Читать онлайн Сказки вечернего леса бесплатно

Рождественский Лось

В лесу, возле большого болота, родился лосенок. Лежал он в чаще леса, а над ним весело болтались серёжки березы и шелестели зеленые листочки. Лосенок захотел подняться на ноги, чтобы поиграть с серёжками, и упал. Он попытался подняться снова и опять упал. Тогда он решил широко расставить свои тонкие ноги, чтобы не упасть и напрячь коротенький хвостик. Снова поднялся и… и удержался. Теперь лосенок понял, что без твердого намерения ничего не добиться. Сёрежки болтались, болтались и как-то не заметно, попали в рот и исчезли. Нет! Молоко мамы лосихи всё же вкуснее! Так беззаботно пролетел месяц. Мать лосенка была очень внимательной даже тогда, когда она спала, один глаз у нее всегда был приоткрыт. Мать кормила лосенка около четырех месяцев, до сентября. Лосенок быстро развивался и прибавлял в весе, по килограмму в день. И вот в один яркий, красно-оранжевый от падающих осенних листьев день, лосенок проснулся от резкого звука. Он сразу понял, случилась беда. В лес пришли охотники, когда лосенок добежал до того места откуда слышался звук, он увидел, как они взвалив его маму на телегу и прикрыв брезентом увозят уже скрываясь за пригорком. Лосёнок бежал что было сил, через кусты, хлеставшие его морду ветками, через поросли ельника, пока не упал. Он был весь в болотной тине и грязи, с грустью повесив исцарапанную морду, он поплелся назад и лёг под корнями столетней сосны. Сны его были безмятежны и добры. Спал он долго, сны и явь смешались, оттого настроение лосёнка было в норме. На болоте росло много сочных растений, больше всего лосёнку понравился хвощ, но он мечтал дотянуться до кувшинки, которая росла далеко. Там можно было увязнуть и лосёнок решил не рисковать. Всю осень он жил рядом с болотом, потом заскучал и решил найти сородичей. Первые зимние дни сбивали лосей в небольшие группы, потому что волки становились, особенно голодны зимой и часто нападали на одиночек. Крупные лоси обычно заваливали сосну или осину, чтобы маленькие и слабые могли поесть. Лосёнок так обрадовался группе лосей в ельнике, что помчался им навстречу, среди них были другие лосята, а с ними можно поиграть. Стадо почти одновременно повернуло в его сторону свои надменные морды, какой-то малыш, спрятался за лосиху тараща маленькие глазки.

– Тебе здесь не место малыш – довольно грустно ответил лось с самыми большими рогами

– Почему? Я так долго шёл и проголодался – ответил разочарованно лосёнок.

– Ты не такой как мы, ты не можешь быть в стаде. Если бы только твоя мама была в ней, то тебе позволили остаться пока не вырастешь, еще год примерно.

– Я такой же, как вы! Я тоже лось! Это не справедливо!– заплакал лосёнок.

– Прости, мы не можем принять тебя. Такова природа, она создала тебя одиночкой. Возьми ветку ельника и иди к болотам, волки редко суются туда.

Лосёнок твердо решил, что не пойдет к болотам и подумал что вероятно никогда не найдет себе друзей среди лосей. Так случилось, что лосёнок родился альбиносом. Его тело и шерсть, всё было белым, только недавно у него появился на макушке бугорок, покрытый кожей – «розовый бутон», на котором нет еще настоящих рогов. Вероятно, ему суждено погибнуть, ещё до их появления. Лосёнок направился к темным горам, представив себя путешественником первооткрывателем. Так было веселее, к тому же спустя неделю, у него появился компаньон. Маленькая птица не хотела слезать с его спины и что-то щебетала на ухо. Пошёл снег. Белые хлопья падали на белую морду и вызывали восторг. Я снег, я снег! Лосёнок скакал и кричал, забыв о собственной безопасности. Пока не услышал вой. Он ринулся в чащу и побежал через речушку, волки шли по следу. Птичка пропала. От страха лосёнок свернулся и лёг в овражек возле речки. Он повторял про себя «Я снег, я снег меня не видно». Волки ушли. Всё-таки хорошо, когда снег! Вот бы те лоси увидали, как я … и тут на лосёнка напала грустная грусть. Он шёл к горам один, пока не дошёл.

Здесь возле черного стёсанного камня было тихо и спокойно, только снег продолжал медленно лететь и падать, застилая собой все вокруг словно пушистое белое одеяло. Выступ, ещё выступ, тонкие ноги лосёнка преодолевали груды камней. Он устремился вверх, посмотреть, что же там прячется за их черной массой. Возможно, лосёнок надеялся увидеть за ними другой мир не такой равнодушный к нему и жестокий. И он увидел! Там вдали, за горой, светились огоньки и из труб маленьких домиков, валил дымок. Лосенок так обрадовался, что ножки его затряслись и он уже на спуске сорвался и рухнул прямо в снежный сугроб. Когда голова его высунулась из сугроба, он увидел перед собой маленького человечка в меховой шапке, он был ростом ему по колено. Лосёнок поднялся, отряхнулся и от удивления зашевелил ушами.

– Ну и что ты тут делаешь чудовище?– произнес человечек, почесывая бороду и крутя длинным лысым хвостом с кисточкой на конце.

– Я не чудовище! Я лось!– обиженно произнес лосёнок.

– Хорошо. Уважаемый лось, что ты делаешь в моих владениях? И почему это ты цвета снега?

– Я ищу себе место и друзей.

– Понятно, значит, ты не можешь найти себе места… – сказал человечек задумчиво и хвост его остановился, выпрямившись.

– А что ты за животное? – спросил лосёнок, вытянув шею наклонившись к человечку.

– Эй, какое я тебе животное! – возмутился человечек и притопнул,– смотри сапожки у меня кожаные, пиджак вот в клетку и шапка беличья. А борода! Бороду видишь?

– Да, и хвост вижу – пробубнил лосёнок.

– Я тролль! Глубокоуважаемый, между прочим. А хвост, хвост это для настроения! Вот у тебя нет хвоста и поэтому настроения нет.

– У меня есть, но маленький.

– Вот то та и оно!

– А что значит тролль? – спросил лосёнок, округлив от удивления глаза.

– Эх ты… Тебе что, сказок не рассказывали? Я волшебный житель леса, за порядком слежу. Со мной говорить и видеть меня могут только волшебные животные.

– А я, что получается волшебный? – ещё больше удивился лосёнок.

– Однозначно, потому как я глубокоуважаемый тролль Борик с тобой бы не разговаривал.

– Ура! Я волшебный лось!– закричал лосёнок и запрыгал на своих длинных ножках.

– Имя то у тебя есть, волшебный лось?

– Имя…эм…эм.

– Отлично! Я буду называть тебя Снежок!– крикнул тролль, а лосёнок радостно закивал, ему ведь очень подходило это имя. – Идем ко мне в пещеру, только тихо хозяюшка моя в спячке.

– Она что, медведь?

– Тьфу ты, какой медведь! Тролльчиха, моя жена-хозяюшка. Спит она зимой, так у каждого тролля бывает период спячки в зависимости от времени года, в котором родился. Я вот тролль не только глубокоуважаемый, но ещё и мудрый, выбрал себе жену рожденную зимой, вот и радуюсь.

– А чему радуетесь?

– Да тому что, осенью она бодрствует в самый разгар дел, а я сплю. Заготовит всего на зимушку, варений из шишек наварит, а я и ем. Видимся только летом! Отлично та как, всё мудрости своей не нарадуюсь!

Так просидели они у костра всю ночь, тролль рассказывал лосёнку о своей жизни, а ему уже было более ста лет, об упавшей звезде, след которой привел его сюда и здесь он обрёл дом.

К обеду лосенок лакомился рябиной, так ярко пылавшей своими плодами среди заснеженного пейзажа. У него было хорошее настроение, хотя его хвост совсем не вырос. Вернулась птичка, сопровождавшая его в походе к тёмным горам, она приветственно зачирикала и уселась лосёнку на спину. Лосёнок ещё больше обрадовался, ведь ему столько нужно было ей рассказать! Что его зовут Снежок, что он на самом деле волшебный и что там за горой живут люди. Но это птичка знала, она бывала в той деревушке и предупредила, что ему туда ходить нельзя, потому как охотники в такую пору такие же голодные, как волки. Лосенок послушался птички и держался подальше от деревеньки. Весной у лосенка появились рога, и он был очень горд этим, и птичка теперь сидела на них по очереди, так и не разобравшись какое из них больше. Летом тролль познакомил его со своей хозяюшкой. Осенью тролль заснул, а она всё крутилась в делах, делая запасы. Так прожил он подле горы до следующей зимы, пока однажды не услышал, что кто-то плачет в лесу. Он пошел на звук и увидел на опушке двух детей. Две девочки сидели на пне, одна из них плакала и приговаривала:

– Что же теперь делать, мы заблудились, здесь нас никто не найдет!

– Ах, воспитатели наверно уже ищут нас – отвечала другая, стараясь успокоить её.

– Да разве мы им нужны! Разве сунуться они в лес, ради нас!

– Ну что ты Наталья Петровна добрая, она сторожа позовет на помощь.

– И зачем мы только пошли в лес! Никому мы не нужны сиротинушки!

– Если бы следы снегом не замело, мы бы нашли тропинку.

– Скоро Рождество. Мало того что наш детский дом останется без подарков, теперь ещё и нас потеряют насовсем!

– Не плач, нас еще смогут отыскать до темна, а подарки привезут, когда снег расчистят.

И обе девочки, обнявшись, стали плакать. Лосёнок смотрел на них с жалостью, он помнил, как тяжело быть сиротой и понимал, что среди людей есть не только те злые охотники, но и такие же одинокие и добрые как он сам. Лосёнок вышел из зарослей к детям. Девочки очень удивились, но не испугались, а наоборот приблизились к нему и стали гладить. Сначала лосёнок нервничал, но потом понял, как это приятно, когда тебя гладят. Девочки говорили о том, какой он милый и хороший, а одна даже обняла его за шею, лосенок чуть не забыл, зачем показался им. Мотнув два раза головой, он побрел, останавливаясь каждые два шага, девочки последовали за ним без сомнений. Вскоре они вышли на окраину леса, впереди было поле, а дальше деревня. Девочки обрадовались и запрыгали, потом обернулись, а лося нет.

– Сонька! А лось то волшебный! Смотри, вывел нас! Вон видишь, группа людей идет нас наверно искали!

– Да! Волшебный снежный лось!

– Эй! Нас спас лось снежок!

Лосёнок растопырил уши и привстал. Откуда эти люди всё знают? Имя своё я им не говорил и язык зверей они не знают…. Как они догадались, что меня зовут Снежок, и что я волшебный?

Лосёнок поспешил к пещере тролля, чтобы рассказать ему обо всём. Тролль что-то шептал, сдирая мох со старого дерева, рассовывая его по карманам клетчатого пиджака. Тролль внимательно выслушал лосёнка и хвост его затрясся.

– Не люблю я этих людей. Ходят в лес, чтобы потеряться, дров нарубить, да животных настрелять. А ещё шишки мои крадут или клады мои ищут. Вот я хвостом и замёл их следы, чтоб перестали сюда соваться!

–Так это ты сделал? Они же сиротки! И у них не будет Рождества! Как тебе не стыдно, а ещё глубокоуважаемый…– рассердился Снежок, и топнул копытцем. Тролль потупил виноватый взгляд.

– Что? Не будет Рождества? Как это так! Даже у людей оно должно быть – вдруг резко произнес он.

– Я слышал, они говорили, что останутся без подарков.

– Хм. Я вообще могу помочь, раз уж провинился.

– А как? – заинтересовался Снежок.

– Я знаю, что люди очень любят. Пойдем покажу – они зашли в пещеру и долго шли по узкому проходу. Борик поджёг факел, они вышли в пещерный темный зал. Их тени вытянулись к пещерному своду зловеще изменяясь под освещением факела.

– Вот, смотри.– В маленьком мешке лежало несколько темных камней – тролль взял один из них и потер. Камень заблестел жёлтым цветом, играя от огня.

– Люди любят это?

– Да им очень нравится, они всё время мечтают найти золото, чтобы разбогатеть

– А как это, разбогатеть?

– Они меняют золото на бумажки, а бумажки на то, что им хочется.

– Довольно странные, эти люди… – призадумался Снежок.

– Ага. Ну да ладно бери мешочек и вези к своим людям, пусть порадуются, пока я добрый.

Тролль обвязал веревкой мешочек c золотом и повесил на шею Снежку. Лосёнок побрел через лес прямиком к деревеньке. Идти к людям было страшно, лосенок остановился возле проселочной дороги рядом с холмом. За ним слышались крики и смех. Лосёнок направился к холму, там дети играли в снежки и скатывались по очереди на санках, им было весело. Увидев его, дети остановились и примолкли на минуту. Потом они закричали все вместе и побежали навстречу лосенку. Лосенок испугался и хотел было бежать обратно в лес, но услышал, как дети кричат: «Это Снежок! Волшебный белый лось! Нет! Это рождественский лось!» Значит, подумал Снежок, они приветствовали его и были рады ему. Лосенок остановился и ждал, пока орава не добежит до него по снежным сугробам. Это было так здорово чувствовать, что тебя где-то ждут! И не жалко никакого золота за эти мгновения! Дети облепили его галдя, вдруг одна девочка крикнула:

– Это тот самый лось, который вывел нас из леса!

– Да, это он беленький!

– Смотрите, что у него на шее?

– Какой-то мешочек, а в нем… – самый старший мальчик развязал мешочек и закричал.– Это же золотая руда!

– Ура, Рождественский волшебный лось, одарил нас!

– А может это Дед Мороз прислал его к сиротскому дому с таким подарком – сказала самая маленькая девочка в старенькой шубке и одной мокрой варежке.

– Однозначно без волшебства, тут не обошлось.

В этот прекрасный морозный день лосёнок так набегался и напрыгался с детьми, что когда возвращался к горе, ножки его немного тряслись. Он был счастлив, это было его первое волшебное Рождество. Спустя год лосёнок стал уже крупным и рогатым лосем. С троллем Бориком восседавшем на его мохнатой белоснежной спине и птичкой сидящей на левом отростке рогов они выезжали посмотреть, как там поживают дети с сиротского дома. Крыша у дома была новая, дым ровным столбом поднимался с трубы, а во дворе стояла украшенная новогодними игрушками елка. У входа стоял грузовичок, из него воспитатели выгружали подарки и теплую одежду.

– Значит всё у них хорошо и им тепло – сказал Борик, указывая пальцем на отремонтированный дом.

– Да. Жаль только несколько новых детей появилось, значит осиротели…

– А что делать, такая жизнь Снежок. Ну мы им ещё чего-нибудь подарим, чтоб не грустили. – Сказал с улыбкой тролль, достав из кармана сверкающий зеленый камень, а птичка прочирикала, что поддерживает эту идею.

Хранитель леса

Моя должность меня обременяла с самого начала. Я делал одну и ту же работу ежедневно, уже не знаю сколько лет, а может и веков. В этой глуши мне было одиноко, хотя лес всё время тихо бормочет и стоит только мне шевельнуть своим длинным и острым ухом, как я уже слышу, что происходит в той далёкой стороне вверенного мне участка, этого дремучего леса. Вот стрекочет кузнец, а там рядом с опушкой шуршит листвой большой черный жук олень. Надо сказать, жук олень был большим зазнайкой, наверняка он причислял себя к дальним родственникам того красавца оленя, что приходит на озеро рано утром на водопой. Его окрас настолько бледно серый, что часто он сливается с туманом, висящим в этой низине до полудня. Оленя выдают лишь покрытые белым лишайником рога, когда он подымает свою голову и вслушивается, как и я обычно, в лесные глубины. Его раскидистые рога торчат вверх примерно на полтора метра от головы. Вот тут и я замираю от правильности их форм и размеров. Его морда всегда горда и спокойна, а походка величава. Мы редко разговариваем и это обидно. Ещё обидно, что я брошен здесь своими сородичами, не знаю за что, вернее не помню. Нет, конечно, они помогают мне, но мы теперь совсем чужие. Раньше, когда я, как и они был стихийным духом, я веселился, играл и не знал преград и скуки. И это все, что осталось в моей памяти из прошлого. Теперь мы не можем играть как раньше, я совсем другой.

Когда я смотрю на своё отражение в озере, я вижу черную остроносую мордочку и черную грудку. Да что там говорить я весь черный! Просто чернота, чернота! Но мои глаза зелёные, такие же как мой лес и поэтому я вижу его истинную красоту и мощь в отличии от заселившихся здесь животных, нескольких духах, кодамов, аосагов, но о них потом. Меня интересует один вопрос – ПОЧЕМУ ЛИС? Почему я остроухий черный лис? Неужели не нашлось у моих сородичей фантазии или там художественного таланта! А, всё равно они меня не слышат и даже на требовательные вопросы отвечают всё реже. В общем, я хранитель этого леса и у меня тут полный порядок, такой полный, что аж скукотища. Последнее время, я, осмотрев и проконтролировав свои территории, стал углубляться всё дальше и дальше, пока не добрался до окончания леса. Там, где высокие толстые сосны частоколом отделяли меня от чего- то большого и неизведанного, была граница моих владений, а дальше холмы, ещё дальше поле, а где- то далеко, далеко за ним виднелись крыши домов и из их труб часто шёл дым. Этот дым доносился до меня с попутным ветром. Пахло приятно… Там жили люди, я знал о них, знал, как они выглядят и с ними связано ещё одно моё воспоминание и почему- то оно доставляет мне боль.

Запахи будоражили моё воображение, ещё больше меня соблазняло покинуть свою территорию и поразнюхать, что там за её пределами. Оглянувшись назад, на лесные дебри за моим хвостом я понял, что нарушу устав, и стихийные духи вскоре узнают об этом, но когда? Они уже давно положились на моё руководство здесь, даже этот прохвост Росомаха давно не безобразничает, так что им нечего меня проверять. Да и чего мне бояться, что мне заменят тело? В уставе сказано, что у него всё равно будут четыре лапы, пара ушей и острый нюх. Кстати о нюхе…О… этот запах! Он заставляет мои лапы передвигаться самим по себе.

Прыгнув через терновый куст и взвив хвостом, он приземлился на траву. И вновь остановился, чтобы принюхаться и прислушаться. Всё было по-прежнему, никакого дискомфорта в теле, а за спиной сплошное спокойствие дремучего леса. Вперед! Он бежал по высокой траве, щекочущей мохнатый живот, небольшой загривок развивался на ветру. Прыжок, ещё прыжок! Длинные ноги скорей были похожи на волчьи и с лёгкостью преодолевали небольшие канавы. Впереди высилось раскидистое дерево, одинокое в этой долине, он остановился и оглянулся назад. Высокие сосны в половину роста остались на горизонте, он пробежал много, ещё никогда он не забегал так далеко. Обойдя кругом дерево, он присел, облокотившись об него боком и прислушался. Дерево молчало, оно не желало отвечать на его зов и это слегка разозлило Генко, он начал копать под корень, разрыв небольшую ямку он расцарапал немного его толстый корень и дерево ухнуло, зашумевши листвой.

– Что тревожишь меня?

– Как смеешь не отзываться лиственница?

– Прости Генко…– дерево тяжело вздохнуло

– Знаешь меня, это приятно… но откуда?

– Я помню тебя, ты хранитель леса. Ещё в далёкие времена здесь была посадка, но люди убили моих братьев, и я осталось одно между деревней людей и лесом, я давно уже сплю, так легче выносить одиночество. А как ты здесь оказался? Неужто пришёл поговорить со мной?

– Я шёл на запах

– Запах свободы я полагаю?

– А ты стало философом за это время… Что там впереди?

– Птицы вьющие гнезда на мне говорят там люди живут, весной они вешают кормушки и сыпят в них семена для кормёшки птиц, а сейчас они готовятся праздновать день весеннего равноденствия, пекут лепёшки.

– Лепёшки, вот откуда этот запах!

День весеннего равноденствия, я и забыл, как это весело. Люди разжигают костры, затевают игры, гадают и приносят подношения. Это большой праздник природы и стихийных духов их помнят и чтут и многие духи помогают тем, кто верит и совершает обряды. Многое проходит не без баловства моих сородичей особенно в гаданиях. В этот день духи природы могут настолько приблизится к человеку, что некоторым из них даже мерещится, что видели их, хотя у духов нет постоянных лиц и они могут принимать любую форму. Некоторым любимцам духи открывают клады, исцеляющие растения, а некоторым спасают жизнь. Да, когда я был духом я мог наслаждаться лишь запахом подношений и это было, пожалуй, единственным недостатком. Лиственница рассказала мне, что к её корням каждый год в день равноденствия в обеденное время девушки из деревни приносят подношения: лепёшки, яблоки и конфеты. Ещё они долго сидят в тени её ветвей и секретничают. Мои остренькие уши немного дрожали от нетерпения, я то и дело подходил к терновому кусту, чтобы разглядеть их из своего укрытия. И вот наконец я увидел своим дальнозорким зрением их. Четыре фигуры в белых длинных рубашках скакали по поляне возле дерева, в руке у одной из них, той что повыше была корзинка. Я переминался с лапы на лапу и чувствовал, как пересыхает нос, нужно было облизнуться, но я боялся упустить каждый момент их пребывания. Нос щекотало обилие человеческих запахов я начал чихать, затем облизываться и снова этот противный чих! Как же мне надоела это лисья жизнь! Девушки гонялись друг за другом, затем привалились к стволу лиственницы, кто-то из них громко и звонко смеялся. Я ждал, навострив уши. Вот ещё появились три девушки, они были постарше, теперь их семеро. Одна из них прислонилась лицом к дереву и закрыла глаза, другие разбежались в стороны. Нет! Что они делают? Мои лапы сучат от негодования, я не знаю за кем следить! Одна в сторону, другая в лево, так, а эта… Одна бежит сюда!

Я прыгнул в овраг и прижал уши. Одна из девушек бежала прямо на то место, где я стоял!

Она не останавливается, не прячется! Она углубляется в лес!

Она бежала вдоль обрыва небольшой, но очень бурной реки. В несколько прыжков я преодолел половину пути и пригнулся, когда она обернулась остановившись. В голове моей мелькнула мысль, что если она заметит меня, то побежит дальше, а обратной дороги из леса уже не будет, либо увидев меня она с перепугу сорвется с обрыва в реку. Я лежал на пузе, пригнув уши к загривку, меня скрывал маленький поросший папоротником пригорок. Девушка смотрела по сторонам, я чувствовал её страх и растерянность, она крутилась на месте тяжело дыша в неведении в какую сторону идти чтобы вернуться назад. Она не знала главного, чтобы вернуться из леса нужно бежать ещё быстрее, чем вбегать в него, и я не мог сказать ей об этом, а если бы сказал, то мой рык вряд ли был бы правильно понят. Это ведь люди…

Послышался звук сыпучих камешков и всплеск, я вскочил на четыре лапы, навострив уши и тут же бросился к месту, где она стояла, сразу заметив, что она в воде я спрыгнул вниз с обрыва в несколько прыжков, по сыпучей земле еле устояв на длинных лапах. Бурный поток нёс тело, облепленное белой тканью, я несся вдоль течения за ней выбирая место где могу совершить манёвр и схватить её. Поток был слишком стремительным, но впереди виднелась гряда камней. Я помчался прямо к ним, обгоняя поток. Мои лапы соскальзывали с мокрого камня, и я даже замочил нос, но удержался, вытянув шею как можно дальше вперёд пытаясь ухватить утопающую. Клацнув зубами, я сомкнул в челюсти лишь кусок белой материи от её рукава, течение развернуло её и понесло дальше, оставив меня с мокрым носом разочаровано глядящим ей во след. Выплюнув обрывок ткани, я погнался за ней. Если бы она была в сознании, то возможно я смог бы подтянуть её, но видимо она крепко ударилась головой. Я знал, что дальше начнутся пороги и прибавив скорости нырнул за ней, не думая о последствиях и своей неприязни к воде.

Когда я был стихийным духом во мне преобладал элементал огня, я противился воды и близко не подходя к водоёмам, но сейчас у меня было тело и было бы неправильно пренебрегать его возможностями, несмотря на внутреннее отвращение. Я был так близко, что смог ухватить её за шиворот рубахи и это всё что я успел сделать, прежде чем нас обоих смело потоком вниз, течение было почти непреодолимым для меня. Я, подталкивая её носом и гребя всеми четырьмя кое-как смог направить её к берегу. Вода обволакивала мои глаза, и я плохо видел, но казалось на левом берегу стоял Олень, я расслабился, когда увидел его входящего в реку. Течение здесь ослабло и русло выровнялось, нас ждала помощь. Я вновь толкнул её головой, и Олень опустил в воду свои рога похожие на корни дерева, чтобы вытащить её. Когда я поднял мокрую морду из воды, Олень стоял над девушкой, лежащей на мелкой голубой гальке, я подполз на животе изодранным в кровь и старался подняться на лапы, струйки воды стекали на плоские камушки, плотно лежащие на берегу. В это время он повернул её на бок, и вода вытекла из её губ, но глаза не открывались, он толкнул её копытом в грудь несколько раз, но девушка продолжала лежать неподвижно. Я поднял свои большие помутневшей зелени глаза на Оленя, он сожалея кивнул. Я понял. Она умерла. Покачивая головой, безмолвный Олень ушёл в лес, а я остался рядом с ней, зализывая раны. Солнце медленно садилось, бросая свои последние лучи сквозь ветви елей, окрашивая речную воду в оранжевый цвет. Нет, это не лёгкий румянец скользнул по щеке девушки, а последний луч. Сиренево розовые облака покрыли часть горизонта, которую я мог видеть между высящихся впереди гор. В такие моменты я тосковал по дому, теперь я ещё и тоскую по ней.

Шерсть моя уже высохла и загривок шевелился на ветру, звёзд почти не было их перекрыл лунный свет. Большой круглый пятак луны серебрил всё вокруг своим сиянием. Вдруг я почувствовал лёгкое касание и повернул голову.

– Кто ты? – Она смотрела на меня, совершенно не боясь моей черной лисьей морды и торчащих клыков, положив свою ладонь на мою мохнатую спину. На вид ей было лет четырнадцать, её большие серые глаза смотрели прямо в мои и всклокоченные волосы до плеч раздувал поднявшийся ветер.

– Я, Генко – сказал я, и дурацки улыбнулся во всю свою зубастую пасть.

– А я, Софья! Ты спас меня! – Вскрикнула она, обхвативши мою шею до удушья.

– К сожалению, нет. Ты утонула.

– Я умерла? Но вот же я чувствую всё и ощущаю и ноги, и руки и тебя…– она стала ощупывать себя растерянно поглядывая вокруг, напряженно вспоминая что произошло.

– Да… Ты просто существуешь в новом качестве… не знаю, как объяснить я и сам ещё не понял. И раз ты слышишь меня и говоришь со мной, тебя принял лес. Я его хранитель и теперь и твой тоже.

– Я не помню, откуда я и где моя семья и есть ли она вообще?

– Думаю есть, ты из той деревни, что далеко отсюда и всё же самая близкая из людских деревень в этой местности. Пока ты не сможешь покинуть этот лес, но я думаю мы разгадаем эту загадку…

– Отчего ты не воешь на луну если ты волк? – Софья перевела разговор, изучая неведомое ей животное.

– Я не волк! Я ЛИС! А вот на луну иногда повыть хочется не меньше, чем волку.

Я знал, что ей сейчас также грустно, как и мне. Она встала босыми ногами на плоский камень торчавший из речной воды и посмотрела куда-то вдаль, туда где черные горы уходили в небо. Софи привстала на носках вытянувшись во весь рост и спросила:

– Как думаешь я могу теперь летать?

– Нет и лучше не пробовать, хотя больно тебе не будет если свалишься, теперь ты не будешь чувствовать ни холода, ни голода, а это большое преимущество…

– Я не верю тебе. Смотри ветер поддерживает меня дуя в спину и, если я расслаблюсь и подумаю о полете я точно взлечу – говорила Софи закрыв глаза, продолжая стоять на носочках. Затем она плюхнулась на мелководье и рассержено принялась брызгаться в меня водой. Я смеялся, повалившись на спину, затем принялся чухать её об гальку теревшись и рыча. Давно я так не смеялся. Софи тоже повеселела, глядя на меня, лисий смех ведь такой заразительный…

– Сегодня я покажу тебе лес и познакомлю с обитателями. Некоторые из них появляются, лишь во время определенных природных явлений.

– Куда мы идём?

– В самый центр леса, там рядом с озером растут вековые дубы, они поддерживают все деревья этого леса и в них живут ко-дамы, мы спросим у них как тебе вырваться отсюда.

Над озером стелился туман, он лёгким дымком опутывал и старые поросшие мхом дубы. Их стволы были толстые в четыре человеческих обхвата, а ветви уходили далеко ввысь, составляя собой широкую и объемную крону. Выпуклые корни торчали из земли, напоминая собой фигуры животных и чудные лавочки. Софи присела на одну такую завитушку и свесив ноги принялась болтать ими напевая себе под нос мелодию.

Листва зашелестела, я поднял голову, кивнув Софи, чтобы она посмотрела наверх. С ветви дуба, выстроившись, словно звенья цепи свешивались ко-дамы, голова самого нижнего вращалась и черные глазки беспрестанно хлопали. Он был похож на заводную игрушку с непропорциональной головой. Он болтался перед самым носом Софи, всматриваясь своими черными глазками ей в лицо. Софи икнула от неожиданности, и цепочка распалась, маленькие белые человечки с вращающимися головками разбежались в разные стороны и скрылись под корнями.

– Не бойтесь, мы пришли лишь спросить! – Крикнула Софи

– Спросить, спросить- отозвалось эхо

– Я хочу лишь знать могу ли я выйти отсюда?

– Выйти… отсюда, отсюда…НЕТ!

– Софи они повторяют, но затем ответят. Слушай внимательно- шепотом сказал лис.

– Я потерялась и утонула в реке, теперь я здесь! Но это неправильно! Так не должно быть!

– Должно быть, должно…– отозвалось эхо

– Что же мне делать?!

– Делать, делать… Бежать туда откуда вбежала, упасть там, где упала, очутится там, где потерялась. Что у леса взяла то и вернуть.

– Я не понимаю их! Генко!

Ко-дамы высунулись из ствола, вращая головками и лупая глазками на непрошенных гостей.

– Что взяла она у леса? Ответьте!

– Жизнь

– Я не просила такую жизнь! Разве это жизнь! – в отчаянии закричала Софи и зарыдала.

– Если не довольна жизнью, это не значит, что не живёшь…

Ко-дамы вдруг исчезли. Софи вытирала слёзы рукавами рубахи и жалобно смотрела на лиса.

Генко был погружен в мысли о том, как же Софи вернуть подаренную ей лесом жизнь, если она теперь не может умереть.

Закат- время, когда стирается граница между мирами. Время появления на лесном озере Ао-сагов – цапель с огненными глазами и белыми светящимися перьями. Зрелище завораживающее, когда их небольшая стайка кормится на озере мелкой рыбёшкой.

Генко повёл Софи на берег, там они спрятались за пригорком поросшим камышом. Четыре цапли стояли на одной ноге в воде, их белые перья отбрасывали на водную гладь чудный переливающийся по поверхности свет. Луна убывала, но было хорошо видно местность. Мы притаились в камышах, глаза Софи отражали восхищение, кажется она успокоилась и наблюдение за Ао-сагами захватило её внимание целиком. Одна из цапель чистила перья расправив крыло, другие стояли неподвижно их глаза полыхали огнём выглядывая добычу в мелководье.

– Считай до трёх и повторяй за мной.

– Что ты собираешься делать, Генко?

– Напугать этих красоток, вот посмотришь, что будет…Тебе понравится!

На счёт три они резко выпрыгнули из камышей и побежали к воде. Софи махая руками, а лис рыча и подпрыгивая. Цапли взлетели с оглушающим писком, их глаза стали ещё больше, они пылали огнём и свет их перьев стал ослепительно белым, они взвились в воздух, махая тяжёлыми крыльями и полетели над чёрным лесом, освещая своими телами как фонарями всё под собой. Софи стояла по колено в озере подняв вверх голову. Тихо с высоты к ней на ладони спускался серебристый пух. Она ловила каждую пушинку, которую могла. Набрав их в ладони, она восторженно взглянула на меня.

Я был доволен, даже не сразу заметил, что мой длинный язык свешивался из открытой пасти. Наверно я выглядел глупо, потому что Софи рассмеялась. Мы поднялись на горную возвышенность, там в скале было моё небольшое логово. Софи с лёгкостью поместилась внутри, потому что на четвереньках была меньше меня, встав на колени она проползла в самую глубь логова и улеглась на сено, выложив на сухой лист светящиеся пушинки.

– Теперь у меня есть ночник. Спасибо тебе.

Я поднял уши и наклонил набок голову, пододвинув к ней поближе из вежливости вяленую мышь.

– Генко, если бы я и нуждалась в еде, то точно не в этой!

– Просыпайся! Просыпайся Софи – голос лиса звучал отдалённо и тягуче. – Скорее! Бежим!

Сейчас лис пожалел о том, что позволил Софи взять с собой перья Ао-сагов. Их мягкий свет обладал не только успокоительным, но ещё и снотворным эффектом, не действующим лишь на хранителя. Хранитель леса всегда должен быть начеку и держать ухо востро, как сейчас.

Софи приподнялась и с трудом открыла глаза.

– Что случилось Генко?

– Бежим, нам надо к той горе- лис кивнул в сторону темной высокой горы в пяти километрах от его логова.

– Но ведь дождь идёт

– Вот именно! Поднимайся!

Они направились к горе. Софи всё время останавливалась передохнуть, а Генко то и дело крутился вокруг неё, всматриваясь в горную даль.

– Ты наконец скажешь, что мы тут забыли в дождь?

Холодные плотные капли били по плечам Софи, но холода она не чувствовала, а только неприязнь к воде, унёсшей её прежнюю жизнь и обрёкшей скитаться в таинственном лесу.

– Слышишь! Туда!

Лис прыгнул в кусты. Софи с тяжелым вздохом раздвинув ветви поплелась за ним.

У подножия горы в каменных лунках скопилось много воды. В одной из таких ванночек плескался мальчик, рядом на камне стоял бумажный красный фонарь, в нём мерцал огонёк. Мальчик будто не замечал Софи и Генко, он продолжал плескаться и напевать песенку. Его бумажный фонарь нисколько не вымок. Софи догадалась, что это не просто мальчик, а дух.

– Черви и улитки уже повылазили? – спросил мальчик у лиса, даже не поздоровавшись.

– Да, как всегда Амэ-фури, чтобы они без тебя делали…

– Это точно. Ну, а это кто с тобой?

Лис рассказал ему всё в подробностях. Амэ-фури молча слушал, затем погрузился с головой под воду. Софи и Генко переглянулись. Им пришлось ждать достаточно долго, пока из ванночки с дождевой водой не показалась его лысая голова.

– Дождь кончился – сказала Софи, выставив вперед ладонь.

– Ещё бы. Я дух дождя. Сбили мои мысли своей болтовнёй вот он и кончился. А потом что, мне отвечать перед ко-дамами! Опять будут меня корить, что типа их дубам не хватило напиться! Ладно, вот что я думаю: День весеннего равноденствия, полная луна- всё это повлияло на то что случилось, вернее лес отблагодарил её подарив жизнь, ведь она всегда оставляла свои подношения с чистыми мыслями и добрыми намерениями, а лес всегда платит той же монетой.

Черная туча нависла над скалой, ветер казалось становился сильнее, срывались дождевые капли и гонимые ветром мелкие кусочки почвы и листьев больно хлестали по телу. Генко ничего не мог сделать, его сносило к обрыву, острые когти упирались в камень оставляя белёсые следы. Он пытался идти против ветра, пригибаясь и вытягиваясь вперед, но ветер закручивался в смерч. Софи кричала, но не слышала себя, шум бури заглушал её. Она бросилась к обрыву за Генко, ему оставалось всего несколько лисьих шагов до того момента пока он рухнет вниз со скалы. Генко стал ещё упорнее сопротивляться натиску стихии, когда увидел, что ему на помощь спешит Софи. Пыль сыпала в глаза, но Софи была упряма, она держалась за корень скалистого дерева и протягивалась навстречу Генко растопырив пальцы, чтобы схватить его за шкуру.

– Какая странная картина! Девчонка пытается спасти лиса. Ихи…хи…ихи …– произнес нахальный голос, всё мигом стихло. Пыль и мусор рухнули, ветер стих, но черная туча продолжала висеть над скалой.

– Ты снова за своё росомаха! На этот раз духи не спустят тебе этого с рук! – запыхавшись проскулил лис.

– Ты чуть не убил Хранителя! Что ты себе позволяешь? Кто ты такой…– закричала Софи

– Ну, ну, ну хватит строить из себя порядочного хранителя. А Духам, уже известно, что ты покидал лес влекомый людским поселением? – Проговорил сквозь зубы росомаха, явившийся из смерча.

Лис зарычал, оскалившись. – Ты нарушил баланс. Впрочем, я благодарен тебе за это – произнес надменно росомаха, разглядывая свои обнажившиеся длинные когти на поднятой кверху передней лапе – Теперь я стал сильнее, а всё благодаря тебе. И весь этот твой контроль надо мной я выносить теперь не обязан. Мне подчиняться здесь все не сомневайся! А ты иди, кур воруй в деревеньке, да подальше отсюда! А девчонку за закуску мне оставь!

Росомаха резко дернулся вперед и рассёк когтистой лапой воздух перед ухом Генко, тот увернулся, но оступился и задние лапы съехали с обрыва таща за собой длинное тело. Генко мелькнул и пропал, сорвавшись вниз…

Софи резко дёрнула вперёд, но росомаха перекрыл ей дорогу обнажив когти на обоих лапах острые и длинные словно мечи, его глаза сверкали злостью, и насмешка не сходила с морды.

«Если сейчас он бросится на меня, но издерёт в клочья. Дух смерча- росомаха, способен уничтожить меня в одно мгновение… Ну и пусть» подумала Софи разъярённая до предела. Генко стал ей близким другом, и она была готова отомстить за него даже ценой своей странной жизни. В голове всплыли слова ко- дамов: «Что у леса взяла то и вернешь». Да она была готова вернуть лесу долг, это была бы не просто смерть, а за правое дело. Почему-то проснувшийся инстинкт самосохранения препятствовал её героическому настроению, она колебалась.

– Да, да. Именно с такими глазами я встречу сегодня всех обитателей этого леса! – Морда росомахи была настолько ехидной и омерзительно жестокой, что Софи вскипела и в один шаг преодолела расстояние до него, бросившись и вцепившись в него словно дикая кошка. Когти росомахи сомкнулись на её плечах, раздирая до крови и впиваясь всё глубже. Софи вырвала свою окровавленную руку и замахнулась ему в морду. Разряд молнии ударил между ними. Они, вцепившись друг в друга поднялись в воздух, черная туча окутала их смертельную схватку. Слабые разряды молнии чередовались с сильными. Они летели в пропасть, кувыркаясь и переворачиваясь в воздухе, в облаке пыли поднявшемся от смерча, разрядов и боли. Софи не думала и не смотрела вниз, перед её глазами стояла лишь цель уничтожить врага. Она очнулась на земле. Приоткрыв один глаз, она увидела и почувствовала лишь свою руку, на которой лежала голова, из глубоких разрезов на ней текла кровь. Заставив себя перевернуться на спину, она увидела, как сверху скользя и кувыркаясь по камням, к ней бежит Генко, а затем наступила темнота, ей казалось она проваливается глубоко, глубоко под землю и нет сил даже крикнуть…

Софи сморщилась, в закрытые слипшиеся от песка глаза, светило солнце. Тело ныло, но боли не было. Что – то отвратительно мокрое и липкое касалось её щеки, пришлось шевельнуть слабой рукой. Ликующее рычание и холодный нос упиравшийся прямо в кончик её носа. «Генко – это, он…живой…, и я тоже» промелькнула мысль, заставившая Софи продрать глаза, отчего ликующее рычание только усилилось. В разные стороны полетели мелкие речные камушки, это лис подпрыгивал всеми четырьмя, изгибая спину, Софи улыбнулась.

– Ты это сделала! Выглядишь восхитительно!

– Сейчас не время для издевательств… – насупив брови, сказала Софи

– Нет, нет…посмотри на себя! Только посмотри!

Софи приподнялась и поволокла своё ватное тело к воде. Ничего не изменилось, тоже лицо, шея в грязи и песке, она умылась, потёрла глаза и вновь всмотрелась в своё отражение на дрожавшей поверхности.

– Глаза! Что с моими глазами!

– Они просто, ослепительны! – крикнул Генко проводя очередное сальто

– Они светятся?

– Идём скорее, сейчас самое время

– Куда?

– На гору, быстрее

Взобравшись наверх немного запыхавшись, они сели на плоские камни. С плато открывался тот же вид, но Софи кажется видела немного больше чем раньше. Там вдали она видела свою деревеньку, укрытую спускавшимся с гор туманом.

– Теперь ты можешь вернуться домой – сдавленно и тихо произнес лис

Позади послышалось слабое потрескивание, маленькие человечки лупали своими чёрными глазками прячась за камнями, оккупировав собой всё плато. Их головки крутились, они чего-то ждали.

– Мой дом теперь здесь, я люблю этот лес и тебя и этих маленьких погремушечных человечков.

Ко-дамы исчезли, вновь стало тихо. Софи подняла ладони к небу, её глаза вспыхнули ярким светом и из- за тучи сверкнула молния, и запахло озоном. Лис вдохнул полной грудью аромат сырой земли, ударивший ему в нос. Он был доволен, его больше ничего не волновало.

– Интересно Амэ – фури скоро появится?

– Это зависит от тебя.

Русалка

На берегу реки за плотно поросшим камышом, в лучах восходящего солнца, были слышны тихие голоса девушек. Это русалки шептались между собой о том, что пройдет день и наступит Купальская ночь, когда у реки соберутся молодые девушки и будут пускать сплетенные венки из цветов с воткнутыми меж плетений свечами. Они будут петь, танцевать и загадывать желания, а потом прыгать через костер с ребятами играть и веселится. Еще они шептались о старом предании, что желание русалки сможет сбыться только тогда, когда какой-нибудь девушке нечего будет пожелать, а это большая редкость и нужно заранее продумать своё желание и если вдруг представится такая возможность, быстро произнести его, пока девушка запускает венок в воду. Для этого нужно сидеть под водой тихонечко и слушать внимательно от кого желания не слышно. Волосы русалок струились по воде и переливались в утреннем свете, пока не слились полностью с водой и не стали невидимы вместе с русалками их лёгких шепот уходил на дно реки, пока не смолк и не уступил пению жаворонка. Одна из русалок по имени Лия, расчесывая гребнем длинные, серебристые волосы мечтала: «Вот сплетет девушка венок, пустит по реке качаться на волнах, и я оживу. Поднимусь из своего хрустального дома на дне реки, всплыву и надену цветочный венок и выйду на берег, чтоб встретить там своего возлюбленного Яна, заживу полной свободной жизнью на земле. Увидит меня Ян и полюбит, и буду я ему верной подругой и спутницей. Всегда буду рядом, пусть даже недолго, но стану его опорой и поддержкой. Буду заботиться о нем, а он обо мне. Открою утром глаза, а он рядом, завтрак подаст, по волосам погладит, доброе слово скажет.

Темный вечер освещался огнями и факелами, начались шумные гуляния. За лесом ближе к людскому селению разжигали большой костер, и поменьше костры на возвышенностях. Слышны были отдаленные мужские голоса, смех и музыка. До самого рассвета люди будут веселиться. К реке направлялись сельские девушки, каждая в руках держала венок, подолы их длинных белых сарафанов-рубах цеплялись за длинную траву. Присев на берегу, они запели, их мелодичные голоса взволновали русалок. Русалки подплыли к самой поверхности и замерли в ожидании. Девушки погрузили свои венки в воду и подожгли свечи, некоторые из них подхваченные течением быстро выплыли на середину реки. Пока русалки сновали под водой, от одной девушки к другой Лия оставалась на месте, быстрые русалки толкали её, то и дело, проплывая мимо неё. Лие казалось, что её желание так и останется несбыточным среди такого множества конкуренток. Она опустила плечи и голову, длинные светлые волосы поднялись вверх, будто только они все еще верили в мечту. Вскоре прямо над Лией мелькнуло лицо в венке. Это была она! Та самая девушка, которой желать нечего! Она сняла венок и опустила на воду. Лия собралась с мыслями и пожелала. Спустя мгновение, она почувствовала, как её затягивает в водоворот. Его стенки изнутри светились, словно вода была соткана из нитей, затем пустота, тепло и невесомость и что-то мягкое словно касание любящей руки.

Она приоткрыла глаз, тонкий стебель колоска щекотал нос. Чихнув необычно громко, Лия почувствовала свое тело, встав с земли немного пошатываясь. Оно было сильным и четыре ноги, и хвост и…

– О нет! Я лошадь! – воскликнула Лия, но крик был слышен лишь в её уме.

Поле, далекое поле, покрытое утренней росой и запах сырой земли смешанной с горечью трав. Из-за горизонта вставало солнце и птицы начинали потихоньку щебетать. Переминаясь с одной ноги на другую, Лия пыталась понять, что она чувствует. Под ногами была твердь, в теле теперь не лёгкость, а сила. Вокруг не вода, а воздух. Она тоже чувствовала его волны, движение называемое ветром, порывистое, оно подталкивало двигаться вперед. Лия нерешительно двинулась навстречу легкому ветру и сияющему солнцу, а затем привыкла к своему новому телу и ускорилась. Она неслась вперед, и серебристая грива развевалась на ветру, ноги с силой били по земле и её охватила безудержная радость и чувство полной свободы, вырвавшееся наружу громким ржанием. Лия подумала, что земля это тоже прекрасное место для жизни, жаль только, что она не стала человеком. От этой мысли ей стало грустно и голодно. Она вспомнила, что лошади часто пасутся на лугах и едят полевые цветы и склонилась над яркими желтыми цветочками. Они оказались очень горькими, как, впрочем, и белые, и голубые, а вот высокая трава с сочными стеблями ей пришлась по вкусу. Лия спустилась к реке, её прозрачные воды весело журчали, заставляя радостно двигаться её длинный серебристый хвост. Вода была холодная, и хорошо утоляла жажду, ничто не волновало её теперь и беспокойные мысли улетучились. Она видела своё отражение в рябящей воде, и оно было очень приятным. Серебристая грива ниспадала к воде и большая лошадиная белая морда с серо-голубыми глазами смотрела на Лию оттуда спокойно и рассудительно. Послышался шорох и её уши непроизвольно напряглись и повернулись в стороны. Она обернулась. На берегу застыл в неуклюжей позе молодой парень. Лия узнала в нем Яна и замерла, не зная, что же теперь делать, ведь эту встречу она так долго ждала, когда была русалкой. Она представляла её себе совсем по- другому, а теперь он видит её как лошадь и никогда не узнает, что она на самом деле русалка, которая так любила его, что оставила свою прошлую жизнь ради новой.

– Какая же ты красавица! Поди сюда – он поманил её рукой к себе и Лия сделала шаг навстречу к нему кивая головой, ей было приятно слышать, что она красавица. – Как же зовут тебя милая? Откуда ты взялась? Никогда таких не встречал лошадей…

Лие очень хотелось сказать, как её зовут, но как человеку понять лошадь. Она посмотрела грустно ему в глаза. И человек понял. Он уловил в её глазах глубокую печаль и доброе сердце, он погладил её морду и гриву, затем повел за собой обещая уход и заботу. Лие стало спокойно и она повинуясь пошла следом за Яном. Все было как она загадывала Ян ранним утром подавал ей завтрак овса и холодной ключевой воды, расчесывал и гладит, доброе слово говорил, а она стала его верной спутницей и опорой. Однажды пришли люди и просили Яна продать лошадь. Предлагали большие деньги, но Ян отказался, хотя деньги у него водились редко. Пахарь и косарь Ян был беден, но не придавал этому никакого значения. Он радовался кувшину молока и теплому хлебу, которые раздавали женщины работающим в поле. Радовался восходу и закату, и пению птиц в лесу. Радовался глядя на свою лошадь. Красивый и статный он нравился девушкам, но все еще был одинок. Сельские жители уважали его за доброту и отзывчивость. Но те люди были не местными и очень обиделись, что Ян не продал им лошадь. Они затаили злобу и темной ночью подожгли его дом. Ветхий дом быстро воспламенился, а затем и небольшой хлев. Лие стало страшно как никогда, языки пламени, жар и дым от загоревшегося сена щипали глаза, она задыхалась и билась запертая в своём стойле. Она слышала крики людей на улице, но никто не отпирал ей ворота. Мысли о Яне не давали покоя. Неужто он горит сейчас также в своем доме, и никто не придет ему на помощь! Лия ослабла, но не сдалась, она продолжала колотится об стоило и вставать на дыбы издавая раздирающие горло звуки. Вот ворота хлева открылись и клубы дыма повалили наружу. Люди закрываясь платками отошли в сторону, а один человек пробежав сквозь дым открыл загон. Лия собралась с силами и вырвалась на воздух, двумя прыжками преодолев все препятствия из поваленных балок. Дом горел, вероятно Ян надышался дыма и потерял сознание. Люди уже не могли войти, крыльцо и окна охвачены высоким пламенем, все таскали воду, но не могли затушить. Одно из окон пылало не так сильно, и оно было единственным шансом забраться в дом, но никто не решался. Лия охваченная ужасом от неуправляемости и прожорливости огненной стихии металась в зад и вперед. Затем она закрыла глаза, представляя Яна. Она подумала об озере, своем прежнем доме и не открывая глаз нырнула в воду, будто она снова русалка, будто все прошлое было сном, в котором ей снилась белая лошадь с серебристой гривой. Она прыгнула, пролетев через высокое окно с отвалившемся горящим откосом. Лия была в центре комнаты, дым выедал глаза, дом начинал рушиться. Она увидела Яна, лежащего на полу и ткнулась ему в лицо своей мордой, лизнула большим языком и топнула несколько раз копытом, но Ян не реагировал. Кругом все горело, огонь подступился слишком близко, жар проникал в самое нутро. Лия схватилась зубами за ворот рубахи и потянула Яна к окну. Человек был тяжелым, а ворот слишком тонким, когда он оборвался. Оставалось очень мало времени, огонь приближался. Лия поднимала человека мордой, сначала перекатывала, потом приняв упор у окна изо всех сил подбросила. Когда Ян оказался за окном, люди подхватили его и унесли. Лия чувствовала облегчение и радость, глаза покрывала едкая пелена, а её хвост и грива горели, обожженные ноги все ещё чувствовали силу для последнего прыжка. Она попятилась назад, чтобы взять небольшой разбег, но…. Горящая балка упала сверху и прибила её к полу, следом провалилась крыша.

Лия была верной подругой и спутницей Яна, все было так, как она загадывала. Все было не зря. Она родилась в воде, пожила на земле и умерла в огне и эта была не напрасная смерть, а значит и напрасная жизнь.

Афалина

Утренняя прохлада пробиралась под тонкой кофточкой. Лена чувствовала себя неуютно и сонно твердая рука сжимала её влажную и тонкую ладошку. Лена не любила ходить в сад, конечно воспитатели были очень добрые и разрешали играть любыми игрушками, которых было очень много, но сама обстановка казалась удручающей. В маленькой группе из десяти детей не с кем было играть двое не могли передвигаться без посторонней помощи, двое с синдромом Дауна, остальные сами по себе. Лена любила, когда воспитательница читала. Она всегда внимательно слушала, ей очень нравился её выразительный голос, она ярко представляла сказочных персонажей будто смотрела фильм. Обеденный сон был мучителен. Заснуть не получалось, время текло медленно, Лена смотрела в потолок лежа в кроватке и ждала, когда придут всех будить, потом ждала маму, так весь её день проходил в ожидании. Наконец наступило лето. Лето это маленькая жизнь! Сад закрывался и дети, как и воспитатели, уходили на каникулы. В этом году родители Лены собирались ехать в Москву, они планировали покупку квартиры, на которую так долго копили. Конечно здесь в Воронеже, они смогли бы купить трехкомнатную квартиру, а вот в Москве ещё поискать придется двушку за эти деньги – как говорила бабушка. Но сейчас бабушки нет, она умерла год назад, и дедушка остался один в своем небольшом дачном домике на Крымском побережье. Мама долго разговаривала по телефону с дедушкой, раздавая всяческие указания по содержанию и кормлению Лены. Почему то родители думали, что Лена не любит долгие поездки и очень переживали и от того поили её успокаивающим чаем.

Длинный пирон казался бесконечным, раздался оглушительный гудок. Лена закрыла уши руками и остановилась, сдавливая их все сильнее. Папа гладил её по спине, а затем прижал к себе, как она любила. Резкие звуки всегда вызывали у неё панику, говорить она не могла. Почему – неизвестно, врачи сказали: «Такая форма аутизма…» Родители делали всё возможное для адаптации и развития Леночки, но порой ей становилось хуже, и она более глубоко замыкалась в себе так, и не произнеся ни одного слова до недавно исполнившихся ей шести лет.

– Ладно, пока Ген! Я отвезу её и на следующий день прямиком в Москву.

– Да, хорошо, я позвоню скажу адрес где остановился. А лучше встречу тебя! Слышишь, встречу на вокзале!

Леночка впервые ехала в поезде, до этого только на электричке пару часов, а тут предстояла ещё ночь… Сразу залезла на верхнюю полку и включила плеер, всё было спокойно до самого утра. Утром Женя проснулась от того что Леночка тыкалась ей в ухо холодным носом.

– Что случилось? Ты замерзла? Давай отведу тебя в туалет.

Леночка, кивая направилась следом за мамой.

– Ехать осталось три часа. Ты молодец!

Станция Симферополь конечный маршрут!

Много ног, как много ног. Всё движется и мелькает. И где же море? Нет! Мама ведет меня на автобус! Опять ехать, а в автобусе меня тошнит. Посмотри на меня мама! Хотя бы леденцы мятные купи!

– Не дергай за руку, Лена! В магазин если зайдем, опоздаем на автобус! Ладно! Только быстро…

Мы с мамой побежали. Я так люблю бегать с ней за руку! Но хорошо, что она уедет. Я устала от всяких занятий, на которые мы с ней также бежим, потому что она не успевает с работы. Я бы хотела, чтоб было тихо. Я думаю, у дедушки будет именно так. А ещё я бы копалась в его огороде, там наверно можно будет гладить всех дворовых котиков. Леденцы это хорошо с леденцами я теперь смогу доехать.

– Лена тебе не надоело слушать одну и туже музыку? – Девочка отрицательно махнула головой, и засунула наушники в уши. Хоть плеер и погружал её в себя оказывая отрицательное действия на все занятия по социальной адаптации, но всё же это лучше, чем у неё из-за усталости случится истерика. Женя грустно вздохнула. Моменты молчаливой езды погружали её в рассуждения о жизни в ходе которых настроение её резко ухудшалось, потому что в голову лезли мысли о будущем Лены. Как она будет учиться в школе? Как будет общаться со сверстниками? Будет ли она когда – нибудь говорить? И многие другие вопросы…

Дорога вела вниз между низкорослых раскидистых Крымских сосен. Впереди открывался морской пейзаж по правой стороне побережья располагались частные гостиницы и частные дома разные по архитектуре и цвету фасада. Женя заметила, как у Леночки улучшилось настроение и самой стало хорошо на душе, нахлынули воспоминания о детстве.

Звук открывающейся двери мне не понравился, она так громко скрипела, что я почувствовала на макушке своей головы болезненную вибрацию. Пахло противно, каким – то сырым деревом, надеюсь в моей комнате такого запаха не будет, иначе я не смогу спать. Деда я вижу редко по Скайпу на папином компьютере, но помню, что раньше глаза его украшали хитрые морщины, а теперь они спустились вниз, от грусти наверно. О! Вот и первый котик!

– Так и не научилась здороваться малая? – хрипло спросил дед.

– А ты папа? Научился?– улыбнулась Женя и потянулась к его щеке.

–Э х доча, доча. Я разучился. У меня вот, Тимошка только остался… а у нас с ним так принято. Ну, давай с дорожки пообедаем, расскажешь, что там у вас.

Мама уехала я долго смотрела в окно, а дед подумал, что я уже грущу по ней. Он пытался развеселить меня. Почему он думает, что дети должны смеяться от всяких глупостей. Он предложил пойти поесть пиццу, и я охотно согласилась с родителями мы никогда не ходили в пиццерию, мама говорит там ядовитая пицца. Зато, какая она красивая, не такая как домашняя.

– Скажи, что ты будешь пить? Вот ты в меню показываешь, а я не вижу без очков. Букву хоть скажи первую, чтоб я сориентировался. Ладно, раз не хочешь пить, не буду заказывать – его морщинки под глазами хитро поднялись наверх и Лена поняла, что дед пытается выудить из неё слова.

Вечером следующего дня звонила мама. Дедушка ей сказал, что я вырвала все саженцы помидор, которые он садил на огороде и что я не ем суп. Он сердился на меня, но я делала вид, что не понимаю, я думала так он быстрее отойдет. Здесь много божьих коровок, я люблю играть с ними, мне кажется они тоже, потому что снова возвращаются, приземляясь на мою панамку. Дед говорит снимать её вечером, солнца же нет. Но как ему объяснить, что панамка мне не от солнца. Просто, когда я в ней пространство, которое я вижу, сужается, но стоит её снять голова начинает кружится, ведь все вокруг меня расширяется.

Красивый берег с гладко отточенными камешками привлекал внимание Лены. Она собирала самые красивые и прятала в огороде у деда, будто они были драгоценными. Галечный берег оканчивался нагромождением больших валунов уходящих в воду наподобие пирса. Лена залезла на большой камень, а затем решила дойти до края и села, всматриваясь в воду. Здесь было не глубоко около двух метров. Просвечивалось бирюзовое дно и камни, поросшие водорослями, сновали черные и серебристые рыбки. Лена посмотрела вперед, солнце слепило глаза, но на водной глади она заметила движение и замерла. Уже ближе мелькнула темная спина с плавником, Лена замерла. Внизу возле неё проплыл дельфин. Он был такого же размера как её рост и очень темного, почти черного цвета. Затем его мордочка высунулась из воды и раздался треск. Лена подскочила, не сводя глаз с дельфина, он ещё издал этот странный звук и нырнул под воду, обрызгав её. Чувство радости переполняло девочку, она быстро слезла с каменного пирса и побежала к деду. Дед задумчиво курил сидя на берегу, подле были ещё люди, но Лена бежала по гальке, не замечая их, и от её подошв отлетали прямо в загоравших людей мелкие камушки. Она схватила деда за плечо и резко стала махать рукой в сторону валунов. Женщина стала возмущаться и жаловаться деду на девочку, тот взял её за руку и повел домой.

– Я знаю, что ты видела. Дельфина да?– Лена кивнула, широко раскрыв глаза. Они здесь частые гости, загонят стайку рыбы в бухту и кормятся. Однажды, был такой случай, дельфин спас утопающего, а тот оказался каменщиком и в благодарность сделал из камня небольшую статую, которую установили на набережной. Пойдём, посмотрим. Лена бодрым шагом направилась за дедом, тот в свою очередь был рад, что они нашли точку соприкосновения в их «молчаливых» отношениях и похромал за ней.

Сегодня Лена была немного взбудоражена. Конечно, она провела спецоперацию по краже ставриды у дедушкиного знакомого из труднодоступного места – его гаража. Бородатый толстяк если не рыбачил, то сидел в гараже, бесконечно ремонтируя старый Жигули. Но Леночка очень проворно отсыпала у него прямо из-под носа половину ведра ставриды в черный пакет и скрылась в направлении каменного «пирса». Положив на камень рядом с собой пакет, она долго смотрела вдаль и уже разочаровавшись в наступлении встречи, решила вернуться к деду. Но вот совсем близко мелькнул плавник на черной дуге дельфиньей спины. А затем из воды показалась добродушная мордочка. Лена кинула парочку ставридок, и дельфин охотно поймал, затем подплыл ближе и застрекотал, хлопая плавником по воде приняв игривую позу на боку. Лена засмеялась и кинула ещё рыбы. Пакет быстро опустел, но дельфин не уплывал, его интонация изменилась и стала более тихой и протяжной. Лена почувствовала дискомфорт в голове, в центре мозга она ощутила вибрацию. Неприятная волна прокатилась по позвоночнику в центр груди и Лена сжалась. Дельфин смотрел теперь необычно, он был очень серьезен и его взгляд пронизывал всё её существо. Леночке показалось в его глазах глубокая тьма чёрных вод и ледяное спокойствие. Дельфин уплыл, нырнув под воду, а Лена всё ещё оставалась стоять на месте. Только лишь вибрация в её голове стихла, она направилась домой. Дедушка вязал крючки расположившись на диване.