Читать онлайн Истории со смыслом бесплатно

История не о любви

В аэропорту объявили посадку на рейс Москва – Ницца. Мужчина, лет сорока, одетый слегка небрежно в джинсы и поло с длинным рукавом, встал со своего места в зале ожидания и двинулся к выходу на посадку в самолет, таща за собой небольшой чемодан на колесиках. Пройдя контрольный пункт, где представители авиакомпании убедились, что пассажир не ошибся рейсом, он, с посадочным талоном в руке, не торопясь, прошел через «рукав», протянутый непосредственно к самолету, и занял свое место в салоне эконом класса.

На его лице читалась безмятежность, потому что мыслями он был уже там, на Лазурном берегу, и видел себя сидящим на скамейке сразу за городским пляжем, всматривающимся за горизонт, под шум морского прибоя.

Вообще-то, мужчина летел в Ниццу по делу. Он был малоизвестный писатель, сочинявший незатейливые рассказы, обо всем, что ему попадалось на глаза, но имя его уже прозвучало на страницах столичных газет и по радио, а один сборник рассказов был небольшими тиражами издан в ряде европейских стран, в том числе и во Франции. По этой причине, а также по причине владения французским языком, в более-менее сносном для общения объеме, ему и выпала честь быть приглашенным на тусовку современных деятелей культуры в Ниццу. Организаторы мероприятия ставили один из акцентов в своем мероприятии на мультикультуризм, в связи с чем и пригласили представителей различных стран и направлений.

«Денег кому-то не на что потратить, – подумал этот писатель, когда получил приглашение, но отказываться не стал, а рассудил здраво, – поездка на Лазурный берег – это всегда праздник, а если этот праздник за чужой счет, то это вдвойне приятно».

К тому же, кроме ощущения праздника эта поездка могла дать ему новые связи и поспособствовать продвижению его книг на французский рынок.

Устроившись в кресле, писатель взял из ниши впереди стоящего кресла глянцевый журнал и начал его листать, разглядывая картинки.

Подошли соседи. У окна села крупная, не очень хорошо сохранившаяся дама лет пятидесяти, а слева дама очень приятной наружности, неопределенного возраста, примерно, от тридцати до тридцати пяти лет, на лице которой читались, одновременно, уверенность в себе и какая-то загадочность.

«Неплохо бы с ней поближе познакомиться», – подумал писатель, делая при этом вид, что полностью погружен в рассматривание картинок.

Все пассажиры расселись, самолет взлетел, набрал высоту. Дама приятной наружности достала из сумочки книгу небольшого формата и начала читать. Соседка, с другой стороны, закрыла глаза и, кажется, уснула. Писатель покосил свой взгляд на развернутую книгу приятной дамы, прочитал несколько строк и улыбнулся. Это был сборник его рассказов. «Вот и повод для знакомства нашелся», – решил он.

– Простите, – обратился он к приятной соседке, – как вам рассказы?

Дама посмотрела не него долгим оценивающим взглядом, размышляя, достоин ли он, вообще, ответа. В ее взгляде писатель почувствовал решимость и какой-то внутренний стержень. Это был тот взгляд, которым, по всей видимости, уже неоднократно отшивали назойливых мужчин, и чтобы не стать его очередной жертвой он извиняющимся голосом сказал: «Просто, я автор. Если Вам понравилось буду рад, если нет – готов выслушать неприятные отзывы».

Взгляд дамы стал недоверчивым, она открыла книгу на первой странице, где был анонс и фотография автора, сравнила ее с оригиналом и улыбнулась.

– Меня зовут Анна, – сказала она, не протягивая соседу руки.

– Меня Александр, – ответил ей писатель.

После знакомства, между ними завязалась приятная беседа. Она спрашивала о прототипах его рассказов, что им выдумано, а что реально произошло в жизни, чьи мысли на страницах книги были изложены – его или других людей. Писатель старался быть искренним, но в то же время, периодически, изящно уходил от ответов, что-то недоговаривая с многозначительным видом. Иногда, ему казалось понятным, что хочет услышать от него прекрасная Анна и он подстраивал свой ответ под ее, как ему казалось, ожидания, хотя сам был с этим не согласен.

Еще садясь в самолет, писатель считал себя цельной личностью, умеющей прямо смотреть в глаза собеседнику и честно отвечать на неудобные вопросы. Но, как оказалось, под чарами красивой женщины его целостность распалась на отдельные части, некоторые из которых были склонны к подыгрыванию и вранью.

Александр играл и заигрывал одновременно, рассчитывая чуть позже перейти к темам, предшествующим более близкому знакомству двух недавно познакомившихся собеседников.

