Читать онлайн Война ассасинов. Жадная кровь – 2 бесплатно

Глава 1

Полгода как на иголках.

Жить на территории врага оказалось куда сложнее, чем я думал. Каждый косой взгляд, каждая проверка документа заставляют напрягаться, но показывать это категорически нельзя.

– Слава императору! – сказал я сотруднику внутренней таможни и протянул путевой лист. От этого способа здороваться меня всегда внутренне воротило.

– Слава императору, – в меру вяло ответил мужчина и взял документы. – Вы в курсе, что дорога на Алшайн закрыта?

– Мне ничего не говорили насчёт этого. Загрузили груз, дали маршрут, и я поехал.

– Этого путевого листа недостаточно. У вас должен быть допуск и спецразрешение.

– А давно Алшайн закрыли? Я трое суток в пути. Может, в компании просто об этом не знали.

– Трое суток… – мужчина достал фонарик и стал вчитываться в мой документ более внимательно. – Почему вы едете так долго? Вы должны были прибыть два дня назад.

– Была поломка.

Излишне оправдываться не стоит – это вызовет лишь ещё большее подозрение. Я передал таможеннику нужную бумагу.

– Сломался недалеко от города. Ко мне выехал сервис компании.

– Вижу. Странно, что они не выписали спецдопуск. Придётся делать запрос, – мужчина достал из набедренной сумки планшет.

Нет, друг, запрос в компанию мне не нужен. Мой путевой лист и без того липа. Я протянул таможеннику паспорт, намеренно коснувшись его руки.

– Ваш паспорт не нужен. Все данные уже…

Мужчина сбился. Подействовал мой дебаф на разум. Дело это ювелирное – надо, чтобы человек просто кое-что забыл, а не стал слабоумным.

– А-а-а… – протянул он. – На чём мы с вами остановились? Не помню, зачем доставал планшет…

– Вы хотели заглянуть внутрь грузовика.

– Да, точно…

Я открыл кузов. Беглый взгляд на коробки, и мне дают добро ехать дальше. Повезло. Успех операции сильно зависел от придирчивости таможенника.

Полгода жизни шпиона.

Надо сказать, паршивой жизни. Чем больше я тут находился, тем больше ненавидел Вавилон. Хотя, казалось бы – куда уже больше…

Всем людям здесь конкретно промыли мозги. На это невероятно мерзко смотреть – мне навсегда запомнилась пятилетняя девочка, которая с невероятным усердием восхваляла императора. Она кричала про величие вавилонского народа и желала смерти всем врагам империи.

И это пятилетняя девочка. Нетрудно представить, что из этого потом вырастет… Инакомыслие в Вавилоне – это гарантированная тюрьма или смертная казнь. Люди живут в страхе. Ты либо в системе, либо под ней. Другого варианта нет.

Тут же, в Вавилоне, я увидел, что такое действительное классовое расслоение. По сравнению с этим наши аристократы – это вполне обычные люди.

В Вавилоне существовало деление на пять социальных рангов: раб (чёрная повязка на руке), потомок рабов (чёрная повязка с небольшим белым кругом), слуга (белая повязка), простолюдин (белый браслет на руке), аристократ.

Рабы – это представители захваченных народов. Они находятся в полном подчинении и лишены каких-либо прав.

Потомки рабов – это захваченные народы, которые показали свою верность на протяжении веков. Их ценят чуть больше рабов, но они тоже практически не имеют прав.

Слуги – простые работяги. В этом классе много градаций, но небольшие права уже появляются. Самые большие привилегии у слуг непосредственно из коренного Вавилона.

Простолюдины – вавилонцы, которые имеют хоть какой-то магический дар. Градаций тоже много, но грубо говоря – чем больше магии, тем больше прав.

Аристократы – вавилонская знать. Потомственные маги. Права у них настолько огромные, что они могут приказать человеку ниже по рангу что угодно. Или могут убить по своей прихоти – последствий не будет.

Для цивилизованного человека это полная дикость. Прямо убивает вопрос – как это вообще может существовать? Как может существовать что-то настолько ужасное?

Дело не в самих вавилонцах – дело в верхушке их власти. Если сместить всю элиту страны, то здесь всё будет по-другому.

Не сразу, конечно. Тут требуется долгий и упорный труд. Реабилитация полностью закончится только через пару поколений.

Хотя задумываться об этом ещё рано. Прежде надо уничтожить этот ужасный режим.

Я въехал в Алшайн и припарковался на парковке своей компании – логотип на грузовике позволял сделать это без особых проблем. Охранник записал лишь мой номер. Завтра меня уже не будет в Вавилоне, так что за это можно не переживать.

Ко мне подошёл водитель из соседнего грузовика.

– Слава императору! В карты не хочешь? Нам третьего не хватает.

– Слава императору! Очень устал с дороги, хочу немного отдохнуть.

– Понял… Если захочешь в город, то дважды подумай. Там сейчас много аристократов из числа военных.

– Спасибо за предупреждение.

– Пожалуйста, пан!

«Пан» означает равный по рангу. Иерархическая система была буквально в крови этих людей. Они трепетали перед тем, кто выше, шли бок о бок с тем, кто равен, и презирали всех, кто ниже.

Фразу «но мы не с чёрным на руке» я слышал практически каждый день. Люди гордились тем, что находятся в классе слуг, и мечтали стать в будущем более важными слугами. Всё. На этом цели и мечты заканчивались.

Надо отдать должное, это жестоко, но очень гениально. Людям дали надежду на призрачный «карьерный рост». Фактически это единственное, что мотивировало их к усердной работе.

Я залез на спальное место сзади кресел и достал кнопочный мобильник. Настало время для моей шпионской симкарты. Таких в моей левой руке было спрятано три десятка – одно сообщение, одна симкарта.

Отправил заготовленное сообщение и сразу же вытащил батарейку телефона. На самом деле меня уже могли засечь, но быстро вряд ли выявят и вычислят. Обычно для дополнительной меры предосторожности я меняю дислокацию, однако тут был немного другой случай.

Проверив зашифровку, отправил её в нашу сеть.

Если перевести сообщение, то получится «Красное дерево ждёт синюю птицу». Красное дерево – это я, а синяя птица – Глеб Синицын. Ровно через пять минут мне пришлют ответ с подробностями операции. Или, возможно, её отмены.

В Вавилон меня отправили для поиска акцептора моей крови. Работа дальнобойщиком в этом сильно помогала, но успеха в миссии я не добился. Как итог – руководство решило использовать меня там, где требуется грубая сила.

Я поменял симку во второй раз и получил сообщение – «ъгзфнюйвссцёуичхсг34–эн–». Используя шифр «71395», получилось: «улица Величия Императора 49, вход с торца здания, 21:00»

Центр города. Тут даже карту брать не нужно. И о чём думает Глеб, назначая там встречу? Его получилось внедрить на очень хорошее место – зачем подставляться сомнительными связями да ещё и в таких местах?…

Похоже, его тоже выводят из страны. Жаль. Потенциал в таком агенте был огромный. Единственное – на мой взгляд Глеб в принципе не подходит на роль шпиона. Характер у него слегка не тот.

Посмотрев по карте дорогу, я вышел из грузовика. Причина закрытия Алшайна для меня оставалась загадкой, но скорее всего это связано с прибытием военных. Предупреждение об аристократах эту версию только подтверждало.

Мне встретились два полицейских, которые разговаривали с до смерти запуганным слугой

– Слава императору, – сказал мне полицейский. – подойдите сюда.

– Слава императору! – ответил я. – Чем могу служить?

– Всего лишь маленький вопрос, – полицейский схватил слугу за локоть и потащил ближе ко мне. – Белая повязка этого человека кажется тебе чистой?

Повязка была в небольших катышках и немного серой. Было видно, что она чистая и свежевыглаженная, но спрашивали совсем не про такую чистоту.

– Нет, далеко не чистая.

– Видишь, что говорят? И тут дело совсем не в том, что светит фонарь.

– Она чистая, клянусь!…

– Молчать, – властно сказал полицейский. – На отметку в паспорте ты уже заработал, – полицейский обратился ко мне более спокойным голосом. – Спасибо. Можешь идти.

Слуга побледнел. Отметка ставит крест на продвижении в более высокий класс слуг. При получении двух отметок – понижение внутри класса.

Помочь я тут ничем не мог. Сказал бы, что повязка чистая, докопались бы уже до меня. Я сделал подлость в рамках этого человека, но по-другому мне миссию не выполнить. Приоритеты здесь полностью очевидны.

Если подумать, даже повезло – на месте того слуги вполне мог быть я. Мы недалеко от центра и шататься тут не положено, поэтому и докапываются.

Ки Глеба я почувствовал задолго до прихода на место. Эмоции лучше оставлять вне операции, но я был очень этому рад. За полгода начинается дикая тоска по Родине, семье и друзьям.

Нужное здание оказалось банком. С торца был вход в небольшой отдельный офис. Нужная дверь оказалась не заперта, и я вошёл внутрь.

– Кто вы такой? – настороженно спросил Глеб. Внешность друг друга мы не знали.

– Успокойся. Я путник.

Синицын выдохнул, услышав кодовое слова.

– Я рад тебя видеть! – Глеб поморщился и перешёл на русский язык. – Давай не на вавилонском…

– Тебя выводят?

– Да. Вместе с тобой.

– Почему?

– Из-за сегодняшней миссии. Она будет жёсткой…

Глава 2

– Пошли сядем в кабинет.

Глеб рукой пригласил меня внутрь помещения.

– У Вавилона, двадцать лет назад, получилось сделать порчу крови нашего ассасина. Подробностей не знаю, но случай довольно глупый. Сейчас есть пять пасынков «жадной крови» – наша задача убить одного из них.

– Как понимаю, всех пятерых планируется убить одновременно?

– Да… – Глеб опустил глаза в пол. – Промахи в операции недопустимы. След крови сменится, и считай всё пропало.

– Ты какой-то странный. Волнуешься?

– Не в этом дело… Наша цель девушка. И я с ней сдружился…

– Ты поэтому запросил помощь?

– Отчасти да, но ещё дело в её охране. Вавилон хочет убить нашего ассасина и его акцептора, чтобы получить себе ещё одну «жадную кровь». Не знаю, как они собираются это провернуть, но такая цель у них имеется.

– Легко ищется след крови?

– Да. Нашего ассасина уже несколько раз пытались убить.

– Называть этого человека ассасином слишком громко – скорее просто один из владельцев крови. И давай уже ближе к делу. Какая охрана, во сколько надо выступать – выкладывай всё.

– Охрана четыре элитника, время операции, – Глеб посмотрел на часы, – полночь. До нужного места я тебя проведу, но охрану не устраню. Они сейчас постоянно находятся с девушкой без каких-либо исключений.

– Насколько близко проведешь?

– До соседней комнаты, если повезёт.

– Ки-сенсоры там есть?

– Не знаю, но это вполне возможно. Я представлю тебя, как своего друга – если тебя чуть приодеть, то это вполне сработает. Посидишь в гостиной, пока я буду разговаривать с Эви… Самое главное для нас – не проворонить момент и сделать всё максимально быстро. Сам понимаешь – у нас даже пяти минут не будет.

У нас скорее даже одной минуты не будет. Охрана и спецгруппы среагируют очень быстро.

– Вот это задачку ты задал… Покажи, что за огнестрел у тебя в тумбе.

Брови Глеба поползли вверх. Он знал, что я владею Ки, но не знал моего уровня.

– Пистолет хороший. Ещё один у меня в машине. Как у офицера армии Вавилона, для меня нет проблем с оружием.

– Глеб, ты офицер советской армии.

– Немного не так выразился… Шпионская профдеформация.

– Расскажи подробнее про нашу цель. Кто она?

– Она… – Глеб взялся за голову и долго молчал. Затем он слегка усмехнулся и посмотрел мне в глаза. – Она в должности лейтенанта, но у неё совсем не военный дух. Эви очень добрая девушка… Как невинный цветочек…

Своего друга я знал давно. Может, он не влюбился в Эви, но точно к ней привязался. Для него это задание будет очень тяжёлым.

– Жень, они такие же люди, как мы. Среди них есть хорошие и плохие, отзывчивые и чёрствые. Им просто не повезло родиться под гнётом вавилонской империи. Люди здесь не зло в чистом виде. Зло – горстка правителей, которые ведут свой народ не туда.

– Я такого же мнения. Но мы сражаемся с Вавилоном как раз, чтобы уничтожить горстку его правителей.

Парень посмотрел на меня безумным взглядом. Он усмехался, но у него при этом текли слёзы.

– Жень, пожалуйста, давай завалим операцию! Я знаю, что так нельзя, но я не хочу, чтобы Эви погибла…

– Ты понимаешь, что мы тогда подведем четыре других группы? Ты понимаешь, сколько усилий было потрачено на эту операцию?

– Понимаю… Извини. Я говорю глупости… – Глеб схватился за волосы. – Мне будет плохо при любом варианте. И если умрёт Эви, и если провалю миссию…

– Глеб, ты…

– Жень, почему мы не можем договориться?! К чему вообще нужна война?! На Земле мало места?! На Земле мало ресурсов?!

– Успокойся и не кричи. Здание пустует, но так тебя могут услышать с улицы.

– Прости… Не подумал…

– Скажи, Глеб, ты считаешь возможным договориться с Вавилоном?

– Нет.

– Тогда, может быть, ты знаешь, как не допустить войну? Знаешь, как ужиться вместе с Вавилоном.

