Читать онлайн Волна бесплатно

Волна

Рассказ основан на реальных событиях.

Северо-Курильск, 1952 год

Людмила задумчиво заплетала пятилетней дочери косы перед тем, как отправить ее в садик.

– Мы с Юрочкой вместе пойдем?

– Пойдем, сейчас соберемся и пойдем за ним.

– Мамочка, а почему от нашей воспитательницы вкусно пахнет, а от тебя пахнет рыбой?

– Потому что я работаю с рыбой и этот запах хорошо впитывается. К чему ты задаешь такие вопросы?

– Я хочу чтобы и от тебя вкусно пахло…

Люда только вздохнула. Когда-то и от нее пахло духами, когда-то она носила каблучки и красивые платья, делая незамысловатые, но стильные прически. И было это не так давно, буквально четыре года назад.

***

Она была девочкой-подростком, когда в сентябре 1941 года их семью отправили на Урал из-за того, что ее отец добровольно сдался в плен. Это такая формулировка. А на деле он был окружен и безоружен.. Выхода у него не было… Отец не дожил до пересылки в Германию, его след затерялся в одном из польских городов. Мать ее, которая пыталась что-то узнать о муже, считала несправедливым это обвинение, получила приказ забрать семью и уехать. Были даны на выбор направления – Архангельская область, Урал или Сибирь. На Урале у матери жила двоюродная сестра, вот к ней они и отправились – женщина и девочка-подросток.

Мать работала на заводе, дочь училась в школе, а после в техникуме. В 1945 году она влюбилась в парня, который вернулся с фронта, позвякивая медалями на груди. Она звала его ласково и любя "Мой герой". В 1947 году у них родилась дочь Асенька, а через год его не стало. Сказались полученные за четыре года ранения. Она заболел, а выкарабкаться не смог…

Матери Людмилы к тому времени тоже не было, она не вынесла сурового Уральского климата и долго болела. Люда осталась одна с дочерью на руках, не считая свекрови, которая невзлюбила невестку, дочь врага народа, дезертира и предателя. И сына отговаривала на женитьбе, но Павел не разделял материных убеждений. А после смерти Павла свекровь и вовсе на невестку ополчилась – не досмотрела, не помогла, не спасла. И из дома выжила всеми возможными способами. И это несмотря на наличие внучки.

Узнав в управлении о том, что в одном из городов Дальнего Востока требуются рабочие руки, что тем, кто приезжает туда, выдается жилье и назначается хороший оклад, Люда без колебаний собрала годовалую дочку и уехала в Северо-Курильск. Она даже и подумать не могла что сможет получить в единоличное пользование двухкомнатную квартиру, но освоившись, узнала что с жильем здесь проблем нет, его даже в избытке. Несмотря на суровый климат, она чувствовала себя здесь свободно – жилье, в котором она сама хозяйничает, детский садик под боком, и работа с хорошим окладом. О таком заработке на Урале она и мечтать не могла. Люда верила – жизнь налаживается! Подписав договор на пять лет, она сразу решила, что скорее всего будет его продлевать. Да, работа не из приятных, запах рыбы въедался в кожу и даже после ванной она все равно его чувствовала. Но здесь основная часть населения так пахла.

Она любила Павла и оплакивала его, потому о новом замужестве даже не задумывалась. Вся ее жизнь сосредоточилась на дочери и работе.

Так прошло четыре с лишним года…

****

Дочь была заплетена, сама Люда переоделась и позвала Асеньку, велев обуваться.

– Закроешь квартиру и жди меня, я за Юрочкой схожу.

Поднявшись этажом выше, Люда позвонила в дверь и ей открыл мужчина, обутый в уличные туфли.

– А разве ваша очередь детей в садик вести?– удивился он, увидев ее одетую в пальто.

– Да, моя. Вчера вы отводили, – Люда улыбнулась.

Они с соседом, который год назад овдовел, водили детей в садик по очереди, Юра и Ася были в одной группе. Кем работал Гоша, она не знала и он предпочитал об этом молчать. Люда понимала, что это что-то секретное, оттого и не настаивала на ответе.

– И правда… Я все утро какой-то рассеянный. Юрец, выходи, тетя Люда пришла.– Затем повернулся к Люде: – Я их сам заберу сегодня, я пораньше освобожусь.

– Хорошо, тогда я не буду вечером торопиться.

Взяв обоих детей за руки, Люда вышла на улицу и тут же холодный ноябрьский ветер чуть не сшиб ее с ног. Дети шли по улице молча, зная, что нельзя хватать холодный воздух ртами, оттого Люда была сосредоточена на дороге.

Передав детей воспитательнице, Люда пошла на работу. Весь день прошел в трудах. Неспеша она вышла из цеха, приняла душ и стала переодеваться и вдруг ее позвали.

– Людочка, тебя к аппарату.

– Кто?

– Воспитательница!– крикнула мастер.

Люда бежала к телефону и сердце ее бешено стучало. Зачем звонит Эмилия Михайловна? Неужели что-то с Асенькой?

Но тут она вспомнила что садик вот-вот закроется, ах, это наверное Георгий запамятовал забрать детей. Вновь перепутал очередность. Так оно и было.

– Людмила Васильевна, я все понимаю, но мой рабочий день уже окончен. – услышала она рассерженный голос Эмилии Михайловны. – Когда вы придете за Юрой и Асенькой?

– Понимаете, сегодня очередь Георгия забирать детей, а он, наверное, забыл. Буквально полчаса и я буду на месте. Простите, что так вышло, мне дико неудобно.

По дороге она заскочила в гастроном и купила кулек конфет воспитательнице в качестве извинения.

Забрав Юру и Асю из детского сада, Люда вернулась домой и увидела в своей двери записку.

" Простите что не предупредил, я и сам только утром узнал о командировке. Меня не будет три дня, ключи у вас есть, деньги за доставленные хлопоты я оставил на столе. Еще раз прошу прощения что так вышло. Георгий."

Люда пожала плечами. Ничего необычного – вот уже год Гоша периодически уезжает в командировки и на это время она становится матерью двоих детей. Юрочка был смышленым мальчиком, послушным и воспитанным. Люда была благодарна его покойной матери за такое хорошее воспитание, ведь отец постоянно был на работе. Асенька радовалась когда Юра у них жил, ей было не скучно одной. Да и Люду это устраивало – пока дети заняты собой в другой комнате, она имела возможность побыть сама с собой наедине.

Около десяти часов вечера, когда дети уже засыпали, наигравшись вдоволь, а сама Людмила готовилась ко сну, вдруг раздался звонок в квартиру.

Она пошла открывать. Неужели Георгий уже вернулся? Писал, что на три дня уехал…

Но это была соседка баба Тома.

– Что случилось? Почему так поздно? – кутаясь в халат, спросила Люда.

– Да вот, по всему подъезду хожу и предупреждаю. Дело тут такое.. Ты не считай меня сумасшедшей старой бабкой, как другие соседи, но я не первый день живу и уже кой-чего поняла. Да еще моя мать ранее говорила…

– Баба Тома, скажите прямо.

– Кошка моя, Динка, котят к порогу таскает. Ты же знаешь, родила она недавно, двоих принесла. Я их обратно в коробку, а она в зубы хвать и понесла опять к пороге. И так несколько раз. Трясти будет, вот кошка и чует. Ты, Людка, детей-то собери и к Дмитричу за сопку иди, это лучше чем в трехэтажке оставаться.

– Все это глупости, может быть ваша Динка на улицу хочет.

– Ополоумела? Кто же в такую погоду добровольно на улицу пойдет? Макар нашу дворовую жучку и то в подъезд запустил. Говорю тебе.. А, поступай как знаешь, – махнула она рукой, – мое дело предупредить. Ты как хочешь, а я Динку с котятами беру и к Дмитричу, к брату своему.

Она ушла и Люде вдруг стало беспокойно. Баба Тома всю жизнь провела на Дальнем Востоке, это сюда она переехала в сорок восьмом году. А до этого жила в других близлежащих городах. Может и правда трясти будет? Хотя до этого толчки тоже были, но не сильные.

На всякий случай она приготовила теплые вещи для детей, собрала документы, деньги, и положила все на комод в коридоре. Сама она не могла сомкнуть глаз, но под утро начала дремать в кресле, злясь на себя что повелась на глупые приметы бабы Томы. Но вдруг под ней закачалось кресло и люстра со скрипом стала раскачиваться из стороны в сторону. Быстро бросилась она к детям, растолкала их и велела одеваться. Действовали они быстро, все это время ощущая толчки.

Она вышла на улицу и увидела всего трех человек.

– Будите всех, пускай встают! – кричала она.

– Ой, ну потрясет чутка, чего, в первый раз? – выкрикнул Борис со второго этажа.

– Не первый, но чувствуете, какие толчки? Они сильнее чем предыдущие.

– Ну потрясет и успокоится. Чего сразу выскакивать на улицу?

Но тряска была все сильнее и сильнее и с каждым толчком Люда понимала – надо бежать к сопкам. Уже приближаясь к ним она услышала стрельбу и крики "Вoйнa". Лишь чуть позже она поняла что кричали "Волна!"

Перепрыгивая через канавы, пробегая по деревянным мосткам, затем забираясь на сопку, Люда не понимала откуда у нее силы и такая скорость. Юрку подхватил откуда-то взявшийся офицер на руки, а Асеньку здоровый мужик, которого она видела на рыбном заводе. Она едва за ними поспевала.

Послышался сильный шум, треск и большая волна накрыла город и стоя на сопке среди ошалевших людей Люда заплакала, понимая чего они только что избежали....

Едва волна сошла, как люди стали сбегать с сопки, в надежде найти своих близких и друзей, кого не было рядом с ними, но офицер, который нес Юру на руках, закричал:

– Куда? Стойте! Нельзя пока спускаться, может прийти вторая волна!

Но его не слышали, люди рассыпались как муравьи, их силуэты уменьшались внизу сопки и слышались крики. Сама Людмила с детьми отходили все дальше и дальше от берега и вдруг встретили на пути бабу Тому и ее брата. Тот имел в своем распоряжении небольшой грузовичок, который уже был набит людьми, но и для Люды и детей нашлось в нем место. Грузовичок гнал по дороге и по полям, отдаляясь все дальше от города на более безопасное расстояние. По звуку и треску было понятно что пришла и вторая вошла, и третья…

Людмиле было страшно, хотелось плакать, но она не имела на то право – на нее смотрят дети.

Когда стих шум, когда успокоился ветер и стали над сопками летать птицы, Люда только тогда смогла заплакать…

Их эвакуировали оперативно, из Сахалинского обкома направили все имеющиеся самолеты и плавсредства. Люда с детьми отплыли на пароходе "Амдерма", трюмы которого были битком набитыми рыбой. Они прибыли в Приморье…

****

– Товарищ Архипова, вы же прекрасно понимаете, что об этом нужно молчать? Никто не должен знать что произошло пятого ноября в Северо-Курильске.

– Но почему? – удивилась она.

