Читать онлайн Неизвестный Сталинград бесплатно

Неизвестный Сталинград

© Рунов В.А., 2023

© ООО «Издательство «Вече», 2023

Светлой памяти Льва Алексанлровича ЗАЙЦЕВА

посвящается

Судьба рейха решалась не в Сталинграде, а в кровопролитных боях на небольшой, но глубокой реке Аксай Есауловский.

Меллентин, бывший начальник штаба 48‐го танкового корпуса

Введение

Полтора года самоотверженной борьбы, огромные человеческие и материальные жертвы советского народа зимой 1942/43 г. увенчались крупной стратегической победой, выражавшейся в окружении и разгроме 6‐й и части 4‐й немецких армий под Сталинградом, тем самым проявив то военное искусство, которого не было на протяжении первых 16 месяцев войны!!! Острие фашистского ножа, глубоко вонзившееся в советскую территорию, наконец-то было навсегда сломлено. Именно поэтому Сталинградская битва по праву считается переломной в ходе Великой Отечественной войны.

В то же время уничтожение группировки войск генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса было только частью грандиозного стратегического плана, задуманного советским командованием, и полная реализация которого могла существенно повлиять на ход Великой Отечественной войны. В любой масштабной операции на окружение проводящие ее войска всегда должны создавать два фронта: внутренний и внешний. Задача внутреннего фронта – не допустить прорыва и разгром окруженной группировки врага. Задача внешнего – не допустить деблокады (освобождения) окруженной группировки ударом извне и при возможности максимально расширить масштабы операции. И трудно сказать, роль какого из фронтов важнее для успешного развития оперативного искусства до рамок стратегии.

В сражении под Сталинградом основные силы Донского и часть сил Сталинградского фронтов были брошены на внутренний фронт. Когда советское командование убедилось в успешном завершении операции на окружение и начало подсчитывать вражеские силы, оказавшиеся в кольце, то в какой-то мере даже само испугалось полученных результатов. Вместо предполагавшейся группировки в 80–90 тысяч человек в окружении оказалась 6‐я и часть сил 4‐й армий противника общей численностью свыше 200 тысяч человек. Поэтому неудивительно, что главные силы были сосредоточены против окруженной группировки.

В этих условиях внешний фронт окружения мог показаться менее значимым, не требующим максимального напряжения сил и средств. Однако именно наступлением на внешнем фронте советское командование планировало, развивая наступление, нанести удар в общем направлении на Ростов-на-Дону с тем, чтобы не только разгромить действующую на сталинградском направлении группу армий «Дон», но и поставить под угроза разгрома группу армий «А», действующую на Кубани и в районе Северного Кавказа.

Внешний фронт окружения под Сталинградом первоначально создавался за счет соединений 5‐й танковой армии Юго-Западного фронта и 51‐й армии Сталинградского фронта, соединения которых оказались ослабленные предыдущими боями и растянутыми на широком фронте. Это обстоятельство, а также близость линии их расположения от окруженной под Сталинградом группировки, создало у германского командования иллюзию возможного прорыва окружения ударом извне. Эта операция, получившая условное наименование «Зимняя гроза», была поручена одному из самых талантливых немецких военачальников Э. фон Манштейну, который, в свою очередь, на острие деблокирующего удара поставил одного из лучших танковых военачальников вермахта генерала Г. Гота.

Срыв деблокирующей операции немецких войск потребовал от советского командования огромного напряжения сил и средств, а от командующих армиями, командиров соединений, частей, подразделений – особого военного искусства, личного героизма и мужества. «Зимняя гроза» не только потерпела неудачу, но и на ряде направлений произошло дальнейшее наступление советских войск. Правда, замысел операции «Сатурн» в полной мере реализовать не удалось. Несмотря на это, события второй половины 1942 – начала 1943 года, произошедшие под Сталинградом, стали яркой страницей отечественной и мировой истории, которые знает и помнит все прогрессивное человечество.

* * *

В 70‐е и 80‐е годы слушатели Военной академии имени М.В. Фрунзе в качестве плановых занятий обязательно на несколько дней выезжали в район Волгограда для изучения на местности событий Сталинградской битвы. Тогда большинство из них впервые оказалось на этой легендарной земле, обильно политой человеческой кровью и навечно вписанной в историю Великой Отечественной войны. У многих из них на этой земле в 1942 году воевали, получили ранения и даже погибли отцы и деды.

Кроме того, в Волгоград обязательно вывозили офицеров иностранных армий, которые проходили обучение в Военной академии имени М.В. Фрунзе. Нам запомнились серьезные и очень сосредоточенные лица слушателей во время занятий. Запомнилось, как на одном из занятий, проводимых на склонах Мамаева кургана, преподаватель набрал горсть земли и нашел в ней сразу несколько пуль и осколков. Запомнилось, как на берегу Волги на виду у товарищей плакал капитан армии ГДР, дед которого погиб в Сталинграде, так и не дойдя до великой русской реки. Запомнилось, как по лестнице Мамаева кургана нескончаемым людским потоком поднимались украшенные орденами ветераны, молодежь, дети, приехавшие на Холм русской славы со всех концов необъятной Советской страны, не помня о своих национальных амбициях, объединные одним ВЕЛИКИМ СОЛДАТСКИМ БРАТСТВОМ.

Военно-исторические поездки слушателей в Волгоград продолжались вплоть до того момента, пока военное ведомство демократической России не стало «экономить» деньги на изучении и пропаганде советского периода истории нашей Родины.

Но именно благодаря военно-историческим поездкам преподавателям и слушателям удавалось расширить и углубить свои знания по разделу «Сталинградская битва». В то же время каждый из них убедился в том, что даже в ее истории, которой занимались сотни людей, имеется еще немало белых пятен, и что с течением времени их освещение будет становиться все труднее. Утверждаются стереотипы, уходят из жизни свидетели, пропадают документы… у нового поколения постепенно теряется интерес к событиям 70‐летней давности. В понимании многих современных подростков Сталинград – это не особая веха в истории Отечества, а обильная стрельба и эффективные кинематографические трюки, в которых одинаково красочно выглядят как русские, так и немцы.

Безусловно, противник всегда заслуживает уважения, особенно немцы, которые в 1941 и 1942 годах смогли нанести серьезное поражение Красной армии и дойти до Сталинграда. Заслуживают уважения и войска 6‐й армии генерала-фельдмаршала Ф. Паульса, которые, оказавшись в окружении, несмотря на голод, лишения, гибель многих товарищей, продолжали сражаться еще более месяца. Заслуживают уважения соединения и части армейской группы «Гот», которые самоотверженно рвались на выручку своим товарищам. Заслуживают уважения многие немецкие генералы и офицеры, которые умело руководили подчиненными им войсками, сумев обеспечить им временный тактический успех.

Но еще большего уважения заслуживают те генералы, офицеры и войска, которые смогли победить в этой схватке и превратить тактические успехи в оперативные и даже стратегические. Это были советские люди, с честью выполнившие поставленную задачу и внесшие свой вклад в перелом в Великой Отечественной войне, сделав большой шаг к будущей Победе. В их числе – А.М. Василевский, командующие фронтами К.К. Рокоссовский и А.И. Еременко, командармы Р.Я. Малиновский и Н.И. Труфанов, командующий воздушной армией Т.Т. Хрюкин, крупные танковые командиры С.И. Богданов, В.Т. Вольский, П.А. Ротмистров и многие другие.

По истории Сталинградской битвы написано много книг и снято много фильмов. Мы не ставим своей задачей переписать ее или дополнить чем-то существенным. Наша задача заключается в более глубоком и детальном раскрытии одной из известных ее страниц, связанных с попыткой германского командования деблокировать окруженную под Сталинградом группировку ударом извне, и, следовательно, с отражением этой попытки советскими войсками. При этом, избегая лирических отступлений как в ту, так и в другую сторону, мы постарались писать только основываясь на проверенных фактах и архивных документах. Поэтому заранее приносим свои извинения тем читателям, которым данная книга покажется скучной и неинтересной.

* * *

Сегодня многие желающие хоть как-то примкнуть к науке объявляют себя историками. В результате появилось огромное количество «экспертов» в области истории, которые за всю свою жизнь не написали не то что ни одной книги, но и статьи на актуальную, малоизученную тему. В то же время как снежный ком растет в стране число остепененных историков, особенно среди политиков и военачальников. О последних я говорю не понаслышке – буквально на моих глазах появились десятки кандидатов и докторов исторических наук в генеральских погонах. При этом замечу – не военных наук, а именно исторических. И это неудивительно. Военная наука, особенно в области оперативного искусства и стратегии, слишком сложна, требует огромных знаний и, что самое главное, должна быть тесно связана с практикой. Такую работу на скорую руку не проделаешь, ее не поручишь помощникам из числа подчиненнрых офицеров. Другое дело – военная история, закрытая тема, наличие уже защищенных диссертаций, «свой» диссертационный совет и послушные оппоненты… И вот на горизонте отечественной военно-исторической науки появляется новое остепененное светило, которое, кроме чтения книг и просмотра кинофильмов, отношения к военной истории не имел и иметь не будет.

