Читать онлайн Звёздные войны. Траун. Доминация. Высшее благо бесплатно

Во второй книге эпичной трилогии «Звёздные войны. Траун. Доминация» Траун и его соратники вступают в гонку со временем, чтобы спасти Доминацию чиссов от неведомого врага.

Недавние победы Трауна окутывают его имя шлейфом признания. Благодаря ему чиссы разбили захватчиков, а семья Митт приумножила свою славу, но истинная угроза для Доминации еще не искоренена. Враги чиссов не угрожают Доминации, не ставят ей ультиматумов и не собирают грозный флот на краю Хаоса. Их оружие замаскировано улыбками и щедротами: подарки раздаются без оглядки на стоимость, услуги оказываются безо всяких условий.

Казалось бы, не связанные между собой события на другом краю Доминации грозят оказаться предвестниками ее краха. Без промедления взявшись за расследование, Траун и Флот экспансии и обороны раскрывают зловещую правду: вместо того чтобы вторгнуться в столичные города или перекрыть доступ к ресурсам Доминации, враг покусился на саму ее основу, намереваясь вбить клин между всеми Девятью правящими, а также Сорока великими семьями, стоящими на ступеньку ниже. Когда зависть и подозрительность сеют раздор между союзниками, каждому приходится выбирать, что для него важнее: безопасность семьи или спасение всей Доминации.

Timothy Zahn

STAR WARS™: Thrawn. Ascendancy. Greater Good

Used Under Authorization.

Cover art and design: Sarofsky Endpapers art: Magali Villeneuve

Перевод с английского Анастасии Бугреевой

Редактура Валентина Матюши

Оформление обложки Радия Фахрутдинова

Издательство благодарит за помощь в подготовке издания «Гильдию архивистов JC».

* * *

Посвящается тем, кто знает, что «высшее благо» редко бывает всеобщим.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

СТАРШИЙ КАПИТАН ТРАУН / Митт’рау’нуруодо – праворожденный семьи Митт

АДМИРАЛ АР’АЛАНИ ТАЛИАС / Митт’али’астов – праворожденная семьи Митт

ПЕРВЫЙ СИНДИК ТУРФИАН / Митт’урф’ианико – кровный родич семьи Митт

СРЕДНИЙ КАПИТАН САМАКРО / Уфса’мак’ро – кузен семьи Уфса

СТАРШИЙ КАПИТАН ЛАКИНДА / Зодлак’ин’даро – почетная приемная дочь семьи Зодлак

ГЕНЕРАЛ БА’КИФ ЧЕ’РИ – «идущая по небу»

МАГИС СОВЕТНИК ЛАКУВИВ – Зодлак’ин’даро – родственник во власти семьи Зодлак

ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЕЦ ЛАКФРО / Зодлак’фр’оа

ЙОПОНЕК / Кодуйо’по’некри

КИЛОРИ УАНДУАЛОНСКИЙ / следопыт-навигатор (не чисс)

ДЖИКСТАС ХАПЛИФ – агбуи

ДОМИНАЦИЯ ЧИССОВ

Девять правящих семей

УФСА

ИРИЗИ

ДАСКЛО

КЛАРР

ЧАФ

ПЛИХ

БОАДИЛ

МИТТ

ОББИК

Статусы членов чисской семьи

КРОВНЫЙ РОДИЧ

КУЗЕН

РОДСТВЕННИК ВО ВЛАСТИ

ПРАВОРОЖДЕННЫЙ

ПОЧЕТНЫЙ ПРИЕМНЫЙ РОДИЧ

Политическая иерархия

ПАТРИАРХ – глава семьи

СПИКЕР – старший синдик, возглавляющий фракцию семьи в Синдикуре

ПЕРВЫЙ СИНДИК – синдик семьи, обладающий чрезвычайными полномочиями

СИНДИК – член Синдикуры, главного правительственного органа

ПАТРИЭЛЬ – представитель семьи в делах планетарного масштаба

СОВЕТНИК – представитель семьи в делах местного масштаба

АРИСТОКРАТ – член одной из Девяти правящих семей среднего положения

Воинские звания

ВЕРХОВНЫЙ АДМИРАЛ

ВЕРХОВНЫЙ ГЕНЕРАЛ

АДМИРАЛ ФЛОТА

СТАРШИЙ ГЕНЕРАЛ

АДМИРАЛ

ГЕНЕРАЛ

СРЕДНИЙ АДМИРАЛ

СРЕДНИЙ ГЕНЕРАЛ

КОММОДОР

СТАРШИЙ КАПИТАН

СРЕДНИЙ КАПИТАН

МЛАДШИЙ КАПИТАН

СТАРШИЙ КОММАНДЕР

СРЕДНИЙ КОММАНДЕР

МЛАДШИЙ КОММАНДЕР

КАПИТАН-ЛЕЙТЕНАНТ

ЛЕЙТЕНАНТ

СТАРШИЙ ВОИН

СРЕДНИЙ ВОИН

МЛАДШИЙ ВОИН

Давным-давно за пределами далекой-далекой Галактики…

Вот уже тысячи лет она остается островком спокойствия в Хаосе. Она – средоточие силы, образец стабильности. Она едина и неделима. Девять правящих семей оберегают ее от внутренних угроз, а Флот экспансии и обороны – от внешних. В ее окрестностях царит мир, а враги покоятся в руинах. Она – оплот света, славы и цивилизации.

Такова Доминация чиссов.

Глава 1

За годы службы во Флоте экспансии и обороны чиссов адмирал Ар’алани участвовала более чем в полусотне битв и мелких столкновений. Противостоявшие ей враги, как и сами битвы, были весьма разнообразны. Некоторые из врагов были хитроумными, другие – осторожными, но встречались и крайне некомпетентные: как правило, это были чьи-то политические протеже, замахнувшиеся на должность выше своих задатков. Задействованные в боях стратегии и тактики тоже разнились, начиная с простоватых и заканчивая коварными, а то и вопиюще жестокими. Порой битва приносила неоднозначный результат, порой – никакого результата вовсе; зачастую враги были биты, но и чиссы время от времени терпели поражение.

Но никогда еще за свою карьеру Ар’алани не наблюдала картины, столь же наполненной ожесточением и бессмысленным упрямством, как та, что разворачивалась у нее перед глазами сейчас.

– «Бдительный», не зевайте: снизу по штирборту к вам приближаются еще четверо, – разнеслось на весь мостик из динамика звучное, но безэмоциональное контральто старшего капитана Зодлак’ин’даро.

– Принято, «Сорокопут», – ответила Ар’алани, глядя на тактический дисплей. И в самом деле из-за маленькой луны показались еще четыре никардунских ракетных катера и на всех парах понеслись к «Бдительному». – Похоже, и на вашу долю нашлись припозднившиеся гости, – добавила она.

– Видим их, мэм, – отозвалась Лакинда.

– Хорошо. – Адмирал пригляделась к шести ракетным катерам, вылетевшим из-за безжизненной громады боевого крейсера, который пятнадцать минут назад разбили в пух и прах три чисских корабля под ее командованием. Требовался немалый талант, чтобы незаметно затаиться под таким прикрытием, и многие командиры подобного уровня предпочли бы применить свои умения в лучшем толковании воинской отваги – чтобы вывести подчиненных из безнадежного кровопролития.

Но в последних очагах никардунского сопротивления такое не практиковалось. Здесь приветствовалось самопожертвование, которое толкало обороняющихся, выкуренных из своих укрытий, на чисские корабли с явным намерением забрать с собой в могилу хоть кого-то из ненавистных врагов.

Но этого не произойдет… только не сегодня и не с войсками Ар’алани.

– Траун, «Сорокопут» растревожил еще одно гнездо ночных охотников, – позвала она. – Можете оказать ему содействие?

– Непременно, – ответил старший капитан Митт’рау’нуруодо. – Капитан Лакинда, если вы развернетесь на тридцать градусов вправо, полагаю, мы сможем снять ваших преследователей перекрестным огнем.

– Принято, на тридцать градусов, – донеслось из динамика, и Ар’алани увидела, как изображение «Сорокопута» на тактическом дисплее отклоняется от приближающихся ракетных катеров по направлению к «Реющему ястребу». – Впрочем, при всем уважении к словам адмирала, я бы сказала, что это скорее кутята, чем настоящие охотники.

– Согласен, – произнес Траун. – Если это те самые, которые, как мы думали, попали под взрыв крейсера, то каждый из них удастся добить одной ракетой.

– Кстати, по нашей оценке, два катера идут без боезапаса, – сообщила Лакинда. – Полагаю, за компанию и исключительно ради славы мучеников.

– В любом случае, – вставила Ар’алани, – сомневаюсь, что вскоре тут останется хоть кто-то, чтобы петь хвалебные оды Йиву Великодушному. Вутроу?

– Сферы готовы, адмирал, – подтвердила с другого конца мостика старший капитан Киву’тро’умис. – Ну что, испортим градом их пикник?

– Секунду, – остановила ее Ар’алани, прикидывая расстояние на тактическом дисплее. Поскольку плазмосферы ионным излучением выводили электронику из строя, они могли обездвижить врагов даже без попадания по крепкой броне из найикс-сплава, которая повсеместно покрывала боевые корабли в этой части Хаоса. Малые корабли, вроде надвигающихся на «Бдительный» ракетных катеров, были особенно уязвимы перед плазмосферами.

Но их малый размер также означал, что они гораздо маневреннее тяжелых кораблей и могут увернуться от удара, если относительно медлительные плазмосферы будут запущены слишком рано.

Чтобы просчитывать такие ситуации, у офицеров имелись расчетные и сопоставительные таблицы, но Ар’алани предпочитала делать расчеты в уме, исходя из богатого опыта.

И этот опыт сейчас подсказывал, что им выпал редкий шанс. Еще две секунды…

– Сферам: огонь, – скомандовала она.

Все на мостике ощутили легкий, приглушенный толчок, когда плазмосферы вырвались из установки. Адмирал не отрывала взгляда от тактического дисплея: как только на ракетных катерах поняли, что в них стреляют, они бросились врассыпную. Тому, что был дальше всех, почти удалось увернуться. Сфера чиркнула по его корме, выведя из строя досветовые двигатели и отправив катер дальше в космос по вектору, по которому он уже и так удирал. Троих оставшихся плазмосферы накрыли прицельно, вырубив все основные системы и точно так же отправив беспомощно дрейфовать в разные стороны.

– Трое подбиты, один еще на ходу, – доложила Вутроу. – Прикажете добить?

– Пока повременим, – распорядилась Ар’алани. В запасе было еще несколько минут, пока не восстановились системы подбитых катеров. За это время… – Траун? – позвала она. – Ваш выход.

– Принято, адмирал.

Ар’алани переключила внимание на «Реющий ястреб». В обычных условиях она себе такого не позволяла: давать офицеру неопределенный приказ в надежде, что он поймет завуалированное намерение командира. Но с Трауном они работали вместе уже так давно, что она не сомневалась – он увидит то же, что и она, и поймет, чего она от него ждет.

Так и вышло. Подбитые ракетные катера дрейфовали в разные стороны, но тут от носа «Реющего ястреба» вырвался луч захвата и, подцепив один из них, начал притягивать.

Прямехонько наперерез группе ракетных катеров, которые спешили к «Сорокопуту».

Никардунов, сосредоточенных на своем самоубийственном налете на чисский крейсер, неожиданное препятствие застало врасплох. Все шестеро разлетелись в разные стороны, в последнюю секунду избежав столкновения.

Но это уклонение сбило слаженность и прицельность их атаки. Хуже того, Траун так подгадал момент, что никардунские истребители попали в зону обстрела спектральных лазеров «Сорокопута» и «Реющего ястреба». Ракетные катера еще пытались восстановить строй, когда чисские корабли уже открыли по ним огонь.

Двадцать секунд спустя этот участок космоса был очищен от врагов.

– Вы оба хорошо поработали, – похвалила Ар’алани, бросив взгляд на тактический дисплей. Если не считать обездвиженных ракетных катеров, признаки жизни подавали только два никардунских корабля. – Вутроу, держите курс к цели номер семь, покончим с ней спектральными лазерами. «Сорокопут», доложите обстановку.

– Все еще чиним досветовые, адмирал, – сообщила Лакинда. – Но пробоины уже загерметизированы, инженеры обещают вернуть все системы к полной боевой готовности за четверть часа или даже быстрее.

– Хорошо. – Ар’алани мельком оглядела разбитые корабли и отдельные обломки, маячившие в обзорном экране мостика. Там не оставалось мест, где мог притаиться враг.

С другой стороны, она точно так же подумала перед тем, как из-за разгромленного крейсера выплыли шесть ракетных катеров. В суматохе боя несколько малых кораблей могли отойти к планете в расчете на собственный самоубийственный выход в самый неожиданный момент.

А из-за отказа двигателей «Сорокопут» сейчас был уязвим, как полудохлый сверчок.

– «Реющий ястреб», прикрывайте «Сорокопута», – приказала она. – С этими двумя мы разберемся сами.

– В этом нет необходимости, адмирал. – В голосе Лакинды слышался тщательно взвешенный протест. – Мы достаточно маневренны, чтобы принять бой.

– Сосредоточьтесь на ремонте, – посоветовала ей Ар’алани. – Если вам совсем скучно, можете прикончить те четыре ракетных катера, когда они очнутся.

– Мы не предложим им сдаться? – поинтересовался Траун.

– Если хотите, можете предложить, – разрешила адмирал. – Думаю, что они откажутся, как и другие экипажи до них. Хотя я не прочь, чтобы меня удивили согласием. – Она помедлила. – «Сорокопут», начните полное сканирование местности. Возможно, где-то еще притаились враги, а мне уже надоело, что на нас то и дело словно из ниоткуда кто-то бросается.

– Слушаюсь, адмирал, – ответила старший капитан.

Ар’алани улыбнулась: пускай слова благодарности не прозвучали, но они слышались в голосе подчиненной. Из всех офицеров шестого соединения Лакинда была самой целеустремленной и боевитой и терпеть не могла оставаться в стороне от общих дел.

Почувствовав сбоку движение воздуха, Ар’алани увидела, что к ее креслу подходит Вутроу.

– Хочется надеяться, что это последние, – заметила первый помощник. – Ваки теперь вздохнут свободнее. – Она прикинула что-то в уме. – Да и Синдикура тоже.

Ар’алани нажала на кнопку отключения звука на каналах связи. Она имела все основания полагать, что высший орган управления Доминации чиссов дистанцировался от этой операции зачистки, насколько это было возможно для политиков.

– Я не знала, что Синдикуру волнуют вылазки никардунских отщепенцев, которые до сих пор досаждают Вакской коалиции.

– Это уж их точно не волнует, – обронила Вутроу. – Но их явно волнует что-то другое, из-за чего нас и направили вести эту военную операцию.

Ар’алани вздернула бровь:

– Вы так ставите вопрос, будто уже знаете ответ.

– Вовсе нет, – призналась первый помощник, бросив на адмирала многозначительный взгляд – один из тех, на которые она была мастерица. – Я надеялась, что вы знаете.

– К сожалению, в последнее время аристократы редко со мной советуются.

– Представьте себе, со мной они тоже не советуются, – вздохнула Вутроу. – Но чем-то они определенно руководствовались.

Ар’алани кивнула. Как правило, Девять правящих семей – да и вся влиятельная верхушка политических кругов Доминации – были категорически против боевых действий, если только нападению не подвергались чисские планеты или иные объекты в сфере их интересов. Можно было только предполагать, что после допроса генерала Йива Великодушного и тщательного изучения захваченных вместе с ним файлов и записей появились неопровержимые доказательства, что никардуны представляют настолько неотвратимую угрозу, что Синдикура немного поступилась принципами.

– По крайней мере, Траун останется доволен, – продолжила Вутроу. – Редко когда удается одним ударом не только отстоять свои принципы, но еще и покарать врагов.

– Если вы надеетесь убедить меня рассказать, о чем мы с Трауном беседовали с верховным генералом Ба’кифом, прежде чем вылететь на эту увеселительную прогулку, вас ждет разочарование, – заметила Ар’алани. – Но соглашусь: мне тоже кажется, что старший капитан Траун будет доволен исходом.

– Да, мэм, – протянула Вутроу, сменив интонации с дружеских на деловые. – Входим в зону поражения седьмой цели.

– Очень хорошо, – одобрила адмирал. – Стреляйте по готовности.

– Слушаюсь, мэм. – Коротко кивнув, Вутроу направилась к своему боевому посту. – Оэским, приготовить лазеры, – приказала она наводчику.

Две минуты спустя все было кончено. Отдав приказ «Бдительному» разворачиваться, Ар’алани заметила, что четыре оставшихся катера пропали из вида в разрастающемся облаке обломков. Она мимолетно подумала – не спросить ли у Трауна с Лакиндой, предложили ли они никардунам сдаться, но и так все было ясно. Враги были уничтожены, а это самое главное.

– Все отлично поработали, – провозгласила Ар’алани, когда Вутроу снова подошла к ней. – Капитан Траун, отсюда мы с «Сорокопутом» справимся с операцией самостоятельно. Вы можете отбыть на ваше задание.

– С вашего позволения, адмирал, – ответил Траун.

– Позволяю. Пусть вам улыбнется воинская удача.

– Взаимно, – сказал капитан. – Конец связи.

Откашлявшись, Вутроу вставила:

– Смею предположить, его задание проистекает все из той же беседы с верховным генералом Ба’кифом.

– Вы можете предполагать все, что вам заблагорассудится, – уклонилась от ответа Ар’алани.

– А, – озадачилась первый помощник. – Ну что же, если других указаний нет, пойду готовить отчет о бое.

– Благодарю.

Ар’алани проводила Вутроу взглядом до пульта диагностики систем. В одном она уж точно была права: в Вакской коалиции теперь вздохнут со спокойствием и благодушием.

Девять правящих семей и Совет военной иерархии тоже успокоятся. Но она сомневалась, что хоть от кого-то в этих двух общностях можно ждать искреннего благодушия.

* * *

Первому синдику Митт’урф’ианико пришлось почти полчаса ждать в Галерее молчания прославленного, дышащего историей Зала собраний Синдикуры, прежде чем пред его очи явился тот, с кем он назначил встречу.

Но ожидание того стоило: передышка дала Турфиану время понаблюдать, подумать и все спланировать.

Наблюдение далось ему легко. Галерея молчания, которую спикеры, синдики и прочие аристократы так ценили за возможность встретиться в нейтральной и в то же время уединенной обстановке, к его удивлению, сегодня почти пустовала. Турфиан подозревал, что бо́льшая часть синдиков сейчас засела в своих кабинетах, изучая последний отчет Совета о зачистке недобитых войск генерала Йива, а аристократы, что составляли среднюю прослойку каждой правящей семьи, помогали им готовиться к предстоящему заседанию Синдикуры или были заняты своей текущей работой в различных правительственных департаментах. Спикеры же, являясь главными представителями своих семей во внешних контактах, скорее всего, вели долгие переговоры с главными резиденциями, во время которых докладывали ситуацию и выслушивали инструкции патриархов, какую позицию примет семья после изучения всех материалов.

Раздумья тоже не доставили затруднений. Турфиан уже успел изучить отчет, вернее, ту его часть, которую смог прочесть за один раз без рвотных позывов. Сквозь доклады о боях, карты и диаграммы ненавязчиво, но отчетливо проступал факт, что старший капитан Траун снова показал себя ярчайшей звездой в небе на Цсиллой. И это несмотря на то, что он нарушил действующие приказы, подверг бесценную «идущую по небу» смертельной опасности и чуть не втянул Доминацию в откровенно незаконную и неправедную войну.

Что касается планирования, работа над этой частью была в самом разгаре, когда синдик Иризи’стал’мустро все-таки соизволил появиться.

Зисталму, как обычно, не стал заводить разговор, пока не вышел из зоны слышимости других прогуливающихся и не приблизился к Турфиану.

– Синдик Турфиан, – поприветствовал он кивком. – Приношу извинения за задержку.

Несмотря на серьезность ситуации, которую им предстояло обсудить, Турфиан едва сдержал улыбку. «Синдик Турфиан». Зисталму был не в курсе, что его собеседника совсем недавно возвели в ранг первого синдика, выше которого в Синдикуре была только позиция спикера.

Зисталму о повышении не знал и вряд ли когда-нибудь узнает. Подобные градации были тщательно охраняемыми семейными секретами и применялись только во внутренних делах Синдикуры, кроме тех случаев, когда по решению спикера или патриарха нужно было применить дополнительные полномочия где-то еще. Но такие ситуации возникали весьма и весьма редко. Не исключено, что новый титул Турфиана останется в секрете до самой его отставки, и только мемориальная стела в поместье Митт приподнимет над ним завесу тайны.

Но ему и не нужно было, чтобы об этом кто-то знал. Секреты – деликатные лакомства, которыми нужно наслаждаться в одиночку.

– Я уже собирался выходить, – пояснил Зисталму, – когда в моей приемной нарисовалась делегация семьи Зодлак, и я еле от них отбился.

– Они пришли к вам лично? – уточнил Турфиан.

– Нет, им нужна была спикер Зиэмол, – с досадой сказал Зисталму, – а уж она облагодетельствовала меня.

– Да, это в его духе, – со вздохом посочувствовал Турфиан. – Дайте угадаю: они хотели, чтобы семья Иризи поспособствовала их возвращению в статус правящей семьи?

– Ну а что же еще? – проворчал Зисталму. – Полагаю, к вам тоже время от времени наведываются делегации от кого-нибудь из Сорока семей?

– Гораздо чаще, чем хотелось бы, – признал Турфиан. Впрочем, теперь, при его титуле первого синдика, его самого по этим вопросам больше не побеспокоят. Подобно тому, как спикер Зиэмол спихнула посетителей на Зисталму, так и Турфиан сможет отправлять этих надоед к синдикам семьи Митт рангом пониже. – Как правило, им нужна поддержка в определенном вопросе или временная коалиция, но многие также метят в число правящих семей. Иногда мне приходит мысль внести в Синдикуру законопроект о том, что количество правящих семей должно быть неизменным.

– Я бы его поддержал, – сказал Зисталму. – Хотя тут следует опасаться косвенных последствий. Вдруг в будущем кому-то в Синдикуре придет в голову, что они хотят вернуть семью Зодлак или даже Стайбла в правящие круги, и семье Митт придется подвинуться, чтобы освободить для них место?

– Не бывать этому, – твердо отрезал Турфиан. – К слову о косвенных последствиях: полагаю, вы уже ознакомились с последним отчетом Совета?

– О никардунской кампании? – Зисталму кивнул. – Вашему Трауну неведомо поражение, не так ли?

– На мой взгляд, он терпит поражение на каждом шагу, – прорычал Турфиан. – Но проблема в том, что за каждой катастрофой, на которые он так горазд, следует такой оглушительный успех, что все забывают или предпочитают не думать о том, что ему предшествовало.

– Не помогает делу и то, что за его спиной всегда находится некто с метлой наготове, кто зачищает его промахи, – заметил Зисталму. – Не знаю, Турфиан. Я уже начинаю сомневаться, что нам когда-нибудь удастся его свалить. – Он приподнял брови. – И если уж быть до конца откровенным, я начинаю сомневаться, хотите ли вы этого на самом деле.

– Если пороетесь в памяти, можете припомнить, что я первым поднял этот вопрос, а он и тогда уже был на гребне волны, – натянуто произнес Турфиан. – Думаете, я буду спокойно взирать на его выходки только потому, что он до сих пор ни разу не сорвался с той немыслимой вершины, на которую вскарабкался?

– Его деятельность приносит славу семье Митт, – так же натянуто парировал Зисталму.

– Эта слава завтра легко улетучится. Вместе со всеми выгодами, которые он якобы принес Доминации. Нет, Зисталму. Можете не сомневаться, что я все так же хочу его вышвырнуть. Единственный вопрос: как это провернуть, чтобы его саморазрушение повлекло за собой минимум сопутствующих потерь.

– Согласен, – сказал Зисталму, но Турфиан не услышал особой убежденности в его голосе. Впрочем, на данном этапе ему хватило бы даже частичного содействия. – Полагаю, у вас наготове некое предложение?

– Да, в некотором роде начальная идея, – подтвердил Турфиан. – Сдается мне, что нам обоим было бы на руку, чтобы в момент своего краха он был как можно дальше от Доминации. Есть мысль убедить Совет отправить его на операцию против паатаатусов.

– Они не согласятся, – возразил Зисталму. – Им и так пришлось искать лазейки в обход запрета на упреждающий удар в случае с никардунами. Больше они не поступятся своими принципами, чтобы выставить его против кого-то еще. Конечно, если не будет прямой провокации.

– А если будет? – закинул удочку Турфиан. – В частности, если пойдут слухи, что паатаатусы вступили в союз с некой крупной пиратской группировкой, чтобы напасть на нас? Синдикура и Совет по меньшей мере будут вынуждены отправить кого-то разведать обстановку.

– А что, такие слухи уже ходят?

– На самом деле, ходят. Должен признать, в них нет никакой конкретики. Но они распространяются, обрастают новыми подробностями и определенно сигналят об опасности. Полагаю, мы можем небольшим мановением руки придать им бо́льшую достоверность.

– Допустим, эта часть меня устраивает. – Зисталму вперил взгляд в собеседника. – Как мы убедим Совет отправить на задание именно Трауна?

– Сомневаюсь, что им нужен для этого какой-то толчок, – выдал Турфиан, изогнув губы в легкой улыбке. – Выяснилось, что предполагаемые сообщники-пираты – это та самая банда, с которой он уже имел дело ранее. Если быть совсем точным, это вагаари.

Открыв рот, Зисталму без единого слова его закрыл. По всей видимости, на смену чуть не вырвавшемуся автоматическому отказу пришел более взвешенный ответ.

– Я думал, он уничтожил их подчистую.

– Он уничтожил лишь отдельную группу, – уточнил Турфиан. – Но кто поручится, что в тени не затаились остальные?

– То был для него поистине половинчатый успех, – ударился в воспоминания Зисталму. – Он добыл генератор гравитационного поля, над которым до сих пор бьются наши специалисты, но упустил большой корабль инородцев из Низшего космоса, так что никто не успел посмотреть, что там внутри.

– И в процессе навлек беду на уважаемого синдика семьи Митт, – прорычал Турфиан. Жизни всех чиссов были важны, но факт, что синдик Митт’рас’сафис принадлежал к семье Митт, сам по себе означал, что для выходца из семьи Иризи, кем являлся Зисталму, его исчезновение было не таким болезненным.

Однако к утрате пристало относиться совсем иначе, если речь шла о родственниках. Турфиана до сих пор коробило то, как легко Траун пожертвовал жизнью члена своей семьи.

– Разумеется, – посочувствовал Зисталму. – Воистину печальный день. Вы были знакомы с синдиком Трассом, да?

– Поверхностно, – немного смягчился Турфиан. Что же, у Зисталму хватило такта почтить утрату семьи Митт. – В то время я заведовал торговлей и транспортом, а он работал под прямым руководством спикера.

– Насколько я могу судить, он был близок с Трауном?

– Так говорят. Хотя не припомню, чтобы когда-нибудь видел их вместе. Круги общения членов Синдикуры и Флота экспансии и обороны не так чтобы часто пересекаются.

– Почти никогда не пересекаются, – подтвердил Зисталму.

– Но вернемся к сути: в глазах членов Совета и Синдикуры все затмил генератор, который привез им Траун, – сказал Турфиан. – Можно намекнуть, что, если Трауна отправят туда на новое задание, молния удачи вопреки обыкновению может ударить в то же самое место.

– Желательно, чтобы это оказалась более доступная для наших исследований технология, – заметил Зисталму. – Вы уже обдумали, как запустить слух с новыми подробностями?

– У меня есть определенные рычаги, которые я могу задействовать, не выдавая себя. Разумеется, это самое главное. Вам не помешало бы задействовать и собственные рычаги.

– С тем, чтобы в случае нашего провала, шишки посыпались не на вас одного?

– С тем, чтобы у нас было два разных надежных источника, когда мы преподнесем новость Совету и Синдикуре, – парировал Турфиан. – Одно дело – необоснованный слух, они и так повсюду бродят. А вот два независимых сообщения от чисских источников уже заслуживают внимания.

– Очень на это надеюсь. – Зисталму помедлил. – Полагаю, вы и сами видите, что в вашем плане изначально кроется порок.

– Вероятность, что он снова преуспеет? – хмыкнул Турфиан. – Да уж, знаю. Что поделать, с разгромом никардунов реальная угроза для Доминации рассеялась. Делишки паатаатусов с вагаари не так уж опасны для нас, но приходится работать с тем, что есть. Нет сомнения, что сообща они справятся с одним чисским кораблем.

– Если Совет отправит его в одиночку, – заметил Зисталму. – Хорошо, я посмотрю, по каким каналам можно запустить слух. Когда у вас будет все готово, дайте знать, чтобы мы могли скоординировать свои «открытия». Вы в курсе, когда Траун должен вернуться из Вакской коалиции?

– Вообще-то нет, – признал Турфиан. – Ар’алани не успокоится, пока не завершит начатое, и никто не знает, сколько на это уйдет времени. Тем более что они могут наткнуться на новые данные, которые вынудят их отклониться от курса, чтобы зачистить парочку-другую никардунских убежищ. Я к тому, что у нас есть время, чтобы направить развитие ситуации в нужное нам русло.

– Давайте приложим все усилия, чтобы ничего не сорвалось, – предложил Зисталму. – Если мы позволим общественной бдительности притупиться, он так и продолжит без надзора гнуть свою линию, и тогда его очередной провал зацепит нас всех.

– Не волнуйтесь, – успокоил собеседника Турфиан. – На этот раз мы все сделаем правильно и бесповоротно.

* * *

«Возможно, не так уж и бесповоротно», – мрачно констатировал Турфиан, уходя со встречи с Зисталму в Галерее молчания. Каждый видит то, что ему больше всего по душе, и очень многие власть предержащие предпочитают помнить успехи Трауна и закрывать глаза на его ошибки. Турфиан уж точно не собирался отступаться от очередной попытки свалить выскочку, но терзался подозрением, что она закончится так же, как и все предыдущие.

Им нужно было сменить подход. Они с Зисталму пытались прихлопнуть мерзавца кувалдой, но она была слишком мала, а Траун слишком велик. Нужно было замахнуться под другим углом.

Или взять кувалду побольше.

Синдик Турфиан был наделен определенной властью. Став первым синдиком, он еще больше расширил свои полномочия, но в то же время понял, что и этого недостаточно.

Настала пора опробовать кое-что новое. Пришло время синдику Турфиану стать спикером Турфианом.

К тому моменту, как он дошел до своего кабинета, в голове созрел план. Как ему было известно, спикер Митт’айкл’омай считалась столпом политической структуры семьи Митт.

Пришла пора и Турфиану зарекомендовать себя столь же незаменимым.

Воспоминания I

– Вон там. – Хаплиф из народа агбуи указал на частично освещенную планету, видневшуюся в обзорном экране разведывательного корабля. – Отсюда не видно разрушений…

– Мне очень даже видно, – произнесла закутанная в плащ фигура, сидевшая рядом. Голос у попутчика был весьма необычным: странная смесь скрежета и мелодичности, подернутая едва заметным акцентом. – Полагаю, они тянутся по всей планете?

– Верно, – подтвердил Хаплиф. Он никогда не видел Джикстаса без плаща с капюшоном, перчаток, скрывающих руки, и черной драпированной маски. Он понятия не имел, что за существо под ними скрывается.

Но этот голос ему не забыть никогда.

– В таком случае можете добавить это в свой послужной список, – похвалил Джикстас. – Отлично сработано.

– Благодарю, господин. – Хаплиф скосил глаза на собеседника. После его слов глаз и впрямь стал подмечать там, внизу, неочевидные признаки глобальной катастрофы. Облака на солнечной стороне, которые на мирной планете отсвечивали бы белым, здесь были покрыты серыми и черными полосами: к небу вздымались обломки от взрывов и дым пожарищ гражданской войны, которую он со своей командой там развязал. На ночной же стороне погасли все некогда яркие скопления городских огней.

Хаплиф незаметно улыбнулся. Целую планету почти удалось довести до гибели за каких-то полгода. Всего за полгода.

Да уж, он был профессионалом.

– Как я понял, один корабль с беженцами скрылся.

Хаплиф нахмурился: умеет Джикстас омрачить момент торжества.

– Это временно, – заверил он. – Никардуны с ним разберутся.

– Вот как. Вам же было велено не контактировать с ними напрямую.

– У меня не было выбора, – начал оправдываться Хаплиф. – Вы сказали, что о происходящем здесь никто не должен узнать. На планете в жизни не было ни одной коммуникационной триады, а вы были вне досягаемости стандартных передатчиков, да и собственного транспорта у нас нет. И когда поблизости нарисовался корабль Йива, я вышел на них.

Долгую секунду Джикстас молчал.

– Вы же сами сказали, что о происходящем здесь никто не должен узнать, – гнул свое Хаплиф.

– Разумеется, я так и сказал, – немного раздраженно произнес Джикстас. – Надеюсь, вы не упоминали моего имени?

– Ни вашего, ни своего. Я даже не называл и не указывал определенной системы. Я лишь дал им вектор корабля-беглеца и сказал, что его пассажиры собираются найти подмогу против генерала Йива. Естественно, они бросились в погоню с праведным рвением в сердцах.

– Естественно, – буркнул попутчик. – Вы ловко раскусили Йива и его последователей.

– Я могу раскусить любого, – заявил Хаплиф. В конце концов, правда – не хвастовство.

– Полагаю, вы подсказали никардунам, в какую точку направились беженцы?

– Не уверен, что они стремились к какой-то определенной точке. – По нажатию нескольких кнопок на экране появилась линия. – У нас есть только вектор, по которому они скрылись, да и то – скорее всего, они ринулись в ту сторону, чтобы оказаться как можно дальше от вражеских кораблей. В том направлении я знаю только одну высокоразвитую цивилизацию, но сомневаюсь, что беженцам удалось выудить какую-то информацию о ней из разгромленных правительственных компьютеров.

– Тем не менее Хаос кишит жизнью, – возразил Джикстас. – Считается, что даже в наших базах данных лишь малая толика информации о том, кто его населяет.

– На это они и рассчитывают, – рассудил Хаплиф. – Судя по тому, что сказала перед самым отлетом магис – это их правительница, – они собираются проверить все системы на своем пути, пока не наткнутся на кого-то, кого можно умолять об убежище. Если же не получится, то они рассчитывают найти пригодную для жизни необитаемую планету, на которой можно осесть. Никардунам только остается следовать в том же направлении, и рано или поздно они найдут, кто приютил беглецов.

– Если только вас не обвели вокруг пальца. Возможно, беженцы заведомо знали, куда им лететь.

Хаплиф помрачнел. Это было маловероятно, но все же возможно. В умении читать и понимать чужой культурный код ему не было равных, но отдельные личности нет-нет да и озадачивали его, особенно если не выпадало возможности хорошенько к ним приглядеться. Если магис намеренно умолчала о деталях, чтобы исключить погоню…

Хаплиф почувствовал, как к горлу подкатил комок. Он с запозданием понял, что Джикстас играет с ним: принижает тот самый талант, за который его так ценят, намекает на то, что слуга не так хорош, как возомнил о себе.

– Это не имеет значения, – отрезал он. – Никардуны от них не отстанут. Либо беженцев настигнут в их убежище, либо они умрут в открытом космосе, когда у них закончится топливо и воздух – итог будет один.

– Но вы надеетесь на второй вариант?

Хаплиф передернул плечами.

– В этом случае останется меньше ниточек, которые могут привести к нам, – пояснил он, постаравшись придать голосу небрежность. – Впрочем, как я и сказал, итог один и тот же. – Он улыбнулся. – Именно такой, каким я его задумал.

Джикстас издал сухой, скрежещущий смешок.

– Да уж, в гордости и самоуверенности Хаплифу из народа агбуи не откажешь.

– Даже если наниматель считает эти качества неуместными?

– Особенно если он так считает, – подчеркнул Джикстас. – Только не впадайте в самолюбование. Чем выше задираешь нос, тем проще споткнуться о какую-нибудь непредвиденную кочку.

– К счастью для ваших замыслов, я прекрасно вижу во всех направлениях, – парировал Хаплиф. – Как бы то ни было, на этом наше дело окончено. Теперь мы можем отправиться домой?

– Вы упомянули никардунский корабль, – перевел тему Джикстас. – Поблизости есть их базы?

– Да, пара небольших баз есть, – подтвердил Хаплиф. – Скорее даже точки сбора и ретрансляции данных, с минимумом охраны. Вряд ли они станут досаждать окружающим, рыская по окрестностям.

– Однако вы подначили их отправить корабль в погоню, – заметил Джикстас. – Другие могут последовать вашему примеру. Не говоря уже о том, что Йив может самолично озадачить подчиненных новой прихотью.

– Знаете, даже если ему такое придет в голову, вряд ли они найдут это место, – упрямился Хаплиф. – Здешние обитатели держатся замкнуто. По-моему, они уже десятки лет не вылетали за пределы системы.

– Если не считать корабля с беженцами.

– Который все равно обречен.

– Надеюсь, вы в этом не ошиблись, – сказал Джикстас. – Что касается вашего вопроса: раз уж вы упомянули о моих замыслах и вашем уникальном таланте воплощать их, у меня для вас есть еще одно задание.

Искоса взглянув на собеседника, Хаплиф почувствовал, как по рту разливается горечь. Он должен был предвидеть, что это еще не конец, несмотря на обещания Джикстаса. Поскольку Хаплиф читал в душах большинства живых существ, то для него не было загадкой, что движет его нанимателем.

Или все-таки было? Под этим плащом, капюшоном и маской, скрадывающими мимику и выражение глаз, мог скрываться представитель любой двуногой расы. Если на то пошло, полагаясь лишь на глаза и уши, нельзя было исключать, что сейчас рядом с ним сидит один из демонов из мифологии агбуи, которыми его пугали в детстве.

Хаплиф прогнал эту мысль. Бестолковое суеверие.

– Вы обещали, что на этом наше сотрудничество окончено.

– Я передумал, – спокойно произнес Джикстас. – Скажите, вам что-нибудь известно о чиссах?

Хаплиф невольно прищурился:

– Мне казалось, Йив намерен с ними разобраться.

– Это Йиву казалось, что он с ними разберется, – поправил его Джикстас. – Некоторые из моих соратников тоже так думают. К сожалению, я не страдаю таким заблуждением. – Он нарочитым движением повернул скрытое под маской лицо к собеседнику. – Если только вы не считаете, что эта работа вам не по силам.

Хаплиф усилием воли заставил себя не дрогнуть под взглядом, который невозможно было угадать. Чиссы тоже были героями легенд, в своем роде наводящими ужас не хуже мифических демонов. Но в отличие от сказочных чудовищ, чиссы реально существовали.

– Конечно же, нет. Мы с ними справимся.

Это было сказано со всей убежденностью. Пускай чиссы были выходцами из легенд, но у них тоже были свои надежды, мечты, страхи и слабые места, как и у всех остальных. Любое живое существо с таким набором качеств можно сломить.

– Правда, мне о них мало что известно, поэтому работа может занять больше времени.

– Работайте, сколько понадобится, – разрешил Джикстас. – В конце концов, Йив со своими никардунами еще не сошли со сцены. Ваша партия не начнется, пока не закончится их выступление.

– Да, – сказал Хаплиф. – У меня вопрос. Если вы так уверены, что Йиву не удастся одолеть чиссов, зачем позволяете ему барахтаться?

– Даже у неудач есть свое предназначение. В данном случае Йив отвлечет на себя внимание Доминации и тем самым проторит вам путь.

– И, скорее всего, измотает вооруженные силы чиссов, – кивнул Хаплиф.

– Да, – задумчиво протянул Джикстас. – Хотя, пожалуй, не так разгромно, как я надеялся.

Хаплиф нахмурился:

– С этим проблемы?

