Читать онлайн Хроники Илиона. Бремя меча. Часть первая бесплатно
Он – избранник гибнущих Богов. Их шанс уйти достойно.
Он – Илион, один из тысяч. Мастер меча и магистр магии.
Он – человек …
Вера в античных Богов уходила. Значит, и Боги должны уйти – раствориться в волнах бесконечной реки времени. И чем больше слабели они, тем тоньше и сокрушимее становились стены Тартара – мира мертвых чудовищ и несомого ими зла!
Древние демоны стали вырываться на свободу. Дабы избежать ужасного, пока еще, гнева Богов и Героев, они бежали прочь. Бежали не за тридевять-земель, а за тридевять-времен, туда, где только те боги остались, что не смогут причинить им абсолютно никакого вреда! Божество-машина да Божество-золото привечали их равнодушными взглядами пустых глазниц…
Но, к счастью, не только они…
Встретили их меч Илиона, самоотверженно отправившегося сквозь времена, дабы стать защитником слабых, и еще мечи тех, кто последовал за ним, вдохновившись достойным примером – дети Богов и прославленные Герои, чьи имена и деяния высечены в граните вечности.
Он – человек!
Он – один из миллиона, ибо деяния его беспримерны!
Он – избранник Богов, последняя надежда их уйти достойно…
Оглянись вокруг!
Оглянись, и посмотри на мир свободным взглядом. Не через призму телеэкрана. Не через фильтр поисковика или соц.сети. Гарантирую, ты будешь удивлен(а)! Ведь есть вокруг тебя много чего, что отвергнуто тобой, как нереальное, как "такого не может быть", или "это все сказки …". Есть даже такое, что ты отрицаешь, несмотря на всю его очевидность.
Но никто не оглядывается, ведь взгляд человечества прикован к экрану! Будь то телевизор, монитор, или дисплей смартфона, но там есть все, что ему нужно. Или, нет – все, что его интересует. Уже давно там – новая реальность современного человека. Новый Мир. А старый – забыт. Отвергнут, как ненужный уже, износившийся, устаревший.
А он, между тем, жив еще! Жив, и тем жестче стал и опаснее, что перестал быть под наблюдением и контролем! Перестал принадлежать людям, а предоставлен самому себе …
И в тот момент, когда глаза и разум человечества окончательно стали прикованы к не-Реальности, Реальность, став свободной стихией, постепенно стала возвращаться к своему изначальному состоянию – хаосу. Хаосу, в котором она пребывала до того, как ее начали упорядочивать. Процесс этот долог. И, по началу, перемены не слишком заметны. Особенно тем, кто и так не смотрит. Но потом … Потом события будут развиваться все быстрее и эффектнее. Тогда, когда окончательно падут цепи, сковывающие все зло и ужас мира Древних …
Эпизод первый, 1.08.20…г.
1.08.20…г., 7.30 вечера
Негромкий, но настойчивый стук в дверь заставил подняться с постели на полчаса раньше намеченного. А ведь ночка накануне выдалась не из легких!
Не утруждая себя поиском штанов, я прошел по коридору, и, не очень гостеприимно, рванул ручку. За дверью стоял незнакомый мужчина; простите, какой-то мужик – буду верен избранному образу жлоба до конца! Так я любил отшивать всяких распространителей и проповедников.
– Шо?
"Какой-то мужик" опешил, хотя виду не подал: судя по выражению лица, он явно ожидал увидеть особу поинтеллигентнее. Но промелькнувшее, было, недоумение быстро исчезло. И стало – ни дать, ни взять – агента контрразведки во время допроса из просмотренных мною кинофильмов.
Это был явно не распространитель!
– Извините, это Вы – Черкашин Константин Андреевич?
– А кто интересуется?
Секунд пять он пристально смотрел, а затем, словно спохватившись:
– Младший оперуполномоченный уголовного розыска младший лейтенант Таранов Вячеслав Алексеевич.
И, мелькнув удостоверением, продолжил задавать вопросы:
– Так это Вы – Константин Андреевич?
– А с какой целью, – продолжил я отвечать вопросом на вопрос, – интересуетесь?
– Ведется расследование серии квартирных краж в вашем районе. Вы позволите?
Он сделал движение, намереваясь войти, но я стоял насмерть.
– Не позволю. Какое отношение я имею к Вашим кражам?
– Мы проводим опрос всех потенциальных свидетелей. Посему, прошу Вас ответить на несколько вопросов. И удобнее будет сделать это в помещении, а не на лестничной клетке. – Он, видимо, решил поднажать на меня – взять, наконец, инициативу в разговоре. – Начните, пожалуйста, с ответа на мой самый первый вопрос. И, будьте добры, наденьте, хотя бы, штаны.