При подлете к Ницце стало немного болтать. Все пристегнулись. На лице Анны появилось недовольство и она с досадой сказала, что обычно летает бизнес классом, но в этот раз поездка была незапланированная и пришлось брать эконом класс. Поинтересовалась, почему писатель летит не в бизнес салоне.

Александр мог сказать правду, что «бизнесом» он не летает, ввиду экономии средств, но его распавшейся на части личности захотелось выглядеть в глазах соседки ровней и он вновь солгал, назвав ту же причину, что и она.

Болтанка закончилась и через некоторое время Анна поинтересовалась:

– А, чем Вы еще занимаетесь, кроме писательства.

– У нас с друзьями небольшой бизнес, связанный со строительством. Так, мелкие подряды, приносящие относительно неплохие доходы, – ответил Александр.

– Понятно, – сказала Анна и о чем-то задумалась.

Писатель тоже задумался, потому что, сам того не желая, он глубже и глубже погружался во вранье. Это был тот случай, когда одна ложь тянет за собой другую. На самом деле никаким бизнесом с друзьями он не занимался, а подрабатывал копирайтерством, которое, действительно, позволяло ему безбедно существовать, но не до такой степени, чтобы летать бизнес-классом.

Он становился сам себе противен, поэтому его пыл поугас, но обратной дороги Александр уже не видел, и, далее, разговор продолжал по инерции.

Из дальнейшей беседы он узнал, что живет Анна, в основном, в Ницце, а в Москве бывает наездами. На вопрос о том, чем заняты ее будни в Ницце, Анна ответила с улыбкой, что перебивается случайными заработками.

Эта информация еще больше убедила Александра, что сидящая рядом с ним красавица не его вариант, поскольку он бывает в Ницце крайне нерегулярно и не видел, в ближайшей перспективе, возможностей увеличить частоту посещения этого города.

Самолет приземлился, в салоне началась предвысадочная суета. Потом пассажиров пригласили к выходу. Анна шла по салону самолета первая, Александр следовал за ней и любовался ее стройной фигурой, стараясь, при этом не отставать, чтобы никто из других пассажиров не вклинился между ними. Ее формы напоминали ему американо-испанскую актрису Пенелопу Крус, чьей фильмографией он был увлечен некоторое время тому назад.

По терминалу аэропорта в зоне прилета они шли рядом, но разговор, так органично протекавший в самолете, стал отрывочным.

Александра должны были встречать, но точных форматов встречи и переезда до отеля он не знал, поэтому не предложил Анне воспользоваться своим трансфертом, а та, в свою очередь, не посчитала нужным сказать каким образом и в какую часть города будет добираться из аэропорта.

Желание взять у прекрасной соседки номер ее телефона, на всякий случай, у писателя не исчезло окончательно, но его кураж куда-то ушел, да и ощущение от своего вранья в самолете оставляло мерзопакостное ощущение и не располагало к дальнейшему сближению.

Оба миновали зону выдачи багажа, и через «зеленую» зону таможенного контроля беспрепятственно вышли к встречающим. Там они вежливо раскланялись. Почти тут же, после того как Анна стала удаляться от Александра, к нему подошел встречавший его представитель французского издательства, и представился на ломаном русском языке.

Встречавшего Александра француза звали Поль. После нескольких дежурных вопросов о самочувствии и полете Поль поинтересовался:

– Ты знаешь с кем ты сейчас попрощался?

– Увы, знаю только, что зовут ее Анна и живет она, в основном, в Ницце, а в Москве бывает изредка, – ответил писатель и тут же спросил, – А ты ее знаешь?

– Ну, так, немного, – улыбнувшись ответил Поль, – видел на некоторых тусовках. Кстати, она не так давно похоронила второго мужа.

Последняя деталь немного объяснила Александру загадочность во взгляде Анны и вновь разожгла, уже ставшее угасать любопытство ее персоной.

Пока они с Полем двигались по территории терминала на парковку он попросил рассказать какие-нибудь подробности о двойной вдове, если это, конечно, прилично.

Поль ответил, что прилично, поскольку никаких подробностей он не знает, но тут же выложил целый ворох этих самых подробностей. Оказалось, что один из мужей Анны был русский, а второй француз, оба были каким-то образом связаны с миром искусства, в смысле купли-продажи, поэтому и появлялись с ней на соответствующих мероприятиях. Они были значительно старше нее, но их возраст был не столь преклонен, чтобы смерть так быстро настигла их. Никаких доказательств их неестественной смерти найдено не было, но определенный осадок, среди местной общественности, связанной с миром искусства, остался. Ничего особенного она не унаследовала за ними, поскольку у усопших были и другие наследники.

– Поэтому, я думаю, она снова в поиске, – высказал предположение в конце своего рассказа Поль.

– Может быть, даже, уже кого-то нашла, – в свою очередь предположил Александр.

