Читать онлайн Проклятая душа бесплатно

Глава 1

Воспоминания

Пепел… Глядя на него, сразу вспоминаю легенду о птице Феникс. Пепел – это одновременно и конец, и начало. Что-то исчезает и освобождает место для чего-то нового. Но не думаю, что это тот случай. Сейчас пепел повсюду, и это значит одно – завтра, возможно послезавтра, в общем, спустя некоторое время кто-то приедет в это забытое богом место в лесной глуши. Поблизости нет никого, до трассы добираться почти час, но если кто-то придет, то всё, что он обнаружит, – это пепелище. Не осталось ничего – ни дома, ни беседки. Аккуратно рассаженные вдоль забора молодые деревья тоже затронуло пламенем – они стоят, печально опустив ветви, словно оплакивая тех, кто больше некогда не выйдет из теперь уже не существующего дома. А ведь это были, судя по всему, приятные люди, супружеская пара, в возрасте около пятидесяти лет. Не понимаю, почему они всегда приходят за теми, кто уверен в своём благополучии, возможно, это насмешка или же желание показать свою власть над человеческой жизнью. Но меня это не касается. Я не должен разбирать причины, моя задача – убрать последствия. Если бы можно было предугадать их шаги, узнать, к кому они придут сегодня после заката… Но это невозможно. Максимум, что я могу, – это поймать одного, двух, трёх… Но мне никогда не вычистить наш мир от этой липкой грязи. Хочется курить. Глупо в этой ситуации – дым повсюду. Я поворачиваюсь к машине и вижу внимательный взгляд единственного уцелевшего существа – кот серого цвета, я еле различил его в густом дыме, смешанном с предрассветным туманом. Кот смотрит на меня, словно спрашивает: «И это всё?» Да, это всё. Я сажусь в машину, неприметную тойоту, как у большинства людей, неприметного чёрного цвета, как у большинства людей. Выделяться нельзя, никто не должен знать, что есть мы – чистильщики, те, кто сжигает уютные дома с окровавленными стенами. Люди не должны знать тьму. Достаточно того, что она поджидает за каждым углом, притаилась и ждёт момента, чтобы начать свой кровавый пир.

Вернувшись домой, я показал коту его место – кресло. Пусть спит там, оно всё равно пустует, гости ко мне не ходят, и никто не пожалуется на то, что шерсть липнет к одежде. Включив телефон, я увидел несколько новых эсэмэс. Отправитель – Михаил.

Михаил – это мой наставник, товарищ и просто очень мудрый человек, не лишённый чувства юмора. Через него с нами общается координатор. Координатор – наше всевидящее око, он чувствует тьму. Ему являются картины того, что происходит, он видит место, тварей и жертв. Незавидный дар, но это даёт нам возможность подчистить. Иногда я задумываюсь, что, если бы он мог видеть будущее. Мы могли бы спасти много человеческих жизней. Но это всего лишь фантазии. Нужно заниматься тем, что реально осуществимо. В сообщении было одно слово – «леска». Я взял ключи, попутно глянул в зеркало – ну и вид, бессонные ночи дают о себе знать, похож на сову, которая вот-вот уснёт. И надо же, какая ирония: место, куда я еду, – подпольный клуб «Леска». Можно посмеяться, но, похоже, я разучился. Интересно, о чём думают люди, когда меня видят? Наверно, о том, что я наркоман, или дальнобойщик, или что жена меня бросила с младенцем на руках. Сейчас проверю. Остановившись у придорожного кафе, я вышел из машины, чтобы заказать себе кофе.

– Доброе утро. – Молодая девушка за прилавком вежливо улыбалась, но в глазах отражалась смесь сочувствия и настороженности. Надо было побриться вчера. – Что желаете?

– Здравствуйте. Мне чёрный кофе без сахара и один бутерброд с сыром и бифштексом.

– С вас семьдесят рублей.

Взяв свой то ли поздний ужин, то ли очень ранний завтрак, я пошёл обратно в машину. Похоже, она решила, что я праздный гуляка и, возможно, что всё же наркоман. Ну и пусть.

На горизонте расширялась розовая полоса – рассвет.

Перекусывая за рулём, я в очередной раз задумался о том, как всё началось. Странно, я думал, что избавился от преследующих воспоминаний, этих бесполезных экскурсов в прошлое. Как говорил кто-то очень умный – прошлое забыто, будущее закрыто. Живи настоящим.

Хотел бы и я забыть всё, что было.

Пять лет назад, мне тогда было двадцать четыре года, я жил как обычный человек из провинциального сибирского города и был вполне всем доволен. У меня была любимая девушка, постоянная работа, на которую я ходил если не как на праздник, то хотя бы не как на каторгу. А работал я системным администратором в компании средней величины, занимающейся перевозкой грузов на дальние расстояния. Также имелась съёмная квартира и пара кредитов, один на покупку машины, другой на отпуск. Алина, так звали мою девушку, мечтала съездить в Италию и попробовать итальянское ремесленное мороженое, а я как влюблённый романтик с радостью исполнил её мечту. Зимой того же года мы решили пожениться. Эта новость никого не удивила – мы были парой со студенческих времен. Мы оповестили всех родных и близких о том, что в июле состоится «церемония торжественного бракосочетания Алексея и Алины» – именно такую надпись мы выбрали для свадебных приглашений. Я часто задумывался о том, как бы всё было, если бы мы не поехали в тот день на реку или если бы мы вернулись домой, а не остались в лесу. Но так получилось, что та ночь лишила меня будущего. И я до сих пор помню всё до мельчайшей детали.

Днём стояла редкая для июня жара, но к вечеру, когда солнце стало садиться, похолодало весьма ощутимо, и я пошёл с фонарём в лес за сухими ветками для костра, мысленно ругая себя за то, что не позаботился об этом заранее. Алина осталась на берегу возле машины, фонарь был один, и она подсвечивала себе сотовым телефоном, стараясь разглядеть маленьких рыб в реке на мелководье. Я наткнулся на старое, сухое дерево, оно было рассечено и обуглено – в него явно ударила молния. Обламывая ветки, которые с треском норовили выбить мне глаза, я услышал шум позади себя. И это определённо были шаги. Я не поворачивался, подумав, что Аля набралась смелости, и отправилась следом за мной, и теперь хочет напугать меня своим неожиданным появлением. Но звук шагов был не как у человека, который крадётся, а как у человека, который уверенно подходит к вам с определённой целью, я почему-то сразу вспомнил своего начальника Александра Ивановича – он громко топал, когда хотел устроить кому-то из сотрудников хорошую взбучку. Следующая и, пожалуй, самая глупая мысль – начальник пришёл за мной в лес. Но эта мысль быстро отпала, когда я услышал низкий женский голос, с вызывающими нотками:

– Дровишками не поделитесь?