Лев Александрович Зайцев как военный историк сформировался совсем другим образом. Как многие дети войны, рано лишившись родителей, он поступил в Московское пехотное училище, затем окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, командовавл полком. По ряду обстоятельств дальнейшая карьера по командной линии не складывалась, и Лев Александрович перешел на научно-педагогическую работу. Окончил военно-исторический факультет Военой академии Генерального штаба, работал в Институте военной истории, а затем долгие годы на кафедре истории военного искусства Военной академии имени М.В. Фрунзе (с 1998 г. – Общевойсковая академия Вооруженных сил Российской Федерации), кандидат исторических наук, доцент, почетный работник Высшей школы Российской Федерации.

Я познакомился с Львом Александровичем Зайцевым, когда он в качестве преподавателя читал лекции и проводил другие виды занятий по истории военного искусства в нашей учебной группе во время моей учебы в Военной академии имени М.В. Фрунзе (1982–1985 гг.). А так как это была особая группа, специализирующаяся на истории военного искусства, то требования у руководства и слушателей к преподавателям были повышенные. Нужно было не только грамотно излагать события, замыслы и ход операций, но и делать их критический анализ с точки зрения военного искусства. Напомню, что именно в те годы вовсю бушевала война в Афганистане, и проблем в военной области было немало. Поэтому отдельные моменты опыта прошлых войн и вооруженных конфликтов немедленно примерялись на новые условия с целью их реализации и учета. Л.А. Зайцев умел это делать мастерски, в результате чего практически каждое его занятие, а особенно семинар, превращались в арену бурных дискуссий, с аргументированными оценками и выводами. Учить тому, что необходимо на войне, – был главный девиз высшей военной школы советского периода, и подавляющее число преподавателей следовало этому правилу, а Лев Александрович умел к тому же построить занятие так, что учиться хотелось всем, не только слушателям, но и самому преподавателю.

В 1987 году я вернулся на кафедру истории военного искусства Военной академии имени М.В. Фрунзе уже в качестве преподавателя. В то время Л.А. Зайцев занимал должность заместителя начальника этой кафедры. Он всячески помогал моему становлению, оказывал посильную помощь при разработке кандидатской диссертации. Таким же образом он относился и к другим молодым преподавателям, поощряя старательных и отсеивая случайных. Это было трудное время, связанное с последними годами горбачевской «перестройки» и развалом Советского Союза, и требовались особые знания, умения и, главное, желание для того, чтобы сохранить интерес к отечественной военной истории. Лев Александрович делал в этой области все возможное и даже больше. В эти годы были сделаны последние эффективные выпуски группы военных историков, которые сохранили верность этой науке и были востребованы на различных педагогических, научных и административных должностях.

После увольнения из рядов Вооруженных сил по возрасту, Л.А. Зайцев остался на родной кафедре в качестве преподавателя, и многие годы продолжал учить слушателей творчески мыслить на примерах военной истории. Его методы преподавания были настолько удачные, что руководство решило поручить ему подготовку слушателей армий иностранных государств. Мне не раз доводилось слушать восторженные рассказы слушателей государств Юго-Восточной Азии или Африки о победах советского оружия под Сталинградом или Курском, в которых угадывались занятия Л.А. Зайцева. Он не только хорошо знал отечественную военную историю, но и умел привить у других уважение к этому предмету, а вместе с этим и уважение к нашей стране, ее Вооруженным силам. Признаться, весьма редкое качество в наше время.

Для нужд учебного процесса совместно с Л.А. Зайцевым мне посчастливилось разработать несколько учебных аособий. Затем я предложил Льву Александровичу поучаствовать в подготовке книг, и он с готовность принял это предложение. В начале 2000‐х он принял участие в разработке исторического раздела к книге «Новопсков и его окрестности», которая создавалась по заказу района Луганской области Украины. В 2014 году стал соавтором книги «Битва за Крым 1941–1944. От разгрома до триумфа», а затем и настоящей книги. Были большие планы на будущее, но, к большому сожалению, эпидемия коронавируса оборвала жизнь этого замечательного человека.

Сегодня, в наше тяжелое время, готовя к очередному переизданию эту книгу, вновь вспоминаю многие связанные с ней рабочие моменты, когда актуальные или малоизвестные вопросы обсуждались с Л.А. Зайцевым. Он был патриотом своего Отечества, человеком, до корней волос – преданным Вооруженным силам. Но при этом он совершенно не был фанатиком, тупо следующим за флагом и лозунгами. Он всегда любые решения и действия оценивал с точки зрения их рациональности для дела и для последующих событий, и как знаток к этим оценкам подходил очень принципиально. Поэтому и операция советских войск по разгрому крупной фашистской группировки в районе Сталинграда, которая в качестве положительного примера вошла в учебники по военному искусству многих стран мира, им расценивалась как комплекс взаимосвязанных по замыслу действий, не лишенных отдельных существенных недостатков. К сожалению, сегодня такие подходы к происходящим событиям фактически отсутствуют.

Многие годы населению Российской Федерации ежедневно и настойчиво навязывались имена актеров, спортсменов, удачливых предпринимателей. Намного реже звучали имена ученых, особенно военных историков (не считая конъюнктурщиков). Дошло до того, что молодежь отдельные события отечественной истории воспринимает через призму западных авторов, многие из которых совершенно не заинтересованы в пропаганде настоящей истории России. Это массовая болезнь последних десятилей, и Лев Александрович Зайцев до конца своей жизни в силу возможностей противостоял этой разрушительной эпидемии своей работой и своими научными трудами. Низко поклонимся ему за это.

Рождение великого замысла

В середине сентября 1942 г., когда еще только развертывались ожесточенные сражения в районе Сталинграда, Ставка ВГК приступила к планированию операций на зимнюю кампанию 1942/43 г. Учитывая ряд факторов, было решено нанести главный удар на юго-западном направлении и, прежде всего, перейти в контрнаступление под Сталинградом.

Контрнаступление советских войск под Сталинградом включало три тесно увязанные и проводимые поэтапно операции: «Уран» – Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов (19–30 ноября 1942 г.) – прорыв обороны, разгром фланговых группировок противника и окружение его 6‐й полевой и части сил 4‐й танковой армий; «Сатурн» («Малый Сатурн») – левое крыло Воронежского, Юго-Западного и Сталинградского фронтов (12–31 декабря 1942 г.) – срыв попыток противника деблокировать окруженную группировку и развития контрнаступления на внешнем фронте окружения; «Кольцо» – Донского фронта (10 января – 2 февраля 1943 г.) – ликвидация окруженной группировки. Различие целей операций, количество привлекавшихся сил и средств предопределяло и разнообразие способов разгрома противника. В операции «Уран» вражеская группировка окружалась ударами по сходящимся направлениям. В операции «Малый Сатурн» наносился фронтальный удар в сочетании с ударом во фланг оборонявшимся войскам противника. В операции «Кольцо» окруженная группировка противника рассекалась и уничтожалась по частям.

К осени 1942 г. советское Главнокомандование заканчивало формирование и подготовку крупных стратегических резервов, которые включали в свой состав значительное количество танковых и механизированных частей и соединений, артиллерии. Были созданы запасы другой боевой техники и боеприпасов. Это позволяло Ставке ВГК уже в сентябре сделать вывод о возможности нанесения по немецко-фашистским войскам мощного удара в самое ближайшее время. Место нанесения сокрушительного поражения противнику было ясно с самого начала – Сталинград. Требовалось как можно быстрее разгромить войска 6‐й полевой и 4‐й танковых немецких армий и снять угрозу, нависшую над Сталинградом.

Маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал: «Перебрав все возможные варианты, мы с А.М. Василевским решили предложить Сталину следующий план действий: первое – активной обороной продолжать изматывать противника; второе – приступить к подготовке контрнаступления, чтобы нанести противнику в районе Сталинграда такой удар, который бы резко изменил стратегическую обстановку на юге страны в нашу пользу» (1).

