Читать онлайн Жена олигарха бесплатно

Глава 1

Я должна его убить. Лихорадочно перерываю каюту, в которой меня заперли, чтобы найти хоть что-то годное для нападения. Или самозащиты.

Это роскошное место, все сплошь отделано красным деревом. Похоже на кабинет: письменный стол, мягкое кресло, большой диван, на полу ковер с толстым ворсом.

Открываю ящики стола, не все поддаются, некоторые заперты. У меня дрожат руки.

С горечью вспоминаю самый страшный, как я раньше думала, день в своей жизни. Проведенный в тюрьме. Там одна женщина вложила мне в руку заточку. Я не верила, что смогу, и все же у меня получилось ею воспользоваться.

Так странно – моя жизнь сделала новый виток, и вот я снова должна бороться за свою жизнь.

Звук открывающейся двери заставляет отскочить от стола. Замираю посреди помещения.

На меня смотрит незнакомая женщина. Приятная внешность, брюнетка, на вид ей около тридцати. Оглядывает меня с приветливой улыбкой. Вот только я знаю, что она тоже враг. Ей нельзя доверять. Никому нельзя доверять…

– Добрый вечер, Станислава.

– Кто ты такая? – спрашиваю грубо.

В этот момент появляется мой похититель.

– Хм, я смотрю ты времени даром не теряла, – поизносит насмешливо Ериханов.

– Давид, у нее в руках… – испуганно восклицает женщина, прячась за спину моего похитителя.

– Я вижу, Марин. Не бойся. Станислава, пожалуйста, будь разумной. Положи нож…

У меня в руках слабое оружие против огромного мужика – всего лишь нож для бумаг. Легкий, не сильно острый, покрытый серебром.

– Зачем ты меня похитил, подонок? Я никогда не буду с тобой. Лучше выброшусь в море! – выкрикиваю с яростью. Но разве его этим напугаешь? В ответ лишь усмешка. Он не боится. Выглядит довольным котярой, поймавшим глупую мышь.

– Очень пафосно, Станислава.  Значит, решила хранить верность своему мужу-убийце?

– Влад никого не убивал!

– Ну, это точно ложь. Ты не можешь быть настолько глупа, чтобы верить, что твой Огнев невинен как ребенок. Олигархом не стать, если не запачкать руки.

– Моего брата он не убивал, – произношу глухо.

– Спорно, но вполне может быть.

– Его подставили.

– Мне жаль твоего брата, девочка. Я не хочу причинять тебе вред. Я хочу помочь.

– Это твоя помощь? – усмехаюсь горько. – Ты меня похитил.

– Именно.

– Твои люди преследовали меня!

– Нет, Станислава. Это были не мои люди. Я следил за тобой, это правда. Чувствовал, что после смерти Влада ты в опасности. Ты унаследуешь огромное состояние, девочка. Это многим не понравится.

– Я должна поверить, что ты… защищаешь меня? – перед глазами начинают плясать черные мушки. Два месяца прошло с момента моей свадьбы. Нашего с Владом такого короткого безоблачного счастья, обернувшегося полным кошмаром. В тот день, когда умер мой брат, весь мир будто замер. Для меня. Для моей мамы…

Почему все стало таким беспросветным? Почему я никак не могу избавиться от проклятого Ериханова? Это он во всем виноват! Возможно, и Сашу тоже он…

Ярость накатывает сильнейшей волной, и я бросаюсь в атаку. Не размышляю, я абсолютно обезумела. Последнее что слышу – крик Ериханова. А потом все темнеет перед глазами, и я падаю на пушистый ковер.

***

Прихожу в себя, в голове шум и сильная тяжесть. Наверное, приложилась при падении нехило. Оглядываю помещение – совсем другая комната. Я лежу на огромной кровати, застеленной мягким пушистым покрывалом. На меня набросили маленький теплый плед. Откидываю его с отвращением. Мне не нужна забота этих людей. Так я их еще сильнее ненавижу. Почему проклятый Давид не оставит меня в покое? С трудом принимаю сидячее положение, оглядываюсь внимательнее.

Сильно ли пострадал Ериханов? Не могу вспомнить, удалось ли ранить его. Хотя бы попыталась! Мне больше нечего терять. Мой брат мертв, и муж тоже. Мысль о том, что Влада больше нет разливается ледяной глыбой, я будто стыну изнутри.

Мы должны были встретиться во Франции, в том доме, где были счастливы, у матери Влада. С него еще не сняли обвинения. Продолжали копать, фабриковали улики. Моя мама была убеждена в том, что Влад убил Сашу. Ее невозможно было переубедить. Потому что больше у моего брата не было врагов.

Вот только не верю, что Огнев настолько злился на брата.

Было тяжело, и все же я не переставала верить в то, что мой муж невиновен. Адвокаты вытащили его. Мама запретила мне с ним встречаться. Шантажировала, рыдала. Я не ожидала что на следующий день после выхода из СИЗО Огнев улетит во Францию. Это было похоже на побег. Но он позвал меня. Попросил приехать, пообещал, что все объяснит…

Я безумно ждала нашей встречи. В СИЗО не пускали. Никаких свиданий. Да и сам Огнев, скорее всего, не хотел, чтобы видела его за решеткой.

Месяцы черноты и боли, я почти ничего не помню. Похороны. Мама, бесконечно обвиняющая во всем меня. Боль потери. Отупение, безразличие.

И все же я ждала. Верила. Безумно скучала по мужу.

Но когда я добралась до Франции, начался кошмар.

В особняке, где мы провели самую чудесную неделю каникул с Владом, меня встречает Виолетта. Женщина не скрывает свою неприязнь и открыто показывает, что совсем не рада меня видеть.

– Что ты здесь делаешь? – кричит неприязненно. – Ты моему сыну одни несчастья приносишь! На кой ему сдался твой брат? Зачем Владу убивать его?

Со свекровью я виделась пару раз после ареста Огнева. Все эти вопросы она уже озвучивала, яд выливала. Но тогда я была слишком ошарашена и подавлена. Хотя и сейчас до сих пор я не пришла в себя, не осознала потерю.

– Прошу, не говорите так про Сашу, – произношу тихо. Ставлю сумку, с которой приехала, на пол в коридоре. Много вещей не стала брать. Слишком волнуюсь за маму, надолго не смогу остаться. Хотя, когда я уезжала, она кричала мне вслед, чтобы не возвращалась. Мама переполнена ненавистью к моему мужу и не хочет слышать разумных доводов.

Как же я устала от окружающей меня ненависти. Она бьет пощечинами со всех сторон.

Я убеждена, что мой муж невиновен, но терпеть чужое дерьмо не намерена. Сейчас я готова быть грубой со свекровью, поставить на место. То, что случилось не могло не изменить меня.

– Где Влад? – спрашиваю холодно.

– С чего ты взяла что я тебе скажу? Что буду помогать? Ты бросила его в тюрьме! Даже не навещала!

– А вы навещали?

– Он мне запретил!

– Мне тоже не давали свидания…

– Ты лжешь! Сплошная ложь! Ко мне ты тоже ни разу не приехала. Не поинтересовалась как я…

– Вы понимаете, что я потеряла брата? Что больше никогда не увижу его.

Предлагаешь мне тебя пожалеть? – кривится женщина.

Было бы неплохо проявить хоть немного милосердия. Только глупо ждать этого от Виолетты.

В этот момент мне приходит СМС:

Жду тебя на яхте «Savage». Все как в прошлый раз, тот же причал.

В прошлый отпуск мы с Владом были на вечеринке, и я хорошо помню маршрут. До причала минут десять пешком. Тогда мы были на машине, но я не знала дороги. Позже изучила округу, мы много гуляли по пляжу. Не тратя больше времени на разговоры с Виолеттой, бегу к мужу.

На ходу прикидываю, сколько евро у меня в рюкзаке. Хорошо, что я так и не сняла его со спины. А то пришлось бы возвращаться за деньгами. Я все еще очень рассеянная, как не в себе. Случившееся сильно подкосило. Я бросила универ. Не стала ничего оформлять, было не до того.

