Читать онлайн Луна и Смерть бесплатно
Книга стихов
Баллада морской воды
Эмилио Прадосу (ловцу облаков)
Перевод Анатолия Гелескула
- Море смеется
- у края лагуны.
- Пенные зубы,
- лазурные губы.
- – Девушка с бронзовой грудью,
- что ты глядишь с тоскою?
- – Торгую водой, сеньор мой,
- водой морскою.
- – Юноша с темной кровью,
- что в ней шумит не смолкая?
- – Это вода, сеньор мой,
- вода морская.
- – Мать, отчего твои слезы
- льются соленой рекою?
- – Плачу водой, сеньор мой,
- водой морскою.
- – Сердце, скажи мне, сердце, —
- откуда горечь такая?
- – Слишком горька, сеньор мой,
- вода морская…
- А море смеется
- у края лагуны.
- Пенные зубы,
- лазурные губы.
Деревья
Перевод Виктора Андреева
- Деревья!
- Вы – стрелы,
- что небесами созданы?
- Какие лучники вами стреляли?
- Были вы звездами?
- Музыка ваша – музыка птичьих душ,
- Господнего взора,
- Христовых страстей.
- Деревья!
- Будет ли узнано сердце мое в земле
- сплетением ваших корней?
Луна и смерть
Перевод Анатолия Гелескула
- Зубы кости слоновой
- у луны ущербленной.
- О, канун умиранья!
- Ни былинки зеленой,
- опустелые гнезда,
- пересохшие русла…
- Как луне на закате
- одиноко и грустно!
- Донья Смерть ковыляет
- мимо ивы плакучей
- с вереницей иллюзий —
- престарелых попутчиц.
- И как злая колдунья
- из предания злого,
- продает она краски —
- восковую с лиловой.
- А луна этой ночью,
- как на го́ре, ослепла —
- и купила у Смерти
- краску бури и пепла.
- И поставил я в сердце
- с невеселою шуткой
- балаган без актеров
- на ярмарке жуткой.
Желание
Перевод Виктора Андреева
- Только сердце твое пылающее,
- более ничего.
- Мой рай – это сад
- без лиры,
- без соловьев —
- слышен лишь родника
- и ручья неспешного зов.
- Без острой шпоры
- ветра в плетенье ветвей густом,
- без света звезды, что хотела бы
- стать листом.
- Только свет необъятный, который
- был бы лишь светлячком
- иного
- сиянья,
- свет в чистом поле,
- в изломе взглядов признанья.
- Полное отдохновение,
- и мы в поцелуе слились,
- и звонкие пятна
- эха,
- раскрывшего высь.
- И только сердце твое пылающее,
- более ничего.
Море
Перевод Виктора Андреева
- Море, оно —
- Люцифер лазури. С библейских времен
- за стремленье быть светом
- низринутый небосклон.
- Море обречено
- на движение вековое,
- а когда-то на своде небесном оно
- пребывало в покое.
- Но от горечи роковой
- ты спасалось, море, любовью,
- рождена ведь Венера тобой,
- и своей глубиной
- ты не связано с болью.
- Ты прекрасно даже в печали.
- И не покоряешься никому ты.
- Правда, звезды твои отсверкали,
- вместо них – медузы да спруты.
- Море страданий и слёз,
- вечное в нашей судьбе.
- Шел по тебе Христос,
- шел и Пан по тебе.
- А Венера-звезда
- свет гармонии льет над землею.
- Разве все суета?
- Свет Венеры стал, море, душою
- твоей…
- …Кто же ты, человек?
- Падший ангел, не боле, признай.
- И земля – вероятно, навек —
- твой потерянный рай.
Осенний ритм
Мануэлю Анхелесу
Перевод Геннадия Шмакова
- Горька позолота пейзажа.
- А сердце слушает жадно.
- И сетовал ветер,
- окутанный влажной печалью:
- – Я плоть поблекших созвездий
- и кровь бесконечных далей.
- Я краски воспламеняю
- в дремотных глубинах,
- я взглядами весь изранен
- ангелов и серафимов.
- Тоскою и вздохами полнясь,
- бурлит во мне кровь и клокочет,
- мечтая дождаться триумфа
- любви бессмертно-полночной.
- Я в сгустках сердечной скорби,
- меня привечают дети,
- над сказками о королевах
- парю хрусталями света,
- качаюсь вечным кадилом
- плененных песен,
- заплывших в лазурные сети
- прозрачного метра.
- В моем растворились сердце
- душа и тело Господни,
- и я притворяюсь печалью,
- сумеречной и холодной,
- иль лесом, бескрайним и дальним.
- Веду я снов каравеллы
- в таинственный сумрак ночи,
- не зная, где моя гавань
- и что мне судьба пророчит.
- Звенели слова ветровые
- нежнее ирисов вешних,
- и сердце мое защемило
- от этой тоски нездешней.
- На бурой степной тропинке
- в бреду бормотали черви:
- – Мы роем земные недра
- под грузом тоски вечерней.
- О том, как трещат цикады
- и маки цветут, – мы знаем
- и сами в укромном логе
- на арфе без струн играем.
- О, как идеал наш прост,
- но он не доходит до звезд!
- А нам бы – мед собирать,
- и щелкать в лесах, как птицы,
- и грудью кормить детей,
- гулять по росе в медунице!
- Как счастливы мотыльки
- и все, что луной одеты,
- кто вяжет колосья в снопы,
- а розы – в букеты.
- И счастлив тот, кто, живя
- в раю, не боится смерти,
- и счастлив влюбленный в даль
- крылато-свободный ветер.
- И счастлив достигший славы,
- не знавший жалости близких,
- кому улыбнулся кротко
- наш братец Франциск Ассизский.
- Жалкая участь —
- не понять никогда,
- о чем толкуют
- тополя у пруда.
- Но им дорожная пыль
- ответила в дымке вечерней:
- – Взыскала вас щедро судьба,
- вы знаете, что вы черви,
- известны вам от рожденья
- предметов и форм движенья.
- Я ж облачком за странником
- в лучах играю, белая,
- мне бы в тепле понежиться,
- да падаю на землю я.
- В ответ на жалобы эти
- деревья сказали устало:
- – А нам в лазури прозрачной
- парить с малолетства мечталось.
- Хотелось летать орлами,
- но мы разбиты грозою!
- – Завидовать нам не стоит! —
- раздался клекот орлиный, —
- лазурь ухватили звезды
- когтями из ярких рубинов.
- А звезды сказали: – За нами
- лазурь схоронилась где-то…
- А космос: – Лазурь замкнута
- надеждой в ларец заветный.
- Ему надежда ответила
- из темноты бездорожья:
- – Сердечко мое, ты бредишь!
- И сердце вздохнуло:
- – О Боже!
- Стоят тополя у пруда,
- и осень сорвала их листья.
- Мерцает серебряной чернью вода
- средь пыли дорожной и мглистой.
- А черви уже расползлись кто куда,
- им что-то, наверное, снится.
