Читать онлайн Девушка, которая рисует замки бесплатно
Посвящается всем неравнодушным
к судьбам бездомных животных
Глава 1. Понедельник
Забавно, что понедельник – день тяжелый, но при этом люди планируют новые дела либо с нового года, либо с нового месяца, либо с понедельника.
Сегодня мой первый день на новой работе.
Я внимательно осмотрела себя в зеркале и улыбнулась своему отражению: я красивая, но при этом прекрасно осознаю, куда иду, поэтому я в деловом брючном костюме, которая моя подруга считает мешковатым, и с волосами, так виртуозно уложенными на затылке в пучок, что сложно понять, что они до пояса. Я чуть тронула губы блеском, едва коснулась ресниц щеточкой с тушью и, нацепив очки, без которых я и так неплохо вижу, но в которых выгляжу чуть солиднее своих двадцати шести лет, я отправилась на свое главное на сегодняшний день «новое дело».
Уже в подъезде я вставила наушники, из которых зазвучала песня:
«…Всё, что тебя касается,
Всё, что меня касается,
Всё только начинается, начинается…»
Обожая разные знаки и считывая их во всём, я решила, что эта песня именно таким знаком и является: всё только начинается! В лифте вспомнила, что в телефонном приложении, в котором собраны крылатые фразы и интересные мысли великих мира сего, я сегодня не запросила «изречение дня». Сразу же исправилась и получила результат: «Всегда выбирайте самый трудный путь – на нем вы не встретите конкурентов». Шарль де Голль. «Хм, ну да, никто не спорит, но как же хочется иногда, условно говоря, не в гору карабкаться, а легкой и приятной прогулки вокруг этой самой горы,» – мысленно ответила я то ли приложению, то ли Шарлю де Голлю, выходя из подъезда.
Путь предстояло держать в недавно отстроенный бизнес-центр «Симфония», перед которым раскинулся большой фонтан, танцующий под музыку, в том числе и под симфонии. Первые пять этажей семнадцатиэтажного здания, расходящиеся в стороны в виде полукруга, были офисными помещениями. На шестом этаже – на крыше этого полукруга расположились рестораны и кафе с летними террасами. Следующие одиннадцать этажей в виде круглой башни, устремляющейся вверх, были отведены под гостиницу.
Именно в этом здании на втором этаже офисной части и находилась компания, в которой мне предстояло работать. Она занималась строительством, и этот бизнес-центр тоже был ее детищем. Как инженер-проектировщик замечу, что хотя здание выглядит необычным и эффектным, землю в центре города можно было бы использовать с большей пользой.
– Александра? – спросила миниатюрная брюнетка, сидевшая за стойкой администратора. Я утвердительно кивнула и поздоровалась. Эльвира, как представилась брюнетка, отвела меня сначала в отдел кадров, а потом повела по офису знакомиться с будущими коллегами.
Забавно, что мы с Эльвирой зрительно, когда она встала за стойкой, были одного роста, но рядом с ней я себя почувствовала… несколько большой. Поняла, почему у меня сложилось такое чувство, когда Эльвира выплыла из-за стойки, чтобы провести меня по офису – на ней были туфли с пятнадцатисантиметровыми каблуками-платформами. Она при этом умудрялась так плавно дефилировать, что, следуя за ней по коридорам, я не спускала с нее глаз. У Эльвиры были черные гладкие волосы до середины спины, миндалевидный разрез глаз и смуглый оттенок кожи. Было в ней что-то восточное, и эта ее кошачья походка на нереально высоких каблуках, и платье цвета слоновой кости, облегающее миниатюрную фигурку – все это вместе приковывало мое внимание и отвлекало от изучения лабиринта из коридоров и кабинетов. Затем последовали бесконечные Леонид Евгеньевич, Андрей Степанович, Дмитрий Константинович, а также Елена, Мария, Вера, Ольга, а еще и Светлана Семеновна, Людмила Ивановна, Елена Васильевна – и дальше список имен пятидесяти человек – в конце я просто улыбалась и перестала пытаться всех запоминать, решив, что сделаю это потом.
В отделе, в котором мне предстояло работать, было двое мужчин: руководитель – он проводил собеседование неделей раньше и сейчас был в отпуске, и некий Александр, также временно отсутствующий. О непосредственном руководителе – мужчине лет пятидесяти, у меня после собеседования создалось впечатление как о серьезном и спокойном человеке. Осталось узнать, каков он в качестве начальника.
– Александр на объекте, – пояснила Эльвире сидящая в кабинете девушка по имени Елена примерно моего возраста. Взгляд ее внимательных глаз изучал меня секунд пять.
– Привет, я Лена, и можно на «ты», – сказала она, улыбнувшись, и я поняла, что одобрена.
– Саша, – негласно я подтвердила переход с официального общения на дружеское, так как Эльвира представила нас друг другу полными именами.
Лена была невысокого роста, не худая и не полная, как говорят – плотного телосложения, с короткими черными волосами, отдельные прядки которых были выкрашены в красный цвет. В ее левом ухе висело три сережки в виде колечек. Одежда также не совсем подходила под каноны офисного стиля одежды. В общем, Лена мне определенно понравилась, осталось дождаться мужчин, но первое впечатление от нового места работы было положительным. Сам кабинет был просторный, в светлых тонах, а окна от пола до потолка пропускали много света. Большие письменные столы и удобные кресла завершали обстановку.
Лена ввела меня в курс дела, рассказав об объектах, которые вела компания, и показала, где можно посмотреть проектную документацию. Компания сейчас закрывала дела по жилому комплексу с романтичным названием «Кантата», передавая собственникам объекты долевого строительства – жилые и нежилые помещения, и разрабатывала другой проект жилого комплекса, состоящий из двух домов с рабочим названием «Дуэт». «Какой-то любитель музыки у них тут креативит с названиями,» – улыбнулась я про себя и погрузилась в изучение, не заметив, как пролетело полдня.
Перед самим обедом появился Александр, а мне сразу вспомнился кадр из фантастических боевиков, когда на экране у робота появляется информация об изучаемом объекте: пол, возраст, семейный статус и прочее. Хорошо было бы иметь такую функцию, например, на очках, когда смотришь на молодого симпатичного человека и не только отмечать, что ему лет тридцать, он чуть выше среднего роста, но и сразу узнавать расширенную информацию, которая обычно узнается спустя время: женат/холост, дети/внуки, хобби/увлечения.
– Можно просто «Саша», – улыбнулся он.
– И меня можно просто «Саша», – сказала я.
– Интересно, как мы, называя вас в ваше отсутствие, будем различать имена, – задумчиво произнесла Лена, – Саша-девочка и Саша-мальчик?
– Ну, это уже ваши трудности, – ответил Саша. – Можно Александр и Александра или Александр и Саша.
– Саша и Сашка, – спикировала Лена, – и догадайся, кто есть кто?
– Уже догадался. Главное, я же не буду это слышать, – подмигнул он Лене.
А мне определенно нравилась уже бо́льшая часть отдела.
Александр расспросил, что я уже успела узнать, и сообщил, что до серьезных поручений, которые мне выдаст руководитель, когда вернется из отпуска, я подключусь к ребятам по ответам на претензии собственников по передаваемому жилому комплексу «Кантата», а в свободное время мне поручается спроектировать детскую площадку в этом же комплексе. Второе задание понравилось и удивило одновременно, так как во время собеседования эта задача не обсуждалась, и я засела за изучение строительных норм и правил, действующих по отношению к детским площадкам, поиску картинок в интернете и сбору отзывов.
Лена во время обеденного перерыва не ела, а ходила в тренажерный зал тут же в бизнес-центре. На обед меня вызвался сопроводить Саша. С ним было так легко общаться, как будто мы были знакомы уже давно. Пока мы ели, он расспрашивал о предыдущем месте работы, месте учебы, почему я вдруг выбрала строительный вуз и насколько мне нравится строительство и все с ним связанное.
