Читать онлайн Другие. Феникс бесплатно

Нарисуй

Идея сделать новую татуировку по возвращении в Москву захватила меня ещё в дороге. Пока я ждала пересадку в аэропорте Стамбула, на глаза попалась дешёвая книжка в мягкой обложке, судя по аннотации, обещавшая лёгкую и ненавязчивую историю любви. Конечно, я купила её и погрузилась в чтение, чтобы не выходить в город. Но внутри оказался не простенький бульварный романчик, а довольно серьëзная и местами жуткая история про недалекое будущее, наполненная страстью, любовью, ужасом и страданиями. Сюжет настолько захватил меня, что думать о чём-то другом я просто не могла. Вот всю дорогу до дома: в самолете, в такси, я только и думала о том, что же в книге дальше? Автор в конце заманчиво намекал на продолжение.

Ах да, татуировки! В книге герои набивали тематические рисунки, тут-то я и задумалась, что мне мало моих двух картинок. На этот раз мне понадобились цветы. С каким цветком я себя ассоциирую? Наверное, с шиповником – красивая, ароматная, но с шипами. Не роза, гораздо скромнее и не такая нежная. Да, мне точно нужна ветка шиповника на руке и, может, ещё что-нибудь к ней.

Квартира встретила меня затхлым воздухом и тишиной. Ещё бы! Я полгода не была дома: пару раз в месяц заглядывала знакомая, чтобы проверить всё ли хорошо. И всё действительно было нормально, только пыльно и непривычно. Я открыла окна настежь, включила музыку и первым делом заказала доставку продуктов. Хоть в Москве мне придётся пробыть не более двух недель, питаться чем-то надо. Спасительный тёплый душ после долгой дороги настраивал на совсем уж расслабленный лад, и я никак не могла заставить себя выключить воду.

Не знаю, сколько стояла под струями воды: в голове было совершенно пусто и тихо, только образы, только обрывки фраз, будто бы я на время выпала из жизни, провалилась в небытие. Когда-нибудь я оставлю эту работу и перестану мотаться по миру, осяду в каком-нибудь городе окончательно и может быть даже не буду выходить на улицу. А пока есть время на небольшую передышку, нужно успеть сделать сотню дел здесь, в Москве, и ещё обязательно обзавестись новой красотой на своём теле. Да.

Я выключила воду и выбралась из ванной. Хорошо, свежий воздух из окон обдавал прохладой, и моё тело покрывалось мурашками. Завалившись на кровать и завернувшись в одеяло, я начала искать адреса тату-салонов. Их оказалось довольно много с высоким рейтингом и отличными отзывами, но выбрала я ближайший к дому. Не хотела тратить лишнее время на перемещение по городу, учитывая, что у меня было полно работы. Не откладывая в долгий ящик, я позвонила по указанному номеру. Трубку сняла милая девушка и записала меня на сегодняшний вечер, чтобы проконсультироваться по поводу эскиза. Я накидала ей краткое ТЗ, убедительно попросив сделать небольшое исключение и заранее подготовить парочку простеньких набросков. Девушка вежливо согласилась передать просьбу мастеру, на чём мы и распрощались.

Хорошо, когда можешь решать вопросы быстро, когда есть возможность осуществлять любые свои желания, даже самые странные и немного безумные. Я привыкла жить днём сегодняшним, бежать и торопиться, успевать слишком многое и редко расслабляться. Сегодня как раз такой день, когда я могла немного притормозить, полежать в постели, даже вздремнуть среди дня. Скинув мокрое полотенце с головы, я поставила будильник и провалилась в тягучий сон.

Телефон надрывно звонил уже минут десять с небольшими перерывами. Умный будильник – это замечательно, но как же тяжело открывать глаза. Из-за смены часовых поясов вообще не понимала, какой сегодня день и сколько времени прошло. Голова гудела. Два часа назад я чувствовала себя гораздо лучше. С трудом сев, я попыталась понять, что происходит и что мне нужно делать. Сначала – дождаться доставку, потом – пройтись двадцать минут до салона. Отлично. Уже лучше, я почти всё поняла и вспомнила, осталось только собраться с силами и вернуться в привычный активный режим.

На кухне кроме воды ничего не было, а кофе бы сейчас оказался очень кстати. Ладно, нужно немного подождать. Я разобрала чемодан, отыскав там одежду по погоде, и только после этого поняла, что дома целый шкаф забит вещами. Но с этими бесконечными переездами перестаешь обращать внимание на разнообразие, привыкаешь к минимализму, и он даже начинает нравиться.

Как раз к тому моменту, когда я закончила сушить ещё чуть влажные волосы, курьер привез заказ. Еда! Кофе тут же отправился в кофемашину, а по кухне расползлись запахи жареной фасоли и яиц. Не знаю, что это было – завтрак, обед или ужин, но я чувствовала себя ужасно голодной и просто хотела заполнить пустоту в желудке. Судя по часам на стене (странно, что они работали) – сейчас как раз поздний полдник, эдакий 5 o’clock, как сказали бы англичане.

С превеликим удовольствием я поела и, приободрившись, выскочила на улицу. Темнело уже не так поздно, весна всё же, хоть и промозглая. Давно я не ходила пешком по этому городу, с прошлого своего приезда. И мне не нравилось. Слишком грязно, слишком шумно. Как и в любом другом мегаполисе. А ещё эта гигантская автострада рядом, жирной полосой пересекающая красивые в общем-то места. Часы подсказывали, что я немного опаздываю, пришлось ускорить шаг.

Поворот, ещё один, дверь в конце дома, чёрная, с красивой вывеской. Мило. И многообещающе. Люблю, когда владельцы с заботой и вниманием подходят к своему детищу, к деталям оформления и антуражу. Внутри царил таинственный полумрак, звучала приятная музыка – мне уже нравилось. Скинув пальто в импровизированном гардеробе, я прошла к стойке администратора. Девушка улыбнулась мне:

– Вы записаны?

– Да, мы разговаривали сегодня днём, я попросила приготовить парочку быстрых набросков по моему заданию.

– Помню вас. Мастер ожидает, провожу.

Она выбралась из-за стойки и позвала меня за собой лёгким жестом. В зале полным ходом шла работа – три мастера трудились. Обстановка располагающая, видно, что и инструмент хороший, и все правила соблюдены: есть столики для работы, есть и кресла. Стены были увешаны постерами и распечатками фотографий с работами – красота невероятная, на пару мгновений я даже выпала из размышлений, зачарованно рассматривая изображения.

Девушка подвела меня к молодому парню лет двадцати пяти, сидевшему за небольшим столом. В ярком свете лампы я увидела несколько листков бумаги с картинками. Чудесно!

– Это Миша, он для вас сделал парочку набросков, – улыбнулась администратор и покинула нас.

– Ада, – протянула я ему руку.

– Оу, круто, – Миша пожал мою ладонь с удивлением. Выглядел он забавно: всё лицо в пирсинге, татуировки начинались сразу за ушами и спускались по худой шее под футболку. Сам парень был довольно щуплым, но смотрел внимательным взглядом поверх очков.

– Ага. Понятно же, откуда я к вам? – чуть рассмеялась я, усаживаясь рядом с ним. – Ну, показывай, Миша, что ты для меня придумал.

– Да пока ничего слишком особенного, накидал немного. Всё, как и просили – шиповник, ветку побольше и поменьше. Цветы под акварель и так, чтобы было место для довеска в виде букв или цифр.

Я взяла в руки рисунки – красивые, но такое ощущение, что чего-то не хватает, и мне никак не удавалось понять, чего. Я несколько раз просмотрела все листы и так и не сказала ничего. Миша наблюдал совершенно спокойно и только голос выдал волнение:

– Не то?

– Даже не знаю, вроде всё хорошо, красиво. Но… – я пожала плечами.

– Будем править тогда.

– Будем.

– А ещё разок расскажите, что нужно, ассоциации, может, – он принялся поправлять рисунок, который я рассматривала дольше остальных.

– Ну… Во-первых, это я. Шиповник – мой цветок. Ох, сложно…

Только я собралась рассказать историю книги, которая навела меня на мысль о новой татуировке, как за спиной раздался довольно громкий и даже властный голос. Я чуточку вздрогнула от неожиданности.

– Кто тут просил шиповник? – вопрошал мужчина за моей спиной.

– Да здесь мы, Ден, – Миша неловко махнул ему.

– Ага! – раздалось почти над самым моим ухом.

– Здравствуйте, – повернулась я и уперлась взглядом в довольно высокого крупного молодого мужчину, одетого в черное. Он пристально вгляделся в моё лицо своими тёмно-карими глазами, хмыкнул и схватил со стола рисунки.

– И вам не хворать. Мишань, я заберу себе. Всё компенсирую, – предусмотрительно добавил Ден. Денис что ли? Потом обратился ко мне, – пройдёмте.

– Я, наверное, не совсем поняла, – попыталась я возразить, тем не менее поднимаясь.

– Всё нормально!

Под удивленными и несколько странными взглядами мастеров и клиентов, мы вышли из зала, прошли мимо стойки администратора и поднялись по едва заметной тёмной лестнице на пол этажа вверх. Ден распахнул передо мной совершенно чёрную дверь, впуская в достаточно большую комнату. Стены здесь тоже были чёрными и скорее всего бархатистыми на ощупь, вдоль потолка пущена светодиодная лента, отчего казалось, будто он висит в воздухе. В глубине комнаты располагался стол и рабочее кресло, красивый массивный стул для гостей. С другой же стороны – кожаный диван бордового цвета, шикарное рабочее кресло для клиентов и столик с инструментами. В углу я заметила и шкаф, занавешенный опять же черными шторами. Мрачно, но уютно. Вот только окон не было.

Пока я осматривалась, дверь за моей спиной закрылась, а Ден прошёл к своему столу и опустился в кресло, бросив отвратительно белые листы бумаги на стол.

– Присаживайтесь. Будем знакомы, – улыбнулся он мне. Я снова вздрогнула. Этот человек сливался с обстановкой и, если честно, немного напоминал мне Дьявола, каким его часто изображают в фильмах.

– Ада, – как-то хрипло сказала я, усаживаясь на стул. Мне вдруг стало не по себе, лёгкая дрожь пробежала по телу и будто бы растворилась в воздухе.

