Читать онлайн Вебкам-модель: это затягивает! бесплатно
Редакция Eksmo Digital (RED)
© angel_nt / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru
Глава 1. Блондинка на пороге
Я взбежала по лестнице на четвертый этаж и позвонила в дверь. Давно я так не радовалась! Беньямин вернулся из Европы! Ради него я даже закончила ночную смену в Danger Diamond на сорок минут пораньше и сразу рванула на Проспект Мира.
– Доброе утро! – дверь открыла низенькая блондинка. От нее пахло сексом, глаза сияли, губы распухли от поцелуев. Март выдался феноменально теплый, почти весь снег сошел на второй неделе весны. Мы обе были в кроссовках, я и она. Она была ростом еще меньше меня – значит, в ней полтора метра ровно. – Извините, я там просыпала. Вы увидите. Заранее спасибо, до свиданья!
Она выскользнула в подъезд, вызвала лифт и больше на меня не оборачивалась. Я шагнула в квартиру, закрыла за собой дверь, разулась. Боковым зрением увидела, как конголезец в спальне потягивался на смятой постели.
Ничего себе! Он не видел меня три месяца, пригласил к себе – а до меня провел ночь с этой… этой… Я прямо в куртке и с сумкой на плече прошла на кухню. На столе стояла бутылка красного вина. Я сдернула с полки первый попавшийся стакан и налила почти до краев. Сделала большой глоток. Уххх! Пищевод обожгло. Я не ела одиннадцать часов, опьянею очень быстро. Сделала второй огромный глоток. Горло свело спазмом. Я никогда раньше так не делала и никому не советую.
В сумке зазвонил телефон. Причем не обычным рингтоном, а редким, тревожным – как назло, это была Khia, “Don’t Trust No Nigga”. Послушайте эту песню, и вы сразу поймете, почему я выбрала именно ее для особых звонков. Настолько хорошо слышный из любой сумки сэмпл еще поискать надо. Этим рингтоном мне звонила Илона по самым срочным рабочим вопросам.
– Тиен! Ты уже ушла? Как жалко, я очень хотела с тобой пересечься. Ты сейчас дома?
– Нет. На Проспекте Мира.
– У Беньямина, что ли?
– Угу, – я сделала третий глоток вина. Мне стало жарко в куртке.
– Поехали на Проспект Мира, – обратилась Илона к кому-то невидимому.
– Куда именно?
– Я покажу. Тиен, жди нас! Будем в течение часа.
Судя по голосу, она приедет с Рамзаном. Их роман развивался неспешно. По работе чеченцу приходилось часто уезжать из Москвы. Из-за невозможности видеть друга друга каждый день их с Илоной взаимные чувства оставались такими же пылкими и нежными, как в первую неделю влюбленности.
Беньямин бесшумно вошел в кухню, одетый в одни лишь пижамные брюки. В Европе он начал ходить в спортзал. Под слоем обаятельного жирка на его брюшке проглядывал пресс, бицепсы аппетитно округлились.
– Она подумала, что ты уборщица, – виновато улыбнулся он и показал пальцем в угол за моей спиной. Я обернулась. По полу была рассыпана паприка. – И в спальне тоже есть немного…
“Она подумала, что ты уборщица” и “я ей сказал, что ты уборщица” – это совершенно разные вещи. Но я не стала уточнять.
Африканец снял с моего плеча сумку, расстегнул мне куртку. Я допила остатки вина из своего стакана и поняла, что отключаюсь.
– Сейчас Илона приедет со своим бойфрендом, – пробормотала я. Устраивать скандал из-за блондинки не хотелось. Да и какое я имела право это делать? У меня-то бойфренда не было. Я была бесправной любовницей для главного мужчины моей жизни. Если бы я захотела начать с ним серьезные отношения, я бы не знала, с какой стороны подступиться. Да оно мне пока и не надо было.
Беньямин увел меня в спальню, раздел и уложил на кровать, лицом в подушку. Я боялась, что белье будет пахнуть блондинкой. Но оно пахло премиальными благовониями, а возле кресла был рассыпан пепел от ароматической палочки.
Африканец уселся мне на бедра. Тяжесть его тела была изумительно приятной: мне показалось, что в жизни все сразу встало на свои места. Он налил на ладони масло с ароматом корицы и растер. Его руки издавали тихий шорох. От его кожи исходило доброе, уверенное тепло.
Он начал массировать мне спину – молча, деликатно и достаточно сильно. Он как будто проговаривал пальцами то, что не хотел выражать словами. “Да, я был с другой девушкой. Да, получилось немного некрасиво. Но мы с тобой не связаны никакими обязательствами друг перед другом. Я не хочу, чтобы у тебя возникли иллюзии. Я хочу быть с тобой честным. И я буду очень благодарен, если ты тоже будешь честной со мной. А если не захочешь, это твое право, и я буду его уважать”.
Как бы я ни расслаблялась, я ни на секунду не забывала о том, что вот-вот приедут Илона с Рамзаном. Моя начальница и мужчина, который шантажировал меня и нанял бандитов для расправы с моей бывшей лучшей подругой. И пусть тогда все закончилось намного лучше, чем могло, во мне словно бы выла негромкая предупреждающая сирена.
Стоп. Я ведь не хочу, чтобы меня снова втянули в сомнительные разборки? Мне ведь не нравится колкое ощущение ревности? Да или нет? Нет или да?
Я не понимала, что со мной творилось. Мне должно было быть плохо – но не было. Меня переполняла смесь неги, любопытства, драйва и радости. Очень, очень странно! Я явно неправильно реагировала на ситуацию. Уж не заболела ли я?
В дверь позвонили. После массажа мне не хотелось влезать в брюки и джемпер, поэтому я вытащила из сумки пижамку, в которой стримила всю ночь. Это был шелковый костюмчик сине-чернильного оттенка: короткие шорты и свободная маечка на тонких бретелях. Глубокий вырез майки был обшит светло-голубым кружевом.
– Здрасьте, – Рамзан втянул голову в плечи и прижал руки к бокам. Как будто убеждал Беньямина, что пришел с добрыми намерениями и не собирается устраивать драку.
– Приветствую, – Беньямин учтиво поклонился и вытер блестящие от масла ладони о пижамные брюки. – Прошу проследовать на кухню.
– И закрыть дверь изнутри, – прошептал Рамзан. – И оставить снаружи телефоны, компьютеры и прочую технику. Нас могут прослушивать злоумышленники. Я не шучу!
Илона сухо кивнула и убрала телефон чеченца в свою сумочку Bottega Veneta. Оставив сумочку в прихожей, она прошествовала к табуретке. Я смотрела на нее и не верила своим глазам. Она похудела на три размера! Ее фигура в форме “песочных часов” сохранила свои божественные пропорции, так что талия стала совсем осиной. Бархатные щечки немного ввалились – но не болезненно, а томно. Дымчато-темные круги под глазами смотрелись так, будто их нарисовал визажист, который делает грим голливудским актерам. Может, Илона снимается в кино про вампиров или про Париж начала двадцатого века?
– Красавица моя! Ты побывала на элитной программе омоложения в Ша? – Беньямин в порыве восхищения приложил руки к груди.
Рамзан зашелся беззвучным хохотом и ударил себя ладонью по лбу.
– Нет! Я побывала на пургене! Дважды! – огрызнулась Илона.
Я уселась на колено к африканцу, по диагонали от своей начальницы. Беньямин обеими руками обнял меня за талию и плотно прижал к себе. Мне было чуть-чуть неловко, потому что владелица Danger Diamond и ее чеченец были в плотных синих джинсах и черных водолазках с высоким воротником под подбородок. На контрасте с ними я выглядела демонстративно обнаженной и беззащитной.
– Я дважды заказывала еду с доставкой на дом, из разных ресторанов. И меня дважды травили. Не думаю, что это случайность. Службы доставки и курьеры были разные. Главных подозреваемых двое. Или это моя собственная дочь, или это ваша замечательная подруга, – Илона показала одной рукой на меня, а второй на Рамзана.
– Что по этому поводу думает полиция? – наивно ляпнула я. После вина и массажа я не могла соображать рационально.
– Детка, мои знакомые полицейские – не ручные болонки. Они помогают мне держать бизнес в легальных границах. Но по другим вопросам я их вряд ли стану тревожить. И писать заявление в районном отделении тоже не буду, чтобы мое имя и мое заведение зря не полоскали в прессе.
– Это не может быть одна из твоих бывших поклонниц? – обратился к чеченцу Беньямин.
– Нет. Все мои бывшие давно нашли себе ресурсных спонсоров. А если бы им снова захотелось моих денег, они бы связались со мной напрямую, – Рамзан стрельнул глазами на чайник. Илона сразу же поднялась со стула и поставила кипятиться воду.
– Что насчет жены?
– Этот вариант тоже исключен. С женой мы живем душа в душу.
Илона стояла к возлюбленному спиной, а ко мне полубоком. Я заметила, как исказилось ее лицо.
– Нам устроили договорной брак, мы друг друга не знали до самой свадьбы. Вам не понять, что это такое.