Бесконечные дни отчаяния и боли, когда нечем дышать, и смотришь на мир через черную вуаль. Мама, такая потерянная, раздавленная горем. Которое ощущаешь каждой порой. Которое обволакивает изнутри, стискивает сердце.

Я должна быть рядом с мамой, несмотря ни на что. И все же я здесь. Влад расскажет правду. Наверняка он уже нанял детективов, наверняка проведено расследование. Поговорить с ним – моя навязчивая идея, только об этом и могу думать.

Его выпустили. Значит, точно невиновен.

Добегаю до причала, тут всегда много катеров, можно взять как такси, чтобы добраться до нужной яхты. Сейчас в пределах видимости только одна, радостно читаю название – та самая – «Savage».

Объясняюсь с работниками причала по-английски, договариваюсь о цене. Остается шаг до катера, когда «Savage» вдруг начинает движение, вдаль от берега. Смотрю ошеломленно – почему Влад уезжает от меня? Видит ли он меня?

А потом оглушает звук взрыва. Яхта, на которой находится мой муж объята пламенем. Это самая страшная картина, которую я видела в жизни. Нужно помочь ему, поплыть туда. Он мог спастись… Вокруг меня крики, паника, на причале все больше людей. Прошу мужчину, с которым договорилась о цене, пустить меня в лодку. Но он категорически против. Объясняет, что нельзя, от нервозности переходя на родную французскую речь. Хватаю его за руки, продолжаю свои мольбы. Звуки полицейских сирен, на причале начинается давка. Снова весь мир окутан черным. Ветер приносит с моря запах гари. Чувствую, что меня ведет. Не хватает только хлопнуться посреди толпы в обморок. И в этот момент какие-то люди хватают меня. Двое мужчин, зажимают рот, чтобы не закричала. Я кусаю руку, прижимающуюся к моему лицу, чувствуя тошноту и отвращение. Паники нет. Я настолько разбита тем, что произошло, что кажется даже рада буду смерти. Какой бы кощунственной ни была эта мысль.

Но ведь он может быть жив… Его могло не быть на этой яхте. Может это ловушка специально для меня?

Слишком много очень странных событий. Ериханов, рассказывающий мне о том, что он спас меня. Его обаятельная сестра. Их желание помочь мне…

Это какое-то плохое кино. Так не бывает в реальной жизни!

Глава

2

– Наконец-то ты пришла в себя, я очень рада, – в комнату заходит женщина, которую Ериханов назвал Мариной.

Моя сиделка? Моя тюремщица?

– Мы переживали за тебя.

– Спасибо за волнение. Если вам правда не все равно, помогите бежать отсюда, – внимательно слежу за реакцией на свои слова.

– Ты не пленница, Стася, – мягко говорит женщина. – Поверь, Давид помогает тебе. Тебе грозит опасность.

– Откуда вы знаете Давида? Почему так уверены в его добрых намерениях? Моя история знакомства с ним говорит об обратном.

– Давид мой брат, Стася. И поверь, если бы он замышлял что-то плохое, тем более в отношении хрупкой девушки, я бы первая встала на твою защиту. Сделала бы все, чтобы помочь тебе вырваться. И прошу, не выкай мне, у нас не такая огромная разница в возрасте.

– Сестра? – переспрашиваю с удивлением.

– Двоюродная, но мы очень близки. Выросли вместе. Уверяю тебя, на этой яхте тебе никто не желает вреда. Давид влюблён в тебя и хочет помочь.

– Давид влюблён в меня? – криво усмехаюсь.

Это лишь похоть. Я не буду произносить это вслух, но наивность этой женщины зашкаливает.

– Я, конечно, зря это сказала. Но, надеюсь брат меня простит, потому что иначе объяснить его поступки довольно-таки сложно. К тому же, он не любит признаваться в чувствах и ждать, когда он сам об этом скажет можно до бесконечности.

Мне не хочется все это слушать. Мне абсолютно наплевать на чувства Ериханова. Сейчас самое главное узнать про Влада. Удалось ли ему спастись?

И куда плывёт яхта Ериханова?

– Если я не пленница, значит Давид меня отпустит? – спрашиваю, не особо надеясь на положительный ответ.

– Это опасно, как же ты не поймешь. Тем более, у тебя шок, Стася. Иначе и быть не может. На твоих глазах взорвалась яхта, на которой был твой муж.

– Откуда вы знаете?! Почему уверены, что он там был? – в эту минуту я ненавижу свою собеседницу, за то что отнимает у меня надежду.

– Потому что это его яхта, – Марина выглядит удивленной. – И кто-то явно хотел, чтобы ты была там тоже. Ты ведь сама все бормотала, что Влад позвал тебя, что ты должна быть с ним…

– А вы просто оказались там рядом, случайно. Проплывали мимо?

– У Давида дом неподалеку. Мы правда случайно тебя увидели. Ты бежала к пирсу. Мой брат развернул машину и поехал следом.

– И отсюда вывод, что он меня любит?

– Нет. Прошу, давай не будем больше говорить о моих выводах.

Эта женщина, несмотря на несусветные вещи, которые рассказывает, вызывает у меня доверие. Может я непроходимая дура, но почему-то верю ей. Чувствую искренность. Пусть даже она говорит несуразные вещи, например, что Давид Ериханов влюблён в меня. Защищает непонятно от кого… Это же глупость несусветная. Такие как Ериханов умеют только преследовать! Что если он в сговоре с Миленой? Кто-то ведь помог ей скрыться… Это определенно очень влиятельный человек.

– Тебе нужно поесть, – меняет тему Марина.

Она права. Аппетита нет, но я киваю, и когда в каюту приносят ужин, заставляю себя подкрепиться. Мне нужны силы, иначе не выжить в этом бассейне с акулами.

***

– Ты имеешь право полное право мне не верить, но ты здесь только по одной причине, Станислава. Я хочу загладить свою вину.

– Вашу вину? И в чем же? – впиваюсь взглядом в лицо Ериханова. Я почти не спала ночью, все думала, анализировала. И утром сама отправилась на поиски хозяина яхты. Мне нужны ответы на вопросы. И если эти люди хотят убедить меня в своем дружелюбии, значит ответят на них сразу, без подготовки. Давид настоял на том, чтобы я сначала позавтракала с ним, выпила кофе. Сцепив зубы, я выдержала трапезу с врагом, затем сразу приступила к вопросам.

– К взрыву яхты Влада я не имею никакого отношения, поверь, – разводит руками Ериханов. – Наоборот, сейчас по всем каналам я пытаюсь узнать правду, что произошло, кто был на борту. К сожалению, по последним данным Огнев действительно находился на этой яхте и ждал тебя.

– Кто-нибудь спасся?

– Да, несколько человек из его обслуги. И один из них рассказал, что хозяин ждал свою жену на этой яхте. Большего сказать я пока не могу, мне очень жаль. Прошу, Станислава, не обращайся ко мне на «вы». Мне кажется, мы давно перешагнули эту планку.

– Хорошо. Тогда расскажи, какую вину ты решил загладить?

– То, как мы познакомились. Я привык покупать женщин, это не оправдание, а факт. Я привык обращаться с ними как с вещью, это правда. Но когда я встретил тебя, и ты мало того, что меня послала. Тебя даже не напугало то, что ты будешь должна крупную сумму денег за неустойку. Ты заставила меня крепко задуматься, что я возможно не прав. Не все женщины продажные.

– Ты правда считаешь, что мне это интересно? Что мне от этого легче? Мне абсолютно мне абсолютно наплевать, что ты там почувствовал! – почти кричу. Наглый и самовлюбленный тип, считает, что мне сейчас важны его признания? Я только про Влада думать могу, сердце кровоточит от мысли что он мог погибнуть. Не хочу верить в это. Если кто-то спасся после взрыва, то и Влад мог. Он сильный… Я знаю, что он жив. Чувствую! Кто бы что ни говорил!

– Я хочу убраться отсюда. С этой посудины. Из этой страны. Вернуться к своим родным, – произношу глухо.

