Читать онлайн Ларчик несбывшихся надежд бесплатно

Глава 1

«Почему он не звенит? Может ещё не время? По ощущениям – самое время, но…».

Кажется, моё волнение превращается в паранойю. А как же иначе?! У меня постоянно всё валится из рук! Всё запланированное чаще отменяется, чем сбывается. А месяц назад так вообще отчислили с четвёртого курса университета, решив, что я – безнадёжно непутевая студентка, с появлением которой, как любит говорить, восхваляя наш ВУЗ, доцент моей кафедры: «в стенах святая святых!» – стали твориться неприятные вещи.

Да, согласна, погром в студенческой столовой целиком и полностью на моей совести. Но это было сделано во благо дружбы и защиты тех, кто мне близок. Никто не заступился за И́хтиала, когда неотёсанный качок Форди просто взял и поставил ему подножку.

Ихтиал рос и воспитывался в детском приюте. Как-то он признался, что родители отказались от него. И он никогда не рвался их найти во взрослой жизни. Даже если это стало бы его приоритетной целью, все равно поиски бы не увенчались успехом. В конфедерационных детских приютах и в нынешнее время информацию об отказавшихся от ребенка биологических родителях не давали, но ответственно отправляли уведомительное сообщение об их смерти, указывая место захоронения или информацию о возможно оставленном наследстве. Сообщение передавалось на место обучения «выпускника» приюта, либо на место работы.

Ихти повезло. Его умственные и интеллектуальные способности и успехи в приютской школе позволили получить грант после победы на конфедерационном научном конкурсе по численным методам математического моделирования автоматизированных систем. Научно-образовательный совет КНН воспитаннику детского приюта дал возможность выбора ВУЗа, и полностью оплатил обучение за счет бюджета Конфедерации. Более того, представил официальный документ, который гарантировал обязательное содействие трудоустройству Ихтиала после окончания университета.

С Ихтиалом мы дружили с первого курса: одарённый толковыми мозгами парень, но физически неспособный дать кому-либо отпор. Многие студенты его отрезанного ногтя не стоили – насколько он был умным и способным. Но обижать норовил каждый, кто считал себя сильнее по сравнению с таким, как мой друг.

Фо́рди Кла́ссов – студент с нашего потока – не исключение. Не спорю, у него – внушительно зловеще выпирающие мышцы по периметру всего тела. Но абсолютное отсутствие интеллекта Классова и некоторая смекалистость того, кто решит бросить ему вызов, безоговорочно развернули бы удачу на сторону последнего. Конечно, удар подносом с тарелкой горячего бульона, компотом из сухофруктов и кусочком слоёного пирожного нельзя отнести к проявлению моей высокой смекалистой способности. Но это хотя бы на время существенно повлияло на эмоциональное состояние обидчика.

Форди, естественно, не встал на колени, чтобы прилюдно попросить у Ихтиала прощения, а целенаправленно двинул на меня с кулаками, несмотря на то, что я – хрупкая и в целом безобидная девушка!!! Пришлось вооружиться еще парочкой подносов с выпечкой и бросить это всё на надвигающуюся скалу, опрокинуть пару стульев между столами, разбить всего-то одну-две тарелки…, ладно, семь тарелок, тем самым разведя «небольшой» беспорядок с «немногочисленным» разводом грязи по всему большому помещению общепита…

Ректор отчитывал меня лично при влиятельных родителях того самого Форди. Но вмешательство и заявление Ихтиала, и указание на равнодушие и бездействие всех тех, кто находился в столовой в момент покушения на мою жизнь, смягчили наказание стать отчисленной, и вернули меня в университет.

Но и этим всё не закончилось. Я опоздала на итоговый экзамен семестра из-за того, что элементарно застряла в университетском лифте, и потом снова сидела в кабинете ректора, объясняя, что я – не индюк.

Но меня всё равно выперли из ВУЗа после того, как я учинила пожар в кабинете электротехники. Этот качок Форди никак не смог смириться с моей «безнаказанностью» после происшествия в столовой, и как-то выследив, зажал меня в, опустевшей после занятия, аудитории. Чтобы привлечь внимание «общественности», я подожгла бумагу, для вызова сигнала противопожарного вещателя. План удался на славу, но, не сумев потушить стремительно разгоревшийся бумажный листочек, безжалостно попортила значительную часть ковролина и учебной мебели в той самой злосчастной аудитории…

Родители, а точнее мать Форди решила, что я маниакально преследую её сынишку-ангела, и от меня нужно срочно избавляться. Таким образом, меня отчислили. Уверена, качок вздохнул спокойно, ведь сумел справиться с кем-с кем – с Радой Князевой.

По правде сказать, я ему даже позавидовала, а точнее его надёжному и крепкому тылу. Отец невозмутимо перечислял обо всех ужасах, которые ожидали ректорат в случае, если они не решат вопрос с моим дальнейшим обучением, а точнее «НЕобучением». Мама Форди так вообще была готова перегрызть мне глотку.

Что касается моих родителей, они у меня есть. У отца – другая семья и ребёнок. А мама, которая всю жизнь мечтала выступать на сцене, встретила молодого продюсера, завела с ним роман и всецело отдалась гастролям, из-за которых я и моя сестра с ней видимся практически раз в год.

Сестра смирилась и особо не страдала от столь длительной разлуки. Да и маму устраивал её новый образ жизни. А я не смогла принять длительных расставаний после редких встреч, и вообще, то, что мамы рядом постоянно нет. Понимаю, что держать при себе не имею права, но элементарно поговорить по коллофону тоже не могу, и это удручает…

Моя сестра Та́йя – полная мне противоположность, или я – её, неважно. Но мне всегда ставили её в пример: в детском саду, школе… Благо университет я выбрала другой.

Тайя окончила Финансовый, и я безумно горжусь ею. Но бесконечные сравнения с моей старшей сестрой просто приводили меня к постоянной депрессии. Взять только имена! Наша творческая мать оторвалась на сестре и дала совершенно экзотическое имя для такой Конфедерации, как наша. Благо имя мне дал отец. Но все в округе умудрялись цепляться даже за факт несоответствия стилей наших имен в одной семье.

Если выделить для папы несколько слов, то скажу, что развод его и мамы был обоюдным. Мама нашла ему замену раньше, чем он – ей. Мы же с отцом продолжали общаться, оставаясь в хороших отношениях.

Что касается ранее указанного, то дошло всё до того, что я стала отвергать всё, что являлось непосредственной и неотъемлемой частью меня: предпочтения, интересы, внешность. Несмотря на любовь к симфонической музыке, стала фанаткой поп рока. Из светло-русого цвета волос перекрасилась в ярко-вишневый. Перестала посещать те места, где чаще бывала Тайя: кинотеатры, кафе, парки, парикмахерскую, раз и навсегда заменив их другими.

Уже год, как мы с сестрой жили в разных городах Конфедерации КНН, но меня до сих пор не покидает ощущение того, что нас продолжают сравнивать и обсуждать. Хотя мне в свои «двадцать один» давно пора осознать, что людям в принципе плевать, и судачат они лишь потому, что хотят почесать лишний раз языком.

Тайя действительно умница: окончила Финансовый ВУЗ на «отлично», устроилась работать в филиале корпорации «ХоупСити» в одном из крупных городов Конфедерации – в Ва́ргане. Встретила парня своей мечты, который сделал ей предложение, и теперь, моя любимая и единственная Тайя – невеста! Ирония всей этой истории заключается в том, что этого жениха никто из нашей семьи, кроме Тайи и не видел, и отца сей факт заметно удручал.

Наша семья все же из тех семей, которые чтят традиции ещё бывшей Росфедерации, существовавшей три столетия назад. Многое бесспорно изменилось: инженера-конструкторы создали автомобили, которые могли передвигаться не только по земле, но и по воздуху. Небоскрёбы в городах стали в два раза выше, а на орбите Сатурна открыли музеи, посвящённые предметам жизнедеятельности предков, живших в Росфедерации. На орбиту можно было вылететь на специальном экскурсионном шаттле для туристов с Земли.

В общем, меня тоже не устраивало то, что жених Тайи так ни разу и не приехал познакомиться с нами. Удивительно, но Тайю это совершенно не заботило. По коллофону голос её звучал бодро и счастливо, когда она объявляла о скорой свадьбе. Её счастье для меня было приоритетнее всевозможных семейных традиций, но это никак не успокаивало отца, который, несмотря на создание новой семьи, никогда не забывал о нас.

Я же осталась жить в столице – в Бала́зе, в родительском доме. Поступила после школы в Авиационный университет. И только недавно грезила, что выпущусь через год квалифицированным ракетостроителем, как нет – природная невезучесть так и добилась того, чтобы меня отчислили…

В одной из книг, написанной автором, жившего во времена существования Росфедерации, я как-то вычитала, что жизнь – это гряда чёрных и белых полос. Я взяла эту фразу за основу моей жизни и решила, что после жирной чёрной полосы площадью в огромный стадион скоро начнётся долгожданная белая. К моему удивлению это всё-таки случилось.

После получения официального письма о моём отчислении, подруги по курсу: Фи́джи Си́доркина и А́гне Петрова устроили вылазку, чтобы депрессия не засосала меня в болото отчаяния. Если быть точнее, то меня завели в ночной клуб. Залили в мой многострадальный от неправильного питания желудок несколько наименований крепких коктейлей, и выпустили мой, освободившийся от правил, рассудок и, не в такт басам пошатывающееся тело на танцпол, где меня тут же вывернуло прямо под ноги одного безумно симпатичного парня…

Разумеется, не следует обижаться на подруг, которые искренне желали мне добра. Танцевать я могла не выбегать. И, наконец, я могла и не пить: в горло никто алкоголь против моей воли все же не заливал. Но в глубине души, когда на следующее утро я проснулась от страшной головной боли в квартире моих подруг, которую сдавал в аренду сам ВУЗ за сносную плату каждому приезжему студенту, хотелось завопить! Все же я швырнула подушкой в полусонную Фиджи, когда та с пристрастием восстанавливала мою память милейшей историей о том милом красавце, под ноги которого я демонстративно вывернулась в прямом смысле этого слова…

Вероятно, сложится впечатление, что моя жизнь настолько никчемна, если произошедшее принимать за ту самую белую полосу. Но на самом деле просветления начнутся немного позже, а именно тогда, когда Драг Васильков – мой сокурсник, и по совместительству самый ненадёжный человек на свете, отправит мне на коллофон вот такое сообщение: «В службе безопасности появилась срочная вакансия. Если актуально, собеседование в 10:30».

Мое страшное похмелье, жуткая головная боль и абсолютно неподходящий вид для собеседования на устройство в отдел службы безопасности крупнейшей в Конфедерации корпорации, филиалы которой были в каждом городе КНН, меня мало волновали в тот момент, когда Агне любезно объявила о времени в 9:50!

Я, словно ошпаренная горячим кофе в забитом аэроавтобусе в час пик, слетела с кровати и бросилась в ванную. За пятнадцать минут приняла душ, причесала и высушила волосы. Переоделась в блузку и юбку Фиджи, и рванула на крышу многоквартирного здания, где находилась аэроостановка.

Девочки бросили в мою сумочку бутылку воды, что было весьма кстати. Я хлебнула пару глотков и с превеликим волнением стала ждать.

Не знаю, какова могла быть причина долгого отсутствия маршрутного аэроавтобуса, который должен был доставить меня до офисного здания корпорации за семь минут, но этого, разумеется, не случилось. Уж, какая пернатая могла попасть в лопасти общественного аэротранспорта, не имею ни малейшего представления, но на собеседование в 10:30 я успешно опоздала.

Возможно, Драг рассчитывал, что я войду первой и вероятность того, что меня возьмут превысится, но нет – я вошла последней и страшно подумать, какой по счету!

Любому транспорту: как общественному, так и частному было запрещено парковаться или останавливаться на крышах и специальных местах для парковки, которые находились на открытой территории здания «ХоупСити», поэтому аэроавтобус высадил меня на обычной земной остановке рядом с холлом корпорации…

***

– Подождите! – получилось как-то пискляво. – Пожалуйста, подождите!

На меня уставилась молодая низкорослая светловолосая девушка в чёрном брючном костюме консервативного кроя, с собранным аккуратным коротким хвостом на затылке.

Людей с широким лбом всегда считала очень умными и эрудированными. А если ещё всё это дополнено очками, то всё – интеллект высшей пробы. Но это лишь моё личное мнение. Все перечисленное в человеке не всегда может говорить о нём как о «сверхчеловеке». Но подобный прототип стоял теперь и смотрел на меня сквозь оптические стекла и рассуждал, что со мной делать.

– Вы на собеседование? – грубо уточнила она.

– Да, меня зовут Рада. Я – Рада Князева! – громко дыша с идиотской улыбкой, ответила я, и попыталась сунуть девушке резюме, попутно вспоминая, что от меня, возможно, разит перегаром.

В наше время бумага считается полноценной роскошью, но многие для особой статности продолжают использовать вместо электронных документов – бумажные, чтобы произвести некое положительное впечатление в пользу своей личности, ибо деревообрабатывающая промышленность стала довольно дорогостоящей.

– Секунду, – она все-таки забрала мои бумаги, заглянула в кабинет и обратилась к кому-то, кто сидел внутри. – Здесь ещё одна! Примете?

– Который час? – раздался грубый мужской голос, услышав который, я успела засомневаться в желании войти.

– 11:05. Ещё десять минут.

– Даже не знаю. Думаю достаточно и тех, с кем уже побеседовали…

– Недостаточно! – неожиданно даже для самой себя выкрикнула я в открытый дверной проём.

Интеллигентная строгая девушка пронзила меня сверлящим взглядом. А потом повернула голову в сторону кабинета и уверенно выдала:

– И пяти минут хватит.

– Запускай, – устало выдохнул этот мужской голос, и девушка указала рукой войти, что я и сделала.

За широким рабочим столом с толстенной стеклянной столешницей сидел огромный мужчина с грубыми чертами лица в сером костюме и белой рубашке. Короткие волосы, брови и даже ресницы были светлыми, а цвет кожи – красный. Складывалось ощущение, что он на что-то сильно разозлился и моментально покраснел от прилившей к лицу крови.

Девушка вложила перед ним моё резюме и вышла, оставив нас одних.

Тот нехотя прошёлся глазами по печатным строкам и так же нехотя спросил:

– Ваше последнее место работы?

– Я – студентка, то есть…, – «я ведь теперь уже не студентка», – Я взяла академический отпуск…, – «это же СБ – легко могут проверить. И если выяснится, что я солгала, тем будет хуже для меня!» – Я бросила учёбу по семейным обстоятельствам и теперь мне нужна работа. Я очень способная и быстро учусь. – «Это же не одно и то же?»

– У Вас не такой большой опыт работы где-либо: официантка в пиццерии, лаборантка на кафедре…, – констатировал он, попутно про себя читая резюме.

– Да, но…, несмотря на это было бы здорово попробовать себя на такой должности, как…

– Серьёзной и ответственной должности, – оборвал он меня и потер пальцами глаза.

Я прямо-таки заткнулась от моментально обрушившегося осознания того, что ровным счётом не имела ни малейшего понятия, на какую должность пришла проходить собеседование.

– Деятельность корпорации требует особой отдачи от каждого своего сотрудника. Мы работаем с сокровенным каждого жителя, который обратился к нам за услугой.