– Э, нет! – Беньямин поднял правую руку и погрозил пальцем. – В Африке до сих продают невест! И не только среди самых бедных слоев населения, но и для успешных бизнесменов и даже политиков! Красивую невесту подросткового возраста можно купить за наличные деньги, или за автомобиль, или за стадо домашнего скота, – после этой страшноватой фразы конголезец положил руку мне на грудь. Я сглотнула.
– Ок, я не знал. Но сейчас не об этом. У меня с супругой совершенно разные характеры. Однако она знает, что она для меня главный человек в жизни – она, моя мать и мои дети. По первому требованию супруги я вышлю ей любую сумму денег, прилечу в Италию или набью морду кому угодно. В конце концов, у нее есть чувство собственного достоинства, и она никогда не опустится до пургена.
Руки Илоны раскладывали сахар по чашкам, а лицо окаменело. Кроме меня, этого никто не мог увидеть.
– А как поживает Крис? – я поспешила сменить тему. Мне было искренне любопытно это узнать. Бывшая коллега по вебкаму была слишком яркой личностью, чтоб я ее забыла.
– Я ее отправила к своему двоюродному брату в Ленинградскую область. Они с женой живут в элитном коттеджном поселке, детей нет. Он докладывает мне, что Крис ведет себя как полная умничка. Три раза в неделю занимается по два часа с психотерапевтом на дому. Про вебкам больше не думает, зато увлеклась Дота Два. Тренируется каждый день, мечтает участвовать в чемпионатах. Ходит на зумбу и аквааэробику, завела новых друзей и чувствует себя отлично.
– Она точно-точно не стримит? – я четко помнила, как в такси Крис убеждала меня, что вебкам – это ее судьба и стиль жизни.
– Я мониторю те сайты, где она раньше вела трансляции. Ее ни на одном нет. Думаешь, я бы ее не узнала с первой секунды?
– Я бы на месте твоего брата все-таки установил в ее комнате камеры круглосуточного наблюдения, – ухмыльнулся Рамзан.
– Я бы тоже. Но тогда его задушит от ревности жена. Она была не в восторге от того, что к ним подселится развратная малолетка. К счастью, бизнес у Бориса идет еле-еле. Так что за лишние сто тысяч в месяц Жанна готова потерпеть.
– Вот нахалка! – чеченец смотрел на Илону так нежно, словно хотел облизать с головы до ног. – Я ее подарками заваливаю, а она их в ломбард относит и переправляет деньги чужой бабе на шмотки!
– Да не отношу я твои подарки никуда! – защебетала жертва пургена. В ушах у нее покачивались бриллиантовые серьги из новой коллекции какого-то люксового бренда, которые я мельком видела в рекламе. Лично мне запоминать название этого бренда не было смысла – мне бы вряд ли кто-то такое преподнес. – Хочешь, сам приди и проведи инвентаризацию!
– Приду и проведу. Прямо сегодня.
Беньямин пересадил меня на другое колено, обхватил покрепче и спросил:
– Какие мотивы могли быть у Крис?
– У нее всегда один и тот же мотив: ее высочеству просто взбрело в голову! – Илона одновременно поставила две чашки на стол, и обе расплескала. – Ее поведение невозможно понять с точки зрения мотивации нормального человека. Она воспринимает всю жизнь как вечеринку, где надо беситься, веселиться и выигрывать в конкурсах. Она не понимает, что такое ответственность. Ее реакции очень сильно отличаются от реакций обычных людей.
– У Игнатьевой тоже не было явных мотивов для пурген-атаки. Но… – Рамзан замялся. Он взял ломтик лимона и попытался обеими руками выжать его в чашку. Сок брызнул ему в глаз, чеченец схватил из подставки салфетку, и подставка упала на бок.
Все мышцы в моем теле разом напряглись. Случилась беда! Раз эти двое так нервничают, ситуация действительно серьезная.
– Ты не заходишь к ней в соцсети?
– Нет! Меня нет в соцсетях. И я вообще не хочу ее видеть! – выпалила я.
– Я заходил, наивный. Она честно постила фотки с Дальнего Востока и делала чекины, каждый день. Потом началась весна, и в Москве растаял снег – а на Дальнем будто бы не растаял. Я, как лох, рассматривал сугробы в инстаграме Игнатьевой. Потом ехал с одним пацаном в машине, и случайно услышал, как по радио обсуждали погоду. На Дальний весна пришла еще раньше, чем в столицу! Там с середины февраля льют холодные дожди. То есть эта лузерша оттуда уехала черт знает когда, а фотки наделала заранее.
Беньямин рукой отвел мне в сторону волосы и чмокнул в шею. Потом запустил обе руки мне под майку и обнял за талию под пижамой.
– Ку… куда она уехала?
– Это большой вопрос. Я выяснил, что в декабре умерла бабушка ее племянника. Она рулила бизнесом, с которого спонсировала и племянника, и его мамашу, и, возможно, чуть-чуть даже Игнатьеву. Муж ее, насколько я понял, после ее смерти начал пить и не собирается бросать. Ему восемьдесят два года. Надо полагать, скоро тоже на тот свет отправится. У сестер Игнатьевых больше нет причин торчать на Дальнем. Они вдвоем куда-то свалили, вместе с ребенком. На этой неделе мадам перестала обновлять свой инстаграм.
– Ты же такой прошаренный! Тебе их найти, как раз чихнуть! – ох, как меня развезло с вина на голодный желудок. Я стала наглой, мне хотелось в атаку.
– Я искал. Эта троица исчезла. Они не зарегистрированы нигде в России. На них не оформлены симки. Их как будто нет.
– Предположим, они уехали с Дальнего Востока на машине. Но куда? В Монголию, Китай, Индию? – Беньямин оставался самым спокойным из нас.
– Самый очевидный вариант – это ваш родной город, – Илона показала на меня чайной ложкой. – Ты не могла бы как-нибудь ненавязчиво узнать?
– Могла! – я вскочила с колен Беньямина. – Я как раз собиралась сегодня маме звонить. Посидите, пожалуйста, тихо. Пусть она думает, что я одна дома.
Я хотела закрыться в спальне одна, но конголезец пошел за мной. Он запер изнутри дверь, поставил меня посередине ковра, а сам опустился передо мной на колени.
– Алло, мам! Ничего, что я с утра? Я потом занята буду, поэтому так рано звоню.
– Опять на выставке работаешь?
– Угу. У тебя все получилось? Тетя Валя получила перевод?
Я дистанционно учила маму и нашу дальнюю родственницу тетю Валю пользоваться электронными кошельками.
– Да. Деньги пришли ей сразу после того, как я ей их отправила. Но она об этом узнала только через три часа.
– Там можно настроить уведомления. Кошелек может отправлять тебе сообщения на телефон каждый раз, как на него приходят деньги. Давай расскажу, как это сделать. Ты записываешь?
Пока я объясняла про уведомления, Беньямин гладил мои ноги и бесшумно покрывал их поцелуями. Потом он приспустил мои шорты до колен и обеими руками сжал мне ягодицы. По мне пробежали мурашки, голос дрогнул – но мама даже не обратила внимания.
– Ага, правильно. Если тебе уведомления не нужны, ты можешь их в любой момент отключить. Нет, это бесплатно.
Конголезец сжимал и пощипывал мою попку. Запускал пальцы под веревочки стрингов и оттягивал их, словно собирался снять – но не снимал. А потом облизнул указательный палец и засунул мне в трусики.
– Все понятно, вопросов больше нет? Вот и хорошо. Я, кстати, сегодня Юльку во сне видела. Как будто мне восемь лет, и она меня в цирк ведет.
Если бы я спросила, не слышала ли моя мама каких-нибудь новостей про Юльку, она бы могла позвонить Игнатьевым – и спугнула бы мошенницу. Но по такой неважной причине как сон она бы точно не стала никого беспокоить.
– Ой, а я, возможно, видела Юлю, недели две назад.
Я разозлилась. Возможно, видела? Почему мне не сказала? Хм, а с другой стороны, это хорошо. Пусть думает, что мы с Юлькой разошлись более-менее мирно и она не представляет для меня опасности.
– Я шла по улице Ленина, и мне издалека показалось, что она стояла возле остановки. Не там, где автобус ждут, а сбоку от киоска. Как будто ждала кого-то. Я не уверена, что это она, но по росту и телосложению похожа.
Моя мама – одна из тех редких женщин, что говорят о толстых людях без эмоций. Она не пытается их подколоть, или преувеличить их недостатки, или порадоваться тому, какой изящной выглядит на их фоне.
– Я хотела подойти поздороваться, но она обернулась. Я так и не поняла, она это или нет, потому что на ней были темные очки. И цвет волос новый – темнее, чем обычный. От остановки отходил автобус. Она замахала рукой водителю, чтоб подождал. Добежала до задней двери, запрыгнула и уехала.
Мама, мама! Что ж ты у меня такая дуреха иногда бываешь? Любая другая женщина на твоем месте заподозрила бы неладное, набрала бы мне и устроила обстоятельный допрос.
Мы поговорили еще минут пять, а потом я соврала, что мне пора на работу. Когда мы с Беньямином вернулись на кухню, Рамзан и Илона обнимались там стоя. Я рассказала им про встречу на остановке.
– Да? Так просто? Взяла и укатила к себе домой? – чеченец театрально вскинул брови. – Не верю. Она меня убеждала, что в вашем городе ловить нечего. Что это унылая дыра без денег и перспектив.