Несмотря на то, что последняя его реплика меня разозлила, я призадумался – имея опыт общения с современными представителями закона, я накрепко усвоил, что выражения "будьте добры" и "прошу Вас" совершенно не водятся в их лексиконе. Мой же гость оперировал ими тоном знатока, что наводило на мысль – он не совсем тот, за кого себя выдает! К тому же, поквартирный обход и опрос насчет каких-то там ограблений, выражаясь языком моего времени, офицером городской стражи?! Да он, как говорят здесь, держал меня за лоха!
Было бы очень интересно узнать, что означает все это представление, но, к десяти часам вечера я должен был быть совершенно в другом месте. И в гораздо более приятном обществе! Так что мое решение быстренько закончить с Вячеславом Алексеевичем уже обретало вид заклинания забвения, которым я обычно пользовался в подобных ситуациях…
– Хорошо. Проходите. У меня есть час свободного времени. После чего попрошу Вас удалиться.
Казалось, гость был доволен таким исходом дела. Нимало не смущаясь, он прошел в гостиную, не разуваясь, и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло. Уже пожалев, что впустил его, я, было, хотел высказать ему по поводу такого хамства, но он решил, что не стоит упускать инициативу:
– Итак, Константин Андреевич – это таки Вы?
– Да, это таки я.
– Скажите – долго ли проживаете в этой квартире? И кому, кстати, она принадлежит?
– Принадлежит мне; уже два года, или около того.
– Два года… – С задумчивым видом он что-то соображал. – А до этого Вы, простите..?
– Родился, жил…
Устроившись в кресле напротив, я, увиливая от прямых ответов, сам принялся приглядываться к этому субчику. Конечно, ничего не стоило просто погрузить нахала в транс, и выпотрошить память до самого дна, но иногда правильно построенный диалог давал куда более значимые результаты в плане понимания целей и мотивов оппонента.
– Да, это – несомненно. Но можно подробнее?! – Каменное спокойствие, полуделовая-полурасслабленная поза, уверенная речь, пронзительный взгляд и значимая доля харизматичности располагали к диалогу с этим человеком! Я был вынужден признать – работал профессионал.
– Школа, кафедра журналистики Каразина, несколько работодателей…
– Проживали с родителями?
– Нет, снимал.
– Снимали… А, собственно, откуда Вы родом?
– С юга, Вячеслав Алексеевич. Но к чему Вам такие подробности?!
– Не переживайте, это простые формальности. Как говориться – не для протокола…
– Так может, Вячеслав Алексеевич, пивка открыть, посидеть…, словно старые друзья, пооткровенничать о личной жизни? О бабах потрещать? Мы ж не для протокола..?!
Изобразив задумчивую улыбку, глядя в глаза, и начисто проигнорировав мою возмущенную тираду, он заявил:
– И все же?
– Мама, – процедил я, бросая откровенный вызов, – учила меня не сообщать посторонним свой домашний адрес!
– А не препятствовать следствию, – парировал он, – мама Вас не учила?
Намереваясь вывести его из себя, я не заметил, как стал закипать сам. По-настоящему. Ведь, вместо того, чтобы пребывать в сладостном предвкушении предстоящего свидания, я вынужден был разгадывать цели и намерения этого служаки.
– Если я, как Вы выразились, под следствием – предъявите мне что-нибудь! Вызовите на официальный допрос. Честно говоря, уже надоел устроенный Вами цирк. Какое отношение все это имеет к кражам?
Я все больше убеждался в том, что этот оперуполномоченный никакой не оперуполномоченный! Он, становилось понятным, хотел раздобыть обо мне побольше информации, и сравнить легенду о моем прошлом, доступную тем, кто захочет «пробить» меня по инстанциям с тем, что расскажу я сам! Но, вставал логичный вопрос, зачем ему это нужно?! С чего бы это правоохранители могли заинтересоваться мной – обычным, ничем не примечательным человеком?!
– Не сомневайтесь, – заявил он, все так же пристально глядя в глаза, – в нашей способности это сделать! Однако меня удивляет, с какой настойчивостью Вы увиливаете от ответов на элементарные, по сути, вопросы! Я же не налоговую декларацию требую! И не о бабах, как Вы выразились, трещу!
Наконец, проскользнули первые нотки раздражения в его голосе.
– Не люблю, – произнес я с расстановкой, – вмешательства в свою частную жизнь.