- Орлы укрываются в гнездах меж скал.
- Бормочет ветер: – Я ритм вечный!
- Слышны колыбельные песни в домах,
- и блеет отара овечья.
- На влажном лике пейзажа
- морщин проступают сети —
- рубцы от задумчивых взглядов
- давно истлевших столетий.
- Пока отдыхают звезды
- на темно-лазурных про́стынях,
- я сердцем вижу свою мечту
- и тихо шепчу:
- – О Господи!
- О Господи, кому я молюсь?
- Кто Ты, скажи мне, Господи?!
- Скажи, почему нет нежности ходу
- и крепко надежде спится,
- зачем, вобрав в себя всю лазурь,
- глаза смежают ресницы?
- О, как мне хочется закричать,
- чтоб слышал пейзаж осенний,
- оплакать свой путь и свою судьбу,
- как черви во мгле вечерней.
- Пускай вернут человеку Любовь,
- огромную, как лазурь тополевой рощи,
- лазурь сердец и лазурь ума,
- лазурь телесной, безмерной мощи.
- Пускай мне в руки отмычку дадут —
- Я ею вскрою сейф бесконечности
- и встречу бесстрашно и мудро смерть,
- прихваченный инеем страсти и нежности.
- Хотя я, как дерево, расколот грозой,
- и крик мой беззвучен, и листьев в помине нет,
- на лбу моем белые розы цветут,
- а в чаше вино закипает карминное.
На мотив ночи
Перевод Бориса Дубина
- Я страшусь туманов
- затканного луга
- и сырых обочин
- с палою листвою.
- Если задремлю я,
- разбуди, подруга,
- отогрей дыханьем
- сердце неживое.
- Что за эхо дошло
- и откуда?
- Это ветер в стекло,
- мое чудо!
- Нес тебе мониста,
- где горели зори.
- Что же на дороге
- брошен, обделенный?
- Без тебя и птица
- высохнет от горя,
- и не брызнет соком
- виноград зеленый.
- Что за эхо дошло
- и откуда?
- Это ветер в стекло,
- мое чудо!
- И никто не скажет,
- сказка снеговая,
- как тебя любил я
- на рассвете мглистом,
- когда моросило
- не переставая
- и сползали гнезда
- по ветвям безлистым.
- Что за эхо дошло
- и откуда?
- Это ветер в стекло,
- мое чудо!
Завязь жизни
Перевод Виктора Андреева
- Что таится во мне
- в минуты горькой печали?
- О, кто вырубает лес,
- мой лес золотисто-цветущий?
- Что в зеркалах я читаю,
- в их серебре туманном?
- Что мне рассвет предлагает,
- сверкающий над рекою?
- Что за высокий вяз
- моих раздумий повален?
- Что за дождь тишины
- меня дрожать заставляет?
- И если моя любовь
- на бреге печали мертва,
- что за колючки сокрыли
- нечто, рожденное мной?
Иная песнь
(Осень)
Перевод Виктора Андреева
- Сон навсегда пропал!
- И в дождливой ночи
- сердцем я осознал,
- с какой трагической силой
- осенний лес возрыдал.
- В сокровенной печали
- пейзажа, что исчезал,
- крики мои ослабели.
- Сон навсегда пропал!
- О, навсегда! Навек!
- Падает уже снег
- на пустынное поле
- жизни моей.
- Опасаться
- приходится мне, что мечта
- может вдали затеряться.
- Дождь все твердит и твердит:
- сон навсегда пропал!
- Да разве сон бесконечен?
- Туман – словно снежный шквал,
- но и туман осенний
- уже от снега устал.
- Мне ритм стиха говорит:
- сон навсегда пропал.
- И в дождливой ночи
- сердцем я осознал,
- с какой трагической силой
- осенний лес возрыдал.
Поэма о Канте Хондо
Балладилья о трех реках
Сальвадору Кинтеро
Перевод Виктора Андреева
- Струится Гвадалквивир
- среди садов апельсинных.
- Текут две реки Гранады
- со снежных вершин к долине.
- Ах, любовь,
- ты исчезла ныне!
- Струится Гвадалквивир,
- струи – под цвет граната.
- Словно слезы и словно кровь —
- текут две реки Гранады.
- Ах, любовь,
- ты ушла без возврата!
- Парусники в Севилье
- белеют над гладью синей;
- а над водой Гранады
- одни только вздохи стынут.
- Ах, любовь,
- ты исчезла ныне!
- Гвадалквивир… Хиральда,
- апельсинных садов прохлада.
- Хениль и Дарро… Руины
- башен, высоких когда-то.
- Ах, любовь,
- ты ушла без возврата!
- Зачем уносить воде
- крики и вздохи унынья?
- Ах, любовь,
- ты исчезла ныне!
- Уносит в море река
- цветы апельсинного сада.
- Ах, любовь,
- ты ушла без возврата!
Поэма о цыганской сигирийе
Пейзаж
Перевод Марины Цветаевой
- Масличная равнина
- распахивает веер,
- запахивает веер.
- Над порослью масличной
- склонилось небо низко,
- и льются темным ливнем
- холодные светила.
- На берегу канала
- дрожат тростник и сумрак,
- а третий – серый ветер.
- Полным-полны маслины
- тоскливых птичьих криков.
- О, бедных пленниц стая!
- Играет тьма ночная
- их длинными хвостами.
Гитара
Перевод Марины Цветаевой
- Начинается
- плач гитары.
- Разбивается
- чаша утра.
- Начинается
- плач гитары.
- О, не жди от нее
- молчанья,
- не проси у нее
- молчанья!
- Неустанно
- гитара плачет,
- как вода по каналам – плачет,
- как ветра над снегами – плачет,
- не моли ее о молчанье!
- Так плачет закат о рассвете,
- так плачет стрела без цели,
- так песок раскаленный плачет
- о прохладной красе камелий.
- Так прощается с жизнью птица
- под угрозой змеиного жала.
- О, гитара,
- бедная жертва
- пяти проворных кинжалов!
Крик
Перевод Бориса Дубина
- Крик полукружьем
- от склона
- до склона пролег.
- Черною радугой
- стянут
- сиреневый вечер.
- Ай!
- По струнам ветров
- полоснул
- исполинский смычок.
- Ай!
- (Цыгане в пещерах
- затеплили свечи.)
- Ай!
Тишина
Перевод Анатолия Гелескула
- Слушай, сын, тишину —
- эту мертвую зыбь тишины,
- где идут отголоски ко дну.
- Тишину,
- где немеют сердца,
- где не смеют
- поднять лица.
Поступь сигирийи
Перевод Анатолия Гелескула
- Бьется о смуглые плечи
- бабочек черная стая.
- Белые змеи тумана
- след заметают.
- И небо земное
- над млечной землею.
- Идет она пленницей ритма,
- который настичь невозможно,
- с тоскою в серебряном сердце,
- с кинжалом в серебряных ножнах.
- Куда ты несешь, сигирийя,
- агонию певчего тела?