В итоге напряженной работы был разработан план контрнаступления, получивший условное наименование «Уран». Его цель заключалась в том, чтобы в полосе 400 км разгромить стратегическую группировку противника в районе Сталинграда, вырвать у него стратегическую инициативу и создать условия для проведения последующих наступательных операций на южном крыле советско-германского фронта. К проведению операции привлекались войска Юго-Западного (командующий генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин), Донского (командующий генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский) и Сталинградского (командующий генерал-полковник А.И. Еременко) фронтов, соединения авиации дальнего действия, авиация соседнего Воронежского фронта и Волжская речная флотилия.

В середине октября войска немецкой группы армий «Б» вынуждены были почти во всей полосе перейти к обороне, кроме Сталинграда, где войска 6‐й армии продолжали наступление с целью окончательного овладения Сталинградом. Для усиления ударной группировки немецкие войска, действовавшие на ее флангах, были заменены румынскими и переброшены на направления ударов. Такая замена румынскими, итальянскими и венгерскими войсками резко понизила боеспособность обороны в районах Серафимовичи и южнее Сталинграда, то есть в местах намечавшихся ударов советских войск. Проведенное усиление своих ударных группировок позволило противнику нарастить силу ударов. Несколько дней и ночей не прекращались бои на улицах, в домах, на заводах, на берегу Волги. После ожесточенных боев наши части, понесшие большие потери, сумели удержать в своих руках только небольшие районы города.

В начале ноября противник еще несколько раз попытался овладеть городом, но безрезультатно. Общее оперативное положение немецких войск в районе Сталинграда значительно осложнилось. Были понесены большие потери, дивизионных и корпусных резервов не стало, на флангах группы армий «Б» оказались недостаточно боеспособные румынские, итальянские и венгерские войска.

В середине ноября 1942 г. немецкая группа армий «Б» (командующий генерал М. Вейхс) оборонялась на фронте около 1400 км. В нее входили 7 армий, из которых 4 были союзными.

На левом крыле группы армий «Б» в районе северо-западнее Воронежа действовала 2‐я немецкая армия (командующий генерал Г. Зальмут), прикрывая курское направление. Здесь в 210‐километровой полосе находились 15 дивизий. На юго-восток от 2‐й армии, по правому берегу р. Дон, 2‐я венгерская армия (командующий генерал Г. Яни) прикрывала харьковское направление. Ее 13 дивизий занимали полосу обороны шириной 190 км. Далее по Дону, от Новой Калитвы до Вешенской, ворошиловградское направление прикрывала 8‐я итальянская армия (командующий генерал И. Гарибольди). В полосе протяженностью 220 км находились ее 13 дивизий и 4 бригады. Восточнее, по Дону, от Вешенской до Клетской на 140‐километровом фронте оборонялась 3‐я румынская армия (командующий генерал П. Думитреску), располагавшая 11 дивизиями. Она прикрывала ростовское направление. Дальше на юго-восток, от Клетской до Сталинграда включительно, в полосе 230 км действовала 6‐я немецкая армия (17 дивизий). Южнее Сталинграда, по рубежу Купоросное, Ивановка, перешла к обороне 4‐я немецкая танковая армия (командующий генерал Г. Гот). Далее на юг по Сарпинским озерам располагалась только что сформированная и оперативно подчиненная генералу Готу 4‐я румынская армия (командующий с 21 ноября генерал С. Константинеску). Обе эти армии (9 дивизий) оборонялись на 210‐километровом фронте. Западнее Астрахани действовала 16‐я моторизованная дивизия, входившая в состав 4‐й немецкой танковой армии. Обеспечивая правый фланг группы армий «Б», она контролировала в калмыцких степях довольно обширный участок фронта (свыше 170 км) вплоть до р. Маныч, где проходила разграничительная линия между группами армий «А» и «Б». 4‐я немецкая танковая и 4‐я румынская армии прикрывали сальское направление.

В общей сложности в группе армий «Б» насчитывалось 82 дивизии и 5 бригад. Из них: 43 немецкие дивизии, в том числе 4 танковые и 4 моторизованные, и 1 моторизованная бригада; 18 румынских, в том числе 1 танковая и 4 кавалерийских; 10 итальянских, в том числе 1 моторизованная и 3 горнострелковые (альпийские), и 4 бригады, в том числе 3 бригады чернорубашечников (фашистская милиция) и 1 кавалерийская; 11 венгерских дивизий, в том числе 1 танковая. Это была самая мощная из стратегических группировок врага, действовавших на советско-германском фронте. Она включала почти треть (31,6 %) всех сил фашистской Германии и ее союзников, брошенных ими против Советского Союза. Группу армий «Б» поддерживали основные силы 4‐го воздушного флота (командующий генерал В. Рихтгофен), насчитывавшего свыше 1200 самолетов.

Главные силы группы армий «Б» – 5 армейских объединений – вели боевые действия на сталинградском направлении: 6‐я полевая и 4‐я танковая немецкие армии, 3‐я и 4‐я румынские армии и основные силы 8‐й итальянской армии. В состав этой группировки противника входили 49 дивизий, в том числе 5 танковых и 5 моторизованных, и 2 бригады. Из них в армейских резервах находились 4 дивизии (1 моторизованная, 1 кавалерийская и 2 пехотные). Средняя численность пехотных дивизий колебалась в пределах: 7–8 тыс. немецкие, 11–12 тыс. румынские и 14 тыс. итальянские. Сталинградская группировка немецких войск и их союзников включала почти ⅕ часть пехотных и около ⅓ танковых и моторизованных дивизий, действовавших на советско-германском фронте. Ее непосредственную поддержку с воздуха осуществлял 8‐й авиационный корпус (командир генерал М. Фибиг) – самое мощное авиасоединение в фашистских люфтваффе. Этот авиакорпус в германских ВВС считался ударным. Имея необычайно сильный состав – 9 воздушных эскадр и несколько разведывательных отрядов, он насчитывал более 600 самолетов, половину всех сил 4‐го воздушного флота.

Основные силы ударной группировки противника были сосредоточены в районе Сталинграда, а ее фланги на Среднем Дону и южнее Сталинграда прикрывали румынские войска. Оперативное построение всех армий было одноэшелонным с выделением резерва. Армейские резервы располагались на удалении 25–50 км от переднего края. Средние оперативные плотности составляли: одна дивизия на 18 км фронта, 11 орудий и минометов и около 1 танка на 1 км фронта.

Несмотря на то, что противник готовил оборону более месяца, в инженерном отношении она была оборудована слабо. Тактическая зона состояла из одной полосы глубиной 5–6 км, включавшей две позиции. Каждая позиция оборудовалась одной, а на важнейших направлениях – двумя траншеями с проволочными и минно-взрывными заграждениями. Имелось значительное количество дзотов (три-четыре на 1 км фронта). В оперативной глубине каких-либо заранее подготовленных рубежей и вовсе не было. Уязвимость обороны была в том, что части и подразделения были растянуты на довольно широких участках, а это, при отсутствии достаточных резервов и небольшой глубине, лишь усугубляло ее слабые стороны.

Уже начиная с середины октября немецкое командование поняло, что события развиваются вопреки намеченным им планам. В первой половине ноября как воздушная разведка, так и другие источники неизменно подтверждали, что советское командование не только усиливает свои войска в Сталинграде, но и сосредоточивает крупные силы северо-западнее и южнее города'. Полученная информация не оставляла никаких сомнений по поводу предстоявшего крупного наступления Красной армии. Особенную тревогу вызывала группировка советских войск, сосредоточенная северо-западнее Сталинграда, на Среднем Дону. В том, что Красная армия именно там нанесет свой удар, ни командующие армиями, ни командующий группой армий «Б», ни главное командование сухопутных сил уже не сомневались, но терялись в догадках: когда и конкретно на каком участке это произойдет (2).

В связи со складывавшейся обстановкой командующий 6‐й армией генерал Паулюс предложил отвести войска из района Сталинграда за Дон, сократить таким образом сильно растянутый фронт и за счет высвободившихся сил создать более сильные резервы. Его поддержали командующий группой армий «Б» генерал Вейхс и начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал Цейтцлер. Однако вскоре начальник Генерального штаба под давлением Гитлера изменил свою точку зрения и от имени фюрера передал Паулюсу следующую директиву: «Русские уже не располагают сколько-нибудь значительными резервами и больше не способны провести наступление крупного масштаба. Из этого основного мнения следует исходить при любой оценке противника» (3).

Аналогичная точка зрения германского главного командования изложена в «Первом дополнении к оперативному приказу № 1» от 21 октября, где указывалось: «Русские в настоящее время, по всей видимости, едва ли в состоянии начать крупное наступление с далеко идущими целями» (4).