– А я, – скопировав мою интонацию, сказал Таранов, – не для собственного удовольствия в нее вмешиваюсь! Это называется – служба.
– Какое, повторюсь, отношение моя личная жизнь имеет к квартирным кражам? Ваши, Вячеслав Алексеевич, вопросы скатываются к выяснению подробностей, кои, по моему мнению, задают человеку, которому уже предъявлено обвинение. Если Вы не намерены сейчас этого сделать, будьте добры! – Я указал на дверь.
А сам приготовился точным, императивным ментальным приказом вымести из его памяти и сознания все, что касалось личности Черкашина Константина Андреевича.
Но его поведение резко изменилось. Словно он интуитивно почуял угрозу!
– Скажите, в таком случае, не случалось ли Вам, в последнее время, видеть в этом районе каких-нибудь подозрительных личностей? Или, скажем, чужих, не из этих окрестностей? Надеюсь, такой вопрос впишется в ваше представление об опросе вероятных свидетелей?!
Хоть он и вписывался в мое представление, но, к сожалению, не говорил о том, что Таранов раскаялся. Ответь я ему хоть, что – нет-де, не видел, или – да – видел, он заявил бы, загадочно, в своей манере, кривясь – как смог я всего за два года изучить всю окрестную публику? И это притом, что если сейчас спросить у моих соседей – кто проживает в квартире №38, они вряд ли смогут дать вразумительный ответ! А то, что этот Вячеслав Алексеевич предварительно у них побывал, не вызывало абсолютно никаких сомнений! И все началось бы сызнова…
– Я не могу ответить и на этот вопрос. Дело в том, что, в силу рода моей профессии, я много пишу. И писать предпочитаю ночью. А днем, как Вы могли заметить, сплю. Посему…, наверное, я не слишком смогу помочь Вашему расследованию!
– Ну что же… – Он неожиданно поднялся из кресла. – В таком случае, не смею больше Вас задерживать. Разрешите откланяться.
Тяжело ступая по наборному паркету гостиной, он направился к двери, а я, провожая его, вдруг понял, что допустил промах. Дал слабину, не применив зудящих на языке и кончиках пальцев заклинаний забвения – сложных комбинаций чар, стирающих из его памяти всякое представление обо мне, как об объекте своего профессионального интереса. И идущих дальше, заставляя игнорировать, признавать на удивление малозначительной всякую информацию, могущую попасть в его поле зрения в будущем.
Что-то удержало меня в тот момент от такого очевидного, на первый взгляд, решения. Что-то человеческое. Сопереживающее, не дающее вот так просто взять и вмешаться в психику случайно, по сути, подвернувшегося на моем пути человека. Не свойственное мне – прежнему, Илиону Ордена Божественного Пламени, а скорее нечто от Константина Черкашина стало все настойчивее проситься наружу, заявляя о своем праве на существование.
1.08.20…г., 8.30 вечера
Черкашин… Насколько же глубоко въелся ты в это, хорошо знакомое с детства, отражение?! Отражение, менявшее свой характер по мере того, как отрастала первая щетина на юношеском лице… Как волос на голове коснулись сначала щербатый резак эсминиаса, открывший предо мной все «прелести» рядовой армейской службы, а затем и ритуальный серп в руке Александра, символизирующий постриг в ряды Ордена…
Но всегда, стоя перед самим собой – на отполированном ли металлическом диске, или в зеркальной поверхности воды я видел одного и того же Иокастеса. Со звериным оскалом на избитом до кровавых росчерков лице, или спокойном, сосредоточенном, примеряющем на себя серьезный образ боготворимого учителя, но одного и того же – Иокастеса. Единого в себе, не знающего сомнений и колебаний в любой жизненной ситуации…
Но, уже не сегодня – тот, кто смотрел на меня сейчас из-за идеальной зеркальной поверхности, был кем угодно, но только тем не сыном Лаэрта-оружейника, которого так уверенно я различал там ранее…
Эпизод второй, 1.08.20…г., 10.30 вечера
Тихое, уютное кафе, затерянное в путанице улиц старой части города. Полумрак эркера. Свечи. Обстановка, выдержанная в цветах старой древесины. Небольшой столик. Серебро и фарфор столовых приборов. И мы.
В годы юности я нередко хаживал на свидания. Мое общественное положение, вернее, положение, занимаемое моими родителями, позволяло вести легкомысленную общественную жизнь, чем я, с удовольствием, и пользовался. Будучи сыном малоизвестного, но довольно искусного оружейника, я не был обременен мыслями о выборе будущей профессии и поиском пропитания. Не нужно было, подобно отпрыскам богатых и знатных родов, заботиться о чести фамилии и чистоте крови – все это, в сумме, давало право относительно свободно и независимо проводить свой досуг и планировать ближайшее будущее.