Я повернулся и увидел молодую девушку среднего роста с короткими русыми волосами. Такая коротышка выглядит безобидно, но её взгляд был полон злой насмешки. Мои дрова ей явно не нужны, но стоит проявить вежливость.

– Конечно, но, если вы не против, сначала отнесём эти к нашей стоянки, моя девушка, должно быть, уже заждалась.

Неприятный смех практически оглушил меня. Она стояла, прислонившись к дереву. И громко смеялась, опустив голову.

– Не волнуйся, ей не скучно.

Я хотел задать вопрос о том, что она имеет в виду, как вдруг меня оглушил другой звук – это был крик полный ужаса, и кричала Аля. Я бросил ношу и побежал в сторону озера. Но не успел я сделать и пять шагов, как кто-то схватил меня за шиворот и с невероятной силой отбросил назад. Я врезался в старое дерево, чьи ветки только что обламывал. Часть расколотой макушки отвалилась и упала мне на голову…

Очнувшись, я понял, что я лежу на покрывале возле машины, костёр горит, а рядом, укрывшись, спиной ко мне лежит Аля.

«Приснилось. Приеду домой, сожгу все диски с ужасами и куплю мультиков».

Я обнял Алю, но тут же в ужасе отпрянул – моя рука погрузилось во что-то скользкое и холодное у неё на груди. Я развернул её к себе и не смог сдержать крик – в том месте, где сердце, зияла чудовищная дыра, и у моей невесты не было губ.

– Выспался, всё веселье пропустил! Я всячески пыталась тебя разбудить, мочила в воде, слегка увлеклась и чуть не утопила, но ты уж прости.

Я только сейчас заметил, что мои волосы и футболка мокрые.

Та самая коротышка сидела на корточках передо мной и с интересом разглядывала мою грудь. Рядом с ней стоял высокий, коренастый парень.

– Знаешь, твоя девушка прекрасно целуется.

Мерзкий, громкий смех, девушка вторила ему.

– У тебя сильное сердце, это слышно по ударам, такое редко встретишь. И всё же ты меня слегка смущаешь – неужели ты нас совсем не боишься? – она подползла на четвереньках почти вплотную к моему лицу, заглядывая в глаза.

И только сейчас я осознал, что, несмотря на весь ужас происходящего, я не испытываю ни капли страха. Меня словно погрузили в омут безразличия в тот момент, когда я увидел обезображенное тело рядом со мной… жить так жить, умереть так умереть, мне всё равно, я закрыл глаза как раз в тот момент, когда что-то ухватило меня за плечо. Очень больно. Сжав губы и открыв глаза, я увидел, как девушка медленно пережёвывает кусок, который, вероятно, она только что отхватила от меня.

– М-м-м… это очень вкусно, такого я ещё не встречала, Лешик, ты должен попробовать.

Лешик. Имя не совсем типичное для места, в котором мы живём, вероятно, что-то польское.

Я посмотрел на парочку, жадно делящую мою плоть, и только сейчас заметил их глаза. Чёрные. Абсолютно. Никаких белков, напоминают чёрную дыру, свет костра в них не отражается, глядя в них, я понял, что они затягивают, наступает оцепенение. Так! Встряхнуться! Я вспомнил о плече, истекающем кровью. Помогло. Интересно, если учесть, что глаза – зеркало души, то душа, скрывающаяся за такими глазами, должна быть настоящим сосредоточением всех человеческих пороков.

Увлечённый своим открытием, я и не обратил внимания на то, что эти двое томно подкрадываются ко мне, издавая низкие, грудные звуки. Рычание. Их повадки напоминают диких животных. Как шакалы.

Сейчас я умру. Я закрыл глаза, мысленно благодаря своих-уже-почти-убийц за то, что они предпочли не мучить меня. Хотя, если учесть то, что мне выпала перспектива быть съеденным заживо, всё самое интересное ещё впереди. Надеюсь, Алина умерла быстро. Сильный удар в грудь – девушка запрыгнула на меня и укусила в плечо, рядом с кровоточащей раной. Ещё один укус в бедро. Главное – не кричать. Если уж они наслаждаются моим мясом, то удовольствия услышать мои крики я им не доставлю. Боль начала постепенно отступать, голову как будто обложили ватой, всё тело начало потихоньку покалывать, начиная с пальцев и распространяясь дальше. Странное ощущение полёта. Хотя нет, скорее падения. И тут сквозь вату стали пробиваться непонятные звуки – крики, рычание и, вот уж точно не ожидал, выстрелы.

А я продолжал падать.

Я хорошо помню, как открыл глаза в сером помещении. Я лежал на больничной кровати, правая рука и нога были забинтованы, также повязка была на голове. Тысячи мыслей разом прокрутились в моём мозгу. Что всё это было? Сон? Нет, боль слишком реальна, после сна такого не бывает. И есть не только физическая боль. Боль потери. Я потерял любимого человека. Стоило мне подумать об этом, как меня накрыла волна апатии. И тут я обратил внимание на нечто новое, чего никогда не ощущал. Вибрация. Я ощущал вибрацию в ладонях, под кожей. Такое чувство можно сравнить только с ожиданием встречи с нужным тебе человеком, только оно локализовано под кожей.

– Не удивляйся, ты просто почувствовал, что я рядом.

В двери стоял мужчина с седыми волосами, в чёрном костюме и серой рубашке. Его внимательные карие глаза с интересом наблюдали, как я разглядывал свои ладони.

– Почувствовал? Это что-то типа радара?

Мужчина усмехнулся:

– Можно и так сказать. Ты будешь чувствовать и другое. Иногда твои ладони будут гореть.

– И что это будет означать? Что пойдёт дождь?

– Нет, это предупредит тебя о том, что они рядом.

– «Они» – это кто?

– Тёмные. Одержимые, демоны… вариантов много, но суть одна. Но, если эти слова режут тебе слух, можешь называть их просто «они», и они не обидятся.

– Тёмные… ха! Вы шутите?! Это что, какой-то тест на то, всё ли в порядке с моей головой? Так вот, знайте: с ней все хорошо, настолько хорошо, что она отказывается верить в байки про демонов и всё такое!

– Что произошло с тобой вчера? Напала пара психически нездоровых людей? Больных? Больных, обладавших нечеловеческой силой, которые питаются людьми. Ты столкнулся с тем, что находится за гранью обыденного человеческого понимания. На тебя напали падшие, а точнее – бесы в человеческом обличье. Это те, которые пришли сюда из своего мира, чтобы делать своё привычное дело. А точнее, убивать, сеять хаос и всё в этом духе. Те, с которыми ты встретился, – это низшая каста, убить их легко.

– Они бесы?

– Да. При человеческой жизни они были грешниками, такие, попав в ад, меняют сущность и могут приходить на землю во плоти, почти человеческой. Но всё же, как ты видел, в толпе им затеряться не удастся. Хотя, может, они продали свою душу за мелкие мирские блага. Таких даже в аду не жалуют.