– Личное распоряжение товарища Сталина. Если вы не сможете удержать язык за зубами, то в лучшем случае вас ждут лагеря. Будущее ваших детей в ваших руках. Кстати, не расскажете мне каким образом у вас двое детей, у которых разница в возрасте всего три месяца? Вы же не кошка, правильно?

– Сухарев Юрий мой сосед, его отец отбыл в командировку и мальчик находился со мной когда это все произошло. И теперь я ищу его отца, но, к сожалению, не знаю где он работает и куда отправился в командировку.. Помогите мне, товарищ майор. И еще нам нужны документы, когда мы бежали, то я их потеряла в суматохе. Но, возможно, какие-то документы уцелели в городе или мое начальство спаслось. Сделайте запрос. Я на рыбном работала…

– Хорошо, я займусь документами. Оставьте адрес куда вас распределили.

Написав на листке карандашом адрес, Люда пошла обратно в холодное обшарпанное общежитие, в комнату, где их разместили.

– Мамочка, я домой хочу, когда мы уже вернемся туда?– дрожала от холода Ася.

– А я к папе хочу, – захныкал Юрочка.

Люда опустилась рядом с ними на старый в дырках матрас и, сама едва сдерживая слезы, обняла их.

– Миленькие мои. Отвечаю по очереди.. Асенька, мы не вернемся больше домой, нашего дома нет.

– А где он?

– Уплыл в океан…

– И папа мой уплыл? – со страхом спросил Юра.

– Нет. Твой папа обязательно нас найдет. Обязательно! А пока ты побудешь с нами. Документы скоро будут готовы и мы сможем куда-нибудь уехать.

– А как папа нас найдет?

– Мы придумаем что-нибудь..

Документы были готовы через две недели, все это время Люда вела борьбу за выживание. Пособия им не хватало, они ели мало, но хуже всего был холод, который пробирал до костей.

И вот наконец-то документы на руках и майор, вручая их, сказал Людмиле:

– Вы же понимаете, что если ваш контракт не закончен, вы обязаны его доработать.

– Да я бы с радостью, только где?

– На Сахалине. Многих туда отправили обратно.

***

Люда уехала с детьми на Сахалин, попросив майора дать ее координаты в случае, если их станут искать.

До окончания контракта оставалось три месяца.

Она вновь работала с рыбой, детей определила в детский садик. Никого не удивило наличие Юрочки, многие дети тогда остались без родителей и многие детдома были переполнены. Справляется женщина с ними, пособие не просит, и ладно.

Три месяца Люда вздрагивала от каждого шума на лестничной клетке, выжидая приезда Георгия, но его все не было…

В марте закончился ее контракт и Люда приняла твердое решение уехать отсюда. Подальше на материк где не будет со страхом смотреть на океан. Одна из ее коллег говорила о том, что у нее тоже заканчивается контракт и она поедет к своему двоюродному брату в Сталино, где открываются новые угольные шахты и выдают жилье и хорошие оклады. Она и Люду звала с собой. А ей было страшно от того, что Георгий будет их искать и не найдет. Сама она делала запросы, зная только его фамилию имя и отчество, но нигде не было о нем упоминаний.

Через три месяца, решив, что его может и не быть в живых, ведь соседние поселки тоже затопило и кто знает, где он был в командировке, Люда поддалась на уговоры Анастасии и вместе с Асей и Юрочкой они поехали в Сталино, пересекая всю страну.

Юра постепенно перестал спрашивать про отца и ему, как и дочери Людмилы, было очень интересно смотреть в окно на мелькающие города и поселки, удаляясь все дальше от тех краев, где он родился и вырос.

В апреле Людмила определила детей в садик, выдав Юру за своего племянника. Всем она говорила что его матери нет в живых, а сами они работали по вербовке на Дальнем Востоке. Однажды воспитательница спросила у нее про какую волну рассказывают дети, но Люда отмахнулась, стараясь придать голосу равнодушия.

– Мы жили на берегу океана и в холодное время года там были большие волны. Дети строили импровизированные дома и шалаши и их уносило волнами во время прилива.

– А то я не пойму, они говорят, что их дом и город унесло в океан. Но не припомню чтобы об этом говорили по радио или писали в газетах.

– Ну это же дети. Для них шалаш из веток это уже дом. Не слушайте их.

И Люда в очередной раз убедилась – о том, что случилось в ноябре не знает никто в их большой и необъятной стране…

Сама женщина устроилась к горнякам поваром, работала вместе с Анастасией, с которой они очень подружились и радовалась теплому климату и мысли об опасности стали ее отпускать.

Здесь было тепло, им дали опять же двухкомнатную квартиру так как дети были разнополые, была у Люды хорошая работа и главное, близкая подруга.

Но вместе с приездом в Сталино она растеряла надежду найти Георгия....

***

Георгий стоял на высокой сопке и утирал слезы, которые катились по его щекам. Люди сновали туда-сюда, разбирались завалы, бывший город стоял в воде. Ничего не осталось от дома, где он раньше жил. Георгий не знал жив ли его сын, а если он чудом уцелел, то где его искать?

Месяц он работал вместе с другими, заглядывал в каждый уголок, бродил вдоль берега, в надежде хоть какую-то зацепку получить. Не знал он что в то время Люда с детьми были в Приморье. Когда он через два месяца поисков по комитетам узнал что Люда была среди пассажиров парохода "Амдерма", Георгий обрадовался – с ней было двое детей, девочка и мальчик. Значит, его сын жив. И это самое главное!

Три месяца он не видел сына, и очень скучал по нему, но больше всего ему хотелось сказать спасибо той, кто спас Юрочку. В Приморье он стал их искать и наконец нашел майора, который выдавал ей документы.

– На Сахалин они уехали, контракт будет дорабатывать.

Поблагодарив его, Георгий отправился на Сахалин. В период поисков он подал рапорт на увольнение, зная, что служба в структуре будет мешать воссоединению с сыном.

Прибыв на Сахалин, он закричал от разочарования когда узнал что Людмила с дочкой и племянником, так она представила Юру, уехали на другой конец страны буквально неделю назад.

От ее коллег он узнал что они отбыли в Сталино и Георгию не оставалось ничего другого как отправиться за ними в дальний путь.

Город встретил его солнечной и теплой погодой, вокруг распустились деревья и стоял сладкий приятный аромат цветения. Только бы Люда с детьми была здесь!

Он обратился в справку и когда ему дали ее адрес, прямо на улице затанцевал под улыбки прохожих. Знали бы они причину его радости.

Людмилы не было дома, тогда он решил пойти к ближайшему детскому саду, где логичнее всего находиться шестилеткам в это время.

Он вошел на территорию и забыл как дышать, от радости сперло дыхание и слезы покатились сами собой – его сын играл в песочнице, а рядом Асенька стояла с куклой в руках.

– Вы к кому, товарищ?– у нему подошла молодая женщина.

– Я к сыну.

– Я не припоминаю вас. Чей вы папа?

– Юрочки.. я его отец.

– Как отец? Но он сирота, его воспитывает тетя, – удивилась воспитатель.

– Архипова Людмила Васильевна?

– Верно…

– Понимаете, мать Юрочки действительно умерла, а я жив, какое-то время я был в командировке, но по некоторым обстоятельствам, о которых я не могу вам сказать, мы оказались разлучены. Я долго их искал, сам приехал только сегодня с Дальнего Востока.

– Да, действительно, Людмила Васильевна приехала оттуда. Подождите.. Юра! – крикнула она и мальчик, бросив игрушки в песочнице, побежал в их сторону.

Увидев кто стоит рядом с воспитательницей, он зарыдал и с криком "Папа!" бросился к нему, буквально запрыгнув на отца и обвив его ногами.

Воспитательница смотрела на них и у нее не было сомнений что это и правда отец Юры.

– Я не знаю где работает Люда, не подскажете? Я прямо сейчас к ней пойду.

– Она в столовой работает, недалеко отсюда, я вас объясню как пройти. – ответила воспитательница, у которой от увиденной картины на глазах выступили слезы.

– Можно детей забрать?

– Я .. Я не знаю, вдруг чего случится..

– Я отец. Вот мои документы! – он протянул документы и она внимательно их изучила. – Мы сейчас к Людмиле пойдем, просто я не хочу расставаться с сыном.

– Сына берите, а Асеньку я оставлю здесь.

Не спуская сына с рук, Георгий пошел в сторону столовой. Открыв дверь, он увидел уборщицу и спросил как найти Архипову.

****

Вытирая рабочую поверхность, Люда улыбнулась, глядя в окно – какая прекрасная погода. Сегодня закончила пораньше, и отпросилась с работы, ведь она обещала детям повести их в цирк. Вдруг она услышала чьи-то шаги за спиной и обернулась. Сперва ей показалось, что она перегрелась у плиты. Георгий…

Он нес на руках Юру и остановился перед ней, опустив ребенка на пол.

– Вы нашли нас…

– Я нашел. И благодарен судьбе за это. Но все же вам больше благодарен за спасение своего ребенка. Если бы вы знали как мне было страшно в тот ноябрьский день когда я увидел то, что осталось от города… Разные мысли меня посещали, но сейчас… – он вдруг осел и буквально рухнул на стул.

Люда стала хлопотать возле него, когда Георгий пришел в чувство, она задала вопрос:

– Что с вами?

– Волнение. Понимаете, прошло почти полгода , прежде чем я смог вас найти. Сначала я делал запросы, ездил в Приморье, потом на Сахалин, потом добирался до Сталино, пересекая всю страну и не знал увижу ли я когда-то своего сына и вас. А теперь, когда я понимаю что это не сон, что это явь, во мне все перевернулось…Простите меня за эту слабость.

– Что вы.. На вашем месте я сошла бы с ума, если бы лишилась своего ребенка. Пойдемте домой.

– А цирк? – спросил Юра.

– А в цирк сходим в другой раз.

ЭПИЛОГ

Георгий остался в Сталино, он устроился работать шахтером и переехал в дом по соседству с Людой. Но через год они все же поженились, потому что поняли – они пережили столько всего вместе и то, что нашли друг друга это судьба. Слишком много общего их связывало помимо любви, которую они обрели в браке.

И только спустя сорок лет они смогли рассказать детям и внукам что в действительности случилось в то ноябрьское раннее утро…

Галина

Галина была из обычной крестьянской семьи. Мама с папой работали на ферме, сама же она, окончив школу, поехала в город, чтобы продолжать обучение. Там она познакомилась с Григорием, который учился на механизатора. Когда закончилось обучение, молодые поженились и Галина переехала к мужу в село, в дом, где помимо молодых проживали ее свекровь, Анна Павловна и сестра мужа, девушка по имени Тая.

Через год после свадьбы Галина родила сына Геннадия, а еще через полгода началась война.

Когда мужа и других односельчан призвали на фронт, Галину поставили заведовать складом и колхозным имуществом на смену Игорю, тоже призванному на фронт.

Начались тревожные дни и, когда почтальон стучался в калитку, у матерей и у жен замирало сердце: что он принес – добрую весть или горе в семью?

