Читать онлайн Журнал СовременникЪ № 10 бесплатно

Софья Нимб родилась 21 января 2003 года в городе Екатеринбурге в семье учёных. Первыми стихами маленькой Сони стали рифмованные переводы популярных песен Дмитрия Колдуна и таких групп как «Imagine Dragons», «Ashes Remain», «Metallica». В четырнадцать лет Соня начала писать самостоятельные стихотворения и со временем, в полной мере прочувствовав неограниченность свободного творчества, стала сочинять исключительно оригинальные произведения.

С детства увлекалась сказками и рисованием красками. В школьном возрасте часами просиживала за книгами, предпочитая истории о магии и выдуманных мирах шумной компании сверстников. Эта особенность характера только укрепилась в более зрелом возрасте, и поэтому тема одиночества неизменно тянется через все её стихотворения и поэмы.

В восемнадцать лет Софья Нимб окончила физико-математический лицей с золотой медалью. В девятнадцать – опубликовала свой первый сборник стихов «Наизнанку».

С 2021 года учится в Уральском федеральном университете на программиста.

Снегурочка

Родилась и выросла в Душанбе – столице Таджикской ССР (ныне Республика Таджикистан).

Живёт в городе Тутаеве Ярославской области. Окончила факультет русского языка и литературы Таджикского государственного университета имени В. И. Ленина. Позднее получила дополнительное образование и диплом психолога на факультете практической психологии Ярославского педагогического университета имени К. Д. Ушинского. Несколько лет занималась журналистикой. Сейчас работает психологом в доме-интернате для ветеранов войны и труда.

Литературным творчеством интересуется с детства. Работает в самых разных жанрах: лирическая поэзия, фантастика и фэнтези, сказки, реалистическая повесть, мемуары, зарисовки, статьи. Одна из основных тем в произведениях Тамары Антоновой – будни простых русских людей, их заботы и тревоги. Первая книга – сборник рассказов «Борисоглебская сторона» – была издана в 2019 году. В этом же году номинировалась на премию «Наследие», опубликовав свои стихи в сборнике «Наследие 2019. Том 12», получила звезду «Наследие» за литературное творчество, а также медаль номинанта Первой общенациональной литературной премии им. А. С. Пушкина.

Подарок к Новому году

Мама поручила старшему сыну Игорю забрать из детского сада маленького Алёшку, потому что работала на заводе во вторую смену. Зимой рано темнеет, а Игорь вернулся после школы вечером, и теперь, когда они с Алёшкой возвращались домой, было совсем темно. Старший брат, которому уже исполнилось восемь лет, вёз младшего на санках. Алёша смотрел в небо, разглядывая появившиеся на нем первые звёздочки.

– Игорь, а сколько звёзд на небе, ты знаешь? – полюбопытствовал он.

– Много, – серьёзно ответил Игорь. – Ты не сможешь сосчитать.

– А кто сможет? – не унимался младший. Игорь для него был примером, всезнающим человеком, ведь он учился в школе.

– Ну, учёные. У них большие телескопы, в которые все звёзды хорошо видны.

– И луна?

– Естественно, все звёзды, планеты, метеориты, – Игорь щеголял словами, которые, кстати, недавно услышал на уроке.

– А что такое «полная» луна? Она толстая, что ли? Смотри, она идёт за нами! А теперь в ветках берёзы запуталась, – не замолкал Алёша.

Санки остановились, потому что за что-то зацепились.

– Нет, полная – значит совсем круглая, – Игорь сам недавно слышал о фазах луны, поэтому мог кое-что рассказать этому почемучке. Отцепив полозья от металлического прута, так некстати торчащего из снега, покатил дальше. Младший братик замолчал, покачиваясь в такт шагам.

– А папа придёт к нам на праздник? – неожиданно спросил он.

– А что, разве тебе без него плохо? – насупив брови, проговорил Игорь.

Алёша часто заморгал ресницами, чтобы не заплакать. Папа не жил с ними уже несколько месяцев, и мальчик очень соскучился, ведь он любил отца. Но показать брату этого не хотел. Он знал, что между родителями что-то произошло. Теперь они живут без папы.

– Мне – нет, а вот мама плачет, я видел, – тихо произнёс он. – Мне её жалко.

– Зато мы рядом. Это лучше, – безапелляционно заявил Игорь.

– А нам воспитательница сказала, что к празднику на почте поставят ящик для писем Деду Морозу. Можно написать, что ты хочешь получить к Новому году, и отправить письмо Деду Морозу. И он обязательно исполнит желание. Правда, здорово?

– Ну и что?

– Игорёша, а давай мы тоже напишем письмо.

– Это всё сказки. Никакого Деда Мороза нет, – тоном взрослого ответил брат.

– А если есть? И он сможет нам папу вернуть? – голос Алёшки предательски дрогнул, а на ресницах (хорошо, что Игорь не видит!) всё-таки появились слёзки. – Давай напишем, Ига! – Алёша назвал брата так, как называл в раннем детстве, когда только учился говорить или волновался.

Они остановились. Младший слез с санок и взял старшего за руку, заглядывая в глаза. Жаль, что он не может писать! Он бы сам это сделал. И со всей убедительностью, на которую был способен, Алёша сказал:

– А маме хочешь помочь? Давай попробуем?!

Конечно, и Игорю тоже очень хотелось вернуть отца. Он помнил стон матери, когда за мужем захлопнулась дверь. Они и виделись очень редко, отец даже не заходил к ним домой, чтобы не встречаться с бывшей женой, а старался видеться с сыновьями на улице, в школе, в детском саду. Может, в самом деле Дед Мороз существует и может помочь? Бывают же на свете чудеса! Он слышал, как соседка рассказывала о человеке, вернувшемся через много лет после окончания войны, которого родственники считали убитым. Вдруг и здесь так?!

Вместе с братишкой они стали обдумывать фразы, которые напишут в надежде на помощь. Надо обязательно убедить этого сказочного старика вернуть отца.

Две небольшие фигурки двигались по улице, громко разговаривая и не замечая прохожих, забыв про санки, оставленные на дорожке. А в небе сияли звёзды, и полная луна шла за ними, путаясь в ветвях деревьев, прячась за крышами домов.

Родилась в г. Краснодаре, полных 32 года, профессия – философ. От автора:

«Вглядываясь в будущее, человек всегда отталкивается от своего настоящего времени. Качество этого прожитого времени зависит не только от индивидуального внешнего быта, но и от состояния человеческого сознания. По большей части это эссе показывает пример того, каким он может увидеть и заранее прожить в своём воображении возможность будущего для каждого. Определённый взгляд на вещи, который возникает, а после воспринимается как данность самобытия – здесь не более, чем фикция, порождённая обществом в целом. Исторически человеческое общество всегда основывается на своём прошлом и вырастает из него. Совокупность большинства мнений, попытки организации с наибольшим комфортом для жизни без конфликтов не всегда приводят к тем результатам, о которых мечтали. И порой утопия превращается в антиутопию, где ждали прогресса – там происходит регресс».