После всего услышанного разочарование писателя от неудавшегося романа сменилось легким весельем человека, который удачно выбрался на берег, до того, как его настигла акула, поскольку он, почему-то, отчетливо представил Анну в образе коварной отравительницы. Всю дорогу до гостиницы он пытался шутить по поводу женщин и их коварства, что получалось не всегда удачно, однако Поль, как представитель принимающей стороны вел себя корректно, и любезно улыбался в ответ на все шутки.

До гостиницы доехали, примерно, в четыре вечера и Поль откланялся, предварительно пообещав заехать завтра, чтобы отвезти гостя на тусовку.

В планах Александра на сегодняшний вечер значились: прогулка по Английской набережной, ужин, в кафе с видом на море и закат.

Оставшись один в своем номере и разложив вещи по полкам, он лег на кровать навзничь, раскинул руки в стороны, закрыл глаза и представил то, чего на самом деле не будет – себя, идущим в обнимку с Анной по Английской набережной в лучах заката. Сейчас, страх быть отравленным куда-то ушел и ему стало жаль, что он не был с ней настойчив при расставании в аэропорту и не взял номер ее телефона.

Еще через некоторое время он вышел из отеля и направился в сторону Английской набережной, выйдя на которую пошел влево, дошел до старого города, поднялся через него к городскому кладбищу и от него пошел к парку, где, полюбовался видом моря и набережной, с его смотровой площадки, а затем вновь отправился на набережную ужинать.

Расположившись за столиком одного их кафе с видом на море, Александр сделал заказ и стал любоваться закатом на фоне которого всплывал образ его прекрасной попутчицы: светлые волосы до плеч, чуть припухлые губы, большие умные орехового цвета глаза, аккуратные формы груди и всего остального.

«Что бы там ни было – а она прекрасна», – сделал вывод писатель, допивая вино, после окончания трапезы. И почему я не спросил ее номер телефона?», – спрашивал он сам себя в очередной раз и не находил вразумительного ответа.

Солнце исчезло за горизонтом, Александр расплатился и отправился в отель спать. Уснул он быстро, безмятежно, с легкой грустью по упущенной возможности провести вечер в обществе красивой женщины.

Следующим утром Александр проснулся с деловым настроением. Позавтракав, он, как и планировал ранее, направился в дорогой магазин готовой одежды, чтобы купить брюки, пиджак и белую рубашку. Этот набор должен был сочетаться с имевшимися у него английскими туфлями ручной работы, и быть чем-то вроде рабочей «спецовки», при помощи которой можно будет «пускать пыль в глаза» на модных мероприятиях, изображая из себя хорошо обеспеченного интеллектуала.

Вчерашнее вечернее идиллическое настроение исчезло и по дороге в магазин Александр уже не вожделел Анну, а размышлял о ее непростой судьбе. Причем, делал он это с эзотерической точки зрения, поскольку обладал некоторыми знаниями из этой специфической науки.

Лет эдак десять тому назад Александр активно увлекался той частью эзотерики, которая изучает человеческую энергию и ее взаимодействие с окружающим миром. В процессе погружения в эту науку он научился видеть ауру человека, ее изъяны, а в некоторых случаях и человеческую сущность, представавшую, как правило, в виде какого-то животного, порой, даже, не существующего. Но в какой-то момент он понял, что так жить нельзя. Учение это не имело никакого смысла для подавляющего большинства повседневных ситуаций, а кроме того, ему не доставляло удовольствия каждый день видеть истинную сущность каждого встречного и поперечного. Александр, даже, некоторое время прожил в монастыре, чтобы избавиться от приобретенных способностей. Пост, молитва, а также отсутствие эзотерических практик сделали свое дело и примерно через три месяца он вернулся в мир обыкновенным человеком, более не горевшим желанием погружаться в энергетику окружающих.

Но, как оказалось впоследствии, приобретенные знания никуда не делись. Сталкиваясь с проблемами своих знакомых, Александр видел не только лежащую на поверхности, но и эзотерическую их подоплеку, наиболее верно объяснявшую причины этих проблем, однако предпочитал об этом не распространятся. С одной стороны ему не хотелось возвращаться в эзотерическое пространство, а с другой, справедливо полагал, что неподготовленный человек его, просто, не поймет.

Правда, для разрешения своих проблем он, иногда прибегал к полученным ранее знаниям, то погружая себя в измененное состояние сознания, в основном, при помощи медитации, чтобы смоделировать нужную ему реальность, то сканируя сущность человека и его ауру.

Сейчас он жалел, что не применил свои навыки в отношении Анны, которая стала ему небезразлична, чтобы удостовериться, что смерти ее мужей не связаны с ее энергией.