– Может, она ненадолго, родителей проведать, – я пожала плечами, и одна лямка слетела до самого локтя. Я не стала ее подтягивать.
– У меня есть одна версия, – конголезец взял бутылку вина. Рамзан с Илоной замотали головами. Тогда африканец налил только себе, прямо в чайную чашку. – Не буду пока ее озвучивать, надо проверить. Постараюсь сегодня вечером, но не обещаю.
– Давайте договоримся: никогда не обсуждать такие вещи по телефону, – постановил Рамзан. – Я проверил всю нашу технику, никаких подозрительных программ или файлов нет. Но лучше не рисковать.
На слове “нашу” Илона просияла, как будто ей было шестнадцать лет и ее первый бойфренд заявил ей, что поведет ее знакомиться с родителями.
– Мой телефон проверишь? – Беньямин театрально вскинул одну бровь.
– Думаю, нет смысла. Давайте лучше договоримся о секретных позывных. Как только поступает такой позывной, мы собираемся на этой же кухне.
– Так как у меня есть версия, первый позывной с наибольшей вероятностью придет от меня, – конголезец усадил меня к себе на колени и начал легонько покачивать, как куклу или полусонного ребенка. – Тиен, давай я напишу тебе, что мне доставили новое ароматическое масло, и я жду тебя в гости. Ни один шпион не расшифрует этот код!
– Я буду каждое утро приходить в студию к тому моменту, как ты будешь заканчивать смену, – постановила Илона, глядя на меня. – Если позывной придет, мы поедем из студии вместе. Очень важно, чтобы мы с тобой не созванивались и не списывались.
– Мои действия будешь координировать ты, – Рамзан ласково куснул свою даму за мочку уха.
Я вдруг осознала, что отбиваю босой ногой по полу ритм боевого марша. Черт, а ведь мне действительно понравилась эта заваруха! Надо же, как я изменилась за несколько месяцев.
Илона и ее возлюбленный откланялись, но мой боевой настрой никуда не делся.
– Что тебе больше пришлось по душе? Как я трогаю на глазах у посторонних или как я тебя ласкаю, пока ты разговариваешь по телефону? – Беньямин подхватил меня на руки и поднял над головой. Еще чуть-чуть, и я бы уперлась головой в люстру.
– И то, и другое.
В реальности со мной такого еще не случалось. Но в вебкаме мне часто приходилось подыгрывать мемберам и расписывать самые трэшовые истории, которые со мной якобы происходили. С меня якобы слетала юбка, когда я поднимались из метро на улицу в час пик. Я будто бы занималась любовью со своим женихом ночью на пляже и не заметила, что за нами подсматривали издалека. Однажды я на словах играла роль кореянки, которым разрешают ходить в школу только в белом нижнем белье из гладкой ткани. Настоящий житель Сеула рассказал мне, что это реалия их образовательной системы. Педагоги выстраивают девочек в шеренгу и заглядывают им под юбки, чтоб проверить цвет трусов. Не все педагоги при этом женщины. Цель проверки – убедиться, что юные красавицы не думают о разврате и стопроцентно сосредоточены на учебе. Я живо вообразила себе эту сценку и подробно расписывала, как мне стыдно от того, что меня осматривает пожилой женатый мужик.
Благодаря такой подготовке я не стушевалась, когда предстала перед чеченцем в пижаме, и не начала заикаться, когда Беньямин облизывал меня во время общения с мамой.
– Пока меня не было, я иногда мечтал, что мы созвонимся по видео. И ты разденешься на камеру только для меня, первый и единственный раз, – он опустил меня чуть пониже, развернул боком, перехватил одной рукой под колени и понес на кровать. – Но потом я подумал: а что если Тиен перешла в нюд? И весело раздевается перед мужчинами со всего мира каждую ночь? Тогда бы я почувствовал себя дураком.
Я не знала, правду он говорил или нет. Но даже если это была импровизация, мне было приятно ее слышать. Я чмокнула Беньямина в щеку. Его мышцы пресса напряглись в ответ – он что, занервничал?
– Я сейчас произнесу фразу из несмешной кинокомедии, но…, – он опустил меня на простыню и приземлился рядом. – Все не так, как ты думаешь. Я про ту девушку, которая решила, что ты уборщица.
– Я никак не думаю и не хочу это обсуждать.
– Если я прямо сейчас попытаюсь объяснить тебе, кто была эта блондинка и что она здесь делала, ты не поверишь. Но я убежден, что со временем ты сама познакомишься с ней поближе и посмотришь на сегодняшнее происшествие другими глазами.
Эти его фразы тоже с равной степенью вероятности могли быть как правдой, так и импровизацией. Меня смущало то, что постель совсем не пахла женским телом. Но ведь влюбленная парочка могла разместиться не только на кровати, правда? В их распоряжении было кресло, стол, пол, подоконник… Тогда почему Беньямин потягивался в постели так, будто только что проснулся, когда я вошла? И почему на пол просыпались перец и пепел? Ладно, проще действительно забить на это. По крайней мере, пока.
Беньямин начал осыпать меня поцелуями, начиная от кончиков пальцев на ногах. Невзирая на возраст, его губы остались по-детски пухлыми и очень мягкими. Я видела в его ванной скраб для губ и специальную щеточку к нему. Выбрит он был идеально, меня не уколола ни одна щетинка. Но когда же он успел побриться, если спал до прихода блондинки?
Когда он добрался до моих ключиц, я спохватилась: что ж я лежу как бревно? Надо бы как-то реагировать. Но вот беда – я не знала как. Я никогда не была искусной любовницей и раньше не парилась по этому поводу. А надо бы.
Вебкам дает много полезных навыков – но не учит, как вести себя в объятьях реального мужчины. Я, конечно, могла бы с кем-нибудь потренироваться зимой… Однако пока Беньямина не было в Москве, я оставалась безупречно одинокой. Я не собиралась хранить ему верность целенаправленно, все получилось само собой.
От моих губ он не мог оторваться минут двадцать. Как я соскучилась по его поцелуям! И вот тут я наконец перестала быть бревном, и обняла его крепко-крепко, и дыхание мое стало шумным… Утро, которое началось отвратительным, закончилось для меня эйфорией.
Глава 2. Звезда пришла на кастинг
– Посидишь тут прям десять минут, пожалуйста? – взмолилась Саша, дневной администратор Danger Diamond. – Я не успела позавтракать. Я сейчас на кухню отойду и в туалет заскочу, ок?
Я кивнула и села за стойку. Я только что закончила смену, где успела основательно облажаться. Вернее, я совершила эту ошибку давным-давно – но ощутила ее отдачу только сейчас.
У меня был постоянный клиент, двадцатипятилетний норвежец. Очень симпатичный, с высшим образованием, из хорошей и далеко не бедной семьи. Мы с ним три раза болтали в режиме c2c, когда камера была включена и у меня, и у него. Но ему было комфортнее переписываться, потому что он был очень стеснительным.
Его родители были еще более строгими и консервативными, чем моя мама. Норвежец боялся девушек и не знал, как с ними общаться. Он был девственником и даже ни разу ни с кем не целовался.
– Мне даже с веб-моделями сложно разговаривать, – признался он. – Они такие эмоциональные, чувственные. Ты мне понравилась, потому что немножко зажатая.
Но я себя нисколько не ощущала зажатой! Я, наоборот, была вся на драйве. Жизнь еще никогда не казалась мне такой увлекательной, как после начала работы в Danger Diamond. Однако на камеру это, видимо, не передавалось.
Я три месяца объясняла этому норвежцу, какой он классный и привлекательный. Искренне рассказывала о своих мыслях и чувствах. Описывала ему собственные удачи и неудачи в отношениях. Наши беседы напоминали занятия с психологом. Я ни разу не устраивала для него шоу и не прикладывала вообще никаких усилий к тому, чтобы произвести на него впечатление.
И к чему это все привело? К тому, что он набрался смелости и пригласил на свидание девушку из приложения для знакомств. Они влюбились друг с друга с первой встречи, и мой постоянник перестал общаться со мной. Он меня очень долго благодарил и желал мне стать такой же огромной и взаимной любви. То есть я сделала доброе дело – и сама отобрала у себя деньги! Я сидела и прикидывала, на сколько сотен долларов без этого клиента уменьшится мой ежемесячный доход.
– Доброе утро! Это вы меня собеседовать будете?
Дама лет пятидесяти с хвостиком вошла в лобби и втянула за собой чемодан на колесиках.
– Эээ… Нет. Администратор отошла на пять минут, сейчас вернется. Здравствуйте.
– Хм. А вы здесь работаете? Вы модель?
– Да.
Дама подтянула к стойке свободный стул и приземлилась сбоку от меня, чтобы видеть меня в полный рост. Обычно посетители садились на диван.
– И как вам тут? Нравится?
– Да. Но мне не с чем сравнивать, это моя первая студия.
– Вам случайно не нужен опытный репетитор по английскому?
– Лично мне нет. Я свободно разговариваю на английском.
– Плохо. Потому что я двадцать пять лет отработала в школе учительницей английского языка. Я обалденно учу.
