Читать онлайн Зачарованное Дерево бесплатно
Mikki Lish, Kelly Ngai
THE HOUSE ON HOARDER HILL BOOK #3:
THE SPELLBOUND TREE
Original English language edition first published in 2022 under the h2 THE HOUSE ON HOARDER HILL BOOK #3: THE SPELLBOUND TREE by The Chicken House, 2 Palmer Street, Frome, Somerset, BA11 1DS
Text copyright © MIKKI LISH AND KELLY NGAI 2022
All character and place names used in this book are
© MIKKI LISH AND KELLY NGAI 2022 and cannot be used without permission.
* * *
Посвящается Дугу Нгай – тому самому медведю, брату и другу, который познакомил нас.
Посвящается Микки – за все дикие идеи и за то, что в нас верила.
И моим родителям, Джулиане и Майклу Нгай, за всё, что они делают, – большое и малое.
К. Н.
За то, что изменили мою жизнь:
Посвящается семье Холланд за их поддержку, дружбу и потрясающий талант.
Митчу Роузу за то, что устроил ТО САМОЕ знакомство.
И особенно Келли Нгай – за то, что ты стала «Суперменом» для моего Кларка Кента. Я навеки благодарна.
М. Л.
Глава 1. Они сами не свои
Хеди ван Беер подняла глаза от книги. Двери гаража с грохотом распахнулись, и из них, пыхтя, вылетело огромное облако. Её брат Спенсер явно не планировал, что так произойдёт.
Опасаясь худшего, Хеди сунула книгу за пояс. С сикаморового дерева, на котором она читала, свисала узловатая верёвка – с её помощью можно было, сжимаясь и растягиваясь, словно странный гибрид мартышки и гусеницы, легко слезть на землю.
– Спенсер? – закричала она, бегом бросившись к гаражу.
Спенсер и их кузены, Джелли и Макс, спотыкаясь, выбрались из огромного облака. Они все слегка вымокли, словно гуляли в тумане.
– Что случилось? – спросила Хеди. Спенсер тестировал устройство, которое им подарила владелица магазина для фокусников, госпожа Пал – артефакт из Исландии под названием скюскепнур, что примерно переводится как «морское существо». Он якобы должен был создавать огромные облака.
– Всё шло нормально, – сказал Спенсер, – пока Джелли не попыталась сделать мохнатого мамонта размером с настоящего мамонта.
Джелли закатила глаза:
– Какой смысл делать мамонта, если он не будет мамонтом? – Повернувшись к Хеди, она добавила: – Он вырос больше бегемота. У мальчишек не получилось ничего больше кота.
– Ты же не хочешь сказать, что Спенсер облажался, потому что у него облако-кот получилось размером с кота? – спросил Макс, снимая с головы очки-ве́рилки. Он сделал их из втулок для туалетной бумаги и эластичной ленты; вокруг глаз от них остались характерные следы.
– Да, но кот размером с кота далеко нас не унесёт, – ответила Джелли.
– Взрывающийся мамонт – тоже, – возразила Хеди.
– Тебе-то какая разница? – раздражённо воскликнул Спенсер. – Ты сейчас вообще никуда не хочешь и ничего не делаешь.
– Неправда! – выпалила она. Но во взглядах остальных читалось: «Ты сейчас самая занудная из всех зануд».
Спенсер отошёл на несколько шагов от облака, которое всё ещё выползало из гаража.
– А как это у тебя получилось, Джелли? Дедушка Джон тебе что-нибудь нашептал во время секретной встречи?
– Говорю же, нет тут никакого секрета, – настаивала Джелли. – Это просто для школы. Спроси мою маму, она тоже там была.
– Но какое отношение дедушка Джон имеет к твоей школе? – спросила Хеди.
Джелли начала размахивать руками, разгоняя облако:
– Ну, он, типа, может дать рекомендацию.
Прозвучало неправдоподобно. Джелли и её мама Тони разговаривали с дедушкой Джоном слишком долго – это не могло быть простой просьбой о рекомендации. И почему-то Хеди это очень не нравилось, хотя она толком и не могла понять почему.
– Слушай, я знаю, что он твой дедушка, – добавила Джелли. – Не надо ревновать, я не собираюсь у тебя его украсть или ещё что-нибудь в этом роде.
– Мы не ревнуем, – ответила Хеди, но голос её звучал так, словно она оправдывается. Удивительно, как легкомысленной Джелли иногда удавалось быть очень проницательной.
– О нет, – проворчал Макс. – Резинка на моих волшебных очках лопнула.
Хеди протянула руку, чтобы ощупать их:
– Проще простого. Пара скрепок, и будут как новенькие.
– Можешь их починить, Хеди?
– А что они делают?
– Ну… – Макс закусил губу, поспешно пытаясь что-нибудь выдумать. – Это очки Магических Теней. Они показывают магию, окружающую тебя.
Хеди, подыгрывая ему, поднесла очки к глазам. Конечно же, ничего, кроме сада, в них видно не было.
– Да, пожалуй, они нуждаются в починке, потому что я ничего не вижу. Но тебе придётся мне заплатить.
– Могу дать пять какашек гротесков.
Хеди скривилась:
– Ладно, сделаю бесплатно.
Когда облако рассеялось, ребята вернулись в гараж.
В стародавние времена скюскепнур создавал скакунов для всадников, путешествующих по небу. Но сейчас он работал явно не на полную мощность, так что госпожа Пал дала Спенсеру задание – починить его. Госпожа Пал знала, что Спенсер хочет стать рукоделом, как она, – тоже создавать вещи, наделённые магической силой, – и решила неофициально, не привлекая внимания, взять его в подмастерья.
Спенсер взял скюскепнур, похожий на что-то среднее между удочкой и сачком для ловли бабочек. На конце длинной палки крепилась сетка, а примерно посередине – кожаный мешочек для воды и небольшая катушка. К сожалению, мешочек в паре мест был проколот, и иногда из него вдруг начинала литься вода, и как бы Спенсер ни пробовал починить – это не помогало.
Спенсер начал размахивать устройством в воздухе, накручивая катушку и бормоча что-то под нос.
– Ноги промочишь, – заметила Хеди, когда из мешочка закапала вода.
Он пропустил её слова мимо ушей. Вскоре в сетке сгустился туман. Спенсер быстро махнул палкой вниз, туман отстал от сетки и превратился в маленькое облачко в форме носорога.
– Ещё меньше, чем было! – пожаловался Макс.
Спенсер вздохнул:
– Знаю. Я уверен, что катушку починить удалось, но вот с мешочком что-то не так. Протекает и протекает.
Идеально сформированный носорог забегал галопом в воздухе, описывая круги вокруг Хеди. В движении он начал менять форму, как и настоящие облака, и через минуту превратился в свинью. Но вскоре после этого свинья замедлила бег, а потом и вовсе стала бесформенной и просто исчезла.
– Я так и не понял, как сделать облака больше и долговечнее, – сказал Спенсер. – Как люди на них катались, если они так быстро исчезают?
Он протянул палку Хеди.
– Хочешь попробовать?
– Нет, спасибо, – ответила она.
– Почему? – удивился Макс. Он искренне не понимал, как вообще можно отказаться от возможности воспользоваться магическим артефактом. – Это же просто облака. Нельзя никого убить облаком, они безвредные.
– Не будь таким бесчувственным болваном, Макс, – прошипела Джелли. – Дядю Джона всего месяц назад выписали из больницы.
Пару месяцев назад дедушке Джону стало плохо в лесу. Точнее, он, гуляя с Хеди и Спенсером, попытался с помощью магии вылечить болезнь, которая у него начиналась. Но магия не сработала – точнее, сработала ровно наоборот, и болезнь внезапно ужасным образом усугубилась – прямо там, среди деревьев. Хеди никогда не забудет, как, перепуганная, бежала домой, чтобы позвать на помощь, и как дедушку потом увозили на «Скорой помощи».
Она развернулась на каблуках и пошла к выходу.
– Не забывай, – бросила она через плечо, – если облака такие большие, что на них можно ездить, значит, они достаточно большие, чтобы с них можно было упасть.
Она была не в настроении разговаривать, но остальные тоже вслед за ней вышли из гаража. Вскоре на их головы посыпались маленькие круглые серые камушки. Дети посмотрели вверх – это была одна из гротесков, горгулья. Чуть ли не самая устрашающая каменная статуя с крыши: размах крыльев больше метра, накачанные каменные мышцы, а под рожками на голове – зоркие глаза, которые мало что упускали.
Макс тут же кинулся собирать камушки.
– Серьёзно, Гроза? – спросила Хеди. – Знаешь, можно просто сказать «привет» вместо того, чтобы кидаться в нас своим помётом.
– Признайся, так вы сразу обращаете на нас внимание, – скрипучим голосом ответила Гроза, опускаясь на землю. – Чем вы занимались?
Дети рассказали горгулье о своих жалких попытках использовать скюскепнур.
Та фыркнула и расправила крылья:
– На самом деле ничего удивительного. Вообще я хотела вам кое-что показать. Поднимайтесь на крышу.
На вершине дома дедушки Джона располагался бельведер – открытая башенка с отличным видом на окрестности. К тому времени, как ребята преодолели три лестничных пролёта и выбрались на чердак, Гроза уже была наверху и нетерпеливо покачивала головой.
– Посмотрите, – с отвращением сказала она, указывая подбородком на собратьев-гротесков. Те собрались парами и тройками и о чём-то перешёптывались, не обращая внимания ни на белок, прыгавших по шиферной крыше, ни на птиц, круживших рядом. На плече грифона даже сидел воробей.