– То есть, тебе не интересно выяснить, что случилось с твоим мужем? – спрашивает Ериханов с недоверием. – Я помогу тебе разыскать его, если он выжил. Также я поручил своим людям провести расследование о гибели твоего брата. Доказательства против Влада серьезные. Александр был застрелен из оружия, зарегистрированного на Огнева. Твоего брата нашли в доме, который должен был стать вашим семейным гнездышком. Это серьезные улики. В доме в тот день никого не было, всем рабочим дали выходной. Мне жаль, но все указывает на твоего мужа. Один только вопрос – зачем. Зачем делать это самому, в своем же доме. Но кому еще мог помешать твой брат?

– Я знаю, что он не убивал Сашу! – выкрикиваю отчаянно. – Мне не нужны доказательства, я просто знаю. Это мерзкая, грязная игра. Я думаю, это Вишневская. Мой брат нанял детектива и разоблачил ее!

– Хм, об этом я не знал… – хмурится Давид.

– Но с Вишневской ты знаком?

– Да. Я ее знаю.

Хочется добавить вопрос: Ты спал с ней?

Но сдерживаю себя. Ериханов может неправильно меня понять. Да и зачем мне эта информация? Разве что убедиться, что эта женщина шлюха. Вот только это не поможет.

Сейчас гораздо важнее понять, могу ли доверять Ериханову. Говорит он очень правдоподобно…

– Я верю, что все и так скоро выяснится. Влада выпустили, это о многом говорит.

– Ты ошибаешься. Такое дело может на долгие годы остаться висяком. Все зависит от того, кто это устроил зачем. Но могу уверить тебя в одном. Я даже не знал, что у тебя есть брат, Станислава. Когда СМИ начали трубить о вашей свадьбе я решил отойти в сторону. Забыть о тебе. Я не гоняюсь за чужими женами.

– Только теперь я, возможно, вдова, – парирую мрачно. – Почему я должна верить, что не ты все устроил, тем более так «удачно» оказался рядом и «спас» меня.

– Мне нравится, что ты не принимаешь все слепо на веру. Что умеешь мыслить критически, анализировать. Но уверяю, если бы даже я захотел убрать Влада, я бы уж точно не стал рисковать тобой, и подготовил бы все совершенно иначе. В конце концов, он мог погибнуть даже в тюрьме. Это было бы дешевле и проще. Поверь, хоть мы с Владом и соперники, как в бизнесе, так и на личном фронте, у меня нет привычки убирать конкурентов таким способом. Тем более, в бизнесе у Огнева сейчас дела идут очень плохо. Я мог прибрать к рукам его бизнес, не убирая самого Влада. Но не хотел этого делать, наоборот я был готов протянуть ему руку помощи.

– Я никогда не буду с тобой, пойми это уже, – обрываю резко его речь. – Не нужно передо мной разыгрывать какую-то роль. Доброго самаритянина, или воспитавшего серого волка, который перестал есть красных шапочек.

– Хорошо, – смеется Давид. – Тогда я буду тебе просто другом. Разреши помочь, хотя бы в том, что касается расследования. Если ты хочешь вернуться в Россию, я помогу тебе сесть на самолёт. Но люди, которые пытались схватить тебя, могут попытаться ещё раз. Тебе нужна защита. Это вполне может касаться бизнеса. Раз Влад исчез, кто-то обязательно захочет все прибрать к рукам, а ты наследница Огнева. Если его убрали, то логично и тебя вместе с ним…

– Не надо меня запугивать! Мне не нужны деньги Влада, я всегда это ему говорила.

– Вы оформили брачный контракт?

– Не успели, – мотаю головой. То, на чем настаивала Виолетта. Влад упирался в пику матери, а я почти уговорила его, но до свадьбы не успели это сделать.

– На слово тебе никто не поверит, как бы правдоподобно то это не произносила. У тебя может не быть желания сейчас, но может появиться позже. Поэтому, кто бы ни пытался тебя убрать из-за наследства, думаю он не успокоится.

– Похоже, ты очень хорошо в этом разбираешься. Значит, думаешь, что меня захочет убрать Виолетта?

– Насколько я знаю, мать Огнева давно оформила бумагу, по которой не имеет никакого отношения к делам и активам фирмы. У неё есть собственные доходы. Дома, счёта в банке. Влад это сделал чтобы защитить себя от возможных отчимов, еще очень давно. Умный ход. Если захочешь, я могу составить точно такие же документы для тебя. Это защитит тебя, по крайней мере, хотя бы процентов на пятьдесят. Иначе на тебя накинутся стервятники.

– Ты же понимаешь, что я не могу поверить в твою бескорыстность и желание сделать что-то хорошее? Просто так, без причин. Из чувства вины. Смешно!

– У тебя есть причины мне не верить, – кивает Давид. – Я не обижаюсь. Но если ты рискнешь и позволишь заняться твоим делом, ты ничем не рискуешь. Я ничего не попрошу взамен. По крайней мере сейчас.

– Попросишь на будущее? – усмехаюсь.

– Не буду врать, ты мне до сих пор нравишься. Я считаю, что Огнев тебя не достоин, и то, как он с тобой обращался, не могло закончиться любовью. Я узнал все досконально. Ты не по своей воле начала с ним встречаться. Думаю, со временем ты разберешься, была ли это любовь. Думаю, тебе стоит поработать с психологом. Прежде всего разобраться в себе. Я понимаю, что нужно время и готов ждать. С моей стороны никакого принуждения не будет.

Мне хочется сказать в ответ что-то язвительное, колкое. Но я себе запрещаю. Раз Ериханов вот так настроен, надо это использовать. Все равно не верю ему, но это неважно. В одиночку я правда ничего не смогу сделать. Во многом что сказал Давид есть рациональное зерно. Пусть поможет мне с юристами, с бумагами. Пусть найдет Влада, и я заплачу ему любую цену за это.

Ужасные мысли. Чудовищные. Но теперь я уже не хрупкая маленькая девочка. Я стала женщиной. Жизнь слишком жестоко обошлась со мной в очередной раз, чтобы оставаться в розовом коконе.

Глава 3

Он не мог этого сделать.

Это какое-то безумие, чудовищная ошибка. Мой муж не мог убить моего брата. От одной этой мысли у меня снова начинают пульсировать виски. Давид перечислял доказательства против моего мужа холодно, отстраненно. Почему это красивый, богатый мужчина пристал ко мне? Я задавала себе эти вопросы тысячи раз, и так до сих пор не нашла ответа. Но если Ериханов и правда хочет помочь, узнать, что с Владом, я должна это использовать. Любой шанс.

С этим скребущим предчувствием просыпаюсь утром. Долго лежу в постели, анализируя ситуацию, в которой оказалась. Ощущение, что я заболела. Наверное, адреналин схлынул и теперь пожинаю последствия шока. Ничего не болит, но все тело ломит. Потерев ноющие виски, кое как встаю с постели.

В это сложно поверить, и все же мне удается убедить Ериханова отпустить меня, яхта меняет курс и возвращается к берегу. Изо всех сил скрываю свое самочувствие. Давид соглашается, хотя видно, что ему это не нравится.

– Но я приставлю к тебе охрану, это не обсуждается, – заявляет твердо.

– Я не пробуду здесь долго. Куплю билет и улечу обратно в Россию. Спасибо за помощь…

На этом мы расстаемся у особняка свекрови.

В дом Виолетты прихожу только для того, чтобы забрать сумку, которую там оставила. Мне дали сменные вещи на яхте, Марина была очень любезной и щедрой, но все же я хотела переодеться в свои вещи. Я записала номер телефона Марины, ну и Ериханов, конечно же, заставил меня внести в телефон его номер, и пообещать, что позвоню, какая бы помощь мне не понадобилось.

Но я не ожидала, что мама Влада встретит меня совершенно разбитой и зареванной. Я об этом просто не подумала…

– Мой сын, мой мальчик, – рыдает женщина. – Я не верю, не хочу верить, что он погиб! У меня больше никого нет.