– Вы простите, что напугал вас. Но шиповник… Это моя тема.

– Что?

– Минуту, – он полез в ящик стола, достал оттуда чёрную папку, осторожно открыл её и вынул желтоватые листы бумаги, протягивая их мне. – Это ведь лучше, да?

Я взяла рисунки, и тут же в сердце что-то ёкнуло: это было именно то, что мне нужно! Ни капли сомнений! Удивительно нежные, и в то же время страстные изгибы ветвей, потрясающей красоты и скромности цветы. Мне даже показалось, что они пахнут. И место под дополнительную надпись есть, но такое незаметное, что сразу и не поймешь – так задумано или вышло случайно. А пока я пыталась совладать с собой и дрожью в руках, Ден продолжал.

– Расскажу немного о себе. Этот салон – мой. Для особых и постоянных клиентов я делаю эскизы и татуировки сам. Вы – как раз тот самый особый клиент.

– Но как?

– Приснилось, – он пожал плечами и откинулся на спинку стула.

– Что? – я отложила рисунки на стол и вся подобралась.

– Последнюю неделю каждую ночь вижу эти цветы, пришлось нарисовать. Вы бы полистали дальше, там и на руке визуал есть, – он придвинул кресло ближе и кивнул мне на бумагу.

– Это как-то… Звучит пугающе, – попыталась я улыбнуться и несмело отложила пару листов бумаги. Под ними действительно нашлись визуалы расположения татуировки на руке. И я готова была поклясться, что это моя рука.

– Как посмотреть. В общем, предлагаю вам сделать эту татуировку. Бесплатно. Только работать буду я, – улыбка с его лица исчезла, в глазах я заметила призрак тревоги и испугалась ещё больше.

– Нет. Это большая работа и… Почему? – во мне боролось дикое желание получить себе эту картинку со страхом перед Деном.

– Да потому что так надо. И я так хочу. Жест доброй воли, не знаю, что там ещё… – он задумался, а потом резко протянул мне руку, – Денис, кстати.

– Очень приятно, – ответила я ему слабым рукопожатием.

Он встал из-за стола и добрался до дивана, сел на него в ожидании посматривая на меня. Руки моментально стали ледяными, по ладоням только что пот не струился. Я резко поднялась, то ли собираясь уйти, то ли нет. Сама не знаю. И тут же выпалила:

– У меня есть татуировки, но тест на аллергию никто не отменял.

– Отлично! Прошу, – Ден широким жестом указал на кресло, а я на совершенно невесомых ногах еле добралась до него. Меня всё ещё потряхивало от собственной решительности в таких загадочных обстоятельствах.

Ден засучил рукава своей черной рубашки, надел почему-то только одну перчатку и внимательно осмотрел руку. Моё волнение перешло в какую-то совершенно новую фазу, перед глазами всё немного скакало и прыгало, пожалуй, даже было заметно, как я тяжело дышу.

– Три недели ждать будем?

– Что? – мне показалось, что я вообще ничего не слышу.

– Тест! Наблюдать за реакцией нужно, подождём?

– Долго, – протянула я, глядя на Дена с краской в руках. Три недели. Точно. Но у меня нет трёх недель…

– У тебя другие тату в цвете?

– Только одна.

– Показывай все, – он улыбнулся, и мне немного полегчало. Если не думать о том, что ему приснился тот рисунок, который я хочу видеть на себе, то всё не так жутко. Даже среди этих чёрных стен.

– Одна на ноге, – я задрала штанину джинсов и повернула лодыжку к Денису.

– Старая уже, да? – он внимательно присмотрелся, подхватив мою ногу. – Можем поправить.

– Потом, – только и выдохнула я.

– А вторая?

– Она цветная.

– Показывай, посмотрю что за цвета, те ли пигменты или нет.

Мне всё время казалось, что он разговаривает со мной так, будто бы мы сто лет знакомы. Я вот не умею быстро перестраиваться на довольно свободное общение, тем более с человеком, которого вижу первые пятнадцать минут в жизни. Мы одни в совершенно замкнутом пространстве, чёрном, больше похожим на магическую комнату, чем на рабочий кабинет владельца салона. Но перед глазами вставал рисунок шиповника, и мне дико хотелось его получить.

– Да ты не бойся, – подбодрил меня Ден. – Я ж пошутил по поводу сна.

– Дурацкая штука, – буркнула я, не зная, верить ему или нет.

Осторожно спустив ноги с кресла, я развернулась вполоборота, чтобы Денис видел мою спину, и медленно задрала кофту. На левой лопатке должно красоваться крыло Феникса, огненное, красивое, но не слишком большое.

– Вау, – шепнул Ден. – Какая красота! Где тебе такую сделали?

– В Будапеште, проездом была. Друзья посоветовали мастерскую, я даже адрес не помню, если честно.

– Она невероятная, – я чувствовала, как он осторожно касается свободной рукой, без перчатки, моей спины. А рука ледяная, будто только с мороза. По коже побежали мурашки, и я невольно отпустила кофту. Ден дернул руку вниз, чтобы не оказаться под моей одеждой, легко скользнув ладонью к пояснице. Дыхание перехватило. Все мои чувства будто бы обострились от напряжения. – Ада. Я сделаю тебе твой шиповник, хоть сейчас. Без проблем.

– Так всё же цена вопроса? – мне удалось немного прийти в себя, я повернулась к нему лицом и заглянула в глаза. Интересно, чем его так впечатлило крыло?

– М… Небольшая. Ты сходишь со мной выпить кофе и расскажешь про Будапешт.

– Серьёзно?

– Абсолютно. Чисто практический интерес, хочу понять, что за мастер работал, – Ден улыбнулся, но глаза его оставались серьёзными и даже чуточку холодными. Мне снова стало немного жутко.

– Схожу. Только когда?

– Сегодня. Через час я буду свободен, тут недалеко есть уютное местечко, как раз для задушевных разговоров. Пойдёт?

– Пойдёт, – меня хватило только на неуверенный кивок.

– Тогда договорились. Как выйдешь из салона, сверни налево и иди, пока не упрёшься в широкую улицу со светофором, там снова налево, пройдёшь ещё минут пять и увидишь полностью застеклённый первый этаж у дома. Вот там моё любимое местечко. Скажи, что ты от меня, проводят к нужному столику, – Ден стянул перчатку и бросил её на столик.

– Ладно…

Под пристальным взглядом Дениса я встала и медленно пошла к двери с ощущением, будто меня загипнотизировали. На ходу поправила кофту, пытаясь избавиться от чувства наготы, которое никак не отпускало.

– До встречи, Феникс, – бархатным шёпотом произнёс Ден, отчего всё моё тело покрылось мурашками ужаса.

Я выскочила из кабинета и захлопнула дверь. Жуть. Будто бы сделку с Дьяволом заключила. Перед глазами я видела невероятно красивый рисунок: словно живые ветки шиповника, нежные, тонкие лепестки цветков. Нет! Он будет моим, если что – откуплюсь, денег у меня достаточно.

Спустившись по чёрной лестнице, я остановилась перед стойкой администратора, пытаясь как-то объясниться. Девушка загадочно улыбалась, смотря на меня, и даже не подумала задать наводящие вопросы. Вот в таком нелепом противостоянии нас и застал Денис, вышедший в зал.

– Запиши нашу дорогую гостью Аду на завтра ко мне, – бросил он администратору.

– Так у тебя же выходной, – удивилась она.

– Ради такого рисунка можно и поработать, – лучезарно улыбнулся Ден. – Мишину работу тоже запиши, я оплачу.

– Понятно, – усмехнулась девушка.

А я так и стояла в полном недоумении. Что у них тут происходит вообще? Несколько фамильярное отношение между руководителем и подчинёнными смущало, да и переманивание клиентов так себе история. Но надо отдать должное – рисунки здесь делали потрясающие. В этот момент как раз из зала вышла девушка, чтобы перед большими зеркалами рассмотреть татуировку, пущенную по ключицам: яркие цветы, изящные, будто только сошедшие с картин времён какого-нибудь Ренессанса. Я залюбовалась вместе с ней и даже не успела понять, куда делся Денис.

– Завтра в двенадцать мы вас ждём, – с улыбкой сказала администратор, протягивая мне визитку с напоминанием.

– Благодарю.

– Знаете, как нужно подготовиться?

– Да-да, – автоматически кивнула я, – не первый раз.

– Отлично. Будем рады видеть вас.

– Ага… Хорошего вечера.

– И вам! – как-то подозрительно усмехнулась девушка, и мне показалось, что она знает гораздо больше, чем я. Неприятное ощущение, будто скребется кто-то под дверью в темноте, ты слышишь, но не видишь.

Я поспешила удалиться, схватила пальто и вышла на улицу. Прохладно и уже почти совсем темно. У меня есть час. Может, не стоит никуда идти, отправиться домой, полистать ленты соцсетей, а потом уснуть? Есть же ещё с десяток крутых салонов, где всё сделают не хуже, чем здесь. Надо было забрать эскизы с собой, выкупить их. Я еле удержалась от того, чтобы хлопнуть себя по лбу. Но теперь уже поздно. Придётся либо договариваться с Денисом сейчас, либо быть смелой и вернуться завтра. Если поднапрячься, то можно успеть всё сделать за день, а дальше – я просто буду жить с красивой татуировкой на руке. С потрясающей татуировкой!

Незаметно ноги сами несли меня по маршруту, который озвучил Ден. Меня это даже немного позабавило: какое-то программирование, ты думаешь о чëм угодно, а твоё тело существует само по себе, в совершенно иной плоскости, и выполняет то, что мимоходом запомнил мозг.

Я остановилась перед довольно большим кафе, застеклённые в пол фасадные окна приветливо горели чуть приглушëнным светом. Странно, что я никогда тут не была – от дома совсем недалеко. Ну да ладно. Дверь легко поддалась, звякнув колокольчиком, и впустила меня внутрь тёплого ароматного помещения. Ох, как вкусно здесь пахло: кофе, коричная выпечка, карамель, даже удалось уловить лёгкие медовые нотки. Милое и уютное место, расслабляющая музыка, небольшой бар, красивые круглые столики на кованных ножках, стулья, больше напоминающие маленькие креслица. Чудесно.

