Читать онлайн Манфред бесплатно

Глава 1

«Интересно, сегодня только я встал не с той ноги или весь мир тоже?» – подумал Андрей, наблюдая за тем, как ругаются родители. Во время их словесной перепалки Андрей переводил взгляд с одного на другого. Скоро ему надоело это, он взял в своей комнате пару вещей и вышел из квартиры. «Андрей, я хочу с тобой поговорить», – послышались слова мамы, но на них ответил папа. Андрей сделал вид, что не расслышал ее слов, и захлопнул дверь квартиры. Из-за закрытой двери были слышны возгласы. На этот раз папа упрекал маму в том, что Андрей ушел. Затем послышался резкий ответ мамы, а потом они стали вместе кричать друг на друга.

После развода их разговоры редко заканчивались спокойно. Андрей привык к этому. Они ссорились каждый раз, разговаривая по телефону, но сегодня все гораздо хуже – мама приехала домой. Это ее второй визит в квартиру бывшего мужа после развода. Как и в прошлый раз, она пришла по делу. Папа встретил ее с суровым выражением лица и в скверном расположении духа. Временами он был вспыльчив, и такое время настало сегодня. Андрей не узнал, в каком настроении пришла мама, поскольку, как только она переступила порог, разговор начал папа. «Что еще ты хочешь сказать?» – произнес он таким тоном, что все надежды на спокойный разговор пропали.

Андрей стоял за дверью, размышляя, куда идти, ведь он вышел из дома без определенной цели. На дворе конец августа, стояла прекрасная погода. Можно погулять возле пруда или посидеть на лавочке. Скоро начнутся занятия в институте, и на прогулки времени не останется. Есть ли другие варианты? Можно спуститься до Бульварного кольца и погулять там. Сходить в кино? Нет желания. Позвонить Витьке и предложить ему, как в старые времена, вместе сходить куда-нибудь? Он сейчас на работе.

Андрей подошел к окну на лестничной площадке. Отсюда открывался прекрасный вид на Патриарший пруд, утопавший в зелени. Большая часть лавочек занята, но можно найти одну-две свободные. На детской площадке и возле памятника Крылову шумно. Дети играли в песочнице, пробегали мимо фигур героев басен, хлопали обезьянку по ладошкам, дергали слона за хвост, поглаживали бронзовую собачку.

– Снова приехала мама? – раздался знакомый голос.

«Определенно, сегодня не мой день», – подумал Андрей, а вслух произнес:

– Слышно на верхнем этаже? – усмехнулся он и посмотрел на медленно спускавшегося по лестнице Артема, жившего тремя этажами выше.

– На моем – нет, но соседи наверняка слышат. – Артем выглядел скверно. Движения медленные, походка разбитая. Он причесался утром, но с тех пор уже столько раз поправил волосы, что окончательно лишился остатков пробора. – Ты идешь в сквер?

– Да, – ответил Андрей. Он не был рад такому спутнику, но другого не предвиделось. Лучше прогуляться с Артемом, чем бродить в одиночку, дав грустным мыслям вволю побить себя. – Пойдешь со мной?

Они спустились на первый этаж, поздоровались с консьержкой и вышли на улицу. Яркий солнечный свет на мгновение ослепил их. Они стояли возле подъезда, ожидая, когда глаза привыкнут к летнему дню. Горячий воздух наполнял легкие и словно раскалял тело изнутри. Из прохладного подъезда они попали в душный августовский день. Водная гладь, подгоняемая редкими порывами ветра или очередной порцией корма для уток, лениво колыхалась через дорогу. Живительная прохлада не доходила до этой стороны улицы. Между ребятами и сквером около пруда проходила Малая Бронная улица, по которой непрерывным потоком ехали машины, разминая раскаленный асфальт.

– Всю зиму ждешь лета, и ради чего? – заворчал Артем. – Ради того, чтобы страдать от духоты и жары?

– Мне нравится лето, – ответил Андрей. – Не столько из-за погоды, сколько потому, что сейчас каникулы и отпуск на работе.

– Когда они заканчиваются?

– Первого сентября. Надеюсь, что в сентябре смогу большую часть работы делать дома. Какие у тебя планы?

Глаза наконец привыкли к яркому солнцу. Они перешли дорогу по ближайшему переходу и, оказавшись на другой стороне улицы, прошли в сквер Патриаршего пруда.

– Ты по-прежнему состоишь в той организации по сохранению памятников архитектуры? – спросил Артем, проигнорировав вопрос собеседника.

– Отец называет ее «сектой любителей архитектуры», – усмехнулся Андрей. – В сентябре должно быть все спокойно, готовим очередной цикл публикаций по аварийным памятникам. Может быть, ты снова присоединишься к нам? Твои зарисовки к прошлым публикациям очень понравились начальству.

– Я подумаю об этом, – уклончиво ответил Артем. – Как будешь совмещать работу с учебой?

– В сентябре еще смогу совмещать, но что делать потом – не знаю.

– Ты думал о том, что когда пойдешь на серьезную работу, то времени на защиту памятников не хватит? Еще год-два, и начнется новая жизнь.

Андрей нахмурился. Сейчас ему меньше всего нужны нравоучения от Артема. Кроме того, он задал вопрос, на который Андрей не знал ответа. Может быть, Артем прав, и с окончанием института времени на любимое дело не останется? С другой стороны, есть множество примеров людей, совмещающих работу и хобби. В их организации таких около половины.

Они прошли мимо памятника Крылову. Пару раз дети, увлекшись игрой, буквально в последний момент избегали столкновения с ними. Мальчика лет пяти, бежавшего в сторону детской площадки, Андрей поймал в последний момент перед столкновением с собой. Мальчик произнес короткое «извините» и с той же скоростью побежал дальше, успешно лавируя между прохожими. Они шли вокруг пруда в поисках свободных мест на лавочках. Обычно августовские дни на пруду – спокойное время. Горожане отправлялись в поездки на море или дачу. До сентября толпы прохожих покидали сквер. Однако сегодня все было так, будто отпуска отменили. Андрей и Артем прошли половину пути вокруг пруда, но свободных мест не было.

– Как продвигаются твои занятия живописью? – спросил Андрей, зная о том, что Артем учится на художника.

– В последнее время успешно, – на мгновение оживился собеседник. – За лето написал две картины. Одна для института, так что есть шанс закрыть сессию. Вторая мне не нравится.

– Тогда зачем ты рисовал ее?

– Это был заказ, – быстро ответил Артем. – Так увлекся им, что едва успел закончить картину для института. Мама каждый день спрашивала, как продвигается работа, и напоминала, что если я не закончу картину, то меня отчислят.

– Поздравляю, – скептически ответил Андрей. Он сомневался в том, что Артем мог получить заказ на картину, но не стал высказывать сомнения вслух. – Заказчик заберет картину, и тебе не придется больше видеть ее.

Артем на мгновение замолчал. Казалось, разговор о картине растревожил его душу. Грустное лицо стало серым от нахлынувших эмоций. Он порывался заговорить, но каждый раз останавливал себя.

– Я буду помнить о том, что написал эту картину. Это не дает мне покоя. Беда в том, что она, будучи хорошо написанной, чудовищна по сути.

– Я понимаю тебя, – снисходительно ответил Андрей. – Увы, но так хотел клиент, и исправить это ты не в силах.

– Пообещай, что не будешь проклинать меня, когда увидишь эту картину, – вдруг сказал Артем.

– Конечно, не буду! – удивился Андрей. – Если я увижу эту картину, то буду помнить о том, что ты рисовал по заказу, а не по собственному желанию.

– Да, по заказу, но моя идея в ней тоже есть, и это тревожит меня.

– Я перестаю понимать тебя, – откровенно ответил Андрей.

– Главное, что ты не будешь проклинать меня, когда увидишь ее, – улыбнулся Артем. – Впрочем, может быть, она понравится тебе. Ты, в отличие от меня, любишь всяких экспрессионистов, модернистов, кубистов.

Ребята прошли мимо памятника героям романа Булгакова в виде знака «Разговаривать с незнакомцами запрещено». Они сделали круг и снова вернулись к детской площадке. Отправляясь на второй круг, они уже потеряли надежду найти свободные места, но удача улыбнулась им. Устроившись на свободной лавочке, они стали смотреть на водную гладь. По пруду лениво плыли два лебедя, один из которых время от времени поворачивал к домику на воде. Они плыли от одной тени дерева к другой, словно пытались найти укрытие от палящего солнца. Пара уток плескалась около берега. Им было настолько жарко, что они время от времени, уплывали на середину пруда стараясь не видеть корм, бросаемый прохожими. Единственное, чего они сейчас не хотели, – это есть. Артем наблюдал за парой лебедей, в то время как Андрей искал глазами укрытие от жары. Казалось, тень деревьев не спасает от палящего солнца.

– Завтра поедем на дачу. Там будет лучше, – нескладно произнес он. – Поехали с нами? Отмечаем мой день рождения и окончание каникул. Будут Витька и Катя. Я познакомлю тебя с ребятами из института.

– Спасибо за очередное приглашение, но нет. У меня много дел.

Андрей пожал плечами в ответ. Он жалел паренька со взъерошенными волосами, но в глубине души радовался отказу. Артем не был близким другом, и, пригласив его в очередной раз, Андрей надеялся, что ответ останется прежним. Так и случилось.

Артем молча смотрел на плывущих лебедей, затем резко встал со скамейки, попрощался и, сказав, что у него дела, ушел. Андрей смотрел, как он быстрым шагом идет в сторону дома. Странный парень, еще и замкнутый, неразговорчивый. Они редко общались, но всегда находили общий язык. Артем с детства увлекался рисованием. Когда-то давно Андрей был у него в гостях и видел бесчисленное количество зарисовок Патриаршего пруда, разбросанных по комнате. Окончив школу, он поступил в художественный институт и решил стать профессиональным художником. Как-то раз Артем проговорился, что мечтает работать в театре и создавать декорации для спектаклей. В последнее время он выглядел неряшливо и потрепанно, словно потерял интерес к окружающей действительности.

Андрей вздохнул. Он надеялся, что после прогулки настроение улучшится, но разговор с Артемом не способствовал этому. Заиграла мелодия звонка. Андрей достал телефон – звонила мама. После вчерашней ссоры он по-прежнему не хотел с ней разговаривать. Убрав телефон, Андрей принялся думать о предстоящем дне рождения. Обычно он отмечал день рождения дважды: один раз – с родственниками, второй – с Витькой. В этот раз он решил собрать компанию друзей и отметить день рождения на даче. Он сделал это наперекор родителям, которые не слишком хорошо относились к подобным собраниям на даче. Если папа, пожав плечами, согласился, решив, что взрослому сыну хочется пообщаться с друзьями, то мама была категорически против.

Спустя полчаса мама выехала на своей машине из-под арки дома и направилась вниз по Малой Бронной. Она ехала спокойно, без рывков и частых перестроений. Андрей смотрел, как мама проехала вдоль пруда и скрылась за углом дома. Очевидно, разговор с отцом потерял накал ближе к финалу. Может быть, ему тоже стоило ответить на звонок? Посидев еще немного, Андрей отправился домой. Он прокручивал в голове список дел на сегодня. Надо взять у отца ключи от машины, ведь завтра ему придется везти гостей на день рождения.

Автомобильная тема в последнее время остро стояла в их доме. Вчера на этой почве он поругался с мамой и не хотел отвечать на ее звонок сегодня. О вчерашнем дне вспоминать не хотелось. В любой семье бывают «черные» дни, но вчерашний был словно нарисован углем. Все события последних месяцев выплеснулись в грандиозную ссору. Удивительно, что мама приехала сегодня. Просить прощения не в ее стиле, и, учитывая ее характер, сегодняшний визит стал настоящим подвигом.

Глава 2

Почему он чувствовал себя виноватым перед Артемом? Он навязался пойти вместе в сквер, и зачем? Говорить не хотел, все больше отделывался рваными фразами. Андрей подумал о том, что у него тоже могли быть проблемы и ему хотелось поговорить о них с кем-то. Тогда он выбрал неподходящего собеседника. Андрей вздохнул. К чему это самоедство? Он не обязан подстраиваться под настроение других. Ему хотелось побыть наедине со своими мыслями, успокоиться и погулять вокруг пруда. У них был странный разговор, и хорошо, что он закончился. Артем не из тех, кто хорошо разбирается в чувствах других и готов понять собеседника в трудную минуту.

Когда он стоял на светофоре в ожидании зеленого сигнала, на плечо легла чья-то рука. От неожиданности Андрей вздрогнул. Сзади стоял улыбающийся Витька – друг со времен первого класса. Они рассмеялись и пожали друг другу руки. Если была возможность сделать из своего появления событие, то Витька обязательно ею пользовался.

– Почему гуляешь в одиночестве?

– Остываю после ссоры родителей. Сегодня приезжала мама, но примирения не получилось. Мне кажется, они разругались еще больше.

Как хорошо, что приятель появился! Казалось, у Витьки всегда хорошее настроение. Он сыпал шутками, гримасничал, комментировал происходящее вокруг. За время их знакомства Андрей мог вспомнить всего пару раз, когда у приятеля было плохое настроение. Проявлялось оно своеобразно. Шутки приятеля покрывались налетом «черного юмора», комментарии становились колкими, местами злыми, а неприятные события становились инородными, случайно попавшими в его жизнь. Витька быстро находил то хорошее, за что можно зацепиться и вытащить себя из затягивавшей хандры.

– Может, отменим завтрашнюю поездку? – осторожно спросил Витька. – Если дома бушуют страсти, то встречу стоит перенести.

Витька на мгновение замолчал. Родителей Андрея он знал с детских лет, и новость о бурном выяснении отношений его не удивила. Такие события в доме Антоновых происходили регулярно. С Антоновым-старшим у него сложились прекрасные отношения. Известный физик немного разбирался в футболе и был готов поддержать разговор на эту тему. Кроме того, в нем не было и капли занудства, что всегда удивляло Витьку. Крупный ученый, в его понимании, – это человек, погруженный в свое дело, отрешенный от остального мира. С женской частью семьи Антоновых у Витьки были более сложные отношения. Бабушка всегда угощала его пирожками, которые пекла к любому подходящему событию. С мамой Андрея отношения складывались сложно. Она недолюбливала Витьку, считая, что он плохо влияет на Андрея.

– Почему? – удивился Андрей. – Мы давно закончили начальную школу, и присмотр родителей больше не требуется. Кажется, кое-кто собирался съезжать от родителей? – Он внимательно посмотрел на Витьку, зная о планах, которые тот пытался осуществить уже второй год.

– Перестань говорить на эту тему! – буквально застонал Витька. – Я мечтаю о переезде с первого курса, а сейчас уже третий закончился, а я все продолжаю мечтать. Одно я понял – аренда квартиры в нашем районе мне не по карману. Или придется жить отдельно, но питаться дома, а на работу и учебу ходить пешком. Похоже, остается только один вариант – поискать что-нибудь на окраине, но вот переезжать туда совсем не хочется.

– Тогда тебе придется выбирать: или независимость, или сытый желудок, – усмехнулся Андрей.

– Есть еще и третий вариант…

– Ты опять об этом? – замахал руками Андрей. – Нет и еще раз нет.

– Почему ты против этого варианта? – в очередной раз удивился Витька. – Квартира хоть и маленькая, но в хорошем состоянии и буквально на соседней улице. Вдвоем мы могли бы арендовать ее и жить самостоятельно.

– Я сто раз говорил тебе и повторяю сто первый – мне хорошо дома, и я не планирую переезжать.

Витька шумно вздохнул и решил перевести разговор на другую тему.

– Если планы остаются прежними, то все будут рады. Ты договорился с отцом о машине? – Андрей кивнул в ответ. – Будем надеяться, что второй транспорт нас не поведет.

Они подошли к двери подъезда. Андрей нахмурился. Он уже не первый раз слышал от приятеля сомнения во второй машине.

– Какие проблемы со второй машиной?

– С ней всегда проблемы, учитывая, сколько ей лет и в каком она состоянии. Будем надеться, что завтра эти проблемы не помешают нам. Иначе, гостям придется ехать к тебе на дачу на автобусе.

Витька не забыл спросить, как Андрей провел время в полиции. Его два раза задерживали, когда он учился в школе, но приятеля всегда ставили в пример другим. И когда Андрей позвонил, сказав, что он только что вышел из отделения, где его продержали пару часов, Витька был в шоке. Его остановили на дороге, когда он перегонял машину домой. Дальше события развивались как в плохой комедии. Оказалось, что машина числится в угоне, а документы, которые предъявил Андрей, не произвели на инспекторов никакого внимания. Андрея отправили в ближайшее отделение по подозрению в угоне машины, а саму машину отправили на специальную стоянку. Дело разрешилось относительно быстро и благополучно. Вскоре в отделение приехали родители Андрея, доказывая, что они являются собственниками машины и произошла нелепая ошибка. Им поверили, и домой они возвращались втроем. Впрочем, втроем они выходили из отделения полиции. Родители Андрея недавно развелись, и в знакомую квартиру Андрей и папа вернулись вдвоем. Все время, пока они были вместе, родители Андрея не разговаривали, обмениваясь короткими холодными взглядами.

– Тебе повезло, – подытожил Витька, дослушав слова приятеля. – По твоему лицу сразу видно – делать тебе в отделении нечего. Тебя даже в хулиганстве обвинить нельзя.

– И на этом спасибо, – усмехнулся Андрей. – Надеюсь, что не придется оказаться там еще раз.

– Как знать, – нравоучительно добавил приятель. – Я после первого раза тоже думал, что больше никогда не окажусь в полиции, а потом наши проиграли матч, и через полчаса я снова оказался в отделении. Еще легко отделался.

– С тех пор на фанатский сектор ты не ходишь.

– И тебе не советую. – Он усмехнулся. – Кому я говорю? Ты футболом не интересуешься.

Андрей вошел в подъезд, а Витька отправился вниз по Малой Бронной. Они жили буквально в соседних домах, разделенных углом Патриаршего пруда. Открыв дверь своим ключом, Андрей вошел в квартиру, где царила удивительная тишина, которая бывает только после крупной ссоры. Из кабинета показалась голова папы. Он сказал, что ключи и документы от машины лежат на тумбочке, и в очередной раз напомнил, чтобы Андрей не забыл заправить машину, когда поедет домой.

Андрей прошел в свою комнату. Кровать, шкаф, письменный стол – самый большой из тех, которые могли здесь поместиться, книжный шкаф забит так, что книги не только стояли на полках, но и лежали друг на друге. Это самый большой книжный шкаф из тех, которые можно поставить в его комнату. Книги расставлены не только по направлениям, но и по алфавиту. Однако те книги, которые буквально впихивали в шкаф, лежали поверх других и уже не сортировались так тщательно. Чего в этом шкафу не было, так это книг для учебы. Они сложены стопками на столе. Андрей поменял мебель год назад под громкое ворчание папы, не понимавшего, зачем понадобилась смена обстановки в комнате. Ворчание закончилось, когда последняя коробка была распакована, и книжный шкаф занял свое место. Андрей старался быть аккуратным – в комнате нет разбросанной одежды, висящих на спинке стула футболок, торчавших из-под кровати кроссовок. Лишь на столе царил беспорядок, ставший элементом интерьера.

Устроившись в кресле около стола, он подумал о словах Витьки. Может быть, друг прав и стоит переехать от родителей? Половина его знакомых решала ту же проблему. Среди его знакомых по институту больше половины приехала из других городов, а некоторые впервые приехали в Москву. С первого сентября большую часть их разговоров занимали две темы: где найти работу и как съехать из общежития. Начинались поиски квартиры, которую можно снять вскладчину, и кому-то удавалось найти такую. Это приводило к тому, что количество студентов, регулярно посещавших занятия, резко сокращалось. Андрей продолжал каждое утро рассматривать знакомый вид за окном. Здесь все удобно и знакомо, даже вид из окна на Патриарший пруд. Когда-то здесь находился кабинет отца, но со временем он поменялся с сыном комнатами. Теперь окна его кабинета выходили во двор. Андрей в очередной раз констатировал, что привык к окружавшей его действительности.

Хотел ли он перемен?

