Читать онлайн Невеста на полставки бесплатно

Невеста на полставки

Часть 1

С ног на голову не желаете?

Глава 1. Шкодливая горничная

Среда, 19 сентября 2018 года

7:30

Артём

– Не смей трогать! – рычу я на притаившуюся у сейфа блондинку. – Как ты вообще сюда попала?!

Я вроде вчера головой не стукался. Лег спать в гордом одиночестве, никаких блондинок в отцовскую квартиру не пускал. Просыпаюсь и слышу, как в кабинете кто-то шуршит. Захожу, а тут картина маслом – какая-то шаболда пытается взломать сейф!

– Я – горничная Артёма Артёмовича… – лепечет она в оправдание.

Что ж, это по крайней мере объясняет, как она просочилась сквозь запертую дверь.

Отец редко пользуется своей городской квартирой. Наверняка девка подумала, что спокойно, без лишних свидетелей, провернет свои делишки. Меня ведь здесь тоже не должно было быть. Я – непрошеный гость, у которого есть ключи. Вернулся вчера из командировки к себе домой и обнаружил, что соседки сверху затопили мою квартиру. Тоже блондинки… Две размалеванные сучки – только и знают, что по клубам шататься да мужиков снимать. Укатили куда-то и кран в ванной открытый бросили. Кухня и ванная у меня теперь в аварийном состоянии. Какими идиотками надо быть, чтобы такое устроить, а?! Слов нет, одни эмоции.

Кульминация события – они отказались платить. Нет у них, видите ли, таких денег – финансировать мой дизайнерский ремонт. Только это разве мои проблемы? Нет денег? Значит, нечего заливать соседей! Ну ничего, я свое получу…

– Извините, но я ничего не собиралась красть! – напоминает о себе горничная.

– Это ты полиции расскажешь! – рявкаю так громко, что у самого уши закладывает.

Непонятно, на что эта выдра надеялась. Ведь всё равно на нее бы подумали.

Интересно, отец с ней спит или нет? Девчонка вполне в его вкусе: сиськи колом, задница – орех, лицо смазливое, волосы обесцвечены до нужного оттенка. Наверное, думает, раз дает хозяину, автоматом может запускать руку в его сейф? Черта лысого ты угадала, милая!

– Пошла вон оттуда!

– Вы сын, да? Я вас узнала…

Еще бы она меня не узнала, я – молодая отцовская копия. Разве что ростом выше и крепче в плечах. В остальном – те же вьющиеся черные волосы, такого же цвета глаза, к коже также быстро прилипает загар. У нас с ним даже бородки одинаковые.

– Послушайте, я просто оттирала пятна, тут было немножко заляпано… – бормочет девушка. – Ну в самом деле!

В голове мелькает мысль – вдруг не врет. В ее руках тряпка.

Может, красть и не собиралась, но открыть попробовать явно хотела. Впрочем, доказательств у меня никаких. Решаю просто от нее избавиться.

– Уволена!

Она выпячивает на меня свои оленьи глаза. Неужели думает, что пожалею? Не на того напала, тварь! Таких, как ты, я в принципе жалеть не умею.

Ненавижу блондинок. Тупейшие создания на всем белом свете. Всё, на что годны, – вовремя раздвигать ноги.

Надо признать, они меня тоже недолюбливают. Не только блондинки, но любые девчонки со смазливыми физиономиями. Я не просто жутко похож на отца, я также гордо ношу фирменный знак рода Энгриных – трапециевидное родимое пятно на полщеки. Такое есть у отца, деда, прадеда – каждого мужчины из нашей семьи. А женщины у нас отчего-то не рождаются. Да и жены систематически мрут, если не успеваем с ними вовремя развестись. Отец, например, похоронил целых две, включая мою мать, еще с двумя расплевался. Чувствую, у него не за горами пятая…

– Собирай шмотки и вали отсюда! – рычу на горничную.

Та пытается разжалобить слезами, но быстро понимает, что не найдет во мне благодарного зрителя.

Глава 2. Новая жертва перекиси водорода

Через два часа:

Артём

Ненавижу, когда меня будят по утрам. Я – типичная сова.

День безнадежно испорчен, еще и кофе на рубашку пролил. Бросаю ее на кровать в отцовской спальне, беру одну из его сорочек. Когда надеваю, она почти трещит по швам, но это всё же лучше, чем щеголять с пятном на груди. Переоденусь в офисе – секретарша всегда держит для меня про запас пару белоснежных рубашек.

Гляжу на часы – я уже практически опоздал. Несусь к выходу, и тут дверь открывается, впуская очередных непрошеных гостей. Водитель отца, Юрий, вводит в квартиру еще одну жертву перекиси водорода.

Господи, свалились же на мою голову!

– Здравствуйте… – лопочет гостья и замирает, нагло на меня уставившись.

Терпеть не могу, когда девчонки задерживают взгляд на моем лице, смотрят на родимое пятно. Мне двадцать семь, а бьет по нервам так, будто мне до сих пор четырнадцать. Такое чувство, будто оценивают, дали бы мне или нет.

Ответом девушку не удостаиваю, демонстративно поворачиваюсь к Юрию.

– Это кто такая вообще?

– Ну как… Я – Злата Габарашвили! – отвечает за него девчонка.

Представившись, ждет от меня какой-то реакции, хлопает своими длиннющими ресницами. Эти опахала по полщеки закрывают, ей богу.

– Вам разве не сказали, что я приеду? – тем временем продолжает девушка.

– Ты из «Отличных»? – вдруг доходит до меня.

Отец всё время пользуется услугами одного и того же агентства – «Отличные горничные». Видимо, уволенная красавица уже успела сдаться руководству, и на ее место прислали замену.

Девчонка кивает.

– Оперативно приехала!

Оглядываю ее еще раз. Отец точно будет в восторге, она – в доску его типаж. Даже симпатичнее той, которую я выгнал. Кстати, явно моложе.

– Тебе восемнадцать хоть есть?

– Есть, – важно кивает она. – На прошлой неделе как раз исполнилось…

Тут замечаю в ее руках сумку.

– Ты с проживанием?

– Ваш отец в курсе, Артём Артёмович! Это он меня за ней отправил, – поясняет водитель.

Да, меня зовут точно так же, как моего отца, его отца… и так до седьмого колена. Семейная преемственность, против этого не попрешь. Я киваю водителю, отпускаю с миром. Девушку веду в комнатушку, где когда-то обитала домработница.

Раз отец в курсе, значит, всё в порядке. Я за нахождение этой девушки в квартире ответственности не несу. Это в конце концов его жилье, а я здесь лишь временный гость.

Показываю девушке ее новое место жительства, она смущенно благодарит.

Киваю ей, отвечаю коротко:

– Я ушел на работу…

– А мне что делать? – задает она гениальный вопрос.

Смотрю в ее невинные очи и чувствую, как начинает поддергивать веко. Дура или притворяется? А может, заданий ждет?

– Сделай так, чтобы к вечеру квартира блестела, понятно?

Она кивает и продолжает улыбаться так, словно стремится показать, какие у нее хорошие зубы. Мечта дантиста, чтоб ее…

Забравшись в машину, звоню отцу. Раз агентству по найму персонала удалось до него дозвониться, авось и у меня получится. Но мне не везет, абонент решительно недоступен.

Глава 3. Мечта дантиста

Тогда же:

Злата

– Я ему не понравилась… – шепчу в пустоту крошечной темной комнаты, где из мебели лишь узкая кровать, стул и допотопная полка с телевизором. Еще, кажется, здесь вечность не прибирали.

Провожу пальцем по подоконнику – так и есть.

– Я ему совсем не понравилась!

Но как же так? Он заплатил моим приемным родителям огромную сумму и даже не посмотрел мои фото? Такого быть не может. В семье Габарашвили множество других приемных дочерей. Он мог выбрать любую, но предпочел меня.

Между прочим, меня полдня фотографировали, чтобы отправить ему портфолио! Даже пальцы на ногах запечатлели крупным планом, я молчу про другие части тела.

Может, в реальности я совсем не такая, как он представлял?

А ведь я сначала так обрадовалась… Он гораздо моложе, чем я ожидала. Кстати, хорошо, что мама Марисоль показала мне его фото из журнала. Вживую он, конечно, гораздо лучше, я бы даже засомневалась, он ли это, если бы не родимое пятно.

Получается, если я не пришлась по душе, он вполне может отправить меня обратно к приемным родителям, так? Ну нет, Артём Энгрин, ты не посмеешь! Боюсь представить, что со мной сделают дома, если он меня вернет. Одни обещания дядюшки чего стоят. Я лучше как-нибудь тут устроюсь…

Подхожу к зеркалу, пристально себя осматриваю.

Я ведь красавица. Такие, как Артём Энгрин, должны штабелями возле меня укладываться. Ему со мной повезло. Правда, он еще не в курсе дела, но сообразит. Ведь не глупый… наверное.

Глупый ни за что не станет профессором химии и не изобретет столько всего для омоложения кожи. Мама Марисоль обожает линейку кремов «Энгрин».

Глава 4. Прорыв

В этот же день:

Артём

После нескольких попыток дозвониться отцу на сотовый, набираю номер его секретаря:

– Артём Артёмович? – сразу узнает она меня. – Ваш отец вчера утопил телефон…

– Где? – удивляюсь.

– Лучше вам не знать. Наверное, еще не успел купить новый, видите ли, прошлой ночью случился прорыв…

– Он укатил в Томск? – тут же догадываюсь я.

Кроме фабрики по производству кремов, у моего отца две лаборатории по разработке косметических рецептур: главная и любимая. Главная находится в Подмосковье, зато любимая притаилась в Томске. Ею управляет университетский приятель отца, такой же, как и он, истинный фанатик.

Сколько я его помню, отец бьется над загадкой омоложения. Мечтает изобрести таблетку со скромным названием «Нестарин», средство, которое позволило бы повернуть процесс увядания вспять. Работает над этим не покладая рук и тратит на исследования миллионы. Мой родитель упертый до крайности.

Когда уезжает в Томск, для него не существует ничего, кроме лаборатории, особенно если случается очередной прорыв, как он это называет. Мне иногда кажется, он в лаборатории даже спит. Ничего удивительного, что даже не удосужился попросить кого-нибудь купить новый телефон. Небось еще и рад, что звонками не отвлекают. А что, удобно, сбежал от мира на недельку, а здесь держит оборону секретарь и его бессменный зам. Надеюсь, в этот раз ему удастся добиться каких-то внушительных результатов, хотя обычно эти прорывы ничем грандиозным не заканчиваются.

– Да, ваш отец там. Скорее всего, останется в Томске на неделю, – подтверждает мою догадку секретарь. – Если у вас что-то срочное, я могу передать через лаборантов, чтобы перезвонил…

– Не стоит, ничего такого, – на этом я отключаюсь.

Папаша вполне в состоянии провести неделю без известия о том, что я решил пожить в его городской квартире. Тем более что ему эта информация, скорее всего, будет до одного места. Такие мелочи его, как правило, не слишком волнуют.

Я, кстати, тоже по настоянию отца чуть не выбрал химию делом своей жизни. Только вот по природе своей я не ученый, никогда особенно не стремился к подобной работе, хотя и окончил химический факультет МГУ. Лаборатория – не мое. Цифры заводят меня значительно больше каких-то там пробирок, пусть и содержимое у них золотое. Зато продажа того, что получается в таких пробирках – это да, это для меня.

Я – маркетолог по призванию. Мои клиенты считают, что отличный. Я мог бы трудиться в фирме отца, но там мне мало простора. Зато он – один из моих постоянных клиентов, стал им, когда я увеличил ему продажи на треть всего за пару месяцев.

Предпочитаю работать отдельно от отца, люблю независимость. У меня отдельный офис в престижном деловом центре, команда специалистов. Орлы, сам отбирал. И, разумеется, красавица-секретарь.

Брюнетка, грудь уверенного четвертого размера, крепкие бедра, баскетбольный рост.

Захожу в свой кабинет, привычно запираю дверь на ключ, она привычно задирает юбку и сразу стаскивает трусики. Этой девчонке прелюдии не нужны… Всё, как я люблю.

Глава 5. Не фея, но нафеячу

В это же время:

Злата

– Это ж не квартира, музей! – бормочу себе под нос, осматривая помещение.

Пять просторных комнат, заставленных сверху донизу разными стеклянными шкафчиками, комодами, заваленных коврами, завешанных картинами. Шестая, самая крошечная, – моя. Там, разумеется, без роскошеств. Хотя мне такие пыльные роскошества сто лет не нужны.

Все-таки как можно было поселить свою невесту в такую комнату… Как? Может, это какая-то проверка на пригодность? Что ж, Артём Артёмович, меня к такому готовили не один год. Я всё умею – если понадобится, смастерю паяльник, чтобы растопить ваше ледяное сердце.

Кстати, для того чтобы тут всё блестело, мне одного дня будет явно мало. Так что вместо блеска придется ограничиться некоторыми проблесками. Простите, господин Энгрин, я не фея. Хотя… если подумать, нафеячить вкусную лазанью из того, что скрывается в недрах холодильника, я вполне способна. Денег на продукты он мне не оставил. По-моему, жадноват.

«А может, не понравилась ему настолько сильно, что решил на меня не тратиться вообще?»

Гоню от себя эту ужасную мысль и принимаюсь за дело.

Девушкам из семьи Габарашвили трудности не в диковинку.

Этим же вечером:

Артём

Захожу в квартиру, сразу замечаю разительные перемены. Во-первых, куда-то делось то самое ощущение, когда понимаешь, что помещение нежилое. Оно буквально дышит по-другому – свежестью с ароматом сирени.

Вешаю в шкаф верхнюю одежду, собираюсь прямиком в ванну, однако, когда прохожу мимо кухни, меня бьет кулаком в нос аромат запеченного в духовке мяса со специями и чего-то еще не менее вкусного. Заглядываю туда и обнаруживаю новенькую горничную, водружающую на столешницу противень с каким-то блюдом, покрытым сырной корочкой.

– Ты еще и готовишь? – усмехаюсь.

Рукастая девчонка.

– Конечно, – кивает она. – Хотите поужинать?

Перед последней встречей с клиентами я заскочил в кафе, проглотил салат. Правда, тот уже успел перевариться, и при слове «ужин» мой желудок невольно сжимается. Через пару часов у меня встреча с друзьями в ресторане, там и планировал поесть. Впрочем, ничто не мешает заморить червячка.

Сажусь за стол. Девчонка начинает возле меня кружиться. Кладет на тарелку здоровенный, исходящий паром кусок.

– Это лазанья!

Отправляю в рот вилку. Вкусно! Очень даже…

– Как тебя зовут, напомни?

– Злата, – лепечет она.

Злата, значит. Это имя ей подходит, она и правда какая-то золотистая. Дело не только в цвете волос, у нее лицо словно изнутри сияет. Кстати, скорее всего, натуральная блондинка – брови лишь немного темнее ее шевелюры. Кожа белая, будто сливки. Глаза тоже светлые – серо-голубые, кажется.

– Зачем это, Злата? – я киваю на лазанью. – Я вроде не просил.

– Вы не обязаны просить о таком…

– А если честно?

– Я очень хочу вам понравиться… – вдруг удостаивает она меня откровенным ответом.

Из горла вырывается резкий смешок.

– Хочешь мне понравиться?

– Очень!

Я беззастенчиво оглядываю ее стройную фигуру. Да, не совсем мой стандарт – она низковата, грудь – максимум двоечка, зато красивые ноги, стройная талия, плюс крайне симпатичная мордашка. В общем, не так уж плохо. Прищуриваюсь и выдаю:

– Тогда иди в спальню, раздевайся, ложись в кровать, раздвинь ножки и жди меня!