Меня встретил приветливый молодой человек в белой рубашке и коричневом фартуке.

– Добрый вечер!

– Добрый! Я от Дениса, проводите меня к столику? – я наконец-то перестала бояться, почувствовала себя в своей тарелке, вспомнила, кем являюсь на самом деле, и смело прошла в самый дальний от входа угол кафе. Там было тихо, просматривалась улица и весь зал, но царил лёгкий полумрак. Почти приватная обстановка.

– Посмотрите меню или закажете сразу?

– Я у вас впервые, давайте меню, – парень протянул мне красивую папку, оформленную в общей стилистике кафе. Взгляд упал на строчки с вином. Не знаю почему, но мне ужасно захотелось немного расслабиться и выпить. – Два бокала красного полусухого, пожалуйста. И что-нибудь сладкое, фирменное.

– Вас понял, спасибо за заказ.

Откинувшись на спинку стула, я устроилась поудобнее и всмотрелась в тёмную улицу. Хорошо сидеть вот так, в тепле и уюте, наблюдая за тем, как сопротивляясь ветру, бегут прохожие. Мир кажется ненастоящим, игрушечным, старым игровым кино, а я – просто зритель из зала, потягивающий вкусное, чуть с кислинкой, вино, которое так вовремя принёс официант. Волшебный вечер.

Похоже я просидела так довольно долго и совершенно погрузилась в свои мысли, потому что когда Денис опустился за столик с противоположной стороны, я удивилась, и с трудом припомнила своё обещание. Он таинственно улыбался, посматривая на мои руки, в которых я держала бокал из тончайшего стекла.

– А ты, Ада, оказывается, вовсе не хорошая девочка, – зачем-то сказал Ден. Я не очень поняла его посыл, но не могла не ответить в той же манере.

– С чего бы мне ей быть?

– Час назад ты выглядела крайне суровой и серьёзной, совсем как какая-нибудь заучка.

– О, это ты зря. Мне давно не семнадцать, могу себе позволить быть и хорошей, и плохой, и вообще – разной, – кажется, двух бокалов вина мне хватило, чтобы расслабиться. Ещё эта смена часовых поясов, общая усталость, стресс. Стоило попридержать язык за зубами.

– Ну это я уже понял. Кофе, пожалуйста, мне и даме, – попросил Ден официанта, который с вопросом подошёл к нашему столику.

– И ещё бокальчик, – добавила я с улыбкой. И обратилась к Денису, – это за мой счёт, не переживай.

– Да я и не переживал вовсе, думаешь, мне трудно заплатить за бутылку вина?

– Мало ли…

– Ада, мы же тут по делу с тобой собрались. Пару слов о Будапеште? – он вопросительно глянул на меня, в его глазах сверкнул таинственный огонёк, выдающий интерес.

– Что ты хочешь узнать? Адреса я всё равно не помню. Да и в городе была проездом, меньше недели. Кажется, дней пять. Четыре из которых работала, как проклятая, – вино разошлось по организму и тело моё вдруг стало мягким-мягким, податливым, даже все движения замедлились. Во всяком случае, мне так виделось. Я пересела удобнее, с удовольствием потянувшись.

– Кем же ты работаешь?

– Это к делу не относится.

– Забавно. Ты знаешь, кто я такой. Обмен?

– Нет уж. Тебе и не нужно ничего знать. Я – твоя клиентка, не более того.

– Ладно… Ну так что с четвёртым днём в Будапеште?

– Да ничего. Спросила у друзей адресок, потому что захотелось чего-то сотворить особенного. Город же такой… Навевает. Ну вот и…

– Тебе не кажется, что это очень странно звучит? – улыбнулся Ден, чуть склонив голову, и с лёгкой усмешкой продолжал наблюдать за мной, словно изучая.

– Возможно. Но мне как-то всё равно, правда. Я человек свободный, что хочу, то и делаю…

– Район хоть помнишь? Или как мастер выглядел? – не успокаивался Денис.

– Да там все районы на одно лицо!

– Я бы так не сказал…

– Ты что? Бывал там?

– Возможно, – уклончиво ответил он. – Это тоже к делу не относится.

– О! Вот значит как… Хорошо. Тату била девушка, рыжая. Высокого роста, на голову точно выше меня. У неё ещё линзы цветные были, глаза невероятного изумрудного оттенка с жёлтыми вкраплениями. Это всё, что мне запомнилось, потому что слишком ярко. Если очень хочется – по таким признакам всегда её найдешь.

– Вот и спасибо.

– И что? Это твоя цена? Всего-то? – мне стало смешно, я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос. Поэтому опустила взгляд в тарелку с тортом, которую принесли вместе с кофе и новым бокалом вина.

– А ты хотела ещё что-то заплатить?

И тут я вспомнила, что собиралась выкупить эскизы. Точно.

– Ага, хотела. Продашь эскизы? Моего шиповника.

– Неа, – улыбнулся Ден. – Они мои.

– Да как так?! Это моя идея была!

– Я раньше их нарисовал, чем ты пришла. Не продам. Думаешь, я такой дурак? Отпущу тебя к другому мастеру делать? Нет уж. Свои картинки я сам бью.

– Ах ты! – у меня даже дыхание перехватило. Вот это наглость!

– Ну, говори… – он ухмыльнулся, а потом кивнул на бокал с вином, – или выпей, успокойся. Если так нужен тебе шиповник, придёшь ко мне.

– Неслыханное хамство. Шантаж!

– Да. Шантаж. Собственничество, если хочешь.

Я залпом допила вино и замолчала. План провалился, надо было догадаться, что он не захочет терять свои крутые эскизы. Значит, придётся завтра в двенадцать быть в салоне. Пока я пыталась успокоиться, мой взгляд хаотично блуждал вокруг, пока не зацепился за руку Дена. Только сейчас я поняла, что он уже не в рубашке, а в обычной черной футболке, и все его татуировки видны – бесчëтное множество, полностью забитые рукава. Красивые, будто живые рисунки. Какие-то растения, цветы, морские мотивы, переплетающиеся странными абстракциями, а сквозь всё это пробивались фразы на латыни. Я пыталась прочесть хотя бы одну, но сидела слишком далеко.

– Хочешь? – Ден кивнул на свою руку. Я застыла от окатившей меня волны жара и, подчиняясь неведомому любопытству, встала, взяла стул от соседнего столика и села рядом с Денисом.

Он неспешно положил руку на стол, чтобы я могла её спокойно изучить. Чего тут только не было – целая история о каком-то неизвестном мне мире, тайны, загадки, из одного рисунка рождался другой. Потрясающая работа, талантливая и крайне эстетичная. И теперь я могла прочесть надпись:

– Dum spiro, spero1, – мне показалось, что голос звучит откуда-то издалека, таинственно и загадочно. Я добралась до следующей фразы, – nemo sine vitiis est… Никто не лишен пороков…

Мои пальцы незаметно скользили вдоль фразы, а я этого даже не замечала, пока Денис не приподнял моё лицо за подбородок.

– Знаешь латынь?

– Немного, – еле озвучила я и тут же отдернула руку. – Увлеклась, прости.

– Да ладно, за тобой интересно наблюдать, – чуть прищурившись прошептал Ден, не спеша убирать свою руку от моего лица. Мы как-то вдруг оказались слишком близко друг к другу, и мне снова стало страшно. Веяло от него чем-то опасным, что заставляло мою внутреннюю звериную сущность прятаться и рыча выглядывать из-за угла. – И если ты хорошо знаешь латынь, то тебе и другие фразы понравятся…

– Ты весь как книга? Да?

– Скорее сборник умных фраз, – он чуть сжал мой подбородок и всмотрелся в глаза. У меня внутри всё похолодело от той откровенности, которую в них играла. В тёмных зрачках отражалась я, испуганно смотрящая на Дениса, и, кажется, больше ничего.

– Мы так не договаривались, – вырвалось у меня.

– Как? – тихо спросил он.

– Вот так.

– Мне кажется, ты придумываешь… Ада.

– Тогда пусти.

– А я и не держу, – он мягко убрал руку от моего лица и вальяжно облокотился на спинку стула.

Я еле встала и вернулась на своё место, ноги снова будто не существовали. Руки подрагивали. Что это я вдруг так странно реагирую? Наверное, нужно было просто уйти, но что-то удерживало меня. Принесли ещё вина, и я вопреки своим желаниям, снова выпила. Пару глотков, не больше, и тут же почувствовала новую волну тепла и неги. Со мной и не такое бывало. Даже если Денис намекает на что-то, то пусть. Современный мир, современные нравы. Он довольно красив, похоже, ещё и дерзок, с ним было бы интересно поиграть. “Ада, – требовательно подумала я, – выпусти себя на свободу. Вспомни, как ты можешь отдыхать. Расслабься. После двух недель в Москве тебя ждёт тяжелая работа, выматывающая, ужасающая”.

Мне вдруг представилось, как было бы здорово лежать рядом с Деном, рассматривая татуировки, водить пальчиками вдоль рисунков, заставляя его чуть нервничать и наслаждаться ожиданием. Мои губы непроизвольно растянулись в довольной, слишком фривольной улыбке, кажется, я даже чуть закусила нижнюю губу и метнула быстрый взгляд на Дена. Он поймал его и, недвусмысленно улыбнувшись, медленно, фиксируя свой взгляд на моих губах, провел пальцем по краю блюдца. Один-один.

Я подцепила ложечкой немного крема с торта и поднесла ко рту, медленно зацепляя приторно-сладкие взбитые сливки горящими губами. Похоже, мозг отключался, действительно выпуская на вечерний свет другую меня. Ден удивленно вскинул бровь, улыбнулся уголками рта и приложил к нему палец. Потом резко поднял руку, подзывая официанта, заказал вина себе, а мне какой-то мудреный коктейль. Не думала, что здесь такой хороший бар.

Молча, перекидываясь красноречивыми взглядами, мы продолжали дразнить друг друга. Не знаю, действительно ли Ден хотел этого, или просто подыгрывал мне, но эффект был невероятным. Иногда казалось, что я готова броситься на него прямо здесь, совершенно не узнавая себя. Раньше мне всегда хватало терпения.