– Папа, если бы я сказал, что собираюсь переезжать, что бы ты ответил на это? – спросил Андрей, открыв дверь кабинета отца.

– Сказал бы, что наконец смогу вернуться в свой старый кабинет с отличным видом на пруд, – усмехнувшись, ответил папа. – Витька опять предлагал вместе арендовать квартиру?

– Эта идея окончательно завладела им. Теперь он рассматривает вариант переезда на окраину.

– Неужели? – снова усмехнулся отец. – Думаю, что этот порыв закончится так же скоро, как и предыдущие.

– Ты не ответил на вопрос: что бы ты сказал, если бы узнал о моем предстоящем переезде?

– Не знаю. – Отец пожал плечами. – Наверное, тебе понадобится время, чтобы принять такое решение, а мне – понять, что ты всерьез решился на такой шаг. Я не думаю, что ты из тех, кто может проснуться утром с мыслью о том, что надо срочно все поменять в своей жизни.

– Ты так думаешь?

– Я знаю тебя двадцать лет, – усмехнулся он. – Перед тем как сделать такой шаг, ты будешь долго размышлять, взвешивать все «за» и «против», посоветуешься и только потом примешь решение.

– По-твоему, я – редкостный тугодум?

– Вовсе нет, – нахмурился отец. – Бросить все и резко поменяться – это черта характера твоей мамы. – Он сделал паузу. – У тебя черты лица мамы, но характер мой. Вспомни, как мы выбирали машину.

– О, да! Ты так долго сравнивал модели, характеристики, объезжал магазины, что я уже не знал, когда мы купим машину.

– Но мы купили ее, – заметил папа. – Так и ты поступишь, когда решишь жить отдельно. И это будет точно не из-за того, что тебя уговорит Витька. Передавай ему привет от меня. – Андрей уже собирался возвращаться в свою комнату, но его окликнул отец: – Кстати, о машине. Я обещал тебе отдать свою, когда куплю новую…

– Это не проблема, похожу еще год пешком.

– Может быть, и не придется, – уклончиво ответил отец. – Мы поговорили с мамой…

– … Поговорили?

– … и, кажется, решили вопрос с твоей машиной на этот год, а в следующем пересядешь на мою. Детали еще предстоит обсудить, так что не буду лишний раз обнадеживать тебя.

Андрей вернулся в свою комнату, думая о том, что, пока он разговаривал с Артемом, родители все же смогли успокоиться и найти общий язык. Если дело вернулось к предмету вчерашней ссоры, значит, градус страстей радикально уменьшился. Отец собирался покупать новую машину в этом году, но развод и новый этап исследований в университете заставили перенести покупку на следующий год. Неизвестно, кто переживал больше о том, что Андрей остался без машины в этом году, – Андрей или его отец. Неужели они все же договорились? Учитывая, что мама не разделяла позицию отца по вопросу машины для Андрея, это звучало фантастически. Быть может, она спокойно поехала домой именно потому, что скандал закончился и одной проблемой стало меньше? Андрей поймал себя на мысли, что если для отца и мамы выяснения отношений привычны, то сегодня сорвался именно он.

Глава 3

Со стоном «Опять проспал» Андрей вскочил с кровати, стал натягивать на себя одежду, одновременно вспоминая список дел на сегодня. Затем он бросился умываться и завтракать. Сказав отцу «доброе утро», он обратил внимание на то, что тот закрывал входную дверь. Очевидно, когда он практически собрался на работу, осталось надеть пиджак и галстук, непредвиденное событие заставило его выйти на улицу. Чайник закипел, когда Андрей вошел на кухню. Он налил по чашке чая себе и отцу и по привычке бросил взгляд в окно, выходившее во двор. Единственное, что здесь менялось, – это расположение машин. Впрочем, заметно, что у жителей дома есть любимые места, где они предпочитали парковаться. Весной покрасили трансформаторную будку – единственное изменение во дворе за последние годы. Сегодня Андрей долго рассматривал привычный двор и не узнавал его. Около дома стояли машины скорой помощи и полиции, поблескивая синим цветом служебных ламп. Остатки многолюдной толпы смотрели туда, где угол дома закрывал Андрею обзор. Прохожие оглядывались, интересовались произошедшим.

– Что случилось? – спросил Андрей, сделав глоток чая.

– Твой крепкий сон не смогли нарушить даже звуки сирен, – прокомментировал папа. – Я подумал, может быть, утечка газа в соседнем подъезде, однако слишком много служебных машин приехало. Спустился вниз узнать, что случилось, и оказалось, что Артем выбросился из окна.

Андрей отпустил чашку, и она стала выпадать из его руки. В последний момент он перехватил ее, но выплеснувшийся горячий чай обжег руки, и чашка все же оказалась на полу, разлетевшись на осколки.

– Выпал из окна? – переспросил он.

– Не знаю, – коротко ответил папа. – Кто говорит, что выпал, а кто – выпрыгнул. – Андрей промолчал в ответ. Собрав осколки, он выкинул их в мусорное ведро и налил новую чашку чая. Еще вчера он разговаривал с Артемом на скамейке около пруда, а сегодня его нет в живых. Как странно – выпрыгнул из окна. Конечно, не выпрыгнул – просто выпал. Наверняка это трагическая случайность.

– Поешь что-нибудь, а то, пока вы доберетесь до дачи и приготовите обед, ты умрешь с голоду.

– Мы быстро все приготовим. – Андрей открыл холодильник в поисках быстрого завтрака. – Есть не хочется. Съем яблоко. Бабуля сегодня возвращается из санатория?

– Я встречу ее вечером на вокзале.

– Может быть, оставить машину?

– Мы доберемся на такси, а вот тебе без машины будет трудно. Вечером не ставь машину в гараж, я хочу завтра поехать на ней на работу.

– Договорились. – Андрей задумался. – Как ты думаешь, бабуля поедет с проверкой на дачу на этой неделе?

– Завтра мы еще сможем удержать ее дома, а вот послезавтра наверняка поедет, – усмехнулся папа.

– Тогда надо будет быстро привести все в порядок.

Андрей отправился в комнату, по дороге набирая номер телефона Витьки. В комнате остались две сумки необъятных размеров, и он очень рассчитывал на помощь приятеля. Витька ответил на втором гудке, но на вопрос Андрея, помявшись, сказал, что не сможет помочь донести сумки. Андрей нахмурился, спросив, в чем дело. Вздохнув пару раз, приятель ответил, что вчера получил подарок для Андрея и должен принести его на место встречи.

Быстро собравшись, Андрей еще раз посмотрел на сумки. Сходить два раза или попытаться дотащить все за один? Понимая, что делает ошибку, Андрей взял обе сумки. Захлопнув дверь, он с трудом дотащил оставшиеся покупки для праздника до лифта. Руки стали отказываться нести сумки уже через пару минут. Вздохнув, Андрей спустился на первый этаж, а потом, с двумя остановками, отнес их в машину. Хорошо, что папа оставил ее близко к дому. В этом районе они оказались редкими счастливчиками, у которых был собственный гараж, каким-то чудом построенный дедушкой. Кроме того, еще одно парковочное место они арендовали в новом доме около Большой Бронной, но сейчас оно пустовало.

Погрузив сумки в багажник, Андрей посмотрел на часы. Компания должна скоро собраться. В этот момент из арки, ведущей во двор, выехала машина полиции, а за ней – скорая помощь. Артем… Андрей снова почувствовал себя виноватым. Посчитав, что время еще есть, он прошел во двор. Здесь снова было тихо. Машины разъехались, зеваки отправились по своим делам. Лишь белый контур на асфальте точно под окнами квартиры, где жил Артем, говорил о произошедшем. И множество листов бумаги! Андрей сначала не придал им значения. Потом в глаза бросилась их одинаковость – ровные прямоугольные листы небольшого формата. На них текст. Андрей нагнулся, подобрав ближайший листок, и почему-то в слух прочел написанное: «Несколько месяцев назад я прибыл на грузовом пароходе из Лиссабона в Америку, по-английски говорил с грехом пополам; казалось, меня, полунемого и полуглухого, высадили на другую планету. Да это и была другая планета….» Андрей держал в руках первую страницу романа Ремарка «Тени в раю». Он прочел текст на другом листе, первые строки которого лишь подтвердили предположение – тот самый роман. Осмотревшись по сторонам, Андрей заметил, что страниц не так много. Возможно, часть унес ветер или затоптали зеваки, но здесь, во дворе явно был не весь роман. Андрей еще раз посмотрел на балкон квартиры, где жил Артем. Очевидно, он держал в руках книгу, когда падал оттуда. Андрей нахмурился. Тогда бы на асфальте оказалась целая или порванная книга, но никак не отдельные страницы. Зачем-то Артем выдрал начало романа из книги и… выбросился с балкона? От такой мысли Андрея передернуло. Конечно, не выбросился. Просто упал. Поскользнулся. Неудачно свесился. Все что угодно, но только не выбросился.

– Все нормально? – вдруг раздался голос Ильи – хозяина второй машины.

– Нормально, – после паузы ответил Андрей. – У нас сегодня ….

– Я слышал про Артема. Пошли, скоро остальные придут.

Андрей зачем-то сложил первую страницу романа и положил ее в карман. Вместе они прошли под аркой, и тут Андрей увидел то, что все называли «машиной Ильи». Ему пришлось приложить массу усилий, чтобы скрыть презрительно-тревожное выражение лица. Сколько лет этой машине и сколько раз она побывала в аварии, Андрей не хотел знать. Он боялся, что если узнает ответы на вопросы, то поймет, что ездить на этой машине нельзя, а сейчас в ней должны ехать пятеро его друзей, в то время как в его машине поедут только Витька и Катя. Большая часть покупок тоже должна оказаться в багажнике престарелой машины Ильи. Интересно, как получилось такое несправедливое разделение людей и вещей? Об этом надо спросить у Витьки, который больше всех занимался подготовкой поездки.

Ребята подходили один за другим. Они здоровались, обсуждали, все ли купили для праздника. Одним из последних пришел Витька. Он нес завернутое в подарочную бумагу нечто достаточно объемное, но при этом легкое. Сверток прямоугольной формы он нес под мышкой, придерживая рукой.

– Это все? – нахмурился Андрей, когда они поздоровались. – Из-за этого свертка ты не смог помочь?

– Конечно! – быстро ответил Витька. – Ты думаешь, он легкий? – Заметив критический взгляд приятеля, он быстро исправился: – Да, он не тяжелый, но объемный и неудобной формы, а бумага такая скользкая, что вот-вот упадет. Приходится крепко держать его, чтобы не разбился об асфальт. – Витька осмотрел двор, из которого недавно уехали машины скорой помощи и полиции, а оставшиеся зеваки возвращались к своим делам. В воздухе все еще витал запах тревоги. – Что здесь случилось?

– Ты слышал про Артема? – Витька отрицательно покачал головой. – Выпал сегодня утром из окна. – В ответ Витька открыл рот, чтобы заговорить, но слова застряли в нем. Он лишь в очередной раз поправил завернутое в подарочную бумагу нечто.

Следующими пришли Катя и ее подруга, весело болтавшие по пути на место встречи. Вдвоем они разбавят мужскую компанию на сегодняшнем празднике. Андрей был рад, что Катя согласилась поехать. Он был уверен, что она найдет предлог для отказа. Вместе с ней он пригласил ее молодого человека, также учившегося в их группе. Все сложилось удачно – Катя согласилась поехать, а ее парень сегодня работал, так что она поехала в кампании подруги.

Дождавшись опаздывающего приятеля, ребята расселись по машинам и отправились в путь. Андрей всегда жалел о том, что на машине неудобно ехать на дачу. Дачу в поселке Жаворонки получил еще дедушка Андрея, чья биография настолько интересна, что по ней можно написать книгу. Один из самых старых поселков Подмосковья сохранил свою неповторимую атмосферу, пронеся ее сквозь десятилетия. Добраться до дачи можно было либо проехав полчаса на электричке, либо на машине. Андрей предпочитал второй вариант, а бабушка – первый. Андрей редко ездил в такой шумной компании. Иногда он ездил с Витькой, который редко молчал. Но он забыл, когда в последний раз в машине было столько разговоров. Катя и ее подруга, расположившись на заднем сидении, продолжили разговор, временно прерванный на встречу с друзьями. Они начали буквально с того же места, на котором остановились. Витька, сидевший рядом с Андреем, вновь стал говорить о работе и новом задании, которое ему поручили. Как обычно, Андрей вовремя кивал головой, иногда коротко выражал эмоции и следил за дорогой. В этот раз он периодически бросал взгляд в зеркало, наблюдая за Катей. Та продолжала говорить с подругой, временами смеялась и улыбалась. Несколько раз ее взгляд попадал точно в зеркало. В такие моменты Андрей понимал, что его внимание замечено.

Они проехали знак «Перхушково» – последнее село перед Жаворонками. С двух сторон за домами раскинулись бескрайние поля. Казалось, именно здесь начинаются те пейзажи, за которые так любили здешние места городские жители, вот уже сто лет как старавшиеся обзавестись здесь дачей и провести теплые летние деньки. Некоторые дачи остались еще со времен первого строительства. Здесь же, в селе, располагалась и главная достопримечательность района – усадьба. Вот уже третью сотню лет стояла она рядом с мелкой речкой, поросшей камышом, в окружении скромных домиков и автобусной остановки, построенной напротив шестиколонного портика главного фасада. Село, вытянувшееся вдоль шоссе, плавно переходило в поселок Жаворонки с одной стороны и в густой сосновый лес с другой. С шоссе они свернули на узкую поселковую улицу и осторожно ехали по ней в сторону железнодорожной станции, на расстоянии короткой пешей прогулки от которой располагалась старая дача.

Старая дача стала понемногу терять былое предназначение. Большой дом, стоявший на огороженном куске леса, взглянув на который, можно безошибочно сказать, в какие годы он построен. Скромный забор, засаженный густым кустарником, не оставлял прохожим возможности посмотреть, что делается на обширном участке. Единственным окном в дачный мир Антоновых оставалась легкая калитка с почтовым ящиком. Краска, покрывавшая его, потрескалась от времени, надпись «Почта» выцвела. В век электронных писем и интернета газеты и корреспонденция давно не приходили сюда. За калиткой вилась лентой аккуратная дорожка, по краям которой высажен подстриженный барбарис. Тяжелые старомодные ворота с номером дома и названием улицы были из той же эпохи, что и дом. Петли регулярно смазывались, а сами ворота недавно получили электропривод. Рабочие, устанавливавшие мотор, приезжали дважды – штатное устройство не справлялось с тяжелыми, повешенными еще первым хозяином дачи воротами. Когда-то давно здесь отдыхал почтенный хозяин с семьей. Антоновы приезжали в основном летом, и тогда пожилой глава семьи, известный советский физик, теплыми вечерами устраивался на террасе в большом кресле и делал наброски к очередной работе. На помощь всегда приходили вечерние птицы, затягивавшие свою закатную песню, и пьянящий, наполненный хвоей воздух. Шло время, сменялись поколения. Отец Андрея, типично городской житель, большую дачу со временем разлюбил, но исправно поддерживал в порядке.

Две машины промчались по проселочной дороге, поднимая клубы пыли. Играла музыка, еще громче звучал смех. На заднем сидении рассказывались анекдоты. Наконец машины остановились у старых ворот, стараясь не перекрывать движение по улице. Хозяин дачи быстро выбрался с водительского сиденья и стал искать в связке ключей тот, что откроет ворота.

– Хорошая дача, – с ноткой зависти медленно протянула подруга Кати. – Я бы сюда приезжала каждое лето.

– Самое главное – никаких грядок с овощами, только цветы! – прокомментировал Андрей. – Моя бабушка является убежденной сторонницей точки зрения, согласно которой на даче надо отдыхать, что нетипично для ее поколения.

Ключ щелкнул в замке. Андрей и Витька открыли створки ворот, после чего хозяин дачи первым въехал во двор, поставив машину вплотную к дому. Илье пришлось покрутить рулем, чтобы его машина встала на оставшееся свободное место и можно было закрыть ворота. Компания вышла из машин и стала переносить сумки на кухню. Андрей открыл входную дверь, щелкнул выключателем, пустив электричество в дом. Катя и ее подруга разбирали сумки на столе в кухне, в то время как ребята опустошали багажники машин. Затем, разобравшись с заедавшим замком сарая, Андрей и Витька вынесли все необходимое для приготовления шашлыка. Обязанности распределились сами собой. Неожиданно кто-то спросил, где все купленное пиво. В этот момент наступила тишина – все пытались вспомнить, где в последний раз видели пакет с ценными покупками. Прозвучало несколько версий, оказавшихся ложными. Пакет с пивом благополучно забыли в машине.

Пробурчав насчет пустой траты времени, Витька отправился во двор разводить костер и готовить праздничный обед. Приятель отправился за ним, избегая работы на кухне и прочей подготовки к празднику. Вместе они стали разводить огонь.

– Сумки принеси, все вытащи из сарая, а когда жарить? – продолжал бурчать недовольный повар. – Самое главное – быстрее!

– Лимонад будешь?

– Оставим лимонад детям и водителям. Лучше пиво. – Он радостно посмотрел на Андрея, протягивавшего ему бутылку. – Если говорить откровенно, я сомневался, что соберется столько желающих поехать к тебе на дачу.

– С трудом в две машины поместились. – Андрей сделал еще один глоток. – Если говорить откровенно, я тоже сомневался. И был уверен, что многие откажутся в последний момент. Но, как видишь, все желающие приехали.

– Как дела в Обществе Любителей Архитектуры? – этот вопрос Витька всегда задавал с легкой усмешкой, не понимая интереса приятеля.

– В начале сентября будет собрание. Надеюсь, нам продлили контракт на использование помещения, который заканчивается в августе.

– Вы по-прежнему будете собираться в библиотеке? Или вам все-таки дадут помещение?

– Помещение не дадут точно. Хорошо, что мы попали в городскую программу и нам выделили площадку в библиотеке.

– Не слышал про новые архитектурные программы, – нахмурился Витька.

– Это программа не по архитектуре, а по созданию в библиотеках «нового пространства», «культурного центра». В общем, более эффективного использования помещения.

– Значит, вы снова сможете собираться только в определенное время по заранее отправленной заявке, а всю работу будете делать дома.

– Похоже, что так. Сейчас мы и этому рады.

Витька пробурчал в ответ пару коротких фраз о том, что так работать нельзя. Потом начался его, ставший классическим, монолог об оплате за сделанную работу. В очередной раз приятель излагал свою теорию о том, что работать бесплатно нельзя, рекомендовал Андрею различать понятия «хобби» и «работа». Этот монолог Андрей слышал практически каждый раз, когда речь заходила об архитектурном обществе. Обычно в финале монолога Витька произносил придуманное им сокращение ОЛА, с корявым испанским акцентом – «Hola!»

– С днем рождения, – сказал Витька с улыбкой. – Пусть сегодня это будет главным событием дня. И, судя по звукам из дома, ребята со мной согласны.

Они чокнулись бутылками, допив содержимое до конца.

Глава 4

Витька так ничего и не увидел. Приятель с легкостью закрыл лицо рукой, опустошая стакан. Была ли там хитрая улыбка или страдальческая мина, рассмотреть не удалось. Зная, как приятель не любит компании и праздники, он удивился приглашению на дачу. Еще больше удивился, когда составляли список покупок, а потом заполняли тележку в магазине. Витька до последнего был уверен, что все сорвется.

Мимо дачи прогуливались соседи, с интересом наблюдая за компанией отдыхающих. Давно здесь не было таких веселых праздников. Сосед – отставной полковник – и вовсе поставил на крыльцо кресло, принявшись читать книгу. За все время он пролистал несколько страниц, больше наблюдая за весельем у соседей. Он уже пересчитал гостей, записал номер, марку и модель незнакомой машины и старался в деталях запомнить происходящее. Отставной полковник считался одним их самых дружелюбных жителей поселка, но годы службы брали свое, а реакция оставалась все такой же острой. Посидев некоторое время на крыльце, он наконец подошел к забору и окликнул Андрея.

– Хорошая компания собралась, – широко улыбнулся он. – По какому поводу?

– Отмечаем мой день рождения и заряжаемся настроением на учебный год, – в тон ему ответил паренек.