У меня чуть челюсть на стол не падает, когда Злата кивает и удаляется в сторону спальни. Не думал, что она воспримет мои слова как руководство к действию. Ну а я что, мне не жалко, могу и осчастливить девушку, раз она так хочет мне понравиться…

Глава 6. Сюрприз

Тот же вечер:

Артём

Стою под холодным душем уже пятнадцать минут, а легче всё никак не становится.

Э нет! Я на такое не подписывался! Рыдающих девственниц не заказывал!

Та, которая так просто пообещала мне ни к чему не обязывающее сексуальное приключение, по итогу оказалась невинней меня в двенадцать лет. Ведь красивая девка, к такой должны были выстраиваться в очередь, начиная с восьмого класса. На смазливых блондинок всегда спрос. Как умудрилась остаться нетронутой, мне искренне непонятно.

Она сделала всё, как я велел. Ждала меня в кровати, даже ноги слегка развела. Правда, была укрыта почти до плеч, но я почему-то сразу понял, что она не оставила на себе даже белья. Слишком красные у нее были щеки.

Когда стянул с нее одеяло, даже немного обомлел. Она не просто красива, она, мать ее, идеальна. Где надо узкая, но все необходимые округлости тоже в наличии. Мне почти захотелось ее приласкать, но потом представил, как она понравится моему папаше, и желание нежничать с ней улетучилось.

Уложил ее под себя с твёрдым намерением взять то, что так настойчиво предлагали. Мне времени на завод механизма вообще не нужно. Я как последняя модель «Ягуар» – за пять секунд разгоняющаяся до ста километров в час. Только вот с девчонкой всё вышло по-другому. Я думал, играет роль. Эдакая развратная недотрога, которой хочется, чтобы мужчина изобразил из себя завоевателя. Эта роль мне всегда была по душе. Правда, протиснулся в крепость с большим трудом и только тогда понял, что до меня в этой крепости никто не бывал… Девка в слезы, оно и не мудрено. А я, чтобы ее не мучать, поскорее закончил дело и под холодный душ, потому что одного раза мне всегда мало, тем более если фасад крепости настолько шикарный, а внутри так тепло и тесно.

Лучше бы уж совсем не давала, чем дала так мало.

Наверное, хотела поразить меня своей невинностью… Ну если так, милая, ни черта у тебя не вышло.

Глава 7. Еще один сюрприз

В это же время:

Злата

«Это какой-то ужас! Какой-то кошмар!»

Лежу, скрутившись калачиком в своей каморке, и морщусь от неприятных ощущений внутри себя.

«Первый раз нужно просто пережить! – вспоминаю наставления своей приемной матери. – Потом просто делай так, как тебе говорит муж. Главное – доставь ему удовольствие, и он про тебя не забудет».

В теории-то оно просто: раз – и пережил. А на практике больно, мерзко и обидно. Кстати, а ведь он мне еще совсем даже не муж. Могли бы сначала и расписаться. Хотя меня предупреждали, что сначала он может захотеть со мной переспать. Наверное, сейчас он хочет некой имитации супружеской жизни? Тестирует, как я себя поведу в экстремальных условиях?

Громкий стук в дверь прерывает мои грустные мысли.

– Злата! – его голос врывается мне в уши. – Поговорить хочу, открой немедленно!

А что, если бы я была не одета? Хотя он, наверное, считает, что стесняться мне поздно. Нехотя поднимаюсь с кровати, открываю дверь.

– Какого черта ты не сказала, что ты девочка?! – орет он на меня.

Стою, хлопаю глазами, не пойму, что ответить. Ведь мы, приемные дочери Габарашвили, для многих женихов тем и ценны, что невинны. В семье, где растили меня и моих приемных сестер, девственность возведена чуть ли не в культ. Лишиться ее значило бы обесценить себя, а тогда любой из нас пришлось бы очень туго. Как он мог даже подумать, что я уже с кем-то была… Ведь я знаю, сколько за меня заплатили. Сумма там такая, что я должна быть чуть ли не трижды девственной.

– Я думала, вы знаете…

– Откуда? – еще больше звереет он. – Я должен был прочитать твои мысли? У тебя есть рот, ты не немая, так почему промолчала?!

– Извините… – шепчу, вжав голову в плечи.

Он пристально на меня смотрит, кивает, потом заговаривает более спокойно, даже в какой-то мере ласково:

– Это я всё к тому, что если бы ты мне сказала, я бы сделал всё по-другому! Я не сексуальный садист, имей в виду!

– Я и не думала…

– Да ты вообще, похоже, ни о чем не думала! Даром блондинка, что ли. Ладно, в следующий раз по-другому будет…

– В следующий раз?

– Ты – красивая девушка, Злата. Конечно, у нас будет следующий раз!

Его последняя фраза больше походит на угрозу. Однако лицо его неожиданно смягчается. Он подходит ко мне, кладет руку на плечо, слегка сжимает. На какой-то миг мне даже кажется, что он хочет меня поцеловать, но он очень быстро отстраняется.

– Ладно, я поехал, дела.

С этими словами он уходит.

Не знаю, куда он и насколько. Иду сразу в его спальню. Хочу сменить постельное белье, пусть стиральная машина уничтожит следы того, что так разозлило господина Энгрина. Думаю, ему не слишком понравится, если я оставлю простыни как есть.

Лезу в комод в поисках чистого постельного белья и тут замечаю, что сверху лежит плашмя какая-то рамка. Поднимаю ее и понимаю, что просто надломилась подставка, скорее всего, поэтому фоторамка упала. А между самой рамкой и подставкой нахожу белый продолговатый конверт. На нем синей ручкой написано: «Злате».

Хмурюсь, подношу конверт к свету, пытаясь понять, что там может быть, но бумага слишком плотная.

Раз конверт подписан моим именем, я ведь могу его вскрыть, так? Осторожно отрываю край. Внутри обнаруживается исписанный каллиграфическим почерком листок бумаги и еще какая-то банковская карточка.

Читаю послание:

«Моя дорогая Злата,

Мне очень жаль, что меня сейчас нет рядом с тобой, но обстоятельства таковы, что я вынужден был уехать. Надеюсь, тебя это не обидит!

Я оставляю тебе карточку, я положил на нее хорошую сумму. ПИН-код – день и месяц твоего рождения. Купи всё, что тебе необходимо, ни в чем себе не отказывай. Обязательно приобрети побольше кружевного белья… Приеду, проверю!

Мы скоро поженимся, моя дорогая, и я предвкушаю…

Жди меня!

С любовью,

Артём Энгрин».

Наверное, он оставил это послание перед тем, как зайти ко мне в комнату.

Я прижимаю письмо к груди, в горле появляется недюжинных размеров ком.

Это что же получается, он совсем даже не бесчувственный сухарь, которого так старательно изображает? Может быть, ему просто сложно выражать свои чувства? Проще написать? Получается, я ему очень даже нравлюсь!

Глава 8. Вареная картошка

На следующий день:

Четверг, 20 сентября 2018 года

9:30

Злата

Не знаю, когда Артём вернулся домой. Наверное, я уже спала, а ведь легла вчера очень поздно. Зато утром встал ни свет ни заря и снова ускакал по делам. Хоть бы кофе выпил… У меня даже не было возможности сказать ему спасибо за письмо. И за карточку, конечно. Хотя именно письмо произвело на меня очень сильное впечатление.

Перечитываю его уже раз двадцатый, а всё так же приятно.

Я мечтала, чтобы будущий муж был от меня без ума. Какой бы он ни был. Пусть старше, пусть не голливудский красавец. Мама Марисоль вообще всегда говорила: «Мужчина должен быть чуть красивей обезьяны!» Как по мне, Артём гораздо привлекательнее любого примата. Он вообще довольно интересен внешне, если не акцентировать внимание на родимом пятне, которого он, похоже, стесняется. Крепкие руки, требовательные губы, до одури приятная на ощупь кожа, а еще пахнет он очень по-мужски. Потрясающе пахнет.

Такого мужа, как господин Энгрин, было бы очень приятно любить, если он полюбит в ответ. До приезда в Москву я думала, что у меня есть все шансы свести его с ума. Ведь сам меня выбрал. Я представляла, как он будет мной восхищаться, водить в интересные места, ласкать и обнимать часы напролет. Еще поэтому его первая реакция так меня задела, как и последующее поведение.

И тут вдруг «С любовью, Артём Энгрин»…

Господин хороший, вы для меня – загадка. Грубите, бурчите, зато внутри мягкий и добрый. Зайка вы пушистый или законченный злюка, уж определитесь как-нибудь, а то я запуталась.

Кстати, angry по-английски вроде «злой». Точно! Энгрин – энгри (аngry) – злюка. Кажется, у моего жениха появилось прозвище. Назову его Пушистиком, когда начнет быть душкой на постоянной основе. Пока в пользу «пушистости», к сожалению, всего одно ласковое письмо.

Аккуратно складываю листок обратно в конверт, кладу себе под подушку.

Хватит витать в облаках, нужно заняться делом. Если мой жених хочет, чтобы я что-то себе купила, так я пойду и куплю. Вот прямо сейчас!

Оглядываю свой нехитрый гардероб. Решаю, что мне нужно приобрести в первую очередь. Приемные родители купили мне одежду в дорогу, но совсем немного. Несколько платьев, свитер, легкая куртка, туфли – вот, пожалуй, и всё, чем владею. Остальное, как сказала мама Марисоль, приобретет будущий муж. Слава богу, озаботился, а то думается мне, через пару недель я бы в таком на улице просто замерзла.

Вещи, которые носила последние годы, я оставила в приемной семье. Папа Авзураг покупал для всех дочерей очень специфические наряды: длинные черные юбки в пол и блузки либо поросячьего розового, либо белого цвета – непонятно, что хуже. Белый, конечно, классика, только если целый день возишься с уборкой, работой на кухне и прочим, то к вечеру он становится совсем не слегка черным. Потом отстирывай, как хочешь.

Мои приемные родители владеют гостиницей и рестораном в приморском селе Дивноморское. Работы там всегда вал, и делают ее в основном приемные дочери. Так сказать, трудовая повинность.

Однако до того как попасть в приемную семью, я о такой жизни и не мечтала. Новые блузки? Юбки? Колготки, которые не надо штопать? Обувь по размеру? Еда? Роскошь! Всё это казалось мне поначалу верхом мечтаний в сравнении с тем, что было у меня до того.

Моя мать умерла при моем рождении. Бабушка говорила, ей не следовало беременеть, потому что была очень слаба здоровьем. Отца своего я не знала. Растила меня бабуля. На пенсию особо не разгуляешься, к тому же она очень любила откладывать деньги на «черный день».

«Вот наступит черный день, а у нас подкожный жирок!» – любила она повторять.

Какой-такой день должен был настать, чтобы бабушка достала запасы, я не знала. Но сколько себя помню, мне дико хотелось, чтобы он уже наступил, и мне хоть что-то купили.

Ели мы в основном то, что выращивали на нашем маленьком огородике, а фермер из моей бабули был из разряда «не давайте этой женщине в руки тяпку!». Так что жили чаще всего впроголодь. А носила я такую ужасную рванину, что выданный семьей Габарашвили гардероб показался мне царским!

Бабуля скончалась, когда мне исполнилось пятнадцать, несколько месяцев я прожила в детдоме, горюя о ней, а потом меня удочерили. Многим приемным сестрам их судьба казалась адом: работа с утра до ночи, бесконечная муштра приемного отца, в качестве главных аргументов – ремень и ор. Такая жизнь, конечно, не зефирка на палочке, но и не картошка (целая одна-единственная штучка, как хочешь, так и наедайся) на ужин неделю подряд.

А еще приемный отец нам куртки теплые выдавал и сапоги не резиновые. Попав в новую семью, я впервые в жизни не мерзла зимой, когда шла в школу. И на день рождения мне подарили торт. Настоящий, большой, вкусный до невозможности. Я этот торт в жизни никогда не забуду, хоть и понимаю, какой на самом деле человек мой приемный папаша.

За свою доброту Авзураг Габарашвили требует очень высокую цену. Каждой из его дочерей полагается в восемнадцать выйти замуж за того, кого он сам выберет. А выбирал он по принципу того, кто заплатит больший калым. И попробуй не сделай, как он скажет. Кожа на спине, как говорится, не казенная. Никому не хочется, чтобы ее содрали ремнем. И сидеть взаперти без крошки еды – то еще удовольствие.

Всё же я смотрю в будущее с надеждой. Мой жених не престарелый садист, чего я боялась больше всего. Остальное, думаю, смогу пережить. Сделаю всё от себя зависящее, чтобы этот брак удался.

Путь к счастью у меня один – удачное замужество, и я с него не сверну.

С этими мыслями выхожу на улицу. Решаю проверить баланс карты, прежде чем идти за покупками.

– Обалдеть! – шепчу себе под нос, продолжая вглядываться в экран.

У меня на счету лежит полмиллиона рублей.

Определенно – вареную картошку мне больше есть не придется.

Глава 9. Шопинг-терапия – всем терапиям терапия

Тем же утром:

Злата

«Мамочка дорогая, почему ты не вышла за олигарха…» – это первое, что приходит мне на ум, когда начинаю свой крестовый поход за одеждой.

Неподалеку от дома располагается такой огромный торговый центр, что мне его и за неделю не исходить. Я в таком шикарном месте впервые. Вечность бы тут бродила, до чего красиво и интересно.

Продавцы меня не замечают, а я стесняюсь к ним обратиться. Цены поражают воображение, и во мне неожиданно просыпается бабушка со своей теорией черного дня. Тратить деньги становится страшно. Да и не делала я этого никогда. В «Отличной» нам на карманные расходы ничего не выдавали. Всё, что имели, – чаевые от постояльцев, но и то были лишь слезливые слезы. А тут – на тебе полмиллиона! Это ж какие деньжищи!

Мой дорогой жених расщедрился по полной программе. Впрочем, для него это наверняка не такая уж большая сумма. Я имею примерное представление, сколько стоит квартира, в которой мы живем. Видела, на какой он уезжал машине – тоже стоит явно несколько миллионов. И все-таки для меня это целое состояние. Но даже наличие большой суммы денег не делает процесс покупок проще.

Пошел второй час, как я разглядываю витрины, и… вдруг вижу ее – идеальную блузку, какую всегда хотела иметь. Не белую и не розовую, и совсем даже не мешковатую, какие привыкла носить. Она сидит на манекене как влитая, цвет насыщенный – рубиново-красный. Иду к ней как под гипнозом, касаюсь ткани. О, это не ткань, это какой-то волшебный материал, доселе на планете Земля не появлявшийся… Мягчайший шелк: такой гладкий и нежный, какого я даже у мамы Марисоль в гардеробе не видела, а она очень любит одеваться красиво.

Ко мне тут же подлетает продавщица, смотрит коршуном.

– Можно примерить? – вдруг слышу свой голос как бы издалека. – Деньги есть…

Услышав последнюю фразу, продавщица начинает мне улыбаться. Широко улыбается, качественно. Будто вместе с блузкой хочет продать мне еще и парочку своих зубов.

Меня тут же отводят в примерочную, дают самый маленький размер.

Надеваю прекрасную вещицу, любуюсь собой, тут понимаю, что носить мне ее просто не с чем.

– Ну как? Нравится? – спрашивает девушка через шторку.

– Мне бы юбочку…

Нашлась и юбочка, а к ней и ботильоны. Потом я догадываюсь посмотреть на бирки с ценами и чуть не падаю в обморок прямо в примерочной. За всё это удовольствие просят тридцать тысяч. Но этот наряд мне настолько идет, что расстаться с ним я просто не в состоянии. Он делает меня другой. Смелой, сильной, живой… Иду к кассе будто в тумане.

Протягиваю заветную карточку и отчаянно боюсь, что не сработает, что там, на улице, у меня был просто временный глюк, помутнение рассудка или что-то подобное. Тут раздается довольное пиканье кассового аппарата, а мне вручается пакет с покупками.