– Не знаю, – ответил Джикстас с характерными, наполовину задумчивыми, наполовину беспокойными интонациями. – Двадцать лет назад – да даже десять – я бы сказал, что уничтожение Доминации чиссов – легкое упражнение. Но это изменилось. Они взрастили новое поколение военачальников – воинов, которые вряд ли беспечно пойдут по накатанной дорожке в западню. Верховный генерал Ба’киф, адмирал Ар’алани, еще несколько офицеров: все они мыслят и действуют не по стандартному шаблону. Непредсказуемо. Благодаря им ваша работа может оказаться сложнее, чем вы думали.

– Вы преувеличиваете их умения, – презрительно фыркнул Хаплиф. – Или преуменьшаете мои. Нас не интересует, какой у вояк склад ума и поведенческие реакции. Я вершу дела в политическом поле и не сомневаюсь, что у чисских предводителей ровно столько же амбиций и неуемной жажды власти, как и у всех остальных в Хаосе.

– Я пришел к тому же выводу, – согласился Джикстас. – Всего лишь счел нужным предупредить вас, что работа окажется не такой легкой, как предыдущие. – Он указал на видневшуюся впереди планету. – Привлеките все ресурсы, которые понадобятся. Здешние дела завершат остальные.

– Мы еще можем размахнуться, – не сдавался Хаплиф. – Я по-прежнему считаю, что мы должны выкурить оттуда еще больше выживших.

– Мы сами решим, как и до каких пор их дожимать, – сурово отрезал Джикстас. – Эта работа завершена, впереди ждет следующая.

– Да, ваша милость, – выдавил Хаплиф. Он ненавидел бросать работу на финишной прямой, даже если осталось всего лишь подчистить какие-то мелочи.

– До вашего отъезда сообщите мне координаты никардунских баз, о которых упоминали ранее, – добавил Джикстас. – Мы же не хотим, чтобы кто-то случайно наткнулся на свидетельство вашего успеха здесь.

– Категорически не хотим, – подхватил Хаплиф. В конце концов, если Джикстас считал дело завершенным, кто он такой, чтобы возражать? – Итак. Как только мы разгромим чиссов, сразу улетим домой?

– Тогда вы улетите домой, Хаплиф из народа агбуи, – подтвердил Джикстас. – И увезете двойную оплату.

– Благодарю. Впрочем, учитывая, что вы рассказали о чиссах, мне пришло в голову, что оплата могла бы быть и тройной.

– Допустим, что могла бы, – признал Джикстас. – Посмотрим. Вы сказали, что на пути беженцев расположена высокоразвитая цивилизация. Кто это?

– Одна маленькая планета на отшибе, почти не стоит внимания, – пояснил Хаплиф. – Называется Рапакк.

Глава 2

Когда до системы Рапакк оставался один прыжок, средний капитан Уфса’мак’ро объявил для дежурной смены на мостике «Реющего ястреба» небольшой отдых.

Митт’али’астов это более чем устраивало. Она была воспитательницей «идущей по небу» Че’ри – теперь уже официально, – и на последнем отрезке их извилистого пути сквозь Хаос заметила у девочки признаки усталости. Если бы Самакро не объявил перерыв по своей инициативе, Талиас попросила бы его об этом.

Впрочем, он догадался сам, и дела складывались хорошо. Че’ри сидела за своим пультом навигатора, потягивая сок из пакета и блуждая взглядом по сторонам. Это было весьма характерно, по крайней мере, насколько Талиас помнила с тех времен, когда сама была «идущей по небу»: после долгих часов, проведенных в Третьем зрении, во время перерывов ей зачастую хотелось расслабить глаза.

Однако не в пример ее стародавней привычке глаза Че’ри то и дело устремлялись к соседнему пульту пилота. Для самой Талиас пилотирование представлялось миром непостижимых глубин – с несколькими рычагами управления на поверхности. Для Че’ри оно было чуть ли не близким другом.

Кажется, сок в пакете почти подошел к концу.

– Будешь еще? – спросила Талиас, шагнув ближе. – Или принести что-нибудь поесть?

– Нет, спасибо, – ответила девочка. Поднеся соломинку ко рту, она допила остатки. – Ну вот, я готова.

Забрав у нее пустой пакет, Талиас оглядела мостик. Самакро стоял возле пульта управления орудиями старшего коммандера Чаф’прай’уме, занятый беседой с самим Афпрайу и оператором плазмосфер – капитаном-лейтенантом Лакнимом, если она правильно запомнила его имя.

– По-моему, нет никакой спешки, – сказала Талиас подопечной. – К тому же старший капитан Траун еще не пришел. Мне кажется, он не захотел бы пропустить момент, когда мы встретимся с паккош.

– Ладно. – Че’ри помолчала. – А на кого они похожи?

– Паккош? – Талиас пожала плечами. – На инородцев. Говорят немного хрипло, но вполне понятно. Правда, на наречии таарджа, которое я всегда недолюбливала.

– Хрипло, как вьючные буйволы?

– Немного, – признала воспитательница, пытаясь вспомнить, когда она вживую слышала, как ревут эти животные. Она точно знала, что их крик ей знаком, но не могла определить, где и когда с ними сталкивалась. – Паккош, которых мы встретили на шахтерской станции, были примерно моего роста, может, чуть выше. Сильно выпирающие грудь и бедра, розовая кожа и гребень на голове, внахлест покрытый перьями. Руки и ноги тонкие, но довольно-таки крепкие. Ах да, еще у них лиловые пятна вокруг глаз, которые во время разговора иногда меняют цвет.

– Интересно, – пробормотала Че’ри. – Вот бы их увидеть.

– Мы привезем со встречи видеозаписи.

– Это не то.

– Конечно, не то, – согласилась Талиас. – Но подумай – передышка и тебе пойдет на пользу. Можешь порисовать или построить что-нибудь из конструктора…

– Или сделать уроки, – с явной неохотой добавила девочка.

– О, точно, – бодро подхватила Талиас, будто она и вправду упустила это обязательное занятие «идущих по небу». – Спасибо, что напомнила.

Че’ри оглянулась через плечо, наградив воспитательницу тем самым исполненным нетерпения взглядом, на который так горазды десятилетние дети.

– Не за что.

– Ну ладно, не дуйся, – шутливо пожурила ее Талиас. – Вдруг какие-то из уроков тебе понравятся. – Она указала на пульт пилота: – Если хочешь, я помогу тебе уболтать капитана-лейтенанта Азморди, чтобы он научил тебя управлять «Реющим ястребом».

К ее удивлению, Че’ри будто вся съежилась.

– Это ни к чему, – отказалась девочка. – Я уже училась водить корабль, и ничего хорошего из этого не вышло.

– Во-первых: ты здесь ни при чем, – твердо возразила воспитательница. – Может, у старшего капитана Трауна и были небольшие неприятности, но все уже закончилось. Во-вторых, обучение разным навыкам никогда не вредит. Скажем, если ты захочешь без разрешения облететь на «Реющем ястребе» какую-нибудь планету, это может создать тебе проблемы. Но само по себе обучение – нет. В-третьих, тебе… – Ощутив укол смущения, она осеклась. – В-третьих: если кто-то вздумает возражать, мы всегда можем отправить их к старшему капитану Трауну, а уж он вправит им мозги как надо.

– Вы не это собирались сказать, – с подозрением воззрилась на нее Че’ри. – Что вы хотели сказать изначально?

Талиас вздохнула: неловко вышло…

– Я собиралась сказать, что тебе уже десять. И тут же вспомнила, что пропустила твои звездные именины. Прости меня, пожалуйста. За этот месяц столько всего произошло, что твой праздник совсем вылетел у меня из головы.

– Ничего, – проговорила девочка, сгорбив плечи. Голос прозвучал тихо, но Талиас смогла расслышать под напускным безразличием обиду. – Я все равно не помню, как меня водили смотреть на первую звезду через люк в куполе. К тому же праздники и стишки с шарадами – это для малышей.

– Все равно, это ужасно, что я про них забыла, – не унималась воспитательница. – Может, еще не все упущено. Мы можем устроить отсроченное празднование. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое, а потом мы поиграем в любую игру, которую ты выберешь.

– Да ладно, – отмахнулась Че’ри. – Мы все равно мало что успеем, пока я работаю.

– Раз такое дело, – не собиралась сдаваться Талиас, – дождемся, когда прилетим на Цсиллу или еще куда-нибудь, и отметим твои десятые с половиной звездные именины. Как тебе идея?

– Хорошо, – согласилась девочка, выпрямляясь в кресле. – Старший капитан Траун идет.

Талиас обернулась, мысленно засекая время. Через полторы секунды люк открылся, и Траун зашел на мостик. Окинув помещение взглядом, старший капитан на мгновение задержал его на Талиас, а затем направился к Самакро. По всей видимости, Траун понял, что она обернулась ко входу, ожидая его, и отнес это на счет Третьего зрения Че’ри.

– Доложите обстановку, средний капитан Самакро, – приказал Траун, приблизившись к первому помощнику.

– Корабль готов к финальному прыжку, сэр, – отрапортовал тот, прервав разговор с Лакнимом и в свою очередь шагнув навстречу командиру. – Все орудия и системы обороны исправны. – Он метнул взгляд на Талиас с Че’ри. – Прикажете отвести «идущую по небу» и ее воспитательницу в каюту?

Талиас мысленно напряглась. Она была с Трауном, когда они впервые наткнулись на паккош, и ее жизнь стояла на кону в той же степени, что и его. Она хотела снова попасть туда – она заслужила это право, – чтобы узнать, что с ними стало. Если Самакро решил оградить их с Че’ри от любых активных действий, ни ему, ни Трауну не избежать серьезных претензий с ее стороны.

Траун снова посмотрел на Талиас, и ее охватило жутковатое чувство, что он в точности знает, какие мысли проносятся у нее в голове.

– Нет, – сказал он помощнику. – Учитывая неизменные трудности полетов как по направлению к системе Рапакк, так и из нее, хотелось бы, чтобы «идущая по небу» была готова в любой момент принять управление.

Самакро набрал побольше воздуха, и Талиас поняла, что сейчас польются возражения…

– Но вы правы, на мостике им лучше не оставаться, – продолжил капитан, оглядываясь по сторонам. Его внимание привлек артиллерист, который все еще что-то обсуждал с Афпрайу. – Капитан-лейтенант Лакним, вам хватит умений, чтобы управиться со второй линией вооружений?

Офицер резко развернулся с вытаращенными глазами:

– Я, сэр? Я… э-э… – Он растерянно глянул на Самакро. – Сэр, я всего лишь оператор плазмосфер.

– Никто из нас не родился на командном посту, капитан, – суховато напомнил Траун. – Ваше мнение, старший коммандер Афпрайу?

– Да, он справится, – подтвердил тот, подняв взгляд на стоящего рядом товарища.

– Хорошо, – заключил Траун. – Не переживайте, капитан. Я не предвижу серьезных столкновений, зато вы обзаведетесь полезным опытом. Прошу проводить «идущую по небу» Че’ри и воспитательницу Талиас во вспомогательный командный пункт и занять там пульт управления орудиями.

Судорожно сглотнув, Лакним отрывисто кивнул:

– Слушаюсь, сэр. «Идущая по небу», воспитательница?..

Талиас всего лишь однажды посещала вспомогательный командный пункт «Реющего ястреба» – в тот самый раз, когда впервые поступила на него и ей провели ознакомительный экскурс по кораблю. Он был меньше мостика и располагался в глубине корабля – последний оплот управления, если бой пойдет совсем уж из рук вон плохо.

Учитывая размер помещения и отсутствие иллюминаторов, обстановка навевала клаустрофобию, отчего Талиас почувствовала неприятный зуд, когда Лакним указал ей на место навигатора. Ведя за собой Че’ри, она обогнула сидящих за своими пультами офицеров. К тому моменту, как Талиас пристегнула подопечную, все экраны перед ними ожили, и оказалось, что они показывают не только диагностику и вид снаружи, но и вид с камеры на мостике.

Изображения открытого космоса немного приглушили клаустрофобию, но не до конца.

«Реющий ястреб» уже лег на курс, Азморди вел его короткими прыжками к системе Рапакк. Для Талиас свободного сидения не нашлось, поэтому она встала позади Че’ри и прижалась к спинке ее кресла. Ощущение низко нависающего потолка подпитывало клаустрофобию. Чтобы отвлечься, Талиас старалась ни на чем подолгу не задерживать взгляд, перебегая от завихрения гиперпространства снаружи на экраны диагностики, на сидящую перед ней Че’ри, на Трауна, который неподвижно стоял возле пульта связиста на мостике. Азморди выкрикнул предупреждение…

Завихрения снаружи померкли, и корабль вынырнул из гиперпространства.

– Полное сканирование, – приказал капитан. – Уделите особое внимание кораблям или обломкам, оставшимся после боев…

– Есть контакт, – подал голос Самакро. – Капитан, прямо по курсу видим корабль. Похож на никардунский фрегат.

Талиас вздрогнула. Она-то надеялась, что осаждавшие систему никардуны сбежали после разгрома и пленения Йива и оставили паккош в покое. Как видно, зря надеялась.

Траун на экране перегнулся через плечо связиста и нажал кнопку на пульте.

– Неизвестный корабль, говорит старший капитан Траун, командующий военным кораблем Флота экспансии и обороны чиссов «Реющий ястреб», – провозгласил он на таардже. – Мы прибыли с предложением дружбы и мира.

– Друзей у нас нет, – выпалил незнакомый голос, сделавший даже резкое звучание таарджи еще грубее. – А мир у нас настанет, когда вы уберетесь восвояси. Улетайте, иначе будете уничтожены.

– До чего громкие речи для такой мелкой посудины, – фыркнул кто-то за спиной Талиас.

– Может, у них поблизости сообщники, – заметил другой офицер.

– Прошу вас пересмотреть свою позицию, – спокойно гнул свое Траун. – Дружбу кому попало не предлагают.

– Если вы прибыли с миром, то докажите, – прогремел голос. На главном экране стало видно, как от фрегата отделился некий снаряд…

– Ракета, – выпалил Самакро.

– Сэр, это не ракета, – поправила его средний коммандер Далву, сидевшая за пультом сенсорного контроля. – Это одноместный пассажирский челнок, движущийся… – на экране было видно, что Далву придвинулась к своему пульту, – …движущийся с отклонением в тридцать градусов от нашего курса, – озадаченно закончила она.

– Это проверка, – заявил голос в динамике. – Если вы и правда чиссы, обездвижьте корабль, не повредив его.

– Как пожелаете, – сказал Траун. – Старший коммандер Афпрайу? Стреляйте по готовности.

– Слушаюсь, сэр, – отчеканил тот. – Навожу орудие… сфера пошла.

Взглянув на тактический дисплей, Талиас увидела, как от «Реющего ястреба» к челноку чиркнула линия, обозначающая движение плазмосферы. Их траектории пересеклись…

– Челнок обезврежен, – доложил Афпрайу. – Все системы отключились.

Траун одобрительно кивнул.

– Вас устраивает доказательство? – произнес он в микрофон.

– С какой целью вы прилетели?

– Чтобы убедиться, что паккош обрели мир, который никардуны отняли у них, – поведал капитан. – Чтобы добить врага, если этот мир так и не наступил. – Подняв руку, он поднес что-то к объективу камеры. – И чтобы вернуть законному владельцу это.

– Что у него там? – прошептал Лакним.

– Кольцо, – пояснила Талиас. – Пакк, которого мы встретили на шахтерской станции, дал ему кольцо на сохранение.

– Имя владельца? – потребовал голос на таардже.

– Уингали фоа Мароксаа, – ответил Траун. – Надеюсь, вы в добром здравии?

Из динамика раздался странный, чуть ли не смешливый звук.

– Да, не жалуюсь, – подтвердил голос. Тот же самый, но с небольшим отличием.

Теперь, когда из него испарилась грубость, Талиас тоже узнала в говорившем пакка с шахтерской станции.

– Вы могли бы начать с кольца, – намного спокойнее продолжил Уингали. – К нам так часто прилетали с фальшивыми заявлениями и лозунгами, что хочешь не хочешь – начнешь опасаться. Если бы вы сразу показали кольцо, мы сэкономили бы на буксировке челнока. Ну да ладно. Следуйте за нами, старший капитан чисс Траун. Мои сородичи очень хотят с вами познакомиться.

Нос фрегата на экране сместился: корабль начал разворот.

Талиас невольно раскрыла рот. На днище никардунского фрегата было нанесено знакомое стилизованное изображение змеиного гнезда с двумя змеями покрупнее по бокам. То же самое, что и на кольце, которое Траун еще держал перед камерой.

– И правда, – выдохнула она, обращаясь к экрану, – мог бы начать с кольца.

* * *

Столица Рапакка называлась Боропакк, и, судя по тому, что Самакро видел из пролетающего над городом челнока, по ней и правда будто прошлись катком. Видать, наземные никардунские войска не удосужились прибрать за собой, когда в спешке покидали планету.

– Верно, они разрушили все, до чего дотянулись, пока мы гнали их обратно в пустоши, – подтвердил его догадки Уингали, кивком указав на картину разоренного города за окном и жестом приглашая гостей располагаться в уютных мягких креслах в конференц-зале. Четыре вооруженных чарриками охранника, сопровождавшие Трауна, Самакро и Талиас с самого «Реющего ястреба», по приказу капитана остались стоять на страже у дверей, откуда им не будет слышен разговор чисской делегации с аборигенами, но в то же время в достаточной близости, чтобы среагировать в экстренном случае. – Большая часть их кораблей уже убралась отсюда, хотя причина до сих пор остается для нас загадкой.

Самакро почувствовал, как уголки рта скривила мрачная ухмылка. Уж ответ на этот вопрос у него нашелся бы: стоило Йиву исчезнуть, как его приближенные ударились в междоусобную свару, порываясь подмять под себя командование остатками никардунских войск. Некоторые силились с этими жалкими горстками завоевать новые звездные системы, скорее всего, в попытке создать видимость, что они готовы подхватить пошатнувшееся знамя Великодушного. Другие пытались с подчинявшимися им силами отхватить кусок побольше от уже имеющихся владений, присваивая базы и корабли других военачальников. Командующий осадным гарнизоном в системе Рапакк, как видно, решил, что армия лучше послужит ему в другом месте, и отозвал почти все войска.

– Конечно же, справедливости ради, – признал Уингали, – мы и сами много чего разрушили, когда пытались добить их.

– Мы рады, что на этом ваши страдания закончились, – подала голос Талиас.

Самакро воззрился на нее, и ухмылка пропала с его лица. Уингали пояснил, что паккош рассматривают их визит как встречу высочайшего уровня между своими лидерами и «теми, кто мог говорить от лица чиссов». Поскольку на «Реющем ястребе» дипломатических работников не было, Траун решил, что они с первым помощником примут в этой встрече участие как офицеры Доминации, уточнив при этом, что не имеют права выступать от ее имени.

Однако Уингали отдельно настоял на том, чтобы к ним присоединилась Талиас, и командир пошел ему навстречу. И что же, теперь какая-то воспитательница – без году неделя на своей должности – будет встревать в разговор наравне с высшими офицерами Флота экспансии и обороны?

У Самакро не было этому объяснения, а явления без очевидной подоплеки всегда выбивали его из колеи.

– У нас тоже будто груз с плеч упал, – согласился с Талиас Уингали. Он слегка склонил голову, по очереди переводя взгляд на каждого из них. – Итак, вы и правда чиссы. После нашей первой встречи у нас возникло такое предположение, однако архивные записи передавали описание вашей внешности из вторых и третьих уст, да и то отрывочные. Зато там было сказано, что вы можете обезвредить врагов, не уничтожая их. Потому мы и устроили вам эту проверку. Приношу извинения, если она оскорбила вас.

– Нисколько, – заверил его Траун. – Доминация поощряет рассказы, в которых описывается и подчеркивается наша военная мощь. Самые легкие победы – те, ради которых не приходится даже вступать в бой. Однако утолите мое любопытство: никардуны напали на Рапакк, но так и не направили сюда достаточно войск, чтобы полностью вас покорить. Как генерал Йив мог так просчитаться?

– Верно подмечено. – Голос Уингали будто стал ниже. – У нашего народа есть поговорка: пустишь в дом мягкосердечие, усыновишь скорбь. Вот так все и вышло. За три месяца до нашей с вами встречи из неизвестной нам системы прибыл корабль с двумя сотнями беженцев. Они сказали, что их планета разорена гражданской войной.

– Что это за планета? – уцепился Траун.

– Мы так и не узнали, – сказал Уингали. – Они не сообщили нам ни ее название, ни то, как они называют свой народ. Только рассказывали об ужасных разрушениях и умоляли дать им убежище, чтобы вся их цивилизация не канула в небытие.

Он издал визгливый возглас:

– Представьте себе наши чувства, когда позже вы заговорили о сборе произведений искусства тех народов, которые сами не могут их сохранить. Казалось, будто вы намеренно заговорили о ситуации, в которой оказались эти беженцы и мы сами.

Самакро искоса посмотрел на каменное лицо Трауна, а затем на Талиас, у которой как раз все читалось в глазах. В отчете о той вылазке не было сказано ни слова об отчаянии осажденных и о предложении сохранить их предметы искусства. Интересно, умолчание было намеренным или Траун просто решил, что эти факты не имеют значения для оценки военной обстановки?

– Сколько времени прошло от прибытия беженцев до появления никардунов? – спросил он.

– Почти нисколько, – горестно поведал пакк. – Несчастные еще изливали нам свои страхи, а захватчики уже нагрянули в нашу систему. Беженцы просили нас дать им уйти и даже звали с собой, чтобы наша планета и цивилизация не погибли. Они и рассказали нам – вернее, напомнили – о таинственных чиссах, на чью помощь так надеялись.

– Почему же вы не дали им улететь с вашими собственными эвакуационными кораблями? – осведомился Траун.

– Возможность была упущена, – вздохнул Уингали. – К тому моменту мы сообщили никардунам, что никакие беженцы к нам не прилетали. Если бы их корабль вышел из укрытия, захватчики уличили бы нас во лжи. Но вожди младших кланов воодушевились идеей защиты наследия паккош и поисков помощи извне. Мы приготовили два корабля с пассажирами и попытались провести их через заслоны никардунов.

Пакк с надеждой посмотрел на Трауна:

– Они долетели до вас? Вы о них не упоминали, ни сейчас, ни тогда, на шахтерской станции. Но вы же здесь.

– Один корабль достиг границ чисского пространства, – сообщил капитан. – К сожалению, их уничтожили, не дав возможности доставить сообщение. У второго корабля в точке встречи отказал гиперпривод, и никто не выжил.

– Значит, все мертвы. – Уингали опустил взгляд в пол. – Надежда себя не оправдала.

– Ни в коем случае, – возразила Талиас. Самакро услышал в ее голосе печаль и сострадание. – Благодаря тому, что вы отправили эти корабли, мы смогли выйти на вас, а следующим шагом было найти и разгромить генерала Йива. – Она указала взмахом руки на разрушенный город. – Пускай цена высока, но вы смогли изгнать захватчиков с родной планеты.

– И отбить у них их собственный корабль, – добавил Самакро. – Могу я узнать, как вам это удалось?

Уингали поднял на него взгляд; оперенный гребень покачнулся, будто от неосязаемого сквозняка.

– Прошу нас простить, но это должно остаться секретом паккош. Теперь, когда весь Хаос знает о нашем существовании и о нашей уязвимости, подобный прием может пригодиться нам и в другой раз.

– Понимаю, – сказал Траун. – Впрочем, я не думаю, что молва о Рапакке разошлась так широко, как вам представляется. Выжившие никардуны разрознены, а беженцы, которых вы приютили, вряд ли будут представлять для вас угрозу.

– Опасность может принять какую угодно форму, – возразил Уингали, снова тряхнув гребнем. – Настал момент признаться, что вас пригласили сюда не только для того, чтобы выразить благодарность от народа паккош. С беженцами возникли проблемы, и мы надеемся на вашу помощь.

Он посмотрел на Талиас:

– Или на вашу.

Она встрепенулась, метнув взгляд на Трауна:

– Мою?

– Верно, – подтвердил Уингали. – Судя по всему, у беженцев матриархальное общество, и всем заправляет женщина, которую называют магис. Есть мнение, что она охотнее выслушает ваши советы и точку зрения, чем наши.

– Почему же вы не прибегли к помощи женщин из вашего народа? – спросил Траун.

– Все… не так просто, – помедлив, признал пакк. – В последнее время случилось несколько происшествий, которые подорвали отношения между магис и паккош. Иногда мне даже кажется, что мы никогда не вернем их доверие.

– Что за происшествия? – вставил Самакро.

– Недопонимание, – пояснил Уингали. – Культурные противоречия. Обстоятельства, которые мы не можем в подробностях вам раскрыть.

Он снова повернулся к Талиас:

– Но когда я рассказал им об инородцах, которые изъявили желание сохранить наше искусство и которым я доверил высоко чтимое кольцо малого клана, магис была явно заинтригована. Я надеюсь, что это любопытство сподвигнет ее поговорить с вами.

– Даже не знаю. – Талиас снова растерянно оглянулась на Трауна. – Я не дипломат и не политик. И речь идет о другом биологическом виде. Ума не приложу, о чем с ними говорить. – Она снова воззрилась на капитана. – А можно ли мне вообще вести с ними беседы?

– У вас неплохое чутье в этих вопросах, – приободрил он ее.

«И опыт нескольких месяцев работы с десятилетним ребенком», – мысленно добавил Самакро. Дети в этом возрасте будут почище инородцев, свалившихся тебе на голову из Хаоса.

Разумеется, вслух он этого произнести не мог, даже если бы переключился с таарджи на чеунх: не позволяло присутствие чужака. Однако ей и самой, скорее всего, приходили в голову такие же мысли.

Или не приходили. Талиас все еще страдальчески морщила лицо в раздумьях.

– Не знаю, – повторила она. – Каких советов от меня ждут?

– Как я и сказал, беженцы прибыли на Рапакк по указке магис. Многие хотят вернуться домой, но она единственная, кто может принять окончательное решение. К тому же координаты родной планеты есть только у нее.

– А она не хочет вернуться? – спросила Талиас.

– Она не хочет никуда лететь, – ответил Уингали. – И оставаться тоже не хочет. – Он немного помолчал. – Она ищет смерти.

Талиас округлила глаза:

– Ищет смерти?

– Да, – подтвердил пакк. – Расстаться с последней надеждой и умереть.

– А она может передать кому-то титул магис? – ввернул Траун.

– Постойте. – Талиас хмуро повернулась к капитану. – Не хотите ли вы сказать, что мы просто махнем на нее рукой?

– Раз она собралась умереть, значит, титул для нее больше ничего не значит, – отрезал тот. – Раз так, она должна понимать, что обязана назначить преемника. Учитывая информацию, что некоторые из них хотят вернуться домой, им ничего не остается, как дать ей умереть и избрать нового правителя.

– Нет, они должны ее переубедить, – не унималась Талиас.

– По-моему, именно это Уингали и предлагает вам сделать, – заметил Траун.

– Потрясающе, – вздохнула воспитательница. – Значит, от меня ждут не только совета. Я должна уберечь чью-то жизнь.

– На самом деле все еще сложнее, – сказал Уингали. – Она ищет смерти не только для себя, но и для всех своих сородичей.

– Что? – выпалила Талиас, уставившись на пакка. – Всех до единого?

– А как на это смотрят они сами? – поинтересовался Траун.

– Как я и сказал, многие хотят жить и вернуться домой. Но повиновение правительнице является для них непреложным долгом. Они дали понять, что, если магис решит покончить с собой и прикажет им сделать то же самое, они подчинятся.

– Как будто мало мы на это насмотрелись, – процедил Самакро.

– О чем речь? – повернулся к нему Уингали. – Вы знаете этот народ?

– Народ – нет, а милая привычка нам знакома, – ответил первый помощник. – Старший капитан, вы помните, как весь экипаж никардунского фрегата покончил с собой, чтобы не попасть в плен?

– Здесь ситуация несопоставимая, – с дрожью в голосе возразила Талиас.

– Я и не говорю, что сопоставимая, – заметил Самакро. – Я всего лишь сказал, что снова всплыла склонность некоторых к массовому суициду вместо поиска альтернатив.

– К слову, средний капитан, вы с Талиас совместно озвучили занятное совпадение, – задумчиво протянул Траун. – Если магис предпочитает смерть возвращению домой, не означает ли это, что там ее ждет та же судьба, что и пленных никардунов? Вдруг ей светят заточение и допросы?

– Логичное предположение, сэр, – согласился Самакро. – Они покинули планету в разгар гражданской войны. Нам не известно, что их ждет по возвращении. – Он посмотрел на воспитательницу. – Наверное, мы и не узнаем, если никто не поговорит с этой дамой.

Секунду Талиас выдержала его взгляд, а потом опустила глаза. Самакро видел, что она очень, просто отчаянно хочет помочь. Мысль о том, что кто-то сознательно идет на смерть и ведет за собой весь народ, неимоверно ее пугала.

Но Уингали слишком быстро и прямолинейно высказал свою просьбу. Талиас к такому не привыкла, вот и впала в эмоциональный и мыслительный ступор.

Самакро даже не пришло в голову ее упрекать. Будучи флотским офицером, он на своем веку успел принять немало трудных решений, зачастую так же молниеносно, как это сейчас требовалось от Талиас. Но до этого умения он дорос постепенно, благодаря опыту, терпению и примеру старших товарищей перед глазами.

– Верно, кто-то должен с ней поговорить, – подхватил Траун. – Уингали, вы упомянули, что она проявила интерес, когда вы рассказали ей про предметы искусства. Возможно, здесь мы найдем точку соприкосновения.

– Это матриархальное общество, – напомнил пакк. – Она может отказаться разговаривать с вами.

– Будем надеяться, что мне удастся ее убедить. Полагаю, они говорят хотя бы на одном из торговых языков?

– Магис говорит на таардже.

– Очень хорошо, – кивнул Траун. – Где они сейчас?

– Недалеко отсюда, – уклонился от прямого ответа Уингали. – Ваше появление, как и возможность переломить ситуацию, оказались для нас неожиданностью. Но можно привезти их сюда.

– Вы сказали, что они прибыли за три месяца до нашей встречи, – заметил капитан. – Получается, они здесь уже на протяжении семи с половиной месяцев?

– Да, приблизительно.

– И все это время они находились в одном и том же убежище?

– Да, кроме первых трех дней, – уточнил Уингали. – Сначала мы их допросили. Когда появились первые никардунские корабли, беженцев вывезли из Боропакка, чтобы их было труднее найти.

– В таком случае мы отправимся к ним, – заключил Траун. – Нам может пригодиться в переговорах информация о том, как они приспособились к новому месту обитания и как приспособили его для себя.

– Хорошо. – Пакк поднялся на ноги. – Полетим на вашем челноке или на моем?

Глава 3

Беженцев разместили в другом городе в четырех часах полета от Боропакка. Талиас, Траун, Самакро, Уингали и охранники с «Реющего ястреба» летели в чисском челноке в сопровождении еще одного корабля с официальными лицами паккош. Уингали все время без умолку рассказывал об истории и культуре Рапакка. Траун слушал очень внимательно, иногда задавал вопросы, а Самакро тем временем уткнулся в квестис, будто бы укутавшись звуконепроницаемым коконом.

Что касается Талиас, она провела весь полет, прислушиваясь к разговору и борясь с чувством вины и собственной никчемности.

Она мысленно твердила, что ей не за что себя корить. У нее не было ни теоретической подготовки, ни практического опыта, чтобы браться за такие задачи. Ни Уингали, ни Траун, ни кто-либо еще не вправе ожидать, что она хладнокровно решит проблему.

Но Уингали знал магис гораздо лучше. Вдруг он прав и правительница откажется говорить с Трауном или Самакро? Неужели чиссы просто отвернутся и оставят беженцев на произвол судьбы?

При таком раскладе не должна ли Талиас вмешаться?

Здравый смысл подсказывал, что должна. И все же между тем, чтобы безучастно стоять в стороне, ничего не предпринимая, и тем, чтобы все-таки что-то предпринять и потерпеть поражение, была огромная эмоциональная пропасть.

«Все будет хорошо», – как заведенная уговаривала себя Талиас. Трауну все под силу, он и здесь найдет выход.

Когда они подъехали, она все еще пыталась убедить себя в этом.

Беженцев разместили в здании наподобие школы или конторы, с множеством небольших клетушек по бокам однотипных коридоров, отделанных плиткой. Помещение, в котором их застало прибытие визитеров, сошло бы за зал собраний в одной из старых школ, где училась Талиас. Инородцы расположились в нем концентрическими кругами, скрестив ноги.

Пока Уингали вел чиссов к беженцам, Талиас успела их разглядеть. Сухощавые инородцы казались мелкими и худыми по сравнению с чиссами, кожа у них была коричневой, а развевающиеся белые волосы подстрижены хоть и асимметрично, но явно по какому-то шаблону. Одеты беженцы были в свободные рубахи и брюки разных фасонов и цветов, с обмотками вместо обуви на широких ступнях. Кожа на лицах казалась тонкой, будто бы обтягивающей скулы и расщепленные челюсти.

Талиас наморщила лоб, в очередной раз окидывая сидящих взглядом. Их пол или возраст трудно определить, но…

– Как вы видите, они расположились в определенном порядке, – тихо пояснил Уингали, когда они подошли ближе. – Начиная от внешнего круга к центру: сначала молодежь мужского пола, затем мужчины постарше, далее женщины постарше, потом помладше и, наконец, дети. В центре сидит магис.

– Тактика отчаяния, – задумчиво произнес Траун. – Любопытно.

– Почему вы так сказали? – встрепенулась Талиас.

– Во внешнем круге расположились те, кто лучше всего может сражаться и защитить остальных, – пояснил капитан. – Если эта линия обороны падет, сразу за ней – кольцо пожилых мужчин, которые дерутся хуже. Затем идут женщины, причем отжившие свое прикрывают тех, кто еще может выносить ребенка. Затем сами дети и, наконец, магис.

– Ее-то убьют, только когда не останется никого, кем ей править, – процедил Самакро.

– Как я и сказал: это тактика отчаяния, – повторил Траун. – Смею предположить, что магис нас ожидает?

Не успел Уингали ответить, как два молодых инородца, сидевшие ближе всех к визитерам, поднялись и расступились в стороны. Между ними образовалось узкое пространство. Сидевшие в следующих рядах попарно сделали то же самое, пока перед чиссами не открылся прямой проход к центру.

– По-моему, магис меня приглашает, – сказал капитан, шагнув вперед…

– Еще секундочку, – остановил его Уингали, подняв руку в предостерегающем жесте. Через образовавшийся в рядах проход к ним шли двое детей, которые, как и все остальные, расступились по сторонам за самым внешним кругом. – Они освободили для вас место непосредственно рядом с магис, – пояснил пакк. – Теперь идите.

Кивнув, Траун двинулся к центру. Глядя ему вслед, Талиас почувствовала, как груз мало-помалу спадает с плеч. Капитан, несомненно, справится лучше нее. Она мимолетно задалась вопросом, будет ли отсюда слышно, о чем они говорят. Но это не так уж и важно…

– Нет! – раздался скрипучий возглас на таардже.

Траун застыл на месте:

– Я старший капитан Траун из Доминации чис…

– Нет, – снова остановил его голос. На этот раз Талиас успела заметить, что говорила магис. – Не ты.

Правительница подняла руку.

К ужасу и изумлению Талиас, женщина указала на нее.

– Вот кто, – проскрипела магис. – И никто более.

Траун бросил взгляд через плечо, чтобы понять, на кого она указывает, а затем снова повернулся к центру.

– Она не готова вести беседу, – сообщил капитан. – Ей не хватает знания языка для переговоров.

– Только она, – повторила магис.

Помедлив, Траун повернулся к своим спутникам.

– Талиас? – спросил он.

Она глубоко вдохнула, ощущая, как на плечи снова опустился груз забот, от которого, как ей казалось, она избавилась. Она была не готова.

Но все же.

В Боропакке, когда Уингали впервые выдвинул эту идею, ее разум от неожиданности словно заиндевел. Но за прошедшие четыре часа ей удалось справиться с шоком и парализующим страхом.

Она по-прежнему чувствовала, что не подходит для этой задачи. Но теперь готова была попытать в ней счастья.

Талиас набрала побольше воздуха.

– Хорошо. – Она шагнула вперед. – Я пойду.

Траун не сдвинулся с места, ожидая, когда она приблизится.

– Вы не обязаны этого делать, – тихо напомнил капитан, когда она поравнялась с ним. – Это не ваша зона ответственности. И по большому счету не наша тоже.

– Я знаю. – Талиас попробовала ободряюще улыбнуться и тут же поняла, что лишь выдала свой страх. – Но я должна попытаться.

– Понимаю, – сказал он. Ей показалось, что она увидела в его глазах тень одобрения. – Я буду здесь, если вам вдруг понадобится помощь.

– Спасибо. – Она шагнула к инородцам. Предложение капитана ее воодушевило, в его искренности она не сомневалась.

Но Траун останется здесь, а она пойдет в самую гущу, и у него просто не будет возможности помочь или хотя бы поддержать советом. В данный момент все зависело только от нее самой. Ей предстояло говорить, слушать и наблюдать.

Достигнув начала прохода, Талиас мысленно собралась с духом и шагнула в глубь рядов.

Проход был настолько узким, что Талиас задевала плечами расступившихся инородцев. Она вздрагивала от каждого контакта, мечтая, чтобы они вняли молчаливому намеку и отступили подальше. Может, ей следовало повернуться боком и просто просочиться между ними?

Однако инородцы и не думали посторониться, и у нее сложилось стойкое впечатление, что попытка отстраниться будет расценена как слабость или оскорбление, либо и то, и другое одновременно. Заставив себя идти прямо и внутренне ежась от каждого тычка, Талиас дошла до центра. Магис опустила взгляд на пустое место перед собой, где до этого сидели дети.

Шагнув туда, Талиас села на пол.

– Доброго вам дня, – начала она на таардже, постаравшись скрестить ноги в той же манере, что и ее собеседница. Это оказалось не так-то просто: чисские колени так свободно не гнулись, но у нее получилось. – Меня зовут Талиас. А вас?

– Я магис. – Женщина подняла на нее взгляд. Талиас отметила ее сильный акцент и точно такие же проблемы с произношением и построением фраз, с которыми столкнулась сама, когда только начала учить таарджу. Может, это означало, что окружающим ее инородцам нечасто приходится прибегать к торговым языкам?

– Я поняла, – ответила Талиас. Значит, имени у правительницы не было, только титул? Или у них просто не принято называть имена чужакам? – Я из народа чиссов. Позвольте спросить, как называется ваш народ?

– Я магис. Мы народ.

Итак, даже самоназвания этой расы ей не скажут. Зря только Талиас надеялась наладить контакт с инородцами на личном уровне.

– Нам сказали, что ваша планета сильно пострадала от разрушений. Мы приехали, чтобы помочь по возможности.

– Как? – требовательно спросила магис. – Вы что, вернете нам города? Или погибших? Вернете наших детей?

Талиас вздрогнула.

– Есть вещи, которые никому не под силу изменить, – признала она.

– Тогда не говорите про помощь. – Магис широко открыла рот, и Талиас увидела, что в каждой из двух выступающих челюстей было по языку. – Города разрушены. Жители погибли. Наше время подошло к концу. – Закрыв рот, она снова опустила голову. – Для меня и всех, кто остался, есть лишь одна надежда: отправиться вслед за нашими матерями, отцами и детьми.

Талиас посмотрела на собственные сложенные руки, с удивлением отметив, что пальцы сжались в кулаки. Она не ожидала от себя такой бурной реакции на упреки магис.

– Я понимаю ваш гнев и ужас, – сказала она, с усилием разжав кулаки. – Но вы не вправе отнимать надежду у остальных.

– Ты теряла детей? – рявкнула в ответ правительница. – Твои мать и отец мертвы? Не надо читать нам нотации о надеждах.

– У меня никогда не было детей, – пробормотала Талиас, невольно вспомнив подначки синдика Турфиана о ее родной семье, когда он пытался вынудить ее предать Трауна. – И я никогда не знала родителей. Но зато я знаю, что с нашей планетой тоже случилась непоправимая беда.

Магис что-то буркнула, на мгновение высунув оба языка.