Вместо того, чтобы отвести войска правого крыла группы армий «Б» за Дон, 6‐й армии было приказано в кратчайший срок овладеть городом, применив новую «штурмовую тактику». Для выполнения этой задачи она усиливалась пятью штурмовыми саперными батальонами из резерва ОКВ.

Такое решение германского Верховного командования объяснялось тем, что Гитлер никак не мог пойти на реализацию плана Паулюса: оставить город – основную цель летнего наступления вермахта на Восточном фронте, ибо это уже затрагивало его личный престиж. Ведь главный стратегический принцип фашистского диктатора заключался в том, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах не оставлять захваченной ранее территории. Свое кредо он с предельной ясностью изложил в одном из обращений к немецкому народу в октябре 1942 г.: «Немецкий солдат остается там, куда ступит его нога» (5).

Поняв, что Верховное командование отвергает все опасения относительно готовившегося наступления Красной армии в районе Сталинграда, командование группы армий «Б» само начало принимать меры по усилению правого фланга. С этой целью оно приступило к частичным перегруппировкам войск, намереваясь выводимые с фронта соединения использовать для создания собственных резервов. За три-четыре дня до перехода советских войск в контрнаступление в резерв были выведены три танковые и моторизованная дивизии, а также управление 48‐го танкового корпуса. Но время было уже упущено, принятые Вейхсом меры оказались запоздалыми и недостаточными. Командование вермахта в решающий момент не смогло сосредоточить свои главные усилия там, где, как показали последующие события, решался вопрос о дальнейшем ходе Второй мировой войны.

К середине ноября главной ударной группировке вермахта на сталинградском направлении противостояли войска трех советских фронтов – Юго-Западного, Донского и Сталинградского. Их основные силы были сосредоточены против флангов немецкой группировки, занимая по отношению к ней охватывающее положение. Войска Юго-Западного фронта занимали оборону в полосе протяженностью 250 км – от Верхнего Мамона до Клетской. Их главные силы были сконцентрированы на плацдармах в районах Серафимовича и Клетской. Перед Юго-Западным фронтом оборонялись 3‐я румынская армия и главные силы 8‐й итальянской армий. Донской фронт действовал в 150‐километровой полосе – от Клетской до Ерзовки, имея два плацдарма на правом берегу Дона – в районах Сиротинской и севернее Трехостровской. Фронту противостояли три корпуса армии Паулюса. Сталинградский фронт оборонялся в 450‐километровой полосе – от поселка Рынок до Ахтубы, что в 130 км западнее Астрахани. Против него действовали 51‐й армейский корпус 6‐й армии, 4‐я танковая и 4‐я румынская армии.

Соотношение сил и средств сторон на сталинградском направлении к началу контрнаступления (6)

Рис.0 Неизвестный Сталинград

Всего три советских фронта насчитывали 10 общевойсковых, танковую и 4 воздушные армии, 5 танковых, 2 механизированных и 3 кавалерийских корпуса, 34 отдельные бригады (в том числе 15 танковых), 9 укрепленных районов и 5 отдельных танковых полков. В общей сложности в эту стратегическую группировку советских войск входило 66 стрелковых и 8 кавалерийских дивизий, 198 артиллерийских и минометных полков (из них 129 артиллерийских и минометных полков РВГК). С учетом отдельных стрелковых и мотострелковых бригад количество расчетных дивизий достигало 74,5.

Оценив состояние своих войск и противника, Ставка ВГК и разработала план контрнаступательной операции. Основная идея контрнаступления, которое планировалось как единая стратегическая операция группы фронтов, заключалась в двухстороннем охвате сталинградской группировки противника с последующим ее окружением и уничтожением. Поскольку основная часть вражеских войск располагалась линейно, да к тому же еще в одной неглубокой полосе тактической зоны обороны, было решено с помощью быстрого и мощного удара разгромить их в ней до того, как противник сумеет высвободить силы с других участков фронта.

Проведению контрнаступательной операции благоприятствовала выгодная для советской стороны конфигурация линии фронта, когда положение противника позволяло нанести удары по флангам и в тыл его главной группировки. Предполагалось сначала прорвать оборону на флангах, северо-западнее и южнее Сталинграда, а затем развить успех подвижными соединениями, ведя наступление по сходящимся направлениям на Калач. Активные боевые действия намечались одновременно в полосе до 400 км. Ударные группировки, которым отводилась главная роль в окружении противника, должны были преодолеть расстояние 110–140 км с севера и до 90 км с юга, а потом, соединившись в районе Калач, Советский, создать два фронта окружения – внешний и внутренний. Вспомогательные удары планировались с плацдарма у Клетской и из района Качалинской в общем направлении на Вертячий с целью отсечения немецких войск, действовавших в малой излучине Дона (7).

Вне всякого сомнения, план операции отличался как смелостью замысла, так и стратегическим размахом. Но для ее успешного проведения одного преимущества в соотношении сил и средств, как свидетельствовал опыт прошедших боев и операций, было явно недостаточно. Особенно если принять во внимание, что большая часть личного состава частей и соединений, главным образом из резерва Ставки ВГК, имела незначительный боевой опыт или такового не было вообще. Впрочем, и в тех соединениях, что уже принимали участие в боях, до 60 % составляло вновь прибывшее пополнение. В связи с этим результат операции во многом зависел не только от искусства командования, но и от тщательной боевой и морально-психологической подготовки личного состава.

13 ноября план контрнаступления под Сталинградом был утвержден Верховным главнокомандующим. Поскольку первоначальные сроки перехода в контрнаступление (9—10 ноября) из-за незавершенности подготовительных мероприятий выдержать не удалось, 15 ноября И. Сталин поручил Г.К. Жукову и А.М. Василевскому определить их на месте по собственному усмотрению. Начало операции они определили для Юго-Западного и Донского фронтов – 19 ноября, для Сталинградского фронта – 20 ноября. Разница в сроках перехода в наступление объяснялась различием глубины задач Юго-Западного и Сталинградского фронтов, ударные группировки которых должны были одновременно выйти в район Калача и Советского (8).

В соответствии с планом операции Юго-Западному фронту предстояло нанести главный удар с плацдармов в районах Серафимович и Клетской, силами двух армий (5‐й танковой и 21‐й) прорвать оборону противника, разгромить правофланговые соединения 3‐й румынской армии и, развивая наступление в юго-восточном направлении, к исходу третьего дня выйти в район Калача и Советского, где и соединиться с войсками Сталинградского фронта, наносившими встречный удар. С целью обеспечения ударной группировки фронта с запада 1‐я гвардейская армия частью сил должна была в то же время нанести удар в юго-западном направлении, выйти на рубеж рек Кривая и Чир и создать там внешний фронт окружения. Прикрытие и поддержка войск Юго-Западного фронта с воздуха возлагались на 17‐ю и 2‐ю воздушные армии. Кроме того, здесь же намечалось использовать авиацию дальнего действия.

Перед Сталинградским фронтом ставилась задача нанести главный удар из района Сарпинских озер силами трех армий (51, 57, 64‐я), прорвать оборону 6‐го румынского армейского корпуса и разгромить его. Затем, развивая наступление на северо-запад в общем направлении на Советский, к исходу второго дня операции соединиться здесь с войсками Юго-Западного фронта и завершить окружение сталинградской группировки противника. Чтобы обеспечить действия ударной группировки с юго-запада, фронт получил приказ частью сил наступать в направлении Абганерово, Котельниково с целью создания внешнего фронта окружения. Прикрытие и поддержка ударной группировки Сталинградского фронта с воздуха возлагалась на 8‐ю воздушную армию.

Донской фронт должен был нанести удары с плацдарма в районе Клетской силами 65‐й армии и из района Качалинской – вдоль левого берега Дона – 24‐й армии по сходящимся направлениям на Вертячий с задачей окружить и уничтожить группировку противника, оборонявшуюся в малой излучине Дона. Войска фронта поддерживала 16‐я воздушная армия.

Решения, принятые командующими войсками фронтов, соответствовали тем задачам, которые поставила Ставка ВГК. Однако сложившаяся к тому времени обстановка заставила их внести некоторые изменения в первоначально намеченные направления главных ударов, уточнить участки прорыва и состав ударных группировок армий. С учетом данных разведки о состоянии обороны противника, оперативное построение фронтов было одноэшелонным, а выделенные резервы – незначительными. В своих решениях командующие войсками фронтов основной упор сделали на высокие темпы прорыва обороны противника и развитие стремительного наступления в ее оперативной глубине. Для этого силы и средства массировались на направлениях главных ударов, армиям придавались для усиления почти все подвижные соединения и основная масса артиллерии РВГК, участки прорыва назначались неширокими и были удалены друг от друга на 15–20 км.