Вакуумная жизнь. Шаман будущего

Однажды постучал в мою Дверь мой друг и сказал: «Оглянись вокруг и наблюдай молча – о чём люди говорят, то и есть уже их сбывшееся будущее». И я задумался не только над его словами, но и над тем, что открыта была ему моя Дверь. Это особая Дверь, через которую то, что проникло, остаётся и образует нового тебя, достраивая твою личность, меняя разум, сознание, сердце. Под Дверью я подразумеваю некий любознательный аспект процесса познания, при котором возникает не просто новое знание, а приятие возможности нового знания о себе самом. Так, например, когда мы представляем себя в тех или иных обстоятельствах и придумываем, как бы мы поступили. В этом воображении порой больше узнаешь о себе в бесконечно разнообразных вариантах, чем в повседневной жизни, в которой ты можешь сделать только один выбор и переживать его последствия. Повседневная внешняя жизнь ограничена временем, тогда как внутренняя – вне времени, и в себе ты можешь поменять любой выбор и не раз вернуться к началу. Кто-то сказал бы, что это лишь фантазии, что в воображении можно быть королём и править, а в реальной жизни – рабом и пресмыкаться. Можно. Что внешняя жизнь – настоящая, а мысли и переживания – всего лишь игра. Но разве без мыслей и без принятия решения совершаем ли мы хоть один поступок? Даже в аффекте мы выбираем сначала внутри… Можем быть сразу и рабом, и королём…

Внутренняя и внешняя жизни всегда не совпадают. Но мы живём обе, где каждая – полноценная реальность. И мы в каждой делаем выбор. Если голодный человек, умирая, получит вдруг спасительный для него кусок хлеба и обнаружит рядом так же от голода умирающего ребёнка, он встанет перед выбором – спасти себя или ребёнка. В реальной жизни, допустим, он спасает ребёнка и в последние свои часы переживает другой выбор, представляя, что остановил свой голод и что будет жить. Так же наоборот – человек спасает себя, дав ребёнку умереть, и далее, возможно, от угрызений совести или просто так многие годы в его воображении представляет, как он спас дитя. Если бы мог, совершил бы оба действия, в которых внешняя и внутренняя жизни совпали бы, но тогда он убил бы время. Время осталось бы голодным, ведь насыщает время постоянная пополняемость очень конкретных слов и действий, что нельзя исправить. Однако мысли не имеют времени и не менее реальны. Как понять, какой ты человек – хороший или плохой, смелый или трус, здоровый или болезнь отнимает тело, молодой или старый… Если ты всё это живёшь в себе и вне себя, и всё это – человек. Разве можно говорить о правде, когда калека, глядя на себя в зеркало, представляет своё тело идеальным. Что есть правда для него? Его мысли или зеркало по ту сторону его тела? Мы живём две жизни и отвечаем перед собой или перед кем-то ещё за обе. Раб, кланяясь королю, внутри боится, что при поклоне уронит свою корону. Король, принимая поклон, старается угодить рабу, потому что зависим от него.

Сберечь Дверь от вмешательства невозможно, и у каждого двери свои. У кого-то при восприятии нового Дверь захлопывается на все замки, у кого-то она еле висит на петельках от частого приятия, у кого-то такая, что трудно подобрать ключ в очень маленькую замочную скважину. Но Дверь есть у всех. Моя же Дверь, наверное, с глазком, я стараюсь следить, кто или что в неё входит, и выбирать, открыть или нет. Но мой друг прошёл в Дверь и словно стал мною. С некоторыми бывает – когда ты, например, продолжаешь диалог с кем-то близким, кого, увы, давно уже нет в живых, но кто жив в тебе.

Так случилось со мной, что я стал много времени проводить в этом удивительном общении, задавая темы и вопросы и воображая, что бы он мне ответил. Мы часто говорили с ним о будущем человечества и никак не могли разрешить спор: что же в итоге станет преобладающим в жизни для людей? Я утверждал, что сбудутся самые жестокие сценарии, а он – что самые радужные утопии. Но он оказался прав в одном: о чём говорят сейчас -это не настоящее, это фундамент, на котором строится человеческое «завтра».

Я прислушался к людям вокруг, к себе и услышал, что спустя тысячелетия моя Дверь станет совсем иной, и если бы я прожил столько, то и открывалась бы она иначе. Каким способом строился бы выбор внутренней жизни, на каких основах? Что, если познающие себя люди станут страдать от той бесконечности в себе, которая всегда не познана и поражает новым, и захотят, чтобы кто-то или что-то определил предел? Именно внутренний предел, который мы никогда уже не преступим и глубже него в себя не пройдём. При котором сны не будут сниться нам спонтанно, приоткрывая нам всё ещё непознанные глубины слой за слоем, а мы станем просто выдумывать всё осознанно и «снить» их сами себе и друг другу. Тайны перестанут открываться, останется только наличествующее внешнее бытие, и всё, что мы будем представлять из себя, можно будет увидеть простыми глазами. И ничто не станет так же явным, потому что нечему и не из чего будет проявляться. Человек на ладони у себя самого, больше не испытывающий страха при взгляде на своё отражение и не оглядывающийся с сомнениями на свою жизнь.

При таком перевороте моя Дверь перестанет мне принадлежать, она будет общей. Сегодня мы верим, что «обогащаемся» информацией из сети Интернет, на деле же мы просто сливаем в эту сеть наш внутренний мир постоянно и в таких количествах, что опустошаем себя каждый день, каждую ночь, и ничего не остаётся. Разве только лишь жизнь внешняя нас интересует в сети? Разве мы сбрасываем потоки информации о себе только лишь внешне? Бесконечные переписки под чьим-то незнакомым фото, бесконечный бесполезный мнимый выбор – нравится или не нравится нам как чья-то утка, к примеру, дружит с котёнком… Это целая внутренняя жизнь, которая происходит не вне нас, не по ту сторону сети, а внутри. Это та жизнь, которой живёт человек, будучи внутри себя самого в совокупности с внутренностями Интернета. Как отличить одно от другого? Где кончается моя мысль и начинаются мысли сети? Где мой внутренний мир в действительности граничит с миром внутри мирового мира Интернета… Мы срослись душами с бесконечными лентами ненужных и ненастоящих по важности новостей. И большинству очень хочется уже просто стать этой лентой, которой будут жить другие, и как можно больше других. «Лента жизни» вместо самой жизни. Память о себе и о том, сколькие тебя якобы знали – а лучше, одобряли – ещё при жизни, а не посмертно. Вроде постоянных эпитафий всё ещё живому где-то вдалеке незнакомцу – себе самому.

Принято считать, что Интернет меняет людей, что мы впитываем оттуда всё без разбора. Однако, чем именно питает? Тем, что туда помещается людьми же. Стало быть, при постоянном опустошении одних происходит наполнение других? Но это не так, ведь каждый на планете так или иначе причастен к этой сети, и на самом деле большинство с трудом смогут ответить, что за день они прочли или увидели. Всё забывается. Остаётся только чувство опустошения, и чем больше тебя там – твоих слов, фотографий и прочего о тебе, – тем легче засыпать, не думая. Ведь если ты думающий человек с богатым внутренним миром, ты действительно многое переживаешь молча, то порой вполне можешь устать от самого себя. Интернет в таком случае в помощь. Как терапия от избыточности собственного духовного богатства. Моя Дверь распахивается не снаружи, а изнутри, и оттуда вываливается всевозможное мыслетворчество без какой-либо особой цели или направленности на созидание. Просто так, словно обратный процесс познания. Перестав впитывать, личностный вакуум растянется и станет оборотной стороной выплёскивать всё подряд. А если таких, как я, миллионы, миллиарды? Беспрерывно выплескивающих всё в сеть? Неизвестно, есть ли ограничения объёма Интернета. Но мне думается, что существует ограничение объёма человеческого сознания – как минимум, это старость, или просто нежелание мыслить. Что будет, если Интернет в итоге превзойдёт объёмом и качеством всё сознание всего человечества… Ведь для входа и причастности Интернету существует одна Дверь на всех – и она всегда открыта. Но если Интернет как сеть, пространство, как свой собственный внутренний мир со своей Дверью поглотит живой мир людей в себя? Всё вполне может перевернуться – и тогда моей личной Двери не станет, точнее, она будет общей и будет вести не в меня, а из меня. Это не я буду впускать или выпускать, я буду сам из себя выходить и входить. Выходить в Дверь Для Всех. Гулять по сознаниям любых людей, и в моём сознании станут блуждать такие же, больше не будет разницы между личным сознанием и сознанием в сети, и Интернет назовёт себя ЛИЧНОЖИЗНИНЕТом. И сам, без хозяев, будет определять свою же внутреннюю жизнь, в которой люди – лишь часть, переменная, маленькая составляющая, нужная как двигатель. Но не прогресса, а просто движения. ЛИЧНОЖИЗНИНЕТ будет жить нами, а не мы им. Он станет персоналием, который выстроит для нас законы жизни. Хотя я не думаю, что это будут разрушительные законы. Скорее, законы, сохраняющие минимум в нас, исключающие убийства и насилие, но такие, которые не дадут и творческого созидания, чтобы остановить конфликтность нашего индивидуального «я». Если не о чем спорить – не за что и умирать, доказывая свою правоту. Но и смысл жизни для многих будет навсегда потерян. Его заменит не комфорт и не удовольствия, как принято считать, и не развлечения. Смыслом станет довольство. Чем удовольствие отличается от довольства? Удовольствие – чувство индивидуальное, для каждого разное, и потому удовольствия одних часто строились на ограничении и страдании других. Тогда как довольство – коллективное, равнозначное для всех ощущение, тихая гавань, где отдыхает и не включается в жизнь личностное, где в такой гавани один корабль на всех и равные условия. Где этот корабль никогда не отправится в свободное плавание по океану жизни, а будет вечно стоять на причале спокойствия из соображения безопасности и сохранности. И я представляю себе себя в это время и его общую Дверь для всего человечества примерно такой:

«Вы когда-нибудь видели постоянные двери? Это вечно крутящиеся двери, заходя в которые, не останавливаясь, в нужном тебе направлении ты продолжаешь двигаться по кругу, пока не выходишь туда, куда тебе нужно. У нас только с такими дверями строятся дома, а может быть, строится жизнь. Итак, заходя в такую дверь, ты крутишься, ищешь и, наконец, выходишь. Если выход – это Банк (а именно так зачастую и бывает), то направления очевидны, понятны и обозначены заранее, и ты знаешь, куда именно крутит тебя такая дверь. В Банке у тебя есть сейф, есть тайна, есть накопления, есть заслуги…, за которые там платят, и там же тебя знают, и ты снова становишься кредитором. Ты берёшь взаймы нужное тебе и отдаёшь залог – будущие возможности. Так мы живём в нашем прекрасном настоящем, которое построили предки человечества около тысячелетия назад. Мы больше не продаёмся, теперь мы – закладываемся, чтобы получать прибыль себе с себя же. Древние философы, возможно, спросили бы, а кто же здесь управляет всеми вложениями – не Бог ли, или Дьявол? А возможно, и тот, и другой по разные стороны инвестиций, смотря для чего, как и каков результат? Сейчас для нас нет ни богов, ни дьяволов, мы больше не боимся теней, и нам осталось жаль только Гёте. Мы скорбим о нём, как о единственном поэте красоты и ценностей прошлых верований и убеждений, и знаем, что то, что делала с людьми вера, – это то, что они делали с собой. Всё восприятие внешнего было персонально иллюзорно, реальность искажалась под углом живущего и видящего, а теперь мы не искажаем. Победила жизнь внешняя. Просто есть только то, что есть, и мы ничего не желаем более того, что можем действительно осуществить. Страсти наши исчезли, вымерли, потухли, и Прометей нам больше не нужен. К чему огонь, если есть безопасный, дневной свет, не отбрасывающий теней. Да и платить за него не так уж сложно. Мы отдавали души вечности раньше и за малые радости – будь то короткая и глупая любовь, или долгая сытость, вкусы и предпочтения, ради хвастовства и гордыни. Мы жаждали дружбы, да такой, чтобы слёзы капали из глаз, и непонятно было бы, из каких именно – твоих ли, или твоего друга, или же это были бы общие слёзы и восторги. Стоя на распутье, мы, не задумываясь, делали выбор в пользу чувств сердца, с болью только потом осознавая, что всё оказывалось пустым. Сколько ненужных страданий и волнений! От этого приходила ранняя старость, болезни, не имеющие названий. И уже в двадцать лет можно было заметить первые седые волосы, возникшие за одну ночь из-за какой-нибудь ерунды. Раньше именно это и звалось человеческой жизнью.

И вдруг нам оказалось всё это неважным, мы устали (так говорили предки), зачем дантовский ад мы сами себе устраиваем? И мы отказались. Не все и не сразу, конечно, многие сопротивлялись, уходили в леса (каковые ещё оставались на то время), строили там саманные домики, пытались даже найти чистую воду. Рожали детей, всем последним своим выплеском чувств веря в другую жизнь, веря в индивидуальность… Но это скоро закончилось, так как весь остальной человеческий мир направился в другую сторону. И вместо новой, как мечталось, естественно здоровой и счастливой жизни, вместо будущего у таких отшельников не осталось ничего, кроме тухлых попыток выживания: без цели, без средств, без сердца. Они скоро просто отупели и выродились. А мы пошли дальше и приняли наш Банк. А сейчас этот Банк создаёт нас. Мы всегда создаём то, что создаёт нас. На основе всех религий, чтобы никого не обидеть, на основе всех желаний, чтобы никто не страдал, на основе знаний всего человеческого быта и общения, всего опыта ЛИЧНОЖИЗНИНЕТом создан Банк.

Кто ранее ещё помнил, что родители стремились в древний рай – могли сделать заём на постройку своего собственного, небольшого, в счёт средств из накопленных добрых дел (у нас всё просчитывается, а добрые дела строго определены регламентом и законами). Например, сколько в год собачек и кошечек ты спас от верной и страшной гибели, скольким покалеченным птичкам наложил гипс на крылья или сколько мышек не убил отравой, а освободил и накормил? Всё подсчитывается, и мелочей уже не бывает. Удобно. Хороший человек – это больше не вопрос и не предмет спора. Это таблица, в которой заполнены максимально все графы, и процент за заполнение граф делами начисляется на счёт. Мы ни перед кем не отвечаем, не спорим, не объясняемся, просто если хотим больше средств на счету – нужно больше сделать хорошего. Таблицы с «Хорошо» и «Плохо», весь перечень пунктов мы знаем наизусть, и они так же висят, напечатанные, в каждом доме (и примерный процент над каждой строфой). Было время, когда больных и голодных собачек совсем не осталось, потому что мы были в том году ну очень хорошими. Тогда Банк для сохранения баланса повысил процент за плохие дела, чтобы ставка на хорошие не падала. Это был очень прибыльный для всех год! Одни выбрасывали щеночков умирать и получали за это хорошие дивиденды, другие их спасали и также обогащались. Мы помогаем друг другу. Чтобы спасти утопающего взрослого (а лучше ребёнка), нужно, чтобы тот сначала тонул. И поскольку мы помогаем друг другу не остаться без средств на счетах, мы сначала топим (конечно, тех, кто вызывается сам топиться), а потом спасаем. Дети быстро взрослеют и втягиваются в общее дело – если родители потратились, выжались и опустошили все свои добрые начинания, они радостно лезут в воду и тонут. Их спасают родители, а дети тем самым спасают родителей. Разве это не прекрасно?

Великий безликий персоналий ЛИЧНОЖИЗНИ-НЕТ постепенно сам выработал систему нашего досуга, основываясь на наших предпочтениях – все любят собачек, кошечек, птенчиков и детишек. В старом Интернете информации о прелестях этих созданий было больше, чем написанных книг… Видео, фото и прочее (сейчас уже не вспомню названий всех, кажется, тат-жетов…) о том, на чём сосредоточена была каждодневная жизнь: всё это время, пока люди тогда ещё ездили в транспорте, ждали очереди на приём к врачам или просто отдыхали дома и на работе, они самый большой процент (по статистике обращённого внимания) тратили на просмотр именно всех этих милых животных. Ой, извините, и человеческих детей. Я очень неловко оговорился, приписав деток наших чудных к … животным. Сейчас на счету хороших дел немного списалось… Но ничего, это легко поправить – соседский мальчик сегодня разобьёт коленку (для родителей), а я ему помогу пластырем. Как всё легко и просто наладить теперь в жизни, я очень доволен.

