Читать онлайн Ангел мой. Книга вторая. Мой мир придуман в мечтах о тебе бесплатно

Глава I. Путешествия души

Ее любовь меня укроет,

От зла спасет и защитит.

Разлук печаль дождинки смоет,

И никуда не улетит.

В сраженье горестном неравном,

Её любовь одна чиста.

Не даст забыть о самом главном,

И унесёт на небеса.

И отряхнув всю пыль забвенья,

Её лишь образ сохраню.

Всё это, было, будет, вы поверьте,

Ведь я её люблю.

В детской комнате, на мягком, красочном ковре кто-то разбросал множество красивых игрушек. Были среди них фигурки крылатых коней, свирепых драконов и очаровательных фей. Возле одной из стен двухъярусная кровать, ручной работы. Второй этаж сдвинут в сторону. Под ним расположен шкаф с резными дверцами и ажурными бронзовыми ручками. Наверх ведет лесенка. Оба спальных места снабжены электрическими светильниками. У противоположной стены разместились: стеллаж с детскими книгами и пушистыми игрушками, стол с разложенными на нем рисунками и карандашами. В центре комнаты, под потолком, застыла хрустальная люстра. Под ней, на невидимых нитях застыли золотые снежинки и рубиновые звезды. На потолке красочные рисунки воссоздают небесные созвездия, а за окном весна вечерними сумерками коснулась стекла. Входная дверь открывается и в комнату входит девушка с детьми: мальчиком и девочкой.

“Время уже позднее, скоро вернутся родители, а вы еще не спите”, – говорит девушка, укладывая детей.

“Настя, почитай нам сказку”, – просит девочка.

“Ну, пожалуйста”, – вторит ей мальчик.

“Ладно, почитаю. Какую историю вы хотите услышать?”

“Про рыцарей и драконов, – тут же ответил мальчишка, – про страшных врагов и сражения”.

“А я хочу про принцессу, – решила девочка. – И чтобы было волшебство”.

“У меня как раз не так давно появилась одна книга. Уверена, она понравится вам обоим. Только скорее ложитесь под одеяло и обещайте мне не шуметь и слушать рассказ внимательно”.

В ответ дети кивают. Девушка берет с полки стеллажа книгу в старинном переплете, садится на стул, стоящий рядом с кроватью и, открыв первую страницу, начинает читать:

“Давным-давно была на свете сказочная страна. С той поры прошло очень много времени. Настолько много, что никто не знает, существовала ли она на самом деле или нет. Люди там жили в мире друг с другом. Были они добры, приветливы и гостеприимны. Ни с кем и никогда не враждовали. Ценили и уважали своих друзей и соседей. Так совсем обычным стало существование в окрестных лесах фей и единорогов. В горах же, буквально выросших в одночасье из земли построили свой город драконы. Каждый уголок той сказочной страны обладал необыкновенной красотой. Зелёные леса и холмы, черно-синие горы с заснеженными вершинами, ярко-синие озера, бурные, шумные водопады или же широкие реки и даже бездонное море. Каждый стебелек, каждое дерево пронизывал тайный, глубокий смысл. Жители той страны уважали и чтили своих предков, по праву считая мудрость, собранную на протяжении веков источником всего живого. Очень часто в тех краях проходили дожди, теплые, проливные. Но даже после самого долгого дождя на небе сияла радуга. Люди жили преимущественно своим ремеслом. Везде и всюду в почтении были любые мастера, будь то кузнец, пекарь, ткач или пахарь. В каждом из городов процветала культура: музыка, живопись, поэзия и волшебство всегда было где-то рядом. А правили той страной король и королева семи королевств, Миа и Кристиан…”

Слова Насти летят в даль, на крыльях фантазии в удивительную сказку. К широкому ручью, протекающему по камням, и берущему свое начало на возвышенности. Деревья, расположившиеся на его берегах, немного выше земных и поэтому кажутся очень большими. Утренний туман небрежно укрыл небольшую долину. Предрассветная темнота постепенно отступает. Из глубины леса появляется всадник. На нем легкая одежда: темные брюки и белая рубашка, зашнурованная на груди. Поверх накинута тонкая куртка из темной ткани, расшитая серебряными нитями. Запястья охватываю кожаные латы с металлическими вставками, стянутые ремешками. Их края почти полностью закрывают тыльную сторону ладони. На поясе, справа, прикреплен покоящийся в ножнах меч. Его эфес окружает гарда в виде переплетающихся золотых ветвей, украшенных дубовыми листьями. В дополнение ему слева на поясе короткий кинжал. Позади, за седлом разместились небольшие походные сумки. На ногах удобные, чуть ниже колен сапоги. Перебравшись через ручей, всадник скрывается за деревьями, на противоположном берегу. Там, за поворотом красивый город на холме – столица Мериаречья – Сафиния. Молодой человек проносится под сводчатой аркой ворот, увенчанных двумя башнями, затем сворачивает на аллею, где за зелеными кронами скрываются дома из темного кирпича. В центре города расположился дворец. Из окна его самой высокой башни можно увидеть море и одноименную реку, обогнувшую возвышенность. А еще из того окна можно дотянуться до облаков, проплывающих на расстоянии вытянутой руки. Когда-то давным-давно Кристиан проводил часы напролет у распахнутых створок. Он ждал ее, своего маленького ангела. Миа научила его видеть в бесформенных тучах летящие корабли. Кристиан в ожидании ее встречал рассветы и провожал закаты. Среди звезд искал сказочные миры.

Во дворе, усеянном мелкими камушками, всадник спешивается. В одном из залов страстными объятьями его встречает девушка.

“Кристи, ты вернулся!” – воскликнула она.

Ее черные, с темно-синим оттенком волосы подчеркивают утонченные черты лица, а изумрудного цвета платье стройную фигуру и высокий рост. Края одеяния королевы украшают узоры, сочетающиеся с рисунками на рукавах.

“Душа моя, Миа, в Тэфии родители готовятся к празднику. Они, конечно же, хотели, чтобы я остался, но я поспешил к тебе. Как и обещал тогда под стенами Черного замка надолго не разлучаться. Всего один раз солнце взошло и село, а я уже рядом с тобой. Отец и мать все ждут, не дождутся, когда мы снова вместе сможем навестить их”.

Еще долго они стояли вот так, обнявшись, глядя в глаза друг другу. И был в этих объятиях весь смысл, вся суть мироздания сказочной страны. Совсем скоро королевство окунется в долгожданный праздник в честь единого короля и королевы. Ибо два года назад, день в день высшие силы связали их воедино, даровав всем землям далеким и близким процветание и благоденствие. Зажегся в Сафинии светоч, что озарил народы и королевства, пронзая равнины, горы и моря на дальние расстояния. Никто, задумав дурное, обман или другое какое коварство, не мог проникнуть ни в один город той страны. А было их, городов превеликое множество. Малые и большие они располагались одни близко, другие далеко друг от друга. И к каждому из них от столицы тянулись дороги, словно лучики света. Где-то путь был лёгким и пролегал близ мелких деревень. А где-то проходил через дремучие дебри и ущелья. И было так, что человек, придя в далёкий город, на окраине земель слышал незнакомые для себя слова. Чему очень дивился. Так получилось, что люди в своих стремлениях продвигались все дальше и дальше. Исследовали невиданные дали, основывая на новых местах новые поселения. Оттого границы объединенных семи королевств постоянно менялись, уточнялись очертания, за которыми уже не жил никто.

С недавних пор близ Сафинии поселились драконы. Серокрыл и Чернохвостка дали начало возрожденному, новому роду благородных и величественных существ, восставших из пепла и забвения. Город драконов – это высокая гора, выросшая за короткий срок из земли. Огненным дыханием Серокрыл и Чернохвостка ковали стены, башни и огромные проходы. И поскольку сами они были драконами огня, то камень был непростым – насыщенный, яркий, сочный рубин источал силу и энергию. Была у Серокрыла и у Александра, младшего брата короля семи королевств цель – найти и оживить всех известных драконов, коих было в древние времена превеликое множество. Драконы воздуха, огня, рубиновые и хрустальные. Сам Серокрыл встречал когда-то очень давно одного дракона земли. Уподобившись огромной иве, он казалось, пустил корни и врос в почву. Был он неподвижен и вечен, ждал часа пробуждения от сна. А еще говорят, будто много веков назад в утренней дымке растворился туманный дракон. Что странствует по свету, прячась в ранний час среди кустов и травы.

Рассказ о небе, о крыльях и полете уносят Анастасию в мечтах высоко, в заоблачную даль. Она и сама не знает, что как две капли воды, за исключением светлого цвета волос, похожа на Мию – героиню сказки. Дети уже уснули, поэтому девушка, выключив свет, отправляется в свою комнату. Расположившись в глубоком, мягком кресле, с высокой спинкой, она продолжает читать. Строки книги для неё тропинка в сказку.

Большие, гладкие валуны округлой формы образуют нагромождение. Они уложены в произвольном порядке друг на друга. Часть их поверхности испещрена маленькими ямками. Другая поросла бурым мхом. По темно-зеленым ворсинкам лениво стекают струйки воды. В траве шуршит ежик. На ветру шумит листва, слышно пение лесных птиц и чувствуется запах цветов. На окраине небольшой поляны, открытой всем ветрам из дальних стран, под сенью высоких крон Миа и Кристиан. Отсюда, с возвышенности, можно хорошо разглядеть, как голубовато-зеленые волны раскачивают парусный корабль, укрывшийся в бухте, неподалеку от устья реки.

“Натаниэлла, – произнесла девушка, – наш прославленный, прекрасный корабль. Я знаю, твое предназначение – неустанно, расправив крылья, мчаться на край земли вместе с нами. Так ты делал прежде и всегда верный, надежный корабль. Но все меняется, и полетам в небесах на смену придут иные времена”.

Рядом с Мией и Кристианом расположилось дерево с огромным и наклоненным стволом, едва ли десять человек, взявшись за руки, смогли бы обхватить его. Могучие корни извиваются и уходят в землю. Когда-то огромный исполин был совсем маленьким. И это место для него выбрал самый первый правитель Мериаречья. Его звали Лег.

Дерево изменилось, как и сам мир вокруг него. Подобно стволу мир расширился, обрел свою силу, наполнился энергией и красотой. И вот теперь спустя столетия юная королева семи королевств касается его. И весь мир, как и это дерево в ее руке, в ее досягаемости, хоть и объять его ей одной невозможно.

“Миа”, – произносит молодой человек, покрыв своей ладонью ладонь девушки.

Миа оборачивается и Кристиан встречает ее пронзительный и яркий взгляд. В нем буря эмоции и мыслей, не дающих ей возможности стать легче воздуха, заблудиться где-то в вышине. Они вновь и вновь возвращают ее на землю.

“Ты жалеешь о том, что теперь не ангел, что не можешь больше сама взмыть в облака, что лишилась крыльев, душа моя?” – с особой заботой и теплом интересуется Кристиан.

“Нисколько, свет мой. Избрав человеческую судьбу, я счастлива рядом с тобой”.

“Тогда что случилось, мой ангел? Ты погрустнела и о чём-то задумалась”.

“Это странно, но мне больно отпускать тебя даже на мгновение. Ты уйдёшь, а как будто ушла я. Я сама себя теряю без тебя. Это не тебя нет рядом, это просто я сплю. Я хожу во сне, я дышу во сне, я смотрю на окружающий мир во сне и жду пробуждения, что может подарить лишь только твое прикосновение. Трудно и невозможно совсем не отпускать тебя. Черный лес и вороны, это просто дурной сон, не более того. Тревожит мысль о том, что ты можешь однажды не вернуться”.

“А я вовсе не уйду! Хочешь? Довольно, подождут немного, пока мы вместе не сможем отправиться в путь”.

“А разве так можно, Кристи? Разве может королевство оставаться надолго без своего короля?”

“Может, душа моя, может. У нас с тобой много помощников. Много других государей, что присягнули нам на верность. Я больше всего боюсь потерять тебя. Ведь мои облака, мое небо там, где ты. И грусть, печаль нам не друзья, они враги. А как мы поступаем с врагами? Мы гоним их за порог подальше, в пустынные и безжизненные края”

Кристиан прикасается одной рукой к щеке Мии, а другой проводит по ее волосам. Вдыхая их аромат, молодой человек губами едва касается дивных локонов девушки.

“Я рядом с тобой. Я люблю тебя, душа моя, пусть крыльев нет твоих отныне, но ангел белоснежный ты поныне”.

“Я тоже люблю тебя, свет мой”.

“Я хочу, чтобы это была девочка, как и пророчило видение фей, – произносит Кристиан, перекладывая руку Мие на живот. – Маленькая принцесса Адель, ее так не хватает нам с тобой и нашему королевству. Она будет такой же красивой, как и ты. Мы вместе ее научим любить облака и видеть в них крылатые корабли”.

Мгновение взгляда и поцелуй. Сколько в нём всего. Разлука, любовь, нежность. Миа и Кристиан заслужили это счастье, пройдя через испытания. Счастье для двоих.