После того, как спустила тридцать тысяч на один прикид, мне уже ничего не страшно. Дальше хожу по магазинам почти спокойно. Улыбаюсь продавцам, они улыбаются мне и предлагают, предлагают, предлагают…

Кофты, джинсы, платья, духи, косметика… Я люблю эту карточку, я ее просто обожаю. Напоследок вспоминаю про просьбу Артёма и заглядываю в магазин белья.

Глава 10. Приятные неожиданности

Тот же день:

23:30

Артём

В квартиру отца не прихожу, а приползаю. Устал как собака, нет, как две собаки – или даже десять. Бесконечные часы бумажной работы. Ненавижу это, никакого креатива! Такая работа забирает у меня едва ли не больше энергии, чем поход в горы с тяжеленным рюкзаком. После офиса еще и разборки с прорабом. Ведь четко объяснил, какой я хочу ремонт: показал проект, заказал материалы, а по итогу ляпают откровенное фуфло. Пришлось долго и громко объяснять, в чем они не правы. С виду приличная фирма, а по итогу кучка дебилов.

Поесть и лечь спать – вот и все мои желания на сегодня. О большем не мечтаю.

Интересно, Златовласка оставила мне какую-нибудь еду? Вчера я обнаружил в холодильнике аккуратно завернутую в фольгу тарелку с курицей и картошкой, еще записку, что в контейнере на столе испеченный для меня хлеб. Она печет хлеб! Это единственная девушка из всех, кого я знаю, а знаю я немало, кто умеет печь хлеб, причем вкусный.

Сегодня тарелка тоже нашлась, только содержимое в разы удивительнее – телячьи отбивные с прослойкой из ветчины и сыра, картофельные шарики, запеченные в духовке шампиньоны. В контейнере на столе снова хлеб, в этот раз другой. Чего только нет в этом кругляше: лук, семечки, кунжут, а сверху тонкая сырная корочка.

Проглатываю всё это за пару минут, подумываю сделать себе чай, потом вспоминаю, что видел в глубине холодильника кувшин с чем-то красным. Достаю его, пробую. Не могу понять, из чего сделан напиток: ягоды, мед, лимон, наверняка что-то еще. Освежает невероятно.

Из кухни выхожу, можно сказать, другим человеком.

Иду в спальню, готовлюсь рухнуть на кровать, только место-то уже занято. Из-под одеяла торчат Златины кудри.

Ничего себе девочка освоилась! Сама пришла ко мне в постель и даже посмела в ней уснуть! За ужин, конечно, спасибо, но сюда я ее не звал. Откидываю одеяло с твердым намерением выдворить девчонку к себе и замираю, зацепившись взглядом за ниточки, которые на ней надеты. Это же не трусы никакие, реально ниточки. И бюстгальтер такой же. Немного кружева, чтобы прикрыть тугие маковки, венчающие мягкие полушария, и несколько тонких веревок, чтобы всё это связать воедино. Тут же хочется как следует приложиться ладонями к этим прелестям.

Чего я, собственно, ерепенюсь? Девчонка пришла на добровольных началах, значит, хочет. Отчего бы не взять, раз сама предлагает.

Рука сама тянется к вороту рубашки. Несколько секунд, и на мне одежды даже меньше, чем на нежданной гостье. Ложусь к ней в кровать, провожу рукой по животу, стремлюсь к едва прикрытым кружевом вершинам, а она даже не просыпается.

Соня! Смотри, всю прелюдию так и проспишь!

С громким стоном устраиваю девчонку под собой, накрываю ее рот губами, лезу к ней в трусики, и только тут она изволит открыть глаза.

Глава 11. Не тренажер

На следующий день:

Пятница, 21 сентября 2018 года

9:30

Злата

– Я опаздываю! – Артём с ревом забегает на кухню, выхватывает у меня из рук чашку кофе, делает большой глоток и уносится.

По сравнению с ним ураган – тихий ветерок.

Я слышала его будильник и в полвосьмого, и в восемь. В полдевятого я попробовала его разбудить, за что была совсем неделикатно послана подальше. Господин Злюка вообще деликатностью себя не утруждает. Похоже, в школе его хорошим манерам не научили.

Ладно бы манеры… Но просыпаться от того, что тебе в самое сокровенное пытаются засунуть палец – это как-то чересчур. И хватку свою мистер Злюка совершенно не контролирует. Женская грудь – не тренажер для кистей рук, ее не надо со всей дури сжимать.

Похоже, господин Энгрин не знает о женщинах ровным счетом ничего. Наверное, поэтому и решил жениться на мне. Ухаживания и общение с противоположным полом – явно не его конек.

Но как же мне быть? Еще одного такого варварского вторжения просто не переживу. Это ж не мужик, это какой-то таран!

Надо бы как-то намекнуть, как-то сказать, что мне не нравится. Я бы, например, хотела знать, что другому человеку со мной в постели хорошо. Только он – не я. Вдруг ему всё равно? Можно ли вообще говорить с мужчинами о таких вещах? Эх, это же сколько смелости мне понадобится, чтобы о таком сказать!

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, включаю телевизор, и первая же реклама дает ответ на мой вопрос:

«Ваш мужчина вас не удовлетворяет? Пора брать дело в свои руки! Самое худшее – пустить всё на самотек. Как доставить удовольствие себе и партнеру? Как показать, чего именно ты хочешь? Всё это и не только в новой книге нашей замечательной Луанны: «Триста шестьдесят пять поз». Подробное руководство на каждый день в году!»

Я ведь видела эту книгу. Вчера в торговом центре на стенде. Нужно срочно ее купить.

Глава 12. Так вот чем ты занимаешься…

В этот же день:

15:30

Артём

– Мать твою за ногу! – рычу от злости, понимая, что забыл отправить себе на почту с домашнего ноутбука кипу важных документов.

Я хотел сделать это утром, но проспал и совсем забыл. Это заняло бы три минуты, три гребаных минуты! Теперь же придется переться домой по гребаным пробкам.

«Может, ну его…» – соблазняет меня лень-матушка.

Но надо, надо. Собираюсь, бросаю секретарю, чтобы перенесла встречу с креативным отделом на вечер, и спускаюсь к машине.

Великий и ужасный бог дорожных пробок все-таки проявляет сострадание, и до отцовской квартиры я добираюсь сравнительно быстро. Поднимаюсь на нужный этаж, захожу в квартиру, иду в спальню, параллельно высматривая Златку. Чем-то утром была расстроена, хочу убедиться, что с ней всё в порядке. Однако ее нигде не видно. Зову, ответа нет. Начинаю обходить все комнаты, нахожу ее в библиотеке.

Девчонка забралась с ногами в кресло у окна. Сидит в огромных наушниках, что-то там слушает и читает. Ничего удивительного, что не отозвалась на зов!

Ах вот как горничные проводят рабочее время… Это, видимо, новый способ уборки – силой мысли.

Впрочем, с обязанностями она справляется неплохо. В квартире стало значительно чище, про кухню вообще молчу. Всё же есть над чем поработать. Лучше бы занялась стиркой. Та рубашка, на которую пролил кофе несколько дней назад, кажется, до сих пор лежит в корзине.

Другие в офисе целыми днями загибаются, а она как на курорте. Ну сплю я с ней, и что с того? Секс сексом, но от обязанностей горничной он никак не ограждает.

Захожу в комнату, зову громче:

– Злата!

Опять ноль реакции, зачиталась барышня. Тогда подхожу к креслу и снимаю с нее наушники. Она резко вскрикивает, подскакивает с кресла.

– Ой! Зачем же так пугать-то!

– А нечего книги читать посреди бела дня! У тебя что, обязанностей никаких? Сейчас добавлю!

Она широко распахивает свои и без того огромные глазищи и, кажется, забывает, что надо дышать. Вот это я понимаю реакция на выволочку. Моему секретарю у нее бы поучиться!

– Извините… – шепчет.

При свете дня замечаю, что глаза у нее совсем не серо-голубые, а скорее серо-зеленые. Точно, зеленые! Невероятные такие, яркие, будто не из этого мира.

Смотрит на меня и не двигается.

«Ждет указаний? Сейчас раздам!»

– Марш делать дела! – рычу на нее.

Она сглатывает, кивает, прячет за спиной книгу и начинает пятиться к выходу.

После этого ее движения мне становится дико любопытно, что она выбрала для чтения. У отца внушительная библиотека, чего здесь только нет: бесчисленное количество энциклопедий по химии, биологии, немного классики, много древней научной фантастики, биографии. Есть и раритетные фолианты, первые издания некоторых дореволюционных писателей. В общем, ничего из того, что могло бы так сильно заинтересовать молодую девушку, чтобы она прекратила замечать всё вокруг.

– Что ты прячешь? – спрашиваю всё тем же строгим тоном.

– Так, ерунда, не стоит внимания…

Девчонка начинает пятиться к двери всё быстрее и быстрее.

– Покажи!

– Можно, я не буду?

– Не можно!

Злата поджимает губы, морщится и протягивает мне книгу в ярко-красной обложке.

Читаю оборот. «Триста шестьдесят пять… поз?!»

Ну, теперь хоть понятно, почему не хотела показывать.

Только вырисовывается одна проблема. Учитывая, что все свои позы девушка пробовала исключительно со мной, мне становится дико любопытно, кого собралась очаровывать новыми знаниями? Меня? Не похоже…

– Это что за черт такой? Зачем тебе понадобилась такая книга?

Ее щеки за секунду превращаются в два помидора.

– Я… ну… в общем…

– Не мямли! Четко отвечай!

Я надвигаюсь на нее, становлюсь почти вплотную.

– Я просто хотела наладить ситуацию… – пищит она, вжав голову в плечи.

– Какую такую ситуацию? – хмурю брови.

– Ну, ту, что между нами…

– И какая это между нами ситуация, что ее нужно налаживать такой книжкой?

В ее взгляде что-то неуловимо меняется, она хмурится и вдруг выдает:

– А вы сами не понимаете?

– Похоже, что я понимаю?

И тут вдруг до меня в самом деле доходит, что она имеет в виду.

– Тебе не нравится наш секс?

Щеки девчонки вспыхивают еще ярче, снова вжимает голову в плечи и… кивает! Она, мать ее, кивает!

– Я понимаю в первый раз… Но вчера-то у нас было всё нормально! Нет?

– Нет… – качает она головой.

– То есть, по-твоему, я в постели никакой, да? По-твоему, женщину не могу удовлетворить?! А ну пошли!

Глава 13. Бабочки, звездочки и прочие приятности

Тогда же:

Злата

Он хватает меня за руку и тащит в спальню. Пихает на кровать и начинает раздеваться. Пока он скидывает с себя рубашку и брюки, я присаживаюсь на край гигантского ложа.

Такого резкого сеанса любви мне совсем не хочется. Пытаюсь остудить его пыл:

– Артём, может, не надо? Вы же сами сказали, надо делать дела…

– Молчи, женщина!

А потом происходит то, чего уж совсем никогда не ожидала лицезреть. Артём Энгрин собственной персоной вдруг становится передо мной на колени! Он устраивается между моими ногами, кладет руки мне на бедра.

– Я не готова! – всё еще надеюсь избежать неизбежного, но он уже поднимает подол моего платья.

– Что за черт… Вчера были ниточки…

Это он про мое белье. Обычное хлопковое белое – может быть, не такое красивое, как те комплекты, которые я купила вчера, зато очень удобное.

«Если не можешь избежать, хотя бы оттяни момент!» – советует мне мое внутреннее я.

– Давайте я переоденусь?

Он качает головой:

– Да пофиг, в чем ты! Как по мне, лучшая одежда – ее отсутствие. И вообще… заканчивай мне выкать, это уже не смешно!

Он поднимает мое платье еще выше, оголяет живот и вдруг начинает его целовать. Заставляет лечь на спину, сам остается на коленях. Его губы кружат по моему животу, руки ласкают бедра и попку. Очень скоро я оказываюсь без трусиков, а его рот устремляется туда, где ему быть ну совсем не полагается. Следующие минуты мне только и хочется, что стонать и кусать подушку. Ощущения переполняют, и, что странно, все приятные.

Каждый кусочек тела, к которому он прикасается языком, становится дико чувствительным. Скоро наступает момент, когда удовольствия во мне скапливается слишком много. Еще секундочка, еще одно касание языком, и я разлечусь на мелкие осколки. Артём это чувствует, внезапно прекращает ласку, ложится сверху. Краем уха слышу шелест фольги. Он разрывает зубами упаковку, надевает защиту и через секунду уже таранит меня так же, как делал это вчера. Только в этот раз всё по-другому. Каждое его движение вызывает такие яркие вспышки удовольствия, что я начинаю кричать. Сжимаюсь, содрогаюсь, почти теряю сознание, а он всё продолжает ритмичные толчки. Через время вторит моим стонам, вздрагивает и замирает, продолжая прижимать меня к кровати.

Меня больше нет, я распалась на части, у меня даже кончики пальцев покалывает от только что пережитого.

– Ты обалденная! – вдруг получаю от Артёма комплимент.

Господин Энгрин целует меня, продолжая вдавливать в матрац. Он тяжелый, но мне совсем не хочется избавляться от этой тяжести. Но через пару минут откуда-то с пола раздается телефонный звонок.

– Черт! – рычит Артём и скатывается в сторону.

Отыскивает телефон, берет трубку.

– А? Что? Какая встреча? Да пусть идет в… То есть перенеси на завтра! Да, на завтра, я очень занят!

Он выключает телефон, снова поворачивается ко мне.

– На чем мы остановились?

От его вопроса у меня внизу живота всё сжимается сладкой судорогой.

Так вот, оказывается, как оно бывает…

Глава 14. Границы дозволенного

На следующее утро:

Суббота, 22 сентября 2018 года

9:45

Артём

– Тёма, ты будешь завтракать? – спрашивает Злата, когда захожу на кухню.

Нежно так спрашивает, по-доброму, доверчиво заглядывает в глаза, а я от ее слов столбенею. Точнее от одного конкретного слова – «Тёма».

Ты что-то спутала, дорогая девонька! Ты спишь со мной, потому что надеешься на жирную зарплату. И ты ее получишь – отработала по полной программе, но Тём мне никаких не надо. Тёма – это слишком личное. Помню, меня так называла в глубоком детстве мама и подруга школьная… одна. Больше никому не разрешал и уж тем более не позволю это делать какой-то там горничной, которую знаю без году неделю.

Да, у нас вчера был хороший секс, но это не делает тебя близким и дорогим мне человеком.

– Никогда не смей меня так называть! Я для тебя Артём – и только. Не зайчик, не солнышко, не еще какая-нибудь там ерундень, и уж тем более не Тёма! Мы с тобой не в тех отношениях!

Ее глаза круглеют, влажнеют, словно вот-вот расплачется. Я почти жалею о своем грубом тоне, в то же время понимаю, что лучше расставить границы сейчас.

К счастью, слёзопредставления всё же не случается. Злата отворачивается к кофейнику, минутку стоит молча, потом поворачивается ко мне как ни в чем не бывало.

– Так завтракать будешь?

«Умная девочка, молодец!» – хвалю ее про себя.

Вслух же ограничиваюсь коротким:

– Буду!

Она накрывает на стол. Мне нравится за ней наблюдать, она такая свежая, утренняя.

Все-таки хорошо, что не стала строить обиды, понятливая барышня. Сказал раз – и не надо беспокоиться, что не дошло. Сразу понимает и принимает к действию. Только вот на сердце какой-то осадок. Будто ребенка обидел, честное слово, а я ведь всего лишь был откровенен.

Уезжаю в офис, задвигая мысли о Злате подальше.