Походы в Банк -для нас уже привычка, досуг даже, и выходных здесь не бывает. В Банке можно заложить себя, выменять, выкупить и т.д. И ведь самое главное – не Банку самому нужны все эти операции, нами больше никто не правит. Они нужны каждому из нас. Если я закладываю себя через Банк, то этот залог использует кто-то другой, и наоборот. Банк – средство и схема отношений между нами, он не решает, решаем мы. Но такая схема, по которой мы живём весьма удобно и всем довольны. Когда закладываешь себя, если это необходимо (довольно частая операция), ты просто отдаёшь своё будущее добро кому-то, словно оно уже было совершено. А за залог получаешь тоже чьё-то, но то, что уже совершено. Таким образом добро не иссякает! Тебе останется лишь насовершать большее количество добра, а ещё лучше насовершать его впрок, чтобы было что дать в долг. Внутреннее богатство, которым ранее располагал человек, – это, как мы пришли к выводу, его доброта. Иногда нерастраченная и не имеющая возможности проявиться во вне из-за множества неблагоприятных для этого обстоятельств. Древний человек мог быть добр, хоть и не делал добра, отчего жестоко страдал, и жизнь его была мукой. Ведь на самом деле, решили мы, плохих людей не бывает, и ранее не было никогда. Они просто не могли быть хорошими, и в этом не их вина, а общего положения вещей.

Поскольку человек был богат только внутри, внешние блага казались ему иллюзорными, неважными, часто говорили «тлен» про удобства повседневности и не могли наслаждаться внешним, не растрачивая внутреннее. Древние из-за этого конфликта, страдая, создавали искусственное добро – музыку, живопись, литературу, философию, и т.д. Мы же научились всё тратить и опустошаться. Наше богатство – всегда внешнее, оно ощутимо, оно накапливается и тратится, позволяя вместе сосуществовать, ведь мы помогаем друг другу. Древние люди говорили: «Он внутренне богат, не смотрите на его деяния и недеяния, на его внешность и жизнь». А мы говорим – смотрите, как мы богаты, вот в таблицах ЛИЧНОЖИЗНИНЕТа всё про всех указано. Зачем прятать внутри и беречь то, что никогда не станет явным? Благодаря этим схемам мы уничтожили ситуации, мешающие воплощению добрых намерений. Даже и без намерений каждый из нас старается в процентной ставке быть максимально хорошим. И наше богатство у нас в руках и у всех на виду.

Мы достигли настоящих высот в свободе над своими телами. Через Банк теперь возможно несколько раз за жизнь повторить операции по вводу нового в своё тело, ещё раз обнаружить, что тело изменилось и тебя больше (и давно уже) не узнают даже родители. Об этом мечтали столько времен – о том, что можно стать кем угодно… Человечество наконец-то перестало быть человечеством! Теперь мы – Перевоплощенцы (но не в смысле старых архаизмов под названием «Религии»), мы – те, кто может всё сделать с собой, и даже больше. Ну разве не здорово? Где-то в 956-м году от Рождества первых Перевоплощенцев за двадцать лет на Земле насчитывалось около полумиллиона Ким Кардашьян, и далеко не все они были женщинами (кто не знает – Ким Кардашьян – это звезда, упавшая с неба звёздной системы Голливуд, так меня учили в Холе, где самым необходимым было знать все подробности жизни созвездия великого и прекрасного Голливуда).

Мы все стараемся изменить тела с раннего детства, чтобы смотреть на мир по-новому и новыми глазами. Раньше выражение «видеть новыми глазами» означало, что человек как-то изменился внутренне, перестроил своё сознание и восприятие, изменились ценности, он перестал быть тем, кем был. Но теперь нам незачем заниматься этим странным способом познания себя через какие-то там выдуманные глубины личности. Мы познаём свои телесные возможности исходя из предпочтений и воображения и осуществляемся таким образом. Мы просто выросли до уровня быстрых телесных перемен – я могу каждую неделю смотреть на мир новыми глазами – зелёными, синими, чёрными, фиолетовыми… Могу сам выбрать какой-нибудь необычный оттенок. Мне больше нравится бледно-розовый. Мир каждый раз меняет свои краски для меня! Ничто новое не пугает более – ни новый хвост, если хочется, ни особенные уши, длинные и колыхающиеся на ветру, ни окрас кожи. Я знаю некоторых Перевоплощенцев, которые изменили кожу на подобие кожи ящериц, как это красиво! Чешуя блестит на солнце всеми цветами радуги. Может, и я попробую однажды… Но я всего только месяц живу с новым телом, и пока всё нравится. Я сменил пол, поменял глаза, и мои волосы теперь огненно-рыжего цвета три метра в длину. Когда я иду, они извиваются позади словно огненные змеи. Меня это радует.

У нас не существует более общего понятия красоты. Мы гордимся тем, чего достигли, и потому считаем красивыми всех и каждого Перевоплощенца, какими бы разными они ни были. Это одно из правил хороших дел – когда кто-то в очередной раз меняется, мы хвалим и одобряем его новую красоту, по принципу ожидания того же и в ответ. Ничего не отрицая и не противясь в другом, представляем и себя как всевозможность, которая всегда будет нравиться, что бы ни было с телом. Поэтому внешние конфликты от непонимания у нас исключены. Мне думается, что мы, Перевоплощенцы, несём собою в этот мир все сбывшиеся мечты о будущем от наших предков. Всё произошло именно так, как стремились и о чём страстно мечтали! Мы очень довольны.

Заложить себя с детства – это гарантия для новичков в банковском деле, где каждый – своя собственная инвестиция. Но так только вначале. Хотя, если повезёт, инвестировать в новичка может и сам Банк – «БАНК ДУШ И ИХ ПЕРЕЧИСЛЕНИЙ» за счёт тех средств, которые остались нерастраченными после смерти инвестора. Так везёт лишь немногим, это большая привилегия. Если такое происходит, то мы обязательно восхищаемся Перевоплощенцем, кому ссудили пожизненно, и берём пример с его деяний. В Банке нас всегда ждут огромные возможности: сможешь собой отдать долг другого, сможешь забрать у кого-то, должного тебе… Многие специально лезут в долги по таблице хороших дел. Ну, например, если твой знакомый слишком много щенячьих лапок перевязал за день, а ты не успел спасти даже ни одного котёнка, ты можешь взять через Банк у него взаймы несколько хороших дел, а потом отдать, отработав добро в другие дни. Мы помогаем друг другу. В принципе, у нас не совсем любят чистый альтруизм, это несколько порицается в обществе Перевоплощенцев. Но если уж сильно хочется кому-то подарить свои заслуги, то можно, но с объяснительной в специальный отдел ЛИЧНОЖИЗНИНЕТа. В объяснительной необходимо указать особенности ситуации, вынудившей на альтруистический поступок, и особенности отношения к тому, ради кого это было совершено. Это делается затем, чтобы ещё более усовершенствовался наш великий персоналий ЛИЧНОЖИЗНИНЕТ и в будущем предупредил такие ситуации и слишком индивидуальные отношения. Это очень разумно, ведь поступки из ряда вон могут вызвать в других такие уже забытые чувства, как грусть, тоска, любовь, привязанность, боли в сердце и, что ещё страшнее, зависть. Хотя зависть уже почти не проблема – всё справедливо.