– Отличный повод, – сказал тот после усмешки. – Надолго приехали?

– Вечером поедем домой.

– Эх, молодежь… не буду мешать, веселитесь.

Под старой сосной накрыли столик, а на лужайке жарился шашлык. Ароматные кусочки мяса будоражили голодные желудки, но главные по готовке то и дело косыми взглядами давали понять, что есть еще рано. В тандеме поваров хозяин дачи и приятель Витька совершенно по-братски разделили роли: в то время как Андрей сидел на стуле, упорно отгоняя трех назойливых мух, Витька ходил вокруг мангала и следил за главным блюдом. Словно мастер за работой, он примерялся к будущему шедевру. Проверить уголь, вовремя повернуть шампура – все выполнялось с ритуальной точностью.

– Огонь высоковат, шашлык подгореть может, – беспокоился он.

– Пора снимать?

– Подождем, – сказал Витька, вдохнув аромат жареного мяса.

– «Подождем», – передразнила одна из девушек. – Мы умрем с голоду.

Андрей срочно встал на защиту друга. В ином случае Витька, отягощенный обязанностями, выдаст неприятную тираду и может испортить главное блюдо.

– Не говори плохо про нашего повара, а то он обидится и спалит на огне мясо, – ответил Андрей, которому тоже не терпелось сесть за стол. – Где Илья? Его весь день не видно. Он собирался делать коктейли.

– Он возится с машиной.

– У него сломалась машина? – тревожно спросил Андрей.

– Нет, она никогда толком не ремонтировалась.

От одной мысли, что придется вызывать эвакуатор, день показался испорченным. Идея взять старенькую, местами побитую машину приятеля Андрею не понравилась сразу, но другие варианты отсутствовали. Проблема в том, что он заезжал во двор первым, и если старенькая машинка откажется ехать, то вся компания задержится надолго, а в планы ребят это не входило. Андрей на время покинул свой пост возле мангала.

На площадке перед домом с открытым капотом стоял потрепанный автомобильчик, приближаясь к которому, Андрей пытался определить масштаб бедствия. Поднятый капот не обещал хороших новостей. С другой стороны, инструмента рядом нет, одежда и руки хозяина машины чистые. Это обнадеживало.

– Как дела?

– Масло опять вытекло, – ответил приятель. В голосе звучало не столько разочарование, сколько усмешка. – Представляешь, полканистры на шоссе оставил.

Андрей обошел машину кругом. В багажнике лежали внушительный набор инструментов, новый фильтр и открытая канистра масла. Очевидно, проблема с его расходом появилась давно, но хозяин упорно избегал ремонта, предпочитая решать проблему самостоятельно.

– Может быть, тебе съездить в сервис??

– К этим криворуким? – возмутился он. – Лучше сам сделаю! – Машину купили за копейки, скорее, получив в качестве подарка к предстоящему ремонту. Новый хозяин привел ее в относительный порядок и теперь продолжал поддерживать на ходу. – Пойду заниматься коктейлями, а то публика начнет скучать. Нам сделаю безалкогольный мохито. – Андрей пожелал приятелю удачи и вернулся на свой пост. По дороге он незаметно посмотрел, что творится под машиной. К счастью, масляная лужа отсутствовала.

Витька принюхивался и присматривался к шашлыку. Аппетитные кусочки на шампурах, приправленные специями и овощами, шипели на огне, демонстрируя румяные бока. Наконец, решив, что все готово, повар скомандовал перекладывать на блюдо. Однако рядом стояла обычная тарелка. Недовольно вздохнув, Витька посмотрел сначала на приятеля, потом на тарелку, затем на готовое мясо. Андрей пожал плечами. Вдвоем они сложили шампура на принесенное блюдо и торжественно понесли его к столику под сосной. Девушки расставляли последние тарелки. Праздничный обед стал ярким примером утверждения о вреде покупок на голодный желудок. Стол заставлен так, что часть купленного осталась на кухне.

Увидев блюдо с готовым шашлыком, Катя радостно вскрикнула так, что гора шампуров чуть не упала на землю. Гости подставляли тарелки, а повар раскладывал горячее мясо. Поморщившись, Витька разлил шампанское по бокалам. Зачем его купили? Пузырьков много, цвет презрительно золотой и вкус специфический – не любил он хитрый напиток. Коктейли в исполнении Ильи и то лучше. Вот пиво – это другое дело!

Лишь когда первая порция шашлыка была съедена, Витька поднялся с места, взяв в руки бокал шампанского. И все-таки, зачем купили кислятину? Убедившись, что все готовы слушать, он заговорил.

– Есть тост, – начал он. – Предлагаю выпить за нашего гостеприимного хозяина, пожелать ему больших успехов в учебе, – он картинно вздохнул, – причем самых больших успехов, иначе следующую сессию я не закрою. – Все дружно рассмеялись, присоединившись к тосту. – Теперь подарок!

Все замерли. Андрей снял упаковку. Внутри оказалась репродукция картины Эдварда Мунка «Крик». Это одно из немногих полотен, которое узнает любой человек, в том числе далекий от живописи. Знаменитое кроваво-красное небо, фигура, закрывающая уши от крика природы. Андрей смотрел на картину, помещенную в красивую раму, и улыбался. Репродукция сделана с большим мастерством, художник старался передать в точности все детали картины. Один момент он сознательно переделал. Андрей улыбнулся. Шедевр в авторской интерпретации выглядел удивительно.

– Мы долго думали, что тебе подарить, – заговорила Катя. – И решили, что тебе, как любителю живописи двадцатого века, понравится такой подарок.

– Это замечательный подарок, – Андрей продолжал улыбаться. – Такое мне дарят впервые. Художник явно постарался.

– Да, постарался. – Витька и Катя переглянулись, а ребята вдруг перестали улыбаться. – Мы попросили Артема нарисовать картину. Вчера он закончил работу.

На мгновение молчание поселилось среди присутствующих. Никто не знал, что следует сказать после слов об авторстве Артема.

– Артем остался верен себе, – прервал воцарившуюся тишину Андрей. – Он не смог сделать простую копию чужой картины. Ему обязательно надо оставить свой след.

– Давайте выпьем за это! – вдруг громко произнес Илья и поднял бокал с остатками шампанского. – Пусть мы оставим след в истории, а не опустимся до чужой копии!

Все поддержали тост, и послышался звон бокалов.

– Где салфетки? – спросил Илья, покрутившись на месте.

– Наверное, забыли в доме. Я принесу.

Андрей поднялся с места. Он завернул картину в остатки подарочной упаковки и понес ее в дом, подальше от уличной пыли и песка. По дороге он посмотрел на стоящие у входа машины. Отцовский «БМВ» сверкал чистыми боками и радовал глаз хозяина. Он уже поднимался по ступеням, как вдруг в машине заиграло радио. Андрей вернулся. Из динамиков доносился хрип и приглушенный голос диктора. Интересно, что за станция с таким плохим сигналом? Андрей сел в машину и выключил радио. Наверное, сбой в электрике. Собираясь выходить, паренек заметил ключи в замке зажигания. Он машинально похлопал себя по карманам. Странно, ключи всегда перекладывались в карман, когда водитель покидал машину. Неужели забыл? Впрочем, руки были заняты покупками. Пожав плечами, Андрей вынул ключи из замка зажигания и отправился в дом. Надо собраться и перестать быть рассеянным.

Ключи от машины топорщились в кармане. Андрей положил их на стол в кухне, рядом с еще полными пакетами из магазина. Из окна видно, как ребята веселились на улице. Хорошая, дружная компания. Он снова снял бумагу с подарка и стал рассматривать картину. Наверняка идея принадлежит Кате. Только она могла придумать столь необычное поздравление. Кто, кроме Артема, мог воплотить его на холсте? Из его знакомых никто. Удивительно, что он столько времени хранил молчание о картине. Значит, это и есть то полотно, на которое он получил заказ. Обычно, когда они разговаривали, Артем рассказывал обо всех событиях в жизни. Иногда Андрею казалось, что он не умеет держать секреты, но потом убедился, что его знакомый мало кому так открывается. Еще вчера они сидели на лавочке возле пруда и разговаривали. Он так ничего и не сказал о картине. Андрей еще раз бросил взгляд на полотно. Артем старался сделать копию максимально похожей на оригинал – образы, фигуры, цвета, полосы неба – все выполнено безукоризненно. Одна деталь отличалась. С левой стороны на оригинальной картине изображены две фигуры, рассматривающие кровавый закат над гаванью. В варианте Артема осталось одна фигура – человек в шляпе, который игнорировал кровавый закат над гаванью и внимательно смотрел на центральную фигуру. Андрей усмехнулся. Как Артему пришла в голову идея брать заказы на копии картин? Он не может точно скопировать чужую работу.

Андрей отнес картину в гостиную, поставив ее в кресло. Вернувшись на кухню, он принялся искать салфетки. Катя и ее подруга торопились с приготовлениями к празднику и буквально вывалили все купленное в магазине на кухонный стол. Где в этой горе искать салфетки? Чипсы, квас, несколько коробок пирожных на десерт… бутылка коньяка. Откуда? Хозяин дачи сделал вид, что не заметил. Наверняка Витька втайне от всех купил и дожидался подходящего момента, чтобы вынести «сюрприз». Вот и салфетки.

На втором этаже, в родительской спальне послышался звук, будто кто-то хлопнул в ладоши. Андрей насторожился. На мгновение все смолкло, но потом раздался скрип, словно посторонний осторожно передвигался по комнате. Паренек решительно отправился на второй этаж. Он просил ребят не заходить в эту комнату. Родители не любили посторонних в своей спальне. Андрей поднялся на второй этаж. Первая дверь и есть комната со скрипами. Из окна в коридоре он посмотрел на улицу, где за столиком сидела дружная компания. Витька рассказывал очередную историю, девочки смеялись до слез. Откуда у него такой запас историй? Он рассказывал их по дороге и теперь снова. Каждый раз новые и смешные. Катя поправила длинные темные волосы, собранные в хвост. Белая футболка с тигренком плотно облегала стройную фигуру, открывая часть загорелой спины. Со второго этажа загар виден особенно хорошо. Она сидела спиной к дому, немного откинувшись в просторном садовом кресле, принесенном хозяином дачи специально для нее.

Если за столом вся кампания, то кто скрипит половицами в комнате? Андрей прислушался. Некто тихо ходил по комнате, периодически наступая на ковер. Странно. Паренек открыл дверь. Никого. Кровать аккуратно застелена, ковер вычищен. На большом зеркале, стоявшем в противоположном углу, слой пыли. Показалось. Андрей подошел ближе и вывел пальцем на зеркале:

«Здесь никого нет».

В мутном от пыли отражении виднелись открытая дверь, кровать, окно в коридоре – ничего нового. Андрей собрался уходить. Наверное, ветер шумел или ветка ударялась о крышу. Напоследок он еще раз выглянул в окно. Компания ребят сидела за столом. За спиной снова раздались осторожные шаги. Андрей обернулся не сразу. Теперь нельзя спутать этот звук с ветром или скребущей веткой. Он обернулся и от изумления попятился назад. Шутливая надпись, сделанная пальцем на зеркале, преобразилась.

«Здесь кто-то есть».

Андрей не заметил, как оказался на лестнице. По инерции паренек сделал шаг, но вместо пола под ногой оказалась ступенька. Потеряв равновесие, он с грохотом покатился вниз. Кубарем спустившись по ступеням, он попытался схватиться за балясину на площадке, но вместо этого ударился о перила и пересчитал затылком ступени второго пролета лестницы. Наконец он почувствовал спиной доски пола первого этажа. В глазах все кружилось. Боль от ободранной спины стала проникать в мозг. Один удар о перила чувствовался особенно хорошо, буквально искры из глаз посыпались. Он глубоко вздохнул и провел рукой по лбу. Кровь. Еще и голову разбил. В этот момент раздался топот. Прибежала знакомая компания, услышавшая грохот в доме. Они помогли Андрею встать на ноги. Витька слегка потряс за плечи, спросил о самочувствии. Паренек выдавил из себя пару слов, на большее его не хватало. Он чувствовал, как к горлу подбирался комок, мешавший говорить. Друзья помогли сделать несколько шагов, их голоса приобретали странный глуховатый оттенок, а картинка расплывалась. Его посадили на диван и принесли стакан воды, Катя принялась вытирать разбитый лоб. Кругом суета, движение. Глубоко вздохнув, Андрей попытался собраться с силами, не хотелось портить праздник. Он повернулся к Кате, чтобы успокоить ее. Серые глаза наполнились тревогой.

– Что случилось? – спросила она, когда Андрей допил воду.

– Я упал… с лестницы… оступился, – отрывисто произнес Андрей.

Он попытался откинуться на спинку дивана. Разбитая спина дала о себе знать. Пришлось повторить попытку, но осторожнее. Катя протерла лоб. Ее подружка, увидев кровь, побежала в другую комнату. Кто-то из ребят пошел узнать, как она чувствует себя. Удивительно, но вид крови не произвел на Катю впечатления. Она осталась, как обычно, собранной и решала, что делать. Ее вывод однозначен: надо звонить в скорую. Она спросила Андрея, где в доме аптечка. Столик с лекарствами, которые бабушка всегда хранила под рукой, оказался на кухне. Вернувшись к Андрею, Катя попыталась перевязать его разбитую голову. Ей приходилось все делать аккуратно, потому что пострадал не только лоб, но и затылок, которым Андрей больно ударился об ступени.

– Может, обойдется?

– В лучшем случае сотрясение. – Она осторожно обхватила разбитую голову. – Ты забыл, что ему надо беречь голову? – резко спросила она. – Звони!

Витька отошел в другой конец комнаты, на ходу доставая телефон. Андрей хотел заговорить и успокоить друзей. Неожиданно пришлось закрыть глаза от яркого света. Короткая вспышка проникла сквозь окно на кухне Присмотревшись, он увидел, как мигнули фары машины, будто посылавшей знаки. Раздался голос Кати. Она пыталась перевязать разбитый лоб и просила Андрея не крутить головой. Речь искажалась, как голос диктора из динамика в машине. В ушах стоял звон. Слышался разговор с Витькой, потом анекдоты в дороге, вспомнился прошлый семестр и дорога домой. Словно запись, скользили фрагменты памяти.

Повернув голову на бок, он увидел картину в кресле. Сначала Андрей не поверил своим глазам. Он долго всматривался в каждую деталь, пытаясь понять, что случилось. Как изменилась надпись на зеркале, так и картина преобразилась. Может быть, его подводит зрение? Так не бывает. Он дважды рассматривал картину, он ставил это полотно кисти Артема в кресло. «Полотно кисти Артема…», – почему он так подумал о картине? Потому что это правда. Это не копия шедевра Мунка, это авторская работа. Андрей пристально посмотрел на картину. Так и есть, человек в шляпе пропал.

Голова закружилась…

Глава 5

Дальше воспоминания прерывались и путались. Кто-то кричал, мерцала сирена скорой помощи… После быстрого осмотра врач принял решение везти Андрея в больницу. Витька помог добраться до машины и решил ехать с ним. Катя забрала ключи от дачи и принялась вместе с оставшимися ребятами наводить порядок. Как только дела были закончены, они отправились домой. Илья отвез часть ребят до железнодорожной станции, потом вернулся за остальными и отвез их по домам.

В машине скорой помощи Андрей всеми силами пытался сохранять сознание, но давалось это с трудом. Однажды он уже был в таком состоянии, и прошлый опыт быстро воскрес в памяти. Машину потряхивало на кочках. Витька разговаривал с врачом, подробно излагая события дня. По лицу врача было заметно, что он не слишком верит в рассказ приятеля о «случайном падении с лестницы», но в словах Витьки звучала такая уверенность, что недоверие врача постепенно развеивалось. Андрей пытался сосредоточиться на разговоре. Это помогало оставаться в сознании. Неожиданно он услышал легкий стук. Тихий и осторожный, он словно был адресован только Андрею. Покрутив головой в меру своих сил, паренек заметил, что за окном мелькает с трудом различимый образ, словно нарисованный крупными мазками белого дыма по солнечному дню.

– Привет, – раздался тихий голос. – Вот мы и встретились снова.

– Привет, – тихо ответил Андрей. – Кто ты?

– Не узнал? – усмехнулся неизвестный. – Так бывает. Потом вспомнишь. Ты долго держишься, вот только это бессмысленно. Все равно случится.

– Что случится? – с тревогой спросил Андрей, оторвав голову от подушки и посмотрев в окно.

Он оглянулся и понял, что разговор врача и Витьки прекратился. С тревогой в глазах они смотрели на него.

– С кем ты разговариваешь? – Андрей представил, как со стороны выглядел его разговор с неизвестным. Он бросил взгляд в окно, за которым ничего таинственного не было.

Врач заметил этот взгляд.

– Я сделаю тебе укол. Поспишь до больницы, и ничего не будет казаться.

Андрей пытался возражать, но врач профессиональным движением пощупал руку и быстро сделал укол. Его совет отдохнуть до больницы Андрей не слышал. Лекарство начало действовать. Он почувствовал, как реальность ускользает от него, а ее место занимает темнота. Мрак, безмолвный и необъятный, поглотил его. Стоит ли он на месте или движется – непонятно. Прошла минута или час – неведомо. Один ли он или рядом кто-то есть – нет ответа.

За спиной появился свет. Андрей хотел обернуться, но кто-то схватил его и потянул к свету. Тот самый голос произнес: «Нам туда». Свет становился все ярче. Казалось, Андрей остается на месте, а свет приближается к нему. Затем появилась земля. Когда Андрей почувствовал твердую поверхность, это ощущалось так, будто земля придвинулась к нему. Он осторожно встал, удерживая равновесие, чтобы не упасть. Под ногами оказался склон Патриаршего пруда – тот самый на котором он много раз сидел, наблюдая за водной гладью. Поверхность пруда неподвижна, а вокруг стеной стоял мрак. Лишь на другой стороне виднелись фасад кафе, столики и стулья на террасе.

– Он создает, – снова раздался знакомый голос. – Как только появится сквер – прячься. Он придет посмотреть на свое творение.

– Это не может быть реальным, – прошептал Андрей.

Мир вокруг казался статичным. Нет ветра, плеска воды, звуков. Вокруг все замерло в ожидании. Стена мрака отступала беззвучно, проявляя, как на пленке, сквер вокруг пруда, его деревья, уличные фонари, лавочки и детскую площадку. Андрей оставался единственным движущимся субъектом в этом статичном мире. Паренек быстро поднялся по склону, перепрыгнул через ограждение и бросился в сторону памятника Крылову и персонажам его басен.

«Посмотри. Это он».

Андрей выглянул из-за памятника и увидел еще одного человека, рассматривавшего знак «Запрещено разговаривать с незнакомцами», на котором изображены три персонажа романа Булгакова. Одетый в черное расстегнутое пальто, из-под которого виднелся жилет, он выглядел посторонним и в этом странном мире. Его голову прикрывала шляпа-хомбург, а глаза – очки с круглыми стеклами в тонкой оправе. Шляпа и пальто в начале сентября, когда солнце еще по-августовски согревало Москву, выглядели не по сезону. Каждая вещь его костюма выглядела новой и подобранной специально для хозяина, но вместе они создавали образ столетней давности. Взглянув на детскую площадку, он замедлил шаг, а затем в беззвучном мире раздалось первое слово: «Auditus». Древняя латынь наполнила этот мир звуком: ветер зашумел в листве, послышался плеск воды, гравий заскрипел под ногами незнакомца. На ветках появились птицы, а на пруду – пара лебедей. Прогуливаясь по дорожке, незнакомец остановился возле памятника. Его взгляд обращен в сторону пруда, на водной глади которого грациозно плыла пара лебедей. Он достал из кармана жилета часы и, бросив короткий взгляд на циферблат, убрал их обратно. Андрей отчетливо слышал, как секундная стрелка прошла три деления, и сквер наполнился людьми – сидящими на лавочках, прогуливающимися вдоль берега. Пара спортсменов пробегала очередной круг, дети играли в песочнице. На Малой Бронной снова образовалась пробка. Моторы ворчали и радостно поднимали обороты, когда появлялась возможность продвинуться немного вперед. Темная стена виднелась в ближайших переулках. Она, словно продолжение окрестных домов, отрезала сквер от другого мира. Но была ли она непроницаема? Люди не замечали ее. Они попадали в сквер сквозь стену и так же покидали его, пройдя сквозь мрак. На ближайшем светофоре стояла машина, половина которой осталась за пределами стены.