– Что происходит? – спросила Хеди.
– Они не охраняют! – воскликнула Гроза. – Они должны прогонять всех этих нарушителей спокойствия! Кто знает, на кого работают эти белки или какие секреты хочет выведать воробей?
Джелли наклонилась поближе, широко улыбаясь:
– А что такого сказали белки, что ты начала их подозревать?
Гроза не заметила насмешки.
– Ничего, потому что обычно я их незамедлительно прогоняю. Меня беспокоит то, с какой настойчивостью они возвращаются. Но настоящая проблема в том, что остальные гротески вообще их не подозревают! В самой нашей природе всегда быть настороже и… охранять. Это наше предназначение. Но в последнее время они изменились. Они сами не свои.
«В этом-то и проблема», – поняла Хеди. За исключением Грозы, гротески нисколько не напоминали неусыпных рычащих существ, прогнавших её и Спенсера с крыши несколько лет назад.
Она оглядела крышу и задержала взгляд на маленькой статуэтке вороны на дальнем краю.
– Я давно не видела ворону. Она тоже изменилась?
– Да, Хеди, она изменилась, потому что не меняется. Ворона уже давно не принимала своей оперённой формы. Можно подумать, что она – обычная каменная статуэтка, если бы мы не знали, что это не так.
– Хочешь сказать, что гротески и ворона больны? – спросил Спенсер.
Гроза нахмурилась:
– С магией что-то не так.
Глава 2. Сиделка и сосед
Ребята решили найти дедушку Джона, чтобы передать ему слова Грозы, но пока они были на крыше, дедушка Джон уже сам поднялся на чердак по каким-то своим делам. Он о чём-то размышлял, раздражённо бормоча.
– Что не так? – спросила Хеди, когда её глаза привыкли к тусклому освещению чердака.
– Вот с этой упрямой штукой что-то не так, – сказал дедушка Джон, указав на сэра Роланда – волшебные рыцарские доспехи, охраняющие чердак.
– А что он сделал? – поинтересовался Спенсер.
Дедушка Джон неожиданно закашлялся, отчего у Хеди похолодело в животе.
– Не слушается и нарушает субординацию, – проворчал он, переведя дыхание. – Мне нужен его меч, но проклятая жестянка отказывается его отдавать, хотя я её хозяин. Я надеялся успеть до того, как придёт Бесс.
Хеди взволнованно переглянулась с остальными. Бесс – это охотник за сокровищами, с которым они познакомились во время прошлого приключения и который, собственно, и дал Хеди книжку, которую она читала.
– А зачем он придёт?
– Мы с ним отправимся в небольшое путешествие.
– Куда?
Дедушка Джон не ответил, снова сосредоточившись на сэре Роланде. Он потянулся к стальной перчатке, державшей меч. Доспехи тут же подняли руку и стали размахивать ею туда-сюда, не давая дедушке Джону дотронуться до меча, словно школьный забияка, отнявший конфету у первоклассника. Джелли пришлось пихнуть Макса в бок, чтобы тот перестал хихикать.
– Дедушка, – сказала Хеди, – Грозе кажется, что с магией что-то не так.
Дедушка Джон, похоже, вообще не удивился.
– Правда?
Когда он в очередной раз попытался схватить перчатку, из его кармана выпал маленький блокнот. На этот раз сэр Роланд, не мешкая, взмахнул мечом и остриём пришпилил блокнот к полу, не давая дедушке Джону его поднять.
– Негодяй! – рявкнул дедушка Джон. – Отпусти немедленно!
Сэр Роланд притворился, что не слышит. Что бы дедушка Джон ни говорил и ни делал, доспехи не сдвинулись ни на дюйм.
– Твоё путешествие с Бессом как-то связано с проблемами с магией? – спросила Хеди.
– Без комментариев, милая.
Ровно то же самое он сказал и в прошлые двадцать раз, когда она слишком настойчиво его расспрашивала.
Хеди достала книгу из-за пояса и провела рукой по тиснёной кожаной обложке. Книга была издана сорок лет назад – рассказ охотника за сокровищами о поисках мощного артефакта в Гватемале. Такие книги в обычных библиотеках не достать, потому что магия держится в секрете от большого мира.
Хеди решила, что это последняя книга о сокровищах, которую она прочитает. Какой смысл читать о волшебных предметах, если никогда не собираешься ими пользоваться? Магия была опасна и до того, как с ней что-то пошло не так. Кто упрекнёт Хеди в том, что она больше не хочет иметь дела с магией?
Впрочем, это не значило, что её внутренний сыщик не воспользуется этой книгой иным способом.
– Мне отдать Бессу книгу, когда он придёт? – спросила Хеди. – Или он снова к нам заглянет, когда ты вернёшься?
– Думаю, лучше отдать книгу сразу, – сказал дедушка Джон.
«Значит, дедушка Джон и Бесс пойдут каждый своей дорогой после того, как осуществят свой план», – подумала Хеди.
– Можешь хоть намекнуть нам, куда ты собираешься, дедушка Джон? – взмолился Спенсер.
В дверь позвонили, и дедушка Джон с облегчением улыбнулся:
– Слава богу, Ларк пришла. Она спасёт меня от вашей любопытности.
Дедушка Джон спускался по лестнице медленнее обычного, так что Хеди опередила его, чтобы открыть дверь.
На крыльце стояла Ларк, сиделка, которая три раза в неделю приходила к дедушке Джону после того, как его выписали из больницы. Она была чуть старше мамы, но моложе бабушки Роуз, с тёмно-русыми короткими волосами и эльфийским личиком. В любую погоду Ларк всегда носила кардиган, застёгнутый на груди деревянной брошкой в виде дерева с красными ягодами.
– Привет, Хеди, – сказала она, лучезарно улыбаясь. – Надеюсь, твой дедушка не сбежал из-за моего визита?
Хеди улыбнулась в ответ:
– Он спускается с чердака, будет через минутку.
Когда Ларк посмотрела на часы, Хеди добавила:
– А вы что, куда-то опаздываете?
Женщина отрицательно покачала головой:
– Сегодня у меня в графике только твой дедушка. Как у него дела?
– Немного недоволен, – сказала Хеди. – Так что не принимайте на свой счёт, если он будет… ну, ворчать.
– К этому я уже привыкла. На самом деле это даже забавно. Из-за чего он ворчит? Уж точно не из-за вас, детишки, в этом я уверена. О вас он всегда говорит с большой радостью. – Женщина заглянула в коридор. – О, тут вся твоя семья собралась?
Хеди села на ступеньки крыльца, Ларк – рядом с ней.
– Только я, Спенс, Джелли и Макс. Наши родители, бабушка Роуз и дядя Питер, брат дедушки, – в Британском музее. На новой выставке будут кое-какие вещи, которые мои родители помогли найти на раскопках, сегодня как раз открытие.
– Звучит здорово. Они скоро вернутся?
– После ужина.
Немного помолчав, Хеди тихо добавила:
– Дедушка Джон собирается в путешествие.
– С его-то здоровьем? Куда?
– Он нам не говорит. Но никто не хочет, чтобы он куда-то уезжал. Бабушка очень недовольна. На самом деле мне кажется, она попросила нас тут остаться, чтобы он не смог сбежать, а потом извиняться.
– А что, это так важно?
– По-моему, это как-то связано с его прежней работой.
– О-о-о, – протянула Ларк, – всякие волшебные фокусы.
Сиделка сказала это таким тоном, словно знала о настоящей магии. Хеди пришлось напомнить себе, что Ларк считает дедушку Джона цирковым фокусником на пенсии, иллюзионистом. Ей нельзя знать, что он может творить настоящую магию.
Следующие слова женщины застали Хеди врасплох.
– Мне кажется, он должен ехать.
– Я думала, вы скажете совсем другое.
– Твой дедушка очень умный человек, – сказала Ларк. – Уверена, он примет все возможные меры предосторожности. Когда у тебя есть призвание, от него трудно отказаться. Особенно если ты очень хорош.
– А у вас оно есть? Ну, призвание, – спросила Хеди, заинтригованная её тоном. – Какое?
Ларк ответила не сразу.
– Танцы. Я отдала им так много сил и времени, но теперь больше не могу ими заниматься – я получила травму.
Изящной фигуркой женщина действительно напоминала бывшую танцовщицу.
– Теперь вы медсестра. Это разве не призвание?
– Для кого-то – да.
«Но не для вас», – догадалась Хеди.
– Вы могли бы стать учителем танцев.
– Если честно, мне будет от этого слишком грустно. Так что я вполне понимаю, почему твой дедушка не может забыть о старой работе, какой бы она ни была. Он собирается в поездку один?
– С другом. Наверное, только поэтому бабушка Роуз ещё не привязала его к стулу.
– Привет, Ларк! – воскликнул дедушка Джон, наконец спустившийся на первый этаж. – Время для всех этих глупостей с давлением и лекарствами, а?
Ларк поспешно вскочила.
– Глупости от корки до корки. Готовьтесь, Джон!
– Спенс! Пас давай! – крикнула Джелли, размахивая руками.
Футбольный мяч, словно по волшебству, всегда был где-то рядом со Спенсером. Вскоре и остальные присоединились к игре перед домом – они кричали и смеялись, бегая под полуденным солнцем.
В какой-то момент Джелли пробила по «воротам». Спенсер должен был поймать мяч, но тут Макс споткнулся, упал и сбил Спенсера с ног. Мяч перелетел через живую изгородь в соседский сад.
Все застыли. Через мгновение послышался звук открывающейся двери соседского дома.