Неужели я не ослышался? Мне сейчас пересказывают сюжеты фильмов ужасов. Да как можно продать душу? И что вообще такое душа?! Я был скептиком и верил в то, что человек является носителем не души, а психики… а тут идёт речь о настоящих сделках с тёмными силами! Можно ли продать психику дьяволу? Хм… не думаю, что он позарится. Душа бессмертна… могу ли я верить в то, что говорит мне этот человек? Я внимательно взглянул в его глаза. Очень серьёзный. На розыгрыш не похоже. И то что он говорит… это действительно за гранью обычного. Но та ночь и не была обычной. В ней было нечто, что заставляет верить в существование добра и зла, ада и рая.

А мой собеседник продолжал:

– Сколько бы не слышали люди проповедей, а обмен души на то, чего желаешь больше всего, – дело популярное. Главное – очень хотеть. Но вот только после сделки все прежние желания исчезают. Ведь ты – это уже не ты. Происходят изменения, и человек уже перестает быть человеком. Он становится небольшим кусочком ада на земле. Убийства, осквернения, людоедство и, конечно, подстрекательство. Подтолкнуть человека к лишению жизни, чужой или собственной. К воровству. Они, как лжепроповедники, уговаривают, что другого выхода нет, что так будет лучше. Всё это делается в угоду новому хозяину. Встреча с ними грозит тюрьмой, смертью и даже безумием. В твоём случае должна была быть смерть. Обычно после укуса тёмных живых не остается. Не то чтобы этот укус смертелен, просто в живых они никого не оставляют. А если человек выживает, то становится неким «радаром», как ты заметил. Тебе, если можно так сказать, повезло.

– То есть теперь я человек-радар с зудящими ладонями?

– Не будь циничным. Теперь у тебя есть дар, который очень может нам пригодиться.

– Ага, вам, значит. Может, хватит уже местоимений – «они», «мы». Ну ладно, с «они» мы разобрались и представим на минуту, что я поверил. Остается только прояснить, кто такие вы.

– Вставай, пойдёшь со мной.

Я поднялся с кровати и, прихрамывая, последовал за моим новым знакомым.

Признаться, я слукавил. У меня и мыслей не было сомневаться в том, что говорил этот тип. Я верил всему. Потому что чувствовал: он прав. И он не врёт. Прошлая ночь была слишком пугающей и невероятной, чтобы оставить после себя сомнения. Но здравый смысл подсказывал мне, что нужно сохранять видимость адекватного человека, да и объяснения лишними не бывают.

Мы шли по пустому серому коридору к большой двери стального цвета.

Я ожидал чего-то вроде секретной двери, сканера для сетчатки глаза, ну или хотя бы пароля для входа. Но дверь открылась беззвучно, и мы попали в чистое, светлое помещение с современной обстановкой. В большом зале стояло несколько столов с компьютерами, проекторами и всяческой офисной техникой. Такое чувство, что на работу пришёл. А где же доска для общения с духами, хрустальные шары и алтарь с жертвенными голубями?! Все нормально, никакой мистики.

Мой загадочный спутник подошел к столу для конференций, как я насчитал, на двадцать два человека, присел на стул. И жестом указал мне на противоположное место. Судя по всему, разговор будет долгим.

– Ну и где мы?

– Мы находимся штабе, если можно так выразиться. Именно сюда поступают звонки от координатора нашей территории.

– Нашей территории?

– Видишь ли, мы придерживаемся мнения, что во всём должен быть порядок, и в структуре нашего общества он стоит на первом месте. Есть координатор – один на зону.

– Зона – это что-то вроде области?

– Да, только меньше. Наша область вмещает тридцать зон – сюда входят все населённые пункты, а также леса, поля и прочее. За каждой зоной закреплён смотрящий, и в нашей зоне номер пять это я. Моя задача, как смотрящего, – регулировать деятельность чистильщиков. Чистильщики – это те, кто устраняет падших и следы того, что они сделали. Первое удаётся не всегда, не стоит забывать о том, что они не люди и возможности их многократно превосходят наши, поэтому в основном мы занимаемся вторым. Именно поэтому мы предпочли название «чистильщики» «охотникам», охота удается редко. Ну и, кроме того, у нас есть работники на жалованье, официально мы маленькая частная типография, на поверхности есть всё необходимое оборудование. Всё честно и легально. Среди наших, я выделяю слово «наших», есть также программисты, секретари. И пара людей, занимающихся боеприпасами.

– Оружие?

– Нет, только то, чем его заряжают. Обычной пулей тёмного не возьмешь – нужно чистое серебро. Один выстрел в сердце, и сжечь тело. Мёртвые они ужасно воняют. Вот так и живём. Вопросы?

– А ангелы? Если есть демоны, то по логике должны быть и ангелы? Почему они этим не занимаются, где же противостояние добра и зла?

– Не думаю, что ты удивишься, если я скажу, что ангелы действительно есть на земле. Это бессмертные существа, которые могут являться в трудный момент в виде хорошего друга, мудрого советчика или же, становясь невидимыми, ограждать вверенных им людей от несчастий. Но на земле битвы между ангелами и демонами не происходят. Равновесие должно соблюдаться. Можно сказать, что каждый из них занят своим делом – ангелы защищают, а падшие… а падшие создают нам проблемы. Мы защищаем интересы людей, в этом случае незнание полезно – представь, что начнётся, если откроется тайна существования потусторонних и то, что посланцы рая и ада живут среди нас.

Я живо представил себе эту картину и дал ей название «хаос» – мирной жизни придёт конец, скорее всего, расплодятся разные религиозные секты, люди начнут подозревать друг друга в причастии к тёмным силам… действительно, о таких вещах лучше не знать.

– Если существует равновесие, то зачем мы, если, как ты сказал, каждый из них занят своим делом?

– Мы охраняем главный закон равновесия – люди не должны знать о существовании потусторонних. Это во-первых. А во-вторых – несмотря на то что падшие зловредны по своей природе, иногда они переходят границу общепринятой нормы поведения и могут стать раскрытыми. В этом случае приходим мы.

– И что нужно сделать для того, чтобы попасть в ваши ряды?

– Нужно либо родиться человеком со сверхспособностями, либо стать таким, и мы сами найдём, так, как нашли тебя.

– Выходит, я теперь не человек?

– Почему же, ты человек, смертный, просто ты теперь не совсем обычный смертный. Ты выжил после укуса падшего, и это наделило тебя некоторыми качествами. Теперь ты будешь чувствовать посланцев света и тьмы. Ты почувствовал, когда я приближался к той комнате, в которой ты находился. Это было покалывание в ладонях, всё потому, что я выступаю за наших, то есть на стороне света. Приближение тёмных ты тоже почувствуешь и ни с чем не спутаешь – это будет нестерпимый жар, как будто ладони горят.

– И что случится, если я их почувствую? Мне будет послан огненный меч, или я смогу источать губительное для них сияние?