Когда захожу к себе в кабинет, за мной следом идет секретарь, Милана. Молча закрывает дверь, ждет, пока я сяду за стол, подходит и тянет руки к пуговицам на блузке. У нас с ней договоренность – быстрый секс в начале трудового дня, чтобы потом лучше работалось. Позу и вид секса выбираю я, она же всегда ко всему готова. Служит у меня почти год, получает за сговорчивость хорошую премию.

Только после вчерашнего мне ничего от нее не нужно. Мы со Златой полночи кувыркались в отцовской спальне, а другие полночи в гостиной.

– Не раздевайся, – останавливаю ее.

Милана вопросительно на меня смотрит, медленно опускается на колени.

От такого вида ласк я почти никогда не в состоянии отказаться. Только сейчас понимаю – я не ее губы хочу. Мне губы моей Златовласки милее. Жестом останавливаю ее попытки расстегнуть мне ширинку, отпускаю к себе и включаю компьютер. Давно пора приниматься за работу.

«Надо бы научить мою блондинку баловаться ротиком!» – вдруг всплывает в голове мысль.

Стоит только подумать о том, как увеличатся глаза девчонки, когда я ей это предложу, в штанах становится тесно. Милану не захотел, а стоило вспомнить про Злату – и на тебе, пожалуйста.

– Хм…

Осознание не радует. Эдак я еще чего доброго верность ей хранить начну. Оно мне надо? Сто лет в обед не приснилось! Я не завожу постоянных партнерш в принципе. Мои самые длительные отношения – с Миланой, и то только потому, что она отлично работает. Я понятия не имею, с кем еще она спит, что она делает по вечерам, и вообще нравлюсь ли я ей как мужчина. Мне это глубоко безразлично. Со Златой по идее всё должно быть точно так же, ведь не за красивые глаза под меня легла. Всё четко, ясно и понятно. Девочка приехала в Москву, хочет зацепиться, денег заработать или еще чего, я не против. Получит свое сполна, но никаких отношений я с ней заводить не буду.

«Не буду?»

Моя квартира скоро будет готова. Возьму, просто так уеду и оставлю ее отцу? Обойдется! У него и без нее любовниц куча. Кстати, все как на подбор ее типажа. Низкорослые стройные блондинки. Он за такими волочится, сколько его помню.

Мама тоже была такой – хрупкая, светло-русые волосы, серые глаза. Я ее почти не знал. Она умерла от рака, когда мне было четыре года. У отца в альбоме есть ее фото. В детстве я очень любил на них смотреть. А потом он опошлил ее образ бесконечной чередой любовниц, которые – все как одна – мечтали стать его женами. Многие пытались подластиться к нему через меня, показать, какими замечательными мамами могут стать. Я их ложь за версту чуял. Еще поэтому ненавижу блондинок.

Однако Злата ни на одну из них не похожа. Она не пытается мне врать, что-то там себе выторговать, по крайней мере пока.

Решено, забираю ее с собой.

Правда, у меня уже есть горничная, приходит пару раз в неделю. Не люблю, когда в квартире постоянно кто-то находится. Но Злата ведь другое дело – с ней комфортно, она не напрягает. В принципе, мне ничто не мешает заменить ею старую горничную.

Пусть девчонка живет у меня, готовит свои ужины, греет мою постель. Побудем вместе, пока этот формат отношений будет устраивать нас обоих. Если вдруг начнет претендовать на большее, выставлю ее – и всё.

«А вдруг не согласится перебраться ко мне?»

От этой мысли в груди неприятно колет.

«Да куда она денется!»

Заберу как миленькую, а отец себе еще кого-нибудь найдет. Эх, не знает он, какое я сокровище собираюсь увести у него из-под носа. И не узнает. Вообще не хочу, чтобы они встречались.

Глава 15. Дай мне свой номер телефона

В этот же день:

15:00

Артём

Просматриваю новые макеты. Ребята у меня работают знающие, но всё равно предпочитаю всё проверять. Девушка-модель в красном платье очень выгодно смотрится с черным флаконом духов в руках. Однако можно добавить в изображение немного золотых вкраплений, тогда общая картина будет более сочной. Мне вообще в последнее время везде хочется добавить золота…

– Да, Артём Артёмович, это уже диагноз… – бурчу себе под нос.

Отчего-то хочется услышать голос Златки, причем прямо сейчас. И желательно не расстроенный. Девчонка ж не знала, что я противник ласковых прозвищ. Получается, наорал ни за что. Тянусь к телефону и вдруг понимаю – у меня нет ее номера!

Сплю с ней каждую ночь, ем приготовленную ею еду, собираюсь забрать ее домой, но у меня даже нет ее контактов…

«Стоп, но ведь она сейчас у отца, там есть стационарный телефон!»

Набираю нужные цифры, Злата отвечает почти сразу.

– Алло?

Святая простота, ни тебе «квартира Артёма Энгрина», ни чего-то в этом роде. Простое «алло». Ладно, вот переедет ко мне, научу, как нужно отвечать по домашнему телефону.

– Злата, дай мне свой номер мобильного! – начинаю с главного.

Девушка некоторое время просто дышит в трубку, потом заявляет:

– У меня его нет.

– Чего нет? Телефона? Разбила, что ли?

– Не била, просто забрали перед моим отъездом…

– Кто?!

– Приемный отец, номер был оформлен на него, и телефон тоже его…

– Ясно… – больше вопросов не задаю. – Скоро буду дома, жди!

Что ж там за сказочная семейка была, раз у девчонки забрали телефон? Недаром она мне сразу показалась какой-то зашуганной. Разве будет нормальная девушка так беспрекословно мне подчиняться? Ой, вряд ли. Похоже, выдрессировали ее в приемной семейке по полной программе.

Как-то неожиданно мне становится стыдно за мое к ней отношение. Мягким быть попросту не умею, хотя, положа руку на сердце, ни разу даже не старался.

Собираюсь домой, по дороге захожу в салон сотовой связи, покупаю iPhone последней модели и спешу в отцовскую квартиру.

Как только открываю дверь, Злата выбегает в прихожую, здоровается.

Я целую ее в щеку, даю заветную коробочку.

– Теперь у тебя есть телефон, сим-карта на мое имя, я сам буду оплачивать счет. И да, свой номер я уже туда вбил!

Она смотрит то на коробку, то на меня, потом вдруг охает, бросается обниматься. Я кладу руку ей на плечи, прижимаюсь губами к ее макушке. Тысячу лет подарков девчонкам не делал. Уже и забыл, что это может быть так приятно.

– Спасибо, спасибо! – шепчет она и продолжает ко мне жаться. – И за телефон, и за остальное…

Сначала не понимаю, что она имеет в виду, потом вдруг доходит – она про секс! В груди разливается сладкое приятное тепло. Значит, не один я впечатлен.

– Ты что-нибудь готовила? – попутно интересуюсь.

Она наконец отлипает от меня, качает головой.

– Не успела, но я сейчас исправлюсь!

Я киваю, подхватываю сумку с документами и иду в отцовский кабинет. Какое-то время вполне плодотворно работаю и вдруг слышу из кухни крик Златы. Несусь на звук со скоростью света.

– Что случилось?

Девушка стоит возле раковины и держит руку под струей воды.

– Я обварила палец…

– Вот ты горе луковое!

Иду за аптечкой, потом помогаю Злате обработать руку.

– Ничего страшного. Сейчас чуть-чуть пройдет, и я что-нибудь всё равно приготовлю… – храбро заявляет она.

– Нет уж, на сегодня обойдемся.

– А что же мы будем есть?

– В ресторан пойдем!

– В ресторан? В настоящий?

– Чудо ты мое в перьях, конечно, в настоящий!

Вдруг понимаю: ее ведь, наверное, никто в ресторан еще не приглашал ни разу. Я у этой девушки во всех смыслах первый. Вот пусть так оно и остается…

Глава 16. Маркетолог

Тогда же:

Артём

Приглашаю Злату в свой любимый ресторан «Территория мяса». Бесподобное место, если хочешь отведать приличный стейк.

Девушка ведет себя немного скованно, озирается по сторонам. Мне забавно наблюдать за ее реакцией на интерьер.

– Тут всё такое громоздкое… – шепчет она.

Что есть, то есть – массивные деревянные столы, стулья, стены отделаны так, что кажется, будто выстроены из крупных бревен. На самом же деле здание отнюдь не деревянное. Злата цепляется взглядом за висящую неподалеку от камина оленью голову и хмурится.

Аккуратно беру свою красавицу под локоть и веду к нашему столику возле камина.

На девушке сегодня белое платье. В меру обтягивает всё, что надо обтянуть, длина средняя. Честно говоря, я удивлен, что у нее нашлось в гардеробе что-то приличное. Раньше ничто на наличие у нее вкуса не указывало.

Мне нравится, как на нее реагируют другие мужчины. То и дело с интересом оглядывают. От знания, что она была и есть только моя, на душе невероятно приятно. Никогда не думал, что могу быть таким собственником.

Когда устраиваемся, заказываю для нее и себя по хорошей порции мраморной говядины. Потихоньку начинаю расспрашивать Злату о семье. Она охотно рассказывает про любимую бабушку, но закрывается, когда речь заходит о приемной семье. Оказывается, у нас есть кое-что общее. Она тоже росла без матери.

– Тебе повезло, – заявляет Злата. – Твоя мама была с тобой целых четыре года!

Вот же удивительное создание, всё переворачивает с ног на голову!

Слушаю ее рассказы о детстве и неожиданно понимаю – ведь правда повезло. Хотя она совсем не жалуется, просто делится забавными, как ей кажется, моментами. Неожиданно заявляет о своем желании иметь крепкую семью.

Она мой антипод – ее детство явно было раз в сто паршивей моего, однако она ждет от будущего только хорошего. Я же храню в себе слишком много обид на прошлое. У этой девчонки есть чему поучиться.

– Ты расскажешь мне про свою работу? – спрашивает она.

Неожиданно… Обычно девчонкам такие вещи не интересны.

– Я маркетолог, – отвечаю коротко.

Она хмурится, явно не понимая, что именно это значит.

– Я исследую рынок, делаю прогнозы, формирую спрос на товары и услуги, определяю перспективы… – стараюсь объяснить, но понимаю, что делаю это как-то неправильно, до нее не доходит.

– Я думала, ты химик! – вдруг говорит она.

Наверное, слышала про моего отца и его крема и подумала – я его приемник.

– На самом деле так и есть, – усмехаюсь. – Я закончил химический факультет, некоторое время работал с отцом над линейкой его кремов, но мое призвание – маркетинг.

– Мне это кажется темным лесом… – признается она.

– Хочешь, покажу, как это действует, на простом примере?

Она кивает, а я продолжаю:

– К тебе недавно подходил официант и предлагал шоколадный десерт, так?

Она кивает.

– Он начал с рассказа о том, какой знаменитый повар готовит здесь десерты, так? На дамочку, которая пришла сюда покрасоваться и потом обсудить этот ресторан с подругами, это произвело бы впечатление. Или на человека, который знаком с шедеврами этого повара. Ты же здесь для того, чтобы просто поужинать. На тебя бы больше подействовало, расскажи он о необычном вкусе десерта, качестве продуктов, особенных свойствах, например, придании бодрости, выработке эндорфинов…

– Проще говоря, если бы я продавала десерт, людям было бы интересней слушать про то, какой он вкусный, а не кто его приготовил?

– Схватываешь на лету! – хвалю ее. – Это то, чем я занимаюсь. Я помогаю людям продать больше.

– Очень интересно! – заявляет она и смотрит на меня совершенно очарованным взглядом.

Вдруг понимаю – ей со мной интересно. Пытаюсь вспомнить, когда на меня так в последний раз смотрели. Ведь не было ни разу!

– Злата, – заговариваю о важном, – я скоро съеду с квартиры, где мы сейчас живем. Видишь ли, это собственность моего отца, а моя сейчас в процессе ремонта, но через пару дней он закончится. Я заберу тебя с собой, когда придет время уезжать!

Намеренно не спрашиваю, согласна ли. Если начнет спорить, придумаю, как убедить, заставить. Не потерплю от нее отказа.

Но отказа и не следует:

– Как скажешь, Артём Энгрин! Я с тобой.

Глава 17. Я с тобой

На следующий день:

Воскресенье, 23 сентября 2018 года

9:30

Артём

Похоже, умотал я девку по полной программе. Бедная Златка даже на утренние поцелуи не реагирует, а я в разные места целую. Даже в такие, куда она раньше не очень-то разрешала. Спит беспробудным сном, только мне что делать с утренними хотелками? Впрочем, сам виноват, слишком много активностей было вчера. Поил ее красным сладким вином, потом ездили в клуб танцевать, а после долго и тщательно занимались любовью.

По-моему, в квартире отца не осталось мест, где мы еще не отметились. Знал бы он, чем я занимался в его библиотеке… Поседел бы на корню, хотя он и так уже несколько лет красит волосы.

Да уж, для жаворонка-Златки мой совиный ритм жизни малость тяжеловат. Ничего, привыкнет со временем. И времени этого у нее будет вагон.

Пока гуляли с ней вчера, у меня всё крутились в голове ее слова: «Я с тобой, Артём, я с тобой». До чего же приятно мне было это слышать, обалдеть как приятно. До сих пор отойти не могу. Мне ее за эти слова хотелось зацеловать еще в ресторане. Я за эту неделю получил столько эмоций, сколько за последние годы вряд ли скопилось. Чувствую, что это только начало.

Уже представляю, как мы со Златой заживем в моей квартире. Четырехкомнатная, просторная… Конечно, не такая большая, как у отца, зато какое расположение! На берегу реки, рядом с центром. Десять минут езды в одну сторону – вот тебе «Москва-Сити». Десять минут в другую сторону – вот тебе Серебряный Бор. Я на эту квартиру сам заработал, сам ее выбрал, сам ремонт сделал, ну, точнее определился с дизайном. В общем, есть чем гордиться.

По словам секретаря, отец должен вернуться в среду, а это значит, что у меня есть два дня, чтобы завершить дело. Ко вторнику квартира уже должна быть пригодна для жизни. В принципе успеваю. А чтоб уж на все сто быть уверенным, поеду-ка раздам работничкам волшебных трендюлей. Пусть только попробуют затянуть сроки.

На такое славное дело даже воскресное утро не жаль потратить. Всё равно Злата спит.

Глава 18. Невеста

Через два дня:

Вторник, 25 сентября 2018 года

10:30

Артём

Трендюли были розданы не напрасно. Рабочие мне уже позвонили и подтвердили, что к шести часам всё будет готово. А значит, сегодня мы со Златой будем ночевать на новом месте. От таких известий настроение улучшается мгновенно.

Тут слышу аккуратный стук в дверь. В мой кабинет медленно вплывает Милана.

Девчонка сегодня как никогда оправдывает свое имя. Милее наряда я на ней, пожалуй, не видел. Или – лучше сказать – откровеннее. Блузка с приличным вырезом, а на юбке разрез чуть ли не до трусиков.

«Ты работать пришла или стриптиз показывать?»

Впрочем, до меня сразу доходит, к чему такой откровенный наряд – это она меня пытается вернуть, так сказать, «в стойло».

Милана будто слышит мои мысли, нарочито медленно роняет ключи и, поднимая их, проводит рукой по груди. Приняв наконец вертикальное положение, смотрит мне прямо в глаза и закусывает губу.

Раньше я бы со скоростью молнии запер дверь, прижал Милану к столу и уже вовсю задирал ей юбку. Сейчас же остаюсь сидеть на месте как ни в чем не бывало.

– Артём Артёмович, мы что-то так давно не ласкались, я уже соскучилась…

Приплыли… Скучать она вздумала. Мне что теперь – менять секретаря?

Эх, милая, не хочу я тебя больше, что поделать. Говорю осторожно:

– Милана, ласкаться мы больше не будем. А если еще раз попытаешься что-нибудь передо мной уронить, убедись, чтобы у тебя грудь из декольте при этом не вываливалась. Свободна!