– Теперь он не услышит нас, – прошептал знакомый голос. – В сотворенном мире его власть ограничена, но все равно надо быть осторожными.

– Может быть, ты появишься?

– Если я появлюсь, он сразу узнает, что я здесь. Нельзя менять оболочку. Это он почувствует мгновенно.

– Что я здесь делаю? – неожиданно спросил Андрей. – Я ехал в больницу на скорой помощи. Как я здесь оказался?

– Опять вопросы! Как ты любопытен.

В этот момент пара лебедей в одно мгновение переместилась из одного конца пруда в другой, словно их медленные, грациозные движения оказались стерты, как на старой пленке. Андрей почувствовал тупую боль в виске. Незнакомец, одетый в темное пальто и шляпу, насторожился. Он перестал облокачиваться на старое металлическое ограждение, отделявшее пруд от аллеи. Его взгляд переходил с одного прохожего на другого, будто он искал кого-то.

– Видимо, лекарство закончит действовать раньше, чем я думал, – констатировал хозяин знакомого голоса. – Тебе надо срочно возвращаться. Он ищет тебя.

– Но как?

– Позади тебя ближайшая граница. Просто пересеки ее. Надо торопиться, он знает, что ты здесь.

Андрей посмотрел на незнакомца в темном пальто. Его туфли скрипели по гравию аллеи. Он крутил головой по сторонам, всматривался в лица прохожих.

– Здесь его власть ограничена, но он по-прежнему остается «Творцом». Нельзя допустить, чтобы он увидел тебя здесь. – Андрей собрался задать очередной вопрос, но голос продолжил: – Я отвлеку его. У тебя будет пара минут. Торопись.

Андрей обернулся. Сквозь зелень сквера виднелся дом № 13 по Ермолаевскому переулку и следующий за ним № 9 – «Дом со львами». Между ними – ворота в стиле XIX века, заканчивающиеся двумя львами, уже больше семидесяти лет наблюдавшими за прохожими. Эти ворота вели к дому № 11, стоявшему в глубине. Ворота и львы практически полностью скрыты стеной мрака. Хозяин голоса прав – это ближайший кусок стены. До следующего, находящегося около светофора, он добежать не успеет. Заметив, что незнакомец в черном пальто не смотрит в его сторону, Андрей стал аккуратно двигаться в сторону низкой железной ограды сквера. Неожиданно девушка, стоявшая на краю пруда, с криком упала в воду. Ее словно толкнули, но рядом никого не было. Все внимание прохожих переключилось на нее, а парень, проезжавший мимо на велосипеде, бросился на помощь. В это время Андрей перепрыгнул ограду и побежал в сторону ворот, слыша, как слева от него с визгом тормозит машина и раздается брань водителя. Андрей не оборачивается. Он пересекает переулок и вбегает в уже знакомый мрак. Снова безмолвие и отсутствие чувства реальности. Ворота оказались единственным пятном света в непроглядном мраке, сквозь колеблющуюся поверхность которого он видит происходящее в сквере.

Незнакомец, на мгновение отвлекшись на крик девушки, быстро оборачивается, услышав визг тормозов в переулке. Он подходит к памятнику, осматривает место, где только что был Андрей, и неспешно подходит к железной ограде. Он смотрит в сторону ворот со львами. Андрей не знает, видит ли его незнакомец, но он понимает, где находится паренек. Неожиданно незнакомец усмехнулся, после чего коснулся рукой полей шляпы в знак прощания. Андрей видел такой жест в кино. Паренек уже хотел вытянуть руку, чтобы потрогать край темноты, но снова уже знакомая сила потащила его прочь от ворот.

Андрей пришел в себя в больничной палате, с перебинтованной головой. Рядом стоял папа, разговаривавший с врачом непререкаемым тоном. С другой стороны кровати сидел Витька. Увидев, что друг проснулся, он незаметно указал на папу, перевернувшего вверх дном всю больницу. По выражению лица молодого врача, стоявшего рядом, Андрей понял это как нельзя лучше.

– Поймите, – говорил он, – у вашего сына обычное сотрясение мозга. Он весьма удачно поскользнулся…

– «Удачно»? – возмутился папа. – Ничего себе сравнение!

Мужчина в деловом костюме с силой бросил портфель на прикроватную тумбочку. Он прервал заседание в университете и приехал, как только позвонил Витька, сообщив о случившемся. Но и здесь он продолжал оставаться начальником выше главврача, к которому отправился, убедившись, что сыну ничего не угрожает. И лишь поговорив с ним, снизошел до лечащего врача.

– Прошу прощения, – быстро исправился доктор. – Ваш сын переночует у нас и завтра утром может отправляться домой.

Папа шумно вздохнул, всем видом показывая недовольство.

– Вы гарантируете, что с ним будет все в порядке? – Андрей поднялся с подушки и сел поудобнее. – Андрюша! – радостно воскликнул папа, обняв сына. – Я всегда говорил, будь внимательнее.

– Не переживай, завтра все будет хорошо.

– Надеюсь. – Он достал коробку с большой гроздью винограда и пакет сока. – Фрукты будут очень кстати.

– Папа, я не смертельно больной!

– Хорошо. – Папа убрал сумку и еще раз обнял сыночка. – Мне надо идти, а то бабушка выпьет все успокоительные таблетки в доме, – грустно улыбнулся он. – Завтра утром обязательно позвоню. Договоримся, как будем возвращать тебя домой.

– Приеду сам, не беспокойся. – Он задумался. – Где машина?

Отец посмотрела на приятеля сына, отчего Витька тут же встал с места.

– Осталась на даче, – ответил он, извлекая ключ из кармана. – Я закрыл ее.

Папа кивнул головой и молча удалился. Врач проводил его взглядом, а когда звук шагов перестал слышаться в коридоре, произнес:

– Ну и папа у тебя! Я думал, он со свету сживет меня. – Витька прыснул от смеха. – У тебя ничего особенного, – повторил врач, обратившись к Андрею, – отдохни и хорошо выспись ночью – это лучшее лекарство. Завтра, если будешь себя нормально чувствовать, отправим домой. С перевязанной головой еще придется походить.

– Понятно, – кисло ответил Андрей.

Недолго думая, Витька пересел ближе к столику с принесенной едой.

– Есть хочешь?

– Немного, – нехотя ответил Андрей. Голова еще трещала, и неприятный комок в горле только начинал оседать.

– Вот и здорово.

Приятель распечатал коробку с виноградом, предварительно налив себе большой стакан сока.

– Твой папа – это нечто! – сказал он, прожевывая ягоды. – Ворвался, как ураган на море, перевернул все буквально вверх дном. Хорошо еще, мне не досталось.

– Он торопился, а то бы и ты свое получил.

– Я заметил, поэтому старался держаться подальше. Как голова?

Андрей осторожно коснулся повязки на голове. Судя по количеству слоев бинта, на его голове словно завязали недоделанный тюрбан. Наверняка опять неделю с таким «головным убором» ходить придется. Однажды он уже разбил голову, и последствия травмы еще долго давали о себе знать. Врач, лечивший его, настоятельно рекомендовал беречь голову и пошутил, что боксом ему уже не придется заниматься. Тем временем около прикроватной тумбочки происходили чудеса поглощения еды.

– У тебя есть дела завтра? – Приятель помотал головой из стороны в сторону. – Поедем завтра отцовскую машину с дачи забирать и порядок наводить.

От удивления Витька подавился ягодами, только что отправленными в рот.

– Если врач выпишет тебя завтра утром, то можно поехать, но стоит ли? – неуверенно спросил он.

– Ты слышал, что папа сказал? Бабуля дома, а значит скоро поедет на дачу. Нам надо успеть привести все в порядок.

– Порядок бы не помешал, – задумавшись, сказал Витька.

Спелые зеленые ягоды закончились, и закадычный друг отложил пустую коробку в сторону.

– Как виноград? – просил приятель.

– Спасибо, вкусный.

– Приятного аппетита!

– Поздно сказал, я уже все съел…

Договорив последнее слово, Витька посмотрел на обглоданную ветку, недавно весившую около килограмма, и пустой пакет с нарисованным апельсином. Он виновато посмотрел на Андрея, осторожно пожав плечами.

– По крайней мере, если твой папа спросит, я с чистой совестью отвечу, что, когда уходил – виноград был съеден и сок выпит.

– Будем надеяться, он не спросит, кто это сделал.

Витька кивнул и посмотрел на часы.

– Андрюха, мне пора идти. Во-первых, время посещения заканчивается, а во-вторых, дома ждет невыгулянный пес. – Он застегнул полупустой рюкзак, затем поправил приятелю подушку, выслушивая при этом «Я не больной». Он убрал мусор, оставшийся после скромный трапезы, и собрался выкинуть пустой пакет из-под сока, но Андрей решительно оставил его на прикроватном столике, сказав, что выкинет сам. Пусть так, но он хотел показать, что может позаботиться о себе. На прощанье они пожали друг другу руки. – Одного я понять не могу: ты вроде бы затылком ударился, но почему физиономия такая зеленая?

– Бывай, а то терьерчик устроит дома скандал. – Когда Витька подошел к двери, Андрей окликнул его: – Ты как-то говорил, что старая дежурная по подъезду в доме знает о всех событиях в районе.

– Тетя Аня? Ее весь район знает.

– Спроси у нее, падал ли кто-нибудь в пруд сегодня. – Витька удивленно посмотрел на приятеля, и Андрею пришлось выкручиваться. – Хочется посмеяться. Вдруг кто-нибудь все же свалился. Уже три месяца никто не падал.

Глава 6

Когда ушел приятель, Андрей глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Хотелось тишины и покоя. В голове крутилась мысль о том, что он уже был в этой палате пару лет назад. Но другая мысль – о том, что он снова оказался в больнице, – подавляла все. Андрей терпеть не мог больниц, и оказаться в ней было сущим наказанием. Он чувствовал себя инородным телом в этом медицинском организме, в то время как другие пациенты и врачи стали его частью. Они, словно единое целое, общались, обсуждали события последних дней так, как делали это дома. Андрей хотел домой.

– Говорят, ты с лестницы упал, – раздался голос соседа по палате. Андрей повернулся в сторону добродушного старичка. – Не страшно. Вот у меня было семь сотрясений мозга!

– Вам повезло, – единственное, что смог ответить Андрей. Он не знал, сочувствовать старичку или радоваться за него. – Обход уже закончился?

– Да, врачи наверняка уже разошлись по домам. Только дежурный остался.

– Пойду пройдусь. – Андрей осторожно сел на кровати, проверяя, нормально ли держит равновесие. Затем он встал. Пол под ногами остался на месте.

– Может быть, лучше полежишь до утра? – осторожно спросил старичок.

– Раньше здесь было кафе на первом этаже. Пойду куплю шоколадку. Может быть, и вам купить что-нибудь?

– Нет, спасибо.

Покопавшись в сумке с вещами, Андрей достал кошелек, телефон и отправился за шоколадкой. Странно, но сейчас он буквально чувствовал ее вкус – молочный шоколад, мягкий и слегка тягучий, покрывавший орешки – дробленые, словно маленькие съедобные камушки. Этот вкус воскресал в памяти все отчетливее по мере приближения к кафе. Странно, что его снова привезли в эту больницу. Улица Лобачевского далеко и от дороги на дачу, и от квартиры в Москве. В прошлый раз его перевели сюда, потому что здесь работал знакомый врач отца, но сейчас его привезли на скорой помощи. И опять сюда.

Спустившись на лифте в просторное фойе, Андрей снова убедился, что с момента его прошлого пребывания здесь ничего не изменилось. Новый корпус этой больницы был, пожалуй, единственным в своем роде. Для других больниц здания со стеклянным фасадом и центральной зоной, которой мог позавидовать бизнес-центр, не строили. Посетителей в фойе было немного. Большая часть покидала больницу, но были и опоздавшие, торопившиеся на встречу со своими родственниками.

Кафе заполнено посетителями. Больные, которые могли самостоятельно передвигаться, предпочитали встречаться с родственниками вне стен палаты. Так они на время вырывались из плена болезни. Такие встречи проходили в кафе, оттого места в нем практически всегда заняты. Андрей прошел мимо стойки регистратуры, где три администратора одновременно отвечали на звонки и раскладывали документы. По обрывкам фраз было понятно, что звонили родственники узнать о здоровье попавших в больницу.

Когда Андрей вошел в зону, отведенную под кафе, свободных столиков так и не появилось. Протиснувшись к витрине, он купил две шоколадки и стал пробираться в фойе, где легко нашел свободное место. Устроившись недалеко от регистратуры, Андрей смотрел сквозь стеклянный фасад на вечеревшее небо. Неожиданно зазвонил телефон. Когда Андрей приложил трубку к уху, раздался взволнованный мамин голос. Она только что вернулась с работы, набрала домашний номер, но вместо отца к телефону подошла бабушка и рассказала о случившемся. От четкого, уверенного голоса мамы не осталось и следа. Она говорила быстро, чередуя вопросы о его здоровье с рассказом о том, как она узнала о произошедшем. Андрей с трудом отговорил ее приезжать, объяснив, что время посещения уже закончилось (впрочем, это не останавливало ее), с ним все хорошо и завтра его выпишут. Когда мама опять начала говорить о том, что ему следует быть аккуратнее, Андрей услышал за спиной удивленный голос администратора.

– Андрей Викторович Антонов? – послышался голос администратора, назвавшего его имя. – Да, есть такой. Доставлен сегодня днем по скорой. – Андрей обернулся, но группа неторопливых посетителей перекрыла ему обзор. Он хотел рассмотреть того, с кем разговаривает администратор, но слышал лишь обрывки разговора: – … Сотрясение мозга. Находится в общей палате. Состояние удовлетворительное.

Закончив разговор с мамой, Андрей подошел к стойке администратора. Девушка в белом халате занялась очередной стопкой результатов обследований пациентов. Он осмотрелся – рядом никого, кто бы мог спрашивать о его здоровье.

– Что-то случилось? – Администратор отложила документы и внимательно посмотрела на Андрея.

– Я разминулся с дядей, – соврал Андрей. – Вы видели, куда он пошел?

– Нет, – с удивлением ответила девушка. – Если он не пошел в палату, то, наверное, отправился к выходу.

Поблагодарив девушку в белом халате, Андрей вышел на улицу и осмотрелся. Несколько посетителей шли в сторону автобусной остановки, другие садились в машины. Они слишком далеко от входа в больницу, чтобы пару минут назад спрашивать администратора о здоровье Андрея. И никого похожего на человека в пальто и шляпе. Вернувшись обратно в холл, Андрей доел шоколадку и отправился в палату. Поднимаясь на лифте, он почувствовал, как усталость наваливается на него. Сегодня был длинный, сложный день, и ему пора отдохнуть. Но какой сон в больничной палате? Большинство пациентов легко заснет, обсудив последние новости, а он будет ворочаться полночи, потом на рассвете дремота одолеет его, а рано утром его разбудит медсестра. Надо заставить себя поспать, ведь завтра у него много дел. Андрей был абсолютно уверен в том, что утром он покинет больницу.

В палате он перебросился парой слов с пожилым соседом, который не забыл спросить его о шоколадке. Потом тот начал пересказывать новости, прочитанные в газете. Пареньку оставалось лишь время от времени кивать головой и односложно реагировать на его слова. Андрей смотрел в окно и одновременно слушал старичка. Августовское солнце медленно, но неуклонно исчезало за горизонтом. Тени деревьев росли за окном, покрывая серыми пятнами стены больницы. Ветер стих. Андрей вспомнил спальню родителей, где стояло пыльное зеркало. Там было нечто, завладевшее его вниманием настолько, что он не заметил ступеньку. Шаги. Отчетливый скрип половиц. Но в комнате никого не было. Он стал вспоминать – кровать, застеленная покрывалом, большой ковер, зеркало в углу. Зеркало! Андрей мельком заглянул в него и увидел открытую дверь, кусок коридора и окно. Собственного отражения не было. Он не обратил внимания на эту деталь тогда, лишь сомнение поселилось в нем. В тот момент испугала надпись. Как она могла измениться? Ощущалось чье-то присутствие, но когда он обернулся, в комнате было пусто. Лишь иной текст на пыльном зеркале.

Говорливый старичок погрузился в сон, как и остальные обитатели палаты. Глаза Андрея с каждым разом открывались все неохотнее. «Показалось», – решил паренек. Разве может отражение в зеркале исчезнуть? Конечно, нет. Дальше ему снились сны. Вернее, картинки, сменявшие друг друга и сопровождавшиеся резкими звуками. Сначала лабиринт зеркал, потом родной Патриарший пруд, чья поверхность превратилась в зеркало, опять зеркала, кругом зеркала! Картинки сопровождались смазанными разговорами, иногда одиночными криками. Будто кто-то неправильно наложил звук на изображение. От такого зрелища разболелась голова.

Андрей проснулся среди ночи и потер виски, плотно затянутые бинтом. Его снова мучили кошмары. Еще хотелось пить. Благодаря Витьке пакет из-под сока, который он нащупал в темноте, пуст. Андрей лежал на кровати, всматривался в темноту и понимал, что с каждой минутой пить хочется все больше. Он мог бы вызвать дежурную медсестру, но делать это из-за стакана воды не хотелось. К тому же она разбудит всю палату. Паренек лег на бок в надежде уснуть, но тщетно. Жажда давала о себе знать все сильнее. Тогда он встал и, нащупав в потемках вещи, стал одеваться. Со второй попытки натянув футболку и едва удержавшись на ногах, надевая джинсы, паренек стал осторожно пробираться к выходу. На соседней кровати безмятежно спал говорливый старичок, около другого окна парень с разбитой головой повернулся на бок. Стараясь не создавать лишнего шума, Андрей вышел в коридор.

Белые двери палат вместе с рядами расставленных вдоль стен стульев уходили словно в бесконечность. Рассмотрев в приглушенном свете номер палаты, Андрей убедился, что уже лежал в ней пару лет назад. И почему эта мысль не пришла к нему вечером, когда он ходил на первый этаж? Тогда ему очень хотелось шоколадку. На мгновение Андрею показалось, что отделение заброшено. Бело-синие отблески ламп, тянувшиеся с потолка, будто съеживались и растворялись в ночном мраке. На посту не было медсестры. От досады Андрей ударил ладонью по столу. Стоявший рядом кулер, в котором еще днем была вода, оказался пуст. Остался единственный выход – искать дежурную медсестру на этаже, а значит, придется идти в другой корпус.

Он проходил мимо выставленных в коридор пустых кроватей, застеленных и поскрипывавших от дуновения ветерка из незакрытой форточки. Телевизор, никогда не выключавшийся днем, молчал. На душе паренька похолодело. Он прибавил шаг в надежде найти в конце бесконечности живую душу. За поворотом оказался переход с рядом окон, выходящих во двор. Проходя мимо, Андрей бросил взгляд на машины скорой помощи, закрытые ворота и огонек в будке сторожа. Тьма не бесконечна.

Андрей осторожно прошел по коридору, как вдруг пол под ногами стал мокрым. В свете луны он рассмотрел небольшую лужицу. Кто-то разлил воду поздним вечером. Надо сказать дежурной, а то вдруг пациенты поскользнутся.

Вдалеке раздались чуть слышные звуки. Кто-то задел пустую кровать, выставленную в коридор, по которому он только что прошел. Андрей обернулся. Длинный коридор, тускло освещенный лампами и лунным светом, был пуст. Неизвестный двигался в сторону паренька ровным, мерным шагом. Звук нарастал, но источника не видно. Лишь старый линолеум поскрипывал в такт шагам. Андрей пристально всматривался вдаль, как вдруг его глазам открылось невообразимое. Луна, на мгновение скрывшаяся за тучей, снова блеснула на небе, и больничный пол озарился рисунком оконных проемов. Ровные прямоугольники ползли по нему, слегка заезжая на стены. Лишь первая фигура разделена тенью.

