Читать онлайн 1942 год. Работа над ошибками бесплатно
1941—1945. Великая и неизвестная война
© Рунов В.А., 2022
© ООО «Издательство «Вече», 2022
Введение
Завершился 1941 год, первые шесть месяцев Великой Отечественной войны. За это время страна потеряла огромные территории, самые развитые промышленные районы, многие миллионы своих граждан. Ошибки предвоенных политических, военно-стратегических и кадровых теорий были налицо. Не оправдало себя назначение наркомом обороны С.К. Тимошенко, начальником Генерального штаба Г.К. Жукова, начальником Главного разведывательного управления Ф.И. Голикова, ни одного из командующих западными военными округами, подавляющего количества командующих армиями… В государственном масштабе это была не просто ошибка, это было катастрофа, равной которой страна не знала с времен Смутного времени начала XVII века. Впору было задуматься об эффективности созданной советской властью системы управления сверху донизу, которая в вопросах обеспечения безопасности страны явно оказалась неэффективной.
Но И.В. Сталин не был склонен критически оценивать свою работу, признавать ошибки и, каясь, посыпать пеплом голову. Самолюбивый грузин, сваливший Л.Д. Троцкого, мощную оппозицию и правивший огромной страной около 20 лет, не обращал внимание на такие «мелочи». Он упорно шел к намеченной цели, и на этом пути люди всегда были только расходным материалом, а любые события – только очередной ступенькой к созданию и укреплению культа собственной личности. И.В. Сталин был очень волевым, целенаправленным человеком и искушенным интриганом. Благодаря этому он смог на основе Политбюро ЦК РКП(б) собрать вокруг себя небольшую группу людей, полностью послушных его воле, и распределил между ними обязанности по управлению различными направлениями развития государства и строительства Вооруженных Сил. При этом члены Политбюро ЦК РКП(б), с одной стороны, были беспрекословными исполнителями воли И.В. Сталина, с другой – ответственными за порученные им дела работниками.
Эта система управления продолжала действовать и в течение всей Великой Отечественной войны. Позже М.В. Василевский писал: «На протяжении всей войны стратегические решения, направляемые в войска в виде директив Ставки, рассматривались Политбюро ЦК нашей партии и Государственным Комитетом Обороны, всецело осуществлявшими руководство вооруженной борьбой и деятельностью тыла страны, с привлечением в каждом отдельном случае необходимых для данной цели ответственных военных и гражданских работников».
При этом И.В. Сталин хорошо понимал, что собственными силами СССР будет очень трудно справиться с фашистской Германией и ее сателлитами. Поэтому важнейшую роль в Политбюро ЦК РКП(б) играл нарком иностранных дел В.М. Молотов, который в 1941 году делал все возможное, чтобы найти для СССР союзников, даже несмотря на наличие принципиальных идеологических противоречий, существовавших между ними после Великой Октябрьской социалистической революции. Положительную роль в этом процессе играло то, что ослабление Германии и Советского Союза, завоевание европейских рынков и их сырьевых источников для Великобритании и США оказались важнее всяких идеологических принципов. Поэтому целенаправленная работа Наркомата иностранных дел СССР давала положительные результаты.
Но для того, чтобы вдохновить собственный народ и «подстегнуть» союзников, И.В. Сталину нужны были победы, которых он постоянно и жестко требовал от своих войск. Причем нужны были победы, не считаясь с их ценой. Поэтому приказы до последнего человека удерживать занимаемые рубежи и наносить контрудары, несмотря на превосходство противника в силах и средствах, следовали один за другим. Позже советские историки каждый такой эпизод обороны или наступления опишут как подвиг советского воина. Но при этом они «скромно» умолчат о том, что эти бои не были увязаны с общими планами оперативной и стратегической обороны, которые должны были составлять Генеральный штаб РККА и штабы фронтов. На военном языке это значит, что все эти боевые действия имели только местное значение. Безусловно, они препятствовали продвижению противника, но при этом соотношение потерь в пользу врага было огромным. Миллионы неопознанных могил советских воинов до сих пор поисковиками обнаруживаются на полях боев Великой Отечественной войны, и это тоже результат управленческой деятельности И.В. Сталина и его ближайших помощников.
И.В. Сталин, став Верховным главнокомандующим, тем самым возложил на себя полную ответственность за действия Красной армии на всех фронтах. Высшим органом военного управления стала Ставка Верховного главнокомандующего. С 10 июля 1941 года ее членами были Маршалы Советского Союза С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, С.К. Тимошенко, Б.М. Шапошников, генерал армии Г.К. Жуков, адмирал Н.Г. Кузнецов и единственный «гражданский» человек – первый заместитель председателя Совета народных комиссаров В.М. Молотов. Данный состав был настолько удобен И.В. Сталину, что не менялся до 17 февраля 1945 года.
Рабочим органом Ставки РГК был Генеральный штаб РККА. Накануне и в начале Великой Отечественной войны его начальником был Г.К. Жуков, который уже 29 июля 1941 года был освобожден от этой должности. Новым начальником Генерального штаба РККА был назначен Б.М. Шапошников. Это было уже третье его назначение на данную должность, что говорит не столько о выдающихся стратегических способностях Бориса Михайловича, сколько о кадровом «голоде» в Красной армии. Безусловной заслугой Генерального штаба в период руководства им Б.М. Шапошниковым стали оборона Москвы и создание условий для контрнаступления на московском направлении в декабре 1941 года. В то же время нужно признать, что общее наступление под Москвой в начале 1942 года и другие наступательные операции того периода не смогли достичь поставленных целей.
В середине мая 1942 года Б.М. Шапошников по состоянию здоровья был освобожден от должности начальника Генерального штаба РККА, которую вначале временно, а с 26 июня и официально занял его первый заместитель генерал-полковник А.М. Василевский. Он возглавлял этот ведущий орган военного управления по февраль 1945 года, став организатором коренного перелома и ряда последующих крупных стратегических побед Красной армии. Но именно 1942 год стал периодом утверждения личности А.М. Василевского как выдающегося организатора и руководителя Генерального штаба РККА во время Великой Отечественной войны.
В 1942 году произошли большие кадровые перемены среди высшего начальствующего состава РККА. Заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза Г.И. Кулик был обвинен в воинском должностном преступлении, лишен звания Героя Советского Союза, всех правительственных наград и разжалован до генерал-майора. Не оправдал себя в качестве заместителя наркома обороны СССР начальник Главного политического управления РККА Л.З. Мехлис. Лишились своих должностей ряд командующих фронтами и армиями, не говоря уже о командирах корпусов и дивизий. Таким образом, война в свой первый период сквозь тонкое сито военных неудач просеивала кадры, оставляя на поверхности не только самых талантливых, но и умеющих приспособиться к требованиям высшего руководства.
* * *
В течение многих лет своей научной и преподавательской деятельности мне довелось тесно общаться как с курсантами военных училищ, так и со слушателями Военной академии имени М.В. Фрунзе (Общевойсковой академии) и даже Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации. Все они были воспитаны на победах советского народа и его Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне, в числе которых – разгром фашистских войск в битве под Москвой и Сталинградом. Правда, в военных академиях также проводилось несколько занятий по операциям начального периода войны с точки зрения выявления и анализа причин неудачного их завершения для войск Красной армии. Но неудачные операции 1942 года не изучаются, хотя отдельные из них были не менее трагичны, чем операции 1941 года. И только наиболее активные слушатели, узнав из художественной литературы или других источников о некоторых из них, пытаются разобраться в причинах имевших место неудач. Но без системного подхода к этому явления получить полноценные ответы на возникшие вопросы крайне сложно.