– Мистер Грубс? – предположил Спенсер.
– Гадский пупс, – шёпотом добавил Макс.
Мистер Грубс переехал в соседний дом несколько месяцев назад. Он был спесивым и угрюмым и не нравился никому из ребят.
Бабушка Роуз напомнила им однажды:
– Не забывайте, Джон тоже слыл в деревне отшельником-нелюдимом. Не спешите с оценками.
– Но он какой-то странный и слишком любопытный! – сказал ей тогда Спенсер. – Мы видели, как он роется в вашем почтовом ящике у ворот.
– А ещё он подглядывает через живую изгородь, – добавила Хеди. – Он думает, что делает всё супернезаметно. Но невозможно иметь настолько запущенный сад, если копаешься в нём столько времени.
Однажды они нарисовали плакат: «Привет, мистер Грубс!» и поставили его неподалёку от живой изгороди. Джелли зашла ещё дальше. На своём плакате она написала: «На что таращишься, Липкий Нос?»
– Это будет оскорбительно, только если он увидит плакат, – попыталась объяснить она очень недовольной бабушке Роуз. – А это значит, что он шпионит и действительно заслужил, чтобы его так называли.
Сейчас же, зная, что мистер Грубс вот-вот выйдет, Макс отступил на несколько шагов.
– Бежим?
– Не глупи, – сказала Хеди. – Мы ничего плохого не сделали.
– В этот раз, – пробормотал Спенсер. – Джелли, ты должна попросить вернуть мячик.
– Почему я? – запротестовала Джелли.
– Потому что ты его туда выбила!
– А ты его должен был отбить, так что ты иди.
– Я бы его отбил, если бы на меня не упал Макс.
Спенсер и Джелли повернулись к Максу и сказали:
– Макс, ты идёшь за мячиком.
Но тот лишь замотал головой. Сдвинуть его с места можно было разве что бульдозером.
Хеди закатила глаза и подошла к живой изгороди. Мистер Грубс уже стоял у их ворот – высокий, ссутулившийся, словно стыдился своего роста, одетый, как обычно, в вельветовый пиджак, который когда-то был красным, но сейчас уже заметно выцвел.
Острая макушка мистера Грубса была лысой, но жёсткие волосы упрямо росли вокруг ушей, пытаясь добраться до его нечёсаной бороды. Джелли как-то довольно невежливо сказала, что его голова похожа на яйцо, которое попыталось отрастить волосы, но на полдороге передумало. Этот образ засел в памяти Хеди и именно сейчас решил вызвать у неё смешок.
Мистер Грубс посмотрел на девочку и протянул ей мяч:
– Это твой?
Хеди сглотнула, пытаясь подавить нервный смех.
– Моего брата.
– Вы могли разбить мне окно.
«Но не разбили же», – хотела сказать она.
– Мы не хотели забить его сюда. Мы будем осторожнее играть.
Мистер Грубс нахмурился:
– А если у вас вообще не будет мяча, вам ещё легче будет играть осторожно. – Он глянул на дом дедушки Джона. – Не разобьёте окно и бабушке с дедушкой.
У Хеди пропало всё желание смеяться. Мистер Грубс что, всерьёз собирается забрать мяч Спенсера?
– Мы больше не будем играть тут в футбол, – наконец произнесла она.
Мистер Грубс перекинул мяч через ворота.
– Спасибо, – напряжённо проговорила Хеди.
Издав звук, похожий не то на рычание, не то на ворчание, мистер Грубс отвернулся и ушёл обратно в дом.
Ребята отправились на задний двор, возмущённо перешёптываясь, и тут сверху со свистом спикировала Гроза.
– Я видела, как ты говоришь с этим человеком, – сказала она. – Опасайся его. Он слишком часто наблюдает. Он не обычный любопытный сосед.
Глава 3. Снежные шары
– А ты можешь накакать ему на голову? – предложил Макс.
Горгулья грубо усмехнулась:
– На самом деле я была бы очень этому рада. Но Хозяин против.
– Если Грубиян Грубс – не просто любитель сплетен о соседях, то кто же он такой? – удивилась Джелли.
– И что нам с ним делать? – добавил Спенсер. – Готов поспорить, он хочет что-то стащить из дома.
– Вот бы дядя Джон превратил Грубияна Грубса в настоящее варёное яйцо, – проговорила Джелли. – Ну, знаете, всего разочек нарушил своё правило не применять магию, чтобы избавиться от самого назойливого в мире человека.
– Мы должны сделать что-нибудь магическое, чтобы отомстить Грубияну Грубсу.
– Что? Облачко в виде крохотного носорога? – фыркнула Джелли.
Спенсер сжал губы:
– Что-нибудь пострашнее.
– Мы тривы, не забывай, – вмешалась Хеди. – Тривиальные. У нас нет магического дара.
Джелли скорчила возмущённую гримасу:
– Эй, не надо так обижаться!
– И вовсе я не обижаюсь. Это правда.
– Но ты же ничего не сказала о том, какие у нас были клёвые приключения, – заметила Джелли.
– Партия Потрясающих Приключений, – сказал Спенсер. – Можно придумать членские значки и прочие штуки.
– Именно, Спенс. Название дурацкое, но я всё равно присоединюсь, – ответила Джелли. – Хеди будет президентом, а ты… главным по чудо-приборам?
– Но приборы Спенсера не работают, – возразил Макс.
Спенсер обиженно фыркнул:
– Когда-нибудь заработают. Я превращу рукодельство в непобедимое слияние науки, инженерии и магии.
Они стали выдумывать абсурдные грандиозные планы для своей «партии», и тут Хеди почувствовала в воздухе странное тянущее ощущение. Она огляделась.
Ветер нёс по траве опавшие листья. Всё потускнело. Через долю секунды над ними раскинулась невесть откуда взявшаяся полоса полуночи: она окутала дом и сад Скупого холма до самого забора.
Хеди успела произнести лишь: «Что?..», прежде чем их всех сбили с ног взрывные волны, донёсшиеся изнутри. Она ударилась головой о землю, все мысли разлетелись на мелкие кусочки, и в глазах потемнело.
– Эй? – послышался голос.
Глаза Хеди отказывались открываться.
Но голос настаивал:
– Эй? Проснись. Проснись, Хеди.
Что-то холодное и твёрдое толкало её в плечо.
– Приходи уже в себя. Спенсер? Джелли? Макс?
Застонав, Хеди на крохотную щёлочку приоткрыла глаза. Они все лежали на земле, навалившись друг на друга, словно щенята. Никто не двигался.
Её ещё раз толкнули в плечо.
– Ай, – пробормотала Хеди. – Не тыкайся рогами, Гроза.
Горгулья отошла на шаг.
– Они иногда бывают и полезными. Ты в порядке? Встать можешь?
– Дай мне недельку, и точно смогу.
Хеди отчаянно хотелось снова закрыть глаза.
Гроза снова ткнула её рогом:
– У тебя нет недели. Боюсь, тебе нельзя терять и одного дня.
– Почему?
– Ты была оторвана от мира почти на час, но никто не пришёл тебя искать. Из дома не донеслось ни одного крика. Что это значит? С Хозяином что-то случилось.
Хеди перевернулась на бок, выбралась из-под ноги Макса, затем, пошатываясь, кое-как поднялась на ноги.
Над домом на Скупом холме по-прежнему висела ночь – а вот за воротами продолжался день. Хотя солнце не светило на неё, Хеди видела, как оно висит на западе, не обращая внимания на внезапную ночь посреди дня. Но вокруг дома дедушки Джона не собралась толпа зевак, показывающих пальцами на купол темноты. Её что, не видно с другой стороны?
Хеди увидела птичий клин, летевший из Лисьего леса в сторону Скупого холма. Приблизившись, стая взлетела высоко над куполом, словно путь преграждал горный пик, затем снова снизилась с другой стороны. Птицы почувствовали, что не смогут пролететь через это тёмное пространство, чем бы оно ни было.
– Я проверила крышу, – сообщила Гроза. – Остальные гротески ещё более не в себе, чем раньше.
– А ты как себя чувствуешь?
Горгулья извернула длинную шею и оглядела себя.
– Как всегда.
Но в её голосе звучали нотки сомнения.
Хеди уже почти полностью пришла в себя и попыталась растолкать остальных, но у тех даже веки не пошевелились. Им нужна помощь.
– Можешь за ними приглядеть? – попросила она Грозу. – А я поищу дедушку Джона.
Гроза расправила крылья:
– Иди. Я буду охранять.
Хеди вошла в дом через чёрный ход. На кухне было пусто, в прачечной – тоже.
Дедушка Джон должен был быть вместе с Ларк в гостиной, но, когда Хеди добралась туда, их там не было. В комнате лишь двигалась маленькая фигурка римского колесничего, описывавшая волшебные круги в воздухе. Когда Хеди поймала его и лошадей, она ожидала услышать тот же звук, что и всякий раз, держа его в руках: шум огромной толпы на арене, громовой топот копыт. Но не услышала ничего – только щёлканье кнута возницы. Тот требовал освободить его, чтобы продолжить таинственную одиночную гонку.
Страх удавом сдавил Хеди живот. Она прошла вглубь дома и увидела, что дверь в кабинет дедушки Джона распахнута настежь. Он никогда её так не оставлял.
– Дедушка? – позвала Хеди. В тишине, окутавшей дом, её голос звучал тихо и по-детски.
В кабинете тоже никого не было, но на краю стола лежала волшебная палочка дедушки Джона. Очень странно – обычно он ею не пользовался. А когда в последний раз воспользовался, упал в лесу. Волшебная палочка лежала под странным углом – и Хеди сразу поняла, что её туда не положили, а уронили. Она обошла письменный стол, чтобы присмотреться поближе, и у неё перехватило дыхание.