Андрей не один. Выхваченная лунным светом тень – лучшее тому подтверждение. Звук шагов постепенно нарастал, становясь все громче и отчетливей. Вместе с ним продвигалось и темное пятно. Оно разделило первый квадратный узор, затем следующий, и подползало все ближе. Лишь в те моменты, когда две тени – больничной стены и человеческого подобия сливались, Андрей мог на мгновение увидеть обладателя последней. Некто, будто сотканный из лунного света, приближался к пареньку. Он почти неуловим для взгляда, лишь отблеск стекол очков заметен.

Луна вновь скрылась за облаком. Тусклый свет ночных ламп съежился, будто от страха. Андрей затаил дыхание. Он снова оказался во власти тишины, как тогда, в сквере. Вот бы сейчас услышать знакомый шепот и совет, как поступить. Он осторожно вытянул руку, будто пытался нащупать препятствие. Появившийся край лунного диска наполнил коридор светом. Когда мрак вновь рассеялся, Андрей онемел от увиденного. Рука паренька почти касалась незнакомца, стоявшего перед ним. Одетый в темное пальто и шляпу, он смотрел на паренька сквозь круглые стекла очков. Насмешливо? Злобно? Никак. Его взгляд скользил по онемевшему от ужаса пареньку так, будто незнакомец рассматривал интересную вещь.

Андрей хотел закричать, но лишь открыл рот. Звука не последовало. Он с ужасом бросился прочь, уговаривая себя не оглядываться. Там, в конце бесконечного коридора, сидит дежурная сестра – возможно, единственная бодрствующая душа в темной бесконечности. Любопытство взяло свое, и, заворачивая за угол, паренек обернулся. Незнакомец отчетливо виднелся на старом месте. Он по-прежнему стоял без движения, наблюдал за пареньком. Стоило последнему моргнуть, как его образ исчез.

Попав в другой корпус, он быстро нашел дежурную медсестру. Она сидела за столом с включенной настольной лампой и читала книгу. Лишь появление взволнованного паренька оторвало ее от скучного детектива. Медсестра хмуро посмотрела на пациента и указала на стул.

Паренек сел напротив нее. Глубоко вздохнув и отдышавшись, он налил из стоявшего рядом графина стакан воды, опустошив его в два глотка. Медсестра беззвучно наблюдала за происходящим.

– Больным не положено ходить ночью по коридорам, – наконец изрекла она холодным, ровным голосом.

– Пить очень хотел, – извинился Андрей. – В палате вода кончилась, а терпеть больше не мог. – Паренек налил еще один стакан, чуть медленнее выпив его.

– Лекарства выпил? – задала она привычный вопрос. Андрей молча кивнул и продолжил допивать воду из стакана. – Странно, тогда не должно быть такой жажды. Не забудь рассказать врачу об этом. Чем ты ужинал?

– Съел две шоколадки.

– Очень полезная еда, – саркастически заметила она и посмотрела на графин, опустевший на треть. – Голова болит?

– Кажется, нет, – ответил паренек, машинально потрогав повязку. – В прошлый раз слабее завязали.

– Потому что в этот раз я завязывала. От кого убегал?

Он посмотрел на часы. Стрелки показали час ночи. Решив не задерживаться, Андрей поднялся со стула.

– Скажите, здесь есть привидения? – напоследок спросил он.

Медсестра посмотрела на него удивленным взглядом. В больнице разговоры о привидениях настолько привычны, что только ленивый не упоминает о них. Однако все это фантазии. Она не верила в потусторонние силы. Работа в ночную смену и мистика несовместимы.

– Ты видел привидение? Завтра расскажи об этом доктору, и он отправит тебя на лечение вместо выписки, – усмехнувшись, сказала она.

Андрей понял сказанное как нельзя лучше. Решив дольше не задерживаться, он отправился в палату. Когда свет настольной лампы скрылся за поворотом, паренек ускорил шаг. Кругом тишина. Иногда он останавливался, вслушиваясь в темноту. Казалось, таинственный незнакомец поблизости и сейчас раздастся звук шагов. Никого и ничего.

Без приключений добравшись до палаты, Андрей забрался на кровать. Сквозь быстро наступающий сон он вспомнил, что забыл сказать дежурной сестре о воде. Идти еще раз по ночной больнице не хотелось. Устроившись под одеялом, Андрей пару раз зевнул и почувствовал, как сон овладевает им. Лишь произошедшие события то и дело давали о себе знать, тревожа сон паренька. Андрей старался прогнать их, увидеть другое, но мрачный коридор, звук шагов и таинственный незнакомец возвращались снова и снова. Растревоженная память требовала покоя. Стоило пареньку закрыть глаза, как он провалился в глубокий сон.

Пока Андрей спал, дежурная медсестра продолжала читать книгу. Она давно работает в больнице, и ночные дежурства стали привычны. Больше всего ей не нравилось, когда на пульте рядом с лампой загоралась красная кнопка – ее вызывает больной. Корпус огромен, и хорошо, если палата находится рядом. Если нет? Например, как у молодого человека, появившегося среди ночи. В глубине души она радовалась, что паренек пришел сам, нарушив распорядок. По крайней мере, не идти в другое крыло.

О каком привидении говорил паренек? Глупости! Где-то открыта форточка или дверь в палату, кряхтели больные, переворачиваясь с боку на бок в кроватях, – оттого и шорохи, звуки. Работа в ночную смену раздражала скудным освещением и тишиной. Чья-то тень легла на страницу книги. Медсестра подняла глаза, увидев перед собой незнакомца в темном пальто и шляпе с небольшими полями. Он посмотрел на нее сквозь стекла круглых очков и произнес ровным, спокойным голосом:

– В правом крыле разлили воду, – не увидев реакции со стороны дежурной, добавил: – Пациенты могут поскользнуться.

Медсестра судорожно кивнула головой, после чего незнакомец коснулся полей шляпы в знак прощания и растворился в темноте.

Глава 7

Когда зашло солнце, дом Антоновых опустел. Гости уехали еще днем, но все напоминало о веселой компании. Слишком быстро уезжали. Несколько стаканов остались на столе, как и открытый пакет сока, на кухне в тарелках лежали остатки шашлыка, а мангал для его приготовления так и остался во дворе. Мимо проходил знакомый, работавший сторожем в поселке. Он делал последний обход и потом оставался до утра в своем домике при въезде в поселок.

– Говорят, Антоновым скорую вызывали? Ты видел?

– Да. Андрей с лестницы упал, голову разбил.

– Как жалко! – сокрушался сторож. – Хороший паренек, как же его угораздило?

– Случайно зацепился ногой за ступеньку и упал. Хорошо, ребята сообразительные, врача вызвали и сами помогли. – Отставной полковник бросил взгляд на участок соседей. – Вот только дом в порядок не привели.

– Ничего, потом все сделают.

Вечером пожилой сосед посмотрел на участок, вздохнув от недовольства. Беспорядок он не любил. Полковник, прошедший войну в Афганистане и вышедший в отставку, жил здесь практически круглый год вместе с любимым псом. Беспородный зверек, несмотря на скромный размер, с удовольствием выполнял обязанности сторожа, компаньона и просто друга. Отставного полковника любили все. Он чувствовал это и в не дачный сезон, когда жители уезжали в Москву, присматривал за соседскими домами, оберегая от воров. Для этого на стене висела старая охотничья двустволка. Вечерами, особенно зимой, он устраивался в кресле и грел потрепанные кости около камина, вспоминая былое.

Так и в этот вечер он устроился в кресле, решив посмотреть документальный фильм. В очередной раз выругавшись, что хорошие фильмы показывают так поздно, отставной полковник включил телевизор. Выпуск новостей тоже неинтересный, и в ожидании начала фильма хозяин дома с интересом наблюдал за четвероногим другом, устраивавшимся в соседнем кресле.

– Эх, – вздохнул он. – Жаль, что вечер у Антоновых быстро закончился. – В ответ четвероногий друг заскулил. – Не знаю, кто у них шашлык готовил, но дело знает. Запах помнишь? Редко кто сейчас так готовит.

За полчаса до полуночи начался заветный фильм. Отставной полковник с интересом смотрел на экран, в то время как четвероногий друг дремал в кресле. Так прошло полчаса, пока время не обнулилось. Неожиданно зверек поднял голову и стал вслушиваться в ночные звуки.

– Ты чего? – усмехнулся хозяин. – Только не говори, что гулять хочешь. Ночь на дворе.

Тем временем зверек подошел к окну и, встав на задние лапы, всматривался в ночь. Он стоял необычайно долго, периодически пробуя носом воздух из приоткрытого окна. Наконец в нем проснулось бесстрашие, шерсть на загривке встала дыбом, и раздалось громкое рычание.

– Ты чего? – вновь спросил отставной полковник. – Увидел кого?

Зверек вновь встал на четыре лапы и, громко лая, стал требовать выпустить его на улицу.

– Что на тебя нашло? – Отставной полковник открыл дверь. Выбежав на улицу, пес устремился к даче Антоновых. – Возвращайся!

Из-за угла соседского дома доносился громкий лай. Отставному полковнику хотелось вернуться в кресло и досмотреть фильм, но на призывы пес не обращал внимания. Он продолжал громко лаять. Хозяину пришлось идти к соседской калитке и вновь позвать четвероного друга. Во дворе стояла машина, и лишь когда пес возмущенно встал на задние лапы, требуя пустить в дом, отставной полковник увидел его.

– Там никого нет, – крикнул он, но пес продолжал настаивать на своем.

Отставной полковник вернулся за ключами, оставленными соседями. Он собирался открыть калитку и забрать домашнего любимца, не желавшего возвращаться домой. Наконец калитка скрипнула, отставной полковник прошел во двор, где стояла машина. Пес продолжал рваться в дом.

– Из-за тебя пришлось зайти на чужой участок, – недовольно сказал отставной полковник.

Он уже хотел взять пса в руки, но в этот момент услышал смех в доме. Отставной полковник насторожился. Может быть, ветер шумит в листве? «Куда положили салфетки?» – раздался знакомый голос. Отставной полковник сделал шаг назад, не веря своим ушам. Он слышал голос Андрея, которого еще днем увезли на скорой. Затем снова смех – мягкий, с переливами в голосе. Так смеялась девушка Катя, приехавшая вместе с ним.

Впервые за долгое время он испугался. Будь это просто звуки, если в дом забрались воры, он бы сходил за ружьем и скрутил взломщиков. Слышались голоса тех, кого здесь никак не могло быть. Отставной полковник сделал еще несколько шагов назад, наткнулся на оставленный автомобиль. Он прислушался. Пес злобно скулил под дверью. Ночь окутала тишиной поселок, лишь вдалеке у соседей работал телевизор. Отставной полковник заглянул в окно. Сквозь занавески виднелась пустая комната. Стулья собраны со всего дома, а на столе – остывший праздничный обед. Неожиданно вновь раздались голоса, появилась фигура, несшая в руках тяжелые пакеты. Тени блуждали по дому, словно видели без света. Вот одна, явно мужская, сказала пару слов находившемуся в другой комнате и исчезла на кухне. На мгновение стало тихо.

Сад оживал. Угли в потухшем мангале раскалились и вспыхнули огнем. Пламя выхватило из темноты образы недавно веселившихся здесь ребят. Обрывки разговоров, шуток, звон посуды – отставной полковник не верил, что это происходит с ним. Он отступил за машину, наблюдая за тем, как горит огонь в мангале, двигаются стулья под деревом.

Пес продолжал злобно скулить под дверью, требуя впустить. Он не обращал внимания на разгоревшийся огонь и посторонние звуки в саду.

– Жди здесь, – сказал отставной полковник.

Перестав скулить, четвероногий сторож сел под дверью, ожидая, когда вернется хозяин. Спустя время он завилял хвостом, увидев его с ружьем проходящим мимо оставленной машины. Перехватив тревожный взгляд, пес вновь зарычал, шерсть на загривке встала дыбом. Он готовился вцепиться в любого, кто потревожит покой хозяина.

Отставной полковник достал ключ, сомневаясь, стоит ли открывать дверь. Против теней и голосов ружье не поможет. Стоит ли подождать до утра и, когда будет светло, проверить дом? Но вдруг там ловкие грабители? Пока он будет ждать, соседей ограбят. Наконец отставной полковник решился.

Дверь открылась, и пес с лаем ринулся в дом. Внутри пусто. Пес некоторое время ходил по комнате, принюхиваясь, словно искал посторонних. Хозяин вошел следом, первым делом позвав убежавшего зверя.

– Куда ты? Вернись!

Он слышал, как пес ходил по дому, но слушаться не собирался. Сосед потянулся к выключателю, когда пес с лаем бросился вверх по лестнице. Пришлось следовать за собакой. Поднимаясь по лестнице и несколько раз чуть не упав, он проклинал себя за невключенный свет. Пес стоял под дверью комнаты, яростно лая, снова требуя впустить. Хозяин сделал знак молчать. Четвероногий сторож послушал. Он сел под дверью и стал напряженно смотреть на хозяина. Отставной полковник прислушался. За дверью тихо. Он, вскинув ружье, резко открыл дверь. Его глазам предстала пустая комната. Пока пес исследовал дом, отставной полковник поправил упавшую фотографию. Он хорошо знал изображенных на ней – новое поколение хозяев дачи – Виктор Павлович Антонов и его жена. Аккуратно поставив фотографию, отставной полковник решил идти домой.

Повесив ружье на плечо, он подошел к большому зеркалу.

– «Здесь кто-то есть», – усмехнувшись, прочел он вслух надпись на пыльной поверхности, затем сделал короткую приписку «нет».

Можно включить свет и осмотреть все тщательнее, но, очевидно, здесь никого нет, и ничего не пропало. Как же шаги? Послышалось. Закрывая дверь, отставной полковник не заметил, как начертанное «Нет» изменилось. «Да».

– Сегодня не твой день, – сказал он псу, спустившемуся по лестнице первым. – Хорошо, что другие от твоего лая не переполошились. Эх, фильм закончился, пропустили самое интересное.

Его взгляд упал на вешалку у входа. Черного пальто и шляпы здесь не было. Отставной полковник подошел ближе, осторожно коснувшись вещей. Настоящие. Он лихорадочно вспоминал, были ли они здесь раньше? Определенно нет. Рядом выключатель, который он не успел нажать. Пес сидел рядом, недоумевающе смотрел на хозяина, стараясь понять, почему они не идут домой.

На кухне раздались голоса и смех. Неожиданно в приоткрытую дверь проскользнула тень. Отставной полковник вжался в стену, нацелив ружье. Пес злобно лаял, не сводил глаз с двери. Тень проскользнула в комнату, исчезнув в направлении террасы. Он опустил ружье. Холодный пот выступил на спине старого вояки. Привидения? В них не верил. Зрительный обман? Возможно. В комнате темно, могло почудиться. Как же голоса? Он ясно слышал разговор на кухне, неизвестные спорили о покупках для обеда.

На верхнем этаже скрипнули половицы. Отставной полковник снял с плеча ружье и прислушался. Звук шагов стал отчетливым. Незнакомец прошел по комнате, затем вышел в коридор. Было слышно, как закрылась дверь. По деревянным половицам он подошел к лестнице. Все стихло. Отставной полковник вскинул ружье, ожидая появления незнакомца. Он вышел из той комнаты несколько минут назад, убедившись, что там никого нет. И вдруг… Незнакомец сделал шаг по лестнице. Сначала появились его ботинки, затем на перила легла рука в кожаной перчатке. Спустя мгновение перед отставным полковником появился странного вида человек в интереснейших очках с круглыми стеклами. Он выглядел так, будто вышел из фильма о событиях начала ΧΧ века.

Полковник отошел к самой двери и нацелил на незнакомца ружье. Впрочем, последнего этот факт не тревожил. Он стоял около лестницы, молча изучая хозяина оружия. Между ними сидел четвероногий сторож, вилявший хвостом и с любопытством разглядывавший незнакомца.

– Ты кто? – спросил отставной полковник.

Ответа не последовало. Незнакомец продолжал смотреть на вооруженного человека немигающим взглядом. Краем глаза отставной полковник заметил несколько вспышек света за окном, знакомый гул нарастал понемногу.

– Это твое? – нервно спросил отставной полковник, указав на вещи. – Откуда ты взялся?

– Вышел из зеркала, – раздался короткий ответ.

– Решил посмеяться надо мной? – зло ответил полковник. – Только шевельнись и я продырявлю тебя. Я, может и стар, но стреляю так же хорошо, как и в былые годы.

– Не думаю, что мне это повредит, – заметил незнакомец. – Но звучит угрожающе.

Гул нарастал, а свет за окном становился ярче. Бело-голубые блики метались по полу, прорезая мрак ночи. Незнакомец продолжал молчать. Первой мыслью отставного полковника было врезать странному типу прикладом, связать и вызвать полицию. Он вломился в чужой дом, наверняка ограбив хозяев. Его мысли прервал знакомый гул, который он не мог спутать, – так шумит вертолет, зависший над точкой. Незаметно для себя отставной полковник опустил ружье и направился в сторону большого окна на кухне. Гул постепенно стихал, словно вертолет, низко пролетев, стал удаляться. Вспомнив о незнакомце, он посмотрел на него. Странный человек в костюме продолжал стоять на том же месте.

– Товарищ полковник! – раздалось с улицы. – Товарищ полковник, где вы?

Отставной полковник подошел к окну и замер от увиденного. Там, вдали, раскинулись горы, жаркие пески. Открыв окно, он почувствовал горячий воздух, ударивший в лицо. Все так знакомо. Вдали стреляли, кружил вертолет. Он хорошо помнил тревожные ночи в Афганистане. Тот бой часто снился, но в этот раз все выглядело слишком реально для сна. Запах, свет, звук – все как тогда.

– Товарищ полковник! – снова раздались голоса.

Человек с ружьем метнулся к стене, направив его на незнакомца.

– Этого не может быть, – прошептал он. – Не может быть!

– Товарищ полковник, где вы?

– Это было тридцать лет назад, – повторял он шепотом, не сводя глаз с незнакомца. – Тридцать лет назад!

– Вас зовут, – лаконично ответил незнакомец. – Отряд не может обойтись без командира.

– Здесь! – не выдержал отставной полковник. – Я здесь! – крикнул он.

Из-под холма, укрытого ночной тенью, вылезли трое бойцов. Он не мог рассмотреть лиц, но голоса были знакомы.

– Товарищ полковник, духи с гор лезут! Много! Если подкрепления не будет, то высоту не удержим.

– Вертолет не может сесть, территория простреливается. Собьют его.

Отставной полковник не верил своим глазам. Пески Афганистана, горы – все, что осталось в воспоминаниях. Много лет назад его отряд держал высоту до последнего, в живых осталось всего несколько человек, и в итоге пришлось отступить. Два бойца вытащили тяжело раненного командира с поля боя. Вертолет прибыл в последний момент, затуманенными глазами он мог рассмотреть наступавшего противника. Стрельба, снова стрельба, еще немного, и они достигнут цели, но вертолет поднимается в воздух и уносит их прочь. После госпиталя его отправили на бумажную работу, а потом и вовсе в отставку, не забыв дать награду. Он часто вспоминал то время. Зачем столько ребят оставил на поле боя? Подкрепление не подоспело, сражались до последнего. В памяти до сих пор остались имена всех солдат. Будь у него шанс, он по-другому организовал бы оборону, и некоторых удалось бы спасти.

– Высоту сдавать нельзя! – наконец крикнул он. – Будем держаться, пока подкрепление не подойдет. – С этими словами командир выпрыгнул из окна, держа в руке старую охотничью двустволку, и побежал в сторону холма. – Занять позиции!

Незнакомец смотрел, как отставной полковник, ругаясь и крича, перепрыгивал ограды, продирался сквозь заросли малины, периодически укрывался за большими деревьями. Выбравшись на дорогу, он выстрелил из двустволки и побежал в сторону леса. Незнакомец закрыл окно. Четвероногий сторож сидел на том же месте, виляя хвостом.

– Иди домой, – сказал он, надевая пальто и шляпу. Как только дверь открылась, пес бросился на улицу. Он остановился лишь у калитки, несколько раз тявкнув и повиляв хвостом. – Тебе нельзя со мной, встретимся позже.