Я принялась с наслаждением потягивать коктейль, положив ладонь на стол. Ден тут же отреагировал, подобравшись к моим пальцам. Он перебирал их, поглаживал, однозначно обрисовывая всё то, что было бы неплохо сделать дальше. Мне стало жарко, его же руки были холодны, как и несколькими часами ранее. Я вдруг вспомнила, как он неосторожно скользнул по моей спине, и рефлекторно повернула голову в сторону, пытаясь оглянуться.

– Крылья горят? – впервые за долгое время прошептал Ден.

– Заметно? – подыграла я.

– Ещё как, – усмехнулся он.

– Это всё вино…

– Да-да, конечно. Плохая девчонка Ада.

– Очень плохая. Без царя в голове.

– О… Расскажи…

– Могу показать, – вырвалось у меня. Голова и, правда, гудела, диктовала странные слова и поступки, которые мне при этом невероятно нравились.

– Ну, давай, – Ден махнул кому-то в стороне и поманил меня к себе пальцем.

Я поднялась и, проходя мимо Дениса, мягко провела рукой по его плечу. Отчего-то мне хотелось танцевать или даже петь. А ещё – раздеть этого мужчину. Неужели он весь такой холодный, как и руки? Легко пританцовывая я накинула пальто, краем глаза заметив ухмыляющегося Дена позади себя. Мы вышли на улицу под струи пронизывающего ледяного ветра. Не знаю, что это за ерунда, но при взгляде на него я чувствовала, как внутри у меня всё закипает, наружу рвалось что-то нечеловеческое, совершенно непривычное, даже несмотря на всю специфику моей сущности и деятельности. Ох, как не вовремя вспомнилось.

Перебивая мои мысли, Ден схватил меня за запястье и с силой дернул к себе. Очередная волна внутреннего жара накрыла тело, кажется, даже щёки покраснели, во всяком случае горели они огнём знатно, какс мороза. Ветер усиленно трепал волосы, Денис придерживал меня за талию и с каждой секундой прижимал всё сильнее. И хотелось, и было страшно.

– Я жду, – шепнул он.

Секунду поколебавшись, я поддалась странному, необъяснимому порыву, вытягивающему из меня то, о чем я частенько думала, но редко когда делала. Вино тому виной? Не-е-е-т. Я. Только мои тайные желания и необходимость сбросить адское напряжение после работы. Приблизившись своими губами к губам Дена настолько, чтобы чувствовался намёк, но не прикосновение, я медленно, с придыханием, произнесла:

– Думаешь, справишься со мной? – ясно ощущалось напряжение в каждой мышце его тела, стальная хватка и устойчивое положение ног. Пожалуй, мы слишком близко, недопустимо близко для едва знакомых людей.

– Aut viam inveniam, aut faciam2, – ответил Денис, обжигая мои губы дыханием, и легко ухватил их, чуточку прикусив.

У меня даже голова закружилась: ледяные губы, горячее дыхание – контрасты. Ветер выдувал все ощущения, то заглушая их, то настойчиво указывая направление. Латынь… Как красиво она звучала из уст Дена. Мои ноги задрожали, странная сладкая слабость разлилась по телу от такого лёгкого и ненавязчивого недопоцелуя. Липкая, карамельно-тягучая эйфория поднялась откуда-то снизу, заполнила желудок, грудную клетку, подстегнула сердце и ударила в голову. Она зазвенела, оглушая инстинктами. Я остервенело вцепилась в губы Дениса и готова была повалить его на асфальт, плюнув на прохожих, холод и антисанитарию. Но он выдержал мой напор, только ещё сильнее стиснув в объятиях.

Чем дольше наши губы соприкасались, тем больше мне хотелось продлить этот момент. Я не успевала дышать, и шумно забирала носом воздух, рискуя в какой-то момент просто задохнуться. Ден чуть приподнял меня, от испуга я отстранилась.

– Сгоришь, – с усмешкой добавил он. – Не думал, что ты…

– Что я?

– Настолько горячая. Не производишь впечатление голодной до мужчин женщины.

– Хамишь?

– Чуть-чуть дразню… – он подталкивал меня к краю тротуара.

– Вот как… А ты значит, только посмотреть хочешь, а попробовать?…

– Тебя? – его взгляд скользнул по моим губам слишком уж откровенно, мне снова пригрезился огонёк, блеснувший в глазах.

– А разве есть ещё варианты?…

– Ты пьяна, Ада… – рука Дениса скользнула чуть ниже спины.

– Так даже пикантнее, тебе не кажется?

– Кажется… Но…

Он прислонил меня к машине. Она его? Нужно было обернуться и посмотреть, но я вдруг решила плюнуть на всё, совершенно на всё. Безрассудно, опасно. Да! Но я могу себя защитить, Ден даже не представляет, кто я такая и что умею. Единственное, чего я хотела в тот момент – его. Такого ледяного, но странно притягательного, до дрожи, до помутнения в голове.

– Едем?

– Да.

Ден открыл машину и почти втолкнул меня внутрь, а сам сел за руль – не побоялся после алкоголя. Я растянулась на сиденье, закинув ноги на подголовник.

– Хорошо, – вырвалось у меня.

– Ещё бы… – тихо рассмеялся Денис, осторожно выруливая на дорогу.

– Долго ехать?

– Минут пятнадцать. Ты не усни только. Ада.

– Ни в коем случае… Я сейчас лучше пофантазирую, как ты снимешь с себя футболку, стянешь джинсы… У тебя наверняка есть ещё парочка умных фраз где-нибудь на спине или груди, а может и пониже… Мне было бы интересно прочитать их…

– Продолжай…

– Мне нравится, когда мужчина с женщиной в постели на равных… Но не отрицаю соперничества… Кто кого, – я рассмеялась, представляя себе эту картину.

– Думаешь, сможешь меня победить?

– Однозначно…

– На что поспорим?

– На ещё одну ночь. Безумную.

– Ты озабоченная, – расхохотался Ден, но я видела, какой взгляд метнул он на меня в зеркало заднего вида.

– Не больше чем некоторые, – многозначительно и громко шепнула я, стаскивая с себя пальто.

– Жарко? – снова усмехнулся Денис. Он всё время чуть приподнимал уголки рта, отчего лицо его приобретало хитрое и таинственное выражение. А мне в нём ещё и виделись сотни обещаний.

– Долго едем, – бросила я, снимая кофту.

– Ай-ай-ай, Ада… Я же за рулём.

– Плевать. Смотри и наслаждайся.

Он остановил машину, жестом приглашая меня выйти. Я накинула пальто, небрежно запахнув его, и выскочила на тёмную улицу. Мы перебежали дорогу по направлению к шестиэтажному старому дому. Наверняка тут высокие потолки, лестница с красивыми перилами и… Денис открыл дверь, втолкнул меня в подъезд, не дав додумать прекрасную, красивую мысль. Пробежав мимо дремлющей консьержки, мы влетели по лестнице на второй этаж, дальше налево по коридору до последней двери. Угловая квартира.

Поиграем?

Денис открыл дверь, увлекая меня за собой, и захлопнул её, оставив нас в кромешной темноте. Пальто тут же полетело на пол вместе с курткой. Я спешно пыталась снять ботинки. Что-то шумно упало в стороне от двери – похоже никто из сейчас не церемонился с вещами. Ледяные руки я почувствовала сразу по всему телу: на спине, плечах, талии и бёдрах – они стягивали с меня джинсы, настойчиво и требовательно. Но и сама я не отставала: очень уж хотелось рассмотреть всего Дениса, изучить каждый сантиметр его потрясающих татуировок.

Глаза чуть привыкли к темноте и я успела немного сориентироваться. Из коридора широкий проём в стене вёл в просторную комнату, пол которой застилал мягкий пушистый ковёр, по нему невероятно приятно было ступать ногами. Из окон лился тусклый фонарный свет, приглушённый шторами. Я неловко задела что-то ногой и пошатнулась, Ден тут же воспользовался этим и опустил меня на ковёр. Кажется, ни секунду до этого момента наши губы не расставались. Мне так нравилось ожидание, наши игры, что я пыталась как можно на дольшее время отсрочить самое интересное. Поэтому чуть оттолкнула Дена и отползла в сторону. Он остался стоять на коленях, с улыбкой опираясь на руки.

– Не убежишь, – шепнул он, чуть продвигаясь вперёд.

– Попробовать можно, – так же тихо ответила я, чувствуя, как всё тело дрожит, как будто магнит, ощутивший противоположный полюс невдалеке, и отодвинулась ещё чуть-чуть. Этот ковёр был такой мягкий и нежный, и мои чувства настолько обострились, что я от одного этого прикосновения уже готова была постанывать от удовольствия.

Ден резко бросился вперёд и схватил меня за лодыжку, дёрнув к себе. Я оказалась под ним, тревожно дыша и представляя его дальнейшие действия с такой похотливой жадностью, что немного боялась. Видела и чувствовала, как высоко поднимается грудная клетка от тяжелого дыхания. Он попытался поцеловать меня, но я перевернулась на живот, чтобы выскользнуть из ловушки. И поплатилась. Счет два один, в пользу Дена: он ловко подцепил бюстгальтер и расстегнул его.

– Проигрываешь, Ада, – тут же последовал комментарий.

– Игра только началась, малыш.

– Ну держись!

Он подхватил меня под живот и притянул к себе, я пыталась вырваться, но ничего не выходило – слишком сильной оказалась хватка. Денис встал, поднимая меня, и понёс, видимо, в другую комнату. Я пыталась ухватиться за дверной косяк, по дороге скинула что-то ногами с небольшого журнального столика, вызывая только веселый смех Дена. Он всё же втащил меня в спальню и швырнул на кровать. Мягко, пружинисто. И невероятно темно.

– Ночник, – коротко и чётко произнес Денис, и по углам загорелись незаметные светильники, будто свечи. Тут-то я и увидела, что комната совершенно чёрная, такая же, как и кабинет в салоне. Бархатистые стены, балдахин над кроватью. Балдахин? Бордовое покрывало и с десяток подушек.

– Атмосферно, – констатировала я.

– Отыгрываться будешь? – с очень жирным намёком шепнул Ден, подбираясь ко мне.

– Конечно, а как же.