Еще сложнее обстоит дело с личностями военачальников 1942 года. Многие путают временные рамки руководящей работы начальников Генерального штаба Б.М. Шапошникова и А.М. Василевского, командующих фронтами и, тем более, командующих армиями. В отечественной военно-исторической литературе практически отсутствует описание работы Генерального штаба, фронтовых и армейских штабов при выработке решений в этот период. Авторы, увлекшись ходом операций, очень мало места уделяют рассуждениям по поводу решений, возникавших уже в процессе боевых действий. Также в отечественной литературе недостаточно описаний военных действий со стороны противника. Это приводит к одностороннему познанию отдельных событий и не создает общей картины происходившего.
В то же время интерес отечественных читателей к событиям Великой Отечественной войны со временем не только не угас, но и обострился. Современному читателю уже недостаточно рассказать о героизме отдельных объединений, соединений и воинов. Он хочет глубже понять природу происходивших событий, заглянуть в их истоки, получить полную информацию для того, чтобы сделать более объективные оценки. При этом он, на основе документально подтвержденных фактов, стремится максимально вскрыть историческую правду во всем ее многогранном проявлении, невзирая на должности, чины и другие заслуги основных действующих лиц. В результате многие знаковые фигуры 1941 года постепенно начинают заслоняться другми.
Процессы управления всегда были крайне сложным делом, справляться с которым удавалось не многим. Военное управление, связанное с большим числом человеческих жизней, огромными материальными и территориальными затратами – дело сложное вдвойне. И сегодня, в период наличия в человеческом обществе огромной массы управленцев различных уровней, прямой зависимости развития этого общества от эффективности управленческих процессов, данная тема особенно актуальна.
В данной книге я не берусь учить тому, как нужно управлять войсками и другими силами в случае войны – это слишком сложная и многогранная наука, над которой постоянно трудятся тысячи военных ученых. Я хочу довести до читателя в хронологической последовательности основные операции 1942 года, их результаты, и на этой основе попросить его выявить взаимосвязи такого сложного явления, как вооруженная борьба, заставить задуматься о ее основных движущих силах. Искренне надеюсь, что размышления на эту тему помогут любому человеку глубже осознать все сложности войны с тем, чтобы еще более ценить одержанную Победу и всех тех, причастных к этому великому неоспоримому факту в истории нашей Родины.
Часть первая
Повторение пройденного
Обстановка на начало 1942 года
Новый 1942 год для Гитлера начался с неприятного сообщения. Разведка доложила, что 1 января в Вашингтоне страны так называемой «Большой четверки» – СССР (М.М. Литвинов), США (Ф.Д. Рузвельт), Великобритании (У. Черчилль) и Китая (Цзы-вень) – подписали декларацию, в которой заявили о своей готовности вести совместную борьбу «против диких и зверских сил, стремящихся покорить мир… для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы и для сохранения человеческих прав и справедливости…». Они обязались использовать все свои военные и экономические ресурсы против находившихся с ними в войне участников Тройственного пакта и примкнувших к ним государств, сотрудничать друг с другом и не заключать сепаратного перемирия или мира с врагами.
2 января под этим документом поставили свои подписи представители других государств: стран Британского содружества (Австралии, Индии, Канады, Новой Зеландии, Южно-Африканского Союза), ряда государств Южной и Центральной Америки (Гаити, Гватемалы, Гондураса, Доминиканской Республики, Коста-Рики, Кубы, Никарагуа, Панамы, Сальвадора), а также правительств в изгнании (Бельгии, Греции, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Польши, Чехословакии и Югославии).
В целом вашингтонская декларация была подписана 26 государствами. Но также было указано, что к ней могут присоединиться другие нации, которые оказывают или могут оказать материальную помощь и содействие в борьбе за победу над Германией и ее союзниками.
После появления этого документа Гитлер хорошо понимал, что положение Германии и ее союзников сильно усложнится, по крайней мере в политическом отношении. Для того, чтобы кризис не распространился на военную область, нужны были новые победы, но их катастрофически не хватало.
Из «Военного дневника» начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Ф. Гальдера:
«1 января 1942 года
а) Наступление против северного фланга 6-й армии, а также заметное сосредоточение сил противника перед остальным фронтом 6-й армии.
б) Начало крупного наступления противника в районе Тугода на фронте группы армий «Север».
В Крыму по-прежнему обстановка напряженная, без ввода новых сил восстановить положение невозможно.
Южный фланг группы армий «Центр» снова потеснен наступающими войсками противника… 3-я и 4-я танковые группы отражают наступление русских войск. Фронт 9-й армии прорван по обе стороны разрушенной Старицы…
2 января 1942 года
Весь день ожесточенные бои. В Крыму наступление противника приостановлено активными действиями нашей авиации. На остальной южной половине фронта, несмотря на довольно упорные бои на северном фланге 6-й армии и на южном фланге 2-й армии, никакой существенной оперативной угрозы не возникло даже в районе прорыва на Оке, куда противник продолжает вводить крупные силы. Более того, наметились признаки локализации прорыва на Оке. В то же время на фронте 4-й и 9-й армий возник тяжелый кризис.
Прорыв противника севернее Малоярославца превратился в оперативный, и в настоящий момент трудно даже сказать, каким образом можно восстановить положение. Фронт 9-й армии прорван войсками, наступающими от Старицы. Управление войсками здесь, по всей вероятности, полностью нарушилось, причем губительную роль сыграли расчеты на тыловую позицию «Кенигсберг-штеллунг», которой в действительности не существует. Войска пришлось отвести на новую позицию, которая сейчас, по-видимому, тоже прорвана.
Сложившаяся обстановка побудила фельдмаршала фон Клюге запросить разрешения на отвод войск на соседних участках. У меня произошло бурное объяснение с фюрером, который продолжает настаивать на своем. Таким образом, линия фронта останется без изменений, невзирая на последствия.
Отход на фронте 9-й армии, вопреки воле высшего руководства (Гитлера), явился на утреннем совещании причиной бурных сцен, во время которых в адрес ОКХ был брошен упрек в том, что оно управляет армией парламентскими методами, не проявляя достаточной твердости…
3 января 1942 года
В связи с очень глубоким прорывом противника между Малоярославцем и Боровском обстановка на фронте группы армий «Центр» чрезвычайно осложнилась. Кюблер и фон Клюге очень обеспокоены. Последний требует отвода войск на соседнем северном участке.
В Ставке фюрера снова разыгралась драматическая сцена. Он высказал сомнение в мужестве и решительности генералов. В действительности же все дело в том, что войска просто-напросто не могут больше выдерживать морозы, превышающие 30 °С…
4 января 1942 года
День, который не принес значительных изменений. Обстановка в Крыму и на фронте 9-й армии обостряется…
5 января 1942 года
Группа армий «Юг». Высадка десанта в Евпатории является, по всей вероятности, операцией местного значения. В районе Феодосии противник подтягивает подкрепления. На северном фланге 6-й армии оборона наших войск прорвана. Сюда по железным дорогам перебрасываются подкрепления.
Группа армий «Центр». В излучине Оки обстановка чрезвычайно напряженная! Есть опасность расширения прорыва. К западу от Ржева – прорыв крупных сил противника.