Девчонка вспыхивает, нервно сглатывает и пулей вылетает из кабинета.

Впрочем, я совсем не против запереться с очаровательной девушкой у себя в кабинете. Только пусть это будет Златка. Ее хочу. Кстати, она сама виновата, уже которое утро спит как сурок после ночных приключений. Даже мой будильник сегодня не услышала.

Набираю ее номер. Она почти сразу берет трубку.

– Проснулась, соня?

– Извини, пожалуйста, я тебе даже кофе не сделала… Обещаю, я завтра шесть будильников поставлю, обязательно встану и накормлю тебя завтраком.

– Ты лучше мне на завтрак отдайся! А еще лучше – ноги в руки и сюда! Прямо сейчас!

– Ты шутишь?

– Нет! Я вызываю такси, у тебя на сборы пятнадцать минут!

Через час:

Злата

Вот же сумасшедший тип. Абсолютно сумасшедший и, кажется, повернутый на сексе! Он действительно прислал за мной машину. И действительно через пятнадцать минут!

Я еле успела немного привести себя в порядок и одеться.

Хотя кого я обманываю, я до жути рада, что он меня пригласил. Давно охота посмотреть, где он работает. По-моему, он занимается очень интересным делом. Мне всегда было любопытно, как люди умудряются делать деньги из ничего. Было у тебя двадцать рублей – и вдруг стало сорок, четыреста и так далее.

«Честным трудом много денег не заработаешь!» – любила повторять моя бабушка. Но мне всегда в это не верилось. Ведь есть люди, которые зарабатывают, и Артём – один из таких людей.

Я с малых лет представляла, как буду работать в большом красивом офисе: вся такая нарядная, с красивой прической и аккуратным макияжем, а еще… умная-умная. Ко мне будут обращаться за советом, доверять разные важные дела…

Конечно, мне такое не светит. У господина Энгрина на меня несколько иные планы. И всё же хоть немного приобщиться к этому миру мне приятно. Тем более если жених сам пригласил.

Когда такси подъезжает к нужному зданию, у меня захватывает дух. Оно такое огромное, будто подпирает небо. Я иду к нему завороженная, словно это здание меня зовет. В руке вибрирует телефон.

– Алло?

– Приехала?

Я по его голосу чувствую, что уже возбужден.

– Да, а как мне найти твою фирму?

– Заходи в главные двери, там будут три лифта. Тебе нужен правый. Поднимайся на седьмой этаж. Всё правое крыло – это «Энгрин-маркетинг».

Я кладу телефон в карман, захожу в здание. Оно гудит словно улей. В холле полно людей. Кто-то куда-то спешит, кто-то с кем-то общается, кому-то звонит. Пробираюсь к лифту. Когда выхожу на нужном этаже, заглядываюсь на массивную узорчатую дверь, за которой скрывается фирма Артёма. На входе меня останавливает охранник в черной форме. Говорю, куда иду, и он указывает нужное направление.

Прохожу не меньше десятка разных кабинетов, пока не оказываюсь в просторной приемной с широкими окнами. За столом сидит девушка потрясающей красоты. Сама стройная, а грудь из блузки чуть ли не выпрыгивает, темные волосы уложены волосок к волоску. Хоть сейчас и сидит, но видно, что очень высокая.

– Извините, я к Артёму Энгрину, – тихонько обращаюсь к ней.

– Он очень занят! Вам назначено?

– Я по личному делу. Передайте, что пришла его невеста…

– Кто? – неожиданно брюнетка переходит на визг. – Невеста? Это как же так?!

Потом ее губы начинают дрожать, а лицо покрывается пятнами. Она вдруг вскакивает и влетает в соседний кабинет, громко хлопнув дверью.

Глава 19. Две фугасных бомбы в один кабинет

В это же время:

Артём:

«Стол или диван?» – всё терзают меня сомнения, где бы лучше устроиться с моей Златовлаской. Уже поднимается наверх, родимая.

– Зачем вообще выбирать? Пусть будет и стол, и диван, – бурчу под нос, на всякий пожарный убирая ноутбук подальше, дабы ненароком не разбить, поскольку там очень важный недоделанный проект.

В этот момент дверь в кабинет с шумом открывается, и на пороге показывается Милана. Что-то сильно барышня раскраснелась, того и гляди пар из ушей повалит, а какой возбужденный взгляд…

– Сказал же, больше секса не будет! – повторяю для особо «понятливых», похоже, до нее не дошло.

Потом всё происходит как в немом кино. Я вижу, как она хватает с полки графин с водой, как идет с этим графином к моему столу. А потом выплескивает содержимое мне в лицо!

Резко вскакиваю, смотрю на нее в полном обалдении. Как говорится, обтекаю.

Девице, похоже, мало того, что натворила. Она берет и замахивается на меня этим же графином. Такого явного членовредительства я уже допустить не могу. Перехватываю ее руку.

– Ты обалдела?!

Девчонка и не думает успокаиваться. Изворачивается и пинает меня туфлей в колено, при этом выкрикивает:

– Вот тебе! Получи, козлина долбаный!

Кое-как скручиваю ее, швыряю на диван.

– Белены объелась? Или головой стукнулась?

Она тут же вскакивает и начинает на меня шипеть громче прежнего:

– Я ему, значит, причиндалы весь год вылизываю, а у него невеста… Ах ты свинья бессовестная! Кобель ты и сволочь!

Челюсть моя со всего размаху падает на пол. Это почему это я, интересно, свинья? С чего вдруг кобель? И главное – откуда у меня появилась невеста?!

– Ты успокойся, отдышись и объясни, что случилось! – пытаюсь достучаться до ее разума.

– Ах, он еще и издевается! – Милана сжимает руки в кулаки и подпрыгивает на месте в новом приступе злобы. – Я ему и так намекаю, и эдак… Что пора бы уже разглядеть во мне женщину, а не секс-тренажёр! Меня, между прочим, тоже замуж звали, а я тут с тобой…

– Ну и сходила бы замуж! – усмехаюсь. – Я тебе разве что-то когда-то обещал?

– Ах ты гад! Да пошел ты куда подальше, Энгрин! Тоже мне, пуп земли! Пусть тебя теперь твоя невеста по утрам вылизывает, а я увольняюсь!

Она разворачивается на каблуках и бежит к выходу.

Я же остаюсь и тщетно пытаюсь переварить услышанное.

«Что за вожжа ей под хвост попала… Какая невеста…»

Дверь Милана закрывать за собой не стала. Слышу, как ее каблуки стучат по коридору. Сбежала куда подальше, ну, туда ей и дорога. После такого я ее, конечно, на работе не оставлю при любом раскладе.

Тут замечаю в проеме знакомый силуэт в светлом платье. Выхожу. Так и есть, возле двери стоит Златка. Похоже, это ее за мою невесту приняли.

Присматриваюсь к своей девчушке. Она бледная, как смерть, даже губы почти бесцветные. Еле стоит на ногах, даже слегка покачивается.

Подлетаю к ней.

– Тебе плохо, маленькая?

Она игнорирует мой вопрос и задает свой:

– Ты с ней спишь, да?

– Ну приплыыыли… – закатываю глаза к небу, хватаю вторую ревнивицу за руку, тащу в кабинет и закрываю злосчастную дверь.

Устраиваюсь с девушкой на диване, беру за руку.

«Как бы ей всё по нормальному объяснить…»

Мне сто лет не надо, чтобы она думала, будто я сплю с кем-то еще. Не хочу, чтобы что-то портило наши отношения. Решаю быть откровенным:

– Да, я с ней спал, но с тех пор, как ты приехала, этого больше не было… Мне хватает тебя!

Она с минуту просто смотрит на меня, часто-часто моргая. Не думаю, что верит, а что еще сказать, я не знаю. И тут моя красавица произносит сакраментальный вопрос:

– А когда мы поженимся?

Эти ее слова ставят меня еще в больший ступор, чем вылитый на мою голову графин.

– Вы сегодня сговорились?! Злата, с чего ты решила, что я на тебе женюсь?!

Теперь впадает в ступор она. Бледнеет еще сильнее, если это вообще возможно, шепчет тихо:

– Но как же? Ты же… мы же… Ты передумал? – она громко сглатывает. – Ты же спишь со мной…

– И когда это стало аргументом для женитьбы? Да если б я на каждой, с кем сплю, женился, у меня бы уже гарем был покруче, чем у восточных шейхов! Что за мысли такие?

– Ты же с собой меня зовешь…

– Так не в качестве жены!

– А в качестве кого?

– Горничной!

После этого Злата замирает надолго. Смотрит на меня непонимающим взглядом, что-то силится сказать, но не решается. Потом всё же говорит:

– Я тебе чем-то не угодила, да? Не понравилась?

– Вот же девки… – закатываю глаза к потолку. – Злата, мы с тобой оба знаем, почему мы вместе, так?

Она кивает, а потом вдруг хватает меня за руку и начинает тараторить:

– Да, мы оба знаем, почему мы начали отношения, но потом всё изменилось! Ведь изменилось же? Правда? Для меня изменилось! Ты можешь быть хорошим, ласковым, интересным…

Смотрю в ее огромные наивные глазищи, и во мне просыпается жесткий циник.

– Ты еще мне в любви признайся! Злата, я в такую ерунду не верю! Замуж тебя не возьму!

Она отшатывается от меня, будто я ее ударил. Глаза моментально влажнеют. Эх, что-то мне подсказывает, что меня сейчас пошлют второй раз за день. Но если Миланины слова мне до одного места, Златиного отказа я не потерплю.

– Не вздумай мне сейчас устраивать козу в сарафане! Ты переедешь со мной в качестве горничной, и мы продолжим с тобой те отношения, которые у нас есть сейчас. Еще утром ты была за. Для тебя ничего не изменится!

– А не слишком ли дорого тебе вышла горничная? – спрашивает она с горечью.

«Эм… Это она про iPhone, что ли? Сколько она думает, я зарабатываю?! Я, вообще-то, не какая-нибудь там дешевка!»

Вслух же свое возмущение не высказываю, отвечаю мирно:

– Не переживай, я потяну.

Оглядываю себя: мокрый, как будто на меня не графин, а ведро воды вылили. Надо бы переодеться…

Беру Златку за руку.

– Сейчас я отвезу тебя домой, и ты соберешь вещи. Вечером заберу, и чтобы мне без глупостей! У нас же с тобой не будет проблем, правда?

Глава 20. Лживый Энгрин

Тогда же:

Злата

За последние дни мы не раз успели прокатиться с Артёмом в его огромном джипе. Обычно Энгрин улыбался, то и дело на меня поглядывал, трогал мои коленки. Сейчас же смотрит только на дорогу и крутит руль с мрачнейшим видом.

Отчего-то его лицо больше не кажется мне сколь-нибудь привлекательным. Хотя еще вчера я целовала его с большим удовольствием. Прикасалась губами к его щекам, лбу, носу, а он ласкал ладонями мою грудь.

«Мне с тобой очень хорошо!» – шептал он этой ночью.

Получается, недостаточно хорошо, раз я ему нужна только в качестве горничной-шлюхи. Воспоминание о вчерашнем сразу приобретает очень горький привкус.

Он привозит меня домой, переодевается и уезжает, даже не взглянув на прощание.

Холодный, чужой, грубый… Он был таким с первого дня, а я всё пыталась разглядеть в нем что-то положительное. У меня даже получилось, как мне казалось. Наверное, он видит во мне невероятную дурочку. Дурочка и есть, если думала, что с таким, как он, можно надеяться на счастье.

Спасибо, господин Энгрин, что избавили меня от розовых очков. Только зачем разбивать их вдребезги? Могли просто снять, может быть, тогда мне не было бы так больно.

Я плетусь в свою спальню, забираюсь в кровать, накрываюсь с головой, чувствую, как подступают слезы.

Каждая брошенная им фраза – пощечина.

«Замуж тебя не возьму!»

«Ты еще мне в любви признайся!»

Как будто моя любовь – это что-то ужасное, не стоящее и капли внимания или доверия. Права была его секретарь – козлина он, каких свет не видывал. Грубая, циничная козлина!

Зачем? Вот зачем он заплатил за меня калым? Ему в Москве шлюх мало? Ведь ему даже не понравилось, что я была девственницей.

Я за эту неделю успела поверить, что мне повезло, по-настоящему повезло. Будто к Энгрину меня привела судьба. Взяла за руку и привела в буквальном смысле. Габарашвили ведь не должны были меня удочерять. Они предпочитали брать девочек помладше, а мне на момент удочерения вот-вот должно было стукнуть шестнадцать.

Я попалась Авзурагу на глаза совершенно случайно. Видно, чем-то его зацепила. Он очень внимательно смотрел на меня при первой встрече. Вернулся на следующий день и долго со мной беседовал, спрашивал, чего я хочу от жизни. Я честно призналась – денег. В пятнадцать лет я очень хотела денег. Хотела, чтобы их было достаточно для покупки нормальной еды, одежды. Хотела свой угол, и чтобы там занавески приличные висели. Тогда мне это казалось недостижимой мечтой, чем-то из разряда фантастики. А еще я хотела дружную и любящую семью.

Мой ответ Авзурагу очень понравился. Он пообещал – если буду послушной, у меня будет столько денег, что за всю жизнь не смогу потратить, и семья тоже будет. Но для этого я должна многому научиться, а также во всем слушаться его и его жену. Помню, с какой готовностью я тогда принялась кивать.

Я правда думала, что он хочет мне помочь. А через пару недель я подслушала один разговор:

– Она никуда не годится! – жаловалась на меня приемная мать. – Деревня деревней, ничего не умеет! Ни торт испечь, ни волосы заплести, ни вилку с ножом держать! Зря ты ее взял…

– Марисоль, ты вроде не дура, посмотри на нее! – воскликнул приемный отец. – Девка породистая! Лицо, фигура, голос – это бомба! Учи, муштруй, воспитывай, чтоб приготовить вкусно могла, чтоб за собой следила, книги читала, а стукнет восемнадцать, выдадим замуж… Получим жирный калым. Она нам миллионы принесет!

– Еще как принесет! – вторил Авзурагу дядя Улдан.

Я в этот момент стояла под дверью в кабинет приемного отца. От услышанного меня начало колотить мелкой дрожью, я уронила железную кружку, которую несла на кухню. Она с грохотом покатилась по полу. Приемные родители тут же выскочили из кабинета. Авзураг отпустил маму Марисоль, завел меня внутрь, строго просил:

– Что ты слышала?

Сообразив, что я слышала всё, он отругал меня за подслушивание, а потом произнес тем же тоном, что и Энгрин сегодня:

– У нас же с тобой не будет проблем, правда?

Эта фраза гудела у меня в ушах еще многие месяцы, до сих пор временами гудит.

Дядя Улдан продолжил речь:

– Держи рот на замке, если решишь пожаловаться кому-то постороннему, устрою тебе бесплатную путевку на курорт под названием «колония для несовершеннолетних»!

– Но я ведь ничего плохого не сделала!

– Это неважно! Слушайся нас… или в порошок сотру!

Я знала, он не шутил. Улдан Габарашвили – майор полиции, уважаемый человек. Пожелай он пустить меня в расход, от меня бы и мокрого места не осталось.

– Злата… – обратился ко мне тогда приемный отец, – ты хотела лучшей жизни, поэтому я тебя взял. Старайся, и мы найдем тебе хорошего мужа! Будешь как сыр в масле кататься…

Я еще тогда поняла, как дорого мне выйдет этот сыр. И сегодня Артём Энгрин эту цену удвоил. Теперь у меня даже статуса жены не будет. Габарашвили за меня не заступятся, они свое уже получили, теперь я для них не важна – они даже телефона мне не оставили. Мой теперь уже совсем не жених может делать со мной всё, что пожелает. Так что горничная-шлюха – вот мой удел.