Я вдруг почувствовала себя настоящим животным, диким зверем, бросилась на Дена, повалив его на спину, уселась сверху, прижав ногами руки, и быстрым движением стащила с него нижнее бельё.

– Два : два, – усмехнулся он. – Это был крайне опасный ход, дорогая.

– Да уж вижу… – еле проговорила я, чувствуя, что больше не могу сопротивляться собственным желаниям.

– Хочешь проиграть? – томно пропел Ден, выпутывая свои руки из-под моих ног, легко скользя по бёдрам и ягодицам, заставляя меня чуть прикрывать глаза от удовольствия.

– Ни за что… – сил терпеть уже не было, не помню, когда я кого-то так хотела. Меня передёрнуло от внутреннего напряжения.

– Воу-воу, полегче, милая. Проиграть всё равно придётся, я ни разу ещё не сдался женщине…

– А я не женщина.

– Кто же? – неожиданно нежно он уложил меня в постель, придавливая своим телом.

– Уже не знаю, ты меня сводишь с ума.

– Ада…

– А?

– Ты любишь тихие игры или? – я чувствовала, как он лишил и меня последней преграды из одежды. Слишком горячо, слишком долгое ожидание.

– Люблю сумасшедшие… – я чуть развела ноги, ухватив Дена и притягивая его к себе.

– Это капитуляция? – шепнул он, спускаясь к моей шее и груди.

– Ловушка…

С моих губ сорвался протяжный, неконтролируемый стон. Мы были так близко с Деном, что мне снова стало страшно. От его ласк я потерялась в пространстве. Каждое движение будто бы было им выверено и нацелено только на одно – безумное удовольствие для двоих. Я вроде бы пыталась держаться за его спину, или раскидывала руки в стороны, хватаясь за покрывало, подушки, но не могла удержаться. Как и что он делает – не понимала.

– Это моя ловушка, Ада… – горячо проговорил он мне на ухо.

– Плевать, ещё!.. Ден! Ещё! – мне хотелось не просто кричать, хотелось требовать от него дикого продолжения. Его я и получала, захлебываясь своими собственными ощущениями и всё более разгорающимся чувством телесного голода.

Когда мои эмоции стали настолько яркими, что я перестала контролировать громкость звуков и слов, срывавшихся сгуб, Ден зажал мне рот рукой, периодически отпуская ладонь, чтобы я успела сделать судорожный, утопающий вдох. Моё тело выгибалось и содрогалось в такт движениям Дениса. Я всё ещё не могла им насытиться, в голове пульсировала мысль “ещё, ещё”, требовательная, навязчивая. С каждой секундой желание только нарастало.

Мне вдруг перестало хватать воздуха, а Ден продолжал держать ладонь у моего рта. Я замотала головой, пытаясь сбросить её, тогда он вцепился в мои губы своими, и принялся настойчиво целовать. Его прикосновения были настолько страстными, жадными, что во мне снова взыграла животная натура… Я чуть прикусила губу Дениса, ощутив во рту солоноватый вкус крови. Он отпрянул, и мы оба в каком-то ненормальном порыве расхохотались.

– Будапешт, покусывания… – сбивчиво дыша пробормотал Ден, и по его потному лицу пробежала ехидная ухмылка. – Ты случайно не вампир?

Я только помотала головой, не в силах произнести ни слова. Денис резко поднял меня, перевернул, поставил на колени, уперев руки в стену и подхватив под живот. Всей спиной я ощущала его тело, сильное, влажное. Кажется, мы оба были готовы к тому, чтобы никогда не останавливаться. Руки предательски дрогнули, и Ден ухватил меня ещё сильнее. Каждое его движение отдавалось во всём теле нестерпимой дрожью. Тогда я смутно понимала – дышу или нет, со лба падали горькие капли пота, я вся покрылась испариной и мельком подумала о том, что боюсь выскользнуть из рук Дениса.

“Ада, контролируй себя. Спина. Крыло прямо перед глазами Дениса” – проскакивали тревожные мысли. Но он тут же подобрался к моей шее всё ещё холодными, но влажными губами, вызвав бесконечный поток мурашек по всему телу. Осторожными движениями его рука спустилась ниже, я резко выдохнула. Голова закружилась.

– Хочешь сойти с ума, моя кровожадная?

– Молчи, – только и смогла шепнуть я, долго вспоминая нужное слово. Хитрец Ден и на этом меня подловил.

– Как тебя зовут, милая? Помнишь? – и он как нарочно делал всё, чтобы у меня не получилось ответить.

– Ада…

– Ада… – повторил он эхом, и наши голоса слились в один протяжный выдох, перемешанный со стоном удовольствия. – Я думал, – прерываясь на судорожные, короткие вдохи, продолжал шептать Ден, – Феникс…

– Отпусти, не могу больше, – взмолилась я, чувствуя дикую волну, захватывающую моё тело.

– Проигрыш, Ада…

– Плевать.

– Вторая ночь, да?

– Да! Да! – мой голос сорвался на крик, тело дёрнулось, к горлу подкатила сладость, слишком вкусная. Она рвалась наружу, продолжая издеваться надо мной, застилая разум волной эйфории.

Ден уронил нас на постель, всё ещё крепко прижимая меня к себе с усилием, достойным его стальной хватки. Из моих глаз потекли слёзы, бесконтрольно, градом, зато тело пришло в блаженный покой. Тепло. Умиротворенно.

– Красиво плачешь, Ада…

Я упоённо продолжала наслаждаться своими чувствами, впитывать их, не хотела выпускать, проникаясь каждым лёгким поглаживанием Дена. Сейчас он был необычайно нежным и осторожным, будто пытался пожалеть или загладить вину. Ласковые касания бедёр, живота, груди, словно не было странных и местами жёстких игрищ. Едва ощутимые поцелуи теперь согревали мои плечи, спину и шею. Он медленно запускал пальцы в мои волосы, убирая их от лица, осторожно проводил ладонью по щеке, добирался до губ и тихонько водил по ним, иногда останавливаясь, а потом чертил линию от подбородка вдоль шеи далеко вниз.

Я дотронулась до мокрой щеки, и мне вдруг захотелось проверить свои слёзы на вкус. Но Ден опередил меня, перехватив ладонь. Он осторожно коснулся губами подушечек пальцев, едва заметно проведя кончиком языка по ним.

– Солёные, – шепнул он, продолжая играть с моими руками.

– А ты думал?…

– Сладкие, или кислые… Ты вина бутылку выпила.

– Больше, – лениво уточнила я.

– Ещё хочешь?

– Вина?

– И вина и… Меня, – по интонации слышала, что Ден снова ухмыляется. Сейчас он был совершенно не похож на того человека, которого я видела вечером. Совсем другой, более свободный и, кажется, откровенный.

– Febris erotica (любовная лихорадка (лат.)), – почти пропела я в ответ.

– Потрясающее произношение, где училась? У своих вампиров в Будапеште? – он перехватил меня поудобнее и усадил на себя. Теперь я видела его лицо и горящие глаза. Готова поклясться, они действительно горели! Или это просто отражался тусклый свет?

– Ошибся, это чудесный закрытый английский колледж.

– Серьёзно? Ты такая серьёзная дама?

– Нет, – я наклонилась, чтобы поцеловать его чуть припухшую от моего укуса губу. Руки Дена тут же скользнули по спине к ягодицами. – Ты готов соревноваться всю ночь?

– С тобой – да…

Плохо помню, сколько ещё времени мы провели в постели. Ден доводил меня до изнеможения. Не хватало сил даже на стоны, я то плакала, то молча задыхалась. Он был и нежным, и настойчивым одновременно. И мне пришлось сдаться под таким напором: слишком сильным было желание сливаться с ним в единое целое. Я чувствовала, что кожа на локтях и коленях почти стёрта, ноги сводило судорогой, а мы всё никак не могли остановиться, делали небольшую передышку – и снова возвращались друг к другу. Ласки становились более нежными и долгими, не такими настойчивыми, как в начале. Бесконечный круговорот удовольствия, сладострастия и неги.

Страшно, иногда мне становилось страшно. От силы Дена, от его горячности и неутомимости. Мы успели переместиться на пол, в душ, в гостиную и снова вернуться в постель, ни на минуту не отрываясь друг от друга, в постоянном телесном контакте.

Я немного пришла в себя только тогда, когда в полнейшем бессилии упала на взъерошенную постель. Дышать было трудно, тело болело, руки тряслись. Ден лёг рядом, укрывая нас лёгким покрывалом.

– Наверное, достаточно… Что-то я устал, – пробормотал он так уютно, что мне захотелось его обнять.

– Кажется, мне хватит на месяц вперёд…

– Эй, мы так не договаривались! А вторая ночь? – возмутился Денис.

– Вот через месяц и будет.

– Обманщица.

– Озабоченный.

– Вампирша.

Я вдохнула, чтобы сказать ему ещё что-то, но не нашла слов. Медленно выдохнула и всё же решилась устроиться поудобнее на его плече, опустив веки. Внезапно вспомнила, что хотела рассмотреть татуировки, но сил открыть глаза уже не было.

Сквозь сон мне послышался тихий голос Дена, снился что ли? Он будто бы разговаривал с кем-то по телефону, не чувствовалось присутствия другого человека.

– Льё, – довольно проговорил Денис, – я Феникса нашёл! – после паузы торжествующе и немного горделиво добавил, – да, в Москве, где ж ещё. Я ведь тут… Спит в моей постельке.

Суть сказанной фразы ускользала от меня сквозь сонную дымку, слова растворялись, изменялись, я слишком устала, чтобы понимать. Да, я Феникс… Но знать это могут те, кто не обитает в Москве. Разве только… Мозг сдался, отключился, не дав мне додумать последнюю мысль, и я провалилась в крепкий, сладкий сон.

– Денеб, – в трубке прозвучал строгий голос Льётольва, – выговор хочешь? Какая постель? Других способов не нашёл?

– Да я не был уверен, что она Феникс. Вот и решил совместить приятное с полезным, – Денис-Денеб вышел из спальни, устроившись на диване в гостиной.

– Ну напоил бы, главное что? Отключить мозг.

– Напоил. Вернее, она сама напилась. Но с головой сложнее, контроль очень сильный. Пришлось вот… – не сильно сожалея о своём поступке, оправдывался Ден.