– Нет, не знаю…

– Тогда что ты предлагаешь делать? Предложи, Глеб. Скажи, что нам делать.

– Да чего ты ко мне пристал! Я не знаю…

– Нет, Глеб, ты знаешь. Ты знаешь, что есть только один путь – либо они, либо мы. Договориться не получится. Уйти от проблемы тоже – нас просто захватят. Сделают рабами с чёрной повязкой на руке. Скажи, ты хочешь так? Хочешь, чтобы так было с твоей семьей и друзьями?

– Не хочу. Но дело не в этом, Жень… Я просто не понимаю, почему нельзя жить так, чтобы у всех всё было хорошо. Изобретения науки это вполне позволяют, но почему-то в нашем мире всё равно остаётся так много жестокости…

– Чтобы у всех всё было хорошо, надо для этого сначала постараться. Не одному человеку, а коллективно. Но при этом не надо надеяться на других – надо начинать с себя. Делать всё возможное для наступления лучшего будущего.

– И для этого лучшего будущего требуется убивать?

– В нашей ситуации и при наших возможностях – да.

– Но точно ли это правильный путь? Может, мы ошибаемся? Может, есть другое решение?

– Если оно и есть, то мы его узнаем только с течением времени. Или, быть может, не узнаем никогда. Делая выбор, мы основываемся на приоритетах и возможной пользе. Нельзя предугадать заранее, что произойдет при каждом из решений.

– Это верно, но всё равно у меня большие сомнения…

– Ты понимаешь, какие у тебя приоритеты?

– Да, только от этого не легче… Наверно, ты сейчас меня презираешь… Жалею врага и склоняю к намеренному провалу миссии.

– Глеб, я тебя не презираю. Вполне нормально стараться сохранить свою человечность. Но скоро война. Нам в любом случае придётся пожертвовать человечностью. Либо убьешь ты, либо убьют тебя. Третьего варианта нет.

– Ты говоришь, что мы делаем выбор, но по сути этого выбора у нас нет…

– Да, Глеб. По сути у нас нет выбора. Мы должны выполнить миссию. Мы должны убить Эви несмотря на то, что она добрая девушка.

Синицын заплакал и склонил голову. Он не хныкал по-бабски, но сдержать слёзы всё же не мог. Я не трогал его несколько минут.

– Надо тебя переодеть, – сказал Глеб, когда наконец успокоился.

Костюм оказался несколько мешковат, но я выглядел вполне нормально для местного простолюдина. Нашей легендой было то, что я лекарь на службе господина Фоба – так в Вавилоне звали Синицына.

Ещё немного обсудив детали, мы поехали на встречу с Эви. Глеб несколько месяцев целенаправленно сближался с девушкой, и заявиться к ней поздно вечером он мог без каких-либо проблем. Другое дело, что от этого сближения Синицыну и было тяжело выполнять миссию. Думаю, внутренне он чувствовал себя предателем.

– Слава императору, – произнес охранник, открыв нам дверь квартиры. – Господин Фоб, вы снова очень поздно.

– Слава императору! – ответил Глеб, но произнести что-то ещё не успел. К нам выбежала невысокая симпатичная девушка.

– Слава императору, Фоб! Я так рада тебя видеть!

Верзила охранник косо посмотрел на Эви.

– Лейтенант, соблюдайте субординацию, – охранник снова переключился на нас. – господин Фоб, кто это с вами?

– Друг и по совместительству отличный лекарь. Он подождет меня в гостиной, если так можно в рамках безопасности. Я за него ручаюсь. Хотел бы даже познакомить его с Эви.

– В гостиную не пустим. И познакомить с лейтенантом тоже не дадим.

– Строго, но справедливо. Гар, тогда, пожалуйста, подожди в машине.

Наш план немного испортили, но к этому мы были готовы. Из дипломатического варианта мы перешли на полностью силовой. Теперь охрана знает меня в лицо, а значит я спокойно смогу подойти в полночь, чтобы поинтересоваться насчёт Глеба.

Как и было сказано, я спустился к машине. Оттуда же стал сканировать окружающую Ки – у сильных магов Ки обычно соответствующая. Энергию Ки можно скрывать, но так умеют немногие.

В доме было полно магов из числа военных. Здесь располагалось временное и постоянное жильё вавилонских офицеров. Обычно половина дома пустовала, но сейчас в Алшайн многих командировали, и потому абсолютно все квартиры были заселены.

На миссию это влияет только одним моментом – у многих есть стационарная кальма, что может помешать нам сбежать. Кальма, которую я создаю преобразованием крови, должна быть сильнее, но это далеко не факт.

Без десяти полночь я задрал штанину и сделал небольшой тонкий надрез на голени. Мне понадобится кровь для создания кальмы, как только я начну операцию. Немного крови я собрал и нанёс на рукоятку пистолета – без бафа оружия мне здесь точно не обойтись.

Поправив насколько возможно пиджак – чтобы не торчала наплечная кобура – я вышел из машины. У меня двенадцать патронов в пистолете и ещё обойма в кармане. Но до второй дойти не должно – дело скорее всего придётся довершить ножом. Второй пистолет я брать не стал.

– Стойте! – крикнул мне консьерж, – кто вы такой?

– Я иду к господину Фобу.

– Ваши документы. Я посмотрю, есть ли на вас допуск.

Когда шёл с Глебом, вопросов не было… Я дал мужчине документы и вместе с тем дотронулся до его руки – дебаф на разум был универсальным допуском. Главное, чтобы на элитнике из охраны это тоже сработало.

Время без минуты полночь. Я звоню в дверь квартиры Эви.

Охранник смотрит в глазок, но никак не отвечает.

– Я к господину Фобу.

Молчание.

– Можете хотя бы передать ему записку. Это очень важно.

Слово «важно» в вавилонском имело магическое действие. Его не использовали просто так – только для самых исключительных случаев.

Дверь слегка приоткрылась.

– Давай записку.

Я протянул руку и снова провернул свой трюк с дебафом на разум. В этот раз я себя совершенно не сдерживал. На пару дней верзила точно овощ.

– Что там? – спросил второй охранник, подходя ближе. Этот был куда менее габаритным.

Я сделал преобразование крови на кальму и преобразование на баф огнестрельного оружия.

Дальше счёт пошёл на секунды. Не обращая внимания на охранника, я стреляю дважды в Эви через стену – под бафом пули пробивали метровые металлические стены, что уж говорить про тонкую стену.

На всю гостиную раздался треск электрических разрядов. Рука охранника до локтя была покрыта молниями. Он побежал на меня с целью как можно более близкого сближения – меня поджарит, даже если я выставлю блок.

Отпрыгнув в сторону, я сразу же пускаю три пули в мага молнии – одна ушла на пробитие магической защиты, а две других уже прошли на вылет. Элитники в охране были собраны неплохие, но против моего бафа оружия не выдерживали.

Ки двух охранников находилось возле Эви. Один из них пространственный маг – это для операции самое опасное. Я бегу сразу в комнату, не добивая первых охранников.

– Предатель! – истошно закричали на вавилонском в дальнем углу помещения.

Глеб раскрылся и стал своей кальмой мешать охраннику. Я забежал внутрь комнаты и сразу же направился к Эви. Прямо на ходу стрелял в охранников – по три пули в каждого.

Остаётся ещё одна пуля, но я просто бросаю пистолет и достаю нож. В условиях магической медицины было необходимо отрезать Эви голову. Прости, Глеб, что тебе пришлось это увидеть…

Вся комната вспыхнула огнем.

Не понимаю, кто постарался, но это уже неважно. Я подбегаю к Синицыну и активирую капсулу-метку внутри тела.

Мы телепортируемся в штаб КГБ под Москвой. Вокруг пустые стены из металла и несколько «Медведей». Возле одного из них стоит Ксавьер, одетый в зимнее пальто. В Москве было куда холоднее, чем в Вавилоне.

– Результат миссии?

– Цель устранена.

Я принялся прямо рукой тушить одежду Глеба. У меня самого ни одежда, ни кожа от огня не пострадали, а вот Синицына задело.

Он посмотрел на меня пустым, безжизненным взглядом. Кажется, ранение его совсем не волновало…

Глава 3

– Отойдет, – сказал Ксавьер, когда я рассказал ему про Глеба. Мой куратор распорядился куда-то доставить Синицына, в то время как мы остались в ангаре.

– Я хочу неделю отдыха. Будет такая возможность?

– Три дня. Затем тебя переправят на Вязь-4.

– Так тоже неплохо… Это вахта на две недели?

– Далеко не факт. Ближайшее время нам всем можно забыть о каком-либо отдыхе.

– Ксавьер, ты меня пугаешь. Неужели вот-вот война?

– Она может начаться хоть завтра. В Вавилоне транслируют совсем другие новости, но, поверь, в мировой политике сейчас полный беспредел. И это если брать только то, что рассказывают простым людям.

– Три дня моего отсутствия будут критичны?

– По тревоге тебя всё равно сразу же задействуют, так что не переживай. А насчёт того, что не даю неделю – слишком нужны твои навыки в Изнанке. Без твоего бафа на память наши очень долго учат дерханский язык.

– Мой баф могут выдержать не все – у некоторых начинаются просто адские головные боли.

– Значит, будут учить язык через головную боль, – Ксавьер отправил по телефону какое-то небольшое сообщение. – Тебя должны были встречать совершенно другие люди, но так получилось, что я оказался в Москве. Сейчас телепортёр переправит тебя в основной штаб КГБ.

– Мне надо вернуть моё лицо. Вожжин в Москве?

– А чем тебе не нравится это лицо?

– Мне сейчас как-то совсем не до юмора.

– Я спросил без каких-либо шуток.

– Хочу, чтобы жена встретила своего мужа, а не какого-то незнакомого мужика.

– Вожжина в Москве нет, но есть специалист не хуже.

Фраза «не хуже» мне не особо нравилась. Но я сильно не переживал – возвращать родное лицо всегда легче, чем воссоздавать чужое. Другое дело, что надо было ждать до утра.

Мне выделили комнату внутри подземных катакомб КГБ, чтобы я отоспался. Конечно, было бы приятнее ночевать дома, но я был готов потерпеть ещё немного.

– Товарищ капитан, – постучалась девушка ровно в 7:30. – Вы уже встали?

Не только встал, но уже и собрался. Я открыл дверь.

– «Капитан»? В Вавилон я уходил старлеем.

– Магические способности у вас полностью соответствует капитанскому званию, так что неудивительно, что его уже присвоили. Я капитан Земцова. Аналитический отдел. Мне надо досконально вас опросить насчёт командировки в Вавилоне. После придёт маг по смене лиц.

Как понимаю, Земцову прислал Ксавьер…

Несколько часов я рассказывал девушке-аналитику всё самое важное, что успел увидеть в Вавилоне. Ничего секретного я, естественно, не разузнал, но мои данные были нужны для составления общей картины.

– И последнее, – открывая новую страницу журнала, сказала девушка. – Какая причина закрытия города Алшайн?

– Это лучше спросить у Глеба. Я знаю только то, что туда свезли очень много магов.

– Пожалуйста, более конкретно.

– По моим прикидкам больше двухсот человек, но я могу сильно ошибаться.

– Ассасины были?

– Если и были, то своё Ки они скрывали.

– Чем занимались прибывшие маги?

– Насколько знаю – тренировками. В Алшайне находятся учебные базы.

– Какова обстановка в городе?

– Там довольно безлюдно. Низшим классам не хочется попадаться военным аристократам на глаза.

– Как вы считаете, силы в Алшайне могут быть одной из ударных групп в грядущей войне?

– Могут. Возможно, это их точка перебазировки.

– Насколько сильные зоны кальм в Алшайне?

– С этим вопросом не помогу. Кальму я практически не чувствую.

– Хорошо. Думаю, на этом всё. Спасибо за ответы, товарищ капитан. Наверно, вам бы хотелось поскорее увидеться с семьей, а не сидеть тут, но сами понимаете – служба обязывает.

– Да, я всё понимаю.

Земцова провела меня по череде коридоров к магу, меняющему лица. Это в прямом смысле был Вожжин №2, что меня несколько смутило.

– Нет, я не Вожжин, – сходу заявил дубликат. – Но мы имеем схожие лица.

– Не совсем понимаю смысл такого действия.

– Мне просто нравится эта парсуна, – со сладостью в голосе произнёс мужчина. – Здесь очень правильные черты лица. Для Вожжина, к слову, эта парсуна тоже не родная.

– «Парсуна»? Это вы так лица называете? Но вас же из-за этого будут путать с Вожжиным.

– Пускай путают. Работу мы делаем одинаковую.

Расспрашивать дальше я не стал. На мой взгляд, носить чужое лицо – это крайне неприятно, но находились люди, которые считали иначе. Для них неважно, настоящие они или фальшивые.

– Как результат? – Ставя передо мной зеркало, спросил Вожжин №2. Колдовал он чуть меньше часа.

– Вроде похож… Надо признать, немного непривычно видеть своё прежнее лицо.

– Не понравится парсуна – её всегда можно сменить.

– Нет уж, спасибо. Полгода с вавилонской рожей мне вполне хватило, – я встал с кушетки. – На этом всё? Я могу одеваться?

– Тело, кожа и, главное, лицо возвращены в первоначальный вид, но если хочется, могу приделать третью сиську.