Завершив покупки, в одном из бутиков, Александр остался очень доволен. Его наряд гармонировал не только с английскими туфлями, но и с легкой небритостью на его лице и швейцарскими часами на руке. На его взгляд, создавался образ богатого беззаботного интеллектуала, живущего в дорогом районе Ниццы. Правда, глядя на себя в зеркало, он не мог отделаться от ощущения, что чего-то не хватает в его образе, чтобы соответствовать своим же ожиданиям. Потом до него дошло, что не хватает той самой беззаботности и он решил ее приобрести благодаря умеренной дозе хорошего местного вина.

Поль, как и обещал заехал около шести вечера и они отправились в музей изящных искусств Жюля Шере, на территории которого должно было состоятся мероприятие.

До музея добрались за десять минут. Александр ранее бывал в Ницце, но этот музей, располагавшийся, в той части центра города, что ближе к аэропорту, никогда не входил в его экскурсионную программу.

Старинный особняк был очень красив в лучах садящегося солнца. На территории, прилегающей к особняку, где не произрастали кусты и деревья, устроители мероприятия установили шатры с едой и напитками, а также небольшой подиум, с которого должны были выступать все желающие.

Поль и Александр подошли к директору издательства, выступившего организатором тусовки – худому, высокому, седому и длинноносому французу лет пятидесяти. Александр поблагодарил его за приглашение, тот в свою очередь сказал, что рад видеть Александра и надеется на дальнейшее сотрудничество с ним, а также хотел, чтобы ему понравилось сегодняшнее мероприятие и было бы полезно для него.

На этом, под вежливые улыбки сторон, беседа завершилась и Александр с Полем двинулись в сторону шатров, давая другим гостям возможность выразить благодарность устроителю этого вечера.

После официальной части, где выступили несколько писателей и издателей, началась неофициальная. Гости, побывавшие у шатров, разбредались по музейному парку небольшими группами и что-то оживленно обсуждали.

Было уже восемь часов и Александр, посчитав свою миссию выполненной, собрался уходить, чтобы вновь пройтись по Английской набережной, до которой от музея было рукой подать, в сторону своего отеля, расположенного в противоположной части центра города на улице Массена.

Он поставил об этом в известность Поля и выслушав сожаления того, в связи со своим ранним уходом, пошел к выходу.

Когда он проходил мимо одной из групп гостей, его окликнул по имени приятный женский голос. Повертев головой, Александр увидел Анну в вечернем платье с бокалом вина в руке, которая махала ему свободной рукой.

Он остановился и тоже помахал ей рукой. Анна подошла к нему и поприветствовала с улыбкой, сказав добрый вечер по-французски. Александр поприветствовал ее аналогично и тоже с улыбкой.

– Признаться, я думала о Вас, Александр, – сказала Анна, все также улыбаясь.

Александр улыбался ей и некоторое время думал, что же сказать в ответ на такое откровенное заигрывание, поскольку и сам, иногда, использовал подобную фразу, чтобы расположить к себе понравившуюся ему даму, выказывая ей, таким образом, свое неравнодушие.

– У меня ситуация гораздо серьезнее, – наконец произнес он, – Ваш образ, после нашего расставания, все время не выходит у меня из головы.

– Надеюсь, у Вас в голове осталось немного места для литературы, – продолжала в том же духе Анна.

– Иначе, я не нашел бы сюда дорогу, – отвечал Александр.

Далее, беседа продолжалась в том же стиле, но в какой-то момент Александр вдруг увидел себя со стороны, инстинктивно играющего словами, перед красивой женщиной, при этом, его не покидало ощущение, что на него накатывает бездна.

Эта, надвигающаяся бездна, заставила его вспомнить о своих эзотерических способностях и, не меняя тональности разговора, он попытался увидеть ауру своей собеседницы, что получилось не сразу, но в конце концов Александр добился своего, отчетливо увидев разноцветные кольца вокруг головы Анны и отверстие, проходящее сквозь них. Увиденное, его очень насторожило и, ранее рассыпавшаяся на части личность, вдруг вновь обрела целостность. Он, неожиданно для собеседницы, свернул разговор, с сожалением в голосе и на лице, сказав, что у него еще сегодня важная встреча в городе и он с удовольствием перезвонит Анне завтра, после обеда, если она оставит свой номер телефона и, если ей это будет удобно.

– Да, конечно, – ответила Анна, немного смутившись.

Александр протянул ей ручку и визитку отеля, где он остановился. Анна написала номер мобильного телефона и вернула все Александру. Они раскланялись и попрощались на французском языке. Анна вновь присоединилась к той группе, от которой незадолго до их встречи откололась, а Александр пошел к выходу с территории музея.