Советскому командованию благодаря тщательной подготовке операции и хорошей маскировке удалось добиться стратегической внезапности и провести решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов фронтов. На участках прорыва Юго-Западного и Сталинградского фронтов, составлявших 9 % общей протяженности линии фронта, было сосредоточено 50 % и 66 % стрелковых дивизий, соответственно, 85 % артиллерии усиления, 100 % гвардейских минометных частей, все танковые и кавалерийские корпуса. В результате, при общем преимуществе группы армий «Б» в силах и средствах, на участках прорыва фронтов было создано превосходство над противником: в людях – в 2–2,5 раза, в артиллерии и танках – в 3–5 и более раз.

Оперативное построение армий было в два эшелона, только 51‐я и 57‐я армии Сталинградского фронта имели построение в один эшелон. В пяти армиях из семи были созданы подвижные группы в составе двух танковых и кавалерийского корпусов. Во всех армиях, входивших в ударные группировки фронтов, создавались артиллерийские группы дальнего действия, зенитные артиллерийские группы и группы гвардейских минометных частей. В целом оперативное построение армий обеспечивало не только нанесение мощного первоначального удара, но и возможность наращивания усилий в ходе наступления.

Впервые в крупном масштабе планировалось применить артиллерию и авиацию, причем в форме артиллерийского и авиационного наступления. Артиллерийское наступление должно было осуществляться по трем периодам: артиллерийская подготовка атаки, артиллерийская поддержка атаки и артиллерийское сопровождение боя пехоты и танков в глубине. Артиллерийская подготовка на Юго-Западном и Донском фронтах планировалась продолжительностью 80 минут, на Сталинградском фронте – от 40 до 75 минут. Плотность артиллерии на участках прорыва достигла 70 и более орудий и минометов на 1 км фронта. Наивысшая плотность (с учетом установок реактивной артиллерии) создавалась в 5‐й танковой армии – 117 орудий и минометов. В полосах наступления армий Сталинградского фронта артиллерийские плотности были гораздо ниже – 40–50 единиц на 1 км фронта. Авиационное наступление предполагало непосредственную авиационную подготовку и авиационную поддержку наступления наземных войск (9).

Особенность планирования боевого применения танковых войск состояла в том, что их основная масса использовалась на направлениях главных ударов фронта в составе подвижных групп армий. Часть танков выделялась для непосредственной поддержки пехоты (НПП), в этом качестве использовались отдельные танковые батальоны, полки и бригады, причем применялись они централизованно в полосе наступления стрелковой дивизии. Хотя по сравнению с контрнаступлением под Москвой плотности танков НПП возросли здесь в 1,3–2,2 раза, но все же этого было еще недостаточно для прорыва обороны противника в короткие сроки. Поэтому в ряде случаев предусматривалось усиление стрелковых дивизий танками за счет армейских подвижных групп. При организации противовоздушной обороны на направлениях главных ударов сосредоточивалось до 74 % зенитных средств фронтов, что позволило на участках прорыва достичь плотности 13,2 зенитного орудия на 1 км фронта (10).

При подготовке контрнаступления большое внимание уделялось инженерному и материально-техническому обеспечению операции, оперативной маскировке, организации взаимодействия, особенно между родами войск, созданию устойчивой системы управления во всех звеньях. Осуществлялись перегруппировки войск с целью создания ударных группировок во фронтах и армиях. Во всех армиях была проведена разведка боем. К началу ноября Юго-Западный, Сталинградский и Донской фронты завершили разработку планов наступательных операций. До начала их реализации – начала контрнаступления советских войск под Сталинградом – оставались считаные дни.

Важной проблемой подготовки предстоящего контрнаступления было обеспечение скрытности этой подготовки и введение противника в заблуждение. Организация подготовки контрнаступления осуществлялась в строжайшей тайне. Всякая переписка, касающаяся предстоящего контрнаступления, даже шифрованная, была категорически запрещена. Все приказы и распоряжения исполнителям отдавались только устно. Радиостанции работали только на прием.

Ставка ВГК стремилась создать у противника впечатление, что крупное наступление Красной армии готовится на центральном участке советско-германского фронта, а не на южном. Этому способствовало сосредоточение под Москвой до 30 % всех стрелковых, танковых, механизированных и кавалерийских соединений, формирование восточнее Москвы стратегических резервов. Проводились частные наступательные операции в районах городов Великие Луки, Ржев, Сычевка.

Из сводок Совинформбюро

Оперативная сводка за 28 ноября

В последний час

«НОВЫЙ УДАР ПО ПРОТИВНИКУ

НАЧАЛОСЬ НАСТУПЛЕНИЕ НАШИХ ВОЙСК

НА ЦЕНТРАЛЬНОМ ФРОНТЕ

На днях наши войска перешли в наступление в районе восточнее г. ВЕЛИКИЕ ЛУКИ и в районе западнее г. РЖЕВ. Преодолевая упорное сопротивление противника, наши войска прорвали сильно укрепленную оборонительную полосу противника. В районе г. ВЕЛИКИЕ ЛУКИ фронт немцев прорван протяжением 30 км. В районе западнее г. РЖЕВ фронт противника прорван в трех местах: в одном месте протяжением 20 км, на другом участке протяжением 17 км и на третьем участке протяжением до 10 км. На всех указанных направлениях наши войска продвинулись в глубину от 12 до 30 км».

Поэтому гитлеровское командование начало большое сосредоточение своих войск в полосы советских западных фронтов. В район Великих Лук из-под Ленинграда были переброшены танковая, моторизованная и пехотная дивизии. В район Витебска – Смоленска направлялось семь дивизий из Франции и Германии. В район Ярцево и Рославль – две танковые дивизии из-под Воронежа и Жиздры. Итого к началу ноября для усиления группы армий «Центр» было переброшено двенадцать дивизий, не считая других средств усиления.

На сталинградском направлении сосредоточение советских войск и создание ударных группировок в открытой степной местности осуществлялось только ночью и в ненастную погоду с соблюдением мер маскировки. Районы расположения войск, коммуникации, переправы надежно прикрывались истребительной авиацией и средствами ПВО.

1. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М.: Наука, 1978. С. 75–76.

2. Schrоter H. Stalingrad… bis zurletzte Patrone. Zengerich, 1953. S. 112–113.

3. Военно-исторический журнал. 1960. № 2. С. 93.

4. Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht. Frankfurt a/M, 1963. Bd. 2. S. 71.

5. Вестфаль З. и др. Роковые решения / Пер. с нем. М., 1958. С. 162.

6. Сталинград. Событие. Воздействие. Символ. М.: Прогресс; Академия. 1995. С. 59.

7. ЦАМО. Ф. 19 а. Оп. 2045. Д. 7. Л. 4657; Там же. Ф. 3. Oп. 11556. Д. 10. Л. 339; Там же. Ф. 229. Oп. 590. Д. 2. Л. 29.

8. Сталинградская эпопея. М.: Наука, 1969. С. 88.

9. Военно-исторический журнал. 1972. № 11. С. 37.

10. Военно-исторический журнал. 1968. № 3. С. 67.

Создание внешнего фронта

Из сводок Совинформбюро

В последний час

«УСПЕШНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ НАШИХ ВОЙСК В РАЙОНЕ гор. СТАЛИНГРАДА

На днях наши войска, расположенные на подступах Сталинграда, перешли в наступление против немецко-фашистских войск. Наступление началось в двух направлениях: с северо-запада и с юга от Сталинграда. Прорвав оборонительную линию противника протяжением 30 километров на северо-западе (в районе Серафимович), а на юге от Сталинграда – протяжением 20 километров, наши войска за три дня напряженных боев, преодолевая сопротивление противника, продвинулись на 60–70 километров.

Нашими войсками заняты гор. КАЛАЧ на восточном берегу Дона, станция КРИВОМУЗГИНСКАЯ (Советск), станция и город АБГАНЕРОВО.

В боях отличились войска генерал-лейтенанта т. РОМАНЕНКО, генерал-майора т. ЧИСТЯКОВА, генерал-майора т. ТОЛБУХИНА, генерал-майора т. ТРУФАНОВА, генерал-лейтенанта т. БАТОВА».

Контрнаступление войск Юго-Западного фронта началось в 7 часов 30 минут 19 ноября 1942 г. артиллерийской подготовкой, продолжавшейся 1 час 20 минут. Из-за сплошного тумана (дальность видимости не превышала 300–400 м) и снегопада она проводилась по ненаблюдаемым целям, по заранее подготовленным данным. Авиация могла действовать лишь мелкими группами, и часть ее задач по подавлению противника пришлось переложить на артиллерию. И все же огонь оказался довольно эффективным. Особенно важную роль сыграли орудия, выставленные для стрельбы прямой наводкой, которые вели огонь по видимым целям на переднем крае обороны противника.