– Нет, твои способности ограничиваются твоими же ладонями, так что забудь про огненный меч, даже я ни разу его не видел. Хотя он, бесспорно, существует.

– Хочу задать вопрос, мучающий меня с самого детства.

– Спрашивай.

– У ангелов есть крылья?

– Есть. Но на земле они невидимы.

Я чувствую себя идиотом. Остается надеть на голову чайник и смело идти в психбольницу. Приду и скажу: «Здравствуйте, меня демоны покусали, и теперь у меня ладони чешутся». А они мне ответят: «Так вам к дерматологу, давайте мы вас проводим, он как раз один в палате лежит».

– Вообще-то, крылья есть не только у ангелов, но и у демонов. Возродившихся в новом теле.

– Это когда одержимость, что ли?

– Нет. Одержимость – это как то, что ты видел. Там всё просто. Возродившийся демон – это вселившийся в ещё не родившегося ребёнка. Когда душа демона проявляется, то выталкивает человеческую часть и обладает массой качеств, назовём их так, которые не даны банальным бесам, или одержимым, или даже потомству.

– У демонов есть дети?

– Чудной ты. Дети есть у всех. Ребёнок, получившийся от союза человека и демона, – это очень выдающаяся личность. Но жестокая и непредсказуемая. Убийства, тирания – это те пути, которые выбирает нефилим. Они смертны. Но могут обладать необычными способностями – телекинез, телепортация, предвиденье… это всё необычно и не имеет с миром человеческим ничего общего. Есть некоторые тонкости в работе с нефилимами. Дело в том, что они не всегда сразу такие, с инфернальными чертами. Они переменчивы. И всё от того, что человеческая сущность не сдается сразу тёмной. Проходит время, прежде чем одна из них побеждает. Но это обязательно происходит на новую луну. Но когда – неизвестно. Также в новолунье они особо уязвимы.

– Как вас зовут?

– Простите, совершенно забыл представиться. Михаил.

Он протянул мне руку через стол, и я её пожал. Она была крепкая, как каменная.

– Меня зовут Алексей Воронов. Хотя вам, наверно, это известно.

– Всё равно, заочное знакомство не сравнится с официальным. Теперь вы в курсе дел, и я хочу сказать вам открыто – вы нужны нам, вы можете оказать огромную услугу обществу.

Я ухмыльнулся и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

– А с чего вы взяли, что я хочу быть одним из вас и посвятить свою жизнь борьбе со злом?

Я постарался вложить как можно больше сарказма в свои слова, но мои потные чудо-ладони выдавали мое волнение.

– А сможете ли вы вернуться к нормальной жизни после всего, что с вами случилось? Большинство наших людей побывали в подобной ситуации, и они здесь, потому что с той правдой, которую они узнали, им больше некуда пойти, и они не могут делать вид, что ничего не произошло.

Я выдохнул как можно тише. Он прав. Я не смогу вести себя так, как будто ничего не было.

– Я согласен.

На сей раз это было сказано без насмешки, и я был уверен в своих словах. Я хотел этого.

Михаил улыбнулся.

– Я в вас не ошибся, рад нашему сотрудничеству.

Он встал и пошёл прочь.

– И что, когда я смогу приступить?

– Терпение, придётся ещё кое-чему подучиться.

И я научился. Научился быть незаметным, действовать быстро, не оставлять никаких следов.

Год ушёл на изучение теории – виды демонов, их слабости, особенности поведения, одержимость… Я прочел множество переводов старинных свитков, церковных книг. Среди всей литературы, к моему удивлению, попадались и современные издания. Михаил часто устраивал что-то наподобие экзамена, и я старался не подводить своего наставника.

Когда с теорией было покончено и Михаил решил, что я готов к действиям, наступила долгожданная практика, та самая, которой я решил посвятить свою жизнь. Первое задание покажет, действительно ли я годен для того, чтобы быть чистильщиком. Смешно. Когда я повторяю эту фразу про себя и не вдумываюсь в смысл, у меня возникает такое чувство, что я собираюсь вступить в какие-то ряды элитных уборщиков. Хотя есть в этом какая-то доля истины.

За день до моего первого Большого Дела я встретился со своим помощником. Мне позвонили в 4:30 утра, и молодой женский голос деловито произнёс, что мой наставник ожидает меня в главном офисе в пять утра. Никогда я так быстро не собирался, как в то утро. Немытый, небритый, наспех одевшись, я поспешил на встречу. Помню косые взгляды пассажиров в маршрутном такси. Судя по всему, именно тогда я наплевал на свою внешность. Не сказать, что я всегда был лощёным хлыщом, но вид у меня был ухоженный, ведь я работал с людьми, а теперь мне в основном предстоит работать с не-людьми, и плевал я на то, что моя рубашка помята на спине.

Придя в офис, я увидел не пустое помещение, а какой-то муравейник. Внутри было около двадцати человек, они были разбиты на группы, и было видно, что внутри каждой группы решается какой-то очень важный вопрос. Одним словом, муравейник – все при деле. Михаила среди них не было. На моё появления никто не обратил внимания. Я замер на минуту в проходе, ожидая хоть какой-нибудь реакции, не фанфар, конечно, но хотя бы кивков головой, мол – «привет, товарищ, рады видеть тебя, у тебя сегодня важный день, удачи!». Ноль шевелений в мою сторону. Вдруг от одной кучи отвалился один человек и пошёл в мою сторону. Я выпрямился и приготовил руку для традиционной церемонии мужского приветственного рукопожатия. Но на подходе ко мне несостоявшийся новый знакомый свернул немного влево, за дверь. Я заглянул туда – там оказался кулер с водой. И что делать? Куда идти? К кому идти? Может, это был тест на мобильность – смогу ли я за полчаса добраться из одного конца города в другой. И тут я заметил, как явно ко мне спешит паренёк с кучерявыми волосами и в круглых очках. Не дойдя до меня, он сделал жест рукой, приглашая меня пойти за ним, и пошёл вглубь комнаты за стенды с какими-то картинками. Подойдя ближе, я смог разглядеть, что это фотографии растерзанных тел, разрушенных домов, надписей на стенах.

– Это для работы, – пояснил незнакомец. – Каждая фотография – это новое задание, за каждой из них скрывается новая история расследования. С этим ты ещё не сталкивался, и, скорее всего, тебе это не грозит. Я буду собирать все нужны сведения перед тем, как ты должен будешь найти и обезвредить, – паренек усмехнулся. Я сейчас явно стал свидетелем примера профессионального юмора охотников за нечистью. – Хочу представиться – Максим, можно Макс, твой личный помощник, а также твои глаза и уши.

– Так, значит, мне ещё и помощник полагается? А что ещё? Новая машина?

– А ещё платиновая кредитка, квартира в центре и чихуахуа в пакете. Ничего подобного, на мне все привилегии начинаются и заканчиваются. Хочу представить тебе твоё орудие труда, оно же огнестрельное оружие с нестандартным зарядом.