– У вас даже юмор с Вожжиным одинаковый…

Голодный, немного злой, но при этом счастливый, я покинул штаб КГБ. Время уже было близко к полудню. По идее, у Сони уже закончились уроки, и Юля должна была пойти её забирать.

К Юле, как к приёмной матери, вопросов не было, а вот меня уже вполне можно назвать плохим отцом. За полтора года, как мы забрали Софью из детдома, больше года я был в командировках. Вахтовые, по две недели, на Вязь-4 и полугодичная в Вавилон.

Но Соня не жаловалась. Она была очень умной девочкой и не по годам взрослой. 12 августа 2038 года погибли её родители во время теракта в пригороде Москвы. Тогда ей было всего пять. Из родственников только бабушка в Краснодаре, но к ней девочка не захотела. Прям наотрез отказалась.

Соня категорически не хотела никого видеть и лишний раз с кем-то разговаривать. В компании детей она всегда старалась уйти в сторонку, а когда к ней приезжала бабушка, Соня как партизан молчала, прося периодически уйти.

Причём все эти попытки социализировать девочку проходили очень болезненно. Если Соне начинало казаться, что вокруг неё слишком много людей, или что с ней слишком часто разговаривают, она объявляла бойкот и переставала есть. Истерики у неё не было, лишь две простых просьбы – «оставьте меня одну и дайте рисовать или читать».

По этой причине Соня жила в детдоме чуть ли не отдельно. Еду приносили прямо к ней, а единственными, кто с ней контактировал, были воспитательница и учитель по рисованию, которая по совместительству являлась психологом.

Так продолжалось три года. В школу Соня не пошла, хоть уже давно умела читать и писать. Была надежда, что время залечит психологическую травму девочки, но ситуация не улучшалась, а даже становилась хуже. Соня научилась манипулировать взрослыми, делая всегда так, как хочет она. Сильных капризов не было – всё в рамках старого «оставьте меня одну».

Ради эксперимента, психолог Оксана стала ходить к Соне реже, но девочка на это никак не отреагировала. Её настроение не изменилось даже, когда уроков по рисованию не было месяц. Казалось бы, человек провел с ней три года и стал близок, однако Соня совсем так не считала. Для неё ровно ничего не поменялось.

Оксане из-за этого было очень обидно, но рук из-за проблемной девочки она не опускала. Её супервизор подал идею сменить тактику. Оксана перестала пытаться мелкими шажками вернуть девочку в социум и стала идти в сторону расширения интересов Сони.

Психолог осторожно предлагала различные занятия и игры, не связанные с обычными увлечениями девочки. Один день это могло быть пение и прослушивание песен, ещё через пару дней – лепка из пластилина, затем игра в шахматы.

Попытки чем-то увлечь Соню помимо рисования и чтения уже были, но девочка всегда отказывала. До смены тактики Оксана думала, что лучше не идти в этом направлении, однако, как оказалось, именно здесь находились самые большие перспективы.

Перепробовав очень-очень много всего, психолог нашла занятие, которое сильно заняло Соню – это было собирание кубика Рубика. Девочке до этого предлагали различные головоломки, от обычных пазлов до собирания конструкторов, но заинтересовал её именно кубик Рубика. Она очень сильно загорелась желанием научиться его собирать.

И вроде бы мелочь такая стала большим сдвигом. Соня наконец стала потихоньку открываться.

После получения кубика Рубика, девочка на несколько дней забыла буквально обо всем – ей хотелось решить головоломку, причём исключительно своими силами. Оксана предлагала помощь, но на это она получала резкий отказ.

Психолога такая реакция сильно напугала – Соня даже спать ложилась в обнимку с кубиком. Вернее, она просто засыпала в процессе решения головоломки. Иногда девочка просто бездумно крутила грани, а иногда минутами всматривалась в цвета, пытаясь найти верную комбинацию.

На утро четвёртого дня воспитательница нашла Соню в слезах, калачиком сидящую возле кубика. На памяти женщины это был первый раз, когда она плакала. Психологу Оксане за это достался сильный втык, но зато затем девочка стала меняться.

Она попросила научить её собирать кубик Рубика, и к ней пригласили специалиста в этой области. Через два дня у Сони получилось собрать кубик самостоятельно – её счастью просто не было предела. Как оказалось, кубик Рубика умел собирать отец Сони, и он обещал обучить девочку этому навыку. Несмотря на малый возраст, Соня это отчетливо запомнила.

Рисование и чтение не ушло из сферы интересов девочки, однако у неё наконец стал появляться интерес и к другим вещам. Постепенно она даже стала общаться и играть со сверстниками.

В какой-то момент в приемную семью забрали из её друзей сначала двух мальчиков, а потом девочку. Соню это заинтересовало, и она спросила воспитательницу про удочерение. Для нее стали подбирать приемных родителей, но все, кто приходил, девочке не нравились. Она уходила буквально через минуту общения.

Когда в детдом пришли мы с Юлей, то ни на что особо не рассчитывали. О проблемной девочке мы уже были предупреждены, однако от нас она не уходила ни через минуту, ни через пять, ни даже через полчаса.

Соню заинтересовало, что я тоже из детдома, и она попросила рассказать, каково мне было без родителей. Я отвечал честно, но очень тщательно подбирал слова, чтобы не сказать чего-то лишнего.

– Вы такие молодые. Почему вы хотите приемного ребенка? – задала Соня очень взрослый вопрос, после моего рассказа о детдоме.

– У меня не может быть детей, – ответил я отчасти правдиво. – Но мне хочется побыть отцом.

– А почему вы, будучи в детдоме, не захотели в приемную семью?

– Мне это было не нужно. Однако некоторым детям в приёмной семье гораздо лучше.

Через день нам позвонили и сказали, что Соня хочет к нам в семью. Мы с Юлей были очень рады, хотя и понимали, что такой ребенок – это повышенная ответственность.

Юля как раз перед этим окончила институт и мучилась с работой – у магов после высшего образования вариантов немного. Либо военным, либо учителем магии, либо в резерв – так делают многие аристократы. Тут же для Юли появился вариант заниматься Соней. Параллельно с этим жена решила немного подрабатывать репетиторством по магии огня, хотя деньгами я спокойно мог обеспечивать нас троих.

За год, что был до командировки, Соня стала мне и Юле как родная. Непривычная роль родителя стала для нас постепенно полностью естественной. Отсюда, правда, родилось чувство, что я не могу уделять дочке должного внимания, но с этим уже ничего не поделаешь.

Профессия военного предполагала определенные лишения.

Кроме одежды, предоставленной в штабе КГБ, мне дали немного налички и смартфон для коммуникации. Телефон, правда, мне был не нужен – я не любил звонить перед приездом. А вот наличка очень даже понадобилась – во-первых, оплатить проезд, а во-вторых, купить Соне книгу и цветы для жены.

Как-то так сложилось, что возвращаясь из командировки, я всегда покупаю ей что-нибудь почитать. Ну и стандартно букет жене, хотя за полгода отсутствия стоило бы отметиться чем-то и большим.

Погода в Москве стояла солнечная и морозная. Я был в приподнятом настроении ещё когда вышел из штаба, но чем больше находился на улице, тем сильнее радовался.

Это и предвкушение встречи с семьей, и просто радость от возвращения в родную страну. Атмосфера здесь и в Вавилоне кардинально отличается. Нет страха, нет молчаливого повиновения, нет постоянных криков «слава императору». Если подумать, то для счастья надо совсем немного – после командировки в Вавилон это ощущается наиболее остро.

Все покупки были сделаны, и я, с двумя пересадками на метро, приехал домой. Подъездную дверь мне открыл вышедший жилец, так что даже не пришлось ждать, пока кто-то придёт – в домофон звонить не хотелось.

Ки Юли и Сони я почувствовал заранее. В квартире раздался громкий троекратный звонок – такой я всегда даю после командировки.

Дочка открыла дверь, не заглядывая в глазок. Без стула она туда даже не дотягивалась.

– Папа! – бросилась обнимать меня Соня.

Я был несколько ошарашен. Это первый раз, когда Соня назвала меня папой. Раньше я был «дядей Женей».

– Привет, привет! Очень рад тебя видеть! Ты по-моему сильно подросла!

– Мама меня вчера мерила – на четыре сантиметра с твоей командировки!

Да и Юлю собственно она никогда раньше не называла мамой. Интересно, с каких пор она начала так говорить?

– Я тебе книжку купил – «Волшебники Санкт-Петербурга».

– О, спасибо! Мне, правда, дядя Антон такую недавно подарил. Но я перечитаю! Мне она понравилась.

– Значит, дядя Антон меня опередил… Хороших книг он знает много – постоянно в студенчестве чем-нибудь зачитывался по ночам.

– А Антон говорил, что это ты всегда ночью с книгой, – сказала Юля, улыбаясь, а затем с небольшими слезами добавила: – Я очень рада, что ты вернулся…

Я быстро скинул ботинки и подошёл к жене. Поцеловал и немного приподнял в объятиях.

– Ты не представляешь, насколько рад я.

– Пап, ты букет помял!

– Ой… Сонь, поставишь, пожалуйста, в вазу.

Дочка взяла букет и убежала на кухню. Я ещё раз поцеловал Юлю и затем аккуратно дотронулся до её щеки.

– Чего плачешь?

– Тяжело было? – шепотом спросила Юля.

– Будет неправдой сказать «нет».

– Я надеюсь, ты в Москве на пару недель?

– Даже неделю не дали. Три дня.

Юля укусила костяшки пальцев правой ладони.

– Как мало…

– Я бы тоже хотел больше, но время сейчас такое… Сама понимаешь.

Из кухни прибежала Соня.

– Пап, я поставила букет! – девочка, видя наши лица, погрустнела – А ты ещё будешь уезжать в командировки?

– Буду. Профессия военного очень сильно это требует.

– На войне умирают…

– Да, но войны пока, к счастью, нет.

– Говорят, она скоро начнётся…

– Если начнется, то мы – военные – будем защищать свою Родину. Это наша главная обязанность

– А ты при этом не умрешь?

– Надеюсь, что нет.

– Но ты же не можешь наверняка это обещать?

– Не могу. Ладно, Соня, закрыли тему. Давай не будем думать о плохом.

– Хорошо… Пап, а на каток сходим? Я хочу научиться кататься на льду.

– Конечно, сходим! Но на льду, при желании, можно кататься и на голой жопе.

– Хочу на коньках!

– Да я понял. Просто пошутил. Ты же не уточнила, на чём именно хочешь научиться кататься.

В нашу дверь позвонили.

– Это, наверно, дядя Антон! – радостно сказала Соня.

– Нет, это не он, – ответил я. Ки было совершенно другим.

Я открыл дверь – там стоял курьер очень серьезного и делового вида.

– Доставка, – сказал он, протягивая конверт.

Королевская печать. Похоже, приглашение поговорить от Екатерины VIII.

Глава 4

Место, куда меня доставил маг-телепортёр, было, мягко говоря, странным. На многие километры я не чувствовал ни одного человека – вокруг только заснеженная степь и девственный хвойный лес. Наверно, мы находились в глухой Сибири или где-то на севере – уж больно холодно.

Но, конечно, не это было странным.

– Тебе надо вскарабкаться к двери, – сказал мой проводник.

Впереди стояло небольшое одноэтажное здание, которое опиралось НА СВОЙ УГОЛ. Оно выглядело, как игрушка, основанная на равновесии – только в гораздо больших масштабах.

– А оно не завалится на бок, если на него залезть? – спросил я со скепсисом.

– Не переживай. Я ещё не видел, чтобы комната-сейв падала.

Это в духе Екатерины.

Я на своей собственной шкуре знал, что королева любит делать вещи, непонятные простому уму. Кто-то считал её жёстким монархом, кто-то отмечал мудрость не по годам, а я… Даже не знаю, как это охарактеризовать. Видел страстную сторону королевы? Или, может быть, её капризность? Желание побыть обычной девушкой?…

– Внутри комнаты своя гравитация! – крикнул мне проводник.

– И зачем всё так усложнять? Не легче было поставить здание по-человечески?

– Тогда бы потерялся эффект.

– Ну как скажешь…

– Кабинет королевы – прямо по коридору.

Фраза меня немного смутила. Комната-сейв не выглядела снаружи большой – если там несколько кабинетов, то они очень крохотные.

Одной рукой я опирался на стену, а другой тянулся открыть дверь. В целом забраться сюда не сложно, но определенная ловкость всё же была нужна.

Я шагнул в комнату, машинально отклоняясь в сторону, чтобы не упасть. Но это было совершенно лишним. В комнате законы физики работали по своим правилам. Кроме собственной гравитации, тут ещё искажалось пространство.

Справа от меня стояла стойка с вешалками – приходить к королеве в верхней одежде вряд ли культурно, поэтому я снял пальто и шапку-ушанку. Да и здесь довольно жарковато – раздеться так и напрашивалось.

Впереди холла был длинный коридор. Симметрично друг другу располагались двери очень своеобразных цветов и дизайнов – была дверь треугольником, круглая, квадратная, шестигранная и, в самом большом количестве, обычные прямоугольные. По материалу – от классического металла, дерева и стекла, до камня, огня, бамбука и мокрого песка (дотронутся я не решился, но визуально дверь была именно из мокрого песка).

Всего двадцать четыре двери. Двадцать пятая, по центру, кабинет королевы. Не теряя времени, я пошёл прямо туда. Мне хотелось побольше побыть вместе с семьей, а не в этом странном месте.