Наступивший вечер, словно ласковый хозяин, охватывает город. Проявляя заботу, он создает уют в каждом его уголке. В том числе на одной из центральных площадей. Повсюду горят фонари. Золотистый, мягкий свет наполняет округу. В контрасте с ним темно-синий вечер, поселившийся в переулках и небо, усыпанное яркими звездами. Просторная, мощеная крупным камнем площадь окружена деревьями с широкими кронами и фасадами домов. Один из них ярче и красивее остальных. Он украшен золочеными фигурами людей, солнца, луны и звезд. А также большими часами с ажурными цифрами в верхней части щипца, ступени которого были заполнены высеченным из камня лентообразным декором. В центре площади разместился фонтан, в виде большой каменной чаши. Потоки воды, устремившиеся от краев к центру, касаются бронзовой фигуры русалки. Она застыла на камне, у берега моря. Протянув руку вдаль, она призывает того, кто дороже всех, кто навсегда поселился в трепещущем, нежном сердце. Напротив, русалки, на некотором расстоянии фигура того, к кому устремлены все мечты и чаяния юной девы. Безмолвная скульптура – воин, облаченный в доспехи, со щитом в руке. Он застыл навсегда полный влечения к ней, к своей любимой, к своей избраннице, протянув руку навстречу. В чаше фонтана и в камнях рядом с воином сокрыты источники света, выделяющие фигуры из окружающего пространства. Создается впечатление, будто у них свой собственный, удивительный мир в котором они обязательно встретятся.

Двери и ставни окрестных домов изготовлены из темно-красного дерева. В окнах много красочных витражей. На площади много людей, высоких, красивых, в красочных одеждах, с выразительными масками на лице.

В воздухе витает радость и веселье, отовсюду доносится детский смех и дивные голоса. Праздник длился целый день, продолжается вечером и наверняка закончится ближе к утру. В городе много подобных площадей. Взять бы хотя бы соседнюю, заполненную шатрами шумной ярмарки. На одних лотках в изобилии свистульки, расписные игрушки и тарелки, резные прялки, ложки и гребешки. На других пряники, кренделя, сладкие карамели. Особое место для тех, кто любит что-то более тяжелое – кованые канделябры, стулья, столы, фонари и даже фигуры домашних животных. Праздник особый случай для ремесленников, возможность порадовать горожан своим мастерством. В большом городе места хватило всем жителям. Неторопливо они переходят от одной площади к другой, глядя на представления уличных актеров, вспоминают и пересказывают истории о былых правителях и удивительных событиях, связанных с ними. Заодно придумывая новые сказания о нынешнем короле и королеве. И так бывает, что каждый из рассказчиков пытается добавить что-то от себя, приукрасить и развить историю. Всему виной природная тяга жителей Сафинии к творчеству и самовыражению. Так в истории путешествия Кристиана за море в поисках Мии появились каменные люди-великаны, пещеры с огромными кристаллами сапфиров и рубинов, диковинные звери, существование которых кажется невозможным, ибо, по словам рассказчиков, представляли они собой смесь кошки, лисицы и оленя. Высокие создания, словно лошадь, с густым, зачастую разноцветным мехом, длинным, пушистым хвостом. Иногда с ветвистыми рогами или же с высокими, будто крылья остроконечными ушами, с кисточками на краях. С вытянутой мордой и сияющими, миндалевидными глазами. Много чего выдумали люди. Странствующий корабль-город Тай-тон-Тэй с чудными домиками и башенками, с людьми, важно прогуливающимися с зонтиками в руках. Придумали огромную белоснежную кошку, живущую далеко на севере. И, конечно же, драконов, о которых не знал даже Серокрыл с Чернохвосткой.

Тем временем в амфитеатре собралось множество зрителей. Серого камня сцена. Над ней арка, легкая и невесомая. Позади колонны, украшенные узорами. В центре сцены желтые бороздки образуют рисунок. В стремительном беге запечатлен единорог – символ дома короля и королевы. Вокруг него письмена. Слова о нерушимом единстве Кристиана и Мии, а также семи королевств. Перед сценой музыканты, занимают свои места. У каждого из них свой инструмент: скрипка, виолончель, гитара.

В амфитеатре, верхом на двух, черных лошадях, появляются король и королева. Их радостно встречают люди. На девушке красивое, рубинового цвета платье. Столь же яркое, как и свет в ее глазах. В волосах, сияя самоцветами, красуется корона. Локоны Мии у висков заплетены в тонкие косы. В соответствии с королевой одет и король. Рубинового цвета камзол, белоснежная мантия. На голове более внушительная, но все также легкая и изящная корона. Кристиан спешивается и помогает спуститься Мие. Девушка поднимается на сцену. Звуки музыки постепенно заполняют все вокруг, осторожно раскачивая всех присутствующих на своих чарующих волнах. Справа слышна волшебная и загадочная виолончель. Смычок медленно плывет по ее струнам. Слева, словно капли дождя, фортепьяно, а в центре скрипки. Красивое и завораживающее вступление заканчивается. Музыка чуть замирает, ожидая сказочный голос королевы, дабы после вновь в унисон зазвучать вместе с ним. Она не кажется ангелом, она и есть самый настоящий ангел. Нежный, чуткий, отзывчивый ангел с удивительной и чистой душой. Мгновение, что звучала песня, пролетает стремительно и неумолимо. Под аплодисменты Кристиан протягивает Мие руку. Озаренная дивной улыбкой она спускается к нему.

“Ты замечательно пела, ангел мой”.

“Спасибо, мой король”.

Романтическая и медленная музыка продолжает звучать.

“Ваше величество, разрешите пригласить вас на танец”, – поклонившись, шутя, обращается Кристиан к своей королеве.

“Конечно”, – поклонившись, соглашается Миа.

Король и королева движутся легко и непринуждённо в такт звучащей музыке. Чувства, сконцентрированные в них ощутимы, словно сияние. Сияние яркое, но не слепящее, теплое, но не обжигающее, вдохновляющее, но не сводящее с ума, напротив придающее силы и зажигающее свой собственный огонь в сердцах окружающие короля и королеву. И даже облака самые высокие и далекие, те, что странствуют на границе неба и царства звезд видят свет правителей Мериаречья. Взирая из края чернеющей глубины, нельзя не очароваться им, горящим, словно звезда на поверхности планеты спокойной и безмятежной. Свет солнца, отраженный двумя лунами, падал сквозь редкие облака на гладь ночного моря, примкнувшего к суше. В погоне за звание истинного, первородного голоса мироздания соперничать с ним взялись лишь только звуки тишины, да сияние звезд.

Просторное помещение наполнилось шумом множества голосов. Десятки столов были установлены в несколько рядов. Гости приходили, угощались ужином, произносили пламенные речи во славу короля и королевы. Они прославляли дни благоденствия и процветания, что навсегда пришли в Мериаречье. Славили красоту и доброту правителей Сафинии и семи королевств. Желали, чтобы радость и благополучие во всех известных землях лишь только увеличивались. В высоких, стрельчатых окнах блистали яркие, красочные витражи. В каждом свой неповторимый рисунок. На стенах и под потолком светильники из хрусталя. Входных ворот нет, вместо них две большие арки, ведущие прямо на улицу. Сквозь них хорошо видны деревья, произраставшие рядом со зданием. За главным столом Миа и Кристиан. Рядом с ними, Александр, Дмитрий и его княжна северных земель Олия.

“Кристиан, предания гласят о том, что когда-то существовало драконов великое множество, – делился новостями со старшим братом Александр. – У каждой вещи, у каждой стихии был свой повелитель. Были драконы цветов, и даже драконы книг. И ни один из них, я верю, не исчез бесследно. Так говорят, один из драконов растворился в дожде. И поныне каплями проливается на землю. Другой обернулся молнией. В один миг случилась яркая вспышка и великое, древнее существо рассыпалось на множество стремительных разрядов. И теперь, во время грозы каждый раз мы слышим его сокрушительный и громогласный голос. Мы хотим найти их всех до одного, чтобы они приняли свое первоначальное обличие и воссоздали страну драконов в составе единого королевства”.

“Все это замечательно, Александр, – лучезарно улыбаясь, ответил ему Кристиан. – Я рад твоим устремлениям и надеждам. Но, брат мой, скажи, где София, почему ее нет с тобой? Я думал, вы вместе всегда и везде будете следовать общей цели. Преодолевать преграды и расстояния в поисках дракона камней и дракона огня”.

“Моя дорога слишком однообразна для посвященной в тайные сплетения жизненных нитей нашего мира. Ее устремления гораздо шире рутинных поисков древних созданий. Они охватывают не только драконов, но еще и птиц, зверей, людей и многих других существ, что населяют наши объединенные семь королевств. Я просто не вправе всецело забирать ее себе, подчинять лишь только моим целям”.

“Ты ошибаешься, Александр, – вмешалась в разговор Миа. – Моя мать, королева Навалы посвященная. И в ее просторном, бесконечно добром сердце всегда достаточно места. Как для семьи, так и для тех, кого ведет к ней свет, данный ей при рождении. У вас с Софией много больше общего в этом мире, чем тебе кажется. Да и ты сам, Александр знаешь, сколько разных людей ты встречаешь на пути к своей цели. Скольким ты помогаешь, так же, как помогает в иных краях София. В мире тысячи дорог, их всех не перечесть. Одни совсем короткие, тянуться от одного дома к другому, находящемуся по соседству. Другие более протяжённые, убегают от порога к горизонту. Но самые долгие дороги те, что нам не видны. И есть пути, что сотворены не для пеших прогулок, а для путешествия души”.

“Ты права, Миа. Именно поэтому я отправляюсь завтра к ней. София прислала мне весть о том, что хочет видеть меня. А еще она знает точно, где можно найти стального дракона. Это путешествие далеко на северо-запад, в суровые края. Там, в Северограде у нас есть неоконченное дело. Те земли одни из немногих, что пока еще не находятся под сенью и благодатью объединенных семи королевств”.

Когда-то Александр был другим, не знал своего пути, своего предназначения. Сомнения и неуверенность мешали ему сделать единственный выбор из множества возможных. Но эти качества давным-давно безвозвратно исчезли, после путешествия за моря. Нет, преображение, сила не свалились на него чудесным образом. Нет, не волшебство лиры мироздания, а подвиг даровали ему возможность видеть дальше и глубже обычных людей.

В это верится не сразу, но правыми бывают те, кто твердят, будто странник в пути не заметно для себя меняется. Будто к концу своего путешествия он уже не тот, что был раньше. И если хочешь добраться куда-то, достичь желаемого, то изволь. Но учти, что насколько велика и красива мечта, настолько придётся пожертвовать собой. Что-то безвозвратно потерять, а что-то взамен утерянному найти. И Александр нашёл её, Софию.

“Нужна ли тебе помощь в твоем путешествии?” – поинтересовался Дмитрий.

“Спасибо, брат, но у тебя в Эльалланте и без того много дел. Твой дивный, чистый, северный край, где воздух звенит как горный хрусталь. Я верю, что Североград может стать таким же, что будут там править свои озаренные светом князь и княжна. А может он соединиться с твоим краем?”

“Не думаю, Александр, что ты забыл о том, что между ними два моря и дыханье холодной реки. Это слишком далеко”.

“Ты же знаешь, Дмитрий, что для путешествий души и устремлений сердца не страшны расстояния. К тому же меня Серокрыл домчит быстрее ветра. Быть может и в Эльалланте найдется свой снежный дракон. И словно снежный вихрь будет пересекать он моря и океаны, и ты на нем верхом. Я в отличие от тебя, брат, не умею строить города и налаживать быт”.

“Хорошо, брат мой, но будь осторожен в погоне за своими драконами. Не доверяю я создания из металла после той встречи со стальным чудовищем у стен Черного замка”.

“Не беспокойся, со мной лира. Она открывает мне грядущее на шаг вперед. А вам знакома история, которую я услышал совсем недавно? Это удивительно, но говорят, что первый король Мериаречья, наш предок лег был переродившимся в человека драконом. А его жена Эве – ангел так же, как и ты Миа пожертвовала крыльями, выбрав жизнь среди людей. Это легенда, в нее можно верить, или же нет”.

“Откуда ты знаешь столько о прошлом, о легендах? – поинтересовалась Олия. – Лира тебе подсказала?”

“Вовсе нет. Лира о прошлом молчит. Мне их рассказывает София во время наших недолгих встреч. Это она всем сердцем любит древние сказания. Надеюсь, когда-нибудь она расскажет другую историю. Представляю один из моментов этой сказки. В высоком, стройном соборе, с посеребренными снегом верхушками собралось много людей. Стены собора сложены из зеленого мрамора, а внутрь ведут несколько ступенек и распахнутые настежь ворота. Огромный, расписной потолок застыл в невесомости на недосягаемых обычных людей высоте. Сквозь окно, в центре купола, вниз падает луч света, освещающий две фигуры. На девушке облегающее талию с пышным подолом, расшитое золотыми нитями платье. В светлых, кудрявых волосах заплетены голубые, словно небо цветы. На молодом человеке обычные брюки и просторная рубашка с золотой вышивкой на сердце. Вокруг них на возвышении верховные правители, а также короли и королевы, объединенных семи королевств, князья и княгини, горожане и самые разные люди с далеких уголков известных нам земель. Миа, Кристиан, я, похоже, меняюсь вместе с вами. И в моих мыслях последнее время не только драконы, но еще и она, София, эта картинка о нас. Ее мне рисует сердце, ему вторит лира. Пока у нас разные пути и разные предназначения, пока это мечты. Только рядом с тобой Миа и с тобой Кристиан я чувствую, что мечты могут осуществиться”.

“В твоих переменах нет нашей заслуги, Александр, – уверяет молодого человека Миа. – Весь путь ты проходишь сам. Мы только показали тебе направление”.

Красочное огненное представление завершило праздник. В руках девушек огни на кончиках длинных спиц превращались в крылья ангелов медленно плывущих в свете звезд. В стремительно вращающихся огнях, в двух чащах по одной в каждой руке, удерживаемых молодыми людьми тонкими цепями, угадывались диковинные жар-птицы. Огромный огненный шар в руках крепкого воина олицетворял солнце. Особенно ярко и красочно представил образ дракона факир, извергавший пламя.

