Читать онлайн Я, ты и черничный мохито бесплатно
Июнь. Дима
Яркая вывеска коктейль-бара «Бэкграунд» освещает мое лицо. Неоновый силуэт обнаженной девушки в бокале для мартини взирает на меня сверху вниз. Преисполнившись трепетным благоговением к хозяину заведения, я захожу внутрь.
Толпы молодых людей в приподнятом настроении, разносящие напитки официантки в коротких блестящих платьях, широкая барная стойка и расслабляющая тело музыка – атмосфера, к которой я так привык и по которой успел истосковаться, пока искал новое место работы.
– На должность бармена? – уточняет подошедшая ко мне девушка в ярко-красном шелковом комбинезоне с глубоким вырезом на груди.
– Надеюсь, – отвечаю я, улыбаясь.
– Проведу вам небольшую экскурсию.
– Отлично. Спасибо, – благодарю я, стараясь рассмотреть ее имя на бейдже, – Сабрина?
– В нашем заведении каждый сотрудник имеет право взять себе любое имя.
– Интересно, но мне и так нормально.
– Ваше право, – она пожимает обнаженными плечами, и я засматриваюсь на ее украшенную подвеской изящную шею.
Сабрина подводит меня к барной стойке и знакомит с покрытым татуировками парнем по имени Феликс.
– Тоже вымышленное? – интересуюсь я, протягивая ему руку.
– Эта тайна умрет вместе со мной, – отшучивается мой возможный коллега. – Давно в нашей сфере?
– Около восьми лет.
– Неплохо, – одобрительно кивнув, он отдает официантке поднос с трехцветными шотами. – Удиви меня и скажи, из чего они?
– Бейлис, кофейный ликер и абсент? – предполагаю я.
– Впечатляет, – сдержанно похвалив меня, он поворачивается к Сабрине. – Неужели вы нашли нормального бармена?
– Не делай поспешных выводов, – строго отвечает она ему. – И не стой столбом, Феликс, у тебя полно необслуженных столиков.
– Дело пойдет гораздо быстрее, когда у меня появится помощник.
– Да я хоть сейчас…
– А вот и нет, – прерывает меня Сабрина. – Вас еще никто не нанял.
– К чему эти формальности? Парень явно в теме, – канючит Феликс, быстро наполняя хайболы льдом в кубиках.
– Ты так обо всех кандидатах говоришь, а потом сам просишь их уволить.
– Кто ж виноват, что они не справляются? – пожав плечами, он виртуозно украшает каждый готовый коктейль долькой лимона.
– Я справлюсь, – встреваю я в их перепалку. – У меня большой опыт и не только.
– Вот видишь, Сабрина, у него полно достоинств.
– Да, я слышала, – шумно втянув воздух, она предлагает мне взглянуть на подсобное помещение, где хранятся продукты.
– Лучше не оставайся с этой женщиной наедине, она опасна! – кричит нам вслед Феликс, и я не могу сдержать ухмылку.
Оказавшись в просторной комнате с забитыми под завязку стеллажами с продуктами и холодильниками разных размеров, я понимаю, что обязан здесь работать. Такую возможность упустить нельзя.
– Вау, это так… масштабно.
– Да, здесь есть все необходимое. Если замечаете, что какой-то продукт заканчивается, сообщаете мне. Более подробно расскажу в случае вашего трудоустройства.
– Понял, – киваю я, продолжая осматриваться. – А у вас много кандидатов на эту должность?
– Кандидатов всегда хватает, но толку от этого мало. – Сабрина подходит к висящему на стене зеркалу и поправляет прическу, хотя ни один из ее черных локонов не выбился из высокого хвоста.
– Почему?
– У нас всегда большой наплыв клиентов. Едва ли мы можем позволить себе пятнадцатиминутный перерыв. Если правда хотите эту работу, то будьте готовы пахать, при этом оставаясь вежливым и жизнерадостным.
– Я хочу эту работу. И у меня нет сомнений на свой счет. Хочу, чтобы и у вас их не было.
– Дмитрий, верно? – она оценивающе присматривается ко мне.
– Можно просто Дима.
– Хорошо, Дима. Нам срочно нужен бармен, а с таким внушительным опытом работы вы наверняка пройдете собеседование. Вопрос лишь в том, насколько вам это нужно?
– Я приехал из другого города. Конечно, мне это нужно.
– Не хочу, чтобы вы использовали наш бар в качестве трамплина к будущим высотам, это понятно? – дождавшись моего неуверенного кивка, она продолжает. – Нам необходим преданный своему делу сотрудник, который готов по максимуму выполнять свои должностные обязанности. Наше заведение должно процветать. А это трудно, когда бармен занимается самодеятельностью.
– Не понимаю, о чем вы.
– Думаю, что прекрасно понимаете. Поэтому предупреждаю сразу: за подобные фокусы вы останетесь без работы. Это ясно?
– Вполне.
– Отлично. Идите за мной, отведу вас на собеседование.
Следуя по коридору за ее удаляющейся спиной, я начинаю сомневаться в собственном решении приехать сюда. Может, не стоило рисковать всем ради призрачного шанса стать известным барменом с узнаваемым брендом? С другой стороны, глупо не попробовать очаровать Сабрину и владельца бара. Ведь кто знает, как они заговорят, когда поймут, насколько я хорош?
Инга
– Да вы, блин, издеваетесь!
Это первое, что я говорю, увидев нашего тренера в сопровождении знакомого парня. Они неспешно выходят на лед и, обмениваясь улыбками, направляются прямо к нам. Неужели это происходит на самом деле?
– Что он здесь забыл? – задаюсь я вслух вполне очевидным вопросом, на который, разумеется, ни у кого нет ответа.
Стоящая позади Эмилия подъезжает ближе и касается моего плеча. Она единственная из присутствующих, кто знает или, по крайней мере, догадывается, что я сейчас чувствую.
– Уверена, он ненадолго, – успокаивает она меня, но мою интуицию не проведешь.
Марина, наш тренер, просит всех собраться в круг, потому что у нее, видите ли, важное объявление.
– Девочки, – обращается она к нам, поправляя очки в толстой круглой оправе, – хочу представить вам нашего нового хореографа. Уверена, вы все не понаслышке знаете, каких успехов он добился в одиночном фигурном катании. Последние пару сезонов Лука сам ставил себе программы и сейчас планирует развиваться именно в этом направлении. Я уверена, что его свежий взгляд и оригинальные идеи помогут нам всем стать немного лучше. Предлагаю поприветствовать нового члена нашей группы аплодисментами!
– Быть не может, – шепчу я себе под нос, пока другие энергично хлопают в ладони.
Не могу поверить, что из всех тренерских штабов он выбрал именно тот, где тренируюсь я.
– Спасибо за такой теплый прием, – благодарит Лука, склонившись в глубоком поклоне. – Нас ждет много плодотворной работы. Уже завтра я собираюсь поговорить с каждой из вас о программах на будущий сезон. Сразу скажу, что мне важно получить максимально честную обратную связь. По себе знаю, что иногда фигурист не согласен с хореографом, но старается во всем следовать его советам. Это не самое лучшее решение, ведь катание должно приносить удовольствие. Я искренне хочу, чтобы вы полюбили свои новые программы, а их исполнение дарило вам только радость. Поэтому не стесняйтесь вступать в диалог. Я всегда готов выслушать и прийти на помощь.
Раздается еще одна волна дружных аплодисментов. Хочется зажать уши, лишь бы не слышать этот звук.
– Спасибо, девочки! Можете продолжать разминку, – окинув нас взглядом, Марина одобрительно кивает и удаляется со льда вместе с Лукой.
Ошарашенная, я продолжаю стоять на месте.
– Это было неожиданно, – комментирует произошедшее продолжающая стоять рядом Эмилия. – Я даже не знала, что он завершил карьеру.
– Я тоже.
Именно это и задевает. Неужели он не понимает, как это жестоко по отношению ко мне?
– Даже интересно, какие программы он мне поставит, – говорит подъехавшая к нам Виолетта.
– Вряд ли он сможет переплюнуть прошлогодние, – отвечает ей Эмилия, заплетая свои русые волосы в косичку. – Они были слишком хороши.
Не в силах участвовать в их дискуссии, я решаю продолжить разминку, несмотря на резко онемевшие ноги.
Осторожно передвигаясь по льду вдоль бортика, я пытаюсь свыкнуться с мыслью, что буду видеть Луку почти каждый день. Еще год назад эта новость свела бы меня с ума – так сильно я была бы счастлива. А сейчас мне даже трудно определить, чего во мне больше: злости или грусти.
– Инга! – окликает меня тренер.
Вздохнув, я подъезжаю к Марине, уже догадываясь, о чем пойдет разговор.
– Да?
– За все это время ты не исполнила ни одного прыжка. В чем дело?
Строгости ей, конечно, не занимать, да и вряд ли без нее можно чего-то добиться. Но конкретно сейчас мне хочется, чтобы она избавила меня от своего тренерского тона.
– Я пока не в ногах.
– И что с ними?
– Почему у нас новый хореограф?
– Ты поэтому не в ногах? Так сильно удивлена, что Лука будет ставить тебе программы? – Она заботливо берет меня за локоть и придвигает к бортику. – Тебе и другим девочкам совершенно не о чем переживать. Мы с ним все обсудили, мне безумно нравятся его постановки. Доверишься моему выбору?
– Дело не в доверии.
– А в чем?
– Еще в прошлом сезоне он участвовал в соревнованиях, а теперь вдруг решил стать хореографом. Это странно. С чего вдруг?
– Любая спортивная карьера рано или поздно заканчивается. Видимо, он решил, что настало время двигаться дальше. И постановки номеров – далеко не новое для него направление. Лука уже давно в этом варится, и у меня нет ни малейших сомнений на его счет.
– Конечно. Иначе вы бы не стали с ним сотрудничать, – кивнув, я опускаю взгляд.
– Мне очень понравилась короткая программа, которую он для тебя придумал.
– А я могу отказаться?
– Отказаться от чего? – удивляется Марина.
– От программ, которые мне хочет поставить Лука.
– Инга, я же просила предупреждать, если собираетесь работать с внештатными хореографами! – восклицает она и шумно вздыхает. – Кому ты пообещала сотрудничество?
– Никому.
– Ты меня окончательно запутала. Объясни.
– Вы же сами сказали, что иногда приходит время двигаться дальше.
– И что?
– Я хочу сама поставить себе программы на будущий сезон, – выдумываю я на ходу, даже не надеясь, что она мне поверит.
– Вот как? – прищурившись, она все же кивает. – Что ж, можем попробовать.
– Правда?
Не верю своим ушам!
– Почему бы и нет? Ты уже столько лет в фигурном катании. Уверена, у тебя полно идей.
– Ну… да.
Ничего, блин, подобного! У меня никогда не возникало даже близких к этой мыслей. Мне гораздо проще слушать тренера и хореографа, чем создавать что-то самой. Но как еще избавиться от общества этого гнусного и лживого человека? Хочу свести наше с ним взаимодействие на минимум.
– Я предупрежу Луку. Но тебе все равно нужно будет рассказать нам о своих наметках. Музыку уже выбрала?
– Я… да.
– Отлично. Дашь нам послушать?
– Конечно. Только попозже.
– Горжусь тобой, Инга, – говорит она так неожиданно, что у меня перехватывает дыхание. – Я переживала, что после случившегося на чемпионате мира ты расклеишься. Но ты молодец! Не сдаешься и пробуешь новое.
– Спасибо, тренер.
Она награждает меня одобряющей улыбкой и тут же возвращается к привычному строгому тону.
– А теперь – займись прыжками. И побыстрее!
– Хорошо.
Мало же мне проблем, я решила создать еще одну. Браво, Инга, так держать!
Дима
Никогда бы не подумал, что буду так сильно волноваться в свой первый рабочий день. Проведя столько лет за барной стойкой, я привык к тому, что меня окружают люди, как и привык к тому, что они всегда чем-то недовольны. И вот, казалось бы, мне не о чем переживать, но, смотря на входную дверь, в которую вот-вот войдут первые посетители, я действительно нервничаю.
Успешно пройдя собеседование, я отправился на экспресс-стажировку у Феликса. Убедившись, что у меня есть все необходимые навыки и знания, он доложил Сабрине, что уже сегодня клиентов будут обслуживать два бармена. Я даже не сомневался, что смогу быстро заслужить его доверие, но все равно радуюсь тому, как успешно все складывается.
Удивительно, но хозяин заведения оказался очень далек от барной темы. Он тестировал меня по заранее подготовленным вопросам, сверяя каждый мой ответ с указанным в его синей папке. Куда эмоциональнее на ход собеседования реагировала Сабрина, то и дело вмешивающаяся в наш с Виктором разговор. Она выглядела немного старше меня, но в ней не было и доли присущей мне легкости. Общение с ней напоминало непроходимую трясину, вязкую и неприятную.
Справедливости ради стоит заметить, что я ее недооценил. Эта привлекательная молодая женщина не просто красивое лицо, которое хочется представлять перед сном. Кажется, именно благодаря Сабрине этот бар процветает и держится на плаву уже много лет. И мне определенно есть чему у нее поучиться.
– Ну что, готов? – спрашивает меня Феликс, еще раз проверяющий стол на наличие всего необходимого.
– Еще бы! – храбрюсь я, не желая выглядеть неуверенно.
– Если что-то пойдет не так, просто отойди в сторону и сделай глубокий вдох, –советует он. – Только не суетись, понял?
– Понял.
– Уж надеюсь. А то до тебя тут был один очень нервный паренек. В свою первую смену он разбил нам сразу несколько бутылок с дорогим алкоголем.
– И где он теперь?
– Сабрина убила его и закопала слева от входа в бар. Так что ходи осторожно.
– Обязательно, – рассеянно кивнув, я еще раз бросаю внимательный взгляд на дверь.
– Посетители редко приходят по одиночке. Чаще всего заваливаются толпой.
– Есть постоянные клиенты, о которых мне нужно знать?
– Есть, но тебе не о чем переживать. Всех гостей обслуживают официанты. Наше дело – готовить вкусные коктейли.
– Это просто замечательно, – радуюсь я, потому что нет ничего более раздражающего, чем пьяные клиенты, жаждущие поведать историю своей жизни.
Не знаю, откуда у людей возникла потребность делиться с барменом своими переживаниями, но за годы работы я успел привыкнуть к этому и отлично знал, кого из посетителей бросила девушка, а кто потерял высокооплачиваемую работу. Обычно меня не трогали рассказы людей, но, к сожалению, я встречал и тех, кого мне искренне хотелось слушать. И каждый раз, когда они поднимались с барного стула, чтобы уйти, я с трудом их отпускал.
Проходящая мимо светловолосая официантка напоминает мне о знакомстве, отголоски которого все еще влияют на мою жизнь. Пора уже принять тот факт, что теперь мы в разных городах, а это совсем другой бар, и она никогда не войдет в эту дверь. И чем быстрее я с этим смирюсь, тем лучше будет для всех нас.
– Дима, можешь подойти? – окликает меня Сабрина и, дождавшись моего быстрого кивка, отходит в сторону.
– Да что ей опять надо? – восклицаю я.
– Запугивания, шантаж и все в таком духе, – буднично отвечает Феликс, протирающий бокал.
Начинаю подозревать, что он вовсе не шутит, выставляя ее в плохом свете.
– Что такое? – интересуюсь я, подойдя к поправляющей сервировочные салфетки Сабрине.
– Ничего, если перейдем на «ты»? – уточняет она.
– Нет. Так даже лучше.
– Хорошо. Я хотела спросить, где ты остановился? В твоей анкете не указан адрес.
– Пока в хостеле, – заметив ее удивленное выражение лица, решаю сразу переспросить. – Надеюсь, это не проблема?
– Если тебе нужен аванс, чтобы снять жилье, можем заранее выплатить его на этой неделе, – предлагает Сабрина.
– Да нет, не стоит.
– Уверен?
– Сегодня в бар придет мой друг, он обещал помочь с поиском жилья.
– Ладно, но имей в виду, что есть такой вариант.
– Спасибо, – я искренне удивлен этим неожиданным проявлением заботы в мой адрес.
В дверях появляется компания молодых людей, к которым сразу подходит официантка, предлагающая подобрать удобный столик.
– Кажется, мне пора, – говорю я и, дождавшись кивка управляющей, возвращаюсь к Феликсу.
– Сильно драконила? – спрашивает он, ухмыляясь.
– Нет. Было странно, но в хорошем смысле.
– Когда освоишься, поймешь, что здесь не так уж и плохо.
– Я и не думал так.
К нам подбегает Полли, самая шустрая официантка на всем белом свете. Никогда не видел, чтобы кто-то умел передвигаться так быстро, да еще и с подносом в руках.
– У нас новый заказ, – объявляет она звонким девичьим голосом. – Два малиновых лимонада, один негрони и один апероль шприц.
– Принято! – отвечает Феликс и тут же обращается ко мне. – На тебе лимонады.
– Понял, – кивнув, я тут же беру два харрикейна – бокалы в форме керасиновой лампы, которые обычно используются для подачи тропических напитков
Положив на дно несколько ягод малины и долек лайма, я достаю мадлер, чтобы выдавить сок.
– Потом идет лед, – подсказывает Феликс.
– Знаю, – отмахнувшись от коллеги, я доверху наполняю харрикейны дробленым льдом и добавляю малиновый сироп. – Где содовая?
– Слева от тебя, – говорит вновь подошедшая Полли.
– Что, опять заказ? – удивляюсь я, но, взглянув на помещение, замечаю, что половина столиков уже занята. – Когда они успели прийти?
– Так обычно и бывает. Они просто берут и появляются. Буквально из ниоткуда! – эмоционально объясняет Феликс, украшающий апельсиновой цедрой уже готовый негрони. – Что с лимонадами?
– Почти готовы, – ускорившись, я аккуратно размешиваю коктейли, досыпаю еще немного льда и украшаю каждый ягодами малины, долькой лайма и веточкой мяты. – Можно отдавать!
– Какие молодцы, – улыбается Полли, забирая поднос. – Новый заказ: три маргариты и одна водка смэш.
– Принято! – отвечаем мы с Феликсом хором.
Проходящая мимо Сабрина, услышав наше многоголосие, награждает нас довольной улыбкой. Кажется, ей и впрямь важно, чтобы мы сработались. От осознания, что я на своем месте, на душе становится легче.
К тому моменту, когда в дверях бара появляется мой друг, недавно окончательно переехавший в столицу, мы отдаем уже двадцать шестой по счету заказ. Не думал, что могу работать в таком темпе, но, кажется, мои навыки доведены до автоматизма.
– Дима! – радостно зовет меня Сеня.
Улыбнувшись и помахав другу, я замечаю рядом с ним двух девушек. Одна из них мне хороша знакома по фотографиям – Сеня постоянно выкладывает на своей странице в социальной сети их общие снимки. Кажется, она профессиональная фигуристка и ее зовут Диана. И, если мне не изменяет память, они встречаются уже несколько месяцев. Вторую крайне миниатюрную и явно чем-то расстроенную девушку я вижу впервые.
– Не отвлекайся, – советует Феликс, – твои друзья подождут.
– Просто хотел поздороваться, – объясняю я, стараясь не искать взглядом столик, за которым сидит друг.
– Все потом. Давай пошустрее один клубничный и два классических дайкири.
– Уже делаю, – повернувшись, чтобы взять шампанское блюдце, я встречаюсь взглядом с рыжеволосой незнакомкой, которая пришла с Дианой и Сеней. Она смотрит с вызовом и любопытством, какое свойственно всем юным девушкам.
«Красивая» – проносится в моей голове, но я тут же избавляюсь от этой мысли и возвращаюсь к приготовлению коктейлей.
Инга
Проведя весь выходной за поиском подходящей музыки для короткой и произвольной программ, я выдохлась настолько, что оказалась не в состоянии думать еще и об образах, которые хочу изобразить на льду.
За шестнадцать лет фигурного катания, мне доводилось играть самые разные роли. Проживая на льду целые истории, я никогда не задумывалась, что однажды передо мной встанет подобный выбор.
Я не раз слышала разговоры на эту тему среди других фигуристов, но сама никогда не становилась их участницей. Эмилия как-то сказала, что я – отличный исполнитель уже готовых номеров. Хочется верить, что это не помешает мне стать постановщиком собственных программ на будущий сезон.
Есть ли хоть какой-то минимальный шанс, что Лука передумает и уйдет, пока не поздно? Судя по его взгляду и тому, как они переглядывались с Мариной, настроен он слишком серьезно, чтобы так быстро сдаться. Нет, так просто он точно не исчезнет.
До сих пор не могу прийти в себя после того, что произошло. Из-за его появления вся тренировка пошла коту под хвост. Сначала у меня не получалось исполнить чисто ни один прыжок, а потом я и вовсе упала во время вращения в «ласточке». Так плохо новый сезон у меня еще никогда не начинался. А наш тренер говорит: «Как первую тренировку проведешь – так на всех грядущих соревнованиях себя и покажешь!», что в переводе означает: «Инга, тебя ждет полный провал. Снова!».
Я редко выбираюсь в выходные из дома, предпочитая провести свободное время в уютной и теплой постельке, но сегодня у меня впервые за долгое время появляется желание сбежать от привычной рутины. И только по этой причине я с энтузиазмом принимаю приглашение Сени пойти в бар, куда устроился барменом его давний друг.
Не скажу, что все фигуристы держатся подальше от таких мест, но я точно не из тех, кто может с ходу назвать топ три любимых коктейля. Мои познания ограничиваются классическим мохито и голубой лагуной, которые можно заказывать в любой непонятной ситуации.
Но выбор напитка оказывается не самой большой моей проблемой. Подойдя к бару, я замечаю стоящую рядом с Сеней девушку и понимаю, как беззастенчиво он меня провел, пообещав, что мы будем вдвоем. По удивленному выражению лица Дианы становится ясно, что она тоже ничего не знала.
– Прежде чем вы начнете на меня кричать, дайте кое-что сказать, – просит нас Сеня и, дождавшись нашего молчаливого согласия, продолжает. – Не могу поверить, что вы двое до сих пор не помирились. Нет, серьезно! Вы же лучшие подруги. И да, Инга, я знаю, что поступок Дианы подорвал твое доверие. И да, Диана, я знаю, что ты сделала это из добрых побуждений. Но сейчас вам нужно признать, что вы обе облажались, когда даже не поговорили после чемпионата мира. Неужели вам не хочется все решить и жить дальше? Ну же! Вы же Иниана. Вы не можете просто взять и перестать дружить. Я против.
– Иниана? – переспрашиваю я.
– Или Динга. Как вам больше нравится?
– Ты что-нибудь поняла? – обращаюсь я к Диане, но та в ответ лишь пожимает плечами.
– Отойдем? – предлагает она, бросив на Сеню строгий взгляд.
Как только мы удаляемся от бара и погружаемся в шум проезжающих мимо автомобилей, я чувствую себя виноватой за то, что игнорировала все ее сообщения.
– Прости, что не отвечала.
– Ничего страшного, – усмехается она. – Я всего лишь отправила тебе пятьдесят шесть сообщений с извинениями.
– Знаю, но я не была готова общаться. Особенно, после того, что случилось на чемпионате мира.
– Мне очень жаль. Правда. Я этого не хотела.
– Я пытаюсь убедить себя, что ты здесь ни при чем, но в глубине души все равно продолжаю винить тебя в собственном провале. Знаю, это не честно, но я так чувствую и ничего не могу с этим поделать. Понятия не имею, сколько должно пройти времени, но по ощущениям я никогда не смогу забыть то, что ты сделала. И дело не в том, что я провалилась на главном старте жизни, а в том, что ты меня обманула. Я бы никогда с тобой так не поступила. Не знаю, чем ты руководствовалась, но мне трудно поверить, что это было сделано во благо. Не говоря уже о том, что ты поставила под удар репутацию всей нашей группы, включая тренера. Если кто-то узнает о том, что ты имитировала травму, твоя карьера будет разрушена. И это непременно коснется всех нас. Не понимаю, чем ты думала, когда шла на это. И, если честно, даже не хочу разбираться в причинах твоего поведения. Что сделано, то сделано. Ничего уже не исправить. А мое четвертое место не станет первым или хотя бы третьим.
– Инга, я…
– Ди, не надо, правда, – прерываю я ее. – Ради Сени я готова на один вечер обо всем забыть и притвориться, что все в порядке. Но как раньше уже не будет. Это просто невозможно, даже если я хочу этого больше жизни.
– Да, понимаю, ты права. Я все испортила, когда решила, что могу хоть раз в жизни поступить правильно. Наверное, мной, как и всегда, двигал эгоизм, из-за которого я теряю связь со всеми, кто мне дорог, – горько хмыкнув, она оборачивается и улыбается Сене. – Идем. Постараемся не испортить ему вечер.
– У вас все хорошо?
– Надеюсь. Иногда я боюсь оттолкнуть его, но он словно и не замечает моих недостатков.
– Тебе с ним очень повезло. Не испорти хотя бы это.
Прикусив губу, я осознаю, как жестоко прозвучали мои слова, но их уже не вернуть.
– Поговорили? – интересуется Сеня с плохо скрываемой надеждой в глазах и голосе.
– Да, а теперь идем внутрь, – быстро отвечает Диана и берет его за руку.
В баре оказывается не так громко, как я себе представляла. Мы без труда общаемся с подошедшей к нам официанткой в чересчур коротком платье. Сеня окликает своего друга, работающего за барной стойкой. Все еще погруженная в себя после разговора с подругой, я бездумно следую в сторону нашего столика.
– Готовы сразу сделать заказ или подойти к вам чуть позже? – уточняет официантка.
– Позже, мы тут впервые, – отвечает ей Сеня, довольно улыбаясь. Кажется, он искренне радуется, видя нас с Ди вместе.
– Если хотите, могу посоветовать что-то на основе ваших предпочтений.
– Да, будьте добры!
Желая отвлечься и абстрагироваться от ситуации, в которой оказалась, я поднимаю голову и тут же встречаюсь взглядом с барменом, искусно управляющимся сразу с несколькими бокалами.
«Как интересно» – думаю я, наблюдая за каждым его ловким движением.
– Инга, ты уже решила, что хочешь? – спрашивает Сеня, дернув меня за рукав блузы.
– Я… – ненадолго задумавшись, я еще раз бросаю изучающий взгляд на парня за барной стойкой. – А может ваш бармен приготовить что-то на свой вкус?
– Оу, это будет непросто, – растерявшись, официантка пододвигает ко мне меню. – У нас большой выбор коктейлей. Что вы обычно берете?
– Безалкогольный мохито.
– Хорошо. Я передам Диме ваши пожелания. Уверена, он сможет вас удивить.
– Надеюсь, – киваю я, снова возвращаясь к своим удручающим мыслям.
Дима
Отпросившись у Феликса на десять минут, я сам отношу поднос с напитками Сене и его спутницам.
– Итак, – говорю я, расставляя коктейли, – пина колада в кокосе для Дианы, май тай для Сени и черничный мохито для…
– Инги, – подсказывает незнакомка.
– Приятно познакомиться, Инга. Надеюсь, тебе понравится мой выбор. Мне передали, что обычно ты заказываешь классический мохито, но я решил, что будет неплохо разнообразить твою привычную барную карту. И, разумеется, ваши с Дианой напитки без алкоголя.
– Спасибо, с радостью попробую. – Она не кажется смущенной моим вниманием, но все равно слишком быстро отводит от меня свой пристальный взгляд.
– Вам троим все нравится? – интересуюсь я, присев рядом с Сеней.
– Мне – да! – восклицает друг. – Не сравнится с баром в нашем родном городе. Я так рад, что ты решился переехать.
– Да, я тоже. Кстати, ребята из компьютерного клуба передавали тебе привет.
– Ой, они наверняка не хотели тебя отпускать?
– Есть такое, – киваю я.
На предыдущем месте работы мне удалось обзавестись хорошими приятелями, но я никогда не чувствовал себя полноценным членом их дружной компании.
– Надеюсь, наш старый добрый клуб не развалится после твоего ухода, – размышляет Сеня. – А ты уже говорил с начальством о своих идеях?
– Пока нет. Тут что-то вроде запрета на эту тему.
– Серьезно? И что теперь делать? Будешь искать другой бар?
– Может быть, но позже.
– Покажи им, на что способен. Они обязательно передумают.
– Честно говоря, я уже нарушил их запрет.
– Когда успел? – удивляется друг.
– Когда сделал этот коктейль, – отвечаю я, кивнув на стакан в руках Инги.
– О чем вы говорите? – спрашивает она, едва прикоснувшись губами к трубочке.
– У нас в меню нет черничного мохито, – поясняю я приглушенным голосом, надеясь, что никто из стоящих неподалеку официанток не сдаст меня Сабрине. – Это один из моих фирменных коктейлей. Я надеялся, что смогу внедрить что-то из своих наработок в барную карту и в будущем развить собственный бренд. Но управляющая запрещает даже поднимать эту тему.
– Прикольно, – комментирует Инга, ухмыльнувшись.
– Что именно?
– Я пью незаконно приготовленный мохито.
Растянувшиеся в хитрой улыбке губы преображают ее лицо, а кажущаяся хрупкой бледная кожа покрывается легким румянцем.
– Да, есть такое, – отвечаю я, про себя отметив ее невероятное очарование.
Неожиданно к нам подходит Сабрина, и от растерянности я едва не падаю, пытаясь быстро встать с дивана.
– Феликс дал мне перерыв, – спешу я оправдаться перед управляющей.
– Знаю, но он уже закончился. Возвращайся на свое рабочее место.
– Да, конечно, сейчас попрощаюсь с друзьями и вернусь.
– Считай, что уже попрощался, – категорично заявляет она. – Иди и поскорее давай.
– Пока, Дим, – говорит поднявшийся с места Сеня. Он быстро обнимает меня и дважды хлопает по плечу. – Потом созвонимся.
– Хорошо. Девушки, рад был знакомству.
– Взаимно, – отвечают они хором.
– Как вам наши коктейли? – спрашивает Сабрина, вплотную подойдя к столику, из-за чего я застываю на половине пути к барной стойке.
– Все очень вкусно, спасибо, – вежливо благодарит ее Диана.
– Что вы заказывали? – Краем глаза я вижу, как внимательно управляющая разглядывает приготовленные мной напитки. Понятия не имею, что будет, когда она заметит черничный мохито. Ее наметанный глаз сразу заметит разницу, и тогда мне не поздоровится. – Пина колада, май тай, а у вас что?
В ожидании ее гневной тирады я уже разворачиваюсь, чтобы извиниться и пообещать больше не экспериментировать на рабочем месте, как вдруг слышу звук разбивающегося вдребезги стекла.
– Ой! – Инга вскакивает с места и отбегает в сторону.
– Не переживайте, – успокаивает ее Сабрина. – Можете пересесть за другой столик или подождать, пока мы уберем здесь.
– Мы уже собирались уходить, но спасибо за предложение. Скажите, сколько стоит этот стакан, я все возмещу.
– Полли! Подойди сюда.
Скоростная официантка за доли секунды оказывается рядом с управляющей.
– Да?
– Принеси счет для четвертого столика и включи в него стоимость одного хайбола.
– Хорошо. Сейчас все будет.
Я подхожу к Инге и, наклонившись, говорю ей на ухо: «Спасибо». В ответ она лишь пожимает плечами.
– Жаль, что так получилось. Это был очень вкусный мохито, хоть и незаконный, – отвечает она заговорщицким шепотом.
Искренне улыбнувшись, на мгновение я забываю, как близок был к провалу и потере работы. Не стоило поддаваться соблазну нарушить главное правило бара, надеясь, что никто ничего не заметит. Так опрометчиво я себя уже давно не вел.
– Ты еще здесь? – строго обращается ко мне Сабрина.
– Уже ухожу.
Вернувшись за барную стойку, я осознаю, что последние минуты едва ли дышал из-за сковавшего меня волнения. Облегченно вздохнув, я приступаю к тому, что умею лучше всего – к приготовлению коктейлей.
– Что там произошло? – любопытствует Феликс. – Твои друзья решили разгромить бар?
– Почти, – вспомнив поступок Инги, я снова расплываюсь в улыбке.
– С тобой всегда так?
– Как?
– Первая смена и сразу какое-то происшествие.
– Я тут ни при чем.
– Сделаю вид, что не заметил, как ты изменил рецептуру мохито.
Непроизвольно застыв на месте, я боюсь обернуться и увидеть на его лице угрозу, но он тут же по-дружески хлопает меня по плечу.
– Не бойся. Я никому не скажу, но лучше так не делай.
– Спасибо. Слушай, Феликс, а ты никогда не хотел, чтобы в меню появились твои фирменные коктейли?
– Нет, – качает он головой, – мне в кайф угощать людей вкусными напитками, но я не ищу их признания.
– У меня полно идей, – признаюсь я коллеге. – Мне хочется поделиться ими с другими, но дело вовсе не в признании.
– Верится с трудом.
– Не будь таким скептиком. Не все хотят славы и денег. Некоторые просто хотят привнести в мир что-то свое.
– Как скажешь, – пожав плечами, Феликс подзывает официантку и отдает ей очередной заказ. – Мне все равно. Но ты не можешь заниматься своей философией в этом баре. Если продолжишь в том же духе, мне придется рассказать Сабрине. Только без обид, лады?
– Лады.
Трудно давать обещания, которые можешь в любой момент нарушить, но такова жизнь. Она выдвигает условия, а ты выбираешь следовать им или мухлевать. Я свой выбор еще не сделал, но чувства, охватившие меня в момент приготовления коктейля по собственной рецептуре, оказались просто невероятными. И мне будет крайне сложно отказаться от перспективы испытать их еще раз.
Ромовый пряный мусс
Ингредиенты:
– Золотой ром 50 мл;
– Сахарный сироп 20 мл;
– Ананас 120 г;
– Молотая корица 1 г;
– Корица в палочках 5 г;
– Дробленый лед 60 г.
Понадобятся для приготовления:
– Рокс 1 шт. (широкий стакан с толстым дном);
– Совок для льда 1 шт.;
– Джиггер 1 шт. (мерный стаканчик бармена);
– Трубочки 2 шт.;
– Блендер 1 шт.
Рецепт:
1) Положи в блендер очищенный и порезанный кружок ананаса;
2) Налей 20 мл сахарного сиропа и 50 мл золотого рома;
3) Добавь в блендер совок дробленого льда и взбей ингредиенты;
4) Перелей получившийся коктейль в рокс и добавь щепотку молотой корицы;
5) Укрась кожурой ананаса и палочкой корицы.
Инга
Журналисты часто спрашивают, кто является моей путеводной звездой в спорте? На кого я равняюсь и к чьим успехам стремлюсь? И есть ли такой спортсмен, чья карьера вдохновляет меня на новые свершения?
Благодаря Мелиссе, моей сестре, мне всегда есть что ответить. Никто не удивляется, когда я называю ее имя, ведь за последние шесть лет они с Федей успели завоевать все титулы в парном фигурном катании.
В детстве мне даже не приходилось врать – долгое время я жила и тренировалась с оглядкой на исключительные достижения Мел. Их пара всегда вызывала всеобщее восхищение, из-за которого во мне пробуждалось желание стать лучше, чтобы однажды превзойти не только своих прямых конкуренток в одиночном катании, но и родную сестру с ее партнером.
Все изменилось, когда малоизвестный и не подающий каких-либо надежд восемнадцатилетний фигурист выиграл свой первый взрослый старт и завоевал титул чемпиона страны. Мне тогда только-только исполнилось четырнадцать. За моими юными плечами были лишь несколько серьезных соревнованиях среди юниоров, во время которых я никак себя не проявила.
Накануне того чемпионата страны я подслушала, как мама обсуждает с тренером наличие дальнейших перспектив. Меня их разговор ничуть не удивил. Я знала, что к шестнадцати годам некоторые фигуристки уже завершают карьеру, а моя будто еще даже не началась.
Марина как могла успокаивала маму, уверяя, что у меня большой потенциал и прекрасная техника, а та продолжала забрасывать ее сотнями вопросов.
– Тогда что это? Недостаток мотивации? Нужно еще больше тренировок? Может быть, пригласить еще одного тренера? Или хореографа?
– У нее всего достаточно.
– Как же так? Она никогда не попадает на пьедестал, хотя у нее для этого есть все необходимое.
– Так и есть. У нее отличные элементы. Да вы и сами знаете, как ее любят зрители и судьи. Но грубые ошибки не позволяют дать ей то место, которое принадлежит ей по праву, – почти шепотом объяснила Марина.
– Думаю, ей нужен психолог. Потому что иначе это все просто не имеет смысла. Мы столько лет бьемся и все ради четвертых и пятых мест.
– Я уверена, что все ее медали впереди, но вы можете поступать как считаете нужным. У нас есть хорошие спортивные психологи.
– Запишите ее, пожалуйста.
– Хорошо.
После услышанного я проплакала всю ночь, а наутро, включив телевизор, увидела человека, который и стал моей путеводной звездой.
Меня поразило выражение его лица. Он прекрасно знал, что никто из присутствующих на трибунах не пришел на арену ради него. Он понимал, что к нему прикованы непредвзятые взгляды судей и что ему ни за что на свете не сделают поблажек. Таким, как он, после проката не дарят букетов и не бросают на лед игрушки. Но в полной мере осознавая свое положение, Лука подавал себя так, будто ему принадлежит каждый сантиметр льда. Меня очаровали его уверенные движения и то, с какой дерзостью он оглядывал присутствующих.
Когда он стал первым после короткой программы, многие сочли это везением, ведь основные фавориты турнира допустили ряд ошибок. Но я уже знала, что в день произвольной программы он будет кататься еще более мощно и ни за что не упустит победу.
В ту секунду, когда золотая медаль, оказалась на его шее, я вдруг поняла, чего мне не хватает. А точнее – кого.
Последние пять лет Лука выигрывал соревнования не благодаря, а вопреки.
Вопреки конкурентам, которые списывали его со счетов.
Вопреки тренеру, сделавшему ставку на своих других учеников.
Вопреки зрителям, которые до последнего не принимали его в свое сердце.
Вопреки семье, не желающей оплачивать его тренировки.
Разглядев в нем себя, я поняла, что тоже должна научиться тренироваться и выступать вопреки всем, кто способен мне помешать.
Вопреки звёздной сестре, из-за которой я долгие годы нахожусь в тени.
Вопреки постоянно критикующей меня матери.
Вопреки конкуренткам, которые постоянно меня обходят.
И вопреки себе, не верящей в собственные силы.
Тот чемпионат страны стал настоящей взлетной полосой для спортивной карьеры Луки. Он выигрывал все соревнования, в которых участвовал, на протяжении трех лет. Многие из его программ вошли в историю и регулярно пересматриваются поклонниками фигурного катания по всему миру. Что до меня, то первое время я наблюдала за ним издалека, не рискуя подбираться ближе.
В моей идеальной картине мира он должен был заметить меня первый. Когда я вышла из юниоров и начала выступать среди взрослых, мои программы стали более женственными и изящными. У меня появились первые медали и незначительные, но все же титулы. На одном из городских соревнований мы даже выступали на одном льду, но так и не пересеклись.
Наше знакомство произошло сразу после моего восемнадцатилетия, на июньских сборах, где его вообще не должно было быть. Мне еще тогда следовало заметить, насколько он близок с нашим тренером, раз она взяла его с собой в поездку.
Все случилось не так, как я представляла. Он не оказался поражен в сердце моим катанием или безоговорочным чувством ритма. Нет. Его удивил цвет моих глаз.
Перед тренировкой на льду мы часто разминались на улице, и в тот жаркий день по воле случая Лука оказался рядом. Когда мое лицо осветило чересчур палящее солнце, он спросил:
– Это линзы?
Повернувшись, я заметила его неподдельный интерес.
– Что?
– Твои глаза, они янтарного цвета.
– Так может показаться при ярком солнечном свете, – сбивчиво пояснила я, – но на самом деле они зелено-карие. Больше зеленые, конечно, но при определенном освещении можно заметить их желтовато-коричневатую часть.
– Очень круто. – Его неуверенный кивок дал мне понять, что он не в восторге от моей болтовни.
– Я – Инга. Не уверена, что мы знакомились до этого. Поэтому… вот.
Неловко протянув ему руку, я думала, что ниже падать уже некуда, но он наградил меня странной усмешкой.
– Что-то не так?
– Вообще-то я знаю тебя, Инга Ким, и удивлен, что мы не познакомились раньше.
Когда наши ладони соприкоснулись, у меня подкосились ноги, ведь человек, вдохновлявший меня на новые свершения целых четыре года, стоял прямо передо мной и говорил, что знает, кто такая Инга Ким!
– Но откуда?
– Ты ведь основала группу поддержки в мою честь. Забыла?
И правда, забыла. После первого победного чемпионата страны Лука столкнулся не только с поздравлениями, но и с жесткой критикой, и мне захотелось сделать для него что-то важное.
На просторах интернета мне удалось найти несколько человек, которые, как и я, влюбились в его талант и силу воли. К каждому соревнованию мы готовили плакаты и кричалки, стараясь создать что-то оригинальное и запоминающееся. Через какое-то время наша небольшая группа разрослась, и мне просто не осталось в ней места. Я занялась собственной карьерой, лишь иногда выискивая на трибунах знакомые лица, с которыми нас некогда связывало общее дело.
– Точно, ты прав. Ее основала я, но это было довольно давно. Учитывая, сколько болельщиков у тебя сейчас, я удивлена, что ты помнишь тех, кто стоял у истоков.
– Именно их и нужно помнить. Тех, кто был со мной с самого начала.
В его голосе слышалась искренняя благодарность, из-за которой мои ноги подкосились еще сильнее.
– Короче говоря, Инга Ким, я очень рад нашему знакомству.
– Да-да, я тоже. Но ты ведь знаешь, что я тоже фигуристка?
Я почти сразу поняла, как глупо прозвучал мой вопрос, но он лишь широко улыбнулся.
– Ну, разумеется. С плакатом на трибуне я, конечно, не стоял, но видел несколько твоих выступлений.
– И…?
– И? – удивился он. – Неужели хочешь услышать мое мнение о твоем катании?
– Было бы неплохо. Хотя, если учесть то, как много я взяла от тебя и твоих программ, частично это будет оценка самого себя.
Обрадовавшись вернувшейся уверенности и умению шутить, я расслабилась и позволила себе быть смелой и открытой всему, что сулит это знакомство.
А сулило оно, как выяснилось позже, мое разбитое сердце.
Дима
Заканчивая третью по счету смену, я чувствую невероятный прилив энергии. Так бывает, когда в моей голове зарождаются новые идеи. Попрощавшись с сонным и спешащим домой Феликсом, я приступаю к уборке нашего рабочего места. Через полчаса, убедившись, что барная стойка находится в идеальном состоянии, я достаю блокнот, где привык записывать рецепты будущих напитков.
Перебирая в уме имеющиеся в баре ингредиенты и то, какого вкуса и послевкусия мне хочется добиться, я не сразу замечаю нависшую надо мной смурную тень. За то непродолжительное время, что мы знакомы, про себя я уже не раз отмечал невероятный талант Сабрины появляться в самый неожиданный и неудачный для остальных момент.
– Ты меня напугала, – признаюсь я и, быстро захлопнув блокнот, убираю его назад в рюкзак.
– Ты все еще здесь, – констатирует она очевидное, скрестив руки на груди. – Почему?
– Решил немного подтянуть свои знания.
– И это говорит парень, который был готов встать за барную стойку в день собеседования. Не думаю, что хоть один напиток в нашем меню может вызвать у тебя затруднения. Но, если тебе так нравится хитрить, то я подыграю. Какие именно знания ты пытаешься подтянуть? Может быть, тебе нужна помощь?
Сокрушенно покачав головой, я решаю сказать правду, потому что от нее все равно невозможно что-либо утаить.
– Сразу хочу уточнить, что я не нарушаю наш уговор, потому что запрет распространяется только на практическую деятельность. О теории речи не было.
Еще один талант Сабрины – скрывать свои истинные эмоции. По выражению ее лица никогда нельзя понять, что она скажет в следующее мгновение. Умело пряча недовольство, ей удается сохранять доброжелательность даже в самых сложных ситуациях. Вот и сейчас: мне никак не удается распознать ее истинное отношение к услышанному.
– Ты прав. Я не подумала о том, что в нашем уговоре есть лазейки.
– То есть, ничего страшного, что я остаюсь после работы и устраиваю небольшой мозговой штурм?
– Дима, – мягкость в ее голосе не сулит ничего хорошего, – ты и сам понимаешь, что не можешь использовать бар во внерабочее время в каких бы то ни было целях.
– Но что в этом такого? Кому от этого хуже?
– Мне.
– Да почему? – возможно, чересчур эмоционально восклицаю я.
– У тебя нет никакого права находиться здесь после завершения смены. Этот бар – не твоя домашняя лаборатория, где ты можешь экспериментировать в свое удовольствие. Мне казалось, что я предельно четко озвучила, какой именно сотрудник нам нужен.
– Как жаль, что нельзя клонировать Феликса. Это бы решило все ваши проблемы.
– В этом ты прав.
– Никогда не понимал руководство, которое не поощряет сотрудников в их инновационном подходе.
– Вот как ты о нас думаешь? – кивнув, Сабрина наклоняется и достает торчащий из рюкзака блокнот. – Можно посмотреть?
– Ни в чем себе не отказывай.
Открыв рандомную страницу, она пробегается взглядом по тексту. Подавшись вперед, я замечаю название коктейля «Ромовый пряный мусс».
– Хорошо придумал с ананасом и корицей. Отличное сочетание, – хвалит она меня и тут же возвращает блокнот на место.
– Спасибо, но это же ничего не значит. Просто слова на бумаге. Я его никогда не готовил.
– Уверена, что это вкусно.
– Не сомневаюсь, – фыркаю я, все сильнее раздражаясь из-за этого разговора.
– Послушай, – говорит она, сделав шумный вдох, – в самом начале мы не просто разрешали барменам внедрять в меню новые напитки, но и даже приветствовали их креативные и необычные решения. Я лично закупала продукты для каждого придуманного ими коктейля и никогда не сомневалась в их гениальности и таланте. Но в конечном счете все упирается в цифры. Как, по-твоему, что закажет среднестатистический гость: классический мохито или ромовый мусс?
– Я понимаю, к чему ты клонишь, но у меня нет намерения менять всю барную карту. Для ввода новых напитков требуется время. Поэтому и проводятся различные тематические и акционные дни. Тебе нет до этого дела, но у меня есть целая стратегия, и я точно знаю, как правильно и эффективно продвигать свои коктейли. Мне неприятно, что ты не веришь в то, что это возможно.
– Буду честна: ты отличный специалист и искренне мне нравишься, но я не стану рисковать из-за твоих амбиций. Прошу тебя еще раз подумать, хочешь ли ты здесь работать. Потому что наш бар – это не то место, где ты сможешь реализоваться в качестве новатора и экспериментатора.
– Я тебя понял, – процеживаю я, опустив голову.
– Надеюсь, этот разговор был у нас в последний раз.
– Сделаю все, что в моих силах.
Постояв еще некоторое время напротив меня, она молча разворачивается и уходит назад в кабинет. Взглянув на стеллаж с бутылками позади себя, я борюсь с желанием разбить каждую из них. Мысль о разлетающихся по полу осколках напоминает мне о девушке, которая приходила на днях вместе с Сеней. А ведь она меня здорово выручила, хоть мы и плохо знакомы. Жаль, что не все такие понимающие и чуткие, как Инга. Или как та, мысли о которой не дают мне покоя даже в другом городе.
Инга
Лука всегда уделял особое внимание хореографии. Уже в первые недели нашего общения, я узнала, как много часов он проводит в танцевальном зале. Видя, как он старается отточить до совершенства каждое движение тела, я уже догадывалась, что из него выйдет отличный постановщик не только показательных номеров, но и полноценных соревновательных программ.
Теперь, вживую наблюдая за его работой с девушками из нашей группы, я даже жалею, что отказалась принять его помощь. У меня никогда не получится создать что-то хотя бы отдаленно похожее на его труды. Настолько детально продуманных образов у Эмилии и Виолетты еще не было.
– Когда мы увидим твои идеи? – интересуется внезапно подъехавшая ко мне Марина.
– Скоро, – вру я в очередной раз.
– А музыка? Ты говорила, что уже выбрала композиции для обеих программ.
– Да, но у меня появились сомнения на их счет. Хочу быть уверена на все сто процентов.
– И давно ты стала такой перфекционисткой?
– С тех пор, как меня покусала Эмилия, – отшучиваюсь я, зная, что это поднимет ей настроение.
Мы обе наблюдаем за ее безукоризненным скольжением и за тем, как Лука учит ее делать правильный взмах рукой, чтобы попасть в ритм подобранной музыки.
– Думаете, из нее получится хороший черный лебедь? – с недоверием интересуюсь я у тренера.
– Конечно. А ты не думала поставить себе программу белого лебедя?
– Вы сейчас серьезно?
– Мне нравится, как вы конкурируете между собой. Это способствует вашему развитию, как спортсменов.
После того, как Эмилия стала чемпионкой мира, мне пришлось признаться самой себе в ее превосходстве над всеми нами. В особенности – надо мной.
– Я подумаю над вашим предложением, тренер.
Конечно, это откровенное лукавство. После всего, что произошло за последний год, последнее, чего мне хочется, – продолжать попытки обыграть фигуристку, равной которой просто нет.
– Лука спрашивал о тебе, – неожиданно говорит Марина. – Кажется, он огорчен тем, что ты не хочешь катать номера, которые он для тебя придумал.
– Он целых два сезона ставил себе программы. Его хореограф как-то это пережил, и он сможет.
Осознав, как грубо это прозвучало, я отвожу взгляд, боясь, что она разглядит в нем жгучую обиду.
– Я объяснила ему твою позицию, но мы хотим, чтобы ты знала о наличии уже готовых постановок, которые он подготовил специально для тебя. И ты имеешь на них полное право. Если у тебя что-то не получится, просто подойди к кому-то из нас и мы тут же все решим. Хорошо?
– Почему бы просто не отдать эти программы другим?
Кто бы знал, как трудно мне скрывать дрожь в голосе, когда идет речь о Луке.
– Он сказал, что никто другой не сможет откатать их так, как ты.
По иронии судьбы именно в этот момент наши с ним взгляды пересекаются, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не налететь на него с кулаками.
– Продолжай разминку, через пятнадцать минут начнем отрабатывать прыжки, –тренер быстро сжимает мою ладонь и тут же отъезжает к другим своим ученицам.
Я намеренно не отвожу взгляд и даже не моргаю, желая, чтобы Лука сдался первым. Хочу, чтобы он знал, что ни его присутствие, ни его слова, ни придуманные им программы не изменят моего к нему отношения. Я продолжу презирать его и буду делать это так долго, как только смогу.
Чего мне не удается предвидеть, так это того, что он решит со мной заговорить. Каким-то чудесным образом нам удавалось избегать общения на протяжении целой недели. Мне даже начало казаться, что вполне реально игнорировать друг друга, находясь на одном катке, но нет – это не наш случай.
– Просто хочу поздороваться, – спешит он объясниться, как только оказывается рядом. – Ты же не против?
– Не против поздороваться или того, что ты теперь работаешь на катке, где я тренируюсь с трех лет? – заметив его округлившиеся глаза, я решаю продолжить. – Ответ отрицательный на оба вопроса. Меня устроит, если мы продолжим делать вид, что нас ничего не связывает.
– Как-то это по-детски. Тебе так не кажется?
– А тебе не кажется, что как-то по-детски выдумывать липовую причину для расставания?
– Я ничего… – видимо, осознав, что его голос звучит слишком громко, он переходит на шепот. – Я ничего не выдумывал.
– Да ну? Не помню, чтобы ты собирался завершать карьеру.
– Инга, я всегда был с тобой честен. Прыжки сыпались один за другим, я стал срывать элементарные вращения и спотыкаться на дорожках шагов. Я не сдавался до тех пор, пока у меня не обострилась давняя травма спины, из-за которой мне пришлось пропустить чемпионат страны. Мне очень хотелось продолжать соревноваться, но у меня не получилось восстановить необходимую форму. Нам с тренером пришлось признать, что я перестал быть конкурентноспособным и больше не могу собрать себя воедино. Что-то надломилось внутри меня. Возможно, так и бывает в конце карьеры. Ко мне до сих пор не пришло осознание, что все закончилось. Но одно я знаю точно – мне нравится эта работа. И твоя неприязнь не заставит меня от нее отказаться.
– Неприязнь?
– Я же вижу, как ты на меня смотришь. Как обиженный ребенок, у которого отняли игрушку.
– Ребенок?
– Я и сам не рад обстоятельствам, в которых мы оказались. Но мне хватит воспитания и ума сохранять самообладание. Рассчитываю и на твое благоразумие, Инга. Не надо портить жизнь ни себе, ни мне, – убедившись, что его слова дошли до адресата, он кивает и молча уезжает к уже заждавшейся его Эмилии.
Перед тем, как сбежать с катка, я встречаюсь взглядом с появившейся за бортиком Дианой. Она с тревогой наблюдает за моей тщетной попыткой скрыть от нее наполнившиеся слезами глаза.
– Инга, – зовет она меня, когда я прохожу мимо нее, – подожди!
– Мне нужно в раздевалку, – отвечаю я, сомневаясь, что она разберет мою невнятную речь.
Вот оно – мое личное «слишком». Граница, перейдя которую, я уже не могу сдерживать рвущуюся наружу горечь от всех накопившихся за эти годы поражений. И, к сожалению, речь идет не только о соревнованиях.
Дима
Несмотря на острое желание провести свой единственный выходной в постели, я все же соглашаюсь на встречу с Сеней, которому не терпится показать мне город и помочь с поиском квартиры. По его просьбе я приезжаю к ледовому дворцу, где тренируется его девушка. Все еще привыкая к улыбчивой версии друга, я не сразу замечаю его прямо у входа в здание.
Мне казалось, что годы, проведенные в одном компьютерном клубе, не сблизили нас до такой степени, чтобы помогать друг другу, случайно оказавшись в одном городе. Но Сеня считал иначе.
Случайно узнав о моем переезде в столицу, он сразу же пообещал мне всяческую поддержку, что никак не вязалось с укоренившимся в моей голове образом. Я помнил его как вечно подавленного и погруженного в себя подростка и никак не ожидал встретить уверенного в себе парня, нашедшего свое место под солнцем. Тот факт, что он никогда не рассказывал об увлечении фотографией, еще раз доказывает, что никакие мы с ним не друзья. Но, возможно, теперь, когда он занимается любимым делом, снимая спортивные соревнования, а я учусь не зацикливаться на работе, у нас есть шанс начать наше общение с чистого листа.
– Привет! Как доехал? Быстро?
– Привет, да, отлично, хостел недалеко отсюда. Я только не очень понял, зачем мы здесь?
Подняв голову, я еще раз окидываю взглядом огромное серо-голубое здание и тут же ловлю себя на мысли, что много лет не бывал на катке и почти наверняка разучился стоять на коньках.
– Сейчас выйдет Диана и отдаст мне ключи, чтобы мы могли поехать в центр на машине.
– Хорошо, у нее сейчас тренировка или типа того?
– Ага. У них сейчас начало сезона. А ты смотришь фигурное катание?
– Этот спорт прошел мимо меня, – я решаю умолчать, что мимо меня прошли абсолютно все виды. Ведь, несмотря на регулярные походы в фитнес-клуб для поддержания формы, меня вряд ли можно назвать человеком, который интересуется миром спорта.
– Понимаю, – кивает Сеня. – Я и сам не думал, что это так интересно.
– Ты же фотограф. Наверное, в кайф делать снимки красивых девушек?
На днях он сам рассказал мне, как еще до знакомства с Дианой влюбился в ее катание и образы на льду.
– Мне в кайф фотографировать абсолютно всех фигуристов, – серьезно отвечает друг, не оценив мою шутку.
– Конечно, я и не… – Мою речь прерывает неожиданно выбежавшая из здания девушка. Только услышав, как Сеня окликает ее по имени, я узнаю в ней свою недавнюю спасительницу.
В этот раз ее рыжие волосы распущены и доходят до плеч. Есть что-то невероятно притягательное в сегодняшнем небрежном образе Инги. Сам не замечаю, как начинаю пялиться на ее покрытый испариной лоб и на торчащие в разные стороны вьющиеся локоны. Мешковатый спортивный костюм не скрывает, а, наоборот, – подчеркивает ее миниатюрность.
Прислушавшись к их с Сеней разговору, я отчетливо улавливаю в ее голосе нежелание общаться.
– Эй, может, сходишь за Дианой? – предлагаю я другу. – Мы уже давно ее ждем.
– Ладно, только подожди минуту, – отвечает он, даже не обернувшись.
– Просто напоминаю, что мой выходной не резиновый. И мне не хочется провести его под этой дверью, – встретившись взглядом с Ингой, я пожимаю плечами и тут же добавляю, – ничего личного.
– Да, ты прав, сейчас схожу за ключами.
Уходя, Сеня просит Ингу подождать их с Дианой, чтобы они смогли поговорить все вместе. По ее реакции я понимаю, что она только делает вид, что задержится, а сама ждет не дождется, когда появится возможность свалить.
Как только Сеня скрывается в здании, она разворачивается, очевидно, за тем, чтобы уйти, но тут же останавливается, словно перед ней возник невидимый барьер.
– Спасибо, – благодарит она меня, обернувшись. – Дима, правильно же?
– Правильно. Я решил, что самое время вернуть долг. За черничный мохито.
Мимолетная растерянность быстро сменяется пониманием, и она почти улыбается.
– Ты чем-то расстроена, – озвучиваю я мысли вслух. – Но почему-то не хочешь делиться этим с друзьями.
– Значит, это не миф, что все бармены немного психологи?
– А много ты знаешь барменов?
– Только тебя.
– Значит, пока рано делать выводы, – я не думаю, что моя улыбка способна ее приободрить, но не улыбнуться такой грустной девушке просто нельзя.
– Я пойду, – она бросает взгляд на дверь, – пока они не вернулись. Еще раз спасибо.
– Если захочешь поговорить, то ты знаешь, где меня найти.
– Считаешь, что мне нужен разговор с барменом?
– Ты не поверишь, но иногда это помогает, – уверенно заявляю я.
– И много ты знаешь людей, кому это помогло?
– Ну…
– Значит, пока рано делать выводы.
Кивнув тому, как изящно она вернула мне мою же фразу, я прихожу в восторг из-за знакомства с этой девушкой.
Больше ничего не сказав, Инга надевает на голову капюшон, поправляет висящую на плече черно-белую спортивную сумку и удаляется в сторону метро.
Когда вышедшие из здания Сеня и Диана оглядываются в поисках подруги и огорчаются, поняв, что она ушла, я почему-то искренне радуюсь тому, что помог ей сбежать.
Инга
Еще никогда наша с сестрой квартира не казалась такой пустой и одинокой, как после сегодняшней тренировки. Пройдя в спальню, в которой еще недавно обитала Мелисса, я сразу же замечаю так и не завершенную картину по номерам, стоящую у стены. Подобное увлечение всегда вызывало у меня недоумение, и я никогда не понимала, зачем она тратит на это крохи свободного от тренировок и соревнований время. Наклонившись, я замечаю название картины «Прогулка под звездным небом» и подпись в нижнем углу холста: десятое февраля. Она всегда так делает – ставит дату, когда начала и закончила рисовать. Мысль о том, что сестра в другой стране ранит не так сильно, как то, что она, кажется, не собирается возвращаться.
Быстро переодевшись в домашнюю одежду, я забираюсь под одеяло и мыслями возвращаюсь к прошедшему дню. Утихшие эмоции охватывают меня с новой силой, и я впервые за долгое время даю выход слезам.
У Мелиссы для таких случаев даже был специальный грустный плейлист. Садясь за очередную картину по номерам, она включала колонку, и наша квартира тут же наполнялась заунывными мотивами. Сестра хвасталась, что годами собирала эти композиции и обижалась, когда я не оценивала по достоинству ее коллекцию.
Такой открытой и честной Мелисса могла быть только дома. Большую часть жизни она провела с папой, который учил ее скрываться даже от самых родных и близких людей. «Никто не должен знать в лицо твое истинное я» – любил он повторять на каждом семейном ужине. Трудно представить, какое влияние он оказал на сестру, если учесть, каким безэмоциональным человеком она казалась всем вокруг. Журналисты и болельщики называли ее то снежной королевой, то фарфоровой куклой, что никак не вязалось с яркими образами, которые она воплощала на льду.
Когда папа решил уехать назад в Корею, Мелиссе пришлось перебраться к нам с мамой. Она долго привыкала к нашему укладу жизни: не могла смириться с тем, как громко мы себя ведем, или с тем, что иногда мы ужинаем прямо в кровати. Ей претила мысль о совместных просмотрах кулинарных или музыкальных шоу, но в конечном счете мой и мамин шебутной нрав победил, и Мел сдалась. У нас не так часто получалось собираться всем вместе, но сейчас, вспоминая наши шумные вечера, я отчетливо слышу, как бьется мое готовое разорваться от грусти сердце.
Мысль, что мне следовало наплевать на фигурное катание и уехать вместе с сестрой, преследует меня уже несколько недель. Но вместе с этим я не могу вообразить, как бы жила в другой стране, ведь, в отличие от сестры, я совсем не знаю корейского языка.
Когда родители развелись, мы с сестрой уже занимались фигурным катанием, и им пришлось принять непростое для всех решение – разлучить нас. Ледовые арены, на которых мы тренировались, находились в разных концах города. Поэтому папа арендовал квартиру рядом с катком Мелиссы, а после и вовсе забрал ее к себе. А я осталась с мамой.
Из-за насыщенного графика мы виделись не так часто, как полагается настоящей семье, но наша с сестрой связь оказалась сильнее расстояния. По мере взросления мы не отдалялись, а, наоборот, – сближались, годами планируя, как однажды купим квартиру и станем жить вместе.
Наша мечта сбылась полтора года назад. Сразу после того, как пара Мелиссы и Феди выиграла Олимпийские игры. Мой денежный вклад в наше общее жилье оказался минимальным, но мы никогда не поднимали эту тему. Как и ту, почему ей пришлось так резко уехать.
Почти погрузившись в сон, я вдруг вздрогнула, осознав, что осталась одна. От папы и сестры меня отделяют восемь тысяч километров, а где сейчас находится мама с третьим по счету мужем остается только догадываться.
Как бы мне сейчас хотелось с кем-то поговорить! Но единственный кандидат, претендующий на роль моего собеседника, – это огромный плюшевый медведь, которого мне подарили болельщики на недавнем чемпионате страны.
Решив, что нужно как-то отвлечься, я решаю вернуться к подбору музыки для новых программ, но тут же захожу в уже знакомый тупик. Ни идеи, ни образа, ни мелодии. Откуда только у постановщиков берутся эти мысли? Каким образом в их голове складывается пазл идеального выступления? Каждый раз, когда я пытаюсь что-то придумать, у меня получается лишь повторение старых номеров.
После сегодняшнего разговора во мне не осталось сомнений на счет программ, которые создал Лука. Даже если у меня ничего не выйдет, я лучше пропущу целый соревновательный сезон, чем приму его помощь. Хотя, возможно, будь Мелисса сейчас здесь, она бы сказала, что я слишком драматизирую и что ничего плохого в сотрудничестве с Лукой нет.
Хуже всего в этой ситуации то, что о наших с ним тайных отношениях знают только Диана, которую я успешно вычеркнула из своей жизни, и Эмилия, случайно заставшая нас за поцелуем в одной из раздевалок прямо во время сборов. Когда Лука сказал, что у спортсменов принято скрывать личную жизнь, я не стала возражать, решив, что так и правда будет лучше. Но именно по этой причине мне сейчас не с кем поговорить о своих чувствах.
Хотя один человек все же готов меня выслушать, ведь привык делать это для других. С трудом веря, что всерьез размышляю об этом, я проваливаюсь в тревожный сон.
Дима
Зевая прямо на рабочем месте, я удостаиваюсь нескольких осуждающих взглядов следящей за мной Сабрины. После того, как она застукала меня за написанием новых рецептов из имеющихся в баре ингредиентов, я окончательно потерял ее доверие. А еще сегодня, будто назло, играет чересчур громкая музыка.
– Что ты делал прошлой ночью? – ухмыляясь, спрашивает Феликс. – Выглядишь так, будто тебя заездили.
– Было бы хорошо, но я не настолько везучий, – отвечая, я в очередной раз массирую пальцами пульсирующие виски.
– Так что случилось?
– Сначала я позволил своему другу с топографическим кретинизмом устроить мне экскурсию по городу. Каждый раз, когда он вел меня в новое место, мы искали его не меньше двух часов. И это при том, что Сеня настаивал, будто это находится буквально за углом, надо только немного пройтись.
– И долго вы так блудили? – смеется Феликс.
– Он привез меня в хостел почти в час ночи. А дальше началось самое интересное.
– Что же?
– В соседней комнате происходила какая-то вакханалия. Музыка, безумные крики, звуки падающей мебели и все в таком духе. Самое ужасное, что этот кошмар прекратился только утром. Я поспал чуть больше четырех часов и сейчас готов вырубиться прямо под барной стойкой.
– Держись, мужик, – похлопав меня по плечу, Феликс отходит покурить.
Завидев направляющуюся ко мне Полли, я не понимаю, как ей удается улыбаться при таком количестве работы.
– Дай угадаю! Новый заказ?
– Так не честно! Как ты узнал? – она корчит обиженное выражение лица и невинно хлопает серо-голубыми глазами. – А где Феликс?
Я делаю характерный жест, поднеся два пальца ко рту с воображаемой сигаретой между ними.
– Он же хотел бросить, – озадаченно покачав головой, она поправляет немного растрепавшийся высокий хвост. – В любом случае с тебя одна острая тропикана. Это наш постоянный клиент, не облажайся.
– Постараюсь.
С трудом подавив очередной зевок, я доверху наполняю бокал для вина кубиками льда. Затем кладу в шейкер три дольки ананаса и одну дольку корня имбиря. Тщательно продавливая их мадлером, я не замечаю, как ко мне подкрадывается Сабрина.
– Знаешь, чего мне сейчас хочется?
– Секс на пляже?
Мое предположение она встречает хмурым взглядом.
– Я имею в виду коктейль, – решаю я пояснить на всякий случай. – Кажется, ты говорила, что любишь его.
– А знаешь, что я не люблю? – сделав акцент на слове «не», она подается вперед и внимательно следит за тем, как я по очереди отмеряю и добавляю в бокал лимонный сок, сахарный сироп и серебряную текилу.
– Полагаю, что меня. Но дело в том, что…
– Не утруждайся, – прерывает она меня. – Феликс уже объяснил мне, почему ты такой помятый.
– Ладно, – про себя решив больше ничего не рассказывать этому балаболу, я судорожно ищу лист ананаса, чтобы украсить готовый напиток.
– Он внизу, в контейнере под номером три, – подсказывает Сабрина, словно прочтя мои мысли.
– Я знаю, просто… забыл.
– Ну разумеется, – кивнув, она возвращается к нашему разговору. – Я не люблю, когда сотрудники приходят на работу в разобранном состоянии. Мне не нужна половина или четверть бармена, ты нужен здесь целиком. Это понятно?
– Да, но я не могу гарантировать, что такое больше не повторится.
– Разумеется не можешь, ведь ты живешь в хостеле, где все делают то, что им вздумается.
Промолчав, я поднимаю руку, чтобы подозвать Полли, но Сабрина тут же ее опускает.
– Я сама отнесу этот коктейль, – проигнорировав мой вопросительный взгляд, она продолжает меня чихвостить. – Подводя итог, мы возвращаемся к вопросу твоего жилья. Ты уже нашел квартиру?
– Пока нет. В выходной не хватило времени, но я займусь поиском в ближайшие дни.
– Еще раз повторю, что готова заранее выдать тебе аванс или даже зарплату, если есть такая потребность.
– Спасибо, но дело не в деньгах.
– А в чем?
Когда Сабрина задает вопрос, у меня всегда складывается ощущение, что это чистая формальность. Она все равно услышит лишь то, что захочет.
– Не знаю. Все-таки это серьезный шаг. Хочется подойти к этому делу с умом.
– По-моему, ты просто сохраняешь себе путь к отступлению.
– Как будто квартира меня остановит, если я захочу сбежать, – говорю я себе под нос, но она все равно слышит каждое слово.
– Не остановит. Именно поэтому я не вижу смысла тянуть с этим вопросом.
– Хорошо. Больше тянуть не буду.
– Вот и отлично.
Явно удовлетворенная исходом нашей беседы, она забирает коктейль и плавной походкой следует к столику за полупрозрачной ширмой, где обычно сидят влюбленные пары.
– Я вернулся! – объявляет Феликс, насквозь пропахший табаком. – Что новенького?
– Ничего. До закрытия двадцать минут, а я не использовал свой перерыв.
– Можешь уйти пораньше. Я предупрежу Сабрину.
– О, в этом я даже не сомневаюсь, – нервно сбросив с себя фартук, я ухожу в раздевалку.
Сделав несколько заметок в блокноте, я снимаю белоснежную рубашку и, надев свою уже порядком заношенную черную футболку, выхожу из бара.
Едва не столкнувшись с какой-то явно угашенной девицей, я направляюсь в сторону остановки и только потом вспоминаю, что знаю это лицо.
– Инга? – окликаю я ее.
– Да! Привет! – как-то слишком бодро отзывается она. – Мне не спалось, и я вспомнила о твоем предложении. Ну… поговорить. Хотя ты, наверное, уже забыл. Понимаю, прошло много времени, но я… Я слишком много болтаю. Прости.
– Не так уж и много времени. Всего пару дней, – напоминаю я ей.
– Да, точно. Просто они очень долго тянулись. Ну, по крайней мере, для меня. У тебя-то наверняка другой темп жизни. Или как это называется? – ее растерянный вопрошающий взгляд вынуждает меня подойти ближе и положить руку ей на плечо.
– Все нормально?
– Да-да, – энергично кивая, она смотрит мне прямо в глаза. – Раньше я тоже не замечала, как пролетел очередной день, а теперь эти двадцать четыре часа просто сводят меня с ума. Они тянутся и тянутся. И это так мучительно долго! Понимаешь, о чем я?
– Думаю, да.
– Ой, ты же с работы вышел и хочешь домой. Извини, что задержала. Не знаю, что на меня нашло. Обычно я так не делаю.
– Как так? – решаю я уточнить, с трудом сдерживая улыбку. – Не стоишь в три часа ночи под дверью коктейль-бара?
– И это тоже.
– Можешь пройтись со мной до остановки, – предлагаю я ей. – Заодно поговорим.
– Ладно. А тебе не надоедают разговоры с клиентами?
– В баре, где я сейчас работаю, этого практически нет. Все сидят за столиками и практически не подходят к барной стойке.
– Ты поэтому туда устроился?
Меня ошарашивает ее вопрос, и я непроизвольно замедляю шаг.
– Отчасти – да.
– На твоей прошлой работе был кто-то особенно надоедливый?
Не знаю, что именно на меня подействовало: ужасная сонливость, усталость во всем теле или Инга, располагающая к себе с первой секунды разговора. Но я выдаю ей то, что еще никому не озвучивал.
– Одна девушка. Но она мне не надоедала.
– Тогда почему ты уехал?
– Потому что… – Задумавшись обо всех причинах моего переезда, я осознаю, что именно эта болезненная история помогла мне принять окончательное решение. – Кажется, это я ей надоел. И поэтому не имело смысла там оставаться.
– Вы расстались?
– Знаешь, недавно я понял, что мы, кажется, даже не встречались. По крайней мере, она точно не считала нас парой.
– Как же я тебя понимаю! – громко сокрушается она. – Парень, с которым я встречалась, сначала настоял сделать наши отношения тайными, а теперь обвиняет меня в том, что мне больно находиться рядом с ним на одном катке. И это после того, как он бросил меня ради карьеры. Карьеры, которую он, на минуточку, завершил через пару месяцев после нашего расставания. Да что с этими людьми не так?!
Странно, но меня не напрягает ее болтливость, хотя обычно я держусь подальше от тех, кого захлестывают эмоции. Мне даже нравится рвущаяся из нее наружу экспрессия. Вспомнив, что она фигуристка, я пытаюсь представить, как она выражает свои чувства на льду.
– Наверное, он тоже не считал нас парой. Только делал вид, что влюблен, а сам…
– Ты сказала, что вы видитесь на катке.
– Да, каждый божий день!
– Тогда ты можешь напрямую у него спросить, было ли все это игрой. – Мы останавливаемся у автобусной остановки, и Инга достает телефон, чтобы вызвать такси. – Я бы обязательно спросил, если бы мог.
– А ты не можешь? Позвонить той девушке или написать ей?
– К сожалению, нет. Но раз у тебя есть такая возможность, стоит ей воспользоваться.
– Да, может, и стоит. Спасибо! – она делает шаг в мою сторону, явно собираясь меня обнять.
– Да не за что, – растерявшись, я прижимаю ее к себе.
Первые лучи восходящего солнца падают на ее рыжую голову, которая едва доходит до моей груди. Я понимаю, что обязан попросить номер ее телефона, но мои планы рушит шумно подъехавший автомобиль.
Отпрянув, Инга замечает такси и тут же направляется в его сторону.
– Еще раз спасибо! – кричит она напоследок и исчезает в салоне.
Оставшись наедине с собственными мыслями, я вдруг понимаю, что уже давно не встречал столь искреннего человека, как она.
Инга
Решив последовать совету Димы, я выжидаю Луку на катке, параллельно восстанавливая развалившийся в прошлом сезоне прыжок.
Марина, явно догадываясь о моем упадническом настроении, дает мне всяческие поблажки, чего не случалось уже много лет. После каждого моего падения на лед она вежливо поясняет, чего мне не хватило для удачного приземления. А когда мне хочется сделать внеплановый перерыв, она не препятствует моему уходу в раздевалку.
Вполне вероятно, что тренер уже списала меня со счетов. После откровенно неудачного проката на чемпионате мира я всерьез задумалась о завершении карьеры, и она прекрасно об этом знает. Каждый раз, когда Марина бросает на меня фирменный изучающий взгляд, я знаю, о чем она думает в этот момент. Ей кажется, что однажды после тренировки я выйду со льда и уже больше никогда на него не вернусь.
Второй вопрос, который мне часто задают журналисты: «Где вы черпаете мотивацию для того, чтобы продолжать кататься даже после поражения?».
Похожим вопросом я задалась в день, когда мама познакомила меня с мужчиной, который вскоре стал ее вторым мужем. Разве развод – это не поражение? Разве потеря любви всей твоей жизни не бьет под дых так сильно, что ты едва можешь сделать вдох, не говоря уже о том, чтобы полюбить снова? Я ведь видела, как сильно родители дорожат семьей, которую создали и как сложно им расставаться. Но после их развода мы с Мелиссой целый год ходили к психологу, благодаря которому я начала замечать, как меняются наши с ней родители. И тогда я поняла, что они не были проигравшими. Они двигались вперед.
Когда у меня появляется желание завершить спортивную карьеру, я думаю лишь о том, что могу упустить, если остановлюсь прямо сейчас. Какие программы не откатаю, на каких соревнованиях не побываю и какой опыт не получу. Что если впереди меня ждет то, ради чего я трудилась все эти годы?
Разминающая рядом со мной четверной прыжок Эмилия неожиданно влетает в борт, после чего жестко падает на лед.
– Ты как? – обеспокоенно уточняю я.
– Кажется, нормально, – отвечает она, массируя плечо, на которое пришелся основной удар.
– Уверена? Можешь встать? – я протягиваю ей руку, хотя мы уже пару лет держим дистанцию.
– Да, – она принимает мою помощь и медленно, но все же поднимается на ноги, – спасибо.
– Это был хороший прыжок, – хвалю я ее, чего не делала с самого детства.
– Правда? – ожидаемо переспрашивает она.
– Да. Классный четверной тулуп. Какой и должен быть у чемпионки мира.
По ее прищуренным глазам я понимаю, что она сомневается в моей искренности, и решаю ее успокоить.
– Это не издевка, если что.
– Что ты! Я и не думала. Просто удивилась, – говорит Эмилия, продолжая держаться за плечо. – Я, пожалуй, схожу в раздевалку и проверю, насколько сильно ушиблась.
– Сходить с тобой? – предлагаю я, за что удостаиваюсь еще одного изумленного взгляда.
– Не надо, но спасибо.
Наблюдая за тем, как она уходит со льда, я вспоминаю, какими неразлучными мы с Эмилией были в детстве. Иногда, чтобы нас успокоить, тренеру приходилось повышать голос, но даже тогда мы продолжали заговорщически переглядываться и хихикать, когда она отворачивалась.
Все, включая Марину, уверены, что мы перестали дружить из-за конкуренции, но это не так. Нас поссорили не ее успехи, а то, как она относится к неудачам других. Будь я на месте Эмилии, выигравшей столько серьезных стартов, мне бы и в голову не пришло делать замечания тем, кто проиграл, но она считала иначе.
Каждый раз слыша от нее так называемый дружеский совет, я будто снова оказывалась на соревнованиях, где она стоит на пьедестале с золотой медалью на шее, пока мне приходится принять очередную неудачу. И хотя в мои планы никогда не входила вражда, она возникла сама собой.
Теперь же, вспоминая слова Эмилии перед чемпионатом мира о необходимости упростить контент моей произвольной программы, я жалею, что не прислушалась к ее совету и не убедила тренера убрать второй четверной прыжок, из-за которого все в итоге и развалилось.
Лука появляется под конец тренировки, когда все мои попытки прыгнуть тройной аксель уже исчерпаны.
Подъехав к ним с Мариной, я на ходу выдумываю причину, чтобы поговорить с ним наедине.
– У меня появилась одна идея, но мне нужно срочно посоветоваться с Лукой, чтобы понять, стоит ли так рисковать.
– Ну, Инга! Умеешь ты заинтриговать, – ухмыляется тренер. – Поговорите, а я пока схожу проверю Эмилию.
– Что с ней? – мгновенно спрашиваю я.
– Надеюсь, что ничего страшного. Она как раз должна выйти от врача.
– Ясно.
Как только Марина уходит, Лука резко меняется в лице. Из доброжелательного парня с красивой мечтой стать лучшим в мире хореографом-постановщиком в раздраженного бывшего, не желающего обсуждать наши тайные отношения.
– Говори давай, что тебе нужно на самом деле.
Несмотря на то, что на катке осталась только младшая группа, он все равно оглядывается, будто наша связь нечто постыдное.
– Я хочу знать, было ли все это по-настоящему.
– Ты о чем?
– Сам знаешь.
– Инга, мы были вместе. Что еще ты хочешь услышать?
– Я просто не понимаю, почему ты так спокоен. Тебе будто совсем не жаль, что мы расстались. Ты с такой легкостью приходишь сюда и делаешь вид, что ничего не было. Из-за этого я начинаю думать, что для тебя наши отношения были лишь временным развлечением.
– Разве я дал повод так считать? – раздражение в его голосе сменяется удивлением.
– Ну… да.
– Инга, я не врал, когда сказал, что ты вскружила мне голову. Во время сборов и после них ты занимала все мои мысли. Во время тренировок я думал лишь о том, как хочу тебя увидеть, поцеловать и… ты знаешь.
– Да, – с трудом кивнув, я чувствую, как к щекам приливает краска.
– Это не было игрой, можешь даже не сомневаться.
– Тогда почему сейчас ты…
– Что? – перебивает он меня. – Думаешь, мне сейчас легко?
Пожав плечами, я не осмеливаюсь сказать, какое мнение у меня сложилось.
– Я расстался с девушкой, в которую был безумно влюблен. А через пару месяцев после этого завершил карьеру, которая была смыслом моей жизни. И вот теперь я здесь. Делаю вид, будто понимаю, что происходит. Хотя на самом деле это и близко не так.
– Прости. – Услышав растерянность в его голосе, мне становится стыдно за свои сомнения. – У тебя сейчас непростой период, но все обязательно наладится.
– Спасибо, конечно, но ведь и тебе сейчас нелегко, – он награждает меня сочувствующим взглядом. – С твоей сестрой все нормально? В новостях разное пишут про ее внезапное исчезновение…
– С ней все хорошо, – быстро отвечаю я, не желая развивать эту тему.
– А с тобой? Жаль, что так вышло на чемпионате мира. Я, правда, желал тебе победы.
– Спасибо, но это уже в прошлом. Лучше буду думать о следующих турнирах.
– Хороший настрой. Но что насчет твоих программ? Ты ведь соврала Марине. Нет у тебя никаких идей.
– Это грубо, – возмущаюсь я.
– Я говорю так, потому что знаю тебя и твои таланты, и постановка номеров – не один из них.
– Это мы еще посмотрим.
– Значит, ты не будешь катать то, что я хочу тебе поставить?
– Не в этом сезоне точно. Может, в следующем?
– Звучит как хороший компромисс.
Услышав одобрение в его голосе, я расслабляюсь и позволяю себе непринужденно улыбнуться.
– Спасибо, что поговорил со мной и все объяснил. Мне это было нужно.
– Нет проблем, – он окидывает взглядом катающихся на льду детей. – Мне пора, еще увидимся, Инга.
– Обязательно, – шепотом отвечаю я.
Какая несправедливость, думаю я, что Дима не может поговорить с девушкой, которую любил. Или, может, любит до сих пор. Будь у меня хоть какая-то информация, я бы непременно постаралась ее отыскать, чтобы он, подобно мне сейчас, обрел долгожданный покой.
Том ям мартини
Ингредиенты:
– Белый ром 50 мл;
– Сахарный сироп 10 мл;
– Лаймовый сок 10 мл;
– Кокосовое пюре 30 г;
– Перец чили 10 г;
– Лаймовые листья 3 шт.;
– Лимонная трава 3 г;
– Кориандр 2 г;
– Корень имбиря 10 г;
– Лед в кубиках 200 г.
Понадобятся для приготовления:
– Коктейльный бокал 1 шт.;
– Шейкер 1 шт.;
– Пресс для цитрусовых 1 шт.;
– Мадлер (барный пестик-толкушка для выдавливания сока из фруктов и ягод при изготовлении коктейлей)1 шт.;
– Коктейльная ложка 1 шт.;
– Джиггер 1 шт.;
– Ситечко 1 шт.;
– Стрейнер (аксессуар, незаменимый в работе с бостонским или французским шейкером. Служит для фильтрации коктейля от косточек цитрусовых, отколовшихся кусочков льда и других незапланированных ингредиентов) 1 шт..
Рецепт:
1) Положи в шейкер 3 листа лайма, 2 дольки корня имбиря, 2 кружочка перца чили, нарезанную половинку стебля лимонной травы и подави все мадлером.
2) Добавь 6 коктейльных ложек кокосового пюре;
3) Налей 10 мл лаймового сока, 10 мл сахарного сиропа и 50 мл белого рома.
4) Наполни шейкер кубиками льда и взбей все ингредиенты;
5) Перелей получившуюся смесь через стрейнер и ситечко в охлажденный коктейльный бокал;
6) Укрась готовый напиток кружочками перца чили и веточкой кориандра.
Дима
Вопреки здравому смыслу и инстинкту самосохранения я стучусь в дверь соседней комнаты, из которой вновь раздаются громкие вопли. На пороге меня встречает парень моего возраста, но внешне напоминающий скорее Феликса, покрытого татуировками. Я сразу замечаю изрядно подвыпившую толпу молодежи за его спиной, и, хотя подобное зрелище мне не в новинку, я все равно непроизвольно морщусь.
– Какие-то проблемы?
Его довольно резкий тон вынуждает меня еще раз обдумать свою речь. Когда мне было двадцать, я часто влипал в неприятности из-за неумения держать под контролем свои эмоции. Прошедшие пять лет не прошли даром, и теперь мне хорошо известно, что ценой одного неверно брошенного слова становится разбитое лицо, а иногда это даже приводит к больничной койке.
– Я ваш сосед, Дима, – представляюсь я, решив, что даже в такой ситуации не помешает щепотка вежливости. – Услышал, что у вас проходит м-м… вечеринка? Или, может быть, какой-то праздник?
– Да не, – отмахивается парень, – просто сидим, отдыхаем с друзьями. Хочешь к нам?
Неплохо, думаю я про себя. Если не смогу стать известным барменом, попробую построить карьеру дипломата.