила ресницы осень.
С утра пораньше, где-то – в восемь
От силуэта лета вовсе
Нам не осталось и следа.

Не силуэт – иной раскрас
Возник за ближним поворотом.
Как будто неизвестный кто-то
Лазурь и бронзу беззаботно
Смешал, не глядя, в этот раз.

Мы терпеливо подождем
Дней урожая и урона.
Об этом рядятся вороны,
Ворча, обсиживая кроны,
Чуть трепыхаясь, под дождем.

Раскрас меняется опять.
О, чья неведомая воля
Вдруг повелела горсти соли
В лесу рассыпать, в чистом поле?
Все это следует принять.

Возникновенье белых друз
Случится, как всегда, поверьте!
Когда декабрь дойдет до трети,
Метель сыграет на кларнете
Неотразимо зимний блюз.
Зарисовка
Щебет детский. Птичий лепет.
Сад вишневый. Огород.
Лето в силе. Полдень. Слепни.
Земляничный хоровод.
Вздох осины. Пруд просторный.
Корни сосен. Шишек гроздь.
Роет землю пес упорный,
Кличка, видимо, – Барбос.

Детский лепет. Щебет птичий.
Огород. Вишневый сад.
Звук далекой электрички.
Августовский маскарад.
За пригорком угол рощи
Прячет холмики могил.
Рощу радостный закройщик
Рыжим платьем наградил.

Слово за слово… и снова
Предсказуем поворот:
Белоснежные обновы
Примеряет огород.
Груз мороза – многотонный.
Лют мороз как печенег.
А Барбос неугомонный
С лапы слизывает снег.
Январь

Заляпан лакомыми хлопьями,
Ядрен январь под Рождество.
Нет ничего в душе холопьего,
Душа не дышит шутовством,
Но дышат ходики без сутолоки
Ведут себе времен учет,
Им вслед другой мотив отстукивал
Спешащий дамский каблучок.
Догнать бы каблучок, отважится…
За звуком вслед луна летит.
Быть может мне все это кажется
В моей трехкомнатной клети.
Вслепую пальцы ловят бабочек,
Но это – тени в суете,
И яркий свет включенных лампочек
Их растворяет в высоте.
А с высоты от полки к полочке-
Гирлянд цветные маячки,
И запахи смолистой ёлочки
Неощутимые почти.
Мороз узором окна выкрасил.
Стол сервирован, ждет гостей.
Как будто только с ветки-цитрусы

1 Vanitas vanitatum et omnia vanitas (лат. Суета сует, всё – суета) – латинское крылатое выражение.

Вход для пользователей

Меню