От выстрелов проснулись жители. Слышались голоса людей, звуки открывающихся калиток. Повсюду в окнах зажигался свет. Сонные люди выходили на улицу в поисках источника стрельбы. Кто-то увидел бегущего к лесу отставного полковника и пытался окликнуть, потом бросился догонять. Люди выходили на улицу, спрашивая друг у друга, что произошло.

Несколько человек собрались напротив ворот Антоновых, откуда хорошо виднелась дорога. Невдалеке собралась другая группа жителей.

– Кто стрелял?

– Полковник наш, говорят, в лес убежал и про духов кричал, – отвечали другие. – Наверное, война приснилась.

– Может быть, с ума сошел?

Незнакомец слушал разговоры прохожих. Вскоре их интерес начал ослабевать. Никто не обратил внимания на подозрительную личность. Одетый в пальто цвета ночи, неподвижный, он не привлекал внимания разбуженных жителей. Люди стали расходиться по домам, решив утром обсудить произошедшее. Голоса стихали, свет в окнах гас.

Самое время действовать. Припаркованный «БМВ» вымыт до блеска внутри и снаружи, на кузове ни единой царапины. Стоило незнакомцу коснуться ручки двери, как машина дружелюбно мигнула фарами, впустив внутрь человека в шляпе. Заработал мотор, включилась задняя передача. Вновь уснувшие жители не обратил внимания на автомобиль, выехавший глубокой ночью в сторону Москвы.

Глава 8

Обход начался, как обычно, рано утром. Медсестры раздавали градусники, приносили утренние порции таблеток. Андрею очень хотелось начать собирать вещи, как только палата проснулась, но он решил подождать завершения обхода. Врач пришел в палату вскоре после медсестры. Он поговорил с пациентами, сделал пометки для себя. Осмотрев Андрея, доктор нахмурился и сказал зайти к нему перед выпиской. Когда врач ушел, Андрей принялся собирать вещи. Старичок на соседней кровати предложил дождаться документов на выписку, но Андрей был уверен, что через пару часов покинет больницу. Оставив сумку с вещами на кровати, он взял телефон и отправился к кабинету врача.

Мимо проходили врачи и медсестры, в больнице начался обычный день. Разносились лекарства, капельницы, проезжали тележки с завтраком для тех, кто не мог покидать палату. Пока врач совершал утренний обход пациентов, у Андрея было время посмотреть на будничную жизнь больницы. Интересного мало. Пациенты, из тех, кто раньше разбирались с завтраком и утренними процедурами, выходили в коридор, в основном посмотреть телевизор. Другие собирались на прогулку.

Андрею вспомнилась прошедшая ночь и его встреча с незнакомцем. Возможно, это всего лишь игра воображения? Была ночь, и Андрею могло показаться, что он видел человека в шляпе. Паренек вздохнул. К чему себя обманывать? Он был так близко, как сейчас врачи, проходящие мимо него. Незнакомец был реален, и оттого страх лишь усиливался. Андрей вспомнил, как все похолодело внутри, а потом лунный свет выхватил таинственного посетителя из темноты. В кармане Андрея зазвонил телефон. Номер не определился.

– Не говори доктору о ночном происшествии, – вдруг сказал паренек на соседнем стуле. – Андрей перевел на него удивленный взгляд. – Вдруг он подумает, что твоя травма тяжелее, чем предполагалось, и оставит лечиться?

– Откуда ты знаешь о ночном происшествии?

– Догадался, – коротко ответил голос. – Он приходил посмотреть на тебя. Судя по тому, что он оставил этот мир без изменений, ты не впечатлил его.

– Это плохо?

– Это факт. Для тебя, может быть, хорошо. Все вокруг останется привычным. Первый ход всегда за ним. Возможно, он уже сделал его.

– Что сделал?

– Узнаешь, когда придет время. Он предложит обстоятельства и заставит тебя действовать. Будь осторожен, скоро все вокруг начнет меняться. Помни, его действия – это ответ на твои действия или бездействие.

– Ты говоришь загадками.

– Я плохой рассказчик. Главное – не убеждай себя в том, что видел привидение. Он вернется, когда посчитает нужным.

Разговор закончился. В этот момент доктор подошел к кабинету и пригласил Андрея зайти. Его тон и выражение лица говорили о плохом настроении. Устроившись в кресле, он мельком взглянул на посетителя и начал заполнять бумагу. Конечно, пациент должен ждать времени выписки, но, вспомнив грозного папашу, доктор решил сделать исключение, вдруг родитель еще раз придет.

– Травма несложная, так что выписываю тебя. Как спал ночью?

– Нормально.

– Ты к дежурной медсестре ходил за водой?

Андрей не ожидал этого вопроса. Запнувшись на мгновение, он, взвешивая каждое слово, вновь заговорил:

– Пить хотелось.

– Видел кого-нибудь в коридоре? – странным тоном спросил врач.

К чему этот вопрос? Андрей насторожился. Он призвал на помощь все актерское мастерство и спокойным голосом ответил:

– Нет, – и пожал плечами. – Кого я мог увидеть?

– Я тоже думаю – кого? – Доктор всплеснул руками. – Сегодня утром дежурная медсестра уволилась! Сказала, что ночью с ней разговаривало привидение и она больше не останется работать в больнице. – Доктор с шумом убрал ручку и стопку листов в ящик стола. Затем вместе с Андреем они вышли в коридор. – Надо меньше читать детективы, тогда нервы будут крепче и всякие привидения не будут мерещиться!

«Уже мерещатся», – с трудом сдержался Андрей. Доктор отдал ему бумаги со своей подписью и продолжил обход. Паренек бросил взгляд на ряд свободных стульев возле его кабинета. Он прошел к посту медсестер, где больные смотрели утренние новости по телевизору. Там он спросил про паренька по имени Артем, который сидел вместе с ним в очереди на прием к врачу. Медсестры лишь усмехнулись, сказав, что он здесь уже давно и заговаривает со всеми вновь прибывшими. Они не знали, куда он ушел, лишь предположили, что мог отправиться в палату. Оказалось, Артем лежал в соседней с Андреем палате.

Андрей отправился собирать вещи. Переодевшись и сложив в оставленную папой сумку пустую коробку из-под винограда и пару мелочей, паренек торопился покинуть больницу. По голосу медсестер он понял, что Артема здесь считают скорее пациентом психиатрического отделения, чем травматологического. Быстро собрав вещи и получив все необходимые документы, он отправился к лифтам. На пару минут Андрей задержался возле палаты Артема. Может быть, зайти и попрощаться? Они виделись всего раз, и слышать повторение его слов Андрей хотел меньше всего. Перевесив сумку с вещами на другое плечо, он отправился к лифтам. По дороге он набрал телефон отца и сказал, что едет домой. Намечался праздничный завтрак, отчего проснулся нешуточный аппетит.

На улице стояло теплое августовское воскресенье. Паренек глубоко вдохнул, словно там, за дверью был совсем другой воздух. Спустившись по ступеням, он быстрым шагом стал подниматься в горку, направляясь к автобусной остановке. Движение на дорогах плотное, утренние пробки еще в силе. Андрей шел, думая о скорой поездке на дачу. Там следовало навести порядок, и хорошо бы еще раз заглянуть в то самое зеркало.

Автобус как раз подъехал, когда паренек подошел к остановке. Пропустив билет через автомат, он прошел в салон. У местных жителей этот маршрут мало популярен, несмотря на час пик, в автобусе есть свободные места. «Тем лучше», – подумал Андрей, занимая первое попавшееся место. Как только опоздавший пассажир зашел в салон, автобус плавно отправился в путь, заурчав мотором. Поездка заняла немного времени, большую часть которого автобус стоял в ожидании зеленого сигнала светофора.

Паренек вышел у метро и сразу попал в традиционную для этого времени толчею. Здесь, в подземке, час пик заканчивался, но народ еще плотно стоял на платформе, ожидая прибытия поезда. Как только из тоннеля показались шесть ярких огоньков, толпа как по команде сделала шаг назад, отойдя за белую линию. Поезд остановился, двери открылись, и масса людей повалила на платформу. Вагон на мгновение опустел. Механический голос уже объявлял следующую станцию, и ожидавшие пассажиры торопились заполнить вагон. Проезжая по тоннелю подземки, Андрей в очередной раз убедился в меткости выражения «как сельди в бочке». Трудно придумать иное сравнение про московское метро. Когда поезд остановился на станции «Маяковская», он с радостью вышел на Триумфальную площадь и пешком отправился домой.

Он шел мимо Театра Сатиры, по привычке рассматривая гостиницу «Пекин» на другой стороне улицы. Родной дом в пяти минутах ходьбы. Здесь все знакомо – вот магазин, куда обычно ходит за хлебом и сладкими булками. Обычно одну, с кремом, он успевал съесть еще до возвращения. Наконец он свернул на Малую Бронную и сразу увидел свой дом. Балкон его квартиры как раз выходил в сторону Патриаршего пруда. От его поверхности отражался солнечный свет, рассыпаясь бликами по соседним домам. Деревья шелестели листвой, а лавочки были заняты многочисленными прохожими. Сегодня воскресенье, и отдыхающих особенно много. Детвора шумела на площадке, спускаясь с горок и копаясь в песочнице. Андрей усмехнулся про себя, вспомнив, как давным-давно, в детстве, он и Витька копались в этой песочнице. По привычке дождавшись зеленого сигнала светофора, Андрей перешел дорогу, после чего, миновав угловой дом, открыл дверь знакомого подъезда. Распечатанная на принтере бумага с текстом «Уважаемые жильцы, закрывайте дверь подъезда! На улице зима!» в конце августа могла вызывать только улыбку. Удивительно, как консьерж за полгода так и не снял ее. Может быть, решил оставить на следующий год?

Мама специально приехала к возвращению Андрея из больницы. На пороге отчего дома нос уловил любимый запах теплых пирогов. Паренек настолько хорошо разбирался в них, что по запаху определял начинку. Сколько он хочет пирожков? Все! На меньшее не согласен. Теплые, только что из духовки, они лежали горкой на блюде, источая манящий аромат. Андрей вдохнул поглубже – еще салат и десерт. Увы, времени в обрез, он не мог надолго присоединиться к родителям, пившим чай. При виде торопящегося сына мама быстро поставила тарелку и принялась смотреть на чудеса поглощения еды. Через пять минут завтрак был съеден, чай выпит, а тарелка с пирожками пуста. Папа, углубившийся в свои мысли, сделал за это время ровно один глоток.

Позавтракав, Андрей отправился в свою комнату, где быстро собрал вещи и переоделся. Родителям не нравилась идея сына вновь ехать на дачу. Мама напомнила про больную голову, при этом посматривая на часы. Ее ждала работа. Папа лишь поддакнул маме, как и во время завтрака, продолжал оставаться в своих мыслях. Наконец в дверь квартиры позвонил Витька и, попрощавшись, Андрей с другом выскочил из квартиры.

Проехав одну станцию на метро, они добрались до Белорусского вокзала, где сели на электричку. Поезд выехал из Москвы, а значит, скоро будет их станция «Жаворонки». Витька время от времени посматривал на друга, погрузившегося в мысли. Он редко вот так неотрывно смотрел в окно, подперев голову рукой. Может быть, голова болит? Или думает?

– Вчера звонила Катя, спрашивала, как ты себя чувствуешь.

– Катя? Что ты ей сказал? – Андрей очнулся от размышлений.

– Ничего особенного. Ты здорово напугал нас.

– Почему? – удивился Андрей.

– Не знаю, – пожал плечами Витька. – Может, ты нравишься ей?

Андрей хмыкнул в ответ. Он не любил, когда затрагивалась его личная жизнь. С лучшим другом на эту тему еще можно поговорить, но если в разговоре до нее добирались родители, то Андрей всеми силами старался закончить беседу, превращавшуюся в нотации и череду советов.

– Ей нравятся ребята другого плана. Например, пловцы, – напомнил Андрей про ее молодого человека.

– Кому-то просто следует быть наглее. – Витька на мгновение замолк, после чего разразился нравоучительной речью. – Наступает третий год, как ты вздыхаешь и сидишь сложа руки. – Андрея это задело. – И дело не в том, что она начала встречаться со своим парнем еще на первом курсе, а в твоей нерешительности.

– Давай сменим тему?

– На первом курсе, Дима, гордость института по плаванью, – с сарказмом продолжил приятель, – был объектом воздыхания всей женской половины потока. Он просто выбрал ту, которая больше подходит.

Андрей промолчал в ответ. Он смотрел на знакомый пейзаж, пробегавший за окном. Лето еще царствовало в полную силу.

– Знаешь, он меня раздражает, – наконец изрек паренек, продолжая рассматривать типичный подмосковный лес за окном.

– Раздражает? – усмехнулся Витька. – В твоей ситуации он бы и меня раздражал.

– Я о другом, – он на мгновение запнулся, – злобный он. Я не против него, просто…

– Он из другой компании? – закончил за него приятель. – Димка родом откуда-то с севера, из Мурманска, кажется. Добился успехов в плавании, вроде благодаря этому получил льготы при поступлении и пробился в московский институт. Жизнь делает его живучим, а как иначе? В Москве живет у тетки, родители, насколько я знаю, не помогают, вот и совмещает работу с учебой. Не у всех мама начальник в банке, а папа известный физик. – Андрей хмуро посмотрел на друга. – Извини, я плохо сказал.

Витька как никто другой знал о спорах, временами бушевавших в семье Антоновых. Взять хотя бы тот факт, что Андрей в одиннадцатом классе отказался поступать в университет, где работал отец. Для родителя это стало откровением. Ссоры по этому поводу закончились совсем недавно, но парадокс в том, что отец гордился самостоятельностью сына. Первый семестр папа почти не разговаривал с сыном из-за обиды. При этом у себя в университете Виктор Павлович известил всех вплоть до уборщицы, что Андрей поступил в престижный институт и отказался от протекции родителя. Гордость продолжала распирать отца до сих пор.

Вместе с Витькой Андрей ходил на подготовительные курсы, а потом они вместе подали и документы. Паренек сам готовился к основным экзаменам, лишь изредка обращаясь за помощью к родителям. В итоге он поступил и заканчивал на отлично одну сессию за другой.

– Просто у вас разный старт в жизни. Димка продирается к цели любой ценой… – сгладил он свою речь.

– И поэтому нужно охмурять московскую девочку? – в голосе Андрея прозвучала ледяная злоба. – Ты знаешь, что Катины родители не жалуют Пловца. Они встречаются три года, а он до сих пор провожает ее до подъезда. Они вместе только тогда, когда ее родители уезжают по делам, оставляя квартиру свободной.

– Знаю. – В ответ Витька лишь пожал плечами и тихо добавил, будто для себя: – Я догадываюсь, кто им по душе. – Все знали, что Дима по прозвищу «Пловец» не хотел возвращаться в родной Мурманск. Еще все знали, что, несмотря на регулярные пропуски занятий, он был завсегдатаем любой встречи с друзьями, даже если девушка отказывалась идти. – Страдать в вагоне электрички может каждый, не пора ли начать действовать? Кому-то пора наконец перестать искать объяснения и преодолеть себя, свой характер.

Электричка сбавляла ход, а значит, ребятам скоро выходить. Они сошли на небольшой станции, окруженной кустарником. Кроме них, из поезда вышли несколько человек. Для поездки на дачу уже поздно, ближе к вечеру платформа в сторону Москвы будет забита людьми так, что в поезде придется стоять до конечной станции. Андрей часто бывал здесь и каждый раз не мог понять, почему массивная бетонная лестница, заканчивалась тропинкой, раскисавшей в дождливую погоду так, что до поселковой дороги становилось трудно добраться. На фоне леса и старых дач, полоса железной дороги смотрелась инородной, насильно вписанной в пейзаж. И тот факт, что строители забыли сделать удобный проход до ближайшей дороги, лишний раз подтверждал это.

Оказавшись на 2-ой Советской улице, ребята бодрым шагом направились в сторону дачи. Неожиданно Витька свернул в сторону.

– Все, Андрюха, отдохнем.

– Нам осталось идти совсем немного. Куда ты?

– Купаться хочу, – сказал он, топая в сторону пруда. – И есть. Придем на дачу, первым делом поедим, я сегодня толком не завтракал.

Добравшись до маленького пруда, он скинул рюкзак на траву и плюхнулся в воду, подняв волну брызг. Затем, словно спортсмен, словно крохотная лодка, плавал туда-обратно минут двадцать и потом вышел на берег, вытряхивая воду из уха. Андрей достал из рюкзака припасенную стопку бутербродов.

– Нехороший у нас разговор получился, – изрек Андрей, когда оба расположились на берегу речки. Жаркое солнце и съеденные бутерброды требовали основательного привала. – Я так скажу: это их дело. – Витька лишь хмыкнул в ответ. – Кстати, что ты еще о Пловце знаешь? На занятиях он редко бывает.

– О нем вообще никто ничего не знает. Наша местная «темная лошадка». Говорит, что работает. – Витька задумался. – Он собирается покупать машину весной.

– Видимо, хорошо работает, – усмехнулся Андрей.

– Мне бы так, а то с моими заработками можно только на велосипед копить.

Они дождались, пока Витька обсохнет, и отправились в путь.

Глава 9

Дачу в Жаворонках получил еще прадед Андрея. Старый дом, построенный до революции, в 1917-м остался без хозяев. Что с ними случилось – оставалось тайной. Одни говорили, что бывшие хозяева покинули Россию после революции, другие – что те были расстреляны. Одни утверждали, что хозяева были из мещан, другие – что дом принадлежал купцу. В итоге, простояв больше десяти лет без присмотра, он достался прадеду Андрея. В те годы новый хозяин дома сделал партийную карьеру, но особых высот не добился. Успехом было уже то, что в довоенное и послевоенное время он остался на свободе и не был расстрелян, как большинство его сослуживцев. Прадед оказался весьма дальновидным человеком. Отказавшись от карьерных высот, он пережил репрессии, оставив детям прекрасно отреставрированную дачу и квартиру в Москве. В его квартире в первой во всем доме появился телефон, правда, звонить было практически некому – все номера помещались на одной страничке записной книжки.

Второй масштабный ремонт дача пережила при деде Андрея. Уже в послевоенное время этот представитель семьи Антоновых сделал прекрасную карьеру, добившись высоких постов в советской номенклатуре. Практически всю жизнь проработав в Госплане СССР, он, благодаря таланту, рано занял высокую должность. Большую часть жизни он провел в рабочем кабинете, в поездках из дома на работу, наблюдая за жизнью простых советских граждан из окна персональной машины. Свой автомобиль у него был, но им чаще пользовались жена и сын. Сейчас в гараже, где раньше стояло то авто, поселился «БМВ» папы Андрея. На склоне лет дед также освоил профессию преподавателя, совмещая работу в Госплане с чтением лекций на экономическом факультете Московского Университета. При нем семья Антоновых переехала в просторную пятикомнатную квартиру на Малой Бронной, из гостиной и кабинета которой открывался прекрасный вид на Патриарший пруд. Дед провел масштабную реконструкцию дачи, украсил внутреннее убранство антиквариатом, привел в порядок участок.

Третье поколение семьи Антоновых продолжало владеть дачей в Жаворонках, но особого интереса к ней не проявляло. Папа Андрея, в отличие от деда, стал ученым и занимался физикой. В лихие 90-е годы он больше времени проводил за границей, в США и Европе, чем в России. Он уделял даче мало времени. В основном старый дом продолжала использовать бабушка. К удивлению всех, активное участие в судьбе старого дома приняла мама Андрея, которая провела третью реконструкцию, сохранив дух прежних времен.

Андрей любил дачу. Старый дом, аккуратный забор и поскрипывавшую калитку он помнил с детства и с удовольствием проводил здесь часть лета и зимние праздники. К удивлению родителей, он охотно занимался садовой работой и пытался выращивать цветы. Лучше всего у него росли георгины, достигавшие внушительных размеров и сверкавшие всевозможными цветами и оттенками.