- Какой ты луне завещала
- печаль олеандров и мела?
- И небо земное
- над млечной землею.
Вослед шествию сигирийи
Перевод Виктора Андреева
- Дети глядят
- на дальний закат.
- Свечи погасли,
- и слепые юницы
- к луне обращают лица,
- и возносятся ветром
- спирали печали.
- Горы глядят
- на дальний закат.
А потом…
Перевод Марины Цветаевой
- Прорытые временем
- лабиринты —
- исчезли.
- Пустыня —
- осталась.
- Немолчное сердце —
- источник желаний —
- иссякло.
- Пустыня —
- осталась.
- Закатное марево
- и поцелуи —
- пропали.
- Пустыня —
- осталась.
- Умолкло, заглохло,
- остыло, иссякло,
- исчезло.
- Пустыня —
- осталась.
Поэма о солеа
«Земля сухая…»
Перевод Виктора Андреева
- Земля сухая,
- земля немая
- в ночи
- без края.
- (Ветер в садах,
- ветер в горах.)
- Земля —
- старей
- страдания
- и свечей.
- Земля
- глубинной мглы.
- Земля
- безглазой смерти,
- каленой стрелы.
- (Ветер полей.
- Дрожь тополей.)
Селенье
Перевод Марины Цветаевой
- На темени горном,
- на темени голом —
- часовня.
- В жемчужные воды
- столетние никнут
- маслины.
- Расходятся люди в плащах,
- а на башне
- вращается флюгер.
- Вращается денно,
- вращается нощно,
- вращается вечно.
- О, где-то затерянное селенье
- в моей Андалузии
- слезной…
Кинжал
Перевод Виктора Андреева
- Кинжал,
- в жилах кровь леденя,
- входит в сердце – как плуг,
- взрезающий землю.
- Нет.
- Не вонзайте его в меня.
- Нет.
- Кинжал —
- словно луч раскаленного дня
- пламенит
- глубины ущелий.
- Нет
- Не вонзайте его в меня.
- Нет.
Перекресток
Перевод Виктора Андреева
- Вечер, фонарь,
- ветра шквал,
- и – в сердце
- кинжал.
- Улица —
- как струна,
- дрожит в напряженье она,
- дрожит,
- от жалящей боли черна.
- Всюду,
- что бы ни увидал,
- вижу: в сердце
- кинжал.
Ай!
Перевод Виктора Андреева
- Крик расстилает по ветру
- Тень кипариса.
- (Один я хочу остаться
- и разрыдаться.)
- Все порушено в мире.
- Осталось только безмолвие.
- (Один я хочу остаться
- и разрыдаться.)
- А ночной горизонт
- искусан кострами.
- (Я ведь сказал: один
- я хочу остаться
- и разрыдаться.)
Неожиданное
Перевод Виктора Андреева
- Мертвый, на улице он лежал,
- с кинжалом в груди.
- Никто из прохожих его не знал.
- Как дрожит фонарь на ветру,
- Боже!
- Никак не может унять он
- дрожи.
- Холод рассвета скользнул по лицу.
- Но никто не решился
- закрыть глаза мертвецу.
- Мертвый, на улице он лежал,
- да, с кинжалом в груди,
- нет, никто из прохожих его не знал.
Солеа
Перевод Анатолия Гелескула
- Под покрывалом темным
- ей кажется мир ничтожным,
- а сердце – таким огромным.
- Под покрывалом темным.
- Ей кажется безответным
- и вздох и крик, унесенный
- неумолимым ветром.
- Под покрывалом темным.
- Балкон распахнулся в дали,
- и небеса балконом
- текли и в зарю впадали.
- Ай айяйяй,
- под покрывалом темным!
Пещера
Перевод Анатолия Гелескула
- Протяжны рыдания
- в гулкой пещере.
- (Свинцовое
- тонет в багряном.)
- Цыган вспоминает
- дороги кочевий.
- (Зубцы крепостей
- за туманом.)
- А звуки и веки —
- что вскрытые вены.
- (Черное
- тонет в багряном.)
- И в золоте слёз
- расплываются стены.
- (И золото
- тонет в багряном.)
Встреча
Перевод Виктора Андреева
- Ни ты и ни я, право слово,
- не жаждали
- встретиться снова.
- Ты… почему, ты знаешь сама.
- Я… я страстно влюбился в другую.
- Одолевай
- дорогу крутую.
- Остались следы от гвоздей
- на ладонях моих.
- Неужели же ты
- не увидела их?
- Никогда не смотри назад,
- тревожить покой твой не стану;
- лучше, как я,
- святому молись Каэтану,
- чтобы ни ты и ни я, право слово,
- не жаждали
- встретиться снова.
Заря
Перевод Виктора Андреева
- Звон колокольный
- в рассветной прохладе, —
- слышен и в Кордове он,
- и в Гранаде.
- Светлые слезы Андалусии, —
- видят их девушки
- в утренней сини.
- И среди гор,
- и у моря
- в низине.
- Юбки мелькают,
- стучат каблучки,
- ритм солеа́, —
- улица светом
- вся залита.
- Звон колокольный
- в рассветной прохладе, —
- слышен и в Кордове он,
- и в Гранаде.
Поэма о саэте
Перевод Анатолия Гелескула
Лучники
- Дорогами глухими
- идут они в Севилью.
- К тебе, Гвадалквивир.
- Плащи за их плечами —
- как сломанные крылья.
- О, мой Гвадалквивир!
- Из дальних стран печали
- идут они веками.
- К тебе, Гвадалквивир.
- И входят в лабиринты
- любви, стекла и камня.
- О, мой Гвадалквивир!
Ночь
- Светляк и фонарик,
- свеча и лампада…
- Окно золотистое
- в сумерках сада
- колышет
- крестов силуэты.
- Светляк и фонарик,
- свеча и лампада.
- Созвездье
- севильской саэты.
Севилья
- Севилья – башенка
- в зазубренной короне.
- Севилья ранит.
- Ко́рдова хоронит.
- Севилья ловит медленные ритмы,
- и, раздробясь о каменные грани,
- свиваются они, как лабиринты,
- как лозы на костре.
- Севилья ранит.
- Ее равнина, звонкая от зноя,
- как тетива натянутая, стонет
- под вечно улетающей стрелою
- Гвадалквивира.
- Ко́рдова хоронит.
- Она смешала, пьяная от далей,
- в узорной чаше каждого фонтана
- мед Диониса,
- горечь Дон Хуана.
- Севилья ранит.
- Вечна эта рана.
Процессия
- Идут единороги.
- Не лес ли колдовской за поворотом?
- Приблизились,
- но каждый по дороге
- внезапно обернулся звездочетом.
- И в митрах из серебряной бумаги
- идут мерлины, сказочные маги,
- и вслед волхвам, кудесникам и грандам —
- Сын Человеческий
- с неистовым Роландом.