На полу лежал снежный шар. С маленькими белыми хлопьями внутри и миниатюрной фигуркой спящего человека.
Дедушки Джона!..
Хеди опустилась на колени и подняла шар. Хлопья-снежинки внутри заплясали.
– Дедушка Джон!
Он перевернулся на спину, но не открыл глаза. Она ещё несколько раз выкрикнула его имя, но ничего не изменилось. Интересно, он хоть слышит её? На его руку был надет надувной рукав на липучке, которым Ларк измеряла давление.
Уголком глаза Хеди заметила ещё один снежный шар, закатившийся под стол. Она подняла его – и увидела, что в нём лежит Ларк.
«Прекрати дрожать», – сказала себе Хеди, поднимаясь на ноги и ставя оба шара на стол. Девочка пыталась не думать о том, что произойдёт, если она уронит один из них и разобьёт стекло. Дедушка Джон и Ларк были погружены в воду, как обычные фигурки из снежных шаров; волосы сиделки шевелились словно водоросли. Но, по крайней мере, их грудь вздымалась – то есть они дышали.
«Они живы, – подумала Хеди, – просто спят. Теперь надо просто…»
Но что? Она даже не представляла.
Гроза вытянула шею, увидев Хеди.
– Что там у тебя?
– Ведро воды, – сказала Хеди.
– Для чего? Чтобы растворить ведьму?
– Ведьму? – В любой другой день Хеди бы улыбнулась. – Ты про «Волшебника из страны Оз»?
Горгулья озадаченно уставилась на неё:
– Про кого?
Хеди сглотнула. Ей не хотелось даже думать о том, какую настоящую угрозу могла иметь в виду Гроза.
– Нет, ведьму я не нашла. Хотелось бы, чтобы решить всё это можно было вот так просто.
Под внимательным взглядом горгульи Хеди окатила из ведра Спенсера, Джелли и Макса. Они сразу же дёрнулись и зафыркали – пожалуй, это было самое приятное из всего, что Хеди увидела после того, как пришла в себя. Она стала по очереди тормошить их, и, к её облегчению, Спенсер открыл глаза.
Дольше всего пришлось будить Джелли. Она выглядела мертвенно-бледной и бесчувственной. Понадобилось минут десять, чтобы поставить её на ноги и довести до кабинета дедушки Джона.
– Что нам делать? – спросил Спенсер, разглядывая снежные шары. – Достать их оттуда?
– Имеешь в виду, осторожно разбить, как яйца? – предположил Макс.
Хеди положила руку Максу на плечо, словно предупреждая:
– А что, если они от этого пострадают? Сейчас им вроде бы не больно. Кажется, что они просто спят.
Она наклонилась ближе к снежным шарам. Ларк держала что-то в руке, но разглядеть, что это, было трудно.
– Почему они были здесь, в кабинете дедушки Джона? – задумалась Хеди. – Не могу представить, чтобы дедушка Джон колдовал на глазах у Ларк.
– Должно быть, он почувствовал, что сейчас что-то бабахнет, – сказал Спенсер. – И прибежал сюда за палочкой, чтобы остановить его. Он явно торопился – у него на руке до сих пор эта штука.
– Макс, – устало произнесла Джелли, – принеси из моей сумки телефон. Пожалуйста.
– Почему я? – тут же окрысился Макс.
– Потому что я даже ходить толком не могу. Поторопись. Нам надо позвонить маме, папе, всем. Нужно, чтобы они скорее вернулись.
Через минуту все собрались вокруг Джелли, и она начала набирать номера. Сначала – своей маме Тони. Потом папе, Винсенту. Потом маме и папе Хеди и Спенсера. Бабушке Роуз, дяде Питеру. Они все были на выставке. Но в трубке слышались лишь долгие гудки – даже автоответчик не запускался.
Джелли нахмурилась:
– Может быть, мобильники плохо ловят?..
– Попробуй позвонить в сам Британский музей, – сказала Хеди. – Пусть они найдут маму, папу и остальных.
Джелли открыла браузер и начала искать телефон Британского музея, но тут её глаза широко открылись от изумления.
– О нет!
Она нажала на один из верхних результатов поиска – срочную новость.
Заголовок гласил: «Британский музей исчез».
Все вытянули шеи, чтобы прочитать статью. Она была очень короткой – говорилось лишь, что Британский музей в центре Лондона исчез примерно в 12:35 вместе со всеми посетителями и сотрудниками. На месте исчезновения уже работают органы власти, ведётся расследование.
– Что это значит?! – вскрикнул Макс. – Поэтому мама с папой не берут трубку?
– Пожалуй, да, – ответила Хеди.
Макс обвиняюще глянул на сестру:
– Мама ругалась с тобой, когда мы ехали сюда, потому что ты безоцветная. Это ты сделала?
– Не «безоцветная», а «безответственная», дурачок, – ответила Джелли, потирая виски. – И я ни за что бы не сделала такого вообще ни с кем, не говоря уже о маме. К тому же я даже не знаю как. А если бы я нашла какое-нибудь устройство дяди Джона, которое так умеет, я бы сначала попробовала его на тебе!
Макс несколько раз гавкнул на сестру – он всегда так делал, когда не мог придумать хорошего возражения, – потом убежал.
– Как думаешь, из-за чего это случилось? – спросил Спенсер.
– Готова поспорить, это сделал дядя Джон, по ошибке, – сказала Джелли. – Попробовал какую-то магию, что-то напутал, и оно всё… – Она изобразила руками гриб большого взрыва.
– Но до этого тоже всё шло как-то странно, – возразила Хеди. – С магией что-то не так. Не думаю, что это дедушка Джон во всём виноват.
– Он не идеален, Хеди. К тому же он стареет.
– Он дедушка, – вмешался Спенсер. – Ему положено быть старым. Это вовсе не значит, что он всё это сделал.
Всё перевернулось с ног на голову. День превратился в ночь, родители, бабушки и дедушки уменьшились или недоступны по другой причине, дети остались сами по себе. Хеди казалось, словно её корабль перевернулся в открытом море, и она даже не представляет, в какую сторону плыть.
Глава 4. Прыщик на копчике
На кухню ворвался Макс, едва успев затормозить.
– Идите посмотрите скорее, – пропыхтел он.
На полу гостиной из деревянных половиц неподвижно торчали три комочка размером примерно с бильярдные шары.
– О нет, только не Древогляды… – вздохнула Хеди.
Их игривые маленькие друзья, которые могли передвигаться по любой деревянной поверхности, даже не двинулись, когда Хеди подтолкнула их костяшкой пальца. Похоже, они как раз собирались похулиганить – затащили под пол ремешки сумочки Ларк.
Спенсер опустился на колени и осторожно осмотрел содержимое сумочки.
– Думаете, надо позвонить кому-нибудь, кто её знает?
– Кому, например? – спросила Джелли.
– Её родным или в больницу? В какой больнице она работает?
Но в сумочке не нашлось ни идентификационной карты, ни пропуска, по которым можно было бы узнать её место работы.
– Да и вообще, что мы им скажем? – спросила Джелли. – Нельзя же говорить, что с ней на самом деле произошло.
Дети мрачно уставились на беспорядок, устроенный Древоглядами, и тут послышался шум наверху. Топот, громкий вскрик, потом что-то упало на пол.
«Что там ещё случилось?» – подумала Хеди и побежала вверх по лестнице.
Шум доносился из Зелёной комнаты – комнаты с тёмно-зелёной дверью по соседству с их спальней. Даже в обычный день Зелёная комната выглядела весьма необычной: огромные коллекционные банки, металлические крылья и, конечно же, их друзья: Дуг – ковёр-медведь и Стэн – чучело оленьей головы. Распахнув дверь, Хеди и остальные увидели, пожалуй, самое странное в своей жизни: бурый медведь на длинных тонких оленьих ногах пытался подняться с пола, а на его круглом заду восседала рогатая оленья голова.
– Ну, что-то это с нами сделало, Стэн, – проворчал Дуг, оглядываясь. – Ты теперь прыщик у меня на копчике! Как ты вообще ходишь-то на этих веточках? По-моему, они кролика и то едва удержат.
– Оленьи ноги предназначены для поддержки мышц величественного оленя и его великолепных рогов, – возразил Стэн, – а не массы зверя-обжоры вроде тебя.
– Это не обжорство, а природа, – запыхтел Дуг. – Сам попробуй впасть в спячку без слоя жира, которым будешь кормиться.
Несмотря на все происшествия на Скупом холме, Хеди всё же обрадовалась, что хотя бы Дуг и Стэн не спят волшебным сном. Привычные перебранки между медведем и оленем сразу подняли всем настроение.
Дуг повернулся к Спенсеру и остальным:
– Эй, детёныши, что творится? Мы обсуждаем себе жёлуди, а потом вдруг просыпаемся на полу, на улице темно, а мы превратились вот в это месиво. Нам нужен Хозяин, чтобы нас распутать.
– Совершенно верно, – сказал Стэн, разворачивая их общее тело, чтобы тоже оказаться лицом к ребятам. – Да, знаю, у Хозяина строгое правило не заниматься магией, но в этом обиталище не будет мира и покоя, пока Дуга не отделят от меня. Я не могу вам даже передать, каково это – думать, когда у вас под носом медвежий афедрон!
– Дедушка Джон ничего не сможет сделать, – ответил Спенсер. – Остались только мы.