Старые улочки поселка поддерживались в исправном состоянии, но две машины на ни разъезжались с трудом. Часть улиц были прямыми как стрела, и благодаря им поселок имел подобие планировки. На этот своеобразный каркас накладывались остальные улицы и переулки, местами утонувшие в кустах сирени, боярышника и барбариса. За годы, прошедшие с основания поселка, кустарник, росший практически у каждого забора, разросся до невозможного размера. Теперь живые изгороди разделяли владения местных жителей.

– Здорово у вас тут, – сказал Витька, в очередной раз изучая поселковую жизнь. Здесь нет одинаковых домов, каждый из них достраивался и перестраивался новыми поколениями хозяев. Так появлялись новые террасы, беседки, делавшие стиль поселка уникальным.

– Это точно, – согласился Андрей, – второй такой трудно найти. – Они давно свернули с главной улицы. Наконец еще один поворот, и появилась знакомая калитка. – Вот мы и пришли.

Пока Андрей открывал замок, Витька смотрел по сторонам. Возле следующего поворота за кустом боярышника стояла машина. Паренек ткнул в бок приятеля, спросив, чья это машина. Андрей посмотрел на «Ладу» преклонного возраста, пытаясь вспомнить, видел ли он раньше эту машину. Похожих много, но именно такой в их краях нет.

На участке все было по-прежнему. Во дворе стоял «Опель», под большой сосной лежал столик, перевернутый ветром. Сквозь занавески на кухне виднелись пакеты с брошенными покупками. Все говорило о предстоящей масштабной уборке. Витька среагировал первый:

– Поскольку тебе нельзя поднимать тяжести, то я приберусь на участке, а ты займись остальным.

– Остальным? – Андрей поздно разгадал замысел приятеля. – Посуду мыть и сумки разбирать?

– Точно, – на ходу крикнул Витька.

Он бросил рюкзак на крыльцо, а сам отправился убирать последствия неудавшегося пикника. Андрей возмущенно развел руками и уже собрался идти открывать дом, разбирать бардак на кухне, но шестое чувство требовало осмотреться. Его взгляд упал на машину. «БМВ» припаркован на вымощенной площадке перед домом. Он не мог припомнить, чтобы парковался задним ходом. Все происходило в спешке, кроме того, машина была поставлена близко к дому, чтобы второй автомобиль, с вытекавшим маслом, мог въехать во двор. Сейчас «БМВ» стоял в центре площадки. Кроме того, Андрей помнил, что недавно отгонял машину на мойку. Откуда взялись брызги грязи на порогах, будто колесо попало в лужу? Паренек стал обходить машину кругом, всматриваясь в каждую деталь. Следы грязи виднелись и на бампере. Они настолько незначительны, что разглядеть их мог лишь придирчивый глаз.

– Нашли что-нибудь, Андрей Викторович? – раздался посторонний голос. Андрей повернул голову и увидел в проеме открытой калитки фигуру в джинсах и рубашке с коротким рукавом. На плече у гостя висела сумка. – Извините за столь неожиданное вторжение. – Он достал из нагрудного кармана удостоверение. – Капитан Воронов Михаил Александрович, – представился гость, – разрешите войти?

– Входите. – Андрей с удивлением посмотрел на вдруг появившегося капитана. – Откуда вы знаете меня?

– Виктор Павлович подсказал искать вас здесь. Признаться, он так долго выяснял, что мне нужно от вас, что разговор стал казаться бесконечным. – Андрей и Воронов смотрели друг на друга изучающими взглядами. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо. Травма легкая.

– Почему решили вернуться? Мне казалось, после травмы полагается отдых.

– Уборка, – коротко ответил Андрей и увидел, как лицо капитана на мгновение исказилось в разочарованной гримасе. – Приводим в порядок дачу после встречи.

– Уборка… – тихо проговорил капитан. – Мне показалось, вы что-то нашли на машине?

В этот момент за спиной друга появился Витька. Капитан протянул руку, и они осторожно поздоровались. Если Андрей относился к гостю нейтрально, то приятель – настороженно. Однажды его забирали в отделение с футбольного матча. После того злополучного дня он старался избегать общения с людьми в погонах. Витька всегда говорил, что благодаря влиянию Андрея он забыл, когда последний раз съездил кому-нибудь по физиономии.

– Пытаюсь понять, откуда появилась грязь.

– Вчера ее не было?

– Насколько я помню, нет. – Андрею надоело отвечать на вопросы. – В чем, собственно, дело?

Капитан извлек из сумки фотографии.

– Вы смотрели новости? – Приятели уже пару дней как не включали телевизор. – Слышали про ограбление на Патриаршем пруду? Сегодня ночью обчистили квартиру на Малой Бронной, вынесли много ценностей.

– При чем здесь мы? – удивился Витька.

– Преступники уезжали переулками. Нам повезло, и на здании, которое банк арендует под офис, стояла камера. Она зафиксировала момент, когда машина похитителей проезжала мимо и ее подрезал неизвестный, из-за чего похитители врезались в припаркованный автомобиль. На звук сигнализации из банка вышла охрана, так что преступники едва успели скрыться. – Он вздохнул. – Если бы охрана сработала лучше, то, возможно, грабители бросили бы украденное. – Капитан протянул фотографии. – Водитель на этом автомобиле подрезал грабителей.

Андрей посмотрел фотографии. На них отчетливо виднелись «БМВ» отца и серебристая «Волга», которая, избегая столкновения, врезалась в припаркованную машину.

– Я всю ночь провел в больнице, – сказал Андрей, возвращая капитану фотографии.

– Алиби у вас есть. У кого был ключ от машины?

– У меня. – Андрей машинально достал ключ из кармана. – Всю ночь он был со мной. – Капитан громко вздохнул. – Разве сторож не видел уезжавшую и возвращавшуюся машину?

– Ночью в поселке случилось ЧП, так что сторож был занят другими делами, как и половина местных жителей: у вашего соседа разум помутился, – погрустневшим голосом сказал капитан. – Убежал в лес, стрелял. Только к утру пришел в себя. Соседи слышали, как ночью машина приезжала и уезжала, но не видели, кто сидел за рулем.

– Это невозможно! – вдруг произнес Андрей. – Хотя бы потому, что надо открыть ворота, а ключи были у меня, запасные лежали дома. Как соседи могли слышать, что машина уезжала, если ворота закрыты?

Наступила пауза. Все трое попеременно смотрели на машину и ворота.

– Выходит, не только машину вывезли, но и ворота открыли, – пожал плечами Витька.

– Выходит. – Капитан еще раз посмотрел на машину. – Кто последним видел вас в больнице? – Андрей указал на стоявшего рядом приятеля. – Наверняка вы и живете рядом?

– Через три дома, – пояснил Витька. Квартира его родителей находилась в том же районе, но была гораздо скромнее и не отличалась блеском министерского статуса ее получателей.

– Я угадал, – улыбнулся капитан, но в голосе чувствовались холодные ноты. – Вот моя визитка, если что узнаете об обстоятельствах прошлой ночи, пожалуйста, сообщите. Это очень важно.

После ухода капитана друзья принялись наводить порядок, но обоим не хотелось задерживаться, поэтом работа шла быстро. Через полчаса весь мусор был собран в пакеты, чистая посуда – расставлена в шкафу. Они уже сели в машину, как Андрей вспомнил об одном деле. Он вернулся домой и осторожно поднялся на второй этаж. Постояв в нерешительности перед дверью родительской спальни, он осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь. Собственное отражение в зеркале настороженно смотрело на него. Показалось? Андрей подошел ближе и провел рукой по гладкой поверхности. Ничего. Под рукой лишь холодная зеркальная поверхность. Нет и пыли. Пожав плечами, он вернулся на первый этаж, закрыл дом и вместе с приятелем поехал домой. Солнце понемногу клонилось к закату, а еще надо подготовиться к завтрашнему дню. Согласно календарю, сегодня последний день лета.

Капитан смотрел, как «БМВ» медленно проехал по улице, а затем скрылся за поворотом. Он специально задержал визит, решив понаблюдать за ребятами. В глубине души он надеялся получить идею для расследования. В итоге ничего. Дело представлялось на редкость темным и запутанным. Чего не хватало, так это проблем по службе. Если дело не будет раскрыто, то начальство их обеспечит. Паренек искренне удивлялся произошедшему с машиной, старался понять, что случилось. Салон чист, с алиби проблем нет – оба были в больнице, причем один – всю ночь, другой не успевал на последнюю электричку. В итоге ничего.

– Вы сегодня хмурый. Мне казалось, ниточка с машиной дала надежду. Разговор с пареньком не удался? – Капитан размышлял, и не стоило его отвлекать, но любопытство взяло свое.

– Утверждает, что машина была здесь, ключи в кармане.

– Врет?

– Здесь собиралась компания друзей по случаю окончания каникул, так что свидетелей хоть отбавляй. И отец говорил, что сын всю ночь провел в больнице.

– Может, он ключи отдал?

– Кому? – Впервые за время разговора капитан взглянул на помощника крайне снисходительно. – Приятелю, что с ним остался? Опроси всех, кто здесь веселился, и они подтвердят, что никто дачу не покидал, а машина стояла на месте. Если бы его приятель получил в больнице ключи, то все равно опоздал бы на последнюю электричку. – Капитан вздохнул от разочарования. – У меня три грабежа в центре Москвы, а что докладывать начальству? Рассказывать про веселившуюся компанию ребят и сына известного профессора?

– Может быть, он здесь ни при чем?

– Может, ни при чем, а может – в деле. Из всех зацепок в этом деле у нас пока только авария.

– Может быть, это случайность?

– «Может… может», – всплеснул руками капитан. – К чему это гадание? Вот если бы он сидел за рулем и не справился с управлением, тогда все лишние версии отпали бы. – Воронов посмотрел на ближайшую закрытую калитку. – Дождемся еще одного персонажа, отличившегося в ту ночь.

Такие преступления встречались редко. Грабежи хорошо составлены и продуманы. Время приезда и отъезда, маршруты, объекты грабежа – забирали конкретные ценности. Как показывает практика, если дело не раскрывается по горячим следам, то жди от него много проблем. Теперь добавился и третий грабеж. Оставалось считать время до следующего.

Мимо автомобиля прошел отставной полковник, обсуждая покупки в магазине со своим псом. Он поставил сумки на землю и принялся искать ключи от калитки, бросив подозрительный взгляд на машину.

– Добрый день, – вышел из машины Воронов. – Вы хозяин этого дома?

– Да, – настороженно ответил отставной полковник.

– Капитан Воронов. Хотел бы поговорить с вами о соседях.

Отставной полковник внимательно изучил протянутые документы, после чего заговорил таким же настороженным тоном:

– Об Антоновых? Хорошие соседи, еще деда помню, который в Госплане работал. Андрея с малых лет знаю.

– О нем и хотел поговорить. Говорят, вчера он был здесь с друзьями?

– Человек десять собралось. Отмечали, потом скорая приехала, и все. Они быстро собрались и уехали.

– Машина Андрея осталась на даче. Вы помните, как она была припаркована?

– Багажником к воротам. Они еще громко возмущались, что сумки в дом носить неудобно.

– Странно, – пожал плечами капитан. – Утром машина была припаркована наоборот.

Отставной полковник задумался, не зная, что ответить.

– Действительно, странно. Точно помню, что багажником к воротам.

– Ночью ее забирали?

– Ночью? – Полковник вновь задумался. – Ночью мне… было плохо. Ничего не могу сказать.

Воронов чувствовал, что отставной полковник хочет закончить разговор. Он хотел уйти от обсуждения событий прошлой ночи, но капитану требовались подробности.

– Что произошло той ночью? – спросил капитан. Собеседник посмотрел на него гневным взглядом и лишь пожал плечами. – Я понимаю, что вам неприятно об этом говорить, но поймите, в Москве совершено ограбление. Камеры зафиксировали машину ваших соседей в городе, на ней следы поездки, но все утверждают, что после приезда скорой дача быстро опустела.

Отставной полковник еще раз бросил колючий взгляд на капитана. Он долго подбирал слова, решая, что говорить, а о чем следует умолчать. Меньше всего он хотел стать сумасшедшим и сообщником бандитов в глазах соседей.

– Дача не опустела, – наконец сказал он. Капитан обратился в слух. – Когда уехала скорая, компания ребят быстро собралась и уехала. У них была еще одна машина. Поздно вечером моя собака почуяла кого-то в доме Антоновых.

– Вы полагаете, что кто-то вернулся, когда стемнело?

– Собака стала беспрерывно лаять. Я выпустил ее на улицу, и она побежала на соседний участок.

– Вы видели кого-нибудь?

– Нет. – Он быстро достал ключи и открыл калитку. – Мне пора принимать лекарства. – После чего прошел на участок, оставив капитана в одиночестве.

Воронов вернулся к машине. Помощник захотел спросить, но капитан жестом остановил его. Он наблюдал за домом. Отставной полковник обернулся пару раз, прежде чем зашел внутрь. После того как дверь закрылась, слышался собачий лай. Несколько раз хозяин выглядывал из-за занавески, хмурым взглядом посматривая на машину.

– Он знает больше, чем говорит, – наконец сказал капитан.

– Что ему скрывать? – удивился помощник. – Количество выпиваемых таблеток?

– Ему наверняка есть что скрывать. – Машина со стражами правопорядка отправилась в сторону Москвы. – Возможно, он узнал того, кто был на даче, – предположил капитан. – Или это мог быть кто-то из Антоновых. Тогда ночная беготня с ружьем – всего лишь отвлекающий маневр. Если это так, то своего они добились – никто не видел, как уезжала и приезжала машина.

– Мне кажется, в вашей теории много белых пятен. Например, почему «БМВ» припарковали иначе? И зачем понадобилось брать машину? Ведь она не использовалась в ограблении.

– Предположим, в спешке можно забыть, как была припаркована машина, – размышлял Воронов. – Но ты правильно заметил – «БМВ» не использовалась в ограблении. Еще предстоит узнать, зачем понадобился этот маневр под наблюдением камеры.

С выездом на трассу разговор прервался. Воронов обдумывал увиденное за день. С крыльца бывшего военного участок Антоновых хорошо просматривался, но ворота были закрыты деревьями. Чтобы увидеть, как припаркована машина, надо подойти к забору. Отставной полковник явно недоговаривал. Увидев компанию ребят, он наверняка поинтересовался, кто приехал. Что потом? Ночью стало «плохо» (интересное определение временного помешательства). Стрельба началась в первом часу, а бегство в лес – и вовсе в час ночи. Человек пожилой, воевал, ранен – могли взыграть нервы. Но почему именно в эту ночь? До этого он вел обычную жизнь отставного военного на пенсии. По опыту службы капитан знал, что такое редко происходило случайно. Вариантов два: первый – он испугался, отчего нервы и стали шалить; второй – он устроил это представление специально, чтобы неизвестный мог спокойно уехать на машине. Воронов склонялся ко второму варианту.

Помощник выругался. В сторону Москвы выстроилась огромная пробка. Особенно нахальные пытались объехать ее по обочине, но их оказалось слишком много. Скоро и там образовался еще один ряд затора.

– Опоздали! – злился помощник. – Выехали бы на полчаса раньше и проскочили. Надеюсь, время не зря потратили. Как считаете?

– Трудно сказать. – Он пожал плечами. – Информации получили много.

– Давайте предположим, что проклятой машины нет, что тогда?

– Мы бы остались в отделении и продолжали думать, как раскрыть эти ограбления без улик и свидетелей. Все как в прошлый раз. – Воронов сделал вид, что задумался, и со злой иронией в голосе добавил: – Еще бы ломали голову, как они так ловко все проделывают. Машина и ее хозяин – единственная ниточка в темном деле. – Капитан вздохнул. – Самое главное, паренек во время праздника неудачно упал, да так сильно, что получил сотрясение мозга. Вызывали доктора, и отец приезжал. Найди этого доктора, и он тоже подтвердит, что паренек не мог разъезжать ночью по Москве. Приятель был с ним, а гости уехали.

Помощник нажал на газ, и машина проехала несколько метров.

Глава 10

Когда Андрей свернул с Садового кольца и был почти у дома, пришло сообщение от папы с короткой фразой: «Бабушка просила купить». Вторым сообщением пришел список покупок. Андрею захотелось выругаться. Оставив машину возле дома, он отправился в магазин на другой конец квартала. Магазины – это большая проблема района Патриарших прудов. Здесь в каждом доме найдется по два-три кафе, но магазин с повседневными товарами надо поискать. На Большой Бронной он едва не столкнулся с девушкой в пальто цыплячьего цвета. Это был не просто желтый – цвет буквально кричал своей яркостью и броскостью. Она торопилась домой, неся в руках скромный пакет с покупками. Паренек обернулся ей вслед, но, очевидно, она свернула за угол, поскольку желтого пятна на улице не видно.

Андрей вздохнул дважды. Первый раз, когда стоял перед магазином, предвкушая лавирование с тележкой между полками. Второй – когда шел с горой покупок и ругал себя за то, что оставил машину около дома. Когда в руках пакеты из магазина, до дома никогда не бывает близко.

Когда Андрей пришел домой, в квартире было удивительно тихо. Оставив пакеты в коридоре, он заглянул в кабинет отца – хозяина на месте не было. Антонов-старший любил свой кабинет и старался работать в нем, сокращая по возможности поездки в институт. Три раза в неделю он появлялся на кафедре и два дня проводил дома в кабинете. Были еще суббота и воскресенье, часть которых он также проводил в любимом кресле. Однако в выходные родственники вытаскивали его, заставляя заниматься семейными делами. Виктор Павлович ворчал и возмущался, но в конечном итоге покидал кабинет. Такое могло случиться только в выходные. В будни он отрывался от работы, говорил: «Я занят» – и, вне зависимости от слов посетителя, возвращался к делам. Из этого правила существовало одно исключение, свидетелем которого стал Андрей. Антонов-старший периодически вспоминал, что он не только ученый, но и преподаватель, а значит, приходилось работать со студентами. Сегодня он принес домой несколько рефератов будущих аспирантов, которые готовились к сдаче вступительных экзаменов. Рефераты предстояло прочесть и написать на них отзыв. Это нудное дело требовало второй страсти Антонова-старшего – крепкого черного чая, скрашивавшего скучную работу по написанию отзыва. Заварочный чайник опустошался с завидной быстротой, затем в него насыпалась новая порция чая и наливался кипяток. Скоро Виктору Павловичу надоедало ходить на кухню за очередной чашкой чая. Сначала он брал большую кружку, затем чайник. Когда кухонной утвари на рабочем столе оказывалось слишком много, он забирал ее вместе со стопкой рефератов и переселялся на кухню. Здесь и стол большой, и чай под рукой. На кухне закипал чайник – верный признак того, что папе надоело ходить за новой чашкой чая и он уже переселился, при этом закрыв дверь.

– Папа, открой!

Антонов-старший сидел за столом, увлеченно проверяя рефераты. Ничто не могло отвлечь его от дела.

– Открой сам… – пробормотал он себе под нос.

– У меня руки заняты.

– Так освободи их…

Выругавшись про себя, Андрей открыл дверь и с шумом свалил покупки на кухонный стол. К его удивлению, на столе стоял торт со свечками. В последний момент Андрей схватил один из пакетов, прежде чем тот толкнул торт на пол. Реакции со стороны родителя не последовало, работа перешла в финальную стадию. Отец морщился, чиркал ручкой и исправлял.

– За тобой вчера приходили, – сказал он, не отвлекаясь от работы. Перелистнув пару страниц текста, он вздохнул: – Кто же тебя русскому языку учил? – Сделав несколько пометок, он вновь обратился к сыну: – Сказал, что тебя нет дома, он обещал зайти позже. Заходил?

– Капитан? Приезжал на дачу.

– Вроде бы капитан. Про машину спрашивал. Массу вопросов задал.

– Что ты отвечал?

– Не помню. Он спрашивал – я отвечал. – С облегчением Антонов-старший отложил последний проверенный реферат. – На сегодня все. С физикой у них неплохо, а вот писать тексты совсем не умеют. Сил больше нет читать эту пародию на русский язык. – Его взор обратился в сторону сына, загружавшего холодильник продуктами. – Может быть, повернешься ко мне лицом, а то тебя совсем не слышно!

– Ошибок много?

– По физике – нет, но с пунктуацией большие проблемы. Впрочем, расчетную часть ты бы сделал не хуже.