Шествие
- Мадонна в ожерельях,
- мадонна Соледад,
- по морю городскому
- ты в лодке проплыла:
- сама – цветок тюльпана,
- а свечи – вымпела.
- Минуя перекаты
- неистовых рулад,
- от уличных излучин
- и звезд из янтаря,
- мадонна всех печалей,
- мадонна Соледад,
- в моря ты уплываешь,
- в далекие моря.
Саэта
- Спешите, спешите скорее!
- Христос темноликий
- от лилий родной Галилеи
- пришел за испанской гвоздикой.
- Спешите скорее!
- Испания.
- В матовом небе
- светло и пустынно.
- Усталые реки,
- сухая и звонкая глина.
- Христос остроскулый и смуглый
- идет мимо башен,
- обуглены пряди,
- и белый зрачок его страшен.
- Спешите, спешите за Господом нашим!
Балкон
- Лола
- поет саэты.
- Тореро встали
- у парапета.
- И брадобрей
- оставил бритву
- и головою
- вторит ритму.
- Среди гераней
- и горицвета
- поет саэты
- та самая Лола,
- та непоседа,
- что вечно глядится
- в воду бассейна.
Рассвет
- Певцы саэт,
- вы слепы,
- как любовь.
- В ночи зеленой
- стрелами саэт
- пробит каленый
- ирисовый след.
- Уходит месяц
- парусом косым.
- Полны колчаны
- утренней росы.
- Но слепы лучники —
- ах, слепы,
- как любовь!
Силуэт Петенеры
Перевод Виктора Андреева
Колокол
Зачин
- На желтой
- башне
- колокол гудит.
- Над желтым
- ветром
- гул его летит.
- На желтой
- башне
- колокол молчит.
- А пыль по ветру
- сребристым парусом летит.
Дорога
- Едут сто всадников в черном
- не по родным полям —
- над рощами апельсинными,
- по небесам.
- Ни в Кордову, ни в Севилью
- им не войти.
- И не будет Гранады
- на их пути.
- Задремавшие кони
- их довезут
- до лабиринта с крестами,
- в котором их песни ждут.
- Вскрикнув семь раз перед смертью,
- не по родным полям —
- едут сто андалусцев
- по небесам.
Танец
В саду Петенеры
- Под ветвями сада
- в темноте ночной
- шесть цыганок танец
- начинают свой.
- Под ветвями сада…
- их волосы украшены —
- красное на черном —
- розами бумажными.
- Под ветвями сада…
- сумрачный покров
- обожжен цыганским
- жемчугом зубов.
- Под ветвями сада…
- тени их длинны,
- в страстном танце тянутся
- до луны.
De profundis[1]
- Сном вечным под землею
- уснули сто влюбленных,
- безмолвная поникла
- листва дерев зеленых.
- Красны, длинны дороги
- среди просторов знойных.
- А Кордовы оливы —
- как память о покойных.
- Сном вечным под землею
- уснули сто влюбленных.
Погребальный звон
- На желтых
- башнях
- колокола гудят.
- Над желтым
- ветром
- гулы их летят.
- А по дороге
- смерть не спеша идет,
- венком цветов увядших
- ее венчал народ.
- И вот уже запела,
- рыдая,
- виуэла.
- На желтых башнях
- колокола молчат.
- А пыли облачка по ветру
- сребристым парусом летят.
Две девушки
Перевод Виктора Андреева
Лола
- В тени апельсинных деревьев
- Лола пеленки стирала;
- глаза у нее – зеленые,
- голос – цвета фиалок.
- Цветущий сад
- до чего же хорош для любовных услад!
- Вода по саду струится,
- жарким солнцем согрета;
- воробышек зачирикал
- среди оливковых веток.
- Цветущий сад
- до чего же хорош для любовных услад!
- Когда истончится мыло
- и Лола закончит стирать,
- придут сыновья-торерильо.
- Цветущий сад
- до чего же хорош для любовных услад!
Ампаро
- Ампаро,
- ты в доме сейчас одна,
- в платье белом и длинном.
- (В саду у окна
- нард с жасмином.)
- Ты слушаешь, глядя в окно,
- садовых фонтанов струенье
- и, желтое в свете заката,
- кенара пенье.
- Ты видишь дрожь кипариса —
- на ветках его птичья стая.
- О чем задумалась ты,
- узор по канве вышивая?
- Ампаро,
- ты в доме сейчас одна.
- Что за жестокая кара —
- хочу и не в силах сказать:
- тебя я люблю,
- Ампаро!
Виньетки с фламенко
Перевод Виктора Андреева
Кафе и песня
- Сияние ламп
- и отблеск зеркал зеленый.
- На сцене Паррала ведет
- разговор напряженный
- со смертью.
- Ее зовет.
- Но пока что не слышен
- смерти приход.
- Зовет ее снова и снова.
- Сидящий в кафе народ
- замер, едва не рыдая. А в зеркалах,
- что зеленым светом мерцают,
- длинные змеи шелка
- мелькают.
Заклинаю
- Вздрогнувшая рука,
- словно медуза,
- ослепила болезненный глаз
- кадила.
- Трефовый туз.
- Ножницы крестом.
- Над ладанным белым дымком —
- нечто, похожее
- на крота
- и на мотылька.
- Трефовый туз.
- Ножницы крестом.
- Сердце незримо сжато.
- Ты это видишь?
- Сердце,
- что ветром отражено.
- Трефовый туз.
- Ножницы крестом.
Memento[2]
- Когда я умру,
- похороните меня с гитарой
- в песчаном яру.
- Когда я умру —
- в апельсиновой роще,
- омытой дождем поутру.
- Когда я умру —
- во флюгерной башенке,
- стынущей на ветру.
- Когда я умру!
Три города
Перевод Анатолия Гелескула
Малагенья
- Смерть вошла
- и ушла
- из таверны.
- Черные кони
- и темные души
- в ущельях гитары
- бродят.
- Запахли солью
- и женской кровью
- соцветия зыби
- нервной.
- А смерть
- все выходит и входит,
- выходит и входит…
- А смерть
- все уходит
- и все не уйдет из таверны.
Квартал Кордовы
Местный ноктюрн
- Ночь как вода в запруде.
- За четырьмя стенами
- от звезд схоронились люди.
- У девушки мертвой,
- девушки в белом платье,
- алая роза зарылась
- в темные пряди.
- Плачут за окнами
- три соловьиных пары.
- И вторит мужскому вздоху
- открытая грудь гитары.
Танец
- Танцует в Севилье Ка́рмен
- у стен, голубых от мела,
- и жарки зрачки у Кармен,
- а волосы снежно-белы.
- Невесты,
- закройте ставни!
- Змея в волосах желтеет,
- и словно из дали дальней,
- танцуя, встает былое
- и бредит любовью давней.
- Невесты,
- закройте ставни!
- Пустынны дворы Севильи,
- и в их глубине вечерней
- сердцам андалусским снятся
- следы позабытых терний.
- Невесты,
- закройте ставни!
Сцена с подполковником жандармерии
Знаменный зал.