В 8 часов 50 минут, когда артиллерия перенесла свой огонь в глубину, пехота и танки НПП 5‐й танковой (командующий генерал-майор П.Л. Романенко) и 21‐й (командующий генерал-майор И.М. Чистяков) армий атаковали передний край противника. Первую траншею румын удалось захватить почти без сопротивления, но на ряде участков неприятель встретил наступавших сильным ружейно-пулеметным огнем. Вскоре выяснилось и другое: из-за плохой видимости артиллерия подавила далеко не все румынские батареи (1).

Необходимо было срочно подавить огневые точки, мешавшие продвижению пехоты. Командиры полков и дивизий выдвинули на прямую наводку часть орудий с закрытых огневых позиций, но и это не повысило темпы наступления: за три часа боя только две стрелковые дивизии (47‐я гвардейская 5‐й танковой армии и 293‐я 21‐й армии) продвинулись на глубину 2–3 км, овладев первой позицией румын. Другие соединения, встретив сильное сопротивление противника, успеха не имели. Лишь неоднократные атаки опорных пунктов в течение трех часов позволили к 13 часам завершить прорыв первой позиции. Таким образом, продвижение войск за 4–5 часов составило 3–4 км. Ко второй позиции вражеской обороны стрелковые дивизии вышли к 14 часам.

Командующий войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин принял решение ввести в сражение танковые корпуса. Он приказал командующим 5‐й танковой и 21‐й армиями использовать свои подвижные группы для завершения прорыва вражеской обороны (2).

На рубеж развертывания танковые корпуса 5‐й танковой армии стали выдвигаться еще с 9 часов утра. Но все маршруты были настолько забиты артиллерией и тылами наступавших войск, что лишь только к 14 часам 1‐й танковый корпус генерала В.В. Буткова сумел выдвинуться к боевым порядкам пехоты и вступить в бой. Сломив упорное сопротивление противника, корпус продвинулся еще на 4 км в глубину, однако вскоре возле хутора Клиновой натолкнулся на сильный узел сопротивления врага, обороняемый батальоном румынской пехоты с двумя артиллерийскими полками. Командир корпуса приказал частью сил сковать врага с фронта, а главными силами нанести удар во фланг. В это же время к Клиновому вышла 157‐я танковая бригада 26‐го танкового корпуса. Одновременная атака силами четырех танковых бригад была для противника настолько неожиданной, что некоторые орудия не успели сделать ни одного выстрела и были раздавлены.

Бой на этом направлении закончился полным разгромом двух полков 14‐й румынской пехотной дивизии, личный состав которых, потеряв связь и управление, начал группами сдаваться в плен. Используя успех танкистов, к 16 часам 47‐я гвардейская и 119‐я стрелковая дивизии выполнили ближайшую задачу. Тактическая оборона 3‐й румынской армии на этом участке была прорвана.

Прорыв второй полосы и всей тактической зоны обороны противника в полосе наступления 124‐й стрелковой дивизии с 26‐м танковым корпусом генерала А.Г. Родина завершился лишь к исходу дня. Такого же результата добилась и 14‐я гвардейская стрелковая дивизия на правом фланге армии.

После прорыва тактической зоны обороны противника наиболее продвинувшиеся соединения 5‐й танковой армии были остановлены оперативными резервами группы армий «Б»: 1‐й танковый корпус частями 22‐й немецкой танковой дивизии – в районе севернее Усть-Медведицкий, а 124‐я стрелковая дивизия 1‐й танковой румынской дивизии – в районе Перелазовский. Продвижение 1‐го танкового корпуса составило 20 км, 26‐го танкового корпуса – до 40 км.

Остальные соединения первого эшелона 5‐й танковой армии продолжали прорыв первой полосы обороны противника.

На протяжении 20 ноября войска 5‐й танковой армии продолжили бои с войсками противника, стремясь развить достигнутый успех и завершая прорыв обороны противника на остальном фронте наступления. Во второй половине дня командующий армией принял меры для смены танковых соединений кавалерийскими и стрелковыми дивизиями. Танковые корпуса решено было вывести из боя и подготовить их к решению основной задачи – завершению окружения сталинградской группировки противника.

С выходом на оперативный простор 26‐й танковый корпус 5‐й танковой армии и 4‐й танковый корпус Донского фронта (командир корпуса генерал-майор А.Г. Кравченко) стремительно продвигались в район Калача-на-Дону на соединение с войсками Сталинградского фронта. Для захвата переправы через р. Дон от 26‐го танкового корпуса был выделен передовой отряд под командованием подполковника Г.Н. Филиппова. Смелым налетом в ночь на 23 ноября отряд захватил мост, обеспечив быструю переправу наступавших танкистов и освобождение ими города Калач. В районе этого города 23 ноября соединились войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов, замкнув кольцо окружения сталинградской группировки немецко-фашистских войск.

Чтобы сломить упорное сопротивление врага на правом фланге 5‐й танковой армии, командарм генерал П.Л. Романенко решил ввести в сражение свой второй эшелон – 159‐ю стрелковую дивизию. Действовавшая там же 14‐я гвардейская стрелковая дивизия была усилена танковой бригадой, а также пятью артиллерийскими и минометными полками. 8‐му кавалерийскому корпусу генерала М.Д. Борисова ставилась задача нанести одной дивизией удар на Горбатовский, то есть в тыл вражеской группировке, действовавшей перед правым флангом 5‐й танковой армии, а главными силами к исходу дня выйти к р. Чир в районе станицы Чернышевской.

В течение дня 21 ноября было окончательно сломлено сопротивление врага на правом крыле Юго-Западного фронта. Его войска прорвали оборону противника и, продвинувшись на 25 км в глубину, к исходу дня вышли к р. Кривая, таким образом надежно обеспечив правый фланг ударной группировки фронта (3).

23 ноября, понедельник

ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО

Вечернее сообщение

«В течение 23 ноября наши войска продолжали вести успешное наступление с северо-запада и с юга г. Сталинград на прежних направлениях.

Наши войска заняли г. Чернышевская, г. Перелазовский, местечко Погодинский, г. Тундутово и г. Аксай».

Во второй половине 22 ноября 47‐я гвардейская стрелковая дивизия первой в армии вышла к р. Чир и овладела станицей Чернышевской (ЦАМО. Ф. 232. Оп. 590. Д. 17. Л. 45). Еще южнее – в район Усть-Грязновский – на реке Чир выдвинулся 8‐й кавалерийский корпус, а в район Обливской – 8‐й мотоциклетный полк.

В конце ноября в районе Боковской было отбито несколько атак 29‐го армейского корпуса немцев, переброшенного из полосы обороны 8‐й итальянской армии.

Левофланговые дивизии 1‐й гвардейской армии с 19 по 23 ноября вели упорные бои с целью расширения прорыва Юго-Западного фронта в сторону правого фланга и выдвинулись на верхнее течение реки Кривая.

Так был создан внешний фронт окружения в полосе Юго-Западного фронта. В создании внешнего фронта окружения участвовали войска 1‐й гвардейской армии и часть сил (14‐я гвардейская, 47‐я гвардейская, 119‐я, 124‐я стрелковые дивизии, 8‐й кавалерийский корпус, 8‐й мотоциклетный полк, 1‐й танковый корпус) 5‐й танковой армий.

Наступление войск Сталинградского фронта также началось в неблагоприятных погодных условиях. Было решено артиллерийскую подготовку начинать в каждой армии по мере того, как для этого создадутся необходимые условия. От одновременного ее проведения в масштабе фронта пришлось отказаться, впрочем, так же как и от авиационной подготовки. Первой в 9 часов 15 минут открыла огонь артиллерия 57‐й армии. Спустя 15 минут она заговорила в полосе 51‐й армии. Ограниченная видимость заставляла вести огонь по ненаблюдаемым целям, за исключением тех орудий, что были выделены для стрельбы прямой наводкой. Тем не менее система огня противника в основном была нарушена. Затем соединения 51‐й (генерал-майор Н.И. Труфанов) и 57‐й (генерал-майор Ф.И. Толбухин) армий перешли в наступление. Прорвав оборону 4‐й румынской армии и отразив многочисленные контратаки, они начали развивать успех в западном направлении. К середине дня были созданы условия для ввода в прорыв армейских подвижных групп.

