Читать онлайн Танцующая в неволе бесплатно

Глава 1

2003 год

Париж

Если бы в мире не существовало этого города – его непременно следовало выдумать. И это вовсе не чьи-то там слова – это придумала я, когда увидела этот город впервые и окунулась в его удивительную атмосферу. Кто сказал «Увидеть Париж и умереть»? Пафосная ерунда! Слишком мало – увидеть Париж однажды, и даже воскрешая его в воспоминаниях, вам непременно захочется жить, любить, танцевать… Вот, что такое настоящий Париж. Увидеть – и влюбиться навсегда! Он восхищает и завораживает своим изысканным великолепием. И меня не интересует ничьё альтернативное мнение. Будь то великосветский Демон, знающий всё обо всём, или вечно недовольная дворничиха, ненавидящая всех парижан и туристов и проклинающая Париж каждое утро.

Этот город принял меня в свои объятия и подарил забытое ощущение счастья и, как ни удивительно – умиротворения. Наверняка это покажется странным для любой молоденькой барышни, оказавшейся в самом романтическом городе мира. Но вот она я – красивая, юная мадемуазель Шеро, нахожусь в самом сердце Парижа, где утопает в буйной растительности совершеннейшее чудо архитектуры – Нотр Дам де Пари. Я безмолвно и трепетно наслаждаюсь этим готическим исполином, пропитываясь духом древней истории и романтического флёра. И здесь я нахожу умиротворение и придумываю свою новую сказку.

Я живу в Париже уже две недели, и каждое утро прихожу сюда – к знаменитому величественному собору Парижской Богоматери, где я подолгу стою, замерев, и представляю себя маленькой прекрасной принцессой в волшебной стране. Во Франции у меня появилось новое имя, и моя непреодолимая тяга к этому храму теперь кажется мне символичной. Мне нравится быть Эсмеральдой в этом легендарном и удивительном месте.

Кто бы мог подумать, мамочка, что мечта всей твоей жизни сбудется у меня?..

Одна из городских квартир Демона, в которой мы живём, находится в четвёртом округе Парижа, на острове Сите. Этот уникальный кусочек суши, расположенный на реке Сена, по праву называется колыбелью и сердцем французской столицы и соединён с городом девятью красивейшими мостами. Именно здесь зародился Париж. Теперь же остров представляет собой культурно-историческую часть города, в котором почти не осталось жителей, зато нескончаемый поток туристов круглосуточно делает его оживлённым и людным. И одной из главных достопримечательностей нашего островка является, конечно, собор Парижской Богоматери, что находится всего в паре минут ходьбы от нашего дома. Это ли не чудо?!

Каждое утро в восемь я выхожу из дома и гуляю по острову, исследуя новые уголки. Но любая моя прогулка неизменно начинается с посещения храма, после чего я часто отправляюсь через весь остров, чтобы посидеть в уютном скверике Вер Галан. Утром здесь бывает тихо, и я позволяю себе размечтаться.

Демон почти не напрягает меня, только настаивает, чтобы я постоянно была на связи и не забывала вовремя кушать. С собой у меня вполне достаточно денег, чтобы вдоволь накормить себя и ещё сотню-другую проголодавшихся туристов. Их толпы постоянно осаждают наш живописный островок. А мне нравится причислять себя к числу горожан, для которых эта чудесная сказка не закончится с отъездом. Теперь я настоящая француженка, парижанка!.. Я столичная штучка! Эх, видела бы меня сейчас Дашка!

Домой я возвращаюсь, когда уже садится солнце и от потемневшей реки начинает веять прохладой. Наш дом – один из немногих жилых домов на острове, и в этом его особенная ценность. Выходит, что он тоже является памятником древней архитектуры. Может, и не таким древним, как мой храм, но тоже очень достойным. А если перегнуться через кованые перила узкого балкончика нашей квартиры, то даже можно увидеть небольшую часть храма, и это приводит меня в невероятный восторг. За последние месяцы я настолько отвыкла от позитивных эмоций, что сейчас искренне благодарна Демону за этот подарок – восхитительное лето в Париже.

* * *

Мой дед оказался достаточно прямолинейным и по прилёту в Париж сразу обозначил мою дальнейшую судьбу на ближайшие месяцы. Внимательно выслушав его планы, я для себя уяснила, что находиться в столице мне предстоит лишь до конца лета. А потом я перееду в его дом, находящийся в пригороде, где должна буду усердно учиться, дышать свежим воздухом и ожидать рождения ребёнка.

Вот же блин – ребёнок! И это, казалось бы, важное жизненное обстоятельство уже было готово выветриться из моего сознания. Я пыталась абстрагироваться от этого состояния в наивной и глупой надежде, что всё забудется, и оно само собой как-нибудь рассосётся. Внешне никаких изменений я до сих пор в себе не наблюдаю, за исключением слегка увеличившейся груди. Правда, по утрам меня ещё продолжает немного тошнить, но неприятные ощущения я всегда быстро вытесняю упоительными прогулками.

Но как бы мне не хотелось забыть моём интересном положении, Демон всё равно не позволит. Он ежедневно справляется о моём самочувствии и совсем не желает понимать, насколько мне некомфортно от того, что он знает обо мне такие интимные подробности. Вот и тот, кто завёлся у меня внутри, тоже не позволит о себе забыть, ведь скоро он начнёт расти. Ну зачем мне этот ребёнок, что я с ним буду делать? Не хочу его… не хочу! Ведь я же всё равно не смогу его любить…

Всё это я выложила Демону, когда однажды вечером он традиционно спросил о моём самочувствии и о полученных за день впечатлениях. На задушевный разговор дед настроен не был и ответил жестко и безапелляционно, что моё дело – быть послушной и выполнять все предписания врачей. И якобы любить ребёнка меня никто не заставляет, но и вредить ему никто не позволит. А избавляться от плода на таком сроке, да ещё в моём юном возрасте очень опасно. Ведь ему, Демону, нужна полноценная здоровая дочь, то есть я, и бла-бла-бла… И никаких тебе «Успокойся, всё будет хорошо» или «Не бойся, я с тобой»… Короче, главный Демон сказал «надо», а потом пожелал мне спокойной ночи и удалился в свой кабинет, ну а я в свою комнату. Вот и поговорили.

Обалдеть, я ему инкубатор, что ли? А если у меня начнёт живот расти? Ужас! Как я людям-то на глаза покажусь? Вот, наверное, из-за этого он меня и решил выдворить из Парижа в какую-то глухомань и поселить в деревенской избушке, чтоб не позориться. Интересно, а как выглядит французская глушь? Надеюсь, у него там хотя бы туалет не на улице? Мне жуть как не хочется представлять себя деревенской жительницей. Всё же, в моём понимании, быть русской горожанкой куда почётнее, чем французской деревенщиной. Все эти куры, свиньи и коровы – точно не моё. Хотя, может, у него там и нет свиней, но куры-то точно имеются – село же.

Я бы предпочла остаться здесь – на острове. Здесь жизнь кипит всегда, а я в самом эпицентре этой кипучей энергии. Здесь у меня есть мой храм, мой чудесный парк, река… и здесь я как будто ближе к маме. Странно? А вот и нет – она всей душой стремилась в этот город, и уж если я сюда перебралась, то мамочкина душа точно где-то рядом. Вероятно, поэтому мне стал так близок и дорог мой прекрасный собор – когда-то о нём с таким упоительным восторгом рассказывала мама, что я влюбилась в него заочно и уже очень давно. От неё я услышала и про каменную симфонию, и ещё много очень красивых метафор и сравнений. Сама я, к моему сожалению, не настолько возвышенна, чтобы всё это понять, но трепетным волнением наполнилась.

Не хочу покидать остров!

Я даже успела полюбить свою комнату! И заодно узнала, как выглядит стиль «минимализм». Это только на первый взгляд странно и пусто, а потом понимаешь, что всё необходимое есть, зато ничего лишнего по углам не валяется. Потолок и стены в моей просторной комнате белые, а пол тёмно-серый. Лишь одна стена, у которой расположена моя широченная белая кровать, выложена в виде пазла и представляет собой довольно позитивную картину, хотя и тоже серо-белую – цветущую ветку сакуры. А с потолка, как сталактиты, свисают причудливые светильники. Мебели почти нет, зато есть, где развернуться – танцевать даже можно. Шкаф оказался встроенным в стену – такой огромный, как будто ещё одна комната. Стол, как выяснилось, тоже можно выдрать из стены. А если простукать тут всё как следует, то, возможно, и балкончик найдётся. А что – ванную комнату я таким образом уже обнаружила.

Но, к сожалению, замечательный балкончик существует в единственном экземпляре, и выход на него из общей гостиной. Я могу стоять там часами и любоваться огнями вечернего Парижа. До сих пор я не побывала на Эйфелевой башне, в Лувре, не увидела знаменитое кабаре «Мулен Руж». Да я вообще ничего не видела за пределами острова. А учитывая предстоящий скорый отъезд, у меня осталось совсем мало времени, чтобы посетить все достопримечательности этого дивного города. Похоже, мне следует поторопиться. Зато потом, сидя унылыми осенними вечерами во французской глубинке, мне хоть будет о чём вспоминать.

Хорошо, что Демон не ограничивает мои телефонные переговоры, поэтому Дашке я звоню каждый вечер. И, захлёбываясь эмоциями, рассказываю, в какой удивительной сказке я теперь живу. Ей рассказываю и сама себе завидую. Но про деревню пока помалкиваю, чтобы не портить себе настроение.

Эх, сколько же всего неизведанного и прекрасного в этом городе – никуда не хочу отсюда уезжать!

Глава 2

2018 год

Диана

У самого подножия храма я кружусь в своём стремительном, горячем танце, притопывая босыми ногами. Алая юбка развевается, обнажая смуглые ноги, на которых ритмично позвякивают золотые браслеты. Длинные волосы рассыпаются блестящей волной, когда я сдёргиваю с них красную ленту. Барабан стучит громче и громче, и уже заглушает все прочие звуки. Просто невыносимый грохот!..

«По голове себе постучите, уроды», – с раздражением ворчу про себя, стряхивая остатки сна. А с новой порцией стуков я понимаю, что кто-то ломится в дверь моего номера. В комнате темно, и я тянусь за телефоном. Четыре часа утра – с ума сошли!? Я неохотно выбираюсь из тёплой постели, и моё тело, облачённое в крошечную шёлковую сорочку, моментально покрывается мурашками в проветриваемой комнате. Я зябко вздрагиваю, нащупываю тапочки и, пошатываясь, бреду разбираться с пришельцами.

В дверной глазок вижу взъерошенного Влада и открываю ему немедленно, прежде чем успеваю подумать, стоит ли это делать. Моё здравомыслие ещё не проснулось – похоже, на это и был расчёт гостя. Он шагнул в мой тёмный номер и без предисловий притянул меня к себе, впившись в мои губы жадным поцелуем. И сейчас мне абсолютно не хочется сопротивляться. В отличие от головы, тело моё проснулось мгновенно и уже жаждет ласки. Не отрываясь от меня, Влад сбросил верхнюю одежду, подсунул холодные руки под мою короткую сорочку и, не нащупав на мне трусики, глухо застонал.

– Я чуть с ума без тебя не сошёл, – жарко шепчет он мне в шею и, приподняв меня, несёт к кровати.

Какая нескучная ночь!

Под пальцами Влада тонкие бретельки слетают с моих плеч, и моё тело больше не дрожит от холода, оно плавится и выгибается под напором откровенных и чувственных ласк. Меня накрывает очень быстро и остро.

Как же удачно ты заглянул, Владик!.. М-м…

Лишь отдышавшись, я обнаруживаю, что он до сих пор одет.

– Когда будешь уходить, милый, оставь мне свои губы и язык.

– И это всё? – он тихо смеётся. – А мои руки?

– Ты ими почти не пользовался.

– Думаю, что мне следует их помыть, прежде чем ласкать мою богиню, – шепчет Влад, снимая с себя одежду.

– Тогда, пожалуй, я дождусь и узнаю, на что годятся другие части твоего тела.

– Ты разве забыла? – Влад подхватывает меня на руки.

– Давно это было, – обвиваю руками его шею.

– Я в душ, моя богиня, но вряд ли смогу тебя оставить здесь в одиночестве.

Отлично!

И больше никаких прелюдий! Я позволяю моему ночному гостю быть резким, больно сжимать мои бёдра, и мне совсем не хочется его останавливать. Напротив – я хочу жестче и яростней… Быстрее… ну же!.. Принимаю очередной резкий толчок и слышу своё имя. От охрипшего голоса Влада, от непристойных звуков соприкосновения наших тел, я прихожу к финишу первая, громко сообщая об этом постояльцам отеля. Влад догоняет меня и больно прикусывает зубами плечо…

Мой зверюга!

* * *

В спальне мы молчим очень долго. Я думаю о том, что сегодня ночью Влад показал мне, что может быть не только нежным, но и требовательным и даже грубым. Сегодня мне это нравится. Не знаю, о чём думает Влад, крепко прижимая меня к себе и прерывисто дыша в мои волосы, но совершенно точно знаю, чего он не хочет и очень боится… Владу страшно меня отпустить.

А придётся, милый.

– Хотел меня наказать? – спрашиваю, нарушая тишину.

– Разве ты почувствовала себя наказанной? Нет, моя удивительная… я хотел показать, как люблю тебя и как сильно я. А теперь хочу, чтобы ты узнала и прочувствовала, что я никогда не отпущу тебя, – шепчет он мне в волосы, прижимая меня ещё сильнее к своему телу.

Глупый, наивный и самоуверенный. Впрочем, как все мужчины.

– Владик, а покажи мне ещё, как ты скучал… а то я стала забывать.

* * *

Разбудила меня настойчивая вибрация телефона. С трудом разлепив глаза, вглядываюсь в экран – вызов Поля я не могу проигнорировать.

– Поль, милый, доброе утро, – стараюсь звучать бодро.

– Диана, родная, неужели разбудил? – разволновался Поль.

Этот, обычно жёсткий и бескомпромиссный дядька, со мной всегда бывает мягким и безотказным. Думаю, он любит меня, как дочь. Ну а как ещё объяснить тот факт, что он отдал мне свой грандиозный проект, который не готов был продать Карабасу ни за какие деньги. Поль предложил его сам – сказал, что я обязана вернуться на родину победительницей, а не забытой всеми сироткой. Он очень правильно понял мой настрой, и я всегда буду чувствовать к этому человеку бесконечную нежность и благодарность.

– Поль, тебе разрешается звонить мне в любое время суток, – весело щебечу я, потому что у моего доброго фея не должно быть сомнений в том, что я бодрая, выспавшаяся, а его звонок как нельзя кстати. – А к тому же мне давно пора проснуться,

– Правда?.. А у меня сюрприз для моей маленькой Ди! – заговорщическим тоном объявляет он. – Правда, он пока ещё сыроват… Вот я и решил узнать, когда ты прилетишь домой, чтобы я успел всё доработать.

Аж сердце подпрыгнуло от его слов…

Домой… Знать бы ещё, где он на самом деле – мой дом.

– Поль, ты меня так балуешь!.. Мне теперь с тобой за всю жизнь не рассчитаться!

Я улыбкой слушаю, как отчитывает меня француз и, краем глаза заметив движение, поворачиваю голову. Хорош! В одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, Влад приближается ко мне с подносом, от которого тянется потрясающий аромат кофе и свежей выпечки – м-м!..

Я ещё честно пытаюсь поддерживать диалог с Полем, а поднос с завтраком уже стоит на моих коленях и возбуждает зверский аппетит. Не меньший аппетит вызывает Влад – он устроился рядом, коварно стянул с меня одеяло и щекочет мою чувствительную грудь своим бессовестным языком. И это уже выше моих сил. А после моего непроизвольного всхлипа бедняга Поль вдруг заторопился и поспешил со мной распрощался.

Спасибо тебе, мой деликатный друг!

– Влад, ну кто так делает? Я же чуть поднос не опрокинула, да ещё такого хорошего человека спугнула!

Я и сама слышу, как неубедительно звучат мои возмущения, ведь мне самой уже не терпится уйти в отрыв. Именно это мы и делаем, как только поднос аккуратно, но очень торопливо отставлен в сторону.

* * *

– Мы с тобой, как два озабоченных кролика, – мурлычу, едва отдышавшись. – И мне срочно надо в душ. Без тебя, злыдень озабоченный, – строго добавляю, глядя на его потрясающую улыбку и взлохмаченные влажные волосы. Хорош, зараза!

А вот я – так точно озабоченная, потому что после стольких забегов всё ещё продолжаю хотеть этого парня.

– Твой завтрак уже давно остыл, – Влад выглядит довольным, как обожравшийся сметаны кот. – И знаешь… мне не очень нравится сравнение с кроликом.

– Обнови мне, пожалуйста, кофе, мой тигр. А омлет и булочки пусть останутся, – я резво подскакиваю с кровати и торопливо скрываюсь в ванной комнате.

Пожалуй, этому блондину следует задержаться в моей жизни. Получится ли – не знаю… вряд ли. Но уже одно то, что он не надоел мне к утру, стоит принять во внимание. Правда, проснувшись, я не сразу о нём вспомнила, но зато он так замечательно о себе напомнил!..

* * *

– Владик, а почему ты не ешь? – интересуюсь я, с волчьим аппетитом поглощая свой завтрак.

– Я рано проснулся и, чтобы не съесть тебя, заказал себе еду. Страшно был голоден, – Влад не сводит с меня влюблённых глаз. И, странно, – меня это нисколько не раздражает, а должно бы…

– А ты почему не на работе? Сегодня же вроде бы понедельник, – вдруг опомнилась я и нахмурилась.

– Разве я способен от тебя уйти? Прости, я не смог. Позвонил на работу и предупредил, что буду после обеда. Надеюсь, переживут, – признаётся Владик с обезоруживающей улыбкой. – К тому же у меня есть веский повод для прогула, – он многозначительно поднимает вверх указательный палец и направляется к кровати…

С таинственным видом Вадик вытаскивает из-под подушки бархатную коробочку, и пока обалдевшая я не успела втиснуть свой комментарий, становится передо мной на оба колена. Красивый, полуголый парень, с растрёпанными светлыми волосами, с искрящейся надеждой в карих глазах и… на коленях. И вот что мне со всем этим делать? Наверняка по его сценарию мне следует проявить какие-то позитивные эмоции, в идеале – восторженный визг, слёзы счастья и бурный благодарственный секс… Но внутри всё сопротивляется и вопит – «Зачем? Лучше б ты, Вадик, работу работал!» Но я затыкаю себе рот воображаемым кляпом и молча пялюсь на него, не желая всё испортить своим циничным помелом.

– Диана, любимая, прошу, выходи за меня замуж, – и хотя голос Влада не дрожит, я отчётливо читаю волнение в его глазах.

И как поступить – снова шмякнуть его без парашюта? Мы, вообще, в каком веке сейчас живём? Неужто мужчина после ночи любви считает своим долгом непременно жениться? Или это запоздалое согласие на моё предложение недельной давности, которое абсолютно не предусматривало романтику?..

Видимо, пауза затянулась, потому что Влад стал дышать слишком часто. Как должна поступить хорошая, добрая девушка? Спросить бы у неё, но здесь только я и Влад. Поэтому я тоже опускаюсь перед ним на колени, беру из его рук раскрытую коробочку и обнимаю моего романтика за шею.

– Влад, милый, ты поступаешь нечестно. Я готова принять твоё предложение, но на своих условиях, – я крепче стиснула его шею, ожидая негативной реакции.