– А ты почему? – спросила я его.
– Мои родители были строителями, дома обсуждали рабочие дела и как-то само собой разумеющимся было, что я тоже пошел в строительный.
– Да? И мои были. Я в детстве рисовала принцесс, потом – замки для принцесс, а папа подсказывал, какие коррективы внести в башни для бо́льшей устойчивости. А потом задавал разные каверзные вопросы, типа того, а какая будет крыша, и что будет с осадками, которые на нее будут попадать, а как будет освещаться и отапливаться замок. Потом предлагал продумать жизнь обитателей замка, например, где будет готовиться еда, как на кухню будут попадать продукты и на чем будут работать плиты. На дровах? А как они будут попадать в замок? Ну, понятное дело, что не через главный ход. Рисовать замки оказалось интереснее, чем принцесс. Сначала были рисунки, а потом мы начались строить их из бумаги и картона.
– Тогда понятно, почему строительный, – усмехнулся Саша. – После такой-то серьезной подготовки.
Еще Саша рассказывал студенческие байки, как сдавали сопромат, а в тубус прятали портвейн. Я с удивлением вспомнила много подобных историй со времен своего студенчества. Мы оживленно болтали и смеялись… а его глаза оказались голубыми, и яркое летнее солнце за окном как будто запуталось своими лучами в его белокурых волосах, создавая ореол вокруг головы… Оказалось, что у Саши есть девушка, они вместе совсем недавно, но Саша настроен решительно и уже готов сделать предложение, увы и ах. В общем, обед пролетел быстро.
После обеда позвонила Эльвира и сообщила, со мной хотел пообщаться Вадим Владимирович. Она проводила меня в приемную, в которую выходили двери трех кабинетов, и постучала в левую:
– Вадим Владимирович, наш новый сотрудник в проектном отделе – Александра.
– Да, пусть войдет.
Эльвира посторонилась, давая мне пройти, и закрыла дверь.
– Здравствуйте, Александра, – голос его был… необычным. С хрипотцой. Такие голоса обычно в фильмах у героев-любовников.
– Здравствуйте, – я улыбнулась его очертанию: он стоял у окна, а яркое солнце заливало солнечным светом и часть кабинета, и его самого.
– А можно «Саша»?
– Можно.
– А меня можно Вадим. Расскажите о себе, – он стал медленно приближаться, и я смогла его лучше разглядеть. Он был выше меня сантиметров на десять, то есть рост был где-то сто восемьдесят пять, хорошо сложен, живое интересное лицо, черные коротко стриженные волосы с такими же черными бровями и внимательные карие глаза. Боже, в эту компанию берут исключительно по внешнему виду? Как будто специально подбирают таких красавцев. Хотя, стоп, он же и есть владелец бизнеса, вернее – сын владельца, его-то на работу не через объявление в интернете нашли.
Вадим Владимирович отодвинул от стола стул:
– Присаживайтесь, – и сел напротив.
– Спасибо. М-м-м… а что вам интересно?
– Расскажите, чем занимаетесь в свободное от работы время.
Эта просьба поставила меня в тупик, обычно начальников интересует, чем сотрудники занимаются в рабочее время.
– Живу, общаюсь с друзьями, смотрю фильмы, читаю книги, – выдала я вполне нейтральный ответ, потому что не чувствовала желания делиться подробностями своей личной жизни.
– А какие у вас хобби?
– Любимые друзья, интересные фильмы и книги – то, чем и занимаюсь в свободное время, – и подкрепила свои слова улыбкой, как бы извиняясь за то, что не развиваю тему.
– А спортом каким-нибудь занимаетесь или раньше занимались?
– Люблю кататься на велосипеде, ходить в походы… правда, это было уже очень давно.
– Это я всё к чему: у нас есть футбольная и волейбольная команды, иногда мы устраиваем встречи с нашими партнерами. А еще есть команда по боулингу. Вы играете в футбол или волейбол, или, может быть, в боулинг?
– В футболе и волейболе я могу быть разве что только болельщиком, – я опять улыбнулась и развела руками.
– Болельщики нам тоже нужны, – кивнул Вадим Владимирович и вдруг неожиданно спросил, – а в шахматы умеете играть?
– М-м-м… умею…
– А вот и сыграем, – оживился он. У стены, противоположной окну, стояла длинная тумба, а на ней под стеклянным колпаком – шахматная доска с расставленными фигурами. Он поставил доску передо мной, предоставив право играть белыми, и я на автопилоте сделала первый ход: е2-е4. Вадим Владимирович ответил: е7-е5. Стандартное начало партии. Сложившаяся ситуация сначала удивляла, потом стала забавлять: во время рабочего дня я сижу в кабинете начальника и играю с ним в шахматы.
– А какая у вас самая сокровенная мечта? – неожиданно спросил он и на мой ход конем g1-f3 ответил конем b8-c6.
– А у вас? – улыбнулась я в ответ и пошла слоном f1-c4. Не, ну на самом деле, неужели он думает, что такие слишком личные вещи можно обсуждать с посторонним человеком, пусть он и твой начальник.
– Я первый спросил! – парировал он, поставив своего слона f8-c5.
«Напоминает детский сад, – пришло мне на ум, – и итальянскую партию».
Мечты мои были тесным образом связаны с моими делами во внерабочее время, о которых я не стала распространяться, поэтому решила выдать абстрактный и красивый вариант:
– Хочу, чтобы люди вокруг меня были счастливы, потому что жить среди счастливых людей – это и есть моя мечта. Тогда и я буду счастлива.
– Хм… замечательная мечта… Как, однако, звучит. Как-то мои мечты не такие… замечательные, – улыбнулся он в ответ, и стало понятно, что озвучивать он их не собирается.
Играя, мы вроде бы вышли на ничью. Я так и не определилась, какой тактики придерживаться: то ли поддаваться, то ли выигрывать, поэтому золотая середина – ничья. Тем более что играл он неплохо.
– Хм, неплохо, – сказал он, вернув мне мои же мысли.
Несколько озадаченная я вернулась на свое место и решила не рассказывать своим коллегам о шахматной баталии, потому что сама еще не поняла, как ко всему этому отношусь.
Когда вечером я уже собиралась уходить с работы, Вадим Владимирович позвонил по внутреннему телефону и попросил зайти.
– А может еще партию?
Я решила, что если выиграю, то его интерес к игре со мной пропадет. И мне повезло, Вадим Владимирович один раз ошибся, а это спровоцировало череду ошибок.
Но мой план не сработал, проигрыш возбудил в нем азарт, Вадим предложил, даже можно сказать затребовал еще партию. Он играл белыми, развлекая меня при этом разговорами, и начал с защиты двух слонов. Играл медленно, как бы демонстрируя, что вовсе не ставит цели непременно выиграть.
– А вы так хорошо играете, – заметил он.
– Папа очень любил играть, а играть ему было не с кем, вот он и выучил себе партнера… Только я давно уже не играла… А вы?
– А я начинал банально: со школьного кружка. Однажды меня обыграла девочка. Девчонки вообще были редкими гостями в нашем шахматном кружке…
– Что-то мне подсказывает, что вы, Вадим Владимирович, не успокоились, пока не взяли реванш, – сказала я, а он улыбнулся в ответ хитрющей и в то же время извиняющейся улыбкой.
– И, кстати, я не в восторге от своего имени, а имя в сочетании с отчеством лишний раз напоминает о не слишком удачной семейной традиции называть всех на букву «В».