– Не верьте. Я тоже не верю в это, – чувствую, как боль разливается по телу, мне нечем дышать. Но сейчас не время думать о своем самочувствии. Передо мной убитая горем мать.

– Ты же поехала к нему! Как ты выбралась? Если ты жива, значит и он… Немедленно расскажи мне!

– Я не успела добраться до яхты. Успокойтесь пожалуйста. Если вам станет от этого легче, могу извиниться, за то что жива. Простите, что побеспокоила вас. Я зашла только за сумкой.

Чувствую себя ужасной стервой, произнося все это.

– Нет, пожалуйста, останься, – моментально меняет тон женщина. – Не оставляй меня одну.

– Может быть позвонить кому-нибудь? Подруге?

– Пожалуйста, расскажи мне, что ты видела? Как же ты не добралась до яхты, если тебя целые сутки не было? – заваливает меня вопросами.

– Я встретила друзей, – отвечаю нехотя.

Мне совсем не хочется признаваться в том, что это совсем не друзья, а мужчина, который хочет со мной отношений. Это не то что нужно рассказывать своей свекрови, хотя у нее сейчас есть проблемы поважнее чем заподозрить меня в распутстве.

– Мой сын погиб, а ты тусила с друзьями? – округляет глаза, чувствуется что Виолетта снова готова спустить на меня всех собак. Вряд ли я смогу ее убедить в том, что не погибла по счастливому стечению обстоятельств. Наверное, свекровь предпочла бы чтобы в этот момент я была рядом с Владом. Могу ли винить ее за это?

Я сочувствую ее состоянию всех душой, но измываться над собой не позволю.

– Виолетта, если вы хотите выместить свою боль на мне, то я против, – отвечаю резко. – Я хочу вернуться в Россию. Не буду вам здесь мешать, – снова беру сумку, собираясь уйти.

Женщина снова начинает плакать, причитать, у нее начинается истерика и мне приходится остаться. Полдня вожусь с Виолеттой, отпаиваю её успокоительными, меняю влажные полотенца на лоб. У свекрови раскалывается голова и поднимается температура. Ей действительно очень плохо. Уговариваю её вызвать врача, наверняка если она здесь долго живёт, у неё есть знакомый доктор. Но упрямица отказывается даже говорить на эту тему, продолжает причитать, бесконечно стонет. Но хотя бы уже не оскорбляет меня. Наоборот, благодарит, говорит что не представляет что бы делала, если бы я не приехала.

– Ты любила моего сына, я это знаю. Пожалуйста, Стася, не уезжай, останься со мной.

Эта женщина как маленький ребёнок. Манипулирует, ведёт себя так, как ей удобно, не задумываясь о чувствах других. И все же не могу противостоять и ведусь на свою вечную привычку жалеть людей. Решаю остаться на несколько дней, пока свекрови не станет лучше.

Ну и за свою маму я сильно волнуюсь, мы расстались очень плохо и это гложет меня. Когда набираю её номер, отвечает отчим.

– Мне очень жаль, что не могу приехать прямо сейчас, – объясняю ситуацию.

– Мы видели новость, – говорит отчим. – Твоя мама радуется, что твой муж погиб, говорит, что в этом есть высшая справедливость.

– Мой муж ни в чем не виноват. Я вернусь как только смогу, и постараюсь убедить маму в этом. Я встретила здесь людей, которые собирают доказательства его невиновности, – все это не совсем правда, но все же произношу это, сама не знаю зачем. Допустить хотя бы на секунду что Влад действительно убил моего брата, я не могу. Иначе просто умру, сойду с ума от боли.

– Дорогая, я понимаю в какой ситуации ты оказалась. Ты любила мужа. Но и ты пойми, твоя мама очень плоха. Она потеряла сына и не может с этим смириться. В твоем муже она видит врага. Если это не дает ей сойти с ума, то это благо. Для нее, понимаешь? Если ты приедешь с такими разговорами, пусть даже у тебя будут какие-то доказательства, ты сделаешь только хуже.

– Что ты предлагаешь? Соврать? Я не смогу согласиться с этим… Или может не видеться с мамой?

– Сейчас она не хочет тебя видеть, пойми. Твое появление причинит ей боль. Как и тебе. Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что сейчас самый лучший вариант это вам побыть отдельно. Потом вы сможете поговорить, когда боль утихнет.

– Но она не утихнет никогда.

– Стася, я ни на чем не настаиваю…

Разговор с отчимом лишает меня последних сил. Новый звонок, от Марины, я сбрасываю и беру только когда она настойчиво набирает уже в третий раз.

– Стася, ты меня пугаешь, у тебя такой безжизненный голос, – говорит Марина, когда сообщаю ей что я еще во Франции, в доме в котором они меня оставили и что возможно задержусь. – Ты заботишься о свекрови, но о себе похоже забыла. Я приеду к тебе.

Вокруг меня столько боли что и правда, на себя просто не остается времени. Некогда задуматься о своем самочувствии. Мне необходим хоть один человек, который не изливает боль и ненависть. Марина как раз-таки этот человек, не говоря уже о том, что она работает психологом.

– Я буду очень рада увидеть тебя. Только, разумеется, без Давида, – добавляю торопливо.

– Да, конечно, – смеется в ответ. – Он сейчас улетел по делам, так что не волнуйся.

***

У меня мелькает мысль, что я обнаглела, приглашая гостей в дом свекрови, но тут же давлю в себе эти мысли. Виолетта проводит большую часть времени в своей комнате, в постели. Она вообще ведет себя странно, ощущение что знает что-то, ждет вестей, и не договаривает мне о том, что происходит. Вроде сильно убивается по сыну, и тут же ее настроение меняется, и она уверена, что Влад жив.

Но для меня это благо, я подпитываюсь этими надеждами. Готова ждать, когда свекровь будет в состоянии открыть правду. Надеюсь, что все это инсценировка и мой муж скоро вернется.

***

– Почему ты так активно помогаешь Давиду? – задаю первым делом вопрос приехавшей Марине. К ее приезду я накрыла на стол и даже испекла печенье – мне нужно было отвлечься, занять себя хоть чем-то. Зато в доме сразу создалось ощущение уюта. Виолетта сказала, что на днях вернется домработница, она уехала навестить детей на пару дней. А пока приходилось готовить самой, и для себя, и для свекрови.

– Прости за такой вопрос, – улыбаюсь. – Мне просто кажется это немного странным. Вы же даже не родные брат и сестра. А ты из-за него ввязалась в эту жуткую историю, где люди умирают, погибают.

– Давид и мне помогает, Стася, – признается женщина. – Мой жених пропал, я обратилась к брату за помощью. Егор связался с плохой компанией… мы должны были пожениться, и тут он исчез бесследно…Так что видишь, я не такая уж бескорыстная, как ты обо мне думаешь. Хотя мы всегда с Давидом были близки. Он всегда помогал моей семье деньгами.

– Но все это в России происходило?

– След Егора теряется здесь. Тут полно русских. Мы были тут в отпуске… Он познакомился с очень мутной компанией. Я должна его найти. У него осталась семья. В смысле его мать, две младших сестры. Он заботился о них, а теперь они на грани выживания. Я чувствую свою вину, ведь это я привезла его сюда. Показала этот мир… совсем другой мир, на Лазурном берегу, среди обеспеченных, богатых людей. Сейчас Давид готов выплатить долги моего жениха, только бы найти живым.

– Да, конечно. Главное, чтобы он был жив и здоров.

– И Влада найдем. Он мог спастись с яхты. Его могли похитить, и прикрыть похищение взрывом. Да что угодно могло произойти.

– Да я верю, что он жив. Я уверена, что почувствовала бы, если бы его уже не было…

– Я полностью с тобой согласна, дорогая.

– Мне жаль, что так случилось с твоим женихом, – вздыхаю.

– Да. У всех своя печаль, девочка. Я просто хочу, чтобы ты расслабилась, поверила мне. Пусть не Давиду.

– Я стала очень недоверчивой.