Если бы какая-нибудь другая незнакомка пристроилась настолько близко ко мне, я бы напряглась и неохотно поддерживала диалог. Но в компании фриков я расцветаю. Мне очень понравилась внешность дамы. Ее короткие волосы были огненно-рыжими, а глаза крупными и круглыми. Сложена она была примерно как Алла Пугачева: лишние килограммы группировались в районе талии, а ножки оставались стройными и точеными. Ее декольте было квадратным и глубоким. Грудь четвертого размера словно бы лежала на невидимом горизонтальном подносе и напоминала два огромных корейских пирожка пян се. Потом я узнала, что этот сногсшибательный эффект обеспечивался за счет специального бюстгальтера с держателем, который был вшит в костюм. Одета дама была в короткое платье с запахом, из ткани в вертикальную розово-бело-сиреневую полоску, и подпоясана фиолетовым кушаком.
– Как тебя зовут?
– Тиен. Тиен Тинкербелл.
– А меня Элли Бонс. Тиен – это персонаж какой книги?
– Никакой. Это не из книги.
– Точно. Современная молодежь ведь не любит читать. А у меня догадаешься, из какой?
Элли Бонс? Элли Бонс… Нет, я такого сочетания не помнила.
– Элли – это из “Волшебника Изумрудного города”. Ураган унес ее в волшебную страну, вместе с домом и собачкой. А Бонс – это пират из “Острова сокровищ”. У него была карта этого самого острова. Ему вручили черную метку, и его хватил апоплексический удар от нервов и алкоголизма. Он очень, очень много пил.
Саша все не возвращалась с кухни. Наверное, разговаривала с кем-то по телефону.
– Мне черную метку вручила директриса моей школы.
– За что?
– У меня умер муж, а сын ввязался в плохую компанию. Я начала культурно выпивать. Армянский коньяк нашептал мне, как привить десятиклассникам любовь к чтению. Я скачала с торрентов книжку Брук Маньянти, распечатала оттуда отрывок и раздала ученикам в качестве домашнего задания. Ты знаешь, кто такая Брук Маньянти?
– Нет.
– Точно. Современная молодежь ведь не любит читать. Это знаменитая элитная проститутка, которая написала шикарный “Тайный дневник девушки по вызову”.
Элли Бонс сидела, закинув левую ногу на правую. Вдруг она задрала левую ногу чуть ли не перпендикулярно полу и с ловкостью артистки варьете перекинула ее так, чтобы та очутилась по левую сторону табуретки. Потом она задрала правую ногу к потолку и положила ее на левую. Такой растяжкой не могла похвастаться даже Шэрон Стоун в “Основном инстинкте”.
Я успела заметить через разрез платья, что на Элли были розовые панталончики из плотной непрозрачной ткани, с рюшечками по низу. А перламутровые шлепанцы на невысоком каблучке я видела в рекламе не то Victoria’s Secret, не то Agent Provocateur. Над пальчиками клубился пушистый мех оттенка холодного жемчуга. Она что, в таком виде ехала из дома в студию? Уф, даже если у нее была собственная машина или она вызывала такси, все равно для такой выходки нужна огромная смелость.
– Я задала классу на дом ту главу, где Бэль, то есть главную героиню, вызывал к себе ее постоянный клиент. Но он внезапно захотел, чтобы к ним присоединилась еще одна блондинка такого же типажа. У них случился смачный тройничок… А потом этот клиент перестал вызывать Бэль, потому что другая блондинка понравилась ему больше. В общем, даже школьники, которые терпеть не могут английское чтение, не смогли бы от такого оторваться.
Мисс Бонс прищурила один глаз, а второй выпучила. Она склонила голову на бок и стала похожей на хитрую ворону. На контрасте с ней я почувствовала себя бездарным бревном. От нее невозможно было отвести глаз. Она магнетизировала зрителя.
– Урок, на котором мы обсуждали ту главу, получился очень бурным. Моя тактика сработала! Даже двоечники, которые не могли раньше двух слов связать на английском, ввязались в дискуссию. Мне стало так хорошо, что я вышла в туалет. С фляжкой, поднять себе настроение.
Я рассмеялась. Элли это польстило, и она заговорила еще выразительнее:
– Пока я отсутствовала, в класс заглянула директриса. Ее удивил нехарактерный шум. Когда я вернулась из туалета, я столкнулась с ней в дверях. Я так растерялась, что аж сумочка из рук выпала! А из сумочки выскользнула фляжка. А из фляжечки вытек коньяк. Я сматерилась сначала на русском, потом на английском. Директриса взяла меня под ручку, вывела на крыльцо школы и велела больше не возвращаться. Я особо и не жалела.
Я пыталась сообразить, зачем мисс Бонс притащила с собой чемодан? Она поймала мой взгляд и погладила свой багаж, словно собаку по холке:
– Здесь мои костюмы. Я обстоятельно подготовилась к собеседованию! Мама в детстве не пустила меня в драматический кружок, а после школы отправила в педагогический. А я всегда мечтала блистать в театре. И раз уж меня из школы выперли, я решила воспользоваться шансом.
– Вы начали стримить из дома? Или работали в другой студии?
– Из дома. Первые два месяца у меня вообще ничего не получалось. Компьютер был слишком слабым. Я не знала, как выставить свет. Меня забанили навсегда на двух сайтах, потому что я невнимательно прочитала их правила. У меня ничего не получалось, пока не вмешался мой сын.
– То есть с ним все хорошо?
– В том-то и дело! То, что я сдуру приняла за плохую компанию, на самом деле оказалось сообществом криптовалютных трейдеров. Мой сын стал богатеньким и успешным. Я его отругала за то, что с самого начала не удосужился объяснить мне все по-человечески, и даже ударила скалкой по хребту. Он запищал: “Маменька, я вам двадцать раз пытался рассказать про биткоин и эфир, но вы отказывались слушать!”. А я ему в ответ: “У меня тут свой эфир и свои трагедии!”. Так он узнал, что я вебкам-модель. Очень обрадовался, помог настроить оборудование и дал денег на рекламу. И вот сейчас он перевез меня в Москву, потому что одной из дома работать скучно.
Саша вернулась из кухни и обомлела. Элли Бонс с первых же фраз обворожила ее так же, как меня. Обычно собеседования проходили в два этапа. Сначала кандидатку должна была одобрить администратор, а потом Илона, обязательно при личной встрече. Но Бонс так рвалась в бой, что Саша попросила владелицу студии одобрить ее дистанционно. Илона с радостью дала благословение.
Я уже добралась до дома, но чудо-артистка все не выходила у меня из головы.
– Как Элли? Подписала контракт? – написала я Саше.
– Она прямо сейчас стримит. С Каре Нуар. Хочешь посмотреть? По-моему, Каре на этом шоу заработает больше, чем обычно за всю смену.
Каре Нуар? Да это же наша самая беспомощная новенькая! Ее романтичный псевдоним переводился с французского как “черный квадрат”, а еще это словосочетание можно понимать как “черная стрижка каре”. Помимо густющих черных волос, в этой девушке не было ничего примечательного. Она не умела себя преподнести и не могла поддержать беседу ни на одну тему. В студию ее взяли по протекции одной из бывших топ-моделей, но вряд ли оставили бы надолго.
В эротической индустрии принято так мотивировать отстающих: “Тебе не нравится твоя работа? Тогда иди кассиршей в “Пятерочку”, потому что ты больше ничего не умеешь”. Только вот Каре Нуар в буквальном смысле пришла к нам из “Пятерочки”. Она туда устроилась сразу после школы и проработала чуть меньше года. А как только исполнилось восемнадцать, ушла в вебкам.
По итогам каждого месяца Илона и Лариса составляли рейтинг моделей по заработку. Каре стабильно оказывалась на последнем месте. На самом деле, ее даже сорок тысяч в месяц вполне устраивали. Но гранд-дамы предупредили: Danger Diamond не выгодна такая экономика. Если модель не начнет постепенно наращивать доход, контракт с ней расторгнут. Каре сказала, что подумает насчет перехода из категории нон-нюд в шоу с полным обнажением, но так и не перешла.
И вот сейчас эта никакущая кассирка стримила на пару с фееричной Элли Бонс? Я не могла этого пропустить!
Саша подключила меня к их трансляции так, чтобы я могла молча подсматривать, но не вмешиваться. Этично ли так делать или не этично, это сложный вопрос. У Илоны не было однозначного мнения на этот счет. Она иногда говорила, что не против подглядываний, потому что это помогает начинающим моделям набраться опыта: “Когда подсматриваешь за теми, кого знаешь лично, это вызывает здоровую зависть. Когда наблюдаешь за иностранками, думаешь: “Да ладно, мы по-любому никогда не станем одинаковыми”.
Когда у Илоны менялось настроение, она утверждала совсем другое: “Шпионаж за коллегами приводит к профдеформации и обесцениванию человеческой личности. Хочешь заглянуть к коллеге под юбку – пригласи ее в баню. Так будет честнее”. Как бы то ни было, начальница не стала бы увольнять меня или администратора за подглядки.