Так вот, посещая подобные мероприятия, я довольно скоро обучился правилам этикета и хорошим манерам. Позже, уже будучи членом Ордена, я, однако, старался выбросить из головы все эти, казалось, никогда больше не понадобящиеся премудрости. Но сейчас, в эти волнительные минуты память услужливо извлекала из своих недр все самое нужное!
Ее звали Настя. Анастасия. Имя знакомое, нередко встречавшееся в мое время, среди моих соотечественниц. Но ей оно подходило, на мой взгляд, намного больше, чем всем тем, кого я знавал под ним ранее!
Настя… Я не поэт, и потому не буду описывать здесь, подражая Софоклу, ее волосы, цвета воронова крыла, или глаза, прекраснее глубин Посейдона… Скажу просто – она была красива. Красива и несчастна. Затрудняюсь сходу сказать, что из этого сильнее тронуло мое сердце, но, точно могу заявить одно – я намерен приложить все усилия, чтобы стереть все несчастье из ее, ставшей для меня необыкновенно важной, жизни!
… Мы молчали. Легонько касаясь ладоней, смотрели друг другу в глаза… Не знаю, что в эти мгновения испытывала она, но мне и не хотелось ничего говорить. Это было лишним. Ненужным. Я всегда считал, что именно молчание способно сказать о настоящих чувствах. Не громкие красивые песни трубадуров, не показная декламация стихов "под окном возлюбленной", а именно молчание. Оно не способно ни лгать, ни приукрашивать, ни льстить…
В таком ключе и прошла эта первая романтическая встреча; и уже далеко за полночь мы собрались по домам. Я, оставив более чем щедрые чаевые (не перестаю удивляться бумажным деньгам!) смущенному нетронутым угощением официанту, направился вслед за Настей к выходу через главный зал – но…
– Ба, да это же вдова Волкова! – Поразительная способность этого человека к актерской игре начинала меня раздражать. – Жена усекновенного Анатолия Семеновича Волкова. Вот так встреча!
Я подавил в себе мгновенно вспыхнувший гнев. Этот типус следил за нами – готов прозакладывать правую руку! А теперь еще и издевается, изображая удивление от нечаянной встречи. Ну что ж, попробуем играть в его игру по его же правилам…
– А Вы, Вячеслав Алексеевич, все трудитесь?! Неужели здесь засели пресловутые квартирные бандиты?
– Отнюдь, Константин Андреевич. Я здесь как частное лицо – отдыхаю от работы, с людьми общаюсь. Вас, вот, встретил. Не хотите ли, кстати, присесть, кофе выпить, раз мы уже встретились?! Или чего покрепче, если дама не против. Помнится, Вы предлагали намедни…
– А вы знакомы? – вмешалась в разговор Настя. – Костя, это же тот майор милиции, который присутствовал на опознании Толика. А потом еще меня допрашивал…
Судя по тону, она тоже не особо симпатизировала нашему многопрофильному другу.
– Майор милиции? – Я выдал саркастическую улыбку. – Вячеслав Алексеевич, Вас либо недавно понизили в должности, либо Вы трудитесь на двух работах!
– Можно и так сказать, – мгновенно нашелся Таранов. – Жить-то на что-то нужно!
Судя по тону-же и выражению лица, он либо откровенно издевался, либо принимал нас за последних тупиц! Скорее всего, первое… но, я тоже продолжал наш дешевый фарс.
– Да, непросто обычному госслужащему в нашем государстве накопить денег на такой вот ресторанчик! Потому, видимо, и приходится Вам… перерабатывать. Красиво жить-то не запретишь!
– Да уж, не в пример жителям Шатиловки, госслужащим, как Вы выразились, приходится перерабатывать!
Последняя фраза майора-лейтенанта была сказана так, что невозможно было понять ее смысловую нагрузку – это либо опять издевка, либо укор, либо самоуничижение, либо черт знает что еще!
Но мне совсем не улыбалось снова заниматься словесными прениями с этим человеком, и, тем более, оставаться на кофе, или что он там еще хотел.
– Ладно, – я старался говорить как можно спокойнее, – исходя из Ваших же рассуждений о социальном неравенстве – бедный богатого не поймет, посему разрешите откланяться. Дама устала и желает вернуться домой.
– Бедный богатого не поймет, Вы правы. Но богатый богатого и бедный бедного тоже плохо понимают! Иначе у меня не было бы столько работы. Вероятнее, вы хотели сказать – «гусь свинье не товарищ», но пощадили мои чувства?!