– Ты лжешь, – припечатала она. – Непоправимая беда на то и непоправимая. Если бы планета и вправду была уничтожена, не осталось бы никого, чтобы рассказать об этом. Тебя бы не было.

– Я же не сказала, что жители тоже погибли, – огрызнулась Талиас, чувствуя, как к ощущению собственной беспомощности примешивается раздражение. Ее всегда выводили из себя зануды, которые придирались к словам. – Я сказала, что с планетой случилась беда. Излучение нашего солнца неожиданно изменилось, и температура упала до такой отметки, что выжить на поверхности стало невозможно.

Магис подняла глаза – как показалось Талиас, через силу.

– И что же вы сделали?

– Что до́лжно. Несколько крупных городов остались нетронутыми, здания и транспорт были обшиты плотным изоляционным материалом, чтобы защитить тех, кто остался. Многие все еще живут там. Остальные переселились под землю, там их защищает от холода жар планетарного ядра.

– Вы что, норные копатели, что поселились под землей?

– Как видите, наши руки не годятся для того, чтобы рыть норы, – возразила Талиас, воздев ладони. – Некоторые приспособили под обиталище уже существующие пещеры. Но большинство поселилось в специально созданных убежищах: просторных выемках, вырытых в скальной породе, в которых расположены дома, энергогенераторы, системы по производству продовольствия и очистке воздуха.

– Столь малая отдача при грандиозных затратах. – Снова мелькнули оба языка. – И сколько вас теснится в этом убожестве? Тысяча? Десять тысяч?

Талиас горделиво выпрямилась:

– Там вовсе не убого. И живут там не тысяча и не десять тысяч жителей. Нас восемь миллиардов.

До этих ее слов никто из сидящих поблизости инородцев не шевелился и не издавал ни звука. Но сейчас по рядам прошлась рябь то ли изумления, то ли неверия.

– Ты лжешь, – обвиняюще произнесла магис. – Или перепутала слова.

– Ничего я не перепутала, – отрезала Талиас. – И зачем мне врать? Хоть восемь миллиардов выживших, хоть восемь тысяч – все равно это больше, чем ноль. Раз мы смогли восстановить свою планету из этих крох, то и для вас не все потеряно.

– Да, это вселяет надежду, – сказала правительница. – Значит, мы и впрямь должны умереть.

Талиас сдвинула брови: неужели она что-то не так поняла на таардже? Или магис абсолютно упустила суть ее притчи?

– Благодаря этой надежде вы должны жить, – возразила она.

Магис снова мимолетно высунула языки:

– Ты не понимаешь. Скажи, как давно ты прикасалась к Бездне?

Очередная ошибка перевода?

– Я не знаю, что вы подразумеваете под этим словом, – признала она. – Мне неизвестно, что такое «Бездна».

– Ты явно имела к ней отношение, – не унималась магис. – Я же вижу. Именно поэтому я согласилась говорить только с тобой. Только ты все поймешь до конца. Я спрашиваю еще раз: как давно ты прикасалась к Бездне?

Внезапно Талиас озарило.

– Вы говорите о моей службе в качестве «идущей по небу», – сказала она. – Это было много лет назад, когда мне было доступно Третье зрение.

– Третье зрение, – задумчиво повторила правительница, будто пробуя, как это звучит. – Странное название для Бездны. Но ты верно угадала. Ты прикасалась к Бездне, а мы скоро в ней упокоимся. Теперь понимаешь?

– Нет. Вы не могли бы объяснить?

Магис два раза коротко метнула наружу языки. Что это было: раздражение, усталая обреченность?

– Наше время подошло к концу, – пояснила она. – Народа больше нет. Но мы еще сможем дать исцеление своей планете.

– Вы уже говорили, что ваше время подошло к концу, – напомнила Талиас. – Что это значит?

– Что возвращаться нет смысла. Нет надежды, что кто-то из сородичей остался в живых. Поэтому мы умрем и сольемся с Бездной, чтобы с ее помощью исцелить нашу планету.

– Как вы поможете планете, если никого не останется?

Снова двойное движение языками.

– Ты что, сама себя не слышишь? – проворчала магис. – Ты же сама сказала: планета и ее жители – не одно и то же. Наша планета искалечена и разорена, но, возможно, ее получится исцелить. Мы сольемся с Бездной и попытаемся оттуда.

Талиас наморщила лоб, пытаясь осмыслить услышанное. Значит, магис была убеждена, что после смерти она и ее последователи впишутся в какую-то всепроникающую космическую систему, при помощи которой смогут устранить ущерб, нанесенный планете гражданской войной?

– Но какой смысл исцелять планету, если на ней никто не будет жить? – спросила она.

– Во вселенной есть другие народы, – сказала правительница. – Их множество. Однажды кто-то из них может заселить планету, которую мы им оставим. Как можно бросить ее в таком виде?

– Потому что эти народы могут и не появиться, – возразила Талиас. – А вы и ваш народ – вот, пожалуйста, здесь. Вам не кажется, что надо вернуться и восстановить планету и цивилизацию для себя? У нас получилось. Почему бы вам не попробовать?

– Нет. Мы с вами разные. Ничего не выйдет. – Магис снова опустила глаза. – Нам остается только смерть и Бездна.

Талиас набрала в грудь побольше воздуха. Вот и делись с таким оптимизмом на примерах из реальной жизни. Но и спор ни к чему не приведет. Ей нужна была свежая идея, какой-то положительный посыл.

Или хотя бы такой, благодаря которому магис отложит свое решение, а там и подходящая идея родится.

– Вы считаете, что ваш народ не возродить, – заявила она. – Вы сказали, что их больше нет. А я вот что скажу: докажите это.

Магис метнула на нее взгляд, дернув обоими языками между слегка открытыми челюстями.

– Что ты сказала?

– Давайте полетим на вашу планету и посмотрим, что с ней стало, – предложила Талиас. Внутри все завязалось узлом от запоздалого осознания, что у нее нет полномочий на такие действия. Если Траун решит, что побочный рейс не вписывается в поставленную перед ними задачу, он просто откажет, и все усилия пойдут прахом. В таком случае магис почти наверняка вернется к своей изначальной идее о смерти, а остальные беженцы покорно последуют ее примеру.

Впрочем, до появления «Реющего ястреба» они все равно готовились к этому исходу, так почему бы не попытать счастья – вдруг Траун согласится?

– Вы сказали паккош, что во время вашего отлета с родной планеты там еще велись бои. Возможно, все обернулось не так плохо, как вам представляется.

– Время почти истекло, – тихо проговорила магис. – Ситуация не оставляет нам надежды.

– Тогда давайте проверим, – не сдавалась Талиас. – Если там… если ваших сородичей и правда невозможно спасти, то мы снова привезем вас сюда и вы будете вольны делать что хотите.

– А если выйдет по-твоему?

Впервые с начала разговора в душе Талиас встрепенулась надежда. Неужели твердое убеждение правительницы, что ее народ истреблен, дало трещину?

– Тогда мы вместе придумаем, как все исправить, – нашлась Талиас. – Вы готовы лететь со мной?

Магис долгую секунду изучала ее взглядом, а затем снова быстро высунула языки.

– Готова. Со мной полетит сородич, чтобы засвидетельствовать все, что происходит.

– Разумеется, – кивнула Талиас, чувствуя, что надежда немного увядает. Уговорить Трауна принять на борт одного инородца и то проблематично, а уж если речь зайдет о втором, придется проявить чудеса красноречия.

Однако не скажешь же правительнице, что она не может взять с собой свиту – возможно, летописца, а возможно, охранника. В конце концов, она же не намеревается тащить с собой всю группу под две сотни беженцев.

– Я обо всем договорюсь, – пообещала Талиас, расплетая ноги из скрещенного положения и поднимаясь. Колени прошил укол боли: непривычная поза не пошла на пользу суставам. Кивнув на прощание, она развернулась и побрела в обратном направлении между рядами инородцев.

Траун с Самакро стояли там же, где она их оставила, а вот Уингали отошел в сторонку, чтобы побеседовать с двумя другими паккош, которые встретили их по прибытии в этот зал.

– К чему пришли? – спросил Траун.

– Во-первых, речь идет не о банальном самоубийстве от отчаяния, – пояснила Талиас. – Она считает, что на ее родной планете все мертвы, но если она и горстка выживших здесь… умрут… то сольются с некой субстанцией под названием «Бездна» и с ее помощью смогут спасти свой мир. Под «миром» я подразумеваю планету как космический объект.

– Как они себе это представляют? – озадачился Самакро.

– Не знаю, – ответила Талиас. – Но мне кажется, в ее понимании эта Бездна как-то связана с моими навыками навигации в качестве «идущей по небу».

– Сила, – пробормотал Траун в глубокой задумчивости.

Талиас обернулась к нему, морща лоб:

– Что?

– Когда мы с генералом Энакином Скайуокером, чье имя означает «идущий по небу», действовали рука об руку, он изложил мне бытующую в Низшем космосе концепцию, – пояснил капитан. – Он сказал, что Сила – это энергетическое поле, созданное всеми живыми существами, из которого такие, как он, могут черпать могущество и знания.

– Значит, в этом дар «идущих по небу»? – спросила Талиас.

– Возможно, – ответил Траун. – Мне эта концепция показалась размытой. Но если живые существа формируют эту Силу, возможно, допускается и обратный процесс – когда Сила создает или поддерживает живых существ.

– Чтобы исцелить планету, – кивнула Талиас. Так вот что задумала магис.

– Все равно бессмыслица, – отрезал Самакро. – Скажем, для спасения планеты нужно умереть: так там уже погибли миллионы или миллиарды жителей. Если этого недостаточно, почему она думает, что еще двести смертей перевесят чашу весов?

– Хороший вопрос, средний капитан, – согласился Траун. – К сожалению, у нас, скорее всего, не будет шанса на дальнейшие расспросы.

– Может, и будет, – вставила Талиас. – Я уговорила правительницу немного повременить. Но взамен мне пришлось пообещать, что мы отвезем ее на родную планету, чтобы своими глазами увидеть, можно ли там еще что-то спасти.

Она умолкла, мысленно приготовившись к головомойке.

И очень удивилась, когда той не последовало.

– Превосходно, – спокойно произнес капитан. – Вы договорились о конкретных сроках?

– Я… Нет, мы не договаривались, – огорошенно пролепетала Талиас. Казалось, Трауна вовсе не задело, что она покусилась на его право направлять корабль. И что более удивительно, Самакро тоже удержался от возражений. – Простите… Я думала, вы будете недовольны.

– Ни в коем случае. – Траун сделал знак первому помощнику. – Средний капитан Самакро тоже не сидел сложа руки.

– Старший капитан Траун поручил мне изучить регион, из которого, скорее всего, прибыли беженцы. – Самакро сделал пометку в своем квестисе. – Там расположена пара никардунских станций прослушки и ретрансляции, но в списке завоеваний Йива ни одна местная система не значится. Насколько мы можем судить, его амбиции никогда не простирались в ту сторону.

– Но зачем же тогда никардуны гнались за беженцами и обложили блокадой приютивших их паккош? – спросила Талиас.

– Еще один хороший вопрос, – поддержал Траун. – Если он хотел завоевать планету, почему этого не сделал? И наоборот – если она ему не так уж и нужна, зачем заваривать там гражданскую войну?

– При условии, что он и правда начал ее или хотя бы спровоцировал, – заметил Самакро. – Это еще до конца не выяснено. Существует вероятность, что он к ней не причастен, и война лишь совпала с вторжением.

– Только… – вклинилась Талиас.

– Только, как вы и сказали, – продолжил Самакро, не дав ей развить мысль, – никардуны слишком уж рьяно бросились в погоню за беженцами. Даже если Йив не был подстрекателем, что-то в той системе или ее жителях все-таки привлекло его внимание.

– Или внимание какого-нибудь другого никардуна, – добавил Траун. – Мы видим, как исчезновение генерала вызвало раскол в его империи и как его приближенные ринулись ее делить. Возможно, беженцы были интересны кому-то из этих приближенных, а не самому Йиву. Как бы то ни было, мы со средним капитаном Самакро пришли к выводу, что нам нужно больше информации, так что ваша договоренность с магис очень кстати.

– Да уж, теперь понятно, – протянула Талиас, чуть расслабившись. Получается, она не только избежала выговора от командира, но ей даже не придется объясняться с магис из-за невыполненного обещания. – Жалко только, что вы не предупредили меня об этом перед тем, как я пошла в круг.

– Это произошло ненамеренно, – сказал Траун. – К тому моменту, как средний капитан закончил свои изыскания, ваш разговор был уже в разгаре, поэтому мы обсудили оптимальное направление действий между собой. Все сложилось удачно.

– Пока что, – вздрогнув, предостерегла его Талиас. – Но если там и правда все так плохо, как она думает…

– С этим мы разберемся, когда все увидим сами, – не дал ей договорить капитан.

– Если она согласится дождаться этого момента, – вздохнула Талиас. – Она сказала, что время почти истекло. Не знаете, что это могло бы значить?

– Кажется, знаем. – Траун жестом подозвал Уингали. – Расскажите Талиас то же, что рассказали нам, пожалуйста.

– Прежде чем принять такое решение, магис и ее группа должны были пробыть вне досягаемости для вышестоящих властей не меньше девяти месяцев по их исчислению, – сообщил пакк, подходя ближе. – Магис ожидала корабль с посланием с родной планеты, но он так и не появился. Если наши подсчеты верны… – Он выжидательно посмотрел на Трауна.

– У нас осталось приблизительно две недели, – закончил капитан. – Более чем достаточно, чтобы долететь до места и выяснить, что сталось с планетой и жителями.

Талиас почувствовала, как все тело продирает озноб. Если бы «Реющий ястреб» остался с Ар’алани разбираться с уцелевшими никардунскими базами, они бы точно не успели.

– В таком случае нам лучше поторопиться, – подытожила она.

Траун мимолетно улыбнулся, Самакро столь же мимолетно скривился.

– То есть… – Талиас внутренне съежилась: до нее дошло, что она только что дала распоряжение командиру и его первому помощнику.

– Надо же, какой энтузиазм, – произнес Траун скорее насмешливо, чем рассерженно. – Средний капитан Самакро, прикажите старшему коммандеру Хариллу готовить «Реющий ястреб» к полету. Мы вылетаем отсюда вместе с магис, а Уингали может вернуться в столицу на своем транспорте. Предупредите старшего коммандера, что мы везем пассажирку, и пускай для нее приготовят каюту.

– Слушаюсь, сэр.

Талиас собралась с духом.

– Понадобится еще каюта для ее спутника, – сообщила она. – Правительница хочет, чтобы ее сопровождал летописец.

– Понятно. – Траун и на этот раз даже бровью не повел. – И для ее спутника, средний капитан.

– Слушаюсь, сэр, – повторил Самакро и, метнув на Талиас взгляд, достал коммуникатор.

– Да. Еще один момент, – продолжил капитан. – Предупредите всех офицеров, что в присутствии инородцев они должны обращаться к воспитательнице Талиас как к старшему по званию.

Самакро замер, не донеся коммуникатор до рта.

– Простите, сэр?

– Талиас будет для магис главным связующим звеном с экипажем «Реющего ястреба», – пояснил Траун. – Изменив маршрут «Реющего ястреба», она доказала, что у нее есть полномочия давать такие гарантии и исполнять их. У магис могут возникнуть новые запросы, и нам нужно, чтобы она верила, что Талиас может их удовлетворить.

– И мы будем делать все, что она потребует? – через силу выдавил первый помощник.

– Разумеется, нет, – заверил его капитан. – Но порой сам запрос несет в себе информацию, которой иным способом мы бы не добились. Магис явно считает, что Талиас относится к командованию «Реющего ястреба», вот и не будем подрывать эту веру. Что еще важнее: так будет легче объяснить, почему Талиас время от времени будет недоступна для встреч и разговоров.

Самакро посмотрел на Талиас:

– Вы имеете в виду ее обязанности воспитательницы?

– Именно.

На взгляд Талиас, первый помощник был настроен поспорить, но он лишь чопорно кивнул:

– Слушаюсь, сэр.

Отвернувшись вполоборота, он все-таки поднес коммуникатор ко рту и принялся что-то тихо говорить.

– При всем уважении, старший капитан, мне это решение не по душе, – тихо сказала Талиас. – Принуждение офицеров подчиняться моим приказам – пускай притворно – может внести смуту и разлад. Не говоря уже о том, какой будет реакция магис, если она узнает об обмане.

– Так долго она на борту «Реющего ястреба» не задержится, – успокоил ее Траун.

– Но…

– Мы столкнулись с необъяснимым, воспитательница. Нужно распутывать клубок, пока все не прояснится.

– Да, сэр, я все поняла, – сникла Талиас. – Но средний капитан Самакро…

– Средний капитан Самакро со временем усвоит эту логику. – Траун дал понять, что разговор окончен. – Передайте магис, что ей и ее спутнику нужно собрать все необходимое в дорогу. И еще нам до отлета понадобятся навигационные данные.

– Слушаюсь, сэр, – вздохнула она, покосившись на Самакро, который все еще раздавал распоряжения по коммуникатору. Она знала, что первый помощник был примерным офицером и приказ выполнит беспрекословно. И логику со временем усвоит.

Но то время еще не пришло. Да и когда придет – неизвестно.

* * *

Краем уха Самакро услышал, как Траун сказал Талиас, что со временем он усвоит какую-то логику. Ну, допустим.

«С другой стороны, – мысленно кипятился средний капитан, – могу и не усвоить».

Что за бесовщина творилась с его жизнью? Что за бесовщина охватила флот?

Сначала его бесцеремонно сместили с должности капитана «Реющего ястреба», чтобы назначить на нее Трауна. Затем последовала эпопея с выслеживанием генерала Йива и его никардунских войск, которые незаметно заняли подступы к Доминации. Там все закончилось удачно, но в процессе командования Траун привел «Реющий ястреб» на грань неподчинения прямым действующим приказам.

Многие считали, что в некоторых случаях Траун не только подходил к этой черте, но и переступал ее. Он втравливал корабль в бой за боем, в конфликт за конфликтом, рискуя целостностью обшивки и жизнями тех, кто находился на борту.

А теперь еще и это. На военных кораблях Флота экспансии и обороны для всего был предусмотрен свой порядок, правила и протоколы, которые должны были неукоснительно соблюдаться. Несмотря на то что воспитательница могла приказывать даже капитану, если вопрос касался благополучия «идущей по небу», во всех прочих случаях она не имела к командованию никакого отношения. Если приказать офицерам хотя бы притвориться, что у нее больше власти, чем есть на самом деле, это может повлечь недоумение и колебания в их поведении, из-за которых нарушится отлаженный порядок на корабле.

А тот факт, что подчиняться придется именно Талиас, подливал масла в огонь.

Самакро ей не доверял, вот ни капельки. Она попала на борт военного корабля, не имея надлежащей квалификации и при сомнительных обстоятельствах. Она твердила о своей приверженности Трауну и «Реющему ястребу», и пока что, к ее чести, Самакро не удавалось подловить ее на поступке, который поставил бы эту приверженность под сомнение.

Но офицер кадровой службы, который в самом начале предупредил его о нестыковках в биографии Талиас, рассказал, что это назначение фактически продавил синдик Турфиан. А уж ему, да и прочим аристократам, Самакро доверял еще меньше, чем Талиас.

Он сталкивался с Турфианом лишь раз, на слушаниях, которые Синдикура затеяла после решающей битвы у родной планеты ваков Праймиа, в которой генерал Йив был разгромлен и Никардунский Чертог перестал представлять угрозу. К моменту заседания все в Синдикуре получили из Совета военной иерархии предварительный отчет о планах Йива по захвату Доминации, поэтому вопросы синдиков были по большей части формальными или благосклонными.

Но только не у Турфиана. Синдик семьи Митт неугомонно наседал на Самакро и остальных офицеров, задавая откровенно наводящие вопросы о роли Трауна в исходе битвы, его приказах и последовавших повреждениях корабля. Даже остальные синдики будто бы опешили от того, как крепко он зациклился. Дошло до того, что один из коллег позволил себе очень мягко и завуалированно пожурить его.

Турфиан на это и ухом не повел. По всей видимости, он твердо решил покончить с Трауном, и если в процессе придется принести в жертву Самакро и весь «Реющий ястреб», то так тому и быть.

Больше всего в этой истории озадачивало то, что они с Трауном были выходцами из одной семьи. Внутрисемейные распри случались сплошь и рядом, но Самакро впервые видел, чтобы она так уродливо просачивалась на публику.

Что опять же возвращало к вопросу о роли Талиас в этом деле. У нее была какая-то таинственная связь с Турфианом еще до того, как она попала на «Реющий ястреб». Если ее покровитель так рьяно выступал против Трауна, может, и ее приверженность капитану не так уж крепка?

Самакро скрипнул зубами. Политика. Каждый раз, когда на его корабле начинались эти треклятые политические игрища, пятная ржавчиной внутрисемейной конкуренции и межсемейной вражды отлаженный механизм чисского флота, ему доставались все шишки.

Но не в этот раз. Пускай Траун играет с Талиас, Талиас играет с Турфианом, или каждый из них одновременно ведет какую-то свою неведомую игру, Самакро не позволит им разгуляться на своем корабле.

Закончив беседовать с Хариллом, он отключил коммуникатор.

– Сэр, все распоряжения отданы. – Самакро повернулся к командиру, отметив про себя, что Талиас успела снова войти в круг инородцев и сейчас тихо разговаривает с их правительницей. – Корабль будет готов к нашему возвращению.

– Благодарю, средний капитан, – кивнул Траун. – Я смотрю, вы не одобряете.

Самакро собрался с духом.

– Да, сэр, не одобряю, – признал он. – Мне не нравится, что на военном корабле Доминации появятся пассажиры-инородцы. И уж тем более мне не по душе лететь в неизвестную систему с неизвестным статусом, не поставив в известность Цсиллу.

– Понимаю, – сказал Траун. – Сказать по правде, мне и самому это не нравится. Но у паккош нет коммуникационной триады, а диапазон действия системы связи на «Реющем ястребе» не достигает территории Доминации.

– Мы можем вернуться на подходящее расстояние и доложить оттуда, – предложил Самакро. – Нам хватит на это времени, потом снова прилетим сюда и заберем магис на ее родную планету до обозначенного Уингали срока.

– А если мы ошиблись в расчетах этого срока?

Самакро помрачнел. Учитывая, что им приходилось иметь дело с тремя разными системами исчисления, такой риск нельзя было сбрасывать со счетов. Траун наверняка проверил расчеты паккош, но если исходные данные были неточными, правильные вычисления все равно приведут к ложному результату.

А даже если расчеты изначально верны, «Реющий ястреб» могут задержать, или того хуже – прямо прикажут вернуться на Цсиллу. Раз уж синдик Турфиан так жаждет нарыть компромат на Трауна, смерть инородцев на борту «Реющего ястреба» преподнесет ему сногсшибательный шанс, как говорится, на блюдечке.

– Принято, сэр, – кивнул он. – Я только надеюсь, что планета и правда стоит всех этих усилий.

– Думаю, стоит, средний капитан, – глухо ответил Траун. – Что и прискорбно.

Глава 4

«Скверное выдалось утро», – мысленно сокрушался советник Зодлак’уви’вил, с трудом взбираясь на три ступеньки, что вели к Белому судейскому престолу в ратуше Красных Холмов. Да уж, громкий титул носил этот, по сути, большой стул в большой комнате под стать своему названию: сплошь белый мрамор, золотая ажурная ковка и инкрустированные самоцветы.

Сам этот трон, как и его название, служили лишь вычурным обозначением того места, где местный правитель выслушивал просьбы, тяжбы и слезные жалобы жителей провинции Красных Холмов на экономически процветающей, но в политическом смысле ничем не выдающейся планете Селвис.

Лакувив не мог себе представить, кому из его предшественников пришло в голову так поиздеваться над чувством меры. У патриэля Лакуни, которая заправляла на Селвисе всеми делами семьи Зодлак из своей резиденции в столичном городе под названием Мощеный Тракт, не наблюдалось ничего и близко столь претенциозного.

Впрочем, Лакуни могла обходиться безо всей этой мишуры. Она была урожденная Зодлак, и ей никогда не приходилось доказывать свой статус патриарху или остальным членам семьи. Она могла в любой момент по протекции семьи перейти на более престижную должность – скажем, стать патриэлем на какой-нибудь важной планете, или синдиком, а то и спикером Синдикуры. При удачном приложении таланта, да при помощи друзей и союзников, она даже могла бы занять пост патриарха.

Ее будущее было безоблачным. А таким, как Лакувив, приходится в полевых условиях по крупицам накапливать репутацию и связи в надежде, что вышестоящие их заметят и из родственников во власти возведут в кузены. Вот когда это случится в его жизни, тогда он и почувствует себя в безопасности.

Но все это призрачные надежды, а в реальности ему нужно было приниматься за работу: выслушивать жалобы, вершить правосудие и вместе с остальными советниками не покладая рук трудиться над тем, чтобы сделать Селвис образцовой чисской планетой.

В конце концов, то, что было благом для Доминации, оборачивалось благом и для семей. А там, надеялся Лакувив, и до его личного блага очередь дойдет.

Первые пять случаев были вполне стандартными семейными ссорами, которые не дотягивали до уголовного разбирательства, но достигли такого накала, что местный арбитраж уже не справлялся с ними. В трех из них все было ясно с самого начала, а вот два других оказались немного запутанными. Впрочем, у Лакувива был богатый опыт в подобных вопросах, так что он справился с тяжбами без особых усилий.

Не всем его решения пришлись по вкусу, но такова суть всей процедуры разбирательства. Как бы то ни было, он был советником семьи Зодлак, чья мощь незримо нависала за его спиной, поэтому независимо от результата просители покидали ступени судейского престола молча и учтиво. Если кому-то из них казалось, что с ними обошлись несправедливо, всегда можно пожаловать патриэлю.

А потом настало время заслушать шестое дело.

Сразу же стало понятно, что оно не похоже на предыдущие, да и вообще ни на один случай, которые Лакувиву приходилось рассматривать.

В дверь зала, охраняемую по бокам стражниками, вошли четверо просителей. Трое из них были инородцами незнакомого Лакувиву биологического вида: двое ростом со среднего чисса, один чуть выше другого, и еще один – почти на треть ниже своих сородичей. Советник ориентировочно определил их как взрослого мужчину, взрослую женщину и ребенка, а может, подростка. Вероятно, они сошли с корабля, который вчера приземлился на космодроме Мощеного Тракта, хотя патриэль в своей предварительной сводке не привела никаких подробностей, кроме самого факта его прибытия.

Что гораздо важнее – в сводке не было ни слова о том, что они покинули Мощеный Тракт и направились в Красные Холмы. Возможно, четвертый член группы разъяснит ситуацию.

Лакувив постарался рассмотреть его повнимательней. Это был молодой чисс не старше двадцати лет. Покрой его одежды и узоры на ней были советнику незнакомы – в семье Зодлак подобного точно не носили, – но облик в целом выдавал благородство и богатство своего хозяина. Чисс тихо переговаривался с инородцами, пока они шли к судейскому престолу. Кто он им – проводник, а может, надзиратель?

Вслед за просителями в зал вошел еще один стражник и присоединился к тем, что уже стояли у дверей. На вопросительный взгляд Лакувива он ответил коротким кивком. Значит, при стандартной проверке оружия при них не обнаружили. Разумеется, инородцам бы не позволили войти в зал, будь у них оружие, однако сам факт, что они им не запаслись, говорил в их пользу.

Советник снова перевел взгляд на просителей. Кожа на их лицах была испещрена ярко-красными и белесыми складками, которые чередовались, насколько можно было определить, в случайном порядке. Сочетание разноцветных складок на каждом лице было непохожим на другие – возможно, это способствовало узнаванию. Рты инородцев напоминали безгубые щели, расположенные где-то между складок. Глаза черные и в то же время ясные и прозрачные. Все трое одеты в балахоны с вытканным серебристой нитью узором, только у самого высокого на бордовом фоне, а у его спутников – на синем.

Молодой чисс подал инородцам знак остановиться, когда они были в трех шагах от постамента. Сам он выступил вперед и поклонился Лакувиву.

– Чествую вас, советник Зодлак’уви’вил, – сказал посетитель. – Меня зовут Кодуйо’по’некри, я проездом на вашей планете.

– Добро пожаловать, Йопонек. – У Лакувива проснулся внезапный интерес к гостю: Кодуйо, как и Зодлак, принадлежали к Сорока великим семьям – второй ступени власти в Доминации после Девяти правящих семей. Кем бы ни были эти инородцы, то, что их сопровождает Йопонек, побудило Лакувива проявить к ним внимание. – Позвольте спросить, почему вы прибыли в Красные Холмы вместо того, чтобы остановиться в одном из поместий семьи Кодуйо на Селвисе?

– Я посвятил этот год странствиям, советник Лакувив, – пояснил Йопонек. – Путешествую по Доминации, набираюсь опыта и знаний за стенами классной комнаты.

– А, – кивнул Лакувив. – «Год странствий» в некоторых семьях был традицией: годовой перерыв между школьным обучением и специализированным образованием, во время которого молодые чиссы могли путешествовать, медитировать, познавать мир и себя.

Сторонники этой традиции утверждали, что она помогает молодежи определиться с целями и теми способностями, которые нужны для их достижения, чтобы избежать метаний в выборе будущей профессии. Противники считали, что это блажь за родительские деньги, которая позволяла их отпрыскам безнаказанно предаваться безделью. Находились и циники, которые говорили, что эту традицию изобрели специально, чтобы сплавить детишек прочь с глаз в самый бунтарский период их жизни.

– В пути мне посчастливилось встретить Хаплифа, его жену Шимкиф и их дочь Фросиф, – продолжил Йопонек, поочередно указывая на каждого из инородцев. – Я очень многому научился за время нашего совместного путешествия. Вчера мы прилетели на Селвис и сразу же направились сюда, чтобы попросить вас и вашу семью о милости.

– Да неужели, – буркнул Лакувив, переведя взгляд на главу семейства инородцев.

– Точно говорю. Они…

– Вы уполномочены говорить от их имени? – оборвал его Лакувив.

– …Цивилизованные кочевники… – Йопонек запнулся. – Что?

– Если они хотят обратиться с просьбой, пусть сами говорят за себя. Вы, Хаплиф, говорите на чеунх?

– Он хочет, чтобы вы сами сказали, что вам нужно, – перевел Йопонек на торговый язык миннисиат.

Хаплиф низко склонил голову перед молодым чиссом, затем шагнул поближе к нему и снова поклонился, на этот раз перед Лакувивом.

– Приветствую тебя, советник Зодлак’уви’вил из семьи Зодлак, – неожиданно мелодичным голосом произнес он. Артикуляция тоже была на высоте, что удивительно для столь примитивной ротовой щели. – Как уже сказал наш уважаемый спутник, мы, горстка агбуи – цивилизованные кочевники. Вот уже более тридцати лет мы странствуем по Хаосу…

– Минуточку, – перебил его Лакувив, недоверчиво сощурив глаза. – Как вы поняли, что Йопонек сказал про вас? Вроде бы вы не говорите на чеунх.

– Да, не говорят, но немного понимают, – озадаченно вступился за них юноша. – Со многими инородцами так: с паататусами, некоторыми следопытами из Гильдии навигаторов. Многие путешественники попадали за пределами Доминации в неловкие…

– Точно, точно, – снова оборвал его Лакувив, немного досадуя на себя. Мальчишка был прав: неумение говорить на чеунх не означает, что инородец не понимает этот язык. Это можно было назвать профессиональной деформацией: как только советник занимал судейское кресло, сразу же начинал цепляться к противоречиям и недомолвкам, и было очень трудно пересилить себя. – Пожалуйста, продолжайте.

Хаплиф, подбодренный одобрительным кивком Йопонека, снова повернулся к Лакувиву.

– Мы, горстка агбуи – цивилизованные кочевники, – повторил он. – Вот уже тридцать лет наша группа из пятидесяти участников странствует по Хаосу в поисках новых знаний, друзей, расширения горизонтов нашей жизни. Наш новый друг Йопонек подал идею, что на Селвисе можно ненадолго арендовать участок земли и вырастить специи, чтобы окупить расходы на наши странствия.

– Понятно, – кивнул Лакувив. Уже не одну сотню лет через Доминацию то и дело тянулись беженцы с других территорий. Некоторые обращались к местным патриэлям с просьбами остаться, но почти всех ждал отказ и высылка. Цивилизованные кочевники, стремящиеся не осесть на чисской земле, а лишь временно ее возделывать – это что-то новенькое. – Какой участок вам нужен и на какой срок?

– Не очень большой и ненадолго. – Хаплиф развел руки с длинными пальцами примерно на метр. – Площади двадцать на двадцать таких отрезков будет достаточно. – Он опустил руки. – Неплохо было бы, чтобы неподалеку была площадка для нашего корабля, но и только. Что до срока, то все займет пять-шесть месяцев.

Лакувив задумчиво постучал пальцами по подбородку. Он знал, что это вполне осуществимо. Четыреста квадратных метров – не так уж и много. К тому же в провинции Красных Холмов имелось несколько скалистых холмов, большинство из которых были окружены скудными угодьями, где можно было разве что скот пасти. Если они подойдут под специи Хаплифа, то найдется и участок, который на полгода можно вывести из оборота.

Теперь хотя бы стало понятно, почему Йопонек привел просителей к нему, а не к советникам собственной семьи. Кодуйо на Селвисе принадлежали только городские территории и собственное поместье, плодородной земли у них не водилось.

– Что у вас за специи? – спросил советник.

– Я привез на пробу. – Сунув руку в складки одежды, Хаплиф извлек небольшой пластиковый конверт, в который были вложены четыре конверта побольше. – Их уже не раз проверяли на других планетах, и нигде не выявили угрозы местным растениям, животным или разумным существам.

– Мы еще раз проверим, – сказал Лакувив. В соответствии с правилами этикета по правую руку в метре от него стояла старшая помощница Зодлак’джи’иприп. Подозвав ее ближе, советник вручил ей конверт. – Отправьте их на анализ в лаборатории «Влайдан». Предупредите, что это срочно.

– Слушаюсь, сэр, – ответила Лакджиип. Бросив на инородцев короткий, но придирчивый взгляд, она удалилась.

– Еще они могут мастерить произведения искусства и драгоценные украшения, – услужливо сообщил Йопонек, роясь в поясной сумке. – Я сейчас вам покажу…

– Но нет, мой юный друг, – немного пафосно произнес Хаплиф, аккуратно ухватившись за его запястье. – Это ваш подарок. Хозяину я приготовил другой.

Снова нырнув рукой в складки одежды, он выудил оттуда два предмета размером с наперсток.

– Это для вас, – протянул он их Лакувиву, шагнув навстречу.

Тот осторожно принял подношение. Это были две одинаковые броши, сделанные в виде стилизованных листьев из переплетенной металлической проволоки серебристого, голубого, красного и золотистого цветов. Правда, они оказались гораздо легче, чем он ожидал, что наводило на мысль не о настоящем золоте и серебре, а о более дешевой замене.

Впрочем, вне зависимости от ценности материала, они были по-настоящему красивы. Что еще важнее – поделки в таком стиле, скорее всего, придутся по вкусу многим чиссам. Если со специями дело не выгорит, Хаплиф и его кочевники за те же полгода достаточно заработают и на этих безделушках, чтобы убраться отсюда.

Но были и другие перспективы, уже лично для Лакувива и его семьи.

– Спасибо, – поблагодарил он инородца, кладя броши на подлокотник рядом со своим квестисом. – А вы… Йопонек.

– Да, советник? – встрепенулся молодой чисс.

– Вы готовы облечь все это в официальное прошение от семьи Кодуйо семье Зодлак? – спросил Лакувив.

Юношеский задор Йопонека немного увял.

– Не знаю, получится ли у меня. Так можно? Понимаете, я же не официальное лицо.

– Вы – член семьи Кодуйо на хорошем счету, – напомнил ему советник.

– Да, но… – Юноша умолк в явной растерянности.

– Давайте упростим вопрос, – предложил Лакувив. – Вы готовы облечь все это в официальное прошение лично от себя?

– А, – посветлел Йопонек. – Да, так я могу. А этого достаточно?

– Вполне, – с улыбкой заверил его советник. Многие проекты на Селвисе зиждились на личных услугах и одолжениях, так что, раз не удалось заручиться официальным уведомлением от семьи Кодуйо, пусть их имя фигурирует хотя бы так. Глядишь, и пригодится на каком-нибудь жизненном повороте. – Хаплиф, где сейчас стоит ваш корабль?

– На южной посадочной площадке.

– Двадцать девятый причал, – подсказал Йопонек.

– Отлично, – кивнул Лакувив. Достаточно близко, если понадобится снова встретиться с инородцами, и при этом не загружает главные пассажирские и грузовые площадки Красных Холмов. – Возвращайтесь туда и ждите ответа. Скоро я вас наберу.

– Да, советник, – с поклоном произнес Йопонек. – Спасибо, что уделили нам время.

– Агбуи тоже благодарят вас за доброту, – добавил Хаплиф, кланяясь. – Надеюсь, вы возрадуетесь и оцените нашу скромную поделку.

– Да уж, несомненно, – сказал Лакувив. – Добро пожаловать на Селвис.

Он проводил взглядом посетителей, пока они не покинули зал. Едва за ними закрылась дверь, через боковой вход вернулась старшая помощница Лакджиип. Лакувив снова подозвал ее.

– Вы отправили специи на анализ? – осведомился он.

Помощница кивнула:

– Я переговорила напрямую с руководством «Влайдана». Они обещали, что немедленно приступят к работе.

– Хорошо. – Лакувив протянул ей броши. – Это тоже отправьте.

Лакджиип внимательно осмотрела поделки:

– Это тоже Хаплиф дал?

– Да. Мне кажется, это их запасной источник дохода, если не получится взять землю в аренду.

– Какой интересный металл, – заметила Лакджиип. – Это четыре разных или один и тот же, только разных цветов?

– Вот пусть во «Влайдане» и выяснят, – сказал Лакувив. – Они слишком легкие, чтобы быть золотыми, платиновыми или чем-то еще в том же роде. Я хочу знать их истинную стоимость, чтобы агбуи не вздумали надувать местных покупателей.

– А если все-таки вздумают, вы обложите их дополнительным налогом с прибыли? – уточнила Лакджиип.

– Посмотрим, – отмахнулся советник. – Может, я просто закрою глаза на их аферу, чтобы они побыстрей убрались с планеты.

– За что вы так с гражданами…

– Некоторые ничему в этой жизни не учатся, пока не потеряют внушительную сумму денег, – пожал плечами Лакувив. – А поскольку зачинщиком всей этой истории будет числиться наш юный друг Йопонек, там и семью Кодуйо подтолкнуть к краху не составит труда.

– Или не подталкивать и поиметь с них выгоду?

– Вариантов полно. – Он ткнул пальцем в броши. – Но первым делом надо узнать, что такое нам досталось.

– Да, сэр. Еще поручения будут?

– Надо найти участок для их плантации, – сказал советник. – Не очень далеко, но и не под боком. В таком месте, где можно урезать кусок пустошей, не потеснив наших аграриев с плодородной земли. Лучше всего маленькое хозяйство, возможно, семейное. Да, и вся семья владельцев должна говорить на миннисиате, чтобы не попасть с этими инородцами впросак. Полагаю, вам под силу соблюсти все эти условия?

– Не подведу, – пообещала Лакджиип.

– Хорошо, – одобрил Лакувив. – В таком случае приступайте.

– Слушаюсь, сэр. – Коротко кивнув начальнику, она развернулась и снова направилась к боковому входу.

Проводив ее взглядом, советник снова сел прямо. Ну вот и все: развлеклись и хватит.

– Ладно, – кивнул он референту, стоявшему у входной двери. – Зовите следующего.

* * *

Как только Зодлак’фр’оа увидел официальный аэрокар семьи с яркими эмблемами на бортах, лениво выискивающий место для посадки над его фермой, он сразу понял, что на смену заурядному утру идет незабываемый день.