- Подполковник. Я подполковник жандармерии.
- Сержант. Так точно.
- Подполковник. И никто мне не смей перечить.
- Сержант. Никак нет.
- Подполковник. Меня приветствует архиепископ в мантии. Одних кистей двадцать четыре, и все лиловые.
- Сержант. Так точно.
- Подполковник. Я – подполковник. Под-полковник. Я – подполковник жандармерии.
Ромео и Джульетта – лазурь, белизна и золото – обнимаются в табачных кущах сигарной коробки. Карабинер гладит ружейный ствол, полный подводной мглой.
- Голос (снаружи).
- Полнолунье, полнолуньев пору сбора винограда. Лунно светится Касорла, тенью кроется Кесада.
- Полнолунье, полнолунье. На луне тоскует кочет. Полнолунье, мой алькальд, ваших дочек заморочит.
- Подполковник. Что это?
- Сержант. Цыган.
Взглядом молодого мула цыган затеняет и ширит щелки подполковничьих глаз.
- Подполковник. Я подполковник жандармерии.
- Цыган. Вижу.
- Подполковник. А ты кто такой?
- Цыган. Цыган.
- Подполковник. Что значит цыган?
- Цыган. Что придется.
- Подполковник. Как тебя зовут?
- Цыган. Попросту.
- Подполковник. Говори толком!
- Цыган. Цыган.
- Сержант. Я встретил его, и я его задержал.
- Подполковник. Где ты был?
- Цыган. На мосту.
- Подполковник. Так. Через какую реку?
- Цыган. Через любую.
- Подполковник. И… что же ты там замышлял?
- Цыган. Сахарную башню.
- Подполковник. Сержант!
- Сержант. Я, господин жандармский подполковник!
- Цыган. Я придумал крылья и летал. Мак и сера на моих губах.
- Подполковник. Ай!
- Цыган. Что мне крылья! Я и так летаю. Талисманы и тучи в моей крови.
- Подполковник. Айй!
- Цыган. В январе цветут мои апельсины.
- Подполковник. Аййй!
- Цыган. И в метели зреют.
- Подполковник. Айййй! Пум, пим, пам. (Падает мертвый.)
Его табачная душа цвета кофе с молоком улетает в окно.
- Сержант. Караул!
Во дворе казармы четверо конвоиров избивают цыгана.
ПЕСНЯ ИЗБИТОГО ЦЫГАНА
- Двадцать и два удара.
- Двадцать и три с размаху.
- Меня обряди ты, мама,
- в серебряную бумагу.
- Воды, господа гвардейцы!
- За каплю вознаградится!
- Воды, где весло и солнце!
- Воды мне, воды, водицы!
- Ай, полицейский начальник
- там наверху на диване!
- Таких платков не найдется,
- чтоб эту кровь посмывали.
Сцена с Амарго
Пустошь.
- Голос.
- Амарго.
- Вербная горечь марта.
- Сердце – миндалинкой горькой.
- Амарго.
Входят трое юношей в широкополых шляпах.
- Первый юноша. Запоздали.
- Второй. Ночь настигает.
- Первый. А где этот?
- Второй. Отстал?
- Первый (громко). Амарго!
- Амарго (издалека). Иду!
- Второй (кричит). Амарго!
- Амарго (тихо). Иду.
- Первый юноша. Как хороши оливы!
- Второй. Да.
Долгое молчание.
- Первый. Не люблю идти ночью.
- Второй. Я тоже.
- Первый. Ночь для того, чтобы спать.
- Второй. Верно.
Лягушки и цикады засевают пустырь андалусского лета. Амарго – руки на поясе – бредет по дороге.
- Амарго.
- А-а-а-ай…
- Я спрашивал мою смерть…
- А-а-а-ай…
Горловой крик его песни сжимает обручем сердца тех, кто слышит.
- Первый юноша (уже издалека). Амарго!
- Второй (еле слышно). Амарго-о-о!
Молчание.
Амарго один посреди дороги. Прикрыв большие зеленые глаза, он стягивает вокруг пояса вельветовую куртку. Его обступают высокие горы. Слышно, как с каждым шагом гулко звенят в кармане серебряные часы. Во весь опор его нагоняет всадник.
- Всадник (останавливает коня). Доброй вам ночи!
- Амарго. С Богом.
- Всадник. В Гранаду идете?
- Амарго. В Гранаду.
- Всадник. Выходит, нам по дороге.
- Амарго. Выходит.
- Всадник. Что ж вы не садитесь ко мне на лошадь?
- Амарго. Я на ноги не жалуюсь.
- Всадник. Еду из Малаги.
- Амарго. В добрый час.
- Всадник. У меня там братья.
- Амарго (угрюмо). Много?
- Всадник. Трое. У них выгодное дело. Торгуют ножами.
- Амарго. На здоровье.
- Всадник. Золотыми и серебряными.
- Амарго. Достаточно, чтобы нож был ножом.
- Всадник. Вы ничего не смыслите.
- Амарго. Спасибо.
- Всадник. Ножи из золота сами входят в сердце. А серебряные рассекают горло, как соломинку.
- Амарго. Значит, ими не хлеб режут?
- Всадник. Мужчины ломают хлеб руками.
- Амарго. Это так.
Конь начинает горячиться.
- Всадник. Стой!
- Амарго. Ночь…
Горбатая дорога змеит лошадиную тень.
- Всадник. Хочешь нож?
- Амарго. Нет.
- Всадник. Я ведь дарю.
- Амарго. Да, но я не беру.
- Всадник. Смотри, другого случая не будет.
- Амарго. Как знать.
- Всадник. Другие ножи не годятся. Другие ножи – неженки и пугаются крови. Наши – как лед. Понял? Входя, они отыскивают самое жаркое место и там остаются.
Амарго смолкает. Его правая рука леденеет, словно стиснула слиток золота.
- Всадник. Красавец-нож!
- Амарго. И дорого стоит?
- Всадник. А хочешь такой? (Вытаскивает золотой нож, острие загорается, как пламя свечи.)
- Амарго. Я же сказал, нет.
- Всадник. Парень, садись на круп!
- Амарго. Я не устал.
Конь опять испуганно шарахается.
- Всадник. Да что это за конь!
- Амарго. Темень…
Пауза.
- Всадник. Как я уж говорил тебе, в Малаге у меня три брата. Вот как надо торговать! Один только собор закупил две тысячи ножей, чтобы украсить все алтари и увенчать колокольню. А на клинках написали имена кораблей. Рыбаки, что победнее, ночью ловят при свете, который отбрасывают эти лезвия.
- Амарго. Красиво.
- Всадник. Кто спорит!
Ночь густеет, как столетнее вино. Тяжелая змея южного неба открывает глаза на восходе, и спящих заполняет неодолимое желание броситься с балкона в гибельную магию запахов и далей.
- Амарго. Кажется, мы сбились с дороги.
- Всадник (придерживая коня). Да?
- Амарго. За разговором.