– Понимайте, как хотите. До свидания, Вячеслав Алексеевич. – Мы развернулись, чтобы, наконец, удалиться.
– До свидания, – Произнес вслед Таранов с присущей ему загадочной улыбкой. – До свидания.
Эпизод третий, 14.06.20…г., 2.30 ночи
Сфено оказалась сильной. Даже чересчур сильной – тщательно продуманный блицкриг не удался по той причине, что заклинания невидимости на нее попросту не подействовали! А на них, в основном, и был построен план атаки. Кроме того, она оказалась еще и новоприбывшей! Новички, только-только освободившиеся из Тартара, всегда очень злы и голодны.
Поначалу я думал подождать, пока тварь нажрется (не судите строго!) и станет хоть чуточку медлительнее. Но она, вероятно, почуяв неладное, бросила незадачливого мужичка (очередной клиент психушки!) «недоеденным», и стала тревожно озираться. Я знал, что горгона обязательно учует меня – в бою, активируя множество различных заклинаний, я эманировал так, что, иной раз, в радиусе ста метров горели электроприборы. А у таких существ как она – восприятие на эманации магии – о-го-го! Фактически – это их лакомство.
Учуять-то она может. Но вот увидеть – полог невидимости должен был гарантировать, что Сфено не будет знать, хотя бы, с какой стороны я к ней подбираюсь. Вселяясь в тело человека, демоны хоть чуточку, но становятся жертвами их слабостей. И расчет шел на то, что человеческие глаза будут обмануты чарами.
Не вышло. Она видела меня, как прожженный торгаш простака. И, похоже, сразу сообразила, кто явился по ее душу.
Поняв, что план «А» провален, я спешно отступил на десяток шагов, попутно снимая ненужные уже чары невидимости, одновременно активируя другие – мое тело мгновенно окуталось металлическим панцирем – на манер рыцарских лат. Только, в отличие от лат, он практически ничего не весил, и нисколько не стеснял движений. А по прочности – я не встречал в этом мире сил, которые смогли бы оставить на них хоть царапину!
Но, что касается моих обычных противников – когти и клыки их, зачастую, оказываются достаточно эффективными! Мой предшественник – предыдущий Илион – был похоронен в таких, с засевшим в груди обломком клыка Калидонского Вепря.
Итак, едва успев облачиться в латы, я почувствовал всю мощь атаки горгоны. И пожалел, что так легкомысленно отнесся к подготовке этой схватки. Ведь Сфено – женщина все же! Слабый пол, мать его…
Она, тем временем, обрушила на меня такую силу, что один за другим поддавались все слои магической защиты. Металл начал разогреваться, и нужно было немедленно действовать, дабы не оказаться запеченным заживо! Я атаковал.
Несмотря на всю имеющуюся мощь, Сфено тупо давила ею – просто и незатейливо. Никакой тактики. И это было хорошо. Применив заклинания левитации, я завис в двух метрах над землей, и послал вниз поток огня, накрывший мою противницу с головой.
Глупо было надеяться на то, что она сгорит. По сравнению с огнем Тартара, этот поток был освежающим душем в знойный день. Но я на это и не рассчитывал. Огонь, окутав ее с головы до ног, временно вывел меня из поля видимости, что давало, в итоге, два преимущества. Первое – я сразу почувствовал, как уменьшается дьявольский напор – не видя цели, она не может на ней как следует сосредоточиться. Второе – когда огонь опал, она внезапно обнаружила, что перед ней уже никого нет. И, одновременно, почувствовала, как сталь клинка входит в спину, аккурат между лопаток.
Рванув меч из раны, я поспешил снова накрыть ее огненным покрывалом. Дело в том, что горгону невозможно убить одним ударом. План «Б» был таков – хорошенько ранить, и, постоянно отвлекая, не давать исцеляться, пока физическое тело – тело местного жителя, в которое она вселилась, не умрет от повреждений и потери крови.
Далее, она сама выйдет из мертвого тела, что сделает ее еще сильнее – не нужно уже будет тратить силы на поддержание контроля над своей скорлупкой. Но тут я получу свой третий, решающий бонус. Как и все демоны (ну, практически все!), она не может долго оставаться без физического тела, не испытывая при этом нестерпимых мук. А так как ближайшее доступное тело – мое, она ринется к нему, стараясь, при этом, не сильно его испортить. Ну, а когда она окажется рядом, да еще и голая, как улитка без панциря, добить монстра останется всего лишь делом техники!