Сдвинув брови и прикрыв глаза рукой, как козырьком, Лакфро наблюдал за тем, как аэрокар поворачивает к скалистому утесу, который торчал прямо посреди его и без того скудных угодий. Если это очередной чиновник с инспекцией его юболов для подсчета налогов, то Лакфро вышвырнет этого сына загончей со своей земли, а следом кувырком полетит его аэрокар. За последний месяц сюда приезжали уже трое таких горе-счетоводов, каждый со своим методом подсчета, пока в итоге не остановились на числе поголовья, которое Лакфро изначально привел в своей декларации. Только время впустую потратили да доставили хозяевам головную боль.

Аэрокар, зависнув над уступом, начал снижаться к краю посадочной площадки, где Лакфро обычно парковал свой аэрогрузовик. Там же по соседству располагался концентрический сад его жены Лакэнсу. Если пилот заденет ее овощи, то ругань с землевладельцем покажется этим бюрократам наименьшим злом.

Аэрокар приземлился, и Лакфро припустил к утесу, репетируя гневную отповедь, но тут над его головой проплыла новая тень.

Взглянув вверх, он невольно расширил глаза. Над ним заходил на посадку не просто аэрокар, а полноценный звездолет размером с хороший грузовоз.

Который тоже устремился к утесу и припаркованному там аэрокару.

– Папа? – Из коммуникатора, прицепленного к наплечной перевязи, послышался взволнованный голос его двенадцатилетней дочери Лакрис.

– Все нормально, родная, – ласково ответил Лакфро, не отрывая глаз от корабля. Казалось, что он собирается приземлиться чуть ли не у гребня, на самом каменистом и плешивом склоне. – Мне кажется, они нацелились на утес. Детеныши разбежались?

– Пока нет, – ответила Лакрис. – Но они стали беспокойными. Мне кажется, они никогда не видели такой громадины. Я пока что могу их удержать.

– Умница, – похвалил он дочь. – Загони их в хлев, только будь осторожна. Пусть побудут там, пока все не уляжется.

– Хорошо. Мама?

– Я здесь, – тут же отозвалась Лакэнсу. – Они и правда паркуются на северном склоне.

Лакфро кивнул сам себе: там была плоская площадка. По крайней мере пилоту хватило ума не занимать пастбище.

– Я иду к ним. – Он прибавил шагу. – С ними еще семейный аэрокар. Узнаю, в чем дело.

– Надеюсь, они не изымут поголовье, – с некоторым беспокойством произнесла Лакэнсу. – Если это новая вспышка эпидемии, она может затронуть всех соседей.

– Да уж, – поморщился Лакфро. А ведь в корабль такого размера поместится немало юболов.

Но если речь шла о заражении животных, зачем пригонять для изъятия межзвездный корабль? Изолировать или уничтожить зараженных можно и на Селвисе.

Кстати, а откуда вообще взялся этот корабль? Лакфро никогда не видел такой конструкции и обозначений. Ни в семейном ангаре, ни у кого-либо из местных торговцев такой посудины отродясь не водилось.

– Если будет изъятие, пусть приведут убедительные доказательства, что наши юболы заражены, – упрямо пробормотал в коммуникатор Лакфро. Из аэрокара выпрыгнула женщина, которая сразу же направилась к нему. – Так, она идет. Похоже на перевязь служащего из администрации советника. Потом расскажу, что им надо.

– Ладно, – согласилась Лакэнсу. – Только не выходи из себя.

– Кто, я? – самым невинным тоном парировал Лакфро. – Перезвоню через минуту.

Он отключил коммуникатор, поскольку наверняка знал, что гостья, кем бы она ни была, все равно скажет ему это сделать. Чиновники не любят, когда их разговоры с частными лицами становятся известны другим частным лицам.

Когда они сошлись ближе, он наконец-то разглядел прибывшую.

Ею оказалась Лакджиип, главная прихлебательница советника Лакувива.

Ну, приехали.

– Добрый день, – обратилась к нему Лакджиип, как только была уверена, что он ее расслышит. – Это вы землевладелец Лакфро?

Первым порывом было ответить вопросом на вопрос: кто еще, по ее мнению, может разгуливать по его угодьям с пастушьим посохом, пристегнутым к поясу? Но Лакфро не поддался ему.

– Собственной персоной, – вместо того отозвался он.

– Превосходно. Меня зовут…

– Лакджиип, – перебил ее Лакфро. – Старшая помощница советника Лакувива. В округе вас все знают.

– А. – Она с довольным видом, хоть и слегка смущенно улыбнулась. – Благодарю.

– Разумеется, так же, как знают и об истории с копытным грибком, – продолжил землевладелец. – Если вы привезли очередное необоснованное постановление об изъятии, будьте любезны явить стопроцентные доказательства, что мои животные заражены.

Улыбка Лакджиип, застывшая на фразе про копытный грибок, сползла с ее лица.

– Вы все не так поняли, землевладелец, – холодно сказала она. – С моим приездом у вас не убудет, а прибудет.

Лакфро метнул взгляд ей за спину, где стоял большой корабль. В переднем люке показались двое: молодой чисс и инородец незнакомой расы.

– В каком смысле, прибудет? Что от вас прибудет?

– Не «что», – поправила его Лакджиип, подлив в голос рафинированной угрозы. Вот как ее зацепило упоминание о копытном грибке. – А «кто». Инородца, который идет к нам, зовут Хаплиф. Они с соплеменниками хотят на несколько месяцев поселиться на вашей ферме.

У Лакфро отвалилась челюсть:

– Что? Нет… так нельзя. Вы не можете забрать земельный надел без компенсации…

– Ох, прекратите, – презрительно оборвала его Лакджиип. – Ничего мы у вас не забираем, просто одалживаем на несколько месяцев. К тому же, что вам та пустошь на холме? Она бесполезна.

Лакфро глубоко вдохнул, прилагая все усилия, чтобы не выйти из себя, как наставляла его жена.

– Это запасное пастбище для моих юболов, – возразил он. – То, что с этой земли нельзя снять полноценный урожай, не значит, что она бесполезна.

– Допустим, продукты питания на ней не вырастишь, но можно попробовать специи, – заявила Лакджиип. – По крайней мере, наши гости агбуи готовы за это взяться. Ах да, прошу прощения: не наши гости, а ваши.

Лакфро снова перевел взгляд ей за спину на приближающегося к ним инородца и на чисса, поспешающего рядом. Теперь стало видно, что чисс молод, не старше девятнадцати-двадцати лет, и он сохранил ясноглазый, жизнерадостный облик подростка.

– Какие еще специи?

– Пускай Хаплиф вам сам все расскажет, – указала Лакджиип. – Что касается компенсации за аренду, агбуи возьмут ее на себя.

Лакфро отрывисто фыркнул.

– Премного благодарен, но какие-то там специи в качестве компенсации мы не примем.

– Да уж, местная кухня вряд ли потянет подобные изыски, – ледяным тоном процедила Лакджиип. – Однако они собираются выставить на продажу украшения ручной работы. Даже если вы не способны оценить инопланетные товары… – она сделала совершенно избыточный акцент на его неспособности, – то вашей жене наверняка не помешает новый кулон для тех случаев, когда вы выбираетесь в город. Или что там еще, не знаю, как вы тут развлекаетесь.

– Мы тут не развлекаемся, – отрезал Лакфро. – Зато доживаем до глубокой старости.

– Как скажете, – отмахнулась она. – Всего хорошего, землевладелец.

Небрежно мотнув головой на прощание, Лакджиип развернулась и направилась к аэрокару. Когда она проходила мимо инородца и молодого чисса, то кивнула и что-то сказала, указывая себе за спину, а потом двинулась дальше. Эти же двое продолжили свой путь к землевладельцу, причем молодой чисс по-прежнему приветливо улыбался.

Лакфро, вздохнув, включил коммуникатор.

– Похоже, у нас на некоторое время поселятся гости, – сообщил он родным. – Семья от щедрот своих отмежевала кусок нашей земли, чтобы какие-то инородцы могли поставить тут корабль и выращивать то ли облезлые специи, то ли еще какие сорняки.

– Ну что ж, зато они не забирают юболов, – утешилась Лакэнсу. Такова уж его женушка: во всем видит хорошее. – Ты пригласишь их в дом, да?

– Конечно, – вздохнул он. «В один день ты загончая, – вспомнил он старую пословицу, – а на следующий – щенок загончей». Судя по всему, быть ему сегодня щенком. Оставалось только надеяться, что украшения у них и правда стоящие.

Воспоминания II

Первые два месяца ушли у Хаплифа на то, чтобы как следует все приготовить и вместе с сородичами по возможности изучить тонкости чисского языка чеунх. После этого они три месяца кочевали по Доминации, посетив одиннадцать различных регионов на пяти планетах, и беседовали со всеми, кто им встретится: от чиновников среднего звена до обычных граждан. Запас специй, который должен был обеспечивать денежный поток для операции, потихоньку истощался, зато в равной степени росла растерянность Хаплифа.

Три месяца. Три месяца впустую.

Он сидел за столиком на веранде в городке, названия которого так и не запомнил, ощущая на лице издевательские солнечные лучи и слыша не менее издевательскую музыку уличного фестиваля, и мысленно кипятился. Три месяца на пяти планетах, а он так и не нашел рычаги давления на этих чиссов.

В том, что такие рычаги есть, сомнений не было: без них цивилизованное общество просто не смогло бы существовать. Но внутрисемейная структура и иерархия чиссов, помноженные на сложные межсемейные связи, просто не оставляли явных лазеек для инородцев.

Звуки фестиваля в очередной раз нарастали, близясь к гармоническому пределу. Если Хаплиф правильно подметил закономерность, которую ему уже три раза демонстрировали этим утром, то за громогласным пиком последует тишина на четверть часа. Ну что ж, у него будет хоть какой-то отдых до нового раунда оглушительной музыки.

Хаплиф пригубил из стакана. С его любимым элем не сравнить, но удалось найти хоть какое-то подобие во всех этих никчемных колониях. Затем он достал инфохран. Уже решено, что нужно лететь на следующую планету и там начинать все сначала. Вопрос только – на какую?

Хаплиф понятия не имел, какая из них перспективнее всего. Высока была вероятность, что ни одна. Но Джикстас дал ему задание, поэтому его подстегивала обещанная оплата и надежда наконец-то отойти от этой выматывающей работы на неопределенное время.

Да еще и собственная гордость: до сих пор ни одна раса перед ним не устояла, и чиссы не станут исключением.

Но если этому суждено случиться, то как можно скорее. Два дня назад он получил от Джикстаса сообщение, что чиссы выбили никардунов из окрестностей Праймиа, и генерал Йив Великодушный пропал с радаров. Хаплиф планировал незаметно проворачивать свою часть операции, пока Йив отвлекал внимание властей к внешним рубежам, однако теперь все планы пошли прахом. Жизнь в Доминации очень скоро вернется на круги своя, и чиновники, ответственные за охрану порядка и безопасности, снова примутся усердно шерстить собственную территорию.

Нельзя сказать, что это станет непреодолимым препятствием, но наверняка усложнит задачу.

Музыка смолкла. Ну наконец-то. Сгорбившись над столом, Хаплиф вызвал на экран карту Доминации и начал поочередно нажимать на информационные окошки ближайших планет. Он прочел уже с десяток этих бесполезных справок, но вдруг в этот раз удастся разглядеть подсказку, что же делать дальше?

Хаплиф сосредоточенно сдвинул брови. В наступившей тишине стал слышен разговор, который велся за два столика от него. Пара молодых чиссов – юноша и девушка – без умолку болтали, и, несмотря на ограниченные познания в языке, Хаплиф понял, что они тоже ломают голову, где взять денег и куда отправиться дальше. Причем речь шла не об очередном павильоне фестиваля, а об очередной планете.

Попытка не пытка.

– Прошу меня простить. – Он повернулся к парочке и завел разговор на миннисиате. – Вы говорите на этом языке?

Казалось, чиссы не ожидали, что из-под капюшона на них уставится инородец. Этот плащ с капюшоном Хаплиф стал носить после того, как ему надоело, что его то и дело останавливают патрули на улицах. Разумеется, придирчивый взгляд этим не обмануть, но многие чиссы закутывались подобным образом, так что можно было хотя бы слиться с толпой. По крайней мере, благодаря плащу сократилось количество задержек на каждом шагу из-за сигналов бдительных граждан.

Юноша первым нашелся с ответом.

– Да, говорим, – сказал он. Судя по запинкам, он скорее изучал миннисиат по книгам, чем в живом общении. – Простите нас за такую реакцию, но мы в своих путешествиях не встречали похожих на вас существ. Кто вы?

– Я Хаплиф из народа агбуи, – коротко кивнув, представился он. – Мы цивилизованные кочевники, странствующие по космосу в поисках новых знаний и расширения горизонтов нашей жизни.

Лицо юноши посветлело.

– Правда? А мы тем же самым занимаемся. – Поднявшись с места, он подхватил напиток и направился к Хаплифу. Девушка, помедлив с секунду, последовала его примеру. – Я Йопонек, а это моя невеста Йоми. – Они уселись за его столик.

– Для меня честь познакомиться с вами, – произнес Хаплиф, попутно стараясь проанализировать их мимику и интонации. Молодые и энергичные, что зачастую идет в единой связке с идеализмом. Такими легко манипулировать.

Тем не менее нельзя перегнуть палку: такого шанса больше не выпадет.

– Вот уж поистине мне улыбнулась удача, – возрадовался он. – Я ломал голову, куда же мне и моим спутникам отправиться дальше. Поскольку вы тоже путешествуете в поисках мудрости, возможно, посоветуете что-нибудь дельное.

– Конечно, – согласился Йопонек. – Что конкретно вас интересует?

– Мы уже вкусили часть той культуры, что может предложить чисское общество, – начал Хаплиф. – Однако теперь кажется, что нам не хватает знаний о сути и величии всех ваших владений. Скажем, где мы можем найти все сокровища Доминации?

– И правда, удача вам улыбнулась, – подхватил молодой чисс. – В этом наши цели тоже совпадают. У нас «год странствий», период между основным и специальным образованием. Мы решили посвятить его путешествиям по Доминации.

– Какая необычная и увлекательная идея, – польстил новым знакомым Хаплиф, умолчав о том, что как минимум у пяти других народов были схожие культурные традиции. – Вы изучаете что-то конкретное?

– Я изучаю историю и культуру чиссов, – поделился Йопонек. – Так что практически все, что мы видим и испытываем – это моя сфера. Йоми… – он окинул ее пристальным взглядом, – изучает все подряд.

– Так что у нее еще больше объектов для изучения в Доминации, – кивнув, заключил Хаплиф. – Воистину, увлекательное времяпрепровождение. Значит, вы целый год можете путешествовать где вздумается?

– У нас осталось пять месяцев, – поправила его Йоми, слегка наморщив нос. – И «где вздумается» – это громко сказано.

– Да нормально, мы справляемся, – возразил Йопонек, немного раздосадованно взглянув на свою невесту. – Просто с нынешнего момента надо быть осмотрительней в тратах.

Хаплиф едва сдержал ухмылку. Идеальная ловушка.

– Мне понятны тяготы, связанные с ограниченными финансами, – сказал он, переключившись на девушку. Судя по всему, из них двоих она мыслила более рационально. Если удастся убедить ее, юноша пойдет следом, как на привязи. – Но вот вам очевидное решение всех проблем: я предлагаю объединить усилия.

– В каком смысле? – нахмурилась Йоми.

– Я предоставлю вам места на нашем корабле, – пояснил Хаплиф. – Это поможет вам сэкономить существенную сумму. А в обмен вы станете нашими экскурсоводами и лекторами, чтобы мы не ударили в грязь лицом или не суетились почем зря.

Чиссы переглянулись.

– А если мы захотим полететь туда, куда вам не надо? – спросил Йопонек.

– Ничего страшного, – успокоил его Хаплиф. – У нас не то что строгого маршрута, но даже определенной точки назначения нет. Цивилизованные кочевники держат путь туда, куда несет их ветер судьбы. Мы с радостью назовем этим ветром вас и последуем туда, куда вы скажете.

Они снова переглянулись.

– Что думаешь? – на чеунх спросил юноша.

– Нашим сбережениям это пойдет на пользу, – с некоторым сомнением протянула девушка. – Но у нас были другие планы.

– Само собой, во время перелета мы обеспечим вас питанием, – подтолкнул их к решению Хаплиф. – Мы уже успели заметить, что оба наших народа нуждаются в одинаковых питательных веществах и могут есть одинаковые продукты. Конечно, в пути можно для разнообразия попробовать и экзотическую пищу.

– Мы же с тобой собирались попробовать блюда разных кухонь, – сказал Йопонек.

– Помню, – кивнула Йоми.

Но Хаплиф все равно расслышал в ее голосе сомнение… Если она не согласится в ближайшие секунды, парочка сорвется с крючка.

Он мысленно скривился. Поначалу он хотел использовать для финансирования операции только специи, приберегая драгоценности для наиболее стратегически выгодного времени и места. Но Йоми колебалась на тонкой грани, а два кольца на пальцах и витое ожерелье на шее намекали, что она любит изящные украшения. Придется скорректировать план.

– Кажется, вас гложут сомнения, – заметил Хаплиф. – Если позволите, хочу предложить еще один аргумент. – Сунув руку в карман, он выудил оттуда брошь. – Почту за честь, если вы примете мой подарок, – продолжил он, кладя украшение на стол перед девушкой. – От вас не требуется никаких обещаний. Это просто благодарность за то, что выслушали.

Сделав вид, что не видит в ситуации ничего особенного, Йоми пару секунд помедлила и взяла брошь. Но Хаплиф видел, как сверкнули ее алые глаза, когда она рассматривала изящные завитки и переплетения металлических нитей.

– Неплохо сделано, – одобрила девушка, снова попытавшись скрыть истинную глубину своего интереса. Хаплиф, не спускавший с нее глаз, заметил, что юноша занят тем же самым. Значит, он не ошибся с тем, кто в этой паре принимает решения.

Йоми глубоко вдохнула, решаясь на что-то.

– Хорошо, – сказала она. – Если Йопонек так рвется лететь с вами, так и быть. По крайней мере, на ближайшее время.

– Тогда договорились, – заключил Хаплиф, выдав самую ослепительную улыбку, на какую был способен. – Как только будете готовы, я с радостью покажу вам наш корабль. А там уже обсудим и решим, куда лететь первым делом.

– Нам нужны разные спальни, – сообщил Йопонек. – Не просто две кровати, а именно в разных каютах.

– Разумеется, – ответил Хаплиф, справившись с удивлением. По опыту взаимоотношений с другими расами он знал, что для большинства из них брачные условности и ограничения были скорее умозрительными идеями, чем реальным руководством к действию. Как видно, эта молодая пара строго следовала традициям. – Мы предоставим вам все, что нужно.

От фестивальных павильонов донеслись разрозненные звуки: музыканты настраивали инструменты.

– Давай послушаем еще один концерт? – повернулась к жениху Йоми. – Мне очень нравится их исполнение.

– Конечно. – Йопонек посмотрел на Хаплифа. – Если вы не возражаете.

– Нисколько. – Хаплиф постарался, чтобы приветливая маска не дала трещину. – Как я и сказал, все агбуи полностью к вашим услугам.

Он помедлил, отдавая себе отчет, что следующий шаг может быть губительным для их пока что не укрепившегося знакомства. Но надо было убедиться. Перегнувшись через стол, он провел кончиками пальцев по виску юноши, сдвинув с него в сторону несколько волосков.

Йопонек вздрогнул, но не отстранился.

– В чем дело? – спросил он.

– Это жест приветствия и дружбы нашей расы, – ответил Хаплиф, протягивая руку к Йоми. Девушка попыталась уклониться от контакта, но ему все же удалось мимолетно огладить ее висок. – Простите… для вас это оскорбительно?

– Для меня нет, – сказал Йопонек. – Йоми?

– Переживу, – выдавила она. Ее горящие глаза сузились и полыхнули еще сильнее.

– Приношу свои извинения, – покаянно склонил голову Хаплиф. – Найдя родственные души, я иногда забываю, что нахожусь не среди своих агбуи.

– Ничего страшного, – чуть смягчилась девушка.

– Однако я позволил себе лишнее, – повинился он. – Впредь не буду забываться. А сейчас давайте вместе послушаем концерт.

Послышалась стройная мелодия. Йопонек развернул свое кресло по направлению к музыкантам. Йоми, задержав взгляд на Хаплифе, сделала то же самое. Они удобно устроились на сиденьях, держась за руки.

Поскольку чиссы отвернулись, Хаплиф позволил себе торжествующую улыбку. Судя по тому, как Йопонек легко согласился, он загорелся идеей бесплатного перелета и культурного разнообразия. Йоми была не так доверчива, но ее настороженность уже дала трещину. Если Хаплиф и остальные члены его отряда не допустят совсем уж нелепых ошибок, их гости с комфортом увязнут в ловушке.

А уж имея перед глазами двух чиссов, которых можно изучать и расспрашивать, Хаплиф обретет столь нужный ему рычаг воздействия.

А там и другие инструменты найдутся.

Он откинулся на спинку стула, дожидаясь, когда его незадачливые новые знакомые созреют, чтобы уходить. В самом деле, и музыка перестала казаться такой уж ужасной.

Глава 5

– Выходим через тридцать секунд, – объявила Вутроу, сидевшая позади рулевого «Бдительного».

Ар’алани окинула мостик взглядом, решив напоследок убедиться, что корабль готов к бою. «Идущая по небу» Аб’бег и ее воспитательница были в безопасности в своей каюте, индикаторы орудий и систем горели зеленым, а все посты были подготовлены к боевым действиям.

Если записи Йива правдивы, в этом регионе остались еще две никардунские базы. Значит, еще два сражения, и можно лететь домой. Ар’алани размеренно вдохнула, настраиваясь на битву.

Панорама за обзорным экраном изменилась: они прибыли на место.

– Вижу их, – доложил старший коммандер Оббик’лиа’нуф, сидевший за пультом сенсорного контроля. – Три корабля, направление… – Он оборвал фразу на полуслове.

Ар’алани, сдвинув брови, переключила внимание с тактического дисплея на показания датчиков. Если их энергетические профили соответствуют действительности…

– Уточнение: три остова, – с мрачной ехидцей поправила его Вутроу. – На корабли уже не тянут.

– Подтверждаю, – сказал Биклиан. – На всех трех следы значительных повреждений.

Ар’алани кивнула.

– «Сорокопут», – позвала она. – Что у вас?

– Еще шесть таких же развалин, адмирал, – раздался в динамике голос старшего капитана Лакинды. – Все разбиты подчистую. Похоже, кто-то добрался до них раньше нас.

– Похоже, – согласилась Ар’алани.

Вот только у кого в этих местах были мотивы и мощные огневые средства, чтобы выступить против никардунской флотилии такого размера? Да еще и разнести их в пух и прах?

– Проведите полное сканирование, капитан, – приказала она Лакинде. – На предельных настройках, с предельной тщательностью. Биклиан, вас тоже касается. Посмотрим, вдруг удастся выяснить, какое оружие использовали против них.

– Спектральные лазеры уж точно, – возвестил Биклиан, переключая кнопки у себя на пульте. – Но опять же: они есть у всех. Плюс немало отметин от ракет. Если вам нужен трасологический анализ, придется подойти поближе.

– Нужен. – Ар’алани кивком подала знак рулевому. – Средний коммандер Октримо, начинайте сближение, но будьте готовы ретироваться, если они начнут чудить.

– Слушаюсь, мэм, – ответил пилот.

Вутроу подошла к командирскому креслу.

– Вы вправду думаете, что никардуны под занавес отрастили себе тактическое чутье? – спросила она.

– Устроив нам западню на кладбище кораблей?

– Или любому случайному путнику, – предположила Вутроу. – А может, они затаились на станции прослушки в надежде, что с пролетающих кораблей увидят лишь обломки и не проверят, остался ли кто-нибудь в живых.

– Если их план заключался в этом, их ждет разочарование, – отрезала Ар’алани. – Уж мы-то непременно проверим. Мне не нравится, что в этом закутке космоса разгулялась такая военная мощь, а мы ни сном ни духом.

– Давайте только недолго, – попросила первый помощник, потянувшись за квестисом. – Аристократы и так уже недовольны, что мы перешли от беглой уборки к тотальной зачистке.

Ар’алани невольно поджала губы. Конечно же, Вутроу права. «Бдительному» поставили задачу уничтожить недобитых никардунов и их подпевал. Если они ввяжутся во что-то еще, нужно найти веские оправдания для Совета и Синдикуры.

– Будем считать это оценкой рисков, – постановила она. – Пока не узнаем, кто это сделал, не поймем, что им нужно и что они уготовили Доминации.

– Не буду спорить, мэм, – заверила ее первый помощник. Нажав несколько кнопок на экране, она уставилась на результат. – Хотя в определенных кругах блаженное неведение сейчас в большой моде. Ладно, кто бы тут ни порезвился, похоже, это не местные. Поблизости нет планет из списка завоеваний или данников Йива. Никого, кто знал бы о никардунах и возжелал добить их.

– Никого, о ком нам было бы известно, – поправила ее адмирал. – Тут множество мелких народностей, заселяющих одну-две системы, с которыми мы никогда напрямую не сталкивались. Впрочем, я думаю, если Йив им не досаждал, то и им не с руки громить его базу.

– Так и я о том же. – Вутроу убрала квестис. – К тому же Йив очень любил хвастаться своими свершениями. Не верится, что он мог пропустить их в своем списке завоеваний, которым он тряс направо и налево.

– Адмирал? – подал голос от пульта связи младший коммандер Стайбла’рси’омли. – Шиса передает сообщение с Цсиллы, от верховного адмирала Джа’фоска.

– Благодарю, – ответила она. Шиса была ближайшей планетой чиссов с коммуникационной триадой дальнего действия, но даже ее мощности едва хватало, чтобы доставить сообщение к самому краю зоны покрытия, где сейчас находился «Бдительный». – Как только расшифруете, сразу перешлите мне.

– Слушаюсь, мэм.

– Страшилки о том, что Джа’фоск слышит разговоры своих подчиненных даже за глухими стенами, давно известны, – заметила Вутроу. – Но с тем, что он услышал нас на расстоянии многих световых лет, я столкнулась впервые.

– Вы не представляете, что тут понавешано у верховных офицеров, – сухо обронила Ар’алани, постучав пальцем по знакам отличия, которые были приколоты к ее воротнику.

– Где уж мне, – подхватила Вутроу. – О, – добавила она, увидев, что на встроенном экране командирского кресла появился текст.

«От: верховного адмирала Джа’фоска, Цсилла.

Кому: “Реющий ястреб”, “Бдительный”, “Сорокопут”.

Старшему капитану Митт’рау’нуруодо как можно скорее вернуться со своим кораблем на Цсиллу для получения нового задания».

– Любопытно, – заметила Вутроу, прочитав послание поверх плеча адмирала. – Ума не приложу, что Синдикуре нужно от него на этот раз.

– Синдикуре? – поморщившись, переспросила Ар’алани. Судя по тому, что сообщение продублировано для «Бдительного» и «Сорокопута», Джа’фоск думал, что все три корабля ее соединения по-прежнему вместе.

Только вот «Реющего ястреба» с ними не было. Неужели Ба’киф забыл поставить верховного адмирала в известность о неофициальном отклонении Трауна от маршрута?

– Больше некому, – настаивала Вутроу. – Ба’киф или Джа’фоск – да кто угодно из Совета – добавили бы «по окончании текущего задания» или что-то близкое по смыслу. Только аристократы почему-то считают, что каждый обязан бросить все свои дела по мановению их коллективного пальца. Теперь-то мне скажут, куда Ба’киф отослал «Реющий ястреб»?

– В этом нет большого секрета, – признала Ар’алани. Хотя, конечно же, дело не подлежало широкой огласке, но теперь-то уж что. – Если вы помните, Траун с воспитательницей Талиас встретили на шахтерской станции в системе Рапакк одного пакка, который дал капитану на хранение кольцо. Они полетели вернуть его.

– Хм, – выдала Вутроу.

Ар’алани вздернула брови:

– Похоже, вы разочарованы.

– Не сказать, что разочарована, – ответила первый помощник. – Но в прошлый раз, когда Траун сорвался на внеплановое задание, мы заполучили республиканский генератор щита, а перед этим – информацию о Йиве и никардунах. Я думала, он снова ввязался во что-то интересное.

– Не надо его недооценивать, – предостерегла Ар’алани. – Вы будете удивлены, как капитан может обернуть, казалось бы, однозначную ситуацию.

– Пожалуй, да, – не стала отпираться Вутроу, вполоборота отвернувшись к навигационному экрану. – К слову, об однозначной ситуации…

– Да, знаю. – Ар’алани нахмурилась. Если Траун уложился в график, то уже вылетел за пределы действия триады с Шисы, да и корабельного коммуникатора «Бдительного» тоже. Если он задержится в системе Рапакк, чтобы изучить паккош, как того неофициально затребовал Ба’киф, то не узнает о вызове домой еще неделю, а то и дольше.

А если указание и правда исходило от Синдикуры, там будут недовольны, что он заставил их ждать.

К сожалению, при таком раскладе у адмирала оставался лишь один вариант. Прекрасно отдавая себе отчет, как будет воспринята ее идея, она нажала на кнопку коммуникатора.

– «Сорокопут», адмирал Ар’алани вызывает старшего капитана Лакинду.

– Слушаю вас, адмирал, – тут же отозвалась Лакинда.

– Полагаю, вы тоже получили сообщение с Шисы?

– Да, мэм. – Прорвавшиеся в ее голосе тревожные нотки дали понять, что она угадала, к чему клонит командир. – Я не ошибаюсь: капитан Траун вне досягаемости?

– Верно, – подтвердила Ар’алани. – Хотя в сообщении не указаны жесткие временные рамки, мне кажется, что на Цсилле хотят, чтобы «Реющий ястреб» вернулся как можно скорее.

– Согласна, мэм. – Голос Лакинды не дрогнул, но Ар’алани все равно расслышала тщательно скрываемую, хоть и ожидаемую, досаду. – Разрешите «Сорокопуту» отправиться вслед за «Реющим ястребом» и доставить сообщение?

– Да, старший капитан, благодарю вас, – ответила адмирал. – Это было бы очень кстати.

– Меня лишь беспокоит, сможет ли «Бдительный» в одиночку завершить задание, – продолжила Лакинда. – Не считая последней базы, все столкновения с никардунами свидетельствовали, что соваться к ним на одном корабле чревато. Возможно, «Сорокопуту» сначала следовало бы сопроводить вас к финальной точке назначения.

– Ценю вашу рассудительность и готовность помочь, но в записях Йива указано, что эти две последние станции прослушки по размерам сильно уступают всем предыдущим базам. Думаю, «Бдительный» управится самостоятельно.

– Вас поняла, – отчеканила Лакинда. Это, конечно же, не означало, что она согласна. – Мне понадобятся координаты «Реющего ястреба».

У Вутроу уже был наготове квестис.

– Старший капитан Вутроу как раз отправляет вам координаты, – передала Ар’алани. – Система называется «Рапакк», она должна быть в ваших навигационных базах.

– Да, мэм. – Последовало непродолжительное молчание. – Координаты получены и сверены с навигационной базой. Я вызову на мостик «идущую по небу», и мы вылетаем.

– Но сначала убедитесь, что ваши датчики зафиксировали всю доступную информацию об этих обломках, – придержала ее Ар’алани. – Я хочу, чтобы у нас по возможности сложилась полная картина происходящего.

– Да, мэм, – повторила Лакинда. – Бо́льшая часть данных уже получена. Я прослежу, чтобы ничего не упустили.

– Хорошо. Дайте знать, когда соберетесь улетать.

– Вы же понимаете, – вкрадчиво начала Вутроу, как только Ар’алани отключила коммуникатор, – что есть еще одно объяснение этой бойне, о котором мы не подумали. Никардуны могли оставить здесь вышедшие из строя корабли, добить их лазерами и ракетами, чтобы мы подумали, что те две последние станции заброшены, и не стали проверять вторую.

– А сами тем временем стягивают туда все оставшиеся силы, чтобы напоследок где-нибудь громко заявить о себе? – подсказала адмирал.

– Значит, вы все-таки подумали, – потускнела Вутроу. – Приношу извинения за наглость.

– В извинениях нет необходимости, – заверила ее Ар’алани. – Подмечать то, что я могла упустить, – часть вашей работы.

– Я стараюсь, мэм. Полагаю, у вас на уме есть план действий, если этот вариант подтвердится?

– Разумеется. Нанести с наскока как можно больше повреждений и удрать, как мохнатый кутенок, за помощью.

– По-моему, неплохо, – кивнула Вутроу. – Само собой, вы не скажете Лакинде, что она оказалась права и мы в одиночку торчим на пути у стада вьючных буйволов?

– Наоборот, – поправила ее Ар’алани. – Первыми, кого я позову на помощь в этой зачистке, будут она и Траун.

– Ну конечно, – выдала Вутроу, умудрившись сохранить серьезную мину. – Ах, эта уверенность и отсутствие ложной гордыни, которые сопутствуют высочайшему званию. Вот бы все офицеры так ясно мыслили.

– Вот бы все, – так же невозмутимо согласилась Ар’алани.

Конечно, этого никогда не будет. Несмотря на прилагаемые Советом усилия, чтобы переломить ситуацию, офицеры и рядовые воины флота всегда будут связаны семейными амбициями, как оковами.

Большинство сослуживцев Ар’алани презирали политику, но сама она сочла более эффективным принять сложившийся порядок вещей и учитывать его в своих расчетах и планах.

– Адмирал? – выкрикнул от своего пульта Ларсиом. – Старший капитан Лакинда докладывает, что «Сорокопут» готов к вылету.

Ар’алани щелкнула выключателем микрофона.

– Легкой дороги, капитан Лакинда, – напутствовала она. – После завершения индивидуальных заданий встречаемся здесь же.

– Принято. Вам, адмирал, тоже легкой дороги и победы в боях.

Коммуникатор отключился. Ар’алани только и успела обернуться к обзорному экрану, как «Сорокопут» скрылся в гиперпространстве.

– Приказы, адмирал? – подала голос Вутроу.

– Как закончите сканировать обломки, – сказала Ар’алани, – бегло осмотрите базу.

– Только беглый осмотр, мэм?

– Исследуем все досконально, когда вернемся с последней станции, – пояснила адмирал. – Надеюсь, Траун с Лакиндой успеют к самому интересному.

– Ну да, ведь составлять протоколы – это так интересно, – буркнула Вутроу. – А что после осмотра?

Ар’алани расправила плечи:

– Покончим с никардунской угрозой. Навсегда.

* * *

Почти к самому концу дежурства Самакро входной люк пришел в движение, и на мостик «Реющего ястреба» вошла Талиас.

Впрочем, на критический взгляд Самакро, она не вошла, а скорее ввалилась. Глаза молодой женщины были наполовину закрыты, плечи ссутулились, и общий облик производил впечатление смертельной усталости.

– Добрый вечер, средний капитан Самакро, – поприветствовала она его, подходя ближе. – Я пришла забрать Че’ри.

– Надеюсь, вы ее не в буквальном смысле понесете, – отозвался он, смерив ее взглядом с головы до ног. – Вы и сами-то еле на ногах держитесь.

– Я справлюсь, – ответила Талиас, глядя поверх его плеча на девочку, которая сидела за пультом навигатора. – С прошлого перерыва прошел уже час?

Самакро сверился с журналом.

– Чуть меньше часа, – подтвердил он. – Я собирался приказать капитан-лейтенанту Азморди вывести ее из транса через пять минут.

– С вашего позволения, давайте чуть повременим, – попросила Талиас, подходя вплотную и глядя на хронометр. – Еще пятнадцать минут.

– Почему пятнадцать?

– Потому что к тому времени она войдет в легкую фазу Третьего зрения, и так будет легче вывести ее из транса. К тому же физическая и психическая нагрузка будет меньше.

Самакро сдвинул брови: он впервые слышал о фазах Третьего зрения. Да и о прочих подробностях был не в курсе, если уж на то пошло.

– Значит, вы говорите, оптимальная продолжительность – час и десять минут?

– Ну, для Че’ри – да, – ответила Талиас, прикрыв глаза и потирая виски. – Для других – не обязательно. Третье зрение в общих чертах повторяет параметры обычного сна «идущей по небу», а для Че’ри эта фаза длится час и десять минут.

– Откуда вам известно, как она спит? – насторожился Самакро. В голове возникла нехорошая картинка: Талиас, тихо сидящая в каюте малышки, пристально следя за ее веками и делая пометки в квестисе.

Талиас бледно улыбнулась.

– Не волнуйтесь, я не подглядываю за ней во сне. Она по моей просьбе несколько дней носила диагностическую повязку, вот и все. Цикл ее сна довольно-таки стабилен, поэтому фазы легко определить. Когда я была в ее возрасте, у меня был сильный разброс. Да и сейчас тоже.

– Любопытно, – признал Самакро, оглянувшись на Че’ри. – Почему я раньше никогда об этом не слышал?

– Скорее всего, потому, что большинство воспитателей и «идущих по небу» и сами об этом не знают, – пояснила она. – До меня самой дошло только после того, как я утратила Третье зрение и была исключена из программы.

– Так это помогает?

Талиас указала на Че’ри:

– В предыдущие два раза все прошло отлично. Через несколько минут узнаем, насколько тройка счастливое число.

– Узнаем. – Самакро посмотрел на нее. – Ничего, что она увидит вас в таком состоянии?

Талиас страдальчески глянула на него из-под прикрытых век.

– Это не опьянение, если вы вдруг подумали. Магис захотела до прибытия провести религиозную церемонию обращения к Бездне, а для этого нужно по меньшей мере два наблюдателя.

– То есть ее спутник и вы?

Талиас кивнула:

– Я пыталась втолковать ей, что я не из ее народа и не разделяю их религиозных убеждений, но, по всей видимости, там имеет значение лишь количество присутствующих. – Она немного поразмыслила. – Возможно, свою роль сыграло и то, что магис считает, будто все, кто были «идущими по небу», соприкасались с Бездной. Не знаю, что она подразумевает под этим.

– Возможно, это сыграло решающую роль. – Исходя из того, что Траун повесил на нее все контакты с инородцами, она, скорее всего, не почувствовала себя вправе отказать. – А вы понимаете, что это за Бездна, о которой она говорит? – осведомился Самакро.

– С трудом, – признала она. – Однако я допускаю, что многие точно так же не понимают, как «идущие по небу» ведут корабли сквозь Хаос.

Собеседник пожал плечами:

– Я знаю, что они это могут. Зачем мне понимать, как они это делают?

Талиас дернула губами в легкой улыбке:

– Я вот никогда не интересовалась, как работает гиперпривод, если вас устраивает такой ответ на ваш вопрос.

– Более-менее. Мне больше по душе религии, где на первом плане стоит радушие. Вы ведь пропустили то, что вам дали, через биоочиститель, прежде чем пить?

– На самом деле, мы ничего не пили, – сказала Талиас. – Не жгли, не вдыхали и не втирали в кожу. Это, – она указала на свои глаза, – результат какого-то аудиовизуального калейдоскопа, который магис использовала на церемонии. Захватывающее зрелище, но последствия – как будто тебя переехал аэрофургон.

– Это еще надо умудриться, чтобы тебя переехал летательный аппарат.

– Точно, – кивнула Талиас. – Вот и судите сами.

– Интересно, – протянул Самакро. – Может, вам следует попробовать купить у нее это устройство. В Доминации всегда найдутся бездельники, готовые за свои же деньги распластаться в хлам.

– Да уж, я еще со школы помню нескольких таких, – согласилась Талиас. – Посмотрим, может, удастся договориться с магис.

– Желаю вам удачи. Мне все равно непонятно, почему синхронизация Третьего зрения с фазами сна еще не стала стандартной процедурой. Мы работаем с «идущими по небу» уже многие сотни лет. Даже если воспитателям не было дела до этой взаимосвязи, все равно кто-то должен был заметить ее. Никто так не радеет за накопление данных, как мы, чиссы.

– Не знаю, – обронила Талиас. Самакро увидел, как напряглась ее гортань. – Наверное, проще нарезать всем стандартный график «один час с перерывом в десять минут», что приемлемо для большинства «идущих по небу», чем учить воспитателей, как вычислять индивидуальный цикл.