– И это правильно.

– Но я хочу прибегнуть к помощи твоего брата. Он обещал помочь составить отказ от наследства. Мне оно не нужно. Если Давид считает, что так я смогу себя защитить…

– Это большие деньги, Стася. Подумай…

– Нет. Я все решила.

– Хорошо. Главное, поверь, Давид никогда не заставит тебя ничего делать насильно. Он не идеален, знаю, что может легко попытаться купить желаемое, или даже к шантажу прибегнуть. Но он никогда не унизит себя тем, что применит физическую силу к более слабому. Даже слабый мужчина для него табу. Он не бьет лежачего. А женщин и вовсе… Это для него как клеймо… Я хорошо его знаю. Ты можешь пользоваться его помощью и будь уверена – даже если будет очень желать, не возьмет силой.

– Это успокаивает, – произношу, но не удерживаюсь от ироничного хмыканья.

– Я почувствовала себя свахой, – смеется Марина. – Ты правда мне очень нравишься. Раньше Давид выбирал слишком сильных женщин. Эдаких стерв, знаешь. Мне было нелегко с ними общаться… Я говорю о нескольких серьезных романах. Эй, Стась, что такое? Ты побледнела сильно…

– Прости… мне нехорошо…

Срываюсь со стула и бегу в ближайший гостевой туалет возле кухни. Мне ужасно плохо, буквально выворачивает наизнанку.

– Все хорошо? – из-за двери доносится голос Марины.

– Не знаю…

Все плывет, меня прошибает холодный пот. Похоже на отравление. Неужели Марина? Что-то подмешала мне… Ужасная мысль.

Дальше все в плотном кольце тумана. Меня продолжает тошнить, открываю дверь и падаю прямо Марине на руки.

Глава 4

– Стася, попей. Дорогая, как ты меня напугала.

Голос Виолетты. Открываю глаза.

– Нас похитили? – спрашиваю слабым голосом.

– Типун тебе на язык, девочка, – шипит в ответ.

– Где мы? – продолжаю допытываться.

– Дома.

– Марина…

– Она сейчас подойдет. Провожает доктора.

– Меня отравили…

– Не говори ерунды!

– Мне так плохо…

– Ничего, все пройдет. Ты меня очень порадовала. Я немного воспряла от новости, – говорит странные вещи Виолетта.

– Я не понимаю…

– О, а вот и суп. Врач сказал тебе надо хорошо питаться. Ты слишком худенькая. Спасибо, Вера.

Подходит экономка, я помню ее по первому визиту сюда. Теперь почти верю, что нахожусь все в том же доме. Перед моим лицом появляется ложка с ароматным супом пюре.

– Тебе нужно железо. Суп из брокколи – то что надо. Мигом на ноги встанешь.

– Меня не отравили?

– Нет, конечно. Тебе стало плохо, но причина тому – радость.

– Виолетта, когда вы говорите загадками, мне кажется, что я нахожусь в дурдоме, – обрываю ее резко.

– Ну и капризная же ты пациентка, – фыркает недовольно женщина. – Ты беременна. Не больна. Просто сильный токсикоз на фоне истощения. Мы над тобой третий день хлопочем. Я уже сама на грани потери сил. Но как же я рада. Это ведь ребенок Влада? Я верю, верю, не отвечай. Сын так обрадуется, когда вернется! Я стану бабушкой! Немного волнительно, но я правда очень хочу внука… Ну вот, и суп весь съела, умничка.

– И правда идем на поправку, – раздается голос Марины. – Виолетта, может немного отдохнете? Я посижу со Стасей.

– Хорошо, я не против.

Свекровь уходит, за ней и Вера Федоровна с подносом. Мы остаемся наедине.

– Марин, это правда? Все то, что мне наговорила свекровь…

– То, что ты ждешь ребенка? Да, чистая правда. Понимаю, трудно все осознать, когда вот так, со стрессом и болезнью. Но тебе гораздо лучше, чему я очень рада.

– Спасибо, что ты была рядом. Прости меня…

– За то что подумала, что я тебя отравила? – выдает короткий смешок. – Проехали. Я все понимаю. Ты многое пережила.

– Ты даже не представляешь… Кажется, я совсем перестала доверять людям. Мне очень жаль, что обидела тебя незаслуженно.

– Слушай, я сама жутко перепугалась. Ты упала мне на руки, как неживая. Я подняла крик, еле дотащила тебя до дивана. Прибежала твоя свекровь, мы вызвали врача. Три дня тебе было так плохо. Просили его госпитализировать, но упрямый француз сказал, что ничего нет страшного. Привез капельницы. Они помогли. А то ты могла потерять ребенка, ох, даже подумать страшно. Но все позади, это главное.

– Еще раз спасибо.

– Стась, успокойся. Я сделала что требовалось, не больше. Я очень рада, что с малышом все хорошо.

– Какой… Какой срок?

– Двенадцать недель. Такой большой уже, – улыбается Марина.

– Я не потеряю его? – кладу руку на свой абсолютно плоский живот.

Все еще не могу осознать, что беременна. Но меня постепенно начинает затапливать горячая волна всеобъемлющей любви и нежности. Я об этом мечтала. Только так давно, что кажется – в прошлой жизни.

– Все будет хорошо, просто нужно получше питаться и больше отдыхать. Не нервничать.

– Я тебе так благодарна… Что бы я делала…

– Стась, хватит. Я рада, что оказалась рядом и ты не упала на пол. Все будет замечательно. Теперь отдыхай, поправляйся. Набирайся сил.

***

Снова моя жизнь круто перевернулась. Мир наполнился смыслом, радостью. Удивительно, но Виолетта была тоже очень довольной и счастливой. Заботилась обо мне, больше я не слышала от нее ни грубостей, ни укоров. Я не стала сообщать Виолетте о том, что отказалась от наследства. Марина отвезла меня на фирму к Давиду, его французский офис находится в небольшом городке по соседству. Юристы оформили все бумаги.

Я переживала. Не выглядит ли это так, словно отказываюсь от мужа? Что если это повредит ему? Но Ериханов заверил, что так я спасаю свою жизнь. И жизнь своего ребенка. От больших денег одни проблемы.

Вот только сейчас у меня не было никаких.

Это тяготило. Сейчас я осталась без копейки. Полностью на попечении свекрови. У меня не было сбережений. Как и работы. Токсикоз через месяц прошел бесследно. Я была полна сил, поправилась на пару килограмм. Много гуляла вдоль моря, но по настоянию Ериханова меня сопровождал его телохранитель. Огромная глыба в черном костюме следовала за мной, слава богу, на расстоянии десятка метров. Это давило, но в то же время внушало чувство защищенности.

Влад не объявлялся. Я пыталась понять, что заставляет его оставаться в тени? Желание вычислить своих врагов?

Виолетта начала терять веру в то что сын вернется, это погрузило ее в депрессию. Но она продолжала очень ждать появления на свет внука.

Я не могла больше выносить ситуацию с безденежьем. Питаться за счет свекрови, не иметь возможность купить что-то элементарное. Поделилась с Мариной мыслью, что начну искать работу.

– Только как быть с Луи? Он будет ходить на работу со мной? – добавляю иронично. Луи – тот самый двухметровый громила, нанятый Давидом.

– Мой брат даст тебе работу, – удивляет меня ответом подруга.

– Ты серьезно? Я не могу…

– Почему? Мой брат бизнесмен. На него работает тьма народу. Чем ты отличаешься?

– Я очень благодарна вам обоим за все что вы делаете… Но я не могу.

– Стаська, ну ты что? Я же не говорю пойти к нему в секретарши, чтобы с утра до вечера нос к носу. Слушай, я тоже хочу занятие, пока застряла тут. Поговорю с братом и что-нибудь придумаем. Что-то классное!

***

Марина – упрямица каких поискать. Так что спустя пару недель мы открываем в нашем поселке на берегу моря художественную галерею. Давид обожает искусство, у него целая сеть галерей, по всему миру. Оказалось, что как раз в планах было открытие еще одной, искалось место. Конечно, наша французская деревня – не самый лучший вариант, трафик тут не особо плотный. Разве что летом, в разгар туристического сезона. Но хозяин-барин, олигарх может позволить себе и неприбыльное предприятие.