Итак, пламя, обход, удар, блок, пламя, обход, удар… Пять раз пришлось пронзить ее насквозь, прежде чем стало заметно, что тело начало умирать. С диким визгом, Сфено сбросила истекающую кровью плоть. И тут я заметил оплошность, которую допустил в горячке схватки – недалеко от нас лежал пойманный ею ранее человек! Он был без сознания, и, скорее всего, уже даже без души, но, тем не менее, физически живой – а, значит, годился горгоне. И она, по-видимому, не забыла об этом факте. Потому что, спустя секунду, на меня обрушился поток чистой, всесокрушающей энергии такой мощи, что мгновенно смел все слои моей защиты, и исполинским тараном ударил по телу и сознанию.
В голове сразу помутнело, ноги начали подкашиваться. Титаническим усилием удалось поднять руку и поставить хотя бы самый простой блок. Давление немного ослабло. Я умудрился поставить второй блок. Первый, меж тем, уже разрушился… Так мы стояли около получаса – она давила, я защищался. Разговор шел на языке чистой силы, и, если она была на стороне демона, то время – на моей!
Вскоре надо мной было уже три восстановленных слоя – Сфено мучилась. Без тела, да еще и используя магию на таком уровне, она точно долго не продержится…
Бой закончился за секунду. Внезапно, она прекратила меня атаковать и рванула к распростертому мужчине. Но тугая струя колдовского пламени опередила монстра, мгновенно испепелив тело. А следом, или практически одновременно, мелькнул один из моих кинжалов, вонзаясь в ее призрачный затылок. Ослабленная битвой, незащищенная, раскрытая для вселения в тело, Сфено не смогла противостоять магическому оружию, и, издав короткий скрипяще-шипящий вой, умерла, истаивая прядью тумана под палящим солнцем. А где то, на краю сознания, раздался тихий, затихающий шепот, полный ненависти и отчаяния: «Илллиииоо…»
«Вот и второй сестре конец… – пронеслась в сознании глупая мысль. – Никакой Персей не герой – убить ВО СНЕ, к тому же САМУЮ СЛАБУЮ из демонической тройки… Нет, это я – крут! Однозначно!»
Приходя в себя, бегло осмотрел место нашей драчки. В радиусе ста метров земля была выжжена дотла. Рухнули несколько небольших зданий. Быстро просканировав их соответствующими заклятиями, убедился, что людей в них не было. Редкая удача – такой противник – и всего одна жертва! Хотя, он ведь был обречен еще до того, как все началось…
… Неспешным шагом я возвращался домой. Хотелось просто пройтись ночными кварталами, посмотреть на блеклые городские звезды, подышать ставшей уже почти что родной гарью… Там, где только что бушевал огонь схватки, уже выли сирены, кричали люди, даже шум снижающегося вертолета слышался…
Копошатся люди, точно в муравейнике, придумывая себе важность и значимость. Не зная, что в любой момент может найтись сапог, могущий нечаянно, мимоходом, разрушить всю эту архиважную возню. Блажен неведающий!
Проходя дворами, я снова услышал крик. Сперва громкий, но, затихая, постепенно переходящий в истерический плач. Кричала женщина. Обострившиеся после бойни чувства совершенно ясно говорили о чем-то нехорошем, и я, подобравшись, поспешил на звук.
Увиденное слегка разочаровало – никаких чудовищ и демонов – больше похоже на обычные семейные разборки. Люди любят устраивать такие, когда им скушно. Но, чуть-чуть понаблюдав, я понял, что ошибся. Чудовище было. Правда, не из моего мира, а местное. Мужик, вероятно пьяный, от души метелил женщину. Вероятно, жену. Ситуация печальная, и, увы, не такая уж редкая. Особенно здесь. Если бы не одно "но".
Он – огромный бугай, выше меня ростом. Она – маленькая, щуплая девушка, руками и телом закрывавшая от летевших градом ударов кулаков ребенка.
При виде этой картины в груди снова полыхнул огонь! И, если в драке со Сфено мной руководили чувство долга и строгий расчет, то сейчас – всепоглощающие гнев и возмущение!
Звери! Люди, вы просто дикие звери! Вы рождаетесь, живете и умираете, зная лишь свои животные инстинкты, никогда не утруждаясь задуматься о высшем предназначении, о целях жизни разумного существа! Да что там, хотя бы об элементарных доброте и совести подумайте! Но – нет! Похоже, не бывать этому! Так, кого я защищал тогда час назад, рискуя жизнью в бою с богоподобным монстром?! Тебя, мразь? Чтобы ты и дальше мог спокойно напиваться и избивать беззащитных? Тех, о ком тебе должно заботиться?