Дойдя до Английской набережной, он медленно пошел по ней в сторону своего отеля, думая: «Какова же она на самом деле эта красивая женщина и что же она должна была такого сделать, чтобы превратиться в вампира, который, по всей видимости, через увиденное им отверстие в ауре, забирает энергию, находящихся с ней рядом людей? Причем, если с ней находится рядом довольно долго, это может закончиться летальным исходом. Подтверждением чему стали смерти двух, а может и более мужей». Александр и раньше сталкивался с подобными людьми и знал, что отверстие в их ауре появилось вследствие какого-то не очень благовидного поступка и влияет на окружающий мир по-разному: у кого-то в доме не растут цветы, у кого-то ломаются электронные приборы, а у кого-то, как у Анны, умирают, находящиеся рядом мужчины. Но суть всегда одна: такой человек, сам того не желая, негативно воздействует на энергию окружающих его людей и предметов.

В раздумьях о превратностях бытия он дошел до своего отеля и с грустным настроением поднявшись в свой номер, стал собирать вещи в чемодан, чтобы не заниматься этим завтра, накануне отлета.

На следующий день он не перезвонил Анне после обеда, потому что в двенадцать часов дня самолет уже уносил его в Москву.

Примерно через три года судьба вновь свела его с Полем в Москве и он, как бы невзначай, поинтересовался об Анне.

Поль немного замялся. Было заметно что он на что-то решается, но в конце концов ответил:

– Не знаю, удобно ли об этом говорить, но в прошлом году она похоронила третьего мужа. Он был ненамного старше нее.

– Да, жуткая тенденция, – сказал Александр и более на эту тему они не общались.

Расставшись с Полем, Александр стал думать о путях и людях, которые посылает нам Господь в этой жизни.

Он вспомнил слова настоятеля монастыря, в котором жил, спасаясь от навязчивой эзотерики: «Не жди, что небеса разверзнуться и Господь сам придет к тебе на помощь. Ибо Он карает и милует нас через людей. Поэтому повнимательней присматривайся к окружающим».

«Какие же проступки совершили в этой жизни, умершие мужья Анны, – подумал Александр, – чтобы их так изощренно покарали. Они думали, что получили, в ее лице, красивый благоухающий цветок, а на самом деле, Господь посылал им Смерть».

Была ли ведьма?

Два молодца, возраст которых едва перевалил за сорок, удачно завершили крупную сделку по перепродаже крупной партии тушенки, перевели вырученные деньги в валюту и решили немного отдохнуть. Дело было в середине лихих 1990-х, время, когда каждая бизнес-сделка для одной из сторон могла оказаться последней, поэтому подобным мероприятиям было свойственно некоторое напряжение, а в отдельных случаях и перенапряжение.

Сделка, в которой они участвовали тоже не была исключением, поэтому их желание немного развеяться было вполне закономерным.

Обмывая в ресторане удачный исход дела, решили не мудрить, а воспользоваться предложением знакомого профсоюзного лидера, который, при встречах частенько предлагал за недорого съездить по их профсоюзной путевке в дом отдыха на берегу Черного моря.

И этот знакомый не подкачал: оформил все быстро и, как говорится, по сходной цене.

И, вот, молодцы стоят уже в холле пятиэтажного дома отдыха работников пищевой промышленности, расположившегося, буквально, в ста метрах от берега моря.

Один из них, невысокий, коренастый при оформлении все время шутил, делая между шутками комплименты изучавшей их документы работнице дома отдыха. Другой, высокий и полный, смеялся над шутками товарища и с довольным видом оглядывался по сторонам.

Получив ключи от номера, они поднялись на четвертый этаж, быстро переоделись, разложили привезенные вещи по полкам шкафов и пошли на пляж, наслаждаться последними солнечными деньками, ибо была уже середина осени и погода на юге России могла испортиться в любой момент.

На небольшом песчаном пляже, шириной метров пятьдесят, почти никого не было. С одной его стороны лежал мужчина, накрыв лицо газетой, с другой загорала топлес дама в солнцезащитных очках. Молодцы, уделив некоторое время разглядыванию полуголой дамы, расположились между ними. Позагорав минут двадцать, они отправились купаться. Вода им понравилась, хотя была уже прохладной. Ее прохладу они компенсировали быстрым плаванием и на выходе из воды у них было ощущение легкого восторга.

– Сережа, посмотри какая женщина одна загорает, – сказал высокий, обращаясь к приятелю пониже ростом и показывая взглядом на загоравшую топлес даму.

– Да, брось ты, Юра, – отвечал ему его товарищ, – давай отдохнем пару дней без баб. Успеем еще.

– А чего ждать, – настаивал Юра, – надо сразу на абордаж идти, а то уйдет в чужие руки, обидно будет. Давай пройдемся в ее сторону, пока сохнем. Смотри какая фигурка у нее хорошая.

– Ну, ладно, – нехотя согласился Сережа, – но гулять в ту сторону я буду без всякого удовольствия.

Прошагав молча метров двадцать, до того места, где лежала дама, друзья замедлили шаг и пристально стали разглядывать ее.