– Хм, надо было с этого и начинать. Можно и Вадим. Кстати, – решила я его поддержать, – мне с моим именем тоже несладко пришлось. В детстве звали Сашей, а в сочетании с фамилией, заканчивающейся на «ь», складывалось впечатлении, что это имя и фамилия мальчика. Иногда случались забавные ситуации, например, в летнем лагере меня записали в мальчишеский отряд. При этом я росла пацанкой: короткая стрижка, брюки с шортами, а в качестве игрушек – рогатки, при первом знакомстве все мальчиком меня и считали. Правда, иногда я этим беззастенчиво пользовалась. Однажды на летнем турнире по шахматам играла с одним мальчиком; и девочки, и мальчики в одном потоке играли. Мы тогда, помню, рогатки обсуждали: какая рукоять наиболее удачная и какая длина резинки правильная, а потом случайно пересеклись в школе. Он остолбенел, увидев меня в школьном платье. Хм…, – я замолчала, вспоминая эти моменты. – А потом захотелось всё поменять и в то же время быть не как все, поэтому отрастила длинные волосы, и когда все делали начесы на голове, у меня была коса, когда девчонки носили джинсы, я – платья, и… мое имя перестало казаться мне мальчишеским.
– Хм, интересная трансформация. Хотел бы иметь историю с таким поворотом, но в детстве я был Вадя или Вадик, еще хуже, чем Вадим.
– А сейчас? Я про «Вадима».
– Уже сроднился, – улыбнулся он милой и обворожительной улыбкой.
Так, стоп! Еще чего! Только шахматы без всяких «милых и обворожительных улыбок», – сказала я сама себе.
– Зато у твоего имени сколько вариантов! – вот так вконец заболтавшись он легко перешел на «ты».
– О, да! Шурочкой я была для одной бабушки, и Алькой – для другой, для папы – Санькой. Правда, когда он злился и вызывал, чтобы отчитать, называл Александрой, для мамы – Сашей и Сашенькой, ну это и понятно, а в качестве ника в интернете я использую вторую половину полного имени – Сандра.
– М-да, это тебе не Вадя с Вадиком…, – протянул Вадим.
– Зато в анкетах такое короткое имя удобно писать, – хоть Вадим спокойно перескочил на «ты», мне было сложно в ответ, потому что мы вроде бы не проговорили этот момент, поэтому неосознанно я стала строить обезличенные фразы, когда не надо было говорить «вы» или «ты».
– Ты всегда такая?
– Какая?
– Люди любят слово «оптимист», а я бы сказал… некая легкость восприятия окружающей обстановки.
– Легкость, значит, а я думала, другое слово будет, – теперь настала моя очередь улыбаться хитрой улыбкой. – Болтушка, например. Знаю за собой этот косяк, не всегда могу вовремя остановиться.
– Нет-нет, не смей останавливаться. С такими как ты как раз приятно общаться.
Выйдя из бизнес-центра, я очутилась в жарких объятиях летнего вечера. На самом деле воздух не был жарким, такое ощущение возникает в первые минуты, как покидаешь прохладное здание. Я шла мимо фонтана, с наслаждением подставляя лицо воздушным брызгам. Домой можно было попасть быстро на общественном транспорте, а можно было и дойти пешком, но долго. Учитывая наш сложный климат и редкие дни, когда прогулка может быть наслаждением, я выбрала долгий путь тем более, что часть пути была через сквер, а мне необходимо было проанализировать прошедший день. Почему я, балда такая, всю дорогу держа оборону, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, опять взяла и растрепала о таких личных вещах совершенно постороннему человеку? Ну, ладно Александр, мы с ним еще как-то на равных, но начальник! Еще на партию в шахматы во время обедов согласилась! Пусть Вадим и не является моим непосредственным начальником, но нам вместе работать, поэтому необходимо держать наши отношения в определенных рамках. Мне сейчас очень нужна эта работа, надо успешно пройти испытательный срок и наладить со всеми рабочие отношения. Рабочие! Поэтому надо дистанцироваться и соблюдать субординацию. Еще это «ты»! Вот чем я думала?
А в это время из наушников донеслись слова, заставившие меня улыбнуться:
«…Вот новый поворот, и мотор ревёт.
Что он нам несет – пропасть или взлет, омут или брод,
И не разберешь, пока не повернешь…»
Глава 2. «Хобби»
Даже придя домой, я продолжала переваривать первый рабочий день. Думала о нем и пока переодевалась и переплетала волосы в косу, и пока жевала булку, запивая ее кефиром, и пока ехала на велосипеде на свое «хобби», о котором не хотела рассказывать Вадиму.
Всё свободное время я проводила в приюте для животных, который стихийно был образован пару лет назад и существовал за счет сил волонтеров и на средства неравнодушных людей. Иногда дел в приюте было выше крыши: приходишь и не знаешь, за что хвататься, а в дни, когда волонтеров – достаточное количество, можно заняться и второстепенными по важности делами: фотосессией новых питомцев, публикацией их фотографий в соцсетях, загрузкой отчетов о расходах на сайте, заказом корма и много других вроде бы незначительных дел, но которые тоже надо делать и невозможно никогда переделать.
В понедельник был день, когда дел выше крыши: волонтеров совсем не было. Вот там мои мысли сразу переключились с препарирования прошедшего дня на приютские дела. Один из наших питомцев – рыжий шкодливый котенок, названный волонтерами Вжик, отправился на временное жительство, как мы все надеялись, в котокафе «Чеширский кот» вместо другого рыжего кота, «усыновленного» одним из посетителей, но у нас случилось и прибавление – под дверь приюта нам подкинули трех котят.
Еще в этот день я помогала Ане – нашему ветеринару, во время операции по стерилизации двух кошек. У Ани было ночное дежурство в ветеринарной клинике, поэтому я должна была остаться на ночь и наблюдать за прооперированными кошками и новыми подкидышами. Все мы работали в других местах, зарплат в приюте не было, а те средства, что поступали на счет приюта, шли на покупку кормов, лекарств, оплату более квалифицированной медицинской помощи и прочих никогда не заканчивающихся нужд.
С Аней мы знакомы уже пару лет, когда я кинула клич в соцсетях о поиске волонтеров, она – ветеринар, очень нужная для нас профессия. Это была невысокого роста с голубыми глазами с короткой стрижкой белокурых кудряшек веселая хохотушка, и что бы не происходило, у нее всегда все было хорошо. Даже на такой адской работе, порой с обреченными животными, пропуская их страдания через себя, потому что по-другому и не получается, Аня всегда оставалась великим оптимистом. Наша смешинка и палочка-выручалочка, которой можно было позвонить посреди ночи. Ее оптимизм всех нас здорово поддерживает, когда опускаются руки; а ее сказанное «утро вечера мудренее» обязательно обернется утром хорошими вестями, выздоровевшим питомцем или неожиданно упавшими деньгами на пустой счет приюта для покупки закончившегося корма.
При этом Аня никогда ни на кого не злится и не обижается. Однажды я ее даже спросила, как у нее так получается. Она задумалась, а потом ответила:
– Даже когда меня достанет какая-то ситуация или человек, а сначала пытаюсь понять, почему он так себя ведет, а когда нахожу причину такого его поступка, то почти всегда начинаю жалеть его.
Помню, что тогда ответила ей, что тоже так хочу, но у меня так не получается.
Усталые, но довольные от того, что все сделали, и все пока благополучно: котята накормлены и сопят себе, обложенные бутылками с теплой водой, а кошки пришли в себя после операции, мы сидели с Аней на крылечке небольшого деревянного домика, в котором разместился наш приют с чашками заваренного Аней чая. Она постоянно колдовала с разными составами, добавляла травы, например, мяту с мелиссой, а еще какие-то ягоды вроде облепихи с калиной, и что интересно, это всегда было вкусно.
– Помнишь, да? – давала Аня последние напутствия. – Кормить если только попросят и не раньше одиннадцати вечера.
Я кивнула и сделала глоток чая. В руках уютно расположилась теплая чашка чая, от которой исходил приятный аромат.