- Всадник. Это не огни Гранады?
- Амарго. Не знаю.
- Всадник. Мир велик.
- Амарго. Точно вымер!
- Всадник. Твои слова!
- Амарго. Такая вдруг тоска смертная!
- Всадник. Оттого что скоро придешь. А что тебе там делать?
- Амарго. Что делать?..
- Всадник. И когда ты на месте, на что оно тебе?
- Амарго. На что?..
- Всадник. Я вот еду на коне и продаю ножи, а не делай я этого – что изменится?
- Амарго. Что изменится?..
- Всадник. Добрались до Гранады.
- Амарго. Разве?
- Всадник. Смотри, как горят окна!
- Амарго. Да, действительно…
- Всадник. Уж теперь-то ты не откажешься сесть на коня.
- Амарго. Еще немного…
- Всадник. Да садись же! Скорей! Надо поспеть, пока не рассвело… И бери этот нож. Дарю!
- Амарго. А-аа-ай!
Двое на одной лошади спускаются в Гранаду.
Горы в глубине порастают цикутой и крапивой.
ПЕСНЯ МАТЕРИ АМАРГО
- Руки мои в жасмины
- запеленали сына.
- Лезвие золотое.
- Август. Двадцать шестое.
- Крест. И ступайте с миром.
- Смуглым он был и сирым.
- Душно, соседки, жарко, —
- где поминальная чарка?
- Крест. И не смейте плакать.
- Он на луне, мой Амарго.
Первые песни
Заводи
Перевод Анатолия Гелескула
- Кипарис.
- (Покой пруда.)
- Тополь.
- (Ясная вода.)
- Ива.
- (Темная река.)
- Сердце.
- (Озеро зрачка.)
Затон
Перевод Анатолия Гелескула
- Я глаза увидел,
- где душа скорбела.
- Белая вербена.
- Я глядел на губы,
- в памяти живые.
- Маки полевые.
- Но узнал лишь тени
- смертного покоя.
- Черные левкои.
Вариация
Перевод Анатолия Гелескула
- Затоны тишины
- под отголоском росным.
- Затоны синевы
- под листопадом звездным.
- Затоны твоих губ
- под поцелуем слезным.
Последняя песня
Перевод Анатолия Гелескула
- Ночь на пороге.
- По наковальне потемок
- месяц рассыпался звоном.
- Ночь на пороге.
- Сад растворился в напеве,
- в отзвуке слов монотонном.
- Ночь на пороге.
- Если бы встала ты тенью,
- словно туман на поляне…
- Ночь на пороге.
- …знала бы, как я тоскую
- в сумерках под тополями.
- Под тополями, подруга.
- Под тополями.
Лунный серп
Перевод Виктора Андреева
- В небе так тихо и ясно!
- Луна по реке поплыла,
- срезая рябь – пусть не морщит
- она речного стекла.
- А юная ветка луну
- за зеркальце приняла.
Палимпсесты
Хосе Морено Вилье
Перевод Анатолия Гелескула
I
ГОРОД
- Извечный гул сосновый
- стоит над городком,
- но сами эти сосны
- давно на дне морском.
- Свистят в округе стрелы,
- и войско при щитах,
- но битва заблудилась
- в коралловых кустах.
- И только отголоски
- лесные сберегло
- морского небосвода
- волнистое стекло.
II
ГАЛЕРЕЯ
- Галереи в доме гулки.
- Два сеньора на прогулке.
- (Небо
- молодое.
- Бледно —
- золотое.)
- …Два сеньора ходят мимо.
- Были оба пилигримы.
- (Небо
- как горнило.
- Синие
- чернила.)
- …Ходят, ходят – и ни слова.
- Были оба птицеловы.
- (Небо
- стало старым.
- Сделалось
- янтарным.)
- …Два сеньора ходят мерно.
- Были оба…
- Всё померкло.
III
ПЕРВАЯ СТРАНИЦА
Исабель Кларе, крестнице
- Сквозная синь,
- речной хрусталь.
- И столько в небе
- стай!
- Речной хрусталь,
- сквозная синь.
- Как жарок
- апельсин!
- Вода.
- Небеса.
- Колос едва
- налился!
- Небо.
- Вода.
- Как еще рожь
- молода!
Песня («По веткам лавровым прыгают…»
Перевод Виктора Андреева
- По веткам лавровым прыгают
- две голубки. Одна —
- нечто иное, как солнце,
- другая – луна.
- Спросил я: – Голубки, где мне
- могила отведена?
- – В хвосте моем, – солнце сказало.
- – В клюве, – сказала луна.
- И я пошел по дороге,
- едва ли не падая ниц,
- увидел я деву нагую
- и мраморных двух орлиц.
- Одна из них – это другая,
- а дева – никто и одна.
- Спросил я: – Орлицы, где мне
- могила отведена?
- – В хвосте моем, – солнце сказало.
- – В клюве, – сказала луна.
- По веткам вишневым прыгают
- две голубки весной.
- Одна из них – это другая,
- а обе – нет ни одной.
Песни
Темы
Схематический ноктюрн
Перевод Анатолия Гелескула
- Мята, змея, полуночь.
- Запах, шуршанье, тени.
- Ветер, земля, сиротство.
- (Лунные три ступени.)
«Песня хочет стать светом…»
Перевод Виктора Андреева
- Песня хочет стать светом.
- Ее в темноте пронзают
- фосфора нити, лунные нити.
- А свет о желаньях своих не знает.
- В опаловой раме он сам себя
- встречает,
- себе возвращая.
Весы
Перевод Анатолия Гелескула
- День пролетает мимо.
- Ночь непоколебима.
- День умирает рано.
- Ночь – за его крылами.
- День посреди бурана.
- Ночь перед зеркалами.
Присказка
Перевод Анатолия Гелескула
- Март
- уйдет, как вода.
- А январь остается,
- январь – навсегда.
- Январь – это звездная в небе метель.
- А март на земле – только тень.
- Январь.
- (Пережитое встарь.)
- Март.
- (Мимолетный азарт.)
Фриз
Густаво Дурану
Перевод Анатолия Гелескула
Земля
- Девичьи марева
- стелют воланы по дну.
Небо
- Ветры вихрастые
- прыгают через луну.
Охотник
Перевод Виктора Андреева
- В небо взгляд.
- Четыре голубки над рощей летят.
- Четыре голубки
- в небе кружатся,
- и тени от них
- на землю ложатся.
- На землю взгляд.
- Четыре голубки – мертвы – лежат.
«Август…»
Перевод Анатолия Гелескула
- Август.
- Персики и цукаты,
- и в медовой росе покос.
- Входит солнце в янтарь заката,
- словно косточка в абрикос.
- И смеется тайком початок
- смехом желтым, как летний зной.
- Снова август.
- И детям сладок
- смуглый хлеб со спелой луной.
Арлекин
Перевод Виктора Андреева
- Солнце – один сосок.
- Луна и лазурь – другой.