Влад бережно прижал меня к себе и заговорил:

– Девочка моя, только выслушай, не перебивай… Я хочу с тобой всё по-настоящему. Лучше не отвечай прямо сейчас, подожди, подумай, прежде чем отказывать. Диана, прошу тебя… я ведь уже не смогу от тебя отказаться. Я люблю тебя. Давно это понял… наверное, сразу, как только тебя увидел. А это кольцо я купил на следующий день после того, как покинул твой номер. Я уже тогда был готов на любые твои условия, но чем дольше я думал о тебе, тем ярче понимал, что хочу всё по-настоящему. Нам ведь хорошо вместе, Диана, правда? – он прижимает меня так крепко, будто боится, что я вырвусь и сбегу. А я именно об этом и подумываю. И ведь предупреждал меня Феликс о подобных последствиях.

Да мало ли, с кем мне было хорошо? Хотя вот так, по правде говоря, очень давно ни с кем не было. Ну, или совсем недавно… с Женечкой… Да какая разница, ведь хороший секс – не всегда повод для знакомства, и уж тем более вовсе не повод для замужества, и кому, как не мужчинам, об этом знать. Вся эта розовая лирика совершенно не вписывается в мой план. Но почему же всё так сложно? И, конечно, я знаю как должна поступить сейчас, но я не хочу так поступать с Владом. А ещё я понимаю, что в его объятиях мне очень уютно.

– Влад, ты ведь совсем ничего обо мне не знаешь. Мне не хочется тебя разочаровывать, но я совсем неподходящая жена для такого парня, как ты.

Ха! Три раза «ха»! Можно подумать, что я хоть для кого-то подходящая жена. А о том, кто подходит моему Владу, я даже думать не хочу.

– Это всё отмазки. У тебя кто-то есть? – раздражённо спрашивает он, выпуская меня из объятий.

Ух ты! Предполагается, что я должна ответить что-то правильное и соответствующее обстановке – что ты, Владик, конечно, у меня никого нет! Просто я недостойна тебя – хорошего, доброго и такого искреннего. Да ничего подобного! У меня есть выбор, и есть право отказать, и нет никаких обязательств перед мужиком, стоящим на коленях в напряжённом ожидании. А все эти сцены ревности у меня вызывают только разочарование и злость. С трудом давлю в себе усмешку.

– Не всё так просто, Владик… – от мелодраматичности этой фразы у меня аж зубы сводит. Пора заканчивать эту мыльную оперу.

– Ты скажи ещё, что дело не во мне, а в тебе.

Вот-вот, он тоже понимает, как фальшиво и паршиво это звучит. Но вообще-то, дело действительно во мне, а пускаться в пространные размышления о сложностях отношений между замечательным мужчиной и корыстной, стервозной женщиной мне совсем не хочется – ситуация не располагает. Да я вообще ни о чём говорить не желаю.

– Влад, а ты любишь танго?

– Никогда не думал об этом, но…

– Забудь, я не знаю, почему спросила. Но я ведь для тебя, как кот в мешке.

– А я хочу выбросить этот мешок и носить на руках мою кошечку. И ты всё мне о себе расскажешь, но я не стану тебя торопить, – Влад снова притягивает меня к себе.

Это что – самоуверенность или наивность? Почему-то каждый самец считает, что под действием их волшебных палочек женщина становится мягкой, гибкой и сговорчивой. Как меня занесло в это русло? Снова всё пошло не так.

Я резко поднимаюсь на ноги и заявляю:

– Послушай меня, Влад, я сейчас озвучу, а ты либо соглашаешься, либо нет. Я надену это кольцо, если ты пообещаешь принять мои условия безоговорочно.

– Те, что ты озвучила в прошлый раз? – он зло ухмыляется, продолжая стоять на коленях и глядя на меня снизу вверх.

– Неужели ты ещё не понял, что я не намерена становиться хранительницей домашнего очага? И я не собираюсь выворачивать перед тобой душу наизнанку. Мне нужен этот брак, а ты либо согласен, либо нет. Мой чёткий план уже дал трещину, когда я позволила себе увлечься тобой, но это лишь побочный эффект и я буду продолжать делать то, что мне надо, с тобой или без тебя. Решение за тобой, и у тебя нет ни времени подумать, ни других шансов. Мой экспресс и так незапланированно отстал.

– Какой экспресс? – оторопело бормочет Влад.

– Неважно, – отвечаю с грустной улыбкой, и уже расплескав боевой пыл.

Всё это похоже на какой-то сюр. Я реально запуталась, а что уж говорить о Владе – Влад попал. И мне необходимо срочно избавиться от его общества, чтобы привести в порядок мысли и чувства.

– Диана, но ведь есть вероятность, что ты изменишь своё решение, и сама захочешь со мной остаться?

– На твоём месте я бы не очень на это рассчитывала, – недовольно ворчу я.

– То есть, ты будешь оставаться котом в мешке, и я ничего не буду знать о собственной жене?

Слово «собственной» резко диссонирует с моим представлением о браке и не добавляет мне позитивных эмоций.

– Я расскажу лишь то, что сама посчитаю нужным. А по поводу брака: ты подпишешь контракт, составленный моим адвокатом. Условия контракта тебе не угрожают, а скорее, защищают, – заявляю я резче, чем хотела бы.

Вижу, как играют желваки на напряжённом лице Влада, но он сдерживается и произносит тихо:

– Да, я ещё помню первую лекцию. Может, тогда уже начнёшь рассказывать о себе? Конечно, только то, что посчитаешь нужным…

– Не сейчас. Времени нет, мне необходимо собрать вещи и выехать из отеля.

– Куда это ты выезжаешь опять? – разволновался Влад.

– Переезжаю в свою новую квартиру. Ты мог бы проводить меня, но, кажется, тебе уже пора на работу, – неделикатно намекаю ему, что пора и честь знать.

– Да что ты гонишь меня, мне ещё рано. И я надеялся, что ты переедешь ко мне…

Я глубоко вдыхаю и очень многозначительно смотрю на расстроенного блондина, который сидит на полу, сложив ноги по-турецки. Надеюсь, он поймёт, что не стоит продолжать этот разговор. Внезапно ощущаю потребность присесть рядом, обнять, принять его тепло и ласку, но отворачиваюсь и продолжаю заниматься сборами. Всё пошло не по плану, он всё испортил своей романтикой. Все бабы слабые, безвольные дуры и я, как выяснилось, не исключение.

* * *

– Одевайся, Влад, мне пора выезжать.

Мои вещи уже готовы, осталось одеться самой и заставить шевелиться этого хмурого мужика.

– Как ты делаешь это, Диана? Ты так говоришь и смотришь… Это гипноз?

– А тебе кажется, что ты под гипнозом? – усмехаюсь я. – Расслабься, дорогой, это просто просьба.

Влад долго разглядывает меня – тоже, наверное, пытается гипнотизировать. Ну-ну!

– Надень кольцо… пожалуйста.

Ох, я же совсем забыла о кольце, и оно едва не осталось в казённом халате.

Извлекаю бархатную коробочку и раскрываю её снова. Очень красивое золотое кольцо с крупным изумрудом. Несмотря на то, что я равнодушна к украшениям, изумруды мне нравятся. Я надела кольцо на средний палец, хотя оно несомненно предполагалось на безымянный.

– Влад, я буду считать, что мы услышали друг друга и обо всём договорились.

– А я буду верить, что у меня есть время всё изменить.

Взволнованный и тихий голос Влада потонул в звонкой трели моего мобильника.

– Добрый день, Александр Андреевич. У Вас для меня хорошие новости?

Я отлично понимаю, что у Ланевского их нет, но теперь ему надо хоть одну придумать.

– Здравствуй, Диана. Я тебе на почту всё выслал и написал… ты, наверное, уже видела? По поводу твоей квартиры – ребята сегодня завезут материалы, и я сам всё проконтролирую.

– Это хорошо, но Вы ведь не для этого позвонили?

– Послушай, Диан, дело в том, что Соболев сейчас на больничном… и я подумал, если ты не очень торопишься, то, может, займётся твоим объектом позднее? Что скажешь?

– Он жив?

– Кто? – оторопел Ланевский.

– Соболев.

– О, господи, конечно, он жив.

– Тогда, если он не планирует умирать в ближайшую неделю, пусть немедленно приступает к работе.

– Но он болеет… А ты ведь всё равно ещё не решила, что именно хочешь…

– Уже решила, Александр Андреевич. И свои хотелки я отправлю Соболеву напрямую, а Вас поставлю в копию. Полагаю, ваш ценный кадр не смертельно болен?

– Однако жёстко ты ведёшь дела, – неодобрительно проворчал Ланевский.

– А если я стану церемониться с каждым, как Вы со своей секретаршей, то скоро тоже начну подыскивать работу чьей-нибудь помощницей.

– Ну, до этого, я уверен, не дойдёт… Но, Диана, подчинённые ведь тоже люди со своими…

– А Вы всех проверяли?

– В смысле?..

– На человечность.

– Извини, я тебя не совсем понимаю, Диана…

– Совсем не понимаете, Александр Андреевич. А вот я Вас отлично понимаю и не сомневаюсь, что именно Вы посоветовали приболеть своему сотруднику. А понять меня даже не пытайтесь, Вы сперва лучше свою службу безопасности поменяйте.

– П-почему? – вконец растерялся он и даже не попытался отрицать, что отправил Артурчика на больничный, лишь бы сохранить мир в собственной семье.

– Странно, что Вы меня об этом спрашиваете, я ведь не занимаюсь безопасностью Вашей компании. Почему бы Вам не поинтересоваться у начальника СБ?

– Диан, разве моей компании что-то угрожает?

– Очень надеюсь, что нет, а иначе, зачем бы мне Ваши акции.

У меня не было цели поиздеваться над Ланевским. Но, в конце концов, он давно обязан был выяснить, что Артурчик – вовсе не случайная жертва моих экспериментов. В итоге, Ланевский не успокоился, а разволновался пуще прежнего. Ну ничего – ему полезно, а то окружил себя безмозглым планктоном и совсем перестал шевелить извилинами.

Но, кажется, у нас с Владиком был серьёзный разговор. Я спрятала мобильник в задний карман джинсов и развернулась к своему блондинчику. Он смотрит на меня так, словно видит впервые – наверное, его впечатлил мой резкий тон во время разговора с Ланевским. Это даже к лучшему – не стоит ему расслабляться.

– Что-то не так, Владичка? – спрашиваю с вызовом.

– Я очень люблю тебя, – отвечает он так спокойно и просто, словно это будничный ответ на мой вопрос.

Вот опять это слово – как же оно меня бесит! Я давно живу с полной уверенностью, что любви между мужчиной и женщиной не существует. Страсть, похоть, привязанность – это да. Но любовь… ведь это совсем другое. Любовь бывает к родителям, к детям – безусловная, всепоглощающая. Любовь к близким друзьям более спокойная и не такая щемящая, но, предполагаю, всё же любовь. Как называется то болезненно-острое ощущение, с которым я живу много лет – я не знаю, до сих пор не могу дать ему определение. Но оно не имеет ничего общего с теми чувствами, что принято считать любовью к мужчине. Любовь между мужчиной и женщиной – это что-то эфемерное. Секс усиливает остроту чувств, он же их и разрушает в конечном итоге. Феликс со мной не согласен, хотя наглядных примеров у него нет. Таким примером могла бы стать моя мама, но, думаю, там всё слишком неоднозначно. Ну, сколько она знала моего отца – несколько месяцев? А потом, на протяжении долгих лет лелеяла и упрямо подогревала свою, так называемую, любовь, придумывая отцу нелепые оправдания и каждый день проживая в ожидании чуда. Если это любовь, то пусть это прекрасное чувство меня не коснётся, потому что назвать такое счастьем могла лишь моя мамочка. А она точно была волшебным существом. Надеюсь, она счастлива сейчас где-то в райских садах и вряд ли там встретит моего папеньку. Ведь он сын демона и место ему в огненном котле. Возможно, он и меня там когда-нибудь дождётся.

– Я люблю тебя, Диана, – повторил Влад, – очень люблю.

– Не повезло тебе, Владик. – Я натянуто улыбнулась. – Ладно, пойдём на выход, мне пора номер сдавать.

* * *

К моему дому мы подъехали каждый в своём авто. Влад помог перенести мой багаж в квартиру, и был крайне удивлён интерьером. Моя гостиная предстала в чёрно-белых тонах. Из мебели в ней были лишь огромный диван, кресло и длинная тумба под широкой плазмой. Шкаф был встроен в стену и не был заметен. Большой рыжий торшер причудливой формы смотрелся в строгой комнате, как апельсин на снегу.

– Не знал, что ты поклонница минимализма, – прокомментировал Влад своё удивление.

– Это ты ещё в спальне моей не был, – я усмехнулась, представляя его шок.

– Надеюсь, что очень скоро буду, – Влад расплылся в довольной улыбке и отправился на поиски спальни.

По тому, как он удивлённо присвистнул, полагаю, нашёл, что искал.

Это нежно-бежевая спальня принцессы. Именно так и называется спальный гарнитур – «Принцесса». Стены и потолок в лепнине, резная вычурная мебель, балдахин над широкой кроватью, пушистый ковёр, роскошная люстра, ламбрекены на шторах. Влад пребывает в полном недоумении, стоя посреди всего этого странного великолепия, в придачу заваленного моими вчерашними покупками.

– Этот стиль для меня просто никак не увязывается с тобой, – он растерянно озирается.

– А это вовсе и не мой стиль, я просто экспериментировала, и это был мой маленький каприз. А почему нет? Эта квартира всё равно для меня лишь перевалочная база. И теперь я имею то, что имею. А тебе ещё не пора на работу, милый? – мне не терпится остаться одной.

– Надоел? – спрашивает он с грустной улыбкой.

Не то чтобы надоел… И, к моему недоумению, даже совсем наоборот – стоит весь такой симпатяга и снова будоражит моё блудливое воображение.

– Предпочитаю, чтобы мой муж был добытчиком, а не безработным бездельником с круглосуточно неугомонным членом, – копнула я ещё глубже яму, в которой и так сижу по уши. Зато Влад разулыбался после моих неосторожных слов, будто разгадал какой-то тайный смысл.

Похоже, я отправила мозги в долгосрочный отпуск, а председательствующее место заняла неуёмная похоть. Именно эта зараза и опутывает, охмуряет меня сейчас, невзирая на боль во всём теле, и особенно внутри самых разгулявшихся органов. Но тут очень своевременно позвонил Карабас и попросил о встрече. Конечно, я с готовностью согласилась – срочно нужна передышка от этого сексуального безумства.

Не без труда мне удаётся отправить Влада спасать рабочий день. И я даже пообещала ему позвонить, как только освобожусь, чтобы обновить с ним мою новую спальню. Идиотка! Этот парень на меня плохо влияет.

Однако едва Влад исчез из поля зрения, мой размягчённый мозг стал понемногу восстанавливаться и выдавать адекватные мысли. И именно сейчас шансы, что я действительно ему позвоню, очень невелики.

Глава 3

2018 год

Диана

К новому офису Карабаса я подъезжаю бодрая и уверенная в себе. Территория, на которой находится новая резиденция Соколова, впечатляет, и мысленно я отмечаю, что переехав сюда, он ничего не потерял. Осмотревшись, я легко узнаю элитный жилой комплекс «Седьмое небо» – великолепное зрелище! Два из семи домов ещё не сданы и огорожены. Но даже это не способно испортить впечатления от уже готовых объектов. В Москве работа двигается быстрее, чем в моём городе. Запрокинув голову, я сквозь лобовое стекло осматриваю верхушки роскошных высоток… и то, что я вижу, мгновенно пробуждает во мне лютую злость и готовность к войне.

Карабас-с… Ах ты, сволочь толстопузая, подлый сукин сын!

Этот бегемот почти скопировал мою уникальную «Крепость», которую Поль создал специально для меня. Предлагая Карабасу проект «Седьмое небо», о котором он грезил, увидев его в Париже, я установила жесткие рамки – подобный комплекс предполагался пока лишь в двух городах, а уникальная «Крепость» должна быть только моей. И использование этого проекта по условиям договора грозят моему партнёру баснословным штрафом. На что же надеялся этот прохвост?

Я припарковала машину на оставленном для меня парковочном месте под специальным навесом. Добрый Карабас позаботился даже о моём автомобиле, выделив удобное местечко, и личный кабинет пообещал… неужто и правда надеялся, что это ему поможет?

Главный вход Большой Босс организовал с торцевой стороны здания, где рядом с мощной бронированной дверью повисла весьма информативная табличка с крупно выделенными тремя золотыми буквами «СОК». Я бы там другие три буквы обозначила.

Едва я нажала кнопку звонка, как замок щёлкнул и дверь передо мной распахнулась. Войдя внутрь, я упёрлась взглядом в гориллоподобного охранника. Его жуткий оскал, вероятно, предполагает радушный приём, но таковым вовсе не выглядит. Внутренне я передёрнулась, но внешне постаралась сохранить невозмутимый вид.

– Здравствуйте, я Диана Шеро и меня ожидает Олег Константинович.

– Добрый день, госпожа Диана. Для Вас оставили ключ, прошу Вас сюда, – широко и страшно улыбаясь, гигант указал в сторону лифта, вручил мне магнитный ключ и пробасил: – Вам на двадцать третий этаж.

– Благодарю.

Интересно, где Карабас откопал такой уникальный кадр и зачем с такой охраной нужна бронированная дверь? Этого парня запросто можно поставить в дверном проёме и люди даже мимо ходить перестанут. Вот бы мне такого парнишку в собственную службу безопасности. Правда, сперва её необходимо создать.

Выйдя на нужном этаже, я сразу замечаю спешащую мне навстречу Риммочку. Миниатюрная куколка быстро перебирает стройными ножками, цокая высоченными шпильками. Её серебристо-пепельные кудряшки подпрыгивают при каждом шаге, голубые с сиреневым отливом глаза широко распахнуты, и она так радостно мне улыбается, что моя ярость к Карабасу теряет накал. «Мальвина» – прилетела мне в голову ассоциация.

– Диана, здравствуйте! Как хорошо, что Вы приехали, только посмотрите, какой у нас шикарный офис. А у Вас, между прочим, уже есть здесь свой кабинет, – весело щебечет Риммочка, и мне вовсе не хочется выплёскивать на неё свой негатив.

Я заставляю себя улыбнуться и произношу вполне миролюбивым тоном:

– Здравствуйте, Римма. Да, у вас здесь действительно прекрасно, и мне уже очень не терпится увидеть и поздравить Вашего босса.

Длинные ресницы Риммочки часто запорхали, а во взгляде промелькнула тревога – девчонка чутко уловила во мне отсутствие благодушия и торопливо заговорила:

– О, конечно, Диана, я ведь специально вышла Вас встретить и проводить к Олегу Константиновичу.

Сопровождая меня к Карабасу, она продолжает растерянно и виновато улыбаться, и я отвлекаю её от ненужных мыслей:

– Римма, а сотворите мне, пожалуйста, крепкий чёрный кофе с лимоном и без сахара. И, кстати, где Вы нашли этого орка, что на первом этаже?

– Какого орка? – Риммочка удивлённо вскинула бровки.

– Гиганта, который внизу встречает посетителей.

Девушка захихикала.

– Ой, да это же Андрюшка! Вы знаете, Диана, какой он хороший?.. На самом деле, он очень добрый и милый, но об этом никто не должен знать, – сообщила она заговорщическим тоном, переходя почти на шёпот.