Галина бежала каждый раз навстречу почтальону, она верила, что ее муж вернется, какие же он письма ей писал!..

Вот самое первое, которое он прислал через месяц после призыва. Вот его фронтовая фотокарточка, где он стоит, задорно улыбаясь, уже с медалью на груди.

А вот письмо из госпиталя, где он пролежал месяц…

А потом.. Потом пришла похоронка в 1943 году. Галина не верила, это какая-то ошибка! Но вслед за похоронкой пришло письмо от Игоря, односельчанина, с которым Григорий воевал в одном полку. Он подтвердил, что ошибки нет и передал его последние слова. Он писал:

"Наша скорбь не знает границ, к сожалению, ошибки быть не может, ибо я сам, собственноручно, снимал медаль с его гимнастерки. Его последние слова были просьбой о помощи вам, его семье. Он просил меня, если я выживу, позаботиться о вас."

Мать тяжело переживало это горе, а Галина на время замкнулась в себе. И только Таечка, втайне вздыхавшая по Игорю еще до войны, решила, что это ее судьба – раз он обещал заботиться о семье Грише, значит, он может на ней жениться. С нетерпением она ждала его возвращения, писала письма, но ответы приходили через раз. Были эти письма адресованные не ей, а Анне Павловне. В них писалось, что он жив, более-менее здоров, и враг вскоре будет разбит.

Писать письма ему было больше некому – мать ушла из жизни в первый год после войны, не перенеся тяжелую хворь. Жениться парень не успел, а может это и к лучшему – не хотел бы он оставить после себя вдову или сироту, от того смело шел на врага. И будто какая-то неведомая сила хранила и оберегала его.

Когда прозвучало объявление о Победе, женщины стали ждать с фронта Игоря – Тая каждый день прихорашивалась, хотела, чтобы он увидел, какой красавицей она стала. Анна Павловна ждала его, чтобы расспросить побольше о сыне и его подвигах. А Галина ждала его, чтобы передать обратно склад в его руки, все же он им заведовал два года до войны.

– Вот и кончилась война. Скоро наши ребятки вернутся. Кто уцелел.. – Анна Павловна смахнула крем платка слезу из глаз.

Галина подошла и обняла ее. Она любила свою свекровь, та ей была даже ближе, чем мать. Сев рядом с ней на лавочку, Галя начала разговор, к которому долго готовилась. Она не знала, как начать его, но рано или поздно это должно было случиться.

– Мама, я не знаю как вам сказать…

– Говори, деточка, что случилось?

– Скоро парни вернутся, уже несколько наших героев вернулись с фронта. Тая уже взрослая девушка и ей давно пора выйти замуж. Не исключено, что это будет Игорь. Да, он старше ее на 10 лет, но она его любит и ждет. И скорее всего, она приведет его к вам в дом, так как во время прошлогоднего летнего пожара, что Васька-пьянчуга учудил, его дом сгорел.

– И к чему ты клонишь?

– Я к тому, что в доме будет много народу. И вот что я подумала… Почему бы мне не уехать к своим родителям? Игорь, скорее всего, опять будет заведовать складом, а мне тут какое найдут дело? Опять на скотный двор возвращаться? В нашем селе уже и место рабочее по моему образованию есть, да и лишняя я тут буду.

И тут случилось то, чего Галина не ожидала – Анна Павловна вдруг залилась слезами и бухнулась на колени:

– Доченька, родимая, не уезжай! Ты же Геночку заберешь, а это все, что у меня от Гриши осталось.

– Мама, встаньте, сейчас же, – взволнованно произнесла Галина. – Вы чего? Да разве же я навсегда уезжаю? Да разве же я лишу вас внука? Привозить часто буду, могу на несколько дней оставлять.

Но Анна Павловна, сев опять на лавочку, залилась горючими слезами.

Еле успокоив ее, Галя пообещала, что она еще подумает. Вечером, когда свекровь стелила себе постель, она подозвала невестку.

– Галочка, я понимаю все.. Ты женщина молодая, негоже в 27 лет одной быть. Понимаю, что ты захочешь еще раз выйти замуж. Но давай пока до этого времени ты поживешь у меня. А встретится тебе достойный человек, так я же не против буду, благословлю тебя. Я же все понимаю, сама дважды вдовой была..

На том и сошлись. Галина с сыном осталась жить у свекрови и начала потихоньку готовиться к тому, чтобы передать дело Игорю.

Тот вернулся в начале июня, сверкая медалями на груди. Тая, заливаясь румянцем, подавала пироги к столу и не сводила с него глаз. А парень, казалось, ее не замечал.

– Я завтра к председателю пойду, все решим по поводу работы и жилья. У вас жить не останусь, неприлично это. Сегодня переночую на складе. Галя, дашь ключ?

Галина кивнула и прошла к шкафчику. Вынув из него ключ, на передала его парню и на миг он задержал свою руку на ее руке. Она, резко одернув ее, торопливо произнесла:

– Я завтра с вами пойду к председателю. Ведь твоя работа и меня касается.

Когда парень вышел, Таечка кинулась за ним вслед, завернув два пирога с собой.

Сквозь открытое окно своей комнаты Галя услышала нежный щебет девушки.

– Игорь, может быть ты у нас останешься?

– Не думаю, что это удобно. Что люди скажут?

– А что они скажут? Игорь… Если ты на мне женишься, можешь вообще у нас остаться жить.

Галя покачала головой – что девка творит? Разве же так можно, напором? Услышав смех Игоря, Галина поняла – Тая будет долго добиваться его расположения, если будет вести себя подобным образом.

Когда девушка вошла в дом, Галя позвала ее и негромким голосом отчитала. Она объяснила, что девушке не подобает так себя вести, что это неправильно вешаться на шею парню, даже если ты его любишь.

– По-твоему, я должна ждать, пока какая-нибудь ушлая девица женит его на себе? Нет уж, Игорь должен быть мой и я этого добьюсь!

Галина махнула рукой. Пусть что хочет, то и делает. Молодо и зелено, авось пройдет. У нее сейчас и без нее забот полно.

На следующее утро председатель сам позвал Галину в сельсовет. Когда она пришла туда, увидела Игоря, который уже ждал ее появления.

– Здравствуй, Павел Владимирович.

– И тебе не хворать, Галина.

– Я так понимаю, что место моей работы сменяется?

– Нет. Собственно, я для того тебя и вызвал. Еще вчера, когда Игорь вернулся, я всю голову сломал, как и его не обидеть и тебя на месте оставить. Очень мне уж нравится, как вы оба работаете – все у вас четко налажено, грамотно, а самое главное – цифра к цифре. И я решил – будете работать оба на складе. Нет, ну а что? Ты, Галя, давно помощь просила. Да и ты, Игорь, говорил, что одному сложно за всем смотреть. Вот и работайте оба. Галя, Игорь будет твоим начальником, а ты у него, значит, в подчинении. А как распределить труд, вы уж решайте сами.

Галина кивнула – такой расклад ее устроил.

– Теперь, что касается твоего жилья. Как ты знаешь, в прошлом году мы не смогли твой родительский дом уберечь, а посему за мной, как за председателем, имеется обязанность выделить тебе жилье. В хате Маруськи жить будешь. Ее давеча дочь к себе забрала, хворает та сильно, вот и порешили этот дом тебе отдать. Конечно, он требует мужской руки, но ты то у нас парень работящий, авось доведешь дом до ума. На том порешили, расходитесь, товарищи! – Хлопнув ладонью по столу, выпалил председатель.

Игорь поблагодарил его, взял ключи от дома и отправился обживать новое жилище. Галина, довольная, вернулась домой.

Только Таисия была этому не рада.

– Что значит, ты с ним вместе работать будешь? А я?

– А что ты? – Галя посмотрела на золовку.

– А если вы там споетесь вместе?

– Ты что говоришь? – Галя покрутила пальцем у виска.

– А то и говорю! Я что, не видела, как он вчера на тебя смотрел? Да он и до войны на тебя заглядывался, да вот только Гришка его другом был. А сейчас Гришки нет, ты свободна. Ну почему, почему так все выходит? – Тая капризно топнула ножкой.

– А ну, успокойся! – Анна Павловна приструнила дочь. – Ты чего тут мелешь? Он тебе что, жениться обещал? Али надежду какую дал тебе? Ты сама все придумала еще в детстве и сама веришь в свои небылицы. Он взрослый человек и сам разберется кого ему любить, а кого нет! Займись лучше делом, иди белье в реке прополощи, а то стухнет скоро в тазу!

Тая опрометью выскочила из дома, а Анна Павловна только головой покачала:

– Дочка, ты же не обращай на нее внимания. Втемяшилось дурь девке в голову, от того не ведает, что языком плетет. А то, что ты Игорьку понравилась, я еще вчера заметила..

– Мама, вы то хоть молчите.. -Галя вздохнула.

– А что? Вы люди взрослые, оба теперича свободные. Пусть Игорь сам выбирает, с кем ему быть. Если у вас все срастется, я только рада буду – внук будет при мне, рядом. А Таисия.. Не для нее Игорь, несчастлива она с ним будет, поверь мне, оттого и блажь ее не одобряю. Уж я его с младых лет знаю – не полюбит он никогда такую, как моя дочь, парень он серьезный и умный.

– Так, мама, закончим разговор! С чего вы вообще мне этого Игоря сватаете? Вы не забыли, что я вам невестка, а не дочь? И вообще, он только вернулся с фронта, а вы все его уже на ком-то жените.

– Ну ладно, будет тебе, не серчай. Это я свои мысли вслух сказала.

Но Анна Павловна как в воду глядела – Игорь не отходил от Галины ни на шаг. То коснется ее руки, как бы невзначай, то до дома провожать идет, то на прогулку зовет. А то и вовсе, когда она в реке купалась, нырнул и рядом с ней плавал, вводя девушку в смущение.

Через два месяца Галина поняла, что Игорь ей тоже небезразличен. Она стала отвечать на его ухаживания, но все держали втайне – неизвестно, что выкинула бы Тая, узнав об их отношениях. Игорь тяготился ее вниманием, просил Анну Павловну и Галю поговорить с девушкой. Ему надоели ее знаки внимания – то она ему обеды принесет, то за руку возьмет, а недавно вообще слух пустила по селу, что они вместе. А люди верили…

– Я уже не знаю, как этой глупышке объяснить, что мне она не интересна, что мне по нраву спокойные и умные женщины, а не те, что на шею вешаются и глупости болтают.

А однажды он не выдержал, и сделал так, чтобы Тая сама все увидела. Дождавшись обеда, он позвал Галю на реку, чтобы освежиться летним знойным днем. А сторожу сказал, что если кто будет его спрашивать, пусть ищет его у моста, он там будет.

Не прошло и получаса, как Тая пришла на берег и увиденное заставило ее забиться в истерике. Игорь и Галина весело плескались в воде, а потом они в обнимку вышли из воды.

Прибежав домой, девушка стала крушить вещи в комнате Галины, обзывая ее последними словами. На шум прибежала Анна Павловна, она еле утихомирила свою дочь.

– Что ты делаешь, девка?

– Галя и Игорь встречаются. Как она могла? За моей спиной!

– Ну встречаются, и что?

– А то, что я ребенка от Игоря жду, – выпалила девушка.

Анна Павловна схватилась за ремень и двинулась на дочь.

– Ты своим враньем уже всех утомила. Хватит! – она замахнулась.

– Нет, это не вранье. Помнишь, я ногу месяц назад подвернула? Игорь меня домой принес, ну все и случилось. Вот я и понесла.

– Врешь!

– Кто же такими вещами шутит, мама?

Вечером было разбирательство. Игорь отнекивался, говорил, что ничего у него с девушкой не было, но та стояла на своем. Обратной дороги у нее не было, она готовилась к этому плану и хотела чуть позже все рассказать, даже тряпки прятала и сжигала, чтобы мать обвести вокруг пальца. Но случившееся сегодня, заставило ее привести свой план в действие немного ранее задуманного.

Галя и Анна Павловна поверили, девушка говорила искренне, плакала и просила отвести ее к врачу, чтобы тот все подтвердил. Игорь тоже на этом настаивал.

В конце концов Галя решила, что в субботу они поедут к врачу, а пока им надо прекратить встречи с Игорем.

Но к субботе ближе случилось страшное – загорелся склад. Игорь едва успел из него выскочить. Все тушили пожар, благо, что удалось вовремя спохватиться и большая часть уцелела. Прибежавшая от председателя Галина смотрела на пламя огня и недоумевала – что могло загореться? Но вдруг Тая, вышедшая вперед, громким голосом объявила:

– Это Галя подожгла. Я все видела!

– Деточка, ты что такое говоришь? Ты зачем врешь-то? – Анна Павловна пыталась пристыдить дочь.

– Я не вру. Все знают, что я Игорю ношу обеды. Вот и в этот раз я шла и издалека заметила, как Галя, выйдя на улицу, быстрым движением чем то облила стену склада, затем подожгла и пошла к председателю. Хотела таким образом отомстить Игорю за нас. Что, неправда?

– Неправда! – Галя с ненавистью на нее посмотрела.

– Нет, правда. Ты подожгла и ушла, думала, обеспечила себе алиби! Но я-то все еще издалека увидела.

Тут односельчане стали перешептываться, они не одобрительно кивали в сторону Галины – многие уже знали, что за драма разразилась у них в семье. Только Игорь не верил, да Анна Павловна.

Но никто не стал разбираться. Приехавший из города человек, опросив местных жителей, пришел к выводу, что это Галина уничтожила колхозное имущество, нанеся вред населению из-за ревности. По крайней мере многие так считали, поверив Тае. Ее увезли на следующий день…

Ей дали пять лет. Трясясь в поезде, вместе с такими же заключенными как и она, Галя вспоминала слова офицера:

– Тебе еще повезло, что так мало дали. Но все это потому что у тебя сын маленький, учли заслуги твоего мужа на войне и положительную характеристику.

Да уж, повезло… Галина понимала, кто поджог склад, но разве же кто разбирался в то время…Есть свидетель, есть мотив, а что еще нужно?

Нужно теперь только набраться сил и терпения. Пять лет это не так много, если послушать других подруг по несчастью. За сына Галя не переживала, свекровь за ним присмотрит, а если трудно будет, так родители заберут его к себе. Вот только как ей Тая потом будет смотреть в глаза?

Ей было очень трудное первое время в лагере, лишь письма родителей, свекрови и Игоря ее поддерживали. Да, он ей тоже писал, хоть она и не отвечала на его письма.

Но потом она стала привыкать. В конце концов, она что, единственная, кто терпит лишения и суровое содержание?

Три года казались вечностью, но вот больше половины срока прошло. Осталось еще два..

И вдруг рано над казармой прогремел голос:

– Воробьева, на выход!

Выйдя, она услышала, что ее зовет начальник лагеря. Недоумевая, она прошла в его кабинет и встала посередине.

– Ну что, Воробьева, тяжело тебе здесь? На волю хочется?

– А кому не хочется? – Она пожала плечами, не понимая, что ему нужно.

– Ну так радуйся, скоро будешь дома. Ошибка вышла.

Галине показалось, что у нее уходит земля из-под ног. Это что, шутка? Этот же вопрос она и задала начальнику лагеря.

– Да какие уж шутки. Садись, почитай бумагу.

****

Три года назад.

Тая ликовала – соперница устранена. Да, немного ее жаль, но теперь ничего ей не мешает быть с Игорем. После ареста Галины Тая поехала в город и отдала врачу бабушкину брошь взамен на справку. С этой же справкой она и пришла в сельсовет, требуя повлиять на Игоря. Парень недоумевал – как такое может быть? Но Анна Павловна и председатель поверили девушке. Их расписали. Таисия хотела свадьбу, но Анна Павловна ее пристыдила:

– Ты еще платье белое с фатой надень. И не до радости нам сейчас. – Анна Павловна понимала, что это дочь ее виновата, но не доносить же об этом следователю, тем более она в положении.

Но Тая не учла только одного – Игорь категорично не хотел даже приближаться к жене. Он спал на чердаке, сделав себе ложе из соломы. И как бы не старалась она добиться расположения мужа, у нее ничего не получилось.

А время между тем шло и вскоре Анна Павловна стала подозревать, что дочь соврала.

– Тая, ты же не тяжелая?

– Мама, ты что говоришь? У меня ведь и справка есть.

– Есть, а вот признаков того, что я вновь стану бабушкой, нет.

А на третий месяц Анна Павловна, придя в гости к дочери, заметила ее, сжигающую тряпки.

– Ах ты, лгунья! Ты что же, всем соврала! Я так и думала. А то ж смотрю – не тошнит, живот не растет, козой скачешь. Как же так можно?

Тая, красная от стыда, заплакала:

– Мама, а что мне оставалось делать? Я же люблю его. Я думала, что после свадьбы у нас будет ребеночек, он бы уже никуда не делся. Я просто как увидела его с Галкой, так во мне рассудок помешался.

– Ты понимаешь, что сломала нам жизнь? Ты Галке жизнь сломала! Что теперь делать?

– Мама, это не я подожгла склад, это она, честное слово, клянусь!

Анна Павловна ушла. Она не хотела больше видеть дочь.

Когда через два месяца Игорь и сам понял, что его обманули, он выставил жену из дома с ее вещами.

Она пришла с узелками к матери и та, пустив ее, сделала вид, что не замечает дочь. Такая у нее обида сидела на девчонку.

Два года Таисия слушала насмешки односельчан, ей было туго от того, что мать с ней общается сквозь зубы, а Игорь и вовсе избегает ее и с ненавистью прогоняет.

Однажды зимним вечером, когда Геночка лежал в лихорадке и звал маму, у Таи сжалось сердце. Как бы она не относилась к Галине, а племянника любила. И сейчас, когда восьмилетний малыш, плача и трясясь от жара, звал свою мать, она поняла, что он страдает. Сильно страдает без нее. Он так отчаянно плакал, что она сама хотела зарыдать. Ее и так переполняло чувство стыда за содеянное. Обернувшись, Анна Павловна посмотрела на дочь и спросила:

– Ну что, нравится? А ты смотри, смотри, любуйся на своих рук дело.

Ничего не сказав, Тая прошла в свою комнату, собрала узел и вышла. Она брела к сельскому совету, а навстречу ей шли девушки с поля.

– Привет, Таисия. Ты на танцы пойдешь сегодня?

– Нет.

– А то смотри, у нас ветврач новый, не женатый. Можешь с ним потанцевать, а потом заявить что беременна и женить на себе. Он даже красивее Игоря, и моложе. – Девушки в голос засмеялись, а Тая только ускорила шаг. Это никогда не кончиться, такой позор она сама себе устроила.

– Павел Владимирович, доставай бумагу, буду признание писать.– Она села за стол напротив председателя.

– Какое?

– Такое, которое мне еще два с лишним года назад нужно было написать.

Она сидела над бумагой и писала, писала, а слезы лились из ее глаз. Прочитав бумагу, председатель нахмурилась.

– Девка, ты белены объелась? Ты хоть знаешь, что с тобой за это будет?

– Знаю. И готова ко всему. Так, Павел Владимирович, вези меня сейчас же в город, пока я не передумала.

Председатель, кряхтя, поднялся из-за стола и потянулся к сейфу с документами. Положив ее бумаги на стол, он прошел в комнату за ключами от машины, что ему намедни выделили из города – негоже председателю такого большого села на повозке кататься.

А Тая тем временем, схватив со стола документы, опрометью выскочила на улицу и кинулась наутек по полям. Она слышала как завелась машина и председатель бросился за ней. Но лес скрыл девушку от его глаз. А она знала там укромное местечко. До вечера посидит, а потом пойдет к дороге..

Анна Павловна вздрогнула, когда услышала стук в окно. Только что она слышала шум подъезжающей машины. А когда-то уже так было..

Но увидев председателя, женщина выдохнула.

– Тьфу на тебя, Павел, ты чего людей пугаешь?

– Дочь твоя где?

– Чего случилось-то?

– А вот что случилось! – тряся перед ней листком с признанием, ответил председатель.

– Батюшки светы! Я так и думала, что дело нечисто! – пробежав глазами по строчкам. – Да как же? Неужто сама написала?

– Сама, сама. Совесть, видать, у девки проснулась. Быстро зови ее.

– Так нет ее дома! Как вышла час назад, так ее и нет. Ты ее последний видел.

– Она документы у меня украла. Неужто по темну куда-то собралась? Поеду искать ее.

– Павел.. Ты же ее в город не повезешь?

– Я обязан!

– Давай до утра подождем. Я прошу тебя! Как вдова твоего друга прошу..

Махнув рукой председатель вышел. Он даст ей время до утра, а потом поедет в город..

Долго проверяли все. Анну Павловну допрашивали. И так как дочь еще не нашли, она подтвердила, что Тая врала по поводу беременности и вполне могла оговорить невестку. И что по этой причине Игорь с ней развелся.

В лагерь бумаги об освобождении направили только через несколько месяцев.

****

Читая приказ об освобождении, Галина недоумевала. И тут ей показали листок, на котором было выведено признание Таисии. Что случилось? Что побудило ее написать это?

Она возвращалась домой. Ее сердце забилось от радости – совсем скоро она увидит своего сына, свекровь и родителей.

Подойдя к калитке, Галя окликнула Анну Павловну. У той выпало ведро из рук и она, всплеснув руками, выбежала навстречу невестке. Подбежав к ней, она заключила ее в объятия.

– Дочка.. Дочка.. Вот ты и дома!– Она заплакала.

– Я дома, дома, все хорошо.

– Сейчас же дам родителям знать, что ты вернулась.

Галя вошла в дом и подросший Гена бросился к ней с криком радости. Обняв сына, Галя огляделась:

– Мама, а где Тая?

Женщина изменилась в лице, в ее глазах мелькнула печаль.

– Мы не знаем. Никто не знает. Жива моя дочь, али нет, мне неведомо. Как тогда признание написала, как в воду канула.

– Она не могла? – Галя со страхом посмотрела на свекровь.

– Нет. Иначе зачем бы она свои вещи собрала? Я думаю, она добралась до города и где-то там обосновалась. Такая не пропадет. Если бы ее арестовали, дали бы знать.

На следующий день приехали родители Галины. Они требовали, чтобы их дочь вернулась в родное село, но она, посмотрев на грустную свекровь, встала, и громким голосом, не терпящим возражения, ответила:

– Мое родное село здесь. Здесь моя семья. Здесь родился мой сын, в этом доме я жила с мужем, в этом доме я обрела вторую маму. И я не брошу ее здесь одну!

Родители побыли еще несколько дней, а затем уехали, как только Игорь и Галина назначили дату свадьбы. Когда все во всем разобрались, Игорь заявил:

– Я не хочу больше с тобой расставаться, я хочу быть твоим мужем, и не позволю больше никому нас разлучить!

Галину восстановили на работе, а через месяц играли свадьбу на все село. Анна Павловна уговорила молодых пожить в ее доме, он был больше, чем дом Игоря, да к тому же после пропажи дочери она стала болеть. Женщину сломили все эти неприятные события – обман Таисии, арест любимой невестки, признание и неизвестность.

Игорь, поколебавшись, согласился, а после свадьбы въехал в дом названной тещи.

Эпилог.

Через несколько дней после свадьбы они получили письмо без обратного адреса, оно было написано рукой Таисии. Та просила прощения, написала, что с ней все хорошо, что она устроилась в городе и возвращаться не намерена. Живет под другим именем, которое разглашать не собирается.

А через пять лет, когда у Игоря и Галины уже было двое общих детей – два мальчика-близнеца, Таисия появилась в деревне.

Она приехала поздно вечером, когда уже было темно. Никто из односельчан не мог в сумерках признать в молодой холеной женщине в шубе ту Таисию, которая бегала с веночком на голове по селу. Она привезла подарки и пробыла всего ночь. Эту ночь она просила прощения у всех своих членов семьи, рассказывала о своем житье. Говорила, что прошла много трудностей, прежде чем смогла подцепить на крючок одного чиновника и женить его на себе. Правда, с детьми не получается, видно кара это за содеянные поступки.

Мать простила свою дочь, а Галина, при прощании прошептала ей на ухо:

– Если ты сюда вернешься, в живых тебе не быть. Я все помню, я не забуду три года в лагере…

И мило улыбнувшись, она помахала рукой Таисии, которая с поникшей головой покинула родимый дом.

Бабушкин сундук

1895 год

Ефросинья перебирала ткани в сундуке, который ей оставила в наследство бабушка. Ткани были очень красивые, особенно белая, которая хорошо пойдет на пошив свадебного платья. И кружева подходящие имеются, да вот только радости нет – не хочет она этой свадьбы. А все отец, это он настаивал на ее замужестве.

***

Отец Ефросиньи зажиточный купец Андрей Викторович Васильев был человеком строгих правил и нравов. В доме всё должно быть по его указке, все решал он – какие ткани покупать для повседневных платьев, какие украшения надевать на выход, что подавать к обеду, каким цветом должны быть портьеры в гостиной… И замуж за кого выходить – тоже он решал.

Ефросинья была единственной дочерью у купца и он давал за нее хорошее приданое. А уж помещик Алексеев Евгений Иванович как никто другой подходит в мужья его дочери-красавице. Ну и что, что она лицо от него воротит – стерпится-слюбится. Где еще такую хорошую партию сыскать? Он богат, умен, молод и красив. Объединив капиталы они смогут многое!

Да только сама Ефросинья не ценила своего счастья, как он считал. Где же он грубоват? Ну есть немного жесткость в его характере, но так он же настоящий мужик, офицер. Не то что их соседи, Алиевы. Интеллигенция, тьфу. И сынок им под стать. Резвый, лихой, но до такой степени вежливый, что так и хочется при нем на землю сплюнуть. Да и веры они не нашей. А поди-ка как сдружились сынок их Тимур и его дочка Ефросинья! Когда маленькие были, так смотрел на все сквозь пальцы. А вот как подросли, Андрей Викторович задумался – как бы до беды дело не дошло. Надо замуж ее выдавать.

Объявив о своем решении дочери, он выслушал кучу упреков в свой адрес и утер море слез. Но разве же дело идти на поводу у женщины? Да где это видано?

Были приготовления к свадьбе, оставался всего месяц. И чем ближе подходила дата венчания, тем все больше впадала в печаль Ефросинья. Ее сердце было отдано Тимуру, да вот только невозможно это, несбыточные мечты…

Сидя на берегу реки, Фрося закидывала камни в воду и все мечтала, чтобы вместе с камнями тонули в реке ее слезы, печаль и невзгоды. Услышав шорох за спиной, она резко повернулась.

– Тимур! Как я рада тебя видеть!

– Что ты печальная такая, Ефросинья?– Молодой человек стоял в двух шагах от нее.

– Как! Ты не знаешь? Ах, да… Тебя ведь не было дома, ты в город уезжал…

– А что случилось за эти два месяца?

– Под венец я иду, вот что случилось.

Глаза Тимура стали еще темнее, они были черными как угли – так всегда бывало, когда он злился или впадал в ярость.

– Кто он?

– Помещик Алексеев.

– Тот самый, который в губернии живет и лошадей разводит?

– Он самый..

– И это решение твоего отца..

– А когда-то было по-другому? – По щеке Ефросиньи побежала слеза.

– Но… А как же мы? – Тимур, казалось, задыхался от негодования и горечи. Он предчувствовал что-то такое, понимал, что рано или поздно должно было это случиться.

– Я не знаю… Тимур, нам придется забыть друг о друге. Нам нельзя быть вместе, да это и невозможно.

– Я что-нибудь придумаю, обязательно, слышишь?

Ефросинья кивнула. Тимур, вытащив из кармана красивый синий мешочек, достал из него изумительной работы брошь в виде бабочки. Она была зеленого цвета с разноцветными камнями. Ефросинья едва могла дышать от восторга – это была очень красивая вещь!

– Это я заказал специально для тебя. Ювелир больше месяца ее делал. Возле булавки, на которую она пристегивается, выбиты наши имена. – Он протянул ей брошь и Ефросинья перевернула изделие. Действительно, там красовалась надпись, написанная красивым каллиграфическим почерком: "Тимур и Ефросинья. Два крыла одной любви"

– Я хочу, чтобы ты знала – эта бабочка носит красивое имя "Любовь". И она не сможет летать, если будет сломлено хоть одно крыло.

Они проговорили больше часа, сидя у реки, а затем Ефросинья неспешным шагом отправилась домой. На душе у нее был тяжелый груз. Как сложится ее жизнь дальше, как ей стать женой постылого?

***

А в доме у Тимура тоже все было вверх дном – родители нашли ему невесту, это племянница дальнего родственника, которая прибыла из Крыма. Девушка красивая, почтительная, уважает старших, чтит традиции и веру. Такая будет прекрасной женой. Да вот только жених наотрез отказывался, он не хотел даже знакомиться с ней. До самого утра поместье Алиевых буквально кипело от возмущенных криков и ссор. В конце концов Тимур заявил, что даже если его женят на этой девчонке, то он к ней не притронется и считать своей женой не будет. Так что внуков им не видать. Стоило только пожалеть девчонку.

Родители Тимура знали, в чем дело, от того поспешили к своему соседу, и стали все вместе решать, как сделать так, чтобы все вышло по уму. В конце концов было решено свадьбу перенести на более ранний срок и обвенчать помещика Алексеева и Ефросинью уже через неделю. Тогда уж ничего не поделаешь… Глядишь, Тимур сговорчивее будет.

Андрей Викторович сел писать письмо своему будущему зятю, а о том, что свадьба состоится совсем скоро, Ефросинью не уведомили, чтобы молодая глупостей не наделала…

Все приготовления к свадьбе завершили очень быстро, всем было выдано жалование втрое больше положенного, лишь бы торопились. Ефросинья не понимала причину такой спешки, но мать, примеряя сшитую фату, твердила что лучше все заранее успеть , чтобы потом можно было не переживать.

Но когда мать Евфросинии стала раздавать указания по поводу приготовления блюд, девушка все поняла.

– Это что же такое происходит? Вы решили свадьбу сыграть раньше срока? Но почему?

– Это отец с твоим будущим мужем, Евгением Ивановичем, решили.

– Значит, Алексеев такой же , как отец – деспотичный и властолюбивый человек, который решает все за других, не давая даже слова вставить?

– Милая, а как ты хотела? Да убоится жена мужа своего… И тише говори, не дай Бог отец услышит. Помни – ты должна быть послушной женой и хорошей матерью для своих деток. Надеюсь, у меня будет много внуков. И перестань называть своего мужа по фамилии, у него красивое имя – Евгений…

Ефросинья в досаде пнула сундук, который стоял раскрытым.

– Это все бабушка! Она всю жизнь слушалась нашего деда, сыну своему перечить не смела и все жили по ее указке. Вот он и решил, что раз его мать такой была, значит и нам с тобой следовало быть такими же.

– Ты про бабушку такого не говори, судьба у нее была тяжелая. Деда она не любила, вся радость в сыне была.

– И сейчас вы мне такой же судьбы желаете!

– Но ты вспомни каким был дед – он же был, мягко говоря, некрасив, беден… Всего добра с ним бабка нажила – это полный сундук тканей. Вот отец твой смог многого добиться. И замуж тебя выдает за достойного человека. Ты полюбишь его!

– Я люблю твоего отца. И этим все сказано. А ткани, кстати, ты с собой заберешь. Такие ткани еще лет пятьдесят хорошо прослужат.

***

Вечером, когда приехал помещик Алексеев, Ефросинья даже не вышла из комнаты. Она заперлась и плакала. Затем стала все крушить вокруг от своей злобы. Добравшись до бабушкиного сундука, она вытаскивала оттуда ткани и рвала их на части. И вдруг на дне увидела маленькую шкатулочку. Рука сама потянулась к ней. Открыв ее, она увидела пожелтевший листок с аккуратным почерком, который она узнала – так писала ее бабушка. Ефросинья была грамотной девушкой и без труда смогла прочитать, что там было написано:

"Любимая моя внучка… Ты помнишь меня как старую сварливую старуху, и это правильно – жизнь сделала меня такой. Прожив всю жизнь с нелюбимым, я перестала ее ценить. Но я не всегда была такой…

Моя ошибка была лишь в том, что в силу своего слабого нрава я не смела идти наперекор своим родителям и брак мой был устроен на дружбе и договоренности, ни о каком достатке и ни о какой любви не шло и речи. Я говорила с твоим отцом о твоей судьбе и надеюсь, он меня услышал и ты, читая это письмо, готовишься к свадьбе с любимым человеком. А раз ты открыла сундук, так оно и есть, ведь он идет как твое приданое, а значит, я смогу на небесах за тебя порадоваться. Слушай свое сердце, не позволяй никому рушить твою мечту и сделать тебя несчастной. С любовью, твоя бабушка Елена."

Ефросинья, сжимая в руке письмо, закрыла глаза. Слушай своего сердце, не позволяй никому....

Она станет сильной, она выполнит последнюю просьбу своей бабушки, чего бы ей это не стоило.

Решительно подойдя к двери, она открыла засов и столкнулась нос к носу с Марией, служанкой.

– Ефросинья Андреевна, я принесла вам теплого молока, выпейте перед сном, завтра ведь такой трудный день.

– Мне надо уйти, прикрой меня, – прошептала девушка.

– Простите, я не могу. Мне строго-настрого велено за вами приглядывать, чтобы завтра вы с утра были готовы к венчанию. Ежели не досмотрю за вами, мне несдобровать – выгонят и всех делов. – Мария так же шепотом ей ответила.

– А записку ты передать сможешь?

– Я попробую. Конюху Степану передам. Это Тимуру Дмитриевичу послание будет адресовано?

Девушка кивнула и подошла к столу. Быстро написав чернилами несколько слов, она передала едва подсохшую записку служанке и уселась у окна. Будь, что будет..

К обеду свадебная процессия двигалась к церкви, а невеста все смотрела по сторонам . Где же Тимур? Неужто он не получил послание? Приближаясь к развилке и увидев коня Тимура, Ефросинья попросила остановить лошадей под предлогом того, что ей стало дурно. Ее сопровождали мама и служанка Мария. Она стояла и глубоко дышала, делая вид, что ей действительно нехорошо, заодно ждала, когда остальные повозки проедут вперед.

Едва за поворотом скрылась последняя повозка, она подняла руку и из-за дерева вышел Тимур. Он лихо вскочил на коня и уже через мгновение был возле девушки. Одной рукой обхватив ее, он посадил впереди себя и резво галопом поскакал по дороге в обратную сторону от церкви..

Мать ничего не говорила, только молча наблюдала за всем действием. Она уже понимала, что ее дочь сделала свой выбор… Выждав время, она попросила возницу двигаться к церкви. Едва отец и Евгений Иванович услышали, что произошло, они кинулись вдогонку. Но Тимур и Ефросинья это предвидели. На следующей развилке они отпустили коня, а сами побежали в сторону леса, где было их место для детских игр – небольшой шалаш на опушке. Через час они уже были на месте. Переведя дух, и напившись воды из небольшого ручья, молодые люди отправились по лесу к дороге, которая вела в город. Оба были уставшие, но счастливые. Им было все равно уже, что уготовила им судьба: как это все переживут родители, примут ли они их когда-то в отчем доме. Главное, они вместе.

Сжимая ее руку в своей, Тимур все же задал вопрос:

– Как ты решилась на такое? Когда я вчера прочитал твою записку, не мог поверить, что ее написала ты…

– Я бы никогда не решилась, если бы не нашла в бабушкином сундуке вот это, – Ефросинья вытащила из корсета свернутую трубочкой бумагу. – Я вспомнила свою бабушку, какой она была при своей жизни, а все из-за того, что прожила в браке с нелюбимым человеком. Я не хочу стать такой, как она. И я выполнила ее просьбу.

– У меня есть дом в городе, но пока нельзя там появляться. Нам с тобой будет тяжело первое время, ты готова к этому?

– Я готова жить с тобой даже на опушке нашего леса в том небольшом шалаше. Это лучше , чем в роскоши, но с нелюбимым человеком. А ты не пожалеешь о своем решении?

– Я? Никогда! К тому же, милая, у меня есть и свои средства. Но пока мы должны довольствоваться тем, что есть, – он вытащил из кармана небольшой мешочек, в котором позвякивали монеты.– Нам этого хватит на первое время, а когда проведем никях, сможем вернуться в мой дом и и жить там. Родители уже ничего не смогут поделать.

– Никях? – Ефросинья остановилась и задумалась. Когда она вчера послала записку с планом побега, в ее мыслях блуждало лишь желание о свободе и жизни с любимым человеком. – Но ведь я православная.. Неужели мне нужно будет принять мусульманство?

– Это единственный выход..

– А если ты станешь христианином?

Настала очередь Тимура задуматься. Как это? Отказаться от своей веры? А что если…

– Фрося… Как бы не была сильной наша любовь, мы не сможем отказаться от своих религий, верно?

– Верно. Я не готова, я боюсь. И грех совершать боюсь. Как же нам быть?

– Наша любовь ведь сильнее всех существующих правил?

Она кивнула, а Тимур продолжил:

– Мы можем обвенчаться и совершить никях…

– Но ведь это обман. И как мы это сделаем? – она была в замешательстве.

– Я все придумаю, положись на меня. Но если ты боишься.. Я могу отвезти тебя обратно к отцу. Только сам я уже в отчий дом не вернусь.

– Нет, нет. – Ефросинья замотала головой. Она представила, что будет, если вернется назад к отцу… Она пойдет на все, и пусть будет жить во грехе, ее уже ничего не пугает.

Они поселились в городе, сняв дом на окраине. Деньги экономили сильно, ведь Ефросинье нужно было купить себе пару платьев и туфли, а то сбежала в свадебном наряде.

Но спустя три недели Тимур принес девушке новое свадебное платье.

– Что это? Зачем?

– Это я заказал для тебя. А еще смотри, что у меня есть. – Он разжал кулак, в котором заблестел маленький крестик. Девушка недоуменно на него посмотрела.

– Я крестился в церкви, но никто из моих родных об этом знать не должен. В душе, да и для всех остальных, я останусь мусульманином.

–Ты пошел на такие жертвы ради меня?

– Считай это одним из моих свадебных подарков. Только есть у меня к тебе одна просьба – мы должны совершить никях, так как это нужно будет для моих родителей и для меня это тоже будет важно.

Через неделю они обвенчались в маленькой церкви, Тимур тогда отдал несколько золотых монет на пожертвование, лишь бы священнослужитель держал язык за зубами и сделал все, как нужно.

А еще через неделю Ефросинья наблюдала через окно как совершается никях в присутствии представителей жениха и невесты. Это были друзья Тимура…

Когда все бумаги были у них на руках, они смогли вернуться в дом молодого мужа. В дом, где их уже ожидали родители Тимура.

Едва они вошли за ворота, как Тимур понял – в доме кто-то есть. Сжимая в руке ладонь своей молодой жены, он решительным шагом поднялся по лестнице и постучал в дверь. Ее открыл отец. Одним ударом он сшиб с крыльца Тимура, и обратился к Ефросинье, растеряв всю интеллигентность:

– Гулящая девка! Своего отца опозорила и в семью нашу разлад внесла.

Тимур, поднимаясь на ноги, грозно посмотрел на своего отца.

– Не смей так разговаривать с моей женой!

– Женой? Ты что же такое говоришь? Какая она тебе жена?

– Да, женой. Мы вчера совершили никях.

– Врешь! Она православная.

– Не вру. – Тимур протянул ему бумагу, – Читай.

Затем, отряхнувшись, он обратился к отцу, который стоял как вкопанный.

– Это мой дом! Дом, который мне достался от деда. А ты всего лишь мой гость. И будь добр, перестать распускать руки и оскорблять мою жену.

Он протянул руку Ефросинье и завел ее в дом. Мать, которая все слышала, лишь недобро посмотрела на свою невестку, но боялась сказать хоть слово, чтобы не поссориться с сыном. Да и нужны ли тут слова, когда все уже решено?

Отец Тимура велел своей жене собираться.

– Нечего нам делать в доме, где родителей считают гостями. Поедем, сватов порадуем…

Отец Евфросинии прибыл на следующий день. Как бы она не боялась этой встречи, она должна была произойти. Когда он ворвался в дом, Тимур и Ефросинья уже были наготове и с порога ему сообщили о венчании и о крещении Тимура.

Его пыл понемногу утих, но все же он был зол. Первую неделю он боялся людям на глаза показываться, а потом молился, чтобы его дочь хотя бы живой была. А вчера, узнав о том, что дочь приняла другую веру, вновь разозлился. Но молодые его успокоили, сказав, что это все для его сватов.

На ночь Андрей Викторович не остался, он не простил свою дочь. Убедился, что жива-здорова, а дальше пусть живет так, как хочет.

Когда Ефросинья узнала о том, что ждет ребенка, встал вопрос о том, какого вероисповедания он должен быть. Тимур настаивал на своей вере, а Ефросинья на своей. В итоге порешили – девочка будет православной, а мальчик мусульманином.

Эпилог

Спустя 15 лет, когда у них было двое девочек и двое мальчиков, Ефросинья, была счастливой. Они научились находить с мужем компромиссы во всем, несмотря на то, что каждый верил в своего Бога. Зато часто шутили между собой – дважды женатые…

Их родители уже давно смирились с выбором своих детей, да и куда деваться, ведь у них общие внуки. Узнав всю правду, они только качали головами, да только после драки кулаками не машут.

Однажды Тимур увидел, как Ефросинья сидит перед сундуком и складывает туда ткани, которые недавно привез ее отец из дальней поездки. А перед ней лежал лист бумаги.

– Что ты делаешь?

– "Бабушкин сундук". Такой же сундук, который мне оставила моя бабка. Ведь если бы не ее послание, я никогда бы не решилась на отчаянный шаг и не была бы так счастлива сейчас, будучи в окружении детей от любимого мужа… И напишу записку с наказанием, искать такое же счастье, как и у меня, оставлю… А еще напишу, что любовь, она как бабочка – не взлетит, если хоть одно крыло будет сломано…

– И добавь, что неважно, какая у человека вера – Бог един. Главное, чтобы чувства были, а остальное не важно..

Замужняя вдова

Катерина поспешно сняла вещи с веревки и занесла их в хату, на небе собирались черные тучи и вот-вот должен пойти ливень. Где же Саша и Степка? Они еще с утра ушли на рыбалку и до сих пор их нет. Только бы успели спрятаться в старый амбар у реки, а то лечи потом двоих сразу – никакой малины и шиповника не напасешься. Что ни день, то рыбалка или охота. То с удочками у берегу сидят, то силки расставлены. Ох уж эти мужики! Но в душе она была довольна тем, что Александр и ее восьмилетний сын Степка хорошо ладят. Да и она вроде как счастлива, жизнь потихоньку налаживается и нет больше места слезам и горю. Хотя.. Так уж ли она переживала, когда пришла похоронка на ее мужа Олега? Она восприняла ее спокойно, проплакав совсем не много, и то из жалости к нему, внутренне уже была готова к любому исходу. Ну не было у нее любви к своему мужу, куда-то она испарилась за четыре года совместной жизни…

Она вспомнила, как несколько лет назад бегала на свидания, как Олег рвал ей полевые цветы и оставлял их на подоконнике открытого окна. Как отец его на мужские разговоры вызывал, как односельчане перешептывались и подшучивали. Вспомнила, как родители дали добро на свадьбу и как она шила фату и считала дни до того, как станет замужней женщиной и будет строить быт со своим любимым.

Но после свадьбы все изменилось.. Первый год Олег так же по прежнему дарил ей цветочки, привозил из города красивые шали, ткани для платьев, говорил ласковые слова и носил ее на руках. Но с каждым месяцем семейный быт съедал эту романтику и вот он уже снимал сапоги в горнице и, садясь за стол, громко требовал:" Давай быстрее жрать!" Далее он все больше и больше стал походить на ее властного отца. И тем было обидно – мать говорила, что отец стал более суровым после 10 лет брака, а Олег вел себя с Катериной как хозяин с прислугой уже через год после свадьбы. А потом он стал повышать на нее голос при малейшей, как ему казалось, провинности – то медленно обед готовит, то недосолила или, наоборот, пересолила, то плохо заштопала дырку на рубахе, то сапоги недостаточно блестят…А затем и вовсе стал руку поднимать.

Когда Екатерина узнала, что они станут родителями, радостно ему об этом сообщила, на что супруг просто кивнул и сказал: "Хорошо. Пацан будет, Степкой назовем, родится дочь – сама называй."

Родился сын в 1938 году, а через три года Олега призвали на фронт. Катя не лила по мужу горькие слезы, ей лишь было страшно от того, что в такое тяжелое время она остается с малолетним ребенком без мужского плеча. Но, глядя на свою подругу Зину, она устыдилась – у той было двое мальчиков и она за месяц до того, как призвали ее мужа на фронт, родила двух близняшек. Вот кому помощь нужна, а не ей с единственным ребенком.

Муж ей писал, но то были не любовные письма, а описание боев и его подвигов. Кроме бахвальства, она ничего не видела в этих письмах, лишь в конце он приписывал: "Поцелуй сына за меня". Даже по имени не называл…

А в 1943 году на него пришла похоронка. Проплакав два дня от жалости к мужу, она взяла себя в руки и стала жить так же как и жила эти два года – самостоятельно воспитывая сына и не опираясь ни на чье плечо. Отца не стало еще в 1942 году, вот они с матерью вдвоем и несли тяжкую долю вдов.

С весны 1945 года в селе участились праздники – возвращались бойцы с фронта. Каждый приход солдата праздновался с размахом, и из каждого дома односельчане несли что-то на стол. Как бы бедно и скудно не жили, но всегда у кого-то найдется что-то в погребе в запасе. А зачастую это был мерзлый картофель, да квашенная капуста и тонкие-тонкие ломтики свиного сала. Ну и бутылочка на стол ставилась, как же без нее. Родственники служивых собирали народ у себя.

Когда в апреле пришел с войны Александр, сосед Екатерины, односельчане накрыли стол у сельского совета – некому было его встречать, он сиротой остался еще до войны, а жениться и родить детей не успел.

У Кати и Саши огороды разделял один общий забор. Однажды, завидя как он неловко управляется с грядками, Катя бросила свою мотыгу пошла к нему. Вот они и стали друг другу помогать – он ей грядки вскапывал, она помогала семена засаживать. Постепенно Саша обзавелся небольшим хозяйством в виде кур и козы, опять же доить его Катерина учила…

Через пару месяцев они сблизились, Саша очень быстро нашел общий язык с ее сыном и вот уже почти год длятся их отношения. Совместно проживать с ним Катя не решалась, она уже однажды обожглась в своей жизни и боялась вновь совершить ошибку.

Из раздумий ее вывел стук крупных капель дождя по стеклу. Катя подскочила и посмотрела в окно – до самых ворот ничего не видно, вода сплошной стеной льется. Вот где Сашка и Степка, успели ли они добежать до амбара?

Вдруг она услышала стук калитки и спешные шаги по крыльцу. Со словами:

– Ну наконец-то, – Катя отворила дверь и встала как вкопанная – на пороге стоял ее "покойный" муж Олег.

– Я смотрю, ты меня ждала! – Олег раскинул руки и попытался обнять жену, но та отстранилась. – Что так? Ты не рада мне? Смотри, я здесь, я живой!

– Проходи, только сними телогрейку, с тебя ручьями вода льется ,– Катерина не знала, как реагировать на возвращение мужа. Что теперь будет? Она за три года привыкла к тому, что вдова, у нее новые отношения и любящий ее мужчина…

Когда Олег сел на лавку за стол и положил возле себя кепку, Катя поставила на стол самовар и придвинула к нему пирог с капустой.

Уминая за обе щеки ее стряпню, Олег смотрел на жену и в глазах у него плясали чертики.

– Ну что, жинка! По твоему растерянному взгляду я понял, что ты меня не ждала? Ну ничего, переживешь как-нибудь. В конце концов я твой муж!

– Где ты был столько лет? Почему от тебя не было ни одной весточки? Вот, смотри, что мне пришло в 43-ем, – она встала и прошла в комнату и оттуда принесла пожелтевший лист.

– Хм.. Ну бывает, ошибка каких пруд пруди было за время войны. Но теперь-то я перед тобой, живой. И заживем мы с тобой, Катюха, как прежде!

– Как прежде уже не будет.. У меня есть другой, я уже привыкла жить без тебя. Прости.

– Вот значит как.. Пока я жизнью рисковал и защищал наше Отечество, ты другого хахаля в дом привела?

– У нас с ним недавно отношения завязались. И перестань меня в чем-то обвинять! – Катя сорвалась на крик. – Мог бы сам дать весточку что жив-здоров.

– Некогда мне было. – И тут же он переменил тему: – Так, а где сын?

– Степа, его зовут Степа, – отчеканила Катя. – И он сейчас на рыбалке с нашим соседом Александром.

– А, это с ним у тебя шашни?

Катя поморщилась и ничего не ответила. Встав у окна, она смотрела на капли дождя, стекающие по стеклу.

– В общем так – это мой дом, здесь живет мой сын и ты моя жена. Забудем все и начнем сначала.

– Сначала не получится,– прошептала Катя, – не выйдет у нас ничего.

– Тогда пошла вон из моего дома! – Он резко стукнул кулаком по столу.

Пока Катя остервенело собирала вещи, дождь понемногу успокоился. По несколько узлов она перетаскивала в дом к матери, которая жила совсем рядом и недавно переехала к себе обратно. Ей осталось забрать только Степкины вещи, когда она увидела сына и Александра идущих по сельской дороге. Они радостно поприветствовали ее, но тут мужчина посмотрел на нее и спросил:

– Катенька, что случилось? На тебе лица нет!

– Саша, возьми Степку и идите к тебе, я скоро приду и все объясню.

Олег не отдал Степкины вещи, заявив, что сын будет жить с ним.

– Да он же тебя совершенно не помнит. Сколько ему лет было? Три! А сейчас уже восемь! Дай ему к тебе привыкнуть!– Сквозь слезы умоляла Катя.

– Ничего, со мной поживет и привыкнет.

В слезах она ушла в дом Александра и рассказала ему про то, что вернулся муж и он не отдает Степкины вещи. Саша задумался, потом резко встал и вышел. Буквально через полчаса он зашел с узлами, в которых были детские вещи.

– Ты что, к нему ходил?– спросила Катя испуганно.

– Ходил. Не бойся, ничего страшного не случилось, – но она уже углядела красный след на скуле. Ясно, была драка.– Я ему объяснил, что с семьей так не поступают, и уж коли ты жив, надо было дать о себе хоть весточку. Война год назад закончилась, где он был? На узника лагеря не похож, уж больно рожа сытая и довольная. Да и одет по городскому. Значит, не больно-то желал возвращаться в родные края, но что-то же его заставило это сделать. И я это узнаю, у меня есть немало знакомых в городе. В общем, оставайтесь жить у меня.

– Нет, Саша, я не могу. Что люди скажут? Я замужняя, а это не хорошо. Вот когда вдовой считалась, никто и рта не раскрывал, а теперь пойдут сплетни да осуждения.

Александр проводил свою любимую к дому ее матери, которая только сокрушалась и качала головой, повторяя на все лады: " Что же дальше?"

А Катя и сама не знала, что дальше. Утро вечера мудренее.

Односельчане, затаив дыхание , следили как будут разворачиваться события. Кто-то искренне жалел Катерину, попавшую в такую сложную запутанную ситуацию, а кое-кто из завистников злорадствовал.

Так как председатель был двоюродным братом Олега, то быстро нашел ему "тепленькое" местечко и всячески порицал Катю за то, что она разлагает ячейку общества, призывая ее к немедленному раскаянию и возвращению домой.

– Слышь, Вань, – ответила ему Катя, когда он только завел первый такой разговор. – Он сам выгнал меня из дома.

– А что ему оставалось делать, коли жена его не дождалась?

– Это я не дождалась? А разве не ты собственноручно принес мне похоронку? Разве не ты поминал его сидя на моей кухне и распивая мою брагу?

– Я.. Но сама понимаешь, время такое – ошибки случаются.

– Бесполезно с тобой разговаривать. В общем так, жить я с ним не буду и хочу развестись.

– Это не ко мне, это в город, в суд. Но не надейся на то, что ты станешь разведенкой, у нас не любят разрушать браки, а я свидетелем выступлю, что Олег к тебе и сыну хорошо относиться и вообще, что ты во всем виновата. А на собрании еще и Александру достанется. Даже не вздумай в город обращаться, – почему-то слишком уж занервничал он, будто это с ним жена разводиться собирается.

– Да пошли вы все! – по родственному послала его Катерина.

Вечером, сидя у Саши дома перед самоваром, Катя расплакалась.

– Я не хочу к нему возвращаться, не хочу. Я еще до войны его разлюбила, сползла пелена с глаз. Как представлю, что опять начнется все сначала, что он опять на меня будет голос повышать, да руку поднимать, так волком выть хочется. Решил поиграть в образцового папашу, Степку взял к себе с ночевкой, а завтра на работу его потащит к себе.

– А как же школа?

– Ты забыл? Там же карантин!

– Точно. Значит, завтра мы с ним на рыбалку не идем. Ну это и к лучшему. Тогда я завтра в город поеду, есть у меня друзья там.. Хочу навести справки и узнать, где наш вояка пропадал все эти годы.

– Зачем?

– Чует мое сердце, что-то тут нечисто. Галку недавно просил сапоги ему в городе прикупить, она как раз собиралась туда. На вопрос, почто сам не поедет, замялся и сказал, что нет времени. А сам весь выходной из дома носу не показывал.

– Ну и что?

– Сдается мне, что он прячется от кого-то…

– Если бы он прятался, то сюда бы не приехал, – резонно заметила Катерина.

– В родном селе легче затеряться, тем более, если председатель родственник и поможет выправить документы. Дату рождения исправил и уже хорошо. Знаешь, сколько я на войне таких видал?

Его слова заставили Катю задуматься. А и то верно, раньше до войны он часто в город наведывался, особенно по поручению своего родственника, а сейчас за месяц ни одной поездки. Хотя все это глупые предположения и не имеют никаких оснований.

Рано утром Степка явился домой весь в слезах.

– Сынок, ты чего так рано пришел? Сегодня же отец собирался взять себя с собой!

– Не нужен мне такой отец! И ночевать я у него больше не буду и разговаривать с ним тоже.

– Почему? Что случилось? – встревожилась Катя.

– Он со мной как с солдатом общается, чуть что голос повышает, но самое страшное – он говорит о тебе гадости. И о дяде Саше тоже. А я не хочу этого слышать! Мне он совсем не нравится – злой, хмурый и песни какие-то непонятные поет.

– Степка, ты привыкнешь к нему, вы просто друг друга не знаете…

– А и знать не хочу! Где он был столько лет? Я все могу стерпеть, но только не то, что он о тебе говорит. Даже повторять не буду. – Мальчишка вышел со стола и спросил: – Где дядя Саша?

– Он в город уехал.

– А почему мне не сказали? Я бы тоже с ним поехал! – огорчился мальчуган.

– Он по важному делу там, в следующий раз обязательно возьмет.

– Если по делу, тогда ладно.. – кивнул Степка.

Александр вернулся из города на следующий день, уставший, но довольный.

– Ты что-то узнал?

– Сутки пороги обивал и с разными людьми встречался, – от него запахло перегаром, но пьяным он не был. – Есть кое-что, но надо проверить. По документам твой муж считается погибшим. Алексеев Олег Андреевич 1918 года рождения. Но есть среди живых почти его тезка – Алексеев Олег Иванович, тоже 1918 года рождения, только не в апреле рожденный, а декабре. Этот Олег Иванович служил вместе с твоим мужем, он из Смоленска. Но что удивительно, назад возвращаться не стал, освоился в нашем городе. Это наводит на кое-какие мысли…

– Какие? Я ничего не понимаю.

– Я не уверен, что мыслю правильно, но смотри, что получается – война закончилась год назад, а Олег Иванович, вместо того, чтобы отправиться домой в Смоленск, остается здесь. Почти год он живет с женщиной, которая вообще является уроженкой Москвы, затем внезапно исчезает.

– Может быть просто его никто дома не ждет..

– В любом случае, в родном городе кто-то да и остался – родственники ближние или дальние, друзья-знакомые.. Надо проверить, правильные ли документы у твоего супруга. Если он живет под своим именем, то значит, что его по ошибке признали погибшим. Если он живет под другим, то это меняет дело. Только как проверить?

– Я знаю, где у нашего председателя Ивана ключи от сейфа с документами хранятся. Он довольно беспечен и оставляет их в одном месте, чтобы они не потерялись. Помнишь, как он до войны связку потерял и проверка из города приехала? Вот с тех пор он их с собой и не носит. Только как бы его выманить из сельского совета? Ночью туда не подберешься, вдруг кто увидит.

– Я придумаю…

Утром Катя спряталась за угол и ждала. Минут через пятнадцать Саша и Иван вышли из здания сельского совета. Пройдя во внутрь, она наткнулась на свою подругу Зину, которая работала с Иваном и сейчас заполняла какие-то бумаги.

– Катерина, ты чего здесь?

– К Ивану зашла, нужно решить родственные вопросы.

– Он вышел с Сашкой, что-то там случилось, – Зина махнула рукой, – ничего серьезного, скоро будет, подожди здесь.

– Можно я в его кабинете подожду? Тут и присесть негде, а у меня ноги затекли. Не бойся, не будет он ругаться.

– А чего мне боятся? Я в ваши разборки семейные не лезу. – Зина показала рукой на дверь, – проходи, жди его там.

Быстрым движением Катя сдвинула в бок портрет вождя и в небольшой нише нащупала ключ. Вставив его в замок сейфа, Катя начала перебирать документы, благо, что был порядок и все они лежали по алфавиту. Документы ее мужа были четвертыми. Посмотрев на них, она ущипнула себя за руку. Неужто Саша был прав?

Быстро заперев сейф, Катя положила ключ на место и стала ждать Ивана, тот пришел быстро, минут через десять.

– Чего ты тут делаешь?

– Ты можешь перевести Олега на другое место работы? Им с Сашей обоим не очень приятно работать бок о бок.

– Нет, ваши семейные разборки оставьте при себе.

– Ну нет, так нет, – Катя встала и пошла к выходу.

– Ты за этим приходила? – поморщился Иван.

– Ага. – Она хлопнула дверью и вышла из сельсовета. Вот так дела… Выходит, Сашины догадки были верны.

Вечером они решали, как быть.

– Может, в органы заявить?– спросила она, – пусть проверят его.

– Нет, Катюш, ты тоже можешь пострадать вместе с сыном, ведь неизвестно, по какой причине он живет по поддельным документам. Ивана мне не жалко, если он его покрывает, значит есть какой-то интерес, а вот допустить, чтобы с тобой что-то случилось, не могу. Надо найти ту женщину, возможно, она что-то знает.

Месяц Саша ездил в город по выходным и каждый раз возвращался оттуда усталый, но имеющий кое-какую информацию. И вот настал тот вечер, когда он вернулся не один – с ним была молодая, красивая девушка, на лице которой проступали черты суровости и хладнокровия. Они приехали затемно, прошли огородами к дому Екатерины, а потом втроем направились так же задами к дому Олега. Когда он открыл дверь, в его глазах читалось удивление и испуг.

– Ну что, котик, ты меня не ждал? Думал, спрятался надежно? – Маша, так звали ту девушку, насмешливо смотрела на Олега.

– Ты как здесь? Ты что здесь делаешь?

– Умеешь ты, дорогой, наживать себе врагов… А приехала я сюда по твою душу.

– Что тебе надо? А если они узнают? – он испуганно посмотрел на жену и Александра.

– А я уже все знаю.– Саша грозно посмотрел на него.

Катя посмотрела на Сашу непонимающе, а тот пригласил дам присесть и обратился к своей любимой.

– Катюша, я все узнал. Да, Олег, – он перевел взгляд на своего соперника, – Все! Вот эта милая девушка обо всем мне рассказала.

– Маша, ты что натворила? Нам же теперь не жить, он же нас сдаст!

Олег стал оглядываться по сторонам, в поисках какого-нибудь предмета, но Саша, который был сильнее и крепче него, просто процедил:

– Сядь. Никого я сдавать не собираюсь, это не в интересах Кати и ее сына. А теперь, пусть твоя жена послушает. Хотя по документам она вдова, -заметил он. – Расскажи, Мария, то, что мне поведала.

– Да с удовольствием… В общем ,все подробности рассказывать не буду, долго это будет по времени, а его у нас нет. В том 1943 году, в машину, в которой находились Олег и его тезка, попал снаряд. Твой муж выжил, – она посмотрела на Катю, – а вот парнишка нет. И этот трус, которому надоело воевать, забрал документы, только не свои, а чужие, и сбежал. Документы он спрятал в надежное место и перешел на сторону врага. Там то мы с ним и познакомились. Когда началось освобождение, мы с ним бежали. За мной ничего не водилось ужасного – я просто печатала документы, все указания врага, а на тот момент хозяина, Олег исполнял собственноручно. Чтобы не попасть в лапы правосудия, мы скрылись. Два года прятались, а потом я смогла добыть себе документы – девушка одна уже не жилец была, так что ей уже все равно. В 1945 году Олег получил другие документы, имя то называть не буду. Документы тезки он тоже с собой прихватил на всякий случай, когда мы были недалеко от места схрона. Год мы с ним жили в городе, у нас были средства, ведь мы при побеге многое успели с собой прихватить, а потом продать у жадных ювелиров, которые даже не интересовались, откуда добро.

Но недавно, буквально месяц назад, он проиграл крупную сумму в карты, сделав нас почти нищими. Благо я предусмотрительно спрятала кое-какие средства, а то бы совсем меня ни с чем оставил. Но это все ерунда – он украл у меня дорогие серьги моей бабушки, что мне от нее достались. Даже в самые голодные годы я их берегла! К тому же он оказался должен крупную сумму тем, с кем играл, ведь спустив все наши деньги, он на этом не остановится. И что в итоге? Он с документами своего тезки оказывается, прячется здесь. А теперь я приехала за тобой. Я все прощу тебе, если ты покажешь, где спрятал серьги или кому ты их проиграл.

– Они в городе, у Михея, – глухо ответил Олег.

Катя молчала и смотрела на человека, за которым была замужем, а тот сидел с поникшей головой.

– Как все это противно. И Иван знал? Так ведь? – Муж ничего не сказал, но Катя поняла, что знал. – И что теперь делать?

– А ничего, Катенька, ничего. Пусть только убирается подобру-поздорову из села, чтобы мы его больше не видели. – Ответил ей Саша.

– Вот так отпустить его?

– Да. Я не могу вами рисковать, ты как его жена тоже пострадаешь. Пусть уходит. А ты и дальше будешь считаться вдовой. Слышишь, уходи! – с ненавистью прокричал Александр. Идите оба отсюда, мне тошно смотреть на вас. Уходите, пока я за ружье не взялся!

Они с Катей вышли из дома, он взял ее за руку и молча повел к себе.

– Он так и уйдет безнаказанным? Значит, ему все с рук сойдет? – Катя заплакала.

– Нет, не сойдет. Его уже ждут на развилке. Маша сообщила кому надо. И это пострашнее наших доблестных органов.

– А она? Она тоже останется безнаказанной?

– Кать, я не хочу сейчас говорить об этом. Поверь, с ее образом жизни судьба не раз по голове ее стукнет. Знаешь, где я нашел ее? Хотя тебе лучше не знать.

Рано утром Саша ушел к председателю, а уже к вечеру по селу прокатились две новости: Иван отказывается от должности председателя и переезжает в город, чтобы работать токарем на заводе.

А вторая новость была хуже – нашлись вещи Олега на берегу реки за поворотом, а его самого не было нигде. Искали всем селом и не нашли…

Весь остаток осени и конец зимы Катя вздрагивала от каждого шума за окном, но потом успокоилась – не вернется Олег больше сюда. Ей бояться больше нечего. Александр, имеющий связи в городе и будучи образованным человеком, разбирающийся в сельском хозяйстве, был назначен председателем села, и жители встретили эту новость одобрительно, не зная какая драма разыгралась незадолго до его назначения.

А весной Катя все же согласилась выйти за него замуж, ведь почти двухлетние отношения были достаточным сроком для проверки чувств. Саша и правда был хорошим мужем и стал отличным отцом. Он одинаково любил как и Степку, так и своих сына и дочь, которые впоследствии у них с Катей родились.

Фаина

Никто не знал, откуда она появилась. Просто однажды в дом, где ранее проживала ныне покойная Баба Дуня, въехала женщина с семилетним ребенком. Она была одна, знакомиться с односельчанами не спешила и люди гадали где же отец мальчонки – на войне голову сложил, али врагом народа признан.

Люська, которая знала все обо всех в селе, прямиком направилась в сельсовет к председателю. Поставив бутылку самогона, она пыталась утолить свое любопытство.