- Тело: наполовину – коралл,
- наполовину – свет с полумглой.
Срубили три дерева
Эрнесто Альфтеру
Перевод Виктора Андреева
- Было их три.
- (Явился день с топором.)
- Осталось два.
- (Прощально птица махнула крылом.)
- Одно лишь всего.
- Ни одного.
- (Нет покрова над родником.)
Ноктюрны из окна
Памяти Хосе Сириа-и-Эскаланте, поэта
Перевод Анатолия Гелескула
1
- Лунная вершина,
- ветер по долинам.
- (К ней тянусь я взглядом
- медленным и длинным.)
- Лунная дорожка,
- ветер над луною.
- (Мимолетный взгляд мой
- уронил на дно я.)
- Голоса двух женщин.
- И воздушной бездной
- от луны озерной
- я иду к небесной.
2
- В окно постучала полночь,
- и стук ее был беззвучен.
- На смуглой руке блестели
- браслеты речных излучин.
- Рекою душа играла
- под синей ночною кровлей.
- А время на циферблатах
- уже истекало кровью.
3
- Открою ли окна,
- вгляжусь в очертанья —
- и лезвие бриза
- скользнет по гортани.
- С его гильотины
- покатятся разом
- слепые надежды
- обрубком безглазым.
- И миг остановится,
- горький, как цедра,
- над креповой кистью
- расцветшего ветра.
4
- Возле пруда, где вишня
- к самой воде клонится,
- мертвая прикорнула
- девушка-водяница.
- Бьется над нею рыбка,
- манит ее на плесы.
- «Девочка», – плачет ветер,
- но безответны слезы.
- Косы струятся в ряске,
- в шорохах приглушенных.
- Серый сосок от ветра
- вздрогнул, как лягушонок.
- Молим, мадонна моря, —
- воле вручи всевышней
- мертвую водяницу
- на берегу под вишней.
- В путь я кладу ей тыквы,
- пару пустых долбленок,
- чтоб на волнах качалась —
- ай, на волнах соленых!
Песни для детей
Ракушка
Наталите Хименес
Перевод Артема Андреева
- Мне подарили ракушку.
- И я смог услышать вскоре,
- как внутри нее поет море.
- Море плещет
- в сердце моем,
- и рыбки блещут
- в нем серебром.
- Мне подарили ракушку.
«Муж ящерки плачет и плачет…»
Мадмуазель Тересите Гильен, разучивающей на пианино гаммы
Перевод Виктора Андреева
- Муж ящерки плачет и плачет.
- И ящерка плачет и плачет.
- В большие платки носовые
- мокрые мордочки прячут.
- Колечко свое обручальное
- ящерки потеряли.
- Ай-яй, укатилось колечко —
- отыщешь его едва ли.
- О, дивное небо дневное
- в радужном многоцветье,
- и жаркое круглое солнце
- в ярко-желтом жилете, —
- вы, небо и солнце, взгляните,
- взгляните, увидите сами:
- две ящерки плачут и плачут,
- исходят от горя слезами.
Песенка-повторяшка
Перевод Виктора Андреева
- Серым был небосклон,
- сделался серым
- Грифон.
- И курочка Куд-Куда
- серая —
- хоть куда.
- Чтобы стать серым на сером,
- и я покрасился серым.
- О, как же я засверкал
- серый на сером!
Пейзаж
Рите, Конче, Пепе и Карменсите
Перевод Анатолия Гелескула
- Вечер оделся в холод,
- чтобы с пути не сбиться.
- Дети с лучами света
- к окнам пришли проститься
- и смотрят, как желтая ветка
- становится спящей птицей.
- А день уже лег и стихнул,
- и что-то ему не спится.
- Вишневый румянец вспыхнул
- на черепице.
Андалусские песни
Песня всадника
(1860)
Перевод Анатолия Гелескула
- Под луною черной
- подпевает шпорам
- ремешок наборный…
- (Вороной бывалый,
- не дождаться мертвому привала!)
- …Словно плач заводят.
- Молодой разбойник
- уронил поводья.
- (Вороной мой ладный,
- о, как пахнет лепесток булатный!)
- Под луною черной
- заплывает кровью
- край дороги горной.
- (Вороной бывалый,
- не дождаться мертвому привала!)
- На тропе отвесной
- ночь вонзила звезды
- в черный круп небесный.
- (Вороной мой ладный,
- о, как пахнет лепесток булатный!)
- Под луною черной
- дальний крик горючий,
- рог костра крученый…
- (Вороной бывалый,
- не дождаться мертвому привала!)
«Ежевика, со своих ветвей…»
Перевод Виктора Андреева
- – Ежевика, со своих ветвей
- ягод для меня не пожалей.
- – Ежевичные в шипах кусты.
- Я люблю тебя, коль любишь ты.
- – Кровь на пальцах, но не стану плакать.
- Дай попробовать твоих мне ягод мякоть.
- – Ягоды тебе согласна дать я,
- если выдержишь мои объятья.
- – Ты куда уходишь, ежевика?
- – Отыскать хочу любви великой.
Вечер
(Моя Лусия, речку вброд переходила?)
Перевод Виктора Андреева
- Три тополя высоких
- с единственной звездой.
- Лягушками искусан
- покой воды речной —
- как будто тюль запятнан
- зеленою слюной.
- Дерева засохшего
- наклоненный ствол
- в речке – круг за кругом —
- молодо расцвел.
- И вздохнул я, взгрустнув на закате,
- об одной мавританке в Гранаде.
Песня всадника
Перевод Анастасии Миролюбовой
- Кордова.
- Одна и далека.
- Черный конь, багровый месяц,
- в сумке – горсть оливок горьких.
- Кордовы мне не видать,
- хоть знакомы все дороги.
- По равнине – черный конь,
- месяц по ветру двурогий,
- с Кордовы, с высоких башен,
- смерть моя взирает строго.
- Ай, как дорога петляет!
- Ай, мой конь быстроногий!
- Ай, смерть меня ожидает
- до Кордовы. На дороге.
- Кордова.
- Одна и далека.
Это правда
Перевод Виктора Андреева
- Любить, как люблю я тебя, —
- ох, до чего же тяжко!
- Мне все причиняет боль:
- воздух,
- сердце,
- рубашка.
- Кто бы купил у меня
- пояс с тяжелой пряжкой
- и нити безмерной тоски —
- сшить для рыданий платки?!
- Любить, как люблю я тебя, —
- ох, до чего же тяжко!
«Де́ревце, деревцо́…»
Перевод Анатолия Гелескула
- Де́ревце, деревцо́
- к засухе зацвело.
- Девушка к роще масличной
- шла вечереющим полем,
- и обнимал ее ветер,
- ветреный друг колоколен.
- На андалусских лошадках
- ехало четверо конных,
- пыль оседала на куртках,
- на голубых и зеленых.
- «Едем, красавица, в Ко́рдову!»
- Девушка им ни слова.
- Три молодых матадора
- с горного шли перевала,
- шелк отливал апельсином,
- сталь серебром отливала.