Наступление войск Сталинградского фронта после прорыва обороны румынских войск и ввода в прорыв 4‐го, 13‐го механизированных и 4‐го кавалерийского корпусов обеспечивалось с юга 51‐й армией. Эта армия, передав 15‐ю гвардейскую стрелковую дивизию и 4‐й механизированный корпус в состав 57‐й армии, силами трех стрелковых дивизий и 4‐го кавалерийского корпуса развивала наступление в юго-западном направлении.

24 ноября, вторник

ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО

Вечернее сообщение

«В течение 24 ноября наши войска продолжали вести успешное наступление с северо-запада и с юга от Сталинграда на прежних направлениях.

Наши войска заняли город и станцию Суровикино, населенные пункты Зимовский, Камышинка, Ближняя Перекопка, Трехостровская, Сиротинская, Томилин, Акатовка, Латошинка, Уманцево, Перегрузный и г. Садовое».

Громя и отбрасывая румынские части, 4‐й кавалерийский корпус уже в ночь на 21 ноября выдвинулся в район Абганерово и к исходу 23 ноября – на рубеж Аксай, Уманцево. Непосредственно за корпусом, а также левее его в направлении на Садовое выдвигались стрелковые дивизии 51‐й армии.

Таким образом, войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов создавали внешний фронт окружения.

К вечеру 23 ноября сплошного внешнего фронта окружения еще не было. Общая его протяженность составляла более 450 км, из них фактически прикрытых наступавшими войсками было 265 км, причем минимальное удаление внешнего фронта от внутреннего на наиболее ответственных направлениях не превышало 15–20 км. Но и у противника сплошной линии обороны также не было. Необходимо было создать в ближайшее время сплошной и прочный внешний фронт, отодвинув его от внутреннего. Для достижения этой цели нужно было продолжить наступление, сосредоточив на внешнем фронте и за ним достаточно сильные резервы из стрелковых и подвижных войск.

Из сводок Совинформбюро

Вечернее сообщение 24 ноября

«НАСТУПЛЕНИЕ НАШИХ ВОЙСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ

В течение 24 ноября наши войска под Сталинградом продолжали развивать наступление.

На юге от Сталинграда наши войска продвинулись на 15–20 километров и заняли город и станцию Суровикино, населенные пункты Зимовский, Камышинка, Ближняя Перекопка, Трехостровская, Сиротинская, Томилин, Акатовка, Латошанка, Уманцево, Перегрузный и город Садовое.

В течение 24 ноября наши войска продолжали вести успешное наступление с северо-запада и с юга от гор. Сталинграда на прежних направлениях».

С 25 ноября на р. Чир развернулись упорные бои с подошедшими сюда резервами противника. С переменным успехом они продолжались до самого начала декабря. Придавая большое значение укреплению внешнего фронта окружения на р. Чир, Ставка ВГК приняла все меры по усилению 5‐й танковой армии. К этому времени она действовала на широком фронте – до 170 км и по расходящимся направлениям. В состав армии были направлены четыре стрелковые дивизии и кавалерийский корпус. К 23 ноября она уже включала девять стрелковых дивизий, танковый и два кавалерийских корпуса.

Со стороны Сталинградского фронта участвовали войска вновь созданной 5‐й ударной и 51‐й армий. В начале декабря они вышли на подступы к Котельниково. Перед ними стояла задача освободить этот населенный пункт, а затем, закрепившись на достигнутом рубеже, надежно прикрыть с юго-запада главные силы фронта, действовавшие против окруженного противника.

28 ноября, суббота

ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО

Вечернее сообщение

«В течение 28 ноября наши войска в районе г. Сталинград, преодолевая сопротивление противника, продолжали наступление на прежних направлениях.

Наши войска заняли населенные пункты Акимовский, Нижне-Гниловский, Кислое, Логовский, Ерицкий, Чилеков, Шестаков, Антонов, Ромашкин, Кругляков, Небыков, Самохин, Жутов 2‐й, Нижний и Верхний Яблочный, станцию Чилеково».

К 30 ноября внешний фронт окружения протяженностью более 500 км стал заниматься войсками 1‐й гвардейской, 5‐й танковой армий Юго-Западного фронта и войсками 4‐го кавалерийского корпуса, стрелковых дивизий 51‐й армии Сталинградского фронта. Он проходил по восточном берегу реки Кривая, Боковская (при впадении р. Кривой в р. Чир) по реке Чир до ее впадения в Дон, далее по линии железной дороги на участке Обливская, Суровикино, Рычковский, по р. Дон (где от Нижне-Чирская до Верхне-Курмоярская – 50 км – не занято войсками), Похлебино, Верхне-Яблочный, Гремячий (севернее Котельниково), Пимен-Черны, Кануково, Обильное, Уманцево, Аксай, Кетченеры, северный берег озера Сарпа (южного).

Внешний фронт окружения находился на удалении 40—140 км от внутреннего фронта окружения.

Не имея поблизости свободных резервов, советское командование было вынуждено усиливать внешний фронт окружения, прежде всего его юго-западное и южное направления, за счет внутреннего фронта окружения. В последних числах ноября для этой цели перебрасывалась часть стрелковых дивизий из 65‐й и 21‐й армий Донского фронта на тормосинское направление, а дивизии 51‐й армии, остававшиеся до этого времени на внутреннем фронте, – на южный фас внешнего фронта, то есть на котельниковское направление.

Одновременно, учитывая довольно благоприятную обстановку, сложившуюся на среднем течении Дона, Ставкой ВГК было признано целесообразным провести дополнительную операцию силами Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов с целью расширить фронт наступления и нанести по противнику удар в общем направлении на Миллерово, Ростов. Предполагалось, что успех этой операции может создать условия для полного разгрома группировки противника на южном крыле советско-германского фронта и вместе с тем более надежно обеспечить с запада и юго-запада ликвидацию окруженной в Сталинграде группировки. Замысел советского командования заключался в том, чтобы, сдерживая наступление главной группировки противника силами Сталинградского фронта, разгромить окруженные в Сталинграде войска, одновременно подготовить и провести крупную наступательную операцию на Среднем Дону с целью окончательного разгрома группы армий «Дон» и выхода в тыл кавказской группировке противника (операция получила условное наименование «Сатурн»).

В целях удобства управления войсками Юго-Западного фронта, участвовавшего в двух операциях, было принято решение разделить 1‐ю гвардейскую армию на две части. Соединения, планируемые для участия в операции «Сатурн», оставить в составе этой армии, назначив командующим этой армией генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова, а из остальных соединений, действовавших на рубеже рек Дон, Кривая и Чир до Чернышевской, создать новую, 3‐ю гвардейскую армию во главе с генерал-лейтенантом Д.Д. Лелюшенко.

Гитлеровское командование также испытывало острую потребность в резервах, чтобы с их помощью выправить катастрофическое положение своих войск на сталинградском и кавказском направлениях. Чтобы не допустить переброску резервов из группы армий «Центр», Ставка приняла решение одновременно с проведением контрнаступления в районе Сталинграда организовать наступление войск Калининского и Западного фронтов против немецко-фашистских войск, занимавших ржевско-вяземский выступ. К 8 декабря подготовка наступления была закончена. Начавшаяся операция не достигла своей главной цели – ликвидации ржевского выступа, но активные действия советских войск не позволили германскому командованию перебросить значительные подкрепления с этого участка в район Сталинграда. Более того, чтобы сохранить за собой ржевско-вяземский выступ, оно было вынуждено перебросить в этот район четыре танковых и одну моторизованную дивизии.

Для германского командования разгром в районе Сталинграда грозил разрастись в катастрофу большого стратегического масштаба. Поэтому оно для стабилизации фронта обороны своих войск на сталинградском направлении, деблокады своей окруженной под Сталинградом группировки и вывода с Кавказа группы армий «А» и восстановления, таким образом, сплошного фронта, решило сосредоточить свежие силы в районах Тормосин и Котельниково и, в первую очередь, ударами в направлении на Сталинград прорвать кольцо окружения вокруг 6‐й и части сил 4‐й танковой армий. Для решения этих задач создавалась группа армий «Дон», в которую включались все войска, действовавшие к югу от среднего течения Дона до астраханских степей, а также группировка, окруженная под Сталинградом. Командующим был назначен генерал-фельдмаршал Э. Манштейн.

Главную ударную силу в составе группы армий «Дон» в районе Котельниково составляла армейская группа «Гот», которая включала 4‐ю танковую армию (командующий генерал-полковник Гот). В группу армий входили также остатки немецких войск, отброшенные на нижнее течение реки Чир (к югу от Суровикино) и на Дон между Нижне-Чирской и Верхне-Курмоярской, а также разбитая южнее Сталинграда и отброшенная в район Котельниково 4‐я румынская армия в составе четырех пехотных и двух кавалерийских дивизий.