Все-таки Энгрин – лгун и обманщик! Если не собирался жениться, зачем обещал? К чему было это проклятое письмо?

Достаю злосчастное послание.

«Мы скоро поженимся, моя дорогая… я предвкушаю…» – его слова? Его!

Получается, все-таки не подошла, не понравилась. Правда чем? Непонятно.

Видно, гожусь только для постели и чтобы полы в квартире тереть.

Может, Марисоль была права? Деревня деревней, разочаровала его, вот он и решил – никакой женитьбы.

«С любовью,

Артём Энгрин»

В сотый раз за эти дни прохожусь взглядом по этим словам.

Комкаю письмо и пихаю обратно под подушку.

Глава 21. Похотливый Энгрин

В тот же день:

15:30

Злата

– Ого!

Мои глаза круглеют, когда замечаю, сколько сейчас времени. Долго же я рыдала в подушку.

Поднимаюсь с кровати, иду в ванную. Смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь. Глаза красные, лицо какое-то опухшее, помятое.

Встаю под горячий душ, после долго умываюсь холодной водой, мажу лицо кремом. В результате становлюсь почти на себя похожа.

Нужно спешить. Скоро приедет Артём, а мне еще предстоит собрать вещи и привести в порядок кухню. Начинаю с вещей. Теперь, когда узнала, какова моя истинная роль в доме Энгрина, мне больше не хочется надевать оплаченную им одежду. Мне даже трогать ее не хочется. Складываю отдельно. А то, с чем приехала в Москву, помещается в небольшой рюкзак.

Закончив сборы, иду на кухню, заправляю посудомойку. Потом варю себе кофе. Добавляю немного корицы, аромат приятно щекочет ноздри. Делаю глоток несмотря на то, что напиток всё еще очень горячий. Он почти обжигает, но я не останавливаюсь, делаю новый глоток. Мне нужна эта маленькая боль, чтобы затмила ту, другую, которая разъедает душу серной кислотой.

Тут слышу, как открывается входная дверь. Обычно я всегда выбегаю Артёму навстречу. Улыбаюсь, говорю, что рада видеть, если он в нормальном настроении. Сейчас делать это мне совсем не хочется. И я впервые остаюсь на месте. Допиваю кофе, жду.

Мужчина появляется на кухне через пару минут. Точнее сначала появляется не он, а букет алых роз, который он держит перед собой. Букет такой огромный, что самого Энгрина за ними практически не видно.

– Ого! – вздыхаю я, на глаза тут же наворачиваются слезы. – Цветы? Мне? Ты еще не дарил!

– Тебе, тебе, Златочка моя дорогая! Как ты тут без меня? Освоилась?

Сразу же замечаю, что голос какой-то незнакомый, не родной, не Артёмовский. А через секунду мужчина кладет букет на стол и являет мне свое лицо.

Тот же цвет волос, глаз, кожи, даже бородка такая же, родимое пятно… Но это не мой Артём, и близко не он.

– Вы кто? – вскрикиваю, прихватывая с плиты джезву. Она железная, с длинной ручкой. Пусть на оружие и не очень смахивает, но всё лучше, чем с пустыми руками…

– Я – Артём Энгрин, твой жених! – поясняет мужчина радостно.

Или я попала в какую-то параллельную реальность, или весь мир сошел с ума, но это не он! Да, очень похож, но старый и ниже ростом!

– Артём Энгрин? – переспрашиваю на всякий случай.

Он кивает.

– Этого не может быть!

– Почему же?

– Я знаю Артёма Энгрина, вы – не он!

Улыбка его пропадает, лицо грубеет на глазах, он строго смотрит на меня.

– Твои приемные родители должны были показать тебе мое фото! Иди сюда, Злата, и обними меня! Мне обещали послушную девочку!

«Какой-то псих!» – решаю тут же.

Фыркаю ему в ответ, огибаю стол, пытаюсь пробраться к выходу. Однако мне не удается. Мужчина хватает меня за локоть, тянет на себя, и вот я уже в кольце его рук, а джезву роняю на пол.

– Не надо! – только и успеваю произнести, как он впивается в меня своим слюнявым и совсем не вкусным ртом.

Моя коленка сама собой резко поднимается вверх и, о чудо, умудряется попасть в яблочко. Мужчина охает, отпускает меня. Пользуюсь свободой, выскакиваю в коридор. Вслед мне несутся проклятья.

– Ах ты сучка!

Не обращаю внимания на его слова, бегу в прихожую, хватаю куртку, пытаюсь найти ключи с телефоном – и не успеваю. Видимо, все-таки стукнула его не слишком сильно, поскольку он очень быстро меня нагоняет.

– Что, не понравился? А деньги мои тратить тебе понравилось? А ну иди сюда! Хотел же с тобой по-хорошему, а ты драться…

Он снова хватает меня, теперь прижимает к стенке. Понимаю, мне не вырваться.

Тут снова раздается звук отпираемой двери.

Почти сразу слышу грозный рык Артёма, моего Артёма:

– Отошел от нее немедленно!

Потом он буквально отдирает от меня незваного гостя и орет:

– Отец, что ты творишь?!

– Сын, тебя тут только не хватало!

Смотрю то на одного, то на другого. Они почти одинаковы, по одному слепку сделаны…

В мозгу неожиданно всплывает надпись на двери кабинета:

«Генеральный директор фирмы „Энгрин-маркетинг“, Артём Артёмович Энгрин»

Они оба Артёмы, и, кажется, мне в мужья предназначался отнюдь не младший.

– Господи, что же я наделала… – вскрикиваю и закрываю себе рот руками.

Часть 2

Как до жирафа…

Глава 22. Задумчивый Энгрин

За сорок минут до того:

Артём

До конца рабочего дня еще час с небольшим, а мне неймется. Сижу с ноутбуком, честно пытаюсь просмотреть файл, а цифры перед глазами плывут, да и мысли совсем не о трудах праведных.

На душе как-то мрачно, тревожно, даже немного лихорадит.

Златка даже не попрощалась со мной, когда привез ее в отцовскую квартиру. Юркнула в свою комнату, и всё. Даже не дала посмотреть на себя на прощание, а ведь раньше провожала, целовалась со мной в прихожей. Мне каждый раз это было безумно приятно.

Обиделась, надула губы. Это, кстати, в первый раз, а поводов оскорбиться за эти дни я дал ей немало. И хоть не сказала мне «нет», отчего-то я практически уверен, что просто так она со мной из отцовской квартиры не уедет. Не на то рассчитывала, не того хотела.

Неужели она правда думала, что я зову ее замуж? Какой идиоткой надо быть, чтобы предположить такое? Или просто наивной…

Мда, кажется, я упускаю из виду один важный факт. Злата с виду самостоятельная, взрослая, руки из нужного места растут, умеет придержать язычок – это всё отличные навыки, но они подходят гораздо более зрелой женщине. А по факту-то ей всего восемнадцать. Это надо учитывать. Там наивности выше крыши. Кроме того, я у нее первый. Может быть, думала, если смогла соблазнить богатенького, он на ней непременно женится? Показала, какая хозяйственная и невинная, пора начинать качать права? Ведь признала, что понимает, почему мы вместе.

Однако из головы не идут ее слова:

«Всё изменилось, правда? Для меня изменилось!»

В словах этих было море надежды, а еще они были чертовски похожи на правду. Только я нагрубил, не стал слушать. Может, стоило?

«Ээ, Артём, что-то ты слишком размяк!» – просыпается во мне внутренний циник.

Временно затыкаю ему рот, рассуждаю дальше. По большому счету – что я теряю? Пусть переезжает ко мне в роли моей девушки. Мне не принципиально, чтобы она в моей квартире полы терла. Хочет другой статус? Пусть будет. Уж на зарплате горничной не разорюсь. Злата мне явно обойдется дороже. Сейчас как включит режим «хотелки», только успевай ей на кредитку деньги кидать… В принципе, не жалко, она старательная и истерик не закатывает. Можно и поощрить.

Правильно, на кой черт ей эта работа горничной. Пусть чем-то еще занимается. Не глупая, найдет себе применение.

«Оперится и бросит тебя к чертям, Энгрин! Найдет кого-нибудь без отметины на лице или будет спать со своим инструктором по фитнесу, массажистом!» – внутренний циник снова начинает умничать не в тему.

Этот товарищ со мной очень давно, еще с тех пор, когда я начал ухаживать за самой первой в своей жизни девчонкой. Это было такое фиаско, после которого еще пару лет к женскому полу не приближался.

Отец повторял мне всю мою жизнь: «У тебя на щеке родовой знак качества Энгрин! Гордись им!»

Я гордился, пока в школе не начали обзывать уродом. Это, кстати, еще очень мягкое прозвище из тех, какими удостаивали. В работе мне моя внешность совсем не мешает. Мне глубоко плевать, что думают о моем родимом пятне заказчики или подчиненные. У каждого свой изъян, идеальных людей не существует. А вот в личной жизни почему-то всё по-другому. Скажу больше – этой личной жизни у меня попросту нет, если не считать половых контактов.

Я давно нарастил толстую броню. Однако Златке каким-то чудом удалось эту броню вскрыть. Красивая молодая девушка пытается признаться мне в чувствах… Приятно до дрожи, хоть и не верю.

Собственно, выбор у меня невелик – либо пустить ее в свою жизнь, либо бросить к чертям и забыть.

Как только начинаю думать о возможности с ней расстаться, внутри всё обжигает кипятком.

«Не могу ее оставить, не хочу и не буду! Она моя…»

Глава 23. Взбешенный Энгрин

Тогда же:

Артём

– Кажется, у меня появилась настоящая девушка… моя девушка…

Как только произношу эти слова вслух, понимаю, что случилось это не сегодня и не вчера. Мне крайне приятен тот факт, что Златка есть в моей жизни.

«Она ведь есть?»

Вдруг в тот самый момент, пока я тут сижу, она решает – бросить меня или нет?

Тут же подскакиваю, собираю вещи, кидаюсь в приемную, хочу отдать Милане распоряжения, но ее, конечно же, нет.

– Черт, еще нового помощника искать…

Пока еду домой, пытаюсь сообразить, как бы половчее начать разговор.

«Злата, я тебе ни черта не верю, но давай попробуем, а вдруг у нас получится? Ты только не спи, пожалуйста, с инструктором по фитнесу!»

«Злата, я тут подумал, а не желаешь ли ты стать моей девушкой? Жениться не буду, нет…»

Бред, чистой воды бред, а я ведь мастер вести переговоры с клиентами. Только вот Злата не клиент. Ладно, нужные слова найдутся.

Паркуюсь возле дома, поднимаюсь на нужный этаж, поворачиваю клюк в замке – и тут слышу в прихожей какую-то возню, а потом глаза буквально лезут на лоб.

Мой отец прижал мою девушку к стене и наглым образом ее лапает.

Подлетаю к ним, буквально отрываю его от Златки, а он еще и недоволен.

– Сын, тебя тут только не хватало!

Смотрю на отца, у того от злости перекошено лицо, а на мою Златку аж слюна капает.

Моя девочка, моя красивая милая девочка стоит возле стенки ни жива ни мертва, закрывает рот руками. Вот как знал, как чувствовал, что ей нельзя встречаться с отцом! Приди я через час, как и собирался, могло случиться непоправимое.

Мне хочется разбить ему физиономию, повалить на пол и пинать ногами. Еле сдерживаюсь. Загораживаю Злату собой, чувствую, как она жмется ко мне, крепко держит мою руку.

– Только тронь ее еще хоть раз, я тебя прибью!

– Сын, ты головой часом не стукался? Это моя невеста! Это ты от нее руки убери!

– С какого перепугу она твоя невеста?!

– С такого, что она прилетела в Москву, чтобы выйти за меня замуж! И я за это хорошо заплатил!

После этих его слов у меня внутри что-то обрывается. В легких будто заканчивается кислород.

Отец тем временем продолжает:

– И почему ты врываешься в мою квартиру? Что вы тут без меня делали? Я надеюсь, ты не успел мне девку испортить?

Чувствую, как Злата отпускает мою руку, выходит вперед.

– Простите…

Не знаю, кому предназначается это ее «простите», похоже, что нам обоим.

– Ты спала с моим сыном?! – орет на нее отец.

– Я не знала, что Артёмов Энгриных двое, я думала, он мой жених… – шепчет Злата.

Тут до меня наконец доходит, что к чему…

Неужели я действительно хоть на секунду поверил, что мог ей понравиться?

– Вот это я баран… – качаю головой. – Так вот ты почему ножки раздвинула и мисс послушание изображала?! Мелкая продажная сучка!

Теперь мне хочется ударить не отца, а Злату, хотя за всю жизнь ни одной женщины пальцем не тронул. Девушка у меня завелась, как же… Она такая же бесчувственная меркантильная тварь, как и все остальные. Чувствую себя так, будто меня только что выпотрошили тупым ножом.

– Артём, я не хотела… – лепечет Злата, устремив на меня свои зеленые глазищи.

– Да мне плевать, что ты там не хотела! Как и тебе плевать, с кем спать, за кого замуж идти! Я в эти игры не играю!

Она тянет ко мне руки, а я отталкиваю ее и ухожу, бросив в прихожей ключи от отцовской квартиры.

Глава 24. Любишь кататься, люби и саночки возить

Тогда же:

Злата

В моей голове как будто взрывается граната, такая каша там образовывается. Слышу пыхтение Артёма-старшего, гляжу на младшего, точнее на то, как он уходит, и даже слова выдавить из себя не могу.

Он правда уходит! Швыряет на тумбу ключи и оглушительно хлопает дверью. Нет, он не просто покидает квартиру, он к тому же оставляет меня один на один с…

– Ты мне сейчас всё объяснишь! – врывается в мой мозг рёв Артёма-старшего.

Он хватает меня за шею сзади, как будто я маленький ребенок, который очень сильно нашкодил. Ведет по коридору и с силой впихивает в кабинет.

– Зачем? Зачем ты под него легла?!

Лицо Энгрина становится красным, как переспелый помидор, кажется, даже глаза наливаются кровью.

– Я думала, что он – это вы! Точнее, что вы – это он… – я замолкаю, силясь придумать, как бы получше всё объяснить.

– Тебе показывали мое фото? Показывали или нет?!

– Да… – киваю.

Мысленно воскрешаю в памяти то фото из журнала, но даже если его и сравнить с настоящим Энгриным, в журнале он выглядел по-другому!

– В жизни вы всё равно не такой! – всё же решаюсь за себя заступиться.

– Какой не такой? – рычит он.

– Вы старше!

– Мне всего сорок семь, а не девяносто восемь! – орет он уже на полной громкости. – Слишком стар для тебя, да? Вон как молодой тебя шустро кинул! Сколько раз ты с ним спала? Отвечай!

– Я не считала… – шепчу совсем тихо, но он слышит.

– Хорошо тебе было? А? – его глаза превращаются в щелки, он придвигается ко мне почти вплотную.

– Я правда думала, что он мой жених!

– А в твою тупую блондинистую голову не пришла мысль, что молодому перспективному мужчине просто незачем покупать себе жену?!

Думала ли я об этом? Нет, конечно же, нет. Как по мне, у младшего Энгрина явные проблемы в налаживании общения с женским полом. Я считала, именно поэтому он и решил приобрести невесту таким способом. А он, оказывается, просто хотел попользоваться. Ну что ж, попользовался, спасибо…

– Мне кажется, ты мне сейчас врешь! – снова орет он на меня. – Увидела моего сына, решила, что лучше уж он, чем я? Думала, что женится?! А я так… разменная монета? Твои приемные родители целый год кормили тебя на мои деньги!

После такой откровенной лжи я даже немного храбрею. Каждая приемная дочь в семье Габарашвили столько батрачит на приемных родителей, что с лихвой окупает стоимость своего проживания. Я не виновата в том, что будущий жених не побеспокоился проверить, в каких условиях меня для него растили.