– Я буду очень стараться…, простите, не знаю Вашего имени…

– Флипп Крассо́вский, – спокойно уведомил мужчина меня, у которой, несмотря на сиплый и взволнованный голос, взгляд был ненаигранно твёрдым и решительным.

– Уважаемый Флипп Крассовский, понимаю Ваше сомнение, но поверьте, я не подведу…, – только хотела рассказать о своей доблестной и непобедимой натуре, как на одном из углов стола Крассовского заработало сверочное устройство.

Такие устройства имели место быть либо у правоохранительных органов, либо во всякого рода службах, чья деятельность была связана с безопасностью.

Этому устройству создатели так и не придумали названия. Хотя чаще в простонародье стало принято называть его «Базой», так как оно выдавало подробную информацию о любом заявленном человеке, предмете, процессе или явлении.

Устройство «бжжикнуло» и через пару секунд спроецировало на экране прямо в стеклянной столешнице Крассовского информацию обо мне.

– Рада Князева, 21 год. Родители в разводе… Ваша мать – Лея Князева? – удивился он, продолжая бормотать факты моей «яркой» жизни. – Вас отчислили два дня назад из университета… За что же? – Крассовский продолжал оставаться спокойным.

– За защиту слабых и угнетенных, – буркнула в расстроенных чувствах, понимая, что после сверки данных собеседование я успешно провалю.

– Интересно, а тут написано: «за порчу имущества храма науки и ущемление прав невинного студента», – строго посмотрел он на меня, хмуря своими желтоватыми бровями, отдалённо напоминая Деда Мороза из книг, которые печатали ещё во времена существования Росфедерации.

Я знаю, что в Базе не могли такое написать. Вероятно, Крассовский уловил суть того, что действительно произошло, и иронично переформировал изложенное.

– Не без этого…, – тихо призналась я, опустив взгляд на свои колени. Прекрасно понимаю, что не смогу противостоять заявлению Базы и теперь просто ждала подходящего случая, чтобы встать и уйти.

– Тайя Князева – Ваша сестра – буквально три месяца назад заняла должность заместителя руководителя отдела финансовой аналитики, – немного погодя прочитал Флипп. – У Вашей сестры большие перспективы, – продолжал он то ли рассуждать, то ли просто говорить.

Что бы там ни было, сотрудник СБ «ХоупСити» оставался бесстрастным и спокойным, не убирая вертикальную морщину между бровями.

– Что ж, думаю, с Вами всё ясно. Вы можете идти. О результатах собеседования узнаете завтра в отделе по подбору персонала. Всего доброго, – сказал, как отрезал этот самый Крассовский и, так, не оторвав взгляда от полупрозрачного монитора на своей столешнице, продолжал водить пальцем по невидимому курсору, и что-то изучая, перечитывать. И это, разумеется, не касалось меня. Уверена, он уже отправил моё худенькое резюме в цифровую корзину с подобным мусором, и сейчас производит отбор из тех претендентов, которые успели войти в этот кабинет до того, как я переступила порог здания корпорации.

– Спасибо…, – поблагодарила я. Подтянула подол узкой юбки пониже, осторожно встала с места, закинула ремень от сумочки на правое плечо и покинула помещение.

В здании корпорации кругом носились сотрудники, куда-то спешили. Образ каждого подчеркивался строгостью стиля, простотой, но вместе с этим и присутствием особого вкуса. Сложно сказать: веяло от них роскошью или благополучием. Но в одном убеждена точно – от каждого шлейфом тянулась уверенность и решительность, чего было трудно сказать обо мне. Моя самооценка не просто упала, а перенесла высокорадиационное излучение и просто-напросто испарилась. Я поняла, что морально ещё не доросла до уровня, который резко объял меня со всех сторон. Не спорю, возможно, я элементарно решила себя пожалеть и свести на нет свои гордость и самолюбие. Но факт остаётся фактом: собеседование я не прошла.

Я уже и не помню, как добралась до дома, как переоделась в свою любимую пижаму с жёлтыми слониками и нырнула под одеяло…

***

– Гражданка Рада Князева? – спросил голос той самой эрудированной девушки с широким лбом и строгими очками, которая еще утром приняла моё резюме.

– Да, – просипела я в ответ. Судя по своему отдохнувшему состоянию и по отсутствию солнечных лучей за окном, проспала около четырёх часов, и теперь судорожно пыталась собрать мысли в кучу и изобразить серьёзную заинтересованность в непонятном пока деле.

– Спешу Вас поздравить с успешным прохождением собеседования. С завтрашнего дня вы будете числиться в штате корпорации «ХоупСити», поэтому в связи с этим, просим Вас явиться в отдел управления персоналом к 8:10. Вам пока всё понятно?

– Да, – неуверенно выдохнула я, попутно обрабатывая полученную информацию.

– Хорошо. Благодарю за внимание. Всего Вам доброго.

Голос на том конце коллофона затих, и я, оторвав от уха переговорное беспроводное устройство, обратно расположила голову на подушку. В великих раздумьях стала сверлить взглядом одну и ту же незримую перед собой точку на натяжном полуцифровом потолке… Из состояния отрешенности и понятного в моём случае волнения вытащило громкое шебуршание из хомячьего домика на колёсиках полностью пурпурного цвета.

Почему хомячьего? Потому что принадлежал самому наглому и прожорливому хомяку по имени Чу́ча, которого подарили мне родители, еще, когда я была школьницей. Пурпурный, потому что Фиджи и Агне решили, что это самый подходящий цвет для жилья хомяка их хорошей подруги, и подарили на мой день рождения хомячий домик на колёсах едко пурпурного цвета. Мой рыжий питомец смотрелся в нём забавно. Вот честно, если б придумали розовые кеды вот таких крошечных хомячьих размеров, то я приобрела их первая.

В домике в отсеке с беготренажером Чучи, как я обычно называю «каруселькой», имелся встроенный механизм, который позволял при кручении тренажера перекатывать по полу целый дом.

Вообще, моему хоме повезло с хозяйкой: я слишком лояльна к своему пузатому рыжику, и он пользуется этим постоянно! Предпочитает в случае, если возьму его на руки, спать на моей кровати, а не на моих коленках или плечах. Пьёт исключительно жирное фермерское молоко и соленоватую воду. Предпочитает в хомячьих кормах абсолютное разнообразие и частенько клянчит мои ореховые печенья из песочного теста. А когда я отчитываю его за хомячью наглость, демонстративно отворачивается, безмолвно объявляя четырехчасовую голодовку. Четыре часа – это его предел. Я знаю, что на большее терпения не лакомиться любимыми крошками Чучи не хватит. Но всё равно, не обделяя его гордость, начинаю умолять о прощении. На что мой любимый и зажравшийся питомец довольно вибрирует крошечным, еле заметным хвостиком, и всё возвращается на круги своя.

Уверена, сейчас он бормотал про себя некую хомячью ругань, из-за того, что его миска для корма не пополнялась ещё со вчерашнего дня. Как-то я вычитала, что кроты умирают, пробыв более шестнадцати часов без еды, поэтому всегда старалась не обделять вниманием рыжего засранца, хоть он – и не крот. Ну, так-на всякий случай.

По правде сказать, Чуча внешне немного отличается от традиционных домашних хомяков: он немного крупнее и объемнее. Мой пузатик имеет необыкновенно умные глазки-бусины, которыми может долго наблюдать за мной, и оттопыренные уши, которые заметно выделяют его от привычных домашних представителей семейства Хомяковых. А еще Чуча никогда в быту не безобразничает: не грызет запрещённые и ценные для меня и дома предметы, не справляет нужду там, где не следует. А иногда мне кажется, что хома о чем-то всерьез и по-настоящему задумывается! У него порой такое выражение хомячьей рожицы, что складывается ощущение, что Чуча – оборотень, который превращается в полнолуние в человека и вершит необыкновенно необычные дела.

Однажды он провернул действительно необычное: посетил Авиационный университет, заранее переселившись в мою сумочку! Ох, и влетело ему тогда по мордочке громоздким зеленым яблоком, который я не глядя бросила в сумку во время перерыва. Хорошо, что не придавило беднягу тогда. Иначе что бы я без него делала?! Я успела сильно полюбить несносного рыжика всем сердцем и не перенесла бы его физического неприсутствия в моей жизни…

Я буркнула коротко в ответ и, нехотя встав с постели, направилась совершать великие дела по спасению Чучи от неминуемой депрессии и голода…

Глава 2

«Нет, я чувствую, что-то не так с этим электронным будильником! Ощущение, что уже обед, а не 6:30 утра!»

Поднимаю голову с подушки с наволочкой оттенка горной лаванды и с ужасом обнаруживаю, что время далеко не 6:30, и даже не 6:45, а 7:00! И это тогда, когда мой рабочий день начинается с 8:00!

Я чувствовала, что будильник не звенит осознанно! С самого детства считала, что часы – это зло, совершенно грязным и нечестным, я бы даже сказала, мошенническим образом повелевающие временем, скрывая истинную быстроту хода!

Для меня не впервой собираться быстро: никогда не имела привычки растягивать удовольствие сборов. Более того за мою прожитую жизнь поставлено немало рекордов по сверхскоростному укладыванию волос, по сотворению подобия макияжа, по глажке одежды, по добеганию, и так далее, и тому подобное. Да и сейчас, не особо было критичным то, что я встала на полчаса позже. Было просто по-человечески обидно начинать первый рабочий день в таком месте с ненужных волнений.

Быстро собравшись и сев в маршрутный аэроавтобус, я приземлилась у здания «ХоупСити».

На мгновение остановилась и громко выдохнула. В суете и панике вчера я просто-напросто не успела насладиться видением, осознать ощущение слияния и единства с тем местом, где теперь буду работать. Захватывало дух, в животе летали бабочки, и в груди наполнялось от чего-то детского, наивного и такого счастливого, что просто не описать.

Да, архитектура здания корпорации сама по себе кричала о мощи, надёжности, неприступности и уверенности. Помню, школьницей, когда мама приводила нас с Тайей к зданию «Детского центра сладостей и развлечений», которое тогда располагалось прямо за зданием уже существовавшей и действующей корпорации, я с особым интересом разглядывала неприступные панорамные окна, пытаясь безрезультатно подсмотреть за сотрудниками, которые, как я полагала, безупречно делают свою работу – ведь они служат в стенах корпорации «ХоупСити», влиянию и развитой системе которых не было в Конфедерации равных.

Бесконечные этажи устремлялись в небо, угрожая поразить голубой свод острым шпилем, который неизвестный для меня мастер архитектуры этого небоскрёба, расположил на самой последней открытой площадке крыши корпорации.

Что касается деятельности «ХоупСити», то она связана с крупными займами, которые выдавались для физических и юридических лиц под залог. Залогом становились обычные человеческие надежды и ожидания, которые в случае тройной просрочки изымались при помощи Ларчика, а заёмщика отправляли на исправительные работы в мир за вратами Мрака. Звучит страшно, но благодаря основателю корпорации и президенту Конфедерации КНН Гра́нвальду Гро́зову наш некогда обречённый навсегда исчезнуть мир восстал из хаоса.

Грозов быстро понял, что для человечества надежды важнее имения самой души. Гранвальду удалось восстановить порядок и привить законы населению, которое тогда почти полностью утратило способность элементарно к кому-либо прислушиваться и дисциплинироваться.

Что это за мир за вратами никто не знает, видимо корпорация брала от задолжников расписку о неразглашении информации о реальности того мира, где проводятся исправительные работы.

Вообще, существует версия, что сам Гранвальд Грозов – пришелец из мира за вратами, но всё это недостоверно. В общем, важно то, что сейчас Конфедерация процветает и живёт полноценной жизнью. А отдавать надежды или нет – хоть и звучит жутко – личный выбор каждого…

Ну да ладно. Сейчас я стою перед самым роскошным небоскрёбом корпорации в предвкушении чего-то невероятного и невозможного!

Вчера после звонка и спасительной операции для Чучи, я ещё долго и неподвижно лежала, уткнувшись взглядом в потолок, не понимая, почему взяли именно меня.

В последнее время в моей жизни все шло наперекосяк. Тайи и мамы не было рядом. У отца и без меня хватало забот. Кутерьма в делах учебы тоже не воодушевляла, а еще мне не давали покоя не полученные, но очень долгожданные мною аэроводительские права. На обучение я потратила восемь месяцев еще в прошлом году.

Дело в том, что в КНН существовала возможность оплатить некоторые услуги после получения необходимого обучения. Я не могла пока запросить регистрацию в дорожном управлении без единовременной оплаты. Поэтому очень было важно накопить необходимую сумму, чтобы приобрести заветный документ. А корпорация в свою очередь предоставляла возможность приобретения бессрочного займа своим сотрудникам. На что я очень и очень рассчитывала.

Почему меня взяли? Наличие ответа на этот вопрос, вероятно, и не нужно, потому что получение должности в «ХоупСити» – единственное спасительное для меня сейчас событие, а новость о том, что зачислили в штат – как первый глоток воздуха после долгого пребывания под водой. Кстати, два раза в неделю я посещаю коллективные занятия по плаванию. Понимаю, что прозвучит абсурдно, но в свои двадцать один я «абсолютно провально и безнадёжно невосстановительно» не умею плавать! Поспешу пропустить и эту страницу моей жизни и вернусь к тому, зачем на следующее утро после собеседования я явилась в холл корпорации.

Сегодня я чувствовала себя вполне уверенно, так как надела свою любимую фатиновую серую юбку с вертикальными складками до колен и белую шифоновую блузку, которую заправила в нее. Сейчас по каменному полу цокали невысокие каблуки матово-бежевых туфель, а по моей спине переливались длинные ярко-красные волосы, привлекая внимание проходящих мимо сотрудников.

Я вошла в забитый лифт с полностью панорамным остеклением, откуда можно было рассмотреть самые удаленные проспекты столицы Балаз, несмотря на беспрестанно пролетающий аэротранспорт, и, соревнующиеся друг с другом высотами, небоскребы.

На очередном этаже двери лифта разомкнулись, и в «парящую» кабину вошёл Драг Васильков.

Он, бесцеремонно оглядел меня с головы до ног и обрадованно произнёс:

– Князева, признаюсь, до последнего не верил, что тебя взяли. Когда вычитал в корпоративке о прибавлении в штате СБ, кем-кем – Радой Князевой, в прямом смысле слова оторопел от неожиданности. – Драг смотрел на закрытые двери и широко улыбался в то время, как я, стоявшая с правой от него стороны от внезапно обрушенного на меня смущения, почувствовала весомый дискомфорт.

Вообще, мы с Васильковым пару лет учились на одном курсе конфедерационной школы. Потом родители перевели не шибко общительного мальчика в другую. Но спустя несколько лет мы снова пересеклись уже в университете.

С Драгом мало, кто общался из-за его непостоянности в вопросах дружбы. К сожалению, парень с весьма приятной внешностью имел скверную привычку доносить, вредничать, не сдерживать обещания, тем самым предавая всеобщее доверие. Но Драг отличался чрезмерным трудолюбием и усидчивостью, от чего и успел многого добиться в вопросе карьеры в годы ещё учёбы в университете. Он экстерном окончил обучение и пустился на паруснике самостоятельности по прямому курсу: «взрослая жизнь».

– Ну, то, что меня взяли, не значит моё долгое здесь пребывание. Честно сказать, не представляю, что именно буду делать…, – всё также смущённо ответила я бывшему сокурснику.

– Тебя не ознакомили с должностной инструкцией? – Драг удивился так, что даже приподнялась его аккуратно вычерченная природой и генетикой бровь.