Группа армий «Север». Противник продолжает наступление…»[1]
Таким образом, характеризуя обстановку на советско-германском фронте в начале января 1942 года, начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта вынужден отмечать наступательные действия войск Красной армии, которые вызывали сильную обеспокоенность и даже раздражение у немецкого руководства. Характеризуя обстановку начала 1942 года, генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель писал:
«Я бы погрешил против истины, если бы не отметил, что полной катастрофы удалось избежать только благодаря силе воли фюрера, его настойчивости и не знающей снисхождения безжалостности. Если бы Гитлер не перечеркнул своей твердой рукой планы поэтапного отступления группы армий «Центр» – действительно оказавшейся в крайне сложном положении, но руководствовавшейся исключительно своими узкими эгоистичными интересами, а не беспокойством о судьбе всего Восточного фронта в целом, – то последствия были бы непредсказуемыми, а немецкой армии уже в 1941-м пришлось бы повторить судьбу своих французских «предшественников». Заявляю об этом со всей определенностью как живой свидетель и непосредственный участник событий тех страшных для немецкой армии недель: оставив на поле боя тяжелое вооружение, бронетехнику, мототранспортные средства и орудия, войска превратились бы в неуправляемое стадо, движимое только одним желанием – спасти свою жизнь, а безжалостный преследователь методично уничтожал бы одну немецкую дивизию за другой…
Только в начале января 1942 г. удалось изменить декабрьскую диспозицию и добиться относительной стабилизации оборонительного фронта. Однако не могло быть и речи ни о какой зимней передышке: русские проявляли необыкновенную активность на многих направлениях. Наши измотанные войска несли тяжелые потери в кровопролитных оборонительных боях. Инициатива полностью перешла к противнику»[2].
Мемуары генерал-фельдмаршала В. Кейтеля также подтверждают сложность военно-политической обстановки начала января 1942 года и попытки А. Гитлера волевыми методами найти выход из создавшегося положения.
* * *
В это самое время в Кремле настроения царили несколько иные. И.В. Сталин по обыкновению приехал в Кремль около 21 часа. К тому времени его приема уже ждали Булганин и Г.К. Жуков. Последний доложил о ходе контрнаступления войск Западного фронта под Москвой.
В 21 час 20 минут в кабинет вождя вошел Маленков, в 21 час 40 минут – Воронов и Белов, а через 15 минут – временно (из-за болезни Б.М. Шапошникова) исполняющий должность начальника Генерального штаба А.М. Василевский с последними сводками с фронтов.
К тому времени И.В. Сталин из телеграммы, полученной из Вашингтона, уже знал об успехах советской дипломатии, а из сводок Генерального штаба – об успехах войск Красной армии на различных участках советско-германского фронта. Несмотря на это, он терпеливо выслушал доклады всех приглашенных, а затем сказал: «Обстановка складывается так, что необходимо максимально нарастить наше наступление по всем фронтам. Я особо повторяю это слово – «МАКСИМАЛЬНО».
Совещание закончилось в 23 часа 50 минут, и все его участники разъехались по своим рабочим местам выполнять полученные указания. И только И.В. Сталин, оставшись один, еще некоторое время ходил по своему просторному кабинету, дымя трубкой и о чем-то усиленно размышляя. Думать было о чем – после подписания декларации в Вашингтоне обстановка в мире серьезно менялась. Нужно было вовремя и правильно отреагировать на эти перемены с максимальной выгодой для Советского Союза и его личного авторитета.
2 января И.В. Сталин отдыхал, приема в Кремле не было. 3 и 4 января он, как обычно, находился на своем рабочем месте, В эти дни в вечерние часы в его кабинет приглашались некоторые члены Политбюро, правительства СССР, военачальники. Но среди последних нет фамилий Б.М. Шапошникова, А.М. Василевского – Генеральный штаб довольствовался представлением оперативных сводок о положении на фронтах.
5 января И.В. Сталин провел расширенное совещание членов Ставки Верховного главнокомандования, на которое были приглашены отдельные военачальники. На этом совещании он подвел итоги контрнаступления советских войск под Москвой и определил задачи на ближайшее будущее. В частности, он заявил:
«Немцы в растерянности от поражения под Москвой, они плохо подготовились к зиме. Надо наступать. Заставить немцев израсходовать свои резервы еще до весны… Главный удар нанести по группе «Центр». Разгром осуществить силами левого крыла Северо-Западного, Калининского и Западного фронтов путем двустороннего охвата с последующим окружением и уничтожением главных сил в районе Ржева, Вязьмы и Смоленска. Войска Юго-Западного и Южного фронтов – разгромить группу армий «Юг» и освободить Донбасс. Кавказский фронт во взаимодействии с Черноморским флотом – освободить Крым».
Затем Иосиф Виссарионович остановился на вопросах военного искусства. Он определил два основных условия, которые необходимо соблюдать для того, чтобы достичь успеха в проводимых операциях:
«Первое. Действия ударными группами. Наши войска наступают обычно отдельными дивизиями или бригадами, расположенными по фронту в виде цепочки. Понятно, что такая организация наступления не может дать эффекта, так как не дает нам перевеса сил на каком-либо участке. Такое наступление обречено на провал. Необходимо, чтобы в каждой армии, ставящей себе задачу прорыва обороны противника, была создана ударная группа в виде трех или четырех дивизий, сосредоточенных для удара на определенном участке фронта. В этом первейшая задача командования армии, ибо только таким образом можно обеспечить решительный перевес сил и успех прорыва обороны противника на определенном участке фронта.
Второе. У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой-либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника. Понятно, что такое «наступление» не может дать желательного эффекта. Это не наступление, а преступление – преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы. Это означает, во-первых, что артиллерия не может ограничиваться разовыми действиями в течение часа или двух часов перед наступлением, а должна наступать вместе с пехотой, должна вести огонь при небольших перерывах за все время наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину.
Это означает, во-вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой «артиллерийской подготовке», а вместе с наступлением артиллерии, под гром артиллерийского огня. Это означает, в-третьих, что артиллерия должна действовать не вразброс, а сосредоточенно, и она должна быть сосредоточена не в любом месте фронта, а в районе действия ударной группы армии, фронта и только в этом районе, ибо без этого условия немыслимо артиллерийское наступление»[3].
Таким образом, в начале января 1942 года фашистские войска на ряде направлений терпели неудачи и вынуждены были отступать под давлением советских войск. В основном это происходило на Московском стратегическом направлении, в полосе, где со стороны противника действовали войска группы армий «Центр», а с советской – Юго-Западного, Западного и Калининского фронтов. Но все эти действия, не объединенные единым стратегическим замыслом, носили частный характер и не могли радикально повлиять на общую обстановку на советско-германском фронте.
Такое положение дел не устраивало ни А. Гитлера, ни И.В. Сталина.
Первый весьма болезненно переживал крушение его плана войны, которую он намеревался победно завершить к концу 1941 года. До того времени непобедимая германская армия безукоризненно выполняла его планы. Теперь же она, к тому же существенно усиленная союзниками, постоянно «буксовала» на отдельных рубежах, а порой даже отступала. При этом постоянно росли людские и материальные потери, восполнять которые становилось все сложнее. Это не могли не заметить народы и правительства как союзных Германии государств, так и ее противников. Военные неудачи конца 1941 года существенно подорвали авторитет Германии в мире, повысив при этом авторитет Советского Союза.