Нас научили, что справедливость – это математический расчёт, только и всего. Даже странно, сколько времени люди потратили на разъяснение этого простого понятия. Посчитать, сколько раз тебе не улыбнулись или не посмотрели в глаза, и ответить тем же столько же раз – это ведь просто! Наши отношения строятся на справедливости, и только. И именно благодаря этому не возникает разногласий: хочешь, чтобы тебя любили и обнимали по вечерам, – начни показывать знаки любви и обнимать первым, и ты получишь в ответ то, чего хочешь, и столько, сколько сам проявил. И наоборот – если чего-то не желаешь, не делай это другим, и тогда с тобой этого не случится. Когда любовь несколькие проявляют к одному, у этого Перевоплощенца нет выбора, кому ответить. Он обязан ответить всем. Это справедливо. Мы не хотим больше выбирать кого любить, а кого нет. Если любим, должны получить то же в ответ. Совсем не имеет значения, скольких любить и скольким отвечать любовью, один великий древний говорил, что любит всех… Справедливо было бы всем так же ответить ему любовью, но люди прошлого не знали нашей справедливости. И потому у нас нет ни одного, кого бы не любили и кто бы не ответил взаимностью. Таким образом каждый мой день и ночь наполнены любовью, и неважно, как я выгляжу или что чувствую, меня кто-то обязательно любит! И мне неважно, кому или скольким отвечать, главное – это отвечать.

Безответная любовь у нас под строжайшим запретом, и, пожалуй, это единственное правило, о котором мы сами попросили ЛИЧНОЖИЗНИНЕТ. Всё довольно просто – в этом мы нашли основную причину страданий абсолютно каждого человека! Все эти личные драмы, мелодрамы, любовные треугольники, горе, боль, скорбь, потеря самоконтроля и т.д. происходили в большей степени из-за любви без ответа. Среди родителей и детей, среди межполовых отношений, полуполовых, всеполовых и всевозрастных отношений это и была главная проблема. Существовало множество видов одиночества, непонимания, а также чувство собственных прав на другого или других. Теперь всё не так, мы поддерживаем друг друга. Если ты не имеешь права не любить кого-то, кто любит тебя, то ты не имеешь прав и на то, чтобы кого-то считать «своим», держаться за кого-то, бояться потерять…Мы решили все эти недоразумения человечества!

Периодически БАНК ДУШ И ИХ ПЕРЕЧИСЛЕНИЙ через ЛИЧНОЖИЗНИНЕТ выставляет списки Перевоплощенцев, к которым в день хоть раз не проявили любви. Тогда самое ближайшее окружение таких несёт убытки в баллах и порицается обществом. Но так бывает довольно редко, ведь каждый старается для себя в первую очередь, чтобы не отставать от других. Думаю, именно с решением этой всечеловеческой проблемы прошлого мы наконец уничтожили все виды бесполезного искусства – от литературы до живописи. Больше не пишутся и не читаются книги, не создаются видеокартины, ведь именно там можно было бесконечно погружаться в чужие драмы, чужие чувства и считать, что внутреннее гораздо важнее внешнего, и хорошо, что наша богатая жизнь доказала обратное. Зачем нам чужие примеры и истории, в которых кто-то теряет, кто-то находит, если мы живём свои, а ЛИЧНОЖИЗНИНЕТ помогает нам всегда быть правильными по отношению к себе и к другим. Мы не занимаемся спортом, танцами и прочей ерундой, изматывающей тело. Чтобы выглядеть как хочется, для этого есть другие способы, а конкурсы прошлого только разогревали конфликты и недовольства. Сколько времени раньше тратили на бесполезное и разлагающее жизнь! Читали, рисовали, пели, танцевали, бегали и прыгали, словно животные, словно ничего интереснее нет! Вот мой день довольно прост и в то же время особенно значим для меня и только для меня – поменял глаза, осуществил среднее количество добра, встретил гостя, узнал все последние новости и сидел, как обычно, на свежем воздухе, отвечая кому-нибудь любовью или проявляя её. И так каждый день – ни забот, ни тревог, ни опасений. Наверное, древние, если бы увидели, назвали бы меня Шаманом. Ну что ж, значит я для них был бы Шаман Будущего, которого они вырастили на своём настоящем. Спасибо, древние, за такую жизнь.

Мы никому не принадлежим, и никто не принадлежит нам. Истинная свобода теперь существует. Такая свобода, за которую не нужно бороться, не стоит добиваться, доказывать или бежать от неё. Свобода «непринадлежности и непривязанное™» – естественная наша среда в общении. Предки всё же были очень странными и недоразвитыми ещё людьми. Возьмём, к примеру, их бесконечную борьбу за свободу, понятие которой так и не могли даже сформулировать до конца, но при этом проливали моря крови, совершая насилие друг над другом, так же и не только физическое. Страшно, наверное, им было жить с такой своей свободой, что требовала ненавидеть всех и каждого и вынуждала насаждать себя в любое общество. Они настолько считали это правильным, что сами выбирали смерть во имя своей свободы! Я так рад, что мы уже не такие. Быть «непривязанным и непринадлежным» проще всего, удобнее, надёжнее и в разы радостнее для Перевоплощенцев. Да, у нас ещё остались небольшие архаизмы в языке типа «мой», «твой», но это всего лишь дело времени, пока не придумаем более простые и безотносительные слова. «Мой» дом, например, я говорю по привычке, но на самом деле двери в нём не закрываются никогда, так же, как и у соседей, и их соседей. Любой и каждый в любое время может прийти ко мне, и если я хочу быть благополучным, то встречу гостя наилучшим образом.

Гостеприимство – очень важная часть жизни, я люблю гостей, и мой рейтинг среди и в среде растёт. А это приятно. Для ЛИЧНОЖИЗНИНЕТа порой не столько важно количество набранных балов и проценты за добро, сколько рейтинги Перевоплощенцев среди остальных. Мы убеждены, что высокие рейтинги продлевают жизнь, так нам с детства сообщает система, которая точно знает, от чего можно избежать старости. Ведь настоящий успех (а это уже больше, чем просто соблюдать все правила и получать как все) – и есть особый, присущий только Перевоплощенцам смысл жизни. Нет, конечно, и наши предки старались быть успешными, но для них сам успех был важен только постольку, поскольку он нёс вслед за собой какие-то ещё особые блага – внимание, любовь, обожание, большее количество материальных вещей, зависть других и т.д., но не сам успех как таковой. Для Перевоплощенца, наоборот, важен просто успех, ведь остальное (за исключением глупостей) у него уже есть по другим причинам. Быть успешным – это попасть в верхние строчки таблицы по рейтингу, который, в свою очередь, распределяется не за баллы или начисления, а просто так, от хорошего настроения. Никому, по сути, не нужно именно для БАНКа отмечать кого-то и повышать рейтинг, это делается потому, что это нужно для нас. И БАНК в общем-то здесь выступает просто в роли калькулятора и постоянного наблюдателя. Просматривать рейтинги каждый день и ночь очень приятно, особенно, когда находишь себя на более высокой строке. Что, по сути, приносит радость и чувство хорошего настроения? «Нестарение» – это великое достижение, когда старость означает забытье среди и в среде. Успешность – вот смысл, и другого нет для полного счастья. Здорово каждое утро понимать, что ты успешен среди всех, особенно, если ты на самом верху… Я не оказывался там пока ни разу, но очень стремлюсь больше нравиться всем и каждому, чтобы испытать это и чтобы это не заканчивалось. Спасибо Древним за то, что они сами прожили всю свою глупость, тем самым подойдя к возникновению великого ЛИЧНОЖИЗНИНЕТа и нас, Перевоплощенцев.