– Потому что проще? – прорычал он. – Это Флот экспансии и обороны, воспитательница. Мы не ищем легких путей. Мы делаем то, что приносит результат. Работа «идущей по небу» – ключ к успеху каждого нашего задания. Мы должны всеми силами беречь этот ресурс.

Талиас тихо фыркнула:

– Вас послушать, так она что-то сродни установке с плазмосферами.

– И что? – парировал Самакро. – Мы все здесь ресурсы: вы, я, весь наш ненаглядный «Реющий ястреб». В армии по-другому нельзя.

– Ну извините, – с плохо прикрытым ехидством произнесла Талиас. – Я-то всегда думала, что мы обычные, живые, дорогие кому-то.

– Этого я не отрицаю. Но как только командиры начинают думать о своих офицерах и рядовых воинах в таком духе, они не находят в себе сил посылать подчиненных в пекло. Нам приходится притуплять эти чувства, чтобы работа не встала.

– Потому что иначе вы будете скорбеть по каждому погибшему?

Самакро отвернулся, перед глазами пронеслись все призраки прошлого, которых набралось немалое количество за его карьеру.

– Скорбь никуда не денется, – тихо сказал он. – Вот почему мы изо всех сил стремимся минимизировать гибель солдат, чтобы ни одна потерянная жизнь не оказалась напрасной жертвой.

Талиас содрогнулась:

– Хорошо, что я не на вашем месте. Думаю, я бы не справилась.

– Вы и на своем месте сталкиваетесь с подобным, – заметил Самакро. – Нет уж, ни за что не поверю, что воспитатели просто не захотели себя утруждать. Должна быть другая причина для этого упущения.

– Как я и сказала, они, скорее всего, просто не замечали. Не знаю, говорили ли вам, но я первая за сотни лет «идущая по небу», которую угораздило стать воспитательницей. Да и то – и об этом я тоже упоминала – мне понадобилось немало лет, чтобы додуматься до такого. А тот, кто никогда не участвовал в программе, даже не знает, куда смотреть.

– Да, что-то такое я слышал. – Самакро невольно прищурил глаза в раздумьях. – Странно как-то. Я бы сказал, что бывшие «идущие по небу» идеальны для этой работы.

– А я слышала, что большинство из них не хотят возвращаться на службу, – возразила Талиас. – Они покидают программу опустошенными и не хотят даже слышать о ней.

– Допустим. Но вы же помните, что я говорил о легких путях?

– Такую работу нельзя навязывать. – Талиас стояла на своем. – Если они будут выполнять ее с неприязнью или вообще отлынивать, пострадает «идущая по небу». У нас и так полно воспитателей, которые работают спустя рукава.

– Пожалуй, да, – неохотно признал Самакро. – Я считаю, эта проблема заслуживает внимания.

– Согласна. Но вы сначала попробуйте до кого-нибудь достучаться. – Талиас слегка наклонила голову. – Позвольте задать вопрос, средний капитан?

– Прошу.

– Что вы думаете о нашей операции? Мне вначале казалось, что вы ее не одобряете.

– Не имеет значения, одобряю я или нет, если решение уже принято, – ответил Самакро. – Старший капитан Траун отдал приказ, мое дело – его выполнять.

– Я знаю, – кивнула Талиас. – Просто мне кажется, что вы… даже не знаю. Как будто успокоились, уже не так отчуждены. – Она коротко улыбнулась. – Взять наш с вами разговор. По-моему, мы никогда так с вами не беседовали. Я просто задумалась, не означает ли ваше ровное расположение ко мне, что вы так же ровно воспринимаете и нынешнее задание.

– Любопытное логическое допущение, – заметил Самакро. Мысли неслись потоком, какой-то уголок сознания отметил редкое сочетание иронии и благоприятного случая. – Ладно. Раз уж вы спросили… Мы со старшим капитаном Трауном проверили окрестности родной планеты беженцев, и оказалось, что она расположена неподалеку от никардунских баз, которые нас послали зачистить. Теперь мы гадаем, неужели то, что магис назвала гражданской войной, на самом деле масштабная военная операция генерала Йива.

– Мне казалось, он завоевывает планеты, а не разрушает их.

– Как правило, он так и делал. Мы предполагаем, что там он хотел уничтожить все население или хотя бы проредить его, чтобы беспрепятственно переместить туда свои войска. Поэтому мы думаем, что по прибытии обнаружим там выживших никардунов, возможно, под командованием кого-то из приближенных Йива, который решил собрать силы для новой военной кампании.

Он умолк, заметив, как у Талиас вытянулось лицо.

– Это… пугает, – выдавила она.

– Да уж, – сурово согласился Самакро. – Как бы то ни было, если наши догадки верны, у нас появится шанс навсегда покончить с никардунской угрозой.

– А это и было изначальной целью нашего задания, – подытожила Талиас, задумчиво прищурившись.

– Вот именно. Одна из тех необъяснимых случайностей, которые так часто возникают на пути Трауна. – Он махнул рукой в сторону пульта навигатора. – Если я не ошибаюсь, Че’ри пора выводить из Третьего зрения.

Талиас, по всей видимости, пришлось морально встряхнуть себя.

– Ох. Да. Спасибо. – Кивнув капитану, она отошла к навигационному пульту и склонилась над плечом Че’ри. Самакро не слышал, что она прошептала, но успел заметить едва уловимое движение. Секунду спустя Талиас отступила от кресла, держа девочку за руку и помогая ей подняться.

– С возвращением, – сказал Самакро, когда они проходили мимо. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. – Че’ри наморщила лобик. – Я же никуда не уходила.

– Это просто фигура речи, – уточнил капитан. – По-моему, вам с воспитательницей сейчас не помешало бы поесть и отдохнуть.

– Если только я вам не понадоблюсь, – спохватилась девочка. – Капитан-лейтенант Азморди сказал, что нам лететь еще несколько часов.

Самакро покосился на Талиас. Она промолчала, но по глазам было видно, что наружу рвется красноречивое «нет».

– Все правильно, – подтвердил он, снова повернувшись к Че’ри. – Но ты уже отработала полную дневную смену, и тебе нужно отдохнуть куда больше, чем всем прочим. Пока что мы обойдемся серией прыжков, а на финальный отрезок позовем тебя. Договорились?

– Договорились. – Че’ри посмотрела на свою воспитательницу. – А что у нас на ужин?

– Это сюрприз, – улыбнулась Талиас. – Но обещаю, тебе понравится. Спокойного вечера, средний капитан.

– Спокойного вечера, воспитательница, «идущая по небу».

Они двинулись мимо него к выходу, и он успел услышать, как Че’ри хвастается, что сможет угадать, какое блюдо ее ждет, до того, как они войдут в каюту. Затем их разговор стих, и за ними закрылся люк.

Самакро повернулся к обзорному экрану.

– Капитан-лейтенант Азморди, уводите корабль в гиперпространство, – приказал он. – Только аккуратнее рассчитайте прыжки, чтобы нам не влипнуть в звезду или планету.

– Слушаюсь, сэр, – выпалил Азморди, сверкнув улыбкой, прежде чем отвернуться к своему пульту.

Самакро с мрачным удовлетворением откинулся на спинку кресла. Версия, которую он изложил Талиас, была, конечно же, полнейшей чушью: Йив ни за что бы не обосновался в такой глуши, тем более если пришлось бы потратить ресурсы на обустройство буквально с нуля.

Но изначально Талиас взошла на борт «Реющего ястреба», чтобы шпионить. Она ни разу не проговорилась, а если спросишь – наверняка будет рьяно отрицать, но у Самакро не было ни единого сомнения на ее счет.

Поэтому он скормил ей эту правдоподобную историю, в которой фигурировало имя Трауна. Когда выяснится, что на самом деле все не так, кто-то из врагов старшего капитана наверняка попеняет ему на нелепые порывы.

А узнать обо всем этот враг сможет только от нее.

Ловушка ждала свою жертву. Талиас была шпионкой… и как только выдуманная им версия всплывет в Синдикуре, он сможет это доказать.

* * *

Турфиан только закончил править последний проект договора, как его весьма кстати вызвала к себе спикер Тайкло.

– Первый синдик, – чопорно поприветствовала она его. – Доложите, как идут переговоры с семьей Круви.

– Переговоры завершились, спикер, – сообщил Турфиан.

Брови Тайкло поползли вверх.

– Так быстро?

– Да, уже, – подтвердил он. – Мы предоставим им транспорт для перевозки прогнозируемых излишков урожая в обмен на один процент от этого урожая.

– Всего один процент? – переспросила Тайкло, совладав с бровями. – Я думала, вы можете выжать из них больше.

– Я решил пожертвовать сиюминутными выгодами ради будущих, – пояснил Турфиан. – Такой подход даст нам возможность воззвать к их благодарности, когда нам будет удобнее всего.

– Допустим, – смягчилась она. – Тем не менее благодарность – валюта с неопределенным номиналом.

– В данном случае все окупится, – заверил ее Турфиан. – Но это лишь поверхностное объяснение, для сторонних наблюдателей. Мне гораздо важнее, что Стайбла тоже помогают Круви, а наше присутствие там позволит изучить транспортную систему семьи Стайбла. Если мы поймем, как они добились такой эффективности, в будущем это принесет нам огромные доходы.

– Любопытный подход, – задумчиво протянула Тайкло. – Удачно замаскированный и, несомненно, выгодный в случае успеха. – Она посуровела. – Только постарайтесь, чтобы ваши шпионы не попались.

– Они никогда не попадаются, – заверил ее Турфиан.

– И проследите, чтобы они не совались куда не следует и вообще не позволяли себе поступков, которые могут быть расценены как агрессия, – добавила спикер. – Пускай сейчас Стайбла по большей части торговцы и перевозчики, но в старину… вы и сами знаете.

– Да, мэм, – протянул Турфиан, постаравшись не выдать голосом своего презрения. Как и все в Доминации, он слышал легенды о былой славе и доблести семьи Стайбла. В его глазах семья, которая настолько не дорожила доставшейся ей властью, что с легкостью с ней рассталась, вполне заслуживает постигшего ее забвения. – Это будет лишь негласное наблюдение и сбор данных. Ничего вызывающего.

– Хорошо, – одобрила Тайкло. – А что насчет Иризи? Они вроде тоже пытались договориться с Круви?

– Пытались, – подтвердил синдик. – Но я побеседовал с синдиком Зисталму, и он согласился уступить этот заказ нам.

– В обмен на?..

– В обмен на карт-бланш по подряду семьи Боадил на их новой оборонительной платформе на Ренторе.

– Который нам и даром не нужен, – кивнула Тайкло. – Очень хорошо, первый синдик. Ювелирная работа.

– Благодарю вас, мэм. – На мгновение Турфиан задался вопросом, была бы спикер так благосклонна, если бы знала, что покладистость Зисталму произрастает из их общего стремления уничтожить Трауна. Скорее всего, нет. – Поскольку с Круви все решено, после обеда я собираюсь встретиться с двумя синдиками семьи Цап, чтобы обсудить их проект по стройке на Диое.

– Отлично. – Спикер склонила голову набок. – Скажу откровенно, Турфиан, что патриарх не разделял моего стремления повысить вас до первого синдика. Но вы на правильном пути, чтобы доказать ему мою правоту.

– Вы оказали мне честь, спикер. Надеюсь, вы никогда не будете разочарованы моей работой. Я так понял, вы приготовили что-то еще к тому моменту, когда я закончу с семьей Цап?

– На самом деле, я хотела бы обрисовать картину сейчас, если вы готовы за это взяться, – мрачно произнесла Тайкло, отправляя файл на его квестис. – Это внутрисемейное дело: два ваших коллеги-синдика затеяли какую-то распрю, и хотя она еще не успела разгореться, я хочу, чтобы ее придушили до того, как молва достигнет Синдикуры.

Глянув на первую страницу досье, Турфиан кивнул. К сожалению, междоусобные ссоры были очень распространены у аристократов, а ведь они могли нанести семье больше ущерба, чем межсемейные распри, которые всегда оказывались на виду.

– Я разберусь, спикер, – пообещал он.

– Само собой, негласно, – напутствовала его Тайкло. – Теперь прошу вернуться к работе. Доброго дня, первый синдик. Не забудьте передать семье Цап мои наилучшие пожелания.

Минуту спустя Турфиан шел обратно в свой кабинет, загрузив мозг сортировкой предстоящих задач.

Встреча с представителями семьи Цап будет первой, самой легкой и, возможно, самой результативной из них. Обсуждение Диои, где Доминации впервые стало известно о генерале Йиве благодаря появлению корабля паккош, будет идеальным поводом, чтобы напомнить им о безрассудстве Трауна. Пусть даже синдики семьи Цап не согласятся с завуалированными намеками Турфиана, со встречи они все равно уйдут с закравшимся зерном сомнения. Затем он вызовет двоих проштрафившихся синдиков семьи Митт, выяснит, что они не поделили, и по возможности постарается сгладить ситуацию. Когда и это будет сделано, подойдет время встречи с Зисталму в Галерее молчания.

А уже после нее, в уединении собственных покоев, Турфиан продолжит изучать досье воспитательницы Талиас. Она должна стать ключевой фигурой в его гамбите против Трауна, невидимым до поры до времени козырем. Его до сих пор угнетало то, как она обвела его вокруг пальца и сорвалась с крючка.

Но она все еще была на своей позиции, такая же неприметная, а шанс использовать ее подвернется сам собой. Турфиан уже давно усвоил истинную цену терпению.

Первая попытка задействовать Талиас провалилась. Следующая увенчается успехом.

Глава 6

За обзорным экраном на мостике «Сорокопута» проносилась рябь гиперпространства – завораживающее зрелище, неизменно поражающее и пугающее новичков.

Лакинде было не до зрелищ. Пока ничто на борту не требовало ее начальственного внимания, капитан размышляла, как импровизированный в сущности приказ Ар’алани отразится на ее жизни.

Разумеется, никаких очевидных последствий не будет. Адмирал отрядила одного капитана, находящегося в ее подчинении, для доставки сообщения другому капитану. Все чинно, благоразумно и целесообразно. На Цсилле никому и в голову не придет прицепиться к приказу и к тому, что Лакинда ему подчинилась.

Но то на Цсилле, а вот на Сайорале, вотчине семьи Зодлак, на это посмотрят совсем по-другому.

«Честь и слава семьи» – нынче главная движущая сила клана. Не просто лозунг, а основополагающая цель для каждого, кто носит имя Зодлак.

А Лакинда уже второй раз подряд упустила возможность завоевать эту славу.

Внутри все скрутилось тугим узлом. Первый промах случился в последнем бою с никардунами, когда несвоевременный отказ поврежденных досветовых двигателей лишил ее шанса поучаствовать в финальной зачистке. Шлейф славы тогда потянулся за «Бдительным» и «Реющим ястребом». Теперь же она исполняла роль посыльного вдалеке от решающей битвы с остатками войск генерала Йива.

Посыльного на побегушках.

– Старший капитан?

Лакинда оторвала взор от завораживающего вихря за обзорным экраном. Ее первый помощник, средний капитан Цап’ро’строб, стоял рядом с командирским креслом с нерешительным выражением на лице.

– В чем дело?

– Пришел промежуточный отчет о ремонте досветовых двигателей, мэм, – доложил Апрос, протягивая ей квестис. – Хотите посмотреть сейчас или попозже?

– Посмотрю сейчас. – Взяв у него устройство, она пролистала файл. Двигатели еще не могли работать в полную силу, но в целом стабильно функционировали. – Они отлично справились. Передайте ремонтной бригаде мою похвалу и пожелание не сбавлять обороты.

– Слушаюсь, мэм. – Апрос помедлил. – Мэм?

– Что-то еще, капитан?

– Не могли бы вы просветить меня, зачем «Реющий ястреб» улетел в систему Рапакк?

– Предполагаю, что из-за никардунской осады, о которой Траун докладывал после первой вылазки туда, – сказала Лакинда. – Очевидно, Рапакк включен в территорию, которую нам предстоит зачистить.

– Это логично, – согласился Апрос. Его лоб прорезала небольшая морщинка. – Мне только непонятно, почему Ар’алани отослала туда «Реющий ястреб» без поддержки.

– Трауну не впервой противостоять им в одиночку, – напомнила она. – Он даже умудрился добыть трофейный корабль для изучения.

– Что нам очень помогло, когда мы сцепились с ними над Праймиа, – подхватил первый помощник. – Я хотел сказать, что теперь «Бдительному» придется в одиночку нагрянуть на никардунскую станцию прослушки. Это как-то… неразумно.

– Возможно, – обронила Лакинда. – А может, адмирал решила, что одного чисского корабля хватит, чтобы разбить кучку отчаявшихся, плохо организованных никардунов.

– На предыдущей базе такого не наблюдалось, – мрачно проговорил Апрос. – Мы смогли одолеть их только втроем.

– Думаю, нужно набраться терпения. – Она протянула квестис подчиненному, постаравшись, чтобы голос звучал максимально нейтрально. – «Реющий ястреб» и «Бдительный» – отличные корабли под управлением талантливых офицеров. Не сомневаюсь, что Ар’алани и Траун справятся с чем угодно.

– Надеюсь на это. – Апрос коротко улыбнулся. – Было бы постыдно получить в зубы от недобитых приспешников Йива после того, как разгромили его основную армию над Праймиа.

– Еще чего, – сурово отрезала Лакинда. – Ступайте, средний капитан.

Кивнув, первый помощник направился к своему посту. Провожая его взглядом, Лакинда чувствовала, как узел внутри нее затягивается еще сильнее. «На предыдущей базе такого не наблюдалось, – сказал Апрос. – Мы смогли одолеть их только втроем». Скорее всего, большинство офицеров и воинов сторожевого соединения так и расценивали ситуацию. Наверняка Ар’алани так и преподнесет ее в своем отчете.

Вот только это неправда.

Лакинда снова и снова прогоняла в уме подробности того боя. Она проанализировала каждый его аспект, перебрала все варианты и пришла к однозначному выводу, что ее тяжелый крейсер мог сразить врага в одиночку. С «Бдительным» и «Реющим ястребом» все, конечно же, прошло проще и быстрее, но факт остается фактом: «Сорокопут» справился бы и без них.

Однако Ар’алани этот вариант даже не рассматривала. Вместо того она задействовала все три корабля, отчего победа оказалась размыта и обесценена. Хуже того – один неудачный удар по досветовым двигателям «Сорокопута» лишил ее и семью Зодлак даже полагающейся полновесной трети славы.

Лакинда не сомневалась, что Ар’алани не имела злого умысла. Немыслимо, чтобы высокопоставленный офицер целенаправленно допустил подобный перекос в своих решениях. Ар’алани не надо было тешить династическую гордыню, не надо было укреплять выгодные семье альянсы или удовлетворять семейные амбиции. Она ничего не выигрывала от того, что урвала часть славы семьи Зодлак.

Чего не скажешь о Трауне.

Межсемейные связи чиссов зачастую были запутанными и неочевидными, но только не в этом случае. Здесь все мотивы и ниточки, за которые нужно подергать для необходимого результата, были на поверхности. Полвека назад, когда семья Зодлак была одной из Десяти правящих семей, их ближайшими союзниками были Иризи. Когда семья Зодлак скатилась до статуса одной из сорока Великих семей, Иризи по-прежнему оказывали им поддержку, хотя уже не такую масштабную, как своим союзникам из числа оставшихся Девяти правящих.

Но они все равно были на одной стороне… а вот с семьей Митт семья Иризи непримиримо соперничала. Любой выпад Трауна против семьи Зодлак косвенно задевал и семью Иризи.

Еще сильнее выбивало из колеи то, что Ар’алани с Трауном имели точки соприкосновения с давних времен, еще с академии Тахарим.

Проявлять благосклонность к какой-то семье или группе для высшего офицера – неслыханное дело. Не зря же родилась идея при возведении в ранг освобождать претендентов от всех семейных уз. Но нельзя отрицать очевидный факт, что Трауну достаются все задания, где можно гарантированно прославиться.

К сожалению, доказать эти подспудные махинации не было никакой возможности. По крайней мере, до поры до времени.

Лакинда посмотрела на хронометр. Само собой, «Сорокопуту» необязательно соваться в систему Рапакк, достаточно подойти на расстояние действия корабельного коммуникатора. При сохранении текущей скорости на это уйдет примерно двадцать – двадцать шесть часов.

Она взглянула в сторону навигационного пульта: из-за подлокотника виднелись маленькие руки с изящными пальцами, принадлежавшие Бет’ни, их «идущей по небу». Несколько лет назад, когда Лакинда служила на другом корабле, его капитан добивался от своей «идущей по небу» небольшого ускорения, угощая девочку ее любимыми лакомствами. Пожалуй, в следующий перерыв не помешает проверить, подвержена ли Бет’ни таким же соблазнам.

* * *

Как выяснилось, Бет’ни обожала один сорт темного сыра, который Лакинда и сама весьма ценила. К сожалению, несмотря на то что обещание поделиться лишним кусочком из собственных закромов было встречено семилеткой с восторгом, скорости ей это не прибавило. Через двадцать девять часов после расставания с «Бдительным» и через двадцать три часа после того, как Лакинде пришла в голову блестящая идея с угощением, «Сорокопут» вышел из гиперпространства в центре величественного скопления звезд, сверкающих холодным светом.

Как и в случае с узорами гиперпространства, Лакинда давно перестала замечать красоты открытого космоса.

– Капитан, выходим на связь с «Реющим ястребом», – доложил Апрос, считывая данные с экрана через плечо связиста. – Полная мощность, отклонение сигнала от фокуса на два градуса.

– Принято, – обронила она, подавив желание приказать, чтобы подчиненные исправили это отклонение. Диапазон рассеивания сигнала покрывал пятую часть искомого квадранта, и Раппак гарантированно попадал в зону покрытия.

Услышав, что позади открылся люк, Лакинда обернулась и увидела входящую на мостик воспитательницу.

– Воспитательница Сумрет, – поприветствовала ее капитан. – Я как раз собиралась вызвать вас. По-моему, Бет’ни пора перекусить и лечь спать.

– Да, я для этого и пришла, – ответила Сумрет. – Терпеть не могу, когда вояки в угоду службе пренебрегают потребностями «идущей по небу».

– Хорошо, что вы пришли нам напомнить, – сказала Лакинда, постаравшись, чтобы это прозвучало без малейших ноток сарказма.

Сдержаться было не так-то легко: согласно официальному графику Бет’ни должна была уже как полчаса отдыхать. Понятно, что девочка в тот момент вела корабль в трансе Третьего зрения, но если Сумрет так пеклась о ее потребностях, то могла бы явиться вовремя. Она все равно не смогла бы вынудить капитана вывести корабль из гиперпространства в такой близости от завершения отрезка пути, но хотя бы удосужилась грозно испепелять «вояк» взглядом, пока ждет свою подопечную.

Это лишний раз свидетельствовало о том, что Сумрет относилась к своим обязанностям спустя рукава – точно так же, как и череда предыдущих воспитательниц на борту «Сорокопута», а этим словесным выпадом лишь пытается пустить Бет’ни пыль в глаза. Возможно, чтобы создать у той комфортное ощущение, что она заботится о девочке сильнее, чем может показаться из ее поведения.

К сожалению, с этим тоже приходилось мириться. Лакинде уже довелось служить на кораблях, где «идущая по небу» была нервной или, наоборот, подавленной, либо на ее глазах воспитательница враждовала с офицерами, и это всегда приводило к плачевным последствиям.

– Бет’ни? – позвала она, обернувшись к пульту навигатора.

Девочка встревоженно выглянула из-за спинки кресла. Метнув взгляд на Сумрет, она посмотрела на Лакинду:

– Да, старший капитан?

– Пришла твоя воспитательница. Пора перекусить и отдохнуть.

– Ладно, – обронила девочка и, расстегнув ремни, выскользнула из кресла. Ее качнуло, но пилот, Викивв, была наготове и тут же подхватила ее под локоть.

– Простите, – смущенно пробормотала Бет’ни.

– Ничего страшного, – утешила ее Викивв. Не отпуская руку девочки, она тоже отстегнулась и встала. Так они и подошли вдвоем к Лакинде с Сумрет. – Воспитательница.

Капитан про себя отметила, что пилот произнесла это таким же ровным и ничего не выражающим тоном, какой пыталась сохранить она сама.

– Благодарю, – вежливо кивнула Сумрет. Жестом отстранив Викивв, она шагнула вперед и крепко ухватила малышку за запястье. – Пойдем, Бет’ни.

– Старший капитан, мы сегодня еще куда-нибудь летим? – спросила девочка, подталкиваемая к выходу своей воспитательницей.

– Нет, на сегодня все, – покачала головой Лакинда. – Хорошенько поешь и отдыхай.

– Хорошо, мэм, – ответила Бет’ни. Робко улыбнувшись капитану, она позволила воспитательнице увести себя.

– Не очень-то она к ней привязана, я погляжу, – заметила Викивв, не сводя глаз с закрывшегося люка.

– Сумрет к Бет’ни? – уточнила Лакинда. – Или наоборот?

Пилот тихо фыркнула:

– Поверьте моему опыту, процесс обычно обоюдный.

– Да уж, я заметила, – признала капитан. – Кстати, у вас хорошая реакция. Такое часто случается?

– Потеря равновесия? – Викивв пожала плечами. – Не сказать, что редко. Особенно с маленькими «идущими по небу», лет до десяти-одиннадцати. Если они проводят в Третьем зрении больше пяти-шести часов подряд, ноги их не держат. – Пилот дернула губой. – Не в укор вам, старший капитан, – быстро добавила она. – На предыдущих двух кораблях, где я служила, было то же самое. Мне всегда казалось, что между инструкциями Совета и практикой серьезные расхождения.

– Можно подумать, это единственный случай, – сказала Лакинда. Значит, пять-шесть часов, в которые по идее входили все положенные «идущей по небу» перерывы на отдых, выматывали ее до потери координации… Но в официальных правилах упорно прописывали девочкам девятичасовые смены для штатного режима и двенадцатичасовые – для чрезвычайного.

Шесть часов по сравнению с девятью: немалое расхождение. Надо будет поднять этот вопрос в следующий раз, когда Лакинда будет на Цсилле в штабе верховного адмирала Джа’фоска.

– Приглядывайте за ней, – велела она пилоту. – Не допускайте, чтобы она утомлялась.

– Слушаюсь, мэм, – кивнула Викивв, возвращаясь на свое место.

Лакинда переключила внимание на связиста.

– Коммандер Шрент? – позвала она.

– Ответа нет, капитан, – доложил он. – Мы посылали сигнал несколько раз, задействуя все стандартные частоты и шифры.

Лакинда перевела взгляд на звезды, взвешивая в уме варианты. Она рассчитывала, что к тому моменту, когда «Сорокопут» войдет в зону покрытия, Траун еще будет в системе Рапакк, однако могла и ошибиться. Если он завершил свое задание раньше обозначенного Ар’алани срока, то мог уже быть на пути в Доминацию или к точке встречи с «Бдительным».

В любом случае задание Лакинды на этом завершалось. Пока «Реющий ястреб» в гиперпространстве, с ним нет связи, а как только он выйдет оттуда, сразу же получит сообщение – либо напрямую от Синдикуры, либо через Ар’алани.

Однако это при условии, что Траун получил четкие указания, что делать после Рапакка, и, что немаловажно, последовал этим указаниям. Если вместо того его понесло вслед за новой идеей, он может быть где угодно. Без понимания, когда он покинул систему и куда направился, будет трудно отрегулировать направление сигнала и состыковать время выхода в эфир с графиком «идущей по небу».

– Возможно, «Реющий ястреб» сейчас в мертвой зоне с другой стороны планеты, – заметил Апрос. – Если только Траун, против обыкновения, не вывел корабль на очень высокую орбиту, то в течение часа он станет доступен.

Лакинда побарабанила подушечками пальцев по губам. Верно подмечено, но ей вовсе не улыбалось битый час торчать на одном месте, закидывая Хаос сообщениями.

– Отправьте новое сообщение без шифровки, – приказала она, включив микрофон. Помнится, в отчете Трауна о паккош говорилось, что другим торговым языкам они предпочитают таарджу. – Правительство Рапакка, говорит старший капитан Лакинда, командующая боевым кораблем Флота экспансии и обороны чиссов «Сорокопут», – заговорила она на этом наречии. – У меня послание для старшего капитана Трауна. Находится ли он сейчас на вашей территории?

Она отключила микрофон.

– Передавайте непрерывно это сообщение и шифровку для Трауна, – приказала Лакинда Шренту.

– Слушаюсь, мэм.

– Мы даже не знаем, есть ли у паккош средства связи дальнего действия. – Перестав нависать над плечом связиста, Апрос подошел к командирскому креслу. – Возможно, нам нужно лететь на Рапакк, чтоб достучаться до них.

– Да, я знаю, – согласилась Лакинда. Проблема только в том, что в предстоящие несколько часов их «идущая по небу» будет отдыхать. Рапакк был не так уж и далеко, но если добираться туда серией прыжков, то придется затратить больше времени, чем хотелось бы.

Не говоря уже о том, что, если «Сорокопут» уйдет в гиперпространство в неподходящий момент, они просто-напросто разминутся с «Реющим ястребом».

Но если в ближайшие полчаса ответа не поступит, придется пойти на это.

– Коммандер Викивв, рассчитайте курс до Рапакка, – распорядилась Лакинда. – Серией прыжков оптимальной продолжительности.

– Слушаюсь, мэм, – отозвалась пилот, склоняясь над пультом.

– Для сведения, – тихо произнес Апрос. – Учитывая, что Трауна, скорее всего, вызывает Синдикура, по чрезвычайному протоколу вы вправе вызвать Бет’ни на мостик раньше положенного времени.

– Буду иметь в виду, – обронила Лакинда. – Подождем еще полчаса, потом выдвигаемся на Рапакк.

– Капитан, пришел ответ с Рапакка, – сообщил Шрент, нажимая на кнопки на своем пульте.

– Приветствую, старший капитан Лакинда, – послышался в динамике говор с акцентом. Таарджей инородец владел гораздо лучше, чем она сама. – Я, Уингали фоа Мароксаа, имею честь говорить от имени правительства паккош. Чем можем служить?

Бесшумно выдохнув, Лакинда включила микрофон. Ну наконец-то.

– Приветствую, Уингали фоа Мароксаа, – ответила она. – Как и сказано в моем сообщении, я пытаюсь связаться со старшим капитаном Трауном. Он все еще гостит у вас?

– В настоящее время нет. Он повез на своем корабле правительницу беженцев на их родную планету, чтобы узнать, остались ли там выжившие после гражданской войны.

– Чего-чего? – процедил Апрос сквозь зубы.

Лакинда осадила его взглядом.

– Уингали фоа Мароксаа, вас не поняла. Старшему капитану никто не давал указаний лететь куда-либо помимо системы Рапакк.

– Это жест доброй воли, – ответил инородец. – Если планета погибла, магис намерена расстаться с жизнью и забрать с собой всех своих сородичей.

– Почему? – озадачилась Лакинда.

– Точно не знаю, – признался Уингали. – Мне непонятно, что послужило этому причиной. Старший капитан надеется, что удастся снять груз с их душ и тем самым спасти их жизни.

– Ясно, – выдохнула она, сдвинув брови. Ей не было известно ни о каких гражданских войнах в окрестностях, по крайней мере среди тех народов, о которых до Доминации доходили отрывочные сведения. Что-то новенькое? – А кто эти беженцы? Как они себя называют?

– Мы не знаем.

– Как называется их планета?

– Мы не знаем.

Отключив микрофон, Лакинда повернулась к Апросу:

– Ваше мнение?

– Все один к одному: не за что зацепиться, – проворчал он, недоверчиво прищурившись. – Думаете, они застали «Реющий ястреб» врасплох и захватили или уничтожили его?

– Трауна-то? – Капитан покачала головой. – Вряд ли. Если бы они попытались, то я сомневаюсь, что у них остался бы хоть кто-то из правящей верхушки, чтобы сейчас обмениваться с нами любезностями. – Она снова включила микрофон. – У вас есть координаты системы, из которой прилетели беженцы? И дайте точное время, когда старший капитан Траун туда отправился.

– Он улетел приблизительно семь часов назад, – сообщил Уингали. – Я отправляю вам координаты, которые дала магис, и записи разговоров старшего капитана Трауна с беженцами, а также между его спутниками и моими подчиненными.

Бросив взгляд на Шрента, Лакинда получила от него кивок в подтверждение, что входящее сообщение уже поступает. Затем взмахом руки привлекла внимание Викивв, и та тоже кивнула.

– Он не сказал, как долго там пробудет? – спросила капитан.

– Если даже он определился со временем, мне не сообщил, – поведал Уингали. – Однако, как я понял, им двигало желание доказать, что планета обитаема, чтобы беженцы осознали необходимость продолжать жить. Не представляю, сколько нужно времени на сбор доказательств.

Лакинда, к сожалению, тоже не представляла. Можно за несколько часов пройтись на бреющем полете, а вот вдумчивое обследование поверхности займет недели.

– Вас поняла, – сказала капитан. – Прошу подождать минуту. – Она отключила микрофон. – Коммандер Викивв?

– Нашла, мэм, – ответила пилот, вглядываясь в экраны перед собой. – В той точке определенно есть звезда. У нас нет данных по ней, поэтому не могу сказать, есть ли там обитаемые планеты. Но спектр излучения звезды сопоставим со стандартными параметрами пригодной для жизни системы.

– Далеко до нее?

– Для Трауна при вылете с Рапакка – примерно шестьдесят три часа серией прыжков, – подсчитала Викивв. – С помощью «идущей по небу» – пятнадцать часов. – Она еще что-то уточнила в своих расчетах. – Вообще-то мы сейчас даже ближе к точке назначения, потому что эта система расположена неподалеку от никардунских баз, которые мы зачищали.

Лакинда перевела взгляд на навигационный дисплей, на котором Викивв пометила искомую систему. Пилот не ошиблась: она находилась вблизи того региона, где разошлись их пути с «Бдительным», хотя и чуть в стороне по направлению «север-зенит».

– Наш путь займет примерно сорок два часа серией прыжков, – продолжила Викивв. Когда она обернулась к Лакинде, ее лицо посуровело. – С помощью «идущей по небу» – десять часов.

– Принято, – кивнула капитан. Другими словами, если она сейчас срочно прервет отдых Бет’ни, то прибудет на место примерно через два часа после «Реющего ястреба». Это с высокой степенью гарантировало, что она сможет доставить Трауну сообщение, не играя в «гиперпространственные прятки» по всему Хаосу.

Но перед ее мысленным взором вставал облик напряженной и усталой девочки, которая уходила с мостика.

Лакинда включила микрофон:

– Какое кодовое слово оставил вам старший капитан Траун, чтобы подтвердить, что вы действительно говорите от его имени?

– Кодовое слово? – переспросил Уингали, немного сбившись в произношении. – Никакого слова он не оставлял. Может, он сказал что-то такое, а я не понял. Я отправил вам записи, посмотрите – вдруг на что-нибудь наткнетесь.

– Может, и наткнемся, – сказала Лакинда. – Ну что же, будем искать его на родной планете беженцев. Если он вернется сюда, пожалуйста, предупредите, что мы его ищем. Или еще лучше – дайте ему запись нашего с вами разговора.

– Я сделаю и то, и другое, – пообещал Уингали. – Желаю вашему кораблю легкого и плодотворного пути, старший капитан Лакинда.

– Благодарю. Конец связи.

Она отключила микрофон.

– Рулевой, полный вперед серией прыжков на оптимальной скорости.

– Слушаюсь, мэм. – Викивв снова уткнулась в свой пульт.

– Может статься, – заметил Апрос, – что мы прибудем туда, когда Траун уже улетит. Все зависит от его дотошности и упрямства. Капитан, напоминаю еще раз, что в этой ситуации вполне применимы чрезвычайные протоколы.

– Во-первых: Траун не станет эксплуатировать «идущую по небу» пятнадцать часов без передышки, – возразила Лакинда. – Нет острой необходимости. Он позволит ей отдыхать, а это значит, что он не доберется до места назначения раньше расчетного времени, которое указала Викивв.

– Даже зная, что опоздает к точке встречи с «Бдительным», чтобы закончить операцию, которую поручил нам Совет?

– Траун хорошо торгуется, будучи в уязвимой позиции, вплоть до нарушения субординации, – с досадой признала капитан. Особенно если это приносит дополнительные очки его семье и ослабляет остальные семьи. – Во-вторых, вы сами видели, как устала Бет’ни. Начнем с серии прыжков, а ее позовем, когда она полноценно отдохнет.

– Вас понял, – кивнул Апрос. По нему было видно, что он не согласен с таким решением, особенно если учесть, что всегда найдутся аристократы, которые не погнушаются обвинить капитана и старших офицеров «Сорокопута» в опозданиях и задержках.

Но видя, что Лакинда намерена стоять на своем, он благоразумно воздержался от дальнейших возражений.

– Позвольте спросить, к чему был тот разговор о кодовом слове? – поинтересовался Апрос. – Я не знал, что в таких ситуациях у нас предусмотрено кодовое слово.

– Насколько мне известно, оно не предусмотрено, – сказала капитан. – Я выдумала это, чтобы посмотреть на его реакцию.

– И как, он прошел проверку?

– Трудно сказать, – признала она. – Он инородец, я не знакома с их манерой речи.

Лакинда взглянула на хронометр: ее смена на мостике закончилась полчаса назад.

– Если понадоблюсь, я буду в каюте, – сообщила она, вставая. – Будьте добры, полностью введите младшего капитана Овайнона в курс дела, когда будете передавать ему смену. Я хочу, чтобы он задействовал «идущую по небу», как только она будет готова вернуться к службе.

– Слушаюсь, мэм, – отчеканил Апрос. – Приятно отдохнуть.

«Да уж, – подумала Лакинда, вышагивая по коридору, – отдохнуть-то я отдохну». Но насколько быстро удастся заснуть и насколько глубоким будет сон, зависит от того, сможет ли она сообразить, как Траун собирается обернуть сложившуюся ситуацию к своей выгоде.

И какой ущерб неизбежно принесет ее семье очередной успех семьи Митт.

* * *

Ветерок обдувал лицо и волосы Турфиана, шевелил траву, на которой он стоял со своим сопровождающим из семьи Эвроэс, и шуршал комьями земли, которая осыпалась с обрыва в двух метрах перед ними.

– Вон там, – указал Эвроэс’пу’тайтор. Держась подальше от обрыва, он махнул рукой вправо, в сторону молодой рощицы на другом берегу извилистой реки. – Это и есть спорный участок.

– Да, я вижу, – кивнул Турфиан, испытывая неподобающее официальному лицу веселье от очевидного затруднения Оэспутая. Бедняга не раз пытался внушить ему, что спорный участок гораздо лучше видно с воздуха, чем со склона холма, на котором они сейчас находились. Но Турфиан хотел видеть проблему с того же ракурса, как она представала перед семьей Зодлак, так что внушения на него не подействовали.

И теперь, когда он стоял овеянный ветрами и растворенными в них запахами пашни, леса и вьющейся внизу реки, одна мысль не давала ему покоя.

Надо бы и правда почаще выбираться из своих подземных кабинетов на Цсилле.

– Видите ли, в чем проблема, – продолжил рассказ Оэспутай. – Семена из рощи принесло ветром на наши пашни, и там тоже вырос лес.

– Когда это началось, лет двадцать назад? – спросил Турфиан.

– Скорее тридцать, – поправил его Оэспутай. – Понимаете, поначалу поросль была редкой и не доставляла фермерам неудобств. Потом, в средней фазе роста, деревья стали пристанищем для блик-птиц, которые сдерживали популяцию вредителей на полях. Но сами видите, во что это вылилось сейчас.

– Да уж. – Неуместное веселье отступило перед серьезностью проблемы. Лес превратился в чащобу, под сенью которой урожай никак не мог поспеть, и по мере того, как роща разрасталась, все больше и больше плодородной земли выбывало из оборота. – А нельзя их просто срубить?