Начало стрима я пропустила. Это был не обычный приват, а билетное шоу. Модели поставили так называемую цель, то есть назначили цену выступления. Мемберы должны были переводить им деньги, кто сколько сможет. Перформансы такого типа начинаются, когда желаемая сумма собрана. К просмотру допускаются все те мемберы, которые помогали моделям достичь цели. Каре Нуар сначала пришла в ужас от того, насколько высокую ценовую планку задала Элли Бонс. А через полчаса уже жалела, что не запросила больше!
Каре честно призналась в анонсе, что это будет ее первое шоу с вибратором. Саша выдала ей новенький Lush Lovense цвета фуксии. Лаши отличаются от большинства эротических игрушек тем, что они интерактивные. Их можно настроить так, что они будут вибрировать каждый раз, как мембер типает модель. Продолжительность вибрации зависит от щедрости типса.
Пока мемберы покупали билеты на шоу, Каре Нуар сидела перед камерой в обычной оранжевой маечке и желтых шортиках, очень мягких и на резинке. Элли расхаживала на заднем плане, жестикулировала и напевала песенки. Лицо Каре, обычно фарфорово-белое, было пунцовым от стыда. Она не собиралась раздеваться на камеру, так что игрушка уже была в ней.
Элли переоделась в стремные черные рейтузы и бежевую тесную майку, которая рельефно подчеркивала трехслойный жир на животе. Ее лоб стягивала красно-белая вязаная повязка. Огненно-рыжие пряди встали над повязкой торчком, как корона или терновый венец. Мисс Бонс играла роль придирчивой тренерши, которая заподозрила, что с воспитанницей что-то не так.
Как только финансовая цель была достигнута, дамы приступили в выполнению физкультурной разминки: наклоны головой, повороты туловища, круговые движения плечами. Бонс показывала, Каре повторяла. Потом они перешли к “восьмерке” бедрами – и тут кто-то типнул ловенс! Каре Нуар дернулась. Ее багровое лицо пошло белыми пятнами. Она засмеялась и закрыла лицо ладонями. Я, сидя у себя дома на кухне, непроизвольно повторила этот жест.
– Что происходит? – застрекотала Бонс. Ее английское произношение было нарочито старомодным. Позднее она призналась, что часами слушала речи Елизаветы Второй, чтобы запомнить самый снобский королевский акцент. – Что ты себе позволяешь?
Тренер забегала вокруг подопечной кругами, осматривая со всех сторон. Каре помирала от хохота. Я подумала, что пока не готова повторить такой перформанс.
– Собака мордой вниз! – скомандовала Элли.
– А? – не поняла Каре.
Бонс схватила ее обеими руками поперек торса и “сломала” в талии. Потом шлепнула рукой по заднице, чтоб Каре прошла руками вперед по коврику. Затем просунула ей свою стопу между щиколоток и заставила расставить ноги на ширину плеч.
Мемберы обрадовались и начали неистово типать. Благодаря своей анатомически изогнутой форме лаш не выскользнет наружу, какую бы позу ни приняла модель. Каре застонала и поджала левую ногу к ребрам.
– А ну стоять! Стоять нормально! – Бонс села на корточки, схватила Каре за поднятую ногу и вернула на место. Тогда Каре поджала другую ногу. Элли села на попу на пол и вцепилась обеими руками в щиколотки подопечной. Каре молотила ладонями по коврику и захлебывалась странными звуками, смесью хохота и страстных стонов.
Я смеялась до слезы. Мемберы, наверное, тоже. Они продолжали типать бедную девчушку, а Бонс орала во всю глотку:
– Как жаль, что я не осьминог с восемью щупальцами! И что ты будешь делать с этой непослушной девчонкой?
Я полезла гуглить, неужели эта игрушка действительно вызывает такие бурные ощущения? Оказывается, не обязательно. Модели на форумах говорят, что ловенс замечателен в плане интерактива. Но когда мембер типает девушку на минимальную сумму, никакой эйфории она не ощущает. Закатывания глаз, стоны, покусывания губ – это всего лишь игра на публику, если речь идет о кратковременных вибрациях.
Но у Каре Нуар ситуация была другая. Она впервые вышла из своей зоны комфорта, поэтому ее захлестывали искренние эмоции.
– Мостик! – скомандовала Бонс.
На мостик Каре так и не встала. Она раз десять пробовала подняться с пола – но каждый раз, как она пыталась разогнуть руки, ее кто-нибудь типал. Тренер сменила тактику и попросила Каре выйти в мостик из положения стоя, а сама при этом поддерживала ее за талию. Этот трюк тоже не сработал. Более того: когда нерадивая ученица возвращалась обратно в вертикальное положение, она случайно влепила Бонс звонкую пощечину!
Я жутко завидовала им обеим. До прихода в вебкам я не была ни завистливой, ни требовательной. Да, я понимала, что у некоторых людей намного больше красивых вещей и возможностей в жизни, чем у меня. Но я из-за этого не страдала, потому что осознавала: между нами пропасть. Я никогда не стану второй Рианной, или Ким Кардашьян, или Джиджи Хадид.
Однако благодаря Danger Diamond во мне проснулся дух состязательности. Мне понравилось конкурировать с другими моделями, мне было интересно изучать сводную статистику по итогам каждого месяца. Передо мной появились реалистичные цели, которые можно было достигать – и процесс достижения приносил мне удовольствие.
Через десять минут Каре стояла на коленях перед Элли и просила пощады. Тренер возмущенно тявкала на нее и уморительно хлопала себя по ляжками. Потом Бонс повернулась лицом к камере и поклонилась зрителям в пояс. Каре, стоя на коленках, тоже развернулась и неуклюже поклонилась, подметя волосами пол.
Если бы мемберы наблюдали за шоу не молча, а с включенными микрофонами, обе модели утонули бы в громе аплодисментов. Однако они не стали отдыхать, а сразу же анонсировали второе билетное шоу. К нему подключился еще и оператор.
Каре Нуар переоделась в черно-белый сарафан и села к компьютеру. Она собиралась поведать мемберам о своих впечатлениях от первого сеанса с ловенсом. Так как модель почти не владела английским, диалоги за нее вел оператор. Но мемберы этого не знали, потому что клавиатуру разместили так, чтобы она не попадала в поле зрения камеры. Каре видела, когда оператор печатал за нее сообщение, и синхронно шевелила пальцами.
– Я давно мечтала попробовать лаш ловенс, – начала свою исповедь модель. – Раньше я показывала самые целомудренные шоу, без игрушек и раздеваний. Но коллеги так нахваливали лаш! Этот вибратор снился мне по ночам, не давал покоя моим мыслям, я бредила им…
У каждого оператора есть глоссарии готовых слов, фраз и сюжетов, на которые мемберы хорошо клюют. Зрители шоу обычно и не подозревают, что с ними общается не красотка-модель, а бородатый мужик из крошечной подсобки без окон.
Элли Бонс на заднем плане выдвинулась делать уборку. Она нарядилась в застиранный байковый халат, на котором чередовались два принта: белый фермерский домик с соломенной крышей и здоровенная курица с яйцом. Бонс напялила на нос очки, приволокла с собой ведро и швабру, а также коробку с разнообразными тряпками и щетками. Неужели все это было у нее в чемодане? Да нет, ведро не уместилось бы. Наверное, она одолжила реквизит у администратора.
– Эта игрушка превзошла все мои ожидания! Ее поверхность сделана из материала, который быстро принимает температуру человеческого тела…
– Кхе-кхе! – Элли долго примеривалась, с какого бы инструмента начать, и остановилась на розовой метелке. Она провела перьями по полке – и оттуда якобы слетела такая пыль, что уборщица закашлялась.
– Я переживала, будет ли комфортно сидеть и ходить с ловенсом? Или нужно лежать неподвижно?
Каре Нуар видела сообщения, которые от ее лица отправлял мемберам оператор, но не понимала их. Поэтому она на всякий случай держала томное и загадочное выражение лица.
– Апчхи! Чхи! Чхи! – разрывалась Бонс.
– Оказалось, что с этой игрушкой очень приятно делать наклоны вперед!
– Аааа! Ооо! – застонала Элли и схватилась за поясницу. Она хотела нагнуться к нижней полке, но ей прострелило спину.
– А уж как с ней чудесно выполнять повороты туловища…
– Маааать-мать-мать, за что ж меня так, – бормотала уборщица, стоя враскоряк задницей к камере.
От истерического смеха я не могла дышать. Эти двое исполняли шедевр! Их надо было номинировать на отраслевую премию. Вообще, комические шоу в вебкаме – это очень узкая ниша. Да и в порно тоже. Мне, например, не приходит на ум ни одна порнокомическая актриса, кроме россиянки Лолли Липс. Я раньше не представляла себя в роли клоунессы с вибратором наперевес – а сейчас загорелась этой идеей.
– Я тоже хочу стримить с Элли Бонс! – написала я Саше. – Поставишь меня в пару с ней?
– Спрошу, как только она освободится.
Бонс не освобождалась долго. Она наконец дорвалась до того, что было, по ее мнению, “большой сценой”, и не хотела уходить из кадра. Саша ответила мне уже вечером, когда я уже сама собиралась ехать в студию.
– Она только днем может работать. В крайнем случае вечером. Давай ты сегодня постримишь одна, а завтра придешь на два часа пораньше? Два часа вы постримите вдвоем, а потом она уйдет.
– Ок. Забронируй для нас библиотеку, пожалуйста.