Когда они поравнялись с ней крупный Юра громко, чтобы она слышала, сказал:

– Сережа, ты посмотри, человек один лежит. Может ему какая помощь от нас требуется?

Дама, естественно, все услышала, медленно приняла сидячее положение и сняла очки, чтобы посмотреть наглецам в глаза.

Наглецы остановились и невольно попятились, потому что на них смотрели белые, как матовое стекло глаза, какие ранее они видели только в американских кинофильмах про зомби, и им показалось что этот взгляд пронизывает и выворачивает все их нутро. Холодок пробежал у каждого по спине.

Они невольно опустили свои глаза в песок, как бы ища что-то, засуетились и пошли назад к своим полотенцам, расстеленным на песке, не говоря ни слова.

Подходя к занятому ими на пляже месту, Юрий сдавленным голосом произнес:

– Кошмар какой. Ты видел ее глаза?

– Конечно видел, – отвечал Сергей, – это не кошмар, это, просто, пиз…ец какой-то. Вот тебе и абордаж.

– Дааа, – протянул Юрий, – не повезло в этот раз.

В дальнейшем, не очень приятное впечатление, оставшееся от взгляда, загоравшей на пляже женщины, постепенно рассеялось и вечер прошел уже под веселые разговоры и вино в ближайшем к дому отдыха кафе.

Но утром молодцов ждал еще один сюрприз в столовой при доме отдыха, куда они пришли на завтрак. Народу там было больше, чем вчера на пляже, но все-равно маловато для такого большого здания. Занято было всего три стола.

За одним сидела та самая женщина, с которой им так и не удалось познакомиться на пляже, но уже без очков.

Через несколько столов от нее расположилась семья: мама и папа, лет сорока пяти, а также их сын, лет семнадцати. Все были в солнцезащитных очках, хотя столовая вовсе не была залита солнцем. Еще, за одним столом, спиной к вошедшим, сидел мужчина.

Молодцы, у которых с утра было веселое настроение, памятуя о вчерашнем взгляде пляжной незнакомки, сразу притихли, заняли столик недалеко от входа в столовую и когда ели, старались в сторону других завтракавших не смотреть.

Сергей ел быстрее своего друга и когда от его завтрака несъеденной осталась только булочка, направился к электрическому самовару наливать себе чай. Возле самовара уже стоял мужчина, который ранее сидел к ним спиной. В его руках был стакан, на треть заполненный чайной заваркой, и он собирался налить в него кипяток.

Сергей, взяв пустой стакан и не найдя заварного чайника обратился к этому мужчине за помощью. Тот медленно повернул краник, чтобы остановить течение воды из самовара и посмотрел на спрашивающего, который чуть не выронил свой стакан, потому что на него смотрели такие же матовые глаза как те, что вчера на пляже.

Мужчина с мутными глазами, молча указал рукой на заварной чайник и медленно пошел к своему столу.

Налив себе заварки и кипятку Сергей вернулся за свой стол и шепотом, кивая в сторону сидевшего к ним спиной мужчины, сказал приятелю:

– У этого тоже глаза как у той, зомбированной.

– Да!? – удивленно и тоже шепотом сказал Юрий, – и откуда они тут взялись на нашу голову. Главное, чтобы они к нам не приставали.

– Понятное дело, но все-равно жутковато как-то. И вон те в очках, тоже доверия не вызывают.

– Да, странные они какие-то, – согласился Юрий и пошел наливать себе чай.

После завтрака, поднимаясь к себе в номер, друзья составляли планы на день, но так ничего толком не придумав, решили идти снова на пляж, а дальше действовать по обстоятельствам.

Проходя мимо дежурной по этажу, миловидной дамы лет сорока, коренастый Сережа отпустил ей комплимент, который та с улыбкой приняла. Видя, что дама не против его общества, он остановился и завязал с ней непринужденный разговор о красоте здешних мест, потом поинтересовался местными достопримечательностями и, в конце концов предложил погадать ей по руке, попозже, когда они вернутся с пляжа и, если у нее появится возможность уединиться с ним в какое-то укромное место, потому что гадание не терпит суеты, которую могут создать проходящие мимо ее стола постояльцы.

Дежурная, с улыбкой, свидетельствующей о том, что намек она поняла, согласилась обсудить детали гадания позднее.

Сережа шел на пляж в прекрасном настроении, созданном, не в последнюю очередь, соглашательской позицией дежурной по этажу, но странные отдыхающие с мутными глазами не выходили у него из головы. От предвкушения интимной близости с дежурной, его мысли перескакивали на этих странных субъектов и на сердце становилось неспокойно. Тревоги добавлял и тот факт, что на этаже, где они разместились было занято всего три номера из более чем двадцати. Создавалось ощущение забытого Богом места, в котором вот-вот оживут вампиры.

