Время женщин

Название романа кому-то покажется нарочито феминистским, но с тем же основанием "женскость" можно отнести к месту - страна терявшая своих мужчин в войнах и репрессиях переложила тяготы жизни на женские плечи. Проза Чижовой всегда отмеченная социальным звучанием, здесь социальная нота звучит набатом. Тоня и три ее соседки из числа самых незащищенных, для пенсионерок и матери-одиночки даже возможность поесть разносолов немалое достижение. На новое платье или китайский трикотажный костюмчик для Сюзанночки приходится выкраивать из скудного бюджета, брать подработки, отмахиваясь от тревожных звоночков, какими организм сигнализирует о проблемах. Живя через боль. Это вот так, говорит книга, потому что система, декларирующая равенство, на самом деле основана на жестокой эксплуатации слабых.Финал, несмотря на трагизм, наполнен надеждой, которая для рассказчицы сбылась. Отличная книга. Горькая, суровая, нежная. #РЕШ_2025

Пробегусь коротко, потому что и книга для меня оказалась неожиданно короткой.
Это история девочки, которую воспитывала вечно работающая на заводе мать и три неродные бабушки. Книга очень тяжёлая, сильная. Видно как сильно повлияло на автора её детство.
И страшна тут не столько история и бытописаниями послевоенной России, сколько мысли девочки о загробной жизни. Я читала и у меня мурашки по коже от того, что семилетний ребёнок может это все думать.
Конечно многие пишут и об исторической части книги. Я никогда не оцениваю историю. Ее нельзя оценивать. Это естественный порядок вещей, и можно только порадоваться, что ты живёшь именно сейчас, а не тогда, тогда и тогда. Единственно за что у меня всегда цепляется мысль, так это за то, что история циклична. И пугает, что повторись сейчас события семнадцатого года (а они уже повторяются), то меня бы народ причислил к категории "белых", хотя я всегда думала что наоборот. И сколько таких так же думающих было тогда - не измерить.

Елена Чижова, «Время женщин»Очень сильная, очень тяжелая эмоционально книга. Детали, будни, взаимоотношения; многое я хорошо помню, что усиливало сопереживание. Именно детали выводят на обобщения, типажи, характер эпохи. Персонажи характерны, узнаваемы, я жил с ними на одной улице.
Персонажи говорят по-разному. Эпизоды от разных героинь написаны по-разному. Везде свой язык, своя структура речи. Хочется цитировать. Соскучился я по таким книгам.

Во многих рецензиях этот роман сравнивают с фильмом "Москва слезам не верит". Я не могу с этим согласиться. Единственно, что их объединяет - это то, что главные героини - матери-одиночки. Но их судьбы сложились совсем по-разному. Что хорошего может вспомнить героиня книги Антонина? Только тяжелый труд. Больше всего ее волновало две вещи: как заработать деньги, чтобы хватило на скромную жизнь и боязнь того, что узнают о проблеме ее девочки (та долго молчала). Гоша в ее жизни так и не появился. Были только председатель профкома да "дружный" женский коллектив, перемывающий косточки да выдумывающий небылицы. А вместо подруг у Тони были три старушки соседки. Они очень помогали в воспитании девочки, но Тоня все отработала "домашней прислугой". Да и основным добытчиком в этой необычной семье была она.Может показаться, что автор несколько сгущает краски, описывая советский быт. Но я так не думаю. Многие семьи того периода считали копейки до зарплаты. Не у всех родители были партийными бонзами и заведующими складами.Книга навеяла на меня слегка депрессивное настроение. Срочно нужно читать что-то более легкое и веселое.

Даже странно пытаться прокомментировать эту книгу. Ведь вот она, вся боль XX века, как на ладони. Две мировые войны, которые отняли любимых, революция и партийные чистки, которые также отняли любимых. И страх, недоверие, годами не проходящая боль, которая также отнимала любимых. Пусть и человеку, кажется, что он оставляет их по собственной воле. Из разговоров трех старушек Евдокии, Ариадны и Гликерии можно почерпнуть больше, чем из иного учебника истории. Живые люди и реальные перемены в их судьбе, случавшиеся, когда страну в очередной раз лихорадило. Сейчас многим сложно представить, как это делить квартиру с незнакомцами, когда-то это было нормой. Существовал даже свой общежитский этикет, а вот чего не существовало – так это секретов. Общество вторгалось в твою жизнь на всех уровнях. Дома, на работе, на отдыхе. Не соответствовать общественным ожиданиям было равносильно добровольному признанию в юродстве. При этом удачи всячески скрывались от злого глаза, а несчастья расписывались во всех краской. Это было нормой жизни. И казалось бы давно ушло в прошлое. И все же до сих пор считается, что женщина должна выйти замуж и родить ребенка, а мужчина обязан жениться и обеспечить семью. Стереотипы все еще живы в нашем обществе, они изменили форму, но не суть. Да, теперь вы не услышите ядовитых слов от тети Глаши, соседки по квартире, зато из пабликов социальных сетей под видом непререкаемых мудростей на нас льются все те же ядовитые слова: про обязанности и обязательства и про то как «нормальные» люди обустраивают свою жизнь. Какими бы непреклонными ретроградками не казались соседки Тони в образе жизни и воспитании Сюзанны, они человечнее многих. И в первую очередь Зои Ивановны, которая считает своим долгом обустраивать жизнь работников завода. Нам не узнать могло ли что-то настоящее получиться у Николая и Тони, потому что их лишили выбора и столкнули в яму со скорпионами. Умирать или становиться скорпионами самим. «Время женщин» - это «Москва слезам не верит» наоборот. Потому что Катерина смогла выдержать прессинг, а Тоня – не смогла. Мрачная сказка, в которой Аид пленяет Персефону всего лишь предложив ей вкусить гранат. Книга пропитана безысходностью с первой до последней страницы, никто всерьез не верит, что коммунизм, который как будто уже наступил по телевизору, наступит для них. Герои застряли в вечном чистилище, недостаточно пугающем, чтобы признать это адом, но и жизнью, язык не повернется.Даже единственное будущее, которое есть у Тони и старушек – Сюзанна/Софья с детства видит реальность сквозь призму страшной сказки. Ужасных атлантов-большевиков, черного ворона с железным клювом и ведьмы, которая ездит по соседним улицам города, в поисках новой жертвы. Будущее отравлено прошлым, девочка всю жизнь будет пытаться передать свое видение в картинах. Воспроизвести то, что она видела вокруг себя ребенком. Книга невероятно тяжелая, но есть в ней что-то утешающее. Как будто ты достиг дна и больше падать некуда, остается только оттолкнуться и взлететь. Жизнь весьма натуралистично продемонстрирована глазами женщин, которые привыкли не сдаваться до последнего и сражаться за то, что дорого. Даже если это всего лишь чужой ребенок-инвалид. ИТОГО: Рекомендую тем, кто любит сильные женские персонажи, почти гротескный натурализм и исторические реалии 20го века, который едва ли закончился вчера.

А тут – просто женщина на коленях: ползет по берегу ручья. Сначала я подумала, что она тоже жена фараона: сверху была надпись иероглифами – я не могла прочитать. А потом нашла перевод. Душа усопшей пьет воду в потустороннем мире. Я все время о ней думала.Елена Чижова после "Китаиста" ужк вряд ли чем сможет удивить, прочла где-то, что над всяким писателем стоит незримая цифра. Нет, не количество возможных читателей и не число лет, которые его будут помнить. Страниц. Для кого-то оптимально триста, другой меньше. чем на семиста не раскрывается, третьему вовсе тысяча нужна. Чижова обычно тяготеет к компактности, около трехсот. В то время, как непростота ее прозы, насыщенность перекрестными связями, общая неспешность - просят не меньше шестисот "Китаист" с шестью сотнями шедевр.Понимаю, читатель не должен указывать творцу, но ведь и кошка может смотреть на короля, а "Времени женщин" все же трагически не хватает объема. Уродливая и прекрасная история четырех женщин из ленинградской коммуналки, (пяти, потому что в крошке Сюзанне женского не меньше, чем в любой из старших), в точности как тот древнеегипетский петроглиф, где душа пьет воду в потустороннем мире: хочешь напиться - опустись на колени. Когда ты не рожден с серебряной ложкой во рту, за любое житейское благо заплатишь тяжким трудом и унижением. Но вода человеческой заботы, любви и участия стоит того, чтобы добровольно смирить гордыню. Лимитчица Тоня потянулась к первому человеку, который проявил к ней интерес. И парень-то ведь неплохой, ленинградец, умничка. Они не пара и вряд ли в том браке было бы много счастья, случись он, но - некоторые женятся, а некоторые так. Делать что-то уже было поздно, когда поняла, что беременна, родила без мужа, а шестидесятые в Союзе позор, да и трудно без помощи.Хотела было в деревню отправить малышку со звонким именем Сюзанночка, да соседки по коммуналке отговорили. Три старухи: Елизавета, Гликерия, Ариадна, пролетарка, эмансипе, "из бывших". И дитя у трех нянек росло не без глазу. Читать , да не только по-русски, а и по-французски девочка начала раньше, чем говорить. Сонечка вообще очень долго молчала. Почему Соня? Покрестили тихомолком, а бвсурманской Сюзон в святцах нет. И знаете, это было счастливое детство. Насколько вообще может быть счастливым. Ребенку чего нужно? Заботы, любви, стабильности, чтобы проявляли интерес, развивали таланты.И это было счастливое материнство, настолько, насколько возможно в предлагаемых условиях. Знать, что пока ты зарабатываешь деньги, дите присмотрено, накормлено и обихожено. Радоваться успехам. Гордиться, талантами своей девочки, не подвергаться ежедневным унижениям от столкновения с советским институтом дошкольного воспитания.И счастье для трех потерявших семьи женщин, на склоне лет обрести объект заботы, оказаться нужными, продолжиться в маленьком человечке, который как пластилин - лепи. Прямо-таки пастораль? Нет, конечно, и работать бедняжке приходилось на износ, и о женском счастье не позволено было подумать, а когда появился на горизонте человек, проявивший интерес, вот тут-то и начались настоящие проблемы. Нет, не потому, что все беды от мужиков. Потому что мнимую заботу,в отличие от подлинной, проявлять легко. Потому что государство, руками своих активисток, влезало в самое сокровенное, куда при нормальном раскладе никому ходу нет.Потому что работа на износ не предполагает сколько-нибудь серьезной заботы о здоровье и сакраментальное "в гробу отдохнем" может прозвучать буквально для совсем еще молодой женщины. И что тогда со всеми ними будет? Финал показался слишком поспешным, но это то, о чем говорила в начале: такой прозе тесно в малом объеме. Отличная книга. Горькая, суровая, нежная. Елена Чижова может.

Когда я читала роман Елены Чижовой «Время женщин», мне всё время вспоминалась моя бабушка (увы, её уже нет в живых) и моё собственное детство. Почему такие ассоциации возникли? Да потому что в центре романа Чижовой - судьбы пяти женщин, соседок по коммунальной квартире: трёх пожилых одиноких женщин (Гликерии, Ариадны и Евдокии), молодой приезжей женщины Антонины и её маленькой незаконнорожденной дочери Сюзанны (Софьи по крещению). Время действия – послевоенный Ленинград, действительно, время женщин – ведь большинство мужчин, выживших после Гражданской войны и сталинских репрессий, не вернулись с ВОВ. Все героини по-своему оказались в трудном положении: Антонина совершенно одна в чужом городе, без мужа и родительской поддержки, с маленькой дочерью на руках, да ещё и немой. Именно эта молодая женщина взяла на себя заботу о пожилых соседках по коммуналке и финансово, работая сверхурочно на заводе, и физически, обстирывая, обглаживая практически немощных старух, которые, в свою очередь, присматривали за её дочерью.
Читаешь роман, вспоминаешь, что ведь действительно всё это было: очереди на комнаты (даже не на квартиры), очереди на телевизоры, профкомы, месткомы, крупа и мука по два кило в руки и т.д. и т.п. Однако людям помогала выстоять взаимопомощь вопреки всему – вопреки бытовым проблемам, вопреки женскому одиночеству, вопреки тяжёлому изматывающему зарабатыванию копеечной зарплаты, вопреки болезням.
Что же дает эта книга? Конечно же, она нисколько не развлекательная. Лично меня она заставила задуматься о том, как жилось нашим бабушкам, вспомнить своих близких людей, уделить им больше времени и в очередной раз осознать простую истину: женщина – это хранительница традиций, исторической памяти, хозяйка дома, но прежде всего, мать, на ней всё держится.

Если бы я снимала фильм по этой книге, он был бы серый-серый, с камерой, скользящей по бесконечным коридорам старой питерской коммуналки, по облезлым обоям, проржавевшим ванным, по дворам-колодцам, по всему тому, что не видно за блестящими фасадами Невского. Безнадега? – Жизнь города в середине 50-х. Там, где-то, бурлит жизнь, там где-то молодые беспечные люди. А здесь живут три старухи – обломки былой жизни, да деревенская молодуха с нагулянным ребенком. Не по распутности характера, по наивности, доходящей до глупости. Случайный знакомый, заговорил красиво, голову заморочил, она и пошла доверчиво с распахнутыми глазами. И была ли любовь - непонятно, а вот дочь осталась. Сюзанной назвали, чтобы хоть что-то было красивое в ее жизни. У обитательниц коммуналки все в прошлом. Историческая мясорубка поглотила всех близких. Кого-то арестовали в 37-м, а у кого-то «все – слава богу: муж – на Первой, сын – на Второй, внуки с невесткой в блокаду померли. Все по-людски» Вам не жутковато от такой обыденной обреченности? И вот так получилась, что стала Сюзанна единственной и последней радостью в жизни трех старух – Евдокии, Гликерии и Ариадны. Какая там Сюзанна – Софья, Софьюшка. Учить тому, что знают сами, воспитывать так, как сами понимают «воспитание». А мать, а что мать? До ребенка ли Антонине, ей бы в очередях отстоять, да мукой отоварится, да выжить, да еще чтобы никто не узнал, что девочка до семи лет не разговаривает, а то отберут – и прощай. А помощь – так какая помощь от рьяной общественности, общественность в душу лезет, с жадным любопытством чужую жизнь изучает, вмешивается в то, что касается только двоих, а как же, сериалов-то еще не было, а интересно же…Старухи, хоть и обломки, а очень, между прочим, неглупые тетки. И всю жизнь вокруг очень хорошо понимают.
– Так детки у него. Двое. Подумала, подумала. Не пошла на детей. Мужик-то он неплохой, и врач уж очень хороший. А все равно не решилась. Жалела его – это правда. Он когда еще говорил: вот войдут в Ленинград, меня с девочками первыми расстреляют. Я еще, дура, не верила: думала, все под немцем одинаковые.
– Ихняя нация, – Евдокия сердится, – хоть от немца... А наша все больше – от себя. Воистину сами себе – первый враг. Чужие-то только задумать успеют, а мы уж, глядь, и сделали. Против немцев-то мы – герои. Вот бы так – против себя...– Правда, – Евдокия задумалась. – Невестка в туфлях ходила. Тоже барыня... Бурки-то не наденет. В своем магазине брали – для партейных. Я ей: «Хорошо, – говорю, – живете. Будто особые. Видать, из другого места родились». А она мне: «Это, – мол, – за партейные заслуги». А я: «Ну-ну, гуляйте, пока воля ваша. Все, вишь, у вас особое. Кроме смерти». А она смеется: «Нам, – дескать, – смерть не ко времени... Ну ее к богу, эту вашу смерть»...В какой-то рецензии на ЛЛ я прочитала «Люди, которых не волнует уже ничего, кроме каких-то низменных вещей, дешевых страстей, сплетен, очередей и новых платьев из дешевой фланели. И от этого очень плохо и мерзко» Только возраст оправдывает автора. Хорошо, что сейчас растут сытые, хорошо кормленные дети, не знающие и не понимающие, что такое нищета. Но чтение книг предполагает наличие головы, в которую не только едят. На самом деле от этих разговоров – что взять , фланельку за два сорок пять или бумазейку за рубль сорок, при том, что сукно на пальто по восемнадцать рублей кажется запредельной ценой – становится не по себе. Ведь это образ жизни тысяч советских людей в стране–победительнице, спустя десять лет после Победы…Грустная история, безысходная. Но помнить об этом надо, понимать, что в истории страны были не только красивые парады на Красной площади и бодрые фильмы Александрова и Пырьева.Я считаю фантастическим везением руку судьбы, предложившую мне эту книгу на выбор наряду с Зузаком и Маканиным.

Книга раскрывает судьбу трёх поколений женщин:1) 1) переживших две войны и одну революции – особенно подробно и трогательно, с помощью трёх главных и одного периферийного персонажа.2) 2) живших в эпоху равноправия и трудовых подвигов страны Советов – с помощью одной героини и нескольких мужчких довесков к ней: бледно, серо и безвыходно.3) 3) переживших крушение совка и девяностые – главная героиня и звенящее одиночество в сытой, но пустой и бессмысленной жизни, целью которой становится сохранение воспоминаний и исполнение желаний давно мёртвых людей.Написана своеобразным языком: витиеватым, словно кружево, или морозный узор на стекле. Книга затягивает, очаровывает, заставляет парить и падать, и вероятно, пропитана очищающим душу волшебством.Первой книгой, прочитанной у Чижовой, стала «Полукровка» - творение резко не понравилось. Но при этом осталось какое-то внутреннее желание «попробовать» автора ещё раз. Интуиция не подвела – «Время женщин» - глубокое, талантливое произведение.Книгу может быть сложновато читать вначале, из-за специфичного повествования, когда ты покачиваешься и путаешься в тексте. Но в определенный момент ловишь ритм, как попутный ветер и летишь по волнам истории, рассекая встречный ветер…По пятибальной шкале – пять из пяти.