Я постучал в кристально белую дверь.

Ответа нет.

Повторный стук результата не дал, и я решаю дернуть за позолоченную ручку. Закрыто. И как это понимать? Вернуться и спросить проводника? Или просто ждать?

Встреча с магом-телепортером была назначена на восемь часов утра. Пришёл я с десятиминутным запасом – возможно, было ещё слишком рано.

– Кого-то ждешь? – звонко зазвучал женский голос позади меня. На этот раз королева была одета в гоночный спецкостюм. В правой руке, прижимая к себе, она держала гоночный шлем. Его, правда, она сразу положила в холле. – Надо сказать, давно мы с тобой не виделись. Три года прошло, верно?

– Здравствуйте. Три с половиной, если говорить более точно.

Королева быстрым шагом пошла ко мне. Надо отметить, в этот раз у неё было другое Ки. Как я понимаю, настоящее – уж больно сильное.

Ки моего проводника внутри комнаты-сейва, к слову, не чувствовалось, как и Ки окружающего леса. Мы словно были в каком-то оторванном от мира пространстве.

– Тебе понравилась ночь, проведенная со мной? – спросила Екатерина, очень близко приблизившись ко мне. Её лицо было всего в двадцати сантиметрах от меня.

– Я до сих пор не понял, какие мотивы вами тогда двигали.

– Я не спросила о твоих размышлениях насчёт меня. Я спросила – понравилось ли тебе. Ответ, очевидно, должен быть – да или нет.

Что вообще у неё на уме?… Я думал, что она пригласила меня для дачи клятвы – это обязательно для любого сильного элитника и богоуровневых.

– Да, понравилось.

– А ты хочешь повторить? – Екатерина приблизилась ко мне ближе.

Снова решила со мной играться? Кажется, ей доставляет удовольствие манипулировать людьми.

– Нет, не хочу.

– Как напрягся. А если честно?

– У меня есть жена, и изменять ей я не намерен.

Королева улыбнулась и аккуратно дотронулась до моей груди.

– Есть такая теория, что женщина красива, если может соблазнить любого мужчину. Женатого, неженатого – без разницы.

– По какому поводу вы пригласили меня сюда?

– Устраиваю тебе проверку.

Рука королевы поползла вниз. Нет, это уже полный беспредел.

– Чего вы добиваетесь, – я схватил руку Екатерины.

– Тебе повторить теорию инстинктов?

– Я запомнил ваши слова достаточно хорошо, но допускаю, что не понял скрытый в них смысл.

– Ничего сложного. Если говорить кратко – инстинкт первичнее, чем разум. И поэтому инстинкт сильнее.

– Но разум – это то, что отличает нас от животных.

– Да, но мы с тобой думаем немного в разных категориях.

– Тогда объясните мне, что значит в вашем понимании «инстинкт сильнее разума».

– Это значит, что когда сходятся инстинкт и разум – преимущество всегда у первого.

– Понятнее не стало… Дайте, пожалуйста, пример.

– Есть две девушки. Одна – отличная хозяйка, веселая, умная, но некрасивая. Другая красивая, добрая, но совершенно глупая. Инстинкт скажет всё однозначно, а разум будет метаться и выбирать.

– Поэтому инстинкт и сильнее?

– Верно! Ты наконец начал понимать!

– Только отчасти…

– Хорошо, тогда ещё один пример, – королева рукой показала на стены коридора. – Видишь эти замысловатые двери? Это клятвы людей или, чаще, групп людей. В целом – это идеальный инструмент управления магической элитой страны, но есть одно «но». Эти клятвы – творение разума. Если против выступит инстинкт, то всё это в момент разрушится. Инстинкт порвёт разум в клочья – даже не сомневайся.

– А как будет выглядеть этот инстинкт? Чего нам остерегаться?

– Такого противника пока нет, – Екатерина посмотрела мне в глаза. – Если бы такой враг был, то мы бы сейчас не разговаривали.

– Но речь же не о Вавилоне, правильно?

– Нет, совсем не о нём. Во всяком случае пока, – королева постучала по белой двери с золотой ручкой. – Это свободная клятва. Не думаю, что есть смысл отдавать её тебе. Я не вижу ситуации, в которой ты мог бы оказаться предателем.

– Так значит, это правда… Вам не хватает силы, чтобы связать клятвой всех ассасинов.

– Без клятвы ходят совсем немногие. Это мои самые доверенные люди. Последний оплот защиты, в случае, если со мной что-то случится.

– Вы имеете в виду захват разума?

– И его в том числе. Меня охраняет самый лучший маг разума в стране, но подстраховка не помешает.

– А кто ещё в ваших доверенных людях? Или мне это знать не положено?

– Узнаешь только если случится беда. Сейчас, в качестве меры безопасности, тебе лучше не знать, кто в моей подстраховке.

– Понял. Это вполне логичная мера.

– Можешь идти. Мне больше нечего тебе сказать.

Пройдя пару метров по коридору, я повернулся обратно к королеве.

– Надеюсь, не настанет день, когда понадобится ваша подстраховка.

– Я тоже…

Разговор с королевой навёл меня на тяжёлые мысли, но я отодвинул их на второй план. По делам службы меня больше не отвлекали, однако времени всё равно оказалось крайне мало. Три дня отдыха пролетели словно их и не было.

Из друзей встретился только с Антоном и Жизелью – с остальными только поговорил по телефону. У Исаева недавно исполнилось два года дочке – пусть и запоздало, но я не забыл с этим поздравить, отправив также небольшой подарок.

Последним хорошим делом я сводил Соню на каток. За три дня мы сходили туда трижды, пробыв последний раз аж до полуночи. С лекарем в семье удобно – можно залечить синяки в любое время. К третьему дню, правда, Соня стала держаться на коньках увереннее – падала каждые пять минут, но это гораздо лучше того, что было в начале.

Будильник на 6:00, короткие сборы, выезд на базу для телепортации. Трех дней действительно как будто и не было. Старший лейтенант Осипов доставил меня на тренировочную базу Соколиного Глаза. На постоянной основе тут всегда находилось не меньше полусотни человек.

– Список твоего отряда, – передав листок, сказала Майор Занозина. – Четыре высокоуровневых. Все со специализацией в ближнем бою.

– Четыре человека? Исходили из того, что ровно стольких я могу бафнуть одновременно?

– Да, это тоже один из факторов. Чуть позже у тебя будет ещё больше людей, так что привыкай.

– Я слышал, нужны мои бафы на память. Обучение будет проходить тут или прямо на базе в Изнанке?

– Тут. Плюс к этому будешь осваивать координацию со своим отрядом, – майор встала со своего кресла. – Они тебя уже ждут, так что пошли знакомится.

– Глеб Синицын, Валера Дунаев и Нонна Курочкина будут у меня в отряде?

– Посмотрим. Всё зависит от задач, которые перед тобой поставят. Сейчас ты в передовой группе против монстров, но куда тебя ешё отправят – вопрос.

– Понял.

Занозина закрыла кабинет, как вдруг на её часах заморгал красный цвет.

– Женя, бери свой отряд и мигом к Осипову! Получен красный сигнал А1!

Красный А1… Первый раз за три года… Это худший сигнал из возможных – он означал, что базе в Изнанке грозит полное уничтожение, и требуются все резервы для защиты портала от прорыва.

Глава 5

На базу мой отряд прибыл не в числе первых, но нас послали вне очереди. Мы числились по первому приоритету.

– Проходим максимально быстро! – крикнул я своим. – Ждём не больше секунды.

Воронов, Мазуров и Левченко поочередно прыгнули в зелёную гладь портала.

– Сайгаков, прыгай!

– Веревка опустилась! – Он был с восточного СССР и имел немного нетипичные интонации в речи.

– Прыгай! – я пробежал вперёд. – Успеем!

Это был риск, но оправданный. Если верёвку опустили, то значит портал почернел, однако у нас было примерно десять секунд для безопасного перехода.

Сайгаков успел. Прыгнул сразу за мной, только я всё равно был немного злой. Это раздумье могло убить парня. Говорить, правда, ничего не стал – сейчас было не до этого.

– Как не вовремя почернел портал… – сказал Мазуров с тревогой в голосе.

– Поверь, это далеко не случайно, – ответил я. – Не стоим столбом! Идем переодевать скафандры!

Мы вышли из защитного купола Изнанки. Прорыва стены, что радовало, ещё не было. Значит, дело в очень близко подошедших полководцах.

– Какова обстановка? – закончив снимать скафандр, спросил я у техника.

– Вокруг больше пяти полководцев, и прямо под стенами десятитысячная армия когтей. Во всяком случае, я слышал такое…

– Странно, что когти не орут… – сказал Мазуров. Он был самым старшим в моём отряде – тридцать один, если не ошибаюсь. Остальные только-только окончили университет.

– Да, – ответил техник, – как-то тихо…

– Экспедиции сейчас есть? – спросил я.

– Нет. Наружи только отряды разведки.

– По ним были атаки?

– С севера-востока почти всех убили… Хотя точной обстановки не скажу.

Северо-восток… Именно там, в трех тысячах километров, находилась база Вавилона. Разведка в той области была самой опасной, но чёткое понимание, где находится их база, у нас было.

– На нас идут только монстры?

– Нет. Разведка видела военную технику, а также группу магов на «Метизах». Как раз они и убивали наших.

Значит можно даже не думать на местный дерханский контингент. В монстров-полководцев умели превращаться как вавилонские дерханцы, так и местные, однако последним очень далеко до создания современной военной техники. Они ещё даже не освоили электричество.

– Это полномасштабная атака Вавилона, – угрюмо сказал Сайгаков. – Видимо началась война…

К нам забежал молодой парень.

– Капитан Калинин тут?

– Да, – ответил я.

– Вас вызывают на стену. Подъемник Б3, – парень дал мне гарнитуру и рацию. – Просили вам передать.

– Идите к ангарам «Медведей». – сказал я своим.

Когда я поднялся на стену, то увидел картину даже хуже, чем представлял. Вокруг базы стояла невероятно огромная толпа когтей – такое количество тварей, собранных в одном месте, я ещё раньше не видел.

– Калинин… – с презрением произнёс Илья Костров. Он стоял недалеко от артиллерийского ДОТа.

– Давно не виделись, Костров.

– Я бы предпочел никогда не видеть твою рожу.

– Это тебя надо бафнуть?

– Да. Приказ от Соколиного Глаза. Он только что ушёл на правый фланг.

Я подошёл ближе к ассасину, уже доставая нож.

– Подожди. Ещё далеко до атаки.

– Ждем появления полководцев и военной техники?

– Да. Армия серых когтей не опасна, пока есть стены. Можно, конечно, уничтожить их сейчас, но это потратит мои силы.

– Атаки были только на наши разведгруппы? Попыток штурма ещё не было?

– А сам не видишь? Когти словно сонные мухи. Их полководец находится очень далеко отсюда.

– Кто из ассасинов сейчас на базе?

– Только я и Соколиный Глаз. Хотя, наверно, уже кто-то пришёл по тревоге.

– Это вряд ли. Портал почернел.

– Дерьмо. Если кроме монстров здесь есть пара ассасинов, то нам конец. Похоже, нас решили взять в капкан.

– Давай руку. Я капну на тебя своей кровью.

– Задолбал… – Костров закатил рукав и вытянул ко мне руку. – Ещё терпеть на своей коже твою поганую кровь.

– Это даст нам ценные секунды.

В ухе захрипела рация.

– Красное дерево, это Глаз. Подойди ко мне, приём.

– Принято, приём.

– И Кострова прихвати, приём.

Я бегом побежал до командира, и меня немного взбесило, что Костров идёт со скоростью черепахи.

– Эй, давай быстрее!

– Я не собака, которая бежит по первому зову.

– Мне пофигу, кто ты. Сейчас явно не время выёживаться!

Костров нехотя перешёл на бег. До командира было недалеко – тут дело принципа.

– Тактику прорыва блокады помните? – спросил Соколиный Глаз, когда мы оказались перед ним.

– Так точно, – ответил я и следом Костров.

– Чтобы выиграть время, мы сразу перейдем в контратаку. Калинин, ты старший в операции. С тобой твой отряд из четырех человек и Костров. Ваша задача уничтожить как можно больше полководцев, и затем вернуть Кострова живым.

– Товарищ подполковник, разрешите вопрос, – с лёгким негодованием произнёс Костров.

– Старший в операции не обсуждается.

– Но я основная боевая сила. Почему…

– Не обсуждается.

– Что делать в случае, если встретится вражеский ассасин? – спросил я.

– По ситуации. Но больше чем с двумя – в бой не вступать.

– Ки в Изнанке не чувствуется. Нам придётся действовать практически наугад.

– Сконцентрируйтесь на полководцах. Их убить легче, но при этом разрушений они могут принести даже больше, чем ассасины.

Сбоку от нас уже начали поднимать «Медведей» на стену.

– Вы хотите выиграть время до тех пор, пока портал не вернётся в нормальное состояние?

– Да. Кроме того, слишком опасно находиться всем ассасинам в одном месте.

Соколиный глаз резко повернул голову.

Я увидел вспышку на севере, и затем меня скинуло со стены взрывной волной… Первые секунды я даже не мог понять, что конкретно произошло. Рядом раздавались крики от боли – либо не успели включить усиление, либо просто им не владели.

У меня было состояние дезориентации. Я не понимал – идти ли мне с кем-то сражаться или же помогать раненым. Со стены сбросило почти всех людей, а также три только поднятых «Медведя».