Своими тревожными ощущениями по дороге на пляж он поделился со своим товарищем, но тот только отмахнулся, приведя веский аргумент:

– Мы же с тобой марксисты-ленинцы со стажем и знаем, что ни Бога, ни Черта не существует, а если что случится эдакое – кричи «Слава КПСС», ну, или, когда уж совсем припрет, перекрестись и плюнь три раза через левое плечо. Бабушка моя говорила, что от всего помогает.

Сказав это Юра заулыбался, потому что был доволен своим шутливым ответом и чувством превосходства над товарищем, который из-за такой ерунды зря суетится.

Два дня пролетели беззаботно и весело: погода радовала, вино лилось рекой, дежурная по этажу оказалась без предрассудков и согласилась не только на гадание по руке. После того как они познакомились поближе и стали болтать, лежа на большой кровати одного из свободных номеров, Сережа, как бы невзначай, поделился с ней мыслями о дискомфорте, образовавшемся в его голове, в связи с мутноглазыми постояльцами.

Расслабленная дежурная спокойным голосом сказала, что эти мутноглазые приехали на слет ведьм и ведьмаков. Сережа подумал, что она его разыгрывает и приподнявшись на локте пристально посмотрел в ее зеленые глаза. Она, также пристально глядя в его глаза, спросила:

– Что, никогда не сталкивался?

Памятуя о твердой позиции своего приятеля, по поводу религиозно-мистических явлений, Сережа пролепетал, что он в это не очень-то верит и, вообще, в советские времена этого как-то не наблюдалось.

В ответ дежурная рассмеялась и сообщила, что это во все времена наблюдалось, просто, не афишировалось и, что она тоже из этих.

Сережа не испугался, все еще, в глубине души полагая, что сексуальная партнерша его разыгрывает, и, чтобы вывести ее на чистую воду, спросил почему же у нее глаза не мутные, а нормальные.

– А вот эти нюансы тебя не касаются. Меньше знаешь – здоровее будешь, – объяснила она с серьезным видом.

Вид смутившегося мужчины позабавил ее и она, засмеявшись притянула его к себе. Сережа не сопротивлялся, но какая-то настороженность по отношению к этой женщине поселилась в глубине его впечатлительной натуры. Спустя час, дело дошло и до гадания, после которого его настороженность только окрепла, потому что вместо четкой линии жизни на ее руке он увидел цепь каких-то завитушек.

– Как же ты живешь с такой линией жизни, – удивленным голосом спросил Сережа.

– Так и живу, – спокойно ответила ведьма, – у нас своя жизнь, не такая как у вас.

Вообще-то, Сережа был неплохой хиромант и повидал много женских рук, но с такой рукой он столкнулся впервые. Поняв, что ему еще есть чему поучиться в области хиромантии, он поспешил откланяться, решив, при этом, больше никаких дел с этой дежурной не иметь.

Когда она сменилась ее место на этаже заняла миловидная девушка, примерно, двадцати пяти лет, которая тоже оказалась коммуникабельной, чем не преминул воспользоваться Сережа, поскольку, как порядочный мужчина, не обещал жениться на предыдущей.

Юра тоже не остался без пары, но процесс его знакомства оказался не столь изящен как у его приятеля. Никаких гаданий он не предлагал, а, просто, вечером, в изрядном подпитии пристал к высокой и худющей соседке по этажу, неопределенного возраста, которая показалась ему хорошенькой.

Утром, протрезвев, он поменял свое мнение о ее внешности и поспешил ретироваться, надеясь, найти в дальнейшем более подходящий экземпляр для интимной близости. Но, не тут-то было, худая дама начала преследовать его, появляясь, практически одновременно с ним, то в столовой, то в комнате досуга, то на пляже. Юрий, не привыкший к такой настойчивости со стороны отвергнутых им женщин, стал нервничать и через пару дней нашел повод разругаться с ней вдрызг. Худая женщина обиделась и уходя бросила ему: «Ты об этом еще пожалеешь».

«И не таких теряли», – подумал про себя Юрий и сделав глубокий вдох задержал дыхание на секунду, а затем выдохнул воздух, от чего нервы его немного успокоились.

С такими нехитрыми интрижками пролетело пять дней отдыха. Готовясь вечером пятого дня ко сну, приятели обсудили сложившуюся обстановку, сочли ее приемлемой в данных обстоятельствах и выключив в номере свет стали погружаться в сон.

Не прошло и десяти минут, после того как в их номере стало темно, Юра сдавленным голосом захрипел:

– Меня сейчас кто-то задушит, помогите!

Сережа вскочил и сел на своей кровати. Глаза, уже привыкшие к темноте, не видели никого возле кровати товарища, бывшей всего в двух метрах от его кровати. Но тот своими руками делал движения, как будто пытается оторвать чужие руки от своего горла.