А где-то, в иной реальности, в ином пространстве и времени за чтением книги на диване уснула Анастасия. Ее родители вернулись домой. Сквозь приоткрытую дверь доносятся их голоса. Отец заходит в комнату. Укрыв дочь одеялом, он уходит и гасит свет. На столе зажженным остается ночник. Слабый огонек в глубине полумрака. Он словно путеводная звезда в сказку о Мие и Кристиане.

Ранним утром, с первыми лучами солнца Серокрыл взмахнул крыльями и взмыл в небо, унося далеко на запад на своих плечах Александра. На море воцарился штиль и облака, кучно взгромоздившиеся прямо над горизонтом, отразились в воде. На их белоснежном фоне темный силуэт Серокрыла, словно мысль, мечта парила свободно в полете. Король и королева нашли приют под кронами своего любимого дерева, наблюдая за тающим на глазах драконом. Голова девушки расположилась на коленях молодого человека.

“О чем ты думаешь?” – не говоря ни слова, мысленно спрашивает Кристиан.

“Александр похож на тебя, – отвечает девушка. – Твой брат полон устремлений и жажды отправиться в дорогу за Софией, также как когда отправился ты за мной. Такой удивительный свет зажегся в его глазах. Окрыленный мечтой. Я очень хочу, чтобы он нашел свой путь. Мое счастье с тобой Кристиан безгранично. И я рада, что могу этим счастьем делиться с другими. Посмотри на людей в Сафинии и других городах. Они полны устремлений. И в трудах своих идут к своей мечте, так же, как и Александр. А мы? Мы ведь изменимся с тобой? Что будет тогда со всеми этими людьми, с твоим братом? Ведь мир вокруг нас наше с тобой отражение”.

“Ты ангел, Миа. Была, есть и будешь. Все меняется и это неизбежно. Но ничто и никогда не помешает тебе летать. Летать везде, летать всегда. Пусть даже без крыльев, пусть даже во сне, как мы летаем с тобой. Пройдет время и Натаниелла вновь поднимет нас в небо. Мы будем над облаками. Провожать солнце, садящееся за горизонт. Смотреть, как закат красит алыми красками небосвод. Спорить с ветром и мчаться на край земли с ним наперегонки. Не бойся, мир ни капли не утратит своей красоты. Он станет лишь только богаче. Ибо богаче станем мы с тобой на одного ангела”.

Неугомонный ветер проносится над просторами сказочного мира. Подхватывает опавший листок и поднимает его высоко-высоко над землей. Неторопливо проплывают облака. Солнце освещает их белоснежно-голубые верхушки. И весь город вместе с его окрестностями как на ладони. Лес и холмы переливаются различными оттенками зеленого. Река, спускается с возвышенности, разделяется на пять рукавов, минует пороги и протекает с восточной стороны Сафинии. Один из протоков проносит свои воды через центр города. Неподалеку, в бухте, образованной двумя холмами, врезающимися в море, расположился поселок Лидия. Здесь на волнах раскачиваются несколько кораблей. Паруса еще двух растворяются, словно дымка, где-то на горизонте. Самая старая постройка – городская стена, с множеством башен и ворот. Когда-то давным-давно это грандиозное и величественное сооружение защищало жителей от врагов. Сейчас же дома с темно-зелеными крышами и светло-желтыми стенами разместились в том числе за ее пределами. На горизонте к северу в небо устремились недавно появившиеся горы. То был город драконов.

Постепенно все это великолепие пропадает, теряя свои очертания и превращаясь в безжизненный пейзаж будто бы другого мира. Нет, здесь когда-то действительно жила сказка. Но всё ушло в небытие, растворилось, исчезло. Осталась лишь красная пустыня, Марс так теперь ее называют люди. Одна из планет солнечной системы. Но почему, по какой причине это произошло?

Внезапно в стороне проносится спутник наблюдения, с растопыренными в стороны солнечными батареями. На Земле, в центре управления полетами, специалистами поддерживается связь с экипажем марсианской экспедиции. Сигнал передается с помощью систем спутников, находящихся на орбитах. Задержка по времени составляет от четырех до двадцати минут, в зависимости от взаимного расположения планет, в разные времена года. На большом экране в центре управления изображен Марс с указанием координат экспедиции, так же на нем отображены основные географические названия. На верхнем боковом мониторе схематически показано движение транспортного корабля с Земли к соседней планете. Ниже увеличенная картинка со спутника с детальным изображением марсианской базы. Есть мониторы с изображением основных, особо важных технических показателей. Контролируется уровень кислорода, загруженность и возможную максимальную мощность электростанции, биологические показатели членов экспедиции. На остальные экраны выводятся изображения с видеокамер установленных в ключевых точках базы. Приятный, женский голос сообщает, что поступило видео – и аудиосообщение. На одном из вспомогательных экранов появляется изображение.

“Докладывает командир экспедиции, – говорит астронавт. – Согласно плану, в девять пятьдесят отправляемся в четвертый квадрат равнин Кидонии. Проведем стандартные исследования и возьмем пробы грунта. Самочувствие экипажа хорошее, биологические показатели в норме. К концу недели чувствуется небольшая усталость, но впереди выходной и сообщения для членов команды от близких будут кстати. Конец связи”.

На первый взгляд послание вроде бы никто не заметил. Люди продолжали так же спокойно работать. Однако они знали точно, что и когда прозвучит. Протоколирование штатного доклада входило в число каждодневных обязанностей, именно поэтому этот труд оказался неприметным.

Также плавно одни сухие факты перетекают в другие на лекции в аудитории, заполненной студентами. Перед лестницей парт разместился стол, с матовой, стеклянной крышкой и стенками, изготовленными из дерева. Рядом четыре стержня и несколько полок из аналогичного материала образуют столик поменьше. На нем разложены учебные пособия. Свет туманными лучами проникает в помещение сквозь большие окна.

“Эта планета на ночном небе сияет красноватым светом, – читает лекцию преподаватель. – Наличие на поверхности большого количества соединений железа объясняет такой оттенок”.

Среди множества других студентов присутствует Настя. Она земное воплощение Мии покинула уютную, волшебную страну. И здесь в ином мире она единственное напоминание о том, что сказка была когда-то. Девушка сосредоточена. Ее волосы собраны в элегантный хвостик. Для Насти очень важны эти занятия. Ее необыкновенным образом влечет астрофизика. Она верит, что там, за границей стратосферы может начаться ее полет. Среди звезд давно живет ее душа. Захватывающая мечта и страстное желание эту мечту осуществить. Зная очень многое про черные дыры, про иные галактики, Настя считала себя человеком мира науки. Она лишь недавно нашла сказочную историю о королевстве Мериаречье. Поверить в реальное существование семи сказочных королевств она пока еще не могла. И всю свою тягу к космосу для себя объясняла особенностями воспитания отца. Это он ей подарил первый телескоп и рассказал о других планетах. Это он научил ее быть стремительной, упрямой, настойчиво добиваться своей цели. Настя всегда была такой. И если уж безумно манят звёзды, то значит нужно быть астрофизиком.

“Древние люди считали, что Марс обагрен кровью, поэтому назвали эту планету именем бога войны, – продолжает свой рассказ. – У греков это Арес, у римлян – Марс. Атмосфера красной планеты разряженная. Основные составляющие в %: кислород – 0,1 – 0,4, азота – 2 – 3, углекислого газа – 95, воды – 0,001 – 0,1 и аргона – 1- 2”.

Все данные появляются на широкоформатном, проекционном мониторе, расположенном рядом с доской.

“Природные условия на Марсе очень суровые: средняя температура на его поверхности составляет минус шестьдесят градусов по Цельсию и редко достигает положительной отметки. На полюсах она падает до минус ста пятидесяти, при таких условиях углекислый газ превращается в сухой лед. Поэтому полярные шапки планеты образованны из смеси обычного и сухого льда. В теплое время года шапки испаряются, высвобождая углекислый газ. Увеличившееся давление создает условия для возникновения сильных ветров, свыше 100 м/c, и пыльных бурь. Районы Элизиум и Фарсида являются сосредоточением потухших вулканов. Крупнейший из них – гора Олимп высотой 27 км, диаметром основания 550 км, а диаметр кратера достигает 60 км. Наряду с каньоном Маринера, имеющем длину 4000 км, ширину 200 км и глубину 5 км, поверхность Марса украшают русла высохших рек. Доказано точно, что когда-то на этой планете существовала жизнь. Период вращения Марса составляет 24 часа 37 минут, период обращения 687 земных суток, орбитальная скорость 86870 км/ч, диаметр планеты 6787 км, осевой наклон 25,2 градусов. У Марса два спутника: Фобос и Демос. Среднее расстояние от Марса у Фобоса составляет…”

Позади Насти расположились две девушки. Не вникая в слова преподавателя, они обсуждают свои дела.

“Ну и как он тебе?” – спрашивает одна из них у другой.

“Да никак, он конечно милый, но полный неудачник. Нищеброд. У него ни гроша за душой, зачем он мне такой сдался. Я с ним разговаривала лишь только потому, что нуждалась в его услугах”.

“И что ты?”

“Он говорил мне что-то, я в ответ улыбалась, но не пустила дальше своей прихожей. Думаю, он мой намек понял”.

“Ну ты круто с ним обошлась! А если он все же придет еще раз?”

“Я проделаю то же самое. Или еще лучше, я опозорю его. Очень сильно. Предам огласке его секрет. Он навеки забудет обо мне”.

“Коварная ты!”

“А ты как думала. Учись”.

Весь этот разговор невольно слышит Настя. Такие речи ей не по нраву, ибо не только тяга к полетам, но еще и к справедливости были постоянными спутниками ее души.

“Но о них мы поговорим на следующем занятии, – заканчивает лекцию преподаватель, в ответ на прозвучавший звонок. – Напоминаю, вторник последний срок сдачи реферата о важнейших астрономических наблюдениях и открытиях”.

Услышав это объявление, две девушки, прослушавшие все занятие, невольно обмениваются взглядами. Один за другим студенты покидают аудиторию. Через стеклянную, матовую дверь они выходят в общий коридор.

“Настя, – догоняет главную героиню “подлая” девушка. – Какая скука, я чуть не уснула”

“Не знаю, мне нравится”, – возразила Анастасия.

“Еще этот реферат писать, а я как назло конспект потеряла. Поможешь мне?”

“Боюсь, что не смогу”.

“Почему же?”

“Это бесчестно!”

“Что?”

“Так поступать. Что он вам такого плохого сделал”.

“Я тебя не понимаю”.

“Тот парень, про которого вы говорили на занятии. Впрочем, я догадываюсь, о ком шла речь, постараюсь его предупредить”.

После этих слов девушка резко разворачивается и уходит. При этом сумка из рук ее оппонентки неожиданно упала на пол, явив свету свое содержимое. Ее хозяйка тут же принялась собирать рассыпавшиеся вещи, на помощь ей подоспела подруга.

“Ведьма!” – разгневанно произнесла она.

Как бы ни была огромна их нелюбовь к ней. Как бы ни распирала их злоба, они всё равно не могли сказать ей это в лицо. Окружающие видели, насколько сильна её нежная и трогательная душа. Оттого эти две девушки не решались открыто противостоять Насте. Они предпочитали творить зло тайно, из-за спины. И ещё никогда причинить боль им не удавалось. Как бы они не старались, всё оборачивалось против них. Словно кто-то незаметно охранял её и заботился. Сей факт, вызывал ещё большее раздражение. Девушки считали Анастасию заколдованной.

“Ну и как мы будем сдавать зачет?” – спрашивает подруга.

“Придумаем что-нибудь. Так или иначе, эта ведьма ответит у меня за все!”

Странная молодая особа всё это время, не сходя с места, наблюдала за развернувшейся сценой. Она старательно наблюдала за происходящим. В руках у нее была раскрытая книга. Время от времени она сверялась с текстом, написанным в ней. Ее волосы развивались неторопливо, вопреки тому, что в помещении совершенно отсутствовал ветер. Эта особенность выделяла незнакомку в общей толпе студентов, либо проходящих мимо, либо разговаривающих в стороне. При этом совершенно не замечающих странную особу.

“Лейлит”, – позвал ее молодой человек.

“Кай! – молодая особа обернулась на голос. – Я же просила не беспокоить меня, пока не закончу”

“Я помню, моя госпожа. Но я не понимаю, что за интерес у вас к этой девушке”.

“Со временем все поймешь. Моя сестра Регина жаждала благ для себя. Моя же цель иная. Я уничтожаю миры”.

“Да, но тогда, исчезнем и мы”.

“В этом и есть весь смысл. К чему добро и зло? Не нужно ничего, лишь только пустота”.

Лейлит – точно также звучит имя феи тьмы, что сокрылась в Сафинии столице Мериаречья в глубинных подземельях королевского дворца. Так часто бывает, зло таится в неожиданных местах, в самом сердце света.

Здесь, в подземелье, на высоком постаменте облаченный в доспехи, сжимая меч на груди, лежит Гэбриэл. Над ним, не отрывая глаз от взгляда молодого человека, в горизонтальном положении парит Лейлит. Неведомый ветер развивает ее волосы и платье.

“Что со мной, Лейлит? Что происходит, что взрастает во мне? Ненависть?! Определенно это ненависть! Я ненавижу ее каждой клеточкой своей души. Она посеяла во мне эту проклятую любовь, годами растила и укрепляла в моем сердце, и сама же предала ее. Каждое слово Мии, каждый взгляд – это ложь, обман, грязь. Она отобрала у меня последнее, что было, мои воспоминания о том, что было что-то хорошее, что-то по-настоящему светлое и большое в моей пустой, никчемной жизни. Она все, что было у меня, пропитала ядом, с каждой секундой он растекается по моим венам все дальше и глубже. Мне противно все, что связано с ней от самого нашего знакомства до этого мгновения. Вся эта Сафиния, все это королевство, вместе с их глупым, мнимым благополучием и счастьем. Я задыхаюсь здесь, я не хочу находиться в этом городе. Почему ты просишь меня здесь остаться, Лейлит?”