– Семья Зодлак категорически запрещает, – вздохнул Оэспутай. – Они утверждают, что это деревья редкой гибридной породы, права на которую принадлежат исключительно их семье, как и на все продукты переработки.

Понятное дело – патриэль семьи Зодлак на этой планете заломил за лицензию такую цену, что реализация древесины ее не окупит. Характерная для Зодлак узость мышления.

– Чего же вы ожидаете от меня? – поинтересовался Турфиан.

– Сказать по правде, мы ничего не ожидаем, – признал Оэспутай. – Семья Зодлак принадлежит к Сорока великим. А Эвроэс… – он снова вздохнул, – …даже не близко.

– Вы все равно семья Доминации чиссов и члены общества, – безапелляционно сказал Турфиан. – Никто не может отказать вам в правосудии.

«Которое семья Иризи давно должна была обеспечить», – с досадой добавил он про себя. Семья Зодлак – их союзники, поэтому Иризи давно уже должны были выступить посредниками в переговорах.

Но они были так заняты, обхаживая семью Чаф, с которой хотели заключить полноценный союз, что им было не до подобных пустяков.

Сдвинув брови, Турфиан выглянул из-за кромки обрыва. Что это – на том берегу среди стволов виднеются лиловые цветы?

– Осторожно, – с беспокойством предупредил Оэспутай. – Склоны тут неустойчивые.

– Ничего, – отмахнулся Турфиан, переводя взгляд на угодья семьи Эвроэс на этом берегу реки. На полях тут и там тоже виднелись лиловые вкрапления. – Подскажите, Оэспутай, ветры в этой местности меняют направление в разное время года?

– Да, и еще как кардинально, – подтвердил тот. – Зимой дует с юга, а летом с севера.

– Значит, зимой к вам прилетают семена из владений Зодлак. – Турфиан указал рукой вниз. – А летом, стало быть, ветер несет обратный привет.

Оэспутай с опаской продвинулся на несколько сантиметров вперед.

– Да, пожалуй, – озадаченно произнес он. – Никогда раньше этого не замечал. – Он одним широким шагом отступил от обрыва. – Но как я и сказал, ничего путного в той чаще не вырастет.

– Качество урожая меня не интересует, – обронил Турфиан. – Я говорю о том, что ваши семена взошли на земле Зодлак. – Он оскалился. – Раз вам запрещают без лицензии повреждать или использовать их деревья, то и им нельзя собирать урожай с ваших посадок или уничтожать их.

– Но им этот урожай не сдался…

– Или уничтожать, – перебил Турфиан, голосом подчеркнув сказанное.

Долгую минуту Оэспутай разглядывал рощу. Турфиан терпеливо ждал, наслаждаясь ощущением того, как ветер треплет его волосы.

– Но мы не высаживаем эксклюзивные сорта, – наконец выдавил Оэспутай.

– Не имеет значения, – заверил его Турфиан. – Суть в том, что у обеих сторон есть друг к другу претензии. Еще ближе к делу то, что в случае встречного иска семья Зодлак больше потеряет на взаимных компенсациях. При такой перспективе они должны быть посговорчивей.

– Надо же, – выдохнул Оэспутай, уставившись на Турфиана с таким выражением на лице, которое можно было расценить как подобострастие. Даже неловко. – Синдик Турфиан, если благодаря вам у нас появится надежда, семья Эвроэс будет навечно в неоплатном долгу перед вами.

– Думаю, это не надежда, а реальный шанс, – проговорил Турфиан. Подхватив Оэспутая под руку, он увел его от обрыва к аэрокару. – Давайте вернемся в зал заседаний и позвоним патриэлю семьи Зодлак. Сдается мне, к ужину проблема будет решена.

Это оказался один из редких случаев, когда Турфиан ошибся: спор завершился к обоюдному удовлетворению только к полуночи.

Глава 7

Очередная никардунская база была и последней: если верить записям генерала Йива, больше в этом регионе их не было. Исходя из этого Ар’алани готовилась к масштабной битве с отчаявшимися, загнанными в угол остатками войск, которым до поры до времени удавалось скрываться от чисской зачистки. Как раз задачка для боевого корабля класса «Ночной дракон».

Вот чего она ожидала, а не тишины, пустоты и разрухи.

Разруха была повсюду.

– Похоже, наши загадочные единомышленники уже успели порезвиться тут с кувалдой, – прокомментировала Вутроу, когда они с Ар’алани разглядывали в обзорном экране искореженные обломки металла и керамики. Космический мусор был по большей части темным и тусклым, но изредка какой-нибудь обломок поворачивался таким образом, что можно было уловить мерцание отраженного света далекого солнца.

– Похоже, – согласилась адмирал, хмуро провожая взглядом проплывающий мимо хлам. Зрелище резало глаз своей странностью. Странностью и неуместностью.

– А эта база. – Вутроу указала на смятую и разбитую металлическую камеру, которая дрейфовала в центре. – Вам не кажется, что она великовата?

– Вы имеете в виду – великовата для станции прослушки? – Ар’алани пригляделась. – Возможно. Но в записях Йива не упоминалось ее назначение. Мы решили, что это станция прослушки, только потому, что остальные базы в этом регионе были таковыми.

– Да, знаю, – кивнула Вутроу. – Мне это тоже не дает покоя. Все прочие базы были прописаны по размеру и назначению: станция прослушки, дозаправка кораблей разведки, секторальный координационный центр и так далее. Почему эту обошли молчанием?

– Хороший вопрос, – согласилась адмирал. Помощница была права, но маячило там что-то еще этакое…

Внезапно ее осенило.

– Биклиан, видите скопление обломков тридцать градусов по штирборту, десять к надиру? – выкрикнула она. – Вон то, почти идеальной сферической формы? Просканируйте его и скажите, что это.

– Слушаюсь, мэм. – Пальцы Биклиана запорхали над клавиатурой.

– По-моему, это обычные обломки, – заметила Вутроу, вытягивая шею, чтобы посмотреть на главный экран датчиков.

– Возможно. Но они слишком компактно дрейфуют.

– И то верно, – с неожиданной вдумчивостью в голосе протянула Вутроу. – При обычном взрыве они разлетелись бы дальше друг от друга. К тому же вы правы в том, что у этого комка слишком округлые очертания. Значит, поработала не ракета. Может, залп спектральных лазеров?

– Не думаю, – возразила Ар’алани. – Слишком аккуратно прошлись.

– К тому же там сплошной камень, адмирал, – вставил Биклиан. – Никакого обработанного металла, керамики или пластика, только каменный монолит. Спектральный анализ показывает, что это останки астероида.

Ар’алани с Вутроу переглянулись.

– Это что же, наши неведомые налетчики заодно наугад расстреливают астероиды? – поинтересовалась первый помощник.

– Либо тут происходит что-то совсем иное, – мрачно сказала адмирал. Где-то на задворках сознания начала формироваться странная идея… – Октримо, подведите корабль поближе, – приказала она пилоту. – Медленно и аккуратно: я не хочу без необходимости нарушать естественный дрейф обломков. Биклиан, у этих слепившихся обломков есть вектор движения?

– Да, адмирал, есть, – ответил тот. – Я как раз его вычисляю.

– Хорошо.

Ар’алани знала, что из-за развернувшейся вокруг битвы астероид, скорее всего, сошел с орбиты, но восстановить его траекторию все равно не помешает.

– Обратите внимание… хотя нет, – оборвала она себя на полуслове.

– Адмирал? – Биклиан обернулся, озадаченно морща лоб.

– Я собиралась дать вам подсказку, но не хочу, чтобы она оказала влияние на ваши выводы, – объяснила Ар’алани. – Продолжайте.

– Слушаюсь, мэм. – Он снова склонился над пультом.

– Раз не говорите ему, может, мне скажете? – спросила Вутроу.

– Вам я тем более не могу сказать, – улыбнулась Ар’алани уголком рта. – Я полагаюсь на ваши мозги, чтобы проверить, что мои функционируют как положено.

– А. – Вутроу искоса глянула на командира. – Какое разочарование: развернуть обертку комплимента и найти там категорическое «нет».

– Терпение – добродетель, – напомнила ей адмирал.

– Да уж, слышала эту присказку. Но особо не поддерживаю.

Несколько минут, пока Октримо ювелирно лавировал между обломками к странному скоплению камней, на мостике было тихо. Ар’алани неотрывно смотрела на останки никардунской базы, больше всего внимания уделяя гигантским пробоинам, которые оставили на ней тяжелые ракеты. «Вон та, побольше, скорее всего – от первого попадания», – решила адмирал, то и дело переводя взгляд с обломков на столбцы данных, которые ползли по дублирующему экрану датчиков. Приборы зафиксировали нетипичную окраску зазубренных краев пробоины, но аналитикам пока не удалось определить, что это значит.

– Готово, адмирал, – подал голос Биклиан. – Траектория астероида на тактическом дисплее.

Ар’алани посмотрела на экран. Линия была рваной, что неизбежно, когда пытаешься умозрительно восстановить путь объекта, подвергшегося неоднократному обстрелу ракетами и лазерами.

– А вот здесь, – добавил офицер сенсорного контроля, помрачнев, когда на экране появились новые данные, – по моим расчетам он распался.

Вутроу что-то процедила сквозь зубы.

– Чтоб меня… – Она взглянула на адмирала. – Откуда вы узнали?

– Я не знала. – В животе у Ар’алани появилось неприятное чувство. Если расчеты Биклиана верны, астероид раскололся на части как раз напротив пробоины, которую она для себя определила как первое попадание по базе. – Я просто не могла взять в толк, зачем кому-то тратить ракеты на расстрел астероида.

– А оказалось, никто их и не тратил, – зловеще произнесла Вутроу.

Ар’алани кивнула, мысленно восстанавливая картину произошедшего. Безобидного вида астероид дрейфует внутрь оборонительного периметра базы… достигает точки максимального сближения. Оболочка раскалывается, скрытая до поры до времени ракетная установка уже наведена на цель… Обшивку базы пробивает одна-единственная мощная ракета, а никардуны даже не успевают сообразить, что происходит… Остальные силы нападающих, воспользовавшись сумятицей, набрасываются на растерянных защитников базы.

– Они должны были смастерить эту обманку сильно заранее, – продолжила Вутроу, решившая озвучить все свои соображения. – Этот астероид запустили издалека, чтобы никардуны ничего не заподозрили.

– И достаточно плавно вели его «дрейф», чтобы он не выбивался из общей картины, – согласилась Ар’алани. – Речь идет о месяцах приготовлений.

– Они начали еще до того, как рухнула маленькая империя Йива? – усомнилась Вутроу. – Кто в то время мог предположить, какая участь его постигнет?

– Не знаю, – ответила адмирал. – Возможно, дело вовсе не в Йиве. Может, кто-то просто не хотел, чтобы конкуренты обживались в этой части космоса.

Вутроу откашлялась:

– Как-то это страшно прозвучало.

– Знаю.

– Адмирал? – позвал Биклиан. – Пришли результаты анализа изменения окраски по краям пробоины. Это признак химической реакции на необычайно обильный выброс горящего ракетного топлива.

– Что только подтверждает, что ракету выпустили в упор, – кивнула Вутроу. – Как правило, они сжигают большую часть топлива до того, как достигнут цели. У этой топливные контейнеры взорвались в тот же момент, как отделилась боеголовка.

– Да. – Ар’алани глубоко вдохнула. – Мне нужно полное сканирование местности и тактические данные по всем объектам, – приказала она, повысив голос, чтобы было слышно всем на мостике. – Отправьте на базу поисковый отряд, вдруг наткнутся на что-нибудь дельное, а к обломкам астероида пусть слетает челнок. Там тоже провести полное сканирование и взять образцы для изучения на Цсилле.

Она повернулась к первому помощнику:

– После этого мы вернемся к предыдущей базе, до которой наши неизвестные «друзья» добрались раньше, и там тоже досконально все изучим. Если повезет, на двух-то разгромленных базах мы найдем наводку на тех, кто пытается укорениться в этом регионе.

* * *

Талиас без восторга вспоминала тот день, когда она впервые оказалась во вспомогательном командном пункте. Но надеялась, что во второй раз все пройдет лучше.

К сожалению, предпосылок к улучшению не было.

Впрочем, выбора тоже не было. Траун пригласил магис на мостик на тот случай, если возникнут вопросы относительно происходящего или понадобится вести переговоры с теми, кто остался на планете. Но им также была нужна Че’ри со своим Третьим зрением, чтобы провести корабль по оставшемуся отрезку пути в несколько световых лет и чтобы в случае необходимости быстро удрать. Так что девочке пришлось неотрывно находиться за пультом.

Строго говоря, только Че’ри нужно было бдеть на посту, но Талиас ни за что бы не оставила свою подопечную в такое напряженное время, тем более в компании офицеров, которых они обе едва знали.

Талиас еще в первый раз заметила, что проектировщикам вспомогательного командного пункта, как видно, не пришло в голову, что вместе с «идущей по небу» здесь будет дежурить ее воспитательница, и они не удосужились поставить рядом с пультом навигатора дополнительное кресло. Тогда Талиас просто стояла у девочки над душой, втиснувшись в узкое пространство за спинкой ее кресла. Однако в этот раз во вспомогательном командном пункте дежурил старший коммандер Харилл, который всегда требовал, чтобы все были пристегнуты как положено.

Талиас приготовилась решительно отстаивать свою позицию, но, к счастью, до этого не дошло. Харилл не только не возражал против ее присутствия, но и позаботился о том, чтобы пересадить за другой пульт офицера сенсорного контроля, тем самым освободив для Талиас место рядом с Че’ри.

Впрочем, судя по хмурому выражению на лице Харилла, можно было догадаться, что сделал он это не по собственной инициативе.

Они почти долетели. Талиас пригляделась к лицу Че’ри: сквозь внешнюю неподвижность пробивалось внутреннее напряжение, с которым девочка вела «Реющий ястреб» в эти финальные минуты их путешествия. Пространство между системой Рапакк и родной планетой магис было весьма нестабильным, даже для Хаоса, так что Че’ри пришлось труднее, чем обычно. Талиас оставалось только наблюдать, как девочка выбивается из сил, и надеяться, что их незапланированная поездка того стоит.

– У вас ремень перекрутился.

Талиас подняла взгляд. Лакним, оператор плазмосфер, с которым они с Че’ри познакомились здесь же в прошлый раз, поднялся с места и теперь пробирался к ним по тесному проходу между пультом рулевого и собственной артиллерийской панелью.

– Что? – озадачилась она.

– Говорю, у вас ремень перекрутился, – повторил он, протискиваясь к Талиас за креслом Че’ри. – Отстегнитесь, я поправлю.

Талиас вытянула шею, пытаясь посмотреть себе за плечо. И правда, ремень оказался скрученным лишний раз.

– Спасибо, – сказала она, ослабляя застежку.

– Тут все просто. – Лакним расправил ремень и протянул конец ей, чтобы она пристегнулась. – Места для креплений маловато, поэтому эта сбруя сконструирована немного иначе, нежели на мостике.

– Я надеюсь, что она вообще не пригодится, – призналась Талиас. – У вас официальное дежурство? Мне показалось, что в прошлый раз вас направили сюда в экстренном порядке.

– Мне тоже так казалось. – Осмотрев, как пристегнута Че’ри, он удовлетворенно кивнул. – Как вы, наверное, заметили, старший капитан Траун иногда ставит окружающих в непривычную ситуацию или на несвойственную позицию, чтобы посмотреть, как они среагируют. Точно сказать не могу, но думаю, что ему или среднему капитану Самакро понравилось, как я справился в прошлый раз.

– А вдруг это тоже экстренное решение?

– Да, и это не исключено, – согласился Лакним. – Но в любом случае это многообещающий знак. Особенно при моем звании.

Талиас захлопала глазами. Официально звание капитан-лейтенанта было чем-то вроде испытательного трамплина между лейтенантом и младшим коммандером. Его присваивали подающим надежды офицерам, чтобы впоследствии ввести в высший командный состав.

Однако из обрывков услышанных тут и там разговоров складывалось впечатление, что неофициально эта ступень была потолком, и пробить его не мог ни один офицер из Девяти правящих или Сорока великих семей, кого Совет счел неподходящим для дальнейшего продвижения по службе. Громкое звание было просто подачкой, красивой ширмой, чтобы могущественные семьи не оскорблялись, что их ненаглядные отпрыски, кузены и родственники во власти оказались не такими успешными, как хотелось бы.

Разумеется, раз секрет давно перестал быть таковым, подобное объяснение вряд ли могло кого-то убедить. Но поскольку все причастные упорно сохраняли хорошую мину при плохой игре, ничего не менялось.

Лакним, будучи выходцем из одной из великих семей, заведомо относился ко второй категории. Время покажет, сможет ли он вырваться из порочного круга и перейти в первую.

– Приготовиться к выходу из гиперпространства, – раздался в динамике голос Трауна.

– Это по вашу душу, – обронил Лакним, протискиваясь мимо кресла Че’ри обратно к своему месту. – Она готова?

– Да, – ответила Талиас, вглядываясь в экран, который показывал, что происходит на мостике. Она отметила про себя, что магис стоит рядом с командирским креслом Трауна, а ее спутник – на полшага поодаль. С другой стороны от командира стоял средний капитан Самакро, сцепивший за спиной руки в замок. Позади них несли вахту двое бдительных охранников с чарриками в кобурах. – На самом деле нет разницы, работала бы она с мостика или отсюда, – добавила она для Лакнима.

– Гражданских попрошу рот не открывать, – прорычал Харилл, сидевший в кресле позади рулевого. – Офицерам тоже воздержаться от праздных разговоров. Всем быть наготове… мы не знаем, что нас там ждет.

Талиас скруглила плечи, пытаясь стряхнуть хотя бы часть напряжения. Она строго напомнила себе: что бы их ни ждало, Траун со всем справится. Рябь гиперпространства превратилась в полосы, которые схлопнулись в звезды…

Множество звезд, заполонивших все экраны внешних датчиков. Кроме звезд там ничего не было.

Талиас знала, что, отправившись вслепую в незнакомую систему, путешественник рискует оказаться посреди вселенской пустоты. Как видно, именно это с ними и произошло.

– Просканируйте местность на предмет планетоидов и космических аппаратов, – приказал Траун. – Мы прибыли в вашу систему, магис, – добавил он, перейдя на таарджу. – Как только определим, где ваша планета, узнаем, в каком она состоянии. Позвольте спросить, как она называется?

– Мы не раскрываем эту информацию чужакам, – надменно сказала она.

– Хм, – выдал Траун. – В таком случае для собственного удобства мы назовем ее Восходом.

У магис метнулись наружу оба языка:

– Вы издеваетесь над нашим горем?

– Ни в коем случае. Я предпочитаю надеяться до конца.

– Надежды нет.

– Скоро узнаем, – не сдавался Траун. – А пока не узнали, я буду надеяться.

Талиас запоздало заметила, что Че’ри не может справиться с одышкой.

– Все нормально? – спросила она, тронув девочку за руку.

– Да, – ответила та. – Было немного… не по себе.

– Как именно? – уточнила Талиас.

– Просто… не знаю. – Че’ри согнула-разогнула пальцы. – Путь показался труднее, чем на картах.

– Да уж, а что мы хотели от Хаоса, – согласилась Талиас. Траун уже высказывал опасение, что этот регион не так доступен, как могло показаться из расчетов, поэтому и решил, что последний отрезок маршрута они пройдут не серией прыжков, а при помощи «идущей по небу». – На обратном пути будет легче… Никто не будет подгонять, – утешила она подопечную. – Пить хочешь?

– Чуть-чуть, – призналась Че’ри, неуверенно оглядываясь по сторонам. – Вам можно выходить?

– Это необязательно. – Талиас достала из кармана пакет с соком гриллиг.

– Спасибо, – сказала девочка, забирая напиток. Усталое выражение на лице частично сгладилось робкой улыбкой.

– На здоровье, – кивнула Талиас. – У меня еще два в запасе.

– Только на приборную панель не пролей, – подал голос Лакним.

Че’ри закатила глаза. Повернувшись к нему, она с нарочитой аккуратностью воткнула соломинку в пакет. Лакним в ответ состроил грозное лицо, но тут же улыбнулся и отвернулся к своему пульту.

– Сэр, есть данные, – доложила Далву, сидевшая за пультом сенсорного контроля на мостике. – Отправляю координаты планеты.

– Очень хорошо, – сказал Траун. – Капитан-лейтенант Азморди, прыжок внутри системы. Выведите корабль в районе экватора на расстоянии сорока тысяч километров.

– Слушаюсь, сэр.

– Прыжки внутри системы – каверзная задачка, – поделилась Талиас с Че’ри. – Когда вы со старшим капитаном Трауном были в Низшем космосе, он научил тебя их выполнять?

– Пару раз я их делала, – сообщила девочка. – К ним и правда непросто приноровиться. Один раз я промахнулась и вывела корабль далеко от планеты, которую он показал. Во второй раз уже получилось. Но по большей части мы лишь сканировали местность с дальнего расстояния. – Она сморщила нос. – На большинстве планет там все равно не на что смотреть.

Экран, на который подавалась картинка прямо по курсу корабля, мигнул, и в центре появилось изображение планеты.

– Ого, – выдохнула Че’ри. – Да он ас.

– Думаю, сказываются годы практики, – ответила Талиас, разглядывая далекую проекцию. Большинство обитаемых планет, что ей довелось увидеть, были как под копирку окутаны белыми клубами облаков, сквозь которые прорывались вершины гор. А еще изрезаны синими полосами водоемов и бурыми, серыми или красными пустошами, перемежающимися с участками растительности, которая варьировалась по окраске от темно-красной до ярко-фиолетовой.

Планета, представшая перед ними, выглядела по-другому. Там тоже виднелись довольно-таки крупные мазки белого и синего по соседству с протяженными участками разных оттенков голубовато-зеленого цвета.

Но все это разноцветье было покрыто черными заплатами. Огромными пятнами, которые усыпали всю дневную сторону планеты.

Магис не обманула: ее планета подверглась повальному, ужасающему опустошению.

Офицер сенсорного контроля, сидевшая через несколько постов от Лакнима, что-то ошеломленно пробормотала.

– Что она говорит? – тихо спросила у него Талиас.

– Прицельная бомбардировка, – мрачно пояснил он. – Видите, большинство выжженных пятен тянутся вдоль рек. Там, где многие народы обычно строят свои города.

Талиас кивнула, ощутив, как ко рту вдруг прилила тошнотворная кислота. Значит, это не было предупреждением или кратким возмездием за единичное нападение. Обе стороны гражданской войны упорно стремились стереть друг друга с лица планеты.

– Магис, мы приготовили беспилотный челнок со сканирующим и записывающим оборудованием, – сказал Траун. – Подойдем еще ближе и запустим его, чтобы он собрал данные с поверхности.

– В этом нет нужды, – безжизненным голосом возразила она. – Там все, как я и говорила. Вы видите своими глазами: нашей планеты больше нет. Народ сгинул.

– Там остались большие участки растительности, – заметил капитан. – Там, где сохранились растения, есть шанс и для других форм жизни.

– Тем больше оснований для нас слиться с Бездной и поддержать эту оставшуюся жизнь.

– Но разве поддержка собственного народа не является вашей первоочередной задачей? – напомнил Траун. – Если там остались выжившие, которые сейчас испытывают лишения, пытаясь восстановить разрушенное, почему бы вашей группе не влиться в их ряды, чтобы усилить их рабочими руками и знаниями?

– Наш народ сгинул.

– Это мы еще не установили.

– Наш народ сгинул. – Магис махнула рукой в сторону обзорного экрана. – Все это отчетливо видят.

– С такого расстояния ничего не видно, – не унимался Траун. – Нам нужно время на исследования. Талиас хотела бы, чтобы вы повременили.

– Та, что прикоснулась к Бездне, не пришла сюда.

– Обязанности удерживают ее в другом месте, – пояснил капитан.

Талиас поморщилась. Вот уж и правду говорят: столкнулись лбами два вьючных буйвола.

– Вам надо с ней поговорить? – нерешительно спросила Че’ри. – Я подожду вас здесь.

Талиас колебалась. Смогут ли ее присутствие или уговоры переломить упрямство магис?

Она пришла к выводу, что это возможно. Попытка не пытка.

– Я скоро вернусь, – прошептала она девочке. Рисуя в уме картины того, что скажет ей вслед Харилл, Талиас взялась за застежку ремня…

– Капитан, кто-то приближается, – выкрикнула Далву. – Пять кораблей, размером с канонерку, выходят из-за диска планеты по бакборту.

– Не судьба. – Талиас оставила ремень как был и нагнулась к Че’ри, чтобы ободряюще сжать ее локоть. – Остаюсь здесь.

– Вспомогательный командный пункт, доложите обстановку, – приказал Самакро, глядя прямо в объектив камеры.

– Датчики? – начал перекличку Харилл.

– Дублирующие датчики готовы, – доложила офицер сенсорного контроля, сидевшая за несколько постов поодаль от Талиас. – Принимаем данные с мостика и с собственных систем.

– Орудия готовы, – добавил Лакним. – Дублирующее управление функционирует.

– Мостик, вспомогательный командный пункт в полной готовности, – отрапортовал Харилл.

– Очень хорошо, – одобрил Самакро. – Будьте начеку.

– Включить барьеры, – приказал Траун. Обернувшись к Лакниму, Талиас увидела, что на его приборной панели загорелись индикаторы включенных электростатических барьеров.

– Что там за корабли? – спросила магис.

– Это мы и собираемся выяснить, – ответил капитан. – Увеличить изображение. Это корабли вашего народа?

– Мне эта конструкция не знакома, – признала она. Талиас отметила, что голос магис прозвучал механически, будто ее больше не волновали ни невесть откуда взявшиеся корабли, ни что-либо еще. – Может, они прилетели, чтобы занять нашу многострадальную планету.

– Может, – кивнул Траун. – Давайте разберемся. – Талиас увидела, как он нажал на кнопку микрофона, встроенную в подлокотник. – Неизвестные корабли, говорит старший капитан Траун, командующий боевым кораблем Флота экспансии и обороны чиссов «Реющий ястреб», – произнес он на таардже. – Предлагаю вам назваться.

Ответа не последовало. Все пятеро чужаков, выстроившись по кругу, нацелились на «Реющий ястреб».

– Ну и ну, – пробормотал Лакним.

– Что? – встрепенулась Талиас.

– Гражданским: рот на замке, – рявкнул Харилл.

– Что? – еще раз задала вопрос Талиас, на этот раз понизив голос.

– Это «розочка», – прошептал в ответ Лакним. – Стандартное построение для атаки.

У Талиас все внутри завязалось узлом:

– Трудно придется?

– Не особо, – успокоил он ее. – Пять канонерок – довольно-таки грозное боевое соединение, но не против тяжелого крейсера вроде «Реющего ястреба».

– Еще прибывают, – раздался голос Далву. – Две группы по пять кораблей от планетарного диска слева по борту.

Талиас показалось, что ее схватили за горло.

– Капитан-лейтенант Лакним? – шепотом выдавила она.

Тот с силой втянул воздух.

– Да, – тихо подтвердил он. – Против пятнадцати канонерок уже придется трудно.

Глава 8

При взгляде на тактический дисплей у Талиас и вовсе перехватило дыхание. Она обратила внимание, что все пятнадцать канонерок прибыли с одного направления. Неужели у них был какой-то общий сбор с другой стороны планеты?

А вдруг там притаилось что-то еще, до поры до времени скрытое от датчиков «Реющего ястреба» и глаз его экипажа? Скажем, орбитальная оборонительная платформа или тяжелый боевой корабль?

В трансляции с мостика было видно, как к Трауну шагнул Самакро.

– Не очень-то дружелюбно нас встречают, – заметил средний капитан.

– Возможно, это просто меры предосторожности, – сказал Траун. – Беспилотный челнок готов?

– Готов, сэр, – выпалил Харилл.

Талиас кивнула сама себе, мысленно собрав картинку воедино. Еще на входе она успела заметить, что пульт рулевого во вспомогательном командном пункте, в отличие от остальных, полностью активен, как будто дежуривший за ним офицер готовился в любой момент перехватить инициативу у Азморди. Теперь до нее дошло, что отсюда будут управлять челноком.

– Скорректируйте вектор на правую сторону планетарного диска и запускайте, – приказал Траун.

– Слушаюсь, сэр.

Талиас озадаченно сдвинула брови: на одну загадку ответ нашелся, но на смену ей пришла новая. Она-то думала, что капитан решил отправить красноречиво безоружный челнок навстречу чужакам и тем самым заставить их выдать свои намерения. Но вместо этого он приказал запустить корабль в противоположном направлении.

На одном из экранов внешних датчиков появилось изображение челнока, набирающего скорость по направлению к дальнему краю планеты.

– Посмотрим, как они себя поведут, – сказал Самакро.

Не успел он договорить, как пять ближайших канонерок принялись палить спектральными лазерами, стремясь настигнуть челнок безжалостным огнем.

Рядом судорожно охнула Че’ри.

– Ничего, ничего, – тихо проговорила Талиас, поглаживая руку девочки. Обычно они пережидали перестрелки, надежно укрывшись в своей каюте.

– Уклонение, – безэмоционально скомандовал Траун.

Талиас задержала дыхание, наблюдая, как челнок начинает серию резких рывков, повторяя менее масштабные, но столь же размашистые движения рычагов на пульте рулевого, который сидел по другую сторону от Лакнима. Корабль резко дергался из стороны в сторону, пытаясь сбить прицел стрелков на канонерках.

Судя по всему, уловка работала: если челноку удастся продержаться еще немного – минуту или две, – то у него есть шанс вырваться из зоны обстрела. Если чужаки не откажутся от идеи уничтожить его, им придется броситься в погоню.

То есть наперерез «Реющему ястребу».

Талиас растянула губы в скупой улыбке. Ну разумеется: Траун пытался выманить канонерки на такую позицию, при которой он сможет накрыть их с фланга лазерами и пробойниками, тогда как их собственные главные лазеры будут направлены в другую сторону.

Она еще мысленно перебирала детали происходящего, заодно поздравив себя с тем, как неформальное наставничество Трауна отточило ее аналитические способности, когда финальный залп вдруг настиг челнок и разнес его в клочья.

Талиас вздохнула: накрылся их план.

– Жаль, – произнес Самакро. – Я думал, на таком расстоянии они задействуют ракеты.

– Еще не поздно, – ответил Траун. – Возможно, и задействуют, если мы дадим им более подходящую мишень.

– Не знаю, – с сомнением сказал Самакро. – Вдруг они считают, что пятнадцать истребителей обойдутся и лазерами?

Талиас невольно прищурилась. Неужели они с Трауном обсуждали, как вынудить канонерки обстрелять «Реющий ястреб» ракетами? Она покосилась на Лакнима, пытаясь угадать, знает ли он о плане или тоже находится в неведении. Но тот сидел с бесстрастным лицом, полностью погрузившись в работу.

– Как минимум устроим провокацию, – продолжил Траун, демонстрируя спокойствие не хуже, чем у Самакро. – Азморди, ведите «Ястреб» им навстречу. Малый ход.

– Слушаюсь, сэр.

– Талиас? – встревоженно прошептала Че’ри.

– Все хорошо, – проворковала она. По ее ощущениям, «Реющий ястреб» ринулся к канонеркам вовсе не на малом ходу, как было приказано. Позади них две другие вражеские группы спешили сомкнуть дистанцию и присоединиться к противоборству.

Вытянув шею в сторону пульта Лакнима, Талиас попыталась рассмотреть, горят ли индикаторы электростатического барьера. Но расположение значков ей было незнакомо, а надписи с такого угла было не разобрать. Переведя взгляд обратно на главный экран, она увидела, что первая пятерка рассредоточилась, открывая для тех, кто шел сзади, пространство для обстрела.

– Старший капитан? – позвал Самакро.

– Не сходить с курса, – приказал Траун. – Навести на первую группу спектральные лазеры, но не стрелять до особого распоряжения. Посмотрим, как много им известно про чиссов.

Талиас наморщила лоб. Она никогда не находила особого смысла в запрете, который Синдикура наложила на упреждающие удары, даже если враг проявил себя во всей красе. Талиас также знала, что и Траун не поддерживает позицию Синдикуры в этом вопросе, и не раз на ее памяти он находил способ обойти этот запрет.

Но нынешняя ситуация выглядела однозначно: чужаки уничтожили челнок. Пускай ни один чисс не пострадал, но разве это не прямое приглашение к ответному огню?

Возможно, в этом и суть. Может, Траун с Самакро хотели выяснить, насколько точно чужаки представляют себе, где проходит та незримая линия, которую нежелательно пересекать чисским боевым кораблям?

– Очевидно, им что-то известно о нашей доктрине, – заметил Самакро. – Мы уже давно сблизились до расстояния, на котором они расстреляли челнок. Они, наверное, думают, что каждый корабль открывает огонь, только когда нападут непосредственно на него, поэтому пытаются подобраться поближе.

– Возможно, – кивнул Траун. – Еще как вариант: они ждут, когда мы еще глубже увязнем в гравитационном поле планеты.

– Похоже на то, – согласился первый помощник. – Какие будут приказы?

– Будем придерживаться прежней линии поведения, которую они нам явно и приписывают, – ответил капитан. – Приготовьте пробойник, наведите на центр «розочки».

– На пустоту, сэр?

– На центр, – повторил Траун.

– Но… Ага! – Самакро с пониманием кивнул. – Пока нет настоящей угрозы, и официальной атаки не будет.

– Именно, – подтвердил капитан. – Нам может сыграть на руку, если враг поверит в ограничения, которых мы на самом деле не придерживаемся.

Тайком оглянувшись через плечо на Харилла, который сидел в командирском кресле, Талиас отметила, какое каменное выражение застыло на его лице. Может, он считал, что расстрел челнока – недостаточная причина, чтобы вступать в бой с канонерками. А может, просто переживал, что эта причина покажется неубедительной Синдикуре.

Тем не менее намерение Трауна сначала стрелять по пустоте в середине вражеского строя заткнет рты даже самым рьяным критикам.

Может, Хариллу вообще не по душе, что они затеяли эту игру, когда на подходе еще десять канонерок.

– Да, сэр, – отчеканил Самакро. – Пробойники готовы.

– Огонь.

Экран показал, как ракета, вырвавшись из пусковой шахты, прорезала черноту космоса раскаленной линией. Первая «розочка» рассредоточилась еще сильнее, подпуская снаряд ближе…

И в этот момент с идеальной слаженностью по ней ударили пять лазеров, сошедшиеся в одной точке – там, где была ракета. Обшивка пробойника выдержала всего секунду или две, а затем лопнула, выпуская наружу клубы кислоты.

– Ну вот. – Траун кивнул в сторону растущего капельного облака. – Вы видели, средний капитан?

– Да, сэр, – ответил тот. – Наша репутация и правда путешествует впереди нас.

– И то правда, – согласился капитан.

– О чем это они? – прошептала Че’ри.

Талиас тряхнула головой:

– Не знаю.

Лакним наклонился к ним.

– Для истребителей опасно подпускать так близко обычную ракету с взрывным боезапасом, – тихо объяснил он. – Но если бы они расстреляли пробойник еще на подлете, то кислота могла бы по инерции распространиться в стороны и задеть их. Это значит, что они знают, как устроены наши ракеты.

– Интересно, а о плазмосферах они знают? – задался вопросом Самакро.

Лакним кивнул.

– Знают, – буркнул он.

– Не терпится поделиться своим мнением, Лакним? – встрял Харилл.

Офицер поморщился.

– Я всего лишь среагировал на вопрос среднего капитана Самакро о плазмосферах, – пояснил он, обернувшись к старшему по званию. – Судя по их построению…

– Мне не рассказывайте, – оборвал его Харилл. – Расскажите им. – Он включил микрофон. – Сэр, докладывает капитан-лейтенант Лакним.

Траун посмотрел на экран.

– Лакним? – подбодрил он подчиненного.

Талиас увидела, как у Лакнима, внезапно оказавшегося в центре внимания, кадык заходил ходуном.

– Сэр, я полагаю, что они знают о наших плазмосферах, – начал он. – Они выстроились достаточно разрозненно, чтобы не стать жертвами пробойников, но в то же время компактно, чтобы сдвинуться в центр и прикрыть более крупную и важную мишень.

– Немного притянуто за уши, – заметил Самакро.

– Ну, это… – растерялся Лакним.

– Но по сути верно, – пришел ему на помощь Траун. – Особенно если учесть, что по мере нашего приближения «розочка» потихоньку стягивается к центру, поскольку время на защитный маневр неумолимо тает.

– Так это значит, что позади них и правда есть какой-то объект, который они стремятся защитить? – немного натянуто спросил Самакро.

– Не обязательно, – покачал головой Траун. – Бывает, боевая тактика так глубоко въедается в подсознание, что ее придерживаются даже тогда, когда ситуация того не требует. Однако ваша догадка сама по себе заслуживает внимания.

– О том, что где-то там на самом деле прячется крупный корабль? – уточнил Самакро.

– Именно, – помрачнев, подтвердил капитан. – И в таком случае, поскольку мы увязли слишком глубоко, чтобы быстро убраться отсюда, ему пора бы уже показаться.

Талиас вздрогнула. Ей было достаточно известно о логике и прозорливости Трауна, чтобы допустить, что и на этот раз он, скорее всего, не ошибся.

А если у врагов и правда припасен где-то грозный боевой корабль, «Реющему ястребу» может не поздоровиться.

– Сэр, возможно, нам следует пересмотреть свою стратегию. – Самакро произнес эту фразу чуть слышно, так что микрофон на мостике едва-едва ее уловил. – Данные об ударном профиле их ракет не принесут никакой пользы, если некому будет доставить их в Доминацию.

– Думаю, мы еще повременим, – возразил Траун. – Если за планетой скрывается корабль, мы заметим его появление еще на подходе.

Не успел он договорить, как корабль и правда появился, но не из-за диска планеты, как предполагал капитан, а из гиперпространства позади замыкающей пятерки канонерок.

Талиас сдвинула брови, пытаясь разглядеть его конструкцию. Кажется, где-то она уже видела подобный корабль?

От внезапного шока у нее перехватило дыхание: конечно, она его видела. Это же…

– Ну, приехали, – выплюнул Харилл за ее спиной.

– Кто это? – севшим голосом спросила Че’ри. – Никардуны?

– Не никардуны, – мрачно ответил Харилл. – Но проблем нам доставят не меньше.

* * *

– Выходим через тридцать секунд, – доложила пилот «Сорокопута» Викивв.

– Поняла вас, – кивнула Лакинда. Она медленно обвела взглядом мостик и поочередно проверила каждый пост, особо отметив, что старший коммандер Иригал’ак’сумф бдит за своим пультом, на котором все индикаторы горят зеленым.

Некоторые бойцы ворчали по этому поводу – разумеется, за ее спиной. Им было невдомек, почему капитан так осторожничает, особенно во время обычного транзитного перелета в какую-то систему посреди глухомани. Даже средний капитан Апрос тактично обмолвился о том, насколько ничтожен шанс нарваться на другом конце гиперпространственного прыжка на открытый конфликт, да еще так, что не останется времени для надлежащего приведения в боевую готовность.

Лакинду их пересуды не волновали. Действующие правила предписывали поступать именно так, и она была более чем уверена, что Траун тоже их придерживается. Что бы ни ждало их в конце этого перелета, она не допустит, чтобы семья Митт снова ее обскакала.

По крайней мере, Галаксу с энтузиазмом поддерживал ее в этом. Что и неудивительно: Лакинда ни разу не видела, чтобы ее офицер-артиллерист упустил возможность немного потренировать свое подразделение.

Пестрое мельтешение гиперпространства стянулось в полосы, и те превратились в звезды.

– Полное сканирование, – приказала Лакинда. Она выглянула в обзорный экран, а затем перевела взгляд на тактический дисплей, по которому поползли цифры и изображения. Поблизости было скопление астероидов, но планет и кораблей не наблюдалось. – Астероиды проверьте дважды, – добавила она. – Убедитесь, что там никто не затаился.

– Прилегающая зона пуста, – доложила Вимск. Ее крупные кисти с короткими пальцами с неожиданным изяществом порхали над кнопками сенсорного контроля. – Средняя зона пуста. Дальнюю зону обследую. Среди астероидов нет кораблей или платформ.