– Только без подробностей, пожалуйста, – по голосу было слышно, как Льётольв поморщился.

– Ну было весело.

– И она не догадалась?

– Не-а. Во всяком случае виду не подала. Думаешь, стала бы она тут со мной полночи вытворять всякое, если бы знала? – Ден вытянул свою руку вперед, рассматривая татуировки, будто впервые видел.

– Новенькая? Интересно…

– Вряд ли. Просто я хорошо маскируюсь. Либо она расслабилась. Фениксы тут по работе не бывают, значит отпуск или ещё что.

– Молись, чтоб не узнала ничего, – буркнул Льё.

– Да мне-то что? Это у неё проблемы будут, – беззаботно откликнулся Денеб. – Но она классная, я и не думал, что Фениксы такие.

– Не все, Ден. Не все. Судя по тому, что ты сказал, уровень у неё хорош.

– А он разве влияет?

– На стойкость и выносливость – да, конечно, – неожиданно хохотнул Льё.

– Приму это за комплимент.

– Ушатал девушку, да?

– Я тебе всё уже сказал! – начал злиться Ден.

– Спокойно-спокойно. Не лезь в это, я как друг тебя прошу. Нашёл – отлично. Мы будем чуть внимательнее к тому, что происходит в тени и вне её, – Льётольв чуть помолчал и задумчиво добавил, – тебе бы исчезнуть. На случай, если она всё же догадается.

– Будет сделано. Льё…

– А?

– Я метку оставил. Она пока не знает. И самое забавное, что за ней эта… Ада… Сама пришла.

– За меткой? Денеб. Ты мощь. Но лучше спрятаться. Если она окажется не настолько умна, чтобы сохранить ваш небольшой секрет и метку в тайне, нам с тобой снова влетит. Не хочу напряженности.

– Я понял, – Денеб зевнул. – Ладно, пойду вздремну чуток, полюбуюсь на истинное лицо Феникса, пока есть возможность.

– Ден. Не сгори, – снова хохотнул Льё и повесил трубку.

Essentia

Проснулась я как-то слишком резко, будто от внутреннего удара, даже с некоторым привкусом ужаса во рту. Взгляд упал на огромные часы, нарисованные прямо на противоположной от кровати стене. Не припоминала их. Стрелки показывали ровно девять часов. За окном было светло. Значит утро. Меня крепко обнимал Ден, его тяжелая рука лежала на талии, придавливая к постели.

Мне вспомнилась урывками ночь, и губы сами собой расползлись в довольной улыбке. Правда половину я не помнила, голова всё ещё гудела от лишнего выпитого, но тело отзывалось приятным, тягучим теплом. Спящий Денис не выглядел таким уж страшным, да и вся обстановка изменилась. Неужели я была настолько пьяна вчера, что напридумывала невесть что? Простынь и покрывало действительно бордовые, но балдахина над кроватью не было вовсе; стены не чёрные, а тёмно-серые и совершенно гладкие.

Я легко провела по руке Дена пальцем, повторяя узоры татуировок. Нравились они мне без какой-либо причины, будто живые. Кажется, что вот-вот запустишь руку в цветы, а они окутают тебя своими цепкими листьями. Денис зашевелился и перевернулся на другой бок, освободив меня из объятий. Отлично! Я стала рассматривать другую его руку и внезапно поняла, что не помню надписи, которая там выбита. Вчера, как мне думалось, она была другой. Теперь же перед моими глазами красовалась фраза “Fontes ipsi sitiunt” (даже источники испытывают жажду (лат.)). Я судорожно пыталась вспомнить, все ли татуировки успела рассмотреть на руках Дена. Все. Он был в футболке, я точно видела каждое слово.

Меня снова начал сковывать необъяснимый страх, я судорожно водила взглядом по телу Дена, понимая, что даже сами цветы и другие рисунки стали немного иными. Что со мной? Почему такие искажения в памяти? Ожидая чего-то ужасного, я взглянула на его спину: звери, тут только звери, разные, но в большинстве своём – мифические. Вдоль поясницы ещё одна надпись: “Dolus an virtus quis in hoste requirat?” (Кто станет разбирать между хитростью и доблестью, имея дело с врагом? (лат.)). Она меня насторожила, я очень хорошо помнила, кто любил повторять её. Если я сейчас увижу на спине ещё кое-что важное, то…

Я внимательно присмотрелась к небольшому узору на левой лопатке Дена. Сомнений нет, вместо одной из полосок на шкуре тигра пряталась ещё одна надпись на латыни, гласящая “Vita somnium breve” (Жизнь – это краткий сон (лат.)). Не хотелось бы, чтобы всё это было правдой. Ден – ходячая книга, сборник крылатых фраз. Зачем ему столько слов на теле? К чему они? Я знала ответ, знала, где искать подтверждение догадок, но не хотела этого делать. Как я могла так ошибиться, не рассмотреть, ничего не понять?!

Мои руки покрылись ледяным потом, ладони задрожали, перед глазами скакало всё – и эта комната, и десяток подушек, и даже крупная фигура Дениса. Я склонилась над его шеей: на каждом позвонке выбито по одной букве, изящные, невероятно красивые, с завитками и узорами.

– Essentia… Сущность, – едва слышно прошептала я, и сама себе закрыла рот рукой. Сердце упало. Нет, не просто упало, оно остановилось и исчезло. Растворилось в моём немом ужасе.

Теперь стало понятно, почему всё так. Откуда смутный огонёк в глазах, безумная выносливость и желание странных, отчаянных любовных утех. Надеюсь, он не вычислил меня. Столько внимания к Фениксу. Да нет, Ден не мог догадаться, я очень старалась держать себя в руках. Судорожные попытки вспомнить абсолютно все моменты ночи не привели к успеху. Чёрт!

Всё ещё дрожа и со страхом посматривая на безмятежно спящего Дена, я сползла с кровати и, собирая по дороге свои вещи, выбежала в коридор. Дыхание сбилось, любой шорох мне казался предвестником ужаса. Я кое-как оделась, сунула босые ноги в ботинки, схватила пальто, накинув на голое тело, ведь кофта осталась в машине, и выскочила на лестницу. Сердце вдруг решило, что теперь-то можно биться сильнее, и стучало где-то в голове, словно молот по наковальне. Перед глазами заскакали звездочки, не знаю, каким чудом я чуть не упала с лестницы, но свежий воздух и яркий утренний свет взбодрили моментально.

Я вдруг ощутила себя супер-знатоком города, и в какие-то полчаса бегом добралась до своей квартиры, заперла дверь на все замки и опустилась на пол в коридоре.

Что же я наделала? Если Ден знал? Значит… Подстроено? А если не знал и не догадался? Что делать? Я схватилась за голову и разрыдалась от бессилия и ужаса, от страха перед наказанием. Сущность! Откуда экзистенциалисты такого уровня в Москве? Что они тут забыли? Я слышала только об одном, который обитает тут постоянно. Ден с ним заодно? Как же так вышло? Какого черта меня вообще понесло именно к нему в салон? Это не могло быть простым совпадением.

И тут меня осенило: если бы всё было подстроено, вряд ли бы Ден отпустил меня так просто. Мы, Фениксы, открыто не конфликтуем с экзистенциалистами, но и не дружим. Эти ребята совершенно безбашенные, иногда невменяемые, и крайне жестокие. Вряд ли бы Денис упустил возможность вытащить из меня какую-нибудь информацию. Точно. Я даже перестала рыдать от этих логичных мыслей. Он ничего не знал. Но нужно было убедиться в этом. Сегодня в двенадцать я должна посетить салон. Значит, буду там.

Первым делом я сходила в душ, чтобы отмыться от запаха Дена и в целом освежиться, видок у меня, наверняка, не самый лучший. Вода бодрила и освежала. И дернул меня чёрт показать ему татуировку с крылом. Но кто знал, кто же знал?! Надо сообщить об этой сущности. Происходит что-то странное и, надеюсь, не противозаконное. Лезть в дела экзистенциалистов совершенно не хотелось. Меня снова пробрала дрожь от одной только мысли о наказании. Если сообщить о Дене, то придется признаться и в том, что у нас было. Унизительно и страшно. Позор для всего моего отдела. И для семьи.

Из душа я прямиком направилась на кухню, есть ужасно хотелось. Во рту пересохло. Жадно напившись воды, я съела что-то из фруктов, кажется, банан. Смутно помню, потому что мыслями постоянно возвращалась к вчерашнему вечеру и ночи. Меня опять затрясло. Нет, всё же Ден догадывался о том, кто я. Иначе не стал бы так интересоваться татуировкой и не пригласил бы меня в кафе. Хотел убедиться? Возможно. Какая же я дура. Ох, и дура.

Часы показывали половину двенадцатого. Пора. Я быстро собралась и вышла на улицу. Было заметно теплее, чем вчера. Или я просто слишком сильно волновалась, оттого и чувствовала жар. Вот и знакомая дверь – рывком дернула её на себя и зашла внутрь довольно решительно, хоть все поджилки тряслись. Сущности ещё не так страшны, а вот экзистенциалисты… Нет, не хотелось бы встречаться с ними лицом к лицу. И тем не менее, я провела потрясающую ночь с этим… Созданием. Человеком язык не поворачивался его назвать.

Странное ощущение тревоги пробиралось мне под кожу, когда я скинула пальто и оставила его на вешалке. В салоне что-то изменилось, едва уловимое, но очень важное. Я медленно прошла к стойке администратора. Девушка приветливо мне улыбнулась, как и вчера.

– Добрый день!

– Здравствуйте, – вдруг рука под свитером зачесалась. Невозможно сильно. Я потерла рукав, и пробормотала, оглядываясь по сторонам. – У меня запись на двенадцать к Денису.

– Сегодня? – она удивленно посмотрела на меня, и я замерла. Нехорошее предчувствие.

– Да. Сегодня. Я же вчера вечером у вас была, не помните? – да что же с рукой, хотелось разодрать её на части. Не помню, делали мы пробу на аллергию или нет, может от этого такой зуд?

– Денис не работает сегодня. А можно уточнить ваше имя?

– Ада, – ну всё. Вычислил, точно.

– Запись есть, и мастер ваш на месте.