Мой зарок – никогда не вмешиваться в дела людей. Сейчас же я его нарушу! Может, дело, конечно, в адреналине, что кипит еще в моих венах, а, может, уже просто переполнена чаша…
– Эй, ты! – Я вышел из тени здания и направился в сторону, где стоял этот гад. – Прекрати немедленно!
Он пристально посмотрел на меня, фокусируя затуманенный взгляд, что-то соображая.
И, понеслась…
– Че ты сказал? Слы, пасажир, а ты воще кто?
– Не важно. Отойди от женщины. Быстро!
– Че ты тут команды раздаешь? Ты че, фраер? Я тебя ща на куски поломаю…
– Быстро! В сторону от женщины! – Мой голос сорвался на крик.
В эти секунды во мне бурлил такой гнев, что я готов был разорвать его голыми руками. Он, вероятно, тоже почувствовал это, так как приостановился, озадаченно глядя – нас разделяли уже не больше полутора метров. Затем, его, видимо, захлестнула новая волна безумия, или чем он там руководствовался.
– Слы, пасажир, тебе че, жить надоело? Тебя воще е…т? Эташалавамояжена… Э, брось его, ты че, мужик… Ты дурак..? Я…
Обнажив меч, я просто махнул им, как отмахиваются от назойливых насекомых, и голова его, подброшенная инерцией удара, подлетела на полметра в воздух.
Машинально вытерев клинок о штанину, я подошел к остальным действующим лицам. Обе они находились в шоке, так что, вероятно, даже не поняли, что сейчас произошло. Подумав немного, одной рукой закинув женщину на плече, другой подхватив маленькую девочку, я послал короткий импульс. Квартира 17.
Войдя внутрь, в моей голове уже был готов план.
Я начисто стер из памяти ребенка все события этого вечера. А память женщины наоборот – прояснил. Затем погрузил обеих в глубокий сон, и, оставив на холодильнике номер своего телефона, тихо вышел, осторожно прикрыв за собой входную дверь.
Эпизод четвертый, 2.08.20…г.
2.08.20…г., 11.00 утра
Освоив мобильный телефон, я быстро смекнул, какая это полезная для меня штука! Для успешного исполнения миссии, мне было необходимо знать – что, когда и где происходит – в плане необычных происшествий, загадочных убийств и прочего, что, по местным меркам, считалось мистификацией.
В мое время приходилось долго странствовать, собирая слухи, опрашивая (и допрашивая!) возможных свидетелей; затем делить всю эту информацию на десять, чтобы получить некую крупицу истины.
К примеру, засел где-то в «заднице» Аркадии демон, и стал потихоньку пожирать местных обитателей. Сперва, как правило, вести об этом подхватывали специальные шпионы-осведомители, а точнее сказать – толпы бродяг-голодранцев, коим платили за сбор и донос подобной информации куда следует. Там, где следует, решали – пороть ли пройдоху за обман с целью наживы, или вести действительно заслуживают внимания. Если заслуживают, их передавали непосредственно в Орден – для изучения более серьезного, более серьезными людьми.
Далее, маги сканировали указанную местность, что давало положительный результат, приблизительно, в одном случае из пяти. Но, зачастую, их вины в таком низком полезном выходе не было! Во-первых, в каждом полисе, каждом селении, и, чуть ли не в каждой вшивой деревне был или полу -, или треть -, или четверть бог, естественно, заблокированный предусмотрительными родителями, тем не менее, хорошо эманирующий, что создает фоновые помехи для заклинаний поиска. Во-вторых, сами объекты поиска далеко не дураки. И предпочитали обитать где-нибудь, где была маскирующая их магическая аура. А так как всяких храмов, капищ, жилищ «диких» колдунов всегда было видимо-невидимо, то… В общем, если случай сомнительно-положительный, в дело вступали старые добрые ноги и копыта – самый верный и испытанный способ!
Сейчас же – достаточно просматривать ленты новостей, отсеивая бред сумасшедших, естественно, чтобы узнать, где искать очередного беглеца. Все предельно просто.
В это утро меня и разбудил звонок этого полезнейшего из изобретений. Все еще сонный, не открывая глаз, я взял трубку и прислонил ее к уху. Голос, донесшийся с той стороны, щелчком выбил из меня всю сонливость!
– Але, Костик?! Это Настя. Меня сейчас везут в отделение. Говорят, что появилась новая информация по убийству, и они нуждаются в дополнительном опросе… Просто, чтобы ты знал, где я…
– Я приеду сейчас, не переживай… – Но трубка уже издавала короткие гудки.