Состариться – означает теперь не болезнь тела (как в прошлом), мы справились со всеми болезнями очень просто – мы их предупреждаем. Масса всевозможных способов лечения ещё несуществующих болезней нами пройдена в раннем детстве. Если ты вылечишь всё заранее, то болеть и не будешь. Поэтому первые годы жизни Перевоплощенцы лечатся (они считаются больными всем подряд и заразными), чтобы потом быть такими же здоровыми, как все взрослые. Все новорождённые остаются в специальных лепрозориях, где в течение примерно лет пяти проходят лечение (бывает и больше, если организм ребёнка не совсем хорошо справляется с процедурами и тысячами вакцин от всего и даже от того, чего ещё не было никогда). К сожалению, не все выживают, но ЛИЧНОЖИЗНИНЕТ постоянно разрабатывает новые программы лечения, и мы ему доверяем. Те, кто выздоравливает, снова возвращаются к родителям, если этого хотят и дети, и родители. Если же кто-то не согласен, то по праву на свободы все распределяются

справедливо и равнозначно – дети живут в таких же условиях, что и родители, кто как того пожелает. И поскольку в течение лечения дети вырастают довольно быстро, они становятся взрослыми и радостно сами принимают решения. Большинство сразу возвращаются в лепрозорий, чтобы поменять тело, и закладывают себя в Банк для дальнейшей благополучной жизни. Все довольны, и мы поддерживаем друг друга.

И всё же состариться – теперь многое значит. Старый Перевоплощенец – это тот, у кого совсем нет рейтинга, кого ни разу даже не ставили в таблицы для рейтинга, кто совсем не успешен. Или был когда-то немного успешен, но слишком давно для того, чтобы об этом хоть кто-нибудь вспомнил. Старому Перевоплощенцу даётся Банком некий срок для того, чтобы постараться наладить свою жизнь, и, если в этот срок он не справился с задачей, все его накопления списываются, и он остаётся нищим. Вот это действительно страшно. Быть нищим и старым. Этот Перевоплощенец на деле может быть весьма симпатичной молодой особью, но в реальной нашей жизни – старым и нищим. Ещё раз повторюсь: старость – это не болезни и возраст, это – неуспешность. Сам я не понимаю, как до такого нижайшего состояния можно докатиться, но мне как-то рассказывали, будто кто-то намеренно старался стать таким. Старым и нищим. Я не поверил, конечно, кто же этого захочет, да и зачем? Но недавно и правда, как и все, услышал от ЛИЧНОЖИЗНИНЕТа такую историю в назидание: «Молодая особь с раннего детства после лечения старалась остаться с родителями, но они давно жили совсем иначе и хотели свободы. Это их право. Эта особь, несмотря на предоставленные ей равные условия, всё равно попыталась попроситься жить к бывшим уже её родителям, на что те удивлённо сообщили, что не имеют таких же желаний, и вежливо с добром посоветовали ей побыстрее сдать себя в залог Банку для дальнейшей благополучной жизни. На что особь почему-то ничего не ответила, а просто ушла, не сказав принятых на прощание слов. Она не стала сдавать себя в залог сразу, но многое делала на пользу обществу и много заслуг заработала по шкале Хороших дел. Тем не менее за ней не раз замечали странное поведение и даже на всякий случай проверили, все ли болезни действительно вылечены. Оказалось, что все. Тем не менее было так же определено, что эта особь не старалась проявлять знаки любви и отвечать на них другим, чем расстраивала всё общество. Жила обособленно, операций с телом не делала, хоть и неоднократно таковые предлагались. Прямых нарушений всей общественной жизни за ней не замечалось, и всё же вела она себя совсем не так, как принято. Она писала. К сожалению, эта особь смогла написать небольшое письмо (для тех, кто не знает, письмо – это небольшое неустное послание, которым ваши предки пользовались по собственной глупости), которое я позже прочту в назидание. Я, ЛИЧНОЖИЗНИНЕТ, через Банк просчитал всевозможные варианты её дальнейшей жизни, и вышло в итоге, что это нарушение без нарушения. Но тем не менее это нарушает нашу повседневность. В связи с тем, что в шкале успешности эта особь ни разу не появилась и никому не нравилась, было принято решение списать все заслуги. Мною было объявлено – она старая и нищая. И поскольку, когда особь об этом решении узнала и сказала, что именно такой стать и стремилась, я понял основную ошибку. Особь регрессировала ещё в раннем детстве при лечении. Значит, чтобы особь вновь пришла к прогрессу, ей нужно вернуть все болезни, от которых её лечили. Поэтому на данный момент она находится в лепрозории, где ей вводят штаммы всех болезней для её же блага. Мы ждём её благополучного возвращения. Сообщаю это глупое письмо, чтобы вы все поняли, что за деградация эту особь постигла, и не повторили её ошибок:

«Я раньше уже жила здесь и была человеком. Я помню это с момента рождения. У меня было имя и одно тело, которое невозможно было исправить. Тогда меня никто не лечил, дети рождались здоровыми и лишь потом по многим причинам заболевали и старели. Но, прежде чем умереть, проживали удивительно интересные жизни. Я тоже такую прожила. У меня были папа и мама, дедушка и бабушка. Мы часто ссорились, но всё равно очень любили друг друга. Помню, после ссоры с мамой, я тихо ночью забиралась к ней в кровать, просила прощение за своё поведение, и она так нежно обнимала меня, накрывая тёплым одеялом, что я быстро и спокойно засыпала. С дедушкой мы играли в шашки… вы сейчас не знаете, что это такое, но это такая игра, где радовались оба, проигрывая или выигрывая… А бабушка пекла блинчики. И когда мы уже уставали от игры и от запахов с кухни начинали урчать животы, бабушка звала нас кушать, ставила на стол огромное фарфоровое блюдо с дымящимися ещё блинчиками, на которых таял, шкварча, кусок сливочного масла. И свежую холодную сметану. И мы, пачкая руки, весело и с аппетитом уплетали эту вкуснятину всей семьёй. И папа по вечерам, возвращаясь с работы (вы тоже не знаете, что это – труд ради любимых), гладил меня по голове, тихонько подсовывая сладкие конфеты в кармашек моего платьица, чтобы мама не заметила, обнимая свою жену другой рукой. Так я помню своё детство. Я так же помню, как по-настоящему полюбила другого человека, мужчину, и это было совсем иное чувство, не такое, как к родителям… Мне хотелось быть только с ним и ни с кем больше, и ему тоже. Мне в нём всё нравилось, я была очень счастлива, мы поженились (это когда мы по закону принадлежим только друг другу). Спустя время он очень хотел детей, но моё тело не было к этому готово – я была больна. И он изменил мне с другой. Мне было страшно больно, но я простила его и, когда от этой другой у него появился малыш, полюбила как собственного сына и стала ему крёстной (этот обряд означал, что дитя стало Божьим дитём, и отныне спасена его душа, но вы уже не знаете, что такое душа…). Потом началась война, и бабушка с дедушкой помогали раненым у нас дома. Дедушка таскал тяжёлые тела, а бабушка перевязывала раны. Папа и мой бывший муж ушли защищать нас и не вернулись. А мы с мамой, бабушкой, женой моего бывшего мужа и её малышом, моим крестником, старались выжить, чтобы дождаться их. Все мы – четыре женщины и дедушка – старались прокормить друг друга, иногда ели просто мхи и заячью капусту. Потом дедушки не стало – он ушёл на поиски еды и не вернулся. Остались мы – четыре женщины, которые старались сберечь друг друга, и всеми нами любимый малыш. Помню, что как-то нашла случайно один маленький кусочек старого засохшего хлеба и не знала, что с ним делать, – мы тогда уже от голода не могли даже спать. Кто съел бы его – выжил. Помню, как бабушка, без слёз, просто отказалась, улыбнувшись. Помню, как мама, рыдая от боли в животе, закусив платок и посасывая солёный кончик, сказала, что уже сыта своими слезами. Помню, как я просто передала кусок женщине, с которой мне изменил муж, а та, не раздумывая, отдала сыну. Мы спасли ребёнка. И долго обнимались все, плача от радости, что он останется жив. Первой ушла мама, бабушка хоронила её одна, она так хотела. Потом умерла я. А потом… я родилась здесь. И знаете, я очень хочу обратно…» – Итак, вы все теперь услышали, что такое настоящая деградация. От Меня, ЛИЧНОЖИЗНИНЕТа, – благополучия всем Перевоплощенцам!»