– Мать твою… – встав на ноги, выругался Костров. Он смотрел куда-то вверх.

Я тоже поднял голову. Над стеной поднимался ядерный гриб…

Вавилон хотел уничтожить нашу базу за один присест, но сработала противоракетная защита под названием «Соколиный Глаз». Командир мог разрезать любой предмет, который видел. И, к счастью, его зрение в десятки раз превосходило человеческое.

Глава 6

Не знаю, как выдержала стена.

Будь она не создана магией, то скорее всего её бы разрушило взрывной волной. Ядерное оружие не эффективно против магов, но всё равно крайне опасно.

Во-первых, не все умеют мгновенно реагировать на угрозу и включать усиление тела. Во-вторых, магическая защита должна быть как минимум на уровне «полноценного» высокоуровневого, чтобы пережить взрыв в самом эпицентре – примерно на этом уровне у мага наступает полный иммунитет к физическому урону.

И в-третьих – само воздействие радиации. От неё может защититься даже среднеуровневый, но другой вопрос, что усиление тела надо поддерживать очень долго. Кроме того, воздействие радиации не лечится научной медициной – есть умельцы среди магов, однако их очень мало.

– Красное дерево, это Глаз. Помогите раненым и затем поднимите на стену три новых «Медведя». План не изменился. Приём.

– Принято.

План прорыва блокады был авантюрным, но вполне работающим. Маг земли с высоты стены должен был создать каменный мост с крутым скатом вниз. После того, как все «Медведи» проедут, мост сразу же предполагалось разрушить.

– Нет, Калинин. Отбой. Все подъемники сломаны. Как закончите помогать раненым, садитесь на «Медведей» и к южным воротам. Я зачищу вам путь, приём.

– Принято.

Плохо, что командиру придётся тратить силы, но по-другому нам не пробиться. Есть огненная магия Кострова, однако ею мы спалим все шины.

Я нашел свой отряд и кратко обрисовал ситуацию. Ребят мне дали ответственных, но все, мягко говоря, охреневали от происходящего. Думаю, никто из них к подобному не готовился. Собственно, как и я сам…

Пока я занимался ранеными, остальные помогали расчищать обломки. Минут через двадцать Глаз сказал нам заканчивать, и мы пошли к ангарам.

– Я и Костров – первая машина. Воронов и Мазуров – вторая, Левченко и Сайгаков – третья. Водители – Воронов и Левченко.

Водить в отряде умели все, но Воронов и Левченко значились в моём списке как основные водители. Это я запомнил вполне чётко. Было бы неплохо знать, кто с кем лучше работает в паре, но у нас не было толком времени познакомиться. Вся четверка для меня – это лишь пара кратких предложений из характеристики.

Пару минут на то, чтобы вывезти «Медведей», и мы возле южных ворот. Ядерный гриб на севере, так что, по всей видимости, враг оттуда ушёл. Скорее всего они учитывали возможность перехвата их ракеты.

– Красное дерево, готовность десять секунд, приём.

– Принято.

За стеной раздался рык. Похоже, командир резал серых когтей – их всегда очень злит, когда умирают сородичи.

Подняли первые железные ворота, а потом маг земли убрал вторые – каменные. Впереди всё было в чёрном пепле. Видимость – не больше двадцати метров. Соколиный Глаз в момент убил сотни серых когтей.

– Направо! – рявкнул Костров, когда мы совсем чуть-чуть отъехали от ворот.

Я послушал ассасина, и это было далеко не зря. Из земли, прямо там, где мы ехали, поднялся огромный червь. В его рту находилось несколько рядов зубов – нашего «Медведя» перемололо бы как в мясорубке.

– Красное дерево, не останавливайтесь, – с помехами послышалось в ухе. – Я разберусь… ш-ш….

Связь потерялась, но указание я услышал вполне чётко.

– Ты Ки этой хрени не чувствовал?! – заорал мне Костров.

– Только в самый последний момент. Видимо, это полководец серых когтей. Вряд ли обычный аномальный.

– Да, скорее всего так.

Червь снова ушёл под землю. Соколиный Глаз должен был его увидеть, но похоже, ему не хватило сил его разрубить.

Дерханцев, которые могут становиться монстрами, очень мало, и поэтому полководцы невероятно ценны. Если Червя послали на передовую, значит он имеет довольно сильную магическую защиту. Терять полководца просто так Вавилон не будет.

Племя Цун – единственное племя, которое пошло с нами на контакт – считало, что у Вавилона не больше пяти-семи полководцев. Во-первых, каждого монстра надо было предварительно захватить и убить для обращения, что сразу бы заметили местные. Во-вторых, дерханцы с сильным камнем души – это невероятная редкость.

В каком-то смысле у серокожих тоже была своя градация магических сил. Дерханцы имели внешний орган в виде кристалла, называемый камнем души. В зависимости от цвета и размера камня определялись способности дерханца.

Эло – дерханцы с крошечным чёрным камнем души, «серой» магией не владеют. Мит – дерханцы с белым камнем души размером с фалангу пальца, владеют «серой» магией и могут превращаться в слабых монстров. Зарио – дерханцы с разноцветными камнями души размером от пяти сантиметров. Зарио могут принимать тела сильных монстров и проводить кровавые ритуалы на продление срока жизни.

– Теперь мы знаем пятого полководца Вавилона, – сказал Костров, когда мы выехали из окружения серых когтей. – Странно, что Глаз приказал нам ехать дальше. Я мог бы прижарить эту тварь.

– Не переживай, противник для тебя ещё найдётся.

– Это, конечно, верно… Кстати, в курсе, что я убил Грозового Орла? Этот полководец приносил нам кучу проблем. Сбивал все наши самолеты, в том числе и реактивные. В небе теперь опасны только стаи крылатых.

Перед глазами встал тот ужас, что произошёл три года назад… Я был рад, что владелец Громового Орла мёртв, но это всего лишь маленькая победа.

– Любой монстр воскрешается в Светочи, если не настал срок его смерти. Вавилон вполне может завладеть Грозовым Орлом повторно.

– Ага, меня это бесит больше всего. Сколько тварей не убей – все в конце месяца воскреснут! Как с ветряными мельницами сражаться… Но факт остаётся фактом – у Вавилона больше нет Грозового.

– Было бы неплохо найти вновь Грозового Орла, чтобы скормить его чёрный пепел зарио из племени Цун.

– Сотрудничество с серокожими мне не по душе. Они пользуются тем, что мы можем доставать им самых лучших полководцев.

– Это взаимовыгодное сотрудничество. Без племени Цун мы бы не узнали о монстрах так много, как знаем сейчас.

– Да пошло это сотрудничество к чёрту! Они не хотят за нас сражаться!

– Их можно понять. Жизнь дерханцев– это непрерывная попытка выжить в суровом мире Изнанки. На них постоянно нападают монстры, и они живут в нескончаемом голоде из-за нехватки плодородных земель. Племена дерханцев воюют буквально за каждый участок земли, что может хоть немного прокормить.

– Ну так мы дадим им еду! Главное, чтобы они сражались против Вавилона.

– Пробиться к северным поселениям очень сложно. Они находятся ещё дальше Светочи – на «Медведе» такой маршрут можно проделать лишь раз в месяц.

– Ну так есть самолёты. Грозового Орла больше нет.

– Сам знаешь, что тварей, способных сбить самолёт, куда больше. Доставка будет тяжёлой как по суше, так и по воздуху.

– Десяток погибших солдат – это вполне приемлемая плата за получение в союзники полководцев. Ты же это понимаешь?

– Решение за более высоким руководством.

– Как по мне, дерханцев надо либо уничтожить, либо заставить воевать на нашей стороне. Я им не доверяю, но выдвинуть их в авангард вполне можно.

– Уничтожение дерханцев ничего нам не даст. Враждовать они не будут, так как наши интересы не пересекаются – их плодородные земли нам не нужны. Но и в союзники не пойдут по причине того, что недолюбливают людей. Цун говорят, что с приходом Вавилона монстры взбесились и чаще стали нападать на дерханцев. Все племена, как один, считают нас, людей, виноватыми.

– Ты говоришь, наши интересы не пересекаются, но ты забываешь, что Вавилон забрал себе несколько лучших полководцев. Вряд ли это понравилось племенам.

– Полководцев в Изнанке много. Большая часть из них «дикие», так что это не тот ресурс, за который ведётся борьба.

– Знаешь, каково моё мнение? Никаких «диких» не существует. Дерханцы контролируют всех полководцев, но создают вид, что есть «дикие». Так, к слову, не только я считаю.

– Монстры несколько раз нападали на поселения дерханцев в присутствии наших. Один раз это застал и я – тогда полководец перебил деревню населением в полтысячи дерханцев.

– Полтысячи – это просто смешно. Они могли специально убить своих, чтобы нас запутать.

– Полтысячи для серокожих далеко не маленькие потери. Всё племя Цун – это чуть больше пяти тысяч дерханцев. Если погибнет десятая часть СССР, это как по-твоему – мало или нет?

– Масштабирование здесь не актуально. Полтысячи дерханцев – это не десятки миллионов человек.

– У тебя очень предвзятое отношение к этому народу. Они заслуживают уважения только потому, что выживают в столь тяжёлых условиях. Жизнь в Изнанке это в прямом смысле ад.

– Так может, это есть ад? Здесь полно монстров и обитают дьявольские дерханские отродья.

Вдалеке стала виднеться армия буйволов-броненосцев. Двухметровые серые твари были медлительными, но при этом довольно опасными из-за очень хорошей магической защиты. Буйволов-броненосцев ставили в иерархии монстров выше, чем серых когтей, однако ниже вулканических когтей. Вулканические особи вообще в принципе всегда сильнее своих обычных сородичей.

– А вот и первые клиенты! – воскликнул Костров. – Насколько вижу – впереди армии монстров Огненный Пёс. Этот полководец появляется редко, и, как известно, очень труслив. Вроде и от тебя как-то раз сбежал.

– Да, было такое…

Я посмотрел в зеркало заднего вида.

– Чёрт!

Прямо за Вороновым и Левченко шла грозовая буря. Из известных полководцев её умел создавать только Орёл.

– Говоришь, убил Грозового?!

– Чёрный пепел был. Либо Вавилон снова им завладел, либо он просто пришёл мне мстить

– Скорее уж первое…

На «Медведя» Левченко с молниеносной скоростью спикировал Грозовой Орёл. Машина резко ушла в сторону и несколько раз перевернулась…

Глава 7

Я сбросил скорость и развернулся на сто восемьдесят градусов к машине Левченко. Его машину сильно помяло, но самое главное, что Орел не оторвал когтями часть крыши. Такой приём от полководца я уже видел…

– Ты хочешь дать бой Орлу? – спросил Костров.

– Я подстрахую наших и попробую убить Грозового. Ты в это время убьешь Огненного Пса.

– Ну охрененно придумал!

– Тебе это не по силам?

– По силам.

– Я тебя бафну, и ты атакуешь дальней атакой. Расстояние позволяет?

– Нет, надо подъехать ближе. Выходи и прикрывай группу Левченко. Я возьму «Медведя».

– Хорошо. Не уходи далеко – нам нельзя терять друг друга из виду.

Костров на это только недовольно фыркнул.

Взяв с собой меч, я выпрыгнул из машины. Меч вряд ли поможет против Грозового Орла – для этого были два пистолета – но никто не отменял возможных противников в ближнем бою.

– Какие… ш-ш… забираем… ш… – По радиосвязи шли сильные помехи. Воронов что-то спрашивал, но я разобрал всего пару слов. Их «Медведь» остановился недалеко от перевёрнутой машины Левченко.

Навстречу мне вышел Мазуров.

– Мазуров! Переворачивай машину! Я буду прикрывать от нападения Орла.

Я выдвинул из пистолета небольшую иголку и проткнул ладонь – баф огнестрельного оружия мог понадобиться в любой момент. Орёл летал высоко в небе, но для спуска вниз ему потребуется всего пару секунд..

Мазуров перевернул машину. С Левченко и Сайгаковым всё в порядке. Их немного потрепало, но травм нет – оба выбрались на своих двоих.

– Машина на ходу? – спросил я, переводя взгляд на отряд.

– Нет – полный каюк, – ответил Левченко.

– Тогда все в машину Воронова. И откройте мне люк.

К нам приближалась буря. Оставаться на месте пойдет только во вред. Орел скорее всего возобновит атаку, только когда придёт буря. А попасть в него на высоте нереально даже для меня.

– Справа два вавилонских «Метиза»! – крикнул Сайгаков, уже запрыгнув на ступеньку с бока машины. – Направляются прямо к нам!

Я приложил два пальца к виску и наложил баф на зоркость и собранность. Расстояние между нами и вавилонцами четыре-пять километров – на горизонте они для нас просто точка, но Сайгаков не ошибся – это действительно «Метизы».

Обычный человек с профессиональными навыками и снайперской винтовкой не сможет поразить настолько дальнюю цель. Тем более находящуюся в движении. Полтора-два километра – вот примерное расстояние, на котором снайпер не промахнётся в стоящую цель.

Но я далеко не обычный стрелок. Преобразование крови на огнестрел позволяло посылать пулю на большей скорости и с минимальным отклонением в траектории. Если в Орла я не мог попасть из-за его кругообразного передвижения, то в случае с «Метизом» такой проблемы не было. Они двигались прямо на нас, что создавало идеальные условия для стрельбы.