– А-а! Значит, босс нанял большого парня для устрашения, а его шустрая помощница опытным путём выяснила, что грозный медведь оказался плюшевым, – озвучила я.

– Ага, а ещё он приносит мне шоколадки, – доверительно и совсем тихо прошептала Риммочка, когда мы вошли в просторную и роскошную приёмную.

Я отметила, как Римма сама смутилась от собственных признаний, и на её нежных щёчках проступил слабый румянец. Чудны дела твои, Господи! Я попыталась представить хрупкую куколку Риммочку рядом с огромным устрашающим охранником-орком, и мне стало смешно. Но тут же вспомнилась полуобнажённая фигурка на столе Карабаса, и смеяться как-то сразу расхотелось. «Красавица и чудовище» звучит и выглядит гораздо эстетичнее, чем «Мальвина под Карабасом».

– Римма, простите мне мою бестактность, а сколько Вам лет? – поинтересовалась я.

– Уже исполнилось двадцать два, – как-то обречённо ответила она и добавила: – Диана, обращайтесь ко мне, пожалуйста, на «ты», мне так комфортнее.

– Хорошо, – с лёгкостью соглашаюсь.

Девчонка мне симпатична, но я никак не могу понять, что её держит возле Соколова. И ведь она совсем не глупа и очень расторопна. Не может же ей нравиться оказывать Карабасу интимные услуги. Хотя, чужая жизнь – дремучий лес, да и Риммочкина мотивация мне неизвестна.

Дверь, ведущая из приёмной в логово Великого и Ужасного, распахнулась, и нам явилась его монументальная фигура.

– Дианочка, радость моя, а я тебя уже заждался, – воскликнул Соколов и бросился лобзать мои руки.

Ярость вернулась ко мне незамедлительно и я, освободив свои конечности из его загребущих лап, проследовала в кабинет. Дверь за моей спиной захлопнулась, и послышалось громкое сопение Карабаса. Я внимательно изучаю обстановку, не обращая внимания на хозяина сего великолепия. Кабинет оказался огромный, и всё в нём кричит роскошью. Кожаная мебель винного цвета и огромный стол того же оттенка на фоне светлых стен смотрятся дорого и стильно. На одной стене закреплена огромная плазма, другую украшает копия Сальвадора Дали «Постоянство памяти». Я ухмыляюсь – эстет непричёсанный. Огромное панорамное окно открывает вид на осенний городской парк. Летом наверняка будет красиво.

– Ну, и как тебе, Дианочка? – осторожно поинтересовался Карабас.

– Отвратительно, Олег Константинович, – выдаю торжественно, – и я вовсе не намерена закрывать глаза на Ваше подлое крысятничество.

– Дианочка, милая, мы же перешли на «ты»… я думал, что мы друзья, – Карабас старательно игнорирует моё грубое приветствие, прикидываясь добродушным тюленем.

– Канадский гризли Вам друг, Олег Константинович, и не стоит прикидываться наивным простофилей, Вам этот милый образ не к лицу. Вы украли и использовали проект моей «Крепости» и тем самым грубо нарушили условия нашего договора. И Вы сильно заблуждались, когда подумали, что я, как безмолвная овца, буду наблюдать этот беспредел и восторгаться Вашим чувством стиля. С ворюгами мне точно не по пути, поэтому я расторгну с Вами договор о сотрудничестве, демонтирую украденную «Крепость» и наложу арест на «Седьмое небо».

Выплёскивая свои претензии в столь жёсткой форме, я прекрасно осознаю возможные последствия. Соколов в достаточной степени силён и влиятелен для того, чтобы помешать моим планам и осложнить жизнь. Но он так же умён и хитёр, чтобы понимать, что серьёзный конфликт со мной не пройдёт для него безболезненно. При желании я смогу отравить жизнь и более весомому и мощному противнику. Другое дело – нужна ли мне эта нервотрёпка, которая непременно обрастёт шумихой и сплетнями. Мы с Карабасом оба понимаем, что нет – не нужна. И мы оба знаем, насколько я необходима этой компании, и каким ценным призом могу быть для конкурентов. На собственное мощное обаяние против Карабаса я не очень рассчитываю. Для этого его необходимо держать слишком часто в поле зрения. А это выше моих сил – регулярно видеть его лохматую рожу. К тому же слишком много энергии уходит на концентрацию. При крайней необходимости припечатаю, конечно – мало не покажется, а пока стоит поберечь козыри и надеяться на продуманное благоразумие Соколова.

Я холодно смотрю на хозяина кабинета и он, не выдержав моего взгляда, отворачивается к окну. От меня не укрылось зверское выражение огромной рожи.

– Диана, а тебе известно, сколько высоток с похожими башенками возвышаются не только в Москве, но и по всей стране? – стоя в пол-оборота ко мне, процедил Карабас.

– Так почему же Вы, Олег Константинович, не удовлетворились подобным, когда планировали построить «Седьмое небо»? Зачем требовали оригинал?

– Девочка, ну что уж такого случилось? Я и так максимально всё изменил, и твоя «Крепость» по-прежнему остаётся уникальной. Я надеялся, что как глава холдинга могу рассчитывать на некоторый бонус.

– Бонус? Подписывая наш договор, Вы надеялись на такой бонус? Ну, Вы же не настолько глупы. А «Седьмое небо» – это недостаточный бонус для Вас? Вы же решили премировать себя дополнительно, при этом обокрав меня.

Разглядывая меня, Карабас вздрогнул и поёжился – не иначе, увидел искры из глаз. Ничего, пузан – на войне как на войне.

* * *

В дверь постучали, и заглянула Риммочка с подносом.

– Не сейчас! – гаркнул на неё Карабас, и девчонка попятилась назад.

– Сейчас, Римма, – улыбаюсь ей и машу рукой, предлагая войти.

Риммочка замешкалась, не решаясь ослушаться босса, но я проявила настойчивость:

– Римма, что вы стоите на сквозняке, мой кофе остужаете? Входите уже.

Девушка робко вошла, и Карабас снова отвернулся к окну. И лишь когда Римма, оставив кофе, выскользнула в приёмную, Соколов повернулся ко мне и твёрдо произнёс:

– Давай найдём компромисс. Диана, ну ты ведь понимаешь, что сейчас уже ничего не изменить. Просто скажи, что ты хочешь, и мы это обсудим.

Конечно, мешок с дерьмом, мы с тобой всё обсудим.

В сложившейся ситуации слово «компромисс» звучит куда как заманчивее, чем «война». Я делаю глоток из чашки и, посмаковав напиток, отвечаю:

– Почему же нельзя изменить? Я Вам озвучила свой план изменений.

– Диана, ну давай уже прекратим ссориться. Ты вправе сердиться и требовать компенсации, но ты же умная девочка…

– Вот! Самая распространённая ошибка большинства мужчин – они все видят во мне девочку.

– Я вовсе не это имел в виду… Диана, я за компромисс, просто скажи, – продолжает настаивать Соколов, но уже вряд ли рассчитывает отделаться дёшево.

Отлично – компромисс у меня давно готов, просто я не знала, в какой момент он понадобится. Но в процессе сотрудничества с Соколовым – это лишь дело времени. И вот момент настал.

И я с удовольствием выдала своё предложение…

– Диана, ты выбиваешь почву у меня из-под ног. Целый этаж – это шантаж! Ты представляешь его коммерческую стоимость? – брызжет слюной Карабас. С ним чуть удар не случился, когда я озвучила последний пункт.

– Конечно, представляю, но разве мне, вашему партнёру и мамочке проекта следует ориентироваться на коммерческие цены? А ещё я – та самая несушка, в запасе у которой ещё не одно яйцо с сюрпризом. И не прибедняйтесь, я ведь Вас не обкрадываю, просто хочу приобрести недвижимость по выгодным ценам.

– Да при любом раскладе – это целое состояние и по-любому грабёж.

– Ну, Вы-то наверняка не обеднеете, а вот мои деньги считать не надо, Олег Константинович. Очевидно, у нас с Вами разные представления о состоянии.

– Конечно, я знаю, дорогая, что ты не бедная Золушка. Я много и с удовольствием следил за твоей интересной, насыщенной жизнью в Париже, – Карабас растянул кислую улыбку во всю рожу.

– Не советую Вам копаться в моей личной жизни, Олег Константинович, чтобы потом сильно не разочаровываться в своей. – Мой тон и в начале разговора не предвещал добрых посиделок, теперь же уровень напряжения достиг критической отметки.

– Не хотелось бы, – мрачно заметил Соколов.

– Тогда самое время обсудить остальные бонусы, – напомнила я.

Битый час Соколов торговался со мной по каждому пункту, но в итоге всё же сдался.

– Ты беспощадная акула, Диана, – устало выдохнул он. – Вообще-то я приглашал тебя в надежде на другой разговор. У нас тендер на носу, между прочим!..

Соколов незамедлительно изложил мне свой новый грандиозный план по завоеванию новых земель и озвучил, что надеется на моё активное участие. Я милостиво пообещала подумать и это, конечно, вовсе не тот ответ, на который он рассчитывал. Ещё я не забыла упомянуть о том, что в Париже меня ждёт Поль с очередным сюрпризом, и у Карабаса алчно заблестели глаза. Вот и замечательно – информацию я подкинула, пусть теперь переваривает. В попытке сгладить настроение встречи, Большой Босс попытался меня развлечь светскими сплетнями, но сейчас это последнее, что способно меня заинтересовать.

– Как твоя новая тачка, помощь с оформлением нужна? – нащупал тему Карабас.

– Машиной довольна, а с оформлением пока подожду.

– Ну, ты, если что, обращайся – вмиг исполним. О, кстати, Диана, мне же тут пару дней назад по твою душу звонил Евгений Ланевский… знаешь такого? – Карабас внимательно наблюдает за моей реакцией.

– Сын Ланевского? Встречались в офисе, – отвечаю равнодушно.

– И как он тебе? – Карабас подался вперёд, для него это не праздный вопрос.

– А что мне с него? – изображаю недоумение. – Пока я с ним по работе не пересекалась, поэтому никак.

– Да?.. А мне показалось, что он просил твой номерок не для обсуждения рабочих вопросов, – Карабас загадочно улыбается, и его цепкий взгляд не отпускает меня ни на секунду.

– Вот с ним бы и фантазировали на эту тему, Олег Константинович. Надеюсь, Вам не взбрело в голову делиться контактной информацией?

– Обижаешь, Дианочка.

Всё-таки этот хряк подгадил финал нашей встречи.

* * *

Оказавшись в приёмной, я кивнула Риммочке, прижимавшей к уху трубку телефона, и направилась к выходу.

– Диана, одну минуточку, – окликнула секретарша и, быстро свернув телефонный разговор, обратилась ко мне с ослепительной улыбкой: – Диана, Олег Константинович очень просил показать Вам новый кабинет и, если он Вам понравится, то останется только выбрать мебель.

Я уже намеревалась передать через Римму грубый посыл для её босса, но внезапно мне пришла в голову шальная мыслишка.

– Римма, а если я захочу там переделать ремонт?

– Ну-у, я не знаю… – растерялась она, – это надо будет спросить у Олега Константиновича. Но ведь вы ещё не видели кабинет…

– Показывай, – скомандовала я решительно.

Надо отдать должное Карабасу – кабинет мне понравился. По площади он, конечно, уступает директорскому, зато кроме панорамных окон, здесь имеется выход на просторный балкон. Я мысленно нарисовала себе удобное кресло на этом балконе и низенький круглый столик… но скомкала и выбросила набросок. Вид из окна можно назвать красивым, но не более – не впечатляет.

Когда-нибудь я построю себе дом, где буду смотреть из окна на бескрайнее море и слышать только всплеск волн и крик чаек. И никакого людского гомона, и шума транспорта. Когда-нибудь…

А здесь тяжёлый запах и многоголосье мегаполиса. Конечно, я уже привыкла и смирилась с этим. Тем ценнее становится каждое мгновенье наедине с природой.

– Вам нравится? – врезался в мои мысли голос Риммочки.

– Да, Римма, здесь симпатично, но ремонт всё же понадобится, я бы хотела кое-что изменить. Надеюсь, бюджет Большого Босса не сильно пострадает? – я злорадно улыбнулась.

– Уверена, что он не пострадает, даже если Вы решите переделать весь этаж, – выпалила Римма, поджав пухлые губки.

О-о-о! Неужели Карабас так заездил свою помощницу?

– Римма, а сколько ты работаешь на Соколова?

– Скоро уже три года, – тоскливо призналась девушка.

Похоже, этот бульдозер за три года порядком помял малышку.

– Как-то ты невесело об этом говоришь, не нравится работа?

– Конечно, нравится, – поспешно встрепенулась Римма и добавила: – Просто сегодня устала.

Да кто бы сомневался.

– Тогда почему не попросишь у шефа выходной?

Римма посмотрела на меня так, будто я предложила ей уговорить Карабаса сдать нормы ГТО.

– Сегодня же понедельник, – сказала она таким тоном, словно это всё объясняет.

– Тогда предлагаю это отметить, – невозмутимо отвечаю ей в том же духе.

Возражать Римма не отважилась и молча зацокала каблучками вслед за мной, обратно в приёмную.

Самообладание Карабаса после моего ухода было и так на пределе его возможностей, и поэтому, когда я снова объявилась в его кабинете, бедняга даже не успел замаскировать кисляк на косматой роже.

– А вот и я! – я озарила его кабинет радостной улыбкой.

– Какими судьбами, Дианочка? – преувеличенно бодро спросил он.

Я оценила вымученную улыбочку Карабаса, и мне захотелось накапать ему «Корвалол». Щадя его расшатавшиеся нервы, я сперва поблагодарила за прекрасный кабинет, а заметив его удовлетворение, выразила желание внести свои коррективы и попросила освободить для этого бригаду Андрея. Получив же одобрение, я перешла к следующей просьбе – укоротить для его помощницы Риммы сегодняшний рабочий день, поскольку она необходима мне в качестве гида для запланированного шопинга. От такой вопиющей наглости Соколов чуть не забрызгал слюной весь свой роскошный интерьер. Однако зарождающийся бунт я эффективно подавила и растоптала.

Демон, ты бы мной гордился!

Глава 4

2003 год

Париж

За прошедшие две недели я лишь дважды покидала остров в сопровождении Демона, и оба раза мы посещали женского доктора – позорище! Правда, ещё во время второй поездки дед получил мои новые документы. Теперь я Диана-Эсмеральда Шеро – звучит невероятно круто. В тот же день я рассказала об этом Дашке, и как же она пищала от восторга. С подругами я по-прежнему созванивалась почти каждый день, Витьку и Серёже звонила реже, а Шерхану – всего два раза. Ну, не буду же я на него ежедневно выплёскивать свой детский восторг. Шерхану гораздо важнее знать, что у меня всё в порядке, а на мой шкаф, скрытый в стене и моё величественное имя ему плевать с Эйфелевой башни, ну, или какая там в нашем городе самая высокая.

Интересная традиция у них тут с именами. Своё второе имя я получила в честь невиданной мной бабки, любимой и незабываемой жены Демона. Мой грозный дед даже, казалось, был осчастливлен этим событием. Бабка мне, конечно, была интересна, но не так чтобы очень. А вот за красивое имя ей спасибо. Зато за первое имечко пришлось побороться. Примерять на себя прозвище старой ведьмы Эльвиры я наотрез отказалась и взбунтовалась против этих средневековых традиций. К счастью, дед и не слишком настаивал. Хорошо, что я уже была Дианой и отказываться от своего имени не согласилась категорически. А родись я во Франции, в демоновской статусной семейке, – и всё! – быть бы мне тогда Эльвирой-Эсмеральдой-Антуанеттой – вот ведь мрак!

Кстати, о статусе. Несмотря на то, что Демон не ограничивал мою свободу передвижений, он строго запретил мне общаться с незнакомцами и называть своё полное имя, не желая, чтобы эта информация раньше времени просочилось в прессу. А ещё, как оказалось, за мной повсюду, как привязанные, следовали двое телохранителей. Обычно они держались на расстоянии, и я далеко не сразу их заметила. Вот тебе и свобода передвижений. Сначала их присутствие меня забавляло, потом стало напрягать, и я немного поиздевалась над дяденьками, петляя по лабиринтам острова. Но, когда поняла, что этот хвост неизбежен, то смирилась и постаралась не замечать об их присутствии.

Вмешаться им пришлось лишь раз, когда один слишком настойчивый турист проявил излишнее упорство в попытке со мной познакомиться. Мои оперативные секьюрити очень лихо оттеснили навязчивого поклонника, не создавая шума и скандала. В тот момент я почувствовала себя жутко важной персоной и мне это даже понравилось. Конечно, моя яркая внешность по-прежнему привлекала к себе внимание, но зато здесь, во Франции я не выглядела экзотической птицей и цвет моей кожи никого не удивлял. Это было как освобождение. Здесь вообще всё было по-другому, и я спешила делиться со своими друзьями, оставшимися в далёкой стране, новостями и впечатлениями обо всём.

С танцами я и не думала завязывать, и каждый вечер, включив плейер, погружалась в родную стихию. Но в моей, хоть и просторной комнате, было нелегко развернуться и периодически на моём теле неизбежно появлялись синяки. Однако проблему я решила легко. Теперь я стала выходить из дома в шесть часов утра, добиралась до безлюдного, тихого сквера и, вставив в уши наушники, начинала своё волшебство. Туристов в это время ещё не было, а редкие горожане не могли мне помешать. Единственные, кому это доставляло неудобство, были мои полусонные телохранители. Они просто плюхались на лавочку, перестав уже от меня скрываться, и попеременно зевая, наблюдали за утренним шоу. Непростая им досталась подопечная и представляю, сколько французских матюков тихо летело мне в спину.

Но, спустя несколько дней я заметила, что ребята зевать перестали и на их лицах появился неожиданный интерес к моей танцевальной программе. И тогда я постаралась их не разочаровывать и от души демонстрировала все старые и новые постановки. Танцевала я обычно до восьми утра, а потом возвращалась домой, чтобы принять душ, позавтракать и отправиться на очередную экскурсию.

Я уже давно вдоль и поперёк обследовала соседний остров Сен-Луис и самые известные достопримечательности Парижа, и теперь просто наслаждалась долгими прогулками. Ведь август уже был на исходе, и времени любоваться городом оставалось немного.

* * *

Сегодня день выдался особенно жарким. Я пообедала в ресторане на Эйфелевой башне и поднялась на самый верхний уровень, ведь именно отсюда можно увидеть французскую столицу во всём великолепии – какая же красота! Глядя с огромной высоты вниз, я неожиданно ощутила головокружение и крепко вцепилась в перила. А когда в глазах потемнело, и пальцы рук внезапно ослабли, мне вдруг показалось, что я кубарем лечу вниз.

Открыв глаза, я даже не сразу поняла, где нахожусь и что случилось, а первым, что я увидела, оказалось испуганное лицо моего телохранителя – кажется, Доминика. А уже полностью придя в себя и ощутив своё тело, я с удивлением обнаружила себя у него на руках и осознала, что меня куда-то несут. Решив, что бояться мне нечего, я расслабилась и стала осматриваться.

– Ты как себя чувствуешь, голова больше не кружится? – мягко спросил Доминик.

– Ничего не болит? – дополнил вопрос его напарник Жак, и в его голосе послышалась паника.

Я осторожно покрутила головой и прислушалась к своим ощущениям.

– Со мной всё в порядке, – бодро ответила. – Может, я уже сама пойду? – я нетерпеливо поёрзала в крепких мужских объятиях.