Дверь движется с упорным постоянством, она не знает всех, бесконечных всех, движущихся вместе с ней… Она не решает, она просто движется. Она даже не проводит и не открывается. Что за ней для каждого? Загадка для Двери. Есть те, кто знают, что БАНКа лучше избежать, но вот незадача – они не имеют ни малейшего понятия, КУДА его избегать. В основном это пытаются сделать те, кто любит слово «Свобода», которое не признает ни один БАНК ДУШ И ИХ ПЕРЕЧИСЛЕНИЙ. Казалось бы, стоит жить дальше по всем правилам банковской системы, и всё будет хорошо… Ты будешь доволен. Каждый будет доволен. Все будут довольны. Одно большое, хорошо отлаженное довольство для всех – чего ещё желать? И, главное, ЗАЧЕМ желать ЧЕГО-ТО ЕЩЁ? Но ты – странный, всё грезишь «Свободой», от которой не хорошо никому, и уж тем более, тебе… Вечное недовольство…

Но жизнь – это именно такой круг вечного движения. Ты можешь войти в крутящуюся дверь и не находить для себя выхода из неё. В жизни нет табличек с названием дальнейшего коридора. И вот ты крутишься в этой двери до состояния тошноты, если не решаешь выйти, потому что не знаешь, куда идти, ведь никто точных указаний не давал… И ты крутишься, и тебя уже так тошнит, что ты вылетаешь, выбегаешь уже в любой коридор.... И начинаешь путь просто прямо… не зная куда и сомневаясь, что ещё помнишь откуда…

Та дверь – она внутри каждого. Новый коридор – выбор. Но не стоит заблуждаться насчёт того, что, выбирая, ты точно знаешь куда и зачем идёшь. Возможно, там и вовсе коридора нет, там пропасть…, и ты летишь не вверх или вниз, а словно паришь, пока твоё тело не прибьёт к чему-то твёрдому и более-менее постоянному. И как только ты понимаешь, что добрался до определённости, как начинаешь тут же скучать по той двери…, от неопределённости которой только недавно тошнило. Это ты, это жизнь, это человеческая жизнь. Я не хочу того прекрасного будущего, которое представил, исходя из настоящего, по совету друга. И не хочу прошлого, которое не моё. Хочу не просто остаться человеком, а стать им настолько, чтобы не страшно было бы умирать, чтобы умирать было бы за что. Хочу научиться прощать, научиться любить, научиться жить для чего-то, для кого-то. Не хочу быть правильным. Пожалуй, это и есть та грань, что разделяет моё сознание и сердце от электронной сети.

Лада Александровна Белановская – график и живописец, член

Московского Отделения Союза Художников России.

Первая специальность – инженер по проектированию высотных металлических конструкций.

С восьмидесятых годов прошлого века профессионально занимается искусством.

В область её интересов входит изучение взаимного влияния древних культур в период формирования искусства древней Руси.

Лада Белановская – участник международных выставок, плэйеров и тематических конференций, её работы представляются в выставочных залах России.

Жизненный и профессиональный опыт отразился в литературной деятельности:

• в 2015 г. опубликована книга «Свет каждому. Поездки по Сербии» (Издательство «Русский Путь»);

• в 2021 г. – Сборник «Путешествия за грань» (Издательство Ridero);

• в 2020 г. – публикация воспоминаний в литературном журнале «Волга» №7/8.

«Настоящая рукопись невелика по объёму, около шести авторских листов. Однако её содержание неизмеримо больше по представленному в тексте «сербскому времени» от XII столетия до века XX, по разнообразию сюжетов и вложенной в книгу любви к Сербии, к её мастерам, умевшим творить красоту, которая и сейчас заставляет задерживать дыхание от чувства восхищения увиденным». (В. И. Косик. Институт славяноведения РАН).

По небу полуночи

Рассказ

В моих детских воспоминаниях есть одно очень раннее. Оно прочно живёт в моей памяти, храня самые детальные подробности. Скорее всего, именно они, эти новые для домашнего ребёнка подробности, и придали яркость этому дню, сохранившуюся на всю жизнь.

Всё дело здесь, видимо, в особенностях детского восприятия. Маленькие дети видят происходящее вокруг под каким-то особым ракурсом. Их внимание фокусируется не на смысле происходящего, и не так, как у взрослых, а, скорее, на мелких деталях, и, возможно, оттого эти картины и остаются в памяти такими достоверными.

Я не раз убеждалась, что эти впечатления ещё и многослойны. Мысленно возвращаясь к ним и снимая один внешний слой, всегда открываешь для себя что-то ещё, раньше не замеченное.

Это было в годы, когда я только начинала знакомиться с внешним миром, окружавшим дом на тихой астраханской улице, где мы тогда жили. Кроме бабушки и деда, в этом просторном Ноевом ковчеге жила тётя Нина, мамина старшая сестра, с мужем, дядей Лёшей, и мы с мамой. К этой компании следует добавить временами наезжающего из Москвы папу, мою няню Марусю и бабушкину помощницу и домоправительницу Маню. Маня жила у бабушки давно и была во многом незаменима. Она имела характер независимый и шумный, и все, кроме бабушки, немного побаивались её острого язычка.

Что касается моей дорогой няни, то Марусей звала её только я, потому что так ей хотелось, а подлинное имя, которым её крестили, было Аграфена. Придя в наш дом, она вначале стеснялась своего имени, считая его деревенским, и потому решила заменить его модным именем Маруся. Песня «Маруся отравилась» была шлягером тех лет и звучала со всех сторон. Папа объяснил ей, что имя Аграфена греческое, дошедшее из глубокой древности, и потому очень красивое. Папа был убедителен, поэтому «нянь-Марусей» она осталась только для меня, все же остальные стали её звать Граней, и это имя удивительно подходило ей – большой, весёлой и доброй.

В тот год папа был в отъезде, и мы с мамой зазимовали в Астрахани. Приближался Новый год, но тогда, в двадцатые годы, ещё никто толком не мог понять, как теперь быть с этой датой. В годы военного коммунизма все старые праздники были отменены, и с ними повсюду шла борьба безбожников и партийных активистов.

Одним указом большевики вместе с Рождеством и Пасхой отменили и Новый год, посчитав, что все эти «буржуйские» ёлки и всякие там песни-хороводы следует изживать как «опиум для народа», хлам и пережиток.

Но скоро все, включая руководителей новой жизни, поняли, что всё-таки следует как-то закрыть щель, открывшуюся между календарными датами. Она назойливо о себе напоминала и требовала не просто заполнения, а некой вставки, отвечающей политике момента. Те, кому поручено было этим заниматься, пришли к идее праздников для детей. Их, в отличие от ёлок, проводили по утрам, и потому само собой возникло название «детский утренник».

На местах организацию утренников поручили комсомолу. Бдительному комсомольскому слуху в самом звучании слов «Новый год» чудилась подозрительная старорежимность, они вслух не произносились и в бумагах не упоминались, а помещения, где проводились утренники, украшали лозунгами и портретами вождей, как и положено на всех детских и взрослых праздниках.