Тогда он вскочил на ноги, бросился к выключателю, включил свет и посмотрел на Юру. Тот задышал ровнее, словно руки, державшие его за горло, ослабили свою хватку, но лицо его было красного цвета и на нем сохранялся испуг. Он поднял правую руку показывая в верхний дальний от него угол номера. Повернув свою голову в ту сторону, куда указал его приятель, Сергей увидел там черный клубок дыма, величиной с большой арбуз. Этот клубок прямо на глазах стал светлеть и в течение одной минуты растворился.

– Ты видел?, – только и смог выдавить из себя Юра.

– Конечно, видел, – ответил Сережа, – херня какая-то. Ты сам-то как?

– Да, вроде, нормально.

Сережа продолжал стоять возле выключателя, не зная, что делать дальше. Дыма в верхнем углу номера больше не было, приятель, принявший сидячее положение выглядел вполне здоровым и нормальным, сам он испугаться не успел и хотел спать. На всякий случай он спросил:

– Может это у тебя от излишне выпитого?

– Ага, – с ехидным выражением лица ответил Юра, – и тот дым в углу, тоже от излишне выпитого.

Хотя Сережа в прошедший день, тоже изрядно принял внутрь спиртного, но признавать себя напившимся, из-за увиденного дыма, он не хотел.

– Да, действительно, не такие уж мы и пьяные с тобой, – согласился он, – давай тогда дальше спать, что ли. Я выключаю свет?

– Ни в коем случае. Ты видишь, эта зараза при свете не работает.

– Какая еще зараза, ты, наверное, забыл, что ты марксист-ленинец. Если «Слава КПСС» тебя не защищает можешь перекрестится, – посоветовал Сережа, напоминая товарищу о его шутке в начале их отдыха.

Однако, Юре было теперь не смешно. Он выглядел озабоченным и, продолжая сидеть на своей кровати, одной рукой потирал горло.

– Давай не будем выключать, вдруг эта сволочь и тебя душить начнет, – уговаривал он товарища.

– Что ж, это мы, как в ментовском спецприемнике, при свете спать будем? – попытался склонить чашу в свою сторону Сережа.

– Лучше, как в спецприемнике, чем как на том свете, – поставил жирную точку в споре Юра.

Спали при включенном свете. Естественно, не выспались. Утром встали разбитые, раздражительные, с ощущением будто всю ночь таскали мешки с картошкой. Состояние немного улучшилось после купания в море и Сережа, еще утром планировавший дневной сон, вместо этого отправился общаться с молодой дежурной по этажу. Удовлетворив свои сексуальные потребности, Сережа рассказал ей о ночном происшествии в их номере, рассчитывая таким образом позабавить девушку. Однако, молодая дежурная отнеслась к его рассказу серьезно и как-то замявшись сказала, что ничего такого в этом нет, просто, их приговорили.

Это был очередной удар по Сережиной психике, которая еще не пришла в норму после признания более возрастной дежурной в ее принадлежности к ведьмам, а тут новый удар – какой-то приговор.

Не подавая виду, что испугался, он с улыбкой спросил кто и, главное, за что их приговорил. Девушка спокойным голосом, словно она каждый день дает такие объяснения, сказала, что они обидели ведьм своим поведением. Его друг отверг соблазненную им женщину, и не простую, а ведьму довольно высокого уровня. Сам же он спутался сразу с двумя ведьмами, потому что она, как и первая дежурная по этажу, которую он соблазнил, тоже ведьма.

Сережа посмотрел вопрошающим взглядом на молодую ведьму и, четко разделяя слова небольшими паузами, спросил:

– А в этом чертовом доме отдыха кроме нас с Юрой еще есть не ведьмы?

– Сейчас нет, а так, тут, в основном, нормальные люди отдыхают. Должны же мы от кого-то энергией подпитываться.

Последняя фраза окончательно добила Сережу, который начал понимать почему на шестой день пребывания вблизи моря его самочувствие не улучшилось, а, наоборот, ухудшилось, но теперь-то все становилось ясно.

– И что же нам делать? – с надеждой в голосе спросил он.

– Ну, тебе я смогу помочь, а вот, твой друг пусть поможет себе сам.

– А это еще почему?

– Потому, – спокойно ответила она. – Во-первых, нравится тебе это или нет, но ты один из нас, просто, ты остался на начальном уровне и выше тебе уже никогда не подняться. Таких как ты, настоящие ведьмы, иногда, используют для реализации своих замыслов. Во-вторых, ты мне нравишься. Но я начинающая ведьма и моей силы хватит только на одного тебя. А кроме того, та ведьма, которую твой друг обидел гораздо сильнее меня и не мне с ней тягаться.