И.В. Сталин, в отличие от А. Гитлера, уже не рассчитывал на быструю победу. Поэтому осенью 1941 года на встрече в Москве он предпринял попытку добиться от Великобритании и США материальной помощи в войне с фашистской Германией, хорошо понимал, что окончательное решение этого вопроса будет зависеть от реальных успехов Красной армии на советско-германском фронте. Контрнаступление советских войск под Москвой стало первым шагов в реализации этого плана. Но теперь нужны были следующие шаги, а точнее – наступательные операции. Именно поэтому он требовал от командующих фронтами решительно переходить в наступление даже несмотря на недостаток сил и средств. Политика как всегда оказывала давление на законы военного искусства, и военачальники были вынуждены подчиняться этому давлению.
Нужно сказать, что призывы И.В. Сталина к активным наступательным действиям были услышаны на всех фронтах.
На Карельском фронте активизировались действия в рамках Медвежьегорской наступательной операции (3—10 января).
7 января Ленинградский и Волховский фронты начали Любаньскую наступательную операцию (7 января – 30 апреля), а Северо-Западный фронт – Демянскую (7 января – 20 мая), два для спустя и Торопецко-Холмскую (9 января – 6 февраля) наступательные операции.
На Московском направлении 8 января Западный и Калининский фронты начали Ржевско-Вяземскую операцию (8 января – 20 апреля), а Брянский фронт – Болховскую операцию (8 января – 20 апреля).
18 января Юго-Западный фронт совместно с Южным фронтом начал Барвенковско-Лозовскую наступательную операцию (18—31 января).
Активизировались боевые действия в Крыму, где с 26 декабря 1941 года по 20 мая 1942 года велась Керченско-Феодосийская десантная операция. На другом конце Крымского полуострова в это время продолжалась героическая оборона Севастополя, как ответ на довоенный призыв И.В. Сталина: «Не сдадим ни одной пяди родной земли!»
С начале 1942 года Красная армия, воодушевленная первыми победами под Москвой, призывами советского руководства, готова была повсеместно наносить удары по врагу, искренне веря в скорую победу.
Но возвращаемся к «Военному дневнику» Ф. Гальдера:
«6 января 1942 года
В Крыму, в районе Евпатории, положение восстанавливается. У Феодосии действия противника стали менее активными. В излучине Оки противник подтягивает крупные силы пехоты в направлении Сухиничей, где сложилась довольно напряженная обстановка (Сухиничи окружены). В остальном завершается создание обороны вокруг большой излучины Оки, для чего на ряде участков предпринимаются наступательные действия. Эти атаки производят отрадное впечатление.
Прорыв в районе Малоярославца пока локализуется с севера войсками Гепнера. Завтра наступление будет продолжено. Под Ржевом обстановка чрезвычайно накалена. К западу от города противник силами четырех дивизий ведет наступление; восточное – три пехотные и три кавалерийские дивизии русских готовятся продолжить наступление.
Группа армий «Север». Никаких существенных изменений.
7 января 1942 года
Продвижение противника в районе Сухиничей, где наши войска находятся в окружении, и севернее. Положение на участке этого прорыва все более обостряется. Командование группы армий «Центр» должно решительнее снимать силы с участков стабильного фронта южнее прорыва и вводить их в сражение с юга, во фланг наступающим войскам противника.
На южном фланге 4-й танковой группы наступающие части противника встретились с нашей наступающей группой. Результаты встречного боя пока еще не ясны.
Положение на фронте 9-й армии к западу от Ржева было сегодня довольно сносным. Завтра прорыв должен быть локализован охватывающими действиями с обеих сторон. К востоку от Ржева ожидается мощное наступление противника с вводом крупных сил.
На севере, согласно показаниям перебежчиков, предстоит наступление противника на Чудово. Русские перебрасывают войска через озеро на ладожский участок фронта.
8 января 1942 года
Очень трудный день!
Развитие прорыва противника у Сухиничей на запад начинает становиться для Клюге невыносимым. В связи с этим раздаются настойчивые требования об отходе 4-й армии, с тем чтобы высвободить силы для прикрытия автострады…
Группе армий разрешается произвести постепенный отход, чтобы высвободить силы для прикрытия автострады. При этом Клюге сообщает, что Гепнер по своей инициативе отдал приказ об отходе, не поставив об этом в известность командование группы армий. Фюрер немедленно отдает свое обычное распоряжение об изгнании Гепнера из армии со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями!
В районе Ржева – затишье. Противник сосредоточивает силы и занимает исходные позиции для наступления.
На фронте группы армий «Север» противник начал крупное наступление на Волхов. Удар наносится южнее озера Ильмень…
9 января 1942 года
Обстановка требует принятия серьезных и срочных решений!
В районе прорыва под Сухиничами противник продолжает развивать наступление в западном направлении…
К западу от Ржева локализовать прорыв противника не удалось. Русские расширили брешь и намереваются предпринять решительные действия…
Группа армий «Север». Прорыв в районе Старой Руссы, который может быть локализован. На волховском участке фронта отбита атака противника…
Неоднократные переговоры с фон Клюге и Йодлем о необходимости сейчас же принять решение на перенос рубежа обороны. Фюрер все еще не готов к этому решению и хочет переговорить с Клюге. Пока идет обсуждение этого жгучего вопроса, уходит драгоценное время…
10 января 1942 года
Из-за весьма неблагоприятной погоды день прошел сравнительно спокойно. В районе прорыва к югу от Калуги постепенно обозначается направление главного удара противника на Брянск. Отрыв 4-й и 4-й танковой армий от противника проходит, по-видимому, гладко. У Медыни обстановка неясная.
Западнее Ржева противник продвинулся на юг…
На фронте 16-й армии противник ведет наступление против наших незначительных сил через озерный район Валдайской возвышенности…
В районе Старой Руссы обстановка все еще остается напряженной. На остальных участках фронта группы армий «Север» спокойно…
11 января 1942 года
Весь день провел на совещании у фюрера, где присутствовал также фельдмаршал фон Клюге. Фюрер настаивает на своем приказе о прочном удержании каждого вершка земли.
Обстановка в районе прорыва под Сухиничами и западнее Ржева складывается весьма неблагоприятно. Положение начинает становиться действительно угрожающим…
12 января 1942 года
Группа армий «Север». На южном фланге группы армий натиск противника усилился в связи с наступлением четырех русских соединений по замерзшим озерам против 123-й пехотной дивизии. Фон Лееб думает о немедленном отходе. Фюрер отвергает его предложение. Повторный разговор фюрера с Леебом. Он вызывает фон Лееба на завтра к себе для объяснений.
Положение в районе Старой Руссы стабилизировалось и, по-видимому, будет вскоре восстановлено. На волховском участке фронта – затишье перед бурей.
Группа армий «Центр». На фронте относительно спокойно…
13 января 1942 года
Наиболее тяжелый день!
Группа армий «Юг» постепенно ликвидирует прорыв на северном фланге 6-й армии. Она ожидает в ближайшее время наступления противника на других участках фронта.
Группа армий «Центр». Командующий группой армий неоднократно в отчаянии звонил по телефону. В то время как линия фронта в южной части мешка под Сухиничами начинает постепенно стабилизироваться, 4-я армия, по-видимому, не в состоянии сдержать натиск противника, который наносит удар с юга на двух участках в направлении автострады. Автострада перерезана. Как это отразится на снабжении 4-й армии, пока сказать трудно. Бои за Медынь настолько обострились, что фон Клюге просил разрешить ему сдать город. Фюрер согласился вопреки своему желанию.