Доминик отрицательно покачал головой и прижал меня ещё крепче, а Жак с раздражением бросил:

– Ещё чего, нам и так из-за тебя голову снесут.

Ух, какой свирепый!

Скосив глаза, я стала его рассматривать – высокий, мощный, но уже немолодой – наверное, лет тридцать. У Жака кучерявые русые волосы и бледно-голубые глаза, а его крючковатый нос и поджатые губы придают лицу хищное выражение. У, стервятник! Ну и не буду на него смотреть, тем более, что Доминик намного приятнее. И я с удовольствием уставилась на парня, бережно несущего меня на руках.

Темноволосый Доминик выглядит лет на пять моложе Жака и процентов на сто симпатичнее. Он, конечно, не такой огромный – почти на полголовы ниже своего напарника, и гораздо стройнее – не настолько бугристый. Черты лица у Доминика слегка крупноваты, но это его совсем не портит. Я разглядела серо-зелёные глаза и прямые, как лучи, ресницы, и мне даже захотелось потрогать их подушечками пальцев. Этот парень вполне симпатичный, да и взгляд у него добрый – не то, что у противного громилы.

К неудовольствию Жака, я оказалась на редкость энергичной и беспокойной особой. А он надеялся, что я запрусь в своей пустынной белой келье и целыми днями стану медитировать? У меня ведь даже телевизора нет! Подозреваю, что в понимании моего деда, телевизор – это абсолютно бесполезный ящик. И, несмотря на то, что он всё же присутствует в нашей гостиной, я ни разу не видела его работающим. Да и фиг с ним, зато у меня навороченный мобильный телефон и очень скоро будет ноутбук – дед пообещал.

Мы втроём покинули башню и только около машины Доминик осторожно опустил меня на ноги, продолжая придерживать за плечи. Я осмотрела свой короткий сарафанчик и подумала, что пока парень нёс меня на руках, огромная толпа народа успела рассмотреть мою задницу. А какие же я сегодня надела трусики?..

* * *

А у входа в клинику нас встретил злой Демон. Я абсолютно не поняла, на кого и за что он разозлился, но у него сочла за благо не интересоваться. После посещения врача оказалось, что причина свирепствовать у деда всё же была. У меня обнаружился где-то какой-то тонус, и теперь образовалась угроза выкидыша. Мне незамедлительно предписали постельный режим и предложили остаться в клинике под наблюдением медиков.

Ага, предложили – как же! Да меня здесь никто и не спрашивал! О танцах мне посоветовали вообще забыть до конца срока беременности. Совсем с ума сошли?! И я взбунтовалась сразу против всех предписаний. Но Демон оказался непробиваем, как скалистый утёс, и моего бунта даже не заметил. Меня тут же и уложили, причём, в прямом смысле слова – закинули на каталку и откатили в отдельную палату под наблюдение камер и врачей. Демон пообещал, что в течение пары часов Доминик привезёт мне всё необходимое, а Жак пока останется со мной в качестве часового. Часового?! Не желая изображать мавзолей экспонат, я капризно возразила:

– Демиан, почему французы такие паникёры? Со мной же всё в порядке, и я не хочу тут валяться, как неподвижное бревно! И не буду!

И сразу стало ясно, что нытьё и капризы Демон не выносит. Он взглянул на меня, как на врага всего французского народа и под этим страшным взглядом захотелось забиться под кровать и заткнуться навсегда.

– Твои желания больше не имеют значения, – произнёс он тихо и холодно. – И сейчас твоя главная задача состоит в том, чтобы выносить и родить здорового ребёнка.

– А что будет потом? – пискнула я, уже рисуя безрадостные перспективы на будущее.

– А потом… – Демон ещё сильнее понизил голос, – ты будешь самой прилежной и способной ученицей, послушной дочерью и внимательной и доброй сестрой.

– Сестрой? – охрипшим эхом повторила я.

– Вот именно, сестрой для твоего малыша, которого я усыновлю. Ты же не думала, что я позволю трепать имя своей малолетней дочери? Приличные девочки в тринадцать лет не рожают, а моя дочь обязана быть образцом приличия.

Меня затопила обида. Говорит так, как будто обвиняет меня в распутстве. Да как он может?.. Он же всё знает об этой отвратительной истории. Вероятно, подслушав мои мысли, Демон криво ухмыльнулся и добавил:

– Я не обвиняю тебя, малышка, просто пытаюсь обрисовать положение вещей. А твоя задача внимательно впитывать и никогда не пытаться со мной спорить.

Теперь он говорит спокойно, даже лениво, но не верить ему просто невозможно. Что-то такое есть в его взгляде, что заставляет меня пригвоздиться к месту, а мой язык – приклеиться к нёбу. Ну точно – демонюка!

– Отдыхай, Диана, – приказал Демон и развернулся к двери, чтобы покинуть палату.

Оторопь меня отпустила, а ярость нахлынула с такой страшной силой, что, даже не думая о последствиях, я прокричала ему вслед:

– Да кто ты такой?! Я тебе не рабыня, понял?! Я – свободный человек, и нечего мне приказывать! На фига тебе сдался этот ребёнок, да кому он вообще нужен? Мне всего тринадцать лет… ты забыл? Да я сама ещё ребёнок! Ну и пусть бы случился этот выкидыш – тоже мне, трагедия!

Демон повернулся спиной к двери и молча посмотрел на меня, прищурив жуткие глаза. Да как он это делает?! И почему мне хочется отгородиться от него бетонной стеной или сбежать, пусть даже через окно?.. Лишь бы укрыться, спрятаться от этого страшного взгляда.

А ведь у меня такие же глаза, как у него… и чем тогда его глазюки круче моих? Да и что он сможет со мной сделать, в конце концов? Задавив в себе желание капитулировать, я вскинула голову и вперила в Демона самый свирепый взгляд, на который оказалась способна.

– Ну-у?! Что смотришь? А может, ты мне ещё ремня всыплешь? – с вызовом прошипела я.

Демон сперва нахмурился, а я уже приготовилась сорваться с места, чтобы спастись позорным бегством. Но неожиданно он откинул голову и громко расхохотался. Совсем дурак, что ли? Я тут серьёзные вещи говорю, а он ржёт, как полковой мерин. Я с опасением посмотрела на приоткрытое окно, боясь, что стекло не выдержит столько децибел. Сомневаюсь, что стены данного богоугодного заведения когда-либо слышали подобный грохот. И, кстати, вполне существует риск, что кто-нибудь с перепугу вызовет группу быстрого реагирования, чтобы заткнуть волшебный голос престарелого «Джельсомино». Но он заткнулся сам так же неожиданно.

– Диана, ты ещё очень маленькая и глупая, и многого не сможешь понять сейчас…

Сам ты старый дурак!

– Но со временем я тебе всё объясню, – продолжил Демон, – и ты научишься такому, что сможешь весь мир поставить на колени. У тебя громадный потенциал и в тебе гораздо больше от меня, чем я мог ожидать. Я рад, что твоя мать оказалось настолько сильной и смелой, что рискнула дать тебе жизнь, несмотря на трудности, свалившиеся на неё. Ты тоже должна быть сильной. И запомни… ты никогда не должна говорить плохо о своём ребёнке, имей в виду, он всё слышит.

– А чего это «ОН»? Может, это «она», – вставила я свои ехидные пять копеек, осмелевшая от небывалой лояльности деда.

– Может быть, – снисходительно произнёс Демон. – Конечно, в том, что с тобой случилось, нет твоей вины, но твой ребёнок тем более не виноват. Он уже живёт в тебе и всё чувствует. Подумай, разве ты готова стать убийцей или навредить здоровью беспомощного существа?

Я с сомнением покосилась на свой плоский живот. Бред какой-то… Что он там может чувствовать? А если Демон говорит правду? Да и вообще, по-моему, он никогда не врёт – такому, как он, незачем бояться правды. Ох, как же всё сложно-то. Интересно, а что бы мне сказала мама? Что-то мне подсказывает, что мамочка вряд ли поддержала бы мою точку зрения. Вот только маме было двадцать, когда она сохранила ребёнка, а мне… Жуть! Я прямо уже вижу анонс популярной скандальной телепередачи – «Самая молодая мама!» «Присылайте кукол для мамы и дочки!» Бр-р-р!

Но это было бы в России, а здесь я под защитой Демона, и уж он точно не допустит шумихи. К тому же он собирается усыновить моего ребёнка… ну, или удочерить. От этого немного легче, но всё же – как это страшно!

Между тем Демон закончил свою душеспасительную лекцию, из которой мой мозг уже впитал достаточно информации, но переварить ещё не в силах. Ну, а как это можно осознать – он беспокоится о крошечном, неразумном и ещё не рождённом существе, но при этом мечтает поставить весь мир на колени. Где логика? Или он надеется, что его демонические гены передадутся моему ребёнку, и они начнут вместе править миром? Как бы не так! И я невольно прикрыла руками свой живот. Демон заметил мой неосознанный жест и ухмыльнулся. И что он там себе напридумывал?..

– Сейчас, Диана, тебе необходимо отдыхать и набираться сил, чтобы… – он заговорил совсем тихо, и под его спокойный голос я незаметно стала уплывать в сон.

Глава 5

2018 год

Диана

Ночной клуб «Злобный тролль» оказался абсолютно отвязным заведением. Мы с Риммой заняли столик на втором этаже, откуда великолепно просматриваются танцплощадка и высокий подиум, на котором извиваются вокруг шестов полуобнажённые красотки, одетые лишь в крошечные серебристые шортики. Некоторые девочки двигаются очень неплохо, хотя вряд ли здесь был уместен мой профессиональный взгляд на хореографию. И всё же одна из танцовщиц неприятно поразила откровенно предельно развратными позами и телодвижениями – тошно, пошло и безвкусно. Я брезгливо поморщилась и отвернулась.

После нескольких шотов Римму изрядно развезло, но это не поспособствовало поднятию её настроения, а напротив – внезапно её глаза заблестели от непролитых слёз. И угораздило же меня притащить девчонку в этот отстойный клуб. Захотелось развеяться и растормошить молодую молоденькую помощницу Карабаса, для которой подобные заведения как раз по возрасту. Но, как известно, добрыми намерениями выстлана не самая позитивная дорога.

Сегодня, когда мы покинули офис, Римма действительно была моим гидом. Мы порадовали себя, прокатившись по нескольким бутикам. Девчонка ликовала, как ребёнок, примеряя обновки, а я отметила для себя, насколько легко простая секретарша может позволить себе подобное расточительство. Она щебетала и кружилась перед зеркалом, как беззаботная птичка, рассуждая о моде и о том, как передохнет от зависти вся бухгалтерия, увидев её в новом платье. Однако, примеряя бюстгальтер от шикарного комплекта белья, Римма внезапно замерла перед зеркалом, а её взгляд потух. И, казалось бы – с чего бы ей грустить с такими данными?..

Не потому ли, что этой хорошенькой точёной Мальвине с фарфоровой кожей и безупречной грудью предстоит демонстрировать своё прекрасное тело в соблазнительных кружевах вовсе не горячему, влюблённому мальчику, а циничному, пошлому и отвратительному начальнику? Подобная перспектива вполне способна повергнуть в депрессию. Но разве это не её собственный выбор? Неужели эта девочка настолько привязана к щедрой кредитке шефа?

Размышляя об этом, я испытала двойственные чувства. С одной стороны, если ради того, чтобы коллеги загибались от зависти, она готова терпеть в себе член этого борова, то и хрен с ней – не жалко. Вот только под маской легкомысленной и беспечной куколки я смогла уловить беспомощную тоску и отчаяние. Скорее всего интуиция меня не подводит, но стоит ли влезать в чужую грязную историю со своим «пылесосом»? Это вовсе не моё дело, здесь не действуют мои правила, и я предпочитаю не вмешиваться.

В клубе нам уже неоднократно и очень навязчиво попытались составить компанию самцы всех мастей. Римма к такому обилию внимания осталась совершенно равнодушна, и я без особого труда отшила от нашего столика неугодных ухажёров.

– Диан, как у тебя это получается? – порядком захмелевшая Риммочка незаметно перешла на «ты», но я не стала заострять на этом внимание. Пока не стала.

– Что именно? – Впрочем, я и сама догадалась о сути вопроса.

– Ну это… – она неопределённо взмахнула рукой. – Обычно эти озабоченные козлы так легко не сдаются. Я-то боялась, что ты здесь озабоченную толпу соберёшь, а они от тебя рикошетят только так. Круто! Если честно, – Римма понизила голос и прошипела с нескрываемым злорадством: – Тебя даже Соколов побаивается. Знаешь, что каждый раз перед твоим приходом он заряжается коньячком? И после ухода тоже, – она пьяно захихикала.

– Я думаю, что он боится не меня, а негативных последствий за свои необдуманные действия. А заряжается, чтобы успокоить нервы.

– А ты реально могла бы ему навредить? – девчонка замерла в ожидании ответа.

Какая любопытная!.. Мечтает утопить шефа или шпионит для него?

– Навредить? – усмехнулась я. – Да я смогу его по ветру развеять, если мне будет надо. Но мне не надо.

Римма остаётся для меня по-прежнему тёмной лошадкой, поэтому предпочтительнее, чтобы и дальше она продолжала меня опасаться.

– А мне надо, – очень тихо, но яростно прошептала правая рука Соколова.

Ничего себе!

Но в этот момент завибрировал мой мобильник, и снова это оказался Влад. Ещё пару часов назад я отправила ему сообщение, что задержусь и позвоню, как только освобожусь. Но теперь думаю, что зря я пообещала ему сегодняшнюю ночь. В очередной раз проигнорировав вызов, я подняла глаза на пьяную Римму – совершенно косая. Из двенадцати шотов она ухитрилась проглотить восемь, и только что официантка поставила перед нами новый комплект из шести наполненных рюмочек.

– Диана, я хочу выпить за твою невероятную силу и красоту, – громко и торжественно провозгласила Риммочка, поднимая рюмку.

Я кивнула, поддерживая правильный тост, влила в себя очередную дозу алкоголя, а затем равнодушно заметила:

– Ты бы не увлекалась так, девочка.

– А-а!.. – махнув рукой, она поморщилась и опрокинула в себя коктейль. – Да какая я, на хрен, девочка, Диан? Я же грязная продажная девка! Уже три года меня трахает во все отверстия этот вонючий жирный боров, а я всё продолжаю порхать, как бабочка, и делаю вид, что счастье есть, – с горьким смешком выплеснула девчонка, а на её глазах снова проступили слёзы.

– Разве не тебе решать судьбу твоих отверстий? – поинтересовалась я, даже не собираясь ей сочувствовать.

– Уже не мне, – обречённо шепнула Римма. – Три года назад я приняла неправильное решение и теперь на крючке у Соколова. – Она опрокинула в себя очередную стопку и добавила: – Я привязана контрактом.

– И что это за хитрый контракт, который открывает все твои двери? – спрашиваю с раздражением и попутно размышляю, как буду выводить отсюда эту пьянчугу. И ведь она даже не думает прекращать возлияния.

– Этот грёбаный контракт уничтожил мою грёбаную жизнь, – жестко рявкнула ещё недавно такая нежная и очаровательная девочка. И заплетающимся языком, совершенно не стесняясь в выражениях, она поведала мне свою дикую историю.

* * *

Чуть больше трёх лет назад Лика, старшая сестра Риммы, попала в серьёзную аварию, в результате которой стала инвалидом и в одночасье потеряла мужа. Дочка Лики на тот момент только пошла в первый класс. Римминой матери пришлось рассчитаться с работы для ухода за старшей дочерью и присмотра за внучкой. Римма тогда училась в МЭСИ* на втором курсе экономического факультета. У неё был любимый парень, море планов на будущее и весёлая студенческая жизнь. Авария изменила всё.

Лика со съёмной московской квартиры переехала к маме в Мытищи, а Римма была вынуждена срочно переводиться на заочное отделение и искать работу. Очередное собеседование привело её к Соколову, который сразу оценил внешние данные соискательницы и, не сильно заморачиваясь по поводу профпригодности, взял её своей помощницей на испытательный срок. Римма, отчаянно нуждавшаяся в работе, из кожи вон лезла, чтобы быть полезной, чтобы стать для шефа необходимой и даже незаменимой. Соколов это быстро разглядел и оценил, а уж когда выяснил все трагические подробности, заставившие девушку искать работу, он выступил благодетелем и спасителем.

Шеф занял ей необходимую сумму на сложную операцию на позвоночнике для сестры, снял для своей юной помощницы уютную однокомнатную квартиру и назначил более чем достойный оклад. Римма просто поверить не могла своему счастью. Поэтому, когда великодушный начальник подсунул ей контракт, по условиям которого она была обязана отработать пять лет на Соколова, чтобы покрыть долг за операцию, она подписала его, не задумываясь. Конечно, она не была полной дурочкой, чтобы не глядя подписывать документ, и прочитала его предварительно.

В контракте были чётко прописаны оклад, премиальные и отпускные. Ещё были указаны дополнительные бонусы в виде предоставления жилья на весь период работы, финансирования на медицинское обслуживание и абонемент в фитнес-центр. Поддержание необходимого дресс-кода так же финансировалось компанией. Да это была просто невероятная, сказочная удача.

Слегка испугала астрономическая сумма неустойки в случае увольнения по собственному желанию либо за профнепригодность. Но ведь свою профпригодность она уже доказала, а по собственному желанию с такой работы может уйти только идиотка. Да она и десять лет готова отрабатывать на таких условиях. Правда, смутила ещё пятидесятичасовая рабочая неделя. Но Соколов её успокоил, заявив, что иногда ей придётся ездить с ним в деловые поездки, и он подстраховался, чтобы она потом не требовала дополнительную компенсацию за переработки. Такое недоверие показалось оскорбительным, но благодарная девочка нашла для доброго дяди оправдание. А с учёбой она как-нибудь справится.

Так Риммочка стала единственной добытчицей в семье и героической спасительницей сестры. Мать и сестра простили Римме очень редкие визиты домой, ведь ей приходилось так много работать и учиться. Да они молились на неё. А Римма была счастлива – жизнь снова обрела краски, а впереди маячили сказочные перспективы. Соколов был самым лучшим боссом – добрым, внимательным и заботливым. И когда сестре после операции понадобилась длительная реабилитация, шеф без разговоров выдал необходимую сумму. Только Римме пришлось подписать новый контракт с удвоенной суммой неустойки. Но ведь она умная, способная и не разочарует своего благодетеля, а значит, ей не грозит увольнение и выплата штрафа.

Полтора месяца Соколов был добрым феем, ровно до их первой совместной поездки, когда шеф поимел её впервые. Он не нападал и не насиловал, а просто напомнил Риммочке о профпригодности. Ей было противно, тошно, но пришлось раздвинуть ноги и зажмурить глаза. Но даже тогда Римма не оценила весь масштаб трагедии. Погоревала, поплакала, но с присущей ей долей оптимизма рассудила, что иногда придётся потерпеть, а потом отведёт душу со своим любимым Эдичкой. Зато через каких-нибудь пять лет она станет свободной и, имея диплом и опыт работы в престижной компании, на рынке труда за ней очередь выстроится. Но всё оказалось не так оптимистично.

В первый раз Соколов простил Римме пассивное участие в сексе, но больше не хотел иметь бревно. Он требовал от неё максимум активности и энтузиазма, а пассивность и проявление недовольства расценивались как всё та же профнепригодность. Постепенно Римма узнала все свои «служебные» обязанности. Её рабочий день начинался с утреннего минета и заканчивался им же. Трахал Соколов её нечасто, но это было то ещё испытание. Его вялый дружок отслужил уже свой срок, и завести его было делом не лёгким и не быстрым. В качестве утешительного приза Римма получила от Соколова кредитку и забавлялась с ней в попытке разогнать тоску и злость.