Макс выложил несколько патронов на стол. Я взял один и поднёс поближе к глазам – патрон был серебристым и сильно отражал свет ламп дневного освещения.

– Серебро?

– Совершенно чистое, другим падших не возьмёшь.

Он достал несколько обойм из сумки, потряс и положил обратно после этого нехитрого демонстративного жеста.

– Сколько всего обойм?

– Я положил десять. Всегда бери два, про запас, и не забывай – один выстрел в голову, один в сердце и…

– …и тело сжечь. Помню. Ты давно в организации?

Макс деловито поправил очки.

– Уже четвёртый год, мне было семнадцать, когда меня нашли. Падшие убили моих родителей.

Я невольно содрогнулся. Парню пришлось нелегко в жизни.

Стараясь приободриться, я заговорил как можно веселее:

– Ну что, где мне предстоит уборка?

– Уборка? – брови моего собеседника нахмурились и стали похожи на двух лохматых гусениц.

– Ну, это же логично – если я чистильщик, то я занимаюсь уборкой.

– В таком случае в пяти километрах от города, в стороне водохранилища, есть туристическая база, рядом – сторожка. Тебе туда.

Он всучил мне небольшую дорожную чёрную сумку.

– Ещё здесь лежит мобильный, в него загружены все нужные контакты. Удачи тебе.

Дорога до нужного места заняла мало времени, а для меня так вообще пролетела за секунды. Мучили вопросы – как всё пройдет? Смогу ли я?

Вот и турбаза. Я достал пистолет, зарядил его и, как мне посоветовал Максим, взял две обоймы про запас. В багажнике канистра с бензином, в кармане зажигалка. На руки перчатки – осторожность лишней не бывает. Всё. Я готов. Глубоко вздохнув, я вышел из машины. Если верить объявлению, то сейчас база закрыта для санобработки. Деревянное двухэтажное здание стояло на берегу водохранилища. Картина была более чем умиротворяющая – рассветная полоса отражалась в воде, окрашивая её в розовый цвет, несильный ветер шумел в соснах, а на мелководье можно было увидеть рыб. Да уж, при других обстоятельствах я бы определённо снял номер на пару дней и провёл бы их с удочкой на берегу. Здесь царили идиллия и гармония. Единственное, что портило мне впечатление, – мои ладони. На мгновение я взглянул на них, отодвинув перчатки, проверил, нет ли ожогов. Такое чувство, что их обдали кипятком. Когда Михаил говорил мне, что это неприятно, он явно приуменьшал – это было очень больно.

Я стал обходить территорию в поисках сторожки. Двор был небольшой, и в стороне, ближней к лесу, я нашел что нужно. Маленький деревянный домик по стилю напоминал основное здание, вокруг были разбиты ухоженные клумбы с какими-то цветами – белыми и голубыми. Я приглядывался, стараясь найти какие-нибудь признаки присутствия падших, но снаружи всё было как будто в порядке. Хотя нет, странности есть. Странность первая – между дверью и косяком – небольшая щель, значит, она не закрыта, а прикрыта. По-моему, сторож не станет сидеть в лесу с незакрытой дверью, и, возможно, он будет опасаться не столько бандитов (и уж точно не нападения всяких демонов), сколько свирепых сибирских таёжных комаров. И вторая странность, самая существенная – белые занавески на окнах забрызганы чем-то красным. Я снял пистолет с предохранителя, на случай, если «гости» ещё внутри. Раз. Два. Стараюсь двигаться как можно тише. Три. Захожу. На оценку представшей передо мной картины хватило пары секунд. Двое – парень и девушка – с громким чавканьем поедали уже окоченевший труп. Тут они оторвались, подняли головы и с низким утробным рычанием уставились на меня. Я узнал их, несмотря на то, что их лица были перемазаны кровью. Жестокая парочка из леса. Алина… Первый выстрел достался парню, чётко в середину лба. Девушку пуля настигла в прыжке – в сердце. Они лежали обездвиженные, когда я сделал оставшиеся необходимые выстрелы. В голову и сердце. Всё прошло быстро, но, несмотря на это, я задыхался так, как будто бежал марафон. Меня душила ненависть. Ненависть не только к этим двум тварям, я ненавидел всех, подобных им. Вся боль прошлой потери словно свалилась на меня, ноги подкосились, и я упал посреди комнаты, залитой кровью. Я держался за горло и не смог удержать крик. Я ударил в лицо тело парня, но, не удержавшись, начал бить его, пока под моими руками не образовалась масса из его сломанных костей и крови. И тут я удивился. Я впервые заметил, что кровь у них чёрная, густая. Напоминает смолу. Я осмотрел себя – я был весь в этой черноте. Повсюду отвратительный, смрадный запах. И тут меня охватило такое отвращение, что я вскочил и поспешил к озеру. Там, склонившись у воды, я стал отмывать руки. Затем снял рубашку и выполоскал её в воде. Поплескав воды на лицо и немного успокоившись, я оделся. Мокрая ткань липла к телу, но лучше так. Я достал сигарету и закурил, глядя на водную гладь, которая играла, переливалась на солнце, словно она была из серебра. Как и мои пули. Потушив недокуренную сигарету, я пошёл обратно в сторожку, пора исполнить то, за чем я сюда пришёл, – замести следы. Прихватив по дороге из машины канистру с горючим, я переступил порог этого лесного морга и стал обдумывать план действий. Хотя я давно уже решил – всё сжечь. Нужно только придать ситуации более натуральный вид. Так, сценарий такой: сторож пригласил двух знакомых для распития спиртных напитков. К счастью, эти напитки действительно нашлись в шкафу – аж три бутылки водки. Я вылил содержимое и поставил их и три стакана на стол. Теперь следующее – изрядно выпив, они прилегли отдохнуть, а из раскрывшейся печки выпал уголёк, и всё выгорело дотла. Надеюсь, получилось правдоподобно. Я перетащил три тела на диван, разжёг печь. Очередь бензина. Щедро полив тела, я перешёл к стенам, оставшейся мебели, канистру оставил внутри. Выйдя за порог, я чиркнул спичкой, бросил её внутрь дома и закрыл за собой дверь. Усевшись в машину, я наблюдал из-за деревьев, как пламя медленно пробирается наружу, слышно было треск сгорающего дерева. Глядя на огонь, я почувствовал, что меня клонит в сон. Стресс давал о себе знать, и, моргнув очередной раз, я уснул.