– Не поняла. Как это? Мы с Денисом договаривались, у него эскизы и… – тут мой взгляд упал на стену. Вчера там была лестница, ведущая к кабинету Дена. Сегодня – пусто. Обычная стена. Никакого намека на проём.

– Может быть вы что-то перепутали? – с полуубыкой посмотрела на меня девушка, я же увидела в её выражении лица звериный наглый оскал. Что тут творилось?

Из зала вышел парень, точно, помню его. Миша, кажется. Он смерил меня пристальным взглядом, словно оценивая.

– Вы ко мне, да?

– Да-да, она к тебе! – опередила меня администратор.

– Но… – я пыталась возразить, правда не очень настойчиво. Нужно пройти в зал и посмотреть, что происходит.

– Пройдемте, – Миша поманил меня за собой, и я совершенно растерянная отправилась следом.

А здесь, в рабочем зале, будто бы ничего и не поменялось. Работа шла полным ходом, музыка играла, люди тихонько разговаривали, некоторые посмеивались. Ничего необычного. Миша сел на рабочий стул и с вопросом посмотрел на меня.

– Садитесь, посмотрим, что у вас тут.

– Эскизы у Дениса…

– Ага, он передал, – кивнул Миша. – Давайте руку, будем готовить.

Конечно, я не собиралась ничего делать, но рукав послушно начала закатывать. Только вид моей руки был настолько шокирующим, что мне показалось на мгновение, будто я падаю в пропасть. Шиповник. Точно такой же, как на рисунке Дениса. Один в один. Живая копия. Миша пристально смотрел на мою руку и молчал, потирая лоб, я же потеряла даже способность думать. Осторожно потрогала рисунок – настоящий. Не стирался, если его потереть, ни шелушения, ничего. И зуд прошёл.

– Я чего-то не понял, – протянул мастер.

– Не надо так на меня смотреть, я тоже не знаю ничего, – промямлила я, продолжая рассматривать красивущую татуировку. Это всё он, сущность. Ден! Была бы моя воля, глаза бы ему выцарапала. Взгляд остановился на одном из лепестков, вдоль края которого были выведены какие-то символы. Я приблизила руку к лицу и тут же отдёрнула.

– Кошмар! – вырвалось у меня. В панике я выбежала из зала, уронив что-то на ходу. Схватила пальто и пулей выскочила на улицу.

Сердце колотилось как ненормальное, готовое взорваться от напряжения, в голове что-то клацало и громыхало, меня трясло как в лихорадке. Всё пропало. Я пропала! Что делать? Люди с интересом поглядывали на меня, проходя мимо. Надо бы надеть пальто, но руки не слушались, кажется, они вообще забыли о том, что мозг может ими командовать.

Снова поднеся руку к лицу, я прочитала вслух то, что смогла разобрать:

– Suum cuique (каждому своё (лат.)), – голос сорвался даже с шепота. И тут же мне попалась другая фраза, выведенная вдоль коричневой ветки, сама образующая крошечную ветвь с цветком на конце, – fuge, late, tace (беги, прячься, молчи (лат.)). Что?

Я медленно прошла к остановке и бессильно опустилась на скамейку. В глазах потемнело. Холодно, страшно. Мне на работе так жутко не бывает, как сейчас. Попалась в ловушку. Глупо. Кто-то усиленно похлопал меня по щекам.

– Девушка! Вам плохо? – сквозь пелену удалось разобрать образ женщины, похоже, бабулька.

– Нет, всё нормально, – тихо ответила я.

– Как же, нормально! Сидишь бледная вся, пальто уронила. На, – она вложила мне в руки что-то мягкое, – надень. Простудишься ведь.

С огромным усилием, прямо-таки нечеловеческим, я заставила себя подняться и надеть пальто. Но холода так и не почувствовала. Стоп. Потеря контроля? Нет-нет-нет! Мне резко стало лучше от одной только мысли, что я могла оказаться виноватой ещё и в этом. Еле переставляя ноги, вышла за пределы остановки и поплелась домой. Нужно попытаться вывести метку сущности. Тень бы побрала этого Дена! Зачем он это сделал?

С каждым шагом мне становилось лучше, я злилась. Правда, больше на Дениса, чем на себя. Если бы удалось убрать метку, то никто ничего и не узнал бы и меня не наказали бы. Всё будет нормально. Две недели в Москве! Это целый мешок времени.

Дома меня снова атаковала паника, особенно после того, как я поняла, что татуировку не вывести доступными способами. Придётся или скрывать её или искать кого-то, кто сможет помочь. Только вот никто из Фениксов никогда не возьмется за такое. Даже под страхом смерти.

В каком-то ступоре я села на кровать, глядя прямо перед собой сквозь мебель и стены, сквозь людей в соседней квартире. Фениксы и экзистенциалисты никогда не работали вместе плотно, всегда на расстоянии. Наши силы направлены на одни и те же объекты – людей, попавших под влияние противоестественных сил. Они иногда называют эти силы демонами, проклятиями, одержимостью, болезнями, расстройствами психики.

Что делаем мы, Фениксы? Выжигаем. До тла сжигаем всё, что связано с влиянием, не оставляем ничего, – человек пуст и чист, почти как ребенок. Наблюдать со стороны за этим очень страшно, устранять последствия – противно. Люди сопротивляются, остервенело дерутся, уничтожая всё, что попадается им под руку. Каждый раз после зачистки я чувствую себя на грани глубокой депрессии.

Экзистенциалисты действуют иначе. Если мы меняем человека, и только потом восстанавливаем реальность, то они – меняют человека, искажая реальность. Это менее эффективно, долго и не всегда безопасно. Поэтому они работают только в особых случаях, когда мы бессильны, ибо их дело – тоньше и деликатнее. Бывает, что экзистенциалисты приходят уже после нас, чтобы исправить то, что натворил человек, находящийся под влиянием – чаще в тех случаях, когда нарушены ментальные связи.

Перед глазами возник образ спящего Дена. Сущности. Экзистенциалисты среднего уровня, работают топорнее, без изящества и не всегда точно. Не доросли до того, чтобы видеть суть вещей. Чтобы изменить реальность, они меняют себя. А дальше по инерции изменяется то, что их окружает. Похоже, именно так работает Денис. Его тело – как холст, что нарисует, то и будет. Даже изменения настроения должны отражаться.

Теперь я поняла, почему не узнала комнату утром. Но надо отдать ему должное, у него великолепные навыки, очень эстетичные и точные. Но, к сожалению, настоящим экзистенциалистом ему не стать, природа не та.

Мне теперь тоже не подняться в ранге. Как бы вообще не опуститься в самый низ из-за метки. Какого она характера? Следящая или будет потихоньку вытаскивать из меня силу? Дена теперь не найти, если он сам не захочет этого. Сущности потрясающе скрываются. Не любят быть на виду. Но он явно в городе не сам по себе, чья он сущность?

Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Сердце сжалось от предчувствия. Я медленно поднялась и с опущенной головой вышла в коридор. Мне не надо было поднимать взгляд, чтобы понять, кто стоит в коридоре. Воздух заметно накалился, стало жарко и очень душно. Он что? Решил меня спалить?

– Ада, – ох уж этот голос, низкий, басистый. Он всегда так говорит, когда страшно зол. Нет. Когда в гневе! Учитель Сёртун.

– Простите, – я не нашла ничего лучше, чем упасть на колени и разрыдаться. Жутко страшно. Лишь бы он ничего не говорил. Не надо, не надо говорить!

– Когда ты начнёшь себя контролировать? Хоть бы проверяла, к кому в постель прыгаешь! Ты позоришь Фениксов!

– Я не знала, правда не знала, – рыдала я. – Не бывает сущностей в Москве, не бывает! У меня перерыв в работе, почти маленький отпуск, я расслабилась.

– Ада! Нельзя терять бдительность! Сущность! Искажающий реальность. Ты не подумала, что можешь быть теперь искажена? Нет? Как можно так рисковать! Ты – Феникс! Отличный! Вас так мало осталось, а ты… – каждое его слово было похоже на гвоздь, которым меня прибивали к полу. Жутко больно и горячо, особенно дышать. Воздух раскалился до предела, ещё немного, и кожа начнёт покрываться волдырями.

– Ошиблась, виновата! – я упала на пол, прикрывая голову руками – так легче дышалось.

– Если бы контролировала свои животные порывы, то ничего бы не случилось. Что за дикая жадность до телесных удовольствий? Случайные связи, Ада! Мне даже говорить противно.

– Мне нечего сказать в оправдание, – стыдно, кошмарно стыдно, до тошноты. А внутри всё равно продолжало скрестись чувство удовлетворения, мне невероятно понравилось с Деном. Такая страсть, все желания совпадали. Даром что сущность!

– Ада! Я же знаю, о чём ты думаешь! – возмутился учитель, заставляя меня сжаться ещё сильнее. – Он оставил метку, да? Показывай.

Я подползла к его ногам и выставила вперед руку, предусмотрительно задрав рукав. Учитель Сёртун опустился ко мне и, кажется, стал внимательно изучать рисунок. Его молчание напугало ещё больше. Уж лучше бы говорил!

– Что там? – не выдержала я, от страха всё тело сводило судорогой.

– Если хочешь избавиться от неё, то могу предложить только один действенный способ, – мрачно произнес учитель.

– Какой?

– Отрубить руку, – он встал, и жар чуть поубавился.

– Нет. Нет-нет-нет! Она нужна мне! Нужна! – я всё ещё боялась подняться с пола.

– Новая вырастет, не такая красивая, конечно, но… Годик походишь с одной, ничего.

Вместо слов из моего рта вырвались дикие рыдания. Не хотелось расставаться с рукой, не хотелось признавать свою ошибку и сделать промах достоянием общественности. Как после этого смотреть в глаза Фениксам? А если на работе столкнусь с экзистенциалистами?

– Ада, это не просто метка. Тот, кто её поставил, не хочет от тебя ни силы, ни слежки.

– Что тогда?

– Он отметил тебя своей парой.

– А? – я подняла голову и увидела усмехающееся лицо учителя. Его болотно-золотые глаза с легким укором смотрели на меня, волосы были уложены не так тщательно, как обычно, – заметно по выбившимся золотым прядям из-под бордового капюшона. А мантия как всегда – чистейшая, по подолу расшитая золотыми перьями. Красиво. И страшно.