Конечно, она пыталась абстрагироваться и воспринимать всё это, как тяжёлую, но высокооплачиваемую работу. Только периодически случались нервные срывы, и девушка тяжело заболевала с высокой температурой, слабостью и полной апатией. Соколов бесился, конечно, но не зверствовал и иногда давал ей возможность поболеть без его пристального внимания. А Римма непременно выздоравливала и снова возвращалась в свой персональный ад.

* * *

– Знаешь, Диан… иногда у меня возникает желание покалечить себя, изуродовать!.. И тогда я стану ему не нужна. Не будет же этот урод требовать компенсацию с инвалида, – закончила Риммочка свою трагическую историю, размазывая по лицу потёкшую тушь и запивая своё горе уже неизвестно каким по счёту коктейлем.

Взглянуть бы на эту филькину грамоту. Я нисколько не сомневаюсь, что хитрые юристы Соколова постарались на славу, чтобы загнать девчонку в долговую задницу. Всё это, конечно, можно оспорить и разбить, но не Риммочке тягаться с Соколовым. На это и был расчёт старого извращенца.

– Рим, а у тебя хватило ума понять, что по истечении срока всё это может не закончиться, либо ты вылетишь за профнепригодность в самом финале своей отработки и попадёшь на деньги? – спросила я, не скрывая раздражения. Я разозлилась на неё, наполнилась яростью и презрением к Карабасу и запрягала в работу свой захмелевший мозг в поисках выхода. И зачем мне всё это надо?..

– Да я уже давно это поняла-а-а-а, – тихо завыла девчонка.

– Дичь какая-то. У тебя хоть есть экземпляр этого контракта? – поинтересовалась я безо всякой надежды.

– Не-э-э-эт! – Риммочка, распластавшись грудью на столе, уронила голову на руки и завыла громче.

Я смотрю на эту несчастную и беспросветную дуру, а грандиозный план никак не рождается. «Ладно, утро вечера мудренее», – подумала я и обнаружила, что время перевалило за полночь. Передо мной растеклась невменяемая Римма, да и сама я набралась неслабо, проникшись рассказом. Теперь же остро стал вопрос, как выбраться отсюда красиво и не привлекая внимания посетителей. Хотя, о чём это я – кажется, в этом заведении только самые пьяные нас ещё не заметили. Римму на ногах никак не удастся вывести, да и за руль мне нельзя. Я посмотрела на восемь пропущенных вызовов от Влада и решение по эвакуации из клуба пришло.

– Диана, неужто ты уже освободилась? А не рановато? – Влад ответил после первого гудка, но не удержался от сарказма.

– Шутник, – фыркнула я.

– Волнуюсь просто… прости. Ты сегодня домой вернёшься или… Ди, а что у тебя там за шум?

– Владик, а ты сейчас где? – промурлыкала я, игнорируя вопрос.

– А где ты хочешь, чтобы я был? – прозвучал правильный ответ идеального мужчины.

– Я хочу, чтобы ты был здесь и приехал за мной на такси в самый отстойный клуб «Дохлый Тролль».

– Может, «Злобный Тролль»? – Влад хохотнул, но тут же спохватился и спросил с тревогой в голосе: – А ты с кем там? У тебя всё в порядке?

– Владик, тут тьма народа и я пока в полнейшем порядке, и бодра, как злобный тролль… Но лучше бы тебе поторопиться. Так что, ты приедешь?.. Только на такси.

– Уже выезжаю, моя госпожа. Наверное, надо машину твою забрать?

– Ты та-акой проницательный! Я жду тебя, милый.

– Полчаса продержишься? У тебя точно нет проблем?

– Проблемам со мной не по пути, мой сладкий сахар, и давай уже, не теряй время на разговоры.

Я сбросила вызов. А почему он спросил, продержусь ли я? У меня, что такой нетрезвый голос? А всё же хороший мальчик этот Владик, и как хорошо, что он пока у меня есть.

Под сопение и периодические всхлипывания пьяной Риммочки, я погрузилась в размышления над её спасением. И, когда над нашим столиком нависла массивная фигура, я вознамерилась грубо отшить очередного завоевателя, а подняв голову, упёрлась в насмешливый карий взгляд. Владичка мой, какой же он симпатяга! Но улыбаться ему я не стала – знаю, как глупо выглядят пьяные улыбки. А разве я могу себе позволить выглядеть глупо?

– Владик, отнеси, пожалуйста, это тело ко мне в машину, – кивнула я на спящую чумазую Риммочку.

– А кто это? – Влад наклонился, чтобы поцеловать меня, и я с удовольствием подставила губы.

– Милый, а тебе не всё ли равно? Это маленькая пьяненькая девочка.

Влад взвалил Риммочку себе на плечо и на выходе из клуба поинтересовался:

– А куда её везти?

– В травмпункт поедем, – скомандовала я.

– Зачем? – удивился Влад – У неё травма какая-то?

– Да, очень большая душевная травма и мы будем делать ход конём, – я многозначительно подняла указательный палец, усаживаясь на пассажирском сиденье своего Porsche.

– Хорошо играешь? – Влад уже уложил Риммочку на заднее сиденье и устраивался за рулём.

– Всегда.

* * *

Спустя два часа мы ввалились в мою новую квартиру, в которой так и остались неразобранными вещи. Влад нёс бесчувственное Риммочкино тело, и было видно, что он очень устал, несмотря на миниатюрную ношу.

– Влад, посиди с ней в кресле немного, пока я организую спальное место для нашей невменяемой принцессы, – распорядилась я.

Он устало закатил глаза, но послушно опустился в кресло, бережно разложив на своих коленях пьяную гостью с загипсованной до колена ногой.

С хирургом в травмпункте никаких разногласий у меня не возникло. Он был настолько мной очарован, что согласился бы превратить нашу девочку в мумию. А уж когда я его щедро вознаградила, тот клятвенно пообещал раздобыть мне к завтрашнему дню великолепный снимок с ярко выраженным переломом, хоть со смещением, если понадобится. Со смещением нам не понадобилось, зато заверенный документ с нужным диагнозом был на руках. Мой план начал претворяться в жизнь, а я, трезвея, не понимала, зачем впёрлась в чужую кухню и злилась на себя за это безрассудство.

Влад уложил Римму на новое красивое постельное бельё и отправился в ванную, а я подумала, что следовало бы раздеть мою гостью. Просто удивительно, что она до сих пор не реагировала ни на какие манипуляции с её телом. Вот прямо бери и делай с ней, что хочешь. Но как только я стянула с девчонки короткую юбочку, она замычала и открыла глаза, пытаясь сфокусировать на мне мутный взгляд.

– Не бойся, ты у меня дома, – попыталась успокоить я Римму тоном, не располагающим к спокойствию. Вообще-то, успокаивать и утешать – это совсем не моё, возможно, потому, что весь свой лимит нежности я берегла для самых близких. А может быть, потому что я просто бездушная стерва, что гораздо более вероятно.

– Диана, – растерянно пробормотала Риммочка, – а п-почему я здесь? И… и где я? – она нахмурилась, вероятно, пытаясь восстановить в памяти события прошедшего вечера.

– Потому что ты напилась, как свинья, и отключилась. А ты бы предпочла, чтобы я оставила тебя в клубе? Думаю, что там бы о тебе позаботились, как следует, – резко ответила я.

Мне не нравилась роль доброй феи. Но ведь это я притащила девчонку в этот гадский клуб и спровоцировала на откровения.

– Спасибо Вам, Диан, и простите меня, пожалуйста, – Риммочкины глаза наполнились слезами.

– Мы снова перешли на «вы»? Значит, трезвеешь. И прекращай уже слёзы проливать, сегодня их было более чем достаточно.

– Простите, только Соколову не говорите, пожалуйста, – Римма смотрела на меня затравленным взглядом.

Она попыталась присесть в постели и согнуть ноги в коленях, но ощутив помеху, перевела взгляд на свои ноги и охнула, с ужасом глядя на свою загипсованную конечность. Выглядело это презабавно.

– Ты, Римма, если и дальше будешь себе позволять отключаться в общественных местах, то рискуешь однажды проснуться в грязном, вонючем притоне или в мусорном баке, что в принципе одно и то же, – ледяным голосом я пригвоздила её к спинке дивана.

– Простите, – в очередной раз пролепетала девушка, а из её глаз по чумазым щекам уже катились слёзы. – А что с моей ногой, Диана?

– Болит? – поинтересовалась я.

Риммочка прислушалась к своим ощущениям, пробуя пошевелить ногой.

– Вроде бы нет, – растерянно пробормотала она и совершенно по-детски кулачком вытерла со щеки слезу.

– Надеюсь, что и не будет болеть, если ты её, конечно, не сломаешь. – Я выдержала недоумённый взгляд Мальвины и продолжила: – С твоей ногой, Римма, всё в порядке. Это просто фейк и, кстати, твой тайм-аут на ближайшие недели три.

– Правда? – девушка недоверчиво пошевелила ногой, постучала по гипсу и подняла на меня покрасневшие глаза. – Ой, а как же я Соколову объясню это?

– Шла, поскользнулась, упала, потеряла сознание… – я говорила, а Римма заулыбалась, но как-то не очень уверенно и радостно. – Ладно, не волнуйся, я сама ему всё объясню. Главное, запомни всё, что я тебе скажу, и не отвечай на его звонки, пока я не разрешу. Вообще телефон отключи.

И я подробно объяснила Римме где, когда и при каких обстоятельствах она получила травму и почему не могла позвонить Соколову.

– Но он же спросит, почему Вы сами его не предупредили сразу?

Я равнодушно пожала плечами и ответила:

– Забыла. Пусть вообще скажет спасибо, что я о тебе так позаботилась.

– Ну, да, – покорно согласилась Римма. – Только боюсь, что он меня и с гипсом работать заставит. Мне бы тогда ещё гипс на язык и генита…ли-и.

Запнувшись на последнем слове, она смотрела на что-то позади меня. Предполагаю, что на кого-то… Я обернулась и увидела Влада, прикрытого лишь полотенцем в стратегических местах. Волосы его были влажные и по обнажённой груди стекали капли воды. Я сглотнула, а Риммочка, опомнившись, пискнула и торопливо натянула одеяло до плеч.

– Гипс на гениталиях – это сильно, даже представлять такое не хочу, – прокомментировал Влад слова девушки и улыбнулся. – Добрый вечер, Римма, рад, что Вам уже лучше.

– Здравствуйте, – издала девушка сдавленный приветственный писк.

– Познакомься, Римма, это Влад и именно он весь вечер носил тебя на руках.

Девчонка залилась краской и еле слышно отозвалась:

– Спасибо Вам, Влад, и простите меня за доставленные неудобства.

– Всё в порядке, малышка, не о чем беспокоиться. Это было даже интересно. – Он подмигнул девушке и расплылся в улыбке.

Я подтолкнула Влада к выходу и обернулась к Римме:

– Сейчас я принесу тебе полотенце, и можешь принять душ. На ноге у тебя лангет, поэтому сможешь снимать, как сапог.

– Диана, Вы замечательная! – проговорила Римма с восторгом и обожанием, а я нахмурилась. Этого мне ещё не хватало.

* * *

– Зачем ты его наглаживаешь, оно же новое и вполне себе гладкое? – полюбопытствовал Влад, глядя на то, как я утюжу постельное белье. Сам он устроился на пуфике в спальне, наблюдая за мной с видимым удовольствием.

– Вот именно, что новое и у меня пока не было времени его перестирать. А это своего рода дезинфекция.

Влад понимающе кивнул и сменил тему:

– Ты невесёлая какая-то… Мне кажется, что тебе не по душе роль Матери Терезы.

– Ты прав, это не моё. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, на том и стою.

– Почему-то я не верю тебе, – ответил Влад, а я лишь передёрнула плечами, давая ему понять, что мне всё равно. – Тогда почему сейчас, Диана?

– Женская солидарность?

– Ты меня спрашиваешь? – Влад усмехнулся.

– Себя, наверное. Я сегодня по собственной глупости оказалась её жилеткой, теперь жалею об этом. Но не бросать же её было в клубе.

Меня нервировала эта тема, и я не хотела обсуждать её с дотошным блондином. По пути из клуба я объяснила ему, не вдаваясь в подробности, что у Риммы возникли проблемы с её шефом и ей надо помочь.

– Значит, ты в ответе за тех, кого приручила? – Влад многозначительно улыбался, глядя на меня.

– И не надейся! – с насмешкой предотвратила я разгул его мыслей.

– Девочка моя, почему ты пытаешься казаться хуже, чем ты есть на самом деле? – Влад тихо подошёл сзади и осторожно притянул меня к своей горячей груди, заставляя моё тело трепетать.

– Да ты понятия не имеешь, какая я на самом деле, Влад, – я вырвалась из его объятий, делавших моё тело и мозг пластилиновыми.

– Но ты же мне всё расскажешь, любимая? – мягко спросил он и снова потянулся ко мне.

Игнорируя вопрос и его руки, я направилась к выходу.

– Я хочу с тобой в душ, малышка.

– Нет.

Почему с ним всё идёт не так, как надо?

Стоя под горячими струями воды, я злюсь. Злюсь на дурочку Римму за её глупость, на сволочь Карабаса за его подлость. Злюсь на Влада, который смотрит на меня с обожанием и влияет на мои чувства и настроение, за то, что он делает меня слабой. Но больше всего я злюсь на себя. Злюсь за то, что пытаясь решить чужие проблемы, я нарушаю свои планы, разрушаю свои принципы, крушу свой имидж. Злюсь за то, что в присутствии кареглазого блондина я теряю контроль над ситуацией и позволяю себе резкость и грубость в то время, когда хочется ласкаться, как кошке. И именно за эту свою слабость я злюсь больше всего.

Конечно, Влад заслуживает нежности и взаимности, а не той циничной игры, что навязываю ему я. Я не готова и не способна вить уютное семейное гнёздышко. Да во мне всё вопит о том, что моё гнездо не здесь и не с ним. Тогда почему он вызывает во мне такие всплески эмоций? Что это? Я устраиваю себе контрастный душ в попытке успокоить нервы и действительно постепенно расслабляюсь. А не лучше ли отпустить немного свои чувства на волю и позволить себе побыть слабой?

С такими мыслями я и вошла в свою спальню, надеясь, что слишком долго ожидающий меня парень не уплыл ещё в объятия Морфея. Влад лежит на широкой кровати поверх одеяла, и при свете ночника я вижу, что глаза его закрыты. Неужели уснул? Хотя, чему я удивляюсь – до утра осталось совсем немного, а он не слабо вымотался, таская полночи на руках нашу гостью. Я стою, не двигаясь, и рассматриваю Влада. На нём, как и прежде, ничего нет, кроме полотенца, которое мне вдруг захотелось сдёрнуть, чтобы ничего не мешало моему похотливому взгляду ласкать это великолепное тело.

Черты его лица расслаблены, и сейчас он кажется моложе. С взъерошенными светлыми волосами Влад выглядит почти мальчишкой. Влюблённым в меня мальчишкой. Возможно, его внешность и не отвечает эталонам мужской красоты, принятым большинством привередливых барышень. Эти дамочки пускают слюни на выпирающие бугры грудных мышц и многочисленные кубики брюшного пресса. Вероятно, кубиков и каменных бугров Владу и не хватает, но он, несомненно, следит за собой и то, что сейчас я наблюдаю, очень радует взор.

Я по-прежнему не отрываю взгляд от блондина, и моё тело жаждет прикосновений. Я хочу его немедленно, и мне придётся его разбудить. Сделаю это самым сладким способом, уверена, что ему понравится. Я сняла с себя халатик и, откинув его в сторону, тихо приблизилась к кровати. Ресницы Влада неожиданно вздрогнули, он открыл глаза и посмотрел на меня. Полотенце, прикрывающее его пах, зашевелилось, а я протянула свою руку, чтобы убрать эту досадную преграду.

– Наконец-то моя богиня снизошла до простого смертного парня, – глухо сказал Влад и, опрокинув меня на спину, придавил своим тяжёлым телом. – Я сейчас снова покажу, как люблю тебя, малышка, покажу так, чтобы ты никогда не забывала.

И он показал это мучительно медленно, сводя с ума нас обоих, но не позволяя мне ускорить темп. Кажется, сладкая пытка продолжалась целую вечность, и всё это время Влад смотрел мне в глаза. Он заставил меня скулить и извиваться под ним и, как только ускорился, мы пришли к разрядке одновременно. Ещё несколько минут тишину в спальне разбавляло лишь наше рваное дыхание.

– Ты садомазохист, – нарушила я молчание.

– Даже не буду спорить, любимая, – с удовольствием подтвердил мой соблазнитель и сильнее стиснул меня в объятиях. – Ты выглядишь и пахнешь, как грех, я не могу с тобой ни успокоиться, ни остановиться.

Руки и губы Влада снова пустились в путешествие по моему телу, которое с жаром отозвалось на откровенные прикосновения. Без сожаления я подумала о том, что почти уже утро и выспаться нам не удастся, и с удовольствием погрузилась в чувственное наслаждение.

«И когда этот парень успел так хорошо изучить моё тело?» – подумала я, уставшая и очумевшая от ночного марафона. Вжатая в крепкое горячее тело Влада, удовлетворённая и расслабленная, я уплывала в предрассветный сон.

Глава 6

2003 год

Париж

За четыре дня, проведённые в этой дурацкой клинике, я отлежала себе все бока и чуть не сошла с ума от скуки. Хорошо ещё, что у меня с собой были плейер и телефон. Периодически меня ещё пытался развлечь Доминик. Они с Жаком дежурили по очереди, охраняя меня, даже не представляю от кого. Но я искренне радовалась, когда наступала очередь Доминика. Он оказался очень весёлым парнем и интересным собеседником. Я лишь надеялась, что его не сильно разочаровала моя детская непосредственность. Правда, мне всегда говорили взрослые, что я умна не по годам, да и Доминик что-то сказал в этом роде. Что ж, буду верить, что он в моём присутствии не пытается бороться со сном.

Я выяснила, что Доминику двадцать три года, а Жаку целых тридцать один, и они оба профессиональные телохранители. Жак, оказывается, женат, и у него уже двое детей. А Доминик уже три года встречается с девушкой, и они собираются пожениться. Интересно, когда они только успевают встречаться, если ребята почти всё время проводят со мной. Об этом я и спросила у парня. Доминик грустно улыбнулся и ответил, что сейчас стало действительно немного сложно, но работа на Демиана очень важна для его карьеры и репутации и, конечно, приходится чем-то жертвовать.

Ну, вот – теперь я ещё буду чувствовать себя виноватой, что расстраиваю их с Жаком личную жизнь. Не удивительно, что этот коршун смотрит на меня, как на вредную бактерию, стремящуюся разрушить его семейное счастье. Он, небось, уже забыл, как его дети выглядят. А с другой стороны – ребята ведь сами выбрали такую работу и если не я, то будет другая подопечная, и не факт, что такая же непритязательная.