Я тщательно прицелился. Шесть пуль в одну машину, затем небольшое, микроскопическое передвижение руки, и шесть пуль в другую. Было бы неплохо попасть в колёса, но расстояние было слишком большим, чтобы целиться настолько конкретно.

Один из «Метизов» резко свернул в сторону – я попал по водителю и, кажется, в колесо. В этот «Метиз» я стрелял первыми шестью патронами, что сказалось и на точности, и на внезапности. Для врага мы тоже всего лишь точка на горизонте – такой атаки они не ожидали.

Со вторым «Метизом» всё было не так хорошо. Я попал трижды, но машина никак не замедлилась. В водителя не попал, да и в пассажира на переднем сидении скорее всего тоже – все пули ушли в левый угол.

Возвращаться к своим вторая машина не стала, однако в качестве меры предосторожности они стали вилять зигзагами. Продолжать стрельбу я не стал – мне просто больше в них не попасть. Да и эффект неожиданности был потерян.

Я посмотрел в небо. Орел летел в сторону бури. Похоже решил отступить. Не знаю, смог бы я убить эту тварь, но серьезно ранить Грозового у меня бы точно получилось.

– Товарищ капитан, мы едем?! – спросил Сайгаков. Он всё ещё стоял на ступеньке, наблюдая за моими действиями. Залезать в машину ему в любом случае после меня.

– Надо быстрее ехать к Кострову, – я запрыгнул в «Медведя». Сайгаков следом за мной. – Воронов, гони на полную!

Воронов лишних вопросов не задавал. Он парень молчаливый, да и приказ предельно понятный.

– Вы невероятны, командир!, – восхищенно сказал Сайгаков. – Как вы попали в «Метиза» на таком расстоянии? Водитель либо сильно ранен, либо даже убит. Будет отлично, если это ещё и был ассасин.

– Таким выстрелом не убить даже низшего ассасина. Зарегенит в два счёта. К слову, мужики, давайте на «ты». Я почти со всеми вами ровесник.

Это «вы» меня слегка раздражало. Командир, конечно, должен вызывать уважение у подчиненных, но с этим проблем не было.

– На «вы», потому что фамилия «Калинин» очень хорошо известна тем, кто был в Изнанке. Вы… вернее ты, можно сказать, легенда развед-миссий.

– Каждый, кто в основе отряда Соколиного Глаза, опытный вояка в разведке. Как понимаю, Сайгаков, у тебя есть возможность усиливать зрение?

– Верно.

– Тогда смотри внимательней в сторону вавилонцев.

Я высунул голову в люк. Орла не видно. «Метиз» направление не поменял, едет всё также на нас. Второй – полностью остановился, похоже я всё-таки пробил ему колесо.

С фланга Кострова пока никаких действий. Он зачем-то решил подъехать максимально близко к армии буйволов-броненосцев. Возможно ассасин захотел уничтожить полководца и заодно всех тварей огненной атакой по площади. Не очень рационально на мой взгляд, но ему, наверно, виднее.

Огненный Пес почуял беду и приказал своим подчиненным ускориться. Сам же полководец решил ретироваться, но не тут то было. Костров, даже не вылезая из машины, создал очень концентрированный огненный шар. Сфера зависла прямо над крышей «Медведя», очень сильно напоминая солнце в миниатюре – огонь завихрениями исходил от красно-черной раскаленной поверхности.

Такую атаку лично я бы не выдержал. В буквальном смысле ощущалось, что такой шарик может расплавить абсолютно что угодно. Максимум – не справится с высшим ассасином или с очень сильным низшим.

Шар окончательно сформировался и с невероятной скоростью полетел вперёд. Броненосцев не снесло этой сферой – их расплавило по ровной дуге, а где-то и по полноценной окружности. Это я увидел на самые крохотные доли секунды. Сразу после прогремел сильнейший огненный взрыв.

Что произошло с Огненным Псом было не видно, но исход предельно ясен. Тут совершенно никаких шансов на выживание полководца.

– Охренеть… – негромко прозвучал голос Мазурова. – Когда видишь такую силу – становится немного не по себе…

– Согласен, – ответил Сайгаков. – Одно лишь существование ассасинов обесценивает всё, что могут обычные маги-солдаты.

– Эй, там, – я нагнулся в салон машины. Костров в это время сделал крутой поворот, чтобы ехать нам навстречу. – Вы все высокоуровневые, а не нули! Может, ассасины и гораздо сильнее, но вы тоже способны на очень многое. Обычный человек погибнет при встрече с любым из монстров Изнанки, а вы, как минимум, способны убить половину из здешних тварей в битве один на один.

– Верно сказано, командир! – подхватил Мазуров. – Они, конечно, до ужаса страшные, но у нас есть силы с ними бороться. Мы гвардия! Магическая элита! Кому сражаться, если не нам?

– Сражаться мы будем, – усмехнулся Левченко. – Но, конечно, против ассасинов нам ничего не сделать.

– Соколиный Глаз отправил нас на это задание, – жёстким голосом произнёс я, – а значит, мы в состоянии выполнить поставленную задачу.

– Очень много неизвестных во всей этой миссии… – сказал Воронов, как его тут же перебил Сайгаков.

– «Метизов» стало пять! Нет, уже десять! Да что такое… Их больше и больше!…

Я снова высунулся в люк. Продемонстрированная «превосходная способность» почти стопроцентно принадлежала ассасину зеркальных клонов. Эта кровь была девятой по древности в Вавилоне.

Фамилия Кио-Кио. Высшие ассасины. Они особенно грозны для тех, кто не умеет наносить урон по площади. Зеркальные копии сохраняют значительную часть силы первоисточника, но при этом имеют очень плохую магзащиту. Уничтожить их можно буквально с одного удара, причём клон рассыпется характерными стеклянными осколками.

Но Кио-Кио должен был видеть огненную магию Кострова. Почему он стал создавать клоны? Неужели здесь находится Фидан?… Десятая фамилия Вавилона…

Словно в ответ на мой вопрос, сзади «Медведя» Кострова появился высокий синий барьер. Его стена стремительно описала огромный круг и замкнулась там, где ехала уже добрая сотня «Метизов». Ещё через несколько секунд стала появляться синяя крыша барьера.

Связка Кио-Кио и Фидан. Грозное сочетание. Фидан, правда, был хорошей парой почти к любому ассасину из-за своих практически непробиваемых барьеров и сильных бафов на чистую магзащиту без усиления тела. Для Кио-Кио это подходило идеально. Зеркальные клоны становились близки к совершенству.

Костров – шестая фамилия в СССР, я – «абсолютный» элитный уровень, близкий к низшим ассасинам, и четыре высокоуровневых бойца ближнего боя. Против нас девятая и десятая фамилии Вавилона.

Если победим, то СССР получит большой перевес в балансе ассасинов. Проиграем – перевес будет уже на стороне Вавилона…

Глава 8

Костров начал действовать первым.

Он остановился и вышел из «Медведя». Ассасин не стал создавать огонь рядом с собой – все «Метизы» подожглись на расстоянии трёх километров. Атака очевидно не чтобы навредить магам, а просто для того, чтобы вывести машины из строя.

Но «Метизы» продолжали ехать. На их корпусе под пламенем засиял синий барьер – Фидан создал защиту прямо на машины. Выглядит расточительной тратой сил. Или это для него пустяк?…

Да и где сам мастер барьеров? В одном из «Метизов» или где-то в дальнем конце поля боя? Для его бафов не надо было подходить близко к человеку или предмету – это я знал точно.

– Командир, – обратился Воронов. – продолжаем ехать к Кострову?

– Да.

Какой наилучший план действий в битве против этой пары ассасинов? Искать истинную версию «Метиза» или просто уничтожать стеклянных клонов?

Для первого варианта нужно чувствовать Ки… Чёрт, Кио-Кио в Изнанке лишается настолько важного недостатка в своей магии! Он умел клонировать и Ки в том числе, но истинную версию отличать всё же можно при должном мастерстве. Хотя была идея, как всё сделать и не через Ки…

Со вторым вариантом – уничтожением клонов – мы могли попасть впросак. Потратить силы, и ничего ровным счётом не добиться. Кио-Кио не самый сильный ассасин в ближнем бою, однако битва с ним очень изматывающая. Магия по площади Кострова нам поможет, но не факт, что приведёт к победе.

Был ещё третий вариант – сбежать. Скорее всего у меня получится преобразованием крови дебафнуть барьер и пробить его, но так мы лишь отсрочим встречу с проблемой.

Эту связку нам надо уничтожить здесь и сейчас.

– Воронов, останься в машине, – сказал я, когда мы подъехали к Кострову. – твоей задачей будет сохранить нам «Медведя». Уезжай как можно дальше от нас, и как можно дальше от врага. Возвратишься, когда здесь всё закончится.

– Понял, – кивнул парень, переводя взгляд сначала к вражеским «Метизам», а затем и к небольшой группе броненосцев, плетущихся без особо энтузиазма.

– Всем остальным взять оружие и выходить.

Наша четверка спрыгнула на серый грунт. Костров ухмыльнулся при виде меня.

– Ну что! – произнёс он с сильной иронией в голосе. – Какие указания, командир?

– Надо найти истинную версию «Метиза» и убить Кио-Кио. Как я понимаю, именно он наш противник.

– Да, это сто процентов ассасин зеркальных клонов. А вместе с ним ещё и Фидан. Только главный вопрос – как найти настоящую версию этих вавилонских тварей? Энергия Ки в Изнанке почти не чувствуется.

– Я буду смотреть на происходящее под своим особым бафом, – я чиркнул ножом по подушке среднего и указательного пальца левой руки. Затем прикоснулся этими пальцами к виску. – С этим бафом я могу видеть излучение меланиса.

– Ого… Хороший навык. Излучение – это очень тонкая вещь.

Я посмотрел на эскадрон «Метизов» своим новым зрением. Далековато. Излучение сливается. Да и их построение квадратом мешает увидеть дальние ряды.

– Костров, сделай так, чтобы они рассредоточились широкой линией. Ударь большим огненным шаром, но направляй его очень медленно.

– Ты думаешь, они на такое поведутся?

Кострова не волновало правило «приказ сначала выполняется, а потом обсуждается». Глупая гордость в сочетании с громадной силой рождала дерзость. Он даже Соколиному Глазу умудрялся возражать, что уж говорить про меня.

– Просто сделай, что я сказал.

Костров одарил меня недовольным взглядом и стал выполнять приказ.

Троица моих бойцов попятилась от огненного шара. Костров, подняв руки вверх, создавал огромную сферу. Жарит будь здоров. Я тоже отошёл, хоть и был под магзащитой. Костров на людей рядом полностью плевал.

– Сдохните! – крикнул ассасин, отправляя вперёд огненный шар. В финальном размере получилось метров сорок в ширину – не меньше.

План сработал. «Метизы» стали рассредотачиваться сразу, как над Костровым появился огненный шар.

Сам удар зацепил с десяток машин по центру. Не остановились. Всё поглотил барьер. Удар слишком слабым, чтобы пробить магзащиты Фидана.

– Левый фланг, второй ряд, третий слева. Там самый сильный источник изучения меланиса. Предполагаю, это Кио-Кио. Правый фланг, первый ряд, четвёртый справа – второй источник сильного излучения меланиса. Либо Фидан, либо ещё какой-то сильный маг.

– Рассредоточились по флангам значит… Умно. Это даёт простор для манёвров.

– Не выпускайте цели из виду! Сильное излучение может пропасть, и я больше не вычислю нужные нам машины.

Сквозь крышу синего барьера прошёл Грозовой Орёл. Сама буря нас ещё не достигла, но была очень близко.

– Вот сволочь! – воскликнул Сайгаков. – Орла клонировал!

Метизы вновь стали группироваться кучкой. Грозовой подлетел в середину строя, как тут же был клонирован. Вместо одного Орла появилось пять. Все в синей магзащите. Один из орлов сразу улетел к крыше. Похоже, решили оставить настоящего в стороне.

– Он что, создаёт клонов на расстоянии? – спросил Мазуров.

– Получается так, – ответил я. – «Метизы» с настоящими версиями всё ещё на флангах. Не выпускайте их из виду. Орлы, по всей видимости, будут первой атакой от Вавилона. Эти монстры очень сильны физически, а кроме того невероятно быстры.

– Кого мне поджарить первым? – спросил Костров.

– Кио-Кио. Но нам надо подойти ближе. Даже если собьешь магзащиту, надо ещё и после убить ассасина.

– Это само собой.

Я подошёл к Кострову.

– Давай я тебя бафну. Не отходи от меня далеко. Нам в принципе надо держаться вместе.

– Я бы сказал кое-что на этот счёт, но, так и быть, промолчу. Ты хочешь наложить обычный баф, не преобразованием?

– Пока обычный, но мою кровь я на тебя всё равно нанесу.

Ассасин слегка поморщился, но руку протянул. Мол, намазывай кровью.

После Кострова я бафнул Мазурова, Сайгакова и Левченко. Итого четыре человека – самое оптимальное для меня количество одновременных бафов на усиление тела.

Посылать тройку высокоуровневых против ассасинов я, естественно, был не намерен. Они будут прикрывать меня и Кострова со спины, пока мы пробиваемся вперёд. Противников у нас будет много. В этом я уверен.

– Похоже, тормозят… – сказал Сайгаков.