Я знала, что он работает ведущим специалистом в отделе охраны и режима, где отвечает за сохранность, безопасность информации в Базе корпорации и осуществляет работу по установлению степени конфиденциальности сведений.

На самом деле об этом мне рассказала Фиджи, которая была тайно влюблена в него. Но призналась о своей горячей заинтересованности только мне. Агне догадывалась и в свою очередь тоже делилась со мной подозрениями на счет чувств подруги к этому засранцу, но прямо спросить у Фиджи почему-то не решалась.

Наверняка, Васильков думал, что решение о моем зачислении в штат приняли еще вчера – в день собеседования, и поэтому сейчас удивился. Но я точно не буду делиться этими подробностями с ним.

– Ещё нет, – тихо ответила я, ещё больше смущаясь присутствия в лифте помимо нас с Драгом ещё троих сотрудников. Но, те, казалось, и не обращали особого внимания на наш диалог: девушка с шикарной дизайнерской сумочкой сама себе улыбалась, прослушивая сообщения из микропередатчика, встроенного в ухо, который позволял отображать информацию перед глазами обладателя в любом пространстве, не показывая при этом картинку содержимого стоящему рядом человеку. Высокий, худощавый молодой человек с очками со стильной темно-синей оправой также был сосредоточенно погружен в свой коллофон. А мужчина средних лет с аккуратно зачесанной челкой на заметной проплешине просто безучастно ожидал скорейшего прибытия на нужный этаж.

– Интересно…, – на короткое время задумался Васильков и снова улыбнулся, будто резко вспомнив, что я еще рядом. – Что ж, Князева, добро пожаловать в «ХоупСити». Мне лично очень приятно знать, что буду работать с тобой в одном отделе, – вежливо выдал он. – Если нужна будет помощь, знай, я – рядом, – привычно отчеканил Драг и, стоило лифту остановиться и раскрыть свои надежные створки, как тут же уверенно ступил на сверкающий пол своими стильными черными ботинками и бодро зашагал вперед.

Я же, напротив, неуверенно вышла за ним и даже немного расстроилась, осознав, что оказалась в широком коридоре совсем одна.

Мы с Драгом не считались близкими друзьями. И вообще никакими не считались, хоть Васильков не сделал мне за годы обучения и в школе, и в университете ничего плохого. Но многочисленные истории «жертв» его предательств инстинктивно заставляли меня усерднее следить за тем, что я говорю и делаю в его присутствии. Совсем не хотелось становиться причастной к очередной драме в какой-нибудь ситуации, где Васильков вдруг захотел бы донести до учительского кабинета или деканата очередную сплетню, случайно услышанную от меня.

Васильков на удивление и сам никогда не лез ко мне с лжедружбой. Даже частенько пытался помочь во время экзаменов с предложением микропередатчика или еле заметного для комиссии микродинамика, по которому можно было скачать любой ответ на любой экзаменационный вопрос в билете. Я никогда не подпускала его в свой круг. На всякого рода помощь вежливо отказывала и, больше, чем: «Привет! Как твое ничего?» – не спрашивала.

Жаль, а Васильков без своего порока «доносчика» стал бы прекрасным человеком и верным другом, но…. Уверена, каким он был, таким и остался. Люди редко способны меняться. Если такое случалось чаще, мир давно бы стал другим: более гуманным и человечным.

Драг уже скрылся за поворотом, и его шаги давно растворились в гуще серого офисного пространства, где сотрудники за своими столами активно и со всей ответственностью приступили к работе и решению корпоративных вопросов.

Постояв еще немного, глубже вдохнула и направилась в сторону по порядку выстроенных вдоль стены стеклянных дверей, по логике рассчитывая, что на одной из них быстро отыщу указатель: «Отдел управления персоналом».

Дело в том, что у каждого отдела в корпорации имелось свое управление персоналом – об этом я знала точно. К моей удаче нужная дверь была второй по счету от лифта. Я обрадованно выдохнула и, тихонько постучавшись, потянула дверь на себя.

За аккуратным белым столом сидела та самая сотрудница с широким лбом и строгими очками. Сегодня светловолосая девушка была уже в сером костюме, но такого же строгого кроя, как и в день собеседования. Неожиданно для меня девушка доброжелательно улыбнулась и, встав с места, поприветствовала:

– Князева Рада, доброе утро! Добро пожаловать в «ХоупСити»! Меня зовут Аманда Ковалёва. Я курирую работу поступивших в штат кадров. Отныне я – Ваш путеводитель во все кромешное и неопознанное в отделе службы безопасности.

Аманда отчеканила и непривычно засмеялась, моментально преобразившись в моих глазах из строгой зануды и ученой грамотейки в обыкновенную девушку, у которой есть сердце и простые человеческие чувства.

– Доброе утро! Благодарю. Мне очень приятно, – вежливо улыбнувшись, ответила я, и мне стало заметно комфортнее здесь находиться.

– Вот и чудненько! – бодро отозвалась Аманда. – Коллеги называют меня Ама. В корпорации все связаны общим делом, поэтому приветствуется простота и некоторая свобода в общении. В меру, конечно, – снова засмеялась она. – Бестактность по отношению к руководящим должностям здесь довольно быстро пресекается, – предупредила девушка, снова усаживаясь за свой стол.

Спустя мгновение в пространстве перед Амой забегал курсор, и в воздухе отобразилась информация в виде схем и чертежей с пометками и обозначениями.

– Я выдам тебе наручные часы со встроенным чипом – что-то типа личного минирабочего стола. Туда по ходу работы будет загружаться вся необходимая для тебя информация. В первую очередь, я прямо сейчас загружу схему расположения отделов, с которыми тебе непосредственно придется пересекаться. Не волнуйся, на стенах в каждом коридоре имеются цифровые указатели, по которым ты сможешь свободно перемещаться по зданию корпорации. Но уверяю, это только сейчас тебе кажется, что ты обязательно обойдешь все этажи «ХоупСити». Я работаю на этом месте второй год, и еще не успела обойти и сорока процентов всего здания.

– Ого! Внушительно! – искренне восхитилась я, действительно полагая, что обойду все этажи в ближайшую неделю.

– Да уж, внушительнее некуда! – подтвердила Ама и продолжила водить курсором по столешнице.

– Стыдно спрашивать, но … на какую должность меня взяли? – решила начать я.

– О, прости, я не сказала. На самом деле, выбор на твою кандидатуру выпал совершенно неожиданно. Вообще, признаться честно, то собеседование на выдвинутую открытую вакансию ты не прошла. Но тебя взяли на другое место в этом же отделе. Флипп Крассовский хоть и неуверенно, но предложил тебя Во́ронову. А тот в свою очередь, не задумываясь, твою кандидатуру утвердил. Повезло! – Не глядя на меня, улыбнулась она и сосредоточенно продолжила начатый процесс.

– Воронов – это кто? – настороженно решила уточнить я, окончательно растерявшись.

– Воронов – руководитель инженерно-технического отдела. После загрузки данных в наручный чип, я провожу тебя к нему для знакомства, а потом, возможно, успею показать твое рабочее место, – уведомила Ама, и в просторном светлом кабинете с такими же панорамными окнами, как и в лифте, на короткое время образовалась абсолютная тишина.

– Что ж. Готово. Не успеешь изучить на месте, ознакомишься со всем дома. Часы можно забирать с собой.

– Но…

– Не волнуйся. Чип оснащен системой самоуничтожения на тот случай, если им захотят воспользоваться злоумышленники, – словно наперед зная, о чем я спрошу, быстро и бодро ответила Ама.

– Но…

– Часы в единственном экземпляре могут принадлежать только одному хозяину. С соприкосновением с твоей кожей, они автоматически приобретают уникальный код и блокируются при использовании третьими лицами, а именно: стирают все данные. Об этом будет прописано в твоем трудовом договоре, который ты подпишешь в кабинете у Воронова, – снова опережая мой вопрос, ответила она.

– Я поняла, – улыбнулась я, но расслабиться не получалось. Как-то все быстро происходило, что я не успевала в полную силу прочувствовать течение всего процесса.

– Так, пойдем к Воронову, – скомандовала Аманда, отключив Базу, и попутно оглянула меня с ног до головы. Улыбнулась, будто одобрила мой внешний вид и добавила:

– Расслабься! Алекс – сам новичок. Его перевели буквально месяц назад из ва́рганского филиала. Очень приятный молодой человек. Смотри, не влюбись, – засмеялась по-доброму Ама и понеслась к двери. Я удивленно приподняла брови на «дружеский» совет, ухмыльнулась, и покорно последовала за ней.

Пока мы довольно быстрым шагом преодолевали расстояние до кабинета этого самого Воронова по длинному серому коридору, я успела рассмотреть служебный мини-кафетерий, откуда сразу же потянуло насыщенными кофейными ароматами. По ту сторону панорамного дверного стеклопакета расположилось довольно уютное кафе, обустроенное мебелью теплых оттенков. Это помещение напоминало оазис посреди бесконечной пустыни холодных стен здания корпорации.

Судя по тому, как со мной приветливо здоровались встречные, спешащие куда-то сотрудники, обо мне знали через уведомление на корпоративной почте. Я лишь успевала улыбаться и кивать головой в ответ.

– У тебя красивые волосы! – отметила Ама, не сбавляя скорость шага.

– Спасибо, – скромно ответила я, не посвящая ее в подробности моего кардинального изменения за счет отчаянного окрашивания. Возможно, Аманда решила, что это мой натуральный цвет. «Ну да ладно».

Вскоре, миновав около десяти кабинетов с многообразными указателями, в том числе и кабинет, где, возможно, сидел Васильков, мы остановились. Аманда легко выдохнула и постучалась. Не дождавшись ответа и разрешения войти, открыла и вошла.

– Алекс, привела к Вам новую сотрудницу – Раду Князеву.

– Пусть проходит, – прозвучал мужской голос. Аманда повернулась ко мне и жестом указала пройти в кабинет.

Первое, что я заметила – кабинет полностью в белом цвете: стены, пол, потолок, мебель…. Даже глазам стала дискомфортно. Стоило мне пройти вглубь кабинета, как я застыла на месте и уставилась на того, кого называют Алексом Вороновым, и по поводу которого насторожили, чтобы я ни в коем случае не влюблялась. Насчет влюбленности я не знаю, но то, что в эту секунду была готова провалиться на месте – это точно.

За столом сидел не просто руководитель отдела, а тот самый парень, под ноги которого меня вывернуло в ночном клубе накануне собеседования!

«Какой стыд! Я очень и очень рассчитываю, что он меня не узнает! Я надеюсь, он сам был охмелен каким-нибудь алкогольным напитком и благополучно пропустил этот мой позорный поступок!»

– Здравствуйте…, – пробубнила я, буквально оцепенев. Молодой и красивый, черноволосый, хорошо сложенный телом, мужчина, в шикарном строгом костюме и сверкающих черных ботинках осмотрел меня с ног до головы и выдал:

– Доброе утро. Спасибо, Ама. Ты можешь идти.

– Благотворного дня! – пожелала она в ответ. – Удачи! – полушепотом пожелала мне, когда проходила мимо и скрылась за дверью. А я осталась неподвижная и, кажется, не дышащая на одном и том же месте.

– Рада – красивое имя, – вежливо сказал этот красавчик и так по-мужски превосходно улыбнулся, что у меня под шифоновой тканью блузки по коже рук стремительно пробежали мурашки. Я четко ощущала, как румянятся мои щеки, и губы расплываются в глупой от умиления и восхищения улыбке. – Итак, Вас приняли на службу. Поздравляю, – так же спокойно произнес он.

– Благодарю, – просипела я, пытаясь взять себя в руки.

– Прошу Вас, присаживайтесь. Стоять необязательно.

Я молча кивнула и, стараясь не слишком громко цокать каблуками, прошла и села на стул напротив него.

– Возникла весьма интересная ситуация в отделе. Срочно понадобился человек на должность, которую занимал один и тот же сотрудник на протяжении десяти лет. К сожалению, по состоянию здоровья этого сотрудника пришлось заменить… Вами.

– Да, я целиком и полностью готова приступить к работе прямо сейчас, – уверенно отчеканила я.

– Ваше рвение похвально, – улыбнулся он, и меня бросило в жар от этой чертовски притягательной улыбки. – Необходимо подписать договор и дополнительное соглашение о Вашей готовности работать.

Воронов вытащил электронный документ из воздушного файла над столешницей и, переведя содержимое в бумажную версию, подал мне на ознакомление и подпись.

– Не спешите. Читайте внимательно, и если появятся вопросы, я с удовольствием помогу в них разобраться.

Я стала вчитываться в мелкие строки, в юридические термины, всматриваться в цифры, в перечисленные условия, права и обязанности и так далее и тому подобное, но стоило дойти до описания моих должностных функций, я снова застыла.

– Отправной пункт?! Меня взяли на службу в кластер, где находится тот самый Ларчик?! – кажется мой язык начал неметь. Плечо задергалось, а по спине пробежался холодок.

– Вы расстроены? – улыбнулся красавчик в костюме, который я бы срочно сорвала с его, наверняка, безумно красивого тела.

– Это невероятно! – улыбнулась я.

– Это радует. Положительных эмоций Вам не помешало б. Помнится, двумя днями ранее Вы были чем-то сильно озабочены и огорчены, – снова улыбнулся он.

«Вот же гадство! Все же он меня тогда запомнил, а сейчас – узнал…». Моя радость мгновенно сползла с лица, которое тут же покрылось едким предательским румянцем, что никогда не могла контролировать. «Ну как же так?! Все так хорошо начиналось…».

– Вам нечего стыдиться, Рада. Это обычная физиологическая реакция на острую интоксикацию от большого количества единовременно потребленного алкоголя. Все когда-нибудь испытывают подобное. Несмотря на это, Вы были милы. К тому же, отчисление из университета – причина серьезная.

«Вот тебе и Воронов. Ну, разумеется! Он же сотрудник СБ! В Базе все это есть. Думаю, такому умному руководителю было несложно сопоставить факты в единую картину. Да и Флипп Крассовский, наверняка, как на духу выдал обо мне все, что знает. Да уж… Я и не уверена теперь, хочу здесь работать или нет…. Какой же этот Воронов потрясающий! Хорошо, что анатомия и физиология Человека не имеет способности выпускать из глаз сердечки и цветочки во время восхищения. Вот было бы зрелище».

Я так и не нашла слов, чтобы хоть как-то оправдать себя за тот проступок в ночном клубе. Я просто онемела и обреченно ухмыльнулась в ответ. Я даже забыла о том, что до конца не дочитала дополнительное соглашение из договора. Просто взяла маркер и поставила подписи повсюду, где только требовалось.

– Гм. Как говорят у нас в корпорации: Пусть Ваши ожидания не огорчат Вас,… Рада, – сказал Алекс и опять улыбнулся. А у меня от этого взгляда и идеального изгиба губ, кажется, вспотели стопы и теперь неприятно скользят по стельке моих немало безупречных туфель. «Просто отвратительное состояние!»

– Благодарю Вас. Я не подведу, – тихо просипела я.

– Можете идти. Аманда все расскажет и покажет, – мое непосредственное начальство перевело глаза на свою цифровую столешницу и продолжило заниматься своими делами. А я поспешила скорее покинуть его кабинет, уже не думая: громко цокаю каблуками или нет.