– У нас уже корм для кошек на исходе, – проговорила Аня и тут же добавила. – Но собачьего еще половина мешка!
– Да, – вздохнула я, – а на счету семьсот рублей осталось, а на моем личном – тысяча семьсот, а аванс будет только через полмесяца, но тогда же и аренду квартиры оплачивать.
– Зато у меня аванс будет завтра! Кстати, сегодня же твой первый рабочий день? – вспомнила Аня.
Я кивнула в ответ.
– Ну, и как?
– Ты знаешь… в целом ок, в отделе приятные ребята: Александр и Лена, руководитель пока в отпуске, а вот вышестоящее начальство…
– Что?
– Ну, вот не знаю… мы играли в шахматы, потом еще и после работы, и даже предложение поступило во время обеда поиграть.
– Играли, значит, в шахматы…
– Слушай, Ань, да знаю я про этот прием повторять последнюю фразу, – я улыбнулась. – Но твою фразу продолжить не смогу, потому что ничего не понимаю. Понимаю только, что это как-то странно…
– Играть в шахматы?
– Ну, мы же не в шахматном клубе играли!
– А что тебя напрягает?
– Пока не поняла. Во, еще и на «ты» перешли, да и по вечерам играть тоже не айс…
– У нас тут дел невпроворот, а она по вечерам в шахматы играет, – деланно возмутилась она. – Говори, что у тебя куча дел в приюте, а если хочет общаться, пусть приходит помогать, а играть за обедом в шахматы вполне себе безобидное занятие. А как это можно сделать в ресторане и с шахматной доской?
– Он сказал, что у него есть магнитные шахматы, а это такая небольшая доска 10 на 10 сантиметров.
– Ну, тем более! Это ж у всех на виду? – спросила Аня, а я кивнула в ответ. – А не тайно в его кабинете, о чем особо много думающие люди могут что-то свое додумать, что вы там чем-то не тем можете заниматься…
– Ань!
– Ну, и какой смысл на этом заморачиваться, если ничего серьезного. А вот когда началось что-то серьезное…
– Ань? – вдруг меня осенило. – У тебя что-то серьезное?
– Ну-у-у, меня терзают смутные сомнения, что мы куда-то движемся в том направлении.
– Та-а-ак. Нет, стой, ты хочешь?
– Да!
– Тогда поздравляю!
– Но, это одна моя часть хочет …
– А другая?
– А другая не знает.
– А она так и не узнает, пока не попробует. «И не разберешь, пока не повернешь…», – напела я Ане песню, которую слушала в этот же день.
– А хочешь, я вас познакомлю? – неожиданно предложила Аня.
– Давай!
Аня улыбнулась, мол, договорились, и мы чокнулись чашками, а следом чуть не выронили их от неожиданно раздавшегося вопроса:
– А мне чай обломится? – у калитки, придерживая велосипед, стоял наш айтишник Дэн. Приют находился в частном секторе, до остановки общественного транспорта было далеко, поэтому велосипеды здорово выручали.
Денис или Дэн, как все его звали, делал нам сайты, вел наши группы в соцсетях, ремонтировал наше «железо», которым мы его без конца заваливали: у кого ноутбук глючил, у кого телефон, а кто-то даже умудрялся фотоаппарат подсунуть.
– Дэн, привет! – сказали мы хором с Аней.
– Привет-привет! – отозвался тот.
– Чай сейчас налить или позже? – спросила Аня.
– Сейчас.
– Дэн, я тебе собиралась позвонить, уже дня два как, – сказала я.
– Да ладно! Я так и знал, что сегодня тебя здесь застану. Мы хотели перетереть то самое дельце. Бойскаут.
– Какой бойскаут?
– Да назвал я его так, – Дэн уже втащил велосипед и прислонил к забору. При слове «айтишник» сразу вырисовывается образ высокого парня субтильной наружности, бледного и в очках, вся жизнь которого в компьютере. Внешне Дэн был именно таким, только без очков, но кроме компьютеров в его жизни было много других интересов. Он отзывался на любую просьбу, будь то посмотреть, почему рухнул сайт, или перетащить мешок с кормом, или прибить новые доски в вольере взамен прогрызенных собаками. Появился он в приюте, как и Аня, пару лет назад, и я сомневалась, спит ли он вообще когда-нибудь и есть ли у него личная жизнь.
Дэн сел на крыльцо и достал свой ноутбук. Аня принесла ему чашку чая, она уже переоделась, собираясь убегать.
– Сань, самое главное, – уходя обернулась Аня. – Утро вечера мудрее.
Я не сразу поняла про что она, потом вспомнила про сомнения по поводу своей новой работы, Вадима, шахматы, и улыбнулась в ответ, а ведь так и будет.
Аня убежала, а мы с Дэном уткнулись в его ноутбук.
– Сань, ты должна главное понимать: как только мы это запустим, назад дороги не будет! – вполголоса, хотя подслушать нас могли только кошки с собаками, произнес Дэн.
Я кивнула.
– Я хоть и запутал, как мог следы, но чуваки, которые пострадают от этого компромата, могут и по другим каналам найти утечку и вычислить тех, кто это замутил.
– Да, Дэн, я понимаю.
Склонившись над ноутбуком, я внимательно изучала получившийся результат. Вдруг у меня возникло ощущение чьего-то еще присутствия. Я подняла голову, Дэн вслед за мной: за калиткой стояла наша приютская собака Жулька, обычная невысокая дворняга с красивой окраской: на белом фоне черные и рыжие пятна. Она привычным движением ткнулась мордой в калитку и вошла, а за калиткой осталась стоять неизвестная нам большая собака. Жулька поприветствовала нас радостным маханием хвоста и огляделась на гостя за калиткой, который деликатно переминался с ноги на ногу, вернее с лапы на лапу. Жулька гавкнула, призывая пса быть смелее, и, не увидев никакой реакции, пошла проверять кормушку.
Я осторожно подошла к калитке:
– Ну надо же, скелет какой! – это оказался сенбернар, выглядевший как скелет, на которого натянули шкуру.
Приоткрыв калитку, я сказала: «Можно!», но пес попятился назад, чуть постоял и ретировался.
Еще полчаса мы с Дэном обсуждали наше общее дело с новым названием «Бойскаут». Дэн спросил, не надо ли отпустить меня домой, но я сказала, что собиралась остаться на ночь в приюте с прооперированными кошками и подкинутыми котятами. Тогда Дэн предложил остаться вместо меня, его «день» только начинался, а мне завтра утром на работу. Это был удачный выход из ситуации, я пересказала полученные от Ани инструкции и уже через двадцать минут была дома. Пока ехала, размышляла, что успею сделать до сна, у меня же обширный список обязательных к выполнению дел, но дома только оглядела царящий беспорядок, зашла в ванну и завалилась в кровать под какой-то сериал с функцией автоматического выключения телевизора. Почти даже не из объятий, а из лап Морфея меня пытался достать телефонный звонок. На экране высветилась надпись: «Дэн».
– Э-э-э… м-м-м… Дэн?
– Сань, помнишь Скелета?
– Скелета?
– Сенбернара!
– Сегодняшнего? Ну!
– Я поискал в интернете, оказывается, известный персонаж. Была семейная пара, которая погибла в автокатастрофе за год до этого, у них осталось дочь, сейчас заканчивает последний класс, и этот пес. Денег, я так понял, не особо, утром она выпускает его гулять, и вся округа, магазины, рынок и близлежащая помойка подкармливают пса, а вечером он возвращается домой.
– Э-э-э… м-м-м… Как-то слабо они его подкармливают. Ты что предлагаешь? Забрать? Кормить? Он ест, наверное, как теленок, мы его не прокормим.
– Можно сбор средств объявить, может, кто шефство возьмет, захочет не деньгами, а корм сразу им по адресу привезти, вариантов много.