– Остались только вы? – переспросил Стэн. – Что вы имеете в виду? Куда они ушли?
Когда зверям рассказали о том, что произошло, они попросили показать им снежные шары. Дуг даже высунул язык и облизнул стекло.
– На вкус как магия, – проворчал он, – но не магия этого дома. Какая-то новоприбывшая. Ещё не пожила здесь, не приобрела вкуса Скупого холма.
Стэн подпрыгнул и отскочил своей половиной тела подальше.
– Хватит лизать всё подряд, олух ты безрассудный, а то мы застрянем в этих стеклянных безделушках ещё до того, как успеем сказать… ну, до того, как успеем сказать: «Не надо это лизать!»
– Мне доводилось лизать вещи и похуже, – отозвался Дуг. – Детёныши, неужели вообще никого не осталось, чтобы вам помочь?
Хеди уставилась в потолок, раздумывая. В голову ей пришли два имени.
– Миссис Вилемс. И госпожа Пал.
Спенсер кивнул:
– Попробую позвонить госпоже Пал.
Она была единственным рукоделом, которого они знали. В волшебных предметах она разбиралась даже лучше дедушки Джона, потому что торговала ими в своём магазине под названием «Палисад». Миссис Вилемс раньше была экономкой в доме на Скупом холме, а сейчас жила вместе с сёстрами в Марберри-Рест. Ну а ребята знали о ней ещё кое-что…
– Проверю, дома ли миссис Вилемс, – сказала Хеди.
Джелли указала на сине-чёрное небо, видневшееся в окно:
– А ты выйти сможешь? Мы не знаем, что делает эта темнота.
– Ну, попробовать надо.
Они вышли с Хеди к главным воротам. Спенсер спросил:
– Может быть, кому-нибудь из нас пойти с тобой?
– Охраняйте дом, – твёрдо ответила Хеди. – Особенно дедушку Джона и Ларк. Я надолго не задержусь.
Девочка говорила совершенно спокойно, но её рука подрагивала, когда она потянулась к калитке, за которой заканчивался купол тьмы. Она почувствовала небольшое сопротивление, когда медленно раскрыла калитку и вышла из темноты на тропинку.
Снаружи ярко светило солнце. Хеди прищурилась и оглянулась – дом выглядел совершенно нормально, над ним не было никакого тёмного купола. Но не видела она и Спенсера, Джелли и Макса, стоявших всего в нескольких метрах от неё на садовой тропинке. Она зашла обратно за ворота, с облегчением убедившись, что может вернуться, и ребята снова появились.
– Купол – это, похоже, какая-то маскировка дома, – сказала она. – Отсюда Скупой холм выглядит нормально, без всякой темноты. Но при этом не видно вас.
– А можно мне попробовать? – поинтересовался Спенсер.
– Не нужно высовываться слишком часто, – возразила Джелли. – Грубиян Грубс может что-то заподозрить, если мы будем постоянно то исчезать, то появляться.
– Иди позвони госпоже Пал, – сказала Хеди. – Я скоро вернусь. Надеюсь, вместе с миссис Ви.
Хеди понадобилось всего несколько минут, чтобы бегом добраться до дома миссис Вилемс, стоявшего недалеко от центра деревушки. «Слава богу, они сейчас не в Намибии или ещё где-нибудь далеко», – подумала она. Когда ребята только с ней познакомились, миссис Вилемс каждую ночь тайком превращалась в садовую статую. Проведя много лет в каменном обличье, все три сестры очень полюбили путешествовать в далёкие страны, навёрстывая упущенное время.
Хеди вбежала через калитку и застучала колотушкой в дверь. Вокруг было тихо. Слишком тихо. В ушах громко бился пульс. Она снова постучала. Обычно кто-нибудь из сестёр быстро открывал дверь.
Вдоль боковой стены домика сёстры выращивали фиолетовые аквилегии и маргаритки. Хеди, тихо бормоча извинения, отпихнула цветы в сторону и заглянула в окно. И в первой, и во второй комнате всё казалось нормальным. Но вот заглянув в третье окно, Хеди застыла.
Она таращилась и таращилась и лишь потом поняла, что сосредоточилась на каких-то незначительных деталях. Перед сёстрами стояли тарелки с недоеденной питой и салатами. Судя по всему, они обедали. Мозг Хеди изо всех сил пытался избежать самого страшного удара: миссис Вилемс, Майя и Ева сидели вокруг стола, превращённые в неподвижные чёрные каменные статуи.
Волна от магического взрыва, который потряс Скупой холм и заставил исчезнуть Британский музей, похоже, добралась и сюда.
Хеди поспешно вернулась к Скупому холму. В её голове вертелся целый вихрь мыслей. Возле калитки стоял высокий сутулый человек и пытался её открыть. Мистер Грубс.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – холодно спросила Хеди.
Вздрогнув, мистер Грубс повернулся к ней.
– Мне нужно поговорить с твоим дедушкой.
– Он отдыхает, – сказала Хеди. Даже почти не соврала.
– Это важное дело. Неотложное.
– Я могу передать ему сообщение, когда он проснётся.
Мистер Грубс снова посмотрел на дом.
– У вас всё в порядке?
«Сварливый мерзкий хмырь что-то знает», – подумала Хеди. Слишком уж любопытными были его бегающие глазки. Она ему не доверяла.
– Всё хорошо, спасибо.
По его лицу было видно, что он ей тоже не поверил.
Когда она открыла калитку, самодовольно радуясь, что разочаровала мистера Грубса – он-то наверняка ожидал, что она тоже будет только безуспешно её дёргать, – он протянул ей конверт.
– Отдай ему.
Даже «пожалуйста» не сказал, что лишь ещё больше разозлило Хеди. Издевательски-вежливо кивнув, она забрала конверт. Только когда Грубс ушёл к себе домой, она наконец закрыла калитку и аккуратно вскрыла конверт. В записке была одна фраза: «Я знаю, где найти древнюю».
– «Древнюю» что? – пробормотала Хеди. Она сунула записку в карман, жалея, что сейчас не может отдать её дедушке Джону и устроить ему допрос с пристрастием.
Входную дверь открыл Спенсер. Увидев, что Хеди одна, он сразу пал духом.
– Миссис Вилемс нет дома?
– Она вместе с Майей и Евой снова обратилась в статую, – проговорила Хеди. – А ты дозвонился до госпожи Пал?
Спенсер отрицательно покачал головой:
– Не отвечает. Даже автоответчик.
Лицо Спенсера было абсолютно беспомощным. Именно так себя чувствовала и Хеди.
– Где Джелли и Макс?
– На чердаке. У Джелли есть теория.
– Ой-ой-ой.
Коридор под чердаком был весь в песке, а вниз по лестнице сыпались всё новые порции.
– Это откуда? – спросила Хеди.
– Пойдём, увидишь, – сказал Спенсер.
Песок сыпался из тайной комнаты дедушки Джона на чердаке. Дверь была открыта, за ней стоял большой волшебный ящик дедушки Джона, «Калейдос». Но «Калейдос» стоял не неподвижно, как полагается. Его блестящие кубики сами собой собрались в воронку размером с Хеди и медленно кружились, словно бетономешалка. Песок сыпался откуда-то из глубины.
– Не думаю, что нам стоит оставаться рядом с этим, – проговорила Хеди.
– Да, тут торчать не надо, – согласилась Джелли. – Но нам нужен блокнот дяди Джона. Слушайте меня. Всё определённо связано: его поездка, магия, с которой что-то идёт не так, и вот это всё, – она обвела рукой дом. – Блокнот и меч сэра Роланда – явно часть разгадки. Хеди, ты сама видела, как задёргался дядя Джон, когда ты начала задавать вопросы – это, по сути, уже доказательство: они нам нужны, чтобы всё исправить.
– Но если с магией что-то не так, это как-то слишком уж круто и загадочно. Мы одни не справимся, – возразил Спенсер.
Джелли почесала в затылке.
– Если мы единственные, кто может всё исправить, мы обречены, – сказала она. – Наверное, стоит отнести меч и блокнот большим шишкам. Побольше даже, чем дядя Джон.
Хеди поняла, кого имеет в виду Джелли. Группа старых фокусников, которые управляют магическим обществом, во всём разберётся и всё исправит. Она кивнула.
– Надо обратиться к «Ловкости Рук».
Глава 5. Перчатка
Таинственным взрывом, случившимся ранее, сэра Роланда отбросило на пол чердака. Из непослушного он стал неподвижным. Но его меч по-прежнему торчал из пола, пришпилив к нему блокнот. За эфес меча ревностно цеплялась перчатка, оторвавшаяся от остальных доспехов.
Хеди наклонилась, чтобы заглянуть в блокнот, но толком ничего не увидела – блокнот был слишком маленьким, а кожаная обложка – слишком жёсткой, чтобы открыть её, когда в ней торчал меч. Но сам меч словно застрял в каком-то камне. Хеди ухватилась за гарду и попыталась вытащить меч из пола, но он не сдвинулся и на волосок.
– Может, я попробую сунуть руку в перчатку? – предложил Спенсер.
– Сэр Роланд может разозлиться и напасть на нас, если мы воспользуемся им как костюмом, – сказала Хеди. – Не забывай, как он на нас накинулся в первый раз.
Несмотря на то, что сэр Роланд подчинялся дедушке Джону, однажды он попытался изрубить детей на куски, словно робот, застрявший в режиме «Уничтожить».
– Макс, вернись, – позвала Джелли брата, который на цыпочках шёл к крутящемуся «Калейдосу». – Нам ещё не хватало, чтобы тебя засосало в волшебный ящик.