Северо-западнее армейской группы «Гот» по реке Чир до района южнее Чернышевский оборонялись сводные группы, образованные из остатков немецко-фашистских частей силою до двух пехотных дивизий, объединенные управлением 3‐й румынской армии. Севернее их до Вешенской оборонялась оперативная группа «Холлидт», прибывшая из полосы 8‐й итальянской армии.

Командование группы армий «Дон» планировало нанести два удара. Главный удар силами армейской группы «Гот» из района Котельниково на Сталинград и второй удар частью сил группы «Холлидт» с плацдармов на реках Дон и Чир в районе Рычковский также на Сталинград.

Создание ударной группировки противника в районе реки Нижний Чир и на плацдарме в районе Рычковский было сорвано действиями создаваемой 5‐й ударной армии (командующий генерал-лейтенант М.М. Попов). Эта армия формировалась в начале декабря в основном из частей 10‐й резервной армии. Затем ей была передана часть сил 5‐й танковой армии Юго-Западного фронта и некоторые соединения Сталинградского фронта. Она стала иметь в своем составе 4‐ю гвардейскую, 258, 300, 315, 87‐ю стрелковые дивизии и 3‐й гвардейский кавалерийский корпус.

Войска 5‐й ударной армии, усиленные 7‐м танковым корпусом (командир корпуса генерал-майор танковых войск П.А. Ротмистров), с утра 13 декабря начали бои за уничтожение противника на плацдарме. К исходу 15 декабря плацдарм в районе Рычковский был полностью очищен.

Борьба за плацдарм представляет определенный интерес с точки зрения нестандартного решения полученной боевой задачи. Еще до получения задачи войсками 5‐й ударной армии плацдарм неоднократно пытались очистить от противника части 258‐й и 4‐й гвардейской стрелковых дивизий 5‐й танковой армии. Удары наносились с фланга под основание плацдарма и днем, и ночью, но не приносили ожидаемого результата. По данным разведки, противник все более совершенствовал оборону, особенно на флангах. Ударную группировку надо было усиливать танками. Это и было сделано командованием фронта, которое передало в состав 5‐й ударной армии 7‐й танковый корпус.

Командир танкового корпуса предложил нанести удар мощной танковой группировкой непосредственно с фронта без артиллерийской подготовки. Главный удар перед рассветом должна была нанести 3‐я тяжелая танковая бригада (командир бригады генерал-майор танковых войск И.А. Вовченко). Стрелки и кавалеристы должны были поддержать наступление только после того, как будет достигнут успех танкистами. Наступление прошло по плану и противник был сброшен с захваченного им плацдарма.

Активные действия 1‐го танкового, 5‐го механизированного и 8‐го кавалерийского корпусов в районе Обливская, Суровикино, Секретев заставили прибывшие 11‐ю танковую и 336‐ю пехотную дивизии противника перейти к обороне и в этом районе. Попытка германского командования пробиться к окруженной в Сталинграде группировке с плацдарма в районе Рычковский оказалась сорванной.

Поэтому командование противника вынуждено было принять решение о нанесении одного удара силами только армейской группы «Гот».

1. Артиллерия в наступательных операциях Великой Отечественной войны. Кн. 2. М.: Воениздат, 1965. С. 172.

2. ЦАМО. Ф. 232. Oп. 590. Д. 17. Л. 30; Иванов С.П. Штаб армейский, штаб фронтовой. М.: Воениздат, 1990. С. 461.

3. ЦАМО. Ф. 229. Oп. 645. Д. 3. Л. 19.

Обстановка на начало декабря 1942 года

К началу декабря обстановка на фронтах была следующей. Внутренний фронт окружения проходил по линии Рынок, высоты 122,9, 126,7, Мариновка, Ракотино, Цыбенко, Елхи, Купоросное; в северной части города линия фронта шла по кварталам, прилегающим к берегу Волги. Внешний же фронт, образованный войсками Сталинградского и Юго-Западного фронтов, шел от Рубежинского по рекам Кривая, Чир, затем по Дону до станицы Верх. Курмоярская, а от нее на Верхне-Яблочный, Гремячая, Дарганов, Нугра. Между окруженными вражескими дивизиями и нашим внешним фронтом была полоса шириной в самом узком месте около 40 километров.

То обстоятельство, что у окруженных войск противника к началу декабря почти полностью отсутствовали транспортные связи с внешним миром, за исключением воздушных, не заставило ни гитлеровскую Ставку, ни командование окруженных войск трезво взвесить создавшуюся обстановку и реальное соотношение сил. Они по-прежнему рассчитывали сохранить за собой сталинградский плацдарм, занятый войсками 6‐й армии и частью сил 4‐й танковой армии (сведенных затем в одну – 6‐ю армию), надеясь, что связь с ними будет восстановлена одновременными ударами извне и изнутри по одному из участков кольца наших войск. Сохраняя этот плацдарм, Гитлер полагал оставить за собой возможность для дальнейшего наступления в южном направлении, чтобы в конечном счете осуществить свои планы по овладению Кавказом. Часто это решение Гитлера расценивают как каприз маньяка, но это, конечно, не совсем так: нужно иметь в виду, что развертывавшиеся под Сталинградом события не имели прецедента в мировой военной истории, поэтому фашистский фюрер не верил в свое поражение у стен города, который почти на 50 % находился в его руках. Мало этого. Решение Гитлера, как известно, поддерживало большинство германского генералитета, хотя теперь оставшиеся в живых приспешники Гитлера всеми способами открещиваются от этого, взваливая все на фюрера.

Следует заметить, что события под Сталинградом в тот момент рассматривались и достаточно авторитетными в военных и политических делах людьми как граничащие с чем-то сверхъестественным. Так, например, Уинстон Черчилль в своем выступлении по радио 29 ноября 1942 года говорил: «Успехи в Африке, как бы быстры и решительны они ни были, не должны отвлекать нашего внимания от ударов, которые наносят русские на восточном фронте и которые граничат с чудом. Весь мир приходит в восхищение при мысли о гигантской силе, которую Россия смогла сохранить и применить».

Сразу же после нашего прорыва вражеская оборона на флангах начала расползаться. Захваченные врасплох войска противника зачастую так бежали, что даже теряли соприкосновение с наступающими. Опасаясь, что этот отход, превратившийся на отдельных участках в паническое бегство, приведет к потере наиболее выгодных для обороны рубежей, гитлеровцы начали лихорадочно создавать оборону по рубежу реки Чир (левый приток Дона); они предполагали, что именно в этом направлении будут развиваться наши удары после овладения Калачом. Свободных резервов в этом районе у противника не было, и он вынужден был привлечь для создания здесь обороны первые попавшиеся под руку части, подразделения, команды и т. п. (здесь были использованы разбитые части 3‐й румынской армии, 48‐го танкового корпуса, созданного заново незадолго до нашего контрнаступления и сразу же сильно потрепанного, а также различные учебные и тыловые части 6‐й армии, не попавшие в окружение).

Сведения разведки Юго-Западного фронта в силу ряда обстоятельств, в том числе и действительно объективных, не могли дать полной картины на этом участке. По ее данным, здесь имелась целая группировка, так называемая «тормосинская группировка»; этим малочисленным войскам, задачей которых было стабилизировать положение перед собственным фронтом, приписывались с самого начала иные цели, а именно контрудар с целью освобождения окруженных.

В книге Г. Дёрра в этом отношении содержится значительная доля правды. Он, в частности, пишет:

«Организация обороны на р. Чир до начала наступления с целью деблокирования окруженных войск (с 24 ноября до 11 декабря 1942 г.).

Для нас было счастьем, что русские после проведения операции против 6‐й армии сделали передышку для укрепления фронта окружения. Это дало возможность немецкому командованию (группы армий «Б») прекратить отход и расположить на рубеже р. Чир 3‐ю румынскую армию, значительная часть которой уже переправилась через р. Чир в его верхнем течении на запад. Костяк этой оборонительной позиции составляли немецкие боевые группы, которые образовывались частично по инициативе командиров соединений, частично по приказу группы армий «Б» уже начиная с 19 ноября. Они создавались поспешно, включая в себя всех до последнего солдата: из сводных рот, штабов, комендатур, подразделений службы тыла, команд отпускников, строительных частей, наземного состава ВВС, железнодорожников, то есть из любых подразделений, имевших номера полевой почты и находившихся в тыловом районе 6‐й армии. В большинстве своем там были люди, по боевой подготовке, снаряжению и вооружению не подготовленные для действий в качестве пехотинцев в сложившейся тогда исключительно тяжелой обстановке…

Читать далее