“Неужели, Гэбриэл, ты хочешь так все оставить и не совершить дерзкий и смелый поступок? Мы должны отомстить! Ты за свое израненное сердце, за свою истоптанную и убитую любовь. Я, за великого и прославленного воина Даланддина”.

“Но как мы это сделаем?! Сила королевства велика и непреодолима. У Александра лира мироздания, дарующая ему возможность видеть события наперед. Драконы рядом с Сафинией построили свой город. Скоро их числу не будет счета! Огнедышащие, великие, древние, непобедимые. И эта проклятая энергия Мии и Кристиана испепеляющая все, что обращено против них с севера на юг и с запада на восток. Ты не представляешь, как жжет в груди. И если бы не ты, если бы не этот склеп глубоко под землей, где я так часто обитаю, мое сердце давно бы обратилось в пепел. Вспомни еще и о тех королях и князьях, что присягнули на верность Мие и Кристиану. Эльалланте и обитающие там разумные звери всех мастей, Навала, Хардград с его городом кораблей, Кимрада и ее небесный флот, собрание вольных городов Тефии и Тории-над-Риден и даже королевство фей, которое совсем недавно ты держала в страхе. Разве всего этого перечисления недостаточно для того, чтобы уйти в земли еще свободные от власти Мериаречья? Что мы можем противопоставить этой силе?”

“Александр улетел вместе со своим драконом и лирой в те края, что еще остаются под моим присмотром. И там у меня для них есть много сюрпризов. Миа и Кристиан, ты знаешь, стоит их разлучить, и сила верховных королей растает как снежный ком. Армия Даланддина не побеждена и не уничтожена. Воины скрываются в лесах и болотах за пределами Мериаречья. Ужаснее, сильнее, яростнее драконов света”.

“И какова моя роль, Лейлит?”

“Ты должен встать во главе собранных мною сил”.

“Ты хочешь сделать из меня нового Даланддина?”

“Нет. Даланддин был единственным для меня, моим воином. Единственным и останется”.

“Именно поэтому ты до сих пор хранишь в целостности его ледяную гробницу под руинами Черного замка?”

“Я не просто храню его там, я там живу”.

“Я готов, Лейлит. Что за силы ты готова отдать мне в управление. И когда я их должен возглавить?”

“Сила огромная, Гэбриэл. Тысячи бесстрашных воинов, не знающих жалости. Ты вызовешься добровольцем, и сам отправишься к ним”.

Мощные колеса грузовой машины доставили трех членов марсианской экспедиции, жаждущих научных открытий, на возвышенность. Свет самых ярких звезд даже днем проникает сквозь неплотную атмосферу. С возвышенности открывается чарующая картина безжизненного мира. Испещренная руслами высохших рек долина в окружении холмов с обрывистыми склонами. Высоко в небе застыли две марсианские луны. Один из космонавтов что-то замечает под ногами, в груде песка. Облаченной в объемную перчатку рукой он поднимает предмет, зацепив немного грунта.

“Это еще что такое?!” – удивляется он.

Красные песчинки медленно просачиваются сквозь пальцы, оставляя на ладони то, что привлекло внимание космонавта. Это кольцо серебристо-белого цвета. Его внутренняя сторона украшена надписями. Оно прошло сквозь время, сквозь тысячелетия. Когда-то в волшебной стране оно принадлежало Мие. Она в небольшой комнате, стоит, окутанная полумраком. Темно-синий свет ночи оставляет блики на складках ее легкого платья, на ее открытых руках, шее и едва касается лица. Ветер небрежно теребит занавески балкона, приглашая в сад посмотреть, как он забавляется, играя листвой.

В верхней части дверного проёма, ведущего из коридора в комнату, подвешены колокольчики – музыка ветра. С десяток металлических трубочек прозрачно-фиолетового цвета, разной длины. Между ними диск. Часто Кристиан задевает их, при этом каждый раз грузило, ударяясь, извлекает из стержней звон. Мелодичный и тихий он расходится волнами. Иногда молодому человеку удается избежать этого звука, что в ночи звучит долго и очень явственно. Однако сейчас он вновь забыл о преграде, существующей на пути к своей любимой. Раздался звон, Миа обернулась. Радость и счастье отразилось улыбкой на ее лице. Кристиан улыбнулся в ответ. Он на мгновение замер. До Мии ему осталось всего несколько шагов, которые он незамедлительно преодолевает. Молодой человек обнажен по пояс. Его ладонь встречается с ладонью Мии. Их пальцы переплетаются, а губы сливаются в едином поцелуе. Для Мии и Кристиана вокруг нет ничего. Ни облаков, ни неба, ни земли, ни других людей где-то там, за окном. Есть только они, их страсть, их вечная любовь. Есть нежность слов и трепет прикосновения.

Ранним утром, с первыми лучами солнца Кристиан, с охапкой цветов в руках, взбирается по решетке, увитой диким виноградом, в окно, к своей королеве. Он подходит к Мие окутанной утренним сном и присаживается рядом. От дивного аромата она просыпается.

“Кристи”, – улыбнувшись, произносит Миа.

“Доброе утро, ангел мой”, – отдав цветы и поцеловав любимую, отвечает молодой человек.

“Какая красота! – не может скрыть восхищения Миа, уткнувшись носом в букет. Локоны ее растрепанных волос ложатся на тонкие лепестки. – Признайся, ты опять проник сюда через окно?”

Кристиан виновато кивает.

“Ты так всю жизнь будешь делать?”

“Да. Ведь ты мой ангел и я люблю тебя”.

“Я тоже люблю тебя, свет моей души, рыцарь мой. Очень, очень”.

“Может, пойдем, погуляем в саду? За окном прекрасное утро”.

Соглашаясь, Миа кивает головой. И она не ошиблась, начало дня действительно выдалось замечательным. Небо чистое и высокое. И деревья такие большие, а в глубине сада, там, возле каменной стены прохладный воздух спустился к ручью.

Именно так умиротворение и безмятежность в королевстве Мериаречья длились бы еще многие и многие сотни лет. Это было возможно даже тогда, когда в королевский сад невесть откуда прилетели черные вороны.

В отсутствии короля и королевы их комната не остаётся пустой. Осторожно в неё входит Гэбриэл. Молодой человек осматривается, как будто ищет что-то, попутно задерживая внимание на вещах королевы. Особый интерес вызвал рисунок Мии на столе. Как точно обычные чёрные штрихи и линии передают настроение, затаившееся в девушке. Вот чёрточка волной бежит вниз. Изгибается, сливается с другой, образуя движение рук. А вот ещё одна устремилась в сторону вместе с остальными, рисуя ветер, заблудившийся в волосах. Вот блики, играют тени на плечах. И этот взгляд, навеки запечатленный на листе. Спутать с чьим-то другим его никак нельзя. Художник постарался, всё так реально. Гэбриэл берёт рисунок в руки, однако разглядеть хорошенько портрет мешает приближающийся звук чьих-то шагов. Молодой человек возвращает рисунок на место и быстро направляется к выходу. Но уйти незамеченным ему не удаётся.

“Гэбриэл?! – удивлённо восклицает воин-стражник, столкнувшийся с ним в коридоре. – Что вы делали в покоях королевы?”

“С каких это пор военачальник Сафинии должен давать отчет в своих действиях какому-то стражнику?! В этом городе всякий воин молодой или старый находится под моим командованием!”

“Вы правы, Гэбриэл. Прошу прощения, если задел вас своими словами. Но вы забываете, что стража у покоев государей подчиняется лишь только королю и королеве. Поэтому еще раз спрашиваю, что вы здесь делали?”

“Скажи, насколько ты предан королю и королеве?”

“Я готов жизнь за них отдать”.

“Вот и я. Уж лучше сгину навеки, чем допущу какое-либо злодеяние в отношении государей. Или ты сомневаешься в моей верности?”

“Возможно и так. Я был рожден и воспитан в Мериаречье. Вы же чужестранец из далекого и неведомого края. Мне неизвестны ваши обычаи. Я знаю все и всех в этом городе. И вам я не доверяю”.

“Но тогда стоит заметить, что королев Миа так же, как и я родом из Навалы. Но ведь ты ей предан. И я тоже. Меня Миа знает с детства. Мы росли вместе. Я всегда был, есть и буду ей опорой. Она мне что сестра и доверяет безгранично. Неужели ты думаешь, что я могу замыслить что-то дурное в отношении своей названной сестры? Да покарает меня создатель прямо сейчас на этом месте! Воин, ты, верно, забыл, что в Мериаречье всякое дурное, злое выгорает в то же мгновение, стоит ему зародиться”.

“Пусть так, но вы все же не ответили на вопрос, что вы делали в покоях короля и королевы”.

“Вороны. Я искал их. В покоях государей всегда открыты окна. Не хотел, чтобы хотя бы один из них проник во дворец. Ты разве не слышал, что в Сафинии видели воронов?”

“Нет, не слышал. Эти птицы уже пятьсот лет не посещают наши края”.

“Будь начеку. Сердце королевы не должно печалиться. Она может принять их появление за дурной знак”.

Гэбриэл похлопал воина по плечу и вышел прочь.

“Всё равно нет здесь никаких воронов и быть не может!”

Вопреки его словам на подоконник садится черная, словно уголь птица. Лишь мифы и легенды окутывали эти создания. Никто прежде не видел их. Оттого чернота, будто бы прилипшая к живому существу пугала. Казалось, что вороны говорят с потусторонним миром. И вещают голосами давно ушедших людей. По сему то, что скажет ворон сродни пророчеству. Но от черной птицы никто и никогда не ждал добрых вестей. Ворон поверну голову. Глаза его сверкнули далеким и таинственным светом, настолько ярко, что сердце бесстрашного воина содрогнулось.

Глава II. Северный король

Над океаном и морями, являющимися частью общего водного мира, на спине Серокрыла мчался в край одинокой туманной горы Александр. Продвигались они стремительно и неустанно. День и ночь напролет, минуя тысячи облаков на своем пути. Словно стрела, дракон пронзал их насквозь. Движение огромных крыльев Серокрыл разметал в стороны легкий небесный туман, сбившийся в кучи. Прошлое, будто ожившие картинки пролетало перед глазами молодого человека. Там, вдали, за озерами нетающего льда, что простираются от подножия северного склона одинокой горы, с недавних пор жителям Мериаречья открылся еще одно поселение – Снегород. В отличие от жителей Северограда, застрявшего между землей и небом, в ущелье с южной стороны, горожане Снегорода были свободны от власти тьмы. Оттого охотно приняли дружбу семи королевств. Там его ждала белокурая София. Возможно там, на берегах озер нетающего льда он встретит давнего друга Всеславура изгнанного с семьей из Северограда. Александр отчетливо помнил, словно это было вчера, как отважный, могучий воин бросил вызов грозному дракону. Как они яростно бились и, если бы не лира, если бы не Александр, пасть бы в бою храбрецу. Помнил королевич и о восхождении к вершине, как тяжело тогда оно ему далось. Лишь только потом он узнал от жителей Снегорода истинное название каменного великана – Одтугор. Помнил молодой человек, конечно же, и о маленькой девочке, Нинель.

Всё это воспоминания, дела давно минувших дней. Нинель уже наверняка заметно подросла, изменилась. Александру и Серокрылу не терпелось поскорее увидеть свою давнюю знакомую. Молодой человек торопил дракона. Он чувствовал, что что-то неладное затевается в Снегороде и надо этому помешать. Впереди показался каменный мост, лишённый перил. Арки его опор перекинулись с одного берега широкой, но мелкой реки на другой. В воде плавали небольшие льдины. Сразу за переправой обозначился город. По левую сторону, в низине начинались дома. Строения, поднимаясь по склону холма вверх, образовывали ровные улицы. Справа над остальными высился замок управляющего Снегородом и близлежащими землями. Он был сложен, как и все здания в округе, из дерева. Строительного материала прочного и теплого. Похожие постройки можно встретить во множестве в землях Эльалланте. Веками стояли стены его древних поселков, древесина дубела, обретая свойства чёрно-жёлтого камня. Все двадцать семь глав замка управляющего Снегородом покрывала деревянная черепица – лемех. В ясные дни, посеребренные снегом, они искрились на солнце. Жаль стояла темная, безлунная ночь. Темнота скрывала детали, и Серокрылу не было возможности полюбоваться на дощечки, так похожие на его чешую. Архитектура сурового края была так не похожа на каменное зодчество Сафинии. Хоть здесь и преобладали закруглённые формы, линии словно бы вычерченные по лекалам. Но резьбы по дереву было не так много. В основном это ремесло выражалось в мелких предметах быта. Кои жители города бережно хранили внутри жилища, подальше от губительного ветра, солнца, снега и дождей.

Столице же свойственны были остроконечные, декорированные фронтоны, завершающее порталы и оконные проёмы. Украшались они ажурной и рельефной резьбой. Мастера Сафинии великолепно владели искусством резьбы по известняку и по дереву. И то и другое в изобилие встречалось в городе. Рельеф по камню, это фронтоны и углы зданий. Деревом украшали оконные наличники, причелины и полотенца простых домов. Для массивных и защитных сооружений выстраивались каменные полуарки, передающие распор свода внешним опорным столбам. Подобные традиции соблюдали мастера, сооружая неприступную крепость Торию-над-Риден. В Снегороде оборонительных сооружений было не так много. Высокие холмы служили неприступными стенами жителям этого города. Но те башни, что имелись, были поистине огромны и неприступны.