После ухода Крис я планировала стать “королевой библиотеки”. Увы, не срослось. Мне не хватало внутреннего огня. Что бы Крис ни делала, она всегда выглядела сексуально и в хорошем смысле пошло. На нее достаточно было надеть белые кеды и теннисное платьице в цветочек – и все мужчины были бы у ее ног, как только она вышла на улицу за хлебом.
Я же в библиотеке меркла. Я смотрелась в такой обстановке слишком органично и обыденно, если не сказать скучно. Поэтому я устраивала шоу с книжками только один-два раза в неделю и зарабатывала на нем не больше, чем на перформансах с маникюром или шестом для стриптиза.
Я так и не переехала ближе к центру и жила в съемной квартире в Жулебино. Как бы мне ни хотелось перебраться в более престижный район, я решила, что будет разумнее копить на ипотеку. Если откладывать каждый месяц по пятьдесят тысяч рублей, за год я накоплю шестьсот тысяч, за два – миллион двести, а за четыре – два миллиона четыреста тысяч. Конечно, жилье в центре мне бы не светило. Но я могла бы купить однушку на окраине, сдавать ее другим приезжим и тратить эти деньги на аренду жилья где-нибудь на Таганке, чтоб пешком ходить на работу. План у меня был четкий и реалистичный. Единственным подводным камнем оставалась ипотека. Дадут ли мне ее, если я скажу, что я копирайтер на фрилансе и работаю на биржах? Я решила не выяснять, пока не накоплю как минимум миллион.
Только он не копился. Я платила за аренду, покупала продукты и проездные, ходила к парикмахеру и на чистку лица. Даже при очень скромных тратах не всегда удавалось отложить пятьдесят тысяч в месяц.
Я пробовала экономить на спичках. Один раз подровняла кончики волос не в сетевом салоне, а в парикмахерской для пенсионеров в соседнем доме. После этого мне было так тошно, что я за три ночи стримов не заработала почти ничего. Только счастливые, довольные жизнью модели смотрятся в кадре привлекательно.
Потом я попробовала урезать продовольственный бюджет. Купила вместо нормальных макарон самые дешевые. Съела одну порцию и решила: не для того я в Москву переехала, чтоб питаться, как бездомная в ночлежке!
Мне надо было срочно наращивать свои доходы. И я очень надеялась, что Элли Бонс мне в этом поможет.
Глава 3. Двойная игра начинается
“Привет!
Шоу в библиотеке у тебя шикардос! Я вчера случайно увидела. Кто эта бабка? Она крутая!
Скажешь мне свой номер? Я тебе наберу! Я базу с емейлами себе скопировала перед уходом, а телефонных номеров у меня нет.
Я послезавтра приезжаю в Москву! Увидимся?
Чмоки, Крис.”
По-хорошему, я должна была связаться с Илоной сразу же, как прочла этот мейл. Но я решила, что из-за такой мелочи можно и не дергать начальницу. Я ответила Крис, что безумно рада получить от нее весточку, и скинула ей свой номер. Она тут же мне позвонила.
– Сорри, я не могу долго разговаривать! Убегаю! – с места в карьер соврала я. Я никуда не бежала, а лежала дома на кровати.
– На свидание?
– Ага.
– Тогда не отвлекаю! Давай послезавтра часов в десять вечера пойдем в чайхану? Я в Москве проездом буду.
– Ок. Послезавтра тогда созвонимся часов в шесть.
– Про бабку мне расскажешь! Она офигенская! В библиотеке которая!
– Обязательно расскажу. Целую, я побежала!
Я никогда никому не говорила по телефону “целую”. Но тут это слово вырвалось из меня автоматически. Я вошла в роль энергичной, легкомысленной и коммуникабельной девчонки, которая не думает о завтрашнем днем, зато умеет выжать по максимуму из дня сегодняшнего. Как жаль, что в реальности я веду себя ровно наоборот: сильно беспокоюсь за будущее и не до конца довольна настоящим.
Как, как, как Крис меня вычислила? Я провела с Элли Бонс всего два шоу. Мы планировали стримить вместе два часа, но получилось около трех. Я так и не отважилась на ловенс, но мы придумали другую концепцию.
Еще в прошлом году, перед началом моего первого библиотечного шоу, я попросила Илону достать для этой комнаты побольше англоязычных эротических книг и журналов. Пока царицей этого помещения была Крис, она особо не заморачивалась. На полках за ее спиной стояли советские издания, и мемберы могли прочитать их названия на корешках. Когда другие модели стримили из библиотеки, они переставляли камеру так, что названия томов становились неразличимы. Но мне по сценарию были очень нужны именно книги! И мне совершенно не хотелось, чтобы зрители видели кириллический шрифт.
Илона заказала клеенку с принтом, который имитировал библиотечные полки, и затянула ей крайние секции стеллажа. Из средней секции убрала все русскоязычные издания и нашпиговала нижние полки всеми иностранными книжками и буклетами, какие только под руку подвернулись: старые учебники немецкого, инструкции к бытовой технике, самиздатовские сборники художественной прозы. Для средней и верхней части центральной секции раздобыла тематическую литературу: журналы “Пентхаус” и “Плейбой”, еще более откровенные голландские и испанские издания, сексуальные энциклопедии для детей и взрослых, “Камасутру” и печатные каталоги секс-шопов.
Когда я стримила одна, я листала журналы перед камерой. Подставляла к стеллажам лесенку и взбиралась на нее так, чтобы мемберу были видны из-под юбки мои трусики. Кокетливо надевала и снимала очки. В приватах я в основном обсуждала с мемберами их эротические предпочтения: показывала им картинки из “Плейбоя”, и они мне рассказывали, что им нравится, а что не очень. Потом они скатывались на воспоминания из своей реальной жизни: “У моей бывшей девушки была точно такая же грудь! А у школьной соседки по парте – такие же губы!”. Я оставалась как бы за бортом. Превращалась в жилетку, в которую плакались по поводу разбитых сердец и сексуальных фрустраций.
С Элли все пошло по-другому. Я надела короткое платьице с белым воротничком, похожее на школьное. Мисс Бонс нарядилась в черные брюки и бирюзовую блузу с жабо. Согласно сценарию, она была учительницей латыни, а я – нерадивой девицей в период полового созревания. В анонсе шоу мы написали: “Развратная учительница обыскивает и наказывает дерзкую возбужденную девчонку за то, что она на уроке рассматривает фотки голых баб”. Такое описание подошло бы второсортному порно – но мы указали, что шоу будет комедийным. Элли на свое усмотрение задала финансовую цель, зрители напокупали билеты, и мы приступили.
Я сидела за столом ровно напротив камеры и медленно читала вслух: “Loquerisne linquā Latīnā? Loquor. Ex quo tempŏre Latīnam discis? Ex quattuor annis. Quam ob rem linguam Latīnam discis?”. По-хорошему, это должен был быть диалог – но мемберы вряд ли вникали в смысл. Элли прохаживалась взад-вперед вдоль стеллажей, чинно заложив руки за спину. В самой ее походке было больше артистизма, чем в моей декламации.
– Fuck! A splinter! – вдруг зашипела Бонс и схватилась за ногу. Она якобы всадила в пятку занозу. Элли поковыляла на кресло в углу и начала ковыряться в стопе.
Я стрельнула глазками в угол и убедилась, что учительница надолго отвлеклась. Еще раз стрельнула и еще. Отодвинула учебник, встала на цыпочки и прошла к стеллажу. Мягко, как кошка, полезла по стремянке вверх.
– Оу! Оу! Моя нога! – суфлерским шепотом страдала Бонс. Я нервно обернулась на ее голос и выгнула спину так, чтобы показать мемберам трусики и кружево чулков. Периферийным зрением я видела, что нам вроде как сыпались щедрые типсы.
Я вскарабкалась на самый верх лестницы и пожалела. Надо было остаться внизу, чтоб я подняла руку к верхней полке, и у меня снова задралось платье. Ну да ладно, в следующий раз.
Я стянула с полки испанский журнал и развернулась боком к мемберам. С такого ракурса им были видны полуобнаженные силуэты на обложке.
Бонс всей своей напряженной позой показывала, что ей неудобно извлекать занозу, пока строгие брюки сковывают ее движения. Она встала по стойке смирно, расстегнула брюки и приспустила их так, чтоб мемберы смогли рассмотреть ее трусы. Это были дико стремные трусищи в крупный синий цветок, такие только бабки носят. Бонс подумала, помотала головой и влезла назад в брюки.
Я спустилась с лестницы, вернулась к компьютеру и с радостью показала мемберам обложку журнала. Там сидели, стояли и полулежали семеро фигуристых моделей лет тридцати. Лариса сказала, что для шоу подходят только те журналы, где нет фотографий мужчин – иначе мемберы начнут комплексовать.
“Ха-ха, какие у тебя грязные мысли!”, “В топку латынь! Готовься к настоящей жизни!”, – подбадривали меня мемберы.
Я слюнявила пальчик, листала страницы и изображала такое изумление, как будто видела голые попы впервые в жизни. Медленно расстегивала себе сначала верхнюю пуговицу на платье, потом вторую. Опускала одну руку под стол – пусть мемберы сами воображают, что я могла там делать.