Мы с Мариной целиком окунулись в новое дело. Для меня – абсолютно незнакомое, а Марина хорошо разбиралась. Я же училась, впитывала как губка. Старалась изо всех сил. Все это время с Давидом я почти не пересекалась, что не могло тоже не радовать. С каждым днем, проведенным в работе, я все больше доверяла Ериханову. Он не давил. Не искал встреч. Чудо, да и только. Неужели правда лишь заглаживал вину, не ища выгоды?

Прошел еще месяц. У меня вырос животик, пока совсем небольшой, едва заметный. С замиранием сердца я ждала, когда малыш начнет двигаться. Выполняла все предписания врача, пила витамины и ела полезную пищу. Дни текли однообразно – тоска, работа, сны, в которых ко мне часто приходил муж. Мой любимый, страстный, мой отчаянный, горячий возлюбленный. Почему он не дает о себе знать? Сколько должно пройти времени, чтобы я смирилась с потерей?

***

– Значит, ты ждёшь наследника Огнева, – с прищуром смотрит на меня Давид.

– Это что-то для тебя меняет? Теперь ты не будешь разыскивать Влада?

– Я не обещал, что сделаю все чтобы вернуть тебе мужа. Я сказал, что разузнаю все что касается его гибели, правда ли это. Потому что это в моих интересах. А не потому что я вдруг решил разыграть из себя грёбаного Купидона. Это не так.

– Есть какие-то новости?

– Тело твоего мужа не найдено. Так что шанс есть. Но дело в том, что тела остальных членов команды нашли, кроме ещё одного. И ещё двое выживших, но один скончался почти сразу в больнице, а второй дал показания и впал в кому от шока и ранений. Уйти невредимым с этой яхты вряд ли кто-то мог. Предположить, что Влад подставил хорошо знакомую ему команду людей под такую чудовищную смерть тоже достаточно сложно, но тебе виднее, ты лучше знаешь мужа.

– Конечно же он не мог обречь людей на гибель, – отвечаю торопливо.

– Других вариантов нет, Станислава. Либо он сам это подстроил, а значит он убийца. Тело еще одного человека из экипажа тоже не нашли, как и Огнева. Возможно, он был ближе всего к эпицентру взрыва. Может быть пытался обезвредить устройство, обнаружив его раньше. Тогда от него просто ничего не осталось. Прости… ты так побледнела. Дать воды? Черт, зря я углубился в такие подробности, прости…

– Я в порядке.

– Ладно. Тогда расскажи, как тебе работается в галерее.

– Меняешь тему? Вряд ли у меня получится переключиться… Я хочу уехать, Давид. Извини меня, но я не могу продолжать ужин.

– Да хорошо я отвезу тебя домой.

– Нет, я вызову такси.

За все время – это наша единственная встреча. Ериханов в разъездах по всему миру, совсем не докучает мне. Насколько я успела узнать этого мужчину, он чудовищно упорный. Ждать готов бесконечно. Главное – добиться поставленной цели. Когда думаю об этом, мне становится страшно. Но сейчас, когда он понял, что я беременна, хотя бы лихорадочный блеск глаз хищника пропал. Давид явно стал равнодушнее. Что не может не радовать.

***

Если с Давидом видимся редко, то с Мариной – каждый день, кроме редких выходных. Мы стали настоящими подругами.

– Я вижу, что Виолетта очень радуется твоей беременности, это замечательно правда? – улыбается Марина, которая сегодня заехала за мной по дороге в галерею, наблюдала картину как свекровь следит чтобы я съела весь завтрак.

– Да, как гора с плеч, – пожимаю плечами. – Она женщина крайностей. Любо слишком равнодушна, либо гипер-заботлива.

В галерее утром почти никого, мы болтаем обо всем на свете, обсуждаем искусство, ну и повседневные заботы, тоже.

– Было бы ужасно, если бы она была против. Тогда мне, наверное, пришлось бы искать другое пристанище…

– Я живу в большой просторный квартире, которую снимает для меня Давид. Ты можешь переехать ко мне, как только пожелаешь. Думаю, нам будет очень весело. Если ты когда-нибудь захочешь, я всегда рада принять тебя, на любой срок, – тут же предлагает Марина.

– Спасибо, ты, как всегда, сама доброта. Но несмотря на капризный характер свекрови сейчас я точно не могу оставить её.

– Да, понимаю, – кивает подруга. – Жаль, до галереи от меня ближе добираться, ну да ладно. Кстати, а как восприняла новость твоя мама, наверное, хочет приехать увидеть тебя?

– Нет, моя мама ничего не знает, и она уж точно не обрадуется, – отвечаю с горечью.

– Как это так? Стася, ты это серьезно?

– Я звонила маме, несколько раз, но она сбрасывает вызов… Со мной разговаривает только отчим, он рассказывает мне о самочувствие мамы, – вздыхаю горько. Жалею, что затронули эту болезненную тему.

– Но почему? – удивляется Марина.

– Мама убеждена, что Влад убил моего брата, и проклинает его. Она не хочет допустить мысли, что это может быть не так. Вынесла свой приговор и боюсь известие о том, что я жду ребёнка может её окончательно подкосить. Поэтому не сообщаю ей. В общем, можно сказать, я стала круглой сиротой. Мама не хочет общаться со мной, пока не отрекусь от мужа. Полностью его забуду, перестану ждать. Перестану считать себя его женой. Хотя, наверное, что я отказалась от его денег – ей бы понравилось, не знаю.

– Мне так жаль Стася. Ты такая хорошая, отзывчивая. Почему именно таким людям не везёт в жизни. Иногда дети чудовища, а родители всей душой их любят, прощают им всё. Тут ты ни в чем, абсолютно ни в чем не виновата, а твоя мама так жестока. Она всегда была такой, всегда любила больше брата?

– Ты знаешь, я в детстве об этом не задумывалась, но меня больше растила бабушка. Да, мама всегда трепетно относилась к сыну, но бабушка говорила, что все мамы больше любит сыновей, а папы – дочерей. Отец правда очень сильно любил меня, баловал. Наверное тогда это уравновешивалось. А когда его не стало, мама уже не смогла переключиться. Наши бабушки, дедушки, ушли довольно рано, но я уже была взрослая и ревновать брата, или вести себя так, словно родители не дают мне любви, мне казалось ужасно глупым. Мне было тринадцать, когда осталась только мама. Я считала себя взрослой и полагала, что наоборот должна поддержать маму. Давать ей свою любовь и поддержку.

– Ты невероятная, Стася. Теперь я понимаю, за что мой брат так сильно в тебя втюрился.

– Прошу не говори так. Мы с Давидом, слава богу, почти не видимся. Я простила его за всё что было между нами. В принципе, ничего такого страшного он мне не сделал, кроме грубого предложения, но оно в далёком прошлом. Сейчас я работаю на него, он помогает, и я благодарна ему. Но между нами никогда невозможно ничего большего, чем быстрее он это поймёт, тем лучше.

– Наверное уже понял, ведь ты беременна от другого.

– Вы не говорили на эту тему?

– Давид очень закрытый человек. Он ненавидит говорить о своих чувствах, я к нему не лезу в душу.

Сама не знаю зачем я так много открыла Марине, даже о своем детстве рассказала в подробностях. Наверное, мне нужно было выговориться. Действительно, стало немного легче, хотя меня немного раздражало то, что возможно Марина теперь будет смотреть на меня с жалостью.

Глава 5

– Ты сама не своя, что-то случилось?

Сегодня Марина ведет себя странно, и я не могу не отметить это. Она страшно нервничает, невпопад отвечает посетителям галереи. Сейчас про картину несла несусветную чушь. Я уже немного понимаю французский, ощущение что Марина, наоборот, стала его забывать.

– Да… Прости, не могу никак сосредоточиться, – отвечает рассеянно.