– Песок сыплется из него, – ответил Макс, – а не засасывается в него.
– Зная тебя, уверена, ты обязательно найдёшь у него какую-нибудь заднюю передачу, и он затащит тебя внутрь.
Спенсер попробовал сказать сэру Роланду что-то похожее на слова, произнесённые дедушкой Джоном несколько лет назад, когда доспехи напали на них:
– Встань, вассал. Я твой сеньор, и мои помыслы чисты.
Доспехи, впрочем, остались глухи.
Макс подбежал к нему:
– А вот так ты пробовал, Спенс?
Прежде чем кто-либо успел его остановить, он сунул руку в большую пустую перчатку.
Стальные пластины перчатки тут же сомкнулись на маленькой руке и запястье Макса. Тот вскрикнул и попытался высвободить руку, но она оказалась в ловушке. Однако едва Макс дёрнул рукой, меч тут же выскочил из пола. Прямо у них на глазах длинный блестящий клинок втянулся в эфес, гарда исчезла, а сам эфес сложился, словно телескопическая палка. Блокнот дедушки Джона со стуком упал на пол, а Макс, рука которого по-прежнему оставалась в ловушке, сжимал в перчатке только круглое навершие меча.
– У меня получилось! Я как король Артур! – закричал Макс, показывая на освобождённый блокнот. Впрочем, он тут же погрустнел, когда попытался высвободить руку из перчатки, но ничего не вышло.
– Да, уж получилось так получилось, – саркастически сказала Хеди. Посмотрев на навершие, Хеди увидела, что оно теперь украшено символом солнца.
Джелли схватилась за перчатку и попыталась стянуть её с руки брата, но успехов добилась не бо́льших, чем сам Макс.
– Это не дом, а центр бедствий какой-то! Всё, что может пойти плохо – от неудач до катастроф, – идёт плохо. Если мы не вытащим Макса из этой штуки, у него рука может отвалиться. Ну, в лучшем случае она станет белой и сморщенной и начнёт вонять, как сгнивший рыбный бургер.
– Не говори так, – Спенсер издал такой звук, словно его тошнит. – Я после этого не захочу есть рыбные бургеры.
Хеди пролистала блокнот дедушки Джона. Что интересно, все страницы справа были пусты – записи он вёл только на страницах слева. Но это было ещё не самой большой странностью.
– Я не могу это прочитать. И, думаю, никто из нас не сможет. Тут всё написано на куче разных языков.
– И что нам делать? – спросил Спенсер. – Открыть онлайн-переводчик?
– На это понадобится вечность, но, похоже, это единственный вариант. Посмотри на одно это предложение: испанский, китайский, немецкий, арабский и… я вообще не знаю, что это за язык.
Послышались голоса Дуга и Стэна – те звали ребят. Опасаясь песка, который так и сыпался из «Калейдоса», Хеди зна́ком показала всем спуститься с чердака на третий этаж.
– Что такое, Стуг? – поинтересовалась Джелли.
Дуг нахмурился:
– Что такое «стуг»?
– Это ваше новое общее прозвище, слово-бумажник. Стэн и Дуг вместе.
– Если ты собираешься именно так звать нас впредь, – сказал Стэн, – не жди, что мы отзовёмся.
Он чопорно сменил тему:
– У нас в комнате грохот, как в посудной лавке во время землетрясения. Мы и не думали, что Хозяин хранит в ней столько колдовских штук. После многих лет сна они все пробудились.
– Всё шиворот-навыворот и выворот-нашиворот, а это проблема, – проворчал Дуг. – Думается мне, оставаться тут небезопасно. Кстати, об опасности… – Он замолчал и повёл ушами. – Слышали?
Да, не услышать это было довольно трудно: какофония нот, периодически перемежающихся гневными аккордами. Они доносились из Жёлтой комнаты – комнаты с жёлтой дверью.
Когда они вошли в Жёлтую комнату, Симон, призрачный пианист, повернулся на банкетке и воскликнул:
– Гармония, мелодия – всё исчезло! Всё фальшиво!
Он схватил стопку нотной бумаги с рояля и потряс ею. Это была последняя композиция, которую он сочинил перед смертью, – фортепианный концерт.
– Ноты меняются, и я теперь ничто!
Концерт Симона был не единственным, что поменялось. Ковёр стучал по боку рояля, словно пытаясь вырваться – он что, подумала Хеди, вспомнил, что на самом деле он ковёр-самолёт? Бюст лорда Веллингтона, стоявший на рояле, закрыл глаза и бормотал что-то себе под нос.
– Прекрати ныть, Симон. Ты не один тут страдаешь, – сказал Стэн, когда они с Дугом тоже ввалились в комнату.
Увидев двух зверей, перепутанных вместе, Симон в ужасе уронил свою композицию и выдал целую тираду на родном французском языке, которую никто не понял.
– Кто это с нами сделал? – наконец спросил он, немного отойдя от шока.
Они рассказали Симону всё, что знали; он лишь цокал и качал головой.
– И после этого сработала защитная система Хозяина?
– Защитная система? – переспросила Хеди.
Симон подлетел к окну и показал длинным прозрачным пальцем на ночное небо за стеклом.
– Это называется Обскура. Темнота, которая прячет дом. Если стоять снаружи Обскуры, то не увидишь ничего необычного. Это маска. Полагаю, месье Санг заготовил её давным-давно. И когда на дом напали, она сработала.
– Словно ловушка? – спросил Макс, придвигаясь ближе к Дугу и Стэну. – Злодей заперт в этом доме?
Дуг подтолкнул Макса мокрым носом:
– Успокойся, детёныш. Я не чую никаких чужаков.
– Насколько я помню, Обскура не мешает никому выйти за её пределы, – сказал Симон, – так что в этом смысле она – не ловушка. Скорее всего, её назначение – дать месье Сангу время. Время, чтобы привести всё в норму.
– Только вот дедушка Джон ничего ни в какую норму привести не может, – ответил Спенсер и повернулся к Хеди. – «Ловкость Рук» же придёт на помощь, да?
Хеди кивнула, пусть и была в этом не совсем уверена.
– Как будет жить мой концерт, если эта кутерьма не прекратится? – пробормотал Симон, опустив голову. – Ноты и паузы перемешаны, как в яичнице-болтунье, приготовленной из тухлых яиц.
Он, похоже, был готов ещё долго сокрушаться из-за своей горькой доли, но тут его внимание привлекло что-то снаружи, и он просунул голову через стекло, чтобы приглядеться.
– Вы ведь вот этого славного малого ждёте? Похоже, помощь уже пришла!
Ребята тоже бросились к окну и тут же встревожились, увидев, как мистер Грубс борется с калиткой.
– Это не помощь, – сказала Хеди. – Это любопытный сосед, который шпионит за дедушкой Джоном.
– Почему он так хочет сюда попасть? – спросил Макс.
Джелли щёлкнула пальцами:
– Может быть, Грубиян Грубс – фокусник-нелегал? И это из-за него всё произошло?
Хеди пришлось признать, что теория Джелли выглядит довольно правдоподобной – уж слишком настойчиво мистер Грубс суёт нос в их дела. Фокусники – это очень скрытный народ, и дух соперничества у них крайне обострён.
– Но он вообще не похож на фокусника, – насмешливо ответил Макс.
– Не суди о книге по обложке, – возразила Хеди.
Макс с сомнением глянул на неё:
– Я всегда выбираю книжки по обложкам.
– Я имела в виду, что почти никто из фокусников, которых мы встречали, не был очень уж похож на фокусника.
– Если он фокусник, то не такой сильный, как дедушка Джон, – сказал Спенсер. – Хеди смогла спокойно войти через калитку, а вот для Грубияна Грубса она не открылась. Должно быть, Обскура пропускает только членов семьи.
Через минуту они увидели, как мистер Грубс идёт по своему саду вдоль забора, отделяющего его дом от Скупого холма.
– Он пытается перепрыгнуть забор!
Живая изгородь, однако, была явно против. Она качалась туда-сюда, словно отгоняя его, и мистер Грубс так и не смог схватиться ни за одну штакетину, чтобы перелезть. С недовольным видом он ушёл в дом.
– Он сдался. Скатертью дорога, – фыркнул Стэн.
Но вскоре мистер Грубс торопливо вышел обратно, упрямо расправив плечи и держа в руке что-то напоминающее кирку.
Через несколько мгновений, впервые с тех пор, как дети пришли в себя, в Обскуру проник луч заката. Своим загадочным инструментом мистер Грубс сумел сделать трещину в куполе ночи, накрывшем Скупой холм.
Глава 6. По ту сторону холма
Солнце светило лишь несколько секунд – затем трещина затянулась. Впрочем, меньше чем через минуту появилась новая трещина, ещё больше первой. Купол Обскуры задрожал, на мгновение потемнел и снова закрыл брешь, но и это не остановило мистера Грубса. Каждый раз, когда он бил киркой по темноте, ему удавалось пробить всё бо́льшую дыру.
– Рано или поздно он сюда проберётся, – Спенсер сглотнул. – И что нам тогда делать?
После очередного удара тьма, окружившая дом, задрожала. И на этот раз дневной свет задержался под ней намного дольше.
Бах! Хеди резко обернулась, когда в комнате задрожал пол, и увидела, что Дуг и Стэн рухнули на пол бесформенной кучей из меха и рогов.
– Ой-ой, боюсь, происходит что-то совсем для нас нехорошее, – пробормотал Стэн, выглядевший явно дезориентированным. – Дуг, ты в порядке? Я точно нет!