Брешь к северу от Медыни по-прежнему вызывает большие опасения. На участке 5-го армейского корпуса противник в нескольких местах глубоко вклинился в нашу оборону. В районе Ржева крупные силы противника проникли на стыке между 6-м и 23-м армейскими корпусами в наше расположение и наступают на железную дорогу Ржев – Сычевка. В Сычевке идут бои за железнодорожную станцию. Таким образом, мы лишились единственной магистрали для снабжения 9-й и 3-й танковой армий…
Во второй половине дня фон Клюге сообщил, что командование 9-й армии отдало 23-му армейскому корпусу приказ на отход. Таким образом, положение группы армий стало еще более серьезным.
Группа армий «Север»… Фюрер по-прежнему настаивает на своем требовании… во что бы то ни стало удерживать фронт на Валдайской возвышенности. Фон Лееб заявляет, что приложит для этого все усилия, но что успеха не будет, так как невозможно подтянуть достаточное количество войск!
У Волоколамска пехота и танки противника осуществили глубокий, представляющий серьезную опасность прорыв…
14 января 1942 года
Положение в районе к юго-востоку от Курска постепенно улучшается. В районе мешка под Сухиничами – никаких серьезных событий…
В районе Волоколамска – крупное и успешное наступление противника.
К юго-западу от Ржева положение становится все более угрожающим. В нашем тылу находится уже от трех до четырех дивизий противника… По сообщению фон Клюге, для того чтобы его войска смогли выйти из боя под Ржевом, необходимо начать отход. Фюрер хотя и признает необходимость отхода, однако никакого решения не принимает. Подобное руководство ведет к уничтожению сухопутной армии…
15 января 1942 года
На южном участке фронта началось наступление наших войск на Феодосию. Достигнуты первоначальные успехи.
На северном фланге 6-й армии положение продолжает восстанавливаться. В районе мешка под Сухиничами противник усиливается, главный удар он наносит в северном направлении.
К северу от Медыни брешь еще не закрыта. Противник наступает против южного фланга 4-й танковой армии.
Продолжается наступление на Волоколамск. Противник вводит дополнительные силы через брешь у Ржева в южном направлении. Прорыв противника на южном фланге 16-й армии.
Незначительное продвижение в районе Старой Руссы. На Волховском фронте также отмечаются вклинения противника…
Фон Лееб просит освободить его от должности. Генерал-полковник Штраус тоже больше не может оставаться на прежнем месте. У Рейхенау приступ паралича.
16 января 1942 года
Противник развивает наступление через бреши в районе Сухиничей, к северу от Медыни, к западу от Ржева и западнее Осташкова. Тяжелые бои под Волоколамском и на Волхове, где противник наступает на удивительно узком участке фронта. Контрудар под Феодосией в Крыму развивается успешно…
17 января 1942 года
Относительно спокойный день без новых тревожных сообщений…
18 января 1942 года
В районе Феодосии – хорошие успехи.
Началось наступление противника против левого фланга 17-й армии, против 6-й армии, а также в районе Белгорода. 2-я танковая армия успешно продвигается в направлении Сухиничей.
На фронте 4-й армии передвижения войск затруднены сильными снегопадами. Противник начал охват ее северного фланга в направлении Юхнова…
Брешь Осташков, Холм начинает принимать опасные размеры. Противник наносит удары в южном и западном направлениях…
В районе Старой Руссы лишь «заштопаны дыры», но обстановка не улучшилась.
Положение на Волховском фронте очень напряженное.
На остальных участках фронта – затишье…
19 января 1942 года
Наступление в Крыму развивается успешно… На южном участке 2-й армии противник также осуществил крупный прорыв, для ликвидации которого в настоящее время нет сил…
2-я танковая армия продолжает успешное наступление на Сухиничи…
Отход на восточном участке фронта группы армий «Центр» продолжается. Брешь в районе Медыни пока закрыть полностью не удалось…
В районе Ржева противник заметно снизил активность.
На направлении Торопец, Холм образовался весьма нежелательный разрыв в линии фронта в связи с поспешным отходом оборонявшихся здесь войск…
В районе Старой Руссы бои продолжаются…
На волховском участке наиболее ожесточенные бои развернулись в полосе 16-й армии…
20 января 1942 года
Наступление против группы армий «Юг» (17-я армия) привело к тому, что местами создалась довольно напряженная обстановка. Прежде всего плохо то, что танки противника не получают соответствующего отпора с нашей стороны…
Группа армии «Центр». Войска постепенно отводятся на тыловые рубежи. В районе выступа у Сухиничей – затишье. У Медыни положение все еще не восстановлено. Под Ржевом противник продолжает подтягивать силы в южном направлении. У Сычевки напряжение не ослабевает.
Брешь между группами армий «Центр» и «Север». Торопец оставлен. Противник наступает на Холм.
Группа армий «Север». Положение сегодня, по-видимому, стабилизировалось…
24 января 1942 года
Группа армий «Юг». Наступление в Крыму временно приостановлено. В 17-й армии творится безобразие. За три дня боев фронт прорван на двух участках (у Изюма и на стыке с 6-й армией). Оба эти прорыва соединились в одну громадную брешь. Противник поставил под угрозу железнодорожное сообщение между 1-й танковой и 17-й армиями…
Прорыв русской кавалерии в районе Курска, кажется, удалось локализовать.
Южнее Сухиничей обстановка напряженная в связи с наступлением противника на позиции 53-го армейского корпуса. Зато мы нанесли удар в северном направлении и освободили Сухиничи!
Южнее Юхнова натиск противника усиливается.
К северо-западу от Медыни брешь все еще не закрыта…
Коридор у Ржева, который был пробит вчера, сегодня расширен…
В районе Сычевки крупные силы противника проявляют большую активность.
На участке разрыва между группами армий «Центр» и «Север» положение очень серьезное. Две ударные группы противника – около 12 дивизий – прервали нашу оборону и продвигаются в южном направлении…
На фронте группы армий «Север» – ожесточенные бои. Существенных изменений не произошло…
25 января 1942 года
Обстановка существенно не изменилась. Стоят сильные морозы…
26 января 1942 года
Группа армий «Юг». В полосе 17-й армии положение все ухудшается. Противник продвигается через Изюм, постоянно наращивая силы кавалерии… На остальных участках фронта существенных изменений не произошло…
В районе бреши между группами армий «Центр» и «Север» противник вышел на рубеж Великие Луки, северо-восточнее Ильино.
Группа армий «Север». Атаки противника были безуспешны…
Положение с транспортными перебросками, которыми теперь ведает имперский министр путей сообщения, принимает катастрофический характер!..
27 января 1942 года
Обстановка в общем существенно не изменилась.
На фронте группы армий «Север» противник добился тактического успеха на Волхове. Началось наступление противника на ладожском участке…
28 января 1942 года
В обстановке существенных изменений не произошло…
3-я и 4-я ударные армии русских продолжают наступление в районе Велижа. На фронте группы армий «Север» успешные действия противника у Волхова. На ладожском участке атаки противника отбиты…
29 января 1942 года
Существенных изменений в обстановке не произошло. Бои продолжаются на всем фронте. Очень много снега!..
30 января 1942 года
Сегодня снова никаких существенных изменений в обстановке.
Обстановка на фронте группы армий «Центр» характеризуется следующими отрицательными моментами:
1. Через брешь в районе Медыни части противника двигаются на Вязьму.
3. Крупные атаки с севера против отсечной позиции в районе Ржева.
