Читать онлайн Путь к святой Матроне бесплатно

Если с тобой что случится, приходи ко мне, как к живой.

Наклонись, спроси, что нужно, – я дам совет.

Святая Матрона Московская

Из слова

Святейшего Патриарха Кирилла

о блаженной Матроне Московской 1

Пятнадцать лет тому назад было прославление этой почитаемой старицы в лике святых. Нередко для того, чтобы совершить акт канонизации, специальные комиссии работают над тем, чтобы выявить наличие реальной помощи, которую люди получают от молитвы к тому или иному святому. Не всегда это просто сделать. А в случае с Матроной Московской всё было очень просто. Не надо было заседать никаким комиссиям, всё было ясно, потому что общенародное почитание святой было столь высоко даже в трудные времена, когда внешнее проявление религиозности было ограничено, а нередко и пресекалось властью. Люди ходили на место ее погребения, брали с собой земличку с ее могилы, горячо ей молились и получали просимое. А почему возникло такое почитание Матроны после ее кончины? Да потому что это почитание было уже при жизни. К ней стекались люди из многих уголков нашей страны, и не только из России, чтобы встретиться с ней, передать ей свою скорбь, попросить ее молитв, и получали просимое. Поэтому, когда возник вопрос о канонизации святой праведной Матроны Московской, не потребовалось никаких особенных процедур, потому что общенародное почитание было налицо. И в основе этого почитания не какие-то личные способности Матроны, не ее какие-то особенные таланты, а ее жизнь, преданная Господу, страстотерпческая жизнь, в которой не было ничего личного, ничего радостного с точки зрения обычной человеческой жизни и обычных оценок этой жизни, была только одна скорбь. Она родилась слепой, она не могла передвигаться, она была лишена всего, что так вожделенно для человека. И находясь в этом тяжелейшем с внешней точки зрения положении, она жила полной и радостной жизнью во Христе, потому что радость происходит от Бога, счастье проистекает от Бога, и даже человек, который не может видеть и передвигаться, живя вместе с Богом, обретает эту радость и эту внутреннюю силу, которую дает благодать. И нередко такие люди способны делиться этой радостью, этой силой с окружающими их людьми.

Удивительным образом к Матроне приходили совсем разные люди. Существуют какие-то не совсем правдоподобные истории, а существуют очень даже реалистические истории, о которых мы имеем множество свидетельств, как к ней приходили и знатные, и совершенно простые; и люди духовные, и падшие грешники. И она ведь принимала всех – и славных, и бесславных; и благочестивых, и грешных. Она молилась за всех, кто к ней приходил и кто просил ее помощи, и ведь помощь получали почти все. Может быть задан такой сложный вопрос: а как же с грешниками? Приходили к ней грешные люди, которые жили беспутной жизнью, у которых с точки зрения порядка, закона – и гражданского, и церковного – всё было неправильно. Приходили, просили – и Матрона помогала. Для того чтобы понять, как это происходило, нужно обратить внимание на то Евангельское чтение, которое полагается на сегодняшний день (см. Лк. 7, 36–50). Чтение удивительное.

Там есть повествование о том, как в доме Симона прокаженного, который был прокаженным, но потом был исцелен Спасителем, женщина блудной жизни, грешная женщина, подошла и стала целовать ноги Спасителя и плакать. И поскольку слезы текли обильно, вытирала своими волосами Его ноги, а потом возлила на голову Его драгоценное миро. И тогда те, кто был рядом, подумали: «Если бы Он был бы пророком, то Он ведь точно знал бы, что эта женщина блудница, грешница. Разве бы Он допустил ее к Себе? Разве бы Он допустил, чтобы она Его ноги прилюдно целовала, да еще волосами отирала эти ноги? Никакой Он не пророк». И тогда в ответ на эти мысли, в том числе и те, что постигли Симона прокаженного, исцеленного Спасителем, Он рассказывает притчу о том, что было два должника, один имел 500 денежных единиц долга, а второй 50. И господин простил и одному, и другому. И спрашивает Господь Симона: «Как ты думаешь, кто будет более благодарен тому, кто простил долг?» И Симон отвечает: «Думаю, тот, которому простил больше». Это и был ответ всем тем, кто недоумевал, почему же Господь допустил к Себе грешную женщину. А разве не то же самое происходило в той маленькой коморке Матроны Московской, когда к ней приходили в большинстве случаев грешные и грешницы и просили ее? И она помогала. Она обращалась к Господу, к Тому Самому, Который простил эту блудную женщину, Который допустил до Себя ту, которой брезговали и которой сторонились люди. Потому что Матрона совершала то, что совершил Господь. И это есть великий пример спасающей Божественной силы.

Господь может спасти любого грешника, даже того, которого общество не способно простить. Господь спасает преступников, которых общество изолирует. И мы знаем случаи, когда, освободившись из заключения, люди меняют свою жизнь настолько, что становятся примером для других. Сила Божия простирается на всех, ибо, по Его слову, дождь проливается и на праведных, и на грешных и солнце сияет и над праведными, и над грешными (см. Мф. 5, 45). И сила угодников Божиих в том, что они помогают грешным людям увидеть милость и любовь Божию, которую часто мы с вами не способны передать другим людям. Мы можем говорить о любви, а когда нужны усилия, то появляется огромное количество отговорок, в том числе таких: а достоин ли этот человек вообще, чтобы с ним разговаривать или ему помогать, не говоря уже о том, чтобы разделить с ним его скорбь? Подвиг святой праведной Матроны Московской, который отображает в себе служение Спасителя, потому и был так востребован людьми, потому и сегодня так востребована людьми святая праведная блаженная Матрона Московская, что не так много праведников, но много грешников, которые и сегодня приходят к ней и просят ее молитвы. И ведь получают просимое, потому что великая угодница Божия эти молитвы передает Тому, Кто Сам прощал грешников и исцелял их недуги. В этом и причина святости праведной Матроны, в этом и источник ее чудодейственной силы, потому что она жила по заповедям Христовым, – а проще сказать, делала то, что делал Христос Спаситель, обращаясь и к тем, кто праведен, и к тем, кто грешен, принося дары исцеления и для одних, и для других. И, наверное, самый главный урок, который каждый из нас должен вынести, соприкасаясь с праведной Матроной, состоит в следующем: и мы должны быть способными прощать грешников и не осуждать людей, и мы должны быть способными, невзирая на лица, делать добро не только тем, кто нам делает, не только тем, кто выглядит праведником, но и тем, кто таковыми не выглядит. Это и есть исполнение заповедей Христовых о любви к ближнему, через которую познается Сам Бог и через которую человек входит в Божественную жизнь, не прерывающуюся с жизнью земной, но простирающуюся в вечность.

Молитвами святой праведной Матроны Московской да хранит нас Господь от всякого зла.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси.

От редакции

Матронушка – ласково называли ее люди, которые в дни земной жизни святой прибегали к ней со своими скорбями и нуждами. И сейчас все, кто обращается к блаженной за помощью и утешением, так ее называют. Матушка Матрона заповедала: «Все, все приходите ко мне и рассказывайте, как живой, о своих скорбях, я буду вас видеть, и слышать, и помогать вам». Не уменьшается поток верующих людей, притекающий в Москву, в Покровский женский монастырь, где покоятся мощи столь любимой и почитаемой народом святой. Об участии матушки Матроны в судьбе того, кто на грани отчаяния от смертельной болезни и безверия, рассказывается в книге Эдуарда

Пальмова, которая называется «Путь к святой Матроне».

Эдуард Александрович Пальмов – известный режиссер, сценарист, член Союза кинематографистов Российской Федерации и член Гильдии кинематографистов России. Он родился в Южно-Сахалинске

15 мая 1968 года в семье военного, а в кинематограф пришел не сразу. Эдуард окончил режиссерский факультет ВГИК в 2004 году. В 2008 году Эдуард Александрович создал проект, посвященный проблеме наркомании и другим острым социальным вопросам, под названием «Москва. Голоса ускользающих истин». Эта кинолента, выполненная по заказу Правительства Москвы и Департамента семейной и молодежной политики столицы, демонстрировалась в ограниченном прокате и получила удостоверение «Национальный фильм».

«Даже спустя много лет после смерти Матрона Московская не пропускает ни одной просьбы: неизлечимые больные идут на поправку, а отчаявшиеся родить становятся мамами…» – так начинается новый документальный цикл Эдуарда Пальмова под названием «Эффект Матроны», в котором рассказано 40 удивительных историй, произошедших с теми, кто обратился к святой за помощью. Каждая серия – реальная история женщины, которая так или иначе соприкоснулась с Матроной Московской… Истории о жизни, любви, предательстве, измене…

В этой книге – девять жизненных историй, рассказанных автору. А Эдуарду Александровичу Пальмову осталось их только художественно обработать.

Сборник содержит отрывки из Жития блаженной Московской старицы, составленного для Комиссии по канонизации святых архимандритом Иовом (Гумеровым), и молитвы к святой Матроне.

Храни вас Господь молитвами святой блаженной Матроны Московской!

Глава 1

История первая Ах, эта свадьба!..

Возят дитя в саночках, и нет никакой заботы! Господь сам всё управит!

Святая Матрона Московская

Надежда нервно ходила по двору дома, не обращая внимания на ухоженные клумбы с цветами, на густой виноградник, каскадом спускающийся с крыши и покрывающий почти всю веранду. Сейчас ей явно было не до этого.

Раздумья девушки прервал ее жених, Николай. Он нежно взял ее за руки, посмотрел в глаза:

– Чего ты боишься? Это ведь мои родители. Они к тебе очень хорошо относятся.

– Вчера твой отец сказал, что я не соответствую его стандартам…

– Надя, не говори глупостей. Мы любим друг друга, а это главное.

Николай хотел поцеловать Надю, но та уклонилась со словами:

– Это ты так считаешь! А вот для твоего отца все, кто мало зарабатывают, не люди. У меня нет большого дома, своего бизнеса…

– Но ты полна идей и планов. Узнав тебя поближе, папа поймет, какое ты сокровище. Всё, хватит страдать! Идем, нас уже заждались! – Николай взял Надежду под руку и повел за собой.

В этот момент послышался скрип открываемой калитки и появился мужчина лет пятидесяти. Незнакомец посмотрел на Надю. Его лицо мгновенно преобразилось. Тонкие морщинки, сложившись в уголках насмешливых глаз, подняли брови изогнутыми забавными треугольниками. Он стал похож на трогательного циркового клоуна.

Николай не смог сдержать улыбки при виде необычной трансформации мужчины, но долг хозяина дома обязывал прояснить ситуацию:

– Кто вы и что вам здесь нужно?

– Я свой, – добродушно ответил незнакомец.

Надя подошла к незнакомцу, тот развел руки в стороны, хотел заключить девушку в свои объятия:

– О, доченька, родная. Дай я тебя обниму!..

Но девушка остановилась в полуметре: – Зачем явился и откуда адрес узнал?

– Твоя бабушка дала.

– Я не хочу тебя видеть. У меня сейчас и так всё сложно.

– А что случилось? – с искренней заботой спросил незнакомец.

– Скоро моя свадьба, – призналась Надя.

– Поздравляю, значит, я прямо на бал попал. – Незнакомец окинул прищуренными глазами большой коттедж и произнес: – Богато живут. Ты замуж по любви или из-за денег?

– Вот ты не можешь не уколоть, – вспылила Надежда. – Я о тебе двенадцать лет ничего не слышала…

– Что ты волком на меня смотришь, – примирительно произнес незнакомец, – я ведь всё-таки не чужой.

Николай не выдержал и обратился к Наде:

– Надя, кто это?

– Я ее отец, – миролюбиво ответил незнакомец.

– Надь, ты же сказала, что он умер, – удивился Николай.

– Как видишь, я ошиблась…

– Я не до конца умер, немного осталось, – вставил незнакомец всё с той же обворожительной улыбкой.

– Как это? – удивленно спросил Николай.

– Был ранен… – начал свою историю незнакомец. – Я сейчас всё объясню.

– Коля, не обращай внимания на эту чепуху. Я хочу, чтобы он ушел.

– Наденька, так нельзя, он твой отец. Ему надо познакомиться с моими родителями, – сказал Николай и почему-то, сам от себя не ожидая, снова улыбнулся.

– Золотые слова, молодой человек. Вы же мой будущий зять. Мне хочется узнать своих будущих родственников поближе. – Незнакомец представился: – Семен Витальевич Вяткин.

Николай ответил на крепкое рукопожатие Семена и жестом пригласил войти в дом. Мужчина не стал себя упрашивать дважды, направился к входу. Надя бросила неодобрительный взгляд на жениха:

– Коля, не надо этого делать!

– Почему? Это же счастье, узнать, что твой отец жив. Ты же с ним много лет не виделась. Идем, родители уже заждались.

Надежда грустно кивнула головой в знак согласия, хотя внутри себя осознавала, что добром визит пропавшего папаши не закончится.

* * *

Семен без стеснения уселся за стол и принялся накладывать в свою тарелку закуски.

– Столько лет меня мотало по гастролям, – вдохновенно начал он свой рассказ, – разные города, гостиницы, концертные залы. А потом всё надоело. В общем, порыв души, приехал сюда, к дочери.

Мать Николая, Галина Константиновна, добродушная сорокапятилетняя женщина, с сочувствием произнесла:

– Наденька рассказывала, что вы были военным летчиком и погибли…

Семен от такой неожиданной новости задумался:

– Летчик, значит… Летели мы как-то раз в Венгрию на гастроли, то есть на учения… и произошла авиакатастрофа. Самолет упал прямо в море…

Евгений Петрович, папа Николая, дородный мужчина лет пятидесяти, с удивлением спросил:

– Разве в Венгрии есть море?

– Конечно, нет… Я имел в виду горы, море – это было в прошлый раз. В общем, я выжил, лежал долго в госпитале… – На этих словах Семен замолчал.

– А почему Наденька не знала, что вы выжили? – спросила Галина Константиновна.

Семен понимал, что без увлекательного финала его рассказ потерпит фиаско, поэтому он продолжил:

– Я играл, то есть служил, в секретных войсках. Давал подписку о неразглашении. Не мог нарушить тайну… военную…

От пристального взгляда Евгения Петровича Семен окончательно запутался в сюжете своего рассказа, но, собрав фантазию в кулак, закончил повествование как можно логичнее:

– Вот, сейчас я дембельнулся, то есть уволился, и сразу к вам. Лечить раны душевные…

– Так жалко вас. Настрадались, наверное? – Сбивчивость и неправдоподобность рассказа Семена ничуть не смутили Галину Константиновну. Наоборот, в ее сердце зародилось глубокое сочувствие к гостю. – Теперь будете с дочкой… Какой же вы герой!

– Да уж, медали, наверное, в гостинице лежат, забыли прихватить, – язвительно произнес Евгений Петрович. На хозяина дома легкомысленный рассказ гостя подействовал противоположным образом. Евгений Петрович считал себя солидным бизнесменом. В своем кругу он пользовался заслуженным авторитетом «человека слова». А тут какой-то артист строит комические физиономии и лжет прямо у него за столом!.. – Вижу, у вас с Надеждой много общего, – добавил Евгений Петрович с еще большей иронией.

– Приятно слышать, спасибо, – промолвил Семен.

– Это не комплимент, – объяснил свои слова Евгений Петрович.

– А что вы имеете в виду? – спросил Семен.

– Вот вы нам тут интересно рассказываете про свои приключения, а дочерью ранее совсем не занимались, росла она, как бурьян при дороге. Благо, по наклонной не пошла.

Наступила неловкая пауза. Галина Константиновна разрядила тяжелую обстановку:

– Женя, – обратилась она к мужу, – а что у нас с тамадой?

– На подходе, скоро будет, – взглянув на часы, ответил Евгений Петрович.

Надя наклонилась к отцу и тихо, чтобы никто не услышал, прошептала:

– Заканчивай свой балаган. Уходи!

– Ты волнуешься… Значит, и у меня есть повод для переживаний. Я на минутку на улицу выйду, как-то душновато тут стало.

Семен извинился перед родителями Николая и вышел.

* * *

К воротам подъехала скромная иномарка, из нее вылез человек невысокого роста плотного телосложения. Широкое лицо украшала бородка эспаньолка и тонкие усы. Одет он был ярко и вызывающе: красная рубашка, синий атласный жилет, бабочка в горошек. Весь его экстравагантный вид говорил о том, что это представитель творческой профессии, хотя он был всего лишь организатор свадеб, как в народе их называют, тамада.

Семен прекрасно знал породу таких людей и поэтому сразу же без обиняков предложил ему деньги.

– Вот, держи… И чтобы духу твоего здесь не было.

При виде денег у тамады загорелись глаза, но он захотел всё же прояснить ситуацию:

– А вы, позвольте узнать, кто? По поводу свадьбы я договаривался с Евгением Петровичем.

– Я его родственник, и хватит об этом.

– А что, мероприятие отменяется?

– Переносится на неопределенный срок, но это уже вас не касается. Вам денег мало?

– Неудобно как-то. Я ведь с ними договорился уже. И аванс получил, – плаксиво загундосил тамада.

– Вот, возьми еще, – Семен добавил несколько купюр, которые и сыграли решающую роль. – Доволен? Давай звони.