Дуг ответил лишь долгим рыком с ноткой угрозы, которой Хеди ещё не доводилось слышать за всё время, что они знали медведя.
Маленький ковёр на полу перестал биться о бок рояля, но нитки, торчавшие из него, тянулись туда и сюда, словно ковёр пытался самораспуститься.
– Мон дьё![1]
Симон уставился на свои призрачные руки, которые поблёкли и словно бы стали ещё прозрачнее, чем раньше. Он бросился к своему любимому роялю, но, когда попытался нажать на клавиши, пальцы прошли сквозь них.
– Я не могу играть! Не знаю, что происходит, но это делает меня хуже, чем раньше!
Обскура вздрогнула, и Дуг снова зарычал – ещё громче, чем раньше.
– Сильно нас бьют, джентльмены; посмотрим, кто будет бить дольше, – послышался незнакомый голос. То был бюст лорда Веллингтона, стоявший на крышке рояля. Хеди удивилась – раньше бюст к ним не обращался. – Вставайте, гвардейцы, и вперёд, на них! – добавил он.
– Не слушайте эту статуэтку, – нахмурился Симон. – В её словах нет смысла. Она лишь цитирует исторические фразы герцога Веллингтона.
Себе под нос призрак добавил:
– И пусть страдает злодей от вечного несварения за победу над французами при Ватерлоо.
Хеди, однако, показалось, что бюст пытается им что-то объяснить.
– На них? На кого?
Но в этот момент Джелли застонала. Она посерела и ухватилась за плечо Хеди.
– Что-то мне нехорошо. Скорее, даже отвратительно.
Даже её волосы казались какими-то увядшими.
– Тебя что, тошнит? – спросил Макс. Он нервно подпрыгивал то на одной, то на другой ноге – слишком близко к носу Дуга. Медведь щёлкнул зубами, и Макс вскрикнул от страха.
– Дуглас! Прекрати немедленно! – ахнул Стэн. – Дети, нам нужно уходить из дома. Что бы тут ни творилось, это для нас опасно. Дуг становится очень странным. Только разъярённого медведя за спиной мне и не хватало.
Из других комнат дома послышались тихие звуки – там начинали двигаться вещи, которые до этого десятилетиями оставались неподвижными. Даже книги на крышке рояля стали нехорошо подрагивать.
Хеди никак не могла собраться с мыслями; происходило слишком много всего и сразу.
– Уходить? Куда?
– К «Ловкости Рук», – сказал Спенсер. – Если мы пойдём к ним, это будет быстрее, чем ждать их здесь.
– Но как же дом? – растерялась Хеди. Она не знала, что делать. – Нам разве не надо остаться здесь и защищать его от мистера Грубса?
Бюст лорда Веллингтона повернулся вбок и посмотрел Хеди прямо в глаза.
– Всё дело войны, даже всё дело жизни – это стремление своими делами узнать неведомое; я называю это «угадывать, что прячется по ту сторону холма».
Стремление узнать неведомое. Слова лорда Веллингтона наконец успокоили столпотворение в голове Хеди. Что находится по ту сторону Скупого холма?
Хеди начала выкрикивать приказы, словно сама превратилась в прославленного фельдмаршала: собрать самые важные вещи, всем встретиться на кухне, потом идти на кладбище статуй.
Стэн поднял своё общее с Дугом тело на копыта и направился к двери, говоря умиротворяющим тоном:
– Успокойся, Дуг, мы отправляемся искать новое приключение вместе с молодняком, а потом ты вернёшься в своё прежнее тело быстрее, чем бурый заяц. Нет, можешь перестать рычать, тебе совершенно не на что злиться. Это мне приходится заставлять наши ноги идти задом наперёд по лестнице, а это крайне сложная работа, уверяю тебя.
Джелли по-прежнему нетвёрдо стояла на ногах, и Максу пришлось помогать ей спуститься на первый этаж.
Макс взмахнул рукой в перчатке:
– А что мне с этим делать?
– Нравится тебе это или нет, придётся идти в ней, – сказала Хеди, потом повернулась к Спенсеру. – Найди еды и воды. А ещё возьми большой фонарик из-под раковины. Я принесу снежные шары.
– Хорошо, Командирша, – проворчал Спенсер.
– Стань немного практичнее, и мне не придётся тобой командовать, – вздохнула Хеди.
Дверной проём неожиданно перекрыл Симон.
– Дети, умоляю, возьмите меня с собой. Боюсь, если я останусь здесь, то растворюсь окончательно.
– Мы не можем взять с собой рояль! – воскликнул Спенсер.
– Рояль брать не нужно, – ответил Симон. – Спрячьте мою композицию в банкетку и возьмите её с собой. Банкетка – это мой якорь, понимаете? А композиция – моя душа.
– Прости, Симон, – произнесла Хеди, – но это сильно нас замедлит. Что, если нам придётся бежать?
Пианист-призрак закусил губу:
– Меня ждёт пустота. Я готовился к ней три столетия, но всё равно не могу окончательно с нею смириться.
Хеди почувствовала себя ужасно. Симон однажды спас всю их семью от Альберта Никто. Его нельзя просто взять и приговорить к исчезновению.
Спенсер подтолкнул её в бок:
– Можно хотя бы просто унести Симона подальше от дома. А если нам действительно придётся бежать, то найдём какое-нибудь безопасное место, чтобы спрятать банкетку, а потом к нему вернёмся.
– Хорошо, – согласилась Хеди. – Симон, возвращайся, а я заберу твою банкетку с верхнего этажа. И держись от нас на расстоянии, чтобы мы случайно тебя не коснулись. Мы скоро спустимся под землю, и меньше всего хочется подхватить твой смертельный озноб.
Все знали, что призраков трогать нельзя – иначе могильный холод проберёт до костей.
Вскоре они запаслись едой, а снежные шары Хеди завернула в полотенце и аккуратно убрала в рюкзак. Они заперли все двери в доме и, освещая дорогу фонариком, пошли к кладбищу статуй в дальней части сада.
Когда они проходили мимо гаража, Спенсер направился к нему со словами:
– Секундочку. У меня идея. Практичная, – добавил он, увидев раздражённый взгляд Хеди.
Он вернулся с длинной кожистой верёвкой – волосом тролля, добытым во время их последнего приключения.
– Это для банкетки Симона.
Хеди помогла ему закинуть банкетку на спину Дуга и Стэна, и они несколько раз обвязали её кожистым волосом. Потом Хеди заметила, что Спенсер взял из гаража ещё кое-что.
– А скюскепнур – это тоже практично? – не сдержалась она.
Спенсер пожал плечами:
– Не хочу, чтобы он окончательно тут сломался, раз уж магия работает совсем не так.
Что-то пролетело над их головами – так близко, что от ветра начали развеваться их волосы.
– Что вы здесь делаете? – спросила Гроза. – Грубиян Грубс пытается пробить защиту. Он с другой стороны дома. Идёмте, я вам покажу.
– Мы знаем, – ответила Хеди.
– Но вы же идёте в другую сторону, – упрямо настаивала Гроза. – Вы должны встретить его лицом к лицу и напасть! Или вы собираетесь поразить его дальнобойным снарядом с этой стороны дома?
Она уставилась на Спенсера, прилаживавшего банкетку к Дугу и Стэну.
– Вот это устройство из медведя, оленя и стула – ваша боевая машина? Боюсь, ваш снаряд не долетит даже до крыши.
– Мы дети, – ответила Хеди. – У нас нет боевой машины, и мы не собираемся на него нападать. Мы уходим, чтобы позвать на помощь.
Гроза начала спорить и обзывать их трусами, халявщиками, дезертирами и другими обидными словами.
– Эй! – вдруг воскликнула Джелли, перебив горгулью. Она кинула испуганный взгляд на дом. – По-моему, нам лучше отойти ещё подальше. Похоже, в доме сейчас что-то лопнет.
Дуг, похоже, почувствовал то же, что и она. Он утробно застонал и поскакал в дальнюю часть сада. Послушавшись Джелли, за ним отправились и остальные – даже Гроза.
Они как раз успели пробраться через туннель из роз, когда ложную ночь пронзил неземной звук. Он начался как глубокий гул, затем превратился в визг и внезапно умолк. На мгновение повисла тишина, а потом окна Скупого холма разлетелись вдребезги, и из них посыпался песок.
– «Калейдос»! – ахнул Спенсер.
Хеди вздрогнула – ей не хотелось даже думать о том, что творится в доме. Взяв Джелли за руку, чтобы помочь ей быстрее бежать, она крикнула:
– К штреку, скорее!
Они бежали вперёд, шатаясь и спотыкаясь; луч фонарика Макса плясал из стороны в сторону. Добравшись до огороженного участка, где дедушка Джон держал большие каменные статуи, Спенсер крикнул:
– Копенгаген! Нам нужна помощь!
Все закрыли уши, когда огромная китайская статуя льва зарычала – звук пробирал до костей. Хеди когда-то читала, что львиный рык слышно на десять километров вокруг, а этот лев рычал как минимум не тише настоящего. Вот почему дедушка Джон редко разрешал им открывать этот проход: ему не хотелось объяснять соседям – да и вообще всем жителям Марберри-Рест, – почему из его сада доносятся громкие странные звуки. Хеди надеялась, что Обскура скроет шум от мистера Грубса.
– Я чуть не оглох, – пожаловался Макс, опуская руку. – Перчатка сделала рык ещё громче!
По центру статуи льва прошла трещина, а затем, словно на ней расстегнулась молния, она разошлась в стороны, открыв туннель, ведущий вниз. Все скользнули туда, и проход тут же закрылся за ними.