– Пошутил. Зло и по-собственнически. Ему-то за это ничего не будет, а вот тебе придется несладко. Либо руки лишиться, либо… Позориться перед Фениксами.

– Пара? – до меня только стал доходить смысл слов, сказанных учителем.

– Каждому – своё. Ты читала? Это же парная клятва верности у экзистенциалистов. Историю учила?

– Учила, кажется, – у меня внутри всё ещё какая-то пустота. Слова и мысли есть, но вроде бы и нет. Всё проваливалось куда-то в небытие, проходило сквозь меня. – Он меня не спросил! Фениксы не дают клятв! Нам вообще нельзя никак взаимодействовать с экзистенциалистами, опасно же! Он что, дурак? – наконец-то из глубины души полезли страшные догадки и картины будущего.

– Ну как не спросил…

– Я что, сама согласилась? Сама? Когда?

– Когда ввязалась в игру, Ада. Имя Денеб тебе о чем-нибудь говорит? Дурочка ты моя… – Сёртун вдруг по-отечески добро улыбнулся.

– Ох…

Меня словно оглушило. Я села, вытянув ноги, и уставилась на подол мантии учителя. Как меня так угораздило? Ладно, сущность. Но это же Денеб! Лучший друг истинного экзистенциалиста Льётольва, изгнанного за нарушение правил, лишенного права заниматься своей деятельностью. К слову сказать, мы все частенько нарушаем правила. Но не так, как он. За глаза Льётольва называют Ужасом. Он и есть ужас. Изощренные искажения реальности, которые не только снимают влияние, но и наводят его. Он сам, как болезнь или проклятие. Меня затрясло с удвоенной силой, я протянула руку учителю.

– Давайте, режьте.

– Ты серьезно?

– Совершенно.

– А я думал, ты захочешь продолжить общение с Денебом… – Сёртун прекратил источать жару. Сжалился что ли?

– После того, что он сделал?

– Ада, ты же сама хотела. Он подыграл тебе.

– Тварь он. Вы Льётольва видели? Я вот видела разок! То, что он делает – жутко! Как мне жить теперь?

– Спокойно жить. С этой меткой тебя он точно не тронет, в отличие от всех остальных. Это как проклятье. Но мы можем обыграть твоё безрассудство, – учитель снова опустился передо мной и заговорил спокойно, вкрадчиво, обволакивая каждое слово своим тягучим голосом, – что Денеб делает в Москве? Нейтральная территория, город-буфер, где нельзя надолго задерживаться ни Фениксам, ни экзистенциалистам. Они что-то задумали вместе с Льётольвом? Что? Возможно, это опасно для нашего сообщества или для мира. А ты… Проникла в стан к врагу… Ну?

– Врагу? – эхом отозвалась я.

– Кхм… Хорошо. К антагонисту. Лучше? Пожертвовала репутацией, неприкосновенностью, чтобы подобраться к главному преступнику и нарушителю…

– Он же убьет меня…

– Нет. Исказит твою реальность, не более. Но ты же не допустишь этого, правда? Будешь милой и обаятельной…

– Чего? Вы предлагаете мне с ним подружиться?! – я ошалело посмотрела на Сёртуна.

– Ада, Льё держит в напряжении всех нас. И раз уж всё так сложилось, можно воспользоваться моментом.

– Это ведь моя жизнь, вы понимаете? С одной стороны возможное искажение и фактическая смерть, а с другой – вечный позор и забвение…

– Ну-ну, не надо мрачных красок. Ты – Феникс, а они всегда возрождаются, – он потрепал меня по голове, как нерадивую ученицу, и добавил, – договорились.

– Я не соглашалась…

– А я и не спрашивал, Ада.

Сёртун развернулся и бесшумно вышел за дверь, оставив меня сидящей на полу. Кажется, у меня новое рабочее задание, на которое я никогда бы не согласилась. Фениксы открыли охоту на Льётольва? С чьего одобрения? Сил думать у меня не осталось, поэтому я просто растянулась на полу во весь рост и посмотрела в белый потолок. Всё из-за моей распущенности и жадности до телесных удовольствий, как говорит учитель. Грехопадение, как сказала бы няня. Сладострастие. Духовная пустота. И как следствие – преобладание физических аспектов. Ну да, я тоже уже почти больна и попала под влияние. Но Феникса так просто не исцелить… Это вам не борьба с мелкими бесами – пакостниками, как иногда ласково называем мы их на работе. Ден-Денеб-Денис, как моё наказание. И как исцеление.

Я закрыла глаза в надежде увидеть что-то хорошее. Друзей, может. Которых у меня давно не осталось. Но мозг подбрасывал образ мирно спящего Дена. Теперь из-за метки мне никакие другие мужчины недоступны. Может, так даже лучше. Попробую быть моногамной. Исправиться. Всё равно пропадать. Может, Денеб не станет меня слишком сильно искажать. Хотя куда уж больше.

Игра продолжается

К вечеру мне удалось себя успокоить и выработать некоторый план действий. Я собиралась прогуляться по близлежащим районам в надежде встретить Дена. Он, конечно, скорее всего будет скрываться, но кто знает. Может быть у него тоже есть какой-то план.

Я открыла шкаф, выбирая, что надеть. От чего-то мне не хотелось выглядеть простушкой, хотелось показать сущности, что я вовсе не такая дурочка, какой он меня возможно видел. Непрактично – но я выбрала платье чуть выше колен. С длинным коричневым пальто должно отлично смотреться. Золотые украшения, обязательно браслет и серьги, длинные, узорчатые, похожие на листья сказочных растений. Раз уж я Феникс, надо им и быть. Люди всё равно ничего не поймут, а вот Денеб…

Меня снова пробрала дрожь. Странное сочетание чувств – интерес и страх. Надеюсь, учитель Сёртун наблюдает и сможет помочь, если вдруг мне будет грозить реальная опасность.

С каким-то озлобленным удовольствием я надела высокие сапоги, любимые рабочие, которые вожу за собой по всему миру: с массивной подошвой и грубой молнией. С платьем и пальто – немного вызывающе, но зато подходило под образ Феникса. Во всяком случае именно такого вида и ждут от нас: чуть стервозного, чуть красивого и несколько вычурного. Если при этом держать в голове образ сгорающей птицы, то всё сразу встает на места.

Улица встретила меня вечерней тишиной: я и забыла, что сегодня пятница. Даже ветер решил отдохнуть. В лёгких весенних сумерках я просто шла куда глаза глядят, а ноги несли меня знакомыми маршрутами. Не знала, что буду делать и говорить, если встречу Денеба. Сориентируюсь по ситуации.

Передо мной возникло вчерашнее кафе. Ага, ладно.

Я зашла, как и в прошлый раз, довольно бодро. Бросила пальто в гардеробе, обернулась на зал и застыла в удивлении. Вроде всё так же, но что-то не так. Искажение? Это Денеб или я? Или Денеб для меня? Бар стал больше, света в заведении – меньше. Чуть изменился даже характер музыки – больше утонченности и изыска. Да и публика другая. Это уже почти ресторан. Забавно, но опасно. Если Ден действительно заметал следы, то у него хорошо получилось. Любого человека такие тонкие изменения собьют с толку, заставят сомневаться в том, что все воспоминания реальны. Они становятся похожими на сон – в нём тоже реальность всегда чуть-чуть иная, будто кто-то сместил оси координат на пару градусов.

Я прошла к барной стойке и села на стул. Бармен сразу же подошёл ко мне, предложив напитки. Сегодня голова должна быть светлой, поэтому я ограничилась бокалом белого сухого. Свет красиво переливался на поверхности вина, бликуя от тонкого стекла. Среди людей не так страшно, как одной дома. Даже если Денеб придёт, то не рискнет что-то делать прилюдно. Он придёт, в этом я не сомневалась.

А как хорошо мог бы сложиться мой небольшой отдых. Долгие прогулки после сотни бумажных дел, спокойные тихие вечера в уютной постели. Я бы может почитала даже. Сёртун предлагал мне поехать не в Москву, а в другой буфер. Но я решила навестить родной дом. Из моего отдела только я страдаю сентиментальностью, не припомню, чтобы кто-то ещё из Фениксов, с которыми мы работаем обычно, навещал родных или просто ездил домой так часто. Может дело в том, что меня потрепало чуть больше, чем всех остальных? Второе крыло пока так и не восстановилось. Учитель говорит, что отрастёт, но я очень сомневаюсь. Хотя даже с одним я сильнее многих.

Совсем близко от меня на стул опустился человек. Краем глаза заметила, что он в чёрном. По коже пробежал знакомый морозец. Мужчина щёлкнул пальцами, подзывая официанта, и заказал бокал самого лучшего виски.

– Привет, дорогая, – едва слышно шепнул Ден.

– И тебе здравствуй, – ответила я, не поворачивая головы. От чего-то ужасно страшно было взглянуть ему в глаза.

– Как самочувствие? – совершенно серьезно спросил Денеб. Я всё же глянула на него – нет, он не смеялся. – Ты сегодня шикарно выглядишь.

– Благодаря тебе, – я чуть повернулась, чтобы показать руку с татуировкой.

– Красиво, – констатировал он. Я вернулась к вину и чуть пригубила. Этот вечер неуловимо напоминал вчерашний, только ощущение такое, будто сейчас всё гораздо серьёзнее. Ден схватил меня за ногу чуть повыше колена, тело отозвалось невнятным напряжением и легкой дрожью. – Думал, ты не придёшь.

– Денеб, так тебя зовут по-настоящему, да? – ухмыльнулась я в бокал. – С огнём играешь, в курсе?

– Не смеши. Мне-то можно, в отличие от тебя, – он поднял руку выше, заставляя мысли сбиваться. – Ада, милая, – Ден склонился к моему уху, продолжая медленно ползти ладонью по бедру. Я чувствовала его дыхание так близко, что не могла сосредоточиться. Губы Денеба легко коснулись мочки. – Вторая ночь, да?

– Нет, – нашла я в себе силы ответить, и положила ладонь на его холодную руку, неприлично высоко задравшую платье.

– Как же так, дорогая? – наигранно удивился Ден, чуть отстранившись. – Обещание есть обещание. Ты проиграла и согласилась быть должницей.