Бонс наконец расправилась с занозой и восстала из кресла. Я поспешно засунула журнал под учебник латыни и прилежно завыла: “Ex quo tempŏre Latīnam discis? Ex quattuor annis”. Но я слишком громко хлопнула журналом по столешнице, и Бонс насторожилась.
– Ну-ка, ну-ка! Что это у нас такое? О гооооосподи!
Для слова “господи” в английском есть два основных перевода. Первый – “god”, что дословно означает “господь”. Религиозные люди избегают произносить это существительное всуе. Зато второй вариант, “gosh”, вполне разговорный. Бонс так вкусно, так пошло протянула это “гооошшшш!”, что нас типнули долларов на десять.
Наставница склонилась над моим журналом, и челюсть ее отвисла.
– Это… это… это… как это называется? – запищала она комариным фальцетом. Схватила меня за ухо и выкрутила.
– Не надо, пожалуйста! – захныкала я. – Это называется… порнография!
– Аххх! – Бонс согнула колени и чуть присела. Звук, который она издала, мог бы в равной степени сойти за проявление и возмущения, и оргазма.
– А это такое? – она открыла журнал на лучшем развороте, приподняла и потрясла, чтобы мемберам тоже было видно.
– Это… две очень красивые девушки целуются возле бассейна, – я опустила глаза и попробовала наполовину спрятаться под столом.
Сама по себе я не выгляжу комично. Даже когда я стараюсь рассмешить зрителя, у меня это не очень получается. Но в связке с этой рыжей бестией получился просто огонь! Она меня допрашивала еще минут десять и заставляла подробно комментировать картинки. Потом схватила меня за шкирку и потянула вверх, пока я не встала в полный рост. Оттащила стул на середину комнаты, поставила меня возле него и заставила согнуться пополам. Задрала мне подол по самые плечи и начала звонко шлепать журналом.
– Раз! Два! Три! Не надо, хватит! Я очень-очень виновата! Пожалуйста! Четыре! – сдавленно вопила я. В полный голос было нельзя, потому что это могли бы услышать мемберы моделей, которые стримили в соседних комнатах.
Закончив порку, Бонс обыскала меня на наличие контрабанды. Она провела мне рукой между ног, точь-в-точь как это делают деликатные европейские женщины-полицейские. Залезла рукой в лифчик. Прохлопала и прогладила ладонями все швы на платье. Прокаркала:
– Ты наказана! Ступай в угол и стой, пока не выпущу!
Я с поникшей головой ушлепала за стеллаж. А Бонс уселась в кресло, вооружилась огромной лупой в черной пластиковой оправе и принялась рассматривать мой журнал.
Второй наш стрим, сразу вслед за первым, вышел чуть менее искрометным. Элли делала вид, что маникюрит мои пальчики. На самом деле, она едва дотрагивалась до меня инструментами и лишь имитировала деятельность.
Чтобы дуэтное шоу с маникюром “выстрелило”, нужно, чтобы обе участницы были молодые и стройные. Желательно, чтобы у них был специальный маникюрный столик с длинной горизонтальной лампой, и чтоб сидели они за ним в одних трусах. Но у нас тоже получилось неплохо. Мы обе были в шортах, майках и шлепанцах. Как ни странно, в вебкаме мемберы часто просят моделей надевать домашние пушистые шлепанцы. Эта обувь кого-то расслабляет, а кого-то заводит.
– Тебе какие мужчины больше нравится? – допрашивала меня Бонс.
– Всякие! – отвечать по-другому было нельзя. Каждый мембер, готовый нас типнуть, должен был поверить, что я мечтаю именно о нем.
– Что именно тебе в них нравится?
– Я люблю, как от мужчин пахнет! Люблю их голоса, их походку. Люблю мужскую одежду…, – я прилежно изображала из себя девственницу-нимфоманку.
Как только мы достигли финансовой цели и шоу перешло в платный формат, наши разговор стали более откровенным.
– Расскажите мне о своем первом любовнике! – попросила я.
– О, он был ужасен! Он был небрит! Он поставил меня у стены и стянул с меня шелковую сорочку, – Элли с балетной грацией продемонстрировала, как джентльмен спускал с ее плеч бретели. – И начал обцеловывать по всему телу. Представляешь, что это такое, когда тебя щекочет густая колючая черная борода? Чмаф-чмаф-чмаф-чмаф! – она забавно задвигала нижней челюстью, и я подумала, что половина зрителей от нас сейчас отвалится.
Поразительно, но нам опять насыпали щедрейших типов! Я краем глаза это увидела и осмелела.
– Вы когда-нибудь загорали голышом на пляже? Ваш муж заставал вас с любовником? Как вы поняли, что у вас начался климакс?
На каждый вопрос Элли выдавала искрометный ответ и сопровождала его уморительной жестикуляцией.
Мы могли бы разговаривать еще долго, но билетные шоу затягивать нельзя. Мемберы должны понимать, что за каждую секунду ценного времени модели нужно платить. Длительность перформанса должна соответствовать той финансовой цели, которая ставилась в его начале.
Интересно, Крис видела эту часть шоу? Или только ту, что с латынью? Я не была уверена, что встреча с ней состоится. Думала, что она про меня забудет или в последний момент поменяет планы. Но она позвонила и подтвердила. Предупредила, что будет не одна.
Я не рассчитала время и приехала в чайхану на полчаса раньше. Села в углу, заказала лимонад и стала рассматривать гостей. Почему многим людям становится так весело просто из-за того, что они сидят в компании друзей и выпивают? Почему эта эйфория никогда не накрывает меня? Неужели у меня завышенные требования, а все остальные настолько неприхотливые? Раньше я думала, что во всем виновата провинция. Вот перееду я в столицу, и мир заиграет новыми красками… Но он не заиграл. Моя жизнь несомненно стала более увлекательной – но я так и не научилась полноценно ей радоваться.
– Вон она! – Крис завопила с порога так, что перекрыла своим звонким сопрано и музыку, и голоса всех остальных посетителей.
Упс, она пришла с Вадимом. С тем самым, у которого я однажды была в гостях на Кутузовском проспекте, а потом заблокировала его номер. Мне стало неловко. Но Вадим смотрел на меня так открыто и приветливо, что я поняла: он не сердится. Наоборот, он решил, что оказался тогда недостоин меня – ведь я веб-модель, яркая личность, к ногам которой мужчины падают штабелями. Он был благодарен мне за то, что не отказалась увидеть его снова.
– Девушка, нам всем сначала по одному глинтвейну, а потом сразу повторить! – потребовала Крис, не открывая меню. – И еще нам ваш фирменный садж, и по ванильному чизкейку всем.
Официантка молча кивнула и убежала.
– Привеееет! – дочь Илоны плюхнулась в кресло напротив меня. Она улыбалась так, как будто мы с ней вместе пуд соли съели.
– Очень рада тебя видеть! Как ты меня нашла?
– Так я ж не ушла из вебки. Я сама стримлю почти каждый день. Мониторю сайты, смотрю чужие шоу. И вдруг вижу, библиотека знакомая! И там бабка рыжая. А потом с лестницы спустилась ты, и я уже не могла оторваться. Купила билет и посмотрела. Ты до сих пор в нон-нюде, что ли?
Аааа! Я представила, каково бы мне было, если бы я была в нюде, и моя знакомая посмотрела такое шоу! Я бы сгорела со стыда.
– Да, у меня без раздевания все очень хорошо идет. Как ты на меня вышла? У Danger Diamond вроде выставлены географические ограничения для стран СНГ.
– Так я не была в СНГ. Мы с Вадимом летали в Калининград к его тете, а потом немножко по Европе прокатились. Я стримила с телефона из номеров отелей. Постоянникам нравится, когда я локации меняю.
Куда же смотрит Илонин двоюродный брат? Он что, просто берет деньги каждый месяц, но совсем не контролирует Крис? Это было бы слишком нагло.
Принесли глинтвейн. Я набралась храбрости и спросила:
– Вы теперь пара?
По-моему, я задавала этот вопрос впервые в жизни. Мама меня учила, что интересоваться такими подробностями – хамство. Ее устаревшие нравоучения чересчур крепко засели во мне и сильно мешали.
– Нет! – Вадим поспешно замахал руками. – Мы, как и раньше, лучшие друзья. И еще я чуть-чуть помогал Крис, изображал ее психоаналитика.
– В смысле, изображал?
– Мне надо было кое-кого убедить, что я переосмысливаю свою жизнь, – Крис закатила глаза и дала понять, что не хочет распространяться на эту тему. Когда принесли cадж, она вырвала у меня тарелку и поставила себе на колени:
– Отдам, когда комплимент мне сделаешь!
– Ты прекрасно выглядишь, – я не льстила. Крис была одета в фиолетовое трикотажное платье, которое плотно облегало фигуру, белые колготы и массивные ботинки в красно-белую клетку. В ее ушах болтались трехъярусные серьги-“люстры” с белыми кристаллами. Пальцы были унизаны тонкими фаланговыми кольцами из серебра.
– А точнее? Смотри, какое аппетитное мясо я держу в заложниках! И ты его не получишь, пока не сделаешь мне нормальный комплимент!
– Ты… увеличила грудь?