Когда я открыл глаза, то увидел, что от дома остались одни тлеющие угли, он выгорел полностью, осталось только несколько чёрных железных балок. Я вышел из машины и подошёл поближе, узнать, осталось ли что-нибудь от трёх тел. Так, дивана нет, но есть пара костей, обгоревших до неузнаваемости, я даже не могу определить, кто из них кто. Хотя нет, вот этот самый большой череп, судя по всему, принадлежит тому верзиле. Я взял черепушку, постучал, заглянул внутрь. Удивительно, но не осталось никаких мягких тканей. Сколько же я проспал? Достав свободной рукой телефон, я увидел, что меня сморило на три часа. Долго. Я подумал, что рисковал, уснув здесь. В любой момент могли приехать пожарные, полиция, меня бы обнаружили, стали задавать кучу ненужных вопросов… но здесь нет никого, кроме меня и трёх куч костей. Подбросив в руке череп и аккуратно положив его на то место, откуда взял, я прошептал про себя: «Бедный Йорик, хотя нет, бедный Лешик». У меня плохая память на имена, но его имя мне запомнилось, как зовут девушку, я не знал. Да мне это и не нужно. Мне захотелось сказать что-нибудь к памяти о бедном стороже.

– Прости, старина, мы не были знакомы, но мне кажется, что ты был хорошим человеком. Просто тебе не повезло.

Это всё, что мне пришло на ум. Развернувшись, я поспешил прочь. Уже направляясь в город, я достал свой новый мобильный. В контактах я нашёл «Михаил», вздохнув, я нажал клавишу вызова.

– Слушаю.

– Всё. Я всё сделал.

– Поздравляю тебя с первым успешно выполненным заданием, я знал, что ты справишься.

– И что теперь?

– Пока ничего. Поезжай домой и отдохни. Как только ты понадобишься, тебе сообщат.

Отключился. Ни до свидания, ничего, что за бесцеремонный человек. Ну и пусть. Он прав, я хочу есть, я хочу спать, я еду домой. Посмотрев на себя в зеркало заднего вида, я не удержался от комментария:

– Ну что ж, я тоже поздравляю тебя. Похоже, началась новая страница в твоей жизни.

Воспоминания, воспоминания… ох уж это старое доброе время, золотые годы. Были ли они у меня? Наверно, они настали сейчас, золотее не бывает. А что? Я молод, жильё есть, работа есть, кот Дымок есть – теперь мы с ним два самодостаточных холостяка. Всё отлично.

С такими мыслями я остановился у складских помещений на окраине города. Все они пустуют. Не так давно в городе была пара землетрясений, не сильных, но их хватило, чтобы люди испугались за своё добро. Дело в том, что под складами находится бомбоубежище, бункер времен Второй мировой войны. Прошло много лет, цементные конструкции обветшали, местами в асфальте можно увидеть «дыры в преисподнюю», как их здесь называют. Поэтому никто не удивится, если в один прекрасный, солнечный день, такой, как этот, всё уйдет под землю.

Выйдя из машины, я направился к небольшому сооружению за стальной дверью. Это и был вход в бункер. Дверь всегда открыта – закрывать её смысла нет. Три года назад в нём обосновался нелегальный ночной клуб, якобы его организовали для пользы общества – мол, помещение пустует, а молодёжи танцевать негде. Никакие документы не оформлялись. Да и что бы в них было написано? Захолустье с плохой музыкой, где свободно толкают наркоту? Вряд ли. Тем не менее это так, но никто ничего не делает. Хозяев нет, и предъявить нечего. Пару раз устраивали облавы, но народ всё равно собирается. Установили новую дверь, повесили замок – на следующий же вечер замок был сорван, а дверь и стены пестрели от различных граффити.

Не понимаю, почему именно это место и такое время? Уже почти полдень. Обычно задания выпадают на рассвете или ночью. Приготовив оружие и поцеловав нагрудный крест (с некоторых пор я стал очень верующим: не то чтобы падшим крест причиняет какие-то неудобства, но с ним я чувствую себя служителем высшему благу – мелочь, а приятно), я вошёл в бетонную будку. В «Леске» я никогда не был и, к своему удивлению, увидел чистую лестницу, ведущую вниз. Слышно музыку. Вот уж не думал, что клуб работает круглосуточно. Такого быть не может. С осторожностью спускаясь вниз, я наткнулся на длинный коридор, тоже очень чистый. Продвигаясь по нему, я размышлял о том, что такое подпольный клуб в моём представлении – это исписанные ругательствами стены, грязные полы, сигаретные окурки повсюду и обклеенный газетами туалет, или его вообще нет, и все справляют нужду за зданием. Пока я шёл, музыку становилось слышно всё лучше, но она не играла так громко, как обычно бывает в ночных клубах. В конце коридора была занавеска из прозрачной разноцветной клеёнки в несколько слоев, разрезанной на полосы. Креативно, что тут скажешь, декор своими руками. Остановившись, я прислушался в ожидании знакомых звуков: рычания, невменяемого смеха, чавканья или хотя бы дружного сонного сопения, которое говорит о том, что банкет окончен и все с неосторожностью легли спать. Это было бы подарком судьбы – зашёл, бах! бах! И по домам – никаких испорченных нервов, обещаний выпотрошить меня и послать шкуру в подарок моим родителям на Рождество. Хотя я понимаю, что это пустые угрозы, но всё равно неприятно. И к тому же – кто их знает.

Вместо этого на фоне музыки было слышно пение. Нормальный, приятный голос. Может, у нас в конторе произошла ошибка и я сейчас наткнусь на какие-нибудь хиповые посиделки и церемониальное песнопение в караоке? Ну да ладно, хватит гадать. Спрятав на всякий случай пистолет за спину, я откинул занавес и зашёл в зал.

Глава 2

Девушка с огоньком

Такого я не ожидал. Повсюду были мёртвые тела – на танцполе, у барной стойки. Стены, пол, были залиты кровью. Скудная мебель была разломана и разбросана. И в центре всего этого беспредела находилась танцующая девушка. Моё появление она проигнорировала, а я был слегка сбит с толку. Возникла масса вопросов и несостыковок. Куча трупов указывала на то, что здесь было настоящее нашествие век голодавших тёмных, я сомневаюсь, что одно существо могло убить кучу народу – кто-нибудь бы улизнул, обратился в полицию, в общем, происшествие было бы освещённым для публики. Но она-то одна. И пляшет как сумасшедшая. А может, это и не падший вовсе? Может, бедняжка работает здесь уборщицей, пришла и обнаружила не массу приклеенных к стульям жвачек, а гору мёртвых тел. Её мозг такого не ожидал, психика не выдержала, дала сбой, и теперь ей чудится, что она на ромашковом поле. Я внимательно присмотрелся к девушке. На ней было платье неопределённого цвета – скорее всего, оно было белым, но от крови приобрело багровый оттенок. Руки, ноги были также измазаны кровью. Рыжие волосы в беспорядочном буйстве локонов лежали на спине и плечах. Их цвет был таким непривычно ярким, что казалось, её голова горит, и внушал смутное опасение, словно стоишь перед знаком «стоп». Она танцевала, поднимая руки, закидывая их за голову, и подпевала звучавшей музыке. Всё это смахивало на шабаш, хотя я некогда не видел шабаш. Я не мог разглядеть лица, ведь я стоял на приличном расстоянии, позволяющем мне быть если не незаметным, то хотя бы неприметным. Собравшись с мыслями, я пошёл к ней, приготовив на всякий случай пистолет.