– Все хорошо? – продолжаю настаивать. – Может тебе домой поехать? Отдохнуть? Прости что лезу с такой настойчивостью, но ты была так заботлива со мной, что я просто не могу иначе.

– Все очень сложно, Стась. Все ужасно, – признается подруга. – Я думала, что увижу Егора совсем скоро… Люди, нанятые Давидом, нашли его. Готовы были передать сумму выкупа людям, которые держат его у себя. Деньги, которые Егор задолжал за игры. Но кто-то его перекупил. В последний момент! И мы понятия не имеем кто. Я не понимаю! Ничего не понимаю… Кому может понадобиться простой парень из России? Мне так страшно… Я чувствую вину, что привезла его во Францию, потакала его слабостям. Не замечала, насколько сильно он увяз в этом. Меня убивает этот груз. Я так переживаю за него…

Марина начинает плакать, как могу утешаю ее, хотя сама нуждаюсь в утешении. Каждый день без Влада – пытка. Только мысль о ребенке дает сил, иначе, наверное, я бы не справилась.

***

Идут дни, от Егора и правда никаких вестей, как и от моего мужа. Мы с Мариной обе разбиты и подавлены. Только беременность удерживает меня от черной депрессии. Витамины, правильное питание, жизнь по строгому режиму. И все равно ощущаю, как сгущаются тучи над головой. Только вот ничего не могу сделать. Зло. Незримое, непонятное, я могу пока его только осязать. Меня это сильно пугает, некий невидимый враг, который притаился до поры.

Виолетта тоже ведет себя странно. Постоянно с кем-то общается по телефону, строчит СМС-ки. Ругается тихо себе под нос. Не знаю что и думать. Доктор, который меня навещает, семейный врач, очень плохо говорит по-английски. Пытаюсь объяснить ему, что беспокоюсь за душевное здоровье свекрови, но он, увы, совсем не понимает меня. Или не хочет понять. Конечно, не мне ставить диагнозы. Кто знает, может это со мной что-то не так?

Я начала учить французский, в конце концов, похоже я нескоро попаду на родину. Маме лучше без меня. Учеба потеряна. Наверное, надо строить жизнь здесь… Это последнее место, где находился мой любимый… Но я все еще запрещаю себе думать, что Влада не увижу больше никогда.

Очень скучаю по Лене, переписываюсь с ней, зову в гости. Она обещает приехать на роды, что меня очень радует. Мне нужна поддержка. Общения немного, в галерее клиенты редки. Совсем не прибыльное дело. Подозреваю, что Ериханов платит нам обеим зарплату из жалости. Но я все равно стараюсь изо всех сил.

Французский я тренирую на Луи. Он неразговорчив, чаще произносит отдельные слова. Возможно, это и не его родной язык. Расспрашиваю его, но пока успехов мало.

Он просто выполняет свою работу. Охраняет меня. Вот только от чего?

Я отказалась от наследства. Странно, но Виолетта поддержала меня в этом вопросе. Объяснила свою точку зрения довольно разумно:

– От больших денег одни проблемы. Влад вернется и все разрулит. Такое состояние только мужчине под силу держать, тебя бы сразу сожрали, девочка.

Мне спокойнее от ее одобрения, хотя мало доверяю этой женщине. Мне кажется, она все-таки не в себе.

Но мне нравится ее вера в то, что Влад жив. Она придает мне сил.

***

– У меня билет, я купила, купила, – радуется Лена как ребенок.

Приближается время родов, совсем немного осталось, пара недель. И я счастлива, что подружка решила навестить меня.

– Я страшно рада. Сколько стоит? Я пришлю тебе на карту деньги, – говорю радостно.

– Перестань, миллионерша… – отнекивается подруга.

– Ты не должна тратиться…

– Недорого, я с пересадкой взяла.

– Долго лететь придется?

– Это неважно! Главное, что скоро увидимся!

Меня прерывает клиент, просит показать ему картину. Извиняюсь перед подругой, прошу подождать минутку, и начинаю объясняться на английском.

– Ты сейчас на работе? – удивленно спрашивает Лена.

– Да, в галерее.

– Решила до самых родов пахать? Ты ведь наследница миллионов!

– Нет, никакая я не наследница, – смеюсь в ответ.

Подружку такая лаконичность не устраивает, приходится пообещать, что при встрече расскажу все подробнее.

***

– Почему ты дома? – недовольно спрашивает свекровь, сильно удивляя этим вопросом.

– Я выходная.

– Почему сегодня?

– Виолетта, я не понимаю вопроса. Я вам мешаю? Именно сегодня?

Она выглядит бледной, явно нервничает. Что же с ней такое? Решила устроить свидание? С мужчиной? За эти месяцы и намека на такое не было, но я ведь и не следила. Жила своей жизнью. Иногда свекровь была странной, иногда наоборот мы прекрасно ладили.

– Мне уйти? Я могу прогуляться, на пару часов…

– Да, отличная идея.

Значит, скорее всего, все-таки мужчина.

***

А вдруг она узнала что-то про Влада? И не хочет говорить?

Эта мысль приходит уже на прогулке. Но зачем скрывать от меня такое? Тем более перед родами, когда он нужен мне как воздух! Его сила, его поддержка…

Никак не могу избавиться от навязчивой идеи, пришедшей в голову. Поэтому, возвращаюсь к дому. Прошел час как я ушла. Если спугну немолодых любовников – извинюсь, попрошу прощения. Пусть Виолетта меня покроет хоть матом. Но я буду знать. Я должна убедиться…

Дом очень тихий, не похоже, что здесь гости. Свекровь, похоже, и Веру Федоровну отослала.

Захожу тихонечко, чувствуя себя заправской шпионкой. В гостиной горит свет. Виолетта и правда не одна. Но когда вижу, кто ее гость…

Первый порыв – закричать, осыпать ругательствами, покрыть матом. Но я буквально превращаюсь в статую. Они меня не видят, заняты разговором. Как я могла так сильно ошибиться в Виолетте? Как могла снова поверить этой женщине? Как же сильно я об этом сейчас жалею!

В гостиной – Милена Вишневская, такая же роскошная, идеальная, как всегда. Ходит взад-вперед перед камином. Свекровь сидит, съежившись в кресле, мотает головой и что-то бормочет себе под нос.

– На такое я не согласна. Это мой внук. Я не пойду…

– Твой внук останется при тебе. Я же объяснила, как все будет, – рявкает злобно.

– Это риск. Ты сама это знаешь. Не делай из меня дуру. Уже сделала однажды! Где мой сын? Ты обещала совсем не это! – Виолетта начинает закипать все сильнее.

Они говорят о моем малыше! То, что будет мальчик я узнала пару месяцев назад. Мы с Виолеттой обнимались, радовались и плакали в тот день. Как она могла? Как могла снова предать меня?

Надо бежать, а у меня ноги приросли к полу. От шока двинуться не могу. Стою за приоткрытой дверью и продолжаю слушать разговор двух чудовищ.

– Ты обещала, что к этому времени мой сын объявится! – выкрикивает Виолетта. – Ты меня обманула! Я уже не верю, что он выжил… он бы давно дал о себе знать! Его бизнес разваливается, а этот скользкий дружок Расул продолжает все разорять. Тоже мне, полноправный партнер! Абсолютно бездарный… а ты… Ты заставила меня заманить на яхту сына! И взорвала ее! Я тебя…

Ощущение, что волосы на голове встали дыбом от того что слышу. Боже мой, это даже не ядовитые гадюки… это в миллион раз хуже!

– Виолетта, то что ты сейчас говоришь может причинить тебе сильную боль, – ледяным тоном произносит Милена. В этот момент я отмираю и осторожно бросаюсь к выходу. Надо бежать… Надо позвать Луи. Он всегда остается за порогом, у него отдельный вход, в комнаты для прислуги. В это время он обычно бродит вокруг дома. Он поможет мне справиться с гадюками. Вызвать полицию…

Хорошо, что я не стала снимать верхнюю одежду. Иначе меня могли услышать. Распахиваю входную дверь, порыв ветра едва не сшибает с ног. Передо мной вдруг возникает мужчина. Расул…

– Добрый вечер, – говорит вежливо.