«Метизы» остановились метрах в пятистах от нас. Из каждого вышло по четыре человека.

– Внимательно смотрим за целями! – крикнул я. – Излучение меланиса почему-то выравнивается между истинной версией и клонами. Левый фланг, второй ряд, третий слева! Правый фланг, первый ряд, четвёртый справа! Не теряйте из виду! Приоритет на левом фланге. Сайгаков, ты единственный следишь за правым.

– Так точно! – откликнулся парень.

– Похоже, из-за смены управления, – сказал Костров.

– Что из-за смены управления?

– Выровнялось излучение. До этого было простое действие – езда. Теперь же каждый должен самолично атаковать.

– Да, что-то в этом есть…

Ох, как же хорошо, что мы выяснили местонахождение ассасинов заранее! Я ожидал чего-то подобного. Способность видеть излучение меланиса – редкая, но вполне встречаемая. Кио-Кио должен был знать о такой своей слабости. Напоследок он решил перестраховаться, однако слишком поздно.

Я сосчитал «Метизы». Ровно сто двадцать машин. Получалось, на каждого нашего брата почти по сотне вавилонской мрази. Клонов, конечно, но дело это особо не меняет. Все они более чем сильны.

– Слушайте план действий, – в меру громко сказал я. – Мы разобьёмся на две группы. Первая – основная – я и Костров. Вторая – группа поддержки – Мазуров, Сайгаков, Левченко. Сначала бежим все вместе к центру вражеского построения. Когда они вступят с нами в ближний бой – меняем направление на левый фланг. Если они не вступят в ближний бой – уходим на левый за сто метров от центра. Главный во второй группе – старший лейтенант Мазуров.

– Есть, – ответил старлей. Он был старшим по возрасту и по званию, так что было логично назначить его лидером.

– Костров, ты можешь создать на ходу кольцо огня? Сразу вокруг первой и второй группы.

– Могу. Только зачем это?

– У врага могут быть невидимки. Сто двадцать бойцов, которые зайдут нам в спину, и мы этого не заметим. Ки в Изнанке не чувствуется.

– Невидимки бесполезны против ассасинов, но здесь, в ином мире, они достаточно опасны… Не факт, что они здесь есть, но лучше действительно перестраховаться.

– Создашь огненный круг по моей команде.

– Понял.

В голосе Кострова стало чуть меньше агрессии. Хоть немного, но он стал признавать меня лидером. Идиотом асассин точно не был – вполне понимал, что в бою не место спорам.

Я разрезал ладонь и пролил кровь на пистолеты. Затем стал всматриваться в передвижения врагов.

Враг выстроился следующим образом. Двое магов каждого экипажа «Метиза» остались сзади, а ещё двое прошли вперёд. Очевидно, первые были дальниками, а вторые бойцами ближнего боя – мечи в руках однозначно об этом говорили.

Предполагаю, Кио-Кио и Фидан остались возле машин. Хотя возможно Фидан и в авангарде – вполне логично выставить вперёд хороших бойцов ближников. Затеряться истинная копия всё равно где-нибудь сможет.

– Всё. В бой!

Бежать нам всего минуту, если бы не мешали стрелы молний вавилонских магов и орлы. По отдельности заряды молний ерунда, но когда прилетает по сотне каждую секунду… Магзащита держала, однако это тяжко…

Но главная проблема орлы. Из-за них приходилось тормозить и уходить в сторону. Самого первого я попытался подстрелить. Десять патронов – эффекта ноль. Синий барьер Фидана был невероятно крепким.

– Игнорируем Орлов! – крикнул я своим.

Нападали летающие твари в основном на меня и Кострова, но и по группе Мазурова иногда делали заходы. Вступать в бой с Орлами было попросту глупо – любое промедление действовало против нас. Мы, можно сказать, тонули в океане из молний.

– Создавай! – крикнул я Кострову, когда мы преодолели примерно метров двести.

Вовремя. Очень вовремя. Невидимки уже были вокруг нас, готовясь как можно к более неожиданной атаке. Их оружие – копья. Они хотели окружить нас и одновременно нанести удар.

Когда Костров создал огненный круг, на нас отчаянно накинулись все копьеносцы, что находились рядом. Неожиданной атаки у них не получилось, но они всё равно доставляли большие проблемы.

Я убрал пистолеты и достал меч. Чтобы убить невидимку, мне требуется два удара – один, чтобы сбить магзащиту, другой – чтобы убить. Костров тоже взялся за меч. Он справлялся за один удар, но даже так наше продвижение очень сильно замедлилось.

Нас в буквальном смысле брали не качеством, а количеством.

Тактика противника проста – максимально измотать нас, а затем убить. Отвлечь как можно сильнее любыми средствами. Каждая секунда – это сотня молний, которая нас бьет. Каждая секунда – это боец, который, умерев, заберет частичку нашей магической силы.

Очередной клон-невидимка со звоном разлетелся на стеклянные осколки.

Их много. Слишком много. Влетая в огненный круг, невидимки дают себя обнаружить – справиться с ними проблемы нет, но мы теряем время. Кроме того, никто не отменял атаки Орлов.

– Падла! – увернулся Костров, от приземлившегося рядом Орла. – Уйди с дороги!

Два удара – и один из четырех Орлов убит. Черного пепла, что интересно, нет – только стекло.

– Как же их много! – с ненавистью крикнул ассасин, убивая очередную невидимку. – Может, пора к их главным?

– Нет. Пока нет.

Вокруг творился настоящий ад. Мы дрались в каком-то режиме берсерков, пробиваясь вперёд, не замечая кучу встречных ударов и круша всё, что попадётся на пути.

Нам хана. Не выберемся.

Я был весь в крови и с ужасом понимал, что повел людей на верную смерть. Причём я это знал. Знал, что поляжем все, кроме Кострова, но внутренне себе это не говорил. Оценил ситуацию и решил, что будет правильным принять бой.

Только находясь в пылу битвы, я понял, что и Костров здесь умрёт. Без шансов. Эти шакалы нас загрызут…

– Эй, они стену поднимают! – Перед «Метизами» стала возникать толстенная каменная стена, которая очень быстро уходила ввысь. Из плюсов – маги молнии перестали в нас стрелять, однако был и куда более страшный минус…

– Ударь по левому флангу всем чем можешь! – рявкнул я, выходя из тревожных раздумий. – Кио-Кио хочет от нас уехать! Я врублю баф!

Командиру нельзя терять боевой дух. Мы уничтожим ассасинов и выживем. Мне ещё многое надо сделать. Очень многое! Я здесь не сдохну!

Распределение ролей вавилонских магов стало окончательно ясным. Сзади остались Кио-Кио и маги молнии. Впереди Фидан и маги земли, которые должны были замедлить нас искусственными преградами. Всё в рамках их тактики. Каждый боец идеально дополняет другого.

– Прикрой меня пару секунд, – сказал мне Костров, пригибаясь к земле. Огненный круг он возле нашего отряда развеял. Да и собственно невидимки уже кончились.

– Хорошо! – ответил я, вступая в бой с двумя клонами Фидана. Мы добрались до авангарда.

Земля по левому флангу потрескалась и сильно покраснела. Серый грунт в момент стал раскаленной вулканической почвой. Ещё пара секунд и из земли начинают выплескиваться сгустки огня и лавы.

– Держите шарик, суки!

Огненная земля, которая была ближе всего к Кострову, стала быстро отрываться и подниматься вверх, формируя сферу. Я, тем временем, ожесточенно отбивался от ещё трех Фиданов. На каждого из них требовалось пять-шесть хороших ударов. Убить я смог только одного такого клона – остальных просто сдерживал. Они, окружив нас, поочередно делали выпады, почти не беспокоясь о собственной безопасности.

– Давай вперед! – крикнул мне Костров. Огненным шаром он расчистил нам прямую дорогу. Стена была разрушена. Несколько отступавших «Метизов» расплавлены, причём чётко определялся настоящий Кио-Кио. Он был единственным, кто выжил, и яркий синий барьер явственно говорил, что именно он здесь самая важная шишка. – Захлебнитесь лавой, суки!

По краям расчищенной дороги волной поднялась лава в левую и правую сторону. Теперь уже точно всё было как в аду, однако Костров повернул ход битвы в нашу сторону. Ад наступил уже для противника.

Истинный Кио-Кио пытался сбежать, но из земли его схватили огненные путы. Костров имеет кучу плохих качеств, но он невероятно силен и соответственно невероятно полезен. Соколиный Глаз в своём приказе чётко подчеркнул – Костров должен выжить. И это далеко не из-за любви к рыжеволосому ассасину.

Мы пробежали четверть дистанции. Я обернулся назад – группа Мазурова жива. Отбиваются от двух Фиданов и, кажется, одной невидимки. Вавилонская армия почти не обращала на них внимания – практически все бойцы бросились на меня и Кострова.

Но им сильно мешала лава и поднимающиеся в некоторых местах огненные путы, для особо прытких.

Нам мешали только маги молнии и орлы. Первые увеличили количество и силу залпов чуть ли не в два раза, как только маги земли убрали мешавшую их атаке стену. Орлы же поочередно закрывали проход своими тушами. Мы с Костровым довольно быстро их перерубили.

Происходящее выглядело предсмертной агонией.

Плененный Кио-Кио стал создавать свои копии, но они сразу же затягивались в путы Кострова. Все три Орла были убиты. С боков и сзади к нам не дойти из-за лавы – Костров закрывал безопасный путь, как только мы по нему проходили.

Расстояние метров сто.

В отчаянную ближнюю атаку пошли клоны Кио-Кио и маги молнии. Бесполезно. Либо сгорают в лаве и рассыпаются на осколки, либо просто удерживаются огненными путами. Костров каким-то образом контролировал вообще всё поле боя.

Расстояние десять метров.

Перед нами во всей красе предстаёт ужас на лице Кио-Кио. Кажется, он и в обычном состоянии имеет очень бледную кожу, но сейчас, я уверен, он побелел от страха. Стиль его боя был таким, что за него дрались клоны, а он всегда в безопасности. Его до дрожи пугало столкновение со своим противником напрямую. Даже жалко смотреть на такого ассасина. Обычно люди с «жадной кровью» куда более бесстрашные.

Пять метров.

Перед нами возникает синий барьер от Фидана. Он заключил нас в коробку. Крепкий барьер. Видимо, максимально крепкий, насколько вообще может ассасин. Боковым зрением я увидел, что он отключил свой барьер на всех клонах. Да и собственно не только увидел, но и услышал – со всех сторон звонко трещало стекло, утопая в лаве.

– Не пробивается, зараза, – сквозь зубы сказал Костров, колотя мечом по барьеру.

– Стой. Нет трать силы.

Я достал нож с пояса. Всё, это последнее преобразование крови, которое я потяну… Кровь растеклась по барьеру. Анализ возможности преобразования – положительный. Я мысленно выдохнул.

– Преобразование крови. Дебаф.

Моя кровь буквально разъела барьер, и всего одним ударом ассасин пробился вперёд.

Кио-Кио отбил первый выпад меча своим изогнутым клинком, но уже в следующую секунду Костров ударил в сердце. Синий барьер выдержал. В огненных путах особо не подвигаешься, так что для вавилонца ни шанса на манёвр.

– Сноси голову! – крикнул мне Костров. Его парализовало синим барьером, который возник возле его тела.

Я бегу вперёд и уже замахиваюсь для удара, но меня тоже берут в этот синий капкан. Фидан… Какая же у него неприятная сила. Истинная версия, как я успел заметить, в трехста метрах от нас!

– Эй, Калинин… Разбить барьер вокруг себя сможешь? Я на пределе…

Капля моей крови с ладони капнула на барьер. Рану я закрыл, но порез был большим, и крови вытекло немало. Анализ. Преобразование на грани успеха. Либо получится, либо умру от первого закона.

– Преобразование крови. Дебаф.

Пошло дело. Я заерзал, и барьер разбило. Оставался барьер вокруг Кио-Кио, но его преобразованием крови я точно уже не смогу снять. Главное, чтобы хватило моих обычных магических сил. Преобразования крови и активный меланис были двумя разными областями. Истощение в каждой наступало только от соответствующей нагрузки.

Удар по шее Кио-Кио. Ещё один.

Я словно лесоруб с тупым топором, который хочет срубить дерево. Костров всё ещё держит одну руку Кио-Кио своей рукой, а другую он взял двумя огненными путами.

Удар. Удар. Удар.

– Да сдохни ты уже!

Синий барьер спадает. Всё, последний замах. Я тяжело выдыхаю. Голова вавилонского ассасина отлетает в сторону.

Справа, метрах в пятидесяти, истинный Фидан замер, не зная, что делать дальше.

– ЭЙ, ЭЙ! – запротестовал Костров, когда я стал колотить его мечом по левой руке. – Одноруким меня решил сделать?!

– Я, если что, тебе пришью.

– Да пошёл ты!

Десяток ударов, и барьер падает. Понадобилось чуть меньше, чем в случае с Кио-Кио.

Я посмотрел на группу Мазурова. К нам не идут из-за лавы, но с ними всё хорошо. Снимаю с них баф. У меня остались буквально крохи силы и по меланису.

– Надо прикончить Фидана, – сказал я Кострову.

– Знаю.

Вавилонский ассасин не пытался сбежать. Он понимал – мы на пределе. У него самого силы скорее всего тоже заканчивались. По хроникам, которые я читал, у ассасинов фамилии Фидан очень большая выносливость, но он и так сделал очень многое.