Город тихо спал, укрытый покрывалом тёмной ночи, когда на его улицы в очередной раз ступили рыцарь и дракон. Кружил и падал снег, скапливаясь на ветках деревьев. Улицы были убраны и расчищены. Тускло догорали фонари. Серокрыл, памятуя о прошлом, прижал к телу крылья, стараясь ничего не разрушить. На всём пути королевичу и дракону никто не попался. Разве что испуганный прохожий, прошмыгнувший в переулок. Вместе друзья проследовали по широкой дороге, проходящей по центру Снегорода и заканчивающейся подъёмом на его холмы. Они прошли под аркой моста и взошли по широкой лестнице на главную площадь. Близ замка рыцаря и дракона встретила довольно внушительная стража. Голову каждого воина покрывал остроконечный шлем. Кольчужная рубашка опускалась почти до колен. Ноги были обуты в сапоги. На руках перчатки, а за спиною плащи. Мечи обнажены.

“Стойте, ни шагу больше или погибнете! – неприветливо встретил друзей предводитель отряда. – Отвечайте живо и без промедлений, что вы здесь позабыли?”

Из глубины парка, прилегающего к замку справа, на помощь основным силам стремительно подоспела группа копейщиков. Ещё один отряд обозначился в левой стороне. Множество теней отделилось от силуэта большого здания позади Александра и Серокрыла. Воины окружили дракона, ощетинившись множеством наконечников.

“А вы не думали, что все ваши пики для дракона что хворостинки?” – недовольно спросил Александр.

“Возможно, – ответил командир. – Но не для вас”

Второй отряд копейщиков обступил королевича. Серокрыл гневно выпустил густую струю пара. Дракон хотел, было взмахнуть крыльями, благо пространство позволяло, и раскидать в разные стороны наглецов. Однако молодой человек прервал его.

“Не торопись Серокрыл, – спокойно произнёс он. – Здесь должно быть какая-то ошибка. Видно Гореслав не признал меня?”

“Ошибаетесь, я узнал вас, – сурово проговорил командир. – Как же не опознать младшего брата короля. Александр ваше имя. Верно? И за сотворённые преступления вас надобно проводить в темницу”.

“Не понимаю вас, Гореслав, – всё также спокойно, но уже с заметной угрозой в голосе держал ответ молодой человек. – Произнесённые слова оскорбительны для меня. Но, так или иначе, я разберусь, что за злодеяние вы мне вменяете в вину”.

“Я хочу видеть управляющего Снегородом, Владимира! – громко в приказном тоне произнёс Александр, крепко сжимая лиру в руке. – Я чувствую, тьма проникла в этот город. Но когда и как глубоко пока не понятно. Нужно во всем разобраться”.

В ответ угрожающе сомкнулись наконечники. Взмахом руки Гореслав остановил продвижение гостей.

“Владыка не велел его беспокоить, тем более среди ночи”.

“Что ещё за Владыка?! Что за надуманные титулы?! Владимир всего лишь управляющий Снегородом и озерами нетающего льда! Разбудите его! Я с чрезвычайно важными вестями от властных государей, короля и королевы. И на моей одежде их знаки”.

“Хорошо, Александр, пусть будет, по-вашему. Мы нарушим великое повеление Владыки. Но от этого наказание для вас будет ещё суровей. Сдайте оружие и следуйте за мной”.

По велению Гореслава воины убрали копья. Молодой человек беспрекословно расстегнул ремень и сбросил клинок на пол. В сопровождении ещё пятерых воинов он направился к замку. Лица их были суровые, лишенные проявления каких бы то ни было эмоций. Несколько ступеней вели к массивным воротам, каждый раз вызвавшим в душе путника чувство восхищения талантливыми мастерами, создавшими столь поразительное диво. На бескрайнем деревянном полотне были вырезаны деревья и листва, опадающая по осени. Работа была выполнена столь искусно, что, закрыв глаза, пальцами, на ощупь можно было легко догадаться, где и что изображено. Можно было долго просто стоять и изучать каждый сантиметр картины. Листья не похожие друг на друга. Даже прожилки точь-в-точь как настоящие. И кажется, что вполне возможно их сорвать и долго разминать пальцами.

“Мастера Сафинии, узнаю их работу”, – произнес Александр, проведя рукой по полотну врат.

Несколько колонн, увитых узорами, поддерживали массивный козырёк, покрытый деревянной черепицей. Резной фронтон изогнулся, словно шея лебедя. Скат козырька уподобился двум ладоням, что сошлись в надежде уберечь от невзгод нечто ценное. Будь то птица или человек с цветком в руке и теплом в сердце.

Но сейчас время было не подходящее для любования красотами мастеров. Группа воинов ступила на широкое крыльцо. Ворота распахнулись, впуская внутрь людей. Просторный зал предстал пред ними. Множество окон в верхней части стен связывали его с окружающим миром. Бледнеющая ночь окрасила стёкла в темно-синий цвет, заполнив помещение и окутав всё, что в нём находилось бледным, тусклым светом. На полу был расстелен тканый ковер с длинным ворсом. Его красочный рисунок отображал начало некоторой истории, случившейся в этих краях. Она не обрывалась, наоборот продолжалась на других полотнах, что были развешаны на стенах.

“Ждите здесь”, – произнёс Гореслав, дойдя до середины зала.

Развернувшись, он скрылся во мраке правого коридора, уходящего прямо. Витязи встали неподвижно сзади, по леву и правую сторону от Александра. Вскоре тишину нарушил шум шагов приближающихся людей. С левого коридора выбежали двое со светильниками. И тут же часть помещения ожила, обрела свои цвета под действием ярких, жёлтых лучей. Следом за ними, но уже с правого коридора в сопровождении Гореслава появился могучий воин. Правой рукой он сжимал рукоять меча, покоящегося в ножнах. На плечи накинут плащ из шерстяной рогожки с мехом лисицы. Лоб опоясывала тонкая серебристая нить металла. Это был Владимир. Сердито взглянув на гостя, мужчина воссел в недавно появившееся в этом зале высокое кресло. Двое со светильниками хотели, было зажечь большие чаши для яркости света, но Владимир, находясь на возвышении, остановил их.

“Не стоит! – повелел он. – Думаю, разговор будет кратким”.

“Я не узнаю тебя, Владимир. Ты ли это, тот ли воин, что давал клятву в верности королю и королеве Мериаречья?! Прежде не было у тебя никакого трона, – заметил молодой человек. – Разговор проходил наравне с другими”.

“И что с того, что он у меня теперь есть?!”

“А то, что государь в нашем королевстве один! И это не ты!”

“Истинна, не я, – гулко, словно бы издалека отозвался Владимир. – Верно государь у нас один, но ты посмотри вокруг. Нелегко стало нынче. Природа стремительно меняется, и суровый край стал ещё более жестоким по отношению к человеку. Времена и условия диктуют решения”.

“Слова твои не оправдание и не объяснение тому, почему ты решил возложить на себя титул Владыки и фактически стать единоличным королем земель Снегорода”.

“Я и не собираюсь оправдываться! – воскликнул северный король, поднявшись с трона. – Где Снегород, а где Сафиния? Между нами три десятка земель и морей. Я лишь упрочил свой авторитет, свое положение. В людях с каждым днём растёт смятение. Они не знают, что их ждёт завтра и как им быть. А я знаю. И мне нужно полное и беспрекословное подчинение. Что будет, если кто-то станет сомневаться в моих словах? Разброд…? Гибель для всех. Разве я неправильно поступил? Нам гораздо ближе Североград, чем Сафиния”.

“Но речь сейчас не о наших нововведениях, – вернувшись в кресло, продолжил воин. – Что привело Александр тебя в город, где за преступления всеми признан ты виновным. И подлежишь наказанию. Мой гнев падёт и на стражников, что ослушались моих слов, не препроводив тебя сразу же в темницу”.

“Видно многое переменилось в этих краях. Чувствую, тьма из Северограда добралась и сюда. Не уничтожили мы все зло сразу, и вот теперь оно затуманило тебе разум. И видно не сыскать мне помощи здесь, хоть я и не искал. В своих устремлениях мы должны быть едины. Только вместе, сообща мы можем достичь невероятных успехов. Близ Сафинии уже воздвигнут рубиновый город драконов. И где-то здесь, в этих краях спит давним сном дракон из закаленного яростным огнем металла. Я хочу разбудить его и призвать на службу, и во благо твоего народа и всех народов Мериаречья. Я требую, Владимир, собери воинство и присоединись к поискам!”

“Как мне довериться речам плута и пустослова? Почему я должен поверить в то, что новоявленный дракон будет служить Снегороду и народу озер не тающего льда, а не тебе? Есть у меня подозрения, Александр, что ты давно сам примеряешь на себя корону повелителя драконов. Ты не так-то прост. Намерения твои глубокие и скрытые. Не говоришь всего, потому что драконов у тебя не так-то много. Но соберешь ты их по всему свету великое множество, и кто сможет возразить тебе и твоей силе?!”

“Какая изысканная ложь! Кристиан мне брат! И я верен ему и Мие, и свету, что струится из их сердец. Ты знаешь не хуже других, что никто, замыслив дурное, не сможет быть рядом с ними. Что злое сердце просто сгорит в один миг!”

“Ты плут, Александр! Говоришь, зло не может быть рядом с государями. А может, тебе драконы выковали броню для сердца?! Броню, которой не страшно никакое пламя. И не потому ли ты так много странствуешь и сторонишься всех? Сердце твое металл, и оно не может ничего чувствовать! Даже Софии нет рядом с тобой. Я не верю драконам. Не знаю, что у них на уме. Они существовали раньше. Много веков до нас. Какими они были, мы не видели. И потому они сейчас смиренны и мудры, потому что их мало. Но станет больше, и они покорят всех и вся. И Миа с Кристианом сейчас строят изо всех сил им новое королевство от края до края, их новый дом. И кто были те древние, что оставили им в наследство их дивный дар?! Быть может все те же драконы, умирая, оставили в этом мире ниточку надежды на свое возвращение?”

“Ошибаешься, Владимир, София со мной, она ждет меня здесь, в этом городе”.

“Опять-таки ложь. Нет ее в Снегороде, и никто ни я, ни мои подданные ее не видели”.

“Но у меня есть лира, она не лжет никогда!”

“Лира?! А кто создал ее, Кто принес в этот мир? Лег – переродившийся дракон? Прав был жрец Северограда, нет вам веры и вина и преступление твое, реальное преступление давно доказано”.

“Беседы с тем, кого давно поглотила тьма, губят тебя, Владимир. Так же как когда-то погубили Даланддина. Я отвечу тебе, но и ты дай мне знать, в чём мое преступление?”

“В чём? Разве ты не чувствуешь вину за собой? Разве не тяготит тебя гибель Нинель? Она пропала в день вашего первого появления в Северограде. Вы ушли следом за ней. И вот вы здесь, живы и здоровы. Раз от разу являетесь к нам, а девочки среди нас нет! Ты просил верить тебе. Убедил нас всех сильными и верными словами, что Нинель жива, что с ней все в порядке. Ты нарёк путь к ней опасным и подвластным только тебе. И мы её потеряли. Все в Северограде знали девочку. Опекали и оберегали, помогали всем, чем только могли. Делом и добрым словом. Забота о близких, так принято у нас. Мы гордимся этим. И истинная правда в том, что каждый житель до последнего был опечален. Ведь её нет нынче рядом с нами”.

“Видимо вы не смогли ей дать то, чего она хотела. То, о чём Нинель мечтала днём и ночью. Девочка засыпала и просыпалась лишь с этой мыслью. Никакое внимание не способно заменить материнское тепло. И ты это знаешь. В том походе на вершине я до конца боролся с сильным противником, однако болезнь всё же победила. Но мы дошли. Не знаю, чтобы было со мной и с Нинель не будь рядом с нами друга. Того самого дракона, которому ты не доверяешь. С горы облака близки, но ни дотянутся до них рукой, ни допрыгнуть, как ни старайся, невозможно. Тогда Серокрыл взлетел и поднял нас в небо. Должно быть, Город над облаками в тот момент был особенно хорош. И слышится мне до сих пор неведомое никому название этого города. Да, я видел ангелов. Небывалые по красоте и величию существа. У них есть крылья, сложенные из множества мельчайших чешуек, переливающихся всеми цветами радуги. Они не такие как мы. Душа вместилище благодати и доброты. В городе том много света и времени не существует. Его не чувствуешь, будто вчера и завтра это всё непрерывное сейчас. Там нет всего того, чтобы могло тяготить существование. Нет обиды и грусти. И чувствуешь себя вечно молодым. Ангелы создания неба, но среди них нет тех, кого мы потеряли. Нинель, не найдя своей матери, пожелала остаться в Городе над облаками. Счастливой она, быть может, будет позже, но вот несчастливой больше никогда”.

“Ты, Александр, красноречив. Но это тебе не поможет. Твой рассказ, он неправдоподобен. Для нас Город над облаками не больше чем миф. Девочки нет с нами и точка. Ты виновен и наказание твоё будет суровым”.

“Что же, Владимир, есть только одно доказательство, единственный способ. Я не хочу применять ни силу дракона, ни магию лиры мироздания. Я хочу, чтобы вы сами поняли всю лживость идей и мыслей, исходящих из Северограда. Если сама Нинель предстанет перед тобой, ты откажешься от них? Поможешь мне пробудить дракона металла и привести в порядок Северный город?”

“Мне непросто поверить тебе. Столько слов и речей было услышано. Что ты хитер и изворотлив. Может быть, и сейчас ты лукавишь”.

“Твои воины могут проводить меня к Одтугор и встать стражей у подножья. Тяжелый путь на суровую вершину, какое уж тут лукавство. Я снова выбираю испытание ценою в жизнь”.