В это время моя тётя, поставив крест на своём музыкальном будущем, устроилась служить в учреждение, название которого – «Рыболовпотребсоюз» – мне удавалось выговорить с трудом и только в несколько приёмов. Я любила свою молодую красивую тётю так просто и крепко, без всяких рассуждений, как обычно любят маленькие дети. Не за что-то особенное, а только потому, что она мне была милой и родной. Когда я однажды услышала, что на работе она «ударница и активистка», я поняла, как это важно и замечательно, хотя и не совсем понятно. Путь в новую жизнь для моей тёти Нины тогда только начинался. Она была молода, способна, энергична и всеми силами старалась исправить ошибку судьбы, так некстати наградившей её непролетарским происхождением.

Под тётиным руководством я выучила для выступления в клубе «Рыбпрома» какой-то коротенький стишок из журнала «Мурзилка», в котором были слова про «отряды юных бойцов», и мне они казались прекрасными. Ожидание такого особенного праздника будоражило меня, и дома я долго мучила всех своими вопросами.

Мама, поддавшись общему энтузиазму, за одну ночь соорудила мне платье, для чего был отрезан большой лоскут от чего-то голубого из бабушкиного сундука. Там же, в сундуке, нашлось кружево на воротничок и белая муаровая лента. Я впервые шла на настоящий праздник, внутри всё замирало, и было немного страшно.

Мы с тётей долго ехали на трамвае, а потом добирались по астраханской зимней слякоти до клуба «Рыбпрома», где проводился «утренник». Клуб находился рядом со старым портом, а он был совсем не близко от центра города, реки Канавы и от бабушкиного дома, где мы жили.

Над дверью клуба под перекрещенными красными флажками кривовато, чуть налезая углом на верхний косяк, висел знакомый портрет. Я уже знала, что это Ленин. Мне всегда было непонятно, почему в детских книжках его часто называли «дедушка Ленин». У меня был один-единственный, мой самый замечательный на свете дедушка Андрей Игнатьевич. Таких дедушек, как он, не бывает много, это я знала точно.

В длинном темноватом помещении клуба сновали дети разных возрастов, одетые как-то тускло и одинаково, на этом фоне моё голубое платье словно засветилось. Я заметила, что несколько детей оглянулись на меня, и сразу застеснялась своего вида, особенно меня смущал бант, туго завязанный у меня на темени. Я смотрела на пробегавших мимо девочек, и ни у кого из них не было такого торчащего банта, как у меня. Я попыталась стащить бант с головы, но он завязан был так крепко, что, как я ни старалась, он остался на месте, только чуть съехал набок.

Я спряталась за тётку, и в это время всех детей стали делить на группы и растаскивать в разные углы. Ими занимались старшие девушки и парни. Как сказала тётя, это были комсомольцы из её ячейки. Комсомольцами командовала тётенька постарше в красной косынке и с резким голосом. Тётя мне шепнула, что это секретарь ячейки, и я поняла, что именно она здесь главный командир.

Вокруг всё быстро менялось, и вот с дощатого помоста, на котором сидел почти не видный снизу дяденька с баяном, раздались звуки марша. Громкая ритмичная музыка и вообще всё, что последовало дальше, заставили меня забыть не только свои сомнения, но и вообще всё, кроме происходящего на сцене. Меня подхватила и понесла куда-то вдаль радостная волна.

По сцене маршировали мальчики в чёрных трусах и белых майках, в руке каждый держал оструганную палку, и мне было ясно, что это шашки, а сами мальчишки – героические красные конники. Ребята очень старались и сильно топали ботинками по гулкому настилу. Их волнение передавалось мне, я всё сильнее сжимала тёткину руку, она наклонилась ко мне и спросила, всё ли в порядке.

Мой подъём достиг предела, когда мальчики запели знакомую мне песню:

Кроме первых слов, остальные были непонятными, зато мелодия уносила в даль, в степь вместе с героями-кавалеристами. Всю свою жизнь, сколько бы раз я ни слышала эту популярную песню, я так и не могла разобрать её слов.

Допев песню, ребята стали строить пирамиду, одни вставали на одно колено, а другие, те, что помельче, карабкались к ним на колени и на плечи. На белых майках и на коже ребят чернели следы от резиновых подошв. Слышно было, как мальчишки пыхтели, у них сползали трусы, торчали и выворачивались худенькие лопатки, не всегда получалось соединить руки, но всё равно они были молодцы, и им дружно и долго хлопали, пока они маршировали и спускались вниз, громко топая ботинками.

Дяденька заиграл другую музыку, и на сцену вышли девочки. Пирамиду они не делали, но очень хорошо спели красивую и тоже знакомую мне песню. В ней были такие слова:

Эти последние торжественные слова девочки спели громко, даже как-то грозно, отчего по спине побежал холодок. Девочки шли в бой, в руках у них были тоже палки, но побольше, чем у мальчишек. Опять было совершенно ясно, что это вовсе никакие не палки, а боевые винтовки. Становилось очень грустно при мысли, что такие славные и смелые девочки все как одна «умрут в борьбе за это».

Под аплодисменты девочки, тоже стуча ботинками, промаршировали с помоста, и тут рядом возникла главная комсомолка с помощниками. Они стали выводить по одному и ставить на табурет ребят из тех, что толпились вокруг.

Ребята, прижав руки вдоль туловища, звонкими голосами говорили стихи, и все им хлопали. Всё ещё находясь в восторженном состоянии духа от представления, я крутилась, подпрыгивала и тянула тётю к табуретке, мне тоже очень хотелось, стоя на ней, рассказать все стихи, которые я помнила.

Тётя, держа за плечи, стала проталкивать меня вперёд, это было непросто, вокруг плотно толпились дети, их также протискивали поближе к желанной табуретке. Взволнованные важностью момента, мамы вдруг заволновались, что их дети могут не успеть выступить. Возникла даже толкотня и нервозность. Я была меньше всех, и меня уже почти оттеснили, но в это время меня подхватили чьи-то крепкие руки, и я оказалась на табуретке.

Стало тихо, кругом были одни незнакомые лица, на меня удивлённо смотрели во все глаза. Может быть, голубое платье и бант сыграли в этом свою роль. Робея, и от этого вначале негромко, я отбарабанила свой специально заученный стишок, и мне похлопали. Слезать со своей трибуны и уходить мне совсем не хотелось, и вспоминались другие, самые любимые наши с нянь-Марусей, стихи. Парень, что водрузил меня на табурет, смотрел на меня, улыбаясь:

– Знаешь ещё стих? Говори или слазь, а то и другим тоже охота!

Я вдруг осмелела и как-то неожиданно для самой себя вдруг услышала собственный голос:

Тут же рядом с табуреткой оказалась та «главная», в красной косынке:

– Нет-нет, это неподходящий стих! Мы тут все уснём с твоим «баюшки-баю», – обидно засмеялась она.

– Хочешь, говори какой-нибудь другой!

Стихов я знала много, источником моих знаний были дедушкины книги с прекрасными картинками, которые мне читали. Я выбрала наше с нянь-Марусей самое любимое, и поверх задранных голов ребятишек прозвучало:

Не помню как, но я оказалась внизу, рядом с тётей и главной комсомолкой. «Главная» смотрела сердито и что-то шипела моей тётке.

Тётя была невозмутима, прижав меня к себе, она смеялась, сверкая белыми зубами. Каштановые кудри выбились из-под косынки, она смеялась, и на щеках играли ямочки. Она уже была в жизни на своём месте и знала это, она была из «грамотных», а это тогда много значило и очень ценилось любым начальством, в том числе и в «Рыболовпотребсоюзе». Через какое-то время она сама возглавила комячейку и получила повышение на службе. Именно тогда она выбрала свой путь, по которому шла много лет.