– С физикой у меня плохо.

– С физикой у тебя отлично.

Отец повернулся на стуле и посмотрел на сына, бегающего вдоль кухни и разбирающего покупки. Он был уверен, что сын заметит торт, но тот лишь спас его от столкновения с пакетом. Виктор Павлович хотел предложить разобрать сумки позже, но Андрей решил сменить тему, чтобы избежать тирады в свой адрес.

– Как твои аспиранты? – спросил он.

– Есть прогресс, и это радует. – Виктор Павлович сделал большой глоток чая. – Одну диссертацию будут защищать в декабре, а вторая, надеюсь, пройдет весной. Там еще много работы. – Он поморщился. – В этом году придется брать дипломников. У нас неожиданно уволились два преподавателя, а быстро найти замену не получается.

– Только помни, что диплом – это не диссертация, – усмехнулся Андрей и по ответу отца понял, что зря это сказал.

– Хороший диплом – основа диссертации. Я всегда говорил, что между этими работами нет большой разницы. – Чашка оказалась пуста. Виктор Павлович перевел взгляд на сына. – Я не могу понять, зачем ты в экономику подался? Можно подумать, решил взять пример с мамы. Это при живом-то отце-физике!

– Ужинать будешь? – решил сменить тему разговора Андрей.

– Чаю попью. – Антонов-старший вновь хотел предложить сыну заняться тортом, но тема будущей специальности сына слишком болезненна для него. – Почему работа в банке так интересна?

– Опять ты за свое?

– Да! И еще раз да! Мы могли бы сейчас вместе из командировки в Нью-Йорк возвращаться. Какой доклад у меня был! Кстати, и грант неплохой на горизонте маячит. – Андрей наполнил чашку отца, не забыв о своей. – Из тебя мог бы вырасти отличный физик. Это я тебе как профессионал говорю.

– Не будем об этом… – скривился Андрей.

– Почему не будем? Давай поговорим! Закончишь ты институт – кем будешь?

– Экономистом.

– «Экономистом», – передразнивая, сказал он. – Писарчуком! Что тебе в жизни светит? Сидеть восемь часов в офисе и перебирать бумажки? Считать стулья, просиженные за жизнь …

– Папа, ты не прав…

– Мог бы открыть новое, делом заниматься. Вон какие молнии в Новосибирске запускают – красота. Там есть с кем поговорить, там интересно.

– Я давно сказал, что физикой заниматься не хочу.

От возмущения Виктор Павлович принялся изучать вид за окном. Люди возвращались с работы, а улицы тонули в пробках. Ветер приятно шумел в кронах деревьев на пруду. Теплый сентябрьский вечер клонился к закату. Антонов-старший помнил, как на этой же кухне много лет назад разговаривал со своим отцом. Тот плохо разбирался в точных науках и был удивлен решением сына заниматься физикой. У школьника Вити были склонности к математике и физике, чем он очень гордился. В отличие от отца, он не хотел работать в Госплане и тонуть в море документов. Большого начальника он видел утром, когда тот собирался на работу, и вечером, когда он возвращался. Ответственный работник Госплана считал, что сын пойдет по его стопам, и готовил ему место в своей структуре. Желание сына заниматься фундаментальной наукой стало для него шоком. Его выбор был почетным и интересным – что может быть лучше, чем стать крупным ученым? Вот только большой начальник совершенно не представлял, чем будет заниматься сын, и это его беспокоило. Много лет назад эта кухня уже слышала подобный разговор, но теперь роли поменялись. Виктор Павлович ловил себя на мысли, что в разговорах с Андреем становится похожим на собственного отца. Ему хотелось быть другим, исправить его ошибки в общении с семьей, но характер и качества, перешедшие по наследству, давали о себе знать.

– У всех дети как дети, а мне краснеть приходится, – продолжал он. – Вот спросят меня «чем твой сын занимается», а что отвечать? Он «экономист»? Звучит неприлично.

– Обычная профессия, как и другие.

– Григорьев со мной работает – сам физик, и сын лазерами занимается. Михаил Борисович – всю жизнь ядерной энергетике посвятил, и сын по стопам пошел. Иванов из Петербурга… – Он задумался и махнул рукой. – Впрочем, ему не повезло.

– Кто же этот Иванов из Петербурга? – усмехнулся Андрей. Продолжение фразы он уже выучил.

– Ты не знаешь, кто такой Иванов из Петербурга? – в высшей степени непонимания произнес Виктор Павлович. – Человека без пяти минут номинируют на Нобелевскую премию, а ты не знаешь.

– Чем ему не повезло?

– У него двадцать пять лет назад дочь родилась, – раздался горький вздох. – Так что муж, дети, в общем, по стопам отца не пошла. – Он сделал глоток чая и другим тоном добавил: – Но математический факультет Петербургского университета закончила!

– Кто бы сомневался, – тихо проговорил Андрей.

– Я не расслышал.

– Даже не знаю, кого мне больше жалко – Иванова из Петербурга или его дочь, закончившую математический факультет.

– Все бы тебе смеяться надо мной.

Андрей смотрел на отца, улавливая изменения в лице. Очевидно, рефераты оказались хуже, чем он думал. Можно сказать об этом, но нет, он вернется к больной теме и начнет в очередной раз погружаться в подробности. Трудно признать, что его бывшие студенты постарались меньше, чем он хотел. Гордость брала свое. Это его лекции и занятия, вдруг он плохо объяснил, а они решили не уточнять? Таков ход мыслей Виктора Павловича, который его сын уже давно усвоил. Говорить об этом бесполезно, отец разозлится еще больше, после чего уйдет в кабинет и до вечера ни с кем не будет разговаривать. Так, короткая гроза, а потом – ясное небо на горизонте и чудный домашний вечер.

Андрей почувствовал дуновение холода. Странное, чуть уловимое, оно коснулось щеки, и словно нет его. Ветер из окна? Возможно, дверь осталась неплотно закрытой. Паренек обернулся, пытаясь уловить нечто похожее. Дверь явно закрыта, наверное, из окна подуло.

– По какому случаю торт? – улыбнувшись, спросил Андрей. – Судя по тому, что в нем столько свечек, мог бы и не спрашивать.

– В этом году мы так и не отметили твой день рождения. Сначала ты уехал на дачу с друзьями, потом попал в больницу. – Отец достал большой нож и протянул его Андрею. – Задувай свечки, загадывай желание и раскладывай торт на тарелки. Очень хочется сладкого.

Андрей рассмеялся. Отец продолжал отмечать его день рождения так, будто ему пять лет. В этот раз не было воздушных шариков. Паренек загадал желание, потом быстро задул свечки, удивившись, что они обычные. В прошлом году папа купил негаснущие свечки и долго смеялся, пока Андрей пытался их задуть. Он быстро разрезал торт, разложил на тарелки, и они сели за стол пить чай. Отец поднял чашку чая, будто это бокал вина, сказал: «С днем рождения», после чего они чокнулись чашками, посмеялись и сделали по глотку чая. Он передал поздравление от мамы, сказав, что та уехала в очередную командировку. Бабушка приедет вечером и сказала, что поздравит сама. Видимо, решила побаловать внука на день рождение его любимыми пирожками, а сейчас наверняка покупает все необходимое для вечерней выпечки.

– У меня есть для тебя подарок, – хитро улыбнулся Виктор Павлович. – Это не только мой подарок. Вчера я поговорил с мамой, – он на мгновение замолк, подбирая слова, – и мы решили вопрос с твоей машиной на этот год.

– Вот как? – удивился Андрей. – Но ты сказал, что не собираешься покупать новую машину в этом году.

Андрей удивился, что родители так быстро пришли к согласию по автомобильному вопросу. Удивительно, но баталии между ними происходили регулярно в последние месяцы, совсем недавно он уходил гулять, оставив их в квартире выяснять отношения. Но вдруг они быстро пришли к общему решению. Пока отец молчал, Андрей думал, что решили родители. Если вариант с машиной отца отменяется…

– О моей машине речь не идет. – Виктор Павлович покопался в карманах и положил перед Андреем ключи со значком «БМВ». – Я говорю о машине дедушки. Мы подумали, что на этот год продлевать контракт с автосалоном нет смысла. Так что забирай завтра машину и катайся на ней. Как только я куплю новую, тогда снова отправим машину дедушки на витрину.

Андрей осторожно взял ключ от знакомой с детства машины так, будто не верил своим глазам. Он взял его в руку, словно проверял, настоящий ли он.

– Но ведь вы… – Андрей забыл, что хотел спросить.

– Мы подумали, что хватит этой машине украшать витрину магазина. Поездишь на ней, ставить будешь в новом гараже, поскольку я свой гараж не отдам. Мне лень ходить так далеко. В общем, езжай завтра утром и забирай машину, и первого сентября уже сможешь поехать на занятия. – Андрей продолжал смотреть на ключ от машины и не верил своим глазам. Отец некоторое время молчал и наконец решил сменить тему. – Знаешь, у меня сегодня тоже престраннейший случай произошел. Я начал проверять рефераты, как вдруг раздался звонок в дверь. Смотрю в глазок – никого нет. Уже решил вернуться к рефератам, как вдруг снова звонок, и опять никого нет. Открываю дверь и вижу на коврике старую, потрепанную книгу.

– Ты смог взять ее в руки? – усмехнулся Андрей. – Ведь она потрепанная, и ее кто-то держал в руках.

– Все бы тебе смеяться надо мной, – фыркнул отец. – Я положил ее на столик у входа.

Андрей молча встал и отправился в коридор. Как он не заметил ее раньше? Очевидно, мысль о том, чтобы поскорее избавиться от тяжелых сумок, полностью владела им в тот момент. На столике в коридоре он увидел связку ключей и книгу. В старой книге нет половины страниц, которые буквально вырвали из переплета. Варварство. По звуку чайной ложки о фарфор Андрей понял, что папа шел за ним, вместе с чашкой чая.

– Кто это подбросил? Пойдешь вечером выкидывать мусор – захвати и ее.

– Так и сделаю.

– Кстати, что за книга? Я так и не посмотрел на обложку, – он проглотил очередной кусочек торта.

Андрей перестал рассматривать остатки страниц и разодранный переплет. Он закрыл книгу и посмотрел на потрепанную обложку. Книга чуть не выпала из рук Андрея.

– Эрих Мария Ремарк. «Тени в раю».

Название книги он прочитал медленно, словно оно написано на иностранном языке.

– Хорошая книга. Выкидывай эту, у нас в шкафу есть экземпляр в нормальном состоянии. Зачем так раздирать книгу? Был бы это учебник по оптике, я бы еще мог представить, как нерадивому студенту лень писать шпаргалки, и он вырывает нужные страницы.

Виктор Павлович пожал плечами. Отправив в рот последний кусочек торта, он вернулся на кухню с пустой тарелкой. Очевидно, что одним кусочком торта Антонов-старший решил не ограничиваться. Когда отец вернулся на кухню, Андрей еще раз открыл книгу. Что он хотел увидеть? Страницы вырваны так, словно кто-то торопился.

Глава 11

Виктор Павлович принялся с удовольствием допивать чай. Все члены семьи Антоновых неравнодушны к сладкому, но глава семейства – особенно. На кухне противень не убирали далеко, на нем помещалось ровно столько пирожков, сколько нужно для заполнения вазочки на столе. Впрочем, долго заполненной она не оставалась. Сейчас, когда бабушка проводила много времени то в санатории, то на даче, ваза и вовсе стояла пустая. Проверяя рефераты, папа смотрел на нее грустным взглядом. Он с наслаждением отправлял в рот очередной кусочек шоколада.

– Как твоя голова? – спросил он, съев последний кусок шоколадки.

– В порядке. – Андрей поставил на стол чашку с горячим чаем. – Заезжали с Витькой на дачу и провели там генеральную уборку.

– Это хорошо. Надеюсь, мебель цела? – с улыбкой спросил папа.

– Мы – люди культурные, – с гордостью ответил Андрей, вспоминая сегодняшнюю уборку.

– Это хорошо, а то у соседки из подъезда, ты ее знаешь… – Андрей вопросительно посмотрел на папу. – Ты ее знаешь, такая… невысокого роста, все время в восемь утра ходит в магазин.

– Кажется, знаю.

– Ее все знают, но никто не помнит. У нее сын недавно отмечал день рождения, так к вечеру среди гостей оказался участковый.

– Его пригласили?

– Да, соседи этажом выше. Пожаловались на громкую музыку в два часа ночи. Вообще сын у нее хороший. Сам убирается, по дому все делает, ремонтирует, если что сломается. Правда, не женат, детей нет, впрочем, как и работы. Я всегда говорю – главное, чтобы человек был хороший!

– Мне ты так не говоришь.

– Конечно! – возмутился папа. – Тебе учиться надо и в жизни многого добиваться. Я вот думаю… бедные твои дети. Тебе работать надо, а кто ими заниматься будет? Их дедушка с бабушкой в няньки тоже не годятся. – Задумавшись, он пояснил: – Особенно будущий дедушка. Впрочем, я сомневаюсь, что твоя мама когда-нибудь добровольно выйдет на пенсию.

– Пойду спать, завтра ехать за машиной, – усмехнулся Андрей.

– Подожди. – Отец допил остатки чая. – Я поговорил со знакомым доктором, и он согласился тебя понаблюдать.

– Я догадался об этом, когда узнал, в какую больницу меня привезли.

– Загляни к нему на днях. Может быть, он пропишет дополнительные анализы или лекарства.

– Папа, у меня все в порядке.

– Судя по тому, что ты все еще ходишь с перебинтованной головой, трудно сказать, что с ней все в порядке.

За окном стемнело. На улице загорелись фонари, прохожих становилось все меньше, а город погружался в сон. Теплый ветерок шелестел в кронах деревьев. Точно по расписанию за окном проезжал трамвай, поскрипывая на поворотах. Андрей отправился к себе в комнату, лишний раз думая, как вовремя они провели генеральную уборку. Папа не любит бардак, но скандал не устроил, лишь напомнил бы тоном, не терпящим возражений, что надо привести дачу в порядок. Так удалось сохранить покой и тишину в доме.

Когда Андрей услышал слова «дедушкина машина», он не поверил своим ушам. Дальше он вслушивался в каждое слово отца, но от этого они не становились для него понятнее. Когда он получил ключ от машины, паренек не мог поверить в то, что он настоящий. Самый настоящий – запасной. Основной ключ находился в автосалоне, в витрине которого уже много лет была выставлена эта машина в качестве рекламы. Пару раз в год менеджеры автосалона звонили и говорили, что очередной клиент хотел бы выкупить раритетный автомобиль, но Виктор Павлович всегда отвечал отказом. В последнее время он сразу говорил «нет», еще до того, как менеджер успевал озвучить предлагаемую цену.

Андрей крутил в руках ключи от машины, предвкушая завтрашнюю встречу с черным автомобилем. Он знал эту машину с детства и не мог поверить в то, что теперь целый год будет ездить на ней. За окном стемнело. Бабушка еще пару дней будет на даче, так что в квартире они вдвоем. Андрей думал о том, что надо бы ложиться спать, но мысли о машине прогоняли всякий сон. Его взгляд упал на картину, прислоненную к стене. Недолго думая, Андрей сорвал подарочную упаковку, которая прикрывала ее, и взял в руки последнее творение Артема. Одно он знал точно – в тот день, на даче, ему не показалось. С картины действительно исчезла маленькая фигурка в пальто и шляпе, терявшаяся на заднем фоне. Как такое могло произойти, Андрей не понимал. Он внимательно рассмотрел подарок, когда получил его от друзей, и обратил внимание на «вольную интерпретацию» шедевра Мунка. Решив, что картина должна висеть на стене, Андрей отправился за инструментом. Взяв все необходимое, он заметил, что отец перестал громко ударять по клавиатуре, что было характерно для него, когда он работал. Когда картина оказалась на стене и Андрей осторожно выравнивал ее, отец показался в дверном проеме комнаты.

– Ты серьезно? – нахмурившись, спросил он. – Сейчас все соседи сбегутся с вопросом, зачем мы сверлим стену и колотим по ней молотком в ночной час.

– Я все сделал быстро, – в свое оправдание сказал Андрей и закончил ровнять картину. – Никто не заметил.

– Надеюсь на это. – Виктор Павлович перевел взгляд на картину и нахмурился. – Какой ужас! Что это?

– Подарок на день рождения от друзей.

– Видимо, ты чем-то обидел своих друзей. Я бы такое на стену не повесил. Похоже на Мунка. Впрочем, если это копия, то неточная.

– Авторская интерпретация, – уклончиво ответил Андрей.

– Эту картину не спасет и авторская интерпретация. – Мнение Виктора Павловича оставалось неизменным.

– Ты просто плохо разбираешься в современном искусстве.

– Судя по этой картине, я ничего не потерял. – Он еще раз бросил взгляд на полотно. – Ложись спать, тебе завтра за машиной ехать.

Выключив свет и устроившись под одеялом, Андрей лежал без сна. Он повернул голову в сторону картины. Черты «кричащего» проступали в темноте. Ровные линии огненного неба выделялись чуть ярче темных линий воды. Голова «кричащего» не видна. В ночном мраке казалось, что туловище поднимало руки в поисках собственной головы. Андрей перевернулся на другой бок и вскоре уснул.

Ему снился калейдоскоп кошмаров. В них не было связи, смысла – набор страшных картинок. Сначала он видел девушку в желтом пальто, она шла по улице, громко цокая каблучками. Ей на смену пришли тени, ползущие по стенам домов. Словно невидимка шел по улице, отбрасывая тень на фасад ближайшего дома. Как тогда, в больнице. Сначала одна, потом их становилось больше. Они, не замечая Андрея, шептались о чем-то и двигались, перебираясь с одного дома на другой.

Когда утром Андрей сидел в кафе перед автосалоном, ожидая 11:00, его голова гудела от тревожного сна. Он попытался позавтракать, но смог лишь пару раз откусить булочку и выпить чай. Делая глоток за глотком, он бросал взгляд на часы, вспоминая историю машины, которую в подробностях часто слышал от отца. В 1991 году дед ушел с госслужбы после долгих лет работы. Его возраст уже давно перевалил за пенсионный, а в новой реальности было сложно адаптироваться. Однако, в отличие от многих представителей советской бюрократии, он ушел на пенсию состоятельным человеком, который смог спасти свой скромный капитал, накопленный за годы службы, через все трудности начала 1990-х. Более того, за годы работы он смог собрать неплохую коллекцию антиквариата и в конце 1980-х купить несколько кооперативных квартир. Делал он это очень вовремя, поскольку тогда уже никто не задавал вопросы о приобретении новой недвижимости и предметов музейной ценности для обстановки квартиры. Свой выход на пенсию дедушка решил отметить покупкой машины. Автомобиль для повседневных нужд у него был, и он решил купить что-нибудь особенное. Выбор был сделан быстро. Это объяснялось тем, что дедушка (как и остальные члены семьи Антоновых, получившие права) был большим поклонником марки «БМВ», кроме того, его знакомый сделал предложение, от которого было трудно отказаться.

В коротком разговоре бывший советский дипломат, перебравшийся еще в 1980-х в Германию, предложил ему купить «БМВ 635CSi». Машина была выпущена в начале 1989 года и, очевидно, стала одной из последних, поскольку уже весной стартовало производство 8-ой серии. Судьба этой машины интересна. Ее купил богатый старичок, который проехал на ней чуть больше тысячи километров, редко разгоняясь быстрее 80 км/час. Затем первый хозяин умер. Машина оказалась на два года заперта в гараже, пока наследники делили имущество. В итоге с нее стряхнули пыль, поменяли масло, расходные детали, и выставили на продажу. Дедушка Андрея сказал, что покупает эту машину, уже в середине разговора. Машина стоила дорого, но ее переправка в Россию тоже стоила денег. Поскольку дедушка наотрез отказался от перегона машины из Германии своим ходом, ее доставили на корабле в Петербург, а оттуда по железной дороге в Москву. Так он стал владельцем своей мечты в черном цвете. На этой машине он ездил редко, чаще стряхивал пыль. К моменту, когда ее поместили в витрину автосалона, пробег перешел отметку в десять тысяч километров.