– Добрый день. Вам нужна помощь?

Эту фразу я произнёс на случай, если передо мной все-таки человек.

Незнакомка прекратила танцевать. И повернулась ко мне лицом.

Я выругался про себя. Нет, это определённо не человек. И это было видно по глазам. Они были не как у всех падших, не сплошь чёрные, словно пустые. Таких я прежде не видел. Её глаза словно переживали десятки эмоций одновременно, и от этого взгляд становился то нежным, то уничтожающим. И всё это было от того, что они меняли цвет. Не переставая. Основной цвет там был чёрный, но в то же время в них словно пульсировал весь цветовой спектр огня – от жёлтого до красного. И этот огонь был явно не из костра в Эдемском саду. Я выставил пистолет, прицелился. Но едва я успел нажать на курок, как она исчезла, оставив на своём месте чёрные клубы не то дыма, не то тумана, чего-то, что рассеивалось. Пуля пролетела сквозь этот след, оставив светлую точку. В тот же момент, позади меня, у самого уха я услышал:

– Ку-ку! Не в меня случайно попасть хотел?

Я резко обернулся и выстрелил ещё два раза. Но никого не было. Только чёерные вихры в воздухе. Раздался звонкий смех. Я повернулся на звук. Девушка стояла примерно в пяти метрах от меня и смеялась, скрестив руки на груди. При этом она смотрела на меня так, словно умилялась моим промахам.

– Ну ты даёшь! Горе-снайпер, не видишь, куда стреляешь? Я ж совсем в другой стороне. Только зря пули потратил. Кстати, ничего так пули, красивые, блестящие.

Она отняла руку от груди и разжала ладонь – на ней лежала моя пуля. И её кожа не обжигалась, они не причиняли ей никакого вреда.

– Серебряные, судя по всему. Отниму у тебя пистолет, выпотрошу обойму и сделаю себе серьги, колечко и цепочку с кулоном.

Я смотрел на неё с непониманием. Она недавно порешила массу людей, целую толпу, а сейчас стоит и разговаривает со мной как со старым знакомым. Не понимаю. Может, это такой отвлекающий манёвр. Сейчас заговорит мне зубы, а когда я расслаблюсь, прикончит меня.

Я снова приготовился стрелять.

– Все никак не уймёшься? А могли бы разойтись по-тихому.

Настроение незнакомки резко изменилось. Улыбка пропала, взгляд стал жестоким, огонь в них стал заметнее. Она приготовилась нападать. Мне конец. Это самая верная мысль с тех пор, как я сюда явился. А чего я ожидал? Когда-нибудь это должно было произойти. Просто я столкнулся с тем, к чему откровенно был не готов. Девушка присела, как перед прыжком. Я прикинул, что прыгать она, очевидно, будет в мою сторону. Я отскочил в сторону за секунду до того, как она могла меня настичь. С низким, утробным рычанием она совершила огромный прыжок к стене, ухватилась за перекладину и перемахнула на открытый второй этаж, где стояли диваны. Устроившись на перекладине, сидя на цыпочках, она повернулась ко мне лицом, улыбнулась и зевнула. Я подумал, что она, видимо, притомилась. Ещё бы, ночка у неё была не из лёгких. Но разве можно измотать тёмного? Усталости они не чувствуют… Я ещё раз оглядел зал, поражаясь, сколько людей убило это хрупкое с виду создание. А она тем временем встала и плавной походкой, так, словно прогуливается по ровному тротуару, пошла по тонким перилам, перепрыгивая через некоторые ограждения, направляясь в мою сторону.

– Вот вы, люди, совсем ничего не понимаете.

Сложив руки на груди, она явно приготовилась что-то долго объяснять.

– Вы эгоисты до мозга костей. Стоит кому-то из мне подобных убить пару-тройку человек, и всё, сразу находится куча желающих закидать нас камнями. А мы ведь просто есть хотим. Вы же не преследуете с ножами и кастетами, кто держит коров ради мяса. Всё в этом мире взаимосвязано. Раньше люди полагали, что стоят на вершине пищевой цепи, и это было нормально, вы ели тех, кто слабее вас. И почему же стоит удивляться тому, что у пресловутой пищевой цепи есть ещё одно звено, представители которого, по логике, едят тех, кто слабее, глупее, в общем, мы человекоядные.

На последнем слове она снова широко улыбнулась и умилительно сложила руки.

– А я-то думал, что вы убиваете ради удовольствия, – скрывать сарказм в голосе смысла не было.

Это философствующее существо в окровавленном платье громко рассмеялось и погрозило мне пальцем.

– Дерзишь, нехороший. Молодец, мне это нравится. Обычно все забиваются в угол и боятся промолвить хоть словечко.

Пока мы общались, она спустилась вниз и теперь медленно приближалась ко мне.

– Ты прав, удовольствие мы получаем огромное. Это развлечение своего рода. Но ведь и люди убивают ради забавы. В этом смысле мы мало чем различны, все мы потакаем своим инстинктам и низменным желаниям, а желание убивать старо как ад, а может, и старше…