– Ну, ок. Будем думать. Давай тога. Спок-нок!
– Спок-нок, – отозвался он принятым у нас прощанием.
Я нажала отбой на телефоне и увидела сообщение в чате дома от ребенка с фотографией котят: «Люди, помогите! Что делать? Нашла в коробке у подъезда. Родители не разрешают оставить!»
«Нет! – сказала я сама себе, – Саша, тебя на всех не хватит! Пусть найдется тот, кто поможет этому ребенку и этим котятам, и всем остальным…».
Так закончился мой самый необычный день на новой работе и самый обычный вечер в приюте. Он запустил череду событий, повлиявшую на всех нас, но больше всего – на мою жизнь.
Глава 3. Мефистофель
Как и говорила Аня: «Утро вечера мудренее». Я проснулась спокойной, и те сомнения, которые обуревали меня накануне, казались смешными. К тому же ночью на счет приюта пришли три платежа. Корм для кошек будет!
Так, а что сегодня с изречением дня? «Жизнь – это то, что с тобой происходит, пока ты строишь планы». Джон Леннон. «И эти планы сбываются именно в том варианте, в каком были задуманы! Пора начать записывать собственные мысли, – сказала я вслух, обходя царящий вокруг беспорядок. – Вот, всегда планирую навести порядок, но никак не получается реализовать этот пункт. Типа того, что не надо планировать, а надо брать и делать? Вот только когда?».
Я достала йогурт из холодильника, сделала себе бутерброды и заварила зеленый чай. Пока расправлялась с завтраком, в очередной раз попеняла себя за свою неорганизованность, согласилась с тем, что большая часть моих благих намерений заканчивается их перечислением в списке обязательных к выполнению дел и очередным выводом, что с этим надо что-то делать. Но даже эти не особо располагающие к повышению настроения мысли не смогли испортить мое хорошее настроение. Я с легкостью от них отмахнулась, ведь обязательные к выполнению дела – работа и приют – у меня на высоте, а на остальное – ни времени, ни сил.
Так необычно начавшийся первый день недели стал совершенно обычным в последующие дни: я с головой погрузилась в свою детскую площадку: стала обращать внимание и рассматривать все площадки, которые встречала на пути, представляла, что я маленькая девочка и качаюсь вон на тех качелях, или что я мама того сорванца, который того и гляди сорвется с лестницы. Кстати, а слово «сорванец» не от слова «сорваться»?
С Вадимом тоже в целом наладилось. Во вторник он спросил, куда я хожу обедать, Саша опять был на объекте, а Лена – в тренажерном зале, поэтому его предложение составить компанию за обедом и сыграть в шахматы вполне вписывалось в сложившуюся ситуацию. После того, как мы сели за стол, и нам принесли еду, он достал маленькие магнитные шахматы. Сначала было забавно: среди тарелок с супом, салатами и котлетами миниатюрная шахматная доска, а потом игра затянула, и на тарелки я уже не обращала внимания.
После Аниных слов я стала проще относиться к шахматным боям за обедом, а по вечерам соглашалась через раз, ссылаясь на занятость. Наверное, именно поэтому Вадим пытался «подкупить» меня, экспериментируя каждый раз с необычными чаями. Заметив мою заинтересованность, он стал этим пользоваться: ну, что может быть прекраснее цветка, задумчиво распускающегося в стеклянном чайничке? При этом он был предупредителен и вежлив: то стул отодвигал от стола и помогал придвинуть, когда я садилась (давно я с таким не сталкивалась), наливал чай, как только он заканчивался в моей чашке, открывал дверь кабинета и придерживал ее, когда я входила и выходила. В общем, случались все те моменты, о которых читаешь в старинных книгах или видишь в фильмах, но которые в силу современной эмансипации и идей равенства полов давно канули в Лету. Тем было интереснее все это не только наблюдать со стороны, а быть непосредственным участником.
За шахматными партиями проходили неспешные разговоры. Рассказывая о детстве, Вадим упомянул своего брата, с которым он тоже играл в шахматы. Они всегда соревновались, и в спорных ситуациях, не желая дальше договариваться, брат просто отнимал, бравируя тем, что он старший, хотя по силе они были равны. Я была единственной дочерью своих родителей, но сложные перипетии в отношениях с братом наблюдала у своей подруги. Иногда были свои минусы, а иногда и плюсы. Брат подруги почему-то третируя ее дома, тем не менее в школе защищал от обидчиков, навешивая им щелбанов в качестве демонстрации силы и обещая еще бо́льших санкций, в случае «если чего».
В приюте с делами тоже все было хорошо, вновь прибывшие котята перешли на паштет, но на объявление девочки в чате дома никто не откликнулся. Сомневаясь, что надо встревать, но в тоже время, не желая подорвать веру ребенка в мир взрослых, я не выдержала и написала ей следующим вечером. Через пять минут у порога моей квартиры с коробкой в руках стояла щуплая девчушка с небрежным хвостом рыжих волос, россыпью веснушек на лице и огромными выразительными глазами, в которых было столько ожидания, что я не удержалась.
– Ну, привет. Проходи, – сказала я вслед уже проскользнувшей ужом в мою квартиру девчонке и поняла, кого она мне напоминает – Пеппи Длинный чулок. – Звать-то тебя как?
– Аня! Они ничего не едят!
– Аня, значит, – ухмыльнулась я. – Ну, показывай, что у тебя.
Это были новорожденные котята еще с закрытыми глазами, которым было дней пять от силы, и были они в плохом состоянии.
– Чем кормила?
– Я купила паштет для котят, они не едят.
– Конечно, они есть не будут, они еще молоко должны пить. Нужно поить из бутылочки каждые три часа, взвесить каждого перед этим, контролировать привес, а потом обязательно массировать животики, как это бы делала мама-кошка. И грелку еще можно положить.
– Мне родители сказали, чтобы сегодня я их пристроила, иначе они их выкинут.
– И мне нельзя, съемная квартира, хозяин запретил держать домашних питомцев.
– Что же делать? – Аня сникла.
– К тому же я днем на работе…, – я уже поняла, что от котят мне не отмахаться. Было два варианта: либо нести их в приют, либо отставлять дома. Но свои мысли пока решила не озвучивать Ане, было интересно за ней наблюдать.
– Я буду днем кормить! – сразу выпалила Аня.
– А как же школа?
– Утром ты покормишь, я прибегу на большой перемене, она двадцать минут, это как раз в двенадцать часов, а потом после школы еще в три часа, могу и в шесть еще кормить, если ты с работы не успеешь. Только я все карманные потратила на паштет, следующие карманные только в субботу.
Определенно, она мне нравилась все больше и больше.
– Вот только не знаю, что делать с хозяином квартиры, – задумчиво проговорила я.
– А мы ему не скажем!
Мне уже было весело, я приложила все силы, чтобы сохранить задумчивый вид и не рассмеяться в ответ.
– У меня есть бутылочка и остатки смеси, моя следующая зарплата только через две недели и имеющихся денег не хватит, чтобы купить еще.
– Подожди, – сказала девочка, взяла телефон и стала что-то быстро писать. Через минуту я прочитала в чате дома ее послание, что ей удалось временно пристроить котят (я хмыкнула), они продолжают искать постоянный дом, но сейчас им нужна смесь для котят. Вдруг у кого есть. По-детски жалобно и пронзительно. Прошло пять минут тишины, я как раз осматривала котят, как неожиданно появилось сообщение. Писал мальчик, что у него смеси нет, кот уже есть, и папа с мамой не разрешают завести еще одного, но он готов перевести на корм свои сто рублей карманных денег. Аня рассыпалась в благодарностях, сказала, что тоже ждет в выходные своих карманных денег и сообщила, что к ее номеру телефона в чате привязана ее детская банковская карта. После этой детской, за душу берущей переписки в общем чате началось что-то невообразимое: чат гудел, все отписывались о переводе ста рублей, некоторые деньги падали без сообщений, а телефон постоянно тренькал о приходе новой суммы. Да я сама готова была кинуть сто рублей, не сиди я рядом с Аней.