Меня переполняли чувства гордости, волнения и необъятного счастья, ведь теперь я буду работать не просто в офисе «ХоупСити», а в том месте, куда бы редко кому посчастливилось попасть на службу: в кластере, где находилось невероятное открытие последнего столетия – Ларчик с надеждами!

Пока искала Аму, пыталась разобраться, что же меня взволновало больше: мой руководитель – красавчик, или новая должность.

Ларчик – феномен нашего времени. Его открыл миру сам Гранвальд Грозов.

В подразделениях «ХоупСити» выдаются крупные займы клиентам под залог их надежд. После тройной просрочки, надежды заемщика изымаются при помощи Ларчика, а самого задолжника ссылают за врата Мрака для отработки долга. Сам Ларчик располагается в специальном кластере, куда можно входить только тем сотрудникам, которые относятся к данной службе. Некий портал к вратам Мрака находится там же. И мой мозг, и сердце сводило от безумного накала осознания того, что я буду тесно взаимодействовать со всеми возможными процессами, связанными с Ларчиком.

Я быстро шла к кабинету Амы, а самой хотелось срочно позвонить Тайе и отцу, чтобы объявить об этой грандиозной новости.

Ворвалась в кабинет без стука и резко остановилась. У окна стояли Аманда и Драг. Васильков что-то тихо нашептывал ей в ухо, а ладонью прижимался к ее ягодицам. Та широко улыбалась и не смела ему сопротивляться. «Вот так сочетание! Я, конечно, не против – пусть взаимодействуют и размножаются. Просто необычно видеть этих двоих в едином тандеме.

Очень хочется верить, что Драг все же изменился и перестал быть жалким осведомителем. Ковалёву Аму я почти не знаю, но почему-то моя нестабильная интуиция подсказывает, что она – неплохой человек».

– Рада?! – Ама оттолкнула Драга и поправила ворот своего жакета. Васильков же абсолютно спокойно улыбнулся и, по-свойски подмигнув мне, направился к выходу. Стоило ему выйти, как Ама судорожно начала копаться в Базе, что уже покорно зависала над рабочим столом.

– Прости, Ама. Я не постучалась, – начала я.

– Все хорошо. Это нам нужно быть немного скромнее и чаще напоминать друг другу о своем местонахождении, – улыбнулась она.

– Я все подписала. Что дальше? – решила я больше девушку не смущать, а перейти сразу к делу.

– Я загружу тебе должностную инструкцию и покажу схему рабочего места. Туда отведу тебя завтра. Сегодня пока спокойно, но ночью уже выйдет распоряжение по просрочкам закрытого месяца. Завтра будешь отрабатывать навыки уже на практике.

– Что?! Так скоро?! – «мне бы присесть».

– О, дорогая, настоятельно рекомендую поработать над стрессоустойчивостью. В нашем деле истерики и обмороки не приветствуются, – с улыбкой произнесла она, заметив мое нестабильное состояние.

– Поняла, – согласилась я с ней и выпрямилась. Ковалёва оценила мою реакцию и, посмотрев прямо в мое лицо, выдала:

– Не волнуйся. Нет ничего сложного. Просто успевай делать все своевременно, чтобы в будущем не было накладок и несостыковок. От тебя требуется лишь лично уведомлять задолжников об условиях их временного договора о предстоящей отработке долга и получить подпись в их письменном соглашении на эту самую отработку. Вот и все. Никаких запускных механизмов, никаких замков и ключей. Ларчик срабатывает автоматически, врата открываются сами. Ты лишь будешь контролировать процесс со стороны. Пока все понятно?

– Да, – параллельно обрабатывая услышанное, ответила я.

И все равно на душе было то ли беспокойно от непонятного предчувствия, то ли просто волнительно от избытка эмоций. Но я ощущала себя действительно счастливой.

– Кстати, наверняка, тебе знакомо лояльное предложение корпорации о бессрочном займе своим сотрудникам.

– Что, прямо так сразу? С первого дня?! – «я сплю?»

– Абсолютно верно. В расчетном отделе тремя этажами ниже, – спокойно уведомила Аманда.

– Я поняла, – еле сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши.

– Только они заканчивают работу на час раньше. Сегодня у тебя ознакомительный день, поэтому – дерзай.

Я, улыбаясь, кивнула головой и покорно ожидала загрузки данных. Чуть позже мы с Амандой договорились, что она покажет кафетерий, отведет в обеденный перерыв в «одно милое местечко» рядом с «ХоупСити», а потом оставит одну для самостоятельного передвижения по отделу для дальнейшего ознакомления и скорейшего привыкания к здешней атмосфере.

Как раз-таки именно в тот самый «пик» одиночества и самостоятельности я и сбегала в расчётный отдел и оформила внушительный беспроцентный займ для оплаты обучения вождению наземным и летательным аэротранспортом – можно сказать авансом. Уже сегодня я решила, что кафетерий в нашем отделе – просто райское место во всем Балазе, а в корпорации работают самые милые трудяги Конфедерации КНН.

Домой я явилась перенасыщенная чувствами: легкой усталостью и некой перевозбужденностью. Первым делом я угостила Чучу его любимым ореховым печеньем, и, напевая непонятный мотивчик, отправилась в душ.

К моему огорчению Тайя не ответила на мой звонок. А вот с отцом я все же поговорила. Он сказал, что очень гордится мной. Мы долго смеялись, обсуждали, шутили, и, в конце концов, пожелав друг другу ярких снов и удачи, закончили разговор. О займе и мгновенной оплате обучения на права, я пока рассказывать не стала.

– Как же хорошо, – выдохнула я, вытянувшись в постели в любимой пижаме со слониками. – Ярких снов, Чуча…

Хома пыркнул в ответ, и я благополучно заснула, в нетерпении ожидая начало нового дня…

Глава 3

Утро второго рабочего дня не предвещало ничего незапланированного и негативного. Сегодня мне удалось проснуться раньше будильника, облачиться в обычную белую классическую футболку и нежно-песочного цвета юбку миди.

Приехала в корпорацию вовремя, успела познакомиться в лифте с сотрудниками своего отдела…. Все было хорошо до тех пор, пока я не обнаружила в своей маленькой сумочке рыжее недоразумение!

«Я ведь абсолютно точно оставила хомяка в закрытом хомячьем домике!»

– Не может этого быть! Чуча?! Какого…?! Что ты здесь делаешь?! Тебе что, прошлого раза не хватило для развития чувства самосохранения?! – Рыжий глупец смотрел на меня, искусно сотворив на мордочке самое невинное и умилительное выражение, что обезоруживало всегда, стоило ему это сделать.

– Хитрец махровый…, – отчаянно выдохнула я. – Что же мне с тобой теперь делать? – я действительно не знала, что делать. «Оставлять его в сумке – для меня обыкновенное кощунство. Везти домой в рабочие часы во второй день поступления на службу?! Еще лучше».

– Охх, Чучелище мое, вот придумал ты незадачу…. Запру в домике и не буду выпускать неделю, слышишь?! – неправдоподобно пригрозила ему. – Может попросить девчонок забрать тебя?

«Совсем забыла, сегодня на кафедре проводится ежегодный семинар по основам вероятного беспроводного управления системой дематериализации». Интересно наблюдать, как человечество отчаянно пытается сделать очередной прорыв в науке, осознанно основываясь на легенды и теории прошлого. Теоретическое перемещение тела без перемещения в пространстве – безусловная и навязчивая цель всего конфедерационного научного сообщества современного мира. Эта идея внедрилась во все имеющиеся области человеческой жизнедеятельности. Естественно она не могла обойти и ракетостроительную отрасль.

– Ихтиал вероятно тоже на семинаре. Где же этому гению еще быть, как не там…

«Ладно, сколько не охай и не возмущайся, а Чучу придется взять с собой в кластер».

– Я тебя прошу, сиди тихо. Я здорово рискую! Умоляю, включи все свои умственные способности и сконцентрируйся на том, чтобы не издавать никаких звуков, хорошо? – «приехали, я уговариваю хомяка меня не подводить. Дожили!»

Я быстренько сунула его обратно в свою маленькую сумочку на длинном плечевом ремешке и в этот же момент в кабинет вошла Ама. Сегодня она выглядела иначе. Совершенно противоположно тому образу, который встретил меня здесь вчера: волосы, уложенные в неудачной форме, цвет кожи, неподчеркнутый специальными инструментами макияжа, черная блузка и черные брюки. Я даже подумала, что у нее кто-то умер, но спрашивать об этом не стала.

– Доброе утро, Аманда, – поздоровалась я.

– Здравствуй, Рада. Прости, я опоздала, – немного грубо ответила она. Но потом, громко выдохнув, словно сосредотачиваясь на рабочую волну, все же взглянула на меня и продолжила. – Я отведу тебя в кластер. Сегодня у тебя много работы.

– Хорошо. Все в порядке, Ама?

– Со мной все замечательно, – без эмоций ответила она, намекая тоном, что лучше подобных вопросов не задавать, и мы по ее команде покинули кабинет.

Буквально до лифта я думала о том, как бы разузнать, что случилось с моим куратором и помочь решить ее проблему. Но стоило оказаться внутри полностью застекленной кабинки лифта и вспомнить, куда меня сейчас ведут, мысли о Ковалёвой тут же растворились.

Я смотрела на Балаз с высоты птичьего полета и предвкушала приближение неизвестного и невероятного. Вообще мне всегда было интересно, что это за мир за вратами. И как выглядят эти врата Мрака и сам Ларчик? Как всемизвестный Ларчик работает? Что чувствуют те, которым предстоит пересечь границу между нашим миром и миром-загадкой?

Из раздумий меня вытащила остановка лифта на… нижнем этаже! Я даже не заметила, как картинка горизонта между голубым небом и города за стеклом сменилась подвальной стеной. Абсолютно точно мы прибыли на цокольный этаж.

За выдвижными створками были установлены решетки, которые открыли двое охранников в черных костюмах и галстуках. Ама даже и не взглянула на них, просто прошла мимо и направилась по узкому коридору без дверей и указателей.

Уши моментально заложило, как будто я неудачно плюхнулась под воду. Я инстинктивно подвела ладонь к виску и старалась не нервничать. Глубоко вдохнула и выдохнула.

– Сейчас отпустит, – уведомила меня Аманда, не оборачиваясь и продолжая идти вперед.

Я немного успокоилась и старалась равномерно дышать. Заметила, что здесь довольно чисто, только душно из-за отсутствия климатизёра.

Вскоре мы добрались до пропускного входа в виде застекленной будки, в котором сидел охранник средних лет в таком же костюме, как и те двое возле лифта. Увидев нас, он подключился к внешним динамикам, которые выходили в коридор, и поприветствовал моего куратора.

– Аманда! Давно не появлялась! Совсем обо мне забыла…

– Здравствуй, Силютин. Как-то не получалось вырваться. Вот веду новенькую в кластер. Впустишь? – для вежливости Ама немного смягчила тон.

– С удовольствием, дорогая! – добродушно ответил мужчина, и Аманда поднесла наручные часы к специальному индикатору, встроенного в стенку будки. В пространстве перед охранником отобразилась короткая информация о Ковалёвой, и прозвучал звуковой сигнал, свидетельствующий о разрешении в допуске. Перед нами выдвинулись огромные прозрачные решетки, которые можно заметить только за счет воздушных волн.

– Повтори за мной, – скомандовала Ама, и я быстро поднесла свое запястье к индикатору. Прозвучал такой же звуковой сигнал, и прямо передо мной раскрылись такие же створчатые решетки. – Персональные пространственные слои защиты, – пояснила Аманда. «Ну, разумеется. Все же вход не в торговый центр, а в кластер». Я кивнула, и мы двинулись дальше.

Подобных пунктов контроля с пропускным режимом помимо первого, было еще два. Успешно пройдя последний, наконец, очутились у широкой металлической двери серого цвета. Куратор набрала комбинацию цифр на безномерном дисплее, и дверь открылась, а я невольно поднесла ладонь к груди, словно пытаясь удержать сердце на месте.

Кластер – просторное сектор-помещение. Посередине стояла стойка, за которой на высоком стуле с короткой спинкой сидел немолодой мужчина в костюме. А за ним с пола до потолка стояли металлические стеллажи, полностью забитые многообразными видами шкатулок и сундучками различных размеров. Пол также был усыпан громадными сундуками и ларчиками. Некоторые из них напоминали экземпляры, которые мне однажды доводилось увидеть в музее на орбите Сатурна. Я заметила и шкатулки, усыпанные камнями, с высеченными вручную изящными орнаментами, стеклянные, фарфоровые, деревянные, из металла.

Все оказалось далеко не так, как я представляла. Я думала, в кластере прямо на полу стоит Ларчик с огромным замком, ключ от которого только у «хранителя ключа от ящика», как в каком-то фантастическом романе. А в стене вихрем вертится светящийся портал в другой мир. Да, у меня бурная фантазия. Но тут совсем все по-другому. Словно я сейчас стою посреди библиотеки, которая нелегально расположилась в подвале неблагополучного района.

– Аманда, обрадуй меня. Ты привела смотрителя? – мужчина был весьма милой внешности, несмотря на брутальное телосложение и довольно высокий рост. Он мило щурил голубыми глазами и улыбался нам обеим.

– Познакомьтесь, это Рада Князева – новый смотритель.

– О, совсем молоденькая! – снова улыбнулся он.

– Грей Борисов – временно исполняющий обязанность смотрителя и заместитель руководителя инженерно-технического отдела, – объявила Ама.

– Рада знакомству, – я протянула руку мужчине и вежливо улыбнулась.

– Взаимно, – пожал мне руку Грей Борисов.

– Что ж, господин Борисов передаст тебе все полномочия и будет стажировать на протяжении последующей недели. Удачи, Рада, – уж не знаю, что случилось, но Ама все же улыбнулась. Возможно, она это сделала из-за присутствия коллеги вышестоящего над ней по должности, или же решила, что несправедливо вести себя так со мной, которая ничего плохого ей не сделала.

– Спасибо, – ответила я ей, и Аманда оставила нас с Борисовым одних.

– Предлагаю перейти на «ты» и приступить к освоению трудового процесса в кластере, – начал он.

– Согласна.

– Итак, Радочка, что ты видишь перед собой? – рукой указал на стеллажи.

– Очень много предметов для хранения.

– Верно. Дело в том, что это очередной объект, предназначенный для защиты Ларчика. В основном в представлении заемщиков заложился буквальный образ маленького сундучка с откидной крышкой. И человек, задумавший украсть или уничтожить Ларчик, придет именно за этим предметом.

– А все это, значит, придумано для того, чтобы обмануть потенциального похитителя.

– Да.

– Ну и где же настоящий Ларчик?

– Наверняка, Вы читали в пособиях по истории Конфедерации, где выделено несколько строк, посвященных Ларчику, что его нашел учредитель Корпорации Гранвальд Грозов.

– Да, конечно.

– Так вот. Дело в том, что никто точно не знает, откуда возродился этот диковинный предмет, отбирающий надежды, и… как он выглядит…, кроме смотрителя… и… самого Грозова.

– Как это?

– Когда приходит время отправки задолжника за врата Мрака, может открыться абсолютно любой из этих шкатулок и ларей, условно называемые единым обозначением – Ларчиком. Вы просто смотритель. Не берите в голову лишних мыслей по поводу Ларчика. Ваше дело контролировать со стороны, чтобы задолжник перешел черту и отправился за врата.

– И где же эти врата? – я всерьез задумалась о словах Борисова, вопреки его совету.

– Ты их увидишь чуть позже, – пообещал он мне. – Не держи на столе лишнего. Стопка с бланками временного договора с условиями отработки долга и бланки для составления письменного соглашения на эту самую отработку достаточны. Получив подписи, необходимо скрыть документы в трейзере внутри тайника.

Коллега подошел к голой серой стене, провел ладонью по шершавой каменистой поверхности и, из ниоткуда проявилась углубленность, что и являлась секретным тайником, а внутри тайника был скрыт тот самый трейзер.

– Твой наручный чип позволит без труда это сделать.

– Но как?! – изумилась я, которая никогда подобного не видела. – Это что волшебство?!

– О, твоя юность так вдохновляет! – засмеялся мужчина. – Еще во времена Росфедерации почти не верили в чудеса. Нет, дорогая, это не волшебство – возможности науки и высокофункционированных технологий.

– Просто невероятно. Но как запустить врата?

– Трейзер продиагностирует данные в договоре и автоматически запустит механизм открытия. Врата не откроются, если образуется какая-нибудь путаница. Всякое бывало. Например, брат-близнец задолжника как-то проявил желание отправиться на исправительные работы вместо родственника, или как-то фальшивый заемщик решил просто зайцем попасть за врата в поисках сокровищ. Безумных в Конфедерации достаточно.

– Да уж, – выдохнула я. – А какого рода работы ожидают задолжника? И что это за мир? – решилась я спросить. «Я же должна знать, куда буду отправлять людей».

– Ты будешь смеяться, но я не знаю, – громко расхохотался Борисов.

– И предыдущий смотритель тоже не знал?

– Нет, не знал, – продолжал улыбаться он, а мне стало как-то не по себе.

Несмотря на явное непонимание того, что происходит, отразившееся на моем лице, Борисов продолжил говорить:

– Будь готова к тому, что у черты любой пришедший сюда представитель неблагонадежной кредитной истории может повести себя как угодно. Это может быть паника, истерика, проявления грубости, угроз, страха. Бояться не нужно. После того, как врата откроются, назад пути уже не будет. В определенный момент этого клиента засосет пространственная воронка и его путешествие будет немного болезненнее, чем, если бы он добровольно переступил через черту. После завершения отправки врата закроются, и все станет прежним, – спокойно отметил последнюю фразу коллега. – Видеокамеры в кластере отсутствуют. Удивительно, кластер просто-напросто не воспринимает всякого рода наблюдательную систему.

Опережая мой вопрос, тут же ответил:

– Стена, в которую замурован тайник, управляется автономно при помощи сверхчувствительных датчиков. Но, несмотря на это установить на нее камеры не удалось, как только инженера не старались это сделать. Возможно, это связано с расположением внутри кластера сосредоточенного высокозаряженного магнитного поля. Все же порталы – это не из привычной научной темы. Порталы не изучены подробно до сих пор.

– Почему врата Мрака? – мне вдруг стало тоскливо и совершенно опустошенно в груди. Не знаю, почему я задала именно этот вопрос, но стоять в тишине мне совсем не хотелось.

– Ты увидишь, почему…. В соглашении задолжник прописывает согласие на длительность срока рабочей ссылки и согласие на передачу имущества какому-нибудь родственнику, данные которого он прописывает еще в момент составления договора на выдачу займа. Тебе необходимо провести сверку фамилии, адреса недвижимого и движимого имущества и, в общем-то, все…. Отчеты по отправкам будешь лично сдавать в виде заполненного реестра прямо в руки Воронова. Как заполнять реестр я тебе покажу. Пока все понятно?

– Да, – неуверенно просипела я. В эту самую секунду мне захотелось просто уйти из этого места.

– Что ж, Радочка, как говорят у нас в Корпорации: Пусть Ваши ожидания не огорчат Вас.

«Чувствую, очень скоро это фраза станет моей самой нелюбимой».

– Спасибо…

***

Грей Борисов оказался внимательным, ответственным и добродушным наставником. Он досконально объяснил обо всех «неловких» моментах, которые могут возникнуть вовремя службы смотрителя, и ближе к обеденному перерыву покинул кластер, обещав надолго не задерживаться, так как ожидалось появление задолжника для отправки за врата.

Доверившись факту отсутствия видеонаблюдения в этой части «ХоупСити», я смело освободила Чучу из внутрисумочного заключения. Стоило рыжему комочку оказаться на рабочей столешнице, как он встрепенулся, отряхнулся, грозно просверлил меня своими зловеще черными глазами-бусинами, и традиционно, демонстративно отвернулся.

– Никто тебя влезать в мою сумку дома не заставлял, – улыбаясь, начала я. – И прости, буфетной стойки со всякой хомячьей едой по твоему персональному запросу в этом месте не предоставят. – «Ох, чувствую, градус ненависти в крошечной мягкошерстной груди этого засранца стремительно и безвозвратно нарастает». – Ну, пофыркай-пофыркай. Вечером посажу тебя под домашний арест.

Несмотря на всю таинственность этого места и грозную, непролазную систему безопасности, я все же заметила у лифта наличие торгового ве́ндингового аппарата с протеиновыми батончиками и коктейлями для сытного перекуса. Я решила перекусить продуктами, содержащими сывороточный белок и заодно накормить своего верного проказника. Естественно, его одного в этом месте оставлять не хотелось – «закроется еще в одном из шкатулок, и ищи его потом всем отделом СБ».

Чуча даже представить себе не мог, как я переживала, что его обнаружат на постах контроля, когда Ама сопровождала меня к кластеру. Но на удивление, никто из охраны даже слова не сказал. Хотя я уверена на сто процентов, что мою сумку просканировали в первую очередь, до того как это сделали с моим скелетом. Может, приняли его за аксессуар? «Но, а как же измерительные тепловизоры? Их-то точно нельзя обмануть неподвижным и недышащим состоянием живого тела. А если не накормить хомяка, боюсь моя просьба: «сидеть тихо» до самого окончания рабочего дня, станет самой бестолковой просьбой человека к домашнему животному за всю историю Конфедерации».

Я успешно прошла посты, и даже обменялась радушными пожеланиями «приятного аппетита» с Силютиным, купила пару батончиков и один коктейль.

Совсем скоро Хома довольный и сытый умыл короткими лапками мордочку, и, расположившись на донышке моей сумочки, заснул. Я же опрокинув на спинку стула ремешок, с нетерпением ожидала первой отправки.

Борисов, как и обещал, вернулся быстро. Прием пищи благотворно повлиял на его настроение и состояние: бодрая походка и доброжелательная улыбка ярко об этом свидетельствовали еще с порога.

Ровно через пятнадцать минут после окончания перерыва в кластер вошли трое: охрана и задолжник…. Сказать, что окружность моих глазных яблок стали несоразмерными с самими глазницами – ничего не сказать. От удивления я в прямом смысле этого слова выкатила глаза! Охрана службы безопасности вела не просто задолжника, а моего друга Ихтиала!

Как и инструктировал ранее Борисов, коллега вежливо поприветствовал задолжника. Ихтиал так же, как и я, недоуменно смотрел и даже немного улыбался.

– Вы знакомы? – вдруг обратился ко мне Грей.

– Просто девушка очень эффектная для такого места! – вдруг ответил за меня Ихтиал, перехватив вопрос. По его виду, очевидно, он не хотел, чтобы наша дружба оказалась раскрытой.

– Ваш позитив весьма похвален, молодой человек, – улыбнулся Борисов и разложил на столе все необходимые для подписи бумаги. А во мне все разом перевернулось. «Мой друг – Ихтиал вот-вот отправится за врата, а я стою и ничего не делаю!»

Ихтиал быстро и не глядя все подписал и отвернулся от меня, разглядывая стеллажи с ларчиками. Борисов открыл тайник, поместил бумаги в трейзер и, только я собралась высказать протест против «наказания», который вот-вот осуществится, как прозвучал сигнал из трейзера, и стена, в котором был замурован тайник, загорелся красным. Краем глаза я заметила, как моя сумочка, что висела на спинке стула, резко задергалась. Я спокойно пододвинулась к нему и накинула сумку себе на плечо.

– Прошу Вас, Правин Ихтиал, пройти в камеру ожидания до выяснений причин отказа в отправке, – спокойно уведомил Борисов.

Ихтиал не успел открыть рот, как его тут же увели из кластера, а я с облегчением вздохнула.

– Что не так? Его не отправят? – как можно невозмутимо поинтересовалась я у Грея, который уже безотлагательно считывал информацию об Ихтиале из проявившейся в воздухе над столом Базы.

– Гм, не думаю…. У него тройная просрочка. Да еще и плюс одна академическая отсрочка внутри срока. Видимо, у него есть связи в корпорации. Просто система дала сбой. Такое бывает, Радочка. Парень отправится следом за следующим задолжником.

От этих слов меня, кажется, стало трясти. Не прошло и десяти минут, как в кластер завели следующего. Это был мужчина пожилого возраста в стильной одежде и аккуратно выстриженными седыми волосами. По телосложению можно было уверенно сказать, что мужчина активно занимается спортом и правильно питается.

– Добрый день, господин Кларк Ямковский, – поприветствовал его Грей. Я же наблюдала за всем со стороны.

– Издеваешься? – нагрубил этот самый Кларк моему коллеге. Выражение его лица выдавало острое нежелание отправляться на исправительные работы.

– Понимаю Ваше недовольство. Но при оформлении займа Вы были детально ознакомлены со всеми рисками и потерями в случае своевременного невозврата и тройной просрочки займа в «ХоупСити». Примите это как данность и не сопротивляйтесь, – так же невозмутимо отчеканил Борисов и разложил на столе документы.

– Все, что нужно я уже подписал! – кажется, клиент стремительно, но вполне тактично выходил из себя. Несмотря на это, он все же подписал бумаги и, вероятно, приняв неизбежный факт, решил осмотреться, а коллега тем временем проверил данные: предмет залога и переданное имущество доверенному лицу.

Борисов жестом приказал мне провести сверку самой. Ватными ногами, я, преодолев небольшое расстояние, провела ладонью по стене и вставила в трейзер документы. Тут же стена окрасилась синим, и в моей сумочке началось движение. Чуча явно хотел покинуть временное пристанище и отчаянно толкал головой кожаную крышку от сумки, пытаясь вылезти.

«Да что с тобой такое?» – подумала я, придерживая сумочку, чтобы никто не заметил, как она безостановочно стала дергаться из стороны в сторону.

Вдруг все в кластере стихло и на самой высокой полке внешнего стеллажа в полузакрытой, уже открывающейся шкатулке проявился ослепляющий белизной свет. Чем шкатулка открывалась шире, тем свет становился ярче.

Я заметила, как охранники и Борисов сделали пару шагов назад. Затем такой же свет стал излучаться из ладоней того самого Кларка Ямковского. Тот невольно поднес к лицу свои открытые ладони и ошарашенно стал наблюдать за искрящимися и извивающимися лучами, что из его бесконечных линий на ладони устремлялись в открытую шкатулку.

Это было и завораживающе красиво, и чудовищно страшно. Стоило последнему лучу покинуть ладонь мужчины, как его руки тут же опустились. Руки опустились буквально, как во время потери самой последней надежды.

Шкатулка резко закрылась, и стеллаж начал раздвигаться в противоположные стороны. Все предметы хранения на полках от этого движения стали с грохотом падать, разбиваться, разлетаться, как щепки. Из темноты за раскрывшимися стеллажами стал проявляться свет в виде размытого круга. Такие же ослепительно белые лучи света смешивались по окружности темно-синими всполохами.

Круг увеличивался, а задолжник даже и не пробовал сопротивляться. Он просто стоял и смотрел, а в уголках его немолодых глаз я заметила абсолютно скупую, но такую отчаянную слезу, что в груди моей сжалось от чувства глубокого сожаления. Еще мгновение, и его тело резко притянуло порталом, и все закончилось.

Я пару раз похлопала веками и поняла, что кластер вернулся в изначальное состояние: стеллаж стоял на месте, все предметы так же располагались на полках, будто и не падали несколько секунд назад.

Охрана уже покинула помещение, а Борисов тихо напевал под нос какой-то незнакомый для меня мотивчик, будто все, что произошло, было моим собственным видением.

– Спокойный оказался. Стойкая и адекватная мудрость лет! Бывший военный – держался молодцом. Кстати, на отправку ушли всего две минуты времени. Это норма. Если больше или меньше – срочно необходимо доложить об этом Воронову. Такого не было, конечно, и надеюсь, не будет еще долго, – ухмыльнулся он.

Чуча в сумочке успокоился, в отличие от моего сердца, пульс которого, как мне кажется, достиг рекордной цифры. «Куда я попала? И каким надо быть человеком, чтобы вот так спокойно рассуждать о другом человеке, которого засосало в портал непонятно куда…». Не успела я очухаться, как двери в кластер снова открылись, и охрана завела Ихтиала.

«Ощущение, будто я совершенно точно не вынесу повторного лицезрения. До последнего надеялась, что трейзер снова выдаст ошибку, и я смогу поговорить с Ихти. Сказать другу, какой же он идиот, что не рассказал о долге. Я бы треснулась, но нашла бы эти деньги!»

Когда я обратилась к Борисову, стена уже окрашивалась в синий.

– Господин Борисов!

– Не сейчас, – грубо оборвал некогда приятный смотритель.

В моей сумке снова началось движение. Чуча просто сошел с ума и дикой скоростью пытался сбежать. Моя голова была забита мыслями, как остановить весь этот наказательно-засосательный процесс, но ничего вразумительного не придумывалось.

– Прошу, остановите его! – закричала я. Мне уже было все равно, что сделают со мной за несоблюдение служебного устава.

Борисов молчал и грозно смотрел в сторону приближающегося портала.

Вдруг у моих ног упало что-то мягкое и живое – «Хома!» Он перегрыз донышко сумочки и вылетел вниз! А потом с невероятной «нехомячьей» скоростью устремился в сторону портала!

– Какого..!!! Чуча, стой!!! – я инстинктивно сорвалась за ним.

– Рада! – прозвучал за мной недоумевающий тон Борисова.

Я понимала, что так делать нельзя, «но ведь Чуча!»

– Стой!

***

Все окружающее пространство покрылось беспросветной чернотой. Я уже не бежала по твердой плоскости, а плыла в какой-то необъяснимой невесомости, напоминающая гравитацию. Вокруг не было ничего: ни кластера, ни портала, ни Ихтиала, ни засранца-Чучи. Мои волосы плавно и непринужденно разлетались в стороны, а тревога и страх, что несколько секунд назад почти стали моим живым естеством, разом покинули меня.

Немного побыв в подсознательном забвении, а по-другому я это назвать не могу, поняла, что не дышу. И только хотела это сделать, как тут же вынырнула из-под воды.

Я плюхалась на поверхности, как новорожденная. Мои уроки плавания ничему меня не научили. «Я совершенно не умею плавать и не знаю, как это делать!» Я захлебывалась, плевалась, пытаясь дышать и безразборно разводила руками.

Почувствовала, как кто-то схватил меня за волосы и затащил на что-то бугристое и твердое.

– Как же тебя сюда выкинуло, красавица? – заговорил пожилой женский голос.

Я попыталась открыть глаза, но их щиплело из-за непонятного химического состава воды, и я все еще находилась в неведении.

– Что со мной?! Где Чуча?! – кряхтела я, откашливаясь. – Где я?! – наконец, открыла глаза и увидела, сидящую на обычном деревянном плоту, пожилую женщину, на голове которой забавно разместилась коническая соломенная шляпа, перевязанная розовой атласной лентой под подбородком.

Женщина улыбалась и бодро гребла веслом, несмотря на солидный возраст.

– Милая, ты в Империи Варона́ра.

– Варо… что?!

Глава 4

Мы находились посреди голубейшего озера, омывающего прибрежные земли, покрытые короткостриженой травой сочно зеленого цвета.

«Это что, Айкал? Но озеро, что во времена Росфедерации величали Байкалом, после беспощадного и расточительного отношения к его экосистеме, никак не может выглядеть вот так.

Как она сказала? Варонара? Не скажу, что по географии и картографии у меня были высокие баллы, но я точно уверена, что такого места на современной карте мира нет. Ах! Может я умерла? Может я просто не вместилась в портал и со всей дурью врезалась в стену рядом с ним?! А эта женщина? Кто она? Для рыбака, у неё нет элементарно ни удочки, ни сети. Для ангела из теологической версии сотворения мира она тоже не особо подходит по описанию. Просто крепкая старушка, у которой на левом виске расположился огромный шрам от пореза».

– Вы кто?

– Хранитель.

– Чего?

– Хра-ни-тель!!! – громко и по слогам проговорила женщина, решив, что я не слышу.

– Я поняла! Хранитель чего?!

– Аа! – засмеялась она, когда поняла о чем я. – Границы Империи. Слежу за тем, чтобы все, пришедшие из другого мира живые существа, омылись духом очищения, и только потом ступили на нашу землю, – женщина продолжала улыбаться, от чего её узкие карие глаза прищуривались ещё больше. Несмотря на голос, выдававший её истинный возраст, выглядела она очень даже молодо.

Я обратила внимание на голубую воду, которая такой казалась лишь издалека. Вблизи же она пугала кромешной чернотой.

– Как Вы меня заметили под водой? – изумилась я, вглядываясь в своё затененное отражение.

– На ощупь, – улыбалась женщина.

– Как это?! – выдохнула я. Вспомнила, что на мне не слишком длинная юбка и поправила подол.

– Дух подсказал, а я лишь помогла тебе не заблудиться. Ты оказалась человеком. Повезло. Никогда не знаешь, кто вылезет наружу, – промолвила женщина и провела костяшкой указательного пальца по травмированному виску.

«Понимаю, звучит бредово, но, по всей видимости, в своё время она вытащила из-под воды какое-то агрессивное животное. В голове сразу появился образ кровожадного крокодила. Брр, да простит меня животный мир, но… вот не переношу рептилий – вообще никак».

– Спасибо Вам! Вы рисковали ради меня…

– Не рисковала, – она мило засмеялась и продолжила молча грести.

– Может, я помогу? – «Как-то не по себе сидеть, сложа руки на мокрую юбку и наблюдать, как старается старая дама».

– Нельзя чужим дотрагиваться до весла, – коротко ответила она и, так и не переставая улыбаться, направила плот к берегу.

– Послушайте, я сейчас немного неадекватна. Понимаете, я только что находилась в кластере в «ХоупСити», а потом этот портал… А ещё мой друг Ихтиал и хомяк большезадый… И я…, – мысли опрокидывались в одну кучу, как транспорт во время серьёзной аварии на аэромагистрали под Балазом.

– Очищение поможет тебе, чужеземное Дитя, – остановила бред, что я непрестанно несла, Хранительница.

– Это Вы про Духа? Послушайте, я не думаю, что это обязательно. Мне нужен ваш Главный!

«Ну, разумеется! Чего ожидать от малограмотной, да и к тому же немного чокнутой бабули с веслом. Нормальный человек в неизвестно куда руки совать не станет! Надеюсь, я сейчас в реанимации под капельницей и в коридоре собрались Отец, Агне и Фиджи. Тайя, наверняка, уже в пути в Балаз, а мама – ещё никак не добежит до коллофона, чтобы прочитать экстренное сообщение о несчастном случае, произошедшем с ее дочерью на рабочем месте. Всё хорошо, Рада. Кома – это не самое страшное, я надеюсь…».

Бабуля перестала грести примерно за двадцать метров от берега. Закрыла глаза, вдохнула и, улыбаясь, произнесла:

– Иди…

– Что простите?!

– Тебе нужно идти.

– Прямо сейчас?! Но… До берега ещё ого-го! – я взглянула на чёрную гладь и громко сглотнула слюну, железно решив, что ни за что не сойду с плота.

– Без омовения на берег тебе нельзя, – спокойно объяснила женщина.

– Но я не умею плавать! И к Вашему сведению по воде не ходят! Я же не пророк Иисус, в конце концов, и даже не внучатая его племянница в третьем колене! Я уже поплавала и очистилась до нижнего белья, уж поверьте!

«Я истерю?! Да неет! Какой там!? Я в диком бешенстве!!!»

Женщина обняла весло, с улыбкой осмотрела мое жалкое и заметно продрогшее тело, и, помотав в стороны головой, щелкнула пальцами, и меня с неведомой силой опрокинуло в воду.

Камнем, устремляясь ко дну, я отчаянно билась под водной толщей, пытаясь всплыть, но ничего не получалось. Мое тело будто оставалась неподвижным, хотя я продолжала двигать руками и ногами, вспоминая наставления тренера по плаванию.

«Как жаль вот так глупо погибнуть совсем молодой! Жаль отца, сестру. Они будут плакать. И мама тоже…», – умудрялась я рассуждать.

В какой-то момент, смирилась и открыла глаза, не предполагая, что что-то смогу разглядеть.

Здесь всё было в голубом цвете. Дно, напоминающее коралловый риф из книг по Океании, коренные обитатели озерной фауны – всё пестрило яркой картинкой, на которую хотелось смотреть и смотреть.

В груди стало тяжело, но в то же время спокойно. Я перестала слышать сердцебиение и первое, что пришло в голову, это мысленное обращение к своему другу Ихтиалу, которому так и не смогла помочь: «Прости…».

***

– Очнись, – попросил детский голос.

Открываю глаза и вижу перед собой деревянную стену. Сама же лежу на кровати в своей совсем сухой одежде, а рядом сидит маленькая девочка в крестьянском наряде.

– Очнулась! – блаженно и обрадованно произнесла она.

– Где я? – сиплым хрипом спросила я и попыталась встать. Но резко схватилась за затылок, почувствовав в этой области острую боль.

– Ты случайно испила из чаши озерного духа, поэтому он наказал тебя болью, – уведомила она, улыбаясь.

– Кто меня спас?

– Дух.

– Ах, да, я же в коме…

– Где?

– Хотя для комы боль явно настоящая…

– Ты смешная, – наивно улыбалась девочка. – И красивая. Ты – дочь багровой Луны? – совершенно серьёзно спросила она.

– Гм, как мило, – ухмыльнулась я. – Скорее, дочь хромоногой удачи.

– А я о таком не слышала ни разу.

– Вот и славно, что не слышала. Скажи, я в твоём доме?

– Нет, ты в доме Хранителя.

– В доме той сумасшедшей бабули?!

Девочка тихо хихикнула.

– Она не сумасшедшая. А её дом – целительная. Тебе нужно отдохнуть, а после заката тебя отведут к императору на поклон.

– Отлично. Этого мне только не хватало, – прыснула я, не сдержавшись над шуткой судьбы-затейницы. – Наверно ты ангел, который по истолкованию теологии хранит меня при жизни и курирует после смерти?

– Нет, я Белла, – совершенно наивно представилась девочка.

Я тихо выдохнула. Видимо меня хряснуло не по-детски сильно, раз в голове проснулись такие красивые и яркие фантазии. «Нет, я точно сплю».

Постанывая и мысленно ругаясь, я все же встала и направилась к выходу. По пути успела заметить аккуратное и простое убранство однокомнатного дома, который больше походил на хижину простого крестьянина. На небольшом столике – глиняные миски, напоминающие суповые тарелки, деревянные ложки, плетеные тазы на полу, острые перцы, висевшие на стене в добротных связках, и довольно свежий и приятный запах внутри самого помещения – все это свидетельствовало о том, что я нахожусь далеко не в Балазе, и даже не за городом.

Дверь, что вела из хижины на улицу, оказалась легкоподвижной. Я буквально одним пальцем оттолкнула ее, и она раскрылась наружу. С первым потоком свежего воздуха в ушные перепонки ударило волной многообразных звуков, от чего я застыла в дверном проеме. В этот самый момент, оглядев то, что обнаружила вне хижины, я все же приняла окончательную версию своего физиологического состояния:

– Я в раю…

Хижина с соломенной крышей и деревянными балочными стенами, скрепленными между собой лианами, и еще десяток таких же, стояли на территории настоящего тропического леса! Вокруг росли сорокаметровые деревья-маяки, местами образовывая сомкнутые пологи, стволы которых были обвиты этими же лианами. В открытых от тени древесного полога, местах, росли самые различные виды эпифитов, которые я знала, и те, о которых никогда не слышала.

Местные, что проходили мимо в конусообразных соломенных шляпах на голове, как у той безумной бабули на озере, в простой крестьянской одежде, словно и не замечали меня. У кого-то за спинами были пристегнуты большие плетеные корзины в форме цилиндра, в стороне бегали и смеялись дети различных рас, а за огромным, покрытым мхом и лишайником камнем, я заметила котенка, который безмятежно умывал белоснежные пушистые лапы розовым языком.

Я подняла голову и невольно развернулась, чтобы подробнее рассмотреть удивительным образом растущий баньян, на изображение которого я как-то случайно наткнулась в книге о природе экватора Земли в музейной библиотеке на орбите Сатурна. В живую – а я надеюсь, что я все еще немного жива – корни этого дерева, словно свисавшие с высоты на землю и образовавшие целую рощу стволов-корней, выглядели настолько дивно, что я даже открыла от восхищения рот.

Невероятно яркая зелень и многообразие цветов цветущих растений завораживали глаз, что я и не сразу заметила, как со всех сторон окружила местная ребятня и с большим любопытством разглядывала абсолютно не вписывающуюся меня в этом месте.

– Ээ…, привет, – как-то неуверенно поздоровалась, приглаживая ладонями свою немного помятую белую футболку и оттягивая подол не особо длинной юбки.

– Дочь багровой луны? – прозвучало из небольшой толпы юных зрителей.

– Эээ…

– Это дочь хромоногой удачи! – воинственным и торжественным голосом объявила маленькая Белла, которая оказалась в этот момент рядом.

– Ооо! – бурно отреагировали дети, вызвав у меня растерянную улыбку

– Меня зовут Рада, – решила я все же познакомиться. Детей я люблю, и пугать их мне вовсе не хотелось.

– Добро пожаловать в Империю! – произнес милый голос молодой женщины, что в это время наблюдала за нами со стороны. Она была одета в такое же крестьянское облачение, что и остальные, и держала в руках плетеную круглую корзину, напоминавшую форму бельевого таза. Так и есть, в плетенке лежало стираное белье.

Я уставилась на женщину, пытаясь сконцентрировать нестабильное сознание и сфокусироваться на нормальном человеческом общении, несмотря на сомнение, что я вообще не умерла.

– Спасибо.

– Дети, разве Вам не говорили, что с только что пришедшими чужеземцами разговаривать запрещено, – спокойно напомнила она. Дети тут же разбежались. Белла же осталась стоять на месте рядом со мной.

– Не обижайтесь, Рада. Душа детей чиста, разум невинен, а жалость безгранична – благоприятнейшее вместилище для временного пребывания Зла. Мы пытаемся обезопасить их от всякого рода угроз. Меня зовут Кармелия, а Белла – моя дочь.

– Оу, очень приятно, Кармелия! Я – Рада Князева. Скажите, насколько далеко от Конфедерации КНН находится ваша Империя? Мне срочно нужно вернуться домой.

Женщина нахмурила брови и попросила вернуться Беллу в хижину. Сама сложила корзину с бельем на ближайший плоский камень и жестом указала идти за ней.

Я послушно последовала за мамой Беллы, попутно раздвигая широкие листья папоротника, который рос абсолютно везде. Навстречу нам то и дело попадались другие люди. Они вежливо здоровались с Кармелией, и словно не замечая, просто проходили мимо меня.

– Империя Варонара – одна из самых процветающих Империй мира Забвения. Здесь живут трудолюбивые крестьяне, которые не стремятся к личному богатству. Их цель – благополучие всего Варонара.

Кармелия говорила спокойным, умиротворенным голосом, что заметно меня расслабило.

Мы шли недолго. Стоило обогнуть небольшой холмистый участок, как нашему взору открылось огромное зеленое поле. Необъятный простор напоминал поля на бывших индийских землях, откуда до сих пор в Конфедерацию привозили вкусные сорта чая.

В одной части ровными рядами росли фруктовые деревья с желтыми и оранжевыми плодами. Я почему-то решила, что это апельсины. Чуть дальше я обнаружила виноградные плантации.

– Мы выращиваем все виды цитрусовых, персики, черный виноград и огромное множество видов злаковых, – продолжала Кармелия, оглядывая параллельно со мной это прекрасное поле. – В нашем мире все созданное становится его неотделимой частью. В основном, к нам попадают добровольцами из других миров. Иногда встречаются и случайные, которые каким-то образом оказались рядом с часами Забвения, и их выбросило в наш мир. Единственное место, с которым Император лично заключил договор о временном приеме переселенцев, так это Конфедерация КНН, – последнюю фразу Кармелия выговорила с некоторой скрытой досадой и обидой.

– Постой, значит, меня действительно засосало в портал? И я попала в то место, где задолжники корпорации отрабатывают просроченный займ?

– Мм, не совсем понимаю, о чем Вы, Рада, но подобных высказываний простому люду, лучше не делать, – сказала она с улыбкой. – После заката каждому переселенцу необходимо представиться перед Императором, и обсудить свою роль в пору временного пребывания в Империи. Там все и объясните.

Я устало прижала ладонь ко лбу и зажмурила глаза. В хаосе того, что сейчас происходило, в голове нащупывался лишь один единственный радостный факт – я жива. «Учитывая боль в затылке, которая так до конца и не прошла, я точно живая».

– Так, ладно. По всей видимости, портал в этом мире называют часами Забвения. И меня туда случайно затянуло.… А кто ваш император? – громко выдохнула я.

– Шиха́рз нув А́брахад Пала́д – сын прежнего императора Шиха́рз нув А́брахад Сали́ма, – гордо и величественно выговорила Кармелия.

– Ну и ну… Интересно, и что из этого является именем вашего Великого императора? – усмехнулась я, все же огорченная тем, что на данный момент нахожусь не там, где должна находиться.

– Во время повседневного труда, он допускает обращение к себе лишь по имени Палад.

«Мда, с именем тебе явно не повезло, император», – подумала я. «Невольно к языку залипает «Лампада», но никак не Палад. Ну да ладно. Важно сейчас не это, а то, как можно будет быстрее вернуться обратно в Конфедерацию».

– Ясно. Я тогда немного полежу в хижине Хранителя, а то голова раскалывается, хоть волком вой…

– Труд, и только труд избавит от болей тяжелых мыслей и телесного слабосилия, – вдруг оборвала меня Кармелия и жестом повела за собой дальше к полю, где было сосредоточено наибольшее количество людей.

Не знаю, почему, но мои ноги сами шли за ней. Хоть я и совсем была против что-либо сейчас делать, тем более на таком многотысячном гектаре плодородной земли.

– Это обязательно делать сейчас? Я люблю огороды и сады, но, понимаете, я недавно чуть не утонула и чудом осталась живой…

Кармелия ничего не говорила, только продолжала идти, ведя меня за собой. Немного погодя мне уже сунули в руки мотыгу и указали в сторону лимонников. Один худенький, седой и узкоглазый старичок набросил мне на голову конусообразный головной убор и рассерженно буркнул Кармелии, после чего та принесла мне обыкновенные резиновые сапоги.

«Ох, ты! А я и не заметила, как весь путь от хижины до плантаций прошлась босыми ногами. Что самое удивительное, я почувствовала боль и жжение в стопах лишь после того, как взяла в руки эти самые сапоги».

Один мальчик-подросток, заметив меня, одевающую универсальную для огородных дел обувь, прыснул от смеха и, смущаясь, отвел глаза в сторону. Это и неудивительно! Я абсолютно не вписывалась в эту обстановку со своей одеждой и растрепанными длинными ярко-красными волосами.

Меня совершенно не устраивали последствия сложившейся ситуации, но прямо сейчас я послушно шла в колонии с другими рабочими-крестьянами.

«Глаза боятся, руки делают» – вот это самая подходящая фраза для описания моего самочувствия. Только немного не в том определении, который был привычен в моем мире. «В моем мире? Да что я несу?! Я никогда не верила в существование пространственно-временных порталов, несмотря на то, что он имелся в кластере «ХоупСити». Я искренне рассчитывала на наличие подобной, населенной живыми существами планеты в другой галактике, но никак ни мира Забвения, в который можно попасть, неосторожно влетев в сияющее, блуждающее в воздухе окно!

Мне срочно нужно попасть к этому императору и все ему рассказать. Учитывая, какие положительные на вид люди здесь обитают, и каким видом деятельности занимаются, то этот Абрахад вон Хоттабыч – нормальный мужик. Он быстро вернет меня обратно домой. Как же иначе?! Если есть вход, должен быть и выход».

С этими обнадеживающими рассуждениями, я не заметила, как наша колонна добралась до посадок с лимонными деревьями. Тот самый подросток, что всю дорогу застенчиво отводил глаза и краснел от смущения, занял один из деревьев и начал рыхлить приствольную землю. Я, которая в принципе никогда не отлынивала от подобной работы, покорно приступила к ее исполнению.

Грунт оказался песчаным, что здорово облегчило мне работу. После окучивания одного дерева, мы с подростком одновременно приступили к следующему, и так далее. Что самое интересное, головная боль прошла бесследно, будто ее и не было. Кармелия оказалась права: труд благотворно повлиял на самочувствие и настроение.

Спустя некоторое время вдоль нашего обрабатываемого ряда прошел молодой человек с мотыгой на правом плече. Он остановился рядом со мной, посмотрел нахмуренным взглядом, а потом как ни в чем не бывало, прошел дальше. На нем, как и на всех была надета широкая светлая рубаха, местами перепачканная землей, штаны темно-песочного цвета и резиновые сапоги. Я обратила внимание на своеобразность его взгляда и выражения лица. Оно было и отстраненным и сосредоточенным одновременно.

«Нет, вот каждому нужно демонстративно проявить свое отношение к моему присутствию. Я сюда не рвалась…», – подумала я о наболевшем.

Этот молодой человек занял место под лимонником чуть подальше и принялся за работу. Я подметила, как каждый рабочий поднял голову и с особым уважением поприветствовал его.

– Эй! Как тебя зовут? – Не выдержала и обратилась к юнцу, что без конца на меня оборачивался, и так же бесконечно краснея, улыбался.

– Халифом, – так же улыбаясь, ответил он и выпрямился.

– Халиф, значит. А я – Рада, – парень покраснел еще больше. – Почему ты так на меня смотришь? И этот, что прошел мимо… Что не так? Никогда коротких юбок не видели?

– Просто Вы такая другая и… красивая, – Халиф застеснялся пуще прежнего. – Простите.

– Гм, молодежь…, – тяжело выдохнула я и продолжила работу.

До заката явно было еще далеко. Невольно в голове объявился вопрос: «а кормить будут?».

Чуть позже, все же я дала волю чувствам и тихо шмыгнула носом, думая о своем рыжем проказнике, из-за которого оказалась здесь. Я почему-то искренне верила, что с ним ничего плохого не случилось, и продолжала молотить мотыгой.

Помимо Халифа, рядом работали: пара женщин, старик, что дал мне соломенную шляпу и мужчина средних лет.

Я обратила внимание на последнего. Из всей канонады почти синхронных движений рабочих сильно выделялась скорость его заметно замедляющихся взмахов. А потом и вовсе рухнул на землю и стал трястись в припадке.

Тут же подбежала одна из женщин и закричала, взывая о помощи. Все побросали свои мотыги и окружили мужчину. Тот задыхался, а никто ничего не мог сделать. Тот молодой человек, которого буквально несколько минут назад все радушно и с уважением приветствовали, присел на корточки рядом с беднягой и пальцами стал делать нажимы под лопатками на спине.

– Что Вы делаете?! – возмутилась я. – У него явный приступ эпилепсии! Отойдите! – растолкала я бестолковых зрителей, которые всем своим изумленным видом уставились теперь на меня, видимо из-за грубого обращения. Такой же взгляд нарисовался и на лице этого самого молодого человека. Кстати, весьма симпатичного молодого человека.

– Его нужно уложить на бок! – скомандовала я. Но мне никто не помог, поэтому проделала это я сама. – Сейчас его отпустит! Нужно переждать…, – лицо бедняги в один момент приобрел синеватый оттенок. Женщина, что первой подбежала, все же заплакала. – Подержите ему голову, он может травмироваться от удара! – снова скомандовала я. Как ни странно, но на этот раз молодой человек послушно обхватил ладонями его голову, и все стали ждать. – Дыши, миленький, дыши…, – призывала я его встать на путь спасения.

Поначалу бедняга хрипел и дергался, но потом дыхание стабилизировалось, и дергаться он перестал.

– Умница…, ты – молодец, – подбодрила то ли этого беднягу, то ли саму себя.

Облегченно выдохнула после того, как мужчина открыл глаза и испуганно оглядел всех вокруг. Постучала его по плечу и взглядом опять наткнулась на того молодого человека.

– Назови свое имя, – произнес парень. Несмотря на полусмазливое лицо, взгляд его был грозный, отрешенный и немного пугающий. Голос прозвучал басом: прямо и решительно.

– Рада Князева, – выпалила я от неожиданности. Молодой человек медленно осмотрел мое лицо, бесцеремонно взором прошелся по волосам. Так ничего и, не сказав, резко встал, вернулся на свое место и продолжил работать.

Спасенного подняли и понесли в сторону леса к хижинам. Все остальные вернулись на исходные позиции и, как ни в чем не бывало, стремительно застучали по земле металлическим орудием сельскохозяйственного труда.

– Кто это такой? – наблюдая за тем незнакомцем, решила я поинтересоваться у Халифа, который также молотил по земле мотыгой.

– Вы еще не были на поклоне во дворце?! – удивился юнец.

– Пфф, нет, еще не успела. Как раз думала заскочить после заката, – съязвила я. – Так кто это? Неужто Хранитель всей суши в Империи? – ухмыльнулась я.

– Сам император Палад.

– Кто?! – «то есть я тут, значит, работаю, не щадя ни рук, ни свое мягкое место, дожидаясь нужного времени, чтоб попасть домой. А персона, с которой мне так не терпится познакомиться – вот!? Прямо здесь!?» – Это тот самый Алибабаевич?! Что ж ты раньше не сказал?!

Паренек в сумасшедшем недоумении застыл на месте, судорожно раздумывая, на каком именно отрезке времени он сделал что-то не так.

Я же тем временем, не теряя ни секунды, устремилась к императору на не совсем запланированный послеполуденный поклон.

– Господин император! – обратилась к нему я. – Прошу простить мое невежество, но Ваша фамилия очень сложная, и я не смогла точно запомнить все приставки в титуле. Можно просто Палад?

Спотыкаясь, я все же добралась до лимонного дерева, которое рыхлил молодой правитель, и активно дыша, словно пробежала ежегодный марафон, проводившийся в Балазе независимыми спонсорами, остановилась прямо перед ним.

– Понимаете, меня по ошибке перебросило порталом в Вашу красивейшую Империю! Просто мой хомяк сошел с ума, а я ринулась за ним. Там еще мой друг с просроченной задолженностью…. Все смешалось, а я и думать не думала, что окажусь в озере!

Я говорила и говорила, но потом резко замолчала, потому что поняла, что правитель никак на меня не реагирует. Он продолжал мотыжить, словно на плантации находится совсем один.

– Господин Палад, Вы меня слышите? – я еще раз попыталась привлечь его внимание, но тщетно.

Я подошла поближе и прикоснулась до его руки, как вдруг среди ясного неба прогремел настоящий гром и подул нехороший ветер. Правитель остановился и медленно развернулся в мою сторону, а я прикрыла рот, чтобы не закричать. На меня смотрели глаза, карие радужки, которых стали абсолютно черными. Я вгляделась в эту черноту и поняла, что в ней буйствовал настоящий черный смерч.

Стало вдруг холодно. Ко мне подбежал Халиф, отдернул в сторону, и я упала без сознания. Что было дальше, я уже не видела, но слышала, как вокруг завыл сильный ветер, и закричали рабочие…

Глава 5

– Рада, очнись, – снова попросил детский голос.

Я попыталась открыть глаза, но голову снова пронзила острая боль, и не только в области затылка.

– Она просыпается, – шепнул знакомый пожилой голос.

– Бабушка, она ведь выздоровеет? – малышка явно за меня переживает.

– Благо, что вообще осталась жива, – это уже произнесла Кармелия.

– Аа, голова…, – простонала я, с трудом открывая глаза. У кровати в хижине, на которой я просыпаюсь уже не впервые, сидели на этот раз Кармелия, Белла и бабуля–Хранительница.

– Очнулась! – так же блаженно и обрадованно проговорила девочка.

– Как ты, Рада? – Кармелия выглядела встревоженной, а бабуля традиционно улыбалась. «Может она сделала неудачную подтяжку лица и теперь никогда не ходит серьезной?»

– Как будто меня по голове огрели чем-то очень тяжелым. – «Аа, даже говорить больно – отдает в голову». – Что произошло?

– Ты ничего не помнишь? – «ну все, Кармелия совсем скисла».

– Я… подбежала к императору…, он никак на меня не реагировал. А потом обернулся и…

– Халиф видел, как ты к нему прикоснулась, – «еще немного и депрессия Кармелии передастся и мне».

– Он не реагировал, и я дотронулась до его плеча…

– О, Дух мой! Ты понимаешь, что могла погибнуть?! – на повышенных тонах вдруг объявила Кармелия.

– Прошу, не ори так! – голова просто сотрясалась от каждого ее сказанного слова. Я еле подняла глаза на рассерженную женщину и обратила внимание, что все три представительницы женского пола похожи друг на друга.

– Чудо генетики… Бабуль, это твое потомство? – поинтересовалась я, а пожилая женщина, улыбаясь, молча кивнула головой.

– Ты чуть не умерла, понимаешь?! – продолжала истерить Кармелия. Мне стало даже приятно от того, что обо мне так волнуются. – Матушка, она не понимает! – рыкнула она и обиженная выбежала из хижины. А я уставилась на бабулю.

– Что это с ней?

– В ней преобладает Дух Созидания, – спокойно уведомила старушка. Сейчас она сидела без своей конусообразной шляпки и выглядела вполне адекватной. – Чья-либо смерть приносит ей боль. Даже бессмысленно сорванный цветок отбирает ее силы.

– А сорванный со смыслом? – буркнула я с сарказмом, пытаясь перетерпеть головную боль.

– Ты сметливое дитя…. Еще на плоту я попыталась разгадать Духа внутри тебя… Цветок, сорванный для благого дела, во имя любви или для посадки его семян, прибавляет Кармелии силы.

Я постаралась глубоко не задумываться над тем, что сказала бабуля о Духе, которого она попыталась во мне просканировать. А решила разобраться в сути того, что она сказала о цветке.

– А смерть? Разве в смерти человека может пребывать оправданный смысл? – «Ох, моя голова, как же больно!»

– Человек, скончавшийся от старости, от тяжелой болезни – проявления Судьбы. Это не приносит вреда Кармелии. А вот своевольно ушедшие приносят невыносимую душевную и телесную боль.

– Как печально…, – стало жаль ее.

– Прикасаться к императору в полуденный сон запрещено, – начала Хранительница. – Бремя правителя – сон во время полудня. Разум его спит, но тело способно двигаться. Он может отвечать на вопросы и сам прикасаться при желании, но без его воли дотрагиваться запрещено. Это приведет к мгновенной смерти.

– Что вообще делает психически расстроенный человек средь бела дня посреди обычных крестьян на поле? Он ведь император, – недоумевала я.

– Он – покровитель слабых, обиженных и тех, кого покинули надежды. Он вселяет веру, разделяя с ними часть их приобретенной участи. Работа на поле – отдых. Он работает во имя будущего, благополучия и процветания Империи.

– Похвально, – сдалась я и расслабленно устроилась на подушке, от которой пахло ароматной и успокаивающей травой.

– Император был расстроен от произошедшего и крайне удивлен, когда узнал, что ты выжила.

– Я обязательно предоставлю ему свои глубочайшие извинения, – съязвила я. «Тоже мне гуманист…».

– Ты понесешь наказание.

– Что?! Меня чуть не убили, причем дважды, а мне еще и отвечать!? Какая-то неправильная у вас Империя, я Вам скажу!

– Три дня полевых работ, а потом тебе будет дозволено преклонить перед ним голову: таково распоряжение императора, – спокойно, улыбаясь, объявила «старушка дней моих суровых», погладила по голове свою дорогую внучку и направилась к выходу. – Отдыхай, Рада. Завтра Кармелия все тебе покажет.

Подождав пару секунд после ее ухода, Белла поднесла глиняную тарелку со зрелыми персиками. Я же выкатив глаза, все еще смотрела в сторону выхода, не зная, что сказать.

– Вот. Это тебе. Сама набрала, – девочка улыбалась и, не отводя с меня восхищенного взгляда, осталась стоять возле кровати.

– Спасибо, малышка.

– Ты чем-то огорчена? – девочка глядела с таким сожалением и встревоженностью, что сердце сжало, и я попыталась разрядить ситуацию.

– Что ты? Ни капельки…, – возможно, это получилось не так убедительно, но я старалась изо всех сил.

– Не расстраивайся. Наш Император очень хороший. Он и тебя полюбит, вот увидишь, – Белла улыбалась, а мне хотелось плакать. «Все это слишком затянулось. Не хочу к Императору. Хочу домой…».

***

Много ли, мало прошло времени, но я, по всей видимости, уснула и проснулась от того, что меня бодренько растолкала чья-то крепкая рука.

– Бабуля? – я неприлично широко зевнула и с огромным наслаждением растянулась, чувствуя, как кровь заиграла по всему телу, и стало очень хорошо. – Который час?

Бабуля оказалась крепким орешком. «И откуда в ней столько силы? Кажется, на том месте, где она меня ткнула, проявился синяк…».

– Просыпайся, соня! – широко улыбаясь, влетела в хижину не менее бодрая Кармелия. После того, как она вчера обиженная и разгоряченная выбежала из дома, я с ней не пересекалась.

Было приятно видеть этих женщин в приподнятом настроении, но мое тело абсолютно уверенно не желало вставать с теплой и уютной постели.

– Который час? – переспросила я, по инерции разыскивая часы.

Только я подумала о часах, как тут же вспомнила о наручных часах со встроенным чипом, которые дала Аманда. Но на мне их не было. Мгновенная, хрупкая радость сменилась очередным расстройством.

– На часах уже пять! Дети давно встали, а ты еще даже не умылась! – засмеялась Кармелия и подбросила махровую ткань.

– Дети? – поразилась я, и тут же позабыв о часах, обратила внимание на спящую в углу на маленькой кровати с вырезным деревянным изголовьем Беллу. – Хотела надавить на совесть? – догадалась я и улыбнулась Кармелии в ответ.

– Я слукавила. Детям дарована свобода, а вот барышням, которые нарушили правило и получили наказание негоже в это время нежиться в постели, – улыбнулась она снова и последовала к выходу. А я, собрав всю волю в закромное место, все же встала, умылась из глиняного кувшина, тихонечко накрыла Беллу сползшим на край одеяльцем и отправилась навстречу к «новым, чтоб их, приключениям» в Варонара…

В ближайшие пять часов я почувствовала себя истинной лошадью. Для начала Кармелия сопроводила меня до бесконечных грядок с томатами. Я, Халиф и еще парочка крестьян тщательно все полили, так как специалисты ботанического дела Империи считают, что томаты нужно поливать с утра, так как плодоносное растение растет по ночам. Затем нас отправили к апельсиновым плантациям, где мы той же компанией мотыгами дружно обработали приствольные земли.

После, мою безотказную личность сослали к персиковым посадкам, чтобы я с полной ответственностью и серьезностью обошла каждый ствол с проверкой на наличие долгоносиков и других вредителей. И это было действительно волнительно! «А вдруг я упущу момент, а потом эти паразиты размножатся до сумасшедших количеств, и всё – пропали персики. Те, которыми вчера угостила меня Белла оказались просто до невозможности сочными и сладкими! Будет очень обидно, если из-за моей невнимательности пропадет такой качественный урожай».

Как же я обрадовалась появлению Халифа, которого, я надеюсь, сжалившись надо мной, послала в помощь Кармелия. Он постоянно улыбался и скромно хихикал, прикрывая рот ладонями всякий раз, как я вскрикивала от неожиданного приземления на меня либо паука, либо мохнатой гусенички, или когда наткнусь на паутину между деревьями.

Кстати, что касается одежды, то я до сих пор корпела в своей юбке и белой футболке. Белизна футболки оставалась сияющей, несмотря на то, что мне пришлось за прошедшее время пережить. Я поинтересовалась у Кармелии, где можно принять душ, а она объяснила, что бабуля-Хранительница применила ко мне некую магию, что позволяло оставаться чистой. Это шокировало, и вызвало очевидную удивленную реакцию. Но учитывая, что от меня пахло свежестью и чистотой, я постаралась поверить в это и продолжала работать.

Местные усердно трудились, качественно проделывая любую работу. Халиф во время короткого перерыва, когда женщины разлеглись на земле и, глядя в небо стали напевать какие-то народные песни, а мужчины, что отдыхали в стороне, обсуждали что-то свое, принес мне пару мандаринов и воды в глиняном кувшине, за что я была этому юнцу очень благодарна.

Мы лежали на небольшом участке земли, покрытой нежнейшей, зеленой, коротко выкошенной травой. Песни крестьянок состояли из красивых мотивов, которые призывали к борьбе со своими личными пороками и слабостями, и от их прослушивания становилось на душе как-то легко и тепло. Тело гудело от усталости, но в груди билась гордость за саму себя и за проделанную работу.

Вокруг простиралось безграничное поле, поделенное уходящими к горизонту, бесконечными, параллельными друг к другу рядами гречихи и пшена. Близ леса, в котором расположились хижины поселения, возвышались невысокие зеленые холмы, с размещенными на них мукомольными мельницами.

Халиф под ухом бурно обсуждал с еще одним таким же подростком новый вид удобрения для томатов. В другое ухо влетали протяжные песни местных женщин, а ко мне привязалось ощущение, что за мной кто-то наблюдает.

Я нехотя привстала на локти и оглядела всех, кто отдыхал неподалеку. Мои волосы выбились из хвостика и торчали петушками в разные стороны, но это меня мало заботило.

Я прошлась взглядом везде, где было можно, и резко остановилась им на подножии холма. На земле чуть подальше от деревянной мельницы на одном локте, согнув ногу в колене, а вторую вытянув вперед, в крестьянской рубахе, черных штанах, босиком, лежал и смотрел на меня ни кто иной, как сам правитель Варонара.

То ли от растерянности, то ли из любопытства, я продолжала разглядывать его лицо. Между нами простиралось метров сто, но я четко видела, что его взор направлен именно на меня. Он задумчиво разжевывал тонкий стебель соломины и не отводил от меня глаз.

Среди жителей и рабочих я давно заметила расовое разнообразие. Успела повстречать и темнокожих представителей, и людей с узкой прорезью глаз. Было много таких, которые проживают в основном на западе Конфедерации.

Я не шибко точно поняла этническую особенность данной Империи, и если честно, не особо к этому и стремилась. Но люди здесь отличались исключительной красотой, вероятно, потому что ежедневно занимались благим делом…

Уверена, если б у меня был доступ к Базе, то при первом же запросе о личности правителя, он выдал бы мне следующую информацию. «Император Палад. Высокий, молодой, чуть-чуть задумчивый, привлекательный мужчина со слегка раскосыми глазами и правильными объемными губами. Не очень общительный. Бестактный трудоголик… Недотрога…».

Кажется, правителю надоело играть в гляделки, поэтому он резко отвел глаза, встал и отправился в сторону мельницы. А меня растолкал Халиф и, улыбаясь смущенно напомнил, что пора отправляться на поле…

***

– Начинается месяц омовений в озере Нак! – обрадованно объявила Кармелия во время обеда. Всех рабочих рассадили за широкие деревянные столы у мельниц и накормили вареной картошкой и овощами.

– И что это значит? – поинтересовалась я. Кругом безмятежно бегали дети, ели персики, смеялись. Моя футболка стала черной, но Кармелия обещала, что скоро сработает «бабулино чудо», и моя одежда вместе со мной снова станем чистыми.

– Вообще в каждой хижине все моются в собственных банях, либо при помощи магии Хранительницы – моей Матушки. Но четыре раза в год озерный Дух очищения дает возможность устраивать купальни в его водах на протяжении целого месяца.

– Гм. Это ты про то озеро, в котором меня чуть не утопила бабуля? Прости, твоя Матушка. Нет, спасибо. В эти черные воды я добровольно больше не полезу.

Кармелия звонко засмеялась и добавила в мою миску еще овощей.

– Воды кажутся черными только для чужеземцев, которые не успели очиститься. Это обычное озеро. Там даже дети плещутся. Детям все дозволено. А вот взрослым – только четыре раз в год по одному месяцу.

– От чего же так мало? Видать не так уж и хорош этот Дух, раз такой жадина. А у Вас мяса нет? – вдруг вспомнила я.

– Мы не едим мясо.

– Правда?

– Правда, – Кармелия наворачивала один салатный лист за другим, а глаза ее продолжали улыбаться.

– Вы – вегетарианцы? Что прям всей Империей отказались от животного белка?

– Мы поглощаем растительный белок в необходимом количестве.

– Я, конечно, заметила, что никто тут от избытка веса не страдает, но…. А мужчины? Тоже мясо не едят?

– Нет.

– Вам запрещает закон?

– Нет. Все мы в Варонара – созидатели и служители Матери-природе. Никто в поколении никогда не ел мяса. Даже предыдущий император, несмотря на свое самолюбие.

– Интересно, – сочувствуя всем жителям, тяжело вздохнула я.

Вот кто бы точно обрадовался тому, что попал сюда, так это Агне. Она всегда комплексовала из-за своих широких бедер и имела бесконечные претензии к постоянному сидячему образу жизни. «Вот вернусь домой и обязательно распишу ей график местных девушек».

– Но в месяц омовений разрешена рыбалка. Мы добываем рыбий жир, который используем в употреблении в пищу в целях оздоровления.

– А можно употребить рыбу в пищу в целях утоления голода? Хотя бы мне в виде исключения? – видимо мое жалкое выражение лица показалось Кармелии забавным, от чего она опять звонко засмеялась.

– Можно. У нас кроме детей, редко кто употребляет рыбье мясо. А детей мы чаще заставляем, чтобы те росли крепкими и здоровыми.

«Ох, прямо-таки отлегло!» Я обрадовалась этой новости, но рассчитывая, что через три дня, наконец, отчалю домой, бодро принялась разжевывать овощи, которые накидала мне в миску заботливая Кармелия.

Нас рассадили на холме, на котором царственно расположилась еще и трехъярусная ветряная мельница.

Я жевала салатный лист и задумчиво рассматривала эту мощнокрылую махину. Вдруг из проходного проема вышла знакомая фигура с большим набитым мешком на спине.

Молодой и весьма сильный мужчина со слегка раскосыми глазами и чересчур выразительными для сильного пола губами активно перетаскивал мешки в большую телегу. Я чуть не поперхнулась, когда наш уж больно усердный правитель резко повернул голову на меня. От неожиданности я даже перестала жевать. А потом поймала себя на мысли, что засмотрелась, и, дабы убедить его в своем безразличии, стала без разбору запихивать себе в рот то кусочек помидора, то сельдерея, то веточку петрушки, представляя как наверно сейчас здорово напоминаю прожорливую козу. Император же невозмутимо отвел глаза и последовал снова к мельнице.

Я резко вскочила с места. Со словами: «Так, ну все, отдохнули, и хватит», схватила Халифа под локоть и под изумленным взором Кармелии потащила беднягу на поле.

Я стремительно шла вперед вниз по холму, удерживая мальчишку мертвой хваткой и, всеми силами сдерживая себя не обернуться. Складывалось ощущение, что мой затылок сейчас расплавиться от того, что в нее кто-то вглядывается. Разумеется, я не переборола в себе девичье любопытство и все же оглянулась, и меня тут же бросило в жар. На том месте, где буквально полторы минуты назад сидела я и обедала, теперь рядом с Кармелией сидел этот самый Палад. Ладно бы просто сидел, так он через свое широкое плечо, покрытое крепкими мышцами, пристально наблюдал за мной. Нагло не отводил взгляда до тех пор, пока ему не принесли горячего картофеля.

Несмотря на то, что я тоже недоумевающе уставилась в его сторону, бесцеремонно отвернулся первым и приступил к поеданию обеда.

«Невежа!», – констатировала я и, наливаясь небеспричинной злостью, устремилась туда, куда сорвалась, так и не доев своей доброй и заслуженной порции картошки…

В гневе я даже не заметила, как переполола приличное количество рядов с зеленым луком и натаскала перегноя в отдаленную часть фазенды с виноградником. О том, что я действительно устала, я поняла, только тогда, когда солнце окрасило небо багрово-оранжевым закатом.

Вдоль горизонта расплывались нити, так же как и я уставших за весь день, медленно растекавшихся по всему небосводу, лучей. Халиф сбежал почти сразу же, как притащила его на поле после обеденного перерыва.

«Думаю, он больше со мной рядом сидеть не станет. Как вспомню, как смотрел на меня этот «Соломон», тело сковывает непонятное смущение, неловкость и злоба». Эта нестабильность во мне заметно раздражала, и я всеми силами пыталась разогнать мысли об императоре, разбавляя воспоминания мыслями о Воронове.

«Представляю, как Ама переживает, а Алекс выясняет обстоятельства моего исчезновения. Меня в Конфедерации нет уже второй день. Воображаю, как волнуются за меня девчонки. Что стало с Ихтиалом? Вероятно, его временно поместили в камеру ожидания до выяснения моего местонахождения…».

Я шла, еле передвигая ногами в отяжелевших от усталости резиновых сапогах и вспоминая тех, кто мне дорог.

Все остальные рабочие, напротив, выглядели бодрыми и счастливыми: дружно направлялись в сторону озера Нак, чтобы искупаться. Я заметила, что мужчины шли в правую сторону побережья, а женщины – в левую. Но, несмотря на это все равно купались в одежде, не оголяя тело. Мне тоже хотелось искупаться, но мало вдохновляло идти потом в мокрой одежде все это расстояние до хижины. И я решила, что для начала захвачу махровое полотно, что дала мне утром Кармелия, а потом сразу же отправлюсь купаться.

В лесу, в поселении стояла непривычная тишина – почти все находились на озере. Я, шаркая резиновой подошвой по каменистой тропинке, усыпанной по краям ковром зеленого мха, шла в сторону хижины Хранительницы. За это время мимо меня пронеслась пара-тройка ребятишек, которые радостно смеялись и, обгоняя друг друга, вприпрыжку побежали в сторону всеобщей пляжной тусовки.

Оставалось преодолеть буквально метров пятнадцать, как в темноте под кронами неизвестных тропических кустов довольно громко зашуршало. Естественно, я остановилась и попыталась вглядеться за ветки густой растительности.

Через мгновение зашебуршало снова. Я немного испугалась, но любопытство заставило остаться на месте, и более того, сделать шаг в сторону подозрительной возни.

Еле слышно и максимально осторожно отодвинула ветки и сделала пару шагов вперед. Движение прекратилось. Я остановилась тоже, пытаясь разглядеть в темноте зверька – желательно не хищника.

Учитывая тот факт, как дети безнадзорно и свободно носятся по территории леса, я могу уверенно предположить, что хищников в этом краю нет. «А что если – как в каком-нибудь фильме-триллере – это исключительный случай, когда на просторах Варонара объявился кровожадный зверь, и я войду в историю Империи, как жертва нападения? Что тогда? Гм, надеюсь, это не тот случай…».

Я устремила свой взор на землю и заметила два поблёскивающих лучика, которые то исчезали, то проявлялись вновь. Когда до меня дошло понимание, что это не лучики, а чьи-то моргающие глаза, чуть не свалилась от ожидаемой неожиданности, что в листве действительно кто-то сидит.

Судя по размерам, это был маленький зверек, типа мышонка.

– Не бойся, – «кажется, это говорю я самой себе, а не крошечному животному, которого до сих пор не могу рассмотреть».

– Рада?! Это ты?! – вдруг кто-то заговорил почти совсем рядом. Я очень испугалась, что не сразу сообразила, что делать: выбираться из зарослей и с воплями о спасении бежать в сторону озера, или же вступить в контакт непонятно с кем, который, на минуточку, назвал мое имя!

Голос напоминал взрослого, который для смеха вдохнул гелий из шарика и навсегда приобрёл этот тон.

– Вы где? Кто Вы? – пыталась я разглядеть неизвестного.

– Ты что меня слышишь?! – кажется, этот неизвестный немного удивлен.

– Да, слышу, – «я уже сомневаюсь в своей собственной адекватности и постепенно возвращаюсь к версии, что я все-таки в коме. Но если я в коме, то физически мне ничего страшного не грозит. Я не тону, автоматически самоочищаюсь от грязи, а теперь вот пытаюсь неосознанно завести незримого собеседника. Точно, кома…».

– Рада, это я! Чуча! Просто ненавижу тебя за это неуместное для хомяков имя! – вдруг разошелся незримый.

– Как Чуча? Вы знаете моего Чучу?! – оживилась я и сделала еще один шаг вперед.