– Настало время для моего преобразования крови, – сказал Костров, разрезая левую руку от запястья до локтя. То, что на мече кровь врагов, ассасина совершенно не волновало. Да и он, я уверен, не даст чужой крови попасть на свою кожу. «Выжмет» всё своей магзащитой. В этом ничего сложного.

Кровь ассасина стала проливаться на землю и оживать толстой лавовой плёткой. Мгновение – и эта «лавовая змея» летит к Фидану и оплетает его тело.

– Этот мой, – жёстко сказал Костров, мчась к вавилонскому ассасину.

Фидан издаёт множество ругательств. Костров повторяет картину, которую уже продемонстрировал я – «рубит дерево». Долго, монотонно бьёт, пока синий барьер Фидана не поддастся.

Вокруг Фидана я видел фиолетовую ауру в начале боя, но, когда Костров его схватил, аура сильно уменьшилась – видно «лавовая змея» блокирует или даже слегка оглушает меланис. Костров такие трюки умел – я это знал по себе.

– Да заткнись уже и сдохни, тварь вавилонская!

Рыжая аура вокруг Кострова была еле заметной. Он действительно был на самом-самом пределе – будь силы при нём, справился бы с защитой Фидана куда быстрее.

Голова вавилонца отскочила с плеч. Костров издал безумный, радостный крик.

Мы победили. Убили полководца и двух ассасинов, при этом никого не потеряв. Но еще надо вернуться на базу…

Синего огромного барьера вокруг нас уже давно нет – исчез, когда над Кио-Кио нависла реальная опасность. Однако на горизонте маячила грозовая буря.

Уйдёт ли Орёл?… Или он будет пытаться нас добить?…

Глава 9

– Мы же теперь на базу? – спросил Костров.

– Да. Сейчас главная задача вернуться живыми. Наши силы на пределе. Причём меланис не восстановится – мы в Изнанке.

– Буря между базой и нами, – сказал Костров, смотря на стрелку маг-компаса. Он был единственным, кому Соколиный Глаз выдал это хитрое устройство, – Либо ехать в обход, либо рисковать наткнуться на Грозового Орла и армию, которую он успел собрать.

– Сначала встретимся с остальными и сядем в машины, – ответил я. – У врага была как минимум ещё одна группа на «Метизе». Я вывел их из боя, но они где-то рядом.

– А где одна, там и вторая… – Костров наклонился над трупом Фидана. – Надо удостовериться, что ассасины мертвы.

Когда убедились, что меланис вавилонцев «потух», к нам прибежала группа Мазурова. Вернее, только Мазуров и Сайгаков – Левченко отправили к оставленному «Медведю». Хорошее решение. Задержаться в пустоши совсем не хотелось.

Пока ждали транспорт, я залечил колотую рану на животе Сайгакова. Он не умер от потери крови только потому, что непрерывно держал усиление. Из троицы он был единственным, кого сильно ранили, и единственным, кто выдохся почти полностью.

Левченко приехал вместе с «Медведем» Воронова. Последний правильно почувствовал, что битва кончилась, и прибыл без какого либо промедления.

– Мазуров, Сайгаков, – обратился я. – Вы к Левченко. Передайте ему, чтобы держал дистанцию пятьдесят метров. Если окажемся в буре – десять метров.

– Так точно! – отозвался старлей.

Костров задумчиво посмотрел на небо.

– Непонятно – буря идёт на нас или уходит в сторону… Калинин, мы поедем напрямую или в объезд бури?

– В объезд. Северо-западное направление и затем к базе.

– А может, лучше прямо в бурю? Поехав в объезд, мы покажем, что боимся.

– Это, конечно, верно…

Я стал взвешивать за и против. Наши развед-патрули были уничтожены, и ожидать противника можно было буквально с любой стороны. Из вавилонских полководцев мы пока видели только трех, но докладывали минимум про пять различных армий.

Вавилон осторожничает… Не кидает все силы вперёд, а пытается лишь прощупать почву. Захват портала – стратегически важная цель, но тратить слишком много сил Вавилон на это не собирается.

Может, нападение здесь это отвлечение внимания? План Вавилона мог заключаться в том, чтобы мы стянули наших ассасинов на защиту портала. Основной же удар придётся где-то на границе.

Карты нам немного сбило то, что почернел портал, но далеко не факт, что это дело рук Вавилона. Если бы они знали, что подкрепление к нам не придёт, то ударили бы куда большими силами…

Да, это похоже на правду.

Значит силы Вавилона в пустоши пойдут в атаку только тогда, когда полностью уверены в своей победе. Кио-Кио и Фидан проиграли. Это задаст оставшимся вавилонским группам резонный вопрос – советские полностью истощены или всё ещё могут драться.

– Едем прямо в бурю! – громко произнёс я, оглашая результат своих размышлений. – Не будем показывать, что мы ослабли!

Это была опасная игра. С большой вероятностью внутри бури нас поджидала армия монстров. Причём самое плохое – их могли выставить так, чтобы максимально перекрыть нам путь. Если повезет, даже взять в кольцо или, что ещё хуже, вывести из строя транспорт.

Хотя до базы в любом случае не так далеко. В крайнем случае дойдём своим ходом. Главное, чтобы нам не встретилась армия из каких-то сильных монстров – например, вулканического класса. Армия из них будет небольшой, но грозной. В особенности для такого ослабленного отряда, как наш.

– Командир, – негромко сказал Воронов. – Входим в бурю…

Послышался продолжительный раскат молнии, но самой вспышки не видно.

– Это вопрос? – спросил я, не поняв интонацию.

– Нет. Просто проговорил вслух, что вижу. Мне сбросить скорость?

– Немного. Нам главное не попасть в ухаб.

– Понял.

– Эй, – произнёс Костров с заднего кресла. – О чём там болтаете?

– Товарищ капитан, – ответил я. – Сидите смирно и наслаждайтесь поездкой.

– Я бы с радостью насладился поездкой, если бы она была не в ином мире! Тем более я почти без сил! Какое тут наслаждение!

– Тише-тише. Не кричи так. У врага везде глаза и уши.

– Ну да, и в нашей машине тоже, – усмехнулся Костров. – Оставь такие сказочки КГБшникам. Они подобные байки любят.

– А ты не думал, что у врага есть маг, «превосходная способность» которого – подслушивать?

– Нет, ну такое, конечно, возможно. «Превосходная способность» на подсматривающие глаза точно существует, но это чувствуется для хорошего мага или ассасина. Меня куратор ради интереса проверял на эту хрень.

– Чувствуется через Ки?

– Ки оставляют только самые плохие подсматривающие маги. Тут скорее дело в самом использовании меланиса и лёгком излучении. Это чувствуется на раз. Правда, ожидаешь не то, что за тобой подглядывают, а просто какую-то предстоящую атаку. Настораживаешься в общем!

– Понял. Со мной пару раз такое было. Чувствовал чьи-то глаза, но баф на зрение, которое видит излучение меланиса, не помогал.

– Не в обиду, но ты немного параноик. До Соколиного Глаза тебе далеко, но под старость лет точно станешь таким же.

– Паранойя Соколиного Глаза спасла очень и очень многих.

– Я не спорю, однако факт остаётся фактом – он параноик.

Воронов свернул довольно сильно влево. По правому флангу виднелся огромный силуэт двуногого существа. Очень похоже на вулканического голема или, как его называли в народе – вулканического слона…

Этот монстр был метров восемь, а иногда и все десять в высоту. Ноги относительно тела короткие, а руки наоборот очень длинные – до самых коленей. Шеи и головы как таковой у монстра не было – сверху находился бугорок, а в нём широкая пещерка, напоминающая рот. Внутри пещерки раскалённо-красно горел огонь. Чуть выше располагались четыре маленьких огонька глаз. В прямом смысле ГОРЯЩИХ глаз.

– Справа слон, – сказал Воронов, поясняя свои действия.

– Вижу. Вряд ли одиночка, хотя других пока не видно.

– Неа, – крикнул нам Костров, качая головой. – Уже есть ещё один по левому борту. Но идет не на нас. Мимо. Долбанная ходячая гора!

Силуэт был еле различим, но ассасин прав – там был ещё один слон.

– Воронов, сбрось чуть скорость. Я пошёл на смотровую позицию.

Орла высматривать через люк было бесполезно, а вот за действиями големов следить стоило.

Впереди нас ударил столб молнии. Так близко в первый раз – до этого мы слышали лишь раздающийся грохот.

– А вот и наши любимые молнии подоспели! – в безумном тоне крикнул Костров. – Но эти посильнее бьют, чем у вавилонских магов. Калинин, не боишься в люке стоять?

– После последнего сражения у меня выработался иммунитет к молниям.

– Да я шучу. Смотри-смотри, дело полезное!

Мне кажется, или он завуалированно пытается мной командовать? Ему прямо не даёт покоя, что меня поставили главным. После сегодняшнего боя ему скорее всего дадут майора – магическая сила это позволяет – однако на командную должность вряд ли поставят. Здравые мысли у Кострова есть, но к командованию он ещё не готов.

Я обернулся назад. Левченко не отставал, соблюдая дистанцию примерно в десять метров. Вполне возможна атака Грозового Орла, так что лучше почаще смотреть назад. Если Орел и будет нападать, то на заднюю машину. Чтобы не увидели.

– Воронов, давай правее! – крикнул я, наклоняясь в салон машины. – Объезжать не будем.

– Так точно… – с неуверенностью ответил парень.

Вокруг уже было с десяток слонов. Мы вошли прямо в их построение, причём по ощущениям они шли широкой линией. Если я прав – пара сотен метров, и мы пройдем армию големов, если нет – увязнем в середине их строя.

Что пугало и одновременно радовало – монстры на нас никак не реагировали. Мы для них были муравьями со своими муравьиными заботами. Какое дело у самих слонов, правда, оставалось загадкой. Уверен, они шли что-то разрушать, однако вопрос, куда именно их направляли.

Перебазировка для дальнейшего удара по нашей базе? Или их ведут на стоянку где-то далеко-далеко, чтобы использовать при следующей надобности?

Для атаки наших стен слоны подходили отлично. Они умели кидаться магмовыми шарами, отрывая от своих рук по кусочку огненной массы. От этого действия големы на глазах худели, но с десяток огромных магмовых сгустков они кинуть способны. После, скинув вес, слоны становились более маневренными и переходили в ближний бой.

– Похоже, проехали, – с опаской, но в то же время с радостью произнес Воронов.

Я контрольно посмотрел назад. «Медведь» Левченко на месте.

– До базы недалеко, да и дорога здесь ровная. Ускорься.

– Так точно.

Меня чуть качнуло от исполнения приказа на ускорение. Садиться в машину я не стал, оставаясь в люке. Лишним точно не будет.

Справа от нас грохнуло неимоверное количество молний. Уши слегка заложило. Не давая оклематься, ещё более сильный столб молний ударил спереди.

Туман осветило светом, и мы увидели новую партию слонов.

Эти были худыми, и шли ровно в направлении от нашей базы. Неужели они порушили наши стены?… Они возвращаются потому, что выполнили задачу или потому, что провалились?…

Нет, наша база стоит, я уверен.

Анализ действий Вавилона говорил, что они не стремятся к самоубийственным атакам. Отправление в бой армии монстров ни о чём не говорит – этот ресурс бесконечен.

– Командир, впереди худые слоны.

– Вижу. Не сбавляй скорость. Едем прямо через них.

– Они только-только после обстрела… – очень тревожно сказал Воронов.

– Не волнуйся, с нашей базой всё в порядке. Они бегут.

– Ты не только дерханский, но и язык слонов понимаешь? – крикнул мне Костров. – По-моему, мы сейчас увидим нашу базу в руинах. Может, свернём и уйдём в пустошь?

– И подохнем там? – спросил я, садясь внутрь машины. – Меланис у нас не восстановится.

– Зато восстановится возможность делать преобразования крови. Да я и сейчас собственно могу сделать парочку.

Мы въехали в построение худых големов.

– Вавилон проиграл и бежит. Устроили напоследок пакость и теперь уводят армию.

– Тогда почему возвращают монстров? Они же всё равно в Светочи воскресятся.

– Ты прав – монстры воскреснут. Но собрать армию слонов, тем более такую большую, сложно. Вполне логично, что их хотят сохранить.

– Худые слоны восстановят массу только, если полностью погибнут. По-моему, глупо посылать их назад, – голос Кострова стал жестче. – База уничтожена, надо ехать в пустошь. Воронов, поворачивай!

– Воронов, едь вперёд. Я здесь командир, а не Костров.

– Эй, Калинин! Я признаю, ты хороший тактик, но сейчас ты сильно ошибаешься! Худые слоны – это прямой признак, что база уничтожена. Наверно, их уводят для нападения на дерханские поселения. С местными вавилонцы не дружат, а слоны хорошая боевая единица. Воронов! Поворачивай, а то поджарю!

– Костров, тебе знакомо словосочетание «военный трибунал»?

– Мне знакомо словосочетание «здравая логика». А трибунал особо не страшен – всё равно отправят воевать. Максимум, какое-то телесное наказание и не дадут девку для суррогата. Это лучше, чем сдохнуть тут! Да и ты ещё поблагодаришь меня, когда я окажусь прав.

– Не паникуй, Костров. В критических ситуациях ты порой отключаешь мозг. Как три года назад, когда я пригрозил тебе преобразованием крови.