Посреди земляного туннеля стояла увенчанная лошадиной головой металлическая тумба, достававшая Хеди примерно до пояса. То был Копенгаген, страж штрека, отходившего от Скупого холма. В день установки он с гордостью заявил, что его назвали в честь коня герцога Веллингтона.
«Что-то сегодня везде этот герцог Веллингтон», – подумала Хеди.
– Что творится? – удивился Копенгаген. – Вас будет слышно до самых белых скал Дувра! А дедушка будет злее, чем мулы по понедельникам.
– Не будет, – выдохнула Хеди. – Какая-то магия захватила его в ловушку и усыпила. А все остальные наши родные исчезли.
– Дом сейчас до отказа набит песком, – добавила Джелли, – а наш сосед пытается пробить магическое силовое поле дедушки Джона, за которым спрятан дом. А ещё, – она показала на Дуга и Стэна, – получился Стуг.
– Нам нужна помощь, – сказал Спенсер, глядя вглубь коридора. – «Ловкость Рук».
Копенгаген встревоженно прянул ушами.
– Это ужасные новости. А я что-то не могу связаться с Буцефалом.
Буцефал был такой же тумбой с лошадиной головой, как Копенгаген, – он охранял штаб-квартиру «Ловкости Рук» в Эдинбурге.
– Ты хочешь сказать, что Буцефал не работает? – спросила Хеди, холодея. – А это значит, что и с «Ловкостью Рук» тоже не связаться?
Копенгаген заржал:
– Что вы будете делать? Ждать тут?
– Нет, – сказала Хеди, – мы не найдём никаких ответов, если будем сидеть здесь. Нам нужна «Ловкость Рук», чтобы во всём разобраться и исправить. Мы сможем сами добраться до эдинбургских подземелий.
Стэн устремил на Копенгагена свой самый властный взгляд:
– Никого не пропускай в штрек за нами.
Страж вскинул голову и тряхнул гривой:
– Ни души.
Глава 7. Шаги в темноте
На машине до Эдинбурга надо было бы ехать целый день. Но вот пешком по волшебному туннелю – штреку – идти до штаба «Ловкости Рук» чуть меньше двух часов. Потеряться тут невозможно – единственное ответвление туннеля вело к магазину госпожи Пал, «Палисаду». Насколько было известно Хеди, дедушка Джон больше никуда по штреку не ходил.
Чем дальше они отходили от Скупого холма, тем лучше себя чувствовала Джелли. Даже в свете фонарика было видно, как её лицо снова приобретает здоровый цвет, а сжевав несколько фруктовых пастилок, она даже смогла идти без посторонней помощи.
Не успев дойти даже до ответвления к «Палисаду», они услышали в туннеле шум – звук шагов в темноте впереди. Дуг, который всё ещё, похоже, не мог говорить как обычно, зарычал и вытянул шею.
– Дуглас, не нужно сломя голову бежать навстречу неизвестной опасности, – сказал Стэн, пытаясь удержать воинственного медведя. – Не забудь, что у тебя сзади олень!
Все остановились и сгрудились возле Дуга и Стэна для защиты – не считая Грозы, которая встала на задние лапы и расправила крылья, готовая напасть на кого угодно.
Макс, стоявший рядом со Спенсером, ахнул. Послышался холодный металлический звук – ш-ш-ш-ш-шк! – и шар, который сжимала пальцами перчатка сэра Роланда, вывернулся наизнанку – произошло то же самое, что на чердаке, но в обратную сторону. Через мгновение Макс уже сжимал в руке эфес и блестящий клинок – настолько тяжёлый, что мальчик даже двумя руками едва сумел приподнять остриё с земли.
Хеди посветила фонариком вперёд. Шаги замедлились, но не прекратились, пока из темноты штрека не появилась высокая фигура – худой мужчина, одетый во всё чёрное, с лампой в руках, освещавшей его ястребиный нос.
– Бесс! – воскликнула Хеди. – Ты нас напугал!
– Поверьте, ваша компания куда более устрашающая, чем я, – ответил Бесс.
Спенсер прищурился.
– Ты над нами смеёшься, – обиженно сказал он.
Определить, действительно ли охотник за сокровищами насмехается над собеседником, было довольно трудно. Хеди полагала, что по умолчанию надо считать, что да.
– Правда? – Бесс встал рядом с ними и положил на землю свой мешок. – Горгулья, бурый медведь, олень с четырнадцатью ветвями на рогах и четверо опытных искателей приключений? Я бы точно поставил на вас. А ещё буквально секунду назад у кого-то из вас был здоровенный меч, который явно жаждал моей крови. – Он кивком показал на Макса. – Что ты с ним сделал?
Макс пожал плечами, совершенно сбитый с толку. Меч исчез, и в перчатке сэра Роланда осталось только навершие эфеса.
– Он исчез после того, как Хеди назвала тебя по имени.
Бесс, хмурясь, оглядел пёстрое сборище:
– Я искренне рад вас всех видеть. Но раз Джон не с вами…
– Ну, он вроде как с нами… – сказала Хеди. Расстегнув рюкзак, она показала Бессу снежные шары.
– О звёзды небесные, – пробормотал Бесс. Он поднёс шар с дедушкой Джоном поближе к своей лампе. – Я надеялся, что он уцелел.
– То есть другие фокусники тоже попали в снежные шары?
– Нет, не в снежные шары, – мрачно ответил Бесс, – во всякие другие штуки, которые тоже ничем не лучше. Сейчас покажу.
Он покопался в мешке и вытащил оттуда устройство, похожее на то, что могло бы в старину стоять в лавке какого-нибудь оптика: большая линза с дисками-шкалами и большой деревянной ручкой. Бесс поднёс линзу к глазу и начал крутить диски. Вскоре вокруг них появилась красочная картинка.
Хеди вдруг начала видеть всё иначе. Она стала выше, как взрослая, – пол был как минимум в полуметре ниже, чем она привыкла. Бесс не просто показывал увиденное на проекторе – он погрузил всех в свою память.
Хеди оказалась в большом зале для собраний «Ловкости Рук», Павлиньей палате, а на её ладони лежало большое кольцо с сапфиром. Знакомое кольцо: оно принадлежало Кэндис Хардинг, главе «Ловкости Рук». Хеди поднесла кольцо ближе и увидела внутри большого синего камня лицо – лицо Кэндис. Она была в ловушке.
Словно крутящийся калейдоскоп, воспоминание, окружавшее её, распалось, и картинка стала другой. На этот раз она держала в руках (больших мужских руках) пергаментный свиток. То было изображение спящей Флоры Маймон, ещё одной их подруги из «Ловкости Рук». Когда рисунок повернулся на другой бок, Хеди поняла, что это не просто изображение – в ловушку в свитке попала сама Флора.
Картинка вокруг снова поменялась – Хеди поднимала с пола песочные часы. Когда она поставила их вертикально, песок посыпался в нижний сосуд, и оказалось, что в верхнем сосуде без сознания лежит их дальний родственник Юэн Цан, уменьшенный до размеров мармеладного мишки.
Затем изображение распалось и исчезло. Хеди огляделась. Остальные стояли и хлопали глазами от изумления – даже Симон.
– Теперь и вы видели то, что видел я, – сказал Бесс, складывая устройство с линзой. – Насколько я понял, все фокусники-маги Британских островов – в плену.
Все фокусники в плену? Хеди покачнулась и сжала в руке снежный шар с дедушкой Джоном, чувствуя полную безнадёжность ситуации. Её план – найти «Ловкость Рук», чтобы они всё исправили, – уже развалился.
– Наши родители, бабушка и дядя Питер тоже исчезли, – бесцветным тоном проговорила она. Их исчезновение до сих пор до конца не укладывалось у неё в голове. Они не были фокусниками, это не должно было их коснуться.
Они рассказали Бессу обо всём: о том, как их семья исчезла вместе с Британским музеем, об Обскуре в доме, о мистере Грубсе. Обычно бесстрастное лицо Бесса враз помрачнело.
Он показал на другой снежный шар в рюкзаке Хеди.
– А это кто?
– Ларк, – сказал Спенсер. – Дедушкина сиделка.
– Почему она тоже попала в ловушку? Она что, фокусница?
Спенсер покачал головой:
– По-моему, она просто оказалась не в том месте и не в то время.
– Так, Бесс, а теперь ты рассказывай, – произнесла Джелли уже куда более бодрым голосом, чем раньше. – Что происходит? Почему вы куда-то собирались с дядей Джоном? Мы знаем, что это из-за проблем с магией.
Бесс долго смотрел на потолок туннеля, затем наконец ответил:
– Ты права. Магия… разматывается. Не работает нормально. «Ловкость Рук» впервые заметила это несколько месяцев назад, но в последнее время всё пошло волнами, почти судорогами. Когда идут такие волны, магия сходит с ума. Джон собирался в путешествие, чтобы всё исправить. А меня назначили его телохранителем – и медбратом, на случай, если что случится с его здоровьем.
– Куда вы собирались? – спросила Хеди. – И что должны были сделать?
– Во Францию, – сказал Бесс. – Мне нужно было доставить Джона и его особый меч в Париж. Там он должен был что-то найти и принести это что-то к Зачарованному Дереву.
Он поднял руку:
– Сразу скажу, предупреждая ваши вопросы: я не знаю, что такое Зачарованное Дерево и где оно находится. Мне объяснили ровно столько, сколько считали нужным. Я знаю только, что оно как-то связано с нестабильностью магии.
Зачарованное Дерево. Внутри Хеди что-то затрепетало, когда она услышала это название – сразу и опасение, и волнение.