– Принято, – кивнула Лакинда. Хотя чем пристальнее она наблюдала за астероидами, тем больше ей казалось, что там просто идеальное место для засады. Надо будет запомнить: вдруг Доминации когда-нибудь придется вести здесь военную кампанию.

– Лазеры! – выкрикнул Галаксу. – Тридцать градусов по горизонтальной оси.

Когда на тактическом дисплее появилось изображение, Лакинда едва сдержалась, чтобы не выругаться. Где-то очень вдалеке виднелись вспышки лазерного огня, то и дело озаряющие половину планетарного диска.

– Во весь экран, – скомандовала она.

Изображение на секунду подернулось пеленой, а затем вернулось в несколько размытом виде, присущем такому сильному увеличению. На фоне освещенной стороны планеты вырисовывался силуэт крупного корабля, нос которого был нацелен на солнце. Летательные аппараты, которые поливали его лазерным огнем, были слишком мелкими, чтобы разглядеть их даже при максимальном увеличении, но судя по количеству залпов, нападавших было по меньшей мере пятеро.

– Опознали корабль? – спросила Лакинда.

– На таком расстоянии точно определить невозможно, – ответил Галаксу. – Но конструктивный и энергетический профиль сопоставим с чисским тяжелым крейсером.

– «Реющий ястреб»? – предположил Апрос.

– Ну а кто ж еще? – невольно прищурившись, отозвалась Лакинда. Что Траун там еще задумал?

Из-за ночной стороны планеты неожиданно вырвалось небольшое зарево взрыва, и лазеры разом потухли.

– Что-то у них там грохнуло, – прокомментировала Лакинда. – Есть идеи, что это могло быть?

– Виноват, я не следил за тем участком, – сказал Галаксу.

– Я следила, – доложила Вимск, вглядываясь в экраны датчиков. – Что-то небольшого размера. Челнок или ракетный катер.

Лакинда оглянулась на Апроса:

– Наверное, с «Реющего ястреба» запустили челнок.

– Не исключено, – согласился он. – Либо Траун нарвался на ту самую гражданскую войну, о которой говорили паккош, и сейчас смотрит в первом ряду, как обе стороны гробят друг друга.

При этом не оставляя попыток им помешать. Пресловутая трауновская озабоченность судьбами инородцев и их планет, до которых никому в Доминации не было дела, превратилась одновременно в повод для насмешек и в проклятье.

– Крейсер тронулся с места, – доложил Галаксу. – Идет к тому месту, откуда по нему стреляли.

Апрос неразборчиво выругался.

– Он полез в атаку, верно?

– Возможно, – прикинула Лакинда. – Вимск, дайте сведения по высоте его орбиты. Он внутри гравитационного поля?

– Да, мэм.

Капитан с шипением вытолкнула воздух сквозь зубы. Это означало, что при любом развитии событий – либо Траун вот-вот нарушит действующую доктрину, либо просто-напросто будет вынужден защищаться – быстрое бегство ему не светит.

При таком раскладе у нее не было выбора.

– Викивв, готовьтесь к прыжку внутри системы, – приказала она. – Возьмите точку, из которой его обстреляли, рассчитайте приемлемый запас расстояния позади нее, увеличьте его для надежности в полтора раза и ведите туда «Сорокопут».

– Слушаюсь, мэм, – ответила Викивв, отворачиваясь к своему пульту.

Апрос придвинулся на полшага ближе.

– Итак, мы летим туда? – понизив голос, осведомился он.

– «Реющий ястреб» в опасности, – ответила она. – Если все сложится удачно, мы выйдем в тылу у тех, кто его пощипал, и возьмем их в тиски.

У помощника чуть не случился тик.

– Мэм, вы же понимаете, что мы приблизились к опасной грани, которая отделяет нас от нанесения упреждающего удара?

– Нет, мы спешим на помощь дружественному кораблю Доминации, – поправила его Лакинда. – А грань собирается преступить Траун.

Апрос посмотрел в обзорный экран:

– Надеюсь, вы правы.

«Все надеются», – мысленно согласилась Лакинда.

– Викивв?

– Все готово, старший капитан.

– Всем воинам: приготовиться к бою, – скомандовала она, чувствуя, как по душе растекается удовлетворение. Все-таки она была права, когда приказала привести «Сорокопут» в полную боевую готовность: очко в пользу Зодлак. – Викивв, как только прибудем на место, разверните корабль носом к «Реющему ястребу», чтобы можно было взять на прицел его обидчиков.

– Слушаюсь, мэм.

– Всем приготовиться, – приосанившись, повторила Лакинда. На этот раз у семьи Митт не получится вывернуть все так, будто Траун тут единственный герой. – Три, два, один. – Последовало кратковременное искажение звездной панорамы, больше похожее на игру воображения, и они прибыли в заданную точку.

И в тот же самый застывший момент все покатилось в преисподнюю.

Стоило только Викивв начать разворот, чтобы создать задуманные капитаном «тиски», как сработала сирена датчика сближения, предупреждая о появлении в прилегающей зоне тяжелого корабля. Лакинда резко дернула шеей, чтобы посмотреть, что там…

И поперхнулась. Из-за округлого края планеты стремительно вырастал корабль, до нынешнего момента невидимый и для нее, и для Трауна.

– Галаксу?

– Боевой корабль класса линейный дредноут, конструкция неизвестна, – выпалил артиллерист. – Приближается на полной скорости по бакборту.

Комок, которым она поперхнулась, так и застрял в горле: к классу линейных дредноутов относили все боевые корабли инородцев, начиная от тех, что чуть уступали в размерах чисским «Ночным драконам», и заканчивая теми, что в полтора раза их превосходили. Тот, что нависал над планетой, был на этой шкале где-то посередине: чуть крупнее «Ночного дракона» и, скорее всего, располагал сопоставимым вооружением.

А значит, существенно превосходил мощью «Сорокопут» и «Реющий ястреб» вместе взятые.

– Викивв, повремените пока с разворотом, – приказала Лакинда, впившись взглядом в тактический дисплей, на который как раз начала поступать информация с датчиков. По направлению от «Сорокопута» к «Реющему ястребу» нацелились три группы по пять летательных аппаратов размером с канонерку или ракетный катер. Можно было предположить, что пятеро из авангарда и палили по «Ястребу», когда «Сорокопут» появился на границе системы.

Лакинда скрипнула зубами. Теперь, когда дредноут явил свое присутствие, разумнее всего было бы прыгнуть в гиперпространство, пока «Сорокопут» не затянуло за невидимую границу, за которой гравитационное поле планеты так просто их уже не выпустит.

Но в таком случае «Реющий ястреб» останется один на один с новой угрозой. А ведь спасение Трауна из капкана, в который он сам себя загнал, и было изначальной целью ее вылазки.

Тем не менее основной служебный долг она несла перед собственным кораблем и Доминацией. Раз угроза была новой и потому неизвестной, «Сорокопут» должен уцелеть, чтобы донести известие до Цсиллы. Если ради этого придется бросить «Реющий ястреб»…

– Тревога! – выкрикнул Галаксу. – Три ракеты с дредноута!

– Лазерам: перехватить и уничтожить, – приказала Лакинда.

Решение было принято, можно сказать, за нее. «Сорокопут» атаковали без предупреждения или вызова на бой… И если командующий вражеским кораблем вообразил, будто чисский воин с ее родословной и послужным списком даст деру, то ему быстро дадут понять, что воображение его подвело.

– Шрент, свяжитесь с «Реющим ястребом». – Неуверенность и осторожность потонули во внезапно нахлынувшем чувстве гордости и решимости. – Скажите Трауну, что мы идем к ним.

Глава 9

– Всем орудиям: полная готовность, – приказал Траун, не поднимая головы от квестиса. Голос капитана сквозил ледяным спокойствием.

Траун владел голосом лучше, чем Самакро смог бы в подобных обстоятельствах: ему сейчас было трудно совладать даже с мыслями.

Расчеты Трауна допускали, что за планетарным диском притаился боевой корабль. Капитан также предвидел, что несмотря на серьезность угрозы, у них будет достаточно времени, чтобы вырваться из гравитационного поля планеты и улететь. Более того – поскольку за пультом навигатора во вспомогательном командном пункте сидела «идущая по небу», чиссы могли уйти запутанными гиперпространственными путями, которыми изобиловал этот регион, и оторваться от любых преследователей.

Правда, в его расчеты не входило, что «Сорокопут» внезапно нарисуется чуть ли не объятиях врага.

Вот так план Трауна дал трещину, как скорлупа залежавшегося яйца. Судя по изображениям и спешной сводке информации с датчиков, которые передали с «Сорокопута», Лакинда ни за что не справится с линейным дредноутом в одиночку, особенно с пятнадцатью канонерками под носом. «Сорокопуту» бы развернуться и дать деру в гиперпространство. На всех парах.

Но уже поздно. Вглядевшись в даль, Самакро увидел, как пространство между «Сорокопутом» и пока еще невидимым дредноутом прошили лазеры. Враг решил напасть, и чиссы не остались в долгу.

Самакро достаточно хорошо знал Лакинду: она никогда не бежала от битвы, даже если противник безнадежно превосходил ее в огневой мощи. Хотя бы потому, что такое поведение предписывала честь семьи Зодлак.

Поэтому у «Реющего ястреба» не оставалось иного выхода, кроме как прийти ей на помощь.

К несчастью, единственный путь к «Сорокопуту» пролегал мимо все тех же пятнадцати канонерок.

– Охрана, отведите магис и ее спутника в каюту и проследите, чтобы они не выходили, – приказал Траун.

Самакро проводил инородцев и их эскорт взглядом, пока те не покинули мостик. Как только люк закрылся, он повернулся к командиру:

– Сэр, какой будет план?

Траун указал на обзорный экран:

– Будем прорываться сквозь строй канонерок.

– Вас понял, – сказал Самакро. Что называется, накаркал. – Если позволите, сэр, было бы безопаснее отойти в сторону от гравитационного поля и сделать прыжок внутри системы к «Сорокопуту».

Траун покачал головой:

– Слишком короткий прыжок, шанс ничтожен.

– Как и шанс прорваться мимо пятнадцати канонерок, – отрывисто произнес Самакро. Его терпение все-таки дало трещину. Траун что, думает, будто он неуязвим? Вообразил, что логика и тактическое чутье никогда его не подводят?

– Их не пятнадцать, средний капитан, – мягко поправил его командир, указывая на тактический дисплей, – а пять.

Самакро взглянул на экран, чувствуя, как гнев сжигает внутренности. Нашел же время для дурацких словесных уловок…

Кипящее негодование мгновенно сменилось леденящим чувством. Десять дальних канонерок снялись с места и понеслись к «Сорокопуту».

– Как видно, на дредноуте не готовы положиться на разницу в размерах и на легкую победу не рассчитывают, – продолжил Траун. – Судя по телеметрии, которую прислала Лакинда, рядом с ним идет судно меньшего размера. Возможно, ремонтный корабль или корабль снабжения. Это подразумевает, что дредноут не готов полноценно вступить в бой.

– Поэтому они отозвали канонерки, – заключил Самакро.

– Верно, – подтвердил капитан. – Думаю, с пятью мы справимся без большого урона для себя.

– Да, сэр, справимся. – Самакро чувствовал себя по-идиотски. Стоило ему заглядеться на уход инородцев с мостика, как быстро меняющаяся боевая обстановка ускользнула от внимания. А ведь прекрасно знал, чем это чревато. – Сферы и лазеры?

– Пожалуй, только лазеры, – поправил Траун. – Сферы понадобятся мне для других целей. Афпрайу?

– Все системы готовы, сэр, – четко и уверенно доложил артиллерист.

– Лазерам: взять на прицел все пять канонерок, – приказал капитан, напоследок что-то отметив в квестисе. – Стрелять при оптимальном сближении. Азморди, по моей команде дайте полный ход по обозначенному курсу. Продолжайте снабжать «Сорокопут» сводками.

Самакро перевел взгляд на тактический дисплей, на котором появился указанный Трауном курс. «Реющему ястребу» придется разогнаться по вектору, ведущему прямиком к «Сорокопуту». На определенном участке траектория полета еще глубже увязала в гравитационном поле планеты, но примерно с середины выныривала и уводила прочь.

На схеме также была обозначена точка, с которой Афпрайу должен был открыть огонь. Самакро прикинул расстояние, тут же вспомнив характеристики вражеских лазеров, которые удалось раздобыть, когда канонерки расстреляли челнок…

– Сэр, без некоторого урона все-таки не обойдется, – предупредил он.

– Да, – признал Траун. – Но он будет минимальным.

– Вас понял, – без особой уверенности кивнул Самакро. Прорыв мимо пяти канонерок с одними только лазерами был авантюрой, но куда деваться. Электростатические барьеры и прочная броня из найикс-сплава погасят большую часть попаданий без угрозы для внутренностей «Ястреба», а оставшиеся плазмосферы и пробойники следует приберечь для боя против дредноута.

– Курс загружен, сэр, – доложил рулевой Азморди.

– Лазеры готовы, сэр, – добавил Афпрайу из-за пульта управления орудиями.

Траун включил внутрикорабельную связь.

– Всем на «Реющем ястребе»: полная боевая готовность, – объявил он. Голос прогремел не только над мостиком, но и по всем закоулками корабля. – Азморди: три, два, один.

«Реющий ястреб» рванул вперед, по направлению к оставшимся канонеркам. В ответ они немного раздвинули лепестки «розочки». Самакро взглянул на экраны, чтобы убедиться, что электростатические барьеры работают на полную мощность, а лазеры наведены на цель…

Секунду спустя пространство с пяти направлений прорезали лазерные линии, сошедшиеся на корпусе «Ястреба». Барьеры поглотили добрых восемьдесят четыре процента их импульса, но оставшиеся шестнадцать процентов удержать не смогли. Если вражеские пушки будут прицельно прожигать одно и то же место на обшивке, долго она не продержится.

– Азморди, уклоняйтесь вращением и рывками, – приказал Траун. – Соотносите свои маневры с системой наведения лазеров. Афпрайу?

– Почти вошли в зону обстрела, – доложил тот. – Как будем стрелять?

– Сначала залпом, потом очередью.

– Залпом, потом очередью, – кивнув, повторил Афпрайу. – Загрузил программу.

– Приготовиться к залпу, – скомандовал Траун. – Три, два, один.

В обзорном экране было видно, как из лобовых установок «Реющего ястреба» по направлению к каждой канонерке вырвались всполохи огня. Их продвижение ярко подчеркивала ионизированная межпланетная среда.

Самакро проверил, что показывают датчики. Мощность двигателей у канонерок не упала, лазеры по-прежнему были целы и активны. Не удивительно: на таком расстоянии одиночный выстрел мало что может сделать даже со слабыми электростатическими барьерами, которыми обычно оснащают корабли таких размеров.

Правда, залповый обстрел и не преследовал цели нанести повреждения. Самакро снова переключил внимание на тактический дисплей…

– Очередями: три, два, один.

Пока вражеские датчики были перегружены, а пилоты ослеплены вспышками, лобовые лазеры «Реющего ястреба» ударили на полной мощности, по кругу от канонерки к канонерке сметая барьеры и раскалывая корпуса.

– Проследить, чтобы никто не ушел, – приказал Траун. Послышался мимолетный стук по обшивке: «Ястреб» протискивался мимо обломков канонерок. – Быстрое сканирование.

– Впереди десять канонерок, сжимают круг над «Сорокопутом», – сообщила Далву. – Дредноут все еще не показался из-за планетарного диска.

– Хорошо, – сказал капитан. – Увеличьте скорость на тридцать процентов.

– Тридцать процентов, принято, – отозвался Азморди.

– Всего тридцать процентов, сэр? – тихо спросил Самакро. – На такой скорости мы вряд ли их догоним.

– Это понятно, – кивнул Траун. – Плазмосферы готовы?

– Готовы, сэр, – выкрикнул Афпрайу.

– Хорошо. Свяжитесь с «Сорокопутом» по защищенному каналу. – Капитан поднял взгляд на своего первого помощника. – Надо переговорить со старшим капитаном Лакиндой.

* * *

– Мы тут справляемся, – заверила Трауна Лакинда. – Такое чувство, что они не были готовы к бою.

«Однако это не значит, что на дредноуте упустят возможность», – в глубине души признала она. Его электростатические барьеры, судя по показаниям датчиков, в момент появления «Сорокопута» работали на минимальных настройках, но сейчас развернулись на полную мощность. Что еще показательнее – в пальбу по чисскому крейсеру включилось большее количество лазеров, а ракетные установки непрерывно выпускали снаряды, только и успевай загружать.

Пока что собственные барьеры и орудия точечной обороны «Сорокопута» справлялись с натиском. Но по мере приближения дредноута время от запуска ракет до наведения, активации и перехвата их лазерами сокращалось, и ситуация грозила выйти из-под контроля.

– Отсюда вопрос: почему, вместо того чтобы скрыться, он пошел в атаку? – сказал Траун. – Впрочем, это обсудим позже. Он все еще сближается с вами?

– Да, причем наращивает скорость, – ответила Лакинда, рискнув на секунду отвлечься на данные тактического дисплея. Десять канонерок, нацелившихся на ее штирборт, тоже не отставали.

По сравнению с ними «Реющий ястреб» будто бы замешкался.

– А канонерки, которые точили на вас зуб, теперь переключились на меня, – добавила она. – Не слишком нагло с моей стороны надеяться, что вы прибавите ходу, чтобы они оказались в вашей зоне поражения раньше, чем я окажусь в их?

– Сию секунду, – пообещал Траун. – Я отправляю вам план атаки. Вы сможете выполнить свою часть?

Лакинда невольно прищурилась: «выполнить свою часть»? Вообще-то это «Сорокопут», а не «Реющий ястреб», принял на себя главный удар. С каких это пор Траун взял на себя руководство их совместным боем, а Лакинде велел лишь «выполнять свою часть»?

На тактическом дисплее высветилась предложенная схема, и она прищурилась еще сильнее. Из всех безумных…

– Ого, – выдохнул Апрос. – У Трауна когда-нибудь бывают идеи, не граничащие с безумием?

– Не замечала за ним такого, – буркнула Лакинда.

Тем не менее, раз уж им противостоял вражеский боевой корабль, который в теории был способен легко одолеть два чисских крейсера, а «Реющий ястреб» пока не мог удрать в гиперпространство, умный план тут может и не сработать. Хоть и противно было признавать – даже мысленно, – но безрассудство Трауна – это, похоже, как раз то, что сейчас им было нужно.

– Викивв? – капитан повернулась к рулевой. – Справитесь?

– Степень безумия я оцениваю примерно так же, – ответила пилот сдавленным голосом, вглядываясь в диаграмму, которую прислал Траун. – Но если не принимать ее во внимание… да, справлюсь.

– Апрос? – переключилась Лакинда на помощника.

Тот отрывисто пожал плечами.

– Риск есть, – признал он. – Но по большей части рискует Траун. – Он сдержанно улыбнулся. – Ваш корабль, мэм, вам решать.

Лакинда кивнула: как ни крути, помощник был прав.

– Траун, слушайте. Мы готовы.

– Благодарю, – ответил он. – Не забывайте снабжать нас данными телеметрии… Время для нас критично.

Завыла сирена: мощность электростатических барьеров упала до пятидесяти процентов.

– Для нас тоже, – предупредила она.

– Вас понял, – сказал Траун. – Афпрайу, Азморди: по моей команде. Три, два, один.

* * *

Содрогнувшись всеми пусковыми шахтами, «Реющий ястреб» выпустил двадцать оставшихся плазмосфер.

Самакро смотрел на тактический дисплей с комом в горле. Двадцать плазмосфер, по две на каждую из канонерок. Если гамбит капитана не принесет успеха, их лучшее оружие против пока что невидимого дредноута окажется потрачено зря.

Такой вариант нельзя исключать: канонерки все еще были слишком далеко, и если их экипажи заметят плазмосферы, то им хватит времени разлететься с траектории снарядов.

Однако истребители упорно придерживались выбранного курса. Поскольку пилоты были сосредоточены на погоне за «Сорокопутом», а выхлопы их собственных двигателей искажали обзор кормовым датчикам, по всей видимости, им было невдомек, какая опасность вкрадчиво, но стремительно их настигала. Самакро задержал дыхание…

На его глазах все двадцать сфер врезались точно в намеченные цели. Ионные выбросы погасили системы управления и жизнеобеспечения канонерок, их датчики и двигатели. И самое главное – их системы связи.

– Аварийное ускорение, – приказал Траун. Самакро послышалось, что в голосе капитана прозвучало то же самое облегчение, наполовину скрытое за решительностью и уверенностью, которое испытал и он сам. Вся затея была авантюрой, но первая часть плана только что сработала.

Мгновение спустя ему пришлось ухватиться за спинку командирского кресла, поскольку Азморди врубил двигатель на полную мощность, отчего компенсаторы не поспевали за разгоном.

– Афпрайу, передайте мои поздравления операторам плазмосфер, – добавил Траун. – Посмотрим, по зубам ли аналогичная задачка ракетчикам.

– По зубам, – без тени сомнения ответил Афпрайу. – Стрелки и установки готовы.

– Капитан Лакинда? – осведомился Траун.

– Мы тоже готовы, – раздалось в динамике.

– Превосходно, – одобрил Траун. – Ждите команды.

С десяток секунд на мостике было тихо. Самакро неотрывно смотрел на тактический дисплей, лишь один раз поморщившись, когда «Реющий ястреб» промчался мимо дрейфующих канонерок. Крейсер раскидал их с пути, отчего как минимум пара истребителей разгерметизировалась, и все на борту погибли. Диспозиция тяжелых кораблей на тактическом дисплее непрерывно менялась: «Сорокопут» торчал на месте, отбиваясь от ракет и лазеров дредноута, который, в свою очередь, неумолимо на него надвигался, а «Реющий ястреб» на всех парах сокращал расстояние до обоих. Если данные телеметрии с «Сорокопута» были верными, дредноут подошел к краю планетарного диска…

– «Сорокопут», огонь по моей команде, – безэмоционально произнес Траун. – Три, два, один.

На тактическом дисплее появился десяток новых объектов: плазмосферы, запущенные с «Сорокопута» в сторону дредноута.

Все они врезались в обшивку вражеского корабля по бакборту.

– Это собьет их с толку, – пробурчал себе под нос Самакро.

– Верно, – согласился Траун. – Будем надеяться, что недоумение не заставит их быть более осторожными.

Впрочем, пока что ничего не указывало на внезапно повысившуюся осторожность врага. Несмотря на то что левая сторона дредноута была в сущности выведена из строя, он упорно спешил к «Сорокопуту», паля по нему ракетами и лазерами из уцелевших на носу и на штирборте орудий. В обзорном экране стало видно, как дредноут выплывает из-за заслонявшей его планеты.

Самакро с шипением выдохнул. Телеметрия с «Сорокопута» по большей части показывала фронтальные изображения вражеского корабля, лишь изредка разбавляя их кратковременными и усеченными кадрами бортов, когда оттуда выпускали снаряды. Только теперь, когда дредноут показался во всей красе, Самакро смог оценить его размеры.

Он посмотрел на сидевшего рядом капитана. Если командир был удивлен или обескуражен, на его лице это никоим образом не отразилось.

– Афпрайу, заряжайте пробойники, – приказал Траун. – Капитан Лакинда, действуйте по готовности.

– Удачи, – донесся из динамиков голос Лакинды. Выглянув в обзорный экран, Самакро увидел, как «Сорокопут» отворачивает нос и исчезает в гиперпространстве. Дредноут продолжал надвигаться на точку, в которой только что был чисский крейсер, возможно, тоже готовясь прыгнуть, как только выйдет из гравитационного поля планеты…

– Пробойники: огонь, – скомандовал Траун.

Когда были запущены все оставшиеся на «Ястребе» ракеты, Самакро ощутил, как дрогнула палуба под ногами. Пробойники резко рванули к дредноуту, взяв разгон за счет все нарастающей скорости крейсера.

Он знал, что даже при таком скоростном преимуществе расстояние было далеким от оптимального. Но поскольку у дредноута были парализованы все датчики и орудия бакборта, его командир и не догадывался о той разрушительной силе, которая приближается с левой стороны. Сигнал тревоги могли послать только с канонерок, но по команде Трауна плазмосферы их утихомирили.

На дредноуте так и не успели среагировать, когда все до одной ракеты врезались в его обшивку.

На таком расстоянии и при такой крупной цели прямо по курсу большинство командиров и артиллеристов удовольствовались бы прямым залпом по корпусу. Но только не Траун. Под его руководством Афпрайу прошерстил все телеметрические данные, чтобы точно определить места расположения датчиков и орудийных батарей на вражеском корабле, и нацелил пробойники именно туда. Контейнеры лопнули, разбрызгивая по обшивке кислоту, которая начала разъедать металл и керамику, прожигать защищенную проводку и оптические кристаллы. Тридцать секунд спустя все системы, которые «Сорокопут» лишь временно вывел из строя, были окончательно уничтожены.

Бакборт вражеского корабля полностью лишился защиты.

– Спектральные лазеры: залп, – приказал Траун. – Режим огня «след в след». – Он взглянул на помощника. – Посмотрим, как хорошо они нас изучили.

Самакро кивнул. Это был один из основополагающих чисских боевых приемов, когда пробойники ослабляли броню корабля, а энергия лазерных выстрелов беспрепятственно распространялась сквозь прохудившийся, почерневший металл, все глубже проникая в корпус корабля. Если на дредноуте знают об этой тактике, то не замедлят отразить атаку.

Так и вышло: как только по обшивке ударили лазеры, вражеский корабль начал тяжеловесный разворот, чтобы обратить на «Реющий ястреб» орудия носа и штирборта, заодно укрыв от повреждений бакборт.

– Я смотрю, они готовы к следующему раунду, – прокомментировал Самакро.

– О чем могут здорово пожалеть, – кивнул Траун. – Азморди, прекращайте аварийное ускорение. Афпрайу, я правильно понял, что мощность барьеров – восемьдесят два процента?

– Да, сэр, – подтвердил артиллерист. – Еще не восстановились после обстрела со стороны канонерок, но мы над этим работаем.

– Вас понял, – сказал капитан. – Держите лазеры наготове. Я полагаю, что они развернутся до той степени, чтобы взять нас на прицел орудий штирборта, но не более.

– Все готово, сэр, – ответил Афпрайу. – Расположение огневых батарей на той стороне уже загружено в систему наведения.

– Хорошо. – Траун сверился с хронометром. – Постарайтесь, чтобы каждый выстрел угодил точно в цель.

– Слушаюсь, сэр. Их штирборт почти в зоне поражения.

– Приготовьтесь стрелять по моей команде, – приказал капитан. – Отдельными лазерными залпами по моему сигналу. Первый залп: три, два, один.

Чернота космоса за обзорным экраном снова осветилась: от «Реющего ястреба» к маячившему вдалеке дредноуту устремились лазерные заряды.

Но расстояние все еще было слишком велико, да и обшивка у вражеского корабля оказалась крепкой. Поскольку штирборт дредноута не пострадал так, как противоположная сторона, он с легкостью отмахнулся от атаки благодаря броне и орудиям точечной обороны. Разворот еще не завершился, но вражеский корабль уже открыл стрельбу.

– Второй и третий залп: три, два, один, – скомандовал Траун и снова посмотрел на хронометр, как только ожили лазеры… – Отбой.

Самакро с трудом проглотил ком в горле, перебегая глазами от обзорного экрана к тактическому дисплею и обратно…

И тут прямиком позади дредноута нарисовался еще один корабль.

«Сорокопут» вернулся.

И не просто вернулся, а возник именно в той точке, которую наметил Траун: на дистанции поражения дредноута с идеальным обзором на его поврежденный бакборт.

Пока вражеский корабль был занят обстрелом «Реющего ястреба», Лакинда взялась за дело.

– Афпрайу: огонь по готовности, – приказал Траун.

Самакро посмотрел на экран датчиков, переключил внимание на тактический дисплей, а потом снова на экран датчиков. С такого расстояния было трудно определить, насколько серьезный урон чиссы нанесут дредноуту своим перекрестным огнем. Да и будет ли он, тот урон.

Но обзора не хватало только «Реющему ястребу». Судя по телеметрии с «Сорокопута», его лазеры глубоко прошивали прохудившуюся обшивку дредноута. Если «Сорокопут» поднажмет, а «Реющий ястреб» хотя бы устоит…

– Афпрайу, приготовьтесь прекратить огонь, – сказал Траун.

Самакро хмуро уставился на экран датчиков. Что такого увидел капитан, что решил, будто враг готов сдаться?

Пока он ломал над этим голову, дредноут вдруг резко скакнул вперед, вырываясь из объятий гравитационного поля. Лазеры «Реющего ястреба» сместили прицел, то же самое сделали на «Сорокопуте». Вражеский корабль напоследок выдал еще один залп, но безнадежно промахнулся по чиссам…

И с легкой рябью вокруг корпуса исчез в гиперпространстве.

– Прекратить огонь, – скомандовал Траун. – Провести диагностику повреждений.

Глубоко вдохнув, Самакро услышал, как по мостику расползается гул голосов и движения: офицеры тоже стали потихоньку сбрасывать напряжение после боя.

– Надо же, – произнес он. – Это что-то новенькое.

– Точно, – согласился Траун, занятый своим коммуникатором. – Капитан Лакинда, докладывайте.

– Мы еще оцениваем повреждения, капитан, – ответила она. – Пока что все не так плохо. А у вас?

– У нас тоже, – сказал он. – Кстати, передайте мои комплименты своему пилоту. Я никогда не видел столь точно выполненных прыжков внутри системы, да еще двух подряд. Прошу зафиксировать мою благодарность в бортовом журнале.

– Будет сделано, – отчеканила она. – Вы обратили внимание на их прощальный плевок?

– Обратил, – мрачно подтвердил Траун. – Прискорбно. Я рассчитывал на то, что благодаря канонеркам и их пилотам что-то прояснится.

Развернувшись к тактическому дисплею, Самакро, к своей досаде, увидел, что обездвиженные канонерки превратились в рассеивающиеся облачка пыли. Он-то думал, что при последнем выстреле дредноут банально промахнулся по своей главной цели – «Реющему ястребу». Как видно, все-таки не промахнулся.

– Адмирал Ар’алани прибудет сюда? – поинтересовался Траун.

– Нет, – ответила Лакинда. – Я и сама прибыла только потому, что адмирал отправила меня как гонца с посланием.

– Любопытно. Секунду, я перейду на защищенный канал.

– Сказать по правде, я предпочла бы передать его вам напрямую, – попросила Лакинда. – Раз уж нам все равно предстоит обсудить, что только что произошло.

– Хорошо, – согласился Траун. – Предлагаю сперва закончить диагностику повреждений. Кроме того, мне нужно еще кое-что проверить. Как только все будет сделано, назначим совещание.

– Принято, – сказала она. – Конец связи.

– Конец связи. – Капитан нажал на кнопку коммуникатора.

– Она хороший командир, – заметил Самакро. – Правда, иногда наглеет.

– Например, прет в одиночку на своем крейсере на тяжелый боевой корабль? – уточнил Траун.

– Да, сэр. – Самакро выдавил мимолетную улыбку. – Я думал, только вы умеете разыгрывать безнадежный расклад в свою пользу.

– Не бывает безнадежных раскладов, – уравновешенно поправил его капитан. – Бывают неблагоприятные.

– Я запомню. А что именно мы собираемся проверить?

– Вы заметили, что произошло перед самым бегством дредноута?

– Помимо расстрела канонерок? – спросил Самакро, пристально глядя на командира. – В целом не заметил. Я подумал, что им надоело получать картечь в бок.

– Не сомневаюсь, что отчасти и это сыграло роль, – согласился Траун. – Будьте спокойны: потрепали мы их знатно. Но я считаю, что они так долго торчали здесь для того, чтобы отвлечь наше внимание и обеспечить бегство своему компаньону.

Самакро сдвинул брови:

– Компаньону? Вы имеете в виду ремонтный корабль, который засекла Лакинда?

– Это мы подумали, что он ремонтный, – сказал Траун. – Но мне кажется, если мы тщательнее изучим данные телеметрии, то обнаружим, что это пассажирский челнок или грузовоз.

Самакро посмотрел на разоренную планету внизу.

– Кому-то нужно было умыкнуть отсюда что-то или кого-то, – медленно проговорил он. – Нечто, за что не жалко разгромить целую планету.

– И не жалко отправить в качестве прикрытия целый линейный дредноут.

– Да, – пробормотал Самакро. – Что будем делать?

– Сначала пригласим магис и ее спутника обратно на мостик, – решил Траун. – Дредноут и транспортник находились на геосинхронной орбите – предположительно, занимая позицию над каким-то определенным местом. Возможно, она скажет, что там расположено.

– Можно отправиться туда и самим посмотреть, – предложил Самакро.

Капитан покачал головой:

– Может, позже, но пока не до этого. «Реющий ястреб» и «Сорокопут» повреждены и по большому счету безоружны, нам не хватит ресурсов для такой экспедиции.

– Это я понимаю, – кивнул Самакро. – Однако замечу, что пока мы тут рядимся, неизвестные, оставшиеся на планете, свернут свои делишки и удерут.

– Это вряд ли, – задумчиво протянул Траун. – Что бы ими ни двигало, это явно не стремление урвать и скрыться. Они ведь потратили столько времени и сил, чтобы разжечь гражданскую войну и тем самым отстранить местных от вмешательства в их дела. Нет, я полагаю, что у них там долгосрочное вложение, и оно никуда не денется до тех пор, пока мы не приведем подкрепление.

– Да, сэр, – кивнул Самакро.

Однако это не означало, что хозяева дредноута не могут спешно свернуть все свои дела здесь, пускай и с определенными потерями, зато без риска столкнуться с полномасштабным вторжением чисских войск. Тем не менее на протяжении всей операции Трауна чутье не подводило, а вот Самакро то и дело попадал впросак. Не слишком выгодная позиция, чтобы отстаивать свое мнение.

– А после того, как поговорим с магис?

– Устроим совещание со старшим капитаном Лакиндой, – пояснил Траун, глядя прямо перед собой в обзорный экран, – и попытаемся разобраться, что же здесь произошло.

Воспоминания III

Следующие пять недель были для Йопонека и его нареченной словно сбывшейся сказкой. Благодаря агбуи двое молодых чиссов, переживавших из-за нехватки финансов и других ресурсов на завершение своего «года странствий», получили бесплатный транспорт, бесплатное по большей части питание и право решающего голоса в вопросе, куда податься цивилизованным кочевникам.

Для Хаплифа эти пять недель были наполнены непрерывными наблюдениями, осторожными манипуляциями и терпением по отношению к пылким, но бестолковым порывам гостей.

Заодно пришло и понимание, отчего ему было так трудно внедриться в социальные и политические круги Доминации.

Девять правящих семей. Сорок великих семей. Численность каждой группы была весьма условной: еще полвека назад правящих семей было десять, а на протяжении всей истории их количество колебалось от трех до двенадцати. А если верить рассказам Йопонека о семье Стайбла на заре Доминации, был период, когда государством правила лишь одна семья.

Хаплифу оказалось на руку, что Йопонек и Йоми принадлежали к семье Кодуйо, одной из Сорока великих. Что удручало – ни один из юных чиссов особо не вникал в политические настроения своей семьи. Хаплиф наслушался от них сплетен и курьезных рассказов о стародавних временах, из которых смог почерпнуть кое-какие значимые имена. Но о том, что у его гостей имеются нужные связи, чтобы свести его с носителями этих имен, не было и речи.

А без связей в таком деле не обойтись. Например, Митт и Оббик были союзниками, против которых объединились Иризи и Уфса. Представители семьи Чаф в некоторых вопросах не сходились во взглядах с семьей Митт, но и от Иризи были не в восторге. Общее соперничество между семьями Даскло и Кларр переросло в серьезный раскол, а семьи Плих и Боадил меняли союзников по ситуации, настроению или вовсе исходя из фазы солнечной активности. И все это не считая запутанных социальных и политических переплетений в отношениях Сорока великих семей между собой и с Девятью правящими.

Кроме того, в Доминации проживали тысячи других семей, некоторые из которых хотели возвыситься до великих, а некоторые довольствовались господством над соседями. Да, без связей и подробной карты политического ландшафта здесь было нечего делать.

Сложившаяся ситуация вызывала не просто досаду, хотя и ее тоже. Настоящей проблемой был навязанный Джикстасом план с четко обозначенными контрольными точками, который Хаплиф рисковал с треском провалить. Шимкиф, которая не вдавалась во все эти культурологические нюансы, поскольку в ее обязанности входило управлять кораблем и экипажем, не давала ему спуску, причем ее напоминания становилась все более и более настойчивыми.

Но она была права. Если Йопонек с Йоми не подкинут им дельной идеи, Хаплифу придется расстаться с ними и начать все заново. Этот вариант таил в себе много рисков – в первую очередь настолько отстать от графика, что он никогда его не наверстает. Но в таком случае агбуи хотя бы вернут себе свободу передвижения, избавившись от капризов избалованной парочки.

Он решил для себя, что даст им еще два дня, но проблема неожиданно решилась сама собой.

– …и тогда, говорят, старик Йокадо сказал Лакувиву лететь прямиком обратно к Селвису, – с привычной горячностью поведал Йопонек, чуть не подавившись, поскольку пытался одновременно говорить, смеяться и отпивать нектар кромаса из бокала. Йоми, сидевшая рядом с ним, лишь молча осушила свой бокал. По всему было видно, что она уже не раз слышала эту историю. – Это не первый раз, когда советник семьи Зодлак на глазах у всех пытается крутить патриархом семьи Кодуйо, – продолжил чисс. – За прошедшие сто пятьдесят лет такое случалось как минимум дважды. Но даже если этот раз не первый, зато самый громогласный.

– Ну а как же, – дежурно улыбнувшись, поддакнул Хаплиф. Его разум лихорадочно перебирал ворох имен и контактов, которые только что обрушил на своих слушателей Йопонек. Селвис, захолустная по вселенским меркам планетка, была примечательна тем, что на ней обосновалась семья Зодлак. Зодлак и Кодуйо, две великих семьи, которые неплохо ладили между собой, а когда-то давно даже входили в состав правящих. Судя по рассказам, советник Лакувив, чиновник местного розлива с Селвиса, маялся от нереализованных амбиций и незаглаженных обид. Кажется, Хаплифу подвернулся болванчик, готовый купиться на предложение уладить и то, и другое.

Лучшей лазейки в ближайшей перспективе не было. Возможно, она никогда и не появится.

– На мой взгляд, незаурядная личность, – сказал Хаплиф. Взяв фляжку со столика у стены салона, где они сидели, он долил нектар до краев бокала Йопонека.

– Йокадо? Куда уж там. – Чисс пригубил напиток. – Понятное дело, он наш патриарх, но кроме этого никто в нем ничего незаурядного не находил.

– Не Йокадо, – поправил его Хаплиф, жестом предложив добавку и Йоми. Как он и ожидал, девушка отрицательно покачала головой. – А этот советник Лакувив. Как я понял, вы лично с ним не знакомы?

– Я? Нет. Никоим образом. – Йопонек покачал головой, будто без этого его слова были недостаточно убедительны. – Я и имя-то его краем уха услышал. А с чего вы взяли, что он незаурядный?

– Пылкая натура, без жалоб и сомнений следующая к своей цели? – Хаплиф повел рукой широким жестом, который перенял у своих гостей. – Такие самородки редко встречаются. Даже если не принимать во внимание его статус в семье Зодлак, боевой дух сам по себе выдает его незаурядность.

– Хм, – протянул Йопонек, занятый напитком. – Об этом нам остается только гадать.

– Отчего же только гадать? – закинул удочку Хаплиф. – Почему бы нам не познакомиться с ним?

Чисс вытаращился на него:

– Что, предлагаете заявиться к нему на Селвис?

– А что такого? – озадачился Хаплиф. – Мы же только что обсуждали незаурядность его личностных качеств. В конце концов, цель нашего путешествия через Хаос – узнать как можно больше о разных культурах. Думаю, ради советника Лакувива стоит сделать крюк.