И этот вопрос я тоже раньше никому не задавала. Я знала, что в Москве очень много девушек с силиконом – но не имела ни малейшего понятия, какими словами это полагается обсуждать.
– Даааа! У меня теперь четверочка!
Вадим дипломатично улыбался – как будто Крис рассказывала о новой зубной пасте или форме ногтей на руках. В моем родном городе парни на его месте засвистели бы, или попробовали ущипнуть девушку, или отпустили бы пошлую шутку.
Я не сообразила, что из вежливости можно было спросить: “Где делала? Сколько взяли? Импланты быстро прижились?”. Я сидела и молча ковырялась в куске говядины, который Крис мне любезно отдала. Все мои коммуникативные способности будто бы остались валяться на полу в Danger Diamond.
– И еще я сделала две татушки. Потом как-нибудь покажу. Вот тут у меня китайская поэзия, – дочь Илоны ткнула пальцем в колготки на правой ноге, чуть выше щиколотки. – А тут красная роза на фоне готической ковки! – она ущипнула себя за левое плечо.
Так вот почему Илона не смогла опознать родную дочь на стримах! Тело Крис слишком сильно изменилось. А лицо, надо полагать, она до неузнаваемости преображала с помощью макияжа и париков.
Потом я полтора часа отвечала на ее вопросы. Что нового в Danger Diamond, кроме той рыжей старухи? Лариса все такая же стерва? В каких-нибудь комнатах делали ремонт? Закупили ли последнюю модель ловенса?
– Я свою студию скоро открою, – вдруг похвасталась Крис.
– Ммм? Да? Где? – я залпом допила глинтвейн.
– В Питере. Питер – российская столица вебкама! Я уже арендовала квартиру. Сначала это были две квартиры, потом их объединили и сделали там отель, но отель закрылся. Он так круто расположен: на последнем этаже в доме-колодце! Двор точно такой, какие показывают в клипах: темно, сыро, атмосферно. Сейчас я приведу эти комнаты в порядок и запущусь. Хочешь на меня работать?
Ага, вот в чем дело. Пурген стал предупреждающим выстрелом в сторону Илоны: у Danger Diamond появляется мощный конкурент! И стримы моделей из студии своей матери Крис явно смотрела не просто так, а чтобы их переманить.
– Я не знаю. Я в Москве уже обосновалась, а Питер для меня слишком холодный. Я там простывать буду часто, – как только я перестала быть искренней и вошла в очередную роль, меня прорвало. Мне как будто подсунули бумажку, по которой я могла читать реплики.
– Я тебе могу предложить кое-что такое, чего нет в Danger Diamond. У меня во всех комнатах будут камеры виртуальной реальности.
Вадим все так же ни на что не реагировал и медленно ел садж. Если бы я не познакомилась с ним раньше, я бы подумала: уж не на транквилизаторах ли этот молодой человек? Обычно роль молчаливого слушателя достается красивым глупым девушкам в компании серьезных мужчин. Но у нас вышло наоборот – живым аксессуаром был джентльмен.
– Ты никогда не стримила в виртуалке? Очень советую, потому что такие шоу невозможно записать.
– Как так?
– Ну вот так, технически невозможно. Кроме того, никто не увидит твое реальное лицо. Ты на него сможешь наложить любую картину – хоть лицо Бейонсе, хоть тигриную морду. И она будет двигаться вместе с твоим телом и менять выражение.
Бррр. Мне вспомнился мой фейссвоп на сегвее, который состряпал Рамзан. Нет, после такой психологической травмы мне не хотелось играть с этой технологией.
– Наверное, такие камеры очень дорогие?
– Конечно. Без бизнес-партнера я бы не справилась, – Крис погладила Вадима по голове. – Но я уверена, что мы быстро окупимся. В виртуальной реальности моделей не надо раскручивать с нуля.
– Почему?
– Ну смотри. Например, ты пришла ко мне работать. Ты маленькая худенькая брюнетка с русыми прямыми волосами средней длины. Потом ты вышла замуж за миллионера и ушла из вебкама. Мы твой аккаунт на стриминговых сайтах не закрываем и не забываем, а передаем другой модели такого же типажа. Она может быть чуть потолще или похудее, но ни в коем случае не намного выше. Если у нее совсем другие волосы, мы наденем ей парик, чтоб было похоже на тебя. И все! И она продолжает работать с раскрученного акка, как будто ты никуда не уходила.
– А постоянники не жалуются?
– Неа. С ними ведь оператор общается, то есть манера вести диалог не меняется. Да и без виртуалки акки тоже можно передавать другим типажным моделям, ты не знала? Ну так что, приедешь ко мне? Хотя бы в гости загляни на один день! Попробуешь постримить, сравнишь с Москвой. Гарантирую, тебе понравится! Процент обсудим.
Я согласилась. Во-первых, мне стало по-настоящему интересно, что у Крис получится. Во-вторых, я подозревала, что Илона так и так попросит меня пошпионить за ней, когда узнает о нашей встрече. Ну а если я не захочу никуда ехать, я легко придумаю отговорку.
– Еще у меня есть реферальная программа. Если ты мне приводишь новую модель, или качественного оператора, или опытного админа, я тебе плачу!
– Вряд ли смогу быть тебе полезной в этом плане. За пределами студии я почти никому не рассказываю о своей работе.
– Я понимаю. Но близкие подруги-то у тебя есть?
– Сейчас нет.
– Совсем нет? Никаких нет? Может, все-таки какие-нибудь есть?
Крис весь вечер донимала меня этим вопросом в разных вариациях – и так достала, что я выпалила:
– Две мои ближайшие подруги экстренно уехали в Европу. Им угрожали бандиты, и они теперь скрываются. У них статус беженок и новые паспорта. Они точно не вернутся в Россию в ближайшее время.
– Вау! Поддельные паспорта – это так романтично!
– Да не поддельные. Все легально и официально.
Вадим ожил и начал что-то рассказывать про своих знакомых, которые эмигрировали в Италию и ужасно разочаровались в этой стране: “Одно дело – летний отдых на Сардинии! И совсем другое – жить зимой в якобы элитной квартире, где плесень и грибок на стенах! И вообще, итальянцы ведут себя, как цыгане!”.
Крис ушла в туалет. Когда она шагала по залу и обратно, некоторые мужики похотливо ее разглядывали. Я задумалась: там действительно присутствовала похоть? Или из-за работы в вебкаме страсть мерещится мне там, где ее нет? Разглядывают ли так же меня, когда я хожу в ярких платьях? Хочу ли я, чтобы меня так разглядывали?
– Мне нормально такие огромные сиськи при моем росте? – Крис задала этот вопрос так громко, как будто специально хотела, чтобы ее услышали за соседними столиками. – Или я квадратная с ними стала? Меня мама раньше отговаривала: “Сделаешь объемный верх, и в тебя начнут негры влюбляться! Они обожают непропорционально фигуристых и проходу тебе не дадут!”. Когда она была молодая и толстая, в нее безумно влюбился африканец. Ой, то есть не мама, а страшая сестра. Я привыкла иногда ее мамой звать… Ты что, горошинку перца раскусила?
Я дожевывала клубнику, которая была насажена на ободок бокала с глинтвейном. От слов Крис я сморщилась так, как будто мне на голову рухнуло что-то пыльное и шумное.
– Нет. По-моему, у меня пломба слетела.
– Бедняжка!
Разумеется, не слетала у меня никакая пломба. Со мной случился шок. Так значит, Беньямин был влюблен в Илону? А она в него? У них что-то было? Когда они расстались и из-за чего? А что, если Крис дочь Беньямина? Бывает ведь такое, что у межрасовых пар ребенок становится точной копией одного родителя.
Вот почему конголезец так демонстративно обнимался со мной на глазах у владелицы Danger Diamond. Хотел, чтобы она думала о его нежных прикосновениях, сидя рядом со своим драгоценным чеченцем. И спал он со мной только для того, чтобы позлить Илону. Вот я дура!
Я замкнулась в себе. Крис кто-то отчаянно написывал в телефоне, и ей надо было отвечать. Вадим уже клевал носом. Мы расплатились и вызвали такси.
“Жду тебя в гости! У меня для тебя превосходное новое масло с красным перцем!” – воцапка от Беньямина пришла, когда я подъезжала из чайханы к дому.
“Я сегодня ночью не работаю,” – ответила я, что было чистой правдой. “Подожди до послезавтра”.
Я позволила себе только одну слезинку ревности, в лифте. Потом не плакала, честное слово.
Глава 4. Неудержимый фейерверк
Послезавтра на кухонном столе у Беньямина стояла здоровенная коробка с канапе. Оливки, хамон, брускетта, сыр с плесенью и без, виноград, томаты черри – мое настроение стало почти новогодним.
– Где ты это заказал? – отшатнулась Илона.
– Не бойся. Я ел такое же угощение вчера на деловой встрече с одним знакомым. Он имеет некоторое отношение к выдаче статусов беженцев в Евросоюзе. Уверяю тебя, канапе не отравлены. А история с Жюли вовсе не такая остросюжетная, как мы могли бы подумать.
Я взяла канапе с голубым сыром. Ммм! Это был настоящий деликатес. Все продукты как на подбор спелые, сочные, свежие, дорогие.