– Мне очень жаль, что так вышло… – снова пытаюсь попросить прощения, чтобы хоть как-то его успокоить.

– Пошла вон! – орет он на меня и достает телефон.

Меня два раза просить не надо, юркаю в коридор, но уйти не спешу, прячусь и подглядываю в приоткрытую дверь. Страшно боюсь, что он позвонит приемным родителям. Кажется, именно это он и намерен сделать.

– Вы прислали мне шлюху! – орет он в трубку. – Я уезжал на неделю, а она легла под моего сына! Да причем тут мой сын? Дело в девке! Ну и что, что целка была! Как это мои проблемы? Говорю же, меня не было, она приняла сына за жениха… Ах ты… Да я сам тебе проблемы устрою… Мрази!

Вижу, как он швыряет трубку, потом идет к бару, достает графин с коньяком, наливает себе почти полный бокал и залпом выпивает. Невольно охаю, когда он идет к двери, не успеваю убежать.

– Стой, Злата! – снова орет он на меня. – Значит, так: денег мне никто не вернет, поэтому ты остаешься со мной. Даю тебе один ма-а-аленький шанс загладить вину…

– Но ваш сын… – начинаю я, однако Энгрин меня жестко перебивает.

– А что мой сын? Поимел тебя и кинул! Знаешь, сколько у него таких, как ты… Черт, я думал, ты особенная! Ладно, возьму, что есть. Иди в душ, а потом в спальню!

Как только слышу последнее слово, всё внутри меня переворачивается.

– Зачем? – задаю глупейший в мире вопрос.

– Долги отрабатывать… И учти, о женитьбе речи больше не идет! Считай, у тебя испытательный срок. Не понравишься – вышвырну на улицу. Если думаешь, что сейчас порыдаешь, а я возьму и пожалею, ни черта подобного! Ясно тебе? Или повторить?

Я смотрю на него, пытаюсь представить, каково это будет – оказаться с ним в постели, и не могу. Совсем не могу. Мерзкий истеричный тип, который готов поиметь девушку, с которой спал его сын. У меня он вызывает лишь омерзение. Он противен мне до мозга костей. Понимаю, если пущу его в себя, просто не смогу с этим жить.

– Пожалуйста, не заставляйте меня это делать… – прошу на выдохе.

– Не нравлюсь?! – шипит он словно гремучая змея.

Потом без предупреждения хватает меня за плечи и прижимает к стене, как в прихожей.

– Вдруг еще понравлюсь…

Он придавливает меня своим телом и пытается засунуть руку мне под кофточку.

В этот момент мне становится всё равно, куда он меня отправит и что со мной будет потом. Четко для себя понимаю – я не позволю ему взять меня насильно. Пользуюсь тем, что правая рука освободилась, и со всей силы, на какую только способна, бью Энгрина по лицу. Получается звонко и даже, наверное, больно.

– Ах ты сучка!

Он с силой пихает меня на пол, я падаю и тут же отползаю в сторону.

– Значит, по-хорошему не будет? – спрашивает он, прищурив глаза.

«Это он считает по-хорошему?»

Я качаю головой.

– Не будет!

– Тогда пошла вон! Собирай вещи и вали из этой квартиры! Вернешься, когда поумнеешь, и чтоб тогда уже ни слова, ни жеста против, поняла?!

Я поднимаюсь, бегу в свою комнату. Он догоняет меня, хватает за руку.

– Не смей брать ни одной вещи, которую купила за мои деньги, иначе сдам в полицию как воровку! Ясно?! Уйдешь, с чем пришла!

Я бы и так ничего не взяла. Слава богу, вещи собраны. Хватаю маленький рюкзачок, куда сложила купленное приемными родителями, бегу в прихожую, хватаю куртку. Энгрин идет следом.

– Вот! – протягиваю ему свои ключи и карту.

Теперь мне кристально ясно, что подготовил ее для меня совсем не его сынок, так же как не он написал мне то самое письмо, после которого я так к нему прониклась.

– Придешь, когда поумнеешь!

Старший Энгрин выталкивает меня из квартиры буквально взашей.

Оказавшись на лестничной клетке, даю себе клятву – я никогда сюда не вернусь, даже если буду умирать с голоду.

Глава 25. Глупый Энгрин

Тогда же:

Артём

– Полный аут… – шепчу себе под нос, паркуя машину у дома.

Я не знаю, как я вообще умудрился добраться до собственного подъезда. Крутил руль на полном автомате.

Выхожу на улицу, чувствую, как ноет поясница. Впрочем, болит не только спина, у меня такое ощущение, будто меня били палками, а потом долго гоняли по полю вместе с собаками – настолько вымотан и разбит.

Поднимаюсь в свою квартиру, иду в ванную, скидываю вещи прямо на пол, включаю душ. Долго стою под горячими струями, но легче не становится. С каждой минутой только паршивее. Выключаю воду, накидываю махровый халат, подхожу к зеркалу. Лицо раскраснелось, родимое пятно как будто даже больше стало.

Интересно, не будь этой отметины на моей щеке, Злата бы приняла меня за отца?

Как только ее имя всплывает в мозгу, у меня внутри всё снова будто начинает скручивать.

Иду в спальню, падаю на кровать.

– Всё должно было быть не так… – шепчу в пустоту комнаты.

Я не должен тут быть один. Не должен!

Представляю рядом Златку: она рассказывает мне о том, что ей нравится моя квартира. Я бы устроил ей экскурсию, а потом мы сходили бы куда-нибудь поужинать. Позже занимались бы любовью на этой самой постели, а теперь я вынужден лежать здесь один.

Странно, раньше меня никогда подобные вещи не волновали. Всегда считал себя прирожденным одиночкой.

Сучка! Маленькая продажная сучка! Вот почему она так хотела мне понравиться… Я думал, стремится зацепиться в столице, а ей, оказывается, уже за всё заплатили! Конечно, она старалась отработать деньги от и до. На цыпочках передо мной танцевала, а я думал, что это у нее такой характер – мягкий, услужливый. Можно было догадаться, что передо мной прожженная тварь. Почувствовала, что в постели что-то не то, и тут же с книжкой уселась просвещаться. Видно, хотела поразить меня еще и в постели. Мало ей показалось.

Всё действительно кристально ясно – девчонка получила деньги и добросовестно их отрабатывала. А я, как последний баран, повелся на сладкие речи! Идиот! Кретин!

Интересно, хоть что-то в наших отношениях было настоящим? Хоть один поцелуй, хоть одна беседа… Сколько лет брака купил отец? Или это пожизненная услуга?

«Мы оба знаем, почему мы начали отношения, но потом всё изменилось! Ведь изменилось же? Правда? Для меня изменилось!» – ее слова. Я, наверное, никогда их не забуду.

– Как ты смела? Как ты смела мне это сказать?! – рычу себе под нос и безумно жалею, что не могу задать ей этот вопрос.

Или могу?

Хватаю телефон, звоню ей – и плевать, что она с отцом. Один гудок, второй, пятый… Не берет трубку. Она, мать ее так, не берет трубку!

«Может, занята?» – мелькает в голове мысль.

Потом до меня доходит, чем она может быть занята… или кем. Пыхтит под отцом, пытаясь показать, как ей приятно? Если вдруг не захочет добровольно, он может и заставить, ведь крепко зажимал ее в прихожей. Мне становится противно до тошноты.

Одеваюсь буквально за полминуты, вылетаю из квартиры, несусь к машине. Еду обратно, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Поднимаюсь на нужный этаж, стучу в дверь. Мне никто не открывает. Я звоню снова и снова…

– Неужели опоздал?

Стоит закрыть глаза, вспоминается Златка: то, как она смотрела на меня своими огромными глазищами, тянула ко мне руки… Господи, зачем я вообще уехал?

Снова звоню ей, она не берет трубку. Тогда звоню отцу.

– Да… – отвечает он почти сразу.

– Если ты ее поимел, я тебе этого никогда не прощу!

– Не имел! Приезжай, поговорим!

– Я уже здесь, открой дверь, я ведь оставил ключи!

– Я не в квартире, я в своем доме…

Ну конечно, он повез ее в свой дом! В свой шикарный двухэтажный дом в элитном коттеджном поселке.

Глава 26. Отец и сын

Час спустя:

Артём

Когда приезжаю к отцу, он уже вовсю распивает виски в гостиной.

– Присоединишься? – кивает в сторону графина.

– Я за рулем… – сразу отказываюсь.

Пить с ним мне не хочется, мне даже смотреть на него не хочется.

– Уж пересиль себя! – настаивает он. – Доставь старику хоть какую-то радость…

– Хоть какую-то?! – возмущаюсь резко.

– Ты не представляешь, что ты у меня отнял! Я ее год ждал! Я ее знаешь как хотел?..

От разговоров о том, как он вожделел девчонку, которая мила мне самому, меня начинает воротить.

– Чего ж укатил в свою лабораторию? – усмехаюсь горько.

– Прорыв… – говорит он так, будто это слово всё должно объяснить. Потом снова заговаривает о Златке: – Я ведь думал, женюсь, и уже чтоб без разводов… Может быть, еще кого родила бы мне, я ведь еще не стар! Думал, возьму себе чистую неопытную девушку, вдруг полюбит… Я бы за ней ухаживал, как куколку наряжал, хвастался ею. А тут ты! Что тебе в моей квартире было нужно, а? Месяцами не звонишь, а тут на тебе…

– Меня соседи затопили, ремонтировал жилье… Что ты будешь делать со Златой? Потребуешь денег назад?

Тот пьяно усмехается.

– Уже потребовал, облом!

– Не отдала?

Снова смешок.

– Я не ей платил.

– А кому? – тут же напрягаюсь.

– Ее приемным родителям…

Как-то не сходится у меня картинка. Продолжаю расспрашивать:

– Как приемным родителям? Не Златке?! Что же она с этого получала?

– Меня… Ну, то есть тебя… Понимаю, сам сглупил, надо было дождаться ее приезда, а уж потом уезжать…

– То есть Злата денег за свои действия не получала? Только ее родители?

– Ну да, говорю же…

Получается, я поторопился с выводами? Может быть, в ее словах могла быть хоть капля правды? Хватаюсь за эту мысль, как утопающий за соломинку.

– Отец, объясни мне всё толком!

Глава 27. Дурной пример заразителен

Тогда же:

Артём

Отец объясняет:

– Год назад я встретился с Шуваловым…

– Тот самый Шувалов, твой одноклассник, который занял у тебя денег и исчез?

Мой папаша рассказывал мне эту поучительную историю двести тысяч раз. Хочешь потерять друга – займи ему денег. Любимая присказка.

– Он самый…

Он кивает и начинает подробно рассказывать.

Бывший друг обосновался далеко от столицы. Отец был там проездом, случайно встретились. Не виделись больше двадцати лет. Шувалов узнал отца по родимому пятну. За эти годы он наладил бизнес, приносящий отличный доход, а еще обзавёлся молодой женой.

– Я когда ее увидел, думал, уведу к чертям! Такая ладная, стройная, глаза голубые, как самое ясное небо…

– Блондинка? – горько усмехаюсь.

– Блондинка… – кивает он. – Ольгой зовут. Но она на меня внимания не обращала, всё ходила за своим Шуваловым, кивала на каждое его слово как китайский болванчик. Я в шоке был. Они меня в гости пригласили. Я пошел… Как она готовила… Пальчики оближешь! Главное – всё сама, всё сама. Даже торт испекла. Режет и говорит – тут частичка любви! Ты представляешь?! Ни одна из моих жен мне ни одного торта не испекла, да что там торт, даже вшивого кекса не дождался. А тут такая забота, к тому же верность… Я после того вечера твердо решил – хочу себе нормальную жену!

– Вот это тебя накрыло! Деньги-то бывший одноклассник вернул? – усмехаюсь.

Такого не было, чтобы отец хоть кому-то прощал долги.

– Лучше! Он рассказал мне, где раздобыл такую замечательную женщину…

– Их что… выращивают на специальной ферме?

– Примерно так… – огорошивает меня отец. – Есть хорошие люди, которые удочеряют бедных сироток, а потом делают из них профессиональных будущих жен. Злата – одна из них. Она много чего умеет, а еще послушная и преданная… Это тебе не какая-нибудь там приехавшая из Мухосранска… Элитная девочка!

Мне неприятно слышать даже имя Златки из уст отца, тем более неприятны его рассуждения. Я невольно морщусь.

– И что, эта элитная девочка согласилась выйти замуж вслепую?

Тот хмыкает.

– Сын, я не думаю, что их там спрашивают, за кого они хотят… Выбирает тот, кто платит, в данном случае я!

– Как это не спрашивают? Ты просто купил ее, и всё?!

– Вот только не надо… Уж лучше за мной замужем, чем сдохнуть в нищете… Кто бы она была, если бы ее не удочерили и не подарили ей лучшую жизнь! Только вот незадача, она меня не хочет! Отказала мне! А ведь ее родители обещали, что будет послушной…

От последних слов у меня всё внутри обжигает.

До меня окончательно доходит – никакая она не меркантильная сучка, просто попала в руки к сволочам. И отец мой по сути та же сволочь, если не видит в покупке невинной девушки ничего плохого. Больше того, я и сам, получается, сволочь… еще какая. В глазах Златки так уж точно. Ведь фактически бросил ее тогда, когда она во мне больше всего нуждалась. Психанул, обиделся… А я ведь не хотел ее бросать – и больше не брошу!

Да, Злата действительно была послушной, очень послушной. Может быть, она так себя вела, потому что думала, что должна. Но раз отцу отказала, а со мной пошла, получается, я ей всё же понравился? Это для меня главное.

– Отец, давай я ее у тебя перекуплю! – слышу свой голос как будто издалека.

– Зачем она тебе? Мало попортил? Ты ж у нас даже по два раза ни с кем не встречаешься! Тут другой случай, девчонка не для обкатывания в койке, у нее другое предназначение! На кой черт ты вообще к ней полез? Была чистая, неиспорченная…

– Она мне нравится. Я заберу ее к себе!

– Да у тебя денег не хватит, чтобы возместить мне убытки!

Узнаю отца, нигде выгоды не упустит. Всё же думаю, тут он не прав.

– А ты проверь!

Он называет цифру, и я невольно крякаю. Половина моей квартиры. Отец, однако, не мелочился. Теперь по крайней мере понятно, почему так сильно взбесился. Он очень состоятельный человек, но к деньгам у него особенно трепетное отношение. Может быть щедрым, но только когда сам того пожелает.

Названная сумма у меня есть, только я планировал эти деньги инвестировать, а не отдавать за невесту, на которой даже не собираюсь жениться. В то же время понимаю, что домой без нее не вернусь.

– Я потяну! – киваю.

Златка замечательная, и я имел возможность в этом убедиться. Она того стоит. Моя замечательная, моя! И я не оставлю ее ни отцу, ни уж тем более ее родителям, даже если те захотят в будущем вернуть отцу деньги. Теперь мне понятно, почему она не хотела мне рассказывать о приемной семье.

– Ну что же с тобой поделаешь, забирай…

– Она здесь?

– Нет…

– Тогда дай ключи от квартиры… Я был там, стучал, но она не открыла!

– Там ее тоже нет, сынок…

Глава 28. Ищи свищи ветра в поле

Тогда же:

Артём

– Как ты мог ее выгнать? – ору на отца, а руки сами собой сжимаются в кулаки.

В очередной раз за сегодняшний вечер хочу ему врезать. Так хочу, что аж скулы сводит. Он тут же считывает мои мысли, во взгляде даже появляется что-то вроде вины.

– Успокойся! Никуда она не денется, стопроцентно ходит где-то рядом!

Я его не слушаю, достаю телефон, снова пытаюсь дозвониться.