– Допустим, – без особого энтузиазма выдал Йопонек.

– Посмотрите на мое предложение под другим углом, – не унимался Хаплиф. – Вы изучаете историю и исторических личностей. А этот Лакувив… в общем, меня не покидает чувство, что он станет одной из ключевых фигур, которые будут описывать все историки. – Он воздел палец. – Только вы будете рядом с ним уже сейчас. Своими глазами увидите, как вершится история.

– Никогда об этом не задумывался, – признался чисс. Его глаза загорелись еще ярче. – История, она ведь из разряда… э-э, ну само собой, она и есть прошлое. Это основное определение. Никому не приходит в голову, что вот сейчас-то он переживает исторический момент.

– Но ты его обязательно прочувствуешь, когда мы увидим великое кочевье на Шионе, – вставила Йоми.

– Да, было у нас такое в планах, – сказал Хаплиф. – Однако…

– Было? – уцепилась она за слово. – Мы ведь уже все обсудили. Вы согласились отвезти нас на Шион.

– Конечно, мы отвезем, – поспешил заверить ее Хаплиф. – Я всего лишь хотел напомнить, что мы уже у восточной оконечности Доминации, а Шион в другой стороне, причем далековато от Цсиллы. Если сначала мы завернем на Селвис и проведем в гостях у советника Лакувива день-другой – с его позволения, разумеется, – то на Шионе как раз застанем, как птицы снимаются с места.

– Мы застанем их в перелете, – ледяным тоном поправила его Йоми. – Первую неделю кочевья мы пропустим. Если не больше.

– Даже если и так, – признал Хаплиф. – Мы все равно не собирались оставаться там на весь период кочевья.

– Вы не собирались, – отрезала она, – а я собиралась.

– Йоми, кочевье длится целый месяц. – Йопонек попытался сгладить ситуацию. – Не могут же агбуи все это время торчать там, пока мы не насмотримся на птиц.

– Почему это? – парировала она. – Хаплиф обещал, что отправится с нами туда, куда мы захотим. К тому же мне казалось, что они стремятся посмотреть все, что есть в Доминации, а птицы ни в чем не уступают прочим достопримечательностям. Общению с советником семьи Зодлак на захолустной планете – уж точно не уступают.

Йопонек покосился на Хаплифа.

– Давайте отложим этот вопрос, – предложил чисс, отставляя в сторону бокал. – Уже поздно. Пора спать.

Йоми тоже посмотрела на хозяина корабля. В ее глазах читались вызов и упрямство.

– Так и быть, – чуть спокойнее произнесла она. – Вернемся к нему завтра. Спокойной ночи, Хаплиф.

– И вам спокойной ночи, – попрощался тот с обоими. Когда Йопонек встал, он протянул руку и прошелся кончиками пальцев по виску и щеке молодого чисса. – Сладких снов, друзья мои.

– И вам, – вернул любезность Йопонек. Он повторил жест Хаплифа, а затем взял невесту за руку, и они двинулись к выходу.

Не успели они дойти до люка, как он открылся и на пороге показалась Шимкиф.

– О, вот вы где, – приветливо улыбнулась она. – Я как раз спешила пожелать вам спокойной ночи, пока вы не ушли к себе.

– Мы уже уходим, – поведал Йопонек.

– Тогда сладких снов, – проворковала она, поднимая руку, чтобы дотронуться до виска Йоми.

– Спокойной ночи, – сказал чисс. Его невеста только кивнула, будто невзначай отвернувшись от вытянутых пальцев Шимкиф, стоило им поравняться.

Гости скрылись за дверью. Шимкиф задраила люк и хмуро обернулась к Хаплифу.

– А она наловчилась.

– Увиливать от твоих тычков? – спросил Хаплиф, доставая бутылку и чистый бокал. – Мне кажется, она не специально.

– Еще как специально, – буркнула Шимкиф. – Ей не нравится, когда посторонние к ней прикасаются.

– Да уж. – Хаплиф налил ей нектар. – Я надеялся, что она смягчится, узнав нас поближе. Как видно, зря. Наверное, я должен обидеться, что мы до сих пор для нее посторонние.

– Шути сколько хочешь. – Шимкиф опустилась в кресло, которое до этого занимал молодой чисс, и жадным глотком отпила из бокала. – На твоем месте я бы больше беспокоилась, насколько губительна бархатная удавка, которую она накинула на Йопонека.

– Они вообще-то обручены, – напомнил он. – Может, ему нравится.

– Я имела в виду – губительна для нас.

Хаплиф тихо фыркнул:

– С этим не поспоришь. Полагаю, ты прослушала весь разговор?

– И уже успела добыть информацию о советнике Лакувиве. К сожалению, в публичном доступе ее не так много: только имя, происхождение и должность.

– Слишком мелкая рыба в гигантской приливной лагуне, – заметил Хаплиф. – К тому же торчит в дальнем конце этой лагуны. Неудивительно, что никому не интересно о нем сплетничать.

– Я же не спорю, – вздохнула Шимкиф. – Всего лишь отмечаю, что нам не с чем работать. – Она наморщила лоб. – Или удалось что-то выжать из Йопонека?

– Немного, – поделился он. Для прощупывания ему требовался непрерывный контакт, но хоть чисс и не возражал против проявлений так называемой «дружбы», Хаплиф осторожничал и старался не злоупотреблять ею. – Он хочет лететь на Селвис. Кажется, особое удовольствие ему доставляет перспектива заявить о себе на официальной аудиенции с одной из Сорока великих семей.

– Я думала, он и сам из этих Сорока.

– Верно, но для них очень важно расширять свои связи вовне, – пояснил Хаплиф. – А еще ему запала в душу идея оставить свой след в истории.

– Ну уж свой след в истории он определенно оставит, – зловеще предрекла Шимкиф.

– Точно, – согласился Хаплиф. – В то же время он беспокоится о Йоми. Он не хочет ей препятствовать, но я не до конца понял: он не желает то ли разозлить ее, то ли расстраивать.

– Может, и то, и другое?

– Может, – признал Хаплиф. – При коротком контакте всегда трудно уловить оттенки эмоций. Однако его жизненное стремление не изменилось.

– Социальный статус и признание?

– Да. Это идеальный мотив, чтобы отвезти нас к советнику Лакувиву.

– Хорошо, – одобрила Шимкиф. – Что же нам делать с девушкой?

– Думаешь, с ней надо что-то делать?

– А ты не согласен?

– Это может повлечь неоправданные риски.

– Нет, – возразила Шимкиф. – Мы рискуем, пока она рядом.

– Да почему? Потому что она не позволяет себя трогать?

– Потому что она ведет свою игру, – без обиняков сказала Шимкиф. – Она вовсе не улыбчивая невинная выпускница, какой притворяется.

– Само собой, – досадливо ответил Хаплиф. – Она капризная, обнаглевшая паршивка. Проблема в том, что Йопонек в ней души не чает. Если мы перегнем палку, он может сорваться с крючка и нам придется начинать все сначала.

– Так давай начнем сначала, – предложила Шимкиф. – Мы и сами сможем познакомиться с Лакувивом.

– Нет, надо, чтобы Йопонек нас представил. – Хаплиф призадумался. – Со всей пылкостью.

– Поддерживать его пыл – твоя работа.

– Да помню я, – нетерпеливо бросил он. Сколько можно упрекать его в этом? Неужели она не верила, что он знает свою работу? – Всего лишь хочу сказать, что, если ему придется разрываться между нами и своей нареченной, расклад будет не в нашу пользу.

– Я же говорю: надо от нее избавиться.

– Не могу сказать, что одобряю, – возразил он. – Так что… Ты все-таки хоть как-то с ней контактировала. Есть еще какие-нибудь идеи?

Шимкиф раздраженно запыхтела.

– Ее жизненное стремление – длительные путешествия, а затем создание полноценной семьи. Если ты и правда считаешь, что она нам нужна, то можно зацепиться за второе.

– Свадьба еще только планируется, – сказал Хаплиф. – Сомневаюсь, что мы сможем их подстегнуть.

– Поэтому надо подсунуть ей наглядный пример, – заявила Шимкиф. – Например, нашу с тобой семью.

Хаплиф вытаращился на нее:

– Ты же не серьезно?

– Конечно, это будет не по-настоящему, – быстро ввернула она. – Но ты сам подумай: если моя дочь Фросиф окажется и твоей дочерью, у нас как раз будет та самая полноценная семья, о которой эта девица так мечтает.

– Допустим, – выдавил Хаплиф, переваривая идею. – Йоми это, может, и понравится, а вот Йопонеку?

– Ты же сам сказал, что он мечтает о социальном статусе. Это подразумевает в том числе и семью. Сказать по правде, учитывая социальное устройство чиссов, это неотъемлемая часть.

– Верно подмечено, – согласился он. – Считаю своим долгом напомнить, что мы уже несколько недель путешествуем с ними бок о бок и все это время легенда была другая. Как будем выкручиваться?

– Никак. – Шимкиф хитро улыбнулась. – Мы поженимся тут же, на корабле.

Хаплиф невольно наморщил лоб:

– Что?

– Ты сам подумай: свадебная церемония возведет нас в тот же статус, который через несколько месяцев готовы примерить и они. Благодаря этому они проникнутся к нам положительными эмоциями и будут считать, что это взаимно.

– Возможно, – сказал Хаплиф. Честно говоря, он не был уверен, что затея принесет какие-то плоды. Жизненная цель Йоми могла и не подразумевать, что она станет умиляться счастью пары инородцев.

Но над ним нависали сроки, назначенные Джикстасом, да и попытка не пытка. Как минимум торжество отвлечет Йоми от птиц, будь они неладны.

– Ты можешь придумать нечто изысканное и душераздирающее? – спросил он.

– Положись на меня, – заверила его Шимкиф. – Ни одно сердце не останется равнодушным. В самом деле, как наши чисские неразлучники смогут сопротивляться скромным просьбам молодоженов?

Глава 10

– Приношу извинения за качество записи, – сказала Лакинда, набирая команды на квестисе, чтобы отправить данные Трауну, который вместе со своим первым помощником сидел по другую сторону стола в конференц-зале. – Но между нами и маленьким кораблем все время находился линейный дредноут, а в те редкие моменты, когда он смещался, как правило, все заслоняли обломки ракет.

– Разумеется, на это и был расчет. – Кивнув, Траун принялся разглядывать изображения на экране своего квестиса. – У вас получилось установить тип корабля?

– Нет, – ответила Лакинда. По непонятным причинам ей начало казаться, будто она снова в академии, отвечает урок под суровым взглядом старшего по званию.

По непонятным причинам, потому что она отдавала себе сознательный отчет, что ни Траун, ни Самакро не стояли у нее над душой и не проявляли ни малейшего недовольства тем, как ее корабль вел бой. Но сам факт того, что ей пришлось прибыть на «Реющий ястреб» вместо того, чтобы созвать совещание на собственном корабле, придавал происходящему несколько неуместный эмоциональный оттенок.

Нельзя даже сказать, что они были свободны в выборе места встречи. Траун принадлежал к семье Митт, одной из Девяти правящих, а Лакинда – к Зодлак, одной из Сорока великих. Несмотря на то что армейские инструкции строго запрещали увязывать воинскую иерархию с происхождением офицеров, все прекрасно знали, что в вопросах протокольного этикета социальные традиции Доминации всегда перевешивали.

Было бы легче, если бы Лакинда взяла с собой кого-то из подчиненных, но она прилетела одна. «Сорокопуту» пришлось туго, и у нее даже мысли не возникло оторвать кого-то от ремонтных работ, чтобы скрасить ее подавленное состояние.

Разумеется, тот факт, что Траун снова оказался на высоте со своим планом боя, настроения тоже не улучшал.

– Показательно, сколько усилий они приложили, чтобы скрыть все это от наших датчиков, – сказал Траун. – Судя по размерам, я бы предположил, что это пассажирский или грузовой транспорт, но какой именно – трудно сказать.

– Если это вообще имеет значение, – заметил Самакро. – Любой из них может перевозить как грузы, так и пассажиров.

– Верно, – согласился капитан. – Более точная идентификация могла бы дать подсказку о предназначении этого корабля, но, как вы и сказали, он мог использоваться для перевозки чего угодно.

– Тогда зачем они его прикрывали? – озадачился Самакро.

– Скорее всего, опасались, что мы узнаем конструкцию и поймем, с кем работают хозяева линейного дредноута, – ответил Траун.

– Из чего следует, что их союзники, скорее всего – из тех, с кем мы уже сталкивались, – заключила Лакинда.

– Либо нам еще предстоит с ними столкнуться, – добавил Траун. С секунду он неотрывно смотрел на экран квестиса, а затем положил устройство на стол. – Старший капитан, мы продолжим изучать данные. Полагаю, вы будете заняты тем же самым.

– Разумеется, – подтвердила она. – Что насчет того места, над которым они висели? Ваша магичка, или как там ее, определила, что там?

– Магис, – поправил ее Траун. Выбрав в квестисе нужный файл, он отправил его Лакинде. – Вот данные по региону и наши предварительные выводы по ним. К сожалению, она помогла лишь частично. На тех землях посреди рек и озер в основном располагались фермерские угодья, несколько некрупных городов и две горные гряды.

– Похоже, от угодий там ничего не осталось, – заметила Лакинда, с гримасой разглядывая изображения на экране. Намеренно или за компанию, но воюющие не оставили там камня на камне.

– Соглашусь, хотя за дымом и пылевыми облаками трудно разобрать что-то конкретное, – указал Траун. – Тем не менее, если только местные растения не питаются радиацией и ядовитыми химикатами, думаю, интерес хозяев дредноута к плодам фермерского труда можно исключить.

– Может, они хотели зачистить местность, чтобы засадить ее чем-нибудь другим, – вставил Самакро. – Я навскидку не назову растения, которым подошла бы такая загрязненная почва, но наверняка они существуют.

– Не забывайте, что мы лишь предполагаем, будто они интересуются этим регионом, – напомнила Лакинда. – Когда мы прилетели, канонерки уже были на позиции. Значит, тревогу подняли до нашего прибытия. Линейный дредноут и тот транспортник могли начать стыковку где угодно, а потом лечь в дрейф и добраться до того места, где мы их впервые и засекли.

– Дельное замечание, – одобрил Траун. – В любом случае представляется, что на данный момент мы больше не можем ничего поделать. Остается только сообщить в Доминацию. Возможно, специалисты на Цсилле смогут извлечь из наших наблюдений больше информации.

– Как вариант, можно отправить кого-нибудь вниз, чтобы сделали быстрый облет, – предложил Самакро. – Если там что-то торчит на видном месте, они это не упустят.

– Раз датчики «Реющего ястреба» и «Сорокопута» ничего не засекли, вряд ли поспешный рейд это выявит, – возразил Траун. – А учитывая сообщение, которое нам передала старший капитан Лакинда, мы и впрямь можем себе позволить только быстрый облет. У вас нет комментариев к посланию, которое вы доставили?

– Мне нечего добавить, кроме того, что я и так вам уже сообщила, – ответила она. – Адмирал Ар’алани считает, что верховный адмирал Джа’фоск вызвал вас по настоянию Синдикуры, но это лишь предположение.

– Основанное на категоричности сроков?

– И на отсутствии вариантов исполнения, которые обычно даются офицерам, если их отзывают в разгар операции, – подтвердила она. – Если требование исходило от Синдикуры, синдики, скорее всего, будут недовольны, что вы затянули с возвращением.

– Это намек, что пора сниматься с места? – спросил Самакро.

– Я ни на что не намекаю и не даю указаний, – ответила она, начиная раздражаться. Во что бы они ни влипли – и не важно, взбрело ли это в голову синдикам или самому Джа’фоску – ее-то саму в это впутывать не следовало. – Мне поручили доставить сообщение, я его доставила. Вам приказано лететь в Доминацию, мне – встретиться с адмиралом Ар’алани на последней никардунской базе, которую мы зачистили после вашего отлета. Полагаю, к выполнению следует приступить незамедлительно нам обоим.

– К сожалению, у нас есть еще одно ответвление от основного маршрута, – возразил Самакро. – Мы не можем вернуться на Цсиллу, пока не отвезем магис и ее свиту на Рапакк.

Лакинда невольно прищурилась:

– Если предлагаете мне взять это на себя…

– Дело в том, средний капитан, – вставил Траун, – что на Рапакк уже никто не летит.

Самакро озадаченно наморщил лоб:

– Сэр, прошу прощения?

– Воспитательница Талиас уже переговорила с магис, – сообщил капитан. – Увидев, что творится внизу, магис еще больше укрепилась в убеждении, что весь народ погиб и спасти можно только планету как небесное тело.

– Сэр, при всем уважении к вашему суждению и верованиям магис, этот вывод необоснован, – сказал Самакро. – Мы взглянули на разрушения лишь краем глаза. А точно убедиться можно лишь после нескольких недель исследований.

– Тем не менее именно к такому убеждению она пришла, – ответил Траун. – В связи с этим она решила, что по возвращении на Рапакк прикажет всем беженцам разделить судьбу оставшихся на планете.

Лакинда уставилась на него:

– Хотите сказать, что она собирается их убить?

– Не убить, а приказать им умереть, – поправил ее Траун. – Они верят, что после смерти смогут влиться в некую сущность, которую называют Бездной, и оттуда сообща исцелить планету.

– И что в итоге? – спросила она. – Кому нужна эта планета, когда все жители мертвы?

– Магис верит, что они приготовят колыбель для тех, кто когда-нибудь придет им на смену.

У Лакинды ком застрял в горле.

– Дайте догадаюсь: ей взбрело в голову, будто прибытие враждебных кораблей – стопроцентное подтверждение того, что территория сменила своего владельца?

– Если не подтверждение, то хотя бы четкое обозначение намерений, – кивнул Траун. – Мы с воспитательницей Талиас подолгу беседовали с ней, но не смогли переубедить.

– И что же? – не унималась Лакинда. – Она вернется на Рапакк, прикажет своим сородичам умереть, и они вот так подчинятся?

Траун посмотрел ей в глаза.

– Своему спутнику она уже приказала покончить с собой, – глухо произнес он. – Приказ исполнен.

– Что? – вскрикнул Самакро, округлив глаза. – Когда?

– Примерно час назад, – сообщил капитан. – Незадолго до того, как мы начали совещание. – Он ненадолго замолчал, и Лакинда увидела на его лице тень страдания. – Похоже, Уингали на несколько дней ошибся в своих расчетах.

– Похоже, – согласился Самакро. Произнесено это было ледяным тоном, но Лакинда догадалась, что гнев первого помощника был направлен отнюдь не на командира. – А что же охрана? Они куда смотрели?

– Куда велел им долг службы, – ответил Траун. – Они знали о предполагаемых сроках и не ожидали, что это случится раньше времени.

– И вы до сих пор молчали об этом?

– У нас есть более важные темы для обсуждения, – сказал капитан. – Если бы я рассказал раньше, это ничем бы не помогло покойному.

Самакро глубоко вдохнул, и Лакинда увидела, как он волевым усилием восстанавливает контроль над эмоциями и мыслями. Сама-то она чувствовала себя так, будто ее пнули в живот.

– А что же сама магис?

– Ей ничего не угрожает, – ответил Траун.

– Вы только что сказали, что она считает свое положение безнадежным.

– У нее осталась обязанность – приказать своим сородичам умереть, – напомнил он. – Она не сможет ее выполнить, если сама будет мертва.

– Думаете, она купится на такие доводы?

– Не думаю, – признал Траун. – К вашему сведению, воспитательница Талиас уже говорила ей об этом. Магис возразила, что при вести о ее смерти титул примет кто-то другой, кем и будет отдан приказ.

– В таком случае не соглашусь, что ей ничего не угрожает, – упрямствовал Самакро. – Рано или поздно до нее дойдет, что на Рапакк ее никто не повезет, и она поступит очевидным образом.

– Ей ничего не угрожает, – повторил Траун, – потому что она сейчас спит в гибернационной камере.

Самакро раскрыл рот:

– Что, простите?

– Посудите сами, – начал капитан. – Мы можем доставить ее на Рапакк, но нет никакой гарантии, что паккош смогут или даже захотят держать ее в изоляции. Мы не можем этого допустить, если не хотим подвергать риску двести с лишним жизней. Кроме того, с учетом переданного старшим капитаном Лакиндой сообщения, у нас просто нет времени на подобный крюк. При таком раскладе остается лишь позволить ей умереть или держать ее под присмотром на борту «Реющего ястреба». Я выбрал второй вариант.

– На каком основании? – поинтересовался Самакро. – Ни в одной инструкции не сказано, что вы можете бесконечно удерживать инородца на борту боевого корабля Доминации.

– Не бесконечно, а лишь до нашего возвращения на Рапакк, – возразил Траун. – Желательно после того, как мы все-таки убедим ее, что надежда еще есть. Что до обоснования, то из-за нее погиб другой пассажир моего корабля. При таких обстоятельствах я вправе поместить ее под стражу, чтобы доставить к месту отправления правосудия.

– Ее планета прямо под нами, – заметил Самакро. – Мы можем отправить ее туда.

– Нам некогда подыскивать ей подходящее убежище, – сказал Траун. – А если оставим ее в первом попавшемся месте, то обречем на смерть.

– Может, так и следует поступить. – Судя по голосу, Самакро начал злиться. – Ее жизнь – ее забота. Уж точно не наша.

– Я считаю, что наша, – парировал капитан. – Все жизни важны. И мне претит просто стоять в стороне, когда у тебя на глазах двести живых существ беспричинно идут на смерть. Более того – мы знаем, что эта планета чем-то заинтересовала никардунов. Иначе зачем они обложили Рапакк блокадой сразу же после появления там беженцев? На поверхности этой планеты было – а может, и сейчас сохранилось – что-то важное, и магис может помочь нам подобрать ключ к этой загадке.

– Сомневаюсь, что Совет или Синдикура поддержат такую точку зрения, – возразил Самакро. – Что, по-вашему, они скажут на все это?

Траун отвернулся от него, переключив внимание на Лакинду.

– Вообще-то, – сказал он, – я не собирался ставить их в известность.

Лакинда непроизвольно откинулась на спинку кресла. До этого момента она ощущала себя прохожим, случайно оказавшимся свидетелем семейной ссоры. Теперь же этот настойчивый взгляд намекал, что и она оказалась втянута в разборки.

– Вы это не серьезно, – произнес Самакро.

– Почему же? – упорствовал Траун. – Вы же сами сказали, что ни те, ни другие не одобрят моего решения. Но вы также должны понимать, что присутствие линейного дредноута инородцев означает, что тут затаилась опасность, которую нужно изучить.

– Пускай я соглашусь с этим, но есть же и практическая сторона, – напомнил Самакро. – Как вы утаите ее присутствие? Слишком многие офицеры и воины знают о ней и ее спутнике.

– Ее спутник покончил с собой, – сказал капитан. – В бортжурнале будет записано, что она приняла аналогичное решение.

– Она?.. О… – недовольно пробурчал Самакро. – Точно. Ну разумеется: она приняла решение, но привести его в исполнение ей помешали.

– Об этом в бортжурнале не будет указано, во избежание разночтений, – поведал Траун, по-прежнему не сводя глаз с Лакинды. – Старший капитан, ваше мнение?

Лакинда набрала побольше воздуха. Она не просто угодила в разгар семейной ссоры, теперь ей предлагают принять чью-то сторону. И что ей остается делать?

– Вы командуете «Реющим ястребом», старший капитан Траун, – отозвалась она, краем сознания отметив, что голос автоматически зазвучал по-военному официально. Будет это сказано вслух или нет, но необходимо внести ясность. – Решение за вами, как и все риски. Если вы прикажете мне хранить молчание, я подчинюсь. – Она мысленно подбодрила себя. – При условии, что мне не придется напрямую врать вышестоящему начальству.

– Благодарю, – чопорно сказал Траун. – Я лишь прошу, чтобы вы направляли всех вопрошающих и их вопросы ко мне. Как вы и сказали, все риски на мне. Я не требую и не стремлюсь, чтобы вы взяли их на себя. – Он повернулся к Самакро: – К вам это тоже относится, средний капитан.

– Благодарю, сэр, – столь же официальным тоном ответил первый помощник. – Но вы мой командир. Если вы мне прикажете, я возьму их на себя.

Траун кивнул.

– Благодарю вас обоих. – Он помедлил, словно переключая шестеренки в мозгу. – Мы вылетаем на Цсиллу, как только оба корабля будут готовы сняться с места. Не хочу, чтобы кто-то здесь оставался – вдруг хозяевам дредноута придет в голову прислать свежие войска. Если какие-то работы нельзя проводить в гиперпространстве, то остановимся по пути. – Он посмотрел на Лакинду: – Если вы дадите знать, когда будете готовы, можем прыгнуть одновременно.

– Договорились, – подтвердила она.

– Сейчас попрошу работников ангара приготовить ваш челнок, – добавил Траун. Он поднялся, оба офицера последовали его примеру. – Будьте добры, отправьте адмиралу Ар’алани все данные. Ракетный обстрел «Сорокопута» с дредноута был не таким информативным, как я надеялся, но все же можно попытаться установить, не из этих ли орудий разнесли никардунскую базу.

– А если из них? – уточнила Лакинда.

Траун снова посмотрел ей в глаза.

– В таком случае жизнь и знания магис и ее народа даже важнее, чем мы думаем, – ответил он. – Нам нужно понять, не стоит ли у ворот Доминации новый враг.

* * *

– А потом она предложила научить юболов разным трюкам, – поведала Лакрис, отправляя в рот очередную оладью из тех, что были у них на завтрак, и потянувшись к тарелке за следующей. – Она сказала, что покажет, как это делается, – добавила девочка, не прожевав как следует.

– Не говори с набитым ртом, – укорила дочку Лакэнсу.

Лакфро, откусывая от собственной оладьи, отметил про себя, что это замечание повторялось уже раз десятый только за прошедшую неделю. Когда он сам был подростком, его юношеская пылкость всегда перевешивала социально приемлемую вежливость, вот и дочь явно унаследовала это от него. Лакэнсу, в отличие от него, выросла в большой семье с хорошо воспитанными родителями, которые привили ту же самодисциплину не только ей, но и остальным детям.

Лакфро старался быть строже. Лакэнсу старалась быть мягче. Где-то посередине их родительские методы сходились, но он не сомневался, что неизбежные различия все равно доводили дочку до белого каления.

Тем не менее Лакрис прилежно дожевала, прежде чем продолжить.

– Я никогда не слышала, чтобы кто-то дрессировал юболов, – сказала она. – А вы?

– Нет, никогда. – Лакэнсу посмотрела на мужа, сидевшего по другую сторону стола. – Лакфро?

– Они точно поддаются дрессировке, – ответил он. – То, как они слушаются загончих, тоже считается, хотя это, скорее, адаптация к образу жизни. А вот чтобы трюки? – Лакфро покачал головой. – Не уверен, что они физически способны на что-то, кроме как пастись и производить удобрения.

– И радовать нас в жареном виде, – добавила Лакэнсу.

– Тут не поспоришь, – согласился он.

– А я проверю, вдруг у нее получится, – сказала Лакрис, откусывая оладью. – Можно?.. – Она оборвала себя на полуслове, явно припомнив поучения матери, и несколько секунд старательно жевала. – Можно я возьму ее с собой в загон, когда буду выпускать юболов?

Лакфро колебался. Гости из народа агбуи оказались вовсе не такими проблемными, как он опасался, когда советник Лакувив пару недель назад навязал их присутствие. Но несмотря на то, что сам Лакфро и остальные землевладельцы в округе изо всех сил старались быть гостеприимными хозяевами, ему не хотелось, чтобы инородцы освоились на его земле и были на короткой ноге с его родными и питомцами.

Тем не менее у его дочери и дочери Хаплифа Фросиф завязалась некая настороженная дружба, а для такой замкнутой девочки, как Лакрис, это определенно достижение. К тому же инородцы побудут здесь лишь несколько месяцев.

– Думаю, можно, – разрешил Лакфро. – Только предупреди, чтобы не вставала у них на пути или между ними и загончими. Ты же знаешь, как Загрыз звереет, когда кто-то покушается на его стадо.

– Мы будем осторожны, – пообещала Лакрис. – Я покажу Фросиф, какие трюки он знает.

– Например, телепатический призыв? – лукаво улыбнулась Лакэнсу.

– Куда же без него, – зеркально улыбнулась Лакрис. – Он всех приводит в восторг.

Сказать по правде, Лакфро мог назвать парочку соседей, которые были раздосадованы, когда узнали, как работает эта «телепатия» Лакрис. Впрочем, у них изначально не было чувства юмора, так что они не считаются.

– Только не забывай, что агбуи многого не знают о чиссах, – сказал он. – Обязательно все объясни ей до того, как вы распрощаетесь вечером, чтобы она не рассказывала потом родителям небылицы про чисскую телепатию.

Лакрис скорчила гримасу, но согласно кивнула.

– Ладно. – Дожевав свой завтрак, она поднялась. Чуть помедлила, не сводя глаз с тарелки, а затем подхватила пару оставшихся оладий и завернула их в салфетку. – Увидимся, – бросила Лакрис, направляясь к двери.

– Прежде чем угощать Фросиф, убедись, что агбуи можно такое есть, – напутствовала ее Лакэнсу.

– Ладно, – бросила через плечо Лакрис. Потянувшись рукой к своей ветровке, она замерла, а затем вытащила вместо нее плотную клетчатую куртку с латунной молнией. – Без нее не обойтись, помните? – сказала девочка, демонстрируя куртку.

– Бери, – кивнул Лакфро. – Только учти: если между зубьев набьется удобрение для кумега, вычищать будешь сама.

– Не-а, – ответила она. – В смысле – если уж набьется, то почищу. Пока. – Помахав на прощание рукой, она вприпрыжку выскочила на улицу, и только благодаря мягкому доводчику дверь за ней не хлопнула, а тихо закрылась.

– Похоже, она нашла себе подругу, – заметила Лакэнсу, отрезая от своей оладьи кусочек и отправляя его в рот при помощи вилки.

– Ага, – согласился Лакфро. – Похоже на то.

Супруга внимательно посмотрела на него:

– Все еще не можешь свыкнуться с тем, что они остановились у нас, да?

– Краше от них округа не стала, – проворчал Лакфро, утягивая с тарелки оладью.

– Ну, посевы они нам не вытоптали, – начала загибать пальцы Лакэнсу. – Юболов не распугали, никакую заразу не разнесли. Подземные источники своими специями не отравили.

Все это громогласно предрекал сам Лакфро, когда инородцы только прибыли к ним. Он ненавидел, когда кто-нибудь цитировал его прошлые заблуждения.

– Из-за них за ограду не выйдешь – повсюду зеваки, которым лишь бы поглазеть на пришельцев, – принялся перечислять он, тоже загибая пальцы. – Из-за них к нам дважды в день наведываются учетчики из Красных Холмов…

– Один раз в день, – поправила Лакэнсу.

– А вначале прилетали по два раза, – возразил Лакфро. – Плюс эти агбуи так и норовят обтереться.

Лакэнсу сдвинула брови:

– Как это – «обтереться»?

– Я подразумевал, что они все время пытаются прикоснуться к нам, – сказал Лакфро, невольно содрогнувшись от отвращения. – Особенно Хаплиф. Я пытаюсь объяснить ему, как устроена контурная система ирригации вокруг наделов на холмах, а он тянет руки к моим волосам, шее или еще куда. Это гадко, знаешь ли.

– По-моему, это просто часть их культуры, – попыталась она его успокоить. – Скорее всего, они делают это без задней мысли.

– Я знаю, что это часть их культуры, – пробурчал Лакфро. – Вам с Лакрис, может, и все равно, но меня от этого воротит.

– А ты говорил ему об этом?

– Я надеялся, что он сам сделает выводы из того, что я пытаюсь отскочить каждый раз, когда он тянет ко мне руки, – кисло произнес Лакфро. – Пока никакого эффекта.

– Некоторым нужно говорить прямым текстом, – пожала плечами Лакэнсу. – Особенно если это настолько вошло в привычку, что уже не осознается.

– Ну что ж, если сегодня это повторится, я ему скажу, – пообещал Лакфро, глядя на хронометр. – К слову, сегодняшний день не бесконечный, а я и так потерял кучу времени. Увидимся.

Поставив тарелку в мойку, он быстро поцеловал жену и поспешил на выход. Первым делом надо было взглянуть на всходы кумега, чтобы проверить, попались ли в ловушки кусачие насекомые. Потом навестить Лакрис и посмотреть, как она справляется с юболами.

Лакфро прикрыл глаза рукой от солнца. Лакрис уже подходила к загонам с юболами, и дочка инородцев Фросиф была с ней.

По зрелом размышлении, кумег никуда не денется.

Лакфро кинулся их догонять. Девочки все время о чем-то трещали, и, подойдя ближе, он услышал, как дочь убеждает свою подругу, что юболы – самые безмозглые из четвероногих, а та в ответ твердит, что видела животных и поглупее. И ничего, они справлялись с трюками.

– Наверное, мы сможем добиться от них хоть чего-то, – сдалась Лакрис. – Раз уж мы научились телепатически призывать загончих, то и толстый череп юболов нам не помеха.

– Чиссы телепаты? – спросила Фросиф. – Я не знала.

– Еще какие, – беззаботно сказала Лакрис, притворяясь, что оглядывает окрестности. – Сейчас покажу. Видишь вон того загончего… большого, коричневого с подпалинами? Гляди, сейчас я мысленно его позову.

Она вытянула руку в сторону животного, другой незаметно взявшись за бегунок металлической молнии у себя на куртке. Затем дернула замок вниз, и Лакфро услышал тихий звук расстегивающейся молнии…

Фросиф, что-то скомканно проорав, бросилась ничком на землю.

Лакфро со всех ног поспешил к ним, чувствуя, как в висках внезапно забился пульс, а горло перекрыл тревожный комок.

– Что с тобой? – вскрикнул он. В голове неотвязно вертелись мысли о смерти, слезах и рассерженных правителях семьи Зодлак. – Фросиф, ты не поранилась? Что случилось? С тобой все хорошо?

– Все нормально, – ответила девочка, поднимаясь на ноги. Лакфро видел, что ее трясло, а руки дрожали, когда она при помощи Лакрис отряхивала одежду от грязи.

– Что случилось? – спросил Лакфро, резко прервав свой забег рядом с ними.

– Такой звук… – вдруг засмущалась Фросиф. – Он меня напугал.

Взглянув на дочь, он увидел на ее лице зеркальное отражение собственного недоумения.

– Почему? – спросил Лакфро.

– Просто… а, не важно, – еще более смущенно сказала девочка. – Глупости это.

– Вовсе не глупости, – возразил он. – Послушай, Фросиф: ты могла пострадать по нашей вине. Так что будь добра, хотя бы расскажи, что тебя так пугает.

Девочка поникла.

– Он напомнил мне о плохих временах, – поведала она, рассеянно пробегая длинными пальцами по волосам Лакрис. – Когда небо осыпало нас. – Второй рукой она потянулась к Лакфро…

Он инстинктивно отшатнулся.

– Чем осыпало? – поинтересовался Лакфро.

– Страшными осадками. – Фросиф резко опустила руки по бокам. – Я пойду, – сказала она, пятясь прочь. – Извините. До завтра, Лакрис.

– Постой. – Лакрис бросилась за подругой. – Это просто молния на моей куртке. Вот… видишь? – Она провела бегунком вверх и вниз, и зубцы молнии издали тихое позвякивание. – Я приучила Загрыза прибегать на этот звук.

– Мне надо идти, – проговорила Фросиф. Развернувшись, она чуть не споткнулась о Загрыза, который послушно прибежал на зов Лакрис. Обогнув его, девочка припустила к кораблю агбуи.

– Папа? – с тоской и растерянностью в голосе позвала Лакрис.

– Ничего, родная, – утешил он ее, заботливо придерживая за плечи. – Ты не сделала ничего плохого. Кто же знал, что этот звук так на нее подействует.

– Я понимаю. Но… – Лакрис умолкла.

– У меня тоже в голове не укладывается. – Лакфро указал на молнию. – Дай-ка послушать еще раз.

Она снова расстегнула и застегнула замок. Звук получился такой же, как и всегда: мелкие металлические зубцы сцеплялись вместе, стягивая полы куртки.

– Ума не приложу, на что это похоже в ее восприятии, – покачал головой Лакфро.

– Думаешь, мне надо пойти извиниться?

Лакфро посмотрел на другую сторону пастбища. Фросиф уже преодолела полпути к своему кораблю, и супружеская пара инородцев, возделывавших на склоне холма свою плантацию со специями, оторвалась от работы, чтобы проводить ее взглядом.

– Нет, пока не трогай ее, – сказал он. – Не знаю, что еще добавить к тому, что мы уже ей сказали. Ступай, выпусти юболов. Может, она сама вскоре придет.

– Может, – все тем же убитым голосом произнесла Лакрис.

– Я проверю кумег, а потом приду и помогу тебе, – продолжил Лакфро, по-быстрому обняв дочь. – Все образуется, Лакрис. Просто дай время.

– Ладно, – ответила она. – Пойдем, Загрыз.

Лакфро подождал, пока она не откроет ворота загона и не начнет выгонять юболов на северную оконечность пастбища. Загрыз и остальные загончие бежали по обе стороны от стада, не давая юболам разбрестись. Тогда Лакфро отвернулся и двинулся к кумегу, безостановочно проигрывая в голове звук молнии и гадая, чем он так напугал девочку из чужой расы.

Разгадки не нашлось даже тогда, когда они с Лакрис вернулись домой к обеду, но в глубине сознания начало копошиться зловещее сомнение касательно этих пришельцев.

Скоро должен прибыть на ежедневную инспекцию очередной подручный советника Лакувива. Кажется, у Лакфро в кои-то веки появился к ним новый вопрос.

* * *

– Извините, – недовольно буркнула Фросиф, поморщившись, когда мать вытерла с ее щеки сочащуюся кровь. Девчонка поцарапалась, бухнувшись лицом в колючую траву.

– Конечно, – столь же ворчливо ответил Хаплиф. Извинения в такой ситуации – пустая трата времени. Особенно учитывая, что виноватой она себя явно не чувствовала. – Столько месяцев прошло, а заклинило тебя только сейчас?

– Хватит, – оборвала их Шимкиф. Говорила она тихо, но в голосе слышалось грозное предостережение. – Взаимные упреки ни к чему нас не приведут.

– Знаю, – прорычал Хаплиф. – Но выбрала же момент?

– Я не специально, – взорвалась Фросиф.

– Если так хочется кого-то обвинять, то вспомни, что это ты сбросил бомбы горизонтального поражения на обе стороны, – сказала Шимкиф. – Скорее всего, их вой и напомнил звук молнии на куртке этой девочки.

– Ладно, так и быть, – раздраженно выпалил он. – К слову, о девочке: как она отреагировала на твою выходку?

Фросиф пожала плечами:

– По большей части смутилась и распереживалась. Я не почувствовала в ней подозрительности.

– А с чего ей быть подозрительной? – спросила Шимкиф.

– Как будто не знаешь, что подозрения могут вырасти на пустом месте, – парировал Хаплиф. – А что же ее отец?

– Лакфро? – Фросиф покачала головой. – Не знаю. Он не позволил дотронуться до себя.

У Хаплифа вырвалось ругательство. Ну разумеется, Лакфро снова не дался. Проклятый деревенщина с параноидальным упорством не шел на телесный контакт.

Это может вылиться в проблему. Хаплиф и его помощницы уже давно опутали своими сетями всех в округе, начиная с советника Лакувива и заканчивая пылкой дочерью Лакфро. Агбуи мягко, но настойчиво прощупали местных жителей, и все их слабости и жизненные стремления были учтены и использованы.

Кроме Лакфро. Хаплифу удалось лишь мимолетно скользнуть по его коже, поэтому цели землевладельца представлялись весьма туманными: что-то аморфное и неконкретное вроде счастливой семьи и прибыльной фермы. Так что в текущий момент у Хаплифа не было надежных рычагов, чтобы манипулировать чиссом в угоду своим интересам.

– Как насчет Йопонека?

Вход для пользователей

Меню