Группа армий «Север». Чрезвычайно напряженная обстановка на волховском участке. На ладожском участке атаки противника успешно отбиваются…
31 января 1942 года
На центральном участке фронта по-прежнему отмечается напряженное положение в 4-й армии. На автостраде у Юхнова – серьезные бои. Через брешь между 4-й танковой и 4-й армиями противник продолжает вводить силы в западном направлении. Наши попытки закрыть брешь перенесены на 3.2…
Противник продолжает высаживать воздушные десанты (западнее Вязьмы). Шоссе и железная дорога Смоленск – Вязьма все еще не очищены от противника. Положение войск 4-й армии очень серьезное! Отмечаются трудности со снабжением. 4-я ударная армия противника продвигается вперед медленными темпами.
На севере, в районе Волхова, обстановка еще более обострилась. Наши контратаки будут продолжены завтра…»
Таким образом, не приходится сомневаться в том, что на начало 1942 года обстановка на советско-германском фронте была достаточно сложной, и обе стороны делали все возможное для того, что бы повернуть ее в свою пользу. Добиться этого было не просто – требовались усилия политического, экономического и, безусловно, военного характера. Советская сторона главный упор делала именно на последнее, проводя одну крупную операцию за другой.
Ржевско-Вяземская бойня
Благодаря декабрьскому контрнаступлению советских войск к началу января 1942 года советскому командованию удалось отвести огромную опасность, нависшую над советской столицей, и оттеснить немецкие войска от Москвы на 150—250 километров. К этому времени на других участках советско-германского фронта, в частности, под Тихвином и Ростовом советские войска также добился определенного успеха. Это были первые серьезные успехи с начала Великой Отечественной войны, которые в определенной степени у советского руководства порождали иллюзию начала коренного перелома хода военных действий на всем советско-германском фронте.
Правда, так думали не все. В частности, Б.М. Шапошников от лица Генерального штаба пытался донести до И.В. Сталина и других членов Ставки Верховного главнокомандующего мысль о том, что противник еще достаточно силен, и успех контрнаступления под Москвой еще нельзя рассматривать как перелом в ходе всей войны. Об одном из таких эпизодов Г.К. Жуков писал:
«Как член Ставки, я был вызван в Ставку Верховного главнокомандования вечером 5 января для обсуждения проекта плана общего наступления Красной армии. После краткой информации Б.М. Шапошникова о положении на фронтах и изложении им проекта плана И.В. Сталин сказал:
– Немцы в растерянности от поражения под Москвой, они плохо подготовлены к зиме. Сейчас самый подходящий момент для перехода в общее наступление».
Тогда, по воспоминаниям Георгия Константиновича, он высказался только за продолжение наступления на московском направлении, возражая против наступления под Ленинградом и на других направлениях. Также предупреждал Верховного о неготовности к общему наступлению и Н.А. Вознесенский, но Сталин настоял на своем.
А что же Генеральный штаб и лично Б.М. Шапошников – он, как всегда, согласился с И.В. Сталиным, хотя и имел свое мнение.
Выйдя из кабинета И.В. Сталина, Б.М. Шапошников сказал Г.К. Жукову:
– Вы зря спорили: этот вопрос был заранее решен Верховным.
– Так зачем же спрашивали мое мнение? – поинтересовался Жуков.
– Не знаю, не знаю, голубчик! – сказал Борис Михайлович и тяжело вздохнул[4].
Итак, после январского совещания Ставка Верховного главного командования и Генеральный штаб приступили к планированию новых наступательных операций на 1942 год. Замысел состоял в том, чтобы силами Брянского фронта нанести удар в направлении на Орел и обойти противника в районе Болхова с севера. Западному фронту надлежало силами ударной группировки своего левого крыла к 11 января разгромить немецкие соединения в районе Мосальска и Юхнова и тотчас же двигаться в направлении на Вязьму, чтобы соединиться там с наступающими с севера войсками Калининского фронта. В результате должен был образоваться громадный котел, в котором могли быть разгромлены главные силы группы армий «Центр».
Но, принимая данное решение, советское руководство, как позже выяснилось, явно переоценивало возможности своих войск и недооценило силу противника. Ни Б.М. Шапошников, ни тем более И.В. Сталин не прислушались к мнениям командующих фронтами, которые ежедневно вынуждены были отмечать, что противник наращивает силы и сопротивление, и войска вверенных им фронтов испытывают большие проблемы в связи с недостатком людей, оружия, боеприпасов и другого имущества.
Но вскоре Генеральный штаб начал проводить более решительную политику в отношении проведения стратегических операций. После ряда телефонных переговоров с командующими фронтами Б.М. Шапошников понял, что проведение масштабной операции в сложившихся условиях практически невозможно, и начал предлагать И.В. Сталину ограничиться проведением ряда частных операций с ограниченными целями. Но Верховный главнокомандующий был другого мнения.
– Сейчас крайне важно, чтобы весь мир увидел силу Красной армии и понял, с кем нужно иметь дело, – говорил он. – Настал момент для решительных наступательных действий на всем фронте от Ленинграда до Ростова.
– Но, по мнению Генерального штаба, это несколько преждевременно, – пытался возражать Борис Михайлович. – Необходимо время для того, чтобы прочно закрепить успех контрнаступления наших войск под Москвой и более качественно подготовить их к последующим наступательным действиям.
– Какое время? – возмутился Сталин. – У нас нет времени на раскачку, настала пора действовать!
Между тем сопротивление противника усиливалось. Уже в начале января 1942 года командующий группой армий «Центр» Г. фон Клюге отдал приказ 9-й армии не отступать ни шагу назад, даже невзирая на угрозу охвата ее с флангов. В это время соединениям 39-й армии Калининского фронта удалось прорваться западнее Ржева и создать угрозу захвата Сычевки. В связи с этим в войсках противника возникла паника, и командир 27-го армейского корпуса 9-й армии генерал-лейтенант Э. фон Габленц сам подал рапорт об отстранении его от должности.
Для того чтобы остановить наступление советских войск, командующий группой армий «Центр» приказал усилить 4-ю танковую армию 20-я армейским корпусом. Но генерал Гепнер уже не мог остановить отход своих войск. 8 января советские войска, повернув на Верею, перерезали коммуникации 20-го армейского корпуса и создали угрозу его окружения. Гепнер попросил разрешения на отход, но Г. фон Клюге не решился отдать такой приказ и позвонил Ф. Гальдеру. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии в свою очередь решил обратиться с этим вопросом к Гитлеру, но тот медлил с ответом…
Любая нерешительность или умышленное затягивание времени пагубны для дела, а в условиях войны они особенно недопустимы. Все крупные военачальники хорошо знали это, но никто из них не решался напоминать об этом фюреру. В результате складывалась неблагоприятная обстановка, и несли ответственность нижестоящие исполнители.
Так случилось и на этот раз. После того, как Клюге приказал Гепнеру выделить из состава 4-й танковой армии часть сил для переброски их в полосу 4-й армии, действовавшей значительно южнее, тот понял, что вопрос с отходом его танковой армии уже решен положительно. Для того чтобы уточнить это, он попытался лично связаться с Гальдером, но все попытки не увенчались успехом. Тогда Гепнер самостоятельно принял решение вечером начать отход 20-го корпуса с целью сокращения фронта обороны. Но когда об этом узнал Гитлер, он приказал отстранить Гепнера от занимаемой должности. В связи с этим инцидентом Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике» записал: «Клюге сообщает, что Гепнер по своей инициативе отдал приказ об отходе, не поставив об этом в известность командование группы армий. Фюрер немедленно отдает свое обычное распоряжение об изгнании Гепнера из армии со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями!» Новым командующим 4-й танковой армией стал генерал пехоты Рихард Руофф, и уже ему Гитлер разрешил отвести войска 4-й армии на рубеж, который предлагал опальный генерал Гепнер.
* * *
Генеральный штаб РККА умело использовал разногласия в стане противника для того, чтобы провести Ржевско-Вяземскую наступательную операцию с целью завершения разгрома всей немецкой группы армий «Центр», в составе которой в то время насчитывалось около 625 тысяч человек личного состава, 11 тысяч орудий и минометов, а также 354 танка. Генеральный штаб планировал осуществить окружение и разгром этой группировки противника охватывающими ударами по сходящимся направлениям силами правого крыла Калининского (командующий И.С. Конев) и левого крыла Западного (командующий Г.К. Жуков) фронтов. Всего для проведения данной операции было привлечено 14 армий, три кавалерийских корпуса, ВВС фронтов, а также соединения резерва ВГК. В своем составе данная группировка советских войск насчитывала 688 тысяч человек личного состава, 10,1 тысяч орудий и минометов, 474 танка.
Таким образом, ставя столь решительные задачи, Генеральный штаб совершенно не учел общее соотношение сил и средств противостоящих сторон. Наступавшие войска лишь немного превосходили противника по численности личного состава и танков, но уступали ему по количеству артиллерии, в том числе и противотанковой. Поэтому, начиная данную операцию, командующие должны были надеяться на решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов, подход резервов главного командования, полководческое мастерство подчиненных командиров и… на чудо.
Наступление советских войск началось 8 января 1942 года. Ударная группа Калининского фронта к 20 января продвинулась на 80 километров и вышла на подступы к Сычевке. 12 января в прорыв были введены еще одна армия и 11-й кавалерийский корпус. Именно этот корпус продвинулся на 110 километров и 26 января вышел к автомагистрали западнее Вязьмы и перерезал ее. В результате Ржев оказался охваченным с запада.
В это время в Ставке ВГК возникает идея овладения Ржевом, и Генеральный штаб поддерживает ее, несмотря на наличие значительного количества немецких войск в этом районе. Командующему Калининским фронтом И.С. Коневу поступает приказ «в течение 11 и ни в коем случае не позднее 12 января овладеть городом Ржев». Конев, в свою очередь, отдает соответствующий приказ подчиненным войскам. Их командиры поднимают соединения и части в решительные атаки, которые следуют одна за другой. Однако, несмотря на огромные потери, Ржев взять не удалось…
Войска Западного фронта начали наступление в ночь на 10 января 1942 года. Главный удар наносился на вяземском направлении. И хотя наступление развивалось в низких темпах, в первых числах февраля 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора П.А. Белова все таки смог подойти к Вязьме и завязал бои за город.
Для завершения окружения вражеской группировки в рамках общего наступления под Москвой по решению Генерального штаба РККА была проведена Вяземская воздушно-десантная операция силами 4-го воздушно-десантного корпуса. Идея, на первый взгляд, хорошая, соответствовавшая глубокой наступательной операции предвоенного периода. Но, как говорится, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги»…
Уже на этапе подготовки этой операции были допущены серьезные ошибки. Так, план операции был составлен без участия штаба Западного фронта, что привело к просчетам в сроках переброски воздушно-десантного корпуса в Калугу. Не было принято необходимых мер для обеспечения скрытности перевозки. И главное – подготовка воздушно-десантной операции осуществлялась при остром дефиците времени, средств десантирования, авиационного и зенитного прикрытия, а также отсутствии у советского командования опыта такого рода действий. В результате этого не был точно определен район выброски, произведен расчет времени на само десантирование, а также не были заблаговременно продуманы и отработаны действия десантников после приземления, вопросы материально-технического обеспечения операции и многое другое.
Вяземская воздушно-десантная операция началась 27 января 1942 года с выброски воздушного десанта в 30 километрах юго-западнее Вязьмы.
Первым в указанный район был выброшен передовой отряд 8-й воздушно-десантной бригады. В своем составе он насчитывал 452 человека с 38 пулеметами, 11 минометами и 6 противотанковыми ружьями. За ним должна была последовать высадка посадочной группы численностью 1200 человек с 68 разными пулеметами и двумя орудиями 45-мм ПТО[5].
Но ее передовой отряд в результате плохой ориентировки летного состава был выброшен в другом районе и разбросан в радиусе от 20 до 25 километров. В связи с этим сбор личного состава происходил крайне медленно. К утру 28 января из 648 десантников с трудом удалось собрать 476 человек. При этом большую часть вооружения, продовольствия и лыж, сброшенных на парашютах, найти не удалось. Также не удалось установить связь между передовым отрядом и основными силами бригады. Несмотря на это, командиру передового отряда удалось захватить указанный район, куда в ночь на 28 января было выброшено еще более 1500 человек.
В последующем из-за ряда обстоятельств, прежде всего нехватки авиации, десантирование остальных частей корпуса было приостановлено. Сама 8-я воздушно-десантная бригада также не смогла выполнить поставленную перед ней задачу и перешла к действиям по самостоятельному плану: часть десантников были использованы в обороне важных рубежей, другая – для проведения рейдовых действий с целью сбора оружия, боеприпасов и другого имущества, а также добычи средств пропитания. Позже в донесении о действиях бригады указывалось: «В районе действий десанта колхозники временно оккупированной немцами территории оказывают всемерную помощь в поисках и доставке сбрасываемых грузов и боеприпасов. Раненых красноармейцев колхозники берут к себе и обеспечивают им уход. Радостно встречают наших бойцов и командиров, оказывают им помощь по уничтожению гитлеровских бандитов».
Г.К. Жуков, оценивая действия десантников, писал: «10 февраля 8-я воздушно-десантная бригада и отряды партизан заняли район Моршаново – Дягилево, где разгромили штаб 5-й немецкой танковой дивизии, захватив при этом многочисленные трофеи. В тот же день мы поставили об этом в известность генералов П.А. Белова и М.Г. Ефремова. Им было приказано увязать свои действия с командованием этой бригады, штаб которой находился в Дягилеве[6].
Начальник штаба 4-й полевой армии К. Типпельскирх также в то время отмечал:
«Передовые отряды проводившего охват противника достигли района северо-западнее Вязьмы. 9-я полевая и 4-я танковая армии были почти окружены. Снабжение их осуществлялось по железной дороге Смоленск – Вязьма – Ржев – Оленино, которой с юга также угрожал противник. Если бы эта железная дорога была перерезана между Смоленском и Вязьмой, то судьба обеих армий была бы решена. Но даже когда такую опасность удалось предотвратить, положение оставалось довольно отчаянным. Об отступлении теперь не приходилось даже и думать. Падеж лошадей и выход из строя механического транспорта, вызванные предыдущим отступлением, нехваткой фуража и перенапряжением людских усилий, настолько снизили подвижность многих соединений, что дальнейшее отступление, если бы даже Гитлер дал на это согласие, здесь и на многих других участках фронта привело бы к тяжелейшим потерям в технике и соответственно еще больше снизило бы боеспособность войск…»[7]
Во второй половине февраля 4-й воздушно-десантный корпус получил новую боевую задачу. Однако при подготовке операции снова были допущены те же ошибки, что и в прошлый раз.
Операция началось 18 февраля, но из 20 самолетов, вылетевших в первый рейс, ни один не выполнил поставленную задачу, так как на земле оказалось слишком много костров, и трудно было установить, которые из них являются ориентиром. Во второй рейс вылетело 18 самолетов, но только 7 из них выполнили задачу.
Несмотря на проблемы десантирования, германское командование было сильно встревожено появлением советских войск в тылу 4-й полевой армии. Так, 19 января ее штаб в журнале боевых действий отмечал: «Севернее лесничества Богородицкое создалась очень опасная обстановка из-за действий партизан и просочившихся в тыл подразделений русских регулярных войск. Противник продолжает выброску парашютистов. Строительные части и подразделения связи подверглись нападению и были разгромлены. Многие старосты казнены русскими»[8].
Попытки нарастить силы десанта продолжались до 23 февраля, и в итоге в тыл противника было высажено 7373 человека и выброшено 1525 мешка с вооружением, боеприпасами и различным имуществом.
В ночь на 23 февраля в назначенный район десантировались командование и штаб 4-го воздушно-десантного корпуса. Но и данная акция была подготовлена недостаточно хорошо – самолет, на котором находилось командование корпуса, был атакован истребителями противника. Командир корпуса генерал-майор А.Ф. Левашов был убит. Командование принял начальник штаба корпуса полковник А.Ф. Казанкин. Но, как и в прошлый раз, сбор личного состава после десантирования осуществлялся крайне медленно. Через четыре дня удалось собрать всего около половины людей, было утеряно много оружия, боеприпасов и другого имущества.
В ходе этого десантирования в очередной раз выявились серьезные трудности в организации управления и связи. Так, служба связи авиачастей ГВФ, на самолетах которых проводилась основная выброска, имела специфические отличия (правила связи, система кодов, подготовка радистов), затруднявшие взаимодействие со связистами ВВС Красной армии. Скоротечность и упущения при подготовке операции не позволили разработать радиосигнальную таблицу для всех самолетов и переподготовить радистов в экипажах. Кроме того, между транспортными самолетами ПС-84 (имели радиостанции РСБ-бис) и тяжелыми кораблями ТБ-3 (оснащались устаревшими рациями типа 11 СК) поддерживалась устойчивая связь на расстоянии всего 200 км. Сказались и недостатки в подготовке радистов-десантников. Разработанная накануне высадки единая таблица радиосигналов оказалась неудачной, и войска ее не применяли. 21 января штаб ВВС фронта утвердил новую таблицу, вручив ее начальнику штаба 250-го полка, однако самолет, на котором он вылетел за линию фронта, пропал без вести.
Несмотря на трудности десантирования и другие непредвиденные проблемы, в ночь на 24 февраля 4-й воздушно-десантный корпус приступил к выполнению поставленной боевой задачи – расширение захваченного плацдарма с целью завершения окружения группировки противника. Но к тому времени враг уже достаточно точно определил границы района десантирования и силы десанта, подтянул к данному району резервы, создал систему опорных пунктов. Поэтому наступать приходилось на подготовленную оборону врага, а обещанных ударов авиации с воздуха и огня артиллерии не последовало. Вполне понятно, что при такой организации заметных успехов наступления достичь не удалось.
Однако действия десантников сильно озадачили противника. 24 февраля генерал-фельдмаршал фон Клюге докладывал начальнику Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Гальдеру: «Постоянное усиление вражеских частей в тылу фронта группы армий и связанное с этим нарастание партизанского движения во всем тыловом районе принимают столь угрожающий объем, что я с большой серьезностью должен указать на эту опасность. Чтобы своевременно устранить ее, необходимы немедленные меры с привлечением крупных сил… Надежда, что вражеские соединения не выдержат «периода распутицы» из-за плохого снабжения, является ошибочной, так как противник находится чаще всего в районах, наиболее богатых в хозяйственном отношении… Штаб группы армий надеялся устранить партизанскую опасность, как только будет укреплен фронт. Однако события последнего времени делают эту надежду все более несбыточной. На многих участках фронта русские в последние дни проявляли необычную активность, так что все наши силы действовали с полной нагрузкой и нельзя было снять с фронта соединения, находящиеся в подчинении командующего тыловым районом и срочно необходимые ему полицию, части СС, охранные соединения, строительные соединения и т.д.»[9].
Несмотря на возникшие трудности, части 4-го воздушно-десантного корпуса продолжали выполнять поставленные задачи, и в ходе февральских боев смогли достичь рубежа, где должна была произойти их встреча с войсками 50-й армии. Но данная армия не смогла сломить сопротивление противника и вовремя выйти на соединение с корпусом. Поэтому десантники были вынуждены перейти к обороне неподготовленного рубежа, который обороняли более месяца.
12 апреля командующий войсками Западного фронта отдал приказ командиру корпуса о переходе в наступление с целью прорыва на соединение с войсками 50-й армии. Но к тому времени части корпуса уже понесли значительные потери в личном составе, на исходе были боеприпасы, в тылах скопилось большое количество раненых и больных. Поэтому прорыв, который начался 14 апреля, успеха не имел.
24 мая противник сам перешел в наступление, и части корпуса начали отходить, постепенно рассеиваясь по местности. Отдельные его подразделения вступали в бои с противником, неся при этом значительные потери. Другие уходили в глубь территории, занятой врагом, в надежде соединиться с партизанами. Третьи просто всеми возможными способами уклонялись от столкновений с врагом, постоянно перемещаясь с места на место.
30 мая остатки 4-го воздушно-десантного корпуса вышли в расположение 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала П.А. Белова.
Таким образом, Вяземская воздушно-десантная операция стала первым боевым опытом применения советским командованием оперативного воздушного десанта. К сожалению, он был неудачный. Генеральный штаб поставил перед десантниками непосильную задачу. Десант был высажен, не имея для этого средств и не зная оперативной обстановки и даже замысла наступательной операции Западного фронта. В результате операция не достигла поставленных целей.
Официально Ржевско-Вяземская наступательная операция завершилась 20 апреля 1942 года. В ходе ее проведения войсками Западного и Калининского фронтов были освобождены Московская, Тульская и часть Калининской области. Однако главная цель операции – разгром группы армий «Центр» – достигнута не была.
В ходе операции стороны понесли огромные потери. Группа армий «Центр» с 1 января по 30 марта потеряла более 333 тысяч человек. По записям Ф. Гальдера, «укомплектованность пехоты – 35 % от прежнего уровня». Безвозвратные потери Калининского и Западного фронтов историками оцениваются в 272,3 тысячи человек. Кроме того, эти фронты потеряли еще более 500 тысяч ранеными и больными. Однако потери непосредственно в Ржевско-Вяземской операции пока еще остаются неподсчитанными. В местах ее проведения поисковики до сих пор находят многочисленные останки советских солдат, идентифицировать которые уже невозможно.
Вполне резонно встает вопрос о персональной ответственности за неудачный исход Ржевско-Вяземской операции. Одни историки винят в этом группу офицеров оперативного управления Генерального штаба во главе с полковником К.А. Васильченко, которые разрабатывали замысел операции. Но тогда также нужно винить и начальника Генерального штаба Б.М. Шапошникова, и его заместителя А.М. Василевского, которые утвердили этот план и доложили его И.В. Сталину. Но в это время Б.М. Шапошников болел, и появился в кабинете И.В. Сталина только 20 января. Из записей в книге посетителей И.В. Сталина видно, что начиная со 2 января постоянным докладчиком был А.М. Василевский. Но по какой-то причине сам Александр Михайлович в своих мемуарах упускает этот вопрос.