Но я чувствую, что он тоже не из добрых побуждений здесь. Таких совпадений не бывает.

– Луи! Луи мне нужна помощь! – кричу во всю мощь легких.

– Он не ответит.

– Что? Что ты с ним сделал?

– Тебе лучше зайти внутрь, Станислава.

– Отойди с дороги!

– Ты же не будешь со мной драться, верно? Тебе придется быть послушной. Мне жаль.

– Влад… Значит, и ты предал его…

– Тебе правда это важно? Твоего мужа больше нет, Станислава. Это официально. Если у тебя есть надежда – оставь ее.

– Ты пришел чтобы сообщить это его матери? И мне?

– Я пришел сюда со своей женщиной. Поставить точку в деле, которое не дает ей покоя.

– Ты… это все потому что влюблен в Милену? Тогда почему вам вдвоем не остаться? Что вам до меня, до Виолетты? Раз все равно Влада больше нет. Я отказалась от наследства…

– Потому что твой ребенок наследник.

– Нет! Нет!

Меня охватывает дикий, животный ужас. Смотрю в лицо Расула и читаю приговор в его глазах. Он хочет причинить вред моему малышу… Нет… Я не могу допустить этого!

Глава 6

Год спустя

Оценивающе смотрю на себя в зеркало, чувствуя, как внутри разрастается ледяной ком. Идеальный, изысканный макияж «смоки». Глаза, полные дикой, животной тоски.

Это мой первый выход в свет. После месяцев беспросветной депрессии, желания умереть. До сих пор не понимаю, что вытянуло меня наружу.

После того как у меня отобрали новорожденного сына, мир потерял краски. Я вижу все в сером цвете. Я осталась абсолютно одна. Хоть в петлю лезь. Днем еще как-то умудряюсь создавать видимость жизни, заниматься повседневными делами. Ночью же накрывает так, что приходится стискивать челюсти до боли, скрежетать зубами, потому что слез не осталось. Постоянно чувствую себя выпотрошенной оболочкой.

Я жива только потому что рядом оказались люди, которые не дали сорваться в пропасть.

Лена. Марина. Ериханов.

Они заставляют меня жить дальше и надеяться на чудо. Я больше никогда не увижу мужа, в тот день, когда я увидела в доме свекрови Милену, я окончательно убедилась в этом. По реакции Виолетты. По плещущейся в ее глазах безнадежности. Милена обманула ее. Это не отменяет предательства свекрови, которая вскоре тоже пропала, испарилась. Возможно, от нее избавились как от ненужного свидетеля. Мне на это плевать. Я никогда не прощу ее.

У меня только одна цель, ради которой живу. Найти и вернуть сына.

На днях моему малышу исполнится годик … Ребенок, которого я ни разу не держала на руках…

Что дает мне силы жить?

Ненависть. Жгучая, отчаянная.

И надежда, что найду своего малыша. Цепляюсь за эту надежду, нанизываюсь как рыба, заглотившая наживку, на крючок. Постоянная боль, отчаяние. Я привыкла жить в ощущении постоянной боли.

Ериханов пообещал, что сделает все, чтобы найти ребенка. Есть ли мать, которая не ухватится за эту соломинку?

За это обещание я готова на все. Даже на секс, если Ериханов пожелает. И я знаю, что скоро его терпению и джентельменскому поведению придет конец. Все чаще ловлю на себе его взгляды, которые становятся вся более пристальными, оценивающими.

Я не была ему нужна зареванной, разбитой, жалкой. Об этом он сказал мне в довольно грубой форме. Ему интересны сильные женщины. Я должна стать такой.

В последнее время нас все чаще называют парой. Ериханов вытаскивает меня на разные мероприятия. Заставляет повышать свой профессионализм в деле, которое я выбрала для себя не по своей воле. Просто ухватилась за соломинку.

Теперь я эксперт в искусстве. Выучила столько всего. Чтобы хоть немного отвлечься, не сдохнуть от тоски по сыну.

***

– Это бал-маскарад, Станислава. Ты уже бывала на таких мероприятиях в прошлом. Закрытый аукцион, где можно купить интересные вещи. Ты знаешь, что я одержимый коллекционер и не упущу такую возможность, – холодно отметает мои возражения Давид.

– Ты знаешь, что я ненавижу публичность, – отвечаю ему в тон.

– Это место, где люди предпочитают оставаться инкогнито. Тебя никто не узнает.

– Почему ты не можешь взять кого-нибудь другого? – спрашиваю устало. – У тебя полно любовниц. Я работаю на тебя. Но мы договаривались, что ты не будешь таскать меня за собой как очередную…

– Хм, это ревность? – сдвигает брови мой собеседник.

– Ты знаешь, что нет. Я разучилась чувствовать, Давид. Кому как не тебе знать, насколько я опустошена. Зачем продолжаешь возиться со мной? Почему не оставишь?

– Я дал слово. Тебе. Марине. Мне жаль, что я не смог защитить тебя однажды…

– Мы давно в расчете, Давид…

Трясу головой, усилием воли отгоняю воспоминания. Раз уж мне предстоит выход в свет, пусть и под маской, нужно снова сохранять ледяное спокойствие. Собрать себя из осколков и выглядеть идеально. Я в долгу перед Ерихановым. Он идет по следу Вишневской и Расула. Эти люди – страшные чудовища. Вместе с ними пропала и свекровь. Они, можно сказать, полностью уничтожили Влада Огнева. Его словно и не существовало никогда. Нет его матери, нет его сына. И сами пропали. Какое-то время был след, но он полностью оборвался.

Зачем Милене мой ребенок? Наш с Владом ребенок? Я задавала себе этот вопрос миллион раз и не находила ответа. Только бы с Робертом все было хорошо. Я решила назвать сына в честь своего отца. До сих пор для меня это страшная потеря, папа ушел очень внезапно… Я решила дать сыну это имя почти сразу как узнала, что беременна.

Даже за это корю себя. Может быть другое имя было бы более счастливым?

Нет. Нельзя погружаться в ненужное самобичевание.

Мои враги обязательно объявятся. Слишком много активов. Слишком огромная корпорация… Они не справятся удаленно.

Только бы они ничего не сделали моему малышу. Думаю об этом и сразу ледяная рука сжимает горло, душит.

Я готова на все что угодно. Даже на убийство. Вот только добраться до хитрых, изворотливых тварей, слишком сложно…

***

– Тебе знаком хозяин виллы. Глеб Орехов, – нехотя предупреждает Ериханов.

Сначала удивляюсь, и только хорошо подумав вспоминаю, откуда мне знакомо это имя. Вечеринка на яхте, я была там с Владом. Кажется, что все происходило в другой жизни, не со мной. Так много событий произошло с тех пор…

– Это твой друг? – спрашиваю скорее из вежливости, мне это не особенно интересно.

– Скорее давний партнер, мы безоговорочно доверяем друг другу.

Сразу видно, что на прием выделены огромные деньги. Очень много обслуживающего персонала. Вилла на берегу Средиземного моря, огромная, роскошная, окруженная соснами. Огромный понтон дает возможность выхода прямо с веранды дома к морю. Повсюду гости в масках и полумасках – мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях, все при драгоценностях, переливающихся в свете огней.

Нас приветствует Глеб Орехов, сразу узнаю его, несмотря на полумаску. Среднего роста, коренастый, густые аккуратно подстриженные темные волосы, тонкие губы, крупный нос.

Несмотря на дружелюбную улыбку, невозможно не заметить холодный блеск карих глаз в прорезях маски. Рядом с ним целых две дамы, одна в белом, другая в черном. На Орехове черный смокинг с красной подкладкой, пиджак удлиненный. Очень колоритное трио.

– Рад приветствовать, – кивает Давиду. – Твоя спутница кажется мне знакомой. На это Ериханов ничего не отвечает, просто коротко представляет меня: