Зона. Записки надзирателя

При всей моей любви к Довлатову, книга оказалась неожиданно сложной. При чем не по-довлатовски иронически-напыщенной, искрометной, а оторванной от реальности. Во всяком случае, от той реальности, в которой обитаю я.Здесь происходит все то же, что в моей реальности. Есть страсти и равнодушие, есть рабость и боль. Но в ней нет того, что делает происходящее именно реальностью - нету обыденности в привычном для меня ее понимании.Но все же прочно-любимый Довлатов нет-нет, да и мелькнет. Но все больше в письмах издателю, чем в собственно прозе, в художественной, а не эпистолярной части.Так что впечатления больше положительные лингвистические (люблю, как он пишет), и спокойные художественно-эстетические (неинтересная и непонятная мне тема).

Я все же очень люблю этого парня, который все, что с ним случалось - и хорошего, и плохого - использовал как материал под книги.
Его записки о зоне невероятны: в них чувствуешь холод, чувствуешь страх, чувствуешь горечь одиночества, радость и горе.
Чувствуешь жизнь, словом.

Пожалуй, из того что я читала у Довлатова, эта книга самая слабая. Но тем не менее, отрицательную оценку я ей поставить не могу и не хочу.
Во-первых, Довлатов, как всегда честен. Он не приукрашивает действительность, но и не чернит её почем зря. Жить можно и на зоне, утверждает писатель, потому как Ад — не там, он внутри каждого из нас. И ведь не поспоришь!
Во-вторых, удивительный довлатовский язык и чувство юмора. Очень мягкое, ненавязчивое — фирменный его стиль.
В-третьих, хоть и не слишком мне интересна и любима лагерная тема, но рассказчик Довлатов хороший и многие истории просто проникают в душу и запомнятся надолго. Как, например, про "вора в законе", который отрубил себе руку, чтобы только не работать.
Жесть!
Нравится мне этот писатель. Читайте, он этого заслуживает!

Когда то давно, году в 90м или 91м, мне в руки попала книга, в которую входило 3 произведения - Зона или записки надзирателя, Компромисс и Заповедник. И все, с первых же строчек я был покорен! Живой, какой-то невероятно красивый язык произведений, образные и точные, безупречные в своем совершенстве определения. Ни с чем похожим я никогда не сталкивался. И чтение было истинным наслаждением. Почти на физическом уровне. Прочитав, я дал читать соседу по комнате в общежитии, он передал дальше. Через пару месяцев мы в общаге говорили цитатами из Довлатова. Это был код, по которому узнавали своих.
Кто-то просит денег взаймы. Говоришь "Денег иметь не положено". Кто-то подхватывает "Ясно, значит вы уже построили коммунизм". И переглядываешься с удовольствием...
Довлатовские тексты так и остались для меня сакральными. Когда я расстроен или просто хочу получить какой-то позитив, беру любую его книгу и начинаю читать с любого места. Иногда достаточно 15 минут, чтобы притихли душевные бури. И так здорово, что эти тексты есть и доступны в любой момент времени.

Приступая к чтению, я была уверенна, что на каждой страннице будет тюремный жаргон, что услышу истории о заключенных. Ждала легкого, местами веселого чтения. В реальности все вышло наоборот. После нескольких глав, я разочаровалась и не понимала, что здесь написано. С каждой следующей главой мне удавалось все глубже погружаться в повествование.
Герой книги Борис Алиханов является солдатом охраны в лагере. Его отношения не с кем не заладились. Для всех он был «чужим». Поэтому он был счастлив, когда узнал, что будет сопровождать заключенного, в соседний лагерь, для постановки пьесы. По мне, все связанное с этой пьесой, было ярким событием. Описания репетиций, перевоплощение героев, волнение актеров в день представления. Я переживала за премьеру, так хотелось, чтобы все у них получилось. Они добились успеха, заставив весь зал им подпевать. Столько в этом пении было мощи, что Борис прослезился, впервые осознав себя частью страны, со всем ее плохим и хорошим.
Стиль написания Довлатовым мне понравился. Ощущение честности, правды. Не зря его произведения автобиографичные.

все любят довлатова. и мы любим довлатова.
все читают довлатова. и мы тоже читаем довлатова.
лучше бы все его не любили, а мы всё равно бы любили.
лучше бы все его не читали, а мы всё равно бы читали.
люди, будьте добры, не любите довлатова, будьте людьми.

Несмотря на все уверения издателей и вообще книгофилов и библиологов, до сегодняшнего дня был как минимум один взрослый, всерьёз и давно увлекающийся чтением человек, который Довлатова доселе не читал. Да-да-да, это ваш покорный слуга...Не скажу, что специально для первого знакомства с Довлатовым выбрал именно эту книгу со столь мощным и привлекательным по современным меркам названием. Нет. Попросту книга попалась на глаза при очередном посещении библиотеки, ну, а уж попавшись на глаза, была немедля схвачена и утащена домой, с тем, чтобы дома неспешно и со смакованием читать...Что ж, мои ожидания вполне оправдались, честь и хвала автору. Впрочем автору честь и хвала за многое. Перво-наперво, что не оболгал и не приукрасил, но и не передраматизировал Зону. Конечно, в книге события происходят в так называемых подразделениях системы ГУЛИТУ (в старой аббревиатуре это расшифровывалось как Главное Управление Лесных Исправительно-Трудовых Лагерей), внутри системы которых я никогда не был и о нюансах которых знаю только по спецлитературе, документам тех лет, и рассказам тех, кто там был. Так вот, то, о чём пишет Довлатов, совсем не является литературной придумкой. Вполне только допускаю, что события, имевшие место в книге, происходили в разных реальных местах, и в течение гораздо более длительного периода — известно, что как в литературе, так и в кинематографе чрезвычайно часто используется приём "концентрации" событийного ряда, когда всё реально происходившее сосредоточивается в одном месте и происходит в течении описываемого в кинофильме или в книге временного отрезка.А вторая точка приложения моей благодарности автору заключается в тех строках переписки с издателем, которая в книге напечатана курсивом и датирована уже 1982 годом. Ценность этой части книги в том переосмыслении сути Зоны, сути советского общества тех лет, соотношении меры Добра и Зла и их взаимодействия — во всей той социофилософской Мысли Довлатова, которая содержится в этой, уж не знаю, придуманной или реальной переписке...Читайте. Читайте эту книгу. Небольшой объём позволит вам не очень-то утомиться, а тот мягкий и ненавязчивый юмор Довлатова, которым пронизана книга, сделает чтение ещё и приятным...

Став надзирателем, я был готов увидеть в заключенном – жертву. А в себе – карателя и душегуба ... Через неделю с этими фантазиями было покончено ... Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и волей. Между заключенными и надзирателями ... По обе стороны запретки расстилался единый и бездушный мир ... Мы говорили на одном, приблатненном языке ... Мы даже выглядели одинаково ... Мы были очень похожи и даже – взаимозаменяемы. Почти любой заключенный годился на роль охранника. Почти любой надзиратель заслуживал тюрьмы.Тюремная проза Довлатова. Ее необычность в том, что русские классики до него о тюрьмах писали с позиции заключенных, показывали исправительную систему с одной стороны – с точки зрения затравленного зэка, которого ломает система. У Довлатова же мы видим другое. Систему эту мы наблюдаем глазами не арестанта, а молодого надзирателя. После двух лет обучения на филфаке ЛГУ Довлатов был отчислен за неуспеваемость, и затем призван в армию. Служить его отправили в исправительную колонию в Коми АССР.«Записки надзирателя» состоят из 14 глав, в которых рассказывается о жизни заключённых и их охранников. Каждая глава – это отдельная история с собственным сюжетом. В некоторых из них появляется Борис Алиханов (прототип писателя). Что примечательно, в книге есть много афоризмов и цитат, которые люди используют до сих пор. С самой знаменитой цитатой меня связывает история из студенчества.На последнем курсе института мой научный руководитель постоянно к месту и не к месту повторяла фразу: «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и все же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов?». Говоря это, она всегда улыбалась и была довольна собой, так как считала, что победила оппонента, пусть даже это был обычный студент. Впрочем, улыбалась она зря, так как цитата была вырвана из контекста. Ведь дальше Довлатов размышляет, и приходит к выводу, что система сама провоцировала и взращивала в людях плохое. Он говорит, что одни и те же люди имеют равную способность к злодеянию и добродетели. Человек способен на всё, и на плохое, и на хорошее. Правда, узнал я это позже, когда институт был позади.

«Зона» являет собой «своего рода дневник, записки, комплект неорганизованных материалов», сборник самостоятельных зарисовок о заключенных и надзирателях. Некоторые, так сказать, воспоминания и впечатления Довлатова от его службы в системе охраны исправительно-трудовых лагерей в первой половине 1960-х годов, а также перемежающие их «письма к издателю» с комментариями, пояснениями и уточнениями деталей.Говорят, «Зона» была для Довлатова самым важным произведением. Над ней он работал упорно и обстоятельно, собирая эпизоды скрупулезно, словно бусы на нитку. В ней он воспроизвел, возможно, наиболее противоречивые эпизоды собственной биографии. В ней попытался объяснить свое творчество. В ней же представил философские размышления о природе человека, о добре и зле, о «тенденции исторического момента».А у меня с «Зоной» не случилось. Не вошла она в список моих любимых довлатовских книг, понравилась меньше «Наших» и «Чемодана». Я было подумала, что проблема во мне (или в аудиокниге взамен обычного чтения), но из прочих рецензий поняла, что книга действительно такова - через нее бывает трудно продраться, уловить суть сюжета, проникнуться им. Не оттого ли, что мы - к счастью! - очень сильно отдалены от мира зэка? Вероятно, это не та книга, с которой стоит начинать знакомство с автором, потому что сюжеты в основном отрывисты, а лагерный колорит весьма своеобразен. Хотя неприглядные подробности были вычеркнуты сознательно, сама тема не слишком приятна и далеко не каждому близка. Однако преданные поклонники Довлатова непременно оценят его "фирменный" стиль, откровенность, тонкий юмор и точные замечания о сути человека.М.Моя рецензия на книгу Чемодан
Моя рецензия на книгу Наши