– Ну, что ж, великий стратег, – улыбнулась я, – давай кормить твоих найденышей. Как назовем? У нас тут два мальчика и девочка.
– Тогда Ватрушка, Крендель и Кекс!
– Забавно, я просто представила: Крендель, Крендель, ксс-ксс-ксс, – рассмеялась я.
За нашими с Вадимом шахматными баталиями, небольшими поручениями от Саши, разработкой детской площадки и активной приютской деятельностью пролетела неделя. Проходя утром в пятницу мимо стойки администратора, услышала обрывок разговора Эльвиры с девушкой из бухгалтерии: «… сегодня же пятница, ну ты понимаешь…» с многозначительными улыбками.
Даже Лена отреагировала на «пятницу», передвигая окошко настенного календаря:
– О-о-о, сегодня пятница!
– Да что у вас по пятницам-то? – не выдержала я.
– Скоро узнаешь, – улыбнулась она. Судя по всему, Лену-то как раз «пятница» веселила, что не скажешь об остальных сотрудниках.
Где-то часов в одиннадцать позвонила Эльвира и попросила подойти. При моем появлении, она выплыла из-за стойки, очень внимательно меня оглядела и попросила следовать за ней. Платье на ней было особенно хорошо… туфли тоже. На мне же было обычное офисное платье серого цвета свободного кроя с крупными карманами, перехваченное поясом. Аня его тоже называла мешковатым, и, хотя официально стиль платья назывался сафари, оно в тоже время полностью подходило под офисные каноны: наличие рукавов, длина до колена, однотонное, полная противоположность того, что было на Эльвире: платье облегало ее фигуру, как вторая кожа, оно было чрезмерно коротким, сделав ее ноги визуально длиннее. Я шла за ней и размышляла, а как же положение о дресс-коде, с которым меня знакомили в день приема на работу. Ни одна из деталей ее туалета не вписывалась в заявленные стандарты.
Эльвира вошла в приемную, но пошла не к двери Вадима, а к крайней справа двери. И тут я вспомнила! Балда! Я же слышала от самого Вадима, и Лена говорила, что по пятницам его брат… как там его … не помню, но определенно на букву «В» приезжает в офис. Так вот, что у них по пятницам! Насколько я помнила, он занимает должность финансового директора компании и основные вопросы решает удаленно, а по пятницам, выходит, исполняет роль Цербера. А удачный день выбрал, чтоб никто не расслаблялся!
В отличие от кабинета Вадима кабинет его брата выходил на другую сторону полукруга, и окно располагалось с другой стороны, но его хозяин также стоял у окна, только не сложив руки на груди, а засунув их в карманы брюк.
– Владислав Владимирович, наш новый сотрудник в проектном отделе – Александра, – ситуация повторилась один-в-один только с корректировкой первого слова.
– Да, – ответил он и повернулся.
Ого! Все говорили «брат», но почему ни один не сказал «близнец»!?
– Похожи? – ухмыльнулся он.
«Блин, у них и голос один на двоих!»
Я кивнула и удивленно протянула:
– Здра-а-а-а-ствуйте.
– Здравствуйте, – ответил он.
А он стоял и внимательно изучал меня. Я спокойно могла сделать то же самое, благо солнце было не на той стороне, куда выходили окна его кабинета. Братья были точной копией друг друга. «Хм, какой же он тогда старший? – вспомнила я слова Вадима, – если только на пару минут». Только у второго были длинные волнистые волосы до плеч, зачесанные назад. Те же карие глаза… Бандерас! Вот кого мне интуитивно напоминал Вадим, но о котором я сразу сообразила, взглянув на его брата с длинными черными волосами. Но в отличие от брата Владислав Владимирович даже не пытался быть доброжелательным и учтивым. Что-то в нем было притягательное от Бандераса, но было и что-то грозное. Нет, не грозное – зловещее! Вот правильное сочетание. Это не Бандерас. Это Люцифер. Нет, Мефистофель!
Я закончила с подбором имен, а он закончил меня сканировать (я бы даже не осилила столько на себя в зеркало смотреть), и, не торопясь, направился в обход стола, рассматривая свои ботинки, или что у него там интересное ползало по полу?
– У меня есть одна просьба… или поручение. Да, поручение. И я даже согласен оплатить услуги, потому что напрямую с выполнением трудовых обязанностей это никак не связано.
Я молча слушала. Навряд ли мы будем играть в шахматы на деньги, я быстро огляделась вокруг – никаких шахматных досок.
– Есть некий дом, вернее даже – бетонная коробка. Мне нужна экспертная оценка о самом проекте, и как он реализован, есть ли нарушения и если есть, то насколько сложно их исправить.
Я кивнула, потому, как надо было хоть как-то отреагировать.
– Завтра я за тобой заеду. Адрес? – вот так вот просто обращаясь на «ты», не получив даже моего согласия на эту работу.
– Чей?
– Ну, не мой же!
– А, Солнечная, 11-55.
– Квартира меня не особо интересует. Подъезд?
– Второй.
– В 9 буду.
В полном недоумении от прошедшей сцены, а еще больше – от своего поведения я вернулась на рабочее место. Вместо того, чтобы работать, я уставилась в монитор и, на автомате листая полученные коммерческие предложения по детским площадкам, пришла к выводу, что удивление от сходства братьев в самом начале встречи стало лейтмотивом всего разговора, и именно из-за этого я не смогла выстроить правильную линию поведения. Решила, что в следующий раз я буду вести себя по-другому, во всяком случае, удивляться сходству братьев уже не буду.
Субботним утром меня разбудил звонок, но не будильника. Это был звонок с неизвестного мне номера телефона.
– Алло? – пробормотала я.
– 9 часов 10 минут! УЖЕ! – в голосе, который было сложно не узнать, звучало глухое и еле сдерживаемое раздражение. Это был Мефистофель.
– Черт! Ой, извините! Пару сек.
Солдаты и то не смогли бы так быстро собраться: я запрыгнула в джинсы, первая попавшаяся футболка, балетки, сумка и уже в лифте попыталась что-то сделать с волосами, потому что коса, в которую я заплетаю волосы на ночь от моих хаотичных метаний по квартире уже успела расплестись. Обнаружила, что никакой резинки для волос в сумке не было, только жевательную резинку откопала. Не было и расчёсок, поэтому я просто перекинула волосы назад. Хорошо, что у меня в сумке всегда лежит блокнот с ручкой, а накануне я сунула в нее лазерный дальномер. Лестничный пролет первого этажа я преодолела двумя прыжками.
В ярких солнечных лучах великолепная черная машина сияла как брильянт. Я понятия не имела, что это была за машина, но она была шикарная. Вокруг этого чуда, заложив руки в карманы брюк, раздраженно расхаживал Мефистофель. На нем были черные джинсы, черная рубашка и собранные в хвост волосы скорее всего резинкой черного цвета. С именем «Мефистофель» я не промахнулась.
Как только я выскочила из подъезда, он скользнул по мне невидящим взглядом и продолжил дальше нервно чеканить шаг, не обращая на меня никакого внимания. Я так и застыла на месте, не зная, что делать дальше. Наверное, именно мое неуверенное переминание с ноги на ногу заставило его обернуться второй раз.
Сначала во взгляде было: «Ну, что надо?» Потом удивление: «Ты?» Там даже не было: «Это Вы, уважаемая Александра?» Наверное, я должна была быть с пучком на голове, очках и в чопорном костюме, тогда бы он не удивился.
– Доброе утро. Я поставила будильник на 08:30, но скорее всего, остался режим рабочего дня, поэтому в выходной он не сработал.