– Не берет трубку? Может, просто с тобой разговаривать не хочет? Давай позвоним с моего? – предлагает он.

Результат тот же. Абонент не отвечает.

– Поехали к городской квартире, поищем ее, – предлагает отец.

Оба спешим к машине.

Прибываем на место в рекордно короткие сроки.

– Может быть, она вообще в подъезде! – предполагает отец. – На улице-то холодно, а она в какой-то курточке несерьезной была…

– Ты выгнал ее без теплой одежды?!

– Я думал, не уйдет! Я ей записку оставил у двери, чтобы брала такси и ехала ко мне, когда надоест маяться дурью… Я даже оставил консьержу деньги, чтобы он передал их ей! Может, она в пути?

Мы сразу идем к консьержу. Он заявляет, что Злата не появлялась.

– Вдруг пропустил? – разводит руками отец.

Мы поднимаемся, и я сразу замечаю бумажку, торчащую из-под пушистого коричневого коврика с надписью Welcome.

– Записка на месте… Значит, она не приходила… – заявляет отец.

Мы заходим в квартиру, я звоню ей уже, наверное, пятидесятый раз за этот вечер, и вдруг слышу звук ее телефона. Он идет из ее комнаты. Кидаюсь туда в слепой надежде увидеть Златку. Однако звон идет из дорожной сумки.

Открываю, так и есть. Подаренный мной телефон лежит там, оставленный ею.

– И как ее теперь искать… – хватаюсь за голову. – У меня ведь даже фото ее нет!

– У меня есть! – радует отец.

Глава 29. Одно доброе дело

Этот же вечер (сразу после того, как Злату выгнали из дома):

Злата

Когда за мной закрывается дверь, ни секунды не медлю, сразу бегу к лифту, потом на улицу – и подальше из этого гадюшника. Даже забываю попрощаться с консьержем, хотя мы довольно мило здоровались все эти дни. Не до любезностей мне сейчас.

Хочется рыдать в голос и одновременно вздыхать от облегчения. Это двоякое чувство разрывает меня на куски.

«Как? Как я могла так ошибиться?»

Ведь ничто не мешало спросить – дорогой Артём, ты мой жених или не мой? Он бы покрутил у виска и пошел своей дорогой, а я бы не сделала той роковой ошибки.

В то же время хочу сказать всевышнему за эту ошибку спасибо. Не представляю, как смогла бы разделить постель с Артёмом-старшим. Хотя меня к этому долго готовили, всё же переступить через себя очень сложно.

«Ночью все кошки серые!» – любила повторять мама Марисоль.

Может, оно и так, но этот кот хотел любви при свете дня, к тому же сразу оптом за неделю. Почти тридцать лет разницы в возрасте, но даже не в этом дело. Старший Энгрин, на мой взгляд, не человек вовсе, а тварь, движимая животными инстинктами!

С Артёмом-младшим всё было по-другому. Как любовник он мне был очень даже приятен. Он – привлекательный мужчина, пусть сам так не считает. Да что там говорить, за эти дни я к нему прониклась, хотя теперь понимаю, что мои чувства ему не нужны. Ни мои чувства, ни я сама. Просто взял и ушел, просто взял и бросил… Может быть, так лучше? За сегодня я отлично узнала, что он за человек.

Теперь мне хотя бы понятно его нежелание на мне жениться, связь с секретарем. Ему серьезные отношения вообще не нужны, ему достаточно горничных-шлюх. Думаю, с нахождением новой у него проблем не возникнет. Только свиснет, и набегут новые желающие раздвигать перед ним ноги.

От сознания того, что, возможно, уже завтра он будет заниматься любовью с кем-то еще, мне делается горько и противно. И за себя обидно. Даже если изначально он не воспринимал меня серьезно, я что… настолько сильно не гожусь ему в жены?! Какой во мне изъян? Неужели он правда видел во мне лишь горничную-шлюху? Зачем тогда эти ужины в ресторане? Сон в обнимку? Одни сплошные вопросы, а ответов на них уже не получу.

«Дурочка! Маленькая дурочка!» – мысленно кричу на себя.

Только от этих криков лучше не становится. Сердце болит и кровоточит из-за того, как Энгрин-младший меня оттолкнул. Он сделал это безжалостно, как будто я какая-то прокаженная. Даже разобраться не захотел, бросил на растерзание своему папаше, разве он не знал, какое это животное? Должен был знать, ведь он его сын.

«Что же мне делать дальше?»

Резонный вопрос, а ответа снова нет. Сколько я ни старалась: работала у Габарашвили от зари до зари, потом выполняла все прихоти Энгрина – всё равно оказалась на улице без гроша в кармане. Теперь даже о картошке приходится только мечтать…

Ёжусь от холода и как никогда остро ощущаю, какая я маленькая и беспомощная.

Самое паршивое – деваться мне совершенно некуда, вот вообще. Никаких знакомых в Москве у меня нет. Тем не менее твердо знаю, что к Энгрину-старшему не вернусь. И обратно в приемную семью не поеду. Милый папочка и дядюшка обязательно найдут способ продать меня во второй раз. Спасибо, мне и первого раза хватило.

«Может, на вокзал?»

Только как туда добраться вообще без денег? Да и дороги я не знаю.

Пока размышляю над этим, замечаю, что давно не узнаю улицу, по которой иду. Не помню, куда я вообще свернула. Пытаюсь сообразить, где нахожусь, и не получается. Заблудилась! И сколько брожу, погруженная в свои мысли, тоже не знаю. Ведь у меня даже нет наручных часов. Замечаю, что прохожие попадаются всё реже. Какие-то угрюмые, и не обратишься, чтобы спросить дорогу. Хотя, что мне это даст…

Дома вокруг совсем другие, никаких элитных построек, всё какое-то старое, обшарпанное. Хуже того, на улице темнеет со страшной скоростью… и холодает. Обхватываю плечи руками, пытаюсь согреться.

– Хуже не бывает! – бурчу себе под нос.

«Откуда ты знаешь? Может, кому-то сейчас гораздо хуже, чем тебе!» – спорит со мной внутренний голос.

Сворачиваю в какой-то проулок. Дальше тупик, вдали виднеется какая-то куча тряпья и мусорные баки. Мне туда точно не надо… Поворачиваюсь, чтобы уйти, и тут замечаю, что куча тряпья начинает постанывать.

«Боже… это человек!»

На улице уже очень темно, свет от фонаря до этого проулка почти не достает. И у меня, конечно же, нет фонарика. Стоны тем временем становятся всё громче. Мне удается расслышать, что голос женский:

– Помогите!

Не могу пройти мимо крика о помощи. Решаю выяснить, что же случилось, подхожу ближе. «Куча тряпья» оказывается самой обыкновенной старушкой. Похоже, у нее что-то повреждено, встать сама она не может.

– Деточка, помоги добраться до дома! – просит она меня так жалостливо, что мое сердце сжимается. – Уже час зову, никто не подходит! Я живу совсем рядом, быстро справишься…

Не то чтобы я куда-то торопилась…

– Конечно помогу! Так и замерзнуть недолго, ведь на асфальте лежите!

Сразу кидаюсь к ней. Она хватается за мою руку, пытается встать. Бабушка, мягко говоря, не легкая, но и я не на ладан дышу. Кое-как помогаю ей подняться. Тут замечаю, что одета она ни в какое не в тряпье, просто на ней очень много всего намотано: платок, шарф, безразмерная куртка, разодранная в нескольких местах.

Она не может наступать на одну ногу, предлагаю ей передвигаться прыжками, опереться на меня, что она и делает. Если не считать пострадавшей куртки, женщина кажется вполне опрятной. Что для меня ключевое – спиртным от нее не пахнет, а вот духами немножко тянет.

«Ландыш?» – подмечаю про себя.

– Ограбили, сволочи! Сумку украли! Там вся пенсия, представляешь! Ужас какой… У тебя телефона нет? В полицию позвонить…

– Извините, я его оставила дома… – отвечаю и тут же соображаю, что квартира Энгрин никакой мне не дом. И близко нет.

– И я оставила… Может, и к лучшему! Хоть его не украли!

Пока бредем к соседнему дому – серому хмурому шестнадцатиэтажному зданию – она беспрерывно жалуется на ограбивших ее малолеток и боль в ноге.

– Может быть, позвонить в домофон? Пусть ваши домашние спустятся? – спрашиваю, когда добираемся до нужного подъезда.

– Одна я живу, – признается она нехотя. – Помоги до квартиры добраться! У нас лифт третий день не работает, до седьмого этажа ну никак не допрыгаю!

Со вздохом киваю, предвкушая «легкую» прогулку. Одно хорошо: пока вела старушку домой, хоть согрелась.

Когда оказываемся в ее квартире, вызываюсь помочь ей снять сапоги, сама она просто не в состоянии это сделать. Правая лодыжка у нее довольно прилично опухла. Помогаю ей избавиться от верхней одежды и провожаю на кухню.

– Телефон на холодильнике, достанешь? – просит она, приглаживая черные волосы с отросшими седыми корнями.

Подхожу к старенькому заляпанному холодильнику Indesit. На кухне, в принципе, не очень-то чисто, но хотя бы тараканов нет – уже плюс. Правда, пахнет какой-то затхлостью. Так пахло в доме моей бабушки, когда той стало слишком тяжело прибираться. Наверное, этой тоже тяжело. Достаю обычный кнопочный телефон, даю ей, и она вызывает полицию, потом скорую. Когда кладет трубку, обращается ко мне:

– Спасибо тебе, деточка! Ох, как ты меня выручила, а отблагодарить мне тебя нечем… Может, хочешь чаю?

Тут понимаю – хочу! Очень хочу! И вон от того печенья, которое лежит в надколотой фарфоровой вазочке, тоже не откажусь…

– Меня, кстати, Марьей Ивановной зовут! – сообщает старушка, вздыхая.

Глава 30. Марья Ивановна, участковый и ВДВшник

Тогда же:

Злата

Стоит мне откусить печенье, как прибывает скорая. Врачи внимательно осматривают ногу Марии Ивановны, почти сразу успокаивают – перелома нет, только сильное растяжение, но на всякий случай советуют завтра всё же сделать рентген. Рекомендуют наложить на отек холодный компресс, принять болеутоляющее, а главное – обездвижить конечность.

– Как же я теперь справлюсь… – чуть не плачет женщина, когда доктора уходят.

Мне ее искренне жаль. Ей предстоят нелегкие деньки.

Не успеваем мы что-то придумать, как появляется участковый. Дородный дядька с широкими плечами и усталым лицом. Сразу просит меня никуда не уходить, пока он меня не опросит, хотя я даже на полноценного свидетеля не тяну, ведь само происшествие не застала, лишь его последствия.

Впрочем, на улицу я не рвусь, тут гораздо теплее, да и печенье еще не закончилось. С интересом слушаю по четвертому кругу рассказ Марии Ивановны.

Пока та пишет заявление, участковый принимается опрашивать меня, и тут в квартиру буквально врывается здоровый лысый бугай. Ростом явно выше метра восьмидесяти, такой же рослый, как Энгрин-младший и его любовница-секретарь.

– Бабуля, что с тобой случилось? – гремит он на всю кухню.

При его появлении Мария Ивановна только фыркает.

– Тебя не хватало для полного счастья!

Бугай ничуть не обижается, кидается к женщине.

– Прохожу мимо твоего подъезда, вижу скорую, полицию… Что стряслось?

Мой нос почти сразу улавливает исходящий от него запах курева и алкоголя, хотя на вид вроде трезвый.

Хозяйка квартиры вместе с участковым вводят его в курс дела. К концу рассказа лицо внучка становится кислее квашеной капусты.

– Расстроился, что я только ногу подвернула, а не схлопотала инфаркт? Так не терпится переехать в мою квартиру? – язвит Мария Ивановна.

– Бабуля, да как ты могла подумать!.. А это кто? – его взгляд неожиданно упирается в меня.

И такой нехороший у него взгляд, что я резко давлюсь печеньем.

– Меня зовут Злата, – представляюсь.

– Отстань от нее, это хорошая девочка, она мне помогла!

– А ты случайно на квартиру моей бабули не заришься? – вдруг шипит он на меня. – Может, ты это нападение и организовала? Точно, ба, смотри, какие у нее глаза хитрые!

Сижу тихо, моргаю, искренне пытаюсь понять, как он пришел к этой светлой мысли.

Бугай тем временем продолжает орать:

– Ба, ну понятно же! Приехала из какого-нибудь Мухосранска и давай себе столичную квартиру выбивать…

Интересно, у меня на лбу написано, что я не москвичка, что ли?

– А регистрация у девушки есть? – резко спрашивает меня участковый.

Кладу недоеденное печенье на стол, тянусь к своему рюкзаку, достаю паспорт, в нем свидетельство о регистрации по месту пребывания.

– Вот, пожалуйста, – говорю намеренно спокойно, хотя на самом деле мне уже очень хочется надавать внучку-скандалисту хороших затрещин. – Временная регистрация.

Слава богу, мне ее сделали по поручению Энгрина-старшего еще в день моего приезда.

Участковый внимательно изучает мой документ, качает головой:

– Престижный райончик… А у нас-то как оказались, барышня?

– Говорю же, случайно. Просто гуляла!

– Ну, пусть будет так…

– Вы что… ей верите?! – чуть не подпрыгивает на одном месте внучок. – Какая разница, в каком она там районе зарегистрирована, видно же, что квартиру оттяпать хочет!

– Извините, кх, кх, – кашляю я для солидности. – Но мне совершенно не нужна квартира вашей бабушки! Я ничего и ни у кого не хочу оттяпывать! Честно!

– Андрей, – обращается к нему бабушка, – иди-ка ты домой!

– Да я как лучше хотел! – резко бросает он и уходит. А за ним и участковый.

Когда мы с Марией Ивановной остаемся одни, громко выдыхаю, потом аккуратно интересуюсь:

– Может быть, не стоило его прогонять? Вам же нужна помощь?

– Помощь? От него? – усмехается женщина. – Это бесполезнейший таракан! Живет через два дома в коммуналке и постоянно под окнами ошивается, надеется, что я ему денег займу, и ведь никогда не отдает! Был приличный мальчик, а как в армию сходил, просто помешался на своем ВДВ, только и делает, что бухает с друзьями да службу вспоминает. Тьфу на него… Только и ждет, пока я на тот свет отправлюсь, чтобы квартиру мою захапать… А тебе правда квартира не нужна?

Снова давлюсь печеньем. Потом решаю ответить честно:

– Квартира не нужна, а вот комнату я бы сняла. Только у меня денег нет… Совсем!

Мария Ивановна шумно вздыхает.

– О-хо-хонюшки… Как же мы с тобой жить-то будем совсем без денег… Ну ничего, заработаешь!

Глава 31. Очень много фото

А в это время:

Артём

Отец пересылает мне папку с фотографиями. Я ее открываю и одуреваю от количества этих самых фото. Злата в платье, Злата в пальто, крупный план, профиль, портрет. Везде один и тот же испуганный взгляд, эти ресницы, достающие до самых бровей. Она смотрела на меня также испуганно, когда я ее за что-то отчитывал. Эти огромные глазищи до конца своих дней не забуду.

Листаю дальше. Злата в купальные, Злата без купальника… Щеки у девушки красные, как помидоры. Видно, какое «удовольствие» ей доставила эта фотосессия.

– Тьфу… Отец! Зачем тебе понадобились такие фотки?

– Она же была моей невестой! – бурчит он. – Я ведь выбирал ее заочно, хотел рассмотреть со всех сторон. К тому же… она красивая…

Замечаю, что ему так же неловко, как и мне.

– Удали у себя эту папку! – требую.

Он кивает.

– Ладно, не кипятись, сынок! Давай я своим знакомым позвоню, распространим фото, вмиг найдут!

Читать далее