- «Едем, красотка, в Севилью!»
- Девушка им ни слова.
- Когда опустился вечер,
- лиловою мглой омытый,
- юноша вынес из сада
- розы и лунные мирты.
- «Радость, идем в Гранаду!»
- И снова в ответ ни слова.
- Осталась девушка в поле
- срывать оливки в тумане,
- и ветер серые руки
- сомкнул на девичьем стане.
- Де́ревце, деревцо́
- к засухе зацвело.
«Ухажеришко…»
Перевод Виктора Андреева
- Ухажеришко,
- ухажер.
- До каких же терпеть тебя пор?!
- Я на ключ запираю дверь,
- не войти тебе в дом мой теперь.
- И всегда я теперь начеку,
- привязала ключ к пояску.
- Неразлучна я с пояском,
- надпись вышила я на нем:
- «Никогда не буду с тобой».
- Обходи-ка мой дом стороной!
- Ухажеришко,
- ухажер.
- До каких же терпеть тебя пор?!
Вариации
На ушко девушке
Перевод Виктора Андреева
- Не хотел.
- Не хотел и слова сказать.
- Но увидел в глазах твоих
- два деревца чудны́х.
- Смешливых, ветреных, золотых.
- Их взгляда не удержать.
- Не хотел.
- Не хотел и слова сказать.
«Уходили люди…»
Перевод Виктора Андреева
- Уходили люди,
- приходила осень.
- Уходили люди
- в зеленя и просинь.
- Петухов, гитары
- унося с собою,
- уходили люди
- в царство полевое.
- Там родник струился
- и река сверкала.
- И в груди от счастья
- жарко сердцу стало.
- Уходили люди
- в зеленя и просинь.
- В желто-звездном свете
- приходила осень —
- с птицами печали,
- с дождевой водою.
- И склонялась низко
- сонной головою.
- Стынущему сердцу
- счастия не будет.
- Приходила осень,
- уходили люди.
Дерево песен
Для Аны Марии Дали
Перевод Анатолия Гелескула
- Все дрожит еще голос,
- одинокая ветка,
- от минувшего горя
- и вчерашнего ветра.
- Ночью девушка в поле
- тосковала и пела —
- и ловила ту ветку,
- но поймать не успела.
- Ах, луна на ущербе!
- А поймать не успела.
- Сотни серых соцветий
- оплели ее тело.
- И сама она стала,
- как певучая ветка,
- дрожью давнего горя
- и вчерашнего ветра.
«Апельсин и лимон…»
Перевод Виктора Андреева
- Апельсин и лимон.
- Ах, я любовью
- сражен!
- Лимон, апельсин.
- Ах, лишь она —
- властелин!
- Лимон.
- (Как лучист
- небосклон!)
- Апельсин.
- (Над водою
- долин.)
Лунные песни
Луна восходит
Перевод Виктора Андреева
- Когда восходит луна,
- колокола исчезают
- и появляются тропы,
- по коим никто не ходит.
- Когда восходит луна,
- море скрывает землю
- и сердце себя ощущает
- островом во вселенной.
- Никто в ночи полнолунья
- не будет есть апельсины.
- А станут съедать плоды
- зеленые, ледяные.
- Когда восходит луна
- столикая и всё та же,
- серебряная монета
- исходит в кармане плачем.
Смерть на рассвете
Перевод Вероники Капустиной
- Четыре луны у ночи,
- и дерево с тенью глубокой,
- и одинокая птица
- на дереве одиноком.
- Следы твоих губ напрасно
- на коже своей ищу я.
- Родник посылает ветру
- нежные поцелуи.
- Я держу на ладони
- «нет», что сказала ты просто,
- держу, как лимон холодный
- из белого воска.
- Четыре луны у ночи
- над деревом одиноким.
- Любовь моя – словно флюгер
- на острие иголки.
Цветок
Перевод Анатолия Гелескула
- Ива дождя,
- плакучая, легла.
- О, лунный свет
- над белыми ветвями!
Эрот с тросточкой
Интерьер
Перевод Анатолия Гелескула
- Не хочу я ни лавров, ни крыльев.
- Белизна простыни,
- где раскинулась ты, обессилев!
- Не согрета ни сном,
- ни полуденным жаром, нагая,
- ускользаешь, подобно кальмарам,
- глаза застилая
- черной мглою дурманною,
- Ка́рмен!
Ню
Перевод Виктора Андреева
- Под олеандром, изнемогая,
- ты столь некрасива, нагая.
- Тело твое в искании
- желтого цвета Испании.
- Ты – из французского края,
- и ты некрасива, нагая.
- Укрыть наготу я готов
- плащом прекрасных стихов —
- красно-зеленым, зеленым и красным.
- Нам вместе не быть, столь разным!
Серенада
(В честь Лопе де Веги)
Перевод Виктора Андреева
- На берега реки
- росой сумрак ночи лег,
- а на груди Лолиты
- умирает любви цветок.
- Умирает любви цветок.
- Ночь, нагая, поет,
- и голос ее высок.
- В реку вошла Лолита,
- струится вдоль тела поток.
- Умирает любви цветок.
- Ночь серебра и аниса;
- уже светлеет восток.
- Серебро воды и зеркал.
- Анис твоих белых ног.
- Умирает любви цветок.
Запредельность
Перевод Анатолия Гелескула
Сцена
- Высокие стены.
- Широкие реки.
Фея
- Пришла я с кольцом обручальным,
- которое деды носили.
- Сто рук погребенных
- о нем тосковали в могиле.
Я
- В руке моей призрак колечка —
- и я прикасаюсь смятенно
- к соцветьям бесчисленных пальцев.
- Кольца не надену.
- Широкие реки.
- Высокие стены.
Обручение
- Оставьте кольцо
- в затоне.
- (Дремучая ночь на плечи
- уже мне кладет ладони.)
- Сто лет я живу на свете.
- Оставьте. Напрасны речи!
- Не спрашивайте без проку.
- Закиньте кольцо
- в затоку.
Прощанье
- Если умру я —
- не закрывайте балкона.
- Дети едят апельсины.
- (Я это вижу с балкона.)
- Жницы сжинают пшеницу.
- (Я это слышу с балкона.)
- Если умру я —
- не закрывайте балкона.
Любовь
Маленький мадригал
Перевод Анатолия Гелескула
- Четыре граната
- в саду под балконом.
- (Сорви мое сердце
- зеленым.)
- Четыре лимона
- уснут под листвою.
- (И сердце мое
- восковое.)
- Проходят и зной, и прохлада.
- Пройдут —
- и ни сердца,
- ни сада.
Отголосок
Перевод Анатолия Гелескула
- Уже распустился
- подснежник зари.
- (Помнишь сумерки
- полночи летней?)
- Разливает луна
- свой нектар ледяной.
- (Помнишь августа
- взгляд последний?)
Идиллия
Энрике Дурану
Перевод Бориса Дубина
- Что за тайна в весне таится,