“Если оно окажется достаточным твоей участи, пусть будет так. Но только один, дракона оставь здесь. Никаких полетов, так будет справедливо. Если ты лжешь, то тебя постигнет судьба Нинель. О ней мы печалимся. И раз её ты погубил, пусть тебе достанется тоже, что и ей. Я выставлю стражу, и если ты говоришь правду, то вы вернетесь вместе без труда. Утром все исполнится. До тех пор останешься под надежной охраной в одном из залов этого замка. Уведите его”.

Гореслав, услышав приказ, приблизился к королевичу.

“Следуйте за мной, ваше величество”, – сухо произнёс он.

Обещанный зал оказался небольшой комнатой с высоко расположенными окнами. Здесь в любое время дня царил полумрак. Толстые, синие стёкла пропускали совсем незначительную часть света, искусственно создавая в помещении вечный полумрак. В трёх стенах, за рядами колонн таились расписные ниши. На чёрном фоне живописно трепетали красочные рисунки, повествующие об истории здешних земель. На фресках, покрытых защитным слоем, не было войн и сражений. Наоборот, изображалось традиционное ремесло и любимые праздники. В углах пучки сухих трав. И легкий дымок стелется по полу. Скоро бледный, рассветный луч проникнет сквозь единственное отверстие в потолке. Ясный столп опустится до самого пола и станет немного светлее. Отчуждённость от окружающего мира, глубокая тишина и неясный синий свет, заполнивший всё вокруг. То была вовсе не темница. Здесь уединялись воины перед долгой дорогой. В думах о грядущем и в молитвах проводили время. Напротив, входной двери расположилась фигура женщины, сотворённая из дерева. Лицом она была похожа на ангела. Возможно, сходство было не случайным и когда-то мастеру позировало возвышенное существо. Руки, обращённые ладонями вверх, распростёрты в стороны. Волосы кудрями ниспадают вниз. Плечи покрывает платок. У обнажённых ног возлежит каменный меч. За спиной единственное в зале изображение воина. Он замахнулся, дабы отразить удар невидимого врага и защитить женщину.

С шумом захлопнулись за Александром двери, изрезанные узорами. Молодой человек неспешно осмотрелся. Он когда-то обошёл весь замок, но в этой комнате был впервые. Едва приметная фигура первой привлекла его внимание. Рыцарь будто бы давно таил в себе слова и вот теперь нашёл, кому их высказать. Женщина, представшая перед ним, напомнила ему Софию. Александр преклонился на одно колено и произнёс:

“София, радость жизни всей,

Прошу, ты встреть меня скорей.

Суровый путь начертан впереди,

Но, надо, надо мне идти.

Ещё немного, я клянусь,

Все разойдется по местам.

И будет дом, и сгинет грусть,

Я разберусь с печалью сам.

И сердце, нет брони на нем,

Оно на светлой стороне.

Ты в нем, ты в нем, ты в нем,

И большего не надо мне.

Скорей прибудь, тебя прошу,

Скитальцу свет в ночи зажги”.

Такими были его слова. Время тянулось долго и безразмерно. Сколько утекло песка в часах, прежде чем, дверь отворилась, и в комнату ступил воин, Александр не знал. Человек осмелившийся заглянуть к узнику был облачён в доспехи и при оружии.

“Всеславур! – королевич признал в воине, снявшем шлем давнего друга, и очень обрадовался встрече. – Как я рад тебя видеть, да еще при оружии. Но как ты нашел меня? Какая весть, какое слово привело тебя в мою темницу?”

“Все в городе только и говорят о чужестранцах, рыцаре и драконе. Я сразу понял, что это ты. Александр, ты уверен в Серокрыле? Владимир повелел оставить его в городе, как гарантию того, что никто в пути тебе помогать не будет. Я помню нашу первую встречу с Серокрылом, когда на себе ощутил всю мощь дракона способного легко сломить не только меня, но и целое воинство. Ему ведь под силу обратить в пепел Снегород в один миг. Сможет ли он дождаться тебя и не разрушить город?”

“Всеславур, ты хорошо знаешь Серокрыла. Знаешь, что он мудр и может быть спокойным, когда нужно. Он никогда не станет нападать и понапрасну жечь ни в чем неповинных жителей”.

“Да, но только не тогда, когда его друга, повелителя драконов сажают под замок”.

“Где он сейчас?”

“На главной площади. Стража отвела в стороны пики, но не ушла. А он величественен и неподвижен как скала, взором устремлен на звезды. Не думал, что драконы так умеют. Если бы не столпы пара, что выпускает Серокрыл, можно было бы подумать, что он гигантская скульптура”.

“Пар, так он гасит в себе огонь. Знает, что малейшая искра и этот город сгорит. Надо мне торопиться, иначе он уснет и его придется вновь пробуждать”.

“Да, я слышал о твоем намерении подняться на Одтугор. Твое решение сродни приговору”.

“По-другому нельзя, Всеславур. Лирой я не могу насильно внушить этому народу почтение и уважение к себе. Я лишь посею в их душе злобу, которая взойдет гораздо позже ужасающими ростками ненависти ко всему королевству Мериаречья. Лира мне помогает в бою со злом. А народ Снегорода и озер не тающего льда не зло, тьма гораздо дальше, засела крепко в Северограде. И мне нужна помощь. А Одтугор – ерунда, это не приговор, а помилование. Я поднялся на одинокую вершину в прошлый раз, поднимусь и сейчас”.

“В прошлый раз было гораздо теплее. Нынче морозы месяцами стоят. Но я не теряю надежды. Верю, ты справишься. Я знаю, грядут тяжёлые испытания для всех нас. И быть может, в битве, сгинет из мира навсегда добро и свет. Поэтому я пойду с тобой”.

“О чем ты говоришь, Всеславур?! Добро и свет это Миа и Кристиан. Огонь, что горит в самом сердце Мериаречья. Он не может погаснуть! Может стать только еще ярче, распространить свое тепло и благодать еще шире и дальше, так, что не останется больше на земле таких мест как Североград. Ты что-то рано сдался”.

“Сдался? Вовсе нет. Не принимай во внимание бредни воина, повидавшего многие лета. Конечно огонь государей не угаснет. Мой дом теперь Снегород. Здесь моя семья под защитой ангелов. Но только они там, высоко в небе, а мы здесь, ходим по земле. И я не расстаюсь с доспехами. Мой долг защитить семью, город и родные земли. Мне по-прежнему нет равных среди воинов, но я не всесилен. Давно мне был сон. В нем тёмное войско несметно и свирепо. Я стою в поле пред ними и думаю о том, что может статься, придётся пасть в сражении. В сражении горестном и неравном”.

“Ты думаешь твой сон предвестие грядущего? Да, тьма не ушла. Она таится в дальних краях. Но нет нигде и ни от кого вестей о великом воинстве”.

“Я не знаю, Александр, обернется ли былью мой сон или нет, но встревожил он меня. Я часто спрашивал ее об этом, – Всеславур указал на фигуру. – Сюда многие приходят, разговаривают, просят о чем-то. Поэтому она знает очень многое. Для каждого она своя. Для тебя это София. Для меня ангел из Города над облаками. Здесь, в этой комнате сны случаются наяву, и чего только не привидится в них. На грани двух миров, всё живо и красочно. И в тоже время будто бы ненастоящее, покрытое туманом и дымкой. Но я видел ангела наяву. И когда проснулся образ остался чистым и ясным. Была у меня такая мечта, когда поднимался на Одтугор. Хотелось мне познакомиться с ангелами, узнать, кто они такие и откуда взялись. Но у меня ничего не получилось в прошлый раз. Не знаю, что они тогда сделали и как, но я, как ни старался, не увидел их. И так не понял, как выглядят эти существа. Словно бы свет растворил черты их лиц и тел. Так или иначе, здесь во сне наяву, в моем видении женщина выглядела необыкновенно лёгкой, почти невесомой. Так, как я себе и представлял ангелов. Белые волосы сияли лунным светом. И что-то яркое, но не слепящее было за спиной, словно горсть самоцветов, переливающаяся на солнце. Наверное, именно такая внешность у них. Если бы ты тогда видел ангелов, ты бы подтвердил. Но ты был не жив, ни мертв. И они тебя спасли. Здесь я часто спрашивал ее о своем сне. Но все, что ангел мне сказала…, она велела мне быть сильным и стойким, ведь многое предрешено. Она уверяла, что мужеству моему нет предела. Что я могу вдохновлять в трудный час испытаний народ Снегорода и Северограда”.

“Знаешь, что я тебе отвечу на это? Верь словам. Ангел никогда не обманет и просто так никого не выберет. Большая надежда возложена на тебя. И я знаю, ты во много раз оправдаешь её”.

Александр замолчал. Затем посмотрел на картину с ремесленниками на правой стене.

“Всеславур, знаешь, на какой вопрос мне не дает ответ лира, как бы я не спрашивал?”

“Удивлён, по тебе не скажешь. Не думал, что у повелителя драконов и хозяина лиры мироздания нет ответа, на какой бы то ни было вопрос. Так не бывает, ты знаешь все наперед обо всем и обо всех. Ты непобедим. И в этой комнате, под стражей ты лишь только потому, что сам этого захотел. Пожелал доказать людям чего ты стоишь без своих крылатых друзей и магии лиры. Чтобы за тобой пошли и в тебя поверили и отвернулись от черной лжи, расползающейся из Северограда. Так чего не знает дракон? Расскажи и я, если это в моих силах помогу тебе, советом, если он у меня найдётся”.

“Ты когда-нибудь задумывался, что будет с этим миром, пусть, даже если везде и всюду воцарится добро и свет, по прошествии многих и многих лет? Звезды загораются и гаснут. А мы? Что останется после нас? Ведь всё то, что мы созидаем, всё равно исчезнет. Мы лишь мгновение в бескрайнем течении времени. Что такое время, где оно берет начало и где у него конец, как оно устроено, лира мне не говорит. Его нельзя ни опередить, ни повернуть вспять, ни замедлить. Можно только плыть вместе с ним вперед, словно по течению реки. Но когда-нибудь, рано или поздно все реки впадают в океан. И все что несла река, растворяется в нем без следа”.

“Вовсе нет. Останется многое. Зачерпни воды из океана, и ты увидишь в ней реку. Увидишь легенды, услышишь песни о себе. Посвященные все записывают. Слагают в истории и предания. В них вся энергия, все слова, что связывают нас всех в этом мире. В этом призвание Софии. Память – ее цель, как твоя цель драконы и тайны лиры”.

“Мне тяжело, не увидев Софию, отправляться на Одтугор”.

Глава III. Марс

Крепкий, прозрачный купол надежно защитил большую оранжерею прямоугольной формы от смертоносной, холодной атмосферы лишенной кислорода. Далеко на горизонте освещенные лучам закатного солнца высились темно-красные горы Марса. С трудом верилось, что за пределами станции простирался пустой, безжизненный мир. Казалось, что там, у подножия или где-то рядом обязательно должны быть люди. Ведь здесь, в оранжерее было так уютно и тепло. Мягкий свет наполнял помещение, и все утопало в зелени. Между кустами орешника на огромной скорости по направляющим сновали роботы. Они лихо срезали крупные орехи и складывали в лоток. За действиями сборщиков пристально наблюдала молодая женщина лет тридцати с копной огненно-рыжих волос. На синем комбинезоне был прикреплен значок с именем Ксения. Входная дверь отворилась, и в оранжерею вошел командир экспедиции. Ему около тридцати пяти лет и можно было бы сказать, что подобно капитанам средневековых фрегатов он обладает весьма мужественной внешностью. Но эта характеристика была бы неправильной, ибо был командир высоким, но худым, отнюдь не плотного телосложения. А мужество его, читавшееся по глазам, складывалось из опыта, умения находить решения в самых сложных и неожиданных ситуациях. Уверенность экипажа в своем капитане, вот что главное, в том, что с ним никогда и нигде не пропадешь. На его темно-синей рубашке пристегнут значок с именем: Владимир.

“Володя, это правда? Оно у тебя?” – женщина восторженно устремилась ему навстречу.

“Да! Вот, посмотри” – в руках мужчины блеснуло недавно найденное кольцо.

“На радиоактивность проверил?”

“Обижаешь. Сразу же, еще до того, как в контейнер положил. И здесь, на станции по прибытии”.

“Ты представляешь, что это значит?”

“Да”.

“Это значит, что здесь кто-то уже был до нас. Возможно, миллионы лет назад существовали города и страны. Ведь изготовить подобное кольцо под силу только человеку. На Землю еще не докладывал?”

“Сеанс связи в двадцать ноль-ноль. Еще час остался”.

“Представляю их реакцию. Удивление, радость и множество вопросов. Как? Откуда? Почему? Хочу увидеть их лица в этот момент и прочитать все эмоции по мимике и выражению глаз. Я долгое время серьезно занималась профайлингом”.

В центре управления полетами ожидается вечерний сеанс связи. Он обещает быть сенсационным. В строго указанную минуту женский голос сообщает, что поступило сообщение.

“Как и было намечено, провели исследования грунта в четвертом квадрате равнин Кидонии, – докладывает командир экспедиции. – Обнаружили необычный предмет – кольцо… Размер и форма схожи с теми кольцами, которыми люди обычно украшают пальцы рук”.

Исследователи и ученые замерли перед мониторами, услышав о столь неожиданном открытии. По залу прокатывается тихий ропот.

“Внешне материал, из которого изготовлен предмет, напоминает золото, – продолжает астронавт. – Однако это не металл, минерал, причем очень крепкий. В данный момент продолжаем лабораторный анализ. О его результатах доложим позже. Пока отправляем вам первичные данные. На кольце имеется множество символов и узоров. Детальная 3D съемка прилагается. Проводим расшифровку надписей. Задача непростая, просим подключить лингвистов. Ждём ваших указаний”.

Зал центра управления полетами постепенно наполняет беспокойный шум присутствующих специалистов и ученых, озадаченных невероятной находкой. Не меньшее оживление царит и на базе марсианской экспедиции, состоящей из одного большого купола. От него в стороны отходят цилиндрические модули, один из которых ведет в продолговатую оранжерею. Рядом с центральным, жилым куполом разместились блоки с солнечными батареями. Тут же станция спутниковой связи, две тарелки, купол технического центра, посадочный модуль со стартовой площадкой и два шестиосных грузовика. Машины разные. Один транспортный грузовик, предназначен для перевозки грузов, доставленных транспортными кораблями с Земли и спускаемых с орбиты. Другой пассажирский, с возможностью герметично изолировать кабину от салона в случае аварии. Над двумя задними мостами транспортной машины расположился грузовой отсек, а на крыше автопогрузчик. В кабине одного из грузовиков горит зеленоватая подсветка. Один из членов экспедиции уточняет навигационную карту, и координаты загадочной долины, где было найдено кольцо. Остальные же исследователи находятся в центральном куполе. Здесь расположились: спортзал, две лаборатории, центр связи, кухня. А также санузел, личные комнаты астронавтов и общий зал. Установка для получения воды с техникой, регенерирующей воздух и электростанция разместились рядом, под куполом технического центра.

В центре связи, возле монитора, в мягком, вращающемся кресле с высокой спинкой разместилась Ксения. Она нажимает несколько сенсорных кнопок на центральном дисплее. В ответ загорается надпись, свидетельствующая о том, что аппаратура находится в состоянии ожидания. Рядом с ней, на край стола присел Владимир.

“Представляю, какая шумиха возникла сейчас в ЦУПе!” – улыбнувшись, замечает он.

“Для них эта новость словно ледяной душ! – женщина заливается веселым смехом. – Мне самой до сих пор не по себе. Я ожидала открытий, но чтоб таких! Это в корне может перевернуть наше представление о Марсе!”

Ксения говорит с восторгом, с восхищением присущим учёному-мечтателю. Она словно девчонка теребит волосы, то и дело, отправляя очередную прядь за ушко. Она любознательна, что и привело её в столь безумно далекие от Земли края.

“Как далеко они зашли в своём развитии? – задаётся вопросами женщина. – Какими были эти люди? О чём думали и чем жили? И интересно, какие еще находки нас ждут?”

“Думаю, что это будут не просто находки, это будут открытия, причем самые неожиданные и невероятные”, – Владимир пересел в кресло, расположенное рядом.

“Представить трудно, что скрывает в себе эта планета. Лет двадцать назад люди практически оставили мечту о том, чтобы долететь до Марса и пройтись по его поверхности. И все же, мне не дает покоя один вопрос. К чему все это?”

“Не понимаю тебя”.

“Это кольцо, это открытие зачем? Все мы здесь не просто так. Определенная цель привела нас на Марс. Да, мы поступь человечества в космосе. Мы первые шаги, мы идем во благо первыми. Столько сил и труда положено на это. Разработки ученых. Модифицированные гены в нас? Чтобы мы могли преодолеть губительную радиацию космоса. Мы оставили своих детей на Земле. Наши цели благородны и высоки. Наши усилия огромны, разлука с матерью-Землей и нашими детьми неописуема. Нас учили быть отрешенными, словно древние самураи. Быть далекими от эмоций и чувств. Чистая наука и ничего более. Но есть там глубоко внутри каждого из нас мысли очень личные. Они там, где наши первобытные страхи обитают. Да нас учили бороться и справляться со страхами. Но без них совсем нельзя, иначе бы мы не были людьми. Скажем так, мы значительно преобладаем над ними. Мы можем очень долго и очень далеко от дома уверенно контролировать свои страхи и сомнения. Но они все же есть. Так и мысли, те глубинные посылы, размышления и впечатления, быть может даже из раннего детства что направили нас на этот путь, их не скроешь высокими намерениями и громкими фразами, что употребляются от имени всего человечества. Зачем мы здесь? Каждый из нас, зачем? Какие личные мотивы и цели у нас?”

“Ух, Ксения. Это такой непростой вопрос. И разобраться с ним, все равно что разобраться в себе. Порою на это могут уйти годы, если не вся жизнь. Что есть человек? Про человека двумя словами не расскажешь. Его личность и сущность не раскроешь в двух словах. Человек – это океан. В нем тысячи рек. Из воспоминаний, прожитых дней и ситуаций, книг, стихов и песен, слов и разговоров с другими людьми. Если ты хочешь, Ксения, узнать лично про меня, что движет мною, то это тоже вопросы. Вопросы, что я задаю себе часто, много и разные. Самый главный вопрос, она же и потребность – что мы оставляем после себя? В чем будет наша сущность жить спустя сто лет после нас? Во мне половина от отца и половина от матери. Каждый из родителей дал мне что-то своё. Мама умение мечтать и видеть прекрасное. Отец трезво и рационально мыслить. Во мне лишь только четверть от бабушки и деда. И восьмая часть от прадеда. Гены восьми предков соединились чтобы получился я. В моих правнуках также будет лишь восьмая часть. Где и каким именно буду в них я? Что останется от меня? Космос учит нас быть холодными, без эмоциональными. Отречься, отринуть все прошлое, все чувства, чтобы идти к звездам. Иначе мы не доберёмся до другим планет и миров. На Земле человечество обречено погибнуть. Ему нужен выход в новые миры. Нужно развитие и движение вперед. Но я думаю, что и в космосе мы потеряем себя. Свои чувства, свои привязанности, свои гены. Радиация убивает наши гены. Мои глубинные сомнения те самые, с которыми как ты говорила, нас учили бороться, не видеть их и не замечать, заключаются в этом, что мы так или иначе потеряем себя. И не лучше ли было нам остаться дома и искать другие пути. В другие миры, в другой космос”

“Позволь, Володя, тебя еще спросить, задать еще пару вопросов”.

“Конечно, Ксения, спрашивай смело”.

“Пока вопроса два. Первый – ты считаешь, что Земля обречена, почему? Ты в этом уверен? Меня беспокоит и тревожит такая точка зрения. Там, дома, у меня осталась дочка. Не знаю где, но давно слышала слова, что мы не можем полюбить все человечество в целом. Но можем любить одного человека, а через него все человечество. Я очень сильно люблю дочку. И мне важно чтобы Земля жила. Но здесь мы нашли кольцо, свидетельство мира пропавшего, погибшего. И что-то здесь все же случилось. Что? Может ли это повториться с Землей?”

“Возможно. Именно это я хочу выяснить здесь. Знаешь, однажды с интервалом в несколько месяцев мне были два сновидения, которые я помню до сих пор. События в них пугающие, напряженные. В одном сне я видел мир после глобальной и разрушительной войны. Города стояли в руинах. Не было ни света, ни тепла, ни каких-либо элементарных благ цивилизации. Я видел мальчика в оборванных одеждах с испачканным лицом. Он забрался в развалины какого-то здания. Его путь был извилист и труден. Через узкие проемы между рухнувших плит он буквально заполз в маленький шалаш. В его руках была книга. Видно было, что он где-то раздобыл ее совсем недавно. Удобно расположившись на картонках и тряпках, мальчишка с упоением стал читать найденную книгу. Я не видел ни названия, ни текста, но четко осознавал, что автор современный. И что мальчик многого не понимает, о чем в ней пишется, поскольку многие достижения цивилизации были утрачены и человечество скатилось в каменный век. Меня потрясло увиденное. Я долго не мог прийти в себя и все думал, неужели такое когда-нибудь случиться на Земле. Наш мир очень хрупок. Людей будто бы заколдовали, опутали непроницаемой паутиной лжи, искусно подделанной под правду. Лживые ценности. На пьедестале нескончаемый поток новомодных товаров и социальных статусов. Попользовался, выбросил, подавай новое. И выбрасывали, не жалея. Множили горы мусора, высасывая из родной Земли все соки. Нескончаемым потоком потреблялись ресурсы. Все ради сиюминутности, попользоваться на мгновение. Людей научили все время брать и брать, и ничего не отдавать взамен. А зачем жалеть родную планету? Никто об этом не задумывался. Ведь вокруг столько красочных, новых, соблазнительных вещей, стоит лишь только руку протянуть. Старое выбросить и заплатить за новое. И самый главный вопрос встал перед человеком, ни как отдать, восполнить взятое, а как разбогатеть, чтобы ни о чем не думать. Люди были готовы на все, что угодно ради вожделенных сумм с множеством нулей. Глупость, ненависть и подлость как норма. Все это как пустыня. Бесплодная и сухая. Еще чуть-чуть и она захватит всю планету. Порою мне кажется, что это не пустыня, а черная дыра из моих сновидений. Я был в своем городе. Чувствовалась всеобщая обреченность и печаль. Были обнародованы данные о приближающейся к солнечной системе черной дыре. Все, что было на Земле, все оказалось на грани уничтожения. С временем угрозу стало видно невооруженным глазом. Черная дыра сильно преломляла свет. В городе царило уныние и опустошение. Как ни странно, в моем сне люди ни на шаг не приблизились к тому, чтобы отправиться к другим планетам. Так что не было у них возможности, ни единого шанса чтобы спастись. Вообще у меня сложилось такое чувство, что это были непростые сны. А как-бы путешествия в параллельные миры, где события пошло по иному сценарию. И я считаю, что мы здесь первопроходцы, наша миссия – найти пути к спасению и сохранению всего того, что есть на Земле. И неважно как, каким способом, создать второй дом, либо показать людям, что есть что-то более важное и ценное, чем бесконечно брать и проедать ресурсы. Иначе я боюсь, сбудутся мои сны, как подтверждение парадокса Ферми. Ты слышала о таком?”

“Нет”.

“Парадокс Ферми заключается в том, что вселенная огромная, но в ней отсутствуют какие бы то ни было доказательства существования разумной жизни вне нашей планеты. Почему? Меня озадачило объяснение носящее название великий фильтр. Он заключается в том, что на определенном этапе своего развития цивилизация погибает. Как? Почему? В расцвете ли своего могущества или в момент необратимого упадка? И это кольцо, Ксения, о многом может рассказать! Здесь была разумная жизнь, и она угасла. Почему? За что? Ждет ли нашу Землю та же участь? Я хочу в этом разобраться, найти ответы. Я тебя напугал?”

“Немного. Я никогда не задумывалась о подобном и поэтому очень встревожилась. Немного другие мысли привели меня на эту планету. Я бы даже сказала, что это мечты. Я не знаю, что это. Что-то вроде твоих снов. С детства перед глазами стоит картинка удивительного места. Очень большой город, дома невысокие, этажа три-четыре. Небо чистое, голубое. Редкие, кучевые облака. Солнечно и тепло. А вокруг бескрайний океан с водою чистой-чистой, бирюзовой. И я в той картинке еще девчонка, а в соседнем доме живет мальчишка. Я выглядываю в окно, и он зовет меня пробежаться босиком до океана. Свежий ветер раздувает белоснежную занавеску, вытягивая ее наружу. Я нигде на Земле не находила подобного места. Да, есть города вблизи морей и океанов. Но как ты говоришь, моря и океаны сейчас не так чисты, как хотелось бы. Есть на Земле теплые края с белоснежным песком на пляже. Но все далеко не то, не похоже. Я искала нечто похожее в картинах. Не находила. Но вот однажды я увидела созданные на компьютере фотографии. На них были изображены терраформированные Венера и Марс. Меня удивили они словно чудо. Полностью захватили мое воображение. На этих картинках сквозь облака я увидела тот край из видения. Тогда и родилась моя мечта о преобразовании планет солнечной системы. Ты знаешь о том, что даже Луна может удержать атмосферу. Правда, в течение десяти тысяч лет она испариться. Но все же это удивительно! Ни это ли чудо, что такое возможно?! Могла ли я подумать об этом в детстве? Засыпая, я часто видела в окне свет этой далекой планеты. Крохотная, красная точка и безумный, невообразимый интерес. Моя фантазия рисовала удивительную страну, в которой был город из моего видения. Там были рыбацкие лодки, много чаек и люди не боялись ходить босиком. Что-то должно происходить помимо нас. И даже это кольцо. Чье оно? И для чего хранилось столько лет в ожидании нас? Быть может для того, что были когда-то здесь и моря, и океаны. И что возможно вернуть их вновь”.

“Ксения, космос суров и беспощаден. Не все так легко и просто. Я знаком с техникой терраформирования планет. Это замечательная мечта, Ксения. Но, прошу, не забывай, что до полного окончания формирования атмосферы пройдет не менее трехсот лет. Мечты, мечты, однако реальность нас сильно ограничивает”.

“Ну, это мы еще посмотрим. Технологии не стоят на месте. И быть может этот процесс пройдет гораздо быстрее. Я верю в чудеса”.

“Что, что ты сказала?”

“Сказала, что верю в чудеса? Почему тебя это так удивляет?”

“Напомнила мне стихотворение из детства:

Я верю всей душою в чудеса,

Где радуга взлетает в небеса.

Где путь тернист и так далёк,

Надежда тает, словно уголёк.

И, кажется, еще чуть-чуть и пропадешь,

Себя назад ты не вернешь.

Погаснет свет и стихнет звук,

Лишь только сердца верный стук.

Звучать он будет в пустоте,

Стучать, скрести, вести к звезде.

Вести с собой, вести в полет.

Сквозь тьму и холод, тонкий лед.

И в темноте я вижу свет,

Когда со мной ты страха нет”.

“Ленуське бы очень понравилось. Моя дочка очень любит сказки. Ей их сейчас вместо меня читает дедушка. Ну и я бывает иногда записываю и отправляю ей видеописьмом”.

“И какие истории она любит больше всего?”

“Про драконов, про принца и принцессу разумеется, про отважных капитанов. Героев, что мчатся сквозь шторма к своей цели, не взирая на опасности. На пару мы прочитали очень много историй. И ты знаешь, здесь, на Марсе, хм…, странно…, с того момента, как мы нашли кольцо, я стала вновь ощущать то забытое чувство, что рождали во мне герои наших любимых произведений. Я не то чтобы потеряла, то восхищение перед силой и мужеством сказочных капитанов. Просто они, в частности и ты тоже, стали окружать меня. А я, став частью команды, полностью ушла в науку. Но вот сейчас, такое чувство, будто я вновь с Ленуськой на пару открываю увлекательную книгу и начинаю ее читать”.

“Понимаю тебя. И позволь объяснить твое состояние. Так бывает с каждым, кто стоит на пороге великого открытия. Это не колдовство и не влияние планеты. Помнишь, сказка ложь, да в ней намек. Но если уж о них зашла речь, то герой моей любимой книги юности, его звали Артур Грэй, принял одну истину. Она заключалась в том, что мечту нужно творить своими руками. Легко сидеть и грезить, но мечта не придёт к тебе сама лишь оттого, что ярко её возжелаешь. Мечту никто тебе не подарит, ни за какие сокровища. Ее можно только заслужить упорным трудом и стойким, несгибаемым характером”.

“Ну хорошо, а если, допустим, все чудеса, как ты говоришь, нужно создавать от начала и до конца своими рукам, то мне, кажется, пропадёт всё волшебство, вся притягательность, таящееся в самом слове чудо. Ведь что такое чудо? Это то, чего ты не ожидаешь, о чем ты даже не подозреваешь, не догадываешься. И оно неожиданно врывается в твою жизнь, переворачивает все с ног на голову, удивляет тебя, заставляя охнуть и воскликнуть в изумлении: “Да как же так? Откуда ты взялось, чудо, ведь не было тебя, и никогда о тебе я не думал?” Ведь если все известно, все объяснимо, то это такая ужасная скука. Да, весь путь до Марса я прошла сама, своим упорством и трудом. Жесткий отбор, годы изнурительных тренировок и обучения. Но были на моем пути вещи, которые я смело бы назвала чудом”.

Разговор на самом деле мог бы продолжаться нескончаемо долго, если бы на мониторе не возникла индикация, свидетельствующая о поступившем сообщении. Нажатием кнопки Ксения перевела аппаратуру в режим воспроизведения: “ Говорит руководитель центра управления полетами. Необычная находка для нас стала неожиданной и очень хорошей новостью. Принимая её во внимание, было решено изменить план марсианских исследований. Завтра в ваш сто двадцать пятый сол, вам следует продолжить работу в четвертом квадрате Кидонии, близ столовой горы Акалла. В том месте, где был обнаружен предмет. Вы проделали великолепную работу. С этим согласны абсолютно все наши эксперты. Однако возникло множество вопросов, на которые вам нужно будет найти ответы. Ждем новых открытий. Еще более невероятных и ошеломляющих, поскольку они должны объяснить нынешнюю ситуацию. Завтра в ЦУП придут ваши родные и близкие, вечером ждите от них сообщения. Конец связи”.

Ксении улыбнулась. Владимир был более сдержан: “Через пятнадцать минут проведем совещание. Собери всех”.

Астронавт, находящийся в кабине грузовика, по внутренней связи слышит голос Ксении: “Всем членам экспедиции собраться в командном центре”.

“Говорит Сергей, работу по диагностике транспортника и уточнению навигационной карты завершил. Буду через десять минут”.

Сергей – молодой человек, лет двадцати пяти, программист. Заканчивая дела, он хотел было перевести бортовой компьютер машины в спящий режим, но что-то на мониторе привлекло его внимание.

“Что за ерунда?! – удивленно воскликнул он. – Такого быть не может! Так, а что у нас по спутникам? Надо посмотреть видео”.

Некоторое время он всматривается в транслируемую на мониторе картинку.

“Бред! Абсолютный бред! Мне еще тут только вирусов не хватало! Надо сообщить капитану”.

Сергей торопится, надевает перчатки, шлем и направляется к выходному шлюзу, находящемуся в салоне.

Двое космонавтов находятся в лаборатории. Климатические камеры с прозрачными дверцами, спектрометры для определения пород, химические спектрометры, микроскоп, робот-манипулятор, детектор оценки радиации и многое другое, все это орудие двух неутомимых исследователей, находящееся в полной готовности. Они также получили сообщение от Ксении.

“Говорит Натали, мы с Алексеем заканчиваем анализ кольца, через пять минут будем с результатами”, – отвечает девушка в микрофон, расположенный рядом с монитором компьютера.

“Натали, и все-таки это иридий! – восклицает молодой человек. – Ты была права”.

“Невероятно, Леша! Чтобы из иридия выплавить кольцо нужна температура в 2466 градусов по Цельсию. Значит, они могли создать такие условия. А гравировка? Он ведь очень твердый и плохо поддается механической обработке”

“Ну что я тут могу сказать, Натали. Они были очень крутыми ребятами. Если они действительно здесь были”.

“Идем в командный центр. Похвастаемся результатами”.

В районе марсианской базы наступает ночь, и свет окон все больше кажется уютным и теплым местечком, на пронизанной холодными ветрами планете. Но здесь, в неприветливом, чужом мире будто бы параллельно существует иная реальность. В ней должно быть все величественно и прекрасно. В ней к убегающему за горизонт солнцу на всех парусах летит необыкновенно красивый корабль. Флаги развиваются на его корме. То флаги королевства Кимрады, населенного высокими, сильными и великодушными людьми. На полотнищах неизменно во все века изображали они три звезды и огромную птицу несущую в клюве ладью. Но все это для космонавтов, покорителей далеких планет и холодного, бездушного, звездного пространства всего лишь прозрачный, мистический призрак. Все члены экспедиции собрались в командном центре. Общий, просторный зал. Здесь можно легко проводить совещания, осуществлять управление станцией, собираться по особым, торжественным случаям и просто общаться друг с другом в свободное время.

“И так, докладывайте, – Владимир по-прежнему был серьезен. – Много вестей, много информации. Нужно все обсудить и обдумать. Сергей, начинай”.

“Докладываю. Как и положено провел проверку всех систем транспортника. Это тот, которого вы окрестили Буцефалом. Почистил от багов. Собирался было уходить, но тут обратил внимание на данные передаваемые с зонда из четвертого квадрата. Там, где было найдено кольцо. Материалы разослал каждому в личку, можете ознакомиться. Это какая-то ерунда, но зонд передает объемную, отсканированную модель зданий будто бы расположенных вокруг него. Я просмотрел видео с орбиты. В четвертом квадрате ничего нет. Проверить еще раз всю систему на вирусы не успел. Да и не вижу смысла. Антивирусники работают автономно каждый сол непрерывно. С проверки их работы я начинаю диагностику. К тому же наша система изолирована. Но у меня есть некоторые соображения по этому поводу. Позволь, командир, я выскажу их в конце”.

“Хорошо. Наташа, Алексей, что с хим. анализом кольца?”

“Это Иридий, капитан. На Земле, в породах встречается крайне редко. Обычно высокая концентрация иридия в образцах породы является индикатором космического происхождения последних. Что еще сказать про этот металл. Химический элемент с атомным номером 77 в периодической системе химических элементов Менделеева. Иридий – очень твёрдый, тугоплавкий, серебристо-белый переходный металл платиновой группы, обладающий высокой плотностью и сравнимый по этому параметру только с осмием. Имеет высокую коррозионную стойкость даже при температуре 2000 °C., Пожалуй, пока все”.

“Спасибо, Наташа. Александра, как там наша электростанция?”

“Все в порядке, командир. Система перестраховывается. В ЦУПе тоже со мной согласны. Я отправляла им отчет. Было незначительное превышение нагрузки по оранжерее. Поэтому система сочла нужным ограничить потребление во второстепенных цепях. Хотя на мой взгляд превышение было строго в пределах нормы”.

“Ну что, Сергей, давай свои соображения”.

“В принципе ничего заумного. Я задался вопросом, что если это все огромная махинация? На Земле можно насчитать сотни корпораций, обладающих возможностью отправить на Марс если не людей, то определенные аппараты и предметы точно. Вы не думали о том, что кольцо нам могли подбросить? Ну нет в четвертом квадрате никаких объектов! Почему зонд транслирует объемные сканы зданий? Я программист и должен знать на этот вопрос, но я не знаю. Быть может через ЦУП с очередным сеансом связи нам закинули вирус. Но это практически невозможно. Все перепроверяется сотни раз. Может спутник какой ретранслирует на зонд сигнал? Я не знаю. Следов абсолютно никаких. Хуже всего, что непонятно чего ждать дальше”.

“Вот именно, Сергей. Если это диверсия какой-то корпорации, то зачем и кому это нужно? Как командир, принимаю решение, продолжить работу по измененному и утвержденному ЦУПом графику”.

Глава IV. Совет

В Сафинии солнце наполнило светом все залы, комнаты и самые дальние коридоры дворца. Тишина и спокойствие, за исключением одной из галерей, воцарились в нем. Нарушителями безмятежности были Мия и Кристиан. Их голоса звучали звонко и громко. Они шли бок о бок, крепко держась за руки, о чем-то говорили, смеялись. Король и королева шли вдоль высоких, от пола до потолка окон, за ними вплотную ко дворцу подступил лес. Древние ивы величественно возвышались над зданием. Навстречу государям вышел воин: “Ваше величество: верховный король, королева, дозвольте сообщить, совет Мериаречья ожидает вашего участия”.

“Совет? – удивился Кристиан. – Но мы не объявляли о созыве совета!”

“Ваше величество, все верно. Однако появились важные известия с севера. Что-то очень значимое, требующего вашего внимания. Прошу, идёмте в зал совета мудрых. Там уже собрались князья, короли, воины и мудрецы. Они ждут только вас”.

Легкость и безмятежность Мии и Кристиана исчезает. Они становятся серьезнее.

“Ступайте, Военег, мы скоро будем”.

В большом зале по кругу вверх уходили ступени. На них были установлены стулья с высокими спинками. Все стулья разбиты на группы различные меж собой. Непохожие друг на друга узоры на ножках и подлокотниках. Символы на спинках самых разных земель, входящих в состав Мериаречья. В их числе: высокая, утопающая в тумане башня Навалы, большая птица, несущая в клюве ладью Кимрады, голова воющего волка Эльалланте, снежный пик Одтугор, поднявшийся на дыбы конь Хардграда, парусники Города кораблей. Были так же символы вольных, ремесленных городов Тефии и Тории-над-Риден, лилии затерянного в лесах континента Одванны королевства фей, дракон представителя Дракон-Града. И многие, многие другие.

На больших, деревянных стульях свои места заняли князья и короли вышеозначенных земель. Они восседают, серьезные и важные, крепкие и сильные. Лица, обветренные с отпечатками прожитых лет. На мужчинах легкие доспехи из металла. На поверхностях коих красуются чеканки животных и птиц. Все без оружия. Множество небывалой красоты мечей с покрытыми узорами и золотом гардами покоятся на держателях на стенах коридора, ведущего в зал. Позади правителей старейшины городов прибывшие вместе с ними. Одеяния строгие, но не лишенные своеобразной, красочной вышивки, повествующей о делах и мудрости человека.

Возле одной из стен на возвышении трон верховного короля и королевы. В зале царит оживление, но все умолкают с появлением верховных правителей. Облачение государей подобающее случаю богатое и величественное. Головы короля и королевы венчают короны, усыпанные разноцветными каменьями. Пройдя через весь зал, Миа и Кристиан занимают свое место на троне.

“Уважаемые правители земель королевства Мерираечья, – громогласно произнес Кристиан. – По какому важному случаю, вы собрались здесь в неурочный час?”

“Ваше величество, как вы могли заметить, среди нас нет представителей земель Одтугор, – взял слово правитель Тории-над-Риден. – Всем известно, что край тот тревожный и что Североград находится под влиянием тьмы. Но Снегород до последнего оставался нашим верным союзником. Теперь нет. Наместник закрыл ворота Снегорода и не желает ни с кем разговаривать. По деревням и селам люди неприветливы и молчаливы. Звери и птицы скрылись в глубинах леса. Печаль и тоска поселились в тех краях. Что-то неладное твориться там, но вот что именно – огромный вопрос. А еще, с северной стороны снежного пика было небольшое поселение. Оно бесследно исчезло. Ни домов, ни улиц, ни людей. Пустое место”.

“Кристиан, – повернувшись к королю, тихо произнесла королева. – Заклинаю тебя, останься в Сафинии. Даже не помышляй о том, чтобы отправиться к Одтугор”.

 “Не тревожься любовь моя, я никуда не поеду. У меня есть иное решение”.

 “Как такое может быть?” – обратился Кристиан к собравшимся: “И почему нам об этом было неизвестно?”

 “Ваше величество, – со своего места поднялся один из князей. – Мое имя Домаслав, я управляющий Градомиром. Люди один за другим приходят в наши города. С тревогой и печалью. Подолгу молчат. Но со временем, исцеляясь светом ваших сердец, говорят. И такие гонцы пришли к каждому из нас в один и тот же час. Все мы, не сговариваясь между собой, тут же поспешили в Сафинию. Оказавшись все разом здесь, мы решились собраться на совет. Есть еще тревожные вести. В Градомир вернулись вороны. Их не было вот уже пятьсот лет. И если бы не свет Сафинии, то в людях бы воцарилось смятение и беспокойство. Но хвала верховным правителям и небесам, даровавшим нам вас. Мы полны решимости и смелости выяснить причину. Нам нужно лишь только ваше слово, ваш совет”.