Тамада аккуратно свернул деньги, спрятал в портмоне, достал из кармана мобильный телефон:

– Алло, Евгений Петрович, здравствуйте. Я в больнице. Перелом ноги. Извините, не смогу быть у вас на свадьбе, – почти простонал в трубку тамада, – мне пора на операцию, прощайте!..

– А теперь исчезни, – Семен похлопал тамаду по плечу.

Тамада сел в машину и уехал, отсалютовав на прощание жестом своей пухлой рукой. Семен нехотя ответил, развернулся и пошел к дому.

Евгений Петрович нервно ходил по комнате. Галина Константиновна украдкой посматривала на мужа.

– Это лучший тамада в городе. Ногу он сломал. С утра звонил живой и здоровый, а сейчас уже в больнице, – возмущался глава семейства.

– Женечка, мы найдем другого тамаду, – постаралась успокоить мужа Галина Константиновна.

– Где? На дворе лето, сезон свадеб. Я хочу, чтобы у моего сына всё было на самом высшем уровне. Что же делать?

– Не расстраивайтесь, – скромно вступил в беседу вошедший к ним в это время Семен. – Я могу вести свадьбу.

– Вы? – удивился Евгений Петрович. – А у вас есть подобный опыт?

– Конечно, мой шедевр – свадьба… – Семен гордо шепнул на ухо Галине Константиновне имена известных людей.

Галина Константиновна с нескрываемым любопытством спросила:

– Вы вели их свадьбу? Это было изумительно, я всё видела по телевизору. Гениальное мероприятие, шикарный стол, головокружительные наряды! А фейерверк!..

Вы сами всё это придумали?

– Не я один, – скромно ответил Семен, стараясь не переиграть, чтобы не вызвать подозрения. – Мне помогали стилисты, артисты, художники, но всем этим творческим людям требовалось руководство, и я взял его на себя.

– Женечка, он нам подходит, – молниеносно отреагировала Галина Константиновна и, повернувшись к мужу, подкрепила свое желание выразительным взглядом.

Хозяин дома задумался, решая, стоит ли идти на такой риск. На кону свадьба единственного сына, да и своя репутация волновала его не меньше. Будут присутствовать важные гости, всё должно быть на высшем уровне.

– Женя, – взмолилась Галина Константиновна.

– Хорошо, пусть остается, – согласился Евгений Петрович и сказал Семену: – Будете нашим тамадой.

– Спасибо, вы не пожалеете.

Семен галантно поклонился Галине Константиновне, благодаря ее за поддержку, а Евгению Петровичу крепко пожал руку.

Надя еле сдерживала гнев. При первом же появлении отца она сердцем почувствовала, что впереди ее ждут неприятности. Семен как будто не замечал настроения дочери. Он продолжил трогательное повествование и на этот раз стал рассказывать о своей семье.

– Наденьку растила ее мать, а я всё время ездил по гастролям. Потом жены не стало, я отдал Наденьку своей матери, ее бабушке. Конечно, скучал по дочери, но думал, что закончатся гастроли, вернусь домой, стану образцовым отцом. Не сложилось. Жизнь крутила, как мельничные жернова. Много лет прошло с тех пор, как я осознал свои ошибки. А недавно решил найти Надю, чтобы восстановить семейные отношения. Разве это плохо?

В словах страдающего отца было столько пафоса и трагедии, что Галина Константиновна не выдержала и расплакалась.

Надю такое провокационное поведение еще больше вывело из равновесия, и она ушла.

* * *

Семен активно вошел в роль организатора свадьбы, по всему дому слышались его командные распоряжения:

– Галина Константиновна, дорогая, я уже три раза просил показать меню свадебного стола.

– Оно у Женечки в компьютере, – растерянно ответила Галина Константиновна.

– Евгений Петрович его что, засолить решил? – возмутился Семен. – Потом не жалуйтесь, если ваши подружки гастрит заработают. Я что, говорю по-китайски?

– Уже бегу, – и Галина Константиновна действительно побежала выполнять указание Семена.

В дверях появился Николай. Он держал в одной руке бабочку, а в другой строгий классический галстук.

– Семен Витальевич, нужно посоветоваться. Какой лучше, по-вашему?

– Я бы выбрал бабочку, – сказал Семен, – ее элегантность проверена веками.

А где Надя? Куда подевалась моя дочь?

В комнату вошла Надежда.

– Я здесь. Что тебе нужно?

– Николай, идите примерять бабочку, нам надо репетировать.

Жених вышел из комнаты. Семен подошел к дочери, протянул ей руку, приглашая на танец.

– Ну что же, приступим? Надь, тебе этот танец нужен больше, чем мне…

Семен сделал несколько начальных движений. Надежда отпрянула от него, вместе они чуть не упали на пол. Семен удержал дочь.

– Ты слишком зажата. Тебе надо почувствовать ритм. Раз… два… три… спинку выгни…

Семен стал вести Надю, но она наступила ему на ногу острым каблуком.

– А, больно, ты что творишь? – вскрикнул Семен.

– Ты меня плохо знаешь, я не привыкла отступать. Сейчас ты тут подергаешься немного, а потом скажешь, что тебе надо уехать. Я не намерена терпеть твою ложь. Это моя жизнь, а для тебя, я вижу, очередной спектакль. Не позволю снова испортить мою судьбу.

– Прости, дочь.

– Не называй меня так. Ты мне никто.

– Я твой отец.

– И где же ты был все эти годы? Всю жизнь пропадал по своим гастролям, а сейчас решил приехать?

– Я просто хотел увидеть тебя.

– Посмотрел? А теперь – до свидания.

Обманщик.

– Ну, это спорный вопрос. Ты сама обманула всех и сказала, будто я умер, – спокойно парировал Семен.

– А почему я так сделала, знаешь? Ты меня бросил, и я без твоей помощи прекрасно обойдусь.

– Честно говоря, сомневаюсь. Евгений Петрович смотрит на тебя скептически. Надь, я же вижу, ты боишься, я могу помочь. Позволь быть рядом.

– Я тебе не верю. Ты что-то замышляешь… Деньги нужны? Скажи прямо, я дам. Сколько?

– Не можешь просто поверить мне? Я носил тебя на руках, когда ты была малышкой… Песни пел на ночь…

Слова Семена больно ударили Надю. Она помнила, как в детстве отец учил: «Нужно доверять друг другу, мы семья, наши сердца бьются в одном ритме», – а потом взял и бросил ее.

– Я всю жизнь пыталась с тобой встретиться, но была тебе не нужна. Кто тебя звал? Не порть мне жизнь, это моя свадьба.

– В таком случае, продолжим. Ногу назад, носок тяни, раз, два, три.

Надежда поняла: отец просто так не уйдет – и решила для вида показать, будто успокоилась. Они снова начали танцевать. Семену оставалось направлять дочь по задуманному им хореографическому рисунку.

* * *

Семен быстро освоился у Коробейниковых и без труда завоевал всеобщее доверие. Он так рьяно взялся за подготовку к свадьбе, что даже сурово настроенный к нему Евгений Петрович почувствовал уважение. А вот Наде было не до веселья: она боялась, что отец задумал что-то нечестное, а это может разрушить ее свадьбу.

Она нашла в сумке иконку святой Матроны Московской. Надя ранее просила святую помолиться Господу о помощи осуществить давнюю мечту: девушка мечтала о свадьбе с Николаем. Но на этот раз просьба была иная: она умоляла Матрону помолиться и сделать так, чтобы отец уехал. Тело Нади дрожало от напряжения, а голос постоянно срывался:

– Матушка, у меня беда. Свадьба под угрозой. Неожиданно отец приехал, чувствую, что это не к добру. Я знаю его корыстную натуру. Моя мечта разваливается на глазах. Я понимаю: против своего отца идти нельзя, это грех. Но он оставил меня совсем маленькой. Зачем он ко мне приехал через столько лет? Он один виноват, моей вины нет, я всю жизнь росла без него. Она была сложная, но я выстояла.

Надя вспомнила пятую заповедь, которую дал Господь Моисею на Горе Синайской: Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле 2. Снова обратилась к святой:

– Конечно, родителей надо любить и уважать, какие бы обиды на них ни имелись, они ведь дали мне жизнь. Мать я любила всю жизнь. И сейчас, когда мамы нет рядом, я помню ее и всей душой люблю. А вот отец… Я его совсем не знаю. Он может разрушить свадьбу. Мне очень хочется побороть свою ненависть, забыть прежние обиды. Но нет ни сил, ни желания. Я считаю его предателем, нет у меня любви к нему. Я его ненавижу после всего, что он сделал… Помолись Господу Богу обо мне! Помоги мне, подскажи…

* * *

Мебель в гостиной была сдвинута, в центре находилась импровизированная танцевальная площадка. Надя и Семен репетировали танец, но у них ничего не получалось, потому что девушка всё время сбивалась с такта. Семен терпел, кропотливо показывал дочери необходимые движения, но не выдержал и сделал замечание:

– Надя, ты должна быть в танце, а не витать в облаках.

– Считаешь, что затесался в доверие к Коле и его родителям, и я растаю?

– Они милые люди, мне нравится общаться с ними.

– Хочешь сказать, пудрить им мозги, – тон Надежды становился всё более нервным. – Научишь танцевать – попрощаемся.

– На сердитых воду возят, я тебе еще пригожусь. Помнишь, как в детстве: случись что – так ты сразу к папе и просишь:

«Васебник, помоги».

– Какой «васебник»? – удивленно произнесла Надя.

– Я – волшебник, ты просто забыла об этом, – добродушно ответил Семен.

Надя посмотрела на отца, и тут где-то в уголках ее памяти стали возникать давно забытые воспоминания: они с отцом катаются зимой с высокой снежной горки. Девочка скатывается, падает и ломает лыжу. На глазах появляются слезы, но она сдерживается, боится, что отец ее отругает. Но тот подбегает – и первое, что спрашивает: «Как чувствуешь себя, доченька? Не ушиблась?» Надя улыбнулась, ответила, что всё в порядке, и громко выдохнула: «У меня лучший папа на свете!»

Надя не стала больше репетировать танец, ушла. Чувствовала себя разбитой. Ходила по дому и искала место, где могла бы уединиться. Но везде царил подготовительный переполох, и она в расстроенных чувствах вышла из дома.

Оказавшись во дворе, Надежда увидела флигель, на который раньше не обращала никакого внимания. Ветхое строение одиноко ютилось возле забора, прячась за разросшимися кустами малины. Надя прошлась вдоль темных, изъеденных временем стен, заглянула в пыльные окна. Старые двери встретили ее пронзительным скрипом ржавых петель. Девушка вошла во флигель. В темноте нащупала клавишу выключателя. Одинокая лампочка на потолке с пожелтевшим абажуром озарила стены тусклым светом.

Всё внутреннее пространство флигеля занимала одна большая комната. Она была оклеена черно-белыми истершимися фотографиями старых храмов. Иконы с изображениями святых расположились в одном из бревенчатых углов.

Вдоль почерневшей бревенчатой стены стоял длинный темно-коричневый шкаф, с которого уже давно слезла полировка, но это не убавило его твердой осанки. На полках покоилось множество книг. С одной из полок Надежда взяла книгу «Житие святой праведной Матроны Московской». В глубине комнаты девушка увидела старое кресло на толстых ножках, покрытое темно-синим пледом. Села в него и открыла книгу.

На первой странице был помещен снимок святой Матроны. Надя ни разу не видела фотографий святой, только иконы. На фотографии святая была изображена с закрытыми глазами, сидевшей на железной кровати скрестив ноги. Надя стала читать:

«О богоизбранности девочки свидетельствовало то, что при Крещении, когда священник опустил дитя в купель, присутствующие увидели над младенцем столб благоухающего легкого дыма. Об этом поведал родственник блаженной П. И. Прохоров, присутствовавший при Крещении. Священник, отец Василий, которого прихожане почитали как праведника и блаженного, был несказанно удивлен: “Я много крестил, но такое вижу в первый раз, и этот младенец будет свят”» 3. «Рассказывают и о внешнем, телесном знаке богоизбранности младенца – на груди девочки была выпуклость в форме креста, нерукотворный нательный крестик. Позже, когда ей было уже лет шесть, мать как-то стала ругать ее: “Зачем ты крестик с себя снимаешь?” – “Мамочка, у меня свой крестик на груди”, – отвечала девочка. – “Милая дочка, – опомнилась Наталия, – прости меня! А я-то всё тебя ругаю…”

«Имея предстательство пред Богом, она помогала многим. Помощь, которую подавала Матрона болящим, не только не имела ничего общего с заговорами, ворожбой, так называемым народным целительством, экстрасенсорикой, магией и прочими колдовскими действиями, при совершении которых “целитель” входит в связь с темной силой, но имела принципиально отличную, христианскую природу. Именно поэтому праведную Матрону так ненавидели колдуны и различные оккультисты, о чем свидетельствуют люди, близко знавшие ее в московский период жизни».

* * *

Евгений Петрович сидел в кабинете, расположившись в большом кресле, и изучал смету на проведение свадьбы. Несмотря на то что он был состоятельным человеком, считал своей обязанностью проверять все домашние расходы; «его копейка нищему руку прожжет» – так говорили о нем острословы.

Раздался стук в дверь. Евгений Петрович увидел перед собой сына и тамаду, стоявшего здоровым, с сияющей подобострастной улыбкой на лице.

– Здрасьте, Евгений Петрович! – Тамада слегка поклонился.

– У вас ведь нога сломана… – удивленно спросил Евгений Петрович.

– Всё у него в порядке, прекрасно себя чувствует, – ответил за тамаду Николай. – Здоров как бык.

– А больница? Вы же мне говорили, что ложитесь на операцию.

Тамада молчал, мирно направив скромный взгляд на носки своих лакированных туфель. Любой ответ мог испортить его дальнейшую судьбу, поэтому расчетливый и предусмотрительный делец от искусства решил взять паузу, предоставив отцу и сыну самим разбираться в запутанной ситуации.

Николай взял инициативу на себя:

– Он ногу не по-настоящему сломал, а за деньги! Семен Витальевич его подкупил. – Я утром поехал на работу и в городе случайно его встретил.

– Евгений Петрович, всё рассказанное вашим сыном – правда, – покаялся тамада, и глаза его сияли неподдельной преданностью. – Не держите зла, готов всё исправить.

Евгений Петрович не замедлил высказать свое решение.

– Это непорядочно. Мы не можем рисковать, он испортит нашу свадьбу.

Николай не стал спорить с отцом. Ему нравился Семен, но жить-то он собирался с Надей; ее любил он всей душой и не хотел, чтобы она огорчалась накануне их свадьбы.

* * *

Надя стояла перед зеркалом в красивом белоснежном платье. Швея деловито вкалывала бесконечные булавки в плотную материю. Галина Константиновна сидела на диване с чашкой кофе в руках, наблюдала за примеркой.

– Платье просто великолепно, – льстиво пропела портниха. – И на вас очень хорошо сидит. Только в талии надо чуть подтянуть.

Надю приятно грели похвалы. На платье она потратила три своих зарплаты.

Любуясь на свое отражение в зеркале, она была полна надежд, взгляд устремлен в прекрасное будущее, где обязательно будет счастлива с любимым мужчиной.

Галина Константиновна не разделяла мнение мужа о союзах только в своей среде. Помнила, как им самим было трудно: учились вместе в институте, жили в общежитии, питались в студенческой столовой. А Евгений Петрович, тогда еще первокурсник Женя, по ночам подрабатывал грузчиком на заводе железобетонных изделий. Ночью он уронил тяжелый мешок с цементной смесью себе на ногу и сломал лодыжку. Две недели в городской больнице, в то время, когда его жена на последнем месяце беременности нуждалась в помощи и поддержке. Она родила сына в одиночку. Выйдя из больницы и придя в общежитие, Женя сразу же включился в семейные заботы. Но отсутствие денег сводило на нет все попытки устроить жизнь, а подрабатывать он не мог – кому нужен грузчик на костылях. Вот тогда-то, ночью, сидя перед кроваткой новорожденного Коленьки, студент Женя дал клятву, что станет богатым.

Галина Константиновна встала, подошла к Наде, стала восхищенно осматривать наряд, неловко оступилась и пролила кофе на платье. Надя замерла: на белоснежной ткани появились темные предательские разводы. Галина Константиновна поняла, что совершила нечто страшное.

– Наденька, я случайно.

– Кофе не отстирать, платье испорчено. Как вы могли? – язык Нади заплетался. – Вы это специально сделали?

– Ты что, девочка моя!.. Конечно нет! Прости, ужас какой, – не переставала оправдываться женщина и сразу же обратилась за помощью к портнихе. – Как вы думаете, это можно почистить?

– Вряд ли, – с сомнением в голосе ответила та. – Даже химчистка не поможет, ткань уже всё впитала.

– Как же быть? Я заказывала его по индивидуальным выкройкам. Месяц шили.

Всего несколько темных разводов от кофе могут перечеркнуть мечту. Надя выбежала из комнаты и неожиданно столкнулась с отцом, который держал в руках дорожную сумку.

– Можешь порадоваться, – нервно выпалила Надя, показывая испорченное свадебное платье.

– Я могу решить этот вопрос.

Во взгляде отца было такое искреннее участие, что Надя неожиданно для себя спросила:

– Как это?

– Ты забыла, я волшебник. Отдай мне платье, – уверенно сказал Семен. – Доверься мне хоть один раз. Ты ведь ничем не рискуешь.

Надежда посмотрела на отца и поняла: ей надо согласиться на это предложение. Перед ней стоял не пожилой стареющий мужчина, к которому она не испытывала никаких чувств, а другой человек. Тот самый, пришедший из детства.

Семен отнес испорченный свадебный наряд давнему другу, гению-портному; у того получилось вывести злополучное пятно – да так, что и следа не осталось.

* * *

Надя осматривала платье со всех сторон, и ее пытливый взгляд не мог обнаружить ни малейшего пятнышка на белоснежной узорчатой ткани. Семен сидел на диване и с удовольствием посматривал на дочь. Опальному отцу трудно было скрыть удовольствие от победы. Он выполнил обещание, и теперь у него появилась возможность реабилитироваться и наладить контакт с единственным родным человеком, оставшимся у него в этом мире.

Неловкую паузу прервал Николай своим приходом.

– Милая, я уже в курсе. Поздравляю. Красота… Как новое. Дай я тебя обниму, любимая…

Надежда отстранилась и недовольно спросила у жениха:

– Ты зачем сюда пришел?

– Порадоваться за тебя.

– Порадовался? Ты видишь меня в свадебном платье.

– Да, и ты в нем великолепна.

– Это к несчастью, плохая примета.

– Надь, не обращай внимания на предрассудки. Неужели ты веришь в бабушкины сказки?

– Верю, потому что меня бабушка и воспитала. И всё, чем я сегодня живу, дала мне именно она. Свадьба – важное событие в моей жизни. Жаль, что ты этого не понимаешь.

– Мне надоели твои постоянные капризы.

Николай вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Надя в расстроенных чувствах села на диван, и слезы мелкими каплями стекали на ее белое свадебное платье, оставляя на нем тонкие водянистые разводы.

* * *

Семёна расстроил конфликт между Надей и ее женихом. Решил по горячим следам поговорить с Николаем перед своим отъездом. Не хотел уходить Семен, пока дочь была в таком угнетенном состоянии. Он разыскал Николая на заднем дворе дома. Николай был молчалив, видно, что размолвка с невестой его сильно расстроила.

– Коля, не сердись на Надю. Молодость, вспылила, с кем не бывает, но она тебя любит, – начал разговор Семен.

– Что-то не верится! – с огорчением произнес Николай.

– Ты ее любишь? – с участием поинтересовался Семен.

– Да. А что толку?

– Вы прямо как Ромео и Джульетта, – огорченно вздохнул Семен.

– Нам что, надо принять яд и умереть? – ответил Николай.

– Совсем не обязательно. Я много раз играл эту пьесу на сцене, у меня была шикарная роль. Отец Джульетты, глава семейства Капулетти, – Семен отвлекся, вспоминая прошлое.

– Рад за вас, но как это поможет нам? – Не кипятись. Сначала выслушай.

Семен встал со скамейки, выпрямился, будто находясь на театральной сцене.

– В один прекрасный момент я понял суть конфликта Ромео и Джульетты. Это была вовсе не ссора между родителями.

– А что тогда? – спросил с интересом Николай.

– Любовь, – утвердительно сказал Семен таким тоном, словно он разрешил многовековую загадку шекспировской пьесы.

Джульетта, милая, блестят твои глаза

И на рассвете расставанье предрекают.

Волненье выдаст твоя быстрая слеза, Нас разлучат, лишь о любви моей узнают.

Семен декламировал строки великого поэта с жаром и энтузиазмом. Ему казалось, что прекрасные слова должны пробудить в сердце молодого человека бурный отклик, и он с воодушевлением продолжал:

– Ему вторит Джульетта:

Я легковерной, может быть, кажусь?

Конечно, я так сильно влюблена,

Что глупою должна тебе казаться,

Но я честнее многих недотрог.

В финале своего повествования Семен усилил голос и в упор посмотрел на Николая, давая ему мощный посыл.

– Их привязанность не знает границ. В своей страсти они не понимают друг друга. Каждый из них считает, что его чувства сильнее. «Я люблю тебя, Ромео; нет, я люблю тебя, Джульетта», – говорят их пылкие сердца. «Нет, я… нет, я…» Они просто не смогли найти общий язык.

– А нам-то что делать? – задал резонный вопрос Николай.

– Коль, Шекспир гений, но и я не дурак. Вам нужно помириться. У моей дочери характер тот еще, первый шаг должен сделать ты. Иначе придется выпить яду. Решай.

– Хорошо, я согласен, – произнес Николай.

– Вот и молодец, – на лице Семена заиграла сияющая улыбка.

Семен протянул руку, Николай ее с радостью пожал.

– А теперь иди к ней, – на прощание сказал Семен, и Николай помчался искать возлюбленную на крыльях любви.

* * *

Галине Константиновне удалось смягчить сердце сурового мужа, и он позволил Семену снова заняться подготовкой к свадьбе. Но предусмотрительный хозяин дома решил подстраховаться и приставил к нему тамаду. И вот два организатора церемонии стояли, как главнокомандующие армиями на поле битвы, только вместо многотысячных рядов солдат, сотен пушек и танков они распоряжались праздничной атрибутикой: цветами, гирляндами, столами, меню и прочей составляющей любой свадебной суматохи.

Семен разложил на веранде схему и мелкими набросками чертил ручкой кружки и квадратики, напоминающие передвижения войск:

– Столы надо расставить по кругу, это создаст атмосферу уюта и дружелюбия.

– Вы совершенно правы, – с подобострастной улыбкой согласился тамада. – И обязательно дайте команду изготовить арку из алых роз.

– Зачем?

– Как символ любви и страсти, – почти пропел тамада, делая оглушительный удар на букве «р», так что из его рта вылетело громогласное «стр-р-расти-и».

Получилось убедительно, и Семен, не ожидавший такой резвости, согласился: – Хорошая идея.

Совещание прервала Галина Константиновна. Она вышла на веранду и была удивительно прекрасна для своих лет в новом шелковом цветастом платье, с прической, которая освежала ее лицо.

– А чем вы таким интересным тут занимаетесь? – как будто случайно спросила она.

– Рисуем план предстоящего торжества, – выслуживаясь перед хозяйкой, вставил тамада.

– Иди-ка, займись своими розами, – сказал Семен напарнику.

Тамада бросил на прощание восхищенный взгляд на хозяйку:

– Приятной беседы.

Семен, как истый генерал, желающий поразить даму своим великолепным войском, принялся описывать рекогносцировку предстоящего праздника:

– Позвольте вам объяснить. В театре весь спектакль рисуется режиссером в виде схемы. Вот и я решил ввести ноу-хау в свадьбу Надежды и Николая. Всё будет не только эмоционально, но и рационально. Два в одном, сплав любви и страсти.

– Я была права, вы талант, – восхищенно подхватила Галина Константиновна. – Скажите, а вы, наверное, общались со знаменитостями?

– Конечно, я служил в разных театрах, много играл в кино, – пояснил Семен.

– Расскажите, умоляю. Наша жизнь здесь так однообразна и скучна.

Семену было приятно покрасоваться перед дамой, которая видела в нем победителя и творческую личность.

– Скажите, вы любите?.. – Семен наклонился и шепнул на ушко Галине Константиновне имя одной известной актрисы.

– Обожаю. Вы ее знали? – с нескрываемым удивлением спросила Галина Константиновна.

– Ха, мы с ней пуд соли на съемочной площадке съели. Прекрасная женщина, душа компании, мужчины голову теряли после пяти минут знакомства с нею.

Галина Константиновна крепко сжала руку Семена:

– Не томите.

Семен снова наклонился и шепнул на ушко женщине имя одного известного актера. – Неужели? А она?

Галина Константиновна находилась на верху блаженства, слушая тайные амуры из жизни своих любимых артистов не со страниц желтой прессы, а из первых уст.

– А что она? У нее всё под контролем, даже чувства. Но в этом случае произошла осечка.

– В каком смысле?

– Этот великолепный актер и мощный мужчина пробил брешь в ее неприступном сердце. Помню, сидим мы с ней в гримерной, и она мне рассказывает, как он заваливал ее цветами после каждого спектакля.

– А предложение не делал?

– Нет, – на лице Семена появились нотки грусти, как будто это он получил отказ от великой актрисы. – Роман прошел, сгорели свечи, а впереди снова тернистый творческий путь.

На веранду вышел Евгений Петрович.

Хозяин дома недовольно нахмурился.

– Женечка, что с тобой? – забеспокоилась Галина Константиновна.

– Я пойду, – деликатно сказал Семен и ушел.

– Что происходит? – сурово спросил Евгений Петрович.

– Не понимаю, о чем ты? – удивленно ответила Галина Константиновна, нервно поправляя свою безукоризненную прическу.

Евгений Петрович был готов сорваться и устроить скандал:

– Ты за моей спиной крутишь шашни с отцом Надежды?

– Мы просто общаемся, – скромно ответила Галина Константиновна.

Из-за угла дома вышла Надя. Она хотела пройти мимо, но услышала разговор на повышенных тонах, остановилась и стала прислушиваться.

– Галя, если ты будешь кокетничать с ним, я приму меры, я… подам на развод, – серьезно проговорил Евгений Петрович.

– Ты решил устроить скандал накануне свадьбы? Я давно чувствовала твое безразличие ко мне. И вот появился мужчина, который увидел мои достоинства, а тебя это бесит?

– Ты прическу новую сделала. Для него? – съязвил Евгений Петрович.

– Ну, знаешь, это уж слишком. Я, между прочим, замужем за тобой. Твои обвинения беспочвенны, и больше ни слова.

Галина Константиновна бросила на супруга уничижительный взгляд и покинула веранду, оставив Евгения Петровича наедине со своим закипающим раздражением.

У Нади даже дыхание на миг остановилось. Так вот куда метит ее отец – решил ухлестнуть за женой Евгения Петровича.

Эта новость сразила молодую девушку; такой подлости от отца она не ожидала. Клялся, что хочет наладить семейные отношения, а сам решил разрушить семью ее жениха.

Надя кипела от негодования. Отец перешел все границы. Из-за его безответственного поведения Евгений Петрович и Галина Константиновна могут развестись. А это было прямой угрозой ее свадьбе.

* * *

Вечером, когда вся семья улеглась спать, девушка вышла на улицу и тихо двинулась по направлению к старому флигелю.

Под ногами шуршала мягкая трава, над головой светили яркие звезды, куполом покрывавшие небосвод. Громкие лирические звуки издавали сотни невидимых сверчков, оживших с появлением темноты.

Надежда подошла к флигелю. Холодная ручка двери на миг остановила ее намерение, но, пересилив на мгновенье закравшееся сомнение, она вошла внутрь. Рука нащупала на стене выключатель, и через секунду тусклый свет озарил комнату. Надя подошла к резному столику, на котором оставила в прошлый раз жизнеописание святой Матроны. Она открыла книгу и продолжила чтение.

На этот раз она узнала, что в детстве Матрона вынесла множество тягот и невзгод, которые терпеливо сносила, никому не жалуясь. А по ночам, когда все домашние спали, она пробиралась в святой угол, доставала с полки иконы и в тишине и спокойствии ночи увлеченно разговаривала с ними.

«Матрона была не просто слепая, у нее совсем не было глаз. Глазные впадины закрывались плотно сомкнутыми веками, как у той белой птицы, что видела ее мать во сне. Но Господь дал ей духовное зрение. Еще в младенчестве по ночам, когда родители спали, она пробиралась в святой угол, непостижимым образом снимала с полки иконы, клала их на стол и в ночной тишине играла с ними. Матронушку часто дразнили дети, даже издевались над нею. Поэтому она рано перестала играть с детьми и почти всегда сидела дома».

Надежда оторвалась от книги и посмотрела по сторонам. Ее взгляд упал на ряд икон, висевших в едва освещенном перекрестье стен. «Вот так же и в доме Матронушки был святой уголок, с которого она и доставала те иконы», – подумала в ночной тишине Надя, внимательно разглядывая лики, изображенные на потрескавшейся деревянной поверхности икон. От ликов святых исходило какое-то неуловимое ощущение спокойствия.

Девушка подумала, что хочет предотвратить беду. Из-за ее отца ссорятся родители Николая. И еще у нее закралась мысль не допустить отца к своей свадьбе. Она с ним обязательно встретится, только после.

Но предательские мысли были отвергну ты голосом совести: закрыта ее душа для светлых чувств. Она сама отвергает свое счастье. Ведь нельзя стыдиться своих родителей. В каждом человеке есть душа и частичка света.

Надя рассердилась: какой может быть свет внутри ее отца? Он явно светит не в ее сторону.

Вот только подумала об отце плохо, и самой тоже нехорошо стало.

А ведь в Евангелии сказано: возлюби ближнего твоего, как самого себя 4.

Девушка была в отчаянии, на ее глазах появились слезы. У нее к отцу нет никаких чувств. Но тут же подумала: «Сразу ведь ничего не рождается. Может, любовь придет постепенно. И тогда горе превратится в радость. Есть ведь такая заповедь Господа о родителях: Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле 5. Умерла моя мама-наставница, а отец думает ли обо мне и хочет ли исправить свой грех, и искренни ли его слова о желании вновь обрести семью».

* * *

Мы сами редко смотрим на себя со стороны, хотя это бывает полезно. Зеркало души, в которое нам не мешало бы чаще заглядывать, превращается в неживое отражение наших пристрастий к материальности мира, отодвигая на задний план истинное назначение дарованной нам жизни. И наши стремления зачастую не совпадают с внутренним голосом совести, который заглушается при помощи многочисленных отговорок, со временем принимающих искаженную форму истины.

* * *

Надежда и Семен вновь репетировали свадебный танец. Неожиданно танец прервал влетевший в комнату Евгений Петрович. Красное лицо, покрытое багровыми пятнами, кипело негодованием, в руках он держал пустую папку.

– Стойте! – заявил хозяин дома прямо с порога. – Сегодня из моего сейфа пропали ценные бумаги. Я прошу всех оставаться на месте, необходима проверка.

– Женя, у нас репетиция, ты с ума сошел? – возмутилась Галина Константиновна.

– Молчать, – перебил жену Евгений Петрович. – В моем доме произошло ограбление. Я найду вора… Начнем с тебя.

Евгений Петрович пальцем указал на Галину Константиновну. От резкого движения женщина опешила, сразу умолкла, взяла свою сумку, покорно открыла ее.

– Тебе не стыдно? Тоже мне, Шерлок Холмс, – только и сказала она.

Евгений Петрович бесцеремонно вытряхнул содержимое прямо на пол, бегло осмотрел женские принадлежности, усмехнулся и бросил сумку на диван.

Приблизился вплотную к Семену:

– Ваша очередь.

– Пожалуйста, проверяйте.

Семен указал жестом на лежащий неподалеку портфель. Евгений Петрович без всякого стыда взял его, открыл и судорожно начал копаться внутри. На его лице возникла торжествующая улыбка, как у охотника, который подстрелил крупную добычу. Из портфеля он достал пачку ценных бумаг.

– Вот это сюрприз!.. И кто тут сомневался в моих словах? Пригрели на груди змею. Я попрошу вас удалиться, иначе позвоню в полицию.

– Послушайте, это же просто смешно. Я не брал ваши бумаги, зачем они мне? – искренне удивился Семен.

– Вы знаете, какова их стоимость на ценном рынке? – деловито заявил Евгений Петрович.

– Да мне и знать ничего не надо, я в этом не разбираюсь. Скажу только одно: я – не вор.

– Вон из моего дома! – закричал Евгений Петрович.

– Как скажете, – спокойно произнес Семен, бросил взгляд на Надю. – Ты довольна? Прощай и не поминай лихом, дочь.

Семен взял портфель, простился с Галиной Константиновной и Николаем, пошел к выходу. Надя поймала себя на мысли, что никакой радости от позорного изгнания отца не испытывает, а в голове прозвучали свои же собственные слова, о которых она думала в старом флигеле ночью: «Нельзя стыдиться своих родителей. В каждом человеке есть душа и частичка света».

Иногда слова способны перевернуть душу и изменить судьбу. Девушка как будто очнулась от наваждения ненависти и злобы.

– Евгений Петрович, Галина Константиновна, это ошибка. Я не верю, что мой отец взял ценные бумаги.

Евгений Петрович потряс увесистой стопкой прямо перед лицом девушки:

– Тем не менее он их украл. Все видели, я вытащил их из его портфеля.

– Но он не мог этого сделать. Я сердцем чувствую.

– Догадки из области мистики, – с усмешкой на лице ответил хозяин дома.

Повисла тяжелая пауза. Никто не осмелился больше заступиться за Семена. Семен решил не портить жизнь дочери, махнул ей на прощание рукой и сделал шаг по направлению к выходу.

Надя обратилась за помощью к Николаю:

– А ты что молчишь? Ты тоже подозреваешь моего отца?

– Дело не в этом, – уклончиво ответил тот.

Евгений Петрович понимал: если сын встанет на сторону Надежды, все его обвинения могут рухнуть:

– Коля, не поддавайся на эти уговоры.

– Ты оскорбила моего отца, – опустив глаза, тихо произнес Николай.

– Спасибо за поддержку, – сквозь слезы ответила девушка, – мне больно видеть, что люди, которых я считала семьей, оказались на самом деле совершенно другими. Я ухожу вместе со своим отцом.

– Наденька, одумайся. Не делай этого. Всё образуется, – Галина Константиновна пыталась отговорить девушку, но голос ее был таким мягким и нерешительным, что у нее самой не оставалось надежды на осуществление этой просьбы.

– Если ты сейчас уйдешь, больше не возвращайся, – ультимативно заявил Евгений Петрович.

– Пойдем, – Надя взяла отца за руку и вывела из комнаты.

* * *

Автомобиль ехал по проселочной дороге, преодолевая глубокие ухабы. Семен посматривал на дочь, не говоря ни единого слова, и от этого ей было еще тяжелее на душе. Она резко нажала на тормоз, остановив машину на обочине. Нервно ударила кулаком по рулю, с трудом сдерживая гнев.

Семен озабоченно посмотрел на дочь:

– Надь, может, вернемся? У тебя есть шанс вернуть Колю…

– Он предал меня. Я просила о помощи, но он отвернулся.

– Ты встала между отцом и сыном, что он мог еще сказать?

– Сейчас я даже рада, что ты появился в моей жизни. Я увидела, кто есть кто.

Семен вздохнул и решил, что пора рассказать дочери всю правду. Он думал об этом разговоре, прокручивал его в своих мыслях, подыскивал необходимые слова, но всё произошло так неожиданно, что места для выдумок не оставалось. Отец видел состояние дочери, отвергнутой своим женихом, жалел ее и всем сердцем хотел ей добра. Понимал: в этой ситуации она должна узнать ответы на свои вопросы.

– Надя, я многое в жизни делал неправильно. Я доставлял твоей маме постоянные переживания.

– Почему вы расстались?

– На гастролях я влюбился в акробатку, потом она меня бросила. Я вернулся, попытался вымолить прощение у твоей матери, но она не впустила меня в свою жизнь.

Не смогла пережить измены.

– И что дальше?

– Я думал, придет пора, еще успею помириться. Но годы исчезали в дымке времени, и вот я потерял всё, что мне было дорого, – любимую жену и тебя. У меня нет ни угла, ни семьи, одни воспоминания. Прости, если сможешь…

– За две минуты ты целиком описал мне свою жизнь. Хотя и мой рассказ будет такой же быстрый и печальный. Моя мама умерла, когда я была маленькой. Отец меня бросил. Я старалась жить достойно, не упасть на дно. Получила образование, устроилась на хорошую работу, познакомилась с прекрасным мужчиной, он сделал мне предложение. Я летала от счастья, но тут появился ты и всё разрушил. Мои мечты рассыпались, и я не знаю, что со мной будет дальше.

– Надь, жизнь не закончена, ты можешь еще всё исправить. Душа твоя полна любви. – Замолчи.

Надя рванула дверь и выскочила из машины. «Неужели всё кончено? Я не выйду замуж и у меня не будет ни свадьбы, ни семьи? Почему на мои плечи навалилось столько испытаний? Что я сделала не так?» – подумала она в отчаянии, а затем подняла глаза к небу и обратилась к святой Матроне:

– Матушка Матронушка, помоги. Ты меня слышишь? Испроси помощи у Пресвятой Богородицы!

Яркое солнце ослепило Надю, по небу медленно плыли, подгоняемые ветром, серые массы облаков, изредка прорезаемые голубыми пятнами прозрачного лазурного покрова.

Надю окутал теплый ветерок, и ей показалось, что душа вознеслась к небесам.

Голос в ее душе произнес:

– Что мне делать? Неужели я останусь без мужа?

Она стала горячо молиться и вдруг ощутила, что у нее за плечами висят три огромных камня. Первый – самолюбие, второй – эгоизм и третий – равнодушие к отцу. Нужно снять этот тяжкий груз, и жизнь наладится.

И тут Надежда услышала голос отца:

– Не надо было мне приезжать…

Надя посмотрела на сгорбленную фигуру немолодого мужчины, заметила грусть в его взгляде, и сердце ее защемило от тоски по утраченной родительской любви. Надя впервые в жизни решила помолиться за него своими словами и постараться его простить: «Господи, молюсь о здравии отца моего, раба Божия Симеона! Огради его от всех видимых и невидимых врагов, от всяких бед, зол и несчастий, от болезней сохрани. Будь рядом с ним, поддержи его, не оставляй одного! Дай ему здоровья, терпения, спокойствия, благополучия, уверенности в себе. Пошли ему Ангелов Небесных, пусть будут ему защитниками, и в трудную минуту помогут ему. Прости все вольные и невольные согрешения отца моего, раба Божия Симеона. Спасибо, Боже! Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь».

Надежда посмотрела на отца как будто другими глазами и неожиданно ощутила в своем сердце любовь к нему. Это забытое чувство возродило ее душу, и она искренне произнесла:

– Пап, прости меня… – Что ты сказала?

– Извини, я вела себя ужасно.

– Нет, не то… Ты назвала меня папой?

На глаза отца навернулись слезы. Хоть он и старался унять волнение, ничего не получалось:

– Я уже и забыл, как радостно слышать это слово от собственного ребенка.

Надя первый раз в жизни видела таким своего отца, и он был настолько искренен, что она не выдержала и, крепко обняв, прижалась к нему.

– Пап, я уже взрослая, даже замуж чуть не вышла, – с наивной, почти детской улыбкой прошептала она.

– Для меня ты всегда останешься маленькой девочкой. Мир?

– Мир, – сказала Надежда.

В этот момент раздался звонок телефона. Надя посмотрела на экран и удивленно воскликнула:

– Это Коля!.. Алло, Коля, здравствуй. Я очень рада, что ты позвонил, это чудо какое-то. Прости меня… А что случилось?

Надежда закончила разговор и загадочно посмотрела на отца.

– Нас приглашают обратно.

– Так чего же мы ждем, по коням! Навстречу твоему счастью, доченька.

Надя и Семен заняли свои места в автомобиле. Девушка резко нажала на педаль газа, машина дернулась, из-под колес взлетели густые клубы придорожной пыли. Дочь с отцом помчались в обратном направлении, в сторону дома Коробейниковых.

* * *

Николай встретил Надю и Семена у ворот дома и, не отвечая на их расспросы, провел в гостиную, где уже находились Галина Константиновна и Евгений Петрович.

Галина Константиновна, увидев Надю, радостно обняла ее. Евгений Петрович стоял у окна мрачнее тучи. Николай начал говорить:

– Надь, Семен Витальевич, мой папа, хочет сделать признание.

Евгений Петрович тяжело вздохнул:

– Нелегко говорить, но это я подстроил ограбление. Вы, Семен, ни в чем не виноваты.

Неожиданная новость удивила Надю и ее отца. Несколько часов назад их с позором выгнали из этого дома, обвинив в воровстве, а теперь сам зачинщик ссоры делает сногсшибательное заявление.

Семен усмехнулся, не раз в жизни он попадал в неприятные ситуации, но такого нелепого случая не мог припомнить.

– Но зачем вы это сделали, Евгений Петрович? – с нескрываемым удивлением спросила Надежда.

– Бес попутал… От ревности разум потерял, – честно признался Евгений Петрович, взъерошил густые, с проседью волосы и бросил осторожный взгляд на Семена. – Вы, Семен, очаровали мою жену. А мне было тяжело смотреть на это. Я боялся, что она влюбится в вас.

Услышав откровенное признание, Галина Константиновна забыла про всё на свете. Еще несколько минут назад она ненавидела своего мужа за подлость, которую тот совершил, а теперь ее сердце пылало от сострадания, и она всё ему простила, увидев в глазах искреннее раскаяние.

– Женечка, я люблю только тебя.

Галина Константиновна подошла к Евгению Петровичу, нежно дотронулась до его руки и посмотрела таким теплым взглядом, что даже самое жестокое сердце не смогло бы выдержать этого согревающего пламени. А уж сердце попавшего в неловкое положение Евгения Петровича, уверенного в том, что близкие до конца жизни будут его презирать, просто запрыгало от счастья. – Правда? – спросил Евгений Петрович.

– Да… Но, если честно, мне было приятно, когда ты меня приревновал, – с улыбкой сказала Галина Константиновна, а затем обратилась к Семену: – Семен Витальевич, простите моего мужа, не со зла он всё это устроил.

– Да ладно, бывали и не в таких передрягах. А чтобы Евгений Петрович чувствовал себя увереннее, я подскажу ему пару приемов галантного обращения с женщинами.

Николай подошел к Наде:

– Прости, что не поверил сразу. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна? – Николай торжественно встал перед девушкой на одно колено и протянул ей руку в знак вручения своего сердца.

– Ты делаешь мне предложение уже второй раз, это необычно, – с легкой иронией произнесла Надежда.

– Так ты согласна?

– Конечно, как и в первый раз. Скажи, откуда ты узнал, что кража подстроена?

– Я расстроился, когда ты уехала. И решил узнать всю правду. В кабинете у отца есть видеокамера, на записи я увидел, что он сам взял ценные бумаги.

– И это всё ты сделал ради меня? Ты самый лучший.

Надя обняла и поцеловала Николая. Материнское сердце Галины Константиновны радовалось, сын и невестка помирились, а ее серьезный муж стоял рядом с ней, словно мальчишка, улыбался и обнимал ее прямо как в юности.

Семен тоже был рад. В глазах дочери светилось нескрываемое счастье. Единственно, о чем жалел Семен, – мать Нади не дожила до этого радостного момента.

* * *

Галина Константиновна предложила устроить ночной пикник в саду, ей захотелось сделать что-то очень необычное и романтическое. Женщины приготовили ужин.

Мужчины разожгли костер. Вся семья уселась вокруг огня, при каждом порыве ветра разбрасывающего в стороны сотни ярких всполохов.

Надя и Николай сидели на скамейке, укутавшись в теплые пледы. Галина Константиновна попросила Семена показать свое актерское мастерство. Он столько рассказывал о своих подвигах, но они еще не видели ни одного из его талантов. Семен улыбнулся и ответил, что готов, но ему нужна гитара. Мать подала знак сыну, он кинулся в дом, и вскоре Семен держал в руках музыкальный инструмент.

Перебирая пальцами струны, Семен объяснил, что много путешествовал по стране, и песня родилась сама собой. Он с улыбкой посмотрел на дочь и, аккомпанируя себе на гитаре, запел:

Есть страсть у меня к поездам и вокзалам,

Мечтаю объехать весь свет.

Но всё-таки знаешь, в дороге так скучно,

В движении радости нет.

Мы в поезд садимся и мчимся куда-то, Минуты летят и часы.

Поем, балагурим, смеемся, а жаждем Покоя и тишины.

Мелькают в окне города и деревни, Сменилось немало картин.

А в нашем купе вдруг стало тоскливо,

Как будто в купе карантин.

В дороге дорожной, почти, как и в жизни,

К финалу стремишься всегда.

Потом остановка, и тут понимаешь –

В движенье вся прелесть была.

Страстишка была к поездам и вокзалам,

Мечтал я объехать весь свет.

С годами мудреешь… да просто стареешь…

И знаешь, что лучше России –

Ничего на свете нет! 6

В тот вечер Семену было хорошо, как никогда. Он играл и пел до самого утра и видел в глазах дочери и своих будущих родственников настоящую радость и единение. И неожиданно он понял, что это был самый лучший концерт в его жизни.

* * *

Вот так и закончилась эта история. Надя с Николаем сыграли свадьбу. И вскоре на свет появился их сын, Илья. Семен был горд, став настоящим дедушкой. Всматривался в умные глазенки малыша и ждал, когда тот подрастет. Он больше всего хотел научить внука игре на музыкальных инструментах.

Надя каждый день благодарит святую Матронушку, которая указала ей правильный путь, и она обрела настоящее женское счастье – семью.

Хвалите имя Господне, яко в век милость Его.

Глава 2

История вторая

Счастье материнства

Что, Матронушка Бог, что ли? Бог помогает!

Святая Матрона Московская

Анна была единственной дочерью Ивана Валентиновича Завадского. Жена Ивана Валентиновича и мать Анны умерла во время родов. Анну воспитывала бабушка. Ее звали тоже Анной, и она несла послушание в местном храме – подметала полы, чистила лампады, а заодно водила маленькую Анну на церковные службы. С детских лет Анна вдыхала в себя ароматный запах ладана, любила слушать пение с клироса и смотреть на иконы. Перед иконой святой Матроны Московской она простаивала часами, с серьезным видом шепча себе под нос одной ей слышимые слова. Старушке не довелось увидеть взрослой свою воспитанницу. Она отошла в мир иной, придя домой после литургии, со словами на устах: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Самый любимый на свете человек умер, когда девочке шел десятый год.

* * *

Анна, симпатичная девушка двадцати пяти лет, с густыми каштановыми волосами, стояла перед зеркалом. Большие карие глаза, тонкий нос подчеркивали ее красоту. В руках Анна держала кисть для нанесения макияжа, готовилась к важной фотосессии по случаю издания своей книги «Как стать матерью за пять минут».

Рядом с Анной расположился ее муж,

Павел. Он был худощав, с умными, проницательными глазами и копной густых вьющихся волос на голове. Анна обернулась к Павлу и весело сказала:

– Я так рада, что пойду на фотосессию. Наконец-то сбылась моя мечта! Чувствую успех книги!..

Мечтания Анны прервал ее отец, Иван Валентинович, вихрем влетевший в комнату в домашнем халате, с растрепанными волосами. Иван Валентинович выглядел волевым и строгим мужчиной, ему было пятьдесят два года. Он весь кипел от гнева.

– Ты… Воровка! Мне всучили иск.

– Какой еще иск? – удивилась Анна.

– Судебный! Выяснилось, что твоя книжка – это плагиат! Выжимки из произведений других авторов. Что ты мне говорила? «Папа, у меня талант!» Слушай внимательно! У тебя нет даже маленького талантишки, поняла?!

– А что, собственно, я сделала? Взяла пару строк из других книг. Сейчас все этим занимаются!

– Ты сделала меня соучастницей аферы.

– Папа, подбирай выражения, ты свою дочь уже в уголовницу превратил.

Иван Валентинович окинул тяжелым взглядом дочь:

– Ты, Анна, не можешь писать – не берись! Лучше бы детей завела, хоть что-то стоящее сделала бы! Я сверну рекламную кампанию.

Иван Валентинович громко стукнул кулаком по столу и вышел из комнаты.

– Ты переписывала книги других авторов? – спросил Павел. – Это же плагиат, самое настоящее воровство!

– Думаешь, я счастлива после всего, что сейчас услышала? А ведь я писала эту книгу целых полгода.

– Вернее, списывала, – язвительно сказал Павел.

– Думала, ты меня любишь, а ты заодно с ним, – Анна возмущенно сбросила со стола все экземпляры только что изданной и не оправдавшей ее надежд книги, ругая в сердцах и разбившего ее мечты отца, и предателя-мужа.

Анна вспомнила рассказ бабушки о святой Матроне. Блаженная Матрона учила не осуждать ближних. Она говорила:

«Зачем осуждать других людей? Думай о себе почаще. Каждая овечка будет подвешена за свой хвостик. Что тебе до других хвостиков?»

Она открыла ноутбук и стала смотреть в интернете отзывы на свою книгу.

– Что пишут? – участливо спросил Павел.

– Все ругают мою книгу! Люди с ума посходили, и откуда в них столько злости?!

Девушка в расстроенных чувствах открыла первый попавшийся отзыв и прочитала:

– «Анна Завадская – бездарь, как она может учить беременных женщин, когда сама ни разу не рожала».

– Доля правды тут присутствует… – произнес Павел, пытаясь быть как можно мягче.

– Ты что?! Заодно с ними?!

Павел постарался сгладить неловкую ситуацию:

– Я просто отметил, что рациональное зерно в этом комментарии есть. Еще что пишут?

– Вот, послушай: «Ни таланта, ни совести». И это обо мне! Как молотком по голове.

– Не сгущай краски. Ты должна знать, в интернете каждый пишет, что хочет. Лиц-то не разглядеть, все под прозвищами общаются.

Павел обнял Анну и крепко прижал ее к себе, но она отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза:

– А ты что думаешь о моей книге? Ты дипломированный филолог, работаешь у отца в издательстве, твое мнение очень важно для меня. Говори!

Павел стал нервно ходить по комнате, разговор ему не нравился.

– Ань, ты еще такую книгу сочинишь…

– Значит, книжка «Стать матерью за пять минут» тебе не понравилась? Вы с отцом спелись?!

Павлу не хотелось говорить правду, но в твердом взгляде Анны он прочитал желание услышать всё как есть.

– У тебя нет детей, а в теории такие вещи не пишутся. Необходимо прожить ситуацию материнства, почувствовать на себе радости и трудности на этом нелегком пути.

– Мне, по-твоему, надо было забеременеть, чтобы у меня получилась книга?

– Ань, неудачи преследовали многих известных авторов. Например, чеховская «Чайка» провалилась, хотя в спектакле были заняты лучшие артисты театра, в том числе Комиссаржевская, игравшая Нину Заречную. Возьми перерыв, отдохни и с новыми силами займись чем-нибудь еще. – Ты считаешь, что я не должна писать?

– Ты же хотела услышать мнение дипломированного филолога…

– Я не хочу отказываться от творчества! Уходи.

Павел молча вышел из комнаты.

«Предатель», – без конца твердила Анна, проглатывая слезы. И тут она услышала чей-то голос, но он раздавался не снаружи, а будто изнутри: «Твой хвостик уже подвешен». «Какой еще хвостик?» – мысленно спросила Анна.

Голос был похож на бабушкин, но она давно умерла. В памяти всплыли давно забытые воспоминания о том, как она в белом платьице и косынке стояла с бабушкой сначала на Исповеди, а после подходила к Причастию. Утренние лучи солнца врывались в окна храма, наполняя его ярким светом, играя блестящими искорками на латунных подсвечниках. А после литургии они подходили к иконе Матроны, прикасались губами к прохладной поверхности стекла, обрамляющего оклад.

Бабушка научила девочку молитве к праведнице, где были такие слова:

«О блаженная мати Матроно, душею на небеси пред Престолом Божиим предстоящи, телом же на земли почивающи…»

После этих слов Анна задумалась, подошла к серванту. С нижней полки достала деревянную шкатулку, в которой покойная бабушка хранила личные вещи, нашла фотографию бабушки; на глазах появились слезы, смахнув которые она заметила икону святой Матроны Московской. На обратной стороне увидела маленький лист бумаги, приклеенный к деревянной основе.

Анна развернула его и стала читать:

«О блаженная мати Матроно, душею на небеси пред Престолом Божиим предстоящи, телом же на земли почивающи и данною ти свыше благодатию различныя чудеса источающи! Призри ныне милостивым твоим оком на ны, недостойныя, в скорбех, болезнех и греховных искушениих дни своя иждивающия. Утеши ны, отчаянныя, исцели недуги наши лютыя, от Бога нам по грехам нашим попущаемыя, избави нас от многих бед и обстояний, умоли Господа нашего Иисуса Христа простити нам вся наша согрешения, беззакония и грехопадения, имиже мы от юности нашея даже до настоящаго дне и часа благость Его прогневахом; да твоими молитвами получившие оставление и велию милость, прославим в Троице единаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь»

Крепко сжимая икону святой Матроны в руках, она шептала, закрыв глаза: «Матушка Матронушка, помоги, пожалуйста. У меня ничего не получается добиться». Сердце горячо отозвалось на ее молитву, и откуда-то издалека, из самых затаенных глубин ее души, она как будто бы услышала: «А чего ты хочешь добиться?»

Далее Анна представила себе, как могла бы ей ответить святая; в мыслях своих она придумала такой диалог:

«Я хочу быть талантливой, все вокруг думают, что я бездарность. Даже отец и муж». – «Славы тебе захотелось? Талант просто так не дается, его заслужить надо». – «Разве я не старалась? Но у меня ничего не получилось…» Ее душа откликнулась: «Дело не в книжках, а в твоем сердце». – «Оно разбито», – подумала Анна с сожалением. И снова как будто услышала: «Сердце твое пока не знало настоящего чувства. Вот войдет в него любовь, тогда душа откликнется на этот зов и сторицей вознаградит тебя». – «Я хочу, чтобы эта любовь поскорее пришла», – с надеждой мысленно произнесла Анна. Ответ сам собою возник в ее душе: «Писать надо, когда что-то важное хочешь сказать людям, донести до них какую-то хорошую и правильную мысль. Господь дает всем Свои духовные дары, таланты».

И Анна вспомнила притчу Господа Иису са Христа о талантах:

«Однажды один человек, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им свое имение. Одному он дал пять талантов, другому два таланта, а третьему один. Получивший пять талантов приобрел на них еще столько же. Тот, который получил два таланта, приобрел на них другие два. А кто принял один талант, не захотел трудиться, а закопал его в землю. После возвратился господин и потребовал у них отчета. Получивший пять талантов принес другие пять и сказал: “Господин! Пять талантов ты дал мне, вот, другие пять я приобрел на них”. Господин сказал ему: “В малом ты был верен, над многим тебя поставлю, войди в радость господина твоего”. Подошел также и получивший два таланта, и сказал: “Господин! Два таланта ты дал мне, вот другие два я приобрел на них”. Господин ответил ему: “В малом ты был верен, над многим тебя поставлю, войди в радость господина твоего”. Подошел и получивший один талант, и сказал: “Господин, я знал, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал. Я, испугавшись этого, пошел и скрыл талант твой в земле”. Господин же сказал ему в ответ: “Лукавый и ленивый раб! Ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал, поэтому ты должен был отдать серебро мое торгующим, и я, возвратившись, получил бы его с прибылью. Итак, возьмите у него талант и дайте тому, кто имеет десять талантов. Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет. А негодного раба выбросьте во тьму кромешную”…»

«Эта притча означает: каждый человек получает от Господа различные милости – жизнь, здоровье, ученье, дары Святого Духа, житейские блага, чтобы этими дарованиями служить Богу и людям, – думала Анна. – Все эти дары Божии и называются в притче талантами. Кто как воспользовался дарами Божиими, в том должен будет отчитаться Господу во время Его Второго Пришествия. Кто употребил их на пользу себе и другим, тот заслужил похвалу от Господа и вечные духовные радости, а ленивые и небрежные будут осуждены Господом на вечные страдания…» И как будто услышала бабушкины слова: «Запомни это и молись Святому Духу каждое утро, и Он укажет тебе путь, по которому надо идти…»

– Как молиться… – уже вслух прошептала Анна. И сами собою вспомнились не раз произносимые бабушкой слова молитвы: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша…» Анна улыбнулась и произнесла:

– Мне нужно понять, в чем мой талант заключается и что принесет пользу моей душе. Главное – быть на своем месте.

* * *

Анна устроилась на диване в гостиной с ноутбуком. Слова, как бурные потоки горного ручья, быстро полились из ее сознания, превращаясь в предложения: «Современные молодые женщины считают, что материнство находится в жизни не на первом плане, сначала нужно построить карьеру, обзавестись финансовыми благами – квартирой, машиной, счетом в банке – и только потом задумываться о семье и детях…»

В гостиную вошел Иван Валентинович; завязывая на ходу галстук, бросил мимолетный взгляд на текст:

– О чем пишешь? Женщине сначала надо родить, а уж потом думать о карьере? Кому это интересно, ты же молодая девушка, должна идти в ногу со временем. Сейчас женщина уже не вторая половинка. Открой глаза: вокруг нас женщины-юристы, бизнесвумен, политики, журналистки, писательницы, спортсменки. И ты им предлагаешь отставить в сторону дела и рожать? Мой тебе совет: помирись с Пашей и займись личной жизнью. Я внуков хочу. Научу их играть в футбол, на лыжах кататься.

– Я должна писать! Мне посоветовал заняться этим один хороший человек, – упрямо произнесла Анна.

В комнату с грудой книг вошел Павел, он положил их на стол и перевел дыхание со словами:

– Иван Валентинович, новые образцы детективов, только из типографии.

Хозяин дома смерил Павла тяжелым взглядом, повернулся к дочери и спросил:

– Этот «хороший человек» посоветовал тебе продолжать свои бездарные сочинения, а мне потом отдуваться?

Павел глубоко вздохнул:

– Иван Валентинович, если у Ани есть желание писать, почему бы не поддержать ее?

– Тебе кто нужен дома: истеричная писательница или нормальная жена? Всю жизнь хочешь полуфабрикатами питаться? Всё, мне пора, пойду разгребать жалобы – претензиями у меня уже весь офис завален. Это после твоих, доченька, опусов.

Иван Валентинович быстро вышел из комнаты. Павел обнял Анну за плечи и произнес:

– Не на шутку он завелся…

– Злится, что я новую книгу пишу.

– Ань, ты молодая, способная на многое девушка, но пока только ищешь свой путь. И писательство – это, очевидно, не твое… Займись дизайном, начни на роликах кататься, пойди на какие-нибудь курсы… Тебе еще детей рожать.

– Ах, вон ты куда гнешь, только и мечтаешь, чтобы я стала наседкой?

– Не наседкой, а любящей матерью, – парировал Павел.

– Если бы любил, так не говорил бы. Если не веришь в меня, нам незачем быть вместе.

– Послушай, не руби с плеча. Один великий философ мудро сказал: «Самый короткий путь испортить отношения с человеком – рассказать ему правду о нем». Но я не могу скрывать правду от тебя, ты должна знать мое мнение.

Павел бросил грустный взгляд на жену и вышел из гостиной. Анна в расстроенных чувствах опустилась на стул. Набрала в интернет-поисковике «Матрона Московская» и принялась читать, поражаясь не обыкновенной судьбе Матроны, трудностям и горестям, которые пережила праведная старица.

«Родилась блаженная Матрона (Никонова) в 1881 году в селе Себино Тульской губернии. Село это расположено километрах в двадцати от знаменитого Куликова поля. Родители ее – Димитрий и Наталия, крестьяне, – были людьми благочестивыми, честно трудились, жили бедно. В семье было четверо детей: двое братьев – Иван и Михаил, и две сестры – Марья и Матрона. Матрона была младшей. Когда она родилась, родители ее были уже немолоды. При той нужде, в которой жили Никоновы, четвертый ребенок мог стать прежде всего лишним ртом. Поэтому из-за бедности еще до рождения последнего ребенка мать решила избавиться от него. Об убийстве младенца во чреве матери в патриархальной крестьянской семье не могло быть и речи. Зато существовало множество приютов, где незаконнорожденные и необеспеченные дети воспитывались за казенный счет или на средства благотворителей. Мать Матроны решила отдать будущего ребенка в приют князя Голицина в соседнее село, но увидела вещий сон. Еще не родившаяся дочь явилась Наталии во сне в виде белой птицы с человеческим лицом и закрытыми глазами и села ей на правую руку. Приняв сон за знамение, богобоязненная женщина отказалась от мысли отдать ребенка в приют.

Дочь родилась слепой, но мать любила свое “дитя несчастное”».

За окном что-то стукнуло. Анна увидела за стеклом белую птицу. Птица сидела на ветке яблони и как будто тоже рассматривала девушку. Анна подумала, что это послание, – необыкновенная птица прилетела к ней не просто так.

* * *

Со временем Анна заметила в своем организме до сих пор неведомые ей ощущения, которые ее сильно взволновали. Девушка решила проверить свои догадки, сходила в аптеку и купила тест на беременность.

Вернувшись домой, без промедления направилась в ванную. Сделав необходимые действия, описанные в инструкции, вышла в коридор. Увидела мужа, спешащего на работу, раскрыла ладонь и показала тест с разноцветной шкалой. – Положительный…

– Ты беременна? – спросил Павел.

Анна видела на серьезном лице мужа удивление и не понимала, рад он или нет.

– Анька, это просто счастье, у нас будет ребенок! – Павел нежно обнял жену. – Интересно, кто у нас родится: мальчик или девочка?

– Я хочу сделать УЗИ. Отвезешь? – спросила Анна.

– Конечно, милая, собирайся, я выгоню машину из гаража.

Павел поцеловал Анну и вышел из дома. Анна подумала: «Это по молитвам Матроны появился ребеночек! Как я счастлива, спасибо, матушка Матронушка, дорогая моя».

* * *

Сделав УЗИ, молодожены убедились, что у них скоро будет ребенок. Анна была рада этому, но тут же задумалась: мечтала-то она о таланте, а вышло, что совсем неожиданно пришла к ней беременность.

Супруги решили устроить праздничный ужин и торжественно сообщить Ивану Валентиновичу радостную новость.

Праздничный стол установили на большой поляне в тени старой яблони с раскидистыми ветвями. Она была посажена еще Иваном Валентиновичем, когда тому исполнилось всего пять лет. Сажал он деревце вместе со своим отцом. Аня даже придумала хорошую шутку о том, что пора готовить новую яблоню, которую они посадят все вместе. И будет новая яблонька подниматься к небу густыми ветвями, радуя своими плодами не только взрослых, но и ребенка.

Павел услышал звук открывающихся ворот, увидел Ивана Валентиновича, входящего во двор со стройной девушкой, нежно держащей его за руку.

– А вон и твой отец. С кем это он?

– Не знаю, я ее первый раз вижу.

– Аня, Паша, знакомьтесь. Это Люция – моя будущая супруга. Мы сегодня подали заявление! – Иван Валентинович достал из портфеля бутылку дорогого вина. – Паш, поставь на стол. Ань, а ты что так смотришь, как будто никогда красивых девушек не видела.

– Рядом с тобой – нет. Я считала, ты уже и не женишься: так часто вспоминаешь маму…

– Я любил ее, но я имею право на свою личную жизнь. И потом, пилить тебя буду меньше. Поздравляй!

Иван Валентинович потянулся к дочери с поцелуем, но Анна отстранилась от отца и спросила Люцию:

– Сколько вам лет?

Люция, сияя великолепной улыбкой, ответила:

– Разница в возрасте меня не смущает. Иван Валентинович – мужчина в самом расцвете.

– Умничка, всегда найдет хорошее слово для меня, за то и люблю, – мужчина был явно польщен вниманием своей красивой спутницы. Он окинул взглядом накрытый стол и с удовольствием воскликнул: – А вы как будто знали, праздник решили нам устроить. Присаживайтесь, отметим!

– Пап, мы хотели сообщить тебе важную новость. Я беременна, – гордо сказала Анна.

– Тарам… – пропел Павел и показал снимок УЗИ.

Иван Валентинович взял в руки снимок, изучил его и отдал обратно Павлу.

– Пап, что это значит? – недовольно выдавила из себя Анна.

Иван Валентинович достал из кармана пиджака свой снимок УЗИ.

– И мы беременны! У нас будет двойня!

– Двойня? – удивленно переспросила Анна.

– Да, у тебя будут младшие братья или сестры. В нашем семействе ожидается большое прибавление… А что это мы сидим, давайте нальем… – Ивана Валентиновича просто распирало от радости, он ловко подхватил бутылку вина со стола, взял в руки бокал.

– Спасибо. У нас только сок, – отказался Павел.

– Прекрасно, отныне в нашем доме будет один сок, – улыбнувшись, сказал Иван Валентинович. – Люция – фитнес-тренер, вся жизнь – физкультура. Даже сейчас по два часа занимается ежедневно.

– Вы ходите в спортзал? – спросила Анна.

– Фитнес-центр. И всем советую. Здоровое тело, здоровые роды, – с энтузиазмом ответила Люция.

– Вот так нужно было твою книжку назвать: «Здоровое тело, здоровые роды», а Люцию взять в консультанты, успех был бы обеспечен, – выпалил Иван Валентинович.

– А как вы повышаете тонус? Плавание, бег, велосипед? Нужно жить на позитиве, – Люции явно нравилось находиться в центре внимания.

– Я далека от этого. К тому же меня стало часто тошнить, потом эти приступы голода, повышенная нервозность…

Анну раздражал бодрый тон Люции, ей становилось всё хуже, неприятный комок неумолимо подступал к горлу. Она ужасно себя чувствовала.

– Милая, что с тобой? – озабоченно спросил Павел.

– Мне плохо…

– Как ребенка будет воспитывать, непонятно, – иронично заметил Иван Валентинович. – Н-да, пригласили на обед и устроили здесь лазарет. Вы, как всегда, в своем стиле. Люсь, поехали куда-нибудь, развеемся. Подальше от этой скучной компании.

Иван Валентинович взял Люцию за руку и повел за собой. После их ухода молодые не сразу пришли в себя.

– Ты как? – заботливо спросил Павел.

– Никак, – возмущенно вскрикнула Анна. – Теперь эта Люция будет хозяйкой в доме.

* * *

Анна сидела за кухонным столом, пила чай и рассматривала каталог учебных заведений. Она немного пополнела, ее лицо округлилось, а в области живота наметился характерный бугорок. В кухню со второго этажа спустилась Люция, она начала готовить себе коктейль, опуская кусочки яблок, груш и бананов в миксер. Вошел Иван Валентинович:

– Посмотрите, какую клубнику я купил.

Иван Валентинович вручил Люции плетеную корзинку, наполненную спелыми ярко-красными ягодами. Люция сразу же подхватила одну из них и откусила, с улыбкой зажмурив глаза.

– М-м, вкусно, – протяжно произнесла она.

– Ань, ты тоже поешь. – Иван Валентинович указал жестом на корзинку.

– Это ты ей купил, я не буду, – Анна демонстративно отвернулась к окну.

– А что ты хочешь? – раздраженно произнес Иван Валентинович.

– Мангустин, – ответила Анна.

– Это что еще за чудо природы? – спросила Люция, стараясь удержаться от смеха.

– Вижу, ты в первый раз слышишь о таком фрукте? Кто бы сомневался, в своей деревне ты о подобной экзотике и не подозревала.

– Где ж ты его достанешь?

– Мой муж найдет, а ты жуй эту несчастную клубнику. Паша! – громко позвала Анна. – Иди сюда!

В кухню вошел Павел.

– Что такое, зачем звала?

– Разыщи мне мангустин! – Приказным тоном сказала Анна.

– Я не ослышался? Мангустин? Но где я его найду, мы же не в Таиланде и сейчас ночь? Ань, я всё понимаю, ты на взводе и к тому же беременна, но…

– Хочу мангустин. Немедленно, – Анна резко перебила мужа, не оставляя ему возможности для отказа.

Павел понял: спорить с женой бесполезно, тем более что Люция и Иван Валентинович смотрели на Анну как на сумасшедшую.

– Хорошо… – произнес он и безропотно вышел из кухни.

– Он найдет, – гордо пообещала Анна.

Люция усмехнулась, покрутила пальцем у виска и спросила у мужа:

– Она всегда такая была?

– Ты за собой смотри, любимая. Аня всё же моя дочь, и вам надо найти общий язык.

– Хорошо, милый. Только за такой подвиг ты сделаешь мне подарок, – Люция обвила шею Ивана Валентиновича и крепко поцеловала.

* * *

На лице Анны играла маска победительницы. Она демонстративно мыла под краном экзотический плод и с превосходством посматривала на Люцию. Павел рассказывал о своих ночных злоключениях:

– В общем, объездил полгорода, нет нигде. Все рынки и магазины закрыты. Хорошо ночной супермаркет еще работал, и там, на счастье, я нашел этот злосчастный фрукт. – Паша, ты у меня заботливый, мангустин достал. А кто-то не верил, – громко сказала Анна, разрезала мякоть, попробовала первый кусок и сморщилась.

– Видно, не в коня корм. Не созрел еще твой мангустин, – подметила Люция.

– Главное – забота, – Анна съела второй кусок и притворно улыбнулась.

– Ну, не буду мешать, поздно уже. А ты наслаждайся, – Люция встала и удалилась в спальню.

Анна выплюнула остатки фрукта в мусорную корзину:

– Где ты нашел эту кислятину?

– Не ешь, зачем мучиться.

– Но ты же старался…

– Мне приятно, когда ты спокойна и улыбаешься. – Павел обнял Анну за плечи и крепко прижал к себе.

– Как ты думаешь, есть ли талант материнства? – неожиданно произнесла Анна.

– Почему ты спрашиваешь? – удивился Павел.

– Я боюсь. У меня до сих пор ничего не получалось. А вдруг я буду плохой матерью?

– Ты станешь прекрасной мамой для нашего ребенка.

– Правда так считаешь? – с улыбкой спросила Анна.

Павел любил, когда Анна была настоящей, открытой, не пряталась за своей язвительностью.

Он честно ответил:

– Да.

* * *

Прошло полгода. Большим утешением для Анны в это время была книга с Житием святой Матроны.

За это время Анна многое узнала из жизни святой праведницы. У святой Матроны уже в малом возрасте открылся дар исцеления, также она могла предсказывать людям, что ждет их в будущем. Благодаря этому многие избежали не только неприятностей, но и спасли свои жизни. Когда Матроне исполнилось семь лет, молва о ней распространилась на всю округу, и в дом ее родителей потянулись вереницы жаждущих не только исцеления, но и наставления. Матрона давала утешение людям благодаря своим молитвам Богу. А молилась она почти всё время, даже когда принимала посетителей. Так у Матроны вырабатывались благочестивые правила, которые она пронесла через всю жизнь. Правила эти – помощь и служение людям.

Анна продолжала молиться ежедневно по утрам и перед сном. Одно было непонятно Анне. Она делала всё это, но, несмотря на молитвы, чувствовала по-прежнему в своем сердце раздражение на Люцию, злость и обиду на отца; и даже ее муж Павел становился частым объектом ее насмешек.

Анна сидела в гостиной, разбирая пакеты с покупками. Она только что приехала из города, где побывала в магазине для беременных. Ее живот заметно вырос, совершать такие длинные походы по магазинам было нелегко, всё время хотелось прилечь и отдохнуть.

В комнату вошла Люция. Спортивный костюм плотно облегал ее большой живот, она была похожа на смешного, неуклюжего пингвина.

Взгляд Люции остановился на брюках большого размера с резинкой для подтяжки живота. Она не смогла упустить шанс, чтобы не поиздеваться:

– Что, собирается на чемпионат по сумо?

Люция взяла брюки, осмотрела со всех сторон, явно забавляясь их нелепостью и большим размером.

– Нет, мамочка, – Анна выхватила брюки из рук Люции, – парашют тебе купила, если захочешь сброситься с крыши. – А это что? Одежонка для тяжеловесов? Угадай, кого я имею в виду? – Люция язвительно усмехнулась и взяла со стола теплые шерстяные носки. – Готовишься в бабушки? Фасончик что надо, до пенсии не сотрутся.

Анна сделала резкое движение в сторону Люции, но неожиданно почувствовала сильную боль внизу живота и, тяжело вскрикнув, стала валиться набок. Люция подхватила ее, бережно уложила на диван.

– Приляг, подруга. Дыши спокойно. Это спазмы, сейчас пройдет, раз-два, глубже.

Анна вдохнула всей грудью, ей стало немного легче.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Не за что, мы же родня, – сказала Люция без тени иронии. – Я тебя понимаю, но так уж сложилось, мы с твоим отцом любим друг друга.

– И вы уже женаты, – с сожалением произнесла Анна.

– Ты же сама написала в книжке: «Любящие сердца должны преодолевать все преграды», – процитировала Люция.

– Ты читала мою книгу? – удивилась Анна.

– Конечно, твой отец рвал и метал молнии от злости, не могла же я пропустить такое представление. Кстати, мне книга понравилась.

– Я больше не пишу, – в голосе Анны было полно грусти.

– Почему?

– Папа сказал, что я плохой писатель. И мой муж думает так же.

– Эй, подруга, что за мысли? С таким настроением в нашем положении нельзя. Жить надо на позитиве. Может, вместе в СПА махнем? Тебе просто необходимо расслабиться.

– Ты о чем, я еле передвигаюсь по дому.

– А ты по-своему. Есть желание писать? Значит, просто необходимо его реализовать.

Тебе надо высказаться, подруга, а не держать свои страхи внутри, – бодро дала совет Люция.

Несмотря на давнюю вражду, в этот момент Анна почувствовала к сопернице симпатию.

– Всё, пока, я побежала. Физкультпривет. А брючки-то ничего, мне понравились, потом скажешь, где купила. Только размерчик себе подберу поменьше, – Люция энергично хлопнула по своему упругому выпуклому животу.

На прощание Люция крепко сжала руку Анны и быстро вышла из комнаты. Анна задумалась. Она ведь никогда с тех самых пор, как избранница отца появилась в их доме, не прислушалась ни к одному ее слову, а тут дельный совет и поддержка. Правильно говорят: когда перед тобой закрываются все двери, Бог обязательно откроет маленькое окно. Так что не надо отчаиваться.

С тех пор Анна начала записывать свои мысли просто из желания выговориться, но нигде не могла уединиться, ей везде мешали. А она не хотела снова выслушивать насмешки в свой адрес.

* * *

Утром Иван Валентинович вышел в пижаме из спальни, направился к ванной комнате, повернул ручку двери, но та не поддалась. Постояв немного, он начал испытывать небольшое раздражение, поскольку нарушался его утренний распорядок и он мог опоздать на работу.

– Да что так долго? Эй, заседатели, освободите помещение! Смена караула, ау!.. – Иван Валентинович дернул сильнее за ручку, но никто даже и голоса из-за двери не подал.

Из комнаты вышла Люция, на ходу томно потягиваясь:

– Милый, что ты с утра кричишь в доме? Не с той ноги встал?

– Наверное, этот филолог Паша закрылся, сидит там уже минут десять, а я на работу опаздываю.

Люция не стала перечить мужу, подошла к двери и громко спросила:

– Павел, вы нас слышите?

С первого этажа дома послышались шаги, и через пару секунд на лестнице показался Павел.

– Вы меня звали?

Иван Валентинович и Люция с тревогой переглянулись.

– Она там? – испуганно спросил Павел, указывая на дверь. – Что случилось?

– Не открывает, – голос Ивана Валентиновича становился всё тревожнее. – Надо ломать дверь. Паша, помоги…

Мужчины отошли к стене, взялись за руки и прокричали:

– Раз, два, три…

После этих слов рванули, намереваясь выбить дверь, но она неожиданно распахнулась. В проеме двери стояла Анна, мило улыбаясь:

– Доброе утро, а что случилось?

– Ну, дочка, ты даешь, уже дверь собрались ломать, – возмутился отец, – ты почему не отвечаешь? Мы чуть с ума не сошли.

– Что с тобой? Ты здорова? – переводя дыхание, спросил Павел.

– Всё в порядке. Лучше не бывает, – с улыбкой ответила Анна, прижимая к груди ноутбук.

Иван Валентинович спросил:

– А компьютер для чего тебе понадобился в ванной?

– Мы с ним думали вместе.

Оставив родных в недоумении, Анна спустилась по лестнице на первый этаж.

– Совсем у дочери крыша поехала. – Иван Валентинович вошел в освободившуюся ванную комнату.

Люция усмехнулась и пошла к себе в спальню. Павел растерянно спустился вниз по лестнице и обнаружил Анну в кухне увлеченно стучащей по клавишам ноутбука.

– А ну-ка, милая, давай начистоту, я – не твой отец, смеяться не буду, – как можно серьезнее проговорил Павел.

– Меня посетило вдохновение, и теперь я пишу только то, что чувствую сама. Это невероятное ощущение. Я поняла: Матронушка дала мне силы! Ее помощь действует! – призналась Анна.

– Ты в своем уме? То-то, я смотрю, ты шепчешь себе что-то под нос по утрам. Это заговоры?

– Нет, молитвы.

– Ты что, как бабка, молишься?

– Паша, ты ничего не понимаешь. Молитва существует не только для старых людей. Дети тоже должны обращаться к Богу, у них душа невинная, и надо сохранить ее в таком виде для будущей жизни. А нам, чтобы очиститься от грязных мыслей, нужно просить прощения за плохие поступки и по возможности исправляться.

– У кого просить прощения?

– У Бога.

– Если об этом узнает твой отец…

– Ну и что, я теперь ничего не боюсь. Да и работа у меня пошла. Я пишу для себя. Это мой личный дневник.

– Мы же договорились, ты больше не будешь заниматься этой ерундой.

– Я думала, ты меня поддержишь. А ты в очередной раз бьешь по самому больному! Я не хочу тебя больше видеть.

Бросив свои обвинения, Анна вышла из кухни, громко хлопнув дверью. В расстроенных чувствах заперлась в комнате и не отвечала на все просьбы мужа открыть дверь и нормально поговорить. В сердцах крикнула, что не хочет жить под одной крышей с предателем. В этот вечер Павел, почувствовав себя лишним в доме, собрал свои вещи и ушел.

Анне было тяжело. Сердце разрывалось от предчувствия распада семьи, от ухода мужа, от насмешек отца.

За окном наступила ночь, скрыв под своим темным одеялом ушедший в прошлое день, а несчастная девушка одиноко проливала слезы в своей комнате, вознося молитву в надежде на помощь:

«О блаженная мати Матроно, душею на небеси пред Престолом Божиим предстоящи, телом же на земли почивающи и данною ти свыше благодатию различныя чудеса источающи! Призри ныне милостивым твоим оком на ны, недостойныя, в скорбех, болезнех и греховных искушениих дни своя иждивающия…»

* * *

Открыв глаза, Анна увидела, что находится перед величественным храмом, наверху которого по всему периметру были воздвигнуты небольшие колокольни.

Белоснежные стены храма украшали золотистые купола. Фасадная часть была выстроена в виде трех полукруглых арочных ворот. Благовест многочисленных колоколов разливался по всей округе.

Анна отворила тяжелые резные входные двери и оказалась внутри храма. И тут она неожиданно увидела перед собой икону святой Матроны. Сердце переполнила радость. Она подумала: «А где это я, неужели попала в рай?» В этом чудесном месте было так красиво, что хотелось остаться здесь навсегда и не чувствовать больше огорчений, не испытывать предательства и насмешек близких людей. Она начала горячо молиться, и сразу же выступили слезы на глазах. Душа отзывалась на каждое искреннее слово. Ответ приходил постепенно, сознание откликалось на светлые слова молитвы.

Мысленно уже складывался диалог, который мог бы произойти, если бы Анне удалось поговорить с Матронушкой. Что бы могла сказать святая?

«– Поверь, ситуация дана тебе не для огорчения, тебе посылает Господь испытания, но ты должна понимать, для чего.

– Матронушка, я начала писать новую книгу и первый раз в своей жизни почувствовала вдохновение.

– Это потому, что твое сердце смягчилось, из него уходит тщеславие, и оно заполняется любовью.

– Всё так, только я теперь осталась без мужа.

– Супруга в этом не вини, ты сама его выгнала.

– Но он предал меня! Почему жизнь ко мне несправедлива?»

Анне вспомнилась притча Спасителя о том, что когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит ищет покоя и не находит. Тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда берет с собою семь злейших духов, и они, вошедши, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого…

Анна испугалась, подумала: «Неужели в моей душе обитают злые духи? Но это неправда, я добрая; отец на меня всё время злится, а муж предал, они виноваты». И тут же осеклась, как будто услышала голос святой: «Не осуждай отца, он дал тебе жизнь на этом свете. И мужа не осуждай, он опора семьи. Не пускай больше в свою душу нечистых мыслей, ведь носишь ребеночка под сердцем». В своих мыслях Анна увидела ярко-синюю звездочку цветка. Она удивилась: «Василек?»

Анна открыла глаза и сразу же бросилась к компьютеру, нашла информацию о цветке: «Василек – символ чистоты и добра. По преданию, на месте, где был спрятан Крест Спасителя, выросли такие же цветы. Елена, мать римского императора Константина, приняла решение поехать на место, где распяли Христа, чтобы обрести Крест Господень. После безуспешных поисков императрица Елена находилась в отчаянии и, вознеся свою искреннюю молитву к Господу, попросила показать ей, где был закопан Крест. Господь повелел ей найти место, на котором расположились голубые цветы с душистым запахом. Елена нашла Голгофу и там, среди кучи мусора, где росли васильки, обрела Крест Господень. В простоте была вознесена молитва императрицы, она усмирила гордыню, и обыкновенный цветок указал ей путь». Анна поняла: не надо возноситься над родными людьми. Нужно научиться понимать их.

* * *

Анна решила обратиться к местному священнику, которого помнила еще с детства, с тех самых пор, когда ходила маленькой вместе со своей бабушкой в сельскую церковь.

Церковь стояла на холме, как будто часовой на своем бессменном посту, охраняя вверенные ему души прихожан. Издали были видны три синих купола, украшенные крупными звездами, а небольшая звонница, состоящая из семи колоколов, возвещала о начале литургии.

Подходя к храму, Анна вспомнила, как еще маленькой девочкой спросила у бабушки, что означают красивые звезды на куполах. Пожилая женщина ласковым и тихим голосом рассказала внучке, что купола со звездами говорят о том, что их храм посвящен Пресвятой Богородице. Синий цвет символизирует небесную чистоту и непорочность, а звезды напоминают о Вифлеемской звезде, ставшей знамением рождения Иисуса Христа от Девы Марии.

Храм не был огорожен забором, лишь несколько хозяйственных построек из камня защищали от пронизывающего осеннего ветра. Редкие прихожане, зябко кутаясь в верхнюю одежду, спешили войти внутрь, чтобы успеть к началу входных молитв.

Анна переступила порог храма, в ее душе стали возникать забытые воспоминания. «Господи, сколько же лет я не была здесь?!» Пройдя вдоль стены с большими иконами преподобных Серафима Саровского и Сергия Радонежского, она перекрестилась. Рядом стояло деревянное распятие Иисуса Христа. Девушка поцеловала нижнюю часть креста, попросив мысленно о помощи.

После Божественной литургии Анна стала высматривать настоятеля. Отец Георгий вышел из алтаря и направился в угол правого придела храма, встал перед иконой Божией Матери и что-то тихо начал шептать, временами закрывая глаза. Священник был невысокого роста, длинная черная ряса покрывала его до самых пят. Худое изможденное морщинистое лицо с седой бородой напоминало изображение древнего святого с иконы храма, в котором он служил много лет. Тонкие пальцы священника осеняли себя крестным знамением. Анна не решилась беспокоить отца Георгия во время молитвы, присела на деревянную лавку, стоявшую возле стены, и стала ждать.

Помолившись, батюшка оглянулся и увидел Анну:

– Меня ждешь, девица? – голос настоятеля был тих и спокоен.

– Да, – Анна поднялась с лавки.

Отец Георгий улыбнулся, желая ободрить девушку. Его лицо неожиданно разгладилось от многочисленных морщин, преобразилось, словно глубокие потоки рек растеклись по широкой равнине, не оставив за собой никаких следов.

– А вы меня помните? – неуверенно спросила девушка.

– Нет. Ты не из моих чад. Редко приходишь в храм?

– Больше десяти лет не была.

– Да, дела… а что ж так?

– Не знаю… Мне кажется, я не очень верю…

– Сейчас ты здесь; видимо, Господь показал тебе правильный путь.

– Скажите, а бывают чудеса на земле? – робко вымолвила Анна.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался отец Георгий, явно не ожидавший такого странного вопроса.

– Не знаю, как и сказать. Вот если бы вы вдруг увидели Богородицу вон с той иконы перед собой, это было бы чудо? Вы в него поверили бы?

– Да, задачка, – удивился старый священник и покачал головой, раздумывая, какой ему дать ответ. Помолчав немного, настоятель откашлялся и продолжил разговор. – Во-первых, я недостоин такого явления, а во-вторых, надо расценивать событие по произошедшему факту.

Некоторые чудеса можно объяснить научно, при помощи опытов или доказательной теоретической базы; но это феномены природного характера, а вот духовные явления никакой наукой не объяснишь.

– А вы в этом разбираетесь?

– Раньше я работал на кафедре физико-математического факультета в институте. С тех пор прошло много лет, но как бы ни менялись мнения ученых и какие бы ни появлялись новые исследования, мирской взгляд может объяснить исключительно земное чудо. А вот явления, подаваемые нам Богом, – это благодатный великий дар, посылаемый Господом свыше, из того мира, который превышает наш материальный, и потому настоящие чудеса неподвластны земным объяснениям. Только Святым Духом они могут быть открыты, да и то не всякому. Нельзя верить «не совсем», как ты говоришь, дочка. Вера она или есть, или ее нет. Сомнения могут быть, но это качество ума, а не духа. Вот, например, атеисты не верят ни в Бога, ни в чудеса. Они привыкли рассчитывать только на собственные силы, думают, что все проблемы могут решить самостоятельно и никакой Бог не имеет права вмешиваться в их жизнь…Тем самым они устраняют присутствие Бога в своей жизни. Наша же вера Православная гласит: Господь Бог рядом с нами, Он видит и слышит, Он действует и помогает. И часто приходит тогда, когда уже все возможности исчерпаны и человеку кажется, что помощи ждать неоткуда. А печали и горести преследуют нас всю нашу грешную жизнь. Но помнить о Боге и молиться Ему нужно не только в час напастей и болезни, а каждую минуту думать о Нем. И радоваться тоже надо вместе. На то Бог нас и создал, чтобы мы общались с Ним как с Живым. Уморил тебя своим рассказом?

– Нет, что вы, многое прояснилось, – ответила Анна, – спасибо.

Молодая женщина поклонилась отцу Георгию и пошла к выходу, но настоятель ее остановил:

– Погоди, а зовут-то тебя как?

– Анна.

– Раба Божия Анна, уж не ты ли тот человек, который не очень верит в Бога? – Я… – честно призналась девушка.

– Ты приходи еще, поговорим. Бог тебе в помощь, Аннушка, – отец Георгий благословил Анну на прощание, шепча при этом: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа».

* * *

Разговор с отцом Георгием не прошел для Анны бесследно: она стала намного спокойнее и уравновешеннее, каждый день вспоминала святую Матрону, стала понемногу налаживать отношения с близкими людьми.

Теперь она часто общалась с Люцией, сидя на кухне. Анна с экрана ноутбука читала отзывы на свои статьи, которые помещала на сайте молодых мам.

– Люсь, ты посмотри, форумчан прямо не узнать. Такое ощущение, будто обсуждают только меня. Так приятно, когда пишут слова благодарности.

– Я рада за тебя. Меня твои статьи тоже трогают до глубины души.

– Ты их читаешь?

– Забыла? Я твоя поклонница… Я вообще считаю, что ты ввела новый тренд. Особенно мне нравится название «Как воспитать в себе маму». Это круто: мы занимаемся собственным развитием вместе со своими будущими детьми.

Не успели девушки обсудить новую статью Анны, как в комнату вошел Павел. Он был взволнован. Люция поняла, что у молодых назревает серьезный разговор, и решила оставить их наедине.

– Я хочу сказать, что люблю и прошу прощения. Я не желал причинить тебе боль.

Павел, облегченно вздохнув, вытер пот со лба, будто сбросил с плеч огромный камень, который мешал ему говорить.

– Паша, я так рада это слышать.

– Ты на меня больше не сердишься? – Павел взял Анну за руку.

– Знаешь, Паша, я тоже хороша. Выставила тебя за дверь, а потом без перерыва плакала, – призналась девушка и погладила мужа по плечу.

– Я хотел бы вернуться к тебе. И… к нашему малышу…

– Конечно, он скучал без тебя. Пинался ножками. – Анна дотронулась до своего выпуклого живота.

– Он? Это… мальчик?

– Да, на УЗИ уже точно видно, что у нас с тобой будет сын.

Павел опустился на одно колено, приник ухом к животу Анны, почувствовал, как ребенок толкается ножкой, и стал разговаривать с ним:

– Эй, папа дома. Ты что, маму не слушаешь?

В комнату вошел Иван Валентинович.

– Доброе утро, дочь. А этот что здесь делает?

– Паша не «этот». Он мой муж.

– Объелся груш, – возразил Иван Валентинович. – У тебя характер есть? А ты, Паша, быстро на выход…

– Я уйду, но вместе с женой и сыном, – Павел вопросительно посмотрел на Анну. – Пора становиться самим на ноги.

– Аня, не вздумай соглашаться! Ты здесь родилась, выросла, куда ты с этим нищебродом пойдешь?

Анна не знала, как поступить. Она понимала, что какое бы решение ни приняла, это не устроит ни отца, ни мужа. Анна неожиданно для себя подумала, что не должна допустить ссору между двумя дорогими ей людьми.

– Давайте не будем ругаться, – миролюбиво сказала Анна, стараясь сохранять спокойствие. – Паша, ты должен помириться с папой.

– Я с ним не ссорился, так что и мириться не собираюсь. – Ты идешь со мной?

– Куда? Здесь нам будет лучше, – пыталась убедить мужа Анна.

– Зря я пришел, – упрямо ответил Павел и затем добавил с сожалением: – Мне надоели постоянные упреки твоего отца. Я хотел жить своей жизнью, вместе с тобой и нашим ребенком, но теперь ты меня не поддержала. На этот раз ты предала наши чувства и меня вместе с ними. Всего хорошего.

Павел резко развернулся и вышел. Анна пыталась броситься за ним вслед, но Иван Валентинович крепко схватил ее за руку и удержал силой.

– Если любит, вернется. Если нет, сами сына воспитаем.

Анна заметила в глазах отца не любовь и участие к ней, а самый обыкновенный мужской эгоизм, желание насладиться своей победой.

– Видеть тебя не хочу, – сказала сквозь слезы Анна и с трудом вышла из комнаты, обхватив большой живот обеими руками.

* * *

Через два месяца Павел позвонил Анне и сказал, что ему удалось найти деньги на издание книги и у него есть знакомый журналист, который может разместить интервью Анны в своем популярном блоге. Голос Павла был настойчив, Анна согласилась встретиться с журналистом.

Блогер ожидал их в кафе со странным названием «У императора». Ничего королевского внутри не было, заурядный интерьер, уставшие официанты. Только на входной вывеске красовалась неоновая корона, изредка мигающая тусклым светом.

Семья Завадских вошла в заведение в полном составе: Анна с Павлом и Иван Валентинович с Люцией. Люция хотела поддержать беременную подругу, а отец уверенно сказал: «От этих трутней из интернета добра не жди» – и, отложив все дела, решил сопровождать дочь.

Журналист пришел с фотографом, экстравагантной особой с красными волосами. На ней развевалось странное черное платье, больше похожее на балахон приговоренного к повешению арестанта. Фотоаппарат с длинным объективом был перекинут на широком ремне через плечо.

Блогер представил:

– Моя помощница Бэлла, меня зовут Тим.

Иван Валентинович окинул сомнительным взглядом рваные джинсы Тима, потертую куртку, всклокоченную бороду, бегающие глаза и ухмыльнулся.

Анне не нравилось кафе, не внушал доверия журналист Тим и раздражала фотограф Бэлла. Ей хотелось уйти.

– У нас всё готово. – Тим включил диктофон. – Анна Завадская, молодая, красивая, талантливая, да еще и будущая мама. Скажите, как вам пришла в голову идея о том, что беременная женщина и ее плод могут вместе проходить взаимное обучение?

– Материнство – это счастливая и важная пора для будущих матерей… – начала объяснять Анна. – Мама и ребенок, находящийся у нее под сердцем, начинают образовывать не только физическую связь, но и эмоциональную, которая с развитием беременности укрепляется. Эта эволюция внутренних отношений начинается с рождения малыша, и она будет продолжаться всю жизнь…

Блогеру хотелось получить скандальный материал, и он с напором обратился к Павлу:

– Раньше вашу жену упрекали в плагиате, но тогда издателем был ее отец. А теперь вы. Не боитесь, что снова последуют скандалы?

– Я сделал тщательный анализ и убедился, что это написала Анна, никакого плагиата. – Павел уверенно включился в беседу.

– Ты меня проверял?! – возмутилась Анна.

– Ань, ты хотела получить книгу, я это устраиваю…

– Зря я тебя простила!

Блогеру нравилась перебранка Анны и Павла. Он добился, чего хотел, спровоцировал скандал.

– Прекрасное интервью, еще один вопрос. Анна, похоже, прямо на глазах вы лишаетесь своего издателя…

Анна схватила диктофон, нажала кнопку и стерла запись.

– «Прекрасное интервью» говорите? А вот так нравится?

– Это же бомба, о таком пиаре можно только мечтать!.. Да вы же завтра проснетесь знаменитой. Все домохозяйки страны купят и прочтут вашу книгу, – в отчаянии закричал Тим, крутя в руках бесполезный диктофон.

– Такой ценой мне славы не нужно.

Пап… – Анна посмотрела на отца.

До сих пор молчавший Иван Валентинович встал и серьезно сказал:

– Разговор окончен, никаких интервью, идем. – Иван Валентинович вышел из-за стола, за ним поднялись Люция и Анна. – А ты? – обратился Иван Валентинович к Павлу.

– Я остаюсь, – угрюмо ответил Павел.

Иван Валентинович, Анна и Люция пошли к выходу, а Павел, немного заискивая, спросил Тима:

– Может, я отвечу на все вопросы?

– Ты же не писатель, – грубо проворчал Тим.

Тим взял рюкзак, и они вместе с красноволосой девушкой-фотографом покинули кафе. Павел остался в одиночестве, его план провалился.

Выйдя на улицу, Иван Валентинович обнял дочь и сказал:

– Плюнь ты на них, я напечатаю твою книгу.

– Спасибо, папа, дело уже не в этом, – ответила Анна и пошла к машине.

Всю дорогу Анна молчала, отцу оставалось только бросать тревожные взгляды в зеркало заднего вида на грустное лицо дочери.

* * *

Анна, закрывшись в своей комнате, взяла в руки икону святой Матроны и стала горячо молиться. Потом пожаловалась святой своими словами:

– Ничего у меня не получается. Не смогу быть хорошей матерью, я бездарна во всем. Что ждет меня впереди– одиночество?

Анна вскрикнула, схватилась за бок, и стала тяжело оседать. Протянув вперед руку, она хотела сделать несколько шагов к дивану, стоящему у окна. Не было сил даже крикнуть. Дыхание становилось прерывистым, в голове стучала только одна мысль: «Матронушка, помоги!»

Анна дрожащими руками держала икону святой Матроны, произнося:

– Матушка, я пожалела о предстоящем рождении ребенка. Понимаю, в сердцах подумала… Но ведь каждый помысел может привести или к хорошему, или к плохому поступку в жизни. Действия – это продолжение наших мыслей. Не представляла, что будет так тяжело. Я стала капризной, нервной, некрасивой.

В глубине сознания отозвались собственные мысли:

«Грех рассуждать подобным образом. Бог посылает дитя на радость и укрепляет семью. А я снова прогнала мужа. Разве так поступают с человеком, который будет отцом моего сына?»

И как бы сама себе возразила: «А зачем ребенку отец-обманщик?» Снова пришла подсказка от святой:

«Пора становиться взрослой, выйти из-под опеки отца и жить с мужем. Он предназначен тебе судьбой. Найди его… На тебе нет нательного креста. Он сердце должен согревать и беречь от темных сил. А тебя ведь бабушка крестила, когда ты маленькой еще была…»

Перед Анной открылось ее прошлое.

Она отчетливо увидела бабушку Аню, стоявшую в сером платке, длинной юбке и теплой шерстяной кофте в церкви. Слабо тлели фитили в медных лампадах, священник вдохновенно читал молитву возле наполненной водой купели. Рядом Иван Валентинович держал в руках младенца. Отец Георгий освятил воду, помазал елеем грудь, уши, ножки и ручки младенца, затем три раза окунул в купель. Ребенок сначала заплакал, но лишь тело дотронулось воды, успокоился и затих. Священник передал младенца обратно отцу, и тот, бережно приняв его на руки, завернул дитя в крестильное покрывало, белый цвет которого означает чистую невинную душу. После Крещения отец Георгий совершил таинство Миропомазания: помазал новорожденную освященным миром, очерчивая образ креста на лбу, ноздрях, ушах, устах, крохотных ручках и ножках. Затем отец Георгий совершил троекратный обход купели со свечами и вытер миро, оставшееся на теле, прочитал молитву и крестообразно остриг несколько волосков с головы ребенка, скатал их с воском и поместил в купель.

С волнением в голосе Анна прошептала:

– Бабушка Аня, спасибо тебе. Я поняла, мне нужно венчаться со своим мужем…

* * *

Иван Валентинович вошел в комнату Анны и увидел ее лежащей на полу без сознания.

– Аня, ты меня слышишь? Очнись.

Дочь с трудом приоткрыла глаза, стала оглядывать комнату, она не понимала, где находится:

– Что со мной? Голова болит.

– Я зашел, а ты на полу. Тебе стало плохо? Скорую вызвать?

– Врачи мне не помогут.

– Переживаешь из-за Павла, – догадался отец.

– Он не вернется.

– Если любит, придет.

– Что ты знаешь о любви?

Иван Валентинович замолчал и после недолгого раздумья продолжил:

– Твоя мать умерла при родах, и я остался один, было тяжело. В детстве я давал тебе всё что ты хотела, но потом испугался:

а вдруг чрезмерная забота испортит тебя?

– И поэтому начал меня ненавидеть?

– Это не так, просто я стал строже.

– Извини, что не оправдала твоих надежд.

– Как раз наоборот. Я прочитал твою книгу, она великолепна. А сейчас ты готовишься стать матерью… Так что у меня прекрасная дочь! У тебя всё получилось.

Иван Валентинович крепко обнял Анну, она не стала отстраняться и прильнула к его отцовскому плечу.

– Ты найдешь Пашу? – с надеждой спросила девушка.

– Конечно, – уверенно ответил отец.

* * *

Иван Валентинович разыскал Павла и убедил встретиться с Анной. Дочь поразилась поведению отца. Таким она его никогда не видела и была ему благодарна.

Павел пришел. Анна и боялась, и желала этого разговора. Боялась страшной мысли, что он не простит ее, а желала потому, что очень хотела с ним помириться. Павел стоял во дворе дома в нерешительности, Анна вышла на порог.

– Я рада тебя видеть. Давай помиримся?..

Анна посмотрела Павлу прямо в глаза, и он увидел в них искреннюю любовь.

– Я об этом только и мечтаю… Но при одном условии. Мы начнем жить самостоятельно, как взрослые люди. На первое время снимем квартиру, а потом купим свою. И никаких подачек от Ивана Валентиновича. Он хороший человек, но мы с ним станем просто дружить.

– Я согласна.

Павел крепко сжал супругу в своих объятиях.

– Я так рад, что мы помирились. Наконец-то мы сможем сами планировать свою жизнь.

* * *

Анна примеряла белоснежное платье, с трудом застегивая молнию за спиной. Живот ее заметно вырос, и платье было мало. В комнату вошел Иван Валентинович:

– Приехал наконец-то. Аня, быстро, выходим.

На улице Павел подбежал к Анне, обнял и вручил красочный экземпляр в глянцевом переплете, на обложке которого было написано: «Чего хотят будущие мамы».

Анна крепко обняла мужа, на ее глазах появились слезы:

– Спасибо!

– Дай посмотреть, – Иван Валентинович взял книгу из рук дочери и произнес: – Я не решился бы издать книгу с таким странным названием. – Он открыл ее и прочитал: «Тело беременной женщины – волшебный сосуд, в котором умирает материальное, дав жизнь духовному, новая душа рождается в мир. Многие называют это простым законом природы, пусть так, но руководит всеми процессами Бог, Он и является настоящим Творцом. Господь предлагает беременным женщинам принять обязательства любить и воспитывать эту божественную частичку, благодаря которой все мы появились на свет. Чего же хотят будущие мамы? Быть любимыми и счастливыми. Мужчины должны понять, что самые красивые на свете – это беременные женщины, потому что внутри них зарождается маленькая, но важная новая жизнь».

– Весь тираж уже продан. – Павел торжествовал. – Можете не поздравлять, Иван Валентинович.

– Нет уж, дай пожму руку. У тебя это первая книга. Я свою уже и не припомню. А ты вот не забывай, ведь причина, по которой ты ее издаешь, очень важная: это любовь.

– Спасибо, приму к сведению. Ну что, поехали, а то еще передумаешь, – сказал Павел жене.

– Нашел время шутить, – с улыбкой ответила Анна.

* * *

Семья Завадских в полном составе стояла в церкви недалеко от алтаря. Анна зажгла свечу возле иконы святой Матроны Московской, поблагодарила за то, что почти всё сбылось: у Анны есть муж, скоро родится мальчик, и она надеется венчаться в храме с куполами небесного цвета и золотистыми звездами, где крестила ее любимая бабушка Аня.

Иван Валентинович достал из портфеля две иконы и подал Анне:

– Возьми от меня и от мамы. Ты должна сохранить их на всю жизнь. А мама смотрит на тебя оттуда, – Иван Валентинович поднял голову вверх. – Этими иконами вас благословит батюшка.

– Пап, спасибо.

– Ты такая красивая и, бесспорно, достойна этого! Счастья тебе!

Они замолчали, стали внимательно слушать Божественную литургию, по окончании которой к ним подошел отец Георгий и произнес:

– Аннушка, ты похожа на свою бабушку в молодости, она тоже венчалась в этом храме.

– Вы меня вспомнили?

– А я никогда и не забывал. Почему не сказал? Чтобы ты сама нашла свой путь к храму. И вот ты здесь, значит, всё у тебя получилось. Когда родится ребенок, то приходи его крестить.

– Обязательно приду, – воодушевленно ответила Анна.

Во время венчания Анне казалось, что она находится на небесах. Душа пела, малыш упрямо толкался ножками в ее животе, а рядом стояли любимый муж и отец.

Священник трижды благословил – первого Павла, потом Анну, – произнося «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа», и дал им зажженные свечи. Отец Георгий произнес вслух молитву к Господу о том, чтобы Он Сам благословил жениха и невесту на всякое благое дело. Потом взял кольца со святого престола и надел на палец сначала Павлу, трижды осеняя его крестообразно, говоря: «Обручается раб Божий Павел рабе Божией Анне во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», а затем и Анне, громким голосом произнося: «Господь всегда с вами!»

* * *

Микроавтобус подъехал к небольшому храму, сияющему в ярких лучах осеннего солнца. Водитель остановился, и несколько десятков человек вышли на улицу. Среди паломников выделялась девушка на последнем месяце беременности. Она с интересом смотрела в сторону храма.

Войдя внутрь, она перекрестилась и приблизилась к большой иконе святой Матроны, поклонилась ей, поцеловала и сказала всего три слова: «Спасибо тебе, Матронушка».

Этой девушкой была Анна. Она перед родами решилась на паломническую поездку в Тульскую область, в село Себино. Здесь начала свой жизненный путь праведница земли Русской святая Матрона Московская. Выйдя из церкви, Анна пошла к месту, где раньше находился дом Матроны. Стояла Анна и думала: «Если бы не матушка Матронушка, что произошло бы со мной? Как сложилась бы моя жизнь? Была бы у меня семья? А ребенок? Я ведь могла бы потерять его».

А сейчас она стоит на родине Матроны и благодарит святую, указавшую ей правильный жизненный путь. Только об одном попросила Анна: чтобы роды прошли благополучно, а ребенок был бы здоров.

Через две недели Анна и Павел придумали имя для своего первенца – Иван. После рождения сына Анна продолжила писать и взялась за новую книгу, но теперь она твердо знала, что не будет ставить работу и успех выше семьи, которой в первую очередь решила посвятить свою жизнь.

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери и всех святых, помилуй нас.

Аминь.

Глава 3

История третья

Опасный перекресток

Враг подступает – надо обязательно молиться. Внезапная смерть бывает, если жить без молитвы. Враг у нас на левом плече сидит, а на правом – Ангел, и у каждого своя книга: в одну записываются наши грехи, в другую – добрые дела. Чаще креститесь! Крест – такой же замок, как на двери.

Святая Матрона Московская

Елена собирала в кухне сумки для поездки на дачу, изредка посматривая на часы. Десять утра, а они с Артемом еще не выехали, хотя планировали отправиться гораздо раньше, чтобы выбраться из города до образования пробок.

– Сынок, ты собрался? – крикнула Елена из кухни.

– Да, мам, готов, – ответил сын из своей комнаты и показался с рюкзаком за плечами.

Во дворе дома Елена и Артем сели в небольшой легковой автомобиль. Мать устроил ась на место водителя, сын рядом на пассажирском сидении. Машина тронулась, и вскоре они двигались, преодолевая утренние пробки, по направлению к загородному шоссе.

По дороге Елена и Артем обсуждали обычные семейные проблемы. Женщина рассказывала, как обстоят дела в газете, где она работала редактором, расспрашивала сына о его службе в банке, где тот занимал должность системного администратора.

Артем уговаривал маму поехать с ним на велосипедную прогулку к озеру. Елена улыбалась, кивала головой, но сын понимал: она снова найдет тысячу отговорок, чтобы не ехать. У нее на даче всегда много дел: уборка дома, весенние всходы на грядках, посадка цветов.

Остановившись на перекрестке, Елена бросила взгляд в сторону сына и залюбовалась им. Какой же он стал взрослый, самостоятельный; двадцать один год, а для нее он был всё тот же малыш, которого она выхаживала после болезней, водила сначала в детский сад, потом в школу.

На светофоре загорелся зеленый свет, Елена нажала педаль газа. И тут она услышала громкий крик сына: «Тормози!» Не прошло и секунды, как встречная легковушка врезалась в их машину. Из-под капота хэтчбека Елены повалил черный дым, заполняя салон едким удушливым запахом. Асфальт покрылся густыми масляными пятнами и битым стеклом.

Два автомобиля, изуродованные аварией, одиноко стояли на обочине возле придорожного рва. И только пустынное шоссе да черная, как могильное покрывало, стая ворон, кружащая над перелеском, оставались молчаливыми свидетелями случившейся трагедии.

* * *

Артем открыл глаза, закашлялся:

– Мама, ты меня слышишь? – Артем приложил все свои силы и вытащил безжизненное тело матери из салона автомобиля на асфальт.

Потом достал из кармана куртки мобильный телефон и дрожащими пальцами стал набирать номер службы спасения.

– Алло, мы попали в аварию… Около Южного поселка… Мама жива, но без сознания… Елена Николаевна Соколова… Да, есть еще пострадавшие, сейчас посмотрю…

Артем подошел к лежащей на боку иномарке. Первое, что он увидел сквозь щиплющий глаза едкий дым, был мужчина среднего возраста в темном костюме, который неподвижно лежал, уткнувшись в рулевое колесо. Из его головы текла густая струйка крови. Бледность лица незнакомца испугала парня.

– Алло, вы меня слышите?.. – тихо произнес Артем в телефонную трубку. – Мне кажется, он мертв, приезжайте быстрее.

Артем подошел к матери, опустился перед ней на колени, приподнял ей голову и подложил под нее куртку, с опаской поглядывая на дымящиеся машины.

Скорая помощь приехала через двадцать минут, разрезая утреннюю тишину резкими сигналами сирены. Елену уложили на носилки и, погрузив в машину, подсоединили к аппарату искусственного дыхания.

Перед отъездом медсестра сообщила Артему адрес и номер телефона больницы, куда планировали доставить его мать. Блеснув синими маячками, машина скорой помощи тронулась и вскоре исчезла за поворотом.

* * *

Капитан ДПС неторопливо заполнял протокол дорожно-транспортного происшествия. Неподалеку суетились еще несколько сотрудников полиции, один из них измерял рулеткой тормозной путь машин, второй делал фотоснимки искореженного транспорта.

– Мы остановились на перекрестке, загорелся зеленый свет. Мы тронулись, а тут, совершенно неожиданно, эта машина и вылетает, – сбивчиво объяснял Артем, указывая рукой на поврежденную иномарку.

К месту ДТП подъехала иномарка бизнес-класса, резко скрипнув тормозами, остановилась. Из машины вылез мужчина средних лет в дорогом костюме, невысокого роста, крепкого телосложения. Он был очень похож на водителя, погибшего в автокатастрофе. Незнакомец осмотрел место происшествия и подошел к инспектору.

– Где мой брат?! – строго спросил он, окинув цепким взглядом сначала капитана, а потом и Артема.

– А вы кто? – поинтересовался полицейский. – Ваше имя, фамилия?

– Игорь Бураков. – представился мужчина. – А что с моим братом? Где он?!

– Николай Бураков погиб, его отвезли в морг, – сообщил инспектор.

– Этого не может быть, – мужчина замолчал, пытаясь прийти в себя.

– Ваш брат выехал на красный сигнал светофора, не уступив дорогу другому транспортному средству. Будет еще экспертиза, но, думаю, тут и так всё ясно. Скорость была высокая, не справился с управлением, – объяснил полицейский.

– Кто его убил? – грозным голосом спросил Бураков.

– Гражданин, выбирайте выражения. Ваш брат погиб в дорожно-транспортном происшествии. Его никто не убивал, – поправил мужчину инспектор, поглядывая в сторону Артема.

Бураков заметил взгляд полицейского, догадался, что Артем является вторым участником ДТП. Он подошел вплотную к парню, сильным движением руки стал его душить:

– Ты ответишь за смерть моего брата. За решеткой до конца своих дней будешь гнить, понял?

– Гражданин, успокойтесь, – сотруднику ДПС удалось оттащить Буракова. Но когда он отошел в сторону, то стал сразу же звонить кому-то. Артем взглянул на Буракова, тот убедительным жестом провел пальцем по шее.

– Кто управлял транспортным средством? – спросил капитан.

Артем ответил:

– Я был за рулем.

* * *

Елена медленно открыла глаза. Белый цвет стен ослеплял, пришлось на мгновенье зажмуриться. Дверь в палату распахнулась. Вошел мужчина в штатском костюме, который представился следователем Сергеем Верниковым.

Следователь взял стул, придвинул к кровати Елены, присел. Покопавшись в портфеле, выудил из него темно-красную папку, достал бланк для протокола, принялся неторопливо заполнять его.

После перенесенной операции Елена чувствовала себя плохо. Крестообразная марлевая повязка туго стягивала голову, доставляя неудобства при каждом повороте. Правая рука лежала неподвижно, закованная лонгетой.

Верников тщательно занес на бумагу данные Елены: имя, фамилию, отчество, дату рождения и место работы. После этого зачитал признание сына и попросил подтвердить его показания.

– Артем сказал вам неправду, это я была за рулем, – ответила Елена тихим, еще не окрепшим голосом. – Он не виноват.

– Хотите выгородить сына? Не получится. Он добровольно сознался в преступлении. Срок будет меньше. – Верников сунул Елене бланк протокола и ручку для подписи.

– Какой еще срок? Мы ехали по правилам. Виноват водитель той машины, которая в нас врезалась.

– Результаты медицинской экспертизы подтвердили, ваш сын был пьян.

– Это какая-то ошибка. Артем вообще не пьет. Скажите, как фамилия человека, который погиб? – спросила Елена.

– Николай Бураков.

– Вы можете дать координаты его родственников? Я хочу с ними поговорить! – Извините, не могу. Не положено.

– Вы человек или сухарь? – возмутилась Елена. – Мой сын еще ребенок. Вы представляете, что он там, в вашей тюрьме, сейчас чувствует?

– Он не в тюрьме, а в изоляторе. Будете подписывать? – следователь снова подсунул Елене протокол.

– Нет, – возмущенно ответила она.

Следователь сложил бумаги в папку, спрятал в портфель, вышел. Елена с тяжелым вздохом откинулась на подушки. Ей не верилось, что Артем взял всю вину на себя и сейчас сидит в изоляторе в холодной камере. Она не могла с этим смириться и уговорила лечащего врача выписать ее из больницы.

* *

В семь утра в редакции стояла умиротворяющая тишина, компьютеры молчаливо чернели безжизненными мониторами, массивные стеллажи смиренно держали на своих полках груз многолетних новостей, отправленных в архив. Обычно сотрудники начинали собираться только к одиннадцати. Елена проверила информацию о Николае Буракове. Нашла сайт предприятия, директорами которого числились Николай и Игорь Бураковы. Оба брата были близнецами и походили друг на друга словно две капли воды.

После этого Елена проверила газетные архивы и выяснила, что Бураковы начинали свой бизнес в начале 90-х и имели связи в криминальном мире. Потом легализовались, создав законное предприятие по производству колесных покрышек, сменили бандитские физиономии на лица успешных бизнесменов.

Она распечатала страницу с портретом Игоря Буракова на принтере, посмотрела на адрес предприятия, подхватила сумку и вышла из кабинета редакции.

* * *

Елена держала распечатку с фотографией Игоря Буракова и внимательно всматривалась в каждого мужчину, который двигался через проходную. Она увидела Игоря Буракова, подходившего к своей иномарке.

– Здравствуйте. Меня зовут Елена Соколова. Хотела бы с вами поговорить. Я мать Артема Соколова.

– Мне не о чем с вами разговаривать. Ваш сын заплатит за убийство моего брата, – зло ответил Бураков.

– Почему вы пытаетесь посадить моего сына? Вы же знаете, он не виноват! Мы ехали на зеленый свет! Это я была за рулем. Артем не виноват. Разбирайтесь со мной.

Бураков удивленно посмотрел на Елену, жестом показал на здание предприятия:

– Это всё наше с братом. Мы создали бизнес с нуля, а теперь я остался один. А вы сухари сушите, ваш сынок надолго сядет.

Разозленный бизнесмен сел в салон своего автомобиля, громко хлопнув дверью. Машина взревела мощным мотором и резко рванула с места. Елена осталась одна, и ей было ясно: Бураков не пойдет на мировую.

После встречи с Бураковым Елена растерялась. Она не знала, как действовать дальше, и была в полнейшем отчаянии.

По дороге домой услышала перезвон церковных колоколов. Звонкие трогательные звуки проникли прямо в ее душу и пробудили желание зайти внутрь.

Елена молча стояла посреди храма. Сзади подошла женщина лет шестидесяти с железным ящичком для огарков и тряпкой в руке.

– Не знаете, кому свечу поставить? – дружелюбно спросила она.

– Да вот, нечасто бываю, – ответила Елена.

– Сейчас редко, потом, дай Бог, будете приходить чаще…

– У меня сына посадить могут, а он не виноват. Кого надо просить?

– К Матронушке идите, вон там висит икона с ее образом. Святая Матрона – заступница семейного очага, она не оставит в беде.

Елена приблизилась к иконе святой Матроны. Постояв в нерешительности несколько секунд, собралась с духом и произнесла:

– Матушка, здравствуй. Не знаю, с чего и начать. Сын в беду попал, посадить могут. Если ты меня слышишь, помоги Артему, он ни в чем не виноват. Господи, тяжело-то как.

Елена заплакала и почувствовала в груди легкое тепло, посмотрела на горящие свечи. Яркое пламя как будто вдохнуло новую волну в ее сердце и согрело его. Стоя в задумчивости, отключила предательский рассудок. Через несколько секунд почувствовала неимоверную слабость и опустилась на колени, прижав ладони к лицу. Свисающая с киота иконы лампадка мерцала в полутьме… Тонкие горящие свечи отбрасывали на стены длинные красивые узоры…

Вокруг царили тишина и покой… Елена сквозь слезы шептала:

– Матушка! Спаси сына! Я в тупике, что делать, и не знаю.

Внезапно пришли воспоминания и отозвались теплым эхом:

«В Евангелии сказано, что чудеса творятся по молитвам сильных духом. Человек молитвой и горы сдвинуть сможет, а без нее и камешек с земли ему не поднять. Недалеко от города Иерусалима находилось селение Вифания. В нем жили Лазарь и его сестры Марфа и Мария. Они были друзьями Иисуса. Однажды, когда Иисус находился со Своими учениками, Он получил печальную весть о том, что друг Его, Лазарь, лежит при смерти. Иисус сказал Своим ученикам: “Болезнь Лазаря не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий”. Господь вместе со Своими учениками пошел в Вифанию. Марфа, увидев Иисуса, сказала: “Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы Лазарь. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст тебе Бог”. Иисус ответил Марфе: “Воскреснет брат твой… Я есть Воскресение и Жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли ты этому?” Марфа сказала: “Господи! Верю”. Иисус спросил: “Где вы положили его?” Привели Иисуса к пещере. Он подошел к месту захоронения Лазаря и велел отвалить камень. Иисус поднял глаза к Небу и произнес: “Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, Ты всегда услышишь Меня”. Проговорив это, позвал громким голосом: “Лазарь! Выйди!” И вышел умерший Лазарь, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами».

Сердцем страдающей матери Елена понимала, что всё под силу тому, кто имеет веру. И только она сможет помочь сыну. Но внутри ее сердца отозвалось: «Только сначала ты должна спасти себя. – “Как это? – удивилась Елена. – Я же на свободе, а вот мой сын в тюрьме”. – “Ты тоже в тюрьме, гордыня стала твоей темницей. Она мешает тебе жить”. – “Какая еще гордыня, у меня сына посадить могут!” – “И посадят, если не уймешь ее. Ты с детства не давала сыну вздохнуть самостоятельно. Всё за него решала, даже на нелюбимую работу заставила пойти, а ведь он хотел дальше учиться”. —“Я считала, ему следует хорошо зарабатывать”. – “Господь нам жизнь дает для того, чтобы мы ее сами прожили и своими поступками определили, кто мы есть на самом деле. Молись за сына своего…”»