Блин… Куда приеду?! Даже не спросил, где находится это отделение! Ладно, пора прояснить историю раз и навсегда. И дураку ясно, что господин Таранов сложил простые один и один, чтобы понять, кто виноват в убийстве Волкова. А грамотно расставляемая ловушка должна, по его мнению, избавить следствие от лишних хлопот по привлечению главного подозреваемого…
Быстро одевшись, я закрыл глаза, сосредоточился, и… стал смотреть на мир ее глазами. Видел боковое стекло автомобиля, морды сопровождавших милиционеров… Остановились. Вышли. Здание с высоким фасадом… Ну же, покрути головой по сторонам! О, вот так! Я узнал местность, и найти его теперь не составит труда.
Отключившись от Настиного сознания, я, минуту погодя и дав всем возможность войти внутрь, произнес заклинание. Мир вспыхнул, и я увидел перед собой арку входа, за которой скрылась моя возлюбленная!
Коридор. Турникет пропускной. И… Я уже не удивился, обнаружив стоящего рядом, прислонившегося к стене Вячеслава Алексеевича!
– Доброе утро, Константин Андреевич! Какими судьбами? – Его ухмылка вызывала острое желание размазать ее по стенке. – Неужели вспомнили что-нибудь по кражам?
Он ждал меня. Знал, что явлюсь быстро, потому соизволил подождать на входе.
– Нет. – В моем голосе звучал лед. Больше никакой полемики. Никаких разговоров. – Сюда только что привезли Анастасию Волкову. Я бы хотел присутствовать на допросе. И, если ей что-либо предъявят, то не ранее, чем прибудет мой юрист!
– Ну что Вы, ничего ей не предъявляют. Более того, мы абсолютно точно знаем, что на ней нет вины! И вообще, Константин Андреевич, давайте уже разговаривать откровенно, без обиняков. – Он вдруг подобрался. Взгляд изменился, выражение лица – тоже. Такого Таранова я еще не видел. – Нам, честно говоря, вообще до фени и ваша Анастасия, и ее убитый муж! Нам нужны Вы! И уж, если совсем откровенно, то, желательно, в Вашей другой ипостаси!
Блин, не смог сохранить невозмутимый вид – меня выдали слегка дрогнувшие руки. От неожиданности. Кажется, в этом времени принято говорить – «попалили!»
2.08.20…г., 11.20 утра
Следуя по коридору, вслед за стремительно шагающим Тарановым, я сохранял молчание. С самого момента своего разоблачения. Но не бездействовал – первым делом – сообщил об инциденте остальным. На всякий случай. Затем активировал несколько могущих оказаться нужными заклинаний. Тоже – на всякий случай…
Размышляя на досуге, я допускал вероятность возникновения подобной ситуации. И хорошо продумал несколько возможных схем действий. Но… Одна переменная в текущем уравнении не давала, пока что, возможности реализовать их в полной мере. Пока что…
Комната, в которой мы расположились, была выдержана в библиотечно-деловом стиле. Тяжелая дубовая мебель, книги и картины перемежались с электроникой и компьютерной техникой. И – полное отсутствие окон. Факт, подтверждающий то, что мы находимся глубоко под землёй.
Сидя в высоком кожаном кресле, Таранов, молча, смотрел на меня. А я на него.
– Итак. Для начала я обозначу контуры сложившейся ситуации.
Этот идиот, похоже, чувствовал себя на коне; и я недоумевал, откуда у него такая самоуверенность?! На дурака он не похож в принципе. Ведь, если допустить, что он действительно знает, кто я, то как мог оставаться каменно спокойным, образно выражаясь, дернув льва за хвост?! И, при этом, невозмутимо вести, похоже, хорошо отрепетированную заранее (перед зеркалом?) речь.
– Я представляю некую организацию, занимающуюся, скажем, охраной мирового порядка и спокойствия. На наших плечах лежит очень тяжкое бремя – защита человечества. От всего, что ему может угрожать. Выражаясь возвышенно и литературно – наше бремя – бремя меча. Меча, вложенного нам в руки с высшей целью. Целью, оправдывающую, в итоге, наши, к сожалению, не всегда э…м… рыцарские средства. – Он замолчал на секунду, глядя невидящим взглядом куда то в потолок. Потом, переведя взгляд, уже осмысленный, на меня, продолжил. – И мы хотим, чтобы одним из этих средств стали Вы, Константин Андреевич! Или лучше называть Вас – Иокастес Илион – Вашим настоящим именем?