– Доброе! – хотя по его голосу в это было сложно поверить.
Мефистофель открыл пассажирскую дверь машины, и я быстро скользнула внутрь, в надежде спрятаться от его раздраженного взгляда. В салоне была мягкая черная кожа и отделанная деревом панель. Пока он обходил машину, я успела осмотреться и влюбиться в нее. Пояснять, что я катастрофически не высыпаюсь, так как каждые три часа и даже ночью кормлю найденышей Ани-маленькой, было не к месту. Котята окрепли, и даже самый маленький и слабый наконец начал прибавлять в весе. Проблема была в том, что в 9 часов я тоже должна была их кормить и поставила дополнительный будильник на 08:30 в расчете на то, чтобы успеть покормить и собраться, но совершенно забыла про рабочие и выходные дни. Я проверила будильники, в 9 утра рассчитанный на завтрак котят так и остался, значит, он звонил, а я не слышала. Хорошо, что, убегая, кинула взгляд на котят, которые свернувшись в один калач, сладко посапывали, хоть с ними все хорошо, но надо звать на помощь палочку-выручалочку, и я написала Ане-маленькой, чтоб заскочила покормить.
– И что, это удобно? – вдруг спросил Мефистофель.
– Что «удобно?» – не поняла я.
– Волосы. Такой длины.
Я в полном недоумении подняла взгляд от телефона и уставилась вперед. Почему его интересует удобно это или нет? Разве ему кто-то предлагает волосы такой длины?
– По-разному, – уклончиво ответила я и подумала, какая все-таки разница в общении с двумя братьями: Вадиму я бы все спокойно выложила, а его брату не хотелось вообще ничего говорить.
– На заднем сиденье проектная документация, – сухо сообщил Мефистофель.
Я попыталась понять, что, черт возьми, происходит. Ощущение, что я подросток, и у меня нет никакого опыта общения со взрослыми и незнакомыми людьми. Не умею вести разговор, не умею держать удар, тушуюсь и замыкаюсь. Вроде бы накануне я пришла к выводу, что удивление от встречи стало причиной такого моего поведения, из-за этого я и не смогла вовремя дать отпор. Но почему сейчас такое же состояние? Как стряхнуть это оцепенение? Спустя буквально минуту мне пришел в голову ответ на вопрос про волосы: «Хотите обсудить?» или «Хотите себе такие?» Или это было бы хамством?
– Я просто не успела что-то с ними сделать, – попыталась оправдаться, заплетая косу. «Вот к чему я сейчас оправдываюсь?» Он меж тем бросил на меня мимолетный взгляд, от которого захотелось вот прям сейчас открыть дверь и выйти.
В салоне зазвучал джаз. Я решила переключиться и тряхнула головой. Украдкой еще раз оглядела машину. Я до сегодняшнего момента спокойно относящаяся к подобным агрегатам, потому что всегда предпочитаю ходить пешком или ездить на велосипеде, в корне поменяла свое мнение. Движения Мефистофеля были спокойны и слажены, ни одного лишнего движения, словно он и машина одно целое, его руки, лежащие на черном руле, завораживали. Так и наблюдала за ним… как идиотка, пока боковым зрением не увидела, как он повернул голову в мою сторону и не увидел, что я за ним наблюдаю. Я была готова сползти куда-нибудь на коврик… хотя стоп! Он делал тоже, что и я, он тоже за мной наблюдал! Непроизвольно я кинула на него взгляд, чтобы убедиться в этом, он тоже повернулся, и мы встретились глазами. Никакого смущения не испытывал. Я пыталась подобрать правильное слово: спокойствие? Невозмутимость? Наглость! Вот правильное слово. Хотелось бы иметь хоть чуточку его наглости.
Мы довольно быстро очутились за городом, выехали на проселочную дорогу и через полчаса остановились у какого-то озера. Никаких домов не было видно.
– Выйдем разомнемся, – сказал он.
Не понимая, что происходит, я, тем не менее, тоже вышла. Он стоял и смотрел на озеро, засунув руки в карманы брюк (интересно, а брюки без карманов у него есть, и если есть, то куда он в таком случае девает руки?). Он повернулся, не торопясь, пошел в обход машины, и когда он был почти в двух шагах, внимательного посмотрел на меня и сказал:
– У моего брата есть семья: жена и ребенок.
Это для меня было новостью, обручального кольца у Вадима не было, и про семью он ничего не говорил. Ну, есть и ладно. Я за них рада. Мефистофель же не спускал с меня внимательного взгляда, я никак не отреагировала и ждала продолжения, хотя, судя по нему, он тоже чего-то ожидал.
Через пару секунд он продолжил:
– У брата появилась какая-то интрижка… недавно.
Теперь я совсем потерялась. К чему мне информация об интрижке Вадима? Мне предлагают шпионить? За партией в шахматы? Очевидно, мой обескураженный вид, заставил его открыть свои карты:
– Это ты?
– Я? Интрижка!? То есть – любовница, да? – мне стало весело и я, еле сдерживая смех, прыснула. Его глаза стали медленно сужаться, пока не превратились в щелочки. От того, как напряглись скулы, было понятно, насколько плотно он сжал зубы. Ну, не любит человек, когда над ним смеются, но я и не над ним, а над абсурдностью всей этой ситуации. Тем не менее, от его вида мне совсем на чуть-чуть стало не по себе. Мефистофель резко открыл пассажирскую дверь машины, а меня не требовалось уговаривать.
Машина сразу же тронулась с места, а я пожалела, что села, надо было распрощаться и возвращаться домой. Можно было бы вызвать такси, подумаешь, что в чистое поле, как-нибудь нашли бы друг друга, ну, на крайний случай топать пешком, подумаешь полдня бы топала, и с новой работой тоже придется распрощаться, а через две недели мне надо платить за квартиру, а до этого момента как-то протянуть на оставшуюся тысячу рублей. Я приуныла, чувствуя себя в капкане. «Любовница, значит…».
Мне второй раз пришла в голову мысль, как два, казалось бы с виду одинаковых человека, могут производить такое разное впечатление: насколько свободно мы общались с Вадимом, и насколько напряженно было общение с его точной копией. Хотелось от него отгородиться, и его джаз стал раздражать, нестерпимо хотелось вставить наушники и включить свою музыку. Наверное, это было бы расценено как хамство? Я попыталась представить, какая песня меня бы сейчас отвлекла, перебирая в памяти знакомые строчки. Вот, пожалуй, эта была бы наиболее подходящей:
«…Районы, кварталы, жилые массивы,
Я ухожу, ухожу красиво…»
Дом стоял с другой стороны озера на небольшой возвышенности и производил ощущение чего-то легкого и воздушного: он был из светлого кирпича с большим количеством окон. Второй этаж еще не был закончен, над входной дверью планировалось что-то вроде балкона, но пока был только выступ, поддерживаемый колоннами снизу, а сверху затянутый полиэтиленовыми полотнищами.
Мефистофель открыл дверь. Внутри находился строительный материал – какие-то ящики, на которые я разложила проект, постаралась сосредоточиться и быстро сфотографировать наиболее важные моменты, решив, что обо всем подумаю потом, но предыдущая сцена с допросом не выходила у меня из головы. Это пристальное внимание к моей персоне, задание с проектом, поездка – это все ради одного единственного вопроса любовница ли я его брата? Вот до чего доводит безобидная игра в шахматы в обеденный перерыв. А у Вадима, оказывается, есть и жена, и любовница, хм, забавно. А как узнал об этом Мефистофель? Шпионы донесли? И какое он имеет право вмешиваться в чужую жизнь? Тоже мне, полиция нравов. Я занималась своим делом, но постоянно ожидала, что Мефистофель сейчас скажет, что все отменяется, и в моих услугах он больше не нуждается.