А ещё меня подогревало тщеславие. Ведь это же круто – быть дочерью такого могущественного Демона. Перед ним бледнеют и трепещут даже такие бравые парни, как мои секьюрити. Дашка настаивает, чтобы я не хлопала ушами и ловила момент. По её словам, я обязана влюбить в себя телохранителя, и это будет «пипец, как круто», а она станет мной гордиться. То, что я для них сопливая малолетка, да и они для меня почти деды, особенно Жак, Дашку ничуть не смущало. Её огорчало лишь то, что у нас нет садовника. Вот садовник, по мнению моей подруги, должен быть, как Антонио Бандерас. Но Дашка заверила, что у меня ещё всё впереди и пообещала непременно научить меня вести гламурную светскую жизнь, а пока я должна не забывать регулярно ей звонить, чтобы всё рассказывать и спрашивать советы.

В этом ленивом времяпрепровождении для меня нашлось ещё одно занятие. Продуманный Демон принёс мне небольшую брошюрку с говорящим названием «Девять месяцев». Читать её мне совсем не хотелось, но не давали покоя слова деда о том, что мой ребёнок всё чувствует. Похоже на бред, но, тем не менее, я погрузилась в чтение, которое повергло меня в состояние шока. Оказывается, внутри меня живёт уже настоящий, живой человечек с ручками, ножками и даже ноготками. У него уже есть волосики и реснички. Да, глядя на мой живот, кажется, что там только реснички и поместятся. А ещё малыш уже реагирует на мой голос и интонацию. Но как?! Если верить этой книжице, то человечек слышит, что он мне не нужен? И он страдает? Да такую мать шакалам отдать! Представить себе крошечное, беспомощное и страдающее существо оказалось выше моих сил, и по моим щекам потекли неудержимые слёзы жалости и раскаяния. Я осторожно накрыла ладонями свой никак себя не проявляющий живот, и тихо зашептала: «Ты мне нужен, малыш, честное слово, и я никогда тебя не обижу». Если бы меня сейчас увидела Дашка, то точно бы покрутила пальцем у виска.

Зато Доминик застал картину маслом – я вся в слезах, с распухшим носом и держусь руками за живот.

– Что? Где болит? Сейчас, потерпи, – и он умчался из палаты раньше, чем я сообразила что-то ответить.

Через десять секунд ко мне в палату ворвался, наверное, весь медицинский персонал больницы. Надо было ещё министра здравоохранения вызвать, если во Франции таковой имеется. Налетели с какими-то препаратами, аппаратами, каталку ещё прикатили. Вертолёт сразу уж вызывайте, придурки. Я, конечно, с перепугу соврала, что у меня закололо в животе, не говорить же правду о моём сентиментально-ментальном общении с ребёнком. А дальше докторам ничего не надо было – меня уже знали, как лечить. Дурдом! Доминик осторожно переложил меня на каталку, и я поехала кататься, судорожно соображая, как бы выкрутиться из этой идиотской ситуации.

К счастью, до операции дело не дошло. Врачи всё же оказались не дураками и не зря ели свой хлеб. Когда, наконец, выяснили, что смертельная опасность мне не грозит, я покаялась, что кольнуло в животе не больно, а я просто испугалась и заплакала. Ну, и пусть считают меня дурой, лишь бы не угробили. Но меня никто не ругал и не упрекал, а побледневшему Доминику объяснили, что это гормоны, повышенная возбудимость и чувствительность, и не о чем беспокоиться. Я даже в глаза бедному парню старалась больше не смотреть.

* * *

Забирать меня из клиники Демон явился собственной важной персоной. А я так была рада покинуть это унылое заведение, что чуть не бросилась ему на шею с разбега. Вот уж чур меня от таких объятий!

По пути на наш остров я, как восторженный ребёнок, разглядывала город из окна автомобиля. Ведь я столько ещё не успела рассмотреть и в стольких местах планировала побывать! В моей голове уже образовался план на завтрашнюю прогулку.

– Диана, – вклинился Демон в мои позитивные мысли, – тебе необходимо составить список вещей, которые тебе понадобятся для переезда. Не страшно, если что-то забудешь, ребята всё смогут привезти позднее. Список передашь Доминику, а за самым необходимым сможешь сегодня съездить с ним, но ненадолго, чтобы не утомляться. Завтра ты отправляешься за город и будешь пока жить там.

В меня будто поезд врезался, разрушив и растрепав на ошмётки все мои ближайшие планы, мечты и хорошее настроение. Дышать стало невыносимо трудно и я, как рыба, выброшенная на берег, лишь открывала рот в немом отчаянии – мне больше не плавать в полноводной и быстрой реке. Теперь меня поместят в банку с пресной и чистой водой, где можно плыть от стены до стены. Наверное, я так и погибну в этой тесной банке с узким горлышком, через которое, как вечный узник, до конца дней буду взирать на бескрайнее небо и завидовать свободным птицам.

Я не сразу осознала, что Демон припарковал автомобиль у тротуара и хмуро взирает на меня из-под кустистых бровей.

– Что случилось, Диана? – жёстко спросил он.

– Я…я просто не думала, что так сразу придётся уезжать. Я ведь даже ещё не успела… – мои губы дрожали, и голос звучал жалко.

– Хватит скулить, – резко оборвал меня Демон. – Успеешь ещё всё – и увидеть, и услышать, и обнюхать. Ты теперь француженка, парижанка и это твой город. В твоих силах станет даже подчинить его себе, но для этого ты сначала будешь слушать меня и перестанешь ныть.

– Но я не хочу никого подчинять. Я хочу жить и танцевать, хочу каждый день видеть храм на острове и весь этот город.

– Это католический храм, а ты у нас вроде бы православная, – Демон скептически вскинул бровь.

– Но ведь Бог у нас один, – растерянно пробормотала я и по щекам заструились слёзы.

– Ну, вот что, танцовщица набожная. Мне не интересны твои дрыганья ногами, и твоё вероисповедание тоже не в приоритете. Сейчас важны твои безопасность и покой.

– Тогда перестань меня беспокоить, – закричала я. – Что мне грозит в этом городе с двумя амбалами за спиной?

Демон возвёл очи к небу и шумно втянул ноздрями воздух, в явной попытке унять раздражение.

– Сейчас ты должна успокоиться и взять себя в руки, – он говорил спокойно и даже мягко, если вообще уместно связывать это слово с демоновским рычанием. – Пройдёт немного времени, и ты вернёшься. А сейчас мы не можем рисковать, твоя беременность скоро станет заметна.

– Да где заметна? Она даже мне не заметна. – Я непроизвольно громко всхлипнула, отчего лицо Демона перекосило. – Это видно только когда я лежу на спине – живот перестал западать, как будто я объелась. Но я обещаю, что не буду валяться голой на людных улицах.

– Ну, теперь мне гораздо спокойнее, – с улыбкой заметил мой мучитель. – И всё же мы не будем менять свои планы, к тому же ты вызываешь у людей повышенный интерес, а пресса нам сейчас ни к чему.

– Наши планы? Но у меня были совсем другие планы, как насчёт них? И какую прессу ты боишься, если вся клиника наблюдала за мной? Странно, если меня ещё не показывали в вечерних новостях.

– Это моя клиника, – прорычал Демон, – и её сотрудники скорее собственные языки проглотят, чем раскроют твою личность. А о своих планах можешь забыть на ближайшие лет восемь.

На сколько? С математикой у меня никогда трудностей не было, но сейчас мне никак не удавалось подсчитать, до какого возраста я лишаюсь свободы. Но «восемь лет» прозвучало, как пожизненный приговор. Руки мои дрожали, как при Паркинсоне, зубы отбивали дробь, глаза застилала непроглядная пелена слёз – я решила, что моя жизнь закончена.

Глава 7

2018 год

Диана

Проснулась я внезапно. Было невыносимо жарко, и трудно дышать. Мой неутомимый блондин крепко спал, и даже улыбка застыла на его губах. Я попыталась пошевелиться, но сильные руки лишь теснее прижали меня к себе. Наши тела были так сплетены, что я не представляла, как мне выбраться, не разбудив Влада. Все мои мышцы болели, и я не была снова готова к утренней зарядке в постели. За окном всё ещё было темно. Странно, сколько же я спала, если ещё не рассвело? В желудке громко заурчало, и я не поняла – у меня это или у Влада. Но после такой энергозатратной ночи нам обоим не помешал бы калорийный завтрак, а в моём новеньком огромном холодильнике повесилась одинокая, голодная мышь. С большим трудом и в несколько этапов я выбралась из тесного плена загребущих рук. К своему удивлению обнаружила, что спала не больше часа, но мозг казался отдохнувшим, в отличие от тела. Чтобы окончательно проснуться и взбодриться, я отправилась под контрастный душ.

Высушив и расчесав свои волосы, я забрала их в хвост и, прихватив сумочку, тихо выскользнула в прихожую. Спустя десять минут я уже вела свой автомобиль к ближайшему круглосуточному гипермаркету. Ещё и аптеку неплохо бы встретить. Влад слегка пострадал от моей необузданной страсти, а дома не имелось даже перекиси. Надо бы собрать какой-нибудь минимальный набор спасателя.

* * *

Аромат моего фирменного утреннего блюда распространился по всей квартире, и меня не покидало ощущение неправильности происходящего. Хотелось сбежать из собственного дома и не участвовать в этом дурацком утреннем спектакле под названием «Хозяюшка Диана». Феликс обожает, когда я колдую на кухне, да и мне всегда приятно его порадовать. Готовить я умею, но не люблю, и делаю это по какому-то внутреннему зову и крайне редко. Какой именно орган подаёт этот сигнал, я не знаю, но когда его слышу, то начинаю изысканно феячить над продуктами и непременно создаю шедевры кулинарного искусства. Во всяком случае, так говорит мой Феликс, а я предпочитаю ему верить, так как мои вкусовые рецепторы подтверждают его слова. Но кроме Феликса и Реми, и моего вечного Странника мне не приходилось никого кормить. Ах, ещё Андрэ посчастливилось, и Поль однажды застал меня в очередной кулинарной эйфории. Но с ними это казалось понятным и правильным, а вот с Владом… Сам факт того, что я подорвалась рано утром, чтобы приготовить завтрак мужчине, который хорошо поработал ночью, вызывал у меня досаду. Умом я понимала, что это смешные комплексы гордой, своенравной и эмансипированной дамочки, но раздражение никуда не делось. Уверена, что быстро избавлюсь от этого блондина, если он сочтёт мой кулинарный подвиг за норму. Пора его будить, кстати, и пусть только попробует назвать меня хозяюшкой, и тогда собираться на свою работу будет на лестничной площадке с бутербродом в зубах.

– Владик, – мой ласковый голос никак не соответствует моему утреннему настроению.

Да, кажется, что и мой мозг, превратившийся за ночь в плавленый сырок, тоже никак не соответствовал моей, обычно умной, голове. Решительно вторгаясь в собственную спальню, я собиралась растолкать спящего парня и напомнить ему о начале трудового дня. А потом, так уж и быть, накормить завтраком, освободить себя от его присутствия и заняться собственными делами.

И вот сижу я рядом с ним на своей кровати, разглядываю его и ласково глажу по щеке. Мой голос предательски нежно произносит его имя и мне хочется мурчать. Я провожу рукой по его груди и уже хочу нырнуть под одеяло, но сдерживаю себя. Я вижу, что он уже готов, и меня это тоже заводит. Влад проснулся, но не открывает глаза, а его губы улыбаются. И я тоже улыбаюсь. Понимаю, что выгляжу, как растаявшая карамель, но волна нежности уже затопила мой разум и прилила к рукам.

– Я люблю тебя, Диана, – шепчет Влад и открывает глаза, – и очень хочу тебя.

– Подъём, энерджайзер, тебя ждут душ, завтрак и великие дела на любимой работе, – моя улыбка никуда не делась, и желание не испарилось. Но, если я сейчас себя отпущу, то боюсь, что из спальни мы выберемся не скоро.

– А ты пойдёшь со мной в душ? – Влад хитро улыбается и пытается притянуть меня к себе, но я сопротивляюсь и обещаю слишком опрометчиво:

– Если перестанешь валяться и пойдёшь прямо сейчас, я к тебе присоединюсь.

Идиотка! Ощущаю себя монашкой-испытателем, которая прознала, как обращаться с членом. Успела даже вкусить греховную радость плотских утех, а время для радости ограничено и хочется наверстать всё. И пусть тело ноет от частых сеансов грехопадения, но отпустить такую заводную игрушку выше моих сил.

Мамочка, если ты меня видишь и слышишь, прикрой свои благочестивые глазки и ушки, и прости свою заблудшую дочь.

* * *

– А я уж решил, что ты передумала, – Влад уже покинул душевую кабину и сушил полотенцем волосы.

Посреди ванной комнаты он стоял передо мной обнажённый и красивый.

– Я заметила, что ты меня ждал и не стал утешать себя сам, – с улыбкой кивнула на его каменную эрекцию и хищно облизнула губы, на что последовала мгновенная реакция самой выпирающей части тела Влада. Я сбросила свой халатик, и член, на котором поблёскивали капельки воды, дёрнулся мне навстречу.

Влад замер с полотенцем в руках и под моим жадным взглядом дышал очень шумно. Я сделала пару шагов и, приблизившись к нему, забрала полотенце, свернула вдвое и бросила на пол рядом с ванной.

– Присядь, – скомандовала я, легонько подтолкнув его в грудь.

Влад подчинился и присел на бортик ванны, широко расставив ноги, а я медленно опустилась между ними, опираясь коленями на пушистое влажное полотенце. Я провела указательным пальчиком по всей длине эрегированного члена, не касаясь водяных капель.

Меня никогда не заводили оральные ласки, поэтому никто из моих мужчин не удостоился чести ощущать мои губы на своём члене. Никто, кроме моего учителя, который разбудил во мне чувственность, сделал меня женщиной и позволил понять, что близость может приносить радость. И впервые мне захотелось применить его уроки на практике именно с Владом. Почему? Потому что мне никогда не придётся их применить по самому желанному и правильному назначению. А Влад заслуживает нежности, ведь я его выбрала.

– Ты очень красивый и очень вкусный, я помню, какой ты на вкус, – прошептала я, а Влад вцепился руками в бортики ванны.

Слегка подавшись вперёд, я осторожно слизала капельки воды, едва касаясь языком плоти. Влад еле слышно заскрипел зубами, а я подняла голову и посмотрела в его почерневшие глаза.

– Диана, – в этом рычании я с трудом разобрала своё имя.

– Ты любишь, Владик, когда тебя ласкают ртом?

Он не ответил, пронзая меня безумным взглядом. Я поняла, что он предпочёл бы проделать всё молча, без наводящих вопросов. Ведь приличные девочки о таком помалкивают и молча посасывают, но это не про меня. Моё тело тоже потряхивало от возбуждения, но я хорошо запомнила, как он мучительно медленно любил меня ночью и просил не забывать. Я не забыла, и теперь хочу, чтобы он тоже запомнил мою маленькую, сладкую месть.

– Ты не ответил мне, милый, – я обдавала своим горячим дыханием его напряжённую плоть, не касаясь её.

– Я хочу тебя, – прохрипел Влад.

– И как ты хочешь меня, мой сладкий? – Я поглаживала его по внутренней стороне бедра и, казалось, перестала замечать его возбуждение.

– Так, – ответил он сквозь сжатые зубы.

Я видела, как и чем именно он хотел бы заткнуть мне рот, но его воспитание не позволяло ему это озвучить. Возможно, причина именно во мне, и это заводило ещё сильнее.

– Так – это как? Скажи мне, Владик, как именно ты хочешь сейчас меня трахнуть?

– Ч-ч-чёрт! – Влад судорожно вздохнул и зажмурился. – Малышка, возьми же его скорей, не могу уже.

– Как, Вла-адик? – я осторожно подула на крайнюю плоть.

– В рот, – с рычанием выдохнул он.

* * *

– Ведьма, – отдышавшись, прошептал Влад, всё ещё не выпуская из рук мои волосы. – Меня ещё никто так не изводил.

– Надеюсь, ты сейчас не станешь проводить сравнительный анализ, – насмешливо предостерегла я его, освободив волосы из захвата и поднимаясь с колен. Даже не хочу предполагать, где ещё он мог использовать свой член, ведь это легко может подпортить моё настроение.

– Дин, я не то хотел сказать, – растерялся Влад и, схватив меня за руку, притянул к себе, продолжая сидеть на том же месте. – Ты самая удивительная девушка, и я без ума от тебя.

Он потёрся лицом о мою грудь, а я запустила пальцы в его влажные волосы.

– Как ты меня назвал, я не ослышалась – Дина?

– Тебе не нравится? Прости, – прервался Влад, чтобы ответить мне и снова присосался к моей груди.

Я с трудом оттолкнулась, опасаясь, что наши игрища могут и к вечеру не закончиться.

– Так меня называют только близкие друзья из моего детства. Поэтому я предпочитаю, чтобы ты не называл меня Диной.

– Ты не считаешь меня своим другом? – удивился Влад.

– Послушай, мальчик, ты только что поимел меня в рот, а хорошие друзья так не поступают. Или я ошибаюсь? Может, расскажешь, как дружишь со своими?

– Вот чёрт, Диана, ты… ты всё перевернула. И зачем ты так говоришь? Я люблю тебя, очень люблю, и разве это мешает мне быть твоим другом? – Влад внимательно вглядывался в моё серьёзное лицо, не понимая, шучу ли я или действительно озвучиваю свои мысли.

– Что не мешает, милый? Дружеский оральный секс? – я с трудом сдерживаю смех, глядя на нахмуренного и растерянного парня. – Пойдём уже, Владик, тебе ведь тоже нужен питательный белковый завтрак.

– Тоже? – Влад ошалело смотрит на меня.

– Я приготовила свой фирменный вкуснющий омлет, – обрадовала я его, – а ты подумал о чём-то другом?

– Да я с тобой вообще думать не могу, – пробормотал Влад, – каким-то лохом себя чувствую.

– Фи, юноша, что за тон?

Влад закатил глаза, наверняка подумав: «кто бы говорил», а я подхватила свой халатик и быстро в него облачилась.

– Малышка, я должен тебе полноценный оргазм, – попытался задержать меня этот неутомимый трахарь.

– Всё, мистер Вместо-письки-пламенный-мотор, двадцать пятого раунда не будет. И я предпочту отсроченное удовольствие, побуду в тонусе, – отрезала я и выскользнула из душной ванной комнаты.

* * *

– Да это одуреть что такое, а не омлет, я чуть с вилкой его не проглотил. И кофе ты варишь просто супер. Диана, ты волшебница у меня, – распалился Влад после сытного завтрака.

Вот это «у меня» выбесило больше всего.

– Так, стоп, сворачивай хвалебные речи и направь свой энтузиазм в работу, а то я уже сомневаюсь, что у тебя она есть, – утихомирила я довольного и сытого блондина, пока он не договорился до опасной темы, и указала ему на часы.

– Ты права, я совсем расслабился, а у меня суперважная встреча в десять. Опоздаю уже однозначно. – Влад с досадой поморщился и отправился в спальню одеваться.

– Расскажешь, чем занимаешься? – поинтересовалась я, развалившись на огромной кровати и лениво наблюдая за тем, как одевается мой мужчина.

– У меня доля в небольшом бизнесе, пока раскручиваемся. Автозапчасти, аксессуары и так, по мелочи.

– Получается?

– С переменным успехом. Вышли вот, наконец-то, на китайцев, завтра переговоры, а с переводом у нас швах. Нашли тут одного полиглота, сейчас как раз встреча, но у него технический перевод хромает. Короче, как-то надо выкручиваться, причём срочно, – подытожил Влад краткое освещение своих рабочих проблем. Он заправил ремень в шлёвки на брюках и пригладил перед зеркалом непослушные волосы. – Пойдём, малышка, выгонишь меня из дома.