Вдруг лицо моей визави перестало выражать какие-либо эмоции. Глаза потускнели, лицо побледнело. В следующую секунду она упала, как подкошенная. Я опустил пистолет вслед за её падающим телом и уставился с непониманием. Она что, умерла? Да не должна, вид у неё был вполне цветущий. Хотя было видно, что ей поплохело. Я подошёл и присел рядом с лежащим без движенья телом. Признаков жизни она не подавала. Чтобы послушать дыхание, я убрал волосы с её лица. Помедлив мгновенье, я нагнулся и прислушался – дышит. Положил два пальца ей на шею, нащупал пульс – она определённо живая. Надо добить, пока есть такая возможность. Как же лучше поступить? Пристрелить? А вдруг не подействует? Надо так, чтоб наверняка. Я расстегнул пиджак и достал нож столь внушительного размера, что поймай меня с ним полиция, получил бы хороший штраф, а быть может, и срок. Глядя на поблёскивающее лезвие, я вспомнил, что ни разу ещё его не использовал – просто не приходилось. Надо отрезать голову, а потом тут всё сжечь. Но сначала голова. Я снова присел рядом с телом, приложил нож к её шее, выдохнул… раз, два, начали. Нет, не могу! Она кажется такой беззащитной, что убивать её в таком состоянии нечестно и даже подло. Я присмотрелся к ней – бледное лицо в обрамлении густых, вьющихся огненно-рыжих волос выглядело умиротворенным. Вдруг внутри меня шевельнулся здравый смысл, который говорил мне, что она-то, скорее всего, не заморачивалась жалостью к людям, чьи трупы нас сейчас окружают. Она не человек, и нечего её жалеть. Не убью – будет хуже. Если она каждую ночь будет устраивать подобные побоища, то вскоре в нашем городе не останется людей и в ближайших городах, возможно, тоже. Они как чума – уничтожают всех. Им без разницы – ребёнок это или женщина, молодой или старый. Для них главное – утолить свой голод. Пора заканчивать с этим. Я снова приставил нож. И тут она вздохнула и перевернулась на бок. Она спала. И при этом посапывала как маленький ребёнок. Нет, не могу, теперь я это точно понял. Чертыхаясь, я спрятал нож. Да как так?! За прошедшее время я отправил обратно в ад не один десяток падших, и ни один из них не вызывал у меня ничего, кроме ненависти и отвращения. Что же мне с ней делать. Тут оставлять нельзя. В наш штаб тоже нельзя, там мне за это устроят суд Линча. Остается два варианта – мой гараж и моя квартира. В гараж было бы неплохо, подальше от посторонних глаз. Но ведь мне там придётся находиться, чтобы наблюдать за ней, а в этом бетонном боксе не очень-то уютно. Остается квартира. Надеюсь, она не съест кота. Если что, то я ей предложу кандидатуру соседки бабы Любы. Это будет моя месть за то, что она на весь дом распускает слухи о том, что я почти что наркобарон. Ко мне даже полиция приезжала по её доносу. Перерыли всю квартиру, перетрясли машину, даже в полупустом гараже побывали. Это была очень неловкая ситуация. И всё из-за того, что я не общительный. Раз гости ко мне не приходят, значит, я по всем углам наркотики прячу. Ну вот сейчас я им предоставлю гостя. Женщина будет находиться в моём доме, пока я не решу, что с ней делать. Хотя, надеюсь, её появление останется незаметным. Во благо здоровья бабы Любы. Подняв девушку на руки, я понёс её в машину. Нужно оставить её и принести сюда бензина, хорошо, что я взял две канистры, а то пришлось бы сливать из бака, а он и так почти на нуле. Преодолев коридор и лестницу, я наконец вышел на свежий воздух. Солнце светило так ярко, что я на мгновение ослеп. Судя по его расположению, сейчас полдень. Положив свою спящую ношу на заднее сиденье, я прихватил канистры из багажника, и поспешил обратно в бункер. Хочется поскорее закончить со всем этим. Спустившись вниз, я убедился, что пожарная сигнализация не установлена и никто сюда не явится. Щедро разлив вокруг бензин, я стал выводить его тонкой струёй на лестницу, и уже там бросил зажжённую спичку. Понаблюдав, как огонь торопливо движется обратно в зал, я пошёл прочь, не стоит задерживаться, может, что-нибудь взорваться. Хотя это было бы идеальным сокрытием следов, вообще ничего не осталось бы. Подойдя к машине, я сел за руль. Потерев глаза, я повернул ключ зажигания. Что-то не так. Посмотрев в зеркало заднего вида, я обнаружил неожиданную картину. Девушка, судя по всему, выспалась и теперь таращилась на меня, и на её лице читался неподдельный ужас. Я повернулся к ней. В ту же секунду она издала душераздирающий вопль и врезала мне кулаком в глаз. Не сказать что больно, но всё же вполне ощутимо. Она стала продвигаться к двери. Я среагировал быстро и заблокировал двери.

– Вы кто такой?! Что я здесь делаю?

Я непонимающе уставился на неё. Она что, издевается?

– Ты что? Меня не помнишь? И ночью что было, не помнишь?

Она покраснела, и было видно, что смутилась, но, взяв себя в руки, надменно спросила.

– И что же у нас было?

Хм. У нас. Да уж, мой вопрос действительно прозвучал слегка двусмысленно.

– Да нет, вы не поняли, – очевидно, что она действительно ничего не помнит, а раз уж у неё амнезия, то вольничать в общении не стоит, – у нас ничего не было…

– Что с моим платьем?!

Она уставилась на своё окровавленное платье, брезгливо приподнимая края подола.

– Это что? Кровь или краска? Это ведь краска?

Вопрос был задан с надеждой на лучшее, хотя было ясно, что никакая это не краска – в воздухе витал специфический металлический, немного солоноватый запах. Любой мог его определить безошибочно. Как в мясной лавке. Или на скотобойне. Стоп! Вот она спасительная мысль.

– А что вы помните про вчера?

– Помню, что собиралась вечером пройтись по парку, недолго, просто так. На сон грядущий. А дальше – провал.

– Часто у вас бывают провалы?

– А с чего это вы взяли, что они у меня бывают?

Когда она защищалась или оправдывалась, тон её голоса становился очень дерзким и вызывающим. Если принять во внимание моё наблюдение, значит, я прав – провалы у неё действительно бывают.

– Я нашёл вас здесь, вы лежали без сознания. Скорее всего, вы были на кровавой вечеринке за городом, в здании скотобойни. Там часто устраивают тематические пати, а тема вампиров сейчас очень актуальна.

Соврал первое, что пришло в голову. Кровавый шабаш на скотобойне. Ужас. Не совсем вымысел, но и не совсем правда. Если она захочет успокоиться, то поверит в это.

– Я бы никогда не пошла на подобное мероприятие. Между прочим, я работаю в галерее современного искусства и по всяким скотобойням не брожу, тем более по ночам.

– Ну а если у вас был провал, то как вы можете знать наверняка, что вас там не было?

Моя собеседница нахмурила брови, скрестила руки на груди и откинулась на спинку сидения.

– Это краска, наверняка меня просто облили, только платье испортили. Это чьи-то дурацкие шуточки.

Она продолжала некоторое время обиженно бурчать себе под нос.

А я ехал и думал. Неожиданный поворот событий. К себе её везти нужды нет, но и отпускать её просто так тоже нельзя. За ней надо наблюдать.

– Как вас звать?

– Лика.

– А полное имя?

– А вы, дяденька, что, из полиции?

Я ухмыльнулся.

– Нет, не из полиции, просто хочу знать, кто едет со мной в машине.

– Анжелика Соболь.

– Анжелика?! – я произнёс это слишком удивлённо.

– А вас имя смущает? Обычно все реагируют на фамилию.

Ну да, фамилия редкая. Но что может быть ироничнее, чем падший с именем Анжелика? Это как питбуль по кличке Пушок.

– Эм-м… просто редкое имя.

– По-моему, в наше время ничему уже нельзя удивляться. Мою знакомую звали Марисабель. Просто её мама была поклонницей латиноамериканских сериалов. И самым страшным в этой истории было то, что жила она в селе Бердовка и отчество её было Ивановна.

Да уж, Марисабель Ивановна из села Бердовка. Такое нарочно не придумаешь.

– Лика, куда вас отвезти?

– Я на Весенней живу, пятый дом.

Ого, престижный район.

Через десять минут мы в полной тишине подъехали к её дому. Это был типичный с виду многоквартирный дом, но находился он в самом центре вблизи театров, филармонии и прочих культурных мест. Эта улица считается обителью интеллигенции.