Мне потребовалось спуститься в подвал, я предупредила его об этом и быстро улизнула. Без него даже дышать свободнее стало, хоть и дышалось сыростью. Провозилась я не так уж долго, но, когда поднялась обратно, Мефистофеля в доме не было. Я выдохнула и поднялась на балкон второго этажа, где чуть отодвинула полиэтиленовые полотнища и восхищенно вздохнула. С балкона открывался сказочный вид на озеро, солнце поднималось сзади за домом и яркими солнечными лучами заполняло все пространство. А какой изумительный здесь будет вид, когда солнце будет садиться там впереди за озером. Я еще шире отодвинула полиэтилен, и в дом ворвался легкий ветер. Он подхватил мои распустившиеся из косы волосы, я подставила лицо и закрыла глаза. Блаженство!
Было… До того момента, как плохо закрепленная наверху балка, очевидно, державшая этот самый полиэтилен, не свалилась мне на голову. Вот она – техника безопасности, написанная кровью: заявиться на стройку без каски!
Одновременно с этим за спиной услышала хмыканье. Он стоял сбоку метрах в пяти и, чуть склонив голову на бок, насмешливо на меня смотрел. Это длилось секунд пять, я терла ушибленное место и чувствовала себя не в своей тарелке, было больно и обидно одновременно, а вот он, судя по всему, никаких проблем не испытывал, впрочем, как и сочувствия к окружающим.
– Я закончила.
– Тогда едем.
Одним махом, будто за мной черти гнались, совершенно забыв про лифт, я преодолела пять этажей, а потом прижимая к себе чертежи и сумку, я стояла в своей квартире, прислонившись к входной двери, и пыталась унять сильно бьющееся сердце.
«Так! Я сильная! А еще я… ну пусть будет – волевая личность! Так вообще говорят «волевая личность»? А еще я умная и красивая. Это опустим, это к делу сейчас никакого отношения не имеет. Почему при общении с ним на меня находит такое оцепенение?» – думала я, осматривая себя в зеркале и нащупывая шишку на затылке.
Он разглядывал меня таким пристально-изучающим взглядом биолога-натуропата словно я представляю интерес для науки, ну там… рог у меня на лбу вырос или третий глаз. Волосы мои ему почему-то покоя не дают, обычные джинсы, футболка – вот с ней незадача случилась, я схватила первую попавшуюся, это оказалась футболка, которую мне в шутку подарили коллеги на предыдущей работе с объевшимся толстым котом, лежащим в окружении сосисок. Мой офисный вид, конечно, более серьезен и солиден, сейчас я больше была похожа на беззаботного тинейджера. И про Вадима я так и не поняла, надо было Мефистофеля спросить, в шахматы-то можно мне играть или как?
Раздалось требовательное мяуканье, я совершенно забыла про котят. Те сытые и довольные копошились в коробке. Младшая – девочка, рыжий комочек с белым животиком действительно выглядела, как ватрушка, если скрутится в клубок, а Крендель с Кексом – хочется взять и съесть! Как все-таки Аня-маленькая угадала с именами пусть и не кошачьими.
«Так, – вспомнила я о данном мне задании, – надо как можно быстрее все сделать и забыть».
Тут же в коридоре я обнаружила резинку для волос. Балда! Она тут все время лежала. Я собрала волосы в хвост, опять нащупав приличную шишку. Как же глупо с этой балкой вышло, тут же предстала картина перед глазами с ухмыляющейся физиономией Мефистофеля. Да и фиг с ним, с Мефистофелем! Вот заявиться на стройку без каски, тем более что своя каска у меня дома была – вот это было верхом глупости!
Вытряхнув вещи из сумки, отправилась в комнату. Я потратила все выходные, потому что мне пришлось изучать некоторые моменты, в которых я не очень хорошо ориентировалась, но я все сделала. Заключение было следующим: несоответствий проекту в построенном доме не было. О том, как мне понравился дом, как интересно можно было развернуться, какой сад можно было заложить, и как весной дом бы утопал в цветущей зелени – все это я оставила при себе, помечтала и хватит.
В воскресенье вечером отправила отчет Мефистофелю на электронную почту. Следом пришло сообщение о прочтении. Непонятно почему, затаив дыхание, сидела и ждала ответа, прекрасно понимая, что ответ может прийти и через день, и через два, и… вдруг в списке входящих появилось письмо. Сердце глухими ударами било где-то в горле, как будто я его проглотила, а оно застряло.
Я открыла письмо. Свое я отправила с соответствующими реверансами, свойственными деловой переписке:
«Уважаемый Владислав Владимирович, добрый вечер! Во вложении отчет» (долго ломала голову надо ли конкретизировать, но решила, что краткость – сестра таланта). И подписалась «С уважением, Александра».
Мне же пришло в ответ: «Ок». Еще более талантлив.
Я выдохнула, и хоть неопределенность осталась, в душе ликовал голос Кипелова:
– Я свободен!
Глава 4. Годовщина создания компании
Странные выходные не изменили привычный ход событий: днем – работа, по вечерам – кефир с булкой, велосипед, приют, волонтеры, наш с Дэном сайт и глубокий сон под сериал и мысли, что еще кучу всего хотела переделать, но нет ни сил, ни желания.
За шахматной доской с Вадимом я не преминула вспомнить о его брате, а также – о его семье и об интрижке, якобы со мной. Мефистофель взял с меня слово ничего не говорить про дом, но все остальное держать в тайне он не просил.
Не надо было быть наблюдательной, чтобы понять, что между братьями непростые отношения, а я еще подбросила дровишек на тлеющие угли. У меня была одна цель: понять, что происходит и как вести себя дальше, хотя, получается, что целей было две.
– Хм, интрижка значит, – Вадим нахмурился. – Опять сует нос не в свое дело.
– Так, значит, интрижка имеет место быть?
– Имеют место быть непростые отношения у нас с женой, но его это никак не касается.
Я не стала расспрашивать дальше, а Вадим не горел желанием продолжать разговор.
Из-за поручения Мефистофеля все мои дела, запланированные на выходные, были перенесены на будни после работы, поэтому шахматы по вечерам пришлось отменить, осталась только одна партия вечером в среду и партии за обедом. Совпали и моя занятость, и желание дистанцироваться от Вадима, да еще и информация про его семью и интрижку заставила задуматься: одно дело партия в шахматы за обедом на виду у всех, а другое – шахматные рауты по вечерам в кабинете босса. У стен, как оказалось, если глаза и уши.
Но тема с женой спустя пару дней получила продолжение:
– Она сейчас на Кипре с сыном…
– ???
– Жена. Ольга… Такое ощущение, что у каждого из нас пропало желание слышать другого. Мы слушать слушаем, но слышать не хотим… Какое-то раздражение… Его не было… Сейчас оно откуда? Вот техника иногда глючит, взял перезапустил, удобно! Почему с отношениями так нельзя?
– Почему же «нельзя?» Было бы желание.
– … желание…
– Если желания нет у обоих, это тупик. А когда оно есть хотя бы у одного, то и у отношений есть шанс.
– … шанс…, – у Вадима включилась функция «эхо».
Я уже давно привыкла к тому, что люди доверяют мне свои тайны. Чаще всего я именно такое «эхо» и включаю, когда собеседнику надо просто выговориться. Иногда достаточно слушать и кивать, а он всё расскажет, сам вопросы задаст, сам на них ответит. По Вадиму было видно, что ситуация его гложет, проигрыш за проигрышем. В смысле, в шахматах проигрыш за проигрышем. Я уже стала задумываться, а не стали шахматы для Вадима своеобразным триггером для разбора отношений с женой из-за того, что именно за игрой в шахматы я рассказала Вадиму про интрижку, поэтому садимся играть, он тут же вспоминает и погружается в своим мысли. Пыталась себя удержать от того, чтобы не лезть с советами, если их не спрашивают, но не удержалась: