Чрево Парижа

Объявляю свой читательский 2018 год годом Эмиля Золя. Я просто влюбилась, нет я реально влюбилась в стиль автора, в его героев, в сам Париж того времени, пусть он грязный, неприятный и какой-то инородный.
Я немного побаивалась, что все книги цикла Ругон-Маккары будут тесно взаимосвязаны, что их надо читать обязательно в какой-то последовательности, чтобы не пропустить хронологию в жизни каких-то главных персонажей. Ура, нет, каждое произведение Золя - отдельная история, с почти неповторяющимися лицами, и эта история показывает определенный пласт жизни большого города. "Дамское счастье" - мир магазинов и платьев, "Нана" - мир богатства, пошлости и безрассудства, "Западня" - жизнь бедняков, а в "Чрево Парижа" - мир Центрального рынка, мир еды и праздник желудка.
Эмиль Золя красочно и подробно расписал все лавки и магазинчики этого уголка города, красочно изобразил торговок, их интересы и взаимосвязь друг с другом. А описания продуктов чего стоят!!! Конечно, было бы скучно читать просто перечисление еды и живности ,если бы на таком фоне не происходила некая жизненная драма. Золя выбрал семью колбасника Кеню, убеждения его брата Флориана и принципы жены колбасника. Никого не жалко, читаешь и словно наблюдаешь со стороны за поступками героев, сплетням соседей и той "кухни", что творится вокруг. Я представляла, как на этом рынке Жервеза из "Западни" на последние су пытается купить еды, а превосходную рыбу для богатого ужина у Нана закупают тоже здесь. Просто замечательно, когда в голове произведения сами соединяются невидимой нитью.
Очень надеюсь ,что следующие книги автора меня не подведут и я буду в таком же восторге.

Золя конечно мастер описаний. В этом очередном томе из цикла о Ругон Маккарах, после того, как я читала в предыдущих романах больше о высшем обществе , о бирже , о дворянах, о красивой жизни Золя описывает простой народ, в частности торговцев.Все действие происходит на огромном рынке Чрево Парижа и вокруг него.
То, как автор описывает рынок, каждый павильон в нем, каждый вид продукта повергает просто в шок. Просто детальное описание и такое количество продуктов, что удивляешься. Недаром один из персонажей романа -художник все время хочет рисовать ту груду овощей, то, как они расположены и радуют глаз. Причем если вначале читатель видит возы, привозящие их, целые пирамиды, то иногда позже описывается и как каждая продавщица их раскладывает, чтобы привлечь внимание. А уж в колбасной лавке лучше не задерживаться, когда идет детальное описание всего, что можно приготовить их з мяса и как это сделать. Читать все то можно только на сытый желудок.
Сюжет рассказывает о бывшем учителе, в период революционных действий случайно оказавшийся в ненужном месте и потому отправленный на каторгу на несколько лет, бежавший оттуда и снова появившийся в Париже , но под другим именем.
И хотя описывается честный, трудолюбивый человек, но я не могла проникнутся к нему хорошим отношением, хотя он и отказывается от наследства, учит бесплатно малыша, ранее воспитывал брата, но он какой то непривлекательный все равно.И недаром наверно к нему так и относились все те, кто торгует на рынке. Да и автор противопоставляет его всегда- его худоба не совместима с торговцами, которые только едят и едят. Очень интересно было это противопоставление двух лагерей. А вот на другой стороне у автора в книге огромное количество персонажей и каждый интересен .
Я не могла оценить эту книгу на высший балл, потому, как я не могу читать о революции во Франции, а тут этот Флоран опять вляпывается в политику, мало было ему каторги, он и его товарищи плетут заговоры с целью переворота власти.
Конечно конец этой книги понятен. Да и другого невозможно было представить когда Флорану было так душно на этом рынке, среди толстых, вечно жующих персонажей.
Я с удовольствием познакомилась и с еще одной представительницей Маккаров, мадам Кеню и во многом она мне близка- благополучие мне ближе , чем революционные настроения .
Читать очередной роман было увлекательно, пишет Золя так , что оторваться нельзя, а описания просто великолепны.

Ода кулинарному разнообразию Парижа! Нет, тут отсутствуют рецепты приготовления классических французских блюд. Тут воспеваются их ингредиенты. Как будто ветром сорвало крышу из торговых павильонов Парижа, и нашему взору предстала просто невероятная картина на гастрономическую тему. Хрустящие покрытые росою овощи, еще хранящие ароматы грядок, где были выращены, так и смотрят на вас всеми красками природы. Искушая ароматами и ошеломляя разнообразием форм, сочные фрукты так и просятся к вам в продуктовую кошелку. Смотря мутными глазами и сверкая перламутровой лузгой, на льду улеглась рыба самых разнообразных сортов. Свежие угри извиваются в корзинах, соседствующие ящикам со всевозможными ракообразными. Мясной отдел предстает в кровавом великолепии всевозможных туш, частей и кусков, что еще дымятся теплым паром свежести. Рынок просыпается рано - еще затемно. Торговцы гордо выставляют свой товар на обозрение, воспевают его свежесть и качество. Но средоточием этого гастрономического рая является мясная (колбасная) лавка семейства Кеню. Колбасы, сосиски, буженину и другие мясные деликатесы изготовляют самостоятельно хозяева Кеню и Луиза. Это целый ритуал! На небольшой кухоньке позади магазина на плите постоянно что-то кипит, что-то жариться и благоухает на весь квартал. Кажется, что мясной копченый аромат пролез в каждую щель дома и пропитал своим запахом даже тела самих хозяев. На их лощеных физиономиях расплывается довольная улыбка, полная удовлетворенности и от продаж и от изготовления колбас.Торговки и покупатели тоже весьма живописны по натуре. Это такие сплетницы, которых свет не видывал. Кажется, они не получают удовольствия от еды и ее ароматов, они не наедаются. Им сплетни подавай и интриги под кисло-сладким соусом злословия и фантазии. Сплетня или новость тоже ходовой товар, на который всегда есть покупатель. А продавцов такого товара на любом рынке пруд пруди.

Конечно, Золя попытался втолкнуть в этот гастрономический рай и тему революции и бунта посредством персонажа Флорана. Но эта сюжетная линия совершенно затерялась среди продуктового буйства и разнообразия. Желудок побеждает! Может, это основной месседж романа!?

Ну и сволочи же эти «порядочные» люди!
Цикл Ругон-Маккары оказался не простым,возможно через какое то время я смогу разобраться в своих ощущениях лучше,но сейчас могу точно сказать,что продолжать читать данную серию не буду,несмотря на высокие оценки.
Почему книги вызывают у меня двоякое впечатление,все они политизированы,единственное вторая книга цикла "Добыча" больше о людях,о конкретной семье,но и в ней конечно просматриваются нотки политики.Это не самая любимая тема и вообще стараюсь её избегать по мере возможности.Вторая причина - это само семейство,которое готово на любую подлянку в сторону родственника,все они ищут выгода в свою пользу,не было не одного персонажа,который вызывал положительные эмоции.Ещё одна не близкая мне тема,не люблю таких персонажей,тем более что всё это продолжалось на протяжении трёх книг,утомила семейка.
Что же касается о третьей части "Чрево Парижа",она вся пропитана политикой,заговорами против представителей власти,да и вообще людей друг против друга.И конечно же кто выступает зачинщиком,один из Ругон - Маккоров. Все три части заканчиваются печально,это тоже в какой степени давит,ближе к финалу понимаешь что всё опять плохо.
При всём при этом поставила всем книгам высокие оценки,потому что они действительно хорошо написаны,их интересно читать,следить за персонажами,по сути не к чему придраться и то что тематика цикла не совсем мне близка,не даёт возможность поставить низкий балл.Пожалуй,Золя один из немногих французских авторов,которого читала и слушала с определённой долей удовольствия.

Когда-то я решила читать весь цикл про Ругон-Маккаров по порядку. Идея завяла, не достигнув середины. Не все романы равнозначны, а главное – далеко не все связаны именно с историей этой семьи. Вот как раз "Чрево Парижа" имеет минимальные связи с большим семейством. Где – то когда-то Аристид Ругон получил прозвище Саккар, от него пошла ветвь Саккаров, которые являются какими-то дальними родственниками Лизе, жене брата главного героя. Ну почти как в поговорке про забор и плетень. Так что не про Ругон-Маккаров этот роман. И главный герой - огромный Парижский рынок, раскинувшийся неподалеку от церкви Сэнт-Эсташ, названный «Чревом Парижа».Вот всегда считала эти слова литературным штампом. Но тем не менее это так, главный герой – рынок. Огромный, живой организм, дышащий, бурлящий, пахнущий и цветущий, со всеми своими торговцами, которые как работящие муравьи поддерживают его в рабочей форме. Ну нет ни одного съедобного или иного продукта, которому автор не посвятил бы предложение, абзац, главу, целый гимн восхищения. От нежных и ароматных цветов до бараньей требухи, от пахучего до слез сыра до свежих хрустящих овощей на тележке зеленщика. Это просто симфония, ода жратве, простите мне мой французский. Не читайте на голодный желудок, не представляйте картины, раскинувшиеся на прилавках. Это отдельный мир, это торжество плоти….И мелкими и незначительными на фоне рынка выглядят персонажи романа. Особенно Флориан, обычный обыватель, сгоряча попавший в жернова политической борьбы, проведший на каторге несколько лет и вернувшийся в Париж готовым революционером. Как хорошо в компании таких же единомышленников рассуждать о свободе, строить планы, рисовать прожекты. Не имея ни малейшего представления о практической стороне дела. Пустая репетиловская болтовня – «У нас есть общество и тайные собранья», как хорошо погутарить о свободе за кружечкой пивка. И он еще строит планы военных действий, хотя сам чуть не падает в обморок от вида убитого голубя. Ну так не он же пойдет с оружием… С каким трудом деловая практичная невестка выставила нашего «революционера» работать. Не потому, что жадная, не потому, что злая – просто она знает, что человек должен работать. А не бить баклуши. Надо сказать, Лиза показалась мне самым интересным персонажем романа. Безусловно честная, одна история с наследством говорит об этом. Безусловно рукастая, деятельная, щедрая. Безусловно ставящая интересы семьи и мужа превыше всего. Ну, по-бабьи вредная. Так это в самой женской природе заложено. Тем более, если соперница, прекрасная рыбница Нормандка, точно такая же. Так и вижу это постоянное соперничество колбасницы и рыбницы. Живое, ярко описанное. Они способны объединиться ради общей цели, а потом разругаться вдрызг. Опять-таки чисто по-женски.

Темпы моего чтения Ругон-Маккаров таковы что последнюю из книг цикла я осилю уже на пенсии (если пенсионный возраст снова не подымут). Но с другой стороны Золя не тот автор, книги которого глотаешь одну за другой.
Итак, Вторая Империя, Париж.... С уровня нуворишей-миллионеров, описанных в Добыче, опускаемся на уровне мелких буржуа - торговцев на Центральном рынке и его окрестностях.
Главное помнить, что у Золя нет положительных героев. Я по началу позабыл про это и сильно недоумевал по поводу поведения главного героя. Но перечитал свою же рецензию на Добычу - и все стало на свои места.
С одной стороны, Флоран невинная жертва, попавшая в под руку в момент переворота, с другой мечтатель-резонер. Его "политические" сборища в соседнем кабачке отлично описываются цитатой из Грибоедова - "Шумим братцы, шумим". В результате беглый каторжник и его "заговор" достаются на свет, чтобы протащить непопулярный закон.
Еще одним героем романа можно назвать Центральный рынок. И его описание у Золя весьма реалистично - вплоть до того, что многие места впечатлительным читателям стоит читать сытыми:). Отлично переданы отношения обитателей рынка, особенно его обитательниц. Все эти "против кого дружим, девочки?" легко можно перенести в настоящее - заменив рынок на большой офис или бизнес-центр. В этом и сила классики:)
А меня в следующем году ждет Завоевание Плассана...

«Париж разламывал пищу для двух миллионов своих жителей. Казалось, это неистово пульсирует огромное сердце, выталкивая из себя животворную кровь в питаемые им сосуды. Лязгали исполинские челюсти, всё кругом гудело от грохота ссыпаемой пищи, всё слилось в оглушительный шум».____И Флоран, очутившийся в самом чреве французской столицы, был обескуражен этим зрелищем: казалось, его любимый город, в который он так отчаянно стремился вернуться, за эти несколько лет так откормился, что теперь его черты казались какими-то незнакомыми, а то и вовсе враждебными. Чувствовалось, как же сильно Эмиль Золя сочувствовал этому наивному мужчине, который был абсолютно оторван от жизни, что порой вызывало раздражение, которое, впрочем, тут же угасало, ибо как ещё мог себя вести этот сломленный человек? «Он дался в руки, как баран, а обошлись с ним, как с волком», – добродушный и честный, способный лишь выращивать гранатовые деревца да выхаживать зябликов, он был уничтожен за то, что оказался не в том месте не в то время, и после пережитого кошмара он только и мог что грезить о новом свободном мире... О, эти пустые мечты. К сожалению, он вновь оказался в неправильном месте: рынок его не пощадил.____Овощи и фрукты, мясо и рыба, травы и цветы, – казалось, на этих волшебных прилавках есть всё. Блуждая по лабиринтам этого напоминающего все остальные рынки мира места, я ловила себя на мысли, что от всего этого обилия видов, запахов и вкусов становится дурно: «Ему виделись гигантские котлы, смрадные чаны живодёрки, где вытапливается скверное сало целого народа», – казалось бы, всё такое красивое и манящее, но нет, что-то вызывало неприязнь, и этим что-то были они, боги и богини сего пантеона – торговцы и постоянно ошивающиеся поблизости люди. Разгулы клеветы, потоки оскорблений, смердящие злословия – наблюдать за этими людьми было чрезвычайно неприятно, пусть они и вызывали своеобразный интерес (как тут не вспомнить Паскаля). Немудрено, что появление Флорана было воспринято в штыки; даже не зная истории его жизни, они чувствовали что он не такой как они, а значит ему там не место. Конечно, тот со своими мечтами тоже был хорош, он совершенно не думал о жизнях простого люда в том смысле, что они выживали как могли, что им не до его пустых революционных речей, но ведь он им ничего не сделал, а они... Впрочем, удивило ли меня это? О, нисколько.____«Не нуждается в тебе твоя Франция!», – вбивала в пустую голову своего супруга дородная Лиза, которую не интересовали действия императора, главное, что они могли и дальше делать своё дело, ну а если кто страдает, так это он сам виноват (изумляющая своей чёрствостью сцена: пока несчастный рассказывал о своих злоключениях на каторге, она думала о том, что он сам во всём виноват). В этой позиции – всё. Страшно было смотреть на всех этих людей, которые делали вид что всё в полном порядке, в то время как их страну раздирали на части. Они скупали за бесценок объедки с императорского стола и гордились этим, даже не думая о том, что пока они прозябают в нищете, император даёт роскошные пиры, и при этом их злил тщедушный паренёк в обносках, мечтающий о равноправии. Когда заявившаяся в полицию Лиза узрела целую кипу доносов на Флорана, я не удивилась – и это, наверное, самое прискорбное. Такие могут часами себя оправдывать, дескать, они порядочные люди, переживающие за благо своей родины, но нет, это всё жалкие отговорки. То, что сотворили эти люди, оправдать нельзя.____От этой книги временами становилось тошно. Я люблю вкусно поесть, но я никогда не делала из еды культа, и потому та же колбасная лавка с этими лоснящимися от жира физиономиями, которые только и знали что находить удовольствие в чревоугодии, вызывала отвращение. Подумать только, сдать родственника ради того, чтобы и дальше продолжать пожирать килограммами сардельки... Вот уж и право чрево, никакой души у этих людей, никакого ума, одни лишь пищеварительные органы. Как верно подметил в конце Клод (плюс один симпатичный представитель Ругон-Маккаров, по крайней мере на данный момент), люди, кричащие о своей порядочности, те ещё сволочи, и от таких лучше держаться подальше, а то сожрут ведь, сожрут и не подавятся.«Вот он, вечный пир жизни: начиная с самого слабого и кончая самым сильным, каждый пожирает своего соседа и в свой черёд пожирается другим».

- Каин наверняка был толстым, а Авель - тощим, - сказал Клод. - С тех пор как совершилось первое убийство, прожоры всегда пьют кровь тех, кто досыта не ест... Вот он, вечный пир жизни: начиная с самого слабого и кончая самым сильным, каждый пожирает своего соседа и в свой черед пожирается другим... А следовательно, милейший, остерегайтесь толстых.
В отличие от прочих романов Золя, что я читала, здесь на первом месте не сюжет и не характеры. Просто жизнь, моменты натуральной, трепещущей, копошащейся жизни, показанной под микроскопом - всего несколько кадров снятых одновременно, но в разных местах. Париж. Центральный рынок, именуемый "Чрево Парижа". Вечно враждующие семьи - Кеню, Меюден. Клошары - коренные обитатели рынка. Кабачок Лебигра, где по вечерам собираются революционеры. Разные судьбы, переплетенные в один клубок. И ярче всего, и сильнее всего - этот рынок, подминающий под себя всех и вся, высасывающий соки, выплевывающий человеческие ошметки и питающий весь Париж. Это "лавина жратвы", где можно легко умереть с голоду, никем не замеченным.Да, главные герои здесь - улочки Парижа, нескончаемые павильоны, водоворот запахов, красок, звуков. Горы, потоки, лавины снеди, разнообразнейшей и богатейшей. Все остальное: трагическая судьба Флорана, и его подлые "коллеги по революции", и толстуха Лиза, и прекрасная Нормандка, и пронырливая старуха мадемуазель Саже, все это лишь фон. Могли ли быть на их месте другие? Да легко! Сам рынок остался бы таким же - грандиозным и неизменным, оглушительно-благоуханным, аппетитным, осклизлым, вонючим, гнилым, убивающим... Торжество жизни "Толстых" - колбасниц, рыбниц, птичниц, всевозможных торговцев и инспекторов. Им, в отличие от "Тощих" не нужна революция и перемены. Лишь бы стоял этот вечный оплот их сытого благосостояния. Лишь бы все осталось неизменно. А Флоран, идеалист и революционер - досадная помеха, инородное тело в этом организме. Подлежит немедленному уничтожению.Интересно, что часто повторяющиеся, бесконечные описания в этой книге нисколько не утомляют. Наоборот, ими упиваешься. Картины выписаны так ярко и мощно, что знаменитые натюрморты Снейдерса по сравнению с этим кажутся блеклыми.Сейчас "Чрева Парижа" уже нет - на этом месте открыт огромный универсальный магазин. А жаль - это уже совсем другие ощущения...

Ну и сволочи же эти «порядочные» люди!Когда-то у меня был мега-амбициозный план осилить весь цикл про Ругон-Маккаров. Но книги после пятой-шестой от этой задумки я отказалась, а "Чрево Парижа" осталось в више в качестве вишенки на этом эпичном тортике. И вот, наконец, настал ее час.Несомненно, Золя - мастер реализма. Его описания универсального магазина пленили меня еще в "Дамском счастье", а в этом романе я захлебывалась слюной, читая описания прилавков. Вонючие сыры, свежайшие фрукты, всевозможные морепродукты и даже прекрасно описаные овощи - все это ждет читателя на Центральном рынке Парижа. Но Золя не был бы собой, если бы перед нами не развернулась очередная человеческая драма. На сей раз нас ждет знакомство с бывшим каторжником Флораном, которому удалось сбежать и вернуться в Париж. Его брат - владелец процветающей колбасной и вместе с пышнотелой красавицей женой (по совместительству - внучкой безумной Аделаиды, основательницы рода Ругон-Маккаров) они дают приют беглецу. Со временем Флоран занимает должность заместителя инспектора рыбного павильона и оказывается вовлеченным в революционную деятельность. Дальше можно не продолжать, зная Золя - финал очевиден. Помимо прекрасно выписаного главного героя, нас ожидает масса второстепенных, из которых один другого краше. Толстуха Лиза, Прекрасная Нормандка, бесстыднае подкидыши Кадина и Майоран, любопытная старуха мадам Саже - все они яркие и самобытные. Отдельный прекрасный момент - это предложенная Клодом классификация людей на "толстых" и "тощих". Какой же зоркий у художника глаз! Как четко он подметил разницу между теми, кто набивает свое чрево деликатесами Центрального рынка, и теми, кто вынужден довольствоваться объедками со столов Тюильри! В который раз отдаю дань прекрасному писателю и при случае попробую еще разок посмотреть на Париж его глазами. 286/300