Одновременно с протянутой ко мне рукой Влада, меня посетила очередная шальная мысль.

– Я поеду с тобой, – резво вскочив с кровати, я метнулась к шкафу, – заодно отвезу тебя, и с большой долей вероятности ты не опоздаешь.

– Вообще-то я за рулём, если что. И уже опоздал, – Влад с тревогой поглядел на часы и явно не был настроен на моё сопровождение, грозящее ему ещё большей задержкой.

– И за сколько времени ты собираешься добраться до места? – поинтересовалась я, надевая трусики под тяжёлым взглядом блондина. – Влади-и-ик, ау, ты что завис? – я снова спрятала тело под халатик и подхватила чулки.

– Что? – растерянно спросил Влад, переведя взгляд на мои ноги.

– Я говорю, что тебе лучше подождать меня в прихожей, а я буду готова через пять минут, – кивнула ему на выход и сосредоточилась на своём гардеробе.

Я умею собираться очень оперативно, и самое время это продемонстрировать. И не только это. У меня вообще появилась прекрасная возможность за одно утро показать Владу гораздо больше, чем я могла бы рассказать. Пора бы ему понять, насколько крута его будущая супруга, и что такую женщину ему никогда не удастся окольцевать по-настоящему. Уверена, он слегка остудит свой пыл, а я разложу понты веером, а заодно пополню список добрых дел.

Ровно через семь минут я вышла из спальни в сексуально-деловом костюме цвета топлёного молока и чёрных замшевых сапожках. Волосы я снова собрала в высокий хвост и даже нанесла немного туши на ресницы. Влад, вероятно, уже смирился с опозданием, и вид имел обречённый.

– Я готова, – объявила я, подхватывая плащ и сумочку.

Мой, ещё недавно печальный, опоздун расплылся в улыбке, окидывая меня плотоядным взглядом. Так-то лучше и позитивнее.

И тут из гостиной вывалилась сонная Риммочка, но, заметив нас, вздрогнула и спряталась за дверь. Господи, да ведь я уже и забыла о ней и Карабасу не позвонила! Вот же курица блудливая, совсем расслабилась, немедленно надо звонить. Я быстро сообщила девушке, что завтрак в кухне, дала ценные указания и увлекла Влада к выходу.

Глава 8

2018 год

Диана

– Да я этой хромой корове башку оторву, у меня прорва дел, две важные встречи… – рычал Карабас, взрывая динамик моего мобильного.

Трагедию с его помощницей я описала коротко, но веско, однако Соколова не проняло.

– Олег Константинович, я понимаю, что для Вас люди – пыль под ногами, но Римма едва не разбилась вдребезги и чудом сохранила голову. Причём, она совершенно не виновата в получении травмы. Я ожидала от Вас большего участия, – пристыдила я Соколова.

– То, что я переживаю, и так понятно, но могла она хотя бы позвонить мне вчера? И почему у неё телефон до сих пор отключен?

– Римма спит после убойной дозы обезболивающего и успокоительного, и проспит ещё долго, а телефон, вероятно, разрядился.

– А почему ты меня не предупредила? – возмутился Карабас.

– Меньше всего я думала о Вас в тот момент, а потом у меня было затяжное свидание, и там о Вас я тем более не думала. А сейчас у меня важные дела, но, заметьте, я нашла время Вам позвонить.

– Свидание? – Похоже, он услышал только это и вознамерился выяснить подробности.

Но любопытство Карабаса я пресекла, секретаршу временно реабилитировала и разговор закруглила, пообещав позвонить позднее.

Пока я говорила с Соколовым, Владу ничего не оставалось, как повинуясь моим требовательным жестам, сесть на пассажирское сиденье моего авто и забить маршрут в навигаторе.

– Диан, может, я сяду за руль, ведь ты Москву пока не очень хорошо знаешь, – предложил мой спутник, когда я свернула разговор и выехала из жилой зоны.

– Владик, для этого у меня есть навигатор. И для тебя самое время убедиться, что твоя любимая женщина богиня не только в койке, – «обрадовала» я его, вливаясь в поток машин.

– У меня даже нет сомнений в том, что ты богиня всего, но всё же у меня побольше опыта и в родном городе я гораздо лучше ориентируюсь.

– Успокойся, мальчик, там, где ты учился, я преподавала, – припечатала я озадаченного парня и отпустила свой Поршик порезвиться.

И началось: «Диана, осторожно!», «Малыш, справа!», «Смотри – переход», «Тут же нельзя», «Бля, там же красный!», «Да кто тебе продал права?», «Это же трамвайные пути, во Франции что, трамваев нет?».

Сначала мне было весело, потом достало.

– Влад, что ты завёлся, как занудное глухопердие?

– Глухопердие? Ты всерьёз считаешь, что безнаказанно можешь гонять через две сплошные и плевать на камеры? – завёлся мой пассажир, не пытаясь скрыть негодование.

– Да что будут сканировать твои камеры, ты номера на моей тачке видел?

– А они у тебя какие-то особенные? – язвительно спросил Влад.

– Их вообще нет, – отрезала я. – Машину я приобрела позавчера.

– А регистрировать когда будешь?

– Да, может, и не буду, без номеров веселее, – пошутила я с самым серьёзным видом.

Влад протяжно застонал и закрыл лицо руками.

– Не плачь, милый, у меня всё под контролем, – игриво утешила я его. – И чтобы меня подбить на дороге, надо очень сильно постараться.

Влад смерил меня пристальным взглядом.

– И большой у тебя стаж, стритрейсерша? – в его голосе слышалась незлобная усмешка.

– Общий стаж, полагаю, никак не меньше твоего, и десять лет экстремального вождения, – уделала я насмешника.

– Сколько? А-а-а… а в каком возрасте во Франции получают права?

– Во Франции в восемнадцать, – я усмехнулась, понимая, что у моего блондина произошёл разрыв шаблона, и он пытается определить мой возраст.

– А экстремальным вождением ты занималась уже с правами? – Влад ощупывал меня внимательным взглядом, даже забыв об опасности на дороге.

– Конечно. Я даже несколько раз участвовала в любительских гонках и две из них выиграла. Машины – моя давняя слабость, Владик, поэтому я не я буду, если ты опоздаешь на свои переговоры.

– Да ты полна сюрпризов, – задумчиво заметил парень.

– Да-да, я ещё и на машинке умею, и это, дорогой, только начало, – загадочно изрекла я и… упёрлась в огромную пробку. – Вот же, Епишкин пистолет.

– Чей?

– Неважно, – озадаченно пробормотала я, осматривая окружающие меня со всех сторон автомобили и изыскивая возможность для манёвра.

По-хорошему, до пункта назначения нам оставалось ехать минут десять, а в этом заторе мы рисковали потерять целый час, и могли не успеть даже к окончанию встречи.

Владу кто-то позвонил на мобильник и он, нервничая, извинялся и уверял, что торопится, как может. Я прошептала ему одними губами: «Скажи, что будешь вовремя». Но вместо этого Влад заорал в трубку: «Бля*ь! Я перезвоню», потому что, включив «аварийку», я вырулила на встречную полосу и, нажав клаксон, утопила педаль газа. Встречное движение не было слишком интенсивным, и водители успевали потесниться, не забывая крутить у виска и выкрикивать сомнительные комплименты в приоткрытые окна.

«Пора становиться взрослой, принцесса, твоё безрассудство тебя погубит. Не забывай, что ты не одна», – всплыли в памяти слова моего Странника. Я сбросила газ и продолжала двигаться аккуратно, но решительно. Влад, громко хлопнув себя ладонью по лбу, прикрыл глаза рукой и скорбно провозгласил:

– Они жили счастливо, но очень недолго и сдохли в один день.

– Фу быть таким мрачным дяденькой.

Мы очень удачно миновали больше половины пробки, когда за спиной послышалась сирена, и заорал громкоговоритель. Откуда же они взялись так некстати? Но это даже к лучшему – с сиреной мы доберёмся гораздо быстрее и безопаснее. Но Влад тут же откорректировал своё недавнее предсказание:

– Нет, они не сдохли в один день, а сели в одну кутузку.

Я оставила без внимания его комментарий и, позволив автомобилю ГИБДД себя обогнать, притормозила вслед за ним.

И вот тут позвонил мой замечательный Феликс.

– Ди, ты там, в своей России, вообще обнаглела? – привычно напал он на меня.

– Абсолютно точно, Фил, потому что прямо сейчас меня собираются арестовать за преступное вождение в центре города.

Из машины с мигалкой ко мне уже спешил блюститель порядка.

– Да ты что?! – восхитился Феликс. – Узнаю свою малышку Эсмеральду. Потом перезвонишь мне из русской тюрьмы? Там, кстати, разрешают звонок другу?

– Дурак ты, Фил, типун тебе на язык.

– Тюпун? Кто такой тюпун?

– Всё, Фели, я перезвоню тебе через пару часиков, надеюсь, не из застенков, а то страж порядка уже устал ожидать окончания нашей беседы. – И я одарила извиняющей улыбкой молодого мужчину в форме, стоявшего около водительской двери и внимательно слушающего испанскую речь через приоткрытое окошко. Он пожирал меня вовсе не свирепым взглядом и даже не торопил.

– Ух, как у тебя там весело, детка, я тоже к тебе хочу. Жду твоего звонка, малышка, не забудь, – весело воскликнул мой друг.

Фил отключился, а я с самой обольстительной улыбкой и сильным акцентом обратилась к мужчине в форме, усилив хрипотцу в своём голосе:

– О, добрый день, мсье! Как же замечательно, что мы Вас встретили, нам так нужна Ваша помощь. Я очень тороплюсь на важные переговоры, уже опаздываю, и только Вы можете меня спасти. Вы ведь проводите нас с этой своей… м-м-м, как это по-русски? – я покрутила в воздухе пальцем, изображая мигалку, и не отводя пристального взгляда от онемевшего гайца, продолжила: – Я знаю, что немного нарушила правила вождения, но поймите, мсье, я никак не могу опоздать, это очень важная встреча, Вы же поможете нам?

Мужчина молча кивнул, и я назвала ему адрес.

– На вашем транспортном средстве отсутствуют регистрационные номера, у вас есть документы, подтверждающие право управления данным автомобилем? – мягким тоном осведомился представитель дорожной полиции.

– Конечно, у меня всё есть, но давайте не будем терять время. Вы нас проводите, а потом расскажете, какие документы Вас интересуют, а я Вам их покажу. Ну, спасайте же меня, мсье, – воскликнула я с ноткой отчаяния, подкреплённой умоляющим взглядом, и напомнила адрес пункта назначения.

– Следуйте, пожалуйста, за нашей машиной, – смущённый и озадаченный полицейский устремился к служебному автомобилю. Я взглянула на часы и понадеялась, что мы ещё успеваем.

Следуя за спасительной мигалкой, спустя пять минут мы уже были на месте. Влад за это время не проронил ни слова. На тесной парковке я показушно лихо припарковала своего железного коня, собрав вокруг нас ротозеев. Демонстрация была для наших сопровождающих, которым следовало понять, насколько профессионально я управляю транспортным средством. Впечатлить, конечно, удалось не только их.

До встречи оставалось пять минут, и я уделила внимание нашим провожатым, рассыпаясь в благодарностях и демонстрируя свои документы. На улице царило припозднившееся бабье лето, поэтому я оставила плащ в машине, а мой провокационный костюмчик к строгой беседе не располагал абсолютно. Уладить инцидент на дороге оказалось очень легко, но я не стала злоупотреблять своим обаянием и пообещала полицейским впредь быть аккуратной и законопослушной. Они в свою очередь предложили без проволочек и проблем поставить мой автомобиль на учёт и оказать любую помощь и содействие в области их компетенции. Взяв у ребят контактные данные, я поблагодарила их, тепло попрощалась и поспешила к Владу, хмуро взирающему на часы. Сама я не выношу непунктуальных людей, помню, что «точность – вежливость королей», но полагаю, что королеве позволительны маленькие слабости.

* * *

В кабинете, куда проводил меня мой молчаливый блондин, нас встретили трое мужчин, и я попала под раздевающие взгляды трёх пар глаз. Владу это явно не понравилось и вместо того чтобы поздороваться с коллегами и представить меня, он мрачно пялился на них и молчал, как идиот. Пришлось всё брать в свои руки.

– Доброе утро, господа, меня зовут Диана. Прошу прощения, но Влад задержался по моей вине, и я так успела вытрепать ему нервы, что теперь, как видите, он объявил мне молчаливый бойкот.

А в ответ тишина. Похоже, что бойкот мне объявили и все остальные. Да что ж такое, мне был нужен не такой эффект, а с другой стороны, чего я ожидала от маленькой кучки неподготовленных самцов, на которых внезапно оказали зрительно-голосовое давление в виде меня. К тому же я ещё и подготовилась соответствующим образом – юбка до середины бедра позволяла мужчинам рассмотреть мои ноги, а приталенный жакет с двумя пуговицами манил глубоким вырезом. Взглядам однозначно было, за что зацепиться и ушам, отчего встрепенуться.

– Влад, дорогой, твоих коллег я, кажется, напрягаю ещё больше, чем тебя. Они даже не хотят со мной здороваться, – капризным тоном пожаловалась я своему хмурому блондину.

Первым отмер темноволосый симпатяга с ямочками на щеках – он сразу мне понравился. Улыбчивый парень Руслан представился сам и представил мне всех остальных, включая замороженного Влада, на что последний, совершенно неподобающе обстановке, грубо его послал. Один из присутствующих оказался тем самым переводчиком Михаилом, на встречу с которым мы так торопились. Этакий тощий молодец лет двадцати пяти.

– Михаил, я восхищена, ведь китайский язык невероятно сложный и в нём столько диалектов. Неужели Вы свободно можете общаться с представителями этого народа? Это так интересно! А сколько уже иероглифов вы знаете, их ведь огромное множество? – взяла я в оборот растерявшегося парня.

Он немного смутился, но не смог отказать себе в удовольствии блеснуть перед прекрасной дамой своими уникальными знаниями.

– Поверьте, Диана, их все узнать невозможно, но я знаю около двух тысяч и не собираюсь на этом останавливаться. И это действительно очень сложный язык, но я люблю преодолевать трудности и много учился, чтобы сейчас смело предлагать свои услуги, – гордо заявил Михаил, преисполненный ощущением собственной важности.

Кажется, я приехала совсем не зря, и этого любителя преодолевать трудности и втирать свои сомнительные услуги стоит проконтролировать. Я лучезарно улыбнулась и обратилась ко всем присутствующим:

– Как же я люблю умных мужчин! Надеюсь, я не сильно вам помешаю, если посижу здесь немного и послушаю вас и уважаемого Михаила, это так интересно.

Каждый из присутствующих умников комплимент воспринял на свой счёт, и мне великодушно позволили остаться и трепетно взирать на совещание интеллектуалов. И только Влад, прищурившись, смотрел на меня с недовольством и подозрением. Стоило с ним всё же поговорить заранее, а то ведь он может меня и за шпионку принять. Занятый своими мыслями, он совершенно игнорировал происходящее в кабинете. А зря.

Я же, напротив, слушала очень внимательно и ничего не упускала. Итак, Михаил попытался заверить Влада и двух его партнёров, что с переводом он непременно справится, но оплата за его услуги увеличится ввиду того, что с данной темой он не знаком и ему придётся внеурочно и оперативно осваивать новые термины для завтрашних переговоров.

Я усмехнулась и бесцеремонно вмешалась в мужской разговор:

– Михаил, а позвольте кое-что уточнить. Вы хотите сказать, что берёте дополнительную плату за свою некомпетентность, я правильно Вас поняла?

Переводчик растерянно поморгал глазами, соображая, как лучше ответить. Но неожиданно ему на помощь пришёл самый старший из трёх партнёров, Алексей. Это был невысокий и крепкий мужчина лет сорока, с огромными залысинами.

– Нет же, Диана, – со снисходительной улыбкой заговорил Алексей, – просто Михаил хотел сказать, что тема обсуждения не простая, и в ходе своей деятельности он пока ещё не сталкивался с некоторыми терминами, необходимыми в процессе переговоров.

Объяснял он мне это с расстановкой, как неразумному ребёнку. И самое удивительное, что Влад и Руслан не были возмущены происходящим. К слову, Влад вообще сидел с отсутствующим видом. И я решила больше не изображать слабоумную восторженную поклонницу этого паршивенького спектакля.

– Очень много текста, Алексей, только чем он отличается от объяснения Михаила? В принципе, те же яйца, только вид сбоку. Вывод – если бы Михаил знал язык лучше, то его услуги стоили бы дешевле. – От жеманства и восхищения в моём голосе и следа не осталось, и я тут же попала под прицел цепких взглядов четырёх мужчин. Даже Влад, который до сих пор не понимал, что я делаю в его офисе, вдруг оживился. Алексей же взирал на меня, как на ядовитую змею, которую недавно по глупости принял за ящерку.

– Я профессионал, между прочим, – обиженно заявил недокитаец, ища взглядом поддержку у Алексея.

Я рассмеялась.

– Да ладно? С двумя тысячами знаков? С таким уровнем вы даже простенькую заметку в газете не осмыслите, но как пройти в библиотеку выяснить Вам вполне по силам, хотя в библиотеке у китайцев Вам точно делать нечего, – я жалила едва ли не плачущего Михаила, не испытывая угрызений совести.

– Да что Вы себе позволяете, Диана? – взбеленился Алексей.

Я проигнорировала его возмущение и на китайском языке попросила переводчика коротко рассказать о себе.

Физиономии всех присутствующих заметно вытянулись. После короткой паузы Михаил, который всё же понял мою просьбу, попытался ответить и худо-бедно с задачей справился. Это было и неудивительно, ведь я говорила с ним на всеобщем – самом распространённом диалекте путунхуа. Я продолжила импровизированный допрос, и каждый последующий вопрос требовал от Михаила расширять свой словарный запас. Парень очень скоро сник и сдался.

– Да уж, Ваше владение языком впечатляет – первый курс второй семестр, юноша. Вы о чём собираетесь говорить с жителями Поднебесной империи? Вам самому-то не страшно? – спросила я уже по-русски и окончательно смутила Михаила. – Вы, кстати, сами бывали в Китае?

Почуяв очередную ловушку, он решил не завираться.

– К сожалению, пока не было такой возможности, но я планирую в скором времени, – осторожно ответил горе-переводчик.

– А вот это правильно. Вам, молодой человек нужна практика, а вот практиковаться на деловых переговорах Вам не следует. И когда посетите Поднебесную, то настоятельно советую воспользоваться услугами другого переводчика, – заявила я покровительственным тоном, и Михаил как-то сразу потух и усох.

Руслан откровенно забавлялся происходящим и тихо пытался что-то выяснить у Влада, который выглядел растерянным и даже расстроенным. Алексей же помрачнел, как туча, он явно считал меня лишней в этом кабинете, но нагрубить язык не поворачивался.

– А сами Вы, Диана, бывали в Китае? – вежливо поинтересовался он, пытаясь сдерживать негодование.

– Приходилось, – туманно ответила я.

– И общались с местным населением? – Алексей прищурился.

– Нет, конечно, на тот момент я хранила обет молчания, – язвительно ответила я, выстреливая в противного, дотошного мужика колким взглядом.

– Простите, Диана, я вовсе не собирался Вас обидеть. Просто Вы так напали на нашего переводчика…

– Превентивные меры, знаете ли, во избежание катастрофы в предстоящих переговорах, – спокойно пояснила я. – Переводчик, господа, от слова «переводить», а ваш Михаил способен разве что старушку через дорогу перевести.

– Уверен, что Михаил сегодня поработает над новой темой и прекрасно справится, но я не понимаю, почему Вас так волнуют наши проблемы? – не унимался Алексей.

– А я вижу, что для Вас гораздо важнее дать возможность заработать своему протеже, чем получить положительный результат в ходе переговоров. Мишутка, случайно, не Ваш сынок?

– Да что Вы… – снова попытался возмутиться Алексей, но я не позволила ему договорить.

– И меня не меньше, чем Вас, волнуют дела компании, совладельцем которой является мой будущий муж. Поэтому считаю важным проконтролировать субъекта, способного косвенно повлиять на успех предстоящей сделки, а Вы, по моему мнению, пытаетесь саботировать данное мероприятие.

– Какой муж? Кто? Влад? – Алексей побагровел от злости, глядя на упомянутого «мужа».

Но неожиданно вмешался Руслан и задал самый правильный вопрос:

– Диана, а не могли бы Вы помочь нам провести завтрашние переговоры, если Ваш уровень владения языком соответствует им? Зачем тратить средства на некомпетентного переводчика, если нам улыбнулась такая сказочная удача в Вашем лице? К тому же радует, что, как неожиданно выяснилось, Вы крайне заинтересованы в успехе нашего дела. Что скажете? – Руслан широко улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, и подмигнул ошарашенному Владу.

Ну, хоть один адекватный нашёлся, радеющий за свою компанию, и это радовало. А то у меня успело сложиться впечатление, что я пришла в гости к трём паразитам, готовым развалить собственный бизнес, так они же ещё и переводчика-вредителя призвали себе в помощь. Вот ведь бизнесмены недоделанные!

– Руслан, я предполагаю, что не Вы один принимаете решение, поэтому отвечу вам, когда вы озвучите единое мнение. Если вам понадобятся мои услуги, то Вы сможете попробовать найти меня через Влада. А пока благодарю всех за внимание и желаю удачи, – озвучила я своё решение и направилась к выходу, намереваясь покинуть кабинет.

И наконец-то очнулся мой Владик. Осознав, что я собираюсь уйти, он подскочил и торопливо выпалил:

– Подожди, Диана, не торопись, разве мы не можем договориться на месте? Я тоже считаю, что лучшего варианта нам не найти.

Алексей лишь развёл руками и пробормотал:

– И надо бы обсудить оплату.

* * *

– Диан, ну куда ты убегаешь от меня? – Влад нагнал меня на парковке.

– Вы же хотели втроём обсудить… – начала я.

– Да что там обсуждать, разве у нас есть выбор? Альтернативу тебе вообще найти невозможно, моя уникальная жена, – хитро улыбнулся Влад и, притянув меня к себе, тихо выдохнул: – Кто ты, Диана?

– Твоя любимая женщина? – так же тихо прошептала ему на ухо.

– Ну, это бесспорно, только я ничего о тебе не знаю. Чувствую себя абсолютным болваном.

– Милый, если бы ты не истерил по пути на работу, мы могли бы поговорить и кое-что прояснить.

– Да я чуть не поседел за эту поездку, – Влад слегка отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. – Ты,

кстати, почему отказалась от оплаты за перевод?

– Решила заработать дополнительный плюсик себе в карму. Давай поговорим вечером, во сколько за тобой заехать? – ушла я от неуютной темы.

– А твои друзья с мигалками тебя снова будут сопровождать? – Влад улыбался.

– Если только мы снова будем опаздывать.

* * *

Пока ехала в травмпункт за липовым снимком для Риммы, я созвонилась с бригадиром Андреем и договорилась с ним о встрече, намекнув, что у меня интересный и необычный заказ. Потом позвонила Карабасу, который вынес мне мозг и грозился приехать вечером в гости, чтобы проведать свою помощницу и освободить меня от её присутствия. С деланым равнодушием я ответила, что мне всё равно и пусть хоть на работу её выгонит. Но сама задумалась. Конечно, держать Риммочку у себя дома мне не казалось привлекательной идеей, но сдать её этому монстру после того, что я узнала, никак не могла. Надо было что-то придумать, но думать хотелось о другом.

Я намеревалась позвонить адвокату и озаботить его предстоящим браком, но он меня опередил. Увидев входящий вызов от Петра, я усмехнулась – ну и чуйка.

– Птичка моя, я, конечно, всё устрою, но сомневаюсь, что успею к этим выходным, дел невпроворот. Может, на следующей неделе, ориентировочно в пятницу? – предложил Пётр, когда я попросила оперативно организовать моё бракосочетание, задействовав свои огромные возможности, и подготовить брачный контракт.

– Ну, хорошо, давай в пятницу. Петь, ты не думай, что я пытаюсь припахать тебя на халяву – я заплачу, так что в средствах не стесняйся, – поспешила я его успокоить.

– Звезда моя, я готов оказать тебе дружескую помощь безвозмездно. Но, если ты согласишься помочь мне в некоторых переговорах, то я тебе ещё должен буду, – промурлыкал этот хитрый котяра.

– Договорились, дорогой. Только не вздумай привлекать меня, когда понадобится кого-нибудь по миру пустить, – внесла я маленькую поправочку.

– Учту Ваши высокие моральные принципы, мадемуазель. А на свадьбу меня пригласишь? Готов быть посажёным отцом. – Пётр был доволен, как слон.

– Ты повторяешься, Петь, ещё раз заговоришь о свадьбе – и станешь хромоногим отцом с посиневшим яйцом, – угрожающе прошипела я.

– Всё-всё, Дианочка, я поступлю, как джентльмен – всё организую и уйду в тенёк. Сегодня же вышлю тебе список документов, скинешь мне сканы и набросаешь дополнительные условия для контракта.

* * *

Вернувшись в свою квартиру, я обнаружила Риммочку со шваброй в руках. С этим инструментом и загипсованной ногой выглядела она уморительно. Пока я отсутствовала, Римма успела разобрать все мои покупки, которые горками валялись в прихожей и спальне. Она очень желала мне помочь, но переживала, что я буду недовольна её самовольством и вторжением на мою интимную территорию. И именно так бы оно и было, если бы я считала эту квартиру своим домом, но я и сама чувствовала себя здесь гостьей и поэтому была благодарна за неожиданную помощь. К тому же девушка навела идеальный порядок и приготовила обед, который дразнил своими ароматами. Я запоздало выдала Римме домашнюю одежду, чтобы она не трепала свою, и пригласила вместе пообедать.

– Ой, Диана, какая это прелесть, а ткань какая, – девушка с восторгом ощупывала на себе короткий шёлковый халатик. – Я бы сейчас сходила к соседям за солью. Интересно, у вас тут есть молодые неженатые соседи аполлоновской наружности? Жаль, что на мне этот дурацкий костыль, – Римма с досадой покачала загипсованной ногой.

– Пока не советую его снимать, потому что к нам грозился наведаться Карабас, – предостерегла я размечтавшуюся девушку.

– Карабас? – нахмурилась Римма.

– Твой босс Соколов, – пояснила я.

– Карабас?! – расхохоталась Риммочка. – Диана, это прямо в точку. – И вдруг спохватилась: – В гости? Вот же гадство, он меня убьёт.

– Почему это? Или в вашем беспредельном контракте имеется ещё какой-то дикий пункт, типа, сломал одну ногу – получи в подарок сотрясение мозга?

– Кажется, нет, – Римма нервно хохотнула.

Кажется ей! Нет, ну надо же мне было связаться с такой идиоткой, которая даже не помнит, что подписывала!

Но теперь-то что, назвалась клизмой – добро пожаловать в…

* * *

«Мне скоро понадобится секретарь» – подумала я, взирая на входящий вызов от Ланевского, но, возможно, у него есть новости, ведь Артурчик так со мной и не связался.

– Слушаю вас, Александр Андреевич.

– Это Евгений Александрович, – раздался в динамике грубый ответ.

Какого чёрта? Пару секунд на осмысление, и я снова готова к диалогу.

– М-м-м, добрый день, юноша, – промурлыкала я таким голосом, от которого даже по каменным стенам пробегают мурашки, – неужели у Вас ко мне какое-то дело?

Я перешла в спальню и прикрыла за собой дверь, избегая Риммочкиных чутких ушей.

– Почему ты сбежала? – Мой собеседник, вероятно, устойчивее каменных стен. Подобным тоном выносят приговор, и стены от него покрываются инеем. – Ты просто меня использовала?

Похоже на бред влюблённого подростка после первого быстрого секса, только голос не увязывается с содержанием.

– О чём ты, малыш? Разве не этого ты хотел, когда ввалился в женский туалет? – Я легла на кровать и добавила в голос мурлыкающие нотки: – Я была слегка на взводе, а ты принёс успокоительную пилюлю. Кажется, мне тогда помогло.

– Кажется? – вот теперь я слышу эмоции – это обида и негодование. – Тебе ведь хорошо было, Диана!

– А я и не жалуюсь, – не стала отрицать.

– И почему же ты тогда сбежала?

– Женечка, я опаздывала на самолёт, просто рабочий момент и ничего личного. Извини, что не попрощалась.

– Значит, у нас был случайный перепих? И ничего личного? – Сейчас в его тоне почти угроза.

– Послушай, малыш, я предполагала, что каждый из нас получил своё и остался доволен. Честно говоря, я не ожидала претензий, – прислушалась к неровному дыханию в трубке. – Но впредь буду с тобой осторожнее.

Кажется, я слышу скрип зубов или это помехи на линии?

– Скажи, Диана, что сделал Соболев Артур? – вопрос заставил меня напрячься. Почему я от него слышу это имя?

– Артур Соболев? – я заставила себя произнести ненавистное имя ровным тоном. – Напомни, кто это?

– Твой брат, вероятно, – последовал незамедлительный ответ.

Ах вот даже как – мальчик собрал информацию. Ну что ж, ожидаемо. Надо бы ему возглавить службу безопасности в своей компании.

– Здесь у меня нет родственников, – жёстко ответила я.

– Ладно, я говорю про того урода, которому ты в ресторане пыталась ампутировать яйца.

– Иногда, Женечка, увлекаясь танцем, я бываю такой неловкой.

– Не надо играть со мной, детка, танцуешь ты очень даже ловко. И ты прекрасно понимаешь, о чём я спрашиваю. Что он сделал? – вопрос прозвучал настойчиво и так, будто он точно знал ответ. Но он не мог этого знать, никто не мог, ведь сам Артурчик о таком не расскажет.

– Этот Артур был плохим мальчиком, – выдала я капризным тоном оптимальный ответ.

– И что он сделал?

Заело его, что ли, на этом вопросе?

– Он просто не нравился мне. И ты, малыш, сейчас тоже рискуешь перестать мне нравиться. А ведь ты помнишь, какой я бываю неловкой?

– Но ты ведь хотела меня, Диана, – прозвучало уже менее уверенно.

– Именно, хотела. И тогда же получила.

Для меня разговор перестал быть интересным. Я поднялась с кровати, полная решимости свернуть этот бесперспективный диалог.

– Я хочу тебя видеть, Диана.

– Советую тебе забыть мой номер. Ты же не хочешь, чтобы номер твоего отца попал в чёрный список?

– Сука!

– И горжусь этим, малыш.

Я сбросила вызов. Не скажу, что звонок поверг меня в смятение, но радости точно не добавил. Не думаю, что мальчишка звонил с разрешения отца, скорее всего, воспользовался мобильником родителя втихую. Тогда и не следует пока волновать Ланевского-старшего.

* * *

Обед Риммочке удался на славу, и моё раздражение улетучилось. Насытившись, я подумала о Владе – голодный, наверное. При воспоминании о нём на душе потеплело, и я осознала, что хочу его видеть. Непривычные ощущения, однако.

После обеда Римма устроила мне экскурсию по моей жилплощади, показывая, куда разложила покупки, и постоянно извиняясь за инициативу. Я лишь отмахивалась на её раскаяния и удовлетворённо кивала, осматривая свою сияющую чистотой квартиру. Молодец девчонка – шустрая, деятельная, не капризная и не занудная. Я вдруг подумала, что она была совсем юной, почти ребёнком, когда попала в кабалу к своему шефу, а обстоятельства, которые вынудили её влететь в эту клетку, были таковыми, что обвинять девчонку в глупости было жестоко с моей стороны. Не то чтобы мне стало стыдно, но мои умозаключения вытеснили все негативные эмоции по отношению к Римме, пожалуй, кроме привычной осторожности. Общение с ней было приятным, что тоже непривычно.

Я давно оградила себя от дружеских коммуникаций с представительницами общества гремучих змей, к коим я убеждённо отношу всех женщин от четырнадцати до семидесяти лет. Исключением была лишь моя Дашка, к слову, та ещё змея, но родная и любимая. Не сказать, чтобы я избегала женского общества. Напротив, по роду своей деятельности я контактировала с ними довольно часто с видимой непринуждённостью, но всегда дистанцируясь эмоционально. Это и было действенным противоядием на протяжении многих лет.

С мужчинами иметь дело всегда было проще, они были понятны и предсказуемы. Иными словами, я давно научилась их готовить, а они в подавляющем большинстве были для меня легкодоступными и удобоваримыми. Женщины же вызывали у меня сильную изжогу. Риммочку я подпустила чуть ближе и оставила для неё небольшую лазейку в моём эмоциональном щите. Вероятно, пожалею об этом, но решение я уже приняла и не в моих правилах его менять.

Звонок домофона заставил меня удивлённо вскинуть брови, а Римму вздрогнуть от неожиданности и страха.

– Это Соколов, – испуганно пискнула она.

– Ну и пусть, что ты дёргаешься? – сказала я беззаботно, чтобы успокоить девчонку, хотя чёткого плана по её освобождению у меня пока не было.

Это оказался всего лишь курьер, доставивший цветы. Красивый букет из девяти крупных белых роз с зелёными прожилками занял место в моей спальне, разместившись в роскошной китайской вазе, приобретённой мной так предусмотрительно и своевременно. Цветами мужчины баловали меня довольно часто, но вот радовали редко. Я не была большой оригиналкой, предпочитающей редкие сорта орхидей или полевые ромашки. Я банально любила розы и признавала только белые и бордовые. Но одаривали меня преимущественно алыми и, к моему разочарованию, розовыми.

Однажды один пылкий поклонник преподнёс мне букет гвоздик, а я, ощутив себя почившим ветераном, даже не попыталась выглядеть благодарной. Тогда моя реакция сильно оскорбила мужчину, но я ничуть не мучилась угрызениями совести. А ведь красная гвоздика символизирует страсть, но у меня всю жизнь эти цветы ассоциируются с Днём Победы, ветеранами и погибшими воинами. Да простят меня флористы. И уж меньше всего, если следовать языку цветов, мне подходят мои любимые белые розы – символ чистоты и невинности. Где я – и где невинность. Но Влад, вероятно, думал иначе либо у него просто хороший вкус. Ведь этот прекрасный букет был именно от него.

– Ой, какая прелесть! Как же мне нравятся белые розы. Это Вам Влад прислал? – Римма с искренним восторгом разглядывала букет и на мой утвердительный кивок заметила: – Он Вас очень любит, это сразу видно. Он так на Вас смотрит! И вы очень красивая пара. А мне такие цветы дарил Андрюша, – она мечтательно улыбнулась.

– Андрюша? Это, случайно, не тот могучий орк из охраны Соколова? – насмешливо поинтересовалась я.

– Ну, не такой уж он и орк. – Римма натянуто улыбнулась, но в её голосе я уловила обиду. – Он очень добрый и хороший.

Ну, надо же – Андрюша. Этому бугаю вполне подошло бы имя Арнольд или Геракл, а он Андрюша.

– И что у тебя с этим Андрюшей? – спросила я, не собираясь извиняться за «орка».

– Ничего, конечно, – грустно ответила девушка и так тяжело вздохнула, что сразу стало понятно, насколько это досадное упущение.

– А твой романтичный воздыхатель в курсе ваших отношений с боссом?

Риммочка передёрнула плечиками и, снова вздохнув, ответила:

– Да все небось в курсе, но о контракте, конечно, никто не знает. Андрей ничего у меня не спрашивает, но мне кажется, что он только из-за меня не увольняется. Ему предлагали очень хорошее место, а он остался.

– Он тебе нравится?

Вот кто меня за язык тянет?

– Раньше я его боялась, потом привыкла, а сейчас… Очень нравится! Диана, он совсем не такой, каким кажется на первый взгляд, – с жаром ответила Риммочка.

Я кивнула.

– Да, я помню, что он хороший. Все мы не такие, какими часто кажемся окружающим.

До встречи с бригадиром отделочников оставалось чуть больше часа, а потом я собиралась заехать в тренажёрный зал, находящийся не слишком далеко от моего дома. Сайт этого спорткомплекса в интернете мне очень понравился, и пора было его протестировать на практике, а заодно и дать нагрузку своему обленившемуся телу.

Переодеваясь, я заметила в дверях моей спальни Римму, которая, приоткрыв рот, смотрела на меня обнажённую. Я ухмыльнулась.

– Надеюсь, под гнётом твоего неадекватного шефа ты не сменила ориентацию?

– Ой, простите, Диана, – девчонка заметно смутилась и отвела глаза, однако, продолжая наблюдать за мной исподлобья, – но Вы такая красивая! Вы как… я даже и не знаю, как кто, я таких не видела.

– Наверное, как богиня, – скромно подсказала я.

– Точно. Вам, наверное, все мужики это говорят?

– А ты думаешь, что все мужики видели меня голой? – стало смешно, но комплимент был приятен.

Женщины обычно скупы на комплименты, но если всё же им приходится признавать очевидное, то вовсе не с таким искренним восторгом, как это делает Риммочка.

– Почему обязательно голой? Вы в любой одежде выглядите роскошно, но без одежды просто отрыв башки. Вы на общественном пляже когда-нибудь бывали? Никто не умер от инфаркта?

Я сразу вспомнила наш последний выезд на пляж с Феликсом и рассмеялась – то ещё было мероприятие.

– Приходилось бывать и, надеюсь, все остались живы. Но ты бы видела, с кем я там появлялась. – Я метнулась к своему телефону и стала искать фото Феликса на пляже.

Очевидно, после этой моей девчоночьей выходки мой нимб в глазах Риммочки осыплется снежным облачком, но похвастаться Феликсом захотелось до жути, и я подсунула Римме фото полуобнажённого друга.

Её реакция меня восхитила:

– А-а-а! Это… вау! Диана, он настоящий? Такие вообще бывают? Это что-то! Я в шоке! Диана, это Ваш парень? – эмоции Риммы хлестали через край, а я гордилась Филом и даже не скрывала своей радости.

– Это мой друг, Римма, самый лучший и удивительный.

– Друг? – девушка изобразила разочарованную гримасу. – Такие не могут быть просто друзьями.

– Значит, мне повезло, – весело ответила я.

– А ему, значит, нет, – мрачно заключила Риммочка, и это вызвало у меня хохот.

Наверное, я поплачусь за свою беспечность, но с этой девчонкой мне легко и весело, и я пока не хочу этого менять. Пусть Мальвина ненадолго в моей жизни, но мне понравилось с ней просто трещать по-девичьи, а ведь я была лишена этих приятных глупостей столько лет. Только Дашка позволила мне немного оттаять и вот – появилось это чудо, пребывавшее в рабстве у Карабаса, и подкинуло мне немного чудинки. Спасибо ей.